Читать онлайн На дорогах Лондона в такси класса люкс

Такси в Риге

Мой первый опыт работы таксистом случился ещё в Риге – в новогоднюю ночь с 2007-го на 2008-й год. Моей супруге выпало работать в ночную смену. Мы выпили по бокалу газировки, я проводил её на работу, после чего решил немного прокатиться по ночной Риге.

Новогодняя ночь – это самое оживлённое время года, поэтому поймать такси в такое время очень непросто. Я заметил, как прохожие отчаянно махали руками, пытаясь остановить хоть кого-нибудь. Притормозил, подвёз человека, потом другого – и закрутилось. Цены не завышал, брал столько, сколько люди сами предлагали. Хотелось и помочь, и скоротать время, пока смена моей любимой не закончится.

Из всех пассажиров той ночи больше всего запомнились Дед Мороз и Снегурочка – весёлые, уставшие, но довольные, что их праздник подошёл к концу и они подарили всем желающим зимнее волшебство. Под утро я встретил жену с букетом лилий, и мы поехали домой. Это было простое, но тёплое приключение – тогда я ещё не знал, что оно определит мою жизнь на долгие годы.

В том же, 2008 году, когда финансовый кризис добрался до Латвии, стало труднее. Зарплаты заморозили, ипотечный платёж постоянно рос. Я начал подрабатывать в такси параллельно с основной работой, устроившись в фирму «Алвикса».

Я работал на разных машинах, но венцом «автомобильной изобретательности» стала Лада Калина. Это было настоящее испытание терпения и здравого смысла от российского автопрома: включаешь фары – переключатель остаётся в руке, слегка надавишь на лобовое стекло – и оно покидает своё место, стремясь на волю, будто предлагая «естественную вентиляцию». Но, несмотря ни на что, машина ездила по дорогам Риги, принося доход владельцам и заработок мне. И – что удивительно – так и не развалилась. Однажды я вёз хозяина автосалона Лада. На его вопрос: «Как тебе машина?», – я показал все признаки того, что она буквально разваливается. Он ни капли не удивился – и я понял, что он прекрасно знает, чем они торгуют и какого качества их продукция. Надо отдать должное: машина всё-таки не рассыпалась, и серьёзных поломок у меня не было, пока я был на линии.

В свой первый день я очень волновался, боялся что-то напутать. Даже встал в неположенном месте и повздорил с местным таксистом, который пытался объяснить мне, что я нарушаю установленный порядок. Это было ещё до изобретения приложений и повсеместного использования смартфонов. Тогда заказы раздавали по радио, там было две волны: общая и волна для связи с диспетчером, когда заказ уже получен. Город был поделен на районы, и в каждом существовала очередь. Заказы выдавались первому в списке. Каждый час в эфире зачитывали очередь, чтобы водители примерно понимали, на каком они месте. Даже не верится, что такая система когда-то работала, сегодня звучит как каменный век.

Однажды моим пассажиром была диспетчер. Удивившись её говорливости в эфире, я спросил: «А дома вы тоже такая?» – «Нет, – говорит, – в свой первый выходной я просто молчу. И никто меня не трогает вопросами. Мне нужно отдохнуть от общения и снова стать собой».

И вот я получил своего первого клиента. Я отвёз к морю красивую женщину – как я понял, она была моделью и раньше снималась в рекламе. По телефону она восторженно рассказывала подруге, как познакомилась со страстным, брутальным мужчиной и как незабываемо провела ночь в его объятиях. Вот такой была моя первая клиентка в такси.

Так я носился по Риге и окрестностям, развозя людей. Работал и днём, и ночью. Мне особенно нравилось встречать рассвет, проезжая по Вантовому мосту. Я жалел только о том, что эту красоту вижу один – без своей любимой.

В такси я проработал до самого отъезда в Англию – в июне 2009 года. А вернулся за руль уже в Лондоне – 1 сентября 2014 года. Так что получается, я таксовал в двух странах.

Переезд

Я не использую в приветствии с англичанами фразу «How are you?» (дословный перевод – «Как поживаете?», но значение совсем другое – это просто приветствие, например, «Добрый день»). Такое приветствие для меня кажется искусственным, ненатуральным, ведь на самом деле людей не интересует, как у меня дела, они хотят отдать дань вежливости, но зачем задавать вопрос, ответ на который тебя не интересует? В общении с близкими друзьями я могу вполне себе позволить отвечать на вопрос, как у меня дела, если меня об этом спрашивают. Поэтому, когда в марте 2009 года мне позвонил друг из Лондона, то я без проблем поделился с ним, как у меня дела, что совмещаю такси и службу, что процентные ставки по ипотеке предательски растут и жизнь не кажется простой. На мой вопрос, как у него дела, он поделился радостью, что они с женой планируют покупку дома в Лондоне и всё у них хорошо. Я возьми и спроси: будет ли у них комнатка для нас, если надумаем переезжать? Он ответил утвердительно.

Мы с женой думали неделю и приняли решение, результатом которого стал наш приезд в Лондон в июне 2009 года. Когда я оглядываюсь назад, решение кажется сумасшедшим, но тогда оно нам казалось единственно правильным, чтобы сохранить ту самую квартиру, взятую в ипотеку. Когда мы собирались сюда, я понимал, что у меня нет достаточного знания английского языка, а значит, весь мой сегодняшний опыт работы и образование равны нулю и мне надо будет начинать с самых низов и хвататься за любую возможность заработать. Приехав сюда, я понял, как я был неправ, что не учил английский, ведь интенсивное изучение языка даже в течение трёх месяцев помогло бы сэкономить мне годы жизни здесь. Хотя кто знает…

Мы переехали на остров 16 июня 2009 года, я начал работать 23 июня и с тех пор ни дня не был без работы. На своё первое собеседование я отправился как премьер-министр – со своим личным переводчиком (моим другом), так как по-английски я практически не говорил. Мой будущий работодатель – кипрский турок, несмотря на отсутствие английского языка, увидел в моих глазах огромное желание работать, ведь в Латвии осталась ипотека и здесь надо начинать новую жизнь с нуля, без опоры на погоны офицера и магистратуру, которые остались в прошлом.

Мне повезло: я получил свою первую работу – стал продавцом мороженого. Я никогда не ездил на машине с правым рулем, я почти не говорил по-английски, но меня это не останавливало. Только вперёд, и всё получится, ведь хуже работы только её отсутствие.

И начались мои «мороженые» будни. Работать мороженщиком без английского было просто. Люди называют мороженое, я им его продаю. Деньги, сдача – всё просто. Если что-то непонятно, на стекле картинка, и люди просто показывают пальцем, что хотят. Цитировать Шекспира в подлиннике не требуется и вести светскую беседу тем более. НО! Англичане любят задавать вопросы и просто поговорить, а это может быть проблемой, но не для меня – человека равнозначно лишённого как стеснения, так и знания английского языка.

Чтобы выглядеть прилично, когда меня спрашивают, я решил на все вопросы, которые не понимаю (т.е. 99% из них), отвечать одним стандартным ответом: «У меня нет такого мороженого». Однажды подошел мальчик лет 6–7 и попросил аптечку первой помощи. Я не понял, о чем он, и дал мой стандартный ответ. Он был шокирован и убежал. Подошла его мама и, поняв, что на языке Киплинга, Диккенса и Кэролла со мной нет смысла говорить, показала жестами, что ей нужны пластыри. Я дал ей аптечку. Важно всё-таки знать язык, когда ты среди людей.

Хочу отметить, что я не был тем назойливым мороженщиком, который ездит по городу и напоминает о себе громкой однообразной музыкой. Моя задача была забрать машину в гараже, добраться до парка в маленьком городе у Лондонской окружной и весь день продавать там мороженое. После этого вечером я покидал парк и возвращался в гараж, чтобы помыть машину и сдать отчёт о продажах за день. И только тогда мой рабочий день был окончен.

Хочу отдельно отметить моего весёлого хозяина – кипрского турка. Он приехал сюда много лет назад, начал с одной машины по производству мороженого, работал сам много и упорно. На момент, когда я у него работал, у него было пять машин и несколько прицепов с оборудованием для готовки бургеров, кебабов, пончиков, которые он задействовал на больших фестивалях, чтобы накормить тысячи и тысячи людей. Он много работал и создал успешный бизнес. Они с женой воспитали троих детей: сын стал юристом, младшая дочь открыла в себе призвание парикмахера, а старшая помогала родителям в их бизнесе. Но все его дети, когда были подростками, работали в фирме отца и помогали ему. Это одна из историй успеха малого бизнеса, которые я встретил и на которых и держится эта страна.

Это была моя первая работа на острове и первый работодатель, который собственным примером показывал, что упорным трудом можно многого добиться. Зарплата была небольшой. Но чего, собственно, ожидать человеку, не говорящему по-английски? Я всегда буду благодарен ему за то, что в моих глазах он увидел желание работать и дал мне шанс.

C окончанием лета 2009 года кончился и сезон мороженого, и я устроился работать в ресторан «Синяя птица» («Blue Bird») помощником официанта. Я по-прежнему не очень хорошо говорил по-английски, а моя работа заключалась в том, чтобы приносить еду из кухни в зал и уносить позже тарелки на кухню, с клиентами ресторана я не общался.

Это не была работа мечты, но это был значительный шаг вперёд – постоянная работа по сравнению с продажей мороженого. Где бы я ни был, моё мышление внутреннего аудитора (привет погранвойскам) было со мной, и я всегда пытаюсь найти способы улучшить текущую ситуацию. Если на кухне ресторана до сих пор используют мигающую лампочку, чтобы сообщить, что выпечка готова и её пора нести в зал, значит, моя идея была хорошей.

Работа была очень подвижная – мы все просто летали. Моими коллегами были в основном французские ребята, живущие здесь, чтобы подтянуть английский. Также были коллеги из Италии, Испании, Новой Зеландии, Австралии, Турции – впервые я работал в таком международном коллективе. И, безусловно, Chelsea – прекрасное место! Ресторан находился в здании, где раньше был гараж машины с одноимённым названием, которая в 20-е и 30-е годы прошлого столетия ставила рекорды скорости на суше. Максимальную скорость в 301 милю в час (484 км/ч) «Синяя птица» развила в 1935 году.

Я разносил еду, убирал тарелки, незначительно улучшал свой английский и стал свидетелем ещё одной интересной истории успеха. Наш менеджер, который принимал нас на работу и которого мы видели нечасто, начинал свой путь с низшей позиции – мыл посуду на кухне. Постепенно он благодаря упорному труду прошёл по карьерной лестнице весь путь. Позже он уехал в Америку руководить рестораном там. Эта страна как бы говорила: «Ты можешь достичь многого, работай для этого».

Когда я продавал мороженое, в один из дней подошёл мужчина, купил два мороженых, и я услышал, как он по-русски говорил по телефону: «Я в парке, подходи сюда». Мы разговорились, он оказался тоже из Латвии. Спросил, что я думаю делать после мороженого, ведь это было в августе и сезон подходил к концу. Он рассказал, что есть вариант получить лицензию охранника, так будет легче найти постоянную работу. Он поделился со мной названием фирмы, которая проводила обучение, материалами, и я, пройдя обучение, получил лицензию охранника. Удивительная сторона жизни в Англии – это поддержка и желание помочь абсолютно незнакомых мне людей.

Далее была работа в охране. Первое время я объединял её с работой в ресторане, за что и получил впоследствии письмо от налоговой службы её Величества, ведь необлагаемый минимум может быть только на одном месте работы. Я устроился в охрану Олимпийской деревни в преддверии Лондонской Олимпиады. Это был 2009 год, и деревня была на стадии строительства. Среди моих коллег были представители разных стран – Латвии, Эстонии, Литвы, Белоруссии, России, Украины, Армении, Польши, Болгарии, Румынии, Ганы, Нигерии, Сомали, Эфиопии, Уганды, Индии, Пакистана, Непала, Ямайки. Ну и, конечно, англичане и шотландцы иногда тоже встречались. Было интересно вместе работать с представителями разных культур и религий. Интересно сравнивать их традиции и акценты. Англичан среди моих коллег-охранников было немного, в основном это были начальники.

Поработав с французами в ресторане, с букетом национальностей в охране, я начал задумываться: а где спрятался тот самый английский язык, которому меня старались учить в школе, но с которым у меня не задалось? И я помню, как я его впервые услышал. Это было рождественское обращение Королевы. Противники монархии говорят о нём так: это когда очень богатая женщина, получающая миллионы фунтов в год от налогоплательщиков, стоит около золотого рояля в прекрасном замке и в канун праздника любви, мира и согласия рассказывает о том, что мы все должны быть внимательными, чуткими и заботиться о ближних. И вот я услышал эту речь. Какой это был язык! Какое прекрасное произношение! Это была просто песня (как приятно слышать такое же чистое красивое произношение из уст моей дочери – в такие редкие моменты я просто таю). Да, я, наверное, не понял больше половины слов, но, будь у меня словарик под рукой, я бы смог их найти и перевести – настолько они казались мне понятными. Но я хотя бы ответил для себя на вопрос: где находится тот самый красивый английский язык.

У нас в деревне был начальник – шотландец Джим. Бывший полицейский, уже на пенсии, добрейшей души человек. Ему доставалось от его начальства за наши проступки, но он не кричал на нас, а спокойно объяснял, что не так. Такой добрый дедушка. У меня с ним была только одна проблема – он был шотландец. Но если обычно шотландцы «звучат «странно, но понятно – они просто произносят слова, как они написаны, и если услышанные буквы сложить в слова, то это будет слово, как оно пишется, т.е. моней (мани – деньги), бус (бас – автобус), то у Джима было всё не так: он говорил гласными, и мне казалось, что согласные буквы в его языке отсутствуют, и от этого мне было очень тяжело его понять.

Однажды у меня был лёгкий конфликт с другим начальником, и Джиму поручили провести со мной воспитательную беседу. Он говорил, говорил и говорил – а я не понимал, не понимал и не понимал. Мне было тяжело понять, ведь он говорил в своей манере – не используя согласных. В конце его речи я набрался смелости и сказал ему: «Прости, Джим, но я понял от силы 10% из сказанного тобой». Он посмотрел на меня и сказал: «Хорошо, специально для тебя я буду говорить с „английским акцентом“». И сказал мне всё то же самое на вполне понятном английском. Это был прекрасный человек, безгранично добрый, необычайно мудрый и сделавший так много для своих подчинённых. И главное, как мне кажется, он показал нам всем, каким должен быть начальник, который, переживая за дело, в то же время заботится о своих подчинённых. Поэтому я был очень удивлён, когда по прошествии лет на его похоронах я встретил всего пару человек из «деревенских». Он отважно сражался с раком, но, увы, не смог его одолеть. Он был похоронен под звуки шотландской волынки, напоминавшей нам тот самый горный регион, где живут гордые, смелые люди, произношение которых порой очень тяжело понять.

Моя работа в «деревне» включала в себя те же обязанности, что выполняет служба безопасности аэропорта, – при помощи специальных средств и техники убедиться, что на территорию не проносятся запрещённые предметы и вещества. Обыскивали людей, сканировали и проверяли их вещи, ловили подставных проверяющих, которые шли на всякие ухищрения, как, например, прилепить скотчем магазин от пистолета в месте, где, как задумала природа, сходятся воедино ноги человека. Позже я сам был на месте таких проверяющих, когда с ножом в кармане или с запрещённым веществом в сумке пытался проходить через такие проверки, и всегда было интересно – поймают меня или нет.

Отдельным подразделением были кинологи. Было очень интересно наблюдать, как они работали. Это были в основном бывшие полицейские или военные, прослужившие с собаками много лет, служившие в Северной Ирландии и Афганистане. Запомнилось, как один из бывших полицейских рассказывал, что каждое утро первым делом он проверял дно своей машины на предмет заложенных «подарков» от Ирландской Республиканской армии – от этой проверки зависела их жизнь. Кинологи с собаками искали наркотики и взрывчатку. Работа с четвероногими была построена в виде игры. Собаке было интересно искать и находить не только потому, что в конце она получала вкусняшку, но и потому, что для неё это была необычная игра. Все собаки-нюхачи были английские спрингер-спаниели – весёлые, подвижные и очень добрые. Мне бросилось в глаза, что почти все кинологи были открытые, позитивные и отзывчивые люди. Думаю, это сопутствующий эффект работы с такими забавными четвероногими друзьями.

Глядя на всю охрану – как и что мы делали, я всё чаще вспоминал старый анекдот. До армии спал хорошо – знал, что меня защищают, в армии спал плохо – сам защищал, после армии вообще не сплю – знаю, как они меня защищают. Поэтому у меня сформировалось чёткое желание перейти на другое место работы до Олимпийских игр, тем более что после их проведения много охранников будут искать работу, и найти хорошее место будет сложнее. Так в феврале 2012 года я перевёлся в охрану главного офиса одной из известных международных компаний.

Это было красивое здание в центре Лондона, все мои коллеги в охране либо говорили на хорошем английском, либо были англичане. Было два человека из Южно-Африканской Республики. От одного из них я услышал шутку, которую сейчас рассказываю всем, кто едет в эту дальнюю страну либо прибывает оттуда. «Южная Африка – самая большая страна еды быстрого приготовления, потому что если ты не быстрый, то становишься едой». Именно этот коллега рассказывал, как в него стрелял его отец: он пошёл на дискотеку и забыл ключи от дома, по возвращении перемахнул через забор дома и услышал выстрелы, после чего закричал: «Папа, папа, не стреляй, это я!» После отмены апартеида в стране жутко вырос уровень преступности, и для безопасности и спокойствия лучше было сначала стрелять, а потом выяснять, кто там. Он рассказывал, как 12 часов стоял в очереди, чтобы проголосовать на первых свободных выборах в Южно-Африканской Республике.

Другой интересный разговор был мной подслушан между чернокожим мужчиной, который приехал в Британию в шестилетнем возрасте с родителями из страны Карибского бассейна, и потомком малазийских переселенцев в Южную Африку. Когда первый что-то начал говорить про расизм и несправедливое отношение к нему, то южноафриканец не выдержал и спросил его: «Ты жил в стране, где над разными входами в кинотеатр висели таблички „только для белых“, „только для цветных“ и „только для чёрных“? Ты испытывал на себе ситуацию, когда тебе что-то запрещали просто из-за твоего цвета кожи? Нет? Поэтому не рассказывай мне о том, чего не знаешь и чего сам не пережил». Он же рассказывал мне, что у него есть там свой дом и с балкона, глядя на океан, он может любоваться, как резвятся морские обитатели. Прекрасная природа, вкусные фрукты, только криминогенная ситуация не внушает доверия, поэтому он предпочёл переехать жить в Британию, а позже – в Новую Зеландию. Было очень интересно слушать о стране на другом конце света из уст тех, кто в ней жил, ведь я знал об этой стране только по урокам географии. Безусловно, жаль, что Нельсон Мандела не обладал таким здоровьем, чтобы руководить страной дольше, может, он смог бы построить более процветающую страну.

Спустя годы я услышал ещё одну историю про Южную Африку. Мне рассказывали, что водители, подъезжая к перекрёстку, проверяют, нет ли машин на пересекаемых дорогах, и проезжают на красный, чтобы не останавливаться и не стать добычей для вооружённых бандитов.

Один из моих клиентов рассказал, что его знакомый открыл бизнес в Южной Африке – он устанавливал людям на машины специальное оборудование, которое, как пасть дракона, извергало горячее пламя. Такие аппараты крепились на дно машин, и если на перекрёстке к машине кто-то приближался и стучал в окно, то под воздействием такого устройства человек, мечтавший ограбить водителя, менял свои намерения и понимал, что так делать нехорошо. Такая вот творческая бизнес-идея с нотками местного колорита.

Забавный случай произошёл в мой первый день. Конец дня, я стою около выхода. Из здания выходит девушка, протягивает мне руку, чтобы познакомиться, и приветливо, с улыбкой говорит: «Привет, я Джинни». Я удивился такому поведению, мы поболтали. Я узнал, что она помощница одного из больших начальников, который руководит важным направлением в компании. Было интересно – хоть кто-то заметил нового охранника на дверях и проявил внимание. Проходит полчаса, выходит мужчина, протягивает мне руку и тоже знакомится со мной: «Привет, я Джеймс». Он спросил, откуда я, мы поговорили на отвлечённые темы, и он ушёл. Позже я узнал, что Джеймс и Джинни (имена изменены) работают вместе – он тот самый руководитель одного из направлений деятельности компании, а она его помощница. Было очень приятно, что есть люди, которые с уважением относятся к тем, кто работает вокруг них, хотя и на незаметных позициях.

Другой интересный случай мне рассказала женщина, ответственная за чистоту офисов: «У меня не будет проблем, если я однажды случайно оставлю тряпочку для протирания пыли на столе CEO, но если допущу малейшую неточность в уборке места, где сидят секретарши, то гневный е-мейл моему начальству гарантирован». Наверное, люди, принимающие глобальные решения и думающие о миллиардных сделках, с бо́льшим пониманием относятся к людям и их ошибкам, а также заботятся о своём времени, ведь это важнейший ресурс нашей жизни. Даже охранник в корпоративном мире – это не просто тело, стоящее на дверях, это тот, кто будет организовывать эвакуацию здания в экстренном случае, и от этого может зависеть не только работа людей, но и их жизни.

Через пару лет мне стало скучно в охране, и тогда моя жизнь поменялась – я снова выехал на улицы города за рулём такси, на этот раз в Лондоне.

Продолжить чтение