Читать онлайн Взрываться

© 2024 Luna Mason

© Корнейчук Ю., перевод, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Примечание от автора

В романе присутствуют ситуации и события, способные вызвать у некоторых читателей неприятные ощущения. Есть откровенные сексуальные сцены.

Книга предназначается для читателей старше 18 лет.

Полный список триггеров ищите на сайте автора.

Эта книга посвящается моим читательницам, которые достойны того, чтобы с ними обращались как с принцессами, но не хотят видеть у своих ног принца. Они предпочитают злодея, который прикажет им взяться за спинку кровати и принять все, как подобает «хорошей девочке».

Злодеи трахаются лучше.

Грейсон с нетерпением ждет встречи с вами…

Пролог

Грейсон

Десять лет я боролся за выживание, дышал и жил войной.

Охота, стрельба, убийство.

Это все, что я знаю.

Я приближаюсь к заброшенному зданию, где, по данным разведки, скрываются двое опасных террористов, за которыми мы ведем охоту.

Шагая по раскаленным афганским пескам, я крепче сжимаю карабин М4. По левую руку от меня идет мой верный и преданный друг Каспер. Мы вместе прошли службу в морской пехоте и вместе продвигались по карьерной лестнице. Черт, если бы мы, будучи подростками, не ввязывались в драки так часто, наши родители никогда бы не отправили нас в армию. Я должен быть благодарен им за это, ведь где еще я могу выплеснуть свой гнев в рамках закона?

Деревянная дверь слетает с петель, и наши ребята, Чейз и Пол, быстро входят в здание с противоположной стороны. Эти террористы несут ответственность за взрывы в аэропорту Кабула, которые привели к гибели сотен ни в чем не повинных людей, но в течение последних трех лет, прошедших с момента теракта, им удавалось скрываться от полиции.

Распахнув дверь, я выставляю оружие перед собой и внимательно осматриваю пространство. Слева от меня – каменная лестница, а справа – то, что осталось от этой дыры. Под ногами у меня валяются куски поролона от разорванных в клочья диванов. Вокруг разбросаны бумаги, порванные книги и остатки сломанной бытовой техники.

Черт возьми, как кто-то мог жить здесь так долго?

– Наверху обнаружены тепловые сигналы, – доносится до меня голос разведки в наушнике.

– Принято, – отвечаю я и указываю Касперу на лестницу.

Поднимаясь по ступенькам, замечаю, как учащается сердцебиение. Когда я достигаю верхней ступени, меня чуть не тошнит от ужасной вони, исходящей из ванной. Заглянув за угол, осматриваюсь по сторонам. Здесь есть только одна закрытая дверь – вероятно, они находятся за ней. Я подаю знак своему другу, распахиваю дверь, и в тот же миг раздаются пронзительные крики. В правом углу комнаты хрупкая на вид женщина прижимает к груди грудного ребенка.

Что-то неладно, они – наживка?

Я осматриваю комнату в поисках тайных уголков, но, к сожалению, не нахожу ничего подозрительного.

Дерьмо.

– Немедленно уходите, – кричу я Касперу, который стоит у входной двери.

Где же Чейз и Пол?

Каспер стремительно спускается по лестнице, и я следую за ним, но внезапно до меня доходит смысл происходящего, и я кричу:

– Каспер, оставайся на месте!

Выстрелы заглушают мои слова, но я успеваю пригнуться.

Раздаются новые выстрелы, и одна из пуль, пролетев над моей головой, попадает в стену позади, разрушая камень. Внезапно мое внимание привлекает движение в другом конце комнаты. Я прячусь за сломанным диваном и жду, предполагая, что один из террористов скоро появится здесь. Заметив в прицеле моего M4 человека в белом халате, который держит в руках огнестрельное оружие, я нажимаю на спусковой крючок, и ублюдок падает на пол.

Чейз и Пол осторожно выглядывают из-за угла и, увидев меня, жестом просят вернуться за диван. В этот момент раздаются новые выстрелы.

Каспер… мне нужно найти Каспера.

Я осторожно подползаю к выходу, держа винтовку наготове. Яркий солнечный свет ослепляет меня, когда я выхожу на улицу. Вокруг расстилается пустыня. Я давно так не веселился, хотя и люблю хорошую охоту. Однако веселье прерывается, когда я вижу друга, лежащего на песке. Из-под его живота растекалась лужа крови. Каспер зажимает рану руками и с огромным усилием пытается поднять голову.

– Черт, Каспер! – восклицаю я, подбегая к нему и падая на колени.

Пока я достаю аптечку из своего жилета, нас окружают Пол и Чейз. Пол остается на страже, а мы с Чейзом пытаемся помочь Касперу.

– У нас три подтвержденных трупа, признаков движения не наблюдается, – докладывает Пол.

Я распахиваю куртку Каспера, пытаясь найти источник кровотечения. Мои руки дрожат, а друг из последних сил пытается сделать вдох.

– Грейсон, не надо, – шепчет он, прерывисто дыша.

Я снимаю с него черную балаклаву, чтобы ему было легче дышать.

– Каспер, я с тобой, – говорю я, но он лишь качает головой. Его карие глаза полны слез, и он почти умоляет меня остановиться.

– Грейсон, мне ч-чертовски жаль! Я надеюсь, ты п-простишь меня. Я л-люблю тебя, брат.

«Простишь»? За что, черт возьми, он просит прощения?

– Не нужно извиняться, ты не умрешь у меня на руках. – На последнем слове мой голос дрожит.

Каспер начинает кашлять, и изо рта у него брызжет кровь.

– Прости, – повторяет он, когда я кладу его голову себе на колени.

– Прости за что? Все будет хорошо.

– За то, что трахнул Амелию.

Меня охватывает волна гнева, и я с силой сбрасываю его голову со своей ноги. Она падает на землю с глухим стуком, а я ощущаю, как суровая реальность ударяет в самое сердце, когда его признание пронзает меня насквозь. Я вспоминаю все те ночи, когда по разным причинам мой лучший друг и моя жена были слишком заняты, чтобы пообщаться со мной. Но у Каспера даже не хватило совести дать мне время, чтобы я мог его возненавидеть.

– Нет, нет, нет.

Весь мир словно рушится вокруг, и я отползаю назад, подальше от Каспера. В воздухе висит пыль, щекоча ноздри, а я сижу и смотрю, как мой единственный друг испускает последний вздох. Его слова эхом звучат у меня в голове.

Мой лучший друг трахал мою жену бог знает сколько времени.

– Амелия, пошла ты к черту! – кричу я своей шлюхе-жене.

Она не перестает бегать за мной, в истерике цепляясь за рукава моей куртки и умоляя не бросать ее. Мне приходится собрать всю волю в кулак, чтобы не оттолкнуть ее и не отправить в полет через всю комнату.

– Грейсон, пожалуйста, – умоляет она, пока я собираю свою одежду. – Не уходи, я обещаю, это больше не повторится. Тебе не о чем беспокоиться, ведь Каспер все равно мертв!

Я с слой вырываю ящик из комода и с размаху бросаю его в противоположную стену. Каким же гребаным дураком я был! Как я мог не замечать раньше, насколько она отвратительная, мерзкая? Она и Каспер, мой лучший друг, почти брат, которого у меня никогда не было, все разрушили.

Я приближаюсь к Амелии, сжав руки в кулаки, и она, испуганно глядя на меня, вжимается в стену.

– Это последний раз, когда ты меня видишь. Никогда больше не произноси при мне его имя. Ты, блять, не заслуживаешь этого. А теперь убирайся с глаз, ты мне отвратительна.

Она падает на пол, трясясь от рыданий.

Как же это жалко.

Направляясь в аэропорт, я полон решимости начать новую жизнь и оставить прошлое в прошлом. Я уже попрощался со своим лучшим другом, и это было единственное, что удерживало меня здесь.

В Нью-Йорке я планирую открыть собственный боксерский зал. Надеюсь, там я смогу найти выход своему гневу.

Мое новое правило: никаких женщин больше чем на одну ночь.

Глава 1

Мэдди

Мои глаза закрываются, а пальцы тянутся к краю трусиков. В этот момент я могу возбудиться, лишь представляя Грейсона и все те восхитительно порочные вещи, которые он может делать ртом. Пальцы нежно скользят по щелке, пока в голове проносятся воспоминания о том дне, когда Грейсон спас мою лучшую подругу.

Мы подъезжаем к дому Джейми, бывшего жениха Сиенны и того самого человека, который ее похитил. Келлер уже отнес Си в машину, и они отправились в больницу. Его угрюмый итальянский телохранитель Нико сообщил мне, что состояние девушки тяжелое.

Дождь стучит по стеклу автомобиля, и я смотрю на здание, у которого собралась толпа. Из здания выходит Грейсон с бесстрастным выражением лица и проводит рукой по лбу, размазывая кровь, которая капает с волос. Его белая рубашка окрашивается в красный цвет.

Когда я осознаю, что с ним все хорошо, меня охватывает облегчение. Хотя в последние месяцы мы часто ссорились, я никогда не желала ему зла. Но и прекращать выводить его из себя я тоже не хочу, потому что наблюдать за его реакцией бывает забавно.

Какого черта я так переживаю за него?

Все эти месяцы его присутствие вызывало у меня раздражение. Но сейчас единственное, что имеет значение, – это его благополучие.

Вдруг его окликает Лука, и, когда Грейсон оборачивается, я замечаю в его руке серебристый пистолет. Меня охватывает непреодолимое желание подбежать к нему, и я пытаюсь открыть дверцу машины, но она не поддается. Мне так важно почувствовать его поддержку, узнать, все ли в порядке с Сиенной и что именно там произошло, потому что я чувствую себя виноватой.

– Нико, открой дверь! – кричу я, теряя терпение.

– Мэдди, это небезопасно. Не надо было привозить тебя сюда, босс убьет меня, если узнает.

– Открой гребаную дверь, иначе тебя убью я! – кричу я.

Я слышу, как щелкают замки, и распахиваю дверь. Впопыхах я надела то, что оказалось под рукой, – белую рубашку и джинсы. Дождь хлещет по коже, насквозь промочив одежду, но я бегу к Грейсону, и, увидев меня, он замирает.

Его рыжеватые волосы потемнели от влаги, а с лица стекают капли дождя вперемешку с кровью. Но даже в таком состоянии он остается великолепным. Его высокая, мощная фигура внушает чувство безопасности. Я знаю, что со мной ничего не случится, пока он рядом.

Я бросаюсь в его объятия и прижимаюсь лицом к каменной груди.

– Солнце, что ты здесь делаешь? Это небезопасно, – шепчет он.

Я поднимаю голову, и, когда его теплое дыхание касается моего горла, по телу пробегает дрожь.

– Я должна была удостовериться, что с Сиенной и тобой все в порядке. Это моя вина. Я не должна была оставлять ее, но не знала, что происходит, – произношу я, но мой голос звучит слишком тихо.

– Тсс. – Он ласково проводит рукой по моим волосам, словно пытаясь утешить. – С ней все будет хорошо, я обещаю. Со мной тоже все в порядке, и ты не виновата.

Он склоняется, нежно касается своим носом моего, и я осознаю, что меня непреодолимо влечет к этому харизматичному, татуированному и заботливому великану – тому, кого я столь страстно желала все это время.

Его взгляд неспешно скользит по моим губам, и вот наши глаза встречаются.

Пошло оно все! Я хочу этого мужчину.

Я прикасаюсь губами к его губам, но Грейсон напрягается, и, чувствуя смущение, я отстраняюсь.

– К черту все. – С этими словами он притягивает меня за затылок и жадно целует.

Он проникает языком в мой рот, и к нашему поцелую примешивается металлический привкус крови. Грейсон углубляет поцелуй, и я чувствую, как начинает пульсировать моя киска, а пальцы ног поджимаются. От страсти у меня перехватывает дыхание.

– Грейсон, нам нужно уходить, немедленно! – кричит кто-то позади нас.

Он прерывает поцелуй, качает головой и прижимается своим лбом к моему.

– Тебе тоже нужно идти, Мэдди, – вздыхает он. – Блять! – восклицает Грейсон и, развернувшись, стремительно уходит.

А я продолжаю стоять под дождем, все еще ощущая на губах поцелуй, и смотрю, как он, не оборачиваясь, садится в черный автомобиль и уезжает.

Я прикусываю предплечье, подавляя стон, когда приближение кульминации становится неизбежным. Вероятно, это происходит потому, что я еще не привыкла к жизни в одиночестве и к тому, что можно не скрывать оргазмы. Однако в моих мыслях наш поцелуй на этом не заканчивается. В моих фантазиях Грейсон отвозит меня к себе домой и трахает целую неделю.

Проблема заключается в том, что я не могу перестать думать о сексе с Грейсоном. Недавно меня поцеловал бухгалтер Грегори, и я надеялась, что это будет похоже на тот головокружительный поцелуй, который подарил мне Грейсон в прошлом году, ведь он изменил мою жизнь. Как только губы Грегори коснулись моих, я словно перенеслась в тот день. День, который, кажется, стал проклятием всей моей личной жизни и оставил меня невероятно неудовлетворенной в сексуальном плане. Никто больше не может меня возбудить. Каждый чертов раз я вижу только пронзительные голубые глаза Грейсона и его лицо, перепачканное кровью.

Сегодня я решилась на встречу с Грегори, но после его ухода поняла, что меня ждет еще одна ночь, полная разочарования и одиночества.

Счастье Сиенны настолько заразительно, что, глядя на нее, я не могу не улыбаться. Однако мне до смерти надоело быть третьей лишней в этой компании. Я вздыхаю, держа в руке бокал шампанского, и опираюсь на барную стойку их экстравагантной темно-синей кухни. Келлер заключает Сиенну в объятия и, вероятно, полагает, что я не слышу тех непристойностей, которые он нашептывает ей на ухо. Их четырехмесячная дочь Дарси уткнулась носиком в грудь Келлера, словно маленький драгоценный лучик света, который делает этот мир еще более прекрасным.

– Ребята, полегче. Кое-кто тут все еще одинок и не хочет быть свидетелем вашей романтики, – говорю я слегка обиженно.

– О, Мэдди, а как же Грегори? – спрашивает Сиенна, откинувшись назад в объятиях мужа.

– Мы просто общаемся и смотрим, куда это нас заведет.

Однако мне уже известно, куда это нас может привести, – в никуда. Пока я не хочу его терять, ведь он действительно милый, и мы прекрасно ладим. Но я воспринимаю Грегори лишь как друга.

– А что Грейсон? – вставляет Келлер, пытаясь замаскировать это имя кашлем, и Сиенна тыкает локтем в бок своего татуированного супруга. – А что? – отзывается он, и Сиенна закатывает глаза.

Одно лишь упоминание его имени повергает меня в пучину отчаяния. Грейсон Уорд – это полная противоположность тому мужчине, которого я ищу. Он мистер плейбой, который действует мне на нервы.

С момента нашей первой встречи в ночном клубе Келлера «Конечная зона» в прошлом году, Грейсон вызывает у меня лишь раздражение. Наши шутливые подначки были привычным делом, но все изменилось после того поцелуя, о котором я больше не желаю говорить. Ведь с тех пор он меня избегает.

– Мэдди. – Голос Сиенны выводит меня из состояния грейсоновского оцепенения.

– Что?

– Я спросила, не получала ли ты вестей от Грейсона за последнее время, – с мягкой улыбкой произносит подруга.

– Нет, с чего бы? – Я бросаю на Сиенну сердитый взгляд, надеясь, что она перестанет болтать.

– Просто интересно. Келлер сказал, что после того случая с похищением его поведение изменилось.

– Ты имеешь в виду ту историю с похищением, когда ты чуть не погибла из-за своего сумасшедшего бывшего жениха? – нервно смеюсь я.

Тот день до сих пор не выходит у меня из головы. Если бы я тогда не оставила Сиенну одну, этого могло бы и не произойти.

– О, Мэдди, послушай, мы никогда не были так счастливы, как сейчас. Пожалуйста, перестань винить себя. Я в безопасности, и все хорошо. Я просто рада, что он не причинил тебе никакого вреда.

С этими словами она бросается ко мне и крепко обнимает за плечи.

Сиенна – самая сильная женщина из всех, кого я знаю. Ее брак с Келлером – союз, благословленный небесами. Эта пара – доказательство того, что любовь способна преодолеть любые преграды. Сиенна даже смирилась с тем, что ее теперь уже муж и его брат стоят во главе мафии, и приняла это как должное. Ну и дичь.

– В любом случае какое отношение настроение Грейсона имеет ко мне? – спрашиваю я, отчаянно пытаясь сменить тему. Я жалею, что рассказала подруге о поцелуе с тем-чье-имя-нельзя-называть.

Прошло уже четыре месяца с тех пор, как я видела его в последний раз.

В тот день мы праздновали рождение малышки Дарси. Когда Сиенна спросила о моем свидании с Грегори, Грейсон чуть не подавился пивом и выбежал из комнаты, даже не взглянув на меня. Я не могу понять его поведение.

– Вам не пора собираться? Такси будет здесь через час, – говорит Келлер, прерывая наше неловкое молчание.

Я киваю, допивая шампанское, и чувствую, как пузырьки приятно щекочут горло, а голова слегка идет кругом. Как же я ждала этого момента! Это наша первая совместная вылазка после рождения Дарси, и я уверена, предстоящий вечер надолго останется в памяти Сиенны.

– Да, – с энтузиазмом произносит она, хватая меня за руку и увлекая прочь от стойки. – Просто необходимо, чтобы ты нанесла мне макияж. Без него я выгляжу как мамаша. – Она смотрит на меня глазами, полными мольбы, и проводит рукой по своим пышным волосам.

Я смеюсь, пока она ведет меня по коридору.

– Но ты действительно мама, Си. И чертовски хорошая!

На губах Сиенны расцветает улыбка, и она заключает меня в крепкие объятия. Я с радостью обнимаю подругу в ответ и вздыхаю, уткнувшись ей в плечо. Как же я скучаю по тем дням, когда она всегда была рядом!

– Спасибо, Мэдди! Не знаю, что бы я без тебя делала.

– Я же говорила, что всегда буду рядом с тобой, дорогая. Люблю тебя, подружка.

– Я тоже тебя люблю.

Мы направляемся в хозяйскую спальню, и я в очередной раз задумываюсь о том, что эта девушка является владелицей дома моей мечты. Как же здорово, что Келлер приобрел его для Сиенны. Вместе они превратят его в уютное семейное гнездышко. Дом поистине великолепен и способен вместить хоть десятерых детей, о которых они так мечтают.

Пока Сиенна спешит в душ, я быстро переодеваюсь в свое платье с золотыми пайетками, которое привезла с собой. Оно идеально облегает мою фигуру, подчеркивая все достоинства. Затем я раскладываю на туалетном столике свои косметические принадлежности, а когда Сиенна выходит из душа, уже наношу на губы темно-красную помаду, чтобы завершить свой образ. Честно говоря, я выгляжу невероятно секси!

– Ух ты, Мэдди, ты смотришься потрясающе!

– О, спасибо, сестренка. А теперь иди и высуши волосы, чтобы я могла привести тебя в порядок.

Я беру в руки телефон и устраиваюсь на ее кровати, погружаясь в мягкость матраса. Это, должно быть, самая удобная кровать из всех, на которых я когда-либо лежала. Сейчас все, чего я хочу, – это лежать здесь и бездумно листать ленту в Instagram[1].

– Когда ты в последний раз виделась родителями? – интересуется Сиенна, и я не могу не закатить глаза, вспоминая о матери.

– Слава богу, давно!

– О боже, Мэдс, она все еще настаивает на своем: «Ты должна выйти замуж прежде, чем переступишь порог детородного возраста?»

– О, конечно. Она страстно желает, чтобы я нашла кого-нибудь, кого можно было бы пригласить на семейный ужин в День святого Валентина. Клянусь, она устраивает их каждый год исключительно для того, чтобы напомнить мне о моем одиночестве. Для нее все, что я делаю, недостаточно хорошо, в отличие от Тедди, моего брата с идеальной задницей, идеальной женой и идеальной работой.

– Мне не нравится, как она обращается с тобой, Мэдди, – говорит Сиенна, садясь на край кровати рядом со мной. – Я уверена, ты обязательно найдешь своего идеального мужчину. Не позволяй ей впутывать тебя в глупости.

Мне хотелось бы избавиться от этой навязчивой потребности постоянно угождать ей. В последнее время я вынуждена избегать даже отца, хотя и скучаю по нему, лишь бы не сталкиваться с матерью. Мне невыносимо, что она осуждает все, что происходит в моей жизни. Ради всего святого, ей не нравится даже мой вес.

– Возможно, я встречу такого человека, – отвечаю я подруге. – Мне просто необходимо, чтобы кто-то дал мне ощущение защищенности и любил меня, понимаешь? Но похоже, такого человека не существует. Я не могу его найти, сколько бы ни ходила на свидания.

– Может быть, ты просто не там ищешь? – Сиенна легонько хлопает меня по руке, прежде чем подняться с постели и отправиться в ванную.

Что это значит?

Синена включает фен, и внезапно по всему дому раздается громкий стук в дверь. Я встаю с кровати и направляюсь к лестнице, но стук становится все более настойчивым.

Кто-то явно стремится проникнуть внутрь.

Если они потревожат сон Дарси, пока Келлер будет укладывать ее, он их уничтожит.

– Подождите, иду! – кричу я в ответ.

Не могу дождаться, когда наконец смогу разорвать засранца на куски.

Глава 2

Грейсон

Я как раз обливаю склад бензином, когда непрекращающееся жужжание телефона в кармане отвлекает меня. Я смотрю на трех связанных мужчин с кляпами во рту. Их кровь смешивается со слезами, которые текут по их лицам.

Да, я хренов монстр. Смиритесь.

На мгновение я перестаю лить, так как едкие пары обжигают мне ноздри. В этот момент я испытываю прилив чистого адреналина от осознания того, что вот-вот сожгу дотла целое здание.

Я извлекаю телефон из заднего кармана, и на экране появляется имя Келлера. Он из тех, кому я отвечу несмотря ни на что.

– Фрэнки, я должен ответить! Продолжай разливать, – кричу я, протягивая ему канистру с бензином.

Он занят перекладыванием наркотиков в багажник, не желая портить свой новенький чертов синий костюм. Судя по всему, раньше Фрэнки работал телохранителем на семью Капри в Италии. Однако теперь он работает на Луку и приехал в Нью-Йорк вместе со своим боссом, чтобы разобрать некоторое семейное дерьмо.

Фрэнки направляется ко мне, закатывая рукава.

– Давай подожжем этих ублюдков. – Его глубокий итальянский акцент – музыка для моих ушей.

Когда он оборачивается, в его серых глазах вспыхивает мрак, который отражает мой. Он начинает разбрызгивать горючую жидкость по комнате, а я усмехаюсь, отвечая на звонок Келлера.

– Мистер Киллер, собственной персоной. – Я не могу удержаться от того, чтобы не подшутить над его известным боксерским прозвищем.

Келлер «Киллер» Руссо. Его имя было известно тысячам поклонников как имя настоящего убийцы и мафиозного наемника. Однако теперь он Мистер Семьянин, и я никогда не видел его более счастливым.

Когда он оставил свои дела и, так сказать, вышел из тени, передо мной открылся путь к успеху. Однако за фасадом роли тренера по боксу для знаменитостей, плейбоя и миллиардера скрывается тьма, которая меня поглощает.

Вся моя жизнь – это всего лишь маска, которая скрывает мое истинное «я».

Я обучен убивать.

Я хорош в этом.

Теперь мне предстоит поддерживать этот крутой профессиональный образ, который я создал, когда покинул Чикаго и переехал в Нью-Йорк. Лука, мой босс, предоставил мне возможность выплеснуть всю накопившуюся во мне ярость. В тот день, когда я не моргнув глазом убил пятерых мужчин, которые держали Сиенну в плену, Лука стал свидетелем моей ярости и разглядел во мне потенциал. Теперь он использует ее в своих целях и… в моих тоже.

С того момента я ни разу не оборачивался.

– Грейсон, что ты задумал? – интересуется Келлер.

– Тебе лучше не знать, иначе начнешь завидовать.

– О, я так не думаю, – усмехается он, а затем предлагает: – Не хочешь зайти и выпить со мной пива? Сиенна сегодня гуляет с Мэдди, а я как раз собирался уложить Дарси спать.

Мэдди… Блять.

Мой член дергается при одном упоминании об этой девушке.

Я не могу избавиться от воспоминаний о том, как она подбежала ко мне, когда я выходил из квартиры Джейми. Мэдди кинулась в мои объятия, и я, не задумываясь, положил руки на ее попку, которая идеально поместилась в ладонях.

Я был ошеломлен, когда женщина, которая казалась невыносимой и которая не могла смириться с моим существованием, внезапно прильнула ко мне всем телом. Затем она прижалась своими губами к моим, и все изменилось. Мэдди стала первой женщиной, с которой я осмелился поцеловаться за семь сраных лет, и, блять, это был самый страстный поцелуй в моей жизни!

Сколько бы раз я ни принимал холодный душ, мне не удается избавиться от этого воспоминания. Поэтому я решил поступить так, как поступаю всегда, когда сближаюсь с женщинами: я порвал с ней. Однако этот маленький лучик солнца, кажется, не собирается уходить. Она пришла сюда, чтобы остаться. Мэдди дарит мне свой свет, и я чувствую себя прекрасно даже в этой темноте.

Я не стремлюсь к свету, но не могу перестать думать о ней. Мы не подходим друг другу, но я не могу избавиться от желания обладать ею. Когда Мэдди рядом, все, чего я хочу, – это наклонить ее и трахать, пока она не заткнется. И я ничего не могу с собой поделать.

Она опьяняет и одновременно выводит меня из себя.

– Конечно, скоро буду, не забудь охладить пиво.

– Да, да, – отвечает он и кладет трубку.

Я достаю зажигалку из внутреннего кармана куртки и осматриваю полуразрушенный склад. Если не считать три тела, можно сказать, что я помогаю привести это место в порядок. Фальконе, вероятно, полагают, что им удалось обойти нас, забрав наш груз. Но они не осознают, насколько просто было вернуть его и уничтожить их людей.

Тупые ублюдки.

С улыбкой, обращенной к связанным, я щелкаю зажигалкой и, дождавшись, когда пламя запляшет в моих глазах, бросаю ее на пол к их стульям. Тела, охваченные яростным пламенем, служат знаком, что пришло время покинуть это место. Фрэнки, посмеиваясь, следует за мной по пятам.

Я занимаю место водителя в своем белом Audi RS6, и Фрэнк, расположившись на пассажирском сиденье, с иронией замечает:

– Черт, что за дерьмовый способ умереть!

– Я могу предложить вариант похуже. В следующий раз опробуем.

Двигатель ревет, и я направляюсь к мерцающим огням Манхэттена.

Я подъезжаю к чертовому выпендрежному дому Келлера. Даже его гравийная дорожка – воплощение изысканности. Заглушив двигатель рядом с огромным чертовым фонтаном, я с улыбкой качаю головой. Он действительно постарался обеспечить своей женщине все самое лучшее.

Я стучу в деревянную дверь и засовываю руки в карманы. Внезапно, словно из ниоткуда, на меня накатывает волна беспокойства. Мне совсем не нравится это ощущение. Ни капельки.

Проходит несколько минут, но дверь никто не открывает, и я стучу громче.

Я знаю, что она здесь, чувствую это.

Мое тело почти вибрирует от возбуждения, а сердце трепещет в груди. Влияние этой женщины на меня настолько сильное, что вызывает беспокойство.

– Подождите, я иду! – Ее голос заставляет меня замереть на месте.

Я понимаю, что она будет недовольна моим появлением, но все же проявит больше самообладания, чем обычно. Мэдди не знает ни о моем правиле не целоваться с женщинами, ни о моем прошлом, но даже после того, как я расправился с похитителями Сиенны и оказался весь в крови, она не испугалась.

Мэдди не боится меня таким, какой я есть на самом деле, и не осознает, что чем больше она злится на меня, тем больше меня это заводит. В ее упорных попытках противостоять мне есть нечто, что вызывает у меня возбуждение.

Входная дверь наконец распахивается, Мэдди глядит на меня, и ее чувства очевидны по ее сморщенному носу и сощуренным глазам. О да, она действительно сердится.

Я пожираю глазами эту горячую женщину. Она в коротком, обтягивающем, сверкающем платье. Оно едва прикрывает ее киску, о которой я грезил весь минувший год. Мой взгляд скользит выше, останавливаясь на сиськах, идеально заполнивших платье. Ах, до чего чудесный вид на декольте. Между ее ключицами лежит маленький серебряный кулон в виде солнца. Когда мой взгляд наконец достигает ее лица, Мэдди скрещивает руки на груди, все еще хмурясь. Несмотря на то что она выглядит так, будто готова убить меня голыми руками, она прекрасна. Взгляд изумрудных глаз пронзает меня в самое сердце, а пухлые губы словно созданы для того, чтобы обхватывать мой член.

Черт, мне нужно перепихнуться.

Я не могу думать о ней, находясь в таком состоянии. Не то чтобы, правда, это помогало…

– Блять, солнышко, ты просто великолепна! – восклицаю я, но она лишь вскидывает бровь.

– Ну спасибо.

Ее лицо заливает румянец, который быстро распространяется на грудь. Очевидно, я смог затронуть ее чувства так же глубоко, как она – мои.

– Ты так и будешь стоять здесь или все же впустишь меня? – с легкой улыбкой спрашиваю я, и она, обхватив ручку своими изящными пальчиками, слегка приоткрывает дверь и тянет ее на себя.

Я прохожу мимо девушки и, случайно задев ее правой рукой, ощущаю, как по телу пробегает электрический ток. Я с шумом выдыхаю, а она осторожно закрывает дверь и поворачивается ко мне лицом.

– Красивые туфли! Думаю, эти шпильки с легкостью смогут выколоть кому-нибудь глаз, если это понадобится, – подмигиваю я ей, и часть меня искренне верит, что однажды так и будет.

– Выколют твой, если не заткнешься. Ребенок спит! – резко отвечает она. – О, простите, я забыла, что теперь вы большой грозный мафиози, так что мне лучше умолкнуть.

И она, черт возьми, закатывает глаза! Эта женщина знает, как вывести меня из себя.

Может быть, пора дать ей понять, что бывает, когда дразнят медведя.

Я приближаюсь к Мэдди, и она отступает, ударяясь спиной о дверь. Мои руки упираются в дерево по обе стороны от ее головы, и ее рот приоткрывается в форме идеальной буквы «о».

– Твою мать, солнышко, не испытывай мое терпение.

Она дерзко вздергивает подбородок, и, встретившись с ней взглядом, я замечаю, как на ее губах появляется насмешливая улыбка.

Ну вот, началось.

– И это говорит мужчина, у которого не хватает яиц поговорить с девушкой после поцелуя? Умоляю, будто я тебя боюсь, – возмущается она.

– А надо бы, – шепчу я ей на ухо, наблюдая, как по ее шее пробегают мурашки.

– Как скажешь, Грейсон. Это все равно было ошибкой, – произносит она, и ее голос дрожит на последнем слове.

– Как жестоко. – Я нежно провожу указательным пальцем по ее щеке, а затем спускаюсь ниже, к шее. – Жаль, что твое тело выдает тебя с головой. Готов поспорить, если бы я просунул руку под это облегающее платье и прикоснулся к тебе, то твоя киска уже была бы влажной для меня.

Мэдди открывает рот, чтобы возразить, но сразу же закрывает его. Кажется, я наконец-то нашел способ заставить ее замолчать, не используя для этого член.

Неожиданно у меня за спиной покашливает Келлер, и Мэдди вздрагивает. Она стоит с покрасневшим лицом и виноватым видом, как у ребенка, пойманного на краже конфет. Я вздыхаю и выпрямляюсь, а Мэдди проскальзывает под моей рукой, неловко теребя подол платья. Я прохожу мимо нее и стискиваю в крепких объятиях изящную Сиенну.

– Ты прекрасно выглядишь! – восклицаю я, отстраняясь. Даже не глядя на Келлера, я знаю, что друг не будет в восторге от моих слов.

Он так и не смог смириться с тем, что технически, я познакомился с Сиенной раньше него.

– Мистер Киллер, уже пора пить пиво? Я немного переволновался, – говорю я и, повернувшись, подмигиваю Мэдди, которая отвечает мне убийственным взглядом.

Прихожую наполняет глубокий смех Келлера, и Сиенна, недоумевая, переводит взгляд на Мэдди.

– Да, пошли, – отвечает он со смехом, обнимает свою жену и, не стесняясь, начинает страстно целовать ее прямо у нас на глазах, буквально трахая языком ее рот.

Я обращаю взгляд к Мэдди и с удивлением поднимаю брови. Она же, пытаясь скрыть смех, слегка прикусывает нижнюю губу. От ее улыбки мое сердце начинает биться вдвое быстрее, как это происходит всегда, когда она улыбается. Понимая, что это сигнал к завершению разговора, я поднимаю руку, чтобы попрощаться с девушками, и иду на кухню.

– Хорошего вечера, дамы! – восклицаю я, торопя Келлера.

– Блять, как же здорово, – с облегчением выдыхаю я, ощущая, как ледяное пиво попадает в мое горло.

– Что, черт возьми, сейчас произошло у вас с Мэдди? – спрашивает Келлер, проходя мимо меня, чтобы взять бутылку пива, которую я достал для него из холодильника.

– Мы просто шутим.

– Значит, это никак не связано с поцелуем? – с ухмылкой спрашивает Келлер, и я чуть не давлюсь своим пивом.

Какого хрена он… Ну погоди, Мэдди.

– Это еще ничего не значит.

– Не могу поверить, что ты не рассказал мне. И как он был, твой первый поцелуй за, кажется, восемь лет?

– Семь, – невозмутимо отвечаю я.

Я должен был рассказать ему о поцелуе, ведь Келлер – мой лучший друг. Черт, я тренировал его почти каждый день в течение последних шести лет, и мы вместе сделали его абсолютным чемпионом мира в тяжелом весе. По этой причине мы знаем друг о друге почти все. Однако обсуждать Мэдди в таком ключе мне казалось неправильным.

– Это был просто поцелуй, – повторяю я, сам не зная, кого пытаюсь убедить.

– Так вот почему ты бегал от нее как от гребаной чумы несколько месяцев? Брось, мужик, мы оба знаем, что ты хочешь ее. Это было очевидно с первой вашей встречи.

Да, я хочу ее, и это, черт возьми, является проблемой. Я больше не связываюсь с женщинами дольше, чем на одну ночь, но Мэдди заставляет меня представлять все возможные способы, которыми я мог бы овладеть ею. Я фантазирую о том, как она стонет мне в ухо и выкрикивает мое имя, и единственный способ остановить себя – это избегать ее. Чем чаще я с ней встречаюсь, тем больше ее хочу.

– Отвали, Келлер, – говорю, крепче сжимая бутылку и делая еще один глоток.

– Хорошо, – говорит мой лучший друг, поднимая руки в знак капитуляции. – Тогда расскажи, как у тебя дела с Лукой. Кажется, тебе очень весело.

– Это гребаная бойня, и она мне по душе.

– Кто бы мог подумать, что мой тренер займет мое место в мафиозном клане! Я и не подозревал, что у тебя есть такие способности. Похоже, тренировки в спецназе не прошли даром. Но черт возьми, ты нам нужен в «Кингс»! Каждый день к нам записываются новые люди.

«Кингс» – это наше детище, дело всей жизни. С тех пор как Келлер выиграл чемпионат в прошлом году, боксеры-любители выстраиваются в очередь, чтобы тренироваться у нас и выступать бок о бок с лучшими спортсменами мира.

– Я обязательно буду участвовать, просто эта неделя выдалась очень напряженной. Ты же знаешь, что я не подведу тебя.

– Давай посмотрим бой Андре, – предлагает Келлер, кивая в ответ.

Я сжимаю переносицу, чтобы хоть немного снять напряжение, но мои мысли все еще заняты Мэдди. Мне нужно уйти до того, как они с Сиенной вернутся.

Глава 3

Мэдди

Как и в любой пятничный вечер, в «Конечной зоне» многолюдно. Однако благодаря тому, что Сиенна замужем за владельцем этого заведения, у нас всегда есть возможность занять нашу любимую VIP-кабинку.

Я удобно устраиваюсь в мягком кожаном кресле и смотрю на все эти рюмки и бокалы, которые стоят на позолоченном столике. В центре – бутылка шампанского двойного объема. После стычки с Грейсоном мне просто необходимо выпить.

Этот мужчина пробуждает во мне пламя, которое, кажется, невозможно затушить. И вновь я испытываю сексуальное разочарование от того, что тот, кого я желаю, для меня недоступен.

Я опрокидываю рюмку текилы, ее содержимое обжигает меня изнутри.

– Что случилось у вас с Грейсоном? – спрашивает Сиенна, наполняя свой бокал шампанским.

– Понятия не имею, Си. Этот человек не в себе.

Безусловно, моя подруга осведомлена о том поцелуе и о том, как я была огорчена после него. Однако мне кажется, что с тех пор я научилась хорошо скрывать свои истинные эмоции.

Грейсон был прав, когда сказал, что в его присутствии я делаюсь влажной. От одного взгляда на него в моих трусиках становится мокро.

– Вы оба ведете себя довольно странно после того поцелуя. Ты же знаешь, что, вообще-то, Грейсон не целовался, типа, годы? Даже Келлер не понимает, почему.

Я едва не разливаю шампанское по всему столу.

– Да брось, ты не хуже меня знаешь, что этот мужчина трахается со всеми, у кого есть вагина.

Со всеми, кроме меня, как мы видим.

– Я не сказала «не трахался», Мэдди, я сказала «не целовался».

Ну вот, началось.

С тех пор как я рассказала о поцелуе, она настаивает на том, чтобы я призналась Грейсону в своих чувствах и перестала ходить на свидания с Грегори. Но мне не в чем признаваться, ведь Грейсон вряд ли тот, кто готов подарить мне брак, семью и безусловную любовь.

– Ты и сама прекрасно понимаешь, Си, что Грейсон не тот мужчина, с которым я хочу строить долгосрочные отношения.

– Ты не думаешь – просто как вариант, – что, возможно, пришло время перестать стремиться осчастливить всех вокруг и наконец сделать что-то для себя любимой? Может быть, поэтому у тебя не получается построить отношения? Потому что это не твоя история?

Ну, черт.

После этих слов я делаю то, что умею лучше всего: беру еще одну рюмку текилы и одним глотком ее опустошаю. Затем подвигаю другую рюмку к Сиенне, надеясь, что алкоголь поможет ей отвлечься от материнских наставлений.

– Сестренка, это наш первый девичник за долгое время. Давай забудем на минуту о мужчинах и просто выпьем и потанцуем. Вот что может сделать меня по-настоящему счастливой прямо сейчас, – говорю я и делаю глоток шампанского, чтобы смыть вкус текилы, который все еще чувствуется на языке.

Сиенна кивает, признавая поражение, и, выпив свою текилу, начинает кашлять, а я смеюсь, потому что алкоголь наконец-то начинает действовать.

Через два часа стол, уставленный рюмками и бокалами, пустеет. Я раскачиваюсь в кресле и не могу перестать хихикать, потому что уже давно так не напивалась. Сиенна же полностью погружена в переписку с Келлером. Ее щеки постепенно заливает румянец.

– Эй, Си, я быстро сбегаю в дамскую комнату, – говорю я ей, хватая свой клатч с соседнего сиденья.

Я не знаю, как смогла произнести это предложение, ведь даже не могу стоять прямо.

С трудом передвигая ноги, я добираюсь до уборной, держась за стену, чтобы не упасть. Опустившись на закрытую крышку унитаза, я обхватываю голову руками и упираюсь локтями в колени. Мне нужно сосредоточиться, чтобы комната перестала кружиться перед глазами, и как можно скорее выбраться отсюда и отвезти Сиенну домой, потому что она пьяна гораздо сильнее меня.

Я ощупываю скользкий пол, пытаясь найти свою сумку, и обнаруживаю, что она лежит у меня на коленях.

Иисусе, возьми себя в руки, Мэдди.

Я достаю телефон и, прищурившись, пытаюсь рассмотреть кнопки на экране. Затем я нажимаю на зеленую иконку и начинаю набирать текст.

Грегори – хороший парень, и я уверена, он обязательно заберет нас. Поэтому я пишу ему.

Выбрав его имя в телефонной книге, я набираю текст наугад и по памяти, надеясь на лучшее.

Привет, детка я такааааая пьяная, забери меня пожлуста.

Этого достаточно.

Не знаю, сколько времени я уже сижу в этом туалете, уставившись в пол, но, поскольку мой телефон не отвечает, я вздыхаю и встаю. Кажется, комната перестала вращаться, и я открываю кран, чтобы умыться холодной водой и выпить прямо из-под него.

Я возвращаюсь к VIP-кабинке, но останавливаюсь в проходе. Он здесь. Сидит, развалившись в кресле, положив руки на спинку, и выглядит как настоящий бог секса, каким и является на самом деле. При виде его подтянутого тела у меня буквально текут слюнки.

Как бы это ни раздражало, я не могу не признать, что он невероятно привлекателен даже в повседневной одежде. Под облегающей белой футболкой отчетливо видны мышцы, и мне даже нравится, что он расстался с ежиком, отрастил волосы и теперь они лежат волнами на затылке.

Глубоко вздохнув, я пытаюсь обуздать желание, которое бушует внутри меня. Я пьяна, возбуждена и все еще на взводе после его недавних слов.

О боже, он разрушил меня одним прикосновением, когда вторгся в мое личное пространство.

– А вот и она. Мэдди, не нужно так пялиться, присядь, я кусаюсь, но не сильно, – посмеивается он, похлопывая себя по коленям, заставляя меня таять от смущения под его взглядом.

Затем я вспоминаю, что Грейсон – все, чего я не хочу, и я отгоняю от себя это наваждение. Не обращая внимания на его просьбу, я пробираюсь в кабинку и сажусь рядом с Сиенной.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я Грейсона.

– Ты же сама написала мне, солнышко, и вот я здесь, к твоим услугам, – дразнит он, обнажая белые зубы и одаривая меня одной из своих самых сексуальных ухмылок.

Боже, как же я хочу поцеловать эти чертовы губы.

Прекрати, Мэдди, ты пьяна.

– Вообще-то, я писала Грегори, – говорю я, доставая телефон из сумки и проверяя свои последние сообщения.

О черт, я действительно написала ему.

– Привет, – раздается низкий мужской голос у меня за спиной.

Обернувшись, я вижу, что ко мне приближается парень, с которым мы недавно танцевали. На его лице сияет улыбка, и я улыбаюсь в ответ, ощущая, как взгляд Грейсона пронзает меня насквозь.

– Привет.

Парень, чье имя я не могу вспомнить, смотрит на Грейсона и медлит с ответом.

– Ты не хочешь выпить что-нибудь еще или потанцевать? – наконец спрашивает он, мягко улыбаясь.

В моих ушах звучит раздражающий кашель Грейсона. Его челюсти плотно сжаты, а руки лежат на столе.

Я приподнимаю бровь, собираясь послать его куда подальше, но сдерживаюсь в присутствии парня, который хочет потанцевать.

– Она уходит, – заявляет Грейсон, пристально глядя на меня.

Его взгляд заставляет неловко заерзать на стуле.

– Неужели?

Я ищу поддержку в глазах Сиенны, но она лишь пожимает плечами и, смеясь, переводит взгляд на Грейсона и обратно.

Благодарю за помощь!

Грейсон с силой сжимает кулаки, опирается ими о стол и поднимается на ноги. Его высокий рост и крепкое телосложение делают моего приятеля по танцам по сравнению с ним совсем маленьким.

Грейсон становится рядом с таким видом, будто хочет сказать: «Не стоит меня злить». Признаюсь, у меня сейчас нет сил разбираться с его эго, поэтому я со вздохом поворачиваюсь к своему новому другу.

– Прошу прощения, но он прав. Я собираюсь уходить. Может быть, в следующий раз? – говорю я, с сожалением глядя на него, и парень, кивнув, выходит из VIP-зоны.

– А может, черт возьми, и нет, – произносит Грейсон, скрипнув зубами, и протягивает мне руку.

Его поведение и слова никогда не соответствуют друг другу. Он сторонится меня, как мой отец сторонится адвоката по разводам, большую часть времени, но, увидев с другими мужчинами, ведет себя как собственник.

– Ой, отвали, Грейсон, – говорю я, поднимаясь с кресла и отталкивая его руку. – Сиенна, ты готова?

Она кивает и, взяв меня за руку, быстро выходит из кабинки.

– Вам двоим стоит просто забыть об этом, – произносит она, пьяно хихикая мне в ухо.

Я же продолжаю тянуть ее за собой, словно на буксире, к черному ходу, где нас ждет шикарное белое «ауди» Грейсона.

– Залезайте, – раздраженно бросает Грейсон, открывая заднюю дверь.

Он поворачивается ко мне и нежно убирает волосы с лица.

– Ты – на переднее сиденье, – требует он, направляясь к водительской двери, а я уже почти тоскую по его прикосновениям.

Сиенна, хихикая, садится назад, оставляя меня стоять и смотреть на открытую дверь.

Почему у меня такое чувство, что это плохая идея?

Всю дорогу в машине царит полная тишина, и Грейсон, не отрывая взгляда от дороги, так сильно сжимает руль, что костяшки его пальцев белеют. Когда мы подъезжаем к дому Сиенны, Келлер открывает заднюю дверцу машины и вытаскивает свою спящую жену.

– Благодарю вас за то, что привезли ее домой. Желаю вам обоим весело провести время, – с легкой улыбкой говорит он.

Мои веки наливаются свинцом, в машине так тепло, что я едва сдерживаюсь, чтобы не задремать. Я кладу голову на ладони и прислоняюсь к прохладному стеклу.

– Солнышко, где твои ключи?

Я настолько устала, что едва могу поднять голову. Поэтому я просто киваю, и в следующее мгновение словно парю в крепких объятиях Грейсона. Его ровное сердцебиение почти усыпляет меня.

– Ммм, ты так приятно пахнешь!

– Спасибо, солнышко, ты тоже неплохо пахнешь, как смесь сладостей и текилы, – шепчет он.

– Мне нравится, когда ты не такой сердитый и раздражающий, – говорю я, потому что, кажется, фильтр между моим мозгом и ртом перестал работать.

– Ну, а мне нравится, когда ты не угрожаешь убийством и не говоришь отвалить.

Когда мы поднимаемся по ступенькам к моей квартире, он бережно ставит меня на пол.

– У тебя есть приличный кофе? – спрашивает он с ухмылкой.

– Я выживаю только благодаря ему, так что да, – отвечаю я, открывая входную дверь. – О, почти как оргазм, – стону я от облегчения, когда наконец снимаю туфли и отбрасываю их в сторону.

Грейсон кашляет у меня за спиной, стараясь подавить смех.

– Солнышко, если ты думаешь, что это оргазм, то мне тебя жаль.

– Ты не представляешь, каково это. – Я иду к кофемашине, по пути взяв две розовые кружки, и замечаю, что на экране духовки отображается время – 3:09 утра. Черт, уже так поздно.

Я зеваю, наполняя кружки темной жидкостью. Мне нужна пара минут, чтобы дать глазам отдохнуть.

– Давай, солнышко, пора ложиться спать.

Я открываю глаза и понимаю, что снова прижимаюсь носом к его груди. Грейсон осторожно кладет меня на кровать и опускает мою голову на подушку. Мне кажется необычным, что он заботливо поправляет одеяло, подтыкая его мне под шею, и убирает волосы с лица, и я инстинктивно хватаю его за руку, прежде чем он успевает отстраниться.

– Останься.

– А ты обещаешь держать руки при себе? – усмехается он.

– Обещаю, – обиженно произношу я.

Я наблюдаю за тем, как мышцы на его руках напрягаются, когда он тянется к подолу своей футболки и, не раздумывая, снимает ее через голову, открывая моему взгляду рельефное тело и темные татуировки, которые покрывают его грудь. Я всегда знала, что он прекрасно сложен, но, черт возьми, его торс – настоящее произведение искусства. Вот почему мне так хочется провести руками по его восхитительным косым мышцам, которые выступают над джинсами.

– Посмотри на меня, солнце. – Его низкий голос выводит меня из оцепенения.

Грейсон стягивает джинсы, и перед моими глазами предстают потрясающие татуировки, которые начинаются от его мощных бедер, прячутся под боксерами и спускаются до самых щиколоток. Мои глаза округляются от изумления, когда я замечаю, как его половой орган напрягается под тканью трусов. Святое дерьмо, он не может быть таким охрененно большим.

Грейсон смеется и качает головой, аккуратно складывая свою одежду на моем комоде. Он подходит ко мне с голодным блеском в глазах.

– Ух ты, какой ты большой мальчик! Жаль, что ты, вероятно, не знаешь, как им пользоваться, – дразню я его, натягивая одеяло до самого подбородка, но, когда он подходит к кровати, в моем животе словно начинают порхать бабочки.

– О, Мэдди, я точно знаю, как им пользоваться. Жаль, что ты никогда не узнаешь, как я это делаю, – говорит он, откидывая одеяло. – А теперь подвинься.

Я смотрю на Грейсона, не в силах оторвать взгляд. В моей голове творится полный сумбур, а из-за пульсации в киске думать становится еще сложнее.

Я поворачиваюсь на другую сторону кровати, где почти никогда не сплю. Холод этой стороны словно обжигает мои руки, а блестки на платье впиваются в кожу. Если он ложится спать в нижнем белье, то будет справедливо, если я поступлю так же.

На губах расцветает улыбка, когда я, приподняв бедра, расстегиваю молнию на платье. Затем с легкостью снимаю его и бросаю на пол.

Черт, на мне же нет лифчика.

Я чувствую, как мои щеки краснеют, хотя уже слишком поздно что-либо с этим делать. К тому же он уже видел мою грудь раньше. Конечно, это было случайно, но все же…

Грейсон откидывает одеяло, и я чувствую, как мои соски становятся твердыми. Он приоткрывает рот и с восхищением смотрит на мою обнаженную грудь.

– Блять, солнышко. – Он проводит рукой по лицу и стонет. – Ты правда не делаешь мою жизнь проще.

Я совершенно не понимаю, о чем он говорит. После того как он отказал мне в поцелуе, я подумала, что не нравлюсь ему. Однако его действия и слова продолжают сбивать меня с толку.

– Просто ложись, – говорю я, внезапно ощутив свою уязвимость. – Здесь холодно.

– Так вот почему твои соски стали такими твердыми? – Он прикусывает нижнюю губу, не в силах отвести взгляд от моих грудей.

Матрас прогибается под тяжестью его сильного тела, когда он ложится на мою кровать. Грейсон поворачивается ко мне, и наши лица оказываются совсем рядом. В комнате царит тишина, нарушаемая только нашим прерывистым дыханием. Мы просто лежим, глядя друг другу в глаза, и между нами словно искрит электричество.

– Солнышко, тебе нужно отдохнуть, – говорит он хриплым голосом, и я разочарованно вздыхаю.

Не понимаю, почему я удивлена. Этот мужчина не проявляет ко мне никакого интереса, и я тоже его не хочу, не так ли?

Грейсон склоняется и оставляет нежный поцелуй на моем лбу, а затем крепко обнимает за талию, притягивая ближе. Я кладу ногу на его бедро, ощущая прикосновение его твердого, как камень, члена.

– Не сегодня, – вздыхает он.

Я понимаю, что это к лучшему, и все же слишком устала, чтобы спорить.

– Спокойной ночи, Грейсон, – шепчу я, закрывая глаза и прижимаясь к нему.

Его размеренное дыхание дарит мне спокойствие и погружает в безмятежный сон.

Глава 4

Грейсон

Ее мягкие светлые волосы нежно касаются моего лица, и я наслаждаюсь исходящим от них легким ванильным ароматом. Ее грудь мерно вздымается и опускается, значит, Мэдди все еще крепко спит. Я же, проспав четыре часа, полон энергии и готов к новому дню, как и мой член. Именно поэтому мне нужно как можно скорее покинуть это место, пока мы с Мэдди не совершили чего-то, о чем потом будем сожалеть.

Я не перестаю думать о том, как изменилось ее отношение ко мне. Раньше между нами существовала некоторая дистанция, но теперь она исчезла, и я увидел совсем другую Мэдди – игривую и открытую. Очевидно, что после того, как она выпьет, ее ненависть ко мне становится не такой сильной.

Перед моими глазами до сих пор стоит картина, как она облизывает губы, пока я раздеваюсь. Ее упругие сиськи словно отпечатались в моем сознании. Прошлой ночью мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не поддаться соблазну и не прильнуть к одному из этих розовых бутонов. И вот она лежит, прижавшись ко мне спиной, и моя рука почти касается ее груди. Мы прошли долгий и трудный путь с того дня, когда она угрожала заколоть меня ножом.

Я осторожно высвобождаю свою руку из-под головы Мэдди, стараясь не разбудить ее. Мне необходимо убраться отсюда к чертовой матери, и чем скорее, тем лучше. Мое самообладание не безгранично, особенно когда обнаженная женщина, о которой я мечтал уже несколько месяцев, прижимается ягодицами к моему члену.

Стоит мне перевернуться на спину, как Мэдди начинает шевелиться, но я бережно укладываю ее голову на подушку и нежно целую в макушку.

– Пока, солнышко.

Она уже разрушила мое единственное правило – не целоваться с женщинами. Теперь я не в силах остановиться. Ее губы – единственное, чего я жажду, и единственное, что мне недоступно. Вот почему я должен остановиться. Я больше не могу издеваться над ней, особенно теперь, когда я понимаю, что она чувствует то же, что и я.

Прошлой ночью я осознал, что в наших отношениях что-то изменилось. Я боюсь, очередная ссора может стать последней каплей, которая нас разрушит.

Когда я рядом с Мэдди, возникает странное ощущение, будто мое сердце сжимается. Это чувство почти заставляет меня перестать одеваться, но я пересиливаю себя и, не оглядываясь, иду к двери спальни.

– Неужели сегодня мы снова будем ненавидеть друг друга? – Ее сонный голос заставляет меня остановиться и обернуться.

Прислонившись к дверному косяку, я опираюсь на него рукой и наблюдаю за Мэдди. Румянец на ее щеках красноречиво свидетельствует о ее чувствах.

– Ты даже не представляешь, что со мной происходит, когда ты злишься, Мэдди.

Она удивленно приподнимает брови и приоткрывает губы, словно я лишил ее дара речи.

– Увидимся, солнышко. Не стоит писать мужчинам пьяные сообщения и показывать им свои прелести. В тебе гораздо больше достоинства.

Мэдди кидает подушку, и я с любопытством наблюдаю, как она мягко приземляется на пол в полуметре от меня. Переведя взгляд с подушки на ее сосредоточенное лицо, я понимаю, что это не было случайностью.

– Поверь, это последний раз, когда ты видел мою грудь.

Как бы хотелось, чтобы это было не так.

– Не беспокойся, я сохраню этот образ в своей памяти навсегда, – насмешливо произношу я.

– Прощай, Грейсон, – произносит она с легкой усмешкой, укрываясь одеялом.

Возможно, прошлой ночью я позволил себе увлечься и подлетел к солнцу слишком близко.

Глава 5

Мэдди

Со стоном я перекатываюсь на прохладную сторону кровати и прижимаю пальцы к переносице, надеясь, что это поможет унять пульсирующую боль в висках. Осторожно откинув одеяло, я ощущаю, как мои соски напрягаются от холодного воздуха.

Внезапно я замечаю на тумбочке у кровати стакан с водой и две таблетки болеутоляющего, хотя точно помню, что не оставляла их там. После нескольких бокалов алкоголя пьяная Мэдди уже не задумывалась о том, что утром ее трезвая версия будет страдать от похмелья.

Грейсон.

Он уже дважды видел мою грудь.

В отчаянии я ударяю себя по лбу и чувствую, как воздух вокруг становится невыносимо горячим. Я сижу на кровати, полностью обнаженная, и меня переполняет стыд.

Черт, если он расскажет Келлеру о том, что произошло, Сиенна сразу же узнает об этом.

Но он ведь не станет ничего рассказывать, правда?

Я беру с прикроватного столика таблетки и запиваю их водой, издавая довольный стон, когда прохладная жидкость обволакивает мое пересохшее горло. Однако, к сожалению, это не кофе, который я так отчаянно жажду.

С раздражением вдохнув, я встаю с кровати и направляюсь на кухню, попутно надевая черную безразмерную толстовку с капюшоном, которая валяется на моем туалетном столике.

С тех пор как Сиенна съехала, здесь стало слишком тихо. Не то чтобы мне нужна соседка по комнате, но я была бы не против компании. Общение помогает мне отвлечься от повседневных забот и преодолеть чувство одиночества.

Повернув за угол на кухню, я замираю от удивления.

Черт возьми, когда он успел навести здесь порядок?

Мои столешницы сияют. Кофеварка, отполированная до блеска, готова к использованию, и на ней стоит кружка с изображением счастливой рожицы. Учитывая мое состояние – чересчур счастливой.

Наверное, я должна поблагодарить Грейсона. Он отвез меня домой, когда я была пьяна, уложил спать и, судя по всему, прибрался в квартире. И все это среди ночи.

Я подставляю чашку под кофейный аппарат, и он начинает работать, наполняя ее насыщенным черным напитком. Как же мне не терпится сделать первый глоток!

Достав мобильный телефон из серебристой сумочки, лежащей на барном стуле, я приступаю к проверке уведомлений. В моем профиле на сайте знакомств обнаружилось 25 новых совпадений, и, быть может, среди них найдется мой Мистер-тот-самый? Я рассматриваю фотографии в анкетах, но через некоторое время вздыхаю и закрываю приложение. Сегодня я слишком устала и страдаю от выпитого накануне, чтобы заниматься этим.

Мне трудно смириться с тем, что я не могу найти свою половинку. И, будто мне недостаточно похмелья, я снова вспоминаю, как разделась перед Грейсоном.

Внезапно на телефон приходит сообщение, и, когда я читаю его, сердце начинает биться чаще.

Доброе утро, солнышко! Как твоя голова? Твои серьги в моей машине.

Я тут же вспоминаю, почему этот мужчина вызывает у меня такое раздражение. Он ведет себя как дар божий для любой женщины, и при этом спит с кем угодно. С кем угодно, кроме меня. Не то чтобы мне хотелось, но все равно неприятно.

Это не мои серьги, придурок.

Ответ приходит мгновенно.

Упс.

Он серьезно?

Но как только я убираю телефон, на экране появляется еще одно сообщение.

ШУЧУ. Не волнуйся;)

Я качаю головой, осознавая, что улыбаюсь своему телефону, словно влюбленный подросток.

Он нехороший человек, Мэдди.

Мне безразлично, с кем ты проводишь время, ведь в итоге ты все равно сбежишь после первого поцелуя.

Сиенне не стоило рассказывать мне о его правиле «нет поцелуям». Я могу представить, как искажается его лицо, когда он пытается найти способ задеть меня за живое. В последнее время такое поведение стало для нас почти нормой: мы намеренно провоцируем друг друга, пока один из нас не рассердится настолько, что решит прекратить общение.

Еще никто не жаловался на мой рот.

И я не жалуюсь.

Это отопление включено или я вот-вот воспламенюсь?

Мне следует немедленно прекратить общение с Грейсоном. Даже эта краткая переписка показывает, что он ходячий рэдфлаг и я должна исключить его из своего круга общения.

Если я хочу найти достойного мужчину и доказать родителям, что достойна их уважения, мне нужно прекратить общение с этим идиотом. Он со своим поцелуем отвлекает меня от того, что действительно важно. Только когда я отдалюсь от него, я смогу наконец обрести истинное счастье.

По крайней мере, в ближайшее время мы с Грейсоном не увидимся. С этими мыслями я направляюсь в ванную комнату и включаю горячую воду. Но как только я начинаю раздеваться, телефон снова звонит, и я выбегаю из ванной, чтобы прочесть новое сообщение.

До скорой встречи на следующих выходных, солнышко!

Да ради всего святого!

Я раздраженно запрокидываю голову, но в этот миг появляется еще одно сообщение. Боже, неужели люди не могут оставить меня в покое, когда я в таком состоянии?

Мы забронировали столик в ресторане «Ла Брассери» на пятницу, 12 февраля. Поскольку этот день близок к Дню святого Валентина, ты можешь привести с собой своего кавалера. Полагаю, у тебя уже есть кто-то на примете?

Я глубоко вздыхаю, читая ее сообщение. Неужели она не может дать мне поблажку? Мама просто одержима, но сейчас я не могу даже ответить ей, потому что не выдержу еще одной лекции о том, как плохо быть одинокой и что часики тикают. Отложим этот разговор до лучших времен.

Я бросаю телефон на кровать и скрываюсь в душе.

Глава 6

Грейсон

Ежедневно я надрывал задницу в боксерском зале, чтобы уменьшить число наших новобранцев, и почти каждую ночь Лука обращался ко мне с просьбой присмотреть за младшей дочерью Марко Фальконе.

Я задолбался, но в то же время был рад, что мои мысли заняты чем-то другим, помимо Мэдди. После ночи, проведенной в объятиях ее стройного и почти обнаженного тела, я боюсь никогда не прийти в себя. И это лишь подтверждает, что я крупно проебусь, если пересплю с ней.

Вот почему, чтобы избежать любой близости, я придерживался правила не целоваться. После того как моя чертова бывшая жена кинула меня, я поклялся больше никогда не впускать женщин в свое сердце. Но каждый раз, когда я нахожусь рядом с Мэдди, она, сама того не зная, заставляет меня нарушать эту клятву.

Каждый раз, когда она облизывает губы, я хочу прикоснуться к ним. Я уже пробовал их на вкус, и они оказались невероятно сладкими. Поэтому чем больше я пытаюсь оттолкнуть ее, тем сильнее разжигаю в себе желание.

Я способен держать Мэдди на расстоянии, что позволяет мне удовлетворить свою потребность в ней, не прикасаясь к ее телу. Но эта женщина соблазнительна, и я не уверен, как долго смогу противостоять ее чарам.

Сегодня я решил надеть джинсы и белую рубашку. Тщательно уложил волосы и аккуратно подровнял бороду. Я всегда гордился своей внешностью, однако рядом с Мэдди сегодня я должен превзойти себя. Когда дело касается этой девушки, я просто ничего не могу с собой поделать.

Я паркую свой автомобиль у дома Келлера и, подойдя к двери, стучу. Удивлюсь, если она уже здесь. После прошедших выходных я не представляю, как мне себя с ней вести. Откровенно говоря, я никогда не могу предугадать, как Мэдди поведет себя в моем присутствии, но сегодня я действительно опасаюсь нашей встречи. Особенно теперь, когда знаю, насколько ее тело славно умещается рядом с моим и как сильно, черт возьми, мне нравится укладывать ее спать.

Дверь распахивается, и на пороге возникает сияющая Сиенна в элегантном платье глубокого синего цвета и сером кардигане. На руках она держит малышку Дарси, которая с любопытством смотрит на меня.

– Грейсон, наконец-то! Заходи.

– Сиенна, малышка Дарси! – с радостью приветствую я их, переступая порог. Я нежно провожу рукой по густым черным волосам девочки, и ребенок заливается озорным смехом. – Разве ты не самое прекрасное создание на свете? Я так скучал по тебе! – воркую я. – Сиенна, ты прекрасно выглядишь!

– Спасибо, Грейсон, – с улыбкой произносит она.

За последний год эта женщина стала неотъемлемой частью моей семьи, и я всегда буду благодарен Сиенне за то, что она спасла моего лучшего друга, пусть даже от самого себя.

– Где наш здоровяк?

– На кухне. Мне надоело слушать, как он учит меня готовить, и я ушла. Хотя мы все должны быть ему благодарны, ведь его еда получается намного вкуснее!

Ее лицо светится, когда она говорит о Келлере.

Я закрываю за собой дверь и, пройдя через гостиную, замечаю друга, который стоит у плиты, держа в руке деревянную ложку. Лука и миссис Руссо уже сидят за обеденным столом и увлеченно беседуют по-итальянски.

– Лука, – приветствую я его.

– Добро пожаловать в хаос, – отвечает он.

– Дядя Грейсон! – восклицает Макс.

Вскакивая со своего места, он подбегает ко мне и обхватывает мои ноги.

– Мой любимый маленький боксер, – говорю я и треплю его по волосам.

– Я отрабатывал апперкоты с Келлером, как ты и велел.

– Отлично, тогда ты сможешь продемонстрировать все, чему научился в четверг, – с легкой улыбкой произношу я.

– Грейсон, принеси мне пиво, – слышу я голос Келлера и, когда он оборачивается, замечаю, что его черная рубашка испачкана белым соусом. – Пожалуйста, я умираю от жажды.

Я качаю головой и, улыбаясь, направляюсь к холодильнику, чтобы достать три бутылки.

– Келлер, присядь, а я займусь всем остальным, – взволнованно говорит Сиенна, передавая Дарси в объятия мужа и выхватывая ложку из его рук. – Будь добр, забери Дарси.

Когда жена проходит мимо него, Келлер хватает ее за руку и притягивает к себе, чтобы поцеловать в макушку. Он что-то шепчет ей на ухо, и я стараюсь не прислушиваться, но вижу, как Сиенна краснеет, и понимаю, о чем именно он говорит.

Я подхожу к обеденному столу, во главе которого сидит миссис Руссо, и занимаю свободное место между Келлером и Лукой. Откинув голову, делаю большой глоток пива, и в этот момент входная дверь распахивается, и в помещение врывается Мэдди.

– О, прошу прощения за опоздание! – говорит она, драматично закатывая глаза. – Клиентке не понравился золотистый оттенок, который я использовала!

Забежав на кухню, Мэдди крепко обнимает Сиенну.

– Как восхитительно пахнет! – произносит она, прежде чем перевести взгляд на обеденный стол.

Ох, горячая штучка! Как же она охрененно прекрасна!

Я неловко ерзаю на стуле, ощущая, что член напрягается под брюками. Как и всегда, когда я с ней рядом. В этой женщине есть что-то, что заводит меня.

Взгляд Мэдди скользит в мою сторону, но вскоре она обращает его на Луку и наконец останавливает на миссис Руссо. Ее туфли на шпильках часто стучат по мраморному полу, когда Мэдди спешит к ней.

– Как же приятно видеть вас снова, миссис Руссо! – произносит она, одаривая женщину своей очаровательной и искренней улыбкой.

– О, Мэдди, ты просто восхитительна! Тебя уже окольцевали? – Миссис Руссо, не теряя времени, хватает девушку за левую руку и внимательно рассматривает ее пальцы, надеясь увидеть кольцо.

Внезапно воротник рубашки становится слишком тесным, потому что во мне просыпается уродливая ревность.

– Не совсем, – нервно смеется Мэдди, но мы все понимаем, что подобные вопросы ее задевают.

Я прочищаю горло, и ее внимание тут же переключается на меня.

Ну что, поиграем, солнышко?

Отодвинув стул, я похлопываю себя по коленям.

– Не хочешь присесть и рассказать мне, как у тебя дела? – спрашиваю я, стараясь сдержать улыбку.

Мне никогда не надоедает выводить ее из себя. Я просто обожаю видеть, как ее щеки заливаются румянцем, а губы складываются в красноречивое «да пошел ты». Это вызывает у меня непреодолимое возбуждение во всех смыслах этого слова. Я убеждаю себя, что дразню ее, чтобы разозлить, но на самом деле злая Мэдди просто чертовски привлекательна.

Вот он, мой любимый оттенок красного, который придает ее щекам такой очаровательный румянец.

– Благодарю, я лучше посижу на полу, – отвечает она, глядя на меня с явным недовольством.

– Эй, я думал, мы теперь друзья. – Я делаю щенячьи глаза, пожимая плечами, и она в ужасе переводит взгляд на Сиенну.

– Подождите, вы двое наконец-то трахнулись? – вмешивается Лука. – Келллер, ты должен мне десять штук.

– Достаточно, молодой человек! – В голосе миссис Руссо, с ее сильным итальянским акцентом, звучит твердость, которая мгновенно всех успокаивает.

Опираясь локтями на стол, я наклоняюсь вперед и, приподняв бровь, смотрю на своих лучших друзей.

– Расскажите-ка подробнее об этом пари.

Однако, прежде чем они успевают ответить, в разговор вмешивается Мэдди:

– Нет, мы не трахались, так что, Келлер, можешь оставить свои деньги себе. Лука никогда их не получит.

Она подходит к стулу, который стоит напротив меня, с силой выдергивает его из-под стола и с шумом падает на сиденье. Мэдди скрещивает руки на груди и смотрит на меня так, будто хочет убить. Но именно такой она мне и нравится.

Отодвигая свой стул, я случайно задеваю ее икру ногой и не успеваю опомниться, как голень пронзает острая боль: Мэдди вонзает в нее каблук.

– Блять, Мэдди, – восклицаю я. Теперь настает моя очередь смотреть на нее с гневом, пока на ее губах играет озорная улыбка.

Я беру бутылку шампанского и наполняю ее бокал. Мэдди протягивает изящную руку – почти на всех ее пальцах сверкают кольца. Черт, если бы она ударила меня, это, вероятно, было бы больно.

Когда Мэдди сжимает бокал, я накрываю ее руку своей, чтобы она не подняла его. Как только наши ладони соприкасаются, я ощущаю, как кровь приливает к моему члену.

– Думаю, «спасибо, Грейсон» будет в самый раз, – подтруниваю я над ней и, когда она пытается высвободить руку, лишь крепче ее держу.

– Спасибо, – приторно улыбается она.

Спустя пару минут я ощущаю аромат курицы с чесноком, и мой желудок начинает урчать. Келлер, не церемонясь, ставит тарелку на темно-синюю салфетку передо мной, и я неохотно отпускаю руку Мэдди.

– Спасибо, друг, – киваю я и с грустью наблюдаю, как Мэдди со вздохом подносит бокал к пухлым блестящим губам и, запрокинув голову, делает глоток.

Блять, как бы я хотел вновь ощутить вкус этих губ.

Когда капля шампанского стекает с уголка ее рта, Мэдди вытирает ее средним пальцем, и я невольно закусываю губу, чтобы сдержать стон. Все это время она не сводит с меня глаз.

– Что? – беззвучно спрашивает она, слегка улыбаясь.

О, она затеяла опасную игру!

Я качаю головой, стараясь не показывать своих эмоций, и, к счастью, она не замечает, как мой возбужденный член натягивает ткань джинсов. Если бы это была любая другая женщина, я бы уже давно трахнул ее, но я не могу так поступить с Мэдди – она для меня особенная. Я бы продолжал возвращаться за добавкой, пока она не сломается. Все, кто сейчас сидит за этим столом и кого я считаю семьей, возненавидели бы меня. И если поэтому мне суждено дрочить под холодным душем после каждого раза, когда я вижу ее, то так тому и быть.

– С тобой все в порядке, приятель? Выглядишь взволнованным, – спрашивает Лука, и, даже не глядя на него, я знаю, что он улыбается от уха до уха, наслаждаясь моими мучениями.

Этот человек слишком умен и замечает все на свете.

– Все замечательно, – отвечаю я, не отрывая взгляда от Мэдди, а затем беру нож и вилку и зарываюсь в еду.

Я наслаждаюсь вкусом курицы, которая буквально тает во рту.

– Боже мой, Сиенна, это просто невероятно, – восклицаю я с набитым ртом.

– Миссис Руссо многому меня научила, – говорит Сиенна и одаривает меня гордой улыбкой.

Келлер нежно проводит татуированной рукой по длинным темным волосам жены, и на его лице появляется выражение безграничного обожания.

– Черт, мне нужно найти женщину, которая так же прекрасно готовит! – Эти слова слетают с моих губ, и я почти задыхаюсь, не в силах отвести взгляд от Мэдди.

– Разве это не означает, что ты готов к свиданиям? – спрашивает Келлер, удивленно приподнимая бровь.

Вот ублюдок!

– Мне и так хорошо, – отвечаю я, пожимая плечами, и продолжаю есть, хотя аппетит стремительно пропадает.

Время от времени Мэдди украдкой поглядывает на меня, а когда мы заканчиваем ужин, встает из-за стола и начинает собирать тарелки. Сначала она подходит к остальным, а затем останавливается рядом со мной – достаточно близко, чтобы я мог уловить мой новый любимый аромат. Ее.

Я беру свою тарелку и ставлю ее поверх остальных, намеренно касаясь руки Мэдди, однако тотчас же сожалею о своем поступке. Когда наши руки соприкасаются, по моей коже словно пробегает электрический разряд, и по тому, как Мэдди приподнимает бровь, я понимаю, что она ощущает то же самое.

Внезапно я замечаю, как Лука начинает ерзать на стуле. Он роется в карманах, достает маленькую белую пачку сигарет и предлагает одну из них мне.

– Спасибо, – отвечаю я, извлекая сигарету с коричневым фильтром и закладывая ее за ухо.

Мэдди с серьезным видом уходит на кухню, а Лука встает и хлопает меня по плечу. Нехотя оторвав взгляд от Мэдди, я следую за ним в сад. Сейчас его взгляд такой же, как и в день нашей первой встречи.

Он сидел в ирландском баре на Таймс-сквер, наслаждаясь виски в одиночестве. Однако, словно почувствовав мое приближение, он заказал две порции лучшего скотча.

– Ты словно знаешь, как я себя чувствую, – говорю я, ставя свой стакан рядом с его почти пустым.

– В таком случае присаживайся, – говорит он, поднимая на меня покрасневшие глаза, и кивает на стул напротив. – Будем несчастны в тишине вместе.

Я с улыбкой выдвигаю темно-зеленое кресло и бросаю на него спортивную сумку, в которой собраны все мои вещи.

Лука замечает сумку и с подозрением смотрит на меня.

– Ты ведь здесь не для того, чтобы меня убить?

Какого хрена?

– Не, если бы это было так, ты был бы уже мертв.

Он пожимает плечами, допивая свой напиток.

– Не самое ужасное, что может произойти в мире.

– Да ладно, все так плохо?

Его взгляд блуждает по залу, а затем он наклоняется вперед и опирается на стол.

– Я только что все потерял.

– Поверь, я знаю, каково это. Сегодня я переехал сюда, узнав, что моя жена трахалась с моим ныне покойным лучшим другом.

Лука чуть не давится своим напитком.

– Черт, надеюсь, это ты его убил? – восклицает он.

– В Афганистане подстрелили. Рассказал мне обо всем перед смертью.

– Вот ублюдок! Эй, ну, если ты хочешь грохнуть жену, просто скажи об этом мне. Ты разговариваешь с новым предводителем преступного мира. Полагаю, это мое нынешнее амплуа.

Его взгляд выдает внутреннюю борьбу. В отличие от меня, он не выбирал быть убийцей. Ему не приносит удовольствия лишать кого-либо жизни голыми руками.

– Почему ты не выглядишь счастливым? Я думал, что все хотят быть сверху в этом деле.

– У меня не было гребаного выхода, – усмехается он. – Я никогда не принадлежал этому миру. Вырос на улице, где мы с братом дрались, мечтая стать настоящими профессионалами. Но потом появились люди моего отца, того самого, который бросил меня при рождении, и вытащили меня с улицы. Оказалось, говнюк папаша хотел мне не только детство испортить, но и взрослую жизнь превратить в ад.

– Говоришь, что был уличным бойцом? А я был боксером и тренировал ребят из своей роты, – отвечаю я.

Несколько минут парень обдумывает мои слова.

– Не хочешь поработать?

На мафию? Я?.. Я стремлюсь изменить жизнь и начать все сначала. Хочу научиться контролировать жажду крови и усмирять гнев.

– А что нужно делать?

– Тренировать моего брата. Он талантливый боксер, только что стал профессионалом и выступает в тяжелом весе. Он ни хрена не слушается, предупреждаю сразу. Но я уверен, что вы справитесь. Ему нужен опытный тренер и инвестиции в его боксерский зал. Проще говоря, он ищет совладельца. И я могу предложить тебе одну из своих квартир.

Я провожу ладонью по щетине, размышляя о том, что у меня нет других вариантов, но есть деньги для инвестиций.

К черту.

Он достает свой телефон и протягивает его мне. На экране я вижу молодого человека, сложенного примерно так же, как и я. Он выходит на потрепанный боксерский ринг. С головы до ног покрыт татуировками, а в его глазах горит убийственный блеск.

– Я согласен, – говорю я и протягиваю парню руку. – Кстати, меня зовут Грейсон, Грейсон Уорд.

Он пожимает мне руку крепким рукопожатием.

– Лука Руссо, а на экране Келлер Руссо.

За полчаса в Нью-Йорке я уже успел наладить контакт с мафией. Охренеть!

Лука открывает свою Зиппо, прикуривает сигарету и передает мне. Я прикуриваю и затягиваюсь, чувствуя, как едкий дым проникает в легкие.

– Ты что, правда ее еще не трахнул? – спрашивает Лука, выдыхая дым.

– Нет.

– Не могу взять в толк, почему бы вам просто не заняться сексом и не поставить точку в этой истории? Ты же все еще страдаешь по ней, и это заметно. Ты бы сделал одолжение самому себе.

Он пожимает плечами, и я осознаю, что Лука – единственный, с кем я могу поделиться этой проблемой. Обращаться к Келлеру было бы рискованно: если Сиенна обо всем узнает, она не станет держать это в тайне, даже если это будет опасно для ее жизни. В течение последних семи лет Лука доверял мне все свои дела, включая обучение Келлера для роли его правой руки. Этому ублюдку я доверяю свою жизнь.

– Мы не можем трахаться. Не хочу сделать ей больно.

– Да, Грейсон, мы все знаем, что у тебя большой член. Но не думаю, что она будет возражать, если ей будет немного больно, – подмигивает он.

– Твою мать, Лука, я не об этом. Мы все понимаем, что она ищет кого угодно, только не меня. Я не могу просто воспользоваться ею разок и уйти. Не думаю, что смог бы так поступить.

– У тебя никогда не было проблем с тем, чтобы трахаться с другими девушками и сразу же бросать их.

– Но они же не Мэдди, Лука.

– Но ты позволил ей поцеловать себя, – напоминает он, туша сигарету.

– Я убил бог знает сколько людей тогда и не мог мыслить здраво.

– Значит, это не был самый лучший поцелуй в твоей жизни?

– Я просто не могу, лучше оставить все как есть.

– Как хочешь. Я тебе гарантирую: кто-то уведет ее и ты будешь жалеть.

– Возможно.

Мысли о том, что кто-то другой может прикоснуться к Мэдди и получить от нее то, что никогда не смог бы я, заставляют мою грудь сжаться.

Наш разговор прерывает телефонный звонок.

– Это Нико, он на разборках с Фальконе, – говорит Лука. – Я подойду через минуту, будь готов к отъезду.

Снова приложив телефон к уху, Лука переходит подъездную дорожку и останавливается на газоне. Я же тушу сигарету и возвращаюсь в дом, где Мэдди моет посуду, что-то тихо напевая себе под нос. Не раздумывая, я иду прямо к ней.

– Нужна помощь? – спрашиваю я, подойдя ближе.

– Нет, спасибо, – тихо произносит она, не поднимая глаз от миски в своей руке.

Она искоса смотрит на меня, прикусывает нижнюю губу, затем берет черную тряпку, лежащую рядом, и, тщательно вытерев миску, встает на цыпочки, чтобы дотянуться до дверцы шкафчика у себя над головой. Я, повинуясь какому-то инстинкту, встаю и оказываюсь рядом с ней, прижавшись к ее телу.

– Позволь мне, – хриплю я, протягивая руку и открывая дверцу шкафа.

Черт возьми, теперь ее задница трется о мой член.

– Прекрати, – прошу я, но она поворачивается ко мне лицом, опираясь спиной о мраморную столешницу. Я забираю миску из ее рук и убираю в шкафчик над нашими головами.

– Заставь меня, – говорит она, вздернув подбородок и скрестив руки на груди, отчего ее грудь приподнимается.

В глазах Мэдди вспыхивает желание. Наклонив голову, я пожираю ее взглядом, но она не поддается ни в прямом, ни в переносном смысле.

Я наслаждаюсь возбуждающим ароматом ее персиковых духов и нежно прикасаюсь носом к ее подбородку, плавно двигаясь к уху.

– Поверь мне, солнышко, ты не хочешь, чтобы я тебя заставлял, – шепчу я, нахмурившись, когда на ее губах появляется дьявольская улыбка.

Она выгибает спину, и мой взгляд сразу же приковывается к ее груди. Я настолько заворожен, что не замечаю, как ее левая рука погружается в раковину за спиной, полную пузырящейся от моющего средства жидкости.

Внезапно ее мокрая рука врезается мне в лицо. Пузырьки моющего средства щиплют глаза, и я вскрикиваю, зажмурившись. В ушах стоит истерический смех Мэдди. Она буквально сгибается пополам, держась за живот, и изо всех сил пытается вдохнуть, а я чувствую, как все взгляды в комнате устремляются в нашу сторону.

Она не обращает внимания на то, как я склоняюсь над раковиной и беру влажную губку. Я отступаю назад и поднимаю руку над ее головой.

– Что смешного, солнышко? – спрашиваю я, дразня ее.

– Я не могу… – хрипло произносит она, обхватывая грудь.

Моя собственная грудь тоже начинает дрожать от смеха, когда я сжимаю губку и вода течет сквозь пальцы прямо ей на лоб. Ахнув от неожиданности, Мэдди упирается в мой торс ладонью, безуспешно пытаясь оттолкнуть. Через пару секунд ее белая рубашка промокает почти насквозь, а кружевной лифчик уже не скрывает нежные розовые бутоны, которые искушают меня и притягивают взгляд. Однако Мэдди не сердится, и я осознаю, что румянец на ее щеках вызван не гневом, а возбуждением. Я ловлю ее взгляд, блуждающий по моему телу и останавливающийся на пульсирующем члене, и понимаю, что эти джинсы совсем не скрывают мой стояк.

– Грейсон, нам пора! – кричит Лука у меня за спиной, в то время как Мэдди, тяжело дыша, опирается на кухонную столешницу.

Блять, я не знаю, что мне делать.

Поэтому я делаю то, что у меня получается лучше всего, – убегаю.

– До встречи, солнышко.

– Быстрее! – кричит Лука, поторапливая меня.

Мэдди кивает, прикусив свою соблазнительную нижнюю губу, и отворачивается, а я хватаю куртку со спинки стула и быстро целую Сиенну и Дарси в макушки.

– Увидимся в понедельник, – говорю я Келлеру и замечаю, как у него сжимаются челюсти, когда он смотрит, как Лука выбегает из дома.

Я знаю, Келлер переживает за своего брата. Раньше он всегда был для Луки опорой и защитой, а теперь, наверное, ему особенно тяжело, потому что он не может быть рядом с ним так часто, как хотелось бы.

– Я позабочусь о нем, Келлер, ты же знаешь, – говорю я.

Он натянуто улыбается, а Сиенна берет татуированные руки мужа в свои.

– Спасибо, увидимся в понедельник, – говорит Келлер и снова обращает внимание на жену.

Это напоминание о том, почему он больше не может защищать своего брата.

Я в последний раз смотрю на Мэдди, и она беззвучно шепчет: «Береги себя».

Не зная, как справиться с этим хаосом, я быстро прощаюсь с миссис Руссо и покидаю дом.

Глава 7

Грейсон

Прислонившись к черному кожаному дивану в центре гостиной Луки, оформленной в готическом стиле, я наблюдаю за тем, как он расхаживает по комнате.

В день совместного ужина произошло похищение Нико, нашего талантливого хакера. С тех пор мы тщательно искали его, обыскивая все возможные места, где Фальконе могли бы его спрятать, но наши усилия не увенчались успехом. Прошло уже две недели, мы до сих пор не получили тело, так что, скорее всего, он все еще жив. Фальконе никогда не упустили бы возможность позлорадствовать, что им наконец удалось нас переиграть.

– Мы должны показать им, как легко нам было бы схватить одного из них на улице, – говорит Лука, не переставая носиться по комнате.

– Так давай сделаем это.

Это будет нетрудно. Фальконе небрежны, и, несмотря на численное преимущество, их мастерство оставляет желать лучшего. Похищение Нико они наверняка планировали месяцами.

– Нам нужно их выманить. Марко – хренов психопат. Откуда, блять, у него столько людей? Кажется, что каждый раз, когда мы убиваем одного из них, на его месте появляются сразу двое. – Лука полон ярости.

– Послушай, мы не должны их недооценивать, особенно после того, что они сделали с Сиенной. Они могут быть беспечными, учитывая их численное превосходство. До сих пор нам удавалось отражать их атаки, но теперь нужно показать, что мы способны нанести удар по их близким. Мы создадим угрозу и потребуем вернуть Нико.

Один неверный шаг – и жизнь нашего хакера окажется в опасности. Возможно, Фальконе и невежественны, но это не делает их менее опасными.

– Как насчет того, чтобы сблизиться с его очаровательной кузиной Евой? Она, знаешь ли, темная лошадка. Пригласи ее на несколько свиданий и привлеки их внимание. Тогда мы сможем донести наше послание как следует.

Прекрасно. Пригласить Фальконе на свидание – это именно то, что мне нужно!

– Для тебя это не составит особого труда, – говорит Лука, словно почувствовав мои сомнения. – Она довольно горяча.

Однако меня занимает только очаровательная блондинка, которая, кажется, полностью завладела моими мыслями.

– Ну что ж, попробую воспользоваться своим обаянием и узнаю, что можно сделать, – с легкой улыбкой произношу я, протягивая руку к чашке кофе на столике.

– Да ладно тебе, все будет хорошо. Похоже, сейчас тебе не помешает небольшая интрижка, – с улыбкой говорит Лука.

Он прав, но даже если я соглашусь на это, то перепихон с другой девушкой не поможет мне забыть о Мэдди. Кажется, это невозможно.

Чтобы отвлечься, я спрашиваю:

– Не было ли прошлой ночью подозрительных происшествий, связанных с поставкой наркотиков?

– Кажется, на этом фронте все спокойно.

Хорошо. По крайней мере, одна часть бизнеса находится под контролем.

Глава 8

Мэдди

Пятница накануне Дня святого Валентина – идеальный вечер для ужина с родителями. Я все еще одинока, и мне предстоит встреча с матерью, которая слишком беспокоится о моей личной жизни или, точнее, о ее отсутствии. К тому же я не видела Грейсона с той неловкой, но очень горячей ссоры, которая произошла между нами у Сиенны.

Это случилось больше трех недель назад, и я старалась забыть о нем и о том злополучном поцелуе. Даже сходила на несколько свиданий, но ни одно из них не вызвало искры. Мне было до смерти скучно слушать, как парни неторопливо обсуждали свои рабочие или финансовые вопросы, я еле подавляла зевоту. Я все еще переживала из-за того, что попросила Грейсона, большого и грозного мафиози, беречь себя. Не знаю, о чем я думала в тот момент, но это было слишком личное.

Я быстро надеваю черное трикотажное платье с высоким воротом, дополняя его колготками и кожаными сапогами на каблуках. Затем наношу немного туши.

Я потратила почти час на выпрямление волос, которые такие длинные и густые, что на это всегда уходит много времени, но не могу же я позволить своей матери смотреть на меня свысока. Если я буду выглядеть идеально, у нее останется меньше поводов для придирок. Эх, и зачем я согласилась на все это?

Я допиваю последние капли просекко, и пузырьки приятно покалывают мой язык. Этого количества игристого должно хватить, чтобы выдержать сегодняшний вечер.

Телефон на стойке пищит, водитель такси уже ждет меня снаружи. Желая поскорее закончить этот вечер, я вздыхаю и, схватив сумочку и кожаную куртку с барного стула, направляюсь к выходу.

Поездка до ресторана Ля Браззери в центре города проходит быстро и без каких-либо происшествий. Прохладный воздух обволакивает тело, заставляя дрожать, когда я наконец распахиваю стеклянную дверь. Внутри меня сразу встречает жизнерадостная девушка. Ее улыбка кажется слишком яркой для моего настроения, ведь все, что я чувствую, – это страх и беспокойство.

– Добрый вечер, мисс! У вас заказан столик? – спрашивает она, постукивая пальцем по своему айпаду.

Я осматриваю зал и сразу замечаю родителей, которые сидят в самом центре. Отец радостно улыбается и приветственно машет мне рукой, а мама, оторвавшись, как я полагаю, от винной карты, поднимает голову и сразу же ее опускает.

Отличное начало.

Я улыбаюсь отцу, поднимаю руку и шевелю пальцами, а затем снова обращаю взгляд на хостес.

– Я встречаюсь здесь с родителями, – говорю я, указывая на них, и девушка с улыбкой провожает меня к столику.

Официант отодвигает для меня стул из темного дерева, и я осторожно сажусь, аккуратно положив сумочку и пальто на стул рядом. Место, где должен был сидеть мой спутник.

– Привет, дорогая, ты прекрасно выглядишь! – говорит папа, легонько подталкивая маму локтем, словно хочет, чтобы она тоже обратила на меня внимание.

– Привет, – произношу я, пытаясь скрыть раздражение в голосе.

– Как у вас дела с Грегори? Почему ты его не пригласила? – спрашивает мама высоким, пронзительным голосом, и я сжимаю переносицу, ожидая, что вот-вот в голове вспыхнет пульсирующая боль.

Зачем я вообще рассказала ей о нем? О, подождите, я ведь всегда стараюсь произвести на нее впечатление.

– Мам, мы сходили всего на несколько свиданий, и я пока не знаю, что будет дальше. Он милый и хороший парень, но я не уверена, что это серьезно.

– О, Мэдди, перестань витать в облаках. «Милый парень» – это ведь совсем неплохо, это стабильность, которая тебе подходит. В конце концов, ты же всего лишь визажист.

– Кэрол! – восклицает отец, глядя на меня с извиняющимся выражением лица.

– А что? – Она пожимает плечами, сохраняя невозмутимый вид.

Папа всегда старался меня защитить, но нужно отдать должное маме – она очень настойчива. Я не хочу, чтобы они ссорились из-за меня, однако папа всегда любил меня такой, какая я есть.

– У меня своя студия макияжа и собственная квартира, большое вам спасибо, но у меня все хорошо, – резко отвечаю я, чувствуя, как внутри закипает гнев.

Внезапно через открывающуюся дверь в ресторан врывается прохладный ветер, за которым следует фальшивый смех, привлекающий мое внимание. Не в силах сдержаться, я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на его источник, и от уведенного у меня перехватывает дыхание. В зале становится душно, как в сауне. Каждый чертов раз, когда я вижу его, мое сердце начинает бешено колотиться, как бы я ни старалась успокоиться.

Девушка, стоящая рядом с Грейсоном, выглядит как модель. На ней платье с глубоким декольте, из которого почти вываливаются искусственные сиськи, и она нежно проводит рукой по его мощному бицепсу. Я же не могу оторвать взгляд от Грейсона, который выглядит просто великолепно в своем черном, сшитом на заказ костюме. Дорогая ткань обтягивает его тело, демонстрируя рельефные мышцы, а белоснежная рубашка оттеняет загорелую кожу и короткие песочные волосы. Я пытаюсь отвести глаза, но не могу.

Как завороженная, я наблюдаю за тем, как Грейсон наклоняется и шепчет что-то на ухо своей спутнице, а потом поднимает голову и смотрит прямо на меня. Я закатываю глаза, но он лишь улыбается в ответ, и этой улыбки достаточно, чтобы мои трусики намокли.

Не желая доставлять ему удовольствия от осознания того, что я пускаю по нему слюни, я отворачиваюсь и обращаюсь к матери. К черту его самого и его глупую, притягательную улыбку! Я тянусь к меню, открываю его, пытаясь скрыть смущение, и понимаю, что в данный момент мне не под силу с ним справиться.

Я слышу позади тяжелые шаги и раздражающий смех, от которого мне кажется, что из ушей вот-вот пойдет кровь. Чем ближе Грейсон подходит к нашему столику, тем больше электрических разрядов пробегает по моему телу. Как бы случайно я вытягиваю ногу из-под стола, и Грейсон, споткнувшись о нее, чуть не падает на стол. От силы удара его ладоней о столешницу столовые приборы взлетают в воздух.

– Что происходит? – обеспокоенно восклицает мама, а я изо всех сил стараюсь сдержать смех.

Я все еще прячу лицо за меню, но мне не нужно смотреть на Грейсона, чтобы понять: он хочет меня убить.

– О, простите, сэр, я не знаю, обо что вы споткнулись. С вами все в порядке? – в недоумении спрашивает официантка.

Медленно опуская меню, я оказываюсь лицом к лицу со своим заклятым сногсшибательно красивым врагом.

Его челюсть слегка подергивается, когда он смотрит на меня, приподняв бровь.

– Ну здравствуй, солнышко, – говорит он, растягивая слова.

– Грейсон, – приветствую его я, стараясь сохранять нейтральный тон.

Я ожидаю, что он рассердится, но вместо этого замечаю его голодный взгляд, блуждающий по моему телу. Грейсон наклоняется вперед, и, когда его лицо оказывается всего в нескольких дюймах от моего, я чувствую, что не могу дышать, а сердце колотится так сильно, что, кажется, вот-вот вырвется из груди. Грейсон нежно касается губами моей щеки, и мне приходится приложить все усилия, чтобы не застонать. Наконец он выпрямляется, и я с облегчением выдыхаю, когда он покидает мое личное пространство.

– Прошу прощения за свою неловкость. Я не знаю, что случилось, и не хочу мешать вам ужинать, – говорит он с улыбкой, обращаясь к моим родителям.

Облокотившись на стол и подперев подбородок рукой, я одариваю его очаровательной невинной улыбкой, однако внутри меня бушует гнев, и я едва сдерживаю желание наброситься на него и стереть эту ухмылку с его лица.

Грейсон удаляется вместе с девушкой, которая не отходит от него ни на шаг, а взволнованная официантка принимает у нас заказ. Я выбираю стейк с картошкой и различными гарнирами, время от времени украдкой бросая взгляд на Грейсона.

– Если ты и дальше будешь встречаться с такими мужчинами, то никогда не найдешь того, кто с тобой останется. Сколько уже было свиданий, и все безрезультатно! Мне стыдно за тебя. – Мать усмехается, нарушая мой ступор. У меня нет сил возражать ей, я слишком занята тем, чтобы не расплакаться, а она не выносит слез.

– Прошу прощения, мне нужно в туалет.

Это означает, что придется пройти мимо флиртующего Грейсона. Вот бы этот человек не имел для меня никакого значения, а его поцелуй не был лучшим в моей жизни!

Когда я встаю, папа сжимает мою руку, и этого жеста достаточно, чтобы в уголках глаз начали скапливаться слезы. Несмотря на то что мы уже много лет живем отдельно, мама по-прежнему знает, как причинить мне боль. И я позволяю ей это делать, потому что отчаянно хочу показать, какая я особенная. Я опускаю голову и быстро прохожу мимо столика Грейсона. Не знаю, сколько еще смогу сдерживать свои чувства, но я больше не могу отрицать, что ревную. Мне завидно, что он трахается с кем угодно, только не со мной.

Оказавшись в безопасности уборной, я закрываюсь в кабинке и с облегчением выдыхаю. Мне так нужна минутка покоя перед тем, как мама начнет готовить новое испытание.

Этот вечер за ужином в кругу семьи дается мне с большим трудом. А тут еще и Грейсон со своими манящими, притягательными губами. Его усмешка, когда он флиртует с женщиной, которая является моей полной противоположностью, вызывает у меня раздражение. Неужели она ему нравится? Эта новость не должна была меня ранить, но что есть, то есть.

Шум открывающихся и закрывающихся дверей отвлекает от размышлений, и я прижимаюсь спиной к дверце кабинки.

– Солнышко, ты здесь? – спрашивает Грейсон, и от его глубокого голоса по моему телу бегут мурашки.

Я не могу позволить ему увидеть меня в таком состоянии, и лучше бы он не приходил сюда, чтобы посмеяться. Прежде чем показаться перед ним, я надеваю привычную маску стервы и медленно открываю дверь. Это единственный способ защитить свое сердце.

– Чего ты хочешь, Грейсон? – спрашиваю я, выходя из кабинки, и тут же сталкиваюсь с его широкой грудью.

Для женщины я довольно высокого роста, но Грейсон по сравнению со мной кажется настоящим великаном. Его рост составляет около шести футов четырех дюймов, и он возвышается над большинством людей, излучая силу и властность. Я отстраняюсь и поднимаю подбородок, чтобы заглянуть ему в глаза, и, к своему удивлению, замечаю в них беспокойство.

– Когда ты выходила из-за стола, мне показалось, что ты вот-вот расплачешься. Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. – Он поднимает руки в знак капитуляции. – Пожалуйста, не кричи на меня, я и так смущен, после того как ты подставила мне подножку перед моей дамой, – ухмыляется он.

Боже, ну и придурок. Но какой красивый! Когда он улыбается, у меня внутри все переворачивается, а трусики намокают. Я сжимаю бедра, неловко переминаясь с ноги на ногу. Вот как он действует на меня, когда входит в мое личное пространство. Его пряный аромат будоражит все мои чувства, а желание разливается по венам, вступая в опасный симбиоз с гневом и ревностью.

– Это была случайность, – пожимаю я плечами, стараясь отвести взгляд, но Грейсон, не дав мне этого сделать, прижимает указательный палец к моему подбородку и наклоняется так, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

В его глазах я замечаю вспыхнувший голод, и с каждым мгновением, пока он наклоняет свою голову к моей, мое дыхание становится все более тяжелым.

Нет, Мэдди, он встречается с другой женщиной.

Я закрываю глаза и отворачиваюсь от него, но Грейсон делает глубокий вдох и касается губами моего уха, нежно лаская чувствительную кожу.

– Я не думаю, что это была случайность. Скорее всего, ты просто немного ревнуешь.

Он прав.

Мозг кричит, чтобы я убежала, послала его ко всем чертям и забыла, но в памяти до сих пор звучат слова моей мамы о «милом парне».

Я снова поворачиваюсь к нему, и наши губы оказываются всего в одном дюйме друг от друга.

– А если и так? – спрашиваю я, прикусывая нижнюю губу.

– Я всегда думал, что ты бы не стала со мной спать, даже если бы я был последним мужчиной на планете. Я отчетливо помню, как ты произнесла эти слова за обеденным столом в прошлое Рождество, перед тем как пригрозить ударить меня ножом, если я еще раз к тебе прикоснусь, – с усмешкой говорит он.

– Верно, – говорю я, но понимаю, что мой ответ звучит не слишком убедительно, потому что голос прерывается на полуслове.

– Тогда почему ты покраснела? Я настолько тебя разозлил или ты просто хочешь меня?

– И то и другое, – честно отвечаю я, и его брови удивленно приподнимаются.

Я никогда не была честна с собой, если дело касалось моих чувств. Весь прошедший год я старательно отталкивала его, надеясь, что Грейсон оставит меня в покое и мои чувства сойдут на нет. Но этого не происходило.

Внезапно Грейсон обнимает меня за талию и притягивает к себе.

– Это плохая идея, солнышко, – хрипит он.

– Я знаю. – Я обнимаю его за шею и нежно улыбаюсь, а Грейсон, глядя на меня, облизывает губы.

О, этот рот!

– Ты же знаешь, что я не хожу на свидания.

– Ну, увидев тебя сейчас на свидании, позволю себе не согласиться, – возражаю я.

– Мэдди, ты же понимаешь, о чем я, – говорит он, тяжело вздыхая.

Я медленно убираю руки с его шеи, но Грейсон успевает перехватить их прежде, чем я – коснуться его груди.

– Послушай, все в порядке. Давай забудем и вернемся к нашей взаимной неприязни. Так будет проще.

– Но, солнце, проблема в том, что в эту игру играет только один из нас. Мои чувства к тебе совершенно противоположны. Я постоянно думаю об этих идеальных губах и упругих сиськах. Каждый раз, когда ты злишься на меня, все, чего я хочу, – это заткнуть членом твой очаровательный ротик. Однажды я уже позволил тебе оттолкнуть меня, и, если мы снова начнем сближаться, не думаю, что смогу остановиться.

Его заявление заставляет меня похолодеть. Все это время Грейсон отталкивал меня по той же причине, по которой я отталкивала его: ему нравится выводить меня из себя.

– Но я хочу этого. Покажи, что ты можешь, здоровяк.

В следующее мгновение я оказываюсь прижатой спиной к кафельной стене.

– Ты должна меня бояться, Мэдди. Ты знаешь, кто я и чем занимаюсь, и все же ты не можешь меня не дразнить. Это просто глупо, – усмехается он, поднимая платье и хватая меня за бедра.

Он впивается пальцами в мою плоть, приподнимая и прижимая меня к стене. Я обвиваю его ногами и чувствую, как его возбужденный член трется о мое самое чувствительное местечко. От этого прикосновения с моих губ срывается стон.

– Солнышко, попроси меня остановиться. Скажи, что это плохая идея.

Он внимательно смотрит мне в глаза, словно ожидая, что они все скажут за меня, но не находит там нужных слов.

– Не могу, не смей останавливаться.

Кажется, что мы смотрим друг на друга целую вечность. Слышно только наше тяжелое дыхание, а его член буквально подергивается от напряжения.

– Только не говори, что я тебя не предупреждал.

В ответ на его слова я шумно выдыхаю, и в тот же миг его губы накрывают мои. Поцелуй быстро становится страстным. Грейсон словно захватывает мой рот, проникая в него языком, а я запускаю пальцы в его волосы. Он стонет, и я чувствую, что не могу дышать, но в этот момент мне все равно. Особенно когда его грубая рука обхватывает мое лицо, а зубы прикусывают губу.

– Ой!

– Замолчи, детка, тебе ведь это нравится, – шепчет он, дразня меня, и снова приникает к моим губам.

Я сильнее прижимаюсь спиной к стене, и Грейсон хватает меня за ягодицу другой рукой.

– Боже, твоя попка чертовски идеальна, и я не могу дождаться, когда смогу насладиться ею, – шепчет он мне на ухо, и я не в силах сдержать стон.

Ммм, он любитель попок.

Он сжимает мои ягодицы, а затем медленно поднимается вверх, и я вздрагиваю, когда его пальцы касаются обнаженной кожи над колготками.

– И именно сегодня ты решила одеться по погоде, – хмыкает он, пробираясь под резинку и нежно обхватывая через атласные стринги мою пульсирующую киску. – Черт, солнышко, ты уже готова для меня, – шепчет он, уткнувшись лицом в мою шею и оставляя на ней жадные поцелуи.

Я запрокидываю голову, чтобы облегчить ему доступ, совершенно забыв о том, где мы находимся. Грейсон сдвигает мои трусики в сторону и, проникнув пальцами между нежными складками, начинает медленно ласкать меня. Мои глаза закатываются от этих божественных ощущений.

– М-м, да, продолжай, – шепчу я, двигая бедрами в такт его ласкам. – О, блять! – вырывается у меня, когда он погружает в меня два пальца.

Мышцы моего влагалища сжимаются вокруг них, и Грейсон накрывает ладонью мой рот, чтобы заглушить стоны.

– Хотя бы раз закрой свой милый ротик, – шепчет он, убирая руку, и я киваю в знак согласия. – Я серьезно. Иначе мне придется использовать другие методы, чтобы заставить тебя замолчать.

Эти слова и настойчивый тон вызывают волну удовольствия в самой глубине моего существа. Он ускоряет движения пальцев, и мне приходится так сильно закусить губу, чтобы не издать ни звука, что я даже боюсь, не прокусила ли ее.

Грейсон нежно ласкает мой клитор большим пальцем, а затем вновь погружается в мое тело. Комнату наполняет хлюпающий звук, когда он входит и выходит из меня, и я подхожу так близко к оргазму, что уже готова сказать ему об этом, но он внезапно касается губами моего уха.

– Я чертовски голоден, – он говорит полушепотом, почти рыча, – и хочу узнать, какова ты на вкус. Обслуживание здесь слишком медленное.

Он внимательно осматривает комнату, словно чувствует мои внутренние сомнения относительно нашего местонахождения. Его руки возвращаются к моим бедрам, и он призывает меня снова обнять его за талию. Грейсон подводит нас к входной двери, и я прижимаюсь к ней спиной. Я вопросительно смотрю на него, а он отвечает своей сексуальной ухмылкой.

– Положи ноги мне на плечи, – говорит он, ставя меня на трясущиеся ноги, и опускается передо мной на колени.

Я встречаю его страстный взгляд и подчиняюсь приказу, но внезапно чувствую неуверенность. Однако Грейсон не позволяет мне долго раздумывать и, задрав мое платье, быстро снимает колготки и трусики.

– Черт возьми, никогда больше не надевай колготки, – говорит он, снимая сапог сначала с одной моей ноги, а затем с другой вместе с колготками и нижним бельем.

Он вновь устраивается между моих ног, подхватывает сначала одну, затем другую и кладет себе на плечи. Я прислоняюсь спиной к двери, но вес моего тела приходится на его плечи, и, чтобы удержаться, мне приходится упираться руками в крашеное дерево.

– Боже, ты даже не представляешь, сколько раз я мечтал об этом, – говорит он, осыпая поцелуями внутреннюю поверхность моих бедер.

Внезапно его язык касается моего клитора, и он начинает ласкать его, чередуя облизывания и посасывания. Его пальцы снова проникают внутрь и застают меня врасплох, но их скольжение дарит удовольствие, и, вспомнив первое правило, я прикусываю предплечье, чтобы заглушить стоны. Давление внизу живота нарастает, кровь стучит в ушах, а тело охватывает жар. Закрыв глаза, я позволяю этим ощущениям волнами прокатиться по телу.

– Глаза на меня. Смотри, как я поглощаю тебя, пока ты кончаешь мне на лицо, – говорит Грейсон, и его дыхание касается моей киски.

Я встречаюсь взглядом с его пронзительно голубыми глазами, в которых отражается чистый голод. Затем он втягивает мой клитор в свой рот, и меня накрывает волна восторга. Мышцы влагалища сжимаются вокруг его пальцев, пока он с упоением наслаждается моим оргазмом.

– О боже, Грейсон! – восклицаю я. К черту правила, я тоже наслаждаюсь каждой секундой.

Он замедляет темп, а я, тяжело дыша, прижимаюсь к двери.

Черт возьми.

Меня захлестывает ощущение пустоты, когда я чувствую, как он медленно вынимает пальцы, осторожно опуская меня на дрожащие ноги. Я полностью дезориентирована. Грейсон аккуратно одергивает мое платье, затем поднимается на ноги, но остается в дюйме от меня. Заправив мои волосы за ухо, он нежно касается моих слегка припухших губ своими, еще хранящими сладковатый привкус моих соков.

– Я-я…

Мне трудно выразить свои чувства словами, поэтому я просто обхватываю его внушительный член через штаны и спрашиваю:

– А что насчет тебя?

– Ты считаешь, что все это было лишь ради твоего наслаждения?

Его смех эхом разносится по пустой комнате, а у меня в животе порхают бабочки.

– Мы можем повторить это, солнышко. Тогда ты сможешь делать со мной все, что пожелаешь, – говорит он, проводя рукой по лицу и прерывисто дыша.

Что же, черт возьми, происходит?

Я обнимаю его за шею и притягиваю к себе для нежного поцелуя. Однако он быстро отворачивает голову, и мои губы касаются только его щетинистой щеки.

– Что за хрень, Грейсон? Ты только что вытрахал из меня все слова, а теперь отказываешься от гребаного поцелуя. Ты серьезно?

На его лице появляется обида, когда я упираюсь рукой ему в грудь, чтобы оттолкнуть его, но он не двигается с места.

– Отойди, Грейсон. Все в порядке, мы больше не будем этим заниматься. Я поняла, у тебя, вероятно, действует правило одноразового использования и я свой билет уже потратила. Плакать не буду. Возвращайся к своей свиданке, можешь присунуть ей, чтобы кончить.

Я наклоняюсь, чтобы поднять с пола свою одежду и сапоги, а затем стремительно прохожу мимо него к кабинкам.

– Блять, – бормочет Грейсон, но я лишь закатываю глаза и продолжаю идти вперед.

Я распахиваю дверь кабинки и вхожу внутрь, намереваясь закрыть ее за собой, однако Грейсон, опережая меня, кладет на нее свою сильную руку и удерживает открытой. Его глаза светятся безумным огнем.

– Убирайся.

– Нет, – отвечает он.

– Между нами все кончено.

– Мэдди, я хочу тебя, – говорит Грейсон, прижимаясь ко мне всем телом. – Не сомневайся в этом.

– Тогда почему мне нельзя тебя поцеловать? – спрашиваю я, и он отступает на шаг назад.

– Это сложно, солнышко.

– Я не люблю сложности.

– А я думаю, что любишь, но сейчас позволь мне все упростить, – шепчет он, приблизив свое лицо к моему.

Грейсон берет в ладони мои пылающие щеки, и по моей шее пробегает дрожь. Закрыв глаза, я растворяюсь в его мягких поцелуях. Наши губы переплетаются в чувственном танце. Вот бы это было навсегда.

Глава 9

Грейсон

Касание ее нежных и пышных губ, сопровождаемое мурлыканьем, – одновременно и прекрасно, и опасно. Мне трудно найти слова, чтобы объяснить, почему я последовал за ней. Однако то, как она прошла мимо столика, пытаясь сдержать слезы, вызвало во мне странное ощущение.

Нужно отдать ей должное: то, как Мэдди подставила мне подножку перед моей спутницей, было поистине гениально. Впрочем, я и не ожидал ничего другого от моей белокурой красавицы. Мы оба знаем, что Мэдди не испытывает ко мне ненависти. Ведь, черт возьми, она сама позволила мне насладиться вкусом ее киски прямо у двери туалета.

Боже, если это была закуска, то я не могу дождаться основного блюда!

Мэдди будет в восторге, когда я продемонстрирую ей, что такое настоящий секс. Я знаю, что это неправильно, но не могу сдержаться. Сексуальное напряжение, которое я испытывал почти год, привело меня к этому моменту. У меня не было другого выхода.

Однажды я нарушил свое правило никогда не целоваться, и вот мы здесь: я нежно целую ее губы и исследую ее рот языком, наслаждаясь вкусом сладкого просекко. Когда речь заходит о моем солнышке, мне кажется, она готова нарушить все правила.

Я прерываю поцелуй и замечаю, что Мэдди снова смотрит на меня, нахмурив брови. Прижимаясь губами к ее лбу, я притягиваю ее стройное тело к себе и прислушиваюсь к звукам, доносящимся из-за двери. Интуиция подсказывает мне, что что-то не так. После многих лет обучения в спецназе я знаю, что могу доверять своему чутью. Теперь я чувствую опасность еще до того, как она появляется.

Сегодня у меня свидание с Евой – двоюродной сестрой Марко. Мы были готовы к тому, что наша встреча не останется незамеченной нашими врагами, но я никак не ожидал, что в ресторане появится Мэдди. Она последний человек, которого я хотел бы вовлечь в эту историю.

Отчаянные крики на итальянском побуждают меня потянуться к кобуре, где лежит полуавтоматический пистолет. Руки так и чешутся, чтобы вытащить его, и тут мы слышим эхо выстрелов. Я крепче прижимаю к себе Мэдди и обхватываю пальцами рукоятку пистолета.

– Грейсон, что это было? Там же мои родители… – спрашивает она, а ее тело, прижатое ко мне, дрожит словно осиновый лист.

А ведь это обычный день моей жизни.

– Я прослежу, чтобы с ними все было в порядке. Сейчас я выйду, а ты ни в коем случае не выходи из этой комнаты. Запри дверь и не открывай ее никому, кроме меня, хорошо?

Мэдди кивает, но по ее лицу начинают течь слезы.

– Солнышко, это то, чему меня учили. Я пойду и устраню проблему, а потом отвезу тебя домой.

Я хочу, чтобы она оставалась сильной, потому что не могу допустить, чтобы с ней что-то случилось.

– А что, если ты пострадаешь? – шепчет она.

– Не пострадаю, они не смогут причинить мне вреда, детка.

Подмигнув ей, я быстро чмокаю Мэдди в губы, а затем вытаскиваю из-за пояса пистолет, и ее глаза расширяются от удивления. Я выхожу из туалета и смотрю в сторону главных дверей, ведущих в ресторан. Жду и прислушиваюсь. Прежде чем действовать перед залом, полным невинных людей, мне нужно узнать, сколько здесь этих ублюдков.

– Пожалуйста, уберите оружие, сэр. Если вы не сделаете этого, нам придется вызвать полицию, – умоляет женщина мужчину, и из их разговора я могу предположить, что он здесь один.

– Ева, что ты себе позволяешь? Немедленно уходи отсюда! Чертова тупица! – восклицает мужчина с сильным итальянским акцентом.

Когда он приближается, в зале раздаются вздохи, но это было ожидаемо. Ева – дикарка, которая не желает подчиняться кузену.

За множество посещений этого заведения я досконально изучил его обстановку и не случайно выбрал столик, который находится в непосредственной близости от туалетов. Конечно, я собирался воспользоваться ими, но только не в компании Мэдди. Она была приятным отвлекающим фактором.

Я неподвижно стою на своем посту, внимательно прислушиваясь к приближающимся шагам. Выбрав момент, я стремительно распахиваю дверь и хватаю невысокого итальянца за горло. В его глазах появляется страх, и он отчаянно пытается достать пистолет, а в следующую секунду я уже смотрю прямо в дуло его пушки. Руки мужчины дрожат, когда я крепче сжимаю его шею, однако он не стреляет в меня по той же причине, по которой и я не убил его сразу: на нас смотрит слишком много людей.

– Я так не думаю, – твердо говорю я.

Как бы мне ни хотелось вышибить ему мозги, я не могу. По крайней мере, не здесь. Я нахожусь в этом месте, чтобы передать сообщение. Очевидно, что поджога их склада вместе с тремя людьми и возврата нашей партии кокаина было недостаточно. Они оказались настолько глупы, что в отместку забрали Нико.

Я с силой выбиваю оружие из его рук, и оно с глухим стуком падает на пол. Затем извлекаю из заднего кармана нож, подношу его ко лбу итальянца и провожу лезвием через лоб к щеке. Из образовавшейся раны сразу же начинает сочиться алая кровь, а итальянец втягивает воздух, закусив губу, и начинает дрожать в моей хватке.

Он моргает, пытаясь справиться с кровью, которая стекает по векам, а я притягиваю его ближе и наклоняюсь к его уху.

– Ты расскажешь Марко о том, как легко мне было забрать одного из членов его семьи, и ты не смог меня остановить. Если он будет продолжать в том же духе, мы заберем всех, кто ему дорог, одного за другим. У него есть двенадцать часов, чтобы вернуть Нико целым и невредимым. А если он этого не сделает, то ему придется попрощаться с очаровательной Евой, – говорю я, указывая на невозмутимую Еву, которая задумчиво грызет свои длинные ногти.

Я отшвыриваю его пистолет ногой и отпускаю итальянца, который хватается за горло и пытается отдышаться. Он кивает, а затем выбегает из ресторана, и в этот миг я замечаю, с каким ужасом смотрят на меня родители Мэдди. После двух минут общения с ее матерью я могу сказать, что она мне не понравилась. Как я понимаю, именно из-за нее мое солнышко выбежала из-за стола в слезах. Однажды Сиенна рассказывала Келлеру, что беспокоится за подругу. Похоже, она считает, что мама Мэдди слишком давит на нее, заставляя найти парня и выйти замуж. Хотя я считаю, что ей повезло избежать этой участи.

Ради нее я стараюсь сохранять спокойствие и, натягивая улыбку, делаю глубокий вдох. Однако я не могу позволить ей уйти с ними домой. Они не заслуживают такого замечательного человека, как Мэдди.

Когда я подхожу к их столику, женщина изображает улыбку, но ее взгляд выдает страх. Она боится меня, но так и должно быть.

– Еще раз здравствуйте, мистер и миссис Питерс, – приветствую я их, протягивая руку для рукопожатия.

С моих пальцев капает кровь, и я спешу вытереть их о штаны, прежде чем снова протянуть руку.

– Роберт, – отвечает отец Мэдди и пожимает мне руку, хотя он, очевидно, тоже напуган.

– Вы ведь Грейсон, верно? Не знаете, где Мэдди? – снисходительно осведомляется у меня ее мать.

– Она в безопасности, и я собираюсь отвезти ее домой.

– Мы не можем позволить ей уйти с этим человеком, он же сумасшедший! Разве ты не видел, что он только что натворил? – кричит ее мать на Роберта.

– Уверяю вас, со мной она в полной безопасности. И это был не вопрос. Желаю вам прекрасного вечера, – говорю я, стремясь поскорее завершить этот утомительный разговор и вернуться к Мэдди.

Я разворачиваюсь в сторону туалетов, подмигивая на ходу Еве. Она протягивает руку и ловит меня за пальцы, но я быстро отдергиваю их.

– Знаешь, мне все равно, что скажет мой кузен. Мы можем просто сесть и выпить, а потом ты отымеешь меня так, чтобы у меня искры из глаз посыпались, – мурлычет она, как-то странно скрещивая ноги, чтобы меня соблазнить.

– Нет, спасибо, – отвечаю я, оставляя ее сидеть на стуле с открытым ртом.

Добравшись до туалета, я стучу в дверь, сгорая от нетерпения поскорее прикоснуться к Мэдди.

– Солнышко, это я, можешь открывать.

Замок щелкает, и она появляется в дверном проеме: глаза опухли и покраснели, а макияж размазался. Она встречается со мной взглядом, а затем внимательно осматривает мое тело, словно проверяя, все ли в порядке.

– О, слава богу, с тобой все хорошо, я так переживала! – Она облегченно опирается на дверной косяк, прижимая руку к груди.

– Ты беспокоилась обо мне?

Не могу припомнить, чтобы кто-то когда-либо заботился о моей безопасности.

– Конечно я беспокоилась о тебе. Ты ведь побежал туда, хотя у того мужчины был пистолет.

В ее голосе явственно звучит паника, и я протягиваю к ней руки.

– Солнышко, иди сюда.

Она подбегает и прыгает в мои объятия, обвивая ногами мою талию и утыкаясь лицом в шею.

– Теперь ты понимаешь, почему это не лучшая идея?

Мне трудно произнести эти слова, но это правда. То, что произошло сегодня, и есть моя жизнь.

Мэдди смотрит на меня, и ее лицо становится серьезным.

– Я все еще хочу этого, – говорит она, и я замечаю, как в ее глазах вспыхивает озорство.

Мой член оживает, когда она прижимается к нему своей нежной киской, и я чувствую исходящий от нее жар. Обхватив руками ее ягодицы, я прижимаюсь губами к ее шее и нежно посасываю кожу. С губ Мэдди срывается стон, и я улыбаюсь от удовольствия.

– Грейсон, я хочу, нет, мне нужно, чтобы ты меня трахнул. Но если ты думаешь, что сможешь сделать это в туалете, то должна тебя разочаровать.

А вот и моя дерзкая девочка.

– Тогда нам лучше уйти отсюда. Потому что, если ты будешь продолжать тереться об меня своей сладкой киской, я не смогу сдержаться и просто наклоню тебя над раковиной, – шепчу я, едва сдерживая стон, потому что Мэдди снова начинает ерзать.

Думаю, мы официально преодолели точку невозврата.

Мэдди убирает ноги с моей талии, но я продолжаю поддерживать ее за бедра, пока она не коснется ступнями кафельного пола.

– Мне нужно попрощаться с родителями, – говорит она, прикусив губу.

– Не нужно, я уже сообщил им, что ты поедешь со мной.

Потрясенная, она не может сдвинуться с места.

– Ну же, я не могу дождаться, когда окажусь внутри тебя по самые яйца. – Я протягиваю ей руку, и Мэдди с улыбкой ее принимает.

Я веду ее к запасному выходу, через который мы попадаем на парковку. Открыв пассажирскую дверь, я кладу ладонь на поясницу Мэдди, помогая ей сесть в машину. Мне кажется странным, что мы так хорошо относимся друг к другу.

Мэдди посылает мне легкую улыбку через стекло, и этого достаточно, чтобы развеять все сомнения, которые меня мучают. Она знает, что я монстр, но все равно хочет меня.