Читать онлайн Сила слов

© Текст. Орленко С., 2025

© Т8 Издательские технологии, оформление, 2025

Слово, удержанное тобой, – раб твой, слово, вырвавшееся у тебя, – господин твой.

Хафиз Ширази

Если мы не осознаём, что происходит у нас внутри, то извне нам кажется, что это судьба.

Карл Густав Юнг

Все персонажи, истории и события, представленные в данном тексте, являются вымышленными. Любые совпадения с реальными людьми, событиями или фактами носят случайный характер и не подразумевают никакой реальной основы.

Главной целью создания книги послужила научная статья «Вы этого точно не знали. Матерные слова – это имена демонов».

1. Интерес

Весеннее небо резко нахмурилось. Быстро налетевшие на город тучки начали ронять первые капли. За ними подтянулись еще более плотные и черные, взяв в осаду город и начав грозно грохотать и метать молнии.

Влас Волков лежал на диване и слушал музыку. Цой задорно пел из магнитофона:

Вдруг зазвонил телефон. Влас недовольно скривился и пошел в коридор, снял трубку.

– Алло!

– Привет, Волк!

– Привет Хруст.

– Чем занят?

– Цоя слушаю.

Игорь Хрустин усмехнулся.

– Я тоже! У тебя когда соревнования?

– Двадцать седьмого.

– Собирай своих пацанов, попсовщики обнаглели!

– А что случилось?

– Артема вчера попинали немного. Шел с девчонкой своей, а они ни с того ни с чего пристебались. Да и вообще на нашем месте Шмель со своей шпаной «Белые розы» крутит.

– Осквернение! – согласился Волков. – Когда встречаемся?

– В десять вечера у меня во дворе.

– Хорошо! Цепи, биты берем?

– Да! До вечера! – и Хруст положил трубку.

Влас, услышав гудки, тоже положил трубку и пошел в зал. А Цой уже пел другую песню. – «Танец на улице в дождь».

Влас посмотрел в окно, удивился:

– Ты смотри, какое совпадение!

На улице шел теплый весенний дождь.

Влас вышел на балкон, вдохнул полной грудью свежий, прохладный воздух и осмотрел окрестности.

Дождь шел ливнем. По асфальту вдоль бордюра стремительно неслись ручейки. Дождь то слабел, то после каждого раската грома усиливался. Ветра не было, и капли лились просто стеной, не попадая на Власа, и он стоял и любовался погодой.

Но вот дождь ослабел и через минуту прекратился совсем. Влас поднял глаза к небу – убедиться, что это ненадолго. Однако ошибся – тучи развеялись.

Когда он опустил взгляд, то увидел девушку в мокром голубом платье, которую тоже интересовал этот вопрос. Их глаза на секунду встретились. На ее лице блестели капельки дождя.

А Цой продолжал петь:

У нее было симпатичное лицо, обрамленное длинными белыми мокрыми прядями.

Они вдруг осознали, что их глаза долго контактируют, и вмиг она опустила их, а он отвернулся и сам увлеченно задумался: «Где же я ее видел? Лицо кажется знакомым!»

Он повернул голову и снова поискал ее глазами.

Девушка уже миновала его двор и находилась на углу дома.

– И походка знакомая! Да, где я ее видел?.. Точно! – щелкнул пальцами. – Это сестра Хруста. Он же приводил ее как-то на тусовку. Но она держалась обособленно и ушла быстро. А мне понравилась… – вспомнил он. – Надо у Хруста расспросить о ней поподробней! – посмотрел ей вслед.

Девушка уже скрылась.

Ему стало неинтересно торчать на балконе, и он, зайдя в комнату, пошел к телефону. Набрал номер Стаса Белого. Через несколько гудков услышал его голос.

– Привет. Чем занят?

– С отцом в гараж собрались. А что?

– Артема из толпы Хруста попсовщики побили.

– Ничего себе! – удивился Стас. – Они что, совсем оборзели?

– Хруст собирает всех рокеров в беседке своего двора.

– Биту брать?

– Бери.

– Ладно. До вечера.

– Подожди! Савву прихвати с собой. Стрелка на девять.

– Хорошо… Все! Батя зовет!

– Давай. До вечера! – и Влас положил трубку.

Небо потемнело. Появились первые звездочки. На небосклон начала взбираться луна. Огромный шар с редкими серыми пятнами на поверхности причудливо светился.

В парке на аллее напротив бара «Морская звезда» Вадим Шмелев со своей тусовкой, облепив ближайшие лавки, пили пиво и пытались танцевать брейк под «Ласковый май», орущий с переносного магнитофона. Их было человек двадцать вместе с девчатами. Почти все были одеты в светлую джинсовку.

Во дворе Хрустина пацаны в кожаных куртках с цепочками и браслетами на руках сходились к беседке, у одних были биты, у других цепи. На столе громко играл магнитофон. Цой пел свой знаменитый хит «Группа крови».

Влас, Стас и Савва подошли в тот момент, когда их собралось человек пятнадцать, и они настроились идти. У Стаса в руке была цепь, у Саввы бита, у Власа ничего. Он не любил, когда в драке чем-то заняты руки.

– А, Волк! – воскликнул Хруст, увидев их приближение.

Они были одеты в черные джинсы и кожаные куртки.

– А мы думали, что вы не придете!

– А мы думали, что вы уже со всей силы месите попсовиков! – бросил в ответ Влас.

Толпа остановилась и ждала их приближения.

– Привет!

– Привет! – начали они здороваться за руки, применяя особый ритуал.

– Ну, покажите Тёму!.. Или его здесь нет? – спросил Влас, оглядывая толпу.

Он медленно вышел из-за спины Хруста. Под левым глазом у него красовался синяк, закатанные рукава куртки оголяли руки, перебинтованные ближе к локтям.

– А с руками что? – поинтересовался Влас.

– Свез об асфальт, когда его толпой бутсали! – подзадоривая, крикнул Хруст.

– Ничего себе! – удивился Влас. – Отомстим! – крикнул тоже.

– Пойдемте! – махнул рукой Хруст. – Они в парке на аллее! На нашем месте!

И толпа пацанов, одетых во все черное, быстрым шагом направилась со двора. В руках Тёмы продолжал петь Цой, желая всем «Спокойной ночи». Хруст ему отдал магнитофон, так как посчитал, что в драке от него будет мало толку.

Они быстро пересекли несколько кварталов, затем дорогу и посыпались через забор парка дружной лавиной со свистом и криками.

– Шмель, смотри! – указал рукой один из пацанов, одетый в варенку, сидящий лицом как раз в ту сторону. – Киношники!

– Панки! – заорал вдруг тревожно другой.

Попсовщики вскочили. Кто-то успел отодрать доску от лавочки, кто-то достал кастет, а кто-то и ножик.

– Мужики, бейте этих козлов! – с криком бросился на них Хруст, и первое, что сделал, – это снес ногой с лавочки магнитофон, орущий ненавистный «Ласковый май». Тот, кувыркнувшись, ударился об урну и, заткнувшись, развалился на две части, обнажив и высыпав внутренности.

– Козел! – воскликнул яростно Шмель, и, схватившись с Хрустом, они упали на газон и закатились за лавочку ближе к кустам.

Тут же гулко зазвучали удары досок о биты, звонко защелкали цепи об асфальт. Пацаны, смешавшись в одну толпу, начали месить друг друга.

Савва битой ударил одного по предплечью, затем тыкнул в живот и, когда согнулся, ударил по ногам. Тот упал на клумбу в цветы, а Савва начал добивать его ногами.

Стас чуть подольше сражался цепью против доски и явно напирал на супостата, особенно когда поймал доску рукой.

Влас, краем глаза увидев бегущего к нему попсовщика и его мелькнувшую цепь, кинулся наперерез руке, схватил ее и бросил напавшего через бедро на клумбу роз. Тот дико заверещал, оцарапав себе спину. Влас вырвал из его руки цепь и кинул подальше в кусты. Тут на него напал еще один парень.

Влас успел захватить его и с разворота швырнуть в сторону бордюра, но тот крепко вцепился в него, и они полетели вместе. Несколько секунд яростно боролись, пока Влас не оказался на его спине и, жестко захватив руку, провел болевой, отчего противник заорал, как ошпаренный. Тяжело дыша, Влас на мгновение осмотрел парк.

Зрелище было захватывающим. Вокруг катались клубками люди или махались в стойке, а то и бегали друг за другом. Вся клумба на расстоянии трех лавок будто кишела сцепившимися и вертящимися в драке людьми. Словно из «Маугли» – битва волчьей стаи с толпой рыжих псов.

Наконец он увидел, как грязные синие джинсовки кинулись к противоположному забору парка, преследуемые пацанами в кожанках. Он тогда привстал и отпустил плененного им «рыжего пса». Тот, схватившись за болевшую руку, бросился через клумбу к кустам.

В этот момент засвиристели свистки милиционеров. Влас увидел, как несколько «бобиков» остановились у входа на аллею.

– Атас! Менты! – заорал громко он и побежал искать своих пацанов, но, увидев как Хруст держал за ногу Шмеля, пытавшегося перемахнуть через забор, кинулся к нему.

Шмель, приложив неимоверное усилие, вырвался и свалился на той стороне забора.

– Быстрей! – крикнул ему один из своих, перепрыгнувших через забор рядом с ним. – Менты!

Шмель забарахтался в грязи. Тот помог ему встать, и они вместе побежали через дорогу и нырнули под деревья. Там, отдышавшись, Шмель сказал:

– Отомщу за магнитофон! Я блатных натравлю! Заставлю заплатить…

– Уходим, Шмель! – напомнил ему друг. – Наши все уже разбежались!

– Да, пошли! – недовольно согласился он.

А Влас с Хрустом тоже перемахнули через забор, но побежали не через дорогу за ними, а вдоль забора и, обогнув парк, вышли со стороны бара «Морская звезда». Оттуда было видно, что милиционеры в «бобики» натолкали нескольких пацанов в черных кожанках и почти столько же в светлых джинсовках.

– Менты помешали! – с обидой прорычал Хруст. – Так мы им крепко б наваляли!

– Да, мы и так им надавали! – заметил Влас. – Они под конец драпать начали!

– Да! – согласился Хруст. – Мы победили!

Он вгляделся в полумрак, развеянный фонарными столбами на противоположной стороне парка, где «бобики» уже уезжали.

– Кого же из наших поймали?

– Да фиг с ними! Все равно завтра отпустят.

– Согласен. Может, выпьем? – предложил Хруст.

– Выпьем. Если со своей сестрой познакомишь.

Хруст удивился, посмотрев на него.

– С Женькой, что ли?

Влас кивнул.

Хруст усмехнулся.

– Зачем она тебе? Она же глянцевая. Воображуха. Фифа, короче! Да еще и попсовичка…

– А что она слушает?

– Сандру, кажется.

– Так когда сведешь меня с ней?

Хруст замолк и внимательно посмотрел на него, потом неуверенно произнес:

– Я, кажется, приводил ее в нашу тусовку. Она же никому не понравилась.

– Мне понравилась! – серьезно произнес Влас.

Хруст смерил его взглядом и улыбнулся.

– Ладно, как будет подходящий момент.

Влас тоже улыбнулся и предостерег:

– И не затягивай с этим.

– Ладно! – улыбнулся он. – Пойдем в бар?

– Пойдем.

Как только они двинулись к ступенькам, к ним из темноты вынырнуло семь запыхавшихся киношников, бурно обсуждая на ходу драку. Все сошлись на мнении, что попсовики были побиты.

– Ладно, Хруст, я пошел, – сообщил ему Влас. – Тебе есть с кем выпить, а у меня послезавтра соревнования. – И, попрощавшись со всеми, ушел в темноту.

2. Новость

Влас проснулся поздно утром. Родителей уже дома не было. Он обрадовался, подошел к полке с кассетами, мысленно перебрал все записи, вспоминая песни о любви. Наткнулся глазами на альбом Цоя «Это не любовь». Начал читать названия песен:

1. Это не любовь

2. Весна

3. Уходи

4. Город

5. Рядом со мной

6. Ты выглядишь так несовременно

Улыбнулся.

7. Я объявляю свой дом

8. Саша

9. Верь мне

10. Дети проходных дворов

11. Музыка воли.

Поставил кассету на место.

– Ничего подходящего.

Он задумался о Евгении.

– Чем мне удивить ее при встрече, если она фифа такая?

Он лег на диван, начав вспоминать ее глаза, волосы, лицо, как двигалась, что говорила.

Ту вечеринку он помнил слабо, потому что все хорошо напились, но ее теплые зеленые глаза запомнил, наверное, навсегда. Так поразила его их нежность и осторожность, смешанная с легким отчуждением. Он еще подумал тогда, что здесь что-то не так, что она как не в своей тарелке.

Улыбнулся, вспомнив сегодняшнее ее мокрое, почти молящее лицо, смотревшее в небо, затем ее странный интерес к нему и сконфуженный образ, когда она увидела, что он на нее смотрит.

– Неужели она меня помнит? А может, она плохо видит и испугалась, когда разобрала, что на нее смотрит какой-то мужик… – улыбнулся, отчетливо вспомнив. – Нет, в ее глазах был неподдельный интерес! Так чем же мне ее удивить? – Его глаза остановились на книжном шкафе. – А если классика? – вспомнил и открыл дверцу, быстро провел по книгам пальцами. – Вот Александр Блок! – Вытащил книгу и торопливо открыл ее на загнутой странице.

Он задумался и произнес с улыбкой:

– Да, да! Точно для нее.

Тем временем Игорь Хрустин набрал номер своей сестры. Долго выслушивал гудки, начал нетерпеливо нервничать, пока наконец не услышал ее голос.

– Привет! Что, журналы все свои разглядываешь?

– Привет! – удивилась она. – Нет. В ванной была.

– Как поживаете?

– Нормально. А что?

– Мать дома?

– Сегодня еще да, а завтра в рейс собралась.

– Хочешь, я тебя с другом познакомлю? Классный парень.

Евгения замолчала.

– Ну, что молчишь?

– Он же из твоей тусовки?

– Да.

– Наверное, «Кино» и весь ленинградский рок слушает? Панк?

– Да! – удивленно ответил Игорь.

– Что у нас может быть общего?

– Так ты не хочешь?

– Нет. Не хочу.

– Зря, – разочарованно буркнул Игорь. – Он спортсмен. Еще и нравишься ты ему очень.

– Он сам тебе сказал?

– Конечно! – прикрикнул он, выходя из терпения.

– А где он меня видел?

– На тусовке, когда я тебя взял с собой. Помнишь?

Она задумалась. Вспомнила, что видела того парня с балкона, как-то проходящего через ее двор в спортивном костюме и со спортивной сумкой.

«А вдруг это он!» – подумала она.

– Ну так что? – подгонял брат.

– Давай так, – предложила она, – мы сговоримся с тобой, в какой день и в какой час ты мне покажешь его издалека, и тогда я решу.

– Как же у тебя все сложно! – заметил брат. – Ладно, договорились. Вот только мне теперь нужно его ловить как-то. А у него завтра соревнования.

– Захочешь, найдешь время! – фыркнула она. – Все, позвонишь. – И положила трубку с нахмуренными бровями, потом ее лицо просветлело, брови разгладились, и она улыбнулась.

«Зато я теперь знаю, где он живет! Балкон на третьем этаже, можно запросто вычислить номер квартиры. Надо будет чаще ходить через его двор, может, столкнемся случайно».

Она замечталась, а потом вдруг вскрикнула:

– Глупая! Я же могла у Игоря спросить, где он живет, и точно бы знала, он это или нет?

Она схватила трубку и поднесла к уху. Её ноготок уже коснулся диска, но она внезапно остановила палец.

– Нет, я так покажу ему свой интерес, – похлопала веками и медленно положила трубку, потом пошла на кухню.

Из нее через несколько домов виднелся краешек его дома. Она тяжело вздохнула и направила туда взгляд, будто сверля своим взором стены, чтобы снова увидеть его.

Конечно, у нее не получилось, она вернулась в зал и легла на диван, лелея в своем воображении его образ. Мускулистый, уверенный, симпатичный.

Услышала, как мать вышла из туалетной комнаты, вошла в ванную, помыла руки и, зайдя на кухню, позвала:

– Доца, есть будешь?

– Буду, мам!

– Давай вместе по-быстрому накроем?

– Ага! – И Евгения вскочила с дивана, побежала на кухню.

– Кто звонил? – спросила мать, открывая холодильник.

– Игорек.

– И что хотел?

– На тусовку свою все приглашает.

– Ну и сходила бы. Послушала этого, как его там? Цоя!

– Та-а! – отмахнулась Женя. – Депрессняк жуткий, – перехватила у матери из рук тарелки и поставила на стол, затем достала из стола вилки и положила их рядом с кастрюлей борща.

Мать, заметив это, хитро глянула на нее.

– Доченька, ты не влюбилась, случайно? – улыбнулась. – Ты последнее время как будто где-то витаешь.

Она улыбнулась с легкой грустью в глазах.

– Мам! Тебе показалось. – И, опустив глаза к тарелкам, села на стул.

3. Фортуна

«Если вы любите, а вас нет – отпустите. Если вас любят, а вы нет – оцените и присмотритесь. Если любовь взаимна – боритесь».

Ошо

В Донецке двадцать седьмого мая во дворце спорта «Динамо» шло первенство по самбо.

Огромный спортзал с высоко расположенными окнами, где все игровое поле застлано матами толщиной 50 мм и с борцовской круглой зоной диаметром семь метров. Трибуны, переполненные борцами и зрителями, громогластвовали. Уже прошло несколько поединков, и теперь на татами вышли те, кто нас интересует.

Из динамиков громко прозвучал голос с фонящими помехами:

– Финальная встреча у юниоров! Весовая категория до 57 кг!

Арбитр, выйдя на татами в центр круга, указал правой рукой на спортсмена в красном.

– Волков Влас. Мариуполь! – Затем левой рукой указал на спортсмена в синем. – Корнеев Роман. Шахтерск! – И дал резкий свисток к началу схватки.

Борцы тут же сцепились друг с другом за рукава чуть выше локтей и начали крутиться, толкаться, изворачиваться.

С трибуны раздался многоголосый шум и свист.

– Через плечо! – кричал кто-то громче всех.

– Садись! Садись! – вторил другой.

Влас попытался выйти на бросок через бедро. Но Роман был начеку и, не поддавшись, попытался сделать подножку. Ничего не вышло у обоих. Они продолжили крутиться под всеобщие крики.

– Не отпускай рукав!

– Не торопись!

Они так увлеклись, дергая друг друга, что выскочили за границу красного круга. Арбитр свистом разнял их и указал вернуться в центр ковра.

Там они снова сцепились, и в этот раз Корнеев пошел в наступление, попытался загрузить ему руки, чтобы выйти на прием. Однако Волков мгновенно отреагировал, уперевшись ногой ему в живот, и сделал вместе с ним кувырок назад под всеобщий возглас одобрения с трибун.

Корнеев выкрутился и упал на бок на одно плечо.

– Два балла! – раздалось в микрофон. – Волков! Удержание!

Арбитр вытянул вбок руку с открытой ладонью и начал считать секунды.

Роман отчаянно заизвивался, пытаясь зацепиться ногой за туловище Власа.

– Семь! Восемь! Девять! Десять! Одиннадцать… – считал безжалостно арбитр.

Роман напрягся в последнем усилии и вышел в партер.

– Два балла! Волков! – прозвучало в микрофон.

Арбитр, свистнув, прекратил их возню в партере и, подняв руки, призвал в стойку.

Они снова встали и схватили друг друга за рукава. Немного подергались, пытаясь выйти вбок, и в это мгновение Волков резко с разворотом упал на колени и бросил оппонента через плечо.

– Молодец! – закричали с трибун.

Волков плотно прижался к лежащему на спине Корнееву, у которого перед глазами стремительно промелькнули трибуны и пол.

Арбитр тут же вскинув руки вверх, резко свистнул. Борцы встали, поправляя на себе кимоно. Он взял их за руки и под всеобщий крик одобрения поднял вверх руку Власа.

В микрофон прозвучало:

– За две минуты сорок семь секунд победил Волков Влас и стал обладателем золотой медали среди юниоров до 57 кг!

Оба ушли переодеваться, уступив место следующим.

Соревнования продолжались, а Влас, накинув спортивную куртку, выскочил в фойе к телефону.

Ему было двадцать лет, высокий, широкоплечий, с развитой мускулатурой. Черные вьющиеся волосы, подстриженные на висках, челка, небрежно зачесанная наверх, прямой нос, плотно сжатые губы, ямочки на щеках и крупный подбородок.

– Можно позвонить? – спросил у дежурной.

Она кивнула.

Он, быстро сняв трубку, набрал номер и стал терпеливо слушать гудки.

– Алло, Стас!

– Да!

– Ты собираешься меня забирать, или мне ехать со всеми?

– Собираюсь. Ты победил?

– Да. Медаль потом покажу.

– Я машину уже выгнал из гаража. Стоит у подъезда, – сообщил ему Стас.

– Так ты скоро? – не понял Влас.

– Я жду Катю. Она должна подойти с минуты на минуту, и мы выезжаем.

– Хорошо. Жду, – обрадовался Влас. – Ехать помнишь куда?

– Да. Дворец спорта «Динамо».

– Отлично.

– Соревнования посмотреть успеем?

– Если поторопитесь.

– Жду ее с утра. Ладно, давай. – И Стас положил трубку, затем подошел к окну и посмотрел во двор. Екатерины не было и в помине.

– У женщин нет никакого представления о времени, – заметил недовольно и задался вопросом: – Вот где она? Договаривались же!

Обулся и крикнул с порога:

– Па, я поехал!

– Давай! – послышалось из зала, где работал телевизор. – Будь внимательным на дороге!

– Хорошо! – И Стас, выйдя, захлопнул дверь, побежав по ступенькам в подъезде.

Стас был русым, с длинными вьющимися волосами, собранными сзади в хвостик, среднего роста, широкой кости и выглядел крепышом. Лицо круглое, нос широкий и ровный, добрые голубые глаза.

Выйдя из подъезда, он сел в красный «москвич» и стал, барабаня пальцами по рулю, ждать свою девушку, затем глянул на часы, коротко выругался.

Она появилась, когда он уже собрался ехать, в черной джинсовке, с хвостиком на затылке и в белых кроссовках, и быстро подошла к машине.

– Ну, наконец-то! – буркнул он.

Она улыбнулась и открыла дверь.

– Привет!

– Привет! Где ты задержалась? – начал раздраженно, но, увидев ее невинные глазки, сдержался.

Она ему очень нравилась своим телосложением. Он чувствовал себя с ней настоящим защитником, рыцарем.

– Мать задержала.

– Аа! Ну ладно, – буркнул недовольно.

Она села рядом и, хлопнув дверью, поцеловала его в щеку. Он улыбнулся, вся злость сразу улетучилась, аккуратно тронулся с места, развернулся и выехал со двора.

А Катя и правда выглядела почти по-детски, хотя ей было восемнадцать лет. Худенькая, хрупкая, невысокого роста, с длинными черными волосами и детским миловидным лицом, с наивными карими глазами, маленьким носиком и небольшим бутончиком алых губ.

Они выехали на центральную улицу и помчались из города. Несмотря на приличную скорость, с которой вел машину Стас, приехали они только к церемонии награждения.

Стас, подозревая это, не мешкая ни секунды, закрыл машину, схватил за руку Катю и вместе с ней побежал во дворец спорта.

В спортзале, где проходило награждение, звучал гимн СССР:

Они забежали в спортзал, ища глазами Власа. Тот первый их увидел и пошел навстречу.

– Привет!

– Привет! – пожал Стас Власу руку.

– Привет! – сказал Влас Кате.

– Привет! – Она чмокнула его в щеку.

– Награждение уже идет, – объяснил Влас на их поглядывания по сторонам.

В этот момент защелкали фотокамеры, снимая победителей на пьедестале.

– Это отборный тур для чемпионата СССР по самбо в Калинине, – продолжал вводить в курс дела Влас.

– А когда тебя наградят? – спросил Стас. – Или мы опоздали?

– Вот слышишь? – обратил внимание Влас. – Сейчас будет награждение в легчайшем весе.

В динамиках торжественно прозвучало:

– Внимание! В весовой категории до 52 кг третье место занял Петров Василий, город Зугрэс!

В зал вышел парень в спортивном костюме и стал на третье место пьедестала.

– Награждение проводит заслуженный мастер спорта по самбо Куреев Александр Сергеевич.

Зал возбужденно закричал, захлопал. Вышла девушка в синем платье с подносом, на котором лежали грамоты, медали и стояли кубки. Куреев взял медаль, надел ее на шею спортсмена, затем вручил ему кубок и грамоту.

– Что ты узнал про «Муз-Эко '90»? – спросил Влас. – Будет выступать Цой?

– Будет! – заверил Стас.

По объявлению вышел следующий спортсмен, занявший второе место. Ему тоже вручили награды.

– Ты билеты сможешь достать?

– Думаю, что смогу.

– Почему так неуверенно?

– Катя просила об этом свою сестру.

По объявлению вышел следующий спортсмен, занявший первое место. Снова загремел гимн Советского Союза.

По завершении гимна объявили:

– Внимание! В весовой категории до 57 кг третье место занял Скорый Игорь, город Харцызск!

– Это моя категория, – сообщил Влас. – Скоро я пойду!

В этот момент к ним подошел тренер и, постучав ладонью по плечу Волкова, спросил:

– Готов?

– Готов! – повернувшись, кивнул Влас.

Тренер строго осмотрел его, поправил воротник куртки.

– Молодец! Хорошо провел бросок через плечо.

– Ваша школа! – улыбнулся Влас.

– Согласен! – И гордо оглядел его. – Поедем десятого июля в Калинин.

По объявлению вышел следующий спортсмен, занявший второе место.

– Вот с удержанием слабовато, – продолжил тренер. – Но за месяц я поднатаскаю тебя в партере.

– Надо болевые отработать.

– Отработаем, – пообещал тренер.

– Внимание! Первое место в весовой категории до 57 кг занял Волков Влас, город Мариуполь!

– Давай! – хлопнул тренер по плечу. – Иди!

Влас улыбнулся и с глазами, полными азарта, пошел к пьедесталу первого места. Защелкали затворы фотоаппаратуры. Видеокамеры телевидения словили его в объектив крупным планом.

Он взошел на первое место. Блондинка поднесла поднос с наградами. Куреев надел ему на шею медаль, затем вручил кубок и грамоту.

Снова заиграл гимн. Вышел тренер, и, обнявшись с Куреевым они сфотографировались на фоне победителей, затем обернулись и начали радостно пожимать руку Власу и остальным ребятам. Продолжал звучать гимн:

4. Отвага

Вернулись ребята из Донецка вечером радостные, возбужденные, шутили и веселились. Влас во всех красках описал схватку с Корнеевым, свою победу. Золотая медаль и кубок, увенчанный борцами, с восторженными взглядами много раз переходили из рук в руки.

– Она правда золотая? – спросила, потирая ее пальцами, Катя.

Стас, выхватив медаль из ее руки, тут же перед глазами подкинул на ладони.

– У-у! – воскликнул. – А вес чувствуется!

– Ладно! Хватит! – протянул руку Волков и забрал ее.

– Едем ко мне во двор? – предложил Стас, отдавая ему кубок. – А там по домам? Всем рядом.

– Может, отметим мою победу? – предложил Влас.

Стас вопросительно глянул на любимую.

– Я как Катя.

Екатерина виновато посмотрела на Власа, потом на Стаса.

– Мне домой надо.

– А, ну вас! – махнул рукой Влас. – Останови мне возле бара «Мечта».

– Хорошо. – Стас свернул с центральной в подворотню.

Через пять минут остановился возле бара, с которого нещадно вырывалась оглушительная музыка, когда кто-то выходил и открывал на несколько секунд дверь.

– Пока! – сказал Влас и вылез из машины. – Кубок и грамоту заберу потом.

– Пока, – ответили грустно Стас и Катя.

Влас хлопнул дверью, и машина, медленно тронувшись с места, поехала на дорогу.

На улице темнело. Появились первые звездочки, дул холодный ветерок.

Влас направился в бар, подсчитывая примерное количество рюмок, которые собирался выпить, как вдруг из переулка раздался крик о помощи.

Он остановился, вглядываясь в темноту подворотни. Медленно обвел взглядом окрестности, подумал, что показалось. Крик повторился. Определив точное направление, ведомый эйфорией недавней победы, он пошел разбираться, что там все-таки происходит.

В переулке стояли три подростка и прижатая к стене перепуганная девушка.

– Молчи, дрянь! Твой брат задолжал Шмелю, а кроиться не хочет, поэтому отработаешь ты! – угрожал один из них, держа ее рукой за кофту у шеи, а в правой показалось лезвие ножа.

– Тухлый, обшманай телку, – приказал он одному из своих, подведя нож к ее животу.

Усиленный раскат смеха вырвался из двух глоток. По всей видимости, вся компания для смелости пребывала в алкогольном опьянении.

Волосатая рука Тухлого забрала из ее рук сумочку, затем нагло залезла туда, куда не следует, оторвав на кофте пуговицы. Его лицо расплылось в ухмылке. Девушка, вскрикнув, оттолкнула его.

– Вот это вымя! – сообщил удивлённо Тухлый.

Их глотки выплюнули новую волну ржания. Когда стихли, третий обыскал сумку.

– Тут одна мелочь! – сообщил разочарованно.

– Даю вам минуту, чтобы убрать отсюда свои задницы! – раздался вдруг сзади наглый голос.

Ошарашенное хулиганье притихло и обернулось. Увидев, что он один, осмелели.

– Ты что, крутой? – глумливо поинтересовался вожак.

Остальные засмеялись, но не так азартно, как раньше.

– Так, крутоват немного! – поскромничал Влас.

– От тебя воняет, придурок! Иди подмойся! Ты даже не заметил, как наложил в штаны! – поумничал и оскалился со своей шутки вожак.

– Минута прошла! – предупредил Влас и ударом в нос заставил самого говорливого схватиться за лицо, уронить нож и присесть на асфальт, затем, метнувшись ко второму, саданул его под дых и резко бросил через бедро.

И если бы не стена, об которую он успокоился, ему бы долго пришлось кувыркаться. Потеряв сознание, тот так и остался лежать под ней.

Влас грозно посмотрел на третьего. Тухлый растерянно попятился. Влас кинулся к нему, схватил по-борцовски и подсечкой отправил навстречу другой стене.

Тем временем вожак, шмыгая носом, пытаясь так остановить кровотечение, вспомнил о валяющемся рядом ноже, который мгновенно оказался в его руке, и бросился на Власа, пока тот смотрел на Тухлого медленно сползающего на асфальт.

– Получи, козел! – выругался, облизав залитые кровью губы, вожак уже в движении.

Влас отреагировал на его голос и, резко обернувшись, сделал болевой прием на локоть. Однако почувствовал, что нож все-таки попал в руку.

Тот с криком упал на колени и на четвереньках полез в темноту. Тухлый тоже пополз следом. Лежащий у стены к этому времени очнулся, огляделся и тоже полез за своими.

Влас не стал их догонять. Его взгляд остановился на девушке.

Она стояла в оцепенении. Развернувшаяся перед ней драка выглядела как в кино. Ей казалось, будто происходило все не с ней.

Он, подойдя, взял ее за руки. Она громко вздохнула и посмотрела на него.

У нее были большие зеленые глаза, длинные ресницы, тонкие брови навзлет, прямой нос и крупные чувственные губы, причем нижняя губа была заметно больше верхней.

– Не может быть! – удивился он. – Неужели она?

Внезапно подувший ветер взметнул ее белоснежные волосы, которые, развеваясь на ветру, нежно коснулись его лица. Она быстро поймала их руками и отвела назад.

– Как вас зовут? – спросил Влас.

– Женя! А вас?

– Влас! А что они от вас хотели?

– Денег, наверное. Они от Шмеля какого-то.

– Вы сестра Игоря Хрустина?

Она кивнула.

– Двоюродная, – и посмотрела на сумочку.

– Ах да! – вспомнил Влас и, подобрав ее, подал ей.

– Спасибо.

– У вас слезы.

– Да! – Она осторожно подтерла глаза кончиками пальцев и улыбнулась.

– Вы не бойтесь. Пацаны баловались просто.

Евгения вспыхнула.

– Какое баловство? Этим кретинам лет по восемнадцать!

– Вы так красиво злитесь. – заметил Влас. – Подождите, я сейчас вызову такси.

– Нет! Я с вами! – схватила она его за локоть.

Влас улыбнулся и, взяв ее под руку, гордо зашагал с ней к телефонному автомату.

– Одну минуточку. – Освободился из ее руки и скользнул в будку.

Женя с интересом смотрела, как он снял трубку, забросил монету, набрал номер и стал слушать гудки.

– Это тот самый парень, который мне нравится! – удивлялась она. – Значит, вот как судьба чудесно распорядилась…

Он вышел из будки и вывел ее из грез.

– Сейчас приедет.

– Хорошо. – Она улыбнулась и, взяв его за руку, прижалась плечом к его плечу.

– Вам куда?

– Давай на «ты»? – предложила она.

– Давай.

– Я здесь недалеко.

– А зачем я вызвал такси?

Она виновато улыбнулась.

– А это за что? – удивилась, увидев на его груди медаль.

– За самбо!

В этот момент подворотню осветили фары. Машина остановилась рядом, возле первого подъезда девятиэтажки.

Волков бросился к такси, потянув за руку Женю. Они быстро разместились на заднем сидении и закрыли двери. Таксист спросил:

– Куда едем?

– Ушакова, 17, – ответила Женя.

– Это почти рядом! – удивился он.

– Нам так хочется, – буркнул Влас.

Таксист пожал плечами и, тронувшись с места, выехал на дорогу.

– Мы поболтаем еще в подъезде? – спросила она.

Влас кивнул, но пожалел об этом – сильно рука разболелась.

– Я тогда переоденусь?

Он снял спортивную куртку и накинул ей на плечи. Она расценила это по-своему.

– Значит, мы вечер вместе проведем?

Влас промолчал, почувствовав, что по ладони потекла кровь.

– Ты спешишь? – насторожилась она.

– Нет! Мне интересно с тобой.

Он пальцами нащупал порез за запястьем и зажал его.

– Значит, мы все-таки поболтаем! – обрадовалась она. – А как ты здесь оказался так вовремя?

– С соревнований, – вяло ответил Влас.

– Мне кажется, все это произошло не просто так.

Но он промолчал. «Соревнования» оказались последней фразой, которую он сказал в машине. Как она ни старалась продолжить разговор, ничего не получалось.

Девушка отвернулась к окну, уставившись на мелькающие цветные неоновые вывески и освещение города.

«Не нравлюсь, что ли? – подумала с ужасом. – Неудивительно! Как я могу нравиться в таком виде?» – вспомнила о недавних неприятностях и закопошилась в сумочке, ища косметичку.

Машина остановилась. Влас расплатился, вылез первым. Она перестала копаться. Он открыл ей дверь.

– Приехали, крошка!

Девушка удивленно подняла глаза.

«Заигрывает со мной?»

Он предложил ей свой локоть.

– Галантный! – отметила она и, снова поверив в свою обворожительность, улыбнулась, взяла его под руку и вылезла из машины.

Они вместе пошли в подъезд, поднялись на пятый этаж, где девушка, зазвенев ключами, открыла дверь.

– Может, я подожду здесь? Неудобно как-то.

– Не бойся, – тихо сказала Женя. – Мама в рейсе.

– Кем она работает?

– Проводницей.

Они вошли в темную квартиру. Женя включила свет.

– Проходи, – сказала Волкову.

Тот прошел в комнату и устало увалился в кресло.

Женя, заглянув в зал, сказала:

– Я сейчас накрою на стол.

Но поспешила в душевую.

– На кого я похожа? – простонала она на свое отражение. Волосы были растрепаны, тушь потекла.

– Не осталось и намека на прическу! – заметила она. – А это? – прикоснулась к ссадине под бровью и, тут же почувствовав боль, отдернула руку.

На животе нашла царапину, кровь с которой замазала и кофту, и юбку.

Достав мазь, она занялась ссадиной, потом смыла тушь и кровь и только после этого удовлетворенно взглянула на себя. Сделав помадой последний штрих, она покинула душевую.

Тем временем Волков замотал свою рану платком, поставил рядом стул, уложил на него ноги и, расслабившись, развалился в кресле.

– Ты уже освоился! – оценила она.

Он поднял глаза и внимательно осмотрел ее. Белая нежная кожа лица будто дышала свежестью. Пухлые розовые губы с четко очерченной границей сладко манили к себе. Блестящие зеленые глаза тоже завороженно смотрели на него.

Единственное, что в этот момент пришло ему в голову, – это то, что в жизни бывают чудеса. По случайности он спас именно ту девушку, в которую влюблен.

Почувствовав себя неловко, Евгения поспешила отвести глаза.

– Я так проголодалась, – сказала, сев рядом в кресло, оголились ее колени в бежевых колготках.

Он снова ощупал взглядом ее тело. Она заметила и, улыбнувшись, добавила:

– Мне всегда после нервных срывов хочется есть. Пойду принесу, – и вышмыгнула на кухню.

Прошло пять минут. Она принесла нарезку колбасы и сыра, три банана, почищенный апельсин.

– Кушай.

Влас кивнул, а Женя, взяв кусочек сыра, отправила его в рот.

– Спасибо, что спас.

Влас кивнул.

– Кажется, я спас себя, – улыбнулся.

– От чего?

– От одиночества! – и съел дольку апельсина.

Она была кислая и сочная.

Женя тоже съела дольку апельсина.

– Нет! Я серьезно. Спасибо тебе, – продолжила она и нежно прикоснулась к его руке. – Ой! У тебя кровь! – заметив, отпрянула.

Он небрежно улыбнулся, поднялся с кресла.

– Я сейчас смою. Где ванная?

Она с озабоченным лицом указала в коридор. А сама задумалась.

«Наверное, моя кровь или бандитов?»

Когда Влас вернулся, звучала уже медленная мелодичная музыка.

– Давай потанцуем? – предложила она.

– Давай, – согласился Влас и взял ее за талию.

Она положила руки ему на плечи, и они вдохновенно закружились.

В этот момент она поняла, что он станет неотъемлемой частью ее жизни. Он именно тот, кого она ждала в своих девичьих мечтах. Тем более оригинал оказался ее спасителем и парнем, которому она симпатизировала.

Влас осторожно обнял ее, замкнув на пояснице руки. Она доверчиво посмотрела ему в глаза и положила голову на плечо, но вдруг ее осенило.

– Почему ты бледный? Тебе плохо? – встревожилась, рассматривая его.

Они остановились. Женя вздрогнула, ошарашенно увидев на своей кофте только что появившееся пятнышко крови.

– Ты ранен? – дрогнувшим голосом спросила она. – И молчишь? – увидев только сейчас завязанный выше запястья пропитанный кровью платок. – Покажи! – потребовала она и взяв его за руку, развязала платок.

На внутренней части руки увидела короткий, но глубокий порез.

– Пойдем в ванную! – скомандовала и, на ходу вытирая слезы, бросилась за аптечкой.

В ванной только Влас успел закатить рукав, как она тут же налила йод на рану, начав отчаянно дуть, затем забинтовала с испуганными глазами.

– Голова не кружится? Тебе нужно лечь.

Влас улыбнулся на ее панику и, дразня, пожал плечами.

– Зачем?

Она глянула на него как на непослушного ребенка.

– Будет же легче. Сколько ты потерял крови?

– Мне от тебя хорошо.

– Ложись хоть здесь на диван.

Влас, лишь бы не ложиться, предложил:

– Давай потанцуем?

– Ты, наверное, шутишь?

Она потихонечку успокаивалась. Он видел, как у нее дрожали руки, когда она бинтовала его.

– Тебе нужен отдых, – упрашивала Женя.

Он вдруг приблизился.

– Обалдеть! – воскликнула Женя, когда Влас поднял ее на руки.

Обхватив его шею, она с изумлением посмотрела в его глаза. Забылись мгновенно и рана, и все переживания, связанные с ней.

– Поцелуй, – прошептала она.

– Значит, прикоснуться к тебе губами? – улыбнулся Влас.

– Если не трудно, – теперь улыбнулась она.

Их губы медленно потянулись навстречу, и в момент соприкосновения у Жени перехватило дыхание, а немного позже дрожь прокатилась по всему телу у обоих.

«Я люблю его. Это точно! Он из-за меня рисковал жизнью», – подумала она.

В этот момент раздался щелчок в замке. Дверь открылась, и в квартиру вошла высокая стройная женщина.

– Мама! – воскликнула Женя.

Влас поставил ее на пол.

– Ты не в рейсе?

– Я поменялась с Верой. А что тут происходит?

– Ладно. Я пойду, – сказал Влас и быстро шмыгнул к дверям.

Пока обувался, заметил их номер телефона. Ткнув в него пальцем, показал Евгении жестом, что позвонит и тихо удалился.

Мать удивленно провела его глазами.

– Кто это?

– Мой парень.

5. Разговор

На следующий день Влас проснулся поздно, лениво потянулся, и тут противно затрещал телефон. В коридоре звонко застучали каблуки матери.

«Долго же она собирается на работу!» – подумал Влас, вздохнув, встал и одел спортивные штаны.

А просыпаться ему этим утром пришлось дважды. Первый раз вместе с отцом, который, обнаружив медаль, не удержался, чтобы не поздравить. А вот во второй раз, он надеялся, что мать к этому времени уйдет. Ведь сегодня он с нетерпением ждал свободы в квартире, чтобы позвонить Евгении.

– Я подойду! – сказал он, появившись в коридоре.

– Ты встал? – с шутливым удивлением спросила мать. – И как это тебе удалось? Ты, наверное, приложил к этому все силы? – улыбнулась и подошла к нему.

– А ты уже идешь?

– Да. Поздравляю! – Она постучала пальцем по медали, лежавшей на тумбе. – Первое место!

– Спасибо! – и поднял трубку визжащего телефона.

Она поправила на его голове торчащий волос.

Влас отмахнулся и услышал:

– Привет! Спишь все?

Это был Стас.

– Привет! Что надо с утра?

– Цой точно приезжает в Донецк.

– Хорошо. А когда?

– Второго июня.

– Обалдеть…

– До вечера!

Услышал Влас голос матери и ощутил на щеке прикосновение ее влажных губ.

– Ты надолго? – бросил взгляд Влас, прикрыв трубку.

Она обернулась в дверном проеме и, удивленно пожав плечами:

– Как обычно! А вот ты опять пропадешь до полуночи?

– Нет! До вечера, мам!

Мать ушла. Влас переключился на трубку.

– А с билетами как?

– Будут! Точно!

– Надо четыре, – сообщил Влас.

– У тебя что, девчонка появилась?

– Да.

– Ого! А кто она? Я ее знаю?

– Все! До вечера! Я с ней приду.

– До вечера, – Стас положил трубку.

Влас тоже задумался.

– Ага! – вспомнил Женин номер и, снова взяв трубку, быстро набрал его.

Гудки шли долго, пока наконец не услышал ее голос:

– Алло!

– Привет, Евгения!

– Привет. А ты кто?

– Как кто? Влас!

– А, спаситель мой! – засмеялась она. – А ты чего так быстро ушел?

Влас удивился.

– Ну, как чего? Чтобы под горячее слово не попасть.

Женя посмеялась.

– Напрасно! У меня мировая мама. Кстати, она посчитала тебя жутко невоспитанным.

– Так тебе не попало?

– Нет.

– Встретимся сегодня? Что ты делаешь вечером?

– Ничего.

– Так встретимся?

– Давай. А где? Во сколько?

– В соседнем с тобой дворе, в беседке, часов в восемь.

– Хорошо.

– Я буду не один. Еще будет мой друг со своей девушкой.

– Ладно, – согласилась Женя.

– А ты со мной на концерт поедешь?

– На какой?

– На Цоя! Второго июня в Донецке.

Воцарилась внезапная пауза.

– Ну, я не знаю.

– Почему? Будет круто!

– Я Цоя не слушаю.

– Почему? – удивился искренно он.

– Депрессняк жуткий.

– А ты все его песни слушала?

– Нет, наверное. Я вообще Сандру люблю.

– Так что, не поедешь?

Она снова помолчала.

– Не знаю.

– Ну, ладно. Вечером поговорим.

– Хорошо. До вечера.

– До вечера, – и Влас положил трубку. «Жаль! – подумал с грустью. – Она просто не понимает его». Обернулся и пошел в зал. Определил, что в магнитофоне кассета с альбомом «Ночь», включил воспроизведение.

Послышалась шустрая музыка, и Цой запел песню «Телефон и твой номер тянут меня, как магнит».

Солнце клонилось к закату, в багровые цвета окрашивая облака. Создалось красочное зрелище: небосклон с глубокой, бездонной синевой, ниже редкие белые облака, переходящие в багровые, потом в ярко-красные цвета, и, наконец, сияющая желтизна и золотистый ореол светила. Солнце уже коснулось края горизонта, начав быстро садиться.

Влас, одевшись под Цоя в черный джинсовый костюм, в черную майку с цепочками и бинтом на левой руке, довольный, осмотрел себя в зеркало.

Выйдя из подъезда, он бегом пересек двор, взглянул на часы и пошел в сторону дома Евгении Спеловой, решив встретить ее у подъезда.

Так и вышло. Заскочив в ее двор, он увидел, как она шла уже мимо лавочек.

Была одета в белые брюки и белую кофточку. Волосы распущенные и спадали волнами на плечи.

«А блондинки мне нравятся!» – сделал внезапный вывод Влас.

– Женя! – крикнул он и помахал ей рукой.

Она остановилась и ждала его приближения.

Влас, подойдя, чмокнул ее в щеку.

– Привет!

– Привет! – улыбнулась она.

– Это тебе. – Он достал из кармана шоколадку и протянул ей.

– Спасибо, – снова очаровательно улыбнулась.

– Я все-таки решил тебя встретить, – объяснил он. – Кто его знает, что еще придумает Шмель?

Она тепло глянула на него. Он почувствовал себя уверенно и, взяв ее под руку, повел через дворы к назначенному месту.

Стас и Катя ждали их в беседке. Когда они приблизились, Стас удивленно поднял брови, а Катя с любопытством уставилась на Евгению.

– Привет!

– Привет! – ответили они.

– Катя! Стас! – представил Влас. – Это Женя, моя девушка! – произнес с нотками гордости.

Они зашли в беседку и сели на перила, поставив ноги на лавочку. Так сидели Стас и Катя. Они тоже были одеты во все черное. Женя, быстро окинув их взглядом, ощутила себя белой вороной, почти буквально.

– А почему вы все в черном? – решила спросить она.

– Нуу… – замычал Стас.

– Мы рокеры! – сообщила Катя. – Панк-рок слушаешь?

– Так вы под Цоя оделись? – поняла Женя.

Стас оживился.

– Тридцать первого едем в Донецк на концерт?

– А почему тридцать первого? – удивился Влас. – Ты же говорил второго. А ночевать где будем?