Читать онлайн Испорченные сказания. Том IV. Пробуждение знамен. Книга 1

Глава 1. Верд

Верд впервые за свою непродолжительную, но насыщенную, особенно в последнее время, событиями жизнь, побывал на королевском суде в Санфелле и остался им недоволен. Раздосадован и разочарован, в некоторой степени даже оскорблен столь скучным и безмерно продолжительным мероприятием.

Долгие речи, множество различных свидетелей, желающих выступить или на одной, или на другой стороне, регент, с самым вежливым и участливым видом вызывающий новых и новых людей, скрип перьев писарей, не умолкающий ни на минуту, духота и затекающая от постоянного сидения на одном месте спина, и не только она, утомляли Флейма.

Когда мужчина, надеясь хоть как-то исправить ситуацию, чрезмерно рьяно ерзал, Раял медленно поворачивал голову в сторону приятеля и молча смотрел на него.

В этом взгляде читался и немой вопрос, и осуждение, и просьба прекратить позорить их обоих. Последнее выходило у любителя мертвечины особенно хорошо – уж Верд успел изучить то, как зыркает его знакомый. Пусть друг в самом деле не баловался поеданием младенцев, правитель Файрфорта продолжал то и дело отпускать грубые шутки или весьма нелицеприятно обзывать Глейгрима. Чтобы тот не заскучал и не подумал расслабляться. В конце концов, их столько лет считали непримиримыми врагами, нельзя обманывать доверие окружающих! Тех самых, на которых Флейм мог бы и прилюдно наплевать, по-настоящему, а не для красивого слова.

Причины недовольства Раяла были, скорее всего, более или менее обоснованы, но Верд не до конца их понимал. Еще меньше он понимал, для какой цели регент устраивает представление, нарочно растягивает его и интересуется мнением подданных, ведь любому дураку ясно, что все неудобные Клейсу Форесту в любом случае будут признаны виновными. А затем, как полагается, казнены – кто-то быстро, кто-то долго, для веселья толпы и удовольствия наместника. Не проще ли сразу вынести приговор? Тем самым освободить несколько часов жизни, которые Верд мог бы потратить на праздное лежание в покоях, пиры или охоту – количество дичи в королевских лесах за Сантауном поражало любое воображение. Сейчас вместо того, чтобы выслеживать оленя или кабана, лорды засыпали под речи очередного свидетеля из какой-то крепости Редглассов…

В родных землях Флейма глава семьи выступал в качестве судьи, если преступление или титул преступника не требовали вмешательства Его Величества и совета знати. Процесс проходил быстро и без бесед, коим в Санфелле не имелось конца и края – всех, кто не нравился лорду и мешал ему своим существованием, убивали, тех же, кто выкупал прощение или мог пригодиться ждало помилование. Обычно в самый последний момент, чтобы извести преступника и отвадить его от последующих нарушений закона.

Для улучшения памяти и в целях предотвращения серьезных проступков повсеместно применялись телесные наказания. Они не считались ничем из ряда вон выходящим. Флейм, бывало, наблюдал за тем, как провинившихся вели на площадь, однако никогда не оставался смотреть сам процесс, подобные зрелища вызывали в нем скорее отвращение и жалость, чем любопытство. Мужчина принимал необходимость воспитания простолюдин, предпочитая только указывать палачам, что им необходимо делать. Во время суда же он уже начал подумывать, что развлечение в виде порки могло бы хоть как-то скрасить скуку.

Большую часть времени лорд Флейм и вовсе не вникал в происходящее вокруг. Он несколько раз пытался завести разговор с приятелем, однако лорд Глейгрим оказался совсем не в настроении и только напоминал, что в данный момент соседи не на светском мероприятии, и с этим стоит считаться. Судьба Экрога Редгласса на некоторое время заинтересовала сына Дарона, но лишь потому, что он хорошо помнил этого человека. Супруг его родной тетки, весьма суровой, ревнивой и требующей постоянного внимания, при этом любящей радовать подарками племянников женщины, часто бывал в Файрфорте. Никогда ранее Верд не испытывал теплых чувств ни к сестре отца, ни к ее отпрыскам, ни к частому гостю. Здоровался, иногда сидел за одним столом, виделся на приемах и балах, поздравлял со всеми важными датами, так как лорд Дарон настаивал на этом, но не проявлял инициативы при общении. Экрог порой интересно выражал свои мысли, случалось, что рассказывал смешные истории из жизни, что-то дарил или давал советы.

В первый день суда Редгласс хоть сколько-то развлекал Верда, тем более, тогда Флейм надеялся ограничиться одним скучным мероприятием, но после случилась и вторая, а затем и третья встреча. Во время последней муж почившей тети растерял ораторский талант, нервничал, обрубал предложения, а без даров и какой-никакой родни в виде Алеаны был Верду не нужен. Дела друга отца с Дримленсами, необходимость в похищении мальчишки и особенно в хитром стравливании соседей, совершенно не интересовали Флейма и скорее казались ему чуждыми.

Поначалу Верд считал, что всенепременно будет испытывать неприязнь, отвращение или ярость, когда встретится лицом к лицу с виновником всех последних бед, но вместо этого ощутил скорее разочарование. Враг наконец-то попался, но при этом выглядел слабым, он стоял связанный, подавленный, побежденный, ищущий хоть что-то, за что уцепиться. Несколько раз ему не повезло крупно просчитаться и попасться в лапы регенту. Экрог вершил грязные дела ради собственной выгоды, не имея никаких личных счетов ни с кем из лордов. Обычное желание правителя, мнящего себя великим мудрецом и хитрецом, и только.

Верд подумывал предложить регенту отпустить Редгласса, так как толку с него все равно нет. В конце концов, теперь Экрог походил на пса с выдернутыми зубами и когтями, лаем ему никого не напугать, грозного оружия он лишился, еще и продемонстрировал несовершенство всему королевству. Толку такого убивать? Свою роль в отношении к соседу и нежелание мстить сыграло и то, что в итоге Верд обрел союзника и друга, ввязался в передряги, из которых выбрался живым, с даром, и с еще большей уверенностью в себе.

Еще один названный преступником человек, Робсон с севера, совсем мальчишка, не старше Фейлна, был скучнее предыдущего подсудимого. Как к нему относиться, лорд не знал, но стоило Раялу наклонился к приятелю и напомнить, что тот самый юноша, который сопровождал лордов по дороге в Санфелл, является единственным выжившим наследником Рогора Холдбиста, Верд оживился. Он не особо задумывался, что имел удовольствие на протяжении многих дней вести беседы с последним законным сыном правителя севера, Флейм часто не замечал никого вокруг, особенно если те не выделялись из толпы. Зато вместо этого мысли Верда пошли дальше – мужчина тут же вспомнил и про близкое расположение севера, и про осужденного Редгласса, а значит, потенциальную возможность отхватить кусок земель и соединить их с северными владениями, которые, за неимением правителя, могли бы достаться бедным и ни в чем не виноватым лордам, потерявшим в войне людей. От этого вывода, впервые за весь суд, Флейм начал проявлять заинтересованность, да такую, что приятель снова посмотрел на него своим коронным неодобрительным взглядом.

Энтузиазма хватило ненадолго, но дело пошло веселее. Сначала, к сожалению лорда, объявился некий бастард Холдбиста, которого уж слишком бурно поддерживал Вайткроу. Затем мальчишка Дримленс устроил настоящую истерику и за ним отправили недавнего подозреваемого из свиты Редгласса. Наконец-то начало происходить хоть что-то интересное, и Верд решился принимать куда более полноценное участие в слушанье.

Увы, оно довольно быстро вновь свелось к болтовне свидетелей. Затем последовали еще более долгие часы, пока, наконец, растерявший обаяние и значимость Редгласс не сознался в совершенных преступлениях. Верд не сомневался, что именно этим и закончится, и потому был не удивлен.

Пиры отменили до конца разбирательств, сразу после прибытия большинства лордов, чтобы не праздновать ничего во время свершения правосудия. Регент торопился с принятием решений, Верд знал, что обычно проходило около половины, а то и целого цикла между заседаниями, но полностью поддерживал Его Высочество. Таким скоплением знати надо пользоваться чтобы проводить праздники и налаживать связи, а не сидеть на судах. Единственным развлечением стали сначала переговоры с Форестом и Дримленсом, во время которых искали истину, и сам умалишенный ребенок. Его слова не выходили из головы у Флейма не менее двух дней.

Наконец, прошел последний суд, разрешивший все вопросы. В конце регент вновь напомнил всем про нового правителя севера и его скорое вступление на трон.

– Ты знал, что у Холдбиста есть какой-то там бастард? Не ребенок, это бы я понял, жена у Рогора уже старая, а готовый принимать бразды правления, – поинтересовался Флейм у Раяла, когда суд закончился.

– Да, лорд Рогор Холдбист признал его почти сразу после рождения, но уже через несколько лет до нашей семьи почти перестали доходить вести об этом сыне. Леди Эббиана лишь иногда писала моему отцу, что юноша здоров. Другие же, насколько я осведомлен, полагали, что он мертв, до той поры, пока лорд Холдбист не направил его в Новые Земли, возглавлять строительство на доставшейся им во время раздела территории, – Проклятый король вновь говорил голосом Главного Нудного писаря или другого мудреца, единственная радость в жизни которого – сбор информации.

Верд демонстративно закатил глаза и цокнул дважды, первый раз получилось слишком тихо и Раял мог не услышать высшей степени неодобрение в этом звуке.

– Тебя не обучали, как вести себя в гостях у Его Величества? – поинтересовался приятель у Флейма.

– А тебя не обучали, как следует общаться с друзьями? – усмехнулся светловолосый мужчина, – Раял, ты опять принялся говорить со мной так, словно обучаешь меня грамоте или геральдике, и делаешь это лет этак сорок.

– Я ответил на твой вопрос, только и всего.

– Да-да. Я понял, ты знал про бастарда, это можно говорить и короче. Но кто-то еще знал? Мне кажется, только ты узнаешь всю информацию про всех, чтобы использовать ее себе на благо. Ты и про меня, я уверен, узнавал, а потом специально втерся мне в доверие, чтобы я стал твоим другом, и ты имел влияние на мои владения?

– Безусловно, таков был план. Однако где-то в расчетах я все же ошибся и твои люди, отбившиеся от рук, продолжают захватывать мои земли. Ах, да, и еще ты прислал ко мне своего брата, чтобы я его прятал и кормил. Я подозревал, что лорд Фейлн много ест, но чтобы настолько… – бесстрастный, лишенный эмоций и холодный голос Глейгрима мог сбить с толку кого угодно, но только не Флейма – уж он точно понимал, когда друг веселится. Как и в этот раз.

– Ты сам виноват – не умеешь выбирать себе друзей, – Верд улыбнулся, – А все потому, что ты – ходячее книгохранилище. Какой-то гроссмейстер, а не лорд-правитель.

– Ты знаешь, сколько у тебя братьев и сестер? – неожиданно спросил Проклятый король.

От удивления Флейм даже остановился посреди коридора.

Соседи направлялись в ту часть замка, где располагались покои для знатных гостей. Вечером должен был состояться пир в честь успешного проведения суда, хоть регент и считал причиной прибытие еще нескольких лордов, опоздавших на слушанье, и, конечно же, появления нового лорда Холдбиста. Раял планировал переодеться и отправиться в город, чтобы подобрать достойный подарок для новоиспеченного правителя севера, и Верд, изначально желавший хорошенько отоспаться перед празднованием, чтобы после пить и есть хоть всю ночь, согласился составить компанию другу.

На деле мужчина не совсем сам принял это решение, он по-прежнему желал отдыхать, однако Проклятый король стал чрезмерно вредным. Слава испортила его, и он категорически отказался искать два подарка, а Флейм слишком устал от необходимости достойно вести себя в Санфелле, чтобы тратить силы и донимать Раяла. Тем более, в этом было не много смысла, то, что помогало против матери и отца, не работало с любителем мертвецов.

– Разумеется, – удивленно моргнул Верд, – Марла и Фейлн. Это странный вопрос, Раял. Ты же не думаешь… Ты что, знаешь про каких-то бастардов моего папаши, которые могут предъявить свои права на трон? И сколько их?! Сколько?

– Ты как всегда слишком быстро теряешь спокойствие. Я заметил, что это происходит чаще…

– Сколько, Раял?

– Я не обладаю нужными тебе познаниями и не следил за личной жизнью милорда Дарона. Скажу кратко – я не знаю ни про каких бастардов, но продолжу мысль, если ты не против. Ты знаешь, сколько детей у лорда Зейира Флейма?

– Не зови лордом это существо! Хорошо, да, знаю, две дочери и сын. Я все еще не понимаю, к чему ты ведешь.

– Не торопись, я уверен, что вскоре ты все поймешь. А пока – отвечай. Ты знаешь сколько детей у твоего дяди Крэйда Блэкбоу?

– Да, у него… – самоуверенно начал Верд и замолчал. В последний раз, когда он виделся с дядей, у того был единственный сын, однако это было почти десять лет назад. С тех пор наследник Дарона не интересовался судьбой и плодовитостью леди Блэкбоу. Более того, про бастардов родственник ни на каком пиру во всеуслышанье говорить не станет, – Кажется, у него один сын. Чего ещё ожидать с такой женой? Я не удивлюсь, если она заставила муженька родить и больше он не хочет.

– Сомневаюсь, что подобное возможно.

– Ты не видел леди Ильму! А кого дядя Крэйд сам наплодил – понятия не имею.

– Ты можешь назвать всех Дримленсов, которые были живы в год до начала Западного Волнения? – Флейм насупился, и друг поспешил пояснить, – Таким образом Фалин желал называть войну с Дримленсами. Полагаю, чтобы показать ее малую значимость. Прошу, не отвлекайся. Ответишь на мой вопрос?

Верд снова призадумался и покачал головой. Раял кивнул и пошел вперед по коридору, а Флейм последовал за ним, продолжая не понимать соседа.

– А они-то какое отношение имеют к моему роду?

– Я хотел продемонстрировать, что у тебе не хватает некоторых знаний, не более. Нет ничего удивительного, что ты не знал про бастарда лорда Рогора Холдбиста; быть может ты о нем слышал, но не счел необходимым запоминать.

– Ты пытаешься меня воспитывать или намекаешь, что мне надо бы учиться?

– Я пытаюсь убедить тебя, что не знать может любой. Мне показалось, или ты действительно огорчился, услышав про нового правителя?

– Как обычно – тебе не показалось.

– Не понимаю, по какой причине тебя задело его появление. Ты успел вступить в ссору с севером, но не рассказал об этом?

– Про ссору с севером тебе лучше знать, – хмыкнул Флейм, – Они встали на твою сторону и даже отдали за это регенту на растерзание своего лорда. Не жаль мальчишку? Он ведь пострадал из-за тебя.

– Он пострадал потому, что не воспринимал слова Его Высочества Фореста всерьез. Я не просил его о помощи, и уж тем более не просил открыто вести войско мне на подмогу, размахивая при этом гербами Холдбистов. Его предупреждали, чем все может обернуться, я отправлял его обратно домой, настаивал – холодно ответил Раял, – А ты так и не сказал, почему…

Группка прислуги вышла навстречу двум лордам. Прачки, две из которых были весьма во вкусе лорда Флейма, звонко смеялись, пока не увидели мужчин. Выстроившись вдоль стены, чтобы ни в коем случае не помешать, служанки раскланялись, широко улыбаясь знатным гостям Санфелла.

Верд отвечал улыбками, а одной и вовсе предложил посетить его покои и навести порядок в них и его одиноком и жаждущем любви сердце. Служанка засмущалась, но после еще одного упоминания знатного положения ухажера и собственной красоты прошептала слова согласия.

Когда мужчины отошли, а девушки, переговариваясь, поспешно продолжили путь, Флейм, все еще улыбаясь, обратился к другу:

– Не думал, что тебя способна смутить стайка прислуги. Соскучился по жене и боишься наброситься на первую попавшуюся женщину? – Глейгрим одарил приятеля красноречивым взглядом, – Ох, ладно, не сердись! Но я все равно не понимаю, чего ты посмурнел.

– Такого слова не существует.

– Значит, я придумал что-то новое. Итак?

– Мне не нравится, когда кто-то слушает мои разговоры.

– Это же прислуга! На прислугу никто никогда не обращает внимания. Что могут сделать глупые прачки и служанки? Даже если они услышат, как мы обсуждаем важные дела или кого-то из лордов, они даже не поймут, о чем идет речь. Они глупы!

– Твое мнение может принести тебе немало неприятностей, Верд. Пока у слуг есть уши, чтобы слушать, рот, чтобы пересказывать услышанное и пальцы, чтобы брать монеты за свою службу, я не стану доверять им, работай они хоть прачками, хоть полотерами, хоть уборщицами в конюшнях.

– Ты перегибаешь палку, – быстро отмахнулся Верд. Через какое-то время слова Раяла заставили его в самом деле задуматься о роли обычного простонародья в жизни лордов. Но это вовсе не означало, что следовало незамедлительно соглашаться с соседом и принимать его сторону, лорд не желал этого – Глейгрим и без того мнил себя чрезмерно умным и уверенным в своей правоте.

– Чем тебе помешал бастард, Верд?

– Ты все еще не забыл о нем? Он появился совсем не вовремя. Признаться, я рассчитывал, что север останется без правителя и тогда мы заполучим себе некоторую его часть…

– Сомневаюсь, что Его Высочество пожелал бы дарить нам север, – покачал головой Раял. Они уже дошли до покоев Глейгрима, и Верду требовалось пройти дальше и подняться по лестнице – непримиримых соседей очень постарались развести по разным этажам, чтобы те не устраивали сражений в Санфелле. Флейм был недоволен – ему приходилось подниматься на два пролета выше.

Верд пожал плечами.

– Нас намерено поссорили, регент незаслуженно лишил нас рыцарей, мы пострадали, я побывал в плену, а ты – чуть не лишился брата. Мы заслуживаем получить вознаграждение, не только ж дому Редглассов радоваться подаркам в виде очередного куска земель. За последние столетия они немало отхватили от моих владений и Дримленсов. И от тебя тоже, но тебе и без того хватает.

– Теперь твои владения и без севера увеличатся, Редглассов лишают части их земель и делят ее между нами. Более того, я был бы не против все же обменяться с тобой некоторыми замками, тем более что канал вам весьма пригодится. У меня по-прежнему остаются порты запада, благо Нотия пребывает в полном здравии.

– Раял, мы сегодня уже были вынуждены говорить о делах, я уже слушал монотонные голоса и продолжать у меня нет никакого желания. Нам требуется преподнести подарок новому лорду, который лишил нас севера и… А ты же не против еще немного повоевать?

– Даже думать об этом не смей, Верд, – Раял глубоко вздохнул, Флейм был уверен, что друг хотел на него накричать, но сдержался, – Пусть сначала покажет, кто он, и на что он способен, а уже после будем думать, стоит ли с ним сражаться. Он не так прост, раз сумел обзавестись поддержкой юга и добиться титула при том, что его отправили строить замок в Новых Землях. Двое его братьев уже мертвы, а третий в скором времени отправится на плаху. Его отец и старший из наследников погибли стремительно, нелепо и слишком вовремя. Я бы не стал связываться с ним. До поры.

– Наконец-то, ты зовешь меня по имени без подсказок! На тебя повлиял суд или… Тебя напугали слова Дримленса? Признайся, ты хочешь моего расположения, потому что боишься, что ребенок окажется прав? Или ты успел побеседовать с той леди?

– Леди Лоудбелл. Да, мы успели обсудить некоторые моменты.

– Без меня?

– Я лишь спросил ее про сына, нас прервали, но я уверен, что мы еще получим возможность переговорить. Я не могу утверждать с полной уверенностью, однако считаю, что леди Лоудбелл имеет некоторые… Я назову это «особенностями».

– То есть я прав? Ты напугался?

– Я не…

– Ты думал об этом! Не стоит так кривиться, я хорошо тебя знаю. Но это же смешно! Да, поначалу я тоже был поражен, но подумай сам, какая же это ерунда. Предсказания, сны, чудовища, мать в теле сына – фантазии, да и только! Мерзкие, хочу я тебе сказать. Если ради глупостей ты готов пропускать празднования, идти в книгохранилища, чтобы задыхаться от пыли и скуки, и получать по голове толстыми летописями, а не хмелем, то тебе пора бы наведаться к лекарям.

– У меня в планах не было получение по голове чем-либо. Мы отправимся изучать книги после пиров, сейчас нам недостает для этого свободного времени. Я бы хотел посетить Башню Мудрости в Санфелле до того, как мы покинем замок.

– Для чего? Чтобы узнать о том, как какая-то очередная немолодая леди якобы видела драгоценного сыночка в объятиях любовницы и подсказывала ему издалека, что делать? По мне это лишь безумство помешанной матери. Лоудбелл потеряла наследника и не желает в это верить. Ей бы сходить к Его Преподобию, а не с нами беседовать…

– Смею напомнить, милорд Флейм, – язвительно выделил обращение Проклятый король, на что Верд вновь наиграно закатил глаза, – Что мертвецы и сожжение замков также считались детскими сказками долгое время, однако теперь все несколько иначе. Мне в самом деле не по нраву слова милорда Дримленса, и я всенепременно желаю побеседовать с ним еще раз, когда он будет более спокоен, равно как и с леди Лоудбелл. Но об этом мы поговорим позже, и я бы предпочел, чтобы беседа состоялась не здесь. Встретимся у Восточных Ворот?

– Да, только не опаздывай, как всегда, – Флейм протянул руку.

Глейгрим, уже взявшийся за дверную ручку и совершивший вежливый кивок головой, которым обычно прощался и здоровался с другом, замешкался. Наблюдать за этим было весело. Сын Дарона знал, что рукопожатия и прочие проявления дружеских чувств, которые требовали физического контакта, Раялу были непривычны. Отстраненный, холодный и вежливый сосед каждый раз удивлялся протянутой руке и, еще более, тычкам и объятиям импульсивного Верда, над чем последний нередко посмеивался.

– Я еще ни разу не оторвал тебе руку и даже не поджег ее, – напомнил Флейм. Приятель еле заметно кивнул и все же выполнил ритуал, пожав протянутую конечность.

До самого вечера продолжить светскую беседу о дарах не нашлось времени.

Сначала Верда задержала прелестная дева, которая принесла ему теплой воды сполоснуться после пребывания в переполненном Большом зале. Мужчина некоторое время пытался очаровать служанку и даже чуть не раскошелился на небольшой подарок, но дурочка была неспособна оценить предложения, отнекивалась, а после еще и сбежала из покоев лорда. Позор на его голову!

На встречу с Раялом Верд, разумеется, опоздал. Хоть Глейгрим молча и терпеливо ждал его, а, едва заметив, развернулся и пошел в сторону города, не проронив ни слова, Флейм чувствовал себя неуютно. Некоторая потеря времени, незнакомые места, сплошные жулики и обманщики в лавках, отсутствие какой-либо информации о предпочтениях и характере нового лорда Холдбиста сделали свое дело и соседям было не до разговоров. Им требовалось оставить немного времени на то, чтобы после переодеться к пиру, из-за чего приходилось торопиться, и с каждой новой неудачей Флейм все больше сердился и все громче ругался. Под конец лорд отыскал в кузне, которую назвали лучшей в королевстве, приличного вида кинжал с украшенной алыми камнями рукоятью из кости какой-то редкой лесной кошки с Новых Земель. Висевшие на стене черно-алые ножны были под стать оружию. Порадоваться Флейм не успел, так как, узнав, сколько просят за это произведение искусства, чуть не задохнулся от возмущения.

– Две сотни?! Две сотни золотых?! Да я за эти деньги смогу купить в подарок вполне неплохой корабль! – Верд с трудом представлял, что за судно получил бы за такие деньги, скорее баржу, но все же не ножичек.

Мужчина с густой и длинной бородой и очень хитрыми постоянно бегающими глазками, стоявший за прилавком, внимательно следил за каждым своим гостем. Торговец аж засветился, когда лорд решил присмотреться к оружию. Верд никогда не стремился разбираться в сословиях и в определении ремесел, однако в этот раз он точно знал – перед ним торгаш и никто иной. Кузнецы, как считал лорд, ковали, но не умели продавать как следует.

– Благороднейший из милордов, я ни в коем случае не хочу вас обидеть, однако вы не представляете, какую ценность держите в руках! – бородач приторно улыбался. Раньше Верду это нравилось, он считал, что приятен людям и все хотят ему угодить, но теперь многое изменилось. Он повзрослел.

– Сравни сам – корабль, или какой-то кривой короткий ножичек, пусть и украшенный камнями. Да и какие это камни, так, камушки. Куски булыжников, не более!

Верд повернулся к Раялу, ожидая от того поддержки, но друг не понял взгляда и лишь пожал плечами.

– Может, и впрямь лучше купить корабль? – поразмыслил вслух Флейм.

– Купите-купите, благороднейший из милордов, только стоят они теперь намного дороже. Вам же, величественный господин, известно, что Новые Земли теперь пользуются спросом? Кораблики-то дорожают и дорожают, уж позволить себе их не всяк может. Они все лучшают, и от того дорожают, да. Сотен пять выложить благороднейшему из милордов придется, не меньше. Нынче все дорожает, а уж когда столь много добрых и богатых гостей пожаловало…

Лорд Флейм положил руку на спинку стула, который ему любезно предложили, но которым он так и не воспользовался. В кузне и в лавке при ней имелось огромное количество источников огня, которые создавали и атмосферу, и освещенность. Скорее выгодную, чем достаточную.

Верд сжал деревяную рейку. Он был зол и чувствовал, как огонь тянется к нему. Стул под его пальцами сделался ощутимо теплее, тонкая струйка дымка взвилась вверх. Сын Дарона поднял взгляд на торговца, продолжая стискивать пальцы, он уже вбирал в себя силу, которую даровало пламя и, повинуясь проскользнувшему желанию, намеривался объяснить нахалу, что спорить с Флеймами не стоит. Ситуацию спас Глейгрим.

Раял положил руку на плечо друга и кивнул на дверь, намереваясь вывести мужчину. Верд дернулся, чтобы сбросить конечность соседа, но цепкие пальцы никуда не делись. Холодные и тонкие, как у мертвеца, от которого остались лишь кости.

– Милорд Верд несколько утомился, – уверенно и громче обычного произнес Проклятый король, – Также, смею предположить, что вам следует быть вежливее при общении с лордами, уважаемый, или вы потеряете немало покупателей, – Верд снова предпринял попытку вырваться, пока Раял говорил, однако спутник держал мертвой хваткой. Наверняка научился у слуг. Глейгрим обхватил Верда и второй рукой, чтобы развернуть в сторону выхода, – Здесь слишком жарко, лучше выйдем на улицу.

Флейм проворчал нечто неразборчивое, отпустил предмет интерьера, спинка которого успела сменить цвет, и позволил себя увести.

– Гронб, – сказал Раял, когда мужчины проходили мимо охраны, – Расплатись. За все.

Бывший враг произнес это тихо, но Верд отчетливо его расслышал и, как только оказался на улице, от обиды чуть не набросился на друга с кулаками. Сопровождающие лордов люди не вмешивались в перепалку и, скорее всего, не стали бы даже их разнимать до тех пор, пока вокруг не разгорелось бы пламя и из-под земли не повылезали мертвецы. Или пока лорды не соизволили бы вытащить из ножен оружие.

– Зачем ты меня увел? Почему?! – Флейм еще чувствовал огонь, хоть и находился теперь от него в десятке шагов, и пламя отделяла от правителя стена – ранее такого не случалось. стихия словно продолжала тянуться к нему, она ощущалась как легкое покалывание подушечек пальцев. Правитель верил, что если очень захочет, то плети из пламени вылетят прямо из-под кожи и одолеют любого.

Злость продолжала наполнять Верда, он шагнул к другу, смотря на того с вызовом. Желание увидеть, как горит Глейгрим лишь больше возрастало, и нечто во взгляде сумело вывести из равновесия бесконечно спокойного Раяла. Сосед отшатнулся.

– Верд, возьми себя в руки, – отчетливо выговаривая каждый слог, произнес Раял – страх был тому причиной, сын Дарона знал это, – Ты ведешь себя неразумно и поддаешься эмоциям более чем обычно. Это того не стоит. Я прошу тебя быть рассудительнее и не позволять сиюминутным чувствам управлять твоим разумом. Это неверный путь. Ты меня слушаешь?

– Ты же решил купить тот ножик. Я слышал, ты это сказал служке! Зачем тебе покупать его? – не унимался повелевающий пламенем, – Решил не искать подарок, а воспользоваться моей головой? Хитро, Раял!

– А теперь будь любезен, повтори это еще раз и услышь сам себя, Верд. Полагаю, на деле ты думаешь совершенно иначе и лишь потому, что в данный момент в тебе говорят эмоции, которым ты по неизвестной мне причине позволяешь повелевать тобой, я не стану придавать значения твоим словам.

– Как благородно! – язвительно произнес сын Дарона.

Он видел, как человек из охраны вынес кинжал в ножнах, и протянул оружие Глейгриму. Тот, не сводя глаз с Верда, коротко кивнул в сторону друга, и верный подданный послушно протянул предполагаемый подарок взбешенному лорду.

– И что это должно значить? Хочешь, чтобы я оценил, настолько понравится Холдбисту дар?

– Нет. Это значит, что сегодня на пиру ты сможешь преподнести его новому правителю севера.

Огненный лорд принял кинжал из рук простолюдина. Внутри все снова перемешалось, злость, которая только что наполняла тело, пропала в один миг, словно ничего и не случалось, связь с огнем по-прежнему была крепка, но ощущения его близости и наличия на пальцах пропали. Верд хотел бы испугаться подобным волнам, никогда ранее его не захлестывало столь стремительно, с головой, но существовало нечто, что волновало его несколько больше.

– Я не понимаю. Ты хочешь, чтобы я передал ему твой подарок?

– Я попрошу всех оставить нас наедине с милордом Флеймом, – сопровождающие мужчин подданные переглянулись и отступили в разные стороны улицы на несколько шагов. Раял продолжал молча смотреть на них, и они отошли еще, затем еще и лишь тогда мужчина кивнул.

Хозяин Файрфорта протянул кинжал Глейгриму, но тот проигнорировал движение.

– Я понимаю, что война – дело нелегкое и затратное, я также был вынужден столкнуться с этим и принять как данность. Путешествия – это дорогое удовольствие, содержание армии и того хуже, а уж про потребности народа и бесконечных просителей и упоминать не следует. Я понимаю и то, что твой дядя немало потрудился, чтобы ваша казна опустела, а ты, отправляясь в путь, на помощь мне, не подумал прихватить с собой несколько больше, чем при тебе имелось – ты не знал, что нам предстоит путешествие в Санфелл и долгое пребывание здесь. Вместо того, чтобы…

– Я все равно не понимаю, к чему ты клонишь! И долго мне еще держать его? – привычно перебил друга Верд. Он снова протянул ножны с оружием, на что Глейгрим упрямо убрал руки за спину, как нередко делал во время разговоров.

– … поджигать стулья и сердиться, ты мог бы поговорить со мной. Ты любишь выставлять свой кошель на всеобщее обозрение, однако, сегодня я ни разу не увидел его, ни в одной из лавок. Ты отказался от прекрасного черного пива, запах которого соблазнил даже меня.

Флейм окончательно успокоился, догадки не заставили себя долго ждать. Несмотря на длинные разговоры и витиеватые предложения, несложно было догадаться, к чему вел Глейгрим.

– Это возмутительно, Раял! Я не желаю продолжать этот разговор! – в этот раз мужчина не был сердит, скорее смущен и пристыжен, но от этого ничуть не легчало.

– Мы могли поговорить об этом в замке и все еще можем. Тебе не помешало бы выпить, чтобы расслабиться. Твое лицо покраснело и это слишком хорошо видно, уверен, не только мне, – Верд ничего не ответил, и снова попытался вручить подарок Раялу, пихнул его в живот рукоятью, но сосед и не подумал убирать руки из-за спины, – Прекрати. Тебе нужно подарить подарок, достойный нового правителя Великой Династии, чтобы не ударить в грязь лицом. У тебя прекрасный вкус и кинжал придется по душе нашему соседу.

– Мне он не по нраву, я передумал.

– Что ж, – пожал плечами Раял, не размыкая рук, – Я не стану заставлять тебя дарить то, что ты считаешь недостойным правителя севера… Но могу ли я попросить тебя об услуге, если ты перестал сердиться и не желаешь сжечь меня?

– Я чаще думаю о том, чтобы разбить тебе нос, – хмыкнул Верд, – Что за просьба?

– Будь любезен, займи мне на некоторое время сотни полторы золотых? Если желаешь, я не против подписать соответствующие бумаги.

– Нет.

– Нет, так как не хочешь выручить меня?

– Нет, не потому.

– Что же тогда является причиной для отказа? Подозреваешь меня в неспособности вернуть указанную сумму?

– Я уверен, что вернешь.

– Тогда в чем причина, Верд?

– Это мое дело. Не стану я ничего тебе одалживать.

– Сомневаешься, что я найду им достойное применение? Мне казалось, я успел показать себя человеком, заслуживающим доверия.

– Не займу потому… Потому как не могу, – сокрушенно признался Флейм. На лице Раяла ничего не изменилось. Возможно, именно потому, что повелитель мертвецов стоял с совершенно равнодушным выражением, не улыбался торжествующе, не кричал, что был прав и гордится этим, Верд нашел в себе смелость продолжить, – Ты прав. Война, сожжение Файрфорта, Зейир, армия Бладсвордов, которую надо кормить… Я прихватил с собой кошель и бездумно спускал монеты в пути. Отправил послание Бьолу, но мой советник не прислал почти ничего, только поведал о том, что мой род и без того за эти годы многим должен. Мы по горло в долгах! Я бы сказал иначе, но на самом деле гора долгов повыше будет.

Глейгрим молча кивнул. Он никогда не перебивал, несмотря на то что Верд, напротив, постоянно это делал. Бывший враг ждал, пока Флейм закончит говорить и из-за этого благодушия наследника Дарона прорвало.

– Проклятый Зейир не подумал, чем он будет кормить Бладсвордовских псов и сколько они съедают! Ты знаешь, сколько сжирает один их вояка? И для них, конечно же, устраивали целые пиры! Их одевали, им чинили доспехи, им ковали оружие, хоть они и без того были вооружены… Он, Зейир, потратил все, что только мог, чтобы из земель Форестов и Редглассов ему доставляли еду целыми обозами. Крестьян забрали с полей на войну, я был уверен, что женщины справятся, тем более, если у них есть дети – помощники же – но нет! Без мужчин никто не справляется. А еще и лошади… Их забрали, чтобы собрать конницу, волов, чтобы тащить обозы вслед за армией, и люди, только подумай! Не желают тащить еду на себе и требуют еще и какой-то помощи.

Разбойники, мародеры, налетчики с твоих земель и с севера, и с земель Редгласса таковых не меньше – они разграбляют деревни, насилуют и убивают женщин. Да, без этого может и справились бы, эти крестьянки. Урожай пропадает, его не собрали, а до этого – посеяли как попало. Проклятые крестьяне прячут зерно и кур, они ходят просить что-то, но не несут никаких припасов, разве что ткани или посуду. На кой нам нужны их грубые тряпки или глиняные горшки и деревянные чаши, если нам нужно кормить людей?

Зейир сбежал, Раял. И он увел с собой верных псов, он ушел и даже если люди короля отыщут его и казнят, мне легче не станет – все проблемы легли на мои плечи. Мой отец поддался на козни старика Редгласса и начал войну, вкладывая золото из нашей казны, мой дядя продолжил ее и раздул еще больше, моя сестра родила этого бастарда и теперь ее даже не выйдет выгодно выдать замуж, а я остался без всего, даже без замка! Проклятый Файрфорт даже некому и не на что отстраивать, куда мне покупать кинжалы? Я нищий! Нищий лорд, понимаешь, Раял?! А этот бастард только что получил титул и лишил нас с тобой земель, которые могли бы помочь мне выправиться! Еще и эта девка… Золотые кулоны ей пришлись по нраву, но этого слишком мало, чтобы лечь в мою постель. С каких это пор я – недостаточная награда?!

Пусть признаваться в бедственном положении было крайне неприятно и неудобно, Флейм почувствовал небывалое облегчение. Ощущение безысходности еще терзало лорда, он издал звук, более всего напоминающий крик отчаяния раненого черного быка и со злостью пнул какой-то обломок доски, лежащий почти у стены лавки. Это помогло хоть немного выплеснуть бурлящее негодование.

– Мне очень жаль, что твоему отцу не повезло с братом, – осторожно начал Раял.

– С братьями. Второй и вовсе сделал вид, что он, конечно, помнит, как меня зовут и то, что я его племянник, высказал сожаления, но, когда речь зашла о помощи, прикинулся, что и знать меня не знает.

– Я понимаю, тебе нелегко пришлось. Ты многое потерял и оказался в весьма незавидном положении. Признаться, я не могу помыслить, как бы так долго держал себя в руках, окажись на твоем месте и узнай, что брат отца решился отобрать мое место. Ты бесконечно храбрый человек, Верд, и достойный лорд. Твои люди вскоре поймут это и никогда не отвернутся от такого правителя, однако пока тебе следует найти силы немного успокоиться и набраться терпения. Я помогу тебе всем, чем смогу.

– Я и сам могу справиться, – обижено проворчал сын Дарона.

– У меня нет никаких оснований полагать, что ты не способен с чем-либо совладать, однако мне будет приятно, если ты примешь мою помощь. Ты называешь меня другом, и надеюсь, ты знаешь, что означает это слово. Я не обещаю, что смогу помочь тебе с подарками для служанок, но чувствовать себя неудобно и признаваться в том, что обнищал, при других лордах и леди – не позволю. Моя кузина Нотия регулярно помогает мне обозами, как и леди Эббиана Холдбист, у нас вполне достаточно провизии, чтобы снабжать некоторое время и несколько ваших замков, в том числе и Файрфорт. В первую очередь его.

– Я не…

– Позволь я договорю, – Раял впервые перебил друга и Верд был удивлен. Пожалуй, даже сам Глейгрим не ожидал от себя подобного. Он кашлянул и продолжил, – Да, ты не хочешь принимать помощь, не умеешь, как и я не умел раньше – почему-то этому не обучали ни одного из лордов – однако, поверь, в этом нет ничего постыдного. Ты явился к стенам Кеирнхелла, чтобы помочь мне справиться с лордом Зейиром, и, по своему обыкновению, не спрашивал, нужна ли мне помощь. Ты лишил меня выбора, принимать ее или нет, я планирую тебе отплатить – позволишь ты помогать мне, или желаешь справляться в одиночку. От твоего ответа почти ничего не изменится. Кроме методов.

Флейм почесал ножнами лоб. Глейгрим был разумным союзником и хорошим другом, и не стал бы делать чего-то в ущерб себе и своему народу. Но гордость не позволяла согласиться, вернее, сделать это быстро.

Сосед воспользовался замешательством и вновь заговорил.

– У меня достаточно мертвых, Верд, а в твоих землях их найдется не меньше. Мы отправимся из Санфелла к тебе домой, и я призову на помощь верных слуг. Сейчас я чувствую их значительно лучше, даже теперь я ощущаю, где могу найти союзников. И мои приказы они выполняют намного охотнее, чем ранее. Мертвые помогут отстроить твой замок, и город, и что еще тебе потребуется. Им нужно совсем немного пищи, не требуется сон. Со временем силы покидают меня и мне приходится отпускать их, но, смею надеяться, мы многое успеем исправить. А если нет, я устрою небольшой отдых, и вновь призову помощников.

– У меня нет покоев, достойных лорда. Замок сгорел, – пробубнил Флейм. Он уже почти согласился.

– Я в детстве часто путешествовал с матерью и останавливался в трактирах и на постоялых дворах. Пожалуй, я вполне не против повторить опыт. По дороге в Санфелл со мной ничего не случилось, те ночи, что мы провели, разбивая временные лагеря, не вызвали во мне ни толики отвращения. Кроме того, если тебе потребуется золото сейчас, ты можешь сказать мне об этом, и я помогу. Моя казна к твоим услугам. Другим лордам не обязательно знать, что у тебя имеются какие-то проблемы.

– Предлагаешь мне выкуп за своего брата? – усмехнулся Флейм. Тревога и обида улеглись, а от монотонного голоса соседа наступило привычное умиротворение. Раялу стоило бы задуматься о ремесле лекаря на Острове Фейт, душевнобольные засыпали бы в считанные минуты.

– Можешь расценивать и таким образом. Правда, я предполагал, что ты в итоге предложишь обменяться братьями. Фейлн, напомню, до сих пор гостит у меня.

– О, я достаточно насмотрелся на братьев и то, что они могут натворить! Можешь забирать себе обоих – и своего Хагсона, и Фейлна. Могу еще вручить тебе Марлу с ее бастардом, так сказать, как довершающий штрих, чтобы ты ни в коем разе не скучал. А может тебе повезет, и она принесет еще одного незаконнорожденного отпрыска.

– Неприятная ситуация у нас вырисовывается. Я-то раздумывал предложить тебе почти то же самое – оставить себе Хагса и пригласить погостить матушку и Олиру, в сожженном Файрфорте они наиболее безвредны.

– Ты все же умеешь шутить, уверен, этому тебя научил я! И желанию от кого-то избавиться тоже. А я уж было думал, что ты и сам мертвее всех своих мертвецов, – настроение Верда стремительно поползло вверх, – Олиру я не против пригласить, но лучше в уже отстроенный замок. Хочу произвести впечатление.

Глейгрим, чуть помедлив, кивнул. Верд не мог избавиться от мыслей о кузине соседа. Успевшая родить замужняя дама не должна была привлечь внимание Флейма, однако, в своей язвительности и грубости была очаровательна. Всякий раз мужчина ворчал, что не желает больше видеть взявшую его в плен женщину, и всякий раз искал повод встретиться и обменяться колкостями вновь. А с того самого первого раза, проведенного наедине, когда леди решилась высказать Флейму все о своей ненависти и самолично избить его, а после оказалась в его постели, мужчина никак не мог избавиться от мыслей о ней. Быть может, именно потому у него не получалось совратить других женщин? Наверняка Олира набралась чего-то и научилась колдовать, не даром она Глейгрим.

– Может, подыщем еще один подарок Холдбисту? – сменил тему Верд, – Как думаешь, что еще ему может подойти?

– Я мало с ним общался, и мои умения выбирать подарки далеки от…

– Кубки! – уверенно заявил Флейм, – Ему точно должны подойти кубки.

– Ты думаешь, что он любитель пригубить?

– Во-первых, он лорд, да еще и правителем сразу стал, а значит у него наверняка будут проходить пиры, званные ужины и многое другое. Во-вторых, совсем не обязательно пить, чтобы наслаждаться красивыми кубками, а положение в обществе они покажут не меньше, чем штандарты и одеяния. И, наконец, в-третьих, выслушать твои поздравления и пережить получасовое вялое бормотание он сумеет только если зальет в себя крепкого вина. А отмерять нужное количество удобнее кубками.

– По-твоему, я много разговариваю?

– Нет, но очень долго. Не понимаю, как ты успевал командовать войском?

– Вероятно, я отдавал команды заранее, – Глейгрим улыбнулся.

– Умно. И раз уж зашла речь о кубках, Раял… Может быть все же попробуем, что за пиво нам так настойчиво предлагали в том трактире?

– Хорошо. По одной кружке, мы не должны опаздывать на пир и нам следует выглядеть соответствующе.

– Разумеется, только по одной. А потом в бордель?

– У меня есть жена, и до пира осталось совсем немного времени.

– Я могу сходить за двоих!