Читать онлайн Каменное эхо

1.

Астероид Цербер-9 висел в безмолвной пустоте Пояса, черная, неровная глыба, чья истинная ценность скрывалась в недрах. Не просто редкоземельные минералы – там таились Камнемысли. Кристаллы Селендипа. Те, что ловили эхо разума и навеки вплетали его в свою решетку.

Рэндалл Крюгер провел рукой по шероховатой стене шахтного тоннеля №7-Гамма. Пальцы в толстом перчатке скафандра скользили по наростам кристаллов – темно-багровым, как запекшаяся кровь, мерцающим холодным синим, как далекие звезды. Каждый излучал едва уловимую вибрацию, ощущаемую скорее затылком, чем кожей. Десять лет на Цербере научили его чувствовать их «настроение». Этот участок был… тихим. Покойным. Почти безопасным.

«Келл, держись левее, – его голос, хриплый от лет вдыхания регенерированного воздуха, прозвучал в общем канале. – Видишь тот пласт с зеленоватыми прожилками? Не приближайся ближе двух метров. Там “плач”».

Новичок, Келл Джарвис, неуклюже развернулся в своем скафандре. «“Плач”? Это что, классификация, сэр?»

Рэндалл фыркнул. Классификации. Их придумывали ученые на комфортабельных орбитальных станциях. «Запись глубокой, затяжной скорби. Подавленной. Как яма. Затянет, если не уследишь. Не каждый кристалл – буря, парень. Некоторые убивают тишиной».

Он продолжил работу. Гидравлический бур в его руках осторожно, с хирургической точностью, вгрызался в породу вокруг кластера нейтрально-серых кристаллов. Они вибрировали ровно, без всплесков. «Рабочие лошадки». Содержали обрывки рутинных мыслей, усталость – ничего, что могло бы сломить подготовленную психику. Корпорация «Гелиос Экстракшн» платила за них меньше, но они были основой добычи. Основой выживания.

«Сканер показывает аномалию в тридцати метрах впереди, пониже, – донесся голос оператора с поверхности. – Сильный сигнал. Смешанный спектр – страх, ярость… и что-то еще. Неопознанное. Возможно, ценная находка, Крюгер».

Рэндалл замер. «Смешанный спектр» всегда означал опасность. Чужие эмоции, сплетенные в клубок, как змеиное гнездо. «Уточните тип кристалла?»

«Селенид Тета. Крупные особи».

Черт. Тета-кристаллы были мощными резонаторами. Как магнитофоны с перекошенной лентой, проигрывающими одну и ту же искаженную пытку. «Келл, оставайся здесь. Добури этот кластер. Я проверю».

«Но сэр, я могу…»

«Останься здесь!» – рывок Рэндалла был резким, как удар током. Страх новичка, его неуверенность – идеальная приманка для Тета. «Добури серые. И не трогай ничего другого. Ясно?»

«…Ясно, сэр».

Рэндалл двинулся вниз по узкому туннелю. Скафандр скрипел о выступы. Датчики на шлеме начали тихо пищать – возрастающий пси-фон. Он приглушил звук. Знакомый гул в висках усиливался. Не мысли, пока нет. Просто… давление. Как перед грозой.

Аномалия оказалась в маленькой пещерке. И она была прекрасна. И ужасна. Гроздь кристаллов Селенида Тета, каждый размером с его кулак, росла из стены, переливаясь всеми оттенками пурпура и кроваво-красного. Они пульсировали изнутри слабым светом, словно живые сердца. Воздух в скафандре Рэндалла завибрировал, словно почувствовал угрозу.

Рэндалл включил портативный спектральный анализатор. Пики страха зашкаливали. Гнев. Отчаяние. И… да, что-то еще. Что-то холодное, чужеродное. Нечеловеческое? Он мысленно отметил координаты. Нужны специалисты с экранированным оборудованием. Или просто взрывчатка, чтобы стереть это место с лица астероида.

Он уже поворачивался, чтобы уйти, когда услышал крик в канале связи. Нечеловеческий, полный чистого, неконтролируемого ужаса.

«КЕЛЛ! ОТВЕТЬ!»

Ответом был только вой – смесь рыданий и бессвязного бормотания, прерываемое щелчками отключения микрофона. Рэндалл бросился назад.

Он нашел новичка у того самого пласта с зеленоватыми прожилками. Келл стоял на коленях, его бур валялся в стороне. Руки в перчатках судорожно сжимали небольшой, невзрачный на вид кристалл мутно-зеленого цвета. Его шлем был повернут к стене, но Рэндалл видел тряску всего тела.

«Джарвис! Отпусти его!» – Рэндалл схватил парня за плечо.

Келл дернулся, как от удара. Его лицо за стеклом шлема было искажено гримасой невыразимой муки. Слезы текли по щекам, смешиваясь со слюной. Глаза, широко открытые, смотрели куда-то внутрь, в бездну чужого отчаяния.

«Он… она… не могла… – Келл захлебнулся. – Все кончено… пустота… так холодно… нет выхода… НЕТ ВЫХОДА!»

Рэндалл знал, что происходит. «Плач» нашел трещину в психической броне новичка. Запись отчаяния – возможно, шахтера, заживо погребенного здесь десятилетия назад, – вливалась в его сознание, как яд. Она подменяла его реальность своей. Его эмоции – своей безысходностью.

«Келл, слушай меня! Это не твои мысли! Это камень! Отпусти его!» – Рэндалл пытался разжать пальцы парня, но тот держался с силой безумия.

«Они все ушли… оставили… как я мог так ошибиться?..» – голос Келла стал тише, но от этого только страшнее. В нем звучала обреченность. «Только темнота… и холод… вечный холод…»

Рэндалл действовал на автомате. Он выхватил из пояса инъектор с быстродействующим нейролептиком и силой прижал его к выступу на шее скафандра Келла. Автоматика сработала. Шипение. Келл дернулся в последний раз, его глаза закатились, тело обмякло.

Тишина. Только тяжелое дыхание Рэндалла и постоянный, нытый гул Камнемыслей вокруг. Он осторожно разжал пальцы Келла. Мутно-зеленый кристалл выпал, покатился по полу и остановился у стены, все такой же невзрачный, такой же смертоносный.

Рэндалл поднял новичка на плечо, чувствуя его безвольную тяжесть. Он посмотрел на гроздь багровых Тета-кристаллов в глубине туннеля. Они пульсировали, как будто подслушав драму и насытившись ею. А потом его взгляд упал на серые кристаллы, которые он добывал. Безопасные. Рабочие лошадки. В их ровной вибрации он вдруг уловил знакомый оттенок – ту самую сокрушительную усталость, что грызла его самого последние пять лет. Эхо поколений шахтеров Цербера, запертое в камне навеки.

«Центр, это Крюгер, – его голос звучал глухо и устало. – Инцидент в секторе 7-Гамма. Новичок Джарвис. Контакт с активным Камнемыслью класса “Плач”. Получил психотравму. Транспортирую на поверхность. Требуется срочная психическая помощь. И… – он сделал паузу. – Зафиксирована новая аномалия. Тета-кластер высокой интенсивности. Координаты передаю. Рекомендую изолировать участок. Опасно».

Ответ пришел почти мгновенно. Голос начальника смены, Барнса, был ровным, лишенным эмоций, как голос самого астероида. «Понял, Крюгер. Готовьте медблок для Джарвиса. Координаты аномалии получены. Оценим. Ваша смена закончена. Сдайте образцы и отчет. И… Крюгер?»

«Да?»

«Вы же знали, на что подписывались, когда продлили контракт. Цербер-9 не меняется. Камнемысли – это просто ресурс. Как и люди. Доберитесь благополучно».

Связь прервалась. Рэндалл перехватил безвольное тело Келла на плече крепче и потащил его к лифту. За спиной, в темноте тоннеля, мерцали тысячи кристаллов. Они хранили смех, ужас, любовь, безумие, триумф и отчаяние. Целые вселенные чувств, застывшие в вечном камне. И пока он шел, ему чудилось, что тихий шелест в его собственной голове – это не просто гул систем жизнеобеспечения. Это был шепот камней, медленно, неумолимо вплетающих его собственную, глухую усталость отчаяния в свою бессмертную кристаллическую решетку. Язык Камня не знал перевода. Только вечную запись.

Медблок станции «Гелиос-Прометей», нависавшей над изъеденным шахтами телом Цербера-9, пахло антисептиком, озоном и тихой паникой. За тонкими перегородками слышались сдавленные стоны, бессвязный бред, иногда – резкий, отрывистый плач. Камнемысли не оставляли чистых физических ран, только рваные шрамы на психике.

Келла Джарвиса поместили в сенсорную камеру – мягкую, белую, звуконепроницаемую коробку. Через монитор Рэндалл видел его лицо. Оно было пустым, как вымытая скала. Глаза, широко открытые, смотрели в никуда, отражая только мерцание беззвучных внутренних видений. Иногда губы шевелились, произнося обрывки фраз о холоде и темноте. «Плач» зацементировал его внутри чужого кошмара.

«Стадия острого диссоциативного психоза, – констатировал доктор Аренс, нейропсихолог «Гелиос». Его лицо было усталой маской профессионала, видевшего слишком много таких случаев. – Эмпатическая проекция „Плача“ совпала с латентной тревожностью. Создала резонанс. Личность… фрагментирована. Прогноз осторожный».

«Осторожный?» – Рэндалл почувствовал, как знакомый каменный холод сжимает его грудь. Он знал, что это значит. Келл станет либо овощем в белой камере, либо его отправят на Землю с диагнозом «профессиональное психическое расстройство» и мизерной компенсацией, которой хватит на пару лет сомнительного лечения в государственной клинике. Потом – улица. Или балласт для системы.

«Мы попробуем когнитивную реконструкцию и фармакологическую блокаду рецепторов, чувствительных к пьезоэлектрическим импульсам Селендипа, – доктор щелкнул пером по планшету. – Но, Крюгер, вы же знаете статистику. После прямого контакта с Тета или Гамма-спектром… шансы невелики».

Рэндалл знал. Он видел, как уходят сильные. Как «экстазы» превращают людей в дрожащих, вечно ищущих новой дозы наркоманов. Как «ярости» ломают семьи и заканчиваются в камерах смирения. «Плач» просто убивал тише.

«Спасибо, доктор», – пробормотал он и вышел в серый, утилитарный коридор станции. Воздух здесь был стерилен, искусственен, лишен запаха породы и… жизни. Но гул был. Тот самый, низкочастотный, на грани слышимости. Эхо добытых и обработанных Камнемыслей, хранящихся в гигантских свинцово-кварцевых контейнерах внизу, в хранилище. Корпорация называла их «сырьем особой категории». Рэндалл называл их склепом душ.

Его вызвали к Барнсу. Начальник смены сидел за массивным столом, заваленным отчетами и голограммами геологических разрезов. Его лицо, всегда напоминавшее высеченный из гранита бюст, было непроницаемо.

«Крюгер. Отчет по инциденту в 7-Гамма принят. Меры по изоляции Тета-аномалии инициированы. Хотя, – Барнс отложил планшет, – спектральный анализ показал уникальный коктейль. Интенсивный страх, архетипическая ярость… и мощный импульс холодной, расчетливой решимости