Читать онлайн В Эфире «Крылатый»

Глава 1: Пепел и крылья

Шёл разгар 21 века, и мир уже спёкся. Пару недель назад случился большой «коллапс» – ядерные сбои, климатический хаос, крах цивилизации, технологий и порядка. Небо стало серым, как старый экран, земля – фонить радиацией от обломков. Да что описывать постапокалиптический пейзаж, про это было снято фильмов больше, чем нарисовано мультфильмов. Я, Владимир, тридцати восьми лет от роду, бывший военный лётчик, после двух недель скитаний пробирался через заросли бурьяна к заброшенной военной базе. На пальце мигало кольцо – датчик, который до катастрофы носил каждый, следя за состоянием здоровья и местоположением. Теперь оно было просто железкой, напоминая, что я ещё, видимо, жив.

Я не искал ничего особенного – патроны, консервы, хоть что-то, чтобы не сидеть на месте и обезопасить себя, пополнив запасы провизией, но когда я вышел на поляну, заросшую колючками и усыпанную ржавыми болтами, сердце дрогнуло, как при первом полёте. Среди обломков ангаров стоял он – самолёт, необычный, с обтекаемыми крыльями и корпусом, не похож ни на «Су», ни на «МиГ», какой-то… фантастический что ли…

– Ну, привет, красавец, – пробормотал я, стряхивая грязь с ботинок, и подошёл ближе. Хотелось бы попасть на борт. Но люк сначала не поддавался. Я пытался вклинить нож между панелью люка и корпусом, металл скрежетал, как будто я вскрывал консервную банку, мы долго противостояли друг другу, и всё-таки у меня получилось. Видимо, люк был заперт лишь действием времени и окружающей среды.. Внутри кабина была в достаточно хорошем состоянии. На приборной панели – рычаги, тёмные экраны и странное устройство, похожее на компас с семью делениями, каждое отмечено звёздным символом. Хроноветры, как я узнал позже. Но главное – чёрный ящик, лежавший в углу. Я взломал его тем же ножом, выругавшись, когда крышка заела. Внутри – металлическая пластина с выгравированной надписью:

«Приветствую вас на борту „Крылатого“. Если вы здесь, значит, само время из миллионов других людей выбрало вас. Хроноветры ждут ваших действий. Семь делений – ваш ключ к эпохам.»

– Хроноветры? – я хмыкнул.

Рядом с надписью была инструкция, вырезанная на такой же пластине. Я вчитался. Хроноветры – сердце «Крылатого», устройство для прыжков во времени. Каждое деление – шаг в прошлое: Одно деление равно семи годам. Как вернуться в настоящее инструкции не было. Только предупреждение: «Дальние прыжки нестабильны. Риск – на вас». И ещё там была записка, написанная от руки:

«Прыжок требует энергии, и после каждого Хроноветры „заряжаются“ от солнечного света или тепла – от нескольких часов до суток, в зависимости от дальности. Нельзя прыгать дважды подряд без перерыва, иначе „Крылатый“ может застрять во временной петле. И ещё: самолёт адаптируется к эпохе – становится кораблём, хижиной, чем угодно, чтобы не выделяться.»

Я сел в кресло пилота, провёл рукой по штурвалу, привычным движением включил тумблеры. Классическая панель управления. Двигатель загудел, экраны зажглись, и тут я услышал резкое шипение. На панели была врезка по типу старого радиоприёмника. Я назвал его «Старый Хаб» – видимо, он улавливает всевозможные виды сигналов. На радаре мигали четыре точки неподалёку. Скорее всего, четыре человека. Четыре риска. Доверять всем подряд в этом мире – билет в один конец. Да только выжить теперь одному – никаких гарантий. Ну, что, рискнём? «Крылатый» мягко оторвался от земли, как пушинка. Первый полёт после конца света – как глоток свободы. Радар указывал на ближайший сигнал. Пора узнать, кто там выжил.

Сигнал привел к заброшенному посёлку, где среди покосившихся домов торчал бетонный куб – окна заделаны листами металла, дверь укреплена, как в бункере. Сверху щель, и оттуда доносился ритмичный стук, как будто кто-то долбил по железу. Я приземлил «Крылатый», спустился и подошёл к двери, сначала осторожно постучал. Ответа не было, только звук изнутри стал громче. Я постучал сильнее.

– Эй, там! Твоё кольцо мне шлёт настойчиво сигналы! Открывай, или я сам войду! – крикнул я.

Дверь распахнулась, и на меня уставился парень лет тридцати, с растрёпанными волосами и краской на пальцах. Макс, как он потом представился. Он смотрел на меня, как на помеху. За его спиной – полуподвал, заваленный холстами, старыми мониторами и какими-то самодельными устройствами. Звукоизоляция стен делала это место похожим на капсулу, отрезанную от мира.

– Ты кто такой? – рявкнул парень, сжимая молоток, которым только что крушил какой-то металлический хлам.

– Бывший лётчик, по иронии судьбы нашедший самолёт, – ответил я, – Теперь объясни, кто ты и что здесь происходит.

– Макс. Художник, инженер, гений, если хочешь. Пытаюсь выжить. Твой самолёт… он что, летает?

Я кивнул, прищурившись. По всей видимости, он очень гиперактивен. Такие люди потом становятся вершителями целых эпох, делают сумасбродные открытия, но перед этим их творческий беспорядок коснётся всех и каждого в радиусе планета Земля. Я даже задумался. Интересно сколько таких Максов понадобилось, чтобы в мире возник наблюдаемый мною хаос. Его энергия была заразной, но нелюдимый нрав настораживал. Творческие типы – как бомбы: красиво и опасно.

– Летает. И не только. Хочешь проверить, залезай. Вместе выжить легче, если действовать сообща.

Макс бросил молоток, схватил рюкзак, набитый инструментами и какими-то эскизами, и шагнул к люку.

– Если там есть что создавать или ломать, то я готов, – сказал он, уже разглядывая панель «Крылатого» с видом художника перед чистым холстом. Я хмыкнул. Я и не сомневался. Этот парень – непредсказуем, но его навыки, действительно, могли пригодиться. Оказывается, до катастрофы Макс был художником, но, когда мир оброс технологиями, он стал дизайн-инженером, создавая на компьютере всё – от виртуальных миров до чертежей механизмов. Друзья звали его Вспыльчивый Макс за импульсивный нрав: он мог часами творить шедевр, а потом швырнуть монитор в стену, если что-то не ладилось.

Так и появился Вспыльчивый. Правда, я пока не знал, друг он или головная боль.

Итак, я завёл двигатели. «Крылатый» мягко поднялся, и я направил его к следующему сигналу. Кто бы там ни был, я не собирался расслабляться.

Радар привёл к руинам огромного торгового центра. Среди обломков вывесок и покорёженных эскалаторов мигала точка – тоже чьё-то кольцо. Я приземлил «Крылатый», Вспыльчивый выглянул из кабины.

– Это что, магазин? – спросил он. – Может, там еды навалом.

– Сиди пока тут, – бросил я. – С едой обязательно разберёмся, здесь явно есть кто-то живой. Человек. Только, пожалуйста, давай без самодеятельности.

Я спустился к подвалу, следуя за сигналом. Из-за заваленной двери хранилища доносился скрежет.

– Эй, там! Твоё кольцо фонит! Назовись! – крикнул я.

Скрежет прекратился, и голос – женский, с лёгкой насмешкой – ответил:

– А ты кто? Доставка или мародёр?

Я принялся разгребать завал, и в результате дверь со скрипом приоткрылась, а я увидел женщину лет тридцати пяти. Лина, как она потом назвала своё имя. Раньше она работала в этом торговом центре, помогая клиентам выбирать технику. Век технологий – никаких кассиров, всё оплачивалось автоматически, но Лина умела уговорить купить даже ненужное. В день катастрофы покупатель попросил гаджет другого цвета, и она спустилась в подвал за ним. Звукоизолированное хранилище спасло ей жизнь, когда мир наверху рухнул. Потом она смогла выбраться, используя самодельный рычаг из обломков полки. Но выбираться в мир без людей так себе идея. Я тоже представился и рассказал о себе и о самолёте.

– Хорошо, тогда ты, пилот, с какой стати таскаешь самолёт по руинам? Что за движ? – спросила она.

Её харизма была заразной, но я-то прекрасно понимал, что такие, как она, могут и обвести вокруг пальца.

– Самолёт – не просто самолёт. Хочешь выбраться? Людям лучше держаться вместе в наше время, только объясни, могу ли я тебе доверять.

Она шагнула ближе, и вдруг пол подо мной скрипнул. Я отпрыгнул, заметив, как стеллаж с коробками накренился, готовый рухнуть. Лина сделала вид, что удивилась.

– Ой, какая неловкость, – сказала она, но ее глаза сверкнули. – Просто проверяла, насколько ты шустрый.

– Еще одна такая проверка, и ты всё-таки останешься в этом подвале, – огрызнулся я, но не смог сдержать усмешку. Она была хитрой, как лиса.

– Расслабься, пилот. Твой самолёт – мой шанс, я как и все хочу выжить и пойду на любые компромиссы. – сказала она, подхватив рюкзак, набитый батарейками, заряженными аккумуляторами, даже солнечными панелями небольшого размера (какая запасливая) и инструментами, какие смогла найти. – Бери меня, не пожалеешь.

Надеюсь. Я кивнул на выход.

– Хорошо. Но если попытаешься меня обдурить, высажу в чистом поле.

В кабине Вспыльчивый Макс оглядел её с ног до головы.

– Кассирша, значит? – хмыкнул он, явно забавляясь. – Будешь нам батарейки впаривать?

– Я не кассирша, – огрызнулась Лина. – Давно уже кассы сами всё считают.

– Ага, но ты выглядишь, как будто готова продать руины по цене золота, – парировал Макс. – Кассирша, и точка.

Лина недовольно прищурила глаза, но не стала пока спорить. Прозвище прилипло, как его краска к холстам. Так появилась Кассирша – умная и расчётливая.

Следующий сигнал привёл к развалинам медицинского комплекса, его стены торчали из зарослей, как обглоданные кости. В центре стояло укреплённое здание, похожее на бункер, с более толстыми стенами, которые могли выдержать что угодно. Кольцо на моём пальце мигало в такт сигналу изнутри. Я приземлил «Крылатый», спустился на землю и подошел к бункеру, заметив, что вход приоткрыт. Изнутри доносился шорох и тихое бормотание, я потянул дверь и вошёл, там стояла женщина лет сорока, с усталыми глазами и скальпелем в руке, видимо, готовясь к бою. Её кольцо мигало очень интенсивно, но она смотрела на него с раздражением, как на надоедливую муху.

– Кто ты? – сурово спросила она она, сжимая скальпель.

Я поднял руки, показывая, что без оружия.

– Уж точно, не мародёр, – я постарался спокойным тоном ответить и расположить к общению. – Твоё кольцо посылает сигнал выжившего. А ещё, у меня есть самолёт, который может стать твоим временным домом. Только расскажи, а ты-то кто?

Женщина фыркнула, бросив скальпель на стол, заваленный пробирками и медицинскими журналами.

– Лена я, врач. Спасаю жизни, когда они ещё есть.

Её тон резал, так же, как и её скальпель, но глаза выдавали доброту и милосердие. Вдруг из угла бункера раздался треск. Лена напряглась, схватив шприц с какой-то жидкостью. Оказалось, она пыталась запустить старый генератор, чтобы оживить оборудование, но проводка искрила, угрожая пожаром. Я заметил, как она бросилась к щитку, но искры уже летели прямо на гору сухих бумаг.

– Стой! – крикнул я, оттаскивая ее. – Сейчас же рванёт!

Я схватил огнетушитель с пола и залил искры пеной. Лена посмотрела на меня с саркастичной усмешкой.

– А ты быстро соображаешь. Но если думаешь, что я брошу это место ради твоего самолёта, объясни, что он стоит того.

Я кивнул на выход.

– Мой «Крылатый» – возможность перемещаться, как минимум. Хочешь лечить? Там точно будет, кого спасать.

Лена заколебалась, но собрала рюкзак с медикаментами и шагнула к люку, бросив через плечо:

– Людям помогу, а вот, если твой самолёт сломается, не жди, что я его заштопаю.

В кабине Вспыльчивый и Кассирша уставились на неё. Вспыльчивый хмыкнул:

– О, доктор! Значит, Док. Пилот, а ведь она явно знает, как резать. Ты её не боишься?

Лена не стала реагировать, просто рассказала о себе.

Раньше Лена работала в отделе регенерации тканей – одной из немногих профессий, сохранившихся в классическом виде, несмотря на век технологий. Её отдел, защищенный толстыми непробиваемыми стенами, был как крепость, где она экспериментировала с восстановлением клеток. В день катастрофы она тестировала новый состав, стены спасли ее, но теперь она была там одна, окружённая оборудованием, которое больше не работало.

Так появилась Док. К тому же Лину и Лену теперь не перепутаешь. Её профессионализм был как якорь в шторме неожиданных событий, но я пока тоже не спешил доверять ей полностью.

Я нашёл троих выживших, и каждый был как пороховая бочка. Вспыльчивый, он же Макс, художник и дизайн-инженер с непостоянным эмоциональным фоном. Кассирша, она же Лина, спасшаяся в подвале торгового центра, была слишком хитрой, чтобы доверять ей без оглядки. Док, она же Лена, врач с языком острым, как скальпель, казалась надёжной, но я-то знал, что даже надёжные могут ударить в спину. В кабине «Крылатого» было шумно: Вспыльчивый спорил с Кассиршей, Док ворчала, чтобы они заткнулись. Радар «Старого Хаба» показывал последнюю точку.

Я завёл двигатели. «Крылатый» поднялся, и я направил его к новой точке.

Сигнал привёл к заброшенному промышленному комплексу, заросшему колючками и усыпанному битым стеклом. В центре стоял купол из металла, проводов и мигающих диодов, похожий на реквизит из sci-fi фильма. Вспыльчивый вышел вместе со мной.

– Похоже на логово хакера, – прикинул он. – А ещё похоже на мой эскиз для игры про космос.

– Подожди тут, – произнёс я. – Надо быть осторожнее.

Я подошел к куполу, здесь не было ни двери, ни люка, только отверстие, как след от чего-то тяжёлого и большого. Из него на меня самотрел молодой мужчина, не больше 35 лет, с усталыми глазами и проводами в руках.

– Ты кто? – спросил незнакомец, его голос был ровным, как у машины, выдающей отчет.

– Надеюсь, друг, – ответил я, – Ищу выживших, вот мой самолёт. Ты последний, кого я нашёл. Но, если у тебя здесь дела поважнее…

Тот пожал плечами, его пальцы машинально перебирали провода с точностью, от которой по спине пробежал холодок.

– Я Джеймс, физик. Эта капсула – мой эксперимент за гранью реальности. Твой самолёт… кажется, его сигнатура не из этого мира. Дай посмотреть.

Я насторожился. Он говорил, как будто считывал данные, а его взгляд был слишком… выверенным. Я шагнул к «Крылатому», как вдруг купол издал резкий писк, и воздух вокруг мигнул, как экран с помехами. Я отпрыгнул, ожидая взрыва, но Джеймс только хмыкнул.

– Остаточный эффект, – сказал он. – Моя капсула иногда «перезагружает» пространство. Расслабься, пилот, или тебя выкинет в фазовый сбой.

– В фазовый что? – переспросил я.

– Неважно, – отмахнулся он, но его глаза сверкнули, – Если твой самолёт – то, о чём я думаю, я нужен тебе больше, чем ты мне.

Его уверенность раздражала, ведь он явно понимал технологии лучше, чем я. Слишком хорошо. Я кивнул на люк.

В кабине Джеймс сразу нашел Хроноветры, его пальцы забегали по устройству, как по интерфейсу нейросети. Он бормотал что-то про «временные алгоритмы», Вспыльчивый оглядел его и хохотнул.

– Этот парень – как шпион из будущего! Назови его Байт, пилот. Джеймс Байт, хакер реальности.

Джеймс поднял бровь, и уголок его губ дрогнул.

Так появился Байт.

Глава 2: Удивительная находка

На борту «Крылатого» было тесно, шумно и слегка душно. Вспыльчивый Макс копался в инструкции панели управления, пытаясь понять, как здесь всё устроено, пока Кассирша Лина сортировала батарейки из своего рюкзака. Док Лена проверяла медикаменты, ворча, что половина – «хлам из прошлого века». Байт, он же Джеймс, уткнулся в Хроноветры и бормотал что-то про «временные сингулярности», не обращая внимания на гвалт. Я, Владимир, сидел в кресле пилота, глядя на радар «Старого Хаба». Сигналов больше не было – мы нашли всех выживших. Теперь вопрос: что дальше?

«Крылатый» гудел, паря над руинами, а я размышлял. Консервы, патроны, укрытие – это мы могли найти и без полётов. Но Хроноветры на панели, с их семью делениями, не давали покоя. Каждое деление – семь лет назад. Прыжок в прошлое. Хм…

В этот момент Макс, на эмоциях размахивая ногой, случайно зацепил рычаг под креслом второго пилота. Раздался щелчок, и часть стены в кабине отъехала, открыв узкий проход. Мы все замерли. Лина прищурилась.

– Это что, тайный отсек? – спросила она.

– Ты смотри-ка, а птичка-то с сюрпризами! – хмыкнул Макс, заглядывая внутрь.

Я отодвинул его и шагнул первым. В отсеке, освещённом тусклым светом из щелей корпуса, стоял металлический стол. На нём – стопка карт, потрёпанных, но удивительно сохранившихся: пергамент, бумага, даже что-то вроде пластика, испещрённое символами и линиями. Рядом – шкатулка с выгравированной звездой, похожей на символ Хроноветров.

– Карты сокровищ? – выдохнул Макс, и его глаза загорелись, как у мальчишки, нашедшего пиратский клад.

Лина взяла одну из карт, пробежав пальцами по выцветшим чернилам.

– Смотрите, – сказала она, указывая на даты. – 1023 год, 1567, 1792… Да это сокровища за последнюю тысячу лет!

Док скрестила руки, нахмурившись.

– И что? Золото в нашем мире – просто блестящий хлам. Консервы и то полезнее.

– Не в золоте дело, – сказал я, чувствуя, как внутри загорается искра. – Помните детские мечты? Пиратские клады, затерянные города, приключения… Мы можем это прожить. Не ради наживы – ради того, чтобы почувствовать себя героями.

Байт взял карту, его взгляд стал острым, как лазер.

– Эти карты синхронизированы с Хроноветрами. Каждая соответствует определённой эпохе. «Крылатый» может доставить нас туда. Но есть риск: дальние прыжки требуют уйму энергии, и возвращение не гарантировано.

– То есть, застрять в прошлом? – уточнила Лина, – Звучит как авантюра. Я в деле, если там есть что… ну, вы понимаете, взять.

– Взять? – фыркнул Макс. – Ты хоть раз мечтала о чём-то, кроме барыша? А я хочу увидеть пиратов или рыцарей!

– Опасно это всё, – возмутилась Док. – Но… я тоже хочу. Не ради сокровищ, а ради знаний. Увидеть медицину прошлого? Это же бесценно.

Я посмотрел на них. Вспыльчивый, готовый ломать и строить. Кассирша, хитрая, с азартом в глазах. Док, прагматичная, но с исследовательской жилкой. Байт, уже просчитывающий временные уравнения. И я – пилот, который всегда искал небо, а теперь, кажется, нашёл приключение.

– Хорошо, – сказал я, взяв карту 1567 года. – Испания, Золотой век пиратов, конкистадоров. Кто знает, что там спрятано?

– Стоп, – вмешался Байт. – Хроноветры: одно деление – 7 лет. Чтобы попасть в 1567 год от 2025-го, нужно 458 лет назад. Это 65 делений. Максимум у нас 7 делений, то есть 49 лет. Самое далёкое – 1976 год. Для 1567-го нужен другой подход… или другой самолёт.

– Чёрт, – выругался Макс. – А я уже видел себя с саблей!

– Спокойно, – сказал я. – Начнём с того, что можем. 1976 год. Карта есть?

Лина порылась в стопке и вытащила карту с пометкой «1976, Карибы». На ней – остров, крестик и надпись: «Сокровище Эль Драго».

– Пираты в 1976-м? – хмыкнула Лина. – Скорее, хиппи с сокровищами?

– Неважно, – сказал я. – Это приключение. Готовы?

Макс хлопнул в ладоши, Лина ухмыльнулась, Док пробормотала что-то про «антисанитарию в распутных 70-х», а Байт взял в руки Хроноветры.

– Прыжок на 49 лет назад, – сказал он. – Семь делений, полный заряд. После прыжка «Крылатому» нужны сутки на перезарядку. Безопасность – 87%. Готовы?

Стараясь не вникать, как он это просчитал, я сел в кресло пилота, рука уже привычно легла на штурвал. Но сердце стучало, как перед боевым вылетом.

– Поехали, – сказал я.

Хроноветры загудели, экраны зажглись, и «Крылатый» задрожал, как будто разрывая реальность. Стены кабины начали меняться – металл стал пластиком, обшивка напомнила яхту. «Крылатый» адаптировался к эпохе.

– Держитесь! – крикнул я, когда мир закружился, как в штопоре.

Мы летели в 1976 год. К сокровищам. К приключениям. К детской мечте, которая, возможно, станет нашей новой реальностью.

Глава 3: Тайна Эль Драго

«Крылатый» мягко приземлился, но ощущение было, словно мы вынырнули из водоворота. Кабина теперь напоминала не самолёт, а роскошную яхту 70-х: деревянные панели, хромированные ручки, запах винила и лака. За иллюминаторами расстилались Карибы 1976 года – бирюзовая вода, пальмы, качающиеся на ветру, и далёкий гул моторных лодок. Хроноветры на панели потускнели, их деления медленно мигали, показывая, что перезарядка началась. Байт оценил устройство взглядом:

– Двадцать четыре часа до следующего прыжка. Энергия почти на нуле.

М-да. Не человек, а сканер.

Я проверил штурвал, который теперь больше походил на руль яхты, и бросил взгляд на команду. Вспыльчивый Макс уже рылся в отсеке, вытаскивая яркую рубашку с цветочным узором, явно из эпохи диско.

– Теперь я буду выглядеть как попугай! – хохотнул он радостно, натягивая рубашку.

Лина, прищурившись, изучала карту 1976 года, лежащую на столе.

– Если тут и есть сокровище, оно не будет просто лежать под пальмой с табличкой «бери меня». Это 70-е, время сделок закрытыми дверями.

Док Лена, сидя в углу, проверяла наличие препаратов на случай какой-то южной хвори, и в её глазах мелькали искры любопытства.

Байт, как всегда, был погружён в свои расчёты, водя пальцем по Хроноветрам.

– Карта синхронизирована с этой эпохой. Но координаты зашифрованы. Нужно разгадать код, чтобы найти точку входа.

Я взял карту из рук Лины. Это был плотный лист бумаги, пропитанный чем-то вроде воска, с выцветшими чернилами. На ней был изображён небольшой остров в Карибском море, без названия, только с крестиком в центре и россыпью символов по краям. В углу – надпись: «Сокровище Эль Драго». Рядом с крестиком – рисунок дракона, обвивающего сундук, и странная последовательность цифр: 3-7-12-9. По периметру карты тянулась цепочка точек, соединённых линиями, образуя что-то вроде маршрута, на обратной стороне карты я обнаружил маленький кармашек с надписью «Ваш счастливый билетик». Хм, однако. Я открыл его, и, как из шляпы фокусника, вытянул целый свиток, если можно так назвать, пояснений. Итак, теперь хотя бы всё проясняется.

Сокровище Эль Драго – легенда, родившаяся в XVI веке, во времена испанских конкистадоров. Согласно слухам, Эль Драго, загадочный пират, чьё настоящее имя стёрлось из истории, ограбил флотилию, везущую золото и артефакты инков из Перу в Испанию. Но вместо того чтобы спрятать добычу на одном из островов, он создал сложную систему тайников, разбросанных по Карибам. Главный тайник, где хранился огромный изумруд, якобы обладающий мистической силой, – был спрятан на безымянном острове, защищённом ловушками и шифрами.

В 1976 году эта легенда неожиданно ожила. В разгар Холодной войны Карибы стали ареной шпионских игр: агенты ЦРУ, КГБ и местные контрабандисты охотились за любыми ресурсами, которые могли дать преимущество. По слухам, это камень был не просто драгоценностью, а ключом к древнему механизму, способному создавать энергетические поля, – технологии, опередившей время. Историки считали это мифом, но разведки обеих сверхдержав бросили силы на поиски.

Карта, найденная в «Крылатом», оказалась одной из тех, что вели к острову Эль Драго. Её создатель, неизвестный авантюрист, зашифровал маршрут, чтобы только достойный смог добраться до сокровища. Шифр требовал не только знаний, но и смекалки, а маршрут был полон опасностей: от рифов и штормов до встреч с теми, кто тоже охотился за сокровищами.

Подробное описание карты и маршрута.

Карта была разделена на три зоны:

– Морской путь: Серия точек, обозначавших безопасные проходы через рифы вокруг острова. Каждая точка сопровождалась символом – треугольником, кругом или звездой, – который, судя по всему, указывал на ориентиры (например, маяк, скалу или течение).

– Островной лабиринт: Центральная часть карты изображала остров с густыми джунглями, рекой и пещерой, где был отмечен крестик. Путь к пещере вёл через «Лабиринт Дракона» – сеть троп, усеянных ловушками.

– Шифр Дракона: Цифры 3-7-12-9, выгравированные рядом с крестиком, были ключом к финальному тайнику. Они могли означать шаги, повороты или даже комбинацию для механизма в пещере.

Маршрут начинался с порта Нассау, Багамы, где, согласно карте, нужно было найти «человека с шрамом в виде дракона» – местного информатора, знающего координаты острова. От Нассау маршрут вёл к цепочке мелких островов, и там требовалось обойти рифы, ориентируясь по звёздам и символам на карте. На самом острове путь делился на три этапа:

Джунгли: Густые заросли, полные змей и болот. Здесь нужно было следовать по реке, но избегать ложных троп, ведущих к обрывам.

Каменный мост: Переправа через ущелье, где старая верёвочная конструкция могла рухнуть под весом.

Пещера Дракона: Финальный этап, где шифр 3-7-12-9 открывал доступ к тайнику.

Я разложил карту на столе, и команда сгрудилась вокруг.

– Нассау – наш первый шаг, – сказал я. – Найдём этого «человека с драконом» и получим координаты острова. Но 70-е – это не прогулка по пляжу. КГБ, ЦРУ, местные банды… все хотят этот артефакт.

Лина ухмыльнулась.

– Значит, будем играть по их правилам. Я знаю, как вытянуть информацию. Дайте мне пару часов в портовом баре, и этот парень мне сам всё выложит.

– А если он не захочет говорить? – хмыкнул Макс. – Я могу сделать пару «художественных» ловушек, чтобы его разговорить.

– Так, Макс, давай без художественной самодеятельности, – отрезал я. – Мы идём тихо. Байт, можешь взломать местные радиосигналы? Нам нужно знать, кто ещё охотится за сокровищем.

Байт кивнул, уже подключая провода к «Старому Хабу».

– Дайте мне полчаса. Я перехвачу частоты береговой охраны и, возможно, что-нибудь из шифровок разведки.

Док вздохнула.

– А я, похоже, буду латать вас, когда всё пойдёт не по плану.

«Крылатый», замаскированный под яхту, пришвартовался в порту Нассау под покровом ночи. Город, как ему положено, гудел: неоновые вывески баров, рок-н-ролл из динамиков, запах рома и сигарет. Мы разделились: Лина и я отправились в бар «Ржавый якорь», где, по слухам, тусовались все информаторы. Макс и Байт остались на яхте, чтобы следить за радиосигналами, а Док готовила аптечку на случай неприятностей.

В баре было шумно: моряки, контрабандисты и подозрительные типы в тёмных очках. Лина, надев платье, найденное в отсеке «Крылатого», уже через десять минут болтала на ломаном английском с барменом, как со старым другом. Я сидел в углу, потягивая ром и наблюдая. Вскоре в бар вошёл мужчина с очень похожим на дракона шрамом на шее. Лина подмигнула мне и направилась к нему.

В тот момент, когда она пыталась его разговорить, за моим столиком возникли двое в одинаковых серых костюмах. Один из них, с акцентом, явно восточноевропейским, тихо сказал:

– Первый раз вас здесь видим, мистер. Ваше имя?

– Просто турист, – ответил я, напрягшись, но вряд ли они на это купились.

Лина, заметив напряжение, громко рассмеялась, отвлекая свою попавшую на крючок рыбку-информатора и уводя его к барной стойке. А вот от меня агенты не отставали.

– Пойдёмте с нами. Есть разговор.

В этот момент заранее сконструированный предусмотрительным Байтом микронаушник, спрятанный в ухе, завибрировал. Голос Байта:

– Это федеральные агенты. Их катер рядом с портом. Уходите, быстро!

Я резко встал, опрокидывая стол. Бар взорвался криками, агенты потянулись за оружием, но я уже пробивался к выходу, схватив Лину за руку. Информатор, заметив суматоху, исчез в толпе.

Мы выбежали на пирс, где нас ждал Макс, размахивая самодельным дымовым устройством.

– Пора валить! – крикнул он, швырнув дымовуху в сторону преследователей.

«Крылатый» взревел, отчаливая от пирса. Но на горизонте уже мигали огни катера, и радар показывал, что нас преследуют.

На борту Лина вытащила из кармана смятый клочок бумаги – она успела выменять его у этого парня на долгоиграющий аккумулятор, стыренный из нашего настоящего. На бумаге были координаты: 24° 15′ С, 76° 30′ З.

– Это остров, – сказала она. – Но он сказал, что туда не попасть без «ключа Дракона».

Байт ввёл координаты на панели управления, а карта на столе странным образом ожила, высветив маршрут через рифы.

– Ключ – это шифр 3-7-12-9, – сказал он. – Возможно, он открывает проход в пещере. Но сначала нужно добраться до острова.

Макс, всё ещё на адреналине, хлопнул по столу.

– Погоня, шифры, сокровища! Это лучшее, что могло со мной случиться!

Док округлила глаза.

– Если нас догонят, расскажи это акулам.

Я взглянул на радар. Катер очень быстро приближался.

– Держитесь, – сказал я, направляя «Крылатый» в узкий проход между рифами.

«Крылатый», замаскированный под яхту, мчался по волнам Карибского моря, разрезая бирюзовую гладь. За нами, на расстоянии полумили, маячили огни катера преследователей – чёрного, стремительного, с характерным силуэтом, выдающим военную сборку. Радар «Старого Хаба» мигал, отслеживая их движение. Федеральные агенты, или кто бы они ни были, не собирались отставать. Я крепко сжимал руль, направляя «Крылатый» в узкий проход между рифами, где вода пенилась, а острые коралловые зубы торчали из-под поверхности, готовые разорвать корпус.

– Держитесь крепче! – крикнул я, бросая взгляд на команду. Лина вцепилась в поручень, её глаза сверкали смесью азарта и тревоги. Макс, всё ещё в своей нелепой цветастой рубашке, пытался удержать равновесие, Док, сидя у стены бормотала что-то про «безумных авантюристов». Байт, как всегда, был в своём мире, уткнувшись в панель управления и самодельное устройство, которое он собрал за последние полчаса – что-то вроде портативного монитора, подключённого к «Старому Хабу».

– Байт, что у тебя? – рявкнул я, когда «Крылатый» накренился, обходя риф.

– Работаю, – коротко бросил он, не отрывая глаз от экрана. Его пальцы мелькали по кнопкам, а на самодельном мониторе – старом дисплее, который он каким-то чудом оживил из хлама в отсеке, – отображались линии, цифры и мигающие точки. – Карта Эль Драго имеет какой-то алгоритм. Я пытаюсь синхронизировать шифр 3-7-12-9 с координатами рифов.

– Гений, – огрызнулась Лина, цепляясь за поручень, когда волна ударила в борт. – А можно объяснить, чтобы мы поняли?!

Байт, не поднимая головы, продолжал:

– Цифры 3-7-12-9 задают последовательность поворотов через рифы. Три рифа направо, семь влево, двенадцать прямо, девять в обход. Я строю маршрут, чтобы обойти ловушки Эль Драго – течения, мели, даже магнитные аномалии, которые сбивают компас. Если я прав, мы можем не только оторваться от погони, но и выйти прямо к острову.

– А если не прав? – буркнула Док, хватаясь за поручни, когда я резко повернул руль, уводя «Крылатый» от очередного рифа.

– Тогда нас размажет о кораллы, – спокойно ответил Байт, как будто говорил о погоде. – Но я почти закончил. Ещё пять минут.

– У нас нет пяти минут! – крикнул Макс, выглядывая в иллюминатор. Катер преследователей был уже ближе, а я заметил вспышки – они готовились открыть огонь.

Пока я маневрировал между рифами, Байт творил настоящее волшебство. Его самодельный монитор, собранный из остатков найденной электроники в разных укромных уголках «Крылатого» и проводов, которые наш гениальный инженер-физик всегда таскал в карманах, стал чем-то вроде навигатора будущего. Он подключил его к «Старому Хабу», который улавливал радиосигналы, и, как он подозревал, мог считывать временные аномалии. На экране отображалась карта рифов, синхронизированная с данными радара, а поверх неё – мигающая траектория, которую Байт выстраивал в реальном времени.

– Смотрите, – сказал он, наконец подняв голову. – Карта Эль Драго не статична. Она реагирует на Хроноветры. Эти символы – треугольники, круги, звёзды – это не просто ориентиры. Они обозначают точки, где пространство, похоже, искажается. Возможно, использована технология, похожая на нашу, чтобы спрятать остров.

– Ты хочешь сказать, что этот пират из XVI века знал про временные аномалии? – скептически хмыкнула Лина.

– Не обязательно, – ответил Байт, вводя очередную команду. – Может, он нашёл древний артефакт, вроде Хроноветров, и встроил его в свои ловушки. Цифры 3-7-12-9 – это не только маршрут, но и код синхронизации. Думаю, мы сможем пройти рифы, не попав в аномалии.

Он показал на экран, где теперь была видна трёхмерная модель маршрута: извилистая траектория, огибающая рифы, с красными зонами, помеченными как «опасность». Байт заранее рассчитал, где могут быть ловушки Эль Драго – не только природные, вроде течений и мелей, но и искусственные, вроде магнитных полей, сбивающих навигацию. Его план был не в том, чтобы преодолевать препятствия, а в том, чтобы предугадать их и обойти, как шахматист, просчитывающий ходы противника.

– Вот, – сказал он, нажимая кнопку. На мониторе высветился финальный маршрут: узкий проход через рифы, ведущий к острову на координатах 24° 15′ С, 76° 30′ З. – Если я прав, этот путь выведет нас к острову и собьёт погоню. Но есть одно «но».

– Какое ещё «но»? – крикнул я, уводя «Крылатый» от очередной волны.

– На пути есть аномалия. Большая. Не в пространстве, а во времени.

– Во времени? – переспросила Док. – Ты хочешь сказать, застрять в 1700-х или ещё где?

– Возможно, – пожал плечами Байт. – Но я почти уверен, что всё сработает. Доверяйте мне.

– Почти? – удивлённо подхватил Макс. – Отличный план, гений!

Катер преследователей был уже в трёхстах метрах. Я видел, как на его палубе мелькали фигуры, а затем раздался треск выстрелов. Пули ударили по воде, одна царапнула борт «Крылатого», и Лина выругалась.

– Владимир, делай что-нибудь! – крикнула она.

– Байт, твой ход! – крикнул я, бросая взгляд на радар. Путь сужался, рифы становились гуще, и я уже чувствовал, как течение тянет нас в сторону.

Байт, не теряя хладнокровия, ввёл последние данные. Панель загудела, и на его мониторе загорелась зелёная линия – маршрут был готов. Я повернул руль, следуя траектории, которую он высветил: три поворота направо, семь влево, двенадцать прямо. Вода бурлила, рифы мелькали в опасной близости, но «Крылатый» скользил, как по рельсам.

– Работает! – выдохнул Макс, глядя в иллюминатор. – Мы их обходим!

Но катер не отставал. Их навигатор, видимо, знал эти воды не хуже нас, и они сокращали расстояние. Внезапно впереди показался огромный риф, перегораживающий путь. На карте Байта он был отмечен как «аномалия», а рядом – странный символ, похожий на дерево.

– Это оно! – сказал Байт. – Поворачивай к рифу, Владимир. Прямо в центр!

– Ты спятил? – крикнул я. – Там же стена!

– Доверяй мне! – рявкнул он, что было для него редкостью. – Это не риф, это иллюзия. Пройдём насквозь!

Я стиснул зубы и направил «Крылатый» прямо на риф. Команда затаила дыхание. В последний момент, когда казалось, что мы вот-вот разобьёмся, риф мигнул, как голограмма, и перед нами открылся узкий проход, скрытый за странным мерцанием. А в центре прохода, прямо из воды, торчало огромное дерево – массивное, с корнями, уходящими в море, и ветвями, образующими арку. Его ствол был покрыт вырезанными символами, похожими на те, что были на карте.

– Это и есть «ключ Дракона»! – воскликнула Лина. – Не артефакт, а ориентир!

«Крылатый» проскользнул под аркой дерева, и в тот же момент воздух вокруг задрожал, и на радаре катер преследователей вдруг остановился. Байт ухмыльнулся.

– Аномалия сбила их навигацию, – сказал он. – Они видят риф, а не проход. Мы их потеряли.

Я оглянулся. Катер действительно замер, кружа на месте, словно сбитый с толку. Дерево, под которым мы прошли, казалось, светилось лёгким зеленоватым сиянием, а его корни, уходящие в воду, пульсировали, как живые.

– Что это за чёртова штука? – пробормотал Макс, прилипнув к иллюминатору.

Мы вышли из прохода и увидели впереди остров – небольшой, покрытый густыми джунглями, с одинокой скалой, похожей на коготь дракона. Координаты 24° 15′ С, 76° 30′ З совпадали. Радар молчал, погоня осталась позади, только для нас это означало лишь начало. Дерево спасло нас, но впереди ждал «Лабиринт Дракона», полный ловушек, и пещера, где шифр 3-7-12-9 должен был открыть тайник.

– Отличная работа, Байт, – сказал я, хлопнув его по плечу. – Но что это за дерево?

Он пожал плечами, но его глаза горели энтузиазмом.

– Думаю, мы только начали разгадывать, что Эль Драго оставил после себя.

Лина вытащила смятый клочок бумаги с координатами, который она выменяла у информатора.

– Значит, теперь джунгли, мост и пещера? – спросила она, ухмыляясь. – Надеюсь, там нет тигров.

– Тигров я не обещаю, – хмыкнула Док. – Но если там змеи, держитесь меня, я хотя бы знаю, что делать при укусе.

Макс уже рылся в рюкзаке, вытаскивая инструменты.

Я взглянул на остров, который приближался с каждой секундой. «Крылатый» мягко скользил к берегу, а хроноветры медленно заряжались, готовясь к следующему прыжку. Но сейчас нас ждала пещера Эль Драго.

Итак, «Крылатый», замаскированный под яхту, мягко покачивался у берега безымянного острова, утопающего в густых карибских джунглях. Координаты 24° 15′ С, 76° 30′ З привели нас к скале, напоминающей коготь дракона, возвышающейся над зарослями. Хроноветры медленно мигали, заряжаясь солнечным светом, но до следующего прыжка оставалось ещё часов двенадцать. Я выключил двигатели и окинул взглядом команду.

– Джунгли, мост, пещера, – сказал я, разворачивая карту Эль Драго. – Байт, твой шифр 3-7-12-9 всё ещё с нами?

Байт кивнул, похлопав по своему самодельному монитору.

– Шифр – ключ к пещере. Но карта предупреждает о ловушках в лабиринте. Я настроил маршрут с учётом аномалий, так что мы их обойдём.

Лина, стоя рядом с Максом, поправляла рюкзак и шутливо толкнула его локтем.

– Не отставай, художник. Наконец-то ты увидишь настоящее золото, – ухмыльнулась она.

Макс, в своей цветастой рубашке, которая теперь была изрядно потрёпана, ответил с лукавой улыбкой:

– Золото? Я за приключением, Кассирша. Но если найдём что-то блестящее, подарю тебе первую монету.

Лина закатила глаза, но её щёки чуть порозовели. Их перепалки, начавшиеся ещё на борту «Крылатого», становились всё теплее, как будто между ними искрила невидимая энергия. Я заметил, как Макс невзначай придержал её за локоть, когда она спрыгнула на берег, и как Лина не отстранилась.

Док, проверяя аптечку, пробурчала:

– Нашли время флиртовать посреди джунглей.

– Расслабься, Док, – рассмеялась Лина, но её взгляд снова скользнул к Максу, и тот ответил широкой улыбкой.

Путь через лабиринт

Джунгли встретили нас стеной лиан, гудением насекомых и липкой жарой. Мы шли по тропе вдоль реки, ориентируясь по карте и символам, которые Байт расшифровал. Треугольники, круги и звёзды указывали путь, но ложные тропы то и дело уводили к болотам или обрывам. Байт, сверяясь с монитором, уверенно вёл нас, обходя аномалии – места, где компас сходил с ума.

– Вряд ли пират был просто пиратом, – бормотал Байт. – Эти аномалии похожи на остаточные следы от Хроноветров. Знал ведь, как спрятать сокровища не только в пространстве, но и во времени.

Макс, пробираясь через заросли, помогал Лине перелезть через поваленное дерево. Их руки соприкоснулись, и на секунду они замерли, глядя друг на друга. Лина быстро отвернулась, но улыбка осталась.

Я покачал головой. Эти двое были как два разнополюсных заряда – отталкивались в спорах, но неумолимо притягивались друг к другу.

Через час мы вышли к каменному мосту – шаткой верёвочной конструкции над ущельем, где внизу бурлила река. Карта предупреждала, что мост может рухнуть, но Байт указал на последовательность шагов из шифра: три шага, семь в сторону, двенадцать вперёд, девять с остановкой. Мы прошли по одному, следуя ритму, и мост выдержал, хотя верёвки скрипели угрожающе.

Пещера Дракона открылась за водопадом, скрытая лианами. Вход был вырезан в скале, с символами дракона по краям. Внутри было прохладно, стены мерцали от влаги, а в глубине виднелся каменный постамент. На нём – сундук, покрытый резьбой дракона, обвивающего замок. Рядом с замком – четыре углубления, помеченные цифрами.

– Шифр, – сказал Байт, – Нужно продавить их в правильной последовательности.

Я кивнул Байту, и он приступил. Сундук щёлкнул, и крышка медленно поднялась. Внутри – груда золотых монет, несколько статуэток инков с воздетыми к небу руками и огромный изумруд, сияющий зеленоватым светом. Это и было искомое самое ценное.

– Вот оно, – выдохнула Лина, её глаза загорелись. Макс смотрел не на сокровища, а на неё, и его улыбка стала шире.

Но тут я заметил на внутренней стороне крышки сундука выгравированную надпись, которую мы пропустили в картах: «Дух путешествий не терпит жадности. Возьми на память, оставь остальное, или время заберёт всё».

– Стойте, – сказал я, поднимая руку. – Это предупреждение. Мы берём только по одной вещи. Не больше.

Док нахмурилась.

– Звучит как ловушка. Я бы вообще ничего не трогала.

– Но это же сокровище! – возразила Лина, и её голос заметно дрогнул.

Она взяла золотую монету и сунула её в карман с вороватым видом.

Макс выбрал маленькую фигурку дракона, Байт – медальон с гравировкой шифра, Док – древний сосуд, похожий на медицинский, а я – кольцо с драконьим узором. Изумруд остался нетронутым.

Как только мы вышли из пещеры, земля под ногами задрожала. Скала над нами треснула, и из-под земли с рёвом начал проступать огонь извергая дым и искры.

– Это аномалия! – крикнул Байт, глядя на свой монитор. – Предупреждение было сигналом! Сундук активировал механизм!

– Бежим! – крикнул я, понимая, что налегке, действительно, удирать гораздо проще, и мы бросились к берегу.

Лина споткнулась на тропе, и Макс, не раздумывая, подхватил её, практически неся на руках. Мы добежали до «Крылатого», когда лава начала заливать джунгли. Пещера и сокровища исчезли под потоком расплавленного камня. Я завёл двигатели, и «Крылатый» оторвался от берега, взмывая над островом. В иллюминаторах мы видели, как вулкан поглотил всё, оставив лишь чёрный дым.

– Эль Драго не хотел, чтобы сокровища достались жадным, – тихо сказал Байт, глядя на медальон в своей руке.

На борту, пока «Крылатый» плыл прочь от острова, Макс и Лина сидели рядом, глядя на свои трофеи. Макс вертел в руках фигурку дракона, а Лина крутила монету, но их плечи касались друг друга, а напряжение между ними было почти осязаемым.

Я развернул карту, где ещё оставались другие эпохи и координаты. Хроноветры заряжались, и впереди нас ждали новые приключения.

– Куда дальше? – спросил я, глядя на команду.

– Да куда угодно, – ответили они почти одновременно.

«Крылатый» гудел, унося нас в неизвестность. Сокровища Эль Драго остались под лавой, испустив Дух Путешествий, который теперь стал полноправным членом нашего экипажа.

Глава 4: Звонкое Золото

«Крылатый» скользил по Карибскому морю, всё ещё в облике яхты 1976 года, пока Хроноветры заряжались для нового прыжка. После бегства с острова Эль Драго, где вулкан поглотил сокровища, в нас только больше разыгралась жажда приключений. Я держал в руках потрёпанную газету, найденную в отсеке «Крылатого» – пожелтевший лист «Caribbean Chronicle» от 3 марта 1962 года. Заголовок гласил: «Звонкое Золото: тайна горного убежища». Статья рассказывала о легенде Ямайки: о золотых слитках, спрятанных в XVIII веке загадочным отшельником, которого местные называли Звонарь. Координаты указывали на участок Голубого хребта: 18° 05′ С, 76° 40′ З.

Прыжок в 1962 год – 14 лет назад от 1976, два деления хроноветров. Легенда о Звонаре зародилась в 1700-х, но всплыла только в 20 веке, когда местный пастух нашёл в горах странный металлический диск с гравировкой. Это был наш следующий шаг.

– Готовы? – спросил я, сжимая штурвал.

Байт сместил стрелки на два деления назад, Хроноветры загудели, и «Крылатый» задрожал, меняя облик. Кабина стала похожа на внутренность старого джипа: потёртые сиденья, запах бензина и ржавый руль. Мир закружился, и мы оказались в 1962 году, у подножия Голубого хребта на Ямайке.

Газета рассказывала о Звонаре, таинственном отшельнике XVIII века, жившем в горах Ямайки. Он не был пиратом или конкистадором, а, по слухам, оказался беглым монахом, который нашёл в пещерах древний артефакт – «Звонкий диск», круг из чистого золота, издающий звук, похожий на колокольный звон, способный вызывать странные эффекты: дрожь земли, миражи, даже краткие «сдвиги» в восприятии времени. Звонарь отлил из него золотые слитки, каждый с выгравированным узором, повторяющим структуру диска, и спрятал их в горных пещерах. Легенда гласила, что слитки могли тоже «звонить через время», создавая проходы к другим эпохам. Но пещеры были полны ловушек, реагирующих на звук, и газета предупреждала: «Если звук откроет путь, то неверный тон разрушит его».

«Крылатый», теперь в виде джипа, остановился у тропы, ведущей в горы. Голубой хребет возвышался над нами: крутые скалы, поросшие мхом, первозданная красота… Воздух был влажным, пахло землёй и цветами, а внизу раскинулись кофейные плантации 1962 года, где местные в размеренном и спокойном темпе собирали урожай.

Байт, сверяясь с монитором, уловил сигнал, похожий на низкий гул.

– Вот! Это не радиоволна, – сказал он. – Это акустическая частота. Диск Звонаря создаёт вибрации, и теперь нам нужно найти пещеру, где сигнал самый сильный.

Макс, пробираясь через заросли, проворчал:

– Уж надеюсь, это не колокол размером с дом.

Тропа привела к пещере, скрытой за водопадом. Вход был узким, с вырезанными на стенах узорами, похожими на звуковые волны. Внутри пещера действительно гудела, как огромный камертон, и каждый шаг отдавался эхом. Байт подключил монитор к каким-то хитроумным антеннам, и экран показал карту пещеры – лабиринт туннелей, где звук усиливался или затихал.

Мы пробирались через туннели, ориентируясь на сигнал Байта. Стены пещеры дрожали, а временами воздух мерцал, показывая миражи. Байт предупредил:

– Диск создаёт акустические аномалии. Если мы издадим неверный звук, пещера может обрушиться.

В центре лабиринта мы нашли каменную плиту, на которой лежала дюжина золотых слитков, каждый с выгравированным узором, повторяющим диск. Я дотронулся до слитка, и тут пещера задрожала сильнее. Стены начали осыпаться, а звук стал оглушительным.

– Это ловушка Звонаря! – крикнул Бай, – Бежим!

Мы помчались через туннели за Байтом, он был нашим навигатором, пока звук нарастал, и вырвались из туннеля к выходу, когда пещера начала уже начала рушиться. Успели. Скатившись по склону к «Крылатому», запрыгнули внутрь, я завёл его, и джип рванул вниз по тропе, пока за нами гудели горы, как гигантский колокол.

Наконец-то мы отдышались, глядя на Голубой хребет, окутанный дымкой. Пещера Звонаря исчезла под обвалом, унеся с собой загадочные золотые слитки. Макс, вытирая пот с лица, бросил рюкзак на пол и проворчал:

– Ну и ладно. Золото – это просто металл. Но, чёрт возьми, обидно! Я уже представлял, как тащу слиток домой.

В ответ Лина, конечно же хмыкнула, отряхивая грязь с рюкзака:

– Мечтатель. Может, для начала уточним, куда ты его собрался тащить?

– А ты бы всё равно его украла, – парировал Макс, но его ухмылка была скорее азартной, чем раздражённой.

Док покачала головой:

– Вы хоть понимаете, что мы чуть не стали частью этой пещеры? Звонарь явно не любил гостей.

Байт с видом сумасшедшего учёного изучал последние данные.

– Это была явно задачка со звёздочкой, – сказал он, его глаза блестели от восторга, несмотря на провал. – Артефакт создавал акустические аномалии, которые усиливали временные сдвиги. Если бы мы взяли слитки, нас могло выбросить в другую эпоху. Или вообще… в никуда.

Я посмотрел на него, всё ещё чувствуя эхо звона в ушах.

– То есть, мы проиграли, но выиграли, оставшись в живых?

– Именно, – кивнул Байт. – Звонарь спрятал слитки так, чтобы никто не узнал эту тайну. Но эти вибрации… они оставили след в нас самих. Пока не знаю, как объяснить, но теперь мы связаны с местами, где мы были.

Я развернул газету «Caribbean Chronicle», где на последней странице мелькали другие статьи – намёки на иные тайны и эпохи, разбросанные по Карибам. Провал с золотыми слитками оставил горький привкус, но в то же время разжёг огонь в глазах команды. Ведь это уже не приключения в поисках сокровищ, это была игра с самим временем, и Звонарь показал нам, насколько высоки ставки.

Глава 5: Эффект бабочки или квантовая путаница?

«Крылатый», до сих пор в облике потрёпанного джипа 1962 года, подпрыгивал на ухабах ямайской тропы, унося нас прочь от Голубого хребта. Пещера Звонаря осталась позади, погребённая под тоннами камня, а в ушах всё ещё звенело эхо её акустических ловушек. Команда, вымотанная, но живая, расселась по кабине. Макс, прислонившись к окну, задумчиво вертел в руках инкскую фигурку дракона из прошлого приключения. Лина, устроившись рядом, полировала свою золотую монету, Док, как всегда, копалась в аптечке, а Байт уткнулся в свой самодельный монитор. А вот мои мысли кружились вокруг вопроса, который всё чаще всплывал в голове: а не нарушаем ли мы ход истории?

– Народ, – начал я, бросая взгляд в зеркало заднего вида, где отражались их лица, – вам не кажется, что мы тут, как слоны в посудной лавке? Прыгаем по эпохам, трогаем сокровища, удираем от вулканов и обвалов. Не натворили ли мы уже дел, из-за которых, ну, скажем, в будущем вместо кофе будут подавать чай из одуванчиков?

Лина, не отрываясь от своей монеты, фыркнула:

– Ой, пилот, ты начитался фантастики? Давайте теперь бояться каждого чиха, чтобы не порушить чью-то судьбу? Я вот взяла монетку, и что? Мир не рухнул. По корайней мере не весь.

Макс, оживившись, повернулся к ней, его глаза загорелись, как у мальчишки, спорящего о супергероях:

– А если рухнет? Представь: ты стащила эту монету, а в 1976-м из-за этого какой-нибудь гений не родился! И, бам, нет больше интернета! Только бумажные письма и голуби!

Лина, прикрыв глаза, выразила пренебрежение, но уголок её губ дрогнул в улыбке:

– Макс, если бы всё было так просто, мы бы уже застряли в эпохе, где все ходят в тогах и жуют оливки. Нет, серьёзно, Байт, – она повернулась к физику, – ты же у нас учёный. Расскажи, что там наука говорит про эти ваши эффекты бабочки?

Байт всё-таки оторвался от монитора, его взгляд был одновременно усталым и горящим, как у человека, который только что решил уравнение вселенной.

– Эффект бабочки, – начал он, поправляя несуществующие очки, – это идея из теории хаоса. Лоренц, 1963 год, предположил, что взмах крыльев бабочки в Бразилии может вызвать торнадо в Техасе. Метафора, конечно, но суть в том, что малейшее изменение в начальных условиях сложной системы – вроде погоды или, скажем, истории, – может привести к огромным последствиям. Но! – он поднял палец, и его голос стал чуть более театральным, – это работает только в детерминированной системе. А вот квантовая механика, друзья мои, добавляет перчинки.