Читать онлайн Адвокатские тайны. Дела наши уголовные

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!

В ходе написания этой книги были затрачены все усилия на то, чтобы информация была максимально полной и точной. Тем не менее, могут встречаться ошибки в типографии или содержании. Кроме того, информация в книге актуальна на дату ее написания.

Эта книга может быть использована как справочник, а не как единственно верный алгоритм к действию. Цель книги – рассеять некоторые заблуждения читателей. Автор не берёт на себя ответственность за ошибки или упущения.

Вместе с тем эта книга не является пособием для избежания уголовной ответственности лиц, преступивших закон. И если уж данная книга является тем или иным пособием, так только лишь для адвокатов-защитников, начинающих свой профессиональный путь.

Также автор не берёт на себя ни обязательства, ни ответственность перед человеком или группой людей за их неудачи или потери, вызванные или предположительно вызванные этой книгой прямо или косвенно.

Более того, все события, изложенные в данной книге, со слов автора, имели место быть на самом деле. А все оценочные понятия, пронизывающие все ее содержание, есть исключительно мнение самого автора.

Любые сходства с реальными лицами или с реальными событиями просим считать простым совпадением.

Предисловие

Дайте мне шесть строчек, написанных рукой самого честного человека, и я найду в них что-нибудь, за что его можно повесить.

Кардинал Ришелье

Будем знакомы.

Меня зовут Алексей Колегов.

Я адвокат. А если быть более точным – защитник по уголовным делам. Именно поэтому мне приходится проживать часть своей жизни вместе с теми, кто доверил мне свою боль и страдания.

Огромное большинство наших соотечественников считает, что их подобные вопросы никоим образом не касаются, поскольку они самые законопослушные и правосознательные граждане. Пусть об этом, мол, болит голова у тех, кто не дружен с законом. «Закон нас защищает», – думают они. Но ведь, как известно, многих и преследуют «по закону». «Многих – но не нас», – продолжают утверждать «законопослушные» граждане. Но такое мнение безрассудно и ошибочно! Дело в том, что закон – это лишь оружие в руках служителей закону.

О чем эта книга?

Это книга о том, как зачинаются уголовные дела. О том, как эти дела вынашиваются. И чем эти дела часто заканчиваются.

Эта книга о том, что есть ЧЕРНОЕ, а, что есть БЕЛОЕ. О том, как ЧЕРНОЕ становится БЕЛЫМ, а БЕЛОЕ также легко становится ЧЕРНЫМ. Эта книга о «равенстве» всех перед законом. О «безупречной» судейской совести. Эта книга о вселенской «справедливости» права.

Эта книга о том, что уголовный процесс – это самая настоящая игра. С одной стороны, играют «служители закона». К ним относятся опера, следователи, прокуроры и судьи, которые имеют в своем арсенале самую «тяжелую артиллерию».

С другой стороны – ВЫ и АДВОКАТ. То есть ваш защитник, которого можно сравнить с футбольным вратарем. Представьте себе, что в ворота такого голкипера пытаются забить мяч все игроки команды противника. А он защищает ваши ворота один против их всех, потому что в его команде кроме его самого больше никого нет. Он и вратарь, он и главный тренер, а если повезет, то сыграет нападающим. А вы всего лишь болельщик. Но болельщик не простой, а очень заинтересованный в исходе этой игры.

Как любая другая игра, эта игра тоже имеет свои правила. Эти правила существуют не на словах. Эти правила закреплены на бумаге. А бумага эта имеет силу закона.

Но все ли в этой игре играют по правилам?

Об этом вы узнаете из настоящего повествования.

Не приведи господь, но представьте хоть на одну минуту, что вы попали по той или иной причине в оперативное подразделение того или иного отдела полиции. В таком случае помните одно – с вами там никто не будет церемониться. С вами, возможно, и будут нянчиться, но только в том случае, если вы примите их правила игры, то есть, когда вы примите их условия. Чаще всего эти условия для вас будут кабальными.

Когда речь идет о подозрении вас в совершении, например, групповых преступлений, то в общении с оперативниками вам будет не избежать провокационных вопросов и утверждений, таких как: «Вася преступник. И это уже доказано! Так что молчать нет никакого смысла».

Более того, вам, скорее всего, заявят о том, что этот самый Вася вас уже «сдал» с потрохами, дав полный «расклад» в своих признательных показаниях. И что совсем уж немаловажно, так это то, что Василий подписал ДОСУДЕБНОЕ СОГЛАШЕНИЕ О СОТРУДНИЧЕСТВЕ. А это значит, что Васёк уже вас изобличает всецело. Иначе ему никаких поблажек и снисхождений от органов ОХРАНЫ ПРАВА не видать, как своих собственных ушных раковин.

Кроме того, вам скажут, что Вася уже дает признательные показания, но при этом пытается минимизировать собственную степень вины и, соответственно, во всем изобличает вас. Тем самым намекая, что Вы в отместку должны начать изобличать Василия. Думаю, что некоторым из вас такая ситуация уже знакома. Потому что многих из вас, еще в школе, именно так и «разводили» наши всевозможные пионервожатые, учителя и завучи.

Чтобы «хоть как-то вам помочь» оперативник предлагает именно вам рассказать всю правду, и в какой-то степени отомстить, например, вашему начальнику, а возможно и другу. Оперативник делает вам предложение дать «полный расклад», и вы начинаете понимать, что от данного предложения отказаться вы не в силах.

А все потому, что своя рубашка всегда ближе к телу, или, вдруг и вправду, ваш друг или коллега, а может быть даже и ваш начальник, по имени Василий, вас попросту предал. А предательство прощать нельзя. Поэтому вам предлагают отомстить Василию. Изобличить Васю, а за одно и СЕБЯ, – «дело святое».

Ну, а как вы хотели? Без изобличения СЕБЯ не получится. Если вы Васе ни в чем не помогали, то откуда же вам известно о его «подвигах». Не беспокойтесь. Вам предложат «утешительный приз». Вас накажут, конечно. Но не так сильно, как самого Васю. Скидки у них предусматриваются. По крайней мере, они так говорят.

Именно эти и многие другие достаточно простые психологические приемы повседневно используют в своей нелегкой работе оперативные сотрудники полиции, милиции и всякого рода «другого контроля».

Уверяю вас, что ничего нового сотрудники правоохранительных органов не придумали. Просто у одних это получается чуть лучше, у других чуть хуже, а у третьих не получается вообще, но и они туда же лезут.

Нет лейтенанта Коломбо в нашем отечестве.

И, тем не менее, сделать из вас «фарш» у них чаще всего получится. Фарш, из которого потом можно лепить все, что угодно. Можно будет из вас слепить «железного свидетеля», готового изобличить маму родную, а можно и «мальчиша-плохиша», который изобличит своего боевого товарища, как говорится, за горсть муки и мешок картошки, которому и в голову не приходит, что в суде он будет сидеть с ним на одной скамейке.

Есть и более простые способы подавить вашу волю. Например, вам будут говорить о том, что за отказ от дачи показаний предусмотрена суровая уголовная ответственность. Пользуясь вашим статусом, пока еще СВИДЕТЕЛЯ, вам будут говорить, что вы не вправе отказываться давать показания, даже против себя самого.

Не верьте! Статья 51 Конституции РФ имеет универсальный характер, а конституционные нормы всегда стоят над всеми другими нормами. Но это в идеале, конечно. Тем не менее, не пользоваться этими нормами, по меньшей мере, неразумно.

Конечно же, вам скажут, что свидетели обязаны давать показания, но в порядке исключения могут отказаться это сделать, когда вопросы следователя будут касаться непосредственно вас самих или ваших близких родственников.

Но если речь идет, например, об экономическом преступлении, и на вашем предприятии у вас вообще нет никаких родственников, а вы сами не являетесь подозреваемым, вроде бы в силу закона показания давать необходимо. Точнее в силу страха перед законом.

Это не совсем так. По делам такой категории каждый и всякий сотрудник вашей фирмы, особенно если он является каким-нибудь ответственным лицом какого-нибудь там уровня, то он уже потенциальный подозреваемый, хоть формально пока и свидетель. Но это только «пока», потому что это всего лишь вопрос времени.

Не бойтесь этого. Пока за это еще никого не съели. Молчание золото, а «язык мой – враг мой». Именно ваш собственный язык окажется вашим непримиримым врагом, ибо завтра за язык вам придется ответить. А чем в этой ситуации вы можете ответить? Конечно же, собственной свободой. А ваши слова станут основанием изменения вашего же статуса. Это когда свидетель вдруг трансформируется в обвиняемого.

Если же вы не склонны верить мне, какому-то там адвокату, не наделенному властными полномочиями, то есть правом казнить или миловать, то у вас всегда остается право верить своему палачу. Все вы, наверное, слышали о феномене, когда жертва всегда склонна верить своему палачу. Именно поэтому эта самая жертва смело шагает на свой эшафот. Или быть может, вы видели мультфильм про Маугли, где бандерлоги сами, добровольно шагают в пасть удава.

Многие люди, оказавшиеся в экстремальной ситуации, склонны признавать свое поражение. Оказавшись в зоне, мягко скажем, некомфорта, а попросту в шкуре пленника, свобода которого, вдруг, его покинула, человек часто считает, что выхода уже нет. Именно поэтому нужно соглашаться на любые условия своего пленителя, даже самые невыгодные, а порой и подлые.

Как однажды сказал главный герой одного очень популярного фильма: «Если бы я хоть раз сказал, что я проиграл, я бы сейчас с тобой не разговаривал».

Таким образом, выход есть всегда. Вот самый простой пример. Любой свидетель может явиться на допрос с адвокатом. А это значит, что адвокат не даст вас в обиду. А самые циничные предложения от сотрудников правоохранительных органов вам вряд ли при нем от них поступят.

Именно на основании этого, во избежание жесткого отказа свидетеля от дачи показаний, вы всегда можете заявить следователю о том, что показания давать в принципе не отказываетесь, но желаете сделать это только в присутствии своего адвоката.

В связи с чем, попросите следователя, чтобы он выдал вам повестку на конкретное время, чтобы вы могли явиться на допрос с адвокатом. Желательно всегда иметь в своем арсенале визитку знакомого вам адвоката, и в нужное для вас время показать ее следователю, настаивая на его – адвоката – присутствии.

Исходя из этих соображений, на мой взгляд, каждому человеку не помешало бы иметь в кругу своих полезных знакомых, в том числе и адвоката, как, впрочем, и врача.

Но если же вы попали в «плен» без адвоката, то до его появления вам попросту вообще не нужно ни с кем разговаривать. Помните, как там у Булгакова?

Если не помните, то я вам напомню. «Никогда не разговаривайте с незнакомцами». Именно так называлась первая глава «Мастера и Маргариты».

А для вас они все незнакомцы.

В этой книге изложены истории из жизни. Из жизни самых что ни на есть реальных людей, в жизни которых на определенном ее отрезке, мне довелось принимать свое личное участие.

Многие утверждают, что сама по себе история как наука, учит тому, что ничему не учит. Но также доказано и то, что любая история всегда повторяется. И пусть в ее повторах участвуют не одни и те же люди, суть от этого не меняется.

Все эти истории объединяет одно – боль и страдания, ненависть и страх, и непомерный цинизм.

Для кого эта книга?

Более всего эта книга будет полезна для тех, кому на протяжении нескольких лет обучения твердили о верховенстве права, равенстве всех перед законом, презумпции невиновности и прочих уголовно-правовых постулатах.

Эта книга также для тех, кто вскормлен телевизором и имеет представление о правосудии лишь в разрезе его судебно-развлекательных телепередач. Для тех, кто воспитан на сериалах про бравых и непримиримых «к всякого рода криминальной сволочи» оперативников. Кто вскормлен телесериалом про Машу-следователя и судебными страстями с участием присяжных заседателей.

Это книга для вас.

Что означает моя фамилия?

Что означает моя фамилия?

Меня зовут Алексей Колегов. Я адвокат – защитник людей от уголовного преследования.

Никогда не думал, что моя фамилия вызовет в определенных кругах некоторый интерес.

Более того, в детстве моя фамилия мне вообще не нравилась, и я даже мечтал ее сменить на фамилию относительно понятную. Это было связано с тем, что я совершенно не понимал смысл своей фамилии.

Что она означает? Какой смысл автор вкладывал в мою фамилию, когда ее придумывал? Какое содержание в ней заложено изначально?

Не секрет, что каждая фамилия, как имя собственное, должна с чем-нибудь, или с кем-нибудь, ассоциироваться. Но что значит «Колегов»?

Другое дело, например, фамилия «Федоров» – это потомок некого Федора, который в давние, давние времена слыл непререкаемым авторитетом в своем отдельно взятом селении, отчего и снискал у потомков должное почетание, оставив им в наследие свое доброе имя.

С тех пор имя Федора преследует его чад в шестьдесят пятом колене, а может и того более.

«Чей парень-то идет?» – спрашивает один селянин другого селянина. А тот ему отвечает: «Федоров сын (внук, брат, сват, конюх и т.д.)». «Того самого Федора?» – спрашивает первый. «Да, того самого», – отвечает ему второй.

Согласитесь, здесь ясно все, как белый день.

Или, допустим, «Снегирев». Куда еще проще. Это означает то, что его достопочтенный предок любил зимой прикармливать возле своего палисадника снегирей. Развешивал на ветках клена, затеняющего его добротный дом, кормушки с хлебными крошками, и наслаждался из окна своей избы красотой этих красногрудых пернатых.

Не забывал этот предок ближе к весне и капканчик разместить в кормушечке, для того, чтобы изловчить красавца-снегиря и соорудить на его базе чучело, которое впоследствии жаркими летними деньками украшало его жилище, напоминая зимнюю картину. Так и висела из года в год в изголовье кровати селянина та кормушка, в которой гордо сидело чучело снегирька, когда-то изловченного хозяином хаты.

С тех самых пор все селяне с уважением стали величать любителя снегирей и всех его потомков «Снегиревыми». И фамилия (семья) эта ассоциировалась с любовью к этим красивым птицам.

Здесь тоже все донельзя ясно и понятно. Но «Колегов»?..

Не нравилось мне и то, что мою фамилию постоянно неправильно произносили и записывали, таким образом, нарекая меня то «Колесовым», то «Голиковым». А уж произносили фамилию вообще кому, как понравится. Одним казалось более логичным поставить ударение то на первый слог, другим на второй. Хорошо хоть на последний слог поставить ударение фантазии не хватало ни у кого.

Кстати, когда приходилось кому-либо представляться, то мой отец и дед (отец моего отца) ставили ударение на первый слог (мне тоже данная комбинация больше нравилась, и нравится до сих пор). Но вот моя любимая бабушка представлялась не иначе как Колегова, ставя ударение на второй слог. Здесь явно слышалась некая аналогия со словом «коллегия». Например, коллегия адвокатов, присяжных заседателей, или квалификационная коллегия судей. Или «коллега», что в переводе с немецкого означает «товарищ по работе».

Но, к сожалению, в моем детском мозгу слово «коллега» ассоциировалось не иначе как со словом «калека», именно поэтому в произнесении своей фамилии мне нравилось ударение исключительно на первый слог.

В настоящее время, когда мне приходится работать за пределами нашего региона, многие судьи произносят мою фамилию, ставя ударение на второй слог, по аналогии со словом «коллега», ну, что-то вроде «коллега Колегов». Но, к счастью, меня сейчас это уже не напрягает. Один ростовский судья (скорее всего его секретарь) в ответ на мое какое-то ходатайство в адресной колонке написал следующее: «Адвокату Коллегову А. В.», наверное, искренне веря в то, что моя фамилия, без всякого сомнения, ассоциируется не иначе как со словом «коллегия». Да и пусть будет так.

Но как бы там ни было сегодня, в прошлом моя фамилия мне точно не давала никакого покоя.

Я думал, что наша семья единственный обладатель этой космической фамилии, которой невозможно было дать никакого более или менее вменяемого объяснения.

Обладая великим желанием узнать, один ли я в этом мире вынужден носить столь странную фамилию, я сделал для себя приятное открытие.

Однажды, будучи в гостях у моей двоюродной бабушки, в то время счастливой обладательницы домашнего телефона, и соответственно имеющей телефонный справочник, всегда гордо лежащий в непосредственной близости с самим телефонным аппаратом, который, конечно же, располагался в прихожей на тумбочке, я открыл этот справочник.

Открыл я этот справочник, согласно алфавитному указателю, на букве «К». Затем опуская свой взгляд все ниже и ниже, вдруг, с удивлением обнаружил, что я в нашем городе не единственный обладатель столь странной фамилии (не считая членов моей семьи, конечно же).

Таким образом, в справочнике я обнаружил практически два десятка фамилий, которые были записаны один в один как наша – Колегов, Колегова. В связи с чем, я обрел некоторую уверенность в себе. Если такая фамилия преследует и других жителей нашего города, значит это кому-то нужно…

Вскоре мне пришлось познакомиться с двумя моими однофамильцами. Это произошло, когда я стал посещать секцию самбо. Но в ходе общения со своими однофамильцами, я понял, что родственниками мы не являемся. Или просто не знаем об этом.

Но мысль о том, откуда идут корни моей фамилии, и что она означает, не покидала меня никогда.

Однажды со мной произошел самый настоящий конфуз.

Лежа на диване, я смотрел по телевидению некогда популярную новостную программу «ВРЕМЯ», где показывали сюжет о, так называемой, «аборигенной охоте», которая разрешена для северных народностей России.

Там говорили про ловлю китов. Говорили о том, что кореные жители чукотки ловят китов и с большим удовольствием употребляют их мышечную массу, поскольку для них мясо кита жизненно важный продукт. Это разрешено только чукчам и еще каким-то северным народам.

На экране я видел пляски и хороводы этого северного народа по поводу забоя кита. Для них это большой праздник. И, конечно же, на этот праздник поспешила съемочная группа телевизионной программы ВРЕМЯ, которая должна была донести до всех нас колорит празднования добычи кита. Телерепортер программы ВРЕМЯ даже не поленился взять интервью у местного бригадира китобойной бригады.

Итак, на экране крупным планом появляется бывалый китобоец с типичной физиономией представителя народов севера, в соответствующей национальной одежде, возможно, она называется «эскимоска», я не могу утверждать. Это такой узорчато-меховой комбинезон с капюшоном, края которого увенчаны мехом, возможно, мехом песца.

В своем интервью бригадир китобойной бригады на каком-то северном языке о чем-то с азартом рассказывал журналисту программы ВРЕМЯ, видимо об успешном уничтожении редкого вида кита.

Как в таких случаях водится, внизу кадра, тихо по-пластунски, справа налево, стали выползать титры… Я, по привычке лениво вчитываясь в знакомые буквы, резко подпрыгнул с дивана.

Что это?!

Из появившегося на экране словосочетания я с ужасом осознал, что это имя и фамилия бригадира китобойной бригады, лихо вещавшего на одном из северных языков на весь Советский Союз о своей удачной охоте.

Имя его было Никодим, а фамилия,… да, так и есть – Колегов. Никодим Колегов, тот самый бригадир китобойной бригады народов севера.

Осознание того, что корни моей фамилии идут именно от народов севера, гордости и настроения мне не прибавило. Хотя, я знал, что народам севера всегда нравились русские имена, но то, что им также нравятся и русские фамилии, я тогда еще не знал.

О том, что я не единственный обладатель своей, как мне тогда казалось, уникальной фамилии, свидетельствовало и то, что ее обладателем, кроме меня и бригадира китобойной бригады, также был печально известный в начале 90-х годов Андрей Колегов, один из руководителей курганской ОПГ, орудовавшей в то время в Москве.

Кстати, по этому поводу кадровики областной прокуратуры мне не раз задавали вопросы. Их, конечно же, интересовало, имеется ли прямая или хотя бы косвенная, но родственная связь с главой курганской ОПГ. От этого зависело, быть мне или не быть, носить или не носить почетное звание следователя прокуратуры.

Поскольку жандармами от прокуратуры области доказательств, указывающих на наличие моей прямой или косвенной родственной связи с Андреем Колеговым, добыто не было, я был оставлен ими на какое-то время в покое.

Однажды, сидя в своем рабочем кабинете следователя, в дверь постучались. Повернув голову в сторону дверей, я увидел появившегося на пороге немолодого мужчину с паспортом в правой руке. Я предложил гостю пройти к столу. Неизвестный мне мужчина, которого я не вызывал, и вообще видел его впервые, начал зачем-то протягивать мне свой паспорт в развернутом виде.

Мне невольно пришлось прочитать фамилию, указанную в паспорте, именно этого и добивался мой гость, как я вскоре понял.

В паспорте была запись «Колегов Николай…», отчество я не запомнил. «Еще один Колегов», – подумал я.

Посмотрев снизу вверх на незнакомца (поскольку я сидел, а он стоял), я произнес: «Ну и что? Я тоже Колегов».

– Я знаю, – сказал Николай Колегов.

– Откуда? – спросил я таинственного посетителя.

– Все просто, на дверях висит табличка «следователь Колегов А. В.», – пояснил мне он.

– Да, конечно, – произнес я, слегка сконфуженным голосом, но тут же добавил, – И что такого, фамилия достаточно распространенная, даже бандит с такой фамилией есть…

– Я знаю, – произнес Николай Колегов, – это мой племянник.

– Мир тесен, – еще более сконфуженным голосом произнес я.

– Да, – продолжил Николай Колегов, – Вы очень похожи на него. Я специально зашел на Вас посмотреть, увидев на дверях Вашу фамилию.

От слов «Вы очень похожи на него», я вообще чуть не впал в замешательство. Резко повернувшись в сторону таинственного посетителя, успев произнести только фразу «Не может быть!», я обнаружил, что в кабинете никого уже нет. Загадочный Николай Колегов незаметно для меня покинул кабинет, как тот самый Кот из «Мастера и Маргариты». И больше мы никогда с ним не встречались.

Но на этом история не заканчивается.

Несколько лет назад, я вдруг узнаю, что в сфере моей деятельности (уголовной юстиции), есть как минимум два моих однофамильца. Один из которых, занимает должность заместителя начальника Управления исполнения наказаний, другой, должность помощника прокурора города.

Может быть именно поэтому, когда я прохожу через КПП следственного изолятора, постовой контролер, как водится, сурово всматривается в мои глаза, но на всякий случай не рявкает на меня, как это иногда бывает по отношению к другим моим коллегам во время, так называемых, «магнитных бурь». «А вдруг родственник…», вероятно, думает он. Ну, и пусть себе думает.

А вот с помощником прокурора города мое знакомство состоялось при более интересных обстоятельствах.

Еще в мою следственную бытность своих однофамильцев в прокуратуре нашей области я не встречал. Их просто не было. Но вот несколько лет назад до меня дошел слух, что в городской прокуратуре появился некто Колегов. Ну, появился и появился. На тот момент я уже точно знал, что в этом мире я не один Колегов, и фамилия моя не такая уж редкая, напротив, даже известная в некоторых кругах, один Никодим, бригадир китобойной бригады, только чего стоит.

Итак, дело было в городском суде, где мое присутствие было вызвано моей профессиональной деятельностью.

Это было первое судебное заседание по одному из уголовных дел, в котором я участвовал в качестве, конечно же, защитника. Поскольку текучесть кадров работников прокуратуры была достаточно велика, я даже не стал задавать себе вопрос, кто у меня сегодня будет по ту сторону баррикады.

И действительно в процесс зашел какой-то молодой парень, на удивление не в синем форменном мундире. Поскольку этот парень занял место государственного обвинителя, я понял, что он таковым и является.

Председательствовала в процессе судья с солидным практическим багажом. Как обычно, начиная судебное разбирательство, судья произнесла торжественную преамбулу к предстоящему процессу. Ее вступительная речь звучала следующим образом.

«В открытом судебном заседании рассматривается такое-то уголовное дело, в отношении того-то и того-то, под председательством судьи такой-то, с участием государственного обвинителя, прокурора отдела прокуратуры города Колегова…»

«Перепутала стороны», – подумал я, меня сделала прокурором, а молодого прокурора сделает адвокатом, то есть мной.

«…и защитника подсудимого – адвоката Колегова…», – продолжила председательствующая судья.

Как я в ней ошибался! Ведь ничего она не перепутала. Снова сошлись в одну точку два обладателя одной и той же достаточно редкой фамилии.

– Встаньте оба! – скомандовала судья.

Мы оба, я и прокурор, встали.

– Являетесь ли вы родственниками? – спросила она.

– Ни в коем случае, Ваша честь, – спокойно ответил я.

– Что значит, «ни в коем случае»? – уточнила судья.

– Ни в коем случае не являемся родственниками, Ваша честь, – дополнил я.

– Нет, – сказал мой процессуальный противник.

– Тогда прошу садиться. Продолжаем, – довольная тем, что не прямые и не косвенные связи между адвокатом и прокурором установлены не были, она продолжила судебное заседание.

И снова мир тесен. Больше мы с моим однофамильцем-прокурором в одном процессе никогда не сталкивались. А может нас просто решили не сталкивать.

Как-то в одной из приватных бесед с одним моим коллегой, известным в нашей области адвокатом, последний как-то, между прочим, сказал мне: «А вы с прокурором Колеговым даже внешне похожи».

– Не может быть, – сказал ему я, – в моем генеалогическом древе его нет.

Совсем не так давно, придя в городской суд, я подошел к кабинету судьи, у которого должно было состояться очередное судебное заседание с моим участием.

Но поскольку я, случайно перепутав этаж, подошел к кабинету совсем другого судьи, добросовестно думая, что подошел к кабинету того судьи, у которого должно состояться заседание, уже было потянув ручку двери его кабинета на себя, подняв глаза на дверную табличку, я обомлел.

Я понял, что судейский корпус пополнился новым судьей с адвокатской фамилией.

На табличке гордо красовалась надпись: «Судья Колегов». Да, тот самый Колегов, бывший помощник прокурора города, тот самый государственный обвинитель, с которым мы больше не оказывались по разные стороны баррикад, который не является моим родственником, но почему-то говорят, что похож на меня. Конечно же, они ошибаются. Не похож.

Вы не поверите, но, несмотря на непродолжительное время, с тех самых пор, как мой однофамилец присягнул Фемиде, мне стали поступать телефонные звонки от людей, имеющих отношение к делам, назначенным к рассмотрению именно этим судьей. Эти люди осторожно спрашивали меня, могу ли я взяться за их дело, давая понять, что в зависимости от результата рассмотрения дела, благодарности не будет предела.

Друзья мои, гарантом Конституции является Президент, который гарантирует соблюдение ее норм и принципов. Гарантом приговора по уголовному делу является судья как субъект принятия правосудного решения.

Адвокат может гарантировать вам только свое добросовестное отношение к вашему делу, используя в работе свои высокие профессиональные навыки, если он таковыми обладает.

Ни судья-супруг адвоката, ни судья-брат адвоката – ни есть гарантия положительного результата в суде. Это фикция и заблуждение. Хотите попробовать – тогда вперед!

Да, кстати, увлекшись своим повествованием, я так и не выяснил, что означает моя фамилия. Что означает мое имя – я знаю. По-гречески Алексей – защитник.

Помню слова моего ныне покойного деда в тот день, когда я покинул ряды нашей доблестной прокуратуры, уже далеко не государева ока. Эти слова звучали так: «Алексей, ты не понимаешь, как я доволен, что ты покинул эту греховную организацию. У греков твое имя звучит как защитник. Так иди и защищай!»

С тех самых пор и по сей день я только и занимаюсь тем, что защищаю людей от уголовного преследования. Не представляю интересы, а защищаю. А это не одно и то же.

Мой путь из варяг в греки

Путь из прокуратуры в адвокатуру – это был путь «Из Варяг в Греки»

Алексей Колегов

Однажды, не помню кто, но кто-то спросил меня. «Почему Вы из множества возможных профессий выбрали для себя именно юриспруденцию?»

Но ведь юриспруденция – это не единственная моя профессия, которую я для себя когда-то выбрал. Самая первая моя профессия – это водитель. Обладателем данной профессии я стал в 18-летнем возрасте. В 21 год резко повысил квалификацию до водителя 1 класса. Работал на регулярных городских пассажирских маршрутах на автобусе. Разъезжал на фурах по уральскому региону и не только.

А вот в 24-летнем возрасте я вдруг стал студентом юридического факультета, при том очной формы обучения. Действительно, что же меня подтолкнуло к этому шагу?

Во-первых, у меня очень быстро прошла шоферская романтика. Во-вторых, я не мог переносить тупое руководство и выполнять их не совсем адекватные распоряжения. Например, такие распоряжения, как выезд на неисправном автомобиле на линию. Выглядело это примерно так: «Сейчас на ремонт вставать некогда, встанешь через неделю». Где здесь логика? Через неделю та же песня.

Если честно, то я сейчас не могу дать более или менее ясный ответ на этот вопрос. Дети в таких случаях отвечают: «Потому что!» Вот и я, – не знаю. Может меня просто обуздала новая, более таинственная романтика. Это следственная романтика. Да, именно так и было, скорее всего. Следственная романтика послужила основой моего выбора настоящей профессии.

Но это еще не всё. Есть у меня и промежуточная профессия. Будучи уже студентом юридического факультета, я заочно получил средне-профессиональное образование по специальности бухгалтер-экономист.

Так что на сегодняшний день имею три профессии, ни одна из которых не является для меня невостребованной, поскольку каждая из-них дополняет друг друга.

Передвигаясь из пункта «А» в пункт «В», я на какое-то время становлюсь водителем. А на машине мы, наверное, в наши дни разве что только в туалет не ездим. И то не факт.

В ходе осуществления защиты по уголовному делу в сфере экономической деятельности навыки бухгалтерского учета приходятся как никогда кстати.

Таким образом, все три мои профессии в настоящее время мною востребованы. И это неважно, что две из-них не приносят самостоятельного дохода.

Каким был мой путь из прокуратуры в адвокатуру?

Это был путь «Из Варяг в Греки». Не могу сказать, что он был тернистым. Этот путь достаточно накатанный, так как сотни адвокатов прошли им и только единицы пожалели.

Переход из прокуратуры в адвокатуру особых кардинальных изменений для меня не произвел. По своей сути работа очень напоминает прежнюю. Только полярность целей и задач поменялась диаметрально в противоположную сторону. Но одно кардинальное изменение все-таки было. Это отсутствие начальства. Сам себе режиссер. Все зависит только от самого себя. Вот именно это вдохновляет.

Прокуратуре надо отдать должное, это отличная и суровая школа юриста-практика, где ты действительно становишься специалистом, если, конечно, не сломаешься. Но прозябать в ней до пенсии, на мой взгляд, бесперспективно. Пустая трата времени. Именно в адвокатуре я вижу то непаханое поле для самореализации.

А если честно, то вся причина в том, что мое имя – Алексей – в переводе с греческого языка – защитник. «Вот иди и защищай!», сказал однажды мой дед.

Меня часто спрашивают, с какими категориями дел мне нравится работать больше всего.

В настоящее время, так сложилось, что большинство уголовных дел, в которых мне приходится участвовать, относятся к «экономическим» категориям.

Почему?

Клиентам нравится, значит и мне нравится. Взаимный интерес всегда влечет. Нравится сам процесс, а выбор категории дел от меня меньше всего зависит. Мне, например, нравится земляника со сливками, а рыбе почему-то нравятся червяки. Идя на рыбалку, я же не беру с собой землянику, чтобы прикармливать ею рыбу. А иду копать червей. Потому что рыба желает получить от меня именно червей. Именно поэтому от нас с вами редко зависит то, что мы любим сами. Именно так когда-то говаривал Д. Карнеги.

Иными словами, я бы с огромным желанием представлял интересы звёзд шоу-бизнеса в их бракоразводных процессах. Но обстоятельства складываются именно таким образом, что мне приходится работать преимущественно в указанных выше сферах, поскольку именно в них возникает наибольшая потребность во мне.

Были ли в моей практике курьезы, которыми можно было бы поделиться с вами?

Сколько угодно.

Вот один пример.

Знаете ли вы, что такое предмет преступного посягательства?

Все правильно. Это предметы внешнего мира, на которые непосредственно воздействует преступник, например автомобиль при угоне, иное имущество при краже.

А что такое орудие преступления?

Это те предметы, которые используются преступником для совершения преступления, например, огнестрельное или холодное оружие при разбойном нападении или убийстве, отмычки при краже и т. п.

Так вот. Однажды при рассмотрении в суде уголовного дела об изнасиловании, молодой гособвинитель, вчерашний студент, в своей обвинительной речи очень сильно увлекся теорией уголовного права, в частности, описанием преступного деяния, разбивая его по признакам состава преступления, что, на мой взгляд, не всегда необходимо.

Речь молодого прокурора звучала примерно так: «Объектом данного преступления является половая свобода или половая неприкосновенность потерпевшей. Объективная сторона характеризуется совершением полового сношения против воли и желания потерпевшей. К субъекту данного преступления относится вменяемое физическое лицо мужского пола, достигшее 14-летнего возраста, каковым и является Сидоров. Субъективная сторона характеризуется только прямым умыслом. То есть виновный осознает, что вступает в половое сношение против воли потерпевшей и желает этого. ПРЕДМЕТОМ преступного посягательства является…»

Не ожидая столь стремительного развития событий в рассказе прокурора, мне пришлось прервать своего процессуального оппонента следующим вопросом.

«И что же является предметом данного преступного посягательства?»

Гособвинитель сначала не совсем понял, что происходит, затем, видимо осознав всю курьезность своего повествования, засмущался и был готов лопнуть от стыда.

Судья, чтобы разрядить обстановку, сделал мне жирное замечание. Почему именно мне? Наверное, потому, что я без его разрешения прервал жгучую речь его единомышленника.

А если бы не прервал?

Тогда он бы в эйфории своей речи и до «орудия» данного преступления добрался. Как говорится, все, что не делается, делается к лучшему.

Кстати, друзья мои, такие преступления, как изнасилование, оскорбление, дезертирство, предмета преступного посягательства в теории уголовного права не имеют.

Это я вам так, на всякий случай говорю.

Часть общая

МНОГИМ ИЗ ВАС

ЭТО ПОКА НЕ ИНТЕРЕСНО

Глава первая

.

Что такое правосудие

Что же такое правосудие?

Поскольку цель судебного разбирательства состоит в установлении виновности или невиновности лица, привлеченного к уголовной ответственности, то правосудие можно назвать следующим образом. Это правый суд, решение по закону, по совести, то есть – правда. Если по-простому, то в суде происходит поиск той или иной правды. Правда у каждого своя, поэтому суду необходимо определить, кто прав, а кто не прав, то есть виновен или не виновен.

Можно дать и другое определение.

Правосудие – это высшая юрисдикционная деятельность, осуществляемая непосредственно судами от имени государства, на основании Конституции и действующего законодательства РФ, для решения вопроса о виновности либо невиновности лица, обвиняемого в совершении того или иного преступления.

А можно и говорить о том, что правосудие – это процессуальный порядок судебного разбирательства, который призван создать оптимальные условия для установления истины, обеспечивать обоснованность и законность, объективность и справедливость судебных решений, недопущение и устранение ошибок.

Но это все в идеале, конечно. На мой взгляд, правосудие – это ПРАВО СУДИТЬ, данное конкретному человеку, со своими проблемами и «тараканами в голове», то есть судье.

И вот почему.

Ко мне обратился человек, который незаконно отсидел лишние 8 месяцев в местах, как говорят, не столь отдаленных.

По приговору суда от 29 июня 2010 года ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 1 год в колонии общего режима. В приговоре судья указал, что необходимо исчислять срок наказания с 29 июня 2010 года (то есть с момента провозглашения). Но почему-то забыл судья, что в соответствии со ст. 72 УК РФ, осужденному необходимо зачесть в срок отбытия наказания время его задержания и время содержания под стражей в качестве меры пресечения с 1 октября 2009 года по 28 июня 2010 года включительно.

Множество жалоб направил в различные инстанции обратившийся ко мне человек, в том числе и в суд, о приведении приговора в соответствие с законом. Но всюду следовал отказ. Формулировка отказа была краткой, без приведения каких-либо логически здравых, основанных на законе мотивов: «Приговор городского суда является законным и обоснованным. В удовлетворении ходатайства осужденного – отказать».

Но где здесь законность? Где обоснованность? Неужели и остальные судьи, как районного звена, так и вышестоящие, настолько слепы, что не видят элементарное нарушение закона. Правила о зачете в срок отбывания наказания времени задержания и содержания под стражей известны любому студенту третьекурснику юридического факультета. Верховный Суд вернул ходатайство без рассмотрения с формулировкой о подведомственности подобных дел суду районного звена.

И вот – чудо свершилось! Когда срок отбывания наказания уже истекал, городской суд по очередной жалобе осужденного наконец-то привел приговор от 29 июня 2010 года в соответствие с законом. То есть зачел время задержания и содержания под стражей в срок отбытия наказания. Но вот только, с учетом вступления в силу (10 дней) данного постановления суда, срок отбытия наказания у обратившегося ко мне парня уже и так подошел к концу. В результате чего, освободился он день в день, как это предписывал «ошибочный приговор».

Как вы считаете, это судебная ошибка? Или это судебный произвол? Мог ли судья с 15-летним стажем работы так ошибиться? А могли ли вышестоящие судьи не заметить этой «ошибки»? И что вообще значит словосочетание: «Судебная ошибка»? Разве может судья ошибаться, в то время, когда он вершит правосудие, решает судьбу человека?

Ведь налицо факт незаконного лишения свободы в течение 8 месяцев. Отца, заточившего своего нерадивого ребенка-наркомана под «домашний арест» в изолированной комнате, осуждают по ст. 127 УК РФ – незаконное лишение свободы. Это считается преступлением. А судья, который отмерил человеку лишние 8 месяцев тюрьмы, всего лишь допустил «ошибку».

Может быть, он и действительно, допустил ошибку. Но почему эту ошибку никто не видит? Ни прокурор, ни другие судьи, в том числе и вышестоящие. Осужденный им сам напоминает в своих многочисленных жалобах и ходатайствах: «Граждане судьи, обратите внимание, ошибочка вышла…» А в ответ: «Сиди спокойно! Ошибок в суде не бывает!»

Почему, даже когда суды апелляционной инстанции, соглашаясь – что крайне редко бывает – с доводами апелляционной жалобы осужденного или его защитника, в своих определениях пишут следующее. «Суд первой инстанции ошибочно(?) квалифицировал действия подсудимого…», «Ошибочно пришел к выводу о виновности… и т.п.». Почему же они не пишут: «Суд нарушил закон», «Суд допустил преступную халатность», «Суд преступно пошел на поводу общественного мнения или указания сверху».

Почему?

Глава вторая

.

Что такое судебная ошибка

В уголовной юстиции достаточно распространен термин «судебная ошибка». Каждый раз, когда приходится слышать это словосочетание в том или ином контексте, мне хочется крепко выразиться. Меня особенно приводит в негодование, когда это словосочетание употребляется в текстах решений судов апелляционной, кассационной и надзорной инстанций. Таким образом, вышестоящие суды, по сути, признают, что правосудие у нас далеко не является безупречным.

Но и такое признание встречается крайне редко. Служители Фемиды не привыкли выносить сор из избы, отчего не всегда готовы признавать свои ошибки публично.

Что же такое «судебная ошибка»?

Судебная ошибка – это осуждение человека и, как следствие, его наказание за преступление, которое он не совершал. Или ошибка, описанная в предыдущей главе, когда суд назначил наказание на 8 месяцев больше, чем по закону положено. А вышестоящие судебные инстанции никак признавать этого не хотели.

Судебная «ошибка» – это нонсенс. Никаких ошибок быть не должно. Особенно когда вершишь ПРАВОСУДИЕ.

Представьте себе пилота пассажирского самолета, который вдруг бы допустил непростительную ошибку. Представьте себе ситуацию, когда из-за ошибки пилота в авиакатастрофе погибают все пассажиры. В том числе и сами пилоты.

Как вам такого рода ошибка?

Но за эту ошибку пилоты претерпевают самое, что ни на есть, суровое наказание. Они расплачиваются за свою ОШИБКУ собственной жизнью.

Вспомните столкновение двух судов в Новороссийской бухте. Одним из этих судов был пассажирский теплоход «Адмирал Нахимов». Цена катастрофы сопоставима разве что с катастрофой «Титанинка». Погибли сотни людей.

Кто виноват? Кто допустил ошибку?

Оба капитана.

Этих капитанов суд приговорил к 15 годам лишения свободы каждого. Таким образом, капитаны обоих судов поплатились за свои роковые ошибки ценой собственной свободы.

А что происходит, когда суд допускает ошибку?

Ничего!

В лучшем случае отменяется «ошибочный» приговор. Но в последнее время мечтать об этом приходится все реже и реже.

Одной из причин нежелания вышестоящих инстанций исправлять подобные судебные «ошибки» является нежелание последних подрывать авторитет судебной власти в целом. В противном случае, у общества неминуемо бы возник вполне законный вопрос – А судьи кто?

Обычный водитель обычного автомобиля, допустив по неосторожности дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом других участников дорожного движения, неминуемо осуждается, как правило, к лишению свободы. И, таким образом, этот водитель несет ответственность за свою ошибку. Ценою собственной свободы.

А почему судья не несет никакой ответственности за свои «ошибки»?

Потому что старшие товарищи товарищей, постановивших «ошибочный» приговор, никак не признают «ошибки» за ошибки.

А если иногда и признают, то несут ли младшие товарищи за свои ошибки какое-нибудь наказание?

Нет, не несут. Потому что ответственность за судебные «ошибки» у нас законом не предусмотрена. Ну, ошибся и ошибся. С кем не бывает.

«Особый статус» судьи за подобные промахи его всегда спасает от ответственности.

Самое страшное еще и то, что в случае обнаружения такой ошибки, судейское сообщество не всегда желает ее признать и принять волевое решение к ее исправлению.

Наиболее серьёзными случаями считаются, когда неправомерное осуждение не отменяется в течение нескольких последующих лет или до того, как неправомерно осужденный человек был казнён или умер в тюрьме.

Напомню вам хорошо всем известный хрестоматийный пример.

Дело было в Советском Союзе.

В районе городов Витебска и Полоцка на протяжении 14 лет находили трупы изнасилованных женщин. Всего их было 36.

Правоохранительные органы установили личности преступников и предали их суду. Было проведено 11 судебных процессов, осуждено 14 человек, из них одного успели расстрелять, один сам наложил на себя руки, еще один сошел с ума, а остальные получили длительные сроки заключения.

По истечении 14 лет, когда некоторые из осужденных успели отсидеть, кто 13, а кто 10 лет, вдруг выяснилось, что все эти убийства совершил один человек – некто Михасевич. Он жил в городе Витебске, был сотрудником правоохранительных органов, и у него были жена и дети.

При проверке выяснилось, что все 14 лиц, осужденные за совершенные им преступления, были невиновны.

Это далеко не единственный случай судебной ошибки по уголовному делу.

Общество требует от власти расправы над супостатом. Большое и малое полицейское начальство требует от своих подчиненных отыскать такого супостата во что бы то ни стало. И такой супостат часто быстро находится. А дальше происходит процессуальное оформление уголовного дела по достаточно известной в узких кругах схеме. Оперативно-следственные методы доказывания, а в последующем и судейские ухищрения, применяемые при оценке представленных в суд доказательств, не меняются годами.

В следующей главе я приведу вам более прозаический пример судебной ошибки, основанной на фальсифицированных материалах предварительного следствия.

Вы, может быть, скажете, причем здесь тогда суд, если именно следствием сфальсифицированы материалы дела. Ответ будет простым. Для этого и существует судебное следствие, в ходе которого необходимо непосредственно проверить все материалы предварительного расследования. А не слепо брать их за основу приговора.

Глава третья

.

Заплати долги своей свободой

«Верить в наше время нельзя никому! Даже самому себе… (пауза) Мне можно». (Мюллер)

Дело происходило следующим образом. Оперативные сотрудники госнаркоконтроля (ГНК) задерживают наркомана с весом героина, достаточным для квалификации его действий в хранении наркотических средств в особо крупном размере. Тут же предлагают ему сделку.

В случае если он сдаст им продавца, то в отношении его самого, дело будет замято. Ему только следует назвать данные о продавце, созвониться с ним и договориться о покупке очередной порции зелья. Иначе говоря, произвести проверочную закупку. Недолго думая, наш слабовольный наркоман принял предложение, от которого он не смог отказаться.

Оперативники разъяснили наркоше алгоритм его действий. Он должен был созвониться с продавцом и договориться о покупке товара в определенном месте за определенную сумму.

Но поскольку наш герой побоялся сдавать операм реального продавца, так как в противном случае для него это неотвратимо влекло крайне негативные последствия, он решил разыграть карту следующим образом.

Вспомнив о том, что буквально вчера, один его знакомый парень просил у него в долг 10000 рублей. *В качестве ремарки, хочу заметить, что наш герой-наркоша был ярким представителем «Золотой молодежи», поэтому денег взаймы у него просили часто.

Воспользовавшись этим обстоятельством, он созвонился с просителем займа и сообщил ему, что готов дать ему необходимую сумму. Таким образом, они договорились о встрече на следующий день в такое-то время, в таком-то месте.

Параллельно, наш золотой мальчик-наркоманчик посетил точку сбыта наркоты, где он был постоянным и желанным клиентом, приобретя там необходимый, для задуманного им коварного плана, порошок.

Данное приобретение он вложил в нефункционирующий почтовый ящик одного из подъездов дома, расположенного вблизи с местом завтрашней встречи с заемщиком.

Затем, после решения всех организационных вопросов, наш герой подался в Управление ГНК, где сообщил курирующему его оперативнику, что в такое-то время и в таком-то месте у него забита стрелка с продавцом. Приобретать будет товар весом на сумму 10000 рублей. Сотрудники ГНК вручили нашему Золотому мальчику-наркоманчику деньги в сумме 10000 руб., обработанные специальным порошком. Кроме того, все номера и количество купюр были переписаны в соответствующий протокол.

И вот, наш герой, в условленное время, под чутким наблюдением оперативников, направился в условленное место встречи со своим ничего не подозревавшим товарищем.

Встретившись со своим заемщиком, Золотой парень передал ему деньги, напомнив о сроках их возврата.       Довольный заемщик шустро направился восвояси, где вскоре был перехвачен операми. В ходе его личного досмотра, естественно с участием понятых, у него были обнаружены меченые денежные купюры в сумме 10000 рублей.

А в это время наш герой дня повел вторую оперативную группу в подъезд дома, в почтовом ящике которого были обнаружены пакеты с героином, якобы вложенные в него тем самым продавцом, которого только что взяли с мечеными деньгами опера ГНК.

Не правда ли гениально? Да. Наш герой оказался злым гением, который ради спасения своей шкуры, отправил своего хорошего знакомого на 10 лет в места не столь отдаленные.

Суд не поверил ни одному слову подсудимого, расценивая его показания как форму защиты с целью избежать уголовной ответственности. Остальная совокупность доказательств причастности его к сбыту наркотических средств в особо крупном размере была достаточно убедительной для суда. Исход процесса был однозначным. А подсудимый был обречен на 10 лет.

P.S. Тем временем наш герой, типичный представитель золотой молодежи, был признан виновным в хранении наркотических средств в особо крупном размере и осужден к лишению свободы сроком на 5 лет.

Мы рассмотрели типичный заурядный пример из реальной жизни, который указывает на то, как хрупка на самом деле свобода каждого из нас. О том, как любой человек может стать жертвой чей-то подставы, оговора, или просто оказаться не в нужном месте не в нужное время.

Между тем, наше правосудие не желает прислушиваться к доводам невиновно привлеченных к ответственности подсудимых.

Глава четвертая

.

Это нормально. Это борьба с преступностью

До боли обидно, когда суд и прокурор делают общее дело, попирая принцип состязательности уголовного судопроизводства. Прокурор может до судебного заседания войти в кабинет судьи и за чашкой чая планировать предстоящий процесс. Это нормально, это борьба с преступностью. Они же смежные организации, осуществляющие уголовное преследование. О каком правосудии может идти речь, если в природе не бывает невиновных. Все люди грешны. Просто не все еще изобличены и наказаны. Именно такие упущения и призван устранять суд.

Другое дело, если адвокат войдет в кабинет беспристрастного слуги закона. Это уже коррупция. Ему дадут понять, что не следовало бы так опрометчиво поступать.

А что происходит в ходе судебного следствия. Когда молодой гособвинитель не может вытянуть процесс и задать свидетелю вменяемый вопрос, ему тут же на помощь приходит судья, который без всякого стеснения будет выкручивать руки свидетелю, пока тот вконец не запутается, и не выпалит так необходимые суду показания.

В такой ситуации руки адвоката связаны, так как нашим процессуальным законодательством не допускается заявлять протест суду, даже если судья превзошел самого себя. Судьи регулярно используют этот инструмент в качестве «разводного ключа».

Не секрет, что судьи заранее, еще до судебного разбирательства, созваниваются со следователем, который вел дело, и договариваются с ним о том, чтобы тот предоставил флэшку с текстом обвинительного заключения.

Для чего это нужно?

Для того чтобы не утруждать себя набирать в приговоре текст фабулы обвинения и перечня доказательств. Неспроста же в судебных приговорах повторяются те же самые речевые, пунктуационные, а порой и орфографические ошибки, что и в следственных обвинительных заключениях. Скопируют, вставят в приговор, а проверить руки не доходят.

Глава пятая

.

Что написано пером – не вырубить топором

Не пугайтесь. Но бывает и такое, что к вам по тем или иным причинам, вдруг, пришли с обыском.

Об этом следственном действии в этой книге я подробно писать не буду, поскольку уж больно это объемная тема. Начнешь с обыска, надо продолжать личным досмотром, а там и досмотром ручной клади и т. д. и т. п.

Но если после или во время обыска у вас пытаются взять объяснение, это означает, что уголовное дело не возбуждено!

Что такое «объяснение»?

Объяснение – это либо чистый лист бумаги, либо специально разработанный бланк, вверху которого красуется жирное слово: «Объяснение», а не «Протокол допроса».

«Объяснение» – это способ фиксации информации на бумажный носитель, который не является протоколом следственного действия, а значит и не является доказательством по уголовному делу. Это просто бесполезная бумажка, не имеющая доказательственного значения.

Итак, если после обыска у вас решили взять объяснение, значит уголовное дело не возбуждено. Если уголовное дело не возбуждено, значит, обыск был произведен незаконно, потому что производство обыска – как следственного действия – допускается только в рамках возбужденного уголовного дела. В таком случае задержание вас в качестве подозреваемого невозможно. Но о задержании я расскажу вам отдельно в последующих главах этой книги.

Кроме того, обыск в жилище допускается только по постановлению суда. Но, к сожалению, есть исключение из правил. В случаях, не терпящих отлагательства, следователь вправе произвести обыск в жилище и по собственному постановлению, уведомив об этом впоследствии суд в течение суток. А суд, в свою очередь, должен вынести постановление о признании обыска законным или незаконным. На практике все обыски судами признаются законными.

Одним словом, если дело не возбуждено, то и объяснения давать никакие не следует. Сама по себе фиксация ваших объяснений следственным действием не признается и не имеет никакого доказательственного значения. Можно объяснять все что угодно, но зачем на это тратить время.

Любое лицо может не давать никаких объяснений, поскольку уголовной ответственности за отказ от дачи объяснений – не предусмотрено.

И если обыск произведен без возбуждения уголовного дела (что маловероятно), то сработает эффект «порочного дерева», где все плоды этого дерева также будут порочны. То есть, если дело не возбуждалось, значит сам по себе обыск – незаконный.

Вещественные доказательства, изъятые в ходе обыска, необходимо признавать недопустимыми доказательствами, так как получены такие доказательства с нарушением УПК. Соответственно и последующие заключения экспертов, проводивших экспертизы изъятых в ходе обыска вещественных доказательств, также должны быть признаны недопустимыми доказательствами. Вот и дело развалилось.

Но это скорее исключение, чем правило. Думаю, вряд ли следователь пойдет на явное нарушение УПК, если он, конечно, не идиот. Он совершенно не заинтересован в развале дела. Поэтому, в случае, если дело не возбуждено, следователи используют следственное действие, такое как осмотр места происшествия.

Осмотр – это следственное действие, производство которого допускается до возбуждения уголовного дела. Протоколом осмотра можно изымать любые предметы, которые, по мнению следователя, имеют значение для дела.

Но необходимо помнить, что осмотр жилища допускается только с разрешения проживающих лиц, либо, опять-таки, на основании решения суда (в случае отсутствия разрешения проживающих лиц).

По общему правилу, в случае отказа проживающих лиц в производстве осмотра жилища, следователь должен возбудить перед судом соответствующее ходатайство о его производстве. Но, с учетом ст. 165 УПК РФ, следователь может, в случаях, не терпящих отлагательства, произвести осмотр жилища на основании собственного постановления. Как вы понимаете – у следователя все случаи всегда не терпят отлагательства. А под случаи, не терпящие отлагательства, можно подогнать любую ситуацию. Вот здесь круг и замыкается.

Законодатель всегда предоставляет стороне уголовного преследования соответствующую лазейку. Вроде бы нельзя, но в определенных случаях – можно. Такие случаи законом не определены. А значит, все зависит от фантазии следователя. Напротив, стороне защиты законодатель таких лазеек не предоставляет…

Таким образом, если вдуматься, то мы сами прокладываем себе дорогу к «судебной ошибке». В ходе производства того или иного следственного действия мы пренебрегаем своими правами, готовя плодотворную почву для судьи-формалиста, который вынесет формально законный и обоснованный приговор, а наказание назначит вполне даже реальное.

Именно поэтому я еще раз обращаю ваше внимание на то, что под подозрением в совершении преступления может оказаться каждый. И если в отношении вас начались какие-либо наступления со стороны правоохранительных структур, как бы ни было страшно, не теряйте голову.

Внимательно следите за происходящим, вписывайте собственноручно любые замечания на действия сотрудников следствия и полиции, даже если они вас убеждают в том, что этого делать «не положено». Положено или не положено, потом разберетесь. Главное зафиксировать все то, что на ваш взгляд происходит не совсем правильно.

Помните!

Что написано пером – не вырубить топором.

Не забывайте!

О том что «положено» или что «не положено», лучше вас может знать только ваш адвокат.

Да, и еще. Никогда не отказывайтесь от подписи. Таким образом, вы не спасаете себя, а, напротив, только подставляете. Потому что следователь с пребольшим удовольствием допишет в протоколе то, что ему нужно и сделает отметку вашего отказа от подписи. При этом ему по закону даже не понадобятся понятые.

Глава шестая

.

Какие же документы можно подписывать?

Какие же документы можно подписывать?

Только те, которые вы лично прочитали!

И самое главное, убедитесь в том, что в нем записано все именно так, как вы говорили. Если запись не соответствует вашим показаниям, то требуйте исправить текст.

Но при этом никогда не отказывайтесь от подписи протокола! Еще раз осмелюсь это повторить. Поскольку закон позволяет следователю оформить ваш отказ от подписи соответствующей отметкой. То есть по факту это будет выглядеть так. Следователь сочиняет или искажает ваши показания так, как ему выгодно. По сути, сам их подписывает за вас и за себя самого. И это позволяет ему закон. Имейте это в виду.

Обратите внимание, чтобы дата и время в протоколе соответствовали реальному времени. Никогда не подписывайте чистые листы и протоколы с пропущенными датами и указанием времени.

А подписать вас могут попросить единственный документ – это тот или иной протокол. Хочу обратить ваше внимание на то, что свидетель по закону не имеет право отказаться от дачи показаний, об этом следователь вас предупредит в протоколе под роспись.

Но следователь также обязан (требуйте от него этого) разъяснить вам ваши права свидетеля. В ходе этих разъяснений вы поймете, что согласно ст. 51 Конституции РФ вы имеете право не свидетельствовать против себя самого и своих близких родственников. Одним словом, если в ходе допроса вам будут задаваться вопросы, которые касаются уже непосредственно вас самих или ваших близких родственников, то вы тут же должны отказаться давать показания со ссылкой на ст. 51 Конституции РФ.

Кстати, мы об этом уже вели разговор.

В дальнейшем любые протоколы рассматриваются уже как доказательства по уголовному делу. Поэтому если вы при их составлении будете вести себя разумно, можно избежать непоправимых ошибок.

Следует отметить, что любое несогласие с действиями должностных лиц, составившими протоколы, должно находить свое место в замечаниях, которые без стеснения следует вносить в составляемые документы. Например, «С содержанием данного протокола я не согласен потому-то и потому».

Доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств по уголовному делу.

Кстати, не нужно писать в протоколе, в конце текста вашего допроса крылатую фразу, такую как: «С моих слов записано верно. Мною прочитано». Даже несмотря на то, что это от вас требует САМ следователь. Данный набор слов законом не предусмотрен. Достаточно только вашей подписи в случае вашего согласия с текстом протокола. А в случае же вашего несогласия так и написать – «с текстом протокола я не согласен». И снова подпись.

Если задержанному, подозреваемому или обвиняемому следователь не разъяснил их конституционное право иметь защитника, то все их показания и результат следственных действий с их участием, должны рассматриваться судом как доказательства, полученные с нарушением закона.

При подаче жалобы (заявления) должностному лицу, на своей копии следует взять расписку в её получении.

Отказы в удовлетворении ваших законных требований пытайтесь получить от должностных лиц в письменной форме, несмотря на то, что делают они это крайне неохотно.

При обысках, досмотрах и прочих следственных действиях с вашим участием не рекомендую прикасаться к незнакомым вам предметам.

Если обыск производится большой группой лиц, которая действует в собственных (не в ваших) интересах, ни вы, ни понятые, не сможете за всеми этими лицами уследить. Это повод к обжалованию данных действий – вероятность того, что могли подложить или украсть что-нибудь, весьма велика.

Избегайте негативных реплик и выпадов в адрес следователя – этим вы только настроите его против себя, а делу не поможете.

Следователи очень часто говорят откровенную неправду, чтобы деморализовать вас и добиться нужных признаний. Например, вам пересказывают изобличающие вас показания какого-нибудь фигуранта по делу, не паникуйте – на «очной ставке» это выяснится, или при ознакомлении с материалами дела. Не спешите.

Эти прописные истины должны знать все законопослушные граждане и тем более те, у кого нет средств на СВОЕГО адвоката.

Глава седьмая.

Большой-большой секрет или почему бесплатных адвокатов не бывает

В тот самый момент, когда вы оказались не в нужном месте и не в нужное время в центре событий, чреватых для вас плачевными последствиями, доброжелательный следователь Вам предложит воспользоваться услугами «бесплатного» дежурного адвоката. Свое предложение он будет мотивировать тем, что тратить деньги на адвоката по соглашению нет никакого смысла, потому что следствие обладает неоспоримыми доказательствами Вашей виновности в совершении преступления, в котором вас подозревают и за которое вы задержаны.

Скажу вам прямо, бесплатных адвокатов, как и бесплатного сыра не бывает. Бывает, разве что в мышеловке из известной поговорки. Ну чем ваше положение отличается от мышеловки, в которой вы в силу сложившихся обстоятельств оказались.

«Почему не бывает бесплатных адвокатов?», – спросите вы, – «Следователь же сказал, что в соответствии с какой-то там статьей УПК мне назначается адвокат за счет средств федерального бюджета». Это действительно так. Адвоката Вам могут назначить за счет средств федерального бюджета. И федеральный бюджет на основании постановления следователя оплатит адвокату его работу по установленным Правительством тарифам. Эти тарифы крайне невелики. Но следователи зачастую забывают рассказать Вам о том, что в случае признания вас виновным, суд постановит взыскать с вас израсходованные из федерального бюджета средства на оплату труда адвоката по назначению.

Я же говорил вам, что не бывает бесплатных адвокатов. Каждый адвокат, имеет свою цену. Цену адвокатов по назначению определяет Правительство. Правительство оценивает таких адвокатов крайне невысоко. Соответственно такие адвокаты, в знак протеста Правительству за то, что оно недостойно оценивает их труд, решают саботировать возложенную на них работу. Нет, они, конечно, на работу выходят, но работы никакой не выполняют.

Вы, может быть, слышали про должность помощника следователя? Да, действительно такая должность есть. Но у нашего Правительства, к сожалению, недостаточно средств на оплату труда этих помощников. Поэтому на эти должности никого не принимают.

И это правильно, потому что правительство и так оплачивает труд фактических помощников следователя. Да, этими помощниками являются адвокаты по назначению.  Почему, спросите вы? Да потому, что весь коэффициент трудового участия этих адвокатов заключается в содействии следователю придания материалам уголовного дела процессуальной формы.

Насколько я знаю, адвокат в уголовном процессе – это защитник подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, задача которого очевидна – это защита своего клиента от уголовного преследования. Да, так оно и есть, адвокаты призваны защищать своего клиента, оказывать ему необходимую юридическую помощь.

Но может ли подозреваемый или обвиняемый считаться клиентом адвоката по назначению? Ведь клиент – это тот, который платит своему поверенному лицу деньги. А кто платит деньги адвокату по назначению? Федеральный бюджет платит в лице следователя, который выносит постановление об оплате труда адвоката по назначению. И что у нас получается при таком раскладе? Получается следующее. Клиентом адвоката по назначению является следователь. Кто платит – тот и клиент. Вот где собака зарыта.

При всем этом, следователь очень хитрый клиент. Он не желает оплачивать адвоката просто так и, в конце концов, потребует возместить свои расходы за счет бедолаги, который по приговору суда и так уже попал в мышеловку.

Таким образом, что у нас получается. Кто платит, того интересы и представляются. Раз уж адвокату по назначению платит следователь, значит, этот адвокат представляет интересы следователя в уголовном процессе. Нужен ли вам такой адвокат, «защитник» от уголовного преследования? Решайте сами. В силу этических соображений и корпоративных правил, я не берусь здесь рассказывать о тех негативных последствиях, причиняемых адвокатами по назначению.

Друзья мои, если с вами случилась беда, любыми способами пытайтесь связаться со своими родственниками. Требуйте от следователя, чтобы он предоставил вам такую возможность. Если такая возможность вам следователем будет предоставлена, то просите родственников обеспечить вас надежным и адвокатом, которого рекомендуют ваши друзья и знакомые. Причем очень срочно. Куй железо пока горячо!

Если у вас есть знакомый адвокат, то требуйте у следователя о его приглашении. При этом следователь будет вас уверять, что не может связаться с вашим адвокатом, или адвокат очень занят другими клиентами. Это вас не должно волновать. Скажите, что вам спешить некуда, и вы готовы ждать. Срок задержания всего 48 часов.

Следователь не станет безучастно ждать истечения этого срока, он будет вам навязывать дежурного адвоката по назначению. Он будет уверять вас в том, что не стоит тратить деньги на адвоката вообще. Пользуйтесь милостью государевой, которая сродни бесплатному сыру. Не слушайте его. У него своя цель, у вас своя. Его цель упрятать вас за решетку. Ваша цель – избежать попадания за эту решетку. Отказывайтесь от предложенного вам адвоката. Это ваше право. Следователь начнет предлагать вам другого адвоката и тоже «бесплатного». Повторяйте свой отказ! Повторяйте до бесконечности. Не говорите под протокол ни единого слова без своего адвоката.

Если вам известна фамилия адвоката, которого бы вы хотели бы нанять, требуйте именно его. Следователь рано или поздно будет вынужден с ним связаться. Если даже ваш знакомый адвокат объективно (хотя это бывает крайне редко) не сможет прибыть к вам, то следователь вправе только спустя 5 суток после официального уведомления вашего адвоката, назначить вам дежурного адвоката по назначению. Но это через пять суток! А срок задержания истекает через двое суток. Ничего не подписывайте, ничего не говорите, только требуйте. Не давайте шансов на первых порах повесить на вас всех собак. Сопротивляйтесь, как можете. Помните, вы не свидетель и не потерпевший, поэтому никто не вправе заставить вас говорить. В данном случае на вашей стороне даже Конституция. Надеюсь, Вы не забыли Золотое Правило № 51?

Сколько раз в моей практике были такие случаи, когда родственники задержанного звонили мне ночью и просили срочно взяться за дело. Я нарезал круги вокруг отдела милиции, потому что меня не пускали к моему клиенту. Не пускали под различными предлогами. Постовой милиционер, позвонив в кабинет к операм или следователю, получив соответствующую от них инструкцию, пудрил мне мозги в следующем направлении. Он уверял меня, что моего подзащитного увезли на какое-нибудь освидетельствование, либо он уже спит, либо ужинает, либо не желает общаться с адвокатом, либо у них задержанных с такой фамилией нет.

А в это время в отдел милиции проводят через черный ход дежурного адвоката и навязывают его подозреваемому, вводя последнего в заблуждение. Бывало и такое, когда моего клиента вывозили через хозяйственные ворота с милицейского двора на производство обыска в его жилище, с его согласия после консультации с дежурным адвокатом и в его присутствии. Мои обращения к надзирающим прокурорам, как правило, оставались без удовлетворения.

Не попадайтесь на дешевые уловки следователей и оперов. Это вам очень дорого может обернуться. Помните, что бесплатных адвокатов не бывает.

Глава восьмая

.

Трактат о задержании

Чаще всего побеждает тот, кого не воспринимали всерьез.

Роттердам

Выше я рассказал вам, как очень просто стать жертвой уголовного преследования. Иначе говоря, от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Это действительно так. В настоящей главе мы рассмотрим тему задержания. Вы узнаете, какие бывают виды задержания, какие подводные камни кроются в глубинах этого процессуального действия и узнаете о прочих хитросплетениях.

Ещё несколько минут назад вы куда-то шли, думали о чём-то своём, что-то предполагали делать. И тут к вам подошёл полицейский и предложил «пройти». Это всегда застаёт врасплох. Даже если вы раньше уже думали о такой ситуации. Лучше, если вы не покажете растерянности. Почему-то считается, что это подозрительно. Не знаю почему, но считается так.

Не говорите полицейским, что вы куда-то спешите, не раздражайтесь, не подавайте признаков нетерпения. Такой человек – источник лёгкого заработка. А вы совсем не против проехать в отделение и убить там пару часов вашего личного времени. Вам все равно нечего делать, и вам даже любопытно. Когда ещё представится такой случай?

Вы не обязаны носить с собой документы, но лучше не давать повода задержать вас для установления личности. Предъявите документы, объясните, куда и откуда идёте. Если вы хорошо одеты, вежливы и несуетливы, меньше вероятность, что вас задержат.

Липовое задержание

Сразу же надо уточнить, что задержание бывает трех видов.

Первый вид – это за совершение административного правонарушения. Второй – для выяснения вашей личности. И третий, самый страшный вид задержания, – это задержание по подозрению в совершении преступления. Мне бы не хотелось здесь углубляться на тему задержаний за совершение административного правонарушения и задержания по поводу выяснения личности. По сути это самостоятельная тема.

Другое дело, что подобные задержания сотрудники правоохранительных органов применяют совершенно с иной целью. С целью выиграть время для того, чтобы накопать против вас комплект доказательств вашей виновности в совершении какого-нибудь преступления. Но это не является законным. Потому что задержать вас могут в качестве подозреваемого всего лишь надвое суток.

Для следствия этого времени крайне не достаточно, чтобы убедить вас в том, что вы есть преступник, что вам необходимо как можно быстрее признать свою вину. Ибо только чистосердечное признание поможет облегчить вашу участь.

Чушь собачья!

В нашей стране признательные показания по-прежнему являются «Царицей доказательств». Во-первых, если вы признаетесь и напишете явку с повинной, для оперативников дело считается раскрытым. По статистической отчетности проходит преступление как раскрытое. Для них дело сделано. «Висяк» отсутствует.

Все остальное – головная боль следователя. Пусть он оформляет и закрепляет доказательственную базу. Поверьте мне на слово, что после дачи признательных показаний, следователю не так уж трудно подогнать и все другие доказательства подтверждающие вашу вину. Да и суды наши российские всегда практически удовлетворены такой совокупностью доказательств.

А вот вам уже будет крайне трудно, а порой и практически невозможно поменять свои показания. Потому что вот такая у нас судебно-оформительская система в стране.

Возвращаясь, обращаю ваше внимание на следующее. Вас задержали за совершение административного правонарушения. Но при этом вы нигде пьяный по улицам не шатались. К прохожим не приставали. Песен в общественных местах не пели. На центральной площади прилюдно не мочились и матом в магазине не ругались. При этом от вас требуют признаться в совершении какого-либо преступления. Такое задержание незаконное.

В данной ситуации вам необходимо требовать, чтобы был составлен протокол задержания в соответствии с нормами уголовно-процессуального кодекса, то есть в качестве лица подозреваемого в совершении конкретного преступления.

А такой протокол можно составить только по трем основаниям, предусмотренным УПК РФ. А это значит, что следователь вправе задержать вас по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, когда:

Вы застигнуты при совершении преступления или непосредственно после его совершения.

Когда потерпевшие или очевидцы укажут на вас как на лицо совершившее преступление.

Когда на вас или на вашей одежде, при вас или в вашем жилище будут обнаружены явные следы преступления.

Вот только по этим трем основаниям вас и могут официально задержать следственные органы без постановления суда не более чем на 48 часов.

Согласитесь, что основания достаточно четкие и не подлежат расширительному толкованию. Именно поэтому следователям и дознавателям трудно обосновать ваше официальное задержание и в столь короткий промежуток времени накопать на вас необходимое и достаточное количество доказательств для предъявления вам обвинения.

Допустим, что у следствия имеются только косвенные доказательства вашей виновности. Или, чаще всего, просто оперативная информация, или просто предположение о том, что преступление совершили именно вы. Но при этом никто вас на месте преступления не застал. Потерпевшие и очевидцы на вас как на лицо, совершившее преступление, прямо не указали, потому что сами не видели, кто его совершил. На вашей одежде и в вашем жилище не обнаружены следы преступления.

Что в такой ситуации делать следователю? Ведь законных оснований для вашего задержания явно нет. Но есть уверенность следователя, что преступление совершили именно вы. Ему так проще, ему так легче. Что в таком случае делает следователь. Он с помощью сотрудников полиции инициирует ваше административное задержание.

Как правило, формулировка такого задержания очень проста: «Выражался в общественном месте нецензурной бранью. При задержании оказал злостное неповиновение законному требованию сотрудника милиции». А это уже целых два состава административного правонарушения: 1) мелкое хулиганство; 2) неповиновение законному распоряжению сотрудника милиции и ему подобному. За оба эти правонарушения в отдельности предусмотрено наказание до 15 суток административного ареста.

Вот здесь собака-то и зарыта. Мировой судья по совокупности правонарушений назначит вам в среднем, например, 7 суток административного ареста. Вот теперь у оперов и следователей времени вагон и маленькая тележка, чтобы убеждать вас в том, что тем негодяем, который совершил преступление, являетесь именно вы. Вам понятно, о чем идет речь? Думаю, что понятно.

Как бороться с «липой»

Существует два способа избежать подобного якобы административного задержания. Один малоэффективный. Другой конструктивный.

Первый способ заключается в следующем.

На вас составляют протокол об административном правонарушении и слушать вас о том, что вы не совершали мелкого хулиганства и тому подобного безобразия, конечно же, никто не будет. Можно посоветовать, не подписывать протокол. Или же в строке «Объяснение правонарушителя» написать: «не согласен».

Только это не даст вам ровным счетом ничего!

Потому что данный протокол составляется заведомо противоправно. Цель вашего задержания по административному протоколу у сотрудников одна, как я уже говорил ранее, – это выиграть для себя время, чтобы собрать против вас доказательства виновности. Как эти доказательства добываются, надеюсь всем известно. А если не известно, то коротко расскажу.

Перед вами на протяжении нескольких суток будут нависать наглые детины-опера и убеждать вас в том, что вы негодяй. Языки у этих молодцов остры и хорошо подвешены. Вам со всех сторон будут задувать в уши всякий бред. А происходить это будет в наглой и непристойной форме. Если вы не будете с ними соглашаться, то жестокость в отношении вас усилится.

Вам не будут давать воды. Вас будут через раз водить в туалет. Но это еще не все. Вы можете также получить по голове какой-нибудь книгой в жестком переплете. Неоднократно упасть со стула и многое другое. Телефона вы лишитесь сразу же. Вам покажется, что вы попали в плен к самым заклятым врагам. И самое главное, вам не будет давать покоя чувство несправедливости по отношению к вам. Но, поверьте, это никого, кроме вас самого, не интересует.

Вы можете сказать, что административный арест осуществляет мировой судья. Там-то вы и скажете суду, что никакого административного правонарушения вы не совершали. Конечно, мировому судье это сказать обязательно надо. Кроме того, пояснить, что на самом деле вас подозревают в совершении преступления. А значит, вы должны быть задержаны как подозреваемый, не более, чем на двое суток.

Но, увы, к великому сожалению, практика показывает, что мировые судьи охотно принимают доводы правоохранительных структур и попросту оформляют ваш административный арест. Именно оформляют. Поверьте, для них это обычная рутина. Да и что вы в свое оправдание сможете сказать, когда против вас несколько рапортов сотрудников милиции и сам протокол об административном правонарушении, который также является доказательством совершения вами административного проступка.

Данный протокол – это «неопровержимое доказательство». В нем отдельно взятый сотрудник полиции утверждает, что вы, допустим, нецензурно выражались там-то и там-то. По закону достаточно.

Ну вот, вы уже административный арестант. Свобода позади. Теперь вы в полной власти оперов и следователя. Конечно, вы можете не мучить самого себя и сделать все, что вас просят еще до административного ареста. То есть написать явку с повинной, дать показания в качестве подозреваемого в присутствии дежурного адвоката. После чего, возможно, если обвинение не слишком тяжкое, вас могут отпустить домой под подписку о невыезде. А если тяжкое, то маловероятно, что отпустят.

Надо полагать, что ни тот и не другой вариант развития событий вас, конечно, не устраивает. Вы спросите, что же тогда делать. Замкнутый круг какой-то. Я соглашусь с вами, что это именно так. Поэтому первый способ не только малоэффективный, но и попросту бесполезный.

Но что делать? Как себя вести? Как не стать без вины виноватым?

Думаю, что в такой ситуации остается только второй способ. Это конструктивный способ.

Конструктивный способ

В чем же заключается конструктивный способ?

Он заключается в том, что никуда и ни с кем вам ехать не следует. Именно так. Как правило, доставление в милицию происходит из вашего же дома. То есть попросту сказать, за вами приезжают. Если такое произошло, то не спешите открывать дверь, поинтересуйтесь, кому вы понадобились. Если вам ответят, что это приехала милиция (полиция), скажите что дома нет никого, и не вздумайте открывать.

Почему?

Да потому что вас увезут в милицию, а дальше события будут развиваться по первому малоэффективному сценарию.

Вы можете сказать: «Ну мало ли зачем приехала полиция, я же правосознательный гражданин, законов не нарушал и пр…». В данном случае уже неважно. Сотрудники могут позвонить в вашу дверь, например, спросить про соседа. А может и по вашу душу. Мало ли вообще, зачем они приехали. Но уж если они спрашивают через дверь ваше имя, то нужно задуматься. А лучше вообще не задумываться, а просто перестраховаться. Ответьте им, что дома никого нет или пусть вызывают повесткой на конкретное время.

Могу вас успокоить. Если у полицейских нет соответствующего постановления на обыск в вашей квартире, то двери ломать они вряд ли будут. Обыск в жилище, как правило, проводится по постановлению суда. Но суду следствие должно обосновать, почему необходимо производство обыска именно в вашей квартире. Постановление на арест вообще суд заочно не вынесет, то есть без вашего участия.

Итак, дверь мы не открыли. Но на этом успокаиваться нельзя. Настала пора бить во все колокола. Немедленно звоните своим родственникам, знакомым, соратникам по работе. Всем, кто вас знает.

Сообщите им, что вас преследует полиция. Скорее всего, сотрудники будут дежурить теперь в вашем подъезде сутками. Выходить из дома вам не следует, ни при каких обстоятельствах. Просите по телефону родственников, чтобы они занялись поиском адвоката. Причем срочно! Ибо с вами теперь общаться не безопасно только адвокату.

Ваши родственники или друзья наняли адвоката. Договоритесь по телефону, когда вы с ним встретитесь. Встреча должна проходить естественно на вашей территории. И как можно быстрее. Адвокат постарается выяснить, что за сотрудники, из какого органа, к вам приезжали.

Если ваша персона действительно заинтересовала органы, то они дадут о себе знать неоднократно. Скорее всего, они вообще не покинут окрестности вашего дома. Тем легче адвокату пойти с ними на контакт и выяснить все для него необходимое.

После того, как контакт  с правоохранителями будет налажен, и станет ясно, кто вас так сильно жаждет видеть, вы с адвокатом идете в тот отдел полиции, в котором вас ждут с нетерпением.

И вот здесь наступает кульминация.

Представьте, заходите вы в указанный кабинет. Там находятся человек пять в гражданской одежде. И все, как один, с кислым выражением лица. А чему радоваться. Вы пришли не один, а с адвокатом. Разве могут теперь они применять свои методы добывания истины?

В моей практике такие случаи были неоднократны. Когда я со своим клиентом приезжал в отдел милиции, оперативные сотрудники не могли ему задать хотя бы парочку вменяемых вопросов. Все вопросы звучали крайне нелепо. Сразу видно, растерялись. Не привыкли работать в таких условиях.

Далее нам пришлось полдня ждать, когда же придет следователь. Вы думаете, следователь был где-нибудь на выезде? Нет. Он был в соседнем кабинете. Просто он не знал, с чем к нам зайти. О чем нас спросить, что нам предъявить.

Как и следовало ожидать, протокол задержания не оформлялся. Не оформлялся, потому что не было на то оснований. Какие-либо опознания не проводились, потому что опознавать было некому. Допрашивать моего клиента в качестве подозреваемого в надежде на то, что он даст признательные показания, следователь не решился. Толкать-то к признанию в данной обстановке невозможно. А больше и крыть нечем.

В конце концов, уже под вечер, следователь допросил моего доверителя в качестве свидетеля. Признаюсь, что это был не допрос, а сплошной винегрет. Околесица какая-то. Так, для видимости.

Закончилась данная история тем, что мы благополучно вышли из помещения отдела милиции и спокойно разъехались по домам. Таким образом, свобода восторжествовала. А как близко находился мой клиент от несвободы.

Стоило бы только дать признательные показания, и клиент неминуемо бы попал в «воронку правосудия». А поскольку наши суды считают первоначальные показания самыми достоверными доказательствами из всей имеющейся совокупности, то результат данного «правосудия» был бы предрешен.

Вы думаете, что признательных показаний могло бы не быть? Могло бы не быть. Но чаще всего первоначальные показания в основном именно признательные. Ну, правда. Почему-то происходит именно так, а не иначе.

P.S. Прошел уже не один год. Но никто моего клиента в суд для допроса в качестве свидетеля до сих пор так и не вызывал. Думаю, что и того протокола (винегретного) допроса в качестве свидетеля уже давно не существует в материальной форме.

Глава девятая

.

Нет повестки – нет проблем

А теперь поговорим немного подробнее о том, о чем было упомянуто выше.

Давать свидетельские показания – это ваш гражданский долг, а также обязанность, предусмотренная на законодательном уровне. Но если уж по каким-то причинам давать показания не в кайф (причин бывает множество, в том числе и уважительных), то к вызову в следственные органы необходимо отнестись серьезно. И не допустить элементарных ошибок.

Ни в коем случае не являйтесь в органы по телефонному звонку, когда вас вежливо (или не очень) просят прибыть для допроса или «беседы». Если же вы обнаружите повестку в своем почтовом ящике, то можете смело ее порвать и забыть, как если бы она вовсе к вам не приходила.

Если же вы предполагаете, что вас, скорее всего, должны вызвать на допрос, то никогда не берите трубку домофона или не открывайте дверь никому и никогда. Конечно, открывать дверь надо, но своим близким или желанным людям. Тогда объясните своим близким и желанным людям, что сначала им необходимо позвонить вам на телефон и сообщить, что это именно они пришли к вам и в данный момент стоят у ваших дверей. Вот тогда открывайте им смело.

Если же вы все-таки открыли дверь, а на пороге стоят опера и «любезно» приглашают вас проехать с ними для допроса или же еще того хлеще для беседы. Скажите им, что вы их не вызывали и вы не нуждаетесь в их помощи.

Никогда их не впускайте нежданных гостей через порог, это право закреплено за вами самой Конституцией и охраняется Уголовным кодексом (ч. 3 ст. 139 УК). Они знают об этом и если почувствуют, что об этом знаете и вы, то никогда не будут вламываться к вам в квартиру силой.

Вообще к операм вам ходить на беседы не нужно. У оперов нет никаких полномочий совершать следственные действия, в том числе, и допрашивать вас. Опера, как обычно, морочат голову и запугивают. И не только подозреваемых и обвиняемых, но и свидетелей тоже.

Неявка по вызову к следователю является нарушением закона с вашей стороны. Следователь может применить к вам за неявку санкцию, такую как принудительный привод. И не более! Но это только в том случае, если вы были вызваны на допрос надлежащим образом.

Что это такое?

Все просто. Повестка вам должна быть вручена лично под роспись. Вот тогда вы считаетесь извещенным надлежащим образом.

Кроме того, что повестку вам должны вручить надлежащим образом под роспись, в данной повестке должно быть указано следующее: Кто вызывается (ФИО, ваш адрес), в качестве кого вы вызываетесь (подозреваемого, свидетеля), куда вы вызываетесь (адрес учреждения), кем вы вызываетесь (должность, фамилия и инициалы), когда вы должны явиться (дата, время) и в какой кабинет.

На повестке должна фигурировать подпись следователя и расшифровка его подписи, например, Иванов И. И. Сама повестка должна быть скреплена печатью учреждения.

Под роспись повестки вручаются двумя способами: 1) это когда Вам ее приносит курьер (может любой сотрудник милиции, например, участковый, опер); 2) заказным письмом (на почте вы распишитесь, перед тем как получить само письмо.

Последний вариант – заказное письмо – всегда кот в мешке. Снчала подпись. А потом письмо. А там повестка к следователю. Это значит, что вы теперь извещены надлежащим образом.

Согласитесь, что в наше время вам никто не пришлет выигрышный лотерейный билет заказным письмом. Подобная корреспонденция теперь приходит только из налоговой инспекции, из пенсионного фонда, из суда, либо из полиции, и, что более вероятнее, – из банка.

Подумайте, нужны ли вам вообще заказные письма, если в наше время существуют всякие СМС, мейлы, скайпы, трайпы и прочие хмурайпы.

Глава десятая.

Так что же такое состав преступления

«Незнание закона не освобождает от ответственности!»

Как вы считаете, что означает эта правовая формула?

Достаточно часто мне приходится наблюдать в кабинетах оперативных сотрудников и даже следователей плат с надписью: «Незнание закона не освобождает от ответственности». Так что же хотят подчеркнуть для нас с вами этой наглядной агитацией служители закона?

Нередко бывало так. Мы с подзащитным присутствуем на допросе. Речь идет о хранении наркотиков. Мой подзащитный заявляет о том, что он даже не подозревал о наличии в его кармане именно наркотического средства. Думал, что в его кармане, например, зеленый чай. Или подорожник. А то, что это наркотик узнал сегодня от вас. Когда покупал, мне сказали, что это не наркотик. И я добросовестно в это верил.

На что следователь иронично, тыкая пальцем в стену, где висит тот самый плакат с известной уже вам надписью, отвечает следующее. Незнание закона, дорогой друг, не освобождает вас от уголовной ответственности. И начинает загибать пальцы. Потому что вещество у вас изъято в соответствии с законом (читать с понятыми), а экспертиза показала, что это наркотическое средство. Так что теперь, знал ты или не знал, уже ничего не изменит.

Но у тебя есть единственный шанс хоть как-то загладить свою вину перед законом, который ты почему-то не знал, это признать свою вину. И соответственно облегчить свою незавидную участь.

Вот как труженики уголовной юстиции на практике истолковывают эту правовую формулировку, дошедшую до нас со времен Древнего Рима.

А вы согласны с этим?

Чтобы разобраться с этим вопросом, давайте зададим себе другой вопрос. Как можно не нарушать закон, если ты его не знаешь? Этот вопрос действительно ставит в тупик. А как можно руководствоваться законом, если закона ты не знаешь? Жить по совести. Но у нас судят по совести и внутреннему убеждению. Правда должны еще судить и по закону. Это правила пока еще тоже никто не отменял. Но если нет ни совести, а убеждение так и прёт вразрез с законом, то здесь как тогда поступать тому, кто судит.

Очень сложный вопрос. Может именно поэтому Рим и придумал юристов, чтобы подсказывали, что можно делать, а чего делать нельзя. Объективно формула «Незнание закона не освобождает от ответственности» оправдывает себя. Оправдывает, но исключительно только из тех соображений, что в таком случае каждый преступник, будь то убийца, насильник или растратчик, заявив о своем незнании того, что убивать нельзя, он автоматически бы подлежал оправданию.

Именно по этой причине прапрадедушка Рим и придумал такое безапелляционное правило. И с этим можно согласиться, или хотя бы смириться.

Но о чем все же ведут речь труженики уголовной юстиции?

Они же пытаются без зазрения всякой совести, несмотря на присутствие адвоката, убедить клиента в том, что, если он не знал, что именно находится в его кармане, квартире, машине или сумке, это совершенно никого не интересует. В первую очередь это не интересует закон, так как последний очень ревниво относится к его незнанию.

Вы тоже так думаете? Вы верите в это?

Правильно, никогда не верьте в это! Потому что они либо сами в этом ничего не соображают. Что маловероятно. Либо вводят, мягко говоря, вас в заблуждение. Что так оно и есть. Вас попросту разводят на «признанку».

А зачем им эта «признанка», если «незнание закона» и так не освобождает от ответственности, а наличие в кармане запрещенных в обороте предметов само по себе уже образует состав того или иного преступления?

В том-то и дело, что само по себе состав преступления не образует. Наличие при вас запрещенных предметов образует только один единственный признак этого состава. И имя этому признаку – ОБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА.

Это само деяние. Действие или бездействие. И, кроме того, этот признак образуется при условии, если предмет в вашем кармане действительно запрещен в гражданском обороте. Или проще сказать, если это действительно, например, наркотик, который лежит себе одиноко не на асфальте, а именно в вашем кармане, сумке или еще где-нибудь поглубже. Такое тоже нередко бывает.

А что им еще нужно, чтобы состав полностью сформировался?

Ну, во-первых, чтобы ваш возраст подпадал под уголовную ответственность. Например, вы достигли уже 14, 16 или 18 лет отроду. Составы разные бывают. Соответственно и возраст привлечения к уголовной ответственности тоже варьируется. Также необходимо, чтобы не приведи господь к вам по ночам в комнату не залета летающая тарелка, и вы на ней не улетали на Марс или в более отдаленную Галактику.

То есть, чтобы привлечь вас к уголовной ответственности вы должны быть как минимум вменяемым человеком. Вы должны осознавать характер своих действий и должны руководить своими действиями. А это, согласитесь, не всегда просто. Многим из вас, наверное, хорошо знаком такой феномен, как не могу вспомнить, что было вчера. Особенно это происходит по утрам, когда накануне, как принято выражаться, домой пришел на автопилоте.

Такой феномен наша психиатрическая наука к невменяемости не относит. А ласково называет его «алкогольная амнезия», не исключающая вменяемости. Так что здесь такая отговорка как, я не виноват, я был пьян, не ведал я вчера, что творил, не проходит.

Снова я ударился в лирику. А сказать мне хотелось вот что. Признак состава преступления, который я вам только что так подробно расписал, называется СУБЪЕКТ преступления. Таким образом, уголовной ответственности подлежит вменяемое физическое лицо (юридическое лицо не подлежит), достигшее возраста уголовной ответственности. Коротко и ясно.

А что еще образует состав преступления? Мы только рассмотрели два.

А еще состав преступления образует такой признак как ОБЪЕКТ преступления. Логично же, если есть субъект, то должен быть и объект.

Объект преступления – это охраняемое уголовным правом общественное отношение, против которого прямо и непосредственно направлено одно или несколько преступлений.

Вы поняли, о чем здесь речь? Я тоже это раньше понимал с трудом. Но на самом деле все достаточно просто. Объектом преступления против половой свободы и половой неприкосновенности является ПОЛОВАЯ СВОБОДА И ПОЛОВАЯ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ. Если и сейчас непонятно, то не ломайте себе этим голову. Потому что объект преступления редко на что-нибудь влияет. Это тот самый признак состава преступления, который каждому преступлению дарован свыше.

И наконец, какой же последний признак состава преступления? Почему последний? Я забыл сказать, что их всего четыре. Последний, но, на мой взгляд, самый важный признак. И если снова поразмыслить логически, то если есть ОБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА, значит должна быть и СУБЪЕКТИНАЯ СТОРОНА преступления. Так оно и есть, не должна, а есть.

А что же такое субъективная сторона преступления?

А субъективной стороной преступления называют то или иное отношение к своему действию. В некоторых случаях бездействию (Например, халатность).

Все вы, наверное, слышали слово «вина»? Да, конечно, слышали. Как такое не услышать, если труженики уголовной юстиции спят и видят, когда же каждый человек в этом мире эту вину признает. Мало того, видят. Так они и на яву постоянно требуют у людей ее признать.

А что же означает это столь до боли знакомое слово?

А это как раз то самое отношение СУБЪЕКТА к совершенному им действию. Помните таку фразу, «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние (действие или бездействие), запрещённое уголовным законом под угрозой наказания». Вот где собака и была зарата. Только виновное действие или бездействие. Виновным признается лицо, совершившее деяние либо умышленно, либо по неосторожности. Умысел и неосторожность – это ФОРМЫ ВИНЫ.

      И вот возвращаемся к нашему популярному примеру из жизни. Если, не приведи господь, при вас обнаружат запрещенный в свободном обороте предмет (пистолет, ракету, наркотик или экстремистскую литературу), что доказывается процессуальным изъятием и производством экспертизы. Это задача для следствия сложной не представляется. А вот умышленно ты хранил при себе эти самые предметы, следственным органам надо еще доказать.

А что значит умышленно?

А то и значит, что вы должны были знать на все 105% о том, что при вас находятся именно запрещенные в обороте предметы. Мало того знать, так вы должны и желать, чтобы именно эти запрещённые предметы находились у вас при себе. А не добросовестно в этом заблуждаться. То есть думать, что у вас в кармане находится зеленый чай, а на самом деле это марихуана.

Именно вот это 105-ное знание (интеллектуальный критерий) и безусловное желание (волевой критерий) совершить то или иное преступное действие, как в нашем примере, хранить при себе наркотическое средство и называется субъективной стороной состава данного (ст. 228 УК РФ) преступления.

А это подлежит доказыванию. А как доказать, когда вы либо ничего не говорите (ст. 51 Конституции РФ), либо говорите, что у меня в кармане чай, самый обычный зеленый чай. Либо кричите на весь отдел полиции, что у меня в кармане ничего не было, а наркотики кто-то подкинул. Можете даже сказать, кто подкинул, если видели.

Вот именно поэтому, когда вы не хотите чистосердечно признавать свою вину. В данном случае признавать свой УМЫСЕЛ в совершении преступления. Тем самым помогать им в доказывании этого упрямого УМЫСЛА. То труженики уголовной юстиции пытаются вам объяснить, что «незнание закона ни в коем случае не освобождает вас от уголовной ответственности. Забывая, правда, при этом разъяснить вам статью 5 УК РФ, которая гласит о том, что ОБЪЕКТИВНОЕ ВМЕНЕНИЕ, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.

Эти труженики прекрасно понимают (но вам об этом не говорят), что отсутствие хотя бы одного из четырех признаков состава преступления (объект, субъект, объективная сторона, субъективная сторона) не образует состава преступления в целом.

Если худо-бедно объективную сторону они научились доказывать почти без вашего участия (и то редко!), то субъективную сторону порой без вашего участия доказать просто невозможно (бывают правда некоторые исключения).

Про какое ваше участие здесь идет речь?

Правильно. Про матушку царицу, всем царицам царицу. Речь идет про «царицу доказательств» – признание вины. Все очень просто, как в мультике. Помните, как в «Бриллиантовой руке»? Как девушка (Светлана Светличная) кричала, что невиноватая она, он сам пришел к ней в номер. То есть она не знала, что он придет. Более того, она этого не желала. Объективно он проснулся у нее в номере, но вины ее, то есть умысла, не было.

И вот пойди и докажи, что она знала, желала и прочее. А раз не знала и не желала, то соответственно и невиноватая. Но вот если бы с ней поработал оперативник, хотя бы в лице жены Семена Семеновича, то мы еще посмотрели, насколько она оказалась бы не виноватая. К утру бы точно призналась, что знала, желала и, более того, ждала.

Нет, конечно, оперативники бы эту красавицу жестко «колоть» не стали (если, конечно, оперативник это не жена С. С.), а вот байку про «незнание закона» прочитали бы обязательно. Прочитали бы они ей и байку о вреде отказа от дачи показаний. О том, что пользоваться своим конституционным правом не свидетельствовать против самой себя это великих грех.

И судья за этот грех неминуемо ее накажет по всей строгости советского закона. И поверила бы она, повелась бы на сказочки оперативные. И признала бы себя виновной, ибо это единственный оставшийся в ее арсенале шанс избежать чрезмерно суровой кары меча социалистического правосудия.

А ларчик просто открывался. Незнание ЗАКОНА не является оправданием, незнание ФАКТА является оправданием (Ignorantia juris non excūsat, ignoratio facti excūsat).

Да, действительно. Знаешь ты или не знаешь, что по закону убивать нельзя и что за это по закону посадить могут – это от ответственности не освобождает (незнание закона).

А вот если ты не знаешь, что у тебя в кармане именно наркотик, то это незнание факта его нахождения в кармане (отсутствие умысла).

Вот и делайте выводы сами.

P.S. В некоторых случаях подобные перлы следователей адвокаты эффективно используют в ходе защиты своего клиента в дальнейшем. Но об этом не сейчас.

Глава одиннадцатая.

Почему нельзя забрать из полиции свое заявление

В чем суть проблемы?

За всю свою юридическую бытность я регулярно слышу вопросы, утверждения и просто фразы в различном контексте, такие как: «Может ли потерпевшая забрать заявление…», «Пусть он мне возместит ущерб, тогда я пойду и заберу заявление», «Потерпевшая обещала забрать заявление» и т.д. и т. п.

Так может ли потерпевший забрать из полиции свое заявление?

Чтобы ответить на этот вопрос, сначало необходимо вдуматься в смысл и содержание словосочетания «забрать заявление», и разобрать его по косточкам.

Итак, приступим.

Чтобы посадить кого-нибудь в тюрьму, нужен вступивший в законную силу приговор суда. Чтобы состоялся приговор суда, нужно провести судебное разбирательство. Чтобы состоялось судебное разбирательство, прокурор должен утвердить обвинительное заключение по уголовному делу и направить это дело в суд.

А кто составляет обвинительное заключение?

Правильно. Обвинительное заключение составляет следователь. Будь он просто следователь, будь он старший следователь, или даже особо важный следователь, то есть следователь по особо важным делам (важняк). От перемены мест таких слагаемых, как известно, сумма не меняется. Меняется только размер оклада следователя. Но это уже лирика.

А что такое «обвинительное заключение»?

Это итоговый процессуальный документ расследования уголовного дела, в котором уже известный нам следователь утверждает о совершении тем или иным лицом, а то и рядом лиц, деяния, запрещенного уголовным законом.

Кроме того, в обвинительном заключении следователь приводит перечень доказательств, на которые ссылаются как обвинение, так и сторона защиты. И кое-что еще, но это уже больше процедурные вопросы, чем обстоятельственные.

Само по себе обвинительное заключение представляет собой своеобразный план-конспект всего уголовного дела, чтобы всем участникам процесса было удобнее ориентироваться в его дебрях.

Но самую неоценимую пользу обвинительное заключение приносит судье. Поскольку, кроме удобств, указанных выше, обвинительное заключение очень легко скачать с флешки следователя в компьютер судьи, в котором последний благодаря техническим возможностям программы Microsoft Office Word еще с большей легкостью трансформирует заголовок «Обвинительное заключение» в заголовок «ПРИГОВОР именем Российсской Федерации», таким образом, присвоив все труды следователя себе любимому. Я думаю, что с авторскими правами на приговор они между собой разберутся сами. Кто из них de facto, а кто de jure.

А когда следователь составляет обвинительное заключение?

Следователь составляет обвинительное заключение по окончании расследования уголовного дела. Следовательно, до составления обвинительного заключения, следователь расследует уголовное дело.

А чтобы следователь мог расследовать уголовное дело, что для этого нужно?

Для этого нужно, чтобы было само уголовное дело.

А откуда появляются уголовные дела?

Этот вопрос даже меня самого ввел в некоторое замешательство. И чтобы ответить на него нужно вспомнить законы природы.

Итак, чтобы что-нибудь появилось на свет, нужно кому-то это что-то сотворить. Потому что ничего на этом свете не происходит просто так. Необходимы какие-то обязательные условия.

Не буду томить вашу душу, отвечаю сразу.

Нужно как минимум само преступление. Без преступления нет уголовного дела. Хотя нет, бывает и так, когда уголовное дело есть, а преступления нет. Но мы сегодня не будем об этом.

Ну, хорошо. Преступление есть. А уголовного дела все еще нет. Как-то не совсем все вяжется.

А как сделать так, чтобы уголовное дело было?

Правильно. Уголовное дело надо возбудить! Тогда оно и появится на свет.

А кто возбуждает уголовные дела?

А возбуждает уголовные дела тот, кто их и расследует – следователь.

Немного отвлекусь, чтобы сразу же отмести в сторону все юридические слова-паразиты, так часто употребляемые с высоких трибун, с первых, вторых, и двадцать четвертых каналов телевидения, не говоря уже о самых популярных и научно-познавательных телесериалах.

Запомните это товарищи, как отче наш, уголовные дела никогда не ЗАВОДЯТСЯ! Потому что заводятся только блохи у животных. К сожалению, не только у них.

Как вы уже слышали и видели выше, уголовные дела ВОЗБУЖДАЮТСЯ. Ибо только после возбуждения может быть начат тот или иной процесс. И речь сегодня идет именно об уголовном процессе. Прошу не путать это с другими процессами. Потому что само по себе расследование уголовного дела – это есть стадия уголовного процесса, то есть отдельная его часть.

Запомните также, что уголовные дела не ЗАКРЫВАЮТСЯ, а ПРЕКРАЩАЮТСЯ производством или ОКАНЧИВАЮТСЯ направлением дела прокурору. Уголовные дела не могут быть закрыты, как двери или ставни, «закрыми» могут оказаться только фигуранты по уголовным делам.

А теперь продолжим.

Что следователю необходимо для того, чтобы возбудить уголовное дело?

Чтобы возбудить уголовное дело следователю необходимо вынести постановление о возбуждении уголовного дела.

А что должно произойти, чтобы следователь заставил себя сесть за компьютер и начал составлять это постановление?

Скажу по секрету, следователи не очень любят возбуждать уголовные дела, потому что их потом надо будет расследовать.

Что же может заставить следователя сделать это? Что может стать раздражителем, побудителем, мотиватором к действию?

Вы можете сказать мне, что следователь обязан возбудить уголовное дело только потому, что кто-то где-то совершил преступление, то есть факт преступления, в связи с чем, он должен возбудить дело.

Факт есть.

Но откуда следователь об этом знает? Сидит он в своем кабинете, пьет чай или печатает очередное постановление. Мало ли фактов в мире происходит. Ему же из окна своего кабинета этого не видно.

Да и не нужно ему за всеми этими фактами следить из окна своего кабинета. Следователю о факте преступления кто-нибудь обязательно сообщит. А если никто не сообщит, то следователю будет совершенно до лампочки о том, что где-то и кто-то совершил преступление. Вот такой уж он следователь. Как говорится, пока гром не грянет… следователь не сядет за компьютер, чтобы составить постановление о возбуждении уголовного дела.

Кто же может сообщить следователю о совершенном преступлении? Что служит поводом для возбуждения уголовного дела?

А таким поводом может послужить, например, явка кого-нибудь с повинной.

Явка с повинной – это когда преступник, да простит меня «презумпция невиновности», мучался, мучался наедине со своей совестью, да и пошел в ближайшее отделение полиции заявить о том, что он такой сякой, бес его попутал, совершил противоправное, уголовно-наказуемое, и что немало важно, общественно опасное деяние. Прямо как Раскольников в знаменитом романе Федора Михайловича. Правда чаще бывает так: «мучали, мучали… и родилась явка с повинной». И об этом тоже не сейчас.

Еще одним поводом может быть любое сообщение о преступлении, полученное из так называемых иных источников.

Что это за источники такие ИНЫЕ?

Ну, например, сообщение доброжелателя по телефону «02», либо по какому-нибудь ИНОМУ телефону, например, КТО-НИБУДЬ сообщит оперативнику о преступлении на мобильник или на ухо, а он в свою очередь составит соответствующий рапорт.

Такой рапорт может также составить и сам следователь, когда, выехав, например, на место обнаружения трупа, вдруг увидит, что все трупы, как трупы, а у этого трупа топор в спине красуется.

Еще одним поводом может оказаться, что сам прокурор направит соответствующие материалы в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании. И как этот вопрос решиться, одному следователю и его начальнику извествно.

Но самым распространенным поводом для возбуждения уголовного дела, поводом, от которого все опера и следователи готовы укрыться в бомбоубежище, это то самое знаменитое ЗАЯВЛЕНИЕ потерпевшего о привлечении какого-нибудь Иван Иваныча, или на «худой конец» какое-нибудь «неизвестное лицо», к самой строгой уголовной ответственности по тому-то потому.

Это то самое знаменитое ЗАЯВЛЕНИЕ, которое каждый третий потерпевший хочет ЗАБРАТЬ, и каждый первый подозреваемый/обвиняемый мечтает, чтобы его ЗАБРАЛИ.

Но почему нельзя забрать его?

Почему? Вот в чем вопрос.

Итак, вышеизложенный текст, прошу считать прологом. А сейчас, как говорится, переходим к сути. Или к раскрытию непосредственно темы. Кому как больше нравится.

Если в нашем случае заявление о преступлении служит поводом для возбуждения уголовного дела, то основанием для его возбуждения является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Здесь автор УПК имел в виду признаки состава преступления. Есть состав – есть преступление, нет состава – нет преступления. А преступление – это всегда деяние. А деяние – это действие или бездействие.

Бывает так, что действие есть, а преступления нету. Это значит, что в действиях Иван Иваныча нет состава преступления. А как это так? – спросите вы. А вот так. Вступил, например, Иван Иваныч с Авдотьей Петровной в половое сношение (исключительно по доброй воле), на его беду, не достигшей к этому времени шестнадцатилетнего возраста.

А беды-то нет вовсе.

Почему?

Потому что действие есть, а состава нет.

Почему же нет состава, ведь Авдотье Петровне нет же 16 лет? – спросите вы меня – Значит нельзя с Авдотьей Ивану Иванычу нивочто вступать.

Все очень просто. Потому что следователь, получив сообщение о преступлении от мамы Авдотьи, присмотрелся внимательней к Ивану Иванычу, да и обнаружил, что нет Ивану Иванычу необходимых 18 лет от роду. Ему горемыке тоже оказалось только 16 лет. Одноклассник он Авдотье будет. А раз ему нет 18 лет, значит НЕ СУБЪЕКТ Иван Иваныч, а раз НЕ СУБЪЕКТ, значит, нет состава преступления. Вот как-то вот так.

А если бы Иван Иванычу уже было 18 лет? Что тогда?

А вот тогда бы Ивану Иванычу повезло меньше. Точнее сказать не повезло вообще. Тогда бы, как на Руси говорят, Ивану Иванычу пришлось бы отвечать за свои поступки. Потому что запрет на подобные действия в законе есть (объект). Само действие было (объективная сторона). Иван Иваныч совершил данное действие далеко не по небрежности, а он добросовестно желал и все сделал для того, чтобы произвести эти действия (умысел). И, к его сожалению, ему уже исполнилось 18 лет (субъект).

Вот вам и состав налицо.

А если папа Иван Иваныча договорится с мамой Авдотьи Петровны, предоставив посленей достойную компенсацию морального вреда, то есть загладит нравственные страдания ее дочери в полном объеме, может ли тогда мама забрать из полиции свое заявление? – спросите вы меня.

Конечно же, нет, отвечу я вам, и вот почему.

Потому что, в зависимости от характера и тяжести совершенного преступления уголовное преследование осуществляется в публичном, частно-публичном и частном порядке.

Что такое публичный порядок уголовного преследования или, так называемые, дела публичного обвинения?

Это уголовные дела, которые возбуждаются независимо от того, кто написал заявление о преступлении, из каких источников поступило сообщение о его совершении. Главное, что об этом преступлении стало известно «государству» и теперь должностные лица уполномоченного на то государственного органа (прокурор, следователь и дознаватель) осуществляют уголовное преследование от имени государства.

Надеюсь, вы понимаете, что теперь от потерпевшей ничто не зависит. Теперь все в руках следователя. И уж поверьте мне, заявление потерпевшей он теперь не отдаст, ни за какие ковришки.

По секрету скажу вам вот что. Почти все уголовные дела у нас являются делами публичного обвинения. Это говорит о том, что с момента возбуждения такого дела, мнение подателя заявления отныне и вовек уже никого не интересует.

Теперь давайте рассмотрим такой случай.

Прошло время. Авдотья Петровна решила отпраздновать свое совершеннолетие, собрав у себя дома своих друзей и подруг на праздничную вечеринку, где они пили, ели, танцевали, обнимались и целовались.

Оставшись наедине с одним из своих гостей, Авдотья в хмеле расслабилась и в его объятиях расстворилась. Чем и воспользовался ее нерастерявшийся Гость. Поскольку разрешение своему гостю на более близкие отношения Авдотья не давала, то с утра она уже самостоятельно заявила в полицию о совершенном в отношении ее известном насильственном преступлении.

В соответствии с нашим УПК уголовное преследование Гостя Авдотьи Петровны осуществляется в частно-публичном порядке.

Что же такое уголовное дело частно-публичного обвинения?

Давайте представим себе следующую картину.

Если бы, например, заявление об изнасиловании подала не сама, уже совершеннолетняя, Авдотья Петровна. Если бы заявления в полицию подала, допустим, ее мама, или об этом бы сообщил в полицию какой-нибудь иной источник. Или же, что менее вероятно, сам Гость явился бы в полицию с повинной.

Было бы возбуждено в таком случае уголовное дело об изнасиловании?

Нет, в данном случае уголовное дело возбуждению не подлежит.

Почему?

Потому что изнасилование без отягчающих обстоятельств относится к делам частно-публичного обвинения. А уголовные дела частно-публичного обвинения возбуждаются не иначе как по заявлению самой потерпевшей.

Отличительной чертой таких дел является то, что потерпевший (ая) сам решает, привлекать лицо к уголовной ответственности или нет. Государству в данном случае это безразлично. Что-то вроде «хозяин-барин».

Но! Девушки! Помните всегда о том, что уголовные дела частно-публичного обвинения возбуждаются-то только по вашему заявлению, а вот прекращению в связи с примирением (прощением) не подлежат. Если «по-русски», то «забрать» уже свое заявление вы не в силах. Не отдадут! Потому что дальнейшее преследование уже осуществляет государство в лице прокурора, следователя или дознавателя.

А если серьезно, то прекращению такие дела не подлежат, даже если этого захочет сама потерпевшая.

Наш УПК относит к делам частно-публично обвинеия всего 17 статей Уголовного кодекса.

Теперь рассмотрим следующую ситуацию.

Девушка Маша поссорилась с Дашей из-за Саши. В ходе ссоры Маша ударила по лицу Дашу. В свою очередь Даша, испытав физическую боль от действий Маши, подала мировому судье завление о привлечении ее к уголовной ответственности.

Преступление, совершенное Машей, и предусмотренное статьей 116 УК РФ – побои – относится к уголовным делам частного обвинения.

А что же это такое?

А это такие дела, которые возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего (ей). Не правда ли, такое возбуждение дел нам уже знакомо. Но в отличие от дел публичного и частно-публичного обвинения, возбуждаются они только по заявлению потерпевшего. «Явка с повинной» здесь не работает. Сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников, также не имеет права на существование.

Такие уголовные дела возбуждает не следователь, а мировой судья по завлению потерпевшего. А уголовное преследование в суде осуществляет не прокурор, а сам потерпевший. И имя ему в процессе не государственный, а частный обвинитель. То есть сам себе потерпевший, сам себе прокурор.

По таким делам никакого предварительного следствия не проводится. Все доказательства обвинения потерпевший добывает и представляет самостоятельно.

Но самое главное, что уголовные дела частного обвинения полежат прекращению по прихоти самого потерпевшего, причем в любой момент, лишь бы это произошло до удаления суда в совещательную комнату.

Это значит, что Даша, простив Машу, может «забрать» свое заявление.

Если же серьезно, то Даша может отказаться от обвинения в отношении Маши в любой момент до удаления суда в совещательную комнату.

Кстати по делам публичного и частно-публичного обвинения государственный обвинитель тоже может отказаться от обвинения. Но отказаться от обвинения он может не просто потому, что ему так захотелось, стало жалко подсудимого и т.д.

Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает мотивы своего отказа. Одним словом – это его обязанность, а не право.

На практике это происходит крайне редко. Я вам больше скажу. В мою следственную бытность существовал приказ генерального прокурора (скорее всего и сейчас существует), который, по сути, запрещал (вразрез УПК) государственному обвинителю отказывать от обвинения вообще. А подобный отказ расценивался как дисциплинарный проступок.

В свою очередь отказ от обвинения, как государственного обвинителя, так и частного, влечет за собой прекращение уголовного дела. С единственной разницей в том, что государственный обвинитель (прокурор) отказывается от обвинения из-за его недоказанности, а частный – просто так, потому что простил. Частный обвинитель = потерпевший.

Кстати, по делам публичного и частно-публичного обвинения тоже возможно прекращение уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим, но только по основаниям, предусмотренным ст. 76 УК РФ и в порядке ст. 25 УПК РФ.

А это как?

А об этом как-нибудь в другой раз.

Хочу обратить ваше внимание на то, что наш уголовный кодекс содержит всего три состава преступления, уголовное преследование по которым осуществляется в частном порядке.

Суть моего сегодняшнего повествования заключается в том, что понятие «забрать заявление» – это из области летающих тарелок. То есть такого не бывает и быть не может. Никто и никогда вам уже заявление не отдаст. Оно в любом случае, даже в случае прекращения дела по тем или иным основаниям, остается крепко-накрепко пришитым к другим материалам уголовного дела. Или, как говорят профессионалы, остается в материалах дела.

Так что не ведитесь на требование потерпевшего об уплате ему той или иной суммы денег за то, чтобы он забрал свое заявление. Заявление он все равно не заберет, а деньги вами будут напрасно потрачены.

Удачи вам во всем. Берегите свою свободу.

Глава двенадцатая.

Что же такое ОСОБЫЙ ПОРЯДОК?

Особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением (далее – особый порядок) представляет собой упрощенную форму судебного разбирательства, основания и процедура которой регламентируются гл. 40 УПК РФ.

      Проще говоря, это такой порядок, при котором не будет судебного разбирательства по существу уголовного дела. Нет, конечно, судебное заседания состоится, но только с целью выяснения у подсудимого доброй воли при даче им такого согласия и еще раз услышать от подсудимого его отношение к обвинению, то есть, признает он себя виновным или не признает.

      В таком судебном заседании не исследуются доказательства, собранные по уголовному делу, как со стороны обвинения, так и со стороны защиты. Подсудимый говорит: «Вину признаю полностью». Судья отвечает: «Хороший парень» и уходит в совещательную комнату для постановления приговора.

      Сторонники «обвинительного уклона» руками и ногами ЗА особый порядок принятия судебного решения. Еще бы! А вы сами посмотрите, что они о нем пишут: «Этот новый для российского уголовно-процессуального права институт привлекателен, прежде всего, тем, что позволяет избежать лишних материальных затрат, сэкономить силы и средства уголовной юстиции, а также существенно снизить нагрузку на федеральных и мировых судей».

      Данные строки принадлежат Фоминой Алисе Витальевне, судя по всему, яркой представительнице приверженцев инквизиционного процесса.

      Друзья мои, поверьте, подсудимому должно быть глубоко наплевать с высокой колокольни на материальные затраты государства, экономию сил и средств уголовной юстиции, а также на загруженность федеральных равно как и мировых судей. Ведь на кону стоит его собственная свобода. И не нужно питать иллюзий о том, что особый порядок судебного разбирательства это некая льгота или поблажка при назначении наказания. Это далеко не так.

      Весь смысл данного процессуального института кроется именно в строках Алисы Фоминой. Здесь имеет место односторонняя выгода стороны обвинения. Да простите меня за тавтологию. Добились признания, закрепили его в присутствии дежурного адвоката и ничего не нужно доказывать. Уверили вас в том, что при таком порядке вас уж точно не посадят. Объяснят, что в случае согласия на особый порядок, срок наказания не может превышать более 2/3 от максимального срока санкции, предусмотренной той или иной статьей Уголовного кодекса.

      Но, друзья мои, на практике суд почти никогда не назначает наказание по максимуму и в общем порядке судебного разбирательства. А то, что вам, при согласии на такой порядок, обязательно дадут условный срок или какое другое наказание не связанное с лишением свободы – это обман. Дают, еще как дают. Потирают руки и радуются, что такой приговор уже практически не отменить в кассационном порядке.

      Я не оговорился. Такой приговор действительно не подлежит отмене по фактическим обстоятельствам уголовного дела, по доказанности или недоказанности. Его могут отменить, но только за нарушения норм уголовно-процессуального законодательства. Поверьте, служители Фемиды сделают все так чисто, что по процессуальным основаниям такой приговор отменить будет невозможно.

      Получается, что, соглашаясь на особый порядок, вы отсекаете себе возможность пересмотра дела вышестоящим судом. То есть вышестоящий суд, конечно, возьмется пересматривать приговор по вашей жалобе, но обязательно откажет – и будет прав – законом оснований отмены по таким приговорам не предусмотрено (кстати, с судом присяжных все обстоит аналогично).

      Сколько я видел осужденных, кусающих собственные локти от того, что их попросту развели на особый порядок судебного разбирательства. И что сделать уже ничего невозможно. Получается, что выгоды имеет только сторона обвинения, да еще и суд, поскольку работать не нужно – писать мотивированный приговор – или, как пишет А. Фомина, федеральным и мировым судьям можно существенно освободиться от излишней нагрузки.

      А от чего освободитесь вы? И освободитесь ли вообще?

      Таким образом, приходим к следующим выводам:

1. Никогда не ведитесь на полицейско-следственный развод, ни при каких обстоятельствах не соглашайтесь на рассмотрение уголовного дела в особом порядке!

      2. Если все же, в силу  каких-то обстоятельств, вы в процессе ознакомления с материалами уголовного дела дали свое согласие на особый порядок, то не опускайте руки. Не все еще потеряно. В ходе судебного заседания, при выяснении у вас судом добровольного намерения на согласие рассмотрения дела в особом порядке, вы попросту не подтверждаете свое согласие на такое рассмотрение. Можно, но не обязательно, пояснить суду, что вам при консультации с дежурным адвокатом не были разъяснены последствия постановления приговора без проведения судебного разбирательства. В этом случае судья обязан вынести постановление о прекращении особого порядка судебного разбирательства и назначении рассмотрения дела в общем порядке. А это уже какой-то шанс.

      3. Помните! Особый порядок выгоден только операм, дознавателям, следователям, прокурорам (стороне обвинения) и даже суду. В этом случае им не нужно утруждать себя бременем доказывания вашей вины, а суду давать оценку представленным доказательствам и писать длинный мотивированный приговор (Приговор при особом порядке укладывается на 1-2 страницы).

      Кроме того, у всех выше перечисленных субъектов уголовного процесса будет железная гарантия на то, что данный приговор уже не отменит вышестоящий суд. А значит они не получат дисциплинарных взысканий (втык от начальства) за свою некачественную работу.

      P.S. Гражданке Фоминой А. В., стороннице особого порядка, недостаточно льгот, предоставленных правоохранителям, она сетует: «Между тем в гл. 40 УПК РФ закреплены положения, по нашему мнению, необоснованно ограничивающие возможность рассмотрения дела в особом порядке при наличии оснований и соблюдения условий, предусмотренных, соответственно, ст. 314 УПК и ч. 1 ст. 315 УПК РФ».

      Запомни товарищ!

      Статья 317 УПК РФ. Пределы обжалования приговора

      Приговор, постановленный в соответствии со статьей 316 настоящего Кодекса, не может быть обжалован в апелляционном и кассационном порядке по основанию, предусмотренному пунктом 1 статьи 379 настоящего Кодекса.

      Берегите свою свободу, друзья.

Глава тринадцатая.

О некоторых экспертизах или «Полиграф Полиграфыч»

Однажды меня спросили, что такое психофизиологическая экспертиза или, проще сказать, полиграф. И что я об этом думаю.

Без какого-либо раздумья, мой ответ – отрицательно. Но просто сказать «отрицательно» будет недостаточно, это значит, ничего не сказать.

Есть такие экспертизы как психологическая, психиатрическая, есть психолого-психиатрическая. А что такое психофизиологическая экспертиза мне до недавнего времени известно не было. Нет, я, конечно же, слышал о том, что следователи СКР с некоторых пор начали использовать подобные квазиэкспертизы, но каких-либо научно-практических методологий производства данных экспертиз я не встречал в литературе. Может быть, я просто мало читаю и не слежу за новыми продвинутыми технологиями в области судебных экспертиз.

Само по себе название такой экспертизы указывает на то, что она должна проводиться, как минимум, двумя специалистами. Это психологом и физиологом. Как, например, уже упомянутая выше психолого-психиатрическая экспертиза – это комплексная экспертиза, производство которой следователем поручается как эксперту-психологу, так и психиатру.

Насколько мне известно, для производства, так называемых, психофизиологических экспертиз не привлекается ни психолог, ни физиолог, а сотрудник следственного органа, который расшифровывает данные испытаний того или иного лица на полиграфе («детектор лжи») и облекает их в процессуальную форму в виде заключения эксперта.

Именно поэтому я считаю, что данная экспертиза по своей природе из области летающих тарелок. И к великому моему сожалению данные суррогатные «экспертизы» наша следственно-судебная практика начинает придавать им силу доказательств.

А что такое полиграф или, как его там, «детектор лжи»?

«Большая советская энциклопедия» говорит нам, что полиграф (от поли… и… граф) – это многоканальный осциллограф, позволяющий одновременно записывать показания нескольких физиологических функций организма (например, дыхание, кровяное давление, биотоки мозга и мышц, двигательные реакции и т.д.). Наиболее употребителен универсальный П. – многоканальный чернилопишущий осциллограф, регистрирующий различные биоэлектрические (см. Биоэлектрические потенциалы), а также неэлектрические процессы (при использовании соответствующих датчиков биологических и приставок). П. применяют для разностороннего комплексного исследования функций организма (в их взаимодействии и взаимозависимости) в физиологическом эксперименте, а также для диагностики в клинической практике.

А вот как толкует «Википедия»:

Полигра́ф (polygraph, от греч. πολύ – много и γράφω – писать, синоним: «детектор лжи») – техническое средство, используемое при проведении инструментальных психофизиологических исследований для синхронной регистрации параметров дыхания, сердечно-сосудистой активности, электрического сопротивления кожи, а также, при наличии необходимости и возможности, других физиологических параметров с последующим представлением результатов регистрации этих параметров в аналоговом или цифровом виде, предназначенном для оценки достоверности сообщённой информации.

Из данных определений можно вычленить то, что в ходе испытания человека на полиграфе исследуются психофизиологические реакции человеческого организма. То есть сердечная активность или частота работы сердца. Частота дыхательных сокращений. Электрическое сопротивление кожи или, грубо говоря, потовыделение и прочая, прочая.

Ну, указывает эта адская машина (полиграф) на те или иные реакции человеческого организма, но ведь сама по себе эта машина не может прийти к главному «экспертному» выводу о том, врет человек или не врет. То есть полиграф сам по себе не может дать ответы на вопросы, так сильно интересующие следователя.

А вопросы донельзя простые. Врет или не врет. От ответов на них часто зависит – быть или не быть.

Задача этого исследования достаточно узкая. Это проверка на «вшивость» показаний подозреваемого, свидетеля, а то и потерпевшего. Показания потерпевших и свидетелей по известной причине проверяются значительно реже. У следствия практически никогда не вызывает сомнений в их правдивости, а также последовательности и согласованности с показаниями других свидетелей по делу.

В этом видимо и заключается процессуальная независимость следователей, которые уполномочены самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве тех или иных следственного или процессуальных действий.

Защитники права на существование подобной квази (якобы) экспертизы основывают свое мнение на том, что машину не обманешь. Она выдает объективные результаты. А значит, такие результаты можно назвать беспристрастными. Неужели они и вправду свято верят в то, что в выводы заключения эксперта один в один переносятся из данных исследования на беспристрастном полиграфе.

А теперь законный вопрос. Где есть какая-нибудь научнообоснованная методика производства подобных экспертиз. То есть, как должен толковать или интерпретировать эксперт, который не является ни психологом и не физиологом, показания такой адской машины, как полиграф.

Представьте хоть на минуту (не приведи бог), что вы оказались подследственным по уголовному делу. И вас просто вызвали к следователю, в его кабинет. Оказавшись в кабинете следователя (не приведи бог оказаться вам в кабинете оперов), у вас уже сами по себе начнутся психофизиологические реакции. И чаще всего эти изменения будут не совсем адекватными.

Если вас еще обвешать всякими датчиками и проводами, то эти изменения усилятся еще больше. А если сидящий напротив вас испытатель начнет вам задавать свои провокационные вопросы, изначально не веря ни единому вашему слову? И если вы, зная о том, что говорите ему неправду или не совсем правду, то, таким образом, сами себя загоняете в состояние беспокойства. Или же зайдем, с другой стороны. Вы говорите испытателю чистую правду, но в то же время прекрасно понимаете, что сидящее напротив вас лицо не верит ни единому вашему слову.

Какие реакции вашего организма зафиксирует адская машина?

Правильно, психофизиологические. И я сейчас не шучу. Потому что на любые реакции организма живого человека полиграф, так или иначе, реагирует по-своему. А интерпретировать эти реакции будет специалист, который не является ни психологом, ни физиологом. При этом не понятно, какой методологией этот специалист будет руководствоваться.

По моему мнению, полиграф – своего рода сканер, который можно эффективно использовать в медицине. Это некий прообраз томографа головного мозга, кардиограф и т. п. То есть медицинский прибор для сканирования реакций человеческого организма или его отдельных органов. При этом наибольшая эффективность применения таких приборов гарантировано при условии, что испытуемый будет находиться в состоянии покоя, а лучше сна. Вот в этом и заключается объективность такого рода исследований.

А могут ли подобные испытания иметь доказательственное значение?

Сами по себе сухие данные «детектора лжи для юридического глаза являются ничем иным как некой абракадаброй.

А как же в таком случае здесь согласуется принцип оценки доказательств?

Как известно доказательства могут оцениваться только следователем, судом и прочими, им подобными «оценщиками».

А поскольку на полиграфе проверяются показания того или иного лица, а как известно показания это есть доказательства, то по своей сути, так называемый «эксперт-психофизиологовед» дает оценку доказательству. Таким образом, предлагая суду отнестись к этому заключению как к заранее установленному факту. Факту правдивости или факту ложности исследуемых показаний.

Но ведь уголовно-процессуальный закон говорит нам о том, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. Этот же закон говорит нам, что следователь, судья и прочие «оценщики» оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению (как «нравится» мне это словосочетание!), основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом (с этим я полностью согласен) и совестью (а если последняя отсутствует, тогда что?). Явно забыли добавить фразу: «… и социалистическим правосознанием». Так звучало бы гораздо сильнее и еще пафоснее. Но времена нынче не социалистические. А капиталистическое правосознание очень даже неоднозначное. Конкуренция, батенька.

Но в силу того, что выше перечисленные лица в силу своей профессии не способны самостоятельно разобраться в психофизиологической абракадабре. Их глаз на это не заточен. Кто в таком случае будет являться посредником между техническим прогрессом и субъектом, принимающим юридическое решение. Правильно, этим посредником долженн быть соответсвующий специалист.

Из содержания данного исследования, очевидно, что такими специалистами в комплексе могут быть только дипломированные психологи и физиологи. Желательно еще и со статусом эксперта.

А эксперты кто?!

Вы смотрели их дипломы, допуски и прочий набор их прав и обязанностей?

В том то и дело, посмотрели бы, да смотреть-то нечего. В лучшем случае этот квазиэксперт имеет диплом юриста и погоны следователя. А должен быть лицом, обладающим специальными познаниями в той или иной области науки, техники, искусства или ремесла и привлекаемое органами расследования, судом или иными органами (например, третейским судом) для производства экспертизы и дачи заключения по вопросам, требующим применения специальных познаний.

Мне кажется, ответ на этот вопрос очевиден. Отсюда вывод, лицо котрое задает испытуемому на полиграфе те или иные вопросы можно назвать не иначе как оператором этого самого полиграфа (адской машины).

А на самом деле, такая уж она и адская, эта машина?

На первый взгляд да, потому что практика показывает, что все испытуемые на ней лица врут (подозреваемые, отрицающие свою вину). Или не врут (свидетели обвинения, потерпевшие или подозреваемые, признающие свою вину), но для подследственного это еще хуже. И, таким образом, сама квазиэкспертиза, безусловно, ухудшает положение подозреваемого или обвиняемого по уголовному делу.

Но ведь все это возможно только при условии, если вы согласитесь пройти эти испытания на полиграфе! Никто вас туда на веревке отвести не может. Эта процедура возможна исключительно с согласия лица, которому такое испытание предлагается.

Поэтому, не нужно себя так испытывать! Нет испытания – нет экспертизы! Нет экспертизы – нет доказательства! Давайте не будем адвокатам усложнять и без того их не легкий труд. Не заставляйте своих защитников впоследствии добиваться признания таких доказательств недопустимыми. Поверьте, в наше время это очень сложно, даже если само по себе доказательство очевидно недопустимое.

Помните, что синоним слова ПОЛИГРАФ является слово ЛОХОГРАВ, а синонимом слова «ДЕТЕКТОР ЛЖИ» является слово АДСКАЯ МАШИНА.

Я не оговорился. Именно ЛОХОГРАФ, потому что шустрые оперативники в тупиковых для себя ситуациях часто предлагают, а то и требуют, пройти испытание на полиграфе, достоверно зная, что при соответствующей степени вашего волнения, эта адская машина сыграет для вас злую шутку. Это называется – развести вас как лоха (das Loch, по нем. дыра, отверстие, в просторечии – пустоголовие, одним словом – лох).

Почему?

Как я уже говорил выше, потому что это дело исключительно добровольное.

В свою очередь опера вам утверждают, что так требует закон, и отказаться от этого испытыния вы не можете. Вы после таких слов понимаете, что обречены и, изобилуя целым букетом разного рода психофизиологических реакций, идете на полиграф как на эшафот. Таким образом, АДСКАЯ МАШИНА (полиграф) прокладывает вам тропу в АДСКИЙ КОТЕЛ правосудия.

Бывает и по-другому. Опера не отрицают, что испытание на полиграфе дело сугубо добровольное, но сам по себе отказ пройти такое испытание, для суда является «доказательством» вашей «виновности», как, впрочем, и право, предусмотренное статьей 51 Конституции.

Но это не что иное, как лапша, которую сотрудники правоохранительных органов вешают на ваши бедные уши. Это не простая лапша, а лапша железо-бетонноя, которую ваши уши без посторонней помощи выдержать не в состоянии.

Подводя итоги, скажу вам следующее.

Результаты испытания лица на полиграфе сами по себе для следствия и суда не представляют никакой ценности. Не представляют до тех пор, пока эти результаты не будут облечены в процессуальную форму, такую, как ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЭКСПЕРТА.

Как яхту назовешь, так она и поплывет. Назвали яхту ЭКСПЕРТИЗОЙ, то эта яхта формально будет иметь статус доказательства по делу. А выводы «эксперта» будут иметь доказательственное значение. Для вас впоследствии такое доказательство станет одним из доказательств вашей виновности. Следователь назовет эту «яхту» ПОБЕДОЙ, а вы эту «яхту» назовете БЕДОЙ.

Чтобы этого не произошло, вы не должны ни за какие коврижки соглашаться испытывать себя на полиграфе. Помните, для вас это может и полиграф, а для них – это лохограф. Не дайте себя развести как лоха.

Не бойтесь угроз! Не верьте им, что такой отказ впоследствии будет истолкован судом как доказательство вашей виновности. Потому что отсутствие доказательства вашей виновности, не порождает нового доказательства вашей вины.

Не вздумайте, пытаясь доказать свою невиновность, добровольно подвергать себя испытанию на ЛОХОГРАФЕ! Ибо на то он и лохограф, потому что он никогда не проигрывает. А если проигрывает, то специально, для «заманухи». Помните игру в наперстки? А самих наперсточников? Здесь все предельно ясно.

А как к таким экспертизам относятя наши суды?

Положительно. Даже с радостью. Такой экспертизой суд всегда прикроется. А, в случае чего, всегда свою судебную ошибку спишет на ошибку «экспертную».

И вообще, на вопросы ВРЕТ или НЕ ВРЕТ вправе отвечать только суд. Даже эксперты-психологи, которых пытаются породировать «эксперты-полиграфисты», на вопрос следователя, склонна ли потерпевшая к фантазированию, осторожно отвечают «склонна» или «несклонна», давая возможность суду самому оценивать эти вероятностные доказательства.

P.S. Вывод эксперта-психолога, такой как «потерпевшая склонна к фантазированию» – судом во внимание не принимается. Именно поэтому эксперты в своих заключениях такие выводы не допускают.

Вывод же эксперта-психолога, такой как «потерпевшая не склонна к фантазированию» для суда являются желанным доказательством. Именно поэтому в своих заключениях эксперты прибегают к таким выводам, которые желанны для следователей и судей.

Глава четырнадцатая.

А это полезно знать молодым адвокатам

Сделайте мне клон

По окончании производства по уголовному делу самое заветное желание следователя, чтобы обвиняемый по-быстрому ознакомился с материалами дела и подписал соответствующий протокол.

УПК РФ предоставляет обвиняемому и его защитнику по окончании предварительного расследования право знакомиться со всеми материалами уголовного дела, выписывать из уголовного дела любые сведения в любом объеме, снимать за свой счет копии с материалов уголовного дела, в том числе с помощью технических средств (ст. ст. 47, 53 УПК РФ).

Ни для кого не секрет, что в уголовном деле мелочей не бывает. Именно при доскональном изучении материалов, добытых в ходе предварительного следствия, уголовное дело может предстать перед адвокатом совершенно в новом свете. Можно обнаружить такие детали, которые никогда и в голову не могли бы прийти даже с самого глубокого похмелья.

Одним словом, знание материалов уголовного дела – это основа основ при подготовке защитника к судебному заседанию. В ходе изучения материалов, откуда ни возьмись, появляются новые мысли, идеи, тактические ходы, и определяется в целом линия защиты.

Теперь рассмотрим, что нам предлагает законодатель.

Закон достаточно благосклонен к стороне защиты. Он позволяет знакомиться с материалами в полном объеме. Время ознакомления, как правило, не ограничивается. Позволяет выписывать любые сведения и даже снимать с них копии, но за свой счет.

На практике это выглядит следующим образом.

Когда уголовное дело состоит из 10-200 томов плюс-минус, можете себе представить, как будет выглядеть то, если вы будете выписывать сведения себе в тетрадочку. Предположим, что вы очень усидчивый и скрупулёзный человек, у вас вагон времени, и при этом следователь тоже достаточно терпеливый человек, в таком случае, конечно, можно посвятить этому занятию несколько дней, месяцев, а то и год.

Для меня очень важно всегда иметь при себе все копии уголовного дела в прошитом и пронумерованном виде, как говорится, от А до Я. Это очень важно. Защитник в любое время дня и ночи должен иметь возможность обратиться к материалам уголовного дела в офисе и дома. Защитник всегда должен иметь возможность делать всякого рода пометки и зарисовки в этих материалах.

Полный «клон» уголовного дела – это гарантия от подмены в нем листов, следовательно, от фальсификации материалов и т. п. Если обвинительное заключение следователя можно сравнить со своего рода хронологическим навигатором, атласом, то полная копия всех томов – это библия уголовного дела. Да как угодно можно называть все достоинства наличия у вас полной копии уголовного дела.

Итак. Мы пришли к выводу, что записи записями, а копии всех материалов уголовного дела нам жизненно необходимы.

Что происходит, когда мы начинаем просить следователя сделать нам копии материалов дела?

Следователь, с улыбочкой, напоминает вам ст. 53 УПК РФ и цитирует ее в части возможности снятия копий, но за свой счет.

Вы говорите ему: «Какие проблемы! Мы согласны. Куда оплатить деньги?»

Вот здесь все и начинается.

Следователь, снова улыбаясь, отвечает вам, что их государственное учреждение платных услуг гражданам не оказывает. Казалось бы, что круг замкнулся. Но благосклонный следователь предлагает вам выход из положения. Ему ведь тоже не хочется, ох, как не хочется, чтобы вы целыми днями напролет занимали его кабинет вместе с обвиняемым. Ему также не хочется с вами проводить время в следственном изоляторе, мучаясь от безделья, в то время как дел по самое горло.

Какой выход предлагает следователь?

Следователь предлагает вам прийти с фотоаппаратом или со своим ксероксом. Я польщен его заботой. Но мне не хочется стоять целый день и делать снимки с материалов дела, держа одной рукой том, чтобы он хоть как-то выпрямился, а другой ловить фокус и нажимать на кнопку, чтобы вылетела «птичка».

Не знаю, как вам, а мне это занятие не по душе. Да и фотограф я никудышный. К тому же часто бывает, что сделанные фотокопии иногда бывает прочитать невозможно. А ведь потом эти файлы снова надо будет распечатывать на принтере, из которого будут вылезать темные листы с искаженным текстом. Можете себе представить всю дальнейшую перспективу удовольствий?

Что касается ксерокса, то у меня просто нет ксерокса. Да мне и не нужен ксерокс. Сделать несколько копий документов я всегда могу через факс. Факс у меня есть. Но делать массу копий – извините, для этого есть специализированные копировальные центры, услугами которых мне намного предпочтительнее пользоваться.

Таким образом, получается, что предложение следователя приходить с фотокамерой или со своим копировальным аппаратом, звучит как-то неуместно. Да разве предложения следователей когда-нибудь звучали уместно с точки зрения защитников? Сытый голодному не товарищ. Вроде бы так говорили на Руси.

Какой же здесь выход?

Пути решения этой проблемы мне подсказали сами мои подопечные еще много лет назад. Они парни бывалые и умудренные жизненным опытом, поверьте.

Копии материалов уголовного дела вам сделает либо сам следователь целиком и полностью независимо от объемов дела, либо окажет вам свою необходимую для этого помощь.

Бывалые мои подзащитные, у которых за спиной имеется солидный жизненный опыт, достаточно неплохо знают УПК и проблемы следователей. Поэтому самые ушлые из моих клиентов делают следователю предложение, от которого он не может отказаться. Причем делают это предложение исключительно в вежливой форме и, конечно же, с улыбкой заговорщика.