Читать онлайн Дело об украденном времени, или Когда остановилась луна

© Виктор Грузин, 2025

ISBN 978-5-0067-8522-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дело об украденном времени,

или Когда остановилась луна

Часть 1

Большую просторную квартиру-студию потревожил пронзительный телефонный звонок. Сигнал вызова разливался по пространству, раздражая барабанные перепонки в ушах, медленно пробуждал Джона от дивного и сладкого сна. Закутанный в чёрную ткань постели, он лениво повернулся в сторону телефонной трубки. На пиликающее устройство из-за плотных, тяжёлых, чёрных занавесок, пробиваясь сквозь толщу воздуха, падал яркий луч солнечного света. Молча, будто пытаясь взглядом испепелить телефонный аппарат, Джон лежал недвижно. Звонок был очень настойчивым. Пришлось протянуть вялую руку и поднять трубку.

– Алло! Алло! – послышалось на другом конце провода. – Это Вас беспокоит секретарь чрезвычайной комиссии Береснёв. Главпред требует, чтобы Вы немедленно явились в зал заседаний. Немедленно!

– Медлить, конечно же нельзя, – буркнул в трубку Джон и добавил: – Буду!

Откинув чёрное одеяло и оставшись на чёрном покрывале и чёрной подушке, Джон сильно потянулся и сладко зевнул. Проделывая свой путь к кухонному гарнитуру, он раскрыл занавески, и в комнату ворвался поток солнечного света. Интерьер в квартире был мрачноватым, преобладающие тёмные тона на стенах, потолке и полу. Вся квартира напоминала гостиничный номер со строгим набором мебели и техники, где нет ничего лишнего, так сказать, гостиничный минимализм. Аккуратно расставленная мебель, чёрное лицо телевизора и на стене ровно висели многие награды и благодарственные письма.

Подойдя к холодильнику, открыв его, Джон ни разу не удивился, что там находится одно яйцо, пара огурцов и помидор, недоеденная томатная паста и открытая бутылка молока, которую в конечном итоге он и вытащил. Отпив пару глотков, поставив бутылку на столешницу возле окна, счастливый обладатель прекрасного завтрака натянул на себя первые попавшиеся майку, штаны и олимпийку, достал из ведра пакет с мусором и вприпрыжку выскочил на улицу.

Не спеша дойдя до контейнера для сбора мусора, Джон успел рассмотреть, как колышутся листья на деревьях, как весело ребятишки играют на детской площадке и как медленно ползут машины по улице. Остановившись возле спортивных снарядов, он подтянулся около пяти раз, размялся и побрёл не спеша обратно домой.

Особым устройством в доме была кофе машина. Скромно находящаяся в уголке кухни, она вмещала в себя целый мир и была, своего рода, ритуальным местом. От одного нажатия на кнопку, квартира наполнилась звуком перемалывания кофейных зёрен, вскипания воды и по воздуху потекли нотки свежемолотого, свежесваренного кофе.

Сидя за столиком напротив окна и потягивая горячий напиток, Джон изящно перелистывал страницы газеты, где в каждой статье было опасение о конце света, о мировом заговоре и о новом времени.

В ванной комнате, было всё скупо обставлено и висело одно белое полотенце. В зеркале, на Джона смотрел небритый пару дней мужчина лет сорока. Усталый вид, стильная причёска с пробором и зелёные глаза, которые уставились с той стороны зеркала на него, будто пытаются увидеть в нём то, что не может увидеть он сам.

Открыв кран с водой и повернув переключатель в положение «душ», посетитель ванны начал ловить капли воды, причём буквально. Нет, вода не падала из душевой лейки, как это обычно для нас, вода выдавливалась оттуда. Это больше походило на разлив воды в космосе, когда вода, как густые гелиевые шарики выпадали из отверстий и, под давлением других таких шариков, опускались ниже.

Джон уже привык мыться этими бусинками, ловко двигаясь, подталкивая их руками и подставляя голову, руки и ноги. Нажав на кнопку, бусинки воды моментально всосались в пол душевой и, соответственно, осушилось тело человека. Устройство всасывало в себя непослушную воду, сушило тело и дезинфицировало воздух.

Практически таким же образом побрившись, Джон растёр бальзам по лицу, накинул рубашку, синий костюм, затянув галстук и причесав волосы набок, прыснул пару раз дорогими духами и выскочил на улицу.

Дорогой автомобиль бизнес-класса доставил его до зала заседаний. Расплатившись с водителем наличными, Джон вышел из машины, подошёл к контрольному пункту, где, предъявив удостоверение, его беспрекословно пропустили в белое здание, где заседал большой совет чрезвычайной комиссии.

Джон принципиально не ездил сам на автомобиле. Как только он садился за руль, начиналась какая-то паника, руки начинали потеть и глаза не могли сфокусироваться на дороге. Такси он заказывал самое дорогое и всегда садился сзади справа так, чтобы было видно водителя.

Медленно поднимаясь по мраморным ступеням в зал заседаний, званный гость рассматривал убранство, окружающее в этом дивном зале с античными нотками изящества.

Береснёв, переминаясь с ноги на ногу, ждал на третьем этаже, как раз там, где был вход в зал заседаний. Этот неказистый, толстоватый и лысоватый мужчина, приближающийся к пятидесяти годам своего существования, вызывал непроизвольную улыбку и почему-то – доверие. Безграничное доверие и непомерный заряд энергии. Костюм на его теле вот-вот разорвётся, но он же, этот костюм, придавал Береснёву вид очень важного и нужного человека.

Увидев Джона, Береснёв вскрикнул:

– Джон Маркович, ну, время же…

– Говорить о времени в нашем положении – это как минимум глупо! – невозмутимо ответил ему Джон и, подойдя ближе, добавил. – Не так ли?

Береснёв промолчал, взглянув в зелёные глаза сквозь свои узкие очки, и аккуратно открыл двухстворчатую дверь в огромный зал заседаний.

Джон пересёк порог и оказался во внимании двух сотен самых важных людей планеты, которые собрались в этом зале для обсуждения необычного вопроса. Зал погрузился в тишину.

Джон, медленно ступая по мягкой ковровой дорожке, направился к столам, где сидели видные деятели силовых структур, учёные и эксперты. Как раз с края, пустовало место для него. Обернувшись назад и ухмыльнувшись, глядя на собравшихся вокруг, новоявленный гость сел на свой стул и, сложив пальцы рук, три раза постучал по столешнице длинного стола. На возвышении, за громоздкой трибуной стоял грузный человек и яростно сверлил глазами опоздавшего молодого или не очень молодого человека.

– Шатров! Вам не кажется, что Вы чуточку опоздали? Мы немного заждались Вас, – с презрением начал человек с трибуны.

– Сергей Поликарпович! При всём моём уважении ко всем собравшимся здесь, но так и хочется спросить: у вас что, времени навалом? – попытался пошутить Джон, обращаясь к аудитории и к человеку, который уже руками от гнева сдавливал несчастную трибуну.

– Я хочу напомнить вам, – обращался к аудитории Сергей Поликарпович, – мы оказались в непростой и непонятной для всех нас ситуации. Как уже было сказано ранее: мы должны сплотиться и выработать общее мнение, особое мнение. Ещё не было ни одного случая за всю историю человечества, когда оно не знало, что делать дальше. Как быть дальше? Стоит ли нам привыкать и приспосабливаться к существующей реальности или нам всё-таки необходимо принимать действенные меры? Когда лучшие умы планеты собрались здесь – в зале заседаний в Москве, когда привычный наш мир перестал существовать и быть таким, каким мы его привыкли видеть день ото дня, есть некоторые личности, которые позволяют себе вольности и, шутя обходить уставы и регламенты стороной, игнорируя моральные принципы подхода к своей работе. Несмотря на заслуги Шатрова Михаила Михайловича, в связи со сложившейся обстановкой, я предлагаю применить действенные меры дисциплинарного воздействия на его внука – Шатрова Джона Марковича.

– Причём тут мой дед? – возмутился Джон.

– Джон Маркович! Я прошу Вас придержать свой пыл и соблюдать субординацию! – более спокойно продолжил Сергей Поликарпович. – Перед Вами главный председатель чрезвычайной комиссии и сотни уважаемых людей кругом, которые уважают других и делают всё, чтобы разобраться в настоящей ситуации. Вы не проявляете уважения ни к окружающим Вас людям, ни к себе, ни к человечеству в целом.

– Позвольте? – резко встав со своего места, взбудоражился Джон. – Это уже не первое и не второе заседание. Для чего мы тут сидим? Для чего обсуждаем одно и тоже?

– Вопрос жизни всего человечества, Джон! – неподалёку встал человек в круглых очках и выразил своё презрение.

– Всего человечества? Кому эта ситуация навредила? Кому от этого стало хуже? – не унимался Шатров.

– Джон, речь идёт не о том кому это навредило или кому от этого стало плохо? Речь идёт о совершенно новом устройстве нашего мира и совершенно новых принципах существования! – уже более спокойным тоном продолжил главпред.

– Что плохого в том, что время остановилось?

– Нет! Оно не остановилось, мой мальчик. Его украли!

– Что?!

– Ты всё правильно услышал, Джон. Время не потеряно, как в той сказке, время не остановилось, время украли!

– Не может такого быть! – улыбнулся Джон, будто это была шутка, и его разыгрывают. – Как можно украсть то, что не подвластно человеку?

– Также, как можно украсть чужое сердце и украсть чужие заслуги. Есть вещи, которые не обязательно понимать, но можно их чувствовать. Это как чувство вины, которое невозможно понять, но оно есть. Это чувство любви, которое не нужно понимать, его надо испытывать, пробовать и наслаждаться. Это честь, которую не нужно понимать, а она есть внутри достойного человека. Время – его не нужно понимать, его нужно чувствовать и его нужно почитать. Оно не имеет женского или мужского начала. Оно – это оно. Обособленное. Таинственное. То, что невозможно постичь. То, что имеет свойство сжиматься и растягиваться, может неумолимо бежать вперёд и предательски застыть на месте. Время, Джон, – это отдельная вселенная. Эту вселенную кто-то украл!

– С чего это вдруг, уважаемый главный председатель чрезвычайной комиссии, поверил в то, что время возможно украсть?

– Специальные службы натолкнулись на один очень интересный факт.

– Вздор! – Джон завёлся. – Смотрите, если нет смысла спешить куда-то, значит дела можно делать, когда угодно, если нет сроков, значит нету спешки, если нету времени, как такового, значит, нам некуда торопиться жить. Я сегодня, хотя уже и слово «сегодня» несколько неуместно, пил свой любимый кофе. Ну, как пил, скорее потягивал желеобразную массу, но получал точно такое же наслаждение, хоть и способ его достижения непривычен. Вода не движется в привычном её свойстве, но если я задам ей инерцию, то она переместится туда, куда я направлю её, стало быть, вода перемещается в пространстве, но не во времени. Ветер не дует на улице, а все ветряные потоки создаём мы сами, наши движения колышут воздух, стало быть, ветер также перемещается в пространстве, а не во времени. Смею предположить, что и мы с вами не стареем, так как мы застряли в определённой временной точке и можем двигаться в определённый момент времени, как угодно в пространстве. Что тут плохого? К этому миру необходимо привыкнуть и подчиниться его новым законам!

– Джон. Да, мы можем перемещаться в пространстве. Да, мы не стареем и болезни нас не берут. Да, мы можем перемещать воду и иные предметы, которые не подвержены времени. Молоко не портится, суп не киснет, вода не проливается, ветер не задувает, ураганов нет, цунами нет, дождей и снегопадов нет. Всё застыло в одно мгновение, в одно время, в одной секунде. Мы остались только в пространстве, но не во времени.

– И хорошо! Считаю заседание можно закрывать!

– Шатров! Заседание закончится только тогда, когда я об этом объявлю, – громогласно оповестил Сергей Поликарпович. – Взгляни на проблему иначе. Сейчас у нас есть запасы, мы питаемся, пьём воду, пользуемся газом и электричеством. Наши автомобили по-прежнему едут. Долго это будет продолжаться? Рожь не растёт, вода не пребывает, электричество вырабатывается с трудом, нефти больше нет, газа нет, рыбы больше нет, животные перестали размножаться, куры не несут больше яйца, люди перестали рождаться!

В зале повисла неловкая тишина. Джон глубоко задумался над услышанным.

– То, что мы перестали умирать от старости и болезней – это не говорит о том, что мы бессмертны. Мы вскоре познаем всю горечь человечества, застрявшего между стрелок часов, – Сергей Поликарпович с трудом проглотил ком в горле. – Посмотри вокруг, Джон. Жизнь – это нескончаемый поток времени и происходящее в пространстве. Нельзя отделять пространство от времени. Что будет, когда все точки в пространстве закончатся в этом самом моменте времени, в котором мы застряли? Представь, что лист бумаги – это и есть пространство. Сколько линий не рисуй, лист рано или поздно заполнится. Так вот этот лист – это пространство в один, наш, момент времени. Всё, что человечество делает сейчас, заполняет этот лист и вскоре он будет полностью заполнен. Что тогда? Твой дед был одним из покорителей космоса, один из первых, который показал, что обратная сторона луны, такая же пустая, но такая же привлекательная сторона, как и другая. Обе стороны луны, оказались одинаковыми. Разместив космическую базу на обратной стороне луны, твой дед, мужественно выполнял все поручения высшего совета по всечеловеческому союзу. Только благодаря его заслугам перед целым миром, я принимаю решение. Шатров Джон Маркович, вместо заслуженного дисциплинарного наказания в виде ареста, в виду того, что срок пребывания под стражей исчислить невозможно, чрезвычайная комиссия определяет и назначает Вас, вести и раскрыть дело об украденном времени!

В зал занесли очень толстую, страниц в триста, папку, на лицевой стороне которой была аккуратно наклеенная бумага с надписью: «УГОЛОВНОЕ ДЕЛО №8 „Об украденном времени“, статья – специальная». Дело положили на стол перед Джоном.

Зал постепенно опустел, и Джон остался наедине с делом. Шатров сверлил взглядом этот толстый том дела, наверно самого необычного за всю историю человечества. Украли время. Подумать только…

В своей квартире детектив Шатров Джон Маркович прислонил к уху трубку телефона, и устало сказал:

– Ну, привет, дед!

– Джон, здравствуй. Как прошло заседание?

– Дело поручили мне.

– Дело?

– Да. Завели уголовное дело об украденном времени.

Часть 2

Большой и просторный зал был наполнен запахом сваренного кофе. Скромное убранство зала, говорило о том, что это загородный дом, причём довольно-таки старой постройки. Скрипучие половицы, поверх которых расстелен старый изношенный ковёр, вдоль стены стоял старый сервант из тёмного некрасивого дерева, с потолка свисала старая пыльная люстра невзрачного вида, стол на тонких ножках посреди зала и тонкие кружевные занавески на пыльных маленьких окнах. Сквозь окна пробивались лучи солнца и пылинки весело играли с тёплой солнечной дорожкой.

На кухне, разливая кофе по маленьким чашкам, дед Джона бурно обсуждал происходящее в мире. Затем, они направились в зал и присели за скромно накрытый стол. Несколько яблок, баранки, пряник порезанный на несколько частей и конфеты-леденцы, да пиала с вареньем аккуратно разложены на скрипучей столешнице.

– Дедушка, – ласково говорил Джон, – пойми ты наконец! Я много раз анализировал произошедшее, но у меня до сих пор в голове не укладывается, как они могли завести дело на неизвестное лицо с формулировкой: «Дело об украденном времени»?

– Всегда в большой беде, надо найти виновного! Наказание виновного – есть точка, завершающая книгу негодования, возникшего после беды, – с некой ноткой старого мудреца сказал дед Джона.

– Знаешь? Вот сижу сейчас и думаю: а может всё гораздо проще? Может, мы уже все умерли и как раз все в один момент времени, а теперь блуждаем в этом моменте и думаем, что всё как прежде, но только время куда-то подевалось?

– Я верю, Джон, что после жизни, есть что-то иное… Есть какое-то продолжение нашего длинного сериала.

– А я не думаю об этом. Мне нравится жить здесь и сейчас.

– Нельзя же забывать прошлого, не думая о будущем и жить счастливым настоящим.

– А я не так. Я помню прошлое, кем я был, кого любил и ненавидел. Я думаю о будущем и у меня большие планы на будущее. Были…

– Джон, ты когда будешь свободен? – издевательской улыбкой наградил дед Джона.

– Мне кажется, мы и так все уже давно свободны.

– Тогда погнали на рыбалку! Говорят, она, нынче особенная. Кинешь удочку, а воблер, как будто в песок. И тонет… Медленно погружаясь в пучину. А рыба в воде еле передвигается, словно в желе.

– А ты купался в речке?

– На кой чёрт мне это?

– Дед, опять ты за своё, – тихо засмеялся Джон.

– Нет, я серьёзно! Я при нормальной жизни не купался, а тут в желе лезть. Уж извините, но я не хочу быть в роли копыта, или из чего там холодец делают.

– Так есть же рыба заливная…

– Ага, а есть сельдь под шубой, суп из индюка и похлёбка из деда.

Смех наполнил зал, а затем и весь дом. Джон со своим дедом, были очень дружны. Они всегда весело проводили время, сколько помнил себя Джон. Лучший друг – дед. Лучший отец – дед. Лучший советчик – дед. Лучший философ – дед. В общем, дедушка для Джона, был неким сакральным идеалом, после времяпровождения с которым, у детектива просыпалось чувство нужности, самодостаточности и уверенности в своей правоте.

По скромному жилью, разговорам и простоте, ни за что не скажешь, что дедушка Джона, в прошлом, был заслуженный космонавт. Какие именно задачи он выполнял в космосе, мало кто знает. Порой, Джону казалось, что и сам дед, толком не знал, что его команда делает в бескрайних просторах вселенной. Дед, однажды, участвовал в спасении экипажа на международной космической станции, за что был награждён правительственной наградой. Дед участвовал в ряде опытов в открытом космосе, за что также был награждён. Дед, один из тех, кто посетил луну, тех, кто прошёлся по ней. Он даже камушек оттуда привёз и подарил его Джону. Джон его заключил в стеклянную сферу и поставил на деревянные ножки над телевизором на полочку. Острый камень длиной в пять сантиметров, ничем, практически, не отличался от обычных камней, за исключением той мистификации, которой добавил ему дед. Дедушка всегда приукрашивал некоторые события и особенно любил шутить.

Луч солнца падал как раз на этот лунный камень. Напротив телевизора сидел Джон и держал руки у висков. Его взгляд упал на этот камень. В голове пролетела мысль: «Дед, даже из космоса смог принести подарок мне».

Резко встав с удобного дивана, задёрнув плотные шторы и погрузив комнату-квартиру в темноту, Джон щёлкнул выключателем и из лампочек разлился приятный свет. Пододвинув к себе журнальный столик, детектив открыл дело на первой странице. Но, вместо того, чтобы ознакомиться с первой же страницей дела, в голову залетела мысль: «А почему вообще я стал детективом?» Память рисовала множество картин. В один миг прошли студенческие годы на факультете телерадиовещания. Ведущим на радио и телевидении стать Джону не суждено было. Везде отказы, везде кастинг, везде знакомства нужны. В другой миг, прошли годы, когда Джон пробовал себя везде, где можно. Он был ассистентом у одного режиссёра, но тот его выгнал, был полицейским, но большой перспективы там не видел и не достиг никаких высот, был продавцом в продуктовом магазине, работал на стройке и даже в клиринговой конторе, убирал дорогие ковры в дорогих домах. Когда он работал в сети быстрого питания помощником менеджера, ему как-то поручили провести внутреннее расследование по факту пропажи партии котлет. Джон блестяще справился с расследованием, выявил всех виновных лиц, причины пропажи и саму пропажу. Наверно, именно в этот момент, он осознал, что хочет заниматься именно этим.

Последовало мучительное время становления молодого детектива. Получение соответствующих разрешений и лицензий, регистрация детективного агентства и самое сложное, поиск клиентской базы. Для начала, были заказы ревнивых престарелых дам, которые желали знать, изменяют ли им мужья. Затем были пропавшие (сбежавшие) домашние животные. Затем мелкие кражи. Через какое-то время стали поступать более серьёзные заказы. Были и ограбления, были и разбойные нападения и даже финансовые махинации. Там, где не справлялись государственные структуры, или просто не хотели марать руки в белых перчатках, привлекали его, Джона. Серьёзных наград Джон не получал, а вот кучу грамот и благодарственных писем – предостаточно. Но, даже к ним, Джон относился с почтением и, глядя на них, чувствовал, что он нужен этому миру. Через какое-то время его вызвали в дом правительства в Москве. Беседа длилась не долго. Ему пожали руку и оповестили, что теперь он является особым детективом при правительстве. С тех пор ему поручали очень интересные, запутанные и сложнейшие дела. На удивление, Джон с ними справлялся и был уважаем среди влиятельных людей. Со временем Джон стал позволять себе разные вольности и пререкания, что не отразилось и на поручении новых дел для него. Проходило немного времени, Джона снова вызывали, читали лекцию об обязанностях и долге, призывали к разумению и снова поручали особые дела. Джон всегда выходил из этих больших кабинетов с улыбкой на лице. Приятно знать себе цену, особенно, когда она высока.

Это толстое дело, которое лежало на журнальном столике и как будто насмехалось над детективом, не приносило радости и улыбку на лице не вызывало. Что-то перевернулось внутри Джона, когда в один прекрасный день, что-то произошло. С чем это можно сравнить? Представьте, будто Вы сидите в машинном отделении где-нибудь в глубине корабля. Огромные машины стучат. Железо об железо. Поршень о цилиндр. Стук монотонный, громкий. Этот стук создаёт вибрацию, которая, от барабанных перепонок в ухе до кончиков пальцев на ногах, заполняет Вас. Эта вибрация столь привычна, что стук, вибрация – это одно целое. И вот, монотонный ритм металлических гигантов делает два сильных удара и один очень сильный удар напоследок, и замирает. Тишина. От прошедшей вибрации тело ещё гудит, в ушах звенит. А стука нет. Вибрации нет. И откуда-то из глубины груди, появляется некий страх, дискомфорт, дисбаланс. Понимание, что корабль больше не поплывёт, понимание, что ты застрял посреди просторов моря, где нет начала и конца.

Или можно представить себя на концерте. Льётся приятная ритмичная музыка, дивная песня. Барабаны отбивают чёткий ритм. Музыка затягивает в себя, она разливается по всему телу и оседает приятным осадком в голове. Затем, барабаны делают хитрый финт, гитары выдают последнюю ноту и всё замолкает так резко, будто отключили звук или стёрли с головы уши. Секунду назад тело и мозг радовались этой музыке и песне, а в один миг всё куда-то пропало, и тело с головой не могут понять, что случилось и испытывают дискомфорт.

Почти такие ощущения случились в тот момент. Момент, когда ветер перестал дуть, когда реки остановились в своём положении, когда перестали портиться продукты, солнце не заходило за горизонт, а дождь остановился в самом своём царствовании. Всё человечество вмиг почувствовало, что мир замер. Замерло всё, кроме живых существ. Это тоже не поддаётся пониманию – почему время остановилось для всего, но не для живых существ? Но ощущение было не из приятных. Мчался вдаль локомотив, а затем его резко остановили.

Джон, тряхнув головой, освободившись от лишних мыслей, начал погружаться в дело. Листы перелистывались один за другим. Информация поступала с бешеной скоростью: «…проведённые следственные мероприятия позволяют с точностью определить, что была совершена кража…», «…опрошенные предполагаемые свидетели не позволяют определить конкретных преступников и мест преступления. Показания различаются…», «…созданная оперативная группа натолкнулась на след, который указывает, что, вероятней всего, время было похищено группой лиц…», «… составлен список подозреваемых…», «…18 апреля сего года, в неопределённый промежуток времени, совершена кража в особом крупном размере… оценить ущерб не представляется возможным в связи с ….». Пазл в голове разложился по стопочкам, так сказать, по цветам и формам.

Бережно закрыв толстое уголовное дело после ознакомления с ним от корки до корки, положив сверху него правую раскрытую ладонь, Джон прикрыл глаза. Мыслительный процесс, иногда, приносит своеобразную боль и утомляемость. Детектив был доволен информацией, но раздражён, что всё запутано: и куча документов в этом деле и результаты работы следственных органом ни к чему не привели, кроме как сделать выводы, что это кража и что это уголовная статья. Усложнялось это всё тем, что в мировой практике такое не встречалось, да и вряд ли встретится снова.

Раздался противный телефонный звонок. Испепеляющим взглядом Джон посмотрел на издающее звон устройство. Глубоко вздохнув, детектив подошёл к телефону, двумя пальцами аккуратно снял трубку, давя в себе гнев, и вежливо ответил:

– Алло!

– Джон Маркович? Здравствуйте, я представляю магазин антикварных вещей…. – доносился голос молоденькой девушки из трубки.

– Какой магазин? – испытывая вспышку гнева, переспросил Джон, хоть и ясно слышал какой магазин, представляет девушка.

– Антикварный магазин «Грэнд Хронос»…

– Спасибо, я не нуждаюсь в ваших товарах.

Джон положил трубку, не дав договорить представителю магазина со странным названием. Только сделав пару шагов в сторону дивана и загадочного уголовного дела, как телефон снова зазвонил. Джон поднял трубку и, ничего не говоря, поднёс её к уху.

– Выслушайте меня, господин Джон Маркович! Возможно, Вам будет это полезно знать, – девушка сделала голос более грубым и была настойчивой. – При нынешнем положении, не стоит считать себя занятым или ссылаться на нехватку времени, ведь время пропало.

– Его украли! – резко ответил Джон, не скрывая раздражения.

– У Вас есть веские основания так полагать?

– Есть! Уголовное дело, заведённое главным следственным комитетом при правительстве.

– А что, если я скажу Вам, что есть доказательство, что его не украли, а оно пропало?

– Очень интересная мысль. Можете изложить её в виде заявления и передать в компетентные органы установленным порядком. Сейчас, извините, у меня много дел.

Положив трубку телефона, Джон слегка скривил губы в подобие улыбки и, пожав плечами, направился к дивану и уголовному делу. Подняв его на уровень глаз, приоткрыв шторы так, чтобы свет падал на обложку дела, Джон посмотрел на торчащие волоски бумаги, которые отчётливо были видно на свету.