Читать онлайн Король и трон

© Глеб Шутский, 2025

ISBN 978-5-0067-8639-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Учёный фермер

Последние лучи яркого летнего солнца уже давно настойчиво пытались пробиться сквозь окна в лачугу свекольного фермера. Небольшая комнатушка наполнялась светом, лучи гуляли по лицу молодого юноши со слегка засаленными кудрявыми рыжими волосами. Если бы вы хоть раз повстречались в своей жизни со свекольным фермером (а я встречался ни один раз, моему экспертному мнению разумно довериться), то наверняка бы точно провозгласили спящего молодого человека сыном свекольного фермера. Ни крупицы сомнений: слегка неуклюжее жилистое тело, уж точно более чем нужно простоватое лицо и взгляд… Сложно его описать, но, уверяю вас, если бы вы увидели этот взгляд, то точно бы уяснили для себя, что именно так смотрит на вас сын любого свекольного фермера в Присвеклавице. А того, глядишь, и во всём мире. Не слыхал, честно говоря, чтобы свёклу выращивали где-то ещё.

Время уже стремилось к восьми, но рыжий юноша не торопился покидать нагретое место в своей постели. Он перевернулся на другой бок, лицом к стене с плакатом музыкальной группы «Сельдь под шубой» – молодёжному бард-коллективу, представителю авангардного течения Присвеклавицкой сцены. Ярко выраженный дух протеста пестрил из светло-пурпурной шубы солиста. Шуба, надетая на мужчину, сама по себе наталкивала бы на определённые размышления, но вот пурпурная шуба явно давала понять, что этот музыкальной коллектив против. Не важно против чего. Возможно, ни чего-то конкретного. Возможно, против самой концепции протеста. Но сейчас это было совершенно не важно. Сын свекольного фермера укутался одеялом ещё сильнее. Кто знает – может это и у него такой протест? Протест привычному распорядку дня? Раннему подъёму? Или может протест самому наступления утра? Хотя, конечно, скорее всего он просто ленился вставать и ни о чём подобном не помышлял. Знал бы он тогда, что через мгновение дверь его спальни распахнётся, а в комнату проскользнёт мужчина с ведром в руках. А холодная вода из ведра окажется прямо на лице сына свекольного фермера. Потому что её на него выльет зашедший в комнату мужчина, конечно же, а не по воле по какой бы то ни было магии.

– Тебе пора вставать, сын, а не то опоздаешь, – старый фермер присел на небольшой деревянный стульчик рядом с кроватью и поставил тарелку прямо на прикроватную тумбочку, – завтрак уже готов.

Продрав глаза, сонный молодой человек сразу же почувствовал запах свекольной каши. Удивительно, но свекольная каша являлась излюбленным завтраком любого сына свекольного фермера. Впрочем, свекольная каша была единственной кашей, которую ели дети свекольных фермеров. Однако, у вас может сложиться абсолютно неверное впечатление об этом юноше, будто бы он до скучного обычный и ничем не примечательный человек. Спешу вас заверить, что это, конечно же, не так. Может он и выглядел как сын свекольного фермера, одевался также, разговаривал и двигался точно, как сын свекольного фермера, но в своих помыслах он уже им не являлся. Как это, спросите вы? Это невозможно! Да, конечно, он навсегда останется сыном фермера, однако, с этого дня молодой человек планирует стать ещё и студентом. Мир, полный знаний обязан распахнуть перед ним свои двери, ведь он поступил в Присвеклавицкую академию. Это довольно престижное учебное заведение. Одно и самых именитых во всём королевстве. Настолько, что это скорее всего ошибка – подумал поначалу его отец. Ведь все поколения их семьи не имели образования и были простыми свекольными фермерами. Возможно, это действительно ошибка. А, возможно, сын фермера чем-то более выдающийся, чем все его предки. Трудно понять наверняка. Одно можно сказать точно: он не торопился выползать из своей кровати. А второе, что можно сказать точно: его отец сиял в этот день от счастья и страшно гордился своим сыном.

Позавтракав с отцом, Борислав отправился в сторону университета. Ох, точно, как же я мог забыть вам его представить! Борислав и есть сын свекольного фермера. Кратко его называли Борей. Бориславом, честно сказать, его называл только его отец. И только в тех случаях, когда необходимость вынуждала воззвать к совести молодого человека. А это крайне редко происходило, я бы сказал, случайно, потому как совесть практически никогда не покидала Борислава. Всю дорогу на повозке до университета Борислав провёл в размышлениях о том, как его имя чудесно сочетается с учёной степенью.

Величественное здание университета контрастировало с основной массой строений, которые Боря видел в своей повседневной жизни. Высокое, к тому же созданное из ровных резных камней, сильно отличалось от деревянных небольших хижин в полях, в которых проживала большая часть свекольных фермеров. Да, не удивляйтесь, и университет и лачуги фермеров находились в одном месте – королевстве Присвеклавица. В Столице королевства, если выражаться точнее. От дома своего отца до института Боря ехал на телеге не более тысячи шагов. Всё же, ходить пешком по грязным улицам было не по статусу новоиспечённому студенту.

Спрыгнув с повозки и заплатив парой припрятанных за пояс новой атласной рубашки монет извозчику, Борислав проследовал в свой кабинет на первую лекцию. В письме о зачислении был чётко указан порядковый зал лектория – 348. Рыжий юноша впервые поймал себя на мысли о том – насколько много кабинетов в университете. Этот храм знаний скорее похож на дворец, чем на скромную церквушку в глуши. Впрочем, бывают ли церквушки скромными? Всюду, где бы они не появлялись, они стараются возвыситься над остальными постройками. Однако церкви дарят благоговение и надежду, в то время как дворцы создаются для того, чтобы возвышать одних, а других низвергать в пучину обыденности. Именно по этой же причине Боря уловил очевидное даже ему сходство дворца и института.

В помещении уже находились некоторые молодые люди, рассредоточенные равноудалённо друг от друга. Каждый из студентов был по-своему уникален, это резало привыкший к стабильным видам и лицам глаз Борислава. Например, в лектории за первыми партами сидели несколько аристократичных, на первый взгляд обывателя, особ в элегантных сюртуках. Они обсуждали внешнюю политику Присвеклавицы, новую налоговую реформу и авангардную живопись местных художников. Типичные темы для разговора мелких буржуа. К сожалению, Боря не знал об этом, ровно, как и не знал слово «буржуа». Также, для сына фермера примечательными показались и несколько южан, прибывших получать образование в столицу из отдалённых горных регионов королевства. Вопреки расхожему мнению, южане иногда получали образование и даже учёную степень. Борис помнил слова отца о том, что с юга королевства проще поступить в университет, но совершенно не помнил – почему. Должно быть, гораздо проще грызть гранит науки, когда тебе не нужно думать о запасах свёклы на зиму. А, быть может, это горный воздух так плодотворно влияет на продуктивность в учебной сфере. Впрочем, особых различий между фермерами из столицы и южными плантаторами нет, кроме цвета кожи и количества анекдотов и тостов, заученных южанами наизусть для особого случая, который, по воле того самого случая, выпадает особенно часто. И, конечно же, внимание Бори привлекло количество женщин в аудитории. Нет, он, конечно, и раньше знал, что современные девушки стремятся получать образование, но никогда не предполагал, что их будет куда больше, чем молодых людей. Конечно, в наш век многие молодые люди, не особенно выдающиеся интеллектом и особенно выдающиеся своей развитой мускулатурой, выбирали иные социальные лифты, нежели университет. Например, вполне себе неплохую академию жандармов. Кроме того, лишняя пара рук никогда не помешает в военных лагерях. Кто-то ведь должен бороться с орками и гоблинами на границе с королевством. Однако, после пары лет службы, глядишь, можно и вовсе остаться без пары тех самых рук. Зато заслуженная пенсия наступает куда раньше. А посему только самые отчаянные или храбрые, это уже вам судить, дорогой читатель, стремились попасть в военный лагерь. Лучшие же из жандармов и солдат, к тому же не обделённые интеллектом, но начисто лишённые совести, могли стать бойцами ордена «Чёрных рыцарей». А это крайне уважаемая и востребованная профессия в королевстве Присвеклавица.

Мысли Бори об аристократах, южанах, женщинах и рыцарях оборвались по вине звука резко хлопнувшей двери. Невысокий старый мужчина в смешных круглых очках и с не менее смешными «усами моржа», закрыл дверь в аудиторию и, кажется, сам прибывал в шоке от звука, который он только что сотворил. Поправив свой вязанный джемпер бордового цвета (а это важно, ведь профессор гордился, что джемпер был не каким-нибудь примитивно красным или вычурно алым, а именно благородно свекольно-бордовым), мужчина направился занять место на трибуне перед учениками. Он с важным видом раскладывал свои бумаги, заметки и план лекции. Поправив деревянный усилитель звука и постучав по нему указательным пальцем, он начал:

– Раз, раз, меня слышно? – риторически обратился профессор к аудитории, но, не дожидаясь ответа, продолжил, – прекрасно, прекрасно! Я так рад видеть ваши светлые лица, стремящиеся отправиться по пути к знаниям, что не буду утомлять вас долгой вступительной речью. Приступим! Я буду читать лекцию быстро, успевайте записывать!

Боря достал из-за пазухи заготовленное заранее чернильное перо. На одном из листов он даже расписал его, дабы избежать трагичных исходов с переставшим писать пером во время лекции. Это было бы крайне досадно, ведь Боря очень хотел получить доступ к тем самым сакральным знаниям, о которых все только и говорят, используя словосочетание «высшее образование». Напряжение в руках сына фермера передавалось, кажется, даже перу. Если бы перо обладало своей волей, то оно, наверняка, попросило бы Борислава расслабить руку и поубавить хват, прервав насилие над личностью пера и дав ему (перу) хоть несколько мгновений отдышаться. В обычных классических обстоятельствах эта мысль показалась бы Боре крайне забавной, даже уморительной. Однако сейчас он даже и не думал эту мысль. Настолько сильно он был сосредоточен на конспекте, не желая упускать ни крупицы знаний из-за своих дурацких размышлений о чувствах пишущих перьев.

– Мы начинаем! Прошу всех сосредоточиться. Понимаю, у вас первый день в университете, но нам предстоит многое изучить, – профессор перелистнул листок бумаги и лекция, наконец, стартовала. – Итак, наш мир плоский. Записывайте, записывайте, не филоньте! Все небесные тела вращаются вокруг нас. Бог, возможно, есть. Дьявол, совершенно точно, существует. И, кажется, это всё, что учёным сейчас известно о мире. Поздравляю вас, выпускники!

Шапки полетели вверх к потолку со студентов, сидящих за первыми партами, а аудиторию заполнил гул оглушительных оваций студентов. Какой-то незнакомый парень, сидящий на парте перед Борей, повернулся к нему и воскликнул:

– Поверить не могу, чувак! Мы сделали это! Теперь мы с высшим образованием. Мои родители будут так мной гордиться! – с этими воплями незнакомец взял голову Борислава и начал её ритмично сотрясать, вскрикивая что-то нечленораздельное, в то время как Боря пытался отойти от полученной, кажется, психологической травмы. Это довольно распространённая душевная болезнь в Присвеклавице – sexus cum vita. Жизнь в первый, но далеко не в последний раз поимела сына свекольного фермера.

Получив диплом о высшем образовании и конфедератку – чёрную квадратную шапочку выпускника (кстати, этот интересный факт он узнал на вручении дипломов), Борислав плёлся домой по улицам родной Столицы. Выпускной прошёл более чем удовлетворительно, многие студенты даже всплакнули – настолько им не хотелось расставаться с полюбившимися одногруппниками. Наверняка светлые воспоминания о лучшем времени в их жизни – студенчестве, будут ностальгически посещать студентов в минуты сомнений или печали. Однако, всё праздничное настроение испортил ливень. По крайней мере, на него списывал упадок своего настроения сам Борислав. Он тоскливо плёлся от института домой по улицам родного для него города, по уши в воде и досаде. На середине пути он даже снял конфедератку и нёс её в руках оставшийся весь путь. Протест системе образования зрел в его сердце дольше, чем в руках.

Борислав отпер дверь в дом своим ключом, чтобы не будить отца в столь поздний час. Ключ лениво вошёл в замочную скважину и неподатливо дважды провернулся по часовой стрелке, каждый раз немного заедая в положении двенадцати часов.

– Сюрприз! – закричали выпрыгнувшие из-за двери гости.

Боря чуть было не скончался на месте от испуга, но удержался, решив, что неплохо было бы пожить чуть дольше восемнадцати лет. Оценив взглядом ситуацию, юноша понял, что здесь происходит: его отец заботливо устроил сюрприз-вечеринку в честь окончания сыном университета и собрал всех его друзей, чтобы отпраздновать столь знаменательное событие, которое случается в жизни лишь раз, и то не у каждого. По правде сказать, друзей у Бори было всего двое, и то – скорее близких знакомых. Вечно молчащий и долговязый, словно человекоподобный богомол, Игорь возился с хлопушкой, пытаясь взорвать её. Он немного опоздал с выбором момента, но его рвение никуда не исчезло. Более того, Игорь всё ещё считал уместным устроить конфетти прямо в этот момент. Другой друг Бори – Влад, светловолосый низкорослый парнишка, выглядящий явно моложе своего возраста, задремал на диване в гостиной.

Боря вежливо улыбнулся гостям и испил с ними чаю, а когда все разошлись, и пришло время ложиться спать, он ещё долго лежал в своей постели, пустым взглядом уставившись в потолок. Прокручивая детали этого насыщенного дня, юноша, наконец, осмыслил свои жестокие насильственные действия с пером во время конспектирования лекции и, кажется, впервые за день, слегка улыбнулся. Он уснул довольным, ему снился суд, проводимый над ним в мире чернильных перьев. Благо, у Бори был отличный выдающийся адвокат и дело замяли, не найдя в действиях парня состава преступления.

Следующий день начался для сына фермера не с привычной свекольной каши, а с похода по адресам, объявленных в газете. Такие объявления часто публикуют на последних страницах и начинаются они со слов «Требуется», «Срочно ищу» и «Приглашаем на работу». Боря обошёл с полдюжины адресов, указанных в газете. К сожалению, его резюме ни в одном месте не вызвало особенного фурора. Где-то работодателю не хватало навыков, ведь в этой колонке Боря чистосердечно указал лишь выкапывание свёклы. В другом месте, например, сослались на чрезмерно юный возраст соискателя. Остальные же вакансии, как оказалось, требовали большего опыта работы на аналогичной должности.

В подавленном настроении Боря глушил свою тоску в стакане забродившего берёзового сока. Таверна «Пещера дракона» подходила на его взгляд для данного времяпровождения лучше всего. Прежде всего потому, что являлась единственным питейным заведением, работавшим по утрам. В это время посетителей было не особенно много, ведь типичные завсегдатаи заведения – работяги и свекольные фермеры, трудились в поте лица с самого восхода солнца. Разум молодого человека назойливо донимали две мысли, не дававшие ему покоя в равной степени. Во-первых, он всерьёз задумался над тем, чтобы продолжить дело своего отца и деда, связав свою жизнь с производством свёклы. Конечно, он бы устроил на семейной ферме всё иначе, ведь Боря, в отличие от остальных членов своей семьи, человек не просто образованный, а именно в высшей степени образованный из-за своего университетского диплома. Во-вторых, конечно же, его смущало название таверны. Почему «Пещера дракона» так называется? Помещение светлое и уютное, явно не похоже на вечно влажную и холодную пещеру (так уж их он себе представлял). Да, к тому же, какие вообще драконы? В Присвеклавице никогда ведь и не бывало никаких драконов! А если бы, допустим, ну чисто гипотетически, предположим, они и были, то как именно они связанны с таверной? Неужели дракону настолько наскучило убивать и грабить мирных жителей города, что он решил сменить род деятельности и заделаться трактирщиком? Должно быть, драконы никудышные повара, ведь они поглощают пищу сырую, не обрабатывая её термически, просто разом глотают и всё тут. Кто бы стал ходить в такое заведение? Уж точно не он…

– Тебе повезло, мальчишка! Ведь мужской алкоголизм, в случае чего, лечится, в отличие от женского! – послышался откуда-то мелодичный и слегка скрипучий голос.

Боря поднял голову и огляделся по сторонам, ожидая увидеть рядом с собой трактирщика, ну или, скажем, официанта. Но, никого не обнаружив, и решив, что всё нормально, и он просто-напросто сходит с ума, снова уткнулся в стакан с берёзовым соком.

– Эй, я вообще-то с тобой говорю! Это невежливо! К тому же, если игнорировать проблему, то она никуда не исчезнет, это даже коту понятно, – голос вновь заговорил с молодым человеком, но в этот раз куда более настойчиво и обиженно.

Борислав поднял голову и тут же встретился глазами с рыжим ухоженным и очень жирным котом. Морда лица была сплющенной, будто по ней приложились совковой лопатой. Кажется, такую породу называют персами. Боря набрал воздух в лёгкие, чтобы заверещать от страха и неожиданности, но кот вовремя успел засунуть свою шерстяную лапу прямо в рот сыну фермера, поэтому получилось что-то нечленораздельное:

– Фы гофофиф?!.

– Что тебя так удивляет? – отвечал ему кот, вытаскивая свои лапы изо рта юноши, – ты ведь говоришь тоже, но я не шокирован этим.

– Но я и не кот!

– Так и я не человек! – быстро парировал рыжий сгусток шерсти.

Боря несколько секунд прокручивал всё происходящее в своей голове, после чего, готовый продолжить диалог и успокоившись, улыбнулся и радостно отметил:

– Я знал это! Всегда знал, что вы- коты, разговариваете!

– Не неси чушь, не все коты говорят, – кот вылизывал свои пушистые лапы, побывавшие в инородном отверстии. Очевидно, он брезговал слюной свекольных фермеров и пытался как можно скорее смыть её со своего тела, – а вот люди говорят, к сожалению, все.

– А почему ты говоришь? – не скрывая любопытства интересовался Боря.

– Я волшебный кот, разумеется!

Кот, кажется, слегка обиделся из-за того, что молодой человек не знал о такой элементарной вещи, как говорящие волшебные коты. Нужно быть простофилей или, по меньшей мере, идиотом, чтобы никогда о таком не слышать, дожив до восемнадцати лет. В разум кота зарылась крупица сомнений: тот ли это сын свекольного фермера, которого он искал?

– Так ты был когда-то человеком, но тебя заколдовали?!

– Никогда я не был человеком, но меня и вправду заколдовал волшебник!

Кот уже начал раздражаться невежеством молодого человека, это слышалось в его тоне, если хоть немного придать этому значение. Не смотря на нарастающее презрение к персоне Борислава, кот был в первую очередь профессионалом в своём деле, а значит должен был не обращать внимания на личные неприязни. Честно говоря, та часть его работы, в которой нужно было контактировать с людьми, нравилась коту меньше всего. Он идентифицировал себя как интроверта и с радостью бы отказался от этой части профессии кота волшебника. Преодолев отвращение к персоне Борислава, он продолжил:

– Я должен сообщить тебе, юноша, что ты приглашён на собеседование!

– Собеседование! О какой работе идёт речь?

– Это важная работа, на неё не берут кого попало. Должность подмастерья известного мага. Хороший соц пакет, медицинская страховка, две недели отпуска в год, полный фарш. Если тебе интересно, то стоит наведаться в хижину волшебника, что за городом, в лесу. Он ждёт тебя в полдень, не опаздывай! Волшебники ценят пунктуальность, хоть сами и частенько опаздывают без причины.

Боря достал листок бумаги и чернильное перо, чтобы записать необходимую информацию и уточнить адрес, но, стоило ему отвернуться – новый пушистый знакомый исчез.

Время шло к полудню, а Борю по-прежнему смущало, что он не знает точного адреса, по которому пройдёт его собеседование с магом. Поспрашивав крестьян в округе, он убедился, что о существовании этого мага никто и не знает вовсе. Единственным надёжным, а скорее вообще единственным, планом было просто бродить по лесу, в надежде, что жилище волшебника само найдётся. Однако, время летело, а сын фермера так и плутал по лесу, в окрестностях Присвеклавицы. Он присел на камень возле пруда – перевести дух, как вдруг из кустов навстречу Борису вышел старый новый знакомый – рыжий кот.

– Где тебя черти носят? – возмутительным тоном обратился к юноше кот, – почему ты не заходишь внутрь?

– Куда внутрь? Ты ведь не дал мне адреса! – воскликнул молодой человек, вскочив с камня.

– Как это не дал? А как ты тогда пришёл сюда? – кот кивком головы указал на хижину, раскинувшуюся прямо перед ними.

Борислав поднял голову в направлении, в котором кивал кот и увидел небольшую деревянную лачугу, из печки которой валил разноцветный дым. Внешне постройка была похожа на гигантский гриб, такая же нелепая и со странной крышей-шляпкой. Прямо над входом свисала деревянная резная табличка «Хижина до крайней степени известного волшебника».

– Но ведь… её не было здесь…

Кот посмотрел на Борю, словно на умалишённого, а затем, не скрывая своего отношения к нему, добавил:

– Ты такой странный, парень.

Кот окинул взглядом свою левую лапу так, будто там должны находиться часы, а затем в ужасе воскликнул:

– Какой ужас, почти полдень! Ты чуть не опоздал! Поторопись же…

Боря пожал плечами и, постучав в круглую деревянную дверь, на которой красовалась наклейка «Хорошее место», вошёл внутрь хижины волшебника.

Внутри всё было точно так, как и должно быть в доме известного мага: куча ярких эликсиров, разлитых по пробиркам разнообразных причудливых форм, странные магические артефакты, разбросанные по всему дому и, конечно же, огромная библиотека в дальней комнате, куда же без неё. Хочется заметить, что внутри хижина выглядела куда больше, чем можно было её представить, смотря на неё снаружи. Кажется, только, что внутри никого нет. Боря, внимательно осматриваясь, заходил внутрь, прикрыв за собой дверь. Прозвучали колокольчики, прикреплённые ко входной двери и оповещавшие владельца дома о том, что к нему пожаловал гость.

Прозвучал резкий звук, будто раскат грома поместили в небольшую кастрюлю и воспроизвели только сейчас. Боря увидел, что сгустки тумана начали скапливаться вокруг него, образуя плотную пелену облаков, чрез которые невозможно было разглядеть уже ничего вокруг. Вдалеке из библиотеки загорелся яркий фиолетовый свет. Юноша почувствовал себя так, будто он находится в иммерсивном1 театре, хотя никогда раньше он в театрах не бывал, а уж в иммерсивных и подавно.

– Чего ты ждёшь? – резко раздался голос кота из-под ног Борислава. – Иди же в библиотеку, неужели непонятно? Может стоит сделать тут огромную зелёную стрелочку, чтобы совершенно точно стало понятно – куда идти?

Борислав молча последовал совету кота, отказавшись вступать с ним в полемику. Да и бессмысленно это было, ведь юноша и сам планировал пойти в сторону фиолетового свечения, только лишь хотел немного перевести дух. В библиотеке его ожидала необычная картина даже для самого искушённого приключениями героя, а ведь Боря никогда и в приключениях-то не бывал. Морщинистый маг, облачённый в пурпурную робу, сидел за небольшим журнальным столиком, загадочно водя руками по воздуху вокруг хрустального белого шара, левитировавшего в воздухе. Его седая борода была настолько длинной, что касалась земли. Человек, непривыкший к такой длинной растительности на лице, наверняка бы поначалу вечно на неё наступал, вставая с места. В то время, как на лице растительности было скорее в избытке, острая её нехватка ощущалась на самой макушке мага. Однако волшебник благополучно, с присущей всем чародеям изящностью и элегантностью, прикрывал свою лысеющую макушку маленькой шапочкой, наподобие ермолки2, в тон одеяния.

– Подойди ближе, юноша, загляни в шар и… – маг делает нарочито длинную театральную паузу, в разы увеличивая и без того витавший в воздухе клубами драматизм, уже почти заметный даже глазу обывателя, – и узри свою судьбу.

Боря внимательно изучал своим бегающим и слегка ошалевшим взглядом шар, параллельно рукой пытаясь нащупать стул, на котором можно присесть за стол. Только сейчас, находясь в непосредственной близости от лица мага, Борислав разглядел его пустые белые глазницы, словно у слепого, которому выжгло роговицу, оставив лишь бельмо.

– Ухмм… – маг многозначительно почесал бороду, заглядывая в шар и продолжил, – я вижу… вижу тебя на севере, в горах, далеко от Присвеклавицы. Еще я вижу у тебя большую силу, которую ты взял, она не была дана тебе, но ты её получил. И да, я вижу в тебе магический талант, определённо.

Волшебник щёлкает пальцами и дым мгновенно рассеивается. Свечение собирается в шар, закупорившись в него. Глаза чародея прокручиваются, словно слоты игрового автомата – некогда распространённого развлечения в некоторых подпольных заведениях Присвеклавицы (конечно же, они были совершенно незаконны, все об этом знали. Как и знали о том, где именно любители подобных развлечений собираются «поиграть» в такой автомат).

– Что ж, я определённо беру тебя на работу своим подмастерье.

Волшебник встаёт, поправляя свой нелепый головной убор, протягивает руку парню, чтобы поздороваться. Боря неуверенно пожимает морщинистую руку мага.

– Циркулис, великий маг, член союза магов Присвеклавицы, очень рад сотрудничеству, молодой человек, – волшебник прижимает свой указательный палец ко рту Борислава, предупреждая реплику молодого человека и продолжает. – Я знаю – кто ты, Боря. Не трать свои драгоценные силы и моё драгоценное время на рассказы о себе и о том, откуда ты.

Старик хватает юношу за ворот и поднимает с места.

– Идёмте, молодой человек, нам никак нельзя терять мгновения, мне не терпится приступить к вашему обучению, – волшебник схватил Борислава и утащил его за собой в небольшую коморку.

Боря принялся молча внимательно осматривать помещение. Помимо кровати, небольшого шкафчика и письменного стола, на стене висела заготовленная заранее роба зелёного цвета.

– Это ваша новая комната, юноша. Переодевайтесь и я жду вас в библиотеке. Надеюсь, вам нравится цвет. Я подобрал его, чтобы он хорошо сочетался с вашими рыжими волосами.

– Но… как вы узнали, что я приду? И какого цвета будут мои волосы? – неожиданно осыпал вопросами своего учителя Боря.

– Я же маг, Боря. Маги могут видеть будущее? – риторически спросил волшебник то ли у Бори, то ли у самого себя.

– Но тогда для чего было это собеседование? Если вы и так знали, что я приду?

– Я должен был убедиться, конечно же. Впрочем, возможно, вы и правы, и всё это было абсолютно лишним. Но не мог же я просто взять первого встречного на работу, ммм? Сами-то как считаете?

Не найдя в себе рационального ответа, Боря переоделся в магическую робу (она и правда отлично сочеталась с его рыжими кудрявыми волосами) и вышел в библиотеку. Маг натянул круглое пенсне на свой круглый опухший нос и его слегка безумные глаза стали ещё больше и безумнее из-за широких линз.

– Ах, да, тебе придётся уничтожить все свои кольца и украшения, перед тем как приступить к работе, – сказал, постукивая себя по лбу, маг, чуть было не забыв об этой важной части техники безопасности.

– Но у меня нет ни колец, ни украшений…

– Чудно, чудно! Что ты знаешь о мире? – спрашивал маг у входившего в библиотеку молодого человека. – Насколько я знаю, ты учился в университете, а значит, что ты должен иметь какое-то мироощущение.

– Ну… насколько я знаю – мир плоский. И всё вращается вокруг нас, – неуверенно начал Боря, будто выдавливая из себя слова, как троечник на экзамене.

– Ох, насколько же всё запущено! – маг бьёт себя рукой по лицу. – Наш мир не плоский! Кто это вообще придумал? Ох, ладно, ты хотя бы знаешь, что наш мир – не единственный?

– Есть и другие миры? Как это? – шокированный до глубины души, Боря нервно начинает чесать свою рыжую шевелюру.

– Конечно же, миров много! Сотни, а может и тысячи! Наш мир называют нулевым миром. Он – первый из всех миров, созданных богами.

– Почему он так называется? Нулевой, а не первый, например?

– Вот! Вы уже зрите в корень, молодой человек! Этот мир, формально, использовали как черновик. На нём боги тренировались. Создавали живые организмы, природу, её законы и, конечно же, магию.

– Удивительно! – воскликнул Боря, крайне увлечённый словами Циркулиса. По правде говоря, он был рад, что мир оказался куда сложнее, чем рассказывал тот смешной профессор из университета.

– Но в черновиках все ученики совершают множество ошибок и просчётов. Даже боги в те годы были всего лишь учениками. Наш мир полон несовершенств. А задача магов – находить эти просчёты и латать их с помощью магии. Словно плотники чинят крышу. Или крышу чинят не плотники? Не важно…

– У магов для этого есть какие-то особые инструменты?

– Конечно, наш разум! В этом искусство магии, её предназначение, если хотите! Находить изъян мироздания и ковырять его! Чесать, словно комариный укус! Не потому, что так хочется, а потому что маги не могут по-другому! – Циркулис настолько сильно воодушевился своей речью, что нервное возбуждение заставляло его ноги пританцовывать и стучать каблуками по деревянному полу хижины.

Признаться честно, Борислава тоже до глубины души тронула и воодушевила речь волшебника. Его челюсть ещё никогда так низко не свисала. Силы воли молодого человека не хватало, чтобы собрать себя в кучу и сказать хоть что-нибудь в ответ на эту замечательную тираду.

Прошла неделя, с тех пор как Борислав приступил к работе подмастерьем волшебника Циркулиса. Работёнка была не из лёгких, как поначалу могло показаться, кроме бесконечного чтения старинных скучных книг, описывающих законы природы и науки, Боря выполнял всю грязную работу: собирал ингредиенты для эликсиров, готовил еду, убирался в хижине и, в конце концов, чистил лоток рыжего кота. Трудно вообразить возмущение молодого человека, когда Циркулис рассказал ему о том, что всё это он мог бы делать сам при помощи магии, однако пытается приучить Борю к труду и порядку в работе.

Однако, были и приятные моменты. Особенно ученику волшебника нравилось изучение двух дисциплин: прикладная магия и волшебные существа. В курсе прикладной магии Циркулис обучал парня заклинаниям и их особенностям – тому, как эти заклинания накладывать, какие они несут последствия, а также как отменять действия тех или иных чар. Боря даже смог за неделю выучить несколько из них. Например, крайне важное в хозяйстве заклинание «Починка». Оно позволяло, очевидно, чинить любой сломанный предмет, к которому прикасается маг. Однако, это должен быть не магический предмет, а совершенно обычный. Например, стул у которого только что отломилась ножка. Не думайте, это не какой-то абстрактный гипотетический пример, а вполне себе реальный. На днях Циркулис подпилил ножку одного из стульев в своей библиотеке, и, когда его подмастерье присел по указу мастера конспектировать очередную книгу о растениях и травах, то тут же грохнулся на землю, ударившись локтем. Циркулис незамедлительно поспешил научить новобранца в мире магии такому полезному заклинанию. Или вот ещё, заклинание «Дружба», которое делает любое живое существо благосклонным к тебе, но лишь на короткое время, максимум на минуту. Ему Борис научился перед тем, как отправиться за болотным корнем. Ведь на болотах вполне себе могли бы подстерегать его болотные тролли. Заклинание помогло бы ему не только избежать неприятностей, но и в случае чего попросить троллей о помощи в сборе кореньев. К громадному сожалению и Циркулиса и Борислава, троллей на болотах не оказалось. Волшебник даже хотел было вновь послать ученика за болотным корнем, но решил, что это будет слишком неуважительно по отношению к труду молодого человека. Конечно, важно упомянуть, что заклинание работает только на слабый неразвитый разум, иначе все чародеи направо-налево бы раздавали трактирщикам дружеское указание налить себе ещё бокальчик пенного за счёт заведения, а репутация магического сообщества была бы близка к репутации алхимиков, которые вот уже несколько веков безуспешно пытаются доказать всему миру, что любой металл можно превратить в золото, а, быть может, и даже в платину.

В курсе волшебных существ Боря в основном читал книги о всевозможных тварях, населявших земли королевства Присвеклавица и все близлежащие регионы. Эльфы, тролли, орки, а также оборотни, грифоны, дракониды и другие волшебные твари, которыми пугают непослушных детей, не желающих ложиться спать по ночам. С одной стороны, даже приятно осознавать, что твои страхи по поводу монстров под кроватью были небезосновательными, а вполне себе имели под собой надёжную базу, подтверждавшую их существование. Правда, никто из вышеперечисленных существ не прячется под кроватями. С другой стороны, почему бы какому-нибудь оборотню не прятаться под кроватью? Зачем? Да хотя бы ради игры в прятки! Или, может, жена-оборотниха не заметила ранний приезд своего мужа-оборотня из оборотневой командировки (он ездил выступать с докладом о блохах на симпозиум). И, в спешке, услышав дверной звонок, спрятала своего оборотня-любовника под кровать. Вполне реальная картина. Более всех остальных видов, Борислава интересовали криптоиды (виды, существование которых не подтверждено какими-либо фактами). Они пробуждали в юноше научный интерес и тягу к исследованиям. Возможно, и сам Борислав мог бы когда-нибудь написать собственную книгу о всех криптоидах, существование которых он смог бы доказать во время своих многочисленных (но пока воображаемых) приключений. Циркулис отговаривал своего ученика от траты времени на это, по его словам, бесполезное занятие. Хотя бы до тех пор, пока все известные науке виды не будут им изучены дважды.

Утро четверга началось для Борислава с ненавистного урока травоведения. Этот предмет особенно плохо давался юному чародею. Казалось бы, что может быть проще: собирай корешки да травки всякие и записывай их свойства. Но что поделать – копание в земле и сбор полезных растений пробуждал в парне вполне резонную хандру от недельного отсутствия дома, будоража в его молодой голове воспоминания о сборе урожая свёклы. Чтобы хоть немного отвлечь своего ученика и дать ему передышку, Циркулис предложил новую тему для дискуссии:

– Борислав – это совершенно чудовищное имя для великого волшебника! Без обид, парень, оно неплохо подходит сыну фермера, но никак не чародею, уж точно никак не великому.

– И что же делать?! Неужели мне не стать великим волшебником! – спохватился Боря. Он ведь и сам в глубине души знал о своём незвучном и совершенно не магическом имени, но надеялся обмануть судьбу. Вдруг она (судьба) не заметит его имени в списках на назначение великими волшебниками и просто отдаст секретарю бумаги на печать, подписав не глядя.

– Выход есть, молодой человек! Тебе нужен псевдоним – творческое альтер – эго! – с совершенной уверенностью заявил чародей. – Боюсь, что другого выхода нет…

– И как мне его придумать?

– Очень просто – пускай его придумают люди! Меня вот прозвали Циркулисом, потому что я изобрёл устройство для вычерчивания окружностей – циркуль.

– А почему ты решил назвать это устройство циркулем? – с неподдельным интересом спрашивал Борислав. Он достал даже бумагу и перо, чтобы законспектировать ценный совет Чародея.

– Циркуль я назвал в честь себя, конечно же! В честь своего имени – Циркулис изобрёл циркуль.

Борислав с энтузиазмом внимал волшебнику и записывал каждое его слово. На секунду он даже задумался над тем, чтобы тоже изобрести что-нибудь эдакое, что прославит его. Молодому чародею пришла идея устройства в виде мельницы, к каждой лопасти которого привязан кусочек сахара. При активации устройство начинает вращать лопасти и сахар по кругу и добавляет в твой чай (или любой другой напиток) столько сахара, сколько лопастей пролетит над кружкой за время работы хитроумной машины. Но, стоило Бориславу размечтаться, как он тут же вспомнил, что уже видал подобное устройство на местной ярмарке, ещё в детстве. Правда вращало на лопастях устройство не сахар, а изрезанную свёклу, добавляя её в ваше блюдо во время приготовления пищи. Но патентному бюро Присвеклавицы явно покажутся эти идеи изобретений идентичными. Там ведь заседают сплошные бюрократы, не вдающиеся в детали изобретения, улавливая только внешнюю их идентичность. Так что никакая слава пока не маячила на горизонте у Борислава.

Урок подошёл к концу. Заметив неутихающую тоску молодого волшебника, Циркулис, положив руку на плечо Боре, выдал ему предложение, от которого невозможно было отказаться, по крайней мере, любому уважающему себя ученику чародея:

– Эй, приятель, у меня тут есть заказ на оказание магических услуг в городе. Мне не помешал бы помощник там, на деле. Так что собирайся и отправимся прямо сейчас. Считай, что это практика, вместо сегодняшних запланированных лекций.

Глаза Бори загорелись так, как не горели даже во время ежегодной ярмарки свёклы на дне города в Столице Присвеклавицы. Он воодушевлённо побежал собирать с собой вещи, захватив перо и новенькую тетрадь в кожаном переплёте, чтобы детально фиксировать свою первую практическую работу. Он даже уложил воском для обуви свои непослушные рыжие волосы, дабы выглядеть более серьёзно в глазах клиентов. Пах он, конечно же, соответственно – как пара чудесных ярко-рыжих сапог, натёртых до блеска.

Прибыв на повозке, запряжённой козой, к дому заказчика (а точнее заказчицы), Борислав пытался держаться максимально невозмутимо, насколько это было возможно, учитывая обстоятельства. Волшебников приветствовала старая деревянная лачуга с местами прогнившими досками. Это был вообще не самый приятный район Присвеклавицы. Отправляя своих детей за хлебом в пекарню, родители настоятельно указывали своим детям обходить подобные районы стороной, пусть в таком случае время в пути и увеличится. Боря был послушным ребёнком и всегда слушался своего отца- свекольного фермера. Никогда он не бывал в подобном месте до сего дня. Этот район Столицы назывался «Гнилая свёкла», всем было известно, что порядочные люди не станут проводить здесь свой досуг. Потому как подобные места притягивали неприятности и неприятных личностей, как магнит. Зловещий магнит, возможно даже проклятый, заряженный только «негативными» частицами. Увидев место, в которое привезла их повозка, Борислав сглотнул слюну. В его голове пронеслась мысль, что ничем хорошим и благоприятным эта поездка закончиться не может. Боря задумался над тем, не является ли он теперь той самой неприятной личностью, которую притягивают такие места, как «Гнилая свёкла». Циркулис слез с повозки и несколько раз тряханул Борислава, чтобы вывести молодого человека из пучины негативных мыслей и привести в чувства перед его первым опытом выполнения волшебного заказа.

– Соберись, парень! Подбери челюсть, не время считать ворон. – Престарелый маг задумчиво огляделся по сторонам, явно выполняя какие-то сложные арифметические манипуляции в своей мудрой голове. – Тем более, я уже с этим закончил. В этом дворе их ровно восемь.

Вороны копошились возле помойки, опустошая мусорные пакеты и извлекая из них нечистоты и остатки пищи. Опасно было в этот момент приближаться к ним, птицы могут воспринять это безрассудство за попытку похитить их честно добытый мусор. А в бою вороны – опасные противники. Опытные бойцы с воронами, то есть бездомные, коих на улицах Столицы становилось с годами всё меньше (некоторые социальные программы в королевстве неплохо работали, особенно в Столице), отмечали, что сражаются вороны словно бестии. Они не знают ни страха, ни жалости, готовы убить, если сцепиться с ними в борьбе за мусор. А ещё им абсолютно плевать на все правила уличных боёв. Они атакуют сзади, бьют лежачих, а также частенько нападают толпой. Настоящие твари, а не птицы!

– Прошу прощения, учитель! – Виновато проговорил Боря автоматически, даже не задумываясь. – Просто я впервые в этом месте. Это ведь «Гнилая свёкла»?

– Ахахахах, – рассмеялся, что есть мочи Циркулис, – А говоришь впервые! Как же ты тогда понял, что мы в «Гнилой свёкле», если никогда тут не бывал?

Слова волшебника заставили его ученика ещё глубже погрузиться в пучину раздумий. Циркулис даже пожалел в этот момент, что так пошутил. Он ведь знал, что у парня тонкая душевная организация, не стоило так сильно волновать его не обросший стабильным мировоззрением мозг.

– Ну всё, идём! – Циркулис схватил своего ученика за ворот зелёной робы и потащил за собой ко входу в дом. – И помни, говорить буду я. Не вмешивайся, стой с важным видом и записывай. Пиши всегда, если даже писать, собственно, и нечего. Хоть бы даже, скажем, и рецепт свекольных пирогов записывай, коли ничего важного не происходит. Всегда создавай видимость важной работы! Так поступают истинные профессионалы волшебного цеха. Ничего не говори, так ты будешь казаться немного умнее и намного важнее.

Не услышав ответа от Бори, волшебник трижды сильно постучал в ветхую деревянную дверь лачуги. Звонка на ней не было, но, кажется, если и был бы, то уж наверняка не работал бы. Дверь отворилась и из неё в дверной проём на двух волшебников уставился усталый взгляд женщины. Она относилась к той категории людей, чей возраст было определить невозможно. Практически невозможно. Либо она выглядела молодо, но на самом деле была старой. Либо же, наоборот, выглядела слишком старой, хотя на самом деле была молодой. Боря решил, что ему ближе вторая теория. Возможно, из-за нездорового взгляда её карих глубоко посаженных глаз. А, возможно, из-за мешковатой одежды, накинутой на тело этой особы. Молодой маг хотел было записать свои интересные наблюдения в тетрадь, но решил сделать это позднее, чтобы хозяйке не показалось такое поведение парня нетактичным или не дай бог эксцентричным.

– Доброго времени суток. Волшебников вызывали? – Циркулис с важным видом надел своё пенсне точнёхонько в конце фразы. Очевидно, что это движение было его «фишкой». Он считал, что с этой оправой на носу он выглядит более профессионально.

Женщина ничего не ответила, лишь шире распахнула дверь, чтобы впустить магов. Внутри её небольшого домишки было довольно грязно, но весьма уютно. Запах Свекольного супа с кухни напоминал Бориславу о доме. Женщина предложила волшебникам кофе, но оба мага, почти одновременно, вежливо отказались. Видимо, это была какая-то часть профессиональной деформации, заключавшаяся то ли в нежелании терять драгоценное время, то ли в опасении пить незнакомые жидкости из непроверенных резервуаров.

Пока женщина запускала магов в дом, Борислав смог бегло оценить обстановку: старая мебель, ковры на стенах (для тепла и шумоизоляции) и разбросанные по полу игрушки детей (которые, очевидно, в это время суток находились в школе или детском саду). Всё это выдавало в этом доме жилище типичной молодой Присвеклавицкой семьи. Муж – работяга, соль земли, скорее всего вкалывает где-то на свекольных полях. А жена – типичная домохозяйка, воспитывает детей и готовит еду.

– Так что, собственно, у вас произошло? – Нетерпеливо с серьёзным видом начал диалог Циркулис.

– Мой муж, – тихо начала свой рассказ женщина, – его прокляли, должно быть!

– Позвольте, позвольте! – перебил её старый маг, – но диагнозы в этом доме буду ставить я. Рассказывайте по порядку: что стряслось?

Циркулис жестом указывает Боре на записную книжку. Ученик чародея мгновенно выхватывает своё перо и фиксирует каждое слово потерпевшей от колдовства женщины.

– Ну, он пьёт… Он вечно пьяный, его так могут уволить с работы… А на что же нам жить с семьёй тогда? – Женщина явно ни раз прокручивала в своей голове такую картину, но в этот раз она, кажется, восприняла это куда ближе к сердцу. Ей тяжело было сдерживать копившиеся давным-давно слёзы.

– Так с чего же вы решили, что это магия? – заинтересованно вопрошал Циркулис.

– Так ведь не пил он раньше, совсем не пил. А недавно, как по воле тёмных сил накинулся на алкоголь… – не выдерживая напряжения, женщина хватает Циркулиса за его морщинистую руку. – Помогите нам, пожалуйста! Сделайте так, чтобы он был трезвым хотя бы во время работы. Я знаю, что услуги магов недешёвые, но мы деньги-то иногда умудрялись откладывать.

Циркулис вырывает свою руку из объятий напуганной женщины и резко вскакивает со своего места.

– Я знаю, что нужно делать! Я дам ему реверсивное зелье!

Борислав с удивлением взирает за работой своего учителя. Кажется, его до глубины души поразило то, насколько быстро тот смог найти решение проблемы. Молодой маг фиксирует в своей тетради каждое слово Циркулиса, не пропуская ни одного звука. А на полях Боря делает важные заметки, по типу: «Встал со стула», «Почесал затылок», «Поправил бороду» и другие.

– Но что это за зелье? – Настороженно спрашивает женщина.

– Ох, не волнуйтесь, – спокойным голосом начал объяснять волшебник, – это безобидный отвар на основе реверсивного корня. Я дам его вашему мужу, и он всегда будет трезв перед работой. Действие крайне примитивное в своей простоте, но от того не менее элегантное: в его организме поменяются местами процессы распития алкоголя и опьянения. Правда, теперь он будет резко пьянеть ни с того ни с сего. А чтобы протрезветь, ему придётся пить алкоголь. И чем больше он будет выпивать алкоголя, будучи пьяным, тем трезвее будет становиться.

Борис заметил, что в момент рассказа Циркулиса, женщина чуть не расплакалась, но в этот раз от счастья. Волшебник подарил ей надежду на то, что её мужа не уволят с работы. А может и больше: на то, что они с семьёй смогут накопить на собственную повозку, чтобы не ездить на общественных повозках. А, того глядишь, через пару лет и вовсе выберутся с детишками на ней на юг королевства, поближе к морю. Недельки на две. Да что уж там, на все три!

– Это замечательно! – воскликнула женщина, – скажите, а ваши услуги можно оплатить семейным капиталом?

Борислав внимательно зафиксировал на бумаге и этот важный нюанс, ведь оплата – такая же неотъемлемая часть работы волшебника, как и само волшебство. А уж в семейном капитале юноша хорошо разбирался, ведь однажды в школе ему пришлось готовить доклад на эту тему. Семейным капиталом называлась сумма денег, которую власти королевства Присвеклавица выделяли молодым семьям, которые вступали в брак. По их мнению, эта сумма денег должна была подтолкнуть граждан к созданию семьи и вытащить державу из демографической ямы. Мешок, заполненный Присвеклавицкими кронами выдавался молодожёнам прямо во дворце бракосочетания, в момент, когда они надевали друг на друга обручальные кольца.

Направляясь на телеге в местный трактир в поисках мужа заказчицы, Циркулис рассказывал своему ученику о том, насколько сильно им повезло, что у него уже заготовлено реверсивное зелье. Ведь зелье сначала должно появиться на полке у волшебника, а уже затем он должен отправиться собирать реверсивный корень для него.

– Так что, серьёзная наука – это зельеварение, знаешь-понимаешь, – подытожил чародей, паркуя свою колымагу у входа в трактир. Козу, к слову, было решено спрятать в саму повозку, прикрыв куском брезента, дабы её никто не украл или не поцарапал по неосторожности, выходя из заведения в состоянии алкогольного опьянения. Или и того хуже… Но об этом в приличном обществе говорить не следует.

Трактир назывался «Мёртвый кабан» и вполне соответствовал району «Тухлая свёкла» по своему статусу и контингенту. Зайдя внутрь этого, с позволения сказать, заведения, чародеи обнаружили множество людей, подходивших под описание мужа их заказчицы. Боря чётко записал все черты со слов женщины: «Мужчина средних лет, среднего роста, среднего телосложения, сильно пьяный и глупый, как пробка», но почему-то детальное описание внешности не помогало магам отыскать нужного им человека. Поэтому пришлось приступить к не менее научному методу, чем визуальный анализ, под названием опрос. Циркулис и его ученик просто подходили к каждому человеку в трактире и зачитывали описание. Увы, и этот метод оказался несовершенным. В конце концов, волшебникам пришлось использовать свой последний излюбленный метод – спросить у трактирщика. Тот, в свою очередь, с радостью подсказал – где искать нужного мужчину.

Циркулис, разговорив трактирщика своими заготовленными заранее статистическими данными о росте цен на пивной солод, незаметно подмешал реверсивное зелье в бутыль с купленной накануне водкой. Волшебник подозвал к себе энергичную молодую официантку и вежливо попросил её передать бутылку с водкой тому мужчине, на которого ранее указал трактирщик. Ну, вы помните: мужчине средних лет, среднего роста и среднего телосложения. План казался Циркулису безупречным. Всё шло как по маслу. Однако, старый маг не учёл одну деталь, отличавшую данный заказ от любого другого. На этот раз с ним был его молодой ученик. А Борислав был крайне совестливым человеком. С опытом все волшебники, преисполнившись профессионализмом, деформируют свои ценности и убеждения. Увы, Боря слишком малое количество времени провёл в учениках у великого мага. Поэтому за несколько мгновений до того, как довольный мужчина поднёс рюмку с подаренной ему водкой ко рту, у юного чародея в сердце что-то защемило. Странное чувство поразило молодого парня, словно какая-то страшная болезнь. Это чувство будто вынудило Борислава открыть рот и начать говорить.

– Циркулис, но ведь этот эликсир не вылечит этого мужчину от алкоголизма! Он только заставит его пить ещё больше!

– Ох, мой юный ученик… – начал лекцию Циркулис, – К сожалению, мы не в силах изменять природу людей. Мы можем лишь незначительно влиять на их поведение.

Борислав уже не слушал своего учителя. Конечно же, он не знал о том, что нельзя менять природу людей. Но он был уверен в одном: давать этому мужчине реверсивное зелье неправильно, противоестественно и попросту вредно для его здоровья. Боря, будто находясь не в себе в это мгновение, резко встал со своего места, подскочил к мужчине с рюмкой в руках и закричал:

– Остановитесь! Не пейте это! Там реверсивное зелье!

В это мгновение Циркулис уже понял, что всё кончено. Он наотмашь ударил себя рукой по лбу, физически будучи не в силах контролировать глупый порыв своего ученика. Однако, находясь в пьяном угаре, мужчина не услышал слов Борислава, опрокинув рюмку водки с реверсивным зельем внутри. После этого он посмотрел на Борю, словно на умственно неполноценного. Этот взгляд смутил молодого мага, и он, сгорбившись, поспешил вернуться к своему учителю.

– Эхх, Боря, Боря, – вновь начал лекцию (на сей раз нравоучительную) Циркулис, – Невозможно заставить человека бросить то, что он любит больше, чем свою жизнь. Такой мощной магии попросту не существует, мой юный ученик.

– И что же, – - грустно вздохнул Борислав, – Мы ничего не можем поделать?

– Конечно, можем! Мы уже сделали…

Циркулис обманул молодого чародея. Он прекрасно знал о существовании магии, которая сильнее зависимостей, иллюзий, заклинаний и эликсиров. Эта магия сильнее самой жизни и смерти. Она существует вне компетенций магов и чародеев. Это магия Сумрака.

Глава 2. Оборотень в погонах

Дверь деревянной избушки с тихим скрипом отворилась, и комната наполнилась белым лунным светом. Гигантская шерстяная туша осторожно протиснулась внутрь небольшой хибары. Женщина, крепко спавшая в своей кровати, услышала знакомый скрип обветшалой половицы при входе и, открыв глаза, встала с кровати, зажигая свечу. Тёмную комнату окутал бледный отблеск огня свечи.

– Почему так поздно? Где ты был?

Фигура в дальней части избы сжалась в клубок. Она беспомощно ёжилась на полу, обхватив свои нижние лапы верхними, и перекатываясь с места на место. В воздухе повисло долгое молчание и тонкий едва уловимый запах свежей крови. Женщина медленно плелась к существу, сидевшему на полу её дома, свечой в руке освещая себе проход.

– Не подходи! – грубым гортанным рёвом зверь прервал приближение женщины. – Это случилось! Мы оба знали, что этот день настанет!

Кажется, что во взгляде хозяйки дома не было ни капли страха, лишь сожаление. Она слышала о подобном и ранее. В глубине души она всегда догадывалась о том, что этот день наступит.

– Что нам теперь…

– Не знаю! – перебил её животный возглас. – Они найдут меня! Найдут нас! Наверняка, они уже начали охоту.

Тяжёлые подкованные копыта коня глубоко врезались в землю, оставляя за собой очевидные следы. Всадник в чёрном плаще с капюшоном на голове направлялся в сторону деревни «Малая Сосновка» через густой хвойный бор. По следам лошади было довольно легко отслеживать передвижения этого человека. Но, поверьте мне на слова, вы бы не захотели следить за такого рода людьми. Этот вояка был рыцарем Чёрного ордена. Это очень влиятельные серьёзные люди, наверняка вы о них наслышаны. Поговаривают, что сам Король Присвеклавицы когда-то был выходцем из этого ордена, но все граждане уже давно об этом не говорили. Может забыли, а может и не знали о том, что именно нужно об этом сказать.

Даже если вы не помните или не знаете ничего об этом ордене, то я напомню вам. Эти воины суровы, облачены в чёрные доспехи и крайне жестоки к своим врагам. Действуют они во тьме, превосходно скрывают свои истинные мотивы и подчиняются только Королю и самому Чёрному ордену. На их флагах нет ни знамён, ни гербов, один лишь чёрный цвет.

Рыцаря, который направлялся в «Малую Сосновку», звали Чернобором. Согласен, довольно странное имя, с определённо очевидным налётом мистики. Но я должен отметить, что все люди, вступавшие в орден, отрекались от своего прошлого имени, как и от прошлой жизни, а взамен получали совершенно новое, выданное им их старшими братьями по оружию. Все имена Чёрных рыцарей обязательно должны содержать основу слова чёрный, мрачный или тёмный. Например, Темнослав или Мрачнодум. Со стороны Чернобор выглядел как огромная груда мышц, еле помещавшаяся на боевом скакуне. Его тёмные короткие волосы с выбритыми висками всегда были аккуратно педантично уложены. Впрочем, причёска нисколько не делала более привлекательным внешний вид этого мужчины. Его лицо было искажено гримасой. Грозный оскал прочно въелся в его рот и замечался при первом же взгляде на густую тёмную щетину. Глаза будто застыли в моменте, когда рыцарь что-то внимательно осматривал. «Его взгляд мог заставить даже адскую гончую ссать под себя» – это описание Чернобора со слов очевидца. Впрочем, я бы не стал относиться к этим словам слишком серьёзно, ведь описание составлено девятилетним мальчиком. А в этом возрасте детям свойственно приукрашивать окружающую их действительность.

Чернобор ответственно относился к своей работе, как и любой рыцарь. Он был, так называемой, «ищейкой» – рыцарем, занимающимся отловом особо опасных преступников и доставкой их на суд или трибунал. Ищейки – самый многочисленный класс черного ордена. Если вам интересно узнать о других классах, то я могу с вами поделиться своими знаниями (скорее слухами, конечно же, ведь работа ордена пронизана крайне высокой степенью секретности). По моим данным, существует ещё как минимум два класса рыцарей: «подвальщики» и «швеи». «Подвальщики» – это штабные рыцари, занимающиеся, в первую очередь, организацией операций. Они собирают информацию о населении и структурируют её, распеределяя по отделам. Своё прозвище они получили из-за того, что их база, по слухам, опять-таки, находилась в подвалах прямо под столицей Присвеклавицы. Говорят, что они настолько привыкли к жизни под землёй, что даже их тела извращённо деформировались: спины сгорбились, чтобы не биться головой о низкие потолки, глаза почернели, словно у мышей или кротов, чтобы ориентироваться в вечном полумраке, а уши заострились, дабы улавливать каждый звук или шорох, отзывавшийся эхом с поверхности. «Швеи» занимались типичной работой для швей. Они пришивали. В Присвеклавице практически каждому подозреваемому, обвиняемому в совершении преступления, в прямом смысле «пришивали» его статью прямо на кожу. Чем более бесчеловечной и безнравственной была статья, тем на более очевидных обозримых участках тела располагалась «нашивка». Конечно же, это было сделано ровно для того, чтобы мирные жители издалека могли заметить опасного убийцу или насильника, вышедшего на свободу по амнистии или по программе сотрудничества с Чёрным орденом. Сложно было определить, какой именно класс из ордена был наиболее опасным из всех. К тому же, наверняка существовали и другие специальные классы, о которых обычному люду не нужно было знать.

Тяжёлая дверь таверны резко распахнулась, громко ударив по деревянной стене. Внутрь помещения проник незваный холодный ветер и влажный осенний воздух. Владелец таверны, протирающий стаканы за барной стойкой, застыл от напряжения, лишь завидев Чернобора. Он знал, что чёрные рыцари приносят с собой лишь мрачные вести и тёмные времена. Рыцарь снял свой длинный капюшон, скрывавший лицо от нежелательных интересующихся глаз, и, сканируя помещение своими блестящими в свете факелов зрачками, медленно направился к хозяину заведения. Твёрдая поступь тяжёлых сапог выдавала серьёзные намерения воина. Чернобор сел прямо за барную стойку, напротив владельца таверны и небрежно швырнул перед ним пару блестящих присвеклавицких крон.

– Дай мне бутылку ржаной, – рыцарь указал на продолговатую стеклянную бутылку, стоявшую на полке позади корчмаря.

Владелец пустой таверны смахнул монетки себе в карман фартука. Они звонко брякнули, провалившись внутрь и смешиваясь с другой мелочью и даже парой оторванных от пальто пуговиц, которые давно бы уже пора пришить обратно, да всё руки не доходят. Нервной трясущейся рукой он достал с полки ржаную настойки и рюмку. Выставив их перед рыцарем на деревянную барную стойку, мужчина криво улыбнулся из-под густых усов, закрывавших собой верхнюю губу. С перепугу корчмарь даже забыл подложить подстаканник под посуду, чтобы не поцарапать стойку, которую он очень аккуратно и бережно покрыл новым слоем лака всего пару недель назад.

– Налей, – приказал рыцарь, откупоривая пробку зубами. – И себе, я угощаю.

– Прошу прощения, но я на работе. Мне не положено пить. Вдруг нагрянут клиенты.

– Тогда тебе стоит закрыться сегодня пораньше, корчмарь, прямо сейчас, – Чернобор вывалил на стол ещё пятак Присвеклавицких крон.

Владелец таверны вежливо улыбнулся, добавил пять монеток в свою копилку-карман и быстрыми шагам поспешил ко входу в корчму. Он повесил табличку «Закрыто» на дверь и вернулся к рыцарю настолько быстро, насколько это было возможно сделать, не переходя на бег. Корчмарь достал ещё одну рюмку, для себя, разлил по сосудам настойку и внимательно ожидал следующие указания Чернобора. Мужчины опрокинули по рюмашке, а затем, с небольшим перерывом, ещё по парочке. Третья стопка была испита «за любовь» и пилась, по традиции, с левой руки. Всё это время в таверне царило неловкое молчание, смешанное с резким запахом спирта, сильно бьющим в только что зашедший в тепло с улицы нос. Можно было услышать только скверно смазанные шестерёнки, вращающиеся в голове корчмаря, но и то, только в том случае, если вы обладали исключительным слухом. Чернобор такой способностью не обладал, зато был наделён другим талантом. Талантом достоверно точно чувствовать ложь в диалоге с любым собеседником. Он был этаким швейцарским-ножом, способным вскрыть алюминиевую банку разума любого человека, с которым вступал в диалог. Он научился подобным трюкам в академии Чёрного ордена и страшно этим гордился.

– Скажи, корчмарь, – начал диалог Чернобор, – тебе известен жандарм, живущий в этой деревне?

– Да, конечно, это же Славко, я тут всех знаю, – поспешно вступил в разговор владелец таверны, взвешивая каждое сказанное им слово, перед тем как выпустить его наружу из своего рта, – у нас деревушка небольшая, это единственный трактир. Сюда почти все жители иногда заходят, сами понимаете.

Корчмарь вновь попытался выдавить из себя улыбку сквозь широкие неухоженные усы. Это кривляние не сулило ему ничего хорошего, но мужчина ничего не мог поделать с собой. В это мгновение он был рабом своего страха, управлявшего его мимикой, будто опытный кукловод.

– Ты знаешь – где он сейчас, этот Славко?

Сказав это, Чернобор резким движением руки опрокинул ещё одну рюмаху ржаной, на этот раз он не предлагал корчмарю присоединиться к распитию.

– Н… Нет, не знаю, я его уже давно не видел, – корчмарь проиграл бой своим нервам и машинально вывалил ещё одну фразу, – а что? Он что-то натворил? У него неприятности?

Рыцарь исподлобья смотрел в глаза корчмарю, пытаясь будто ухватить его бегающий взгляд и заковать в кандалы. Он уже ни раз видел такие подвижные зрачки, бурно реагирующие на любой контакт с ними, и прекрасно знал – что со всем этим делать. Чернобор прокрутил у себя на пальце кольцо из чёрного металла, украшенное фиолетовым камнем, и вновь задал свой вопрос.

– Я задал вопрос и ожидаю услышать правду. Когда ты в последний раз видел жандарма?

Тёмно-фиолетовый дым заполнил помещение небольшой корчмы, потушив свет факелов в радиусе десяти метров. Сумрак был подобен газу, он заполнял собой всё пространство таверны, залезая в самые отдалённые уголки и даже за закрытые двери. Могильный холод пробежал по спине мужчины за барной стойкой, волоски его усов поднялись вверх. Корчмарь потерял контроль над своим телом, его губы двигались, а он не мог их более сдерживать. Его воли не хватало для того, чтобы противостоять такой мощной магии, как магия Сумрака.

– Вчера около полуночи я закрывал таверну и видел его, – давал показания корчмарь, чётко проговаривая каждое слово, – он вышел из своего дома, погрузил сумки на лошадь и уехал куда-то в лес, в сторону севера. Это всё, что я знаю.

Теперь Чернобор был точно уверен, что мужчина его не обманывает. Он закончил допрос, дым сумрака резкими дёргаными движениями стягивался к кольцу, заполняя внутреннее содержимое фиолетового камня, будто дым сигарет, выпущенный изо рта курильщика в трёхлитровую банку. Когда в помещении не осталось чёрно-фиолетовой субстанции, свечи и факелы вновь зажглись, а корчмарь упал на пол, вновь обретая контроль над твоим телом.

– Я знал, что мы сработаемся…

Чернобор поблагодарил свидетеля за его честные показания. Рыцарь бросил свой цепкий взгляд в окно, на улицу. Сумерки накрывали собой деревню «Малая сосновка». Он и так проделал долгий путь из Столицы и достаточно вымотался, поэтому решил немного задержаться в этом уютном месте. К тому же, эта охота его забавляла, доставляла настоящее удовольствие, отличной идеей было бы растянуть данное чувство. Высшее наслаждение, которое может испытывать хищник (а именно хищником себя мнил Чернобор), преследуя свою добычу перед тем, как вцепиться в неё острыми клыками.

– Мне нужна комната на ночь, – недолго думая сказал рыцарь, кидая на барную стойку ещё две монеты в дополнение к тем семи, что он уже заплатил корчмарю за сегодня.

Стоит немного рассказать вам о магии Сумрака, дорогой читатель, и её особенностях. Я мог сделать это и раньше, но не хотел упускать такую замечательную возможность демонстрации Сумрака. Такое кольцо далеко не единственное в своём роде, оно выдавалось каждому рыцарю Чёрного ордена для упрощения выполнения его профессиональных обязанностей. При помощи магии кольца, заключённого в камне, рыцари могли связываться друг с другом, передавая сигналы или даже целые письма, отчёты. А также, как вы заметили в сцене с корчмарём, кольцо обладало свойством воздействовать на слабые (точнее, слабовольные) разумы, передавая контроль над ними владельцу кольца. Если вам показалось это не слишком гуманным, то вы, должно быть, не задумываетесь над тем, насколько сильно этот артефакт упрощает работу Чёрного ордена. Рыцарям больше не нужно тратить время на то, чтобы уговорить свидетеля дать необходимые показания или рассказать о том, что видел тот или иной человек. Плюсом, это мгновенно отметает шанс того, что данные, предоставленные гражданскими лицами, будут ложными. Но даже это являлось не самым интересным способом использования Сумрака. Рыцари умели настраивать свои кольца на украшения любых людей, проживающих на территории Присвеклавицы, а затем слышать – о чём говорят люди. Это была необходимая мера, чтобы пресекать зарождающиеся преступления ещё на корню, в зародыше. Конечно, многие граждане уже догадывались о том, что их прослушивают. Одни решались избавиться от всех своих украшений в тот же день, как узнавали о прослушке, а другие считали, что им скрывать от Чёрного ордена нечего и с гордостью продолжали носить свою бижутерию. Третьи же, являясь самой многочисленной группой населения, считали эту теорию всего лишь бредом сумасшедших. Ведь зачем Чёрному ордену прослушивать каких-то свекольных фермеров? Какую информацию они смогут от них получить? Чернобор частенько пользовался этой удобной функцией кольца в своих расследованиях, даже в этом деле он уже пытался выйти при помощи прослушки на след жандарма. Впрочем, он сразу же обнаружил, что и он и его жена благополучно избавились от украшений в ночь побега. Чернобор даже смог отыскать выброшенные подозреваемыми в лес обручальные кольца и с особой свойственной ему педантичностью упаковал их в пластиковый пакет с надписью «Улики». Он был горд собой, ведь знал, что кропотливая работа и внимание к деталям – это пусть к успешной работе рыцаря.

Сидя в своей комнате в таверне, Чернобор решил ещё раз изучить материалы дела, прочитать отчёт о психологическом портрете жандарма Славко. Он часто это делал перед сном, чтобы потом лучше спалось ночью. Дела преступников успокаивали Чернобора. Чем хуже были мерзавцы, за которыми он гнался, тем проще спалось рыцарю по ночам. Ведь он в очередной раз убеждался в том, что нужен этому миру и королевству Присвеклавица. Работа рыцарем Чёрного ордена крайне опасна для здоровья. Волшебники говорят, что если ты часто копаешься в чужих мыслях и жизнях, то постепенно стираешь свою собственную индивидуальность, растворяешь свою личность, стираешь свою натуру, словно наждачной бумажкой воры зашкуривают подушечки пальцев, чтобы не оставлять отпечатков, ради собственной безопасности и сохранности. К тому же, долгая работа в Сумраке также наносит неизгладимый отпечаток на личность. Человек может забыть о том, кто он такой. И что он вообще человек. Искра человечности легко гаснет в сердцах тех, кто находится по ту сторону магии Сумрака. Дойти может до страшного: мгновенье, и вы уже не отличаете добро от зла. По этим причинам работа рыцарем определена в категорию «Особо опасных для здоровья», а сотрудникам разрешено занимать подобные должности максимум до сорока лет, после чего их ожидает заслуженная пенсия. Та самая: с разгадыванием кроссвордов, выкапыванием грядок на даче и, быть может, даже посиделками с детьми и внуками. Хотя Чёрные рыцари и крайне редко заводят себе семью.

Читая досье молодого сотрудника полиции, Чернобор нисколько не удивился, что именно такой человек совершил преступление. Он был отличным жандармом: всегда первым вызывался разгонять подростков с пикетов и даже делал этот с особым усердием, яростно орудуя дубинкой и щитом. К сожалению, именно самые усердные сотрудники жандармерии ломаются чаще всего. Впрочем, Чернобор не разделял подобное чувство жалости, ведь для него полицейские в большинстве своём являлись лишь жалким сбродом в государственной форме. Блохами на теле настоящих королей джунглей.

Поутру рыцарь поспешил покинуть корчму с первыми лучами солнца: он ведь хотел продлить своё удовольствие от охоты, а не упустить преступника. Собрав свои вещи, Чернобор надел доспехи и опоясался ножнами с большим двуручным мечом. Он решил заранее повесить на свой пояс ручной арбалет с заготовленным серебряным болтом, на всякий случай, мало-ли Жандарм встретится ему где-то в лесу. Выйдя на улицу, Чернобор оседлал своего коня и ускакал на поиски преступника. Пролетая сквозь узкую деревенскую тропу, чёрный рыцарь замечал, как местные жители закрывали ставни своих окон и звали детей быстрее вернуться в дом, лишь завидев его. Признаться честно, ему даже льстила такая репутация. Он получал истинное чувство удовлетворения, когда видел, что его авторитет скачет впереди него.

Спустя час в пути Чернобор заприметил дым в лесу и, конечно же, отправился выяснить – что является его источником. Он знал, что это явно не жандарм, ведь судя по психотипу и оценкам в академии, полицейский был не настолько глуп, чтобы так очевидно спалиться и не настолько слабоумен, чтобы вступить в бой на открытой местности с представителем Чёрного ордена. Рыцарь был прав, дым исходил из печей углежогов, удачно расположившихся на берегу реки. Очевидным было то, что эти батраки родом из единственного ближайшего населённого пункта – «Малой Сосновки», а посему должны быть знакомы с подозреваемым. Может, они даже виделись с ним прошлой ночью во время побега. Однако, углежоги никогда не были самой приятной публикой. Они крайне неохотно давали показания даже жандармам, а уж Чёрным рыцарям и подавно. А ещё у них, как правило, не было семьи, а значит батраки меньше беспокоились за свою жизнь. Чернобор улыбнулся впервые за последние дни, прокручивая в голове эти мысли. Возможно, если повезёт, ему впервые за долгое время удастся развлечься.

Чёрный рыцарь осмотрелся по сторонам. Угольщики лишь делают вид, что не замечают его, умышленно игнорируют. Они не горят желанием вступать в диалог. Продолжают бессмысленно перекидывать уголь лопатой из одной кучи в другую. Зрачки Чернобора молниеносно двигаются из стороны в сторону, сканируя каждого рабочего (всего их четверо), в поисках – за что можно зацепиться. Составив полную картину в своей голове, рыцарь издал пронзительный свист, чтобы привлечь внимание.

– Джентльмены! – Чернобор кричит, обращая на себя взоры всех рабочих, – отвлекитесь от своих «неотложных» дел и идите сюда, у меня к вам несколько вопросов!

– Тебе вот нужно, ты и подходи сам, не мешай людям работать! – прокричал в ответ рыжий молодой угольщик, не отвлекаясь от перекидывания угля ни на секунду, будто чёрные рыцари каждый день заезжают в их маленький рабочий лагерь.

– Я, кажется, неясно выразился? – начинал злиться рыцарь, – тащи свою тощую рыжую задницу сюда, пока я не задержал тебя за неподчинение сотруднику Чёрного ордена!

Рыжий угольщик устало воткнул лопату в кучу угля и медленно зашагал в сторону Чернобора. Остальные трое рабочих уже пришли к кострищу, у которого остановил свою лошадь рыцарь. Самый старший из них – тощий мужчина лет пятидесяти, с седой бородой и короткими волосами, первым вступил в диалог:

– Вы уж не серчайте на него, товарищ рыцарь, Богдан ещё слишком молод, не понимает – какую важную работу вы делаете, охраняя для нас покой и порядок во всём королевстве.

– Оставь свою лесть для местных деревенских доярок, старик! – перебил его Чернобор. – Мне нужны от тебя только факты, без прикрас и художественных отступлений.

К этому моменту все четверо батраков стояли вокруг лошади чёрного рыцаря. Один из них, самый полный (а точнее, единственный жиртрест в этой рабочей братии) решил воспользоваться моментом, совместив допрос с обеденным перерывом. Он достал из кармана своей засаленной серой куртки буханку чёрного хлеба и, отломив половину, приступил к трапезе.

– Я хочу знать, – вновь начал Чернобор, – видел ли кто-нибудь из вас, тупоголовых, за последние сутки жандарма по имени Славко в этом лесу?! Хорошенько подумайте, не торопитесь…

– Нет, – резко ответил рыжий парень, – теперь мы свободны?

Чернобор окинул беглым подозрительным взглядом каждого угольщика, стоящего перед ним. Для простоты запоминания рыцарь уже раздал каждому из свидетелей прозвища, которыми он бы назвал их в своём отчёте начальству. Ни один мускул не дрогнул на лице Рыжего. Старый потирал подбородок, пытаясь вспомнить детали последних дней. Жирный казался безучастным, его больше интересовал ломоть хлеба, который он неистово пытался запихнуть в свою глотку. А Четвёртый и вовсе, казалось, находился где-то далеко, в своих мыслях.

– Я спрашиваю всех вас! – свирепо прорычал рыцарь. – С рыжим всё ясно. А ты, старик?

– Кажется, я никого не видел здесь в последние дни, сюда редко кто-то заходит, а жандарма я бы явно узнал, отличил от обычно…

– Ты! – перебил старика Чернобор. – Жирный, я к тебе обращаюсь, ты кого-нибудь здесь видел?

Толстяк немного поперхнулся хлебными крошками от такой резкости поставленного вопроса и неловко закашлял.

– Нет, начальник! – прочистив горло, отвечал Жирный, – совсем никого не было.

– А ты? – Чернобор обратился к последнему углежогу, – видел кого-нибудь?

– Господин рыцарь, к сожалению, наш коллега немой, он не может ответить на ваш вопрос, – вступился за Четвёртого Старый.

– Я не с тобой говорю! – гаркнул на него чёрный рыцарь.

Чернобор вновь окинул взглядом всех батраков. Затем спрыгнул с лошади и задумчиво просвистел. Только когда рыцарь оказался на земле, стало окончательно понятно, что он как минимум на две головы выше и в полтора раза шире каждого углежога.

– Давайте проясним ситуацию, – продолжил Чернобор, расхаживая вокруг рабочих. – Я точно знаю, что из ближайшей деревни «Малая сосновка» сбежал опасный преступник, занимавший до недавнего времени должность жандарма. По моим данным, он отправился в этот лес, на север, и прошлой ночью должен был проезжать как раз мимо вашего рабочего лагеря. Но вы, каким-то чудом, все четверо, его не видели. Либо вы идиоты, либо пытаетесь выставить идиотом меня. В любом случае, нужно быть полным идиотом, чтобы пытаться безнаказанно врать в глаза сотруднику Чёрного ордена. Я повторяю свой вопрос: видел ли кто-нибудь из вас жандарма здесь в последние несколько дней?!

Повисла гробовая тишина. Рабочие переглядывались, но не издавали ни звука. Сканеры-зрачки Чернобора быстро бегали от одного углежога к другому в ожидании. Он знал, что долго они сопротивляться не станут. Бровь Жирного дёрнулась, и он начал открывать рот, чтобы что-то сказать. Но не успел он этого сделать, как рыцарь мощным ударом кулака в кожаной перчатке попал ему прямо в солнечное сплетение. Жирный мгновенно свалился на землю, роняя из рук батон хлеба. Он цеплял воздух ртом, пытаясь восстановить дыхание. Старый попытался подбежать и помочь ему подняться, но за это мгновенно получил от рыцаря рукояткой меча точно в челюсть и повалился на землю рядом с Жирным. Двое оставшихся углежогов стояли неподвижно, в ужасе глядя на своих товарищей.

– А я знал, – довольным голосом начал Чернобор. – Знал, что именно ты первым заложишь его. По моему опыту именно такие жирные свиньи, как ты почему-то первыми сдают своих знакомых и друзей. Уж не знаю почему, но это так.

Рыцарь ногой перевернул Жирного с живота на спину и водрузил свой сапог на его грудную клетку, надавливая на лёгкие.

– Прости, но я ужасно не люблю стукачей! Иронично, что поделать. Но такая уж у меня работа, приходится иметь с вами дело.

Чернобор достал свой огромный меч из ножен, лязг металла разрезал воздух. Рыцарь медленно вонзал клинок прямо в шею Жирному, смакуя каждый сантиметр мяса, которое разрезало острое лезвие. Словно голодный работяга, только что вернувшийся с ночной смены. А в холодильнике лишь краковская колбаска и кусок чёрного хлеба. Этот работяга разрезает колбасу, смакуя каждый кусок, представляя, как он будет поглощать его. Чернобор и вправду изголодался развлечениям на работе. Ведь в последнее время всё реже выпадала возможность вот так взять и как следует допросить кого-нибудь с особым пристрастием. И всё чаще вокруг свидетели, родственники, друзья. А тут лишь лес. Тишь да гладь, обстоятельства сложились как нельзя кстати.

– Это для того, чтобы тебя потом не мучила совесть за то, что сдал жандарма первым.

Чернобор говорил свои слова спокойным голосом. Остальные рабочие были в ужасе. Пусть они и не были с Жирным хорошими друзьями, но когда твоего коллегу хладнокровно убивают у тебя на глазах, это всегда шокирует и даже выбивает из колеи. А иногда даже протрезвляет.

– Ну, рыжий, может ты хочешь меня обрадовать чем-нибудь? – Чернобор перекинул свой взгляд «ищейки» на рыжего парня.

– Пожалуйста, не нужно, – прохрипел снизу побитый Старый. Кровь с его рассечённой челюсти капала прямо на землю. – Мы всё расскажем…

Чернобор схватил старика за бороду и грубо потащил к ближайшей сосне. Рыцарь держал батрака за волосы, а головой бил о дерево, усиливая амплитуду и силу с каждым ударом. Сосна неистово сотрясалась, с каждым ударом теряя с десяток шишек.

– Сколько! Раз! Я! Говорил! – Чернобор наносил по одному удару за каждое слово. – Я не с тобой разговариваю!

Закончив высказывать своё недовольство, чёрный рыцарь откинул в сторону безжизненное окровавленное тело Старого. Его лицо к тому времени было настолько обезображено, что даже родственники не узнали бы угольщика на процедуре опознания. Чернобор повернулся к двум оставшимся батракам. От шока Рыжий застыл на месте не в силах пошевелить даже кончиком пальца. Тихий ужас вцепился в его лицо. Немой готов был разрыдаться при виде трупов своих коллег-углежогов. Он бы закричал от тоски и душевной боли, если бы вообще умел кричать. Немой сорвался с места и попытался убежать в лес. Чернобор молниеносным движением руки снял арбалет со своего пояса, направил в сторону уносящего ноги Немого и выпустил болт точно в его ногу. Тот неуклюже опрокинулся на землю, словно мешок с картошкой, издав оглушительный грохот при падении. Раненый рабочий плакал и держался за свою ногу, которую насквозь пробил арбалетный болт, застряв где-то в середине бедренной кости. Чернобор молча медленным шагом двигался в сторону Рыжего. Углежога, кажется, не беспокоило приближение чёрного рыцаря. Возможно, он понимал, что сбежать не выйдет и стоически принимал свою участь, а, возможно, просто не мог найти в себе хоть немного воли на попытку бегства.

– Я же говорил – тебе стоило рассказать мне всё, что ты знаешь.

С этими словами рыцарь схватил Рыжего за волосы и потащил в сторону реки. Парень практически не сопротивлялся, а дёргался и вырывался, скорее, для вида, чтобы не умереть безвольным слабаком, нежели пытаясь получить от своих «конвульсий» реальную практическую пользу.

– Я спрошу тебя в последний раз: ты видел жандарма? – спросил Чернобор, держа голову Рыжего над бурным стремительным потоком холодной реки.

– Да, видел… – смиренно промолвил углежог.

Чёрный рыцарь опустил голову парня в течение реки, не давая ему подняться. Очень скоро вода начала заполнять рот, глотку и лёгкие Рыжего. Чернобор поднял его над водой, но не отпускал, продолжая держать за волосы.

– Это правильный ответ, парень! – Издевательски прокричал рыцарь, имитируя звук открытия кассы на слове «Бинго», – вот теперь, кажется, мы достигли взаимопонимания! Ты так не думаешь? Когда он тут был?

Не дожидаясь ответа, Чернобор вновь погрузил голову Рыжего в воду. На этот раз он держал её дольше. Отпустил подышать его рыцарь только тогда, когда конечности в конвульсиях начали трястись. Изо рта парня лилась вода, словно водопад. Он пытался прокашляться, хватал воздух ртом в попытках отдышаться.

– Вчера под утро, когда светало! Славко проезжал на лошади, с ним была женщина, его жена…

– Хороший углежог! Можешь ведь, стоит тебя лишь правильно «попросить», – язвил рыцарь. – Куда он направился?

Чернобор в очередной раз засунул Рыжего в воду, но не смог достать обратно человека, способного дать ответ на его вопрос. Парень слишком быстро наглотался воды, рыцарь достал из речки уже труп. Конечно, можно было откачать его, такая мысль непременно посетила голову чёрного рыцаря. Но он испытывал явную неприязнь к Рыжему. А посему решил не спасать его жизнь. По мнению Чернобора, парень был сам виновен в этом. Он давал ему шанс, и не один.

Рыцарь насвистывал мелодию, которую он вспомнил из своего детства, и плёлся в сторону леса. Его грузная фигура нависла над Немым, затмевая собой солнечный свет.

– Куда уехал жандарм? – с этими словами рыцарь швырнул углежогу пергамент и кусок угля, подобранный им чуть ранее.

Немой продолжал плакать, но рисовал карту для рыцаря, выводя дрожащей рукой каракули углём на бумаге. Крестиком он пометил предполагаемое местонахождение жандарма. Когда он закончил, Чернобор вытащил из ноги последнего живого угольщика свой арбалетный болт и залил рану спиртом. Немой скулил, словно пёс, дрожа от боли и ужаса. Сегодня утром он и предположить не мог, что этот солнечный сентябрьский день так закончится. Чернобор извлёк продолговатую колбу из своего кожаного пояса. На стекле наклейка в виде слезы. Рыцарь прижал колбу к щеке Немого, собирая стекающие по лицу слёзы. Углежог почувствовал, что всё хорошее, что есть в его жизни – покинуло его тело вместе со слезами. Рыцарь встал, закрыл наполненную на треть пробирку пробкой и собирался уйти, но, не пройдя и пяти метров, развернулся и вновь обратился к бедному угольщику:

– И, да, чуть не забыл сказать, – Чернобор сделал паузу с самодовольной ухмылкой, – здесь у вас произошёл несчастный случай. На вас напал кабан. Выбежал из леса и давай вас всех убивать, мерзавец! Если ты хоть кому-то расскажешь иную версию – я вернусь и вырву тебе язык. Впрочем, ты и так им не особенно эффективно пользуешься.

Вечерело. Солнце садилось за горизонт, последние закатные лучи фильтровались стволами и кронами сосен. Чернобор следовал по пути, начертанном на карте, но не слишком торопился. Он прекрасно понимал, что не успеет закончить дело до наступления ночи, но преступник никуда от него не денется; а посему и спешить смысла нет. Вскоре перед взором рыцаря предстала та самая пещера, отмеченная на карте крестом. Очевидно, что жандарм уже не раз тут бывал, каменное убежище выглядело весьма обжитым, практически как второй дом. Подобные ему часто находят себе уединённое убежище и пытаются переждать момент, но ничего из этого не выходит, как правило. Расчищенный широкий проход был обработан от мха, покрывавшего все ближайшие каменья. Рядом со входом в землю вбит кол для лошади, но кобыла к нему не привязана. «Должно быть, отпустил её в лес, чтобы не привлекать внимание к пещере» – подумал Чернобор. Чёрный рыцарь спрыгнул со своего коня и привязал поводья к колу. Из дорожной сумки на своём скакуне он достал факел и несколько пустых стеклянных склянок с зельями. Рыцарь вскрыл зубами пробку одной из них с надписью «Тёмное зрение». Он поморщился, почувствовав зловонный смрад, тянущийся от этой жидкости сомнительного цвета. Недолго думая, Чернобор опустошил до дна всю банку за несколько глотков и выкинул пустую склянку в лес. Голова рыцаря кружилась, дыхание учащалось. Зрачки сузились и заполонили глаза так, что казалось, будто они перестали быть круглыми, вытянувшись, словно спички. Чернобор заглянул в тёмную, до сего момента, пещеру, теперь он мог идеально различить в темноте каждый камешек, словно её освещало с десяток факелов. «Так-то лучше» – проговорил рыцарь про себя. Он шагнул в пещеру и двигался медленно, украдкой, тихой поступью погружаясь всё глубже во тьму. Рыцарь держал одну руку на рукояти своего меча, а второй вёл по извилистой каменной стене, пытаясь привыкнуть к ощущениям и новой перспективе своего зрения, полученной действием эликсира. Невообразимо представить, как такой грузный рыцарь, полностью закованный в тяжёлые латы, как Чернобор, мог так бесшумно двигаться. Я бы даже использовал словосочетание «скользить в пространстве». Он крался тише кошки, внимательно прислушиваясь к каждому шороху, который могли уловить его всё ещё человеческие уши. Наконец, рыцарь приблизился к кострищу, возле которого сидела женщина и варила что-то в котелке. Чернобор издалека обратился к ней, привлекая внимание:

– Где он, на охоте?

Женщина вздрогнула и обернулась. Увидев силуэт чёрного рыцаря, она судорожно попыталась найти хоть какое-нибудь оружие под рукой, но не найдя ничего лучше палки, подобрала её. Она вскочила со своего места и направила палку в сторону Чернобора, словно меч.

– Не подходи ко мне! – прокричала женщина.

Чернобор отпустил рукоять меча и выставил обе руки открытыми ладонями вперёд, в сторону женщины.

– Спокойно, спокойно! Нам необязательно проливать кровь сегодня. Мы можем спокойно поговорить. Верно?

– Нам не о чем говорить, – прошипела девушка, трясущейся рукой направляя палку в сторону рыцаря. – Ты – монстр, чудовище!

– Твой муж – чудовище! – не выдержав, прокричал Чернобор, пытаясь привести женщину в чувства, – а я пытаюсь его остановить! И спасти людей от него! Он обратился и убил четырнадцать человек, пятеро из них были детьми!

Слеза пробегает по щеке женщины. Её губы трясутся. Она и сама понимала, что дело гиблое. Просто не хотела сгущать краски. Будто это возможно в данной ситуации.

– Ликантропия лечится, как и любая болезнь, – её голос дрожит, – мы уедем, мы… мы никогда больше не вернёмся, я обещаю.

– Это чушь! – Кричит громче обычного Чернобор. – Брехня! Сказки, которыми вас пичкают чародеи! Я тоже их слышал – эти рассказы. О том, что оборотнями становятся хорошие люди, которые сделали слишком много всего плохого. И их нежное человеческое сердце не выдерживает, их душа черствеет и звереет, видоизменяя сущность человека. И вот – ты уже оборотень. Но это сказки! Ликантропия – это всего лишь обычное проклятье. Я могу помочь ему, остановить проклятье!

Женщина срывается на откровенный плачь, истерика накрывает её с головой. Её трясёт пуще прежнего. Чернобор внимательно наблюдает за каждым её движением.

– Я не верю тебе!

– Если бы я хотел, мог бы подойти к тебе незаметно со спины и придушить, ты бы даже не заметила меня. А затем я бы прирезал твоего благоверного, как барана. Подумай, женщина, для чего мне убеждать тебя?

Женщина задумалась и молчала несколько десятков секунд. Наконец, она откинула палку в сторону и упала на колени, рыдая, обхватив лицо руками. Чернобор мгновенно сблизился с ней, накидывая на её плечи свой плащ чёрного цвета.

– Расскажи мне всё, что ты знаешь. Соберись, каждая деталь важна.

Жена жандарма рассказала Чернобору всё, что пришло ей в голову в этот момент. А это, очевидно, далеко не всё, что она знала. О том, как её муж уже несколько раз превращался по ночам, но всё ограничивалось парочкой убитых соседских гусей. О том, как его назначили в ночную смену в ту роковую ночь, разгонять пьяниц в «Гнилой свёкле». О том, как он вернулся домой в крови, и они сбежали, сюда, в пещеру. Чернобор внимательно слушал показания, отмечая для себя интересные моменты. Забавно, ведь это был уже не первый подобный случай в его карьере. Да и не только в его карьере. Чёрный орден частенько сталкивался с ликантропией у сотрудников жандармерии. По правде сказать, чаще всего этой болезнью страдали именно сотрудники государственных органов. «Подвальщики» объединили в шутку этих опасных тварей в особый подвид – «оборотней в погонах». Это название казалось страшно остроумным Чернобору, он даже жалел, что не он его первым придумал и озвучил.

Приближаясь ко входу в пещеру, оборотень издалека учуял запах лошади. Его волчье сердце сжалось при виде чёрного чешуйчатого доспеха на скакуне. Забыв о трупе оленя, которого он так долго нёс в зубах, жандарм поспешил в пещеру. Ему нужно было срочно увидеть свою жену и проверить – в целостности ли она. Оборотень за несколько мгновений преодолел длинный извилистый лабиринт пещеры и выскочил прямиком к кострищу. Заметив Чернобора, он принял боевую стойку и зарычал. Слюна капала из его пасти, острые клыки готовы были пробить толстый латный доспех рыцаря в любую секунду. Он лаял на него, словно бешеный пёс. Огромная шерстяная туша в два раза превосходила по размеру чёрного рыцаря. И, наверняка, раз в пять по физической силе.

Женщина поднялась с холодного пола пещеры и выскочила между рыцарем и своим мужем – оборотнем. Она выставила руки вперёд, пытаясь сдержать зверя внутри него.

– Славко, послушай, этот человек может нам помочь! – отчаянно пыталась она достучаться до его разума.

Волчара пытался сдержать свой бешеный животный оскал. Его гортанный рёв сторясал стены пещеры. Женщина подошла к оборотню и нежно провела рукой по его шерстяной морде. На секунду ей показалось, что она заметила в глазах жандарма крупицу разума, крупицу человечности. Зрачки оборотня сузились, теряя животное бельмо, к его глазам вернулся родной голубой цвет. Слеза скатилась по щеке жандарма и капнула на холодный пол пещеры.

Тишину разрезал резкий звук выстрела арбалета. Серебряный болт пронзил грудь оборотня и откинул его огромную тушу на несколько метров от жены. Он рычал, раздираемый агонией боли. Серебро моментально начало действовать, обездвиживая волка и причиняя его телу чудовищные страдания. Словно яд, постоянно держащий его на грани, между жизнью и смертью. Подобную боль могут испытать только рожающие женщины и мужчины с температурой тела тридцать семь градусов во время болезни.

– Ты же обещал! – Кричала в истерике женщина. – Ты говорил, что его можно спасти!..

Она подбежала к Чернобору и наносила безуспешные удары руками по его латам. Это была абсолютно бесполезно и смотрелось скорее комично, словно муха пыталась своими крошечными лапками нанести травму слону. Резким движением руки рыцарь дал пощёчину женщине, и та навзничь упала на землю, по её рассечённой брови стекала тоненькой струйкой алая кровь.

– Я и спасаю его! От него самого, это единственный вариант.

Чернобор подошёл к оборотню и наступил своим тяжёлым сапогом на его когтистую лапу. Конечность беспомощно разжала кулак, поддаваясь сильному нажатию на неё. Рыцарь достал из ножен свой меч и занёс его над головой жандарма. Мощным и резким ударом он разрубил его шею. Немыслимый хруст сотрясал стены пещеры. Будто только что треснул пополам ствол очень древнего дерева, кроны которого раскинулись настолько высоко, что разрезали облака. Голова оборотня отлетела в сторону и покатилась по холодному полу, а из шеи мощным потоком брызнула кровь, пачкая сапоги чёрного рыцаря. Жена жандарма рыдала лёжа на земле, она закричала, увидев это хладнокровное убийство. Чернобор достал уже знакомую колбу с наклейкой-слезой. Он открыл её и поднёс к щеке женщины. Слёзы лились таким сильным потоком, что колба заполнилась до краёв за считанные секунды.

«Нужно побыстрее залить колбу в источник. Свежие страдания самые качественные» – подумал рыцарь и закрыл склянку, убирая её в карман. Он поднял женщину и потащил её за волосы наружу, к своей лошади. По дороге, проходя мимо мёртвого тела оборотня, рыцарь подобрал его волчью голову, обезображенную предсмертной агонией. Чернобор выволок женщину из пещеры, связал ей руки за спиной и закинул её на лошадь, словно мешок со свёклой. Голову её мужа он повесил рядом, на болтавшийся сбоку коня мясной крюк. Рыцарь с бесконтрольным удовольствием представлял, как этот замечательный трофей, обработанный таксидермистом, будет великолепно смотреться в его спальне над камином – между мордой скального тролля и головой молодого василиска. Жена жандарма не переставая рыдала, её симпатичное лицо исказила до неузнаваемости гримаса боли, отчаянья и предательства. Она с ненавистью смотрела на чёрного рыцаря, в её взгляде не осталось ни грусти, ни печали, только бесконтрольная злость.

– Зачем?! Почему ты заставил меня поверить, что хочешь нам помочь?

– Всем известно, женщина, – спокойным голосом объяснял ей Чернобор, – что мясо овцы, которая не знает, что её убьют, в разы мягче.

– Ты должен был убить меня на месте… Пристрелить из своего долбаного арбалета, как только увидел в пещере. Или придушить, чтобы не тратить болты…

– У меня есть идея получше: ты будешь отмечена в деле, как соучастница. Ты помогла оборотню сбежать, покрывала его. Тебя ждёт Ле Форт.

Лицо женщины впервые с момента начала разговора выдало проблеск страха. Она знала, что это значит и куда её повезут. Ле Форт – это название одной из самых старых охраняемых тюрем, она находится рядом со Столицей королевства. Её строили иностранные архитекторы, из их родного языка и происходит данное необычное название. В переводе оно означает «крепкий». Условия содержания в тюрьме до крайней степени жестокие, ведь в ней отбывают свой срок самые опасные головорезы и ублюдки со всего королевства. Никому ещё не удавалось совершить побег из неё. Это было попросту невозможно: магия не работала в пределах Ле Форта. Любой, кто попадал сюда, навеки терял надежду. Сердца даже самых храбрых людей черствели от ежедневного созерцания плесневелых стен, через которые их больше никогда не осчастливит даже маленький лучик солнца.

Глава 3. Самый главный хоббит

– Нет, нет, это совершенно не подходит! Неужели вы не видите, что это не тот цвет! Бездари, олухи! Кто вас до работы-то такой допустил? Это вам не утренник организовывать, а день города! Фестиваль свёклы! Там сам Король выступать будет! А у нас за неделю до празднования флаги не свекольного, а фиолетового оттенка!!!

Лицо молодого на вид хоббита багровело с каждый выкрикнутым словом всё сильнее. Дрожащими руками он нервно поправлял свой выглаженный галстук свекольного цвета, затягивая его всё сильнее вокруг пухленькой шеи. Достав из кармана пиджака зелёный платок, он начал махать им, словно веером, пытаясь хоть немного остудить жар своих щёк. Хоббит налил в стакан воду из изысканного стеклянного штофа ручной работы, а затем аккуратно закрыл горлышко стеклянной крышечкой. Он выпил стакан воды залпом, а затем резким движением метнул ёмкость прямо в бедного портного, который и без того готов был упасть в обморок от того нагоняя, который ему только что устроили. К счастью, портной до того, как стать портным, был профессиональным игроком в вышибалы, ещё в школьной спортивной команде, а потому успел уклониться от летящего снаряда, вовремя пригнувшись. Стакан с визгом разбился о деревянную входную дверь кабинета. Бесчисленное множество мелких осколков разлетелось по полу.

– Так что же мне, п… переделать? – дрожащим голосом спросил портной, – а это выкинуть?

– Я те дам выкинуть! – угрожающе показал свой маленький кулачок портному хоббит, – флаги, считай, казённые! Деньги уплочены! Отнеси декораторам и молись, окаянный, чтобы никто ничего не заметил! А то я живо всем расскажу, кто такую красоту сшил! Свободен! Пшёл с глаз моих!

Портной исполнил поклон и пулей выскочил из кабинета, прихватив с собой кулёк с флагами. Хоббит налил ещё воды в новый стакан, коих было припрятано с полдюжины в столе важного дельца, и вновь мгновенно опустошил его. Только сейчас его лицо перестало багроветь и приобрело привычный болезненно-белый оттенок. В кабинет зашла молодая женщина в строгом костюме и светлыми волосами, собранным в пучок. Не успела она открыть рот, как хоббит тут же перебил ход её мыслей:

– Галя, приберись тут! Я из-за этого портного стакан разбил, чёрт бы его побрал!

С этими словами хоббит прихватил со стола свой портфель, поправил галстук и вышел из кабинета. Походка его была уверенной и ровной, насколько вообще она могла быть уверенной и ровной у хоббита. По правде сказать, наш молодой коротыш был скорее исключением из правил. Всем известно, что по своей природе хоббиты существа мирные и дружелюбные, порой даже чересчур. От этого они частенько страдают. Потому как боятся навредить другим и самим себе даже больше, чем они любят вторые завтраки. А это уж очень весомая единица измерения, вы поверьте. Нашего же героя зовут Ростислав, что служило поводом для частых издёвок над ним ещё в школе. В первую очередь, из-за его роста, разумеется. В наше время не часто можно встретить хоббита в Присвеклавице, а дети порой бывают крайне жестокими. Ростислав был не самым обычным хоббитом, нет… Он занимал крайне важную должность. Должность самого главного министра проверок. Работая не покладая рук, а точнее ручек, в столичной ратуше королевского управления с ранней юности, наш хоббит дослужился до вполне себе приличной должности. Многие даже бы назвали эту должность уважаемой и респектабельной. А начинал-то он с самых низов. Возглавлял профсоюз хоббитов Присвеклавицы. Да это и ясно, почему именно он – значит самый амбициозный был среди всех хоббитов. Сам Ростислав полагал, что всему виной, точнее причиной, такой его неуёмной притязательности были гены. Сам он не знал своего отца, да и не видовал его в своей жизни, но мать его уверяла, что тот был самым высоким хоббитом на земле. А может и во всей вселенной. Почти как человек. А уж у людей-то амбиции посерьёзней будут, очевидно. Однако, сам Ростислав уродился ростом скорее в мать – самый преобыкновеннейший хоббит. Среднестатистический, можно сказать.

Выйдя из здания столичной ратуши, Ростислав сел в свою личную повозку и командовал кучеру отправиться в ресторан, где полурослика ожидала важная деловая встреча. Личная повозка была неизменным и очень важным атрибутом каждого министра, коих в Присвеклавице существовало достаточно ощутимое множество. Ещё бы, кому захочется испачкать свой чудесный дорогой костюм, перемещаясь по столице в общественных каретах? А костюмы-то Ростислав ещё как любил. В них он выглядел куда солиднее. Может быть, даже немного повыше. В его гардеробной было отведено отдельное почётное место для таких изысков. К слову, сегодня наш коротыш выбрал зелёный костюм в едва заметную клеточку. Он безупречно сидел на нём, как влитой. Ещё бы, ведь его шил портной. Конечно, не тот, на которого сегодня утром кричал Ростислав. То был замечательный портной из-за границы. Хоббит заказал у него костюм во время своей последней поездки в отпуск, коллеги-важные министры дали Ростиславу визитку, и тот непременно поспешил зайти в чудесное ателье в Маунтгарде. Поэтому, можно сказать, что костюм был, действительно, влитым.

Остановившись у ресторана «Золотой тунец», кучер припарковал повозку рядом с другими «важными повозками». Это место было известно тем, что обедать в нём позволить себе могли только самые важные министры всего королевства. А также некоторые чёрные рыцари, высокопоставленные жандармы и владельцы крупнейших свекольных полей. Из-за всей этой утренней суматохи с флагами Ростислав пропустил свой бранч, это уже никуда не годилось. Он уверенными маленькими шагами проследовал в главный зал. Двери перед ним распахнул швейцар. Чтобы вы понимали истинную роскошь это места, отмечу, что в «Золотом тунце» швейцар был прямиком из Швейцарии, что бы это ни значило, ведь в этом мире и страны-то такой не было. Заметив своего старого приятеля – жандарма-генерала Шрайнера, хоббит поспешил присоединиться к его трапезе.

– Доброго здоровья, генерал Шрайнер. Чем же сегодня угощают в «Золотом тунце»?

– Ох, ну бросьте, мой маленький друг, – генерал отвечал, улыбаясь и поглощая словно термит уже четвёртую хлебную палочку, – к чему эти формальности? Зовите меня просто Шрайнером. Я же не стану называть вас господином самым главным министром проверок?

После своих слов генерал рассмеялся и, кажется, совсем искренне. Его так позабавила собственная остроумность, что он чуть было не подавился хлебной палочкой. Шрайнер выглядел как типичный генерал-жандарм. Немного неопрятный, очень жирный и вечно голодный. Местами его считали даже слишком простым человеком. Впрочем, простой – не тождественно бесхитростному. И, конечно же, генерал Шрайнер завсегдатай таких заведений, как «Золотой тунец».

– А угощают, как обычно: чем угодно, кроме свёклы, разумеется, – после непродолжительной паузы отметил генерал.

По неизвестной причине, именно свёкла была самым ненавистным продуктом у местных «аристократов», проводивших своё время в ресторанах, вроде этого. Примечательно в этом сразу несколько фактов. Во-первых, многие из тех, кто относился в Присвеклавице к людям «первого сорта» никогда и не пробовали свёклу. Впрочем, это не мешало им ненавидеть этот корнеплод. Во-вторых, та часть людей, которая её пробовала, охотно уплетала её в детстве и юности, а значит выработала своеобразную «непереносимость» совсем недавно. В-третьих, большая часть добываемой королевством свёклы шла на экспорт в соседние страны. Третий факт никак не связан с предыдущими. Я щедро делюсь им с вами для вашего всестороннего развития. Согласитесь, неплохо было бы блеснуть подобными статистическими данными в диалоге с кем-нибудь особенным. Держу пари, собеседник будет поражён вашей эрудицией. Пользуйтесь, на здоровье.

– Ну-с, как ваши дела с подготовкой к фестивалю свёклы? – с искренним любопытством интересовался Шрайнер, – я слышал, что сцена в этом году просто бесподобная – гигантское деревянное чудо архитектурной мысли. Нашли фронтмена, закрывающего вечер? Того, кто будет выступать перед салютом?

В этот момент официант вынес гостям заведения их заказ: салат из тёплых баклажанов, уху из щуки и стейк медиум прожарки – для хоббита, а также охотничьи колбаски с жареным картофелем – для генерала. Кроме того, каждому вынесли по бутылке бутилированной артезианской воды, наполовину наполнив стаканы уже приступивших к трапезе почтенных гостей.

– Как кто? Вы не слышали? – хоббит натянул самодовольную улыбку и от возбуждения даже подёргивал мохнатыми нижними конечностями под столом, – я смог договориться с группой «Сельдь под шубой».

Самодовольство Ростислава имело вполне законное право на существование. Ведь группа «Сельдь под шубой» и, в частности, её солист и фронтмен Влад Картофелев были крайне экстравагантными персонами. Они редко выступали на общественных мероприятиях, а уж тем более на праздниках, которые оплачивались из казны королевства. Хоббиту пришлось нехило попотеть, чтобы скрыть причастность городской ратуши к этому заказу, но оно того стоило. Ведь «Сельдь под шубой» просто обожал молодёжный электорат Присвеклавицы. Даже если бы Влад Картофелев просто молча стоял три часа на сцене, то на него всё равно пришла бы поглазеть толпа девочек-подростков. А его последний сингл «Сучки падают с небес» уже целые полгода занимает первые места во всех топ-чартах порядочных радиостанций. В общем, хоббит сделал всё, чтобы этот день города запомнился каждому жителю. Начальство точно должно было быть довольно, такую работу до Ростислава не проделывал ни один господин самый главный министр проверок. Однако стоило генералу Шрайнеру услышать новость о группе «Сельдь под шубой», лицо его неприятно скривилось.

– Так вы что же, ничего не знаете? – генерал прикрыл рот рукой, – как же неловко вышло…

– Что вы имеете в виду? – дрожащим голосом вопрошал хоббит. Его губа тряслась так, словно он испытывал припадок эпилепсии.

– Завтра господина Картофелева арестуют и поместят под стражу. Мне очень жаль, мой друг. Вы никак не могли об этом знать. Мне самому только вчера вечером на стол поступило распоряжение сверху…

Хоббит был готов разрыдаться прямо на месте. Слёзы на самом деле подступили к его глазам, отнюдь не от жалости к рок-музыканту. Скорее от осознания собственной беспомощности. Если бы он разрыдался, то это наверняка были бы слёзы жалости к собственной персоне. Но Ростислав уверенно проглотил эту эмоцию вместе с жареным баклажаном и запил водой.

– Проклятье! Но неужели ничего нельзя с этим поделать?! – умоляюще смотрел в глаза генералу молодой хоббит, – можно ведь арестовать его чуть позже, после дня города? Делов-то…