Читать онлайн Барбариски любви
Два года назад
Рыжие локоны рассыпались по пуховой подушке, образуя собой незатейливые узоры огненных волн. Эвелина тяжело дышала, мечтая уловить дуновение ветерка на взмокшем теле, но в комнате стоял густой и спёртый воздух. Она положила руку на ключицы, чувствуя ускоренный ритм своего сердца. Ноги, согнутые в коленях, продолжали дрожать, а между ног всё ещё пульсировало, сочились соки, выплёскиваясь наружу вместе с липко-вязкой жидкостью. Занятия любовью для Эвелины уже как несколько месяцев стали неотъемлемой частью жизни, когда она встретила человека, которого полюбила всем сердцем. Он не только был тем, кому она подарила свою невинность, но также он укоренился в её судьбе, как ей тогда хотелось верить, на целую жизнь.
– Кролик, тебе было хорошо? – хрипло спросил возлюбленный Эвелины, проводя сухими губами по её плечу и поднимаясь к шее.
Пока не в силах говорить, она издала положительный звук, продолжая изучать взглядом потолок, цвета чистого листа. Хоть и сейчас Эвелина пребывала в блаженстве, а тело её ласкали сильные руки, в голове роились беспокойные мысли, которые было никак не прогнать. Отказаться от многого ради любви, правильно ли это? Бежать без оглядки с любимым мужчиной, доверить ему не только себя, но и своё будущее. Иногда ей казалось, что она попала в сказку, пусть и никогда в них не верила, где прекрасный принц спасает принцессу и увозит на другой конец королевства, где никто и никогда её не отыщет. Вот только тогда Эвелина и представить не могла, что принц вовсе не принц, а самый что ни на есть огнедышащий дракон или охотник за принцессами. И там, где она ожидала встретить обещанное счастье, быть защищённой от всех невзгод мира, оказался не волшебный замок в стране под названием любовь, а суровая реальность и порочная темница, из которой выбраться стоило немалых усилий, как психологических, так и физических.
– Люблю тебя, кролик, – пробормотал мужчина, сминая молоденькие упругие груди и прикусывая нежную кожу на ключицах. – повернись на животик, пожалуйста, я всё ещё голоден…
Эвелина
Прогулочным шагом Эвелина ступала по узкой, выложенной желтовато-коричневой плиткой, дороге. Лучи заходящего солнца окрасили горизонт в светлые оттенки красного, а знойный воздух создавал впечатление, что пространство вокруг плавится и вибрирует. Листья на деревьях изредка шелестели от слабого южного ветерка, который приятно обдувал открытые участки тела. Хоть и день сменялся ночью, но на улице становилось душнее. Эвелина убрала волосы со спины на плечо, проведя рукой по всей длине – почти до поясницы. Рыжие локоны в закате дня наливались цветом страсти – насыщенным красным. Ей нравилось, как цвет её волос выгодно оттеняет тёплый тон кожи, и всё это подчёркивают большие голубые глаза с изумрудными всполохами, обрамлённые пушистыми ресницами. Эва часто думала, что жизнь умеет быть взаимовыгодной. Подарив ей привлекательную, даже в каком-то смысле уникальную, внешность – она забирала куда большее, например, искренность чувств. На неё часто обращали внимание и хотели познакомиться ближе, но не для того, чтобы узнать глубину её души. В детстве мама часто говорила ей, что внешность человека бывает очаровательна, и только полнейшие глупцы и негодяи делают выводы из наружных параметров. И ещё чаще мать повторяла крылатые фразы: «Внешность бывает обманчива» или «Внешности – никакой веры». Почему мать была так зациклена на этом аспекте жизни – уже никто не узнает. А может, ответ ничтожно прост, да только пока для Эвелины недоступен.
– Кролик!
Голос эхом разнёсся по парку, всецело поглощая Эву и заставляя её замереть на месте. Она даже не поняла, кому принадлежит голос, и кто произнёс столь безобидное слово, но в её голове зазвучал знакомый бархатный тембр, повторяясь: «Кролик, Кролик, Кролик».
– Мама, посмотри! У Кати рыжий кролик! Он рыжий, как волосы у той девушки!
Эвелина медленно повернула голову в сторону короткостриженого газона, на котором девочка лет десяти выгуливала на цветной шлейке рыжего кролика с белой проточиной на морде. В ушах всё ещё стоял шум от бурлящей в венах крови. Подальше, на тротуаре стояла женщина в солнцезащитных очках, она держала за руку девочку лет шести. Её забавные карамельные кудряшки подпрыгивали одновременно с ней, пока она переводила взгляд с кролика на волосы Эвелины и обратно.
– Простите, – сказала женщина, чуть повысив тон для того, чтобы её можно было услышать. – Моей дочери понравился цвет ваших волос.
Эва выдавила из себя милую улыбку и поторопилась дальше, теперь, казалось, что подошвы её белых кед увязают в тротуарной выцветшей плитке, будто та неожиданно стала зыбучей и мягкой. На самом деле сердце всё ещё колотилось в грудной клетке, не желая успокаиваться. Всего каких-то два года назад имя «Кролик» заставляло Эву трепетать от счастья, но сейчас же она чувствовала самый животный страх и омерзение. Она больше никогда и ни за что на свете не станет ни для кого рыжим Кроликом!
Эва вышла из парка и торопливо шагала по аллее Трудовой Славы, которая растянулась на два с половиной километра, соединяя между собой два парка с озёрами. На улицы города уже опустились сумерки, с заходом летнего знойного солнца люди покидали свои квартиры с кондиционерами, чтобы насладиться ночной прохладой, но Эва искренне сочувствовала и тем, кто в такую жару вынужден спасаться без систем охлаждения воздуха. Стоило ей об этом подумать, как бархатный и вкрадчивый голос раздался в её голове вновь: «– Лина, милая моя, ну зачем нам тратить деньги на эту бесполезную хрень? Просто сними с себя всю одежду, я не буду против… давай помогу».
Эвелина снова провалилась мыслями куда-то в бурлящее тёмным прошлое и не заметила, когда к ней присоединилась девушка её роста с объёмным высоким пучком тёмно-каштановых волос. Она продолжала шагать с ней в такт, улыбалась и поглядывала на задумчивый профиль Эвы.
– Так и будешь делать вид, что не видишь меня? – смешливым голосом спросила девушка. Её карие глаза блеснули, когда Эва, наконец, остановилась и повернулась, а затем кинулась в её объятия. – Ладно, ладно, ты меня сейчас задушишь! – смеясь сказала она.
Эва молчала, внимательно рассматривая свою лучшую подругу, повзрослевшую на два года. Разумеется, она видела её фотографии в интернете, первое время они даже общались, насколько это было возможным, но вживую видеть куда лучше. Кристина всегда была привлекательной девушкой, но теперь в ней ощущался особенный шарм, которого раньше Эва не замечала. В больших карих глазах больше не было прежней наивности. Округлое лицо, короткий подбородок и пухлые губы сохраняли детские черты лица. От неё пахло апельсиновой мякотью – она просто обожала апельсины и всё, абсолютно всё, что с ними связано, будь то жвачкой со вкусом апельсина или серёжками в форме апельсиновых долек, которые сейчас украшали мочки её ушей.
– Ты всё та же апельсиновая фанатка? – полушёпотом спросила Эва, но сам вопрос прозвучал со вкусом грусти и какой-то потери. – Прости, я… правда рада тебя видеть.
– Всё, хватит извиняться, – с улыбкой сказала Кристина и взяла Эву за руку, ведя за собой. – Я уже наслушалась по телефону твоих «прости, прости, прости». Я не просто рада тебя видеть – я счастлива, Эва! Мы не виделись два года, так что не трать больше время на глупые извинения. В конце концов, мне следует просить прощения, что не смогла приехать лично и забрать тебя.
Кристина уверенно тянула Эву за собой, петляя мимо прохожих и зевак, решивших поболтать посередине аллеи. Знакомой дорогой они перешли пешеходный переход и завернули в переулок, где один за другим оживали городские фонари, освящая улицу. Эва знала, что в следующем доме когда-то находилась студия татуировок «Эскиз Дракона», которую открыл их общий друг Ким, но Эва и подумать не могла, что она до сих пор работает. Перед самым её отъездом дела Кима шли под гору.
– Крис, куда мы идём? Я же хотела просто поговорить с тобой. – пробормотала Эва, но не сопротивлялась и послушно шагала рядом, продолжая сжимать руку подруги, словно та могла в любой момент исчезнуть. – Я не готова сейчас никого видеть, если мы и правда идём туда, куда я думаю.
– Я думала, мы выпьем и обо всём поговорим, – Кристина с нежностью посмотрела на Эву и улыбнулась. – Да, мы идём в студию. Не переживай, там только Ким.
– Он всё знает? – Эва была готова окаменеть на месте, но Крис не позволила ей остановиться.
– Прости, но да. – спокойно сказала Крис, замедлив шаг. – Только не спеши злиться на меня! На самом деле Ким стал очень близок мне. Мы вместе больше года. После твоего побега я… сломалась, что ли. А Ким старался меня вернуть к жизни, понимаешь? – (Эва еле заметно кивнула и издала звук, похожий на согласие). – Я по-прежнему тебя очень сильно люблю, поэтому не смей винить себя! Да, ты разбила мне сердце, когда решила уехать, но со временем я поняла, что ты вправе распоряжаться своей жизнью, как тебе вздумается. Я никогда не злилась на тебя, – Крис вдруг остановилась и прямо посмотрела на Эву с неподдельной болью, – но, боже, Эва! Когда ты мне позвонила перед посадкой и всё рассказала! Только одному Богу известно, что происходило внутри меня! Когда Ким вернулся в студию, я была вся белая и понятия не имела, что делать! Ведь ты столько времени страдала, а я даже не пыталась связаться с тобой!
За всё время проживания в другом городе Эвелина никому не говорила своего адреса, точнее, его. Строго запрещено. Никто не должен был найти её, иначе он не смог бы защитить своего Кролика, и их могли бы разлучить навсегда. Первый год Эва упрямо верила в такую вероятность, когда разговаривала с отцом по телефону и истерично кричала в трубку, чтобы он не лез в её счастливую жизнь. Она редко созванивалась с Крис, последние полгода и вовсе общение сошло на нет. Сейчас у неё скрутило живот от отравленных воспоминаний, и ежистый комок тошноты царапал горло, мешая внятно говорить.
– Прости, Крис, я полная дура, – только и смогла выдавить из себя Эва.
Кристина заключила Эву в сестринские объятия, которых ей так не хватало, погладила по спине, вытесняя апельсиновым запахом все ненавистные мысли, оставляя после себя привкус защищённости и поддержки.
– Послушай меня, – попросила Крис голосом, будто вот-вот заплачет, хотя в её взгляде отчётливо читалась решимость, – от нас с Кимом никто не узнает о том, что с тобой произошло. Просто позволь нам быть рядом с тобой. Не держи в себе, говори с нами, когда действительно необходимо. Не смей замыкаться и думать, что случившееся – твоя вина. – Крис обхватила ладонями щёки Эвы и прошептала: – Ты ни в чём не виновата, прошу, запомни!
– Я стараюсь не забывать об этом. – тот же шёпот сорвался с губ Эвы.
***
Студия изменилась до неузнаваемости, и теперь Эва с непритворным интересом разглядывала непринуждённый и откровенный интерьер, в котором сочетались современное оборудование и оригинальная самобытная атмосфера заброшенной мастерской. Высокие потолки, кирпичные стены и нарочито состаренные радиаторы моментально выдают стиль «Лофт», который как никто в своём исполнении буквально кричит о самовыражении и творческой свободе мастера. Именно такие качества Эвелина помнила в друге детства, Киме. Нестандартный и по-особенному привлекательный блондин с серыми глазами мог запросто увлечь любую девчонку. Когда-то в младших классах, Эва думала, что он мог бы стать её первой любовью, возможно, даже и стал, как тогда думалось простодушному ребёнку, но узнав Кима лучше, проведя время в одной компании, она прониклась к нему душой. Со временем вся увлечённость развеялась как дым по ветру, и стало понятно, что родственные души существуют. Уж слишком у них одинаково складывалась жизнь: любящие матери, готовые перевернуть мир ради ребёнка, и такие же деспотичные отцы, вовсе не приставшим поднимать руки в наказание за шалости и детские протесты, которые тогда казались чем-то вроде настоящей революции.
Теперь так сложилось, что самые близкие ей люди – нашли друг в друге то, что не замечали годами. Просмотрев за недавние два года целую коллекцию мелодрам и прочитав весьма объёмный ассортимент любовных романов, Эва всё чаще задумывалась о любви в этом мире. Точнее – потребности людей друг в друге. Во всех сказках, книгах и фильмах всё заканчивается на счастливой ноте, но никто не снимает и не пишет, какие трудности переживают герои после. Потому что по завершении счастливого «конца» наступает самая что ни на есть, человеческая обыденность.
– Привет, солнышко, я безумно рад твоему возвращению!
В очередной раз утопая в своих мрачных мыслях, Эва не заметила, как Ким вышел из небольшого помещения, задёрнутого непроглядной шторой. Не раздумывая ни секунды, она подбежала и обняла его так сильно, насколько хватило сил. Ким, обнимая за талию Эву, кружил её в каком-то только известном ему танце. Всё её обоняние заполнил такой знакомый запах дерева, табачного дыма и крепкого кофе.
– Я так сильно скучала по тебе и Крис! – Эва бы заплакала от счастья, однако решила не поддаваться сентиментальности в такой важный момент.
Ким опустил Эву и положил руки ей на плечи, заглядывая в голубые глаза, которые в тусклом свете помещения имели выразительный изумрудный отблеск. Он чуть крепче стиснул плечи Эвы, словно глаза могли обмануть и на самом деле она была лишь миражом, который вот-вот растворится в воздухе.
– Не оставляй больше нас, Солнышко, хорошо? – шёпотом попросил Ким, а в его серых глазах, как показалась Эвелине, промелькнула отчаянная мольба.
Эва кивнула и немного отстранилась от Кима, снова оглядываясь, но теперь её интересовали не предметы интерьера в студии. Она даже не заметила, в какой момент и куда исчезла Крис, но стоило ей подумать о ней, как подруга появилась в поле зрения. В руках она держала три банки пива и закуски в ярких упаковках.
– Пришло время выпить и расслабиться! – с театральной торжественностью объявила Крис, вручила им по банке и устроилась на мягком кожаном диване.
Ким сел с ней рядом, и его рука скользнула между диваном и спиной Крис и оказалась на талии. Эва не торопилась к ним присоединяться. Ей чудилось, что она пришла не в знакомое прежде место, а в какое-то новое, неизвестное. Понимание того, что за два года всё могло слишком измениться, преследовали её все шесть часов перелёта и ещё два дня, которые она приспосабливалась заново жить в своей же квартире. Теперь Эвелина кожей чувствовала, что находится будто не на своём месте.
– Я рада, что тебе удалось сохранить студию. – тихо сказала Эва, рассматривая на стене разнообразные эскизы татуировок, изображённых на бумаге. – Тебе удалось воплотить в жизнь свою мечту.
Понурившись, Ким поставил банку на деревянный низкий стол и, взъерошив светлые волосы, посмотрел на Крис, которая лилейно погладила его по гладковыбритому лицу.
– Не совсем так, – признался Ким. – На самом деле студию пришлось всё-таки продать.
Эва растерянно посмотрела на Кима, потом перевела взгляд на Крис, ожидая услышать продолжение.
– Ким продолжает здесь работать, – пояснила подруга, – но студия «Эскиз дракона» теперь и правда принадлежит Раму. Помнишь, на алее вечно собиралась шумная компания отморозков, которые устраивали гонки на мотоциклах, а потом напивались и били морды друг другу? – (Эва кивнула, смутно припоминая подобное). – Как-то один из них решил набить татуировку в нашей студии. Некий Адам Рамов. Притащился под закрытие и угрожал разнести всё, если Ким откажет в услуге. – Крис тяжело вздохнула. – В общем, когда он протрезвел и оценил татушку, пришёл снова, в тот день, когда мы уже собирали оборудование и вещи.
– Рам предложил купить студию и пообещал её раскрутить, а за мной оставить место администратора и, само собой, мастера. – закончил Ким.
– Мне жаль. – пробормотала Эва, искренне опечаленная новостью.
– Всё в порядке, – поспешил успокоить её Ким. – Рам не такой плохой парень, хоть и темперамент у него сумасшедший.
– Ну да, – протянула Крис, – даже взрыв на атомной станции не сравниться с тем, что он недавно устроил.
– Рам оберегает сестру, его можно понять.
Обсуждения Кима и Крис продолжались какое-то время, но Эва уже перестала их слушать, вернувшись к эскизам татуировок. Один привлёк её внимание куда больше остальных. Он был выполнен в стиле реализма и в чёрных тонах. Большой ворон застыл с раскрытыми крыльями во всю длину, затушёванными тенями, его когтистые лапы замерли, готовые в любой момент вцепиться в добычу, а острый и только пока закрытый твёрдый клюв, казалось, мог с лёгкостью раздробить жертве черепную коробку и выпотрошить содержимое. Пронзительный взгляд чёрных глаз-бусинок вонзался и проникал Эве под кожу, на самом кончике языка она почувствовала кислый привкус тревожности. Но она не могла понять, почему хоть и мрачный, но вполне обычный эскиз, вызывает в ней мятежное волнение.
Эвелина смогла увести взгляд от рисунка, только когда в студии появился ещё один человек, которого ей сейчас хотелось видеть меньше всего. В янтарных глазах Марка плескались чувства, которые невозможно передать одними словами, они сменяли друг друга, накрывая новыми волнами различных эмоций. За два года Марк вырос из худощавого парня в крепкого и уверенного мужчину. Он был выше Эвы почти на голову, но сейчас разница в росте стала намного ощутимее, возможно, тому причиной стали его широкие плечи и крепкая грудь, которую отчётливо подчёркивала обтягивающая белая футболка, а бежевые шорты выше колен, демонстрировали спортивные загорелые ноги.
– Тебя сюда никто не приглашал! – взволнованный голос Крис вывел Эву из оцепенения. Подруга вскочила с дивана и тут же встала к плечу Эвы и с осуждением посмотрела на Кима, потом на Марка. – Возвращение Эвы не является секретом, и мы обязательно устроим настоящую вечеринку в честь этого события, но сейчас и сегодня мы хотели провести время только втроём!
Марк судорожно провёл рукой по лицу и как-то раздосадовано усмехнулся, Эве показалось, что ему трудно поверить в происходящее. Он смотрел на неё, пытаясь осознать действительность.
– Это шутка такая? – мрачно осведомился Марк, сведя брови к переносице.
Крис громко вдохнула и выдохнула ртом с наигранной утомлённостью и скрестила руки на груди.
– Марк, сейчас не время и не место для обсуждений. Эва вернулась всего два дня назад! – строго проговорила Крис, делая шаг вперёд и влево, как бы закрывая Эву спиной. – Тебе лучше уйти…
Крис не успела договорить, как из открытых окон донёсся характерный звук хлопков из глушителя мотоцикла. За считаные секунды шум двигателя приблизился слишком близко к студии, и также скоро мотор затих.
– Чёрт, Рам не собирался сегодня в студию! – Ким выругался, поднимаясь с дивана, и посмотрел на Марка. – Ты снова что-то натворил?
– Нет, я просто…
Не успел Марк ответить, как в студию ворвался незнакомый высокий парень в полностью чёрной мотоэкипировке: кожаная куртка, джинсы, боты. Эва лишь на секунду встретилась с его разъярённым лазурным взглядом, и в голове сразу сложились проекции голубого безмятежного неба и умиротворённого океана, которые сейчас никаким образом не соответствовали его настроению. Короткие тёмно-шоколадные волосы были взъерошены в разные стороны, будто после неудачного эксперимента в химической лаборатории. На гладковыбритом лице парня, как показалась Эве, конечно, если не обращать внимания на перекошенную дьявольскую гримасу, невозможно найти ни малейшего изъяна. Даже в таком состоянии его осанка оставалась красивой и дышал он полной грудью, не сжимая плечей. И это был тот самый Адам Рамов, нынешний владелец студии.
– Разве я тебя не предупреждал, Марк? Не говорил, держаться подальше от Мишель? – голос Адама был ласкающим слух, даже когда его переполняли негативные эмоции. – Ведь неоднократно предупреждал, чёртов ты сукин сын! – вкрадчиво проговорил он.
– Рам, остынь, она сама попросила подбросить её до дома! – сказал Марк, не двигаясь с места.
Эва даже не успела понять, что произошло, когда Крис резко отдёрнула её в сторону. Всё происходило стремительно и словно во сне. Шум возбуждённых голосов и звуки потасовки смешались в сплошном гуле. Ким закрыл спиной Крис и Эву и держал руки так, чтобы ни одна из них не смогла проскользнуть. Хотя Эва даже и не думала об этом, а вот Крис, вцепившаяся в локоть Кима, то и дело выкрикивала ругательства и требовала немедленно прекратить драку. Эвелина видела, что Адам уселся сверху на Марка и бил ему кулаком в лицо с остервенением, и от подобной жестокости у неё сжалось сердце, а выпивка из желудка медленно подступала к горлу. Мгновение спустя Марк заехал Адаму по подбородку и скинул с себя его тушу.
– Чёрт, Рам! Да не было ничего! – заорал Марк, поднимаясь на ноги. Один его глаз заплыл, из носа сочилась кровь, стекая по губам к подбородку, пачкала белую футболку. – Просто подвёз до дома, чёртов ты псих!
Адам посмотрел на него исподлобья, и Эве показалось, что на ногах он стоит весьма слабо, будто испустив всю дурь, его оставили и силы, хотя что-то ей подсказывало, что в нём больше пыла, чем кажется на первый взгляд.
– В следующий раз пусть воспользуется услугами чёртового такси! – огрызнулся Адам, держась за подбородок.
Эва не торопилась отходить от Кима хоть и всё вроде закончилось, но в воздухе всё ещё чувствовалась напряжённая атмосфера с металлическим привкусом крови. Когда Адам прошёл в уборную, вероятно, чтобы смыть с рук последствия своей же бессердечности, Эва и Крис усадили Марка на диван, а Ким ретировался за аптечкой.
– Принесу тебе банку пива. – сказала Крис и ушла вслед за Кимом.
Марк посмотрел на Эву целым глазом и грустно улыбнулся. Она присела рядом и взглянула на заплывший глаз, после коснулась подбородка, вынуждая Марка слегка повернуть голову.
– Как думаешь, нос цел? – хрипло спросил он.
Эва пожала плечами и поинтересовалась:
– Всё из-за девушки?
Марк чуть было усмехнулся, но тут же сжал губы в тонкую полоску, пытаясь скрыть боль.
– Рам думает, что я пытаюсь закрутить с его сестрой. Но это не так.
– Но она тебе нравится? – уточнила Эва.
– Нет, Эва, даже не пытайся… ты сбежала от меня, помнишь? Укатила с каким-то придурком, который пообещал тебе «молочные реки» и «кисельные берега». Почему ты теперь вернулась и задаёшь такие вопросы?
Эва молча хлопала ресницами, вспоминая тот день, когда она бежала в буквальном смысле, оставив Марка посреди аллеи. В тот день она так и не смогла ответить ему и рассказать, что собирается покинуть город с другим мужчиной.
– У нас бы ничего не вышло, – пробормотала она.
– Это я уже понял. – Марк снова попытался усмехнуться, но вместо смешка с его губ слетел звук, похожий на шипение. – Так ты насовсем вернулась или чисто навестить старых знакомых?
– Да, вроде того, точнее, первое. Я больше никуда не планирую уезжать.
– Эй, Устинов, приложи к глазу.
Эва от неожиданности дёрнулась, не заметив подходящего к ним Адама. Он протянул Марку пакет сухого льда. Тот нецензурно матюгнулся, но помощь всё же принял, потому как Ким с Крис где-то запропастились.
– Эй, кукла, мы виделись раньше? – Адам пренебрежительно обратился к Эве.
– К моему счастью, нет! – резко ответила она.
– Не трогай её, Рам. Эвелина недавно вернулась в город, она лучшая подруга Кристины и Кима. – объяснил Марк, удерживая пакет сухого льда на лице.
– Понял, – сладковато протянул Адам усмехаясь. – Та самая Эвелина, пославшая весь мир к чёрту и укатившая в закат с каким-то мутным типом! Но, как я смотрю, ты вернулась зализывать раны?
– Я вернулась, чтобы начать новую жизнь! – Эва с вызовом посмотрела на Адама снизу вверх. – И тебя она никаким образом не касается!
– Какие громкие слова, – скучающе произнёс Адам и, перед тем как уйти, задержал выразительный взгляд на Эве. – Ещё увидимся, Рыжик.
Рам
Прежде чем вернуться домой, Рам некоторое время катался по ночному городу, проветривая голову. Шум двигателя и скорость его любимого «Ямаха r1» двадцать четвёртого года выпуска ласкал слух и наполнял сердце теплом. Мотоциклы были его слабостью и отдушиной, скорость – смыслом, если не всей жизни, то по крайней мере, важной в ней частью. Разумеется, «Ямаха» не стоял на первом месте в его сердце, но на втором укоренился прочно. Иногда даже самый развязный секс не мог заменить пары часов на мотодроме в области города.
Когда Рам зашёл домой, время шло за полночь, однако на кухне горел свет, а в зале работал телевизор. Скинув с себя экипировку, он прошёл в комнату и переоделся в свободную майку и спортивные серые штаны. Мишка могла уже спать, она часто забывала выключать свет или убаюкивалась на диване под тупые телешоу. Но сегодня Рам чувствовал, что она не спит.
– Мишка, почему всё ещё не в постели? – спросил он, когда застал сестру за пустым столом в кухне и мрачным выражением лица. – Что случилось?
Имя Мишка приелось ещё со времён детства, когда их отец был жив. Он всегда так называл сестру Рама, Мишель. После смерти отца Рам взял эту обязанность на себя.
– Что ты устроил в студии? – недовольно спросила Мишель.
Рам тяжело вздохнул, смотря сестре в голубые глаза, прямо как в свои собственные. Внешне они были похожи, Мишель имела тёмно-шоколадные волосы ниже плеч, правильные черты лица, персиковый оттенок кожи, хорошо сложенную фигуру. В свои восемнадцать она вполне выглядела состоявшейся девушкой, готовой вступить во взрослую жизнь, но Рам не торопил события, скорее, наоборот, отсрочивал. Возможно, его гиперпротекция выливалась из ситуаций, сложившихся в прошлом из-за их непутёвой матери. Но Рам действительно любит и уберегает сестру. Ещё не хватало, чтобы она как та рыжая дура по уши влюбилась в мужика и укатила восвояси, не обмолвившись ни словом.
– Рам! – повысила голос Мишель. – Я благодарна тебе за участливость в моей жизни, но иногда ты переходишь все границы! Зачем ты избил Марка?
– Я только слегка задел его! – Рам недовольно закатил глаза и цокнул языком. – Мишка, я знаю, что Устинов тебе нравится, может, он даже не такой плохой парень, но в ближайшее время ему точно будет не до тебя.
Мишель выкатила большие глазищи и уставилась на Рама, молча требуя пояснений.
– Помнишь, поговаривали о рыжей бестии, разбившей ему сердечко? – Рам лениво поплёлся к холодильнику, желая освежиться газировкой. – Так вот, она вернулась, возможно, даже сейчас залечивает его раны своими ласками.
– Заткнись!
Рам не обратил внимания на выпад сестры. Хоть в ней вспыльчивость и импульсивность проявлялись в меньших объёмах, в отличие от самого Рама, но всё же огонёк пылкости иногда вырывался наружу.
– Ты же не думаешь, что я тебя обманываю? – Рам сделал большой глоток и сразу же откашлялся. – Я уверен, что скоро они устроят что-то вроде празднования по случаю возращения блудной красавицы…
– Стоп! – перебила Рама Мишель. – Она правда красивая?
Начав делать очередной глоток, Рам поперхнулся и прыснул газировкой перед собой. Мишель скорчила гримасу и замахала руками.
– Фу! Зачем ты плюнул в меня?
Рам вытер ладонью рот, уставившись на сестру в некотором замешательстве.
– Ты задаёшь очень глупый вопрос. Когда я сказал про красавицу, ты не поняла основного смысла.
– Всё я поняла! – фыркнула Мишель. – Мне рассказывала Кристина, что та девушка привлекательная и…
– И безмозглая. – сказал как отрезал Рам. – Неважно, насколько она красива, если у неё вместо мозгов опилки. Запомни, Мишка, внешность не главный показатель истинной красоты человека.
Рам ещё долго не мог заснуть, ворочаясь в кровати, его одолевали мысли и сказанные им слова. Он на самом деле всегда считал, что внешняя красота должна непременно сочетаться с внутренней. Нельзя оставаться красивым однобоко. А если рассудить, то что должно находиться в человеке с красивой душой? Доброе и пылкое сердце, бескорыстность и любовь к миру? Нет, всё это полный бред. У медали всегда две стороны. Нельзя оставаться добрым вечно, невозможно любить этот мир во всех его проявлениях. Не существует всецело красивых душ, каждая по-своему отравлена печалями или изуродована обстоятельствами. И неожиданно появившаяся рыжая девчонка не похожа на легкомысленную особу, которая не упускает возможности покрутить задом перед незнакомым мужиком. Должно быть, тот тип хорошо присел на уши неопытной восемнадцатилетней бестолочи, которая видела мир в розовых оттенках.
Порывшись в более глубоких воспоминаниях, Рам наткнулся на удивительное открытие. Как раз года два назад, в то время, когда Рам состоял в некоем мотоциклетном клубе «МотоБес», он поймал нетрезвым взглядом рыжеволосую голову забавно, словно болванчик, качающуюся в стороны. И той девчонкой была именно Эва. Она смеялась и пыталась изобразить какой-то неведомый танец со своей знакомой, напоминающий шаффл – «танец ногами». И почему-то Раму кажется, что тот смех, наполненный звуками детского восторга и искренней беззаботности, останется только в его памяти.
***
Как Рам и думал, Ким набрал его через несколько дней и предложил немного отдохнуть, аргументируя тем, что Крис хочет отпраздновать возвращение Эвелины. Рам заведомо уточнил, будет ли там Устинов Марк, и, получив положительный ответ, сразу согласился. Ему, может, и нет дела до чьих-то там возвращений и подобного, но он хотел показать Мишель, что Марк всё ещё влюблён в другую.
Больше года назад, когда Рам отрёкся от прежней компании и сблизился с ребятами, у которых приобрёл студию, он с удивлением осознал, что обрёл новых друзей. Ведь они даже смогли перетерпеть его вспыльчивую на ровном месте натуру и боевой нрав. Иногда Рам задумывался, что такое поведение однажды непременно приведёт его на скамью подсудимых, и от подобных мыслей холодок пробирал затылок. Он много раз давал себе обещания быть сдержанным, но пока обещания лишь ими и оставались.
Встреча должна состояться в доме Кима – он жил в небольшом частном секторе, в приличном одноэтажном доме из красного кирпича, который ему оставила в наследство юридически подкованная бабушка, ведь было бы иначе, то папашка Кима загрёб бы всё себе.
Раму очень не хотелось оставлять свой «Ямах» на подземной парковке их дома, но он не собирался отказываться от выпивки. Конечно, несколько раз ему приходилось управлять мотоциклами – за всю жизнь у него было их четыре – в нетрезвом виде, но то было раньше. Мишель всегда горячо ругалась, иногда даже плакала, когда Рам совершал подобное. Теперь ему не хотелось расстраивать или беспокоить сестру, которая и без того постоянно просила продать мотоцикл и пересесть в более надёжное транспортное средство. У Рама был внедорожник «Хавал», но в салоне автомобиля он всегда чувствовал себя загнанным в клетку зверем. И также Рам не отрицал, что когда-то ему всё-таки придётся отказаться от свободы и скорости, но не в свои двадцать три года.
Мишель выпорхнула из такси и тут же скрылась за кованной калиткой. Рам оплатил поездку и направился за ней. Ещё до выхода из дома, Рам и Мишель слегка повздорили из-за её наряда. Ему показалось, что короткое платье цвета лайма и без бретелек выглядело чересчур откровенно, но сестру было не переубедить. Сам Рам предпочёл классическую белую футболку с принтом, синие джинсовые шорты и кеды. С каждым новым шагом по огибающей дом дорожке, вымощенной жёлтой плиткой, ему всё больше казалась абсурднее собственная идея. С чего он только взял, что рыжая девица всё ещё занимает сердце Марка или он её? Да и разве не она сама сбежала от Устинова к другому?
Рам обернулся, когда уловил чьё-то присутствие за спиной. Не сказать, что он обомлел, но на месте застыл в некотором исступлении. В тот день в студии её волосы были уложены в прямой укладке, а сегодня завитые локоны волнами рассыпа́лись по плечам, ключицам, груди. В свете яркого солнца их цвет напоминал сочные мандарины. Рам мог поклясться, что подойди она ближе и он почувствует сладкий запах мандаринов. Однако, когда Эва остановилась перед ним и вздёрнула подборок вверх, Рама окутал запах ванили и… леденцов вкуса «Барбарис», которые они с Мишель так любили в детстве.
– Барбарис? – Рам тут же захотел забрать обратно, то что вырвалось из его рта.
– Что? – Эва приподняла брови, похоже, ожидавшая иного приветствия.
Рам нахмурился и покачал головой. К его большому удивлению он не смог сдержать взгляда и откровенно рассматривал Эву. На лице совсем не было косметики, только естественный ровный тон кожи, длинные ресницы, пухлые губы. Её короткое белое платье с рюшами и открытыми плечами акцентировало внимание на чувственно выделяющихся ключицах, а резинка на поясе подчёркивала линию груди и стройную талию. Да, её красота вполне достойна внимания, подумал Рам, но точно не его. К тому же у Рама были свои принципы, которые не позволяли спать с девушками из компаний. Всё равно никогда ничем хорошим подобное не заканчивалось. В бывшей компании мотоциклистов он всё же трахнул одну особу по пьяни, а на следующий день она разболтала всем, что они пара. А Раму пара не нужна была ни тогда, ни сейчас.
– Не думала, что ты придёшь. – Эва выглядела слегка смущённой, уж слишком явно и бесстыдно Рам позволил себе рассмотреть её.
– А я думал, что именно ты внесла меня в список приглашённых в числе первых. – выдавил Рам и почувствовал, что у него пересохло в горле. – Гулянка устроена по твоему случаю.
– Верно, – кивнула Эва, – но я тебя не приглашала, думаю, Ким и Крис сделали это из вежливости или благодарности. – (Рам усмехнулся). – И всё же мне казалось, что тебе хватит совести не приходить сегодня.
Рам удивился, и настроение его начинало меняться не в самую лучшую сторону. Дерзкий язык Эвы распалял огонёк внутри.
– При чём тут моя совесть? – понизив голос, спросил Рам.
– Ты так и не извинился за тот случай в студии! – нахмурилась Эва. – Кинулся на человека, избил его и…
– «И» – что? Напугал тебя? Или ты переживала за него? – Рам не повышал голос для того, чтобы он звучал угрожающе. Он сделал шаг вперёд, заставив Эву ещё больше запрокинуть голову, чтобы смотреть в его глаза. Между ними оставалось ничтожное расстояние. Рам, держа руки в карманах шорт, втянул носом запах барбарисовых леденцов и наклонился к Эве так близко, что их кончики носов почти соприкоснулись: – Запомни, Рыжик, я никогда и ни перед кем не извиняюсь. Не стоит говорить со мной в подобном тоне и уж тем более в чём-либо инкриминировать. Просто держись от меня подальше, а своего благоверного – держи подальше от моей сестры.
Прежде чем Рам развернулся и ушёл, он заметил, как заблестели глаза Эвы, но не от слёз. В глубинной голубизне плескались презрение и непоколебимость. Рыжик его вовсе не боялась и сторониться была не намерена, что не могло не удивить.
***
Рам развалился на диване в шатре болотного цвета. На улице вечерело, в воздухе пахло жареным мясом, сигаретным дымом и беззаботностью. Из портативной колонки, установленной рядом с садовыми качелями, недалеко от шатра, играла музыка. Помимо Крис и Кима, Марка и Рыжика, и Рама с Мишель, во дворе отдыхали ещё несколько знакомых, но менее близких Раму. Как ему того не хотелось, почти весь вечер его взгляд находил Эву. Пару раз они даже встретились глазами, но строптивая девчонка тут же недовольно отворачивалась. В такие моменты Раму хотелось подойти к ней и взять за подбородок, заставив смотреть только на него. Он и сам не понимал, откуда взялось это чёртово желание.
– Рам, ты вообще меня не слушаешь, – посетовал Ким, сидевший на пластиковом стуле, который также поместился в шатре. – Весь вечер смотришь на Эву, в чём дело?
Рам перевёл взгляд с рыжих вьющихся волос Эвы, которые локонами спускались по её спине, на кислую мину Кима – зрелище, признаться, менее отрадное.
– Она хотела, чтобы я извинился перед её… Марком. – (Ким присвистнул). – Какого чёрта она вообще вернулась? Ты же говорил, что она по уши втрескалась в какого-то недоумка и укатила в другой город. И что же, он её послал или она?
– Рам, иногда всё совсем по-другому. – сбавив голос, признался Ким. Рам почувствовал, что друг не собирается раскрывать перед ним все карты по какой-то неизвестной причине. – Люди расходятся по разным обстоятельствам. Эве сейчас приходится не так просто, как кажется. Да, она доверилась человеку, который не оправдал её ожиданий. Не знаю, могу ли я просить об этом тебя, но, пожалуйста, не будь таким… ну ты понял. – Ким поднялся со стула и похлопал Рама по плечу. – Поверь, Эва не была счастлива последние два года, хоть тот мудак, которому я бы с радостью разбил морду, пытался ей доказать обратное.
Рам промолчал, проводив спину Кима взглядом. Было и так понятно, что от счастливой жизни не сбегают и не возвращаются туда, откуда уносились с таким рвением. Вот только что именно произошло, похоже, никто распространяться не будет. Рам подумал, что и Киму-то стало обо всём известно только потому, что Крис его девушка. Какими бы друзьями ни были Ким и Эва – лучшая подруга будет всегда ближе.
Спустя минут двадцать Рам решил покинуть своё «убежище» и пройтись до холодильника за двумя бутылками холодного пива. Вернувшись во двор, он встретился глазами с Эвой, которая о чём-то болтала с Мишель и Марком. Не раздумывая, Рам подошёл к компании и вручил одну бутылку Мишель. Посмотрел на Марка, лицо которого всё ещё было помято, но никакого укола совести не последовало.
– Мне показалось, что вы нуждаетесь в моей компании. – просто сказал Рам и повернул крышку на бутылке, открыв пиво.
– Мы говорили о домиках на пляже на «Красной глинке»! – возбуждённо отозвалась Мишель. – Они сдаются посуточно, все удобства, зона барбекю, пляж и жара! Ребята собираются туда на следующей неделе! Рам, я умоляю тебя, давай поедем! – взмолилась сестра Рама, буквально повиснув на его локте.
Рам почему-то обратил внимание, что его сестра почти одного роста с Эвой – их макушки не достают даже до его подбородка. И снова его взгляд отправился в вольное путешествие по телу Эвы. Слишком короткое платье, подумал Рам, рассматривая обнажённые привлекательные ноги. Ему захотелось обвить руками её талию и почувствовать стройность её тела, а после бы он смял её груди, которые, как он мог предположить, были достаточно упругие и могли идеально лечь в его ладони.
– Рам! Ну только не говори «нет»! – Мишель продолжала висеть на руке брата. – Всего на несколько дней! Только представь, как нам будет весело!
Рам стряхнул с себя странное наваждение и обратил внимание, что Эва смотрит на его шею и руки, изучая татуировки. На горле Рама были набиты чёрные бутоны роз, меж которых извивалось тело дракона. Он огибал шею вокруг, и его открытая пасть с острыми зубами замирала прямо перед цветками, грозясь в любой момент опалить лепестки огнём. Продолжение мощного туловища тянулось и извивалось на параллельной руке от плеча и до локтя. Другая рука Рама была забита от запястья и до локтя сплошным тёмным лесом, и только стая испуганных птиц поднималась по плечу.
– Только если никто не будет против, – Рам нарочито сделал ударение на слове, адресованном Эве.
Мишель и Марк проследили за взглядом Рама и несколько удивлённо переглянулись.
– На самом деле, я ещё не уверена, что смогу поехать. – ответила Эва, уводя взгляд себе под ноги.
– И почему же? – уточнил Рам, и что-то внутри его уязвлённо кольнуло. – Или ты снова помышляешь сбежать с очередным…
В этот момент Рама больно ущипнули за руку, да так, что он дёрнулся и зашипел. Рядом с ним встала Кристина и расплылась в улыбке.
– Никто никуда не сбежит. – сказала она. – И мы все поедем отдыхать!
После недолгих обсуждений Кристина куда-то утащила Эву и Мишель, а Марк, всё ещё задетый недавней перепалкой, нашёл себе другую компанию. Рам вернулся в шатёр, заранее прихватив с собой ещё пару бутылок пива. Когда он почувствовал, что голова опустела и все проблемы стали казаться не такими и важными, он хотел забрать сестру и поехать домой. Мишель сидела на качелях в компании Крис и ещё одной знакомой, но Эвы рядом с ними не было. Тогда Рам обратил внимание на собравшихся у мангала: там стояли Ким и парочка парней, которых Рам знал и раньше. Но почему-то ему не понравилось, что помимо Эвы во дворе отсутствует и Марк. Либо так на него действовал алкоголь, либо сама ситуация как-то трогала душу. В конце концов, Рам видел с получаса назад, что Марк тёрся рядом с Мишель, он никак не отреагировал, потому что рядом с ними находилась Крис. Его просто бесил сам факт того, что Марк кружит голову его сестре, а сам сейчас уединился с Рыжиком!
Рам решительно направился в дом. Воображение рисовало самые разные образы, но сейчас Раму было плевать в каком виде или позе он мог застать Марка с Эвой. И всё-таки он был прав, когда думал, что только безмозглая и легкодоступная девчонка может сбежать из дома с малознакомым мудаком! Рам закипал и уже вошёл в дом со сжатыми кулаками, которые зудели в предвкушение набить смазливую морду Марка, но резко замер в дверях кухни. Эва посмотрела на него и приложила палец к губам, как бы призывая к молчанию. Она стояла в уголке и говорила по телефону.
– Да, папа, я знаю, но мне нужна работа. – тихо сказала она в трубку. – Нет, мне не нужны чьи-либо подачки. – Эва нервно потеребила край платья. – Хорошо, давай встретимся в начале недели и поговорим, только пообещай, что мы не будем говорить о… – короткий взгляд задел Рама. – Ну ты понимаешь. Пока.
Рам прошёл в кухню и осмотрелся.
– Ты здесь одна? – (Эва кивнула). – И давно ты здесь одна?
– Ты кого-то потерял? – Эва вскинула бровь, подошла к столу и убрала телефон в сумку. – Пока я здесь находилась, никого не видела.
– Что у тебя с Марком? – вопрос прозвучал резче, чем хотелось бы Раму, поэтому он поспешил объясниться. – Меня не касаются ваши личные отношения, но я не хочу, чтобы моей сестре разбили сердце. Тебе же известно, насколько это больно, правда?
Рам себя не понимал. Сегодня весь его день шёл паршиво начиная с самого утра. Возможно, алкоголь и развязал ему язык, но Рам мог себя контролировать, однако он не пытался выразиться более мягко, ему даже, наоборот, хотелось задеть Эву словами.
Эва не выглядела обиженной или она так хорошо подавляла эмоции. На её лице присутствовала усталость, но не уязвлённое самолюбие. Она обошла стол и присела на край, прямо перед Рамом, скрестив руки на груди.
– У меня ничего нет с Марком, и никогда не было. – спокойно сказала Эва, смотря Раму прямо в глаза. – Он предлагал мне встречаться ещё тогда, но я так и не ответила ему, потому что в тот день уехала с другим мужчиной. Ты волен думать обо мне всё, что хочешь, но не смей принижать или оскорблять. Лично тебе или твоей сестре я не сделала ничего плохого. Давай просто последуем твоему совету и будем держаться подальше друг от друга?
– Так ты поэтому не хочешь ехать на пляж? – уточнил Рам, чувствуя сладкий запах леденцов.
– Нет, конечно. Просто… раньше я подрабатывала в ресторане у отца, а последние два года я… нигде не работала, и у меня нет финансовой возможности, чтобы снять домик и купить продукты.
– Значит, жила на полном обеспечении, но всё равно уехала, почему? – Рам шагнул ближе. – Или он сам тебя скинул с шеи?
Эва склонила голову набок и посмотрела на Рама отсутствующим взглядом.
– Я не была содержанкой, напротив, я хотела учиться и работать, но мой возлюбленный мне не позволял. Ведь ему нужен был не человек, а кукла.
Эва поднялась и, не задевая, обошла Рама. Она так и ушла, не сказав более ни слова.
Полтора года назад
Эвелина с порога бросилась в объятия любимого, желая скорее поделиться хорошими новостями. Она была уверена, что возлюбленный поддержит её решение. Прежде она уже работала в ресторане своего отца. За спиной остался опыт работы официанткой, барменом и поваром. На днях она прошла несколько собеседований, и вот наконец, её приняли в неплохой ресторан Москвы на должность повара холодного цеха. Завтра должен был начаться первый день её недельной стажировки. Единственное, за что переживала Эвелина, что по выходным смены стояли до двух часов ночи и, возможно, любимому будет одиноко засыпать без неё.
– Нет, Лина, плохая идея. – сказал возлюбленный, после того как Эва всё ему рассказала. – Мне иногда, кажется, что ты совсем не любишь меня. Ведь я всё делаю только ради тебя и для тебя.
– Но, я бы могла заработать на кондиционер к весне…
– Ты вообще меня слушаешь? – огрызнулся любимый. – Эвелина, я сам заработаю на эту бесполезную хрень. Ты не будешь работать в какой-то забегаловке и готовить еду для каких-то идиотов!
Эва поникла, осознавая, что зря только потратила время. Её возлюбленный и правда старался, иногда брал дополнительные смены на работе, чтобы только она сама лишний раз не утруждалась. И ей следует быть более благодарной ему.
– Ты же знаешь, Лина, сейчас у меня есть некоторые трудности с работой. Но вскоре всё наладится. Я куплю тебе всё, что ты только пожелаешь, ведь я так сильно тебя люблю. Поверь, никто не полюбит тебя сильнее.
И Эва любила его, сильно любила, она больше не хотела расстраивать любимого. В последнее время он всё чаще задерживался на работе, выглядел утомлённым и безрадостным, но, когда он смотрел на неё – Эвелина чувствовало теплоту и любовь.
– Кролик, ты меня немножко огорчила. Пойдём в постель? Хочу, чтобы ты утешила меня.
Эвелина
Эва прибралась за своим последним столиком на сегодня и направилась переодеваться. Вчера у неё состоялся непростой разговор с отцом, но всё прошло не так плохо, как она представляла. Её отец, небезызвестный ресторатор, Александр Рыжик, разработал концепцию своего первого ресторана, ещё когда Эве исполнилось семь. И как все успешные предприниматели, он обладал сильным характером и устойчивым мировоззрением. Он всегда полагал, что обладает исключительными знаниями в различных жизненных сферах, но вот с Эвой общий язык никак найти не мог. Возможно, все обиды шли из детства, когда строгий отец не гнушался отвесить дочери подзатыльник за непутёвое поведение. Однако, похоронив жену и мать Эвы, он стал более мягким. Александр Рыжик тяжело переживал расставание с женой, как и Эва с матерью. Потеря близкого человека не сблизила их, но явно заставила пересмотреть некоторые жизненные позиции отца Эвы.
К темноте Эва добралась до студии, где должна была встретиться с Кристиной, но, к своему удивлению, обнаружила перед дверью сестру Рама, Мишель. Её волосы были собраны в высокий хвост, на ней позировали белая футболка-оверсайз, серые спортивные штаны и красные кроссовки на платформе.
– Привет, Эва! – поздоровалась Мишель, подходя ближе к Эвелине. – Можем поговорить?
Эва озадаченно уставилась на дверь студии, потом на сетчатые решётки в распахнутых окнах.
– Кристина и Ким там, они ждут тебя. – пояснила Мишель. – Я пришла поговорить с тобой о Раме.
Сердце Эвы забилось быстрее, не вот чтобы вылетало из груди, но какие-то чувства об упоминание Рама бесспорно возникали. Его привлекательную внешность мог бы не заметить только слепой, и Эва почему-то захотела слепнуть каждый раз, когда он находился рядом. Когда она в первый раз увидела Рама в студии, ей неспроста привиделись в его глазах небо и океан. У него неоднолиненый характер и мятежный нрав. Рам вспыльчив и может быть опасен, но не для Эвы. Она именно так чувствовала, и подобное нельзя было выразить никакими словами. Поэтому, когда в доме Кима он попытался её запугать – никакого эффекта попытка не возымела. Напротив, Эву разозлило его надменное поведение, разгорячили и его слова. А после ощущая на себе его блуждающие и изучающие по телу взгляды, она и вовсе посмела беззастенчиво рассмотреть татуировки на его шее и руках, которые подействовали на Эву магнитом. Теперь ей хотелось увидеть каждую из них ближе, возможно, даже прикоснуться и провести пальцами по длинному контуру извивающего дракона.
– Мой брат умеет быть полным придурком! – Мишель недовольно сморщила ровный носик. – Не представляю, что он наговорил такого, что ты сразу уехала от Кима, но зная Рама…
– Нет, твой брат был ни при чём, – перебила Эва. – Я ушла, потому что была расстроена после разговора с отцом.
– Правда? – Мишель задумалась на пару секунд и потеребила серёжку в ухе. – Кажется, он так не считает. Вообще, знаешь, я редко видела его таким… странным. Ты же помнишь, что мы послезавтра едем на пляж в арендованные домики? – (Эва кивнула, хоть сама ехать не планировала, но пока молчала). – Рам снял нам два, и я сначала подумала, что он собирается притащить с собой какую-нибудь подружку, когда увидела на сайте, что один домик забронирован на одного, а второй – на двоих. Когда я задала вопрос, он сказал, чтобы я попросила тебя стать своей соседкой на несколько ночей. Ничего не могу утверждать, но походу Рам так пытается извиниться или… хочет увидеть тебя. Сам он вряд ли признается в таком.
Эва почему-то почувствовала себя ничтожной. Она сразу пожалела, что решила поделиться с Рамом своим финансовым положением. Не хватало ещё, чтобы из-за жалости он оплачивал домик и продукты для неё! Рам и так думает, что последние годы Эва находилась на содержание у мужчины и, видимо, только и делала, что деградировала. И неважно благородный жест это с его стороны или гадкая подачка!
– Мишель, извини, но передай своему брату, чтобы он засунул куда поглубже свою милостыню!
Мишель оторопело посмотрела Эве за плечо.
– Насколько глубже и куда именно, пояснишь?
Эва повернулась на одних пятках так быстро, что у неё закружилась голова и перехватило дыхание. Перед ней возвышался Рам с искрящимся голубым взглядом и ядовитой ухмылкой. Руки его смиренно покоились в карманах чёрных джинсов, вот только Эва чувствовала, что пальцы сжаты в кулаки. Воротник его кожаной куртки был поднят, отчего татуировки на шее почти скрылись в тени. За спиной послышалось невнятное бормотание Мишель, и следом раздался звук закрытой двери студии. Когда Эва всё-таки взяла себя в руки и, набравшись храбрости, выпалила:
– Лучше ты поясни, к чему всё твоё напускное дружелюбие? Я не просила тебя об этом!
– А если я скажу, что просто хотел увидеть тебя в купальнике – поверишь? – не обратив внимания на тон Эвы, спросил Рам с плутовским блеском в глазах.
Эва выдавила ироничную улыбку.
– А если у меня нет купальника – новый купишь?
– Куплю, если выбор останется за мной. – теперь взгляд Рама наполнился неизвестной глубиной, но вовсе не похотью, как мимолётно показалось Эве, а скорее едва ощутимой нежностью. – Не надо так бурно реагировать, Рыжик. Просто я подумал, что не с тех нот началось наше общение.
– Прекрати фамильничать, Рам! – Рам удивлённо уставился на Эву, и ей показалось его замешательство вполне непритворным. – Только не говори, что не знал мою фамилию!
– Не знал, – сдерживая улыбку, простодушно ответил Рам. – Эвелина Рыжик, любопытно.
– Только попробуй рассмеяться! – пригрозила ему Эва. – Я серьёзно!
Рам продержался довольно долго, пока губы его всё же не растянулись в улыбке, и он рассмеялся низким и бархатистым смехом, который приятно ласкал слух Эвы. Она досадно выдохнула и вымученно улыбнулась.
– Ну что, Рыжик, не отказывайся от места в домике, сделай шаг ко мне навстречу. – Рам запнулся. – Точнее, к нашему примирению. Обещаю, что на это время дам своему внутреннему придурку выходной.
***
– Рыжик, – шепнул Рам на ухо Эве, когда она выбирала на полке супермаркета соуса к мясу. Его горячее дыхание обожгло кожу. – Выбери для меня самый острый, пожалуйста.
Рам пошёл дальше мимо стеллажей, а Эва замерла, приложив пальцы к месту, где всё ещё ощущалось его дыхание, свежее и сладко-фруктовое. С момента, когда они говорили около студии, прошёл мучительно долгий день. Даже загруженная работой на кухне, Эва не могла избавиться от мыслей о Раме. А теперь им предстояло провести в компании друг друга целых три дня! Она даже думала, что стоит отказаться от поездки, сославшись на работу, которую возложил на её плечи отец. И всё-таки чувства взяли верх над разумом, и теперь её волновали дальнейшие три дня.
Эва выбрала самый острый соус и кинула в тележку пару пакетиков. Сегодня она собрала волосы в тугой хвостик и надела кроп-топ цвета мякоти кокоса, голубые шорты с высокой посадкой и белые кроксы, украшенные джибитсами. Перед выходом Эва долго крутилась перед зеркалом, рассматривая себя в купальнике. Новым его было не назвать, но за последние два года она им ни разу не пользовалась. Больше её внимание было обращено на саму фигуру. Совсем недавно её критиковали, жалуясь на приобретённый лишний жирок в некоторых местах. Хоть Эва и не замечала изменений, но где-то на подсознательном уровне начинала стыдиться своего тела. Сейчас её одолевали два страха: раздеться перед кем-либо впервые за два года, пусть и перед знакомыми, и всего-навсего до купальника, и увидеть разочарование в глазах Рама. Эва мысленно поругала себя за такие мысли.
– Эва, мы до завтра будем здесь бродить с таким темпом! – проворчала Кристина, перехватывая у Эвы тележку. – Уже даже напитки и мясо купили, а ты всё бродишь здесь, как в лесу. Ты даже ещё влажные салфетки не взяла!
Нежное розовое платье Кристины привлекало к себе взгляды, лебединую шею подчёркивали серёжки «обручи», а волосы, сплетённые в два колоска, придавали лицу более выраженную округлость. И даже вся такая красивая и нежная, Крис пыхтела от недовольства, на её лбу даже выступила испарина.
– Просто я задумалась о своём теле, – краснея, призналась Эва. – Мне стыдно показываться в купальнике перед другими.
– А, то есть, ты сейчас прямо в парандже вышагиваешь? – усмехнулась Кристина, не сбавляя шага, и бегло осмотрела Эву, после чего понимающе покачала головой. – Выкинь ту дурь из головы, которую тебе говорил этот ублюдок! У тебя шикарная фигура, почти как у меня. – Эва и Кристина захихикали. – Знаешь, я ведь многое замечаю, но молчу. Например, как тебя пожирает глазами Марк и… кое-кто ещё.
– Кто? – Эве показался незнакомым собственный голос.
Кристина стрельнула в подругу глазами, но никак не прокомментировала вопрос, на который обе знали ответ, вместо этого она сказала:
– Да, он хорош собой, но слишком… экспансивный. Что уж говорить, если Рама приводит в бешенство собственное имя. Поэтому его все и зовут – Рам, от фамилии Рамов. Мы все привыкли.
– И почему ему не нравится имя Адам?
– Слишком карикатурное, символично искажённое, многие некорректно его интерпретируют. – (Эва с Кристиной повернули головы в сторону Рама, опершегося плечом об стеллаж). – Если вы закончили обсуждать моё имя, то попрошу пройти к кассам. Ян уже собрал свою команду и укатил на «Глинку».
– Ну и ты мог бы катиться следом, – фыркнула Кристина, – всё равно едешь не с нами.
– Ну, я подумал, быть может, кто-то составит мне компанию. – Рам выразительно посмотрел на Эву.
– Ты на мотоцикле?
– О нет, даже не думай…
Эва пропустила причитания Кристины мимо ушей. В ней зарождалось новое острое чувство, одновременно предвкушающее возбуждение и скребущее сердце опасение. Наверное, именно такие эмоции испытывает человек, который вот-вот готов совершить безбашенный поступок. Может, и езда на мотоцикле не входила в экстремальные подвиги, но Эва ни разу в жизни не каталась на них, а ведь всегда мечтала.
– Я случайно взял с собой второй шлем. – со смешком сказал Рам, удерживая взгляд на Эве.
***
Эве пришлось распустить волосы, прежде чем Рам помог надеть шлем и надёжно зафиксировать застёжку. Всё это время Кристина стояла рядом и пыталась отговорить Эву от поездки. Ким уже ждал её в «Тойоте», так же, как и Марк с Мишель. Сначала Марк тоже высказался, что идея небезопасна, но, увидев взбудораженный взгляд Эвы, уступил. Мишель таинственно улыбалась, и Эва никак не могла разгадать, что означает её лукавое выражение голубых глаз. Возможно, сестра Рама была просто рада возможности провести время с Марком без пристального внимания брата, ну и без Эвы, конечно.
– Если ты угробишь её – я прибью тебя!
– Если я угроблю её, то, вероятно, угроблюсь и сам. – Рам с усмешкой ответил Кристине.
– Уж поверь, я достану тебя с того света, чтобы собственноручно отправить обратно!
– Верю.
Рам подошёл к «Тойоте», и Ким через окно передал тому кожаную куртку. Вернувшись, он надел её на Эву и застегнул до упора. Куртка оказалась не слишком большой, но в ней сразу стало жарко. А ещё от неё пахло Рамом. Свежестью, сладкой фруктовой ноткой и отдалённым сигаретным дымом.
– Будет слегка ветрено. – с этими словами он опустил стекло её шлема и, надев на свою голову шлем, забрался на чёрный мотоцикл. – Давай, Рыжик, устраивайся поудобнее. Следующие полчаса у тебя есть возможность насладиться моей близостью.
Эву от подобных слов слегка сконфузило. Рам всего лишь говорил о необходимой близости, ей придётся обвить руками его талию и прижаться грудью к его спине. Но по-другому никак не обойдётся. Она могла бы положить руки на его плечи, но всё равно, от набора скорости и торможения она то и дело будет прижиматься к Раму – она не могла просто сесть и застыть, словно подвешенное изваяние. Радовало то, что полученные от поездки эмоции смогут на время перекрыть или осадить туманные чувства к Раму.
***
– Мне всё это не нравится. – сказала Кристина, устраиваясь на пассажирское сиденье «Тойоты» и провожая взглядом, выехавший на главное шоссе города мотоцикл. – При мне Рам никого не катал на своём железном коне.
– Ну, – протянул Ким, – будем надеяться, что всё обойдётся только железным конём.
Кристина прожгла яростным взглядом профиль Кима.
– Боже, Ким, ты себя слышишь? Если хочешь провести следующие три дня как в аду, то давай, продолжай в том же духе! Только не забывай, что Эвелина и твоя подруга тоже, и как только у тебя язык поворачивается говорить такие похабные вещи?!
– Крис, это всего лишь шутка! – Ким непонимающе посмотрел на Крис. – Просто хотел немного… да проехали, просто не реагируй так остро, ладно? В том, что Эва прокатится с Рамом, нет ничего критического!
– Нет, есть, Ким, и ты прекрасно понимаешь это! – Крис повысила голос, позабыв, что на задних сиденьях присутствуют слушатели. – Эва ещё не пришла в себя, а Раму абсолютно насрать на чьи-либо чувства! Общение с ним только ухудшит её состояние, когда она узнает, что у него таких, как она тьма кромешная! И ты позвал его тогда в дом! И ты прекрасно знал, что он хочет прокатить Эву на мотоцикле! А мне ничего не сказал! Я просто в бешенстве!
– Эй, Крис, успокойся. – тихо сказал Ким, положив руку на коленку Крис. – Мы не одни.