Читать онлайн Непреложная дилемма

Глава 1

Мерзко всхлипнув, терминал выплюнул смятую купюру. Чуть не выронив, я в последний момент поймала её и двинулась к кассе. Остановившись позади статной женщины, источающей зловонный аромат парфюма с магнолией, стала дожидаться своей очереди. Долго вдыхать токсичное амбре не пришлось. Кассир, лишь бросив быстрый взгляд, процедила:

– Что?

– Проездной на один месяц.

Что-то невнятно произнеся, она потянулась к стопке готовых проездных, выуживая из неё необходимый. Пробив его, кассир вперила в меня взгляд абсолютно безразличных водянистых глаз.

– Сколько стоит билет? – я невольно придвинулась к толстому стеклу, разделяющему нас.

Протяжно вздохнув и делая над собой усилие, чтобы не закатить глаза, она все же повторила:

– Девушка, я же сказала, две тысячи девятьсот рублей.

Как можно быстрее засунув руку в рюкзак, который я заблаговременно стянула с себя, нащупала кошелёк. Открыв, вытянула из него несколько мятых бумажек и нехотя просунула в окошечко кассы. С деньгами всегда так непросто расставаться! Столько работать, чтобы в один миг отдать их очередной уставшей кассирше.

Согнув чек, она пропихнула его и проездной билет сквозь небольшое отверстие в стекле, приложив к ним скромную сдачу. Сгребя все в охапку, я поспешила отойти, чтобы не загораживать проход спешащим на работу людям. Наскоро всунула мелочь в кошелёк, подхватила портфель и помчалась на перрон.

Проскочив турникеты, присоединилась к шеренге людей, ровной колонной семенящей к эскалатору. Дождавшись очереди, вскочила на ступеньку, которая стала затягивать меня в грязный мир подземки.

Перрон встретил пробирающим сквозняком. Ускорив шаг, я бросилась к путям, но мои надежды на то, чтобы уехать как можно быстрее, рухнули: поезда не было уже несколько минут. Не теряя времени, я, припустив шагу, поковыляла через всю станцию поближе к хвосту так нужного мне сейчас транспорта. Но, не успела дойти до конца, как послышался утробный рев, вслед за которым показалось синее чудовище былой эпохи – поезд старого образца, который, по непонятным мне причинам, ещё курсировал, несмотря на солидный возраст.

Пропустив нескольких пассажиров, я зашла в вагон и, не веря своему счастью, ринулась на одно из последних свободных мест. Втиснувшись между двумя мужчинами и обняв рюкзак, расслабилась.

Мерный стук, прерываемый хлопаньем дверей, переносил со станции на станцию. Ближе к центру людей стало значительно больше, от чего в промерзлом утреннем вагоне стало теплее. Начало клонить в сон. Тёплая лёгкость плавно уносила сознание в пустоту, заставляя позабыть обо всем, пока затертая запись механического голоса не оповестила: «Следующая станция – «Страстной бульвар». Повторяю. Следующая станция – «Страстной бульвар». Будьте осторожны, не оставляйте вещи в вагоне».

«Уже?! – вынырнула из забытья и наскоро вытерла рот, нелепо приоткрывшийся во сне. – Черт, неужели я так выглядела последние полчаса… И все это видели… Вот отстой!»

Мысленно выругавшись, встала на выход, протискиваясь среди таких же невыспавшихся, как и я зомбарей, тянущихся к рабочим местам. Как только двери открылись, выбежала, повернула направо. Немного подождать на эскалаторе, толкнуть тяжёлую деревянную дверь – свобода. Ещё пятнадцать минут, и я там.

Порывистый осенний ветер безжалостно трепал и спутывал волосы, делая их похожими на гнездо, но мне было все равно: сегодня на укладку времени не было, а даже если бы и было – к черту. Хвала коротким волосам! И как только девушки живут с длинными? Одна морока.

«Ну давай же!» – я мысленно подгоняла мужчину, явно не сильно торопившегося попасть в один из многочисленных типовых офисов, в одном из многочисленных типовых зданий в округе. И так всегда, когда ты опаздываешь, перед тобой просто обязательно появится кто-то медлительный, неспешно вышагивающий, занимающий все пространство узкого тротуара! Шаг, два, немного отступил – это шанс! Стоило мужчине сдвинуться немного в сторону, как я резко протиснулась, вырвавшись вперёд.

Я спешила. От быстрого шага дыхание сбилось, легким не хватало и без того грязного воздуха, пропитанного насквозь выхлопами многочисленного транспорта. Рев проезжающих мимо машин и трамваев оглушал, но, не обращая на него внимания, я, последний раз повернув, влетела во двор, огороженный тяжёлыми железными воротами.

Встретившая меня на стене массивного здания табличка «Государственный Архитектурно-Строительный Университет» говорила о том, что я на месте. Ворвавшись внутрь и миновав вахтера, занятого своими делами и не обращавшего внимания на входящих, направилась сразу к лестнице. Мраморные ступени вкупе с лепниной на потолке были единственным, что напоминало о былом величии здания, построенного еще в XIX веке и принадлежащего раньше одному из многочисленных промышленников, а ныне являющимся ни чем иным, как университетом.

Проскочив несколько пролетов, я наконец была у цели. Дверь триста двадцать второго кабинета предательски скрипнула, отсекая возможность незаметно пройти внутрь.

– А, Воронцова, снова опаздываете. Если уж опаздываете, то постарайтесь хотя бы не отвлекать других. – Ирина Николаевна смерила меня презрительным взглядом, после чего не стала тратить времени и вернулась к заполнению бумаг, лежащих перед ней аккуратной стопочкой.

– Да, извините, – я пристыженно поплелась к одной из незанятых парт в конце аудитории.

По возможности тихо расстегнув пальто и бросив его на задние парты, плюхнулась на стул и достала из рюкзака набор карандашей, линейки и, самое главное, кальку. Бумага привычно зашелестела. В последнюю очередь достала тетрадь и, открыв, в который раз прочла детали проекта. Но не успела я приняться за дело, как стул рядом сдвинулся.

– Соф, привет! Что, опять в клубе всю ночь зажигала? – Паша насмешливо улыбнулся.

Послав ему убийственный взгляд, служащий ответом лучше любых слов, все же взялась за инструменты.

– Уж и подколоть нельзя. Что, проблемы с проектом?

– Еще какие! Ничего не успеваю. Вчера до трех чертила. Спала только четыре часа.

Паша понимающие кивнул. Эту проблему он знал не понаслышке.

– Надеюсь, хоть плодотворно?

– Да вроде получается неплохо, но толку-то?

– Чего так депрессивно?

– Будешь тут оптимистом! Сдача уже завтра утром, а я даже начисто ещё не чертила! Это конец!

– Ну-ну. Не может быть все так плохо.

– О-о-о… Ещё как может! Сдача завтра. У меня день. Я только заканчиваю черновой вариант! А если не сдам проект, то меня не допустят к сессии, а если меня не допустят к сессии, то отчислят за долги, и я потеряю бюджетное место, а денег на платное у меня нет. Все! Finita la commedia.

Паша неслышно рассмеялся, от чего черты лица стали мягче, а зеленые глаза тепло заискрились.

– Ты себя накручиваешь. Нужно спокойно выдохнуть. За один долг не отчислят. Не волнуйся так.

– Да как тут…

Не дав мне договорить, он поймал мою руку, не давая продолжать чертить.

– Тебе нужно немного успокоиться. Серьезно. Посмотри на меня. За такое не отчисляют. Максимум будет долг. Ещё целый день впереди. Ты успеешь. Если хочешь, могу тебе помочь.

Действительно, стоило на минуту отвлечься, протяжно вдохнуть и не менее протяжно выдохнуть, как паника отступила, а положение стало казаться не таким плачевным. Теплая рука парня, все еще держащая мою, согревала, успокаивая.

– А с твоим проектом как?

– А что с моим? Вроде все нормально. Осталось только доделать пару деталей.

– Ну раз у тебя тоже есть, чем заняться, то не буду отвлекать, но в любом случае спасибо за предложение, – я аккуратно высвободила руку, взяв карандаш.

Паша смущённо хмыкнул и вернулся к своему планшету, который он притащил на соседнее место. Не знаю, что бы я без него делала! С того дня, как мы познакомились на одной из пар первого курса, он уже не раз помогал мне. Не хочется обременять его ещё сильнее. С этим проектом нужно справиться самостоятельно.

Из раздумий меня вывел холодный голос:

– Воронцова, Вы уже закончили свой проект?

Я даже не заметила, как позади меня оказалась осанистая фигура Германа Юрьевича.

– Ещё нет.

– У Вас, кажется, была детская площадка. Дайте взглянуть, – не спрашивая, профессор нагнулся к бумаге и ещё какое-то время вглядывался в переплетение чётких линий.

– Хм, неплохо, – глаза бесстрастно скользнули с чертежа на моё лицо, – но где Ваш планшет?

– Я ещё не начинала…

– Вы уверены, что успеете? – преподаватель недоверчиво дернул головой, от чего на лоб упала черная прядь, выбившаяся из порядком взлохмаченных волос, зачесанных на старомодный манер. Между густыми бровями залегла глубокая морщина, делавшая и без того острые черты лица еще более хищными.

– Да, конечно.

– Что ж, тогда не буду мешать.

Развернувшись, профессор запахнул свою любимую кофту, без которой он почти никогда не появлялся в университете, и поплелся дальше между парт, попеременно наклоняясь над уже почти готовыми проектами.

«Н-да, и зачем я это сказала? Он теперь будет думать, что я точно его сделаю. Так не хочется его разочаровывать. Он столько времени на меня потратил. Ладно, отложим самобичевание на потом, проект ждёт».

Не теряя времени, я наконец взяла линейку. Заточенный карандаш уже привычно лёг в руку: второй год черчения не прошёл даром. Линии будущей площадки вырывались из-под карандаша ровными штрихами. Один, ещё один. Все мысли и переживания, роившиеся в голове, исчезли, делая её абсолютно пустой. Лишь руки на автоматизме продолжали работу. Но стоило мне войти во вкус, как на моё плечо легла ладонь.

– Ты меня слышишь? – Паша обеспокоенно приподнял бровь.

– М? Ты что-то говорил?

– Спрашивал, идёшь ли ты с нами в столовку или нет. Пара уже закончилась. Не слышала?

Я удивленно встрепенулась, переведя взгляд на экран лежащего неподалёку телефона. Хорошо различимые цифры красноречиво показывали полдвенадцатого.

– Уже час прошёл? Я даже не заметила.

– Так ты идёшь или нет?

– Нет. Пока не хочу. Как-нибудь потом. Кстати, что следующее по расписанию?

– Архитектурно-строительные конструкции.

– У нас же лекция сегодня?

– Да вроде.

– Я сегодня не пойду.

– Что, уже домой?

– Ага, если бы. Найду какую-нибудь аудиторию, почерчу там, пока будет АСК. После же пара по рисунку? Если на него не приду, Ксения Витальевна с меня три шкуры сдерет.

– Ладно, мы тогда пошли. Увидимся на рисунке.

– Ага, давай.

Сгребя все принадлежности в рюкзак, я подобрала пальто и, подхватив кальку с эскизом, вышла в коридор, в котором уже было не протолкнуться. Многие, как и Паша, потянулись вниз, в сторону столовки, чтобы умять немного каши с заветренной котлетой, а в лучшем случае урвать последнюю мясную самсу. Я двинулась в противоположную сторону, протискиваясь сквозь толпившихся в коридоре не соблазнившихся столовскими деликатесами.

В первой аудитории, куда я заглянула, было занято. Немногочисленные учащиеся, оставшиеся в помещении, ждали предстоящую пару. Вторая дверь не поддалась: заперта. И только в третьей оказалось пусто.

Забившись в дальний конец, я продолжила то, от чего меня так старательно отрывали. Вновь погрузившись в работу, чертила как заведенная, стараясь выводить линии как можно чётче. Время прошло совершенно незаметно, как, впрочем, и всегда, стоит мне погрузиться в работу. Едва я закончила накладывать последние линии и отложила инструменты, как снова раздался звонок, возвещавший о конце пары. Я устало откинулась на деревянный стул. Чертёж, наконец, был готов. Осмотрев его пристальным взглядом в последний раз, убедилась, что все на своих местах и остаётся только перенести его на планшет, обрисовав начисто.

Полвторого. Впереди была последняя пара, а потом… Обречённо вскинув голову, вспомнила про работу. За проектом почти о ней забыла. Я начала лихорадочно подсчитывать. В четыре нужно быть там, освобожусь только в десять, дома буду в одиннадцать. В девять утра сдача проекта. Нужно ещё хоть немного поспать. На проект остаётся всего часа четыре, и то – в лучшем случае.

«Нет, это все бесполезно. Не получится. Не получится, только если…»

Шальная мысль заскребла где-то на подкорках.

«Ну, нет. Я не могу. Хотя я же ещё ни разу не пропускала работу… А деньги? Ну вроде от одного дня отгула не сильно обеднею. Меня же не уволят, если я один раз отпрошусь с работы? Или это того не стоит? Может, лучше ну его, этот проект? Ну долг. И что? Что важнее: пойти на работу или сделать проект?»

Я задумчиво вертела в руках телефон.

«Ну же, решайся, что мне делать?»

______________________________________

Что мне следует сделать?

Вариант А: Отпроситься с работы и пойти домой делать проект.

Вариант Б: Забить на проект и пойти на работу.

Если Вы, читатель, выбрали вариант А, то перейдите к Главе 2.

Если Вы, читатель, выбрали вариант Б, то перейдите к Главе 3.

Глава 2

Ещё с минуту поколебавшись, взяла телефон, разблокировала, прочертив на поверхности витиеватый пароль, и полезла в телефонную книгу. Номер менеджера был занесён в неё ещё с первого дня работы. Пролистав до буквы «М», нажала на вызов. После непродолжительных гудков в трубке щёлкнуло, и раздался низкий голос:

– Софья? Слушаю.

– Малик Каримович, тут такое дело, я не смогу сегодня приехать.

Голос не ответил. Воцарилась недолгая пауза, от которой отсутствующее до этого волнение вдруг дало о себе знать. К горлу подкатил ком, не давая говорить дальше, а пальцы, прижимавшие телефон к уху, вспотели. В груди сдавило, и от этого по всему телу разлился жар. Я вслушалась в тишину, ожидая, что скажет начальник.

– Почему не выйдешь? – голос звучал на удивление сухо.

– А… Понимаете, я, кажется, съела что-то не то, и… – я натужно выдохнула, словно мне и вправду стало плохо. – И меня рвёт весь день.

– Почему раньше не позвонила?

– Приняла лекарство. Думала, пройдёт. Извините… – стыдливо посмотрела в пол. Конечно я знала, что он меня не видит, но было жутко стыдно из-за того, что приходится врать. Но учёба важнее.

– Понятно. Ну ладно, раз такое дело. Но жду тебя завтра в кафе. Если и завтра будет плохо, принесёшь справку. Все ясно?

– Да, Малик Каримович. Ещё раз извините, что я так… До свидания.

Не растрачивая рабочее время на бесполезные разговоры, менеджер кафе скинул вызов. От сердца сразу отлегло. Актриса из меня не очень, но, кажется, он и впрямь поверил.

Так было нужно. Архитектурный университет был для меня мечтой. Всё началось ещё тогда. В классе девятом, помню, победила в олимпиаде по русскому и как победитель поехала с экскурсией в Санкт-Петербург. О таком я не могла даже мечтать. Дома никогда не было денег: родители охотнее тратили всю зарплату на выпивку, чем на меня. Поэтому я безумно радовалась этой поездке. Всего неделя, но запомнила её на всю жизнь. Были во многих местах: и в центре, и на окраинах, и в Петергофе. Но больше всего мне запомнился тот неказистый домик. По дороге в Стрельну наш автобус остановился около него. Даже не знаю, что меня так поразило. Наверное, то, как сильно здание отличалось от остальных. Светлые стены были отделаны туфом с выделяющимися в них контрфорсами. Крыша венчалась готическими щипцами. Маленькие круглые окошки, стрельчатые проёмы, геральдические щиты. Дом производил мрачное впечатление, однако, вместе с тем, выглядел покинуто и даже печально.

Если верить лекции сопровождавшего нас экскурсовода, устало цедившего приевшийся текст, здание раньше принадлежало привратнику при даче графа Орлова. Сам дворец не сохранился – был разрушен во время Второй Мировой. Помню, как я смотрела на этот дом и гадала, кто же тут жил? Воображение рисовало мне обрюзглого скрюченного старика с масляной лампой, свет которой зловеще трепетал в окне. Жаль, нельзя было увидеть саму усадьбу. Если уж дом привратника производит такое впечатление, то усадьба графа должна быть и вовсе невероятной. Даже после того как вернулась, все думала о ней. Какой она была? Может быть, у неё были готический фронтоны или колоны, такие толстые в диаметре, что не охватить. Кто именно жил в усадьбе? Играли ли дети в саду, около дома? Возможно, садовник высаживал там розы, которые так нравились жене графа. Или и вовсе сам граф прогуливался вдоль приютившегося рядом пруда с собакой, задорно лающей на вспугнутых птиц. Наверное, в усадьбе часто бывали гости. Франты в модных сюртуках или военные со строгой выправкой. Жаль, что здания больше нет. Хотелось бы мне построить такое, которое бы сохранилось на многие сотни лет. Такое, каким бы любовались, как и я тогда. Поэтому и решила поступить в архитектурный. Так упорно занималась, училась рисовать, сама готовилась к экзаменам, ведь денег на репетиторов не было и подавно. Моё упорство было вознаграждено, и вот я здесь. Учёба для меня намного важнее работы. Можно найти другую работу, но университет…

Ещё раз мысленно извинившись, поспешила на пары по рисунку.

Паша и вся наша группа уже были там. Я подошла к нему и расположилась за соседней партой.

– Опять розетки?

– Не опять, а снова. Хотя я тоже надеюсь, что это скоро закончится.

Устало вздохнув, Паша начал вытаскивать бумагу из папки, готовясь продолжать начатый на прошлой паре рисунок. Я сделала то же самое. Ещё пару минут в аудитории, отведённой для наших художественных нужд, стоял гвалт, но вскоре появилась Ксения Олеговна, или Мисс «Я вас всех ненавижу», как ее называли в секретных студенческих чатиках. Она обвела присутствующих безучастным взглядом. От этого градус дружелюбия резко упал настолько, что засквозило холодом. Я невольно поморщилась. Хоть Ксения Олеговна не знала себе равных в рисовании, преподавательскую деятельность она терпеть не могла, что было заметно невооружённым глазом.

Не тратя времени, все принялись за свои работы. Неуютное молчание давило. В такой атмосфере не то что рисовать, даже дышать было трудно. Я топорно вырисовывала изгибы орнамента, высчитывая секунды. Часы на стене противно цокали с каждой секундой. Почему-то они шли гораздо медленнее, чем мои внутренние.

Ксения Олеговна не особо придавала значение паре. Усевшись за учительским столом и достав телефон, водила пальцем по экрану. Судя по движениям – скролила ленту новостей, тупо уставившись в яркий прямоугольник экрана. О том, чтобы наблюдать за нашими работами и уж тем более давать советы и комментарии, речи и не шло.

Спустя, кажется, целую вечность часы показали два часа пятнадцать минут. Прошло только полчаса. Оставался целый час! Нет. Не час, шестьдесят минут. Даже не шестьдесят минут, всего лишь два раза по полчаса. Одну треть я уже вынесла. Ещё две тоже смогу выдержать. А что, по сути, полчаса? Это ведь дважды по пятнадцать минут, а значит, до конца пары осталось четыре раза по пятнадцать минут.

«Пф. Пятнадцать минут – это всего ничего. Не каждое видео на YouTube столько идёт. Это мелочь».

Уверив себя в том, что пара вот-вот закончится, я с новыми силами принялась мазюкать по бумаге. Почему-то, если так думать, пара кажется не такой длинной. Так и произошло. Всего лишь через четыре раза по пятнадцать минут прозвенел звонок.

Я облегчённо выдохнула. Ксения Олеговна, бросив что-то на прощание и не утруждая себя тем, чтобы даже взглянуть на наши работы, первой покинула аудиторию. Я собралась за ней. Наскоро собрав принадлежности и бросив пару прощальных фраз Паше, выбежала из помещения. Напялила по дороге пальто и поспешила на обратный поезд. Уже через полчаса была дома, в уютной двушке в спальном районе, которую я снимала уже больше года. Первым делом, провернув ключ в тяжёлой металлической двери и войдя в прихожую, бросила быстрый взгляд на обувную полку: вычурные красные тапочки ещё были здесь. Это могло значить только одно – соседки дома не было, а значит, никто не мог помешать мне закончить проект.

В комнате все было так же, как и несколько часов назад, когда я в спешке убежала на учёбу: одежда скинута на стул, кровать не заправлена, а стол завален. Здесь было все, что могло пригодиться начинающему архитектору: набор карандашей, кисти, заткнутые в кружку, ноутбук, бумага разных сортов и размеров, учебники, высохшие рапидографы и целая куча других канцелярских принадлежностей.

Я наскоро стянула с себя одежду, бросив ее на стул, с успехом заменявший шкаф, и натянула удобную домашнюю. Увидь меня кто-нибудь сейчас, мог легко принять за человека, живущего на улице. Ничего не могу с этим поделать, но нет для меня ничего лучше старых растянутых спортивных штанов. Свитер выглядел ничем не лучше: вязка уже давно потеряла форму, а на бежевой ткани красовались почти незаметные пятна, оставшиеся после создания бесконечных проектов по макетированию. Я уже, кажется, перепробовала все из подручных средств, но ничего не помогло, так что в какой-то момент на пятна просто забила. Главное – удобный, а остальное не особо важно. Вот заработаю денег, тогда и куплю новый. Сейчас денег нет.

Встряхнувшись, отогнала грустные мысли и приступила к тому, ради чего соврала начальству.

Для начала разгрузила стол. Многочисленные маркеры отправились в органайзеры, большинство из которых представляли собой жестяные банки. Учебники с тетрадями были задвинуты подальше на уже и без того переполненную книжную полку. Готовальня и краски нашли приют на подоконнике, к которому примыкал стол. Карандаши заточены, а линейки приготовлены.

Я вытащила кальку и растянула её на столе. В который раз прошлась по всем линиям, проверила каждую деталь.

«Всё ли я сделала? Хм… Вроде всё правильно. Ничего не забыла».

Согласившись сама с собой, взяла планшет, одиноко прильнувший к стене.

«Слава мне, что я додумалась вчера натянуть на него бумагу!»

Бумага уже давно высохла и была готова к появлению на ней очередного шедевра. По крайней мере, я на это надеюсь. Достав из ящика тонкую бечевку, начала прилаживать на планшете рейсшину. Пара уже привычных движений, и линейка была удобно закреплена. Оставалось только начать чертить.

Взяв кальку, приложила её к оконному стеклу прямо напротив глаз. Рассеянный свет сделал линии чётче, высвечивая каждую черточку. Я склонилась над подрамником и лёгким движением карандаша начертила первую линию проекта.

Для начала на бумаге появилась входная зона – небольшая площадь, устланная прочным покрытием. Справа удобно расположились стоянка для велосипедов и скамейки, на которых с комфортом могут разместиться родители. В стороны от площади протянулись ровные линии тропинок, соответствующих стандартам безопасности. В отдельных местах дорожки шныряли между изящными арками замка – крепости со своими ходами и лазейками. Внутри небольших огороженных помещений находились всевозможные развлечения: верёвочная лестница, небольшой скалодром, сеть для лазания и другие снаряды. Не портили внешний вид конструкции и горки разных мастей, расположенные по периметру. В центре замка я начертила песочницу – обязательный атрибут, без которого не обходится ни одна площадка. С противоположной стороны замка около песочницы выстроились ещё ряды скамеек. Сидящие здесь родители могли следить за малышами, возюкавшимися в песке. Все пространство площадки я заботливо обнесла зелеными насаждениями, дававшими необходимую тень. Последними были выведены качели как для совсем маленьких, так и для детей постарше.

Вычурности я не любила. Никогда этого не понимала. Яркие цвета, броски формы. Неужели это красиво? Как по мне, минималистичная сдержанность была намного лучше. Прямые линии, холодные, но стильные тона, чёткие формы. Этот проект не был исключением. Конечно будь это проект дома, то я бы сделала его ещё сдержаннее, но детская площадка была ярче и красочнее, чем мне бы хотелось. Но, несмотря на это, чертёж мне нравился. Спокойно, мобильно, безопасно. Я удовлетворённо хмыкнула и взяла рапидограф. Теперь следует обвести тонкие карандашные линии. Двигаясь вдоль них, прорисовала детали тушью начисто. Чёрные линии контрастно выделялись на белой бумаге. Двигая рейсшину по листу, аккуратно, стараясь не смазать, вычертила проект. Когда, наконец, закончила, взглянула на готовый проект. С минуту удовлетворённо поразглядывав, отложила подрамник и посмотрела на часы.

«Уже восемь вечера. Время ещё есть».

Желудок протяжно взвыл, напомнив о том, что кроме наспех съеденного с утра йогурта больше там нет ничего. Пришлось ненадолго прерваться и восполнить энергию. С новыми силами я взялась за отмывку.

Для начала подготовила все необходимое: чашки, наполненные водой, акварель, кисти, чистые тряпки для просушки, несколько блюдечек вместо палитры. Отвязав рейсшину, взгромоздила планшет на стопку книг под углом и продолжила работу.

Сначала смочила бумагу чистой водой, а после того как она слегка напиталась, начала окрашивать цветом. Разведя синюю краску в воде, опустила туда кисть, набрав влаги, после чего точными горизонтальный движениями, как учили в университете, начала лессировку. Движение за движением планомерно вырисовывала цветом объем и форму, оживляя проект.

Каждый архитектор знает, что отмывка не терпит спешки. Капля, неловкий мазок могут испортить все. Поэтому не стала торопиться. Аккуратно, без лишней суеты, закрасила крупные детали, а затем, взяв небольшую колонковую кисть, на которую потратила значительную часть зарплаты, прорисовала мелкие детали. Когда я закончила, было далеко за полночь. Рука уже отваливалась, и сил не было. Дара, соседка по квартире, ещё не вернулась. В последний раз все осмотрев на наличие помарок, но не найдя их, вяло отложила кисть и плюхнулась на притулившуюся рядом кровать. Успела только поставить будильник и закутаться в одеяло, после чего с чистой совестью, наконец, заснула.

______________________________________

Пройдите к Главе 4

Глава 3

Я покрутила в раздумьях головой. Решение пришло само собой.

«Паша прав. Это ведь только проект. Если я его не сделаю, апокалипсиса не случится. Будет долг. Его можно досдать и позже. Работа куда важнее. Деньги мне нужны как никогда».

Архитектурный университет был для меня мечтой. Всё началось ещё тогда. В классе девятом, помню, победила в олимпиаде по русскому и как победитель поехала с экскурсией в Санкт-Петербург. О таком я не могла даже мечтать. Дома никогда не было денег: родители охотнее тратили всю зарплату на выпивку, чем на меня. Поэтому я безумно радовалась этой поездке. Всего неделя, но запомнила её на всю жизнь. Были во многих местах: и в центре, и на окраинах, и в Петергофе. Но больше всего мне запомнился тот неказистый домик. По дороге в Стрельну наш автобус остановился около него. Даже не знаю, что меня так поразило. Наверное, то, как сильно здание отличалось от остальных. Светлые стены были отделаны туфом с выделяющимися в них контрфорсами. Крыша венчалась готическими щипцами. Маленькие круглые окошки, стрельчатые проёмы, геральдические щиты. Дом производил мрачное впечатление, однако, вместе с тем, выглядел покинуто и даже печально.

Если верить лекции сопровождавшего нас экскурсовода, устало цедившего приевшийся текст, здание раньше принадлежало привратнику при даче графа Орлова. Сам дворец не сохранился – был разрушен во время Второй Мировой. Помню, как я смотрела на этот дом и гадала, кто же тут жил? Воображение рисовало мне обрюзглого скрюченного старика с масляной лампой, свет которой зловеще трепетал в окне. Жаль, нельзя было увидеть саму усадьбу. Если уж дом привратника производит такое впечатление, то усадьба графа должна быть и вовсе невероятной. Даже после того как вернулась, все думала о ней. Какой она была? Может быть, у неё были готический фронтоны или колоны, такие толстые в диаметре, что не охватить. Кто именно жил в усадьбе? Играли ли дети в саду, около дома? Возможно, садовник высаживал там розы, которые так нравились жене графа. Или и вовсе сам граф прогуливался вдоль приютившегося рядом пруда с собакой, задорно лающей на вспугнутых птиц. Наверное, в усадьбе часто бывали гости. Франты в модных сюртуках или военные со строгой выправкой. Жаль, что здания больше нет. Хотелось бы мне построить такое, которое бы сохранилось на многие сотни лет. Такое, каким бы любовались, как и я тогда. Поэтому и решила поступить в архитектурный. Так упорно занималась, училась рисовать, сама готовилась к экзаменам, ведь денег на репетиторов не было и подавно. Моё упорство было вознаграждено, и вот я здесь. Учёба для меня важна, ведь столько трудилась, однако реальная жизнь оказалась куда сложнее, чем я себе ее представляла. Без денег не снять квартиру, не набить живот. Даже сюда не доехать. Вот и приходится работать. От одного долга не отчислят, а вот денег, которые можно получить за смену, хватит на недельный запас еды, если не сильно тратить. Такое нельзя упускать.

Стало намного легче. Сомнения рассеялись, и теперь я чётко знала, что для меня важнее и что должна делать. Я поспешила на пары по рисунку.

Паша и вся наша группа уже были там. Я подошла к нему и расположилась за соседней партой.

– Опять розетки?

– Не опять, а снова. Хотя я тоже надеюсь, что это скоро закончится.

Устало вздохнув, Паша начал вытаскивать бумагу из папки, готовясь продолжать начатый на прошлой паре рисунок. Я сделала то же самое. Ещё пару минут в аудитории, отведённой для наших художественных нужд, стоял гвалт, но вскоре появилась Ксения Олеговна, или Мисс «Я вас всех ненавижу», как ее называли в секретных студенческих чатиках. Она обвела присутствующих безучастным взглядом. От этого градус дружелюбия резко упал настолько, что засквозило холодом. Я невольно поморщилась. Хоть Ксения Олеговна не знала себе равных в рисовании, преподавательскую деятельность она терпеть не могла, что было заметно невооружённым глазом.

Не тратя времени, все принялись за свои работы. Неуютное молчание давило. В такой атмосфере не то что рисовать, даже дышать было трудно. Я топорно вырисовывала изгибы орнамента, высчитывая секунды. Часы на стене противно цокали с каждой секундой. Почему-то они шли гораздо медленнее, чем мои внутренние.

Ксения Олеговна не особо придавала значение паре. Усевшись за учительским столом и достав телефон, водила пальцем по экрану. Судя по движениям – скролила ленту новостей, тупо уставившись в яркий прямоугольник экрана. О том, чтобы наблюдать за нашими работами и уж тем более давать советы и комментарии, речи и не шло.

Спустя, кажется, целую вечность часы показали два часа пятнадцать минут. Прошло только полчаса. Оставался целый час! Нет. Не час, шестьдесят минут. Даже не шестьдесят минут, всего лишь два раза по полчаса. Одну треть я уже вынесла. Ещё две тоже смогу выдержать. А что, по сути, полчаса? Это ведь дважды по пятнадцать минут, а значит, до конца пары осталось четыре раза по пятнадцать минут.

«Пф. Пятнадцать минут – это всего ничего. Не каждое видео на YouTube столько идёт. Это мелочь».

Уверив себя в том, что пара вот-вот закончится, я с новыми силами принялась мазюкать по бумаге. Почему-то, если так думать, пара кажется не такой длинной. Так и произошло. Всего лишь через четыре раза по пятнадцать минут прозвенел звонок.

Я облегчённо выдохнула. Ксения Олеговна, бросив что-то на прощание и не утруждая себя тем, чтобы даже взглянуть на наши работы, первой покинула аудиторию. Я собралась за ней. Наскоро собрав принадлежности и бросив пару прощальных фраз Паше, выбежала из помещения. Напялила по дороге пальто и поспешила на обратный поезд и уже через полчаса была у кафе.

Над стеклянной дверью висела витиеватая надпись «The Thistle», приглашая посетителей внутрь. Я обогнула вход и свернула в едва приметный проулок позади монолитного здания, в котором и располагалось кафе. Приложила карту к электромагнитному замку. Тот издал приглушенный писк, пропустив меня. Прошла через складские помещения и юркнула в маленькую комнатку, служившую раздевалкой.

Уже отсюда было слышно, что внутри людно. Голоса сливались в непонятный гул: цоканье каблуков посетителей и приглушенные шаги удобной обуви официантов, звон керамических чашек и стеклянных бокалов. Ещё давно, когда только начала здесь работать, этот рев надоедал, теперь он уже не казался таким раздражающим, наоборот, стал привычным.

Я открыла свой немудреный шкафчик, выуживая форму. Скинув лёгкий свитер, напялила поверх майки рабочую рубашку стильного оттенка горького шоколада – цвета, которым было отделано и кафе. Поверх штанов завязала фартук – обязательную часть формы. Поправила волосы, за время пути снова сбившиеся, надела удобные кеды и двинулась в зал.

На входе в уютный зал кафе, наполненный запахом гастрономических изысков, меня встретила стойка кассы. Девушка-кассир кого-то рассчитывала. С легкостью нажав несколько комбинаций клавиш, выбила чек, отдав подоспевшему официанту. Увидя меня, живо обернулась, дружелюбно сверкнув глазами.

– Привет, Сонь. Уже пришла? – она по обыкновению обворожительно улыбнулась.

– Ага. Привет, Лен. Что тут?

– Всё как всегда. Людей много. Там, кстати, изменили стоп-лист на сегодня, иди глянь.

Я протиснулась за стойку. В углу, скрытом от посетителей, висели разного рода бумаги, необходимые напоминания по работе. Поверх отпечатанных дат завозов продуктов висел список от руки. Наскоро пробежала по нему глазами.

– Что, опять клюквенный морс на стопе? Клюква закончилась?

– И не говори. Нужно будет сказать Малику Каримовичу, чтобы заказал больше.

Мысленно зазубрив небольшой стоп-лист, вышла в зал. За большинством столиков уже сидели посетители. Мне всегда ужасно нравилось за ними наблюдать. Благодаря тому, что кафе располагалось в центре, в пешей близости от метро, люд заходил разношерстый. Например, та пара мужчин лет за сорок очевидно зашла по делу. Стол между ними был практически пуст, не считая пары чашек с кофе. А судя по строгим галстукам и выутюженным рубашкам, общались они явно о бизнесе. Около них, изрядно мешая, в креслах развалилась молодёжь. Непринуждённые позы, раскованные жесты, громкие голоса. Сюда они пришли развлечься. По горе еды можно было с точностью сказать – пришли надолго. В центре малоосвещенного тусклыми лампами зала, в креслах мятного оттенка, расположилась группа девушек. Они что-то негромко обсуждали. Но, судя по тому, что телефон одной переходил из рук в руки, вызывая смущенные смешки, дело было в парне. Кроме них пара столов была занята одиночками: девушкой, активно печатающей в ноутбуке, и пожилым господином в старомодном костюме, тщательно жующим ужин и попеременно отрывающимся от еды, чтобы поразглядывать прохожих в окно.

Обведя всех взглядом, я наткнулась на мужчину, призывно смотрящего прямо на меня. Было очевидно, что он ждёт, пока официант обратит на него внимание. Второй официант – Витя, парень чуть младше меня – был занят, принимая заказ на новую порцию еды для подростков, потому я подошла к ждущему.

– Добрый день. Чем я могу Вам помочь?

– Я готов сделать заказ.

– Внимательно Вас слушаю.

– Я буду суп-пюре из шампиньонов и ванильный эклер. А что это за салат такой? – мужчина показал меню, ткнув пальцем в одну из строчек.

– Салат «Гаргантюа». Это тёплый салат. В составе гребешки, креветки, лук-порей, морковь, сельдерей, листья салата и сливочный соус.

– Ой, нет. Давайте тогда салат с курицей терияки.

– Хорошо. Что будете пить?

– М, капучино.

– Хорошо. Тогда Ваш заказ: суп-пюре из шампиньонов, салат с курицей терияки, ванильный эклер и капучино. Что-то ещё?

– Нет, это все.

– Хорошо, ожидайте, пожалуйста, Ваш заказ.

Отойдя от посетителя, направилась к терминалу. Вбила заказ. Терминал пиликнул в подтверждение. Только я справилась с этим, как дверь кафе снова открылась, впуская внутрь очередного гостя. Некогда было стоять без дела. Не успела я заметить, как провалилась в работу. Помочь посетителю, вбить заказ, отнести уже готовый, рассчитать, вытереть стол, проверить сахарницы и солонки. Как всегда, дел слишком много. Присесть было некогда до самого закрытия. К десяти вечера ноги жутко гудели и по ощущениям весили не меньше тонны. Рассчитав последнего посетителя, поскорее скинула уже надоевшую за смену форму и, попрощавшись с Маликом Каримовичем, Леной и остальными коллегами, поскорее двинулась домой.

Привычно влезла в вагон метро. Благо, вечером людей было уже не так много, и можно было позволить себе сесть. К одиннадцати была дома в уютной двушке в спальном районе, которую я снимала уже больше года. Первым делом, провернув ключ в тяжёлой металлической двери и войдя в прихожую, бросила быстрый взгляд на обувную полку: вычурные красные тапочки ещё были здесь. Это могло значить только одно – соседки дома не было. Дара была заядлой посетительницей клубов, поэтому её отсутствие меня нисколько не удивляло.

В комнате все было так же, как и несколько часов назад, когда я в спешке убежала на учёбу: одежда скинута на стул, кровать не заправлена, а стол завален. Здесь было все, что могло пригодиться начинающему архитектору: набор карандашей, кисти, заткнутые в кружку, ноутбук, бумага разных сортов и размеров, учебники, высохшие рапидографы и целая куча других канцелярских принадлежностей.

Я наскоро стянула с себя одежду, бросив ее на стул, с успехом заменявший шкаф, и натянула удобную домашнюю. Увидь меня кто-нибудь сейчас, мог легко принять за человека, живущего на улице. Ничего не могу с этим поделать, но нет для меня ничего лучше старых растянутых спортивных штанов. Свитер выглядел ничем не лучше: вязка уже давно потеряла форму, а на бежевой ткани красовались почти незаметные пятна, оставшиеся после создания бесконечных проектов по макетированию. Я уже, кажется, перепробовала все из подручных средств, но ничего не помогло, так что в какой-то момент на пятна просто забила. Главное – удобный, а остальное не особо важно. Вот заработаю денег, тогда и куплю новый. Сейчас денег нет.

Встряхнувшись, отогнала грустные мысли. Желудок протяжно взвыл, напомнив о том, что кроме наспех съеденного йогурта с утра больше там нет ничего. Пришлось ненадолго прерваться и восполнить энергию, умяв еды, купленной в супермаркете по дороге.

Я посмотрела на время: до подъёма оставалось ещё семь часов. Грустно взглянула на планшет, который предусмотрительно обтянула бумагой. Конечно, можно было хотя бы начать, но толку? Сдать можно только готовый проект. За семь часов я его не успею сделать. Это вне всяких сомнений. Нужно ещё поспать. Все-таки ни пары, ни работу никто не отменял.

«Тут уж ничего не поделать. Но что сделано, то сделано».

Наскоро приняв душ, завалилась на кровать. Ноги все еще гудели, но плавно нахлынувшая усталость заставила об этом забыть. Уже через пару минут я уснула.

______________________________________

Пройдите к Главе 5

Глава 4

Однотонный звонок будильника больно врезался в мозг. Вставать жутко не хотелось – одеяло как назло казалось слишком пленительным. Приняв волевое решение, я в одно мгновение села в кровати, а затем резко встала, отсекая все попытки поспать ещё пять минуточек. Быстрый душ смыл остатки сна, а неизменный йогурт заткнул недовольное бурчание желудка. Накинув одежду и бережно засунув проект в папку, поспешила на выход. К моему удивлению Дары ещё не было. Конечно она зачастую приходила поздно, да и нередко оставалась ночевать у парня, но это было только на выходных. Поэтому то, что пятничным утром ее не было дома, казалось чем-то неестественным.

«Нужно будет ей позвонить, но попозже. Может, она ещё спит? В любом случае, опаздываю».

До метро я уже бежала вприпрыжку. Bon Jovi, разрывающийся в ушах, подгонял.

В подземке было по обыкновению сонливо. Ещё не до конца проснувшийся офисный планктон дремал на ходу. Только двери поезда распахнулись, как я проскочила внутрь и протиснулась с краю. Сидячих мест не было, да и не надеялась – с папкой никому не мешать можно было только забившись подальше.

Заполонив остатки свободного места, люди заняли все пространство, после чего поезд, протяжно скрипнув, потянул нас по бесконечным путям. Останавливаясь на каждой станции, вагоны выплевывали людей порциями, но сразу же вбирали новых. Ближе к центру их становилось все больше, а места, которого и так не было, все меньше.

Какой же это ад – ездить в метро с папкой! Огромная сумка не менее метра шириной мешала всем. Но что поделать? К тому же больше я волновалась о проекте внутри. Одно неловкое движение могло порвать бумагу. Мысленно молясь всем богам, чтобы этого не произошло, я добралась до места. В универе можно было уже выдохнуть.

Не успела найти свою группу, столпившуюся в коридоре третьего этажа, как высокий голос Ирины Николаевны мрачно раздался позади:

– Готовы вешаться?

Будущие архитекторы, обернувшиеся на звук, выразили мрачное согласие. Круги, залегшие под глазами, свидетельствовали о том, что сегодня почти никто не спал – заканчивали работу по традиции в последнюю ночь перед сдачей.

– Что? Пора?

Среди студентов показался и Герман Юрьевич. Он принёс ключ от аудитории и, отворив дверь, пропустил архитекторов внутрь.

– Как обычно, повесьте проекты на стену. Как закончите – выходите. Мы внимательно осмотрим работы и вынесем оценку. И да, описания сдайте стопкой на учительский стол. Результаты будут известны через полчаса.

Студенты потихоньку засеменили в класс. Затем начали доставать свои проекты и закреплять их в специально отведённых местах.

– Воронцова, Вы закончили проект? – голос Германа Юрьевича звучал по обыкновению спокойно, но по залегшей между точенными бровями морщинке было видно, что он интересуется искреннее.

Я понимала, почему он спрашивает. В своей области Герман Юрьевич был настоящим профессионалом, поэтому уже не единожды я обращалась к нему по учёбе. Многие его недолюбливали, считая излишне строгим и безразличным, но мне даже нравилась эта требовательность. Только благодаря ей можно достичь поставленных задач. Наверное, именно поэтому он меня и запомнил. Нет, конечно, я не была его любимчиком, он совсем не такой, чтобы выделять кого-то одного, но на особо старательных всегда обращал внимание. Не могу не сказать, что его интерес к моей работе жутко льстил.

– Да, конечно.

– Это хорошо.

Морщинка на лбу разгладилась, и лицо снова приняло непроницаемое выражение. Профессор перешёл к остальным, помогая развешивать проекты на стену. После того как все были отмечены, а работы размещены, мы высыпали в коридор, ожидая участи. Большинство сразу свалили в столовку: многие не успели позавтракать, а некоторые и поужинать. Я последовала за ними успокаивать разыгравшиеся нервы горячей порцией молочной каши, щедро сдобренной маслом.

Полчаса пролетели незаметно. Когда мы вернулись, аудитория уже была открыта, а на проектах красовались оценки. Я дрожащими руками взяла свою работу. В углу стояла оценка «отлично», заверенная размашистой подписью Германа Юрьевича. Разглядывая чертеж, я не заметила, как профессор вырисовался позади.

– Хорошая работа. Отлично постарались, Воронцова.

– Да, большое спасибо, – это все, что смогла выдавить из себя. От такой высокой похвалы внутри разлилось тепло, и я была готова броситься ему на шею, но вовремя сдержалась. Бессонная ночь не прошла даром.

«Как же приятно, когда твою работу ценят! Вроде, всего пара слов, а так приятно!»

Все оставшиеся пары я практически отсутствовала. В теле царила такая лёгкость, что хотелось танцевать. Настроение было на высоте, и улыбка лезла сама против воли. Но сникла, как только я оказалась на работе.

«Черт, совсем забыла, что вчера отпрашивалась. Так, нужно сделать вид, что мне ещё нехорошо».

Стоило мне настроиться и натянуть страдальческое выражение лица, как из небольшого кабинета показался менеджер и, заприметив, сразу направился ко мне.

– Софья, как вы сегодня?

– Малик Каримович… Я… да уже лучше, спасибо за беспокойство, – поспешила его заверить.

– Вы точно в порядке? Сегодня смену отработаете? – он скептически покосился на мое лицо. В тяжелом взгляде с легкостью читалась усталость, скопившаяся за неделю.

– Да, конечно, не волнуйтесь!

На меня вновь накатил стыд, который упорно пыталась игнорировать.

«Да, некрасиво я, конечно, вчера поступила. Наверняка ему пришлось самому выходить в зал – замену за час не найдешь».

– Тогда не буду задерживать, переодевайся скорее, – вздохнув и бросив на меня красноречивый недовольный взгляд, двинулся в сторону кассы.

Я поскорее последовала совету. Смена оказалась ничем не примечательной: те же вопросы, те же ответы. Помимо ребёнка, на все кафе канючившего мороженое у матери, никаких происшествий не случилось. А потому, отработав, с чистой совестью ушла домой.

Ключ упорно не лез в дверной замок. Поддерживая тяжёлые пакеты с продуктами, купленными в супермаркете по дороге, кое-как открыла дверь. Квартира встретила меня таким родным запахом, который незримо витает в каждой, к которой ты привыкаешь.

Продукты сразу отправились во вместительный холодильник, а я уже была готова пойти в душ, когда моё внимание привлёк странный звук или скорее сопение, раздававшееся из комнаты Дары. Я прислушалась. Не иначе хлюпанье носом, прерываемое противным шнёрканьем и шуршанием бумажных салфеток. Я немного помялась. Не то чтобы мы были подругами, но кто знает, что произошло. Все же стоило хотя бы выслушать. Я осторожно постучалась.

– Дара, ты тут?

«Ну я и идиотка, конечно же, она тут! Нужно было спросить что получше».

Шнёрканье на секунду прекратилось – Дара явно не слышала, как я вошла.

– А, да. Я уже вернулась, – голос откровенно дрожал, хоть она и старалась это скрыть.

– Всё в порядке?

– Всё хорошо.

Продолжения диалога явно не предполагалось. Я снова в нерешительности потопталась около двери.

– Дар, я слышу, что не все в порядке, можно я войду?

Вместо ответа раздались новые всхлипы. Расценив их как согласие, все же вошла. Как я и думала, Дара расклеилась совсем. Она, забравшись на кровать, сидела, закутавшись в одеяло. По всему одеялу были разбросаны использованные платочки. Лицо покраснело и выглядело припухшим: рыдала она явно не первый час.

Я прошла к все хныкающей соседке и, стараясь не вляпаться в платочки, покрывавшие все пространство хлеще минного поля, села неподалёку.

– Расскажи мне, что случилось.

Дара только недоверчиво мотнула головой.

– Ну слушай, если не помогу, то хоть послушаю. Можешь присесть мне на уши даже на всю ночь, – подбадривающе заглянула ей в глаза.

Она едва улыбнулась, слегка приподняв уголки губ. Мягко, но все же болезненно:

– Это все Савва.

«Ну, конечно же, Савва. Что ещё могло случиться?»

Хоть с Саввой я не была лично знакома, знала о нем побольше, чем о некоторых своих друзьях. И не сказать, что я такая любопытная. Нет, просто сложно не знать о человеке, о котором болтает твоя соседка почти каждый день. Я знала, когда у него день рождения, какую еду предпочитает и как ненавидит лук. Помнила, что недавно осуществил мечту и купил байк. Как его мать чуть ли не подтирает ему сопли и жалуется, когда он проводит с Дарой слишком много времени. Я слышала его любимые песни и видела, кажется, сотни его фотографий. Ах, эти прелести любви. Но также я была в курсе их постоянных размолвок. Уже даже не помню, сколько раз они расставались и слёзно мирились. После пятого я уже сбилась со счета. Вместе их держали только чувства. Все же остальное игнорировалось, списываясь на страсть или глупость.

Стараясь сдержаться и не издать страдальческий вздох, все же спросила:

– Так что у вас произошло?

Дара всхлипнула громче, но все же выдавила:

– Он меня ударил! Представляешь?

Я мгновенно напряглась. Раньше такого не было. Ссоры ссорами, но насилие – это уже другое.

Я обеспокоенно уточнила:

– Ударил? Как это произошло? Покажи. Где-то болит?

– Нет, я, наверное, не так выразилась. Не совсем ударил, толкнул. Сильно. Я налетела на шкаф.

У меня вырвался вздох облегчения. Конечно, это было не сильно лучше, но хорошо, что обошлось хотя бы без кулаков.

– Болит? Сильно приложилась?

– Болит… – Дара протяжно высморкалась.

– Как это произошло? —выждав паузу, я все же решила уточнить.

– Вчера мы собирались после работы встретиться у него и пойти в кафе, да и вообще выбраться куда-то. Я пошла к нему, а он выходит такой в непонятках. Оказывается – забыл. Представь? Мы всю неделю не виделись, договаривались увидеться в четверг, а он забыл. Все так быстро случилось. Я так расстроилась. Пошла к Вике, просидела у нее до утра. Ей на работу надо было, а я отпросилась. В таком виде не пойдешь. А, Вика – это моя подруга, может я уже о ней говорила.

Выслушав сбивчивую исповедь, то и дело прерываемую шнёрканьем, все же попыталась сгладить удар:

– Ну, знаешь, как это бывает. Заработался, вылетело из головы.

– Ладно бы только это. Он с друзьями уже договорился в бар пойти, а я, получается, зря ехала. Да и ладно с этим! Мы с ним ещё во вторник договорились! А он сегодня решил с друзьями пойти, а я – гуляй. Зря через полгорода к нему ехала.

– А потом?

– А потом! Я ему говорю, что раз мы с ним раньше договорились, то он со мной должен пойти, а с друзьями и завтра может. А он разозлился, сказал, что ему уже надоело от меня упрёки слушать. Да и вообще, все равно на выходных встретимся. Какая разница? И раз он сказал, что с друзьями пойдёт, то с друзьями и пойдёт, ведь это считай он пообещал, а какой мужик обещания не выполняет? А мне он что, не пообещал? Так ему и сказала. А потом как толкнул меня. А я… А я даже никогда против не была его друзей! Понимаешь? Ну хочет с друзьями развлекаться – пожалуйста! Я и не запрещала никогда! Но раз мы договорились, и я уже приехала…

Дара вновь в голос разрыдалась. Я неуютно поерзала рядом, не зная, как себя вести, но потом все же приобняла её за плечи. Ещё какое-то время провела рядом, успокаивая начавшуюся истерику. Когда она поутихла, я хотела было сказать что-то ещё, но побоялась, что снова расстрою девушку. Дара продолжила разговор сама.

– Нет, это точно конец.

– Расстаетесь?

– Да, и на этот раз окончательно.

Я крайне в этом сомневалась, но все же поддержала, кивнув. В их отношения с Саввой я не лезла никогда, хоть и не разделяла оптимизма по поводу существования этих самых отношений. В глубине души все же надеялась, что когда-нибудь они все же прекратятся и я не буду свидетельницей этой уже приевшейся санта-барбары. Но сейчас я была серьёзна и искренне надеялась, что это конец, не столько потому что мне это надоело, сколько потому что он посмел поднять на неё руку. Конечно толкнул – не ударил, но это уже заставляет задуматься. Насилие я ненавидела всем нутром. Ещё с детства это была для меня больная тема.

– Хорошо. Значит, с Саввой покончено.

– Да… – Дара неуверенно шмыгнула.

– Так, послушай. Знаю, что расставаться – это всегда непросто. Но толкнуть… Ты права, это уже переходит грань. Такое прощать нельзя. Слышишь? Ты делаешь все правильно! Да, сначала все будет сложно, но потом отпустит. Не переживай! Хорошо?

Дара благодарно улыбнулась, на этот раз более уверенно.

– И вообще, негоже сидеть дома и хандрить. Нужно поднять настроение, развеяться! Как насчёт того, чтобы завтра пойти погулять? Вроде на выходные, говорили, потеплеет. Вот! Нужно использовать этот шанс!

– Ну, не знаю, – девушка сконфуженно замялась. Только сейчас она поняла, что плакалась своей знакомой и даже не подруге. Уж о том, чтобы идти куда-то вместе… Это казалось немного чересчур.

– Да брось, будет весело! Соглашайся!

Дара решительно сдвинул аккуратные брови, вытерла руками остатки слез и убрала густые волосы, упавшие на лицо.

– А знаешь, ты права! Давай пойдём развеемся.

С этими словами она резко поднялась, выпутавшись из импровизированного кокона. Я, сидевшая неподалёку, от такого резкого движения отпрыгнула, чуть не свалившись с кровати.

– Ещё я буду по нему убиваться! Ага, щас! И вообще, давай закажем еды. Это всегда поднимает настроение.

Я лишь успевала судорожно кивать в ответ на такую быструю смену настроения. Пока пыталась сообразить, что от меня требуется, Дара резво собрала платочки, отправив их в мусорную корзину.

– Так, нужно привести себя в порядок. Чур, я в ванную.

– Э, да, конечно.

– Сонь, можешь пока заказать пиццы, пожалуйста. Я оплачу.

– Пиццы?

– Да. Или, может, ты не хочешь?

– Да нет, хочу. А какую заказать?

– Я буду пепперони. Себе можешь выбрать в любую.

Я замешкалась, не поспевая за воспрявшей духом соседкой. Хотела было уточнить детали, но она уже скрылась в ванной, оставив меня наедине с телефоном.

«Ну что же. Пицца так пицца. Посмотрим. Домашняя, грибное ассорти, гавайская… Точно нет! О, фирменная. Выглядит неплохо. Возьму её».

Я потянулась к кнопке с изображением корзины, но не успела нажать, потому как мой телефон завибрировал, едва не выпав из рук. На экране высветилось знакомое имя.

– Да, Паш, что такое?

– Уж и позвонить нельзя, – голос звучал наигранно и в то же время, по обыкновению, шутливо.

– Можно, конечно. Ты поболтать?

– Можем и поболтать, но я звоню тебе по делу.

– Какому-такому?

– Да вот, произошло невероятное несчастье! Друг хотел сходить в кино с девушкой, но что-то не срослось. Билеты пропадают. Вот я и подумал: давай махнём в кино?

– Кино? На что?

– «Доктор Мистик». Я глянул отзывы. Вроде неплохие.

– Тогда иду! – я согласилась почти без раздумий.

– Давай встретимся у выхода из метро «Станция имени Гоголя» через час?

– Ой, сейчас?

– А что, у тебя какие-то планы?

– Не то чтобы. Но знакомая с парнем рассталась, думала сходить с ней погулять или типа того.

– Значит, не идёшь?

– Даже не знаю. Ей вроде уже лучше. Дай подумать.

«Конечно я ей предложила сама, да и она была так расстроена. Вряд ли ей стало лучше. Опять будет завтра сидеть грустить. Нужно бы подбодрить. Хотя, с другой стороны, мы с ней даже и не подруги, так, соседки. Я же не обязана с ней сидеть? У нее есть, с кем развеяться. И я хотела посмотреть этот фильм. Да и с Пашей наверняка будет веселее. Что же мне выбрать?»

______________________________________

Что мне следует сделать?

Вариант А: Пойти с Дарой

Вариант Б: Пойти с Пашей

Если Вы, читатель, выбрали вариант А, то перейдите к Главе 6.

Если Вы, читатель, выбрали вариант Б, то перейдите к Главе 10.

Глава 5

Однотонный звонок будильника больно врезался в мозг. Вставать жутко не хотелось – одеяло как назло казалось слишком пленительным. Приняв волевое решение, я в одно мгновение села в кровати, а затем резко встала, отсекая все попытки поспать ещё пять минуточек. Быстрый душ смыл остатки сна, а неизменный йогурт заткнул недовольное бурчание желудка. Накинув одежду и, подхватив портфель, поспешила на выход. К моему удивлению Дары ещё не было. Конечно она зачастую приходила поздно, да и нередко оставалась ночевать у парня, но это было только на выходных. Поэтому то, что пятничным утром ее не было дома, казалось чем-то неестественным.

«Нужно будет ей позвонить, но попозже. Может, она ещё спит? В любом случае, опаздываю».

До метро я уже бежала вприпрыжку. Bon Jovi, разрывающийся в ушах, подгонял.

В подземке было по обыкновению сонливо. Ещё не до конца проснувшийся офисный планктон дремал на ходу. Только двери поезда распахнулись, как я проскочила внутрь и протиснулась с краю. Сидячих мест не было, да и не надеялась.

Заполонив остатки свободного места, люди заняли все пространство, после чего поезд, протяжно скрипнув, потянул нас по бесконечным путям. Останавливаясь на каждой станции, вагоны выплевывали людей порциями, но сразу же вбирали новых. Ближе к центру их становилось все больше, а места, которого и так не было, все меньше.

Некоторые, явно решившие вздремнуть стоя, так и норовили пройтись по ногам, а порой и того хуже – завалиться всем весом, вжавшись в спину. Как обычно, находились и те, кто забыл о водных процедурах, выдыхая на всю округу запах подгнивших зубов. Но большинство просто игнорировали существование остальных, залипнув в очередной флэш-игре или совершая ежедневный ритуал проверки социальных сетей. В универе можно было уже выдохнуть.

Не успела найти свою группу, столпившуюся в коридоре третьего этажа, как высокий голос Ирины Николаевны мрачно раздался позади:

– Готовы вешаться?

Будущие архитекторы, обернувшиеся на звук, выразили мрачное согласие. Круги, залегшие под глазами, свидетельствовали о том, что сегодня почти никто не спал – заканчивали работу по традиции в последнюю ночь перед сдачей.

– Что? Пора?

Среди студентов показался и Герман Юрьевич. Он принёс ключ от аудитории и, отворив дверь, пропустил архитекторов внутрь.

– Как обычно, повесьте проекты на стену. Как закончите – выходите. Мы внимательно осмотрим работы и вынесем оценку. И да, описания сдайте стопкой на учительский стол. Результаты будут известны через полчаса.

Студенты потихоньку засеменили в класс. Затем начали доставать свои проекты и закреплять их в специально отведённых местах.

– Воронцова, Вы закончили проект? – голос Германа Юрьевича звучал по обыкновению спокойно, но по залегшей между точенными бровями морщинке было видно, что он интересуется искреннее.

Я понимала, почему он спрашивает. В своей области Герман Юрьевич был настоящим профессионалом, поэтому уже не единожды я обращалась к нему по учёбе. Многие его недолюбливали, считая излишне строгим и безразличным, но мне даже нравилась эта требовательность. Только благодаря ей можно достичь поставленных задач. Наверное, именно поэтому он меня и запомнил. Нет, конечно, я не была его любимчиком, он совсем не такой, чтобы выделять кого-то одного, но на особо старательных всегда обращал внимание. Не могу не сказать, что его интерес к моей работе жутко льстил. Во многом именно поэтому сейчас я чувствовала себя ужасно, словно не оправдала его доверия, предала.

– Нет… – выдавить что-то ещё язык не поворачивался. Казалось, чтобы ни сказала, – это звучало бы как оправдание.

Аккуратная чёрная бровь удивлённо приподнялась, а в и без того холодных глазах засквозил лёд. Больше лицо не выразило ничего. Но я знала: в этих серых глазах было разочарование. Это было хуже любого приговора.

Не утруждая себя дальнейшими расспросами, он перешёл к остальным, помогая развешивать проекты на стену. После того как все были отмечены, а работы размещены, мы высыпали в коридор, ожидая участи. Большинство сразу свалили в столовку: многие не успели позавтракать, а некоторые и поужинать. Я последовала за ними топить горе в горячей порции молочной каши, щедро сдобренной маслом.

Полчаса пролетели незаметно. Когда мы вернулись, аудитория уже была открыта, а на проектах красовались оценки. Я подошла к готовым работам. Рассматривая их, не заметив, как профессор вырисовался позади.

– Воронцова, раз вы без проекта – неуд. Вам будет дана возможность достать его позже. Постарайтесь сделать это до зачетной недели.

– Да, хорошо…

Внутри все упало. Нет, даже не так. Рухнуло. Хорошо, что мне дали время и не отчислили – тут, конечно, себя накрутила. Но я так хотела выложиться по полной, доказать, что чего-то стою. Даже такой, казалось бы, мелкий проступок не выглядел мелким. Для меня это был настоящий провал. Даже больше, чем Германа Юрьевича, я разочаровала саму себя.

«Н-да, и ещё хотела стать крутым архитектором, а сама даже проект не могу сдать вовремя!»

Все оставшиеся пары я практически отсутствовала. Острое чувство вины перед самой собой ело изнутри. Было совсем не до пар. Именно сейчас хотелось уйти домой, чтобы как можно быстрее сесть за проект, все исправить. Но и эти пары пропускать было нельзя. Задвинув самобичевание подальше, постаралась сосредоточиться на лекциях. Легче мне стало, только после того как я оказалась в привычном кафе – уже родном месте работы.

«Хотя бы здесь нужно выложиться по полной».

Стоило мне настроиться, как и небольшого кабинета показался менеджер, и, заприметив, сразу направился ко мне.

– Софья, вы, как обычно, рано, – на его ухоженном лице засияла неотразимая улыбка, которой он по обыкновению одаривал окружающих.

– Малик Каримович, ну не могу же я опаздывать, – я шутливо ухмыльнулась.

– В этом все вы. Такие ответственные работники нам нужны, – продолжил Малик Каримович все так же дружелюбно.

– Вы меня переоцениваете! – понимала, что он говорит в общем, но к щекам все равно прилила краска, от чего я, смешавшись, отмахнулась, надеясь поскорее уйти от смущающей темы.

– Ну уж нет – в людях я хорошо разбираюсь, – в темных, почти черных, глазах начальника мелькнули лукавые искорки, выдавая приподнятое настроение. Он растянул губы в ослепительной улыбке и, больше не задерживаясь, прошёл мимо, направившись к стойке кассы.

«Приятно, когда тебя ценят! Вроде всего пара слов, а так приятно!»

Его похвала подействовала. Не известно откуда появились новые силы, и я поспешила переодеться. Смена оказалась ничем не примечательной: те же вопросы, те же ответы. Помимо ребёнка, на все кафе канючившего мороженое у матери, никаких происшествий не случилось. А потому, отработав, с чистой совестью ушла домой.

Ключ упорно не лез в дверной замок. Поддерживая тяжёлые пакеты с продуктами, купленными в супермаркете по дороге, кое-как открыла дверь. Квартира встретила меня таким родным запахом, который незримо витает в каждой, к которой ты привыкаешь.

Продукты сразу отправились во вместительный холодильник, а я уже была готова пойти в душ, когда моё внимание привлёк странный звук или скорее сопение, раздававшееся из комнаты Дары. Я прислушалась. Не иначе хлюпанье носом, прерываемое противным шнёрканьем и шуршанием бумажных салфеток. Я немного помялась. Не то чтобы мы были подругами, но кто знает, что произошло. Все же стоило хотя бы выслушать. Я осторожно постучалась.

– Дара, ты тут?

«Ну я и идиотка, конечно же, она тут! Нужно было спросить что получше».

Шнёрканье на секунду прекратилось – Дара явно не слышала, как я вошла.

– А, да. Я уже вернулась, – голос откровенно дрожал, хоть она и старалась это скрыть.

– Всё в порядке?

– Всё хорошо.

Продолжения диалога явно не предполагалось. Я снова в нерешительности потопталась около двери.

– Дар, я слышу, что не все в порядке, можно я войду?

Вместо ответа раздались новые всхлипы. Расценив их как согласие, все же вошла. Как я и думала, Дара расклеилась совсем. Она, забравшись на кровать, сидела, закутавшись в одеяло. По всему одеялу были разбросаны использованные платочки. Лицо покраснело и выглядело припухшим: рыдала она явно не первый час.

Я прошла к все хныкающей соседке и, стараясь не вляпаться в платочки, покрывавшие все пространство хлеще минного поля, села неподалёку.

– Расскажи мне, что случилось.

Дара только недоверчиво мотнула головой.

– Ну слушай, если не помогу, то хоть послушаю. Можешь присесть мне на уши даже на всю ночь, – подбадривающе заглянула ей в глаза.

Она едва улыбнулась, слегка приподняв уголки губ. Мягко, но все же болезненно:

– Это все Савва.

«Ну, конечно же, Савва. Что ещё могло случиться?»

Хоть с Саввой я не была лично знакома, знала о нем побольше, чем о некоторых своих друзьях. И не сказать, что я такая любопытная. Нет, просто сложно не знать о человеке, о котором болтает твоя соседка почти каждый день. Я знала, когда у него день рождения, какую еду предпочитает и как ненавидит лук. Помнила, что недавно осуществил мечту и купил байк. Как его мать чуть ли не подтирает ему сопли и жалуется, когда он проводит с Дарой слишком много времени. Я слышала его любимые песни и видела, кажется, сотни его фотографий. Ах, эти прелести любви. Но также я была в курсе их постоянных размолвок. Уже даже не помню, сколько раз они расставались и слёзно мирились. После пятого я уже сбилась со счета. Вместе их держали только чувства. Все же остальное игнорировалось, списываясь на страсть или глупость.

Стараясь сдержаться и не издать страдальческий вздох, все же спросила:

– Так что у вас произошло?

Дара всхлипнула громче, но все же выдавила:

– Он меня ударил! Представляешь?

Я мгновенно напряглась. Раньше такого не было. Ссоры ссорами, но насилие – это уже другое.

Я обеспокоенно уточнила:

– Ударил? Как это произошло? Покажи. Где-то болит?

– Нет, я, наверное, не так выразилась. Не совсем ударил, толкнул. Сильно. Я налетела на шкаф.

У меня вырвался вздох облегчения. Конечно, это было не сильно лучше, но хорошо, что обошлось хотя бы без кулаков.

– Болит? Сильно приложилась?

– Болит… – Дара протяжно высморкалась.

– Как это произошло? —выждав паузу, я все же решила уточнить.

– Вчера мы собирались после работы встретиться у него и пойти в кафе, да и вообще выбраться куда-то. Я пошла к нему, а он выходит такой в непонятках. Оказывается – забыл. Представь? Мы всю неделю не виделись, договаривались увидеться в четверг, а он забыл. Все так быстро случилось. Я так расстроилась. Пошла к Вике, просидела у нее до утра. Ей на работу надо было, а я отпросилась. В таком виде не пойдешь. А, Вика – это моя подруга, может я уже о ней говорила.

Выслушав сбивчивую исповедь, то и дело прерываемую шнёрканьем, все же попыталась сгладить удар:

– Ну, знаешь, как это бывает. Заработался, вылетело из головы.

– Ладно бы только это. Он с друзьями уже договорился в бар пойти, а я, получается, зря ехала. Да и ладно с этим! Мы с ним ещё во вторник договорились! А он сегодня решил с друзьями пойти, а я – гуляй. Зря через полгорода к нему ехала.

– А потом?

– А потом! Я ему говорю, что раз мы с ним раньше договорились, то он со мной должен пойти, а с друзьями и завтра может. А он разозлился, сказал, что ему уже надоело от меня упрёки слушать. Да и вообще, все равно на выходных встретимся. Какая разница? И раз он сказал, что с друзьями пойдёт, то с друзьями и пойдёт, ведь это считай он пообещал, а какой мужик обещания не выполняет? А мне он что, не пообещал? Так ему и сказала. А потом как толкнул меня. А я… А я даже никогда против не была его друзей! Понимаешь? Ну хочет с друзьями развлекаться – пожалуйста! Я и не запрещала никогда! Но раз мы договорились, и я уже приехала…

Дара вновь в голос разрыдалась. Я неуютно поерзала рядом, не зная, как себя вести, но потом все же приобняла её за плечи. Ещё какое-то время провела рядом, успокаивая начавшуюся истерику. Когда она поутихла, я хотела было сказать что-то ещё, но побоялась, что снова расстрою девушку. Дара продолжила разговор сама.

– Нет, это точно конец.

– Расстаетесь?

– Да, и на этот раз окончательно.

Я крайне в этом сомневалась, но все же поддержала, кивнув. В их отношения с Саввой я не лезла никогда, хоть и не разделяла оптимизма по поводу существования этих самых отношений. В глубине души все же надеялась, что когда-нибудь они все же прекратятся и я не буду свидетельницей этой уже приевшейся санта-барбары. Но сейчас я была серьёзна и искренне надеялась, что это конец, не столько потому что мне это надоело, сколько потому что он посмел поднять на неё руку. Конечно толкнул – не ударил, но это уже заставляет задуматься. Насилие я ненавидела всем нутром. Ещё с детства это была для меня больная тема.

– Хорошо. Значит, с Саввой покончено.

– Да… – Дара неуверенно шмыгнула.

– Так, послушай. Знаю, что расставаться – это всегда непросто. Но толкнуть… Ты права, это уже переходит грань. Такое прощать нельзя. Слышишь? Ты делаешь все правильно! Да, сначала все будет сложно, но потом отпустит. Не переживай! Хорошо?

Дара благодарно улыбнулась, на этот раз более уверенно.

– И вообще, негоже сидеть дома и хандрить. Нужно поднять настроение, развеяться! Как насчёт того, чтобы завтра пойти погулять? Вроде на выходные, говорили, потеплеет. Вот! Нужно использовать этот шанс!

– Ну, не знаю, – девушка сконфуженно замялась. Только сейчас она поняла, что плакалась своей знакомой и даже не подруге. Уж о том, чтобы идти куда-то вместе… Это казалось немного чересчур.

– Да брось, будет весело! Соглашайся!

Дара решительно сдвинул аккуратные брови, вытерла руками остатки слез и убрала густые волосы, упавшие на лицо.

– А знаешь, ты права! Давай пойдём развеемся.

С этими словами она резко поднялась, выпутавшись из импровизированного кокона. Я, сидевшая неподалёку, от такого резкого движения отпрыгнула, чуть не свалившись с кровати.

– Ещё я буду по нему убиваться! Ага, щас! И вообще, давай закажем еды. Это всегда поднимает настроение.

Я лишь успевала судорожно кивать в ответ на такую быструю смену настроения. Пока пыталась сообразить, что от меня требуется, Дара резво собрала платочки, отправив их в мусорную корзину.

– Так, нужно привести себя в порядок. Чур, я в ванную.

– Э, да, конечно.

– Сонь, можешь пока заказать пиццы, пожалуйста. Я оплачу.

– Пиццы?

– Да. Или, может, ты не хочешь?

– Да нет, хочу. А какую заказать?

– Я буду пепперони. Себе можешь выбрать в любую.

Я замешкалась, не поспевая за воспрявшей духом соседкой. Хотела было уточнить детали, но она уже скрылась в ванной, оставив меня наедине с телефоном.

«Ну что же. Пицца так пицца. Посмотрим. Домашняя, грибное ассорти, гавайская… Точно нет! О, фирменная. Выглядит неплохо. Возьму её».

Я потянулась к кнопке с изображением корзины, но не успела нажать, потому как мой телефон завибрировал, едва не выпав из рук. На экране высветилось знакомое имя.

– Да, Паш, что такое?

– Уж и позвонить нельзя, – голос звучал наигранно и в то же время, по обыкновению, шутливо.

– Можно, конечно. Ты поболтать?

– Можем и поболтать, но я звоню тебе по делу.

– Какому-такому?

– Да вот, произошло невероятное несчастье! Друг хотел сходить в кино с девушкой, но что-то не срослось. Билеты пропадают. Вот я и подумал: давай махнём в кино?

– Кино? На что?

– «Доктор Мистик». Я глянул отзывы. Вроде неплохие.

– Тогда иду! – я согласилась почти без раздумий.

– Давай встретимся у выхода из метро «Станция имени Гоголя» через час?

– Ой, сейчас?

– А что, у тебя какие-то планы?

– Не то чтобы. Но знакомая с парнем рассталась, думала сходить с ней погулять или типа того.

– Значит, не идёшь?

– Даже не знаю. Ей вроде уже лучше. Дай подумать.

«Конечно я ей предложила сама, да и она была так расстроена. Вряд ли ей стало лучше. Опять будет завтра сидеть грустить. Нужно бы подбодрить. Хотя, с другой стороны, мы с ней даже и не подруги, так, соседки. Я же не обязана с ней сидеть? У нее есть, с кем развеяться. И я хотела посмотреть этот фильм. Да и с Пашей наверняка будет веселее. Что же мне выбрать?»

______________________________________

Что мне следует сделать?

Вариант А: Пойти с Дарой

Вариант Б: Пойти с Пашей

Если Вы, читатель, выбрали вариант А, то перейдите к Главе 7.

Если Вы, читатель, выбрали вариант Б, то перейдите к Главе 11.

Глава 6

В голове всплыл красочный постер фильма, с которого призывно смотрели известные голливудские актеры, обещая несколько часов изумительного экшена и драматических сцен. Я уже была готова сказать безоговорочное «да», когда в мечты вмешалась совесть.

– Всё-таки не могу. Прости, Паша. Я уже обещала соседке. Её парень бросил, она слишком расстроена, чтобы сейчас её бросила ещё и я.

На другом конце трубки замолчали. На секунду мне показалось, что разговор прервался, но в следующее мгновение из динамика все же донесся голос Паши. Я удивлённо застыла: привычно весёлый, теперь он звучал до ужаса расстроенно. Это было так на него не похоже! Воображение начало рисовать картины, но и оно было бессильно нарисовать грустного Пашу: для меня он всегда был примером оптимизма. Представить его без широкой улыбки, заражавшей всех вокруг, просто немыслимо. Однако голос был красноречивее. Мне стало не по себе. Было очевидно, что мой отказ его задел.

– Прости, мы можем встретиться в другой день, если хочешь, – я попыталась смягчить удар настолько, насколько было возможно.

– Да нет, все в порядке. Не бери в голову.

Голос Паши был все ещё расстроенный, но он явно дал понять, что в утешениях не нуждается. Почему-то я почувствовала себя неловко и поэтому постаралась быстрее завершить разговор. Не помню точно, что сказала, но это возымело эффект, и мы распрощались.

Передо мной все ещё была пустая корзина пиццерии. Добавив наконец пепперони и фирменную пиццу, нажала «оформить заказ».

Лекарство приехало быстро. Меньше чем через час курьер, одетый в фирменные цвета, доставил пиццу, и небольшое помещение двухкомнатной квартиры наполнилось приятным ароматом. Желудок мгновенно отреагировал и разразился голодной трелью. Не теряя времени, мы сели за импровизированный стол прямо на полу, сгрузив на него покрывало и старый, уже потертый, плед. Набив животы ещё горячей пиццей, мы решили закончить вечер просмотром фильма. Выбор пал на одну из этих глупых голливудских комедий, пригодных только для компаний. Сюжет был на удивление простым даже для третьесортного фильма. И его не спасала игра главной звезды, по совместительству одного из самых горячих мужчин Голливуда, которого неизменно, и вполне заслуженно, включают в различные топы сексуальных актеров. Досматривать комедию не хотелось, но мне и не пришлось: уже на середине фильма Дара засопела. Я аккуратно выключила плеер и последовала её примеру. Уже слишком поздно.

В субботу можно было наконец отоспаться вдоволь. Никаких тебе завываний будильника.

Утро встретило меня обеденным солнцем, призывно поблескивающим в окно. Дара ещё спала. Я успела позавтракать и принять душ, но она все не просыпалась. Я решила ее не будить и дать отдохнуть, – Даре это было необходимо. А мне это было даже на руку: в понедельник меня ждала ещё одна контрольная. Оставались всего два дня, которые хотелось потратить на подготовку. Если честно, вчера говорила совсем не подумав, поддавшись эмоциям. На сегодня в планах у меня была только подготовка к контрольной и ничего больше, а не походы невесть куда и не прогулки, хотя этого очень даже хотелось. Всё-таки не стоило забивать на учёбу, но сейчас уже поздно сожалеть. Нужно постараться, по крайней мере, с толком использовать оставшееся время.

Я села за методичку, составленную Вуршенко Брониславом Викторовичем, кем бы он ни был. Некачественно распечатанный текст по началу раздражал, но спустя время я перестала обращать на это внимание и сосредоточилась на написанном. Свежая голова неплохо воспринимала информацию. Из сосредоточенности меня вывел звук работающего душа: Дара наконец-таки встала. Скоро шум прекратился, и соседка лично заглянула ко мне.

– Ну что? Уже готова?

Сегодня она выглядела намного лучше. Глаза ещё красные, но лицо уже не такое опухшее. Целительная сила хорошего десятичасового сна.

– Мы куда-то идем?

– Конечно! Выходные же! Как насчёт торгового центра?

– Ну, не знаю…

– Пойдём-пойдём! Заодно поблагодарю тебя. Точно! – она задорно тряхнула головой, от чего длинные волосы, ещё влажные после душа, выпали из импровизированной гульки, распластавшись на плечах. – Куплю тебе свитер вместо того, бежевого.

– Ну что ты, не стоит, – я протестующие выставила руки вперёд.

– Ещё как стоит! Собирайся. Я скоро тоже буду готова.

Я ничего не успела ответить, как её голова исчезла в дверном проёме так же быстро, как появилась.

Торговый центр встретил нас волной посетителей. В выходные здесь было особенно многолюдно. Дара, почувствовав себя в родной стихие, взяла меня под руку и потащила вперёд. В торговых центрах я была уже довольно давно: одежду дешевле всего покупать в секонде, а на фильмы у меня редко появлялись деньги. Но, судя по тому, как легко Дара сновала между бесконечными витринами, она не только бывала здесь часто, но и хорошо разбирались во всевозможных брендах, о которых я порой даже не слышала.

Поняв свое превосходство, Дара наставнически рассказывала о брендах, преимуществах тех или иных магазинов, не забывая тащить меня вперёд. У особо неплохих, по её мнению, мы останавливались, и неизменно заходили внутрь. Сначала я чувствовала себя ни к месту, но вскоре успокоилась, положившись на волю соседки. Дара была настоящим ледоколом, ведшим меня в этот дивный новый мир моды и стиля. И расслабившись, я начала даже получать удовольствие.

Никогда бы ни подумала, что в торговых центрах можно приобрести столько разных вещей. Здесь были и бесконечные магазины с одеждой и обувью, стенды со всевозможными аксессуарами, начиная шляпами и заканчивая бижутерией, книжные, детские товары и просто невероятная куча всякой мелочи, призванная вытянуть деньги любыми способами. От ядовитых красок постеров и рекламных плакатов, развешенных везде, где только возможно, рябило в глазах, но Дара этого даже не замечала, ловко ориентируясь. Нет, я конечно знала обо всем этом многообразии, но когда нет денег и свободного времени не для разглядывний витрин, которые так и кричат, что платочек или какая-то побрякушка здесь стоит как чья-то месячная зарплата.

Сделав несколько кругов, наконец обзавелась свитером. Таким же бежевым и невзрачным, как и предыдущий. Дара настаивал на том, чтобы купить что-то более яркое, но я была непреклонна: минималистичность любила и в одежде, так что ей пришлось сдаться. К слову, она тоже не теряла зря времени и успела прикупить себе новые джинсы и нижнее белье, слишком откровенное, на мой взгляд, но идеально подходящее под её неукротимый нрав и стройную фигуру, появившуюся благодаря увлечению фитнесом и танцами. Часа через два мы, уже толком вымотавшись, развалились в фудкорте и жадно набросились на еду. После отменой лапши вок, съеденной молча, наконец расположились в зоне отдыха, чтобы спокойно перевести дух подальше от шума субботней толпы.

– Фух. Вот это я вымоталась! – если бы Дара этого не сказала, я бы вряд ли догадалась. Несмотря на усталость, она все ещё выглядела бодро. Сказывался её активный образ жизни. Я, в свою очередь, была выжата как лимон. Зеркальца при мне не было, но я была уверена, что выгляжу соответствующие.

– Жалко, конечно. Я думала пойти ещё в клуб.

Я в ужасе вперила в неё взгляд. Такого я не переживу!

– Ну ладно, как-нибудь в следующий раз.

Я непроизвольно выдохнула. Ещё какое-то время переводила дух. Пора было уже домой, но сил не осталось. Пока пыталась прийти в себя, Дара, сидящая рядом, полезла в телефон, и чем дольше она в нем сидела, тем её лицо становилось грустнее. Мой оклик она услышала не сразу.

– А, что?

– Что-то случилось?

– Нет, ничего, – непроизвольно Дара поджала губу.

– Савва, да? – предположила я.

По расширившимся от удивления глазам было ясно – попала в точку. Глупо было надеяться, что она забудет за вечер человека, с которым провела последние три года.

– Я тут все думала… О Савве.

Этому я нисколечко не удивилась.

– Пришла к какому-то выводу? – я решила не давить.

– Всё-таки нам нужно расстаться. Я уже, честно говоря, устала… Хочется чего-то нормального, стабильного. Понимаешь?

– Да. Слушай, это, конечно, не моё дело, но если тебя это так тяготит, то зачем продолжать? Я не говорю тебе – расстанься с ним. Это только твоё решение. Но порой, если что-то не работает, это нужно выбросить, а не пытаться починить. Отношений это тоже касается.

– Говоришь прямо как я сама себе, – Дара грустно хмыкнула. – Я понимаю, что ты имеешь в ввиду, и я с тобой полностью согласна. Просто это немного сложнее.

– Знаю, но если хочешь, помогу. Если нужно развеяться, ну, знаешь…

Дара подняла на меня взгляд. В темно-карих глазах все еще таилась печаль, но было в них что-то еще.

– Спасибо. Знаешь, для меня это много значит. Я… уже рассказала про расставание кое-каким моим подругам, но они только отмахнулись. Спасибо, правда…

Её голос дрогнул, и я боялась, что она снова начнёт плакать, но она взяла себя в руки, успокоилась. Потом снова полезла в телефон и, беззвучно нажав несколько раз на монитор, повернула его ко мне. На багряном фоне высветился номер Саввы с вычурным смайликом тигра по соседству. Дара снова взяла в руки телефон и снова что-то нажала, а затем показала опять. Вместо номера всплыла красноречивая табличка «Абонент удалён».

– Вот так. Это, конечно, мелочь, но пусть она будет моим началом.

Я невольно расплылась в улыбке – была искреннее рада за неё. Кто знает, было ли это правильным решением, но в глубине души я желала ей только счастья.

– Так! Ну что, ты уже передохнула? Тогда домой.

Взяв охапки пакетов, мы зашагали к метро. Добрались нескоро. Ввалившись в квартиру, я поплелась к кровати. Было только около шести вечера, но по ощущениям – далеко за полночь.

«Это какой-то кошмар! На работе так не уставала, как после шопинга. И как девушки это делают?»

Факт, что я одна из этих девушек, в тот момент мне казался абсолютно невозможным! Ещё сильнее развалилась на кровати, но наслаждение от её мягких объятий оказалось недолгим, – вспомнила о контрольной.

«Черт, я же ещё почти ничего не выучила».

Я протяжно вздохнула. Моим страданиям сейчас бы позавидовал даже Вертер. Тело было абсолютно неповоротливым, словно и не моим. Казалось, что я состою не из плоти и крови, а минимум из пары сотен килограммов ваты. Усилием воли подала сигнал встать, но мозг отказывался передавать его мышцам. Ни одна не сократилась.

Ещё немного повоевав с собственным телом и одержав победу, наконец поднялась и сразу же села за стол, чтобы не возникло соблазна лечь обратно. Толстая методичка укоризненно уставилась на меня своей жёлтой выцветшей обложкой – отпечаток многих лет. Я открыла на той же главе, где и остановилась, и снова погрузилась в мир контрфорсов и донжонов.

Голова гудела, и текст заходил плохо, но я упорно не сдавалась, заставляя читать абзац за абзацем, строчку за строчкой, вдалбливая в мозг информацию. Слова складывались в предложения, а они, в свою очередь, в текст. Страница за страницей откладывалась информация. Засев за методичку, не заметила, как наступил поздний вечер. Только тогда я позволила себе наконец поспать, но наутро снова села за учебу. Времени на подготовку оставалось мало.

______________________________________

Перейдите к Главе 8

Глава 7

В голове всплыл красочный постер фильма, с которого призывно смотрели известные голливудские актеры, обещая несколько часов изумительного экшена и драматических сцен. Я уже была готова сказать безоговорочное «да», когда в мечты вмешалась совесть.

– Всё-таки не могу. Прости, Паша. Я уже обещала соседке. Её парень бросил, она слишком расстроена, чтобы сейчас её бросила ещё и я.

На другом конце трубки замолчали. На секунду мне показалось, что разговор прервался, но в следующее мгновение из динамика все же донесся голос Паши. Я удивлённо застыла: привычно весёлый, теперь он звучал до ужаса расстроенно. Это было так на него не похоже! Воображение начало рисовать картины, но и оно было бессильно нарисовать грустного Пашу: для меня он всегда был примером оптимизма. Представить его без широкой улыбки, заражавшей всех вокруг, просто немыслимо. Однако голос был красноречивее. Мне стало не по себе. Было очевидно, что мой отказ его задел.

– Прости, мы можем встретиться в другой день, если хочешь, – я попыталась смягчить удар настолько, насколько было возможно.

– Да нет, все в порядке. Не бери в голову.

Голос Паши был все ещё расстроенный, но он явно дал понять, что в утешениях не нуждается. Почему-то я почувствовала себя неловко и поэтому постаралась быстрее завершить разговор. Не помню точно, что сказала, но это возымело эффект, и мы распрощались.

Передо мной все ещё была пустая корзина пиццерии. Добавив наконец пепперони и фирменную пиццу, нажала «оформить заказ».

Лекарство приехало быстро. Меньше чем через час курьер, одетый в фирменные цвета, доставил пиццу, и небольшое помещение двухкомнатной квартиры наполнилось приятным ароматом. Желудок мгновенно отреагировал и разразился голодной трелью. Не теряя времени, мы сели за импровизированный стол прямо на полу, сгрузив на него покрывало и старый, уже потертый, плед. Набив животы ещё горячей пиццей, мы решили закончить вечер просмотром фильма. Выбор пал на одну из этих глупых голливудских комедий, пригодных только для компаний. Сюжет был на удивление простым даже для третьесортного фильма. И его не спасала игра главной звезды, по совместительству одного из самых горячих мужчин Голливуда, которого неизменно, и вполне заслуженно, включают в различные топы сексуальных актеров. Досматривать комедию не хотелось, но мне и не пришлось: уже на середине фильма Дара засопела. Я аккуратно выключила плеер и последовала её примеру. Уже слишком поздно.

В субботу можно было наконец отоспаться вдоволь. Никаких тебе завываний будильника.

Утро встретило меня обеденным солнцем, призывно поблескивающим в окно. Дара ещё спала. Я успела позавтракать и принять душ, но она все не просыпалась. Я решила ее не будить и дать отдохнуть, – Даре это было необходимо. А мне это было даже на руку: в понедельник меня ждала ещё одна контрольная. Оставались всего два дня, которые хотелось потратить на подготовку. Если честно, вчера говорила совсем не подумав, поддавшись эмоциям. На сегодня в планах у меня была только подготовка к контрольной и ничего больше, а не походы невесть куда и не прогулки, хотя этого очень даже хотелось. Всё-таки не стоило забивать на учёбу, но сейчас уже поздно сожалеть. Нужно постараться, по крайней мере, с толком использовать оставшееся время.

Я села за методичку, составленную Вуршенко Брониславом Викторовичем, кем бы он ни был. Некачественно распечатанный текст по началу раздражал, но спустя время я перестала обращать на это внимание и сосредоточилась на написанном. Свежая голова неплохо воспринимала информацию. Из сосредоточенности меня вывел звук работающего душа: Дара наконец-таки встала. Скоро шум прекратился, и соседка лично заглянула ко мне.

– Ну что? Уже готова?

Сегодня она выглядела намного лучше. Глаза ещё красные, но лицо уже не такое опухшее. Целительная сила хорошего десятичасового сна.

– Мы куда-то идем?

– Конечно! Выходные же! Как насчёт торгового центра?

– Ну, не знаю…

– Пойдём-пойдём! Заодно поблагодарю тебя. Точно! – она задорно тряхнула головой, от чего длинные волосы, ещё влажные после душа, выпали из импровизированной гульки, распластавшись на плечах. – Куплю тебе свитер вместо того, бежевого.

– Ну что ты, не стоит, – я протестующие выставила руки вперёд.

– Ещё как стоит! Собирайся. Я скоро тоже буду готова.

Я ничего не успела ответить, как её голова исчезла в дверном проёме так же быстро, как появилась.

Торговый центр встретил нас волной посетителей. В выходные здесь было особенно многолюдно. Дара, почувствовав себя в родной стихие, взяла меня под руку и потащила вперёд. В торговых центрах я была уже довольно давно: одежду дешевле всего покупать в секонде, а на фильмы у меня редко появлялись деньги. Но, судя по тому, как легко Дара сновала между бесконечными витринами, она не только бывала здесь часто, но и хорошо разбирались во всевозможных брендах, о которых я порой даже не слышала.

Поняв свое превосходство, Дара наставнически рассказывала о брендах, преимуществах тех или иных магазинов, не забывая тащить меня вперёд. У особо неплохих, по её мнению, мы останавливались, и неизменно заходили внутрь. Сначала я чувствовала себя ни к месту, но вскоре успокоилась, положившись на волю соседки. Дара была настоящим ледоколом, ведшим меня в этот дивный новый мир моды и стиля. И расслабившись, я начала даже получать удовольствие.

Никогда бы ни подумала, что в торговых центрах можно приобрести столько разных вещей. Здесь были и бесконечные магазины с одеждой и обувью, стенды со всевозможными аксессуарами, начиная шляпами и заканчивая бижутерией, книжные, детские товары и просто невероятная куча всякой мелочи, призванная вытянуть деньги любыми способами. От ядовитых красок постеров и рекламных плакатов, развешенных везде, где только возможно, рябило в глазах, но Дара этого даже не замечала, ловко ориентируясь. Нет, я конечно знала обо всем этом многообразии, но когда нет денег и свободного времени не для разглядывний витрин, которые так и кричат, что платочек или какая-то побрякушка здесь стоит как чья-то месячная зарплата.

Сделав несколько кругов, наконец обзавелась свитером. Таким же бежевым и невзрачным, как и предыдущий. Дара настаивал на том, чтобы купить что-то более яркое, но я была непреклонна: минималистичность любила и в одежде, так что ей пришлось сдаться. К слову, она тоже не теряла зря времени и успела прикупить себе новые джинсы и нижнее белье, слишком откровенное, на мой взгляд, но идеально подходящее под её неукротимый нрав и стройную фигуру, появившуюся благодаря увлечению фитнесом и танцами. Часа через два мы, уже толком вымотавшись, развалились в фудкорте и жадно набросились на еду. После отменой лапши вок, съеденной молча, наконец расположились в зоне отдыха, чтобы спокойно перевести дух подальше от шума субботней толпы.

– Фух. Вот это я вымоталась! – если бы Дара этого не сказала, я бы вряд ли догадалась. Несмотря на усталость, она все ещё выглядела бодро. Сказывался её активный образ жизни. Я, в свою очередь, была выжата как лимон. Зеркальца при мне не было, но я была уверена, что выгляжу соответствующие.

– Жалко, конечно. Я думала пойти ещё в клуб.

Я в ужасе вперила в неё взгляд. Такого я не переживу!

– Ну ладно, как-нибудь в следующий раз.

Я непроизвольно выдохнула. Ещё какое-то время переводила дух. Пора было уже домой, но сил не осталось. Пока пыталась прийти в себя, Дара, сидящая рядом, полезла в телефон, и чем дольше она в нем сидела, тем её лицо становилось грустнее. Мой оклик она услышала не сразу.

– А, что?

– Что-то случилось?

– Нет, ничего, – непроизвольно Дара поджала губу.

– Савва, да? – предположила я.

По расширившимся от удивления глазам было ясно – попала в точку. Глупо было надеяться, что она забудет за вечер человека, с которым провела последние три года.

– Я тут все думала… О Савве.

Этому я нисколечко не удивилась.

– Пришла к какому-то выводу? – я решила не давить.

– Всё-таки нам нужно расстаться. Я уже, честно говоря, устала… Хочется чего-то нормального, стабильного. Понимаешь?

– Да. Слушай, это, конечно, не моё дело, но если тебя это так тяготит, то зачем продолжать? Я не говорю тебе – расстанься с ним. Это только твоё решение. Но порой, если что-то не работает, это нужно выбросить, а не пытаться починить. Отношений это тоже касается.

– Говоришь прямо как я сама себе, – Дара грустно хмыкнула. – Я понимаю, что ты имеешь в ввиду, и я с тобой полностью согласна. Просто это немного сложнее.

– Знаю, но если хочешь, помогу. Если нужно развеяться, ну, знаешь…

Дара подняла на меня взгляд. В темно-карих глазах все еще таилась печаль, но было в них что-то еще.

– Спасибо. Знаешь, для меня это много значит. Я… уже рассказала про расставание кое-каким моим подругам, но они только отмахнулись. Спасибо, правда…

Её голос дрогнул, и я боялась, что она снова начнёт плакать, но она взяла себя в руки, успокоилась. Потом снова полезла в телефон и, беззвучно нажав несколько раз на монитор, повернула его ко мне. На багряном фоне высветился номер Саввы с вычурным смайликом тигра по соседству. Дара снова взяла в руки телефон и снова что-то нажала, а затем показала опять. Вместо номера всплыла красноречивая табличка «Абонент удалён».

– Вот так. Это, конечно, мелочь, но пусть она будет моим началом.

Я невольно расплылась в улыбке – была искреннее рада за неё. Кто знает, было ли это правильным решением, но в глубине души я желала ей только счастья.

– Так! Ну что, ты уже передохнула? Тогда домой.

Взяв охапки пакетов, мы зашагали к метро. Добрались нескоро. Ввалившись в квартиру, я поплелась к кровати. Было только около шести вечера, но по ощущениям – далеко за полночь.

«Это какой-то кошмар! На работе так не уставала, как после шопинга. И как девушки это делают?»

Факт, что я одна из этих девушек, в тот момент мне казался абсолютно невозможным! Ещё сильнее развалилась на кровати, но наслаждение от её мягких объятий оказалось недолгим – телефон призывно зазвенел.

– Да, Малик Каримович? – удивлённо подняла трубку.

– Софья, извините, что так поздно.

– Что-то случилось?

– Нет, все в порядке. Но есть тут одно дело. Я совсем забыл об этом: из офиса пришло предложение – направить от нашего кафе официанта для повышения квалификации. Будет семинар. Заявлена лекция на пару часов, небольшое обучение. Все продлится недолго. Если пройдёте, будет возможность повышения до старшего официанта. Я только сегодня об этом вспомнил. Первым делом подумал о Вас. Как на это смотрите?

– Э… Я… – от внезапной новости я, кажется, разучилась говорить. О прибавке к зарплате и мечтать не могла. На работу в кафе я пошла не из большой любви к обслуживанию. Нужны были деньги, а для официанта много опыта не нужно, вот и пошла. График удобный, хорошо совмещать. Осталась. О том, чтобы стать старшим официантом или даже менеджером, даже не думала. Честно говоря, хотела доучиться, а потом уже устроиться архитектором в бюро. Но до этого еще ой как далеко. Три года. Глупо разбрасываться такими возможностями. Деньги никогда не бывают лишними. Если есть хоть призрачная возможность получать больше – я ею воспользуюсь.

– Не хотите?

– Хочу! Буду благодарна, если Вы пошлете меня.

– Ну вот и хорошо. Только есть одно но: это уже завтра. Сможете?

«Черт, как не вовремя! Почему все всегда так?»

Весь завтрашний день я хотела уделить подготовке к контрольной! Но если сейчас откажусь, потеряю возможность повышения. Поправить оценки ещё можно будет уйму раз. Ладно, черт с этой контрольной.