Читать онлайн Тёмные века – эпоха пророков. Книга вторая. Воин с равнины

Глава 1

Первые лучи солнца проникли в спальню правителя, едва солнце показалось над горизонтом. Из-за того, что Созовайн находился на высоте трёх километров от земли, день здесь начинался на час раньше, чем на равнине.

Маноло давно к этому привык. Ему нравилось, проснувшись, наблюдать через проекцию на потолке, как солнце постепенно освещает равнину. Первый час утренней тишины обычно определял все его занятия на день. Если на равнине не было ничего интересного, он посвящал себя своему городу: под видом обычного городского жителя, он обходил свои владения, незаметно для окружающих составляя своё мнение о состоянии города. Затем, если ему что-то не нравилось, вызывал своего советника по нужному ему вопросу и задавал наводящие вопросы. Если советник начинал врать или пытался скрыть открывшийся Маноло факт, его просто сбрасывали с города.

Все думали, что правитель остаётся в курсе дел благодаря магии, хотя ею он пользовался крайне редко. По большей части для своего удовольствия, вроде проекции равнины на потолке или фокусов, которые он любил показывать на ужинах, которые он устраивал раз в пятьдесят лет. Это было другой его слабостью – когда у него был готов очередной трюк или маленькое шоу, он созывал знатных людей города (они часто сменяли друг друга, так что не успевали наскучить правителю) и показывал их им. Каждый раз успех был ошеломляющим. По-другому и быть не могло.

Сегодня перед ним предстала гладкая равнина, уходящая далеко за горизонт, поэтому сразу после завтрака, он решил пройтись по городу. До него доходили слухи о новом торговце на базаре. Он пробыл в городе всего неделю, а уже снискал славу лучшего торговца пряностями. Мужчина прибыл в город с караваном из Торсека, принеся и другую, куда более интересную новость – о красавице травнице, которая в добавок ко всему оказалась ещё и магом-хамелеоном. Её поймали для него сегодня ночью. После короткого колебания, он решил отложить встречу с ней до завтра, на самый поздний вечер.

Когда живёшь не одну сотню лет, стараешься растягивать и ценить удовольствия, иначе испытав всё в первую сотню лет, не будешь знать, чем заняться во всё оставшееся время. Эту привычку он почерпнул у своего отца. Не сказать, что они очень часто общались, но то недолгое время, что они провели вместе, навсегда отпечаталось в памяти Маноло.

Его отец Оло, был живым воплощением бога для людей. Принимая жертвы и правя целым материком, он, тем не менее, долгое время не впадал в крайности. Как-то раз, присутствуя на одном из приношений, Маноло спросил у отца, если ему так нравятся дары, которые ему преподносят люди, почему он не заставит их делать это каждый день.

– Весь секрет в контрастах, – в тот день Оло был в хорошем настроении, так что смог уделить сыну несколько минут. – Я знаю, ты любишь клубнику. Вспомни, какая она на вкус в первый день, и какой становится уже на второй А когда ты ешь её изо дня в день? Вкус притупляется, где-то кислая, где-то несвежая, а в иной день и вовсе не хочется к ней притрагиваться. Так же и со всем остальным в этом мире. Пока удовольствие тебе доступно редко, оно остаётся чем-то особенным для тебя, что отличает один день, от другого. А когда удивительное становится каждодневным явлением, ты к нему быстро привыкаешь и перестаёшь считать особенным.

Это была, пожалуй, самая продолжительная беседа между отцом и сыном.

Кроме того, вскоре Оло пренебрёг своим же советом и попробовав перевоплощения, уже не смог остановиться. Против своего обычая, он пристрастился к этому пороку, всё больше проводя время вне своего тела. Возможно в этом была виновата его демоническая натура, которая спустя столько лет, обрела над ним власть. Так, в очередной раз вселившись в человека, Оло напрочь забыл позаботиться о собственном теле, и когда пришло время возвращаться, его телесная оболочка была мертва.

Что стало с сущностью бога-демона, никто не мог сказать наверняка. К тому времени все пять сыновей Оло жили самостоятельной жизнью, так что после смерти отца, они поделили его империю на равные части и старались больше не встречаться.

Пограничные конфликты и ежегодные покушения друг на друга случались с завидной периодичностью, но никто всерьёз не думал убить брата. В этом просто не было необходимости. Покушения на жизнь друг друга расценивались ими скорее как игра, где каждый соревновался в оригинальности покушения, либо в том, на сколько близко убийце удастся подобраться к жертве. Убить такого сильного мага, как один из сыновей Оло – для этого надо было быть либо демоном, либо драконом.

Как раз таки дракон и представлял для них основную проблему. Он походил на надоедливого комара, который жужжит и жалит в темноте. Слышно только писк, да чувствуешь укусы, а самого комара не видно. Нападения на их торговые экспедиции, недостающие запасы и, конечно же, самое нашумевшее похищение гарема Маноло, – всё это ужасно раздражало братьев, но никто из них так и не смог справиться с драконом.

Отряды, посылаемые в Лунную долину, носили скорее разведывательный характер, умер дракон или нет. Судя по тому, что ни один из искателей приключений не вернулся, красная ящерица всё ещё была жива. Сами маги не рискнули бы проникнуть в долину. Там вайнер был на своей территории и запросто мог их убить.

Что же касалось демонов, то с ними они практически не сталкивались. Основная их масса перекочевала за пределы равнин, далеко на север, в горы. Иногда до них доходили слухи от купцов из других земель, о существовании демонов, хотя чаще всего это были обычные байки у костра, не более того.

Оторвавшись от размышлений, Маноло прошёл в купальню, а затем в небольшую столовую с маленьким столом и деревянным стулом. Когда он ел в одиночестве, то не любил пользоваться общим залом со столом на сотню человек. Большое пространство отвлекало его от собственных мыслей.

Выбрав головку сыра, свежий хлеб и воду, он удобно расположился на стуле и принялся размышлять о том, какие места ему следовало сегодня посетить. Торговая площадь, магазин с травами и предсказания. Он рассчитывал управиться с делами до наступления сумерек, затем так же легко поужинав, заглянуть в гарем, если его ничто не отвлечёт. Насколько правитель помнил, последняя наложница была у него пять, а может и все десять лет. Точно он вспомнить не мог. Когда ничего не происходило, несколько десятилетий сплетались в его памяти в один день.

Закончив завтракать, он легко поднялся из-за стола и вышел в коридор. Обычно в это время слуги незаметно сновали внутри дворца, стараясь не попадаться ему на глаза. Маноло не любил, когда его отвлекают от размышлений даже своим присутствием. Когда он спешил по своим делам, все должны были разбегаться в разные стороны и уступать ему дорогу.

Сегодня он решил пройти через сад.

Здесь росли все виды растений, которые он только смог найти на равнине. Это место было его гордостью. Находя неизвестное растение, Маноло ухаживал и выращивал его самостоятельно, пока дерево или куст не приживались на новой земле, после чего поручал заботиться о них садовникам. Спустя десятки лет, когда он решал прогуляться по саду, его дожидались уже окрепшие, высокие исполины деревьев или широкие заросли кустов.

Он помнил, как посадил первое дерево, в самом центре сада. Старый дуб разросся до исполинских размеров, сросшись с городом и став с ним единым целым. Проходя мимо дуба, правитель всегда обходил его кругом, ведя рукой по шершавому стволу. Касаясь дерева, он мог проникать мыслями по его стволу и корням в самые удалённые уголки города. Так он чувствовал мощь своего творения. Ничто не могло ему поднять настроение, как эти несколько минут.

Сегодня Маноло слишком спешил, и прошёл по краю сада, бросив мимолётный взгляд на недавние посадки, которым скоро исполнялось триста лет. Миновав лестницы и фонтаны, он зашёл в садовый сарай, который никто, кроме него, не имел права посещать. Здесь хранилась часть его городской одежды.

Маноло всегда действовал в городе через своих слуг и чиновников. Никто, кроме узкого круга приближённых не знал, как он выглядит. Это помогало правителю слиться с толпой и незаметно получать неискажённую информацию из первых рук.

На торговой площади он планировал появиться в виде лавочника, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. Так он сможет послушать, о чём говорят городские жители, и насколько честно торгуют купцы. На всякий случай он иногда изменял черты лица, но сегодня у него было слишком благодушное настроение, чтобы задумываться о подобных мелочах. Накинув поношенную одежду, Маноло спустился в секретную шахту, выходящую во внутренний двор жилого дома в пяти километрах от дворца. В это время там никого не было и он мог незаметно выйти на улицу и смешаться с толпой.

Весь город был пронизан потайными ходами сходящимися во дворце. На каждом входе и выходе стояла магическая печать Маноло, так что никто, кроме него никогда не смог бы найти дверь. Они сливались со стеной или полом, проявляясь от прикосновения правителя или его магического приказа.

Для своего удобства он, конечно, мог бы переместиться в пространстве, но Маноло любил пешие прогулки, будь то площадь города или потайной туннель. Во дворце было слишком много вещей, на что отвлекалось его внимание, а при ходьбе, когда он шёл к намеченной цели, у правителя появлялась возможность остаться наедине со своими мыслями.

Сегодня он заметил, что никак не может перестать думать о пленнице-хамелеоне. О таком магическом даре он слышал впервые. И всё же он решил потянуть с удовольствием немедленно увидеть её. Стоит один раз отступить от своих правил, как в следующий раз это будет сделать гораздо проще.

Выйдя на ярко освещённую солнцем улицу, Маноло свернул в ближайший переулок, прошёл два дома, повернул направо и перед ним предстала городская площадь.

Уставленная ровными рядами шатров торговцев, сегодня площадь была многолюдна как никогда. Вместе с пленницей из Торсека прибыла новая партия купцов со своим товаром. Редко кому удавалось остаться в городе на неделю или основать свою лавку. В основном им давали три дня на торговлю, после чего торговцам следовало покинуть город. За этот короткий промежуток времени, они старались сбыть весь товар и скорее вернуться домой. В городе им ничего не грозило, гарантом их безопасности выступал Маноло, но каждый чувствовал себя здесь неуютно. Одно дело слово правителя, а другое, нахальные прихвостни стражи и служителей дворца, которые вымогали из них часть прибыли, грозясь донести правителю о шпионаже. Полнейший вздор, но кто будет рисковать и разбираться, соврёт гражданин города своему правителю или нет. Да и будет ли вообще правитель решать судьбу какого-то лавочника.

Маноло знал об этом и иногда испепелял зарвавшихся охранников на месте. Это производило неизгладимый эффект на окружающих. Публичными казнями, он показывал, что не потерпит, если его имя использовали для собственной выгоды. Слово правителя гарантировало безопасность каждому и он должен был следить за этим. Стоило только людям решить, что это не так, и больше никто не захочет торговать в его городе. Даже великому магу приходилось мириться с законами рынка. Новые люди приносили с собой новости и информацию, которые не добыть обычным шпионам в городах.

Выходя на рыночную площадь, Маноло впитывал в себя последние новости, обновляя у себя в голове картину простирающихся под городом земель. К сожалению, ничего нового он не узнал. Его братья давно не давали о себе знать, торговля на равнине шла вяло из-за войны на другом континенте, а жители равнины, существующие в своём ограниченном мирке, никак не могли шагнуть дальше своих ежедневных потребностей. Торговцы, пересекающие за свою жизнь равнину около десяти раз, волновали мечты о несметном богатстве, которое они всё равно не смогут потратить, находясь всю жизнь в дороге.

Правитель не спеша шествовал среди людей, впитывая их мелкие дрязги, радость от сиюминутного успеха и тщательно скрываемый страх. Страх крылся в мелких ужимках, быстро бегающих глазах и сгорбленных спинах торговцев, как будто в любую минуту на их плечо могла опуститься рука правителя и счёт их жизни сократится с годов до нескольких минут.

Маноло с раздражением смотрел на череду тощих лиц, высушенных солнцем равнины, на которых застыла одна и та же маска доброжелательного торговца в то время как глаза их быстро бросали по сторонам алчные взгляды, выдавая мелкие помыслы. Всё тот же страх разъедал людей изнутри, заставляя их потакать своим низменным желаниям и стремиться урвать побольше, пока человек его был жив.

Хорошего настроения как не бывало. В очередной раз разочаровавшись в людях, правителю стало тошно.

«Эти люди никогда не изменятся, – с раздражением покидая площадь, подумал он. – Тысячи лет одна и та же картина. Сколько можно!»

Он вырвался из плена рыночной площади, проведя на ней не больше пяти минут. Широко шагая по узкой улочке, он пытался развеять ещё не полностью овладевшее им раздражение быстрой ходьбой. Изначально он планировать пробыть здесь до обеда, но так как планы поменялись, у него выдалось несколько ничем не занятых часов.

Чтобы не сойти с ума от скуки или бесконечной череды повторяющихся событий, Маноло установил для себя несколько правил, которые давали ему видимую «ограниченность» в чём-то и заставляли ждать. Одна из многих уловок, которые он оттачивал с течением времени, вроде совета его отца Оло, было строгое следование запланированному. И если вдруг случалось нечто подобное, что произошло сегодня на площади, терпеливо ждать наступления следующего события. Маноло мог получить всё за один день или даже раньше, но что тогда делать оставшуюся вечность?

Воспользовавшись одним из потайных ходов, он поднялся на смотровую башню, чтобы полюбоваться видом равнины. Иногда ему нравилось смотреть на простирающееся до самого горизонта пространство. В эти минуты он позволял своим мыслям свободно течь в своём направлении, пока они не устремлялись неудержимым потоком, расцветая мечтами о покорении всей равнины, а после неё и всего материка.

Но сегодня его мысли уступили место воспоминаниям. Им была не одна тысяча лет. Маноло вспомнил, как впервые поднял в воздух свой город.

Тогда город представлял собой лишь слабое подобие великого Созовайна, каким он был сейчас. Ещё не настолько искусный в магии, как его более старшие браться, Маноло был в числе последних из пяти братьев, которые очутились высоко над равниной. Где-то в глубине его нынешнего замка, прятался его первый тронный зал и окружавшие его в то время несколько домов фермеров и животноводов.

Поднимая город в воздух, маг предвидел, что ему придётся чем-то питаться, поэтому он взял с собой еду, и небольшой источник питьевой воды. Во времена своей ранней молодости, Маноло успел попутешествовать по равнине и отыскать скрытый от посторонних глаз горный источник. Так что когда пришло время, он просто установил возле его основания портал, по которому вода попадала прямиком в Созовайн. Оставалась проблема с отходами, но маг быстро её решил, сбросив мусор на равнину. Рано или поздно нечистоты всё равно окажутся там, так зачем же копить их в городе.

Первые двести лет он беспрепятственно путешествовал по равнине, тайком следя за жизнью в городах и налаживая по их образу и подобию хозяйство в своём. Ему даже удалось сформировать первое правительство, которое не продержалось и десяти дней. Двое из них решили захватить власть у Маноло. Это же надо было до такого додуматься! Их изувеченные тела, обращённые в камень, до сих пор украшали городской парк.

Он быстро учился на своих ошибках и вскоре понял, что Созовайн никогда не станет самодостаточным в еде и предметах домашнего обихода. Как бы он этого не хотел, но большинство мастеров с равнины, которых он переманивал в свой город, вскоре покидали его. Либо делали всё возможное, чтобы от них не было никакой пользы и Маноло сам избавлялся от них. В то время он ещё не славился своей кровожадностью и относился к людям более лояльно.

Однажды, копошась на кукурузном поле, Маноло тяжело разогнулся, чтобы дать спине отдых. Окинув безучастным взглядом сухие ростки, он заметил на горизонте быстро растущую тень. Приложив ко лбу руку козырьком, он напряжённо вглядывался в неё, чувствуя, как всё внутри холодеет.

Это был летающий город его брата. Какого именно, он пока понять не мог. В любом случае вся его семейка стоила друг друга и Маноло поспешил подготовиться к появлению родственника.

В гости к нему пожаловал Троло. Маноло немного расслабился при виде брата. Они всегда хорошо ладили. Обменявшись приветствиями, оба вышли в город без сопровождения охраны.

– Вижу, твой город понемногу растёт, – окидывая равнодушным взглядом жалкие лачуги, произнёс Троло. – Всё ещё пытаешься выращивать кукурузу?

– Пшеницу тоже, но успехи так себе, – нехотя признался Маноло. – А что ты выращиваешь?

– Ничего, – всё тем же равнодушным тоном, ответил брат. – Приходится иногда нападать на города и пополнять свои запасы за их счёт, – тут он ехидно улыбнулся. – И не только продовольственные.

– Тебя уже не изменить, – поморщившись, всё же усмехнулся Маноло. – Но ведь так не может продолжаться вечно. Рано или поздно закончатся деревни и города. Что ты будешь делать тогда?

– Не кончатся.

С этими словами он отшвырнул бегущего мимо них человека к стене, так что тот раскроил себе голову о стену и упал без сознания.

– Зачем ты это сделал?! – больше разозлившись из-за того, что брат убил обитателя его города, нежели из-за того, что человека убили просто так.

– Чтобы лишний раз убедить тебя не трястись над людьми. Они плодятся не хуже мышей полёвок и с каждым годом их становится всё больше. Поэтому города и деревни никогда не кончатся… как и люди.

Он уже направлялся к ветхой лачуге, чтобы учинить там разгром, но Маноло его удержал.

– Будь добр, пока ты гость в моём городе, не трогай моих людей. Хорошо?

– Как скажешь, брат, – пожав плечами, Троло продолжил путь.

Поведение брата заставило Маноло крепко задуматься. Судя по словам Троло, жилось ему куда лучше и интересней, чем Маноло. Но не могло же это быть следствием его скотского отношения к людям. Заинтригованный, он попросил брата провести его по своим владениям.

Едва он ступил на улицы города Троло, как почувствовал разницу. Пройдя от окраины до самого дворца они не встретили ни одной живой души. Даже собак здесь не водилось, которых так любил Маноло. В своём городе он завёл несколько штук, а их потомство уже расплодилось само.

В городе Троло жило не больше двухсот человек и только пять из них были мужчинами. Все остальные были девушки не достигшие тридцати пяти лет. Что с ними случалось после достижения этого возраста, Маноло решил не спрашивать.

Он был ошеломлён. Они с братом были одарены равными способностями, но в то время, как Маноло был у себя в городе одним из жителей, в своём городе Троло был властелином, по желанию или указу которого жизнь здесь продолжалась или могла быть оборвана в один миг.

Всё это Маноло осознавал постепенно, испытывая смешанные чувства. Ему нравился порядок и изобилие города брата, но он отказывался верить, что это возможно только благодаря тирании.

– Как бы это смешно не звучало, брат, но нам с тобой намного тяжелее, чем обычным людям. Сегодня завтра они умрут и ничего больше их беспокоить не будет. А мы? Живём тысячи лет и всегда одни.

После этих слов одиночество Маноло стало очевидным как никогда. Троло был прав. Сорок, самое большее шестьдесят лет – отпущенный срок человека. С каждым годом он будет дряхлеть, по крупицам терять разум, и самым милосердным под конец станет просто убить его.

– Поэтому жизнь должна состоять из удовольствий без каких-либо ограничений для нас, – когда они входили в тронный зал, Троло щёлкнул пальцами, приказывая накрыть на стол. – Еда, женщины, охота, путешествия, исследования, – тут он с заговорщицким видом подмигнул, Маноло – в нашем распоряжении время, которое нужно использовать с умом.

На стол подали фрукты и жареное мясо.

– Да, кстати, – закинув ноги на подлокотники, развалился на троне брат. – Недавно я навещал Соло, так он в первый же день попытался меня отравить!

Маноло так и замер. Весь день гуляя с братом он так проголодался, что успел съесть большую часть бараньей ноги и сейчас с подозрением смотрел то на еду, то на довольно ухмыляющегося брата.

– Успокойся, это Соло так развлекается. Моя страсть исследования. Как-нибудь в другой раз я покажу тебе свою коллекцию, которую я собрал за последние двести лет путешествий. Так вот, – заметив, что брат продолжает смотреть на него с подозрением, он выхватил у него из рук недоеденный кусок мяса и положил в рот. – Наш братец решил, что весь смысл жизни сводится к насилию и власти.

С этими словами он неопределённо помахал рукой в воздухе, как бы говоря Маноло: «Ты сам понимаешь, что это значит».

– Как будто власть над людьми чего-то стоит, – с набитым ртом хохотнул Троло. – Он только этим и живёт. Убить как можно больше людей, изнасиловать ещё больше женщин и нажраться от пуза. Не знаю, возможно для него это верх мечтаний, но его непрестанные попытки меня убить, всё же вывели меня из себя. Теперь у нас война.

Троло снова расхохотался, так что непрожёванные куски еды полетели на стол.

– Маленькая такая война, незаметная. Где-то в моём городе торчат его шпионы и подстерегают меня, чтобы убить. А у него в городе мои.

– Не хочешь же ты сказать, – впервые за долгое время заговорил Маноло.

– Да-да, и в твоём городе тоже, – осклабился с самодовольной ухмылкой брат. – Нельзя же всю жизнь провести в поле выращивая кукурузу, Маноло. Жизнь этим не ограничивается. И чтобы ты не скучал, я подослал к тебе небольшое развлечение.

По виду Маноло было ясно, что он этой новости отнюдь не рад.

– Что ты смотришь волком на меня? – недовольно заворчал Троло. – Если ты будешь осторожен, лет через сорок они сами помрут. Это как блохи у людей, не могут же они жить вечно, либо ты их передавишь, либо они выведутся сами. Главное не давать им плодиться.

Чем больше Троло говорил, тем меньше брат его понимал. Возможно было виновато вино, плавно перекочевавшее из кувшина в Троло, а может брат долгое время ни с кем так долго не разговаривал. В любом случае подлянка со шпионами и рассказ о Соло сильно взволновали правителя. По своей натуре он не был амбициозным, но увидев, как живут его братья, он впервые задумался об изменениях. Глядя на покорных служанок, он чувствовал, как внутри него просыпается желание приказывать и повелевать. Поведение Троло оказалось заразительным.

В тот раз они расстались добрыми друзьями. Вскоре Маноло выловил в своём городе шпионов и высадил их на равнине. Первый и последний раз он был так милосерден к людям своего брата.

От размышлений его оторвало едва уловимое отклонение города от курса. Обычный человек его бы даже не почувствовал. Оно было похоже на резкую смену направления ветра.

«Второй раз за месяц, не иначе, как новые происки моих родственничков», – спеша по лабиринтам подземных тоннелей к центру города, ругался Маноло. Он как мог защитил сердце города от лазутчиков, но бывало, что они всё же проникали и в комнату управления.

Преодолев половину пути, правитель почувствовал новый толчок.

«Нэрэ их побери! – переходя на бег, заскрежетал зубами Маноло. – Пока я доберусь до туда, они выведут из строя большую часть магов».

Новый толчок.

«Да что там происходит?!»

Ворвавшись в пункт управления Маноло замер на входе от удивления. Перед ним стоял левитатор и пытался распутать крепёжные ремни своего «коллеги». Трое уже лежали на полу, вяло ворочая головой и постанывая.

«Это что-то новенькое», – заходя к левитатору за спину, правитель с интересом следил за его работой. Всё оказалось не так плохо, как он предполагал. К тому же новое событие разожгло в нём угасший было интерес к низшим магам.

Зал управления представлял собой большую пещеру с высоким потолком. Вдоль стен располагалось восемнадцать ниш, в которых ремнями были прикованы маги. Результат упомянутых в далёком прошлом экспериментов Троло. Ещё тогда Маноло понял, как много сил отнимает необходимость контролировать полёт города. Поэтому он нашёл способ выкачивать из людей магическую силу и направлять её на поддержание города в воздухе.

Благодаря экспериментам и специальной системе питания, удавалось продлить жизнь человека-мага до трёхсот лет. При условии, что он будет абсолютно неподвижен, а все ресурсы его тела будут направлены на магию. Тогда тело практически не старело. Сердце их билось раз в две или три минуты, а другие органы атрофировались.

Поэтому Маноло так заинтересовал тот факт, что человек мог двигаться и спасать других. Затем он вспомнил, что именно этот человеко-маг попал к нему уже взрослым мужчиной. Похоже, что его тело сохранило способность передвигаться, а мозг мыслить.

Обычно Маноло помещал сюда подростков или совсем маленьких детей, но на тот момент один из левитаторов внезапно умер, а должной замены ему не нашлось. Пришлось вылавливать на равнине первого попавшегося мага.

Он усыпил левитатора прежде, чем тот успел освободить очередной аккумулятор магической энергии. Вернув всех на место и отключив сознание каждого, он оставил виновника беспокойства лежать на полу. Замена для него уже была готова. Завтра, если он достаточно быстро наиграется с девушкой-хамелеоном, она займёт его место. Если нет, что ж без этого экземпляра город легко справится ещё пару месяцев.

Последний раз окинув взглядом зал управления, Маноло поднял в воздух бездыханное тело левитатора и вышел с ним в коридор. От тела он избавился по дороге, через один из люков в полу, открывающихся на дне города.

Это событие занимало его ещё какое-то время. Маноло заинтриговало, насколько сильным оказалось сознание мага, что даже погружённый в сон он умудрился сопротивляться его препаратам и магии. Существовала конечно вероятность, что здесь не обошлось без помощи шпионов его братьев. Возможно это был отвлекающий манёвр, чтобы незаметно устроить ему засаду во дворце и Маноло стоило бы к ней подготовиться… Но подумав об этом, правитель сразу потерял всякий интерес к произошедшему. Удары ножом, стрелы, яды, – всё это он испытал много сотен лет назад. Ничего кроме боли или недомогания они не приносили. Интерес к интригам и тайным войнам, о котором говорил Троло у него так и не появился.

Во дворце было тихо. Значит, левитатор действовал один. Что ж, значит замену надо будет подыскать среди подростков города или наведаться в один из городов равнины. Девушка-хамелеон могла не подойти не только в силу своего возраста, но и самого сознания. Маноло вообще удивлялся тому, как сильно отличается психика у мужчин и женщин. Посадив её в комнату управления, он рисковал в тот же день обрушить город на равнину.

Правитель слабо ухмыльнулся. Ему многое надоело в этой жизни, но только не правление собственным городом-царством. Не хотелось бы потерять его так глупо, поставив в цепочку заранее негодный элемент.

Солнце клонилось к закату, на сегодня у него было запланировано ещё два дела. Первое из которых уже приближалось по секретному коридору внутри дворца.

Советников у Маноло было трое, но они исполняли его волю и следили за общим порядком в городе. Тогда как он черпал информацию из первых рук, и уже основываясь на ней принимал решения. Поэтому своих информаторов он находил на самых грязных улицах города, где выживали сильные и умные экземпляры.

Один из них как раз вошёл в его кабинет и неловко остановился на пороге. Почёсывая в нерешительности плечо, он бросал опасливые взгляды по сторонам, стараясь не встречаться взглядом с Маноло.

У каждого из его информаторов был специальный медальон, который помогал людям проникать во дворец на подобные встречи. Но условием была лишь очень важная информация. Если она таковой не являлась, человек мог потерять свою ценность в тот же миг. Вылавливая загнанных в угол людей в подворотнях города, Маноло первым делом предупреждал их об этом. На своей памяти он ещё ни разу никого не убил, хотя порой информация была действительно бесполезной. Никакой награды он за это не предлагал. Людям просто нравилось быть полезными для правителя, надеясь, что когда с ними случится беда, он им поможет. Все понимали, что их беды ничуть не волнуют Маноло, и всё же надежда была хуже любой заразы, раз зародившись в человеке, её было уже ничем не истребить.

– Говори, раз пришёл, – глядя в окно на заходящее солнце, раздражённо сказал правитель. Его всегда выводили из себя нерешительность или деланное жеманство.

– Правитель, у меня проблема.

Кажется, Луфус ни разу не начинал их разговор другой фразой. Маноло с самого начала заметил, что этот паренёк куда умнее, чем пытается казаться. И, пожалуй, единственный, кому правитель хоть как-то, но помогал.

– Новая стража, которая патрулирует рынок, обирает всех и каждого. Они, конечно, не действуют открыто, но мне ясно дали понять, что если я им не заплачу, вы позаботитесь о том, чтобы моя лавка сгорела этой же ночью.

Маноло размышлял. Он никогда никому не верил на слово. Продолжая в задумчивости смотреть в окно, он следил за тем, как последний лучик солнца скрылся за горизонтом и на город опустились сумерки.

– Этой ночью, говоришь? – оборачиваясь к молодому человеку, переспросил правитель. – То есть через час или два они должны появиться возле твоей лавки?

– По крайней мере так они мне сказали.

Луфус открыто смотрел на Милроя, так что не было причин заподозрить его в обмане. Что ж, он как раз размышлял о том, чтобы прогуляться по ночному городу.

– Хорошо.

Быстрым шагом он пересёк комнату и кивком головы приказал информатору следовать за ним. Лавка Луфуса находилась недалеко от края площади, так что они доберутся туда за пять-семь минут. Маноло помнил в лицо и по имени не только большинство жителей своего города, но и все постройки с точностью до дома. Это часто помогало ему при строительстве новых зданий или планировании изменений условий жизни жителей Созовайна.

Он так и не поддался урокам Троло о примитивности людей. Маноло, конечно, не воспринимал их как равных, но и не держал жителей города за скот, понимая, что чем лучше люди будут жить в его городе, тем больше благ он сможет получить для себя. Когда у человека появляется досуг, он начинает творить и развиваться. Люди же в городе его брата только и знали, что влачить жалкое существование, погрязнув в борьбе за кусок хлеба и интригах.

Видимо поэтому торговля с городами равнины у него шла несравненно лучше, чем у других братьев. Вырывая еду и вещи силой, его брат многое упускал, тогда как попавшие в Созовайн люди старались сбыть наиболее привлекательный товар за большие деньги. Жажда наживы всегда была сильнее страха возможной потери.

Усилием воли возвращая себя от своих мыслей к реальности, Маноло заметил, что они добрались до рыночной площади. В последнее время правитель всё чаще предавался воспоминаниям отключаясь от внешнего мира и это начинало его беспокоить. Но сейчас у него не было времени задуматься об этом, поэтому не теряя времени, оба вошли внутрь лавки и принялись ждать.

Пока ещё было время, Маноло крепко задумался, как ему поступить. Если Луфус окажется прав и охранники действительно использовали имя правителя для наживы, то завтра торговец приобретёт определённую власть над своими соседями. Видимо на это он и рассчитывал, начав разговор с того, что проблемы у него, а не у зарвавшейся охраны. Этого следовало избежать.

Нельзя было показать, что правитель кому-либо покровительствует в городе. Стражу следовало наказать по-другому. Собственно, он давно не проводил публичных казней, а сейчас представился такой удобный случай. Вот только стражники всё не шли, и это начинало раздражать Маноло. Как бы он себя не сдерживал, но он всегда был человеком действия, и вынужденное ожидание частенько выводило его из себя.

Луфус же, казалось, был абсолютно спокоен.

Мысленно Маноло улыбнулся. Он уже не раз встречал подобное выражение лица. Человек попытался его перехитрить – поистине жизнь не устаёт преподносить ему сюрпризы. Оставалось только разгадать, в чём заключался замысел торгаша, поиск власти над соседями-торгашами или его просто купили, чтобы выманить правителя из дворца.

Послышались тяжёлые шаги стражи. Их нельзя было ни с чем спутать. Маноло выдохнул. Больше всего на свете он не терпел предательства. Луфус всего лишь хотел урвать для себя кусочек власти, а не продал его одному из братьев или шпионам с равнины. За это он оставит его в живых. Что же касалось его уловки…

Стражников оказалось трое. И вели они себя чересчур заносчиво.

– Луфус открывай, мы знаем, что ты здесь! – стуча по запертой двери лавки, громко закричал стражник. – Отпирай или я выломаю эту дверь!

– Ты не против, если я отвечу за тебя? – заметив, как побледнел Луфус, обратился к нему Маноло.

Видимо до его информатора только сейчас дошло, что всё может обернуться не в его пользу. Ведь правитель мог передумать и не помогать ему. Так что парень только облегчённо кивнул и ретировался вглубь лавки.

Маноло открыл дверь и вышел.

– Что вы хотите от моего друга? – самым невинным тоном, поинтересовался он у стражи.

– А ты кто такой? – немного удивлённый появлением незнакомца, парировал охранник.

Сегодня правитель применил к своему облику магию, так что даже Луфус бы его сейчас не узнал.

– Я друг Луфуса. Теперь, когда я ответил на ваш вопрос, может быть вы ответите на мой? – он сделал едва уловимый нажим на последнем слове. – Что вам от него нужно?

– Дела правительственной стражи тебя не касаются, – стараясь отодвинуть Маноло в сторону, прорычал стражник. – Прочь с дороги, иначе я продырявлю тебя.

– Но за что? Правитель Маноло гарантировал нам безопасность в своём городе. За что вы хотите меня убить?

– Ты что, парень? Совсем дурак? – хватая правителя за горло и сдавливая его железной хваткой, разъярился воин. – Ты видишь где-нибудь здесь Маноло? А?! То-то! Сейчас для тебя закон я.

Отшвырнув обмякшего Маноло к своим друзьям, которые быстро подхватили его под руки, приставив нож к горлу, первый стражник сделал шаг внутрь лавки.

– Обыщите его ребята, пока я не разобрался с этой крысой Луфусом.

Однако он так и застыл с занесённой для шага ногой, услышав позади себя хохот. И чем громче он становился, тем сильнее росло в блюстителе порядка беспокойство. Двое других стражников недоумённо переглядывались между собой. Один из них попытался ударить Маноло по лицу, но тут же закричал от боли, с удивлением глядя на сломанную руку. Через секунду он замолчал. Никто из нападавших на правителя стражников не мог издать ни звука. Их рты открывались в беззвучном крике, глаза вылезали из глазниц, а руки судорожно теребили шеи. Немые мучения продолжались ещё секунду, после чего стражники исчезли с площади, не оставив после себя ни следа. Маноло разместил их по камерам, так и оставив без голосов. Завтра он решит, когда лучше назначить день казни, а сейчас он слишком устал, чтобы дольше оставаться на рыночной площади. Он перенёсся в свои покои, прежде чем Луфус вышел из своей лавки.

Маноло не доставляло удовольствия мучить или убивать людей. Это было слишком легко, и часто походило на забой беззащитных животных. На долю секунды он испытал прилив удовлетворения от того, что вычистил свой город от очередной грязи, но чувство радости быстро прошло. За столько лет грань между плохим и хорошим истончилась для него до невидимой нити, которую он уже не мог для себя разглядеть. Чувство, что он поступает правильно было для него ориентиром. Но с тем же чувством, он сегодня избавился от левитатора. Сбросить его тело на равнину, пока левитатор спал было правильно, и вместе с тем…

Маноло махнул на это рукой. Время душевных терзаний прошло три или четыре тысячи лет назад. С тех пор оно иногда посещало его и тут же в страхе отступало. У правителя были куда более приятные дела, нежели бесполезное самокопание. Сделал что-то, значит сделал. Что теперь об этом страдать.

За окном давно стемнело. Выйдя на балкон своей спальни, Маноло посмотрел на звёздное небо. У него ещё оставалось несколько свободных минут, чтобы поразмышлять перед сном. Как таковой сон ему был не нужен, но Маноло всегда планировал завершать свой день засыпая в кровати. Распорядок дня уравновешивал его желания и потребности, не давая ему скатиться в однообразие.

Маноло так и подмывало вызвать к себе пленницу хамелеона сегодня, но в последний момент он передумал. Завтра, значит завтра. Тем более, что сегодняшний день был полон событий. А завтра, если на горизонте замаячит новый город, возможно он отложит знакомство с травницей-магом ещё на день-другой. Правитель чувствовал, как в груди зарождается чувство ожидания чего-то интересного. Иногда можно было чуть потянуть, чтобы сполна ощутить удовольствие от редкой диковины. Возможно его ожидания не оправдаются, но сам процесс ожидания доставлял ему удовольствие.

Раздевшись, Маноло лёг в постель и заложил руки за голову. Его окружала тишина и спокойствие. Глядя через прозрачный потолок на звёздное небо, Маноло размышлял о своей судьбе. Каждый день он отчаянно старался придумать для себя занятие, чтобы день прошёл не зря. Жить одним днём – многие понимали эту фразу превратно. Для правителя это было смыслом существования. В один день он вкладывал всё, что только мог, не откладывая дела на потом, если их можно было сделать сейчас.

Ещё когда он был молод, Маноло часто пренебрежительно относился ко всему, что его окружало. Занятый собой и удовлетворением своих желаний, он не замечал, как пролетает время. Череда женщин, охот и прочих развлечений, превратились в повседневную серость. Тогда же он понял, что есть два вида счастья, сиюминутное, а потому мимолётное и труднодостижимое, но вечное. И чаще всего оказывалось, что дорога к цели, сама по себе, была важнее результата. Волшебство заключалось в упорстве и стремлении к желаемой цели, а не в возможности создать из воздуха алмаз.

Создавая для себя ежедневные цели, правитель чувствовал, что ради чего-то живёт. Прожить несколько тысяч лет и не растерять вкуса к жизни – это, пожалуй, было его главным преимуществом перед братьями. Большая их часть забаррикадировалась в своих городах, сплетая вокруг себя паутину однообразных пороков.

Маноло с содроганием подумал о том, что мог бы стать одним из них.

Перевернувшись на бок, он постарался думать о чём-нибудь другом, но перед глазами продолжала всплывать засаленная физиономия Соло, когда они виделись в последний раз.

Пришлось переворачиваться на другой бок ещё раз. Наконец, Маноло удалось изгнать из памяти образ брата, и он свободно вздохнул.

«На сегодня хватит, – чувствуя, как сон оплетает его приятным забытьем, вяло размышлял Маноло. – Завтра будет новый день и тогда я уже решу, что делать дальше».

В отличие от правителя город не спал. После того, как тот уже крепко заснул, Созовайн ожил своей, независимой от распорядка дня правителя, жизнью. Город вмещал в себя порядка десяти тысяч человек. У каждого из них была своя жизнь и своё место в городе, определённое ему правителем, либо полученное под влиянием событий.

Сложнее всего было выжить семье с ребёнком. Люди тут же теряли мобильность и попадали в зависимость от урожая или удачной торговли. Покинуть город мог любой, но стоило это порой слишком дорого. Маноло редко опускался до того, чтобы выслушивать просьбы горожан, чаще всего это были либо военные десантники, либо охрана. А они не скупились на обещания и цену свободы. Чаще всего охранники обманом получали у людей деньги, и не спешили выполнять свою часть сделки, прекрасно понимая, что жаловаться к правителю люди не пойдут.

Умерших от голода хоронили ночью. Их тела выносили из домов и сбрасывали в подземные люки, откуда они падали на равнину. Пустынные хищники завершали работу солдат.

Как бы Маноло этого не хотел, но он не знал и сотой части того, что творилось в его городе. Да ему и не было особенно интересно. Разве что первые две-три сотни лет. Ключевые моменты, поддерживающие жизнь он контролировал и следил за ними, но не видел смысла следить за каждым жителем в отдельности, предопределяя, что тому есть и когда ложиться спать. Живые существа неподвластны жёсткому контролю. Они всегда стараются его избежать. Поэтому Маноло влиял на окружение людей, которое предопределяло их поведение. Хотя бы в общих чертах.

Глава 2

Милрой и не подозревал, что путешествие через бесплодные земли будет настолько тяжёлым.

У себя в лесу, на высоте трёх километров над равниной, он всегда мог отыскать воду и ягоды, а воздух был чистым и свежим. Здесь же, в сердце пустыни не было ничего, кроме пыли и твёрдой как камень земли. От долгой ходьбы он протёр дыру в подошве правого ботинка и начинал прихрамывать. Сухой воздух раздирал саднящее горло, а висящий у него за спиной Кука тяжелел с каждым днём.

Еноту стало тяжело идти, едва они спустились с гор. Так что большую часть пути, молодому магу приходилось тащить друга у себя на спине. Он бы предположил, что Кука притворяется, но когда енот показал ему кровоточащие лапки, Милрою пришлось смириться и позволить другу взгромоздиться себе на спину.

Были, конечно, и плюсы. Дорогу можно было разглядеть на много километров вперёд. В долине ему бы не позволили это сделать деревья. Но хорошая видимость была, пожалуй, единственным преимуществом равнины.

– Не знаю как ты, – тяжело дыша, молодой маг шёл низко наклонив голову, сводя плюсы равнины к нулю. – Но я уже чертовски вымотался.

Кука что-то невнятно проскулил и похлопал мага по плечу лапкой. На одежде осталось небольшое пятнышко крови. Енот каждый день честно пытался идти на своих четырёх, но его лапки не были приспособлены к жёсткой почве и острым камням.

– Знаешь, я всерьёз начинаю задумываться о том, чтобы просто сесть и дождаться, когда мимо нас пролетит треклятый город.

Опустившись на землю после трёхчасового перехода, Милрой изо всех сил старался не лечь на неё. Стоило ему расслабиться и он уже не поднимется до завтрашнего утра. Один раз он уже прошёл через это и сильно обгорел на солнце. С того момента прошло больше двух недель, но кожа на его лице по-прежнему местами шелушилась и отходила слоями.

Путешествие оказалось отнюдь не прогулкой, а ведь это было только начало. Впереди, насколько хватало глаз, не было ничего, кроме каменной почвы и песка. Милрой пользовался каждой свободной минутой, чтобы разглядеть хоть какие-то признаки жизни. Тщетно. Только горизонт размывало жарким маревом, делая зыбкой границу между небом и землёй.

Обернувшись назад, он с тоской посмотрел на ставшие тонкой, серой полоской, горы, за которыми лежала Лунная долина. Он не думал о ней, как о доме. Дом, это место где тебя ждут. А образ дракона, засевшего в своей пещере, никак не ассоциировался у него с уютом и теплой компанией. Но там, по крайней мере, он знал, что готовит ему завтрашний день. Был уверен в своих силах и в том, что справится с любой проблемой. Здесь же, среди песков и палящего солнца, приходилось рассчитывать только на физическую выносливость. Посреди пустыни даже магия была бесполезна.

Поэтому Милрой мог только представить, как тяжело было Куке, с его толстым мехом и не менее толстыми боками, которые он нагулял за время их недолгой разлуки в Долине. Енот так и не давал ему никаких мысленных образов, где он провёл то время, хотя Милрой иногда улавливал мимолётные воспоминания енота. Во время привалов или долгими вечерами, Кука мыслями возвращался в недалёкое прошлое. В эти минуты их обоих наполняло чувство радости и уюта, которые испытывал в тот момент енот.

А ведь Кука всё это бросил ради того, чтобы сопровождать друга в пути. Милрою в эти минуты становилось не по себе.

Так и сейчас ему захотелось сплюнуть, но Милрой сдержался. Влага здесь была дороже всего. Даже еда значила сейчас для мага не так много, как вода. Он благодарил проведение за то, что додумался набрать полные мехи воды, когда был ещё в горах.

Сейчас у него осталось ровно половина из тех запасов, а впереди не было ни малейшего признака на озеро или пруд, поэтому приходилось жёстко экономить воду, хотя жажда из-за израсходованных магических сил, доводила его до помешательства. Но если бы не магия, он наверное погиб бы ещё прошлой ночью.

Вчера, после заката, друзья как обычно расположились на ночлег. В сумерках Милрой не заметил, как к ним подобралась свора диких животных. Толком разглядеть их ему не удалось. Только острые зубы мелькали в неясном свете звёзд, на фоне чёрных теней.

Кука прижимался упитанным задом к его ноге и угрожающе рычал. Довольно смело, оскалить зубы на врага в шесть раз превосходящего его по размерам, но деваться им было некуда.

Первые пару минут Милрой отгонял хищников резкими выпадами и взмахами меча. Но рано или поздно он бы выдохся, а хищники не спеша наступали со всех сторон, неумолимо сокращая расстояние. Легко уклоняясь на шаг назад от неуклюжих выпадов мага, они неизменно делали два шага вперёд. Здраво рассудив, что отбиваться от них мечом бесполезно, молодой маг создал вокруг себя огненное кольцо. Огонь отпугнул ночных тварей и охранял Милроя с Кукой до рассвета.

Перед рассветом, убедившись, что хищники ушли, Милрою удалось вздремнуть пару тройку часов, после чего, взвалив Куку себе на плечи, он двинулся в путь.

Тяжело. Это простое слово не могло передать, как тяжело давался Милрою каждый пройденный шаг. Разве что: «Очень тяжело». Снова не то. Не хватало ощущения от лопнувших на ногах мозолей, ноющих плеч и рук от, хоть и полегчавшего, и всё же довольно увесистого Куки. А так же постоянного голода. Они подъели свои запасы два дня назад как раз перед нападением ночных хищников и с тех пор питались случайными растениями и ящерицами. Благо ландшафт начал меняться, уступив место серой земле и слабой травяной поросли.

Где-то впереди маячили неясные силуэты то ли гор, то ли построек. По ночам Милрой видел далёкие вспышки света, предполагая, что это молнии. Возможно в тех землях влажность была выше.

Путешествие продолжалось уже больше месяца, но оно отнюдь не радовало Милроя. Он торопился скорее вырваться из-под власти дракона, чтобы почувствовать себя свободным, и сейчас достигнув цели, пожинал плоды своей скромной победы. Кроме боли в мышцах и голода, свобода пока ничем другим не отличалась от его прежнего существования. Разве что мысли в голове всё чаще путались, но молодой маг решил, что это от голода.

Кука сильно похудел, и похоже это пошло ему только на пользу. С каждым днём он проходил всё большее расстояние на своих лапах, выискивая в кустах жуков и личинок, неизменно предлагая их Милрою. Сначала молодой маг отказывался от принесённых другом даров, но когда при виде упитанной, извивающейся в лапках енота личинки, он подумал о ней, как о куске вкусного мяса, начал есть и жуков.

На вкус они были отвратительные. Каждого жука приходилось глотать почти не прожёвывая и задерживая дыхание. Раз или два Милроя едва не стошнило. На четвёртый день такой диеты, он неожиданно для себя обнаружил, что вкус жуков стал менее отвратительным. Ещё неделя и он привыкнет к этой диете. Оставалось только удивляться, как быстро человек ко всему привыкает. Даже пустынный пейзаж, иногда прерывающийся рваными пятнами скудной растительности, стал для него привычным.

Они с Кукой продолжали каждую ночь дежурить посменно, на случай возвращения зубастых тварей. После первой стычки, они больше не появлялись, но друзья решили не рисковать. Стоит беспечно отнестись к какой-нибудь мелочи, и неприятный сюрприз был уже не за горами.

Долгими ночами, когда енот мирно дремал прижавшись спиной к Милрою, молодой маг много думал. В течении дня, когда приходилось решать ежедневные вопросы выживания, было не до размышлений, в ночной же тишине, когда мир замирал, можно было подумать о будущем и о прошлом. В основном Милрой вспоминал уроки Лунной долины, недовольно морщась, стоило ему заново пережить неприятный момент. С каждым воспоминанием у него укреплялось чувство, что из приятного в его прошлом были только те моменты, когда они с Кукой оставались вдвоём. Даже в деревне, когда он ещё жил в семье дяди и тёти. Так получилось, что самое лучшее из Долины он взял с собой.

Милрой положил руку на тёплый бок друга. Еноту снились сны. Неясные, одному Куке ведомые, сны. Молодой маг улыбнулся. Приятно было осознавать, что у него хватило ума спрятать друга от хищных лап дракона. Окажись он на равнине один, всё могло повернуться куда как хуже.

Первый небольшой островок деревьев, растущих возле водоёма, они нашли спустя полтора месяца, после того как впервые ступили на бесплодную землю равнины. К тому времени друзья больше походили на тени. Оба серовато-бурого оттенка от солнечного загара и впитавшегося в кожу песка. Пустыня оставила от них одни кожу да кости. Пойманные жуки и ящерицы поддерживали в них жизнь, но это всё, на что они годились.

Пошатываясь, Милрой опустился на колени перед водоёмом и медленно погрузил в воду ладони. Приятный холод растёкся по всему телу, давая отдых и прохладу под палящим солнцем равнины. Выпив немного из источника, молодой маг всполоснул мехи с водой и наполнил их до отказа. Он огляделся, надеясь найти хоть что-то, в чём можно было нести воду. Последнюю неделю они с Кукой обходились без воды, высасывая её из полузасохших растений и мелких животных, и он не хотел повторения этого опыта. Но вокруг были только камни и трава, покрытая толстым слоем песка, так что казалась чуть зеленее обычного.

Когда друзья утолили жажду, они решили остановиться в оазисе на пару дней, чтобы отдохнуть и набраться сил. Кроме того, Милрою предстояло решить, как действовать дальше. В Долине он бы просто коснулся земли и уже через минуту мог до метра определить местоположения деревни или города. Здесь же он опасался пользоваться магией.

Глядя на горизонт, он нервно теребил через одежду, висящий на шее кристалл с Нэруном. Сначала он думал, что с демоном будут сложности, но кристалл ничем не отличался от обычного камня, разве что сиял своим светом и шнурок натирал потную шею.

Переведя взгляд на Куку, молодой маг искренне позавидовал другу. Напившись воды, енот расположился в тени деревьев и задремал. Он шёл туда, куда шёл Милрой и этого ему было достаточно. Во всё остальное время енот спал, либо искал еду, не загадывая далеко вперёд. Это бремя он оставил Милрою.

Поразмыслив, Милрой присел рядом с Кукой и облокотился спиной о прохладный ствол дерева. Надо было отвлечься. День или два погоды не сделают, а ему необходимо было отдохнуть. Последние две недели он только и знал, что идти вперёд. Всякие мысли оставили его из-за жары и постоянного голода. Сейчас же, когда желудок был полон прохладной воды, и тень от дерева скрывала его от лучей палящего солнца, он впервые за долгое время забылся долгим и спокойным сном.

Очнулся Милрой под вечер, когда на небе начали появляться первые звёзды. Ополоснув лицо в озере, он огляделся по сторонам. Серая равнина тянулась до самого горизонта.

«И что я забыл в этой проклятой земле?» – в сотый раз спрашивал себя Милрой, чувствуя, как болезненно отозвался желудок на глоток холодной воды.

Вопрос остался без ответа. Милрой решил пройтись вокруг водоёма, чтобы найти место, откуда удобней будет вести охоту. С наступлением ночи сюда могли пожаловать животные покрупнее ящериц, а молодой маг уже больше месяца не ел свежего мяса. Кука куда-то запропастился, но это и не удивительно. Енот всегда предпочитал охотиться в одиночестве. Милрой был для него слишком заметным спутником.

Время шло, но возле водоёма никто не появлялся. Звёзды на небе стали ярче, на равнину опустилась непроглядная темнота и резко похолодало. Поёжившись, молодой маг решил развести огонь. Времени прошло достаточно, а возле озера так никто не появился, значит, не было причин больше откладывать разведение костра. По крайней мере сегодня он согреется.

За сухими листьями и ветками пришлось лезть на дерево. Чтобы развести костёр, опавших веток, было недостаточно. Забравшись на самую верхушку дерева, Милрой огляделся. Пустынная равнина и… слабое, едва различимое зарево. Свет был ровный и не угасал те несколько минут, что молодой маг следил за ним.

Деревня! А может даже город.

Забыв про сухие ветки, он во все глаза вглядывался в сторону призрачного света, тщетно стараясь что-то в нём разглядеть. Через какое-то время он почувствовал, как у него начинают неметь от холода пальцы, поэтому ему всё же спустился вниз, чтобы развести костёр. От возбуждения он не мог усидеть на месте. Хотелось ещё раз посмотреть в сторону света, лишний раз убедиться, что ему это не показалось.

На всякий случай Милрой нарисовал на земле стрелку, указывающую в сторону поселения. Так он завтра утром сможет сориентироваться в какую сторону им с Кукой надо будет идти. Вырыв небольшую ямку, молодой маг насыпал в неё ещё горящие угли, после чего присыпал их песком. Так он мог сохранить тепло костра до утра. Опустившись на импровизированную постель, он почувствовал, как благодатное тепло согревает его измученное тело, а приятное ощущение появившейся цели, наполнило молодого мага надеждой. Через какое-то время, шурша листьями кустарника, к нему подошёл уставший енот. Ничего не сказав, он со вздохом плюхнулся рядом с молодым магом и тут же засопел.

Засыпая, Милрой понял, чего ему так долго не хватало. В пещере у него был ежедневный ритуал: еда, тренировки, изнуряющие тренировки, тренировки в магии и короткий сон. Он просыпался и у него была цель – стать сильнее, быстрее и умнее. Тогда он не понимал, что за всем этим стоял дракон, умело направляя энергию молодого мага в нужное ему русло. Говоря молодому магу, что делать, вайнер освобождал его от необходимости выбора. Впервые Милрой почувствовал свою ответственность за свои действия, когда очутился в Рартовиц. В Бреке его опыт в принятии самостоятельных решений только усилился. Но всё это было в Долине, под невидимым контролем вайнера.

А на равнине он был один.

В тот день, когда они с Кукой оказались предоставлены сами себе, Милрой ощутил изоляцию от внешнего мира. В Долине вокруг него звучала тысяча голосов жителей деревень, леса и земли, к которым он привык на протяжении жизни, и вдруг, как только он ступил на равнину, они внезапно замолчали.

Поэтому принятое им решение идти в сторону предполагаемого города, помогло ему обрести надежду и уверенность в своих действиях. Блуждать по пустыне не различая впереди себя ничего, кроме бесконечной равнины, сбивало с толку и каждый день изматывало молодого мага неустанными вопросами: «Что если?». «Что если они идут не в ту сторону?», «Что если они бродят кругами?», «Что если они умрут посреди равнины от жажды и голода?» Миллионы вопросов, ответы на которые он не в силах был найти. И вот, наконец, сегодня, зарево города стало для него путеводной звездой, за которую он ухватился как за последнее спасение своей жизни и жизни его друга енота.

Кука заворочался у него под боком. Обняв енота, Милрой задумчиво посмотрел на звёздное небо. Из глубины сознания к нему попытался пробиться вопрос: «Зачем он всё это делает?», но молодой маг легко от него отмахнулся. Он не хотел портить хорошее настроение бессмысленным вопросом, на который он ещё не знал ответ.

Исследовав оазис вдоль и поперёк, молодой маг окончательно убедился, что кроме воды, здесь нет ничего съедобного. Впереди была не одна неделя пути, а он выдвигался в путь с двумя полными мехами воды и пустым желудком. С таким положением вещей обретённая им ночью надежда, быстро рассеялась как дым. На одной воде он долго в пустыне не протянет. Назвать бескрайние просторы твёрдой как камень почвы равниной, у него язык не поворачивался.

Существовали, конечно, ящерицы и насекомые, да и на худой конец Кука тоже сгодился бы для еды. Почувствовав невесёлые мысли мага, зверёк возмущённо заворчал.

– Да я пошутил, – стараясь выдавить из себя улыбку, попытался извиниться Милрой. – Кука, я ещё не выжил из ума, чтобы есть единственного друга.

Но енот ещё долгое время продолжал ворчать и искоса поглядывать на идущего рядом мага.

Большую часть дня они шли без остановки, в надежде, что где-нибудь им попадётся небольшое деревце, чтобы передохнуть в тени. Не дождавшись, они остановились и присели на землю. Палящее солнце уже давно высушило путников, превратив их в обтянутые кожей и поредевшей шкурой скелеты. Милрой рассчитывал добраться до поселения через две недели, плюс минус три дня, поэтому жёстко экономил воду.

– Этой ночью, попробуем пройти часть пути, – наливая в ладонь воды, чтобы Кука мог попить, поделился своими мыслями Милрой.

До этого им приходилось идти при свете дня из-за того, что они не знали пункта назначения. Милрой боялся в темноте пропустить поселение или деревню. Сейчас же для него удобней было идти ночью, так он мог ориентироваться на свет города.

Когда на равнину опустились первые сумерки, друзья двинулись в путь. Идти ночью оказалось намного проще. Не встречая по пути выступающих из земли корней, как это часто бывало в лесу, можно было смело смотреть далеко вперёд. Ночной холод помогал идти быстрее, чтобы согреться. Да и семенивший за молодым магом Кука, тоже чувствовал себя лучше. За это время он привык поддерживать темп Милроя и уже не стирал лапки в кровь.

Через четыре дня зарево стало значительно ярче. Воды ещё оставалось в избытке, кроме того, по дороге они наткнулись на земляную пещеру, в которой оказалось гнездо летучих мышей. Впервые за два месяца друзья наелись до отвала и никуда уже не двигались до следующего вечера, лежа в прохладной пещере сытые и отдохнувшие.

Короткая передышка прибавила обоим сил. Следующие два дня они прошагали в отличном настроении, покрыв больше ста километров. Такой марш бросок приблизил их к заветной цели намного быстрее.

Засыпая на рассвете, глядя на горизонт, Милрой рассчитывал уже завтра ночью добраться до города.

Друзья проспали большую часть дня, проснувшись под вечер от лёгкого пощипывания на коже. Молодой маг не сразу сообразил, что происходит. Едва открыв глаза, он получил в них порцию песка и зашипел от боли.

«Неужели кто-то подкрался к нам, пока мы спали?» – безуспешно пытаясь очистить глаза от песка, лихорадочно соображал Милрой.

Но в него продолжали лететь новые порции песка, а в ушах завывал ветер. Сощурив глаза в тонкие щёлки, чтобы защитить глаза ресницами от мелких песчинок, молодой маг ничего не мог разглядеть вокруг себя. Пылевая буря окутала его и едва не сбила с ног, когда он попытался подняться.

Кука был где-то рядом. Вот в его ногу осторожно, но крепко, вцепились лапки енота и молодой маг почувствовал себя уверенней. Он не представлял, что ему делать, но когда рядом с тобой более слабый, автоматически стараешься его защитить, уже толком не думая о себе. Надо было спасти Куку, а остальное подождёт.

Они расположились на ночлег возле невысокого холма, как раз с подветренной стороны. Пытаться встать и бороться с ветром было бессмысленно. Ветер только крепчал и всё больнее швырял в них пригоршни песка. Свернувшись клубком вокруг енота, Милрой подставил ветру спину. В таком положении они пролежали больше двух часов, пока маг не почувствовал, что их засыпает песком.

Быстро сообразив, что через час он уже не сможет пошевелиться, молодой маг, извиваясь всем телом подмял под себя небольшую горку песка, образовавшуюся вокруг него, оказавшись на её вершине. Ветер с новой силой ударил ему в спину, но так друзья могли не опасаться быть заживо погребёнными.

Буря продолжалась до поздней ночи, скрывая собой звёздное небо и зарево города. Милрой несколько раз откапывался из заносов, чувствуя как жажда и голод начинают его одолевать. С кружащимся в воздухе песком, проникающим всюду, сложно было сделать даже глоток воды. Поэтому Милрой терпел.

Глубокой ночью, когда молодой маг проснулся от тяжёлого сна, вокруг было темно и тихо. Он уже испугался, что его с Кукой засыпало песком и они в ловушке. Пошевелив руками и ногами, он убедился, что всё ещё лежит на поверхности песчаного бархана. Горло ужасно саднило, так что он поспешил выпить немного воды, прежде чем их накроет очередная буря. Сморщившись от болезненного глотка, он помог напиться еноту. После чего они огляделись по сторонам.

В воздухе было ещё достаточно много пыли, так что невозможно было различить, где сейчас находился город. Друзья решили, переждать эту ночь на месте. Буря могла начаться с новой силой, поэтому лучше было к ней подготовиться.

Ночь прошла без происшествий. Позавтракав глотком воды и пойманной ночью ящерицей, маг и енот двинулись в путь. Против обыкновения, они решили идти днём. Всё равно город был где-то рядом и даже если они пройдут мимо него, ночью станет ясно, в каком направлении им нужно будет двигаться дальше. Когда до цели остаётся один день пути, подобные мелочи не имеют никакого значения.

Прошагав полдня на солнцепёке, Милрой никак не мог отделаться от ощущения тревоги. Помимо необычной тишины, молодой маг чувствовал, как будто за ним кто-то пристально наблюдает. Хотя насколько хватало глаз, вокруг него не было ни души. Внезапная догадка поразила его настолько неожиданно, что он замер на месте. И Кука, бредущий позади мага, врезался ему в ноги. Что-то тихо пискнув, енот проследил за взглядом Милроя.

Над ними парил Летающий город.

Настолько огромный, что не хватало глаз, чтобы охватить его целиком. Самым странным было то, что солнечный свет беспрепятственно проникал через него, делая город на фоне неба практически невидимым. Лишь по краям были заметны его тёмные очертания. Он так же не отбрасывал на равнину тень, что помешало Милрою заметить город раньше.

Тысячи мыслей пронеслись у него в голове в один момент. Что делать? Куда бежать? Или сразу сдаться? Молодой маг стоял как истукан посреди равнины и не знал, что ему делать. А город меж тем бесшумно скользил по небу, не обращая на молодого мага никакого внимания.

Милрой предположил, что наблюдающие за равниной разведчики несут свою вахту по краям города, а не под ним. Видимо только поэтому его до сих пор не обнаружили. Стряхнув с себя оцепенение, он лихорадочно огляделся по сторонам. Ему срочно надо было слиться с окружающей средой. Как на зло вокруг не было ни деревьев, ни кустарников. Голая земля и пара камней, вот всё, что было рядом с ним в этот момент.

Слабо понимая, что делает, Милрой бросился на землю. Извалявшись в пыли он, не спрашивая Куку, взял его подмышки и вывалял в грязи рядом с собой. Енот что-то возмущённо пищал, но маг его не слушал. Надо было слиться с землёй. Притвориться камнем или на худой конец холмиком. Свернувшись в клубок, как он делал это во время бури, молодой маг напряжённо прислушался.

Город парил над землёй в полной тишине. Так продолжалось ещё час, после чего где-то вдалеке раздавались первые короткие крики. Звуки ударов металла о камень становились всё громче. Похоже армия Летающего города добралась до равнинного города. Не смея открыто посмотреть на город, Милрой украдкой бросал на него взгляды, дожидаясь того момента, когда город проплывёт мимо него.

Это случилось не скоро. Преломлённые лучи солнца хаотично мелькали по земле, мешая наблюдателям с города выслеживать беглецов. Милрою подобная иллюзия была только на руку. Он, наконец, разглядел край города и смотровые вышки. Люди отсюда казались совсем крошечными, так что молодой маг немного успокоился. С такой высоты они навряд ли разглядят его распростёртое на земле тело.

Молодой маг сильно сомневался, что они полагаются только на свои глаза. Наверняка им помогала магия города, поэтому Милрой как мог глубже вжался в каменистую поверхность земли, надеясь, что его не заметят. Кука тоже засопел от напряжения. Енот чувствовал, что над ними нависла опасность.

Через два часа город окончательно слился с небом, так что трудно было сказать, продолжает он парить на безопасном расстоянии, выслеживая выживших или уже покидает место разрушения. В напряжённом ожидании прошло ещё два часа. Милрой не хотел рисковать.

Стемнело.

Когда на небе появились первые звёзды, друзья немного успокоились. Потянувшись, Милрой почувствовал, как сильно затекли у него мышцы. Кука фыркал и отряхивался, но делал это тише обычного, иногда замирая и тревожно принюхиваясь к воздуху.

Молодой маг долго отряхивался, стоя спиной к тому месту, где предположительно находился город. Он боялся обернуться и не увидеть зарева, которое подарило ему надежду и всё это время заставляло идти вперёд.

Для чего ещё здесь мог появиться Летающий город, как не для грабежа.

С тяжёлым сердцем, он обернулся. Сгущающиеся сумерки за холмом как будто были ещё гуще. Ни единого лучика света или надежды.

Летающий город разрушил его цель, стоило ему сделать хотя бы шаг к ней.

Но кроме грустных мыслей, Милрой неожиданно понял как ему повезло. Меньше суток его разделяли между жизнью и смертью. Окажись он в городе на день раньше и он стал бы одной из многочисленных жертв нападения Летающего города. Он мог бы сейчас лежать с пробитой головой где-нибудь среди руин города или закованный в цепи маршировать по улицам Летающего города, но он стоял здесь, в сотнях шагов от города целый и невредимый.

«Повезло», – вздрагивая от неудавшейся перспективы, молодой маг преодолел оцепенение, сделав шаг вперёд. Пора было посмотреть на что была способна армия Летающего города.

Друзья достигли города на рассвете. От этого картина была ещё более ужасной. Милрой впервые видел город полностью состоящий из каменных построек, вот только он представлял собой жалкое зрелище. Большинство домов уцелело, но по стенам над окнами тянулись чёрные разводы пожаров. Местами над небольшими домами ещё поднимался дым. Людей молодой маг нигде не видел, поэтому он решил быть осторожным. Жители могли принять его за мародёра или шпиона. В такой ситуации никто не будет разбираться, кто он такой и откуда. Сейчас для жителей каждый чужак был убийцей и вором.

Кука шёл рядом с другом, не отставая ни на шаг.

Они остановились у самой границы города, обозначившейся утрамбованной дорожкой-улицей между двумя домами. Вокруг по-прежнему было тихо.

Напряжённо всматриваясь в глубину улицы и прислушиваясь к каждому шороху, молодой маг старался уловить хоть какой-нибудь признак жизни. Ничего. Тем не менее он чувствовал на себе пристальные взгляды затаившихся в развалинах людей. Сложно было сказать, кто кого боится больше.

Переступив с ноги на ногу, Милрой начал пятиться назад. Продолжая держаться лицом к городу, он всё быстрее отступал в ту сторону, откуда пришёл. Город был мёртв. Несмотря на уцелевших жителей, он был обречён на запустение. А те немногие, что сейчас наблюдали за ним, ничем не отличались от ночных хищников, однажды окруживших его с Кукой несколько недель назад.

Следовало как можно быстрее покинуть развалины, чтобы люди не принялись его догонять. На равнине ему ещё встретятся города. Наверняка многие из них будут обитаемы и там он сможет передохнуть. А пока молодой маг отошёл на достаточное расстояние, чтобы развернуться к городу спиной и быстрым шагом добраться до холма.

Впереди снова были долгие недели скитаний без воды и еды. Мысли об этом настойчиво подрывали в молодом маге силы. Каждый шаг казался ему последним. Он готов был упасть лицом на жёсткую землю и заснуть, чтобы уже никогда не проснуться. Физически он был ещё полон сил, но морально, Милрой был на грани. Два месяца под палящим солнцем с постоянными ограничениями в еде и воде, измотали его своей неизвестностью. Каждый раз делая глоток воды, он мысленно прикидывал, сколько ещё таких глотков ему осталось сделать. А что, если завтра не будет города или оазиса? Где он сможет пополнить свои запасы воды? Что если сегодня он выпил на один глоток больше и оказавшись в одном дне пути от цели, он упадёт без сил как раз из-за нехватки этого глотка воды?

Тысячи «если», «когда» и «где», и ни одной счастливой мысли о том, что он достиг цели.

Уходя всё дальше от развалин города, молодой маг старался выкинуть из головы всё, что его так сильно беспокоило. Солнце стояло в зените, до вечера было ещё далеко, а от города надо было отойти как можно дальше. Молодой маг сосредоточился на этом и продолжал идти. Рядом усердно сопел Кука. Оба ждали наступления ночи. Милрой надеялся, что на горизонте появится другое зарево города или деревни, а енот мечтал о вкусных слизнях, которые выползали из-под земли в вечерней прохладе.

Молодой маг улыбнулся мыслям друга. Куку абсолютно не беспокоили тяготы будущих событий. Если он ковылял рядом с Милроем, то думал о том, какой же горячий песок и как бы побыстрее добраться до спасительной тени ближайшего куста. Вечером он предвкушал охоту на слизней, улиток или ящериц. Находясь в пустыне, зверёк умудрялся быть постоянно занятым своими делами. Так какое ему было дело до того, что будет впереди? Он шёл вперёд и везде, где бы он не находился, обнаруживалось занятие, в которое он уходил с головой.

Наверное, это и помогало еноту держаться значительно бодрее Милроя. Кука жил настоящим, не заглядывая далеко вперёд. Отметая неизвестность, он думал о стоящих перед ним в данный момент проблемах и справлялся с ними со свойственной всем енотам непринуждённостью.

Ободрённый мыслями енота, Милрой прибавил шаг. Его друг был прав: рано или поздно они выйдут к городу, а пока можно было помечтать о слизняках. На вкус они были отвратительные, но зато после них долгое время не было гнетущего чувства голода, с которым молодой маг за время путешествия по равнине успел породниться.

Глава 3

Пахло сыростью.

И судя по тому, как у неё затекло всё тело, она лежала здесь довольно продолжительное время. Теала не могла точно сказать, как давно она заснула, но пронзившая её спину боль, подсказала, что достаточно. Всё тело затекло из-за неудобной позы, во рту пересохло, а перед глазами по-прежнему стояла темнота.

Когда к рукам вернулась их прежняя подвижность, девушка сорвала с лица повязку, чтобы оглядеться по сторонам. Тусклый свет, проникавший через зарешёченное окно, падал на старый, покрытый плесенью каменный пол. Стены были сложены из старого как мир песчаника. На некоторых из кирпичей она разглядела надписи на неизвестных ей языках.

«Поздравляю, Теа, – оглядывая свою темницу, саркастически обратилась к себе девушка. – Ты попала на летающий город. Как и хотела».

Она действительно этого хотела, но предполагалось, что она сделает это незаметно. Роль узницы её никак не устраивала. С трудом поднявшись на ноги, Теала едва держалась на ногах. Последствия парализующей магии или простое обезвоживание – она ещё не поняла.

Из дальнего от неё угла несло нечистотами.

Первой её мыслью было исследовать свою темницу, чтобы найти выход. Но головная боль и слабость в ногах не дали ей этого сделать. Опустившись на четвереньки, девушка перебралась на руках до ближайшей стены, с трудом облокотившись на неё спиной. Переведя дух, она принялась разминать конечности. В голове пока не было ни одной мысли, кроме осознания усталости и боли. Её взгляд скользил по стенам, но надписи на чужих языках ей ни о чём не говорили. В противоположной стороне от того места, где она сидела, Теала разглядела очертания двери.

Рядом с дверью она заметила миску. Отражённый от стен солнечный свет едва отсвечивал от её обшарпанных боков.

«Вода», – чувствуя, как разом пересохло в горле, решила про себя Теала.

Но чтобы добраться до неё, ей пришлось бы ползти через всю камеру, а она сильно сомневалась, что у неё на это хватит сил. Стиснув зубы, девушка всё же попыталась заставить себя двигаться. Если она сейчас расклеится, то уже никогда не соберётся. Вода придаст ей сил и может хоть на несколько минут ослабит головную боль, которая к этому моменту стала просто невыносимой.

На четвереньках, попеременно переставляя руки и ноги, она добралась до двери. В миске действительно оказалась вода. Судя по запаху – чистая. Девушка решила не спешить. Отпив пару глотков, она какое-то время наслаждалась её прохладой и тем, как смягчается саднящее горло. Следующие два глотка притупили головную боль, так что Теала впервые с момента пробуждения могла трезво соображать.

Надо было отдохнуть и собраться с мыслями. Прикрыв глаза, девушка постаралась очистить голову и прислушаться к окружающим её звукам. Вокруг неё царила тишина. Ни шорохов, ни шагов тюремщиков, ни криков других заключённых, абсолютная и всепоглощающая тишина. У неё даже зазвенело в ушах.

Это было тем более странно, что окно камеры выходило на улицу и хотя бы оттуда должны были доноситься хоть какие-то звуки, иначе девушка решила бы, что её держат под землёй. Ничего не понимая, она решила оставить эту загадку на потом, сосредоточившись на своём положении.

А положение её выходило крайне плачевное. Голодная, без сил, она находилась в замкнутом пространстве, без малейшей возможности выбраться отсюда. Вариантов побега было два и оба они шли через дверь. В первом случае ей предстояло прорываться силой, но этот путь тут же отпадал из-за её истощённого состояния. Второй, попытаться использовать свои возможности хамелеона и слиться со стеной. Когда придёт охрана, она незаметно проскользнёт в коридор. Весь вопрос был в том, как заставить свой дар работать по заказу. До этого он возникал у неё спонтанно.

Теала допила остатки воды. Скоро должны были принести новую порцию, а может и немного еды. Именно в этот момент ей следовало попытать счастья и выскользнуть за дверь. Ждать следующего подходящего случая не имело смысла. В том случае, если она останется и еда будет сытная, в чём девушка сильно сомневалась, кто знал, ради чего её поймали и когда за ней придут. Вполне могло получиться так, что не будет никакой еды. За ней просто придут и выволокут из камеры в неизвестность.

Запах из отхожего места становился нестерпимым. Отсев от него как можно дальше, Теала наблюдала за квадратом солнечного света, просачивающегося сквозь небольшое окно. Пятно медленно ползло по своему пути тускнея на глазах. Близился вечер, а с ним и будущее Теалы. Либо она спасётся, либо нет.

В этот момент девушка вспомнила тот далёкий день у леса, когда на рассвете она увидела дракона. Тогда она была так же подавлена и истощена готовая покориться своей судьбе. Воскресив воспоминания того дня, Теала старалась возродить в себе чувство надежды, которое не дало ей сдаться в тот раз.

Она ещё поборется! Вышло слабо и неубедительно.

Шло время. Вокруг по-прежнему не раздавалось ни звука. За окном наступил вечер, погрузив тесную камеру в пустоту. Девушка сидела не шелохнувшись вот уже несколько часов, а это снижало её шансы на успех. Превознемогая усталость и поселившуюся в её теле боль, девушка встала на ноги, чтобы размяться.

Делая наклоны и приседания, она раз за разом проигрывала в голове свои действия. Дверь открывается, она стоит в ближайшем от неё углу камеры слившись со стеной. Озадаченный охранник заходит в камеру, чтобы убедиться в отсутствии пленницы. Ключи либо торчат в замке, либо у него в руках – это не важно. Важно то, что Теала тихо скользит вдоль стены к выходу. Шагает за порог и ищет такой же укромный угол, чтобы переждать в нём уход охранника.

Сил у неё хватит только на это. Изголодавшаяся, на грани нервного срыва, она просто не сможет физически справиться даже с самым захудалым охранником.

Все мысли о том, что её дар хамелеона может не сработать, девушка старалась заглушить упрямым: «Должен!». Столько раз появлявшись спонтанно её магия должна, нет, просто обязана была защитить девушку и в этот раз. А иначе… Иначе просто не могло быть. И точка.

Тогда же в лесу девушка поняла, что решимость и упорство её характера порой оказываются сильнее физической силы. Её тело способно было на многое, всё зависело от того, как много она готова выжать из него. На кону стояла её жизнь, поэтому ответ был очевиден – всё до капли.

Послышались шаги.

Во рту разом пересохло. Колени подогнулись, в живот как будто ударили раскалённым железом, голова закружилась и… всё это начало стихать. Вернулось острое зрение, руки и ноги начали наливаться силой. Бешено рвущееся из груди сердце продолжало отбивать быстрый ритм, возвращая девушке уверенность.

Гибкой молнией она метнулась в заранее выбранный угол и принялась посылать мысленные команды своему телу принять окраску стены.

Шаги стали громче. Тяжёлые сапоги слегка шаркали перед тем как опуститься на пол. Их обладатель либо шёл в темноте, либо был достаточно стар, чтобы не обращать внимания на свою походку. В любом случае это было девушке на руку.

Ночной посетитель остановился возле её двери.

Сердце девушки на долю секунды замерло вместе с шагами тюремщика, а потом застучало с удвоенной силой.

«Сейчас! Это будет сейчас! Сейчас!» – если бы Теала заранее не продумала свои действия, она бы так и стояла вросшая в пол камеры не в силах пошевелиться, но дверь камеры открылась, тёмная тень вошла внутрь, а ноги девушки уже несли её к раскрытой двери.

Замешательство охранника сыграло ей на руку. Один раз взглянув в её сторону и убедившись, что перед ним голая стена, он заглянул за дверь. В этот момент Теала юркнула в дверной проём и огляделась. В обе стороны шёл длинный коридор без каких-либо намёков на углы или повороты. Через равные промежутки в стены были вделаны факелы, бросающие на пол тусклый свет. Царивший вокруг полумрак давал девушке огромное преимущество.

Быстро ступая по следам охранника, она выбрала самый тёмный участок между факелами и прислонилась к стене.

В этот момент охранник вылетел из её камеры и с грохотом захлопнул дверь.

Второй раз сердце девушки отчаянно замерло и застучало вновь, разрывая её изнутри. Если стражник не заметит её, то наверняка услышит бешеный стук её сердца. Предпринимать что либо было поздно. Оставалось только не шевелиться. Только сейчас она поняла, как глупо поступила. Тюремщик наверняка побежит в ту сторону, откуда пришёл. Ей надо было свернуть в другую сторону. Так бы они вообще никогда не столкнулись. Но следы… Она могла оставить на покрытом песком полу следы и тогда охранник бы точно догадался, где её искать.

От досады Теала закусила губу, но не шелохнулась. Остался последний опасный момент. Если она его переживёт, шансы на успех увеличатся. Только бы не закричать, когда охранник будет проходить мимо неё.

Но судя по тяжёлому дыханию тюремщика, он бы не заметил её, даже если бы наступил ей на ногу. Видимо он размышлял о своей судьбе. Упустить узника из запертой камеры – любой мог бы предположить сговор. И что-то подсказывало Теале, что правитель не будет утруждать себя разбирательством.

Тяжело протопав мимо сбежавшей пленницы, тюремщик скрылся в полумраке коридора.

«Пора!»

Дожидаться прихода целой толпы охраны она не собиралась. Теала лишь думала о том, в какую сторону ей идти. Там, где скрылся тюремщик скоро появится стража, но наверняка в той стороне выход. Вдруг коридор, ведущий в другую сторону, заканчивается глухим тупиком с запертыми камерами? Как она выберется из западни, в которую сама же себя загонит?

Время шло, а Теала никак не могла решиться. Всё же риск быть пойманной оказавшись лицом к лицу с охраной был намного выше и она побежала вглубь коридора. Мимо мелькали окованные железом двери, факелы сияли тусклым светом. Раз или два она останавливалась, чтобы прислушаться к звукам погони, но каждый раз до неё не доносилось ни звука.

«Куда же побежал тюремщик? Или он до поры до времени решил скрыть её исчезновение, надеясь, что наказание падёт на его сменщика?»

Коридор никак не кончался и мысли девушки становились всё более мрачными. По её расчётам она уже пробежала больше километра. Не могли же тюремные коридоры быть бесконечными. Рано или поздно она должна была куда-то попасть.

«Лишь бы не в лапы охранникам», – невесело размышляла Теала, чувствуя, как силы покидают её. Нервное возбуждение прошло, опасность ей пока не грозила, поэтому на неё начала наваливаться усталость. Перейдя с бега на шаг, она получила возможность внимательно осмотреться.

Двери камер походили одна на другую. Странно, что на них не было ни номеров, ни опознавательных засечек.

«Как же тюремщики узнают, кто в какой камере находится?» – так некстати пронеслось у неё в голове.

Возле каждой двери в стену был воткнут факел. Присмотревшись, Теала с удивлением обнаружила, что сложенные в чаше факела дрова не сгорают. Несколько палочек лишь изображали пламя, оставаясь невредимыми. Кроме того, их пламя не давало тепла.

Подземелья Летающего города не переставали её удивлять. Девушку окружала полная тишина. Если не считать звука её шагов, тихим шелестом отражающиеся от стен тюремного коридора. Посмотрев себе под ноги, Теала была сильно удивлена, разглядев в песке множество следов. При ближайшем рассмотрении она поняла, что большинство из них принадлежит ей самой.

«Великая Нэрэ! Так я бегала по кругу!»

Как только её постигла догадка, дверь справа от неё бесшумно открылась и девушка оказалась лицом к лицу со стражником. Точнее она думала, что это стражник. На мужчине было обмундирование стражи Созовайна, оружие и шлем, но его лицо. Перед Теалой стоял Элай. Не говоря ни слова, он двинулся в её сторону, протягивая руку, чтобы схватить.

Теала чудом увернулась и, развернувшись на негнущихся ногах, бросилась бежать.

Глава 4

Второй город Милрой нашёл на удивление быстро. Не успел он оглянуться, как городская жизнь обступила его со всех сторон, а центром внимания был Кука. Невиданный зверь, который слушался человека, вызывал у людей благоговейный трепет и любопытство.

Предприимчивая хозяйка приютила друзей у себя, и пообещала, что о еде и плате за жильё они могут не беспокоиться. За всё время проживания, она не взяла с Милроя ни гроша, зато умело обобрала постоянных гостей за возможность увидеть Куку.

Ещё когда она только увидела бредущих по улице молодого мага и енота, она сразу почувствовала, что их стоить взять в оборот. Милрой шёл спотыкаясь о камни, раскрыв рот и зачарованно глядя по сторонам. Такого любой мог бы ограбить, если бы у него было что взять. Енот же шёл за ним следом и смотрел себе под ноги, поэтому и казался более умудрённым опытом.

Милрой попал в город рано утром, когда большая часть населения только просыпалась, и так случилось, что в этот момент хозяйка возвращалась от подруги к себе домой.

– Эй парень, – ничуть не церемонясь, она тут же завладела ситуацией. – Ты только что прибыл с равнины?

Молодой маг удивлённо уставился на женщину. Он не понял ни слова из того, что она ему сказала. Позади него Кука насторожился и поднял ушки торчком.

– Ты что же, не говоришь по-нашему? – это для неё стало новостью.

Она привыкла, что на равнине все, если и не говорят на одном языке, то худо-бедно понимают друг друга. А этот оборванец, казалось выбрался из дремучего леса прошлых эпох. Чего стоила его обветшавшая одежда из звериных шкур и стоптанные обмотки на ногах. Свисающие патлами с головы волосы похоже никогда не имели дела с ножницами.

«Любопытный экземпляр», – махом оценив ситуацию, торговка интуитивно почувствовала, что эта встреча сулит ей много денег, но пока она ещё не могла понять, каким образом.

– Иди сюда, – махая рукой, она постаралась показать, чтобы Милрой к ней подошёл. Активно жестикулируя, она повысила голос и растягивала слова, как будто это могло помочь пониманию между ними.

Как ни странно, парень безропотно последовал за ней не проронив ни слова.

«Странный какой-то», – немного насторожилась хозяйка, но решила, что в случае чего справится с этаким задохликом самостоятельно.

До её дома было недалеко, так что уже через пять минут Милрой сидел в небольшой комнате за столом, а Кука примостился возле него. Женщина хлопотала вокруг друзей и скоро на столе оказалось вяленое мясо, немного овощей и свежее козье молоко.

Не смотря на голодный блеск в глазах, парень всё же не решался наброситься на еду. Видно было, что он колебался.

«Действительно странный, думает отравить его что ли хочу», – совсем растерявшись, она нехотя, но всё же взяла себе всего по чуть-чуть и показала, что еда не отравлена.

Милрой тут же набросился на еду. Енот за ним не отставал. Три месяца жизни в пустыни не прошли для них бесследно. Молодой маг сильно похудел, а кожа приобрела цвет коричневого загара смешанного с дорожной пылью. Енот выглядел не лучше, те же кожа да кости, только ещё обтянутые линялым мехом.

Хозяйка даже расчувствовалась, следя за тем, как быстро путники сметают еду со стола.

– Откуда ты такой, парень? – дождавшись, когда Милрой утолит голод, наконец спросила она.

– Что? – Милрой очень старался понять её, но звуки, которые женщина издавала ни на что не походили.

– Карла, – хлопая себя по груди, ухмыльнулась она.

– Милрой, – так же хлопая себя по груди и улыбаясь, отозвался парень.

– Так-то лучше, – удовлетворённо вздохнув, она продолжила обучение.

Парень всё схватывал на лету и к вечеру они более или менее могли изъясняться на бытовые темы. Так она узнала, что енота зовут Кука и он понимает речь паренька. Глаза у женщины тут же заблестели. Внутреннее чутьё и в этот раз её не подвело. Перед ней сидел настоящий самородок, стоило только чуть его отшлифовать и придать нужную форму, чтобы он начал приносить несметные богатства.

Ближе к вечеру они настолько выдохлись, что обучение пришлось отложить до завтра. Милрой лёг спать в той же комнате, куда его привела женщина, прямо на полу. Кука свернулся возле него клубочком и они тут же заснули.

Хозяйке же напротив, совсем не спалось. Небывалая удача, заклинатель зверей в её доме. Только его надо будет хорошенько помыть и откормить. Они вместе придумают пару трюков… Да-да, это должно было сработать. Проворочавшись в постели большую часть ночи, Карла заснула с широкой улыбкой на устах.

На следующее утро она впервые коснулась Милроя рукой. Это произошло случайно, когда она пыталась показать ему место для умывания. Милрой отчаянно её не понимал, и чтобы показать ему устройство комнаты, она схватила его за запястье и замерла.

Её тело на секунду парализовало. Появилось ощущение, что кто-то бесцеремонно выдворил её из её же тела. Чувство длилось всего секунду, после этого она вновь обрела способность двигаться, но то, что произошло с парнем не укладывалось ни в какие рамки.

– Я всё понял, Карла. Спасибо, – на чистейшем равнинном языке ответил ей Милрой, зашёл внутрь комнатки и закрыл за собой дверь.

От удивления, хозяйка дома опустилась на стул не в силах вымолвить ни слова. Ещё утром он не мог и двух слов связать, а сейчас разговаривал с ней на её же языке. Что он с ней сделал, когда она дотронулась до него?

На этот вопрос он ответил ей довольно просто.

– Когда вы коснулись меня, мы стали одним целым.

– Но ведь это длилось всего секунду! Как ты успел за это время выучить наш язык?

– Сложно сказать, – так же просто пожал плечами парень. – Я такой с детства.

Теперь было ясно, почему енот слушался его. Парень был магом. Возможно одним из побочных сыновей одного из правителей летающих городов, но только не знал об этом. Или знал, но тщательно скрывал. Во всяком случае долго Карла над этим голову не ломала. В её руках оказался способный маг, не представляющий ценность своей силы, и уж она постарается сполна ею воспользоваться.

Сначала визиты людей были редкими и все шли посмотреть на Куку. К тому времени он уже выглядел как более или менее солидный енот, которого кормят и расчёсывают каждый день. Затем слава о волшебном еноте разрослась по всему городу. Каждый день Милрой и Кука давали по шесть, а то и семь представлений, получая щедрые порции аплодисментов. А хозяйка дома в свою очередь получала щедрую плату за представления.

Первое время молодой маг не задумывался за чей счёт он живёт в доме Карлы. Женщина относилась к нему и еноту хорошо, кормила заботилась о них, прося лишь выступать для её многочисленных знакомых. Для Милроя это было не сложно, тем более он не совсем понимал, чем же людей так развлекает Кука.

Через две недели, достаточно окрепнув, молодой маг улучил момент, чтобы выбраться с енотом в город. Высокие каменные здания, толпы людей на площадях, воняющие мочой проулки, граничащие с особняками увитыми растениями, – всё это было настолько необычно для молодого мага, что он еле передвигал ногами, разинув рот разглядывая диковинные вещи.

Вскоре его нагнал один из прохожих, остановил и попросил за странный, потёртый металлический кругляш, заставить енота походить на задних лапах. Удивлённый просьбой незнакомца, Милрой попросил Куку пройтись на задних лапах. Енот нехотя выполнил просьбу и в руку молодого мага легла «монета».

Озадаченно глядя в след удаляющемуся путнику, молодой маг впервые заподозрил что-то неладное. Пробравшись на рыночную площадь, он быстро сообразил, что за достаточное количество таких кругляшей, здесь можно было унести с собой всё, что угодно.

Он тут же вспомнил, как подобные монеты перекочёвывали в карман хозяйке от благодарных зрителей. Теперь всё встало на свои места.

Милрой не стал ни о чём спрашивать Карлу. В конце концов она кормила и поила его с Кукой и первой предложила кров, так почему бы ему не вернуть долг за доброту монетами зрителей? Но вскоре молодой маг понял, что выступая на улице, часть монет он сможет оставлять себе, а ему требовалась новая одежда и запасы еды для следующего перехода. Молодой маг не планировал задерживаться в этом городе дольше необходимого.

– Куда же ты пойдёшь? – не желая терять столь выгодное приобретение, пыталась отговорить Милроя хозяйка. – Вокруг нас на сотни километров нет ни одного большого города.

– Мне нужен только один город. Созовайн.

– Ха! – казалось, Карлу сильно позабавило его заявление. – Летающий город? Ты в своём уме? Мы молимся о том, чтобы никогда его не увидеть, а ты мечтаешь попасть на него. Сумасшедший! Хотя, что с тебя взять, столько времени скитаться по пустыне.

– То есть ты никогда его не видела?

– Совсем девчонкой, лет тридцать назад. Тогда на нас напал один из Летающих городов. Большинство жителей остались живы. Уж не знаю по чьей милости. С тех пор наш город не трогали и я, слава всемогущему Литу, никогда больше не видела летающих городов.

– Так давно! – судя по своим собственным меркам, для Милроя это было пять жизней. – И что же привлекло его здесь?

– Да кто ж его знает, парень. Ведь в голову правителей городов не залезешь. Творят, что хотят и не считаются с нами смертными – вот и думай, что ему здесь приглянулось. Оставайся здесь, парень. Здесь безопасно. Найдём тебе жену в два счёта, детей заведёшь, никуда не захочешь потом уйти.

Казалось, Милрой задумался над подобной перспективой. Хозяйка даже мысленно поздравила себя с лёгкой победой, но молодой маг думал о другом. Какова вероятность, что известие о маге заклинающем животных дойдёт до Созовайна? И как это может помочь или помешать ему?

Милрой решил придерживаться первоначального плана. Никто в Созовайне не должен был знать, что он маг. Так он меньше привлечёт к себе внимание Маноло и у него будет возможность незаметно подобраться к нему.

На следующее утро к ним пришла подруга Карлы с дочерью. Девушке было лет семнадцать-восемнадцать, не больше. Держалась она скованно и не решалась посмотреть магу в глаза. Обстановку немного разрядил Кука, но сложно было не догадаться, зачем девушка пришла сюда. Да и воспоминание о Ларне было ещё слишком живо, чтобы молодой маг мог потерять голову от девушки, хоть она и была симпатичная.

В этот же день он начал готовиться к походу. Милрой догадался, что хозяйка не отстанет от него, пока не добьётся своего. Череда девиц не иссякнет, пока среди них не попадётся та, которая вскружит ему голову. Молодой маг этого не хотел. Он прошёл столько месяцев испытаний не ради того, чтобы прозябать в подобном городе играя роль рыночного фокусника. Рано или поздно Созовайн нависнет над городом, а к тому времени Милрой наверняка растеряет все боевые навыки и не сможет противостоять Маноло.

Нет. Лучше следовать заранее составленному плану. Пока он готов к встрече с сильным магом, он должен этим воспользоваться.

Как только Милрой всё для себя решил, у него как будто гора свалилась с плеч. Несколько дней он бродил по городу, глядя по сторонам и удивлялся, как он столько времени не замечал сплетения в нём красоты и уродства. Родившись в деревне, он впервые видел каменные здания и они ему нравились своей основательностью. С другой стороны, в них не было души. Если в его деревне дом строился на века, чтобы вырастить под своей крышей не одно поколение семьи, дома в равнинных городах стояли каменными коробками, ничего собой не представляя. Над городом нависнет тень Созовайна, сравняет его с землёй, а уже через год жители из разлетевшихся по всему городу камней, соберут новые дома и снова будут жить в них ожидая следующего нападения.

Никто из них даже не думал противостоять атакам с летающих городов. Нападения принимали как должное, как пылевые бури, заход и восход солнца, как рождение и смерть.

Подобная философия сильно влияла на поведение людей. Теперь Милрой понимал хозяйку. Она жила тем, что успевала урвать. Какая разница, что будет завтра, сегодня-то хочется и есть и пить и развлекаться. Почти все в городе так или иначе походили на неё. Как ни странно, подобный взгляд на жизнь, делал людей счастливыми. Они не задумывались о чём-то далёком, что может произойти через месяц. Им было достаточно знать, что будет сегодня вечером на ужин.

Молодой маг этого не понимал. Он чувствовал себя спокойно, когда впереди есть цель, к которой нужно идти. Цель наполняла его существование смыслом, а маленькие шажки в её сторону, помогали коротать день за днём. Так Милрой решил сначала узнать побольше о Созовайне от людей, которые хотя бы слышали о летающих городах. Потому что до настоящего момента он знал о них лишь то, что ему рассказывал Вайнер.

В одном из трактиров города, когда посетителей было не так много, он разговорился с хозяином о летающих городах. Оказывается, тридцать лет назад он был достаточно взрослым, чтобы помнить нападение до мельчайших подробностей.

От города тогда камня на камне не осталось, – рассказывал трактирщик, вертя в руках тряпку, которой протирал стол. – Я тогда едва разминулся с ними. Родители послали меня набрать в колодце воды, так что на улицу я выскочил через минуту, как захватчики по ней прошли. Их отряд вошёл в город с запада перед рассветом. Одеты они были в звериные шкуры, а смердило от них посильнее, чем из выгребной ямы. Человек сорок, может пятьдесят.

Помню я так и застыл на месте от страха. В ушах до сих пор звенит бряцанье их оружия. Они шли по улице непринуждённо, как будто на прогулке, но я видел как по двое-трое из них скрываются в соседних улочках, так что к концу главной улицы нападавших осталась всего горстка.

Что-то толкнуло меня сзади и я побежал. У нашей семьи было убежище в скрытом досками подвале, поэтому я не теряя времени, побежал прямиком домой. Моё раннее возвращение всех нас спасло. Другие жители города надеялись на то, что их жизни не хватит, чтобы встретиться с мародёрами с Летающего города, поэтому укрытия никто из них не строл. Их убили первыми. Еду, украшения и всё металлическое выносили из домов подчистую. Это я узнал уже после того, как мы выбрались из убежища. До этого момента мы могли только сидеть в темноте и слушать крики и мольбы о помощи.

Потом что-то тяжёлое упало на крышу нашего дома, так что черепица на нём затрещала. После второго удара обрушился потолок. Мы решили, что это правитель города давит наши дома магическим кулаком, но оказалось, что так Летающий город избавлялся от нечистот. Видимо его мародёры к тому времени покинули город, и правитель решил сравнять нас с землёй своим извращённым способом. Не знаю. Знаю только, что так страшно мне больше никогда в жизни не было.

После первой атаки мы провели в убежище четыре дня, чтобы не попасться случайным отрядам зачистки. Благо еды и воды мои родители запасали впрок. Так из их рассказов я узнал, что благодаря убежищу они пережили не одно нападение летающего города. И судя по их описаниям, в то время нападавшие выглядели совсем по-другому.

Моя семья переехала в этот город за пять лет до моего рождения, и не помню, чтобы до или после нашего вынужденного уединения в убежище, они когда либо ещё вспоминали о своей прошлой жизни. В другом городе они так же держали в городе трактир и надеялись, что нападение Летающего города обойдёт их стороной. В тот раз их надежды не увенчались успехом.

В середине дня солнце заслонила громада города и на землю посыпались десантные шлюпки. Всё произошло в считанные минуты. Не успели они оглянуться, как улицы кишели солдатами в чёрных доспехах. Они вламывались в дома, если кто-то им сопротивлялся, безжалостно их убивали и забирали всё, что им попадалось под руку. К чести надо сказать, что тех, кто повиновался им, они оставляли в живых. Правда, это правило действовало до тех пор, пока они не пытались увести с собой приглянувшихся им девушек. Сопротивлявшихся просто оглушали и уносили с собой. Поэтому люди прятали не столько ценности, сколько своих жён и дочерей.

Мама спряталась в сарае во дворе, здраво рассудив, что захватчики первым делом кинутся опустошать их запасы еды и пива в подвале трактира. В тот день мои родители разорилась, но семья осталась невредимой. Я считаю, что им крупно повезло.

И если хорошенько подумать, не могли одетые в доспехи люди за каких-то пятнадцать лет превратится в ту шайку головорезов, которых я встретил уже в этом городе. Сдаётся мне, что переселившись в этот город, мои родители пересекли невидимую черту, разделяющую владения двух из пяти братьев магов. Многие не верят в легенду о том, что пятеро братьев подняли города в воздух, но я считаю, что доля правды в этих сказках есть. Как ещё объяснить два абсолютно разных нападения с Летающего города?

Милрой молча согласился с трактирщиком. Его рассказ полностью совпадал с тем, что ему рассказывал Вайнер. По словам трактирщика, город в котором его родители подверглись нападению, находился примерно там, где молодой маг чудом избежал смерти. Выходит, тот город отстроили заново, но в этот раз на него напал другой правитель и разрушил его. Значило ли это, что через такой же промежуток времени другой правитель решит напасть на город, в котором сейчас находился Милрой? И сколько ему придётся ждать? Десять? Пятнадцать лет?

Милрой в задумчивости вышел из трактира и пошёл бродить по улицам города. Кука неизменной тенью следовал за ним.

Если территория между братьями была поделена, как тогда получилось, что всего через двадцать лет один из них влез во владения другого? Да и была ли эта граница? И как угадать, который из городов был Созовайном?

Трактирщик упоминал, что на чёрных доспехах солдат была эмблема дракона, но верить словам человека, рассказывающего о событиях, когда его самого не было на свете, явно не стоило. Расспрашивать о городах Карлу, было бы пустой тратой времени. Она сразу переведёт разговор на женитьбу. Заговаривать с каждым встречным тем более не стоило. Милроя могли принять за шпиона и тихо удавить в одном из переулков. Поэтому ему пришлось довольствоваться той информацией, которую он смог получить.

Кроме того, оставалась другая проблема – как ему попасть на Летающий город.

Когда Милрой понял ценность выступлений с енотом, он планировал попасть в Созовайн под видом дрессировщика енота. Но послушав рассказы трактирщика, молодой маг сильно усомнился в своём плане. Сложно было угадать, какой из пяти летающих городов окажется в городе, где он будет давать представления. Да и разве заинтересует сильных магов рыночный фокусник?

В дом торговки Милрой вернулся в подавленном состоянии. Там его уже дожидались очередная невеста и строгого вида родители девушки. Из этой встречи не получилось ничего хорошего. Родителям не понравился Милрой, а он и рад был в очередной раз избежать собственной свадьбы.

– Мы тебя так никогда не женим, – раздосадовано вытирая руки о передник, сетовала Карла. – Что ты так упёрся в эти Летающие города? Насадят тебя на кол или меч его мародёры и дело с концом. Если уж так хочется помереть, так вернулся бы обратно в пустыню.

Милрой ничего не ответил. Рассказывать ей о своей цели он не собирался, а выдумывать что-то просто не было сил. Завтра предстоял целый день работы на публику с Кукой, и им обоим стоило выспаться.

Он проснулся среди ночи. Влажный нос Куки ткнулся ему в щёку, так что он вздрогнул, но тут же уловил мысленный сигнал друга не шевелиться. Милрой безропотно повиновался и стал прислушиваться. У них были гости. Среди ночи. Говорили они достаточно тихо, чтобы молодой маг не мог их услышать, но зато уши енота ловили каждое слово, передавая их Милрою.

– А я тебе говорю, что пора избавиться от него, – незнакомый старческий голос шипел через каждое слово. – Того и гляди в городе объявятся воины-призраки и явятся за ним.

– Перестань. Ты прекрасно знаешь, что мы живём на территории Маноло и Троло. Их брат Соло далеко отсюда и не рискнёт напасть на один из их городов.

– А кто из них узнает об этом? Ведь его шпионы действуют тихо, среди ночи. Шныряют, вынюхивают по городу чем бы поживиться, а потом бегут к своему хозяину на доклад. Помяни моё слово, явятся к тебе среди ночи призраки. Хорошо, если просто заберут мальчишку и не тронут тебя.

– Любишь ты накручивать людей по ночам, – недовольно проворчала Карла. Судя по голосу, сказанное её собеседницей сильно её взволновало.

Милрой же лежал ни жив ни мёртв. Оказывается о Летающих городах здесь знали больше, чем пытались показать. И что это за воины-призраки? Вайнер говорил, что все потомки Оло в своих именах на конце содержат имя отца. Получалось, что он находился на территории одного из двух нужных ему городов. Это радовало. Зато новость о том, что где-то поблизости промышляли агенты Соло, которых мог, по словам беззубой собеседницы Карлы, заинтересовать Милрой, настораживала.

– Я же не сказки тебе рассказываю, а то, как было на самом деле. Тёрся возле нашего дома пронырливый тип, всё расспрашивал про мою мать. Маленькая я ещё была. В то лето заболела и сидела дома, рассматривала людей в окно. Больно он мне не понравился, но родители не обращали внимания на мои опасения. Потом он исчез. И на следующую ночь в нашем доме побывали призраки. Разглядеть я их не успела. Помню только, что пахло от них затхлой пылью, и двигались они бесшумно. Меня тогда парализовало от страха и я только и могла, что смотреть, как мою мать выносят из дома. Проклятый червяк Соло всегда был трусом. Боялся всех, даже обычных людей, потому и ворует всё тайком, ночью.

В голосе женщины прорезались гневные нотки. Трудно было даже предположить, что она всё это придумала. Значит, ему действительно пора было выбираться из этого города. Милрой надеялся, что ночная гостья достаточно сильно испугала лавочницу, чтобы та помогла ему собраться в дорогу как можно скорее.

Голоса женщин стихли. Кука примостился рядом с магом и тут же уснул. Милрой же не спал до рассвета. Ему было стыдно признаться себе, но возвращение в пустыню после нескольких недель в сытости и комфорте, пугало его до смерти. Снова терпеть лишения и есть слизняков, экономить каждую каплю воды, а по ночам сдирать с подошв окаменевшие мозоли.

Должен быть другой способ добраться до следующего города. Ещё одного месяца скитаний по бесплодным землям он просто не выдержит.

Утром Милрой был не в духе. Настроение Карлы было ничуть не лучше. Запланированные выступления Куки прошли гладко, но ближе к вечеру у хозяйки и Милроя состоялся долгий разговор. По опыту Карла знала, что любая удача не длится вечно. Получив всё, что она хотела от Милроя и енота, ей теперь следовало мягко и ненавязчиво выставить их обоих за дверь. В этом случае желание молодого мага совпадало с её собственным. Только просьба его оказалась неожиданно неприятной. Маленький паршивец требовал деньги с сегодняшнего выступления!

– Всё равно за то время, что я жил здесь, вы получили в разы больше, а чтобы выжить в пустыне, мне надо запастись необходимыми вещами.

– Да что тебе надо-то в пустыне? – не унималась торговка, не желая расставаться с утренним заработком. – Воды наберёшь из колодца, еды я тебе дам. Всё равно это верное самоубийство, уходить в пустыню. Помрёшь, а я выкину деньги на ветер.

– Десять монет не стоят долгих уговоров, – в голосе Милроя в первый раз прорезались жёсткие нотки. – Я могу их и просто забрать.

Неожиданно лавочница вспомнила о своих первых опасениях, когда только встретила Милроя. Мальчишка мог быть сыном одного из правителей городов. Те трюки, что выполнял енот, не отработаешь никакой дрессировкой. А спорить с магом действительно было опасно.

Она по-новому взглянула на своего постояльца. За те несколько недель, что он прожил у неё, парень из ходячего привидения, превратился в здорового двадцатипятилетнего парня с проницательными глазами, горящими сейчас недобрым огнём. Заглянув в них, торговка разом переступила через свою жадность, осознав, что десять монет действительно не прибавят особого веса к тому, что она уже заработала.

Милрой тут же покинул её дом. Карла надеялась, что на этот раз навсегда. Через час она уже мирно спала у себя в постели, в то время, как Милрой пробирался по узким улочкам к рыночной площади. Он решил купить всё на рассвете и тут же тронуться в путь. Рядом с ним повесив нос плёлся Кука. Ему ещё больше чем магу не хотелось возвращаться в пустыню. Через час он уже об этом забудет и будет, как и прежде шнырять под камнями в поисках слизней, но пока он семенил возле Милроя и поминутно вздыхал.

Друзья свернули в ближайший переулок и почти добрались до рыночной площади, когда впереди послышались голоса. Милрой не испытал страха, лишь лёгкое возбуждение. Даже если это были шпионы одного из правителей Летающих городов, в этом городе он мог легко воспользоваться магией. Да и прошло столько месяцев без тренировок, ему следовало размяться.

Остановившись в тени крайнего дома, молодой маг огляделся.

Перед ним расстилались длинные ряды пустых деревянных прилавков. На ближайших к нему сидело трое молодых людей. По виду обычные подростки, решившие провести ночь на улице в компании друзей. Прислушавшись, Милрой понял, что не ошибся.

– А потом он убежал, – последовал взрыв хохота.

– Ты так и собираешься идти в Торсек? – отсмеявшись, спросил сидящий спиной к Милрою парень. – Ведь это неделя пути через пустыню. Не поджаришься на солнце?

– Всё лучше, чем потихоньку загнивать здесь, – парировал его собеседник. – Кроме того я слышал, что люди правителя Созовайна там бывают чаще других. Возможно, я попаду в его стражу.

Парень действительно был вдвое больше своих собеседников. Однако Милроя заинтересовало не это. Оказывается всего в неделе пути отсюда был город, где он мог гарантированно столкнуться с соглядатаями Созовайна, а значит и сам город был где-то поблизости. Именно тот, который был ему нужен. Невероятная удача! Или… Нет, вернее всего, что удача. Власть Вайнера не могла простираться так далеко от Лунной долины, чтобы добраться до этого города и вложить слова дракона в уста здоровяка.

– А с чего ты взял, что тебя будет кто-то слушать?

– Я же тебе говорил, сам город построен, как перевалочный пункт между равниной и Летающим городом. Толпы людей ежедневно приходят в него со всех концов равнины Ласселот, чтобы попасть на Созовайн.

– Всего лишь красивые сказки торгашей, – всё тем же пренебрежительным тоном, отозвался третий собеседник, до этого хранивший молчание. – Я же предупреждал тебя, что такие истории они сочиняют быстрее, чем продают свой товар. Ты соберёшься с ними в дорогу, наберёшь припасов, денег, а выйдя за город, они тебя убьют и заберут всё, что ты с собой взял. Бесплатный приз. Всё просто.

Милрой заметил, как поникли плечи парня.

– Если бы это говорил кто-то один, тогда возможно, – заступился сидевший лицом к Милрою парень, за здоровяка. – Я как-то случайно услышал, как они разговаривали между собой, когда думали, что рядом никого нет. Так вот та часть их рассказов, что касалась Торсека, полностью совпадает с тем, что они говорили о нём. Они как раз решали, возвращаться им в этот город, чтобы потом попасть в Созовайн и сбыть большую часть товаров или идти дальше на восток.

– Да пусть даже это и правда, – неожиданно взвился всё тот же молчаливый парень. – Откуда такая уверенность, что шпионы Созовайна позовут тебя в город? А что если у них охранников больше, чем жителей города? Или правитель решит устроить игры, где бьющимися на смерть друг с другом марионетками будут случайно отобранные люди с равнины?

– Тогда этот город не просуществовал бы так долго, – залезая в карман жилета, загадочно произнёс здоровяк. – Даже наш город вымрет меньше, чем за месяц, если сюда не будут приходить товары из других земель, а золото одинаково ценится в любом уголке нашей равнины.

С этими словами он извлёк из кармана золотую монету. Его друзья так и открыли рты от удивления. Даже Милрой, забыв об осторожности, выглянул из своего убежища больше, чем следовало бы.

– Эй, ты там! – тут же закричал парень, который всё время стоял лицом к тому месту, где скрывался Милрой. – А ну стой!

Милрой и не собирался никуда бежать. Он лишь раздосадовано пнул попавший под ноги камушек. Слушая их разговор, он мог бы больше узнать о Торсеке, а так они навряд ли что-то смогут ему сказать по доброй воле.

Выйдя из тени, молодой маг быстрым шагом двинулся в их сторону. Парни разом потеряли свою браваду, почувствовав в походке внезапного ночного гостя, уверенность и силу.

– Стой, кому говорю! – попытался вернуть преимущество парень, но было уже слишком поздно.

Здоровяк только начал разворачиваться, когда Милрой с силой ударил его в челюсть, так что голова парня дёрнулась и тут же расслабилась. Прыжком молодой маг оказался возле второго парня, который его заметил. Отточенными месяцами тренировок ударами, он, похоже, сломал ему руку и нос. Третий, самый молчаливый из них, бросился на Милроя с ножом.

В этот момент Милрой уже собирался применить магию, но руки всё сделали за него. Отведя руку нападавшего в сторону, он оглушил его ударом в лицо, перекинул через бедро на землю и выхватил нож из ослабшей ладони.

Оглядевшись, молодой маг только и смог, что покачать головой. Из-за своей несдержанности он раньше времени обнаружил себя, и теперь даже толком не знал, куда ему идти. Это, конечно, не было проблемой. Завтра, точнее уже сегодня утром, он расспросит торгашей, когда будет покупать у них еду и одежду в дорогу. И всё же что-то ему подсказывало, что подслушав обычный разговор, он узнал бы больше.

Нож и монету, он оставил себе, чтобы потом хорошенько разглядеть их при свете дня. Оттащив молодых людей в переулок, Милрой пошёл бродить по городу. До рассвета было ещё далеко, а рыночная площадь никогда не заполнялась народом раньше середины дня.

Дойдя до западной границы города, молодой маг развернулся в обратную сторону навстречу рассвету. В эти часы всегда особенно тихо, ночные животные уже легли спать, дневные ещё не проснулись, а люди проваливаются в особенно глубокий сон. Милрой любил в такие минуты размышлять. Когда слышно только свои мысли, легко можно следить за их бегом.

Как добраться до Торсека и начать выступать перед зрителями он придумал ещё на рыночной площади. Его больше беспокоило, как привлечь внимание шпионов Созовайна. Стоит ли ему раскрывать, что он маг или всё же повременить с этой новостью. Милрой решил, что всегда успеет воспользоваться магией. Но чем тогда может быть привлекателен обычный дрессировщик животных для правителя города? Пожалуй, ничем. Вот только обычные тряпки, глиняная посуда и еда так же не могли его удивить правителя и, тем не менее торговцев переправляли в Созовайн. Если он не заинтересует правителя, то хотя бы жителей города, а это уже прямой билет в Созовайн.

Тут он обратил внимание, что вертит в руках монету, взятую у парня с рыночной площади. Если деньги Созовайна так ценились на равнине, значит торговцы могли просто предложить шпионам из города часть от заработанных денег или свои товары. Так же мог поступить и Милрой. Дело оставалось за малым, найти доверчивого соглядатая, который согласится провести его на Летающий город за часть денег от выступления Милроя.

Зажав монету в руках, молодой маг был доволен, как быстро ему удалось найти решение.

На улице уже достаточно рассвело, чтобы можно было разглядеть свои трофеи поближе. Нож оказался обычной, заточенной с двух сторон, металлической пластиной. Монета оказалась чуть интересней. На ней был изображён дракон, застывший в неестественной позе на фоне щита. Довольно тощий, если сравнивать его с Вайнером из Лунной долины, но определённое сходство между ними было.

На обратной стороне монеты был выгравирован мужской профиль. Тоже ничего необычного. Обычный мужчина, каких Милрой встречал не только в местном городе, но и у себя в Долине.

Его вообще очень сильно удивляли городские монеты и само понятие денег. Получалось, что можно было не работать в поле, как они с дядей делали это у себя в Долине, а просто взять монету и купить всё, что угодно на рыночной площади. Правда, чтобы получить такую монету, надо было что-то предложить людям, чтобы они готовы были расстаться за это со своими деньгами. Можно было, конечно их отнять, как он сделал это сегодня ночью. В конце концов, Милрой решил, что с деньгами было удобней, чем ходить со своим урожаем по соседям, предлагая капусту взамен на глиняный кувшин, вот только, тут он достал горстку потемневших от времени монет, которые он получил от Карлы за последнее выступление, есть ли разница между ними и монетой Созовайна.

Только сейчас Милрой догадался, как хитро поступила с ним торговка. Скорее всего местные деньги имели силу только в этом городе. Когда он окажется в Торсеке, заработанные им монеты, превратятся в бесполезные кусочки металла. Видимо поэтому тот парень так гордился золотой монетой из Созовайна.

«Чтобы проникнуть в город, монеты должно вполне хватить», – продолжая размышлять, решил Милрой. Ведь он мог показать соглядатаю эту монету и пообещать отдать ещё, когда он окажется на Созовайне поделившись остальной частью выручки после выступления. Надо было только найти достаточно жадного шпиона, который польстится на обещания. А сам факт, что у молодого мага есть деньги с Летающего города, только подкрепит уверенность людей, что у него их может оказаться больше.

Когда последняя часть головоломки встала на своё место, Милрой облегчённо вздохнул. Давно ему не приходилось строить планы и продумывать свои шаги на несколько ходов вперёд. Приятно было почувствовать, что полученные в Лунной долине уроки не прошли для него даром. Оставалось только отработать с Кукой несколько действительно эффектных номеров и уже на закате дня, когда они окажутся в Торсеке они получат приглашение в Созовайн.

Друзья зашли в только что открывшийся трактир, чтобы позавтракать и Милрой послал еноту мысленные образы того, что он успел придумать за предрассветные часы скитаний по городу. Кука был явно не в восторге от перспективы оказаться в нескольких километрах от земли. Он тут же заявил об этом тихим ворчанием. Идея о новых трюках, его обрадовала ещё меньше. Енот и без того терпел из последних сил просьбы Милроя перевернуться со спины на живот или пройтись на задних лапах по десять раз на дню. А тут ещё прыжки и игра со зрителями в угадывании чисел.

Кука немного успокоился, когда ему принесли на тарелке шесть сырых куриных яиц (енот был местной знаменитостью, поэтому трактирщик разрешал ему сидеть за одним столом с Милроем), но ворчать не перестал. Для Милроя же главное было, что Кука в общем согласен с его планом, а детали всегда можно поменять.

Позавтракав, друзья двинулись в сторону рыночной площади. Прежде чем запасаться едой и одеждой, Милрой решил сначала расспросить лавочников о Торсеке. Могло оказаться, что до него всего два дня пути или наоборот два месяца скитаний по пустыне.

Первые двое торговцев никогда не слышали об этом городе. Третий же не дал молодому магу раскрыть рта. Отозвав его вглубь своей лавки, он занавесил за Милроем проход.

– Если ты и дальше будешь ко всем приставать с подобными вопросами, тебе несдобровать, – зловещим шёпотом, предупредил его лавочник. – Меня зовут Хафис и сегодня вечером я отправляюсь в Торсек. Надеюсь у тебя веские причины, чтобы приставать к людям с расспросами об этом городе?

– Довольно веские, – немного растерявшись, Милрой быстро взял себя в руки. – Но что может со мной случиться? Я же просто спрашивал дорогу в Торсек.

– Парень, – Хафис криво усмехнулся. – Если бы я не видел твоих выступлений, я бы решил, что ты шпион одного из правителей Летающих городов.

– Но почему?

– Никто открыто никогда не говорит о том, что хоть как-то связано с Летающими городами. Люди предпочитают либо молчать о них, либо общаться закрыто, как мы сейчас с тобой. Кстати, я назвал тебе своё имя…

– Ох, да, простите. Милрой, а это… – молодой маг указал на енота.

– Кука, – закончил за него Хафис. – Я знаю. Просто невежливо при знакомстве утаивать своё имя.

– Но я и не…

– Знаю-знаю, то что ты неместный делает тебе огромную скидку, но в твоих же интересах впитывать обычаи тех мест, где ты находишься.

Милрой осторожно кивнул. Его начинала настораживать сложившаяся ситуация. Хафис походил на обычного торговца фруктами и специями, которых десятки на рыночной площади. Но почему именно он вызвался объяснить ему правила приличия? Что он хотел от него? Этот вопрос впитался в сущность Милроя ещё с первых уроков Вайнера: «Если люди первыми будут заговаривать с тобой, значит им что-то от тебя нужно. Твоя задача понять – что именно». В ситуации с Карлой он был слишком измотан, чтобы вовремя насторожиться. Но сейчас его бдительность была обострена.

– Так что это за веская причина по которой ты хочешь попасть в Торсек? – повторил свой вопрос Хафис.

– Я слышал, что через этот город можно попасть в Созовайн. А золото одинаково ценится в любом уголке нашей равнины, – вспомнив последние слова прошлого обладателя монеты, ответил Милрой.

– Собственно я так и подумал, – кивая своим мыслям, Хафис сложил руки на груди. – На счёт золота ты прав. Хочешь поразить жителей Созовайна фокусами с енотом?

Слово «фокусы» сильно задело Куку и он собирался тявкнуть на торгаша, но Милрой вовремя послал ему мысленный сигнал, чтобы енот успокоился. Им следовало быть осторожными с незнакомцами. Тем более, что он до сих пор не знал, чего Хафис хочет от него.

– Вот что, – торгаш неожиданно хлопнул в ладони, что-то для себя решив. – Не буду ходить вокруг да около, мне нужен компаньон. На время перехода через равнину. Я собирался сегодня на свой страх и риск отправиться на равнину один, но раз великая Нэрэ послала мне заклинателя зверей, это походит на знак свыше.

– Но зачем тебе компаньон?

– Не притворяйся совсем уж наивным, – подозрительно сощурил глаза Хафис. – Кто в здравом уме будет путешествовать по равнине один?

– Я пришёл в этот город один, – добродушно ответил Милрой.

Настала очередь Хафиса насторожиться. Он ещё раз оглядел молодого мага с ног до головы и едва заметно покачал головой.

– Откуда ты, парень?

Вопрос был скорее риторический, но Милрой решил на него ответить.

– Мы с Кукой пришли из-за гор.

Если он мог усугубить положение, то сделал это с блеском. Торговец надолго замолчал поражённо глядя на Милроя. Сначала он пытался всматриваться в его лицо, пытаясь понять, разыгрывает его Милрой или нет, а когда понял, что молодой маг серьёзен как никогда, тяжёло опустился на стоящую возле него корзину.

– Так что сложного в путешествии в одиночку? – постарался разбить повисшую между ними паузу.

– Для тебя, видимо, сложностей никаких, – глухо отозвался Хафис. – Из-за гор, говоришь?

– Ну да.

– Так до туда два месяца пути!

– Два с половиной, если уж быть совсем точным, – согласно кивнул Милрой.

– И что же тебя привело из-за гор?

По лицу Хафиса было видно, как сильно он удивлён. Милрой откровенно не понимал, в чём причина его странного поведения, поэтому решил меньше откровенничать с ним. Торговец предложил ему идти в Торсек вместе – хорошо. Но пусть сначала постарается объяснить, зачем ему компаньон. Помня ночной разговор, торговец вполне мог планировать убить Милроя и возможно новость, что молодой маг провёл в пустыне больше двух с половиной месяцев, могла подсказать ему, что убить Милроя будет не так-то просто.

– Мародёры, пустынные волки, летающие города, другие торговцы, пылевые бури, змеи, – принялся перечислять Хафис. – И много чего ещё. Ты необыкновенно везучий человек, если за два с половиной месяца сумел избежать всех этих неприятностей.

– С пустынными волками я столкнулся в месяц назад, – пожал плечами Милрой.

– Ну да, ты же заклинатель животных, я как-то не подумал об этом, – в глазах Хафиса блеснул огонёк понимания. – Ты случайно не маг?

– Нет, – убедительно соврал Милрой.

– Хорошо, – придя в себя, вновь оживился торговец. – Что ж, выходит для меня настоящая удача, что мы встретились. Ведь ты согласен выдвинуться сегодня со мной в путь?

– Согласен, но что я должен буду взамен?

– Оплатишь еду и будешь дежурить по очереди со мной по ночам, в остальном – ничего. До Торсека всего две недели пути.

– Но если ты так боишься мародёров, откуда тебе знать, может я один из них? – Милрой никак не мог избавиться от ощущения, что их встреча не случайна.

– Я уже был здесь, когда ты только появился в нашем городе. С первого взгляда ясно, что ты не житель равнины. Да и знаю я хитрую лису Карлу, фокусам с енотом наверняка она научила тебя.

– Скорее не научила, а воспользовалась.

– Я же говорю, хитрая лиса. Ладно, мне ещё торговать и собираться в дорогу. У тебя есть какие-нибудь вещи?

Милрой отрицательно покачал головой.

– Отлично. Значит, выдвигаемся налегке. У тебя ещё будут дела в городе?

Милрой второй раз отрицательно покачал головой.

– Ага, ты просто находка для путешественника, – он потянул Милроя на выход. – Тогда запасайся едой, водой и всем, что тебе понадобится в пути, а вечером, как только сядет солнце, мы трогаемся в путь. Не опаздывай.

С этими словами Хафис переключил всё своё внимание на подошедшего к лавке покупателя и Милрой вновь оказался предоставлен сам себе.

До конца дня у него действительно не оказалось никаких дел. Закупив припасов на три недели вперёд (воспоминания голодных скитаний до сих пор не давали ему покоя), он вернулся к лавке Хафиса к концу дня. Вместе они быстро разобрали его лавку, погрузили товар в телегу, накинули каждый на себя по верёвке и двинулись в путь.

Только сейчас Милрой понял, зачем он был нужен торговцу. Одному влачить за собой телегу гружёную товарами было бы тяжело. Им вдвоём иногда приходилось прикладывать значительные усилия, чтобы проехать песчаный участок или взобраться на невысокий холм. Так что они выбрались из города после заката.

Только Кука был всем доволен. Он со спокойной совестью забрался в самые недра телеги, где намеревался проспать большую часть пути. Здесь до него не могли добраться ни палящие лучи солнца, ни ночной холод. Милрой буквально кожей ощущал счастливые искорки мыслей енота о сне и отдыхе для его натруженных лапок.

Сам Милрой уже после первой остановки на холме очень надеялся, что сегодня они больше никуда не пойдут. Путешествовать одному было намного проще и быстрее. До Торсека возможно была всего неделя, а то и пять дней пути, но задерживаемые телегой, они еле тащились по равнине.

– Не разлёживайся, – вновь накидывая на себя лямки, усмехнулся Хафис. – Нам с тобой предстоит толкать телегу большую часть ночи, чтобы как можно дальше уйти от города.

– Зачем? – понимая, что ему так и придётся толкать телегу, Милрой отчаянно пытался потянуть время.

– Чтобы нас не догнали местные грабители, – кивая в сторону города, отозвался торгаш. – Да и ночью толкать телегу намного сподручней, чем под палящим солнцем.

Милрою пришлось признать, что он прав. Нехотя он поднялся на ноги и упёрся руками в стенки телеги (толкать её было легче, чем тянуть), и они вновь двинулись в путь. Идти было тяжело. И если бы не истории Хафиса, молодой маг уже свихнулся бы после первых километров пути. Слушая торговца, молодой маг отвлекался от боли в мышцах и быстро растущей усталости.

Так он узнал, что Торсек далеко не единственный город, который заключил торговый союз с одним из Летающих городов.

– Другое дело, что процветает и живёт в относительной безопасности только этот город. У других правителей Летающих городов с головой не всё в порядке, сегодня они союзники, а завтра уже вываливают тонны дерьма на головы горожан.

– Я уже не в первый раз слышу об этом, – пыхтя из-за телеги, отозвался Милрой. – Это один и тот же город, где солдаты больше похожи на дикарей?

– Да, он самый. Правитель там Троло. Я слышал, что последний город, который ещё пользуется его благосклонностью это Порт, у самого берега моря. И то благодаря большому количеству людей приплывающих из других земель. Стоит им почувствовать опасность и потоки заморских деликатесов иссякнут. А поесть Троло не дурак. Да и говорят нашёлся торговец, поставляющий ему заморских красавиц. Но это только слухи, сам я его не встречал.

– Так ты был в Порту?

На секунду Милрой забыл об усталости. Неужели Хафис пересёк всю равнину и видел море?

– Пару раз, не больше. Скверный городишко и люди там прогнившие насквозь, – судя по брезгливости в голосе, торговец говорил правду. – Вообще морские города со своей спецификой, хотя жаренная на углях рыба одинаково хороша в любом из них.

– Сколько же всего таких морских городов на равнине?

– Не больше трёх, – на секунду задумавшись, отозвался Хафис. Казалось, двухсоткилограммовая телега ничуть его не тяготит. – По крайней мере, я был только в трёх, но и про другие не слышал.

– И далеко они отсюда?

Хафис хохотнул.

– Достаточно далеко. Три месяца идти только до срединного города, но это скорее рыбацкая деревушка, которую Летающие игнорируют. Оно и понятно, три десятка домов и одна главная улица. Всё что у них есть это бочки сушёной рыбы и пара дырявых сетей.

Дальше начался подъём и путникам пришлось, стиснув зубы, приложить немало усилий, чтобы забраться на него. Очутившись на вершине холма, они остановились, чтобы перевести дух. Город располагался в низине и казался тёмным пятном на фоне песчаной равнины. Время давно перевалило за полночь, поэтому все обитатели города спали.

Хафис какое-то время напряжённо всматривался в темноту города, после чего глубоко вздохнул, нацепил на плечи лямки и они снова тронулись в путь.

– Я бы с ума сошёл жить в такой деревне, где из года в год происходит одно и то же, – как ни в чём не бывало продолжил торгаш.

– Так ты не из этого города? Твои родители тоже были торговцами?

– Ха! Родители… Сколько себя помню, я всегда был один. Первые годы, правда, я припоминаю с трудом, но лет с четырёх помню, как удирал от лавочника. Я тогда стащил у него грушу, а он так разозлился, что грозился размазать меня по стенке, если догонит.

– Догнал?

– Догнал, – так же беззаботно усмехнулся Хафис. – Отнял грушу, дал пинка под зад и пообещал если в следующий раз догонит, то размажет меня по стенке. Кто бы мог подумать, что через тридцать лет я буду тащить за собой его телегу и торговать теми же грушами.

Тут Милрой наступил на острый камень и вскрикнул от боли. Пришлось остановиться и осмотреть рану. Ничего серьёзного, но сегодня они решили заночевать здесь, чтобы к утру рана подсохла и Милрой мог идти.

– И когда ты унаследовал его дело? – располагаясь на ночлег, спросил Милрой.

Хафис только фыркнул.

– Унаследовал, как же. Я просто оказался в нужном месте в нужное время, вот и всё. Пока он напивался в трактире, я быстренько собрал его вещи, запрягся в телегу и был таков.

– Что?!

Милрой ушам своим не верил. Выходит его спутник ненастоящий торговец! Теперь понятно, почему он настаивал на том, чтобы как можно дальше уйти от города. За ними могли отправить погоню. Да и на равнине он мог сделать со своим спутником всё, что угодно. Будь Милрой обычным человеком. Но Хафис похоже ничего не собирался предпринимать. Он лишь лениво потягивался и одним глазом смотрел на молодого мага.

– Что ты сказал? – не дождавшись ответа, повторил Милрой.

– Ах, да, ещё мне попался смышлёный паренёк, который помог утащить эту телегу, – с этими словами Хафис улыбнулся во все свои тридцать два зуба. – Неужели я действительно так похож на торговца?

Милрой открывал и закрывал рот. Похоже, его новый знакомый не шутил, когда сказал, что украл лавку торговца.

– Ладно, можешь не отвечать, – махнул он рукой Милрою. – И не смотри так на меня. Чтобы напоить его до чёртиков мне пришлось заплатить почти три золотых монеты. Так что можно считать, что я купил у него телегу.

– Так мы действительно только что украли чью-то лавку?

– Не чью-то, а дяди Каписа. Расслабься, он заметит пропажу дня через два. Я попросил хозяина кабака подавать ему по стакану вина, как только тот начнёт приходить в сознание. Так что очухается он не раньше середины следующего дня. А к тому времени мы с тобой будем уже далеко.

Внутри Милрой весь похолодел. Рядом с ним был абсолютно незнакомый человек. И велика была вероятность того, что всё сказанное им было ложью. Возможно даже имя его было вымышленным.

– Снова задаёшься вопросом, зачем ты мне был нужен? – словно читая мысли мага, ухмыльнулся Хафис. – Один я бы не дотолкал эту телегу до Торсека, а вдвоём мы сделаем это в два счёта!

– Но зачем тебе эта телега, если ты не торговец? – потрясённо спросил Милрой.

– За тем же, зачем тебе енот, чтобы попасть на Созовайн.

Повисла напряжённая пауза. Первым её прервал Милрой.

– Зачем?

– Выкрасть себе красавицу жену, – ничуть не смутившись, тут же ответил Хафис.

– Верится с трудом.

Делая вид, что потерял интерес к разговору, Милрой удвоил бдительность. Если что-то и должно было произойти, то только сейчас, когда напряжение между ними достигло апогея.

– Верь, не верь, но если ты и в Торсеке будешь подходить к первому встречному и спрашивать, как попасть в Созовайн, вернее всего, что тебя заключат под стражу, а ночью казнят.

– Интересно за что?

– Ха! Вот видишь. Для тебя это звучит нелепо, но ты понятия не имеешь, как сильно люди бывают подвержены страху. Незнакомец, первый день в городе, а уже выспрашивает про Летающие города. От тебя лучше избавиться, чтобы не возникло проблем.

– Можно подумать у тебя есть способ лучше, – нехотя, но Милрой признал правоту его слов.

– Естественно есть. Просто надо знать, кого спрашивать и задавать правильные вопросы, – Хафис постучал указательным пальцем себе по виску. – А попрошу я за нашу экскурсию на Созовайн всего четверть твоего заработка от выступлений. Думаю это справедливая цена.

– Неужели ты всё это придумал за секунду до того, как подошёл ко мне на рынке сегодня днём? – Милрой был просто потрясён.

– Хотелось бы сказать, что да, но первое правило между партнёрами – мы должны быть честными друг с другом, – тут он похлопал Милроя по плечу, предлагая расслабиться. – Я наблюдал за тобой несколько дней и признаться был впечатлён суммой, которую ты получал за выступления. А твои расспросы про Летающие города навели меня на мысль, что там ты рассчитываешь хорошенько заработать. Остальное уже детали. Выбрать падкого на бесплатную выпивку торговца и улучить момент, чтобы поговорить с тобой. И вот мы здесь.

Хафис торжественно обвёл руками расстилающуюся перед ними равнину.

– Итак, четверть твоего заработка и в первый же день по прибытии в Торсек мы получаем пропуск в Созовайн. По рукам?

Он протянул Милрою руку и тот, поколебавшись, пожал её в ответ. Милрой в первый раз столкнулся с торговцем, потому сразу согласился на первую цену. Так что Хафис обрадовался небывалой удаче, а молодой маг крепко задумался, стоит ли доверять своему новому спутнику. То, что Хафис его не убьёт по дороге до Торсека было очевидно. Судя по всему, он серьёзно рассчитывал поживиться на заработке Милроя и Куки. Что ж, части головоломки второй раз встали на свои места. На этот раз более плотно.

Утром они позавтракали сырыми яйцами и тронулись в путь. Солнце сильно припекало спину, так что в середине дня путники спрятались под телегу и проспали до самого вечера. Поужинав, они снова тронулись в путь. Всю дорогу Хафис развлекал Милроя рассказами о жизни на равнине, но молодой маг не верил ни единому его слову. В ходе разговора он скорее тренировался различать в человеческой речи ложь, чтобы в будущем заранее угадывать в людях подобных торгашей-хамелеонов.

Через десять дней пути, перед самым рассветом они подошли к границе Торсека. Издалека он как две капли воды походил на город из которого они пришли. Только в центре его возвышались трёхэтажные каменные здания. Только Милрой слишком устал, чтобы восхищаться новыми видами, поэтому склонив головы они молча пересекли границу города и направились на рыночную площадь. Они решили, что пока Милрой будет сооружать торговую лавку, Хафис найдёт им жильё на ночь и узнает, как им попасть в Созовайн.

– Это не займёт много времени, – сказал Хафис и испарился на весь день.

Глава 5

– Да прекрати ты брыкаться! – с чувством зашипел ей на ухо Элай. – Из-за тебя сюда сбежится вся городская стража.

Но Теала и слышать ничего не желала. У этого предателя ещё хватало наглости разговаривать с ней в таком тоне! Она возобновила попытки вырваться, укусив сжимающую её рот ладонь, но мужчина только сильнее сдавил её в своих объятиях и продолжал идти вглубь городских катакомб.

– Как ты не поймёшь, что если бы я был стражником, стал бы я тайком укрываться с тобой в тюрьме Созовайна.

Девушка попыталась что-то сказать. Из зажатого рта вырвалось невнятное мычание, и Элай ослабил хватку. Он здраво рассудил, что девушка не будет звать на помощь тюремщиков.

– Тогда куда ты меня тащишь? – немного отдышавшись, ядовитым шёпотом поинтересовалась она.

– Наружу. Там есть несколько заброшенных домов. В одном из них мы с тобой переждём день-два, а когда поисковые группы перестанут рыскать по городу, придумаем, как выбраться отсюда, – довольный, что девушка наконец образумилась, он принялся растирать укушенную руку о штанину. – Беда в том, что Маноло знает о тебе, и тюремщикам не удастся скрыть того факта, что ты сбежала.

Девушка задумалась. На время разговора они остановились и Элай нехотя, разжал объятия, так что она могла свободно стоять на ногах. Оправив свои лохмотья, она попыталась разглядеть его, но тюремный полумрак скрывал черты его лица.

– И что же с нами будет, если они нас поймают?

– С тобой ничего, – как-то совсем невесело усмехнулся мужчина. – Тебя просто вернут в камеру дожидаться встречи с правителем города. А вот меня, скорее всего, попытают и убьют. Когда я выбирался из шлюпки, одному стражнику сильно досталось. Боюсь, как бы он не испустил дух. За такие преступления в городе жестоко наказывают.

– Выходит, ты попал в город на шлюпке, – саркастически поинтересовалась Теала, проходя мимо Элая в ту сторону, куда он её тащил.

– А что мне оставалось? – следуя за девушкой, в тон ей отвечал мужчина. – В Торсеке мне не удалось уберечь тебя от этих стервятников, так надо было попытаться спасти тебя хотя бы здесь.

– С чего вдруг такая привязанность ко мне? И откуда такая уверенность и знание тюрьмы? Я чего-то о тебе не знаю?

– Да пожалуй знаешь всё, разве что только то, что я торгую не только между городами равнины, но и с летающими городами.

Девушка встала как вкопанная.

– Поэтому неплохо ориентируюсь на местности, – быстро добавил он.

С этими словами он толкнул сливающуюся со стеной дверь и в коридор хлынул тусклый солнечный свет. Из-за долгого времени проведённого в темноте, Теала зажмурилась от яркого света, так что Элаю пришлось взять её за руку и вести за собой.

– Что ещё я о тебе не знаю? – не в силах посмотреть по сторонам, девушка слепо следовала за мужчиной.

– Ещё я опасный преступник, объявленный в розыск на Созовайне. Однажды мне уже удалось отсюда сбежать.

Это был второй, не менее неожиданный сюрприз.

– Как говорили мои родители, они бы ни за что на свете не рискнули вновь попасть на Летающий город, – заметила Теала. – Не может быть, чтобы из-за меня, ты так сильно рисковал.

Девушка остановилась посреди дороги и не пожелала идти, пока не услышит от Элая вразумительного ответа. Вдруг он и сейчас играл с ней в доброго спасителя и воспользовавшись её временной слепотой, планировал вернуть обратно в темницу.

К счастью она уже могла немного приоткрыть глаза, чтобы осмотреться. Они находились внутри какого-то строения, так что к ним попадал рассеянный солнечный свет.

– Твоё спасение не в счёт? – с какой-то особенной интонацией поинтересовался Элай.

– В последнее время я пытаюсь избавиться от привычки доверять людям, – продолжала стоять на своём девушка.

– Справедливо, – всё так же задумчиво произнёс он.

К этому времени глаза Теалы достаточно привыкли к свету, чтобы она могла осмотреться. Они стояли посреди пустой комнаты, оставленной её обитателями много лет назад. За свою жизнь девушка достаточно насмотрелась на заброшенные дома, чтобы с точностью до года определять время, когда его покинули хозяева. Это здание пустовало не один десяток лет. Как такое могло произойти в Летающем городе, где каждый клочок земли должен был быть наперечёт, у неё в голове не укладывалось.

– Минут десять у нас в запасе есть, – глядя сквозь бреши в потолке на солнце, проговорил он. – Думаю, этого времени нам хватит.

– Я вся во внимании, – скрестив на груди руки, отозвалась Теала.

– Когда меня в первый раз заковали в цепи и хотели спрятать в казематах Созовайна мне было не больше двадцати лет, – начав свой рассказ, Элай постоянно перемещался по комнате, проверяя нет ли за ними погони. – За воровство. Тогда мне очень повезло. Один из охранников отвлёкся и мне удалось скрыться в базарной толпе. Там я пристроился у одного торговца в помощники и вскоре он вывез меня за пределы летающего города.

Несколько лет скитаний по равнинам, торговля с Летающими городами и я открыл собственную лавку пряностей. Это было несложно и одно время даже захватывающе, а потом превратилось в рутину.

Элай немного помолчал, глядя в окно с выбитыми стёклами.

– А пару недель назад я услышал про тебя, – с этими словами он пристально посмотрел на Теалу. – Травница небывалой красоты и способная колдунья. Девушки маги вообще огромная редкость, а тут ещё и красавица.

Мужчина хохотнул, но заметив хмурое выражение на лице Теалы, неловко почесал затылок.

– Мне стало интересно с тобой познакомиться. Собственно, всё остальное ты знаешь, – он неловко развёл руками.

– Как раз таки самого интересного я не знаю, – ядовито прошипела девушка. – С какой именно целью ты решил со мной познакомиться? Уж не для того ли, чтобы лично вручить меня в руки правителя Созовайна и тем самым заслужить свободу от преследования? А когда его тюремщики оказались проворней тебя, ты решил меня выкрасть и прославиться вдвойне, поймав беглянку?

С каждым её словом, выражение лица Элая становилось всё более глупым. Похоже подобные мысли ему действительно не приходили в голову. Любой, только взглянув на выражение его лица, подумал бы так же, но она слишком долго доверяла людям и сейчас не собиралась изменять своим принципам.

– Я как-то об этом совсем не подумал, – озвучил свои мысли Элай. – На самом деле я подозревал, что за тобой начнётся охота, поэтому в ту ночь и позвал с собой, чтобы убедить тебя бежать из города. Но стражники Маноло, как ты верно подметила, оказались расторопней меня.

– Почему же я тебе не верю?

– Наверное потому, что я не рассказал тебе, как попал в город.

– Оглушил стражника, оделся в его одежду и поднялся в шлюпке в город, – с иронией предположила Теала. – Вот только не совсем понятно, как же тебе удалось проникнуть сквозь магический щит незамеченным?

– Так и не получилось, – растерянно заморгал глазами Элай. – Я же тебе говорил, что когда меня рассекретили в шлюпке, мне пришлось оглушить того стражника. Мне очень повезло, что в тот момент мы пролетали достаточно низко над городом и я свободно смог выпрыгнуть из шлюпки.

– Слишком много совпадений для одного человека в один и тот же день, – ища глазами пути к отступлению, парировала Теала.

– Я не собираюсь тебя удерживать силой, – заметив напряжённость девушки, Элай сел на полуразрушенную стену и поднял руки вверх. – Но хотя бы прими во внимание тот факт, что при свете дня выходить на улицу довольно рискованно. В равнинной одежде, ты никогда не выберешься отсюда. Тебя остановит первый же городской патруль.

– А я и не собиралась пока бежать из города, – парировала Теала. – Мне здесь ещё надо найти свою мать.

– Что ты имеешь ввиду?

На губах девушки заиграла довольная улыбка.

– Видишь, ты тоже обо мне чего-то не знаешь. Я изначально хотела попасть сюда. Люди Маноло убили моего отца и забрали мать на летающий город. Мне надо было попасть сюда, чтобы отыскать её. И вот я здесь.

– С кучей тюремщиков и городской стражей на хвосте, – тяжело покачал головой мужчина. – И что ты собираешься делать?

– Не знаю, – откровенно призналась она.

Через час они перебрались в соседнее здание, подальше от прямого выхода из тюремных лабиринтов и решили там заночевать. На улице было по-прежнему тихо. Теала думала, что по городу будут бродить толпы солдат в окованных железом сапогах и вламываться в каждый дом, но за весь день она не услышала ничего, кроме пения птиц и случайных разговоров прохожих.

Как объяснил ей Элай, они находились в старой части города, где практически никто не жил. В последнее время население города пошло на убыль, и многие дома стояли в запустении.

– Самая лучшая работа во дворце, там люди живут многовековыми кланами, – понизив голос, рассказывал Теале её спутник. – Главное не попадаться на глаза правителю и семейство будет вечно обеспечено работой, жильём и едой.

– Чем же занимаются остальные жители города?

Они стояли на втором этаже заброшенного дома у окна, разглядывая уходящие вдаль улицы города. Раз или два на них появлялись прохожие, по большей же части, город выглядел пустым.

– Кто чем… – неопределённо пожал плечами Элай. – После служителей дворца, идут кузнецы, портные, мясники и мелкие лавочники. Вообще город открыт для всех. Многие с равнины испытывали здесь свою удачу, большинство уходили ни с чем, но кто-то добивался успеха.

– Как странно, – отходя от окна, пробормотала Теала. – Я представляла себе город совсем по-другому. Здесь ничуть не лучше и не хуже, чем в любом другом городе на равнине.

– Нуу, если брать Созовайн, то это лучший образчик Летающего города.

– Так ты бывал и на других городах?! – Элай не переставал её удивлять.

– Только на двух и, поверь мне, лучше бы мне там вообще никогда не появляться. Грязь, убийства, никаких законов, кроме потакания желаниям правителя. Может, конечно, в двух других, где я не был, дела обстоят куда лучше, но в Созовайне всегда есть незримое присутствие Маноло.

– Ты что же, оправдываешь убийцу?

– Я никого не оправдываю, а говорю о том, что Маноло и люди работающие на него не одно и то же. Из того, что я слышал, только этим утром он казнил троих стражников, которые решили запугивать лавочников и брать с них деньги за безопасность. Такое будет происходить везде и всегда. Один человек, а Маноло хоть и сильнейший из магов, но всё же человек, на определённом этапе увеличения своих владений, не может контролировать действия каждого человека. И не забывай про снежный ком.

– Снежный ком? – Теала только несколько раз видела снег в горах, и два или три раза даже трогала его руками, поэтому не могла понять, о чём говорит ей Элай.

– Снежный ком, это образное выражение. Сначала ты лепишь небольшой шарик из снега, который умещается у тебя в руках, а потом ты кладёшь его на снег и начинаешь катить. И чем дальше ты его катишь, тем больше на него налипает снега и он увеличивается в размерах. Так же обстоит дело с исполнителями воли Маноло. Если он приказал своему советницу дать пять плетей изменнику, то советник скажет своему помощнику наказать изменника десятью ударами плетей, помощник, если у него есть слуги, передаст им то же послание, но уже с десятью ударами плети и приказом полить раны водой с солью. Получается, чем длиннее цепочка исполнителей, тем большее наказание постигнет изменника.

– Но зачем им так поступать?

– Из-за страха. Такие как они, считают, что лучше лишний раз перестраховаться. Если уж Маноло обратил на этого человека внимание, то в том случае, если изменник не получит должного наказания, на его месте может оказаться исполнитель, не справившийся со своим заданием. Поэтому многие перегибают палку, из-за опасения за собственную шкуру.

– Другими словами, ты хочешь сказать, что люди, убившие моих родителей, получили изначально искажённый приказ?

– На счёт этого я ничего не могу сказать, я просто объяснял, что в этом мире нельзя провести чёткую линию между хорошим и плохим. В каждой ситуации будет своя правда.

Они снова замолчали. Теала обдумывала сказанное, а Элай просто устал. Он не спал больше двух суток находясь в постоянном напряжении. Сейчас же, в момент затишья он, наконец, почувствовал, как сильно устал. И хочется есть.

Похоже на лице девушки отразились схожие чувства.

– До заката нам отсюда не выбраться, так что лучше вздремнуть, а потом найдём, где перекусить.

С этими словами мужчина лёг прямо на пол и заснул. Теале оставалось только удивляться его самообладанию. Сама она заснуть не смогла.

Пока солнце медленно клонилось к закату, девушка исследовала большую часть комнат заброшенного здания. Скромная деревянная мебель, без каких-либо узоров или орнаментов, не менее скромные кровати с соломенными матрасами, обёрнутыми потускневшей от времени материей. И пять комплектов одежды, три из которых принадлежали девушке или женщине, залатанные в нескольких местах. Мужские костюмы были в ещё более худшем состоянии. Это обстоятельство показалось ей странным. Дом, судя по тому, что он состоял из трёх этажей, был доступен не каждому, почему же тогда люди, которые покинули его, жили так скромно?

Выглядывать на улицу, чтобы осмотреть окрестности Теала не решилась. Обойдя дом два раза сверху донизу, она присела на один из стульев в комнате, где спал Элай, опустила руки на потёртый от времени стол и уронила на них голову. Сон незаметно сморил её и она не заметила, как проспала до заката. Разбудил девушку тихий голос Элая.

Из-за неудобной позы, в которой она заснула, тело Теалы сильно затекло. Так что первые десять минут она пыталась вернуть себе подвижность выполняя наклоны и вращая шеей. За всем этим внимательно наблюдал Элай.

– А потянуться, как дикая кошка ты не можешь? – ехидно поинтересовался он.

– А не храпеть, как дикий вепрь ты не можешь? – в тон ответила ему Теа. – Лучше нам найти еды, иначе мы оба умрём объевшись сарказма.

– И снова в твоих словах ничего, кроме правды, – хохотнул Элай. – Надеюсь, ты не против одеть что-нибудь из наряда бывших хозяев?

– Это ещё зачем? – мысль облачиться в чью-то неоднократно ношенную одежду, заставила девушку вздрогнуть.

– Чтобы выглядеть перед ночной стражей более убедительно, – направляясь к платяному шкафу, отозвался мужчина. – Оборванная жительница равнины и помятый стражник вызовут больше подозрений, чем подвыпившие местные жители.

– Я не буду пить! – отрезала Теала.

– И не надо. Это мера предосторожности. Возможно, что мы вообще никого не встретим, но лучше перестраховаться. – С этими словами, Элай быстро натянул на себя обветшалую одежду бывшего хозяина дома. – Ну как?

– Выглядишь, как призрак в заброшенном доме, – проворчала она, понимая, что так и придётся натягивать на себя наряды, которые нашла ещё днём. – Отвернись.

Через пять минут они уже шли по ночным улицам города, стараясь не оглядываться по сторонам.

– Веди себя естественно, как будто ты бываешь здесь каждый день, – шёпотом одёргивал её Элай, стоило девушке засмотреться на высокие здания. – Не привлекай к себе внимание.

Легко было сказать. Теала в первый раз видела так много звёзд с близкого расстояния. Они мерцали над головой жирными светлячками освещая им дорогу. Скоро на небе покажется луна и затмит их своим светом, поэтому девушка никак не могла налюбоваться звёздами. Наконец она вняла уговорам Элая и дальше они пошли под руку молча.

Раз или два они прятались в прихожих домов, когда впереди раздавались тяжёлые шаги стражи. Но за ночь им так и не встретился ни один из них.

– Это старая часть города, – попутно объяснял девушке устройство города повторился Элай. – Сюда редко кто заходит. Странно, что они не стали нас искать именно в этой части города, – сворачивая в очередной проулок, мужчина повёл её к ближайшему дому.

– Но как в Созовайне может быть так много пустых домов? Я думала, здесь кипит жизнь.

– Так и было несколько сот лет назад, когда у Маноло был огромный гарем, – продолжал отвечать Элай, быстро поднимаясь по лестнице на крышу дома.

– Гарем?

– Да, примерно триста или четыреста наложниц Маноло, – не обратив внимания на удивление девушки, отозвался он. – Они же часто ходили в город, покупали безделушки, еду, украшения, одежду. Иногда встречали любовь всей своей жизни и незаметно сбегали из дворца. А когда их выкрал дракон, многие мужчины бросились на их поиски, да и большая часть торговцев живших за счёт наложниц, постепенно сбежала на равнины или умерли голодной смертью. Мы с тобой прятались как раз в старом квартале торговцев.

– Дракон выкрал наложниц Маноло… – благоговейным шёпотом повторила Теа.

Перед глазами девушки мгновенно пронеслись воспоминания о золотом блеске чешуи и стремительном полёте дракона над равниной. Могло ли так случиться, что именно этот вайнер выкрал их? Нет – девушка замотала головой, – таких совпадений просто не бывает.

Они остановились возле парапета дома. Отсюда была видна большая часть города и дворец. Серые, неприметные дома без единого огонька света казались тёмной, бесформенной массой на фоне искрящегося светом дворца. На многочисленных шпилях и округлых крышах сияли маленькие огоньки, окрашивая песчаник стен в тёплый, жёлтый цвет. Отсюда даже можно было разглядеть фигурки стражи, тёмными точками пересекающих необъятную территорию дворца. Дух захватывало от того, какой он был огромный.