Читать онлайн Эмоцио-метры: Истории про чувства внутри нас

ВОЛНЕНИЕ

Маленькая Нина весь месяц разучивала танец бабочек для весеннего праздника в садике. И вот он, долгожданный день! Нина в красивом платьице с крылышками стоит за большой ширмой в музыкальном зале. До ее выступления осталось всего пять минут! В зале уже сидят мамы, папы, бабушки и дедушки – целое море улыбающихся лиц.

В животе у Нины вдруг запорхали не бабочки, а целый рой стрекоз! Сердце застучало так громко, будто хотело выпрыгнуть из груди. Ладошки стали холодными и липкими. "Я все забуду! Оступлюсь! Все будут смотреть только на меня!" – пронеслось у нее в голове. Ей захотелось спрятаться или чтобы праздник вдруг отменили.

Вдруг Нина почувствовала, как внутри ее груди, прямо под горлышком, закружился маленький, очень быстрый Трепетунчик. Он был похож на серебристый вихрь из искорок и перышек. Чем сильнее волновалась Нина, тем быстрее кружился Трепетунчик, щекоча ей ребра и заставляя дыхание сбиваться. Он был не злой, но очень-очень беспокойный! Его стремительное движение создавало ощущение легкой дрожи во всем теле и той самой "каши" в голове. Эмоцио-метр активирован: Трепетунчик!

Рядом стояла мама Нининой подруги Маши. Тетя Оля сразу заметила, как Нина побледнела и замерла, будто статуэтка. Она мягко положила руку Нине на плечо.

– Ой-ой-ой, – тихо сказала тетя Оля, заглядывая Нине в глаза. – Кажется, нашла тебя твоя волшебная гостья? Трепетунчик прилетел?

Нина удивленно кивнула, едва слышно прошептав: "Он… он так быстро крутится! Я боюсь!"

– Понимаю, солнышко, – улыбнулась тетя Оля. – Трепетунчик – он особенный. Он прилетает, когда нам очень-очень важно что-то сделать хорошо. Он не враг, он просто твой маленький помощник, который говорит: "Внимание! Сейчас будет что-то важное!". Но иногда он так увлекается, что начинает кружить слишком сильно. Давай поможем ему успокоиться?

Тетя Оля показала Нине, как сделать глубокий-глубокий вдох носом, будто она вдыхает аромат самого сладкого цветка, а потом – медленный-медленный выдох ртом, как будто осторожно сдувает с ладошки пушинку одуванчика или бабочку, чтобы не спугнуть. "Вдохни цветок… Выдохни бабочку…" – шептала тетя Оля. Нина повторила несколько раз. Она почувствовала, как Трепетунчик внутри чуть-чуть замедлил свой бешеный танец.

Тетя Оля достала из кармана гладкий, теплый от ее руки камушек. "Это мой особый камушек уверенности. Держи его крепко в кулачке. Чувствуешь, какой он теплый и тяжелый? Он как кусочек земли под ногами. Представь, что от этого камушечка прямо к твоему Трепетунчику тянется теплая золотая ниточка. Она его не останавливает, а просто дает ему опору, чтобы он кружился спокойнее и ровнее". Нина сжала камушек. Тепло разлилось по ее ладошке. Трепетунчик внутри перестал колотиться, его движение стало больше похоже на плавный вальс искорок.

"И знаешь, что еще?" – наклонилась тетя Оля к самому Нинушкиному ушку. "Трепетунчик – это твой друг. Его энергия – это как ветер в паруса! Когда ты выйдешь, позволь ему кружиться, но спокойно, как мы только что научили. И вся его трепещущая энергия превратится в твой самый красивый, самый легкий полет-танец! Он не помеха, он – твоя волшебная сила сегодня!"

Объявили Нину. Она глубоко вдохнула "цветок", выдохнула "бабочку", крепче сжала теплый камушек в кармашке платья и почувствовала, как Трепетунчик внутри закружился не суетливо, а ярко и празднично, как маленькое солнышко. Нина улыбнулась и вышла на сцену. Музыка зазвучала…

И хотя танец только начинался, Нина уже знала главное: ее Трепетунчик был с ней. Не страшный вихрь, а теплый, сияющий ветерок под крыльями. Готовый помочь ей взлететь.

ГОРДОСТЬ

Лиза сжала в кулачке концы шнурков. Целых три дня она пряталась в прихожей и тренировалась: сначала у бабушки на коленке, потом на своем кроссовке, снятом с ноги. Петли путались, узлы не затягивались, а ушки «зайчиков» упрямо разбегались. Но сейчас… Сейчас она сидела на полу, уперлась языком в щеку и… вот он – первый самостоятельный бантик! Немного кривоватый, один конец длиннее, но – НАСТОЯЩИЙ! Она сама завязала шнурки на своих кроссовках!

Внутри Лизы, где-то глубоко, щелкнул невидимый выключатель. И зажегся Фонарик Гордости. Небольшой, но удивительно яркий и теплый. Он наполнил грудь мягким золотистым светом. Жжжж… – чудилось Лизе, как тихо и радостно гудит внутри этот фонарик. Он освещал все изнутри: и кривой бантик, и напряженные от старания пальчики, и широкую улыбку, которая сама собой расползлась по лицу. "Я смогла! – сиял Фонарик. – Сама! Целых три дня!"

Лиза встала. Плечи сами собой расправились. Она посмотрела на свои ноги. Кроссовки сидели крепко! Она сделала несколько шагов – бантик не развязался! Теплый свет Фонарика разливался по всему телу, поднимаясь к щекам румянцем.

– Ба-а-бушка! – закричала Лиза, вбегая на кухню. – Смотри! СМОТРИ! Я сама! Без помощи!

– Это самый важный фонарик! – торжественно сказала бабушка, приседая рядом. – Он зажигается только тогда, когда ты очень старалась, не сдавалась и победила! Даже если бантик кривой. Главное – ты его завязала САМА! Чувствуешь, как он греет? Это он говорит: «Молодец, Лиза! Ты – умница и упорная!»Бабушка отложила половник, вытерла руки и внимательно посмотрела на Лизу, потом на ее ноги. Глаза ее засветились тем же теплым светом. – Ого-го! – протянула она. – Чувствую, у нас тут Фонарик Гордости зажегся? Яркий такой? Теплый? – Да! – Лиза ткнула пальчиком в грудь. – Вот тут! Он гудит! Я смогла!

Лиза кивнула. Свет внутри горел так ярко, что ей хотелось прыгать и кричать: «Я могу все!» Она посмотрела на свои шнурки. Кривой бантик вдруг показался ей самым красивым на свете.

– Ли-и-иза, – протянула она. – А мне завяжи? Мои тоже развязались… – Она показала на свои сандалики с длинными, вечно путающимися лентами.Вдруг в дверь просунулась головка ее младшей сестренки Кати. Катя с завистью посмотрела на Лизыны кроссовки.

– Подожди! – решительно сказала Лиза. – Я тебя научу! Как бабушка меня! Смотри…Лиза посмотрела на Катю, потом на свой Фонарик Гордости, горевший ярким пятнышком в груди. Он словно подмигнул ей: «Жжжж! Покажи ей! Ты же теперь Мастер Бантика!»

– Сначала делаем «зайчиков» – вот так, две петельки… – объясняла Лиза, стараясь водить Катиной рукой. – Потом один «зайчик» прыгает на другого… Осторожно! Теперь просовываем хвостик в дырочку… Вот так!Она усадила Катю рядом. Взяла ее маленькую ручку в свою.

– Я са-а-ма! Ну почти сама! Спасибо, Лиза!Катя старалась изо всех сил, сопела. Бантик получался еще кривее, чем у Лизы в первый раз. Но когда он наконец завязался, Катя взвизгнула от восторга:

И тут Лиза почувствовала невероятное. Ее Фонарик Гордости внутри… засиял в два раза ярче! Теплый золотой свет заполнил не только ее грудь, но и пространство вокруг. Ей казалось, что он касается Кати, освещая и ее маленькую победу. Бабушка смотрела на них и тихо улыбалась.

– Видишь, – сказала бабушка Лизе, гладя ее по голове. – Настоящая Гордость любит делиться своим светом. Когда ты научилась сама – это победа. А когда ты помогла научиться другому – это двойная победа! Твой Фонарик теперь светит еще ярче, потому что он зажег маленькую искорку в сестренке.

Лиза посмотрела на Катю, которая гордо трясла ножкой с кривым бантиком. Потом на свои шнурки. А потом прижала руку к груди, где горел ее Фонарик Победы. Он был теплым, сияющим и невероятно щедрым. Она поняла: Гордость – это не просто «я молодец». Это теплый свет, который зажигается в трудной работе и становится ярче, когда ты протягиваешь руку помощи. Это фонарик, освещающий не только твой путь, но и путь тех, кто идет рядом.

ГРУСТЬ

Утро началось с тишины. Мамина чашка – пустая и холодная. Папины кроссовки – не у двери. Даже бабушкины душистые оладушки не смогли развеять тихую просторность дома. Мама и папа ушли на работу, а до вечера – целая вечность.

Внутри Матвея поселилась Серая Тучка Грусти. Тяжелая, мягкая, как мокрое ватное одеяло. Она обволакивала сердце, делая движения медленными. Кап… кап… кап… – чудились тихие капельки тоски. Хотелось прижаться к дивану и смотреть в окно. "Они долго…", – шептала Тучка. "Вечер далеко…"

– Знаю лекарство, – улыбнулась бабушка. – От скуки и грусти! Поможешь мне испекти волшебный пирог для мамы с папой? А потом… нарисуешь про наш день целую историю! Тучка Грусти пусть будет главной художницей – она знает, как мы их ждем!Бабушка, почувствовав тишину, подошла. Теплая рука легла на плечо. – Чувствую, Тучка Грусти навестила нас? – тихо спросила она. – Скучаешь? Матвей кивнул.

Сначала Матвей двигался как в тумане. Но разбивать яйца в миску – это весело! Размешивать тесто – завораживающе! А уж посыпать яблоки сахарной пудрой – как снегом! Тучка Грусти тихонько капала с потолка кухни, наблюдая. Потом были кубики – они сами просились в высокую башню! Потом полив цветов – большая лейка, брызги, смех бабушки. Потом чтение книги про отважного мышонка. И снова рисование!

Матвей взял альбом и фломастеры. Он рисовал:

Пустую чашку и кроссовки у двери (и маленькую серую Тучку в углу листа – кап).

Себя и бабушку за столом с оладушками (Тучка плыла за окном – кап).

Волшебный пирог в духовке (Тучка, как шеф-повар, смотрела сверху – кап).

Гору кубиков (Тучка, как шапка, на самой вершине – кап).

Брызги из лейки (и капли Тучки, смешавшиеся с водой – кап).

Книгу и бабушку (Тучка слушала, устроившись на полке – кап).

Он рисовал быстро, увлеченно, перенося на бумагу кусочки своего дня. Бабушка то помогала на кухне, то подсказывала сюжет, то просто сидела рядом. Солнце за окном поднималось выше, тени удлинялись, а Матвей почти не замечал, как бежит время. Ожидание больше не тянулось – оно было наполнено делами и красками.

Когда пирог давно остыл, а тени стали совсем длинными, бабушка сказала: – Пора создавать главный сюрприз! Соберем книжку! Они аккуратно вынули все рисунки из альбома. Матвей разложил их по порядку: от пустой чашки до… до чего? Он взял чистый лист. – Вечер! – подсказала бабушка.

Матвей нарисовал распахнутую дверь и яркие, солнечные фигуры мамы и папы! Себя – летящего к ним! А где же Тучка? Он посмотрел на нее – она была легкой и почти прозрачной. Он нарисовал ее превращающейся в дымку над крышей дома, из которой выглядывало маленькое улыбающееся солнышко. Кап… – последний, тихий.

Они скрепили листы красивой голубой лентой. Матвей бережно прижал книжку к груди. Внутри было тепло и спокойно. Тучка Грусти стала маленькой, как пушинка. Она больше не капала. Она тихо дремала, зная, что ее работа сделана – она помогла создать любовь на бумаге.