Читать онлайн Последний свидетель

Предисловие

Уважаемый читатель!

Книга, которую вы держите в руках, необычна во многих отношениях. Она родилась из события, которое должно было остаться в тени истории – из преступления, совершенного пятнадцать лет назад и почти забытого всеми, кроме тех, кто потерял в нём своих близких.

Я не планировал становиться участником этой истории. Как и многие авторы, я искал вдохновения в повседневности, в мелочах, которые большинство людей не замечают. И когда въехал в старую коммунальную квартиру в небольшом провинциальном городке, я лишь надеялся найти тихое место для работы над очередным романом.

Судьба распорядилась иначе. Исчезновение пожилой соседки, которую все называли просто «бабушка Зоя», стало первым звеном в цепи событий, приведших меня к раскрытию преступления, которое многие годы оставалось безнаказанным.

В этой книге я постарался максимально точно воспроизвести события тех нескольких недель, когда мне вместе с другими героями этой истории пришлось противостоять человеку, обладающему огромной властью и готовому на всё ради сохранения своих тайн. Конечно, некоторые имена и детали были изменены – для защиты тех, кто помогал нам в расследовании, и тех, кто пострадал от рук преступников.

Эта история – не только о преступлении и наказании. Она о памяти, которая не умирает со смертью человека. О справедливости, которая иногда заставляет себя ждать, но всегда находит путь. О мужестве обычных людей, вставших на защиту правды, даже когда это означало риск для их собственных жизней.

И ещё – о выборе. О том выборе, который каждый из нас делает ежедневно: закрыть глаза на несправедливость или бороться с ней, даже если шансы на победу ничтожно малы.

Я не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы в тот осенний день я прошёл мимо объявления о сдаче комнаты в коммунальной квартире. Если бы не заметил странного поведения соседей после исчезновения бабушки Зои. Если бы решил, что это не моё дело.

Но я сделал свой выбор. И результатом стала эта книга – свидетельство того, что даже в самых темных уголках нашей жизни всегда есть место для света. И что справедливость, пусть запоздалая, всё же лучше, чем её отсутствие.

С уважением к читателю,

Александр Сосновский

Октябрь 2024 года

Глава 1. Новый сосед

Дом №3 по улице Советской никогда не претендовал на звание архитектурной жемчужины города, но имел свой неповторимый характер. Двухэтажное кирпичное здание с облупившейся штукатуркой, построенное еще до революции, стояло в ряду таких же строений-стариков. Его квартиры с высокими потолками и узкими коридорами помнили тысячи историй, десятки судеб и несколько эпох.

Я переехал сюда три года назад, когда моей писательской карьере нужен был решительный толчок, а банковскому счету – скромные запросы. Комната на втором этаже обошлась мне в сумму, которую риелторы из центра города сочли бы смехотворной. Полы скрипели, окна дребезжали при малейшем порыве ветра, а водопроводные трубы по ночам исполняли какие-то авангардные симфонии. Но зато здесь были те самые «высокие потолки дореволюционной постройки», о которых мечтают романтики и которыми пренебрегают практики.

Впрочем, у нашего дома была своя специфическая прелесть – он по-прежнему оставался коммунальным. В то время как большинство подобных зданий уже давно выкупили предприимчивые граждане, превратив их в собственные хоромы или доходные апартаменты, наш дом, благодаря какой-то бюрократической неразберихе, продолжал существовать в прежнем режиме. Пять квартир, две на первом этаже и три на втором, населяли люди разных возрастов, характеров и судеб, объединенные лишь общим адресом и необходимостью договариваться о пользовании общей кухней и ванной.

Моими соседями по второму этажу были бабушка Зоя и тетя Зина. Бабушка Зоя, невысокая седая женщина лет семидесяти пяти, в прошлом завхоз тубдиспансера, знала все и обо всех. Ее цепкий взгляд из-под очков с толстыми стеклами не упускал ни одной детали. Она помнила, кто когда пришел домой, кто к кому зашел в гости, и в какие дни недели у соседей бывает стирка. При этом бабушка Зоя не была злобной сплетницей – скорее наблюдателем, коллекционирующим факты чужих жизней с тщательностью энтомолога.

– Александр Петрович, голубчик, – часто говорила она мне, когда мы сталкивались на общей кухне, – я вчера заметила, что вы до трех ночи свет не выключали. Над новой книгой работаете? Я могу вам пирожков с капустой занести, чтобы сил хватило, а то творческим людям питаться надо хорошо.

И пока я пытался придумать вежливый отказ (пирожки у бабушки Зои были тяжелые, как гантели, и такие же полезные для пищеварения), она уже переключалась на другую тему:

– А Иринка-то наша из четвертого подъезда опять с новым кавалером приехала. Третий за месяц! Молодежь нынче такая ветреная…

Тетя Зина, обитательница комнаты напротив моей, представляла собой полную противоположность бабушке Зое. Худая, молчаливая, с вечно отсутствующим взглядом, она работала ночной медсестрой в городской больнице и дома появлялась редко. Иногда из-за ее двери доносилась тихая классическая музыка, и это был единственный признак того, что комната обитаема. Тетя Зина никогда не участвовала в коммунальных баталиях, аккуратно платила за свою долю коммунальных услуг и казалась тенью среди более материальных соседей.

На первом этаже жили дядя Гриша, бывший моряк дальнего плавания, со своей супругой Валентиной Ивановной, и одинокий пенсионер Степан Маркович. Дядя Гриша, несмотря на свои шестьдесят с лишним лет, сохранял военную выправку и зычный голос, способный без усилителя достигать самых дальних уголков нашего маленького двора. Каждое утро, в любую погоду, он делал пробежку вокруг близлежащего сквера, а потом громко напевал в душе песни своей морской молодости. Его супруга, полная женщина с добрыми глазами и вечно усталым выражением лица, работала поваром в школьной столовой и иногда баловала весь дом пирогами, значительно более съедобными, чем у бабушки Зои.

Степан Маркович, тихий интеллигентный старичок с аккуратной бородкой, был в прошлом преподавателем истории в университете. Сейчас он жил на скромную пенсию, но сохранял осанку и манеры человека, привыкшего стоять перед аудиторией. В хорошую погоду его можно было встретить на скамейке во дворе с потрепанным томом мемуаров или исторической монографии. Он редко участвовал в разговорах, но когда все же вступал в беседу, все невольно умолкали, прислушиваясь к его негромкому голосу и точным формулировкам.

Так мы и жили, привыкнув друг к другу настолько, что перестали замечать многие странности и особенности соседей. Я писал свои рассказы, которые изредка публиковали малотиражные литературные журналы, подрабатывал корректором в издательстве и не терял надежды когда-нибудь написать популярный роман, который позволит мне переехать в квартиру с собственной ванной комнатой.

Все изменилось в начале прошлой осени, когда тетя Зина неожиданно для всех продала свою комнату и уехала ухаживать за больной сестрой куда-то в Калининградскую область. Новость о продаже комнаты разнеслась по дому со скоростью степного пожара.

– Александр Петрович! – бабушка Зоя перехватила меня прямо у входной двери, когда я возвращался из издательства. – Вы слышали? Зинаида Михайловна комнату продала! Вот так просто взяла и продала! И даже никого не предупредила, представляете?

Я пожал плечами. Тетя Зина не была обязана отчитываться перед соседями о своих планах, хотя, конечно, по неписаным законам коммунального жития, следовало бы предупредить о появлении нового соседа.

– И кто покупатель? – спросил я, пытаясь протиснуться мимо бабушки Зои в узком коридоре.

– Вот это самое интересное! – глаза бабушки Зои за толстыми стеклами очков загорелись азартным блеском. – Никто его не видел! Зинаида сказала, что это какой-то ее дальний родственник. Но сама-то она у нас тридцать лет живет, и никогда никаких родственников у нее не было! Тут что-то нечисто, помяните мое слово.

Степан Маркович, поднимавшийся по лестнице с книгой под мышкой, услышал последнюю фразу и мягко заметил:

– Зоя Анатольевна, не стоит так волноваться. В конце концов, каждый имеет право распоряжаться своей собственностью по своему усмотрению. А новый сосед… что ж, будем надеяться, что он окажется приятным человеком.

– Или соседка, – добавил я, пользуясь моментом, чтобы проскользнуть к двери своей комнаты.

Бабушка Зоя только фыркнула, явно не разделяя нашего оптимизма, и скрылась в своей комнате.

Новый обитатель комнаты тети Зины появился через два дня после ее отъезда. Я не видел его приезда – был на работе, – но когда вернулся вечером, то заметил, что дверь в комнату напротив заменена на новую, металлическую, с хорошим импортным замком. Это уже само по себе было событием для нашего дома, где большинство дверей помнили еще брежневскую эпоху.

Первым новичка увидел дядя Гриша. Вечером того же дня он делился впечатлениями со всеми желающими послушать:

– Мужик серьезный, лет пятидесяти. Седой, подтянутый, глаза цепкие. На лице шрам – вот так, от виска до подбородка, – он провел рукой по своей щеке. – Военный, сразу видно. Или из органов бывший. Таких сразу чувствуешь, у нас на флоте особисты похожие были.

– А как представился-то? – жадно спросила бабушка Зоя.

– Игорь Васильевич, просто и без отчества. Немногословный. Сказал, что из Мурманска переехал, на пенсию вышел, решил к родне поближе перебраться. Вещей почти нет – два чемодана всего принес.

– Два чемодана! – всплеснула руками бабушка Зоя. – Как же так можно? А посуда? А постельное белье? А книги?

– Может, остальное потом привезут, – предположила Валентина Ивановна. – Или он минималист какой-нибудь современный. Сейчас модно с минимумом вещей жить.

Мне стало любопытно. Новые люди в нашем замкнутом мирке появлялись редко, и каждый становился объектом пристального изучения. К тому же, у меня как раз была затяжная писательская блокада, и я искал новые впечатления и характеры для своей прозы.

Впервые я столкнулся с новым соседом на следующее утро. Выходя из комнаты, я практически нос к носу встретился с высоким худощавым мужчиной, запиравшим дверь своей новой металлической двери. Дядя Гриша не преувеличивал насчет шрама – белесый след тянулся от правого виска до подбородка, придавая лицу незнакомца суровое, даже зловещее выражение. Но больше всего меня поразили глаза – светло-серые, почти прозрачные, они смотрели с таким пронизывающим вниманием, что мне стало не по себе.

– Доброе утро, – сказал я, пытаясь быть дружелюбным. – Я ваш сосед, Александр.

Мужчина кивнул, быстро оглядев меня с головы до ног.

– Игорь, – коротко представился он и, не добавив больше ни слова, направился к выходу.

В его походке чувствовалась военная выправка, движения были экономными и точными. «Интересный типаж, – подумал я. – Может быть, использую для своего нового рассказа».

За завтраком на общей кухне я обнаружил бабушку Зою, нарезающую яблоки для пирога. По её оживленному виду было понятно, что она горит желанием поделиться новостями.

– Видели нашего новенького? – спросила она, не дожидаясь моего приветствия.

– Мельком, – ответил я, ставя чайник на плиту. – Кажется, немногословный товарищ.

– Это еще мягко сказано! – бабушка Зоя понизила голос до конспиративного шепота. – Я вчера вечером пирожки испекла, решила по-соседски угостить. Так он дверь приоткрыл, поблагодарил сухо и даже в комнату не пригласил! А потом я слышала, как он выходил среди ночи. В два часа! Куда может приличный человек ходить в два часа ночи?

Я пожал плечами:

– Может, бессонница. Или работа у него такая.

– Какая работа в два часа ночи у пенсионера? – возмутилась бабушка Зоя. – И вообще, странный он какой-то. Вы заметили, что он ни с кем взглядом не встречается? А этот шрам? Спорим, в какой-нибудь тюремной драке получил!

– Зоя Анатольевна, – мягко укорил я ее, – не стоит делать поспешных выводов. Мало ли откуда у человека шрам. Может, в аварию попал или на производстве травмировался.

Бабушка Зоя недоверчиво покачала головой, но спорить не стала. Вместо этого она сменила тему:

– А Иринка-то наша опять в подъезде шастает. Не к вам ли захаживает, Александр Петрович? – она хитро прищурилась.

Я почувствовал, что краснею. Ирина из соседнего подъезда, яркая блондинка лет тридцати, действительно несколько раз заходила ко мне – я помогал ей с оформлением каких-то документов для работы. Но в понимании бабушки Зои любой визит молодой женщины к одинокому мужчине мог иметь только одно объяснение.

– Ирина иногда консультируется со мной по рабочим вопросам, – сухо ответил я. – Она занимается организацией каких-то тренингов, а я помогаю ей с текстами.

– Ну-ну, – бабушка Зоя многозначительно улыбнулась. – Тексты – дело хорошее. Только смотрите, она девушка с характером. У нее каждый месяц новый ухажер.

Я решил не развивать эту тему и поспешил закончить завтрак. У меня было несколько часов работы в издательстве, а вечером я планировал наконец-то сесть за давно откладываемый рассказ. Возможно, новый сосед мог бы стать прототипом интересного персонажа.

Вернувшись домой поздно вечером, я с удивлением обнаружил Ирину, сидящую на скамейке у подъезда. Несмотря на прохладный вечер, она была одета легко – короткая кожаная куртка, джинсы и кроссовки. Ее светлые волосы были собраны в небрежный хвост, а в руках она держала телефон, на экран которого смотрела с напряженным вниманием.

– Ирина? – окликнул я ее. – Что-то случилось?

Она вздрогнула и быстро спрятала телефон в карман.

– А, Саша, привет! – она улыбнулась, но улыбка вышла напряженной. – Ничего особенного, просто решила подышать воздухом.

– В десять вечера? В такой холод? – я недоверчиво посмотрел на нее.

Ирина пожала плечами:

– Люблю вечерние прогулки. Кстати, я слышала, у вас новый сосед появился?

– Да, въехал пару дней назад, – ответил я, удивленный её осведомленностью. – А ты откуда знаешь?

– В таком доме новости быстро распространяются, – она встала со скамейки. – Пойдем внутрь? Что-то действительно холодно стало.

Мы вошли в подъезд, и я заметил, как Ирина внимательно осматривается, словно ищет что-то или кого-то.

– Ты кого-то ждешь? – спросил я.

– Нет, – слишком быстро ответила она. – Просто… Да нет, ничего. Слушай, я хотела спросить, не мог бы ты помочь мне с ещё одним текстом? Для нового тренинга нужна какая-то вдохновляющая история, а у меня с этим туго.

– Конечно, – согласился я, хотя что-то в ее поведении меня настораживало. – Может, зайдешь сейчас? Обсудим.

Ирина посмотрела на часы, потом на дверь моей квартиры, затем на дверь нового соседа.

– Нет, сейчас не могу, – она снова натянуто улыбнулась. – Давай завтра? Я забегу после работы.

Не дожидаясь моего ответа, она быстро попрощалась и вышла из подъезда. Её поведение показалось мне странным, но я слишком устал, чтобы размышлять об этом. Войдя в свою комнату, я включил ноутбук и попытался сосредоточиться на рассказе, но мысли разбегались. Образ нового соседа с его пронзительным взглядом и таинственным шрамом смешивался с воспоминанием о странном поведении Ирины.

Где-то около полуночи, когда я уже собирался ложиться спать, в коридоре послышались шаги. Я приоткрыл дверь и увидел нашего нового соседа, Игоря, который быстрым шагом направлялся к выходу. Он был одет в темную куртку, а в руке держал какой-то небольшой сверток. Заметив меня, он слегка кивнул и, не замедляя шага, вышел из квартиры.

«“Куда он идет так поздно?» – подумал я, вспоминая слова бабушки Зои о его ночных отлучках. И тут же одернул себя – в конце концов, это не мое дело. Человек имеет право ходить где угодно и когда угодно.

Но уже засыпая, я вдруг вспомнил напряженное лицо Ирины и ее странный интерес к новому соседу. Что-то здесь было не так, и эта мысль не давала мне покоя.

На следующее утро, выходя из квартиры, я столкнулся с бабушкой Зоей. Она выглядела взбудораженной и сразу же потянула меня за рукав:

– Александр Петрович! Такое дело странное! Я вчера ночью в туалет вышла, слышу – в коридоре разговор. Приглушенный такой, но явно наш новенький с кем-то беседует. Я дверь-то приоткрыла, а там он по телефону говорит, и так серьезно: «Да, объект подтвердился. Нужно срочно решать вопрос. Времени мало». И потом что-то про ликвидацию! Честное слово! Я своими ушами слышала!

– Зоя Анатольевна, – я попытался успокоить разволновавшуюся старушку, – мало ли что вам могло послышаться среди ночи. Может, он с родственниками разговаривал или по работе.

– Какие родственники в три часа ночи?! – возмутилась бабушка Зоя. – И какая работа у пенсионера? Нет, тут дело нечистое! Он либо бандит, либо шпион какой-нибудь!

Я улыбнулся:

– Зоя Анатольевна, вы слишком много детективов читаете. Давайте не будем делать поспешных выводов. В конце концов, человек имеет право на личную жизнь.

Бабушка Зоя недовольно поджала губы, но настаивать не стала. Однако я заметил, что её слова о «ликвидации» и «объекте» почему-то не выходили у меня из головы. Возможно, это просто профессиональная деформация – писатели всегда ищут сюжет, даже там, где его нет.

Вечером, возвращаясь домой, я заметил у подъезда знакомую фигуру. Ирина снова сидела на скамейке, но на этот раз она была не одна – рядом с ней сидел наш новый сосед, Игорь. Они о чем-то напряженно беседовали, и я невольно замедлил шаг, не желая прерывать их разговор.

Но они заметили меня. Игорь резко замолчал, а Ирина натянуто улыбнулась и помахала мне рукой:

– Саша! Как хорошо, что ты пришел! Мы тут с Игорем Васильевичем знакомимся. Оказывается, у нас много общего!

Я подошел ближе, чувствуя какую-то неловкость. Игорь смотрел на меня своими светлыми, пронизывающими глазами, и мне показалось, что в них мелькнуло что-то похожее на подозрение.

– Добрый вечер, – сказал я, обращаясь к обоим. – Не помешал?

– Нисколько, – ответил Игорь, вставая. – Мы как раз закончили. До свидания, Ирина. Было приятно познакомиться.

Он кивнул мне и быстрым шагом направился к подъезду. Когда дверь за ним закрылась, я повернулся к Ирине:

– И что у вас общего с нашим таинственным соседом?

Ирина посмотрела на меня странным взглядом:

– Знаешь, Саша, иногда люди связаны друг с другом сильнее, чем кажется на первый взгляд. Этот мир тесен, особенно когда дело касается… – она оборвала фразу и встала. – Ладно, мне пора. Забежишь завтра? Я приготовлю что-нибудь вкусное.

И, не дожидаясь моего ответа, она быстро пошла в сторону своего подъезда.

Я стоял, глядя ей вслед, и чувствовал, как внутри нарастает странное беспокойство. Что-то происходило вокруг меня, что-то, чего я не понимал. Но одно я знал точно – эта история только начиналась, и моя писательская интуиция подсказывала, что она будет куда более запутанной и опасной, чем могло показаться на первый взгляд.

Глава 2: Нападение

Октябрь в нашем городе всегда был месяцем непредсказуемых перемен – то задумчиво-солнечным, то пронзительно-дождливым. В то утро он решил показать свой суровый характер: низкие свинцовые тучи затянули небо, а порывистый ветер швырял в окна горсти мелкого дождя. Я сидел за ноутбуком, безуспешно пытаясь сосредоточиться на тексте рекламной статьи для строительного журнала, когда услышал странный звук из коридора – то ли скрип, то ли приглушенный стон.

Выглянув в коридор, я увидел бабушку Зою, стоявшую у двери загадочного соседа с выражением полной растерянности на лице. В руках она держала тарелку с пирожками, накрытую чистым полотенцем.

– Зоя Анатольевна, что случилось? – спросил я, подходя ближе.

Она встрепенулась, прижимая тарелку к груди.

– Александр Петрович, голубчик, представляете – я пирожков напекла, с яблоками, решила угостить нового соседа, а он… – она понизила голос до драматического шепота, – не открывает! А ведь я точно знаю, что он дома. Полчаса назад вернулся, я слышала, как дверь хлопнула.

– Может, он спит? Или в наушниках музыку слушает? – предположил я.

Бабушка Зоя покачала головой с видом человека, абсолютно уверенного в своей правоте:

– Нет-нет, там какие-то странные звуки. Словно что-то передвигают. И свет я видела под дверью. Он там, но не хочет открывать. Как будто… – она снова перешла на драматический шепот, – прячет что-то!

В этот момент дверь соседней комнаты внезапно открылась. Игорь стоял на пороге, его светло-серые глаза смотрели с холодным вниманием. На нём была простая чёрная футболка, обнажавшая жилистые руки с заметными шрамами на предплечьях. Но больше всего меня поразили его руки – на них были надеты тонкие резиновые перчатки, какие используют хирурги или криминалисты.

– Чем могу помочь? – спросил он ровным голосом, в котором, однако, явственно слышалась сталь.

Бабушка Зоя вздрогнула и чуть не выронила тарелку.

– Ой, Игорь Васильевич, извините за беспокойство! Я вот, пирожки испекла… Угощайтесь, домашние, только что из духовки.

Она протянула ему тарелку с таким видом, словно предлагала ценнейший дар. Игорь секунду смотрел на угощение, затем медленно снял перчатки и аккуратно принял тарелку.

– Благодарю, – сказал он. – Очень любезно с вашей стороны.

Он сделал движение, словно собирался закрыть дверь, но бабушка Зоя, набравшись смелости, спросила:

– А что это вы в перчатках-то делаете? Ремонт затеяли?

Тень раздражения пробежала по лицу Игоря, но быстро сменилась вежливой полуулыбкой:

– Нет, просто аллергия на пыль. Приходится быть осторожным при уборке.

Я заметил, что дверь за его спиной была приоткрыта ровно настолько, чтобы он мог выйти, не позволяя заглянуть внутрь. Из комнаты доносился слабый запах чего-то химического – не то растворителя, не то чистящего средства.

– Ну, не буду вас отвлекать, – сказал я, чувствуя неловкость ситуации. – Приятного аппетита.

Игорь кивнул, ещё раз поблагодарил бабушку Зою и скрылся за дверью. Щелчок замка прозвучал неожиданно громко в тишине коридора.

– Видели? – зашептала бабушка Зоя, когда мы отошли к кухне. – Перчатки! И этот запах! Что он там делает? Может, наркотики какие? Или взрывчатку готовит?

– Зоя Анатольевна, – вздохнул я, – давайте не будем преувеличивать. Может, он действительно просто убирался. Некоторые люди очень щепетильны в вопросах чистоты.

Но в глубине души я и сам был озадачен. Резиновые перчатки, странный запах, нежелание пускать кого-либо в комнату – всё это складывалось в картину, которая могла бы украсить детективный роман, но казалась тревожной в реальной жизни.

После обеда я отправился в библиотеку сдать книги и заодно поработать там – дома сосредоточиться не получалось. Возвращаясь вечером, я увидел перед нашим домом незнакомую чёрную машину с тонированными стеклами. Рядом с ней стоял Игорь, разговаривая с каким-то мужчиной в сером плаще. Беседа выглядела напряжённой – Игорь говорил отрывисто, резко жестикулируя, а его собеседник периодически оглядывался по сторонам, словно опасаясь быть замеченным.

Я замедлил шаг, делая вид, что ищу что-то в карманах. До меня долетали лишь обрывки фраз: «…сроки поджимают», «…нужны гарантии», «…слишком рискованно». Когда я проходил мимо, разговор резко оборвался. Мужчина в плаще быстро сел в машину и уехал, а Игорь, кивнув мне с каменным выражением лица, направился к подъезду.

– Неприятности? – спросил я, догоняя его у двери.

– Ничего особенного, – ответил он, не замедляя шага. – Старые рабочие вопросы.

– Вы ведь на пенсии, если я правильно понял? – я попытался завязать разговор, пользуясь моментом.

Игорь остановился на лестнице и посмотрел на меня с лёгким прищуром:

– Некоторые дела не заканчиваются с выходом на пенсию. Особенно если работал в органах.

– Так вы были… – я запнулся, не зная, как правильно сформулировать вопрос.

– Следователем, – коротко ответил он. – Отдел особо тяжких преступлений. Двадцать семь лет выслуги.

Это объясняло многое – и его военную выправку, и настороженность, и привычку оценивающе смотреть на людей. Хотя шрам на лице по-прежнему вызывал вопросы – не часто следователи получают такие боевые отметины.

– Наверное, у вас была интересная работа, – заметил я. – Много опасных расследований?

Лицо Игоря на мгновение застыло, словно маска:

– Бывало всякое. Но об этом не принято рассказывать. Особенно посторонним.

Намёк был более чем прозрачен. Мы молча поднялись по лестнице и разошлись по своим комнатам. Я чувствовал, что только что получил крохотный фрагмент большой головоломки, но пока не понимал, как он соединяется с остальными частями.

Вечером раздался стук в мою дверь. На пороге стояла Ирина – в элегантном тёмно-синем платье, с аккуратно уложенными волосами и лёгким макияжем. Она выглядела так, словно собиралась не на дружеские посиделки в старом доме, а на деловую встречу или свидание в дорогом ресторане.

– Привет! – улыбнулась она. – Не занят? Я принесла вино и пиццу. Подумала, что тебе не помешает перерыв.

Я пропустил её в комнату, чувствуя лёгкое замешательство. Наши отношения всегда были приятельскими, но не настолько близкими, чтобы устраивать спонтанные ужины с вином.

– Чему обязан такому вниманию? – спросил я, доставая бокалы из шкафа.

Ирина сняла пальто и устроилась в кресле, закинув ногу на ногу:

– Просто захотелось компании. День был сумасшедший – три презентации, встреча с инвесторами, потом ещё клиентка истерику закатила… – она вздохнула. – А с тобой всегда спокойно и можно поговорить о чём-то кроме продаж и маркетинга.

Она разлила вино по бокалам и подняла свой в шутливом тосте:

– За мирные вечера в хорошей компании!

Мы выпили, и я заметил, что Ирина как будто немного расслабилась. Она откинулась на спинку кресла и окинула взглядом мою комнату:

– Знаешь, мне всегда нравилось у тебя. Столько книг, эти старые открытки на стене, пишущая машинка… Здесь чувствуется характер, история. Не то что моя стерильная квартира-студия.

– У каждого свой стиль, – заметил я. – Твоя квартира тоже отражает твой образ жизни – современный, динамичный, без лишних сантиментов.

Ирина усмехнулась:

– Да уж, сантиментов там точно нет. Знаешь, иногда я думаю – а что останется после меня? Куча презентаций в PowerPoint и аккаунт в Instagram? – она покачала головой. – У тебя хотя бы будут книги. Что-то настоящее.

Разговор неожиданно принял философский оборот, что было нехарактерно для обычно прагматичной Ирины. Я пристальнее посмотрел на неё и заметил тени под глазами, которые не мог скрыть даже профессиональный макияж.

– Всё в порядке? – спросил я. – Ты кажешься… встревоженной.

Она отпила ещё вина, словно собираясь с мыслями:

– Да нет, всё нормально. Просто устала. И ещё… – она замялась. – Саш, что ты знаешь о своём новом соседе?

Вот оно что. Теперь её визит стал понятнее.

– Немного, – осторожно ответил я. – Бывший следователь из отдела особо тяжких, на пенсии. Не очень общительный. А что?

Ирина поставила бокал на стол и наклонилась ко мне, понизив голос, хотя мы были одни в комнате:

– Не кажется ли тебе странным, что бывший следователь с явным боевым шрамом вдруг поселяется в таком месте? В доме без элементарных удобств, в старой коммуналке? При его пенсии и выслуге он мог бы найти жильё получше.

Я пожал плечами:

– Может, ему нравится атмосфера старого дома. Или он копит деньги на что-то. Или просто хочет побыть подальше от всех.

– Или он скрывается, – тихо сказала Ирина, глядя мне прямо в глаза. – Или кого-то ищет.

– С чего ты взяла? – я почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Ирина отвела взгляд и снова взяла бокал:

– Просто предположение. Ты же писатель, должен понимать – люди редко делают что-то без причины. Особенно такие люди, как твой сосед.

В её голосе звучало что-то большее, чем просто любопытство. Я вспомнил их странный разговор с Игорем у подъезда, её напряжённый вид, её настойчивый интерес к новому жильцу.

– Ирина, – медленно произнёс я, – откуда такой интерес к человеку, которого ты едва знаешь?

Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой:

– Профессиональная деформация. Я весь день анализирую людей, их мотивы, их потребности – часть работы. Иногда забываю выключить режим маркетолога.

Я не был убеждён, но решил не давить. Вместо этого я сменил тему, и остаток вечера мы говорили о кино, книгах и общих знакомых. Ирина постепенно расслабилась, стала более похожа на себя обычную – смеялась, шутила, рассказывала забавные истории с работы. Когда она ушла около одиннадцати, я проводил её до выхода из подъезда. Ночь была тихой, безветренной, с редкими звёздами, проглядывающими сквозь разрывы в облаках.

– Спасибо за вечер, – сказала Ирина, застёгивая пальто. – Мне действительно стало легче.

– Всегда пожалуйста, – ответил я. – Только в следующий раз, может, обойдёмся без таинственных намёков на моего соседа?

Она улыбнулась, но в её глазах промелькнуло что-то похожее на тревогу:

– Конечно. Извини за мелодраму. Просто… будь осторожен, ладно? Иногда люди не те, кем кажутся.

С этими словами она быстро поцеловала меня в щёку и пошла к своему подъезду, оставив меня в недоумении и с лёгким ароматом её духов, витающим в воздухе.

Вернувшись в подъезд, я заметил полоску света под дверью Игоря. До меня доносились приглушённые звуки – шаги, скрип мебели, что-то похожее на стук металлических предметов. В полночь в старом доме эти звуки казались особенно зловещими.

Утро встретило меня звуками настойчивого стука в дверь. На пороге стоял дядя Гриша, необычно возбуждённый для раннего часа.

– Александр, ты не поверишь! – он почти втолкнул меня обратно в комнату. – Там такое! Нашего нового соседа сегодня ночью чуть не убили!

– Что?! – я не был уверен, что правильно расслышал. – Игоря? Как это произошло?

Дядя Гриша плюхнулся в кресло, вытирая лысину клетчатым платком:

– Я сегодня рано встал, как обычно, вышел на пробежку. Смотрю – у подъезда милиция, скорая. Оказывается, кто-то напал на Игоря, когда он возвращался домой. Прямо во дворе! Ударили чем-то тяжёлым по голове. Если бы не Степан Маркович, который как раз вышел покурить и спугнул нападавшего, могли бы и убить!

Я почувствовал, как кровь отхлынула от лица:

– И как он? Игорь жив?

– Жив, жив, – кивнул дядя Гриша. – Крепкий мужик. Скорая осмотрела, наложили швы, но в больницу он отказался ехать. Сейчас участковый с ним разговаривает.

Я поспешно оделся и вышел в коридор. У двери Игоря действительно стоял участковый – молодой, немного растерянный лейтенант, что-то записывающий в блокнот. Рядом с ним стоял Степан Маркович, с необычной для него эмоциональностью размахивая руками.

– Говорю вам, их было двое! – доказывал он. – Один ударил, другой ждал в машине. Чёрная «Тойота», без номеров. Я запомнил!

Дверь комнаты Игоря была приоткрыта, и оттуда доносился его голос – спокойный, но с заметной хрипотцой:

– Не стоит устраивать из этого цирк. Обычное ограбление. Бывает.

– Но они же ничего не взяли, – возразил участковый. – Ни кошелька, ни телефона, ни часов.

– Потому что не успели, – терпеливо объяснил Игорь. – Их спугнули. Можно мне теперь отдохнуть? Голова раскалывается.

Я подошёл ближе, и в этот момент из комнаты вышла медсестра со «скорой» – молодая женщина с усталыми глазами.

– Сотрясение средней тяжести, – сказала она участковому. – Рана на затылке глубокая, наложили шесть швов. Рекомендован постельный режим, но пациент отказывается от госпитализации. Мы ничего не можем сделать – он в сознании и дееспособен.

Степан Маркович заметил меня и кивнул:

– А, Александр! Вы не поверите, какая наглость! Прямо у нашего подъезда! Я вышел в пять утра, не спалось что-то. Смотрю – двое возле Игоря Васильевича. Один ударил его сзади, когда тот ключи доставал. Я закричал, они к машине бросились и уехали.

– Вы видели их лица? – спросил я.

Степан Маркович покачал головой:

– Темно было, да и далековато я стоял. Но точно двое, крепкие такие, в тёмной одежде.

Участковый захлопнул блокнот:

– Ладно, на сегодня всё. Заявление потерпевший писать отказывается, но мы всё равно проведём расследование. Если что-то вспомните – звоните.

Он кивнул всем присутствующим и ушёл. Медсестра последовала за ним, а Степан Маркович, повторив ещё раз свой рассказ для бабушки Зои, которая как раз появилась в коридоре, тоже отправился к себе.

Я подошёл к двери Игоря и осторожно постучал:

– Можно?

– Входи, – донеслось изнутри.

Игорь сидел на кровати, прислонившись к стене. Его голова была забинтована, а на бледном лице выделялся шрам, казавшийся в утреннем свете ещё более заметным. Комната выглядела аскетично – минимум мебели, никаких личных вещей, кроме стопки книг на столе и небольшой дорожной сумки в углу.

– Как вы? – спросил я, не зная, что ещё сказать.

Игорь слабо усмехнулся:

– Бывало и хуже. Голова крепкая, заживёт.

– Это действительно было ограбление?

Он посмотрел на меня долгим, оценивающим взглядом:

– А что ещё это могло быть, по-вашему?

Я пожал плечами:

– Не знаю. Просто странно, что ничего не взяли. И что напали именно на вас – нового человека в доме.

Игорь прикрыл глаза, словно от усталости:

– Случайность. Увидели человека, возвращающегося поздно, решили проверить, есть ли чем поживиться. Обычное дело в наше время.

Мне показалось, что он не верит в собственные слова, но я не стал настаивать:

– Могу я чем-то помочь? Принести еды, лекарства?

– Спасибо, не нужно, – он снова открыл глаза. – Но есть одна просьба, если не сложно. Мне сегодня должны позвонить по работе. Если телефон зазвонит, а я буду спать – разбудите меня, пожалуйста. Это важно.

– Конечно, – кивнул я. – Я весь день дома, работаю над статьёй.

Игорь кивнул с благодарностью и снова прикрыл глаза. Я тихо вышел, прикрыв за собой дверь.

В коридоре меня перехватила бабушка Зоя:

– Ну что там? Как он? Я пирожки испекла, может, отнести ему?

– Думаю, сейчас ему лучше поспать, – ответил я. – Вы можете оставить пирожки на кухне, я передам, когда он проснётся.

Она кивнула, всё ещё выглядя встревоженной:

– Ужас какой! В нашем тихом дворе! А я ведь говорила, что с появлением этого Игоря начнутся проблемы. Не зря он дверь железную поставил – знал, что за ним охотятся!

– Зоя Анатольевна, – я попытался её успокоить, – давайте не будем делать поспешных выводов. Скорее всего, это действительно случайное ограбление.

Но она только махнула рукой и ушла на кухню, бормоча что-то о «тёмных делах» и «криминальных разборках».

Около полудня в дверь моей комнаты постучали. На пороге стояла Ирина, бледная и встревоженная.

– Я слышала, что произошло, – сказала она без предисловий. – Как он?

– Откуда ты узнала? – удивился я.

– Степан Маркович рассказал, когда я шла мимо. Он во дворе всем об этом говорит, – Ирина нервно теребила ремешок сумки. – Можно мне с ним поговорить?

– Он отдыхает, – ответил я, удивлённый её настойчивостью. – Врачи рекомендовали покой.

Она закусила губу, явно разрываясь между беспокойством и какой-то внутренней необходимостью:

– Это важно, Саша. Я должна с ним поговорить.

В этот момент из комнаты Игоря донёсся звук телефонного звонка. Я вспомнил о своём обещании:

– Подожди здесь, я только разбужу его – обещал, если позвонят.

Я быстро подошёл к двери Игоря и постучал:

– Игорь Васильевич, вам звонят!

Ответа не последовало, но звонок продолжался. Я постучал сильнее:

– Игорь!

Тишина. Я осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Комната была пуста. Кровать аккуратно застелена, бинты сброшены на стул, а телефон – простая кнопочная «Нокиа» старой модели – лежал на столе, продолжая звонить.

Ирина заглянула через моё плечо:

– Он ушёл? Куда? В таком состоянии?

Я покачал головой:

– Не знаю. Может, в ванную или на кухню?

Быстрая проверка показала, что Игоря не было ни там, ни там. Он каким-то образом покинул квартиру, не попавшись никому на глаза, несмотря на серьёзную травму головы.

– Что-то здесь не так, – тихо сказала Ирина, глядя на продолжающий звонить телефон. – Саша, я должна тебе кое-что рассказать. О твоём соседе и о том, почему я на самом деле им интересуюсь.

В её глазах было что-то такое, что заставило меня напрячься. Я начал понимать, что история с новым соседом гораздо сложнее и опаснее, чем могло показаться на первый взгляд.

Глава 3: Не тот, кем кажется

Мы сидели на кухне – самом нейтральном месте в нашей коммуналке. Ирина нервно крутила в руках чашку с чаем, которого она даже не пригубила. За окном моросил мелкий октябрьский дождь, барабаня по карнизу и создавая фоновый шум, который делал наш разговор ещё более конфиденциальным.

– Я не та, за кого себя выдаю, – начала Ирина, понизив голос до шёпота. – И Игорь тоже.

Я молча ждал продолжения, чувствуя, как внутри нарастает смесь тревоги и любопытства.

– Я не просто маркетолог из соседнего подъезда, – она глубоко вздохнула. – Я журналист. Расследователь. Работаю под прикрытием, чтобы собрать материал для статьи.

– Статьи о чём? – спросил я, начиная догадываться, куда ведёт разговор.

Ирина огляделась, словно проверяя, не подслушивает ли кто-то, хотя кухня была пуста:

– О бывших сотрудниках спецподразделений, которые после выхода на пенсию берутся за… частные заказы. Особого рода заказы, если ты понимаешь, о чём я.

– Ты хочешь сказать, что Игорь – наёмный убийца? – я невольно усмехнулся, настолько абсурдным казалось это предположение. – Ирина, ты слишком много смотришь триллеров.

Она не улыбнулась в ответ:

– Я не утверждаю, что он убийца. Я говорю, что он один из тех, кто выполняет деликатные поручения для людей, готовых за это платить. Консультации по безопасности, слежка, запугивание конкурентов, добывание информации… методами, которые не всегда соответствуют закону.

– И откуда такие сведения? – я всё ещё был настроен скептически.

– У меня есть источник, – Ирина подалась вперёд. – Бывший коллега Игоря. Он рассказал, что Игорь Васильевич Крайнов – так его полное имя – действительно был следователем. Одним из лучших. Специализировался на раскрытии заказных убийств. А потом… что-то пошло не так. Крупное дело, громкий скандал, увольнение «по собственному желанию». После этого он исчез из поля зрения на несколько лет, а когда появился – стал работать на другой стороне.

Я вспомнил холодный, оценивающий взгляд Игоря, его военную выправку, шрамы на руках, резиновые перчатки и странный запах из комнаты…

– Допустим, – медленно сказал я. – Но почему он здесь? В этом старом доме без удобств, который большинство людей обходят стороной?

– Вот этого я пока не знаю, – призналась Ирина. – Но явно не из-за любви к высоким потолкам. Мой источник говорит, что Игорь мог взять какой-то особо сложный заказ. Что-то, требующее залечь на дно в неприметном месте.

– И ты думаешь, нападение сегодня связано с этим?

Ирина кивнула:

– Почти уверена. Это не случайное ограбление – это предупреждение. Или попытка устранения. Возможно, конкуренты. Или те, кого он преследует. Или те, кто преследует его.

Я откинулся на спинку стула, пытаясь осмыслить услышанное. Если хотя бы часть из этого правда, то мы все в доме могли оказаться втянутыми в нечто очень опасное.

– И что ты собираешься делать с этой информацией? – спросил я.

– Продолжать расследование, – твёрдо ответила Ирина. – Это может стать сенсационным материалом. Бывшие силовики, выполняющие грязную работу для бизнесменов и политиков – общество должно знать об этом.

– А если ты ошибаешься? Если Игорь просто бывший следователь на пенсии, который хочет пожить тихо и спокойно?

Ирина покачала головой:

– Ты же сам видишь, что с ним что-то не так. Тайные встречи, странные звонки, резиновые перчатки… И теперь это нападение. И его внезапное исчезновение, несмотря на серьёзную травму головы. Обычные пенсионеры так себя не ведут.

В её словах была логика, и всё же что-то меня смущало. Возможно, профессиональное любопытство писателя, привыкшего искать в людях неожиданные повороты и скрытые мотивы.

– Предположим, ты права, – сказал я. – Но почему ты рассказываешь всё это мне?

Ирина немного смутилась:

– Потому что мне нужна помощь. Ты живёшь рядом с ним, видишь его каждый день. Ты мог бы… наблюдать. Рассказывать мне о его передвижениях, посетителях, разговорах. Это чисто информационная помощь, ничего противозаконного.

– Ты просишь меня шпионить за соседом? – я не смог скрыть удивления.

– Не шпионить, а наблюдать, – поправила Ирина. – Ради журналистского расследования. Это же почти как материал для твоего будущего романа, разве нет? Реальная история с загадочным персонажем.

Она знала, на какие кнопки нажимать. Мысль о том, что эта странная ситуация могла бы стать основой для захватывающей книги, была соблазнительной. К тому же, если Игорь действительно опасен, разве не лучше знать о его действиях как можно больше?

– Я подумаю, – ответил я. – Но сначала хочу сам поговорить с ним. Когда он вернётся.

– Будь осторожен, – Ирина положила свою руку на мою. – Если я права, он не тот человек, с которым стоит откровенничать.

После её ухода я вернулся к своей работе, но никак не мог сосредоточиться. Слова Ирины крутились в голове, накладываясь на собственные наблюдения и порождая десятки версий и предположений. Я то склонялся к тому, что она преувеличивает и видит заговоры там, где их нет, то вдруг вспоминал какую-нибудь странность в поведении Игоря, и мысли снова начинали идти по кругу.

Игорь вернулся поздно вечером, когда уже стемнело. Я услышал, как хлопнула входная дверь, и выглянул в коридор. Он шёл медленно, слегка пошатываясь, но голова его больше не была забинтована – только пластырь на затылке. Заметив меня, он кивнул, словно всё было в порядке, словно не было ни нападения, ни таинственного исчезновения:

– Добрый вечер, Александр.

– Добрый вечер, – я решил быть прямолинейным. – Вам звонили днём, но вы куда-то исчезли. Я беспокоился.

Игорь посмотрел на меня с лёгким прищуром:

– Спасибо за заботу, но она излишня. Мне нужно было проветриться и купить лекарства.

– С сотрясением мозга? – я не скрывал сомнения.

– Как я уже говорил, у меня крепкая голова, – он слабо улыбнулся. – И большой опыт… восстановления после травм.

Мы стояли в тусклом свете коридорной лампочки, и его шрам казался глубокой тенью, рассекающей лицо. В этот момент я заметил, что под пальто у него что-то оттопыривает карман – что-то, похожее на рукоятку пистолета.

– Тот звонок был важным? – спросил я, пытаясь скрыть внезапное волнение.

– Не критично, – ответил Игорь. – Перезвонил позже. Но спасибо, что хотели разбудить.

Он сделал движение к своей двери, но я не спешил уходить:

– Мне кажется, нам стоит поговорить.

Игорь замер, затем медленно повернулся ко мне:

– О чём именно?

– О том, что на самом деле произошло сегодня утром. И о том, почему вы действительно поселились здесь.

Несколько секунд он смотрел на меня своими светлыми, пронзительными глазами, затем едва заметно кивнул:

– Хорошо. Но не в коридоре.

Мы вошли в его комнату – аскетичную, почти казарменную по обстановке. Кровать, стол, стул, небольшой шкаф. Никаких личных вещей, фотографий, безделушек. На столе – ноутбук, стопка документов, тот самый кнопочный телефон и… пистолет. Не пытаясь его скрыть, Игорь снял пальто и аккуратно повесил на спинку стула.

– Присаживайтесь, – он указал на кровать, сам оставаясь стоять. – Чем обязан такому интересу к моей персоне?

Я решил не ходить вокруг да около:

– Я знаю, что вы бывший следователь, который теперь выполняет частные заказы сомнительного характера. И что нападение на вас связано с вашей… нынешней деятельностью.

К моему удивлению, Игорь негромко рассмеялся:

– Вот как? Интересная теория… С вами об этом поделилась… давайте угадаю… Ирина? И что ещё рассказала вам эта… «журналистка»?

– Что вы здесь не просто так. Что у вас какое-то задание.

Игорь подошёл к окну и несколько секунд смотрел на тёмный двор:

– Александр, вы писатель, я правильно понимаю?

– Пытаюсь им быть, – ответил я, немного удивлённый сменой темы.

– Значит, должны понимать, что у каждой истории есть разные версии. Зависит от того, кто рассказывает и зачем, – он повернулся ко мне. – Ирина права в одном – я действительно здесь не просто так. Но всё остальное… скажем так, это её творческая интерпретация.

– А какова ваша версия? – спросил я, начиная чувствовать себя персонажем детективного романа.

Игорь подошёл к столу, взял пистолет и спрятал его в ящик – жест, который мог быть как успокаивающим, так и предупреждающим:

– Я действительно был следователем. Специализировался на заказных убийствах. Пятнадцать лет назад я вёл дело о двойном убийстве – муж и жена, успешные предприниматели, застрелены в собственном доме. Убийцу так и не нашли. Дело закрыли. Меня это… не устроило.

Он говорил сухо, почти безэмоционально, но я чувствовал, что за этой отстранённостью скрывается что-то личное.

– Вы продолжили расследование сами? – догадался я.

– После того, как меня вынудили уйти из органов – да, – кивнул Игорь. – У меня была… есть… теория, что заказчик убийства живёт именно в этом городе. И что он каким-то образом связан с этим домом.

– С нашим домом? – я не смог скрыть удивления. – Но здесь живут самые обычные люди! Пенсионеры, бывший моряк, я…

Игорь усмехнулся:

– Видимость бывает обманчива. К тому же, я не говорю, что убийца живёт здесь сейчас. Возможно, жил раньше. Или бывает наездами. Или поддерживает связь с кем-то из жильцов.

Я попытался осмыслить услышанное:

– И сегодняшнее нападение…

– Кто-то узнал, что я здесь и почему, – Игорь пожал плечами. – Значит, я на верном пути.

– Но почему именно это дело? – спросил я. – Почему оно так важно для вас, что вы продолжаете расследование спустя пятнадцать лет?

Игорь долго молчал, затем подошёл к сумке, достал оттуда потрёпанный бумажник и извлёк из него старую, выцветшую фотографию:

– Вот почему.

На фотографии была молодая женщина с ребёнком на руках – мальчиком лет пяти. Оба улыбались в камеру, счастливые и беззаботные.

– Это Анна и её сын Миша, – тихо сказал Игорь. – Мой крестник. Те самые убитые предприниматели – его родители. После их смерти Анна забрала Мишу к себе, она была сестрой погибшей женщины. А два года спустя их машина взорвалась. Официальная версия – неисправность газового оборудования. Но я знаю, что это было продолжение той же истории. Кто-то убрал последних свидетелей.

Он бережно вернул фотографию в бумажник:

– Так что да, у меня есть «задание». Найти того, кто стоял за этими убийствами. И да, я делаю это не совсем законными методами – потому что законные уже не работают. Но я не наёмник и не киллер, что бы там ни говорила ваша журналистка.

В его голосе была такая непритворная боль, что я невольно поверил каждому слову. Или хотел поверить – как писатель, всегда надеющийся на лучшее в людях, даже в самых мрачных персонажах.

– Я понимаю, – сказал я. – Но чем я могу помочь?

Игорь внимательно посмотрел на меня:

– Пока ничем. Просто не мешайте. И… держите дистанцию с Ириной. Я не уверен, что она действительно журналистка.

– А кто же она, по-вашему?

– Не знаю, – он покачал головой. – Но я постараюсь выяснить. А пока – давайте договоримся о взаимном невмешательстве. Я не лезу в вашу жизнь, вы – в мою. Согласны?

Я кивнул, хотя внутри уже знал, что не смогу остаться в стороне. Слишком уж захватывающей была история, слишком сильно она резонировала с моей писательской натурой.

Выйдя от Игоря, я долго стоял у своей двери, пытаясь решить, что делать дальше. Кому верить? Ирине с её историей о бывшем силовике, ставшем наёмником? Или Игорю с его рассказом о личной вендетте? И кто в нашем старом доме мог быть связан с убийством пятнадцатилетней давности?

Что-то подсказывало мне, что я только начал распутывать клубок тайн, и что самые опасные и удивительные открытия ещё впереди.

В конце коридора вдруг хлопнула дверь, и я увидел бабушку Зою – она шла из ванной с полотенцем на плече, что-то напевая себе под нос. Увидев меня, она помахала рукой:

– Александр Петрович! Чаю не желаете? У меня печенье есть домашнее!

Глядя на эту безобидную старушку, я вдруг подумал – а что, если каждый в этом доме не тот, кем кажется? Что, если за привычными лицами соседей скрываются тайны, о которых я даже не подозреваю?

Эта мысль должна была бы испугать меня, но вместо этого я почувствовал странное возбуждение. Впервые за долгое время ко мне вернулось то особое состояние, которое я испытывал в начале работы над новой книгой – смесь тревоги, любопытства и предвкушения.

– С удовольствием, Зоя Анатольевна, – ответил я, решив, что чашка чая с общительной соседкой может стать отличным началом моего собственного расследования. – Мне как раз есть, что вам рассказать…

Глава 4: Бабушка Зоя

Бабушка Зоя заварила чай в пузатом фарфоровом чайнике с отколотым носиком – семейная реликвия, как она всегда с гордостью сообщала. Печенье, сухое и твёрдое, но с настоящим сливочным вкусом, она выложила на блюдце с золотой каймой. Эта посуда появлялась только для особых случаев, и я почувствовал себя избранным.

– Так что же вы хотели мне рассказать, Александр Петрович? – спросила она, разливая чай по чашкам. – Я вижу по вашему лицу, что новость серьёзная.

Я помедлил, думая, с чего начать. Прямо рассказать о разговоре с Игорем? Но тогда придётся объяснять, откуда я узнал о его прошлом, а это означало бы втянуть Ирину. Начать с расспросов о прошлом дома? Но это могло вызвать подозрения.

– Зоя Анатольевна, – наконец решился я, – вы ведь давно живёте в этом доме?

– О, дорогой мой, – её глаза за толстыми стёклами очков оживились, – я здесь с 1975 года! Почти полвека! Этот дом помнит меня молодой красавицей, хотя вам, конечно, трудно в это поверить.

Она кокетливо поправила седую прядь, выбившуюся из аккуратного пучка. Я улыбнулся, представив молодую Зою Анатольевну – наверняка такую же энергичную и любопытную, но с чёрными косами и без очков.

– Значит, вы знаете всех, кто когда-либо жил здесь?

– Всех до единого! – с гордостью ответила она. – Хотя многих уже нет с нами… Первыми были Корзунины с первого этажа – старики ещё с дореволюционным воспитанием, настоящие интеллигенты. Он – инженер-мостостроитель, она – преподавательница музыки. Как они спорили из-за радио! Он хотел слушать новости, она – концерты. А рядом с ними жили Брагины – шумная семья, пятеро детей, вечно топот, крики…

Бабушка Зоя погрузилась в воспоминания, перечисляя фамилии и события, детали повседневной жизни и праздников, маленькие скандалы и большие радости. Её память хранила невероятное количество информации, и я подумал, что если бы не эта старушка, то большая часть истории дома просто исчезла бы без следа.

– А пятнадцать лет назад кто жил в нашем доме? – спросил я, когда она сделала паузу, чтобы отпить чай.

Зоя Анатольевна задумалась, морща лоб:

– Пятнадцать лет назад… Это был 2009-й. Ну, Степан Маркович уже жил здесь, только что вышел на пенсию тогда. Дядя Гриша с Валентиной тоже, они как раз делали ремонт, помню, как ругались из-за обоев – она хотела цветочки, а он – полоски… В вашей комнате жил молодой врач, Антон, хороший мальчик, но потом уехал в Москву. А в комнате Игоря… – она вдруг замолчала, и её взгляд стал отстранённым.

– Кто там жил? – мягко подтолкнул я, чувствуя, что приближаюсь к чему-то важному.

– Семья Ворониных, – тихо сказала бабушка Зоя. – Михаил Сергеевич, юрист, и его жена Лидия. Хорошие были люди, культурные, вежливые. А потом случилась эта ужасная история…

Она снова замолчала, словно не решаясь продолжать.

– Какая история? – спросил я как можно более непринуждённо, стараясь, чтобы мой голос не выдал внезапного волнения.

– Они погибли, – Зоя Анатольевна перешла на шёпот, хотя на кухне были только мы. – Оба. В собственном загородном доме. Их… застрелили. Страшное преступление, весь город тогда гудел. Полиция, журналисты, следователи – целую неделю наш дом был как проходной двор. Но убийцу так и не нашли.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Двойное убийство супружеской пары пятнадцать лет назад. Именно то дело, о котором говорил Игорь.

– А что стало с их комнатой? – спросил я, пытаясь скрыть волнение.

– Какое-то время она пустовала, потом там жила племянница Лидии с сыном, – Зоя Анатольевна подлила себе чая. – Анна, кажется. Тихая, печальная женщина. И мальчик… имя забыла… всё время спрашивал, когда вернутся мама с папой. Сердце разрывалось.

– И что с ними стало?

– Уехали куда-то через пару лет. А потом мы узнали, что они тоже погибли – в автокатастрофе, – она покачала головой. – Проклятое место, видно. После них там сменилось ещё несколько жильцов, но никто надолго не задерживался. А потом въехала Зинаида – та, что сейчас сестре уехала помогать. И вот теперь этот Игорь…

Я обдумывал услышанное. Всё сходилось с рассказом Игоря – убитая пара, их племянница с сыном, последующая гибель и этих двоих… И вот теперь он вернулся сюда, в комнату, где когда-то жили жертвы, чтобы найти того, кто стоял за этими убийствами.

– А были какие-нибудь подозрения? Кто мог желать им смерти?

Бабушка Зоя оживилась – она явно любила делиться теориями:

– Говорили разное. Михаил ведь был не просто юрист – он работал с крупными компаниями, с контрактами на миллионы. Может, что-то знал, что не должен был знать. Или узнал о каких-то махинациях. Лидия тоже работала с документами – в банке, в кредитном отделе. Тогда как раз начинался кризис, многие пытались быстро вывести деньги…

– А кто-нибудь из наших соседей общался с ними особенно близко? – спросил я, вспоминая слова Игоря о возможной связи между убийцей и кем-то из жильцов.

– Да как сказать… – Зоя Анатольевна задумалась. – Со мной они были вежливы, но не близки. Степан Маркович иногда обсуждал с Михаилом книги – оба любили историю. С дядей Гришей они почти не общались – разные интересы, разные круги. А вот с тётей Верой…

– Тётей Верой? – переспросил я. – Кто это?

– Жила тут одна старушка, божий одуванчик, – пояснила Зоя Анатольевна. – Давно умерла, ещё до вашего приезда. Так вот, Лидия ей помогала – продукты покупала, лекарства. И, помню, тётя Вера всё время говорила, что Лидочка – ангел во плоти, а вот Михаил ей не нравится. «Тёмный человек», – говорила. «Глаза нехорошие». А когда их убили, тётя Вера сказала: «Я знала, что это случится. Слишком много он знал».

– И что она имела в виду?

– Не успела рассказать, – Зоя Анатольевна вздохнула. – Через неделю после убийства у неё случился инсульт. Парализовало полностью, говорить не могла. Так и умерла, унеся тайну с собой.

Я мысленно добавил ещё одну смерть к общему списку жертв – не исключено, что и смерть тёти Веры не была случайной.

– А в полиции об этом знали? О словах тёти Веры?

Зоя Анатольевна пожала плечами:

– Кто ж их знает? Следователь приходил, задавал вопросы. Молодой такой, серьёзный. Всё записывал в блокнот. Но я не помню, чтобы кто-то упоминал слова тёти Веры – к тому времени она уже в больнице лежала.

«Молодой серьёзный следователь» – возможно, сам Игорь, пятнадцать лет назад. Тогда ему было бы около 35 – самый расцвет карьеры.

– А как выглядел этот следователь? – спросил я, пытаясь проверить свою догадку.

– Высокий, подтянутый, – Зоя Анатольевна улыбнулась воспоминаниям. – Глаза такие внимательные, светлые. И говорил мало, но по делу. Профессионал, сразу видно.

– А шрама у него не было? – я указал на своё лицо, примерно там, где у Игоря проходил рубец.

Бабушка Зоя удивлённо посмотрела на меня:

– Нет, точно не было. Я бы запомнила такую особенность. А почему вы спрашиваете?

Я быстро придумал отговорку:

– Просто пытаюсь представить всю картину. Для возможного рассказа.

– Ах, для рассказа! – она просияла. – Значит, наша история вас вдохновила? Ну надо же! Может, и я персонажем стану? Только не делайте из меня злодейку, ладно?

Она засмеялась, но в её глазах мелькнула тревога, и я вдруг подумал – а что, если бабушка Зоя знает больше, чем говорит? Что, если её болтливость и любопытство – лишь маска, скрывающая более глубокие и тёмные тайны?

– Обещаю, – улыбнулся я в ответ. – Вы будете самой проницательной и доброй героиней. Мисс Марпл советского разлива.

Она довольно кивнула, но тут же снова стала серьёзной:

– Только будьте осторожны, Александр Петрович. Эта история уже унесла несколько жизней. Кто знает, может, убийца до сих пор где-то рядом. И ему не понравится, если кто-то начнёт ворошить прошлое.

В её словах звучало искреннее беспокойство, и я невольно вспомнил о нападении на Игоря. Если кто-то готов был атаковать бывшего следователя, то что помешает ему так же поступить с любопытным писателем?

– Я буду осторожен, – пообещал я. – И спасибо за рассказ, Зоя Анатольевна. Вы настоящая летописец нашего дома.

Она просияла от комплимента, но тут же нахмурилась:

– Только не говорите Игорю, что я вам всё это рассказала. Мне кажется, он не из тех, кто любит, когда в его дела вмешиваются. Есть в нём что-то… опасное.

– Не скажу, – заверил я, хотя уже понимал, что мне придётся поговорить с Игорем о том, что я узнал.

После чая я вернулся в свою комнату и долго сидел у окна, глядя на унылый октябрьский пейзаж. История приобретала всё более чёткие очертания, но многое по-прежнему оставалось неясным. Кто стоял за убийством Ворониных? Как с этим связаны другие жители дома? И какую роль во всём этом играет Ирина?

Вечером я не выдержал и написал ей сообщение: «Нужно поговорить. Важно». Она ответила почти сразу: «Не по телефону. Встретимся завтра в 12 в кафе у фонтана».

Засыпая, я думал о том, что оказался в самом центре настоящего детективного расследования – как будто сошёл со страниц своих неоконченных рукописей. Только теперь это была не выдумка, а реальность, в которой цена ошибки могла оказаться слишком высокой.

Утро началось с неожиданности – звонка в дверь около семи часов. На пороге стоял дядя Гриша, непривычно серьёзный и встревоженный:

– Александр, извини за ранний визит, но дело срочное. Ты не видел Зою?

– Бабушку Зою? – я потёр глаза, пытаясь проснуться. – Нет, а что случилось?

– Она не ночевала дома, – дядя Гриша нервно потёр затылок. – Валентина пошла к ней за солью вечером – дверь открыта, а в комнате никого. И всю ночь не возвращалась. Телефон не отвечает.

Я почувствовал, как внутри всё похолодело. Бабушка Зоя, пропавшая сразу после нашего разговора о давнем убийстве? Это не могло быть совпадением.

– Может, к родственникам уехала? – предположил я, хотя сам в это не верил.

– Каким родственникам? У неё только племянник в Новосибирске, – дядя Гриша покачал головой. – И она никогда не уезжала, не предупредив. Каждый день давление меряет, таблетки по часам принимает. А на кухне чайник недопитый стоит и печенье в вазочке.

Значит, она исчезла вскоре после нашего разговора. Я вспомнил её последние слова: «Будьте осторожны, Александр Петрович. Эта история уже унесла несколько жизней».