Читать онлайн Нефть и мир. «Семь сестер» – дом, который построил Джон

От автора

Идея этой книги зародилась 11 сентября 2001 года, в момент взрыва башен ВТЦ. Двадцать лет я собирал информацию. Сначала в газетных вырезках, потом в компьютерных папках и файлах. С какого-то момента стало казаться, что про нефть я знаю все. Когда сел писать, понял, что не знаю ничего. Каждая глава открывала новые смыслы, и после каждой главы я боялся не найти должной глубины в следующей. Книга вела за собой, вслед за старательно разбросанными кем-то «хлебными крошками».

Как это работает, я не знаю. Иногда я просто упирался в стену. Книга буквально не пускала меня дальше. Я днями бесцельно, как казалось, высиживал за компьютером. Потом вдруг открывалась дверь, и я понимал, что надо переписать третий абзац сверху на шестой странице третьей главы.

Заносчиво, конечно, но в какой-то момент мне стало казаться, что меня ведут. Если бы не семья и друзья рядом, то так и решил бы. Мистика однозначно. А с другой стороны, если Бог и является нам, то в виде любви. В виде друзей, родных и близких.

Поэтому первое «спасибо» семье. Всем, что случилось в моей жизни за последние годы, я обязан любимой жене Полине. Никто в меня так не верил, как она. Она подарила мне замечательного сына Гавриила, восхитительную дочку Стефанию, покой в душе и уют в доме. Без них эта работа была бы невозможна.

Книги не могло быть и без Азера Мурсалиева. Он научил меня мыслить графически, как будто рисуя схему на листе бумаги. Низкий поклон Алексею Макушкину, восхищаюсь его уровнем осмысления действительности. Он научил меня видеть проблему объемно, позиционировать ее вглубь.

Роль Алексея Кузьмина определить трудно. Он тот, кто вселил в меня уверенность, буквально вынудил сесть за книгу. Его научный авторитет стал моей опорой, а его замечания и критика по ходу работы – частью тех самых «хлебных крошек». Ему принадлежит идея описания становления модели не через пространство (наличный оборот, торги), а в горизонте времени (кредит, потенциалы будущего).

Николай Капранов – просто друг. Человек, который все это время как мог повышал мою самооценку, мотивировал и помогал лавировать в бюрократических лабиринтах.

Не могу не поблагодарить Сергея Зимова, который между второй и третьей рюмкой задумчиво произнес: законы термодинамики мы изменить не в силах. Так родился основной посыл книги. Никак без Мирона Боргулева. Он познакомил меня с Зимовым, он потащил меня к Ринальдо Малямову, который на практике показал, как использование естественных сил природы позволяет снизить потребление минеральной энергии до минимума.

И, конечно же, спасибо всему коллективу издательства «РИПОЛ Классик» за доверие и поддержку.

Всех, кто был рядом, не перечислить. Каждый, кто за это время встретился мне на пути, внес свой вклад в книгу. Не всегда положительный. Но кто я такой, чтобы судить Промысел? Спасибо всем, кто был рядом и кто был против! Без вас книга не состоялась бы точно.

Леонид Крутаков

Сайт автора

@nekrutakov

Пролог

Мы разрушаем красоту сельской местности, потому что не присвоенное великолепие природы не имеет экономической ценности. Мы способны отключить Солнце и звезды, потому что они не приносят нам дивидендов.

Джон Мейнард Кейнс

Эта книга не столько про нефть, сколько про мир, в котором мы живем. Мир, который сложился и существует только благодаря нефти. Мир, который существовать без нефти не может.

Мы (люди, выросшие в этом мире) даже не задумываемся, насколько наше положение, наше благосостояние, наш образ жизни (да и сама жизнь) зависят от нефти. На обывательском уровне (потребление) мы это осознаем фрагментарно.

…Утром, когда садимся в автомобиль, нажимаем кнопку стартера, а через час-полтора открываем дверь своего рабочего кабинета.

…Во время отпуска, когда откидываем спинку авиакресла в заснеженной Москве, а через пять-шесть часов бредем по берегу Красного моря в Шарм-эль-Шейхе или Персидского залива где-нибудь в Абу-Даби.

…С наступлением холодов, когда в наших домах оживают батареи и электронагревательные приборы.

О чем не догадывается и не задумывается обыватель, так это о том, что вся его жизнь зависит от нефти. Пластмассы и упаковочные материалы; информационные носители, силовые кабели и кабели связи; космические спутники и интернет; средства гигиены и косметика; антибиотики, антисептики, обезболивающие и успокоительные лекарства; жевательная резинка, детские соски, пустышки и подгузники…

Выпивая таблетку аспирина, мы не вспоминаем про нефть, хотя ацетилсалициловая кислота производится из фенола. Завтракая, обедая и ужиная, мы не думаем о нефти. Между тем массовый голод, вызванные им смерти и эпидемии исчезли из нашей жизни благодаря нитратам и пестицидам.

Перечислять производимые из нефти (благодаря нефти) продукты и товары можно бесконечно, но книга не об этом. Она не про историю великих взлетов и падений, открытий и преступлений, которыми изобилует нефтяная эпоха (они будут в книге, без них никак). Книга про мир, сотворенный нефтью.

Мир не в материальном его понимании (моря, океаны, материки, города, дороги, трубопроводы, аэродромы, аспирин и жвачка). Мир не как состояние покоя в международных отношениях (англ. peace), а как образ жизни. Как модель взаимодействия различных политических культур (ценностные системы, общественные уклады, верования, убеждения, социальные паттерны) и созданных ими государственных систем (проектное оформление культурных матриц, институализированный образ жизни общества).

Эта книга про Великую утопию интернационализации человечества на основе универсальной (общечеловеческой, общепризнанной) системы координат. Про утопию, которую пытались реализовать на основе единого стандарта, игнорирующего культурные различия и особенности. Утопию, основанную на бизнес-стандарте (корпоративный контракт, коммерчески обсчитанные обязательства).

Карл Поланьи в своей книге «Великая трансформация»[1] обосновал утопичность социальной унификации (культурная вазэктомия) человечества, опираясь на систему золотого стандарта и либеральную теорию саморегулирующегося рынка. «Нефть и мир» не в противовес «Великой трансформации», а в продолжение. В качестве критерия оценки вместо золотого стандарта книга использует нефтяной стандарт (энергия, углеводороды).

Законы термодинамики, в отличие от экономических законов, которые обусловлены социально (мотивации, целеполагание, поведенческие нормы, спрос, предложение…), тоталитарны. Термодинамика не подчиняется условиям жизни социума, не вытекает из них. Она их диктует (определяет).

В логике термодинамики социум представляется отдельной (неравновесной, открытой) макросистемой, которая составной частью входит в природную, более крупную макросистему, стремящуюся к равновесию (относительно замкнутую). Форма организации социума (проектное оформление, государственный аппарат) в логике термодинамики не что иное, как способ противостояния нарастанию уровня энтропии (хаос) в общей (природной) системе. Борьба части с целым, способ сохранения своей самости (субъектность, особенность, образ жизни).

Энтропия – это взаимоуравновешенный обмен энергией внутри макросистемы, материальные частицы которой движутся свободно (хаотично, случайно). Пик (предел) развития такой системы характеризуется как термодинамическое равновесие (баланс, покой). В случае с биологической макросистемой (живой организм) максимальный уровень энтропии (баланс) означает отсутствие разницы между внутренней температурой системы и температурой окружающей среды – то есть смерть.

Социум – биологическая макросистема (живой организм). Здесь заключен парадокс, «разрушающий человеческую и природную субстанцию общества». Поланьи определил его движущей силой либеральную идею саморегулирующегося (равновесие, баланс) рынка. Рынка, исключающего из регуляторного процесса ценностные установки человека (мораль, политика, идеалы), действующего вопреки им.

Парадокс заключается в том, что драйверами развития (упорядоченное движение) общества являются не физические законы материи или природные инстинкты человека (жажда прибыли, алчность), а именно его ценностные установки (цели, стремления, мечты, мотивации). Биологическая (открытая) макросистема существует (жива) до тех пор, пока она упорядочена (мотивирована внутренне) – противостоит природной среде, борется с энтропией.

Согласившись с Поланьи в главном (равновесие – смерть), необходимо признать вслед за ним, что «нет ничего более нелепого, чем попытка свести всю цивилизацию, все ее материальное и духовное содержание к определенному числу институтов, избрать один из них в качестве самого важного, а затем доказать неизбежность саморазрушения данной цивилизации из-за каких-то частных, технических особенностей ее экономического устройства. Цивилизации, как и сама жизнь, возникают в результате взаимодействия множества независимых факторов, которые, как правило, невозможно свести к ясно очерченным институтам»[2].

Несмотря на вынесенный самому себе приговор («попытка исследовать институциональный механизм крушения цивилизации может показаться совершенно безнадежным предприятием»[3]), Поланьи тем не менее эту попытку предпринял. И попытку, надо сказать, блестящую. «Нефть и мир» – это попытка сделать еще один (следующий) шаг в этом направлении.

Не умаляя заслуг и достоинств труда Поланьи, необходимо тем не менее отметить, что оценка современной цивилизации с точки зрения нефтяного стандарта (энергетический эквивалент развития, дефлятор, потенциал роста) предоставляет исследователю больше возможностей для рационализации ее истоков, принципов и механизмов формирования.

Нефть позволяет выстроить в одну линейку (привести к общему знаменателю) череду кризисов, периодически сотрясающих наш мир (войны и революции), включая текущий кризис. Позволяет определить, в какой точке мы сегодня находимся, и прочертить траекторию дальнейшего движения (заглянуть в будущее).

Энергия напрямую связывает социальный мир (идеалы) и мир физических тел (материя). Устанавливает между «человеческой и природной субстанцией общества» статистическую взаимосвязь (лат. correlatio). Постулат о глубинной связи между физическими и философскими законами с точки зрения точной науки (физика, не лирика) первым сформулировал Нильс Бор в своем «принципе дополнительности»[4].

Термин «дополнительности» в значении «взаимоисключаемость» ранее ввел в оборот американский психолог, философ, мистик и спиритолог Уильям Джеймс. Но Бор поместил его в научную картину мира. «Принцип» Бора напрямую перекликается с «Критикой чистого разума» Иммануила Канта[5], но зерно идеи (субъектность важнее объективности) Бор подчерпнул в работах своего соотечественника, религиозного философа Сёрена Кьеркегора.

Обосновав допустимость взаимоисключающих подходов к единой сущности, Бор снял с точных наук оковы ортодоксии (однозначность), освободил место для эвристики. Без концепции «дополнительности» сегодня невозможно представить не только квантовую физику и механику, но и физику вообще, а также современную биологию, психологию и культурологию. А информатика полностью обязана своим появлением этой концепции.

После Бора весьма удивительным представляется стремление либералов превратить законы рынка в непреложные (физика) законы природы, а экономику – в математику (сядем и посчитаем). Удивительным, потому что в мире непреложных истин одна из самых непреложных (на наш взгляд – самая) состоит как раз в том, что истина не может быть непреложной. Все, что создано человеком, создано вопреки законам природы и в противоречии с ними.

«Искусственный интеллект», поднимаемый либералами на флаг как доказательство наличия некоего универсального алгоритма принятия решений, в своей основе опирается на эвристические подходы и концепцию «дополнительности». То есть на допустимость взаимоисключающих интерпретаций, что означает невозможность существования искусственного (матрица) интеллекта. В этом смысле либеральная идея равновесности рынка (универсальный алгоритм принятия решений) ненаучна. Воздвигнутое на ее основе здание организации общества шатко и неустойчиво. Систему сотрясают постоянные кризисы, революции и войны, взаимосвязь (общая базовая причина) которых мы и собираемся показать в этой книге.

Концепция «дополнительности» Бора создала базу для итогового понимания человеком единства мира во всех его проявлениях (синкретизм). Сопоставление законов термодинамики (энергетическое равновесие) и социально обусловленных законов общественного устройства (преодоление равновесия) высвечивает эту концепцию особенно зримо, делает ее видимой буквально.

У биологической и минеральной энергии один первоисточник. Разница между носителями (способ аккумуляции) биологической и минеральной энергии – два слога и одна молекула: углеводы и углеводороды, Cm(Н₂O)n и CnHm. Способ извлечения энергии из носителей тоже один – окисление. Разница обусловлена тем, что «горение» биологической энергии идет на уровне живой клетки (без доступа воздуха), поэтому в углеводах кислород присутствует изначально. Мы принципиально углеродная цивилизация (антикарбоновый мир – миф, голем).

Термодинамика переиздает (перелицовывает) парадокс Поланьи о противоречии равновесности и цивилизации, дает ему новое (физическое) содержание. Согласно первому началу термодинамики, любое целенаправленное (несвободное) движение частиц или отдельных макросистем (рост, развитие) внутри большой макросистемы снижает в ней уровень общей энтропии (вносит дисбаланс, преодолевает стремление к равновесию). Равновесие, как уже отмечалось, здесь равно смерти.

Биологические макросистемы принципиально открыты (поглощают и отдают энергию и материю). В определении Эйке Либберта «живыми называются такие системы, которые способны самостоятельно поддерживать и увеличивать свою очень высокую степень упорядоченности в среде с меньшей степенью упорядоченности»[6].

Иными словами, целеполагание (осмысленная, направленная деятельность) требует отдельных и постоянных усилий (преодоление). Вечного двигателя не существует, следовательно, биологическая макросистема живет за счет обязательного притока извне свободной энергии (извлечение энергии из природной макросистемы). Эрвин Шредингер определял приток (импорт) свободной энергии в биологическую макросистему как экспорт негэнтропии (отрицательная энтропия, порядок)[7].

Приток свободной энергии как необходимое условие жизни диктует свое видение цивилизационной картины мира. Прогресс (развитие) человечества здесь представляется как поиск, нахождение и использование более мощных источников свободной энергии для более эффективного преодоления энтропии (упорядочивание окружающей среды). Приток энергии извне освобождает внутреннюю энергию человека для несодержательной с точки зрения термодинамики работы: искусства, литературы, поэзии, философии, науки…

(Мы называем эту работу несодержательной, потому что она не связана напрямую с обеспечением жизни, но именно эта работа, собственно, и формирует социум как макросистему, цивилизационный паттерн, образ жизни, способ выживания. – Л. К.)

Здесь необходимо повториться. Эта книга не ставит своей целью описание истории человечества во всех ее проявлениях. Нет цели выстроить цепь судьбоносных для нашей цивилизации событий хронологически. Книга вообще не про историю. Она про глубинное течение, бесшумный поток, который мы лишь фиксируем постфактум в виде Истории (изменение политической географии) с помощью мемуаров свидетелей этих перемен.

Цель у книги прямо противоположная – систематизировать (упростить) Историю, рационализировать прошлое, чтобы понимать настоящее и прогнозировать будущее. Задача – исключить из причинно-следственных связей личностный (деструктивный с точки зрения термодинамики) фактор, создать общий фон Истории (течение времени). Задача – безумная сама по себе, но еще и потому, что книга посвящена в конечном счете не материальному миру, а миру людей и идей.

Каждый новый социально-политический этап развития человечества (способ упорядочивания жизни, борьба с энтропией окружающей среды) был связан с освоением нового источника энергии, создававшего конкурентное преимущество (технологическое превосходство) одной социальной макросистемы над другой и изменявшего политическую географию. Происходила смена глобального лидера и переконфигурация периферии (падение старых и появление новых царств, крушение и рождение империй).

На заре истории человек для целенаправленной деятельности в качестве свободной энергии использовал биологическую энергию животных (волы, кони, мулы, ослы) и себе подобных (насильственное принуждение, рабство). Минеральная энергия (открытый огонь) служила преимущественно для обогрева жилища, приготовления пищи и изготовления оружия. Человек был замкнут на себе, жизненное пространство – ничтожно, общественные системы – ограничены в своем росте.

Мельница и парус (энергия воды и ветра) высвободили часть биологической энергии (труд человека), создали излишки времени и увеличили праздность. Произошло расширение иерархической лестницы, возникла новая форма самоорганизации общества. Вырос объем контролируемых территорий (ойкумена).

Основным источником энергии все еще оставалась земля (чернозем – аккумулятор углерода), а основным носителем – углеводы. Поэтому земля сохраняла статус неотчуждаемости (наследовалась), а труд человека, хоть и перестал быть рабским, оставался фиксированным (не оценивался).

Кардинально ситуацию изменили углеводороды. Уже уголь и паровой двигатель кратно нарастили возможности социума по преодолению природной энтропии. Огромный приток энергии извне на порядок повысил уровень жизнеобеспечения человека (способы и средства упорядочивания внешней среды), сделал возможным более высокий уровень атомизации социума (индивидуализация). Стала расти общественная специализация (промышленная революция), разрушая внутреннюю целостность мира (общинность) и создавая новую географию (глобализация).

Земля перестала быть главным источником энергии (власть), с нее сняли табу на продажу. Рабочая сила тоже перешла в разряд торгуемых активов. Рынок из способа обмена продуктами труда трансформировался в институт регулирования социальных отношений. Пространство и время получили метрику учета, перешли из оценочных категорий в оцениваемые. Иерархию крови (дворянство) сменила иерархия денег (ростовщичество), а иерархию духа (метафизика, целостность) – научные школы по направлениям (картина мира, ограниченная рамками разных дисциплин).

Специализация (новый механизм связности) вышла на уровень межгосударственных отношений («мир миров») в межстрановое пространство безопасности. Концептуально изменился базовый принцип взаимодействия биологических макросистем (суверенитет). Оборонный принцип «мой дом – моя крепость» заменил экспансионистский концепт «пространства жизненных интересов» – Pax Britannica.

Нефть низвергла лондонский Сити (уголь) с мирового пьедестала. Индустриализировала североамериканские аграрно-местечковые штаты, заложив основу нового мира (контроль за источниками энергии и движением капитала) – Pax Americana. Обеспечила своему «хозяину» глобальное лидерство и мировое господство. Нефть сформировала уникальную цивилизационную модель, подняв производительность социума (снижение затрат биологической энергии на преодоление природной энтропии) до запредельного уровня.

Плотность энергии в нефти невероятная. 159-литровая бочка (42 галлона, баррель) нефти по энергоемкости эквивалентна 25 000 человеко-часам[8]. Имеется в виду свободная энергия человека, направляемая на производство внешних работ, без учета энергетических затрат на поддержание работы внутренних органов. Человек, как отдельная биологическая макросистема, расходует энергию на преодоление не только внешней энтропии (направленная деятельность, целеполагание), но и внутренней (поддержание жизни).

То есть реальный биологический эквивалент минеральной энергии, содержащейся в барреле нефти, гораздо выше. Тем не менее остановимся на цифре в 25 000 человеко-часов. Столько свободной энергии тратят 12 человек, работающие в течение целого года по состоянию мира до промышленной революции (до угля и паровой машины)[9]. Попробуем объективировать это соотношение.

Баррель нефти – это около 100 л бензина. Месяц неактивной езды – 1000 км при среднем расходе в 10 л/км. Получается, что среднестатистический автомобилист за месяц сжигает столько энергии, сколько потратили бы 12 человек, построив за год трехэтажный особняк. Соотнесите: трехэтажный дом и месяц средней езды на среднем автомобиле…

В эту сумму не входят отопление, электроэнергия и товары общего потребления, включая подгузники, аспирин и жвачку, которые семья автомобилиста потребляет в течение месяца. А теперь поставьте на место автомобилиста-любителя – дальнобойщика за рулем грузового фургона посуточно, или огромный круизный лайнер, следующий курсом из Сингапура в Нью-Йорк, или супертанкер, или Airbus A380…

Трудно себе даже вообразить, сколько людей в течение какого срока должны работать, чтобы обеспечить энергетический эквивалент одной проводки супертанкера из Персидского залива в Роттердам. Однако даже это соотношение не отражает и толики той роли, которую нефть играет в современном мире. Что она для него значит.

Если считать расход/потребление нефтяной энергии каждой биологической макросистемой (социум) в отдельности по полному кругу (без угля, газа, воды, ветра, солнца и атома) в миллионах баррелей, то, по итогам 2021 года, картина выглядит следующим образом (таблица 1).

Таблица 1. Потребление нефтяной энергии, 2021 год (в млн барр/сутки)[10]

Потребляемая социальной макросистемой энергия для преодоления природной энтропии одной только нефтью не ограничивается. Где-то велика доля атомной энергии, где-то преобладает газ или уголь, где-то развита ветровая или солнечная энергетика, где-то до сих пор используются буйволы и рабский труд. Тем не менее таблица демонстрирует (с некоторыми отклонениями, далее мы их отразим в другой таблице – Л. К.) прямую связь между уровнем жизни (организация общества) и уровнем потребления нефти (минеральная энергия). Разница между Южной и Северной Кореей наглядная.

Понятно, что принципы распределения совокупного национального продукта внутри социума не зависят от нефти, но общий уровень жизни общества (среднее потребление) связан с ней напрямую. Необходимость доказать эту связь, описать современную историю человечества через одинаково понимаемый всеми предмет (понятие/сущность) и есть настоящая причина написания данной книги. Цель – описать цивилизацию нефти.

Нефть (углеводороды) – больше, чем просто топливо. Нефть не только обеспечивает энергетические потребности человечества (упорядочивание внешнего мира), она формирует конфигурацию современной финансовой системы – институциональное обрамление модели взаимодействия социума с окружающей средой, принципы учета и страхования долгосрочных рисков развития (прогнозирование). Запасы нефти определяют лимит человечества на существующий уровень жизни (объем и сроки глобального кредита). Нефть лежит в основе современных (фиатных) денег.

С точки зрения термодинамики энергия – главный ресурс развития человечества (инструмент упорядочивания окружающей среды) и главный источник жизни каждого конкретного человека (метаболизм). Отсюда со стопроцентной неизбежностью следует вывод, что критерием эффективности (конкурентоспособность) организации социума как биологической макросистемы является соотношение объема затрат минеральной энергии к объему выработанной с ее помощью биологической энергии (поддержание жизни).

Углеводороды являются продуктом энтропии (уравновешивания) природной макросистемы – способ изъятия энергии из свободного оборота и ее аккумуляции. Человек использует углеводороды для упорядочивания природной макросистемы (создает общественный уклад, делает накопления, формирует кредит – планирует будущее). Человек дехаотизирует природную среду, при этом он возвращает (реэкспортирует) часть энергии в свободный оборот. Энергетический КПД социума намного ниже 100 %.

Реэкспорт свободной энергии снижает уровень ранее достигнутого макросистемой равновесия, «разогревает» ее. Речь не про глобальное потепление, а про нарастание общего дисбаланса большой (природной) системы, стремящейся к равновесию. Растет запрос на хаотизацию окружающей человека среды (рост энтропии).

Отсюда еще один стопроцентный вывод: преодоление обществом внешней энтропии (организация жизни) продуктивно только в той части, которая помогает человеку преодолеть внутреннюю энтропию (поддержание жизни). Все, что свыше этого уровня, работает в конечном счете на уничтожение среды обитания человека, лимитирует модель развития, сокращает сроки глобального кредита, в долгосрочной перспективе повышает риски неопределенности (рост общих процентных ставок).

В логике термодинамики соотношение затрат минеральной энергии к объему выработанной биологической энергии служит показателем эффективности общественного уклада. Реальная мера стоимости жизни (нерукотворный эквивалент). Идеальным (максимальная эффективность) представляется соотношение, когда использование минеральной энергии стремится к нулю при сохранении (как минимум) объема получаемой биологической энергии.

Идеальным, потому что свести к нулю использование минеральной энергии невозможно. Углеводороды на несколько порядков подняли общественный потенциал (организация жизни). Разогнали объемы потребления, улучшили уровень жизни. Растет не только подушевое потребление, но и численность населения, а также продолжительность жизни. Человечество стареет, эффекты мультиплицируются в геометрической прогрессии. Следовательно, растут объемы потребления минеральной энергии.

Старый человек потребляет больше минеральной энергии (еда, лекарства, одежда, пенсия, страховка, путешествия), а социальных эффектов (непосредственное обеспечение жизни общества, преодоление энтропии) производит меньше. Старость с точки зрения термодинамики неэффективна.

Предложите сегодня членам наиболее удачных (развитых), с точки зрения модели, социумов похоронить в один момент всех своих родных и близких, перешагнувших 60-летний рубеж, и вы поймете, что вопрос выходит за пределы термодинамики. Он выходит в область осознания человеком собственного «я».

Нулевой вариант невозможен еще и потому, что социум, базирующийся на использовании главным образом биологической энергии, требует прямой эксплуатации человека человеком (рабство, феодализм). Кроме того, вечного двигателя не существует, и даже «биологический» уклад общества нуждается в притоке минеральной энергии (например, солнечной) для организации жизни (преодоление природного равновесия).

Классическая, социально обусловленная (в логике термодинамики – деструктивная) политэкономия за меру стоимости принимает не соотношение затрат минеральной энергии к выработке биологической, а ровно наоборот: объем биологической энергии (труд), которую человек тратит на извлечение минеральной энергии и ее использование в промышленном производстве.

Здесь стратегический поворот. Развилка, которая перепрошила нашу цивилизацию, сформировала новую систему оценок общественной значимости (общество потребления). Рост использования минеральной энергии по отношению к затратам биологической энергии стал оцениваться не как ущерб природе (снижение общего потенциала), а как прогресс (развитие).

«Перемена мест слагаемых» (минеральная и биологическая энергия), которая стала возможна благодаря нефти, легла в основу современной модели социального устройства. Системная ошибка зашита в ее теоретическое обоснование. Эту модель Поланьи облек в парадокс онтологического противоречия между принципами формирования общества и системой учета эффективности общественной деятельности.

Социализация эквивалента (стоимость/оценка не когерентна полезности/ценности) сделала точку отсчета системы общественных координат произвольной (размыла). Систему можно выбрать любую (капитализм/социализм), опорой у нее все равно будет плавающая переменная, которая вместо реальности отражает наши представления о реальности (стремления, ожидания). Даже золотой стандарт, о чем писал Поланьи, не смог уравновесить такую модель. Золото пришлось вписать в плавающую систему координат наравне с другими стоимостями (фьючерсные торги образом золота) – дематериализовать.

«Перемена мест слагаемых» изменила все: оценку эффектов развития, систему учета, прогнозирования и принятия решений, нацеленных в будущее. Изменила не только модель, но и объект управления: среда обитания человека превратилась из источника жизни в ресурс (гонка потребления). Тут вопрос: может ли быть иначе, если основой существования человека как биологической макросистемы (необходимое условие жизни) является преодоление окружающей энтропии, то есть нарушение природного равновесия?

Очевидно, что не может. Законы термодинамики нам не подконтрольны. Зато социально детерминированные законы экономики – в нашей власти. Закон спроса и предложения или закон прибавочной стоимости вне сознания человека не действует (законами, в строгом смысле этого слова, они не являются). Иными словами, свои оценки и приоритеты менять мы можем.

За стремлением либеральной мысли объявить законы рынка непреложными (завершенная картина мира, конец Истории) стоит стремление признать существующий общественный уклад совершенным. Лишить человека (в первую очередь, верующего) его субъектности. Исходя из концепции «дополнительности» Нильса Бора – всякого человека и всякой субъектности (осознание собственного «я», дающее право на принятие решений).

Вопрос не в отказе от минеральной энергии (можем или не можем), а в системе координат. В оценочном подходе к использованию минеральной энергии (эффективность) и принимаемых на основе этого подхода решениях с долгосрочными последствиями для всего человечества.

Если минеральная энергия не используется, согласно законам термодинамики, как эквивалент (оценочная единица эффективности общественного уклада), значит, она используется как дефлятор, обеспечивающий рост потребления. Низкая цена нефти создает запас стоимости, который используется по всей цепочке производственного цикла (способ перераспределения природной ренты в пользу других сфер деятельности человека).

Система оценок диктует логику принятия экономических (основаны на личной выгоде) решений. В случае замены реального эквивалента на фиктивный источником общественного роста будет служить не самый оптимальный, а самый дешевый (никчемный, бросовый) ресурс. Нефть кратно увеличила возможности человека по преодолению внешней энтропии (расширение жизненного пространства), а низкая цена нефти передала в руки «оценщика» колоссальную экономическую (скрытую, не публичную) власть.

Проще говоря, дешевая нефть стала источником роста зарплаты врачей, инженеров, юристов и учителей. А еще безумных гонораров оперных исполнителей, звезд шоу-бизнеса и спорта. Сумасшедших доходов Бэнкси, Кунса и Мураками. Благосостояния Гейтса, Маска и Цукерберга… Всего того, что не увеличивает объем производимой биологической энергии, но формирует общественный уклад (мир) как способ упорядочивания среды обитания.

Тут встает вопрос оценки вклада разных членов общества в его устройство, опять-таки вопрос эквивалента. Если мерой стоимости служит энергоэффективность, то существование врачей, инженеров, учителей (даже юристов. – Л. К.) оправдано, а вот Бэнкси, Кунс, звезды спорта и шоу-бизнеса – пустая трата сил и времени. Но если за эквивалент принять прямой расход человеком своей энергии (спел 28 песен, нарисовал 45 картин, забил 50 голов), то даже пустая трата сил обретает стоимость, а бездарный кривляка в Тик-Токе – социальный капитал.

Здесь есть о чем спорить. Социум как биологическая макросистема упорядочивает не только внешнюю, но и внутреннюю энтропию. Общественный порядок обладает своей (внутри себя) стоимостью (расходная часть). Возможность рационально оценить вклад разных членов общества в итоговую эффективность общественного устройства (оценить, подчеркнем, рационально) исчезающе мала. В рамках одной профессии градация возможна, между разными компетенциями – проблематична как минимум.

Как оценить вклад в общественный порядок (устои), например, религии или науки? Иезекииля, Исайи, Поланьи, Канта или Бора с его «принципом дополнительности»? Расход биологической энергии мыслящего человека для бухгалтерского учета трудноразличим по сравнению с энергетическими затратами слесаря, артиста балета или штангиста, бьющего мировой рекорд.

Здесь остановимся – социальная справедливость внутри общественного уклада не является предметом данного исследования. Агентами изменений мира выступают не индивидуумы или корпорации, как бы нас ни убеждали в этом апологеты либерализма, а макросистемы.

Человек – безусловно существо политическое, способное действовать вопреки законам природы. Однако вне самоидентификации с другими индивидами и окружающим миром человека не существует. Важной нам представляется эффективность социальных моделей как форм сочленения (способ организации) человеческих усилий для взаимодействия с окружающей средой. Это оправданно и справедливо.

Дефлятор (демпфер цепочки стоимостей) играет определяющую роль при конкурентном позиционировании политических систем в рамках актуальной модели оценок. В логике термодинамики дефлятором может служить либо биологическая энергия (труд), либо минеральная (углеводороды). К примеру, Советский Союз, используя труд как дефлятор (низкая цена рабочей силы), обеспечил индустриальный рывок и победу во Второй мировой войне, а Китай создал современное экономическое чудо.

Модель, основанная на росте потребления, не может повсеместно и на постоянной основе использовать биологическую энергию человека как дефлятор. В такой модели низкая стоимость труда выборочно по странам является не чем иным, как способом экспансии на вновь формируемые рынки («экспорт нищеты»). Способом создания рабочей окраины вокруг культурного и интеллектуального центра модели.

Снижение оплаты труда на глобальном уровне ведет к падению спроса, а в условиях глобализации (страновое разделение труда) – к росту политической конфликтности, вплоть до открытых боевых действий. В конечном счете – к коллапсу модели. Этот ресурс сегодня исчерпан, развивающиеся рынки по общему уровню потребления обогнали развитые.

Использование минеральной энергии как дефлятора, в отличие от биологической, лишено видимой связи с эксплуатацией человека. Низкая цена нефти не создает угрозу быстрого краха, отодвигая его в будущее (кредитный лимит модели). Скрывает и поглощает реальные издержки общественного устройства, искажает итоговую оценку эффективности, ведет к неверным прогнозам и ошибочным решениям.

Контролирует дефляционный эффект тот, кто устанавливает цену дефлятора (соотношение с эквивалентом). Например, если оценивать конкурентоспособность стран через долларовый эквивалент, то общественный порядок США является самым эффективным. А в логике термодинамики – он самый затратный и неконкурентоспособный (не считая нефтяных монархий Ближнего Востока).

Выше (см. таблицу 1) мы приводили объемы потребления нефти по странам. Однако в логике термодинамики наиболее релевантным является показатель потребления нефти в пересчете на душу населения. Подобную статистику с разбивкой по странам никто не ведет. По крайней мере, в открытых источниках найти полные данные нам не удалось, а те, что имеются, носят отрывочный характер и корректному использованию не подлежат.

Мы взяли цифры Управления энергетической информации США по суточному потреблению нефти странами за 2021 год[11], умножили их на 365 (число календарных дней в 2021 году) и разделили на численность населения этих стран по данным на тот же 2021 год[12]. Полученные данные мы разместили в таблице 2.

Таблица 2. Потребление нефти на душу населения, 2021 год (в барр/год)

В преломлении валового потребления нефти к подушевому приоритеты в системе оценки эффективности, как видно из таблицы 2, сильно меняются.

Сингапур с 10-го места неожиданно переместился на 1-е. Саудовская Аравия – с 6-го места на 2-е. США сместились с 1-го места на 3-е. Китай, Индия и Россия переехали с первых мест на последние. Только Северная Корея демонстрирует стабильность, потребляя в год чуть более 45 литров нефти на человека (наибольшая эффективность с точки зрения термодинамики). Изменения требуют отдельных пояснений.

Первое место Сингапура развенчивает миф, порожденный дефляционной моделью развития, о существовании некой несырьевой (постиндустриальной) экономики. В реальности Сингапур занимает примерно 30 % рынка нефтепереработки Азиатско-Тихоокеанского региона, является главной нефтебазой АТР.

Второе место Саудовской Аравии обусловлено затратами на обустройство враждебной окружающей среды (преодоление внешней энтропии). Пустыня не располагает к комфорту. Схожий объем энергии расходуют Объединенные Арабские Эмираты и Кувейт (31,93 и 30,01 барр/г на человека соответственно).

Расходы Канады определяются также природными условиями – низкая средняя температура. Показатель России на фоне Канады можно трактовать как успех, но бо́льшая часть наших северных территорий малонаселена. На фоне европейских стран Россия выглядит сопоставимо, хотя значительную часть энергии она тратит не на производство (социальная эффективность), а на обогрев (сохранение жизни, условия производства).

Раскладка по странам, которые в долларовой системе координат позиционируются как самые эффективные, представляет для данного исследования гораздо больший интерес. Здесь все занимаемые места выглядят логично, коррелируют между собой, включая лидерство США. Из логики немного выпадает Южная Корея, но если учесть тот факт, что южнокорейский проект основан на аутсорсинговом статусе страны по отношению к США, то все встает на свои места.

Индия и Китай занимают последние места среди развитых стран (первые – в рейтинге энергоэффективности) по душевому потреблению нефти. У этого факта двоякое объяснение. Во-первых, обе страны в целях суверенизации программ роста сохраняют в своем энергобалансе большую долю угля. А во-вторых, это инерционный шлейф развития за счет использования в качестве дефлятора биологической энергии (дешевая рабочая сила).

Низкие места (показатель использования дефляционного эффекта нефти) Китая и Индии указывают на скрытый потенциал экономического роста этих стран. Потенциал, реализуемый при получении прямого доступа к дефлятору, ценообразование и бо́льшую часть трафика которого сегодня контролируют США. Здесь (потенциал одних и стремление других его ограничить) располагается ключевая точка исторической напряженности (драйвер международных отношений).

Для понимания (рационализации) того, что стоит за рейтингом подушевого потребления нефти (распределение дефляционных эффектов), переведем баррели в человеко-часы по формуле доктора физиологии, одного из старейших американских конгрессменов Роско Бартлетта, которую использовал в своей статье Ян Крикке[13].

Получится, что на каждого американца в течение года работают 264 человека. При цене барреля нефти в 90 долл. это означает, что средний американец платит за работу 264 человек ежегодно 1971 долл. Зарплата каждого условного работника составляет 7 долл. и 46 центов в год, 62 цента – в месяц. Для сравнения: на каждого среднего китайца приходится 47 таких условных работников (357,3 долл. в год), а на индийца – почти 15 работников (111,6 долл.).

Расчеты носят гипотетический характер (есть еще уголь, газ, атом). Тем не менее они позволяют осознать сравнительные преимущества американского жизненного уклада в долларовой системе координат, которая распределяет дефляционные эффекты углеводородной модели роста. Делают очевидным вывод о том, что американский образ жизни порожден низкой ценой на нефть, и масштабировать его на все страны невозможно (с точки зрения США – фатально).

В логике термодинамики (энергобаланс) современная экономическая картина мира выглядит зазеркальем (отображена наоборот). В этой логике американизированная модель взаимодействия с окружающей средой (преодоление природной энтропии) лишена базиса, носит неустойчивый характер и провоцирует постоянные кризисы. Существовать такая модель может только как паразитическая (насилие над другими социальными моделями) на горизонте времени, ограниченном нефтяными (газ входит) запасами.

Данные по мировым запасам нефти разнятся. На 2021 год Rystad Energy дает цифру в 1,724 трлн барр. Управление энергетической информации США называет 1,703 трлн барр., а British Petroleum – 1,732 трлн. Но все приводят примерно один срок исчерпаемости нефтяных запасов – около 50 лет.

50 лет – это при мировом суточном потреблении в 100 млн барр., что в пересчете на каждого жителя Земли (8 млрд человек) составляет 0,0125 барр. в сутки или 4,56 барр. в год (сопоставимо с китайским уровнем – 3,97 барр/г)[14]. Однако если за основу потребления нефти взять американский стандарт (21,9 барр/г на человека), то срок исчерпаемости мировых запасов (горизонт планирования, лимит существования модели) сократится почти в пять раз – до десяти лет. Саудовский формат потребления сокращает лимит модели до шести с половиной лет

Мир нефти заканчивает свое существование. Из 20 крупнейших месторождений 18 были открыты в период с 1917 по 1968 год. Начиная с 1984 года темпы роста потребления нефти выше темпов роста ее разведанных запасов. Это не значит, что в мире не осталось нефти. Это значит, что не осталось «дешевой» нефти (график 1).

График 1. Растущий разрыв между ежегодным объемом мировой добычи нефти и объемом разведанных запасов с 1930 по 2050 (прогноз) год[15]

Добыча уходит в Арктику, в зону вечной мерзлоты и на глубоководный шельф. На баланс ставятся запасы битумов и нефтеносных песков. Новые технологии извлечения главного дефлятора мировой экономики требуют увеличения расходов в сложившейся системе координат и снижения общих темпов роста модели (уровень потребления).

Это новый (очередной), требующий пересчета (изменения подходов) порог – предел модели углеводородного роста, к которому человечество в очередной раз подошло неподготовленным.

Очередной, потому что все предыдущие мировые кризисы модели (включая две мировые войны, две русские революции и холодную войну) также были вызваны критическим дисбалансом плавающей системы координат. Произвольный эквивалент и искаженный (базирующийся на фиктивной оценке) экономический прогноз генерировали неверные политические решения на протяжении долгого времени, в долгосрочной перспективе аккумулируя деструктивный потенциал (накопление рисков). Поланьи связывал их с золотым стандартом, мы свяжем с нефтяным.

На приведенном графике хорошо видно, что пик открытия новых крупных запасов нефти был пройден в 1965 году, предшествовал (стал причиной) кризису 1973 года. Предыдущие пики пришлись на предвоенные и послевоенные (конец 1940-х) годы. Они были вызваны устранением из «большой нефтяной игры» Франции, Германии, Японии, Италии и открытием прямого доступа на Ближний Восток американским нефтяным гигантам (доктрина постколониализма, «политика открытых дверей»).

До 1984 года уровень запасов нефти позволял сохранять баланс долларовой системы координат изменением валютных курсов ее участников, сохраняя за оператором модели право распределения дефляционных эффектов. Последнее перераспределение произошло в 1985 году (соглашение «Плаза» – Plaza Accord). В 1990-е годы дополнительный запас прочности модели придали развал СССР и деиндустриализация его обломков, высвободившая новые объемы нефти для мирового рынка. Начиная с 2000 года модель только стагнировала.

На этот раз вызов невозможно разрешить в рамках существующей модели отношений, сохранив ее целостность и всех участников в неприкосновенном виде. Финансовых ресурсов для балансировки модели в рамках актуальной системы координат не осталось. Каждый день существования модели фатально наращивает реальные (не учитываемые, не видимые долларовой системой координат) совокупные потери, которые бьют в первую очередь по периферии (рабочим окраинам).

Отсюда резкое обострение политической конфликтности и эскалация противоречий на межгосударственном уровне (санкционные и торговые войны), идентифицируемые как рост национализма. Рост углеводородного дефицита по мере его осознания увеличивает зону неопределенности, сужает горизонт планирования (предсказуемость) и ограничивает кредитный лимит модели. Соответственно, растет экономическая (скрытая) власть стран-экспортеров нефти и газа, что увеличивает риски (ослабление) стран-импортеров.

Отсюда запрос на внеэкономическое (нерыночное) принуждение. Отсюда экспрессия на грани истерики вокруг ESG-повестки и «зеленой» энергетики, за которой стоит попытка экстренно снизить в процентном отношении потребление углеводородов, повысить реальную эффективность (коэффициент использования минеральной энергии по отношению к выработке биологической) общественного устройства.

Обязательным условием является сохранение операционного контроля над распределением дефляционных эффектов роста (финансовый контроль: процент и эмиссия), обеспечиваемых нефтью. Целевой показатель – расширение общего прогнозного горизонта модели за счет внутреннего перераспределения издержек, снижения потребления (уровня жизни) в периферийных странах. (Подробнее об этом будем говорить во второй книге. – Л. К.)

С точки зрения термодинамики возврат к ветру и солнцу – это прогресс. С точки зрения современного человека – регресс (колоссальное падение в уровне потребления). Снижение потока свободной энергии, с одной стороны, увеличивает шансы природной макросистемы достигнуть относительно равновесного состояния, а с другой – снижает возможности социума по организации природной среды (упорядочивание). Возвращает нас в эпоху 12-часового рабочего дня, высокой детской смертности, голодных бунтов и эпидемий, резкого снижения среднего возраста человечества и роста фактора демографии (доминирование мусульманского образа жизни).

Актуальная модель развития остро нуждается в новом дефляторе. Проблема в том, что возврат к природной «зеленой» энергетике в пределах актуальной модели (постоянный рост потребления) невозможен, – модель требует нарастающих излишков свободной энергии и природных ресурсов (рост реальных, не долларовых, издержек).

Источником средств на энергетическое «перевооружение» человечества (если оно возможно) может выступать только уже существующий (наличествующий) дефлятор. Дешевые углеводороды или дешевая рабочая сила. Первое уже закончилось. Второе если и осталось, то где-нибудь в Африке, Латинской Америке и на Ближнем Востоке.

Важно еще понимать, что кроме технических характеристик модель несет в себе огромный объем обязательств, основанных на плавающей системе оценок и прогнозе, из нее вытекающем. Обязательств не только личных перед конкретными людьми (бизнес), но и политических элит – перед большими социальными системами (власть, иерархия).

Изменить трофическую (она же энергетическая) пирамиду мы не можем, а любой вариант балансировки актуальной модели (способы, механизмы и принципы взаимодействия социума с окружающей средой) неизбежно ведет к росту материального расслоения внутри социальных систем, чревата политическими потрясениями (если не катастрофами) на межгосударственном уровне.

Мир нефти вступил в стадию глубокой (практически неразличимой со смертью) трансформации. Нам (людям, выросшим и живущим внутри этого мира) трудно осознать происходящее. Человек привык жить видимыми проявлениями Истории. Будущее пугает нас своей неизвестностью, поэтому глубинные (скрытые) течения являются источником и основой власти.

Главная функциональная обязанность власти – предсказывать (планировать) будущее, выставлять ориентиры и добиваться их достижения, создавать обществу зону определенности во времени и пространстве. В этом (и только в этом) заключены политический суверенитет общества и историческая субъектность нации (проектный подход). Эта книга именно о такой власти. О власти, основанной на нефти.

Своей целью в самом начале работы мы ставили задачу описать через энергетический эквивалент взаимосвязь «множества независимых факторов», которая, по меткому замечанию Поланьи, создает цивилизацию, не сводимую к «ясно очерченным институтам». Описать через нефть целостную (законченную в нашем восприятии) модель развития с собственной (не зависит от законов природы) системой координат и алгоритмом принятия решений. Описать становление и развитие этой модели.

В ходе работы мы были поражены тем, насколько буквально (как под копирку) повторяются этапы становления (алгоритм) модели в разных странах (разные социальные системы отношений). Поражены ее экспансией по строго заданным шаблонам. Особенно удивительными выглядели параллели между становлением современной России после распада СССР и периодом зарождения модели в «нефтяном треугольнике» североамериканских штатов (нас это прежде всего и интересовало. – Л. К.).

Работу мы разделили на две книги. Первая посвящена картельному периоду, который характеризуется открытой борьбой за физический контроль над источниками нефти. Она носит название «Семь сестер». Вторая книга посвящена биржевому периоду, который характеризуется скрытым контролем над дефляционными эффектами нефти. Она называется «Большая семерка».

Сегодня (именно сейчас) мы находимся на очередном переломе (переходе, трансформации). Эта книга – попытка преодолеть страх перед будущим. Попытка понять, как будет выглядеть новый мир, когда осядет пыль от обломков старого мира. Почему нам важно это понимать? Потому что только понимание будущего дает человеку возможность действовать на перспективу осознанно (рационально и осмысленно).

С точки зрения термодинамики эффективность (конкурентоспособность) открытой (живой) макросистемы определяется ее способностью масштабировать свой внутренний порядок вовне (упорядочивать энтропию, бороться с хаосом). В случае конкуренции с аналогичными (живыми) макросистемами – это способность навязывать им свой порядок (правила, нормы, ценности, стандарты, юрисдикцию…). Согласно Эйке Либберту, быть живее всех живых.

Здесь принципиально важно понимать, что вопрос эффективности борьбы с природной энтропией вторичен по отношению к вопросу власти (борьба с себе подобными). Это, к сожалению, главный социальный закон (законы рынка здесь не исключение), вытекающий из правил термодинамики.

Чтобы иметь возможность дальше двигаться осознанно, необходимо признать, что самой эффективной на сегодня является американская социально-экономическая модель развития. Да – паразитическая. Да – существующая в форме насилия над другими моделями. Но именно этот параметр (доминирование) доказывает ее конкурентное превосходство над другими социальными системами.

Как и почему США сумели навязать свою модель всему миру? Читать надо начинать с первой главы…

Глава 1. Первая нефтяная война

Цена вечности

Маленький скромный городок Ормонд-Бич (округ Волусия, штат Флорида) славился в начале прошлого века (до появления асфальта) своими авто- и мотогонками на скорость. Атлантический океан в этой части Флориды намывает очень жесткие пляжи. Но по-настоящему знаменитым город стал 23 мая 1937 года.

В этот день в Ормонд-Бич в своей летней резиденции Casements (англ. – «окно», «форточка») в возрасте 98 лет скончался архитектор, конструктор, инженер, прораб, поденный рабочий, главный гангстер и икона современного мира. Мира нефти.

Покойного звали Джон Дэвисон Рокфеллер. Причиной смерти назвали сердечный приступ, но многие сочли этот диагноз за промысел Божий (Провидение), несмотря на то что покойный имел репутацию набожного христианина. Джон Д. Рокфеллер не пил, не курил, любил супругу, детей и долгие годы исправно посещал баптистскую церковь, собирался прожить до ста лет.

Состояние «предпринимателя, бухгалтера, банкира» (так в «Википедии». – Л. К.) на момент смерти составило 1,4 млрд долл., или 1,54 % благосостояния Америки. В эквиваленте 2021 года[16] это равнялось 26,344 млрд долл., или 1,84 % ВВП США. А в пересчете к промежуточному 1913 году состояние «филантропа» (еще одно определение из «Википедии». – Л. К.) доходило до 3 % национального богатства Америки.

Как показывают годы, наследие Джона Д. Рокфеллера оказалось стабильнее и устойчивее всей экономики США, менее подвержено инфляции.

Похоронили самого богатого человека планеты (Рокфеллеру до сих пор принадлежит этот статус. – Л. К.) в Кливленде на скромном, по меркам того времени, кладбище Лейк-Вью. Стандартное захоронение (2 м 70 см в длину – 9 футов) на Лейк-Вью стоило на момент открытия кладбища 4 долл. Ради справедливости надо сказать, что похоронили «предпринимателя, бухгалтера, банкира и филантропа» нестандартно.

Общая площадь семейного участка Рокфеллеров составляет 17 000 квадратных футов (1600 м²). На момент открытия Лейк-Вью один квадратный фут «нестандартного» захоронения стоил 20 центов. Потом цены вырастали в 2–3 раза и снова падали до 20 центов[17]. На момент покупки (1881 год) участок Рокфеллера стоил примерно 3,4 тыс. долл. (68 000 долл. в эквиваленте 2021 года).

Сказать, что выбор кладбища Лейк-Вью был продиктован природной экономностью (скупостью, по свидетельству многих очевидцев. – Л. К.) Рокфеллера, нельзя. Участок «украшает» возведенная еще при жизни Рокфеллера стела из цельного куска гранита, добытого в Вермонте. Высота стелы с квадратным основанием 5×5 футов (1,5×1,5 м) составляет 51 фут 9 дюймов (15,77 м), а вес – 73 тонны.

Чтобы извлечь целиковую скалу, необходимую для изготовления стелы, было взорвано несколько сотен тонн породы. Это был самый большой кусок (таковым он и остается. – Л. К.) гранита, когда-либо добытый в Америке. На изготовление, транспортировку и установку памятника ушло больше года.

Основанием стелы служит пьедестал 14×14 футов (4,3×4,3 м) с высотой 3 фута (0,91 м). Вторая база по периметру 9 футов 2 дюйма на 9 футов 2 дюйма (2,79×2,79 м), а ее высота – 3 фута 8 дюймов (1,12 м). Периметр третьей базы 6 футов 8 дюймов на 6 футов 8 дюймов (2,03×2,03 м), высота 7 футов (2,1 м).

Общая высота памятника составляет 65 футов 10 дюймов (20,07 м), а вес – 122 тонны. Изготовление монумента обошлось в сумасшедшую по тем временам сумму – 50 000 долл. Еще 10 000 долл. было потрачено на его транспортировку и установку. Общая стоимость стелы в понятном нам эквиваленте по отношению к 2021 году составила 1,93 млн долл.

Иллюстрация 1. Памятник на могиле Джона Дэвисона Рокфеллера на кладбище Лейк-Вью, Кливленд, штат Огайо

В момент покупки участка на Лейк-Вью и закладки монумента Рокфеллеру только что исполнилось 42 года, а Standard Oil существовала всего десять лет. Что должен был чувствовать такой человек? Кем себя ощущать? Какими категориями мыслить? Какими масштабами измерять мир? Какие императивы должны были им двигать? Во что такой человек должен был верить?

Мы не случайно так подробно на уровне занудства (футы и дюймы) описывали стелу Рокфеллера. Уровень символизма в данном случае переходит все разумные границы.

Дело даже не в общей стоимости памятника (затраты и расходы), а в его монументальности. По итоговой высоте (вместе с постаментом) стела Рокфеллера всего чуть-чуть (93 см) уступает Игле Клеопатры, установленной в Центральном парке Нью-Йорка, самой высокой цельной стеле Америки. (Стела Джорджа Вашингтона на Капитолийском холме намного выше, но она сборная. – Л. К.)

Иллюстрация 2. Обелиск «Игла Клеопатры», установленный в 1877 году в Центральном парке, Нью-Йорк

Иглы Клеопатры (их две, вторая стоит в Лондоне, и она ниже Нью-Йоркской. – Л. К.) были также изготовлены из цельных кусков гранита, добытого в каменоломнях Асуана, при фараоне Тутмосе III (1450 год до н. э.). Последняя правительница последнего эллинистического царства (осколок греческой цивилизации), прямой потомок Птолемея I, полководца Александра Македонского, Клеопатра Филопатор поместила Иглы в Александрийский Цесариум – храм, построенный в честь Цезаря.

В 1877 году, во времена турецкого владычества в Египте, после запуска Суэцкого канала обе Иглы в качестве подарков отправились в Англию и США. Мероприятие было не из легких. Описание морских походов достойно отдельной главы. Вес каждой стелы достигал 200 тонн, но политическая значимость события (символизм, преемственность, мистика) перевешивала все возможные затраты.

В основание лондонской стелы вмонтировали капсулу с набором знаковых артефактов. Среди них комплект британских монет, портрет королевы Виктории, несколько копий Библии на разных языках. Краеугольный камень стелы в Нью-Йорке был заложен с соблюдением всех масонских церемоний. Более 50 000 масонов выстроились вдоль Пятой авеню от 14-й до 82-й улицы, по которой прошествовали 9000 участников ложи. За процессом наблюдал великий мастер штата Нью-Йорк Джесси Б. Энтони[18].

По срокам (1981 год) установка Иглы Клеопатры на Манхэттене совпала с покупкой Рокфеллером участка в Лейк-Вью. А 19 лет спустя Лейк-Вью «украсит» самая высокая стела, когда-либо возведенная над частной могилой где-либо в мире. В итоге она окажется чуть ниже Иглы Клеопатры, но станет выше нее по отношению к уровню моря.

Участок для памятника и под свое будущее захоронение интересант (напомним, ему на тот момент было 42 года) выбирал не по годам тщательно. Стела стоит на одной из самых высоких точек кладбища, откуда открываются прекрасные виды на озеро Эри, где расположены самые видные (ценные, дорогие) захоронения Кливленда. Виды, однако, не дают исчерпывающий ответ о причинах выбора Рокфеллером места своего упокоения.

Почему не Casements в Ормонд-Бич, где Рокфеллер скончался и где по рекомендации врачей последние 15 лет он проводил каждую зиму? Почему не родной для Рокфеллера штат Нью-Йорк, где он родился и прожил на постоянной основе 40 лет после формальной отставки с поста главы Standard Oil?

Нью-йоркская резиденция Рокфеллера была неофициальной штаб-квартирой Standard Oil, носила название Kykuit (нидерл. – «наблюдательный пункт»). Разбивкой участка под резиденцию на начальном этапе занималась фирма, которая распланировала Манхэттенский парк. Kykuit служил главным местом дислокации Рокфеллера. Здесь он после номинальной отставки принимал самых уважаемых гостей, включая глав компаний, формально ставших независимыми после решения Верховного суда США о разделе Standard Oil, вычленившихся из головной компании ее «дочек».

Где все началось, там и закончилось

Частью ответа на вопрос о причинах выбора Рокфеллером кладбища Лейк-Вью является, конечно, Кливленд. Наследие.

Кливленд – город, где все для Рокфеллера начиналось. Где он приобрел свой первый нефтеперерабатывающий завод, откуда начал наступление на весь мир, который он в итоге завоевал. Вернее, который он в буквальном смысле этого слова сотворил из нефти.

Нефть была драйвером разгона новой (индустриальной) эры, которая возвела Америку в ранг главной державы мира. Позже британский социолог Патрик Геддес охарактеризует эту эру как вторую промышленную (технологическую) революцию.

Создав нефтяную империю в масштабах всего мира, Рокфеллер по факту сформировал принципы действия энергетического рынка планеты, создал механизмы его регулирования на долгие годы вперед и заложил основу американской гегемонии. Сформировал новую цивилизационную модель общественного устройства.

Ностальгия – очень важный фактор выбора Лейк-Вью, но была и другая, менее явная, причина. Кроется она в тесном соседстве семейной могилы Джона Дэвисона Рокфеллера с еще одним семейным захоронением на Лейк-Вью – мемориалом Джеймса Абрама Гарфилда, участника Гражданской войны со стороны Севера, 20-го по счету президента США и 2-го (после Авраама Линкольна) убитого президента Америки.

Участок Рокфеллера расположен совсем рядом с мемориалом, чуть к северо-востоку от него. Купил Рокфеллер участок ровно в тот год, когда Гарфилд скончался от пулевого ранения и был захоронен, согласно его личной воле, в Кливленде. Родился, вырос и начинал политическую карьеру Гарфилд в Огайо – соседнем штате с Пенсильванией, где находился «Нефтяной район». Из Пенсильвании началось победное шествие нефти по планете. Огайо в то время служил центром (фактическая родина) американской нефтепереработки.

Судьба и смерть этих двух людей удивительным образом переплетены. Удивительным выглядит и тот факт, что эта тесная связь до сих пор не стала предметом конспирологических расследований на уровне принципов и механизмов, сформировавших американскую (сегодня мировую или глобальную. – Л. К.) элиту.

Дополнительным поводом для конспирологических версий служит стоимость мемориала Гарфилда – 135 000 долл. (4 млн в эквиваленте 2021 года). Стела Рокфеллера, как мы помним, обошлась ему намного дешевле – 60 000 долл. (1,93 млн в ценах 2021 года).

Ни у Гарфилда, ни у его семьи официально таких денег никогда не было и быть не могло, судя по общепризнанной биографии. В общественном сознании судьба Гарфилда представлена как образец американской истории успеха: даже самый бедный мальчик из простой семьи может стать президентом США.

Биограф Гарфилда Аллан Пескин писал, что его «история жизни воплотила самые заветные чаяния» американцев[19]. Последний президент «бревенчатой» (народной) Америки. Видимо, поэтому в графе «источник финансирования» расходов на возведение мемориала Гарфилда на Лейк-Вью записано: «добровольные пожертвования». Однако у американского народа в эпоху Рокфеллера и Гарфилда не было таких денег на проявление «доброй воли».

– Здравствуйте. Я могу вам помочь? [Hello. May I help you?], – обратилась директор кладбища к посетителю, когда он нашел ключ от погребального мемориала.

– Я просто смотрю. [I was just looking.]

– Я директор Ривердейла. [I’m the director of Riverdale.]

– Я никогда раньше не видел таких гробниц. [I’ve never seen a tomb like this.]

– Мы называем их усыпальницами, это звучит много приятней. [We like to call them «havens», we find it more comforting.]

Посетитель читает надпись: «Возведена в вечную память их другом и братом Дэвидом Ааронсоном, 1976».

– Ее недавно построили? [Is it a new building?]

– Да. А вы знакомы с мистером Ааронсоном, мистер…? Простите. [Yes. Do you know Mr. Aaronson, Mr…? Sorry.]

– Мистер Уильямс. [Mr. Williams.]

– Мистер Уильямс, ваш интерес делает честь нашим архитекторам. Мистер Уильямс, после вас. [Mr. Williams. An interest like yours is a complement to our architects. Mr. Williams, after you.]

Выходят из мемориала.

– Я думаю, что снаружи так же красиво, как и внутри. Вы не согласны, мистер Уильямс? Мы пытались сделать ее в стиле 30-х годов, когда ваши молодые друзья вас покинули. [I think the beauty of the interior equals that of the exterior. Don’t you agree, Mr. Williams? We wanted to do it in the style of the 30s, which is when our young friends said farewell.]

– Это была идея мистера Ааронсона? [Was it Mr. Aaronson’s idea?]

– Вообще-то он все оставил на наше усмотрение. У меня… у нас был карт-бланш. Он просил только сделать надпись: «Ваши самые молодые и самые сильные падут от меча». [Actually, he left the whole thing up to us. I had… we had carte blanche. All he suggested was the inscription. «Your youngest and strongest will fall by the sword».]

– А музыка? [What about this music?]

– И эту музыку… [And the music…]

– Это было его указание? [That was exactly his suggestion?]

– Да. Мы получили пленку. Похоже, вы его хорошо знаете. Я бы попросила вас передать ему, как сильно вам понравилась усыпальница, когда вы его увидите. Вы могли бы это сделать? [Yes. We received a tape. You seem to know him so well. I’d like you to tell him how much you like the «haven» when you see him. Could you do that?]

– Конечно. Я был в отъезде довольно долго и потерял его адрес. Может вы… Вы же выписывали ему счета или еще что-нибудь. [Sure. I’ve been away for quite a long time and I lost the address. Maybe you… You must have signed a bill or something.]

– Ммм… Это делал банк. Зарубежный банк. Хотела бы я быть вам более полезной, мистер Уильямс. Вы никогда не задумывались о строительстве своей усыпальницы? [Uhm… The bank handled it. Through a foreign bank. I wish I could be of more assistance to you, Mr. Williams. Have you ever thought of building your own haven?]

Идут к дороге.

– Подумайте [Think about it], – бросает директор посетителю на прощание.

Лапшу [Noodles] из ставшего бессмертным фильма «Однажды в Америке» [Once Upon a Time in America] в мистере Уильямсе узнали все. В экранную версию фильма этот диалог в склепе постаревшего Лапши и директора кладбища не вошел, был вырезан по причине хронометража за рамками возможного проката (6 часов).

«Однажды в Америке» был снят Серджио Леоне в 1983 году по книге Гарри Грэя (Гершеля Израилевича Голдберга) The Hoods. А надпись на склепе «Ваши самые молодые и самые сильные падут от меча» является парафразом ветхозаветного пророка Исайи (глава 3, стих 24). В синодальном переводе она звучит так: «Мужи твои падут от меча, и храбрые твои – на войне».

The Hoods, как утверждал автор книги, была «автобиографическим отчетом» о жизни еврейского гангстера. Книгу он написал, отбывая наказание в тюрьме Синг-Синг (одна из самых жестоких тюрем США. – Л. К.). В Синг-Синг был казнен на электрическом стуле известный еврейско-американский гангстер Луис «Лепке» Бухальтер (единственный глава мафии, приговоренный в США к смертной казни. – Л. К.).

В американском прокате фильм, ставший позже классикой, провалился. При бюджете в 30 млн долл. собрал всего 5,5 млн. Одной из причин провала называлась слишком грязная атмосфера фильма – убийства невинных, изнасилования, коррупция власти, полицейский беспредел…

Иллюстрация 3. Обложка романа Гарри Грэя The Hoods, вышедшего в 1952 году

В основе своей все еще пока пуританская и набожная Америка начала 80-х годов не приняла фильм. Вера в американскую мечту и возможность ее исполнения пропитывали все общество, скрепляли и цементировали его в политическую нацию, заряжали на свершения и прорывы.

Рокфеллер и Гарфилд – яркие образы, созданные и тиражируемые в общественном пространстве для укрепления веры в американскую мечту. Эти образы долго служили живыми доказательствами (примерами) реальности (возможности исполнения) американской мечты. Серджио Леоне мечту материализовал – облек в плоть и кровь. В таком виде мечта американскому народу не понравилась.

Мечты сбываются

Создателя мировой империи Standard Oil в официальной историографии США принято изображать героем-одиночкой. Он всего в этой жизни добился сам, исключительно благодаря невероятному трудолюбию, протестантской этике (богатство как благодать, подтверждение Божьей милости) и самодисциплине.

Образ Рокфеллера – воплощение американской мечты. Основа мифа о личной ответственности и предпринимательской инициативе. Местами миф гадок, местами с червоточиной. Герой даже чисто внешне (обтянутый кожей череп, лишенное всякой растительности лицо, длинный нос и острый подбородок) вызывал у современников неоднозначную реакцию.

Иллюстрация 4. Портрет Джона Дэвисона Рокфеллера, 1911 год (фотограф Дж. М. Эдмондсон)

Но где вы видели, чтобы сусальный вариант мифа приживался в народе? Воспринимался правдиво? Становился частью цепочки ДНК нации? Мечта должна быть реалистичной. Рокфеллер ей соответствовал идеально, но одиночкой он не был никогда. Это точно.

История о том, как юный Джон Рокфеллер скопил 800 долл., еще 1200 занял у отца под 10 % годовых и вошел с этим капиталом младшим партнером в компанию Clark & Rochester, принадлежавшую английскому предпринимателю Джону Моррису Кларку, «обязательна» во всех биографиях Рокфеллера. Первоисточником этой, завораживающей всех страждущих успеха, истории являются мемуары самого Рокфеллера[20].

Американская мечта гласит, что так начинал будущий филантроп. Что в основе его успеха – экономия и скрупулезная работа с бухгалтерией. По общепризнанной версии в семье Рокфеллера младшие дети донашивали одежду старших независимо от их пола (девочка или мальчик). Так (и только так) можно стать по-настоящему богатым человеком, говорит нам американская мечта.

История Гарфилда в этом смысле незаслуженно забыта. Он так и не стал «народным героем». В одном из сопроводительных текстов к биографии 20-го президента США с сожалением отмечается: «…американцы разочаровались в политиках, уделяя внимание промышленникам, профсоюзным лидерам и ученым как своим героям».

Вера американцев в честную политику умерла 24 сентября 1869 года вместе с коррупционным скандалом («Черная пятница») в администрации 18-го президента США, героя Гражданской войны Улисса Гранта. Скандал был связан с инсайдерскими играми на «золотой бирже».

Организатором инсайдерских игр был партнер Рокфеллера по транспортным проектам и биржевой спекулянт Джей Гулд, который использовал для этого свою дружбу с мужем сестры президента Гранта Абелем Корбином. По показаниям свидетелей, Гулд напрямую выплачивал премии от игры на New York Gold Exchange жене президента.

«Золотая биржа» (ее называли также «золотой комнатой») носила характер закрытого клуба с годовым членским взносом в 2500 долл. Позже Роберт Собел, профессор Университета Хофстра, историк бизнеса, автор более 30 книг по истории финансового рынка, назовет New York Gold Exchange «самым неформальным и, безусловно, самым диким рынком в истории Америки».

Порождена «золотая биржа» была Гражданской войной Севера и Юга (в основе своей войной нефтяной, подробнее об этом ниже. – Л. К.). Точнее, огромным кредитом, выписанным правительством Линкольна в счет будущей победы. Одним из создателей «золотой биржи» стал молодой Джон Пирпонт Морган, который наряду с Рокфеллером позже выступит в роли разработчика и учредителя Федеральной резервной системы США.

С начала Гражданской войны (1861) к моменту избрания президентом Улисса Гранта (1869) государственный долг правительства США (северных штатов) вырос с 64 млн до 2,8 млрд долл. (55,8 млрд в эквиваленте 2021 года). Вырос за счет печатания ничем не обеспеченных (кроме обещаний победы) бумажных обязательств, включая так называемые гринбэки [Greenback], которые стали прообразом сегодняшних банкнот ФРС США (фиатные деньги).

Иллюстрация 5. Изображение одного доллара Greenback, впервые выпущенного в 1862 году (с портретом Сэлмона Чейза)

Между реальным золотым запасом и обязательствами правительства образовался спред (разрыв), который тут же стал предметом спекулятивных игр. По сути, это был способ быстрой (точечной) монетизации экспортно-импортных операций США, через игру на «стоимости» внутреннего доллара по отношению к внешнему «золотому». Вне игры при этом оставались и внутренние производители (фермеры), и внешнеторговые контрагенты.

После «Черной пятницы» Конгресс США создаст комиссию для расследования коррупции в администрации Гранта. Возглавит ее председатель банковского комитета Палаты представителей Джеймс Гарфилд. Расследование полностью оправдает президента Гранта. Сестру и жену президента для дачи показаний в Комиссию вызывать не будут. Заместитель главы Казначейства Дэниел Баттерфилд (через него шли распоряжения о продаже золота) уйдет в отставку добровольно, без расследования.

Баттерфилд был героем Гражданской войны (как и Грант с Гарфилдом. – Л. К.). Война Севера и Юга станет не только поставщиком политических кадров, но и источником нового богатства Америки, способом и инструментом создания принципиально иной модели экономики.

Пока хлопок и зерно (сельскохозяйственный Юг США) оставались главной статьей американского экспорта, война была невозможна. Нефть Пенсильвании изменила порядок вещей, сломала традиционный американский уклад жизни. Нефть очень быстро стала основным источником экспорта (денег).

В 1860 году (накануне войны) «Нефтяной район» произвел всего 450 тыс. баррелей нефти, а уже в 1862-м (прошел год с начала войны) добыча составила 3 млн баррелей[21]. Причин у такого взлета было несколько, но главным его источником была война Севера и Юга (по официальной историографии, антирабовладельческая. – Л. К.).

За год до начала войны (через год после открытия большой нефти) обанкротилась железная дорога Нью-Йорк – Эри [New York & Erie]. В ходе войны компанию реорганизовали и объединили с двумя другими ж/д компаниями. Появилась новая Erie (Erie Railroad), связавшая в единый транспортный узел «Нефтяной район» (Пенсильвания), Кливленд (нефтепереработка Огайо) и порт Нью-Йорка (Нью-Йорк и Нью-Джерси).

Вдоль новой Erie будет строиться вся нефтепереработка Америки. Дорога станет одним из основных инструментов создания империи Standard Oil, ее становления в США и экспансии по всему миру.

Керосин (первый экспортный товар, производимый из нефти) удлинял световой день на производстве и резко поднимал производительность труда человека (интенсификация труда, использование биологической энергии). Европа стала быстро наращивать импорт керосина, не собираясь отставать от США. На мировом рынке тогда царил (несмотря на наличие огромных запасов нефти в России) только один керосин – американский.

Нефть из регионального товара, торгуемого исключительно в северных штатах, превратилась в товар глобальный. Американский Север (нефть) пришел на смену Югу (труд, солнце, земля, хлопок, кукуруза). Углеводороды пришли на смену углеводам.

Рокфеллер отмечал, что до нефти не было продукта, который охватывал бы самые отдаленные уголки цивилизованных и нецивилизованных стран, но поступал при этом из одного источника. Он был убежден в миссионерской роли Standard Oil, несущей «новый свет» в мир темноты, считал компанию источником общественного прогресса.

Одним из создателей новой (нефтяной) Erie был будущий организатор «Черной пятницы» Джей Гулд. Он входил в правление реорганизованной Erie Railroad, а в 1968 году (после войны) захватил ее, став президентом и главным собственником, оттеснив Корнелиуса Вандербильта.

Территориально становление новой модели общественных отношений происходило буквально на пятачке в предельно сжатые сроки и в очень узком круге лиц. Все было тесно переплетено и спаяно, взаимосвязано и взаимозависимо.

Erie Railroad стала для Рокфеллера манной небесной. Для удушения конкурентов он использовал систему скидок при оптовых закупках больших объемов перевозки нефти и скрытые договоренности с руководством Erie о возвратных схемах при поставках нефти другими компаниями в пределах квот Standard Oil. Транспортная логистика долгое время была главным (сейчас – обязательным) инструментом управления мировым энергетическим рынком.

Иллюстрация 6. Карта железной дороги New York & Erie, 1855 год

Война открыла Рокфеллеру дорогу к богатству, в 1863 году он станет совладельцем самого крупного (505 барр/с) нефтеперерабатывающего завода в Кливленде. Два года спустя Рокфеллер полностью выкупит его у своего партнера. Того самого Мориса Кларка, с которым, согласно официальной историографии, создавал свой первый бизнес на накопленные 800 долл. и отцовский заем. (Переход эстафеты от англичанина Кларка к американцу Рокфеллеру носит знаковый характер, ниже это станет понятно. – Л. К.). Еще через пять лет Рокфеллер учредит Standard Oil.

Гарфилду Гражданская война откроет дорогу в большую политику. Накануне войны он был избран в сенат Огайо с предвыборной программой по расширению геологической разведки в штате (нефть в Огайо позже найдут). Но с первыми выстрелами Гарфилд решает пойти на войну и собирает целый полк волонтеров.

Полк позволил Гарфилду, который не имел военного опыта, сразу получить звание полковника. Но ненадолго. Очень быстро Гарфилд стал бригадным генералом, потом генерал-майором, а потом вернулся в политику. На какие средства начинающий юрист (в недавнем прошлом преподаватель колледжа) собрал полк, официальная историография 20-го президента США умалчивает (мы расскажем об этом в главе 5. – Л. К.).

Уже через год (в 1862-м) Гарфилд был избран от Огайо в Конгресс, где служил вплоть до своего президентства. Входил в самый влиятельный Комитет по путям и средствам, утверждавший все законопроекты, касающиеся налогообложения. Возглавлял Комитет по ассигнованиям (бюджетная политика) и Комитет по финансовым услугам (второе название – Банковский комитет), осуществляющий надзор за всей финансовой отраслью, включая ценные бумаги.

Заседая в Конгрессе, Гарфилд продолжал инвестировать в нефтяные участки Огайо и Пенсильвании[22]. Скачок цен на нефть до 13,75 долл. за баррель, происшедший после войны из-за увеличения спроса, разогнал добычу. Гарфилд писал тогда своему агенту, что обсуждал вопрос нефти с коллегами, «также участвующими в этом бизнесе, вам надо знать, что форму лихорадки, которая охватила Конгресс, нельзя назвать легкой»[23].

Гражданскую войну Севера и Юга питали не права человека, не борьба с рабством (базовая версия политического мифа о свободолюбивой Америке. – Л. К.). Войну всеми своими скважинами и амбициями их владельцев питала нефть Пенсильвании.

Уникальность этой войны не в ее социальных мотивах, а в том, что это было прямое (на ландшафте) столкновение двух цивилизаций, двух моделей общественного устройства, двух главных экономических дефляторов – биологической энергии (труд человека) и минеральной (нефть). Исторически сжатое, а потому легко наблюдаемое.