Читать онлайн Пламя на ветру

1.

– Итак, – сказала Рин, с мрачным видом подбрасывая на ладони тяжелую серебряную монету. – Я желаю выйти наконец замуж, черт подери.

– Рин, не стоит так выражаться у священного колодца, – одернула подругу Айя.

– Тебе легко говорить. Ты уже помолвлена. А я умру старой девой.

– Старой девой? Тебе всего двадцать лет!

– То есть на четыре года больше, чем было моей матери, когда она меня родила.

Айя покачала головой, но ничего не сказала. Над долиной уже давно сгустились сумерки, и девушки вокруг колодца желаний любовались отражением закатного солнца на гладкой темной поверхности воды. Для трех воспитанниц цитадели часы после ужина и до отбоя были любимым временем, когда можно было поболтать и расслабиться. Сегодня они решили бросить серебряные монетки в колодец, попросить духов о помощи и помечтать вслух.

Айя молила о здоровье для своего жениха. Рин опустила монету в студеную воду и попросила о замужестве. Когда подошла очередь самой младшей воспитанницы, Шион шагнула вперед и подняла руку, в которой была зажата монета, над водой.

– Я желаю завершить свой танец с полотнами, – сказала Шион вполголоса. Со вздохом она разжала пальцы, и монета, сверкнув на мгновенье, стремительно ушла на дно.

– Ты все еще не сдала? – изумилась Рин. – Ты же тренировалась днями и ночами.

Шион сокрушенно развела руками.

– Никак не могу… Не получается, и все тут. Мне кажется, госпожа Сацу скоро меня убьет. В прошлый раз я запуталась в собственных ногах и так упала, что едва нос не расквасила.

– Ужас, – с рассеянным видом посочувствовала Айя. Она лениво расчесывала свои длинные волосы пальцами.

Сама Айя прошла все испытания для прислужниц еще в пятнадцать лет. Да и Рин могла быть искусной, когда хотела этого. Шион же боялась, что еще одна неудачная попытка обернется для нее возвращением в нижнюю долину. Сейчас в цитадели остались только три девушки, если не считать служанок. Верховный магистр махнул рукой на традиции и заявил, что нет толку набирать новых девиц, все равно они, предательницы, выходят замуж при первой же возможности. И он был прав. Даже теперь: Айя уже обручилась, а Рин все чаще наведывалась к свахе. Шион пока не торопилась последовать примеру старших подруг. Она пришла в цитадель последней. Ее родители были фермерами, однако прокормить шестерых детей оказалось непросто, поэтому они решили отдать младшую дочь для служения совету. Поначалу Шион скучала по дому и при любой удобной возможности убегала в нижнюю долину. Потом она привыкла к цитадели. Со временем ее братья и сестры завели собственные семьи, и Шион навещала родных лишь раз в месяц. После того, как девушке исполнилось восемнадцать лет, ее сестры начали присылать ей новые наряды, ленты и украшения, а также письма с намеками, что пора бы подыскать мужа. К свахе девушка не пошла, но подарки сестер носила с удовольствием.

– Танец с полотнами мужа тебе не сыщет, – заметила Рин. – Госпожа Сацу зря на тебя давит. Кому они нужны, эти глупые традиции?

– И все же, как ученицы цитадели мы должны обладать необходимыми навыками, – рассудительно заметила Айя. – Мастерство не зря передавалось из поколения в поколение.

– Долина – скучнейшее место, – посетовала Рин.

Между тем, вечерняя тьма окончательно окутала все вокруг. Солнце уже скрылось за западной башней цитадели, а в траве затрещали сверчки. Шион рассеянно потянула за конец своей алой ленты и сказала:

– Наверное, пора возвращаться. Завтра рано вставать.

– Да, – буркнула Рин. – Каждый день одно и то же.

Они уже направились к центральному входу в замок, когда в темноте вдруг сверкнул огонек. Через несколько минут к девушкам приблизился Латник, еще один прислужник магистров, который нес перед собой фонарь на бамбуковом шесте. Настоящее имя Латника уже давно все забыли, а прозвище прижилось потому, что здешние воины любили потешаться над мечтами паренька стать странствующим рыцарем. Тот не обижался и не отступал от своих слов, что было по-своему мило.

– Шион, тебя верховный магистр ищет.

– Меня? – изумилась она. – Зачем это?

– Без понятия. Ступай в спиральный зал.

Шион бросила растерянный взгляд на подруг.

– Что ты натворила? – подозрительно спросила Рин.

– Сейчас узнаем, – отозвалась Шион со вздохом и, приподняв подол шелкового одеяния, быстро засеменила к цитадели.

У входа в каменную крепость она увидела двух солдат, которые негромко переговаривались.

– И с чего такой неожиданный визит?

– Да, не нравится мне это…

Шион машинально поклонилась, но на нее внимания не обратили. В коридорах цитадели уже было темно. Этот замок был построен мастерами с запада больше тысячи лет назад, поэтому мало напоминал уютные яркие дворцы, к которым привыкли подданные Небесного Императора. Четыреста лет назад, когда по приказу принцессы Мэйлин в долине рядом со священной горой поселились воины и их прислужники, цитадель уже стала обветшалым замком, покинутым прежними хозяевами. Совет магистров занял эту крепость, и многие комнаты со временем были украшены в традиционном стиле, однако в целом цитадель оставалась мрачной каменной глыбой.

Шион как тень пронеслась по длинным коридорам и скоро очутилась в спиральном зале для собраний совета, где и замерла в нерешительности. Магистр стоял в центре зала, но был погружен в беседу с человеком, которого Шион не узнавала. Высокий незнакомец, одетый в длинный коричневый плащ, стоял к ней спиной. Покрой его одежды выдавал жителя дальних земель. Шион открыла рот, чтобы оповестить о своем присутствии, но этого не потребовалось: магистр поднял голову и наконец заметил ее.

– А вот и она. Шион, подойди.

Шион поспешно приблизилась, и гость повернулся к ней лицом. Он был довольно молод, но его коротко и не слишком ровно остриженные волосы были на удивление светлыми, почти белыми, как первый снег. Однако не это оказалось самым приметным в его внешности. У Шион от ужаса перехватило дыхание, когда по ее лицу скользнул взгляд кроваво-красных глаз. Она поспешила опустить голову и замерла в почтительной позе.

Проклят. Этот человек проклят, в его крови есть примесь крови демонов, вне всяких сомнений.

– Представляю вам Шион, самая младшая из наших воспитанниц, благородный гость. С этого момента она поступит вам в услужение.

– Уверяю, это лишнее.

В мелодичном голосе путника послышалась насмешка. И темп его речи выдавал жителя дальних земель. Кто же он такой?

– Позвольте нам проявить гостеприимство, – настойчиво сказал магистр. – Мы бы хотели, чтобы ваше пребывание здесь было максимально приятным.

– Так и будет, я не сомневаюсь. Но незачем утруждать девушку.

– Все наши воспитанницы прекрасно обучены. Подобные задачи честь для них.

Шион бросила недоуменный взгляд на магистра. Тот этого не заметил, зато гость увидел и развеселился.

– Что ж, – сказал он с усмешкой. – В таком случае я ваше предложение приму.

Магистр выразительно посмотрел на Шион, и она поклонилась. Подобная миссия могла бы ей польстить, однако девушка понимала, что магистр попросту нашел крайнюю. Самым подходящим кандидатом для подобной задачи была Айя. Однако красавица, с гибким, как молодая ива, станом, была все же помолвлена с богатым вельможей из нижней долины, которому вряд ли понравилось бы то, что его невесту отдали в услужение чужестранцу. Почему отвергли кандидатуру Рин тоже было ясно. Свои несдержанные манеры и сварливую манеру говорить Рин никогда не пыталась скрыть. Так что, оставалась только вежливая тихоня, которую не жалко скормить странному красноглазому демону.

Магистр с довольным видом пригладил свою длинную белую бороду.

– Думаю, комнату для вашего отдыха уже подготовили. Шион, проводи гостя в нефритовую опочивальню.

Нефритовую опочивальню? Шион едва заметно нахмурилась. Еще и одну из лучших спален ему отдали. Что это за демон, которому пускают пыль в глаза?

– Прошу за мной, – сказала она и направилась к выходу.

Странник последовал за ней без комментариев. Как только они покинули спиральный зал, Шион спросила:

– Ваше путешествие было приятным, благородный гость?

Ответа не последовало. Шион искоса взглянула на человека за спиной и увидела, что он улыбается.

– Путешествие было сносным, – мягко сказал он.

Девушка сжала губы и больше не пыталась с ним заговорить. Они добрались до нефритовой опочивальни, в которой ощущался едва уловимый аромат недавно зажженных благовоний. Служанки действительно отлично потрудились здесь. Мебель была натерта до блеска, а стены украшены лучшими папирусами с каллиграфией.

– Мило, – улыбнулся чужеземец и бросил свой саквояж на пол. Шион ожидала более восхищенной реакции, и невозмутимость странного гостя ее покоробила. Она еще больше насупилась, когда увидела, что странник забрался на устланную шелковыми покрывалами кровать в сапогах и удовлетворенно вздохнул.

Стоило отвести его в комнату, где вместо кровати на полу лежали циновки.

– Путь был долгий, – заметил странник, закрывая глаза. – Мне лучше отдохнуть.

– Благородный гость, – начала Шион, но он вдруг перебил ее:

– Прошу, не называй меня так. Мое имя Квентин.

Ее брови сошлись на переносице.

– Я не могу называть вас по имени. Это непочтительно.

Он приоткрыл глаза и взглянул на нее.

– Я все же настаиваю. От слов «благородный гость» меня в сон клонит.

Шион похлопала ресницами. Что за дикарь!

– Позвольте я принесу вам ужин? – сухо сказала она.

– Не нужно. Спасибо, Шион, думаю, я обойдусь без твоей помощи до утра.

Девушка с трудом удержалась от комментариев. Она низко поклонилась и вышла.

– И откуда он приехал? На кого похож?

– Похож на демона, который выполз из огненной бездны, – сказала Шион.

Она то и дело морщилась от боли. Рин была занята тем, что заплетала длинные волосы Шион в косу, но пальцы подруги были жесткими, а движения такими резкими, что у Шион то и дело слезы наворачивались на глаза.

Айя, Рин, Шион и Латник были в библиотеке, где каждое утро между ними распределялись поручения младшего магистра. Шион не особо радовала необходимость идти в нефритовую опочивальню, поэтому она тянула время, болтая с подругами.

– Зачем он приехал? – спросила Айя.

– Об этом магистр умолчал.

– Как странно… Но ты же узнаешь у гостя?

– Завидую тебе, Шион, – вздохнул Латник. Он сидел на одном из столов, удерживая толстую книгу на коленях. – Путешественники с запада так редко навещают нашу долину. Я бы с радостью с ним поговорил о дальних землях.

– И все же он странный, – отрезала Шион. Рин уже закончила истязать ее, и Шион быстро повязала ленту в волосах.

– Он чужеземец, – заметила Айя. – У них другие традиции.

– Он вчера уснул в сапогах. На кровати в сапогах!

– Что за варварство, – возмутилась Рин. – Бедная Шион. Уж я бы ему высказала. Грубиян.

– Чем вы тут заняты?

Негромкий голос младшего магистра заставил Латника вскочить со стола. Младший магистр обвел всех придирчивым взглядом и нахмурился.

– Рин, чернила готовы? Нет? Чем ты тут занимаешься? Латник, ты уже час назад должен был быть в конюшне.

– Мы уже идем, магистр, – поспешно сказала Айя и махнула Рин рукой, увлекая ее за собой.

Шион тоже шагнула к двери, но магистр удержал ее.

– Ты меня расстраиваешь, Шион. Вместо того, чтобы сплетничать с подружками, лучше подумала бы о том, как произвести благоприятное впечатление на гостя. Он впервые в нашей долине.

Укор наставника пристыдил девушку, и она решила доказать, что с ответственностью относится к поручению. Пришло время вернуться в комнату демона. Шион подготовила все необходимое для утреннего умывания гостя: хвойное мыло, лезвие для бритья, бамбуковые палочки для чистки зубов; поручила одной из служанок отнести этот набор в комнату путешественника, после чего отправилась в трапезную за завтраком.

Требование гостя называть его по имени приводило в недоумение, однако противоречить означало проявить грубость. Шион несколько раз повторила «Квентин, Квентин, Квентин», пока лепила рисовые шарики, но имя все еще звучало чужим для ее слуха. Ну что за причуды у этого человека.

Когда поднос с завтраком был готов, Шион отправилась в комнату гостя. Ей пришлось остановиться перед дверью в нефритовую опочивальню, чтобы собраться с духом, но через пару мгновений она громко назвала себя и вошла. Как оказалось, Квентин уже проснулся и успел раздвинуть перегородки. Теперь он стоял и любовался залитым солнечным светом садом, который был разбит за деревянной верандой.

– Доброе утро, господин, – мягко сказала Шион.

Квентин фыркнул, но не повернулся.

– Господин? Что ж, хотя бы не благородный гость.

Раздосадованная Шион прикусила язык. Бросая на чужеземца гневные взгляды, она опустила поднос на низкий стол и принялась расставлять тарелки и миски.

– Что это? – удивился Квентин, поворачиваясь к ней. – Разве здесь нет столовой или чего-то в этом роде?

– Разумеется, есть, – с достоинством отозвалась Шион, не поднимаясь с колен. – Однако я здесь для того, чтобы сделать ваше пребывание в долине приятным.

– Как замечательно. Будешь каждый день носить мне завтрак в постель?

– Если это доставит вам радость.

Шион взяла глиняный чайник и принялась наполнять пиалу. Девушка привычно следила за струйкой ароматного зеленого чая и не сразу ощутила взгляд Квентина.

– Да, господин? – удивленно сказала она. – Вы готовы приступить?

– Ты со мной не позавтракаешь?

– Боюсь, это не слишком уместно.

– Надо же. Вы действительно любите церемонии.

Он присел за столик и бросил изучающий взгляд на еду. Шион сузила глаза.

– Вам нравится завтрак? – ледяным голосом осведомилась она.

– Да-да. Довольно необычно.

– Необычно? А… а к чему вы привыкли?

Квентин взял палочки для еды и повертел их в руке с таким задумчивым видом, словно видел впервые.

– Как насчет омлета из четырех яиц, ветчины, кофе и марципана?

– Марци… – Шион запнулась и покраснела до корней волос.

Она не решилась спросить, что такое марципан. Квентин вернул палочки на подставку и взял пиалу с чаем.

– Благодарю, Шион. Раз уж ты так любезна, может, устроишь мне экскурсию по долине ближе к вечеру?

– Разумеется.

Она чуть отвернула голову, опасаясь встретиться взглядом с его красными глазами, и нерешительно спросила:

– Вы здесь… по дипломатическому вопросу?

– Что-то в этом роде, – сказал Квентин и осторожно пригубил чай.

На мгновенье его лицо омрачилось, словно он задумался о чем-то сложном. Шион, сдерживая нетерпение, опустила руки на колени и стала украдкой оглядываться по сторонам. Половина кровати уже была завалена каким-то барахлом: пружинами, гайками, грубо вытесанными деревяшками и прочим. Да уж, этот человек с каждой минутой кажется все более странным.

– Сколько тебе лет? – спросил вдруг Квентин.

– Восемнадцать.

– Ты никогда не покидала свой дом, верно?

– Э… Напротив, я ушла из дома в восемь лет. С тех пор я в цитадели.

Квентин пристально на нее взглянул.

– Вообще-то, я говорил о долине… А почему тебе пришлось уйти из дома?

– Родители отдали меня в услужение совету.

Квентин опустил пиалу на стол. Его губы тронула легкая улыбка.

– Тебе, наверное, было одиноко.

– Поначалу.

Воцарилось молчание. Квентин больше не смотрел на девушку и не задавал вопросов. Он почти не притронулся к еде, и оскорбленная в лучших чувствах Шион пообещала себе узнать побольше о кулинарных традициях запада. Будет ему привычная еда.

– Если… если вы не возражаете, господин, могу я быть свободна до вечера? Я должна сдать экзамен сегодня.

– Экзамен? – удивился Квентин, но тут же кивнул. – Конечно. Обо мне не беспокойся.

2.

Танец пяти стихий символизировал гармонию сил природы и начинался с управления белой и синей лентами, которые легко струились и переплетались в воздухе. Эта часть Шион вполне удавалась. Затем танцовщице требовалось вызвать из рукава зеленую и фиолетовую ленты. Тут Шион начинала дрожать от напряжения, ее руки двигались отрывисто, а не плавно, и гармония нарушалась. И едва коснувшись последней, красной ленты, Шион неизменно ошибалась и падала. В редкие моменты во время тренировок она могла кое-как завершить танец, но никогда этого не происходило на глазах наставницы. Сегодняшний день исключением не стал.

Госпожа Сацу стояла в центре залитого светом зала для тренировок. Она наблюдала за движениями Шион, соединив руки у изящного узла своего дорогого пояса, но не торопилась ничего говорить. Эта немолодая уже женщина была воплощением изящества: она сохранила идеальную осанку и всегда гордо держала голову. Сацу была замужней аристократкой, поэтому носила замысловатую прическу, с драгоценными гребнями, общий вес которых Шион боялась предположить. Обычно госпожа Сацу без труда раскрывала таланты воспитанниц цитадели, но с Шион все было не так просто.

– К этому времени ты уже должна была бы понять свою ошибку, – сдержанно сказала наставница, когда Шион вновь перепутала фигуры танца.

– Разумеется, – отрывисто отозвалась девушка. Она поднялась на ноги и оправила рукава своего шелкового одеяния. – Я неловкая.

– Нет. Ты слишком полагаешься на единственную стихию, которая тебе близка. В тебе слишком много воздуха, Шион.

Сацу с тем же успехом могла бы сказать, что в голове Шион ветер гуляет.

– Я пробовала медитацию, мне это не помогает, госпожа.

– Хорошо, тогда попробуй иначе. Постарайся через хаос обрести гармонию. Разбуди огонь внутри себя.

– А вы скажете мне как? Какой хаос я должна устроить?

– Ты должна лучше меня понимать, что заставляет твое сердце пылать. Покой души – это хорошо, когда мы говорим о воздухе, воде, эфире. Даже со стихией земли ты можешь соединиться, если сконцентрируешься. Но тебе никогда не подчинить пламя, если ты не поймешь его природу.

Шион почтительно наклонила голову, но слова наставницы были для нее полной ерундой. Пламя… Огонь нужен, чтобы приготовить пищу! Чтобы согреться зимой! Что еще требуется от этой стихии?

Госпожа Сацу словно уловила ход ее мыслей и коротко вздохнула.

– Возвращайся через месяц. Я даю тебе последний шанс.

Пришлось подчиниться. Отсрочка и порадовала девушку, и расстроила. Что еще сделать для того, чтобы сдать этот экзамен, Шион не знала.

Госпожа Сацу жила в нижней долине, и это позволило Шион навестить старшую сестру, с которой она давно не виделась. В цитадель девушка вернулась уже в сумерках. Она вспомнила о своем обещании и поплелась в нефритовую опочивальню, где Квентин вежливо и отстраненно приветствовал ее и согласился пойти с ней на прогулку с таким видом, будто это была ее идея. Шион, освещая путь бамбуковым фонарем, вела Квентина по главным улицам верхней долины и рассказывала о том, как четыреста лет назад ее народ обосновался здесь по приказу принцессы и ее отца – Небесного Императора, дабы подготовить лучших воинов и ученых. Она поведала и о том, как долина пришла к процветанию, и как цитадель взращивала одно поколение воинов за другим.

– Все это занятно, – сказал Квентин, воспользовавшись очередной паузой в ее речи. – Но меня по-настоящему интересует только магия.

Шион покачала головой.

– Народ этой долины не владеет магией. Не припомню, чтобы хоть один ребенок с магическими способностями родился здесь.

– Я думал, вы управляете стихиями.

– Это не магия, – с легким удивлением сказала Шион. – Это гармония. И мы не управляем стихиями, мы учимся сливаться с ними.

Она подняла руку. Широкий рукав ее одеяния затрепетал на ветру, и с запястья соскользнула белая лента. Она завилась в воздухе спиралью и вновь вернулась на руку владелицы. Квентин проследил за полетом ленты с пристальным вниманием. Пожалуй, этот простой трюк заинтересовал его больше, чем красота старинных храмов и садов.

– И кто лучше всего управляется с мастерством такого рода?

– Все мастера цитадели.

– Вот как…

Он вновь задумался, и Шион осторожно спросила:

– Вы маг, господин?

– Да, – отозвался он. – Я маг.

– Прибыли сюда, чтобы освоить наши искусства?

Эти слова заставили его улыбнуться.

– Нет, Шион. Вряд ли вы сможете меня научить чему-то новому.

Его беззаботное замечание показалось Шион ужасно грубым, но она проглотила свое возмущение. Когда совсем стемнело, они вернулись в цитадель, в молчании прошли по длинной деревянной террасе, которая вела в нефритовую опочивальню, где Шион поклонилась гостю и попрощалась с ним. Девушка посетила трапезную, попросила одну из служанок отнести ужин Квентину, после чего отправилась в библиотеку. Там горели свечи и лампы, а Латник трудился над свитками. Шион поздоровалась с ним и приблизилась к высоким книжным шкафам, где хранились фолианты с запада.

– Я тебя редко вижу в библиотеке, Шион, – заметил Латник. – Что ищешь?

– Что-нибудь про марципан, – мрачно сказала Шион.

– Марципан? – удивился Латник. – Что такое марципан?

– Есть у тебя кулинарные книги с запада?

Латник просиял.

– Это для гостя? Сейчас найдем!

Он исчез в дальнем уголке библиотеке, и Шион, помедлив, пошла за ним.

– Интересно с ним поговорить?

– Он не особо разговорчив.

– А зачем он приехал?

– Похоже, для того чтобы осмеять весь наш образ жизни.

Латнику потребовалось несколько минут, чтобы найти книги, которые могли бы помочь Шион. Куда больше времени ушло на поиски нужной страницы, но старания юных прислужников цитадели были вознаграждены.

– Вроде ничего особенного, – с сомнением сказала Шион и взяла чернила и перо, чтобы переписать рецепт. – Чем ему рисовые конфеты не угодили…

На другой день Шион продолжила экскурсию для своего странного господина. Она показала Квентину все вплоть до священной бамбуковой рощи. Но и при свете дня местные красоты не произвели впечатления на чужеземца. Шион чувствовала себя ужасно.

– Верхняя долина не самое интересное место, – признала она. – Мы можем посетить нижнюю долину, благородный гость.

Квентин не ответил. Его поведение вконец озадачило девушку. Взгляд странника скользил вокруг, однако он словно ничего не видел. И все время было ощущение, что он прислушивался к чему-то, что мог услышать лишь он.

– Если вы желаете, мы можем посетить кристальную пещеру, – сделала Шион очередную попытку вырвать его из прострации.

– Где она?

– В нижней долине.

– Нижняя долина?

«Он совсем не слушает, что я говорю».

Она холодно улыбнулась и сказала:

– Да. Там живет больше всего людей. И вся знать…

– Все в укрытие!

Ошеломленная этим возгласом, Шион повернулась на крик и замерла от ужаса. Небо стремительно потемнело, точно налилось свинцом, и в следующее мгновенье ледяные иглы как стрелы посыпались с неба. Люди вокруг закричали и бросились врассыпную. Немилосердная атака стихии стала еще яростнее, и Шион схватила Квентина за руку.

– Господин, скорее! Нужно спрятаться!

Квентин застыл, вглядываясь в небо.

– Что это такое?

– Это Снежный Лис! Пойдемте же!

Он словно не услышал ее. С его пальцев сорвался голубой огонек, который полыхнул и тотчас погас, а Квентин вдруг бросился в сторону бамбуковой рощи. Шион задохнулась от неожиданности.

– Что вы делаете? Вернитесь!

Он даже не обернулся. Шион всплеснула руками. Как она ни боялась гнева великого духа, выбора у нее не было – оставить на произвол судьбы благородного гостя, которого поручили ее заботам, она не могла. Квентин уже скрылся с ее глаз. Задыхаясь от паники, Шион вбежала в прохладу бамбуковой рощи и замерла в нерешительности.

– Господин? – нерешительно позвала она. Ответа не последовало. – Где вы?

Ее взгляд метался среди толстых зеленых стеблей. Куда этот чужеземец подевался? Ну что за наказание!

– Господин! – крикнула она.

Воздух сотряс громовой раскат, и новый шквал ледяных игл посыпался с неба. Шион вскрикнула и сжалась в комок, закрывая лицо руками. Она вдруг услышала странное щелканье над головой и ощутила прикосновение к своим плечам. Девушка осторожно убрала руки и открыла глаза. В следующую секунду вопль ужаса вырвался из ее горла. Она оказалась носом к носу с ужасающим существом. С деревянного покрытого лаком лица на нее смотрели круглые голубые глаза. Ярко-красный рот был открыт в страшном оскале.

Шион продолжала кричать и принялась колотить по страшному лицу обеими руками, однако деревянное чудовище все нависало над ней и скалило рот.

– Не трогай меня, не трогай, не трогай!

– Спокойно, Шион, – раздался голос Квентина. – Это моя марионетка. Тебе она не навредит.

Шион рухнула на землю. Кукла, которая так ее напугала, заскрипела, повернулась на шарнирах и отпустила ее. Шион мгновенно вскочила на ноги. Квентин стоял рядом с ней, с озабоченным видом разглядывая свой разорванный рукав.

– Да, странно все это, – заметил маг.

Лицо Шион потемнело, как небо над их головами. Она смотрела на потрепанного чужеземного мага и едва удерживалась от того, чтобы не ударить по его глупой голове.

– Благ… – начала она, но тотчас осеклась и покраснела от негодования.

Благородный гость, как же! Нет в нем ни капли благородства. А ума как у городского сумасшедшего!

Квентин наконец ощутил приближение грозы и медленно перевел на девушку взгляд.

– Ты совсем ненормальный! – выкрикнула она и толкнула его в грудь обеими руками. Удар был не сильный, и Квентин отшатнулся скорее от изумления. – О чем ты думал? Безумец! Ледяные иглы сыпятся с небес, разве не ясно, что нужно прятаться?! И если уж тебе не хватило собственного ума, чтобы понять это, почему нельзя было меня послушать!

– А зачем ты пошла за мной? – спокойно поинтересовался Квентин.

– Затем, что я отвечаю за тебя! Кто вообще так ведет себя на чужой земле! Ты мог вызвать недовольство Снежного Лиса своей… своей… дерзостью!

– Что это за Снежный Лис? – кротко спросил Квентин. Он не улыбался, но глаза его подозрительно поблескивали, и это лишь усилило негодование Шион. Было не очень приятно сознавать, что ее возмущение веселит его.

– Снежный Лис – это великий дух, – отрезала она. – Когда он взмахивает хвостом, летят ледяные искры!

– Очаровательная легенда.

– Это правда, – возмутилась она. – Ты же сам все видел.

– Стихийная магия, – небрежно сказал Квентин. Марионетка, которая защитила Шион, сжалась до размера зубочистки и нырнула в рукав кукловода. – Значит, по крайней мере один маг есть в этой долине.

– Как ты не понимаешь, Снежный Лис – это великий дух… – снова завелась Шион, но Квентин вдруг нахмурился.

– Тихо.

– Нет, ты…

Он резко привлек ее к себе и зажал рот ладонью. Шион ощутила неожиданно приятный аромат сандала. Она подняла глаза на волшебника, но он не смотрел на нее. Его взгляд изучал пространство вокруг. Резкий свист рассек воздух, и Квентин взмахнул правой рукой, отметая поток игл, которые атаковали их. Шион сжалась от ужаса и лишь сильнее испугалась, когда на ладони Квентина появился огненный шар. Глаза девушки расширились, и она принялась отчаянно вырываться. Квентин убрал руку от ее лица.

– Что?

– Это священная бамбуковая роща, – прошипела она. – Нельзя здесь разжигать огонь!

Квентин приоткрыл рот, глядя на нее как на умалишенную.

– Что, прости?!

– Потуши это, – приказала Шион, выпрямляясь. – Сейчас же.

– Какие мы однако стали смелые, – пробормотал Квентин, но пламя потушил.

– Нужно уходить, – сказала она, встряхнув волосами. – Сейчас же.

– А где конец этой рощи?

– Далеко! Тебе мало приключений на сегодня? Мы возвращаемся в цитадель.

Он посмотрел на нее своим странным изучающим взглядом, после чего улыбнулся.

– Что ж, я бы поспорил, однако вижу, что ты и так расстроена.

Собственная победа изумила ее, но девушка тут же решительно кивнула и отчеканила:

– Вот именно.

Порыв ветра заставил Шион поднять голову. Небо уже очистилось от ледяных туч, а со стороны цитадели послышались громкие голоса.

– Шион! Шион! Где вы?

– Мы здесь! – отозвалась она, прижав ладони рупором ко рту.

Она мельком взглянула на Квентина.

– Нам пора…

Блеск металла среди зелени привлек ее внимание. Губы Шион дрогнули в недоумении, и она нахмурилась. Когда она присмотрелась получше, ей удалось разглядеть наконечник стрелы, которая дрожала на тетиве лука.

– Квентин, берегись! – закричала она.

Предупреждение запоздало. Стрела просвистела в воздухе, и маг упал как подкошенный. Шион бросилась в сторону, откуда пришла атака, однако замерла, когда услышала сдавленный стон Квентина. Вне себя от ужаса, она опустилась перед ним на колени и судорожно выдохнула. Стрела угодила в предплечье, и рукав рубашки уже окрасился кровью.

– Вот проклятье, – пробормотал Квентин. – Это яд…

– Что ты говоришь?

– Яд… Я не исцеляюсь, потому что… Ты только не пугайся, но кажется, я сейчас потеряю сознание…

Он едва успел выговорить эти слова и уронил голову. По его лицу расползлась страшная бледность, и Шион в отчаянии закричала:

– Сюда! Помогите! Он ранен!

Послышались громкие шаги, и воины цитадели наконец показались среди бамбуковой зелени. Шион задыхалась от страха.

– Скорее сюда… – позвала она. – В него выстрелили, нужно вытащить стрелу.

– Не здесь, – предупредил ее один из воинов. – Сперва доставим его к лекарю.

После того, как Снежный Лис отступил, люди вновь заполнили улицы. Когда они увидели воинов, которые тащили окровавленного чужестранца, поднялся страшный гвалт. Кто-то хватал Шион за руки, теребил рукав ее наряда, но она едва это замечала. Весь мир для нее стал мешаниной цвета и шума. Только когда они оказались в комнате Квентина, она пришла в себя. Лекарь, которого вызвал кто-то из воинов, поспешил к раненому и выгнал из опочивальни всех, кроме Шион. Девушка оставалась в углу комнаты, пока врач осматривал странника. Ощущение собственного бессилия заставляло ее мелко дрожать.

– Я дал ему двойную порцию сонного зелья, – сказал лекарь наконец. – Он проспит всю ночь и, пожалуй, все утро. Я зайду перевязать его завтра после обеда, однако проследи за раной. Если начнется сильное кровотечение, позови меня.

Шион лишь кивнула. Лекарь покинул комнату, и девушка медленно приблизилась к кровати. Квентин был все еще бледен, однако это было не в новинку. Дышал он ровно, и лицо его было расслабленным. Шион коснулась его лба и тотчас отдернула руку. По крайней мере, лихорадки не было.

Через несколько минут младший магистр вошел в нефритовую опочивальню, и Шион приготовилась каяться в собственной бесполезности.

– Ты видела, кто стрелял?

– Все произошло так быстро! Но, магистр, если мои глаза на обманывают, на нападавшем была маска, которую носят люди из клана Безликих.

Магистр нахмурился и посмотрел на чужеземца.

– Ясно. Не говори ему ничего. Незачем пугать гостя.

Шион наклонила голову, сдерживая слезы.

– Как прикажете…

Остаток дня она оставалась в комнате со спящим Квентином. Шион поняла, что его жизнь вне опасности, однако страх не отпускал. За всю свою жизнь она не попадала в настолько опасную ситуацию. Клан Безликих вернулся в долину? Неужели кто-то заказал убийство Квентина? Да кому он мог мешать?

Тут Шион пришлось признать, что она ничегошеньки не знает о благородном госте, которого поручили ее заботам. Возможно, у него были враги… Возможно, цели его визита не были мирными… Она вздохнула и присела у кровати раненого. Квентин вовсе не казался ей плохим человеком. Он защитил ее в бамбуковой роще. Однако сложно было сказать даже тогда, что у него на уме… Кроме того, он носит отметку демона.

Утром другого дня Шион отправилась в трапезную за завтраком. Когда она вернулась в комнату и поставила поднос на стол, Квентин начал бормотать во сне. Он то и дело хмурился, и Шион решила, что его терзает боль. Девушка присела на край кровати и легонько провела пальцами по его лбу. Черты лица странника были безупречными. Сейчас с сомкнутыми веками он был очень красив. Пожалуй, только его странные глаза делали его внешность необычной.

Повязка не кровоточила, это радовало. Шион ослабила бинты, чтобы убедиться в том, что не потребуется срочная перевязка, и не поверила собственным глазам. На месте раны была тонкая розовая полоса. Как это было возможно? Лекарь часто хвалился своими чудодейственными снадобьями, однако даже с их помощью рана не могла затянуться всего за одну ночь! Изумленная Шион коснулась плеча Квентина и склонилась ниже. Кожа вокруг раны была гладкой и белой. Неужели его исцеляет магия?

Неожиданно ее руку перехватили цепкие пальцы. Квентин что-то пробормотал, и Шион отпрянула. От ее неловкого движения кожаный ранец гостя упал с прикроватной тумбочки, и все его содержимое разлетелось по полу. Не решаясь вновь приблизиться к раненому, Шион всмотрелась в лицо Квентина, после чего выдохнула с облегчением и принялась собирать рассыпанные вещи.

Ее внимание привлек серебряный медальон величиной чуть ли не с ее ладонь. Он легко разомкнулся, открыв спрятанное в нем изображение. Это был портрет молодой девушки. Шион никогда в жизни не видела такого прекрасного лица. У незнакомки были золотистые локоны, тонкий профиль, яркие голубые глаза и красиво очерченный рот. Она была попросту неправдоподобно красива, и какое-то время Шион была не в силах оторвать взгляд от портрета.

– Не стоит рыться в чужих вещах, – раздался негромкий голос.

Шион резко обернулась.

– Квентин! – с облегчением воскликнула она. – Ты пришел в себя!

– Если бы не сонное зелье и этот глупый яд, давно пришел бы, – заметил Квентин с улыбкой. Он приподнялся в кровати. – Ваш лекарь переборщил.

Шион поспешно сложила его вещи на тумбочку.

– Прости, пожалуйста, я нечаянно уронила твою сумку.

– Ничего страшного, – сказал он и внимательно взглянул на нее. – Ты не пострадала?

– Нет, а вот ты… быстро вылечился.

Он кивнул.

– Прости меня. Стоило тебя послушать, я подверг тебя опасности. Ты разглядела лучника?

Шион покачала головой, избегая его взгляда.

– Его лицо закрывала черная маска. Я не успела рассмотреть.

– Странно все это, – заметил Квентин, с рассеянным видом накидывая рубашку. – Атаковать льдом мог только маг. К чему магу использовать лук и стрелы?

Девушка сердито нахмурилась.

– Снежный Лис атакует льдом. Почему ты мне не веришь!

Квентин улыбнулся, продолжая застегивать пуговицы.

– Значит, Снежный Лис – это дух, – покладисто сказал он.

– Да. Он живет на горе.

Шион приблизилась к перегородке и отодвинула ее. Им открылся прекрасный вид на бамбуковую рощу и высокую увенчанную снежными вершинами гору за ней.

– Кто-нибудь видел этого лиса? – все тем же невинным тоном осведомился Квентин.

Шион подозрительно сузила глаза.

– Если кто и видел, этой встречи не пережил.

– Все любопытнее. Итак, чем мы сегодня займемся, Шион?

Она покачала головой.

– Ты ведь ранен. Тебе нужно отдыхать.

– Я уже достаточно отдохнул, – отмахнулся он. – Пойдем гулять. Только в какое-нибудь новое место.

– Ну ладно, – немного растерянно сказала Шион. – Можем спуститься в нижнюю долину.

3.

День был теплый, но ветер то и дело поднимал дорожную пыль, а знамена императора на шестах развевались так сильно, что ткань грозила треснуть. Шион была в своей стихии и радовалась ветру, а вот Квентин не слишком наслаждался погодой. Он низко надвинул шляпу на глаза, чтобы защититься от пыли, и его лицо снова было сосредоточенно-серьезным.

Верхнюю и нижнюю долины соединял длинный висячий мост, под которым бежала бурная река. Шион беззаботно зашагала по раскачивающемуся на ветру мосту и не сразу заметила, что Квентин остановился.

– В чем дело? – спросила она, когда обернулась и не увидела своего спутника рядом.

– Вот это, – сдержанно ответил Квентин. – Это ты называешь мостом? Ты уверена, что мы не сорвемся прямо в пропасть?

Шион опустила глаза на стремительный поток реки внизу. после чего изумленно посмотрела на Квентина.

– Ты боишься высоты?

Маг нервно рассмеялся.

– Признаюсь, я не слишком ее люблю.

– Но это надежный мост! Ему уже четыре сотни лет!

– Сколько?! – ужаснулся Квентин. – Нет уж. Нога моя не ступит на эту рухлядь.

Шион, развеселенная его поведением, протянула к нему руку. Ветер подхватил длинный рукав ее алого шелкового одеяния, и ткань заструилась, как живой источник.

«Как красиво», – отстраненно подумал Квентин. Впервые он ощутил, что вся эта навязанная ему поездка не бесполезная трата времени и сил. Конечно, Шион мало заинтересовала его в начале. Он был твердо намерен отказаться от ее услуг, ему не слишком хотелось, чтобы кто-то путался под ногами. Однако, когда он увидел безотчетный страх на ее лице, едва она взглянула ему в глаза, его охватила досада. Этот взгляд он знал слишком хорошо. Так на него смотрели с самого детства… Поэтому Квентин и решился на маленькую месть. Все это время про себя он посмеивался над серой мышкой, которую ему навязали в служанки, но после происшествия в бамбуковой роще он проникся симпатией и уважением к девушке. К счастью, в то же самое время Шион окончательно в нем разочаровалась и больше не обращалась к нему с утомительным почтением, что Квентина вполне устраивало.

– Я подхвачу тебя, если будешь падать.

– Трогательно, – сказал Квентин сквозь зубы и ступил на мост, цепляясь за веревки по бокам. – А хватит сил?

Он за несколько широких шагов добрался до нее, и Шион взяла его за руку. Прикосновение нежных пальцев и шелкового рукава на мгновенье отвлекло его, но едва он бросил взгляд вниз, Квентин прошептал проклятье.

– Не бойся, – сказала Шион. Ее губы улыбались, но в глазах было сочувствие. – Ведь ты маг. А ты умеешь летать?

– Только вниз.

– То есть падать?

– Ну вот почему ты сейчас заговорила о падении?

– Спокойно, Квентин, – едва сдерживая смех, сказала она. – Нам еще назад возвращаться.

– Спасибо за это напоминание.

Прогулка по улицам городка в нижней долине оказалась довольно приятной. Квентин как обычно не впечатлился архитектурой, но ему понравились разноцветные фонарики, которые дети стали зажигать в сумерках. И даже уличная еда не вызвала у него раздражения. Правда, когда Шион стала уговаривать его попробовать жареного осьминога на палочке, Квентин сообщил, что питает симпатию к морским гадам и не станет их есть. На поход к кристальной пещере не хватило времени. В верхнюю долину Квентин и Шион вернулись уже после отбоя.

– Трапезная закрыта, – сообщила Шион, когда они приблизились к цитадели. – Но я принесу тебе что-нибудь на ужин, если хочешь.

– Спасибо. Немного овощей и сыра мне будет достаточно.

Когда Шион с подносом в руках вошла в нефритовую опочивальню, Квентин уже зажег светильники. Низкий столик на полу был завален всем подряд, и Шион с трудом расчистила место для подноса. Она посмотрела на свитки, пружины, крошечные марионетки, которые лежали на столе, и покачала головой. Кажется, Квентин, стоит ему заскучать, начинает изобретать что-то новое.

Ее внимание привлекла диковинная трубка, похожая на подзорную трубу, но куда более изящная. Шион засмотрелась на нее, но быстро спохватилась и принялась сервировать стол.

– Ты просто прелесть, но мне не нужно столько еды, – заметил Квентин.

– Эта еда и для меня тоже.

Быстрыми движениями Шион расставила тарелки с маринованными овощами, перченым мясом и рисом, и наполнила крохотные пиалы сливовым вином из фарфорового кувшина.

– Прошу, – сказала она, довольная результатом, и не без ехидства прибавила: – Надеюсь, ты уже привык к нашей еде.

Квентин вздохнул с драматическим видом. Шион указала на трубку, которая так ее заинтриговала, и спросила:

– Можно мне посмотреть?

– Да, конечно, – отозвался Квентин, со страдальческим видом разглядывая палочки для еды.

Девушка фыркнула, взяла его руку и показала, как правильно держать палочки, после чего схватила трубку и оглядела ее со всех сторон. Это было просто сокровище, настоящее произведение искусства, с узорами и завитушками и инкрустацией золотом.

– Это калейдоскоп, – негромко сказал Квентин. – Посмотри в него.

Шион послушно приблизила калейдоскоп к одному глазу, но ничего не увидела.

– Нужно покрутить, – пояснил Квентин, и его пальцы легли на ее ладонь. – Вот здесь. Видишь?

– Да… – с сомнением отозвалась девушка и тут же ахнула от изумления.

Перед ее глазами точно фейерверк вспыхнул. Она вновь повернула калейдоскоп и увидела тысячи роз, а потом кометы и звезды в бесконечном фиолетовом небе.

– Это невероятно, – прошептала Шион, завороженная сменой образов.

– Чем же вам вилки не угодили? – пробормотал Квентин, и Шион опустила калейдоскоп. Маг мягко улыбнулся. – Понравилось мое творение?

– Это ты сделал?!

– Да. Оставь себе на память.

– Ну что ты, – встрепенулась Шион. – Я не могу, наверное, это очень дорогая вещица.

– Даже не сомневайся, – отозвался Квентин похоронным голосом и положил палочки.

Шион тотчас взяла их и подцепив кусочек маринованной редьки с тарелки, поднесла его к губам Квентина.

– Мне не пять лет, – с оскорбленным видом проговорил Квентин. – И я не птенчик в гнезде.

Она подозрительно хмыкнула.

– Если ты такой искусный изобретатель, почему ты не можешь пользоваться палочками?

– Лучше выпью еще вина, – сказал Квентин. – Радует, что мне не нужно стоять на голове, чтобы сделать это. Выпей со мной, Шион.

Девушка не стала спорить. От усталости не осталось и следа. Шион не помнила, когда ей в последний раз было так весело. Они с Квентином прикончили весь кувшин вина и, когда маг все-таки совладал с палочками, покончили и с едой тоже. Шион не торопилась уходить, ее внимание привлекли деревянные куклы, которые Квентин использовал для своих магических фокусов.

– Колдуны на западе часто сражаются с помощью марионеток? – спросила она.

– Вовсе нет. Сказать по правде, не думаю, что кто-то кроме меня использует их в бою.

Он провел рукой над одной из марионеток, и та ожила, закружилась на столе. Квентин мягко улыбнулся.

– Мой приемный отец был учителем в школе магии. Еще он любил вырезать игрушки. Он много чего сделал для меня, и это он научил меня управлять марионетками.

– Значит, ты используешь такую магию, чтобы почтить своего отца? – с уважением сказала Шион.

Квентин кивнул, но его глаза затуманились на мгновенье.

– Мне нравится вспоминать время, когда я был счастлив. Вот только куклы никогда не получались у меня так же хорошо, как у отца. У моих марионеток глупые лица.

Шион вспыхнула и хотела, было, возразить, но не осмелилась. Страшный оскал марионетки, которую Квентин отправил для ее защиты в бамбуковой роще, являлся ей в кошмарах.

– Это тяжело? – спросила Шион, устроив локти на столе и опуская подбородок в ладони. – Управлять ими магией?

Квентин взглянул на нее сверху вниз и вдруг нежно отвел блестящую черную прядь, которая упала девушке на лицо.

– Зависит от того, сколько кукол я использую одновременно. Такая магия требует прежде всего концентрации. К каждой марионетке тянутся нити, которыми я и управляю.

Кукла, танцевавшая на столе, сделала пируэт и поклонилась.

– А если эти волшебные нити оборвутся, марионетка станет бесполезной?

– В большинстве случаев, да. Однако иногда можно дать кукле абсолютную свободу, и она будет сражаться, пока вся заложенная в нее магия не иссякнет. Это немного хаотичное представление, зато не требует вмешательства кукловода.

Квентин отвел взгляд и выпрямился.

– Такой прием называется торжеством марионетки. Куклы, правда, портятся, если использовать его, поэтому такой магией я стараюсь не злоупотреблять.

– Я бы хотела быть магом, – вздохнула Шион.

Еще ей хотелось, чтобы Квентин задержал руку, когда дотронулся до нее. Его прикосновения были такими нежными, словно он гладил котенка. Эта неуместная мысль отрезвила ее, как пригоршня студеной воды, выплеснутая в лицо. Шион принялась убирать со стола, когда Квентин вдруг спросил:

– Шион, помнишь, ты говорила, что тебе нужно сдать экзамен? Ты его сдала?

– Нет, к сожалению, – вздохнула Шион. – Через месяц попробую снова.

– А что именно ты должна сделать?

– Исполнить танец с полотнами. Это такие широкие ленты… Его еще называют танцем пяти стихий.

– Звучит интересно.

– Поверь, это ужасно сложно! – пожаловалась Шион. – Мой учитель, госпожа Сацу, в отчаянии от моих попыток. Видимо, я просто не могу поладить со стихиями. Потому что, поверь мне, я умею танцевать.

Квентин рассмеялся, что было почти обидно.

– Правда?

Сливовое вино подарило Шион легкость, поэтому девушка не смутилась, а обрадовалась вызову, который таился за словами Квентина. Она достала из рукава расписной веер и раскрыла его.

– Смотри.

Конечно, танцевать девушка не стала; просто сделала несколько изящных движений руками, подбрасывая веер, который взлетал в воздух, раскрывался и вновь закрывался, прежде, чем вернуться к владелице. Квентин захлопал в ладоши.

– Великолепно. Я склоняюсь пред твоим талантом.

– А я, – ответила Шион, указывая на калейдоскоп, – склоняюсь пред твоим.

Она задумалась на секунду, потом сказала еле слышно: