Читать онлайн Записки мобилизованного. Очерки и рассказы

Рождается новая военная проза

Дата 24 февраля 2022 года – время начала специальной военной операции – стала знаковой в героической судьбе нашей великой Родины. Рассказывающая об этом времени книга молодого автора Евгения Голенцова «Записки мобилизованного» (Хроника СВО глазами резервиста) посвящена бойцам 99-го гвардейского самоходного артиллерийского полка. Вошедшие в нее повесть и рассказы объединяет благородная память о событиях, связанных с отправкой в зону СВО и о буднях артиллеристов на линии боевого соприкосновения в ЛНР.

Автор каждым своим словом убедительно доказывает духовное и воинское превосходство наших бойцов, героически бьющихся за восстановление исторической справедливости и достойного мира на планете. Ибо он лично знает жестокую цену войны, выстрадал её окопную правду. Авторское духовное кредо ярко выражено в таких его мужественных словах: «Считаю себя патриотом и горжусь наследием предков, героев Великой Отечественной войны. Два моих деда воевали на фронтах ВОВ и с наградами вернулись домой».

Основу книги Евгения Голенцова составляют произведения, объединяющие воедино эпохальную тему, волнующую всех нас, – тему битвы за воссоединение русских земель, не желающих более жить под гнетом фашистских оборотней. Все исторические враги России объединились, чтобы сделать из Украины таран для уничтожения нашей страны как государства и как основы русского мира. Эта их глубокая историческая ошибка ныне очевидна всем. Корни ее, в том числе, приоткрываются и на страницах книги Евгения Голенцова, посвященной духовной силе простого русского человека. Ведь специальная военная операция на Украине как бы стала тестом значимости тех или иных произведений нынешней российской художественной литературы. Книга Евгения Голенцова отчетливо убеждает читателей, что настоящий российский писатель не просто рассказчик неких заумных историй, он – боец! И за письменным столом боец, и в окопах на передовой. Такими были во времена оные многие известные литераторы, в когорте которых такие славные имена, скажем, как Василий Жуковский, Николай Гумилев, Константин Паустовский, Александр Твардовский, Константин Симонов… Список их ныне можно длить и длить.

Среди произведений успешных нынешних писателей, взявшихся за перо, чтобы совестливо поведать нам о героических сражениях в ходе СВО, проза Евгения Голенцова занимает существенное место. Видение им боевых событий и ратных будней отличает умение целенаправленно обозначить главное, рассказывать о пережитом с достойными мужественными интонациями.

При всем при том в прозе Евгения нет напыщенного ура-патриотизма. Ибо он знает жестокую цену войне, выстрадал ее окопную правду. Правду, главный страшный смысл которой состоит в том, что есть люди, коим войны нужны, полезны, но они в них не умирают. Они отлавливают на улицах своих украинских городов и сел кого ни попадя, чтобы отправить во имя личных целей и амбиций в жерло братоубийственной войны. Вспомним тех денежных воротил и политических лжецов Западной Европы и ряда других стран мира, кто в тиши и покое наживает себе немалые финансовые и политические капиталы на смертельных сражениях СВО. Через судьбу Евгения Голенцова, как пуля навылет, прошла вся эта лихорадочная чересполосица.

У его книги особая направленность. Не только рассказать читателям о героическом подвиге наших бойцов, но и дать практические советы бывалого бойца молодым: что взять с собой в зону СВО, что надеть, какие иметь лекарства, как чистить оружие, но, главное, как вести себя в бою, как уничтожить вражеский танк или дрон. Но есть здесь и письмо к любимой. Как же без этого?

«Записки мобилизованного» можно уверенно рекомендовать иметь в ранце каждому бойцу. Они и написаны именно для него, а не для любителей приключенческой прозы. Отсюда в ней уместная простота авторского языка, понятного широкому кругу читателей, и особый солдатский юмор, уходящий корнями к знаменитому персонажу нашей военной литературы – Теркину Александра Твардовского. Вот, скажем, как завершает он главу «Послание Президента»: «Послушали Верховного, затопили баньку, попарились. Сейчас блаженно вытянул ноги на кровати, пишу очередную статью… Утром валил снег, сейчас капает дождь. Грязища вернулась. Ну да что поделать. Скоро весна. Будем ждать тепла и изменений в геополитике. В целом, послание позитивное и внушает оптимизм. Верю, что победа будет за нами».

Эти строки убеждают, что автор работает со сложными социальными темами не как сторонний наблюдатель, а как человек с четкой духовной целью, основанной на совестливом, требовательном отношении к глубинным процессам бытия. В основе его прозы налицо стремление решить любой острый жизненный вопрос по гамбургскому счету, без снисхождения и самолукавства. Ко всему прочему «Записки мобилизованного» Евгения Голенцова радуют изобразительной емкостью слога, правдивостью сложных переживаний. Он пишет деликатно, порой с легкой самоиронией, но никогда не забывает, какая гражданская ответственность лежит на нем как на человеке, дерзнувшем взяться за столь ответственную тему. Уверен, его книга нужна читателю, особенно молодому, не только сегодня, но и широкому кругу российских читателей завтрашнего победного времени. В ней есть столь нужный всем нам нравственный и моральный ориентир. Это честный и праведный ответ автора тем, кому невыгоден прочный созидательный мир на Земле.

Сергей Пылев,

член Союза писателей СССР (ныне – России) с 1984 года, лауреат Филофеевской литературной премии, награжден золотой медалью Василия Шукшина за значительный вклад в российскую литературу; Центральным советом Всероссийского Союза общественных объединений ветеранов десантных войск «Союз десантников России» ему вручена медаль «За верность долгу и Отечеству»

Предисловие

Я – Евгений Голенцов, демобилизованный, по решению суда мобилизованный. Такой случай – довольно редкий, но об этом позже.

Мои «Записки» – это взгляд мобилизованного на войну. Не контрактника, не срочника, а нас, резервистов, призванных уже в солидных годах на фронт. Под начало офицеров, большей частью младших по возрасту. Как в Великую Отечественную. Ведь в те годы не только 30-летние, но и безусые мальчики с двумя кубарями в петлицах, только вставшие из-за школьной парты, тоже поднимали в бой 40-летних мужиков.

«Записки мобилизованного» по своему содержанию представляют набор разнообразных историй, во многом не связанных между собой. От бытовых зарисовок до философских размышлений. Их можно условно разбить на три периода.

Первый – два месяца в Богучаре. «Записки» в это время носят системный характер. Автор пытается понять, кто он, где он, как ему освоить нужные для войны навыки. С какими проблемами сталкивается он, сослуживцы, что необходимо взять с собой в зону спецоперации. Какой настрой у будущих бойцов.

Первый период сложен именно в моральном плане. Тренировки на полигонах перемежаются с послеобеденным ничегонеделанием в казарме. Непонятно, где окажется автор: в окопе с автоматом Калашникова или у артиллерийского орудия? Как всегда, страшна именно неизвестность. Что ждет впереди?

Второй период – «За лентой» – описывает боль разлуки с семьей. После перехода государственной границы у автора первое время не было связи с близкими. Война начинается с обустройства быта, описываются проблемы с водой, обогревом.

Третий период – служба в артиллерийской батарее на участке линии фронта под Кременной. Самая ценная часть книги. Взгляд на происходящее на СВО от первого лица. Жизнь на окраине поселка в ЛНР, трудности и радости, быт бойца изнутри. И, наконец, путь домой. «Записки мобилизованного» – это фактически личный дневник автора, преданный на суд читателя.

Еще одну небольшую главу – «Записки сына мобилизованного» – я расположил в конце. Их писал мой сын. Заметки также выходили на моем Дзен-канале, и я не мог не поместить их в книге.

Нужно понимать, что эти строки я писал в сложный период жизни. Трудности накапливались, подобно снежному кому, поначалу на моральном, а затем и на физическом уровне.

Это не высокохудожественное произведение, ибо писалось оно в сложных условиях, когда глаза закрывались от чрезмерной усталости, а смартфон удавалось подзарядить лишь от пауэрбанка и иногда от генератора. Потому здесь встречается обилие сленга и просторечия. Незамысловатый слог, простой, но понятный широкому кругу читателей. Во многих вопросах я опирался не только на свое мнение, но и на мнение фронтовых товарищей.

Вопросы секретности – очень важный момент. Не могу раскрыть ни номер своего подразделения, ни фамилии и позывные командиров, ни место постоянной дислокации батареи, ведь парни до сих пор находятся там. Сражаются с неонацистами, наследниками фашистского прихвостня Бандеры. И любую информацию может в своих интересах использовать враг.

Считаю себя патриотом и горжусь наследием предков, героев Великой Отечественной войны. Два моих деда воевали на фронтах ВОВ и живыми, с наградами вернулись домой.

Материал для книги собран из моих записок, опубликованных на моем канале в Дзен с сентября 2022 по март 2023 года. Изначально я не планировал выходить на подобный формат, но по прошествии пяти месяцев с момента начала публикаций накопился солидный пласт информации.

В исходнике, не тронутом корректором и редактором, набралось много заметок, и мне пришла мысль объединить их в книгу. Об этом часто спрашивали и подписчики на моем канале в Дзен.

Удивительно, но к моменту моей мобилизации на канале «О прошлом и настоящем» было всего 3,5 тысячи подписчиков. Ко времени демобилизации в первой декаде марта их число перевалило за 12,5 тысячи, то есть постоянный читатель вырос в три с лишним раза. Рассказы, повести выходили на канале частями, стабильно несколько раз в неделю.

Дзен я не бросаю и поныне. Рассказы, повести на самую разную тематику собираюсь публиковать и дальше. Это своего рода копилка и одновременно мотиватор для моего творчества.

Это первая моя вышедшая в свет книга, и я посвящаю ее ребятам моего полка – настоящим героям современности.

Глава I. На распутье

Здравствуйте, друзья. Я жив-здоров, пишу вам из воинской части. 23 сентября пошел вставать на учет в военкомат после смены места регистрации. В стране два дня назад объявили мобилизацию. Шестым чувством понимал, что рискую. Но с другой стороны, я живу в своей стране и прятаться не хочу.

Внутри – толпа мужиков от 20 до 50. Все с озабоченными лицами. Подошел к краю очереди. Смотрю, в руках ребят повестки. Ну, думаю, это меня не коснется. Двое детей все же, один из них инвалид. Кто ж меня призовет? Однако я ошибся.

Пожилой дядька вышел в коридор и говорит: мол, кому нужно встать на учет, вначале надо зайти в кабинет военкома на втором этаже. Внутри ширнуло: попал в жир ногами. Ну не сбегать же? Рядом такие же мужики, как я, стоят. Подождал своей очереди, вошел минут через десять.

Зам военкома объявил, что сегодня к 14 часам мне необходимо явиться с вещами для убытия в войска. Я, конечно, порядком опешил. А размышлять некогда.

Внизу выписали повестку и извещение на работу. Место за мной сохраняется, сказали, а вот зарплата – нет. Факт прискорбный, ибо что и когда в армии платят, никто толком на тот момент не знал. Президент говорил о двухстах тысячах.

Мчусь домой, вызываю жену и детей с занятий. Супруга учится в ординатуре, дети во 2-м и 5-м классе.

Времени на сборы мало, а дел много. Недавно купили дом, взяли кредит. Сразу мысль: вдруг что со мной, на что дети и жена жить будут? Летим к нотариусу. В коридоре очередь. Ну что ж. Молча захожу в кабинет. До отправки 45 минут. Объясняю ситуацию. Нотариус просит подождать в коридоре. Люди видят и, кажется, все понимают. Обнимаю жену и сына. Не верится, что скоро попрощаюсь с ними. Минуты летят. Секретарь выносит генеральную доверенность на машину. Если что, супруга сможет ее продать. Две тысячи сто – за услугу, и на такси в военкомат.

Таксист пытается проехать к воротам, но я останавливаю. Шансов нет: впереди тьма машин и автобусы, люди с сумками, рюкзаками. Мурашки по коже, как будто 41-й год. У военкомата женщины в слезах, мужики хмуро курят. Захожу с сумкой внутрь. Из военника выдергивают кусок мобпредписания и отправляют ожидать.

Сижу в фойе с семьей, печально смотрю на часы. Наконец, звучит команда «строиться». Отдельные личности шумят и задают глупые вопросы. Видать, приняли на душу.

Главное сейчас – жена и дети, все внимание только на них. Провожают.

Работник военкомата три раза перепроверяет нашу команду. Наконец сводит баланс. Командуют грузиться в автобус. Время подошло.

Выхожу из строя, крепко целую жену, обнимаю старшего ребенка, дочку оставили дома. Хватаю сумку, поднимаюсь в салон. Прижимаюсь к стеклу, смотрю и не могу насмотреться на любимых людей. Через десять минут автобус выехал в часть.

Ехали по М4. Кто-то спал, кто-то пил, кто-то залипал в телефоне. По дороге пару раз останавливались по нужде. Харчей из дома набрали довольно, с едой проблем не было. Постепенно шум и воодушевление отдельной части бойцов начали спадать. Почти все в автобусе погрузились в сон. Шел дождь. На душе было тоскливо. Что нас ждало впереди?

В Богучаре автобусы припарковались у военного городка. Здесь мы ждали полтора дня, чтобы получить вещи на складе. Система не выдержала нагрузки. Были проблемы с логистикой. Но все наладилось быстро. Следующие партии мобилизованных рассказывали, что одевались часа за четыре. А нас после экипировки заселили в клуб на территории части. В казармах места уже не было.

Некоторые телеграм-каналы активно публиковали фейки о мoбилизации и спeцoперации. Мобилизованных якобы не кормят и не одевают. Опишу свой опыт.

Форма

По прибытии в часть получил армейские берцы, летнюю форму (штаны и китель), зимнюю (бушлат, утепленные штаны), термобелье, носки, ремень, шапку зимнюю, кепку, рукавицы, трусы, вещмешок. В принципе, этого на первое время достаточно. Форма со складов новая – «цифра». Нынешние срочники ходят в другой, но и эта вполне себе ничего. У некоторых ребят были проблемы с размерами, но им все подогнали и заменили.

Питание

Вот этим удивили. На первый же завтрак в части нам дали пельмени. Чудеса! В свое время на срочке такого отродясь не видали. К пельменям – масло, чай, печенье, пакетированное молоко, яйцо, белый и черный хлеб. По желанию можно было взять горошек, кукурузу, фасоль, квашеную капусту, кабачковую икру, зеленые маринованные помидоры и огурцы. На завтрак также давали макароны с гуляшом, на обед – супы: перловый, пшенный, рассольник, борщ и пакетированный сок. На второе – каши: гречневую, перловую. На ужин обычно рис с рыбой.

Вполне сытное и разнообразное трехразовое питание. От голода в части никто не страдает, а собаки-старожилы отказываются не только от хлеба, но даже от колбасы, настолько они тут заелись.

В казарме тепло, светло, сухо. Есть где спать, умыться, побриться, искупаться. Ремонт здесь сделали недавно.

Одежда и обувь по погоде

Я уезжал 23 сентября, было еще тепло, поэтому был в ветровке, кофте, кроссовках и джинсах. Ехали в автобусе, потом какое-то время ждали на улице, пока не выдали обмундирование. Подмерзал. Берите с собой теплые вещи.

По уставу положено ходить в берцах. Но я, к примеру, после нескольких дней ходьбы на стрельбы (а это, на секундочку, пятнадцать километров туда-обратно) натер мозоли. Поэтому обязательно возьмите кроссовки, ну или, кому денег не жалко, более удобные берцы. У меня лишних средств не было, поэтому я ношу казенную обувь. Берцы нормальные, просто их нужно разносить.

Лекарства и средства гигиены

Кстати, о мозолях. Пластырей купите побольше. Таблетки, порошки от температуры, йод, зеленку, жгуты и так далее. Поначалу мы думали, что это лишнее. А сейчас многие сморкаются и кашляют. Лекарства нужны.

Влажные салфетки – обязательно. Универсальная вещь. И руки протереть, и помыться в окопе, и даже котелок от солидола оттереть. Я именно ими и очищал.

Носки, трусы, платки носовые берите с запасом. Нам привезли гуманитарку. Кто-то взял себе там несколько комплектов.

«Рыльно-мыльное» само собой: полотенце большое и маленькое, мыло, туалетную бумагу, шампунь, бритвенные принадлежности. Некоторые товарищи отпускают здесь бороду, как у Карла Маркса. Пока их брить не заставляют.

Удобства

Из бытового – ножницы, перочинный нож, кипятильник, ручка, блокнот. Из электроники – телефон, зарядка, пауэрбанк, переноска, тройник. Последние три пункта существенно облегчат жизнь. В казарме 120 человек, а розеток всего четыре.

Экипировка

Касательно броников и разгрузок. Ходят слухи, что их раскупили все, и стоит броня уже по цене квартиры. Не знаю, не проверял такую инфу. У меня на этот счет свое мнение. Не нужно спешить покупать все это. И дело не только в деньгах.

Представьте, что вы попадете служить, к примеру, на самоходки. Люк в САУ узкий. Туда даже в одном бушлате сложно залезть, а тут еще броник и разгрузка. Застрянешь, как Винни Пух. Тем более броники выдают. Зачем забирать из семьи деньги? Но, повторюсь, это мое личное мнение. Я его никому не навязываю.

Вот тапочки для казармы взять – это точно необходимо. Нам их почему-то не выдали. Но это мелочь.

С самого прибытия в часть нам привозят гуманитарку. В основном священники, главы администраций, волонтеры. В части находятся мобилизованные из двух областей, и каждый район стремится помочь землякам. Привозят беспилотники, тепловизоры, нательное белье, носки, лекарства, средства гигиены, сапоги, шапки, ремни, балаклавы и многое другое. Я уж молчу про ящики еще горячих пирожков, домашнюю вареную картошку, сладости и яблоки, чай, кофе, сигареты. Это раздают всем желающим.

Да, картошечки порой хочется. На кухне женщины работают в две смены. Им очень тяжело. И картошку они чистят только на супы и борщи.

Мобилизованные делятся друг с другом гуманитаркой. Нам такие подарки привозят через день. Поверьте, это большая поддержка. Не только материальная, но и моральная. Как-то подхожу к окну, смотрю, ящик с чем-то. А он полон открыток, исписанных детскими ручками. И на каждой странице: «Возвращайся домой с победой, дорогой воин».

Пока мы едины, мы непобедимы.

Подписчики в комментариях спрашивают, почему членам семей мобилизованных не разъясняют, какие льготы тем положены. Постараюсь ответить. Само по себе денежное довольствие мобилизованного рядового – около 195 тысяч. Я его, правда, еще не получал. Говорят, 10-го числа начисление. Но вот по льготам к нам приходил офицер и разъяснял отдельные вещи.

Так, школьникам, чьи родители мобилизованы, предоставляется льгота на школьное питание. Это в Воронежской области. Как в других, не знаю, но вроде тоже. Как это будет на деле, посмотрим. В части выдали справку по форме 5. В ней написано, что я мобилизован и прохожу службу в части города Богучара. Справку переслал жене.

У тех, кто пересек «ленточку», совсем другие льготы. Можно получить статус ветерана боевых действий, а он уже дает льготы на коммунальные услуги и фиксированную выплату. Но об этом пока рано.

С самого начала мобилизации нам объявили, что мы приравниваемся к контрактникам. Мобилизуют всех, от солдат до старшин и офицеров. Все мы контрактники, но находимся на казарменном положении. Контрактники же, которые этот самый контракт подписывали, ночуют дома. В этом, конечно, значительная разница.

Следующее отличие – в сроках. Мобилизованные призвались на неопределенный срок. Как сказал военком: «До отмены мобилизации». Отсюда никакой ясности. У контрактников же контракт с вполне определенными сроками. То есть по денежному довольствию мобилизованный приравнивается к контрактнику, а вот по степени свободы передвижения – не очень.

Да, нас отпускают в увольнение. На три часа. За это время ребята успевают немного побыть с семьей. Потом приносят в казарму домашние вкусняшки.

В степени свободы передвижения мобилизованные в чем-то схожи со срочниками. Но разве только в этом. Не знаю, как в других частях, а в нашей мы служим довольно вольготно. В отличие от срочников, не ходим на зарядку, многие нарушают форму одежды: топают в кроссовках, не в уставном камуфляже, шапках. Всего этого срочникам делать нельзя. Как видите, мобилизованные – это не срочники, но и не контрактники в полном объеме.

Пока мы здесь, на нас пока закрывают глаза. Все равно нет смысла таскать нас на строевую подготовку. Ни к чему это. Партию за партией ребят отправляют в зону СВО. Взамен присылают других с гражданки.

Так кто же мы, мобилизованные? А я и сам пока не знаю. Поживем – увидим.

Привет, друзья. Ждали мы тут 10-го числа первую зарплату. Хоть и не за месяц, за последнюю неделю сентября всего. Но хоть что-то.

Сегодня построили нас и объявили. Будут деньги. Но не 10-го, а 11-го. Только ноября (ноября, Карл!!!). Ну что поделать, подождем. Одна надежда на губернатора. Сегодня Александр Гусев написал в своей «Телеге», что обещает всем мобилизованным Воронежской области до 17 октября деньги на счет закинуть. Шестьдесят тысяч сразу и потом еще в течение трех месяцев по двадцать. Посмотрим, как выполнит обещание. Он, кстати, к нам вчера приезжал. Нас не было, в поле неподалеку на учения ушли, но парни сквозь кусты синие мигалки видели. Так что ждем 17 октября.

P. S. После публикации поста прошла пара часов. В Сети появилась информация, что губернатор анонсировал выплату всех 120 тысяч разом до 17 октября. Что ж, если это будет так, то очень замечательно.

Доброе утро, друзья. Еще вчера вовсю светило солнце, а всю сегодняшнюю ночь шел дождь, продолжался и утром. За сорок минут на плацу бушлаты «цифра» наполовину промокли. Да, без плащ-палатки или дождевика в них сырой будешь.

Все ожидали, что пойдем на занятия. СВО идет, не до сантиментов. Вчера были занятия, несмотря на воскресенье, но отцы-командиры проявили заботу и отправили нас в казармы на чистку оружия. Считай, выходной день. Автомат чистить недолго, особенно если не стрелял из него. Ребята занимаются своими делами, слушают музыку, звонят родным.

Сегодня, кстати, звонили наши мобилизованные. Их на днях отправили на линию боевого столкновения. Говорят, долбят врага со всех стволов. Активность наблюдается по всей линии фронта. Главнокомандующим СВО назначили генерала Суровикина. Хороший зачин, товарищ генерал! Надеемся, что темпы не сбавят. Ракеты летят по Киеву и другим городам врага.

На Украине еще вчера плясали на фоне сообщений о теракте на Крымском мосту. Вот и ответочка от нас полетела. Слишком уж они себя бесстрашными возомнили. Ничего, скоро вся спесь с них слетит. Русский мужик долго запрягает, зато быстро едет.

Друзья, написал рапорт, дали двое суток отпуска, с 11 по 13 октября. Только что приехал в Воронеж. Сейчас сел на маршрутку, еду увольняться с прежней работы. Попробую оформить уход за дочерью-инвалидом. Юристы говорят, шансов фифти-фифти, так что особо не надеюсь. Не знаю, как в ПФР отнесутся к моей инициативе, ну да попытка не пытка. Заодно своих проведаю, три недели не был дома. Соскучился.

От Богучара до Воронежа доехал на попутке. Камиль из Богучара на «Тойоте» подбросил совершенно бесплатно. Дай бог здоровья ему и семье. В пути болтали на разные темы. Он дальше на Питер помчал, а я на нефтебазе в Воронеже вышел.

Съезжу на работу, напишу по собственному – и домой. Супруга с детьми как раз вернуться должна. Вчера на налог. ру отключил самозанятость. С Дзена копеек больше не получу, так как для оформления ухода за ребенком нельзя нигде работать, в том числе и быть самозанятым. Ну да я здесь не ради денег. С февраля 2019-го на платформе заработал всего 20 тысяч. Чуть больше 500 рубликов в месяц. На чаек.

Маршрутка полупустая, да и горожан из-за дождя мало на улицах. Молодые люди привычно тыкаются в телефоны. Непривычно, что они по гражданке. Один я зеленый человечек.

Завтра схожу в Пенсионный, расскажу потом, чем дело кончилось.

Еще в планах тактические перчатки купить. Без них падать на землю и затвор передергивать некомфортно. Шкурка с кисти быстро слетает. Надо поискать в магазинах.

Вчера весь день пробегал по разным организациям. Начал с ПФР. Подал документы на уход за дочерью-инвалидом. Приняли. Правда, сказали, что могут и отказать.

Следующим на пути был военкомат. У забора привычная, правда, не такая массовая, как раньше, картина: мобилизованные в гражданке у сумок, слезы родных. Спокойно иду на второй этаж к военкому. Жду. Он, оказывается, на совещании с главным военкомом области.

Супруга заходит в приемную узнать, что с ее жалобой. Неделю назад она попросила разъяснить, как единственного родителя ребенка-инвалида отправляют на СВО. Принесла подтверждающие документы и справки с диагнозом бывшей жены, биологической матери детей. Заявление зарегистрировали и обещали разобраться. При этом тогда присутствовал, кстати, и юрист военкомата. Мы пришли узнать новости, хотя и не уверены в отмене моей мобилизации.

Секретарь неторопливо ищет и не находит в журнале регистрации запись об обращении. Говорит, что ответ направлен по почте. А все материалы у юриста, которая в отъезде.

Интересно, как они отправили ответ, если обращение не зарегистрировано? Перемигиваемся с женой, мол, чего от этой дамы ждать. Она тут до китайской пасхи ничего не найдет.

В приемную заходит военком.

– Разрешите, товарищ полковник, – цежу сквозь зубы и захожу к нему.

Встречает холодно. Видать, не одни мы тут такие ходоки. Выслушав, отправляет решать вопрос в дивизию, где служу.

Ну нет, думаю, и говорю, что в части сказали, мол, вопросами замены занимается военкомат. Но военком отправляет нас жаловаться в прокуратуру. Здесь, говорит, не его компетенция. И вот мы едем сначала в прокуратуру района, затем – в военную.

Там пишу заявление и прошу разобраться в правомерности моей мобилизации с учетом болячек бывшей и неспособности ею ухода за ребенком-инвалидом.

Выходим на улицу. Темнеет. В опеку уже не успеем. Закрылась. Едем усталые домой. Толку везде фактически ноль. Прощаюсь со своими.

Попутка, и через 2,5 часа я снова у КПП. Снова здравствуй, воинская часть. Давно не виделись.

Еще один день в армии подошел к концу. Сегодня ничего примечательного не случилось. Но я давно собирался рассказать вам об одном замечательном животном. Пес, можно сказать, служит вместе с нами.

В части бегает много собак. Они тут чувствуют себя вполне вольготно, чуть ли не мясом питаются. И есть среди них пес породы двортерьер. Какая у него постоянная кличка, никто не знает. Одни зовут Бульоном, другие – Приорой. Кобель низкорослый, коренастый, поэтому и Приора.

С Приорой мы познакомились на стрельбище. Он ходил туда с нами. По полю бежал уверенной песьей рысью, а через ямки смешно перепрыгивал.

Поначалу я, грешным делом, обвинил собаку в корысти. Действительно, Приору угощали косточками, которые оставались от обеда. КамАЗ с котлами каши приезжал к стрельбищу к 14:00. Мы с одноразовой посудой располагались на траве и вкушали нехитрую солдатскую еду. Собака рядом благодарно разгрызала куриные косточки и бежала дальше по своим делам.

Приора на утреннем построении

Приора никогда подолгу не задерживался в одном подразделении. Побыв несколько минут с нашей батареей, шел в другую. Оттуда – в третью. По пути пес ловил мышей. Выкапывал их передними лапами из норок на лугу. Вряд ли был голоден. Скорее, в нем говорил охотничий инстинкт.

Но как-то нас отпустили со стрельбища раньше обычного, и, не дожидаясь машины с обедом, мы рванули в часть. Приора не остался с другими подразделениями, хотя мог дождаться КамАЗа с едой, а пошел с нами. С того случая я решил, что дело не в еде.

Пес провожает нас на стрельбы и обратно, по пути находя себе пропитание. Во время бабахов преспокойно дремлет на травке. Ни АК–74 и РПГ, ни СВД и пулемет Калашникова не заставят его вздрогнуть или открыть глаза. Для него это привычные звуки. А я впервые услышал грохот выстрела из гранатомета. Очень бьет по ушам. Даже разрыв ручной гранаты не так силен.

Приора – самая настоящая военная собака. Мы, люди в зеленой форме, полностью вписываемся в круг ее мировоззрения. А вот если в части появляются посторонние в гражданке, пес облаивает их, выражая все свое собачье неприятие неуставной одежды.

Брат наш меньший врос в военный быт. Он «водил» подразделения на построение, семеня короткими ножками перед строем, дремал у столовой, охраняя место кормления своих четвероногих подданных. Под командованием Приоры в части кормились пяток дворняжек и примерно столько же щенков.

Сегодня Приора впервые подошел ко мне. Я не курю, но остановился рядом с мужиками переговорить. Потянулся в карман за мятной «уставной» конфетой из столовой. Пес увидел мой жест и гавкнул, вильнув хвостом. Разворачиваю фантик и бросаю зеленый леденец собаке. Приора ловит его на лету и быстро разгрызает.

– Ого! – вырвалось у меня.

Достаю и кидаю вторую, третью конфетку. Приора ест и вопросительно смотрит на меня. Мужики рядом смеются. Для нас это открытие. Пес любит леденцы. Приоре прилетает шоколадная конфета. Нюхает и оставляет ее на земле. Не стал есть конфету не из солдатского пайка. Видимо, вкусно только то, чем кормят в столовой. Вот такая удивительная собака несет с нами службу.

Похоже, что наше подразделение застряло в части. Отправки пока не будет. Во всяком случае, в ближайшие дни. Продолжится боевая подготовка. Ею мы занимаемся семь дней в неделю. Непривычно без выходных. На фронте о них речи не идет. Вчера была отправка, но не за «ленточку». Одну группу – в сторону Москвы, другую – еще севернее.

Новости из зоны СВО приходят неплохие. Наши никуда не отступают. Напротив, уничтожают технику и личный состав противника. Новости из дома другие. Жена сегодня проезжала по улице Матросова в Воронеже. Видела ожидающих груз 200.

Идет необъявленная война. И те, кто это отрицают, неправы. Наша армия воюет фактически с инфраструктурой НАТО. У них точное и мощное оружие, спутники, техника. Но и мы не лыком шиты, к тому же на нашей стороне правда.

Этих нелюдей нужно остановить. Не нужен ни «Минск–3», ни какие-либо другие переговоры. Они кидают фашистские зиги, бьют на свои бандеровские телеса свастики и прочую дрянь, издеваются над пленными и мирными жителями. Они потомки тех, кого наши деды и прадеды не добили в сорок пятом.

Волосы дыбом встают, когда смотришь видео, на котором каратели в плену признаются, как по чьему-то приказу расстреливали мирных. Они ничем не лучше Оскара Дирлевангера, нацистского преступника.

Вернувшиеся из зоны СВО говорят, что на линии фронта носят с собой три гранаты: две – для противника и одну – для себя. Попадать к ним в плен – не дай бог. Естественно, речь не идет о простых мобилизованных украинцах. Среди них, по словам наших ребят, есть много нормальных людей. Они не хотят войны. Зачастую сдаются в плен.

Пьянку мобилизованных наблюдал с первого дня, как сам получил повестку. Сам в последнее время редко увлекался этим делом. Не нужно оно, когда в семье все хорошо, когда эндорфины и дофамин получаешь от совместных поездок, спорта, теплых вечеров. А когда ничего этого нет, люди ищут утешения в «веселой воде». И как же грустно смотреть на тех, кто не знает своей дозы!

Наша команда приехала в часть с небольшими приключениями. Из 25 бойцов трое напились вдрызг. Большинство парней вели себя адекватно и позорили пьющих сорокалетних мужиков, но те и не пытались прекращать. Один настолько всех утомил, что устали утихомиривать, чуть не раскрасили лицо. Но вышли все из автобуса на своих ногах.

Через пару дней алкоголики загрустили: утаенные при обыске запасы кончились. Но продлилась тоска недолго. Увольнения, приезд родственников – и снова по ночам-вечерам весело.

– Мужики, прекращайте! Что же вы делаете! Вы куда вообще приехали? – говорили им.

Ненадолго синеботы притихли. Стрельбы каждый день. В казармы возвращались после захода солнца. Сил на синьку не оставалось. Но после трех недель службы адаптировались. Снова «праздники».

Вернувшиеся с той стороны только качали головами, глядя на них. На войне так не прокатит. Минные поля, обстрелы, походы «за добавкой»… Все это может в один миг сделать синебота грузом 300 или 200. Так что не надо напиваться на войне. Это не я говорю, а люди, там побывавшие. Ни к чему хорошему это не приведет.

Блогеры и военкоры пишут о грядущем наступлении. Вроде укры попрут на Херсон. Есть мнение, что наших 300 тысяч мобилизованных недостаточно. Что нужен миллион. Ну да наше дело маленькое – выполнять приказ. В любом случае что-то должно поменяться. А пока все по-старому. Связисты повторяют свое, расчеты готовят пушки к стрельбе, пехота окапывается. Стреляют все вышеперечисленные.

Сегодня выдали противогазы. Вчера писали психологические тесты. Смотрят, как мы адаптируемся в армии. Забавно. Стреляем из автомата, кидаем гранаты, а потом отвечаем на вопросы о собственной агрессии.

Почти вся казарма болеет. Что-то типа ОРВИ. Кашель, горло, насморк, температура практически у всех. Санчасть есть, можно сходить вечером, но никто не ходит. А я успел почихать еще до мобилизации. Сейчас иммунитет.

Еще одна новость – зарплаты. Частями выдали за сентябрь. За восемь дней – семь тысяч. Значит, за месяц придет около тридцатки. Такие суммы плюс-минус пришли всем.

Снова задождило. С утра лило как из ведра. Отцы-командиры оставили личный состав в казарме, чему мы несказанно рады.

Пять дембелей с утра отправились домой. Ребята-срочники отбыли свой год и теперь свободны. Кто-то в шутку ляпнул им вслед: «До встречи». Я не согласен. Не надо бы таких зеленых брать на СВО. Кадыровцы к себе только отцов как минимум одного ребенка берут. Вагнеровцы – с 24 лет. И это правильно. Мы же среди мобилизованных видели дембелей двухмесячной давности. Те толком дома не побыли.

Почистили оружие после вчерашних стрельб, убрались в располаге. И теперь, как шутит земеля Диман, заняли позу боевого тюленя. Аж прям стыдно: нам такие деньги платят, а мы тут лежим. Большинству наших пацанов пришли губернаторские 120 тысяч. Все довольны.

В комментариях пишут, что с первой зарплаты надо покупать снарягу. А я о новой проблеме думаю. Мой старенький калаш начал зажевывать гильзу при выбросе. Десять-пятнадцать выстрелов – и вытряхивай гильзу из патронника. Вчера 260 патронов отстрелял, раз десять вытряхивал. Уставший АК. Плохое дело. Да только не заменят мне его. Ремкомплектов нет, запасных АК нет. С таким и поеду.

Жаловаться никуда не буду. Не хочу. На месте разберемся. Офицеры говорят, что на СВО найду себе АК. Там этого добра, говорят, дополна, под ногами валяется. За час можно отремонтировать, «потроха» из трофейного себе перекинуть.

Хоть пристрелян калаш – и то хорошо. Вчера с четырех выстрелов две девятки и восьмерку выбил со ста метров. Иногда даже новые АК–74 со складов нуждаются во внимании. Калашников хоть и надежный, но его надо до ума доводить. Плюс бывает усталость от десятилетий эксплуатации.

В следующий раз расскажу немного об инженерной подготовке и советах участников боевых действий. Какие мины встречаются в зоне СВО, что с ними делать и не делать. Может, кому и пригодится.

Вечер. Ребята возвращаются из увольнения. Кто-то с сумками. Наверняка родственники приезжали. Контакт с родными очень важен. Особенно до отправки.

Вернувшиеся ребята делятся инфой: за «ленточкой» лучше обходиться без смартфонов. Кнопочный телефон сложнее отследить. Позвонил, вытащил батарейку и все. А в смартфонах аккумы, как правило, встроенные. Соответственно, одного выключения недостаточно. То же самое говорят про режим «В самолете». Современная техника улавливает самые разные сигналы.

В этом плане легче пехоте. Сегодня отзвонился, а завтра ушел оттуда. Арта же, как правило, стоит на одном месте дольше. Конечно, бывшие там делились лайфхаками. И чехлы из фольги делали, и уходили за пять километров от позиции, а потом бежали стремглав от кассетных мин.

С фронта звонят не так часто, как мы, но родные не остаются без общения. А оно очень важно. Кстати, если мобилизованный не звонит, это не повод для семьи поднимать панику. Может быть, просто нет возможности связаться с родными. Если случится что-то действительно нехорошее, то сообщат непосредственные командиры бойца. Так что нужно набраться терпения.

Обещал про мины рассказать, но сейчас настроения нет. Завтра будет месяц, как меня забрали из дома. Чудеса, что нас до сих пор не отправили туда. Даже стыдно немного. Кто вместе с нами призывался, уже там давно. Кого-то ранили, есть и «двухсотые».

Сегодня прочел про Шебекино. Город на границе с Харьковской областью враги сносят с лица земли. Пишут о «двухсотом» мирном жителе. Пареньку было всего 14 лет.

Знаете, ребята сидят здесь не за 195 тысяч, которые анонсировал Путин. У каждого дома семья, родные ждут и готовы все отдать, лишь бы вернуть отца, сына, брата домой. Но каждый понимает, что враги рядом. Снаряды прилетают по русским городам. Это нужно остановить. Нам нужна только победа. От них – только безоговорочная капитуляция или уничтожение.

Звонки близких – как спасительная нить. Она соединяет любящие сердца. Не дает огрубеть, зачерстветь, забыть мирную жизнь. Я сейчас не про себя говорю. Пороху-то еще не нюхал. На стрельбища только ходим. Я про пацанов. Они там. Родину защищают с оружием в руках, под осколками и пулями. Не они все это начали, но им и нам все это рано или поздно заканчивать.

Привет, друзья. Вместе с нами сейчас парни, вернувшиеся из зоны СВО. Побыли в отпуске и вновь готовы к отправке. В основном это добровольцы. Советуют, что лучше взять за «ленту» из дому.

Одежда

Бушлат. Уставной, «цифра». Хорошо защитит от холода, но в нем неудобно передвигаться. В бронежилете и вовсе превращаешься в колобка. Нужен облегченный бушлат или просто теплая куртка зеленого цвета. Главное, не черного. Вообще в экипировке лучше поменьше использовать темный цвет, ибо он широко используется у ВСУ.

Про желтый и голубой и говорить нечего. У нас по части ходили ребята с автоматами, приклады которых обмотали синей лентой. Это делать нельзя категорически. Можно словить пулю от своих.

Пять пар носков, пять трусов, две пары термобелья. Одно нам выдали. Свитер с шеей.

Обувь

Стандартные кирзовые берцы, которые нам выдали, посоветовали отложить до времени. Зимой нужны демисезонные. Не обязательно покупать тактические дорогие за 7–15 тысяч. Сойдут и обычные, для строителей. Погуглил, стоят в районе 3,5 тысячи.

Разгрузка

Думаю, что все-таки нужна. Буду искать по приемлемой цене. Если ты водитель, лучше брать грудную, «лифчик», если нет – поясную.

Боекомплект

С собой надо иметь 10–12 магазинов. Дадут в лучшем случае четыре. Остальные придется найти там. Плюс с собой в рюкзаке надо патронов еще на 12 магазинов. Итого носимый боекомплект 600–720 патронов калибра 5.45. 7.62 мм более редкий, к нему будут проблемы с боеприпасами.

При себе рекомендуют носить две-три лимонки. За «лентой» всего этого добра – патронов и гранат – будет много.

На одно отделение желательно купить две рации. Китайские «баофенг» вполне сгодятся. Наши часто меняют частоту, чтобы минимизировать прослушку.

Лекарства

Жгуты, турникеты, гемостатическая губка, бинты, стрептоцид. Надо бы еще от столбняка привиться. Я в увольнении был, когда наших прививали.

Рюкзак

В дополнение к туристическому или тактическому рюкзаку можно взять маленький рюкзачок. Он удобнее вещмешка. Туда можно сложить боекомплект, запас продуктов на сутки.

Жить предстоит в окопах, в населенных пунктах. Сотовая связь ловит не везде. Но созвониться с родными можно.

С питанием и водой – более-менее. С сигаретами – хуже. Хотя, по словам парней, возят гуманитарку и сигареты в том числе. Впрочем, я не курю.

Советуют не экономить на снаряге. Она может спасти жизнь. Никто о тебе не позаботится кроме тебя самого и твоих родных. Государство выдало подсумок на четыре магазина и вещмешок. Эти раритеты устарели в современной войнe. Мобильность, скорость, комфорт. Все это важно. Нужно прокачивать свои навыки как в компьютерной игре, только вот шансов перезапустить бой не будет. Поэтому очень важны постоянные тренировки.

Кому война, а кому мать родна. Нынче приходил свой брат мобилизованный из другой казармы. Парни принесли пять разгрузок. За каждую просили по 3,5 тысячи. В принципе, цена средняя. В военторге примерно такая же, только расцветка черная. Нам зеленая нужна. С черной советовали не ехать, в таких укры ходят. Похоже, гуманитарку где-то раздербанили.

Видели скорую сегодня. Ребят раненых из госпиталя привезли. Отсюда после оформления документов домой в отпуск поедут.

Гуманитарку в часть возить бросили. Ну и правильно. Лучше на фронт пацанам пусть возят. Тут чипок есть, и в магазин в город хоть каждый вечер выходи.

Дембеля-срочники разъезжаются по домам. Из-за нехватки личного состава нашего брата погнали в наряды. Будем ходить дневальными и дежурными по роте. Это было вполне ожидаемо.

Наше подразделение дольше всех задержалось в части, осталось почти в полном составе. Недели две назад на СВО отправляли десять наших ребят. Один из них «двухсотый». Диман. Его кровать в десяти метрах от моей. На БМ–21 «Град» ездил. Недолго повоевал. Осколок. Царство Небесное.

Наши вроде наступают помаленьку. Так же, как и вы, смотрим, читаем новости.

Вон они, опять пошли за очередной порцией синьки. Пустую пачку из-под майонеза в карман и вперед. Вэпэшники[1] пока не догадались нюхать майонез. На вечер их компашке большой упаковки хватит. Да и на утро себе по 70 граммов оставят на опохмел. Такую картину вижу день изо дня. И честно, уже поднадоело.

Мобилизованные разделились на две группы: синеботы и непьющие. К последним относятся и изредка по-тихому выпивающие. Две наших группы начинают постепенно конфликтовать. Пока еще просто на уровне нотаций: «Прекрати бухать, ты мешаешь остальным своим поведением».

На войне все будет по-другому. Контрактник, вернувшийся домой на побывку, говорит, что все они будут «двести», если продолжат синячить там. Вышел ночью до ветру, не надел броню, словил осколок. Пошел не туда, забрел на собственное минное поле, и нет тебя. Таких случаев десятки были. И синьки там столько, что чуть ли не под ногами валяется. Как говорится, бизнес, деньги не пахнут.

Вот только как надеяться на синебота в обороне или наступлении? Как его за своей спиной оставить? Он глаза залил и обмяк. Ему начхать на подразделение. Может всех подставить. В ЧВК, говорят, за синьку расстрел на месте.

Каждый вечер через КПП проносят кто как может: под ремнем, в трусах, в берцах. Результат один. Начиная примерно с 10 вечера они начинают синячить. И до 2–3 ночи. Потом начинают чудить: песни, танцы, «тактика в казарме». Их пока не бьют, терпят. Просто вежливо или не очень прогоняют спать или выпивать там, где остальным не мешают.

У людей зависимость. Это ясно как день. Они пили до мобилизации, пьют сейчас. В своей ситуации они не видят ничего дурного, ведь «они не алкаши». Им же «просто нечего делать и надо проводить боевое слаживание». Причем все они под этим делом просто супервоины. Только вот утром, когда мы идем на занятия, их не видно. Прячутся в кустах. Понятное дело, они ночью были героями, а сейчас здоровье-то не то. Это же не в 18 лет употреблять, когда юный организм мигом выводит всю сивуху из организма к утру. И получается, что вся их боевая подготовка – поднимать стакан. Какой толк от них будет дальше, подумайте сами.

Эту нездоровую штуку уже и командир подразделения заметил. Пообещал лишать синеботов надбавок. Впрочем, им, по-моему, наплевать. Для них все это приключение. Спирт стимулирует выработку адреналина.

Сегодня 26 октября, праздник Иверской иконы Божией Матери. Мы весь день просидели в казарме из-за дождя.

КПП для выхода в город закрыли. Видимо, таким способом решили бороться с пьянством. Не знаю, насколько действенно. Скорее, наоборот. Если гора не идет… Ну, вы поняли. Короче, кому надо, и здесь купит. Вроде бы уже и цифра есть – 500 рублей за пузырь.

Сегодня я не в настроении. Депутат запустила фейк, что мобилизованных, у которых есть дети-инвалиды, отпустят. В Минобороны опровергли эту информацию. А я уж было уши навострил. Ну да ладно. Видать, много нас таких. Что поделать.

Сержантик давеча выкрикнул, что записывает всех, кто имеет педагогическое образование. То ли это очередной сбор статистических данных, то ли отбор куда. На всякий случай записался. Смеюсь: может, в Луганск в школу отправят уроки вести.

Блогеры пишут, что к выборам в США ВСУ планируют большое наступление. Надо же хозяевам показать, что перемога и требуется очередной пакет помощи. Так что, думаю, через неделю-две нас ждут перемены. Слишком долго мы тут сидим на одном месте.

Жена ищет в интернете разгрузку для меня. Нашла в Москве за шесть тысяч, но не такую. Мне нужна поясная, а не «лифчик». Дефицит, однако.

Несмотря на закрытый КПП, пьянка продолжается. «Защитникам» весело. Таковых, конечно, меньшинство, но все же. И вот, напившись в хлам, очередной воин света звонит и яростно требует от жены, чтобы приехала. Ничего, что время полдвенадцатого ночи, неважно. Он же воин, ему все можно. А то ведь вдруг завтра отправят.

Цирк. Поражаюсь, когда вижу, как здоровенный мужик орет на свою благоверную в трубку матом. Эдакий капризный сорокалетний ребенок. Он не хочет слышать советов, сам все знает. Он же муж, глава семьи, а ныне – защитник Родины. Некрасиво. Ох, и избаловали его. Понятно, что многие стрессуют, выбившись из привычного ритма. Но все же надо держать себя в руках. К сожалению, не все могут.

Не представляю, что испытывают женщины по ту сторону. На них дети остались, работа, хозяйство. Многие мужья возили в школу детей, а теперь женам приходится вставать раньше, чтобы развезти детей по школам на автобусах, а то и на такси. С ребенком-инвалидом моей жене в общественном транспорте не очень-то удобно.

Предвижу, что упрекнут деньгами в поддержку мобилизованных, но их пока никто в полном объеме не получил. Были 120 тысяч губернаторских. Из 195 тысяч мне на сегодня выплатили 25. Остальное вроде бы 10 ноября.

Кто-то пьет, кто-то читает, смотрит фильмы, играет в телефоне. А я много о своих думаю: о жене, о детях. О прошлой мирной жизни. Жили, не ценили того, что имели. А сейчас все вокруг как во сне. Только он – явь. Война была далеко, стала близко. Готовят списки на отправку. Малыми партиями, правда.

Тяжело сейчас всем: и тем, кто воюет, и их семьям, и обществу. Тот, кто живет так, будто ничего не случилось, идиот. Позже поймут.

Война не что-то абстрактное и далекое, не просто некая говорящая голова в телевизоре, передающая сводки с фронта. Она рядом. Мины «лепесток» разлетаются по российским городам, прилеты приходятся по нашим территориям.

То, что не объявлена война и полная мобилизация, то, что промышленность пока целиком не переведена на военные рельсы, еще не повод жить «как раньше». Еще неизвестно, как развернется театр военных действий в скором будущем. Лучше быть готовым к возможным трудностям заранее. Как минимум прекратить нести бред в комментариях. Для массы людей все происходящее вокруг – продукт неумелой политики президента. В корне с этим не согласен. Посмотрите, мы воюем со всей Европой и США. И Запад давно этого хотел.

Ребята, которые сейчас из-за «ленточки» звонили, рассказывали про польских наемников под Красным Лиманом. Это фактически интервенция. Мы все сплотиться должны, а не критиковать Верховного и министров. Да, были недочеты в политике и экономике. Но посмотрите, сколько «крыс» бежит на Запад. Только наш корабль не утонет. Проверка на вшивость среди элит продолжается. И то, что мы избавляемся от этой слякоти, очень даже замечательно. Легче будет наладить все, что необходимо.

Нет, врага мы шапками не закидаем, он, оказывается, очень даже силен. И наклейка на стекле «Можем повторить» не поможет. Но правда за нами. И победа будет за нами. Иначе и быть не может.

Нам повезло, что один из однополчан – бывший вагнеровец, человек с огромным боевым опытом. За его плечами чеченская кампания, несколько командировок в Сирию, Ливию, Африку. В 2014-м поехал выручать восставший Донбасс. Вместе с нами пришла повестка и ему. В нескольких последующих публикациях, расскажу о нем и его советах. Он учит нас тактике боя. Может, пацанам, которым предстоит поехать в зону боевых действий, что-нибудь и пригодится.

– Диман, а каково это, убить человека в бою? Не снятся потом?

– Нет, не снятся. Пацаны свои снятся, с кем вместе вoeвал. А так, или ты его, или он тебя. Потом привыкнете, пацаны. Увидел цель, она у тебя уже на мушке. Куда глаза, туда и целик. У тебя считаные доли секунд. Не надо долго прицеливаться. Заметил руку – бьешь в нее, ногу – по ней. Он уже не боец будет. Задача не убить, а вывести из строя.

– Начался обстрел. Что делать?

– Главное, не бежать. Самое поганое – паника. Сразу же сядь на колено или ляг. Подумай полминуты, что ты будешь делать дальше. Замечай ямки, канавы, деревья. Это твои естественные укрытия. Если мины ложатся рядом, не беги, ползи к этим укрытиям в перерывах между разрывами. Мина – штука неприятная, но не так страшна, как кажется. Осколки не стелются по земле. Как можно ближе прижмись к грунту, накрой голову руками. Вот если снаряд фугасный прилетел, дело хуже. Осколки вдоль земли летят.

Много пацанов стали «200» и «300» именно из-за паники. Бежать, значит гарантированно получить осколки. От мины не убежишь.

Очередная партия пацанов убывает сегодня. Все готовы. Рюкзаки, вещмешки собраны. Парни задумчиво курят, немногословны.

Остальные в том же ритме: занятия до обеда, отдых до вечера. Санаторий. Иначе не скажешь. Раненые из зоны СВО, приезжая, отдыхают здесь перед поездкой домой. Есть и просто вернувшиеся на переформирование. Десять суток тут: отлежаться, отоспаться, набраться сил и назад.

Располага наша редеет людьми. Сегодня к нам закинули срочников.

Продолжаю пересказывать советы Димана, которые начал публиковать вчера.

На последних занятиях отрабатывали передвижение группами вдоль многоэтажных зданий. Иными словами, бой в городе. Диман назначил старших групп. В каждой 10–15 человек. По команде первая двойка выдвигается к двухэтажке. Бойцы подходят с торца здания, и один начинает «резать угол»: целиться в сторону возможного противника, немного наклонив вперед и вправо корпус и выглядывая из-за угла.

Здесь масса нюансов. Нельзя подходить к углу вплотную. Следует делать это с полутора-двух метров. Опасно заходить на газон. Могут быть мины. Лучше двигаться по асфальту.

Второй, стоящий за «режущим угол», страхует первого: держит его за ремень, бушлат или броник. В случае ранения он должен вытащить товарища назад или подменить того на время перезарядки. Убедившись, что за стеной никого не видно, боец командует «чисто».

Если первая двойка не застала противника, вторая двойка, один за другим, выдвигается бегом. Они занимают угол рядом стоящего здания и проводят те же манипуляции. С той лишь разницей, что целятся с левого плеча. Получается, таким образом, перекрестный сектор обстрела. Двойки разведки прикрывают друг друга слева-направо.

Если все чисто, основная группа по одному пересекает промежуток между зданиями и следует вдоль домов в шахматном порядке. Интервал между бойцами десять метров. Идущий слева осматривает окна справа, правый – наоборот.

В случае обнаружения противника идущие впереди открывают по нему шквальный огонь. Перед этим подают команду «контакт» и конкретизируют, где противник: слева, справа или прямо. Дальнейшее продвижение по улице прекращается.

После того как впереди идущие отстрелялись, подается команда «отход». Их страхует вторая двойка. Затем ту двойку сменяет первая двойка. Так, по очереди, они возвращаются, откуда выдвигались.

Объект, из которого велся огонь, можно штурмовать. Но войти нужно с другой стороны. Здесь же, между домами, можно попасть под перекрестный огонь. Штурм здания – отдельная тема.

– Городской бой – самый сложный, – говорит Диман. – Здесь никогда ничего не просчитаешь. Главное – общаться между собой, держать свой сектор обстрела, грамотно передвигаться, чтобы впереди идущие не попали под огонь своих.

Куда смотрит глаз, туда же все время направлен автомат. Если в окне кто-то мелькнул, по нему открывается огонь. Если к штурмовой группе выходит чужой человек, он немедленно укладывается на землю. Неважно, кто он, свой или чужой, мужчина или женщина.

Идет штурм. Времени у тебя мало. Нельзя вплотную подходить к нему. Держать на прицеле с расстояния в несколько метров. Когда подходит сзади второй напарник, нужно обыскать чужого, проверить на наличие оружия.

Если замечается БТР, дзот, куча песка, щебня, другое препятствие впереди, разведка зовет гранатометчика. По опасному участку, объекту делают выстрел гранатой. Затем движение продолжается.

До обеда отрабатывали выдвижение и заход на позиции врага по пересеченной местности, зачистку зданий. Ночью подморозило, влаги стало меньше, бежать и ползти легче. Правда, передвигались без броников. В реальности будет тяжелее.

Выдвигались тремя отделениями. Шли цепью. Впереди идет «голова», то есть разведка из трех человек. Расстояние между каждым – 10–15 метров. Так действует ЧВК «Вагнер». Идешь, смотришь вправо-влево, под ноги. По команде сжатый кулак вверх все приседают, при махе ладонью продолжают движение.

Перед условным противником – двумя курилками – начали развертывание полукругом. Наступали через одного. Один сидит и держит сектор обстрела, при этом дает команду «держу», крайние говорят «пошел» и быстро, пригнувшись, перебегают на 5–10 метров. Нужно использовать естественные укрытия: бугорки, деревья, ямки.

К первому условному зданию выдвигаются две пары бойцов. Они начинают «резать углы», левый и правый. Об этом я уже рассказывал. Два других бойца становятся у входа слева и справа от двери. Если внутри не просматривается противник, третий заходит на штурм. Он становится слева и контролирует правую сторону и лестницу. Следующий забегает и занимает позицию справа, контролируя левую часть здания. Если помещение небольшое и одноэтажное, как, например, эти курилки, достаточно двух штурмующих.

Пробежали два раза, описав полуторакилометровый круг по полю. Все на адреналине. Тактика «Вагнера» пришлась многим по душе. В курилке постояли около часа, обсудили ошибки и успехи.

С праздником всех, с Днем народного единства. День сегодня и впрямь праздничный. С утра ушли в поле на занятия, но в итоге просидели у костра. Грелись и болтали. Не было настроения ползать по-пластунски и пачкаться перед концертом.

В обед пошли в казарму. А потом – на плац. Здесь начался концерт. Приезжали артисты из Воронежа и Богучара. Пели патриотические песни, танцевали. Хочу подчеркнуть, что концерт давали не только для мобилизованных, не нюхавших пороха. Представление смотрели и ребята, вернувшиеся из госпиталей, из отпусков. Кто-то и с костылем на концерт пришел. Конечно, хотелось бы, чтобы концерт показали ребятам, которые сейчас в окопах, но это по понятным причинам невозможно.

Иногда пролистываю комментарии под «Записками мобилизованного» в Дзен. Сегодня взбесил один субчик. «Я откосил, а лохи пусть воюют», – проблеяло оно.

Если он русский и живет в России, то это полное дно, ибо он трус и предатель. По-иному его и назвать нельзя. Думает, что умнее парней, которые гибнут на фронте? Чучело просто не в курсе, что жизнь – это бумеранг. Прилететь может не только от укропов. Это закон справедливости. Не там, так здесь свое получишь.

Понятно, что общество расслоено, понятно, что много критики идет в адрес спецоперации. Но идет необъявленная война. Русские приграничные города обстреливают националисты и наемники из западного оружия. Гибнут женщины и дети, старики. Они, по мнению этого м*дака, тоже лохи? Не там поселились? А если прилетит по твоему городу, улице, дому? Или ты в Грузию умотал и оттуда строчишь?

Я верю в то, что мысли материальны, что есть на земле справедливость. Даже не наша, человеческая, а высшая, божественная. Нет, я ему зла не желаю. Напротив, пусть живет дальше, может, кто-нибудь или что-нибудь его вразумит мирным способом.

Верю, что люди, татуированные свастиками и пичкающие монтажной пеной своих жертв, будут наказаны. Фашизм будет уничтожен вместе со всеми последователями. Иначе нашей цивилизации грозит крах.

Если процент таких трусов, как этот комментатор, превысит число здоровых людей, России не будет. Но пока такого я не наблюдаю. Зато вижу добровольцев от мала до велика. Воевать едут и 20-летние пареньки и седоголовые 65-летние мужики. Это не мобилизованные, а добровольцы, лучшие люди страны.

Хочу обратиться к этому чуду, мнящему себя чересчур умным. Что ты скажешь своему деду-фронтовику, когда встретишься с ним на том свете? Плевать, если ты даже материалист и атеист, ты с ним все равно встретишься. И он плюнет тебе в лицо. Потому что ты его опозорил. И весь свой род опозорил такими словами.

Не в том беда, что тебя не призвали. Под мобилизацию попал небольшой процент населения. А в том, что ты гордишься тем, что не попал. Хотя, скорее всего, с такой установкой на том свете ты его не повстречаешь. Он будет наверху, а ты… Впрочем, Бог тебе судья.

Вчера читатель в комментариях укорил, что мы тут в увольнения ходим, а ребята на фронте. Он прав. Я хотел было сворачивать записки мобилизованного, но другие подписчики попросили продолжать писа ть. Говорили, что это полезная информация. Постараюсь впредь останавливаться на конкретике, а не на эмоциях, дабы не выводить из себя людей. Делиться советами, которые могут пригодиться.

Сегодня наш внештатный инструктор Диман, советы которого я публиковал в прошлых постах, рассказал об уязвимых местах танка. Т–72 и Т–80 похожи. Их можно повредить из стрелкового оружия и гранатомета, вывести танк из строя. Да, вы правильно поняли: это реально даже с обычным АК–74 калибра 5,45. Инфа особенно актуальна для пехоты.

Триплекс, три прямоугольные окошечка. Это глаза механика водителя. Его можно повредить пулями из обычного автомата. У механа есть запасные. Он может их заменить, но в танке, как правило, только один комплект.

Прицел наводчика. Это черный квадрат вверху и справа от башни. Он из толстого бронированного стекла. Его сложно разбить, но при попадании образуется «паутинка». Танк фактически становится слепым. В этом случае командир, скорее всего, скомандует покинуть поле боя.

Таким образом, можно не уничтожить, но лишить танк «глаз». Рядом с прицелом наводчика может быть установлен и прицел ночного видения. Его также можно повредить из обычного «калаша».

Уязвимо место между третьим и четвертым катком. Если попасть в него сбоку из гранатомета, кумулятивная струя пробьет борт и угодит в боеукладку. Скорее всего, снаряды сдетонируют, башню танка весом в 11 тонн просто отбросит в сторону. Экипаж отправится к Бандере.

Еще одна ахиллесова пята – место между платформой танка и башней. Попадание гранаты может вывести из строя башню. Танк с такой неисправностью постарается выйти из боя.

Ведущее колесо или звездочка. Разбив ее, мы обездвижим танк. Можно выстрелить как в заднюю, так и в ведущую.

Кроме стрелкового оружия и РПГ можно по старинке бросать коктейль Молотова на корму танка. Это тоже эффективно. А вот стрелять в лоб башни, в корпус с фронта – бесполезно. Активная защита из пластин со взрывчаткой и броня спасут экипаж и машину.

По словам Димана, один наш танк на его памяти выдержал 18 попаданий из РПГ и остался цел. Хотя, чтобы подпустить танк на расстояние выстрела из гранатомета, а это примерно 400 метров, нужно иметь великое мужество. Ибо экипаж врага тоже хочет жить.

Танк на ходу – крайне опасное и грозное оружие. Пушка, два пулемета калибра 7,62 и 12,7 мм могут разнести в пух и прах целое подразделение. Время перезарядки в Т–72 – 8 секунд. То есть он может сделать около семи выстрелов в минуту. А дальность стрельбы танка около десяти километров. Соответственно, если враг вас обнаружит, то начнет сносить все вокруг с лица земли.

Ура, Сан Саныч живой! Его пацаны в госпитале видели. А тут его заочно похоронили. Вот так бывает. Ну, значит долго жить будет. Он звонил, обещал найти того, кто распустил слух, и накостылять. Говорят, у страха глаза велики. Кто там что видел при обстреле, еще проверять надо. Кто в госпиталь попал, кто к другой части прибился. Тем более ребята в госпитале контуженые могут быть. Такое и раньше бывало. Пришла похоронка, а следом пацан живой вернулся. Слава Богу!

Читатели спрашивают, я отвечаю.

Про компоновку по ВУС[2]. Подразделения формируют в основном по инициативе командования. В процессе отправки могут отобрать, но такое бывает не всегда. К примеру, номера расчетов, наводчики, командиры орудий. Номером расчета может быть любой. Наводчика готовить дольше. Кто-то учится на месте.

Про возраст. Мужиков 55–60 лет практически нет. Кроме разве мобилизованных офицеров. Самые старшие рядовые и сержанты по 45–50 лет. Во всяком случае, в моем подразделении. Многие носят бороды, лица с морщинами, поэтому выглядят старше.

Про командиров. Есть и кадровые офицеры-контрактники, и мобилизованные.

Про наряды и кровати. Срочники почти все уехали на дембель, раньше дневальными и дежурными ходили только они. Сейчас наряды смешанные.

На кровати можно лежать не только вечером, но и в любое время суток. Мы – мобилизованные, свое давно отслужили, муштры и уж тем более дедовщины нет. Казарму моем сами.

Про зарядку. На зарядку не ходим. Правда, второй день по вечерам бегаем по части. Нас небольшая группа, человек восемь.

Если будут вопросы еще, постараюсь ответить.

Мы тут, как и вы, внимательно следим за военными новостями. Сегодняшний пост пессимистично-оптимистичный.

Вести про сдачу Херсона огорчили. Посмотрим, что последует за этим. Пока делать выводы рано.

В Сети разгоняют видео с нашими недовольными спецоперацией мобилизованными. Ребята, вернувшиеся на отдых и перегруппировку из зоны СВО, рассказывают о трусости некоторых наших подразделений, о добровольной сдаче в плен. Фронтовики говорят, что всячески старались пресекать такие попытки. Разоружали отдельных трусов и выводили их из зоны боевых действий.

Не возьмусь судить их. Я там пока не был и как бы повел себя в их ситуации, говорить не могу. Но уже понятно, что отдельные мобилизованные за «лентой» не понимают смысла и сути своих обязанностей. Идет необъявленная война. Это не поездка в тир или на пикник. Обстрелы – не повод оставлять позиции и бежать до самой границы. При этом точно можно сказать, что паника, разгоняемая отдельными телеграм-каналами, играет на руку врагу. Все не так плохо, как рисуют некоторые блогеры. Контроль ситуации есть. Линия фронта стабилизирована. Наши жгут технику врага ежедневно. Так что давайте осторожно относиться к разного рода заявлениям.

Что касается боевой подготовки мобилизованных. С каждым днем она становится все лучше. С полигона регулярно доносятся автоматные очереди, разрывы гранат РПГ, выстрелы крупнокалиберных орудий. Ребята в пехоте и артиллерии учатся.

Настроение людей, которым скоро за «ленту», помогает настроиться на работу. Могу сказать, что уровень самодисциплины за последние недели у многих вырос. Пьянок становится все меньше. Произошла адаптация к военной службе.

Надеюсь, что с первыми морозами на фронте произойдет сдвиг. Верю в лучшее.

Сегодня парням начала поступать зарплата. Те самые 195 тысяч, анонсированные президентом. На сайте ЕРЦ военнослужащего можно посмотреть расчетный лист.

Деньги мне пока не пришли. Должны перечислить до 20 ноября. Надо понимать, что здесь часть суммы за неделю сентября и за октябрь. В ноябре будет около 195 тысяч. Хорошая помощь семье. Я столько за полгода раньше зарабатывал.

Вчера вновь ходили заниматься на гаубицы. Расчетом отрабатывали на время готовность к бою. За три минуты развести станины, установить плиту, поддомкратить стальную махину, зарядить холостой выстрел. Орудие выпускает 46-килограммовый снаряд на тридцать с лишним километров. При выстреле в казарме стены из сэндвич-панелей трясутся.

Офицеры в последние дни очень заботятся о нас. Постоянно ходит список, кто получил ту самую большую выплату от государства, кто нет. В нашем подразделении у 60 процентов деньги на карте. Кому-то на дом-квартиру немного не хватало, теперь добрали.

Мне пока не пришло. Думаем досрочно начать гасить кредит, что брали на покупку дома. До 20-го числа ждем денег.

Сегодня хотел немного рассказать о моральном состоянии мобилизованных. В ранних публикациях я критиковал парней за синеботство. Термин этот услышал от кого-то из ребят в казарме и теперь использую. Хочу в оправдание сказать, что быть взрослым, осознанным человеком в армии после многих лет гражданской жизни, мягко говоря, нелегко. У многих в ожидании неизвестности буквально сносит крышу. Замкнутое пространство, одно и то же изо дня в день накладывает свой отпечаток. Бывают и конфликты. Не только с сослуживцами, но и с семьей, родней.

Печально слушать, как мужики кричат на великом и могучем на жен. Я это не оправдываю. Напротив. Просто все глубже. Тем, кто дома, я бы порекомендовал отнестись к этому с пониманием. Осудить легко всегда, но давайте будем немножко мягче.

Вот вчера случай был. Стоим в столовке в фойе, ждем, когда запустят. И тут один мужик начал кричать на повариху, ставшую в дверях в роли часового. И хотя на обед запускают точно по времени, он не дождался этих несчастных трех минут и начал материться. Сзади стали его осаживать: мол, негоже на женщину так выражаться. В итоге он умолк, брякнул, что полтора месяца не был дома. А рапортов подавал кучу. Не подписали. Причина слабовата. Надо что-нибудь действительно важное. Операция там или еще что. А голос-то подрагивает.

Повариха ни при чем, она просто выполняла инструкцию. Им, рабочим кухни, тоже нелегко. Накормить такую ораву, вымыть кучу посуды, проследить, чтобы на раздаточной брали штучные продукты по одному.

А у мужика-то свое на уме, своя правда. Детей и жену видит только на экране телефона. Так что, братья, давайте жить дружно, как говорил кот Леопольд.

Был дома сутки. Вернулся сегодня. Вновь выручают друзья-дальнобойщики. Забронировала супруга на обед БлаБлаКар. Мне на них не везет обычно. То мошенники, то еще какая-то беда. В этот раз «Солярис» в ДТП попал. Стою на заправке, думаю, надо попутку на М4 ловить. Опаздывать нежелательно. Тут мужик подходит, сам помощь предложил. Довез Володя на фуре до Павловска, дай Бог ему здоровья.

Там полчаса искал, на чем дальше ехать. На автовокзале ближайший автобус на 17:30, а время – 15:30. Пошел к дальнобоям на стоянку, не тут-то было. В итоге плюнул и поплелся с сумками к дэпээсникам. Мужики безо всякого пошли навстречу, тормознули первую попавшуюся фуру, и я домчал последние 65 километров до части.

С дальнобойщиками ездил домой уже в третий раз за полтора месяца. Всегда хорошие люди попадались. Даже денег не брали, хотя всегда предлагал.

Дома с детьми и женой торт поели, на рынок мне за сапогами резиновыми съездили. Носки шерстяные купил. К зиме готов.

Есть такое понятие как «ресурсные воспоминания». Супруга научила. Очень помогает. Когда тяжело, достаешь из памяти образы прошлых событий. Позитивные, конечно. Еще музыка выручает. В паре с добрыми мыслями работает. Желательно, конечно, эти ресурсные воспоминания обновлять. Говорят, нельзя прошлым жить. Да ничего подобного! Можно, если ты мобилизован.

Только теперь и понимаешь, как был счастлив в обычной гражданской жизни. Как бытовуха с чаепитием по вечерам нравилась. Не надо Турций с Бали. За столом с родными людьми до позднего вечера засидеться, погулять по ночному городу с любимым человеком, ехать с работы вечером в ожидании детских голосов и улыбки той, что любишь больше всего на свете. Все это дорогого стоит.

Как же хочется просто жить, как раньше. Ну да, видать, у судьбы на этот счет свой план. Верю, что все у нас с вами будет хорошо. Главное выдержать. И нам, и вам. Всем тяжело. Как шутил давний знакомый: «А кому сейчас легко?»

В части тихо. Ну да завтра понедельник, что-нибудь будет. У нас каждую неделю что-то новое.

Сегодня с утра на тактическом поле над нами кружили два беспилотника. Свои, конечно. Ребята из соседнего подразделения отрабатывали работу с «птичками». Даже банку алюминиевую с песком сбрасывали. Около 500 граммов груза такой коптер тянет.

Мы ради юмора целились в них из автомата. Висели они низко, метрах в 15. Сбить на таком расстоянии БПЛА легко, особенно если зависает в воздухе.

По словам парней, ранее участвовавших в боевых действиях, такие штуки нужно непременно уничтожать. Даже если сомневаешься в принадлежности «свой – чужой». В противном случае через несколько минут после обнаружения может прилететь «подарок» с той стороны.

Хотя сбить коптер трудно. Нужно учитывать его удаленность и скорость. Так, наш внештатный инструктор Диман, о котором я не раз упоминал в прошлых публикациях, рассказывал о реальном случае. Заметили наши «птичку». Явно с той стороны. Стреляли в нее из пулемета. Пулеметчик палил лежа, направив ствол в небо, но так и не поразил цель. В «Телеграме» часто крутят видео с коптера, который корректирует oгoнь за несколько сот метров. Заметить его издалека не так-то просто.

В любом случае надо постоянно контролировать не только четыре стороны света, но и небо. Современная война такая.

Кстати, многие подразделения сами покупают себе коптеры. С ними спокойнее. К примеру, на наши позиции по-пластунски лезут вэсэушники. Сверху все прекрасно видно. Можно заранее встретить «гостей».

Стоит средний беспилотник около 40 тысяч. По-моему, неплохой вариант для отделения или расчета. По 4–5 тысяч сброситься.

Сегодня Интернет пестрит новостями о наших ударах по критической инфраструктуре Украины. Без света осталось пол-Киева, полностью его вырубили во Львове, в других городах.

Приближается зима. Радоваться тому, что мирные жители через пару дней таких прилетов могут скатиться в XIX век, не могу. Однако идет спецоперация. Враг тоже обстреливает наши города.

Блогеры шутят, что генерал Суровикин назначен новым министром энергетики Украины. Представьте себе 17-этажку, в которой нет света. Это значит, что не работают лифт, канализация, отопление, водоснабжение. Холодно, темно, грязно. Как следствие – полный армагеддон. Беженцы посыплются сотнями тысяч, а то и миллионами. Наверняка уже сейчас начинают бежать оттуда. На улицах многокилометровые пробки. Светофоры-то выключились.

Пару дней назад стало известно об одном из боев, который провели мужики нашего полка за лентой. 14 часов непрерывно вели огонь по врагу. Как результат, пять рот противника были денацифицированы. Плюс к этому сожгли около 30 единиц техники. Ребята – настоящие герои.

Мы же пока занимаемся по плану подготовки, утепляемся перед выходами на учения, ибо пришли морозы, внимательно следим за новостями с фронта.

Каждый вечер на поверке мы слышим это имя. Имя Героя России. После команды «Становись, равняйсь, смирно» срочник во все горло произносит: «Капитан Ахметшин Марат Радикович, Герой России, пал смepтью храбрых в бою за свободу и независимость Отечества – Российской Федерации».

Уголок, посвящённый Герою России Марату Ахметшину

Героя чтят ежедневно. Он наш кадровый офицер части. Мне повезло, что я живу в расположении, где есть уголок, посвященный его памяти. У окна в середине расположения стоит на возвышении солдатская кровать с двумя гвозди ками, тумбочка.

Свой подвиг Марат Ахметшин совершил в Сирии 2 июня 2016 года. Во время боя сирийские войска оставили позиции и отошли. Только Марат Радикович не отступил. Он вел огонь по террористам из четырех артиллерийских орудий в одиночку и остановил врага, который пытался захватить оружие. Бойцы подошедшего подкрепления нашли капитана Ахметшина у одного из орудий. В руке он сжимал гранату. Раненый, истекающий кровью, он не собирался сдаваться в плен. Героя доставили в госпиталь, но врачи не смогли его спасти. 3 июня офицера не стало.

23 июня 2016 года Указом Президента Российской Федерации гвардии капитану Ахметшину Марату Радиковичу присвоили звание Героя Российской Федерации.

Он дорого продал свою жизнь. А ведь мог отойти, спастись, но не сделал этого. Русь всегда славилась героями. Не зря известна фраза, что русские не сдаются. Вечная память боевому офицеру. Он – пример для всех нас.

Решили мы как-то с пацанами вечерком сальца откушать. Чайничек согрели, хлеба достали, сложили закуску на армейские табуретки. Ну а чтоб казенное имущество салом не жирнить, газетку подстелили. Сидим, едим, общаемся. Гляжу вскользь – газета «Красная звезда», основное печатное издание наших Вооруженных сил. Заинтересовался, взял почитать.

Статьи про подготовку мобилизованных, про наших героев СВО, про зверства «бандерлогов из страны 404». Вроде бы много текста, но написано скучновато. Конечно, понятно, что писать о ВС РФ, где засекречен каждый гвоздь, архитяжко. Но кто запрещает журналистам прописывать тонкости, бытовые подробности? То самое, ради чего многие и берут в руки газету.

Человек совершил подвиг. К примеру, сжег вpажеский танк. Герой? Вне всякого сомнения. Но как описывается его подвиг? В лучшем случае в двух-трех строчках. Понятно, что он на передке, и вытянуть его для интервью непросто. А военкоры туда могут и не доехать. Но можно же позвонить командиру его части, родителям, учителям, что-то почерпнуть от них. Нарисовать портрет героя, так сказать.

Ладно, приведем более понятный пример. Мобилизованные проходят подготовку: на стрельбище, на полигоне и так далее. Как они ее проходят? Кто их тренирует? Какие тактики применяют? Чей опыт используют? Ничего подобного не прочел. Стреляют. А как? Как правильно это делать из-за укрытия?

Прямой речи маловато. Неплохо было бы от первого лица рассказать, каково это, быть мобилизованным и проходить подготовку. В чем трудности, а что, напротив, хорошо получается.

Что-то типа такого:

– По команде «К бoю» наша группа по одному спустилась в окоп. Впереди, метрах в 50, рыча мотором, разворачивалась в нашем направлении МТ-ЛБ, или, в просторечии, мотолыга. Спустя несколько секунд мехвод гнал 12-тонную машину прямо на нас.

Один из мобилизованных высунулся из окопа с пустой трубой противотанкового гранатомета. Подпустив МТ-ЛБ поближе, «выстрелил» по условной бронемашине врага. Остальные парни в окопе автоматным огнем уничтожили «вражескую» пехоту.

После того как гусянка проехала над головами ребят, залегших в окопе, гранатометчик вновь высунулся вслед удаляющейся машине и выстрелил, но на этот раз в корму МТ-ЛБ. Поставленная задача была выполнена.

В фильме «9 рота» танк проехал над Воробьем. Воин кинул гранату и поразил цель, но подмочил штаны. В ответ на смех сослуживцев Воробья командир осадил их словами: «Он выполнил задачу».

Из нашего подразделения лишь один отказался лезть в окоп. Но принудиловки не было, и все забыли.

Вот эту бытовуху, на мой взгляд, было бы интересно прочитать в «Звезде». И решил я написать на электронную почту в редакцию газеты. Предложил один-два очерка им направить. Больше недели ответа не было. И вдруг звонок с незнакомого номера. Мужчина на том конце провода представился главредом «Звезды». И я с первых же слов понял, что связываться не стану.

Любой материал нужно согласовать со своим командованием. А это значит, что люди, далекие от журналистики, будут чиркать все, что им не понравится. И хорошо еще, если вообще будут этим заниматься.

Наш непосредственный начальник завален бумажками. Помимо своей основной должности он временно исполняет функции командира подразделения. Думаю, он меня и слушать не станет с моими опусами. А напрямую в «Звезду» слать материал нельзя. Он должен прийти к ним по военным каналам и быть завизирован.

Вы спросите: «Паря, а на фига это тебе надо?» Захотелось. Семь лет в журналистике. Привык писать. А тут на Дзене несколько зарисовок как раз выпустил в рамках рубрики «Записки мобилизованного». Подумал, а почему бы и нет. Нет, я в военкоры не напрашивался. Понимаю, что в нынешних условиях это нереально. Есть у них свои сотрудники. Каждый должен заниматься своим делом.

Как только я открыл на канале рубрику «Записки мобилизованного», от читателей в комментариях посыпались вопросы про то, что положено и не положено в армии.

Первый и самый популярный – про телефоны. Как же так, мол, в армии и с сенсорным экраном. Непорядок. Шпиены весь главный секрет наш своруют и ворогам североатлантическим передадут. На самом деле главных секретов у нас нет. Они в Генштабе. Про танки-самолеты-пароходы в степях Черноземья ничего не расскажем. Хотя при чем тут смартфоны, непонятно. При желании, кому срочно в Павлики Морозовы горит записаться, можно и кнопочным телефоном, и голубиной почтой воспользоваться.

С «уставными» звонилками ходит процентов пять личного состава, хотя в запасе они у многих. Не знаю, как там на самом деле, но вернувшиеся из-за «ленты» говорят, что при плохой связи смартфоны бесполезны. С «тапка» можно хоть как-то, стоя на вершине горы, дозвониться. Правда, через минуту бежать оттуда сломя голову, ибо прилетает вражеская кассета.

С другой стороны, бывает так, что связи вообще нет. И здесь выручают спутниковые тарелки. Одну такую покупают на подразделение. Раздают вай-фай и связываются с родными. Со смартфона, естественно. «Тапок» тут бесполезен. В нем вай-фая нет.

Ехал я в этом месяце домой из части. Как обычно, выручили друзья-дальнобойщики. На собственном опыте убеждаюсь, что процент добрых людей среди них выше, если брать в расчет всех автомобилистов.

Вышел вечером на трассу М4, пошел на заправку. Стою, жду, кто тормознет. Время девять вечера, мга, ветер неприятный. Полчаса стою, час. Замерз… Видать, думаю, не судьба уехать. Решил, если до одиннадцати не уеду, пойду назад в казарму. С утра вновь попытаюсь. Семь с половиной тысяч рублей платить таксистам не хочется. Деньги в семье сейчас как никогда нужны. В сентябре в дом переехали, ремонт требуется. Уж лучше за 500–700 рублей на попутке.

Водитель фуры на заправке сказал, что на ночевку собирается, не поедет. А тут сам подошел.

– Дружище, я тебя заберу. Мне с работы позвонили, утром в Туле загружаться надо, – говорит. – Сейчас заправлюсь и поедем.

Тут я воспрял духом. Хоть за полночь, а дома буду. Через десять минут выехали.

В пути, как всегда, разговорились. С незнакомыми это проще всего. Нелегкая судьба у Санька оказалась. Хоть и не призвали его, а СВО жизнь поломала. Была любимая женщина. С ребенком взял. Первый муж у нее рано умер. Из-за бoлeзни. Одна ребенка воспитывала. Познакомились с Саньком. Предложил пожениться. Работал дальнобойщиком, семью кормил. Все чин по чину. И отдыхать ездили, и ели нормально. Вещи пасынку покупал. Кредиты взяли на разное. Счастливым человеком себя почувствовал. Свадьбу планировал. Да только война все изменила. Позвонила любимая Сане и огорошила:

– Я уже похоронила одного мужа. Если тебя призовут и ты не вернешься, больше я этого не переживу.

Сказала, собрала вещи и ушла с ребенком.

Два месяца прошло, а Санька никак ее забыть не может. Не нужна другая женщина, да и зачем, если по-настоящему полюбил. Горе да и только. Не идет ему родная из головы.

Как-то груз подвернулся удачный. Привез ее родителям десять сеток картошки. Не забывает, помогает, как может. Кредиты три штуки тоже за ней остались. Как ушла от Сашки, сама не рада была. Платеж под сорок тысяч каждый месяц. Да только Сашка удивил. Платил регулярно по счетам. А любимая от этого еще сильнее плакать стала. Поняла, что хороший человек попался. А она так вот поступила.

– Саш, все образумится. Разобьем бандерлогов поганых, вернется к тебе любимая. Главное, в хорошее верить, – говорю ему.

И он верит. Так и надо. Видите как, и повестки не было, хоть и в армии служил. Да только не всегда вoйна там, где бомбы. Она и мирных людей вдали от фронта ранит. Без осколков, без пуль.

Высадил меня Санек на нефтебазе в Воронеже и дальше поехал. Дорога скользкая была. По пути несколько ДТП видели.

– До Задонска домчу, там переночую, – поделился планами Санек.

Удачи мне пожелал, денег не взял. Ну и я ему также:

– Все, – говорю, – хорошо у вас будет. Раз рыдает, любит. Нужно ей все это перемочь. Кончится все это, и жизнь наладится. Нет, не в старую колею вернется, а другая будет. Осмысленнее, что ли. Иначе и быть не может. На ошибках учатся.

Приехал к часу ночи домой, свою любимую разбудил. Сюрприз сделал, не ждала в тот день. Рассказал про Сашкино гope. Чай попили и спать собрались. Посмотрел на детей сонных и уснул умиротворенный. Как же хорошо, когда тебя дома ждут.

Завтра ровно два месяца будет, как мобилизовали. Мне тут в комментариях неоднократно писали, что, мол, сижу, штаны протираю, а пацаны там родину защищают.

Что тут сказать. Мы люди подневольные. Два часа на сборы – и поехали. Будет приказ, заднюю включать не будем. Есть начальство, оно решает. Собственно, оправдываться не собираюсь. Как только уеду, через пару дней об этом выйдет здесь отложенная публикация.

По подготовке. Она была. Хотелось, конечно, большего, ну да ладно. Базу знаний получили.

По увольнениям. Домой отпускали. Ездил. Напомню, у меня жена и двое детей. И пока есть возможность, ездил и буду ездить. И да, оправдываться за это тоже не собираюсь.

За время, проведенное здесь, многое поменялось в восприятии мира. Я служил срочку в 2008–2009 годах. Один год. Это был первый призыв, когда армию с полутора лет перевели на год службы. Тогда мне было 22 года. Считал себя взрослым человеком, сформировавшейся личностью. Оглядываясь назад, понимаю, что заблуждался. Слишком много ошибок совершил, за которые потом почти полтора десятка лет расплачивался. Это о первом неудачном браке.

Тогда я топтал кирзачи будучи женатым, но по жене, ныне бывшей, особо не скучал. Можно сказать, сросся с военным бытом.

Сейчас пошел второй год службы, если учитывать срочную. Однако тоска по любимой, ныне второй жене, по жизни «до» невыносимая. Наконец-то понял, что обрел того человека, для которого готов сделать все. Надо будет – и жизнь отдать. Понял, что нашел свое счастье. Это в 36 лет. Когда большая половина жизни позади.

Тоскуя о родных, горько слышать упреки, что мы, мол, бездельники-тунеядцы: жрем, спим, ничего не делаем и еще за это кучу денег гребем… Да мне не нужны эти деньги. Я их заработаю. Может, не столько, конечно, но заработаю. Только дело не в деньгах. На мое личное счастье, на счастье моего любимого человека покусились шакалы из-за бугра. Уж простите за грубую лексику. Они хотят его отнять и разрушить. Только не угадали. Я все сделаю, чтобы защитить свою семью, наших стариков, женщин и детей. Пафос? Да. Наболело просто.

Я каждый день пацанов вижу. Кто хромает, кто с палочкой, кто руку придерживает пpocтреленнyю. Они там были. И не надо писать, задавать вопрос, что наши делают в чужой стране. Это наша страна.

У меня родня дальняя в Харькове и Донецке. Они туда из РСФСР переехали в свое время. Из РСФСР, не из Галиции. Там русские люди живут. Они на русском языке говорить хотят. И чтоб дети их в школах русский язык учили. Так почему это чужая страна? Почему в бывших советских школах запрещают русский язык? Спросите любого, опрос проведите, уважают ли в странах бывшего СССР Горбачева и Ельцина, решения, ими принятые.

Вepxoвный 23 февраля 2022 года объявил денацификацию Украины. И мы ее проведем, рано или поздно. Я его поддерживаю и очень уважаю.

Общались с пацанами, что недавно приехали на отдых. По понятным причинам их соединение и место дислокации раскрывать не могу. Несколько слов из первых уст, как там было.

– Нас сто десять человек шло. Сейчас, конечно, жаль, что на занятия по тактике с Диманом не ходили, – рассказывает боец. – Шли несколько километров в брониках, с оружием, вещами. От большей части вещей скоро пришлось избавиться. Выкинули почти все. По приказу заняли позиции, где раньше стояли вагнеpoвцы. Их окопы, вырытые в полный профиль, нам очень пригодились.

Сразу же над нами повис дрон. По рации сообщили, что свой. Правда, потом и украинские прилетели. В километре стояли вэсэушники.

Обстрелы были регулярно. В окопах даже костра не жгли, опасались, что «птички» с инфракрасным прицелом cрисуют.

Один раз кто-то из наших из автомата шмальнул в сторону хохлов. Ох, зачем же он так сделал. Нас потом их арта и минoметы обрабатывали два часа. Так что стрелять без лишней необходимости не нужно. Это значит демаскировать себя, выдать огневые точки и позиции. Уж если в наступление пойдут, то да.

В одной из атак на наши позиции попер танк. Что поразило, рядом с ним шли в полный рост вэсэушники. Как зомби перли. После нескольких выстрелов один из них упал. Уже потом у него нашли ампулы с морфием. Он накачанный наркотой был. Ничего не чувствовал. Атаку мы отбили.

В другой раз по нам танк отработал. Это было самое страшное из всего, что видел. Хуже «хаймарсов» и минометов. Коробочка била по нам с двух километров. Прямо через позиции укров. После первых двух разрывов я потерял сознание. Они прямо передо мной были.

Врачи в госпитале пoдлечили ногу. Вытащили осколок. Меня контузило, но врачи об этом ничего в документах не написали. А одно ухо теперь наполовину слышит и головные боли ежедневные. Привык уже к ним…

Бойца отправили на месяц лечиться. Потом будет комиссия. Она и решит дальнейшую судьбу солдата.

Его подразделение было за «ленточкой» с 25 октября. Сейчас кого на побывку в часть отпустили, кого в госпиталь отправили.

В зоне СВО у противника встречаются разные мины. В большинстве – советского производства. На занятиях по инженерной подготовке нам показывали их учебные варианты.

Самая первая, о которой нам рассказали, ПФМ–1 «Лепесток». По словам инструктора, это самая коварная мина. Она полностью пластиковая и не обнаруживается металлоискателями. Бывает разных цветов. Раскидывается из кассет систем залпового огня, незаметна из-за своих крошечных размеров. Хотя масса взрывчатого вещества в ПФМ–1 всего сорок граммов, этого достаточно, чтобы раздробить или даже оторвать ступню по ботинок. Все зависит от размеров ноги и толщины подошвы.

В Сети многие видели сюжет, как пенсионерки в ДНР собирали «лепестки» по несколько штук в пакет. Делать этого ни в коем случае нельзя. Дело в том, что в «лепестке» стоит самоликвидатор. Он срабатывает через сутки после постановки на боевой взвод. Но из-за различных условий хранения это время может отличаться. Поэтому никто не сможет предугадать, когда самоликвидатор сработает. Брать «лепесток» в руки категорически запрещено. Саперы советуют воспользоваться лопатой или любой палкой с совочком, вырезанным из пластиковой бутылки.

Идя по посадкам, нужно особое внимание уделять местности. Мину необходимо убрать с дороги и ликвидировать. Если на это нет времени, просто откинуть в сторону.

Некоторые советуют расстреливать ее из автомата. По словам инструктора, делать этого не следует. Во-первых, чтобы не привлекать лишнего внимания, во-вторых, чтобы не тратить боеприпасы. Если же складывать лепестки в одну кучу для подрыва, велика вероятность, что камни, лежащие под ними, могут сыграть роль осколков. Масса взрывчатого вещества увеличится, а вместе с ней и зона поражения.

Обезвредить «лепесток» невозможно. Если он лежит давно и ликвидатор не сработал, мина все еще опасна. Дело в том, что она выпускалась в двух модификациях. Младшая – с самоликвидатором. Но лучше не проверять, какая из них лежит. Боец, наступивший на «лепесток», отвоевался. Он выживет, но реабилитация будет долгой.

На дворе конец ноября, холодно. Грязь пополам со льдом налипает на сапоги. Хорошо бы, чтоб сильнее подморозило.

Наш коллектив продолжает редеть в хорошем смысле этого слова. Ребята уходят за «ленту».

В Воронеже проезд подорожает на 5 рублей. Будет 26 за безнал и 28 рублей наликом. Мы давненько шутили, что вот, дескать, мобилизованные получат много денег, поэтому и цены подрастут. Думаю, дело, конечно, не в этом, а в очередном витке инфляции. Неприятно, разумеется, но терпимо. Самое главное, что хлебушек сильно не подорожал. Жена в магазин ходит, пока молчит о росте цен. Я же в столовой питаюсь и в этом плане оторван от реальности. В чипке цены завышены. Но я там только семечки покупаю.

Год назад мы даже не подозревали, как может относиться к нам «цивилизованный» мир. Тогда думали, что отключение от «Свифта» – большая беда. А тут у нас «партнеры» от первого-второго «Северных потоков» сами отключились. Отрезали, я бы сказал. И ничего. Мир не рухнул. У нас во всяком случае. Это им зимовать как-то. Пускай думают, как.

Посмотрите: у нас дома вода, свет, газ, Интернет есть. Магазины работают, общественный транспорт ходит. Словом, не худо-бедно, а вполне вольготно живем: не мерзнем, не голодаем. Обуви и одежды хватает. Это, конечно, к тем относится, кто работает и с головой дружит. Пенсионеров не касаюсь. Здесь все сложно. Хотя у кого как.

Вот, к примеру, мой отец. 65 лет, на пенсии, 3-я группа инвалидности. Вдовец. Живет один в частном доме. Пенсия – 16 с небольшим тысяч. Небольшой огородик. Так что овощи, картошка есть. Все остальное покупает. На коммуналку получает льготу в 50 % по группе. Из своего дохода еще и откладывать умудряется. А ведь и таблетки покупает, и мясо-колбасу. Даже моей семье одно время помогал, пока переезжали и в кредит залезали. За что ему огромное спасибо. Сейчас на ноги встали, полегче. Словом, живет он, по его словам, вполне нормально.

Конечно, если, к примеру, бабушка не на группе, зато одна в трехкомнатной квартире, ей тяжело жить на небольшую пенсию. Вся она уходит на коммуналку и таблетки. Здесь, разумеется, есть куча вариантов, как помочь пожилому человеку. Можно продать квартиру и купить однушку, можно квартирантов пустить. Ну да не будем уходить в сторону от темы. Средняя температура по больнице, как говорится, пойдет. Население особо не бедствует.

К чему я все это? Да к тому, что вот Толя Шapий недавно вещал, как тяжело ему в его демократической Европе 1500 евро за электроэнергию в месяц платить. Ну то есть не совсем ему тяжело, а простым эуропэйцам. Дикие тарифы у них, определенно. И при пенсии в 1,5 тысячи евро непонятно, на что жить. Хотя, может быть, они меньше света жгут, в отличие от Толи. Они ж не блогеры с двухмиллионной аудиторией. Кстати, Толя мне разонравился. Раньше за правду боролся, а сейчас против России обернулся.

Подытожу: все хорошо у нас. Лучше, чем у них. И без флагов живем радужных. Радуга у нас весной будет. После дождя. Когда солнышко взойдет над русской землей.

Привет, друзья. Нынешний пост отложенный. Несколькими днями ранее я уехал за «ленту». Что там впереди, одному Богу известно. Будем живы, будем писать. Пожелайте удачи. Кто верующий, помолитесь там за меня и пацанов.

В любом случае, хочу всех вас поблагодарить за поддержку: моральную и материальную. Всем большое спасибо. До встречи на канале «О прошлом и настоящем».

Да, еще, сынок тоже ведет свой канал. Попросил его иногда тоже публиковать здесь свои маленькие зарисовки. Думаю, рубрику назвать «Записки сына мобилизованного».

Глава II. За «лентой»

Анастасия

5 декабря. Налаживаем быт

Весь день строили блиндаж. Рубили и носили камыш из соседнего болота, пилили бревна и ветки. В болоте еще вчера сделали две ямы, уложили туда ящики из-под снарядов. Теперь у нас своя вода. Питьевую, конечно, привозят. Но ее на все нужды не хватает. А эту кипятим и пьем. Дрова разжигаем порохом от снарядов.

Привезли продукты из части, печки-буржуйки. Скинулись с пацанами на разные вещи для быта. Начвещ должен все привезти.

Завтра хочу умыться и почистить зубы. Впервые со 2 декабря. В идеале и ноги бы помыть. Если время будет. Сегодня и вчера не было.

Вход в будущий блиндаж

Погода сегодня стояла нормальная. Ветра почти не было. Светило солнце. Хорошо бы подольше так подержалось.

Спим пока под открытым небом. Мороз градусов 12. Никогда так не ночевал в декабре. Спальник пока держит тепло. Внизу под ним немного камыша, плащ-палатка и коврик-пенка. Влезаю в спальник прямо в бушлате и ватниках. Под ними еще армейские штаны и термуха. Первый день вообще спал в берцах. После 12 часов езды в КамАЗе ноги сильно окоченели.

Сегодня у нас в дивизионе первое ранение. Не боевое, правда, а бытовое. Саня Большой поранил предплечье тесаком, когда рубил камыш. Медик все обработал и забинтовал.

Готовим брёвна для блиндажа

Самое главное, вчера попросили пацанов из соседнего подразделения отписаться жене одного нашего парня. Она выложит инфу в общую группу в мессенджере, что все у нас хорошо.

Солнышко, Настенька родная, надеюсь ты прочитаешь и успокоишься, вместе с Ваней и моим отцом. Вы втроем больше всего за меня переживаете.

Пока все, слава богу, хорошо. За два дня жутко все устали от физической работы. Но это ерунда. На передке нашим тяжелее. Парни работают по врагу почти круглосуточно. Бабахи не прекращаются. Мы к ним почти привыкли. Когда будем на переднем крае, все изменится. Впрочем, мы от него недалеко. Перед нашим приездом, пацаны говорили, по посадкам прилетало.

Разрывы километрах в 5–10 от нас. Уже распознаем, когда лупят по нашим. Вечером по противнику выпустили половину пакета «Града». Минут через двадцать от врага пришла ответка. Надеюсь, у пацанов все хорошо.

Часто видим пролетающие вертолеты и самолеты. Днем над нами прошла пара «грачей» – штурмовиков Су–25. Низко, чуть выше макушек деревьев.

Каждый день ходим в караул, высматриваем чужих и пролетающие «птички». Не наши. Летят вдоль посадок. Стараемся быть незаметными.

Все мы теперь в Божьих руках. Кого чем обидел, простите. Мечтаю вернуться домой. Нет, хотя бы увидеть родные лица в телефоне. Позвонил отцу и жене перед границей. Затем все отключили телефоны. Пишу в режиме «В полете», симку вытащил.

На сегодня все. Надеюсь, завтра продолжу писать заметки.

7 декабря. В блиндаже

Я лежу в блиндаже. Ноги блаженно отдыхают после тяжелого дня. Впервые за пять суток сплю в тепле. До этого ночевал в спальнике прямо под открытым небом. То еще удовольствие в декабре. А тут еще музычку в телефоне в наушниках включил, увидел знакомые любимые лица на фотках в галерее.

Сегодня практически достроили второй блиндаж. Завтра, надеюсь, закончим и его. Выкопали землю, установили в три ряда ящики с землей, спилили и наносили из посадок бревна для крыши, нарезали камыша. Он прекрасный кровельный материал. Сверху уложим и засыплем землей.

На словах все просто, но надо учесть, что из орудий труда у нас только бензопила. Все остальное делаем вручную. Камыш рубим саперными лопатками, а кто и руками рвет, ибо МСЛ выдали не всем.

Бревна нужно еще дотащить, а землю выкопать. Земля промерзла сантиметров на пятнадцать. Первый слой брали киркой, потом – лопатами. Нас приехало сюда 36 человек. Рук много. Тяжело, но получается.

Круглыми сутками громыхает фронт. Он тут рядом. «Грачи» и «крокодилы»[3] каждый день проносятся мимо на бреющем, едва не задевая подсолнечное поле. Мера предосторожности. Отстреливают теплушки – защиту от вражеских ПВО, чтоб не сбили. Враг недалеко. За сопкой.

Повара – Женек и Серега – большие молодцы. Небольшая полевая кухня кормит нас обедом и ужином. На завтрак разводим костер и греем чай. Первые двое суток ели сухпаи, затем, когда привезли эту чудную печку на три блюда, жизнь улучшилась. Воду привозят, но пьем и из болота. Кипятим, а кто и сырую пробовал.

Сегодня наши шесть пацанов уехали на Большую землю. Должны вернуться послезавтра. О цели, естественно, умалчиваю. Мало ли что.

Снятся дурацкие сны. То ли от холода, то ли кашель во сне забивает.

Очень скучаю по родным. Хоть бы одним глазком увидеть. Скинулись на тарелку для Интернета. Неужели дождемся сеанса видеосвязи с родными? Глаза от усталости закрываются. Хочется спать.

9 декабря. Первый день работы

Вначале расскажу, как попал в нашу батарею. К нам в «Чернобыль» (так называется посадка, в районе которой стоял резерв нашего полка) 8 декабря приезжали купцы. Набирали экипаж. Нужен был наводчик, командир орудия и механик-водитель. Серега Рыбак пошел командиром, Саня Молчан – механом, а наводчик все не находился. Желающих не было. В лесу была некая стабильность, а тут решительный шаг, сразу на линию боевого столкновения. Многие не торопились.

И тут я подал голос. Мол, не владею матчастью. На что получил ответ, что всему научат. И я согласился. На сборы дали пятнадцать минут. И вот мы уже на окраине поселка в Кременском районе, располагаемся, распаковываем вещи. А на следующее утро уже отправляемся на огневую в качестве учеников.

Дорога к огневой

На точку добирались сначала на машине, потом пешком. Грязища жуткая. Сапоги засасывает по самое голенище. Все перемазались как хрюшки, пока дошли до огневой. Отдышались – и вперед.