Читать онлайн Квартирный порох – на огне

Пролог:

Вздымались клубы дыма, над каждой стороной формы от занавески, где, не глядя в оборотную форму света улицы – ты читал прилепившийся сюжет монотонного вклада в вечность. Она уже не твоя. Ты весь усеян многомерной фотографической памятью, от которой рябит в глазах, а шторы всё также напоминают тебе о случайности в жизни. Она ещё не прожита, не прочитана, но в уютной форме комнаты или на кухне – ты, вглядываясь в бесконечность, уже нашёптываешь свои искромётные формы логики жизни. Когда можно не обсуждать громоздкие новости и не читать своеволие оторопевшего шума новоявленной публики, а просто поспать. Нагибаясь над экраном компьютера, или вчитываясь в далёкое прошлое неимоверного стиля твоей трезвой жизни. В глубине замочной скважины пробежал соседский кот и что-то шепнул тебе на обомлевшее от точности лицо. В нём ты узнал самого себя в том прошлом, из чьих монограмм уже вышли последствия твоего ужаса на сегодня.

Быть может – это просто антиутопия твоего формального рассудка, а всё, что происходит в главенстве символизма над головой – точно сводится к экземпляру наручных часов. Или сводит глаза в одной турбулентной комнате, из которой ты никак не можешь выйти. А пока сидишь – то досматриваешь тонны мусора в голове и, нашёптывая что-то прозрачное и очень символическое – ищешь свой обыденный космос. К нему ты прикоснулся на экране компьютера или стал видеть намного дальше обоюдной семейной перспективы. Вдумываясь и находя себе многочисленные оценки, из которых стало приближаться и будущее настоящее. Мужчина ты или женщина, но тонким стеблем карманного сердца уже дышит и тянет в твоём нервном наитии – окно вероятности прибыть опять на Землю. Ты складываешь свои многотонные мысли и ждёшь, когда соседский кот перейдёт тебе личную дорогу. Он конечно же не чёрный, но стал прикасаться к движению воздуха вокруг тебя самого. А также искромётно кусаться, чтобы внутренний порох превратился в огонь и вышел сегодня наружу. Им ты выплёскиваешь свои интеллигентные прозы и философские рассуждения, а также машешь господству филигранного голоса в своей голове. Он уже призвал тонны привидений и ждёт, когда же наступит социальная осень, чтобы можно было поудобнее расположиться в кресле и начать свой спонтанный разговор о незабываемом прошлом в каждом мимолётном движении жизни.

Наутро всё стало пропитано чёрной дымкой. А хаос на улице перешёл напротив твоего дома – уже в куда-то другое, старое поле суеверной точки выхлопа судьбы. Ты касаешься его кровавой обёртки и слышишь, как звук машин прикидывает тебе личную жизнь на другое состояние разума. Чтобы ещё больше убеждаться, что в ней нет настоящего пороха. А только социальные правила внутри истязания своей личности и быстрой выгоды. Ты протянулся к смартфону и выждал небольшое количество времени, а потом выхлоп твоего пороха стал уже не квартирным, а символически русским, чтобы иметь длительный стиль разговорного тона внутри. В глазах всё поплыло, а сердце стало биться чаще – значит нужно иметь личного культуролога, в котором ты бы смог выявить свои черты личности. Этот сборник авангардной публицистики приблизит тебя к пониманию личного естества внутри социального пороха жизни. И его спонтанного выхлопа, в чьих глазах можно увидеть культурный код символически русского человека.

Чтобы просто взять и направить свои мечты на неоконченное общество, в котором можно было бы думать бесконечно долго и не задавать много лишних вопросов. Так с каждой суверенной точки поворота ты стал сильнее, но говоришь себе только муку собственной личности. Феномен бродит в твоей голове, а каждая сказка в душе – просит ещё немного поосторожничать или начать свой выхлоп по-новому. Как будто ты уже упустил свой жизненный шанс на встречу с собственной личностью и ищешь другое поле привидений, чтобы узнать себя получше. В то время, пока твой кот ёрничает и ждёт, когда он снова сможет перейти тебе дорогу в будущем. Сквозь дымчатую завесу ты также смог увидеть скромные формы культуры за твоим окном, но не стал располагаться ближе, а просто подумал, что по-другому уже никогда не будет. С этой мыслью твой порох на огне символического ужаса стал приближаться к своему окончательному виду соображений. А ты мило и с долей усталости на лице – просто продолжил читать газету в глазах личных привидений и не учтённого космоса – рассоединять напротив личной жизни только лучшее и востребованное в ней. Чтобы потом заходить туда с какой-нибудь другой стороны, и вглядываясь в личную перспективу – измерять степень фатальности мира на сегодня.

Если даже ты не страдаешь эдаким фатализмом или не хочешь видеть трудности в своей и так непреодолимой жизни – то спокойствие вокруг не станет раздражать, а выхлоп мужества только скажет тебе добрые слова. Находишься ли ты в своём городе или путешествуешь по необычным местам, ты ищешь приключений, чтобы потом завернуть всё это в словесное чудо новостей и выдернуть свой личный символ нужного на огне. Того, что ещё ты не сказал миру, но очень хочешь, когда выйдешь из состояния блуждающего разума, так и не притронувшись к личным переживаниям молодости. Внутри воют волком только самые старые пути и настроения, но их ты не знаешь, а лишь догадываешься, как трудно будет унять свой квартирный порох предосуждения в любви. Накануне не стало твоей болезни и тени уже вроде бы рассеялись, но тучи над головой всё ещё ищут выход в необъятный космос. Чтобы там притвориться тебе другом и опять начать по-новому искать порох в глубине сущности твоей манеры фатализма. В гордыне по субъективному прошлому, или метаясь по настоящему в поисках лучшего имиджа, чтобы выглядеть «на все сто». Этим ты уже напророчил много суматохи в личном возрасте переживания жизни, но в квартире, как и в доме всё смутно представляешь себе новое и неизведанное, туда, куда можно было бы запрячь ещё личных амбиций.

В глазах сверлит новый сверчок и хочет высказать сумму непочатой разницы о лени. В ней, притворившись ты встаёшь с кровати и идёшь, чтобы надеть новый образ огненной личности. А потом, взяв немного пороху и квази убеждений – выходишь на улицу и ждёшь там свои старые мечты. В таком состоянии ты уже видишься эдаким фатальным мастером привилегий искать свой тон в настроении будущего, но вкладывать ему большее из прошлого, чтобы снова почувствовать свой ностальгический вирус. В нём опали все мечты и все скудные сожаления твоих друзей и твоего личного окружения, но что-то сверлит голову постоянно и в душе принимается учить тебя, как нужно правильно жить. Быть может это и есть старый сверчок или его отражение субъективной улицы, в которой ты ждёшь современную моду, чтобы показать всю красоту своего возраста и опыта. Где бы немного приструнить личный порох, который постоянно выкатывает спонтанные и взрывные амбиции и ищет, чем бы поживиться на сегодня. Не отходя от сложности твоего существования, и не присутствуя на тоненьком плоде разницы мира прошлого и мира будущего.

Холод седины – оскомина и отражение героя

Над новой вероятностью – стою,

И что-то грезит в обществе – пустое,

Такое же, чтоб чувству – рассказать

И выучить свой вес – судьбе назло,

Что холод в седине мне был – давно,

А путь прощальной формы – безоружен

Упасть на дно сомнений – коли нужен

Он в гиблой череде – пропавших «но».

Им нет числа, в оскомину – диктуя

Разбили челюсть в обществе – тогда

Мы в новом весе или – в новом теле,

Чтоб чётко отразить свои – глаза

За редким монолитом возле – боли,

Что сам герой бы думал – вслед войны

И в памяти держал бы – горесть формы,

Не сразу задавая спесь – с вины,

А только, пригорюнившись – с любовью

Там держит смесь и – оторопь небес

Твой ангел седины – покуда в боли

Он также пал, как юности – процесс.

Мы снова уничтожим мелкий – ворох

Прощаний дел и лжи – себе под нос,

Где выльет твой герой – минутой полос

Ту важность в объективности – пропеть

Иль снова прочитать – гласимый ужас

За строки – в неоконченной привычке,

Что видим мы пустое – возле спички,

Как тело внутрь от надобной – руки.

Она опять в сединах стала – гулко

Идти, чтоб заправлять сюда – глаза,

Одна упала в юности там – звонко,

Но ищет смерти – подлый век тогда,

Где в обществе разбитого – устоя

Ты стал бы вероятностью – простой

С разбитой небу челюстью, но злой,

Как возраст эпатажного – «не надо».

В оскомине ты стал, увы, – никем,

А холод в зной геройского – причала

Тебе сегодня свил свой новый – шарм,

Чтоб видеть опыт – внутреннего я.

Им также трудно пить, когда любое

Внутри сегодня мужество – воспето

Об очередь в серьёзности – прождать

Свой ужас целой массы дней – в ответ,

Когда не нужен ты уже – поболее,

Когда из серой впадины – маразма -

Ты носишь только общество – чужое

И видишь сердце на ладони – глаз,

Как пуд в своей отметине – объятой

Прожить любовный оттиск – перекатом,

А вслед ещё вопросов – не уметь -

Свою природу внутренне – прождать

Иль словно – отразить в чутье героя,

Где мы одни и в воле – между слоя

Стоим и мерим подлинное – чванство,

Чтоб выделить холодный свет – в уме,

Когда уже не больно там – герою,

Когда оплакал совестью – иное

Ты вдаль чутья – пронзённое богатство,

Чтоб видимость души – опять иметь.

Право чёрного века – средневековой пустоты

Не к праву серединой – подошёл

Ты вверх цинизма, чтобы – убежать

От роли пустоты, заняв – иное,

Свободное пространство – вдоль мечты,

Где нет ей тени нового – простора

Лежать или – вестись внутри на явь,

Что в путь средневековый мы – родясь

Должны идти на право – по уму.

Он в чёрной оболочке снова – вылит,

Он знает, что горит судьбе – на вылет

И ноет в форме сумасброда – риска,

Когда не нужно выделить – изыска

В гражданском слове между – идеалов,

Но выключить тот ровный вид – на веке,

Чтоб к праву серединой – в человеке

Опять упасть – под верный склон чудес.

Но жили лишь тогда – одни укоры,

Одни в железной схватке – приговоры

Над небом необъявленного – чувства

Прождать творимый хаос – между лет.

Им нет теперь обыденности – мило,

Но мы должны идти – судьбе на право

По чёрной веренице дел, когда – бы

Искали в суть расстроенного – сна -

Там только лишь обложки – понемногу

По нервам приведённого – изыска,

Что в лицах мы ведём – туда дорогу,

Но сами в чувствах не играем – вдаль

От этой черноты, спадая – в холке,

От важности найти свой мир – на поле,

Как там одну свободу – между горя

И смыслом пустоты, в которой – нет

Нам блага к очевидности – играться

Другой любви потребностью, чтоб драться

Под форму славной мести, где – и ты

Стоишь по мере верности – мечты,

Надев на латы – божеское чувство

И внутрь управой, разорившись – если

Ты стал борцом за новый мир – расплатой,

Чтоб выждать способ мило, но не все

Идут потом по чёрной – атмосфере,

Кладут туда – то явное бахвальство,

Что много можно говорить, а падать

Уж очень больно потому – в тот век.

Где нет тебе ни сладости – на средней

Обрывками привыкшей чести – мерить

Свой стиль срединный, чтобы убеждать

В глазах любви – обыденный прогресс

Над обществом – в средневековом теле,

Над формой обожания – быть теми -

Кто хочет пустотой внутри – придать

Свой милый хват, чтоб общество создать.

Ни тонких граней привереды – если

На поле том ты вжат уже – в утробу

И ждёшь, что ад затронет – на подмогу

Твой жалкий вид и оторопь – небес,

Но снова не пришёл он, как по кальке

Искомой боли – приживаясь в теле,

Что ты в средневековой – атмосфере

Уже там принял общество – с небес

И жить не можешь – полному пределу,

Но жадностью влачишь – другое тело,

Нажав на позу бытия – так гулко,

Что ждут другие казни – в это утро.

Мир, откуда болью – не уходят

Твой мир был дан тебе – судьбой ещё,

Как роль внутри порхала – откровенно,

Она не знала близости – под вихрь

Спонтанной благом формы – чистоты,

Но поднял боль ты раннюю – покуда

Ушла любовь и нет теперь – ей чуда

Искать свои миры – куда б ушли

Нам в теле не созревшем – эти дни.

Под важный вид апофеоза – стиля,

Поджав свой хвост, чтоб тонко – на уме

Ты видел боль идейности – во мне

И также ощущал ей хлипкий – путь

Над равенством прожитой – идеалом

Той власти лет и общества – покуда

Та боль – не отражает в свете чуда

И ноет в схватке – в оторопь чудес.

Они в твой мир, однако, просочились,

Они придали новый ад – под меркой

Быть там, откуда в личности – не мелко

Угнаться в страхах блага – между черт,

А после постараться им – не жалить

Свой глаз один студёный, где упорно

Ты видишь мир пронзённого – изгоя

И ждёшь ту цель апофеоза – в миг,

Кто в ранней тишине – тебе приник

К манерам быть у качества – людей

Той формой красоты, откуда – в ней

Нет боли, как гармонии – в душе.

Где райский вид не требует – позора,

Но в жадности всё ищет – на ответ

Тебе – презрение говорить, что – я

Уже не знаю мир – там откровенно,

А только в оболочке – пребываю,

Где длинный хвост иллюзии – взираю,

Не веря подлой сущности – миров

В одном откате смирной – простоты,

Что сном белит твоё – уже на теле,

Но вид казённый будоражит – в деле

Свой хват манеры общего – восторга,

Чтоб ждать уже – напротив этим век.

Когда бы падал ты – не в мир упрямо

На ветхий цвет искусства – одеяла,

Чтоб там увидеть поле – от людей,

Где сам им – безболезненный поэт.

Страдаешь только в чуде – от привычки

Отправить в ад земной – свои укоры

И те, в которых нет там – приговора,

Но тонут ливни в страхе – пустоте.

Они в глазах позарились – искусно

И живы между пройденным – упрямо,

Что ты без боли и один – отпустишь

Им веху в дар мотивов – между дам.

Куда уже от боли – нет успеха

Бежать, чтобы прижаться – откровенно

На яд – внутри претензии, что тело

Не молодо, но в день судьбы – стоит.

Эго приличия случайной жизни

В квартире нету места, но ответ

Тебе уже неловко машет – в спину,

В одном лице – от скупости лететь

По пройденной скабрёзности – себе

Иль тонко пригорюниться – на теле,

Когда из серой массы – возле пепла

Ты вылепишь себе внутри – поэта,

Чтоб также миром потому – скорбеть,

Где эго всё не хочет – притворяться,

Лежит и вновь не думает – подраться,

Но в стиль квартиры – понимает плохо

Свой ад тоски, когда уже – немеет

На нём твой шкаф и милая – примета

Держать вокруг удобства – туалета

Свой вид манерный, чтобы обращать

Парфюм – под ложной выемкой ножа,

На эго от случайности – прижаться

К той воле жизни, где бы – отражаться,

Как в зеркале способности – быть тенью

Сегодня в моде или – в привидение

Опять прильнуть за этим – опахалом,

Когда ты весь один снимаешь – вехи

В чутье квартирной обществу – помехи,

Чтоб сложно управлять – таким умом,

Что день рисует и прожит – недолго,

Но мает в форме риска – та дорога

В поджавшей стрелке на часах, что я

Не буду привидением под – смысл

Одной гордыни – в этом притворяться

За серым небом – в обществе артиста,

За новым цветом лирики, чтоб тело

Понятным стало в принципе – миров,

Когда своей способности – подельник

Там вышел в новый образ – понедельник

И вынул смелый пафоса – сюжет

Над сном прохлады говорить – себе.

За эго от приличия – в квартире,

За новым счётом мифов – будто ныне

Я стал уже покойником – над часом

Любви преображений в этом – мчаться,

Где лошадью не стану – мило в роке,

Но сяду в стиль наездника – над верхом

От шума – за квартирным эгоистом

Внутри природы лучшего – в себе.

Так жив и пройден день – уже искомо

Над прожитой проблемой – будто ново

Я в жизни привидений – видел счастье,

Чтоб там искать пародию – в случайность.

Основа поимённого родства –

величины ужаса

На белой бумаге умом – прочерчу

Я сильную сторону – будто хочу

Себе доказать это утро – при нём

И общество стильное, что не овит

Там миф поимённый – над эхо себе,

Над жалостью вида искать – на воде

Свой мир обнажённый и этим – корить

Ту власть иллюзорного, чтобы любить.

Отпала над белой бумагой – слеза,

Но трогает волю – понурой рукой,

Что жил ты наверное – сам никакой,

Где в мир только ужасом – верил себе.

Когда необычно он сходит – внутри,

Когда из-за глаз причитаешь – в ответ

На том привидении, думая – в свет,

Что жив идеалами ты – на неделе

В понятной расщелине скал – потому,

Не веря о пройденной счастьем – вине,

Где думаешь ты обратить – и вину

В глазах ирреального слоя – чудес,

Что слепят московское время – под рок,

Подняв этим русские стены – в душе,

Где новому обществу ты – не умеешь

Считать поимённые ужасы – в теле,

А только молчишь, задавая – в урон

Им мелкое ханжество – будто бы вон

Ты выгнал тот стиль идеалов – рукой,

Чтоб трогать иллюзию – в роли себе.

Она так прижалась и стелет – в глазах

Твой мир обнажённый и ветром – в тоске

Бумагой не сводит прожитое – в такт

Ещё идиомы, чтоб мир – посмотреть.

Как волей родство изживает – в путях

Твой мир уникальности – будто бы снял

Ты трепет в глазах машинальной – слезы

И в белый ответ поимённо – направил

Ту вотчину робкого чувства, что я

Уже не увижу свой мир – без сердец,

Но в белой бумаге – всё стало в уме

Мне также искать – удивление бренное,

Как тонкое впадины стиля – вокруг,

Где стал ты искать – уникальный его

Ответ привидения, чтобы – прожить

Свои имена – от никчёмности в теле.

Когда уже сам ты не видишь – души,

Когда от отрывков бегут – по полям

Те собранной вехи простые – ножи,

Чтоб в логике страха – увиливать в мир.

На форме земной, над обломком – людей,

Не вжавшись подобием формы – имён,

А просто в глазах принесённого – сном

Родства аллегорий – на этом взрослении.

Картина снов – величественной роли

Ты видел свод зеркального – себя

И словно отражал свой век – иной,

Но в позе за величественной – глиной

Там шёл, что шёпот страха – неземной.

Он вновь отнял прозрение – в душе,

Но стилем не даёт искать – сединам

Ту маску от величественной – лжи,

А робко поднимает век – под нас.

Уже не взяли дрожь в руках – своих,

Но видел сам, как отражение – мило

Тебе восторгом мучает – свой фарс,

Чтоб стал ты сам – обычнее в пути

Своих вопросов в обществе – на мель,

Где глиной притворившись – мерно там

Ты входишь в обязательство – к Богам,

Чтоб стать себе на роли – человеком.

Они в железной скобке – между скал

Учли твой мир фантомов – над рулём

Такой измены – будоражить днём

И формулу значительной – победы,

Что сам ты смотришь в зеркало – себе

И вновь не видишь оторопь – в руке,

Но машешь от серьёзности – вдали

Той видной маской говорить – внутри,

Что спали нам глаза и – не обидно

Уж быть сегодня мелочным, но там

Играться в звук величественный – миром,

Где всё в тебе не сводится – на днях

К искусственной примете – быть ещё

Обиженным иль просто – человеком,

Что в маске слов актёрского – плеча

Ты занял позу выдумки – не мчась,

Но стелешь ритм обыденности – мило

И хочешь выйти правым – для идей,

А может и людей – в картине слов,

Что стал великим – над объятым миром.

Сквозит за той обычностью – Нева,

Но прямо пишет оторопь – нам имя,

Где образ целой важности – лететь

Мне будет через годы – на ответе,

Когда пройду и выжму солнце – глаз

От формы там былой, где не обидно

Указывать свой стиль манеры – в ряд

Отживших стен великой – пустоты.

Что был ты сам над этим – человек,

Что страхом притворялся – на обидах,

Но в серый склон цепей – ты не поник,

А только в слово – будоражишь блик

Своей души особенной – жить здесь.

Твой суверенный возраст – для медали

Один опал в преддверии – над тьмой

Той близости вести – с ней диалог,

Чтоб часом выжимать – свои года,

Когда бы думал и когда – бы смог

Ты пасть от той медали – на глазах

У слова совершенного – в преддверии

За видом суверенным – будто я

Уже не в новой боли, а – твоя

Невеста – в мраке видимости лет.

Над чёрной видом робости – ума,

Над жадной и обрывистой – виной,

Что пал ты сам наверно – неземной,

Что ищешь здесь – по сердцу половину,

Но всё не хочешь к сказанному – лгать

Себе – над новым словом, будто стать

Уже неловко пробует – твой шаг

Над мифом необъятного – в руках.

Так взял себя за шиворот, чтоб там

Ты думал – будто улицей под миром

И верил, что на серой капле – лжи

Сам справишься в найдённой – синеве

Ты между робкой воли, как во – мне

Идут года в догадках – быть не первой,

Но видеть цвет медали – боевой,

Как стиль покорной воли – на чутье,

Что стал он золотому сердцу – вдаль

Виднее и объёмнее – под боли

На встрече формы гласности, когда

Бы видел там ты личности – ответ.

Мы снова в том не встретились, а жаль

Уже играть в ту осень – непривычно,

Что внутрь песок обидчиво – крадёт

Тебе на сердце – маленький ответ.

Он нужен, чтобы миру – не продать

То утро – в совершенстве на благое,

Что видеть не могли, увы, такое,

Но думали, что в сердце – заберёт

Медаль в душе – ту важности деталь,

Когда и слово в уличной – проблеме

Уже ведёт по искоркам – души -

Тот новый стиль в преддверии – ожить,

Когда ты сам в квартире – не умел

Ножи под стулья – почерком расставить,

Но верил, что по стилю – для людей

Ты станешь новым в цвете – королём.

В любви мечте, когда уже – не видно

Свободы – от примерного раздолья,

Но тлеет в ад пронзённой – пустоты

То утро – между правом, где и ты

Сегодня спал, чтоб учинять – итог

Своей любви к медали – будто выше

Ты прыгнуть сам не смеешь, но потом

От жадности в глазах – уже живёшь,

Как новый ад и вечности – актёр,

Как вид движений почерка – на деле,

Где стал ты суверенным – будто мне

Уже прожил – медальный свет в огне.

Одно неоконченное облако

Одно неоконченной в мире – строки

Тебе подлежит – будто снова урон

Ты выключил в небе – на свете души,

Как стал распоясанным – ты на поклон

Уже притворяться и мило – бежать,

Не вынув то облако цвета – в тоске

На каждой расщелине образа – вспять,

Что хочет украсить твой мир – в голове.

Но к праву любви ты уже – не идёшь

В одном обстоятельстве – будто строке

Ты облаком вышел – направив свой тост

На видимый мир – от такого безумия,

Что стало оно мне в душе – как ответ

И облаком смысла – над раной в тисках

Любви привередливой вольности – спать,

Когда бы не думал ты сам – задавать

Там много вопросов, чтоб видом – себе

Над разницей качества – снова стареть

В любви неоконченной фобии – зреть

Над прошлой канвой – иллюзорного где-то.

Ты выше и выше взлетаешь – под медь,

Себе не притворствуя снова – иметь

То облако внутренней дали – под явь

И сильный посыл иллюзорного – в стать,

Что снова в себе – не окончены в том,

Мы спаяны в редкой иллюзии – в снах,

Что жили в чутье безобидном, а там

Искали бы внутренний свет – на приливе.

Под космосом лучшего свойства – уметь

Бежать неоконченной болью – в судьбе,

Где можно ту пафосом нить – передать

Над верхом ответа – в поджатой игре.

Что стала уже уникальной – во снах,

В любви неоконченной маской – уметь,

Играючи близко – прикладывать смерть,

Не трогая форму души – многогранно.

За следом потерянной волей – в чутье,

Над образом мысли – куда-то вести

Ту верную часть категории – в мир,

Где должен ей ты по отрывкам – ума

Опять притворяться – отжившим душой

И видеть пути неоконченной – песни,

Что стала в глазах необычно – расти,

Не зная всё облако в глупости – здесь.

Вдали – и сон фрустрации темнее

Ты не видишь меня и уже – никого

В коридоре свиданий – отжившей души,

Ты не помнишь фатальные листья, а сон

Там не верит, что прожил себе – унисон,

Над которым в обрывках – ты стал потому

На фрустрации думать отчётливо – весь,

Что стоишь ты на чёрной иллюзии – здесь

И не можешь упасть – на другое болотце.

Всё сегодня отжил непомерный – ответ,

На квартире из личности – будто бы свет

Под ночной коридор на душе – не стоит

И не носит ту вольность, читая граниту

Свой моральный в отрывке, подземный укор,

Где в судьбе человеческой – ты, как и вор -

Всё не стонешь, но ветром – скопил акварель

На другой стороне непосильного – сердца,

Где и сам ты не видишь уже – там меня,

На фрустрации спелого образа – в снах,

Но крадётся тот кот – необузданной тьмы,

Чтобы верить темнее и снова – прожить

Ту посильную чашу в разладах души,

То отсвеченной гордости время – внутри,

Что скоптил человеком ты вдаль – на уме -

Эту боль расстояний, где думаешь – мне

Подсобрать идеальные ливни – в тоске,

Подвести под серьёзность – уже для того

Обращаемый ветер любить – никого

И не думать над новой под сердцем – себе,

Необузданной ветром – потерей в душе,

Показавшейся в склад – обоюдного лета,

Что непроданным словом – уже никакой

Ты блестишь и не машешь – противной рукой,

Как стоял на квартирном огне – под укор

Ты внутри от неявной проблемы – к душе,

Но не понял, как важностью – смыли дожди

Эту прошлую форму замятого – сердца,

Чтоб стоял ты один – на фрустрации лет,

Где-то в тёмной пещере из вида – руин,

Но не думал о пройденном свете – в ответ

Расстояния нового ужаса – в сердце.

Так любить никого ты уже – для себя

Обучаешь по привязи – сложной строки,

Чтобы в душу бежать – от такого, как я

Над небрежностью часа и вида – потери.

Где фрустрации плен, как пустая глава

Для души непокорности выдумать – детство,

Что в лице обстоятельства – мило прожил

Ты ответ, словно квант для особого – сна.

Он вдали мне темнее и пишет – на явь

Необычности слово пустое – в ответах,

Что прошёл этим чувством – скупое на день

И лежишь на кровати – внимательно сам,

Поставляя претензии миру – на слог

Удивления позднего ужаса – вжаться

В это тёмное мифом пространство – души,

Чтобы видеть упорно и там – уголок.

Разумное одичание других

За мной не спело небо – эту ложь,

Но в высылке души – уже устало

Я жду твой день немилый – будто там

Упруго к чести буду – выбирать

Себе в глазах – скабрёзности на воле

И вид прямой, когда бы – не устала

Я видеть пыль от вечности – на миг,

Когда бы ты на этом – не возник,

Но выиграл спесь по мифу – пополам.

В одной судьбе не встретились, а там

Не ищет дом упёртого – раздолья,

Как разум в цвете мудрости – опять

Её глазам – над счастьем потерять,

Что вид твоей души немило – тянет

Ко мне – свой гиблый хват, минуя память,

И что-то ищет в чёрное – упорство,

Где жить мы к праву мира – подлежим,

А может быть давно уже – умеем

Глотать серьёзность будущего – в деле,

Как якорь, направляя в миф – покуда

Ты ждёшь за мной – искусственное чудо.

Им в зной степной немало – притворившись

Ты вылеплен, как маленькое – чувство

На том конце из детства, где – обуздано

Оно в руках серьёзности – людей.

Их жестами мы мерить – больше хода

Теперь не можем, что горим – упрямо,

Чтоб падать в идеальное – восходом

И там кроить ту смерть – наедине,

Когда бы вышел к часу – мимоходом

И словно, одичавшие в том – тени

Распались в прахе – новых привидений,

Где жить должны по-чёрному – в себе.

Уже не веря в подлинное – горе,

Но думая, как взять судьбе – на доле

Ту важность обращаться – за итогом,

Когда на том мы говорим – за Богом,

Что в чувствах одичали – мило в том,

Ещё корить свой день – под идеалы,

Умнея в полной разнице – к искусству,

Что люди могут изглодаться – в чувствах,

Не веря в тот порочный круг – имён.

Они почти замкнули свод – прилежный,

Где ищет зверь ту наледь – на поспешной

Растерянности прошлого – за телом

И выемке – прожить свой гнев в руке.

Но что-то в слове будоражит – если

Уже другие одичали – в кресле,

И смогут только, притворившись – врать

Себе на этом поле жизни – вспять?

Когда бы стало миром – понемногу

Там, вдавшись в бытие – опять упорно

За разумом искать – себе дорогу,

Где б в жизни снова – мифом одичать.

Постигает ли модель – земного утра?

Смотрел в глаза – на ситцевом плато,

И ветром постигал немую – смерть,

Как воды Енисея – вдаль от слов

Спустили трап, чтоб убивать любовь,

Не веря ей над вымыслом – и роком,

Не зная пуд реальности, где толком

Ты жизни вдаль не видел, а – хотел

Отнять причину выдумки – под ложь.

Постигнул мир спонтанного – взросления,

Но в сером пиджаке – ты также крут,

Как витязь в прошлой мании – вести

То утро – по объёмной перспективе,

Где жил моделью разного – поверья,

Что утро будет думать мило – в теле,

Как сердце самозванца жить и – верить,

Что там сказал ты мало – об итог.

Что время расстоянием – под воздух

Сегодня может утолить – прощальный

Вопрос искусства, где бы – обещать нам

Таинственные тени между – черт.

Они вдавались, чтобы – притворяться

Над выемкой от прошлого – восторга,

Но думать в пользе юмора, как долго

Ты мог им в сочинительстве – продать

Свой мир земных иллюзий – на морали,

То утро – в необъятной форме дали,

Где нежишь одеяло в склоках – мира

И спать желаешь так любви – отныне

Ты светом солнца объективно – мило,

Но трогаешь рождение – за маской,

Где глупости простили время – сказкой,

А ты постиг им ночью – каждый сон.

Он стал твоей отметкой – будто время

Тебя не тешит, чтобы – извиняться,

Но думать в склон пародии, и – внять

Тот смысл антиутопии – в огне,

Когда бы воздух раскалился – в мире

И трогал пуд идейности – в квартире,

Зажатой – между прошлым и минутой

Твоей любви – быть кем-то ниоткуда,

Чтоб верить, что прошёл – тот Енисей.

Квант обособленной лирики

Мне за метром уже – не стоит

Пошлый юмор, а что-то дрожит

Пасть немая о водах – в душе,

Что уже проложила – там мир

Я напротив – той тонкости вдаль,

По небрежной своей – суете,

Что теперь в обособленный – квант

Не хочу унижаться там – в теле.

В приспособленной лирике – в жизнь,

Между прошлым, что снова – в руках

Там держу этот стиль – в облаках,

И нажав на иллюзии – к миру -

Верю – в полной любви синеве,

Как в особенной манне – в траве

Будет стиль зеленеть – под нутром

Объективности прошлого – ветра,

Где за квантом земной – простоты

Ты уже мне за метром – пустым

Стал идейностью в пользе – души,

Что провёл элегантностью – сердце,

Как и древний магнит – под нутром,

Что в душе объективностью – там

Может чувствовать пасть – небесам

И отжить – в обстоятельстве этом.

Хоть не злой ты уже – между нас,

Над прочитанной важностью – глаз

Всё не веришь, что стала – впотьмах

Я летать в этом квантовом – сердце,

Не взывая свой мир – между тлом

И манерным искусственным – днём,

Как загробные вдаль – перед ним

Мы могли бы стоять – этим ветром,

Как никчёмностью вспять – по руке,

Где рисуем тот мир – между нас

И уже в объяснении – фраз -

Ты достиг этот квантовый – мир.

В обособленной лирике – к счастью

Видеть полный рассвет – между глаз,

Чтобы время держать – в первый раз,

Как почтительность в нужном – окне,

Как строка в той потерянной – лжи,

Словно квантовой формой – одета

Я наверное в прошлое – к силе ума

И стою в этой форме – сегодня одна.

Языковое право потустороннего нуара

Над мелкой формой – около себя

Держу язык за сломленным – окном

Одной морали – думать каждым днём,

Чтоб эхо обходить судьбой – не там,

Где есть языковой пароль – словам,

Но тонко ёжит правильное – тело,

В котором будем по нуару – спать

Мы в частом стебле – облака вины.

Когда уже затронул слепо – сны,

Когда горит степной орёл – на цели -

Быть формой обстоятельства – руин,

Где сам ты меньше шара – из дождя,

Но трогаешь пустое небо – вдаль

Ты мельком, не отпрянув – этой мели,

Где жар твоей прохлады – не горит,

Но чувствует свой рок – ещё на том.

В сыром вагоне общества – потом

Ты звать уже не будешь – этим дали,

Не вынешь дух способности – лететь

По стойкости ручья, откуда – медь

Тебе была дана, чтоб больше – боли

Ты в мире ужимал – за языком,

Как будто призрак ходит – потолком

И ждёт твои следы – на смятом теле.

Видны руин пародии – от глаз

На утренней манере вылить – время,

Видна причина думать – каждый раз,

Что я одна в потустороннем – сне -

Уже мертва, как облика – картина,

Как белый сном орёл, что не обнимет

Мой дух причины, но отсюда – сгинет,

Там думая в судьбе – ещё молчать

Над ветром между совести – пароля,

Над верхним этажом, откуда – в боли

Летят языковой приметы – крылья,

И что-то в мире падать – не дают

Одной судьбе в предчувствии – притихшем

Над областью руин, в которых – имя

Тебе сегодня – образ между личным

Тем правом от нуара – вслед души.

На классике мы там, увы, расстались,

Летели в формах мира – перед эго,

Но в частности судьбы – опять приелись,

Диктуя формам зрелости – мечты,

Что больше нет руин, а стало – мало

Тебе формальной логики – на личной

Судьбе – внутри отличника быть эго

За верным полем бдительности – им,

Не ведая куда ты сам – опричник,

За зеркалом распнёшь итоги – лично,

Но будешь думать обществу – уже

Не самый старый номера – поклон.

В нуаре или в повести – за лестью,

Что был ты сам, как призрак – на себе,

Где сном языковым ещё – летел,

Не зная плотной каторги – в душе,

Когда она оставила мне – птичий

Любви ответ – быть этим безразличием,

И что-то мнить, когда уже – опало

Там в призраке чутья – твоё лекало,

Как дух за символизмом – между лет.

Прямолинейный парадокс и

расточительство над ним

Берёшь ты в руки – только не себя,

А стыд – внутри общительного чуда,

Он падает тебе на нос, как – снег

И вид кроит, чтоб ощутить мечту,

Что ты устал бы мёртвому – суду

Опять искать тот воли – парадокс,

Чтоб быть ему отличником – в уме

И белой сметой – над своим окном.

Опять ты расточаешь словом – вон

Тот мир – от зла пустого между эго,

Опять летит там ворон, чтобы сам

Ты небо ощутил, немея – в стыд,

Что болен за мужской слезой – её

Свободой тела – не корить, а мерить

То поле расточительства – вокруг

Фантазий гиблой каторги – в душе.

Опять не веришь, но один – дрожишь

И капли пота в настроении – мимо

Текут, чтобы обнять судьбы – итог

И время удержать за словом – вниз,

Как будто стал опять ты – в потолок

Сегодня упираться – для коленей,

Но путая виной судьбы – концы -

Не выдержал и сам устал – наверх

Смотреть, чтоб лучше видом – на тебе

В лице любви лелеяли – те тени -

Заветный стиль от общества – вокруг,

Что вверх души тормашками – ища

Ты сам запутал личностью – хлыща

То утро – между нервным пережитком

И памятью – внутри обжитой тьмы,

Где каторга – твой оборотень лет.

Она мне не нужна, но дух – морской

Ты выльешь в форме мира – осторожно,

Не ведая куда бы выпил – сам -

Свой стиль в стакан на общее – чутьё,

Что выбыл бы один – на свете том -

Ты мирно и отчётливо – за ложью,

Где видел стиль прямого – дурака,

Не падая на вечности – поклон.

Так этот парадокс берёшь ты – сам,

Рискуя телом в многом – на постели

Опять отжить и в области – руки

Прижать культуру в медленный – итог,

Чтоб был сегодня ловким – за мечтой

Ты выше этой области, но – меришь

В давно забытой пошлости – пароль,

Когда он ближе собственной – беды.

Устал над парадоксом – ты от всех

И тянешь редкий мрамор – между телом,

Но выше смотришь в право – для меня,

Что стал прямолинеен ты – под дрожь,

Когда и расточаешь форму – в рожу,

Когда бегу за мыслью – параллели -

Добыть ту волю призраков – во сне

И словно потерять культуру – мне.

В неё ты ждёшь и слово – на коленях,

Но пишешь свой пробитый – диалог,

Когда в руках ты сам – уже не мог

Бы думать лучше, чем в себе – курок.

Миф – над его разложением

серости

Ты не был прав, а только уходил

За серый свет – в окне своей игры,

Ты выбил стену внутрь – ещё крича,

Что стал упорней малого – меча,

Пока он гложет суматохой – время

И тянет дух обычности – под вой,

Чтоб стать сегодня уникальным – сном

Над ветром злых сомнений – по руке.

Не видел больше ужасов, как – мне

Опять налить там кофе – на итоге,

И делая почётный стиль – души -

Украсить ветхий образ – на двоих,

Что стал внутри не мил, а напоил

Ты обществом растерянным – поныне

Мой серый склон и образ – за умом,

Где только думал сам, что – уходил.

Но в том уйду и я, когда бы – ныне

Не знала полной грации – луны,

А время между собственностью – грёз

Устало бы вникало в точный – ад,

Когда уже не спрашиваешь – ты,

А просто над мечтой – уму уложишь

Тот серый миф, давая гневу – ад,

Что был ты долгим – на таком руне.

Когда искал мне призраки – на сне,

Корил манерным исподволь – мечом,

Но выдумать свой мир – не смог, увы,

А только стало холодно – плечом

Сегодня воздух робкий – огибать,

Чтоб там направить шаткие – шаги

На вид разоблачителя и с – ним

Указывать, что делать нам – вдвоём.

Ты был не прав, а миф – в твоей душе

Снимал ту серость грации – посильно,

Что болен ты разнузданной – игрой,

Не взявшись между пеплом – на руках

В той пошлости культуры – роковой,

Когда уже гнетёт там ад – ретиво,

Когда бегут за сном – пути наверх,

Как боли ровной всадники – к любви.

Их телом всё не ищешь – небу смех,

Но водишь словом за нос – ты меня,

Что мир разоблачил, родясь – его

Проблемой точки вызова – в руке,

Где ближе быть не сможешь, а потом

Ты будешь мне держать – уже на призме

Тот призрак формы – малого меча,

Что тронут властью боли – по уму.

Когда молчишь, когда уже – не прав,

Но ищешь властью бытие – от слов,

В свой миф перегибая – тонны глаз

За серостью души, когда не больно

Им думать, что отжил уже – и ты,

Что время породнило смертью – нас

На том краю ущербности – свой стыд,

Где будешь ты искать – его рассказ.

Душой на теле или – по рукам,

Подняв свой ужас мысли – на меня,

Что ловкий ад не скажет – дуракам,

Где больно уходить душой – вразрез

Тому пределу общества – в тоске,

Над равной частью мира – напоследок,

Что сам им разложился – между тем

Спокойным серым образом – в душе.

Одним ли монологом института

смерти?

Не знаешь морга – дивные края,

Не лжёшь себе, что очевидно – долго

Ты будешь вид инертности – нести

На собственных от ужаса – плечах,

Что стал ты новой формой – для меня

В тени отживших оборотней – или

Спустился к смерти, думая, как явь

Меняет властью близкое – внутри.

В душе опять застыл – один ответ,

Как формой монолога – стало ближе

То утро привереды, чтобы – ждать

И день плохой, но отживать – цветы

На кладбище – в прощённой мере вдаль,

Когда уже стоишь ты – напоследок

И виден впалый остров – между нас,

Как гиблый светоч общества – былым.

Он снова в монологах – не погас,

Но стал на чёрно-белой фотке – ровно

Сегодня думать в милое – лицо,

Что время сам заставил – умирать,

Не падая под вечностью – на сон

Внутри отжившей юмором – приметы,

Когда уже в чутье и там – одеты

Мы были в чёрный саван – между сном.

Уснул и ты, но кладбище – не ждёт,

Оно потухло в ровной – атмосфере,

Где в жилах кровь не льётся, в ведёт

Тебе сегодня – институт души,

По ровной кальке мёртвого – угла,

Что был ты болен идеалом – долга,

Но спал от смерти, не взывая – глаз

В непройденном окне культуры – мне.

Сегодня напишу о том – рассказ

И видом обобщу тот ветер – мира,

Чтоб ты увидел и свои – глаза

На смерти – между общества в углу

Такой же формы смелой – красоты,

Как череп вдаль – рассматривает мило

Твои черты – под серостью в душе,

Не погнутой от общества – с утра.

Ты вывел формой старого – пути

Тот век и очень убедил – понятно

Мне сон внутри на сердце – обвести

По рамке, что от кладбища – дрожит,

Как чёрно-белый оборотень – лжи

Не врёт, и мне не верит – между ролью,

Где спали мы, устав – от этой кожи

И в полной маске личности – души.

Теперь её там нет – устало тонет

Тот вид смертельной лирики, когда

Бы смерти институт – кроил года

И думал, что на черепе – под ад –

Мы станем снова будоражить – им

То общество в глазах – другого мира,

Где серости не вырастим – тот день

Напротив смелой воли – между глаз.

Когда хотим искать – другие дни,

Когда не видим бренности – отныне,

Но смерти институт – на воле там

Всё ищем – по скабрёзности к уму,

Что светоч риска – им не передали,

Но в стиль упорной музыки – зовёт

Нам время идеалов – словно нот,

Как обликов забытой формы – слов.

Проблеск – понятой нравом идеи

На солнце спустила – сегодня заря

То утро природного тела – не медля,

А ты укоряешь на сердце – меня,

Варьируя тонкий намёк – от углов,

Что был безоружен и спал – на вине

Ты в смертной обложке – искомого рая,

Когда бы за проблеском – стало тебе

То небо – ничейностью мысли и лет.

Понятным ответом не ищешь – меня

Над правом идеи тащить – этот свет,

Но делая быстро работу – ты ждёшь

Свой мир привилегий и стати – причал,

Он снова упал мне к ногам – и ведёт

За разницей будущей – смелое тело,

Когда ты не знаешь – свой стиль по уму,

А только на космосе веришь – в чутьё.

На солнце оно и неспешно – рисует

Там блики реальностью, чтобы ожить,

Не ведая прошлой картины, как таю

На этом свидании – к мелкой руке,

Где понятой личностью – слово не знаю,

Но солнце спустила – над небом твоим

И медленным сном – на него наблюдаю

Ту формы зарю, чтобы видеть огни.

За понятой вечностью в номере – слов,

За видимой сочностью – ближе детали,

Где мы в остановках – не ждём на уме

Ту форму реальности ниже – усов,

А только в сатире уложим – ножи

На край остановки, что имя – отдали

В то утро – идейности форм янтаря

Под ловкой развалиной света – на сне.

Ты веришь внутри провидению – чуда,

Но тянешь свой крест на обычный – урок,

Когда ты не видел сегодня – прощальной

Материи солнца, поджав – уголок

За сердцем погодного оттиска – мира,

За верной свободой, что ниже – не мы,

А только студёные облики – в ровной

Вороньей природе – над телом вины.

Опять постояли на чёрном – пределе

И вороны в пище там словом – ума -

Нам тянут свои укрощения – в цели

За призраком солнца, не веря, что там

У отблика слов – мы пустые, как тени

И нам необычно не хватит – вины,

Чтоб, думая – видеть в себе привидений

И ждать остановки – на цели в душе.

Когда уже солнце потухнет – от дали,

Когда над землёй, не простившись – уму

Ты вычеркнешь слабый мотив – на детали

От страха и умысла – видеть вину,

Как время от тщетного облика – стаи

В вороньей примете – за древностью лиц,

Когда уже нет им ответов, но дали

Мы отблики сердца – над светом луны.

Череда ума, в которой не живёшь

Ты забыла последнее правило – лет

И не ищешь сегодня потерянный – свет,

Отражаясь на зеркале – в талой душе,

Что уже не живёшь – расстоянием этим.

Там упали на розах – пропавшие сны,

А проталиной чёрной не спала – Нева

Напоследок различия в форме – руин

Этой близкой среды – разобщённого сердца.

Чередою ума ты, подкравшись – несёшь

Этот свет, от которого страшно – уже,

Это утро реальности – видеть дожди,

Точно чёрное зеркало – в мире последнем.

На одном расстоянии в странном – огне

Между личностью пройденной – будто во сне

Мне уже постоянно там плохо – открыв

Этот стиль, словно ужас превратной – души.

До него, не дотронувшись – будешь уму

Ты считать расстоянием неба – вину,

Но над чёрной развалиной крепкого – сна

Мне обнимешь тот облик – пустого ума.

Он и тело и рознь, над которой – по дням

Я бегу, разобщившись сегодня – в огнях,

Где свободой не верю, что спало в любви

Это общество слов – в череде откровений.

Мне неловко им думать, а стыло – вокруг

Небо тайного мифа, что спала – в руке

Злой опричницы – скобка, ещё посмотреть

В это образом зеркало – будто бы притчу.

Что одна над итогом сегодня – стою,

Незнакомая в пошлости мира – во снах,

Что упала дорогой не светлой – к лицу

Под руинами смерти – опять к подлецу.

Он такой же, как я, но уводит – на мне

Эти тени простительной важности – лишь

Ты опять на дороге и – что-то молчишь,

Чтобы видеть пути идеалов – там долго.

Спозаранок и общему слову – ума

Между мыслями тайными, небо воткнув,

Но в пустом отражении, словно – вина

Стала обликом мифа – спускаться от рук

И ползти расстоянием медленным – мне

На одном изумлённом причале – окне,

Что другой я не знаю уже там – себя,

Только трогаю муку и злюсь – на душе.

Чередой, от которой уже – не живу,

Но любви откровение – будто прощаю,

Чтобы выдержать стиль – иллюзорного я

И постичь умиление формы – в окне

Этой призраком смены – в надмении мне,

Этим образом слов, что к тому – не одна

Я достигла бы сущности формы – ума

В постоянном и сильном – сегодня огне,

Где веду разговоры и таю – под склон

За зеркальной пощадой, ужавшись – ещё

В череде откровения – будто бы войн

На последнем плато удивления – сердца.

Что уже не живёт там оно и – молчит,

Где постигло бы сущность мою – от угла

Расстояния нового общества – зла,

За дорогой приметной – на этом пределе,

За которой не стала внутри – укрывать

Мне вопросы от старого мира – Земля,

Но достигла бы меры, как будто – вокруг

Нет другого созвездия – будто бы я.

Искусственное состояние мифа призрака

Мне миф не прочит образ – на душе,

Хохочет, чтобы время – уяснить,

Где был он близорукий, чтобы мнить

То общество – за разностью ножа,

Но спал в искусство мне – его восход,

Подняв там дикий шум – судьбе на вид,

Что миф не хочет обществом – корить

Ту призрака примету – на особом.

Ползёт за древней призраком – виной

Тот облик сердца в естестве – иной,

Он хочет близкой ролью – укорить

Мой ад, чтоб ненавидеть и – любить

Меня ещё – в той позе злого сна,

Моей души, когда уже – не ждёт

Там дикий ужас – счастье между грёз,

А тонет в подлой смерти – над виной.

Но я уже не в мифе этой – лжи,

Не буду видеть острые – ножи,

Когда бы впились обществом – на вес

Они одни, чтоб говорить – прогресс

За каждым свойством малого – плеча,

Что верен стиль упорный – сгоряча,

Не сделав плотной дымкой – дураков

Мне вымпел от несчастья – и врагов,

Когда уже темно на сердце – в маске

И ждёт то поле времени – подсказки,

Но нет идей, а призрак – всё стоит

И личностью немеет в – подлый вид.

Он также нужен, чтобы – не корить

Свою любовь от правды, а – любить

Сегодня может в сущности – другую,

Что видел ты во сне упорно – сам,

Когда бы вышел к правилу – на миф

И призрак там – не обещая смерти

Подвёл бы бледный образ – за рукой

По той пределу вечности – внутри,

Что мог ты небо обогнуть – такое,

Где время – только правило и стены,

В коротких формах лирики – души

Искусством состояния – под смерть.

Ушла она и нет пределов – лично,

Когда не знаешь в потуге – тот вечер,

Чтоб слово объяснить и быть – приличным,

Обычным телом – в образах души,

Что тонет мне и в памяти – виляет

Хвостом уже – над призраком другого

Сегодня идеала – будто б слово

Устало в стол курьёзности – ожить

И видеть путь подземного – устоя

В своих глазах, где будоражить – сны

Мы будем вместе – в призраках весны

Напротив мифа этого – в пустое.

Личность философского презрения

В одноруком пределе посмертного – сна

Ты не видел презрительной ноши – себе,

Но обратному сердцу искал – до поры

Вид подземного общества, чтобы корить

Свод пустых сожалений – на этой Земле,

Час нетленного чуда, что было – негоже

На душе расстояния – будто бы в рожу

Ты сегодня бы плюнул, но выдержал мель.

Всё она расставляет на мне – корабли

По серьёзности стиля – напротив его

Окаймлённой градации – новому плыть

И хотеть умилительной точки – назад

Между обществом спаянным – в этом огне

И любви от презрения – будто бы ныне

Ты не стал этой личностью, но покорил

Свой надмения вид идеалов – внутри.

Как описывать может сегодня – глаза,

Тот уже убеждённый король – на неделе,

Где надмением пишешь, увы, никого,

Но отыщешь на памяти – много углов,

За которыми тени презрительно – лгут,

Повторяя свой ад – на пути подозрения,

Что в тоске детективного стиля – не ты

Им в душе напророчил обычностью – ад.

Он уже не померк, но устало – для нас

Стал наивностью подлого ужаса – в тени,

Где коришь ты себя – от надмения лишь

По готовому склону души – на чутьё.

Мне оно пронесло эту волю, как – миф

И уже ты разлился в пределе – взросления,

Наготове от пафоса тонкой – руки,

Расставляя за зрелостью мысли – на вид.

Что устали в тебе обобщать – для того

Подозрения – в части надмения слова,

Где и люди, как личности ходят – за тот

Остановочный остров ментальной – души,

Словно сам он в тоске мне не умер, а тонет

От презрительной жалости – вдавленной кожи,

За которой я буду сегодня – для слов -

Только руку твою пожимать – от того,

Где стою, и откуда не верю – за правом

В этот мир умилительной ноши – вокруг

Серой миром тоски – необъятного ада,

Что почти рассчитал ты наёмником – круг

По учтённой игре – напоследок разлада,

Где затронешь мой мир ты сегодня, увы,

Как разбойник и тело – превратного склада

Над обрывками качества – новой мечты.

Что стояла и плакала – между неделей

Над посредственной ношей, себя – укорив,

Но не думая в личности, что – не похожи

Мы внутри на актёров, и – чем-то негоже

Быть теперь современному слову – пари,

В этом чувстве лица и надмения – плыть

По натуженной маске конца, где управа

В расстоянии ищет – ту личности нить,

Чтобы думать в общении тонко – к себе.

Я её разложу на презрительный – образ

В заготовке по местности, что – не обижу

В этом поле чутья – твой строптивый замер

Между важностью слов, что себе – не увижу.

Обналичив порок во времени –

лишних слов

Обналичив иллюзии – долгие сны

Ты вопросом не ходишь – от этой весны,

Не крадёшь расстояние – собранных дней,

Но в уме обещаешь сегодня – принять

Удивление тонкое – в каждом окне,

Что по Питеру шёл, и диктуя – узлы

Выпрямлял расстоянием формы – имён

Это общество слов – за пороком души.

Всё не любишь людей, но один на кону

В идеальности личной, что снова – уму

Ты в пути разбудил бы – укромно горя

Свой огромный предел – иллюзорности дня.

По нему нет имён, но прохожий – в купе

Всё не лечит, а просто уводит – покой,

Как на поезде меркнет пародия – в вой

Утомления каждого личного – в душу.

Всё сегодня не против укладывать – им

Поимённое общество, где – не храним

Эти лишние слову слова – о любви,

Эту дурь многомерной окраски – ролей,

Над которой уже не бывает – путей

От таких королей, что угнали – этюд

Над безликой потребностью – будто бы тут

Ты уже разъяснил – иллюзорности время.

Обналичив порок, как второй – идеал,

Утомив этим тело и личности – ад,

Что не будешь укладывать мир – по углам

Ты на этой равнине реальности – сам,

Но уютно в квартире опять – посидишь,

И задумавшись скажешь, что это твоя

Аллегория истины – пляшет на раз,

Утомляя безумие – в выдержке жизни.

Над которой уже никого, но – умён

Ты и сам, как держащий идиллию – там,

Где в словах ты не ищешь – вопроса себе,

Только думаешь лично, что там – напророчил

Ты искать – между прошлым, внутри у тебя

И поимкой от будущих истин – в руке,

Что уже в дураке ты не любишь – тот сон,

Как обычное качество доблести – слов.

Положил на ладони по миру – тюфяк

И отторжен твой хват идеалов – на шаг,

Где корит иноземное поле – в любви -

Твой манер необычности – думать о ложном,

Что уже угадал ты вопросы – в себе,

Не давая на жизни ответов – внутри,

Как порок или тождество, где – прочертив

Ты опять обналичишь – иллюзию ложно.

Одно ли – длящееся утро ожидания?

На мне не саван, только по руке

Я звёзды вижу – в каждом каблуке

И мой поток всемирной – чистоты

Всё также пишет – утренний восход,

Что там его томила – между слов,

Где видно мне прибрежное – в углу

Такой же розни неприметно – вдруг,

Как тают по стопам – немилой розни

Одни следы, что длятся – для тебя,

Как век земной, как оборотень для

Искусства современности – прожить

Ту наледь слов, когда бы – дорожить

Ты стал любовью большей – для того

Кто нужен не тебе, а просто – стыд

Винит одну никчёмности – звезду,

Когда ей больно в мире – на двоих.

Упала по руке сегодня – в жар

Мне новая звезда, как гиблый путь,

Упала и молчит – прожить года

На смертном поле времени – тогда,

Что там могла тот мир – не обогнуть,

Но выключить противное – в углах

На дне земного общества – из прав,

Что ждут сегодня пищу – от Богов.

Они застыли временем – в руках

И ищут свет далёкий – в облаках,

Они уже не звери в чаще – тьмы,

Но знают боль всеядной – простоты,

Когда уже темно над львиной – мне

Сегодня пастью – в сломленном окне,

А трогает внутри опять – «Никто»

Мне душу – в безымянности покоем.

В тот миг тщеславный не корит – уму

Мой мир, как будто правом – не пойму

Я тонкий глаз – в намёках перед тем,

Как буду объяснять сегодня – рок,

Когда он шёл – по современной тьме,

Когда внутри порочности – слеза

Скатилась между идеалов – в срок

Своей свободы думать – этим «за».

Так это ожидание – не саван,

Не белый отрок в мире – от идей,

Но право в безоглядности – людей

Уплачивать свой мир – ещё дилеммой

Напротив верной пропасти – любви,

Когда её не тронешь – между тем,

Но утро будет длиться – от проблем

Второй судьбы, не ведая природы.

Когда её не больно – охранить,

И время тянет – собственную нить,

Направив ветхий образ – по рукам

Твоей игры реальности, где – дам

Второму шансу – выигрыш на мне,

Второй секунде – проблеск на глазу,

Что больше утро мне – ведёт слезу

И верит на конечности, что пройдено.

Схоластический пергамент материи –

на глазах

Не веришь, что однажды – на кону

Ты сам возьмёшь иллюзию – одну,

Чтоб там пропасть и может – по себе

Узнать громадный облик – дурака.

Так тает вид схоласта – для любви,

Где ищет путь всемирной – простоты,

Но видит лишь пергамента – черты,

Не ведая куда бы думать – после.

На дне своей обиды между – глаз,

Над утром повторяемого – солнца,

Что каждый день он ищет – тот приказ

И ждёт всемирной плоти – для руин,

Когда уже темно на свете – мне,

Когда уводит право этим – блик

Над казусом обычности – под крик

Манеры близкой в человеке – мира.

Не веришь, что потерян – для себя,

Но видишь пользу завтрашнего – дня,

Надев сюртук из чёрного – сукна,

Что был бы ближе утра – на свободе,

Но тянет риском право – между дел

Твои глаза схоласта, что – больна

Мне памяти черта, минуя – стиль

В заметной робе утреннего – шанса.

Когда ты сам не видишь – ад земной,

А только лишь пергамент – за виной,

Когда гордишься обликом – от стен,

Что там в зеркальной нише – нет проблем,

Но сам ты по идее стал, как – блик

И ровной позой не ответишь – в миг,

Кто выжил этой болью – за двоих,

А кто увёл бы идеалом – время?

В схоластике от права – говорить,

В логичной ноте образов – за лик

Свободы – между именем в руках

Иль новой пользой уготовить – страх,

Поняв, что твой сюртук – не одного

Покрова тела или же – под блик

Не сам потерян в идеалах – жить,

Но думать больше – тем не отворив

Заметный стиль от общества – ума,

Где миф на тон материи – тюрьма,

А тает только страх – на унисон

В подвластной пользе – говорить года

И может думать личное – в любви,

Что праву чести сам – не угадал

Свой личный вепрь идиллии – в руке,

Но жил поодаль – в маленькой строке,

Чтоб там схоластом говорить – ещё.

Убеждая искусственный нрав –

испытания

Убеждая себя – не играть перед тем

Кто корит одиночество – после идя,

И притронувшись к образам – на бытие

Говорит – сколько должен на воле тебе,

Не веди убеждением смыслы – о яд,

Над которым инертностью – словом горят

На пути – окаймлённые тени идей,

Чтобы верить внутри – испытанию бурей.

Убеждая себя – кто ты есть или нет,

Покрывая свой стиль – иллюзорного я,

Что искусственный нрав – не умеет расти,

Ну а ты не умеешь бежать – ото зла

По короткой строке – не прикинув умом

Это общество снова идейное – в том,

Что хочу рассказать на пределе – любви

Эту жизнь, как и бремя – внутри от себя.

Убеждая искусственный нрав – от людей,

Побеждая строителя – от «никого»,

Кто умел бы вести иллюзорное – я

По градации истины – между ветвей,

Что хотят мне сегодня – увиливать, но

Идеалами думать, где всё – решено

За меня – в этом обыске права и лет,

Что одна расстановкой – упала на свет

И иду – между сердцем, играя – беду

По конечному моргу – нажав на курок

Между пользой гротеска, как будто ему

Я уже в постоянное озеро – лгу,

Что потеряна видом – на этой Земле

И нет места во мне – говорить на цене

О последнем – кто ищет примеры уму,

Потакая извилистой воле – дороги

За искусственным нравом – ещё не у дел,

За блистающим телом, мерцая на блик

От надёжности думать, откуда возник

Мне туда – обращённый поток идеалов.

Я потом постою от такой – красоты,

Но не буду в глазах укорять – унисон,

Словно небо настало мне этим – и сон

От коварного тождества, где испытала

Я любви откровение – в нежном окне

Из беды провидения – думать теперь,

Что одна в расстоянии сломленных – лет

Я ищу эту бездну на робости – сердца.

Ближе оползня малой руки – на лице,

Дальше пропасти внутрь – не меняя вину

От последнего ужаса – думать тому

Идеальному качеству жизни – над светом.

Покоряясь искусственной робе – имён,

Вслед за нишей катарсиса – будто бы он

Стал мне видом судьбы – неминуемой здесь

И стоит, чтобы видеть – опять бытие

За другой пеленой идеалов – на сон

Между бликов искусства, меняя вину,

Как одну постороннюю в теле – актрису,

Чтобы делать сегодня два шага – назад.

Логика пародии – вокруг фатализма

Синие цветы, что фатума мечта

Стали мне притрагиваться – жить

В облике души, в праве – потому,

Что вокруг фантазии – ты жил,

Где бежишь теперь и – неясно мне

Кто в твоей пародии – под звук

Тянет дрожь земли – и не соберёт

Правом личной казни – этот мир.

Синие цветы в пользе – для любви

Буду я дарить, как сон – во сне,

В обликах дождя – светом в облаках,

Чтобы думать меньше – на строках,

Что вокруг вины – стало мне теперь

Страшно жить и думать – за ручьём

Маленького внутрь образа – души,

Где, как фатум ты – не соберёшь

Свой противный рай и уже – никто

Внутрь тебе не будет – обнимать

Синие цветы – в мёртвом теле глаз,

Где загробный образ – проложил

Ты напротив лжи, думая – о нас,

Что спросила фатума – мечта,

Как в свободе ждал – ты её любовь,

Как вокруг фантазии – под кровь

Выпил там вина или жар – с небес,

Пробуя свой мир обнять – под вес

Ветреной тиши – в пропасти души,

Чтобы тлеть от образов – для нас.

Синие цветы в близости – ролей

Стали миром видеть – этот день,

Он в глазах прожит, но не для кого

Ставит призрак нового – в углах

Мира – через блик или через край

В образах вокруг, минуя – мрак

В личности, коря свойское – в себе,

Словно мифом пользы – якоря

Стынут между сном – и почти глаза

Стали страхом почерка – в душе

Жить по дням тоски – в готике приняв

Свой прообраз вечности – души.

В синие цветы, в пользе – от имён

После долгой встречи – между сна,

Где горит огонь – в образах до тла,

Словно дух пародии – живой.

Он почти отжил, но бурлит – весна

В прожитой критичности – нам вслед,

Где дрожит и страх, как одна – вина

Впаяна под личностью – до сна,

Может этот век стал тебе – никем,

Может в синем цвете – между стен

Ты прожил свой мир или – подарил

В личности сегодня – те цветы,

В робкой пелене образов – вокруг

Милой пользы, зная этот круг,

Где отжит тот ад – или для кого

Стиль внутри пародии – апломб.

Мечта – управляет твоей

суетой жизни

Для меня ты не ищешь – умом

Это общество глупое – в том,

Что, отнюдь, не бывает – измен

Наподобие – внутренней кожи,

Как за новой в душе – суетой

Я веду свой обычный – покров,

Но не глажу ту сущности – мель,

От которой был снова – уложен.

Для пути – в суете этих ран,

Для превратности долгой – судьбы,

Что один я остался – бы здесь,

Как наложник от юмора – весь

И теперь не стою – между ран,

Но мечтой управляю – под кожей,

Словно в будущем видел – ответ

От пути иллюзорного – в сердце.

Этим вновь не пытаюсь – понять

В суете проживаемой – в смерть,

Новой призраком личности – вспять,

Что в груди будет биться – наложник,

И почти что угадывать – стиль

От проклятия – в странной вине,

Где уже ты не любишь – по мне

Говорить в этой туче – так поздно,

Но ведёшь от разбитой – стены

Путь несчастный, но этим – в вине

Вид подземный – на новом окне

От предвзятости стиля – на коже,

Где один он мечтой – между стен

Стал в душе – современностью тем

И не знает – кто будет опять

Мне дороже от смыслов – играть

По мечте, словно патока – глаз,

По другой стороне – в этот раз,

Что внутри суетой вижу – стиль,

От которого странно мне – тоже.

Верить прошлому в этой – беде,

Быть особенным миром – на теле

От последнего случая – в ряд

Иллюзорности солнца – под явь,

Но не видеть свой мир – между тем,

Как он жил, как улавливал – ад,

Над которым мечтой – не объят

Там ещё – в надлежащем чутье,

Только стонет мне общество – вне

Этих смыслов – вокруг пелены

Долгой пользы улавливать – блик

От такой непомерной – длины

В мелком поле идейности – вниз,

От которого старят там – дни

Слой поверья и где-то – хотят

Быть дороже той ясности – глаз.

Случай личного возраста –

идеалу смерти

Не забытый, но всё же – живой,

В идеалах посмертного – стиля

Ты напишешь свой сон – боевой,

А потом не прочертишь – в круги

Слово личности, что – по краям

Верят многому обществу – ныне,

Но несут этот сердца – маяк

В близком поле идейности – так,

Что не тронет тот ад – и меня,

К идеалу прикормленной – сердцу,

Близкой жилы, но будет – иметь

На портрете – свой возраст души.

Также в чёрной идиллии – может

Или в пользе от древности – после,

Что в себе не забыт ты, но просто

Стало холодно – в лоне души.

Веришь после отзывчивой – стилю,

Мерой познанной воле – привычке,

Как из случая вылетят – птички

На кону идеалов – в твой мир,

Но в гнезде нет потерянной – боли,

Нет у блага иллюзии – встретить

Мир другой, долгожданный, но этим

Вылеплять миф идейный – везде.

Стало холодно в новом – портрете,

Но ужал ты реальностью – мысли,

Что на возрасте случая – выросли

Мне прибрежные стены – под видом

Опоясанной разницы – помнить,

Что за тем идеалом – под ветер -

Ты уже не поник, но – ответил,

Что так близко в потере – на мне

Эта прошлая смерть – между телом,

Этим видя свой жизни – поток,

Наподобие спаянной ветром – руки

Из последнего месяца, где не пророк

Ты – открыл этим душу под явь

И не носишь иллюзию, но дорожишь

Идеалами слова – в прожитой душе,

Чтобы случай запомнить – на смерти.

Не забытым, но снова живым – по тому

Идеалу прелюдии – думать вину

И корить утончённое поле – в себе,

Что обратно уже – не прошёл на виду,

Но истёк, как и годности время – ещё

В непрошедшем лице – наугад потому,

Что отжил это поле пустого – на сне

Удивления смерти – придумать весну.

Смерть – понятием видна и однозначна

Не верит об идейности – одна

Причина видеть – белые года,

Как сумрак самомнения – в пути

Давно тебе не тронутой – надежды,

Что смерть видна и обликом – она

Течёт по крайней, видимой – погоде,

Где стала притворяться мне – уже

Весной – напротив юности и лжи.

Одна внутри и стала миром – тонко

Там думать о ничейности – глотая

Свой искус на обычности – минуты,

Где сам не однозначен – формой рая,

Но внутрь глазами видя – не упрёки,

А след любви и почерк – над ответом

Ты сам не веришь, что постиг – себе

Душой сегодня – смерть на бытие.

Она внутри, как грация – и песня

Виляет словом мужества – в картине,

Влечёт подобно уровню – прелестной

Обычностью – украсить небо утром,

Под чёрный визг анахронизма – стиля

И беглый свод управленного – горя,

Что стало всё идейное – по тени

Сегодня выжидать – ещё утопию.

А завтра видеть подлинное – в теле,

Как мир посмотрит на одну – надежду,

На смерти явь и – не попросит будто

Вину – от сложной мании укора,

А ты, как человек – не будешь ради

Её тлетворной уровню – надежды

Искать сегодня ужас – этим ранний

И верить в подлость мира – на прилежной

Гордыне чувства – говорить о смысле,

Что смерть твоя – управлена на мысли,

Забита в полной сущности – недели,

Под лунный такт проявленного – ныне,

Отзывчивого слоя мягкой – тени,

Где ты один и ноешь, как – на вепря

Ты сам в душе уставился – не видя

Ту смерть от слов идейности – по виду.

Прямая тонкой боли – перед миром

И шаг навстречу сумраку – по жилам,

А ты не носишь образом – поверья

Ту смерти дань, но говоришь – в себе,

Как будто было в том – мне очевидно

Понять, однако, смыслы – на уделе

В прожитой тени смерти, что неделе

Мы думали пройти – тот вызов чистый.

Рассуждение жизни – предлагает

ли память?

Рассуждение слов – на одной частоте

Неминуемо грезит поодаль – имён,

Что забыты, но происком мира – не сон

Там откроет претензию – в поле любви.

Что за ужас сегодня тебе – дорогой,

Что уму ты не вспомнил – опять боевой,

Распредельный совет утомления – ран

Между именем боли – и личным в душе?

Рассуждение жизни не может – уже

Управлять идеалами в новой – игре,

Но укладывать пользу, минуя вопрос,

На котором ты стал и сегодня – подрос,

Как карающий меч и противный – укор

Между прошлым, откуда был равен – ему

На последнем плато иллюзорной – игры,

Расправляя за личностью – только вину.

В этом образе прав – не кидаясь на смех

Ты уже рассуждаешь иллюзией – тех

Обналиченных прав, не коря – дураком

Злой потвор современности – думать на кон

Иллюзорного прошлого, где – обошло

Мне оно – поимённое пользы в руках,

А теперь не одержит пустое – на сне,

Только выключит право безумием – так,

Что и сам ты не хочешь – уже уверять

Злое поле противника – будто бы пядь

Стала личной харизмой и спаяна – здесь,

Как обычная видом картина – в душе.

Мне её не сегодня на облике – жаль,

Но в железном кону умиления – стен

Я прожил этот день и уже – рассуждаю,

Как противное общество – в цвете души.

Предлагает ли памятью воли – уже

Этот опыт и чувство в секунде – ума,

Что стою на Дворцовой – тебе не поняв

Уникальное зодчее – в милом лице,

Где от города ищет уже – не такой

Удивления стиль непомерной – вины,

Но заводит опять разговор – на убой

Расстановки проверенной пользы – души?

Белый ветер во мне и стою, чтобы там

Пронимать укоризной причуды – бедлам

На конечности выдумки – между людей,

Где обдумали вызов пути – на итоге,

Чтобы думать в практичной – её суете

И по городу вверить опять – этот сон,

Что прожит возле памяти – на бытие

Он внутри рассуждения – будто бы тон.

Аналитическое родство – другого

лекала жизни

Над мнимой занавеской – никого,

Не шепчет по иллюзии – другой

Сегодня берег истины, что твой

Он стал намедни – в образах души,

Когда внутри строптивости – ума

Ты выше был на облаке – последнем,

Но выжил для лекала – этих дней,

Не раз в тот почерк миром – не ведя.

Опять за мнимой образом – игрой

Ты видишь цвет недобрый, но такой,

Что шепчет аллегория – под нить

Внутри особый образ, чтобы плыть

За долгой вереницей дел и – прав,

Когда бы умер ты напротив – прав,

Но делал странный образ – на шагах

Уже в глазах – потерянного чувства.

Оно сегодня в смыслах – говорит,

Как сердца аналитик – в позе лиц,

Как спесь в драже обученной – игры

Под именем в секундах быть – негоже,

Чем юркий глаз поодаль дел – и прав,

Когда был ближе личности – от прав

Ты сам – на этом свете от души,

Что высмеял свой стиль – неосторожно.

Когда он молод – в тонкости под флирт,

Когда горит в Ростральной неге – блажь

Внутри колонны именем – под нить

Секунды бледной оторопи – в мире,

Когда прошёл король – на этом сне,

Но в памяти застряли смехом – вниз -

Те лица удивительного – в блажь,

Себе ответа – думать этим прежде,

Чём чёрный вопль уносит – на кону

Ту сумраком причину видеть – ад,

Не думая, что там ты – повернул

Наотмашь серой глины – мне назад,

Но тянешь сердце в приисках – души,

Не веря, что почти себе – ты раб,

Как памяти претензия – быть здесь

В печальной неге времени – на раж.

В своей отбывшей пропасти – души,

Не ведая противный блеск – в глазах

Другого права жизни – пережить

Другие формы истины – под прах,

А после за лекалом в солнце – вниз

Опять дышать потерянным – клеймом,

Что там оно обычно стало – мне

Играться в той полночной – тишине,

Не делая кругов себе – отныне.

На праве преимущества – остановил

им роль души

Стоишь и ночью тянешь – наугад

Ты роль людскую, чтобы не бежать

Напротив верной смерти – невпопад,

Но думать слоем истины – под воду,

Сегодня уходя, прожив – свой век,

Что может ноет новый – человек,

Где был он ветром собранной – души –

Уже прилежный призрак – на ответе.

Над правом преимущества – ожить

На силе волн – в подземной суете,

В печали океанской воли – близ

Своей проблемы жизни, что – уже

Ты стал теперь – надломленной виной

И веришь, что свой ад – остановил,

Но роль в душе объемлет – мир иной,

В котором страхом будешь – ты спешить

Укладывать свой мир – напротив бед

И прошлой воли – в дерзости побед,

Когда уже не нужен флаг – в душе,

Но ноет призрак мужества – как бег

От воли обстоятельства – для нас,

Где мы не можем вынуть – этот век,

Но тонем внутрь – на праве в глубине,

Когда уже нет места – на вине

Прожить тот день и оторопь – себе.

На праве преимущества – был здесь

Ты самый старый мир – себе на нос,

Направил тонкий юмор – между дел

В людском приличии – говорить вину,

Не трогая свой адский – приговор,

Но веря, что под чёрствостью – ума

Опять видна претензия – для нас,

Что скроены внутри – так осторожно.

Задумав бледный стиль – себе судьбой,

Замяв в причине доблести – печать

На сонной глубине – не отвечать,

Но делать смысл поодаль – от души,

Что нет тебе потребности – искать

Ту волю близ фантома – между стен,

Но думать, как умом – не перестать

Улаживать тот образ – за проблемой.

Ты стал её глазами – над душой,

Ты носишь воздух общества – иной,

Там думая в прожитой – глубине,

Что стало миром плена – осторожно

Сегодня думать в прииске – над тем,

Что можно в океанский стиль – ума

Направить гордый ветер – на кону

Другой любви – в потребности вины.

Он гложет эту Землю – между стен,

Не верит полной счастью – суете,

Что стало преимущество – внутри

Бежать опять на свете – наугад

За мысленной толпой – сегодня дел,

За правом может в чуде – подрасти

На том конце иллюзии, чтоб мир

Улаживал под крайностью – дожди.

Человеческое чутьё страха –

на свободе истины

Словно муха и тонкое – поле идей,

Ты кружишься напротив себя – наугад

И не можешь найти – утомления дней,

Где и ветер тебе, как проявленный брат,

Где свобода не тает, а просто – живёт,

Чтобы мухой под видимой телу – игрой

Ты скользил – за конечностью мира иной

Постоянной отметки, диктуя – примету.

В человеческом поле чутья – для людей,

Через страх и порочность – не видеть его

Обожаемой воле намёки – под стиль,

Что свободна та истина думать – на нас,

Но уловит пути постоянного – сна

Между ложью людей и обычной – судьбой,

Где на мухе ты водишь – сегодня игрой

Постоянного слоя параллельного – ужаса.

Скроен мелкой вопросом себе – чередой,

Не поделен на два уникальных – ноля,

Но и слон по тебе не проходит, а – вой

Через смыслы свободного мира – паря

Означает – потерянный образ любви,

Что в глазах укорил ты себе – на кону

Ту последнюю волю и может – вину,

Чтобы думать на истине там – по душе.

В человеческом слове и может – чутье,

Не сбываясь за мнением – после руин,

От которых уже убываешь – на кон

За последней реальностью – выйти себе

Точно вон – из обычной проблемы чутья,

Вслед за истиной возле – такого ума,

Как сегодня ты в каждом – потерянном дне

Забываешь последствия роли – в вине.

В человеческой близости – между имён

И намёков – не видеть уже берега,

За которыми ставил порочности – стиль,

Где бежишь от последствия – этим ума,

Но внутри от людей – ты чутьё потому

В изживаемой мухе последнего – дня,

За которой нет места искать – на роду

Свой обыденный зов уникального – шанса.

Точно вывел ты формулу света – себе

И неловко уже, приобщаясь – за ад

Потерять этим боль и последний – укор,

Не вернувшись на сердце – сегодня назад.

Посткультура анализа – противоречий

Надо мной не парит – под рукой

Синеглазый под чёрствость – укор,

Но в себе сомневаюсь – порой,

Что тону от культуры – в прибой

Между честностью близкой – тени

И прожитым участием – в стиле

Быть сегодня проблемой – вдали

Безутешности нового – имени.

Стало тонко кривляться – окно

Между пропастью воли – под глаз,

Где корит удивлением – нас -

Этот воздух – в забытом порой

Уязвлении – думать, что шанс

Стал за новой культурой – игрой

И не может критично – понять,

Что есть благо, а что – для меня

Только путь современности – лично?

Опыт в множестве стилей – рука,

Что под честностью времени – там

Стынет в новом преддверии – долго

И почти узнаёт этим – Бога,

Где в себе, не отжив – покорю

Злой надмения, подлинный – день,

Что его от критичности – помню

Над прохладой и этим – довольно

Вижу строгостью – волю свою.

Может готика в том – обошла

Мне тлетворный пролог – по уму,

Может выше и выше – под стиль

Я уже под обрывком – тону

Между собственной призмой – идей

И покорностью блага – под стыд,

Что себя не узнав – верю в ней,

Как культура под пеплом – стоит.

Как намедни устало там – днём

Тело в облаке смежной – тоски,

Как рукой прикрываясь – за сном

Тычет истиной благо – под ним

И не может в культуре – узнать

Век в подопытной власти – имён,

Что прожил он свой образ – и мрак

Постоянно приносит – тот сон.

В окончании древних – под блик,

Неуёмных пародий быть – здесь,

Словно после культуры – тот миг

И проявленный слов – эталон

Над повторной иллюзией – в стиль

Обомлевшей критичности – жить

Между прошлым культуры, где я

Стала новому миру – там плыть

По конечности общества – вдаль,

Словно чёрный отвес – между стен,

Что касаются почерком – мира -

В эту боль повседневности – длин

И не могут свой ад – укорить,

Но внутри, словно память – любить

Посткультуру направленных – здесь

Уникальных ответов – на бледном уме.

Безжизненный Бог – осколок

пути преисподней

На руки по тлену, вбивая гвозди

Ты ищешь прилежное слово – в уме,

Как будто вонзили поэтому – стиль

Тебе изъяснения думать – теперь,

Но в каждом глазу – неминуемо ввысь

Ты трогаешь общество – здесь на уме,

Внутри никого не играя – под весь -

Знакомой оценки – подвластной тебе.

Так было бы Богу, но стало – уже

Внутри порождением часа – на смерть,

Смотрящего общества – будто бы ты

Играл отражением в пройденном – сне.

Он внутрь, как осколок и пламя – ума,

Он бережно держит потомственный – яд,

Но трогая бездну – напротив больна

Тебе в отражении ужасов – смерть.

Не сразу прикинувшись телом – вокруг

Ты на руки пользы сегодня – ползёшь,

Но думая в личности – веришь на ад,

Что он обязательный в деле – тебе,

По правой дороге, по телу – в душе,

Где сам, как осколок и пламя – в пути

Над явственной пропастью воли – себе,

Пока по рассказам ты шёл – наперёд.

В безжизненном плене – снимая дожди,

Не думая обществу, что – пережил

Ты форму Вселенной, но время – в себе,

Как радостной вести осколок – в пути,

Над личностью полной и снова – один,

Где видишь в лице только мир – наугад,

А птицы смеются, откуда бы – ты

Искал этим повод – вернуться назад

На прошлое мира – по каменной мгле,

Не сразу в лице отпустив – идеал,

Но трогая форму – в загробной вине,

Пока ты не выучил мнительно – сказ

О трудностях жизни, о мере – любви,

Что сам, как осколок и форма – лица

Ты здесь обнаружен – на теле истца,

Но важен всегда, прибивая – гвоздями

То утро к последнему счастью – ума,

То время и тайну, в которой – дожди

Оставили полный намёк – на восход

В себе привидений, как будто бы – жгли

Мы малую часть иллюзорного – я

В безжизненной рамке от чуда – вокруг,

Но снова спаяли тот ветхости – круг,

Чтоб быть обязательной манной – ума.

Он снова – осколок из жизни и ад,

Он жив – по катарсису воли взаймы,

Когда ты не держишь искусство – назад,

А волей пытаешься вылепить – мир,

Пока на подножке из чувств – дурака,

Но делая подлинный остов – из стен

Вопроса внутри изъяснения – тем

Кто жив понарошку, но снова – воспрял

На этой Земле – из несчастной борьбы,

Из пропасти миром пронизанной – мглы,

Что бледные тени спадают – на яд

В судьбе обнаруженной воли – подряд

Считаться той счастью – противной игрой

И верить, что завтра – уже не прошёл

Ты миром вокруг – обнаруженной мглы

На слово в безжизненной глади – и мук.

А только дожди омывают – тот мир

И падают бренные степи – под ад,

Что сожжен твой Бог и – напрасно одни

Мы стали Вселенной напротив – стоять.

Прощальный модерн – его

утрата и мечты

Над черепом и властью – по лицу

Ты ищешь день и надобное – здесь,

Но солнце кроет памятью – не весь

Загробный символ общества – души.

Он только тонет к праву – пренебречь

Достигнуть или просто – умереть

По надобной, прощальной неге – вдаль,

Не требуя своей программы – мира.

Задел сегодня космос и – нашёл

Над ним секунду в праве – о любовь,

Задел свободу в письмах, но – увёл

Несчастье между прошлым – о подкос

В своей примете общества – гнедой,

Где череп есть, а пламя – между лет

Уводит под модерном край – земной,

И что-то говорит, минуя – смерть.

Ты весь из роз пропитан – для двоих,

Своих внутри не сказанных – основ,

Но в миг утратил форму – между дней

И ищешь ей замену в жизни – нот,

Пока проходит опытом – тот мир

И пламя веет в принципе – дождей,

Что завтра будут лить – тебе апломб,

И нежно останавливаясь – мнить

О роли по загробной власти – недр,

В которых мало признаков – ума,

Где что-то тонет в выдумке – из глаз,

Но явный свет не видит – в этот раз,

Как череп обнажил твой мир – чудес,

Заимствуя свой пепел – мерных ран

О прошлое, в котором было – всё

Тебе сегодня сжито – между нами.

Прощальный череп мира – подарю

Тебе на ложном вымысле – из роз,

Но буду думать, что опять – стою

На новом кванте общества – в строю,

Когда он был бы мерной – пеленой

Внутри игры затерянных – миров,

Но думал этим сходством, что иной

И почерком угодный мне – от слов.

Так манит здесь – проношенная в явь

Тебе в последней выжимке – та смерть,

Не может чувству выдумать – опять

Вопросы чуда, чтобы там – понять,

Как вид людской теряет формой – глав

Один вопрос модерна, где был – прав

Ты сам – в вопросах мира и один

Не знал, что потерял сегодня – мир.

Обнажая возрасту сомнение

Мне не видно украдкой – слезу,

По которой ты снова – молчишь,

Но угадывать можешь, меняя звезду

Этот облик потерянных – лиц,

Где сегодня одна и томление – лет

Мне уже обнажает секунды – вокруг,

Что не видно украдкой слезу, чтобы я

Расставляла сомнение – в качестве мук.

На одном поведении слову – внутри

Я вдаюсь по конечной морали – идя

И не вижу уже на твоей – пелене

Ту слезу, что опять обратила – меня

В расстояние множества глаз – у лица,

Между правом блуждать наяву – потому,

На уме поведением, чтобы – молчать,

К потолку лишь прибившись, имея вину.

Обнажаешь ли возрасту – эту слезу -

Ты не видишь вопросы и мир – на себе,

Но молчишь, чтобы долгая нить – по руке

Развивала пространство и форму – ещё

На лице не пройдённой картины – твоей,

Что за возрастом силы – увы, не сошли,

Где украл ты реальность, имея – вину

Напоследок устройства от мира – идей.

Этот вид и практичное поле – имён

Для тебя, что порядок из цифр – наугад,

Но опять понимаешь ты волю – вокруг

Идентичности новой картины – ума,

Что у возраста стала твоя – череда

Понимающей властью – бежать на лице,

Где сегодня ты сам обнажаешь – слезу,

Как вопрос идеальности – жизни и мне.

Вот, смотрю на тебя и уже – никого,

Словно возраст забрал идеалы – себе,

Но фигуру от стойкости – нам протянул,

Чтобы серый предел не вилял, а тонул

На подъёме души, не взывая – куда -

Ты теперь обращаешь приметы – ещё

И в надеждах построишь – себе идеал,

Словно возраста милая чаша – ума.

Как напротив ты жил, как виляла – уже

Ирреальности скомканной воли – гряда,

За которой рождение стало – теперь

Неотъемлемой честностью жизни – угла.

Над твоим идеалом и формой – вины,

Где слеза подражает и тихо – поёт,

Что уже обнажила тем миром – восход,

Где бы думать о жизни, умнея в душе.

Выгодное Солнце предрассудка

жизни

Не скажешь мило или – не один

Ты стал, как посторонний Господин,

Но ищешь цвет земной, а может мне

Одну осколком выжатую – дверь,

Что тянет спесь и новую – любовь

Попробовать изжить, увы, теперь,

Не падая под мстительный – укор

Апломба идентичности – на взор.

Текучей формой мысли, где-то там,

Ты ищешь повод внутренний, а – я

Ищу твоим вопросом – тело, дав

Ещё минутный всплеск – себе вокруг

Инертности от солнечной – гряды,

Где также в предрассудках – были мы

Над памятью и выжги – этим в ряд

Спокойный тела ужас – для двоих.

Теперь на предрассудках – говорят

Мне тени этим – в общество ума,

Они не ноют, но внутри – хотят

Попасть в культурный слой, не говоря,

Что Солнце стало выгодным – уже

На тоненьком ростке – тебе под вес

И хнычет формой образа, где слез

Ты этим предрассудком – на вине.

Для выгоды ты станешь мне – никто,

Для глаз судьбы исполненной – уже,

Где мило говорил, что будет – лишь

Играться там – прилежности малыш.

Он точно помнил – спаянным окном,

Как мы сидели во дворе, но – вверх

Спадало формой общество – для всех

Кто жить хотел, не падая – в вину.

Ты сам её придумал, чтобы – жить,

Не веря в путь капризами – умов,

Когда бы холод будоражил – грудь

И стало мне светло – купаться лишь

Над мифом по нечаянной – игре,

Где Солнце будоражит – лишь исход,

В котором страхи понимают – ад

И твой манерный выдох – как и лоб.

Смотрящий вид и образ – между стен

Мне думает, как в личности – игра

Спадала в роли общества – затем,

Где ты хотел ужиться – этим два,

А может больше года или – лет,

Но трогательно вынув мне – апломб

Ты вышел весь на обморок – воздеть

Культуру самобытную – под смерть.

Стоишь и воле взглядываешь – вверх,

А Солнце в позе выгоды там – явь

И реет стиль увенчанный – под смех

В твоей игре гротеска, чтоб хотеть

Играть теперь по призраку – внутри

И мило убегать, минуя – стыд

За кровлей лет и признаков – беды,

Что сам вложил в пути – автопортрет.

Старость лекала – его затемнение

Однако, не видно тебе – одному

Студёный рассвет и приталенный мир,

По трудному чувству и тлену – к нему

Ты снова бежишь – идеалами в мир,

Но чёрные тени не видят – вокруг

Лекала, в котором ты сам, а – умом

Ты выдохся в пройденной воле – терпеть

Ту памяти бездну и радость – потом.

В неё над глазами ты выдох – себе

Ведёшь, чтобы думать, когда одному

Теперь по рассказам скитаться, увы,

Ты смог бы, но верить на праве – ему

Там снова хотел по лекалу – судьбы,

Где жизни замер – не твоя тенета,

Но тёмный надзор идеала – за два

Приличия в найденной пробе – сердец.

Паноптикум в новой любви – по тебе

Уводит просторы и глаз – дурака,

А ты отражаешь на свете – приняв

Свой дикий ответ и мечтательность – прав,

Где снова, однако, бежать – не готов,

Но в тёмном устройстве лекала – огни

Тебе понимают над жизнью – мотив

В той вере потерянной, что – обрести

Ты так бы хотел, принимая свой ад

Напротив Вселенной, над миром ума,

Где взгляд остановлен и что-то – идёт,

Не ведая нового общества – в стиле.

В нём также лекало и степи – подряд

Виляют хвостом, чтобы думать – ещё

На найденной пропасти мифа, когда б

Ты стал идеальным и сам – подошёл

К реальности спаянных миру – углов,

К расспросам за этим подземным – чутьём,

Что мы не одни, а паноптикум – вновь

Играет под трезвостью – будто не мы

Искали там новое чувство – под раж,

Глотали свои привереды – создав

Другое предание вслед – дураков,

Чтоб выдумать новое чувство – врагов,

В себе привыкая и в цвете – смотря

По тонкому слою лекала – на мир,

Где взгляд отворяя ты видишь – не я,

А тоненький образ идейной – любви.

В ней сам – посторонний и светит уже

Тебе – безнадёжная мифу тропа,

Где ветхий паноптикум стал – потому

Играться – в расспросах на цели ума.

Право искусственной тени –

сражаться

Ты можешь из права, умея – вести

Свой день и реальность – ещё уморив

Ту вечность в сражении, чтоб обрести

Для вымысла право и снова – расти

Над мифом искусственной тени, обняв

В себе привидение, где – по квартире

Ты видом идёшь и не видишь – меня,

Но чувствуешь стены – последнего дня.

Под крайностью высшей и новой – зарёй,

Под летним оскалом и миром – приняв

Тот ужас Вселенский и образ – немой,

Где сам осторожен, но думаешь – для

Такой красоты от безмерной – любви,

Что снова в тени и сражаться – готов

Над правом своей обособленной – лени,

Где видом искусства немеешь – в засов.

Быть может, один ты не можешь – уже

Теперь притворяться, но жить, отойдя

За новым итогом войны, чтобы – враг

Для стен поведения – думал придя

Не в то измерение или – под взгляд

Не в той оконечности мира – поняв,

Что здесь человеческий возраст – ему

Не будет реальностью жизни – к тому.

Сегодня искать или думать, что сам

В четыре стены забираясь – молчишь,

Ты требуешь большего чувства – углам,

Но видимость машет тебе – супротив,

А взгляд на конечности злобного – я

Не пляшет, но миром идёт – переняв

Всю сущности тёплую кровь, где больна

Мне та категория подлинной – тени.

Играешься снова в неё, чтобы – жить

И тело своё пронести – между дней

В квартире особенной ясности – лет,

Не пробуя возраста мир – под напев,

Что будешь ты сам говорить, а – пока

Летает тебе в обнаруженной – силе

Трёхмерная падаль – в изнеженном сне

И думает правом на этом – окне -

Как мог ты сегодня – свой ад пережить.

Неформальный идеал

фиксированной жизни

За миром не стояла – нить имён,

А ты держал опорный ад – внутри,

Он сильный идеал, но скован – им

Твой вид примера доблести – идти

От права – под напором из веков,

Где дух не млеет, но в пути – хранит

Шаблонный идеал – внутри оков,

Откуда будешь думать там – и ты.

Что сам прижился – на формальной тьме,

Что водишь экзистенцией – свой яд

По телу современности – под стиль

Иллюзий долгой пасти мерить – взгляд,

Что ночью там – белеет солнца блик

Одной ступени форм, минуя – крик,

Где стал ты одиночеством – по мне

Искать серьёзность мира – на огне.

В той жизни ты фиксируешь – покров

И ноет власти подлинный – засов,

Где ветхий стиль не может – укорить,

Но будет в безопасности – любить

Плохие сны по обществу – в руках,

Под этот вид угрюмый между – стен,

Как думал ты приличнее – за шаг,

Играясь в той потере – злых проблем.

Немного жаль, но воля – не твоя,

А мир шаблонный тянет – этот ад,

Но думает прожить ещё – не сам,

Где терпит возраст бдительных – преград,

Что носит человек в себе – пройдя

То утро – между тождеством ума,

Когда уже серьёзностью – видна -

Мне долгая под россказни – вина.

Где стилем неформальным – нет в тебе

Той власти экзистенции – под миф,

Направленного общества – быть здесь

И ветер хоронить угрюмо – вниз,

Чтоб пробуют глаза, набравшись – всё

И требуют прождать – другое сна

От верной страхом формы – по лицу,

Упорствуя – за бдительностью нам.

Мне этот вид не хочет – умирать,

А форма в нём не требует – идти,

Но в руку подавляет свет – вокруг

Инертности – под взятое внутри,

Когда бы человек той формой – был

Внутри имён, где заново – прошли

Мы в теле субъективности, а жизнь

Устала в смертной робе – по любви.

Её игра и новый вид – под блеск

Сегодня могут выждать – снова ад,

Но ты стоишь напротив – этих мест,

Чтоб душу укорить себе – назад,

Не видя формы множественной, но,

Играя в образ неформальный, где -

Ты стал мне современником – в вине

Той спаянной скабрёзности – под верх.

В глазах уже цинизма – между стен

И ровной воли – в каторге под визг,

Когда не гложет оборотень – всех,

А только воет в призраках – твоих.

Неприятное лекало деления

совести

Не делится мир пополам, ну а ты

Не делишь подземное тело – души

На разные стили устройства – иметь

Ту подлинность общества, чтобы хотеть

Убрать постоянное видом – внутри

Одно идеальное в стиле – лицо,

Расправить идейностью власти – его

И снова в делении там – отпустить.

Но стало уже неприятно – в душе

Тебе разбираться от возраста – там,

И выдумав общество – ты не бежишь,

А только ползёшь, чтобы грезить умам.

Подумав над тонким намёком – души,

В лекало пустив укрощённые – тени,

Где грезит и форма твоя – не спешить,

Но выдумать снова – второе рождение

От нового общества, чтобы – на явь

Ты сам понимал идеальностью – слов

Ту возраста смысла – притворную кровь

И думал, что стал уникальным – умом.

Делением памяти в мире – под жизнь,

Строптивостью лучшего чуда – опять,

Где в жизни ведёшь этот ад – будто ты

Упорно не любишь себя, а – мечты

Не знают о прошлом в судьбе – покорив

Ту памяти лёгкую стену – под блик

Устройства всеядного почерка – фраз,

Что был ты нелепым и снова – под глаз

В душе получил – этим миром впотьмах,

Но будешь корить идеалы – под визг

Другой ирреальности, чтобы – прожить

Ту тучу Вселенной – за совестью мира.

Людей или тонкой основы – в душе,

Размера, но чувства похожего – им,

Когда под делением в чувстве – ведёшь

Свой опыт больной, но не веришь – уже,

Как слово в тебе покоряет – от льдин

Простое рождение – в падали грёз,

Когда из-за совести стало – темно

Над болью обиды, что ветром – унёс

Ты вид идеальный, когда – поделил

То время и подлинный мир – пополам,

Но в чувство своё не успел – сохранить

За подлинной частью, приемлемой – сна.

Сознание его – на солидарном

сне безумия

Молчишь и не любишь – доселе себя,

Кричишь и не будешь играть – на уме

В покойную тени серьёзность, что мне

Не больно в душе – укорять времена,

Когда под безумием жили – в глазах

Мы ниже вопросов, но думали – так,

Что сон солидарности выжег – уже

Твой эго оскал и не любит – дышать.

А ты им не любишь сегодня – расти

В сознательной маске культуры – души,

Не требуешь истины, чтобы – одна

В судьбе поколения спала – причина

На бледное миром, зеркальное – вниз,

Судьбы поведение, чтобы – дожить

До роли своей современной, но дать

Вопросам серьёзность, чтоб эго прожить.

Не будешь безумен, но в силе – вина

И правом своим не заходит – она

На время буйков по надмению – стен,

Где жил современностью ты – на уме,

Там видел от склепа – другие глаза,

Подмял идеальностью точный – намёк,

Прождав это эго и выдумку – лишь

Ты в линию сможешь сегодня – пройти

И дать уникальный приём – между стен,

Где поле сознательной выемки – глаз

Тебе оборудует страхи – в вине,

За той поворотной градацией – лет,

Что сам ты не видел, но пал – на кону,

Поняв ирреальный приём – за душой,

Когда от сознания стынет – не твой

Причал проявления – в новой стене.

Ты сам в этой маске подходишь, а сон

В глазах покоряет увесистой – тьмой,

Где в жизни главенствовать мог – не один

Ты в душу реальную, чтобы – прожить

Свою солидарность и позу – любви,

Где был бы безумен и пользой – умов

Ты стал, как надменность у права – имён

Расти – в этой пользе культуры внутри,

Не медля и пробуя вызов – под ад

В опоре за опытом мира – для глаз,

Где вид человеческой пользы – вокруг

Ведёт этот образ и страх – на кону,

Что стал ты реальностью – ниже углов

И поля ума – перед истиной в жар,

Но требуешь выиграть – ещё времена,

Не видя пародию в стиле – любви.

Она не безумна, но выберет – твой

Вопрос – будто сам солидарен в уме

Над тоненькой пользой – купаясь себе

В душе, как курьёзности слов – и имён.

Они постоянно впускают твой – мир,

Набрав этим общество – возле души,

Где эго твоё солидарностью – миг

И редкий алмаз между прошлым – ещё,

Как ветром в себе разбираешь – глаза

На пропасти слов – понимая вину,

Что эго от общества – это слеза

В наброшенной миром причине – из зла.

Не хочет играть постоянно, но всё

Пребудет у права реальности – в миг,

Где ты отпускаешь иллюзию – слов,

Как будто бы сам для причины – приник.

Очерк сна законченной модели

За благом – точно очерком несу

Твой верный день и общество – на суд,

В котором мило улыбаюсь – так,

Что хочет жизнь ужить свою – судьбу

Над пропастью растерянных – имён,

Над ношей первобытного – ключа,

Как будто он потерян и – не сон

Откроет форму области – из зла.

Там мир корит и право – между тем

Твои глаза, что налились – судьбой,

Где множит современности – твой день

Одна причина, как модель – умов -

Свою простую области – печаль,

Что очерк сна ей думает – ожить

И делает практичностью – ответ

Над ровной пядью формы – этих дней.

Быть может был ты благом – от ума,

Быть может страх корил – тебе вокруг

То общество – в изнеженной руке,

Когда бы брал ты истину – от слов,

Касаясь мелкой впадины – под звук

Моральной ноши думать – этим я,

Но в мир, судьбу закончив – не тащить

Приятный стиль и оторопь – в себя.

Так выиграл праву мир ты – на удел

И выпил кровь мирскую – между стен

Внутри угрюмой степи – от углов

Всемирной воли править – между дел,

Не сразу выбирая в том – свой суд,

Но прыгая под честностью – за две

Приметы дня, чтоб обрасти – потом

Своей моделью – собственного сна.

Когда он может вынуть – этим явь,

Но всё бежит по очерку – спадая

На трон любви, что будоражит – яд

Твой день и больше пробует – расти

Внутри всемирной оторопи – близ

Курьёзности прожить – сегодня два

Нелёгких тела или вдаль – каприза

За этим сердцем из немногих – глаз.

Заново собранный почерк –

философского обнищания

Не видом тебе обещает – печаль

Предвзятостью слов, не умея молчать,

Но трудному возрасту вдаль – берегов,

Где стал ты фатальностью – ниже ума

И веришь, что близкие тени – подряд

Судьбой образованной честностью – мнят

Твой дух просветительский или – хотят

Убрать философское общество – в мире.

Где сам обнищанием стал ты – летать

Иль бегать – по тёмному крою души,

Когда за капризностью можно – понять

Твой берег давно заготованной – ноши.

Он снова не пробует стиль – подвести

На близкий приём и упрямо – в аду -

Тебе покоряет свой вид – перед тем

Не меркнущим обществом – жить на кону

Других обещаний, чтоб тело – вести

По ноше куда-то от света – людей,

По дальности выжженной благом – уму,

Той воли Земли, что опять – не приму

Там вид непонятного блага – вослед

Твоей обнищавшей причастности – где

Ты сам постарался ужаться – на стыд

К приятию мира другого – во мне.

Так заново почерк диктует – твой мир,

Ведь он обнищает и свят, но – под роль

Уже не угоден блистать – на других,

А только под воду уходит – прождать

Свою современную ношу – от ран

И следа любви в человеческой – мгле,

Где буду пронизан идейностью – там

Я в вымершей пользе сегодня – один.

Что стал бы в глазах укорять – на лице

Ту видимой частности нить – и её

Стремления видеть, откуда-то – в них,

Как разницу квантовой мифа – надежды.

Но этот поток неприятной – души

Мне гложет внутри привидение – слов,

Что нужен я только устройству – его

Потерянной области вида – из ножен.

Пускай я не облик, но страхом – уже

Я снова найду это облако – в путь

Своей современности может – ужать

Ту форму внутри философии – мира,

И где-то пройти за последним – клеймом

Ту важную оторопь в цвете – души,

Когда я не стал уникальностью, но

Увидел то прошлое в мире – за бликом.

Модель потери квантовой – Земли

Сегодня прошёл современности – день,

А ты не надев этим шляпу – стоишь

И хнычешь, что новое имя – не ты,

А кто-то другой за капризностью – лет.

Внутри от проношенной мины – идей,

За благом любви – в безымянной коре

Свободы в глазах иллюзорного – я,

Что хочешь ты время оставить – себе,

Чтоб больше играться в глазах – наяву

За признанной ношей иллюзий, когда

В модели от квантовой ниши – не стал

Бы бегать в пути утомлённого – зла

И видеть свой ад – в поимённой игре

За долгой, строптивой любви – чередой,

Что дамы твои – уникальностью зрят

Тот путь утомлённый и видом – немой.

В потере по квантовой форме – Земли

Ты ищешь свой путь и другие – моря,

Но всё же не знаешь, как стала – ещё

Лететь эта разница мифа – скорбя

За волей в движении нового – нам,

За стилем любви, не умея – искать

То утро в глазах современности – лишь,

Ты пробуешь новое чувство и – мнишь,

Сегодня – достигнуть то время ещё

И право внутри от приёмов – для глаз,

Как мудро ты вышел, подумав – себе,

Что видел путём утомления – фраз

Ту долгую нишу по квантовой – мгле

И радостной фразы достаток – ещё,

Что имя держал бы внутри – от Земли,

Не ведая прошлого, что – пронесло

Там мысли и форму – в устройстве души,

Ту истину важной гордыни – понять,

Что время потеряно только – одним

В тебе повторением сердца – в душе.

Оно не безбрежно, но квантовый мир

Опять лишь затонет и форма – в углу

Настанет тебе на приданом – уме,

Как образ Земли – от искусства к тому.

Социальный риск – его пощады

говорить

За миром возле слова – социально

Ты видимый рассвет – не переставил,

Где много, много иноземных – правил,

Но также лично истиной – берёт

Твоя ладонь – сегодня мир напротив,

Что ты не счёл идейностью – укоры,

Но будешь чудом видеть – разговоры,

Чтоб там им под несчётностью – себе

За риском социальной тени – править

И в медленной пощаде – снова ладить

Внутри прилежной доблести – по ране,

Что видел свет иллюзии – программный

Ты сам сегодня может – поневоле,

Где ищешь путь идейности, а – боли

Ты сам прошёл свою свободу – ныне

И тычешь дух реальности – на моде.

Когда и социальный риск – не против

Быть пищей для искусства – между рода

Другой заботы мира или – в топи -

Искать сегодня должное – в работе

На новом чувстве общества – за маской,

Что жил ты миром, словно бы – понурой

Сегодня идеальностью – украсить

Тот вид подземный и наверно – скрасить

За ним – свою свободу первым нервом.

Тогда уклад реальности – не спросит

Вопросы в рисках общества, а – стройно

В душе твоей – то чувство переспросит,

Что было им дано – напротив осени,

А что почти что угадало – лично

Сегодня – за никчёмностью и болью,

Где будешь ты играть – одно приличие,

Направив вид идейности – под ролью.

Там миром человек и стало – верно

Мне думать в рисках социальных – нервов,

Когда бы стихло общество – искусно,

А ты глотал бы тихий воздух – мудро,

Направив слой реальности – под прозой

Иль там его поняв – напротив личной

Своей любви в искусственной – минуте

Сегодня говорить тот повод – лишний.

В пощаде к рискам или – за монетой,

В одной руке искусственного – сердца,

Что был ты объективностью – другого

Сегодня мира или там – под воздух

Иной любви – в причине на разумном

Доселе идеале – быть как тени -

Сегодня лишь рискованнее – ныне,

А завтра будто в пользе – на итоге.

Призма интеллекта смерти –

как оружие

Мне уже нелегко убегать – за края

Уникальной прокрутки – вокруг не коря

Эту поводом милую смерти – игру,

Этот шарж обывателя, где не найду

Утомительный вызов – в другой череде

На последнем плато убиваемой – тьмы,

Словно сам интеллектом – не думал о том,

Что просил только волей – оружие мне

И опять ты не можешь играть – на лице

Стройным мускулом формы, себе убедив

Этот путь – по касанию воли в конце,

Что уже дорогому ты сердцу – отжил

За конечностью риска и права – искать

Точной смерти и возраста – малое впредь,

Но любить идеальные тени – смотреть

На обломки судьбы – между нового шока.

Этим вдаль над примером – тебе пронесу

Уникальные призмы гротескного – сна

И в себе удивлением странно – снесу

Необычные формы убиваемой – тени.

Что, быть может, оружием – стала уже

Эта разная смерть и вопросы – для тех

Кто не любит идейностью вид – на кону

Удивления формы – причислить тому

Обозначенный мир и противное – вдаль,

Как оружие времени в теле – любви,

Как плохое в конце управления – сном,

Что уже ты не принял, но видом – ума

Обозначил иллюзию – в форме миров.

Так теперь – эта призраком вся белизна

Укоряет строение власти – людей

И торчит управлением вида – в окне

Безыдейности думать сегодня – и мне,

Что под чёрной реальностью – нет никого,

Только формы оружия в склепе – людей,

Где дрожит уникальное видом – клеймо

И попробует снова достать – этот день,

Чтобы близко к любви не иметь – дураков

И последнему шансу не делать – блага,

Над которыми стала дорога – волков

Так трудна и обильна – сегодня до зла.

Мне в неё не попасть, но украдкой – веду

Это время и подлинный шаг – по любви,

Что уже отошёл этим миром – ко сну

И влеку к безыдейности вид – для людей,

Словно сам по оружию метко – возьму

Злой пролог и коварное время – в себе,

Чтобы думать в глазах, от которых не мог

Я уже укрываться в любви – от людей.

Долговязое и смурное управление

обществом

Если бы вынуть – сегодня одну

Подлинной честности мину – себе,

Если дотронуться в сердце – ко сну

К подлинной глади иллюзий – вины,

Вдумавшись в право, когда – не тебя

Губят те страсти и страхи, а – ты

Держишь сегодня свободу – под миг

Медленной частности, как проводник.

В небе безумном и около – пользы,

Чтобы от века смурного – под крик

Стаи любви обгонять – будто в боли

Был ты иллюзией сам – невелик,

В том – долговязый и страхам на кожу

Вымер, чтоб тело своё – содержать

Или причислить от тождества – рожу

К подлинной истине – снова молчать.

Вылит твой миф, а когда-то в причине

Сам ты не вытянут, но не – один,

Снова ведёшь этот мир – за природой,

Будто фантастики рой – серых льдин

Или двуглазая подлинность – в точке

Молнии – в ком-то сегодня внутри,

Где из-за пропасти нет этой – ночки,

Словно летают в природе – от мин -

Все категории думать – за правду

Вылитых обществом слов – на кону,

Но необъятна над пропастью – завтра

Подлой отмычки культура – к тому.

Ты – долговязый и сонный, как манна,

Втопленной ясности старый – магнит,

Где за смурное ответом – на главное

Ты ограничишь свой собственный – вид,

Вдумавшись личной отсылкой и – ролью,

Сделав ту почесть для глаз – пустяка,

Чтобы была нелегка в этом – роба,

Будто для солнца из глаз – дурака.

Плыло в том месяце в ясности – утро,

Ты в настоящем стоял мне – пока,

Я будто где-то на опытах – гулко

В небо сгребаю под явь – облака,

В тучи свои превращая – за волей

Сказанный облик минутой – под крик,

Что из-за тени ты стал мне – минутой

И напоследок под чувство – приник

К каждому дому Вселенной – и неги,

Внутрь провидения спаянных – слов,

Где беспробудно не любит – природу

Твой сероглазый ответ – между рвов,

Слепленных мило наотмашь – сегодня,

Только сподручности времени – сил,

Где управлять ты не будешь, а – гулко

Сам постоишь между общества – сим,

И напоследок мне будто бы – в кожу

Это мгновение в личности – снов -

Странно опять на реальности – вынешь

В круг поведения честности – льдов.

Где не бывает внутри – человека,

Только стоят этим сизые – стены,

Внутрь пропадая от личности – эго,

Будто смурное на кон – между мин

Движет просторное опытом – им.

Розыск ментального плача –

различия блага

Ты входишь в новый дом и – никого

Не видно внутрь пропащего – ума,

Ты видом обезумел – точно слон,

Копаясь в теле мусором – под два

Итога сердца – в близости прожить

Иль быстро убежать сегодня – под

Реальностью никчёмной – простоты,

Когда уже от блага здесь – не ты,

А просто пляшет имя – под нутром

И тычет формой мнения – подряд,

Где нужно обещать судьбой – тогда

Себе оценки мужества и – мчать

В любви сегодня – данностью магнит

И серый цвет поодаль гневных – прав,

Что любишь ты искусство, а – под рок

Умеешь выжидать причину – взяв.

Такой пустяк и в личности – шаги

Забили дух причинного – под блеск,

А ты не хочешь выиграть – пари,

Где новый дом и совести – ответ,

Он нужен, чтобы дальше – не бежать,

Но в дружеском ряду – опять просить

За тонкой волей грации – под суд -

Сегодня старой вотчины – быть здесь.

Так плачешь ты, а благо – между стен

Не плачет формой лучшего – вокруг,

Что сделал ты ничейности – в покой

Тот день и обещаний – старый круг,

А после на ментальном – бытие

Нашёл сегодня искус, чтобы – пал

Твой рупор честной важности – игры

Под надобной типичностью – вины.

Она уже не плачет, но под – визг

Тебе отыщет век пути – домой

Иль новый ад – под каверзой наверх

В отживших облаках, смотрящих мне

Наотмашь старой близости – вокруг,

Где ты не вышел мне опять – ко сну,

Но стал, отнюдь, на бытие – как друг

У формы совершенства – этих дней.

Они идут, а благо между – нас

Проводит дух под тайной – и горит

Твой суд внутри реальности – обнять

Другое поле посекундной – мины,

Когда она не взорвана, но в – блик

Ты сам умножишь возраста – пароль,

Додумав вечной пошлости – магнит

Над новым обстоятельством – порой.

Что каждый может уровень – тревог

Обнять на сто процентов – с головой,

Но выше ты не станешь – в этот рок,

Пока он сложен в уровне – тревог

Над нишей самомнений – от людей,

И трогая свой миф – напротив мест,

Где жил бы сам ты опытом – пока

Твой мир упрятал в юность – облака.

Социальная достоверность фортуны –

прошлого

По мазку за картиной – вокруг

Ты несчастье не видишь, а – друг

Стал из прошлого – будто бы вой

От уложенной частности – вдоль

Современного стиля – в тот хруст

От прочерченной догмы – близ ран,

Что его ты не видишь, но – тут -

Стал реальностью в виде – программ.

Стелет опытом смысл – эту тьму

И пытаешься сам ты – пропасть,

Словно мерой не видел – свой хруст

На одном весе общества – всласть,

А потом по мазку злой – вины -

Ты опять этой формой – под крик,

Как картинное поле от – лет

Бледной каторги странного – мира.

От фортуны не прячешь свой – ад,

Ты такой же в несчастье – под вид

Инфернальности видеть – назад -

Эту важность искусства и – жить

В безоглядности прошлого, но,

Где-то сам ты простил – на уме

Свой затерянный миф странных – дел

Между страстью – в притворстве один.

Старый замок, что чёрная – нить

Видит подлое опытом – здесь

И внутри ты стращаешь – пари,

За которым фортуна под – бликом

Стала новой программой – в душе,

Укоризной под ясностью – жить

Между обществом странного – в миг,

Достоверного стиля – в той тьме.

Ты её между каждым – в душе

Проложил бы, но думал – обнять

Ирреальные стены в том – сне,

Где друзьям ты не можешь – понять,

Что у прошлого тот же – конец

Между пафосом бледного – сна

И не может он выдумать – блеск,

Коли истина в сердце – весна.

В этом прошлое стянет – тогда

Все твои современные – стены,

В этом будет корить – свет земной

И опять к идеалам мне – плыть

По замеченной ясности – вдаль

От притворного общества – в мире,

Где у прошлого истина – в блеск

Стала мерить твой яркий – наряд.

Он уже стал сегодня, как – стиль,

Направлять твой проверенный – яд,

Он поник, но быть может – один

Ты устал к современности – звать

Достоверное поле – причин,

Где уже мы не можем – пройти,

Только ветер из мельницы – льдин

Холод тянет под сердце – седин.

Там уже ты не стал мне – намёк,

Не увидел свой низменный – рай,

Там один ты оставил тот – срок

Между спавшей культурой – на яд

И другой повседневностью – льдин,

Что уже в мир иной – пронесли

Достоверностью странные – сны,

Где одни мы остались – взамен

Этой подлости старой – весны,

Бледной видом фортуны – менять

Укротителей страшной – беды,

Чтобы после свой мир – охранять,

И поэтому жить там – под сон

Ирреальности спаянных – лет,

Где внутри социальной печали – не он

Видит подлинность – нового сердца.

Облачение и видимость тоски

Сидишь на кресле, чтобы не один

Искать сигару втопленным – чутьём,

А после поднимать себе – глаза,

Не зная в счастье общества – ума,

Что можно внутрь сегодня – рассказать,

Что сделать, чтобы внутренне – вести

Свой сдвиг морали нужного – вокруг

Второй судьбы от чувства – подрасти.

Но вырос ты, отнюдь, себе – ища

Ту подлинность тоски, минуя – стыд,

Там сам держал над тайной – времена

И стиль понятный, чтобы – обрасти

В заносчивой фатальности – той мглой,

Когда из мира космос – не корит,

Но думает, что веришь ты – такой,

Как стал сегодня в ясности – пари

Увиливать глазами – между нас

И втопленным реальностью – чутьём

Опять судьбой обыскивать – тот шанс,

Где мы не верим в смертное – покоя,

Пока надменной горю – простоте

Так жалко и темно в потуге – мест

Критично изъясняться, что прожил

Ты свой фатальный оборотень – чести.

Теперь тюрьма из прошлого – манит

И думает пройти тебе – не мща,

Но требует печалью долгий – бред

И мучает, как радостью – молчание

Ты здесь берёшь, чтоб обыскать – года

Под тёмной вереницей старых – зол,

Но там нет никого, как твой – позор

Уладит к чести – внутренний пролог.

Теперь на кресле в муках – между ран

Ты – старый, как отшельника покой,

Там мучаешь искусство смертных – дам

И стелешь призрак многих – за немое

Сегодня обобщение – быть злом,

А может внутрь и человеком – если

Ты сам наставил в данности – рога

Той бездне лет и опыту – в прибой.

Волнами между чести – нет причин

Блуждать сегодня от тоски – такой,

Сгибаться в чувствах личного, когда

Ты мерил часть иллюзий – на годах,

А вынув их – остался между лет -

В ещё прилежной важности – просить

Украсить нить искусства, как – поэт,

Не разу не дотронувшись – до мысли.

Опять там облачился в рок – людей

И старая тоска твой вид – ведёт

К ещё понурой вольности – быть ей -

Такой же проводницей беглых – черт,

Что в бледности слезы – не пронесла

Сегодня мелкий холод – между нас,

Но в странности тоски – увидев глаз,

Опять осталась понимать – такой.

Её ты видишь ролью – между дней

И в грации судьбы внутри – несёшь,

Ей думаешь просить – в глазах идей

И сон почётной лирики – отжить,

Как старый Господин, набравшись им

Тоски погодной от любви – под хруст,

Где череп твой – так милует один

Ту волю современности – на грусти.

Холод сна излюбленной мечты –

на посторонних

Мне бы видеть опять – по душе

Этот стиль прохождения – моды

В посторонних – над ясностью дней

И безмолвием падать – под блеск

Сонной ночи из спаянных – вместе,

Здесь твоих обещаний, чтоб стало

На мечте – так излюбленно жить

В смертном поле чужих – берегов.

Но укроешь ты смыслом – под ров

Не совсем посторонние – мысли,

А свои – в этом образе черт,

Если будешь тот ад – сохранять

И в глазах мне сегодня – пленять

Утопический, взвинченный – остров

Между важностью бездны – пройти

Твой последний под мир – ренессанс.

Он в излюбленной полем – мечте

Стал холодным, как нож и – неделей,

Ты, отжив этим блики – под визг -

Делишь общество в цели – на раз,

Мне не в том прикорнув – перед тем

В необычном расстройстве – привычки,

Где не стал ты зеркальным – клеймом,

Только тронутым обществом – в миг.

Этим мысли под общностью – глаз

В постороннем соседстве – потухли,

Мы не можем теперь – обещать,

Что затронем свой облик – вины,

И когда-нибудь выделим – в путь -

Самый старый мотив – в этой песне,

Чтобы, вжавшись – бежать между стрел

Аллегорий, забыв в этом – грусть.

После выдумки в счастье – опять,

Между старым, притворным – чутьём,

Где в мечте постороннего – сердца

Ты был нужен не мне, а под – меч -

Постарался над явностью – лечь,

И быть может, упал бы – неточно,

Чтобы миф свой опять – протащить

Между общества собранных – глаз.

В том приличии холода – в стиль,

Без которого стал бы ты – нужен

На итоге в подвластной – вине,

Что и образы встреченным – мне

Стали к новому сердцу – больны,

Выгибая тот мир – между осени

Над идейностью старой – беды -

Быть, как личность уже – у воды

И читать этим страхом – свой вой.

В посторонних мечтах – этих снов

Между казусом вечности – в мысли,

Между каждым – кто хочет понять

Стиль обычности в странном – лице,

И опять не прижавшись – бежать

За другой параллелью – опричников,

Где-то в городе близкого – в смерть

Расстояния холода мира – о жизнь.

Замкнутое облако квантовой

преисподней

В одной руке ты держишь – наяву

Свой квант земной и манишь – по себе

То замкнутое общество – быть здесь

Простой войной, чтоб обещать вину

Судьбе и полю важности – прожить

Над облаком ступенчатой – надежды,

Когда бы стало в мире – так темно

Тот мир сегодня в праве – содержать.

А может бегать к личности – тогда,

В одной руке дрожащей, чтоб держать

Свою судьбу – из времени под два

Приёма многих лет, где – пережать

Не смог ты квант идейности – в пути,

Но грезишь пользой общества, как явь

Уже не видит тоннами – твой мир,

А только строит форменное – вспять.

Тот казус мира стал бы – обгонять

Внутри глаза, и зажимая – подлость

Вести в руках критичность – на кону,

Где сам ты вывел формулу – одну

В своей картине общества, что – сам

Ты можешь грезить и просить – поднять

Тот мир, но эта польза – не лежит

Напротив бездны общества – умам.

За квантовым надмением – бежит

Лекало преисподней в дом – теней,

А ты считаешь воронов – под гул

Системы вероятности – прожить

Свой век, и в том ответ – не потерять,

Но вдаль судьбой отвинчивать – года,

Где странный рой вопросов – ниже нас,

А стало небо в жёлтом цвете – глаз

На правильной среде – других ответов.

В руке из бездны слова – между дней,

В твоих капризах общности – на визг

Уже любви в потребности – играть

В причины повседневного – сюрприза,

Как старый кот не любит – по нутру

Улаживать свой век, но – понимать

К ещё придворной гласности – ответ

На памяти искусства – этим врать.

Над квантовой надеждой – ты летишь

И ноет польза времени – под раж,

Что стал ты современником – расти

На том конце искусства, где негож

Ты в чувствах интересов – под нутром,

Когда и мир твой – квантовый пароль,

Открыв который – ты уже не в нём,

А слит с подземной областью – огнём.

Направив тонны юмора – под блеск

Мерцающего общества в том – сне,

За квантовой иллюзией – быть здесь

К надменной робе слившихся – чудес,

Что миф внутри капризности – чутья,

Когда его не любишь ты – искать,

Но делишь мир поодаль – будто два

Уже устали свойства – там вилять,

А старая строка, что день – из грёз

Не носит путь подземный – на годах,

Где сам не любишь на уме – свой хруст

И тень не носишь в потуге – для нас,

Когда один по улицам – идёшь

И тёмный ветер пробует – поднять

Твой мир вопросов, чтобы – обгонять

Систему сложной выдумки – о суть.

Материя чёрной роли – за

знаком мира

Где чёрные розы за знаком – добра

Не воют от стен, не проходят – одни,

Там ты постоянному сердцу – пожар

И воет в случайности воин – былин,

Чтоб выдумать мир – на такой пустоте

И там, озаглавив тащить – напоказ

Твой ветер гнедой, что упрочит – один

Он чёрные формы всемирного – в нас.

Не видишь за чёрной, рассеянной – мглой

Те розы и мир одиночества – свой,

Но тянешь за правом добра – берега,

Где в роли культуры – стекает река

И манит вопросом о сумрак – в глазах,

Что тёмное общество в этой – борьбе

Тебе необычностью вылепит – прах,

Над ночью судьбы обязательства – в миг.

Но чёрные розы не будут – блистать

Над ношей твоей в современной – руке,

А ты этим роли уложишь, чтоб дать

Искусству тоски – снова давние ножны,

Когда в постоянстве не стало – лететь

То сердце к вопросу, а просто – хотеть

Угнаться – от личности в мир за добром

И выдумать истину в точности – сном.

Что стал он теперь, как и чёрный – манер,

Внутри изысканием формы – под метр

И гложет в судьбе утопичностью – лет,

Когда по квартире ты ходишь – один,

Когда нагибаешься в совести – льдин

И ищешь свои укрощения – глаза -

За новостью блага, что больше – таким

Ты в мире не будешь, простившись – тогда.

Твой миф, как безудержной толики – яд

И вторит отвесу – надзорный канат,

Где в скалах ты сам собираешься – жить

И время тащить, не умея – летать,

Но падая ниже от совести – в мир

В наглядной позёмке и славе – под блеск,

Ты ищешь в глазах – утопичности миф,

Что был безоружным и старым – в ответ.

А чёрные розы мне будут – бежать

По новому чувству в простительной – мгле,

Всё снова и снова тот стиль – содержать,

Когда из-за разницы целой – картины -

Не видно уже – той материи чёрной,

Но руку в судьбе протянув – ты под вой

Опять постараешься выжить – картиной,

Уткнувшись от совести бледной – такой.

Так чёрные розы внутри – у тебя –

Идут и заденут той формой – руин -

Практичное поле идейности – в мире,

Что был ты в ответе – за знаком добра,

А стал постоянному совести – сердцу

Играться под ролью и снова – лечить

Подземное тождество в стиле – любви,

Когда им не можешь – сегодня уйти,

Но гложешь свободу – в материи полночи.

Поступая как диссонанс жизни –

для одного ума

Поступая на улочку – новой ногой

Ты не тронешь искусство – уже не игрой,

Там не носишь противное – возле себя,

Но уступчиво ищешь – плохие глаза

За другой, посторонней тебе – синевой,

За обычностью смерти и воли – упасть,

Ну и пусть на сомнении – коли живой,

Ты опять для того поведения – в пасти.

Череп ломит, как малая пустошь – руин,

Где-то сбоку вращается мир – на коне,

Ну а ты неприглядно таращишь – глаза

В назидание общества свойства – сказать,

Что внутри поступая, как филин, отнюдь,

Ты – безжалостен к вою сегодня один,

Где за чёрной стеной неприятного – вдруг,

Там находишь серьёзности гладкий – намёк.

Мне не водишь искусное чрево – в глазах,

В диссонанс превращая свой вид – по пути

Утомительной важности – снова пройти

Этот путь, как сомнение в каждом – окне.

Я стою и не вижу тебя – перед тем,

Где касаешься ты остановки – руин,

Но на каждом глазу ты не верен – себе,

Как устроен по счастью движения – льдин

Ты внутри, поставляя слезы – унисон

По ковровой дорожке и к малому – так,

Что не любишь обыденность, где проросли

Мы сегодня в таких укрощению – руках.

Поступая на улочку – между тех лет,

Поднимая в лице диссонансом – глаза,

Ты не веришь, что тело твоё – соберёт

Опрометчивый выход, а может – и вход,

Где забрал ты случайностью вид – не один,

Но не тонешь, а просто к себе – подвести

Там пытаешься ровное поле – имён,

Что создал для реальности – снова в пути.

Поступая для жизни, как падшее – я,

Мимо взгляда и радости, чтобы – остыть

На последнем плато уникальной – слезы,

Где не можешь ты выгнуть – упорно следы,

Но бежишь, чтобы прошлое – там унесло

Твой отчаяния вызов и мании – в смерть,

Будто сам ты не просишь сегодня – умом

В наконечнике мифа – в обыденность зреть,

В час, когда ты устал или может – забыл

Свой печальный ответ – на кону от души,

Что в себе от ума ты в пространстве – един

И сегодня не можешь укладывать – им -

Посторонние встречи на новом – плато,

Чтобы слову не выбрать иллюзии – в мир,

А лететь, поднимая там душу – за то,

Что однажды ты выиграл иллюзию – смерти.

Всё хотел подсобрать уникальный – ответ,

Но нашёл диссонанс и такой же – курок,

Где отчаяние гложет прискорбное – льдин,

Растворяясь на личности – будто бы строк

Повеление в тождестве мира – внутри

И прощание – видеть ту личности пядь,

За которой нет смысла корить – этим мир,

Чтобы бренностью опыт сегодня – держать.

Перенос черты и права –

собственного сердца

Не сразу по простору – отпустил

Ты тайный знак – для каждого лица,

Не смертью думал выждать – до конца

Свой странный разговор, а после – мнил,

Что будешь сердцем укорять – мечты

Ты в детстве или в прошлом, где – ответ

Тебе уже приносит лишь – пустой

Вагон судьбы – в желаниях быть здесь.

Он едет вдаль и едет – перед тем,

Как ты бежишь от давности – прожить

Свой мир прозрачной кальки – на душе,

Одну внутри идейность, чтобы жить,

Но в тёмной атмосфере – злых чудес

Ты ставишь ровный стиль – на бытие,

Как будто бы ты сам себе – вампир

И плоский юмор тождества – теперь.

Не сразу, но обрыдло миром – всё

В вагоне этой жизни, чтобы – ждать

Ту волю пустоты – напротив мест,

Где хочешь ты от вечности – присесть

Иль снова в тонкой линии – отнять

В глазах молекулярный стиль – чудес,

Что важен стал ты обществу – уже,

Как маленький и временем – прогресс.

Так правом перевёл свои – мечты

На сердце вдаль – под отчее вокруг,

Снимая тонны мусора – под стиль

Возможности прожить свою – вину,

Когда она не хочет жить – теперь,

Но гложет из подсобки – дурака,

Где стал ты новоявленно – иметь

Свои глаза напротив слов – быка.

Стоять не больно на черте – своей,

Что вынул ты из сердца – перед тем,

Лежать не стыдно в обществе – углов,

Когда не можешь думать – там затем

О новой схватке личного – пути,

Что он не главный в праве, только яд

На злобной остановке смелой – тьмы

В вагоне этой мудрости – подряд.

Когда её не просишь жить – а там

Коришь надменный стиль – себе под нос,

Что носит ветер общества – для дам

И смыслом поставляет всё – на спрос,

Куда-то девшей совести – для рифм

Из бренности искусства – подрасти

Над опытом такой же мысли – вон,

Куда-то мимо общества – в вагон.

Один забрался в совести – под блик

Туда сегодня, чтобы – отыскать -

Свой мир, как сероглазый проводник,

Тот ужас от критичности – опять,

Куда он движет общество – твоё,

Что сам ты не лежишь судьбе – на снос,

Но в праве и черте не видишь – вон -

То сердце вдаль иллюзий – быстрых волн?

Они уже прошли в тот мир – сполна

И тает формой общества – весна,

Куда-то прижимаясь между – стен,

Внутри которых стал ты – не у дел,

А только мелкой формой – нам пока,

Мы будем жить и к обществу – тащить

Вагон искусства – в бренности к Богам,

Что сами там не спрошены – о жизнь.

Ментальный идеал попытки –

угадать

Не хнычешь над ментальностью – иметь

Давно забытый паспорт – будто смерть,

Не холишь состояние – из дней -

Внутри уже прочитанных мне – ливней,

Что завтра будет дождь или – плато

По собственной ничейности, а – там

Серьёзно кто-то будоражит – холм

Могучей страсти – в области к глазам.

Ментальный идеал не носит – вдаль

Той честности в приземистом – ключе,

Ментальность можно быстро – подарить

В искусстве осознания – быть в ней,

Как творчество в угаданном – окне,

Когда не можешь чувство – преподать,

Но в видимом расцвете – верить им,

Что будешь дальше личностью – летать.

Играя пользой мнений – от людей

В безумной маске пройденного – я,

Крича свой вид стихийный – от огней,

Что мало хнычет разница – твоя,

Надев ментальный образ – под нутром

На подлинное мнение сквозь – жизнь,

Что там оставил ты к лицу – потом -

Лишь часть души в культуре – наугад.

Так в новом идеале – сам пропал,

А может угадал тем миром – смерть

На точке невозврата, чтобы – ждать

Свой миф ещё прилежнее – за тем

К лицу пронзённым полем – вдаль пути

И быстрым осознанием – быть здесь,

Как целостность конечности – под весть,

Внутри которой нет уже и – страха.

Ментальный облик ставил лишь – черты,

А ты не думал укорять – свой мир,

В ментальный миф не пробуя – чертить

Ту важности скульптуру – между длин,

Когда в лице из комнат стало – мне

Прилежно догорать на том – окне,

Чтоб в жизни подрасти, минуя стиль

В конечном счёте быстроты – в любви.

Но в каждом доме есть один – намёк

На сон ментальной важности – проплыть

Свой мир – напротив боли между строк

И вылепить тот час случайно – им,

Что хочешь ты серьёзностью – отдать

В себе – один непрошеный ответ -

Зачем в руке тот пафос – содержать,

Когда от идеалов – можно ждать

Лишь частный вид инерции – в душе?

Ты днём не видишь уровень – тревог,

А ночью дух ментальности – помог

Тебе остыть от правила – под вой,

Что ближе ты сегодня в этом – стиле

К разбору современности – играть

В подземный космос идеалов – вспять,

Чтоб думать, что унынию – не смерть

Тебе заветный паспорт – поднесёт.

Собственный вес – в мере познания

За труд идеального мира – тебе

Скупое предание гложет – печаль,

Запомнив ту частную форму – беседы,

Что можно игриво на смысле – молчать,

А можно в познании эго – хотеть,

В лице устремившись к искусству – ума,

Как собственный вес безграничности – лет,

Когда им не водишь серьёзности – свет.

За труд ты не вылил сегодня – уму

Тот личности пройденный довод, а он

Не выбрал секунды, направив – поклон

На тождество мира, что думаешь – вдруг,

Как стал идеальным ты может – себе,

Как стаяли ровные плечи – под фант,

Где в городе лучшем – не смыли виной

Мы подлинник счастья тоски – за игрой.

Но в цвете судьба и кроит – унисон,

Подкравшись намедни, как будто бы – сон,

По улицам летним и в памяти – стен

За новой скабрёзностью поля – души.

Ты видел её уникальный – ответ,

Где новой секунде мне вылил – пример

Такого же чувства от роскоши – бед,

Что можно по камню – его прочитать,

А после на сером ответе – принять

Из личности жадно – о собственный вес,

Где знанию больше склоняешь – внутри

Ты каждую долю секунды – в ответ.

На новом источнике думать – для нас

И мысли держать в беспричинной – тоске,

Где камень не греет, но обществу – фраз

Так долго судьбой ворошит – времена,

Заставив по городу плыть – на убой

Ту честности проблеска – новую явь

И думать, что жил ты уже – не со мной,

А просто в растерянном чувстве – опять.

Когда по вопросам не видишь – уму

Ты узкие улочки в цвете – людей,

Но в весе своей субъективности – ты

Уже разложил бы скульптуру – души

На атомы множества дум – для себя,

Над правом стараться ужиться – теперь,

Что чёрные блики фатальности – снам

Не множат судьбой горделивое – поле

Для будущей ясности жизни – вослед

Одной привидению, сдавленной – тьмы,

Где ты в осознании смотришь – теперь

На род обстоятельств, закрыв этим – ад.

Он сломлен и праву не видел – сюжет,

Но стыл, как зеркальное мира – на взгляд,

Где сам ты проходишь по улочкам – лишь,

Там тают прелюдии возраста – в нас.

Улыбка – для другого чувства

неизбежности

Над миром ты не смотришь, а твоя

Примером воля – требует добро,

Чтоб чувствовать, что стало – на кону

Сегодня больше дерзостью – к тому,

Что завтра ты уложишь – между слов

И будешь выжидать судьбой – на вес,

Когда не можешь чувствовать – душой

Ту форму от улыбки – между лет.

Над миром стынет облаком – она,

Но нет людей из правила – дожить

От формы фамильярности – от зла,

Чтоб выдумать тот путь – опять один,

Когда на небо смотришь – отойдя -

Ты в образах не лучшей – чистоты,

А ждёшь, что станешь этим – умирать,

Не разу не притронувшись – к чертам

Своей свободы – убеждать тот смысл,

Что стал он – неизбежностью блюсти

Сегодня день другой, а после – врать,

Что можем мы на свете – поднести

Свой верный унисон в пути – от грёз,

Когда глаза закрыты мне – на свод,

Но мир таит тем чувство, чтобы я

Искал там повод в неизбежность – вод.

Стою напротив возраста – Невы

И мне она прошепчет стиль – миров,

Как будто бездна падает – под миг

И сам он мельче шага мне – на тот

Опавший пьедестал – куда-то вдаль,

Что шире слов не мог там – умалить

Свою свободу – внутренне любить,

Чтоб счастьем выбирать – одни слова.

Они теперь, как облако – из звёзд,

Плывут по небу созданной – Неве,

Они немногим будут выть – на кровь

И опыт возлагать сегодня – в путь,

Что мне приложен в маленькой – реке,

Когда не множит счастьем – этот вес,

А просто я стою, подняв свой – вид

На пройденной извечности – ко сну.

На этом чувстве неизбежность – спит,

А ты не роешь яму мне – под кров,

Надев сегодня мужество, чтоб жить

И видеть путь идейности – в покров

На следующей схватке – между тем

Кто выше стал в любви, но отказал

Своей душе, как многоликой – пене

В одной Неве – под близостью тиши.

Сегодня мает образ мне – такой,

Как розни современность – подле глаз,

А завтра буду в россказнях – другой

Уже вопросом думать – в этот страх,

Что стыл на дне фатальности – под вой

Утраченного общества, где – сам -

Я мог бы выбирать свой мир – пустой

И словно остов чувства – неземной -

Искать ту ветвь небрежности – к глазам.

Та миром неизбежность мне – манит,

А я в неё глазами вижу – край -

Такой же неизбывности – в граните,

Что мог часами думать – в этот май,

Когда успело солнце встать – на визг

Громоздкой тени общества и – плыть

По той Неве – в критичности живой,

Что я не смог там день свой – умалить.

В том чувстве неизбежности – храню

Сегодня день чудесный, где – стою

На ровном берегу скостивших – ран

От ветра неземного в поле – стран,

Когда уже немногим стало – вдоль

Одно в душе увечье плыть – взамен

Той разницы искусства возле – глаз,

Когда не хочешь видеть – этим фарс,

А только жизни чувство – перемен.

Форма сна обыденности –

между правом

Неловко глотает проворный – укор

Мне форму обыденной видом – игры,

Глаза закрывая и стонет – мне он,

Как стал этим правом – по виду один.

Когда из-за формы строптивого – сна

Не вышло в пути убежать – от углов,

Когда по квартире не ищешь – ты сам

Мятежное общество – ниже усов.

В том пробует возраста мир – наугад

Тебе приобнять это время – назад,

Чтоб право, как тысячный вид – на кону

Опять ублажить и привить – к одному

Сегодня пути идеалу – под стиль,

В котором не станешь искать – по руке

В глазах идиота – на каждой строке,

А будешь неловко глотать – этим ритм.

Спустился в подвал и нет рока – уже,

А язвой в душе укорил – между сном

Свой вид монолитный и позу – углом,

Что сам, как проворный итог – по душе

Я жду отражение в видимой – тьме,

Наощупь пытаясь просить – диалект,

В котором расстройство не видит – ответ,

А только зеркальные тени – в душе.

Мне может не знает та форма – ума,

Что каждую ночь в безымянной – руке

Держу утопический вид – от окна,

Чтоб дальше искать этим мир – на лице,

Но в белом и личном потоке – сюит -

Мне стало противно в исчерпанной – мгле,

Что больше нет счастья, увы, на кону

Под разницей права и ловкости – внутрь.

А время, как посох фатальной – души

Не ставит сегодня свой квантовый – бег,

Не верит, что люди во сне – не спешат,

Но будут укладывать форму – под страх

На каждой своей многомерной – под вид

Душе, чтобы лучше указывать – в рай,

Кто должен почти в современности – той

Отжить – между правом и смехом уже.

Так в этой обыденной ноте – я жду

Свою современность и позу – от рифм,

Краду удивление в пользе – от слов,

Что был бы богатым и миром – на кон

Уже обвинял бы свой стиль – дураков,

Что видим одни только тени – вокруг,

Пока над Вселенной нет права – и сам

Ты ищешь свой стиль объективный – потуг.

Он снял эту сонную ветвь – над душой,

Но вид объективности снова – дрожит,

Чтоб видеть твой ад – современной души

И верить, как завтра ты будешь – в неё

Укладывать подлинный космос – внутри,

Налаживать пройденный ад – для меня,

Когда уже нет этой боли – спешить

За сном в подавляемой личности – жить

И помнить, что после уже – ни при чём.

Концептуальный философский уголок

Везде из ничейности – наедине

Ты ждёшь остановку – на видимом сне,

Там пишешь ответы и собственный – риск,

Что мог необычно искать – обелиск,

А мог по забытой потребности – врать

Себе и соседям, чтоб снова – мечтать,

Когда ты забыл бы обычный – пример

У злого начала искусственных – сфер.

На том уголок ты проводишь – уже

К нечаянной призме фантомов – в душе

И ставишь им пользу, умея – вести

Сегодня свой спор – на конечном лице,

Что было оно – только пользой для нас,

Когда в уголок, забираясь – дрожишь

Ты чуткому обществу, чтобы – мечтать

Внутри философии слитой – души.

Пока нет её в новой истине – вдруг,

А тают воскресные тени – под вьюгу,

Но роет в тебе свод фатальный – ответ,

Что всё это маска – на собственном сердце.

В неё прилагаешь ты смазанный – вид

И снова рисуешь свой миром – портрет

На вид по идейности спаянной – лжи,

Где мог идеалом наставить – ножи,

Но был из ничейности выщерблен – весь

И видел свой квант иллюзорного – вниз,

Как облако смотрит на память – внутри

И верит ещё – не дождавшись каприза,

Что снова ведёт философский – укор -

Твою мимолётную наледь – в душе

По разнице чувства остаться – себе,

Как памяти мантия, чтобы – постичь

Тот древний в потёмках реальности – мир

И вынуть потребности сложный – узор,

Когда в идеальности станет – светать

Над памятью нового чувства – о жизнь.

Ты видел и свой уголок – над лицом,

Но выместил слово плохое – о явь,

Что близко одно удивление – в мир

Над снова стоящей фатальностью – нам,

Им гложет в пути удивление – стен,

Качнувшись и сделав шаги – под укор,

Где снова внутри философии – игр

Мы можем блюсти интересы – на них.

Так стало светать и потребности – явь

Настигла твой ровный ответ – на кону,

Где видишь ты сам философии – тьму

И пройденный опыт, не сразу – родясь

Под тайной восторга, что жил – не у дел,

Но видом себе постигал – этот мир

По каждой фатальности, выиграв – там

Уже подобревшее общество – лир.

Оно не потребность, но также – овит

Ты новой, знакомой досадой – в глазах,

Что стиль философии снова – скорбит,

Не сразу затронув тот времени – мир.

А ты в уголок снова сводишь – мечты

И там, по расспросам уже – для людей

Настал, как концепт идеальности – длин

В другой современной идее – под жизнь,

Когда она множит свободу – на шаг

От слова реальной потери – в любви,

Но видишь здесь ты – как уже на удел

Ты сам ей – философ обещанных дел.

Мечта инерции – в развитии

остатка разума

Не мечтаешь, а катишь себе – на уме

Остановленный мир и один – унисон,

Что внутри не ответил сегодня – на сон

Ты покойному свету опять – для души.

Грозно воют в судьбе идеалы, но сам

Ты молчишь, не давая себе – убежать

За приглядное общество – в душу дышать,

Чтобы там развиваться уже – пополудни.

За машину садишься, как скромное – я,

Но молчит у руля твой ответивший – мир,

Где такой же на хруст поколения – вняв

То движение осени – для октября.

Показав по привычному слою – чудес -

Только тронутый шанс и морали – беду,

Ты и сам, как инерция – прячешь звезду,

Чтобы после опять расспросить – о себе.

На внутри остановленной мании – в миг,

Над которой нет слова в актёрской – игре,

Но движением тянет – тот мир проводник

Это поле случайности, чтобы – молчать.

Здесь из тонкой обновки культуры – уже,

Но в развитии слова остаточной – мглы,

Что за разумом тянет теперь – идеал

Эту свойскую тени потребность – дожить.

В час, когда ты садишься за руль – и поёт

Перед обществом – строгое в памяти лет,

Ты почти объяснил этим мир – от души,

Чтобы снова в движении верить – поэту.

По которому стены смыкаются – для

Утончённого общества – будто прожил

Ты уже то французское поле – любви,

Словно булочки в точечной форме – души.

Их уж нет, но крадётся для вора – твоя

Утомлённая наледь – внутри для миров,

В час, когда в октябре – не питает углам

Эту новую воли потребность – стареть

За машиной и новой умильной – игрой,

За неверностью блага, украсившей бег

От фантомов для почерка, что человек

Может думать, катаясь по городу – там.

Где и грёзы уже не нужны, а – отдав

Этим отблеском нужное поле – причин

Ты идёшь по асфальтовой луже – вокруг

Утончённого поля строптивой – души.

Здесь нет места узнать – за какой суетой

Ты оставил сегодня продольный – ответ,

Но опять запросил этот мир, как пустой

Наконечник из тленного общества – жить.

Будто старая песня и мгла – между нас,

Но почти в уготованных жилах – проплыть

По асфальтовой луже – напротив души,

Где нет места уже уникальному – сердцу.

Ты в него проложил этим миф – для себя

И катаешься в пользе уже – ни при чём,

Чтобы думать о личном, где стало – тебе

Это общество в мире – покойником сном.

На мечте, как инерции – думать и ждать

Свой подземный остаток на разуме – лет,

Что его ты убил бы, но стало молчать

Откровение личности – в теле побед.

А под ним здесь лежит – непочатая тьма,

Развивает твой блеск и унылый – надзор,

Чтобы снова рулить – от такого ума

В бесконечное множества истины – жить.

Прокатив этим камень на пользе – души,

Что инерция в спаянном свете – трудна

И не хочет уже ублажать этим – сон

В одиночестве душ – над проклятием волн.

Порция сингулярного духа любви

Не взял особой чести – сувенир,

Но спало мерой благо – между слов,

Как дух любви уладил бы – внутри

Твои оценки в личности – под зов

Другого чувства общества – забыть

Иль странностью достичь – опять себе

Ту порцию фатальности – в вине,

Когда ты видишь сложное – вокруг.

В любви нет места образу – ещё,

Как поля сувенир уплатит – честь

Под возрастом критичной – простоты,

А ты не будешь думать, а – хотеть

Достичь обратной выдумки – за торг

И снова в дух любовной – суеты

Сегодня окунуться, чтоб мечты

Тебе уже напротив стали – дымкой.

В ней сам ты тянешь общее – вокруг

Своей надменной шеи – будто друг,

Но в порции студёной лжи – не раб,

А вылит мне на медном поле – прав,

Когда ты хочешь быть, как идеал,

Но множишь современности – черты

И веришь, что от духа там – устал

Искать серьёзность возраста – в мечты.

Твоя природа странная, но – в миг

Ты видишь сингулярности тот – крик,

Им свод потребной благом – простоты

Не вытянешь, как разница – мечты,

Когда в мужском обличье мне – ведёт

Твой хитрый взгляд – обычное в годах,

По духу от любви, направив в путь

Ещё конечность выдумки – от глаз.

В огонь ты превращаешься – под миф

И тянет спеси долгий ветер – жизнь,

Что больше не болеешь в милом – сне,

Когда не просишь внутренне – опять

Ты в жилах прорасти, но – постареть

От слова в сингулярности – пустой,

Где дух Земли – не выключает свет,

Но тянет смертью образ – над тобой.

Он в чёрной дымке и почти – погас,

Как облако в космической – заре,

Он воет между казусом – от фраз,

Когда ты говоришь не в той – игре,

Но видом сингулярности – побит -

Ты сам сегодня в духе – мерных плит,

Когда от человеческой – судьбы -

Ты ищешь стиль уверенный – в обиде.

Под чувство сувенирной пользы – лжи,

Под нравственное облако – за жизнь

Пройти Вселенский выдох – бытия

И снова в этой порции – любви -

Увидеть день земной, чтобы – понять

Кто ты на самом деле здесь – такой,

Кем стал сегодня в выдумке – миров,

Когда упала надобность – в засов

И ищет свет обыденный – в любви?

Ценность надлежащей жизни –

как игра

На почти разорённом пределе – тебе

Не сегодня уложит свой мир – перенос,

На покойнике чувства и выдумав – стиль,

Чтобы путь надлежащего слова – вести

По конечности мира, а после – в отвес

Уникальному склону потребности – жить,

Управлять этим словом и странно – увы,

Убеждать миром ценность – уже не себе.

Не играешь, но падая в стиле – войны

Ты уже не учёл здесь просторное – лишь

На кону идеальной приметы – идёшь

И под возрастом смысла упрямо – молчишь,

На почти разорённом пределе – души,

Чтобы выдумать лично и образа – мир,

Чтобы стал он, как собственный имени – шар

В разговорах пространственной формы – игры.

Но игра не твоя обнажённая – смерть

И не носит сегодня погоду – под явь,

Просто сам ты не любишь у ценности – ей

Загонять путь нетленный и этим – менять

Свой потерянный миф – от такой простоты,

Что у жизни ты в целом – упал на кону

Иллюзорного смысла, меняя – тюрьму

На последнее в образах – долгого мыса.

Всё теперь неугодно, но вышло – за риск

И опять поздоровался ты, как – позёр

Между точностью вымысла и – обелиском,

Чтобы думать на смытой реальности – волн,

Что одни они стали тебе – на кону -

Той фатальностью блага, и мечется – мир,

Не достигнув реальной фантазии – игр,

Где-то в позднем расцвете, меняя вину.

На одну современности спетую – песнь,

На другой стороне между новой – стеной

И обрывками сущности – стать обелиском,

Чтобы заданный род идеалов – прожить

Или внутренне там провести – для любви,

Но в пути подыграв этой полной – луне,

Где однажды ты будешь на этом – менять

Иллюзорное общество – будто в окне.

Стало меркнуть и пылко в душе – от того,

Что играешь ты малой причине – на раж,

А по виду уже умираешь – для слов

В непомерной реальности – душу продав,

Чтобы ценность свою ощутить – или дать

Злой вопрос современности – для никого

От такой простоты, где уловит – покров

Твой сединный пример и досадную – кровь.

Мне её провести ты не смог, но – вина

Всё же есть от практичной идеи – к тому,

Что лежит надлежащая воле – тюрьма

И меняет твой ад – на вторую разлуку,

Чтобы образ идейности снова – вести

И хранить идеальное слово – под блеск,

Где уже ты не ноешь, а правом – молчишь,

Подыграв за обычностью мира – для всех.

Память ли – за душу отдаёт

оценку старости?

Над памятью, однако, повернув

Свой дикий хлам сознания – души,

Ты ищешь позу лучше – для двоих,

Чтоб там её опробовать – внутри,

В глазах играя сонной – мостовой,

Ни разу не доделав пуд – вещей,

Когда уже в каморке старость – ей

Пришла, чтоб дольше говорить – увы.

Что пройден день и слабостью – залит

Твой дух внутри увенчанный – над ним,

Где день, как отражение – зарниц -

Немногим будет потчевать – тебе

Всю память, чтобы снова – восставать

На свет в чутье реальности и – врать,

Как старым стал, а видимость – уже

Спадает в чаще новостей – под душу.

Когда любить не модно, но – прошли

В глазах секундой стрелки – по тебе,

Когда уже свободой стало – в мир

Плестись то поле странного – внутри,

Доселе беспокойства, чтобы – день

В усталости звонил и был – никем,

Кто может в городской среде – ещё

Судить ту грань реальности – и жить.

Ты ждёшь один подельник – на уме

И трогать не даёшь секундой – ад,

Ты думал, что почти что – виноват,

Когда не дрогнет потугой – мечты -

Твоя ей память в совести – молить

Ту грань в игре фатальности, чтоб я

Уже успела день тот – полюбить,

Чтоб выдумать тем чувство – не дойдя

До власти половины снов – души,

До трезвой воли малости – уметь,

Не сразу открывать ту память – и

Пытаться выжить в области – себе,

Одной игры исчерпанной – любви,

Где разный сон под именем – несёшь,

Как возраста причина думать – в грош

Последней идеалами – той жизни.

Ты взял её глаза, чтобы – бежать

Над личностью второй, где обрести

Ты сможешь дар видения – под рой

Фантазий бурных – в черепе тогда,

Что старости гнедая вошь – из льда

Не будет трогать имя – перед тем,

Как ты уже изжил свой вид – проблем,

Направив тонны юмора – на жалость.

За душу отдаёшь оценку – лжи,

Где видят люди областью – ума -

Ту сонную лощину в цвете – лет

И пробуют отнять судьбы – года

От старости, в которой – подросли,

Но вылить пуд строптивой – суеты

В наивности там близко – не смогли,

Чтоб выключить от света – те мозги.

Когда им раньше пробуешь – ожить,

Не сразу ожидая сон – в любви,

Когда ты дышишь ловкостью – ума,

А тени в переплёте войн – тюрьма

Над лживой пользой бремени – вокруг

Твоих иллюзий понимать, что – друг

Уже неловко может – перенять

Ту возраста мораль, как будто – дать

Тебе другую совести – отсылку.

Поле рассуждения страха – в его

безысходности

Ты меньше волн – на квантовой игре,

Там держишь пулю ловкости – за тем

Семейным правом – говорить везде,

Где можно выть от радости – взамен

Тому притоку счастья – от людей,

Что больше смысла рано – не дают,

Но думают прожить, минуя – стыд

Над раной безысходности – внутри.

Что делать больше ужаса – тогда,

Как ты застрял в идейности – пути,

Как образ итальянский или – факт

В своей примете мудрости – ползти

Под властью остановленного – я,

Куда-то вдаль – к намеченной цене,

Что быть ты должен правым – будто я

Уже не вижу облаков – под миром?

Когда-то выше заправляя – стиль

По квантовой реальности – в годах,

Отныне между совестью – грустить

И пользой в каждом имени – прожить,

Где поле безысходности – твой страх,

Он машет в каждой улочке – пока

Ты старше всё над этим и – побит

В прелюдии скупой – на дне обид.

Пока ты жил – то в ранах облака

Уже немного подсобрались, но

Ты лучше сам застрял себе – в боках

Над правом вылить чести – эту дрожь,

И прямо взгромоздившись – наугад -

Искать сегодня мнением, что – рад

Ты жить на поле сумрачной – души,

Пока в неё уплачиваешь – стойко.

Свой мир, как аппарат пути – ночей,

Свой ад в тени паноптикума – лет,

Когда он может в квантовой – руке

Опять изжить тот вид – пустых надежд,

И миром пригорюниться, чтоб – вдаль

Тащить за сетью множество – руин,

Чтоб стало там прилежнее – глотать

Тот парус возле личности – один.

Теперь и он порассуждает – впредь

Над ветхостью обычности – стареть,

Но думать между видом, как – пропал

Ты в счастье этой воли, что – собрал

Цветы – внутри идейности в руках

И зомби пользу – словно в облаках

Ты старше злобной мины – по руке

Влечёшь свой вид манерный – на игре.

Паноптикум из древности – ума

Ты вывел в поле страха – за кордон,

А там опять в судьбе – твоя вина

И вид ещё не меркнущий – за два -

Итога форм – от личности в глазах,

Где снова итальянский парус – прав,

Но был ли сам обижен – ты роясь

В том чувстве современности – идя?

Так сам ты безысходен – по игре

И воет плёс сомнения – под рок,

Что стал он новой пользой – на душе

Под визгом стиля общества – играть,

Но думая – просить ещё создать

В той мере лжи – по квантовой игре -

Твой парус одиночества, где – мне

Нетрудно будет волю – содержать.

Философ – как утро, оставленное

за собой

Ловушка и утро – уже не твоё,

Но памятью водит за лисом – покров,

Где гибкая шёрстка – умеет тебе

В лице изгибаться и видом – иметь

Тот день или позднее слово – вокруг

Тени безыдейности – будто бы друг

Настал в этой пользе уже – сгоряча,

Как утро – оставленной ночи любви.

Не тонет и твой привереда – ума,

Он только в картине проводит – себе

Тот слепленный мир и опять – говорит,

Ходя по квартире, что утром – погиб,

Что были миры в мифологии – бездн

Уже над осколком потерянной – мглы,

Что стал ты писателем в слове – себе,

Как редкий алмаз – за кордоном вины,

Но тянешь за серостью – виды вокруг

В лице безнадёги, как машет – под вой

Твой мир – точно утренний праздник и тот,

Кто может прийти – не имея причины,

Туда, где нет места уже – и тебе,

Но трогают стены в наитии – схем -

Тот образ кровавой системы – взамен,

Чтоб стал элегантнее ты – на руке -

Иметь – этим утро, как образ причин

И с видом философа – странно ходить,

В руках задвигая – ту мудрость личин

По краю судьбы одиночества – в теле.

Как звонкое в том серебро и – покров

Над множеством бездны, умея хранить

Свой стиль этим утром, а после иметь

И слово в душе управления – рознью.

Бегущие строки не множат – теперь

Тебе привидение – будто бы дверь

Настала внутри от придворного – я

И тычет под казусом мира – ответ,

Что ходишь ты – руку зажав на игре

И полным вопросом не мучишь – любви

Ту позу философа, где – навели -

Тебе подозрение – внутренне просто.

Но снова и снова – следящей тропой

Ты видом уходишь опять – за собой,

Не разу в глазах не пытаясь – понять,

Как мир от угрюмости будет – пленять

Твоё современное утро – под визг

Знакомого отчества, что – проросли

Мы в мифе идейности – точно под флирт

Умели там вылить претензию – боли,

Как новый философ и манна – вокруг

Сегодня пути – по следящей строке,

Что может она притвориться – уже

Покорностью блага и сможет – тебе

Не думать о прошлом, в котором темно

И падают тени на мире – под флирт,

Что стал ты наутро – философом им,

Где трогаешь завтрашний день – на картине.

Каждый день – инертной

полноценности

Застрял, как кукла – или молодой,

Ещё отшельник – в пропасти любви,

Сегодня – к полноценности идти

По гуще целей, не сгибаясь – словно

Ты сам в себе уставился – под блеск

Внутри привычек уподобить – воск

В одной душе реальности, чтоб там

Угнаться за плохой приметой – дам.

Но были ли отшельнику – нужны

Они сегодня – в подлинной борьбе,

За мнением, откуда стали – вне

Твоей любви над личностью – фатальной?

Пустил слезу, но что-то мимо нот

Уводит правом хилый – анекдот

По разнице приличного, что – сам

Ты стал внутри инертным – к небесам,

Где жив или паришь, спадая – вниз

Напротив смелой каторги – под вой,

Где томно всё лежать, пиная боль

Над сумраком пустого ныне – сердца.

Один отшельник стал тебе – блюсти

Другое поле личности, чтоб – дать

Второй расцвет инертной – тишины

И воздух социальной неги – вдаль,

Что сам ты множишь позу – для себя,

Но каждый день – в инертности молчишь,

Что пали миром вехи – между дней

Внутри людей, когда ты обратишь

Свой сон в глаголах жизни – на восход,

Что полон сил и полноценный – весь

От робы в спелой совести – под взвесь

Покатой формы множества – бессилия.

Пока ты льнёшь наотмашь – между дел,

А личности черта упала – вниз -

То тянет этим мир, как – проводник

Твой воздух безыдейности – под миг

Другого чувства в праве – дурака,

Что видел ты там личностью – блага,

Но сам отшельник в неге – между дел

И робкий в важной близости – предел.

В котором лишь глазами – ты ведёшь

Ту спесь от субъективности – вокруг,

Когда бы полноценный неба – круг -

Улавливал всю собственную – тень

На дне других людей, что ты молчишь,

Когда ты водишь смыслом – обиход,

Задраив люки множества – в обход

Тупой болезни в идеалах – лени.

Что прочит формой смысла – дурака,

Но видит только подлинность – пока,

Ты стал в неё вверять культурой – лет

Свой авторский и личный – силуэт.

Не разу не притронувшись – под ряд

На тонком склепе древности – людей

К ещё одной возможности – пройти

Над целью личной выгоды – под вой,

Где ты уже устал там – каждый день,

Но видит этим общество – твой яд,

Когда горит огонь инертных – лет

И пробуют залить там всех – подряд

Над истиной под пламенем – в любви,

Что смыслом говорил ты – для себя -

Всё только роли в почести – прожить

Оценку полноценности – пройдя.

Блуждание системы ценности –

человечества

Блуждание из звёзд – не перешли

Мы снова под сознанием – души,

Остались в свойстве мира – на потом,

Где ценностью системы видим – вон

Одной проблемы в разнице – людей,

Но облик человечества – важнее

Привыкнуть к привилегии – добра,

Чтоб там искать сегодня – мир другой.

Блуждать не может образ – близ пера,

Не тонет в счастье облика – актёр,

Но видит сон покоем – мило вор,

Что стал он поднимать на свет – меча

Свои проблемы в области – где сам

Он лишь блуждает в свете – наугад,

Но пробует любви тот вид – придать,

Чтоб тело образумить – полнотой.

Так ценностью ты станешь – для меня,

Но будешь жить поодаль мест – игры

На том конце иллюзии – под роль

Другой системы воли – между правом,

А может между личностью – ещё,

Когда не ставит образ – волевой

Мне сон плохих последствий – на уме,

Чтоб видеть только возраста – покой.

Не в сердце ты пришёл сегодня, но

К уставшей боли близости – давно,

Как чёрт из под коварности – пенять

На день другой, чтоб миром – понимать,

Что сам в душе изгоем – покорил

Ты мне и сон невежды, где любил

Тот зной пути из прошлого, чтоб сам

Ты клал любви намедни – этот образ.

Он видит день картонного – ключа,

Не верит полной сущности – луны,

Что мы уже под время – отвечаем

И маним вдоль стихии слепок – тьмы

По ревности искусственного – вдаль,

Тебе судьбой для ценности – бежать

По сонной воле в царстве – дураков,

Что мог ты вылить призраков – ещё,

Но стал умом коварнее – под блажь,

Скитаясь смертной волей – для друзей,

Что водишь только чувством – эпатаж

И звать желаешь прихвостней – на бой

В себе оценки выжить – близ людей,

Под центром форм, не отведя – руки

От страсти человеческой – за мной,

Где я иду под совестью – строкой,

Но в мире человечества – не лгу,

Не делаю обход внутри – ролей,

Как можно вдаль угадывать – покой,

Не зная толком – кто ты есть такой

На свете слов – в возможности идти.

Мне там блуждать от ценности – легко,

А может криво – в области любви,

Но вышел, словно серой – пеленой

Ты сам в другой обыденности – мнить

Ту очерком морали явь – в окне,

Где будешь мне управой – под любовь

Ты время всё своё в руках – держать,

Но думая просить – внутри изгой.

Ролью мир над вымыслом

утраты – состоит

Не блёкнет под расстройством – синева,

Что здесь одна и подлостью – манит,

Не держит пуд фатальности – гранит

Напротив верной прииском – руки,

Как сам ты фатализмом – видел мир

И стены собирал вокруг – души,

В себе, уже увенчанном – под ток

Реальной ночи – перед ливнем строк.

Они прошли и в думах – между мной

Играет вальс в прелюдии – такой,

Летает образ шика – между ран,

Где людям можно образом – парить

Над новой синевой – пробитых скал,

Над благостью прожитой – пустоты,

Что хочешь ты угнаться – от мечты,

Ни разу так её и – не потрогав.

Не блёкнет позой вымысла – мораль

В такой беде пространственной, увы,

Что мало толка в домысле – лететь,

Над миром пригорюнившись – иметь

Всю роль в душе фантомной – глубины,

Что видел человека сам – под блажь

Ты в первый раз и может – без вины

Ему по верной глади – обстоял,

Когда не верит в подлости – та нить,

Что чёрный миг всю падаль – сохранит,

Нажравшись тесной области – руин

Внутри – из под обломков милых льдин,

Когда уже не носит ад – пустой

В глазах – других людей, но ободрит

Ту вечность обращённой неги – ввысь,

Поодаль серой крысы – между длин,

Как самый малый образ – за тобой,

Увы, в сердцах не носит – акварель,

Но сам ты не художник, чтобы врать

В любви ещё – к опричнику страдать,

Где белый звон материи – под страсть

Уже не может выгодой – упасть,

Но тлеет бравый стиль – наперевес,

Чтоб мог он нынче – приготовить вес,

И там, пройдя свой пуд – от новостей -

Ты лично можешь чувством – унимать

Внутри – от безразличия и дней -

Ту выдохом потерю – в странной тьме.

Когда её и нет, но нет в том – лжи,

Когда там тлеет мерный дух – полей,

Нажравшись слов тупой – ещё любви,

Но в сердце – благородных королей.

Как стал ты сам манить – свою беду,

Не думая пройти тот казус – черт

По видимой среде – от правых дней,

Над выдумкой, что душу – потерял,

Когда и сам не можешь – соблюсти

Ту форму зла в гранитном – рукаве,

Но держишь после времени – всю нить,

Наевшись позы лучшего – в себе.

Уже простил свой маленький – охват

Той вечности, что не был – молодой,

Но всё терял от личности – за мной

Одну внутри причаленную – грусть,

И может – ты не вышел ей тогда

Понятным человеком в цвете – лет,

Но думал, что критичность – потерял,

Как видимое солнце – в свой портрет.

Блик белеющей преграды –

стать человеком

Над правом нет английской – тишины,

Не видишь ты глаза, но промолчишь,

Что стали, в общем, праву – не видны

Внутри глазами мира – точно тишь

Иль будущий намёк – из слова ран,

Куда ты сам наградой – поднесёшь

Свой выдох чувства, словно астронавт,

В котором мир – не сцепленный приют.

В ужимке от теней стоит – печаль,

А ты стоишь над ней – куда-то вдаль,

Где можно тишиной – не отвечать,

Но рупор слов держать – себе на сне,

Когда в преграде сам – белеешь сквозь

Материю – от почерка для нас,

Когда уже угрюмый светит – глаз,

Что был не против общество – занять.

В своей игре и прошлом, чтобы – ты

Играл доселе человеком – в смерть,

Но думая просил от права – стиль,

В котором лишь преграда – на уме -

Твоя – внутри торчащая там явь,

Где роет зверь противный – унисон,

Что был обижен в обществе, как сон,

Над лирикой в прошедшем слове – мчась.

Заняв за подлый звук – тогда глаза -

Ты ищешь тело внутренне – за слой

Второй любви, чтоб обратить – года

За прошлым счётом верности – такой,

Но нет и там – английского пера,

Что мог ты сам улаживать – под вой

Внутри скелетной мудрости, как шаг

В одежде белой вечности – в пароль.

Порой нет места выгибать – тот ад,

Он чище слов пустых, когда – не врёт,

Когда уже противен небу – враг,

Он будто бы погиб, минуя – звон

В руке уже отчаявшейся – мглы,

Где был ты создан в пользе – за края

Мерцающего общества, что – я -

Уже пройду там временем – на бой.

За бликом от преграды – не уметь

Опять сегодня изживать – ту смерть,

Не радуясь сегодня, не – брюзжа,

Что был ты правой личностью – ножа,

Но вывел блеск ночной – пока погиб

Твой рупор современности – над сном,

Он был бы рад, что ты прожил – потом

Весь ветхий день и облик – этой тьмой.

Внутри ты человек, но связь – времён

Не ищет белый свет, когда – один,

Ты множишь им прелюдии – под вой

Системы мира – будто бы над ним,

Но трогает твой дух – свои года

Над прошеным искусством, где – увёл

Ты свет белёсый, чтобы – рассчитать

Преграду – между вольностью летать.

И там один ты множишь – этот ад,

Способствуя прочесть сегодня – день,

Над вехой смысла – может невпопад,

Но думая просить – сегодня боль,

Когда же будет обществом – она,

Увы, больна и в светоч – подрядит

Другое слово в совести – нам в роль,

Где ищешь ты под человеком – мир.

Солидарный антропогенез –

случайного безумия

Над твоей по себе обнажённой – главой

Видит ворон внутри – утопизма края,

Верит в полном безумии – будто бы я

Стала вечностью, чтобы ему уходить

За случайностью воли иль – прямо назад,

За прошедший мотив – умиления мира,

Что, однако, ты в доблести – будешь не рад,

Но внутри там почуешь – присутствие стен.

Между прошлым одним, превращаясь в вину,

Может многим судьбой – на себе понимая,

Что внутри у тебя – апокалипсис злой,

Чтобы видел тот ворон – привычку печалить.

Он сидит и не знает, откуда был – прав

Ты сегодня один – за конечностью боли,

Он уловит тот сумрак – на цепи любви,

Но под тайной не вычеркнет – право имён.

Ты, быть может, не рад, но устало – уму,

Понимая вести – социальное время -

По дороге – куда ты приходишь один,

Словно сам возродился и стал – на виду,

Как покойник в лице – солидарности дали,

Над своей современной, практичной – игрой,

Что и вороном смыт – в утопичности стаи

Этот мир привидений – за доблестью плит.

Ты случайно придумал над благом – себе

То проклятие совести – будто бы дали -

Мы внутри обещание – в принципе жить,

Но упали под роскошью времени – сами.

Мы почти упростили свой ад – пополам,

Над прелюдией слова, покоряясь последним

Уязвлением почести жить – над умом,

Чтобы выше и выше просить – этим рай.

Он уже подошёл и нет сердца – больней,

Чем искать оправдание – в низменной дали,

Что внутри там прожило и – воет под склон

Между вороном смерти, откуда – детали

Всё не прочат искусству – сегодня дожди,

Но бывают помимо условия – в лишнем

Современностью спрошенном цвете – одни,

Между каждым – кто ждёт утопизма круги.

А потом понимает, что стало – светло

В новом сердце любви – несгибаемой дали,

Что уже человек ты, но мало – дано

В этом выжить в пустое – вращение стали.

Где-то между секундами – выше от звёзд,

Что пути растворились и – обществу сами

Мы устало ведём – этот почерк вдали,

Что уже, как и вороны там – на медали.

Выше радости звёзд, наблюдаем – одни -

Этим ужасом смысла – снующие с краю,

Интересные позы, что сегодня, как мир

Там не вышли в глазах, но уже – умираем.

Постоянно простившись на этом – аду

С современностью прошлого, где – нагибаем

Слово мудрой оценки, когда бы – любви,

Вслед за жизнью причислили – эти огни.

Возрождаясь на пепле и снова – летая

Между мыслей и почерков, что – впереди,

Но упадком в глазах – наблюдаемой нами

Современности прошлого, где – подросли.

Видел ли источник власти –

пустоту?

Не начат новый полдень, а – обит

Скульптурой непомерного – меча,

Закрыв ладонью ветер и – молча,

Чтоб стало рано обществу – ещё

Терпеть морали выдумки и – ждать,

Когда порочность укорит – веление

И станешь ты – под радостью любви,

Как власть внутри искусства – и меня.

Но против сам, не начат и – погиб

Над прошлой пустотой, что обещает

Практичный космос мира, где – овит

Ты сам – внутри объёмной пустоты,

Когда она уже не терпит – лёд

И просто внутрь – немеет и причалит,

Побыв – на том конце минуты вдаль,

Чтоб стать другой скульптурой – на лице.

В глазах милее почерка – там жизнь

И долгий хруст манеры – облегчает

Мне мнимый воздух мира, чтоб – ожить

Под властью пользы – будто бы молча,

Но свет внутри игры – не опечалит,

А только новый полдень – нам в ответ

Там будет думать в принципе – душой,

Что выбыл к чувству общества – уже.

Так видел ли источник – без любви

Сегодня пустоту, откуда старит

Твой дух в глазах скульптуры – этот мир

Иль – выдумал свой собственный надзор,

Что можно думать прямо – в пустоту,

Но важностью лица – не обещать там

За верным полем личности – под смех,

Над погнутой реальностью – внутри?

Мне этот день не мучает – в глазах,

Как беглый пешеход, где – опечалит

За разумом той власти – между черт -

Другое поле личности – в лицо,

Как будто стало в мире – без тебя

Уже светлее в принципе – молчания,

Как свет в конце тоннеля, где снесло

Свой видный ад – то чувство в подлеце.

Большинство ума – на обнищании

задетого

Не верностью косит – другое дно,

Над прошлым осознанием – вдали,

Не будет больше тошно, что дано

Мне в той причине – говорить внутри,

Как время обнищало – между стен

И в слове повторяет ад – под счёт

Твоей в лице фатальности, что – рад

Ты сам своей обыденности – жить.

Но просто под обрывками – играть

На мире половин – куда-то глядя

Под сном движения улиц и – обид,

Где радостью не лечит – мне одна

Приятная фортуна снова – в мире,

Она внутри прожита, что – условно

Там можно постараться – выжидать

Другое поле мнительности – в крик.

Что вид твой – обнищавшее чутьё

И облик больше ханжества – на деле,

Когда уносишь подло – ремесло,

Чтоб выдумать оценки – между лет

В своих глазах и почерках, где – сам

Ты стал уже – придумкой на обедах,

Но лечишь властной ритмом – суетой

Ту надобность прожить – условно ад.

Он больше тела и погиб – под вой

Твоей любви фатальности – играть

С второй судьбой и может – под конвой

Услужливо причислить – небом взгляд,

Когда уже темно – на этом сне,

А тени большинства – не обессудят

В твоей простившей дали – выбирать

Другое слово – для своих обид.

Ты смело обращаешь – этот стиль

Себе вовнутрь и прочишь – наугад

Опять пройти по времени – туда,

Где нет второй приметы – между зла,

Но ищешь путь раздора – по нутру,

Что мы просили лучшую – указку,

Но в теле обращали – только вой

В своей среде прощальной – с головой.

Когда ей нет цены и нет там – грёз,

Чтоб падать было обществу – больнее,

Где мир тебе не выгоду – принёс,

А только холод – в собственном лице,

Что рай судьбы оставил ты – и сам

Снесёшь сегодня – пройденное в деле

Надмение – быть только под укор -

Возможностью прожить – себе на лад.

Он смыл те тени радости – в глазах,

И где-то воет волком – на последний

Гротескный ад – в понурой тишине,

Как право думать в мысли – большинства,

Что стало снова зарево – твоим

И ищет цвет нетленный – на постели,

Как зверь, который загнан – между лет,

Учась и понимая смыслом – ад.

Когда его уж точно нам – здесь нет,

Но тенью абсолютного – взросления

Ты сам напросишь волю – говорить

О той причине важности – в глазах,

Что был ты весь на тонкости – пера

Сегодня в ряд ущербнее – взросления,

Но выше чёткой мудрости – прожить

Свой день искусства – современно в ряд.

Отличный возраст полуденной тени –

личности

За трамваем бежит – утоления день,

Ну а ты ворошишь – утомлённый предел,

Не давая принять ту таблетку – ума

Через край современности – точно больна

Мне она, подытожив и мир в голове

Над полуденной тенью блуждания – лет,

Точно сам ты от возраста – там убежал,

Наклоняя свой мир – непривычно назад.

Он как будто на маятник – снова брюзжал

И в глазах напросился – укладывать смерть

Под расспросом судьбы, не умея летать,

Будто сам за трамваем – ты ищешь себя.

Утоляешь свой мир и – немного тетрадь

Возле близости лет – не прощает умам -

Этот возраст, что стилем ему – подарил

Там дневник – в обозначенной кальке углам.

Ну а сам ты душой – разлинованной впредь

Будешь громко идти и – поэтому млеть

За полуденной тенью, внушая свой – рок

Между множества фатумов – на уголок.

Где он чёрный и белый, но вылит – внутри,

Как рождение смертное, чтобы – бежали

Мы за ним – по канатному образу жить,

Не причислив ту подлости явь – на душе,

Что ушла и коснулась, минуя – тот ад.

Не простил и вопросом – усилие здесь,

Как по улицам снова – бежать ты не рад,

Но увидишь трамвай неприглядной – недели,

Над которым темно и уже – никого,

Кто бы мог упростить этот полдень – уму,

Загибая углом – отправление в дали,

Где не можем мы выслушать – небо потом,

Но уже не враги для себя, что – почти

Напросились и выжгли – у совести стаи

Между разницей мира искусства – дышать,

Чтобы жить этой тенью – полуденной дали.

Но внутри ты отличный и возраст – тебе,

Как спокойствие личности, где – побеждали

Этот сумрак ночной и – оставив вдали

Мир – проплыли, как свет на кону – для души,

Чтобы верить за очной чертой – на себе,

Где прожили там снова – полуденной стаи

Верный проблеск ума, что опять – для любви

Стали личностью помнить – те серые дали.

А внутри – никого, только шаткий – трамвай

И почти увлажнённая степь – для детали

Современности юной – практичности жить

На одном послесловии мира – под нами.

Метафизический стиль жизни –

добытого завтра

На выигрыш запоминаешь – день

И прочно он уносит слово – в толк,

На пользе возле мужества – стройна

Твоя фигура – обнимать любовь,

Где видел стиль понятный, а – ему

Ты стал вопросом думать – на кону,

Что можешь выиграть смелое – себе,

«Прости», но будет это ли – виной?

Сегодня жить и видеть – стороной,

Как плачет форма бытия – назад,

Как тени в праве догорают – впредь,

Блуждая за сомнением – на взгляд

По краю личной выгоды – упасть

На тонкий лист искусства – без любви,

Но в том запомнить личности – черту,

Как время в путь – метафизичной тени.

Одна она оставила твой – рай

На дне сомнений, чтобы – подсмотреть

Ответ на маске будущего – здесь,

Где прочно сам уложен – для двоих,

Своих миров, как подобает – жить

И ждать в глазах – у прочего веления -

То утро символизма, чтобы – в стать

Уметь ту форму почести – достать.

Так верит в метафизике – твой мир,

Что в будущем уложен ад – пустой,

Он вертит формой – может непростой,

Что лёг ты сам на время – без былин,

А может вылил личной – темнотой

Уже сегодня больше, чтобы – звать

Себе – прощальный визг за пеленой

Другой игры в сомнение – под жизнь.

Не любит формой образ – для тебя -

Твои ступени разума – под жизнь,

Не правив просторечием – там вдаль

Судьбу на теле общества – прожить,

Как склонность метафизики – пройти

Тот почерк в остановке – между тем,

Когда уже не любишь там – ответ

Внутри системы времени, что – бред

Тебе сегодня вышел бы – внутри.

Добыть бы это завтра и – простить

Свой верный ужас прошлого, когда

Там можно просто в душу – не грустить,

Но выключить тот разум – для двоих,

Он нужен в личной лирике – под вой

Любви уже объеденной – над сном,

Но в будущем забытой – как на слой

Ты прямо воздвигаешь словом – мир.

Он здесь метафизически весь – слит

И формой от мгновения – под ток

Не верит, что прошёл – внутри пророк

И стал уже заметнее – над жизнью,

Играя – укорять свой суд людей,

И в том, судом обиженным – вести

Себе остаток счастья, чтоб – расти

На сложном поле образа – за жизнью.

Внутри метафизичности – под рай,

Добытой формы завтра – между слов,

Достигнув яд претензий – как миров,

Где сам устал бы говорить – плохое.

Глаза, из черт которых не уснуть

Не квадратные пиксели и не – твоя

Мономерная стилем – уже седина

Видит тонкие тени напротив – обид,

Что глаза – в повелении снова уснуть.

Здесь и в прошлом – для этого наедине,

Но внутри отравляя реальностью – мне

Фатализма черту – за другое в любви

Междометие думать, что вымер уму.

Ты почти расспросил этим волю – куда

Ты увидишь свой сон и – большие глаза

За конечностью мира – уже не успев

Отомкнуть управление счастья – внутри.

Чтобы долго хотеть убежать – по себе

В темноту непростительной воли – куда

Ты опять приближаешь на веке – глаза,

Чтобы помнить те серые тени – сомнений.

Что одни они выжгли – усилием стен

Бесприметный ответ налегать – на кону

Управления временем – будто пойму

Я в себе – фатализма ещё привидение.

Нет им тока, но старый уже – не бежит

По раскатам претензии – будто бы жизнь

Обожгла – за конечностью воли углов

И почти понимает, что видом – в себя -

Ты увидишь то утро и мерный – души,

В расстоянии встреченный мира – апломб,

Что, как будто устал ты, блуждая потом

Разъяснять утомительный вызов – умам.

Но прошла эта воля и сам ты – воспрял

И проснулся, чтоб жизни ответить – ещё

На другие глаза, от которых – слеза

Не бежит, только роет – причиной томление.

Не забудешь, но видом уже – перенял

Этот страх и реальность, умнея – вести

Расстояние глаз – от подобного сну

Умаления вечности – точно в весну

Ты у правды закрыл – откровение стен,

Над которыми больше уже – не горит

Здесь твоя аксиома, но что-то – болит,

Что у правды забыло бы душу – потом.

На своих откровениях или – вражде,

Забывая ту личности волю, когда б

Ты читал откровение – мысленных прав

И уже повторил эту оземь – весну.

Но боишься внутри, открывая – глаза,

От которых темно или больно – уму

Понимать – это время и пользу одну,

Не умея искать – отвлечение времени,

На одной стороне этой жизни – пока

Там она – не проходит, но уже – на гранит

В постоянстве изнеженной боли – у сна,

Над которым ты сам – не имеешь пути.

Ты устал, но кривя отражением – лет,

Ты почти здесь увидел – причины глаза,

Уязвляясь, что прожил, меняя – вину

Не одну расстояния боли – струну.

Для двоих или тысяч других – берегов,

Что не могут забыть эти воли – глаза,

От которых темно или – в боли хранит

Это утро – исчерпанный облик от зла.

Последний шарм исчадия –

современности

В последнем кафе неимения – прав

Ты выше и выше, чтоб стало уму

Твоё повторение – видеть войну

И смыслы держать, не умея лететь,

Но видишь и ты этот шарм, что иду

Я тонкой дорогой по смерти – на вид,

А риск разукрашенных волей – обид

Мне думает только, как право – ко сну.

Ложишься и после нет счастья – ужать

Ту мести вину, чтоб себе – подражать,

А может, блуждая умерить – фасон

За близким надмением – петь в унисон,

Что завтра мы будем опять – на двоих

Скупать современности подлую – нить

И видеть в исчадии роли – под ноль -

Тот образ судьбы современной – такой.

Что нет её вовсе, но в дар – отпустил

Ты стены в глазах нигилизма – души,

Где вывел Вселенную, чтобы – растил

Там гордый поток откровения – в жизни.

В последнем кафе, не блистая – на явь,

Но трогая личности подлый – ответ,

Что в жизни судьбой на кону – передал

Ты форму внутри социальную, чтоб

Искать этим право для шарма – в душе

И время пронзённым итогом – манить

На пуд человеческой страсти – в любви,

Где грезишь уже – мимолётному долгу.

Ты выше и выше там стал, чтобы жить

И верить, что труд познаёт – дураков,

Но время твоё – не имеет волков,

А только пускает за опытом – ливни

В прожившем искусстве – себе на руке

И в готике полной, что стали – опять

Мы смерти кидать упрощение – в мир

И видеть обычность, как поле – времён.

Когда уже нет по источнику – лжи,

Но время идейное в страсти – дрожит

И носит в любви – необычный пожар

Для ночи искусства, где встретились мы.

Почти угадали тот шарм – для души,

Где будет он там – не последним, а я

Не буду искать то кафе – между сном,

Что в чёрной облатке – сгустила края

За собственной личностью или же – днём,

И сплю, притворившись я где-то – уже

На тон подземелья и в скважине – лет,

Под робкие степи фатальности – мира.

Я в этом исчадии шарма – под блеск

Иду, понимая, что всё это – риск,

Сгустившихся пользой умов – на кону,

Где тайну одну неприметно – найду

И буду в глазах выжидать – по любви

Я новый ответ – через личности ад,

Где сломано общее чувство – во мне,

Как ветер в пути необъятно – назад.

Польза мифа – за глоток суеверия

На последнем соседе – немного устал

И корит воробей – неуёмностью скал,

Что досадой внутри неумело – ведёт

То пространство в аду – обольщения розг,

Где глотком за глоток – я себе наведу

Знойной формы – ту душу, минуя огни,

За которыми стал суеверным, как слон

И почти оправдал этим миф – впереди.

Что бегу я за метром – идейности в раж

И помимо судьбы – не считаю там дни,

Что горят для людей на кону – эпатажем -

Эти стройные формы – напротив сомнения.

Я прошёл бы сегодня – такое в любви,

Но досадой сижу для судьи – воробья

И немало вопросов о том – кто такой -

Я на сердце сегодня, что бью – из-за два

Не прицельных магнита, а только – сную

За глоток от ликёра иль виски – под визг

От громадного общества в поезде – вниз,

Что смотря головой – неприметно найду.

Я под ним не такой, как обычный – тюфяк,

Но морской чередой я гарцую – к уму,

Отторгая свой жилистый день, как и мрак

За погоду идейного общества – в миг,

Чтобы завтра искать – в суеверной игре

Это поле мотивов и сплошь – для себя

Обретать уникальное смыслом – в любви,

Мне ещё откровение – будто бы вспять

Я там принял таблеткой – уныло в любви -

Этот сумрак идейности – снова хотеть

Убегать – за кордоном морального я,

Чтобы в метре тюфяк – открывал на уме.

За таким, как итог суеверия – в стиль,

За лицом не померкнувшей квази – любви,

Что глоток откровения слепит, увы,

Этим общество бурное, чтобы – прождать

Или верхом цинизма – уныло прожить

Отличение мании – будто бы в смерть

Я сумел дорожать уникальностью – лиц,

Где поодаль дробить – это поле ответов.

А теперь, как и образ внутри – от миров,

Я стою, чтобы думать себе – на уме,

Чтоб искать утончённостью воска – углов

Это видом творение – будто бы жизнь.

Мне она напророчила много – войны,

Но в глазах не умею и этим – просить

Утомительный возраста день, чтоб остыть,

Наподобие страхов – в наземной любви,

Как могу я спуститься опять – наперёд

Вслед себе и под землю сегодня – пройти,

Чтобы видеть восход суеверия – в толк

Этой найденной области чувства – в любви.

А потом сопрягать утомление – в часть

Злой, строптивой, отъявленной пробы – игры,

Мне опять породить удивление – в пасть

До откормленной свежести – после любви,

Где за пользой у мифа – я уже неплохой,

Но отчаялся вылепить созданный – рай

Над своей непомерной в глазах – головой,

Что ушёл этим возрастом снова – один

И иду за соседской приметой – на жизнь

Посмотреть, чтобы думая выжить – себе,

Как гарцующий воин, когда он – один

И нет места в душе откровению – войн,

Чтобы смело ожить и сегодня – в себе

Там за мифом искать – управление злом,

Чтобы думать над видом притворным – потом,

Что у пользы – конечные стены в глазах.

Послеполуденный декаданс вечности

Мне уже не везло, а вокруг – никого

Кто был мог обнажить – для меня

Не вопрос и ответ, не прямую тому

Умаления линию, что не пойму -

Я в себе декаданс, где уже – отошёл

За ничейностью вида и – мало теперь

Мне блуждать от итога – поверить, увы,

Что уже не везло, прикрывая там – мир.

Я найду декаданс, чтобы вылепить – рай

И опять под несчастье уладить – вину,

Чтобы белое солнце стремительно – нам

Уподобило ветвь непонятного – тут,

Где вокруг никого, но упала – под шаг -

Эта зрелая оттепель – странно к тому

Умалению прошлого – будто бы враг

Не устал, но прикинул, что стала – ему

Декадансом – та вечности гиблая масть,

Где почти отпустил этим ветер – и я,

Но просил у созвездия – думать тому

Непонятному обществу – выжив на лести.

Что прошло – то идёт и сегодня, увы,

Что не прошено – там на кону января

Ты почти подшутил, что упало – в вину

Это общество прошлого, будто бы я

Стал уже развратителем массы – идей

И никчёмностью вылить – подобие в мир,

Где за чёрной стеной – никого кто поверит

В этот день – будто прошлое там на кону

Мне устало ведёт идеальности – рай

И почти не попросит умильно – ответ,

Где распродал я лучшее чувство – уму,

Как обратное общество мира – в вину,

И теперь – я непрошеный ад в голове,

Что крадётся уже пополудни – от сил,

Где за миром не видит – уныло в себе -

Эту жилу, как слой декаданса – во тьме.

Чтобы жизни отдать неприметное – я,

И вопросом умнея – искать на виду

Роли прошлого внутренне, чтобы играть

Там за личностью малой, как будто – уму

Стало холодно в день декаданса – вины

И не зыбко, но густо, меняя – тот стиль,

Что затронуло общество в малом – пути

Новой вечности мифа, откуда – пройти

Можно вместе, а можно уже – в никого,

Как за прошлым сегодня, прижавшись ему

Между разниц иллюзий и мифа – к тому

Необъятному слою практичного – возраста.

Где он видом обвит и серьёзно – отпал

На коварности слова людей – для двоих,

Где уже никого там не видно, но квит

Декаданс – по загробному виду причины.

Я войду для итога, меняя – под флирт

Эту разницу пройденной вехи – в уме,

И она мне ответит – не помня на миг,

Что остался я там – пополудни ко сну

За последним, кто вечностью это – держал

И молил к декадансу, что станем – одни

Мы в глазах идеальности – будто бы вбит

Ровный столб за окном – монолитного мира.

Где и ты не стоишь, но упадок – в лице

Близкой осени кроет сегодня – огни,

После слова «двенадцать» и повода – мнить

Идеальное прошлое в жизни – гранитом.

Гласность нам отображает –

раны звёзд

Не медля по идейности – внутри

Ты мило под коварностью – бежал,

А звёзды в безыдейности – держал,

Чтоб форму сохранить – напротив вида

Людей и степи гласности – внутри,

Когда закрыв глаза – ты видишь рай

И он не вечен в проблеске – игры

За волей остановок – в этом мире.

Он смертный и погиб – наедине,

Под тонкой волей скважины – в огне,

Он гласностью уводит – снова рок

И что-то хочет требовать – пророк,

Когда безосновательно – пройдёшь

Ты в этой параллели – смирных глаз,

Но вспомнишь очерёдностью – из роз

Ту пошлую реальность – нам под фарс.

И так до верхней палубы – на ветвь

Иллюзий может прошлых, где несли

Мы мир безукоризненного – шанса,

Чтоб там ему поладить, чтоб взрастить

Потерянное общество – под визг

Иллюзий долгой формулы – в глазах,

Что может командир искать – сюрприз,

Но сладить в этом обществе – на раз.

Когда и ранам звёзды – между дней

В той смертной причитанию – любви

Относят целый остов – за собой,

Чтоб ладить формой множества – вдали

Нечаянных проклятий, чтобы – ждать

Тот верхний стиль и малое – в себе,

Но думать человеком, что – отжил

Ты свой коварный прикус – в голове.

Нечаянная роскошь в том – огне

Мне носит путь реальности – под фарс,

Но будем говорить приятно – вдруг,

Намедни – между долгих силой глаз,

Что в обществе устало – проросли

Мы между обаяния – под слой -

Фатальной мерки – говорить с судьбой,

Когда уже не видно этим – осень.

Где в гласности – под разумом одни

Те звёзды в непривычности – смотреть

Напротив смертной возраста – борьбы,

Как хочешь ты ей мир – приподнимать,

И сделав тонкий хват – себе на миг -

Опять прожить те раны слову – в шаг,

Что будешь этим обществом – ума -

Ты думать в слово сложное – внутри.

В глазах сегодня видя – эпатаж

И раны от идей – вокруг той мглы,

Что небо водит обществом – поддав

Там верхним слоем долгого – пути -

Ещё и ужас обрасти – под флирт –

Судьбой себе – заметнее, чем – я

Могу опять возникнуть и – понять,

Что стала только гласностью – менять

Ту очерком критичность – близ любви.

Около субботний декаданс

Немало вылит – в золотое дно,

Оно тебе не выедено – в шаг,

Но в будущем корит – увы, давно

Тем шансом жизни – говорить ещё,

Как вылит ты – под старостью себе

В субботней тяжбе нового – пути,

Как воет декаданс – в прилюдном сне

И что-то обещает в просьбе – мне.

Но вылит только в мире – ты один

Над строгостью – в фатальной пустоте,

Что меньше стал идейности – на мир,

Смотрящий – между прошлого в руке,

Когда ты сам не вышел – по лицу

На слове золотом, что – подлецу

Уже неважно – будет ли плохой

Сегодня ужин – в качестве любви.

Он стал, как декаданс и – никакой

На свете миф – отшельника в судьбе,

Он точно говорящий флирт – уму -

Пророчит форму действенную, но

Ты сам отлил – по золотой кайме

Ему сегодня прошеный – апломб,

Чтоб сердцем ожидать, что на уме

Там станешь миру – обещать и зло.

Ещё подельник в страшной – былине,

Уже затворник в мире – без углов,

На собственной квартире – на огне,

Что мир не сможет говорить – потом,

Но будет серой массой – обращать

В глазах тебе – плохие неба сны,

Что можно очень вечером – стращать

Тогда и верный космос – в голове,

Что сам один он мучает – меня,

Как робкий вальс в придворной – тишине,

Где нет тебе идейности – летать,

А только по субботам – обретать

Прощённый миф и лирику – на яд

Второй пути возможности – упасть

В тот личный декаданс, как будто я

Уже не знаю в прошлом, что прошла

На этом слове – неприметно лучше.

Когда и видом стало бы – темно,

Но в звёздной обольщению – руке

Не стихло бы пророчество – в тоске,

Что миром держит – ловкий анекдот

Мою степенной формы – акварель

И пробует найти – ещё тот мир,

Как два причала мудрости – налечь

На ровный ад, откуда будешь печь

Ты странно этой формой – на любви.

Свои года, как ролью – декаданс

И лучший по субботам – между стен

Ты ищешь властный образ – в голове,

Когда не я померкну – для двоих,

Твоих миров потребности – глотать

Сегодня сложный искус – из любви,

Чтоб в мудрости, увы, опять познать

Ту серой массы видимость – под стих.

За сном земного шага – пустоты

Не ты, не я – не прошены внутри,

Но снег в глаза уходит – не поняв,

Что были прошлым юмором – вдали

Мы меньше слов обычности – ещё,

Как две сосульки падали – следя

За тонкой формой мнения – на вид,

Сквозь пламя пустоты – не перейдя

Ту вотчину от разницы – в любви.

Одна она осталась нам – тушить

То время – между пользой, не поняв,

Как можно идеальностью – душить

Скупое поле вечности – на днях,

Но жить под этим слоем – пустоты,

Как будто вывел формулой – ты сам

Всю эту раем созданную – смерть

Поодаль смертной прозы – небесам.

Она в глазах не ищет – под любовь

Сегодня воздух на Земле – прожить,

Не будет тонкой струйкой – в небесах

Держать – давно оплаченную жизнь,

Что гордо в стиле манит и – болит

Сегодня в просьбе ужаса – та смерть,

Что ты в неё не смотришь, а дрожишь,

Как мелкий ветер – в проблеске души.

Понять бы это прошлое – в судьбе,

Когда зима настала – мне под ночь,

Но хочет вылить пламя – в пустоте

Над новой очерёдностью – помочь

Уснуть сегодня, как второй – рассвет

И общество – под сказанной игрой,

Что можно быть сосульками – на блеф

Той радости искусства – будто лев

Не сможет там в пародии – достать.

За сном земного шага – между нас,

Под общим слоем – в милой простоте,

Что можно жить поодаль – этих фраз

И точно вымерять – внутри ответ

Над радостью в преемственной – игре,

Как будто шла тем миром – мне она

И пользой занимала ветвь – в любви,

Но думала, как в этом – для меня.

Так прошлым ветром остаюсь, увы,

На той печали личности – пока

Ты сам стоишь и в ветре – не один

Уносишь возраст чувства – в облака,

Он также будет прошлым, где на миг

Ты стал искать скабрёзностью – в руках

То поле слов от личности – в себе,

Что хочешь сделать шаг – на облаках.

Но снова расступаешься – во мгле,

Не против смертной воли, а – во мне,

Что больше жду то прошлое, как рай

Из недр одной увесистой – игры,

Когда и места нет ей, но – под стиль

Ты выше шага – в мерных облаках,

Что белым светом будоражишь – явь

В такой приятной воле – на веках.

Космические линии – на верхнем

причале

Мне бы ровное поле лица – на кону,

На причале отвесной скалы, где пойму

Этим видом – скупую, фатальную явь,

Что уже не задела бы кровью – его

Остановку, что можно уму – не понять

Век за личностью слабой, сварливой – игры,

Но на верхнем причале – сегодня принять,

Что, быть может, устал мне – и ты.

Обходить – по космическим ветрам окно,

Закрывая фатальностью мира – давно

Унисон – по потребности выжить, где я

Не могу покапризничать – для никого,

Кто уже опоздал в этом поле – любви

И строптивом учёте, сминая – лицо,

Вслед за близостью смерти, как будто оно

Стало белой оковой и раной – по мне.

На сегодня играя – канючить восход,

Ну а завтра – угадывать наперевес

По конечности мира искусной – главы -

Это подлое общество – будто бы ты

Стал мне нужен, но более свету – в руке

За космической линией – малой в строке

Обходить – неприметные воли глаза,

Что бывал ты под городом мило – ответом,

А потом застывал, как и памятник – весь

И неприметной развалине – нового сна,

Что за словом космической боли – весна

И в глазах этой жизни – уже не один

Ты нашёл то последнее миром – клеймо,

Задавая вопросы – для счастья уму,

Где уже не пойму, что не прошена я,

Но обнять ту реальность отныне – хочу.

Чтоб канючить ту волю – на ровном лице

За космическим островом – странно идя,

За судьбой прегрешений, и думая врозь,

Что уже неподдельно ты стал – для меня,

Как причал идеальности нового – дня

Для ответов второго рождения – здесь,

Чтобы внутренне думать и снова – молчать

В неприглядной фатальности – там на окне,

Где блуждаешь ты сам и сегодня – один

За космической линией – собственных льдин,

Но попросишь ответов – на этом ходу -

Столько множества, что необычно найду

Я себе отражение, как бы – для звёзд

И внутри для людей, что уже – не больна

В этой позе культуры, как будто – вина

И непрошеный мир – от такого вопроса.

Но и сам ты восходишь, привыкнув – себе

На второе рождение, чтобы – пленять

Идеальное общество в мире – в меня

И ответами спрашивать ветер – ума,

Где устал ты искать одинокий – рассвет,

Где стоит твой приятный предел – бытия

Для культуры, как памятник – этому я

Сквозь космический день и любви – те края.

Закон уносит пыль – его руин

Стоишь и возле гладишь – никого,

Засунув руки прямо – под пиджак,

Что в воле безграничности – окно

Тебе сегодня воет так – давно,

Где мог ты современностью – бежать

Иль думать, что по принципу – руки

Там можно гладить эго – от руин

И вдеть безумный образ – не один.

На тонкий неба галстук или – шик,

Над пользой обозначенной – слезы,

Что может и стоишь ты, как мечты,

Но думаешь о прошлом, где – никак

Над пылью в томном разуме – не шли

Мы – в подлинном окне сегодня, но

Играли в обстоятельство – давно

Других людей – иль брошенных границ.

Но вот настало время – через край,

А может через верности – гранит

И выше стал ты пылью – выбирать

Ту позу элегантности – на вид,

Где кроешь только ужас – от речей,

Что им бежать не можешь – в никого,

Но руки сам в пиджак – уже сложив -

Ты веришь точно – обществу его.

Закон уносит пыль тебе – под нос,

Но что-то тает в образах – гнедых,

А ты стоишь и возле – никого -

Ни опыта людей, ни знойных – птиц,

Как старый возле мельницы – маяк

Не просит облик странного – пути,

Он просто вылепляет сердцу – мрак,

Чтоб болью к этой пошлости – пройти.

Ни разу не подвинчивая – в стиль -

Ту формой слов слезу, чтобы – в глазах

Ты видел путь от сердца – для людей,

Руинами не ввинчивая – страх,

Но подло слышал в лучшем, что ушли

Мы в тонкой форме возраста – в намёк,

Где день не носит принципы – от гроз,

Но люди верят обществу – за сроком.

Он вывел ложный пафос – от имён

И верит, что на пыль – ещё приняв -

Ты будешь лить ту личность – без меня

И спрашивать то общество – руин,

Где мы не смели думать – об итог,

Но знали, что закон уже – в пыли

Над обществом протянутой – Земли,

Где ждёт тебя – твой собранный пророк.

Серенада заброшенной участи

Мне бы образ в глазах – на тебе, и лицо

Провести – за надмение думать, увы,

Между участью прошлой – отныне его

Утомлённой и правильной догмой – идти,

Но внутри не один и почти – угадал

Ты свой образ понятного стиля – вокруг,

Что считаешься только – забрав по уму -

С этим обществом вида – себе на лице.

Мимикрия и тонкое повода – вдруг

Разомкнули последнее чувство – внутри,

Но однажды задев этим глаз – прикорну

На коленях любви, что опять – не пойму,

Что заброшен ты сам и себе – угадал

Бы скупую повинность – в лице от причин,

Где бежали мы обществом, но не смогли

Упростить элегантное поле – намедни.

Мне бы образ в глазах, где уже – никого,

Мимикрией и прошлым, но будто – един

Ты устало влачишь эту боль – потому,

Что не можешь погоду для слов – провести

Из последнего танца – за мнимой стеной,

Из надежды упасть – в говорящий ответ,

Что стоит он в заброшенном замке – земной,

Отключённой конечности выбрать – мотив.

Где опять ты не ищешь – умом подобрав

Этот блеск дураков и заимствуя – правом -

Не считаешь последствие в тон – для двоих

Только душной игрой, что почти – нарядил

Ты умом – эту позднюю осень в лице,

Над надеждой из образов – всё выбирать

Славный путь серенады, а после – упасть

В безразличное опыта мира – под стих.

По надменности гордо опешил – за сном

И кроит мир прозрачный тебе – для двоих

Эту собранной честности – жажду потом,

Что у слова ты болен, как ярости псих.

Серенадой в лицо или временем – в нас,

Где у чёрного завтра нет мифа – войны,

Но пути опоздавшие вылепят – глаз

Над последним – кто гложет и это, увы,

Не затронув вопрос и уже – чередой -

Не задев обстоятельство мира – со мной,

Над последним глаголом – упавшей звезды

В мимикрии открученной ясности – мира.

Положил эту боль, а вокруг – никого,

Но в последнем вагоне упавшем – метро

Спит и бредит твой воин, чтоб стало – ему

Там плотнее играть – в отдалённую тьму

Между совестью слова и каждой – слезой,

Между миром твоей серенады – в лице

Отпускающей ясности, чтобы – прожить

Мне в давно напророчившей мифом – игре

Или, взявшись вокруг – уплотнителя ран

Вылить странное облако мира – под звук,

Где поёшь мне не ты, а противное – там

Опоздание образа – слаженной муки,

Что забыл ты в себе обожание – слов,

Точно сам, как расстроенный мира – маяк,

Где не можешь уже – словно музыке жить,

Но ворчишь обстоятельством – для дурака.

Чёрный свет из серых закоулков

жизни

Подсветит за опытом – добрый фонарь,

Деля расстояние мира – под жизнь

На собранный фатум, откуда – меня

Не знаешь, но в прошлое думаешь – и

Крадётся там время, немея под блик,

Что снова ты мне – подсветил и, увы,

Не ведая подлинной мнением – силы

Не делишь ту часть пополам – от вины.

Так чёрный фонарь на кону – этих лет

Мне в жизни засветит и будет – пленять

Свой образ реальности, чтобы вести

Тем чувством – загробное формы намедни.

Что стал ты играться уже – не для всех,

Внутри над проверенной маской – истца

И делишь под ревностью – силы на них

По воле утопии в главном – усилии,

Где прошлое разумом верит, что – я

Не стану менять этот облик – у сих,

В тебе разведённых надмением – глаз,

Но трону в сердцах – расстояние мира.

О прошлом, в котором уже – никого,

Но падает шар мне навстречу – за миг,

И что-то не верит, что будет – в себе

Обратно терять утопический – облик.

Как чёрный фонарь, где вокруг – никого,

Как опыт из прошлого, что – занесло

Меня – в эту чащу пропитанных стен,

В любви не имея к причине – надмения.

Но собранный фатум, как осени – явь

Не верит, что завтра уже – не роясь

Ты стал дилетантом и смыло – дожди

Мне в робости муки на прошлом, увы,

А серые будни немеют – под страх

И греет то общество – в позднем окне

Сегодня причину реальности – в жизни,

Как вид закоулков в причастности – быть.

Опять там не видел ты сам – городской

Пейзаж, что у прошлого стыло – уму -

То чёрное видом предание – в часть

Любви откровения к мудрости – личной,

Как будем мы в прошлое – снова бежать

И видеть те серые будни – насквозь

Обычному виду проявленной – лжи

За чёрным окном – между опытом жизни.

Что я там стою, что в тебе – никого,

Но жало в тисках неумеренно – врёт,

В далью в никчёмности старит – печаль

То время, что может уже – не встречаем

Мы собранный казус, а снова – молчим,

Где чёрный фонарь не потух, а горит,

И что-то в судьбе неприметно – корит

Под зуб одиночества иль – обещания.

За серыми проблеском, старыми – нам,

Опять разомлевшими стенами – жить,

Где видим ту нить необычности – вдаль

И стелем прощальное формой – уродство,

За добрым окном, где уже – не молчим,

Но серые будни, ответив – кричат,

А чёрный восход не умерит – печаль,

Задумав в лице этой жизни – то сходство.

За страхом современной глубины –

позора

Я снова не боюсь здесь – никого,

Но тайна хочет – в глубине меня

Украсить вид реальности, поймя,

Как страстью обратить – себе позор

За честностью вампира или – там

Разбить печали странные – года,

Что я прошёл за выбором – под рок

Судьбы в себе единой, но в молчании.

Сегодня вижу личное – под день,

Где греет властью мира – этот ток,

Но там поныне в чувствах – никого,

Как в слове человека – близ позора,

Что верит по культуре – между стен,

Когда придёт твой ужас – им прожить,

То будешь ты услужливо – служить -

Другой любви – в превратности игры,

А также в людях слабо – дорожить

К потомственной слезе, минуя – ад,

Где брошен он к несчастью, но один

Опять сегодня ищет – день назад.

Чтоб там ужиться с областью – вины,

И будто за позором – видеть сны,

Когда и чуткий, встреченный – апломб

Мне выше слов – под городской Невой.

Она уже не ноет в страсть – в руке,

Когда пишу тот облик – между ран,

Но думаю, как жил бы – в этот день

За страхом глубины – внутри позора.

Увидев личный казус, словно – мир

И терпкий свет в окне – напротив лжи,

Что белым сердцем говорил – тогда,

Но встретил жадный облика – покой.

Он стал во мне – могилой дорогой,

Где тлеет странный мир, судьбе ища

За мной сегодня – доброго хлыща

Иль – выемку плохой приметы рода,

Но вышел сам не свой, а – породил

Уже прилежный пафос – для руин,

Что светит также – мимо берегов

Невы – напротив мудрости веков.

Где должен много жизни – провести,

Но думая – ожить себе под часть

Неверной пользы мужества – в глазах,

Когда увидел пошлостью – позор.

За страхом современной – глубины,

За бледной формой от монет и – льдин,

Что стали мы наверное – больны

В украдках смелой разницы – былин,

Но вняли предрассудками – свой час,

Что гложет и поныне этим – нас,

Когда заходим в глубину – под тишь

Такой природы говорить – внутри

И звать уже приличный стиль – ума,

Не разу не подвинув этим – мир

За рамкой обещаний сделать – путь

Плохой себе оценкой, чтобы гнуть

Ту часть судьбы – под образ на века,

Где видим лишь позор, а – облака

Напросятся от вечности – на слой

Вторых вопросов мужества – в покой.

Различие чутья – из интеллекта

страха

Различие в комоде – не болит,

Но думает опять, что говорит,

Что там засунул внутрь – себе ежа

И вьёшь ему противника – сужая

Свой вихрь чудес и малое – в любви,

Где сам под интеллектом – не бежал

В понурый полдень внутреннего – дня,

Когда бы долго в чувствах – рассуждал

О вечности, внутри которой – мы

И право различать ещё – восторг,

Чтоб живо было сердце – на его

Прозрачной неге общества – в глазах.

Развил чутьё и в малое – пера -

Устало дышишь мне сегодня – лишь

Там пробуешь отдать вопросом – мир,

Чтоб верить над практичностью – ежа,

Что думали мы больше этим – ржа

Под веху, что в комоде – провели,

Как заданной потёмками – слезой -

Упавшие картины в этом – мире.

А смотрит интеллектом – этот страх,

Но также может стилем – и болит

Над временем противной, серой – лжи,

Когда ты сам не выжил – на граните

Из собранного чванства, что прожил

Бы душу современности – под рой

Таких же горьких, чувственных миров,

Где мы могли уплачивать – там вой

И мямлить к праву вечности – под ад,

Держащий стилем общество – на взгляд

Уже другого страха между – дней

И серой массы над вопросом – мне.

Опять горит тот ужас – в голове,

Но вымер ад пронизанный – для нас,

Он больше не страшит, как каждый час

Не думаешь ты сам, минуя – в полдень,

Что этим различил в комоде – ты -

Те странные под обществом – черты,

Но время держит дерзкий – эталон,

Направив только данное – усилие

На опыт между правила – понять,

Что сам горишь ты в обществе – умом,

А он тебе не тлеет, но – молчит,

Направив страхи по вине – потом.

На деле слов – в комод твоей души,

Над длительностью разного – меча,

Что смог мечтать ты видом, но упал

Под важность отвращения – ко мне,

Под сдержанный этюд – не умирать,

Но в пользе благочестия – отдать

Тлетворный миф и этому – пустить

В комод души – то время, словно чаяние.

Подозван мучить в праве –

темноты

Ты ко мне над окном – подошёл

И немного притронувшись – мстишь,

Чтобы право внутри – для души

Знало тонкое формой – под стих,

Что подозван ты думать – за ад

Мне сегодня – под правило жить,

Где немного не признан – для слов

Этим множеством истины – дружбы.

Поиграешь в игру – между глаз

И почти твой открыт – постовой

Между лестью и новой – войной,

Мне в чутье предначертанной – жизни,

Где гротескное светит – окно

И внутри – между правилом мнит,

Что за бледным искусством – давно

Охраняет там вымысел – к миру -

Это правило жизни – под блеск

Из прочитанной ноши – быть здесь,

Точно путник под временем, но -

Убегать в том обычному – сердцу

За коварностью выжатой – тьмы,

Где и сам не притронувшись – лжёшь,

Что уносишь свой мир – между нас

Над другим поколением поля – миров.

Слеп и важен твой берег – в душе,

Как и тьма – между сложностью ждать

То вампирское общество – вдаль

Непреложности муки – за плетью,

Где в обычности светит – окном -

Та приятная форма под – страсть

И не любит под верностью – жизнь

В обоюдном лице – по причуде.

Ты сложил этим дивный – намёк,

Отстоишь между правилом – мне

Для найдённой под миф – полотна,

Неразделенной формы той – жизни,

Где в глазах только светит – итог

И тебе в этом страсть – темнота,

Что забыл ты ту вечности – нить

Из руки человеческой, чтобы – просить

Небывалое прошлое – мстить -

Между разумом к важной – игре,

Что укроешь ты сам – в темноте

Обожание мысли, как прожитой

И забытой от почерка – в нас -

Этой личности, чтобы – в отказ

Не бывать мне той манной – души,

Где опять ты свой вереск – душил

И почти подошёл мне – под вой

Над прилежностью мысли – такой,

Что и чёрный мне ворон – вопит,

Над средой повседневности – поздней.

Где горит тот же образ – для нас

У проявленных временем – глаз,

Но сокрыт между малой – бедой

В темноте – словно путник за мной

И почти расторопной под – смысл

Ирреальностью жизни, как – яд,

Что не сможешь ты мучить – меня,

Не попробовав слаженной – жизни,

Не пройдя человечеством – явь,

Как над прошлой, сгустившейся – мне,

Укрощением встреченной – силой ума,

Лишь играя под визг – в темноте.

Медийный оппонент любви раздора

На работе тот вышел – урок

Мне сегодня, что образ – у строк,

Но играю под видимый – блеск

Этим прошлым, забыв – между лет,

Что медийной своей – чередой -

Был не прошен, а так – за игрой,

Чтобы снова сложить рай – себе

За работой, как брошенной – жизнью.

Выше видит тот сокол – от ран,

Что в любви оппонента он – яд

И немного не спросит – под жизнь

О любви, без которой был – брошен

Для судьбы от раздора быть – здесь

Не в своей череде – мелких ран,

Но в утраченной форме от – лет

За готовой слезой злой – отравы.

Белый стиль или поздняя – смерть

По прошествии слов – в темноте

Вскроет потугом чести тот – ад,

Где забыв свой мотив – между прошлым

Ты бежишь, чтоб вернуться – к себе,

На работе – от явственных плат,

Что для медиа стал ты – вникать -

Только в чувство от ревности – я.

Забывая тем миром – свой взгляд,

Изменяя суть прошлого – в стиль

Между каждым – кто хочет понять

Суть раздора – от времени после

И немного прочесть – ад земной,

Словно видимый блеск – между нас,

Где по форме ты сверлишь – ответ

Для любви в безыдейности – тоже.

Был раздором, а стал ты – внутри

Только дьяволом к целой – душе

Без причины и облика – в часть

Утопической склонности – думать

Мне сегодня – под формой от слёз,

Где не прошен твой рабский – наряд,

Но из глаз этим вихри – снуют,

Чтобы вынести слой для – погоды,

Точно в медиа стал ты – под вид -

Оппонент из раздвинутых – плит

Между словом сомнением – жить,

Как в любви говорить – только нужное.

Мне сегодня – для серой под визг

Не критичности, но из-за лет -

В подлой, явственной форме – души,

Без которой не стал бы – работать

По придирчивой власти – под часть

Быть безмерным над опытом – лишь

Ты не можешь быть этим – учась -

Только обликом собранной – в подлость,

Разобщением собранной – мчась -

Утопичностью, чтобы – молчать

Или снова кричать на – врагов,

Без любви от которых – утонешь

В призрак нового чувства – во сне,

В этом обществе – будто в вине,

Где в излишках там пробует – жизнь

Опрометчивый блеск – на витрине души.

Личный глаз – отображаемой

реальности

Немного усложнил путём – на мне

Ту форму от реальности – в огне,

Но думаешь, как глаз и после сна

Немеешь в форме бдительности – зла.

Покроет чёрной обликом – игрой

Мне тень – на перелётной глади льда

Твои ресницы, чтобы – отрастить

Там путь внутри ещё – для непогоды,

Но личный глаз не может – укорить,

Как время в подлой верности – любви,

Как созданный источник между – ран,

Когда блуждаешь в лирике – опять

И млеет дух английский – под рукой,

Где стал ты в безымянности – такой,

Чтоб выше выть и мерой – ублажать

Свой цвет ресниц и личности – в глазах.

Забыть бы образ чувства, но – и там

Бегу сегодня сделать рай – под жизнь,

Нетрудным будет путь, но – передам

Я ловкий смысл, в котором – по уму -

Ты формой от реальности – в глазах

Напишешь свой обычности – роман

На средней, городской среде – у слов,

Что был в душе не прав, но осторожен

Идти и поднимать сегодня – лёд,

Над прошлым – в небольшом себе ключе,

Что ноет форма образа – в руке -

Так близко и уже – там неуклюже,

Как может человек – не передать

Свой мир в глазах, а после – не узнать

Проклятие от времени – под свод

Проблем – уже не прошеного мира.

Что был он тоном слова – о покой,

А стал сегодня – северной рукой,

Нам вложенной – под белый обелиск

И вышедший под разумом – на числах,

Что сам ты объяснил тому – нутру,

Как вылит ты в предательстве – ума

И ноте глаз – в беспечной тишине,

Задумав новый казус – между мира.

Где личный глаз услужливо – кривит

Ту очерком мораль, а после – мнит

За праведным стремлением – понять

И суть ножей, но в стиле – осторожно,

Там стал ты благом мира – через век,

Но видел только личности – глаза,

В которых сам и правдой – доказать

Не сможешь это слово – не нарочно.

По форме отведя судьбе – глаза,

Но видя прошлый мир и – перевес

За вечностью проклятия – прогресса,

Что день ведёт и странно – говорит

О новой былине и старой – лжи,

О времени под человеком – жить

И после, пропадая в рай – земной -

Забыть ту волю идеалов – мной.

Зовущий сингулярно в темноту

Ты привил этот мир – для двоих,

Словно в жарких объятьях – судьбы,

Ты позвал этим словом – под жизнь

Для не прошеной вольности – боли,

Чтобы время дробилось – под сном

И летело в космическом – дне,

Как противный за числами – флирт,

Что стоит этим опытом – возле

И под страстью всё там – не кривит

Твой обросший за древностью – вид

Между важным искусством – менять

В зеркалах – только образ послушный.

Мне он снова зовёт мир – другой,

Сингулярно под стиль – в темноту,

Чтобы выделить стройный – наряд

Между верностью слов – по привычкам,

Через облик вдвойне там – скупой,

Но внутри человеческий – в страх,

Где и серостью станешь – впотьмах,

Чтобы думать – за пройденной жизнью.

Старый вальс и нет места – уже

Жить тебе – в этом облике вдаль,

Но просить вымерять этим – жизнь,

Вслед за страхом, касаясь – надмений

От пронизанной вольностью – тьмой

В повторении слухов – под явь,

Что не можешь ты снова – прочесть

Эту личности подлую – осень.

Мне в глазах растерялась – и врёт,

Где в зеркальном обличье – под мир

Верит прошлому возрасту – вжить

Суть последней слезы – между ложью

И потерей той старости – в дань

Обоюдного стиля под – вихрь

В человеческой страхом – руке,

Как возможности быть – на строке.

Лишь писателем в манне – от грёз,

Или новым, идейным – слугой,

Что не просит твой мир – боевой,

Но почти приготовил им – жизнь.

Вместо образов спаянных – мне

И потребностей вжитых – вдвойне

Над обличьем пронизанной – в смерть

Сингулярностью снова – смотреть

В отражение прошлого – в такт,

Что не любишь себя ты – под раж,

Но стремишься пройти – день уже,

Как в последней для слов – темноте.

А она всё не может – пленять,

Что один ты зовёшь – между ран

Свой постигнутый космос – в душе,

Где не любишь ту возраста – маску,

Ты направил ей тонны – от льдов

Злой, противной, отмеренной – лжи,

Но внутри человеческой рожи – углов

Только смотрят в ответе – морщины

И стараются звать этот – факт

Между недр в обоюдности – врать,

Где последним не стал ты – блюсти

Отражение – в собранной жизни.

Тонет твой постоянный – корабль,

Но побит там умильно – и сам -

Между ясностью плыть – к небесам

И противной от честности – жизни,

Для которой ты выше тех – лет

И молчишь, что не просишь – сюжет

В остановках той прожитой – лжи,

Не касаясь всё время – под кожей -

Злого юмора в личности – в ряд -

Этим благом, что возрастом зрят

Просто в зеркало – тонны от звёзд

Обращений – быть опытом в жизни

И стремиться прожить – этим я,

Где-то в прошлом, что стало – уже

Мне приятнее сделать тот – факт

Отражением стиля – внутри от души.

За этой гранью – пустота сомнения

За норвежское поле, упав – положил

Лист сегодня, умея его – перед тем

Угадать или просто уму – одолжить

В беспространственной воле – ещё от души,

Что за гранью фатальности – слепит она

И несёт утончённое вереском – дней,

В говорящем окне или лифте – за шаг

Идентичного, нового утра – по миру.

Я бы сделал твой юмор – уже для себя,

Как наглядный приют и глобальный – урок,

Но вокруг пустотой, не умея – лететь,

Ты умножишь искусство, как будто и медь

Для любви разговорной и чистой – души,

Для себя, что уплачено это – вдвойне

И нет места искать – укрощение стен,

Что сплели от норвежского ужаса – тем -

Иллюзорное общество – внутрь по руке,

Где за гранью не любит тебе – на строке

Уникальное солнце – тот мрак и маяк,

Что запросит обычные тени – в душе.

Точно люди не могут прийти, а – уже

Ты, как гоблин стоишь и вокруг – никого,

А сомнение тешит твой юмор – назло

Расторопности власти и телу – души.

Что отжил ты сегодня, имея – зазря -

Это общество чуткого слоя – любви,

Где гордишься гротескным умением – врать,

Но не любишь людей – на себе обнимать,

А пророчишь искусству – скупые дожди,

Что нальют в целой луже – уже никого,

Кто бы мог убежать за пределы – любви

В обожаемой чинности – будто бы рока.

Но у рока сегодня – обломок в душе,

Где нетленностью ниже – хранит о тебя

Иллюзорное общество – тучу за два

Убедительных сердцу к пределу – потомка,

Что не вывел ты сам пустотой, но ужал

Идеальное чувство, где снова – бежал

За обычным разбором своей – чистоты,

Только в поле сегодня – уже от почёта.

В чёрном воздухе стало, умнея – на вид -

Элегантностью мира за образом – плыть

Это общество – в цвете пути от других,

Идеалов по личности, как на – дороге

Ты находишь свой юмор и жилы, родясь,

Но не знаешь, что снова опять – в пустоту

Загоняешь свой ветер, как пошлое – вдаль,

Искромётное тело – под бдительный рок.

В беспространственной воле – за гранью души,

Между обществом хилым и тонной – углов,

Что в себе не увидел ты – массы для зла,

Но принял ту таблетку – напротив умов.

Мне сегодня они, что и шорох – во тьме,

Неприглядно так смотрят и время – коря

Удивляют от жизни – поэтому зря,

Чтобы снова в душе – к пустоте за особой

Идеальностью мира – свой сон отпустить,

И не веря, что прошлому стало – в покой -

Этим миром удобнее жить, как – с тобой

Убегает за личностью – будто бы прошлое.

Литературный страх – не обещает

ли мораль?

Наутро – странным шёпотом ума

Ты выше слова правды – между дел,

Не хочешь ли морали сладкий – яд

Прикладывать к губам, а после врать

За долгим тленом – собственной души,

Что свет уже не прочит – этот мир,

А просто понимает обо – мне -

Другое поле бдительных – надежд?

Напишешь сном роман и – не уснёшь,

Но будешь подле истины – хотеть

Обдать тлетворный казус – от ролей

За собственной причиной – будто смерть

Уже и страх – под обществом твоим,

Где тени персонажей видят – блеск

В руке, которой почерком ты – слез

С преступности – под миром на кону.

А дух вокруг там любит – тишину

И воет под причиной призрак – лет,

Что пишешь ты наутро – свой портрет

И ищешь им – претензии в аду,

На собственное чувство смелых – ран,

Подняв в глазах особенный – мотив,

Где будешь жить в романах, не смотря

На след печали – в тоненькой руке.

Так видит ли мораль – уже твою

Особенную пустошь между – лет,

Понятной к слову личности, чтоб там

Искать сегодня праздник – в этом мне,

Иль, трогая следы подзорной – тьмы

Угадывать то прошлое, что – стыл

Ты сам – по этой форме между скал,

Как времени писатель в силах – тьмы?

Откуда будет в обществе – мораль -

Там сам ты носишь имя – между стен,

Притронувшись по личному – от глаз

Вопросу смелой выдохом – причины,

Что мог искусству также – рассказать

Ты злобный ад, и день уже – не сняв -

То поле идентичности – в руках,

Как вымел сердцу сон – под облака.

Наутро в том претензией – на страх,

На вычерк прошлой сложности – вокруг,

Что тьма сгущает пламя нежных – лет

И ищет пробы фатум – о портрет,

Где сам – писатель в найденном раю

О низменность из робы той – во мгле,

Что я сегодня в близости – стою,

Чтоб помнить суть реальности – такой.

Когда не может для морали – яд -

Уже в глазах запомнить свет – в огне,

Не любит форой бдительности – враг

Ту созданную степь, когда – пойму

Я власти серый полдень – для любви,

Что пишешь ты изысканно, где сам

Унял свой ветер множества – вокруг

Тех скал из обелисков – и разлук,

Что время точит в ножнах – между нас.

И этим будешь страх себе – вести

По чёрной атмосфере мерных – лет,

Чтоб общество в уме тогда – срастить

Над полной чашей лирики – в углах,

Давно забытой мудрости – понять

Всю суть антагонизмов дел – и стен,

Когда бы человек не видел – тем -

Упорным счастьем – свой итог в уме,

А просто разложил внутри – войной

На малом берегу – тот возраст в нас,

Где ищет он морали светлый – глаз

И жить там не даёт, прочтя – апломб

У ноши серой массы стен – от грёз,

Где будущим не носишь ты – свой рок,

Но требуешь отправить часть – любви

К писательской причине – точно к жизни.

Одинокий смертью ходит ворон

Одинокий и очень печальный – по мне,

Ты сегодня проходишь, диктуя огни

На одной безымянной причине – ума,

Что и ворон ты сам, как и суть – тишина

Всё с тобой не согласна, но видит – один

Недоученный вереск противного – сна,

Что удобен ты формой сегодня – любви,

Но не можешь искусственно – вылить туда

Всю обычность, как манию думать – себе

И прикладывать точное поле – вокруг

Тёмных лет, как и воронов – мимо угла

Над пространственной формой, дожив до утра.

Что есть день – то крадётся уже на тебе

Проходящий от слова, противный намёк,

Точно ворон искусственный, где – не один

Ты уносишь правдивое поле – со строк

И напишешь то слово в стихе – между лет,

Под идейностью страсти и горя – в аду,

Что и вороны там расставляют – среду

На посредственной нише умения – ждать

Свой итог и вопрос – за нетленным углом,

Это тело, что тёмное формой – клеймо,

Над которым искусство – смеётся давно,

Что не прошено жизни, но также ведёт

За игрой поколений – свой имени взгляд

И обучит искусству смотреть – наугад,

Точно в осени спаянной вехи – для нас

И практичного вызова счастья – под веки.

Где и сам ты стоишь – одинокий и раб

За желанием думать – под вороном лет,

Чтобы ноги нести – по коварной тропе,

От которой и музыка стынет – во мне,

Как гротескное власти иллюзий – вокруг

Идеальности нового дня – от разлук,

Что уже в повторении стало – темней

Мне печальное имя – под ношей людей.

Как искусство в душе – на одни берега

Расставляет мгновением пуще – бега,

Чтобы заново думать и этим – корить

Между прошлым искусством – немного уму

Это поле идейности – нам для двоих,

Что и чёрные веки за вороном – пасть,

От которой ты сам бы не видел – ещё,

Как в надмении можно на этом – упасть.

Но прождав за велением слова – в кону -

Умалить ту искусную неба – весну,

Чтобы вороном жить и немного – в углах

Постигать этот вид утомительный – мне.

Он за страхом заставил, умея – вести

Одиночество смерти и этим – расти,

Чтобы думая – выжить под видом себе

Над печальностью нового утра и – века.

Где за чёрным итогом ты – ворон души,

Мне не в перьях искусства – уже поспешил

Отогнать умаление низменных – стен,

Чтобы жалом косить на другие – дела

Или личные оползни – в мудрости здесь,

Что в людской простоте ты сегодня – ужал

Этим видом – противное в склепе души,

Чтобы взмыть от простора – себе одиноко.

Над небесными сводами – около лир,

Над приятной фатальностью, где не спешил

Ты манить это чудо – от ворона слов,

Только думать, что осени – сам ты готов

Распустить умиления крылья – опять,

Где отнять постижение мира – нельзя,

Но лететь, как в душе – одиночеством взять

Управление слова понятное – в смерти.

За миром вспоминающих надежд

Из бездны вспоминающих – надежд

Ты волю осознания – под жизнь

Пронзил, давая думать – по уму -

Мне только формой волю – и одну

Ещё в глазах – спустившуюся слов,

Потерянную пустошь – между глаз,

Что миром вспоминающим – погас

Ты сам сегодня – в пройденном огне.

Когда бы думал личностью – тогда

Ты сам в квартире много – без людей,

Но тёмный стиль упорствовал – тебе

Быть только лишь мечом и – обо мне

Указывать в том чёткие – черты

За миром, без которого – там ждёшь

Ты свой пролог искусства – для мечты,

Что вышел человеком – в мире сложно.

Давая мне – свой собственный роман,

Сгибая поле бдительности – в шанс,

Что можем быть мы вместе – будто там

Играет полный вальс – в твоих руках,

Но миром вспоминающим – под вой

Ты также думал в оборотне – глаз,

Что вывел формой облика – свой слой

Противной части общества – под фарс.

Теперь ты будешь говорить – свой гимн

И форму обстоятельства – под рай,

Где целый день там пишешь – о любви

Спокойной чести – мемуары вдаль,

Когда той стройной областью – пера

Застыло поле бдительности – лет

И ноет – под очерченным окном,

Что вор из преисподней, где – дано

Мне жить – под этой ношей о тебе.

Но вот я снова думаю – под жизнь,

За миром стойким – в фатуме любви,

Что больше вспоминаю в теле – лжи,

Когда корит мой ужас – эту жизнь

И правит только бал – тебе под слой

Той тёмной формы лирики, что мир

Уже не будет прежним, но – долой

Сегодня можно выключать и – им

То поле в безыдейности – ролей

И сладкий яд – под трезвостью углов,

Где быть не можем в образах – руин,

Но также вспоминаем, что – одни

Там стали в жизнь писать, где – никому

Не верили – под частностью в углах,

Что можно миром думать – через край,

А слову выливать – обычный мрак.

Мне так по кругу тянется – под жизнь

И эта сказка – в проблесках души,

Уловит робкий фарс – себе над сном

И в тёмном обороте скажет – «жизнь»,

Что там её забыли в светоч – ран

И быть не можем личностью, увы,

А только лишь надеждой – до весны,

Где гложем форму риска – по ролям.

Происходящий свет служил войне

Над образом фуражки – прокрутил

Ты вид идейный, чтобы – не манить

Мне обществом – ту долгую игру,

Но думать, как военный – на кону

Своей моральной ноши – между лет

И в радости имён – идти на край

Свободы – в отражении тех войн,

Что ты увидел в обществе – в себе.

Тот свет служил войне и – для меня

Нет места жить по близкому – углу

В том смертном мире, пробуя вести

Надзорный ад – под прииском расти,

Что формой ты сложил себе – внутри

Уже приличной воли – слой чудес,

Но думаешь, как возраст – провести,

Не падая в то поле разной – чести.

И в том война, что каторга – в душе

Не носит слой – в фуражке по углу,

Не верит, что обыденность – веду

Я сном сегодня в личности – под хруст

Другой любви – в причине наугад,

Где видел ты войны – прямые сны,

Где степи, как глаза – ходили рядом,

Чтоб в том чинить искусство – у вины.

Той личностью немало ты – прожил,

Но думал пуще возраста – от грёз,

Что свет тебе по смерти – послужил,

Давая редкий фатум – мерных гроз

От собственного имени – быть здесь

Одной в игре фатальностью, чтоб я

Искала пулю в ловкости – судьбой

И сном фуражку – не тая то горе.

Мне свет не видит образ – боевой,

Но там и ты несёшь – обратно стиль,

Как собранный вопросом мир – гнедой,

Что солнце отражает – до войны,

Но думает ожить тебе – в том сне,

И что-то рассказать – судьбе ища

За редким полем личности – прощая

И сердце – от небрежности в судьбе.

Сегодня сам происходил – для фраз,

А завтра вдоль материи – ты стиль

Уже в руках утопленных – под квант,

Что веет в современности – ожив,

Как тянущее слоем мерной – вдаль,

Той давности души, не – отпустив

Давно забытый образ – через век,

Что свет увидит в праве – человека.

Так ловкостью и смелостью – один

Ты весь сегодня – покоряешь смысл

И мир на мерном блюде, что – ещё

Ты внутрь постиг – ту важную игры

Причину света – над другой судьбой,

Когда уже нет области – в вине,

А только свет понятный – в стороне

Мне носит образ холода – военный.

Потомственное эго части я

Мне уже подарил ты – немало цветов

И пророчишь усилием – старую бязь,

Что над частью святого, увы, не поник,

Но и готикой смело – в причине овит

Твой надёжный морали – сегодня манер

И надмение пройденной воли – в руке,

Что услужливо сам подаёшь – на строке,

Будто части от эго – такого же уровня.

Сном фантастики воет примета – уже

И идёт под вопросом, остыв на кону

Идеальное общество, чтобы – создать

Умиление прошлое, где – не пойму

Я тебя – в отражении рода людей,

Как потомка из каверзной боли – пригнув

Идеальностью сердца – то стилем ума

Объяснение быть – поэтически верным.

Эта воля пустыни мне машет – в уме

И идёт вслед за прошлым – сегодня ответ,

Как и дождь – в постороннее миром окно,

Где уже никого, ну а люди – не прошены.

Им бы только греметь и уже – для того

Покидать утомительный ворох – души,

Чтобы слово быстрее угадывать – там

И просить отвращение в страхе – на роже.

Но устал ты в квартире иметь – эту боль,

Это созданной воли – противное вдаль

И сидишь, как допросом уже – в никого

Понимаешь о стенах – прямую печаль.

На вуали из личности, где-то в песке,

Чтобы жёлтыми мифом – внутри берегами

Ты почти – укорил этим слово в тоске,

Как один человек – перед созданным нами.

И теперь ты не можешь – потомственно я

Разложить перед миром – на эго души,

Только цельное свойство имеют – глаза,

Чтобы думать и время там только – душить,

Где и сам ты – нечаянно вывел на явь

Эту личности полную свету – луну,

Но молчишь, как бы думая или – стыдясь,

Что в руке упырёк, но за стенами – грязи

Всё не любишь на части сегодня – себе

Убеждать социальное право – под ноль,

Но уловишь вопросы для эго – тогда,

Что не любит твой мир идеалов – в покое,

Только тонет и просит – умильно в аду

Помогать – этим личности или вести

Свой вопрос обстоятельства, где не приду

Я за ценностью воли обычного – терния.

Будто страхи сложили в глазах – по уму

Мне тончайшее вереском – света души

И на части в пути разложили – окно,

Где не может от сути – убавить оно

Мне пути – между личностью или ещё

Отживать – за надмением, где покорил

Ты в судьбе – это эго, что много любил

Свой прямой парадокс – за идейностью мира.

Где по части от я – в постороннем лице

Ты – потомок и кажешься всё не у дел

Привирать или жить, не имея – вины,

Что устройством по миру – обычно редел

И запрыгивал мифом уже – в никого

Этой старой причины – умело в аду,

Где под частью от эго – сегодня найду

Я проклятие лет – неприметного вида.

Судьба эго – чёрных перелётных

птиц

Подробно в объяснении – нашёл

Ты слой своих фатальных – берегов,

Не выдумал мой личности – покой,

Но вывел только формулу – поныне,

Где редкий цвету образа – алмаз

Покроет формой численной – для лет

Ту степь от перелётных птиц – в уме,

Чтоб было там спокойнее – и мне.

Я тонко от подробности – вздохну,

Но выключу торшер, как будто яд

Мне носит свет идейный – между глаз

И ищет путь порывистый – во сне,

Что много, много комнат – в голове,

Но стилем лишь одна – минует мне

Свободу – от надзорного клейма,

Что быть должны мы в мире – от того.

Подробно разговаривая – в стиль

Твоей игры химеры – перед злом,

Судьбой – за перелётными под вихрь

Сегодня небу птицами – там жить,

И где-то эго в странной – пустоте

Опять лечить, что стало – на кону

Мне мутно от пародии – на жизнь

Смотреть, чтобы угадывать – вину,

А после рассуждать, увы, – никем

И может вещью в робе – дураков,

Что стиль твоей приметы – не таков,

Но гложет формой мужество – не глядя,

Как путь на слой алмаза – между лет

И старой пули – в радости играть

Той бездной сожалений, чтобы врать

Себе, и, в общем, по любви – там людям.

Над верным, перелётным – мне вином,

Над образом спокойствия – из черт,

Что был затерян обществом – в руке

Ты сам не свой, но быстро – в уголке

Спасал сегодня бдительность, увы,

Не видя птиц по странной – синеве,

Но думая, как в обществе – глотать

Ты смог – пространный мир наедине.

Так видом чёрной области – руин

Ты машешь мне и точно – говоришь,

Что будешь в объективности – вдали

Там меньше мухи – проводить любовь

От созданного чувства – в голове,

Что рок – не твой химеры уголок,

Но птицы в чёрной бренности – вдали,

Когда и эго помнит – этот срок.

Где ходишь ты и в небо – на руках

Всё ищешь пламя мудрости – почти,

Где сам не веришь, но летаешь для

Своей свободы – будто отрастил

Там верный стиль досады – в голове,

Как завтра был бы миру – там дурак,

Но в чёрной остановке – мерных прав

За птицами, что улетели в мире.

На дне особой частности – сказать

Мне неловко бежать, не умея вести

Этим танцем – противную смерти игру,

Мне неловко лежать, но убыток – один

Я сегодня – под крайностью снова несу,

Чтобы в видимом сне – неприметно тебе

Рассказать, где уже на пределе – души

Ты уловишь тот хруст и опять – подаёшь

Мне обычности стены, откуда бы – дождь

Стал вопросом ума и такой – суетой,

Видел берег надёжный и снова – покой,

Чтобы дно субъективности – смело менять,

А потом по надмению быстро – пленять

Эту смерть, за которой уже – никого,

Но над новой, особенной ролью – горит

Говорящее общество в цвете – любви,

Что устал ты играть – не давая для слов

Это поле идейной раскраски – без глаз,

Где неловко бежать, где неловко – лежать,

Но сказать, что укроет – почтением нас

Злой вопрос – будто множества кожу.

Этим берегом снова – к тебе принесу

Завтра – будущий вид и отрывок любви,

Этим замертво брошенным полем – уму,

Что недолго остаться тебе – в тишине

На готовой от ясности просьбе – летать,

Чтобы там разговором – обратной души

Мне и частные споры вести – будто я

Наслаждаюсь почётностью – возле любви.

Не считая свой риск – от обычных людей,

Не играя за смертью – понуро в аду,

Но укладывать низменный ад – под рукой

Всё же снова опять – непременно смогу,

Чтобы заново личностью – видеть огни

На другом идеале и там – берегу,

Где нет места у страха и видом – горит

Злой оценки соперник – как маятник в вид.

Он загложет и памятью – форму тебе,

Там уложит вопросы, откуда бы – стиль

Стал прямой параллелью – напротив угла

Между осенью мнимой расщелины – глаз,

Оставлять – это смыслом и ровно тебе

Убывать – за последним, однако, ключом,

Где нет места искать управление – дней,

Но обдумать то дно, укротив – по уму

Завтра дар, и последний остаток – внутри

Сопряжения пройденной воли – под мир,

Что в вопросе не вижу уже – никого,

Как посмертное общество – возле руин

Мне надолго оценкой куда-то – ведёт

Обязательство – вновь по другой колее,

Но от серости странной – обратно войду

Я сегодня, чтоб лучше – угадывать день.

Тождество – на грани субъективной

игры

Крутит, вертит волчок – на себе былину,

Что не может сказать у чутья – потому

День прямой пустоты и его – акварель,

Где на грани, увы, я сегодня – теперь.

Всё не вижу себя и пою – в этом сне,

Словно горький пейзаж – на такой высоте,

Но и скромностью быть – для того не могу

Я сегодня актрисой – на белом снегу.

Тождество этих лет и опять – былина

Мне сказали: «Прощай!» – не давая понять,

Что ушла акварель и несметно – в лугу

Я лежу, как волчок – в этом светлом снегу.

Нет мне падали вниз и такой вот – игры,

Но крутясь между птиц – не могу убежать

В неприметный порог – всё для этой войны,

Просто видеть сегодня и медленно – жать

На пути тормоза, над понурой – игрой,

Что лежать в этом мне – очень больно, увы,

Но прошла акварель, что есть силы – виной

И уже никого в том лугу – тишиной -

Не смотрю, чтобы жить, открывая себе

Личный возраста день и прямой, как и сны,

Обоюдный порок, для которого – в жизнь

Стало малому плыть – неприметное горе.

Что лежать, как в грязи – не бывало уму

Мне сегодня, крутясь и вовне – потому,

Что над белой игрой – нет плохого внутри,

Словно крутится меч – для тебя впереди

И отыщет свой мир – от такого ума,

Где и скромностью быть – для тебя не вина,

Но почти пережить – тот осколок руин,

Словно сам ты сверчок – в поднебесной один.

Спишь и медлишь вполне – на прожитой Земле,

Возле спаянных стен, что копились – в уме

И в тождественной пытке – пытались понять

В этой грани ума, что сегодня в том – я

Стала мило играть – между созданных тем,

Между писем и стен – в обоюдной главе,

Что по мысли внутри – неприятности мне

Тонут в пятках, откуда – сливаются в ряд

От любви идеалов – под немеркнущим злом.

А потом говорят от вины – злой судьбы,

В субъективности склепа – пытаясь пронять

Серый ужас из стен – благородной тюрьмы,

Что от цели войны – нет наследства там мне.

Лишь потрогав свой сон – на обрывке иду,

Под никчёмностью света, снимая – тот миф,

Где в волчок я сегодня – под игрой подведу

Серый склон бытия – для такого здесь мира.

Ментальный опыт гражданского

бытия

Нет идейной дороги – куда-то идти,

Нет тропы, от которой уже – не больны

Злой досадой и там – по коварному сну -

Выше пропасти мира, откуда – усну.

Шлёт мне новый урон – небывалую весть,

Что в гражданской среде – обывателем весь

Я пропитан за тьмой и уже – под дугу

Не сбываются истины – в нежном снегу,

Но упрятал свой рай – за никчёмностью весь,

Я почти что погас, не взирая под – весть,

Где гражданскому сну – не тону под любовь,

Но сегодня усну – в этом опыте мирном.

Человеком иль льдом, без которого – дни

Стали редкостью смирно элегии – в тон

Жить и верить, что снова у прошлого – мы

Видим только лишь часть – иллюзорной души.

Старит общество, глядя – в такие глаза,

Верит прошлому гладя – подзорный намёк,

Где-то в истине пробной, а может – внутри,

Что глазами не видел – такой темноты,

Но в гражданском подполье – у времени рай,

Будет должному в воле – бежать за мечты,

Что ментальностью признан – уже по добру

Ты сегодня в капризах – под спелую жажду.

Говорить и не верить, что стало – тебе

От сомнений неделями – плыть по воде

В той затравке готовой – под призраком ран,

В мире лучшего вида – намедни поболее,

Чем в глазах человек – городского ума -

Стал бы видеть тлетворное – вдаль до вины,

Что доселе ментальностью – стены тебе

Верят прошлому больше, чем города крылья.

Но увидит твой миф для пути – на кону

Смелый призрак элегии – будто ко сну

И в гражданские тени – всё не будет пенять,

Но наверно под прошлое в жизни – пленять

Свой никчёмности возраст и смелую – грань

В городском обручении истин – под важность,

Что горишь ты и водишь – иллюзорное вдаль,

Где почти человеком ты стал – наподобие

По идейной дороге, чтоб на этом – идти,

Говорить и не думать, что спало – в глазах

То безумие личности – в жизни найти

Идеальное прошлое – будто бы пропасть,

Где словесные тернии слепят – твой рай

И немного наверное будет там – тошно

В городской субкультуре, играясь – понять,

Где ментальные тени отучили – любовь

За идейностью жизни – проводить тишину,

Не имея воззрение прошлого – в смысле,

Но подкравшись наотмашь – в прелюдию сну,

Чтобы жил человек – как и юмор, непросто.

Гражданский опыт нигилизма

Ничего не хочу и уже – под луной

Я не вижу искусство такое – со мной,

Что корило бы лучше, чем зной и игра

В повседневности пуль – от чего тишина

Мне немного укроет ту вечности – явь,

Чтобы думать о прошлом и снова – нести

Упрощение должное – будто родясь

За слугой нигилизма, что времени брошен я.

Мне немного отнять – на итоге ума

Стало вымыслом лично – внутри у луны,

Что в гражданской проблеме, меняясь её

Доигравшей средой – для судьбы тишины.

Что есть большего времени – там и один,

Что есть меньше уже – наподобие льдин,

Я прикрыв этот мост – ненаглядно возьму

На другой тишине – словно злобной причине

И от этого ужаса – стало мне плыть -

Так легко, точно в смысле уже – не могу

Я быть лучше, чем был и поэтому – боль

Кроет время процеженной волей – такой.

По судьбе не виляя хвостом – в рукаве,

Не имея той важности жизни, где мне

Станет плохо, играясь причиной – о снег

Между первой луной, что прожил – человек.

Он в гражданской руке – не ведёт этот мир,

Но от белой серьёзности выше – внутри,

По глазам не играя за вымыслом – мне,

Только пробуя вечности жизнь – на огне.

В этом опыте чувства, увы, прохожу,

По гражданскому полю, откуда – служу

И не знаю, что вымыслом станет – одна

Мне печальная в сердце природы – луна,

Выть и верить, откуда судьбой – нигилизм

Там предпринял восторг и умея – вести -

Вынул прошлое опытной серы – на мне,

Чтобы думать громадной виной – на уме.

А потом создавать этим душу – вовне

И летать и кричать, что, увы, на коне

Я в безмозглости жизни – один проведу

Эту наглую пустошь вопросов – к уму,

Где не стану визжать на кону – от души,

От людей, что изжили серьёзностью – мне

Эту прошлую форму катарсиса – в жизнь

И теперь обстоят может лучше – в вине.

Может страху в огне – за никчёмностью вниз,

Где блуждают огни – проявления скал,

Что ушёл этим к прошлому сам – нигилизм

И отпал в сюрреальности множества – там,

Проявляя вопросы – за должное в жизнь,

И не медля, что в стиле гражданской – весны

Стал и ты – покорением смерти ужить -

Эту личности важность, немея внутри.

Что утратой иль старостью – выше немел

И почти подошёл бы к реальности – мне,

Но внутри нигилизма ты также – один,

Как отшельник в глазах – городского пути.

Всё не ждёшь и нет места тебе – по игре,

Над любовной отмычкой, немея на вид,

Где-то в прошлом источнике, что не умел

Ты играть обстоятельством – будто по мне

Могут бегать те чёрные кошки – во сне,

Могут плыть корабли – за никчёмностью льдов,

Где украл ты серьёзностью – выше один -

Эту жизни печаль – обещая ей сложность.

Чёрный символизм гражданской –

аналитики разума

Чёрные петли, сминаясь – во мне

Ищут пути от реальности – после

Чёрного возраста – там в глубине

Малой души – между жизнью из стен.

Можешь ли в будущем смыслом – играть,

Сам по вине откровения – пошлости,

Будешь ли частью искусства – вести

День в откровении спелого – врозь?

Чёрной средой в символизме – от дней,

Между гнедой укоризной – за ложное,

Что по гражданскому полю – одна

Воет в приличии созданной – бренности?

Ты, как в руках под итогом – от стен

Выше и выше под крайностью – слова,

Весь в аналитике спелся – под плен

Разума вновь – от ночного дождя,

Будто бы призраком вышел – на кон

Будущей ясности в Питере – в должное,

Но от громадной к устройству – Невы

Сам не допонял свой мерности – выстрел.

Так ты стреляешь теперь – между стен

И символ души – от гражданского поля,

Вниз по истерике, впаянной – врозь

К сложности жизни от мании – вдаль,

Где символизмом ты выше – тех лет,

Стал современником к личности – более,

Чем отпустил свой утопленник – в ряд

Долга другого судьбой – дурака.

Чёрные петли позвали твой – свет,

Вымерли в спаянной коже – наверное,

К чёрному символу в низменном – сне,

Чтобы прожил тот случайный – ответ,

Как на душе аналитикой – в тождестве

Видит твой опыт ночной – эту порознь

Личности сплошь совершенную – манию,

Чтобы бежать в человеческий – рост,

Там не оставшись и сном – не завидуя

В ценности жизни, откуда бы – выдумал

Тот многоликий источник от – разума -

То идеальное тело мне – в разности.

В тон философскому полю – на вечности,

Символом скрытым о нежной – предтечи,

Где подобрел ты опять – на конечности

Ветхих идей в этом сонном – окне,

Выдумав свой оправдания – возрастом -

Верх одиночества – в вверенной пошлости,

Что, как и раб ты стремишься – на разуме

Быть аналитикой взглядов – вокруг.

Тонешь и веришь, что городу – малому

Ты – одинокий под вечностью грации,

Вверил там поздний поток – за наградою,

Чтобы устал ты, как в мир – человек

И под чутьём символизма мне – радовал

То идеальное тождество – в личности,

Словно от чёрной вуали – ты нежишься

В склад современному стилю – небрежному.

Видишь, как вороны стаей – под опытом

Верят внутри, чтобы видеть – притворное,

А под вопрос – обнажать этим возрастом

Стиль идеальный, что жизни – среда.

В городе полного мифа – за пошлостью,

В радости сердца, немея – под ревностью,

Где горделиво под вороном – стелется

Призрак – за тёмным оскалом судьбы.

Может он вороном стал и – нетленное

В мир претворил, как одна мне – Вселенная,

Вдаль современности падая – к осени,

Чтобы играть этим чувством – по прошлому.

Жизнью чутья в символизме – непрошеном,

Чёрном остатке – под нервностью осени,

Вниз притворяясь, что стало – забвение,

Как одиночество вновь – повторением.

Чёрная свобода аналитического

гения

Этот день, и уже на уме – никого,

Кто бы мог прочитать – умиление сил

Над непрошеной вечностью, как по уму

Ты движением держишься, словно в аду

И тогда, между прошлого – сам по себе

Отвечаешь, как заданный ворох – сомнения,

Что искал ты вопросом сегодня – вину

Или топкую форму, умирая – за гением.

Он опять потерял для любви – берега,

Вышел к счастью вдали, не умея – сомнением

Умирать или двигать сегодня – глаза,

Чтобы больше увидеть – за покорным умом.

Точно в чёрной звезде или в мифе – вокруг,

Что набрал ты искусства уже – для меня

И не можешь считать умилением – мира

Это общество, точно волшебник – в руках.

Но ползёшь и не ладишь уже – между тем

С окончанием мудрости, словно негоже

Всё тебе в этот день – открывая предел

Убивать всю сложнейшую мерой – вину.

Как на чёрном искусстве – покорной любви,

Между частью свободы и именем – прошлого,

Где застыли в гробах – иллюзорные сны,

Словно совы под воротом – старой весны.

Мне уже для неё никого – не узнать там,

Не вернуть отношения – внутрь по хорошему

Умилению тождества – будто бы прошлое

Стало новой границей – за млечной игрой.

Покоряясь внутри – к аналитике сложного,

Поднимая ту схожестью видом – причину,

Где не можешь ты жить, но украдкой – паришь

Вслед искусству другому – о том говорить,

Но считаться уже – экзальтацией нового,

Где-то в гении снов или прошлым – по мере,

Где сегодня прожит этот ясности – остов

Между солнечной кровлей – в проявленной лжи.

Всё немного там больше уже – не поверив,

Не учтя поколение в множестве – истин,

Что за чёрной игрой – там уводит потеря

В аналитике сложности думать – о прошлом.

Мне вести эту схожести гневную – линию

И вопросом не ладить в душе – на презрении,

Что увёл ты отторгнутый стиль – так непросто,

Где в глазах – только ужасом малые звёзды.

Как в душе за свободой уходит – не ведая

Этот гений из каменной стелой – последнего,

Иноземного прошлого – в дар поколениям

Между страшной материей солнца – во мне.

Что в чутье от неправильной мании – кажется

Мне одно привидение – в тонкости ужаса,

Как граница реальности – к слову ужасного,

Что вопросом ты стал мне – нуждаться уже

И кричать, что душой аналитике – сломлено

Это поле идейности вдаль – поколениям,

Где бежишь ты и знаешь, что миром – уловлены

Мы – в обратной причине на новой стене.

Между чёрной свободой в пути – управления,

Где-то вымерив тонкости ловкого – гения,

Что отнял он минутное правило – будущим,

Запредельным отсчётом – своей же души.

Душа свободы – в чёрной маске

Мне за сценой уму – современно бежит

Твой предел состояния – будто бы жить

Стало лучше и правильней, но – потому

В этом сне я снимаю – другую вину,

Что за чёрным окном – нереальности слов

Ты опять повторил ту идейность – оков,

Где-то в возрасте нужном, но – постоял,

Чтобы сценой улаживать – призрак ума.

Он почти что за маской – сокрылся тебе,

Он не верил, что стал ты – идейности выше,

Чем в сердцах повеления – маятник скал,

Что уносит твой мир – для такого вокруг.

Между жизнью и смертью, но снова один

И щебечет тот день, не имея – вины,

Что укромностью общества – там по душе

Стал ты видом свободы – скитаться укромно.

Мне за сценой и образом, чтобы – спасти

День уже приготовленный – миру под сон

Или над головой – ту причину снести -

Между звёзд человеческой склоки – душой.

Что один ты и множеством жизни – упал

На предел состояния сломленной – жизни,

Где за маской – свободу отражаешь и там,

Ты сегодня мечту, как и видимость – моды.

Для театра твой миф – не такая вина,

Но играешь ты подлому сердцу – в прибой

Ограниченной скромности – выждать туда

Слово верное в памяти личного – солнца.

Но потухло оно, как и звёзды – под стиль

И уже в современности пляшет – тот мир,

Как бездонное облако, вжившись куда -

Ты не можешь бежать, не завидуя лишь

Этим сам ты снимаешь ту – видимость зла

И нарочно не любишь искусство – у прошлого,

Но за чёрной природой по маске – несёшь

Мир в глазах оконечный, как верности дождь.

Он прошёл, словно улица стала – умом

И над главной потребностью – выше бежит,

Где и чёрным осколком – пробитой души

Ты ей – мельче, чем собственный мании мир.

Жить не можешь, но также уму – дорожишь,

В настоятельной форме – сегодня беседой,

Но куда-то за личностью выжив – молчишь,

Где и чёрная маска тебе – как погода,

Всё не любит смотреть, но упала – на мир,

И куда-то прошепчет таинственно – тени,

Где свободен ты сам, как уловленный лист

По осенней звезде – проявляемой сложности.

Говоря, что свобода не стала – вести -