Читать онлайн Афина или Отчаянные обстоятельства – 2 .

Елизавета Пузырева

«Афина или Отчаянные обстоятельства – 2 часть»

Порывистый по-осеннему прохладный ветер теребил плащи и накидки у собравшихся возле Портальной башни сборной группы вестников, отправляющихся на запланированную экскурсию в реальность тёмных эльфов Элльхейм. Подхватывал опавшую пожухшую листву, кружил её, играючи, швыряя щедрыми пригоршнями в сбившихся в кучку студентов. Однако зябко. Днём может быть ещё и станет теплее, но сейчас, ранним утром ощущалось, что зима не за горами.

Плащ, который на меня накинул Шрек у Арки перехода в Камышово, с которым я и ушла порталом в Академию вестников, защищал от ветра, но, боюсь, если холодать будет и дальше, я и в нём уже скоро начну мёрзнуть. Присматриваясь к студентам, я нет-нет да отмечала у кого – то ворот тёплого вязаного свитера, у кого – то плащ, подбитый мехом, кепки, шапочки одна замысловатей другой. Мда. А я заявилась сюда с тощим, грязным после марш-броска по Большой Топи рюкзачком, не имея даже необходимого. Подаренная буффоноидами одежда и сапоги да выданная единственным комплектом местная униформа – всё, что у меня было за душой. Не густо. Что ж, вывод напрашивался сам собой. Какой? Так утепляться надо, причём не затягивая. Может на сегодняшней экскурсии у эльфов я что – то для себя и присмотрю.

У Портальной башни я топталась возле ребят с нашего первого курса. Хотя про ребят я что – то право слово загнула. Орк Гарест Геф Тор Гра-Багол, шкафообразный колоритный образчик под два метра ростом, который откликался на Гефеста, орчанка Гера, моя соседка по комнате в общежитии и Гермес, как выяснилось, принадлежащий к народу фейри. Дарг, имя, которого я так пока и не запомнила, отошёл к соплеменнику с другого курса, а вот эльфов почему – то не было видно даже на горизонте. Вот интересно, опаздывают, прогуливают или игнорируют? Только кто их эльфийскую головушку поймет. Хотя про Фросю, она же Афродита всё было понятно, красотка эльфийка отбывала наказание на кухне у циклопов за проникновение на чужую территорию с мерзопакостными намерениями. Кроме меня на нашем курсе никто так и не знал причины, по которой её лишили на ближайшие три месяца походов по выходным дням, сама же Фрося молчала как партизан на дознании. Оно и понятно. Крысятничать, да ещё и у своих, это ж не просто пятно на репутации, клеймо, от которого красавице эльфийке до конца обучения не отмыться. Доподлинно всю неприглядную историю знал лишь бастет Маахес с курса ресепционистов и комендантша Минерва, но они трепать языком не будут.

Итак, нам предстоял поход в иную реальность в довольно разношёрстной компании студентов письмоносцев, на курс обучения к которым я попала третьего дня. Сказать, что я свыклась с этим фактом, не могу, но однозначно бунтарский дух меня покинул. Почему? Да всё просто. С одной стороны учебные дисциплины были и впрямь интересны, с другой преподаватели те ещё кадры, с которыми больно – таки не поспоришь, ну а однокурсники в большинстве своем адекватны. Что мне оставалось делать? Пришлось принять тот факт, что в ближайшие пять лет я не покину этих гостеприимных стен, куда меня отправили против моей воли. Стану дипломированным вестником, а там будет видно. Разберусь в тонкостях артефактологии, травовоедения, да и в других дисциплинах, которых только на первом курсе ещё с десяток, воспользуюсь шансом посмотреть миры и реальности на плановых экскурсиях и элективных курсах.

Кстати, о них. Вот вам, что первое приходит на ум при упоминании о походе выходного дня? До недавнего времени у меня, если и были ассоциации, то лишь с тем, что можно забраться на наши невысокие Уральские горы, скажем на Чёртово Городище к вырастающей из-под земли скале, сложенной вытянутыми гладкими камнями, что гигантскими блинчиками или решиться на сплав по спокойной, лениво петляющей Чусовой. На Городище я ползала регулярно, а вот на сплав так и не решилась. У кого – то, настроенного ещё более инертно отдых сводился к поездке на весь день в какой-нибудь ТЦ, которые повырастали, что грибы после дождя, и медленно в режиме амёбы бездумно перетекать из одного бутика в другой. Но то было раньше. Сейчас же после моего марш-броска по Большой Топи до поселения буффоноидов, после перехода порталом в Академию Вестников меня ждало абсолютно новое времяпровождение по выходным дням, и деталь, на регулярной основе в течение ближайших пяти лет. Один раз в неделю группа письмоносцев отправлялась в одну из реальностей на экскурсию, для того же шопинга, параллельно знакомясь с представителями разных рас и этнических групп внутри них, формируя представления об отдалённых мирах, с которыми в будущем после окончания обучения нам предстоит работать.

Сборная группа – это команда вестников со всех пяти курсов Высшей Академии Межмирового Письмоведения и Рецепции. Сокращённо ВАМПИР. И да, никаких вампиров здесь нет, но и без них этническое разнообразие в Академии, расположенной высоко в недоступных горах, зашкаливает. В нашей группе с первого курса были представители светлых эльфов, те ещё ребята, от них слова не то что доброго, а вообще в принципе не услышишь. Так и не поняла ещё, что там больше спеси, самомнения или амбиций. Были орки, дарг, фейри, внешне очень даже похожий на человека. Хотя как раз – таки людей в Академии было не так и много, а из землян так и вообще на данный момент была одна лишь я. То ещё скажу я вам ощущение. Одно дело, когда смотря на тебя, судят по твоей семье или, если брать более крупный масштаб, то о стране, совсем другое, когда составляют мнение о том, что есть человек как вид. Хотя чего уж там, обо всём земном сообществе выводы делают однозначно. Ответственность? А то! Этнос позорить точно нельзя!

Итого в этом году на первом курсе насчитывалось восемь вестников или письмоносцев, называйте как вам удобно, и так и этак всё в меру норм и приличий, как мне говорил, представляясь при нашей первой встрече, мой верный друг аргонианин Шрек. Фамильяр по непонятной для нас обоих трансформации, которая при переходе порталом из Камышова наделила его моей аурой. То ли в этот момент завершалась инициация вестника и оберегающий меня аргонианин, который рискнул пересечь на свой страх и риск со мной грань меж миров, попал под раздачу, и его сущность стала звучать в унисон с моей, абсолютно идентично повторяя рисунок моей ауры, то ли по какой другой причине. Думаю, это ещё будет предметом для изучения моих преподавателей, но как бы то ни было, присутствию Шрека в Академии не воспрепятствовали и поскольку аргониане не могут переходить в миры, оставаясь в своём истинном обличии и сразу трансформируются, то меня сейчас везде сопровождает жаба. Вот и сейчас, отправляясь на экскурсию, жабка сидел у меня на руках, с живейшим интересом наблюдая за происходящим, мерно урча, что нисколько не раздражало, наоборот действовало успокаивающе. Я плотнее прижала его к себе, видя, как дрожат многочисленные складки подбородка, что выдавало волнение Шрека. Ещё бы! Он стал первым аргонианином, который осмелился пересечь границу миров и уйти неприлично далеко от родного поселения. А сейчас, направляясь к тёмным эльфам, ему предстоит сделать ещё один виток, поистине став настоящим путешественником меж мирами.

Для старших курсов вестников такая вылазка было делом привычным. Один раз в неделю вестник мог направиться в ту точку миров или реальностей, куда отправлялась общая группа письмоносцев в сопровождении кураторов. Мог, если на него не накладывали штрафных санкций, как у нас на эльфийку Фросю, она же Афродита, не приведи боги.

Итак, что нас ожидало? Ознакомительная и не продолжительная экскурсионная программа, осмотр нескольких основных достопримечательностей, прогулка по центру поселения, обед в одном из заведений, заодно и знакомство с местной кухней, а потом два – три часа свободного времени. Можно будет прикупить себе что – то нужное или абсолютно ненужное, побродить по улочкам, познакомиться с местным населением. После общий сбор и отправление в ВАМПИР. Отличная возможность отдохнуть, переключиться от плотного графика обучения и согреться в более теплом климате, чем тот, где располагалась Академия.

Как правило, у кого – то из старшекурсников с собой было межмировое письмо в ту реальность – одно или целая стопка, не суть. Всё дело было в том, что сущность вестника словно настраивалась на эту волну, звучала в унисон с межмирововыми посланиями, и мы шли как бы в придачу. Портальная башня считывала корреспонденцию и нас как одно целое и отправляла по заданным настройкам. Гораздо сложнее было отправиться в иную реальность или мир без помощи портального устройства, имея с собой лишь одно межмировое письмо и портальный камень. Сложно, но это не значит, что невозможно. Всему этому не только можно, но и нужно было учиться в Академии на протяжении предстоящих пяти лет.

К ужину студенты возвращались с покупками, если у них хватало мимикрической валюты, в любом случае полны впечатлений от увиденных достопримечательностей и новых знакомств с жителями отдалённых миров. Ну, а ресепционисты, обучающиеся на другом факультете таких преимуществ не имели, и безвылазно проживали весь учебный год на территории Академии. Сейчас им только и оставалось, что тоскливо рассматривать нашу команду из окон и со ступеней главного академического здания. Что ж, подмастерный факультет – этим всё сказано. Хотя в моих глазах плюс они – таки имели. После окончания учебного года у них были каникулы, и два месяца им было разрешено проводить дома, никто из Академии их, понятное дело, не гнал, но большинство всё же уезжало к себе. А вот с нами дело обстояло по-другому. Вестниками в мирах не разбрасываются и пока мы не получим аттестат ВАМПИРа ни о каком возвращении домой и речи быть не может. Так что ближайшие пять лет я проведу со своими однокурсниками посреди заснеженных пиковых скал, исключения будут в виде плановых экскурсий по выходным дням и элективные курсы, куда я хотела записаться.

Наша экскурсионная прогулка в первый выходной день была намечена к тёмным эльфам в горы. «Элльхейм – королевство, по горным склонам которого раскинулись семь обширных поселений тёмных эльфов, составляющее большинство населения королевства. Поселения соединены между собой подвесными мостами в несколько пролётов, под которыми змеятся бирюзовые ленты горных рек, перемежающиеся серпантином узких троп. Назвать Элльхейм моно государством, в котором проживают лишь одни тёмные эльфы, всё же не предоставляется возможным, поскольку на его территории издревле проживала значительная диаспора дворфов и малочисленная – друидов. Остальные расы, если и представлены на территории Элльхейма, то лишь единичными представителями. И всё же одну этническую группу увидеть среди жителей горной страны будет невозможно. Со светлыми эльфами у представителей тёмных сложились весьма сложные, натянутые отношения. Правящий дом возглавляет Эльвиус Нарион вот уже на протяжении восьмидесяти лет». Гермес посмотрел на слушающих его однокурсников, словно спрашивая, продолжать свой краткий экскурс или для всех это итак известная информация.

– Гермес, а куда нас поведут на экскурсии и что у этих эльфов можно прикупить стоящего? И мы только в одно поселение отправляемся, по мостам ходить не будем? Что – то мне как – то боязно, по подвесным мостам да через горные ущелья. Только сейчас поняла, что не люблю я высоту.

Не знаю, как другим, может быть для собравшихся здесь всё итак прописные истины, но мне было действительно интересно, поскольку я человек пришлый, который о существовании иных миров и реальностей узнал лишь несколько дней назад. Но продолжить Гермес не смог, поскольку к нам подошли Мара Милей, друидка, преподаватель травоведения и физрук Локнар Мор Гра – Багол. С тем и с другим я была уже знакома. Как я поняла, эти двое и будут сопровождать нашу группу в составе тридцати пяти письмоносцев. Пересчитав нас для верности, друидка первой вошла в портальную башню, предоставив шкафоподобному орку – физруку замыкать нашу группу.

Поднимаясь по витой крутой лестнице на самый верх башни, я стеснялась уточнить даже у Геры и Гермеса как мы поместимся в портале этаким табуном, но судя по невозмутимости остальных больше это никого не смущало. Группами нас, что ли будут перебрасывать? Или как с тарзанки: «первый пошёл!» Была я в этом портале третьего дня, прибывая в Академию из Камышово и прекрасно помню, что места там было ровно столько сколько нужно, чтобы поместилось двое путешественников меж мирами. Я и присланный за мной из Академии бедолага Харальд Реймс, который моими стараниями после этого марш броска оказался на больничной койке. Но нас – то сейчас на минуточку три десятка с хвостиком студентов, плюс преподаватели. Уже поднявшись к порталу, я отобразила, что среди нашей сборной группы нет ни одного представителя светлых эльфов, включая наших Белого и Серого. Отсутствие взаимопонимания между эльфами ещё можно допустить, но то, что и видеть им друг друга не хочется даже во время краткой экскурсии, мне было не понятно. Нерешительные. Пошли бы с нами, и никто бы им обратно на портал не указал! Письмоносцы же. Ими не разбрасываются – это даже я уже уяснила.

На месте оказалось, что напрасно я переживала по поводу вместимости переносящего нас портального устройства, всё оказалось решаемо, вообще уровень техники здесь не переставал меня поражать. Заданные настройки на дисплее портала, который вводил один из старшекурсников: место назначения, количество отправляющихся экскурсантов и сопровождающих, временное искажение между ВАМПИРом и Элльхеймом. Причём последние цифры проверила, стоящая рядом госпожа Милей, и только после её одобрительного кивка студент старшекурсник нажал на кнопку портального устройства и вуаля перед нами шипя, раздвинулись двери, открыв взгляду просторное округлое помещение. Ровно столько сколько нужно, чтобы вошло тридцать пять студентов и сопровождающие нас преподаватели. И да! Аргонианин Шрек, который имел полное право сопровождать меня во все экскурсии. Для него, кстати, это была поистине уникальная возможность, так как именно аргониане или буффоноиды, как их ещё можно называть не имели возможности пересекать миры, не трансформируясь при этом. А Шрек рискнул и теперь мы оба несём друг за друга ответственность и в Академии, и путешествуя меж мирами.

Элльхейм. Информацию, что горное поселение эльфов расположено в ближайшей к нам реальности придётся воспринимать с доверием, по крайней мере, переход мне дался относительно легко и занял у нас не более четверти часа. Утробный гул отправляющего устройства, от которого так и закладывало уши, создавал впечатление, что мы взлетаем на супер мощном лифте, ну или как минимум набираем высоту. Но вот он начал стихать, вскоре и вовсе замер, после чего двери портала натужно, словно нехотя разъехались, открывая нашему взору открытую площадку. И первое, что выхватывал взгляд – это вид окружающих нас со всех сторон гор. Завораживающая картина! Вы скажите, чему удивляться, горы и горы, они и у нас на Земле есть. Урал, Алтай, Саяны, Кавказ, да и Академию тоже со всех сторон окружали пиковые скалы, которые смутно, но всё рано можно было различить через охранный купол. Но поверьте горы горам рознь. Нет ни одних похожих, созданных под копирку, наоборот, именно в горах чувствуешь, как разнообразен и завораживающе прекрасен мир.

Итак, горы Элльхейма. Высокие? Не скажу, что очень. Если не брать во внимание несколько действительно взметающихся ввысь возвышенностей расположенных в отдалении, чьи макушки искрились белым снегом в лучах уже поднявшегося местного светила. Перед нами открывался вид на горы, которые казались скорее доступными, без крутых отвесных обрывов, поросшие лесом и цветущим вблизи кустарником, на которые так и тянет взобраться. Протянутые через ущелья подвесные мосты и бегущие с горных склонов бурные реки казались тем ещё аттракционом, но хвала небесам по ним нам переходить не было необходимости. Дальше столицы в соседние города эльфы нас, как оказалось, не пустят.

Мы прибыли в самое сердце Элльхейма – столичное поселение, с одноименным названием. Здесь и правящий дом тёмных эльфов, и самые значимые объекты инфраструктуры, такие как Национальный Банк, который как ни странно возглавляют не сами эльфы, а дворфы. Вот удивили! Дворфы, как я поняла, были в привычном для меня понимании, гномами. Хотя о каком таком привычном понимании можно говорить?! Гномов я встречала разве, что на страницах книг или по ту сторону экрана.

Кроме того здесь располагался Штаб квартира Совета Тёмных эльфов, разбросанных по разным мирам и реальностям. Навороченный Музей Истории и парочка Посольских Представительств других этносов. Была весьма впечатляющая и своими размерами, и количеством собранных экспонатов картинная галерея, которой местные эльфы весьма гордились. Как сказал Гермес, в Элльхейме художники были в почёте, а в местных магазинах можно было найти все, что нужно для рисования. Холсты, краски, кисти, пастели, палитры, лаки. Причем деталь, ассортимент предлагался межмировой и о некоторых разновидностях красок я и не слыхивала. Тем, кто болеет этой темой, можно было зависать возле прилавков художественных лавок днями.

Была национальная библиотека тёмных эльфов, один театр, смотровая площадка с внушительного вида телескопом. И площадка и телескоп, как нам сказали, относились к эльфийской обсерватории, которая располагалась высоко в горах, недалеко от соседнего поселения Куллохейма. В столице обсерваторию не поставишь по понятным причинам: слишком много света в ночное время, который будет вносить искажения и мешать вести наблюдения. Жаль. Я бы с большим удовольствием сходила в эльфийскую обсерваторию, посмотрела бы их телескопы, которые, вот практически уверенна на все сто, гораздо мощнее, чем тот, что был выставлен на площади Элльхейма.

Ещё одной достопримечательностью была крупнейшая компания по производству ювелирных изделий, львиная доля которых составляла наручные часы, по слухам идущие с величайшей точностью на протяжении всего срока эксплуатации, неважно одно столетие вы ими будете пользоваться или несколько, передавая в семье из рук в руки. Но не только часы, прочую ювелирку тоже можно было купить у мастеров этого производства. Браслеты, цепочки, кольца, серьги, броши, колье и диадемы и даже короны. Хм. Мне нужна корона из драгметаллов, отделанная исключительно самоцветами? Нее, скромнее надо быть, скромнее. На короны засматриваться я точно не буду, из головных уборов мне бы шапку тёплую приобрести, вот это было дело. А корона пусть дожидается своей королевы.

На окраине, у подножия гор, куда вели наземные и подземные лифты, размещалось горнодобывающее предприятие, на котором работали опять – таки трудяги дворфы, поставляющее на ювелирное производство редчайшей красоты самоцветы. Впрочем, в шахтах, уходящих на многие сотни метров вглубь гор Элльхейма, добывали не только самоцветные камни, но и металл, драгоценный, разумеется, золото, платина, иридий. Последний, к слову сказать, не только редкий в других мирах и реальностях, но и весьма ценный из-за устойчивости к воздействию не только воздуха, воды, но и солей, и даже кислот, что и определяло его применение. В небольших количествах шахтёры добывали и прославленный в мирах и реальностях мифрилл, жила, которого изворотливо петляла в недрах гор, то выходя наружу, то прячась от горнодобытчиков.

Также в столичном поселении тёмных эльфов работала Фабрика по изготовлению горько травного шоколада, известного далеко за пределами Элльхейма и музей шоколада, который функционировал здесь же при фабрике, предлагая своим посетителям не только плиточный шоколад, но и целые композиции, поражающие своей реалистичностью. Травы собирались здесь же на горных склонах, и именно от труднодоступности их произрастания, малом сроке цветения некоторых из них и зависела цена на шоколад.

К штаб-квартире Совета нас только подвели, по всей видимости, внутрь экскурсионные группы не допускались. Да собственно не больно то и хотелось. День выдался тёплым, о чём нас предупреждали ещё до отбытия, свои плащи мы оставили в Портальной башне. Постоять и погреться в лучах местного светила – это знаете ли удовольствие, которое ценить нужно. Я со свалившимся мне на голову обучением вообще лето увидеть, по сути, не успела. Мы так и стояли возле массивного круглого здания с огромной куполообразной золоченой крышей, возвышающейся над близлежащими строениями, подставляя лица тёплым лучам, слушая приставленного к нам гида, рассказывающую историю объединения тёмных эльфов. Названные несколько имён тех, что трудятся сейчас в Совете, мне ничего не говорили и в памяти эта информация не задержалась.

Но самое, на мой взгляд, интересное, нас ждало в Музее Истории Тёмных Эльфов, расположенных в шаговой доступности от Совета. Впечатляло даже не то, сколько тысячелетий насчитывает их история, сколько то, что спокойно им жить не приходилось никогда. Мор, войны, природные катаклизмы, такие как Сель, Великая Лавина и извержения вулканов, лавовые потоки которых обрушивались в долины, сметая всё на своём пути, рождение Долины Гейзеров, тоже тот ещё нежданчик. И ведь всегда, словно феникс, эльфы находили в себе силы возрождаться к новой жизни, заново отстраивая разрушенные поселения, восстанавливая дороги и подвесные мосты меж горных ущелий, преодолевая последствия эпидемий и военных столкновений.

Я, похоже, единственная из группы, кто делал заметки, внимательно слушая гида, Люмилей, симпатичную эльфийку из тёмных, с непривычной для эльфов причёской – короткой стрижкой мастерски уложенной, в платье в пол, рассказывающей ярко с душой. Таких гидов бы побольше, которые не просто тарабанят положенное время, а заинтересуют своей темой. А то, что я заметки делала во время экскурсии, так удивительно другое, почему другие не удосужились достать тетрадь с ручкой. Нет, а что, где я потом гуглить буду эту информацию? Правильно – нигде. Ни инета, ни его производных Гугла, Яндекса в Академии нет, библиотеку перерывать – да, но ведь, согласитесь, направление знать тоже нужно. Так лучше уж записать, будет от чего оттолкнуться. А то, знаю я свою память, полдня не пройдет, как пунктиром пойдёт, позабуду большую часть услышанного. И нисколько не удивлюсь, если выяснится, что потом ещё и опрос будет на этнографии, с лёгкой подачи рейши Мог Грик. Я бы на её месте обязательно сделала. А с гоблиншей, преподающей нам межмировую этнографию, я уже поняла, что лучше демонстрировать ответственное отношение к учёбе. И получая домашнее задание, согласно кивать, как задумчивая лошадь у кормушки с сеном, которая со всем согласна и ни возмущаться, ни роптать, не намерена. Надо – значит надо.

Со стороны полагаю, смотрелось это умилительно, поскольку экскурсовод музея в конце получасовой лекции презентовала именно мне шикарный блокнот на жёсткой подложке с вшитой в него ручкой, которую можно было заправлять в спираль, скрепляющую листы. То ли её умилило моё рвение, то ли растрогал бюджетный вид моей тетрадки, выданной, кстати, при поступлении в Академию. Сам по себе подарок – это приятно, но такой вдвойне. Картинка на обложке блокнота была то ли объёмная, то ли даже не «3D», а все пять, шесть, если не больше. Горы смотрелись абсолютно реалистично, а редкие кустики горных трав словно колыхались на ветру, что переваливался из-за гор и спускался ниже, в долину. Даже как-то жалко такую красоту использовать.

После ознакомительной экскурсии Люмилей озвучила, что у нас есть возможность разделиться на две группы и время до обеда мы проведём на экскурсиях абсолютно разной направленности. Одна часть экскурсантов пойдёт на знаменитое далеко за пределами Элльхейма ювелирное производство. Ознакомятся с тонкостями ювелирного дела, посмотрят, как осуществляется огранка драгоценных камней, узнают тонкости мастерства эльфов с последующим посещением фирменного магазина, где эти изделия и смогут приобрести. Если у кого – то возникнет желание, то можно будет спуститься в шахту, где трудятся дворфы и понаблюдать за самим процессом добычи и отделения самоцветов от горной породы, а если посчастливится, то увидеть, как обнаруживается благодаря ухищрениям горняков дворфов изворотливая жила мифрила. Некоторым, кто на это решится, будет предложено самим взять в руки кирку и попробовать себя в роли горнодобытчика, встать наравне с дворфами к скалам. Другая же часть группы спустится в самые нижние залы Музея, где размещена временная экспозиция Исторического отдела, рассказывающая о подземном народе Фейри. Что само по себе уникально, так как фейри будучи подземными жителями, не особо идут на контакт с представителями других этносов, но тёмным эльфам удалось найти точки соприкосновения и вот уже вторую неделю жителям Элльхейма демонстрируют раритетные экземпляры, находки и диковины, хранящиеся в подземных городах скрытного по своей природе народа. Выбор нам предоставили свободный, могли хоть все отправиться по одному маршруту, главное, чтоб выбранное направление было нам интересно.

Большая часть, да что там практически все вестники пошли за Лонкаром Мор Гра – Баголом на ювелирное производство. Возможно, это я ничего не понимаю, но судя по реакции вестников ювелирное мастерство тёмных эльфов – это то, ради чего вообще стоило сюда приезжать. Ну да. Может и так. Только я здраво понимала, что покупать ювелирку не смогу, несмотря на выданный мне мимикрический чек из Межгалактического Управления за оказанную помощь в раскрытии преступления в Академии и обещанную компенсацию, которую я ещё не успела получить в Канцелярии. Практичнее надо быть, практичнее. Об одежде нужно думать, утепляться на зиму, а не о колечках и висюльках, пусть и золотых и диковинных для землян мифриловых. Да и вдруг попадётся действительно что – то стоящее, поэтому НЗ, читай неприкасаемый запас должен быть всегда.

В итоге в помещении Музея осталась небольшая группа из пяти письмоносцев, готовых спуститься в нижние залы, помимо меня и Шрека задержалась Гера, которой тоже были малоинтересны драгоценности, двое даргов, один из которых был наш, с первого курса и Гермес. Перед отбытием я уже знала, что Гермес оказывается и был представителем фейри, правда не чистокровным, полукровкой, но всё же. Впрочем, для остальных это было очевидным, я же понятия не имела о характерных признаках, отличающие расы, но тут уж, что поделаешь, придётся навёрстывать по мере ознакомления. Так что его интерес к экспозиции подземного народа был вполне оправдан. С нами помимо нового экскурсовода из фейри на нижние этажи Музея спускалась и Мара Милей, не выказывая при этом ни малейшего неудовольствия, что у неё не получилось попасть на ювелирное производство.

Мы спускались всё ниже и ниже по широкой винтовой лестнице, уводящей нас в подземелье музея. Почему экспозицию поместили так глубоко? Возможно, фейри было так комфортней, а может у эльфов был свободен только самый последний практический подземный этаж, а всё остальное было отдано под музейное хранилище. Как бы то ни было, мы спустились в подвальное помещение, Гермес стоически перенёс этот марш бросок, хотя, что и говорить, парню было нелегко преодолевать на костылях пролёт за пролётом. Пройдя в указанные двери, мы на удивление очутились в просторном помещении с высоким сводчатым потолком, по которому свободно гуляло гулкое эхо, отталкиваясь от каменных стен, то затихая, то вновь оживая. А кругом стояли стеллажи, заставленные экспонатами, витрины, крутящиеся стойки, статуи, на стенах висели картины, музыкальные инструменты и даже оружие.

Представитель фейри неторопливо повествовал нам о своём мире, о целых городах, раскинувшихся под земляными сводами, где, низвергаясь в пропасть, грохоча, ниспадают в расщелины водопады, протекают подземные бурные реки с кристально-чистой целебной ледяной водой. Где произрастают уникальные единственные в своём роде световые грибы, способные освещать огромные подземные пространства, а крохотные паучки Джоро, будучи светопрядами, поселяясь среди местной флоры, плетут из этого света необыкновенно прочные нити, деталь – световые. Ткани из этих нитей нам продемонстрировали на одном из стендов. Озвученные цены заставили лишь горестно вздохнуть, по крайней мере, меня, оплатив такую прелесть можно было позабыть о существовании чека из МГУ. Скульптуры, картины, образцы оружия, украшений, принятых среди фейри, монеты, чеканка, предметы быта, нам демонстрировали экспонат за экспонатом. Интересно? Более чем, но я не могла отделаться от ощущения, что слышу, возможно, на грани восприятия, словно на горизонте лёгкое жужжание. Отвлекало. Даже нет, мешало. Остальные то ли не придавали значения, то ли не слышали этот то замирающий, то вновь появляющийся жужжащий звук. Он то пропадал, то становилось более отчётливым, пока мы ходили по залам, но, несмотря на это, я так и не решилась ни уточнить, что это за звук, ни поворчать.

Под конец экскурсии нам предложили пройти в торговый зал, который располагался тут же через открытую арку от выставочного, предлагая приобрести что – то из изделий фейри, что привезли именно в качестве товара. Дарги направились сразу к витринам с оружием, стоящим поодаль от остальных, кто бы собственно сомневался. Мальчишки они и здесь мальчишки. Правда до моего слуха донеслась стоимость клинков, вот что – то сильно я сомневаюсь, что кто – то из них способен с лёгкостью расстаться с озвученной суммой.

Гера с Гермесом медленно бродили вдоль витрин с украшениями, монетами, книгами и музыкальными инструментами, присматриваясь, прося подержать в руках то или иное изделие. Я же, как только пересекла арку, почувствовала, что жужжание, отвлекающее меня всю экскурсию, стало более отчетливым. Тааак! Сделав несколько шагов, я остановилась как вкопанная. Точно! Я ж читала об этом накануне поздним вечером, в «Невероятных загадках артефактологии» и умудрялась отмахиваться от явного признака присутствия артефакта полёта на протяжении этого получаса. Но вот тот факт, что остальные то ли не слышали жужжания, то ли не придавали ему никакого значения, наводил – таки меня на мысль, что артефакт мог давать о себе знать и не всем. А вот это интересный поворот. И что я сейчас могу сделать? Уподобляться домоправительнице, смотрящей за Малышом, и спрашивающей в каком ухе у неё жужжит, я точно не буду. Жужжит. Даже, если больше никто на это не реагирует. Своему слуху я доверяю. А иногда доверчивость весьма полезное качество. Иногда – ключевое слово. Просто в торговом зале я ощутила жужжание более четко и, пройдя в противоположную от всех сторону, где практически в самом углу в тени были выставлены несколько витрин с изделиями, которые не отнесешь к конкретной категории товара, у нас такое, шутя, называет сельпо, я поняла, что жужжание идёт именно отсюда. Что ж, посмотрим.

Были здесь и напёрстки в виде диковинных животных, выполненные на удивление реалистично, и игольницы со светящимися иглами, такие не потеряешь. Мотки пряжи на вид чрезвычайно тонкой, кроме того ещё и светящиеся, скорее всего это и была паучья паутина Джоро, ленты разной ширины и выделки, заколки и резинки для волос. Шкатулки с мозаичным изображением подземной природы фейри, кошельки, пояса и даже колокольчики разных размеров. Тёмные из отполированного камня зеркала, в витых рамах, заглядывать в которые, если честно боязно, кто его знает, что я там увижу помимо себя. Я понимала, что здесь не всё так просто, если спросить, то, думаю, про каждую категорию товара мне расскажут много интересного.

Но, остановившись у самых витрин, я уже отчетливо понимала, что это то замирающее, то становящееся более явным жужжание разносилось именно отсюда. Сейчас я могла с точностью указать даже витрину, откуда шёл этот звук, попросив служащего открыть её, закрыв глаза, я сосредоточилась. Надо было понять, под, чем же именно скрывается артефакт полёта, если только я не ошибаюсь, и всё, что я прочла накануне, соответствует действительности. Ведь могла я ошибиться? Да запросто! В «Невероятных загадках» писали, что артефакты сами по себе способны на обманки, да и уловить выдающий их присутствие звук не всякий может. И дело здесь не в принадлежности к определенному этносу, а скажем в простом самочувствии. Сердцебиение, давление, скорость мысли, да чего там только нет. Но я – то слышала это еле слышимое жужжание, от сего факта так просто не отмахнёшься! Не открывая глаз, я протянула руку к витрине, полагаясь только на чутьё и слух, почувствовав в руках холодный гладкий металл, открыла глаза. Металлические перья. И? Тонкая выделка, не спорю, смотрится более чем изящно, я бы сказала даже реалистично. Только что это?

– Это эгреты. Парный набор. Такие украшения делали у нас в одном из самых отдалённых и глубоких поселений, – пояснил материализовавшийся передо мной продавец – консультант, тоненький, в очочках, с копной золотистых волос.

Да, действительно, что – то есть общее между ним и Гермесом. Фейри. Ну – ну.

– Для чего они, уважаемый? – вот как правильно обращаться к представителям фейри кто – то знает?

–Это украшение, госпожа, хотя давно вышедшее из моды. Крепится на застёжку с внутренней стороны. Можно носить на жакете, на сумке, на шляпке. Тончайший металл, покрытый эмалью, издалека и не отличишь от настоящего пера. Стильная вещь, такую вы не найдёте в ближайших реальностях, да и у нас из моды они давно уже вышли. Сейчас такие украшения и не делают.

Я держала в руках парный набор эгретов, сомнений не было, именно от них шло еле ощутимое жужжание. И? Что мне сейчас делать? Рискнуть? Помедлив минуту, вертя в руках эгреты, я поняла, что положить обратно уже не смогу. Придётся довериться полученной информации из старинной книги, которую, кстати, пришлось вчера сдать, после того, как был пойман убийца библиотекаря. Возможно, я не смогу потом купить себе что – то стоящее, но вернуть на место гипотетически возможный артефакт полёта я уже не смогу. Что – что?! Полёта?! На миг по извилинам моего мозга, словно током шарахнула мысль. Можно прицепить их не только к сумочке или шляпке, это ж и к обуви прикрепить можно запросто! Переведя взгляд на костыли Гермеса, я решилась.

– И сколько же стоит, уважаемый, этот набор эгретов?

– Четыре сотни соверенов. Это не так и дорого, согласитесь, за сделанную в далёких подземельях вещицу? У нас таких было несколько десятков, когда их нам продали родственники покойного ныне мастера. Сейчас осталось всего ничего, можно сказать один из последних комплектов. Продадим и всё…

Я полезла в карман, куда положила еще в Академии все свои сбережения. Вот понятия не имею, сколько у меня сейчас денег после мимикрии валют. Не думаю, что я к этому скоро привыкну. Уходя порталом у меня было полторы тысячи камышиков из Камышово, пятьсот рублей обычными родными рублями, с которыми я и попала в ВАМПИР и чек, который мне накануне выдал представитель МГУ за раскрытие убийства библиотекаря. Чек был в мимикрической валюте и обозначенная одна тысяча, только вот чего именно я не знала, сокращенно добавлялся лишь знак Ք. То, что это не рубли я отдавала себе отчёт, но вот что именно скрывалось под этим обозначением, я не знала, а спросить, сразу не додумалась. Да, и, кстати, те, что были на банковской карте останутся болтаться на счете до моего возращения на Родину, считывать электронные деньги в мирах никто не собирался. Это я всё по инерции продолжала ворчать, знала бы, все деньги с собой в рюкзаке носила, хотя чего уж там, не думаю, что я пошла бы в лес, неся в рюкзачке энную сумму. Пятисотенная купюра уже, кстати, один раз мимикрировала в аптеке у Жаб Жабыча, потом опять вернулась в исходную позицию. В Академии, как мне объяснили, иномирная валюта всегда теряла мимикрические свойства. Итак. Что у нас? Я достала из кармана брюк пачку купюр. А у нас семьсот семьдесят пять соверенов. Тааак. Получается один соверен – это два камышика или двадцать рублей. Уф…. Как вам кажется, есть у моих мозгов предпосылки для усыхания? Даже на горизонте не маячат. Посчитай туда обратно…. А чек? Ой-ля-ля! На чеке тоже трансформация произошла. Первоначальная одна тысяча неведомых мне Ք так и осталась обозначена. Но ниже проявилась и другая цифра – пять тысяч соверенов. А вот это уже меняет дело! Если пересчитать на уже привычные для меня камышики, то их аж десять тысяч. А в рублях так и вообще сумма не хилая получается – сотня тысяч. Не спорю, что после этого злющий и недоверчивый друид, что меня основательно подбешивал весь прошлый день даже показался сносным малым, по крайней мере, жадность – это не пункт в его характеристике и чек он мне выписал очень даже кстати. Выгодно оказывается следствию содействовать. Десять убийств раскрыл и миллион в кармане. Только вот оно мне надо? Слоняющиеся в поле видимости злодеи? Ни-ни. Ещё моей персоной сующей нос в их бандитские дела заинтересуются.

– Беру.

Продавец довольно кивнул, Мара Милей бросила на меня вскользь заинтересованный взгляд, подходя к нам и рассматривая купленный мной парный набор эгретов. Только и всего. Комментировать мою покупку она не стала. Что ж, теперь надо будет проверить. Исходя из информации, почерпнутой в книге по артефактологии нужна активация артефакта в виде произнесённой с первыми лучами светила той реальности, в которой вы находитесь заковыристой фразочки. Обязательно. Без неё запустить процесс активизации невозможно. Но проводить испытания я буду позже. Надо будет поискать подходящее место, чтобы было видно лучи восходящего Шедара. И произносить ту абракадабру, что я старательно переписала к себе в тетрадь из старинной книги, чудом оказавшейся у меня в руках на целые сутки. Без записей мне не воспроизвести её на раз-два-три. Так что подождём до дома. Хм! Дома… быстро я, однако определилась с местом проживания.

– Вы будете рассчитываться наличными или списать с пиастров?

–?!

– С чека, у вас на нём тысяча пиастров, если спишем за покупку, то останется девятьсот двадцать пиасторов, учитывая мимикрию валют.

Вот оно оказывается, как переводится Ք! Пиастррры! Пиастррры!

–Да, спишите пиастры, уважаемый, и добавьте, пожалуйста, одну ленту, – громко отозвалась я, почувствовав себя при этом, словно одной из банды Джона Сильвера, хорошо хоть не попугаем Капитаном Флинтом. Но, пиастррры! Пиастррры! Да уж, точно деньги не крылья, но походку меняют на раз – два – три.

Зачем мне лента, спросите вы? Мне за ненадобностью, но вот хотелось сделать небольшой презент комендантше общежития Минерве, без которой у нас с Герой в комнате не стояла бы мощная охранная система. На её шляпке лента со световой строчкой будет смотреться отлично. Ответное мерси, если хотите за заботу.

Поблагодарив за упакованные в пакет эгреты, сумки – то у меня не было, я даже тетрадь с карандашом до этого в руке держала, я не сильно даже и расстроилась оттого, что у меня стало меньше на четыреста два соверенов. К тому же мои кровные денежки, заработанные марш – броском через наводящую жуть Большую Топь целёхоньки. Сувениров мне не надо. Обойдусь. Покормить покормят. Что ж, а вот, если эти жужжащие на грани восприятия украшения окажутся артефактами полёта, то будет весьма кстати. Закинув тетрадь и блокнот в пакет к эгретам, я подошла к остальным из нашей небольшой группы.

Дарги, к слову говоря, купили себе кожаные браслеты в шикарном исполнении. Нанизанные на замысловато переплетённые между собой кожаные ленты каменные бусины, вычерченные на них руны – было в этом что – то первобытное. Прямо викинги с северных морей. Красиво. Я, к сожалению, потратиться на такие не смогу, разве что самой при случае сплести, макраме мне в помощь, если конечно материал, подходящий под руку попадётся. Надо сказать, что плести макраме я умела и не плохо, может действительно стоит подумать, и если не могу позволить себе покупку, то сделать своими руками. Наш с первого курса Дер Граль купил себе ещё и кинжал в ножнах. Однако богатенький Буратино! Видела я ценник! Гермес с удовольствием разглядывал приобретенный музыкальный инструмент, как нам пояснили это древняя лира, на них и по сей день любят играть в подземных городах фейри. Правда, по его словам, ему было ещё далеко до мастерства настоящих лиристов, но, если ежедневно тренироваться, то со временем и его игра будет на должном уровне. Сейчас у него будет отличная возможность это исправить. Как? Так регулярными занятиями, другого способа добиться в чём-то результата, нет. Гера не могла определиться в выборе, купить или нет, а если да, то какой из шикарных широких поясов из кожи тончайшей выделки со световой вышивкой нитями Джоро.

Пока Гера примеряла и смотрела в свое отражение в выставленном в торговом зале зеркале я подошла к Маре Милей. Преподаватель травоведения остановилась возле одного из стеллажей, в котором были выставлены в небольших горшочках растения, над которыми было установлено искусственное освещение.

– Госпожа Милей, вы хотите приобрести что – то из цветов фейри?

– Думаю, да, это было бы стоящим приобретением. К тому же, Афина, флора фейри очень мало изучена, даже у нас на кафедре. Можно будет поэкспериментировать, когда растение разрастётся. Эти кустики хоть и густые, но я полагаю, что весь рост у них ещё впереди.

А что, дельная мысль. Редкая – определяющее слово в характеристике. Если фейри по своей природе замкнуты и на контакт не шли, то и экскурсии к ним вряд ли будут отправляться. Возможно, и стоит приобрести один кустик из тех, что стояли на стеллаже. Только как знать есть ли среди этих лекарственные растения?

– Да, безусловно, – ответил на мой вопрос консультант. – По сути, вся наша флора, так или иначе, относится к лекарственной. Условия произрастания у неё специфические, пустая трава в таких условиях попросту не сможет расти.

С этими словами нам с госпожой Милей выдали по ознакомительному буклету, в котором коротко были описаны растения, причём не все из этого списка были на витрине. А это значит что? Разобрали. Так что остатки – сладки, будем выбирать из того что есть.

В итоге Мара Милей приобрела Горную Смолёвку, хотя, если учесть, что у фейри она росла глубоко под горами, то логичнее было бы назвать Подгорная. Действие у смолёвки было не только успокоительное, но и болеутоляющее, снимающее даже острую зубную боль, если верить написанной информации в буклете. Интересно, а как она себя поведёт в сочетании с травкой из других миров? Я недолго думая выложила за горшочек со Смолёвкой еще двадцать пять соверенов. Подумала, и взяла ещё один для Жаб Жабыча. Впрочем, и моя преподавательница взяла потом ещё парочку кустиков, которые вошли в предложенную корзинку переноску.

Мои кустики были пышные, разросшиеся, по заверению продавца вскоре даже можно будет разделить каждое растение. Что ж, попрошу Мару Милей и Жаб Жабыча держать меня в курсе их опытов над смолевкой, чтобы понять, с чем её стоит сочетать, а с чем ни-ни. Что тот, что другая – опытные фармацевты и травники, я же начинающий, толком ещё ничего не знающий ученик.

Гера, наконец – таки выбрала себе светло – серебристый кожаный пояс, так что можно было выходить из здания Музея. Дарги убежали вперёд, а мы с Герой, старались подниматься медленно, чтобы не оставлять Гермеса одного на лестничных пролётах музея. На центральной площади нас проинформировала Люмилей, что группа, ушедшая на экскурсию по ювелирным мастерским, ещё не вернулась, скорее всего, отправившись вглубь, в шахты, смотреть на работу горняков дворфов. Впрочем, это было ожидаемо. У нас, таким образом, появилось значительно больше свободного времени перед обедом, и мы можем прогуляться небольшой группой самостоятельно по улочкам Элльхейма до кафешки «Рыжий Хвост», где у нас был запланирован обед.

Горное поселение. Как вы думаете, в чём прелесть прогулки по горной улочке, где живут представители тёмных эльфов? В окруживших её стеной высоких горных склонах, поросших хвойными деревьями, названия которых надо ещё уточнять, по которым рвано, словно нехотя, сползал то ли туман, то ли заблудившиеся, уставшие облака? В небольших уютных в два этажа домах, заботливо увитых плющом? В крошечных цветущих палисадниках, в тени разросшихся крон деревьев, стоящих то тут, то там? В прозрачном воздухе, напоенном ароматом горьких горных трав? В парящих высоко в небе, словно сопровождающие нас парами огромных птицах, издающих протяжные гортанные звуки? Возможно. Но. Как не крути, горное поселение – это, прежде всего, крутые подъёмы, и не менее сложные спуски. Прелесть? Ну, это как посмотреть. Если бы с нами не было Гермеса, то боюсь, мне было б не угнаться за даргами и своей соседкой – орчанкой, их эти перепады высот вот вообще не напрягали. Гермес, не смотря на костыли, шёл, не жалуясь, хотя было видно, что это давалось ему действительно с трудом. Идти нам было недалеко, как сказала, сопровождающая нас Люмилей, никуда не сворачивая, мы со временем должны упереться в небольшую площадь, где располагалась таверна и торговые ряды. Что ж, оставалось радоваться, что освободились мы раньше, времени до обеда было предостаточно, и можно было взбираться да спускаться с горок, не спеша, подстраиваясь под темп Гермеса. Транспортом здесь то ли не пользовались, то ли в утреннее время, к тому же выходного дня эльфы просто еще не выезжали на улицу. Дарги ушли уже далеко вперёд, Гера шла рядом с Гермесом, неся его лиру, а я слушала Мару Милей, рассказывающую о флоре Элльхейма.

Навстречу нашей группе попала всего лишь пара эльфов из местного населения, скользнув по нашей неторопливой процессии безразличным холодным взглядом, даже не ответив на наше приветствие. Мда. Даже я уже поняла, что радушие и эльфы понятия несовместимые. Перегнали мы только одну жительницу из местных, одетую по здешней моде в доходящий до колен тёмный плащ – разлетайку с остроконечным капюшоном, накинутым на голову. Впереди себя она толкала в гору сумку – тележку, груженую под самое, что говорится, не хочу. Поравнявшись с ней, оказалось, что это была вовсе не эльфийка, а друидка, соплеменница нашей Мары Милей, и, к тому же, весьма преклонного возраста. Абсолютно белые волосы убраны сзади в пучок, пергаментная сухая кожа, заострённые до крайности скулы и вытянутый нос. Друидка тем временем рассматривала всю нашу разношёрстную компанию с нескрываемым любопытством. Мара Милей, а следом и мы вежливо поздоровались со старушкой, но разговора так и не завязалось, поскольку сухенькая как истончившаяся жердь друидка повернула в проулок, уходящий в горы. Эка ей тяжело придётся, еще и в более крутую гору свою поклажу толкать. Смотря в след сухенькой старческой фигурке, я колебалась лишь пару мгновений. Ну не знаю, что на меня нашло, накатило, может воспитание дало о себе знать, но пройти мимо старушки, тянущей непосильную для неё ношу я не смогла. Уточнив у Мары Милей ещё раз, где место сбора и как называется наша столовая – кафешка, которую здесь называют таверна, я попросила меня не терять, уверяя, что я мигом, лишь помогу бабулечке и сразу примчусь. Умилила моя преподавательница, которая молча забрала из моих рук корзинку с приобретенными у фейри цветами. Впрочем, что это я, Мара Милей – друидка, и возможно и сама бы помогла соотечественнице, не будь у неё общественной нагрузки в виде пяти вестников.

Сто двадцать три! Представьте! Сто двадцать три года! Бабулечка, чью тележку я толкала в горку, оказалась старше меня на сто лет с хвостиком! И ведь не просто живёт. Так ещё и за покупками ходит, не абы кабы, а по горам Элльхейма! Как оказалось, старушка ждала в гости внука, младшего и любимого, который обещал приехать в гости завтра. А вообще Эос Солвей проживала в самом крайнем доме этого проулка на протяжении всей своей долгой жизни. Когда – то её дом был полон голосов, шума, беготни. Муж, уважаемый в Элльхейме друид, работал на местном ювелирном производстве, был одним из самых ценных работников, и, что немаловажно высокооплачиваемым. Но время не просто течёт, оно с изощрённой ловкостью меняет всё, что тебе было привычно и дорого до неузнаваемости. Дети выросли, внуки – тоже и разлетелись кто куда. А муж? Он тоже её оставил, отойдя в мир иной. Грустно? Есть такое. Но уезжать из Элльхейма, где прошла её молодость, где она была счастлива, где знаком каждый камень на её крутом подъеме к дому, она не хочет. Хотя зовут настойчиво. Кто? Так внук. Младший. Вбил себе в голову, что ей нужно обязательно всенепременно отдохнуть и полечиться в пансионате у моря, переживает, что она стала забывчивой, хотя лично её это не напрягало. Подумаешь, она порой не вспомнит, какое сегодня число, ей же не на службу идти или, если потеряет что – то, так со временем найдёт, что тут переживать. Но любимый внук настаивал на том, чтобы месяц, другой, а лучше всю зиму она провела в лечебном пансионе у моря, который он для неё подыскал. Может он и прав. Зима с каждым годом словно сковывала её, выхолаживая изнутри, вытягивая то немногое тепло, что осталось в ней. Но как вот так взять, всё оставить и уехать? Целебный солёный вкус моря? Крики чаек над головой? Близкие ей по возрасту и по расе отдыхающие пансионата? Ну да, это всё доводы, от которых весьма сложно отмахнуться. Только здесь у неё дом, те, о ком она заботится, оставить всё на равнодушных к друидке соседей – эльфов, нет, на это она пойти не могла.

За разговором я дотянула тележку до последнего дома, притулившегося, словно ища опору у самого подножия высоких гор. Туман, не стесняясь, расположился у самого крыльца, клубясь, протягивая к нам то ли щупальца, то ли более мирные конечности. Сыровато, однако. Было видно, что бабулечке было приятна и помощь, и участие, и возможность выговориться и, по-моему, последнее даже больше.

– Может и стоит прислушаться к словам внука, госпожа Солвей? Поправите своё здоровье в более мягком климате, подышите целебным воздухом и полная сил вернётесь, когда зима уже отчалит? Зачем отказываться от заботы? Я думаю, ваш внук – отличный парень и о вас беспокоится, что согласитесь редкость. Такое ценить надо!

– Удивили, Афина. Впрочем, я рад, что бабушка не только от меня услышит здравую мысль.

Ой-ля-ля! Нежданчик… Эмгэушник, который расследовал убийство библиотекаря Деля в ВАМПИРе на днях и есть наш заботливый внук?! Да ладно! Не, я знала, что мир тесен но, чтобы на столько!

– Внучек! Так ты уже приехал? А я тебя только завтра ждала! Накупила всего, чтобы тебе твои любимые оладушки испечь.

Ого! Оладушки товарищ следователь межмирового масштаба значит любит! Мне вчера он вообще показался ещё тем сухарём, пропитанный лишь сводами законов и инструкциями, какие уж там оладушки.

– Бабушка, я должен был приехать сегодня. В первый выходной день. Мы об этом говорили на прошлых выходных. Ты забыла?

– Ничего я не забыла! А разве сегодня выходной? Да? То – то я смотрю, что в лавке и пекарне подозрительно мало посетителей с утра было.

И уже обращаясь, ко мне старушка сказала:

– Деточка, спасибо тебе за помощь. Позволь пригласить тебя в дом? Попьёшь с нами чаю? Оладушек нет, но у меня с вчерашнего вечера стоит пышный медовик, он у меня всегда отменно получается. К тому же мёд у меня самый что не на есть лунный. А это такой вкус – волшебный!

Я стояла как истукан и, моргая, переваривала информацию, даже не сообразив, что нужно либо поблагодарить и извиниться, отчалив к своей группе или уж решиться и зайти в дом. То, что здесь ночное светило называли Луной, я слышала от гида, это вообще как оказалось очень распространенное название, если спутник у планеты единственный. Но лунный мёд?! Это что же его производят на минуточку лунные пчёлы? Лунтик?! Привет, я родился! Это что не шутка?!

– Афина, проходите, не стесняйтесь. Я сообщу вашему куратору, что вы с вашим фамильяром задержитесь ненадолго, а после я вас провожу. К отправке в Академию вы не опоздаете, обещаю. К тому же, отказываться от бабушкиного пирога однозначно не стоит.

– И как вы сообщите?

–По переговорному устройству, разумеется. Здесь же прогрессивное поселение. Столица. Переговорное устройство в доме моей бабушки стоит испокон веков. Позвоню в таверну и попрошу передать вашему сопровождающему, что вы задержитесь на некоторое время. Вы где должны были обедать и кто с вами из преподавателей Академии отбыл?

– Мара Милей. Я должна прийти к «Рыжему Хвосту».

– «Рыжий Хвост»? Оставайтесь! Поверьте, вы ничего не потеряете, отобедав здесь у бабушки. Однозначно обед будет вкуснее и не только местная, но вдобавок к тому же ещё и домашняя кухня.

Я нерешительно кивнула в ответ, продолжая себя чувствовать крайне неловко. Возможно оттого, что товарищ следователь из Межгалактического Управления вдруг переобулся в воздухе и стал прямо душкой? Помню я его третьего дня, как он заявился в Академию, чуть ли не с ноги двери открывал, ни привет, ни пока помноженное на зашкаливающую подозрительность. А может это он перед бабушкой пыль в глаза пускает?

Тем временем друид ловко подхватил тележку госпожи Солвей, которую я всё ещё продолжала держать в руках и, придерживая бабушку под локоток, помог подняться по ступеням к дому. Пока та возилась с ключом, наклонился и тихо проговорил мне на ухо, при этом его нос чуть ли не прочертил по мне прямую:

– Помогите мне уговорить бабушку отправиться на лечение, Афина. Она стала забываться, и я волнуюсь за неё с каждым днём всё сильнее. Она здесь совершенно одна, а я могу навестить её только по выходным, да и то не всякий раз.

Волнуется за бабушку… Что ж, этим всё можно объяснить. Нет, поймите меня правильно, когда бабушки, дедушки, мамы и папы волнуются за своих детей, внуков, то это как раз – таки понятно, более того ожидаемо и естественно. Они-то уже знают, насколько трудна, а подчас неопределенна жизнь. Понимают, что до вас не сразу доходит, как в этой самой жизни нужно грести ластами, чтобы выплыть, а не пойти ко дну. И насколько сильную вызывает оторопь и непонимание тот факт, когда доживший до энных лет кадр не может и не хочет о ком – то не то, чтобы заботиться, даже думать. Но вот, когда внуки и дети понимают, что они не просто обязаны, а могут и хотят заботиться о родителях, бабушках и дедушках – это дорогого стоит. Так что да, друида эмгэушника я зауважала.

Дом семьи друидов…Тёплое дерево стен. Едва тлеющие угли за кованой решёткой камина. Тканые дорожки на половицах. Ажурные салфеточки на тронутом патиной старинном комоде, на котором скученно стоят рамки с фотографиями, с которых смотрят улыбающиеся лица друидов. Перехваченные широкой лентой тяжёлые шторы, открывающие слегка запотевшее окно, выходящие на горы Элльхейма. Запах ванили и свежей выпечки. Уютно. Впрочем, у бабушек так всегда, жаль только, что со временем к ним не дойдёшь, не доедешь. А товарищу эмгэушнику повезло и очень даже понятно его беспокойство за бабушку. Сто двадцать три года – это более чем достаточный повод беспокоиться о родном человеке. Не знаю, во сколько лет у друидов считаются долгожителями, но как бы то ни было век – это однозначно достопочтенный возраст.

Сняв обувь у порога, я прошла по тканой дорожке к комоду, фотографии семейства друидов так и притягивали взгляд. Улыбки, смех и не было ни одной, где бы просвечивала как тень на горизонте подозрительность и недовольство, так что закрадывался закономерный вопрос, а знакомый мне с вчерашнего дня эмгэушник точно родня всем этим жизнерадостным друидам или нет такого правила, где не было бы исключения?

– Как я могу к вам обращаться, кроме официального господин Солвей?

– Ты не назвал своего имени при знакомстве?! Как?! – бабушка друидка подошла ко мне совершенно бесшумно, так что вопрос, который я хотела задать друиду, услышала и она, – что за манеры, внук?

– Ну, нам и фамилию Солвей не озвучили – это, если что, для полноты картины, госпожа, – наябедничала я.

– Как?! Где ты растерял своё воспитание Бурат? Посмотри на меня! Кто тебя воспитывал?! Ну! Заносчивые эльфы?! Гордые дворфы?! Бурат, ты решился опозорить всех друидов?! Испокон веков нас считают образцом выдержки, учтивости, хороших манер, в конце концов. Неужели у себя в Управлении ты позабыл всё то, чему я учила тебя с малых лет?! Только не говори мне, что это у тебя проблемы с памятью и в тебя не вкладывали с младенчества понятия приличий, иначе в пансионат для престарелых друидов, нуждающихся поправить своё здоровье, отправишься сам!

– Бурат – это имя?! – уточнила я, пытаясь разрядить обстановку.

На меня глянули быстро, и бьюсь об заклад сердито, словно это я имечком наделила друида. Вот Гарест Геф Тор Гра-Багол не парится, что всем не по разу приходится представляться, а здесь на меня косились, словно ожидая подвоха.

– Да, да, моего невоспитанного внука зовут Бурат Солвей. Это самое распространенное имя среди друидов.

– Что ж, приятно познакомиться, Бурат Солвей, лучше поздно, чем никогда, – отозвалась я, – расскажите мне про санаторий на берегу моря. Обожаю море, госпожа Солвей! Солёный целебный воздух, лёгкий, бодрящий бриз, плеск волн, тёплый песочек, выброшенные за ночь приливом ракушки, жмущиеся к мокрым камням крабы, крики чаек. По вечерам – яркие на полнеба закаты, а после обязательно лунная дорожка, по которой так и хочется проплыть.

– Я была на море лишь дважды. Совсем ребенком нас возил дядя Джузеппо и с мужем, когда поженились, – тихо, словно напоминая сама себе, отозвалась старушка друидка.

Дядя Джузеппо?! Я старалась не смотреть на Бурата. Ведь не удержусь. А вдруг он еще и Карлович? Бурат Карлович Солвей! Ой, нет, не готова я это уточнять.

– Бабушка, замечательный повод съездить к морю в третий раз. Море действительно целебное и в это время погода как нельзя более подходящая. Жары уже нет, дожди в прогнозах даже на горизонтах не значатся, штиль, волн нет. Поправишь свое здоровье и вернешься в Элльхейм отдохнувшая и полна сил, когда зима пройдёт.

– А компания там подобралась интересная, господин Солвей? Со всех миров, поди, друиды съехались? – влезла я со своими вопросами, – это ж, сколько новостей, причем неофициальных, которых в газетах не напечатают. Госпожа Солвей, а у вас случайно старинных знакомых в мирах нет, может им чиркнуть весточку? Наши вестники сгоняют, доставят, глядишь встретитесь в пансионате, вспоминать, думаю, у вас есть что. Да и назвать можно встречу как-нибудь этаки: «Пятьдесят лет спустя»

– Можно и повыше планку поднять, чего уж там.

– Век спустя? О, это вообще на масштабную сходку тянет, глядишь, про вас ещё в газетах напишут.

– Скажите тоже, напишут. А знакомые действительно есть, и написать им можно и встретиться было бы замечательно. Но куда я дену моих питомиц?!

– Это кого? – я на всякий случай обвела комнату взглядом, кто его знает, может я сразу кого – то и не отобразила.

– Улей с пчелами! Соседям я их не доверю – это даже не обсуждается. Они их на дух не переносят, потравят, как пить дать. Объяснять им устала, что пчёлы – лунные, только по ночам летают и им нужен исключительно только свет Луны и звезд. Ты же Бурат, их в своё управление не возьмёшь?! За ними уход нужен! Мёд слить, чтобы не застаивался, воды солёненькой каждый день подготовить. У тебя же куча дел, куда тебе за пчёлками смотреть.

– А если я их в Камышово на время отвезу? К Жаб Жабычу Кварклу, аптекарю? Очень милый и достойный буффоноид, госпожа Солвей. Гостеприимный, учтивый, сама доброта, он очень тепло встретил меня при переходе через Большую Топь! Шрек, ты как думаешь? Пчелам там будет комфортно?

Аргонианин, сидевший до этого у меня на плече согласно закивал головой, как китайский болванчик, чтобы и другим было понятно, ещё и вдохновенно заквакал. Мне же вложил в голову то, что Жабыч будет рад, причем несказанно, ведь лунный мёд ценнейшее целебное вещество про которое аргониане только читали, тут даже спрашивать не нужно, ещё и благодарить начнёт.

Тем временем друид, по всей видимости, довольный, что разговор потёк в нужном для него направлении, усадил меня за стол рядом со старушкой друидкой, а сам с завидной ловкостью начал раскладывать тарелочки с угощением. Небольшие – да, но, как я поняла, только потому, что вкусняшек у его бабушки наготовлено было много. Горячее ароматное рагу достали из печи, тонко порезанные ломтики местных овощей, заправленные горячим соусом, зерновой хлеб, жёлтенький в дырочках сыр разложили по кругу обеденного стола. Пышный, карамельный на разрезе медовик водрузили в центр стола. Чашечки из тонкого фарфора, блюдца, костяные ложечки и вилочки. Лепота.

– Госпожа Солвей, в том миру, откуда я родом какое – то время назад жила пожилая женщина, которая волей неволей становилась свидетельницей странных происшествий, краж, загадочных исчезновений, а иногда даже убийств. Никто не обращал на неё внимания, пока она, используя свою наблюдательность, острый ум и жизненный опыт не раскрывала преступление за преступлением. Её звали мисс Джейн Марпл. Думаю, что для вашего внука не составит труда снабдить вас несколькими томами книг Агаты Кристи, которая описала все те случаи, когда мисс Марпл находила выход даже в самых запутанных ситуациях и тогда, возможно, ваше путешествие в пансионат приобретет совсем другое звучание. Согласитесь, будет весьма увлекательно с одной стороны читать, следя за ходом мысли и расследования пожилой леди и параллельно с этим наблюдать за окружающим. А вдруг! Ведь, согласитесь, всё может статься и в этом пансионате случится нечто похожее, я не говорю сейчас про что – то вопиющее, но именно ваша наблюдательность могла бы помочь раскрыть, не говорю преступление, но происшествие?! Бурат будет с гордостью говорить, что пошёл весь в вас и именно ваши способности и чутьё помогли ему сделать свой профессиональный выбор. Кровь, знаете ли, не водица и от осинки не родятся апельсинки.

На меня смотрели подвисшие, переваривающие услышанное друиды. А что? Очень даже неплохая мысль. Заинтересовать и предложить посмотреть на предстоящее событие совершенно с другой стороны. Допустим, жизнь в который раз решила преподнести вам лимон? Кислятину! От вкуса, которой хочется сморщиться и замотать головой, выражая не то, что несогласие – протест. Вам так неуютно, зябко, а порой даже страшно от свалившихся на вас перемен, меняющих, кроящих, да ладно, подчас кромсающих вашу жизнь? Но только вы подождите, не спешите корить себя и обвинять тех, кто толкает и предаёт вас. Промолчите, не говорите: «Какая кислятина!» или «Я же заказывала от жизни исключительно сладкое!» Посмотрите на всё это под другим углом и сделайте из этого лимона лимонад. И судя потому, как загорелся взгляд госпожи Солвей, я попала в цель. Бурат тоже это заметил и, достав записную книжку, уточнил автора книг. Кристи, говорите? Агата. Достану. Всенепременно.

Задерживаться в доме гостеприимной друидки надолго мне было нельзя, отобедав и поблагодарив хозяйку за вкусное угощение, я собралась уходить. Но сначала выслушала ценные указания по уходу за ульем лунных пчёл, который мне передали с величайшей осторожностью. На время. Пока хозяйка перезимует в пансионате. Шрек слушал не менее внимательно, кивая и деловито постукивая лапками по столешнице. А на мой вопрос о лекарственных травах для академического зачёта Бурат с готовностью вызвался помочь нарвать те, что растут прямо за домом у склона горы, уверяя, что они обязательно должны подойти. Друид вообще не переставал меня удивлять, видать, и в самом деле был признателен за содействие в уговорах своей бабушки. То, что он её любил не вызывало никаких сомнений. Переживает, заботится, навещает – значит любит!

Вскарабкаться на горный склон? Вот вообще не вопрос. Нет, ну не душка? Так переобуться в воздухе после вчерашней подозрительности и занудства, что аж подозрительно становится. Но да Бог с ней, с подозрительностью, ведь как оказалось это действительно были те самые травы, что были нужны нам для зачёта. А их можно было искать, искать, ползая по горам Элльхейма и так и не найти, а они оказывается, росли у бабушки Солвей, притулившись за стеной дома. Попросив корзинку, мы нарвали полную, даже с горкой и для себя и для моих сокурсников. Причём, говоря мы, я выразилась однозначно не совсем точно, поскольку так уж получилось, что товарищ эмгэушник ползал по склонам гор, куда я сама вот вообще не смогла бы забраться, я же бродила исключительно у подножия горы за стеной дома госпожи Солвей.

В итоге к «Рыжему Хвосту» я подходила в компании представителя МГУ, несшим в одной руке улей с лунными пчёлами в другой корзинку с горными травами. Вот их с лихвой хватит и на меня, и на весь наш первый курс. И жадничать я точно не буду, как – никак это зачет по травоведению. Сегодня я помогу, а завтра – мне. Надо только обязательно отложить что – то Жаб Жабычу и себе впрок. Я же несла корзинку с завернутым в полотенце медовиком, который мне вручила госпожа Солвей и тремя баночками лунного мёда, заверяя старушку друидку, что несказанно рада нашему знакомству. Если бы она тогда знала, что оно будет не мимолётным, то большой вопрос согласилась бы она тогда на поездку в пансионат к морю, где ей сулили спокойный, размеренный отдых.

На площади у таверны, как, оказалось, ждали только меня. Студенты расползлись вдоль ближайших торговых рядов, рассматривая предложенный местными торговцами товар, преподаватели стояли с гидом Люмилей и как только мы подошли, раскланявшись с представителем МГУ, которого и они не ожидали здесь увидеть, и, собрав студентов, отправились к порталу, дополнительное отделение которого располагалось здесь же на площади. Уйти в Академию оказалось, возможно, и так, а вот появиться можно было только через центральный вход, заявить о себе, так сказать.

Я же напоминала себе героиню стихотворения Маршака – даму, которая сдавала в багаж неприлично большое количество поклажи. Три корзинки – одна с цветами фейри, другая на зависть всем старшим курсам набитая доверху горными травами, у них так и не получилось найти нужные, третья – с мёдом и волшебно пахнущим медовиком. Пакет с тетрадью, подаренным блокнотом и эгретами, которые мне очень хотелось проверить на артефактность. И в довершении всего довольно габаритная переноска с ульем лунных пчёл, от которого раздавался мерный гул. Одним словом полные руки приобретений, которые я при любом раскладе не смогла бы унести сама, спасибо помогли однокурсники – Гарест Геф Тор Гра-Багол, Гера, даже дарг и тот в помощники обозначился, видать его действительно умилила кипа горной травы в моей корзине, которой я пообещала поделиться со всеми однокурсниками. Плащи, которые мы оставили при переходе в Элльхейм уже доставили из главного портала в этот, нам осталось только накинуть на себя тёплую одежду и отправится в окруженную заснеженными пиковыми скалами Академию.

Вы любите получать подарки? Ну же! Считается, что получать подарки приятно. А дарить? Поверьте, на слово или испытайте на практике, дарить всегда приятнее. Видеть, как растрогалась строгая комендантша общежития, когда я предложила перевязать её шляпку мерцающей подземным светом тесьмой, привезённую из глубинных недоступных для посещения городов фейри. Или дородная циклопиха, тронутая до глубины души подаренной баночке ценнейшего лунного мёда, которая утонула в её широких пухлых ладонях. Даже Маахес, которому я вручила пару пучков горных трав для гербария, и тот рассыпался в благодарностях, при этом его хвост, казалось жил своей жизнью. Понятное дело, что ему зачёт будут выставлять по другим параметрам, чем вестникам, ведь ресепционисты априори не смогут собрать коллекцию межмировых лекарственных трав. Но исследование какой – либо группы лекарственных растений с них спросят, а если у тебя на руках не только текст, списанный с библиотечных книг, а ещё и гербарий прилагается, то, согласитесь, на оценку это должно повлиять всенепременно. Фобосу и Деймосу тоже очень понравился на вкус медовик из лунного мёда, но после такого угощения был – таки побочный эффект. Вот даже не подумала, что так может получиться. Они стали на какое – то время видимы. Не сказать, что сильно, но очертания словно проявились, и несколько раз за вечер я слышала – таки вскрики возле главного входа. Мы предположили, что это из-за лунного мёда, который дал такой побочный световой эффект, надеюсь, что ненадолго и преходящий.

На завтра у меня были грандиозные, прям-таки наполеоновские планы. И надо будет приложить максимум стараний, чтобы их претворить в жизнь. Ранним утром, с первыми лучами Шедара мне нужно будет проверить эгреты, являются ли они артефактами полёта или нет. После сгонять в Канцелярию и спросить есть ли корреспонденция в Камышово, а если даже и нет, то захватить для них несколько номеров свежей новостной прессы, журнальчиков каких-нибудь сплетен, сканвордов. Чего уж там. Вестник, письмоносец – это всё понятно, но можно и простым почтальоном побыть – не переломлюсь. Судя по отрезанности от миров, буффоноидам будет весьма интересно почитать о том, что творится в мирах. Ну и отправиться порталом в поселение аргониан не с пустыми руками. Улей лунных пчёл, который на ночь мы поставили у не зашторенного окна, надеясь, что одну ночь пчёлы переживут и им хватит того света, что падал сквозь окно. По заверениям госпожи Солвей, даже если ночь выдастся тёмная, то и в этом случае нам самим нечего было опасаться, мы бы этих лунтиков не заинтересовали бы, даже если б им нечем было питаться и с неделю. Кроме улья в Камышово я повезу один кустик горной смолёвки от фейри и пару пучков каждого собранного вида горных трав Элльхейма, от которых, по мнению Шрека Жаб Жабыч придёт в полный восторг.

А вот по прибытии в поселение аргониан у меня был план аж в несколько пунктов. К Жаб Жабычу, разумеется, я зайду в первую очередь. Сапожника, которого нахваливал покойный господин Дель, навестить надо всенепременно. В Голодные Воронки на экскурсию сходить, если получится. Интересно же. Жаб Жабыч, говорил, что именно процедуры в местной грязелечебнице помогают ему чувствовать и выглядеть бодро восьмую сотню лет. Я настолько не замахиваюсь, но дать себе шанс выглядеть долгие годы свежо и молодо хочется. Это я сейчас про морщинки и седые волосы не задумываюсь, но прекрасно понимаю, что еще совсем немного по земным меркам и они придут, навестят, не оставят без внимания. Так что Голодные Воронки – это тоже обязательный пункт в завтрашней программе.

И хотелось бы прогуляться на место, где росла Арка Перехода. Нет, поймите меня правильно, сбегать я не буду, это однозначно, кикимор мне не одолеть, а вот посмотреть, не пробилась ли какая трава и поросль из Большой Топи надо. Исключительно в интересах травоведения. С этой целью я даже несколько зарисовок и записей под руководством Шрека с вечера сделала, переписывая из книги, что выдал мне в первый день моего пребывания в Академии библиотекарь господин Дель. Библиотечных правил никто не отменял – брать с собой книги из Академии строго запрещается, поэтому только зарисовки. Одно из растений уже известный мне пролистник, вот им запастись нужно всенепременно. Моим мозгам без допинга просто не переварить весь информационный поток, который, как я понимаю, уменьшаться в объёме не намерен.

Я проснулась ранним утром, когда небо было ещё мрачно серым, мглистым от того, что меня вдохновенно трясли за плечо влажными перепончатыми лапками. Шрек! Нет, ну ты чего? Дай поспать, ещё ведь рано! Так, стоп! Рано? Как скоро Шедар должен показаться из-за гор?! В книги по артефактологии было написано, что условием для активизации артефакта полёта было именно первые лучи местного светила, без этого хоть зачитайся ничего не выйдет. От одной этой мысли меня буквально подбросило в кровати, я резко села и, кинув взгляд на не зашторенное запотевшее окно, поняла, что буффоноид разбудил меня в самый раз. Умничка! Времени осталось только на то, чтобы привести себя в порядок и, выскользнув из комнаты пойти в конец коридора к застекленному балкончику – башенке, восход Шедара можно было увидеть с нашего этажа, как я поняла ещё вчера, только оттуда. Шедар как и наше земное Солнце всходил на востоке.

Когда я выходила из комнаты, Гера уже проснулась, но любопытствовать не стала чего это я, не свет не заря улепётываю, по каким таким ещё неотложным делам, о которых она не знает. Возможно, орчанка предположила, что я пытаюсь филонить и отлыниваю от зарядки. Мои уверения, что я вернусь скоро, она выслушала без возражений, вероятно, решив, что за это время как раз успеет сходить в душ, а там и за меня можно будет взяться. От своей идеи сделать из меня олимпийскую чемпионку она вряд ли откажется, не тот случай. Орки вообще, как я поняла, существа упёртые, так что можно сказать, я с этим раскладом уже смирилась. Не смущает Геру фронт работы, пусть старается, авось что – то из меня да выйдет.

А пока меня и сидящего на моём плече аргонианина Шрека ждал тихий коридор общежития Академии Вестников. В воскресное утро никто ещё не выползал из своих комнат, да и за дверями было тихо. Все отсыпались. Что ж, правильно делали, перед учебной неделей отдохнуть не помешает. И никто не то, чтобы на нашем женском этаже, а во всей Академии вестников не предполагал, что сейчас я устрою испытания предполагаемого артефакта. На минуточку полёта. Да и с чего бы. Воскресенье же! Для студента чуть ли не святое – можно, наконец – таки поспать. Да ладно! Я и сама не понимала, во что ввязывалась. Ни защитного покрова – раз, ни маломальской поддержки – два, ни представления о том, как тормозить потом то, что мне – таки попало в руки – три. Мало?! В моём наивном до безобразия мозгу прочно осела мысль, что я прочитаю – таки ту абракадабру, что старательно перенесла себе в тетрадь, активируя тем самым эгреты, а после суну их к себе в рюкзак и отправляюсь в Камышово. Наивная… Не просто непозволительно, а до безобразия.

Подойдя к башенке в конце коридора, я не стала закрывать дверь, но не из предосторожностей или техники безопасности, нет, что вы, про них я даже не подумала, а лишь позволила теплу входить в небольшое застеклённое помещение. С утра, было, прямо скажем зябко, даже за стеклом чувствовалась, что ещё немного и можно будет говорить о приближающейся зиме. Прочитала про себя ещё раз запись, которую два дня назад старательно переписала из старинного, случайно попавшего мне в руки издания «Невероятных тайн и загадок артефактологии» в свою тетрадь. Обращая внимания на то, что предполагаемый артефакт должен быть в момент активации прочно соединен со специалистом артефактовиком, желательно на линии пересечения кровеносных артерий. И полностью игнорируя слово «специалист», я озаботилась лишь тем, где у меня эти самые артерии, куда мне крепить эгреты и каким образом это сделать. А надо было! Повертев в руках эгреты я не нашла ничего лучше как обхватить их резинками для волос, прикрепляя к запястьям. Первая – таки моя родная земная отмокла за сутки от болотного запаха, вторая была с Элльхейма, маленький презент за сделанные покупки у фейри. Не по назначению, но ведь пригодился. Соответствует ли запястья требуемым условиям? Почему нет? Пульс есть – значит и артерии в поле видимости артефакта будут.

И вот стоя у самого окна с привязанными к запястьям эгретами, держа в руках тетрадь, я сосредоточенно высматривала первые лучи на посветлевшем горизонте, не допуская даже мысли, что ввязываюсь в крайне рискованное мероприятие. Подумаешь зачитать что – то из старинной книжки! Не, ну не идиотка?! Можно подумать на страницах книг пишут околесицу, от которой можно отмахнуться как от назойливой мухи. Нет! Мотайте на ус – попала в руки книга, затертая, читанная перечитанная, так вы открывайте её с почтением, вчитывайтесь внимательно и не отбрасывайте слова, что предостерегают вас с пожелтевших от времени страниц. Мудрее будьте, мудрее.

Шрек устроился в углу башенки, с интересом наблюдая за происходящим, что происходило в его голове вопрос – таки отдельный, но делиться со мной своими размышлениями он в данный момент не спешил. Ждать пришлось недолго, в горах восход пропустить вообще невозможно. Лишь только первый робкий луч пробился сквозь пиковые скалы и нависшие над горами клубящиеся облака я чётким речитативом начала зачитывать записанную мной абракадабру, на удивление ни разу при этом не сбившись. Читала я вдохновенно, сама не осознавая того, что слова, слетавшие с моих губ, набирая вес, не исчезают, а опутывают, словно сплетаясь в кокон вокруг меня прочными нитями. Вернее не меня, а вокруг прикрепленного ко мне артефакта. С последним словом, которое я произнесла по наитию громче и ярче, словно ставя восклицательный знак, мои руки, с прикреплёнными к ним эгретами резко дёрнулись ввысь, словно приветствуя показавшийся из-за гор ярко-алый Шедар. Тетрадь, захлопываясь, выпала из рук, и в это мгновение я взмыла под потолок башенки, ошалело уставившись на Шрека уже из-под купола. Это что, нормально?! Эгреты же, трепеща и, как будто принюхиваясь, прислушиваясь к окружающему миру, в который их занесло после многолетней спячки, замерли на мгновение. Бог мой! Не хватило мне в жизни приключений! Топи мне мало было! Здравая мысль, к сожалению, запоздала. Тот момент, когда истосковавшийся по своей стихии артефакт полёта решил выйти на простор и предаться полёту, я уловила так ясно, как будто мне проговорили на ухо: «Ну, наконец – то! Благодарствуем! Летим! Сколько можно пылью покрываться! Залежались мы! Промчим с ветерком! Держись, хозяйка!!!»

Трусливо взвизгнув, я даже не надеялась, что артефакт примет это во внимание и притормозит. И понеслось! За считанные мгновения я преодолела коридор нашего четвертого мирного до моего появления этажа, вознося молитву, чтобы эгреты не заинтересовались выходом из башенки и не очумели от простора Приграничья, взмыв к Шедару и протаранив защитный купол Академии, унесли меня в неизвестном направлении. Летальный исход при этом мне будет обеспечен. Но, похоже, Шрек думал о том же и, придерживая в лапах мою тетрадь, ногой с силой захлопнул дверцу башенки чуть ли у меня перед носом. Спасибо, друг! Сделав круг по коридору, эгреты, не тормозя ринулись вниз по лестничному пролёту в режиме штопора, вырывая из моей груди то ли вопль, то ли мольбу. Ааааааа!!! Что я должна была им кричать?! Стоп?! Стоять?! Тпру??? В моих мозгах билась отчаянная мысль, что у артефакта должен быть какой – то рычаг, слово, тормозящее его, но кто бы его ещё знал и со мной поделился!

У ошарашенной Минервы сдуло шляпку, когда я, уже не стесняясь и крича в голос, пулей пронеслась мимо ресепшена и полетела к учебным аудиториям на запредельной скорости. В моём шокированном, пульсирующем по всем извилинам мозгу всплыла – таки одна единственная здравая мысль: «На помощь, зови, дура!!!»

– Фобос!!! Деймос!!! – бьюсь об заклад, мой отчаянный вопль услышали не только Призраки, охраняющие Академию. Момент, когда шокированные призрачные ребята, трепеща белёсым одеянием, перехватили меня, подхватив под белые рученьки, заложившей крутой вираж под потолком в холле первого этажа, стараясь удержать на месте, видели те, кто, несмотря на воскресный день уже был на ногах и прибежал на мой истошный крик. Хотя, если быть точной, то Призрачную охрану Академии никто не видел, их взору открылась картина свихнувшегося полёта на активизированном артефакте поступившей на днях вестницы. Самоубийца! На такой испытательный полёт и специалисты не сразу решались бы.

Фобос и Деймос не успели транспортировать меня до кабинета ректора, как навстречу нам выбежал преподаватель артефактологии, на ходу истошно выкрикивая одно единственное слово, тем самым опуская меня на пол. Причем эгреты, я уверенна, косили под белых и пушистых, приземляя меня мягко и покладисто в шаге от господина Апсена, будто не они сейчас выделывали пируэты да заносы исключительно на бешеной скорости под потолком ВАМПИРа. Дрифтеры подземные!

– Вы как вообще до этого додумались?! Откуда у вас артефакт полёта? Где вы его откопали?! Афина, вы что бессмертная?!

Аскер Апсен смотрел на меня снизу вверх, не скрывая шокового состояния и до меня только сейчас дошло, что могло случиться. Нетрудно догадаться, что артефактовик понимал всё куда как лучше и о том, что я вытворила и о последствиях – первокурсница без году неделя каким – то образом активировала, судя по исходящим потокам крайне мощный артефакт, игнорируя все правила и технику безопасности. Могла и разнести все вокруг и себя покалечить, если, к примеру, артефакт оказался бы контуженный на всё голову, если можно так выразиться и проигнорировал бы команду после длительного прозябания в вынужденной спячке. Могло такое быть? Да запросто! А с кого бы спрос был? Кто виноват, что технику безопасности вперёд истории науки не зачитал да подписи со всех первокурсников не взял? То – то! Определились бы с виновником в два счёта.

– Простите, я и сама понимаю, что сглупила. Я просто хотела проверить вчерашнее приобретение на предмет артефактности. Только и всего. Не сочтите за труд, уважаемый господин Апсен, еще раз повторите, пожалуйста, как у них тормоз включается?

Вопросы, которые выкрикивал ошарашенный происходящим преподаватель артфактологии, были риторическими, все как один, и отвечать на них не только не было нужно, но и не стоило. Поэтому делаем вид, что не расслышали, не к чему нарываться на ещё более экспрессивную характеристику, чем та, что вот – вот сорвётся с уст преподавателя арктефактологии. Только как не крути, но мне позарез нужно было узнать слова, включающие тормоза у эгретов, без этого я решиться на полёт снова не смогу.

– Тормоз говорите?! Включается?! То есть вы собираетесь на нём дальше летать?! Не хватило впечатлений? Ещё немного и вы б убились! Насмерть! Экситус Леталис – начало полёта уже активированного артефакта! Запомните! Но для начала вдумайтесь! Вам это словосочетание ни о чем не говорит? Ни на какие мысли не наводит?! И Градум Экситус – завершение полёта! Афина! Последнее зарубите себе на подкорке ваших легкомысленных, как оказалось мозгов!

– При много благодарна, господин Апсен за науку. Запомню. Зарублю. Всенепременно!

– Откуда у вас вообще артефакт полёта? С вчерашней поездки в Элльхейм?! Больше неоткуда. Преподаватели разве были не в курсе, что вы приобрели потенциальный артефакт? Ни один из них?! Докатились! Вестница без году неделя проносит на территорию Академии мощный артефакт, а никто и в ус не дует!

– Да, оттуда. Если быть более точной, то из коллекции подземного народа Фейри, которую мы посетили вместо ювелирной экскурсии. И нет, никто не понял, что это артефакт, включая продавца, который был тоже из народа фейри. Я и сама не была уверенна в этом.

– Да что вы? Афина, вы это серьезно?! Последовательность должна быть другая, вы не находите?! Это сопровождающие должны были задаться вопросом, а вы лишь третьего дня узнали в принципе о существовании артефактов, вам вообще ещё не полагается предполагать артефактность как таковую!

– Но почему? Я читать умею, между прочим! И анализировать прочитанное и запоминать тоже! А ещё я слушаю! Внимательно.

– Да вы что?! – повторил свой вопрос, вышедший из себя артефактовик, – выходит, что анализ, синтез, обобщение, классификация – для ваших мозгов не пустой звук?! Вы мыслящее существо?! И вы думаете, меня это должно успокоить?! В следующий раз вы, что с экспедиций принесете? И вообще как? Как вы поняли, что это артефакт? Вы были только на одной лекции и то около вводной темой! История науки! Или это спонтанная покупка? Что вас навело на мысль устроить испытания?!

– Я скорее почувствовала, но абсолютно не была уверенна в этом. А пройти мимо уже не смогла, решила рискнуть, приобрести и проверить. И вы не правы в своем снисхождении к истории наук! Всегда считала, что историю может знать, понимать и грамотно трактовать только умный человек!

– Ага. Человек! Ау! Избавляйтесь уже от этой шероховатости мышления! Вы на минуточку в ВАМПИРе. Здесь людей раз-два и обчёлся. Но почувствовала? Уже интересно. А что ко мне прийти и спросить не додумались? Даже не почувствовали благоразумность такого шага? Не предположили? Что, примеру, в артефактологии техника безопасности имеется, а не только история?

– Честно? Вот даже мысли не мелькнуло.

– Ну да, конечно, а устроить ралли шоу – решились! И? Что собираетесь теперь предпринять? Выставите на аукцион? Артефакт мощный. И на первый взгляд древний. Тем более, если, как вы говорите, его сделали мастера из народа фейри, то цена за него даже начальная может быть вполне себе приличная, а уж на аукционе как пить дать взлетит, даже на какое – никакое состояние потянет. Недвижимость себе сможете даже приобрести пусть скромную, но в приличной и продвинутой реальности. Пока учитесь, её в аренду можно будет сдать. К моменту окончания обучения у вас уже будет кругленькая сумма и ну и жилплощадь само собой.

– Нет, даже не подумаю, продавать эгреты я не буду. У меня на них вполне определенные планы. Скажите, а скорость можно будет регулировать? Или они так и будут постоянно, как оголтелые носиться?

– Можно. Такая скорость, как правило, развивается в момент активации артефактов, которые долго пролежали в неактивном состоянии. У них все тормоза сносит. А ваши, по всей видимости, не были активны крайне длительный срок. Запомните, если вам попадает в руки артефакт, то, как бы не опьяняли возможности, мозг должен оставаться здравым. Не забывайте, что главная задача артефактовика – подчинить себе вышедший из прозябания артефакт, а не пойти у него на поводу, тогда и в будущем ни о каком подчинении не может быть и речи. Поймите, для артефакта прозябание не просто бездействие, серые, бесполезные, ни кому не нужные будни. Нет, тут другое! Полёт – это их стихия, жизнь, от которой они были отрезаны, возможно, на долгие столетия, даже не годы. Свихнёшься тут. Поэтому нужно сразу обозначить, кто из вас хозяин, а после они вполне себе контролируемы.

– Еще раз спасибо, господин Апсен за науку и за помощь. Ну, я пойду?

– Пойду?! Нет уж, Афина, полетите! Но сначала кружок сделайте здесь и перед Академией в парке. Взлёт – посадка, взлёт – посадка. Отработайте при мне команды тормоза, как сами сказали. А я проконтролирую. А на первом уроке на новой учебной неделе распишитесь еще в журнале техники безопасности, разумеется, после зачета для всей группы вестников. Мало ли, кто-нибудь из первокурсников ещё что-нибудь да учудит. Я так до конца вашего обучения вашего потока не доживу!

Взлёт – посадка. Взлёт – посадка. Зайти справа, а потом слева, перестроиться в полёте, развернуться на перекрёстке, вне перекрёстка. Одновременно с этим успеть оценить окружающую обстановку не только там, где лечу, но и куда приземлиться нужно. А то, что я одета не для полёта, похоже даже не отобразилось в мозгу артефактовика, который вошёл в роль инструктора по вождению, а мне в рубашке и жилетке прямо – таки было зябко. В какой-то миг меня заинтересовал наш четвертый этаж, и я решила дать о себе знать Гере. А то оправдывайся потом, что я не так просто задержалась и от зарядки не отлынивала. Ведь тоже своего рода на тренировке сейчас.

Взмыв в воздух я направила эгреты в сторону замка, радуясь тому, что артефакт послушался и становится, контролируем, признав во мне хозяйку. Да уж, оказывается здесь действительно целая наука. Найти артефакт половина дела, активизировать, подчинить, объяснить кто в доме хозяин – вот, что должен сделать в первую очередь артефактовик. Хотя, если быть до конца откровенной, меня не переставало, потряхивать от ощущения полёта, то, что я могу вот так с места, произнеся лишь пару слов, взмыть в воздух, пронестись по небу. Чувствовать, как трепещут рукава рубашки, как развеваются волосы, когда ты летишь навстречу лёгкому ветру, что задувал на территорию Академии из-под защитного купола. Ощущения были настолько захватывающие, что уже сейчас я понимала, что не смогу без этого обходиться. Полёт! Как я вообще без этого жила до этого! Надо будет выйти на охоту за притаившимися артефактами и обеспечить себя этой возможностью, раз уж этот артефакт я хочу подарить хромающему Гермесу. Ну и или иногда простить у Гермеса эгреты полетать.

Окно, за которым приседала Гера, я узнала уже на подлёте. Улей с пчёлами она убрала в сторону, шторы раздвинула, мне ничего не мешало видеть нашу с орчанкой комнату. Подвиснув у окна я начала с чувством размахивать руками, изображая состояние полёта, понятное дело, эгретам мои взмахи вот вообще были не нужны, они итак меня прекрасно держали в воздухе. Я, очень надеясь, что орчанка поймёт правильно моё присутствие за окнами четвёртого этажа. Хотя с чего бы это? Вчера и третьего дня передвигалась исключительно на своих двоих, а тут вдруг, не ставя запятой, взмыла на уровень четвертого этажа.

Ага. Нет. Не поняла. Гера замерла прямо в положении полуприсяда, уставившись на меня, порхающую за окном во все глаза, но лишь на мгновение. Время реакции, каково оно? По уму так это с момента обнаружения опасности до времени, когда предпринимаешь какое – то шаги, действия по её устранению. И вот тут – то и открывается многое. По крайней мере, вектор этой самой реакции видишь, когда кому – то за доли секунд надо принять решение, понимаешь, что внутри у живущего с тобой бок о бок. Тогда многое всплывает наружу, срывая маски, обнажая заботливо прикрытое естество. У орчанки с реакцией как, оказалось, было всё очень даже неплохо. Именно тогда, подвиснув напротив нашего окна на уровне четвертого этажа я поняла, что у меня здесь далеко от родной Земли появился друг.

За считанные секунды орчанка сдвинула мои горшочки с подгорной смолёвкой, привезённой из Элльхейма в сторону, распахнула окно и, рискуя собой, ухватив меня за одежду, втянула в комнату. Отбрыкиваться не получилось бы, я боялась, что в таком случае Гера вообще сиганёт за мной, спасая, а вот выдержат ли нас двоих эгреты, я не знала.

– Градум Экситус! – выпалила я, лёжа на полу нашей комнаты.

– Что? Афина, ты жива?! Тебя скинули с крыши? Кто поссссмел?!

– Гера, душа моя, не сердись. Это артефакт полёта. Я сейчас вроде как на крыло становилась.

Орчанка медленно встала с пола и присела на кровать. Мою. Не сводя с меня взгляда. Тяжёлого…

– То есть ты не падала?

Помолчав, спросила ещё:

– На помощь не звала?

Отвечать, что решила то ли удивить, то ли подшутить, я не решилась и просто замотала головой. Дескать, нет, не падала, не звала. Летала.

– Тааак. Снимай свой артефакт и занимай исходную позицию.

–???

–Отжиматься будешь! Приседать! И со скакалкой скакать! Лётчик! Испытатель!

В Канцелярию Гера отпустила меня не сразу. Вообще, если бы не время завтрака я бы так и погибла смертью храбрых, а точнее безрассудных, решив, что шутки над орками уместны. Вот это я поняла и зарубила себе на носу, не в жизнь больше над Герой не подшучу, не самоубийца. И никому не советую, слышите? Увидел орка – будь предельно серьёзен, вежлив и ни каких хи-ха, ха-ха.

В Канцелярии мне выдали всего одно единственное письмо в Камышово. Пока ещё аргониане узнают да привыкнут, что и к ним вестник будет на постоянной основе мотаться. А пока мне предложили взять межмировой периодики, разумеется, с возвратом денежных средств, после реализации, если меня не смущает роль доставщика газет и журналов. Северный пушной зверёк! Почтальон! Им я так и стала. Даже холщовую вместительную сумку выдали и переписали всё, что я решила взять на пробу в Камышово. Спасибо Шреку, он принимал деятельное участие в выборе прессы. Сама я не знала, на что ориентироваться, вкусов и предпочтений аргониан не знала даже на уровне предположений, а выбор периодики, пришедший к выходным, был впечатляющий. Вот вы знаете, что читают на досуге разумные земноводные? А может им по душе больше разгадывать кроссворды? То – то и для меня до сегодняшнего дня это было загадкой.

Итак, ко мне в сумку полетели «Межмировые новости Галактики» – три штуки, «Садоводство. Селекция. В условиях реальностей Млечного пути» – Шрек уверял, что брать надо не меньше восьми экземпляров. «Жизнь. Слухи. Тайны» – короче сплетни, «ИП: Инциденты, происшествия» их мы взяли по пять штук. «Лекарственная флора. Рецепты. Достижения фармакогнозии», «Загадки и Тайны Галактики», – их взяли по две. А вот «Штурм» мы вязали аж пятнадцать штук. Последний журнал только назывался воинствующе, на самом деле обычные кроссворды, хотя с викториной и розыгрышем. Нюанс, чтобы участвовать в розыгрыше, нужно успевать передать свои ответы в оговоренные сроки, а для этого, понятное дело, нужна отлаженная работа вестников. В Канцелярии меня предупредили, что ответы «Штурма» забирают скопом из всех Галактик из Канцелярии ВАМПИРа по понедельникам, через две недели после выпуска. Посоветовали прихватить с собой пару детективов и романов, изданной в мимикрической печати, что я и сделала. Взяла, не особо вглядываясь в авторов, так как все как один они были неземные и их имена мне ничего не говорили.

Одним словом, выданная мне сумка оказалась набита до отказа и по весу вышла довольно тяжёлой. И? Как мне теперь в Камышово добираться? Перебежками? Ещё же улей с пчёлами, да и другая, менее габаритная поклажа.

Но возвращать что – то из выбранного я не хотела. Более того, я пожалела, что в перечне предлагаемых книг не было ни одного земного автора. Сама себе удивляюсь, но мне прямо – таки захотелось познакомить аргониан не только с нашими классиками с Пушкиным, Достоевским, но и с современными авторами. Обожаю Гончарову, Степанову, Мельникову. Кервурд, Джек Лондон бы отлично пошёл у буффоноидов, я прямо – таки чувствовала, что попадание будет в десятку. Надо будет обязательно расспросить, можно ли заказать что – то почитать с Земли или для этого нужно озаботиться мимикрическим переводом? И вообще как он делается автоматически или есть переводчики мимикрологи? Нужно обязательно узнать, как переводят в мимикрический текст литературу, и если это делается в ручную, может поставить себе благородную цель познакомить Вселенную с нашими авторами, освоив эту науку? Все престижней, чем почтальон, согласитесь? Переводчик – мимикролог. Звучит почтенно. Жаль Айлви Элбирад убил господина Деля, вот уверенна, что старый библиотекарь мог научить меня всем тонкостям перевода. А к нынешнему подходить с этим вопросом стоит ли? Харальд Реймс сам будет постигать все тонкости библиотечного дела и на первых порах вряд ли что – то из практики переводоведения. Так что этот вопрос надо поставить себе на заметку и озаботится вопросом просвещения ближайших к нам в мирах соседей, впрочем, этот процесс обязательно нужно будет двигать и в обратном направлении. Тут даже вопрос не стоит, итак как Божий день ясно, что землян есть с чем познакомить, даже моего более чем поверхностного знакомства с аргонианами хватило, чтобы оценить, скажем, фармацевтику буффоноидов.

А вот, если аргониане подсядут на «Штурм», то на следующей неделе мне снова стоит сгонять в Камышово, хотя бы для того, чтобы передать разгаданные листы и дать им шанс поучаствовать в розыгрыше «Штурма», на минуточку галактическом. А призовой фонд был крутым. Но не без подвоха. В одной части, где разыгрывались денежные призы, как я поняла весьма скромные, были ещё около сотни годовалых подписок на «Шторм», участие в сборной экскурсии или билет на матч пока не понятной для меня игры. В другой – всего два приза. Но каких! Путешествие мечты, причем выигравший направление не будет знать до последнего, куда его забросят на недельку. Сюрприз и для него, и для читателей, которым предоставляют фотоотчет на последней странице «Штурма». Но, если верить работникам Канцелярии, действительно мечта, самим не оплатить. Второй приз денежный с уже солидной суммой выигрыша. Нюанс. Вторая часть розыгрыша не всегда разыгрывается. Сложность кроссвордов, совпадение заявленных чисел – здесь и эрудиция, и удача, что, по моему мнению, не те Тамары, что ходят парой. Сложности налицо, а, тем не менее, подсаживаются на «Штурм» только так.

Возле выхода из Канцелярии мы со Шреком наткнулись на Маахеса, бастета с которым познакомилась в первый день моего пребывания в Академии. Тот бесцельно слонялся по дорожке, ведущей к Канцелярии, но как только меня увидел, то подхватив набитую до отказа прессой сумку, вызвался помочь донести и остальную поклажу до портальной башни. У меня хватило ума не высказывать феминистические глупости, типа «спасибо, я и сама справлюсь». Нет, не справлюсь – раз, и от предложений помочь – не отбрыкиваются – два. Можно подумать очередь выстраивается из желающих решать твои проблемы. А вот так отмахнёшься раз, два, потом, когда действительно будет нужна помощь, то не дождёшься не то, чтобы предложений – согласия.

А ведь помощь мне действительно была нужна. Учитывая, что у меня только две руки, два плеча и на этом всё. Хотя, если вспомнить, как наши женщины идут домой с работы, обежав перед этим парочку магазинов, то начинаешь сомневаться в этой арифметике. Может действительно больше?

Самой габаритной поклажей у меня был улей с лунными пчелами госпожи Эос Солвей. Тяжеленький, однако. В Элльхейме его нёс друид эмгэушник, потом он передал его орку однокурснику, поручив донести его до моей комнаты. Так что вес улья я оценила только сейчас. Корзинка, в которую я поместила немного травы из Элльхейма, баночку лунного мёда, кустик подгорной смолёвки, хотя фейри называли её просто горной. Набитая до отказа прессой сумка и пакет, где хранились эгреты и выпрошенный мной у Гермеса один ботинок, завернутый в какое – то полотенце. Гермес настолько был удивлён моей просьбой, что сначала не стал даже уточнять, а на кой мне его ботинок, а потом меня и след простыл. Взвалив на подошедшего Маахеса тяжёлую сумку с прессой, вручив ему, улей и корзинку с травами мы отправились к портальной башне. В руках у меня, кроме пакета было то единственное письмо, которое должно переправить нас в Камышово, а обратно должен помочь добраться портальный камень, который я и положила в пакет к эгретам, выслушав перед этим дотошную инструкцию как им пользоваться и активировать, расписавшись после в журнале выдачи артефактов переноса. Портальные камни были строго подотчётны, терять такой было вот вообще не вариант.

– Афина, а с тобой можно? К аргонианам? По правилам – это не возбраняется, ты или группа вестников может взять с собой кого – то одного из ресепционистов.

– Ты серьёзно? А Шрек разве не считается уже этим самым одним?

– Нет, у него с тобой аура одна на двоих. Фамильяр. Вас портал так и так считает как одно целое.

– А разрешение разве не требуется для такой прогулки, Маахес? Сгоняем, а потом втык получим. Мне сегодня уже одного нагоняя хватило.

– Требуется, как нет то, – с этими словами бастет поставил корзинку на землю и, вытянув из внутреннего кармана аккуратно сложенный пополам лист бумаги, протянул мне. – Я взял его ещё вчера утром, когда вы в Элльхейм ушли. Там не решился – поди докажи вестникам, что я то, что им не достаёт. Не поверят.

– А я поверю?

– Ты поймёшь, что мне это действительно интересно. Я нигде собственно не бывал, кроме как у себя и сейчас в Академии.

– Что ж, понимаю. Я тоже нигде не была, исключение – вчерашняя поездка в Элльхейм и Топь Приграничья, то ещё местечко, особенно, если учесть, что из местного населения там только стаи одичалых кикимор. Хорошо. Согласна. Но договор – все тяжести таскаешь ты.

– Не вопрос!

– И хвост подбираешь с дороги. И на конфликты не нарываешься! Одним словом – белый, пушистый и главное покладистый.

Китайский болванчик. Нет, честное слово. На каждое выдвигаемое мной условие Маахес согласно кивал. Прям Герасим, который со всем согласен. Что ж, мне собственно действительно будет легче, несмотря на то, что по возвращении в Камышово Шрек должен был вернуться к прежнему виду и в носильщике я как бы на территории поселения аргониан не нуждалась. Но у него, наверное, были свои планы на эти полдня, что я намерена провести на территории Камышово, может родню навестить, друзей, кто знает, прихватизировать я его не смогу.

Низкий гул портальных дверей, которые закрылись за мной, Шреком и Маахесом заставил поёжиться, вплотную подступило осознание того, что я нахожусь, не пойми где в компании жабы и ушасто – хвостатого товарища, с которым знакома пару дней, да и направляюсь в поселение земноводных, хорошо хоть разумных. Но то, что это поселение затеряно посреди Большой Топи, кишащей злобными кикиморами, у которых ко мне, если не претензии, то недовольство, что я прошла мимо них, забывать, тоже не стоит. Одним словом, уютно я себя не чувствовала, скорее всего Шрек это считал с моих мозгов, по другому я не могу объяснить того, что при переходе он ободряюще похлопал меня по плечу, а потом и вовсе обнял своей лягушачьей перепончатой лапой за плечи. Друг.

Вышли мы в самом начале улиц, уже за елями меж которыми вилась тропинка, уводящая к арке меж мирами, что стояла в Камышово до моего появления. Даже оглядываться не буду – нечего душу травить, да и толку, Шрек тогда её с корнями вырвал, обратной дороги мне так и так нет.

Маахес не скрывая интереса, разглядывал ставшим одного с ним роста Шрека, который приняв прежний вид, разминал руки и ноги и улыбался мне и сопровождающему нас бастету. Надо же, а я про то, что ему не совсем – таки комфортно в обличии жабы даже не подумала, впрочем, как и тогда, когда Минерва приготовила для него спальное место. Единственная деталь, что отличала его от того аргонианина, что встретил меня у границы с Топью – плащ, который сейчас был на мне. Сколько дней он пробыл в обличии жабы? Четвертый день пошёл? Интересно захочет он вернуться в Академию или посчитает, что экскурсия подошла к концу, можно поставить галочку, что мол, мир повидал, границу миров пересекал? Есть, что вспомнить и не стыдно внукам рассказать.

– Куда сначала пойдём, Афина?

Я посмотрела на Маахеса, на его поклажу и определилась с направлением.

– К Жаб Жабычу, конечно. Надо подарки вручить и пчёл пристроить. И ещё мне нужно извиниться.

– За что?

–Я пыталась сбежать от посланного за мной из Академии Реймса и спустилась по связанным простыням со второго этажа аптеки господина Кваркла. Запортила столько чистого белья, да ещё все узлы потуже завязала, представляю, сколько он с ними просидел, развязывая.

– Ты удрала от встречающего куратора?!

– Удрала. Если бы этим всё дело и закончилось. Маахес, я его побила и отправила на больничную койку. Очень надеюсь, что он поправится со временем.

– Реймс попал в лазарет из-за тебя?! О, как… Афина, а хочешь, я позанимаюсь с тобой боем? Так чтобы уж наверняка бить? Вдруг кого – то ещё придётся с дороги пододвинуть?

Я лишь взглянула на ушастого товарища, перевела взгляд на его хвост, который еле заметно вилял из стороны в сторону, и решила не отвечать ничего определенного. Подумаю и над предложением, и над мотивом, чего это ему со мной возиться вздумалось. Не сейчас, позже.

Как сильно отличалось моё продвижение по улицам Камышово сегодня утром от того, как я плелась по этим улочкам третьего дня в опускающихся сумерках, грязным, напуганным происходящим, выползшим из трясины заморышем. Неизменным осталось внимание местных жителей к моей персоне и компания Шрека. Аргониане выходили из своих домов, разглядывая нас с живейшим интересом, некоторые из них даже приподнимали шляпу в знак приветствия, с не меньшим любопытством рассматривали и меня, преобразившуюся после нескольких дней пребывания в Академии и сопровождающего нас хвостатого Маахеса. Уверенна, что до сегодняшнего дня представителей бастетов они и в глаза не видели, вряд ли те когда-нибудь наведывались в Камышово. Что ж убедиться, что ты не уникален и в мире есть множество абсолютно не похожих на тебя созданий будет весьма полезно.

Я не стала комментировать, даже сделала вид, что не заметила, как Маахес изловчился и, подобрав хвост, перекинул его себе через плечо. Вот это правильно. Кто его знает. Дёрнут за хвост, а у него поклажа ценная. Бьюсь об заклад, что моя ручная кладь привлекла внимание аргониан даже больше, чем наши персоны, вот где домыслов будет, особенно про мерно гудящий улей. Это ж, сколько потом любопытствующих аптеку Жаб Жабыча посетит.

До аптеки «Перепончатая Лапка» мы дошли без приключений, если не считать чинно подошедшего к нам аргонианина, который раскланявшись с нами, настойчиво приглашал зайти к нему в Голодные Воронки. Шрек после уточнил, что это собственно не буффоноид, а представитель ласертов. Главное отличие тех от буффоноидов, к которым относился Шрек и Жаб Жабыч Кваркл, было наличие хвоста. Но те и другие как бы то ни было считались аргонианами. Что ж, Голодные Воронки так Голодные Воронки, название конечно жутковатое, но зайти я пообещала, собственно и сама хотела туда попасть, помня слова аптекаря о целебных грязевых ваннах. Нет, поймите меня правильно, после скитаний по болоту на грязь я еще долго не смогу спокойно смотреть, но и посмотреть на местный бальнеологический курорт любопытно, да и слова Жаб Жабыча, что именно из-за процедур в этих самых Воронках он бодренько живёт вот уже восемь десятков лет, я помню. И знакомиться с местным населением, как не крути тоже необходимо. Ведь мне ещё при поступлении обозначили, что в течение всего курса обучения, а это на минуточку пять лет, я смогу самостоятельно наведываться только в Камышово, так что аргониане теперь единственный контингент с кем я смогу общаться на постоянной основе. А значит налаживать контакты нужно и нет смысла откладывать это на потом.

А вот и переулок Вересковая Пустошь. Интересное ощущение, я стала сколько – таки ориентироваться в поселении и до аптеки господина Кваркла дошла уже со знанием дела. Жаб Жабыча мы увидели издалека, тот сидел на невысоком стуле у входа в аптеку, держа в перепончатых лапках ступку с пестиком, что-то меланхолично перетирал, но при виде нас вскочил, радостно улыбаясь, отчего морщинки на его лице разгладились, притаились лишь те, что залегли в глубине у глаз. Надо же улыбнулся, и как будто нет восьми ста лет, вполне себе бодренький буффоноид. А я снова вспомнила те простыни, которые сдёрнула с его кровати и, связав в тугие узлы, скинула со второго этажа аптеки, выбираясь из его гостеприимного дома. Мда. Неудобно.

– Вестник! Жива, невредима! Я так переживал, когда вы сбежали в ночь к Арке! И ни вас, ни племянника, ни представителя Академии больше никто не видел. А на утро по всему поселению как гром новость, что Арка у Приграничья уничтожена. Я боялся даже предположить, что вы ушли в Топь и сгинули, а нам даже на поиски не выйти…

– Дядя, всё обошлось. Афина – студентка Академии Вестников. Меня посчитали возможным оставить при ней. Ближайшие пять лет я смогу провести в ВАМПИРе. Вестником я не стану, не смогу сдать экзамены и подтвердить свои знания, одним словом дипломированным специалистом мне не стать, но от такой возможности всё равно не отказываются. Я хочу учиться!

– Но по сути, Шрек, ты будешь настоящим артефактовиком, – вставила я. – И это будет круто. А что до диплома, то поверь, сколько кадров, у которых только и есть, что корочки, а знания и умения по нолям.

– А ещё травником, и историком. Межмировым. Ты же не будешь против моего отсутствия, дядя?

– Ну что ты! Обучение – это же такая привилегия! Я буду за тебя только рад.

– Да, дядя, и Шреком я не представлялся. Афина сама меня так назвала у Арки.

– Надо же, я и не думал, что вестники могут видеть суть. Возможно это от обострения чувств, когда вскрывается истинная сущность, вы смогли увидеть и других тем, кем они есть по своему естеству.

– Возможно. Но – таки спорно. Встречающего меня Харальда Реймса я не смогла разглядеть, и первое впечатление у меня о нём было отвратительным. На деле же оказался обычный человек, со своими проблемами, планами, надеждами. Жаб Жабыч, – продолжила я, обращая внимание буффоноида на сопровождающего меня студента, – хочу представить вам моего знакомого, с которым мы учимся на параллельных курсах – Маахес.

Я на миг запнулась, понимая, что не смогу повторить полное имя, которое слышала от коменданта общежития два дня назад.

– Маахес Аак-кех-нах-Таан, – произнёс с достоинством, нагруженный котомками бастет, наклоняя голову в коротком приветственном поклоне, – можно просто Маахес.

– Рад знакомству. Кваркл Жаб Жабыч, аптекарь.

– Жаб Жабыч, дорогой, и я рада вас видеть. В прошлый раз мы толком не познакомились. Я была вне себя от перехода по Топи и от изменений, которые ворвались в мою жизнь. Одним словом, испуганная и злая. Простите за то, как поступила с вашей спальней, право слово, мне очень стыдно.

– Ну что вы, я не в обиде. И вы отнюдь не выглядели испуганной. Наоборот, в вас было столько решимости, убеждённости чего вы хотите от жизни. Поверьте, такая реакция дорогого стоит. Я многое повидал в жизни. Большинство бы растеклись мокрой лужицей или бились бы в истерике, извергая из себя то мольбы, то проклятия, требуя вернуть их на Родину. Не все смогли бы взять себя в руки и перейти к решительным действиям, когда судьба ставит вас перед фактом, что намерена кардинально поменять что – то по своему усмотрению. Впрочем, раскиснуть вы могли ещё и в Топи. Вестник, вам нечего стыдиться. Вы справились с тем, что многим не под силу и поверьте, справились достойно.

– Жаб Жабыч, знаете, мы к вам с просьбой, прямо с порога. Не откажите! Вы бы не смогли приютить на некоторое время пчёл с реальности Элльхейма? Один улей. Всего один. Госпожа Эос Солвей, хозяйка лунных пчёл, пожилая одинокая друидка уехала по настоянию внука в пансионат к морю поправлять здоровье. Ей трудно было решиться оставить дом именно из-за её любимец – лунных пчёл, которых я, после нашего знакомства пообещала пристроить в добрые руки.

– Лунных?! Афина, вы сказали лунные пчёлы?

–Да, они питаются лишь светом ночных светил, особых условий им создавать не нужно. Свет местных светил, слабосолёная и просто чистая вода возле улья – собственно всё, что им нужно. А лунный мёд – изумителен на вкус и думаю лечебные свойства у него, как и обычного мёда отличные. Госпожа Солвей послала вам одну баночку мёда в подарок.

– Афина! Лунные пчёлы?! Вы даже не представляете, что предлагаете! Лунный мёд – это же уникальное лечебное средство! Я о нём только понаслышке и знаю. Это я вас благодарить должен, что подумали обо мне, а не о ком – то другом! Не беспокойтесь, я с большим удовольствием и ответственностью буду ухаживать за ульем. На какое время вы хотите его мне оставить?

– Речь шла о зиме. Госпожа Солвей уехала на зимние месяцы. Так что пчёлы с вами побудут несколько месяцев, но не более полугода, я полагаю. И ещё посоветуйте, пожалуйста, куда мне лучше пристроить прессу. Я набрала на пробу несколько экземпляров газет и журналов из Академии. Не знаю, будет ли интересно местным то, что я привезла из межмировой периодики. И ещё вопрос вдогонку, кто такой Руах Рах Кваркл. Вы родственники?

– Афина, прессу вы можете оставить у меня. Сейчас пошлём какого-нибудь парнишку разнести весть по Камышово, и будьте уверенны, через час всё будет раскуплено. Еще и в очередь с заказами выстроятся. В нашу же глухомань новости миров, да и вообще хоть что – то не доходит априори, связи-то до вашего появления не было. А почитать порой так хочется. Обидно, знаете ли, быть грамотным и не иметь возможности этим пользоваться.

Отлично. Конечно, быть на посылках у жаб моё самолюбие не греет, но не всё ж по этим меркам в жизни измеряется. Быть полезным, пусть и аргонианам, тоже хорошо. Надо будет в следующий раз детских книжек, что ли прихватить, и обязательно с картинками.

– А Руах Рах Кваркл? – я ещё раз сверилась с написанным на конверте адресатом. – Мне нужно доставить ему письмо, которое пришло на адрес Академии.

– Это наш обувных дел мастер. Это хорошо, что именно к нему пришло письмо. Я так и так хотел вас познакомить. Афина, он не просто сапожник, это профессионал своего дела, владеющий секретами своего мастерства, так как ни кто в мирах, уж поверьте. Те сапоги, в которые вы переобулись у меня, думаю, навели вас на эту мысль. Каждая пара это уникальное творенье, она словно настраивается на одну волну с хозяином, нужно – облегчит походку, нужно – будет скрадывать даже шорох, сделает вашу поступь абсолютно бесшумной, в ней вы никогда не споткнётесь и не поскользнётесь, не упадёте. В любом случае, так комфортно вам не будет ни в какой другой обуви. Если вам будет нужна обувь в принципе, то не ищите другого места, приобретайте в лавке у Руах Рах Кваркла.

– Да, я заметила. Обувь и в самом деле очень удобна и хотела заказать подходящую пару для Академии себе и другу.

– Другу? Так ты для этого захватила ботинок Гермеса?

Кивнув в ответ Маахесу, я промолчала про эгреты, судя по всему, он пропустил мой головокружительный полёт на активизированном артефакте ранним утром, а, когда мы уходили порталом, новость ещё не успела облететь Академию. Что ж, тогда и для Маахеса будет сюрпризом то, что я собираюсь предложить для Гермеса.

– Афина, разреши оплатить заказ для этого парнишки на костылях.

Я удивленно взглянула на бастета. Зачем ему это?

– Маахес, спасибо конечно, но если ты не забыл, мне выдали чек из МГУ и он действительно на очень приличную сумму. Мне это будет не трудно.

– Дело не в трудностях. Мне самому хотелось помочь парню. Я же видел его тогда, когда вы шли на артефактологию, как ему было сложно продвигаться сквозь нашу толпу, которая и не думала расступиться при виде парня на костылях. Заметил тебя и твою подругу уже тогда, как вы его оберегали. Знаешь, всегда задавал себе вопрос кто я на самом деле? И что я могу сам по себе? У меня две руки, две ноги, хвост. Не смейся! Силен, смел, ловок. Да не смейся же. Я факты перечисляю.

– Нет что ты, бесспорно, я просто сейчас про скромность подумала. С нею у тебя как – то не заладилось, да?

– Да, скромность не моё, что есть, то есть. Но я не об этом. Я всегда преклонялся перед теми, кто лишен всего того, что у меня есть как данность и, тем не менее, идущих вровень со мной. Не знаю смог ли я пойти и поступить учиться, работать, добиваться чего – то, если бы не мог ходить. У кого – то нет зрения, у кого – то слуха, у кого – то обоняния. И они живут, не причитая, не ноя, наоборот улыбаясь, так что порой даже забываешь, что они чего – то лишены и ущербны. Достигают всего того же что и остальные и даже больше. Так может, и я могу больше, имея всё то, о чем другие только мечтают? Одним словом твой однокурсник вызывает во мне большое уважение. Разреши я ему помогу хоть в малом – оплачу эту обувь, может она действительно облегчит ему походку.

Что я могла сказать на это? Только согласиться, что я и сделала. Только вот высказанная Маахесом мысль не просто вызвала во мне согласие, а прижилась во мне как родная. Что у меня не так? Судьба забросила за тридевять земель? Обучение навязали? Поменяли вектор моей жизни без согласования со мной? И?! Трагедия? Да ладно! Ноги, руки, зрение, слух, мозги при мне остались. Раскисать из-за этого кульбита я точно не намеренна. Пять лет в Академии? Что ж, значит, проучусь эти пять лет и стану специалистом, причём не абы кабы каким, а отличным.

– Жаб Жабыч, у меня ещё вам подарок из Элльхейма. Я подумала, что вам как фармацевту интересно будет познакомиться с травами, что растут у горных эльфов, – с этими словами я взяла корзину из рук бастета, – здесь лекарственная трава с гор Элльхейма и я переписала для вас то, что вычитала о ней из библиотечных книг Академии. И горшочек комнатной подгорной смолёвки. Это уже флора подземных фейри. Действие у смолёвки успокоительное, болеутоляющее и если верить информации из буклета, то и снимающее даже острую зубную боль. Возможно, вам удастся найти новые сочетания с местной флорой и развести её у себя.

– О! Афина! У меня нет слов! Такой ценный подарок! При много благодарен.

– Я хотела спросить вас про мшистый морозник и пролистник. Действие чая, которым вы угостили меня в день нашего знакомства потрясающее, я бы не справилась в тот день, если бы не бодрящее действие морозника. Скажите, а насколько хватает эффекта от чая? И есть ли разница пить чай из травы или скажем сушёные ягоды пожевать?

– Взвар более эффективен, его действия должно хватить на сутки. Но это у аргониан, с людьми надо вести наблюдения. Но и сушеных ягод есть свои преимущества. Их можно зажевать в любой момент, а это подчас бывает решающе. Афина, я могу вас снабдить ягодами морозника и травой пролистника, вам в Академии и та, и другая будет не лишняя.

– Благодарю. Не откажусь. Но Жаб Жабыч, как вы отнесетесь к идее, если я стану вашим, так называемым, торговым представителем и налажу сбыт вашего чая в Академии среди студентов. Не думаю, что кто – то из руководства выскажется против. Жаба Жабыч, что вы на меня так смотрите? Вы же торгуете в аптеке этим чаем? Я просто расширю для вас клиентуру. Ну и про себя не забуду. Без этого мне на физкультуре и на тренировках, которые мне организовала соседка орчанка не выжить, то, что там требуется, не совсем совпадает с моими скромными физическими возможностями, так что заряд бодрости от ягод морозника мне будет жизненно необходим. А пролистник поможет структурировать весь поток информации, ясность в мыслях, то, что любому студенту потребуется, причем, чем ближе зачеты, тем острее.

– Я бы тоже прикупил у вас этот чай, – подал голос заинтересованный Маахес.

– Афина, я даже не думал, что такое возможно. Думаешь, в Академии не будут против такой торговли? Не знаю, получится ли из этого что – то, но в минусе я в любом случае не буду. Морозник растёт у нас в Камышово в большом количестве, его только нужно обработать по известному мне рецепту, так что ягодами я вас обеспечу. С пролистником сложнее – он на границе с топью, а из-за разрушенной арки сами понимаете, с этим будет сложнее. Но то, что у меня есть в запасах – предоставлю.

– И Жаб Жабыч, назначьте хорошую цену. То, что у вас морозник доступен, не означает, что он должен стоить дёшево.

– Дядя, Афине ещё для зачёта нужна будет коллекция иномирной лекарственной флоры, я пройдусь сегодня по нашему огороду? Заодно и сорняки повыдёргиваю, чтобы тебе на неделе было легче.

– Ох, голова кругом. Афина, столько новостей, предложений, планов. У меня ощущение, что с вашим появлением жизнь забьёт ключом и у меня, и во всём Камышово.

– Тогда поступим так, – Шрек посмотрел на меня и Маахеса, – сейчас я найду кого – то из местных парнишек, и поручу ему отвести вас к Руах Рах Кварклу, отдадите письмо и приобретете обувь. Афина, закажи себе что – то удобное для Академии, в тех ботах, что тебе выдали ходить не стоит, я видел, как тебе в них не комфортно. Маахес позаботься об Афине. Понятное дело, что вам в Камышово ничего не угрожает, но всё же оберегать её на время моего отсутствия будет твоя задача. Потом вы наведаетесь в Голодные Воронки к Мигелю. Во-первых, вас пригласили и отказываться в таких случаях не прилично, во – вторых, посмотрите на лечебные грязи и, если предложат их использовать, не возражайте. Оздоровительный эффект будет на лицо, в прямом и переносном смысле. Потом возвращайтесь сюда, отобедаем и отправимся обратно в ВАМПИР.

Что ж, на том и порешили. Оставив свою поклажу у Жаб Жабыча, мы вдвоём с Маахесом отправились к сапожнику следом за хвостатым парнишкой проводником по запутанным улочкам поселения аргониан. Мальчишка всё время косился на хвост Маахеса, и бьюсь об заклад приходил к мысли, что хвост хвосту рознь. Похоже, эта аналитическая деятельность поглотила его целиком, поскольку вступать с нами в диалог он так и не решился, несмотря на мою попытку завязать беседу. Я же, помня свой прежний опыт, старалась запомнить каждый поворот, дома, мимо которых мы проходили, вывески, попадающиеся нам на пути, чётко уяснив, что никогда нельзя быть уверенным в том, что проводник будет в обе стороны. Конечно, заблудиться нам не дадут и обратиться за помощью сейчас я смело смогу к любому аргонианину, но как бы то ни было больше я не хочу ощущать то состояние беспомощности, которое накрыло меня с головой в прошлое моё посещение Камышова.

Осталась позади продуктовая лавка, интересно, что именно в ней продают? Скорее всего, в ассортименте будут такие продукты, которые вызовут у меня удивление. Главное держать его при себе. Надеюсь, на это у меня хватит мозгов. Как – то видела, путешествуя по нашим горным республикам фаршированный желудок, мохнатенький такой, зашитый огромными стежками. Ничего – пережила. Правда испробовать местный деликатес ни за что бы, не решилась, а так у всех свои вкусы и высказывать о нём своё мнение не умно.

На повороте, где сходились четыре проулка, судя по вывеске, на которой красовались портновские ножницы, и моток ниток с воткнутой в него иголкой, трудился портной. К нему тоже имеет смысл заглянуть, если не сегодня, то при следующем моём посещении и заказать что – то из одежды, ходить в одной блузке, которую мне выдали при поступлении и рубашке, подаренной буффоноидами, все пять лет не вариант. Тоска. Обновки быть должны и на регулярной основе, особенно у девушек.

Проходя мимо фермы «Большая улитка» мы с Маахесом чуть не свернули шеи. Но нет. Улиток, ни больших, ни малых не увидели. Загоны, которые мы смогли разглядеть были пусты, так что нам оставалось лишь гадать дано ли название для красного словца или здесь действительно выращивают улиток для пропитания? И не их ли поставляют в продуктовую лавку по соседству?

А вот и лавка обувных дел мастера «Каблучок буффо», возле входа были подвешены пары миниатюрных кожаных сапожек, сделанных разве что на малышей буффоноидов ну или на какую – то неприлично большую сороконожку, надеюсь, что с такими кадрами, пусть и разумными, я не пересекусь даже здесь. Мальчишка – проводник испарился, посчитав, что поручение выполнено, так и не проронив ни слова. Что ж придётся представиться самим. Сложно? Да, ладно, после всего, что я пережила за последние несколько дней, это казалось такой ерундой. Подумаешь познакомиться с лягушачьим сапожником – это не от стаи кикимор в Топи отбиваться, уж как-нибудь да обозначусь. К тому же я не просто покупатель, я – вестник, доставивший межмировое письмо, а в перспективе таких писем может быть много. Так что, Афина, плечи расправляем, взгляд не опускаем, и смелее, смелее. Странно, но я за эти дни настолько свыклась с новым именем, которым назвалась в первый день пребывания в Академии, что даже про себя не вспоминала прежнего.

Поднявшись по деревянным, вышарканным ступеням, Маахес приоткрыл дверь и, войдя внутрь, придержал её передо мной. Первое, что я почувствовала, переступив порог лягушачьей обувной лавки – это весьма ощутимый запах кожи и масел, а ещё тепло, которым буквально дышал горящий камин. Мерное постукивание смолкло при нашем появлении, похоже, нас заметили. Сделав несколько шагов внутрь и оглядевшись, я скорее почувствовала направление, откуда за нами наблюдали. Почувствовать то почувствовала, но так никого и не увидела, поэтому поклонившись, можно сказать в пустоту, поприветствовала хозяина мастерской.

– Руах Рах Кваркл? День добрый, мы прибыли к вам из Академии Письмоведения. На ваше имя пришло письмо. Вам нужно его получить и расписаться.

От противоположной стены отделилась тень и шагнула в свет. Первое впечатление – невысокий, жилистый буффоноид в кожаном фартуке, доходящим ему до щиколоток, смотрящий на нас снизу вверх. Но еще один шаг и отчетливо стало видно, что аргонианский сапожник не просто мал ростом или сутул, горб скрючил тщедушное тело аргонианина, словно опускаясь на его плечи непомерно тяжёлым грузом. Тем контрастнее был взгляд буффоноида, острый, цепкий, словно просканировавший нас с бастетом не хуже томографа: