Читать онлайн Сладость чувств. В борьбе за сердце господина. Том 2

Серия «Сладость чувств: в борьбе за сердце господина»

© Рекомикс, 2025

Глава 53. Я так испугалась!

Глаза Гу Чэнсяо были полны гнева, и он прошептал:

– Не создавай проблем.

– Шеф Гу, это всего лишь танец. Вы ведь согласитесь на такую простую вещь, не так ли? – Линь Цянь настойчиво шагнула вперёд.

*Бум!*

Это снова в точности то же самое, что и с Чжэн Цзыци.

Однако будет ли её финал таким же, как у Чжэн Цзыци? Все с нетерпением ждали этого.

В этот момент Гу Чэнсяо беспомощно вздохнул, как бы говоря:

– Ничего не могу с тобой поделать.

Он взял её за белый нефритовый пальчик с зелёным луком, спокойно улыбнулся и сказал:

– Это честь для меня.

Они обнялись и начали танцевать, Линь Цянь улыбалась, её глаза были исключительно ясными, Гу Чэнсяо тоже смотрел на неё с нежностью, они смотрели только друг на друга.

Танцевальные па Линь Цянь были не очень искусны, и она гораздо менее совершенна, чем Чжэн Цзыци, но её танец с Гу Чэнсяо был особенно красив. Наложницы Лан Цин, Ты Нонг и Я Нонг шепнули, что это очень чувственный танец.

С другой стороны, горячий танец Чжэн Цзыци и порванная мини-юбка не снискали ей расположения любимого мужчины, а наоборот, сделали её посмешищем в глазах других людей.

Чжэн Цзыци – дочь военного. У неё упрямый характер, она сильная и решительная. Она не может не оскорблять людей, когда говорит или делает что-то. Просто все продолжают делать поверхностные комплименты из-за её личности. Теперь есть человек, который не боится смерти, он не только захватил её мысли, но и отнял у неё доброе сердце. Это просто удовольствие.

Многие люди втайне посмеивались, а многие в душе втайне ругали её за то, что она это заслужила.

– Зики, кто она такая, черт возьми?

– Да, Цзыци, как мог шеф Гу танцевать с ней? Всё ещё так близко…

Чжэн Цзыци была так несчастна, что оттолкнула сестёр и убежала, словно спасаясь бегством.

– Цзыци, Цзыци… – хотя сестры очень беспокоились о ней, они не могли противостоять сильным сплетням.

Видя, что Чжэн Цзыци бежит так быстро, никто из них не догнал её, все молча остались на месте, продолжая смотреть на Гу Чэнсяо и Линь Цянь.

Как раз в тот момент, когда все строили догадки о личности Линь Цянь, Гу Наньхэ внезапно с горечью воскликнул:

– Брат, маленькая невестка, я не позволю вам вот так разбрасывать собачий корм. Вы когда-нибудь задумывались о чувствах нашей группы одиноких собак?!

Зрители были шокированы, что она оказалась женой вождя Гу?! Каково её происхождение?

Гу Чэнсяо закрыл глаза на его возгласы. Он вообще не хотел отрывать взгляда от лица Линь Цянь. Изначально он хотел удивить её, но теперь она преподнесла ему сюрприз.

– Я не ожидал, что ты умеешь танцевать в дополнение к борьбе.

– Есть так много вещей, о которых ты не и не мог подумать.

– А что ещё ты можешь сделать? Лучше сообщи мне об этом заранее, чтобы я мог быть морально готов.

– Ха, говорю тебе, это так скучно, не лучше ли тебе потихоньку всё выяснить самому?

– Справедливо.

– Эй, помедленнее, я не успеваю, я знаю только самые простые танцевальные па!

– Я думал, ты такая способная.

– Этого достаточно, чтобы знать обо всём понемногу, но если ты не употребляешь это в пищу каждый день, то не сможешь использовать в критический момент.

– … – Гу Чэнсяо потерял дар речи, и ему пришлось сказать, что она вполне разумна.

– Ха, эта мисс Чжэн, ты можешь мне всё объяснить.

– …

Немного потанцевав, Гу Чэнсяо и Линь Цянь удалились, оставив всех там беседовать друг с другом.

–

Поскольку я здесь, на курорте с горячими источниками, не будет ли жаль, если мне это не понравится?

Хотя моя тётя находится рядом со мной, есть также много проектов, в которых я могу принять участие.

Переодевание в халат и прогулка по различным характерным местам, где по-весеннему тепло – это также отличный отдых и удовольствие.

Они нашли на балконе, закрытым со всех сторон прозрачным стеклом, мягкий диван и сели. На столе стояли изысканные и вкусные закуски. Они болтали, наслаждаясь дарами природы. Линь Цянь удобно устроилась на диване, подогнув ноги и положив голову на бедро Гу Чэнсяо, насколько ему было удобно.

– Её отец и мой – старые товарищи по оружию. Мы выросли в одном дворе. Она с детства была очень напористой и делала всё возможное, чтобы добиться всего, чего захочет. После того, как я шесть раз очень формально отказал ей, она действительно пошла в армию и дослужилась до спецназа.

– Такая энергичная, неужели она пошла одна? – подозрительно спросила Линь Цянь

– Да, независимо от того, насколько усердно она работает за кулисами, это зависит от её личных способностей. У неё хорошие оценки и она стремится к первому месту во всём. В сочетании с отношениями между её семьей, она также чувствует себя как рыба в воде в спецназе. Честно говоря, то, что я хочу иметь с ней, у меня уже было, так зачем ждать до сих пор? Раньше я относился к ней как к сестре, потом как к другу, а потом, до сих пор, в том числе и в будущем, буду относиться к ней только как к коллеге. Я не знаю, удовлетворена ли Линь Цянь этим объяснением?

– На самом деле, я совсем не сомневалась в тебе, потому что… Кто-то сказал мне, что раньше у тебя не было отношений. – мрачно улыбнулась Линь Цянь.

Гу Чэнсяо ущипнул её за маленькое личико и угрожающе сказал:

– Кто открывал тебе мою личную жизнь?

– Я не собираюсь раскрывать тебе глаза, ха-ха-ха, тебе почти тридцать лет скоро, а ты даже не прикасался к женским рукам, планировал стать старым девственником? – Линь Цянь старалась изо всех сил, чтобы поиздеваться над ним, но это было нелегко, а сейчас появилась возможность. – Тогда разве не благодаря мне ты познал вкус человеческого блаженства? Давай будем справедливы друг к другу.

На лице Гу Чэнсяо отразилось лёгкое смущение. У каждого есть вещи, в которых он не силён. Что касается любви, он действительно поздно начал и поздно всё понял.

Его личность и воспитание не позволяли ему небрежно обсуждать эти личные дела на публике, как Линь Цянь. Он мог только притвориться серьёзным и сказать:

– Я приведу тебя в порядок, когда вернусь домой.

– Ха-ха-ха, ты покраснел? – Линь Цянь подняла на него необычайно весёлый взгляд. – Ха-ха-ха, Гу Чэнсяо, ты покраснел?

Гу Чэнсяо опустил голову, обхватил её лицо обеими руками и зафиксировал голову, медленно опускаясь вниз.

Линь Цянь очень наслаждалась этим приятным общением со своим возлюбленным, особенно её опьянял невероятно красивый внешний вид Гу Чэнсяо. Чем ниже он опускался, тем быстрее билось её сердце, и тем больше она ждала, что произойдет дальше.

Итак, она послушно закрыла глаза и поджала губы.

– Эй, почему ты до сих пор к ним не притронулся? – её подбородок снова чуть приподнялся, еще чуть-чуть, еще чуть-чуть… Почти…

– Ах, ты играешь со мной! – она открыла глаза и увидела, что Гу Чэнсяо смотрит на неё с таким высокомерием.

Она была так смущена, что её лицо тут же покрылось двумя маленькими пятнами румянца.

– Ты меня раздражаешь!

Гу Чэнсяо сжал свой кулак и торжественно произнес: – Поскольку мы посвятили друг другу самый драгоценный первый раз, мы должны беречь друг друга бесчисленное количество раз в будущем.

Его голос был невероятно тихим, и даже его застенчивый взгляд был таким серьёзным, что Линь Цянь невольно захотелось рассмеяться. Она моргнула и невинно спросила:

– А? Бывалый, о чём ты говоришь? Я не понимаю!

– …

Гу Чэнсяо на самом деле не отстранился от неё, поэтому он прямо обнял её за плечи и прикоснулся свои лбом к её, давая ей почувствовать его твёрдость, и предупредил:

– Не думай, что если рядом с тобой сейчас есть родственники, я не осмелюсь прикоснуться к тебе. Родственники не всегда могут быть рядом с тобой. Когда придёт время…

Линь Цянь крепко обхватила себя руками в знак согласия, на семь баллов нежная и на три балла застенчивая, встряхнулась и тихо сказала:

– Я так испугалась!

– …

«Кокетливая девица!»

Глава 54. Клеймо «убийцы»

В командном центре команды «Дикий волк» Гао Цзицинь поспешно вошёл в кабинет шефа и взволнованно доложил:

– Босс, ваша догадка действительно верна. После трёх дней и трёх ночей выслеживания мы обнаружили что-то похожее на кровь в камнях на побережье. После сравнения ДНК, это, несомненно, человеческая кровь. Это место находится в глуши, и у нас есть основания подозревать, что это кровь четвёртого дяди.

Выражение лица Гу Чэнсяо было холодным, это был худший результат.

Гао Цзицинь работает с ним уже много лет и понимал стиль работы босса. Он взял на себя инициативу и сказал ему:

– Босс, я направил дополнительный персонал в различные аэропорты, вокзалы и доки, включая различные больницы, чтобы найти следы четвёртого дяди. Если он обратится за медицинской помощью или отправится в путешествие, его обязательно найдут.

В это время снаружи тоже поспешно появился Вэй Нань и, как только он вошёл, доложил:

– Босс, вы правы. Дело о пропавшей студентке Университета Б действительно связано с Золотым треугольником.

В очередной раз Гао Цзицинь искренне восхитился своим боссом и сказал:

– Вэй Цзы, я только что нашёл доказательства того, что четвёртый дядя всё ещё жив.

– Эти люди не только продают наркотики, но и калечат цветы родины, они просто хуже животных. – кивнул Вэй Нань.

В период объединения усилий с бригадой по борьбе с наркотиками, силы специального назначения обменивались информацией друг с другом. Последняя информация, переданная тайным агентом бригады по борьбе с наркотиками, заключалась в том, что несколько похищенных девочек были найдены на временной базе в Золотом треугольнике. Девочки.

Полицейский под прикрытием не хотел пугать змею, поэтому не стал ничего предпринимать и только отправил сообщение обратно в полицию.

Позже миссия по уничтожению Золотого треугольника увенчалась большим успехом, и полицейские под прикрытием также вернулись в полицию, но полиция не нашла этих похищенных девушек, когда они зачищали различные базы в Золотом треугольнике.

«Золотой треугольник» – это огромная наркогруппировка, занимающаяся незаконным оборотом наркотиков, с большим количеством членов и сложными внутренними отношениями. Можно сказать, что она может быть уничтожена и возродиться в любое время. Чтобы предотвратить его повторение, бригаде по борьбе с наркотиками ещё предстоит многое сделать, поэтому Гу Чэнсяо взялся за это дело.

Так уж получилось, что Линь Цянь снова оказалась замешана в этом деле, поэтому вся специальная команда «Дикий волк» придавала этому делу большое значение.

Хотя все они никогда не видели Линь Цянь, они оба с любопытством и уважением относятся к этой невестке. Дела невестки – это дела босса, а дела босса – это дела всей специальной команды «Дикий волк».

Зная о существовании такого проигранного дела, Гу Чэнсяо, опираясь на многолетний опыт ведения этого дела, сразу же предположил, что проигранное дело было связано с похищением девушки в районе Золотого треугольника.

Совершенно верно.

– Босс, эти парни очень опытны и избегали слежки на дорогах, но небесная сеть широко распахнута, и мы нашли их след при наблюдении за входом в круглосуточный магазин на Колледж-роуд.

– Они просто проходили мимо, и картина была неполной. В то время Чжан Янь в основном находилась в заложниках, а мужчина, державший её, был Майон, который был захвачен нами на утесе Юньчуань. У Майона шесть пальцев. На кадрах с камер наблюдения видно только его руку, у которой тоже шесть пальцев.»

– Из «тайм» следует, что похищение Чжан Янь, скорее всего, было их последним преступлением перед поездкой в Юньчуань. Следовательно, Чжан Янь и пропавшие девочки, скорее всего, были доставлены ими в Юньчуань и спрятаны где-то в Юньчуане.

Это тоже хорошая новость.

– Иди и допроси Ма Жуна немедленно, независимо от того, какие средства ты будешь использовать. – быстро принял решение Гу Чэнсяо.

Вэй Нань принял приказ, отдал честь.

– Да!

– Гао Цзицинь, продолжай свою поисковую работу и ищи внимательно. Четвёртый дядя не может так просто уйти. Мы должны спасти пропавшую девочку. Отправляйся туда сам.

– Да, я отправляюсь немедленно.

–

Дни, когда Чжан Янь теряла связь, тянулись день ото дня. В конце концов, люди теряли связь в школе, а родители каждый день создавали проблемы.

Мало того, родители также прислушались к словам Наньинь и повсюду искали Линь Цянь.

И школа, и полиция выступили с заявлением, подтверждающим невиновность Линь Цянь, но родители по-прежнему не хотят отпускать её. Они каждый день блокируют вход в школу, блокируют вход в здание общежития и вывешивают большие плакаты, такие как «Убийца Линь Цянь, выходи скорее» и «Известные школы покрывают убийцу Линь Цянь». Большие баннеры, такие как «Линь Цянь – убийца» и «Линь Цянь – убийца-самоучка», закрепили клеймо «Убийца» прямо на голове Линь Цянь.

Школа оказалась в затруднительном положении и напрямую обратилась в полицию с просьбой о посредничестве, но Чжан Янь не смогли найти. Было неизвестно, жива она или мертва, и родители не могли остановиться на достигнутом.

Линь Цянь была самой невинной. Она не осмеливалась вернуться в свою спальню или пойти в школу. Она была напугана, как вор, когда шла в школу и обратно.

В метро Линь Цянь наконец-то перезвонила Гу Чэнсяо.

– Привет, ты свободен?

– Да, я только что был на совещании, поэтому вышел, чтобы позвонить тебе, и через некоторое время я зайду и продолжу встречу. Я знаю, что с тобой поступили несправедливо.

Когда Линь Цянь услышала это, её нос скривился, а на глаза навернулись слезы.

– Я в порядке, я просто скучаю по тебе… Тебя не было неделю, когда ты вернешься?

– Скоро.

– Когда это «скоро»?

Раньше Гу Чэнсяо больше всего возмущал такой нудный диалог, но теперь, столкнувшись лицом к лицу с Линь Цянь, он не только не смог вынести обвинений, но и терпеливо уговаривал ее:

– Вся команда занята, я не могу уехать один.

– Угу.

– Ты в метро?

– Ну, во второй половине дня занятий нет, так что иду домой пораньше.

– Почему бы тебе не позволить водителю забрать тебя? К тому же это безопаснее.

– Нет, я к этому не привыкла и боюсь еще одного преступления.

Гу Чэнсяо вздохнул, ему было жаль её, но он знал, что, только найдя Чжан Янь как можно скорее, он сможет по-настоящему помочь ей.

– Хорошо, тогда ты позаботься о своей безопасности.

– Гу Чэнсяо, от Чжан Янь пока нет новостей, как ты думаешь, у неё есть… Я немного напугана.

– Не думай так много, этим занимается полиция. – из-за принципа конфиденциальности он не мог рассказывать ей о рабочих делах, включая дело о пропаже Чжан Янь.

– Но от полиции пока не было никаких известий.

– Отсутствие новостей – это тоже хорошая новость, тебе не кажется?

– Может быть…

Слышно, что у Линь Цянь очень подавленное настроение, а Гу Чэнсяо просто ненавидит то, что не может немедленно оказаться рядом с ней. Странно, но раньше у него не было такого чувства беспокойства.

– У тебя всё ещё идет встреча?

– Да.

– Тогда вешай трубку, ты всё сделаешь быстро и вернешься пораньше после того, как закончишь свою работу. Я очень по тебе скучаю.

Гу Чэнсяо почувствовал себя немного неуютно по необъяснимой причине. Он хотел сказать ей ещё несколько слов, но, когда он это подумал, всё исчезло. Он всегда чувствовал, что всё, что он говорит, звучит неловко, он не был рожден для того, чтобы говорить приятные слова.

– Алло? Гу Чэнсяо, ты все ещё слушаешь?

– Тут… Слуша.…

Линь Цянь не только не обрадовалась этому звонку, но и впала в ещё большую депрессию из-за того, что его окончательно отвлекла.

Не обращайте внимания на её обычную беспечность и сумасбродство, на самом деле в ней просто скрывается чувствительное и скромное сердце.

Её родная семья воспитала в ней чувствительность, а опыт, полученный с детства, сформировал в ней смирение. Она научилась прятаться в битве умов со своими дядей и тетей. Сегодня, если бы она не была такой беспомощной и обиженной, она бы не приняла этого решения.

Кто знает, может быть, мужчина, занятый своей карьерой, вообще не поймет её тщательного мышления.

Линь Цянь – человек, который отчаянно нуждается в утешении, а Гу Чэнсяо – тот, кто меньше всего способен утешать людей.

Глава 55. Все навыки театральной игры превосходны

Линь Цянь никогда не чувствовала себя такой одинокой и нерешительной, как сейчас. У неё не было ни друзей, ни семьи, и не с кем было поговорить. Она запаниковала.

В метро она проезжала одну остановку за другой, сверяясь со знакомым маршрутом, и почти добралась до места, когда вернулась к дому Линь.

Думая о времени, она не была в семье Линь почти три месяца. Вначале она дала ядовитую клятву, что не будет общаться с семьей Линь, пока она не умрет, но там, где она прожила 20 лет, это не та ядовитая клятва, которая сможет полностью оборвать её отношения с семьей и мысли о ней.

Тети и дяди плохо к ней относились, были очень холодны с ней, но бабушка с дедушкой и Линь Юй действительно были добры к ней.

Бабушка умерла, а дедушка всё ещё был жив. Линь Юй всегда говорила, что дедушка снова говорит о ней, и о том, что Линь Юй, бездельница, не знает, куда пойти, чтобы хорошо провести время в данный момент.

Почему бы ей просто не пойти и не навестить дедушку?

Подумав об этом, Линь Цянь, не сдержавшись, позвонила Линь Юй.

– Разве ты не говорила, что порвала со мной? Зачем ты мне звонишь? – как только телефон был соединен, Линь Юй высокомерно спросила.

– Эта дама очень занята, поэтому давайте поговорим быстро.

Всё ещё знакомый голос, Всё ещё знакомый запах, Линь Цянь энергично заговорила:

– Наложница дома? Этот дворец переехал, чтобы увидеть тебя.

– Грр… ты уже вернулась?

– Ну, я выйду, когда прибудет метро, и пойду повидаюсь с дедушкой.

– Тогда я встречу тебя на станции метро. – голос Линь Юй не мог скрыть радости.

– Хе-хе, наложница такая разумная, что это стоит того, чтобы мучиться во дворце в будние дни.

– Линь Цянь, убирайся отсюда!

– Ха-ха-ха…

Выйдя из метро, Линь Цянь сразу увидела красный «Мазерати». Линь Юй была в тёмных очках и игриво спросила:

– Куда направляется дама? Хочешь, я тебя подвезу?

Линь Цянь села в машину, положила на заднее сиденье пакет с фруктами и сказала:

– Сяо Линь, садись за руль и поезжай на старое место.

– … – Линь Юй была так зла, что она осмелилась обращаться с ней как с водителем.

– Линь Цянь, почему ты всегда меня недолюбливаешь? – сердито спросила она.

Линь Цянь протянула руку, поскребла указательным пальцем маленькое личико и лукаво улыбнулась.

Линь Юй потеряла дар речи, но ей пришлось признать, что очень жаль, что Линь Цянь не была мужчиной, посмотрите на её стервозный взгляд, взъерошивший её женское сердце.

– Эй, обрати внимание на свои слова и поведение, ты теперь человек с мастером, знает ли шурин, что у тебя есть такая плутовская сторона?

– Он, – с усмешкой сказала Линь Цянь, – пусть посмотрит на это в другой раз.

– Похоже, что ваша супружеская жизнь очень приятная.

Линь Цянь поджала губы, чтобы сдержать улыбку.

– Всё в порядке, ты маленькая девочка, зачем тебе лезть во взрослые дела, сосредоточься на вождении.

– … Ладно, я не могу говорить о тебе!

По дороге сёстры разговаривали и смеялись, и туман в сердце Линь Цянь немного рассеялся. Когда они подъехали к дому Линь, машина въехала во двор, и она увидела припаркованную там странную чёрную машину.

– У тебя дома гости?

– Я не знаю, это тоже гость моего отца. К нам это не имеет никакого отношения. Пойдем, навестим дедушку. Он весь день только о тебе и говорил.

– Конечно.

Линь Цянь вышла из машины с фруктами в руках и последовала за Линь Юй домой.

Как только они вдвоем переступили порог, то услышали удивленный голос тёти из гостиной.

– Что, вы хотите сказать, что это было сделано не той ночью?

– Нет, я даже никого не увидел, поэтому я поспешно бросился к самолету. – Хуа Тяньмин протянул руку и сравнил цифры. – Семь миллиардов заказов, нет, после трёх месяцев напряжённой работы, это было, наконец, согласовано.

В этот момент внутренняя деятельность Линь Пэйя и Чжу Манью особенно активна, но внешне они не могут ничего показать. Линь Пэй некоторое время не может отреагировать, но Чжу Манью умна и преувеличенно говорит:

– Это, должно быть, важное дело, 700 миллионов, боже мой, брат Хуа действительно потрясающий, нашему Лао Линю нужна десятая часть твоих способностей. Это было бы здорово.

У Линь Пэя что-то было на сердце, и выражение его лица было немного смущенным. Чжу Маньюй часто говорила примерно так:

– О, наш старина Линь не знает, что происходит в последнее время. У него плохое здоровье, у него плохая компания, и ему немного не везёт.

Линь Пэй кивнул в знак согласия, но сейчас у него на уме было только одно, и он всё равно должен был убедиться.

– Брат Хуа, значит, с тобой и моей маленькой племянницей в тот день ничего не случилось, верно?

– Да, брат, что с тобой не так? Разве я только что неясно выразился?

– Ты, ты действительно медлителен, когда говоришь. Дело в том, что брат Хуа заработал много денег. Он Всё ещё думает о том, пережила ли наша компания кризис. Мы должны помнить об этой доброте. – подтолкнула своего мужа Чжу Маньюй.

Линь Пэй, казалось, внезапно осознал это. Как только он схватил Хуа Тяньмина за руку, он с благодарностью сказал:

– Брат Хуа, благодаря твоей помощи «Хуаши Энтерпрайзис» смог пережить кризис. Линь Пэй никогда не забудет твоей доброты. Пока ты можешь жить у меня, просто скажи словом, мой младший брат, я пройду через огонь и воду, куда бы ты не пошёл.

Конечно же, это была игра, и все их навыки театральной игры были превосходны.

Хуа Тяньмин Юй Гуан заметил две фигуры, проходившие мимо двери, и в мгновение ока взглянул на них, его глаза загорелись.

– Эй, Сяо Цянь, ты вернулась.

Линь Пэй и Чжу Манью обернулись посмотреть, не Линь ли это Цянь? Они были так напуганы, что не решались выйти, и молча держали друг друга за руки, чтобы не потерять самообладания перед Хуа Тяньмином.

Хуа Тяньмин с улыбкой на лице поманил к себе двух маленьких девочек. Он был ещё более счастлив. Когда он смеялся, кожа на его лице собиралась в складки, а его и без того маленькие глазки были вытаращены. Казалось, что он так и не открыл их.

– Сяо Цянь, Сяо Юй, я не видел вас несколько месяцев, вы так прекрасны, идите сюда, идите сюда.

Теперь, когда она всё это увидела, Линь Юй смутилась и поздоровалась.

– Здравствуйте, дядя Хуа. – вежливо сказала она.

Линь Цянь стало тошнить, когда она увидела распухшее лицо Хуа Тяньмина. Она, её дядя и тетя, а также Хуа Тяньмин знали об этом. Она недостаточно практиковалась и не могла делать это так, как они. Казалось, что ничего не произошло.

– Идите сюда, я принес вам подарок.

Глаза Хуа Тяньмина смотрели прямо на Линь Цянь. Он наблюдал, как растут эти две маленькие девочки. Чем больше они росли, тем сочнее становились, особенно Линь Цянь. Маленькое личико, тонкая талия и тонкие ноги – точь-в-точь как у девочек из комиксов. Он был так очарован.

Хуа Тяньмин много лет думал о девушке из семьи Линь, и у неё такие красивые зубы.

Чем больше Линь Сяо взрослеет, тем более зрелой она становится. Красота красотой, но это не его любимый стиль.

Линь Юй также может быть призрачным конным эльфом, живым и жизнерадостным, и она очень мило смеется.

Линь Цянь полностью соответствовала его вкусу, поэтому, когда Линь Пэй предложил обменять Линь Цянь, он согласился, даже не задумываясь. Если бы это не было чем-то временным, он бы уже давно положил Линь Цянь в свою сумку. Вкус, просто думая о нём, заставляет людей терять свои души и кости[1].

– Идите сюда, идите сюда. – Хуа Тяньмин достал подарок и раздал его им двоим.

– Вот, это специально привез дядя Хуа от американского императора. Разве вам, юным девушкам, не нравится эта марка губной помады? Возьмите, по одному набору на каждую.

Глава 56. Гу Чэнсяо запрещает мне есть вне дома

Этот набор губных помад – рождественская лимитированная серия крупного бренда, набор из восьми популярных цветов. Этот бренд можно назвать лидером индустрии губной помады, и этих цветов также почти нигде нет в наличии.

Линь Юй – большая поклонница этого бренда. Как только она увидела этот изысканный набор коробочек, её глаза загорелись, и она одним глотком превратилась в дядюшку Хуа, что было очень мило с её стороны.

Но Линь Цянь не могла этого сделать. Она не могла даже слегка улыбнуться Хуа Тяньмину, своим дяде и тете. Во-первых, она не разбиралась в помаде, а во-вторых, Хуа Тяньмин казался ей особенно отвратительным.

– Спасибо, мне это не нужно.

Линь Юй посмотрела на Линь Цянь как на идиотку и мысленно выругалась: «Ты глупая, ты можешь отдать его мне, если он тебе не нужен!»

Хуа Тяньмин не проявил ни беспокойства, ни раздражения. Он взял коробку и сунул её в руку Линь Цянь. Ему даже захотелось дотронуться до руки Линь Цянь

– Сяо Цянь, таково намерение дяди Хуа. Если тебе это не понравится, дядя Хуа купит то, что тебе понравится.

Линь Цянь отпрянула, в её глазах читалось отвращение, как будто Хуа Тяньмин был осиротевшей собакой, пораженной чумой, и она сердито сказала:

– Мне нет дела до твоих вещей.

– … – Хуа Тяньмин был немного смущен, но всё равно смотрел на неё с нежностью, с неудержимой улыбкой в уголках рта. – Посмотрите на эту непослушную девочку, у неё довольно горячий характер, моя дорогая маленькая перчинка, ты так нравишься дяде.

Линь Пэй и Чжу Манью, естественно, поняли намерения Хуа Тяньмина. Деньги были заплачены, и этот человек принадлежал ему.

Однако теперь, когда план не успевает за изменениями, никто не может обидеть Гу Чэнсяо. Линь Пэй поспешно шагнул вперед, чтобы помочь.

– Брат Хуа, мне нужно с тобой кое о чём поговорить, Сяо Юй, Сяо Цянь, идите поиграйте.

Линь Цянь хотела развернуться и уйти. Она знала, что встретит этого человека, и тот не придёт убивать её.

– Дядя Хуа, позвольте мне помочь ей убрать это, – Линь Юй поспешно удалилась, держа в руках набор губной помады. – Мастер Цянь, подождите меня…

Хуа Тяньмин неохотно посмотрел на Линь Цянь и сказал:

– Брат Линь, позволь мне сказать тебе правду. Цель моего сегодняшнего прихода – Сяо Цянь. Разве мы не говорили об этом с самого начала?

Это то, чего я больше всего боюсь. Спрашивая его о ком-то, Линь Пэй попросил его сохранить это в секрете. Лицо Линь Пэй сморщилось от печали.

– Брат Хуа, я думаю, у этой Сяо Цянь тоже есть свои желания. Давай не будем её принуждать, хорошо?

Когда Хуа Тяньмин услышал это, его лицо вытянулось на месте.

– Брат Линь, что ты хочешь этим сказать? Это не то, что вы говорили в начале. Теперь, когда у компании кризис, как только деньги на руках, вы хотите снова «умереть»?

– Нет, нет, ни в коем случае, брат Хуа, мне тоже нелегко…

Изысканная Чжу Маньюй тоже была глупа в это время. Она всё ещё помнила, как злобно смотрела на них Линь Цянь, когда она вернулась в тот день. У неё также были травмы на теле и лице. Она думала, что всё прошло гладко.

Чжу Маньюй действительно не смела и думать, что с Хуа Тяньмином будет нелегко справиться, а с Гу Чэнсяо было ещё труднее, и командир Гу также отдал строгий приказ держать их в секрете, иначе они были бы безжалостно убиты.

Убийству нет прощения, какой бы храброй она ни была, она не осмелится соперничать с семьей Гу.

С тех пор как произошёл инцидент с Линь Цянь, она не может ни есть, ни спать, и настроение у неё уже не такое хорошее, как раньше, как будто голова у неё вот-вот отвалится.

Встретив взгляд мужа, молившего о помощи, она оказалась бессильна.

Как раз в тот момент, когда Хуа Тяньмин был настроен агрессивно, Линь Сяо, которая слушала речь внизу, на втором этаже, внезапно спустилась вниз и сказала:

– Папа, мама, отношения между Линь Цянь и Гу Чэнсяо уже давно стали достоянием общественности в нашем кругу.

У Чжу Маньюя по спине побежали мурашки, и это стало достоянием общественности, то есть семья Гу отказалась возвращать товар, а Линь Цянь заняла положение молодой леди в семье Гу.

– О… – Чжу Маньюй тут же рухнула на диван, и всё было кончено, и она вот-вот должна была понести наказание.

Хуа Тяньмин тоже долгое время был ошеломлён. Он несколько раз обдумывал слова Линь Сяо, и в одно мгновение в его глазах произошла небольшая перемена.

– Гу Чэнсяо? Семья Гу в столице?

– Да, я думаю, это, вероятно, потому что Линь Цянь скрывала дело о Гу Чэнсяо, поэтому никто так долго этим не занимался. В конце концов, в этом нет ничего постыдного. – сказала Линь Сяо.

– Сяосяо, как ты могла… – Линь Пэй был немного растерян

– Вам всё равно, откуда я об этом узнала, – Линь Сяо презрительно взглянула на своих родителей и саркастически сказала. – Либо не делайте этого, либо не оставляйте следов, когда будете это делать. Просто молитесь, чтобы Гу Чэнсяо никогда об этом не узнал!

Глаза Чжу Маньюя полны отчаяния, Линь Пэй тоже похож на побеждённого петушка, растрёпанный и растраченный, они все в прошлом, спросите, кто из мужчин сможет вынести подушку, чтобы испытать такое унижение?

Линь Цянь вышла после встречи со своим дедушкой. Хуа Тяньмин уже ушел, а её дядя и тётя сидели в гостиной.

– Сяо Цянь, – поприветствовала ее Чжу Манью с улыбкой, как только увидела, что она выходит, более ласковой, чем её собственная дочь. – Сяо Цянь, ты редко возвращаешься, так почему бы тебе не остаться на ужин?

– Нет, Гу Чэнсяо не разрешает мне есть вне дома. – равнодушно ответила Линь Цянь

Одна фраза сразу заставила всех замолчать.

После того, как Линь Цянь ушла, Чжу Маньюй прошептала Линь Юй:

– Сяо Юй, у тебя хорошие отношения с Сяо Цянь, и в будущем ты скажешь ещё несколько хороших слов своим родителям.

Линь Юй ничего не знала, она просто подумала, что её мать сожалеет о том, что плохо относилась к Линь Цянь раньше. Она улыбнулась и сказала:

– Мама, не волнуйся, она не такая уж скупая.

– Только она? Сколько может стоить притащенная бутылка из-под масла[2]? – подняла брови и презрительно спросила Линь Сяо.

– Короче говоря, я великодушнее тебя. Ты можешь сердиться на меня целый месяц, если я буду носить твои туфли на высоких каблуках. Она не сердится, когда я ссорюсь с ней каждый день. – закончила Линь Юй.

– … – Линь Сяо.

«Что за идиот, который ничего не понимает».

–

Выходя из дома Линь, Линь Цянь была в хорошем настроении. Если бы она не встретила отвратительного человека Хуа Тяньмина, у неё было бы настроение ещё лучше.

Добрые люди не испытывают такой сильной ненависти. На самом деле, с тех пор как она узнала, что тем мужчиной в ту ночь был Гу Чэнсяо, она больше не ненавидела своих дядю и тетю. Без их эгоизма и порочности она и Гу Чэнсяо не были бы вместе.

Подумайте о Чжан Янь, чья жизнь и смерть сейчас под вопросом, и снова подумайте о себе. Она чувствует, что ей уже очень повезло.

Темнело, на станции метро начинался час пик после окончания работы, платформа была переполнена, и весь проход был забит людьми.

Линь Цянь была втиснут в толпу, и толпа теснила её вперед, из-за чего направление было немного неконтролируемым.

– Не сжимай, не сжимай, я пойду налево, отпусти меня, пожалуйста, отпусти меня.

После того, как Линь Цянь бесчисленное количество раз показывала, что хочет пойти налево, но толпа, окружавшая её, по-прежнему упрямо двигалась направо, Линь Цянь, наконец, осознала нечто странное – в это время её окружила группа высоких мужчин, они окружили её и двинулись в том направлении, в котором направлялась и она.

– Брат, ты не мог бы позволить мне пройти мимо? Я собираюсь пойти туда. – Линь Цянь прямо толкнула их руками, пытаясь протиснуться в образовавшееся между ними пространство.

Однако мужчина, стоявший позади нее, внезапно закрыл ей рот плотной марлей. Она просто хотела закричать, а когда открыла рот, в лицо ей ударил резкий запах, который попал в нос и рот.

Повсюду были люди, спешащие в метро, они толпились и собирались группами, и люди, находившиеся рядом с ними, не знали, что здесь происходит, не говоря уже о людях на расстоянии. Группа мужчин «охраняла» Линь Цяня и завела её в лифт.

Глава 57. Лицо, назначенное четвёртым дядей

Резкий запах был настолько сильным, что Линь Цянь поняла, насколько сильным он был в тот момент, когда на мгновение её конечности ослабли, и она не смогла открыть глаза, когда её закружило. Прежде чем она полностью потеряла сознание, она перестала сопротивляться.

Она подумала, что в любом случае должна сохранять ясность ума, чтобы знать, кто собирается причинить ей вред.

– Ху Цзы, хорошо, неси её.

Линь Цянь закрыла глаза и услышала имя «Ху Цзы», а затем мужчина по имени Ху Цзы поднял е» на руки.

Она изо всех сил попыталась разлепить отяжелевшие веки и упала на спину Ху. Она увидела двух мужчин, одетых в похожую одежду, и двое мужчин, которые разговаривали, были по другую сторону от неё.

– Разве Четвёртый Дядя не делает из мухи слона, ведь это всего лишь маленькая девочка? Что касается того, чтобы отпустить нас всех гулять?

– Это может только свидетельствовать о том, что четвёртый дядя придаёт ей большое значение.

– Девушка действительно хороша собой. Возвращайтесь и дайте моему брату хорошо провести время, а потом вы уйдете один за другим.

Все горько рассмеялись, и Линь Цянь почувствовала, как кто-то дотронулся до её ноги.

«Эти ублюдки!» – в глубине души она мысленно выругалась.

– Даже не выставляй себя дураком, человек, назначенный четвёртым дядей, который осмеливается пошевелиться? Разве ты хочешь умереть?

Все снова перестали говорить, и Линь Цянь почувствовала, как Ху Цзы вздохнул.

– Если ты этого не скажешь, я этого не скажу, он этого не скажет, откуда четвёртый дядя может узнать?

– А она не сможет рассказать?

– Я найду способ заставить её замолчать.

– Да Жи, не валяй дурака, у четвёртого дяди в последнее время не очень хороший характер.

– Ладно, будем немногословны.

Линь Цянь внимательно слушала и запоминала их разговоры и имена одно за другим.

Другими словами, здесь по меньшей мере пять человек.

При соотношении один к пяти она никогда не боялась разрыва в количестве участников. Однажды она в одиночку одолела девять человек и использовала всю свою силу, чтобы уступить Гу Чэнсяо.

Чего она боялась, так это неизвестности об их личности и назначении.

Кто этот четвёртый дядя, о котором они говорят? Почему четвёртый дядя арестовал меня? У ног Сына Неба, на людях, они открыто грабили женщин из хороших семей, о нет, девочки, почему?

Линь Цянь почувствовала дыхание опасности, которое совершенно отличалось от её обычных схваток с этими маленькими гангстерами.

Подул пронизывающий холодный ветер, и она поняла, что они уже вышли из метро. Холодный и свежий воздух немного привёл её в чувство, и веки уже не были такими тяжелыми.

Небо за окном уже потемнело, и группа людей ходила взад-вперёд, не имея ни малейшего намерения избегать взгляда неба на дороге.

Воры виновны, но они ведут себя достойно.

Ху Цзы нёс Линь Цянь на спине, и прохожие, которые не были в курсе ситуации, подумали, что это парень несёт на спине свою девушку. Какая завидная пара.

Линь Цянь прищурилась и глубоко вздохнула. Чем больше она дышала, тем более трезвым становилось её сознание, но в её теле по-прежнему не было сил.

Она отчётливо понимала, что Ху Цзы бросил её в фургон.

Фургон проехал и остановился, и она снова почувствовала головокружение, когда сидела, испытывая крайний дискомфорт.

– Если ты голоден, сначала найди место, где можно перекусить.

– С ней всё в порядке?

– Нет проблем, в прошлый раз маленькая розовая милашка проспала шесть часов. Мы с братом Ма Ронгом по очереди насиловали её в течение трёх игр, она не просыпалась, в этот раз доза больше, чем в прошлый, она не сможет проснуться этой ночью.

– Тогда Ченг, Ху Цзы останься и понаблюдай, а мы вернёмся и принесём тебе еды.

– Хорошо.

– Не упускай возможности, чтобы твой ребёнок взял инициативу в свои руки. Не связывайся с тем, кого четвёртый дядя назначил своим.

– Пойми, брат Немо.

Все четверо вышли из машины, Ху Цзы сел в кабину, включил музыку и напевал, отдыхая.

Они не ожидали, что Линь Цянь задержит дыхание, как только почувствует резкий запах, и проявит инициативу, чтобы прекратить борьбу, поэтому она не вдыхала много лекарств.

В это время Линь Цянь была забыта на заднем сиденье фургона, как тряпка. Она медленно открыла глаза и увидела, что Ху Цзы сидит в кабине, размахивая руками, очень пьяный.

Сейчас хорошая возможность сбежать. На улице большое движение и суета. Должно быть, много прохожих. Если она выберется из фургона и позовет на помощь, её смогут спасти.

Линь Цянь глубоко вздохнула, несмотря на слабость в ногах, она должна была попытаться.

Она свесила вниз одну руку и одну ногу, уперлась ими в землю, а затем медленно поползла вниз.

В этот момент она увидела под сиденьем кучу пушистых предметов. В слабом свете кабины она внимательно присмотрелась. Это был ботинок, ботинок с длинной шерстью и розовый ботинок с шерстью.

«Чжан Янь?! Это сапоги Чжан Янь!»

Она очень хорошо помнила, что в тот день на Чжан Янь были розовые сапоги с длинной шерстью, и высмеяла её за то, что она тогда притворялась милой.

«В прошлый раз, когда эта маленькая розовая милашка заснула на шесть часов, мы с братом Ма Ронгом по очереди насиловали её в течение трёх игр, она не просыпалась».

«Этот человек ведь не говорит о Чжан Янь, не так ли?!»

Линь Цянь на какое-то время замерла, и огонь справедливости и гнева взорвался в её сердце. Это было так ненавистно, это было почти потерей доброты, эти животные, лишенные человечности!

Люди часто обладают безграничным потенциалом, когда злятся. Линь Цянь стиснула зубы и медленно поползла вперёд на четвереньках.

Она должна сбежать не только ради себя, но и ради спасения Чжан Янь.

Музыка в машине звучала нараспев, и Ху Цзы что-то напевал себе под нос. Наконец Линь Цянь изо всех сил взобралась на дверцу. Расстояние было небольшим, но она уже сильно вспотела.

Она приподнялась и протянула руку, чтобы потянуть дверь, но не смогла её открыть.

Она не была уверена, была ли дверца машины заперта или у неё было слишком мало сил.

Пот скатывался по её щекам к подбородку. Этой холодной зимой она обильно потела, нервничала, злилась и уставала.

Однако наглая неподвижность дверцы машины немного приводила её в отчаяние, и она глубоко ощущала беспомощность и печаль от того, что не могла сделать достаточно для этого.

Если так будет продолжаться и дальше, остальные четыре человека вернутся, и ей будет труднее сбежать.

В этот момент в окно такси внезапно постучали.

Когда Ху Цзы увидел это, он спокойно выключил музыку, великодушно опустил стекло машины, улыбнулся сотрудникам дорожной полиции снаружи и сказал:

– Я кое-кого жду, давайте поедем прямо сейчас. Это удобно.

– Мы проверяем вас на вождение в нетрезвом виде, пожалуйста, сотрудничайте.

Линь Цянь воспряла духом, она собрала все свои силы и закричала прерывающимся голосом:

– Помогите, помогите!

Однако крики, которые, как ей показалось, на самом деле были похожи на жужжание комаров. Сотрудники дорожной полиции в шумной обстановке вообще ничего не услышали, но позволили Ху Цзы услышать их.

Ху Цзы оглянулся, его ленивые глаза внезапно сузились, и он тихо выругался:

– Черт возьми!

Сотрудник дорожной полиции недовольно посмотрел на него и сказал:

– Дуй сюда!

Ху Цзы особенно нервничал. Один был удивлен, что Линь Цянь проснулась, а другой – что он боялся быть обнаруженным дорожной полицией. Он начал чувствовать себя виноватым, и в его глазах появилось волнение.

Чем больше дорожная полиция смотрела на него, тем более подозрительным он становился. Когда он пускал дым, то заглянул внутрь машины.

– Помогите, в машине кто-то есть, помогите… – продолжала кричать Линь Цянь, все еще хлопая по дверце рукой.

Ху Цзы дул и топал ногами, пытаясь заглушить звук, издаваемый Линь Цянем, барабанящим по двери.

– Что ты делаешь? Не хочешь сотрудничать с нами?

– Нет, нет, у меня немного затекли ноги. Двигаюсь и активизирую мои мышцы и кости.

Проверка на вождение в нетрезвом виде была проведена быстро, и стоимость была квалифицирована, но дорожная полиция всё равно сочла его подозрительным.

– Достаньте водительские права, удостоверение личности и паспорт.

– …

Ху Цзы вдохнул воздух из кондиционера, но, к счастью, за его спиной не было слышно ни звука, но он всё равно не осмелился расслабиться и, говоря с серьезным пекинским акцентом, сказал:

– Товарищ полицейский, я добропорядочный гражданин, я не употреблял алкоголь, я не нарушал закон, я просто припарковался здесь, верно? Разве я не могу уйти прямо сейчас?

Сказав это, Ху Цзы повернул ключ в замке зажигания и завёл фургон.

Сотрудники дорожной полиции внезапно почувствовали, что что-то не так, поэтому они прямо протянули руки, схватили его за плечо и сказали:

– Сэр, пожалуйста, сотрудничайте с дорожной полицией в проведении временного техосмотра, в противном случае если вы будете демонстративно не подчиняться сотрудникам дорожной полиции при проведении временного техосмотра, то будете наказаны.

У Ху Цзыа уже горят брови, он заботится о себе.

– Меня проверяли на вождение в нетрезвом виде, я пошёл вам навстречу, и я в праве уйти после проверки. Почему я не могу уйти? Отпустите!

У дорожной полиции были зоркие глаза и быстрые руки. Они бросились в машину и вытащили ключи от машины. Они в спешке шлёпнули Ху Цзы по рулю.

– Черт возьми, от вас воняет. Дорожная полиция великолепна. Я просто добропорядочный гражданин. Я хороший водитель, гражданин, который сотрудничает со следствием по делу о вождении в нетрезвом виде. Вы без причины отобрали у меня ключи от машины. Я хочу на вас пожаловаться.

Продолжая кричать, Линь Цянь внезапно высунула голову из щели, вскочила и бросилась прямо между двумя сиденьями.

– Помогите… Помогите…

– … Чёрт возьми. – Ху Цзы

– … Послушайте, нам кажется это очень подозрительным. – дорожная полиция.

Глава 58: Настоящая Злая сила

Линь Цянь внезапно вылетела с тёмного заднего сиденья, как привидение, а затем растрёпанная растянулась между двумя сиденьями, напугав Ху Цзы и дорожную полицию.

– Черт возьми, иди ты! – прежде чем дорожная полиция успела среагировать, Ху Цзы внезапно с силой распахнул дверцу машины и отбросил сотрудника дорожной полиции на несколько метров в сторону.

Такие преступники, как Ху Цзы, могут вести себя как добропорядочные граждане, не меняя своей внешности, когда их не разоблачают. Оказавшись разоблаченными, они спасаются бегством, спасая свои жизни.

Если машина не может ехать, это не значит, что он не может убежать.

Он тут же выхватил пистолет и выстрелил в дорожную полицию. В небе раздался громкий хлопок, заставивший всех окружающих разбежаться с криками и воплями, а дети бесконечно плакали.

– Давай сюда, ты, мёртвый регулировщик, уставший от жизни!

Ху Цзы попытался выхватить у дорожной полиции ключ от машины, но сотрудник дорожной полиции крепко сжимал ключ в ладони несмотря на то, что он был ранен в грудь и истекал кровью.

Прыжок Линь Цянь уже отнял у неё все силы. Она лежала и собственными глазами видела несгибаемую решимость дорожной полиции и свирепость бандитов. Она протянула руку, схватилась за руль и нажала на клаксон.

– Иди к черту! – Ху Цзы ударил ногой сотрудника дорожной полиции, и тот в конце концов упал на землю.

Ху Цзы забрал ключи, чтобы сесть в машину, сразу же схватил Линь Цянь и ударил её по спине.

– Твою мать, я недооценил тебя, сука!

При таком падении Линь Цянь упала очень болезненно, ударившись затылком и всей спиной о землю, отчего ей показалось, что её кости вот-вот развалятся на части.

Неподалеку завыла сирена, и Ху Цзы, взглянув на тускло освещённое помещение, начал заводить машину.

– Черт! Я сражался вместе с тобой.

Ху Цзы нажал на газ. Поскольку скорость была слишком высокой, Линь Цянь заскользила в конец, как катящийся мяч.

Сильная боль пробудила мозг её хулигана Тунтуна, а поразительная скорость заставила её испугаться больше, чем когда-либо прежде.

Оказывается, это настоящая злая сила в этом обществе. Обычно она говорит, что «вещи, которые можно решить силой, определённо не требуют больших усилий», что является просто тривиальным вопросом.

Думая о Чжан Янь, думая о ни в чём не повинном дорожном полицейском, она вдруг поняла, что спокойного времени не бывает, но кто-то помогает тебе двигаться вперед с тяжёлым грузом.

Ху Цзы помчался по дороге как сумасшедший. Ещё до того, как закончился час пик, когда нужно было заканчивать работу, полосы для движения автотранспорта были сильно перегружены, поэтому он выехал на полосы для других транспортных средств и даже на тротуары. Где бы ни была дорога, езжайте туда, где бы она ни была, независимо от того, есть ли там ли кто-нибудь на дороге или нет.

Линь Цянь ворочалась в машине, не говоря уже о том, что сейчас у неё не было сил, даже если бы они у неё были, она, возможно, не смогла бы встать.

Сирен становится всё больше и больше, они становятся всё ближе и ближе, и полиция делает всё возможное, чтобы выследить их и задержать.

Линь Цянь крепко ухватилась за железный прут под сиденьем и медленно, шаг за шагом, поднялась. Она чувствовала, что её физические силы понемногу восстанавливаются.

Снаружи по-прежнему доносятся шумные звуки, вопли, плач и стук, один за другим.

Она не знала, куда направляется фургон и куда хочет уехать Ху Цзы.

Но в чём она была уверена, так это в том, что Ху Цзы, должно быть, сейчас в панике.

– Если ты сдашься, тебе же будет лучше. – сказала она в переднюю часть.

– Сука, веришь или нет, но я застрелю тебя насмерть!

От такого запугивания у Линь Цянь подкашивались ноги, но звуки полицейских шагов неподалёку придавали ей уверенности.

В этот момент из-за перекрёстка перед ними внезапно вышли мать и дочь. Молодая мать держала за руку маленькую дочь. Маленькой дочке на вид было всего пять лет, и она подпрыгнула.

– Остановись! – Линь Цянь инстинктивно закричала. – Впереди кто-то есть, останови машину! – она снова бросилась вперёд, вцепившись в руль и не отпуская его.

– Хочешь умереть?! Катись! – Ху Цзы поднял локоть и сильно ударил её по лицу.

Это было слишком поздно и слишком быстро. Как бы быстро ни отреагировала молодая мать, она не справилась со скоростью. Когда она увидела, что вот-вот врежется в него, и мать, и дочь были потрясены.

*Шшш!*

Произошло резкое трение шин о землю. Линь Цянь энергично вывернула руль, в то время как Ху Цзы поднял руку, чтобы ударить её, и фургон резко развернулся и помчался к зелёной полосе рядом с ним.

Направление движения фургона резко изменилось, но скорость нисколько не уменьшилась. Из-за инерции весь кузов опрокинулся и перелетел через зелёную полосу.

– А! – все закричали, включая Линь Цянь и Ху Цзы в машине.

За зелёным поясом находится склон, а под склоном – ландшафтная река.

Из-за скорости автомобиля и резкого поворота фургон перевернулся на 90 градусов к земле, и все стёкла разлетелись вдребезги в одно мгновение, а затем неуправляемый фургон заскользил вниз по склону, пробил защитное ограждение на берегу ландшафтной реки и устремился прямо в воду.

Температура зимней ночи в городе В опустилась ниже 0 градусов, ландшафтная река очень глубокая, поверхность реки замерзла, и она покрыта тонким льдом, который был жутко холодным и пронизывал до костей.

Как только фургон устремился вниз, окно машины не было закрыто, и он затонул почти за считанные секунды.

В тот момент, когда фургон перевернулся и упал на землю, Линь Цянь почувствовала, что, как бы больно это ни было, она не знала, что упадёт в холодную реку.

Этот пронизывающий холод сразу же оттащил её от линии смерти, а затем заставил пройти через ещё более болезненный процесс умирания.

В тот момент счастливая смерть оказалась для неё роскошью.

В конце концов фургон полностью затонул, и только журчащие волны на реке отражали холодный свет уличных фонарей.

Почти в то же самое время крепкая фигура без колебаний прыгнула в реку.

*Вух*

Голова человека внезапно высунулась в трёх метрах от того места, где фургон упал в воду.

Это Ху Цзы.

Перед лицом смерти все были напуганы. Ху Цзы, который был серьёзно ранен и обессилен, вынужден был сдаться и спасаться бегством, бросившись в воду и зовя на помощь.

Подоспевшая вовремя полиция в отчаянии прыгнула в реку, чтобы спасти его. Даже если он был злобным гангстером, они должны были спасти его жизнь и сохранить её для законных санкций.

– Босс, босс… – Сун Цзинъюй, которая прибыла позже, смотрела на эту сцену, обвиняя себя и сожалея.

После того, как они занялись делом Чжан Янь о потере контакта, они заблокировали несколько подозрительных транспортных средств с помощью бесчисленных видеозаписей с камер наблюдения на дорогах, и этот фургон был одним из них.

После анализа и исследования спецназ, наконец, запер фургон. Автомобиль был списан, номерной знак был поддельным, и никакой информации о персонале найти не удалось.

Эта машина простояла в гараже полмесяца, и они могут только ждать и не дождутся.

Сегодняшним вечером фургон, наконец, встретил своего владельца.

После того, как наркогруппировка «Золотой треугольник» была осаждена в логове Юньчуаня, хотя несколько важных лидеров были пойманы мёртвыми, многие её члены всё ещё скрывались, и они тайно общались друг с другом.

Вечером подозреваемый уехал со стоянки, и спецназ немедленно начал последующую операцию.

Благодаря наблюдению за станцией метро они стали непосредственными свидетелями того, как подозреваемый шаг за шагом заманивал девушку в ловушку и, наконец, преуспел в её поимке.

Отпустите длинную леску и поймайте крупную рыбу. Такова политика преследования, сформулированная Гу Чэнсяо. Он хочет спасти невинных девушек, таких как Чжан Янь, и найти четвёртого дядю, который скрылся.

Расследование дорожной полиции по факту вождения в нетрезвом виде нарушило их планы, а серия чрезвычайных происшествий застала спецназ врасплох.

Особенно когда Гу Чэнсяо увидел в военный бинокль лицо похищенной девушки, мелькнувшее сбоку, он был потрясен и задрожал.

– Девушка, которую они похитили – это Линь Цянь! Преследуйте, преследуйте!

Все братья в машине были ошеломлены. Линь Цянь, разве это не их невестка?

Глава 59. Я не знаю, мне холодно

– Цзинъюй, где старик? – Чжэн Цзыцзюнь вскочил на ноги и посмотрел на полицейских, которые спасали людей на другом берегу реки. Они уже вытащили подозреваемого на берег.

Но Сун Цзинъюй протянул руку, указал на относительно спокойную местность и сказал: – Вероятно, в такое положение я ещё не попадал.

– Похищенная девушка действительно ваша невестка? – Чжэн Цзыцзюнь

– Если только у босса не плохое зрение. – Сун Цзинъюй

Чжэн Цзыцзюнь сильно нахмурился, и его красивое и решительное лицо было омрачено печалью. Его настроение было таким же, как у Сун Цзинъюя, он винил себя и сожалел.

Если бы они вовремя арестовали подозреваемого, если бы они вовремя спасли девушку от подозреваемого, это не было бы к таким результатам.

– На случай, если что-то случится с моей невесткой…

В этот момент холодная и спокойная гладь озера внезапно содрогнулась, и Гу Чэнсяо вынырнул из воды, держа на руках девушку.

– Босс!.. – воскликнули они в унисон, Сун Цзинъюй нырнул в воду, а Чжэн Цзыцзюнь впервые расстегнул пуговицы и разделся.

У членов специальной команды «Дикий волк» есть полное молчаливое взаимопонимание. В момент кризиса уже давно были приняты решения о том, кто будет нести ответственность, и кто будет устранять последствия. Нынешняя реакция – это почти инстинктивная реакция их тел.

Сун Цзинъюй помог генералу Гу Чэнсяо вытащить Линь Цянь на берег. Чжэн Цзыцзюнь расстелил его пальто на земле. Они положили Линь Цянь, о жизни и смерти которой ничего не было известно, и немедленно приняли меры по оказанию первой помощи.

Зрители на склоне один за другим зааплодировали, приветствуя героических государственных служащих народа.

Гу Чэнсяо подавил панику в своем сердце и заставил себя успокоиться. Он погладил её по животу и сказал:

– Проверь, не пострадала ли у неё голова.

Сун Цзинъюй вздрогнул, его ладонь лежала на голове Линь Цянь.

– Босс, у моей невестки идёт кровь.

– Проверь, где рана! Скорая помощь уже едет?! Поторопись!

От сильного давления Линь Цянь вырвало большим количеством воды, но её глаза всё ещё были плотно закрыты, и она совсем не двигалась.

Чужая кровь на ладони Сун Цзинъюя была смыта глотком воды, но вскоре ладонь снова окрасилась кровью.

– Босс, рана на голове моей невестки не маленькая, я её ударил…

Он не осмелился много говорить, боялся, что босс выйдет из-под контроля.

Гу Чэнсяо спокойно пощупал пульс на шее Линь Цянь и, хотя он был очень слаб, оттолкнул Сун Цзиньюя, приподнял её затылок, чтобы она запрокинула голову, а затем сделал искусственное дыхание рот в рот.

Усилия принесли свои плоды, и, наконец, Линь Цянь откашлялась.

– Проснулась? – Голос Гу Чэнсяо дрожал от испуга. – Линь Цянь, посмотри на меня, открой глаза и посмотри на меня, Линь Цянь?

Этот знакомый голос пробудил душу Линь Цянь. Она приоткрыла глаза и задрожала всем телом, даже голос её звучал так:

– Гу… Гу Чэнсяо… Мне… холодно…

Генерал Гу Чэнсяо завернул её в свою военную куртку и с горечью спросил:

– Скажи мне, где у тебя болит?

Зубы Линь Цянь бессознательно задрожали, онемев от холода.

– Я не знаю, мне холодно…

Гу Чэнсяо обхватил себя за голову, наклонился, и его тонкие губы отпечатались у неё на лбу.

– Ты великолепна, потерпи еще немного.

В этот момент склон уже был полон людей, за фургоном гнались восторженные люди, а также люди, проходившие мимо, чтобы понаблюдать за происходящим.

Мать и дочь, которым посчастливилось спастись, тоже были там. Когда фургон бешено помчался на них, у нее подкосились ноги, но глаза были целы. Она увидела, как девочка бросилась вперед и схватилась за руль, из-за чего фургон резко повернул.

Молодая мама, не говоря ни слова, сняла свой пуховик и бросила его прямо на пол.

– Здесь есть одежда, надень на неё.

Зимней ночью в городе Б температура очень низкая, но сердца людей горят.

Гу Чэнсяо не стал отказываться, взял пуховик и завернул в него Линь Цянь. Светлый пуховик быстро пропитался кровью, что было более заметно, чем на темной военной куртке.

Чжэн Цзыцзюнь крикнул толпе наверху:

– Послушайте меня все, скорая помощь уже здесь, пожалуйста, помогите освободить проход, спасибо вам.

Вскоре Линь Цянь отнесли в машину скорой помощи, а пойманного Ху Цзы под конвоем полиции погрузили в другую машину скорой помощи.

У входа в больницу и приемного покоя Гу Чэнсяо сидел на стуле в коридоре, ожидая новостей.

С его тела всё ещё стекала вода, и тетя-уборщица, разгребая землю рядом с ним, ласково спросила его:

– Господин, не хотите ли переодеться?

Гу Чэнсяо поднял ногу и сказал:

– Извините, я доставил вам неприятности.

– Все в порядке, я боюсь, что ты замерзнешь. – покачала головой женщина

– Спасибо, не путаюсь под ногами.

Тетушка вздохнула и разгребла землю.

Зазвонил телефон, и звонок прозвучал исключительно громко в тихом коридоре, сопровождаемый эхом, он медленно поднял трубку, произнеся низким голосом:

– Привет.

– Босс, Вэй Нань арестовал оставшихся четырех человек и привлек их к делу. Их допрашивают одного за другим. Ху Цзы получил лишь небольшое повреждение кожи. Я заберу его обратно после выполнения формальностей. – отчитался Чжэн Цзыцзюнь.

– Хорошо.

– Как поживает ваша жена?

– Я не знаю. – растерянно произнёс Гу Чэнсяо, ошеломлённо посмотрев на свет в операционной.

Чжэн Цзыцзюнь и Гу Чэнсяо – братья, которые были вместе с тех пор, как себя помнят. С тех пор, как они были маленькими, он никогда не слышал слов «Не знаю» из уст Гу Чэнсяо, не говоря уже о том, чтобы видеть выражение паники в его глазах.

Сегодня, благодаря Линь Цянь, он, наконец, увидел ненормальность Гу Чэнсяо.

– Не волнуйтесь, босс, с вашей женой, должно быть, всё в порядке.

– Спасибо тебе за добрые слова.

После того, как он повесил трубку, в тихом коридоре послышались шаги в армейских ботинках, и Сун Цзинью, переодевшийся в сухую одежду, поспешил к нему с другим комплектом сухой одежды.

Поднимаясь от ледяной реки, как только подует холодный ветер, закаленные люди будут дрожать от холода. Даже если они хорошо обученные спецназовцы, они не более чем плоть и кровь.

– Босс, скорее переодевайтесь.

Гу Чэнсяо сидел неподвижно, как скала. Он вспоминал, когда Линь Цянь позвонила ему днем, она сказала, что очень скучает по нему, и он также вспоминал единственное слово, которое она произнесла, когда была в машине скорой помощи: «Больно».

«Это больно, мне тоже больно!»

Оставшиеся участники «Золотого треугольника» похитили Линь Цянь, чтобы отомстить ему. Он ненавидел себя за то, что не принял меры предосторожности заранее. Он принял все меры, но не обращал внимания на окружающих его людей. Ему было действительно больно.

Сун Цзинъюй увидел, что с ним что-то не так, и сказал:

– Босс, босс, пожалуйста, сначала переоденьтесь, а ваша жена выйдет через некоторое время. Разве вам всё ещё не нужно заботиться о ней?

Затем Гу Чэнсяо пришел в себя, взглянул на операционную лампу, которая всё ещё горела, а затем на часы на своем запястье.

– Прошло полчаса… Следите за ними, позвоните мне, как только у вас появятся новости.

– Сделаю.

Гу Чэнсяо переоделся в чистую одежду и брюки в темном и холодном коридоре, в сухую одежду, и всё его тело начало согреваться.

Как только он вышел, то спросил:

– Фургон удалось спасти?

– Чтобы поднять его, нужно использовать подъёмный кран, но сейчас очень оживленное движение, и кран не может подъехать. Чтобы попасть внутрь после пикового периода, нужно немного времени.

– Хорошо, вы можете вернуться в команду вместе с Цзыцзюнем. Разговор, который вы прослушали, позволит Шэнь Цзяню как следует изучить его, возможно, вы сможете найти какие-то подсказки.

Сун Цзинъюй вытянулся по стойке смирно и отдал честь:

– Есть!

Глава 60. Речь идет об отмщении

С течением времени коридоры военного госпиталя становились всё более тихими и холодными.

Медсестра несколько раз приглашала Гу Чэнсяо в теплую семейную приемную, но он отказывался, потому что это было лучшее место, где он мог быть ближе к Линь Цянь.

Как солдат, он несет славную миссию по защите своей семьи и страны. За стабильность родины, за стабильность общества, за защиту людей и собственности народа, за какую миссию он не боролся ценой своей жизни?!

Несмотря на то, что он в отчаянии, каждый раз он уверен в победе, и он очень уверен в себе.

Но в этот момент он внезапно ощутил чувство бессилия, чувство беспомощности, которое не помогло бы, даже если бы он боролся за свою жизнь.

Он может управлять своей собственной судьбой, но не может управлять судьбой других.

Все между ним и Линь Цянь только началось, и есть много вещей, которые еще не начались, и он даже не назвал ей официального имени.

В этот момент дверь операционной комнаты внезапно открылась, и Гу Чэнсяо резко встал, взволнованный, встревоженный, ожидающий и обеспокоенный. На его лице появилось сложное выражение, которое Линь Цянь определила бы как «паралич лицевого нерва».

– Доктор… – он так нервничал, что не знал, как спросить.

Доктор выглядел расслабленным, ободряюще посмотрел на него и сказал:

– Шеф Гу, не волнуйтесь, у госпожи Гу всего лишь легкое сотрясение мозга, к тому же она простудилась на ветру, через несколько дней с ней всё будет в порядке.

Напряженное лицо Гу Чэнсяо мгновенно стало счастливым и немного невероятным.

– Правда? Но рана у нее на затылке была очень большая, и она пролила так много крови. С ней правда всё в порядке?

– Рана была нанесена осколками стекла. Она действительно немного глубокая. Осколки были извлечены и не повредили череп. Пожалуйста, не беспокойтесь так сильно.

– Где она?

– Когда наркоз пройдет, ее отправят в палату. Шеф Гу, пожалуйста, подождите в палате.

Услышав решительные слова доктора, с сердца Гу Чэнсяо наконец-то упал камень. Он сделал шаг назад и торжественно поприветствовал доктора военным салютом:

– Большое вам спасибо.

Врач также был военным по происхождению, он также отдал воинское приветствие и выразил глубочайшее уважение Гу Чэнсяо:

– Это мой долг.

На 20-м этаже находится самое высококлассное кадровое отделение военного госпиталя. Гу Чэнсяо и его товарищи по команде спецназа могут считаться здесь постоянными посетителями.

– Я услышал, что в больницу привезли жена Гу Чэнсяо. Несколько молодых медсестер были убиты горем и интересовались, какая девушка могла занять место, о котором они мечтали.

– О боже мой, шеф Гу вытирает лицо, о боже мой, он так счастлив.

– Пожали друг другу руки, пожали друг другу руки, ах-ах-ах, он действительно пожал руку кому-то другому!

– Как бы ты на него ни смотрела, он такой красивый, особенно его нежный взгляд, о, я больше не могу этого выносить, почему это не я лежу на кровати.

– У-у-у, почему это не я вышла за него замуж?

В палате Гу Чэнсяо стоит у кровати. У Линь Цянь небольшой жар. Он каждые три минуты накладывает ей на лоб холодный компресс, каждые пять минут вытирает ей губы ватным тампоном, смоченным в воде, и каждые пять минут вытирает ей руки и ноги теплым полотенцем, каждый десять минут вытирает ей шею. Время выбрано точно, техника нежная, а глаза полны любви. Не просите никого сделать это за вас. Делайте все сами.

Такой солдат с привлекательной внешностью, сильными способностями, хорошим семейным происхождением и высоким статусом также обладает нирваной эмоциональной специфики. Пока она женщина, он будет восхищаться ей.

– Гм! – старшая медсестра уставилась на группу людей, заглядывающих в дверь палаты, и риторически спросила. – Вам больше не нужно дежурить?

– … – медсестры пожали плечами.

– Идите и принимайтесь за работу! – проворчала старшая медсестра

Маленькие медсестрички были застигнуты врасплох, одна тянула другую, а третья тянула четвертую, перекатываясь и сверкая глазами.

Старшая медсестра только покачала головой и вздохнула. Вздохнув, она не смогла удержаться и заглянула в палату. Неудивительно, что у этих маленьких девочек такое трепетное весеннее сердце. Даже она, пожилая женщина, которая вот-вот выйдет на пенсию, не может не взглянуть на генерал-майора еще несколько раз. Он такой совершенный.

Старшая медсестра глубоко вздохнула, постучала в дверь и тихо спросила:

– Шеф Гу, вам нужна помощь? Я думаю, вы устали заботиться о ней сами.

– Спасибо, нет, я сам справлюсь.

– Тогда просто скажите мне, если вам что-нибудь понадобится.

– Хорошо, спасибо вам.

Старшая медсестра искренне сказала:

– Шеф Гу, вы так добры к своей жене.

Гу Чэнсяо с улыбкой посмотрел на Линь Цянь и беспечно сказал:

– Так и должно быть.

–

Комната предварительного заключения спецназа.

Сегодняшняя жатва была весьма плодотворной, она одним махом уничтожила пятерых беглых членов «Золотого треугольника», а также напрямую подтвердила тот факт, что четвёртый дядя жив.

Четвёртый дядя жив, то есть ликвидацию наркокартелей «Золотого треугольника» остановить невозможно.

Шэнь Цзыань из разведывательной бригады использовал технический анализ, чтобы извлечь разговоры нескольких человек, находившихся в фургоне.

Их диалог не только подтвердил, что Чжан Янь, пропавшая студентка колледжа, была похищена и подверглась насилию, но и подтвердил, что четвёртый дядя уже начал мстить Гу Чэнсяо.

Но что их озадачило, так это то, что брак Гу Чэнсяо был очень скромным, а четвёртый дядя был ранен и находился в бегах. Откуда он узнал о Линь Цянь?

Этот вопрос заставляет каждого заподозрить, что в армии есть предатель.

– Этого недостаточно. – Вэй Нань очень неохотно задумывается об этом аспекте, о том, что один из братьев, окружающих его, не является братом, который родился и умер бы вместе.

– Наша армия может засылать тайных агентов во вражеский лагерь, почему же вражеский лагерь не может этого сделать? – сказал Шэнь Цзянь.

– … – Вэй Нань не мог этого опровергнуть, но все равно настаивал на своей точке зрения. – Хотя брак босса и не является публичным, в конце концов, он публичный, и об этом знает немало людей. Поскольку за боссом приезжает четвёртый дядя, не так удивительно осознавать это.

– Гао Цзицинь не знает, что он делает в Юньчуане. Он так долго никого не находил. – сказал Сун Цзинъюй.

– Босс сказал, что в Трех пещерах Гуиту, возможно, четвертого дяди уже давно нет. – ответил Чжэн Цзыцзюнь.

Вэй Нань вдруг подумал: «В таком случае, разве босс не очень опасен? Есть также Гу Лао и другие».

Все переглянулись и пришли к единому мнению.

– Хурму собирают мягкими дольками. Четвертый дядя не посмел тронуть никакого члена семьи Гу, осмелился схватить только Линь Цянь. Не только легко скрылся, но и уколол босса в слабое место. – заключил Шэнь Цзянь.

В этот момент полиция Юньчуаня внезапно получила срочное известие – они вскрыли тайный притон в Золотом треугольнике и обнаружили десятки заключенных девушек.

– Где четвертый дядя? Вы кого-нибудь поймали? – взволнованно спросил Сун Цзинъюй.

– Я не упоминал о четвертом дяде. – покачал головой Ли Буянь.

Все молчали, когда же закончится эта битва?

–

На следующий день небо слегка посветлело, и Линь Цянь медленно открыла глаза.

Здесь очень тепло, настолько тепло, что она может на время забыть о холоде реки, но ей все еще нужно время, чтобы переварить и приспособиться к волнующей прошлой ночи.

У нее такая сильная сенсорная память, что, боюсь, она не сможет забыть это за всю свою жизнь, поэтому ей остается только адаптироваться.

Белые и нежные лилии на подоконнике придают особый аромат этой комнате, наполненной запахами дезинфицирующих средств.

Она огляделась, посмотрела на потолок, а затем выглянула в окно и увидела золотой восход солнца за восточным окном.

– Проснулась? – Голос Гу Чэнсяо был немного хриплым, он всю ночь просидел у кровати. – Ты не забыла меня? Как меня зовут?

Реакция Линь Цянь была немного вялой, и она тихо спросила:

– Тебя зовут… свиная голова[3]?

Глава 61. Человек, который сыт, не знает, что человек, который голоден, голоден

Гу Чэнсяо глубоко вздохнул, не в силах ни смеяться, ни плакать.

– Где ты научилась такой серьезной глупости?

Линь Цянь больше не могла сдерживаться, уголки ее рта приподнялись, и в одно мгновение на ней появилась ослепительная улыбка.

От этой улыбки ее изначально бледное лицо сразу же стало сердитым, а изможденность в глазах заблестела, превратившись в брызги воды в ее глазах. Это был своего рода праздник воскрешения из мертвых.

Гу Чэнсяо встал и ущипнула себя за нос.

– Почему ты плачешь? Тебя это смущает?

Линь Цянь вздернула подбородок и смотрела с открытыми глазами, не желая давать волю слезам, но, когда она подняла голову, рана на затылке сильно болела, и эта боль заставила ее заплакать.

Она высморкалась и пробормотала:

– Где я расквасила нос, мне больно. Это причиняет боль, ясно?

Гу Чэнсяо обхватил ее голову обеими руками и осторожно приподнял.

– Хорошо, что ты говоришь, то и происходит, так что же ты чувствуешь сейчас?

Они посмотрели друг на друга, и жар его слов коснулся ее лица. От этого очень интимного чувства сердце Линь Цянь замерло на пол удара.

– Если ты не соблазнишь меня, у меня не будет никаких забот о своей жизни.

Гу Чэнсяо закрыл глаза и яростно презирал ее.

– Это всё ещё не нормально так говорить, это просто показывает, что с твоим мозгом всё в порядке, так что я чувствую облегчение.

– Как это может быть не нормально, я не сказала того, что на самом деле думаю в глубине души.

– Да? Каковы твои истинные мысли?

Линь Цянь посмотрела на его серо-голубой подбородок, красивый, зрелый, сексуальный и обаятельный. В это чудесное утро, когда она снова увидела солнце, ее первой мыслью при виде него было:

– Муж, есть поговорка, что небольшое прощание лучше нового брака, если бы это было не в больнице, я уверена, что сразу бы набросилась на тебя, как голодный волк набрасывается на козу, ты знаешь об этом?

Гу Чэнсяо немного пожалел, что задал этот вопрос. Он не мог признаться, что его немного смущала молодая девушка, которая была младше его на восемь лет. Поэтому он намеренно напустил на себя суровый вид и торжественно произнес:

– Опять чепуху несешь, ты всегда должна помнить, что ты девушка, как ты можешь…

– Стоп! – Линь Цянь протянула руку и прикрыла его рот ладонью, мило улыбаясь. – Тогда давай пойдем домой и там продолжим. Хи-хи-хи.

– …

– Ха, муженек, у меня немного кружится голова.

– …

– О, муж мой, кажется, у меня стеснено в груди.

– …

– Муж мой, я хочу есть…

– … – Гу Чэнсяо продолжал хранить молчание.

Все утро в палате было довольно оживленно. Врач осмотрел палату, а медсестра принесла лекарства. После этого группа людей из Специальной команды «Дикий волк» пришла навестить легендарную невестку, чтобы сделать признание.

Двое полицейских по отдельности дали признательные показания Линь Цяню в палате, а Гу Чэнсяо и еще несколько человек ждали в коридоре снаружи.

Красивые мужчины в этом ряду, если они хотят выглядеть достойно и с хорошей фигурой, просто останавливаются в длинном и узком коридоре, залитом солнечным светом. Каждая картина роскошна и соблазнительна, как в блокбастере.

Красивый парень с большими глазами Сун Цзинъюй, крепкий орешек Вэй Нань, меланхоличный и обаятельный Чжэн Цзыцзюнь, конечно же, самый популярный – человек, похожий на Гу Чэнсяо Ван.

Мужская группа «Дикий волк» собралась здесь, чтобы повысить популярность всего этажа. Женщины-врачи, медсестры и некоторые члены семей пациенток, независимо от того, находятся они на этом этаже или нет, – все пришли посмотреть на них, как на ярмарке.

Однако люди, оказавшиеся в эпицентре бури, всё ещё ничего не знали.

– Ты спрашивал о местонахождении четвертого дяди? – Гу Чэнсяо выглядел серьезным.

– Согласно их признанию, только четвертый дядя связался с ними в одностороннем порядке, и они не могли связаться с четвертым дядей, не говоря уже о его конкретном местонахождении. – Сун Цзинъюй покачал головой.

– Ты можешь поверить в то, что они говорят? Продолжайте перекрестный допрос, эти люди очень хитры. – задал риторический вопрос Гу Чэнсяо

– Есть. – ответил Сон Цзинъюй.

– Босс, личность моей невестки раскрыта. Этот инцидент с похищением направлен против моей невестки. Отныне её безопасность… – внезапно сказала Вэй Нань.

Гу Чэнсяо немного помолчал и сказал:

– У меня есть свои планы.

Через некоторое время дверь палаты открылась, и полицейский закончил записывать свои показания.

– Шеф, показания вашей жены в основном совпадают с тем, что нам известно.

– Ты усердно потрудился. – кивнул Гу Чэнсяо.

Теплое зимнее солнце освещало палату, и Линь Цянь с улыбкой сидела на больничной койке. Солнечный свет окружал ее, делая ее улыбку еще более красивой и трогательной.

Все впервые видят Линь Цянь, маленькую девочку с милой улыбкой, и это первое впечатление о ней у всех.

– Привет, невестка, меня зовут Сон Цзинъюй, все зовут меня Кит.

– Привет, невестка, меня зовут Вэй Нань.

– Привет, невестка, меня зовут Чжэн Цзыцзюнь.

Линь Цянь посмотрел на них, даже не задумываясь об этом, и спросила:

– Братья солдаты, вы сняли ордена?

– …

На какое-то время все смутились и один за другим повернулись, чтобы посмотреть на босса.

У Гу Чэнсяо было непроницаемое лицо, и он действительно не мог понять, что делает Линь Цянь. Он прошептал:

– Что за уловка?

– Ха-ха-ха, не нервничай. Как говорится, у меня есть несколько хороших незамужних сестер. Могу я их тебе представить?

Гу Чэнсяо закатил глаза, ему было слишком неловко иметь такую дорогую жену.

Однако братья были просто благодарны Линь Цянь, и один из них очень ласково называл свою невестку.

Линь Цянь небрежно похлопала по кровати и сказала:

– Подходите, подходите, один за другим, я запишу их всех для вас: возраст, место происхождения, интересы и хобби, а молодые люди обращают внимание на единомышленников.

В этой ситуации Линь Цянь, подобно свахе, которая, скорее всего, появится в древней кукольной драме, была слишком взволнована, чтобы воспользоваться несколькими отличными ресурсами.

– Чем подробнее, тем лучше. Кто эти члены семьи?

Когда Гу Чэнсяо увидел это, он был смешон, зол и потерял дар речи:

– Ребята… это выглядит нелепо?

– Босс, вы сыты, но не знаете, что другие голодны. – ответил Сун Цзинъюй.

– Верно, босс, мы всегда с вами на равных. У вас есть невестка, а у ваших братьев даже нет подружек… Невестка, мне нравятся девушки с мягким характером. – сказал Вэй Нань.

Линь Цянь кивала снова и снова и сказала, протягивая билет:

– Нет проблем, нет проблем, давайте сделаем это. Когда все освободятся, назначьте встречу, чтобы спеть песню и поужинать вместе. Тот, кто правильно на нее посмотрит, запишется на прием. Если это трудно сказать, просто поговори со мной. Как насчет этого?

– Ладно, ладно, лучше и быть не может, невестка, сколько у тебя сестер? Не бойтесь, что вам не хватит очков. – Цзинъюй не смог удержаться от смеха, услышав это, и когда он снова посмотрел на серьезное бесстрастное лицо Чэнсяо, то сдержался.

– У меня есть две двоюродные сестры, три соседки по комнате и бесчисленное множество одноклассниц. Ты можешь выбрать любую, какую захочешь.

– Ладно, да здравствует невестка!

Гу Чэнсяо стоял в стороне с мрачным лицом. Это была совсем не та картина, которую он себе представлял, абсолютно не та!

– В команде много работы, так что вам больше не нужно работать? – всё в порядке, он наконец-то поставил на высшую полку работу.

Линь Цянь скрестила ноги. Если другие не осмеливались ему перечить, то она осмелилась. Она сказала:

– Независимо от того, насколько вы заняты на работе, вы не можете мешать людям найти кого-то. Разве это не хорошо? Это стимулирует внутренний спрос.

– … – Гу Чэнсяо проглотил застарелую кровь, застрявшую у него в горле, – Разве ты не хочешь отдохнуть?

– Ради всеобщего счастья на всю жизнь, что значит для меня пожертвовать небольшим количеством времени на отдых?

– …

– Невестка просто великолепна! – закричали все.

Глава 62. Я просто не хочу иметь детей

Учитывая хорошее самочувствие Линь Цянь, врач больницы одобрил её выписку после двух дней пребывания в больнице.

– Миссис Гу, если по возвращении домой у вас возникнет головокружение, тошнота, стеснение в груди или что-то подобное, вы должны сразу обратиться в больницу. Не занимайтесь интенсивными физическими упражнениями в течение месяца и старайтесь делать это как можно меньше. Легкие сотрясения мозга, как правило, не оставляют последствий, но на них также необходимо обратить внимание.

– Хорошо, спасибо Вам, доктор.

Выйдя из больницы, Линь Цянь была весела, как маленькая птичка, которую выпустили в лес.

Из-за того, что она сбрила часть волос на затылке, на ней были вязаные наушники грязно-белого цвета, на макушке у неё был пучок волос и большие уши, торчащие с обеих сторон. Форма особенно симпатичная.

– Гу Чэнсяо, это ты выбрал эту шляпу?

– Ага, разве она не прекрасна?

– … Она скрывает ауру Лао-цзы[4], хорошо смотрится на моей заднице.

– Повтори это ещё раз, Лао-цзы, попробуй! – напрягся Гу Чэнсяо

– Я, я, – поправила Линь Цянь и похлопала себя по груди, – Я всегда следовала примеру сестры Гао Лен Ю. Ты вдруг попросил меня надеть такую милую шляпку. Как я могу быть такой холодной?

Гу Чэнсяо вёл машину и бросил фразу:

– Чтобы стать королевской сестрой, ты должна сначала отрастить волосы.

– …

Помолчав меньше трёх минут, Линь Цянь вдруг спросила:

– Гу Чэнсяо, можно я пойду и посмотрю на этих головорезов? Посмели поставить Лао Цзы… Кхм-кхм, посмели связать меня пять раз, я должна выпороть их несколько раз за это.

Гу Чэнсяо вёл машину, его глаза боковым зрением смотрели на неё.

– Забудь эту идею, ты не увидишь их.

– Разве это невозможно идентифицировать? Этот грязный ублюдок должен отправиться в ад. Что такое несколько ударов плетью, Гу Чэнсяо, если ты поможешь, ты определённо сможешь это сделать, верно?

Гу Чэнсяо увидел, что она всё ещё настойчиво спрашивает, и снова серьезно сказал:

– Чепуха, у меня нет такой привилегии.

Линь Цянь поджала губы и вызывающе пробормотала:

– Если это не работает, значит, не работает, что в этом такого страшного?

– …

«Это жестоко? Жесток ли я? Где я такой свирепый?»

Неудивительно, что Конфуций сказал, что трудно воспитывать только женщин и негодяев. Это просто мудрое изречение. Это верно. Несколько дней назад она жаловалась, что он только работает и не приходит домой. Теперь, когда он провёл с ней два дня, она жаловалась ему очень много.

На светофоре Гу Чэнсяо остановил машину и увидел, как она наклонила голову и сердито надула губы. Он терпеливо уговаривал её, понизив голос, и почти шёпотом объяснил ей:

– У команды есть правила игры в команде. Всё должно быть по правилам. Всё сделано по правилам. Как ты можешь увидеть их, если просто хочешь увидеть и выпороть, а пороть нельзя? Кроме того, нельзя допускать злоупотреблений в отношении подозреваемых в линчевании.

Линь Цянь так высоко задирала подбородок, что казалось, она вовсе не собиралась отпускать его. Обычно он обходился дёшево и продавался хорошо:

– Я просто хочу воспользоваться кнутом, я просто хочу подумать об этом!

Гу Чэнсяо проявил величайшее терпение в своей жизни и тихо сказал:

– Я дам тебе кнут, хорошо?

Уголки надутых губ Линь Цянь внезапно изогнулись, и ей захотелось рассмеяться, но она продолжала сдерживать улыбку.

Загорелся зелёный свет, машина сзади просигналила, и Гу Чэнсяо, схватившись за руль, медленно завёл машину.

Открыв ее, он высвободил руку, молча протянул её, дважды провел пальцами по тыльной стороне ее ладони, а затем крепко сжал её.

– Что ты делаешь? – Линь Цянь пожала ему руку и продолжила смотреть в окно.

Она не только не отшвырнула Гу Чэнсяо, но и крепче сжала его десятью пальцами.

– Я ничего не делал, я просто потянул руку.

– Вы можете сосредоточиться на вождении, шеф Гу?!

– Я могу вести и одной рукой.

Линь Цянь намеренно увеличила громкость и сказала увещевающим тоном:

– Управление автомобилем одной рукой снижает безопасность вождения, и баллы будут списаны за то, что вы отвечаете на телефонные звонки во время вождения. Если вы за рулем флиртуете с девушкой, если вас увидит дядя из дорожной полиции, вы обязательно будете наказаны. В это время у вас не будет права на освобождение от ответственности.

Гу Чэнсяо также был убеждён в этой способности учиться и продавать уже сейчас.

– Отпусти скорее, у Лу Тяня глаза широко открыты, возможно, твое нецивилизованное поведение за рулем было сфотографировано давным-давно, эм… Ты…

Увидев ее болтливую ненасытную моську, Гу Чэнсяо внезапно обхватил правой рукой ее затылок сзади и повернул к себе, а затем молниеносно прикоснулся к ее губам.

Это длилось всего мгновение, очень быстро, и всё закончилось прежде, чем Линь Цянь успела среагировать.

– Ты… Ты серьезно? Ты… – Она так покраснела, что запнулась от стыда.

Гу Чэнсяо торжествующе посмотрел вперед, жестом показывая, что сосредоточен на управлении автомобилем. Он понимал, что относиться к ней разумно невозможно. Женщины – неразумные существа.

Разговаривая и смеясь всю дорогу домой, почти все подчиненные городского особняка пришли навестить Линь Цянь. Молодая леди снова попала в больницу, а старший молодой хозяин снова был расстроен.

– Всё в порядке, не поднимайтесь, юной леди нужно отдохнуть. – Гу Чэнсяо издал приказ о выселении и отправил последнюю группу людей, оставив только управляющего Няня, – что сказала моя мать?

Нянь с некоторым сомнением взглянул на Линь Цянь.

– Всё в порядке, просто скажи это. – приказал Гу Чэнсяо.

– Да, молодой господин… Мадам действительно просидела всё утро, и она не могла дождаться вашего возвращения вскоре после того, как вы ушли. Она сказала, что вернётся вечером.

Гу Чэнсяо слегка нахмурился и приказал:

– Я знаю, передайте на кухню, чтобы там всё приготовили, а вечером пригласите господина и госпожу прийти на ужин вместе.

– Есть.

– Спускайся вниз, здесь нет необходимости ждать.

– Есть.

Последний работник тоже вышел из комнаты. Линь Цянь лениво лежала на кровати, думая о том, что будет есть на ночь. Она была встревожена, встревожена не на шутку и смущена. Жить в больнице было лучше.

– Не волнуйся, если есть дело, я всегда тут.

Линь Цянь успокоила себя и сказала:

– Что ж, я чувствую большое облегчение. Если есть что-то, о чем я не беспокоюсь, так это то, что они не будут есть людей.

Гу Чэнсяо был одержим и прижал ее к себе, уперев руки в бока, прижав губы к ее ушам, и тихо сказал:

– На самом деле, пока ты беременна, они будут мириться с этим, даже если ты этого не примешь.

– … НЕТ! – Линь Цянь скрестила руки на груди, словно защищая свое последнее достоинство. – Я этого не принимаю.

– Я понимаю, я только что это сказал.

Линь Цянь посмотрела ему в глаза и очень твердо сказала:

– У меня не будет детей, в моей жизни не будет детей.

Гу Чэнсяо подумал, что она ещёмолода и не думала о том, чтобы завести ребенка. Он ущипнул её за щеку и с улыбкой сказал:

– Отныне ты так думать не будешь.

– Нет, я просто не хочу иметь детей.

– … Почему?

Линь Цянь не могла говорить об этом. Раньше у неё и в мыслях не было заводить детей. Она была молода и невежественна. Как она могла думать о детях, когда учеба сделала её такой? Хотя сейчас она замужем, на самом деле она выкладывает всё на прилавки. Ей потребовалось несколько месяцев, чтобы привыкнуть к тому факту, что она была замужем и у неё были дети, слишком быстро, чтобы думать об этом.

Что ещё более важно, она думала, что дети будут окружены любовью и благословением, по крайней мере, в крепкой и здоровой семье. Поскольку её брак с Гу Чэнсяо может распасться в любой момент, как она сможет иметь детей?!

Она не хотела, чтобы её дети были похожи на неё. Было слишком грустно переживать день, когда были отец и мать, но не было ни отца, ни матери.

Глава 63. Ссора между свекровью и невесткой

Ко всеобщему удивлению, вечером пришла не только Е Цяньжу, но и Чжэн Цзыци.

Все пришедшие были гостями, а Гу Чэнсяо больше не был счастлив и не мог выгнать других.

Более того, Чжэн Цзыци была привезена сюда своей матерью.

Сидя за прямоугольным столом в западном стиле, Е Цяньжу и Чжэн Цзыци сидели с одной стороны, Гу Чэнсяо и Линь Цянь – с другой, Чжэн Цзыци и Линь Цянь сидели друг напротив друга, глядя вверх и не опуская глаз.

Это очень неловко.

Чтобы разрядить обстановку, Гу Чэнсяо сначала спросил:

– Почему папа не пришел?

– В последнее время у твоего отца было плохое здоровье.

– Что случилось, почему ты не сказала мне?

Е Цяньжу взглянула на Линь Цянь и недовольно спросила:

– Ты должен заботиться о своей работе и своей семье, ты всё ещё можешь заботиться о своем Лао-цзы?[5]

Плечи Линь Цянь затряслись, и было очевидно, что это было сказано ей.

– Я, мать, должна заранее записываться к вам на прием, и мне придётся ждать полдня, если вас не окажется на месте, а старик не хочет беспокоить вас маленькой болезнью.

– … – Гу Чэнсяо тяжело вздохнул.

Он не мог парировать намеренное беспокойство женщины. Как бы он ни отреагировал, он был неправ, поэтому просто заткнулся.

Е Цяньжу некоторое время смотрела на Линь Цянь. Это был второй раз, когда она видела Линь Цянь лично. Честно говоря, это было гораздо приятнее для глаз, чем когда она увидела её впервые. По крайней мере, глаза были глазами, нос – носом, рот – ртом, и одежда была той самой одеждой.

За это время она очень хорошо изучила жизнь Линь Цянь. Её родители развелись и завели семью. Хотя она последовала примеру своего отца, её отец уже давно иммигрировал в Австралию вместе с семьёй. Они совсем не заботились о ней. Она выросла с бабушкой и дедушкой в Большом Берлине. Линь Цянь выросла в Лондоне. Родители Пей.

Она была недовольна собственной дочерью Линь Пэ, не говоря уже о её племяннице.

Если это просто разрыв в самоидентификации, Линь Цянь всё равно остается нарушительницей спокойствия. У нее нет учителей в школе, она унижает одноклассников и доминирует над ними. Учителя и ученики плохо её оценивают.

Грубо говоря, Линь Цянь – это ребенок, у которого нет отца, чтобы учить, и матери, чтобы растить. Такому необузданному ребенку приходится заниматься без наставника, и её нужно воспитывать без совершенствования. Она действительно не знает, что на самом деле нравится в ней её сыну.

Её сын, честный, благородный человек, у которого блестящее будущее, – это дело всей жизни и гордость ее и ее мужа. Как можно монополизировать такую безвкусную девушку?

Не говоря уже о разнице в статусе и жизненных привычках между ними, даже в долгосрочной перспективе, что характер и происхождение Линь Цянь могут принести Чэнсяо?

«Я боюсь, что это только затянется!»

Что больше всего разозлило её, так это то, что никто из их родителей не согласился, а они вдвоем рассказали миру о браке. Старые соратники старика на протяжении десятилетий говорили, что он не был лоялен и даже не уведомил своего сына о своей женитьбе. Старик не мог сказать то, что думает, и его кровяное давление снова и снова повышалось от гнева. Нет, я могу только лежать в постели и отдыхать.

Чем больше Е Цяньжу думала об этом, тем больше она злилась и с большим отвращением смотрела на Линь Цянь.

– Я слышала, что в школе ты была маленьким властелином, расхаживала с важным видом. Что же сейчас ты сидишь, опустив голову?

Голова Линь Цянь на некоторое время онемела. Эту проницательную старую женщину было нелегко одурачить. Она медленно подняла голову и с улыбкой посмотрела в лицо своей свекрови.

– Мама…

– Не называй меня мамой, я не смею ею быть.

Е Цяньжу вовремя прервала ее, и атмосфера снова накалилась до предела.

Гу Чэнсяо хотел что-то сказать, но Линь Цянь дважды коснулась его ноги под столом, давая понять, что ему не следует сердиться.

Теперь, когда свекровь так ясно всё поняла, ей больше не нужно притворяться. Она не только не сердится, но и смеется ещё более радостно.

– Тогда я буду называть твою жену так же, как домработницу, пока ты счастлив.

Протянув руку, чтобы не задеть улыбающегося человека, улыбка Линь Цянь внезапно подавила гнев Е Цяньжу. Е Цяньжу долго думала, прежде чем закончила говорить, и слова просто застряли у нее в горле.

– Миссис Гу, мисс Чжэн, давайте поедим. Сюда редко кто заходит, и я не хочу, чтобы вы разговаривали голодными. Если вам есть что сказать, давайте поговорим об этом, когда наедимся

Гу Чэнсяо тоже помог ей:

– Мама, давай сначала поедим.

Война не была спровоцирована, Е Цяньжу сдерживала огонь, и Чжэн Цзыци тоже был расстроена.

Во время еды Е Цяньжу внезапно сказала:

– Чэнсяо, мы с твоим папой решили признать Цзыци нашей крестницей. Она мне очень нравится. Если она не может быть невесткой, тогда будет дочерью.

– … – Гу Чэнсяо.

– … – Линь Цянь.

– А что, у тебя есть свое мнение? – Е Цяньжу намеренно спровоцировала инцидент и задала риторический вопрос. – Ты можешь жениться на женщине без нашего разрешения. У тебя есть мнение по поводу нашего признания крестницы?

В зависимости от его темперамента, он мог просто бросить палочки для еды и уйти.

Это снова была Линь Цянь. Рука под столом коснулась его бедра, и она с улыбкой приняла эти слова:

– Нет проблем, нет проблем, Чэнсяо так занят, ему приходится заботиться о работе и доме. Сейчас у старика слабое здоровье. Где он может быть свободен, чтобы позаботиться об этих тривиальных вопросах? Не говорите о крестнице, даже если вы узнаете ее на вершине горы, все в порядке, просто будьте счастливы.

Е Цяньжу была так смущена, что на ней не было лица, и Чжэн Цзыци тоже чувствовала себя глубоко униженной, но у нее не было возможности возразить, и она была действительно обижена.

– Чэнсяо, послушай меня, она так зла на меня, что всё ещё хочет, чтобы я приняла её в наш дом? Ни за что!

– Эх, госпожа Гу, вы ошибаетесь, вы сказали обратное.

Е Цяньжу и Чжэн Цзыци удивленно посмотрели на Линь Цянь. Линь Цянь неторопливо произнесла:

– Если бы у меня был выбор, я бы не вышла за него замуж, кто просил его любить меня несчастную и быть на моем месте?

– … – все потеряли дар речь.

– Тогда я могу только пожертвовать собой, чтобы удовлетворить его. В конце концов, он такой старый, и его эмоциональный интеллект вызывает беспокойство. Трудно найти кого-то еще, кроме меня.

Гнев Е Цяньжу сразу же усилился, и она была в ярости:

– Чэнсяо, как тебе нравится такая личность, как она, которая не уважает старших?

– Это называется уязвимым местом, вы не понимаете. – быстро заговорила Линь Цянь.

Е Цяньжу хлопнула палочками для еды, которые держала в руке, по столу.

– Я думаю, что стыдно понижать свой статус, чтобы поговорить с ней. Мама действительно не понимает, насколько она тебе нравится. Сынок, твоя тетя никогда не беспокоилась о тебе, когда ты рос. У тебя с детства были свои идеи. Твоя мать никогда не заботилась об этом. Теперь, когда твоя мать хочет позаботиться об этом, разве ты не можешь принять всё как есть?

Глядя на своего собственного сына с серьезным выражением лица и на дикую девушку с лисьей и тигриной силой, Е Цяньжу была полна огня. Видя, что Линь Цянь снова хочет возразить, она внезапно указала на нее пальцем и отругала:

– Заткнись, я разговариваю со своим сыном, сейчас не твоя очередь прерывать.

Линь Цянь прямо-таки закатила глаза: ложное высокомерие, настоящая грубость, и не имеет значения, разбит сосуд или нет[6].

И выражение её лица прямо-таки задело Е Цяньжу, и она начала кричать:

– Сынок, посмотри на неё, посмотри на неё, ты видишь это выражение лица? Рано или поздно она погубит тебя, когда ты будешь с ней!

Чжэн Цзыци была с Е Цяньжу в безвестности, почти не разговаривала, и её чувство собственного достоинства было очень низким, но именно из-за этого высокомерие Линь Цянь становилось всё более заметным.

Что правильно, а что неправильно, что хорошо, а что плохо, становится ясно с первого взгляда.

Глава 64. Сухое дерево встречается с огнем[7]

На самом деле, Е Цяньжу обычно не агрессивна. Как жена высокопоставленного чиновника, она достойна и добродетельна, обладает как внутренними, так и внешними качествами и никогда не ссорится с другими, не говоря уже о том, чтобы плохо отзываться о других.

Ее высокомерие и честь неотделимы от ее тела. Она не хочет встречаться лицом к лицу с Линь Цянь и даже не хочет разговаривать с ней напрямую. Она просто хочет убедить своего сына.

Что касается Линь Цянь, то гордость – это ее оружие маскировки, а ухмылка – маска самозащиты. За исключением своей тети, она никогда не общалась с высокопоставленными чиновниками. Единственные методы, которые она может использовать, – это те, которые используются для общения с тетями. Например, притворяться хорошей, когда ты можешь притворяться хорошим, и срывать это, когда ты не можешь притворяться хорошим.

Как думала Е Цяньжу, Линь Цянь была необузданным ребенком без наставника. Иногда, даже если она знала, что это нехорошо для ее старших, она не могла контролировать себя, и это диктовала ее натура.

Один действительно горд, другой притворяется гордым, эти двое сидят рядом, как вулкан, извергающийся из недр земли.

Ужин закончился неудачно, Е Цяньжу была зла, а Чжэн Цзыци была полна шуток.

Линь Цянь спряталась в спальне на втором этаже и притворилась спящей. Гу Чэнсяо стоял на балконе снаружи и говорил. Звукоизоляция дверей и окон была настолько хорошей, что она могла слышать только то, что говорил Гу Чэнсяо, но не могла разобрать, о чем он говорил.

Сквозь прозрачную стеклянную раздвижную дверь высокая спина Гу Чэнсяо окутана таинственной аурой независимости от окружающего мира. От него исходит аура короля, который возвышается над ним, и это у него в крови.

Линь Цянь не могла прикоснуться к нему, но она могла это чувствовать. Это была своего рода пропасть, которая не могла быть отделена от мира, глубокая пропасть.

После недолгих звонков Гу Чэнсяо наконец пришел, положил трубку и направился прямиком к кровати.

Линь Цянь закрыла глаза и притворилась спящей, но тут же почувствовала, как ее тело обмякло, и он сел рядом с ней.

– Все еще притворяешься, что спишь? Ладно, я знаю, что ты не спишь.

– … – Линь Цянь с интересом открыла глаза, почувствовала прохладу во всем теле и спросила. – На улице так холодно, и прошло так много времени, о чем ты говорил?

– Рабочие дела.

– Разве ты не уговаривал свою мать или не объяснял отцу?

– В этом нет необходимости. Она привела Чжэн Цзыци сюда, потому что зашла слишком далеко. – Гу Чэнсяо пристально посмотрел на нее, демонстрируя беспомощность. – Круто так нападать на мою мать, не так ли?