Читать онлайн Снегурочка

Она родилась постылой лютой зимой, когда февраль плёл свои снежные сети, а вьюга пела надрывные и страшные колыбельные. Отец ушёл из семьи, даже не взглянув на неё, а мать от горя так и не смогла баюкать ребёнка. Оттого Ксюша выросла молчаливой недотрогой с ледяным сердцем. К пятнадцати годам холодная красавица уже многое поняла о мире – страстном, быстротечном, фальшивом и совершенно чуждом для неё. Этот мир часто торопит молодых людей делать выбор без любви. Давил они на Ксюшу, убеждая искать ответных чувств там, где их нет.

Танцпол пульсировал липкими телами, а душный воздух клубился цветным дымом. Ритмы нервно сотрясались, заставляя Ксюшу нервничать.

– Как тебя зовут, Снегурочка? – развязный парень положил горячую руку на оголенную спину Ксюши.

Она инстинктивно дернулась от неожиданного вторжения.

Придя в клуб, она приметила для себя самое тихое место у барной стойки, заказала вишневый сок со льдом и погрузилась в тревожные ожидания встречи. «Зачем я здесь?» и «Хоть бы не пришел!» – крутились по очереди две нелепые мысли.

Накануне она выбрала самый откровенный наряд из гардероба Марины: короткое облегающее белое платье с открытой спиной и серебристые туфли на высокой платформе. В нем Ксюша выглядела словно фарфоровая кукла – красивая и отстраненная с бледной синевой равнодушного взгляда. Ей едва исполнилось пятнадцать, но благодаря старшей приятельнице, работавшей в клубе официанткой, Ксения прошла в заведение со служебного входа.

Сейчас ее сердце колотилось, громче Future Bass, под который дергались любители клубняка. Рядом также дергался и развязный парень.

– Ксюша, – кое-как выдавила из себя красотка.

– А почему такая красивая девочка и не танцует? – навязывался он.

– Музыка не нравится, – буркнула Ксюша.

– А может быть, я тебе понравлюсь, а? – продолжал клеиться парень.

Ксюша брезгливо поморщилась и стала поспешно собираться.

– Мне нужно на свежий воздух, извините!

– О, Снегурочка сейчас растает, ей нужен еще стакан вишневого сока со льдом, – не отставал он.

Ксения быстрым шагом направилась в служебное помещение и пропала за дверью. Сбитый с толку парень остановился у запретного входа в нерешительности.

– Как она? – подошел приятель с девушкой навеселе.

– Да, какая-то мертвая! – с досадой выпалил неудачник.

Оказавшись в коридоре, предварявшем кухню, Ксения вдруг наткнулась на внезапно появившуюся уборщицу и от страха вздрогнула. Сутулая старушка выглядела так, словно перепутала маршрут в машине времени. Коричневый халат из рогожки был перевязан старым кожаным ремешком, а кое-где на одежде виднелись заплаты и дыры. Приглядевшись, Ксения поняла, что перед ней вовсе не старая бабуля, а женщина, которая состарилась из-за неопрятности раньше времени. Глаза старухи волшебно блестели, выдавая настоящий возраст. Над дверью нервно мерцала табличка: «Служебное помещение, не входить!»

– Ищешь да не найдешь! Рано поспела, родимая. Все вы тут такие, – вдруг заворчала бабка.

– Извините, я не ожидала Вас здесь встретить, – заикаясь, ответила Ксюша.

– А я всегда там, где меня не ждут. Говори, чего тебе нужно? – снова возмутилась она.

– Ничего. Я пришла к Марине, – оторопела Ксюша.

– Все души на этой земле в поисках. И ты тоже. Правду скажу, дам совет и помощь окажу. Необычная ты. Снегурочкой тебя называют, потому что сердце твое околдовано родовым проклятием. Нет в тебе огня, но лед. Не откликаешься ты на страсть, но холодность тебя влечет. Если будешь в чистоте хранить свои помыслы и дела, то разрушатся чары, и найдешь настоящую любовь, милочка! А уж если поймешь, что нет сил противостоять соблазнам мира, то прими это, – старуха показала прозрачный футляр с красной капсулой внутри.

– Что это? – Ксюша протянула руку.

– Это волшебная капсула любви. Примешь ее, и вмиг станешь такой, как все, да полюбишь первого встречного. Но помни, любовь эта не настоящая – фальшивая, как весь этот проклятый мир. У такой любви плод – муки сердца и геена огненная.

– Дайте же мне эту капсулу скорее, – заблестели Ксюшины глаза.

– Держи, Снегурочка, но помни, выпьешь и никогда не познаешь настоящее чувство и радость материнства из-за сиюминутной похоти! – пригрозила старуха и исчезла за дверью.

На кухне Ксения едва перевела дыхание, как к ней подбежала Марина.

– Ксю, что с тобой?

– Я не могу так, Марина. Мне тошно, понимаешь? Они все какие-то противные.

– А как ты собираешься искать себе парня, подруга? Вовсе не обязательно его любить. Так даже лучше. Мне иногда кажется, что ты не собираешься решать свои проблемы.

– Собираюсь! Принеси мне стакан воды, пожалуйста.

Марина пошла за водой, а Ксюша открыла футляр и залюбовалась капсулой. Ярко-красная, овальная с изящной надписью Obessio – «одержимость». От капсулы исходило мягкое розоватое сияние, и она будто сама просилась в рот.

Марина вернулась с полным стаканом воды. Ксюша мгновенно захлопнула футляр и бросила его в открытую сумочку.

– Ты какая-то дерганая, Ксюша. Не заболела ли? – заметив странное поведение подруги, сказала Марина.

– Да, я хочу уйти, – ответила Ксюша, комкая подол платья холодными влажными пальцами.

– Ты ведь на ночевку ко мне отпросилась. Не хватало мне проблем с твоей матерью.

– Я что-нибудь придумаю.

Возвращаться домой было страшно. Вся эта история, заранее спланированная с ночевкой у Марины, рассыпалась. Отношения Ксюши с мамой, и без того натянутые, рисковали закончиться полным скандалом.

Пройдя несколько угрюмых темных улиц почти на ощупь, она сняла нелепые подиумные туфли, и побежала босиком в сторону старенькой пятиэтажки. В подъезде тусклый свет лампочки помог Ксюше разглядеть ступени и деревянную дверь, исписанную углем и поцарапанную ключом еще до их переезда с матерью в эту квартиру. Пахло сыростью и нищетой. В гулкой тишине подъезда Ксения отчетливо слышала стук своего отчаявшегося сердца. Другой дороги не было. Она тихонько постучала. После долгого ожидания, дверь открыла мать. Душный запах еды и дешевого парфюма вырвался наружу.

– Мама, Марину вызвали на работу, мне пришлось идти домой, – выпалила Ксюша, опустив глаза.

Мать не ждала возвращения дочери – у нее были свои личные планы. Раздраженно запахивая красный халат, она крикнула:

– Ложись немедленно спать, уже час ночи. Я позвоню твоей Марине и узнаю, где вы таскаетесь. А завтра тебе задам.

Ксюша, съежившись, прокралась в свою комнату, не раздеваясь. Она еще долго, притаившись, слышала вульгарный смех матери и глупые анекдоты очередного ухажера. Ксении казалось, что ее жизнь потеряла всякий смысл еще до рождения, когда ее покинула настоящая любовь. Об отце никогда не говорили. Но семья без этого объединяющего чувства любви с каждым днем разваливалась. Наблюдая, как мать злоупотребляет спиртным и теряет последнюю связь с реальностью – своей дочерью, Ксения замыкалась все больше.

– Папочка! – слезы горечи покатились по щекам. Она так нуждалась в поддержке кого-то сильного и родного, что это слово невольно вырвалось у нее изнутри.

Очнулась Ксюша рано утром. Футляр с капсулой лежал под подушкой. Она поспешно переложила его в сумочку. Комната мамы была приоткрыта. Дочь сквозь небольшую щель видела, как та, полусидя, спала на диване в распахнутом красном пеньюаре. Одиночество и тоска царствовали в этой спальне. Мать, казалось, и не выходила из этих покоев. Обычно полусонная уставшая обольстительница, оставаясь одна, хмурила брови и обращалась к Ксении через закрытую дверь с криком недовольства. Это трудно было назвать общением, но человек привыкает ко многому и многое считает нормой жизни. Мать была ее миром. Неправильным и тоскливым. Пугающим. Хрупким. Больным. Единственным. Хотя и мир за окном уже открывался ей все тем же несовершенством. В тайне своей души Ксюша молилась о том, чтобы поскорее очнуться от наваждения. Она приняла твердое решение поступить в вуз и уехать от матери. Так прошло три года.