Читать онлайн Чужая невеста для жестокого принца

Глава 1

– Маша? Решайся… Поехали?

Смотрю на Дамира, который протягивает мне ладонь.

Знаю, что если приму её, то обратного пути не будет.

Но и вернуться к гостям сейчас не могу.

Да если честно: ни сейчас, ни потом не смогу.

Я должна быть счастливой невестой, а вместо этого лью слёзы в тёмной подсобке банкетного зала, потому что мой жених решил, что трахнуть бывшую подружку, пока все гуляют на нашей свадьбе, отличная идея.

Зачем он вообще на мне женился, если спит с бывшей? Или это прощальный секс?

Зажмуриваю глаза, желая развидеть ту гадкую сцену. Витя и блондинка, которую тот яростно брал сзади в туалете ресторана.

Я вылетела оттуда, как пробка и, не возвращаясь к гостям, пробежала через общий зал и юркнула в одну из подсобок, чтобы разрыдаться от первого предательства. Такого внезапного и горького.

А потом чуть не умерла от остановки сердца, когда высокая крепкая фигура нарисовалась передо мной. Я своим заплаканным глазам не поверила, разглядев Радулова в незнакомце. Он, оказывается, видел мой эпичный пробег. Сидел в общем зале то ли с друзьями, то ли с бизнес-партнёрами.

Насмешка судьбы…

– Дамир, я не могу. Я… я не знаю.

– Хочешь вернуться обратно?

Мотаю головой.

– Нет.

Свадебное платье душит. Мне хочется выпутаться из него. Я сразу понимала, что день этот не станет самым счастливым в моей жизни, но почему-то казалось, что поступаю правильно. А теперь вот… Вынуждена довериться опасному мужчине, которому однажды отказала.

Теперь он возьмёт своё.

Увезёт и возьмёт своё.

– Ты ведь потребуешь от меня оплаты? Услуга за услугу?

Дамир Радулов улыбается порочно и многообещающе. Дрожь проходит по моему телу вопреки желанию. Меня сразу к нему потянуло, и это испугало меня… ой, как испугало. Я не должна испытывать таких чувств. Но тело живёт своей жизнью. Нервные окончания реагируют на близость Радулова, и мне стыдно от желания, от которого покалывает в груди.

– Но ты же не настолько наивна, чтобы уехать со мной и не понимать, что будет? Поверь, тебе понравится. Так будет лучше для всех. Хватит сопротивляться, Маша. Достаточно ты от меня побегала.

– Я… я вышла замуж, Дар.

– И что? Как вышла, так и разведёшься. Ты же ещё девушка?

Я краснею ещё сильнее, закусываю губу и… молчу.

И вижу, как темнеет лицо Радулова.

– Только не говори, что переспала с этим щенком недоношенным.

– А тебе так важно, чтобы я была нетронутой? – вскидываю подбородок. – Что такое? Порченная девушка тебе даже в любовницы не годится?

Дамир внезапно хватает меня за локоть и тянет на себя. Я врезаюсь в его грудь ладонями, сохраняя дистанцию. Но она всё меньше и меньше. Пока я не оказываюсь плотно прижата к каменной груди и прессу Радулова. Он срывает фату с моей головы и запускает пальцы в аккуратную ракушку, в которую уложены мои волосы.

Невидимки осыпаются на пол, длинные светлые локоны падают на плечи, и пальцы Дара ныряют в них.

– Ты мне любая сгодишься, Маша, – говорит резко. – Я хочу тебя. Давно хочу. Ты это знаешь. Хотел бы я быть твоим первым? Да. Но если это не так… что ж… я переживу.

Закрываю глаза, чтобы спрятаться от его проницательного взгляда. Тёмные глаза полыхают огнём.

Его голос спускается до низкого интимного шёпота. Бархатные интонации рождают во мне волну желания. Она щекочет нервные окончания, скручивает напряжение внизу живота в тугой узел.

Это ведь неправильно – хотеть его, когда я с утра вышла замуж за другого. Неправильно.

Чем я лучше Куприянова?

Всем! – откликается внутренний голос. – На Дамира бы даже не посмотрела, была бы самой верной женой.

Но жизнь распоряжается иначе.

И это Дамир нашёл меня, а не муж… Того даже не волнует, куда я пропала. Он так и сказал: быстро утёрла слёзы, дура, и сделала вид, что ничего не видела.

Ничего не видела!

Сегодня не видела. Завтра не видела. И так всю жизнь? Нет… я не готова… не могу.

А с ним уехать могу?

Взгляд находит губы Дамира, которые очень и очень близко к моим. Я даже ощущаю его дыхание на своём лице. Терпкое, словно вино, которое хочется испить.

– Маша, поехали. Тебе здесь делать нечего.

– Мой отец тебя убьёт. Мой отец и меня убьёт.

– Посмотрим, кто кого…

– Это неправильно.

– Если тебе будет хорошо, разве это неправильно?

– Да, – отвечаю с секундной задержкой и Дар усмехается.

Его пальцы смыкаются на моём запястье, словно браслет наручника. Радулов может быть жестоким, я знаю. На что я себя подписываю, уезжая с ним. Каждое его слово – сладкий яд обещаний. Но горький мёд правды не безопаснее.

– Ну? Поехали?

– Поехали, – решаюсь я, думая, что подписала себе приговор, уходя с Дамиром с собственной свадьбы.

Губы Радулова растягиваются в триумфальной улыбке. Он ни минуты не сомневался, что я соглашусь! Ни минуты!

Какой самонадеянный!

Но… это в нём меня сразу и насторожило, и привлекло.

– Куда ты меня отвезёшь? – спрашиваю, прежде чем последовать за ним.

– Далеко. Не переживай и не бойся, Маша, я сделаю тебе хорошо. Обещаю.

– А если не поеду?

На лице Дамира возникает хищное выражение.

– А если не поедешь, увезу силой.

Так я понимаю, что обратной дороги нет.

Решение принято.

А верное или нет… покажет время.

Он выводит меня из ресторана через чёрный ход. Договаривается с кем-то из персонала и нас выпускают. Берёт меня за руку, сжимая мои холодные пальцы в своей тёплой руке. Я иду рядом, едва доставая ему до плеча. Радулов высокий, крепкий, но не перекаченный. Поджарый, скорее. Опасный хищник. В когти которого лучше не попадать. Но как тигры притягивают людей своей кошачьей грацией, усыпляют бдительность гипнотическим взглядом привлекательных глаз, так и Радулов примеряет на себя налёт цивилизации. Но он может быть другим. И будет. Весь флёр сдержанности с него слетит. Я это чувствую. Но у меня реально нет иного выхода.

Вернуться и переживать позор? Заткнуться и промолчать? Закатить сцену при всех? Вариантов море, но я предпочитаю по-тихому исчезнуть.

Лишь когда оказываемся в машине, прошу у него телефон, так как свой оставила в банкетном зале.

– Дай, пожалуйста, я сообщу папе, что уехала. А то подумает ещё, что меня похитили.

– Нет, – коротко отвечает Дамир, трогаясь с места. – Пусть думает, что хочет.

Господи, что я творю?

Когда отъезжаем на пару километров от ресторана, включается голос разума.

Зачем я с ним уехала? Почему так решила? Я сама решила или Радулов предложил, и я ухватилась за эту идею, как за спасительную соломинку.

Достаточно было подойти к отцу и сказать, чтобы он меня увёз.

Хотя нет… не факт, чтобы увёз. Отец мог приказать остаться и продолжить изображать счастливую невесту. То есть… уже жену.

– Остановись, пожалуйста, – прошу тихо.

– Передумала? – усмехается Дамир.

– Да.

– Но, Маш, поздно уже.

– Не остановишься, значит?

– Не остановлюсь.

Сердце начинает биться сильнее.

– Я… я скажу, что ты меня похитил.

– Ты сама добровольно со мной ушла, села в машину и уехала. Работники ресторана это подтвердят. Камеры на парковке покажут, что я тебя не под дулом пистолета уводил.

– Я не подумала.

– Хватит, – пресекает мои возражения. Чуть резко и безапелляционно. – Хватит, Маша. Я тебя не отпущу. Сделаю своей. Когда переспим, обратной дороги не будет.

Сглатываю нервно.

– А что потом? Потом-то что? Насытишься и выбросишь?

Пожимает плечами.

– Не могу пока сказать. Ты мне нравишься. Может, я долго не смогу насытиться? Я тебя сразу захотел, как увидел. И из рук не собираюсь выпускать, когда ты в них сама добровольно шагнула. Так что оставь эту блажь про похищение и что-то там насильно, – усмехается. – Ты сама захотела со мной уехать. И уехала. И знала, чем всё закончится в итоге.

От его слов я снова начинаю дрожать, а ведь уже успокоилась.

Но это не от страха… Просто нервное.

С Дамиром мы познакомились год назад. Я проходила практику на последнем курсе в фирме друга семьи, а Радулов был партнёром. Меня взяли на сделку. Там-то он меня и приметил. И атаковал своим вниманием, пытаясь по-разному проникнуть в мою жизнь. Кажется, часть последующих встреч были подстроены.

Дамир сразу как-то странно на меня подействовал. Мне было то жарко, то холодно в его присутствии, я то заикалась, то говорила излишне бойко. Собственное поведение казалось мне странным. Пришлось приложить массу усилий, чтобы взять нервы под контроль и общаться нормально.

Только Дамир всячески рушил мою сдержанность своими грязными намёками и пошлыми фразочками, которые бросал намеренно.

Однажды, когда мы ненадолго остались наедине, в лоб предложил мне стать его любовницей.

А я возьми да ляпни, чтобы отстал, что я ещё девственница и ничьей любовницей становиться не собираюсь.

Решила дерзить, раз ничего другого на него не действовало.

Но моё признание лишь сильнее раззадорило Радулова. И он усилил натиск.

Случайные встречи происходили всё чаще. А однажды он оказался на нашем семейном торжестве, где успел зажать меня в тёмном углу и подарить несколько минут позорных сладких воспоминаний.

Целовался Дамир, как бог…

А уговаривал, как порочный дьявол.

Но я выдержала… И не сдалась.

А теперь… теперь по собственной воле сижу с ним в одной машине и еду неизвестно куда.

– Ты чего улыбаешься? – спрашиваю с вызовом. – Доволен?

– Буду доволен, когда и ты будешь довольна.

– А ты не можешь просто мне помочь? Без требования чего-то взамен?

– Я рискую, Маша, – приподнимает бровь, больше ничего не добавляя.

И я тоже молчу.

Лишь смотрю в окно на тёмную стену леса и гадаю, куда он меня везёт. Куда-то за город. Далеко-далеко от Питера. А, впрочем, мне сейчас всё равно.

Я закрываю глаза и тут же под веками начинают мелькать картинки сегодняшнего дня.

Утренние приготовления. Роспись в ЗАГСе. Выездная церемония в парке. Банкет.

И… и Витя, методично трахающий бывшую, которая наклонилась и упёрлась руками в стену, подставляя ему свой зад. Её на свадьбу не приглашали. Она специально приехала. Сама или Витя позвал? Они ведь и до этого спали, пока мы были обручены, так?

Витя ныл, что я ему не даю. А я оттягивала этот момент, как могла. Сказала, что хочу настоящую брачную ночь по всем канонам.

Теперь она у меня будет… только с другим.

Разглядываю тайком Дамира.

И ощущаю внутренний трепет.

И сопротивление.

Я не готова с ним. Вот так… не готова… Он ведь использует меня и выкинет. Я для него никто. Вещь… Я не его крови, не его веры, я та, кому можно предложить стать любовницей, но никогда женой. Он видит во мне просто притягательное тело. Доступ, к которому теперь получит.

На что я вообще подписалась?

О чём подумала?

– Останови, пожалуйста, – ляпаю спонтанно. – Мне надо… туда…

– В лесок? – хмыкает.

– Да. В лесок.

Вскоре он съезжает на обочину, а я, опустив взгляд, отстёгиваю ремень безопасности.

– Тебе надо снять это дурацкое платье, – указывает на мой наряд невесты.

– У меня нет другой одежды.

– Лето… жарко… можно и без, – усмехается.

– Угу… мечтай.

Смотрю исподлобья и открываю дверцу, выходя на свежий воздух. Уже смеркается, и высокий еловый лес кажется мне мрачным и неприветливым.

– Проводить? – выглядывает Дамир из машины.

– Нет, спасибо, я сама.

Отхожу на пару метров, судорожно соображая, и что мне делать дальше?

Ну вот… он остановился. Как я попросила. А где мы? Куда идти? Есть вариант добраться до ближайшей заправки, позвонить Римме, попросить приехать за мной. Она, наверное, гадает, куда я делась. Надо было сразу к подруге бежать, а я схватилась за Дамира. Он меня подловил, воспользовался сумятицей в мыслях. И я совершила опрометчивый поступок. Я ведь могу его исправить, так?

А что если выйти на дорогу, когда поедет следующая машина? Не собьют же меня в конце концов? Не задавят? Остановятся и спросят, что случилось. А я… попрошу подвести до города.

Да… странно это будет выглядеть, когда девушка в свадебном платье выскочит на середину шоссе. Подумают, что полоумная, да мне плевать.

Так я и делаю.

Дожидаюсь, когда дороге покажется тачка и бегу чуть ли ей не наперерез. Но машина виляет в сторону, водитель жмёт на гудок, только останавливаться не думает. Вскоре её габариты скрываются за поворотом. Я впадаю в ступор…

Почему решила, что план сразу сработает?

Откуда-то сбоку снова гудят. Я разворачиваюсь и свет фар ослепляет меня.

Кажется… кажется, я забылась… и не ушла с дороги.

Ой, мамочки…

Глава 2

Сильные крепкие руки, словно стальное кольцо, обхватывают мою талию.

– С ума сошла? – рычит мне в ухо Дамир, оттаскивая на обочину. – Ты что это удумала?

Я моргаю, приходя в себя, а затем давлю ему на ногу каблуком от свадебных туфель. От такого финта у него должны искры из глаз посыпаться, но Радулов лишь скрипит сжатыми зубами и сильнее стискивает мою талию руками.

– Отпусти меня… пусти меня! – начинаю вырываться.

Я трепыхаюсь, будто бабочка в паутине, но Дамиру плевать на мои усилия.

– Совсем мозги растеряла, Мария? – встряхивает меня.

– Да, когда решила с тобой уехать, тогда и растеряла. Я передумала, вези меня обратно.

Мимо по шоссе проносится вереница машин. И я только сейчас начинаю осознавать, что могла бы быть размазанной под их колёсами, если б Дамир не оттащил меня на обочину.

– Я же сразу сказал: передумать не сможешь. Быстро села в машину.

– Нет.

– Я сейчас тебя силой посажу.

В его голосе звучат ледяные нотки, а до меня только сейчас в полной мере находит, что я творю.

Я совсем не знаю Радулова, а еду куда-то с ним. Что он сделает со мной? Воспользуется? Пустит по кругу? Отдаст на потеху друзьям? А потом… потом будет говорить, что я вещь, и его наглые друзья начнут смеяться и предлагать за меня деньги. Потом родители узнают, а дальше… Дальше я и думать не хочу, чем всё закончится.

Меня насчёт Дамира сразу предупредили: с этим мужчиной лучше не связываться. Что он опасный, порочный, жестокий.

– Не хочу!

Начинаю биться в его руках. Мне плохо. Всё смешалось в одно сплошное чёрное пятно: свадьба, Витя, строгий отец, Дамир со своим предложением, измена, лица гостей, гнев родителей, которых я, конечно, опозорила. Ведь именно так мне и скажут.

– Садись, я сказал!

– Нет! Нет и нет!

Сопротивляюсь, бью его по плечам и груди. Словно он виновник всех моих бед…

И плачу… позорно так плачу!

– Пусти! Пусти! Пусти! – кричу в лицо.

Внезапно руки Дамира разжимаются.

Я даже в каком-то шоке смотрю на него.

– Ну иди… Раз решила.

– Идти?

– Да. Иди… – кивает на лес. – Там медведи, лисы, волки, ещё кто-нибудь живёт. Тебе же туда хочется?

– Мне в город надо.

– А мне в другую сторону. Не хочешь со мной? Вперёд! Ты же сбежать хотела? Иди на дорогу и голосуй. Может, тебя довезут. А, может, трахнут в ближайшем лесочке. Смотря на кого нарвёшься. На честного и благородного или не очень.

– А если это будешь ты? Какая мне разница. Ты сам из себя тоже честного и благородного строишь?

Мои щёки внезапно стискивают его пальцы. Впервые я ощущаю панику. Это, чёрт возьми, больно.

– Я никогда никого не беру силой. И тебя не возьму. Ты сама меня хочешь, только не признаёшься в этом.

– Не хочу!

– Можешь себя и дальше обманывать.

Дар разворачивается и уходит к машине. А я яростно тру свои щёки, те места, которых касались его пальцы, и смотрю на его спину и, ощущая себя полной идиоткой, делаю шаг-другой за ним.

Он… он что реально меня здесь бросает?

– Погоди! – кричу.

Но Радулов не оборачивается, открывает дверцу и садится внутрь. Мотор рычит, хозяин газует.

Я точно головой тронулась. Он, прав. У меня один вариант – ехать с ним. Но, господи, как унизительно…

Путаясь в свадебном платье, бегу за ним. Залезаю в высокую мощную машину, похожу на своего хозяина. Она такая же хищная на вид, и мотор урчит сердито. А от Радулова исходят волны гнева, который он сдерживает. Мог бы выплеснуть мне на голову, но вместо этого давит на газ, выбивая гравий из-под колёс.

А я зажмуриваюсь и начинаю плакать, сегодня столько всего произошло.

Что случилось с моей жизнью и что я натворила?

На коленки мне падает бутылка воды, когда дело доходит до громкой икоты. Я жадно пью и закрываю глаза.

Слышу, как гудит резина, пока колёса мчат нас всё дальше от города. Под этот мерный шум, начинаю дремать. Думаю, что забыться сном – не такая уж плохая идея. Всяко лучше, чем смотреть на Дара или вести с ним какие-то беседы. Особенно, когда вела с ним себя по-идиотски.

– Может, я просто у тебя побуду? – бормочу, не открывая глаз. – А ты меня через неделю обратно отвезёшь? Я разведусь и всё будет хорошо.

– Я не выдержу, всё равно тебя возьму, – долетает до ушей. – Смотреть на тебя, когда ты рядом, и не тронуть? Ну… я не настолько сдержан.

Ну и чёрт с ним, будь, что будет, – мелькает в голове.

Следующее, что чувствую – нежное поглаживание по голове. Мои распущенные волосы ласкает чья-то аккуратная ладонь. Я не сижу, а лежу. На чём-то мягком и очень комфортном.

Открываю глаза и вижу лицо Дамира над собой.

– Очнулась, наконец, Маша.

– Я спала так крепко?

– Вырубилась, я разбудить не смог. Пришлось нести до спальни.

До спальни?

Поднимаю глаза к высокому потолку.

– Где мы?

– В моём доме, как понимаешь.

Мне хочется повернуть голову, рассмотреть, где нахожусь, но я под действием гипнотического взгляда Радулова. Всё внимание приковано к нему.

Во рту пересыхает, а в груди вспыхивает жар, когда Дамир переходит на шёпот.

– Ты будешь моей, Маша. Сегодня ты будешь моей.

Глава 3

Смотрю на то, как Маша спит. И не хочется её будить. И хочется.

И хочется трогать. И не хочется…

Она невинная испуганная малышка. Совсем потерявшаяся. Я глазам своим не поверил, когда она пронеслась мимо нашего столика в своём белом платье. А лицо у неё было под цвет подвенечного наряда. Только на щеках алели два ярких пятна.

И глаза на мокром месте.

Кто посмел обидеть эту малышку?

Я знал, что у неё свадьба, но даже не предполагал, что по какому-то удивительному стечению обстоятельств окажусь с ней в одном ресторане.

Маша… Мария…

Я сразу её захотел, как только увидел. Её шелковые светлые локоны, естественные, а не выкрашенные, струящиеся по спине, привлекли моё внимание. Яркие широко распахнутые глаза смотрели с наивностью и интересом. Она не была искушённой. Она не была меркантильной. Она не была такой, с какими я обычно имел дело. Те, которые были сразу готовы запрыгнуть на член, едва их поманишь деньгами или подарками.

И, конечно, её аккуратная попка, обтянутая узкой юбкой, тоже притягивала взгляд.

Смотри, но не трогай, сказал мне Рустам, замечая мой интерес.

А не трогать было очень сложно.

Я хотел её. У меня сразу кровь заиграла.

Я не завожу отношений, не влюбляюсь. Так проще. Такая позиция помогает избежать этих ненужных соплей и нюней при расставании. Нафантазированных обязательств, которых я не могу никому дать.

Такие как я не женятся на тех, кого выберут сами. Давид вон женился на Майе и огрёб от семейки по полной.

Да и не хочется мне жениться. Родные, конечно, регулярно напоминают, что пора. Да, мне уже тридцать, но, чёрт, так не хочется остепеняться. Моя прекрасная жизнь меня вполне устраивает.

И, конечно, насчёт Маши у меня тогда были свои планы. Соблазнить, совратить, сделать своей, распечатать эту невинную девушку. Утащить в постель, погрузить в неё свой член и долго не вынимать. Заклеймить собой, чтобы она ни на кого больше смотреть не смела.

Она так забавно дрожала в моём присутствии и то и дело облизывала губы, стреляя глазками то вправо, то влево. Это выдавало её нервозность. Она меня хотела, даже сама не осознавала, как сильно.

Я чуть ли не физически ощущал, как поднималась в ней волна желания при нашей встрече. И нарочно её провоцировал, смотря долгим раздевающим взглядом.

Только сближения не получилось.

Да и её отец пристрелил бы меня, если б я посмотрел сделать что-то не совсем законное.

Например, украсть Машу на время. Вот как сегодня сделал.

Только она сама согласилась уехать. Хоть и дала заднюю в середине пути. Но сама!

И теперь Маша лежит в моём доме на большой кровати. Спит, подложив ладонь под щёку. В дурацком свадебном платье, которое мне хочется сдёрнуть с неё.

Она чужая жена… чужая…

Но, надеюсь, не тронутая.

Потому что хочу быть её первым. Хочу сделать её своей. Хочу, чтобы она знала только меня.

Не знаю, сколько мне потребуется времени, чтобы насытиться Машей. Возможно, что и долго. Но я намерен взять её сегодня и не выпускать из-под себя, пока не утолю хотя бы каплю своего желания.

Глажу её блестящие локоны, милое лицо. Красивая… Такая красивая, что дух захватывает.

Губы искусаны. Боролась с собой всю дорогу. Она и дальше будет сопротивляться моему натиску. Строптивая… это заводит. Но стоит ей распробовать секс, как её будет не остановить. Она будет просить ещё и вести себя, словно мартовская кошка. А я её всему научу. И ножки разводить, и в рот брать.

Пошлые мысли крутятся в голове. Руки дрожат, словно я наркоман, у которого началась ломка.

– Маша… – шепчу, поглаживая шелковистую кожу щеки. – Маша.

Веки её дёргаются, и Маша открывает глаза. Не понимает, где находится. Смотрит вверх, на меня, куда-то в сторону.

– Где мы?

– У меня. В моём доме. И сегодня ты будешь моей.

– Нет… Дар, пожалуйста. Я… я не готова.

– Готова, Маша. Я так вот уже готов.

Мне хочется взять её ладонь и положить на свой член. Чтоб она поняла, насколько я готов. Давно уже готов, если честно. Но, конечно, я не буду её пугать своим натиском. Она итак дрожит, как осиновый листок.

– Нет, пожалуйста. Не надо сразу.

Что-то новенькое… Усмехаюсь.

– Желаешь поторговаться?

Голубые глаза смотрят с мольбой.

– Да… да, давай поторгуемся.

– За поцелуй? – прищуриваюсь лукаво.

Пусть думает, что хочет. У меня свои планы на неё.

– Ну… можно.

Язычок скользит мимолётно по губам, и я напрягаюсь, а затем ложусь рядом с Машей на кровать и нависаю сверху.

Она делает резкий вдох и испуганно вздрагивает.

– Ты чего, Маш? Я ещё даже не начинал.

Наклоняюсь ниже и касаюсь её плотно сжатых губ. Мягко поглаживаю языком, позволяя бутону раскрыться и ответить на поцелуй.

Может, Маша ждала твёрдого натиска, насилия, но нежность и ласка и не такие замки отпирали.

Мы не целуемся, мы словно пьём друг друга. Её невинные стоны и приглушённое дыхание, робкие попытки ответить, ладошки на моей груди, которые то хватают за рубашку, притягивая, то упираются в плечи, отталкивая. Она соткана из противоречий. Хочется и колется.

И её ноги, которые я неторопливо поглаживаю, тоже дрожат.

Начинаю от щиколотки, двигаюсь выше до колена и по внутренне стороне бедра.

За поцелуем она и не замечает, как я атакую её самое сокровенное. Лишь когда моя ладонь накрывает её центр поверх нижнего белья, Маша напрягается и замирает.

Глава 4

Со мной происходит что-то странное. Тело будто мне не принадлежит. Меня накрывает такой волной желания, что мне даже странно её ощущать. Ещё недавно я чувствовала себя самой несчастной, пыталась сбежать, даже не важно куда, просто сбежать. Желательно подальше.

А теперь… Теперь лежу под Даром на всё готовая.

Он не удерживает силой.

Почему-то кажется, если оттолкну, отпустит.

Но вот только отталкивать совсем не хочется.

Дамир вдавливает меня в матрас, его бёдра двигаются, имитируя то, что он хочет делать со мной безо всяких преград.

Это заводит, не смотря на туман в голове. Но я так напряжена, что хоть криком кричи. И даже вся порочная страсть Дара не способна меня сейчас расслабить.

– Отпусти меня, пожалуйста.

– Я тебя увёз, ты моя, – повторяет, словно мантру.

– Дар, сейчас двадцать первый век на дворе, людей не похищают и не удерживают силой. Да, я сама с тобой поехала, но… но не думала, что ты так сразу… Я вообще надеялась на твоё благородство.

Я пытаюсь говорить строго, но больше походит на какие-то нравоучения.

Дамир тихонько смеётся и его глухой смех отдаётся вибрацией в его широкой груди.

Дар наклоняется и трётся носом о мою шею.

Я застываю, ощущая, как предательские мурашки расползаются по всему телу.

– Хочешь меня, Маша, не отрицай. Ты целуешь меня, отвечаешь. Ты и дальше пойдёшь. Сюда хочу. Срочно.

Его ладонь ложится мне между ног, и я застываю, мотаю головой.

– Нет, пожалуйста, нет.

Дар отстраняется и сажает меня на кровати. Я борюсь с головокружением, пока он перемещается куда-то в сторону. Его пальцы скользят по моей спине, расстёгивают платье. Лиф скользит вниз, падая до талии. Не успеваю его придержать. Моя грудь в тонком бюстгальтере открыта взору Радулова.

Я быстро скрещиваю руки на груди и мотаю головой.

Сопротивляюсь, но как-то вяло.

Неужели Дамир прав и всё это – лишь показуха и способ заглушить голос совести?

Нет… не верю.

Мне немного страшно и боязно.

Я к брачной ночи не была готова. А лечь с эти сильным безумно привлекательным мужчиной… чтобы после очнуться в туманном будущем, нет… я так не могу.

Радулов выпутывает меня из ткани.

– Дурацкое платье, – усмехается, отшвыривая его подальше. – Я куплю тебе другое.

На мне нижнее бельё и туфли, по какому-то странному стечению обстоятельств я не скинула обувь.

Дамир стягивает с себя футболку, и я сглатываю, лаская взглядом его крепкий торс. Он подтянутый и мускулистый. Поджарый. Смуглая кожа, твёрдые мышцы под ней.

Упираюсь ладонями ему в плечи, но быстро отдёргиваю ладони. На них будто бы ожёг.

– Ты забыл? Я сама могу себе купить любое платье. Какое захочу, – напоминаю.

Моя семья довольно обеспеченная. Да что уж там говорит, папа – состоятельный мужчина. И брак с Куприяновым – это, скорее, слияние, чем искренняя любовь.

Папа уверял, что мне с Витей будет хорошо. Что деньги к деньгам. Что бизнес к бизнесу. К тому же Вите я понравилась, нам было легко друг с другом. Мы росли примерно в одной среде и оба знаем, чего нам хочется от жизни.

Но в вопросах верности разошлись.

– Ой дурак твой муж, – тянет Радулов. – Если б я был на его месте, у меня стоял бы только на тебя.

– Сомнительный комплимент, – шучу чуть нервно.

Но у Дамира внезапно словно голову сносит. Он опрокидывает меня на кровать и целует. Только в этот раз всё иначе. Радулов не деликатничает. Его язык таранит мой рот, а руки без стеснения мнут грудь и гладят всё, до чего дотягиваются. Бока, бёдра, плечи, ноги… то, что между ними. Против воли я распаляюсь. Дамир знает, на какие точки нажимать, и без стеснения этим пользуется.

В животе пожар, а между ног потоп. Спазмы желания такие острые, что я ёрзаю под Дамиром и пытаюсь сжать бёдра.

Но пальцы Дара проникают в трусики и один нагло ныряет в меня.

Я вскрикиваю, сжимаясь в комок.

– Пожалуйста, не надо… только не так.

– Так, значит, всё-таки ещё невинная девушка? – довольно ухмыляется Дамир.

Словно выиграл миллион в лотерею.

Хотя, что ему этот миллион. Уверена у него на счетах есть и не один. Если не миллиард. Его семья и он сам очень богаты.

И очень опасны.

Папа меня сразу предупредил, не связываться с Дамиром. Даже в сторону его не смотреть.

У таких, как Радулов куча любовниц и внебрачных детей, – вот что он мне внушал.

– У тебя дети есть? – внезапно спрашиваю.

Дамир замирает, не веря собственных ушам выгибает бровь.

– Маш, ты серьёзно хочешь об этом поговорить? Предохраняться я умею, если ты об этом. Не залетишь, не бойся.

– Нет, я не об этом.

– И я очень аккуратно тебя распечатаю. Больно не будет. Я постараюсь. Тебе понравится, Маш. Твоя брачная ночь должна стать настоящей брачной ночью.

– С другим женихом?

Радулов хмыкает.

– С правильным мужчиной, – исправляет.

– Ты попользуешься и бросишь, – опускаю ресницы, чтобы только не смотреть на Дамира.

– Я позволю тебе использовать себя.

Наклоняется и целует. Снова нежно и неторопливо.

– Дар, я правда не готова. Дай… дай мне отсрочку. Пожалуйста.

Но Радулов меня не слышит. Перемещается, ложится мне между ног. Я не могу их свести при желании. Между ними Дар. И к самому моему сокровенному месту прижимается твёрдый член. Он порвёт преграду, он возьмёт меня, не смотря на просьбы этого не делать. Его нежный натиск не даёт мне сил сказать нет. Но я всё же шепчу:

– Нет, нет, пожалуйста, Дар. Опомнись… Нет, – пока он двигает бёдрами и говорит противоположное.

– Да, да, да…

Глава 5

Я отворачиваюсь и зажмуриваюсь. Мне не хочется хотеть его. И игрушкой быть не хочется. Тело предаёт. Потому что я всегда ощущала влечение к Дамиру, а сейчас, когда мы поставлены в такие обстоятельства, я умом понимаю, что желать его нельзя. Ведь сегодня утром я произносила брачные клятвы перед другим мужчиной.

Слезинки жгут глаза, и мотаю головой, будто это действие способно их прогнать.

И, кажется, тихонько хнычу.

Дар находит мои губы и целует нежно.

И от этой нежности мне хочется разрыдаться сильнее.

– Да, плачущая девушка – это не то, чего я ожидал, – произносит он. – Маш, ты не должна плакать, когда со мной.

– Должна, не должна. Всю жизнь так, – бросаю в сердцах, а Радулов отстраняется.

Без его тела сверху и легко, и холодно.

Понимаю, что лежу перед Дамиром в одних трусиках и бюстгальтере. А он без зазрения совести разглядывает моё тело.

Мне нечем прикрыться.

Поэтому я резко сажусь и подтягиваю ноги к груди. Обнимаю их руками.

Долгий вздох над головой обозначает, что решение принято.

Не сегодня.

И я тоже облегчённо вздыхаю.

Но это не значит, что не завтра. И что Радулов не прекратит пытаться. Он же открытым текстом сказал, чего ждёт, увозя меня с собой.

– Может, тогда хочешь поужинать?

– Я хочу остаться одна.

– Не самый лучший вариант.

– Откуда тебе знать? Какие ещё варианты у меня есть?

– Есть вариант привести себя в порядок, умыться и спуститься на ужин.

– Я наелась на свадебном банкете.

Дамиру точно есть, что сказать, но он решает никак больше не комментировать. И уходит.

А мне даже не верится, что он поменял решение и отстал от меня.

И почему-то холодно одной.

Тело, которое горело несколько минут назад, превращается в камень.

Ты же получила отстрочку, – думаю, – почему же расстраиваешься?

Потому что внутренний огонь не греет, а внешний грозится спалить всё подчистую.

***

Когда следующим утром трогаю дверь своей спальни, она открывается. Не знаю, чего ожидала? Может, того, что Дамир приказал меня запереть или поставил конвой у двери.

Но ни первого, ни второго нет.

Я поправляю пояс халата, туго завязанного на талии и осторожно выхожу в коридор.

Он не очень длинный, тут дверей пять, может, семь, я особо не разглядываю. Иду вперёд к лестнице. Дом современный и перилла у лестницы из стекла, сама она, будто парит в воздухе. И голова слегка кружится, когда я спускаюсь по невесомым ступеням. Или она кружится из-за пролитых слёз и оставленных во вчерашнем дне нервов. Поворачиваю голову и гляжу в огромное панорамное окно высотой в два этажа. Оно представляет вытянутый вверх прямоугольник и открывает вид на территорию рядом с домом и густой еловый лес, протянувшийся, кажется, на многие километры вдаль.

Логово, – всплывает в голове это слово. – Логово зверя.

Опасного, самоуверенного, обаятельного порочного зверя.

– Да мне плевать, что он там вещает, – долетает до меня голос хозяина. – Ну доложили ему. И что дальше? Он сам всё прое…ал, – пауза. – Пздц, пусть идёт, поплачет. Это уже не мои проблемы. И не твои, кстати, тоже.

О ком это они? Обо мне?

Почему-то кажется, что разговор касается меня.

– Не надо так думать. Нет, я сказал, нет. Даже не пытайся убедить. Да пофиг на них. – Пауза. – Ага, я бессмертный. Не знал? Ладно, давай. Наберу ещё.

Я напрягаюсь, как струна, повожу плечами, сбрасывая оцепенение, и продолжаю спуск.

– Маша? – слышу, не дойдя до низа.

– Я.

– Ты можешь не прятаться. Тебя видно в отражении, – указывает на окно, когда я достигаю подножья этой бесконечной небесной лестницы.

Радулов сегодня выглядит… а, впрочем, как всегда. Притягательно, сексуально, уверенно. На нём чёрные джинсы и чёрная футболка с коротким рукавом, подчёркивающая его подкаченную фигуру. Широкие плечи, узкие бёдра, смуглая кожа, золотая цепочка на шее с указательный палец толщиной. Тёмные волосы откинуты назад, будто он, разговаривая по телефону, их ерошил.

– Выспалась? – кладёт сотовый на столешницу. – Халат в ванной нашла.

Я киваю и развожу руками.

– У меня нет одежды, – произношу очевидные вещи.

– Я бы предпочёл видеть тебя без одежды.

– Извини, – заикаюсь, – но… но тогда я не смогу никуда выйти.

– И я бы предпочёл, чтобы бы из спальни и не выходили.

Дамир усмехается, а я краснею. Его забавляет моя реакция.

– Скажи, что тебе надо, или напиши, я пошлю человека, он всё привезёт.

Представляю, как составляю список. А трусики с носками туда же заносить? Покусываю губу и в горле начинает першить от смеси истерического смеха и неловкости.

Дар всё это видит.

– Ладно, Маша, скажешь свои параметры, я отправлю горничную с водителем в город. Привезут вещи первой необходимости, остальное позже будет.

– Я бы хотела получить свою одежду.

– Понимаешь, навряд ли я сейчас смогу явиться на порог твоего дома и сказать твоему отцу, что мне надо пройти внутрь и покидать часть твоих вещей в чемодан. Он меня пристрелит на месте в лучшем случае.

– А в худшем?

– В худшем асфальтовым катком проедется по мне и моей машине.

Картина, которую описал Дамир, настолько комичная, что у меня вырывается хихиканье.

– Ну вот, тебе уже весело, чудесно. Не грусти, Маша, всё будет хорошо. Самое страшное уже позади.

– Разве? А что было самое страшное?

– Прожить всю жизнь с нелюбимым. Радуйся, что узнала его натуру так быстро и ваш брак не затянется.

– С чего ты взял, что я Витю не люблю?

– Когда любят, не сбегают со свадьбы. И не стонут под другим мужчиной от желания.

Мне уже не смешно, мне жарко.

А разве я стонала?

– Стонала, – кивает Дамир, хоть я и не спрашивала этого вслух. – Даже не отрицай. Приходи в себя, но скоро ты станешь моей. Передышка временная. Я слишком сильно тебя хочу.

Соединяю руки в замок и опускаю взгляд.

– А быть… быть использованной тобой и выкинутой на улицу – это не самое страшное?

Подскакиваю от удара кулака по столешнице.

Дамир не сдерживается, гневается на мои слова. А я будто провокатор со стажем, смотрю на Радулова невинным взглядом. Даже вопросительным.

– Маша, ты бы слова выбирала. Я и не думал тебя использовать, только сделать хорошо.

– Себе хорошо, а мне?

– Я тебя не брошу в беде.

Ты сам станешь моей бедой, – думаю про себя, отворачиваясь, не в силах выдержать тяжесть горящего эмоциями взгляда Дамира.

Глава 6

Я почему-то думала, что Дамир вечером снова продолжит свои попытки меня соблазнить. Но ни сегодня, ни на следующий день он этого не делает. Уезжает рано, возвращается поздно. Я даже ужинаю в одиночестве.

Две молчаливые женщины, которые прислуживают в доме, не хотят идти на контакт. Мне остаётся только молча есть приготовленную ими еду, надо сказать весьма вкусную, и иногда выходить на территорию прогуляться. Кое-какую одежду мне привозят на следующий день, а сегодня с утра я обнаруживаю пакеты из совсем не дешевых магазинов, с мини-гардеробом.

Это, значит, я здесь надолго.

Как же не хватает связи с внешним миром.

По телевизору, конечно, новостей про меня не покажут, но хоть бы с кем-то поговорить.

Узнать, как отец, как мать, как сам жених. Как вообще банкет закончился, когда обнаружили мою пропажу.

Или ничего не случилось, и гости продолжили праздновать дальше?

А собственно, еда есть, выпивка на столе, зачем им жених и невеста?

Устав гулять по периметру, я пытаюсь выйти за забор, но суровая охрана строго говорит:

– Не велено выпускать.

– Я, что, пленница? Я просто хочу прогуляться где-то ещё.

Но ответа не получаю.

Сложив руки на груди и насупившись, возвращаюсь в дом. И решаю дождаться вечера, чтобы предъявить Радулову за его указания.

Он что вообще о себе возомнил?!

Я же не раба в конце-то концов!

Дамир приезжает чуть раньше в каком-то приподнятом настроении, что ещё больше выводит меня из себя.

Высказываю всё, что думаю: о нём, о его доме, об охране, обо всей ситуации.

– Это ради твоей безопасности, – спокойно отвечает.

А я стою, шумно дышу. Выложилась, пока выговаривала, словно марафон бежала.

– От кого?

– Мало ли… – пожимает плечами.

– Отец знает, что я у тебя?

– Пока нет. Знал бы, сразу бы примчался. У него же сделка века почти сорвалась.

– Какая сделка? – спрашиваю, но уже догадываюсь, о чём он.

Радулов какой-то весёлый. Подходит ко мне, трогает за подбородок и наклоняется, сообщая коротко:

– С Куприяновым, конечно, твоим.

Фыркаю.

– Ты мне Америку не открыл. Я знала, что речь больше о слиянии капиталов, чем о любви.

– И пошла на это?

– Родители уверили, что одно другому не мешает, что Витя увлечён мой. Знаешь, он неплохо отыгрывал чувства, я даже ему верила и в какой-то момент влюбилась.

Я говорю это Дамиру, чтобы он знал, что мне всё равно на него. Я выходила замуж, потому что сама так решила и даже испытывала к жениху тёплые чувства.

Сейчас, кажется, я даже первая ему призналась, что люблю. На что Витя коротко буркнул: Я, мол, тоже.

Но чувство влюблённости становилось меньше по мере приближения дня свадьбы, и я уверяла себя, что всё из-за нервов. А оказывается, я просто к нему остывала. Когда влюблённость не подкреплена ничем, она быстро улетучивается. Вот и со мной это случилось.

– Ой, влюбилась, – качает Дар головой. – Ты даже не знаешь, что это значит.

– Почему? Знаю, – из чувства упрямства говорю я.

– Влюблённость, это когда руки дрожат, когда жить без человека не можешь, думаешь о нём постоянно, хочешь его. Вот ты мужа хотела?

– Я… я хотела, – киваю.

– Не правда. Когда любят, не текут под чужими руками. А ты под моими текла.

Я морщусь, мне не нравится, как это звучит. Не нравится, как Дар спокойно называет вещи своими именами и ни капли не смущается.

– Не надо внушать мне, что секс – это основа всех основ.

– А что внушать надо? Маш… ты пойми, жизнью правит основной инстинкт.

– Всегда считала, что это скорее про выживание.

– О да… базовые потребности. Ты не думай, что я с гор вчера спустился. Я в университет тоже ходил, – иронизирует он над самим собой.

– Ходить не значит учиться, – пожимаю плечами.

А Дар хватает меня за локоть и тянет на себя.

– Ты хоть что-то про меня знаешь?

– А мне не интересно, – заявляю и пытаюсь высвободиться. – Не знаю и знать не хочу. Да и вообще, вот ты меня упрекаешь, что я согласилась на отчасти договорной брак, а разве сам не такой?

– Я не женат.

– Нет, – отмахиваюсь, – я не об этом. В твоей среде сплошь и рядом договорные браки. Скажешь, что нет? Невесту тебе выберут одобренную. А я так… действительно, девочка на одну ночь.

– Не на одну, Маш, – усмехается. – На много.

Радулов цыкает уголком губ, а затем идёт за папкой, которую кинул на стол, войдя в гостиную.

– Вот, полюбуйся, на своего пока ещё мужа, – усмехается. – И его любовниц. Увидишь, что он никогда не был тебе верен. Мои ребята немного покопались в его жизни и в его телефоне.

Не хочу этого делать, но подхожу к Дару и опускаю взгляд вниз. Становится тошно от откровенных фото, раскинутых на столешнице. Витя, что, реально вот это всё хранил в телефоне?

Там хоть одна фотка меня есть? Или только девушки… девушки… девушки… Обнажённые в основном.

Речь не только об одной бывшей.

– Он игрок и гуляка. Родители сильно его контролируют и покрывают. Чтобы правда не всплыла. Но в некоторых кругах Куприянова слишком хорошо знают. Не думаю, что такой мужчина мог бы сделать тебя счастливой.

– Ну и не думай, – бросаю в сердцах, чтобы развернуться и уйти к себе.

Но Дар меня придерживает и наклоняется ближе.

– Расстроилась?

– Нет, – быстро отрезаю. – Мне уже всё равно.

Его пальцы поглаживают мой подбородок, и я, словно заворожённая смотрю на мягкие чувственные губы, которые приближаются к моим.

Волнение… откуда оно берётся?

Но в животе странные бабочки машут крыльями, а должны, наверное, осы жужжать и жалить. Может, они и жалят даже, но как-то возбуждающе.

Потому что целуется Радулов, как бог. И я в предвкушении, хоть и сама боюсь себе в этом признаться.

– Смотри, ты хочешь меня. И ждёшь, что я первый начну. Но Маш, ты ведь тоже можешь проявить инициативу.

– Никогда, – разозлённо шепчу. – Никогда, Дар.

– Ты поаккуратнее с такими заявлениями. Когда ты ляжешь под меня, заставлю ответить за каждое никогда в мой адрес.

– Мечтай, – отталкиваю его.

Чувствуя странное разочарование.

Что такое со мной?

Этой ночью я снова одна, но меня под утро будит странный шорох. Спросонья приоткрываю глаза и вижу…

Глава 7

Вижу, как какая-то тёмная фигура быстро выскальзывает за дверь моей спальни.

Это не Дамир. Точно не он.

Дар бы не ушёл, это раз.

И Дар выше и мощнее.

Сон ещё владеет мной, испуг не успел его сменить. Я протягиваю руку к ночнику возле кровати и щёлкаю выключателем. На потолок ложатся тени. В комнате – никого.

Но рядом со мной на тумбочке – листок, вырванный из маленького блокнота и сложенный пополам.

Дрожащей рукой беру его и подношу к глазам.

«Тебя хотят забрать. Через неделю будь готова».

Через неделю? – хмурюсь. – Почему через неделю? Почему не завтра? Не сейчас? Кто хочет забрать? А поеду ли я с тем, кто хочет?

Это Куприянов? Мой неудавшийся муж? Отец? Я не хочу к ним возвращаться. Я хочу уйти из дома Дара и пожить своей жизнью какое-то время. Без влияния отца и других людей.

Но Дар запер меня в своей загородной крепости, отсюда мне не уйти. Не знаю, что теперь хуже.

Когда убегала из ресторана, думала, вот там хуже быть не может. А сейчас быть пленницей мне тоже не особо нравится.

До утра я так и не засыпаю, мучаюсь, ворочаясь с бока на бок.

И ещё ощущаю непонятный «зуд» внутри. Там будто улей гудит. Это мысли разные во мне бродят.

Насчёт Радулова тоже.

Каждый раз, когда я его вижу, сердце стучит быстрее, а дыхание перехватывает. Его уверенность, харизма и порочность притягивают меня, как магнит. Но я понимаю, что это лишь обманчивое очарование. Я должна оставаться настороже.

Он словно хищник, скрывающийся в тени, готовый в любой момент сделать шаг вперед. Уверена, он умеет быть жестоким и безжалостным, но не показывает свою истинную натуру, потому что у него ко мне собственный пошлый интерес.

Я пытаюсь убедить себя, что могу контролировать свои чувства. Но в глубине души понимаю, что стоит быть осторожной. Мои желания не должны затмевать разум. Я не могу позволить себе попасть в ловушку, даже если Дамир кажется мне привлекательным.

Каждый раз, когда я думаю о том, как он смотрит на меня, как его губы изогнуты в легкой усмешке, я ощущаю, как меня тянет к нему. Дамир не просто красивый мужчина – он угроза. Все красивые мужчины – угрозы! Ведь они знают о своей привлекательности и умело ей пользуются!

Как бы так научиться игнорировать его притяжение и сосредоточиться на том, что действительно важно. Например, на моём будущем. На свободе ото всех.

А Дамир… Я не должна хотеть его. Я должна опасаться.

Но я ведь действительно его хочу, он прав. И тут в голову приходит уж совершенный бред. Так почему не воспользоваться положением, то есть не использовать его тоже. Для собственного, как говорится, успокоения.

Папа может меня забрать и вернуть Куприяновым. И первый раз будет с нелюбиымым.

Дара я тоже не люблю.

Но… но всё же что-то чувствую.

По крайней мере, он точно будет думать о моём удовольствии. А Витя – что-то сомневаюсь.

Всё утро я хожу, как сонная муха, только с внезапным приездом Дамира оживаю.

– Что с тобой? – спрашивает он.

– Мне надоело сидеть взаперти? Чем я должна заниматься? Вязанием?

– Да хоть крестиком вышивай.

– Не умею, – бросаю коротко. – Не люблю.

– А что любишь? – поступает внезапный вопрос.

Пожимаю плечами.

– Ого, кто-то начал интересовать чем-то иным, кроме моего невинного и желанного тела, – иронизирую то ли над собой, то ли над Дамиром. – Может, о бессмертной душе поговорим?