Читать онлайн Однажды в библиотеке

Шапочка из фольги

В общем зале знаменитой Ленинки, где Саша стажировалась уже несколько месяцев, за день проходили тысячи посетителей. Но лишь некоторые из них прочно врезались в память сотрудников библиотеки.

Вот прошла деловитой уточкой Агафья Сергеевна, которой уже под сто лет, а она всё ещё набирает в день по тридцать толстенных романов о любви. Саша уже не раз сорвала спину, помогая старушке дотащить богатство до зала. Там пожилая женщина, неизменно при макияже и в парадном наряде, садилась в дальнем углу с уютными креслами и буквально проглатывала романтические истории.

Или Елена Павловна, миловидная блондинка средних лет, особо ничем не выдающаяся. Целый год она заказывает книги «Как выйти замуж за миллионера», «Как познакомиться с принцем». Но, видимо, никого пока так и не встретила: ходит с той же потёртой сумкой и в старом пальто.

Самым же необычным был Всеволод Иванович. Он каждый день сидел до закрытия, пока охранник не выпроваживал его персонально. Ходили слухи, что в полночь Всеволод Иванович проникает обратно через вентиляционную трубу и летает по залам. Подтвердить это никто, правда, так и не смог. Ночные сторожа утверждали, будто слышали доносящееся из спящих залов чихание, скрипы, шорохи и громкие вздохи. Сотрудники, работавшие во вторую смену, боялись быть последними. Главный вход закрывался раньше, а до служебного вели запутанные лабиринты переходов через гулкие пустые залы.

Никто не знал точно, кем работал Всеволод Иванович: то ли школьным учителем, то ли преподавателем в не особо известном вузе. Проживал он один, без родных, детей и животных.

В неизменной шапочке из фольги с торчащими из-под неё сальными прядями волос и двумя маленькими антеннами Всеволод Иванович напоминал фантастического жука.

– Я жду сигнала от моих друзей, – объяснял мужчина в ответ на изумлённые взгляды и тыкал пальцем куда-то вверх.

Помятый костюм едва прикрывал намечающееся пузо. Очки для чтения смешно повисали на носу, когда он пытался что-то выписать из книги. Витиеватые речи понять было сложно да и никому не интересно. В каждом зале про него сложилась своя легенда.

Светка из технического уверяла, что он строит телескоп, – у неё брал пособие по телескопостроению, книги по радиоастрономии и использованию электромагнитного излучения.

– Однажды принёс собой зеркало, завёрнутое в три слоя газетной бумаги. Говорил, что оно бесценно. Наш чудак так берёг его, даже не разрешил охраннику по традиции взять его под локоть и вывести в конце дня. Не дай бог, зеркало уронит, – рассказывала Светка.

Женька из картографического проболтался, что Всеволод Иванович к нему тоже частенько заходит.

– Изучает карты и отмечает точки и места, где, по его разумению, могли случиться контакты с инопланетянами. Не иначе как маршрут строит, чтобы свалить отсюда, – смеялся Женька.

В общем зале, где работала Саша, Всеволод Иванович брал научно-фантастические романы, статьи и журналы, описывающие способы взаимодействия с Вселенной. Девушка сочувствовала странноватому посетителю и в свободное время присаживалась рядом и просила рассказать что-нибудь. Сквозь запотевшие от усердия очки мужчина окидывал её внимательным взглядом и размышлял об удивительных далёких мирах.

Саша дежурила на участке сдачи книг. Сегодня впервые она должна была уходить последней – ей доверили закрыть зал. Девушка волновалась, мурашки пробегали по коже, в голову не к месту лезли истории о призраках и странных ночных звуках.

На широком столе в длинной очереди толпились прочитанные издания – ждали запуска огромного, похожего на колесо обозрения конвейера. Здесь книги привозили в зал и отправляли обратно на хранение.

В сдаче Всеволода Ивановича сегодня внезапно обнаружилась брошюра о развитии сверхвозможностей и спиритизме. Сашу передёрнуло неприятным предчувствием. Конвейер, скрипя, закрутился. Девушка начала складывать книги на металлические поддоны, стараясь не уронить их на голову архивариусам.

Всеволод Иванович резко вынырнул из-за стеллажей. Девушка подпрыгнула. Пара томов не удержалась на поддоне, послышались приглушенные ругательства.

– Простите, пожалуйста, – слова эхом улетели вниз.

– Саша, извините, не хотел вас напугать. Но у меня получилось! Это просто невероятно! Мне ответили, меня ждут! Стартую сегодня!

– Где? Кто? – не понимала девушка.

– Неважно, спасибо вам и прощайте!

Мужчина скрылся внезапно, как и возник. Саша осталась в недоумении. Она взяла брошюрку и пробежалась глазами по строкам. Свечи, ритуалы, таинственная музыка для связи с потусторонними мирами – в лучших традициях голливудского ужастика. Книжка легла поверх стопки других и уехала в хранилище.

Работа так закрутила девушку, что до вечера она больше не вспоминала о госте.

– Давай, Саш, удачи тебе! Главное, не оглядывайся. Закрой тут всё и домой, – коллега Юлька подмигнула девушке и скрылась за гигантской деревянной дверью главного входа.

Саша осталась одна. Ей предстояло выключить освещение в залах, убрать забытые посетителями книги и подготовить библиотеку к новому рабочему дню.

Шаги отдавались эхом, несмотря на постеленные ковры. Каждый звук пульсировал в висках и заставлял сердце сжиматься в комок. Девушку обдало сквозняком.

– Надо проверить, закрыты ли окна. Саша прошла в большой читальный зал.

Одна из форточек действительно была приоткрыта. Девушка вздохнула и пододвинула табуретку, чтобы дотянуться. Прислушалась. Ей показалось, что где-то очень далеко играет тихая музыка.

– Наверное, на улице. – Саша потрясла головой, слезла с подоконника и стала осматривать длинные ряды столов.

Забытых книг нигде не было. Девушка погасила свет в залах, взяла сумку и вышла в полумрак широкого коридора. Звук музыки всё так же пробивался сквозь липкую, почти осязаемую тишину. Девушка открыла служебную дверь и юркнула в коридор поменьше. Музыка стала громче. Чем ближе Саша подходила к следующему, техническому залу, тем явственнее она слышала музыку.

Но другой дороги к служебному выходу не было. Дрожащей рукой девушка повернула ключ и вошла в зал. Представшая перед глазами картина ужаснула Сашу, она зажала себе рот рукой, сдерживая крик, и нырнула снова в коридор. Там, в темноте, было ещё страшнее. С обратной стороны двери постучали.

– Не бойтесь, Саша, я не причиню вам вреда! Заходите, я всё объясню!

Девушка постояла немного, собираясь с духом, нащупала в сумочке ключи – хоть какое-то оружие – и вошла в зал.

Всеволод Иванович покачивался под потолком, как огромный перезревший кабачок, и смотрел на неё с видом победителя. На ковре полукругом были расставлены свечи, на диске старинного проигрывателя крутилась пластинка, в воздухе стоял лёгкий запах гари и благовоний.

Всеволод Иванович заговорил первым:

– Я так рад, что это именно вы. – Он подлетел и протянул девушке руку. – Я просто пытаюсь выбраться домой, к моим друзьям. Я вам говорил сегодня, мне наконец ответили. Но портал не открывается, не хватает энергии.

– То есть вы не врали про далёкие миры?

– Нет, конечно! Меня отправили сюда в исследовательских целях, но не предупредили, что попасть обратно будет так сложно. Понимаете, гравитация меня не пускала. Я потратил несколько лет, чтобы понять, как преодолеть её. Но я так измучен, что на портал не осталось никаких сил. Если вы мне не поможете, придётся отложить всё на неопределённое время.

– Я? – Удивление перекрыло испуг. Девушка нервно хихикнула.

– Нужен звук, чтобы пространство резонировало. Вы умеете петь? Ну, так как шаманы поют: а-а-а-а-а-а, о-о-о-о, у-у-у-у? – Всеволод Иванович смешно сложил губы. – Как видите, у меня с этим совсем плохо.

– Музыка из телефона не подойдёт?

– Нет, нужны вибрации: голос или живое исполнение. Я вот только старый граммофон нашёл, но он еле тянет.

– Я попробую, – вздохнула Саша. – Где мне встать?

– В центр круга. Не обращайте внимания, свечки для красоты просто. Настроиться, так сказать. Вы пойте и ничего не бойтесь, что бы ни происходило.

Девушка положила сумку на пол и аккуратно уселась на ковёр по-турецки. Уроки музыки не прошли зря. Голос Саши завораживал молодых людей и вызывал зависть подруг. Она запела, сначала тихо, потом всё сильнее и громче.

Всеволод Иванович кружил под потолком. Воздух над головой певицы вдруг задрожал, как при землетрясении, и стал сворачиваться в воронку. Мужчина набирал скорость, воздух клокотал, как готовая вот-вот разверзнуться грозовая туча. Зрелище было завораживающее. Водоворот стал затягивать стулья, книги. Комната задрожала.

Саша оцепенела от ужаса, боялась пошевелиться. Но отчего-то верила, что внутри круга из свечей безопасно.

Она всё пела и пела, как зацикленная на повторении пластинка. Наконец действо достигло апогея – водоворот под потолком технического зала разверзся чёрной пастью портала.

– Получилось! – взвизгнул Всеволод Иванович. Он описал в воздухе круг почёта и завис на краю вращающейся бездны. – Спасибо вам, Саша! Вы так мне помогли! Не забывайте меня! Сто двадцать пятая звезда галактики Водоворот! Там мой дом! Прощайте!

Бурлящие потоки воздуха подхватили лёгкого, как шарик, мужчину. Едва Всеволод Иванович скрылся из виду, всё закончилось. Сашина песня оборвалась на полуслове. Кружащиеся под потолком предметы с грохотом упали на ковёр. Свечи моргнули и погасли.

Девушка ещё немного посидела, приходя в себя. Потом встала, зажгла свет и принялась убирать царивший в зале беспорядок.

Всеволода Ивановича в библиотеке больше никто и никогда не видел. Сотрудники спорили, куда он мог деться. И лишь Саша таинственно улыбалась из-за книжных стеллажей. Девушка точно знала, что в тёмную звёздную ночь в телескоп можно разглядеть галактику Водоворот, где на сто двадцать пятой звезде Всеволод Иванович рассказывает друзьям удивительные истории о своих странствиях.

Пять дней в деревне

Лето в деревне! Хорошо же: зелено, свежо! А запах какой!

Примерно с такими словами отправлял папа Наташу в деревню, но она не прониклась. Уже в машине, дороги назад нет, но Ната всё сопротивлялась.

– Папа, мне не нужна нянька вроде тёти Инги! Ты в командировке, а я спокойно поживу одна в городе. Думаешь, не справлюсь? Мне уже две-над-цать! – по слогам произнесла Наташа.

– Ты-то справишься, – кивнул папа. – А злые люди – нет. Да, тебе там может быть скучно. Интернета нет, но если подняться на второй этаж, то…

– Серьёзно?! Магазина нет… И Интернета нет…

– Повод прочитать литературу, заданную на лето!

Наталью аж передёрнуло от мысли про книги…

В деревне вечером темно – нет уличного освещения. Тётя Инга и дядя Валера ждали гостью, подготовили комнату. Дядя Валера – брат Наташиной мамы, погибшей, когда Наташа была маленькой.

– Что со связью? – спросил отец.

– Только на чердаке, но там у нас хлам – чёрт ногу сломит! – раскудахталась Инга.

Перед отъездом папа обнял Наташу:

– Всё будет хорошо! Что случится – отправляй мне сообщения с чердака. Созвониться не получится, но переписываться сможем. Всего неделька!

Утром первого полного дня девочка сидела на земле и ковыряла в зубах травинкой. В этой позе выражалась вся скорбь подростков мира.

– Ты Стругацких любишь? – спросил её голос.

Наталья вылезла из своих мыслей, как из кокона:

– Чего?

– Стругацких любишь? – На Наташу смотрел свысока парнишка в брюках, удивительно чистой для деревни футболке и с мытыми волосами!

– А что это?

– Писатели, – улыбнулся парень.

– А-а, – разочарованно протянула Наташа.

– Может, тебя другое интересует? Детективы? Любовные романы? Приходи в библиотеку!

– В библиотеку? – Изо рта Наташи выпала травинка. – В этом богом забытом месте есть библиотека?! Конечно, пойдём! – Наташа встала и отряхнулась. – Ты библиотекарь?

– Вроде того, – кивнул парнишка. – Я Игорь.

Игорь рассказал Нате: когда деревня была большой и живой, библиотека работала, и магазин был, и почта, и школа на четыре класса, и медпункт. В общем, функционировала деревня. Стала затухать… Всё закрылось. Что-то выкупили под частные дома, что-то сгнило. Медпункт разорённый – всё растащили. Книги никому не нужны, и библиотека на отшибе, забыли про неё. Сейчас активисты приводят библиотеку в чувство: сортируют книги, подклеивают, обновляют каталоги. Нужны люди.

– Читать не люблю, – призналась Наташа. – Но тут настолько нечего делать… Уж подклеить листы я могу!

Обрадованная знакомству и хоть какому-то делу Наташа, увидев здание библиотеки, разочаровалась. Ветхий домик с пятнами гари!

– Ох… – вырвалось у неё. – Не только книги надо подклеить…

– Внутри лучше, – заверил её Игорь.

Деревянная дверь проскрипела, напевая мотив из фильма-страшилки.

– За такой дверью должно быть логово маньяка, – посмеялась Наташа.

– Всего лишь библиотека, – пожал плечами Игорь.

Наташа поймала на себе взгляд нового знакомого – глаза показались чёрными. Не цвет радужки, а целиком, весь глаз, включая глазное яблоко, будто чёрным фломастером… Но зажмурилась – наваждение прошло.

Внутри – обычный дом, старый и обветшалый. Помещение, конечно, требовало ремонта, но чистое, даже занавески для уюта. Столы, стулья и стеллажи с книгами. Много книг кучами на полу. Посередине – кафедра библиотекаря.

– Игорь, привлекаешь молодёжь! – из-за кафедры показалась маленькая юркая женщина.

– Ирина Петровна, это Ната. Не читала Стругацких, – сообщил Игорь.

«Не та информация, которую стоит говорить про меня при знакомстве», – подумала Наташа.

– Ты почитать или помогать? – уточнила Ирина Петровна.

– Помогать, – кивнула Наташа.

– У меня как раз Стругацкие развалившиеся где-то тут… – Ирина Петровна показала девочке жестом на стол, на котором стояли тюбики с клеем, лежали ножницы, газеты и скотч.

– «Понедельник начинается в субботу», – прочитала Наташа. – Что за бредовое название?

– Тут про чародейство и волшебство, веселая фантастика, – просияла Ирина Петровна. – Я нашла несколько книг Стругацких, но такую – одну. Очень ценная, должна остаться в библиотеке.

Игорь тоже взял книжку-развалюшку и сел рядом с Наташей.

– За работу, – скомандовал Игорь.

Наташа с Игорем привели в порядок по книге. Потрёпанный, но бережно подклеенный «Понедельник» забрала Ирина Петровна.

– Понедельник-понедельник, – напела Ирина Петровна, взяла чёрный маркер и закрасила сегодняшнее число в настенном календаре.

Нате показалось, что глаза Ирины Петровны сверкнули чёрным. «Что за ерунда!»

– Наточка! Я думала, где-то рядом с домом гуляешь, а тебя нет нигде! Я уж успела испугаться! Потеряю тебя в первый же день! Ты где была?

– Тётя Инга, не поверите – в библиотеке!

– Где?!

– В библиотеке.

– В райцентр ездила?

– Нет же, тут, в деревне!

– Нет у нас библиотеки, – недоверчиво покачала головой Инга.

– Есть! Я там «Понедельник» подклеивала!

– Не может быть… – прошептала Инга.

К ночи вернулся дядя Валера. Он работал на ферме, рано уезжал и поздно возвращался на своём мотоцикле. Иногда ночевал на ферме – по обстоятельствам.

Наташа уже улеглась в кровать, но ещё не спала. Интернета в комнате нет: соцсети и видео не посмотреть. Через стенку она услышала разговор дяди и тёти:

– …Я говорю, парня какого-нибудь нашла – и не признаётся.

– Думаешь, авдеевские приходили? Вечно шляются…

– Знамо дело! Игоря ищут своего. Следить надо за девчонкой-то, мне отвечать перед батей. Если кто объявится – я ему морду обрисую.

– А если всё-таки библиотека? Дымова?

– Инга, не выдумывай. Это всё легенды. Налили ей авдеевские в уши.

Второй день в деревне. Как долго тянется время!

– Ты куда?

– В библиотеку, – ответила Ната.

– Давай по-честному: если ты на свиданку…

– Чест-слово, тётя Инга! Пойдёмте, я покажу!

Наташа уверенно взяла Ингу за руку и повела туда, где вчера провела целый день.

– Вот же она! – сказала Наталья, завидев издалека избушку.

– Это дом Дымовой, – ответила тётя.

– Какой Дымовой?

– Да была одна… Плохо всё закончилось: дом подожгли, книги сгорели… Никто тут не живёт, и библиотеки нет.

– Но я вчера была внутри, книги подклеивала!

– Там пожарище…

Инга взяла Наташу за руки и посмотрела ей в глаза:

– Больше ты сюда не придёшь и не будешь заходить внутрь. Ладно?

– Ну ладно, ладно, – ответила Наташа для тётиного спокойствия.

Изучив все холмы и травинки, Ната готова была взвыть от безделья.

– Про Эренбурга слышала? – раздался знакомый голос.

– Игорь! – обрадовалась Наташа. – А это кто?

– Писатель.

– Я ещё этих… вчера… Строгих не запомнила.

– Стругацких! Ты их круто починила! Пойдём клеить Эренбурга?

– Мне тётя запретила ходить в библиотеку.

– Ерунда. Взрослые не любят, когда девочки много читают.

– А папа наоборот хочет, чтобы я читала…

– Идём! – сказал Игорь тоном, не терпящим возражений.

В библиотеке Ирина Петровна всё так же мило протянула Нате листки, которые должны стать книгой.

– А о чём эта книга? – спросила Наташа, собирая воедино «День второй» Ильи Эренбурга.

– О том, как в довоенное время в СССР строили завод.

– Фу, скукота… Я подклею, но читать не буду.

– Ты и вчерашнюю читать не стала, – улыбнулся Игорь.

– И завтрашнюю не буду! – засмеялась Наташа.

– Ты придёшь завтра?

– Приду, только тёте не говори!

Уходя, Наташа не заметила, что Ирина Петровна закрасила маркером ещё один день в календаре…

Вечером Наташа пыталась написать папе, но связи не было. Она сохранила текст в черновике, решив утром сходить на чердак. Но какая-то червоточинка внутри не давала заснуть. Почему тётя Инга против библиотеки? И кто такая Дымова?

«Я думала, что тут будет совсем скучно. Но тут Игорь с Ириной Петровной восстанавливают библиотеку. Я уже два дня подклеиваю старые книги. Почему Инга запрещает ходить в библиотеку? Кто такая Дымова? Люблю тебя».

Наташа ни разу не была на втором этаже. Несмотря на поздний час, она решилась. Дядя Валера сегодня остался на ферме – тётя Инга легла спать пораньше. В деревне темно, в доме темно. Выходить из комнаты боязно, хотя, казалось бы…

Наташа включила фонарик на телефоне и полезла по крутой лестнице.

На чердаке и правда чёрт ногу сломит. Девочка пробралась-таки, перешагивая через коробки, вазы и фигуру слона. Под окном стоял стол. Если забраться на него и высунуть руку в окно, можно поймать сигнал. Наташа обошла велосипедное колесо, тазик и огромную бутыль.

На столе в свете фонарика очень выделялся чистенький блокнот. Первая страница зачирикана чёрным цветом, будто автор со злостью нажимал на маркер.

– Кто-то что-то рисовал, но не удалось, – успокоила себя Наташа.

Она перевернула страницу, но и второй разворот оказался закрашенным.

«Да ну его», – подумала Наташа, залезла на стол и протянула руку к окну.

Не зря стояла в неудобной позе: на сообщении появились две галочки. Отправлено. Папа проснётся – прочитает.

Наташа хотела было пойти в комнату, но не удержалась и посмотрела ещё одну страницу блокнота: «Пьеса “Три сестры” А. П. Чехова произвела на меня сильное впечатление…»

– Это просто школьное сочинение, – зачем-то вслух сказала Наташа и скорее ушла в комнату.

– Оладьи! Завтракать!

– Очень вкусно, тётя Инга! А чья комната наверху?

– Ничья, это чердак.

– Но там же письменный стол…

– Там старьё всякое. А ты откуда знаешь? Поднималась туда?

– Я папе сообщение отправила.

– Когда?

– Вы спали уже.

– Наташ, не залезай туда ночью. Хлам всякий, темно, ноги себе переломаешь. Валера придёт…

– Всё ж в порядке! Я жива и здорова. Вы напрасно переживаете. Спасибо! Я гулять!

– Только не в дом Дымовой! Как хоть его зовут-то?

– Кого?

– Не одна ж гулять идёшь, – ехидно ответила Инга.

– Игорь. – Наташа поспешно убежала.

Девочка вдруг осознала, что не знает, как найти Игоря. Он сам её находил и вёл в библиотеку. Значит, туда.

Игорь казался Наташе настоящим принцем – очевидно старше её, чистый, опрятный, книги читает… Не то что мальчишки из её окружения.

В этих мыслях она не заметила, как кто-то к ней обратился:

– Ты читала Чехова? Что-нибудь, кроме «Каштанки», знаешь?

– «Каштанку» не знаю. «Толстого и тонкого» знаю, – ответила Наташа. – Игорь!

– Пойдём освоим что-нибудь посерьёзнее. У Чехова есть прекрасные пьесы: «Вишневый сад», «Чайка», «Три сестры». Я больше всего люблю «Чайку». Но подклеить надо «Три сестры».

– Пойдём! – с готовностью согласилась Наташа.

– А как тебе «Толстый и тонкий»? «Каштанку» будете в следующем классе проходить. Про собачку.

Разговоры с Игорем делали Наташу как будто взрослее, и школьная программа по литературе не смущала. Взрослые люди, восстанавливающие библиотеку. Беседы о литературе.

Они подклеивали книги, потом разбирали завал в центре зала и долго гуляли, болтая обо всём…

А странные чёрные глаза даже привлекали своей загадочностью…

– Откуда Игорь? – спросила за ужином тётя Инга. – Авдеевский?

– Не знаю, – пожала плечами Наташа.

– Уж наверняка! – рассмеялся вернувшийся с фермы дядя Валера. – Тут за девчонками либо авдеевские, либо высогорские ухлёстывают. Раз мотоциклов не слышно, это соседи из Авдеевки. У них пропал один Игорь – появился другой. Как жених? Сколько лет ему?

– Да какой жених… Не знаю, – снова пожала плечами Наташа. – Он старше меня. Может, шестнадцать.

– Что ж он летом в деревне? А экзамены?

– Дядя, уже все всё сдали, двоечники на пересдачи пошли. Но я спрошу завтра у него!

Перед сном Наташа вспомнила про сообщение папе – должен быть ответ! Наташа написала заранее текст и нажала «отправить» – как только смартфон поймает сеть, сообщение улетит.

«Тёте и дяде важно, из какой деревни, сколько лет, что с учёбой! А как же душа? О чём мечтает? Какие книги читает?»

На чердаке Наташа аккуратно перешагивала через хлам. Хм… Колесо вчера ночью лежало иначе, бутыль стоит в углу, а не посередине. Когда дядя Валера успел?

Блокнот на столе был раскрыт, текст – закрашен. Но Наташа оставила блокнот открытым на странице с сочинением… Она перелистнула страницу назад – первые развороты чёрные… Перелистнула вперёд: «Рассказ Всеволода Гаршина “Четыре дня” произвёл на меня сильное впечатление…»

Другой текст! Наташа в ужасе отбросила блокнот и выронила телефон из руки… От удара фонарик на телефоне выключился. Пришлось опуститься на четвереньки и шарить руками по полу. Нащупав чехол, Наташа схватила телефон и, не включая фонарик и не вставая, так и пошла на четвереньках к лестнице. Ударилась о тазик и чуть не свалилась со ступенек, но всё-таки спустилась по-человечески. Было очень страшно…

К счастью, телефон без повреждений. А главное – сообщение папе отправилось и есть ответ на вчерашнее сообщение!

«Натуся! В деревне нет библиотеки. Не ходи туда – опасно! Я приеду! Пусть Инга проверит телефон. Люблю, беспокоюсь, папа».

– Инга, драники сегодня невероятно вкусные! Вы вчера ходили на чердак?

«Вот я мастер дипломатии!» – отругала себя Наташа.

– Спасибо, родная. Нет, не хожу я на чердак без Валеры и без надобности.

– А дядя Валера?

– Когда ж ему, ты ж сама знаешь – приехал вчера уставший, поужинал и спать.

– Папа просит вас телефон проверить.

– Как – просит?

– Он мне написал.

– Снова на чердак лазала ночью?

– С папой переписываться!

– Надо было вечером, пока Валера дома, а то там…

– Ноги себе переломаю, я помню.

– Ладно, поняла тебя. Сегодня постараюсь поймать связь.

Наташа пошла в сторону Авдеевки: если Игорь оттуда, он выйдет навстречу. Это в другую сторону от библиотеки – на большую дорогу, ведущую в райцентр.

– Эй, лягушка-путешественница, куда собралась?

Игорь снова возник неожиданно и как будто ниоткуда.

– Почему же лягушка?

– Читала сказку «Лягушка-путешественница» Всеволода Гаршина?

– Может, когда маленькая была… Сейчас я уже сказки не читаю.

– Я покажу тебе книгу Гаршина для взрослых. Рассказ «Четыре дня». Ты бы что выбрала: мгновенную смерть или длительные мучения с надеждой, но без гарантии на спасение?

– Современная медицина позволяет не мучиться! Стоит бороться за жизнь. Это про эвтаназию?

– Нет, это про войну. Сильный рассказ.

– Великую Отечественную?

– Нет, раньше, с Османской империей…

Игорь окинул Нату глубоким чёрным взглядом. Она тут же забыла спросить про возраст, про экзамены…

– Витя! – кричала в трубку тётя Инга. – Связь плохая!

– Ты прочитала моё сообщение?

– Витя, я не разрешила ей!

– Ната не пошла в дом Дымовых?

– Не слышно!

– Инга, твою ж налево, я приеду! – закричал папа Наташи.

– Я думала, – призналась Наташа, – не выдержу целую неделю в деревне. Теперь грустно: уже четвёртый день, в воскресенье папа меня заберёт…

– Ты можешь остаться, – сказал Игорь.

– Не могу.

– Иногда желания сбываются не так, как мы думаем. Судьба приготовила для тебя кое-что поинтереснее, – Игорь взял Нату за руку и посмотрел ей в глаза своей бездонной чернотой. Странным волнением окатило Наташу…

В эту ночь Наташа не поднималась на чердак и не увидела, что четвёртая страница блокнота стала чёрной, а на пятой появился отзыв на «Робинзона Крузо» Даниэля Дефо.

В пятницу Наташа проснулась и ещё в кровати призналась себе:

– Я влюбилась!

В ответ ей улыбнулось летнее деревенское солнышко. Вот как бывает!

– Ната, завтрак! – закричала в окно тётя Инга, глядя на удаляющийся сарафан.

– Не голодная! – ответила Наташа и побежала, конечно же, в сторону библиотеки.

– «…поставил себе на голову мою ногу, как уже делал это раньше, и вообще всеми доступными ему способами старался доказать мне свою бесконечную преданность и покорность и дать мне понять, что с этого дня он будет мне слугой на всю жизнь».

Игорь стоял перед Наташей с блокнотом в руках.

– Это цитата из книги Даниэля Дефо «Робинзон Крузо». Робинзон спас Пятницу.

– Как можно спасти пятницу? Это же день недели. Как сегодня!

– Да, сегодня пятница. А Робинзон спас дикаря на острове и назвал его Пятницей, так как спас его в пятницу. Пятница в знак благодарности стал верно служить Робинзону.

– Ого… Мне бы так!

– Ты тоже хочешь служить, как Пятница?

– Я вообще-то хотела спасти кого-то… Если бы меня спасли, я была бы благодарна. Но не стала бы служить всю жизнь.

– Это ты сейчас так думаешь. Не всё сразу.

Игорь взял Наташу за руку. Сердце её замерло… Она покорно пошла с ним, куда бы ни повёл!

Подклеивая «Робинзона», Наталья вдруг обратила внимание на блокнот, из которого Игорь зачитывал ей цитату. Что-то знакомое…

– Можно посмотреть?

– Нет, – Игорь поспешно убрал блокнот куда-то в стол.

Он не учёл, что ниша под столом сквозная. Наташа просунула руку и вытащила блокнот.

Это был ТОТ САМЫЙ блокнот. Листы закрашены чёрным маркером, и только на пятой странице – отзыв на «Робинзона Крузо».

– Как это?.. – Наташа вскочила из-за стола.

– Постой, – растерялся Игорь.

– Что за чертовщина? Ты был у нас ночью? На чердаке?

Игорь схватил Наташу за плечи, она развернулась и хотела убежать. Но не на выход – там Игорь. Она побежала мимо кафедры Ирины Петровны к стеллажам книг…

– Ты ещё не доклеила! – закричала Ирина Петровна.

Наташа подбежала к какому-то стеллажу – и в глаза ей бросился ряд чеховских «Трёх сестёр». Целый ряд! А говорили «единственный и такой ценный экземпляр»…

Первый стеллаж был полон Стругацкими, второй – Эренбургом, третий – Чеховым, четвёртый – Гаршиным, пятый – Дефо…

– ЧТО. ВСЁ. ЭТО. ЗНАЧИТ?! – Наташу охватил ужас и какое-то сумасшествие одновременно.

Она повернулась к шестому стеллажу – сборники рассказов О. Генри. А седьмой стеллаж полностью посвящён Льву Николаевичу Толстому.

Игорь и Ирина Петровна стояли, наблюдая за Наташей.

– Пойдём-ка клеить книгу, Наташенька, – ласково сказала Ирина Петровна и сверкнула чёрными глазами без белых глазных яблок…

Наташа послушалась. Игорь и Ирина Петровна сели рядом.

Наташа беззвучно заплакала. Она клеила книгу и не понимала, что делать. Страшно…

– Ната! – услышала она глухой крик, словно через толстое стекло.

– Ната! – уже громче… Это же…

– НАТУСЯ!

Папин голос!

– Папа?

– Наташа! – услышала она уже отчётливо, но папы рядом не было.

– Папа! Папочка!

Наташа вскочила со стула, но Ирина и Игорь твёрдыми руками осадили её:

– Клей!

– Папа! – закричала Наташа и с силой вырвалась из-за стола.

Ирина Петровна и Игорь как будто потеряли человеческий облик: о ни резко стали серого цвета, как из чёрно-белого фильма, с чёрными глазами и ярко-чёрными губами, и потянули к Наташе непропорционально длинные серые руки…

– Ты должна доклеить книгу… – голос Игоря перестал быть приятным.

– Ничего я не должна!

Наташа побежала к выходу из библиотеки с криком:

– ПАПА!

На улице был уже вечер, темно. Папа, тётя Инга и дядя Валера с фонарями ходили по пустому выжженному дому Дымовой и кричали имя девочки…

– Папа!

– Наташенька! – папа обнял её.

Наташа дрожала как осиновый лист, лёгкий летний сарафан не спасал. Папа дал ей свою куртку.

Наташа осмотрелась и увидела вокруг вовсе не библиотеку, а обгоревшие стены…

– Домой, скорее!

Неподалёку ждали папина машина и мотоцикл дяди Валеры.

Наташе было два, её маме – двадцать. Они с мамой отдыхали в деревне, в доме своего дедушки, у дяди Валеры. Маме в декрете было очень грустно, она отчаянно хотела развиваться и развлекаться. Однажды мама оставила Наташу на брата (дядю Валеру) и ушла на несколько часов. Вернулась с блокнотом, рассказала, что будет помогать восстанавливать библиотеку и писать сочинения по книгам, иначе совсем растеряет остатки мозга в декрете. Валера поддержал сестру и охотно отпускал её каждый день в течение недели… А на седьмой день мама Наташи не вернулась. Искали – не нашли. Решили – утонула…

Остался только блокнот с отзывами:

В понедельник – «Понедельник начинается в субботу».

Во вторник – «День второй».

В среду – «Три сестры».

В четверг – «Четыре дня».

В пятницу – «Приключения Робинзона Крузо».

В субботу – «Субботний вечер Симмонса».

В воскресенье – «Воскресенье».

И на последней странице мама написала:

«Семь дней – семь книг. Семь нот, семь цветов радуги, семь чудес света… Я загадала не уезжать отсюда. Моё желание сбывается, но не так, как я могла представить».

– Кто же такая Дымова?

– Это деревенская легенда. Я думал, такого быть не может… Ирина Петровна Дымова была библиотекарем ещё с восьмидесятых. Говорят, хорошим была человеком, увлечённым… А потом бахнул кризис, деревня умирала: всё закрылось, люди уехали… Книги читать перестали. Началось твориться беззаконие. Пришли в деревню плохие люди и библиотеку подожгли.

– Книги сгорели?

– Дымова спасала книги, вынесла что могла… В одиночку. Никто не помог. Сама попала в больницу, из вещей у неё – только подгоревшие книги. Семь штук.

– Те самые?

– Да-да, они. Ирина посылала всем проклятья, что не уберегли библиотеку, и требовала помощника, ибо не справляется одна. Скончалась в больнице. Дух её забирает себе в помощники тех, кто за семь дней починит семь книг…

– А в Авдеевке пропал Игорь… Выходит, и мама не утонула?

– Выходит, так…

«Книги должны напоминать нам, какие же мы ослы и дураки» (Рэй Брэдбери «451 градус по Фаренгейту»).

Выносить запрещено

В это воскресенье за чашкой кофе одна моя знакомая спросила:

– Ты такая интересная девушка. Неужели тебе не скучно работать в библиотеке? Не думала сменить профессию?

Я покачала головой и сказала, что мне очень нравится быть библиотекарем. Да, я почти ничего не рассказываю друзьям о своей работе, но это не значит, что там не происходит ничего интересного. Ведь современные библиотеки, особенно в таких крупных городах, как наш, это не просто хранилище книг. Здесь проходит уйма разных мероприятий, выставок, чтений, встреч. Да и аудитория у нас самая разная – от малышей до седых стариков. А ещё тут есть компьютеры, оцифрованные копии редких изданий и доступ в Интернет. Всё, что душе угодно.

Ах, и чуть не забыла про самую главную достопримечательность нашей библиотеки – чёрного, как арабская ночь, котяру по имени Николай Васильевич. Однажды утром какая-то женщина пришла к нам в библиотеку с корзиной разноцветных котят. «Вот, – говорит, – от нашего Васьки котята. Он мышелов знатный. Не нужно ли вам котёночка?» Я только в корзинку заглянула, а чёрный котёнок тут же кинулся ко мне в руки. Понравилась я ему, видите ли. В общем, не смогла устоять перед этими зелёными глазами. Так с тех пор он с нами и живёт. А почему имя такое странное? Ну, на то есть две причины.

Во-первых, потому, что отец его – кот Васька, а во-вторых, Гоголь – мой любимый писатель. Посетители наши от кота в восторге, особенно дети. Иногда даже кажется, что они сюда только за тем и ходят, чтобы Николая Васильевича погладить да поиграть с ним.

Ну, и, помимо прочего, случаются здесь такие истории, о которых, пожалуй, не стоит рассказывать. Но так и быть, для тебя сделаю исключение. Вот, например, этим летом был интересный случай с одной студенткой, назовём её Светлана Соколова. Такая, знаешь, самая обычная, ничем не примечательная девушка. Серые глаза, русые волосы, рост небольшой, худенькая, одета всегда скромно. Частенько к нам заходила, брала много книг по истории литературы, легенды и мифы Древней Греции, сочинения Гомера, языковедение… В общем, то, что обычно берут будущие филологи для своих ученических нужд.

Такие, как эта Светлана, хорошистки, умненькие-чистенькие-скромненькие, обычно не врут. Поэтому меня сразу заинтриговало, когда я услышала ложь в её словах. Во-первых, было странно, что Света пришла в середине августа со списком литературы – летом студенты к нам почти не заходят. А во-вторых, книги из этого списка к филологии имели очень мало отношения, поэтому я спросила:

– Какой интересный набор. Для учёбы?

– Курсовую пишу, – ответила она, не глядя мне в глаза, и я точно знала, что это ложь. Ложь, которая прячет тайну. А тайна – это всегда интересно! «Ладненько, разберёмся», – подумала я и стала набирать ей те книги из списка, которые у нас были в наличии.

О, я знаю, что совпадений не бывает и не случайно она обратилась именно ко мне. Потому что никто в этой библиотеке не разбирается в таких книгах, кроме меня. Да-да, Светочка, наш «божий одуванчик», принесла мне список оккультной литературы. Книги по магии и колдовству, ритуальные практики. В основном, конечно, чепуха, но предпоследнее название в списке… «Лунная вуаль» – будто случайно оказавшаяся среди этого мусора жемчужина, сразу привлекла моё внимание.

Такие книги не должны попадать в руки абы кому, а тем более тому, кто в них вообще ничего не понимает. Я говорю не про карточное гадание или бестолковые заговоры на куриных яйцах, а про настоящее колдовство. У монографии «Лунная вуаль» существовало также неофициальное, известное лишь в самых узких кругах имя – Гижигинская Книга. Да-да, не название, а именно имя. И эту книгу я не стала бы советовать никому, по понятным причинам. Поэтому набрала для Светланы всё, что было, кроме неё. Стопка и без того получилась внушительная.

– А какая из них получше? Ну, то есть я понимаю, что вы, может, не очень разбираетесь, – сказал она, поджав губки. – Но, может быть, знаете, какие из них больше берут. Хотя такое, наверное, не очень часто спрашивают.

«Ох, зайчик мой, это я-то не разбираюсь?» – подумала я, но лишь молча покачала головой. Так что Светлана подхватила стопку и отправилась в читальный зал, а я с облегчением выдохнула. Но увы, через полчаса она возникла передо мною снова.

– Извините, а вот у меня в списке ещё «Лунная вуаль» была.

– Да? Так… – я сделала вид, что не очень понимаю, о чём речь.

– А вы её мне не выдали. Но я проверяла по электронному каталогу, она у вас должна быть.

Вот неуёмная девчонка, подумала я и спросила:

– А те книги ты уже просмотрела?

– Не все. Просто по списку шла и заметила. Она же есть у вас?

– Есть. Но, видишь ли, это очень редкое и ценное издание. Она в единственном экземпляре, и мы её выдаём только в читальный зал. Она требует очень бережного обращения.

Хотя часть меня не хотела выдавать ей «Лунную вуаль», но то ли её жалкий вид, то ли моё любопытство (а может, всё это вместе) в итоге сыграло свою роль. Мне не нужно было искать книгу – я точно знала в каком ряду и на какой полке она стоит. Когда я коснулась мягкого старинного переплёта, по затылку пробежали мурашки. Даже сквозь защитный чехол я чувствовала эту силу. «Лунную вуаль» брали очень редко, но уж если брали, значит, так было надо. Судьба не делает ошибок. Всё что кажется случайным, – не случайно.

– Вот, держи, – я бережно положила книгу перед Светой и указала на ярлычок, приклеенный к форзацу книги. – Видишь, что здесь написано? «Выносить запрещено». Отнесись к этому серьёзно. Этот экземпляр относится к наиболее ценным и находится на особом контроле. Если она пропадёт из библиотеки, я буду вынуждена заявить в полицию. Поняла?

– Да, конечно, – кивнула Света, и глаза её заблестели.

– Вот и хорошо. Обращаться с книгой нужно очень бережно, а читать можно только в малом зале. Там видеокамеры. Ясно?

– Да.

– Ну, вот и ладненько. Иди, готовься к своей курсовой. Как закончишь, сразу же вернёшь её сюда.

Через выведенные на монитор изображения с видеокамер я могла видеть, как Света расположилась с книгами за большим, видавшим виды читальным столом. Следить за использованием антикварных книг было важной обязанностью, но «Лунная вуаль» – это ведь не просто антикварная книга, поэтому я не спускала глаз со Светланы. Я видела, как она быстро пробежалась по нескольким книгам, а затем открыла её. Я помню, как сама когда-то впервые взяла «Вуаль» в руки, как её текст заворожил меня. Незаметно, но очень настойчиво он увлёк в такие дали, которые ведомы не многим смертным. А теперь я видела, как эта девочка погрузилась в чтение и жадно перелистывала страницу за страницей, пока не остановилась. Вот оно! Она нашла то, что искала. То, что хотела показать ей книга. И тут Света достала из кармана телефончик.

Как всё просто сегодня у людей – достал телефон, позвонил, сфотографировал, написал письмо, отправил сообщение. Минимум усилий. Минимум времени. Минимум мыслей. Просто существуют, ни во что особо не вникая, словно попугайчики или мармозетки. Света украдкой сделала несколько снимков, хотя это у нас вовсе не запрещено, и быстро убрала телефон в карман. Какой-то вредный бесёнок в моей голове насмешливо улыбался, глядя на все эти манипуляции: «Глупая, глупая девочка…»

Через десять минут Светлана вернула все книги обратно и с улыбкой, сказав мне «До свидания!», довольная собой покинула библиотеку. И, разумеется, на следующий день она появилась снова, чтобы во-второй раз попросить «Лунную вуаль». Даже не спрашивая, я уже знала, что на тех снимках, которые она нащёлкала на свой телефончик ничего нельзя разобрать. Увы и ах, но эта Книга так не работает. Снимки её страниц всегда получаются размытые, нечёткие и слишком тёмные, как бы вы их ни фотографировали. Даже если сначала вам кажется, что фото получилось хорошим, придя домой, вы обнаружите, что текст не читается. Такой вот забавный фокус, о котором знаем только я да ещё несколько человек в этом мире. Поэтому, получив книгу, Света задала вопрос, которого я от неё и ждала:

– Скажите, а вы можете снять ксерокопии с нескольких страниц?

Она вообще мало разбиралась в том, чем собиралась воспользоваться. Это главная ошибка всех новичков. Да что говорить об этом ребёнке, если даже опытные люди нередко попадают впросак, имея дело с такими артефактами. А моё дело – беречь книги, особенно редкие и ценные издания, как это! Поэтому пришлось признаться Светлане, что зря мучить старинный переплёт и снимать ксерокопии с «Лунной вуали» не стоит, потому что в этом нет никакого смысла.

– Ну, я же серьёзно спрашиваю, – она сложила свои бровки домиком.

– А я тебе серьёзно отвечаю, – спокойно и доброжелательно ответила я. Меня всегда забавляют такие разговоры.

– Пожалуйста! Мне нужно всего пару страниц. Я вас очень прошу!

– Ну, не получится. Копию с этой книги снять нельзя. От неё не будет толку, понимаешь? Никакой силы в этом тексте не останется. Её копии и фотографии бесполезны… – Видя, что Света беспомощно хлопает ресничками, я попыталась ей объяснить: – Ну, вот скажи мне, что поможет тебе утолить жажду? Стакан воды или его фотография?

– Это неверная аналогия. Не то же самое…

– Да, не совсем, но очень похоже. Здесь всё гораздо сложнее, чем ты думаешь. Книга даёт тебе то, чего ты хочешь. Но без тебя это просто бумага и текст.

– Да что за чушь! Ну как же этот тираж напечатали? На станке ведь.

– Конечно, на станке. Только печатали его не чернилами. И потом с книгами ещё было немало работы. И если хочешь скопировать такой текст, тебе будет нужна кровь, – сказала я со всей серьёзностью.

– Ой, ну ясно. Не хотите – не надо! Зачем вот эти сказки? – Она мне явно не поверила.

– Дело не в том, чего я хочу, а в том, что это бесполезно. Только кровь может перенести знание из этой книги. Человеческая девственная кровь. И это ещё не всё, что нужно… Но тебе лучше об этом не знать и вообще лучше не пользоваться тем, что там написано. Ты к такому не готова.

– Вы вот думаете, что это типа смешно? Или на самом деле во всё это верите? – Кажется, девочка теряла терпение и уже не была такой вежливой и сдержанной, как обычно.

– Но ведь ты же собиралась использовать Книгу? Так? Значит, ты тоже веришь. Или это для тебя какая-то игра? Понарошку всё?

Тут она замолчала и поджала губки, а затем тихо, почти шёпотом спросила меня:

– Откуда вы всё это знаете?

– Много читала, – ответила я, ничуть не покривив душой. Думаю, она поняла, что я говорю правду и что шансов снять копию с текста у неё не так уж много.

– Ладно, я тогда… пойду главу дочитаю, и всё.

– Ну вот и хорошо! – сказала я. – Вот и ладненько. Иди дочитывай. Мы уже скоро закрываемся.

Вжав голову в плечи, Света удалилась в читальный зал. Пропажу я заметила уже после того, как она сдала мне книгу и ушла домой. Словами трудно передать смесь эмоций, которую я испытала, когда увидела, что одна из страниц в «Лунной вуали» отсутствует. Варварски вырвана! Украдена!

Я была в ярости, в ужасе, в бешенстве… и в то же время полна сочувствия к бедной глупенькой девочке. Что же она наделала? Зачем навлекла беду на свою голову? Конечно, Книга была виновата во всей этой истории не меньше, чем сама Света. «Лунная вуаль» способна внушить желание совершить поступок, но делать его или нет – человек решает сам.

Я тут же бросилась к компьютеру, чтобы отыскать в базе данных карточку Светланы и её мобильный. Набирая номер, я очень надеялась, что она возьмёт трубку, но вместо гудков услышала деревянный голос автоответчика:

«Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

И вот тут мне стало страшно по-настоящему. В голове пронеслись все истории, которые произошли за тринадцать лет моей работы в библиотеке.

Два человека на моей памяти пытались вынести «Лунную вуаль» из библиотеки, и оба не прожили больше суток после этого. Одну из них, девушку чуть постарше нашей Светланы, нашли без признаков жизни в своей квартире. А второй, пожилой мужчина в очках и забавной шляпе, случайно попал под поезд. И каждый раз книга возвращалась обратно в библиотеку. Простой, но интересный (и жуткий) факт, не так ли?

Я долго сидела, размышляла и прикидывала, что же делать, но ничего толкового на ум не приходило. Вскоре последний посетитель покинул читальный зал, а за ним потянулись домой и все сотрудники нашей библиотеки. А я всё сидела и набирала номер в надежде дозвониться до Светланы, раз за разом натыкаясь на голос автоответчика. Близилась ночь… Я открыла книгу на месте вырванной страницы, чтобы понять, что могла взять Светлана. Текст на предыдущей странице гласил:

«Прежде чем проводить ритуал, важно тщательно обдумать свои намерения и возможные последствия. Имейте в виду, что для его выполнения требуется осторожность и ясность намерений. Для ритуала вам понадобится жидкость человека, любовь которого хотите вернуть. Это могут быть любые естественные выделения (моча, пот, слюна), но лучше всего подойдёт кровь. Также понадобятся его волосы для изготовления куклы.

Во время проведения важно помнить о фазе луны! Если она благоприятна – смело начинайте. Возьмите свечу…»

Далее шло описание обыкновенного ритуала на приворот, ничего особенного. Страница оканчивалась следующей фразой:

«Однако если вы хотите достичь максимально надёжного и необратимого эффекта, то следует прибегнуть к более сложному действию – Essentia Vitalitatis, подкреплённому жертвоприношением».

Именно этот ритуал и был на вырванном листе. Я его не знаю, но догадываюсь, что это нечто вроде энергетического обмена. Очень опасный ритуал. Даже хуже. Такое нельзя делать, если не умеешь. И тем более нельзя делать в одиночку, это губительно!

Я продолжала набирать номер Светланы, пока, наконец, знакомый голосок не ответил:

– Алло?

– Света! Хорошо, что дозвонилась. Это Изольда Эдуардовна из библиотеки.

– Да, я вас узнала.

– Света, ты взяла то, что отсюда выносить запрещено. Ты помнишь, что я тебе говорила насчёт этого? Верни всё на место сегодня до полуночи, и это останется между нами. Я сделаю вид, что ничего не видела.

– Я… мне ехать далеко, я не успею сегодня.

– Ты успеешь. Я тебя подожду. – Я должна была уговорить её во что бы то ни стало.

– Я завтра приеду, обещаю.

– Завтра уже будет поздно. Послушай, что я скажу тебе, и отнесись к этому с предельной серьёзностью. Ни в коем случае не используй ритуалы из книги. Даже не пытайся. У тебя нет ни знаний, ни опыта. Ничего не делай. Не произноси текст. Даже не смотри на него. Просто привези листок обратно прямо сейчас.

– Я уже начала. – Тут я услышала, как голос её срывается на хныканье. – Уже… Читала.

– Тогда прекрати это немедленно.

– Но мне нужно… Вы не понимаете! Мне нужно! – Она начала истерить, и мне это не понравилось. Я добавила жёсткости в голосе:

– Убери листок подальше от глаз, положи в книгу или пакет и вези его сюда. Всё будет хорошо, слышишь?

– Да… – сдавленно пропищала она.

– Вот и хорошо! Давай, сделай, как я сказала. Ладно? Света? – Но она не отозвалась и повесила трубку. Я перезвонила ещё пару раз, но всё без толку. Мне хотелось что-нибудь разбить или кого-то ударить.

– Вот дура! Глупый, упрямый ребёнок! – выругалась я и запустила казённый телефон в стену. К счастью, во всей огромной библиотеке я осталась одна. Вокруг стояла мёртвая тишина, а за окном сгущались сумерки. В этой тишине грохот, с которым пластиковый телефон ударился о стену и рухнул на пол, показался мне оглушительным. Николай Васильевич, дремавший где-то в уголке, с шипением подскочил со своего места и, совершенно ничего не понимая, бросился наутёк, по пути опрокинув рекламный стенд с презентацией новой книги.

«Вот оно! Решение!» – счастливая мысль прогремела у меня в голове, и я бросилась вдогонку, в этом полумраке чуть не убившись об упавший стенд. Не буду рассказывать, как я гонялась за котом по всему читальному залу. Главное, что поймала! И тут же вместе с ним отправилась обратно к ждавшей меня у регистратуры «Лунной вуали». Мне нужно было найти заклинание на неудачу. Теперь это было нашей последней надеждой, единственным способом спасти девочку. Вся суть в том, что заклинание это довольно простое – для него нужны только усы и шерсть чёрного кота. Никакой другой ритуал здесь, в библиотеке, я бы провести не смогла, потому что у меня ничего для этого не было. Но Николай Васильевич у меня был!

Я глубоко вдохнула, выдохнула, закрыла глаза и, прижав Книгу к груди, от всего сердца попросила дать мне нужное заклинание. Извлекла из своей сумочки маникюрные ножницы и зажигалку, нашла подходящее блюдце. Извинившись, перед котом я отстригла у него пару усов и немного шерсти. В общем, сделала всё как положено. Всё, как было сказано в Книге. Первый раз в своей жизни я проводила ритуал в библиотеке. Непривычно, конечно, но для хорошего мага нет разницы где, главное – как.

Покончив с этим, я ещё несколько минут посидела молча, надеясь, что успела всё сделать вовремя. Только тихое мурчание лежавшего рядом Николая Васильевича нарушало ночную тишину. Я убрала «Лунную вуаль» в чехол, отнесла в хранилище и, смертельно уставшая, уснула прямо в библиотеке. А с утра набрала номер Светланы и скажу честно – словами не передать ту радость, которую я испытала, услышав её бодрый голосок.

– Света? Привет! У тебя всё хорошо?

– Здравствуйте, Изольда Эдуардовна, – ответила девушка. – Ну… не совсем. Простите, пожалуйста, я хотела вернуть вам тот листок. Но… вы не поверите. В общем, я случайно пролила на него молоко. Пыталась высушить феном, но в квартире замкнуло проводку. Свет погас. В темноте я ударилась о кровать и сломала палец на ноге. А мой кот, пока всё это происходило, сжевал половину листка. Потом, правда его тошнило всю ночь. Представляете?

– Так, значит, ты сегодня не придёшь? – уже зная ответ, спросила я.

– Я сейчас в больнице. Мне гипс наложили. Но от листка там осталось не очень много. Я вам его обязательно привезу, как только смогу.

– Сожги его, Света. Сожги, а пепел выброси. Ты меня поняла? – Я постаралась вложить в эти слова всю силу своего убеждения.

– Поняла. Хорошо. А вы… вы сказали, что в полицию заявите.

– Не заявлю. Пусть это будет наша тайна. Но листок сожги обязательно.

– Обещаю, – сказала она, и я не почувствовала лжи в её голосе.

– Ну вот и ладненько, – сказала я на прощание и, погладив сидевшего рядом чёрного кота, подумала: «Вот теперь всё хорошо!»

Изданная ещё до революции в Российской империи под официальным названием «Лунная вуаль» книга якобы являлась переводом одной из работ Папюса, хотя истинное авторство доподлинно не установлено. Разумеется, Папюс или кто-либо из его современников не имел ни малейшего отношения к авторству формул, диаграмм и знаков. Они могли лишь собрать эти знания и с помощью художественных текстов замаскировать под обыкновенную книгу, которая на первый взгляд не будет казаться чем-то значимым для умов непосвящённых.

Мало кто знает настоящую историю «Лунной вуали» и почему её именуют Гижигинской Книгой… Этого города давно уже нет на карте, как нет и его жителей. Все они сгинули от страшного мора – то ли чумы, то ли ещё чего похуже, этого вам теперь уже никто не скажет, – вспыхнувшего году этак в 1927-м, если я правильно помню. Но мы-то знали, что это было. Знали, какое проклятие выпустил на волю местный Круг, прежде чем навсегда покинуть город. Я тогда была ещё совсем молодой, неопытной, хотя уже посвящённой.

Мёртвых сожгли вместе с самим городом, и теперь место это проклято и забыто. Осталась только книга в кожаном переплёте. Таких книг было отпечатано в Гижигинске всего девяносто девять штук. Они печатались в тайной частной типографии. Большая часть была утрачена, несколько находятся в частных коллекциях. Но в переплёте из человеческой кожи были только Девять из них. И одна сейчас хранится в нашей государственной библиотеке. И покуда я здесь, я буду хранить её. А потом на моё место придёт другая. Эти Девять – они особенные, потому что у них есть своя воля. Думаешь, я храню эту книгу от людей? О нет, я храню людей от неё. Чем меньше непосвящённых увидят её текст (даже небольшой отрывок), тем лучше для них.

Ох, но, кажется, ты уже видел кое-что, не предназначенное для твоих глаз. Что ж… будем надеяться, ничего плохого не случится. Ты же не веришь во всю эту ерунду, верно? Ну, вот и хорошо! Вот и ладненько!

Полночная библиотека

Над сумеречной тихой улочкой зажглись первые звёзды. Их бледный холодный свет вместе с вновь зарождающейся и только-только начинающей расти Луной составлял всё освещение этого извилистого проулка, покрытого ещё влажной после прошедшего днём дождя старинной брусчаткой.

Из двухэтажного здания, некогда принадлежавшего одному из местных купцов, а ныне являющегося простой и скромной городской библиотекой, сутулясь, вышел старичок.

Близоруко щурясь, он насторожённо оглянулся по сторонам. Убедившись, что никого нет, заведующий библиотекой достал из-за пазухи связку ключей, поднеся её к самому носу и выискивая нужный. Наконец, найдя необходимый, старичок сунул его в замочную скважину и запер, сделав три полных оборота. Для пущей надёжности он также несколько раз дёрнул за ручку и только тогда, убедившись, что дверь надёжно заперта, окинув напоследок щурящимся взглядом серых глаз старинное здание, двинулся восвояси.