Читать онлайн Нежность яблоневого цвета
ПРОЛОГ
Лере огромного труда стоило удерживать глаза открытыми. Уже в который раз она оглядела обитую кожзамом скамью, прикидывая, сможет ли уместиться на ней, если ляжет боком и подтянет колени к груди.
Сколько она уже здесь? Выудив смартфон из кармана брюк, Лера парой долгих нажатий попыталась оживить его, но тщетно. Усталый вздох сорвался с её губ. Телефон вернулся обратно в темноту необъятного кармана. Тонкие Лерины пальцы принялись разминать ноющую шею. Удивительное дело – сидит Лера на попе, а больше всего устала почему-то шея.
Информацию со стенда напротив девушка уже почти выучила наизусть. Теперь от слова «диспансеризация» ей становилось дурно. Значит, она тут находится уже очень долго. Но если её не выгнали, значит, приёмные часы ещё не закончились, так? Или же они истекли, только Леру забыли выставить вон с вежливым: «Видимых улучшений не наблюдается, приходите завтра».
Пока ноги выбивали нервную чечётку, Лера откинулась на спинку скамьи. За больничными стенами царило жаркое лето, дразнило молодых людей обещанием веселья и новых впечатлений, только Лера не чувствовала ни тепла, ни радостного предвкушения. Всё, что она ощущала, – это ледяное отчаяние.
Последние два дня слились для неё в сплошное пятно, похожее на дурной сон. Атмосфера больницы сама по себе никогда не вызывала у девушки приятных эмоций, но теперь к дискомфорту примешалась тревога, граничащая с паникой. Чувство безысходности и надежда с исступлёнными молитвами поочерёдно накатывали на неё волнами.
На что вы готовы пойти, чтобы освободить ногу, угодившую в капкан? Наверное, всеми силами попытаетесь открыть безжалостный механизм? Но что, если рядом не окажется ни камня, ни палки? Вы не сможете сделать абсолютно ничего.
Оно и терзало Леру сильнее всего – собственное бессилие. Человека, с которым она вот уже много лет не расставалась дольше, чем на день, отделяло от неё множество дверей. Помещение, в котором он находился, такое же неприступное, как средневековый замок.
Возможно, в это самый момент Паша стоял на границе между жизнью и смертью, и положение его чрезвычайно шаткое, как у канатоходца, решившего пройти по натянутой между небоскрёбами верёвке. А Лера только и могла, что томиться тут в полнейшем неведении да выслушивать отговорки врачей.
Вскочив на ноги, Лера принялась вышагивать вдоль небольшого коридора. «Наверное, все десять тысяч шагов уже прошла сегодня», – подумала она и потянулась к карману. Вспомнила, что на телефоне севшая батарейка, и отдёрнула руку.
Дверь в дальнем конце коридора открылась. Заметив знакомую медсестру, Лера в мгновение ока преодолела разделявшее их расстояние.
– Ну что там… – Она припомнила, что назвалась Пашиной сестрой, чтоб уж наверняка не прогнали. – …с моим братом? Как он? Есть улучшения?
– Тише, тише, девонька, – степенно произнесла тучная медсестра с морщинистым лицом. – Перевели твоего брата в палату, днём ещё. Состояние у него стабильное, так что можешь спокойненько пойти домой.
С этими словами она обошла Леру, но та и не думала довольствоваться парой ободряющих фраз: ей непременно нужно увидеть Пашу своими собственными глазами. С новыми силами, которых ей придала хорошая новость, девушка заканючила:
– Мааарь Васильна, пустите меня хоть на пять минуточек к Пашке. Пожалуйста!
– Не положено! – отрезала та, не сбавляя шага.
– Ну Марь Васильна, миленькая, на одну минутку!
– Не могу я тебя пустить. Спит твой братец, зачем к нему ходить?
– Так я одним глазком только на него погляжу, для успокоения души. – Заметив колебания Марии Васильевны, Лера с пылом продолжила – Одна минута – и я сразу уйду домой, докучать вам больше не буду. Честно-честно!
Мария Васильевна резко остановилась на месте. Сложив ладони в умоляющим жесте, Лера глядела на неё глазами потерявшегося котёнка. Через секунду женщина развернулась и пошла обратно, ворча что-то про надоедливых девиц.
На двери висела табличка номер тринадцать. Лере нравилось это число. «Пусть оно непременно принесёт удачу», – попросила она. И, скрестив пальцы левой руки, правой нажала на ручку.
От волнения ноги сделались ватными. Каждый шаг давался с трудом, но Лера словно не замечала этого. Не видела она и приподнятой ноги в гипсе, потому что жадно вглядывалась в лицо друга. Она изучила его до малейшей чёрточки, но сейчас оно казалось пугающе незнакомым. Может из-за тёмных теней, залёгших под глазами?
Из-за белых бинтов, обвивших голову, кожа приобрела неестественный серый оттенок. Лицо не оживляла искорка эмоций, потому оно походило на восковую маску.
И всё же это он, Паша, родненький. Дрожащими пальцами Лера пригладила и без того безупречно лежащее одеяло. Колени подогнулись, и она рухнула возле кровати.
Из опасения случайно навредить девушка не дотрагивалась до Паши, хоть ей и нестерпимо хотелось его обнять. Зарывшись лицом в колючую ткань, Лера роняла слёзы облегчения и бормотала что-то бессвязное.
ГЛАВА 1
– А это тебе, мой дружочек-пирожочек, на погоны! – Лера небрежно кинула перед Пашей последние две карты, затем вскочила на ноги и покрутила перед собою кулачками, изображая победный танец.
Брошенные Пашей карты со шлепком упали поверх «погонов». Он потёр лицо ладонями и воскликнул:
– Невозможно выиграть пять раз подряд! Ты мухлевала, Валерка, признайся. А я, так и быть, прощу тебя по доброте душевной.
В притворном возмущении Лера прижала руку к груди.
– И после всех тех лет, что мы знакомы, у тебя поворачивается язык обвинить меня в подобном? Ну нет, моё нежное сердце не вынесет такого вероломного предательства! – Она упала на кровать, раскинув руки в стороны. От её резкого приземления часть карт слетела на пол. – Я умираю…
– Да рассказывай, твоим сердцем можно орехи колоть.
С минуту Паша ждал, когда Лера пошевелится. Он знал, что она не вытерпит без движения слишком долго.
– Я требую реванш, – произнёс он, собирая разбросанные карты.
Ответа не последовало, и Паша украдкой глянул на подругу. На её лице ни один мускул не пришёл в движение, даже густо накрашенные ресницы не дрогнули. Раскинувшиеся на подушке розовые волосы так и манили дёрнуть, но Паша искушению не поддался.
«Карты сами себя не отыщут», – подумал он и приподнял край покрывала, заглядывая под кровать и молясь, чтоб ни единый пластиковый прямоугольник не обнаружился в этом царстве пыли.
Сжав в руке свой скромный улов, Паша сел на кровать и уставился на Леру. Она же продолжала изображать хладный труп, словно и не замечая его присутствия.
Ещё с детства Паша помнил: если что-то и могло заставить его упрямую соседку прекратить игнор, так это щекотка. Он легонько ткнул Леру пальцем в бок, но она даже не шелохнулась.
Его губы растянулись в коварной усмешке, когда он провёл пальцем от подмышки до бедра, едва касаясь её чёрной футболки. В ответ раздалось нечто, похожее на хрюканье.
Паша навис над Лерой и, быстро пробегаясь пальцами по её бокам, завопил:
– Я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк. Уи-и-и!
Не прошло и секунды, как Лера начала извиваться, словно ужик.
– Так нечестно! – возмутилась она, едва сдерживая хихиканье, но Пашу это лишь раззадорило.
Наконец девушка не выдержала и оттолкнула его со словами:
– Перестань, Паштет, пока я тебе коленкой в живот не угодила!
Паша отстранился и сел на краю кровати, довольно улыбаясь. Устроившись рядом, Лера переводила дыхание.
– И как только ты мог ляпнуть, будто у меня каменное сердце?
– А каким ещё может быть сердце девушки, которая отшивает абсолютно всех ухажёров? – хмыкнул он.
– Да где же эти ухажёры, о которых ты говоришь? Что-то не припомню, чтобы о них можно было говорить во множественном числе.
– А Ванька Нефёдов из параллельного класса?
– Он назвал меня козой!
– Он сказал, что ты грациозна, будто горная козочка. Это был комплимент.
Лера закатила глаза:
– Такой себе кавалер, раз его комплименты от оскорблений не отличишь.
– Разве Роберт Кирьянов не притащил тебе охапку цветов месяц назад?
– Он принёс красные гвоздики, такие ветеранам дарят! Кроме того, от них у меня моментально обсыпало руки, и ничего не оставалось, кроме как выкинуть их в мусорку. Неудивительно, что я не захотела идти на свидание с этим Робертом. Так он потом ещё с меня денег требовал за свой паршивый веник!
Гневная тирада не охладила Пашин пыл.
– А как же Вова Рожков? С ним ты всё же ходила на свидание, верно?
– Ходила. Но после того, как он на секундочку, – Лера показала пальцами кавычки, – забежал в кофейню и, давясь и обжигаясь, выдул большой стакан кофе… А мне даже не предложил зайти, будто я заставлю его платить за мой кофе!.. В общем, это было первое и последнее свидание.
Паша снова открыл было рот, но Лера так зыркнула на него, что он принялся собирать карты с покрывала, тихо бормоча себе под нос:
– Тебе не угодишь, Синичка. Чем же тебе нравится заниматься тогда?
– А вот в карты играть! – Она забрала у него колоду и ловким движением перетасовала.
Он предвкушающе потёр руки:
– Уговорила. Раздавай!
– Ну нет, ты мне уже пять раз продул, так неинтересно.
Брови на Пашином лице подозрительно нахмурились.
– Что же ты предлагаешь?
– Мы сыграем на желание, – просияла Лера.
– Ну нет, ты опять загадаешь, чтоб я пошёл к Антонине Степановне и настойчиво потребовал сделать музыку потише. – Лера прыснула, и он двинул ей локтем под рёбра. – Несмешно, Валерка! В прошлый раз она прорала, что лет тридцать не слушала громкой музыки, а под конец вообще пригрозила участкового вызвать.
Пока друг сердито сопел, девушка не могла остановить свой хохот. Наконец она успокоилась и, приобняв Пашу за плечи, миролюбиво произнесла:
– Да ладно тебе дуться, весело же было. А в этот раз, так и быть, загадаю что-нибудь максимально безобидное. Стащишь для меня булочку из столовки – и дело с концом. Идёт?
Лера протянула руку. Соглашаться сразу же Паша не стал – посчитал, что это слишком просто. Он помедлил, смерил её недоверчивым взглядом и лишь после этого нехотя пожал тонкие прохладные пальцы.
– Но чур в самый последний раз, ладно? – прибавила она, глядя на циферблат старого металлического будильника. – Потом я сразу домой.
– Раздавай уже.
Ещё раз перетасовав колоду, Лера отсчитала по шесть карт и вытянула козырь. Внимательно оглядев то, что ей выпало, она изо всех сил постаралась сохранить серьёзное выражение лица.
«Ну держись, Паштет, с тремя козырями я тебя влёгкую размотаю!» – подумала девушка.
Именно преждевременное ликование сыграло с Лерой злую шутку: она расслабилась и не стала считать выбывшие карты, как всегда это делала. К середине партии удача всё увереннее улыбалась Паше. Карты едва умещались в Лериной руке, когда он, передразнивая подругу, насмешливо произнёс:
– А это тебе, дружочек-пирожочек, на погоны.
Два короля легли Лере на плечи. Но она тут же стряхнула их, отбросила свои карты и, размахивая пальцем у Паши перед носом, потребовала:
– Дай мне отыграться.
– Ну уж нет, Валерка, тебя за язык никто не тянул.
– И это ещё у меня сердце каменное? Я вот тебе уступила. – Лера гневно топнула ножкой. Безусловно, азарт имел место быть, но больше её беспокоило то, что Паша пожелает нечто невообразимое в отместку за Антонину Степановну.
– Не шуми, я думаю. – Как это обычно бывало при захватывающих размышлениях, Паша постучал пальцем по губам. – Придумал! Завтра же последний звонок, верно? И ты туда явишься скромницей и прилежной ученицей.
Закинув ногу на ногу, Лера скептически выгнула бровь.
– Скучненько, Паштет. Или это желание с двойным дном?
Прежде чем ответить, Паша снова потёр руки.
– Ну какое же это веселье, если я сразу всё тебе выложу? Предвкушай, Синичка, не буду лишать тебя удовольствия.
От вида наглой физиономии друга Леру так и подмывало наградить его парой ласковых слов. И она уже открыла рот, когда входная дверь распахнулась и прихожую огласил громоподобный голос Светланы Ивановны, Лериной мамы.
– Мариночка, Лерка моя у вас? Время уж к полуночи, а её всё нет.
Во вздохе Леры сосредоточилась усталость мирового масштаба. Её мама всегда была очень шумной, сколько девушка себя помнила.
Сказать по правде, быть серой мышкой Светлане Ивановне просто не к лицу. И не только рост и телосложение служили тому причиной: высокая пышнотелая женщина неизменно привлекала взгляды харизмой и звучным голосом. А это значило, что Лера против своей воли попадала в центр внимания каждый раз, когда куда-нибудь с ней выходила.
И будто вселенная посчитала, что этого мало для дискомфорта девушки-подростка: вместе с новорожденной Лерой у Светланы Ивановны появилась непреодолимая тяга к гиперопеке. Именно эта пагубная черта привела её к соседям с глупыми расспросами.
Лера поспешила покинуть Пашину комнату, пока мама не всполошила всю семью Федотовых. Ей вдогонку донеслось:
– Смотри, не забудь о моём желании!
Громко хлопнувшая дверь была красноречивее всяких слов.
– Ты не должна где-то шастать так поздно, – выговаривала Лере мама, размешивая ложку мёда в тёплом молоке.
– Ну как это «где-то», мам? Я весь вечер провела в каких-то пятнадцати метрах от тебя. И честно предупредила о том, где буду.
– Я не помню, чтобы ты о что-то говорила перед уходом. Почему ты не отвечала на мои звонки? Я волновалась.
Лера приняла кружку из маминых рук, отпила и посмаковала сладковатый напиток, нарочно оттягивая свой ответ, чтобы не ляпнуть грубость.
– Спасибо за молоко, мамуль. А на звонки я не отвечала, потому что не слышала: телефон-то на беззвучном.
– Опять этот твой беззвучный. Зачем тебе телефон вообще, если вечно не дозвониться? – проворчала Светлана Ивановна, убирая баночку с мёдом в навесной шкафчик.
– Мне ведь уже семнадцать лет, ты помнишь? Не стоит надо мной бесконечно трястись. Тем более я почти каждый вечер нахожусь в квартире напротив, если не дома.
– Забудешь тут, как же. Тот самый возраст, когда тянет на всякие глупости.
Светлана Ивановна погрозила дочери пальцем. Вместо того, чтобы испугаться, та улыбнулась, отставила кружку и, подскочив к матери, обвила её шею руками.
– Моя строгая мамулечка. Даже не могу представить тебя юной и способной на безрассудства.
– Даже не пытайся выудить из меня истории о давно прошедших днях. Я не попадусь в эту ловушку, – фыркнула Светлана Ивановна.
– Не буду. Просто на ближайшем застолье сяду рядом с тобой и тётей Мариной и немного подожду. – Лера захихикала, и мама, не выдержав, присоединилась к ней. – Кстати, о глупостях: где у тебя хранятся парики?
При упоминании париков Светлана Ивановна поморщилась.
– В одной из коробок на балконе, они ж там все подписаны. А тебе зачем?
– Я одолжу на завтра, ты не против?
– Возьми, только уже утром поищи, а то папу разбудишь. Спать давно пора. – Она направилась к двери, бросив через плечо: – Доброй ночи.
Пожелав матери доброй ночи, Лера торопливо помыла кружку и проскользнула в свою комнату. Шуметь на балконе сейчас или ранним утром – она не видела особой разницы. Но ссориться с мамой не хотелось, поэтому время будильника сменилось с семи на шесть утра.
«А ведь мне ещё придётся перерыть шкаф в поисках какого-нибудь сарафанчика, – вздохнула Лера, заворачиваясь в одеяло. – Ну Пашка, чтоб тебе провалиться с твоими глупыми желаниями!»
ГЛАВА 2
Лерина мама представляла собой натуру увлекающуюся. Но вот беда: как бы сильно она не загоралась новым хобби, интерес к ним исчезал так же быстро и внезапно, как и появлялся.
К счастью, косплей был одним из недавних маминых увлечений. Достаточно давних, чтобы переехать на балкон, но не настолько, чтоб исчезнуть из квартиры совсем.
По маминому мнению, подписанными называются коробки с одной буквой, небрежно выведенной сбоку простым карандашом. Лера рассудила, что это, скорее всего, первая буква слова.
«Значит, мне нужна коробка с буквой П», – подумала она, разглядывая картонную колонну от пола до потолка. Каково же было её удивление, когда таких коробок оказалось три.
Обречённо вздохнув, девушка вскарабкалась на табурет. Толи тот всегда был шатким, а Лера этого не замечала, толи пол на балконе оказался недостаточно ровным, но стоило Лериной ноге наступить чуть дальше на правую сторону, как табурет тут же опасно накренился в сторону окна.
Испуганный возглас сорвался с её губ. Чтобы вернуть равновесие, Лера оперлась рукой на дверной косяк. Уняв колотящееся сердце, она потрясла кулачком: «Ну Пашка, если я выпаду в окно, исполняя твою глупую прихоть, мой стенающий призрак не оставит тебя в покое!»
Спустя десять минут Лера стояла на балконе, всё пространство которого было заставлено коробками. Попасть в квартиру не представлялось возможным, но она этого словно не замечала: всё её внимание сосредоточилось на поиске несчастных париков. Азарт успел смениться яростным нетерпением, от которого едва не рвался картон.
В первой открытой коробке лежали пазлы, не вызвавшие особых вопросов. А вот во второй обнаружились принадлежности для леттеринга, внезапно увлекшего маму ровно на неделю в прошлом году. Покрутив в пальцах перьевую ручку, Лера бросила её в коробку и перешла к третьей.
«Бинго!» – Лера вскинула руки вверх, держа в каждом по парику. Кое-как расставив коробки обратно, она поспешила к себе.
Непривычный наряд почти не доставлял Лере дискомфорта. Почти, если не считать парика: девушке казалось, что он медленно, но верно сползает. Спросить, всё ли в порядке у неё с причёской, было некого, так как идти в школу с Пашей она отказалась, чтобы подольше сохранить интригу. Поэтому на школьном крыльце она уже, наверное, в двадцатый раз включила камеру на телефоне, придирчиво оглядела себя и, тряхнув головой, потянула на себя тяжёлую дверь.
Лишь на какую-то минуточку Лера не успела проскользнуть в класс до звонка. «Математичка и такую малость мне вряд ли простит», – подумала она, стоя возле двери и собираясь с духом, чтобы постучать.
Заглянув в класс, она робко спросила:
– Можно войти, Нина Михална? Я немного задержалась, извините.
Нина Михайловна с подозрением прищурилась: она явно не узнавала свою «любимую» ученицу. Вместо розового каре с головы той спускались две тёмные длинные косы, перевязанные голубой лентой, а макияж с жирно подведёнными глазами и тёмной помадой сменили лишь тушь и румяна.
Зато одноклассники сразу признали преобразившуюся Леру. Под их одобрительное шушуканье она осмелела и вошла в кабинет, явив перед взоры длинный светло-серый сарафан с голубым поясом.
В погожее майское утро у десятиклассников возмутительно мало желания заниматься математикой. Поэтому они с жадностью ожидали реакции строгой учительницы на невинный маскарад, устроенный Синицыной.
Она тоже ждала, стоя у двери и потупив взгляд с притворной скромностью. Но до Нины Михайловны никак не доходило, кто предстал перед её грозные очи. И она уже собралась отослать незнакомку прочь, как кто-то из ребят не выдержал и воскликнул:
– Да это же Лерка Синицына!
Почувствовав, что развлечению конец, остальные возмущённо зашикали на нетерпеливого товарища. Поправив очки на переносице, математичка ещё раз окинула опоздавшую внимательным взглядом и махнула рукой.
– Заходи давай, Синицына. Конец года уже, а у вас всё одни шуточки на уме.
«Уф, легко отделалась», – выдохнула Лера, пробираясь к своему месту.
Неторопливо выудив из рюкзака всё необходимое для урока, она повернулась к сидевшему в соседнем ряду Паше и вопросительно выгнула бровь. Тот поднял оба больших пальца вверх.
Лика, Лерина соседка по парте, шёпотом поинтересовалась:
– Что за маскарад вы затеяли?
– На перемене я тебе всё расскажу.
Есть в безмолвной пустой школе что-то неестественное и печальное. Острее всего это ощущается после того, как отзвенит последний звонок, и нарядная шумная толпа покидает её стены за считанные секунды.
Прежде Лере не доводилось бродить по пустым коридорам после этого торжественного, повторяющегося из года в год праздника. Но сегодня ей не повезло замешкаться на стадионе, пока остальные школьники резво двинулись на выход. Тут-то её и сцапала цепкая рука завуча. Тоном, не терпящим возражений, эта авторитетного вида женщина велела:
– Отнеси микрофонную стойку в учительскую.
Лера хотела было возмутиться: мол, где это видано, чтоб девочки таскали всякий инвентарь, когда вокруг мальчиков полно. Но, оглядевшись по сторонам, она поняла, что всех мальчиков уж давно след простыл. Да и ссориться с завучем как-то не хотелось, Леру и так недолюбливала добрая половина педагогического состава из-за её яркого внешнего вида. Поэтому она схватила несчастную стойку и поволокла в сторону школы, не особенно заботясь о её сохранности.
Благоговейную тишину, тяжёлым бархатом окутавшую коридоры, Лера не осмелилась нарушить. Закинув стойку на плечо, она плелась по направлению к учительской.
«Меня уже Пашка наверняка заждался, а я тут всякие железки таскаю. А ему тоже не хватило сообразительности поискать меня, хоть бы помог!» – мысленно возмущалась девушка. Она с досадой пнула подсдувшийся воздушный шар, валяющийся на полу, как вдруг из раздевалки слева от неё раздался жуткий топот.
Лера выставила стойку перед собой и встала на изготовку. Судя по шуму, к ней направлялся по меньшей мере медведь. И когда в коридор вышел её одноклассник, она против воли воскликнула:
– Тьфу ты, Новиков, напугал! Как это я раньше не замечала, что ты топаешь, как слон?
Никакого ответа девушка не ждала. Развернувшись, она вновь потащила свою ношу. И немало удивилась, когда Новиков увязался за ней.
– Давай я тебе помогу. – Он забрал у неё стойку, которая в его руках выглядела тростинкой. – И позвольте заметить, Валерия, что с моей комплекцией я вроде как имею полное право громко ходить.
Новиков блеснул белозубой улыбкой, и Лера хихикнула в ответ.
– Знаешь, Боря, а ты вполне себе ничего, когда не задираешь нос.
Поставив стойку на пол, Боря поднял руки и напряг бицепсы. Он мельком оглядел их, перевёл взгляд на Леру и поиграл бровями.
– И даже для свидания сгожусь?
– Может, и сгодишься. – Лера кокетливо откинула за спину одну из кос.
Массивные чёрные часы на её запястье напомнили о времени и Паше. Она хлопнула Борю по плечу и направилась к выходу, на бегу выкрикивая:
– Очень опаздываю, Новиков. Занеси её в учительскую, будь другом.
Паша терпеливо дожидался её у школьных ворот. Его пальцы ловко крутили элементы небольшого кубика Рубика, когда рядом раздался требовательный Лерин голос:
– Прячь игрушку в карман, и пойдём домой наконец!
– К твоему сведению, я успел собрать его не меньше десятка раз, пока тебя ждал, – сообщил Паша, послушно убирая кубик в рюкзак.
– И зачем ты его вообще собираешь, если уже и так умеешь?
Он собрался ответить, но Лера не дала этого сделать. Вскинув одну руку вверх, вторую она уперла в бок и покрутилась со словами:
– Ну как тебе мой лук? Соответствует тому, что ты загадал?
– Вполне, – кивнул Паша и потянулся, чтобы дёрнуть Леру за косу.
Та ловко отскочила в сторону и оттуда погрозила пальцем:
– Но-но, я бы попросила без рук!
Некоторое время они шли молча, но это молчание не тяготило. Ритм их шагов давным-давно синхронизировался, и сейчас они неспешно следовали маршруту, который преодолевали сотни и даже тысячи раз.
Солнце тёплыми ласковыми пальцами оглаживало сочную траву, и изумрудную листву, и отвыкшую от ультрафиолета, бледную кожу людей. От обилия света и красок оставалось лишь щуриться.
Весна, дремавшая все предыдущие месяцы, будто бы пожелала бросить накопленные силы на последнюю неделю мая и попрощаться пеной пышного цветения.
Паша останавливался у каждого крупноголового одуванчика и куста черёмухи, которые намеревалась сфотографировать Лера, и безропотно ждал. Когда её тяга запечатлевать прекрасное поутихла, он не преминул подколоть подругу:
– Чего это ты сияешь, как начищенная монетка?
Стрельнув в него глазками, Лера призналась:
– Меня Борька Новиков на свидание позвал.
Это было не совсем то, что Паша рассчитывал услышать. От неожиданности он издал невнятный смешок.
– В списке продинамленных бедолаг ещё одно имя прибавилось?
Лера неопределённо повела плечом, чем заставила друга нахмуриться
– Только не говори, что ты согласилась, – произнёс он озабоченно. – Ты же знаешь, как он относится к девушкам.
– Если я что и знаю наверняка, так это то, что Боря Новиков – самый симпатичный парень в нашем классе. – Паша презрительно фыркнул, и Лера тут же щёлкнула его по носу. – Спроси у любой девчонки – и услышишь то же самое, блондинка ворчливая.
– Ты не можешь идти с ним на свидание, я не допущу…
Он не договорил, потому что Лера резко остановилась и дёрнула его за руку. Если поначалу её забавляла реакция друга, то сейчас она не на шутку рассердилась. Воспринимать Борины намёки о свидании всерьёз? Ей это даже в голову не приходило. И она не стала бы упрямиться, не вообрази себя Паша её старшим братом. Теперь же ей хотелось поступить прямо противоположно его запрету.
– А ты не можешь указывать мне, что можно делать, а что нет! – отрезала она и забежала в подъезд.
ГЛАВА 3
– А мне кажется, что Печорин уже через месяц ползал бы на четвереньках с кольцом в зубах и преданно заглядывал в глаза, повстречайся ему строптивая свободолюбивая красавица, – изрекла Лика, откидывая за спину гриву тёмных волос. – Такая, как я, например.
– Ну у тебя и самомнение, – фыркнула Зоя, окидывая её скучающим взглядом из-за стёкол своих огромных очков. – Прямо-таки femme fatale1 с AliExpress.
– Слушай, отсядь, а? Боюсь подхватить от тебя заниженную самооценку.
Поставив локти на стол и подперев подбородок кулаком, Лера наблюдала за перепалкой подруг и рассеянно улыбалась.
Сегодня, как и во всякий четверг на протяжение последних двух лет, на кухне в квартире Синицыных собралось заседание крошечного книжного клуба. Вопреки заявлениям учителей относительно того, что школьники не жалуют русскую классику, конкретно этим трём девицам «Герой нашего времени» пришёлся по вкусу.
– И кому пришло в голову предложить Лермонтова на перечитывание? – спросила Лера, разглядывая обложку. На ней Печорин был изображён на фоне гор, особенно красивым и особенно одиноким. – Девочки-подростки влюбились в эмоционально недоступного манипулятора. Какое пошлое клише!
– Не будь занудой, Лерка. – Лика закатила глаза. – Прямо сейчас выбирать золотистого ретривера – это скучно. Не отрицаю: возможно, когда-нибудь, лет эдак через двадцать я и остепенюсь настолько… Но пока что моя душа требует накала страстей, и книжный мудак – не худший способ получить желаемое.
– То-то я смотрю, от твоих дарк-романов нет отбоя, – снова вставила Зоя.
– Да! – Лика стукнула кулачком по столу и надула губы. – И вы как настоящие подруги хоть раз должны уступить мне и взять на чтение тёмную романтику!
– Когда там у тебя день рождения? В августе? Мы подарим тебе месяц чтений твоих горячо обожаемых романов, – пообещала Лера.
– М-да, давненько я не читала про загадочное нечто, которое не обхватить и двумя руками, – задумчиво протянула Зоя, и девушки дружно захихикали.
Когда косточки Григория Печорина были перемыты, а весь запас пирожных из холодильника съеден, Лера отправилась провожать подружек. Она как раз запирала дверь, когда девичье щебетание вдруг смолкло.
Удивлённая Лера обернулась и увидела, что Лика и Зоя заговорщически переглядываются. Всё встало на свои места, когда Лика медовым голоском произнесла:
– Привет, Паша, душенька! А куда это ты идёшь? Маме помогаешь? Какой славный мальчик! – Она потянулась, чтобы потрепать Пашу по щеке, но тот увернулся и закатил глаза.
– Позвони в серпентарий, Валерка, наверняка они двух питомиц недосчитались, – ухмыльнулся Паша.
Зоя возмущённо ахнула, а Лика изобразила книксен:
– Из твоих уст эта дерзость звучит как комплимент. Лера, мы подождём тебя на улице. Как раз Зоя хотела сфотаться возле цветущей яблони.
– Ничего я не хотела, – заупрямилась Зоя, но Лика уже тянула её за собой вниз по лестнице.
Проводив подруг взглядом, Лера мельком глянула на Пашу и опустила взгляд. Они ещё не разговаривали после недавней ссоры, и девушка чувствовала себя неловко. Её пальцы перебирали ключи и множество брелоков, словно пытаясь развеять давящую тишину.
– Ты ведь поедешь завтра на природу? Или не получилось отпроситься? – первым отозвался Паша.
– Ой! – невольно вырвалось у Леры, и ладошка торопливо прикрыла рот. Не отнимая руку от лица, она пробубнила: – Поговорю с папой, он по-любому отпустит.
Паша кивнул и поудобнее перехватил большой мусорный пакет, который Лера до этого не замечала. Она сжала губы, чтобы не заулыбаться во весь рот.
Подойдя поближе, друг оперся на перила и поинтересовался:
– А чего это твои девчонки не пытаются познакомиться со мной поближе?
– Почему они мои-то? Лика – наша общая одноклассница, если ты забыл, а Зоя в параллельном учится. Ты без каких-либо трудностей можешь подкатить к каждой из них, не привлекая меня.
– Может, и так. Только у всякого кавалера больше шансов, если подружка заранее почву подготовит. – Паша многозначительно подмигнул Лере, на что она лишь фыркнула.
– Вот перестанешь у девушек перед носом мусором махать – и никакую почву подготавливать не придётся, – заметила она, обойдя друга.
Нахмурившись, Паша приподнял мешок и посмотрел на него так, будто видит впервые.
– Зато они сразу поняли, что я хозяйственный.
– Это не поможет, – воскликнула Лера, быстрее и быстрее соскакиваю со ступеньки на ступеньки. – Они думают, что ты гей.
Реакции на свою шутку она не стала дожидаться. Ей этот разговор уже порядком надоел. И совсем не потому, что её мог задеть интерес Паши по отношению к другим девушкам: он не раз и не два делился с Лерой проблемами на любовном фронте. И она, как и положено настоящему другу, выслушивала и помогала.
«И не только советом, между прочим! И где теперь эти девицы? Канули в Лету. Если я сведу Пашу с Ликой или Зоей, я непременно лишусь одного из близких людей при их расставании. Нет, это просто ужасная идея», – решила Лера.
Толкнув тяжёлую дверь подъезда, она из прохладной тёмной тишины в один шаг переместилась в пёструю и шумную теплынь. Малышня резвилась на детской площадке, не слишком заботясь об уровне шума от своих криков. Две девчушки сидели на лавочке и старательно плели венки из одуванчиков. При их виде у Леры зачесались руки: она уже и забыла, когда в последний раз создавала такое украшение.
Напротив них расположились Лика и Зоя, они лениво листали ленты на своих смартфонах. Отсутствующие выражения их лиц безмолвно взывали к Лере, требуя вытянуть девушек из омута синих экранов. И она с готовностью ринулась выполнять свою миссию.
Одним резким движением Лера выхватила гаджеты из их рук и спрятал в карман брюк. Все протесты она пресекла одной фразой:
– Вы всё равно не посмотрите весь ТикТок до конца, а весна не будет длиться вечно. Давайте насладимся ей хотя бы десять минут.
– Ты порой становишься настолько сентиментальной, что даже тошнит, – проворчала Лика, но за предложенную Лерой руку всё же ухватилась.
За её примером последовала и Зоя, и девушки не торопясь направились к автобусной остановке.
Когда подъехал нужный автобус, Лика стиснула Леру в объятиях.
– Ну-ну, мы же не навек прощаемся, – рассмеялась та в ответ.
– Вот именно. До завтра уж потерпите, а то я не выдержу ждать ещё один автобус на этом солнцепёке, – пробубнила Зоя, отделяя девушек друг от друга.
Наконец ей удалось затащить Лику внутрь транспорта. Лера махала им вслед, когда из кармана прозвучал сигнал мессенджера.
«Ну что там насчёт свидания?»
От прочитанного у неё волнительно ёкнуло где-то в животе. Непослушными пальцами она напечатала: «Почему при личной встрече не спросишь? Мы ведь завтра увидимся».
«Не увидимся, – ответил Боря через секунду. – Меня не будет на пикнике, важные дела».
– Ишь ты, деловой какой, – пробормотала Лера.
Её губы сами собой растянулись в широкой улыбке, пока она писала ответ: «Ещё подумаю над твоим приглашением».
В надежде застать папу дома одного, обратный путь Лера проделала быстрым шагом. И всё же она не смогла не остановиться возле яблони, росшей у подъезда. Дерево только собиралось зацвести и пока не источало аромата, но уже притягивало взгляд. По крайней мере Лерин взгляд оно притягивало всегда, в любое время года. Конечно, плоды не превышали диаметр пятирублёвой монеты и были совершенно несъедобны, но ценили его не за яблоки.
Оказавшись в квартире, Лера торопливо разулась и заглянула в каждую комнату, чтобы убедиться: мама ещё не вернулась с шопинга. Затем направилась в гостиную, где папа в блаженном одиночестве читал газету.
«Класс! Лучше момента и выбрать нельзя», – подумала она.
– Пап, помнишь, ты говорил, что мне стоит поменьше сидеть дома и почаще выходить в люди?
На самом деле, ничего такого лично дочери он не говорил. Отец Леры – человек бесконечно терпеливый, но как-то раз даже он не смог прокомментировать то, что его жена не даёт продохнуть ребёнку.
– Ты лишаешь её нормальной подростковой жизни! Молодым девушкам негоже томиться дома, они должны набираться впечатлений, познавать мир. Как она научится жить самостоятельно под твоим гнётом? Помяни моё слово: ещё немного – и девочка сбежит из дома. И я даже не смогу её за это винить!
В тот раз мама прибегла к безотказному женскому оружию – слезам. Разговор не предназначался для Лериных ушей. но вряд ли сейчас папа что-то такое припомнит.
– Угу, – ответил он, не отрывая взгляда от газеты.
– Наш класс завтра собирается на пикник в честь окончания учебного года. Значит, я могу туда пойти? – Дожидаясь вердикта, Лера зажмурилась и скрестила пальцы.
Перелистнув страницу, Михаил Максимович пробасил:
– Думаю, что можешь.
– Но вряд ли все рано разойдутся, так что я тоже приду поздно, – предупредила Лера. Она не была уверена, что папа дословно запомнит их разговор, но посчитала своим долгом озвучить всё.
– Это ничего.
Девушка с облегчением выдохнула. Осталась последняя просьба.
– Пап, тогда мне нужны денежки.
Издав крайне усталый вздох, Михаил Максимович отложил газету и открыл на телефоне приложение банка. Через секунду Лера получила уведомление. Разглядев число, она радостно взвизгнула и бросилась папе на шею.
– Папочка, ты лучше всех! – заявила она, чмокнула его в колючую щёку и выпорхнула из комнаты.
Довольно хмыкнув, Михаил Максимович развернул газету и снова углубился в чтение.
ГЛАВА 4
С момента, как Лера нажала на кнопку звонка, прошла всего минута, но девушке она показалась вечностью. Нога уже принялась выбивать нетерпеливую дробь, а рука опять взметнулась к звонку, но дверь открылась раньше.
Мельком глянув в образовавшийся проём, Пашина мама тут же исчезла из прихожей. Лера вошла, прикрыла за собой дверь и, не теряя времени, приблизилась к трюмо. Выдвинув ящик, в котором лежала её косметичка, она громко поздоровалась:
– Здрасьте, тётя Марина! Очень вкусно пахнет, что готовите?
С кухни выглянула голова тёти Марины с растрёпанными волосами.
– Ленивые пирожки с зелёным луком, будешь?
Лера похлопала по своему плоскому животу, задумчиво сжимая губы.
– Спасибо, что предложили, но мы же на пикник скоро поедем. Приберегу место для шашлыка, – наконец сказала она. – Паша у себя?
– У себя. С самого утра не выпускает из рук какую-то книжку, – хмыкнула тётя Марина и снова исчезла на кухне.
«Книжку? – Лера озадаченно нахмурилась. – Не типично для Паши. Очень подозрительно».
Привычными движениями она разложила содержимое косметички на поверхности трюмо, а ещё через десять минут подмигнула своему отражению тщательно накрашенным глазом.
К комнате Паши она приблизилась крадучись. Ей на ум не шла ни одна книга, которую он мог бы добровольно взять в рук.
«Может, где-то новеллу по ʺМстителямʺ достал?» – гадала Лера, пытаясь бесшумно отворить дверь. Она даже дыхание задержала, прежде чем взяться за ручку. Механизм замка прокрутился, издав характерный щелчок, от звука которого Лера опасливо сжалась.
Из самой комнаты никакой реакции не последовало. Беззвучно выдохнув через сложенные трубочкой губы, девушка медленно потянула дверь на себя, пока не образовалась узкая щель. Через неё Лера увидела, как Паша лежит на кровати и, закинув нога на ногу, качает в воздухе ступнёй.
Он определённо что-то читал. До Леры донёсся шелест перелистываемых страниц. Но как бы девушка не изворачивалась, каким бы глазом не приникала к двери, разглядеть обложку не удавалось.
В конце концов она сдалась. «Или Пашка сам мне покажет и расскажет, что за чтиво его увлекло, или засуетится и спрячет книжку, а я постараюсь незаметно подглядеть», – решила Лера.
От короткого стука в дверь Паша рывком сел и захлопнул книгу, а в следующее мгновение она исчезла под подушкой. Сам Паша перевернулся на живот и притворился спящим.
Поведение друга крайне озадачило Леру, но она решила сделать вид, что ничего не заметила. Девушка распахнула дверь и с широкой улыбкой вошла в комнату.
– Хорош спать, Паштет! Проснись и пой, – воскликнула она вместо приветствия и пощекотала его ногу.
Паша дёрнулся и нехотя повернулся к ней, старательно щуря глаза.
«Ну каков актёр!» – невольно восхитилась Лера. Присев возле кровати на корточки, она пригладила его непослушные светлые волосы и пропела:
– Ночь пройдёт, наступит утро ясное. Знаю, счастье нас с тобой ждёт!
Друг поморщился, словно от невыносимой боли.
– Более отвратного, но действенного будильника и не придумаешь. Спасибо, Валерка, теперь саундтреком моих кошмаров будет твоё пение.
Лера наградила его обворожительным акульим оскалом.
– Смотрю, ты уже успела нанести боевой раскрас. Не боишься, что наткнёмся на твою маму, пока будем идти до автобусной остановки?
– Это маловероятно. Обычно мои мысли занимает вопрос: что шокирует маму сильнее – макияж или виски? – Она убрала волосы наверх и покрутила головой, красуясь тёмным бархатом бритых висков.
– Ставлю на виски, – ответил Паша, садясь на кровати.
– Нам скоро выходить, так что умывайся и пойдём, – поторопила его Лера, занимая освободившееся у подушки место. И немедленно запустила под неё руку, стоило другу скрыться за дверью.
Выуженная книжица оказалась потрёпанным библиотечным экземпляром «Героя нашего времени». От удивления Лера чуть не выпустила его из рук, но вовремя спохватилась и вернула на место.
«Это просто совпадение. Или нет?..» – Лера подошла к окну и выглянула во двор ничего не замечающим взором. Всё её внимание было сосредоточено в собственной голове.
«Каким-то образом он узнал, что именно мы недавно обсуждали. Но зачем ему повторять за нами? Хочет произвести впечатление на кого-то? Но на кого, на Лику или на Зою? Наверное, всё-таки на Лику… И как только я могла это проглядеть?»
Такие мысли крутились в Лериной голове, пока она не велела себе забыть о неожиданном открытии до тех пор, пока не окажется дома.
Лера помогла Лике постелить покрывало на траве, а затем с удовольствием на нём растянулась. Лика устроилась рядом. Некоторое время они лежали молча, наслаждаясь видом безоблачного неба и теплом почти летнего солнца. В отдалении звучали голоса одноклассник, разбавленные ритмом модного фонка. В воздухе витали запахи древесной коры, земли и травы.
– Где это Зою носит? – спросила разомлевшая на солнце Лика.
– А, возле парней, наверное, крутится да с шашлыком их поторапливает, – таким же ленивым тоном ответила Лера. – Откуда, говоришь, у тебя это покрывало?
Лика перекатилась на живот, чтобы видеть лицо подруги, поделилась:
– У Лошкарёва забрала. Прикинь, он меня в сторонку отвёл и говорит: мол, я для тебя что угодно сделаю. А у самого колени от волнения подгибаются и голос дрожит. Ну я выхватила у него покрывало и такая: «Я сохраню его в память о твоей большой и чистой любви, но то, что ты сказал, я не слышала. Забудем!»
Ахнув, Лера тоже перекатилась на живот. Она потрясённо смотрела на Лику, пока та тоненько хихикала.
– Как ты можешь так бессердечно отбривать парней?
Лика беззаботно пожала плечами.
– Того, кто мне нужен, не остановит простое «отвали». Он проявит настойчивость, а рохле со мной не по пути. И вообще, кто бы говорил!
Сказать что-нибудь в свою защиту Лера не успела – её отвлекло появление Зои. Девушка несла в руке два небольших огурца, жадно впиваясь зубами в третий.
– Зой, если тебе парни сказали, что от огурцов зрение улучшится или грудь вырастет, не верь. Волшебных огурцов, как и волшебных бобов, не бывает.
– Ха-ха, Лика, может со стендапом на нашем выпускном выступишь? – буркнула Зоя, плюхаясь рядом с подругами. Вручив каждой по огурцу, она пожаловалась: – Пацаны только костёр развели, а я уже умираю с голоду. Огурцы у девчонок с боем отбирала.
– Знаешь, с тобой я бы пошла воровать клубнику ночью. У бабушки в деревне живёт злющая бабка Нюра, так у неё самая вкусная клубника растёт, – поведала Лера, хрумкая огурцом. – А вот с Ликой не пошла бы.
– Пф, переживу, – фыркнула та в ответ.
Из огромной портативной колонки по поляне разносилась музыка, но никто не танцевал: атмосфера и всеобщее настроение пока этому не способствовали. Зато популярностью пользовались волейбольный и футбольный мячи и ракетки для бадминтона.
Лера оглядела резвящихся на поляне ребят, но Паши среди них не было. С момента, как они приехали, Лера его больше не видела. Вдруг её пронзила мысль: «А что, если он, подобно Лошкарёву, решил воспользоваться моментом и умыкнул кого-то из девчонок в любви признаваться?»
Её взгляд вскользь прошёлся по девушкам: Зоя и Лика стояли поблизости, среди ребят, перекидывающихся мячом. Пожав плечами, Лера присоединилась к подружкам.
Когда дети дурачатся и скачут, они забывают о времени и чувстве голода. И неважно, сколько им лет – семь или семнадцать.
Лера нетерпеливо подпрыгивала и кричала, требуя подать ей мяч. Меткий удар одноклассника исполнил требуемое, и Лера отдала пас Зое. Девушка выкинула голову и попятились, готовясь принять мяч. Но её нога угодила в небольшое углубление. Не удержав равновесие, Зоя упала в траву.
Лера и Лика синхронно подались вперёд, готовые ринуться на помощь подруге, только их опередили. В мгновение Ока возле Зои очутился Ваня Нефёдов. Негромко о чём-то спросив, он взял её на руки, словно куколку, и направился в ту сторону, где была припаркована пара автомобилей.
Девушки удивлённо переглянулись.
– Вот тебе и Зойка-тихоня, скрыла от нас кавалера. Или огурчик всё же подействовал? – Лика укоризненно покачала головой, но широкая улыбка выдала её радость за подругу.
– Только ради этого стоило сегодня сюда прийти. – Лера восторженно захлопала в ладоши.
Её взгляд снова привлекли одуванчики, и Лера поддалась порыву. Она отделилась от компании ребят и побрела дальше, вглубь поля, пестреющего аккуратными жёлтыми кругляшами.
Лишь первый цветок был сорван, когда на Леру упала чья-то тень. Не отвлекаясь от своего занятия, она проворчала:
– Я уж решила, что до самого отъезда не увидимся. Где тебя носило?
– Шашлык сам себя не пожарит, знаешь ли, – заметил Паша и присел рядом с ней на корточки. – Венок хочешь сплести? И перед кем им красоваться, Борька же не приехал.
– Можно подумать, девушки только ради парней стараются хорошо выглядеть. – Лера сорвала одуванчик и кинула им в Пашу. – Не неси ерунды, я и без того как никогда близка к выводу, что дружу с дурнем и воображалой.
Паша ухмыльнулся и тоже принялся срывать одуванчики. Через десять минут набралась солидная охапка, из которой Паша выуживал по одному цветку и передавал Лере. Она же сосредоточенно плела венок, растягивая процесс, наслаждаясь им.
На таком расстоянии от лагеря музыка и голоса людей почти не доносились до ребят. Зато были слышны птичьи трели. Паша впервые за день вдохнул полной грудью и расслабился. Его взгляд сосредоточился на лице Леры, с детской непосредственностью возящейся с цветами и без конца болтающей.
–…и говорит: «Я для тебя могу сделать всё, что угодно», представляешь? А после того, как Зоя споткнулась и упала, её Ваня на руках до аптечки понёс. Что свежий воздух с парнями делает!
Слушая её рассуждения, Паша рассеянно улыбался, пока наконец она не надела венок и не воскликнула:
– Готово! Ну как?
– Ты, видимо, ждёшь от меня слов о том, что ты похожа на лесную нимфу. Только с такими тёмными губами ты точь-в-точь мавка.
Лера просияла.
– Спасибо, комплимента приятнее мне слышать не доводилось. Я и для тебя сделала.
Она нахлобучила второй венок на Пашину голову и, игнорируя его недовольную гримасу, захлопала в ладоши. Затем извлекла из кармана телефон и торжественно произнесла:
– Мы должны запечатлеть этот момент. Улыбнись, Паштет!
ГЛАВА 5
Солнце почти скрылось с небосвода. Лишь багровая полоса, тянущаяся вдоль горизонта, ещё разгоняла сгущающиеся сумерки.
Земля задышала прохладой, и ребята неровным кольцом окружили костёр. Никто из них уже не мог смотреть на шашлык. На длинных деревянных шпажках они жарили зефир и передавали друг другу стаканы с соком и газировкой. Кто-то из парней достал гитару и с воодушевлением на ней тренькал.
– А где твоя губная гармошка? Давай, покажи ребятам класс, – прошептала сидевшая на бревне Лера. Её голова покоилась на Пашином плече.
– Тс-с-с, Синичка. – Он прижал ладонь к её губам и покосился на сидящих рядом одноклассников. – Это же секрет, а ты обещала не трепаться!
Лера отодвинула его руку и выпрямилась.
– Да ладно тебе, сыграй разочек.
– Я ни за что не стану играть перед ними, меня же пацаны засмеют, – произнёс Паша ей прямо в ухо, отчего Лера приподняла плечо и захихикала. – А если по твоей милости об этом узнает ещё кто-нибудь, я всё буду отрицать.
– Даже не верится, что ты можешь быть таким скромником.
Она покачала головой и вытянула ноги вперёд, к потрескивающему костру. Искорки подлетали над ним и гасли, создавая завораживающее зрелище. Умелые движения извлекали из гитары энергичную мелодию. Лере вступление показалось знакомым, но назвать песню она не смогла бы. Зато кто-то из девчонок моментально узнал и вскочил на ноги. Пританцовывая, она потянула за собой подружку.
«И вроде всё в порядке в этот вечер,
И на неделю план уже намечен.
Над головою пули не летают,
А я по мелочам переживаю», – пропел гитарист.
К нему присоединилась ещё парочка голосов. Общее настроение захватило Леру. Она притопывала и хлопала по коленям в такт музыке. Подперев подбородок кулаком, Паша наблюдал за ней, не сводя глаз.
На секунду их взгляды встретились, но Лера тут же отвернулась. Она прекрасно знала, почему он на неё так смотрит. Поэтому приняла серьёзный вид и попыталась отодвинуться, но чуть не свалилась в траву. Мысленно она взмолилась, чтобы Паша не предпринял очередную попытку увлечь её танцами, но слишком поздно – друг приобнял её за плечи и, играя тёмными бровями, предложил:
– Потанцуем, Синичка?
– Нет уж, ни за что! – Лера сложила руки на груди.
– Взгляни на Лику: по-моему, ей просто необходима компания. Давай же, выручи подругу.
Заметить Лику среди танцующих не составляло труда: она взмахивала руками и подпрыгивала, длинные тёмные волосы колыхались при каждом её движении, будто живые.
– М-да, она прямо изнемогает от одиночества, – фыркнула Лера. Она схватила Пашу за ухо и притянула его голову к себе, чтобы произнести, глядя в упор: – Ты не заставишь меня танцевать. Я этого не умею, мог бы уже это уяснить за столько-то лет.
Паша попытался возразить, но Лера его не слушала. Кто-то из ребят громко спросил:
– Послушайте, а где же Юлька?
– Да мусор сортирует поди. Из неё правильную старосту даже на каникулах не вытравишь.
– Я упаковывала остатки еды. А ты, Петров, ещё попросишь перед педсоветом словечко за тебя замолвить, – упрекнула Юля строгим тоном.
Покрасневший Петров не нашёлся с ответом и смущённо смолк под насмешливыми взглядами, а Юля продолжила:
– У нас ещё остался шашлык, кто хочет забрать?
– Я возьму! – крикнул кто-то из парней, но его тут же перебил второй голос:
– С чего это вдруг? Ты и так съел полторы решётки, я заберу!
– Тише-тише, мальчики, там два контейнера, заберите по одному, – рассудила Юля.
В вечернем воздухе витали частички озорства, щекочущие Лерин нос. Под их влиянием или же просто в силу своего характера, но Лера не смогла не вмешаться. Её душа жаждала развлечений.
– А давайте устроим небольшое состязание. Победитель заберёт всё.
– И что ты предлагаешь? Пробежать стометровку с грузом на плечах?
– Это же неинтересно. – Лера цокнула языком. – Юль, что там ещё осталось из еды?
– Хлеб, большая луковица и пачка кетчупа.
После короткого размышления Лера вскинула палец и воскликнула:
– Слушайте! Кто первым выпьет полпачки кетчупа и съест пол-луковицы, тот заберёт всё мясо себе. Ну как вам?
Одноклассники, кроме претендентов на шашлык, одобрительно загудели. В ту же секунду о танцах было забыто. Лика побежала разливать в два стаканчика кетчуп и нарезать лук. Парни, по милости Леры втянутые в эту гастрономическую авантюру, глядели на неё со скепсисом.
– М-да уж, Синицына, твоя идея прям блещет оригинальностью! Детский сад какой-то… – буркнул один из них.
– Нельзя есть лук и запивать его кетчупом! А если им станет плохо? Это может привести к приступу гастрита! – вторила ему Юля.
– Делать это или не делать – парням придётся решать самим, – беззаботно пожала плечами Лера. – Ну что, я могу включать таймер или вы струсили?
Вернувшаяся с пластиковой посудой Лика негромко закудахтала, остальные тут же подхватили. «Цыплята» почти одновременно выхватили у неё свои порции. Ребята включили камеры на смартфонах.
– На старт, внимание, марш! – скомандовала Лера и нажала кнопку секундомера.
Под крики товарищей первый парень откусывал от острого овоща по кусочку и запивал небольшими глотками кетчупа, в то время как второй сначала опрокинул в себя весь кетчуп, а затем запихнул в рот луковицу.
Морщась, Лера переводила взгляд с циферблата часов на едоков и обратно. Ей было неприятно видеть, как по лицам парней стекают скупые слёзы. Но она не жалела о своей затее, пусть около неё и вышагивала обеспокоенная Юля.
– Это очень плохая идея! А вдруг они получат ожог слизистой? Надо принести хлеб, чтобы потом сразу заесть, – причитала она.
Симпатии зрителей разделились почти поровну. Никто не сдерживал эмоций, шумно поддерживая товарищей. Хоть первый участник держался хорошо, зрелище закончилось преждевременно, когда его оппонента, пытавшегося осилить половину луковицы зараз, стошнило прямо себе под ноги. К нему тут же подбежала Юля с бутылкой воды.
– Из-за внезапного окончания соревнования объявляю победителем оставшегося участника! – торжественно произнесла Лера.
Победитель с облегчением откинул в сторону остатки трапезы и под звуки аплодисментов кинулся к бутылкам с напитками.
С чувством выполненного долга Лера приблизилась к Паше. Тот стоял в стороне, спрятав руки в карманах брюк.
– Твои эти задумки, Валерка, до добра не доведут, – сообщил он, озабоченно нахмурясь.
– Не будь занудой, Паштет, весело же было. Только не говори, что ты это не снял?
Паша отрицательно покачал головой, и Лера застонала от досады.
– Надеюсь, хоть Лика не подвела, – проворчала она и удалилась, яростно топая ногами.
После «лукового поединка» ребята поутихли. Юля посчитала, что это верный признак скорого возращения домой, и принялась собирать мусор. Она расплющивала коробки из-под сока и пластиковые бутылки, пока вдруг не наткнулась на стеклянную.
– Кто принёс сюда стеклянную бутылку, тот сам и потащит её до мусорки! – громко возмутилась она.
Плавной походкой к ней приблизилась Лика и забрала тару со словами:
– Пусть послужит ещё. Народ, кто хочет сыграть в бутылочку? Только не вы двое. Без обид, ребята.
Жертвы Лериной креативности никак не отреагировали: они были заняты тем, что меланхолично жевали хлеб. Когда с десяток желающих уселись кругом в стороне от основной компании, Лика спросила:
– Никто не против классического варианта? Нет? Тогда я начну, пожалуй.
Она положила бутылку на доску и крутанула. Та замедлилась и, остановившись, показала на сидящую рядом Леру. Повернувшись к ней, Лика обняла подругу за шею и от души чмокнула в щёку.
– Ну-у-у, так неинтересно, – пробурчал кто-то из парней.
– Вот выпадет тебе парень – и я тебе это припомню, – усмехнулась Лика.
Следующие несколько ходов Леры не коснулись, и она невольно заскучала. Сорвав травинку потолще, она принялась жевать сладковатый стебель. Её глаза скользили по лицам сидящих у костра людей, пока не заметили Зою и Ваню Нефёдова. Он восторженно о чём-то говорил, а подруга смущённо заправляла за ухо короткую прядь.
«Интересно, чем он её так взволновал? – подумала Лера, разбирая травинку на волокна. Тут она заметила, что на плечи Зоя накинула Ванину олимпийку. – Ну всё, кажись, влюбилась наша Зойка».
От мечтательных вздохов её отвлек Ликин визг. Оказывается, пока она глазела на Зою, Лошкарёву выпало поцеловать Лику, но он, к вящему неудовольствию подруги, решил не ограничиваться одним поцелуем.
Лика со всей силой его оттолкнула, а когда он растянулся на траве, вскочила на ноги и воскликнула:
– Один скромный поцелуй без всяких подтекстов – таковы правила! Не надо тут проецировать свои влажные фантазии!
Вспомнив книги, которые Лика с завидным постоянством предлагала для совместных чтений, и её недавние высказывания о «накале страстей», Лера не сдержала хихиканья. Но поймала недовольный взгляд подруги и, поднеся кулак ко рту, сделала вид, что закашлялась.
Следующим крутил Паша. Опершись на Ликину спину, Лера лениво наблюдала за движением бутылки, как вдруг Паша протянул руку и остановил её. Горлышко указывало на Леру.
Она не подала вида, что заинтригована, даже позу не поменяла.
«Что это ты задумал, Пашка? Смотри, сам не окажись жертвой своей шутки».
В этот раз Лика даже не заикнулась о правилах: она с жадным интересом наблюдала за происходящим. Лера подавила улыбку и ждала. Ей не терпелось узнать, как далеко зайдёт Паша в своей затее.
Когда он приблизился достаточно, чтобы можно было разглядеть его лицо, в Леру впился его горящий решительностью взгляд. Её глаза испуганно расширились, а сердце заколотилось быстрее. Паша подошёл вплотную и сел напротив. Лерино обоняние уловило его привычный запах с примесью дыма и чего-то ещё. Чего-то такого, что заставило её ощутить трепет где-то внутри живота.
Она изо всех сил изображала спокойствие, пока мысли в её голове беспорядочно метались, пытаясь найти решение и с достоинством выбраться из щекотливой ситуации.
«Это блеф! Он этого не сделает, – убеждала себя Лера. – Этот дуралей хочет, чтобы я поддалась первая и отвернулась. А вот и не дождётся!»
Дерзко вскинув подбородок, она с достоинством выдержала его взгляд. Лера не сомневалась, что через секунду-другую он не выдержит и рассмеётся.
Пока она переживала бурю эмоций, Паша не колебался. Он мягко взял её лицо в свои ладони, прикрыл веки и коснулся губами её губ. Скромного нежного поцелуя без попыток углубиться оказалось достаточно, чтобы Лера оцепенела. Она только и могла, что беспомощно хлопать глазами. Но осознание того, что за ними наблюдают одноклассники, и нехватка кислорода вывели её из ступора. Уперев одну руку в Пашину грудь, другой она оставила на его щеке обжигающий след.
ГЛАВА 6
Более недоброго утра Лера не могла припомнить. Она вернулась домой под утро с десятками пропущенных звонков на телефоне. Скорее всего, мамины вопли разбудили полдома, но Лера их почти не слышала из-за давящего писка в ушах. Попытки втолковать маме, что папа позволил Лере вернуться поздно, не возымели действия, и она их быстро прекратила.
Казалось бы, невозможно сомкнуть глаза после того, как твой лучший друг полез к тебе с поцелуями на глазах у двух десятых классов. Но Лера уснула, едва голова коснулась подушки.
А через некоторое время, показавшееся ей парой коротких мгновений, к ней вторглась мама и распахнула шторы, впустив в комнату ослепительный солнечный свет.
– Вставай, ты должна приступить к генеральной уборке. Немедленно, – произнесла она ледяным тоном и вышла, оставив дверь открытой.
– Когда день начинается с санкций, это так бодрит, – прохрипела Лера, с большим трудом заставляя себя сесть.
Ни позавтракать, ни хотя бы умыться ей не дали: едва шагнув в коридор, она чуть не споткнулась об скрученный ковёр. Отыскать выбивалку на балконе оказалось той ещё задачей, тем более для человека, проспавшего от силы три часа. Однако Лера справилась. Надев толстовку с капюшоном и кепку, она схватила ковёр и с громким пыхтением поволокла его по ступенькам.
Ярко освещённый двор неприятно запестрил перед глазами, и Лера надвинула козырёк на глаза. Она кое-как перекинула ковёр через перекладину и принялась вяло по нему хлопать, время от времени отчаянно зевая. От понимания того, что дома ждёт непочатый край работы, хотелось завернуться в этот пыльный ковёр и незаметно пролежать под деревом до вечера.
Краем глаза Лера заметила, что из подъезда кто-то вышел. А когда она разглядела, кто именно это был, её на секунду парализовало. Стряхнув оцепенение, девушка сильнее натянула на голову капюшон и с завидной энергичностью начала бить по ковру. И в итоге так увлеклась, что не заметила, что вспотела, а на руке появились болезненные мозоли.
Оглядевшись по сторонам, Лера поняла, что Паши давно след простыл. Всю свою злость она направила на махание выбивалкой. И теперь о безрассудном поступке Паши могла думать лишь с бессилием и жалостью. Жалко ей было, конечно же, себя.
В её голове билась лишь одна мысль: «Как мне теперь вести себя с ним, чтобы окончательно всё не испортить?»
К вечеру Лера лишилась тех немногих сил, которые у неё нашлись утром. Только после душа, раскидав по подушке мокрые волосы, она звездой лежала на кровати. Опустошённая морально и обессилевшая физически, она чувствовала себя никчёмным кататоником.
Если не считать кратких указаний, Светлана Ивановна с дочерью не разговаривала. Но та считала это скорее плюсом, хотя потребность выговориться всё же тяготила её. Хуже всего оказалось то, что единственный человек, с которым она хотела обсудить непростую ситуацию, был тем же человеком, что её создал.
Вероятность из-за такой ерунды лишиться верного близкого друга пугала Леру до ужаса. Ей становилось больно от размышлений о том, что эта крепкая привязанность, формировавшаяся годами, вдруг прервётся.
Кажется, что школьные друзья всегда будут рядом, пока однажды всё не изменится и ты не покинешь родные стены, отправившись в самостоятельное плавание.
Вот и Лера не представляла себя и Пашу порознь. Она думала, что они выучатся, найдут хорошую работу и вторых половинок, отгуляют две свадьбы (или одну двойную) и поселятся в соседних домах. Их дети пойдут в один детский сад и так далее, и тому подобное… Сейчас же эти наивные мечты стремительно таяли, как туман под жарким солнцем.
Лера зарылась головой под подушку.
«Мне необходимо отвлечься. Мне срочно нужно что-то, способное завладеть моим вниманием безраздельно», – решила она, переворачиваясь на спину.
Словно услышав её мысли, лежащий рядом телефон издал короткий сигнал. Дисплей отобразил имя отправителя: Борис Новиков. Лера расплылась в широкой улыбке.
Убедившись, что мамы нет на кухне, Лера вошла и принялась хозяйничать. Прежде всего она поставила чайник, положила в кружку три кубика сахара и пакетик чая с бергамотом. Пока он заваривался, девушка приготовила любимые папины бутерброды с сырокопчёной колбасой. всё это великолепие уместилось на маленьком цветастом подносе. Напоследок окинув угощение взглядом, Лера обеими руками взялась за свою ношу и осторожно побрела в сторону гостиной.
После тяжёлого трудового дня Михаил Максимович дремал в кресле под включенный телевизор. Лера знала верный способ его разбудить: выудив пульт из папиных пальцев, она нажала на красную кнопку. Почти мгновенно мужчина в кресле встрепенулся и пробормотал:
– Зачем выключила? Я же смотрю.
– Папочка, милый, я тебе перекусить принесла, – прощебетала Лера.
Михаил Максимович перевёл подозрительный взгляд с лица дочери на поднос с дымящейся кружкой. Едва он запил горячим чаем первый укус бутерброда, как Лера присела возле его кресла прямо на пол и посмотрела жалостливым взглядом, которое не выдержало бы ни одно отцовское сердце.
– Пап, а ты ведь предупредил маму о том, что позволил мне поехать на пикник?
– Предупредил, – кивнул он и тяжело вздохнул. – Пойми, Лерочка, мама рассердилась не потому, что ты долго отсутствовала. Даже не так… Мама не рассердилась, она очень-очень расстроилась оттого, что ты не отвечала на её звонки. Ты же знаешь, как она волнуется за тебя.
– Так ведь в компании друзей телефонные звонки – это последнее, о чём думаешь! И связь там очень плохая.
– Но раз в два часа можно позвонить матери и сказать, что ты цела и хорошо проводишь время. Или хотя бы написать. Это всё, что от тебя требовалось, – мягко упрекнул Михаил Максимович и с громким звуком отпил чаю.
Лера обиженно скрестила руки и надула губы, словно обиженный ребёнок. Но для папы она и являлась обиженным ребёнком, за которым он искоса наблюдал, невозмутимо поедая бутерброды. Покончив с нехитрой трапезой, Михаил Максимович отряхнул руки и откинулся на спинку кресла.
– Ладно уж, вряд ли ты мне бутеров настрогала лишь для того, чтобы услышать, что ты не права. Проси, что хотела.
– Как ты можешь так думать? Чай я принесла только для того, чтобы немного порадовать тебя… – с пылом воскликнула Лера, но папа лишь взмахнул рукой. Девушка подтянула колени к груди и, обняв их, призналась: – Я подумала, что ты мог бы замолвить словечко в мою пользу… Мы с девчонками хотим погулять немного, посидеть в кафе, пока все не разъехались на лето. Мама охотнее прислушается к тебе, а если я попрошу, санкции лишь ужесточатся!
В завершение совей тирады она беспомощно всплеснула руками. Реакция дочери на «родительский беспредел» немало забавляла Михаила Максимовича, но он не позволил себе даже улыбки, дабы не обидеть Леру. Вместо этого он потрепал её розовые волосы и пообещал:
– Я всё улажу.
Окно в комнате Леры было распахнуто настежь. От лёгкого ветерка колыхался белый кружевной тюль.
Сама хозяйка комнаты вытягивала платье за платьем из большой груды на кровати и, прикладывая к себе, крутилась возле зеркала. Подготовка к свиданию оказалась настоящим спасением от навязчивых размышлений.
Боря написал ей кокетливое «Принарядись;-)», и Лера с удовольствием принялась выполнять эту просьбу. После долгих тщательных поисков её выбор пал на тонкую розовую блузку и длинную многослойную юбку из фатина.
Одевшись, Лера неторопливо наносила базу, тональный крем, тушь… В общем, всё то, с чем можно спокойно пройти мимо мамы. А вот все приличные палетки теней находились во втором ящике трюмо в квартире напротив.
Девушка не могла решить, стоит ли превозмочь себя и позвонить в звонок, как она делала сотни и даже тысячи раз. Или же сейчас самое лучшее – это оставить всё так, как есть? Маятник в Лериной голове беспрерывно раскачивался от первого варианта ко второму, заставляя её томиться и оттягивать момент окончательного выбора.
В последние два дня Паша никаким образом не давал о себе знать. Лера ждала его появления на своём пороге – или хотя бы сообщения в соцсетях – и одновременно страшилась этого.
В глубине души она надеялась, что друг подойдёт к ней и щёлкнет по носу со словами: «Ты что, поверила, будто я поцеловал тебя с какими-то серьёзными намерениями? Глупая Синичка, мы же играли в бутылочку!» – и огласит всё вокруг своим заразительным смехом. Лера в ту же самую секунду поверила бы его словам, и они забыли бы этот кошмарный инцидент и зажили бы как раньше.
Поглядев на запястье с часами, Лера поняла, что больше медлить нельзя. Если ей повезёт, Паши просто не окажется дома. Если же нет… Что ж, она с самого детства оттачивала мастерство игнорирования конкретно этого мальчишки. Всё-таки между ними бывали не только мир да любовь.
В прихожей Лера надела чёрные босоножки с широкими ремешками и на массивной подошве. Когда дверь их квартиры захлопнулась за ней, девушка как-то подрастеряла свою решимость. Глубоко вдохнув, она с силой выпрямила руки вдоль туловища и неловким солдатиком направилась вперёд.
Нажать на звонок с достаточной силой вышло не с первого раза. А когда получилось, Лера кое-как заставила себя стоять на месте, а не бежать вниз по ступенькам с колотящимся сердцем. В последний раз она себя так чувствовала лет пять назад, когда они с Пашей звонили в дверь Антонине Степановне и удирали прочь под старушкину ругань.
Кто-то свыше внял Лериным мольбам, потому что открыла тётя Марина.
– О, Лерочка, здраствуй. Давно тебя не было, проходи.
От невинного замечания Лера ощутила смущение, даже робость.
– Да я буквально на минуточку, тёть Марин. Немного подкрашусь и пойду. – Немного поколебавшись, она всё же спросила: – Скажите, а Паша дома?
Тётя Марина задумчиво нахмурилась, затем тряхнула короткими волосами и протараторила:
– Даже не знаю, последние пару дней он всё время где-то пропадает. Если ты ненадолго, захлопнешь потом дверь, ладно? Я жду важного звонка, – и скрылась из виду.
Её слова подуспокоили Леру, только оказалось, что напрасно. Стоило ей закончить со стрелками и открыть тени, как из прихожей появился угрюмый Паша. Опершись плечом на дверной косяк, он сложил руки на груди и строго спросил:
– Куда это ты такая нарядная?
Кисточка ускоренно запорхала над веками, пока Лера насмешливым тоном отвечала:
– Майских жуков ловить. Сачок одолжишь?
– Не дури мне голову, – процедил Паша сквозь зубы. – Ты всё-таки идёшь на свидание со Новиковым.
Это был даже не вопрос, поэтому Лера не нашла ничего лучше, чем тяжело вздохнуть:
– Значит, не одолжишь…
Паша шагнул к ней ближе. Черты его лица сделались резкими, глаза обжигали холодом.
– Да как ты не понимаешь?! Этот Новиков… Он гад, он гнусно поступает с девушками!
Такой внезапной перемены Лера не ожидала. Она отшатнулась, а неверная рука прошлась кисточкой до виска.
«Вот ж чёрт, – подумала Лера, бросая взгляд в зеркало. – Теперь и на втором глазу придётся так рисовать».
Как ни странно, но именно эта мысль вернула ей самообладание. Девушка сосредоточилась на собственном отражении, пытаясь добиться максимальной симметрии в макияже.
– Ты же понимаешь, что это твои обвинения звучат гнусно? Тем более…
«Тем более после того, как ты поцеловал меня и пропал!» – хотела сказать она, но вовремя прикусила язык. Лера сразу решила, что ни за что не поднимет эту тему первой.
Паша сцепил руки в замок и сжал так сильно, что побелели суставы. Жест походил на яростную мольбу, однако Лера не желала внимать ей.
– Я не говорил тебе, потому что ты с самого начала приняла в штыки мою предвзятость по отношению к Боре, – произнёс он с расстановкой, словно боялся сорваться. – Но теперь скажу, поскольку обязан предупредить тебя. А уж ты поступай как знаешь.
Лера слушала, но не подавала вида, что её интересует то, что он мог сказать. Она считала, что Паша просто пытается сорвать это свидание любыми средствами.
– В общем, Новиков… Он… Как бы это сказать? – Паша в смущении провёл ладонью по волосам.
Рука Леры так и потянулась, чтобы пригладить растрепавшиеся пряди, но девушка тут же одёрнула себя.
– Боря втирается в доверие к девушкам, прикидывается душкой. А потом, когда они влюбляются, он просит у них… Ну-у-у… Короче, особые фото он с них требует! Якобы для того, чтобы убедиться в серьёзности намерений, а потом бросает. А самым настойчивым грозит разослать фото списку друзей, если не отстанут. – Паша с отвращением выплюнул последние слова.
От удивления у Леры отвисла челюсть. Она никак не ожидала, что воспитанный и галантный по отношению к девушкам Паша способен выдумать подобные бредни. Это могло бы быть уморительной шуткой, и Лера от души расхохоталась бы, не случись между ними разлада.
Вместо злого смеха или упрёков Лера задала резонный вопрос:
– Откуда ты это знаешь? Вряд ли он сам настолько разоткровенничался с тобой, а на пострадавшую девушку ты не похож.
Она знала, что соврать ей Паша не сможет, а это значит, что он непременно себя выдаст.
Лерины ожидания полностью оправдались: замерев с приоткрытым ртом, Паша не нашёлся с ответом.
– Это не имеет отношения к делу! – наконец воскликнул он. Его лицо побелело.
Пожав плечами, Лера открыла молнию на кожаном рюкзачке и достала портупею.
– Не имеет так не имеет. Значит, ему должно понравиться это. Как думаешь? – невинно поинтересовалась она, продевая руки в проймы.
Паша остолбенело поглядел на неё и ринулся прочь, обречённо повторяя:
– Я сделал всё, что мог.
Проводив его коварной ухмылкой, Лера принялась поправлять ремешки. Эта портупея казалась ей едва ли не скромной: спускающиеся с плеч ремни перекрещивались на талии спереди и сзади, спину украшали два небольших крылышка.
Она ещё немного покрутилась перед зеркалом, довольно хмыкнула и покинула квартиру, не забыв о просьбе захлопнуть дверь.
ГЛАВА 7
Пружинящей походкой Лера рассекала залитую солнцем улицу. Город всё так же утопал в цвету, только уже не черёмуховом, а яблоневом. Когда Лера осознала это, в её сердце кольнуло тоской.
Каждый год, когда каникулы только начинались, а лепестки яблонь медленно осыпались на землю, они с Пашей устраивались на скамейке и делились планами и мечтами. Покров ночи освобождал их от тех остатков робости и неловкости, что мешали открыть душу перед другом. И разговор мог длится до самого утра, если его не прерывало ворчание пожилой соседки с кошмарно чутким слухом либо появление Лериной мамы, которой даже лавочка возле собственного подъезда не казалась достаточно безопасным местом.
«Кажется, этим летом всё изменится, – с горечью подумала она. – Надо же, такой ерунды нагородил, лишь бы отговорить меня от встречи с Борей. Зачем только он это делает? Я не перенесу ещё одного человека, без конца контролирующего мою жизнь!»
Приунывшая было, Лера встряхнулась и расправила плечи. Какая-то часть неё сомневалась, что Паша нарочно стал бы придумывать настолько возмутительную клевету в адрес Бори, но девушка отогнала эти мысли подальше. Она настроилась хорошо провести вечер, и никто не сможет ей помешать.