Читать онлайн Стажировка вслепую

Холодный ноябрьский вечер дышал на землю колючей снежной крупой. Белая мука медленно укутывала грязное полотно просёлочной дороги, по которому, похрустывая щемящим гравием, полз одинокий автомобиль. Он сбавил ход, будто задумавшись, и нырнул в чёрную пасть лесной чащи, оставив за собой два тоскливых ручья света от фар. На заднем стекле весело улыбалась жёлтая наклейка, предупреждающая о том, что внутри – «ДЕТИ В МАШИНЕ».

В салоне пахло одиночеством, пивной кислятиной и пеплом. Молодой человек с лицом, на котором жизнь уже оставила немало борозд, одной рукой ворочал баранку. Звали его – Александр Лучной. Внутри машины царил художественный беспорядок: на панели зияла наполовину полная пепельница, на зеркале заднего вида лихо болтался брелок «AC/DC», а по полу стреляными гильзами катались пустые пивные банки. На пассажирском сиденье, в позе безмятежного наблюдателя, лежал плюшевый заяц по имени Бо. Единственный, кто, похоже, сохранял спокойствие.

Взгляд Александра, острый и напряжённый, впивался в темноту за стеклом, выискивая в кружеве падающего снега и голых ветвей что-то конкретное. Не отрываясь от дороги, он нащупал на соседнем кресле диктофон, щелкнул кнопкой, и его голос, хриплый от сигарет и нервного перенапряжения, нарушил тишину: «Сейчас 23:30, двадцать четвёртое ноября. Въезжаю в Кочманский лес… Я в жизни не видел такие дерьмовые дороги!» Выключил. Бросил прибор обратно, рядом с вскрытым конвертом. Внутри – то тревожное письмо, что и выгнало его на сею прогулку в самый неподходящий час.

Машина продиралась дальше, глубже во мрак. И тут – сюрприз. Впереди, посреди этой зимней глухомани, стоял заведённый «Москвич», – его фары резали глаз двумя слезящимися прямоугольниками. А рядом – фигура. Немая, тёмная, ожидающая.

Александр остановил машину, оставив между собой и призраком десяток метров недоверия. Его глаза впились в темноту, пытаясь разгадать загадку. Бардачок щёлкнул, открыв на мгновение своё нутро, где на блестящем брюхе лежал револьвер «Кабан». Но Саша взял не его. Двигатель затих, и он вышел в колючий ноябрьский воздух.

Он ёжился, застегивая куртку на все пуговицы, и неспешными, развалистыми шагами пошёл к «Москвичу». Навстречу ему двинулась вторая фигура, опуская воротник пальто. Лицо, прорезанное морщинами, казалось вытесано из гранита.

– Здравствуйте, Александр, – голос был ровным, без эмоций, как диктофонная запись.

Саша окинул незнакомца пристальным, сканирующим взглядом, скрывая намерения за полуулыбкой Джоконды.

– Вы из Учреждения? – спросил он.

– Можете называть меня Конь. – невозмутимо произнёс незнакомец.

Второй, более детальный осмотр, и лицо Александра вдруг исказила судорога злорадного, почти истерического смеха. Конь смотрел на него с немым вопросом, – растерянность на мгновение смягчила его каменные черты.

– Извини-извини. Ничего. Продолжай, – фыркая, Саша достал из кармана помятую пачку сигарет. Закурил и сделал глубокую горькую затяжку.

– Я отвезу вас. Но сначала позвольте вас досмотреть, – невозмутимо продолжал Конь.

Александр широко расставил руки, в одной из них дымилась сигарета, в другой он зажал пачку..

Холодные профессиональные руки Коня обшарили куртку, прощупали карманы, туловище, бедра. Саша задрал голову к небу, выпуская дым колечками. Но когда проверка спустилась ниже пояса, он непроизвольно вздрогнул.

– Ух ё… – вырвалось у него.

Конь, закончив обыск, выпрямился.

– Всё. Садитесь.

Они пошли к «Москвичу». Саша на ходу сплюнул сигарету. И будто фокусник, он лёгким движением запястья вправил в рукав маленький, но очень убедительный аргумент: чёрный пластиковый шокер, до этого момента искусно спрятанный за сигаретной пачкой.

Конь сел за руль. Александр – на заднее сиденье. Двери глухо хлопнули. Конь потянулся к навигатору на держателе, а другой рукой достал из кармана чёрный мешок.

– Александр, я вынужден попросить вас надеть это…

Фраза повисла в воздухе, не успев долететь до адресата. Молния обрушилась тихо и без предупреждения. Александр резко рванулся вперёд, уперев электроды шокера в шею Коня. Тело сведённого судорогой человека нелепо затряслось. Он держал его, держал долго, с лицом, окаменевшим от концентрации и внезапно нахлынувшей ненависти. И отпустил.

Тишина. Только потрескивание мотора «Москвича». Конь безвольно обмяк в кресле, утонув в своём широком пальто.

Александр, двигаясь теперь с ловкостью испуганной лани, ткнул в экран навигатора, пока тот не погас, выскочил из «Москвича» и побежал к своей машине. Его пальцы нащупали в бардачке холодную сталь «Кабана», схватили диктофон. Затем багажник – щелчок открывающегося замка и скрип крышки.