Читать онлайн ТРЕТЬЯ КАРТИНА МИРА или ОТ СУМЕРЕК К СВЕТУ

Лев Аскеров ++++++

ТРЕТЬЯ КАРТИНА МИРА

или

ОТ СУМЕРЕК К СВЕТУ

(Трактат о связи Пространства-Времени, Миров и Человечества)

Душа – не вымысел богословов.

      Коды жизни на ткани Времени.

            А человек-таки крылат!

                  Бессмертие есть! Оно в нас!

Баку

Я видел дальше других только потому, что стоял на плечах гигантов

И. Ньютон

Смерти нет, господа! Смерти нет! Это можно доказать. И доказать строго логически. Человеческая личность бессмертна!

В. Бехтерев

Лев Аскеров. Третья картина мира или От сумерек к свету (Трактат о связи Пространства-Времени, Миров и Человечества). Баку, 2020 год, изд. … , стр. …

Изложенная и достаточно раскрытая в предлагаемом трактате новая Третья Картина Мира – тот самый феномен, который, как нельзя лучше, отвечает, вынесенному автором в эпиграф, высказыванию великого Исаака Ньютона: Я видел дальше других только потому, что стоял на плечах гигантов

Написанный в доступной, научно-популярной форме, он будет интересен самому широкому кругу читателей. Для всех кого интересует загадка бытия землян, значимость в их жизнедеятельности Пространства-Времени, таинство человеческого бессмертия и души, которая всё-таки есть, и, которая, по утверждению автора, нацелена на вылет. К олимпу нашего с вами существования в среде иного вида Пространства-Времени и в условиях высшей разумности.

Вместе с тем, значимость настоящего труда, как нам представляется, будет воспринята неоднозначно. Впрочем, это участь каждого из тех, кому доводилось выходить в свет с Новым словом.

К ВОПРОСУ ВОПРОСОВ

(несколько вступительных слов от автора)

Горацио, есть многое на небе и земле,

Что и во сне не снилось мудрецам.

             В. Шекспир, "Гамлет"

Мир землян полон тайн, необычных явлений, парадоксов и загадок. Сказать же, что они стары, как мир – нельзя. Им столько же лет, сколько и Человеку разумному, который в сравнении с планетой и первой живностью, появившейся на ней – сущее дитя. Причем уникальное.

Он первый из животных особей Земли, кто сделал самое странное – задумался. А, задумавшись, – несказанно удивился.

И окружавшему его миру, и самому себе, и тому загадочному, что происходит вокруг него и в нем самом.

Прошли века и тысячелетия, но ничему из того, что поразило его в самом себе и мало чему из того, что протекает вне его, он так и не дал вразумительных объяснений…

Например, с чего бы, вдруг, из всех, живущих на земле тварей, именно в нем вспыхнула сила разумной осознаваемости среды обитания и самого себя, а вместе с ней возникло необычайное состояние видения и осмысления вещей, явлений, событий, общественных и межчеловеческих отношений? И почему они всегда отличались и отличаются своеобразием их восприятия, неодинаковыми, подчас, диаметрально противоположными мнениями, выводами и, как итог, реакциями?

Или – что такое Время? Каково его значение в жизнедеятельности человека и имеется ли таковое? Конечно помимо того известного промежутка: рождение – смерть…

И что такое смерть? Ужас тьмы или чудо новой жизни?

Если последнее, то, каким образом?.. И кто он сам – Хомо сапиенс?..

И, наконец, есть ли какой смысл во всем видимом и невидимом, что окружает человека?..

Его не может не быть. Не от бессмыслицы же пришли нам осмысленность и этот, полный загадок, дивный мир.

Люди, естественно, задавались этими вопросами и в ряде случаев некто из них, как правило, редкий по своей гениальности, отвечал на них. Таковых на протяжении всего бытия человеческого было немало. Собственно, и немного. И, как правило, они оставались не услышанными. Их объяснения, которые по идее должны были стать нормой мышления и поднять человечество на новую качественную ступень развития, тонули в клокочущей трясине научного догматизма и известных своей многозначностью людских восприятий. Они, как говорится, не овладевали массами. Людей, в основном, интересовало в них только то, что непосредственно касалось их быта.

Возьмем известные нам заповеди: "Не убий! Не укради! Не прелюбодействуй…" и так далее. Мы представляем их, как выработанными некогда, незаурядными личностями, правовых и этических норм, регламентирующих общежитие…

Так-то оно так. Но мы, к сожалению, забываем, точней, не помним самого главного.

Эти заповеди вытекали не столько от безумств, творимых, так сказать, разумным сообществом, сколько из причин, изложенных в учении этого гения от Человечества, рассматривавшего жизнь на Земле и самого Хомо сапиенса в тесной взаимосвязи с Мирами, Пространством-Времени и активным влиянием того и другого на планету со всей ее одушевленностью и неодушевленностью.

Чтобы смягчить следствия наших безумств, прежде всего, следует разобраться с механикой происхождения взаимосвязей, обусловливающих генезис причин, побуждающих людей на, те или иные, действия. Разобравшись же с механизмом их зарождения, можно будет, если и не управлять им, что просто невозможно, то, во всяком случае, вступить с ним в осмысленный контакт. Последнее позволит определить нам и своё фактическое место в нём, и определиться в себе. Всё это и приведёт нас к ясному представлению о причинно-следственных процессах нашего бытия.

Согласитесь, задача более чем непростая. Зачем, спрашивается, людям журавль в небе? Неизвестно, как и когда он, тот журавль, сможет осадить в них зверя. Синица же, то бишь, идеи от Бога, изложенные недобросовестными богословами и, писанными, ими же искажёнными, смысловыми значениями, заповеди – станут весьма полезны.

Так, заповедь "Не убий!", с их лёгкой руки, воспринимается не как вообще не убивать, а как не убивать в частных случаях – по корысти, зависти и прочего. За идею, религию и власть – можно. За захват чужих земель – тоже. Это, видите ли, не преступление.

Что касается заповедей "Не укради!.. Не прелюбодействуй!…" и других – бытовая заинтересованность в них не требует особых комментариев. И весьма разумные Божьи истины, клерикалы, упрямо, с жесткой методичностью, заземляли и подстраивали к сиюминутным потребностям власть предержащих…

Вот почему, для землян, нет более убедительного языка, чем в возведённый фетиш, язык рационализма и прагматизма. Главное заиметь и пользоваться. И лучше немедля. Пока жив.

Не поэтому ли жизнь человека разумного, при всей ее сказочной прелести, так мучительно тягостна? И дело тут не в мифическом сатане, уродующего ее идиллический облик. Дело в самом человеке, который, издревле, заметил, что им управляет некая сила извне, которую он не может объяснить и, которой, не в состоянии противостоять. И что она, та сила, а не он, хозяин самому себе. Человек уже тогда понял, что она-то, и руководит его хорошими и, более чем нехорошими, поступками и действиями. А, признав, с лёгкой руки рясоносящих, разделил её на две части. Поделил единое и целое на две, устраивающие его составляющие. Светлое и доброе приписал Господу, а чёрное и злое – Сатане.

Признали и, более того, дали гениальное ему толкование. Такое, что возведено было в статут святости и, до сих пор, причём, во всех расах и народах, стало образом мышления и предметом поклонения. Им, клерикалам, ориентирующимся на вызовы государственных структур, удалось на первый план выдвинуть роковой антагонизм в оси Бог и Сатана. Это нужно было им, и для того, чтобы оправдать свои и, власть предержащих, мерзости, которыми полна история Человечества, и, чтобы в их, сужденческом, русле, толковалась та, непреодолимо загадочная сила, зависимость, от которой, люди (даже самые примитивные), по сию пору, чувствуют на инстинктивном уровне.

Людям необходимо было объяснить необъяснимое. Внушалось, что, исключающее согласие ось Бог-Дьявол, провоцировало и продолжает провоцировать людей на возникающие и, протекающие в реальности, взаимосвязанные между собой, межличностные отношения, вызывающие общественные процессы – разломы и события. Человечеству это объяснение необходимо было, чтобы, на его основе, защищая, якобы, Господа и себя, от козней Дьявола, строить свои государства со своими законами. Так, процветая по сей лень, и появились религии и светские институты управления подданными. Но, как мы знаем это нисколько не привело человечество к его разумному и справедливому бытию.

От религий и действующих государственных структур Человечество получала и получает минимум эффективности. Та движущая им изнутри сила противоречий и многогранных факторов, полных эгоизма, интересов нисколько не изменилась и не уменьшилась. Какою была, такою и осталась. Выяснилось, что, до самого разумного и справедливого, людям ещё очень и очень далеко и вся история их бытия – история противоборства двух мощных начал. Первое, как нам представляется, относится к категории Устремленной части человечества, а второе – к самой многочисленной и подавляющей категории – Заземленной. К сожалению, преобладающей её части.

Устремленные, поднимая голову к небу, указывали на пути совершенствования самого человека и всего человечества. Мол, познай себя, изучи функции окружающего мира, проникни в них, вступи с ними в диалог и ты приобретешь действительную, а не мнимую разумность, а, вместе с ней, гарантированное благополучие и, ту самую, заветную справедливость.

Основополагающим они считали и считают признание человеческой особи биологическим механизмом. Механизмом, в общем, своём рабочем порядке, похожим на тот, что создаётся руками людей. Для доказательства этого, им не нужно прибегать к каким-то особо научным экспериментам. Достаточно понаблюдать за лечащими врачами, подходы и действия которых, походят на работу слесарей-ремонтников, запускающих, давшую сбой, доставленную им, кем-то созданную, биомашину…

Выходит, если признать человеческую особь за механизм, а он таковой и есть, стало быть, нам, хотим мы того или нет, следует признать Того или Тех, кто создал такое, заложив в него, неведомую нам, но необходимую Им функциональность. То есть, безоговорочно признать Высший разум и постигать целесообразность тех функций, которые, по большому счёту, создают, непостижимую для нас механику разобщённости человеческих сообществ, в частности, и Человечества – вообще.

Познанием этого, опять-таки, по функциям, заложенных, Создателями, в наше устройство, естественно, занимались и занимаются далеко не многие. Именно они-то оставляли и оставляют идеи, намагничивающие на себя, всё больше и больше приверженцев.

Да вот незадача! Означенные приверженцы, приходя к реальным рычагам власти, ничего не могли и не могут сделать для их всеобщего признания и реального воплощения в жизнь. Верх, безоговорочно, берёт прагматика Заземлённых. Их доминирующая энергия становится, непреодолимым и фатальным камнем преткновения, к личностному и общественному прогрессу Человечества.

Руководствуясь, лишь, естеством животного начала, заложенного в людях, как в биологической особи, Заземленные следуют единственному принципу, заключающемуся, в преобладании, сугубо земного, житейского интереса. Для них основополагающим, и, как правило, действенным и раздражающим, является, известный нам, фактор социально- правового неравенства. Именно, во избавлении от последнего, и, во имя завораживающих, но, не имеющих места быть, свобод и благоденствий, они звали и зовут добиваться всего этого мечом, кровью и самопожертвованием. Согласитесь, такое трудно вместить в рамки Разумности. На деле всегда выходило одно и то же. Лишая жизни одних и, отдавая свои, люди, опять-таки, приходили к тому с чего начинали.

Гипноз близких благ и зоология делали своё дело. Подавляющее большинство шло именно за ними. В том числе, и та, немногочисленная прослойка Устремленных и их приверженцев. Ведь они такие же люди. С тем же набором зоологических параметров. У них срабатывал инстинкт самосохранения и спасительный, свойственный всем животным, механизм приспособления и выживания. Искусно лицемеря, они своё видение окружающего и его понимание, пристраивали к идеологии, владеющих властью, Заземлённых.

Итак, Устремлённые – это, по сути, суфлёры от Высших сил, или, если хотите, от Естества, чьи нити Личных полей Времени замыкаются на опережающую реальность Бытия. Замыкаются на те нити Всеобъемлющей Спирали Пространства-Времени, которые и позволяют им считывать их содержание. А Заземлённые, та самая, подавляющая масса, Личные поля Времени, которых, не имеют подобных контактов, а потому не могут их воспринимать и уж, тем более, понимать.

Столкновение этих двух начал и вызывает тот самый будоражащий импульс, что чётко указывает на возможность людей качественно изменить самих себя и своё обустройство.

Моисей, Будда, Конфуций, Соломон, Христос и Мухаммед были блестящими представителями Устремленных. Но на каждого из них человечество выставляло Заземленных – царей, вождей, революционеров и реформаторов. Они-то, грубо втискивая общечеловеческие идеи Устремленных, в тесные и узкие рамки своих интересов, ставили их себе на службу. На них возлагалась задача, непременным условием которой, заключался, в претившее пропаганде, создаваемых Заземлёнными, того или иного, государственного устройства.

По сути, Устремленные и Заземленные имеют одну существенную и, надо сказать, роковую общность. Те и другие находятся в одной среде обитания, то есть, в контуре единой и всеобщей Картины мира. Однако, первые (Устремленные) считывая её, видят дальше и пытаются проникнуть за его пределы. Ими движет одна цель – объяснить механику очевидно действующей надпространственной разумности и её влияние на происходящие в Бытие разного рода процессы. Вторые же (Заземленные), находясь в тех самых же пределах, делать подобного не в состоянии.

И тут в людском ареале происходит самое парадоксальное. Подавляющая масса ощущает и на интуитивном уровне чувствует присутствие надпространственной разумности, а ничтожно малая часть его находится в определённом контакте с ней, обусловливая их умозрение видеть дальше, необычнее, шире и глубже. Видеть непривычное, а, точней, непонятное и совсем не нужное для доминирующей массы.

Это-то и создает тот самый парадокс, что выражается агрессивным антагонизмом привычного к непривычному. Между сегодняшним и завтрашним. Вместе с тем, он, этот же пресловутый антагонизм, являясь латентным (скрытным) процессом, содержит в себе энергию позитива. С одной стороны он является мощным стимулом прогресса, а с другой, в практическом бытие, вызывает, гораздо большие по мощности, непредсказуемые реакции.

К такому парадоксу люди относятся, как к естественному и само собой разумеющемуся фактору. Более того, они нашли ему, устраивающее их, объяснение. Назвали его процессом естественного эволюционного развития. Дескать, Человечество, таким образом, идет к совершенству.

Внешне так оно и выглядит. Преодолевая немыслимые зигзаги, мы, вроде бы, медленно и неуклонно движемся к высшему идеалу, периодически признавая ошибочность того, на чём настаивали и, утверждая то, что отвергали. Однако, столь, мучительно медленный путь, создаёт лишь иллюзию нашего движения к необходимому, для земного существования, уровню совершенства. Иллюзией, якобы, соответствующей, подсказываемой людям, надпространственным нормам разумности. Разумности, располагающей мощной энерго-информационнной составляющей воздействия на среду обитания, названную Владимиром Вернадским ноосферой. (см. 23) Десятилетиями позже, упомянутый фактор, был подтвержден физикой его существования, работами, выдающегося учёного Петра Петровича Гаряева. Он назвал его волновым геномом (см.24). (Далее мы подробней остановимся на этих, близких по духу, выводах, что нашли своё подтверждение в трудах самых разных исследователей).

О тупиковости нашего пути, здесь, на Земле, к подлинной разумности, красноречивей всего свидетельствует нынешнее положение дел – абсурдно-кровавые войны и разгул чуть ли не нормативно утвердившегося криминала – как результат несостоятельности, установившихся и действующих, в популяции мыслящих землян, морально-нравственных критериев. С одной стороны, происходящее, прозрачно указывает нам, на набравший силу, очевидный процесс деградации основной массы мыслящих особей планеты, а с другой – подталкивает и, настоятельно, требует вырваться из порочной и, нами же созданных, методологических установок. Ограниченность последних, и их, трудно преодолимая косность, по существу, не позволяет человечеству выйти к подлинной разумности. К той, что может, из мыслящей особи земного ареала, сделать его действительно Разумной. Образно выражаясь, человечество походит на бильярдный шар, что под ударами направляющего его кия, вместо того, чтобы попасть в заветную лузу, бьётся от борта к борту.

Однако, нам, с непостижимым терпением, свойственным истинной демократичности и гуманности, о которой мы лишь грезим, энерго-информационная сила надпространственной разумности (по Вернадскму) и волновой геном (по Петру Гаряева), внушает жить по предлагаемым ею правилам, а не, по кажущимся разумными, нашими заблуждениями.

Импульсы Гаряевского волнового генома, доносящие из внепространственного информационного поля Вернадского, в среду человеческой популяции, расщепляясь, вызывают в бытие землян, как нами уже отмечалось, цепь тех или иных, порой, взаимоисключающих реакций и, вытекающих из них, событий. Расщепляются они, как нам представляется, по причине многозначной индивидуальной устроенности людей, вызывающей не одинаковое видение, понимание и точку зрения на ту или иную возникающую («спущенную») идею или проблему. Означенная устроенность имеет ярко выраженный групповой характер. То есть, вокруг этих видений, пониманий и мнений возникают объединения единомышленников. Верх одерживают объединения, превосходящие другие численностью и обладанием рычагов власти.

Но это далеко не правило. Явно содержащийся в этом процессе антагонизм инспирирует нешуточную борьбу, где вероломство, насилие и весь арсенал аморальных средств, используемых меньшинством, сметают тех, кто вчера ещё безраздельно и безнаказанно пользовался теми же методами и превосходил остальных численностью, что позволяло им закрепить за собой право утверждать своё право. Такое мы наблюдаем во всех сферах жизни. И в межличностных отношениях, и в общественно-политических, и, в том числе, в отношениях, складывающихся в Науке.

Выходит, что в совершенной и гениальной, по своему устройству, природе Земли, обитает несовершенная особь, обладающая таким чудо инструментом, как разум. За десяток тысяч лет своего бытия, уже в начале третьего тысячелетия от рождества Христова, мы можем смело констатировать: человек нисколько не изменился… То есть, человечество – не состоялось. Или ещё не состоялось.

Многое сделав для своего бытоустройства, и, достигнув немыслимых высот, в создании средств уничтожения друг друга, что дало людям повод восхищаться собой, они, вместе с тем, не смогли подняться до понимания структуры своего мира, окружающего их Пространства-Времени и самих себя. Они так и не смогли выбраться из сумерек к свету.

Что же им мешало или мешает сделать это? И мешает ли?..

Попробуем разобраться.

Главка первая

1.Тайная сила

Здесь прошелся загадки таинственный ноготь.

Борис Пастернак

Почему жизнь разумных, так не разумна?

Почему человечество, стремящееся к одним и тем же идеалам, по-прежнему, далека от них?

Почему люди не понимают ни себя, ни друг друга, ни окружающего мира и миров, да и самой своей жизни?.. Языковый барьер?.. Веками сложившиеся традиции и обычаи?.. Неодинаковый уровень знаний и образованности?..

Хотя, если по правде, человек полон иллюзии того, что прекрасно знает и, как надо, постигает и то, и другое, и прочее.

Но почему тогда, говоря об одной и той же вещи, или, рассуждая об одном событии, явлении, концепции, или даже, давая оценку очевидному, они нами понимаются и толкуются по разному?…

Может весь секрет в нашем с вами зрении? То есть, в его физических возможностях?.

Зрение, как известно, определяет формы, возникающих, перед ним, картин, а вот, структурирует их, и наполняет логикой содержания, наш мозг. У каждого из них свои, тесно взаимосвязанные между собой реакции, обусловленные индивидуальностью восприятия, того или иного, субъекта. И эта самая индивидуальность, ничто иное, как вложенное в каждом из нас пространственно временная составляющая. У всех она разная и походит, на запущенный, причём, не нами, часовой механизм. Того, чьи стрелки личностных возможностей, указывают на своеобразное видение, понимание и объяснение смысла того, что каждый из них видит, в общей для всех, среде Пространства-Времени …

За иллюстрацией, подкрепляющее наше утверждение, далеко ходить не придётся. Всё перед нами и в нас.

Что, положим, мы скажем по поводу отсутствия согласия в семьях, где говорят на одном языке? Не имеет значения большая та семья или маленькая. В каждой мы обнаружим, ту или иную, степень непонимания друг друга – родителей и детей, и самих родителей, и детей между собой… Точно такое же происходит между народами в странах, общающихся на едином наречии…

С аксиоматической настоятельностью принято утверждать, что всё дело, в так называемом, людском интересе, который, раз и навсегда, был возведён в доминанту движущей силы всего человечества. Однако, позвольте возразить. Тот, оговариваемый пресловутый интерес, на наш взгляд, является всего лишь навязанной и, считающейся нами, естественной производной от природы наших взаимоотношений. О том, что так именно оно и есть и стало предметом рассмотрения настоящего труда.

История философских размышлений о человеке значительна и обширна. В современном философском осмыслении, его изучение, как созидательно-творческого и, одновременно, крайне противоречивого существа, давно стала, едва ли, не центральной темой деятелей мировой науки.. И всё-таки, несмотря на громадный опыт, накопленный в этой области (от Египетской и Эллинской культур, до нынешних дней начала третьего тысячелетия), проблем в познании человека, гораздо больше, чем вразумительных решений. Такое положение, в первую очередь, свидетельствует о том, что тайна человека продолжает лежать в условии заданной науке сложнейшей задачи. Это утверждение, мы полагаем, поддержит большинство исследователей. Ведь вся история философской антропологии – суть попыток решить её. Ведь в зависимости от понимания сущности человека, а точней от степени этого понимания, формируются и создаются те, или иные теории исторического развития, направления научно-технического прогресса, политические и экономические доктрины, выборы социального комфорта и т.д. и т.п.

Интенсивный процесс конституциирования философии, как совокупности наук о человеке, предполагает необходимость более точной или же, более или менее, приближённой к истине выработки особых, принципиально кардинальных подходов к изучению и определению генезиса Человечества. Только они смогут на порядок поднять уровень и масштаб разумности, а главное, стать началом духовно-нравственного преображения мыслящего ареала Земли.

Этого, как видно уже невооружённым взглядом, в условиях революционных научных прорывов и нарастающего ускорения динамики духовно-технического обновления бытия, вызванного успешным проникновением в тайны материи, требует сама объективность. Поскольку, именно она, содержит в себе потенцию, позволяющую, лучшим умам человечества, ступить на порог сокровищницы своих, немыслимо фантастических, возможностей. Ей-то, чтобы соответствовать этим возможностям, и следовало стать первостепенной целью.

Сегодня учёные располагают достаточной базой знаний в раскрытии и систематизации основных вопросов, архиважного направления антропогенного осмысления мира, которое, в целом, ещё далека от фундаментального оформления и практического внедрения. Это, при всём, при том, что «архив» человечества располагает довольно солидным мировоззренческим наследием. О чём мировое философское сообщество всё чаще и настойчивей стало говорить в конце Х1Х и в начале ХХ веков. Именно тогда проблема Человечества с особой остротой выдвинулась на передний план.

Её на авансцену бурного бытия вынесли такие выдающиеся учёные, как один из основоположников философской антропологии Макс Шелер, естествоиспытатель энциклопедических знаний Владимир Вернадский, психолог, философ и создатель русского неокантианства Александр Введенский, ярчайший ученый, доктор медицины и богословии, хирург Валентин Войно-Ясенецкий и другие.

Весь ХХ и начало ХХ1 веков, выдающиеся представители мирового научного сообщества, своими оригинальными разработками и открытиями в разных сферах научной деятельности, хотели они того или нет, замыкались на проблему генезиса Миров, Вселенной и Человечества. Это великий Альберт Эйнштейн, астрофизик Николай Козырев, физиолог и создатель теории функциональных систем, академик Петр Анохин, профессор химии Нажип Валитов, современное и яркое явление математик Григорий Перельман и создатель квантовой генетики, академик РАЕН и член Нью-Йорской Академии наук Пётр Гаряев, крупнейший нейрофизиолог и лауреат Нобелевской премии по медицине Джон Экклс, нейрофизиолог и всемирнопризнанный исследователь мозга Наталья Бехтерева, Нобелевские лауреаты по нейрофизиологии Дэвид Хьюбел и Торстен Визел, известные исследователи Альбе рт Вейник, Георг Зиммель, Анри Бергсон, Татьяна Черниговская… Их, поражающая воображение, философия, конкретные работы и практическая деятельность брала начало от истока, заложенного мыслителями древности и известными философами сравнительно недавнего прошлого.

Достаточно вспомнить духовных авторитетов того минувшего Времени – Блаватскую, Штайнер, Кайзерлинга, Гурджиева… Помимо них имена таких гигантов, как Фридрих Ницше, Мартин Хайдеггер, Карл Юнг, Александр Введенский, Тейяр де Шарден, Роман Махариши…

И как не вспомнить ярчайших предтечей означенной проблемы– Исаака Ньютона, Иммануила Канта, Блеза Паскаля, Михаила Ломоносова, Иоганна Гёте, Дмитрия Менделеева и немногих ещё других.

Все они производное вызовов своего Времени, наглядно проиллюстрировавших, вышедшими из-под их пера, блистательным работами, реально сдвинувшими духовную жизнь мыслящего сообщества планеты.

Это первое.

А второе, как нам представляется, гораздо интересней, значительней и важней. Ибо оно с настойчивой прозрачностью намекает на первопричину тех изнурительных реалий, что во все времена возникали в человеческом сообществе.

В самые разные и непростые времена, философов и людей, озадаченных проникновением в смысл Мироздания, было много. Однако, выйти на, более или менее, правильное толкование его, указав, на первоисточник, было – Увы! – мало. Всего лишь единицы. Спрашивается: почему? Ответ, казалось бы, лежит на поверхности – зависит от широты разумности и проникновения в суть вещей. Почему же тогда у одних, причем, ничтожного меньшинства, таковые способности имели место быть, а у других, составляющих преобладающую массу, подобные возможности отсутствовали.

А всё-таки – ОТСУТСТВОВАЛИ или были НЕ ПРЕДУСМОТРЕНЫ?..

Мы склоняемся к последнему, однозначно утверждающему на врождённый порок разума самой мыслящей особи Земли. В принципе оно так и выглядит. И тут одно из двух: либо врожденность названного порока физиологический нонсенс природы, либо кем-то обдуманно устроенная обреченность, о стену которой, на протяжении всей истории своего существования человечество бьётся головой.

Основываясь на исследованиях и гипотезах мыслителей далёкого и близкого прошлого, в которых просматриваются довольно внятные следы поисков истины, мы, как и наши предки, подталкиваемые факторами не лучших процессов своего Времени, с уверенностью отдаём предпочтение второму варианту. Да, стена имеет место быть. Но в ней ещё имеет место быть дверь. Ту, что мы в упор не видим и не хотим видеть. Однако, обнаружив и, открыв её, человечество получит реальную возможность избавить себя от бед и напастей, происходящих по его же вине.

Та дверь и ключ от неё в наших руках. Мы держит его со дня сотворения мира. Правда, не совсем в руках. Будь этот ключ в нашем распоряжении, мы давно бы выбросили его, как не нужную вещь,

Эта заветная отмычка находится не за семью печатями, а в самом человеке. Стало быть, избавиться от неё – значит, избавиться от самого себя. Более того, человек может и догадываться о местонахождении той двери, для которой тот, беспокоящий его, ключ, предназначен. Но вся правда в том, что, дающая о себе знать сущность, находящаяся в мыслящей особи и, названная нами, «ключом», бередит человечество лишь на чувственном, эмоциональном уровне. Из мыслящей популяции Земли, всего единицы, своими, зачастую, режущими слух трудами, так или иначе, но воздействуют на самое консервативное в человечестве. На его эмоциональную составляющую, помещённую в жёсткие рамки официальных научных посылов, поощряемых государственными институтами.

Указывая на срез этого вопроса, виднейший представитель философской антропологии ХХ века Макс Шелер, ещё в 1928 году, резонно заметил: «За последние десять тысяч лет истории,– пишет он,– наша эпоха – первая, когда человек стал очень проблематичен. Он больше не знает, что он такое, но в то же Время знает, что он этого не знает».(1)

Эта, утверждаемая им мысль, чётко прослеживается, в его, блистательно аргументированной работе «Положение человека в космосе», увидевшая свет в 1928 году. А время 20-х годов, как известно, было весьма и весьма беспокойным. Происходившие тогда, социально-экономические потрясения, не могли не волновать мыслителя. Первая мировая война, революционные волнения в Германии, России и т.д. В них, в тех процессах, Шеллер видел кризис Человечества в вопросе понимания самого себя. И потому свои исследования он сводил к самому основополагающему – изучению проблемы человека, положившей начало философской антропологии.

Вопрос – «что есть человек?», – как известно, был поставлен ещё Кантом, намеревавшемся ответить на него в очередном своём трактате. Но, то ли не успел, то ли не смог. Шелеру же, в закладываемых им основах философской антропологии – удалось. Современная философия, по его твёрдому убеждению, не могла не ответить на этот вопрос, поскольку, незнание сущности человека, приводила и приводит людские сообщества к катастрофическим кризисам.

Мысль философа проста. Кризис общества – кризис человека. Кризис личности. Причинность, которых, учёный видел, лежащими в створе, как неправильного подхода к познанию и, далеких от совершенства, порядков в Науке. (1;2) И Шелер выстраивает структурную схему из чего должно состоять познание. Это естественные науки, науки о культуре (в том числе философия) и, наконец, учение о спасении, т.е. религия. ( курсив авт.) Главное познать человека в клубке знаний всех трёх наук – естественно-научном, философском и религиозном.

Что касается последнего, мы отдаём предпочтение не многозначно искажённым посылам верований, а конкретному и точному по смыслу термину – ДУХОВНОСТИ. И тогда утверждение Шелера – «человек вещь столь обширная, что он превосходит любое его определение и любую науку» – становится гораздо убедительней. Таким образом, познание человека, в исследованиях мыслителя, становится главной проблемой. Он ставит вопрос ребром. «Либо философия занимается человеком, либо она вообще ничем не должна заниматься». (1;2)

Кризис современного общества, мало чем отличающийся от подобных кризисов далёкого прошлого, периода жития Шелера и нашего настоящего, вновь и вновь, выдвигает на первый план, основополагающую проблему – познание человека. Ныне, она, ещё более актуализировалась и приобрела, высокую степень настоятельности, глубокую значимость и необходимость решить её. Ибо, как, справедливо, считают современные мыслители различных сфер научной деятельности, решение её может вывести на путь действительного, а не мнимого совершенствования человека и человечества. Того, что однозначно ответило бы, имеющим место быть, вызовам неотъемлемого от космического миропорядка, людского бытия.

Одной из важнейших причин создавшейся на рубеже ХIХ- начала ХХ столетий ситуации, приведшей к возникновению духовного кризиса, стало широкое и, внешне, успешное использование, в продвинутых цивилизациях, рационального подхода для определения места человека в мире.

Согласитесь, очень похожая картина сложилась и сейчас в последних десятилетиях ХХ-го и первых десятилетиях ХХ1 веков. Особенно она чувствительной была для проживающих на постсоветском пространстве. Длительное воздействие режима коммунистической формации, отличавшейся двумя, казалось бы, несовместимыми факторами – тоталитаризмом, с одной стороны, и социальной защищённостью – с другой, оставили в людях довольно глубокий след. И, отнюдь, совсем не негативный.

Хотя, условия того диктата, изолировавшего народы СССР от необходимых приоритетов социальных факторов и от мирового научного сообщества, образовали значительные бреши в области мировозренческих знаний. А вот радикально изменившиеся, для огромной массы людей социалистической системы, условия социальных приоритетов, превосходящих капиталистические, породили острую потребность философского переосмысления проблемы человека.

Возможно, это прозвучит амбициозно, но мы, своим трактатом, полны намерения, продемонстрировать причинность того, что, как правило, сопутствует мучительному процессу поступательного развития Человека и Человечества. Попытаемся, со всей наглядностью, показать ту самую сущность, к которой почти вплотную подошли Шелер, Вернадский, Введенский, Войно-Ясенецкий, Козырев, Гаряев, Валитов, Перельман, Анохин, Черниговская, Джон Экклс и другие. Все они, вместе взятые, открывали её с разных сторон своих глубочайших исследований. Оставалось назвать лишь механизм функционирования той сущности, дабы, на понятном ей языке, завязать с ней диалог. Что мы и попытаемся сделать.

Пути выхода из бесчисленного множества пониманий себя в нашем мире, нам видится в двух направлениях. Это новые оригинальные разработки, предназначенные для решения антропологических проблем, и опора на имеющийся мировой опыт. Думается, что первой задачей должна стать работа по созданию конструктивно понятной и целостной концепции человека, которая должна будет включить в себя разработку ряда внятных объяснений и оснований самого феномена человеческого бытия и загадки появления самого Хомо сапиенса – человека разумного. Для этого настоятельно требуется (оно, кстати, уже имеет свои проявления) возродить изучение «старых» духовных традиций и формирование новых учений, ориентированных на совершенствование и гармонизацию человека.

Абсолютизация рационализма и расчёт на ratio, как отличительной особенности людей привела к жёсткому подавлению научных теорий и гипотез, рассматривавших отношения оси взаимосвязи человека и вселенной с интуитивно-мистического ракурса. Это не могло не привести к десакрализации жизненного пространства. (4) В обиходе, создавшееся положение вынудило массы людей искать ответы на свои, возникающие у них, на инстинктивно-интуитивном уровне вопросы, не в науке, а в тёмных «подвалах» доморощенных провидцев, прорицателей, магов и колдунов. В научном же плане, огромный, богатейший пласт трудов мыслителей прошлого, по кругу означенной проблемы, был опущен до уровня религиозного невежества и заблуждений, к которым припечатали ярлык с уничтожающими, как приговор, словами: «мистик», «богоискатель», «фантаст»…

Если интуицию считать продуктом мистики, то объективно половина человечества, если не большая его часть, страдает этим «недугом». Во всяком случае, великие Исаак Ньютон, Владимир Вернадский, Иван Павлов, клан учёных Бехтеревых, Эдуард Циолковский, Роберт Оппенгеймер, Пётр Капица, Лев Ландау и многие-многие другие по их же высказываниям, были мистиками. (В этом, по мере погружения в содержание трактата, вы убедитесь сами). Их к открытиям подводила именно загадочная интуитивность. Та самая, что породила известное и, ставшее нарицательным, восклицание «Эврика!», брошенное в мир ещё до нашей эры греческим математиком и инженером Архимедом, когда он открыл основной закон гидростатики. Та самая, которую армия скептиков по своим убеждениям не только превратно истолкуют эти интуитивные импульсы, непостижимым образом возникающие, в ходе исследований, у творческих людей, но и станут категорически игнорировать и принуждать соглашаться с их мнением.

Понимание очевидного и неочевидного, как отмечалось выше, у всех разное. Оно многогранно и противоречиво. Так, например, известный мыслитель и мистик ХХ века Георгий Гурджиев объяснял многоликость понимания, следующим образом:

«Понимание – это сущность, приобретённая из сведений, преднамеренно выученных. И из всевозможных опытов, лично пережитых. К примеру, если бы сейчас ко мне пришёл мой любимый брат и попросил поделиться с ним хотя бы десятой долей моего понимания, то, как бы я ни жаждал помочь ему, я не дал бы ему и тысячной доли того, что он просит. Я ничего не смог бы для него сделать, так как у него нет ни знаний, ни опыта, которые я довольно случайно приобрёл за свою долгую жизнь.

Понимание – следствие всей намеренно полученной информации и личного опыта, тогда, как знание – есть всего лишь автоматическая последовательность слов в предложении. Совершенно невозможно, даже при самом страстном желании, передать кому-либо собственное внутреннее понимание, сформировавшееся в процессе жизни в результате вышеуказанных факторов; и кроме того, как я недавно установил… существует закон, согласно которому, когда один человек что-то говорит другому – либо для его познания, либо для его понимания, суть того, что воспринимается, зависит от сути самого говорящего.

…Только понимание,– утверждает Гурджиев,– может привести к сущности. Знание же – это всего лишь преходящее присутствие в нём. Новое знание сменяет старое, итогом чего становится переливание из пустого в порожнее. Человек должен стяжать понимание, оно одно способно привести к Богу. А чтобы быть способным понять некие природные феномены, согласующиеся или не согласующиеся с законом, следует, прежде всего, сознательно воспринять и впитать сведения об объективной истине и реальных событиях, происходивших на Земле в прошлом, а во-вторых, необходимо усвоить все результаты различных произвольных и непроизвольных опытов». (5)

Есть и другие варианты объяснений загадок понимания и не понимания тех или иных вещей, которые наблюдаются в повседневно-бытовых и профессиональных межлюдских контактах. Они вполне естественны, поскольку, заложены, так сказать, природой в мыслительный аппарат человека, индивидуальность которого порождает пестроту разнообразий точек зрения и позиций.

Однако данное Г. Гурджиевым объяснение этого фактора, и ссылка на им замеченный некий закон, по которому тот, кто «говорит другому – либо для его познания, либо для его понимания, суть того, что воспринимается, зависит от сути самого говорящего» (подчёркнуто автором) – не совсем убедительно и, вероятней всего, может касаться какого-либо отдельного, частного случая. Расплывчато звучит и его формулировка ПОНИМАНИЯ, являющейся по мнению Гурджиева «следствием намеренно (подчёркнуто автором) полученной информации и личного опыта.

Под намеренным получением информации, очевидно, следует понимать почерпнутые им знания из учебников и иных источников, которые должны и не могут не соответствовать личному опыту и наблюдениям. А если увиденное и пережитое не вмещается в границы усвоенного, что тогда? Оно ложно и ничтожно потому что непонятно?!.. Почему?!.. Оно же есть и существует. Эту сторону вопроса Гурджиев обходит молчанием. Он не в состоянии ответить на него потому, что его утверждение слишком заземлено и топчется у порога трёх закрытых дверей, за двумя из которых лежат тоже всем известные научно аргументированные и признанные два концептуальных взгляда на картину мира – Исаака Ньютона и Владимира Ивановича Вернадского.

Что касается третьей и новейшей двери, за ней мы расположили своё представление Картины Миропонимания, стартовой площадкой для которой стали учения Владимира Вернадского о ноосферической составляющей биосферы и волнового генома нашего современника Петра Гаряева. В свете их взглядов на мир и человека, как вы далее убедитесь,утверждение Гурджиева – суть того, что воспринимается, зависит от сути самого говорящего – не совсем, а точней, совсем не точна.

Опираясь на выведенные положения Вернадского-Гаряева и наши собственные наблюдения, мы утверждаем, что понимание в любом общении двух субъектов или одного с той или иной аудиторией, зависит от обоюдной сути наших объектов. Как говорящего (выступающего), так и слушающего (слушателя). Доминанта говорящего, если, конечно, речь идёт не о гипнотическом сеансе, отнюдь, не правило о чём свидетельствует многозначность реакций на одну и ту же излагаемую, либо, произносимую мысль. И дело тут не в просвещенной подготовленности слушателей, как хочется сразу же объяснить складывающуюся не стыковку. Слишком просто было бы удалить её, насытив людей необходимыми для этого знаниями. Проблема сложней и глубже. С ней-то мы и задались целью разобраться и дать вразумительное объяснение.

Человечеству давно известно, что от «понимания» и «непонимания» говорящего и слушающего берут начало все житейские и мировые драмы, которые наводят на мысль о несовершенстве людского рода.

Давайте поразмышляем… Жизнь и смерть, любовь и ненависть, горе и счастье, голод и сытость, боль и радость и т.д. и т.п. – понятия общечеловеческие. Во всяком случае, чтобы выразить их людям не обязательно говорить на одном языке и иметь определенный уровень духовного развития. И у белых, и у черных, и у желтых они имеют общепонятный язык выражения. Когда ликуют – смеются, хлопают в ладоши. Плачут – когда больно, когда беда. Тянутся к кобуре и кинжалу – если ненавидят и их охватывает ярость от несправедливости. Лицемерят – если слабы да корыстны. Топчут святая святых, чувствуя свою силу и безнаказанность…

В основе основ всего этого, и в первую голову людских отношений, согласитесь, лежит некая странность, вызывающая противоречивость и неприятие в общении у одних и совпадения взглядов и мнений у других.

Спрашивается: откуда она? Вопрос: «Откуда?» людей, как не странно, занимает меньше всего, поскольку, у них, видите ли, есть готовое, а главное универсальное объяснение из чего эта странность складывается. Особо не задумываясь, они скажут: широчайшим, кишащим нюансами спектром чувств, отношений, уровнем знаний, интеллекта, вкусов и т.д.

Но это совсем не так. Всё гораздо сложней и интересней. Чтобы окунуться в эту таинственную загадочность бытия человечества обратимся к работам родоначальника целого ряда направлений современной науки, академика В. И. Вернадского. Широта его научных поисков поражала современников. Поражает она и сегодня. С его именем связаны многие замечательные открытия в естествознании – минералогии, кристаллографии, геохимии, радиогеологии, биогеохимии, природы воды… И тут следует подчеркнуть, что все устремления учёного были направлены к единой цели – к выяснению роли живого вещества на Земле и в Космосе.

Живая и неживая природа, как ныне уже огульно не отрицается, при всём различии, неразрывно связаны между собой миграцией атомов. Эти три феномена реальности – молекулярно-атомическая сущность, космос и живое существо – образуют материальный мир, природу. Наша планета и вся звёздная система, которой она принадлежит, только малая песчинка в составе Галактики, а Галактика – песчинка в структуре Мироздания.

С именем В.И. Вернадского связано становление новой, второй по счёту, научной Картины Мира, противоположной прежней, ньютоновской. Молодая наука (наука ХVII века) открывала человеку мир, как мир физических, механических сил, как «пустое» Пространство и Время. Блез Паскаль назвал его «миром пустого безмолвия». И эта Картина Мира, принятая наукой ХVII века, перекочевала в широкие пласты культуры, в том числе и в философию. Именно она в какой-то мере послужила источником мирового пессимизма. На неё в ХIХ веке ссылались Артур Шопенгауэр и Фридрих Ницше. Так, Щопенгауэр, исходя из её посылов, назвал живое существо Земли «плесенью», случайно покрывшей нашу планету. К ней (плесени) философ отнёс и жизнь хомо-сапиенса, человека разумного – со всеми его жалкими радостями и горестями, надеждами и любовью…

Ещё дальше своего предшественника и учителя, пошёл Ницше, провозгласив тезис о том, что итоги мирового развития «равны нулю». Вместе с тем, Ницше, всё-таки, признавал жизнь, как высшую человеческую ценность. Правда, под жизнью, мыслитель имел в виду инстинкт и волю к власти, как господству над другими. Он настаивал на том, что мораль господ превосходит мораль рабов, идущих, по навязанным им, религиозным истинам (заповедям).

Главная идея философского творчества Ницше, восходящая к его пониманию ньютоновской Картины мира – это идея сверхчеловека. И тут само собой возникает вопрос: чем, жившие с ним в одно Время люди, не устраивали философа? И он на него нам отвечает устами Заратустры: «Всё измельчало»(6). Это по Заратустре означало, что цивилизация оказалась под господством людей, усиленно «проповедующих покорность, скромность, благоразумие, старание, осторожность и длинную вереницу остальных маленьких добродетелей».(7). В целом же, как заявляет Ницше, человек – «… Смешная порода. Какое-то стадное животное. Нечто добродушное, хилое и посредственное». (8) Это популяция страдающих существ, не способная к творчеству. А главным признаком творчества, философ считал волю к власти.

Не стремящийся к ней обычный человек, представляется им практически безжизненным и никчемным существом, лишённым самоценности. Её он начинает приобретать в случае, когда в нём пробуждается воля к власти и, следовательно, к трансценденции в сверхчеловека. Поэтому, по мнению Ницше, падающего, то есть слабого, лишённого всякой жизненности и ценности индивида, нужно обязательно подтолкнуть. Помочь его падению. Подобная помощь есть подлинная доблесть настоящего человека, очищающего дорогу для сверх людей.. Поэтому философ сравнивает человека, идущего над пропастью по канату, что натянут между животным и сверхчеловеком.

«В человеке,– заявлял он,– важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и уничтожение».(9)

Под переходом, который, как вы заметите по настоящему трактату, утверждается и нами в плоскости нашей Картины Миропонимания. Но, в отличие от нас, Ницше видел его в переходе от человека к сверхчеловеку, где напрямую признаётся неравенство людей и, где «мораль рабов», будет заменена «моралью господ».

Очевидно, такая категорическая позиция философа имеет явный признак Заземлённости. В ней, напрочь, отсутствует космическая составляющая бытия. То есть, диапазон его теории, мягко говоря, лишён необходимой широты, поскольку не рассматривает, влияющую на бытие, силу объективных процессов, происходящих в оси: Человек- Земля – Космос- Пространство-Времени.

Повёрнутая в сторону сверх людей, время которых ещё не пришло, но им принадлежит будущее, мыслитель выступает за радикальный пересмотр всех морально-нравственных ценностей и человека, ибо сверхчеловек никак не будет связан с обществом и людьми, никакими нравственными условностями. Для сверхчеловека «человеческое слишком человеческое» и он живёт, думает и действует «по ту сторону добра и зла». Поэтому сверхчеловек, как настаивает философ, вовсе не добрая особь, в набор которого входит всё слабое, больное, неудачное, страдающее и т. д. Это человек с узнаваемыми качествами «антихриста», олицетворяющего дионисийское начало (свободную игру жизненных сил, стихий и творчества). Сверхчеловек – это личность, поставившая себя на место Бога, ярко отличающаяся врождённой аристократичностью, благородством и доброжелательностью по отношению к равным себе и чётко выраженным превосходством и презрением к «серой массе». Той, чтодолжна безропотно повиноваться, превосходящему их ещё и биологически, сверхчеловеку.(7)

Такова вот по Ницше сущность сверх людей, будущих хозяев жизни.

Следует заметить его концепция, называемая ныне Ницшеанством, имела большое влияние на умы современников. Но как это и бывает, в понимании своём она имела разную интерпритацию. Одни обращали внимание на её анти демократичность, аморальность, анти гуманность. Другие видели в ней патологию. Авторское мизантропство. Третьи же считали, что философ своею работой выступает против «пресмыкающегося человека» и призывает к его возвышению до уровня аристократа и независимой личности.

Действительно, Ницше своей теорией ставил задачу разрушения и переоценки всех привычных для людей ценностей. Вместе с тем, она, несмотря на всю свою революционность, была чисто идеологической и не подкреплялась ни конкретной методикой, ни описанием пути, каким следовало идти. Одним из первых, кто попытался решить её и теоретически, и практически, был упомянутый нами выше Георгий Гурджиев.

По мнению Гурджиева, настоящий христианин тот, кто живёт в соответствии с заповедями Христа. Для философа это означает способность человека «делать» и «быть», иначе говоря, из состояния «машины» или «автомата» (в каком находится большинство людей) человек должен стать «господином самого себя» и быть осознанно ответственным за всё, что происходит с ним и в окружающем его мире. (10) Отстаивая эту мысль, Гурджиев истово доказывал, что эволюция человека необходимый фактор и он возможен только в определённых условиях, путём приложения сил со стороны самого человека и при достаточной помощи тех, кто, начав сходную работу, достиг какой-то степени развития и выработал свою методологию в достижении конкретных результатов. (5)

С этой точкой зрения мыслителя эзотерического христианства трудно не согласиться. С одной стороны, она отвечает учению Вернадского и нашему взгляду на проблему (имеется в виду объективный процесс качественной эволюции человека в определённых условиях, путём приложения сил со стороны самого человека), а с другой, причём принципиальной, допускает роковой промах – видит реализацию своего утверждения в разработанной и порядком запутанной им схеме взаимосвязи земного бытия и космических просторов.

Философские идеи Ницше и Шопенгауэра, получили также своё развитие в творчестве Жана Поля Сартра, Мартина Хайдеггера, Карла Густава Юнга и Альберта Камю. (См. ссылки) Благодаря им, философская антропология ХХ века скатывается со своих классических высот в экзистенциальную плоскость человеческого бытия до самых её мутных вод. (Экзистенциализм от лат. Existentia – существование или философия существования отрицающая роль науки, как главного фактора общественного прогресса и ориентированной на проблемы, связанные с человеком, смыслом его бытия в современном мире).

Если для Ницше ещё признавались какие-то ценности и жизнь могла иметь смысл, то для экзистенциальной философии такого смысла уже не существовала. Жизнь абсурдна и бессмысленна, считал Ж.П.Сартр. (12) Фундаментальный опыт человечества – опыт абсурдности бытия. Главный тезис его философии «существование предшествует сущности». Это значит, что мы выброшены в мир наугад, никто не планирует нашу жизнь и Бога нет. Каждый должен сам создавать себе истины и ценности. Каждый, коль скоро он существует, выбирает собственную сущность. (13)

В числе предпосылок возникновения этого философского течения называются Первая, а затем Вторая мировые войны, принесшие бессмысленную гибель миллионов людей, бурное развитие капитализма с его жёстким прагматизмом и бездушностью. Оптимистические надежды и вера в неуклонное совершенствование человеческого разума, по мнению экзистенциалистов, не выдерживают никакой критики. Ими утверждается ущемлённость рационального, в том числе, научного мышления. К средству же познания мира они относят эмоционально окрашенную интуицию, чувство и переживания людей. Отсчёт подлинно человеческого бытия, на их взгляд, начинается с момента осознания необходимости выхода за пределы обыденности, где правит бал самодовольная серость, а всё личное, лишь маска.

Величие человека, экзистенциалисты, в лице Сартра, Камю и Ортеги-Гассета видят в способности людей к бунту, в мужестве осуществлять свои личные проекты, вопреки общепринятым нормам и смелость брать на себя ответственность за свободу выбора. Быть личностью, настаивают они, значит отважиться на действия, которые несовместимы с житейской целесообразностью и обострённым инстинктом самосохранения. Неприкрашенные макияжем иллюзорности реалии жизни, для человека довольно тяжка (ведь люди существуют в обществе в условиях порицаний и одобрений окружающих), однако он способен на попытку вынести осознание собственной свободы, на подлинное величие духа на пределе человеческих сил.

Тут явно превалирует не научная направленность их взглядов, которые объясняли бы философию проблемы антропогенеза, а теория идеологических приоритетов. Более чёткая линия антропологических вопросов просматривается в трудах Мартина Хайдеггера. Он смог свести её к фундаментальной проблеме бытия – онтологической.

Человек, по Хайдеггеру, есть путь к бытию, поэтому он называет его «Dasein»(«Здесь бытие»), то есть, место, где бытие осознаёт само себя. Правда, в качестве средств описания и его толкования, философ обращается не к категориям объективности, признаваемой наукой, а к субъективным – эмоционально окрашенным понятиям экзистенциалов. А потому под основным экзистенциалом Хайдеггера «бытие в мире» имеется в виду то, что существование человека и мира неотделимы друг от друга. Человек всегда в мире, и мир – это мир человека (14).

Из всего выходило, что лишённые веры в вездесущие силы Всевышнего, одинокие и без надежды на уготованный им потусторонний рай, люди становятся ещё более одержимыми жаждой обладания сверхчеловеческими качествами, не признающими мораль и нравственность и начинают тяготеть к идеям выдвинутым Фридрихом Ницше. Вспомните слова Адольфа Гитлера, которые он не раз произносил в публичных своих выступлениях и занёс в свой, по существу, короновавший ницшеанство труд, «Майн кампф»: «Я освобождаю вас от химеры, называемой совестью!»…

Казалось бы, тупик. Казалось, что в разных вариациях исследований Картины философского миропонимания, ницшеанство является вроде той идеи, к которой ведут все пути. Признаться, забегая вперёд, скажем: резонность такого вывода в некотором роде имеет место быть. Но лишь в «некотором роде» и лишь в тех условиях, когда разумная особь, находится в глухом духовном кризисе, не видящем, в тоннеле своих поисков, заветного света – света понимания жизни. Вместо него, пугающая человека мгла пустоты. А пустота – дама, которая не любит и не хочет быть одинокой и бесплодной. Она для самодостаточности втягивает в своё лоно, лежащее рядом, в среде Времени всё, что ей предлагается её пределах. Всё без разбора. Вкус для дамы под именем Пустота – чужд.

Вспомните с чего мы начинали сей наш труд. Да, с провозглашённой Ньютоном научной Картины мира, представлявшаяся ему, «пустое» пространство безвременья. Наблюдательный и точный в выражениях Паскаль нарёк его «миром пустого безмолвия». Щопенгауэр пошёл дальше. Назвал живое существо Земли «плесенью», случайно покрывшей нашу планету…

Однако вернёмся к нашей мысли об устроенном Ницше тупике, вставшей стеной перед подлинным пониманием Мироздания и человечества в нём, которому отписал всего две роли – сверх люди и рабы. Эти роли, искусно доказывал он, обусловлены объективными влияющими функциями миров на все сущее, проживающее на Земле и, прежде всего, на хомо-сапиенса. Его пытались и, в определённой степени, небезуспешно развенчать такие яркие личности философии, как Карл Густав Юнг и, упомянутый нами, Георгий Гурджиев.

Кстати, аналитические выкладки Юнга, в теории современной антропологии, одни из самых захватывающих и интересных. Практически все области гуманитарного толка, как нам, в процессе работы над настоящим трактатом, удалось выявить, испытали на себе силу её энергетики. Скажем больше, их философская значимость отмечена и теперь берётся во внимание в практике научно-технического творчества – открытий, изобретений и предложений новых, оригинальных решений.

Заметим: появление философии Юнга не было внезапным. Оно оказалось подготовленным парадигмами работ предшествующих научных исканий. Тот же самый, разрабатываемый ранее, как доминирующий фактор, принцип антропологического рационализма. Человек, его мотивы поведения и возникающие ситуации, чреватые теми или иными реакциями на них и событиями вплоть до глобальных, рассматривались только как проявление сознательной жизни. Всем, положим, известен тезис – «Мыслю, следовательно существую» или «Пока дышу, надеюсь» (15) В соответствии с этими установками человек выступал только как «человек разумный». Но постепенно в области познания человека всё большее место стало занимать проблема бессознательного фактора. Того, что скрупулёзно рассматривались Готфридом Лейбницом, Иммануилом Кантом, Артуром Шопенгауэром и другими. Все они с разных сторон и позиций осмысляли роль и значение, не осознающихся человеком, психических процессов.

Тема бессознательного затрагивалась не только философами, физиологами, психологами, психиатрами, но и литераторами. Гёте отмечал, что человек не может подолгу оставаться в сознании, он должен иногда оказываться в состоянии бессознательности, ибо там живы его корни. (16) Приверженцы романтизма, да и затем реализма, в том числе, и в некоторых произведениях (в основном фантастических) писали о неосознаваемых глубинах души… И философия Карла Густава Юнга вытекала из всего этого и легла в фундамент его теории, ставшей для нас стереотипом, названным, самим мыслителем, САМОСТЬЮ.

Описывая единую трёхуровневую структуру психики Юнг выделил из неё самое глубинное – коллективное бессознательное. На этом уровне заложен определённый набор архетипов, в котором главная роль принадлежит архетипу субъекта – его самости. Этот центральный архетип несет в себе идею целостной личности. Наше сознание изначально не отделено от своих бессознательных истоков, но, затем, ориентируясь и адаптируясь к внешнему миру, оно стало отделяться от своей бессознательной основы и привело к разрыву этой целостности. Однако, бессознательное функционирует на протяжении всей нашей жизни. Кроме того, оно скрытно корректирует отклонения сознания от данного им курса. То есть наше бессознательное задаёт нам путь и следит, чтобы мы с него не сбились. Если мы сбились, так сказать, перестали слушать и понимать бессознательное, то оно начинает действовать и подспудно и неуклонно заставляет держаться того пути, что был заложен в нас и задан нам изначально. В этом, согласно Юнгу, заключена суть процесса индивидуализации или изменения интенциональности, так сказать, естественно личной установки сознания от внешнего мира к внутреннему. То есть, к присущему каждому субъекту, глубинному центру. Вся эта, выявленная философом архетипическая модель проявляется на эмпирическом уровне в виде проекций и символических образов, как в сновидениях, так и в возникающих реальных ситуациях.

Итак, Юнг предположил, что существует определённая, наследуемая структура психической реальности, развивающейся сотни тысяч лет, имя которым – архетипы. Они влияют, на наши мысли, чувства, поступки и заставляют переживать и реализовывать жизненный опыт вполне определённым образом.

В аналитической психологии Юнга, как и в психоанализе Фрейда, сознание, представляемое нами непременным условием существования человека, оказывается лишь верхушкой айсберга. Верхушки, содержащей в себе более обширный пласт забытых или подавленных личных воспоминаний, чувств и поведенческих форм.

Если Фрейд называл этот пласт бессознательным, а Юнг – личным или коллективным бессознательным, то мы, в своём трактате, этот фактор называем личным полем Времени разумных существ (людей), в понятие которого, вкладывается принципиально новое объяснение и смысл. К слову сказать, Юнг, формулируя личное или коллективное бессознательное, писал, что чем глубже погружаешься в психическую реальность человека, тем больше обнаруживаешь в нём имеющиеся материальные и духовные следы некоего «психического поля» или первосубстанции. (17)

Естественные науки также отмечают, что мы храним в себе историю нашей эволюции в физиологическом становлении, вообще и, в содержательности нашей внутренней нейроструктуры, в частности. Человеческий зародыш проходит в своём развитии весь эволюционный путь от простейших до млекопитающих. Кашалоты миллионы лет назад ушли в пучины вод и утратили сходство с обитателями суши, но один кашалот из десятков тысяч и сегодня рождается с зачатками лап (ног).

Вид бережёт, знает и помнит своё прошлое. Он помнит и знает, как помнят и знают свою историю кристаллы, горы, Земля и само Мироздание. Вид обладает генетической памятью, то есть, своего рода знанием. Подчеркнём – знанием, но не сознанием. Иначе говоря, он не знает того, что знает. Поэтому, оперируя понятием «бессознательное» Юнг, обращает внимание на влияние на нашу жизнь иных факторов, нежели сознание. Он предпочитал их обозначать как «неизвестное психическое». Вот что по этому поводу им было написано в работе «О природе психе»: «Бессознательное – не просто неизвестное, это, скорее всего, неизвестное психическое»…(18)

Здесь мы позволим себе сделать коротенькое отступление, подробности которого и аргументы, говорящие в пользу него, читатель найдёт в содержании этого трактата. Источником, обнаруженного Юнгом «неизвестного психического» является не сама психика человека, а механизм её устроенности, который под влияющим воздействием внешнего фактора, а именно структуры Пространства-Времени Вселенной и людей, воспринимает и, реагируя на них, отражает поступивший сигнал в выражениях конкретных физических и умственных проявлений.(19) Не увязывая своё «неизвестное психическое» с воздействием на психофизиологию человека внешнего фактора, а именно структуры Пространства-Времени Вселенной и людей, сам философ, тем не менее, указывал на некую иную силу, делающую бессознательное осознанностью. «Между «я делаю это» и «я осознанно делаю это»,– писал Юнг, – бездна несоответствий, иногда вплоть до явных противоречий. Стало быть, существует сознание, в котором преобладает бессознательное, равно, как и сознание, в котором господствует осознанное «я».

В сознании нет такого содержания, о котором можно было бы сказать, что оно всецело осознанно. В противном случае, это предполагало бы немыслимую полноту и совершенство человеческого разума. Или, иначе говоря, нет такого сознательного содержания, которое в то же время, в каком-то другом отношении, не было бы бессознательным».

В отличие от Юнга другой известный мыслитель прошлого века Георгий Гурджиев, рассматривая парадигму существования человека, утверждал, что основополагающим в философии антропологии является связь разумного существа и Вселенной. Этим своим выводом он в некоторой степени близок к изложенному Вернадским философскому видению роли живого вещества на Земле и в Космосе, и рядом своихутверждений отвечает нашей концепции.

Вникая в смысл человеческой жизни и природу человека, Гурджиев приходит к выводу, что его изучение невозможно без познания Вселенной. Точно также, как невозможно изучать Вселенную, не изучая Хомо Сапиенса. Через всю его теорию, красной нитью, проходит утверждающий тезис – «Человек – это подобие мира».(20) Следует заметить. Означенное понимание, отражающее принцип универсальной взаимозависимости космоса и человека, исследователь почерпнул из источников многих духовных и религиозных деятелей (герметизм, гностицизм, неоплатонизм, христианство, брахманизм, каббала и т. д.). Несмотря на открытость всех этих трудов, Гурджиев, пожалуй, один из немногих учёных, которого осенила идея создания своей философской доктрины. Как признавался он сам, она возникла у него по схеме сформулированной Карлом Юнгом, то есть, под воздействием аргумента о существовании, некоей, иной силы, делающей бессознательное осознанностью. (21)

Свою точку зрения философ обосновывает тем, что человек был создан по тем же законам, по которым создан мир в целом. Поэтому, познавая и понимая себя, он будет познавать и понимать весь мир, все законы, которые творят мир и управляют им. В то же время, изучая Вселенную и законы, управляющую ей, человек узнает и поймёт законы, что руководят самим человеком. В связи с этим Гурджиев замечает: некоторые законы легче понять и усвоить благодаря изучению объективного мира, когда, как другие, можно понять, только изучая себя. Следовательно, изучение мира должно идти параллельно изучению человека. Одно будет помогать другому. Именно эта логика и раскрытие сути общих законов для космоса и человека и легли в основу антропологической доктрины Гурджиева, ставшей своеобразной доктриной «русского мистицизма» начала ХХ века, представляющего из себя мешанину элементов и идей йоги, суфизма, тантризма, теософии и христианства… (22)

Утверждение того, что познание человека и человечества Земли лежит в пространстве окружающих его миров – не ново. Новое в этом деле, на наш убеждённый взгляд, должно быть то, что не столько умозрительным образом определяет, а сколько указывает на рычаги такого познания. Те, что реально должны вывести нас к подлинной разумности и совершенству. В доктрине же Гурджиева, они носят, к сожалению, декларативный характер и сводятся к следующим выводам:

«1. О децентрированном космосе и взаимосвязи и единстве макро- и микро-уровней.

2. О душе и разных уровнях смысловых полей существования отдельных и несовместимых друг с другом «Я» («Самостями») и движению к высшей «Самости» – к неделимому «Я».

3. О движении к сущности как усилии, предполагающее самонаблюдение, освобождение из-под множества влияний законов внешнего мира, телесные практики, искусство изменения и влияния «поз» и «стиля» на мысли». (20;21)

Впрочем, в философских теориях других мыслителей, от Шопенгауэра и Ницше вплоть до первой четверти ХХ века, творивших в рамках провозглашённой Ньютоном научной картины мира, грешили этим недостатком – умозрительной декларативностью.

Тут мы не можем не оговориться об исключениях и не вычленить из всей плеяды мыслителей Карла Густава Юнга, являющегося профессиональным психиатром и, определившим в этом ракурсе, конструкцию бессознательных и сознательных параметров человека, реагирующих на воздействие некоей иной, внешней силы. Но речь сейчас идёт не об исключениях, а о том, что в каждом труде философов, рассматривавших проблему антропогенеза, имелись крупицы исключительно ярких великих идей, положений и мыслей, высвечивающих путь к другой, Второй Научной Картины Мира, созданной гением Владимира Ивановича Вернадского (1863-1945 гг.).

С титаническим упорством и скрупулёзностью, осуществив селекцию из хаотичной россыпи драгоценных зёрен, содержащихся в работах выдающихся предшественников и современников, а также основываясь на своих монографических исследованиях в разных отраслях науки и практики, Вернадскому удалось выйти на ту самую Вторую, наиболее реальную и конкретную научную картину мира принципиально отличающуюся от ньютоновской. (выделено – Л.А.)

Он первый, кто связал эволюцию живого вещества и эволюцию окружающей среды, со всем разнообразием взаимодействующих механизмов. Он же был первым, кто выдвинул положение о том, что в настоящее время человек – основной геологообразующий фактор биосферы. Что касается последнего, мы считаем уместным привести выдержку из его блистательного труда «Биосфера и ноосфера».

«…Если мы говорим, что строим своё миропонимание научно…– это значит, что мы исходим из следующих положений, которые имеют характер аксиом:

(Но прежде чем приступить к перечислению этих аксиом, мы считаем необходимым сопроводить их комментарием самого академика. Он вывел их ещё в 30-х годах ХХ века. – Л.А.)

1. Мы ограничены в наших представлениях научной работой прошлых поколений, в рамках, которой, мы неизбежно идём, на которую, опираемся и корни, которой, идут в десятки тысяч лет в глубь от нашей жизни.

С каждым поколением эта зависимость от прошлого упрочняется и логически уточняется. За самые последние поколения мы явно входим в критический период усиления этого процесса, и научная работа становится проявлением геологической работы человечества, создающей особое состояние геологической оболочки – биосферы, где сосредоточено живое существо планеты. И когда биосфера переходит в новое состояние – ноосферу.

2. Ясным и, как бы, стихийным является для нас такой неожиданный, по сути, результат научной работы поколений. Он не зависит от воли отдельного исследователя и быстро растёт в своей интенсивности с ходом Времени.

Мы ясно видим (так стихийно, что это не требует от нас доказательств), что переживаемое нами состояние научного знания подготовлялось миллиардами лет бессознательного эволюционного процесса живого вещества биосферы. Эта неразрывная связь с прошлыми поколениями всё больше увеличивается, укрепляется и усложняется. Врождённая в нас, она становится всё более глубокой и, от нашего волевого проявления, независимой. Это данный нам природный субстрат нашего мышления». (23)

Биосфера, по утверждению В. Вернадского, есть область распространения живого вещества на планете Земля, которое по своей массе и объёму подавляется веществом неорганическим, «мёртвым» (по выражению Вернадского – «косным»). Но это только на первый взгляд. На самом деле многокилометровые толщи горных пород и другие напластования Земли вовсе не безжизненны. Многие из них – это области былых биосфер (сюда относится и дно Тихого океана). Но главное даже не в этом. Главное в том, что живое существо, при всей своей «малости», содержит и концентрирует в себе огромные, колоссальные запасы космической энергии. По сути, всё живое существо и все его жизненные отправления – суть этой трансформированной энергии. И космическая энергия, осуществляемая через Солнце – это и сам хомо-сапиенс, и созданная им культура.

Космос, через светила вселенных и прежде всего Солнца «заряжают» вещество огромной силой. Той, что передаётся из организма в среду его обитания миграцией атомов, осуществляемой: а). в процессе питания и дыхания (первый вид); б). в процессе размножения (второй вид миграции). Имеется и третий её вид. У животных он имеет подчинённое значение, но у человека становится ведущим, названной учёным техногенной миграцией, связанной с созидательной, инженерной деятельностью живых существ… Медведь роет берлогу, птица вьёт гнёзда, пауки – паутину, пчёлы – соты. Да, работа у них инстинктивная, не творческая, но суммарный эффект от неё значителен. Несравним, несопоставим с ней труд человека, создающего культурные ценности. Он разумен и разумно целенаправлен…

И тут мы позволим себе сделать небольшой, но весьма важный экскурс, в ставшие достоянием наших знаний, проведённые в течение первой половины ХХ-го и начала ХХ1 веков, исследования и их выводы, отвечающие поднятой нами тематике. Но прежде попытаемся ответить на пару возникающих вопросов. Ответ на них, на наш взгляд, так или иначе, выведет на, предлагаемую нами, Третью Картину Мира.

Так ли уж несопоставим и несравним труд людей с трудом иных живых существ Земли? Да, замкнутая на себя деятельность особей животного ареала, выражаемая в осуществлении инженерного обустройства своего пространства бытия, на наш взгляд, примитивна и диктуется, заложенным в них природой инстинктом. А можем ли мы, со стопроцентной уверенностью, утверждать, что зоологическая и созидательная деятельность человека, якобы, независимое ни от чего и ни от кого, лишь производное его разума? Или же утверждать стихийную самопроизвольность происходящих в нашем Доме социальных, биологических, климатологических, геологических и множеств иных процессов? Заметим: процессов, содержащих в себе, узнаваемую целесообразность закономерностей…

Между тем, животным, которым мы отказываем в том разуме каким обладаем сами, вероятно, также могут полагать, что делают всё, как и существа, наречённые homo sapiens, независимо ни от чего и, разумеется, осмысленно. И хотим мы того или нет, нас, подспудно, гложет мысль: не может ли оно, наше восприятие окружающего, являться производным, от помещённого в нас сгустка энергии, определяющего и наше существования, и понимание представляемого нам видения окружающего, и, вытекающие из этого понимания, реакции и конкретные действия? Не она ли и есть тот самый инстинкт особого порядка, вживлённый в нас из вне, по которому нам, равно как и животным, кажется, что мы самостоятельно и разумно видим окружающее и соответственно ему, мыслим и действуем?

В связи с этим мы полагаем, что рано или поздно, хотим мы того или нет (а этого не можем не хотеть), человек, всё-таки, сможет завязать контакт с источниками энергии, которые позволили бы ему, подняв себя, окончательно утвердить своё, человеческое, действительно разумное, присутствие в этом мире, либо, напротив, стереть с лица Земли все следы созданной им цивилизации и себя. Но даже если это,, противное нам, ,произойдёт, последнее, биосфера и ноосфера, как существовали, так и будут существовать, чтобы начать всё сызнова. И это начнёт происходить, как происходило и в прошлом, в силу внедрённых в биосферу энергетических воздействий.

Правда, такой поворот событий, как мы знаем, на Земле уже имел место быть и неоднократно, наводит нас на мысль, что наше Бытие – это механизм Высшего разума по естественному отбору достойных проживать в среде Его обитания. Именно в Его Пространстве.

Идея, понятие и функционирование биосферы с подчинительной ей субстанцией ноосферой, по утверждению Вернадского давно «витала в воздухе». А о разуме, как о высшем регулятиве жизни говорили ещё древние философы (само слово ум – нус, ноос – принадлежит учителю Сократа – Анаксагору). (22)

В новое и новейшее Время о ноосфере заговорили вновь.

Ноосфера – не простое образование в биосфере. Согласно Вернадскому, она, находясь в купе с другими, выступает с ними, как единое целое. Ведь, как известно, и принято считать, облик планетных преобразований происходит по воле одного биологического вида – Хомо сапиенса. Это при том, что на Земле одновременно существуют миллионы видов. Человечество не только фактически становится единым целым, но и осознаёт себя таковым. Именно на этой глобальной волне социального и духовного подъёма рождалась и укреплялась мысль о ноосфере в умах известных учёных и философов – Тейяра де Шардена, Ле Руа, Николая Фёдорова, Константина Циолковского.(См. ссылки)

Вернадскому уже тогда было очевидно, что внедрение человека в физическую, биохимическую, геологическую и атомо-молекулярную систему природы непременно может быть болезненным. Даже трагическим, ибо обязательно скажется на «здоровье» самой Земли, а, стало быть, и на существовании самих людей. При неконтролируемой неразумности человека, такой исход весьма и весьма реален. Считая себя хозяином вдруг возникшего перед ним Дома, от которого в руках у него со дня рождения была вложена связка ключей, он, первым из нащупанных им в этой связке, вставляет в замочную скважину закрытой перед ним двери. Ему невдомёк, что сначала надо найти в той связке тот нужный ключ, который бы раздвинул заветные створки, за которыми он смог бы получить ответы на изначально мучавшие его вопросы: «Кто мы сами по себе?», «Почему?» и «Откуда он, этот Дом?».

Такого ключа в той связке он пока не нашёл, а потому таинственное его появление в этом Доме, который, ничтоже сумнящеся, человек считает своим, чреват роковым исходом и для Дома и для самого себя. И будет этот исход дамокловым мечом висеть над уникальным сообществом Земли Хомо сапиенсов, пока они не найдут искомого, ведущего их к своей, подлинной, а не кажущейся, разумности и не откажутся от взятой им стратегии, выраженной в известном афоризме: «Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у неё – вот наша задача». Она должна быть, напрочь, отклонена и заменена другой установкой: «Познай себя и Дом свой! Стань разумней, чем есть!».

2. Ключ Гаряева и иже с ним

Подлинно разумные люди из небольшой части Устремлённых, не станут рассматривать Землю, как нечто прикладное, обособленное и не имеющего отношения к создаваемой людьми цивилизации. Не она, а мы её органическая, для чего-то снабжённая разумом и, действующая в повседневности, движущая сила. И пока мы не поймём, что человек, будучи, одним из самых мыслящих и деятельных существ своего ареала обитания, по сути дела, такая же, воплощённая в разумную особь энергетическая единица, как ветры, тектонические подвижки, приливы с отливами и прочее очевидное и, в особенности, неочевидное. Мы, навряд ли, увидим всей той опасности нескончаемых усилий большинства Заземлённых выбить из-под себя табурет, на котором сидим. И вряд ли нащупаем под собой ту твердь, которая позволит нам сделать шаг к своей, так необходимой нам и природе, заветной гармонии и совершенству. Совершенству разума, ущербность которого, проявляясь в не равном противостоянии Заземлённых и Устремлённых, всё ещё продолжает являться источником многих бед, которые, что хуже всего, могут стать причиной краха своего же жизненного пространства.

Вспомните вышеприведённые нами слова Макса Шелера: «Наша эпоха – первая, когда человек стал очень проблематичен. Он больше не знает, что он такое, но в то же время знает, что он этого не знает».

Разрушить своё жизненное пространство, утратив, обеспечиваемую биосферой естественную связь с ноосферой – значит, совершить самоубийство. Такое непременно могло бы произойти, не будь она, биосфера, объективной и неподвластной нам (нашему вмешательству) энергией пульсара, помещённого в сеть замкнутой, но обусловливающей и опережающей наше развитие, энергоёмкой и многофункциональной спирали Пространства-Времени. А чтобы такое не могло произойти и человечество состоялось бы, как Человечество, мы просто обязаны будем найти контакты со всё ещё непознанной нами, да и, по сию пору, не изучаемой, энергонесущей субстанцией Пространства-Времени. Ведь именно в её силовом поле (сети) находится и наша Вселенная и, охватываемые, тем полем, миры. А идея биосферы и ноосферы – ничто иное, как суть космической природы человека. Без них жизнь мыслящих существ теряет всякий смысл. Они двуедины, поскольку ноосфера может существовать только на принципах коэволюции с биосферой. (23)

В связи с этим В.И. Вернадский особо подчёркивал: «Ноосфера – не подарок судьбы, а дело рук и разума человека…» (24) Вторил ему и его ученик и последователь Пьер Тейяр де Шарден. Отмечая значимость ноосферы и её влиянии на состояние общества, французский учёный называл ноосферу «сверх жизнью» и ярким подтверждением, раскрытой Вернадским, новой Научной Картиной Мира.

Значимость последней неоценима хотя бы тем, что она в отличие от ньютоновской, представлявшей мир, как пустое пространство, указывает на конструктивную его особенность, требующую от человечества необходимости радикальным образом поднять свой мышленческий инструмент на более высокий уровень. Без теории Вернадского о биосфере и ноосфере нам едва ли бы удалось нащупать путь к порогу той двери, которая, как нам представляется, ведёт к Третьей Научной Картине Мира.

Он, тот путь, прокладывался в разное время, с разных сторон и разными выдающимися яркими умами. Их оставалось лишь свести воедино и выстроить в одну осмысленную линию. Что мы и попытались сделать.

Складывалось всё у нас на протяжении многих лет и, отнюдь, не просто. Изучив не одну сотню трудов мыслителей прошлого и настоящего, а также, опираясь на современные научно-практические достижения, собственный опыт и наблюдения, мы попытались, объединив разрозненное в единое, воссоздать дорожную карту, ведущую к истокам Третьей Научной Картине мира. Воссоздать по разрозненным источникам, ведущим к её порогу. Сразу же оговоримся, она нисколько не противоречит положениям выведенным академиком В.И. Вернадским. Напротив, вытекает из неё.

Гениально обозначенная им ось биосфера – ноосфера, нами рассматривалась уже, как мембрана плазменно-клеточного состояния, помещённая в далеко неоднородную ткань (структуру) Единого Пространства-Времени, которая, по Всеобщему Закону функционирования всех биосистем Мироздания, воспринимает и перенаправляет по адресатам (биосистемам и биообъектам), подаваемые ей, сигналы (команды).

Убедительным подтверждением этому стала теория доктора биологических наук Петра Гаряева, изложенная в его, оригинальных по видению мироустройства, монографиях – «Волновой генетический код» и «Код Бога. Лингвистико-волновая генетика» (24)

В них со скрупулёзной обстоятельностью рассматривались фундаментальные вопросы распространения волнового генома, как непосредственного проводника в механику функционирования структуры биосферы. Понятно, что, сама по себе, без активного воздействия на неё, довольно осмысленных «бомбардировок» командными кодировками, она ничего из себя представлять не могла. Была бы той самой «ньютоновской пустотой» – статичной, не развивающейся и не жизнеспособной. Учение же Петра Гаряева, с приложенными к нему теоретическими моделям, результатами, подтверждёнными собственными и независимыми экспериментальными исследованиями, уже, так сказать, «одушевляли» эту пустоту. Они придавали энергетические силы работе хромосомного аппарата живых клеток распознававших нечто ранее неизвестное, а в прикладном плане, необычайно новое. Более того, оно позволяло ухватить то, что давно витало в догадках учёных.

Так возникло принципиально новое научно-практическое направление, названное учёным «управляющей биосистемами генетико-волновой навигацией». В ней, согласно представленным автором генетической работе клеток, доминирующую роль играет квантовая составляющая, что проливает свет на то, почему в, количественном смысле, неисчислимых, а в процессуальном аспектах архи сложных функций метаболизма клеток, тканей и организма, им необходима централизованная целесообразность управления. Фактор того, что оно так и есть позволило автору выдвинуть существенно новую идею генетического квантового биокомпьютинга. Ведь живые организмы наглядно показывают нам примеры нанобиотехнологий, эффективно используя для собственной волновой биокомпьютерной регуляции такие активно работающие наноструктуры, как ферменты, рибосомы, митохондрии, мембраны, цитоскелет и хромосомы.

Безусловно, нанотехнические механизмы работы клеток и их генетического аппарата нуждаются в теоретико-биологическом осмыслении и физико-математическом анализе. Оно позволит создать, неизвестные ранее, принципиально новые лазерно-радиоволновые технологии генетического управления метаболизмом многоклеточных организмов. И Гаряев, остроумно используя такие технологии, провел ряд экспериментов, результаты которых не могли не обратить на себя внимание. Благодаря им, корректно и развернуто, была продемонстрирована дальняя (многокилометровая) волновая передача управляющих импульсов (информаций) в конкретные биосистемы и биообъекты – от Донора (живой ткани) к Реципиенту (организму). Такая передача до недавнего Времени считалась неосуществимой и невозможной. Теперь же она стала фундаментально подтверждённым фактом, приоткрывающим реальную возможность конструирования, не имеющих аналогов, молекулярно-оптико-радиоэлектронной аппаратуры, с возможностями осуществлять ранее, считавшимися немыслимыми, передачи навигационно-регулятивных функций по управлению (как позитивному и негативному) генетико-физиологическими функциями организмов. В этой же плоскости, что тоже находится за гранью невероятного, уже можно будет рассматривать и возможность создания генетического лазера. Тем более, что факт лазерной накачки ДНК и хромосом «in vitro», Гаряевым и его коллегами уже был продемонстрирован и опубликован ещё в 1996 г. Скажем больше, спустя всего несколько лет, он также был подтвержден работами японских исследователей.

Означенный лазер сможет выполнять многие, ранее непонятные функции той или иной биологической единицы для решения проблем биологии, медицины и сельского хозяйства. Научно-практическая значимость его – неоценима. Так, положим, для разработок биокомпьютеров, работающих на принципах голографии, солитоники и квантовой нелокальности. Фактически П. Гаряев создал прообраз такого биокомпьютера, позволившего ему получить уникальные результаты по квантовой трансляции генов и дальнему волновому генетическому управлению.

Использование хромосомных лазеров и биокомпьютеров не ограничивается сказанным и распространяется шире. За пределы биообъектов. На космическую связь, управление сверхсложными техническим процессами, авиационную навигацию и т.д. Вместе с тем, учёный, в сфере исследований лазерно-радиоволновых проявлений, обнаружил имеющийся в них суфлёрный посыл для ДНК. Также он выделил и ряд проблемных вопросов, проявивших себя, при снятии и передаче квантовой биоинформации от Донора к Реципиенту…

«В биологии,– писал Пётр Гаряев,– и особенно в ее ключевой части – генетике – настала пора переоценки ценностей. Вероятно, она будет иметь взрывной характер. Понятия "ген" и "триплетный генетический код", родившиеся в ХХ веке и крепко-накрепко прописавшиеся в методологии научных исследований, превратились в интеллектуальный тормоз. Стали бедой для науки. Сегодня лавина новых экспериментальных данных уже не укладывается в признанные постулаты. Эти новые факты удивительны, волнуют воображение и манят вперед». (24)

Его монографии по теории и практике волновых геномов, вместе с мировою славой, навлекли на него гнев и категорическое неприятие Отечественного (Российского) научного сообщества. Последним, выдвинутая Гаряевым проблема радикального пересмотра генетического кода, как программы построения всей биосистемы, резало слух. Она, видите ли, по мнению русских ретроградов от науки, никак не укладывалась в рамки их методологической схемы познания. Поэтому, вопреки мировому признанию, Пётр Петрович Гаряев своими соотечественниками был объявлен «Российским деятелем псевдонауки и создателем псевдонаучной теории «волнового генома».

Ну, как, спрашивается, не обратить ещё раз внимание на этот один из множеств фактов, когда Заземлённые берут верх над Устремлёнными. В нашем случае, первые, находясь во властных постулатированных ими рамках познания, никак не могли подняться до второго. Выверенное, новатором от науки, утверждение о том, что его работы не могут не способствовать дальнейшему проникновению в одну из божественных загадок – загадок генетического кода, которая, наверняка, подтолкнёт Науку к появлению новых и, скорее всего, революционных идей.

Остаётся надеяться, что этот, давший о себе знать, антагонизм, тот самый, известный нам, как Дарвиновский Закон борьбы противоположностей, обеспечивающий прогресс в бытие видов. А пока превосходящими силами научного сообщества Заземлённых, теория Гаряева , дабы вызвать к ней ироническую усмешку и неприятие, тщетно сводится до абсурда. И основная мысль его нового слова в миру, стала подаваться, как смехотворное желание «псевдо учёного» путём волновых воздействий, продлить жизнь человека до трёхсот лет. Такого не может быть, потому что быть не может.

А так ли это? Может, в этом его утверждении, всё-таки, есть зерно истины? Что может быть лучше, как не обратиться к самому Петру Петровичу Гаряеву. К его беседе с журналистом Георгием Кокошвили, специализирующимся на популяризации самых заковыристых научных проблем. Она, та беседа, состоялась незадолго до кончины учёного. Мы полностью воспроизведём её, поскольку Устремлённому была предоставлена возможность не так широко, но, таки, гласно, высказаться по поводу козней Заземлённых и поставить точку над i.

Итак, публикация Георгия Кокошвили, которая, кстати, была удалена из инета: (24 а)

1.Петр Гаряев: ПЕРВЫМ ВОЛНОВЫМ ГЕНЕТИКОМ БЫЛ БОГ

– … и когда мы умираем, – сказал мне Петр Гаряев, – мы не исчезаем. Все это остается. Мы сохраняемся.

– На уровне личности?..

– Мы ведь сейчас не о вере говорим, а о знании. Верно?

– Да. Но Вы понимаете, конечно, насколько это острый вопрос: сохраняемся ли мы после смерти на уровне личности? Я задаю его вам сейчас не как верующему человеку, а как ученому. Что вы об этом определенно знаете? Не верите, а именно – знаете.

– Тут так: экспериментально доказано, что генетическая молекула оставляет информационно-энергетический след. Очень сильный и определенный… В кювету были налиты генетические молекулы. Так вот, след остается не просто на кювете после того, как молекулы были оттуда удалены, он остается даже на том месте, где кювета стояла. Этот след продолжает давать лазерный эффект. Только сигнал несколько слабее. То есть, молекулы нет, а след ее остался. Это можно назвать привидением молекулы. Отсюда – делайте выводы.

2.Петр Гаряев – запомните это имя

Но прежде, чем рассказать о человеке, который пообещал нам с вами бессмертие, вспомним один старый скандал. А именно – тот переполох, который случился в физике в начале века, когда выяснилось, что атом не является мельчайшей неделимой частицей материи. Оказалось, что никакой материи там вообще нет, а есть клубок сбалансированных энергий. Так и наступил кризис материализма…

Оттолкнувшись от классической физики, возникла квантовая физика, имеющая дело не с материей, а с волной, пучком энергий – полем. И представление о картине мира существенно изменилось.

Сегодня с биологией, точнее с генетикой, происходит то же самое, что тогда – с физикой. На базе классической генетики возникла квантовая: ученые, каждый на своем пути, приходят к пониманию энергетической природы мира.

Наши квантовые генетики пришли к некоторому новому знанию, которое дает нам принципиально новый взгляд на человека, и вообще на мироздание. Но оказалось, что мироздание далеко не всех “допускает” до своих тайн. Есть тут кое-что, напоминающее фантастические романы. Только это не роман. Это реальность. На счету у этой науки есть жертвы. Некоторые исследователи погибли при трагических обстоятельствах. Процент смертей странно велик. По мнению Петра Гаряева, квантовая генетика настолько тонкая область, приближенная к самому сердцу мироздания, что не терпит излишне практичного подхода. Однако от тайн обратимся к конкретной реальности.

Сегодня ведущей фигурой в отечественной квантовой генетике, а может быть, и мировой, – поскольку в этой области мы лидируем, – как раз и является молекулярный биолог Петр Петрович Гаряев. Очень просто и серьезно он говорит о вещах, которые ошеломляют. Постараюсь пересказать так, чтобы было ясно не биологу.

3.Мы – это звук и свет

Классические генетики исходили из того, что генетические молекулы, ДНК, имеют вещественную природу и работают как вещество. Это как бы вещественная матрица, на которую записан наш вещественный генетический код. И в соответствии с ним нарабатывается плотский, вещественный и материальный организм. С точки зрения квантовой генетики, ДНК работает не как вещество, а как энергия. Это можно сравнить с пластинкой. Вот мы ставим ее на патефон и слушаем музыку. И она на нас как-то влияет. Но влияет-то не вещество, не графит, или из чего там эта пластинка сделана, а музыка, которая на ней записана. Нечто невещественное – звуковая волна. Эта звуковая волна выражает определенное содержание – именно эта музыка, а не нечто другое. То есть, она имеет информационно-энергетическую природу. Так же работает ДНК.

– Наши предшественники, – продолжал Гаряев, – Беклемишев, Гурвич, Любищев совершили гениальный поворот в представлении о генетической молекуле. Они сравнили ее с нотной записью. Нотная запись сама по себе вещественна, эти значки на бумаге вполне вещественны, но реализуются они в чем-то невещественном – в звуке: звук уже не вещество, а волна, поле. От вещества мы переходим к полю. Блестящая аналогия! Это 20-й, 25-й и 28-й годы… Тогда они совершенно гениально предсказали направление. И действительно – сегодня мы убедились, что к генетическому аппарату нужно подходить, как к звучащей речи, как к звучащей музыке. Этого мало – генетические молекулы еще и светятся всеми цветами радуги, причем характер свечения – лазерный. Это мы подтвердили экспериментально. Мы доказали, что гены могут существовать в форме электромагнитного и акустического полей.

Другими словами, генетические молекулы излучают информационно-энергетическое поле, в котором закодирован весь организм, его физическое тело и тонкое тело. То есть – тело и душа.

4.Как лечат словом

Попробую в общих чертах объяснить, как работает группа Гаряева. Их радиоэлектронная аппаратура умеет имитировать речь ДНК и хромосом. Она умеет моделировать эту знаковую динамику и одновременно излучает соответствующее ей электромагнитное поле. Если возможности этой аппаратуры сочетать с человеческим сознанием, то есть, если в эту аппаратуру вводить человеческую речь, – а ее можно туда ввести, – то она начинает излучать поле, которое дополнительно промодулировано еще и человеческой речью. Когда такое поле попадает на генетический аппарат растения, животного, человека, то происходят совершенно фантастические вещи.

Удалось, например, создавая определенные речевые вербальные алгоритмы, восстановить радиационно поврежденные семена пшеницы и ячменя. Это было сделано с очень хорошей статистикой на десятках тысяч клеток. С этими семенами “проговорили” на английском, русском и немецком, а в контроле – дали абракадабру. Что получилось: когда вы говорите на всех перечисленных языках, вас понимают, когда на абракадабре – вас не понимают.

То есть, оказалось, что слово, язык – это тоже генетический материал. Другими словами – формирующий. Были и другие контрольные тесты. Был очень многозначительный опыт: текст дали начитать некоей милой девушке. Она не очень понимала, что она говорит и зачем. То есть для нее самой этот текст был все равно, что абракадабра. И что же? Растения остались индифферентны (абсолютно равнодушны). Оказалось, что растения ее не понимают и не слышат, потому что уровень ее личности оказался низок, недостаточен. Очень важны смысловые резонансы. Звучащее слово передается через поле.

В здоровом организме человека, кстати, оно звучит только по делу. Вот когда хромосомы начинают “болтать не по делу” и идет так называемый хромосомный шум, начинаются патологии: человек начинает толстеть, болеть…

5.Казнить нельзя помиловать

Дальше пошли совершенно головокружительные вещи: волновая генетика дала принципиально новый взгляд на человека и суть отношений между людьми.(Выделено нами)

Итак, основная смысловая (генетики говорят “информационная”) фигура – в нас самих: это наш генетический аппарат. Он заведует не только передачей наследственных черт, например, чтобы ребенок был похож на родителей. Это важная, но маленькая часть. Но, кроме того, нас можно сравнить с самосчитывающимся текстом, где постоянно происходит обмен информацией между молекулами нашего организма.

Генетический аппарат – это результат миллиарднолетней эволюции: мы все вышли из наших хромосом – и он устроен так, что напоминает гигантскую, но очень экономную книгу. Обычную книгу мы читаем строчка за строчкой. А в книге генетической мы можем сместить только одну букву, и дальнейший текст будет иметь совершенно другой смысл. Сместили две первых буквы – опять другой смысл. И так далее. Мы, кстати, можем и в обратном направлении читать. Но и это только прямолинейное двумерное чтение. А генетическая книга трехмерна – ее можно читать из любой точки в бесчисленном количестве направлений.

Генетическая книга все время дышит, шевелится и дает возможность для бесчисленных вариантов чтения. И наш организм постоянно читает эту книгу. Из бесконечного числа глав он читает ту, которая ему в данный момент нужна. Поэтому малейшая раскоординация, нарушение внутреннего контекста приводит к патологиям. Отсюда многое проистекает. Для конкретного человека и практической жизни.

Например, проблемы старения могут быть связаны с тем, что перестают восприниматься смыслы генетических текстов потому, что нарушен контекст. То есть, в каком-то фрагменте нарушена целостность – и возникают иные смыслы. Или, скажем, такие тяжелые проблемы, как онкологические заболевания или СПИД, могут тоже носить текстовый характер. Можно рассматривать вирус СПИДа с семантических позиций, с точки зрения смысловых структур. Человек поражен вирусом СПИДа. Хромосома вируса торчит в генетическом аппарате человека, скажем, пять лет уже. И ничего не случается. Но в какой-то момент чуть сдвигается контекст, и вирус перескакивает из одной части генетического аппарата – в другую. И начинает работать.

Отсюда: если вы хотите повлиять на другого человека – вылечить его, улучшить его состояние, продлить жизнь – у вас есть блестящая возможность. Вы для этого должны войти в его семантическое поле, знать законы его функционирования, знать его грамматику… А дело в том, что грамматика существует, собственно, одна. В своей стратегии все грамматики универсальны, будь то грамматика китайского языка или генетическая грамматика… Так вот, если вы знаете грамматику, то вы можете на этого человека существенно повлиять. Грамматика универсальна: на каком бы языке вы ни обращались к генетическому аппарату, – он “понимает”. Не только вербальную речь, но и жест, позу, выражение глаз, интонацию, то есть кодировку тоном – все это тоже речь…

6.Вначале было Слово...

Не только Гаряев, но и другие его коллеги, полагают, что Бог создал нас не сразу – вот такого, готового человека. Он создал саморазвивающуюся модель. Сначала хромосомные молекулы, на которых были записаны некоторые тексты, программы – Слово. И пошло эволюционное развитие.

– Собственно, первым волновым генетиком был Бог,– говорит Петр Гаряев.– “В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог…” А что такое слово? Это звуковая свертка образа. Подобная ДНК.

Что такое информационно-энергетическое содержание генетической молекулы мы уже поняли. Речь у нас идет сейчас о человеке (мы ведь о личности говорим), значит, генетическая молекула – это как бы его свертка. Свертка его материального и энергетического тела, то есть тела и души. Теперь вообразим, какой след оставляет не просто генетическая молекула, а сам человек. В развернутом, так сказать, виде. Живой человек. Мы как бы метим собой комнату, где были, воздух, которым дышали, вещи, к которым прикоснулись или даже не прикасались физически: это ведь поле… На всем мы оставляем отпечаток своей личности. И влияем.

– Это так? – спросила я Гаряева.

– Абсолютно так,– ответил он.– Мы оставляем очень сильный информационно-энергетический след. Он остается и оказывает влияние. Информационно-энергетическими следами разных людей пронизано буквально все вокруг нас – сама атмосфера, предметы, вода и воздух – все. И следами не только живых людей, но и тех, что ушли.

– Вот говорят: “намоленная церковь”, “намоленная комната” – оказывается, все это имеет генетический смыл?

– Безусловно. А вопрос о том, помним ли мы себя после смерти, осознает ли себя наше тонкое тело – это вне эксперимента. Хотя людьми накоплена большая эмпирика, которая говорит о том, что – да, помним.

7.Внимание – волновой геном!

– Возможно ли синтезировать ДНК?

– Возможно. Другое дело, что мы туда запишем, каковы мы сами. Вот опыт с девочкой, которая безуспешно начитывала тексты, тому подтверждение. А ведь это была вполне хорошая девочка, только незначительная. У меня есть монография о воздействии речи на генетический аппарат. Она написана на достаточно большой экспериментальной базе. Например, все эти россказни о наговорах, внушениях и так далее – это все не пустые бредни: генетический аппарат реагирует.

– Страшновато.

– Страшновато. Уже не ячмень или пшеницу, а нас уже могут “испортить” или вылечить. Даже просто присутствием. Мыслью. Не говоря уже о слове или материальной биологии. С точки зрения квантовой генетики, на человека можно воздействовать на уровне фундаментальных качеств личности. Их можно исказить при длительном и сильном воздействии. Дело в том, что наш мозг – это в основном нейроны. А в нейроне важнейшая часть – клеточное ядро. То есть ДНК. И если вы создадите необходимые условия и войдете в семантическое поле другого человека, вы можете вводить в него любую информацию. И на нее отреагирует, в том числе, и его генетический аппарат. Но, оказывается, есть ограничение – нельзя вводить запрещенную информацию.

– Запрещенную? То есть во зло?

8.Запрещенная информация

Неожиданно биология сомкнулась с областью морали и нравственности. Что значит “нельзя”? И что значит “запрещенная”? Кому она вредит – жертве или нарушителю?..

Ну, жертве, положим, вредит. Это более или менее ясно. А вот нарушитель – ему вредит? Другими словами; содержит ли преступление в самом своем составе уже и наказание, отражается ли на Сальери зло, причиненное Моцарту?

– Давайте лучше рассмотрим житейски более обыденную пару,– предлагает Гаряев.– И давайте в этой паре рассмотрим не столько злодея, а давайте рассмотрим жертву. Это интереснее. Если, скажем, он не умер, как Моцарт, а живет и принял навязанную ему схему отношений. То есть попустительствует злу. Он в этом случае составляет со злодеем единую семантическую структуру. Эта структура подвижна. То есть часто они в результате меняются местами. Помните “Сказку о Золотой рыбке”? Кто там жертва? Старик, конечно. Но он допустил поведение Старухи, попустительствуя ей. И рыбка уплыла от него, в конце концов. Не от Старухи, а от него.

Так или иначе, наше биологическое здоровье напрямую связано с нашей нравственностью.

– А теперь – наш любимый вопрос: Что делать?

– Наверное, необходимо задуматься о перспективах биологического вида, к которому мы все принадлежим? Тем более что “незнание закона не освобождает от ответственности”. Хотя, как минимум, десять законов мы все же знаем. (см. Книгу Исход, глава 20)

К концовке этой публикации нас так и подмывало добавить – следует прочесть и взять на ум остальные. Это человеку под силу, ибо Высший разум не мешает этому а, даже, подталкивает и потворствует.

О Внеземной зависимости и влиянии на Бытие приходили учёные самых разных видов дисциплин, имена которых навсегда вошли в анналы науки. Так, доктор химии Нажип Валитов, после своих, снискавших мировую славу, блестящих открытий, ниспровергнувших с десяток, возведённых в Законы, постулатов, писал и не раз произносил: «Есть сила, которой подчинено все. Мы можем называть ее Господом, Аллахом, Мировым разумом. Суть не меняется… И я сначала бытие Бога доказал формулами. А потом открыл его в своем сердце».

О нём и других ярчайших исследователях мы подробно остановимся ниже. Сейчас же коснёмся той анафемы, которой Заземлённые наложили на Волновой геном П.Гаряева, охватывающий своими конкретными действиями Вселенную и Миры. Озвучиваемые ими доводы своей «серьёзностью и убедительностью» представляли классический образец Заземлённого видения и мышления. Прежде всего, ими ставилось под сомнение его учёное звание «доктор биологических наук». (!) Ему, видите ли, его присваивал не ВАК (Высшая Аттестационная Комиссия России), а негосударственный ВМАК (Высшая межакадемическая аттестационная Комиссия). И что самое «убойное» – это то, что учёный в своей «псевдонаучной теории» делал акцент, как на доминанту, на акустические волны и, что самое «кощунственное», в паре мест сослался на свои беседы со знаменитостями, которые затем категорически отказались от того, что таковые имели место быть. И т.д. и т. п.

Самым серьёзным из этих обвинений, можно было бы считать Гаряевский посыл, как на доминанту во взаимосвязях, акустических волн. Можно было бы. Да вот Пётр Петрович ни в одной из своих работ этого не провозглашал. Напротив, им подчёркивалось, что весь спектр волн и акустических, и торсионных, и электромагнитных и других, несут и содержат в себе только свойственную им и для каждой из них индивидуальную энергоинформационную нагрузку. Лексика общения (диалога) с ней, пока нам не подвластна, но овладеть ею, то есть, прочитывать, слышать и понимать – проблема учёных разных видов научной деятельности. И математиков, и физиков, и химиков, и биологов, и механиков…

Тем не менее, то, что всем управляет энергетическая сущность со всеми, находящимися в ней целенаправленно движущимися структурами – однозначно. И Гаряев своими экспериментами смог определить волнообразный характер этого процесса.

Да, в той конструкции он не сумел показать то основополагающее полотно, на котором размещены те или иные волны и, которое, обусловливает их движения и контакты с биосистемами. Такой основой, на наш взгляд, является энергетическое полотно всеобъемлющей спирали Пространства-Времени. Без неё ни один из получаемых, так сказать, тематических (смысловых) сигналов, ни одна из функционирующих энергетических единиц не имела бы необходимой направленности. Была бы хаотичной и бессмысленной. Убедиться в этом можно на простейшем примере.

На заданную плоскость, положим, на плиту, в самом её центре наливаем воду и видим – она, заполняя неровности, растекается по всей площади. Стоит наклонить её и вода устремляется в сторону наклона. А если мы на той же плите вырежем сеть желобков, вода побежит по ним. Это с водой. И с сигналом на движение энергетической сущности происходит то же самое. Он бессмыслен на статичном объекте. А вот сеть желобов жгута спирали Пространства-Времени, с размещёнными в ней нитями (каналами), реагирующими на сигналы (команды) из вне, как известно, находятся всегда в движении. Отсюда и волнообразное, а, главное, целесообразно-целенаправленное движение сигнала (команды) по возбуждённой им и, соответствующей ему нити (каналу) спирали Пространства-Времени, обусловливающего сигналу (команде) контакт с предназначенной биосистемой и биообъектом.

У Человечества, со Дня сотворения, была и остаётся одна серьёзнейшая и основополагающая проблема – это человек. Он разноразумен, как и разнолик. О ней, о той проблеме, догадывались, но никогда не признавали. Не признавали, но, так или иначе, пытались решить. Самое известное из этих решений, оставшееся злободневным и по сию пору, исходило от Томаса Мальтуса, представившего нам теорию сокращения народонаселения Земли. Нынешние же учёные-мудрецы даже просчитали, что во благо нашего бытия, его количество не должно зашкаливать за 1(один) миллиард.

Лишь единицам (на них остановимся ниже – авт.) приходило в голову, что проблема человека исходит от действительного мудрого замысла свыше. Необходимо было, и, причём, давно, проникнуть в сущность механизма той энергетической силы, что всему и вся, и, главное, каким образом, на гриве своей, доносит команды жизнедеятельности. И Пётр Гаряев, наконец, сформулировал механику этого процесса, назвав его волновым геномом. Единственно, что им не было указано так это то, что же является той самой вездесущей энергией, которая всему и вся доставляет, посылаемые сигналы (команды)… Нам представляется это ничем иным, как энергией полотна Спирали Пространства-Времени.

Рассмотрим подробнее.

3. Познай Время

Во Времени живя,

Мы Времени не знаем!

И может потому

Себя не понимаем.

Михайло Ломоносов

Человек рождается, живет и умирает. От появления на свет до своей кончины, казалось бы все в его жизни непредсказуемо. Никто не знает что сделает, скажет или выкинет он в следующую минуту, хотя большинство из нас нисколько не сомневаются по поводу того, что они действуют и поступают обдуманно, сообразно логике и возникшим ситуациям.

Но позвольте спросить: своей ли логике или логике диктуемой не нами созданных обстоятельств, ситуаций и вещей? Если, последние выстроено не нами – значит логика выхода из них тоже не наша, а предрешённая теми, кто создал условия этой задачи. А наша уверенность в том, что мы поступаем по вполне обдуманному нашему умозаключению – всего лишь иллюзия…

Однако кто, как и каким образом управляет тем и другим?

Мы будем, в известном смысле, правы, если ответим: все, что делается, делается нами же самими, так сказать, нашими головами и руками. И всё оно, претворяемое в жизнь, ничто иное, как вариации идей на пути поиска того, чтобы жить в достатке, комфорте и быть лучше и разумнее чем мы есть.

Но вот беда на решение этой задачи, судя по известной нам истории человечества, у нас всегда имелись и по сию пору имеются самые разные варианты решений, которые люди принимали за истины в последней инстанции и добросовестно следовали за ними. Пути к истинам этим, что мы таки достигали, как правило, сопровождались потоками крови и муками страданий, в конце которых нас ждало разочарование. Не зря великий Омар Хайям ещё несколько веков тому назад с горечью и не без отчаяния заметил:

Те, кто верует слепо,– пути не найдут.

Тех, кто мыслит,– сомнения вечно гнетут.

Опасаюсь, что голос раздастся однажды:

«О, невежды! Дорога не там и не тут!»

Но всегда, во все века находились и находятся те, кому удаётся навязать свою иллюзию заветной истины. Они овладевают умами и помыслами людей благодаря некоей находящейся в них силе воздействия на механизм интеллектуально-психического устройства множества субъектов своего сообщества. Неужели наши заблуждения в навязываемых нам убеждениях тех или иных личностей? На первый взгляд оно так и есть. И трудно не согласиться с тем, что яркие индивидуальности определяют возникновение и развитие различных процессов в человеческих сообществах.

На поверхности так оно и выглядит. И допустим, что так оно и есть. Однако давайте зададимся вопросом и спросим себя: что обусловливает эту, так называемую, индивидуальность? Где и в чем тот самый источник генерирующий силу воздействия и намагничивания на себя и свою идею людских масс?

В воспитании?.. Так каждый из нас припомнит множество примеров, когда из самых благополучных семей с высокой степенью культуры, интеллигентности и достатка, позволяющего нанимать отменных воспитателей, выходят нравственные уроды, убийцы, воры, бродяги, наркоманы… И каждый из нас может назвать тысячи имён тех, кто получил прекрасное воспитание, но так и остался безымянным и ничем не запомнившимся субъектом.

В образовании?.. Наверное, лишне говорить о том, что наличие блестящей просвещенности, подкрепленной престижными дипломами, не исключают бездарности, консервативной серости, творческой неполноценности и той необходимой, намагничивающей на себя энергетики.

В особом складе ума?… Это, как говорится в детской игре, уже «горячо», но по существу – не точно. К уточнению этой неточности перейдем чуть позже. Сначала зададимся вопросом: много ли среди нас людей с особым складом мышления? Отнюдь!

Хотя потенциальные возможности мозга, по выведенному и неоспоримому постулату деятелей науки, у всех практически равны. Но некая сила, которую мы не знаем и не берем в расчет, воздействуя на него, возбуждает только определенную часть мозга, формируя степень мышления, образ жизни и качество действий.

Если это так, то за десятки тысяч лет не функционирующей массив нашего серого вещества должен был отмереть. Так, во всяком случае, объясняя механизм эволюции видоизменения особей, утверждает наука. Но он не отмирает и не атрофируется. Стало быть, "ненужный" участок нашего мозга несет-таки какую-то функциональную нагрузку… Какую же?!

Что это за таинственная сила, изначально дающая человеку побуждающий импульс бытия, а затем ведет его разум по всей линии жизни, управляет его поступками, порождает необъятный спектр чувств, реакций и т.д.?

И то, и другое, и третье, очевидно, следует искать не в качествах и признаках, которые, по сути, являются следствием, а в причинности, лежащей в среде мироздания человечества. И такой средой, причём, малоизученной и вовсе не изучаемой, на наш убеждённый взгляд, является Пространство-Времени.

Как парадоксально это не прозвучит – оно и есть то главное, что на своём загривке несёт и определяет индивидуальность всем мирам и всему находящемуся в них!

Нашей увязшей в догмах науке, агрессивная консервативность которой, стала притчей во языцех, давно следовало разобраться в этом.

Время, как не без основания полагали учёные и мыслители всех времён и народов, неотъемлемая и одна из основополагающих энергетических составляющих человеческой природы. Земля и человечество пронизаны им. Нет жизни без Времени. Во всяком случае, в пределах нашей Вселенной. Но это не значит, что вне Времени нет жизни. Однако, понятие "вневременья" и возможные формы жизни в ней, равно как понятие материальности такой субстанции как Время – особая тема разговора. И она, так или иначе, будет всплывать по ходу дальнейших наших размышлений.

Во всяком случае, сам Вернадский, проблеме Пространства-Времени посвятил один из блистательнейших своих трудов – «Пространство и Время в живой и в неживой природе». (28а) Именно с этой сущностью он связывал проблему взаимоотношения живого и неживого, организма и среды. Существенную черту Времени в биофизических, химических и геологических процессах он видел в его резко и ярко выраженном полярном, векториальном характере, что проявляется не только во Времени индивидуального бытия организмов и в смене поколений, но и в эволюции видов, идущей, несмотря на зигзаги и определённые отступления, от низшего к высшему, от простого к сложному.

Для жизни Время выражается в трёх разных процессах. Во-первых, Время индивидуального бытия; во-вторых, Время смены поколений без изменения форм жизни; в-третьих, Время эволюционное – смены форм одновременно со сменой поколений.

Новое представление о Времени входит в науку на смену понятия, созданного Ньютоном, единого и неразделимого Пространства-Времени, только в прошлом столетии. С ним стали считаться благодаря теории относительности Альберта Эйнштейна. Однако, само понятие такой реалии, как Пространство-Времени, возникло и получало то, или иное, обоснование чуть ли не с древности и, конечно же, помимо теории относительности, ставшей одним из многих понятий этой реалии.

Вот что конкретно об этом писал Вернадский.

«Время» Ньютона было Время отвлечённое, не поддающееся никакому научному изучению, так как оно не отражалось в явлениях и фактах, изучаемых наукой; реальные явления и научные факты имели место в нём быть, но они не давали о нём никакого понятия. (Выделено – Л.А.)

«Время» Бергсона (Анри Бергсон один из выдающихся философов ХХ века, представитель интуитивизма и философии жизни, лауреат Нобелевской премии по литературе 1927 г. – примечание наше) есть Время реальное, проявляющееся и создающееся, в процессе творческой эволюции жизни; оно выражается в научных явлениях и фактах и, как таковое, может изучаться и в науке, и в философии.

Только такое Время (т.е. Бергсона, а не Ньютона) идёт в одну сторону, в какую направлены жизненный порыв и творческая эволюция. Назад этот процесс идти не может, так как этот порыв и эволюция есть основное условие существования Мира. Время,– настаивал Вернадский,– есть проявление созидания и творения мирового процесса.» (28а. Выделено нами)

Более того В.И. Вернадский ещё и отмечал, что проблема Времени ныне встала в центре внимания философии и науки, заняв в ней место, какого она никогда не имела в прошлой истории. Происходящее сейчас чрезвычайное оживление, углубление и расширение философской мысли – начало, судя по всему, огромного мирового порядка движения в умственной жизни человечества – неизменно всё глубже и глубже оттеняет философское и научное значение проблемы Времени. Многим крупным мыслителям современности (Александеру, Бергсону и др.) кажется, что в ней ключ к решению тысячелетних исканий философии. (25)

Однако, наука по сию пору невнятно, с неохотой, а, порой, с категоричностью паспортного столоначальника отказывает Времени в прописке в мир Материи, как одной из её сущностей. Это тем более странно, что она же, наука, утверждает: всё в мире материально и, подчиняясь всеобщему закону, находится в движении и постоянном преобразовании, протекающим в разных направлениях – от самой тонкой материи до самой грубой и наоборот. Между этими двумя границами имеется много степеней плотности и функциональных особенностей материи. Кроме того их преобразования не совершаются гладко и последовательно. (26)

На некоторых этапах развития существуют паузы или, по мнению Гурджиева, передаточные станции, находящееся во всём, что можно, в широком смысле слова, назвать организмами. Например, Солнце, Земля, человек, микроб. Они суть коммутаторы, преобразующие материю, как в её восходящем движении, когда она становится более тонкой, так и в нисходящем – в сторону большей плотности. Это преобразование происходит чисто механически.

Мы не можем согласиться с Г. Гурджиевым (см.26) и рядом других философов, настаивающих на том, что Материя всюду одна и та же. На счёт «всюду», нам кажется, они немного погорячились. Настаивать на таком, по крайней мере, опрометчиво. Но мы не можем не согласиться с их мнением по поводу того, что каждая из них имеет свои физические и функционально структурные особенности. Теми, что на каждом физическом уровне обладают разным проявлением своих возможностей или, как ими настаивалось, их плотностью. Если, разумеется, под понятием «плотность» ими подразумевались их функциональные возможности и диапазон целенаправленного влияния на то или иное вещество или совокупность веществ.

Ведь каждая, составляющая материю, деталь, в силу механики преобразовательного воздействия, начинает занимать в её структуре то своё место, по которому можно определить: будут ли вещества или их совокупность, на которые она нацелена, меняться на тонкую или более грубую форму. И тут её коммутационные и, принимающие свойства, будут различаться только масштабами.

«К примеру, – пишет Г. Гурджиев,– человек – это передаточная станция в такой же мере, в какой им является Земля или Солнце; внутри него протекают те же самые механические преобразования высоких форм материи в низкие, а низких – в более высокие» (см.21;22).

Эти преобразования веществ, по его мнению, обусловливают эволюцию и инволюцию жизненных процессов. Но это, как мы полагаем, не совсем так. Вряд ли в полной мере и так, как нужно осуществлялась бы эволюция и инволюция, если бы Человек, Земля и Солнце обладали лишь передаточными свойствами и не имели бы приёмного устройства (Выделение наше). Устройства, принимающего сигналы, осуществляемые Командным пунктом, посредством, как нам думается, особенностей и свойств такой материально-энергетической сущности, как ткань или сеть (как хотите) Пространства-Времени.

Проблема материально-энергетической особености Времени и её функциональной значимости стало ставиться в научном сознании благодаря возникновению в геологических науках новой, созданной В.И. Вернадским научно-практической отрасли, названной им геохимией.

«…геологические науки,– писал академик,– занимающиеся историей нашей планеты, все без исключения рассматривают изучаемые ими явления в разрезе Времени. (Выделено нами) Это та их особенность, которая, с одной стороны, связывает их с гуманитарными науками, а с другой стороны, заставляет по-особому относиться к ним, философскую мысль… Развитие в ХIХ веке геологических наук поставило в теории познания проблему Времени в новые рамки в тот момент, когда Время не осознавалось в философии в настоящем его значении. (Выделено нами) Лишь в ХХ веке благодаря огромным успехам научного знания философская мысль подошла к этой, вскрытой геологическими науками, проблеме».( см.23 и 24)

Продолжая мысль учёного, скажем, что из всех геологических наук, геохимия, пожалуй, глубже всех проникает в проблему Времени. Объясняется это тем, что она занимается историей химических элементов, сводимой к истории атомов – основных единиц научно выраженного мироздания. Рассмотрение Времени в разрезе Пространств Бытия, определяя своеобразие, диапазон и глубину его функций в процессах геохимии, одновременно открывает нам новую и неожиданную картину мирового Бытия.

Но геохимия подходит к объяснению проблемы Времени не только этим путём. Она рассматривает его с ракурса изучения жизни, как одного из основных химических механизмов биосферы. Жизнь сводится в ней, в первую очередь, к истории изучения строящих её атомов. То есть, в ракурсе того же Времени.

Время в нашем сознании связано с жизнью. Это с яркой рельефностью очерчивается философской мыслью Георга Зиммеля, отождествившего Время с жизнью. (29)

Итак, будем исходить из того, что Время такая же материальная среда, как воздух, вода, электричество и тот же самый свет. Что касается последнего, блестящие эксперименты выдающегося русского ученого П.И.Лебедева подтвердили существование светового давления по отношению к твердым телам и газу. Это был один, но достаточный признак, узаконивший его материальность.

Наряду с этим, объективно существующие и неподтвержденные экспериментами субстанции, которые мы либо не осязаем, либо не видим, нельзя относить к пасынкам Материи и не имеем права с бюрократической самоуверенностью отказывать им в законности существования. Не их, а наша вина в том, что мы, люди, не додумались до эксперимента подтверждающего их наличия. И не пора ли нам отказаться от такой, порождённой подавляющим большинством заземлённой части учёного сообщества, красиво звучащей догмы, как: «Эксперимент – мать доказательств!» Выходит, что если нет эксперимента подтверждающего неочевидное, но существующее – значит, его нет, а те проявления, указывающие на него, следует объяснять по расчерченным калькам, «заземлённых жрецов науки». Далеко не всё можно воспроизвести экспериментом.

«…Кроме того, наука всегда имеет в виду практическую полезность, – писал Анри Бергсон, которого, часто ссылаясь на его работы, очень ценил В. Вернадский,– а это одностороннее видение». (30)

Мы должны исходить из того, что каждая из форм Материи имеет свое, только ей присущее состояние, конкретные функции, закономерности и сложный механизм взаимодействия с иными видами и формами окружающей среды, работающей слаженно и в едином ритме, составляющими непостижимую для нас гармонию. Спрашивается, кто из «жрецов законодателей науки» смог бы экспериментом воспроизвести подобное?..

Комментарии, как говорится, излишни.

Людям, наконец, надо признать и понять, что каждая из них имеет свои физические, не укладывающиеся в их представления, состояния, особенности, признаки и функциональные предназначения.

Вода, воздух, земная твердь, свет и прочее – это очевидные формы материи. Время, микромир, нано мир и иное – неочевидные виды материи, не осязая и не видя которые мы, тем не менее, не можем не признавать их существования, ибо их властные физико-биологические воздействия на среду обитания и на нас самих не проходят незамеченными.

Очевидные и неочевидные формы материи в определенном сочетании способствуют зарождению и развитию биосферы и её функций. Одной из таких, из всех известных нам форм материи, является великая невидимка – Пространство-Времени.

Жизнь на Земле нанизана на энергию Времени, как на стержень. Оно чем-то похоже на провода, по которым в наши комнаты поступает свет, работает телевизор, холодильник и т.д. В непреклонной зависимости от Времени находятся законы природы и ее обитатели. То есть, энергетическая составляющая Времени ведает и управляет биологией и физикой всей природы. Является ее хронометром. Это очевидный признак в многофункциональном диапазоне функциональной роли Времени. Другой ее признак лежит в створе житейских наблюдений: "Время – лучший лекарь", "Со временем все забудется" и т.д.

Механизм действия и следствий огромных величин Времени нам более заметен, чем малых. Если периодика глобальных катаклизмов известна нам по преданиям, летописям, наблюдениям и записям, оставленными грамотеями древности, а также по геологическим, археологическим и космическим следам, то следствия малых величин Времени, что мы разбили на секунды, часы и сутки, нам вовсе неизвестны.

Мы обратили внимание на цикличность катастрофических явлений, обрушивающихся на Землю, и на неотвратимую периодичность потрясений в человеческих сообществах. Но мы не можем определиться и вычленить корень закономерностей человеческих отношений, провоцирующих общественные разломы, а уж тем более управлять ими. Мы можем только предполагать, что они есть и то, что куда они смогут нас завести.

Человечество пыталось и пытается решить эту проблему своими подручными, по сути, первобытными средствами, до которых оно додумалось ещё на заре своего становления. Создало государственность, которая, так или иначе, призвана влиять на межчеловеческие взаимоотношения. Либо гасить их, либо, напротив, стимулировать. Ту самую государственность, которую на протяжении тысячелетий люди совершенствуют и никак не усовершенствуют. Каким бы хорошим не был государственный аппарат, в обществе всегда есть воры и честные, убийцы и праведники, Горбачевы и умные, подлецы и порядочные…

Показательно, что человечество испокон веков находилось и находится в поисках разумного (по-человечески нормального) своего существования, вообще, и межлюдских взаимоотношений, в частности. И самым приемлемым и целесообразным для него стало, придуманные им, Государственные устройства. Форм таких образований, которые имели место быть и, которые имеются – десятки…

Показательно ещё и другое. Люди любят не Государство, а Родину. Умирать же их заставляют за государства. Отечество же – это сострадательная улыбка Бога на лицах тех, кто судорожно бьётся в удавке государственных структур, преследующих не Справедливость, а необходимую этим институтам Целесообразность. Согласитесь, между этими двумя понятиями, лежит бездонная пропасть…

Да, нет Отечества без Государства, как и Государства без Отечества. Для нас это аксиома двуединства. Однако, две составляющие этого единства уже вызывают сомнение в их естественной и неразрывной целостности. Ибо одно из них наше творение. До другого, очень и очень желаемого нами, человечество не додумалось.

Неужели, такого нам не дано?

Парадокс в том, что создаваемые нами Государства – из тех, что сгинули и из тех, что существуют – несовершенны. Все они, как правило, и, как нами было отмечено, самое существенное – элементарную справедливость – заменяют целесообразностью навязанного ими Закона, который служит лишь ограниченному кругу людей. Тем, кто его навязал и тем, кто его осуществляет. Изощренность, с какой они его используют ничто иное, как тот же террор, силой которого им удалось занять место у властных рычагов государственности. У тех же самых рычагов, только задрапированных уже в одежды установленных ими Законов. А потому все деяния, противодействующие их Закону и Порядку, они, подобно своим свергнутым предшественникам, называют крамолой, путчем, смутьянством, бунтарством… Одним словом, именем, ненавидимого теперь ими, отца-родителя своего – Террора. Так что существование любого Государства – вопрос Времени. Краткосрочность их очевидна.

Что же касается другой составляющей, той аксиомы двуединства (среды пребывания человека, называемого им Отечеством) – она константа. Во всяком случае, пока сама Вселенная не прикажет долго жить.

Все это было, есть и будет… И будет во веки веков, пока человечество, в естестве своём, коренным образом не станет лучше. Ибо Человеческий фактор, отторгающий бездушную Целесообразность, служащую интересам определенного сообщества, был и остается могильщиком любого Государства.

Тут уместно остановиться на нашем видении всем хорошо известной реалии, называемой Человеческим фактором. Им объясняются не только отдельные эксцессы, но и с жуткими последствиями общественные подвижки и события. А вот природу возникновения этого фактора, мы оставляем за скобками серьёзных исследований, ограничиваясь лишь толкованием очевидных просчетов в поведении людей. Мол, не нажал ту нужную кнопку и самолет столкнулся с землей… И прочее подобное.

Откуда же он, таинственный, есть и пошел? Ведь именно в нем, Человеческом факторе, ключ обреченности любого государства. Правда, человеческим его можно назвать лишь по действиям людей, а не по основополагающей объективности определяющей и провоцирующей означенные действия. Последнее, по нашему твёрдому убеждению, доказательство которому вы найдёте в нашем исследовании, ничто иное, как производное того механизма, что заключен или заложен (как хотите) на ткани Личного поля Времени каждого из нас и в его наличии во всём, что окружает нас. Поэтому, когда у большинства (имеется в виду Человек мыслящий – Хомо сапиенс) на тканях означенного Времени проявляется однородность понимания сложившегося и пусть смутная, но одинаковая или родственная похожесть видения пути избавления от него (или исправления), тогда и происходят тектонические сдвиги в человеческих сообществах, которыми управляет небольшая часть людей. Именно они побуждают, так сказать, единомышленников к радикальному поведенчеству.

Но вот парадокс – достигнутое ими, как обычно, и, как всегда, на деле оказывалось тем же самым отчего, казалось бы, избавлялись. Оказывалось путём от начала к тому же началу. Опять-таки к Государственности только со внешне иной мимикой, но с тем же отвратным букетом насилия и подавления того, что действительно является естественным и само собой разумеющимся… То есть, вожделенная Справедливость, которую государства, переподчинив себе и узкому сообществу, своими властными действиями, практически отторгают.

Выходит, мы раз и навсегда помещены в, похожую на манеж, замкнутость, где, нарезая круги, бежит лошадь, которую на поводке, крепко и умело, держит циркач. Скакун, судя по всему, знает и видит ту бечеву, что заставляет его бегать по замкнутой окружности манежа. Он-то видит, да вот разумением своим ничего с этим не может поделать и… смиряется, считая это естественным и само собой разумеющимся.

То же самое происходит и с нами. Мы тоже смиряемся. Иного, до того момента пока не вызреет Человеческий фактор, другого видения порядка, мы не хотим ни знать, ни видеть. Ведь поводок, заставляющий нас, в нашем манеже, бежать по кругу одного заблуждения к другому очень даже очевиден. Это наш невидимый, Но явственно ощущаемый великий циркач. Имя ему – Время. Он вне нас и в нас.

Наглядное свидетельство этому, общеизвестные круги людского общественного развития. Круг – рабовладельчество… Круг – монархизм… Круг – капитализм… Круг – большевизм… Круг – фашизм… И все они, в конце концов, возвращались на круги своя, хотя установление всего этого задумывалось, как разумное, благое, мудрое… Обреченность всех этих устремлений, на наш взгляд, заключалась в нашем искреннем желании облагородить человечество, изменить его морально-нравственные и, в принципе, правильные постулаты. Они, придуманные и установленные нами, должны были стать естеством его бытия. Ради этого, положим, и клерикалы, и большевики и фашисты шли на массовые истребления, дабы оставить то, что, по их убеждению, могло породить, устраивающий их порядок… Однако, как говорилось нами выше, так называемый Человеческий фактор брал свое.

Человечество послушно следовало и следует требованию невидимых, но мощнейших удил того поводка, что крепко-накрепко и пока непостижимым для нас образом, завязан на внутреннее Личное поле Времени всего и вся.

Выходит, разумность наша, да и вообще мировой порядок, находятся в прямой зависимости от, обволакивающей всё сущее, среды Пространства-Времени. Именно оттуда поступают импульсы на коды, записанные на ткани Личного поля Времени всех объектов. Именно они возбуждают, побуждают и предопределяют наше бытие. И происходит это, отнюдь, не бездумно и не без расчетливого замысла.

Человек об этом догадывался и не раз задумывался. Обращал бывало и внимание. Но всегда и, по сию пору, отметал и отметает эту ненавязчивую наглядность. Сначала религиозными иерархами, а ныне, в силу того же самого Человеческого фактора, самим Государственным устройством. Его и им же забюрократизированной наукой и теми же религиями, ставшими одними из её верных властных институтов. А причина – Человеческий фактор. То самое уязвимое, беззащитное и всецело подчиняющее себе текущую разумность, называемого нами тканью Личного поля Времени. Она не может не отзываться на команды (воздействия, импульсы) из вне, поскольку, любой из объектов Мироздания, изготовлен из структуры той же материи. А потому любой из объектов откликаются на них, как младенец на зов матери.

Стало быть, утверждения о том, что наш манеж часть целостного организма всей Вселенной, помещенной в среду Пространства-Времени, довольно убедительны. Ведь всё у нас происходит точь-в-точь как в функциях, признанной земной наукой, системы генной структуры, когда молекула ДНК передает по цепочке нужные ей сигналы и команды на болезнь, жизнь, деятельность и т.д.

Следовательно, Человеческий фактор – это фактор Личного поля Времени помноженный на массовость, вызывающую процессы тех или иных подвижек в Человеческих сообществах и что особенно важно в структурах Земли и околоземной среды.

И всё это упрямо наводит на мысль, что мы живем в организме, который помещен в чрево другого высшего по своим параметрам и живущего по своим, пока непостижимым для нас Законам. От их физики мы находимся в прямой органической зависимости.

Исключить Божественность этого процесса, влияющего на нашу жизнь, конечно, можно. Но то, что он Разумен, выверен и действует с математической точностью, исключить никак нельзя. Тут уж явно прослеживается Высший Разум. В остатке возникают сами собой возникающие вопросы: Для чего Ему это надобно? Какая цель преследуется Им?..

Остается полагать и надеяться на то, что жизнь наша в манеже Земля всего лишь дуршлаг, сотворенный с определенным умыслом и целью. Дуршлаг отбора, вычленяющий крупицы необходимого Ему во избавлении от мало что общего имеющего с Разумностью – хамством сильного. Того самого, что в нашем ареале, для хода развития жизни признается естественным. Во всяком случае, все религии, подчиненные хамству сильного и, ставшие сами таковыми, тем не менее, утверждали и по сию пору утверждают это. То есть, о том самом потустороннем, лучшем мире, что высоколобая Наука власть имущих, категорически отрицает, поскольку очевидность не может подкрепить экспериментом, являющимся, будто бы, основой основ любого доказательства.

У каждого мыслящего свой взгляд на жизнь, людей и справедливость. И у людей стоящих у кормила власти, и у тех, кто стоит под их пятой. Индивидуальность каждого складывается во вселенский бедлам, наводя на мысль о роковом несовершенстве Человечества. В свете этого Государственность, какая бы она не была, не лучший выход из положения, так как при всей ее практической необходимости, она прибегает к волевому и локальному решению проблемы по упорядочению и совершенствованию человеческих отношений.

Однако, лучшей структуры, чем созданная людьми Государственность, человечество не придумало, хотя, захлёбываясь кровью и слезами, оно искало и продолжает искать более совершенный инструмент своего бытия. Оговоренный поиск свидетельство тому, что люди на интуитивном уровне знали и знают, что таковой имеется. Они искали и тщетно ищут его в паутине, канувших в Лету, и ныне существующих государственных образований. А по большому счёту Государство, как таковое, – это коктейль так называемой целесообразности насилия, обеспечивающего порядок в условиях мерзейшего несовершенства людей.

Наверное, мы ищем не там, где нужно, а там, где нам удобно.

В поисках такого целесообразного, справедливого и универсального инструмента человеческого общежития, необходим принципиально иной подход… И таковой имеется!..

Он от естества человека! Он перед нами. В загадке среды Пространства-Времени нашего с вами обитания.

На наш убеждённый взгляд, чтобы выйти на искомое, познать себя и мир – надо познать Время. И нет тут никакого безумства. Ведь мы преспокойно апеллируем молекулярным миром до уровня таких частиц, которых мы и в глаза не видели и никогда не увидим. А вот, подишь ты, вытворяем с ними, что нам вздумается.

Из всех форм материи Время, пожалуй, самая неосязаемая и, вместе с тем, самая ощутимая из всех известных нам субстанций. Изучение его поможет нам если не увидеть воочию, то, наверняка, приблизиться к той загадочной и, безусловно, разумной силе, что создав такую сущность, как Время, успешно управляет им вселенными и её ее обитателями. Вступив в мало-мальски членораздельный диалог с многослойной и совершенно неоднозначной структурой Пространства-Времени, мы сможем стать на ступень выше того, что мы есть, и некоторым образом влиять на межчеловеческие отношения, находящихся в зависимости от поведенческих функции человечества.

Сделать это, безусловно, не просто, но надо постараться. Того требует сама наша с вами человеческая жизнь, в коей разумности меньше, чем хотелось бы. Одновременно же с этим, она, жизнь наша, изобилует направляющими подсказками, требующими серьёзных исследований.

4. Современник, а современники ли мы?

Каждый живой организм индивидуален, неповторим и ограничен от других. В течение всей жизни что-то охраняет его неповторимость…

Рэм Петров

Трудно сказать к какой методологии надо прибегнуть, чтобы завязать означенный разговор. Рано или поздно он должен состояться. Хотелось бы не «рано» и не «поздно», а вовремя. В том, что он будет очень болезненным и будет противоречить устоявшимися в нас морально-нравственными представлениями – нет никаких сомнений. Но то, что такую методу надо вырабатывать, направив философскую и физико-техническую мысль человека на основательное изучение одного из базисных пластов среды человеческого обитания – Времени, и на ее основе ставить оптимальные правила бытия – это однозначно. Лишь изучив его структуру, многообразие функций и значений в жизнедеятельности, нам удастся с некоторой долей конкретики сказать, что мы, наконец, вступили в диалог с Природой.

Нет в среде нашего обитания ничего такого, что не находилось бы в поле Пространства-Времени. Все пронизано Временем. И все, абсолютно все, в пределах нашей Вселенной, обусловлено им. В том числе, и, прежде всего, сам человек с его уникальным и таинственным аппаратом мышления. Последний, если поглубже вникнуть, даже управляется им и обусловливает индивидуальность людей.

Далеко ходить за подтверждением этого не приходится. Все очевидно и не одно тысячелетие пребывало у нас под самым носом. Например, общеизвестно, что существует множество мнений и толкований по поводу того, почему люди по большому счету не понимают друг друга и не могут придти к одному разумному знаменателю. Одни утверждали, что это происходит из-за отсутствия в человеческом общении единого языка общения. Дескать, люди говорят на разных языках. Казалось бы, так оно и есть. И в прямом и в переносном смысле этого слова. В прямом понятно, а вот в "переносном" – объяснить посложней. Однако, есть основание утверждать: непонимание общающихся идет оттого, что они находятся в разных полях Времени…

Сквозь «стены» каждого обладателя индивидуального поля Времени, образно выражаясь, доносятся звуки голосов, соседствующих с ним тысяч и тысяч других почти таких же «хозяев помещений». Их слышат все. Для одних смысл, доносящегося, внятен, ясен и понятен, для других малоразборчив и смутен, хотя вызывает интерес заставляющий их напрягать слух и вслушиваться. А для третьих, составляющих подавляющее большинство, те звуки если и доходят, то в лучшем случае они безразличны к ним, а, в худшем и весьма распространенных случаях вызывают агрессивную раздражительность…

Попытаемся объяснить, что это за поля Времени.

Каждый из нас, не подозревая того имеет свое сугубо Личное поле Времени, в условиях которого он пребывает всю свою жизнь. Мы рождаемся с ним. И, если хотите, явившиеся на сей свет, в первую очередь, особи разумные, при всей их внешней одинаковости, подвижности и уверенности в себе, похожи на тех бабочек в остекленной коробочке коллекционера, которые раз и навсегда прикноплены на свое, предназначенное каждой из них место…

У нас есть такое расхожее слово "современник". Но позвольте спросить: все ли мы современники?

Если иметь в виду промежуток Времени, в котором мы живем, то можно сказать мы современники. А если исходить из того, кто как думает, судить по форме и сути мышления, да по коэффициенту видения мира, понимания происходящих процессов и отношения к ним, то тут призадумаешься. Однозначного ответа не дашь.

Каждый из нас, наверное, десятки раз наблюдал, как в искреннем споре по одной и той же проблеме, собрание весьма компетентных ученых, которым не откажешь в образованности и информированности, высказывают на удивление разные суждения.

Подавляющая часть их, искусно аргументируя, отстаивает заматеревшую теорию и практику вчерашнего дня, с которыми, давным-давно слюбились и стерпелись и наука, и хозяйствующие на Земле люди. Другая, малочисленная группа, настаивает на точке зрения, режущей слух ученых мужей, представляющих большинство.

Но есть и иная группа ученых в этом сонме светил. Ее и группой то нельзя назвать. Чаще всего это один человек. Из сотен тысяч. Не всегда за его спиной Сорбона, Оксфорд или Казанский университет. И очень возможно он не числится в клане ученых. Его могут называть по-разному: "сдвинутым по фазе" или человеком "не от мира сего". Высказанное им, категорически отторгается. Оно кажется диким. Над ним, в лучшем случае, снисходительно посмеиваются.

А что он сделал? Что предложил и сказал? Да сущий пустячок. Непостижимым образом, с аккумулировав знание и опыт минувших и нынешних поколений, выдал парадоксальнейшую из идей, никак не вяжущуюся с реалиями, так называемой, классической основой научного направления… Или создал нечто из ряда вон. Например, решил не решаемую задачу, написал роман, картину или музыку, поразивших людей нездешними и до боли близкими гранями образов, мыслей, звуков… Или объяснил такое из области физики, математики и механики, что ошарашило своей невероятностью и простотой научно-техническую элиту человечества.

Таких, по прошествии Времени, мы назовём гениями. Однако, заметьте, их, так сказать, "сдвинутых по фазе" и людей "не от мира сего" мы с восхищением признаем потом.

При жизни, как правило, они обречены на жалкое существование и издевательство своих заземлённых современников, которые вовсе не приходятся им современниками… Чтобы убедить нас в том, что подобное существует и оно естественно, нам же и естественным образом демонстрируют. Как намекающий эксперимент. Через те самые же нити жгута Общего Пространства-Времени. Примеров тому предостаточно.

Яркой и самой свежей иллюстрацией этому, не уходя в глубины истории, нам, проживающим в период конца ХХ и начала ХХI столетия, является математик Григорий Перельман. Он решил, некогда, заданную Анри Пуанкаре, учёному миру свою, как уверялось тем же учёным миром, не решаемую задачу. За осуществлённое с гениальной блистательностью доказательство этой, превосходящей человеческое разумение, теоремы, Григорию Перельману в 2006 году была присуждена международная премия Филдса, считающейся, сообществом математиков планеты, эквивалентом Нобелевской премии. А институт математики Клэя за решение им этой, одной из проблем тысячелетия, объявил о присуждении ему премии в размере 1 млн. долларов США. И что же? Перельман отказался и от награды, и от премии. (31)

Остается добавить немногое. В Мадрид на вручение медали Филдса Перельман не поехал. Российские власти, скажем мягко, не слишком и приглашали его в состав отправленных туда учёных, Официальная наука «благодарной» России вообще как-то "не заметила" Перельмана и тех высочайших оценок, полученных им в математическом мире.

В свете всех этих "деталей" и нашего утверждения, что современники, не всегда являются современниками опережающих Время, история Перельмана кажется не такой уж личной. «За ней,– пишет Маши Гессен,– отчетливо проступает определенное общественное явление, некие нравы и методы, царящие ныне в так называемой чистой науке и делающие ее далеко не такой уж чистой. У Перельмана были достаточные основания сказать интервьюировавшим его журналистам: "Конечно, среди математиков есть более или менее честные люди, но почти все они конформисты – сами они более или менее честны, но готовы терпеть тех, кто нечестен. Поэтому чужаками среди них становятся не те, кто нарушает этические нормы. В изоляции оказываются такие люди, как я". Думается, после всего сказанного загадочная история Григория Перельмана перестает казаться такой уж загадочной.(31а)

В 2006 году журнал Science назвал доказательство теоремы Пуанкаре научным «прорывом года» ('Breakthrough of the Year'). Это первая работа по математике, заслужившая такого признания.

В 2007 году британская газета The Daily Telegraph опубликовала список 100 ныне живущих гениев, в котором Григорий Перельман занимает 9-е место.

Более того, на десятилетие ранее им же была доказана гипотеза о душе (подчёркнуто нами) в дифференциальной геометрии. Приведённые им расчёты прямо указывали на то, что любое  компактное многообразие является своей душой. У  Евклидова пространства  Rn любая точка является его душой. А у  параболоида M = {(x,y,z) : z = x2 + y2} – душа находится в начале координаты (0,0,0)  M. При всём при этом, не любая точка X, принадлежащая M, является его душой, так как могут существовать геодезические петли, начинающиеся в точке X. Что же касается бесконечного  цилиндра M = {(x,y,z) : x2 + y2 = 1} любая его «горизонтальная» окружность {(x,y,z) : x2 + y2 = 1} с фиксированной Z, является душою M. (31