Читать онлайн Истинное наказание для сумрачного дракона

Глава 1. Рэк-да́йвинг

– Ещё раз повторяю, – слово в слово переводит нашего местного инструктора по дайвингу Алекс. – Корабль старый, железяки ржавые. Никакой самодеятельности.

Переминаюсь с ноги на ногу от нетерпения. Всё уже сказано и пересказано. Инструкции по технике безопасности подписаны. Волны ласково покачивают катер.

Дело за малым – ждём приказ инструктора Рони.

Алекс ещё раз проверяет, открыт ли у меня баллон с воздухом.

Я смотрю на манометр – двести двадцать единиц. Стандарт.

– Лина, – с заботой в голосе говорит Алекс, мой бадди по этому дайву и мой муж со вчерашнего дня. – Не забывай, у тебя вчера голова болела. Глубина большая. Будь осторожна. При малейшем дискомфорте…

– Да помню я, – пряча смущение за улыбкой, отвечаю я.

Голова у меня болела. Как же. Вчера состоялась наша свадьба, за которой должна была последовать первая брачная ночь.

Наверное, странно в наши дни, что близости у нас с Алексом ещё ни разу не было. Но, собственно говоря, у нас и конфетно-букетного периода не было.

Договор между родителями, скоропостижный брак, и вот я жена успешного бизнесмена, да к тому же ещё и красавца.

Отец по такому случаю выкупил на целую неделю небольшой остров на Мальдивах. Съехалась вся родня. Никто не отказался, никто не заболел.

Нас с Алексом поселили на лучшей вилле с собственным пляжем.

Алекс буквально засыпал спальню цветами.

И вчера я приготовилась к расставанию с девственностью в столь романтических условиях и в безумно дорогой обстановке. Но в последний момент испугалась.

Кошусь в сторону Алекса. Гидрокостюм обтягивает его стройное тело, не скрывая ни рельефных грудных мышц, ни кубиков пресса. А бицепсы чего стоят? Ощущение, что эластичная ткань не выдержит и лопнет. Мой новоиспечённый муж – Аполлон и Ален Делон в одном флаконе.

Вот чего я вчера испугалась? Он же просто мечта.

Все молодые девушки, присутствовавшие на нашей свадьбе, мои подруги и дочери друзей родителей, просто глазами его поедали, а на себе я поймала немало завистливых взглядов. Особенно неприятным мне показался взгляд кузины Алекса – Лидии. Но он объяснил, что они росли вместе и она, как часто бывает с сёстрами, ревнует брата.

В общем, мне повезло.

Вздыхаю.

Алекс во всём оказался совершенством. Отнёсся с пониманием к моей резко разболевшейся голове и, поцеловав в висок, заявил, что у нас впереди много ночей и мы не так давно знакомы, поэтому я должна к нему привыкнуть.

Вот сейчас у нас первая совместная вылазка. А любимое хобби, как известно, объединяет.

Наверное, Алекс прав: я привыкну и всё будет отлично.

Улыбаюсь мужу и надеваю маску с трубкой. Муж заботливо придерживает тяжёлый баллон, пока я делаю два шага до борта.

– Готова?

Киваю.

Придерживаю одной рукой маску и регулятор и делаю шаг вперёд.

Море встречает меня ласковым теплом. Вот оно, счастье. Как же я скучаю по морю и по своему любимому дайвингу.

Сегодня у нас не просто погружение, а мой любимый рэк-да́йвинг.

Мне уже приходилось раньше погружаться на затонувшие объекты. Это особое удовольствие. А нынче мы должны не просто проплыть вокруг корабля – нас сначала запустят в трюм, а потом покажут капитанскую каюту, которая на палубе. Вот уж где моя фантазия разыграется. Люблю, глядя на старые вещи, представлять, как всё это когда-то выглядело в прошлом.

Дождавшись всех, начинаем погружение. После перерыва уши приспосабливаются не сразу, но пара глотательных движений, и порядок.

Вода тёплая, видимость отличная.

И вот она, наша цель. Корабль лежит на глубине тридцать метров. А мы зависаем над ним.

У одного из дайверов – кажется, это кузина Алекса – непорядок с ушами. Нам приходится остановиться и ждать, пока она продуется. А я, не теряя времени, разглядываю судно внизу, мысленно оживляя его, представляя таким, каким оно было когда-то, когда плавало на поверхности. Это увлекательное занятие. Воображение разыгрывается, и мне начинает видеться, как по палубе ходят люди, как в тёмный квадрат раскрытого трюма грузят товары.

Солнечные лучи почти не доходят на такую глубину, но проплывшая над нами тень ненадолго закрывает часть палубы. Скорее всего, это дрейфует наш катер. Вот только в его тени у меня перед глазами на несколько мгновений возникает странная картинка: корабль словно стирается ластиком, а его место занимает заснеженный лес и величественный замок.

Это что? Глюк?

Тень уползает с палубы, и передо мной снова затонувшее судно.

В душе появляется тревога. Что означают подобные видения под водой? Дыхания я не задерживала, погружалась не спеша. И всё же… Вообще-то, при любых отклонениях от нормы положено извещать инструктора: показать ему поднятый вверх палец и начинать подъём.

Делаю несколько вдохов и выдохов, пытаясь успокоить пустившееся вскачь сердце. Получается. Смотрю вниз: корабль как корабль. Наверное, я себе всё это вообразила. Всё в порядке.

Вот уж прерывать долгожданный дайв мне точно не хочется. Да и Алексу испорчу погружение.

Рони опускает большой палец вниз. Можно продолжать погружение.

Если бы я могла в тот момент представить, чем могут грозить любые нарушения техники безопасности…

Когда мы зависаем над палубой, Рони ещё раз жестами напоминает о порядке следования. Нас три пары. Двое мужчин – телохранители моего мужа, его кузина со своим родным братом и мы с Алексом. Мы с ним идём третьими.

Квадратная пасть трюма распахнута. Края отверстия обиты железом и покрыты слоем моллюсков. Проход настолько широкий, что у меня внутри даже появляется чувство разочарования. Я уже понимаю, что ничего интересного там не увижу. Здесь уже побывали десятки и сотни туристов-дайверов.

Утешаю себя тем, что я в самом начале курса по рэк-дайвингу. Кто же поведёт начинающего сразу в неизведанные места?

Рони сжимает пальцы в кулак и тычет им в открытый трюм. Жест, символизирующий опасность. В этом случае это всего лишь условность. Тут даже острых краёв нет.

Пара за парой мы погружаемся внутрь. Огромное помещение, как я и ожидала, абсолютно пустое. Да и корабль современный. Не какой-нибудь древний парусник. Едва ли тут перевозили рулоны с шёлком и коробки с пряностями. Скорее, сельскохозяйственную утварь и мешки с зерном. Но всё равно здорово.

Мы обплываем трюм по периметру против часовой стрелки.

Стены покрыты ржавчиной. Опускаюсь вниз, разглядывая наросшие на дне колонии ракушек и снующих между водорослями разноцветных рыб.

А когда замечаю, что осталась без своего бадди, разворачиваюсь. Инструктор с первой парой уже покинул трюм, в открытом проёме как раз исчезают ласты одного из мужчин. Лидия со своим братом тоже направляются к выходу. А вот Алекс завис в самом тёмном углу и что-то там с интересом разглядывает. Хотя нет, не разглядывает, руками во что-то вцепился и пытается это сдвинуть.

Естественно, я разворачиваюсь и плыву к нему. В самом углу обнаруживается прямоугольный люк с колёсиком на нём. Таким обычно герметично закрывают отсеки на судах.

И Алекс, упёршись ногой в стену, пытается руками провернуть заржавевшее колесо. Дохлый номер. Если бы это было возможно, до нас его всяко бы уже давно открутили.

Машу ему рукой в сторону выхода, но он отрицательно качает головой. Вот упрямый. Я невольно улыбаюсь. А пожалуй, мы с ним найдём общий язык.

Проплываю под ним и нахожу место, где я смогу так же, как и он, упереться ногами и добавить свои усилия.

Некоторое время ничего не происходит, а затем мне начинает казаться, что мы-таки сдвинули колёсико. Ещё усилие. И мне уже не кажется. Колесо начинает проворачиваться да так легко, словно только и надо было его немного сдвинуть.

Люк открывается, Алекс включает фонарик и уверенно направляется внутрь. Ничего себе! Говорил мне быть осторожнее, а сам.

Надо хотя бы инструктора предупредить. Хотя… Рони, соблюдая инструкцию, скорее всего, отгонит нас от люка. И приключение закончится, не начавшись.

Оглянувшись в сторону выхода, вижу, как Лидия отделяется от своего брата и плывёт к нам. Ну хотя бы кто-то будет на подстраховке. Нельзя упускать шанс. И я ныряю в проём вслед за Алексом.

Помещение небольшое, никаких железяк из стен не торчит. Луч фонаря, быстро пробежав по стенам, ныряет вниз и замирает, высветив покрытую ракушками коробку. Очень похожа на шкатулку. Мы переглядываемся. Любопытство побеждает, и, я, осторожно придерживаясь за стену, спускаюсь на метр ниже. Что-то мешает, как будто Алекс в последний момент решил меня остановить, а в следующий миг наступает полная темнота, и одновременно, вдохнув, я не чувствую притока воздуха, как будто вентиль на баллоне перекрыли. Это что, шутка такая?

Мне не смешно. Страх пронизывает меня насквозь. Рывок вверх в полной темноте. Паника. Бестолково шарю руками по стене, снова и снова пытаясь вдохнуть.

А затем руки машинально делают то, чему учили на занятиях. Прежде всего воздух. Главное – не вдохнуть воду. Я выворачиваюсь из би-си-ди, не выпуская регулятор изо рта, и пытаюсь открутить вентиль. Одной рукой не получается. Закручено на совесть. Зажимаю баллон между бёдрами и вцепляюсь в вентиль обеими руками. От этого усилия сейчас зависит моя жизнь. И… у меня получается.

Я снова дышу. Несколько вдохов и выдохов. Сердце колотится как сумасшедшее. Мысли путаются. Я не могу поверить в то, что произошло, хотя всё очевидно. Алекс… Лидия… Имущество, которое записано на меня.

Моя жизнь на волоске. И если я поддамся страху, то всё. Меня сейчас потеряют под водой. А пока будут искать, воздух закончится. И решат, что я сама сюда забралась, тем более что это в моём характере… если вообще найдут.

Прикрикиваю на себя мысленно. Соберись, тряпка! Вдох и выдох. Воздух есть, его минут на сорок – час. Меня не найдут в этом углу, если только… если только я не дам о себе знать.

Удар баллоном о металлическую стену гулом разносится по всем переборкам. Рони услышит. Буду стучать, пока есть силы. При инструкторе они ничего не посмеют мне сделать. А наверху… Но туда надо ещё выбраться.

Удар. Ещё удар.

Дверь открывается, и я, отразившись от неё, вместе с резко потяжелевшим баллоном падаю на задницу.

Хлопья снега кружатся в воздухе перед мгновенно заледеневшей маской.

В дверях стоит незнакомый мужчина с голым торсом и смотрит на меня со смесью удивления и ярости.

– Это ещё что за чудовище? – рявкает он.

Кто чудовище? Я?

Глава 2. Попала

– Вы кто? – мычу я, не выпуская загубник изо рта.

В моём вопросе напрочь отсутствует логика. Этот мужчина – галлюцинация. А значит, спрашивать его о чём-либо бессмысленно. Зато в моих действиях логика остаётся. Нельзя выпускать изо рта загубник регулятора. Зимняя картинка исчезнет уже в следующее мгновение, и я вдохну воду.

– Гаргулья задница! – зло говорит мужчина.

Это что, ответ на мой вопрос? Ясно, что нет. Несмотря на абсурдность ситуации, у меня вырывается нервный смешок.

Точно: состояние эйфории. Азотный наркоз… он, как опьянение, лишает разума… Нельзя поддаваться. Цель – выжить. Мне надо, не обращая внимания на глюк, продолжать бить в переборку металлическим баллоном. Рони услышит.

Я начинаю подниматься. Ласты очень натурально скользят по покрытому льдом крыльцу. Мелькает мысль, что оно и заледенело потому, что с меня натекла вода. Всё кажется таким реальным. И баллон, который в воде не должен быть таким тяжёлым, и мороз, из-за которого гидрокостюм начинает хрустеть.

Перехватываю баллон поудобнее. Одна из ладоней, прикоснувшись к алюминию, моментально примерзает. Пытаюсь её отклеить. Боль пронизывает руку.

– Ауч! – вырывается у меня мычание.

Но я всё равно замахиваюсь для очередного удара, ничего не видя перед собой через заиндевевшую водолазную маску.

Ноги скользят. И я откуда-то знаю, что в этой галлюцинации грохнусь на каменное крыльцо я по-настоящему.

Однако нет. Не грохаюсь. Меня подхватывают сильные руки и куда-то тащат. Сквозь заледеневшее стекло вижу искажённые очертания стен, гобелены, барельефы и прочую музейную атрибутику. При чём тут музей? Впрочем, бред – он такой, не спрашивает, что ты ожидаешь увидеть, а что нет.

Главное – загубник на месте, и баллон я продолжаю крепко прижимать к своей груди. В одном я точно уверена: дышу я по-прежнему правильно. Вдох – выдох. Под водой иначе нельзя. Может, меня уже нашли и вытаскивают на поверхность? Или уже вытащили?

Меня довольно аккуратно опускают на что-то мягкое. При этом бережное отношение противоречит незнакомым ругательствам и раздражённым рычащим интонациям.

«Гаргулья задница», «хаосово семя», «наргов хвост».

Это очень соответствует видению того мужчины, который открыл дверь несуществующего замка.

Однако очень прилипчивая галлюцинация.

А затем маску с моего лица сдёргивают, и я вижу прямо перед собой недовольное мужское лицо с жёстким подбородком и высокими резко очерченными скулами. В тёмно-синих глазах угрожающее выражение. К лицу прилагаются широкие плечи. Остального не разглядеть, но по пояс мужчина точно голый. Сверху, по крайней мере.

«Красивый, – машинально отмечаю я. – Но злой».

– Ты вообще что-нибудь соображаешь, иномирянка? – врывается в моё сознание раздражённый голос. – Что ты вгрызлась в эту дребедень? А ну отпусти.

Сильные пальцы сжимают мои щёки так, что зубы невольно разжимаются, и я лишаюсь спасительного регулятора.

– Мама! – шепчу я, ожидая, что со следующим вдохом ледяная вода перекроет мне дыхание.

И это будет уже всё. Но вместо этого в лёгкие проникают яркий запах чёрного перца и очень знакомый древесный аромат. Сандал, что ли?

А ещё мне чудится… смешок? И ворчание.

– Вот уж мамой меня ещё никто не называл.

Фокусирую взгляд на своей устойчивой галлюцинации. Мужчина по-прежнему стоит, склонившись надо мной, и, к моему изумлению, его плечи содрогаются от смеха.

Как ни странно, это вызывает у меня совершенно живую и неуместную эмоцию – возмущение. Я даже рот открываю, чтобы высказать это, но из горла вырывается только хрип.

Лицо мужчины становится серьёзным.

– Так, иномирянка, – прокашлявшись, уже спокойно говорит он. – Не знаю, что с тобой стряслось, но сейчас ты будешь делать то, что я скажу, и без возражений.

– Кто? – потрясённо спрашиваю я.

Голос всё-таки прорывается, но звучит так тихо, что я сама с трудом его слышу.

– Ты, – уточняет мужчина.

– Как ты меня назвал? Иномиря…

– А ты будешь меня уверять, что ты из Айсгарда или Аэртании? Впрочем, говорить с тобой сейчас без толку. Делаем так…

Мужчина выпрямляется, и мне из моего лежачего положения его голова видится уже где-то под потолком. Отмечаю мельком, что потолок не навесной, а, как в старину или как в музеях, с лепниной.

– Делаем так… я говорю, ты слушаешься. Прежде всего рука.

Он отцепляет пальцы моей левой руки, судорожно вцепившиеся в БСД, а затем уже более осторожно отделяет баллон от той ладони, которая там, на улице, приклеилась к металлу.

Шиплю от боли.

– Уже оттаяла, хуже не будет, – заявляет мужчина. – Не надо было там, на улице, дёргаться.

Точно. В первый момент ощутив, что рука примёрзла к алюминию, я попыталась отодрать её. Знала ведь, что на морозе так не делается. Но кто мог подумать, что мороз настоящий?

– Потом подлечим. Сейчас эта твоя странная одежда. Снять, и побыстрее. Тут не жарко, а она не греет. Надеюсь, это не твоя вторая кожа?

Миг, и мужчина, обхватив мою талию ладонями, ставит меня на ноги, развернув спиной к себе.

Ответить не успеваю, потому что не очень соображаю, что вообще происходит.

То есть местами соображаю, а местами нет. Реальность происходящего начинает доходить до сознания, но урывками. Понимания, как можно сменить одну реальность на другую, у меня по-прежнему нет. Разве что я долго болела или спала, или… головой ударилась.

Кстати, вариант. У меня амнезия, и я просто кучу образов в голове смешала.

Треск ткани возвращает меня в действительность. Обнажённой кожи на спине касается прохладный воздух.

Вскрикиваю, пытаясь удержать остатки гидрокостюма хотя бы на груди. Этот сумасшедший распорол его вместе с купальником, который был надет снизу.

– Да не дёргайся ты, – раздаётся сзади раздражённый рык, – ещё я полудохлыми чучелами не увлекался. Спасай тут всяких.

Мужчина рывком разворачивает меня лицом к себе и, разжав мои руки, сдёргивает вниз остатки ткани. Еле успеваю прикрыть руками обнажившуюся грудь. Я, может, и полудохлая со спины, в смысле тощая, но грудь у меня между троечкой и четвёрочкой. А такую моими ладонями полностью не прикрыть.

И для мужчины это становится сюрпризом.

Мы оба застываем от неожиданности. Словно во сне, вижу, как дёргается кадык на его шее, слышу, как он сглатывает, а в следующее мгновение кожа на его груди и животе начинает покрываться белой чешуёй. Но ещё страшнее глаза. В зрачках вспыхивает голубоватое пламя, как над газовой горелкой, и зрачок вытягивается по вертикали.

«Предсмертный бред», – отрешённо думаю я и впервые в жизни теряю сознание.

Глава 3. Варвар и говорящий канделябр

Просыпаюсь. Некоторое время с удивлением разглядываю тёмно-вишнёвый балдахин. Резные деревянные столбики по углам кровати сделаны под старину. По краям свисают витые шнуры с позолоченными кистями.

Что за исторический декор? Где это я? Сквозь щель в пологе пробивается солнечный луч.

Лето. Море.

Память подкидывает обрывки воспоминаний.

Мальдивы… Арка, увитая цветами, бирюзовая гладь атолла.

Свадьба! Я же замуж вышла! Странно только, что и сама церемония, и ощущение от неё размытое, как будто всё было не по-настоящему.

– Алекс, – пробую я на вкус имя своего жениха, то есть уже мужа.

В сердце ничего не откликается, и на мгновение внутри становится холодно.

Прикрываю глаза, пытаясь восстановить последовательность событий. Постепенно, кадр за кадром перед мысленным взором разворачивается страшное кино. Дайв. Трюм корабля… Хоррор какой-то. Бр-р-р. По телу пробегает озноб. Никогда не увлекалась такими фильмами. Я чересчур впечатлительная.

На миг появляется ощущение, что я всё ещё часть этого ужастика. Но такого не могло быть. Вот же я лежу живёхонькая. Приснится же подобное.

Последние несколько картинок ещё более сюрреалистичны: снег, обледеневшее крыльцо и полуголый мужик с драконьими глазами, покрывающийся чешуёй. Этот последний кадр ещё больше убеждает меня в том, что мне всё приснилось.

Кажется, я перечитала фэнтези.

И всё же где я нахожусь? Меня начинают тревожить собственные умственные способности. Слишком долго я не могу сообразить, кто я и где я. Ну то есть, кто я, конечно, помню, но вот всё остальное…

Откидываю тяжёлое одеяло и застываю в оцепенении. Из одежды на мне только нижняя часть купальника. Как это может быть?

Дыхание перехватывает. Попытки найти разумное объяснение себя исчерпали.

Я должна увидеть своими глазами… Что? Сама не знаю. Тогда и разберусь.

Некоторое время ищу выход наружу в бархатной тёмно-вишнёвой стене. Нахожу и для начала высовываю только голову.

Исторический сон продолжается: высокие стрельчатые окна, стены, затянутые гобеленами с изображениями рептилий с крыльями. Очень похоже на чей-то розыгрыш. Сейчас ворвутся люди с камерами, а я… О том, почему на мне часть купальника, стараюсь не думать. Всему найдётся разумное объяснение позже.

Оглядев постель, обнаруживаю в ногах аккуратно сложенное покрывало. Заматываюсь в него и наконец покидаю ретрокровать.

Первым делом я направляюсь к окну, ступая босыми ногами по холодному полу. А потом долго смотрю на заснеженный лес.

Как это может быть?

Дверь за спиной распахивается, и я поворачиваюсь, уже не надеясь на то, что стала жертвой розыгрыша. Никаких людей с камерами. На пороге тот самый мужчина из бреда, только нормальный, без чешуи.

Если можно назвать нормальным человека в странной одежде из кожи и меха. Он похож на варвара, который шагнул в мир из какого-то исторического фильма. И в то же время для видения мужчина до ужаса реален. От него исходит осязаемый поток недовольства. Губы плотно сжаты, глаза прожигают меня насквозь.

Инстинктивно хватаю с подоконника массивный канделябр, готовясь защищаться. При этом второй рукой я стараюсь подтянуть вверх сползающее тяжёлое покрывало.

Мужчина делает шаг в комнату. Стискиваю в руке увесистый подсвечник. Хмыкнув, варвар останавливается.

– Пришла в себя? – резко спрашивает он. – Хорошо.

– Кто вы?

Мужчина игнорирует мой вопрос. Подходит к высокому старинному шкафу и распахивает его дверцы.

– Здесь одежда, – отрывисто говорит он, – женская. – Выберешь всё, что подойдёт, и убирайся.

– К-куда?

– Из замка. Чем быстрее, тем лучше.

Варвар разворачивается и, не глядя на меня, направляется к выходу. Сейчас он уйдет, а я так и останусь со всеми своими неотвеченными вопросами. Уже не так страшен этот грубиян, как собственное сумасшествие.

У меня прорезается голос.

– Да что происходит, в конце концов? – гневно рявкаю я. – Сказать можно нормально?

Варвар останавливается, не дойдя до двери, и медленно поворачивается. Взгляд его скользит по мне и останавливается на границе снова сползшего покрывала. Никаких драконьих глаз. Нормальные человеческие глаза глубокого синего цвета. Я бы даже сказала, красивые, если бы в них не было столько холодной ярости.

– Я что-то неясно сказал? – цедит хам сквозь стиснутые зубы. – Чем быстрее ты уберёшься из моих владений, тем целее будешь. Вчера я не позволил тебе замёрзнуть у своего порога, но на этом всё. Оделась и ушла.

И он снова поворачивается ко мне спиной. Никогда прежде у меня не было желания запустить канделябром в живого человека. Рука сама поднимается.

– Только попробуй! – раздаётся скрипучий голос.

Взвизгнув, я роняю предмет. Канделябр с грохотом обрушивается на пол. А я, шарахнувшись в сторону от заговорившего предмета, запутываюсь в покрывале и, споткнувшись, с неменьшим грохотом падаю рядом.

– Гаргулья задница, – с чувством произносит варвар, непостижимо быстро оказавшийся рядом. – За что мне всё это?

– За то, что не можете нормально объяснить, что происходит, – огрызаюсь я, потирая через покрывало ушибленную коленку. – Я не понимаю, куда я попала. И куда мне убираться?

Скрипнув зубами, мужчина неожиданно соглашается:

– Хорошо. Постараюсь объяснить вкратце. Но всего остального это не отменяет. Собирайся. Я жду тебя внизу через час. Можешь выбрать из женских вещей всё, что тебе необходимо.

– А чьи это вещи?

– Они нормальные и чистые, – жёстко отвечает мужчина. – Остальное тебя не касается.

С этими словами он выпрямляется и начинает разворачиваться, чтобы уйти.

– Погодите! – с отчаянием в голосе зову я. – А что мне делать с этим предметом?

Я с опаской кошусь на канделябр.

– А что с ним не так?

– Мне показалось…

Хочу сказать, что предмет разговаривает. Но тут же одёргиваю себя. Я уже не уверена, что ту фразу произнёс именно канделябр. Возможно, сам мужчина почувствовал или увидел по моей тени, что я замахнулась. А если мне только показалось, что звук исходит из предмета? Я выдам за реальность то, что мне почудилось, и меня отправят в местный сумасшедший дом.

Но варвар решает этот вопрос за меня. Его бровь удивлённо изгибается.

– Ты хочешь сказать, – говорит он, – что ты слышала то, что он сказал?

Значит, это был не глюк? Даже не знаю, что хуже.

– Ну раз так, думаю, для начала тебе стоит извиниться, – усмехается мужчина. – Едва ли тебе понравилось бы, если б тебя уронили с такой высоты на пол.

– Но… это же канделябр. Вы же не хотите сказать, что он разумен?

Варвар пожимает плечами.

– Мало о ком можно сказать, что он разумен, – философски заключает он, выходя.

Дверь за ним закрывается.

– Бред, – бормочу я.

– Это он тебя имел в виду, растяпа, – неожиданно выдаёт канделябр.

И я снова вздрагиваю.

– Насчёт чего? – машинально спрашиваю я.

– Насчёт разумности, – нагло заявляет подсвечник. – Это же надо было не удержать в руках такую ценную вещь, как я.

Очень хочется съязвить, что же в нём такого ценного. Но вместо этого я говорю:

– Между прочим, я тоже упала и ударилась. Ты меня напугал.

А ведь варвар, пожалуй, прав. Разумности во мне всё меньше и меньше. Вот сейчас сижу и ругаюсь с неодушевлённым предметом. И канделябр с готовностью откликается:

– А кто хотел запустить меня в спину хозяина?

– Я бы не стала этого делать, – оправдываюсь я. – Это было инстинктивное движение в ответ на хам… то есть от растерянности. Ну, и я не знала, что ты живой.

– А теперь знаешь? – фыркает канделябр. –Тогда почему я всё ещё валяюсь на полу?

И не возразишь. Осторожно, стараясь прикрыть стратегически важные места, я выпутываюсь из покрывала. И снова ещё более старательно закутываюсь в него. Если здесь канделябры разговаривают, то кто знает, с кем ещё можно столкнуться в этом замке?

Отмечаю про себя, что я больше не думаю о происходящем со мной как о видении или о сне. Тем более что ушиб коленки до сих пор чувствуется. Щипать себя, для того чтобы удостовериться в реальности происходящего, смысла нет.

Если даже это сон, то пора принять его правила игры.

Опускаюсь на корточки рядом с канделябром. Некоторое время разглядываю его, не решаясь коснуться. Мало ли какие могут быть припасены сюрпризы у обидевшегося предмета.

– А ты красивый, – начинаю я издалека.

– Только заметила? – с лёгким самодовольством откликается канделябр.

– Не было времени разглядывать, – оправдываюсь я и интересуюсь: –Тебя поставить обратно на подоконник?

– А ты можешь поставить меня на полку с книгами? – В голосе канделябра появляются заискивающие нотки. – Надоело, знаешь ли, на одном месте. А полка всё-таки чуть-чуть повыше.

– Хорошо, – соглашаюсь я.

Только после этого я решаюсь поднять с пола тяжёлый подсвечник. Приподнявшись на цыпочки, ставлю его на полку.

– Если передумаешь, пока я одеваюсь, я могу перенести тебя в любое другое место.

Канделябр издает звук, похожий на хмыканье.

Ой, кого-то мне это напоминает. На миг появляется подозрение, что канделябр связан с варваром. Хотя, конечно, вряд ли. Просто вещь явно копирует своего хозяина.

Как бы там ни было, а одеваться надо. Варвар дал мне всего час. Просто супер благородно с его стороны.

Подхожу к шкафу. Его створки так и остались распахнутыми после ухода мужчины. Оглядываю висящие на плечиках платья. Они вполне соответствуют здешнему историческому антуражу. Плечики все сплошь деревянные. Платья длинные. И никакого намёка на брюки. Интересно всё-таки, чья это одежда?

Не очень удобно рыться в чужих вещах. Но выхода нет. Выбираю длинное тёмно-синее платье из ткани, напоминающей мягкую шерсть. Надеюсь, оно достаточно тёплое. На нижней полке нахожу лёгкие домашние туфли. Беру одну пару чулок. Бельё, естественно, не трогаю. Но не могу не полюбопытствовать, что носят здешние женщины. Шёлковые панталончики с бантиками. Как-нибудь обойдусь.

Закрываю створки шкафа. Не собираюсь я нагружаться чужим барахлом.

Оглядываюсь в поисках места, где можно переодеться. Здесь должно быть что-то вроде ванной комнаты. Мне не мешало бы умыться, ну и найти здешние удобства. Надеюсь, тут не как в средневековом замке – эркеры с дырками в полу, выступающие из стен.

Хотя, пожалуй, я уже ничему не удивлюсь.

Дверь, помимо входной, здесь всего одна. И, прихватив выбранную одежду, я направляюсь к ней.

Там оказывается то, что я искала. Только здесь не ванная, а небольшой бассейн. За ширмой я нахожу и вполне приличные удобства. В общем, мир наполовину средневековый, наполовину нормальный.

В бассейн я, естественно, не лезу, хотя очень хочется. Но если мне действительно сейчас предстоит идти по зимнему лесу, то риск получить простуду в этом чужом мире возрастает в разы.

Со вздохом отмечаю про себя, что в реальности этого мира я больше не сомневаюсь. А вот о том, как я сюда попала, пока стараюсь не думать. И так стресс на стрессе.

Наскоро умывшись и обтерев кожу слегка влажным полотенцем, одеваюсь и покидаю ванную комнату.

– А ты не хочешь взять меня с собой? – неожиданно просит канделябр, когда я уже направляюсь к выходу.

Останавливаюсь рядом с полкой.

– Ты же не собираешься отправиться со мной неизвестно куда?

– Я и не смогу, – грустно жалуется подсвечник. – Как только мы отойдём на небольшое расстояние от стен замка, я попросту развеюсь.

– То есть ты жив, только пока находишься здесь?

– Под замком расположен самый мощный источник силы Аэртании, – начинает канделябр, но тут же обрывает сам себя. – Впрочем, тебе это знать необязательно.

Я могла бы поспорить со своим собеседником, но слишком уж незавидной мне кажется его участь.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Идём вниз. Я подозреваю, что тебе просто скучно стоять на одном месте и ты не прочь послушать, о чём я буду говорить с варваром.

– С кем, с кем?

– А, неважно, – отмахиваюсь я. – Идём. Заодно покажешь мне, где тут у вас внизу гостиная.

Держа своего провожатого в одной руке и следуя его указаниям, я без труда нахожу нужное помещение.

Варвар сидит в кресле лицом к двери и, кажется, дремлет. По крайней мере, его глаза прикрыты. Однако это иллюзия.

– Ну наконец-то, – цедит мужчина едва я вхожу.

И тут же его брови взлетают вверх, когда он замечает в моей руке знакомый канделябр.

– Я не собираюсь его уносить, – торопливо объясняю я. – Он попросился вниз. Ему скучно.

Бочком продвигаюсь к камину и ставлю хозяйскую собственность на полку.

На пару мгновений отвожу взгляд от хозяина замка, а когда поворачиваюсь, вскрикиваю от неожиданности.

Как он сумел так быстро и бесшумно переместиться? Только что был в двух метрах от меня, а сейчас нависает надо мной, буквально расплющивая меня своей хищной аурой.

– А теперь, девочка, ты мне скажешь правду. Кто перетащил тебя в наш мир и что именно тебе поручили здесь разнюхать?

Глава 4. Чудовище

Смысл слов не сразу доходит до моего сознания. Первая эмоция – страх. Ощущаю себя былинкой, которую в любой момент может сдуть могучий ураган. Странно, что ассоциация именно с ветром, хотя нависает мужчина надо мной скорее как медведь.

Он стоит слишком близко. Жар его тела проникает сквозь толстую ткань моего платья. Я практически утыкаюсь носом в вырез его рубашки. Аромат сандала и чёрного перца наполняет лёгкие.

Дрожь пробегает по телу. Опасность! Всё внутри меня кричит об опасности.

– Вы о чём? – с трудом выдавливаю я слова.

Двумя пальцами варвар подцепляет мой подбородок и вынуждает меня запрокинуть лицо вверх.

– Что непонятного в моём вопросе?

Низкий голос звучит угрожающе. В тёмно-синих глазах клубится дымка. И мне снова мерещится, что зрачки вытягиваются по вертикали, как у змеи.

– Кто перетащил тебя в наш мир? – рычит он. – Что тебе пообещали? Если бы я сам тебя не раздевал, я бы подумал, что у тебя есть артефакт. Никто, кроме меня и тех, в ком течёт кровь моего рода, не в состоянии понять речь вещей в этом замке.

Инстинктивно упираюсь обеими руками в его грудь, пытаясь хоть немного отстраниться. Но, пожалуй, проще сдвинуть камин, выступы которого впиваются в мою спину.

А потом внутри меня словно струна лопается.

– Да что же это такое?! – выпаливаю я. – Мало того что меня утопили, как котёнка. Выбросили непонятно куда, теперь ещё какой-то дикарь, варвар и хам задаёт идиотские вопросы.

Вцепляюсь ногтями в запястье, отдирая руку от своего подбородка.

– Не смей ко мне прикасаться, чудовище!

Похоже, мой отпор производит впечатление. Мужчина делает шаг назад и наклоняет голову на бок, разглядывая меня. Злость в его лице сменяется удивлением. Смотрит он так, словно какая-нибудь тумбочка заговорила. А впрочем, чему я удивляюсь, если у него тут канделябры разговаривают?

Приглушённое хихиканье за моей спиной подсказывает мне, что они ещё и веселиться умеют.

Варвар бросает на каминную полку короткий взгляд, и канделябр, икнув, замолкает.

– Рассказывай, – приказывает мужчина.

Ярости в его взгляде больше нет, и голос звучит почти спокойно, разве что в глубине ещё чуточку слышны раскаты грома.

Фыркаю. Как же… Сначала рычит, а теперь командует.

Надо сказать, моя вспышка удивила меня саму. Обхватываю себя обеими руками за плечи, чтобы унять нервную дрожь. Даже не знаю, что это: остатки гнева или же вернувшийся страх. Всё-таки не привыкла я воевать с мужчинами. Тем более с такими опасными.

Но что-то подсказывает мне, позиции сдавать нельзя. У меня получается твёрдо посмотреть в глаза мужчине.

– Где я? – отрывисто спрашиваю я. – Ты обещал мне рассказать, куда я попала и что меня ожидает.

Отмечаю, что перешла на ты, даже не задумавшись.

– Ты сказала, что тебя утопили, – проигнорировав мои вопросы, перебивает варвар. – Как это произошло?

Перед глазами возникает картинка: трюм корабля. При этом воспоминании я вздрагиваю.

Мужчина замечает это и уже мягче произносит:

– Сначала ты. Для того чтобы понять, что с тобой делать, я должен знать, что произошло.

– А обязательно было угрожать мне? – вырывается у меня с обидой.

– Есть основания, – туманно отвечает варвар, опускаясь в кресло, в котором сидел перед моим появлением, и указывает мне подбородком на второе.

– Садись.

Вздыхаю. Он снова чувствует себя хозяином положения. Спорить бессмысленно, я повинуюсь. Некоторое время мы оба молчим.

– Я не очень уверена в своих воспоминаниях, – начинаю я.

– Расскажи то, что помнишь. Я сам отделю правду от лжи.

Поджимаю губы. Быстро, однако, он поставил меня на место. То есть я снова под подозрением, а он в роли вопрошающего. Но, с другой стороны, выбора у меня нет.

Переплетаю пальцы обеих рук и стискиваю их. Сердце сжимается. С того момента, как я пришла в сознание, я старательно отгоняла от себя эти воспоминания, слишком уж бредовыми они мне показались.

– Ответьте сначала, – решаюсь спросить я. – Я правда появилась у вас в гидрокостюме и с аквалангом?

– Понятия не имею, о чём ты говоришь, но если те предметы, которые я содрал с тебя, называются именно так, то да.

Наши глаза встречаются, и я понимаю, что мы оба думаем об одном и том же, вспоминаем тот неловкий момент, когда он содрал с меня гидрокостюм вместе с купальником. Во всяком случае, у мужчины снова дёргается кадык, а я чувствую, как мои щёки заливает краска.

– Ты долбила в мою дверь металлическим цилиндром, – продолжает он резко охрипшим голосом. – Когда я открыл дверь, ты попыталась ударить им меня в живот, но поскользнулась и упала. Ну и обувь на твоих ногах была очень странная, с перепонками, как у лягушки.

Очень мило. Из тумана памяти выплывают его первые слова: «Это ещё что за чудовище?» А теперь вот сравнил с лягушкой. Хотя так ли это важно?

– Я не уверена… – снова повторяю я и начинаю рассказывать.

Прикрываю глаза, чтобы воскресить воспоминания. По мере того как я говорю, картинки произошедшего становятся всё ярче, и я больше не сомневаюсь в том, что всё это случилось на самом деле. Мой новоиспечённый муж от меня избавился.

– Получается, что эта кузина вовсе и не кузина ему? – спрашиваю я саму себя.

– Скорее всего, – напоминает о своём присутствии варвар.

Открываю глаза и встречаюсь с его пронизывающим взглядом. Его первые впечатления обо мне: «чудовище» и «лягушка». Не сомневаюсь, что в его глазах я выгляжу такой же уродиной, как в глазах Алекса. На мне женились из-за денег. Как приложение к ним, я мужа не заинтересовала. Хорошо хоть, близости между нами не было. И тут приходит понимание: моя головная боль в брачную ночь стала для Алекса приятным сюрпризом. Как же это унизительно. Закрываю лицо руками, чтобы скрыть непрошеные слёзы.

– Ты очень красивая, – неожиданно говорит варвар, словно подслушав мои мысли. – Но так бывает, что кому-то твои вещи или твоя сила кажутся более важными, чем ты сам. – Он вздыхает и добавляет: – Похоже, ты не врёшь.

Стискиваю зубы. Как же обидно звучит это его «не врёшь». Но печалиться мне не дают.

– Тебе пора уходить, – резко заявляет мужчина, поднимаясь. – И чем скорее, тем лучше.

И это всё? А как же…

– Вы обещали мне рассказать, куда я попала, – возмущённо говорю я.

– Влада расскажет, – коротко бросает варвар.

– Какая ещё Влада?

Но грубиян уже не слушает меня.

– Возьмёшь в прихожей тёплый плащ и сапоги, – отрывисто объясняет он. – Идти недалеко. Я дам тебе денег.

– Что? – Я оскорблённо вскидываю голову. – Мне не нужны ваши деньги.

– Мне тоже, – хмыкает мужчина. – Не глупи. Здесь они будут лежать мёртвым грузом, а тебе они помогут выжить. Ты в чужом мире. В двух часах от замка по прямой дороге находится небольшой городок. Найдёшь таверну «Ярость дракона». Она на центральной площади, вплотную к ратуше. Хозяйку зовут Влада. Скажешь, что тебя прислал я. Она поможет тебе устроиться, расскажет о мире, и всё такое. Денег, которые я тебе дам, хватит, для того чтобы безбедно прожить год. А там сама решай.

– Но это неудобно.

– Послушай, девочка, – раздражённо говорит он. – Ты ведь очень хотела жить, разве не так?

– Так, – растеряно отвечаю я, не понимая, к чему он клонит.

– Ты боролась за жизнь практически в безнадёжной ситуации.

Понимаю, что он имеет в виду мой рассказ о том, как я колотила баллоном в переборки корабля. Ну да, наверное, он прав. Сама от себя не ожидала, что в такой ситуации не позволю панике овладеть мной. В полной темноте и без воздуха я смогла принять правильное решение. Хотя, если разобраться, не так уж оно мне и помогло. Цели достучаться до Рони и выбраться на поверхность моря я не достигла.

– Ты бы не попала в этот мир, если бы просто сдалась. – И неожиданно без всякого перехода, он добавляет: – Выход – там.

Последнюю фразу мужчина произносит, отвернувшись от меня и делая взмах рукой в сторону двери.

– Спасибо за гостеприимство, – вырывается у меня.

Как ни стараюсь я произнести слова благодарности искренне, без нотки сарказма не обходится.

Хмыкнув, варвар быстро выходит из гостиной.

Не могу понять, почему мне так обидно. Мужчина со всех сторон прав. Замок всё-таки его. Спасибо ему за то, что он вообще открыл дверь, а не оставил меня замерзать на улице.

И всё же, этот тип так решительно настроен на то, чтобы выдворить меня из своего замка, что становится не по себе.

Однако ничего не поделаешь, надо идти.

– Что застыла? – раздаётся сзади скрипучий голос. – Тебе и правда надо бежать отсюда, хотя, конечно, мне было бы с тобой веселей.

Я вздрагиваю. Совсем забыла про канделябр.

– Возьми меня в прихожую, я покажу тебе, где кухня.

– Какая кухня?

– А ты совсем-совсем есть не хочешь? Мне казалось, что люди думают сначала о еде, а потом обо всём остальном.

И тут я понимаю, что этот подсвечник прав. Я, действительно, дико хочу есть. Пока я вытаскивала из памяти ужасные события вчерашнего дня, даже мыслей об этом возникало. Не каждый же день тебя убивают. А вот сейчас при одной только мысли о еде желудок издаёт учащий звук. И это решает всё. Я действительно очень хочу жить и есть. И похоже сейчас для меня эти вещи взаимосвязаны.

– Показывай свою кухню, – решительно говорю я, беря с каминной полки канделябр.

Ну а зачем отказываться, если он сам предлагает? К тому же с его помощью будет быстрее. И думать сейчас мне надо не о каких-то там обидах, а о том, что мне уже несколько раз прямым текстом сказали, что надо не просто уходить, а бежать отсюда. Значит ли это, что в замке меня подкарауливает неведомая опасность? Говорят, в одну воронку снаряд дважды не попадает. А что, если попадает? Тем более что воронка уже в другом мире.

– Прямо, направо, прямо, – командует канделябр. – Это кухня.

Захожу в просторное помещение. Вдоль одной стены стоит ряд плит, очень похожих на наши земные. На каждой плите по несколько конфорок необычной формы, правда, понять принцип их действия я с лёту не могу. Но мне это пока и не нужно. Доберусь до таверны, там обо всём расспрошу неизвестную мне Владу.

Ещё одна странность: на кухне нет ни одного человека. Да и весь замок кажется нежилым.

Почему я вообще об этом подумала только сейчас? Во всём замке я никого не встретила. При этом и в комнате, где я проснулась, и в гостиной, и здесь, на кухне, всё чисто и прибрано. Не варвар же тут наводит порядок?

– А где люди?

– Какие люди? – переспрашивает канделябр.

– Ну должны же быть в таком огромном замке слуги?

– Ты будешь болтать, – раздражённо интересуется мой собеседник, – или возьмёшь еду и поспешишь убраться отсюда?

Теперь и этот грубит. Открываю рот, чтобы высказать ему своё возмущение, но в этот момент у меня возникает ощущение чужого взгляда. Волосы на затылке встают дыбом.

– Еда в белом шкафу, – нервно говорит канделябр. – Давай быстрее.

Похоже, он тоже что-то чувствует, а, скорее всего, знает, в чём дело. Но предупреждать не спешит… или не может. У меня пропадает желание задавать вопросы.

Надо бежать из замка, и чем скорее, тем лучше.

Открываю шкаф и обнаруживаю прямо перед собой на полке копчёный окорок.

Только что на кухне воздух был практически стерильным, а сейчас распространяется умопомрачительный аромат еды. У меня начинает выделяться слюна.

С трудом снимаю с полки тяжёлый окорок, нахожу доску и нож и отрезаю два толстых ломтя. С удивлением обнаруживаю, что мясо не холодное. То есть это не холодильник? Однако и запах, и вид мяса говорят о том, что оно очень свежее. Много странностей, но думать о них некогда. На полке ниже нахожу буханку хлеба. Быстро делаю себе два бутерброда, заворачиваю их в белую ткань, найденную тут же. Так же быстро убираю за собой.

– Я готова. Теперь куда?

Канделябр с готовностью указывает мне дорогу к выходу.

С его помощью я обзавожусь тёплым плащом и примеряю первые подвернувшиеся сапоги. Удивительно, но они оказываются впору. Точнее, не так. В первое мгновение мне кажется, что они великоваты, но, сделав всего один шаг, я обнаруживаю, что сапоги сидят на ногах как влитые.

Бутерброды складываю в маленькую холщовую сумку, найденную тут же. Неудобно брать чужое, но можно будет потом вернуть.

– Тебя здесь оставить? – спрашиваю я своего добровольного помощника, которого я, выйдя в холл, поставила на столик у выхода.

– Здесь, – раздаётся низкий рычащий голос.

Неужели варвар всё-таки вышел попрощаться? И опять в дурном настроении?

– Возьми это.

Мужчина через весь холл бросает мне кожаный мешочек. Ловлю его чисто на автомате. Звякает металл. Я сразу же понимаю, что это и есть и те самые деньги. Чувствую себя нищенкой, пришедшей в богатый дом за по подаянием. Ещё и швырнули, как кость собаке. Не могу я их взять. Опускаю мешочек на стол рядом с канделябром и пячусь к двери.

– Вы и так мне помогли, – бормочу я. – Я найду работу, и сама…

– Не глупи! – неожиданно рявкает подсвечник.

А варвар неуловимым текучим движением оказывается близко, очень близко. Меня обдаёт волной страха. В голову приходят истории моего мира про оборотней, вампиров и прочую нечисть. Что, если этот тип не совсем человек? Люди не могут перемещаться с такой скоростью. Что если все, кто жил прежде в этом замке, не ушли, а… мамочки… что если он их…

Бежать. Толкаю дверь. Она не поддаётся.

Зачем я потеряла столько времени на этой кухне? Надо было сразу…

Варвар наклоняется к моему лицу, шумно вдыхает мой запах. Словно во сне, я вижу, как проступает на его лице белая чешуя, как загораются синим огнём его глаза.

Глава 5. Бегство

Ноздри чудовища раздуваются. Так хищный зверь, перед тем как съесть жертву, у которой нет шансов убежать, сначала вдыхает её вкусный запах.

Это ещё меньше похоже на реальность, чем то, что случилось со мной на дайвинге. Однако, как ни парадоксально, я отчётливо осознаю, что всё по-настоящему.

Существует два типа реакции на опасность: оцепенение и действие. Не так много было в моей жизни опасностей, но первый вариант точно не про меня.

Резко вскидываю колено, метя в то, что мужчины считают самым ценным. Удар не достигает цели. Варвар успевает подставить бедро. Гневный рык говорит о том, что он отлично понял мой манёвр, и он ему не понравился.

Тем не менее, похоже, именно это пробуждает в нём остатки человеческого. На мгновение его глаза становятся нормальными.

Дверь, к которой я прижата спиной, неожиданно распахивается. Едва не падаю на уже знакомое крыльцо. Но варвар придерживает меня за плечо, а затем разворачивает спиной к себе и грубо толкает вперёд.

– Беги! – рявкает он.

Повторять мне не нужно. Опрометью слетаю с высокого крыльца и устремляюсь к лесу.

Немного прихожу в себя, когда оказываюсь рядом с первыми деревьями. На улице ясный день. Снег искрится под солнечными лучами. И эта картина совсем не соответствует тому, что только что произошло в замке.

Передо мной утоптанная дорога. В этом ещё одна странность. Если сюда в замок никто не ездит, то кто тогда её проложил? Впрочем, какая мне разница? Дорога есть, и это прекрасно. Пробираться по снежным сугробам между деревьями было бы не лучшим вариантом.

Медлить желания нет.

Бросив короткий взгляд на замок и убедившись, что никто за мной не гонится, я быстрым шагом направляюсь вперёд. Прочь отсюда.

По мере того как я отдаляюсь, возвращается способность думать. Если я правильно запомнила, варвар говорил, что до соседнего городка около двух часов пути. Надеюсь, он учёл, что у разных людей и скорости разные. Но даже если дорога займёт больше времени, до сумерек я должна успеть.

Как там называется таверна? «Драконья ярость?» И в это мгновение меня наконец осеняет: дракон. Неужели хозяин замка – дракон? Всё сходится: чешуя, вертикальные зрачки. Просто до этого момента подсознание не могло допустить мысль о том, что драконы могут существовать в действительности.

Где ты, логика? То, что мужчина вот-вот обернётся в чудовище, ты допустила, а вот то, что это чудовище – дракон, в голову не пришло?

Сглатываю сухим горлом. Это от волнения. На ходу зачерпываю пригоршню снега и утоляю жажду. Возвращается ощущение голода. С удивлением обнаруживаю, что котомка с едой, из-за которой я едва не попала в лапы чудовища, по-прежнему висит у меня на плече.

Запускаю руку в сумку и достаю бутерброд. Не сбавляя хода, разворачиваю ткань и вгрызаюсь в сочный ломоть мяса. Живот урчит, требуя свою долю. Но я жую медленно, наслаждаясь каждым кусочком. Безумно вкусно. И дело не только в том, что я давно не ела. Мир тут явно патриархальный, а значит, продукты натуральные, без химических добавок.

Первый бутерброд заканчивается слишком быстро. Второй я решаю сберечь. Неизвестно, как примет меня Влада, о которой говорил варвар. Денег-то у меня нет. Машинально хлопаю себя по бедру с той стороны, где плащ кажется более тяжёлым.

Или есть? Запускаю руку в карман и достаю тяжёлый кожаный мешочек, из которого раздаётся металлическое позвякивание. Я даже останавливаюсь от неожиданности. Развязываю неплотно стянутый узелок и достаю одну монетку, отливающую золотым блеском. Офигеть!

Как так-то? Я же точно помню, что положила их на столик рядом с канделябром, перед тем как всё завертелось. Я что, с перепугу прихватила их с собой? Вроде как никогда не страдала клептоманией.

Могло ли чудовище, выталкивая меня на крыльцо, позаботиться и об этом? У канделябра рук точно нет.

Так и не решив эту загадку, иду дальше. Возвращаться в замок, чтобы вернуть варвару деньги, я точно не рискну. И так еле ноги унесла. Возможно, придётся ими воспользоваться. Но я всё пересчитаю и постараюсь тратить по минимуму. Может, получится позже их вернуть, если я останусь здесь и как-нибудь обустроюсь.

Мужчина так ничего и не рассказал мне об этом мире. Судя потому, что его удивил только мой костюм, а не само появление, я не первая попаданка в этом мире.

В книгах фэнтези, которые я читала, пришельцев из других миров порой считают злом. Но варвар меня ни о чём таком не предупредил. Наоборот, посоветовал всё разузнать у Влады. А раз я тут не первая, возможно у меня есть шанс вернуться домой.

Представляю, какой будет сюрприз для Алекса. Вот бы появиться в тот момент и в том месте, где он будет врать отцу о том, как я откололась от группы и как он искал меня под водой.

Впервые задумываюсь о родителях. Сердце сжимается от тоски. Последние пять лет я с ними виделась редко. Они развелись. Каждый занялся строительством новой семьи. У меня появились два маленьких братика.

Обо мне родители не забывали, по крайней мере в финансовом плане. Даже устроили что-то вроде соревнований по моему обеспечению. Но, как мне кажется, у них не было цели что-то друг другу доказать. Скорее оба испытывали чувство вины передо мной. Думаю, и брак мой скоропостижный они устраивали, чтобы избавиться от него.

Мужа вон подыскали состоятельного среди партнёров отца по бизнесу.

В отношения Алекса с моим отцом я не вникала, да и вообще бизнесом не интересовалась. А зря, может быть, лучше бы понимала, зачем это всё нужно было моему мужу.

Горько усмехаюсь. Интересно, общее горе объединит их ещё больше?

Наверное, даже хорошо, что бабушки, у которой я жила после развода родителей, уже полгода как нет. Вот для кого моё исчезновение стало бы ударом.

Отбрасываю печальные мысли. Сейчас у меня другие задачи. И первоочередная – попытаться найти путь домой.

Обустраиваться в мире, в котором существуют чудовища, не очень хочется. Это в книжках драконы – красивые и сильные мужчины, которые ждут попаданок с распростёртыми объятиями, чтобы в них влюбиться и бросить к ногам свой мир. А на деле… нет, варвар и вправду очень красив, но вот всё остальное…

Хорошо ещё, что он сам осознаёт, что опасен для окружающих. Спасибо ему за то, что защитил меня от самого себя и даже попытался позаботиться. А то, что вёл себя грубо, так и это объяснимо: одичал в одиночестве.

Прислушиваюсь к своим ощущениям. С удивлением улавливаю отголоски сожаления. О чём? Сама не очень понимаю. Наверное, о том, что сказки остаются сказками. А жестокая и грубая действительность существует во всех мирах.

Дорога поворачивает и устремляется вниз по склону. И я останавливаюсь, разинув рот от изумления. Передо мной в низине городок с деревянными домами по краю и каменными постройками в центре. Но удивляет меня не это. Я стою на границе зимы и лета.

Вот рядом со мной дерево с пушистыми шапками снега на ветвях, а вот на расстоянии пары метров – зелёная трава и дерево с листьями.

Снова появляются сомнения в реальности происходящего.

Уж не знаю, сколько бы времени я так стояла, разинув рот, если бы чёрная тень не закрыла от меня солнце. С неба раздаётся ужасающий рёв, и меня накрывает волна страха.

Неужели чудовище всё-таки вырвалось?

В голом заснеженном лесу мой тёмный плащ виден как на ладони. Но зато спасительная зелень всего в нескольких метрах. И я делаю рывок. Не сомневаюсь, что на студенческой спартакиаде по бегу я сегодня заняла бы первое место. А я ведь к тому же не в кроссовках, а в сапогах и тяжёлом тёплом плаще. Вот только тут не стадион, а лес. Пробежав несколько метров, я спотыкаюсь о какую-то корягу, падаю и на четвереньках заползаю в густой кустарник.

Вовремя. Оглянувшись, вижу сквозь листву, как снижается громадное существо. И это не птица.

Мозг всё ещё сопротивляется новой реальности. Как бы я ни проговаривала себе, что в этом мире существуют драконы и это нормально, вид одного из них вызывает у меня оторопь. Тело сковывает ледяной коркой страха. Замерев на месте, сквозь густую листву я остановившимся взглядом смотрю на чешуйчатую рептилию размером с дом.

Дракон зависает над верхушками деревьев и вытягивает шею. Он поворачивает голову, изучая то, что внизу, то одним глазом, то другим.

Неужели он ищет меня? Зачем? Я же для него не крупнее комара, на один укус. Злится, что я вторглась в его логово?

Снова недовольный рёв, от которого замирает сердце. От страха я прикрываю глаза, ожидая, что вот-вот над головой затрещат ветви деревьев, а возможно, из пасти чудовища вырвется сноп пламени, и тогда от меня останется лишь горстка пепла.

Хлопок крыльев. Рёв повторяется, но уже в отдалении.

Что? Неужели не заметил? Отмираю. На ум приходят обрывочные сведения о рептилиях, когда-либо вычитанные или услышанные мной из телепередач. Если я не ошибаюсь, у них зрение устроено так, что реагируют они только на движущиеся предметы. Возможно, меня спасло то, что, забравшись в кусты, я сидела не шевелясь.

Бр-р-р, поубивала бы авторов фэнтези, которые расписывают, как героини обмирают от восторга при встрече с драконом. Какой восторг? Жуткий опасный хищник вроде тираннозавра, который не прочь тобой пообедать.

Мамочки, я в парке юрского периода, и меня только что высматривал в зарослях птеродактиль.

Рёв чудовища раздаётся снова, ещё дальше, чем прежде. Но вместо облегчения на меня накатывает новый приступ страха. Звук идёт со стороны городка. Дракон полетел туда, куда направляюсь я.

Там же люди! А зверь явно зол. Зол на меня, а вред может причинить другим.

Выждав для надёжности еще минут двадцать, выбираюсь на дорогу. Некоторое время стою в нерешительности, собирая разбежавшиеся мысли.

Куда идти? Вздыхаю. Как будто есть варианты. Не в замок же возвращаться. Надо идти в городок. Наверное, я всё-таки преувеличиваю опасность. Едва ли люди жили бы по соседству с замком, если бы зверюга ими питалась.

Прислушиваюсь. Тишина. Только шелест листвы и пение птиц. Дракон больше не ревёт. Ну что ж, в путь. И я направляюсь вниз по склону.

Стараюсь идти ближе к краю дороги, готовая в любой момент броситься в сторону, под защиту леса. Не забываю поглядывать вверх. Всё спокойно. Только жарко. А я в зимней одежде.

Сняв плащ, перебрасываю его через руку. И даже так в тёплом платье жарковато.

Итак, мои планы. Прежде всего, не привлекая к себе внимания, найти таверну, познакомиться с её хозяйкой и расспросить, как тут относятся к иномирянам. Найти нормальную одежду по сезону. Ну и самое главное – выяснить, есть ли возможность вернуться обратно в свой мир. План – проще некуда.

Вот только последний пункт смущает. Варвар говорил, что денег мне хватит на год безбедной жизни. То есть он даже не предполагал, что возможен иной вариант, кроме как остаться в этом мире? Очень надеюсь, что он ошибается.

Варвар – отшельник. Не может он всё знать.

До городка добираюсь без приключений.

На кромке леса останавливаюсь. Особенно внимательно всматриваюсь в небо. И только убедившись в отсутствии птеродактиля, то есть дракона, решаюсь двинуться дальше.

Городок встречает меня тишиной, в которой мне чудится неодобрение. В воздухе витает напряжение. Улица, по которой я иду, безлюдна, но я чувствую присутствие жителей. То хлопнет дверь в отдалении, а то в окне мелькнёт и исчезнет чьё-нибудь лицо. Но едва я поворачиваю голову и пытаюсь вглядеться, никого уже нет.

С каждым шагом испытываю всё большую растерянность. Мне тут не рады. Или, может быть, так воспринимают любого чужака? И всё же продолжаю идти вперёд, потому что иного выхода нет. Деревянные домики сменяются каменными.

Впереди и чуть справа видна башня с часами. Если там центральная площадь, то, скорее всего, и таверна тоже там.

Улица поворачивает направо, и я вижу мужчин и женщин. Все они стоят лицом ко мне, перегородив вход на площадь.

Я останавливаюсь.

Вперёд выступает мужчина в возрасте и с сединой в тёмных волосах, с приятными чертами лица.

– Сожалею, леди, но вам сюда нельзя, – говорит он вежливо. – Я мэр города и забочусь о благополучии и безопасности горожан.

– Даже в таверне остановиться на ночь, а потом отправиться дальше? – решаюсь спросить я, видя, что никто мне не собирается угрожать.

Он качает головой.

– Нам не нужны неприятности. Дракон появляется у нас раз в месяц, мы отдаём ему лучшего барана. И больше он нас не беспокоит. Сегодня он пролетал над нами дважды. И только глухой не понял бы, что он в ярости. Вы идёте со стороны Ледяного Леса. Полагаю, что причина его гнева в вас.

– Но хозяин замка сам направил меня сюда, велел найти таверну и обратиться к Владе, – растерянно объясняю я.

– Князь Анкилайд уже давно не в ладах со своим драконом, – с горечью произносит мэр. – Сам он замок не покидает, а иметь дело с его второй ипостасью опасно.

Это я уже и сама поняла.

– Но тогда дайте мне хотя бы какой-нибудь транспорт, – в отчаянии прошу я. – Я заплачу, у меня есть деньги. Я сразу же уеду.

– Едва ли вы успеете, – сочувственно вздыхает мэр, глядя в небо над моей головой.

И в тот же момент солнце закрывает чёрная тень.

Глава 6. Полёт на драконе

Сердце уходит в пятки. То, что это не облако, и ежу ясно. Мощный нисходящий поток придавливает меня к булыжной мостовой. С трудом удаётся устоять на ногах. А по краям потока воздух, наоборот, стремится вверх, формируя маленькие пылевые смерчи. Сыплется и раскалывается о мостовую черепица с крыш соседних домов. Улица слишком узкая для размаха крыльев чудовища.

Мне сейчас даже хочется, чтобы у этих трусливых горожан было побольше разрушений. Хотя, судя по тем благоговейным взглядам, которые устремлены на снижающегося дракона, винить в разрушениях они будут скорее меня. Почему? А просто так, потому что так безопаснее.

И вот этот вид взрослых мускулистых мужчин, которые пятятся с перепуганными лицами и некоторые из них уже опускаются на колени, мешает мне шарахнуться в сторону с испуганным визгом. Женщины первыми падают ниц, но с них и спроса нет.

В такой ситуации страх, как ни странно, уходит. Бежать-то мне всё равно некуда. Двери соседних домов плотно закрыты. А было бы куда, так догнали бы, связали и как тех баранов, о которых говорил мэр, вручили бы чудовищу. Рабская психология.

Остаётся правда обида на неизвестные силы. Вот зачем было вытаскивать меня из водяной ловушки? Чтобы потом скормить ящеру? Но и обиде я не позволяю вырваться наружу.

Претензии предъявлять некому, и поэтому я вскидываю голову и в свой взгляд вкладываю максимум презрения.

Сама земля вздрагивает, когда за моей спиной приземляется огромное существо. Передние лапищи дракона опускаются по обеим сторонам от меня, подобно двум колоннам. Когти вцепляются в мостовую, выворачивая булыжники. Чуть запрокинув голову, вижу и появившийся «потолок» – голову дракона на мощной шее, вид снизу, нависшую надо мной. Есть меня чудовище не спешит. Принюхивается? Сравнивает с баранами, которыми от него тут откупаются?

– Эх вы!

Перевожу взгляд на толпу, сбившуюся в кучу.

Голос мой звучит спокойно и даже чуточку высокомерно.

– Трусы и ничтожества! – припечатываю я.

И, к полной моей неожиданности, мне вторит надтреснутый женский голос:

– Ах вы ж, паразиты трусливые! Мало я вас в долг кормила? Ни на сол вам больше не поверю. И ты, Грундер, теперь обойдёшься без моих коржиков. Позорище какое! А ну разошлись, я сама с князем поговорю.

Горожане, толкаясь, торопливо отступают к стене ближайшего дома, и передо мной появляется старушка с башней из волос на голове, в обсыпанном мукой переднике и со скалкой в руках. Чувствуется, что шум оторвал её от дела.

– А ты совсем ополоумел, – кричит она, потрясая своим оружием и подступает ко мне, уставившись угрожающим взглядом чуть выше моей головы. – Девушку испугал.

– Влада! – взвизгивает испуганно кто-то из женщин. – Ты с ума сошла? Он же тебя…

– А пусть попробует, – рявкает храбрая старушка, делая ещё шаг вперёд.

Над моей головой раздаётся рык. На этот раз в рычании зверя появляется толика неуверенности. А может мне хочется, чтобы кто-то меня защитил? И эта пожилая женщина кажется мне такой настоящей и так похожей на мою бабушку. А ведь моя бабушка такая же была, не из пугливых. И на мою защиту уж точно встала бы против всего мира.

– Иди сюда, девочка! – командует женщина по имени Влада, протягивая ко мне морщинистую руку, щедро посыпанную мукой.

И я, не веря в то, что за меня кто-то с такой уверенностью вступился, тянусь к ней.

Правильно не верю. Левая лапа дракона приподнимается и впечатывается в мостовую между мной и старушкой. Драконья морда опускается ниже и тянется к бесстрашной женщине. А поскольку под этой мордой нахожусь я, изогнутая дугой шея почти касается моих волос.

И я теперь боюсь не за себя, а за бабушку Владу.

– А ну не смей, ящер! – рявкаю я с неожиданной решимостью и, вывернувшись из-под морды чудовища, поворачиваюсь к нему лицом, закрывая собой свою защитницу. – Ты за мной гнался, жрать хочешь? Так вот я.

Меньше всего я ожидаю услышать смех за своей спиной. Влада веселится? С чего бы?

– Что ты, девочка, – отсмеявшись, говорит она и успокаивающе гладит меня по плечу. – Драконы людей не едят, даже когда дичают, как мой Киар.

Как она его назвала?

– Он же человек наполовину, – продолжает она. – И он впервые на моей памяти так себя ведёт. Чем-то ты его зацепила, милая.

Чем-чем? Баллоном кислородным, когда целилась ему в живот, думая, что это всё ещё люк в трюме корабля. По голове вроде не била. Хотя кто даст гарантию, что он не получал по ней до моего появления.

Дракон, которому явно неинтересна наша беседа, фыркает, обдувая меня воздухом. Пахнет от хищника, как ни странно, приятно. Морозной свежестью и уже знакомым древесным ароматом. Но если я вдыхаю его запах, то и он в долгу не остаётся. Нос чудовища оказывается прямо перед моим лицом, и я упираюсь в него обеими руками, пытаясь отодвинуть от себя. Ладони ощущают тепло и бархат. Это было бы даже приятно, если б не было так страшно… или скорее странно.

После слов Влады опасение, что я могу стать кормом для проголодавшегося птеродактиля, отступает.

– Что ему нужно? – спрашиваю я бабушку, которая лучше меня разбирается в драконах.

– А сейчас выясним.

Она выступает из-за моей спины и становится рядом.

– Киар, – строго начинает она. – Девушка поживёт у меня…

Дракон рявкает. На этот раз у него получается не грозно, но и того, что он согласен, я не чувствую. Он вроде как… спорит?

Когтистая лапа выдвигается в мою сторону и, прежде чем я успеваю отступить, обхватывает меня, подтягивает к себе.

– Киар, ты не прав! – пытается настаивать Влада.

Но лапища дракона сжимается в кольцо вокруг моего тела. И зверь пятится назад.

Взмах крыльев, звон бьющихся окон в домах по обеим сторонам улицы. Узковато тут для взлёта. И грозный голос Влады:

– Стоять!

Дракон замирает с распахнутыми крыльями.

– Ты что, в когтях собрался её тащить? Совесть у тебя есть? Совсем одичал в своём лесу?

Рык, в котором мне чудится растерянность.

– На спину посадишь, – требовательно заявляет старушка и уже мягко обращается ко мне: – Он упёрся, девонька. Не уступит сейчас. Я его хорошо знаю. Но ты не бойся. Лети в замок и жди меня.

Лапа дракона разжимается, и я получаю временную свободу. Но всем своим существом чувствую, что хищник следит за каждым моим движением.

– Грундер, – рявкает Влада, – Хаос тебя раздери. Быстро лестницу притащил!

Мэр отдаёт распоряжения кому-то из окружающих и, пока они их выполняют, трусцой подбегает к бабушке. Судя по преданному взгляду главы города, коржики, лишением которых она его пугала, мэр любит и ценит.

– Вы не сердитесь, леди, – угодливо изогнув спину, обращается он ко мне. – Моё дело – безопасность горожан. Мы тут все во владениях князя Анкилайда. Возражать ему не имеем права.

Меряю его холодным взглядом и отворачиваюсь. Влада тоже тут живёт, а вот она не побоялась вступиться.

Вскоре двое амбалов притаскивают обычную деревянную лестницу со множеством перекладин и осторожно прислоняют её к шее дракона, а затем с поклонами отступают.

Все вокруг замирают в ожидании, когда я полезу на спину чудовища.

– Что со мной будет? – спрашиваю я Владу.

– Ты хорошо держишься, девочка, – говорит она. – Ничего не бойся. И плащ накинь. Холодно в небе. Завтра я приду, и мы обо всём поговорим.

«А будет ли оно это завтра?» – думаю я, ставя ногу на первую ступеньку лестницы.

Бойтесь своих желаний, они могут осуществиться.

Я ведь когда-то мечтала о полёте на драконе. Это было, после того как я прочитала многотомник Энн Маккефри «Драконы Перна». Там каждый дракон был связан со своим всадником телепатически. И существа ближе и роднее у героев не было.

Я так качественно воображала себе, как шагаю с крыши нашего дома на спину дракона, что всерьёз пыталась продумать, где именно я бы держала такого крупного питомца и чем кормила бы… Мечты-мечты. Смешно. И грустно. Грустно потому, что мне не хватало по-настоящему близкого существа рядом.

В элитной школе, в которой я училась, дети не дружили, они налаживали правильные связи. И в вузе я вполне вписывалась в элитную тусовку. У меня было много приятельниц, но подружиться я так ни с кем и не смогла.

А потребность была, и поэтому драконы Маккефри прочно обосновались в моём сердце.

В жизни всё оказывается не так.

Удобств по минимуму. Спина у дракона широкая, и я сижу верхом, раскорячившись. Боком тут не сесть. Хорошо, что растяжка у меня неплохая. А вот платье, хотя подол у него достаточно широкий, находится на грани. Вот-вот треснет по швам.

Внутренней поверхностью бёдер ощущаю, как перекатываются мощные мышцы на спине дракона.

А ещё мне очень холодно. Права была бабушка Влада. Плащ, подбитый мехом, спасает, хотя и не полностью. Коленями прижимаю полы плаща к бокам дракона, не позволяя встречному ветру их вырвать.

Всё равно поддувает, причём в самых стратегически важных для девушки местах. Как ни странно, даже в такой безнадёжной ситуации я нахожу в себе силы усмехнуться.

Думать о здоровье, когда неизвестно, сколько мне отведено в этом мире?

Всё-таки желание жить во мне неистребимо.

Пять минут назад, взбираясь по деревянной лестнице на хребет дракона, я малодушно думала о том, что бороться смысла больше нет. Ничего от меня не зависело в том мире, ничего не зависит и в этом. Решит сейчас дракон сбросить меня со своей спины – и на этом всё. Парашют у меня не раскроется просто потому, что его нет.

Но едва я начинаю замерзать, как уже привычно думаю о том, чтобы не простыть, и даже всплывают в памяти наставления бабушки на тему, как нужно беречь себя молодой девушке, чтобы детки были здоровыми.

Хотя вот последние мысли уже точно ни к чему. Одного замужества с меня хватило.

Широкие крылья дракона закрывают от меня то, что под нами, то есть саму дорогу, по которой я сбегала из замка. Но границу между летом и зимой, зелёным массивом и заснеженным лесом я и вижу, и ощущаю очень чётко. С большой высоты и справа и слева видно, когда мы её пересекаем. В обе стороны она тянется на несколько километров, но до горизонта не доходит, края закругляются. Скорее всего, заморожен участок вокруг замка.

Какая-то аномалия?

Ну а ещё, едва мы пересекаем грань, ледяные щупальца мороза забираются мне под плащ. Ежусь, вжимаясь плотнее в спину дракона. Она всё-таки тёплая, хотя говорят, что все рептилии холоднокровные.

Хуже всего рукам. Перчаток у меня нет. Я сижу, прижавшись грудью к шипу, который передо мной, и изо всех сил цепляюсь за неровности чешуи. Пальцы мгновенно деревенеют. И отпустить страшно: сделает дракон вираж покруче – и они соскользнут.

Однако чудовище летит ровно и путь, который я прошла часа за полтора, преодолевает минут за десять

Круг над замком. Зверь плавно снижается, и мы оказываемся на ровной площадке.

Деревянной лестницы здесь нет. Но дракон поступает на удивление разумно: он бочком отступает к каменной балюстраде крыши и одно из своих крыльев превращает в подобие горки. Сажусь на попу и аккуратно, боясь повредить прогибающиеся подо мной перепонки, съезжаю на каменный пол.

Содрогаюсь, оглядевшись. И на этот раз не от холода.

Все пространство площадки покрыто припорошенными снегом костями. Проглядывают и покрытые льдом красные лужицы. Похоже, баранов разделывали прямо тут.

Нет, я не ханжа, мясо предпочитаю овощам. Но оказаться на скотобойне, особенно когда тебя доставил сюда тот, кто предпочитает есть мясо сырым, страшно.

И поэтому, когда драконья морда приближается ко мне, я зажмуриваюсь и выставляю ладони в защитном жесте.

Горячий воздух обдувает мои замёрзшие руки, и они моментально согреваются. А потом драконья морда подталкивает меня в направлении башенки с дверью.

Зверь приглашает в свое логово, и пока ещё вежливо. Вот уж повторять мне не надо.

У входа наметён небольшой сугроб, и следов нет. Это говорит о том, что пару последних дней её никто не открывал. В этом есть что-то странное. Но думать некогда. Я тяну на себя тяжёлую дверь, и она хоть с трудом, но поддается. Оказавшись внутри на тёмной лестничной площадке, я выдыхаю.

После полёта над сверкающим под солнечными лучами снежным покровом, глаза привыкают не сразу. А ждать, пока тот, кто остался наверху, тоже спустится, не хочется.

В этот момент я понимаю, какая странность меня удивила. Я всё-таки невольно объединяла дракона с его человеческой половинкой, но человеческих следов на крыше не было. Значит ли это, что мужчина, выгнавший меня из замка, – это одно существо, а дракон – совсем другое? Хотя вряд ли. Я сама видела, как мужчина обрастал чешуей на моих глазах.

Так и не решив этот вопрос, я начинаю спускаться по крутой винтовой лестнице, придерживаясь за перила. Мои глаза уже немного привыкли к полумраку, с нижних этажей пробивается свет, и я различаю ступени.

И всё-таки мыслят они по-разному. Мужчина явно стремился обезопасить меня от дракона. И значит, прежде всего мне нужно найти его, либо если он и есть дракон – дождаться, пока он обернётся и придёт в себя.

Он ведь пытался меня отправить из замка, значит я не очень ему тут нужна. И с ним можно будет договориться. Эта мысль вселяет в меня уже почти потерянную надежду. Может быть, варвар придумает иной вариант, как отправить меня подальше отсюда и при этом так, чтобы зверь меня не нашёл. На этот раз я не буду такой дурой, чтобы отказываться от его помощи. Гордость в задницу, приму любую помощь.

А пока… желудок стягивается болезненным узлом и издает жалобное урчание. Пока мне надо поесть, чтобы были силы думать о чем-нибудь другом, потому что все остальные идеи у меня уже закончились.

Сейчас найду кухню, поем, а после буду думать дальше, как отсюда выкарабкаться.

И кстати, где мой канделябр? Всё-таки это единственное существо в замке, у которого можно получить информацию.

Глава 7. Стенли

Канделябр я нахожу на том же месте, где и оставила, – на столике у входа.

– Привет!

Чувствую себя немного сумасшедшей в этот момент. Я готова к тому, что подсвечник не ответит, а из-за угла выскочат санитары. То есть моё сознание до сих пор в раздвоенном состоянии. Половинка его уже на драконе летала, а вторая скептически смотрит на всё, что происходит, и вертит пальцем у виска.

– Это ты как здесь? – потрясённо спрашивает канделябр, помогая определиться с миром.

– По тебе соскучилась, – отвечаю я. – Решила вернуться.

– Вот дурёха, – взволнованно изрекает подсвечник. – Неужели ещё не поняла? Наш князь не в ладах с драконом. А тот гостей не любит.

«А по-моему, наоборот», – думаю я, но вслух уточняю:

– Кто не любит?

– Так дракон же и источник тоже. Первое время, после того как всё случилось, родня и друзья пытались навещать князя…

– А что именно случилось? – невольно перебиваю я.

И тут же понимаю, что зря я это сделала. Надо было слушать до упора. «Хочешь больше знать – меньше мели языком», – говорила моя бабушка.

– Неважно. – Канделябр замолкает, словно опомнившись.

Шестое чувство подсказывает мне, что лучше не настаивать, а сменить тему… пока, по крайней мере.

Вздохнув, я предлагаю:

– Пойдёшь со мной на кухню? Я так и не поела.

Канделябр оживляется.

– Идём. – У меня даже появляется ощущение, что он пошевелился. – А ты расскажешь мне, зачем вернулась?

– Давай я сначала поем, – уклончиво отвечаю я.

Прихватив с собой увесистый канделябр, отправляюсь уже знакомым путём на кухню. Мысленно перебираю варианты, как вытащить из упрямого предмета нужные сведения.

Можно попробовать шантаж: «Ты мне рассказываешь о том, что случилось с твоим князем, а я – тебе, какая нечистая сила меня принесла обратно».

Хотя нет, не стоит так напрямую. Ещё обидится, а мне тогда на кого здесь рассчитывать?

Надо хитрее. По мнению канделябра, дракон гостей не любит. И если начать рассказывать, как всё произошло, он, быть может, сам от удивления проговорится.

Но сначала о хлебе насущном.

– А как так получается, что продукты свежие, хотя холодильника у вас нет?

– Холодильника? – с недоумением переспрашивает подсвечник. – А это что?

– В нашем мире это специальный шкаф, в котором создаётся мороз. Там хранят мясо, овощи и прочее. А тут и окорок, и хлеб свежайшие, хотя лежат в обычном шкафу.

Канделябр фыркает:

– Кто тебе сказал, что он обычный? Это же Хран.

– Хран? От слова хранилище? А как он действует?

– Бытовая магия, – говорит небрежно подсвечник, как о чём-то само собой разумеющемся.

Ух ты! Получается, в этом мире есть магия, как в сказке. Хотя чему я удивляюсь?

Мы уже дошли до кухни, и я, поставив канделябр на стол, открываю дверцу хранилища или Храна, и мне становится не до разговоров. Рот наполняется слюной при виде аппетитного розового среза окорока с прожилками жира. О том, каков он на вкус, я уже знаю. Без церемоний вытаскиваю окорок. Нож и разделочная доска лежат там же, где я их оставила. Отхватываю ножом толстый ломоть мяса и сразу же кусочек поменьше, который немедля запихиваю в рот, потому как терпеть больше нет сил. Пока жую, возвращаю на место окорок, достаю хлеб и сооружаю бутерброд. Жаль, масла нет. Да и всухомятку есть не хочется.

– А что у вас пьют? – невнятно спрашиваю я, не прекращая жевать. – Чай, кофе?

Произношу названия наобум. Другой мир. Возможно, и напитки другие.

Ответ канделябра меня радует.

– И чай, и кофе.

С помощью своего помощника обследую кухню и нахожу всё, что необходимо: кофе, к счастью, уже молотый, специи и кастрюлю. Последняя меня потрясает. Обычная эмалированная посудина с ручками и узором из незабудок. Снова возникают сомнения в реальности происходящего.

Что если это всё-таки бред? Ну как так может быть, что в одной куче оказываются Хран с магией и кастрюля, как у бабушки в деревне? Но пить хочется сильно, и я временно отбрасываю все эти «может – не может».

Задача – добыть воду и разжечь огонь.

Канделябр охотно помогает мне советами. Чувствуется, что он соскучился по живому общению.

Воду я наливаю прямо из-под крана. Вот уж где можно не опасаться, что в ней содержится какая-нибудь химия. А от инфекций поможет старый добрый метод – кипячение. Ставлю кастрюлю на конфорку и не без опасения, понукаемая подсвечником, поворачиваю ручку. Мало ли какие тут сюрпризы. А ну как полыхнёт?

Не полыхнуло. Ни газа, ни электричества – и вообще никаких изменений. Однако через пару минут со дна кастрюли начинают подниматься мелкие пузырьки, и вскоре вода закипает. Насыпаю туда кофе, немного специй, предварительно перенюхав их, и, дождавшись нового закипания, выключаю конфорку. Примерный объём напитка – чашки четыре. С двумя я точно справлюсь, а вот зачем мне третья и четвёртая? Вопрос, конечно, риторический. И я догадываюсь, какой ответ. Рано или поздно придётся столкнуться со здешним хозяином. Может, на этот раз получится с ним нормально поговорить? Человек он вроде неплохой, явно хотел для меня только хорошего. А то, что нервный, так, как сказала бабушка Влада, малость одичал.

Нервно поглядывая на дверь, делаю глоток.

М-м-м, как же вкусно! Я даже глаза прикрываю от удовольствия. В меру крепко, вкус и аромат соответствуют качественной арабике, а кусочек корицы и щепотка чёрного перца буквально переносят меня в знакомый уютный мир. Полная иллюзия, если глаза не открывать…

Жизнь, похоже, налаживается.

Жую вкуснейший бутерброд, запивая кофе, и, хотя ещё не ясно, что со мной будет дальше, прихожу в более нормальное состояние. Ещё бы апельсиновый фреш …

– Ну как? – вытаскивает меня из нирваны голос канделябра.

Я со вздохом открываю глаза и силюсь улыбнуться.

– Великолепно, совсем как у нас дома.

– Ну это неудивительно, через Шарден идёт обмен между всеми сопредельными мирами.

Основной смысл ясен, а о деталях я решаю пока не спрашивать. Шарден – это некое место, из которого можно попасть в разные миры. Запоминаем. Подозреваю: это то, что мне нужно, если я хочу вернуться домой. А пока надо узнать побольше об этом мире.

– А у вас вообще нет никаких технологий в быту, только магия? – спрашиваю я.

Не понимает. Приходится объяснять, что такое технологии и наука. Последнее слово ему знакомо.

– Как это нет науки? – возмущается подсвечник. – А в Академиях у нас что? В каждой много факультетов с разными направлениями. Я учился на артефакторном…

– Учился? – переспрашиваю я, ставя чашку. – То есть… ты был человеком?

Канделябр не отвечает. Повисает некомфортное молчание. Язык мой – враг мой. Я опять его перебила.

Пауза длится, и я сдаюсь первая:

– А в нашем мире магии совсем нет.

Мой собеседник тут же оживает.

– Миров без магии не бывает, – безапелляционно заявляет он. – В Шардене, где я родился, сходились дороги многих миров. Кто там только не появлялся. Но во всех свободных мирах магия есть.

И неожиданно без перехода добавляет:

– Я порой и сейчас чувствую себя человеком.

– И как тебя зовут?

Пауза. Я уже не жду ответа, когда канделябр с грустью отвечает:

– Звали… Стенли.

– Хотите, я буду вас так называть?

Едва я начинаю воспринимать существо как человека, мне кажется неудобным обращаться к нему на ты. Он ведь наверняка старше меня намного. Правда, о возрасте спрашивать неловко.

– Не стоит, – сухо произносит он. – Иногда прошлое само вспоминается, но постоянно думать о нём не хочется. Лучше уж «Эй ты», как называет меня хозяин.

Мне почему-то становится обидно за канделябр.

– Ну тогда хотя бы без «эй», – бормочу я себе под нос.

Стенли фыркает и переводит разговор на другую тему.

– Ты обещала рассказать, почему вернулась, – требовательно напоминает он.

Дверь распахивается от мощного толчка, ударяясь об стену, и на пороге появляется всё тот же мужчина, босой и обнажённый по пояс. На нём только свободные штаны, да и те едва держатся на бёдрах.

На некоторое время мы оба замираем в оцепенении, глядя друг на друга. Вижу, как расширяются его ноздри, вдыхая аромат кофе. Варвар встряхивает головой, словно пытаясь избавиться от наваждения, и длинные светлые волосы рассыпаются по мощным плечам.

– Какого хаоса? – рявкает он, делая шаг ко мне.

Моя рука дёргается от испуга, и часть кофе выплёскивается на стол.

Ощущение, что в огромной просторной кухне моментально становится тесно, так много пространства занимает варвар, точнее его хищная энергетика.

Ещё один шаг ко мне. Внутри всё сжимается от первобытного страха. Наверное, так чувствует себя кролик перед удавом. Резко ставлю, если не сказать, что роняю, чашку. Остатки кофе расплёскиваются по столешнице. Уютный аромат контрастирует с видом надвигающегося на меня мужчины.

Между нами стол. Но что-то мне подсказывает, что эта защита слабенькая.

Стоп! От чего я собралась защищаться? Пытаюсь справиться с внутренней дрожью. Варвар, конечно, одичал тут в одиночестве, но он же не собирается поднимать на меня руку? До сих пор он меня только спасал: то от замораживания в лесу, то от… себя самого.

«Но ведь это значит, – панически орёт внутренний голос, – что есть от чего спасать!»

Выглядит варвар настолько грозно, что моя бедная психика не выдерживает. Я встаю из-за стола и отступаю на шаг. На таком расстоянии и стоя мне хотя бы не придётся задирать голову вверх, чтобы смотреть хищнику в глаза.

Страшно. А отвернуться ещё страшнее. Как бы я ни хорохорилась, но это чудовище может двумя пальцами свернуть мне шею.

– Как ты сюда пробралась?

Рык эхом отлетает от стен и заполняет собой всё помещение, и я снова вздрагиваю.

– Только не лги! Без магии против моей воли в замок не войти.

«Так дракон же принёс», – хочу сказать я, но голос мне не повинуется.

Чёрт! Главный-то вопрос я канделябру не успела задать. Дракон и человек едины в двух лицах? Или мухи отдельно, котлеты отдельно? Если едины, то он сейчас скажет, что это всё чушь и никто никого не приносил.

Всё, что я читала о драконах, – сказки для взрослых девочек. А поскольку других источников и не могло быть, я решаю принять эту версию за единственно верную.

– У своего дракона спроси, – неуверенно отвечаю я, делая ещё один шаг назад и упираясь мягким местом в хозяйственный стол.

Чёрт! Кажется, я наступила ему на больную мозоль.

В глазах варвара вспыхивает пламя.

– Издеваешься?

Он опирается рукой на стол и в следующее мгновение одним прыжком переносит через него своё тело.

Уж не знаю, откуда во мне столько прыти, но я буквально взлетаю на стоящую рядом табуретку, сжимая в руке какую-то металлическую штуковину. Что там подвернулось под руку, не вижу, но на этот раз явно не канделябр.

– Только попробуй! – выкрикиваю я, замахиваясь.

Предмет в руке неожиданно взвизгивает, заставляя меня повернуть голову.

– Да что ж ты делаешь?! – истерично верещит половник.

Пальцы сами разжимаются, и кухонная утварь, со звоном ударившись о хозяйственный стол, скатывается на пол.

– Мамочки! – сиплю я просевшим голосом.

Ноги подгибаются, и я плюхаюсь попой на хозяйственный стол. В поисках опоры откидываюсь назад и чувствительно прикладываюсь затылком о навесной шкаф.

Мой вскрик сливается с оханьями половника.

В следующее мгновение вокруг моей талии смыкаются мужские лапищи и одним слитным движением пересаживают меня на обеденный стол.

– Какого хаоса? – бормочет хозяин замка.

Вопрос явно обращён не ко мне, а к неким высшим силам. Ответа не требуется, зато из голоса мужчины исчезает агрессивная интонация, а прохладная ладонь ложится на мой пострадавший затылок.

– Ауч. – Я дёргаюсь, морщась от боли.

– Замри, – звучит повелительно.

Уже через пару секунд я чувствую, как к коже под волосами словно бы ледяной компресс приложили.

– Потерпи, – произносит мужчина уже нормальным голосом. – Сейчас пройдёт. С чего ты распрыгалась?

– А зачем было так меня пугать? – не могу удержаться я от обвинения. – Я, между прочим, кофе сварила. Думала, придёшь и всё-таки хоть что-то объяснишь мне. – Подумав, добавляю жалобно: – Я домой хочу, в свой мир.

– К мужу?

Я содрогаюсь.

– Нет! Ни за что!

Повисает молчание.

Мне надо домой. То, что сделал Алекс, нельзя оставить безнаказанным. Должна быть в мире хоть какая-то справедливость! И хотя последние годы отец не особо интересовался моей жизнью, уверена, он разберётся с моим несостоявшимся мужем, как только узнает правду. Для этого мне необходимо вернуться.

А ещё там осталась мама. Она, наверное, плачет. И неважно, что у неё другая семья. Мама остаётся мамой.

– К маме, – говорю я дрогнувшим голосом и шмыгаю носом. – Я хочу к маме.

Ну и что, что это звучит по-детски?

А ещё у меня появляется ощущение безопасности. И это несмотря на то, что я по-прежнему нахожусь в лапах этого жуткого мужчины, похожего скорее на дикаря, чем на цивилизованного человека.

Отлично понимаю, что это иллюзия. Но после развода родителей и ухода бабушки я так привыкла никому ни на что не жаловаться. Мои друзья меня просто на смех подняли бы. Разве может быть несчастна та, которая родилась с золотой ложкой во рту? А то, что нет тепла и близкого человека, можно ли принимать в расчёт?

Наверное, я надеялась, что замужество всё исправит.

– Какая же я дура! – вслух заявляю я.

Варвар хмыкает и отпускает меня. Сразу же становится холодно. Конец иллюзии.

– Самокритично, – откликается он. – С чего такие выводы?

– Неважно, – отмахиваюсь я и с надеждой спрашиваю: – Ты поможешь мне вернуться?

Мужчина качает головой.

– Понятия не имею, как это делается.

– Но у вас же есть место, где сходятся разные миры? – подсказываю я.

– Откуда ты знаешь? – В его голосе снова появляется напряжение.

– Стенли рассказал… Ой! В смысле, канделябр.

– Вот как? – Левая бровь варвара удивлённо изгибается. – Уже Стенли? Быстро же ты освоилась.

– Очень хочется выжить, – честно отвечаю я. – Тут всё так странно. До сегодняшнего дня я с говорящими предметами не сталкивалась, да и на драконах не летала.

– Что?

Мой подбородок оказывается в плену сильных пальцев.

Чёрт! Что я опять не так сказала?

Глава 8. Чашечка кофе

Глаза варвара очень близко. Тёмные, глубокие. И на этот раз в них не чувствуется угрозы или раздражения.

Он потрясён? Он ищет в моём лице ответы на какие-то свои вопросы?

– Так это он принёс тебя обратно? – с явным недоверием спрашивает мужчина. – Почему он тебя не…

Варвар обрывает самого себя.

Что он хотел сказать? Смотрит варвар на меня как на привидение. Я что, во второй раз избежала смерти за последние два дня?

Чуть наклонив голову, мужчина изучает моё лицо, затем подушечкой большого пальца нажимает на мою нижнюю губу, проводит по ней.

Что он себе позволяет? Всегда терпеть не могла, когда ко мне прикасались посторонние люди.

Очень хочется отбросить его руку, но я опасаюсь вызвать новый приступ ярости. По спине прокатывается волна колких, словно мелкие льдинки, мурашек.

Страшно? Да.

Но, как ни странно, в то же время бесцеремонное поведение мужчины не вызывает у меня отвращения. Скорее наоборот. В лёгкие проникает будоражащий кровь древесный аромат. В нижней части живота расплавленной патокой растекается тепло. И всё это при том, что стоящий передо мной мужчина обнажён до неприличия.

Это что? Первобытный инстинкт подчинения дикому и сильному самцу? Я против!

Подаюсь назад, отстраняясь. Задаю вопрос, продираясь сквозь туман, застилающий мысли. Стараюсь, чтобы голос не дрогнул.

– Он мог меня убить?

Варвар медленно, словно нехотя, убирает свою руку и отвечает уклончиво:

– Он не любит посторонних в замке. Я бы даже сказал, терпеть не может. С чего вдруг ты?..

Отступив назад, мужчина оглядывает меня с ног до головы, словно пытаясь понять, что во мне такого особенного нашёл его дракон. И под его взглядом я в плотном наглухо закрытом платье чувствую себя неодетой.

Внутри снова возникает дрожь, но на этот раз к страху она не имеет отношения. Я робею от откровенного мужского внимания. И не понимаю, чего мне хочется больше, чтобы он увидел во мне нечто, на что отреагировал его зверь, или чтобы счёл меня не очень привлекательной.

Надо отвлечь его внимание от себя. Как назло, не могу сформулировать ни одного вопроса. И, спотыкаясь на каждом слове, вываливаю как получается, обрывками все мысли, которые мечутся у меня в голове.

– Но тогда почему он… И эти люди в городе… Они были готовы отдать ему меня на растерзание? Да? Как барана? …а на крыше замка кровь и кости.

– Да не трясись ты так. – В низком голосе варвара появляются снисходительные нотки. – Он не убивает людей, напугать может, покалечить… немного.

– О! Это радует, что только немного, – неожиданно вскипаю я. – То-то горожане боялись рассердить твоего птеродактиля.

– Птеродактиля? – Тёмно-синие глаза варвара смотрят на меня с опасным прищуром.

Но мне надоело бояться, а может, наоборот, так проявляет себя стресс, и я продолжаю:

– Из всех местных только Влада…

И варвар переключается, услышав знакомое имя:

– Влада? Ты видела Владу?

– Она единственная вступилась за меня. Выскочила из толпы со скалкой в руках.

Мужчина хмурится.

– Похоже на неё. Сколько бы я её ни предупреждал, она готова спорить и ругаться с диким зверем.

Мне чудится в его словах высокомерное осуждение.

Угу! Дракон – дикий, Влада – непослушная. Он один тут цивилизованный… варвар.

– Дракон не выглядел неразумным, – неожиданно вступаюсь я то ли за Владу, то ли за зверя, которого только что обзывала птеродактилем. – Она убеждала оставить меня в городе, и он её понял.

– И как? – В голосе варвара явный сарказм. – Ты осталась?

– Понял и даже послушался, – упрямо твержу я.

– Чего же, если ты здесь?

– Ну, по крайней мере, не в когтях летела, а на спине. Киар…

– Кто?

– Киар, – удивлённо повторяю я. – Так ведь зовут дракона? Влада обращалась к нему…

– Так зовут меня, – обрывает меня варвар и неожиданно без всякого перехода меняет тему: – Ты говорила, что сварила кофе?

Мужчина шумно втягивает в себя воздух.

Боги! Неужели он способен общаться по-человечески?

Похоже, это удивляет не только меня. За моей спиной облегчённо выдыхает подсвечник, о котором я совсем забыла. Во всяком случае, звук получается вполне живой, хотя непонятно, чем канделябр может вдыхать и выдыхать.

– Сварила, – киваю я часто-часто, сползая со стола. – Но я не знаю, с какими специями ты предпочитаешь.

– А он сам не знает, – доносится ворчание из-под стола. – Не он же кофе варил.

Мамочки, а про говорящий половник-то я совсем забыла! Ныряю под стол, извлекаю пострадавший предмет кухонной утвари. Осматриваю половник на предмет повреждений и, утешающе погладив, кладу на место. Попозже, наверное, стоит извиниться, но не сейчас, когда варвар, присев на край стола, с интересом наблюдает за мной.

– Те, что ты добавила, меня вполне устроят. Как тебя зовут?

Ну да, пора познакомиться. Только как же мне не нравится его повелительный тон.

Пару секунд я колеблюсь, какое из своих имён ему назвать. Но потом вспоминаю, что передо мной хоть и одичавший, но князь, и решаю начать с полного:

– Каролина.

– Ка-ро-лина, – произносит он по слогам, словно пробуя моё имя на вкус. – Вполне приличное имя, хотя в нашем мире я такое не встречал. Пока ты живёшь здесь, я буду называть тебя Каро.

Пожимаю плечами. Да как угодно. Мир другой, имя другое. Пусть так. «Лина» всё-таки более домашнее имя, для родни и приятелей.

Надеюсь, я не задержусь здесь и мне не придётся привыкать к этому более жёсткому «Каро».

Быстро вытерев со стола небольшую лужицу, оставшуюся от моего расплескавшегося кофе, достаю из шкафа две чашки: одну поменьше для себя, вторую – мужской размер – для варвара.

К счастью, кофе не успел остыть, и очень хорошо, что я приготовила его с запасом. Хозяин замка явно не из терпеливых. Пока новый сваришь, удобный момент для беседы за чашечкой ароматного напитка будет упущен.

Разливаю кофе по чашкам. Ставлю большую перед мужчиной.

Сажусь на краешек стула напротив. Сейчас нас разделяет стол, но я готова в любой момент вскочить, если что… Слишком уж дёрганый этот князь.

Впрочем, сейчас вроде всё его внимание сосредоточено не на мне, а на облачке пара, поднимающемся над чашкой. Ноздри раздуваются, вдыхая аромат. Он делает первый глоток, и вид у него при этом такой, будто этот самый кофе он не пил уже лет эдак несколько.

Прикусываю губу, удерживаясь от вопроса, как давно произошло то, что заморозило замок и окрестности. Нельзя. Тут надо как-то поаккуратнее. Если уж канделябр, когда подводишь его к самому важному, молчит, как партизан, то и варвар вряд ли начнёт откровенничать.

Не хватает ещё, чтобы он опять разозлился и покрылся чешуёй.

Что мне тогда делать?

Бежать? Догонит играючи.

Схватить ещё что-нибудь из кухонной утвари? Уже боязно.

Вопрос рождается сам собой, вполне нейтральный, на мой взгляд. Делаю глоток кофе для храбрости и с беззаботным видом спрашиваю:

– И много ещё в замке одушевлённых предметов?

Варвар переводит непонимающий взгляд на меня.

– Одушевлённых? – переспрашивает он, удивлённо изогнув бровь.

– Ну живых, таких, как Стенли и половник? Не хотелось бы кого-нибудь из них снова потревожить.

И тут меня поглощает ещё одна мысль, да так, что я забываю про кофе и замираю на несколько секунд с открытым ртом. А затем выпаливаю:

– Погоди! Люди ведь не могли превратиться в предметы? Это… совсем нереально.

Я говорю это, и одновременно какая-то часть мозга ехидно подкидывает другие вопросики: «А что реально? Драконы уже стали для тебя реальными? Замок в снегу и лето вокруг – реально?»

Упрямо держусь за мысль о том, что у любой сказки должны быть границы, и продолжаю:

– Я ведь боялась упасть с дракона и разбиться. Значит, сила тяжести в вашем мире существует. Должны же быть и другие законы физики? Ну к примеру: энергия и материя не возникают из ничего. Как-то так.

Варвар с интересом меня разглядывает, а затем отвечает:

– Закон перетекания магии? Есть такой. И да, человек не может превратиться в предмет телесно, если ты это имеешь в виду.

– Но они ведь разумны!

– Само собой, – подтверждает мужчина. – Они же были людьми. Это просто привидения.

Варвар ставит пустую чашку на стол и снова принимается меня изучать. Его явно забавляет мой ошарашенный вид. Но, по мере того как его взгляд скользит по моему лицу и проходится по губам, на его лице начинает проступать иной интерес.

И я, отбросив пугающую мысль о привидениях, начинаю соображать, что я, однако, не со старым приятелем кофе распиваю, а нахожусь наедине с малознакомым мужчиной, который в данный момент полуодет, да к тому же невероятно вспыльчив. И я этого одичавшего князя ещё и крепким кофе напоила. Сейчас как перевозбудится!

Чёрт! На помощь приходит приговорка бабушки: «Сытый муж – добрый муж». Совсем об этом не подумала. Варвар мне не муж, конечно, но всех мужиков, особенно таких здоровых и опасных, следует кормить, и побольше. А я ему – кофе на пустой желудок.

– Сэндвич сделать?

– Что? – с недоумением реагирует варвар на незнакомое слово.

– Э-э-э… бутерброд, – уточняю я и, пытаясь преодолеть межмировой барьер, объясняю: – Хлеб, мясо.

А впрочем, зачем я спрашиваю? Здоровый мужик – такой барана слопает и не заметит.

Упс! Про барана это я зря вспомнила. Перед глазами на миг появляется площадка, на которой меня высадил дракон. Тряхнув головой, избавляюсь от непрошеного видения.

– Сейчас, погоди.

Руки сами хватаются за нож и нарезают хлеб толстыми ломтями. Сверху кладу такие же внушительные ломти окорока. И всю эту красоту пододвигаю к варвару.

На тарелке конструкция из трёх, впопыхах сделанных бутербродов смотрится по-деревенски. Его Сиятельство, или как там к князьям обращаются, наверное, привык к более изящной сервировке.

Но нет, смотрит с интересом. И, слава богу, меня разглядывать прекратил.

Варвар неуверенно берёт бутерброд своей ручищей, изучает его так, словно впервые видит. И у меня снова появляется ощущение, что для него это что-то забытое.

Интересно, чем он тут питается, если ему никто не готовит? Чувствую, что ответ где-то рядом. Вот-вот, и я пойму, что во всём этом не так. Но мысль уплывает, потому что я невольно отвлекаюсь на разглядывание рук князя. Редкое сочетание больших кистей и сильных длинных пальцев. Красивые мужские руки. Сейчас они заняты бутербродом. Но вот совсем недавно…

На подбородке начинает гореть то место, которого они касались. А ещё ощущение подушечки большого пальца на губах. Невольно облизываюсь. В тот момент я восприняла это почти как оскорбление. Да и сейчас бы отреагировала так же. Но полюбоваться-то можно?

– Я тебе понравился, – безапелляционно заявляет мужчина.

Попалась.

Вздрагиваю и отвожу взгляд. Засмотрелась, называется.

– Вот ещё!

Ох, боюсь мой ответ звучит неубедительно.

Отворачиваюсь от мужчины, пытаясь скрыть загоревшееся от смущения лицо, и начинаю заниматься тем, что всегда спасает в неловких ситуациях, – имитацией активной деятельности. Заталкиваю в Хран окорок и хлеб. Беру нож, чтобы помыть. И застываю, почувствовав жар надвинувшегося мужского тела.

А вот нельзя к хищникам поворачиваться спиной, особенно когда они уже почуяли добычу. И тем более если эта добыча – ты.

Варвар подошёл абсолютно бесшумно и так близко, что я чувствую его дыхание на своей макушке.

– И ты ведь теперь свободная женщина, – вкрадчиво говорит хищник, убаюкивая меня бархатными нотками, – и беречь тебе нечего.

Две ручищи с длинными красивыми пальцами ложатся на столешницу по обеим сторонам от меня.

Это в каком смысле «беречь нечего»? И до меня доходит.

– Что? Да как вы…

Пальцы сами крепче обхватывают рукоять ножа, и я резко разворачиваюсь.

Глава 9. Обустройство

Острие ножа касается груди мужчины, и, к моему ужасу, на коже появляется капелька крови.

Варвар с удивлением опускает взгляд вниз, отстраняется, не спеша перехватывает моё запястье и аккуратно вынимает нож из руки.

– Сама не порежься, – хмыкает он.

Опасный предмет кладётся на столешницу, а мужчина, смерив меня насмешливым взглядом, возвращается на своё место.

– Дикая, – заявляет он. – Для тебя же хотел как лучше.

И если в первый момент я чувствую себя идиоткой – Разве нормальный человек будет угрожать другому ножом? – то последняя фраза заставляет меня взорваться.

– А что для меня лучше? И что ты имел в виду под «беречь нечего»? Если я побывала замужем, значит теперь можно с первым встречным?

– Это я первый встречный? – обманчиво спокойно интересуется мужчина.

Разговор явно заходит не туда. Пора заканчивать перепалку. К тому же мне стыдно. Первый раз, что ли, ко мне подкатывают? До сих пор с ножами я на людей не бросалась. Пожимаю плечами и сбавляю тон.

– Это оборот речи такой. Ну и, если серьёзно… кого я первым встретила в этом мире?

Уголки губ мужчины приподнимаются, в глазах появляются смешинки.

– Да, ты была хороша при той встрече. Хорошо, что я не из пугливых.

Вспоминаю его первые слова:

«Это ещё что за чудовище?»

Вместо того чтобы обидеться, представляю картинку и фыркаю от смеха. Тут же спохватываюсь.

– За нож извини. Просто он в руках был. Я… я не ожидала. Рефлекторно повернулась.

Перевожу взгляд на порез и закусываю губу – не меньше сантиметра, и кровь сочится.

– Больно? У тебя есть аптечка?

Столкнувшись с непонимающим взглядом, уточняю:

– Что-нибудь, чем рану обеззаразить.

– Рану? – У варвара вырывается смешок.

Он небрежно проводит ладонью по груди, стирая капельку крови.

Мне кажется или пореза больше нет? Остался только бурый потёк.

– Как это? – потрясённо спрашиваю я.

– Точно дикая.

Варвар поднимается из-за стола и направляется к выходу. В дверях останавливается, поворачивает голову, демонстрируя свой красивый профиль и произносит:

– Как отправить тебя, я пока не знаю. До сих пор иномирянки мне на голову не сваливались. Пока что выбирай любую комнату на первом этаже. Выше подниматься не советую. Между этажами поставлю защитный барьер.

– От меня?

– От себя, – поправляет он. – То, что дракон притащил тебя обратно, не значит, что он тебя не тронет. Возможно, ему стало просто скучно.

«И он притащил себе игрушку», – думаю я, но вслух не говорю.

– Завтра Влада обещала прийти, – вспоминаю я.

– Хорошо, – кивает варвар и выходит.

– Если захотите кофе, я могу сварить в любой момент, – громко говорю я ему вслед, но ответа не получаю.

Может, я это зря? Ещё решит, что я передумала и сама теперь ему навязываюсь? Но я ведь должна хоть как-то за гостеприимство отплатить, а не только ножом размахивать?

И кстати, почему я его до сих пор про себя варваром называю? У него красивое имя Киар.

Со вздохом принимаюсь наводить порядок на кухне. Новый заговоривший предмет беру в руки с опаской.

– Ты извини. Я думала, ты обычный половник.

– Я не половник, – заявляет предмет. – Я поварёшка.

Ну да, голос женский. Я вздыхаю. Сколько ещё ошибок мне предстоит совершить?

– Ничего, – словно подслушав мои мысли, принимается меня утешать поварёшка. – Поживёшь тут, пообвыкнешься.

Поживёшь? Я как-то не собираюсь тут задерживаться, но не спорить же.

Закончив приборку, наливаю себе ещё одну чашечку кофе и сажусь за стол.

– А сколько вас тут таких?

– Каких «таких»? – интересуется канделябр.

– Разговаривающих.

Стенли-канделябр некоторое время молчит, как будто пересчитывает.

– Кто ж знает, – наконец отвечает он. – Род Анкилайдов был известен задолго до войны с Хаосом. Наш Киаран, между прочим, королевских кровей. А род королей Аэртании древнее всех в нашем государстве. И замок этот был построен королём Денишем сразу же после войны за трон. Было это, если верить книгам, две с половиной тысячи лет назад.

– Сколько?! Ты хочешь сказать, что этому замку больше двух с половиной тысяч лет? Но столько времени не простоит ни одно строение.

– Ты забываешь, что замок стоит на источнике силы, он не подвержен разрушениям.

«Чтобы что-то забыть, нужно сначала об этом знать», – думаю я.

Но вслух, разумеется, этого не произношу. Пока Стенли говорит, надо слушать, а то опять замолчит.

– Ну а за это время господ умерло немало, да и верных слуг, которые, как и я, служили здесь от рождения и до самой смерти.

По телу пробегает озноб. Киар говорил, что все одушевлённые предметы – это привидения. Но только сейчас я осознаю, что разговариваю с человеком, который давно умер.

Взвизгнуть и убежать, как положено делать при встрече с привидениями по классике – не вариант. Мне в этом замке ещё придётся жить. Не набегаешься.

Хорошо, что при первом знакомстве с канделябром я об этом не знала. Интересно, как бы я отреагировала в тот момент?

Сейчас я испытываю не испуг, а скорее сострадание. Не могу себе представить, какие ощущения могут быть у души человека, заключённой в предмет на многие-многие столетия.

Интересно, а если я останусь в этом мире, то меня ждёт такое же будущее?

Содрогаюсь.

Что бы я выбрала? По-гамлетовски «Умереть, уснуть» или, как говорил Дмитрий Карамазов, «…все поборю, все страдания, только чтобы сказать и говорить себе поминутно: "Я есмь! В тысяче мук – я есмь, в пытке корчусь – но есмь!"»**

Нет ответа. Точнее, есть. Жить хочу, бегать, прыгать, да хоть на драконах летать, а не вот так: сидеть в подсвечнике или в поварёшке, словно заключённый в камере.

Но я, однако, слишком долго молчу, а канделябр между тем продолжает рассказывать. И я пропустила, похоже, приличный кусь информации.

– Вот так мы и вселились в предметы. Надо сказать, свободно бродить по замку было приятнее, но гости пугались. Да ты меня не слушаешь?

Последняя фраза звучит с возмущением.

– Ну что ты, Стенли, – спешу я успокоить канделябр. – Конечно же, слушаю, но я потрясена твоим рассказом. В моём мире нет таких, как ты.

– Как это? – удивляется Стенли. – В твоём мире нет магии, нет драконов, нет привидений. А ты уверена, Каро, что твой мир реален?

– Мой мир? Ну а где я, по-твоему, родилась и выросла?

– Откуда мне знать? Может, в соседнем городе, а потом тебе камень на голову упал, и у тебя всё в голове перемешалось. Или…

Стенли замолкает, потом добавляет зловещим шёпотом:

– Или ты, быть может, и не человек вовсе, а иномирное чудовище, которое вселилось в тело бедной аэртанской девушки.

Испуганно охает поварёшка. Так, кажется, теперь страшилкой для привидений стану я.

– Да шучу я, не бойся, Лора, – хихикает канделябр.

А я выдыхаю с облегчением.

Так, философствование до добра меня не доведёт. Мне нужна хоть какая-то точка опоры. Двигаться и действовать.

– Ты меня с ума сведёшь, Стенли, – говорю я, поднимаясь. – А мне и так нелегко. Давай я тебе как-нибудь расскажу о своём мире, а ты решишь, можно такое придумать или нет. А сейчас покажи мне комнаты первого этажа, пожалуйста.

– Только на кухне, – спешит высказаться поварёшка Лора. – Здесь рассказывай! Мне тоже интересно.

Супер! Я вернусь домой, а легенды обо мне останутся.

Эта мысль неожиданно приводит меня в хорошее настроение, и я со Стенли в руке отправляюсь на поиски временного обиталища.

Помещения, находящиеся по соседству с кухней, мы минуем, не заглядывая в них.

– Это хозяйственные, – сообщает канделябр. – Жилые комнаты в соседнем крыле, надо пройти через холл.

Ощущаю неуверенность в его голосе. Спрашиваю прямо:

– С ними что-то не так? Очень запущенные?

– Не в этом дело, – чуть сконфуженно отвечает Стенли и с явной неохотой поясняет: – Все господские покои расположены на втором и третьем этажах, а на первом только комнаты прислуги.

Чувствуется, что ему неловко.

– Понятно, – говорю я.

– Но ты не обижайся на князя, – тут же спохватывается Стенли. – Это он о твоей безопасности беспокоится.

Пожимаю плечами.

– Какая разница, где переночевать пару ночей? Я тут ненадолго.

Стенли скептически хмыкает.

– Что опять не так? – спешу уточнить я.

– Боги редко переносят людей из одного мира в другой, – наставительно заявляет Стенли. – Раз тебя забрали сюда, значит там у себя ты не очень нужна.

– Ты разве не слышал мой рассказ? Не нужна я оказалась всего одному человеку. Но у меня там остались родители, друзья.

– И ты по ним сильно тоскуешь?

Чувствуется, что вопрос с подвохом.

Не спешу сразу ответить: «Да конечно». Прислушиваюсь к себе.

Отец. Мать. Вызываю мысленно их образы. Словно дымкой подёрнуты. Мы и не виделись почти последние несколько лет. Долго ли они будут страдать? Мама будет. Упорно держусь за ту мысль. Но тут же понимаю, насколько это эгоистично. Я не хочу, чтобы из-за меня страдали. Хорошо, что и у мамы, и у отца есть другие дети.

Друзья? Из них и выделить некого. Общалась со всеми ровно, но вот даже на свадьбу никого не пригласила, не было настолько близких. Сейчас в памяти их лица словно стёрты.

Вот если бы была жива бабушка… Её образ самый яркий. И от тоски сжимается сердце. Вот кто не пережил бы моего исчезновения.

Вздыхаю.

– Был один человек…

– Мужчина? – настораживается Стенли.

– Бабушка. Она умерла полгода назад.

– Значит, возвращаться тебе не к кому, – удовлетворённо заключает Стенли. – Как я и предполагал.

Молчу несколько мгновений, затем упрямо говорю:

– Всё равно мой мир там, здесь я вообще чужая.

– Посмотрим, – бормочет Стенли, обращаясь явно к себе, а не ко мне.

Мы пересекаем холл. Проходим мимо двери в уже знакомую гостиную, где состоялся мой первый разговор с Киаром, и вроде бы именно в это помещение князь притащил меня сразу же, после того как нашёл на крыльце. Невольно замедляю шаг.

Тогда мне было не до того, чтобы стесняться. Но сейчас при воспоминании о том, как варвар сорвал с меня гидрокостюм, я невольно краснею. Ещё труднее становится дышать, когда до меня доходит, что именно он перенёс меня бессознательную и полуголую на второй этаж, в ту спальню, где я позже очнулась.

Стараюсь не представлять, как именно это выглядело со стороны. А ведь, по крайней мере, один свидетель был, этот самый Стенли. Не знаю, где там у канделябров глаза, но у привидений они явно есть.

Тут же поджимаю губы, вспомнив о предложении князя, сделанном с небрежной самоуверенностью. И это воспоминание действует как холодный душ. Киар, конечно, хорош собой, но хамство – это его второе имя. Одним словом, «варвар». Беречь мне, видите ли, нечего. А вот и есть чего, только варваров это не касается.

Холл переходит в длинный коридор с высоким потолком. Чтобы рассмотреть, что там наверху нарисовано, нужно сильно запрокинуть голову – до боли в шее. Поэтому вверх я бросаю лишь один короткий взгляд. Позже полюбуюсь, если будет время.

С одной стороны коридора, от пола до потолка, арочные окна, за которыми виден зимний лес, с другой – ряд дверей.

– Это они и есть, комнаты для прислуги?

– Они, – подтверждает Стенли. – Я бы тебе посоветовал самую первую.

Логично. Ближе и к выходу, и к кухне.

Дверь из светлого дерева открывается наружу в коридор, и так легко, словно ждала, когда я поверну ручку из золотистого металла в виде хвоста ящерицы.

Везде-то у них тут символы рептилий.

В том, что без драконов никуда, я убеждаюсь, едва вхожу в комнату.

На стенах гобелены с изображением птеродактилей, парящих над красивыми ландшафтами.

В углу большая кровать с резными столбиками и балдахином. Столбики, разумеется, украшены головами драконов. Изумительная резьба по дереву.

– Ничего себе, – говорю я.

– Что-то не так? – обеспокоенно спрашивает Стенли.

– Всё так. Все даже слишком так. Неужели это комната для прислуги?

– Ну не совсем, – признается Стенли. – Точнее, не для простой прислуги. Здесь жила Влада, няня младшего князя.

Так вот почему старушка не испугалась крылатого чудища.

– Влада? – переспрашиваю я. – А разве это удобно – занимать её комнату?

– Она уже несколько лет здесь не живёт. Ты же говорила, что встречала её в городе. У неё своя таверна на центральной площади.

– Встречала. Всё равно неудобно. Может, посмотрим какую-нибудь другую?

– Можно соседнюю, – как-то слишком охотно соглашается Стенли.

И мне чудится в его голосе подвох.

– А там кто жил?

– Наша главная поварёшка, то есть повариха. Да ты с ней уже знакома.

– Лора?

– Ну да, – спокойно отвечает Стенли. – Ей уж точно не понадобится эта комната. Она в ней и…

– Хорошо, – торопливо перебиваю я, опасаясь, что Стенли сообщит мне какие-нибудь подробности, после которых будет трудно уснуть. – Я останусь здесь. Надеюсь, Влада не будет против.

Поставив канделябр на невысокий комод у входа, я прохожусь по комнате. Оглядываюсь по сторонам.

– Стенли, в замке ведь не живёт никто, кроме князя?

– Не живёт, – подтверждает Стенли.

– А кто тогда здесь прибирается? Во всех помещениях, где я была, так чисто, как будто только что закончилась приборка.

– Я же говорил, – отвечает канделябр снисходительным тоном. – Замок стоит на источнике силы.

– И что?

– Достаточно было один раз запустить бытовое заклинание чистоты…

– Обалдеть! – вырывается у меня.

Я понимаю, что единственное, что мне хотелось бы прихватить из этого мира, когда я вернусь домой, – вот это бытовое заклинание.

К комнате прилегает небольшая ванная комната со всеми удобствами. Здесь такой же бассейн, как и в покоях на втором этаже. Только теперь я явственно ощущаю соль на коже. Да и волосы после морской воды жёсткие. Утром еле расчесала их. Перед прогулкой по зимнему лесу я умылась наскоро, а в бассейн лезть побоялась, чтобы не простыть.

Теперь передо мной встаёт ещё один вопрос: «Где взять зубную щётку, пасту и расчёску?»

Вернувшись в комнату, озадачиваю этим Стенли. К счастью, по его словам, рядом с кухней есть кладовая, где издревле всё хранится с запасом и на случай наплыва гостей.

Гостей давно никто не видел, а запасы остались.

Отправляюсь в кладовую, на этот раз без канделябра. Найти несложно. Это соседняя с кухней дверь.

И видимо, под влиянием всё того же источника силы всё оказывается в идеальном состоянии. Электрической зубной щётки, разумеется, нет, но сойдёт и обычная. Вместо пасты порошок с мятным запахом. Расчески деревянные и костяные.

Перед рядом бутыльков и кувшинчиков я останавливаюсь в сомнениях. Мне бы волосы помыть. До приезда Влады я не доживу в таком виде. А использовать незнакомые составы страшно.

Выручает меня поварёшка. Я вовремя соображаю, что возвращаться за Стенли нет смысла: далеко от кухни и к тому же он всё-таки мужчина. Едва ли разбирается в женских снадобьях. А вот Лора рядом. И поварёшка охотно мне помогает выбрать необходимое.

В этой же кладовой нахожу объёмистую корзинку и в ней уношу добычу.

А потом, выяснив у Стенли, как регулируется температура в бассейне, возвращаю его в комнату и наконец-то погружаюсь в чудесную тёплую воду.

Дверь я предусмотрительно закрываю на защёлку. Не думаю, что Киар, несмотря на его одичание, ворвётся ко мне, но… на всякий случай.

Промыв волосы и нанеся на них ароматное масло, я как раз собираюсь его смыть, когда замок вздрагивает. По поверхности воды пробегает рябь. А затем едва ли не четверть бассейна от сильного подземного толчка выплёскивается на пол ванной комнаты.