Читать онлайн Всё включено: любовь, море, казино

Эпиграф: На кон ставят живых

Глава 1. Здравствуй, Аджария!

Самолёт приземлился в аэропорту Батуми вовремя.

Столица Аджары встретила нас ярким солнцем, шумными таксистами-кавказцами, сумасшедшими запахами грузинской и аджарской кухни. Мы быстро получили багаж, обменяли немного валюты на лари (хотя я знал, что курс в аэропорту не выгодный, но надо чем-то оплатить такси) и вышли из здания аэровокзала.

Как только мы прошли сквозь крутящиеся двери, и вышли на улицу, нам тут же со всех сторон посыпались предложения таксистов:

– Гамарджоба! Добро пожаловать, генацвали!

– Куда едем, дорогой?

– За полчаса до любой точки Батуми довезём!

Вокруг стояло несколько машин такси. Мы направились к неподалёку стоящей – старому Кобальту серого цвета. До отеля можно доехать за 15 минут, а тратить время на выбор соотношения цены и скорости мне не хотелось.

– Садитесь, дорогие! – Плотный невысокий мужчина кавказской наружности распахнул перед нами двери авто. – Куда вам?

– Нам в Hilton Batumi.

– Очень хорошо, генацвали! Малхаз… – меня зовут Малхаз – довезёт вас быстро и с ветерком! Лучше поездки в вашей жизни не будет!

– Очень приятно. Алексей… – пробормотал я из вежливости, хотя меня никто об этом не спрашивал.

Остальные мои спутники ничего не ответили. Видимо поняли, что отвечать ему смысла не имело. Люцифер, Надежда Петровна, Милашка и я – сели в машину.

Водитель не обратил на мои слова никакого внимания и лихо тронул машину с места.

Грузин или абхаз (я никогда не мог их различить) обращался только ко мне, видимо, приняв меня за вожака нашей стаи.

– …А знаешь что означает «Малхаз»??

– Нет…

– Князь! Я – князь! Я – правитель! Воу! Мои предки были грузинскими князьями, поэтому меня так назвали! – Под выкрики темпераментного водителя-грузина (всё-таки грузином оказался!) мы въехали в Батуми.

– Вы на отдых или по делам у нас, в Батуми? – поинтересовался любопытный Малхаз.

– На отдых, – ответил я.

Не мог же я сказать таксисту, что мы приехали сюда, чтобы выиграть миллион долларов!

За окнами автомобиля вперемежку замелькали новые жилые кварталы, фешенебельные отели, длинная набережная с невысокими пальмами вдоль побережья и море. Вода лежала, как гладкое стекло, слегка тронутое дыханием ветра. Светлая полоска горизонта сливалась с небом. Волны накатывались медленно, точно обдумывая, кого забрать с собой.

Ещё в первый приезд в Аджарию мне сразу бросилось в глаза: Батуми – город контрастов. Сочетание тропических пальм и пихт, старинных аутентичных домиков и современных фешенебельных отелей вызывало странные ощущения. Такой микс архитектурных стилей и природных ландшафтов создавал уникальную атмосферу, привлекающую туристов и любителей необычных городских пейзажей. Впрочем, мы прилетели в Батуми не ради красот местной природы и городских пейзажей, не ради моря, и не даже не из-за деликатесов грузинской, абхазской и аджарской кухонь. Мы прилетели в Аджарию, чтобы стать богачами!

Вскоре показались старые кварталы: мы въехали в Старый город. Автомобиль остановился у входа в отель.

– Даю вам на устройство и купание два часа. – Предупредил я своих спутников. – Затем обед и тренировка. Встречаемся в холле в 14.00.

– Два часа мне мало! – Тут же возмутилась Милашка.

– Мне и часа хватит! – Промолвила Надежда Петровна.

– А я есть хочу! – Заявил Люцифер. – Я завтракал только дома, а уже прошло четыре!

– Ладно, дамы! Даю вам три часа. А пока мы с Люцифером быстро перекусим и сходим на пляж.

– О, нормально! Я буду хачапури и ча-чю.

– Забудь про спиртное! Мы приехали сюда не отдыхать!

– А я могу совмещать приятное с полезным!

– Это ча-ча, по-твоему полезная? Ты читал сколько людей ею отравились в этом сезоне?

– Ну хоть пивка мне можно?

– Спиртное обезвоживает – а это вредит мозгу. Вечером у нас тренировка, завтра турнир.

– Быть в Грузии и не попробовать грузинского вина или ча-чи???

– У нас есть цель. Я собрал нас вместе, чтобы сделать нас богатыми. Очень богатыми! Сказочно богатыми! А ты хочешь всё испортить? После победы и отпразднуем!

– Пфф! – Фыркнул Люцифер. – А на турнире разве не подают бесплатное спиртное?

– Американских фильмов насмотрелся? – Усмехнулся я.

Глава 2. Всё начинается со взгляда.

Я увидел её в казино отеля, куда спустился после обеда. Казино в Hilton Batumi располагалось на втором этаже.

Девушка-дилер была красива неброской красотой. Её длинные каштановые волосы, закрученные в хвост, поблёскивали в мягком свете ламп.

Я прошёл в зал, сел за стол. Наши глаза встретились на долю секунды. Выразительный взгляд серых глаз пронзил моё сердце словно стрела Амура! При этом она продолжала раздавать карты.

– Делаем ставки, господа! – Её голос – бархат на лезвии.

Пальцы мои слегка дрожали, когда я положил на кон две фишки по тысяче долларов.

«Давно со мной такого не было! – Усмехнулся я про себя. – А есть ещё порох в пороховнице!»

С утра в зале народу было немного. Одна американка (её гражданскую принадлежность я определил по одежде и небрежному внешнему виду), одетая в полосатую рубашку, белые джинсовые шорты, белые кроссовки. Ещё в зале находились два еврея. С ними я познакомился накануне вечером. Выяснилось, что оба любителя азартных игр прибыли в Батуми из Израиля. Они частенько прилетали в выходные поиграть в казино, благо лететь от Тель -Авива до Батуми около двух часов.

– Hello, my dear!

– Шалом, Alex! Готов к игре? Сегодня у меня хорошее настроение, надеюсь, повезет.

– Так точно, Мойша. За удачу и за хорошее настроение! Пусть карты будут к нам благосклонны.

Они сели за мой стол. К нам присоединилась американка и грузин или аджарец (тут я никогда не угадывал).

– Арсен. – Представился мужчина в чёрном пиджаке.

– Алексей.

Я узнал его. Это был Арсен Тузов. По кличке Туз. Известный игрок, ростовщик и владелец казино «Гамбит». Когда-то мы играли вместе. Меня он не вспомнил или не захотел вспомнить. Арсен не столько играл, сколько взвешивал: как глубоко засосёт игрока и сколько ему можно дать в кредит? И, когда ты думал, что ставишь деньги, он уже брал твою душу в залог.

Последний раз, когда мы сидели за одним столом, я поставил все свои деньги. Своей квартиры, машины, которые я мог бы заложить у меня тогда не было. Не было даже имени, которое кто-то называл бы с доверием. Я тогда проиграл. Но брать у него взаймы, под проценты, я не стал. Просто сбежал. Возможно поэтому он меня и не запомнил. Я тогда сумел вырваться, построить простую, почти тихую жизнь. А теперь – вот вернулся. И судьба, как карточный шулер, вытащила старого противника из рукава.

Игра началась.

Евреи веселились, балагурили, сыпали анекдотами.

– Помнишь, анекдот, Alex?

« – Мой зять любит играть в покер.

– Ну и пусть играет, раз любит.

– Любит, но не умеет».

Мы рассмеялись.

– Знаешь, Alex, в жизни как в покере: важно знать, когда ставить всё и когда сбросить карты. Терпение и расчет – наши лучшие друзья.

– Аминь, Яков. И помни: главное – не только выигрыш, но и честная игра. Пусть Всевышний благословит наши руки и даст нам мудрость.

Краем глаза я следил за девушкой-дилером. Даша (как было написано на её бейджике) являла собой образчик истинного профессионала: ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя евреи старались вовсю отвлечь наше внимание анекдотами. Но мы тоже не лыком шиты.

– Почему карты такие умные? – спросил я у своих оппонентов.

– Потому что у них есть туз! – Ответил Арсен.

– Он знал! Он знал! – Закричал Яков.

– Тише Яша! Ты своими воплями спугнёшь удачу!

– В удачу верят новички! Покер – это правильные решения, приведшие к выигрышу.

– Ваши ставки, господа, – вернула нас в реалии Даша. Её дивный голос, густые волосы, высокий бюст определённо вдохновляли меня всё больше и больше.

«А что если мне закрутить курортный роман?» – подумал я.

Лучшим способом привлечь внимание красивой женщины я считал победу.

Даша раздала карты.

Первый ход – мой. Я поднял карту и посмотрел на неё. Она не изменилась в лице. Только дыхание чуть замедлилось.

– Ещё.

Яков заглянул в карты, фыркнул.

– Пас.

Арсен взял карты, посмотрел на меня, на Яшу.

– Ещё.

Даша раздала по одной карте.

Я посмотрел карты.

– Ещё. Удваиваю ставку.

Арсен кивнул.

– Карту.

Мойша глянул в карты.

– Пас.

И в этом было завершение. Но не конец. Таким образом, мы остались вдвоём с Арсеном.

– Ещё.

Даша раздала карты.

– Вскрываемся? – Предложил я.

– Стрит, – сказал Арсен и выложил карты.

Мне выпал флеш, и я выиграл.

Даша посмотрела на меня и вежливо, беспристрастно кинула

– Поздравляю…

В глазах молодой девушки я прочитал восхищение и что-то ещё. Или мне показалось?

– Alex, вам определённо везёт в картах! – Выпалил с досады Яков.

– Я бы предпочёл, чтобы мне больше везло в любви!

– Кто знает, Лёша, как лучше! Кто знает…

Глава 3. Раздача

После обеда и купания в зал казино на тренировку потянулись мои визави. Мы сыграли несколько партий с переменным успехом. Ближе к ужину «бедные» евреи (как ни странно это звучало) с позором покинули поле битвы.

Таким образом, за столом остались Арсен, я и моя команда.

Мы продолжили игру.

– Делайте ставки, господа.

Мы кинули по одной фишке в банк. Даша сделала первую раздачу.

Я посмотрел свои карты.

– Пас, – спокойно сказал я.

Надежда Петровна следом подняла карту, взглянула на Люцифера, потом – на Арсена.

– Колл, – предложила она.

Арсен усмехнулся.

– Рискованно, бабушка. Но похвально.

Он пошёл в ва-банк.

Надежда Петровна не дрогнула. Она просто кивнула:

– Принято.

Все взгляды обратились к Люциферу. Тот медленно перевернул свою карту – туз червей. Потом ещё одну туз треф.

– А я, пожалуй, удвою ставку. Просто чтобы сделать красиво.

– Ты блефуешь, – бросил Арсен. – Всегда блефуешь, когда улыбаешься.

– А ты всегда прав, когда боишься? – отозвался Люцифер.

Тишина. Часы тикали на стене, но их никто не слышал. Всё внимание – на карты, на дыхание, на напряжение пространства между ними.

– Открываемся, – произнес я.

Карты легли на стол, одна за другой, как откровения.

У меня – пара дам.

У Надежды Петровны – стрит.

У Арсена – флеш.

Люцифер смотрел на них всех и… рассмеялся.

– А у меня – фул-хаус.

Молчание. А затем:

– Значит, всё-таки знал? – спросил я.

– Нет. Просто не боялся проиграть. А вы – да.

Он встал, медленно, будто признавая не победу, а завершение.

– Эта игра была не про карты. Эта игра – про нас. Кто мы, кем стали… и кем не смогли.

Надежда Петровна не ответила. Она смотрела на карты, будто впервые видела их смысл.

Арсен встал резко, отодвинув стул.

– Всё? Или будет реванш?

Люцифер покачал головой.

– Реванши – для тех, кто не понял, чему научила первая партия.

– Я всегда играл, чтобы побеждать. Но сегодня… впервые проиграл честно. И это было не страшно.

Арсен схватил портсигар и быстро вышел из зала.

Мы решили отметить нашу маленькую победу в старом грузинском кафе, неподалёку от нашего отеля. После обильного ужина, я откинулся назад и закурил, глядя в потолок.

– Знаете, я ведь стал играть, чтобы доказать, что ещё могу. Что не сломан. Что не тень.

Я замолчал.

– А оказалось… я играл, чтобы простить себя.

Надежда Петровна убрала очки, протёрла их платком – почти бессмысленным жестом.

– Я тоже всю жизнь думала, что управляю: людьми, собой, правилами. А на самом деле боялась хаоса. Не проигрыша – хаоса.

Она усмехнулась.

– Сегодня впервые позволила себе его – и осталась жива. Даже, может быть, свободна.

Люцифер пил чёрный кофе, будто лекарство.

– А я всю вечность играл, чтобы понимать. Людей. Себя. Границы.

Он посмотрел на каждого.

– И всё равно, даже зная всё, проигрываю в одном – в близости, в тепле, в любви…

Молчание. Долгое.

Надежда Петровна посмотрела на Люцифера мягко, почти по-матерински.

– Может, просто начал играть в другую игру?

Он улыбнулся.

– Возможно. Вот выиграем турнир, тогда…

Где-то вдалеке гудел город. День заканчивался. Игра на сегодня тоже закончилась – но жизнь продолжалась.

Мы вышли в темноту ночи, подышать свежим воздухом. Прибой шептал, но в его голосе слышалось предупреждение и насмешка.

Мы шли поодаль, но теперь – рядом: не как команда, а как те, кто делили карту судьбы на всех.

Глава 4. Моменты из жизни

Всех своих новых мужчин Милашка предупреждала сразу: она любит три К – книги, казино, караоке. С первых минут знакомства она была с ними честна. Тем более, что знакомства эти в основном происходили виртуально.

Да, таковы реалии нашего мира. Познакомиться с нормальным (в её понимании), богатым, умным молодым человеком, можно по-разному. Но в силу её образа жизни и сегодняшних семейных обстоятельств – сейчас ей проще знакомиться в виртуале. И как ещё она умудрилась к 30 годам обзавестись 2 детьми – реальными, а не виртуальными – Милашка сама не понимала.

Она была красивой. И уставшей. Два ребёнка: дочь – в интернате, старший сын – у сестры. Когда-то она тоже танцевала, потом – выживала.

Всё своё время она проводила в виртуальном мире, иногда возвращаясь в реальный – для естественных нужд и бытовых обязанностей. Детей надо кормить, мыть, играть с ними (иногда Милашка забирала их домой). Когда она разводилась (два года назад), будущее представлялось ей как-то иначе. Но реалии оказались суровее: на руках двое детей, муж смылся («А был ли мальчик?!»), профессия есть, но не востребована, доход есть, но не стабильный. И что ей оставалось делать? На что жить? Чем кормить детей?

Её называли Милашкой, но за этим прозвищем – стоял страх.

Писательницы из неё не получилось – слишком заел быт, да и подходящих сюжетов не находилось. О себе писать? Нет. Пусть о себе пишут «звёзды», у них насыщенная жизнь, много движения, география поездок, встречи с другими «звёздами». А у неё что? Дети, готовка, стирка, глажка! Сочинять истории с нуля про других у неё тоже не выходило. Как говорится: «Плохой писатель пишет с действительности, а хороший – придумывает сюжеты». А где брать эти сюжеты?

Петь Милашка всегда любила. Но только в караоке-клубах или дома, для друзей и близких. Для шоу-бизнеса диапазона её голоса, а скорее всего материальных вложений, было недостаточно.

Вот и оставалось только казино. Сначала виртуальное – там ей чаще везло, иначе, она бы этим не занималась.

Как-то, случайно, она забрела в покер-рум. Поначалу не было в ней этого азарта: всё на кон! Или был? Просто ей не довелось его пока не испытать.

Говорят, что испытания человеку даются по силам. Но Милашка устала выживать. Устала гасить свои хотелки. А ведь у детей тоже появлялись свои желания, которые она, как мать, должна удовлетворять.

И она решила действовать. Решают не знания, а действия. Жизнь, как бестселлер – варится, бурлит и вдруг бац! – взрывается, как вулкан. Так случилось с Милашкой.

Она играла редко, но метко. Люцифер заметил её. Пожалел? Нет. Просто понял: у неё есть, за что цепляться. А это – слабость.

– Не хочу работать. Хочу выиграть много денег и больше о них не думать.

А на что делать ставки? Милашка обратилась с просьбой к давнему знакомому бывшего мужа занять ей денег, якобы на открытие собственного бизнеса. Она знала, что он крупный криминальный авторитет. Деньги ей дали. Под расписку.

Люцифер всячески отговаривал её.

– Там душу продают. И контракт заключают. Зачем так рисковать? Живи и наслаждайся жизнью! Не важно сколько дней в твоей жизни, важно сколько жизни в твоих днях!

Милашка решила сыграть в казино по-крупному: всё поставить на кон. Что она и сделала.

Люцифер снова отговаривал Милашку.

– Ты всё проиграешь!

– Что ты такой кислый? Тебе надо убрать расчёт и включить романтику. Наша жизнь состоит из множества или немногих ярких моментов. Их мы запоминаем. Среди кучи мелких рутинных дел – такие моменты становятся маленькими путеводными огоньками, скрашивающими нашу последующие жизнь. Вот и я запомню этот момент.

– А как ты думаешь: твоё тело завернут в мусорный пакет, когда будут выбрасывать в реку? Или так скинут?

– Это хороший признак: если пакеты для мусора скоро закончатся, значит, всё плохое, что было в нашей жизни, тоже скоро закончится. Впереди только светлое и счастливое будущее для всех нас.

Конечно, Милашка всё проиграла.

Долг у неё был большой. И чтобы не платить, она объявила одного сына мёртвым: мол, денег нет, всё ушло на похороны. Никто бы не стал проверял. Кроме, спонсора. Тот обзвонил все детские больницы, морги и выяснил, что мальчика по такой-то фамилии не поступало. Так, на Милашке повис большой долг и предложение поучаствовать в покерном турнире пришло очень даже кстати. Тем более, турнир проходил в Батуми. Милашка не стала упускать возможность закрыть долг и отдохнуть на море.

Глава 5. Кровь и слюни

Люцифер проснулся с первыми лучами солнца, несмотря на то, что лёг в 3 ночи. Он не любил нарушать дневной режим. Тем более, что сон после 6 утра бесполезен: кортизол рулит организмом. Он потянулся, лёжа в кровати сделал лёгкую утреннюю гимнастику, затем принял душ.

Зря, конечно, он вчера засиделся до ночи. Сегодня важная игра. Но уж больно хорошо шла карта: трудно было остановиться, когда так фартило. Люцифер включил комп, налил себе кофе и вошёл в покер-рум.

Люцифер пристрастился к покеру ещё в юности (хотя он и сейчас являлся молодым человеком – всего-то 24 года). Но тогда, в 18 лет, он чувствовал себя достаточно взрослым, чтобы понять: игра в покер – это его призвание и смысл жизни.

Он не знал отца. Только имя – Алексей. И фото. Маленькое, вырезанное из старого паспорта. Мать молчала. Потом – призналась. Не специально. Просто выдохнула: «Ты от него».

Это стало тенью. Люцифер начал искать. Через покер. Через игроков, которые помнили другие времена. Через тех, кто ещё не умер. И нашёл.

Сам он решил не спешить с отцовством.

Люцифер считал, что жизнь – это не просто биологическое существование (родился, женился, продолжил свой род), а великая возможность испытывать безграничную радость, вдохновение и связь с окружающим миром через музыку, любовь и увлечения. Игра, любовь, музыка (именно в таком порядке) делали его жизнь насыщенной и наполненной смыслом и придавали его жизни особую ценность. Музыка – это универсальный язык чувств, способный передать то, что трудно выразить словами. Она вдохновляла, утешала и помогала Люциферу переживать разные эмоции – радость, грусть, надежду.

Любовь – одно из самых сильных и глубоких человеческих чувств – он испытывал лишь дважды: в детском саду и в старших классах школы. Для Люцифера как-то любовь не являлась тем важным чувством, которое наполняет жизнь теплом, смыслом и целью. В отличие от игры.

Вот игра действительно была его страстью. Любви, правда, в жизни Люцифера было меньше, чем игры и музыки, но всё же он имел кое-какой в этом опыт. Он считал, что игра – это не только развлечение, но и способ учиться, проявлять творчество и находить радость в простых вещах. Игра помогала ему расслабиться, развивала воображение и укрепляла связи с окружающими. Такие моменты делает его жизнь более полной и насыщенной. Он понимал, что причина страсти к игре в дофаминовых качелях. Но был вовсе непротив.

Люцифер напил себе большую кружку кофе с тремя ложками сахара (по утрам ему не очень-то хотелось есть: сказывались поздние ужины) и зашёл в прогу. Там собрались уже все любители утреннего покера. Игра обещала быть жаркой, долгой, но приятной. Он заметил ник Милашки. Они обменялись смайликами.

Несколько лет назад, Милашка попала в затруднительную ситуацию: она заняла денег у одного криминального авторитета, но отдать долг вовремя не смогла. Она обратилась за помощью к многочисленным знакомым, обзвонила всех друзей, коллег по покер-руму. Позвонила она и Люциферу: попросила у него денег в долг или хотя бы укрыться у него на несколько дней. Таких денег у Люцифера не было, а вот квартира своя была.

Люцифер жил один, в довольно просторной квартире, доставшейся ему по наследству от бабушки. Правда, бонусом к квартире прилагался склад ненужных вещей и книг (бабуля явно страдала клептоманией, или же разновидностью болезни Плюшкина). На то, чтобы привести квартиру в порядок – у него ушло около года. Но зато теперь он мог гордиться своей квартирой и с удовольствием предложил Милашке свой кров, а точнее диван, еду, а также своё тело и душу.

Впрочем, его тело в первую ночь она отвергла. А вот по душам поговорить была совсем не прочь. Чем они с Люцифером и занимались всю неделю, пока она решала свои финансовые проблемы: по полночи сидели на кухне, курили, играли в карты, болтали.

– …Чтобы ты сделал, если бы у тебя осталась последняя 1000 долларов? – спросила Милашка, грациозно потянувшись и вытянув на диване длинные ноги.

– Я бы убрал всё, что даёт дофамин: сериалы, Ютуб, булки, посиделки с друзьями. Потому что, если ты на дне и при этом продолжаешь получать дофамин – мозг думает, что в ажуре. А тебе нужна тревога. Параноидальная. Чтобы каждое просыпаться с «я не вывезу» и не залипать – а строить. Когда вместо развлечения – только действие. Тогда 1000 долларов превращается в остриё ножа и скоро в миллион.

– А я пойду туда, где деньги, и отдам всё за результат: я пойду в казино и поставлю на кон последнюю штуку.

– Так поставь! Что же ты? Тебе же нужны бабки?

– Если бы у меня была эта тысяча… Я пошла бы в нормальное казино, а не в онлайн.

– Лучше играть в онлайн казино, чем в реальном. Убьют, не доходя до дома.

– Самая лёгкая смерть на свете – это в эпицентре термоядерного взрыва: излучение сжигает тебя быстрее, чем болевые сигналы доходят до центральной нервной системы. Все остальные смерти весьма болезненны.

Об этом мне рассказал мой риелтор.

– Зачем тебе риелтор?

– Если у меня завтра не выгорит – придётся продавать квартиру.

– Обратись к Железнодорожникам.

– Нет уж, хватит с меня бандосов. Пошли спать. А то у меня от бессонных ночей кожа стала тусклой.

– Тогда может займёмся сексом? 10 минут секса (даже без оргазма) даёт столько дофамина, что твоя кожа будет выглядеть как у супермоделей.

– То есть, оргазма ты мне не гарантируешь? – Рассмеялась Милашка. – Я этот же дофамин получу от игры.

– Так тебе ж играть не на что.

– Есть немного… На покер я отложила.

– Так что насчёт секса?

– У меня и так проблем полно, а тут ещё ты – искуситель. Правильный ты себе ник выбрал. А то и не угадаешь заранее какая сущность скрывается за милым фейсом. Как, тебе, кстати, в голову это пришло?

– Люди всегда «гибнут за металл», теряя человеческие качества. Вот, чтобы не забывать об этом, я и выбрал такой ник.

– А это идея! – Вдруг воскликнула Милашка и схватила телефон.

– Алё, Антон?

– Ты что делаешь? – Зашипел Люцифер.

– Тсс… – Милашка приложила палец к его губам. – Займи деньги на похороны сына…

– А что с ним случилось?

– Последствия ковида…

Так она «похоронила» сына, чтобы отдать денежный долг. Мучилась ли она совестью? Нет. Нисколько.

Сегодняшнюю игру в покер-руме они с Милашкой выиграли по очереди. Хоть банк был небольшим, в качестве тренировки время прошло с пользой.

Глава 6. Раздача прошлого

Я проснулся рано. Люцифер ещё спал, слегка посапывая во сне. Я вышел на балкон, с которого открывался чудесный вид на море.

Море тасовало волны, как опытный крупье, играющий против всего побережья. Гребни сверкали белой пеной, словно фишками, которые оно то бросало к их ногам, то утягивало обратно в глубину. Горизонт был ровной линией стола, за которым ставки уже сделаны, а игроки не могут отступить. Ветер приносил в лицо солёный вкус риска, и казалось, что сама стихия предлагает сыграть в её партию – ва-банк, без правил и без права на повтор. Но в этой холодной игре было что-то притягательное: обещание не только потерь, но и головокружительного выигрыша, который может достаться лишь тем, кто осмелится шагнуть вперёд.

После утреннего заплыва и завтрака, мы собрались в нашем номере на очередную тренировку.

Тишина в комнате была вязкой, как горячий воск. Только щелчки карт и хриплый кашель Надежды Петровны нарушали её. Она всегда кашляла после блефа – суеверие, привычка или возраст, никто уже не разбирал.

Люцифер перевернул карты: туз пик и дама червей. Топ-пара.

Я медленно раскрыл свои – туз треф и валет. Проиграл.

Милашка рассмеялась – коротко, безрадостно.

– Красиво играешь, мальчик. Но слишком хочешь победить, – забрюзжала Надежда Петровна.

– Не завидуйте, Надежда Петровна, – снисходительно произнёс Люцифер и забрал банк. Он не улыбался, не праздновал – просто считал фишки, как будто пересчитывал часы своей жизни.

Я налил себе коньяка из пузатой бутылки. Я всё не мог оторвать взгляд от молодого игрока. В каждой черте Люцифера виделось что-то болезненно знакомое, словно кто-то невидимый ткнул меня пальцем в грудь.

– Ты давно в покере? – спросил я, как бы между делом.

Люцифер пожал плечами.

– С пятнадцати. Мать сказала, лучше уж карты, чем улица. Хотя улица, кажется, была добрее.

– Мать… – переспросил я, затаив дыхание. – Как её зовут?

– Марина. Марина Николаевна Мирская. Сейчас живёт в Калининграде. Мы редко общаемся.

У меня дернулась щека. Калининград… Марина… Мне 18. Я – курсант мореходки. Я вспомнил невесомую девушку в летнем платье, босиком, со смехом, растекающимся как мёд. Это было двадцать пять лет назад. А потом – поезд, учеба, флот, чужие города. Письмо, которое я не получил. Жизнь, которую я не прожил.

– Тебе двадцать четыре?

– Ага. Скоро будет 25.

– Ты родился в марте?

Люцифер медленно кивнул, и только тогда посмотрел на меня.

– А вам-то что?

– Нет, ничего.

Я откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Мир пошатнулся, как будто дилер в небе внезапно подмешал мне карты из чужой колоды.

Надежда Петровна наблюдала за нами. Её дрожащие руки держали фишки, но взгляд был острым.

– Ну что, Алексей… Похоже, ривер догнал тебя, да?

Я кивнул.

– Догнал. И не отпустит.

Милашка отвернулась, будто знала это раньше всех. Она тихо прошептала:

– За столом мы все голые. Только карты прикрывают исподнее.

Милашка стряхнула пепел и посмотрела на карты. У неё был валет и девятка червей. Ничего особенного. Как и её жизнь последние пятнадцать лет. Она сделала ставку, чтобы казаться живой. И солгала три года назад, что сын умер, чтобы не платить долг. Все поверили, что ребёнка нет. Кроме её кредитора. Тот приказал обзвонить все больница и морги. Теперь долг был не деньгами, а кровью.

– Алексей, – сказала Надежда Петровна, подмигивая, – а ты чего молчишь? Призраков своих считаешь?

Я поднял глаза. Люцифер смотрел на меня с вызовом, но в глазах – тоска. Как у тех, кто всю жизнь ждёт признания, не зная, что именно ждет.

– Колл.

Карты легли на стол, как приговоры.

Сегодня мы с Надеждой Петровной проиграли.

– Надо копить не деньги, а эмоции! – Я скорее утешал себя, чем её.

Глава 7. Надежда покидает последней

Надежда Петровна жила одна в старой квартире с облупленным потолком, книжными полками и старым радиоприёмником, который уже не ловил ничего, кроме шелеста воспоминаний.

Почти каждый вечер она садилась у окна, клала перед собой колоду карт и молча тасовала их. Она тасовала карты так, будто гладила внуков. Хотя, как раз своих внуков она держала на руках реже, чем карты.

Рука у неё тряслась – возраст. Но в глазах всё ещё теплился огонёк – не азартный, нет. Уже другой. Тот, который появляется, когда тебе не нужно выигрывать, чтобы чувствовать себя живым.

Надежда Петровна стала бабушкой – игроманкой не случайно.

Когда-то Надежда Петровна работала учительницей математики. Её любили все: ученики, родители. Её также боялись.

Два года назад Надежда Петровна сидела в ломбардной очереди. В руках – старый кулон с фотографией сына. Последняя вещь, которая осталась. Всё остальное было проиграно. Даже воспоминания, казалось, обесценились.

– Документы, – буркнул охранник.

– Не надо, – сказала она тихо. – Я передумала.

Она пошла прочь. Куда – не знала. Просто шла. В голове звучали слова её погибшего сына: «Мама, не играй со смертью». А она ведь играла. И проиграла.

Но сегодня – она просто доживёт до вечера.

Мы к чему-то готовимся, строим планы, а получаем результат (да, иногда отрицательный) порой случайно, в процессе выполнения другого дела. Так и Надежда Петровна, пытаясь помочь детям с выплатой ипотек, попала в лапы мошенников.

Всё началось с банального телефонного звонка. Её заманили в свои сети мошенники: крупная инвестиционная компания сначала мелкими еженедельными выплатами, потом – крупным, якобы, бонусом в 25 миллионов евро. Для этого ей нужно вложить, (Ох, простите!) инвестировать в акции 5 миллионов. Таких денег у пенсионерки не было. Поэтому мошенники предложили взять кредиты сразу в нескольких банках. И ей, 70-летней пенсионерке, как ни странно, кредиты выдавали (видимо, в этих банках работали подельники мошенников). И вот, когда на её инвестиционном счёте бонус достиг, якобы, 25 миллионов, Надежде Петровне внушили (не иначе с помощью НЛП), что такие деньги безопасно хранить в банковской ячейке, ежедневная оплаты за которую составляла 2000 рублей. В общем, когда сумма долга достигла 10000000 рублей Надежда Петровна, наконец, прозрела.

Дети взяли кредиты, чтобы выплатить часть банковского долга. А чуть позже, после волны возмущений в соцсетях, на мошенников завели уголовные дела. Общественные деятели и адвокаты добились от банков списания долгов пострадавших от мошеннических действий граждан.

Так, Надежда Петровна, оказалась без долгов, но хоть с пенсией. Но теперь она не бросилась на помощь к собственным детям и внукам.

– Я эгоистка! – Заявила она им. – Всю жизнь я помогала родителям, детям, внукам. Надоело! Хочу жить для себя!

Так Надежда Петровна стала играть в покер. Игра становится источником счастья и одновременно несчастья. После пережитого, год назад, Надежда Петровна пришла к Богу. Но игру в покер не оставила.

Как сочетается игра в карты и вера в Бога – известно ему одному.

Глава 8. Блеск и тени Батуми

Всякий раз, бывая в Батуми, я восхищался здешней атмосферой прошлого, уникальной архитектурой и местными достопримечательностями. Вечерами я любил прогуливаться по уютным узким улочкам, украшенными старинными зданиями с милыми балкончиками и лепниной, ощущать дух того времени, когда город (которому, кстати, стукнуло восемь веков) являлся важным торговым и культурным центром региона.

Hilton Batumi располагался близ набережной, на первой линии. Я любил прогуляться вечерком по набережной, наблюдая за постоянно меняющимся цветом моря: от глубоко чёрного до неоново-синего и фиолетового. Оно было как живое существо: иногда дышало ровно, как спящий гигант, порой тихо ворчало, перекатывая камешки в зубах прибоя. Море звало – не громко, но так, что хотелось шагнуть в его тёмную глотку.

Под шум прибоя мне лучше думалось.

Я – патриот. Я всегда это чувствовал, едва сойдя с трапа – будто не воздух, а сама родина входит в лёгкие. Москва, Владивосток, Калининград – неважно. Главное – земля, где всё знакомо до костей, до подсознания. Где язык звучит не как вызов, а как утешение.

Только здесь, на родине, я понимаю, сколько энергии уходит у людей в других странах на простое «быть». Даже вывески – эти простые, безликие надписи – превращаются в ежедневную работу ума. Там мозг постоянно в напряжении – ищет перевод, подбирает выражение, следит, чтобы не ляпнуть глупость. А здесь всё иначе. У меня, будто 20-килограммовые гири падают с плеч, когда я еду в такси и просто читаю вывески: «Булочная», «Аптека», «Морепродукты». На родине мозг не напрягается. Он отдыхает.

И этот отдых – не про лень. Он про возвращение в свою систему координат. Про чувство, что ты снова часть большого целого. Никому не надо объяснять, кто ты и откуда. Не надо подстраиваться, оправдываться, усмирять акцент или ломать интонации. Здесь даже тишина звучит по-другому – не пустотой, а спокойствием.

Я иду по улице, и всё внутри будто выравнивается. Плитка на тротуаре – родная. Хмурый взгляд прохожего – понятен. Зимний ветер – не враг, а старый знакомый.

И пусть я многое здесь не принимаю, с чем-то не согласен, что-то вечно раздражает – но это моя родина. И это чувство – не патриотизм в бравурном смысле. Это инстинкт. Это кровь узнаёт свою землю.

А быть своим – значит просто дышать. Свободно.

Я не идеализирую Россию. Но когда я здесь, я – не чужой.

Когда я нахожусь в России я чувствую, что никто не верит, что завтра будет лучше. Я не обвиняю. Я просто читаю в лицах людей на улицах: у нас нет будущего. Люди не мечтают. Они планируют максимум на месяц вперед и это чувствуется в каждом разговоре, в каждом взгляде на кассе. Как они отвечают на обычный вопрос «Как дела?». Они не улыбаются глазами. Это не невежливость – это внутренняя зажатость. Даже когда им хорошо – они держат лицо, как будто любое проявление радости – это слабость.

Русские сильные, но уставшие. Как будто все время воюют даже с собой. Я говорю не про политику, не про историю. Я говорю про лица, про взгляд, про то как они сидят в кафе, как ходят по улицам, как разговаривают друг с другом. Я заметил, что у них даже на отдыхе есть напряжение, как будто они не разрешают себе просто быть одномоментно здесь и сейчас, расслабленными и свободными. Русские слишком привыкли терпеть и это превратилось в норму, в геройство, которые даже в быту выбирают страдать, потому что так принято, так жили их предки.

Вот поэтому, бывая за границей, я тоже не могу быть полностью свободным нигде, кроме Батуми.

Только здесь, в жемчужине черноморского побережья, я могу полностью расслабиться и быть свободным. Может, потому что слышу везде русскую речь и ощущаю себя исторически единым с грузинами. А может потому что, этот город, который когда-то был тихим курортом, известным своими живописными пейзажами и теплым климатом, – сегодня стал центром бурной игорной жизни, центром азартных игр – без фальши и лицемерия, где каждый может попробовать испытать свою удачу. Город, который заполнился яркими огнями, звуками игровых автоматов и азартными криками игроков – стал для меня близким и родным. За столами рулетки и блэкджека можно найти единомышленников – таких азартных или местных жителей, или туристов, каждый из которых приходит сюда с надеждой на удачу.

Я – игрок. И я знаю, что азартные игры – это не только возможность выиграть деньги. Это также место, где пересекаются судьбы людей. Некоторые приходят, чтобы развлечься, другие – чтобы позабыть о повседневных заботах, когда каждый момент может стать решающим.

Я не понимаю почему у нас азартные игры в России демонизируются? Ты живёшь роскошной жизнью, ты счастлив, дофамин зашкаливеет – а это оказывается игровая зависимость. А ещё азартные игры развивают логическое мышление, коммуникативные навыки. Если установить самому себе границы по времени и по бюджету, можно избежать негативных последствий и сохранить удовольствие от игры.

Однако за блеском и гламуром скрываются и тени. Чрезмерный азарт может привести к зависимости, и немногие игроки могут контролировать свои порывы. Хорошо, что я к таковым не отношусь!

Глава 9. Команда, которой не должно было быть

Первый день турнира проходил в казино «Гамбит» – старом особняке на окраине города – в зале с бархатными шторами, тяжелыми люстрами и столами, словно вытащенными из другого века. Карты здесь казались ритуалом, не игрой. Каждую руку можно было слышать, как музыку – если знать, что слушать.

Турнир был командным. Игроки делились на пары, каждая пара играла синхронно, поддерживая друг друга. Побеждала не сила одного, а баланс всех.

В онлайн покер-румах я давно играл только в одиночку. Но турнир командного покера имел больший престиж и, соответственно, больший выигрыш.

Свою команду я собрал для тимплея в последний момент. Судя по всему, ради забавы судьбы – или чьей-то странной иронией.

Немного поясню. Тимплей – это форма нечестной игры в покере, когда игроки договариваются о совместных действиях для получения преимущества, обмениваясь информацией о своих картах и координируя свои действия, чтобы получить нечестное преимущество над другими игроками. Это может включать в себя передачу информации о картах, договорённости избегать противостояния друг с другом, или даже совместное банкротство других игроков.

Конечно, онлайн покер-румы и казино активно борются с тимплеем, используя различные методы, такие как анализ игровой статистики, наблюдение за поведением игроков и применение санкций к нарушителям.

В таких турнирах могут быть установлены правила, касающиеся количества игроков от одной команды за одним столом, системы начисления очков за места и времени игры.

Моя команда состояла из Милашки – элегантной хищницы, с выражением вечного азарта в глазах, Люцифера – артиста, трикстера, играющего на нервах больше, чем на картах, и Надежды Петровны – седой, с добрым лицом, женщины, от которого отскакивали все насмешки.

– Вот это банда, – пробормотал кто-то в зале, наблюдая, как мы сели за стол номер семь.

Милашка и Люцифер – одна пара.

Я и Надежда Петровна – вторая.

– Это безумие, – сказала Надежда Петровна, отложив карты перед началом. – Мы даже не тренировались толком.

– А вы разве не любите хаос? – ответил Люцифер, закуривая сигарету без огонька. – Я – живу в нём. Расслабьтесь. Мы же не спасаем мир, только играем.

– С ним всегда так, – фыркнула Надежда Петровна, надевая очки с толстыми стёклами. – Болтает, пока не сдаст в наглую флеш-рояль.

Она тасовала колоду, как будто мешала варенье.

Я усмехнулся: «А ведь она – наш главный козырь».

Игра началась.

Первый раунд – осторожный. Я контролирую игру, слежу за каждым движением противников. Люцифер, казалось, просто развлекается – но вовремя подсвечивает важные моменты, блефует мастерски, сбивая темп у вражеской пары.

Милашка играет на красоте. Она ставит ставки с театральным шиком, иногда даже с ухмылкой, доводя оппонентов до ярости. А Надежда Петровна? Сидит, будто вяжет у печки. И вдруг – раз! – трипс, аккуратный и смертельный.

Её соперник чуть не выронил карты.

– Милочка, вам бы на пенсию уже, – попытался пошутить другой игрок.

– Так я на ней, милок, – ответила Надежда Петровна и собрала банк.

К третьему раунду нас начали воспринимать всерьёз. Кто-то злился, кто-то смеялся, а кто-то – начинал ставить на нас.

В кулуарах шептались: «Кто эта старуха? Кто этот фокусник в чёрном? Почему Алексей играет в команде?»

Я сам не знал. Просто что-то в этой игре, в этой команде – тёплое, живое, абсурдное – возвращало мне дыхание. Я смотрел, как Надежда Петровна подкладывает мне карту под руку, и я, не моргнув, выигрываю раздачу. Я ловил взгляд Люцифера, понимая, что тот улавливает скрытые сигналы в лицах, сидящих напротив. Мы начали рисковать – не по правилам, а по интуиции.

И тут я ошибся. На секунду. Не туда положил акцент. Мы могли всё потерять.

И тогда Люцифер тихо сказал:

– Всё нормально. Я умею играть на грехах. Сейчас – их очередь ошибиться.

Он поднял ставку, пошёл ва-банк.

Противник колебался.

– Он блефует, – прошептала девушка, в массивных рокерских украшениях.

– Возможно, – кивнул её напарник. – Но если нет?

Секунда – и карты легли.

Люцифер улыбнулся.

– У меня… просто две пары. Но ведь иногда достаточно пары – когда вас четверо.

Мы выиграли. Сегодня.

Тем временем в бар покерного клуба вошёл человек. В кожаном пиджаке, даже в жару. Он называл себя Арсеном. Он был тем, кому должны были все – деньгами, молчанием или судьбой.

– Где Милашка? – спросил он у бармена.

– Ушла.

– А старуха?

– Тоже.

Арсен покачал головой.

– Все бегут. А я люблю догонять.

Он посмотрел на фотографии игроков над баром. На одной –я, с сигаретой в руке и грустной ухмылкой. Арсен усмехнулся.

– А этого я догоню позже. У него ставка – команда. Значит, больней будет.

Арсен набрал номер Милашки.

Она вздрогнула.

– Привет, моя милая. Ты собираешься отдавать мне долг? И я хочу получить его после турнира.

Он вышел в ночь, как хищник на охоту, который умеет ждать.

Глава 10. После выигрыша

После первого дня турнира мне захотелось сбежать от людей. Я направился к набережной, надеясь насладиться тишиной и одиночеством, но в разгар курортного сезона это – несбыточная мечта.

Ночной Батуми поглотил меня толпами отдыхающих, окутал запахами моря и кафешек, разбросанных повсеместно.

Море играло втемную. Волны шли одна за другой, будто тянулись к берегу, чтобы смахнуть всё со стола и начать партию заново. Оно пахло ветром, пахло солью и опасностью, и каждый удар прибоя звучал как ставший судьбоносным щелчок фишек. Здесь не было зрителей – только двое игроков: ты и стихия. И она явно блефовала.

Я вспомнил о своём первом походе в казино и о первом выигрыше. Когда я вышел из казино, держа деньги в кармане, будто они были живыми, тепло от них словно прожигало ткань. Ночные улицы встречали меня прохладой и безлюдьем. Где-то вдалеке скрипели трамвайные рельсы, лениво, как будто и город сам только что проигрывал и отыгрался.

Я шёл – не быстро, не медленно. Просто – шёл.

Воздух пах дождём, бензином и какими-то старыми воспоминаниями. Всё вокруг вдруг стало особенно ясным: дорожный знак на углу, качающаяся вывеска, лужа, в которой отражалась жёлтая лампа.

Как будто я не просто вернулся в этот мир – а увидел его заново.

И в голове звучала одна мысль: я мог уйти ни с чем.

А теперь – вот я с деньгами, с пульсирующим сердцем, с диким, почти подростковым восторгом.

Но за этим восторгом, как за дымом сигареты, медленно поднималась другая тень – тревога.

Что дальше?

Азарт – это наркотик. Пока ты выигрываешь, он делает тебя богом. Но стоит оступиться – и ты уже никто. Я знал это. Но знал также: скоро начнёт зудеть в пальцах. Потянет обратно. Сердце снова захочет риска.

Выигрыш – это не конец истории. Это поворот. И у него – два направления: вверх и вниз.

И мне вдруг стало страшно: я не знал, куда ведёт мой путь.

Пока знал одно: я всё ещё здесь. Я не упал. Не пропал.

И ночь была – моя.

Я всегда верил в везение. Или, точнее, хотел верить. Так было легче. Проигрыш? Просто не повезло. Победа? Ну, конечно, удача улыбнулась. Ответственность снималась, как старая куртка: не подошло – значит, не моё. Но с годами эта вера начала трескаться, как штукатурка на стене старой квартиры.

Мою жизнь нельзя было назвать совсем уж неудачной. Были и взлёты, и падения, и моменты почти счастья. Но каждый раз, когда что-то срывалось, я говорил себе: не везёт. Так проще, чем признать – недоработал, не рискнул, не настоял.

Когда-то у меня был бизнес: ночной клуб. Я был женат на очень красивой женщине, имел двоих детей. (Узнать больше обо мне, ты, дорогой читатель, можешь из повести «Бухта любви»). Но в какой-то момент, всё стало рутиной.

Сначала я играл в спортивный покер. На интерес. Но ощущения вовсе не те. Потом стал играть в покер-румах в интернете, на деньги конечно. Временами мне везло. Вопрос стоял лишь в том, как легализовать доходы от азартных игр. (В законодательстве прямо не прописано: платить налог с чистой прибыли или суммы выигрыша).