Читать онлайн Лекарство для Вселенной

INTRO

До космопорта было ещё далеко, а Аллета уже ощущала его присутствие. Гул, доносившийся за несколько километров, вибрировал в воздухе, проникал под кожу, заставляя нервно вздрагивать. Из чего состоял этот шум? Аллета пыталась разобрать его на отдельные звуки: радостный гомон встречающих, краткие всхлипывания провожающих, объявления о прибывающих и отправляющихся кораблях… Но основу составлял глубокий, протяжный рокот – бесконечная работа тахионных двигателей крос-плотов, наводнявших космопорт.

В этой части макрогалактики, в системе Бреш, на планете Багран, располагался самый маленький не транзитный космопорт. «Вмещает до восьми тысяч единиц космической техники за раз», – вспомнила Аллета строки из учебника тактического картографирования. «Площадь – пятьсот тысяч квадратных километров». Целое государство, способное в своих огромных ангарах обслуживать одновременно до восьми тысяч кросплотов! Некоторые из этих гигантов достигали пары десятков километров – достаточно, чтобы несколько тысяч пассажиров могли с комфортом путешествовать между звездными системами. Один из таких кросплотов ожидал сегодня Аллету.

Космопорт жил собственной жизнью, не умолкая ни на секунду со дня запуска. Через пару лет этот гигант отметит свой первый тысячелетний юбилей. Чтобы поддерживать его в идеальном состоянии, трудилась армия специалистов – людей и унигуманоидных рас. На погрузочной платформе сновали кошкоподобные куамо, с педантичной аккуратностью сортируя багаж в слот-корзины. Их длинные, гибкие хвосты ритмично подергивались, а уши настороженно вращались, улавливая каждый шорох. Куамо работали очень быстро, словно боясь утонуть в море чемоданов и сумок.

За безопасность отвечали сапринары – насекомоподобные гиганты в толстой хитиновой броне. Их могучие тела возвышались над толпой, словно живые статуи. Но в этих громадных телах для мозга места почти не осталось. Он был не больше грецкого ореха, что делало сапринаров идеальными охранниками. Им были нипочем ни прямые попадания из ионного пучкомета, ни крики разъяренных пассажиров. За всю историю космопорта у сапринаров возникла лишь одна проблема.

Однажды прибыл кросплот с планеты-тюрьмы Тельмар. Несколько опасных заключенных, лишенные электронных ошейников во время транспортировки, сбежали из-под стражи. Они убили семерых пассажиров, завладев их одеждой и документами, и растворились в толпе. Сапринары, неспособные к сложному анализу и распознаванию, оказались бесполезны. Тогда одну группу сапринаров оснастили нейронными сканерами, подключенными к их фасеточным глазам. Сканеры анализировали лица, походку, особые приметы, незаметные для невооруженного глаза. Технология сработала. Беглецов нашли и отправили обратно на Тельмар, где их ждало еще более суровое наказание.

Роль администраторов и управляющих выполняли прокторы. Их непропорционально большие головы, покоящиеся на тонких, словно тростинки, телах, неизменно вызывали у пассажиров улыбку. Но за этой комичной внешностью скрывался мощнейший интеллект, превосходящий любые компьютеры. В их черных, как уголь, глазах отражалась интенсивная мыслительная деятельность – тысяча операций в минуту. Пассажиры, не замечая этого скрытого процесса, ошибочно принимали задумчивость прокторов за игнорирование. А когда ответы все же следовали, многие считали прокторов провидцами. Ведь они, просчитывая все возможные варианты наперед, давали невероятно точные и своевременные рекомендации.

Неудивительно, что среди прокторов было много талантливых ученых и изобретателей. Кстати, нейронные сканеры для сапринаров – их творение.

Несмотря на свои выдающиеся способности, прокторы предпочитали оставаться в тени, не стремясь к власти. Они были аполитичны, хотя их аналитический ум принес бы огромную пользу Ассамблее Независимых Планет.

И это была лишь верхушка айсберга. Основная часть персонала космопорта скрывалась в лабиринтах ремонтных ангаров, складов и машинных отделений.

Перечислять всех, кто трудился в этом кишащем жизнью механизме, не хватило бы и дня.

Аллета аккуратно припарковала свой свайпбайк на специальной платформе, постаравшись оставить его как можно ближе к главному входу в космопорт. Вблизи терминал казался еще огромнее, чем издалека. Его стеклянный купол, словно гигантский глаз, взирал на прибывающих пассажиров. Солнечные блики, отражаясь от его поверхности, слепили бинокуляр шлема Аллеты. Несмотря на защиту, она рефлекторно прищурилась, пытаясь разглядеть вход.

Внутри у нее все сжалось от волнения. Она чувствовала себя так, словно собиралась прыгнуть в неизведанное. Мышцы напряглись, сердце стучало как бешеное. Похожее чувство Аллета испытывала лишь раз в жизни – перед выпускными экзаменами в межгалактическом университете.

Силовое поле входных дверей растворилось, и Аллету обдала легкая звуковая волна. Все происходило точно так, как она и ожидала. В просторном зале терминала бурлила жизнь. Толпы людей и унигуманоидов спешили по своим делам, их голоса сливались в неразборчивый гул. Воздух был наполнен разнообразными запахами – озоном, специями, незнакомыми ароматами далеких планет. Световые табло мигали, извещая о прибытии и отправлении кораблей. Роботы-носильщики сновали туда-сюда, ловко лавируя между пассажирами.

– Осталось найти свой отряд, – с грустью вздохнула Аллета, оглядывая бурлящий жизнью зал терминала. – И где же мне его искать в этом хаосе?

* * *

Всю информацию об этой экспедиции Аллета получила всего несколько дней назад. Сообщение пришло рано утром, резко выдернув ее из сна. Она не помнила своих снов, но ощущение от них всегда было каким-то тяжелым, с горьким послевкусием. Поэтому Аллета обрадовалась пробуждению. Решительно сбросив с себя остатки сна, она распахнула глаза и скомандовала виртуальному дворецкому: «Поднять шторы! Открыть окна!».

Прохладный, влажный воздух ворвался в комнату, заставив Аллету вздрогнуть и поспешно встать с кровати. Дальше последовал обычный утренний ритуал: легкая разминка, чтобы разогнать сонливость, контрастный душ и, наконец, чашка ароматного натурального кофе. Никаких синтетических заменителей! Аллета ценила настоящий вкус и запах, особенно по утрам.

– У вас есть пропущенная видеограмма из Службы Ремонта Планет, – проговорил бархатистый голос виртуального дворецкого. – От господина Юдина, планетарного оценщика.

При упоминании этой фамилии у Аллеты внутри все сжалось. На мгновение ей стало трудно даже дышать. Эта фамилия пробудила в ней воспоминания, которые она так старательно пыталась забыть. Собрав волю в кулак, Аллета отбросила нахлынувшие эмоции и попыталась сосредоточиться. Зачем он ей написал?

Включать видеограмму сразу не хотелось. Ее сковал ужас, вновь вернувший ее к последней экспедиции, к полученным в ней физическим и душевным ранам, к ручному модульному протезу, к долгой и мучительной реабилитации. Это Юдин отправил их отряд на Недис, планету, с которой из тридцати человек вернулась лишь половина, да и та искалеченная. В числе погибших была и Шаад, лучшая подруга Аллеты. Эта мысль пронзила ее острой болью, словно рана вновь открылась.

У любого воспоминания, даже самого приятного, есть свой срок годности. Страхи Аллеты давно перешагнули рубеж полураспада, но при упоминании Юдина все тело словно объявило ей протест. Внутри все сжалось, а по спине пробежал холодок. Однако любопытство, этой неотъемлемой чертой Аллеты, взяло верх.

– Включи, пожалуйста, видеограмму, – неуверенным голосом произнесла она, усаживаясь в кресло у окна. Комната была обставлена со вкусом: мягкий ковер на полу, книжные полки с голографическими проекторами, несколько картин с пейзажами далеких планет. На столике рядом с креслом стояла ваза с экзотическими цветами, излучающими нежный аромат.

На стене возле входа в залу открылась ниша, из которой выехала темная прямоугольная коробка. Она раскрылась, словно цветок, ее части-лепестки засветились радужным цветом и начали проецировать объемное изображение.

Перед Аллетой появилось лицо Юдина. Оно хоть и постарело, но не потеряло своих острых черт и пронзительного, цепкого взгляда. Морщины избороздили его лоб и щеки, но глаза все так же горели живым огнем.

– Как же давно я вас не видела, – проговорила Аллета, и в ее голосе, несмотря на все пережитое, прозвучала почти нежность.

Хоть она и помнила, что этот человек отправил их на ту злополучную миссию, которая обернулась катастрофой для отряда, но злости она не испытывала. Наоборот, ей стало тепло от того, что она видит знакомое лицо, слышит знакомый голос. Это было словно встреча со старым другом после долгой разлуки. В то же время Аллета понимала, что нельзя поддаваться чувствам. Она сосредоточилась, стараясь сохранять хладнокровие. Ей нужно было выслушать, что хотел сказать ее старый наставник. Она выпрямила спину, скрестила руки на груди и приготовилась внимательно слушать.

– Здравствуй, Аллета, – произнес Юдин, и его голос заметно дрожал. – Я знаю, что обещал никогда не обращаться к тебе, даже в экстренных ситуациях…

Было видно, что ему неудобно обращаться к Аллете и что он сильно нервничает. Он постоянно отводил взгляд, теребил край стола, на котором стоял проектор. С момента их последнего разговора прошло пять с небольшим стандартных лет. Все это время Аллета пыталась сначала забыть ту экспедицию, потом принять ее последствия и, в конце концов, просто продолжить нормальную жизнь. И вот теперь, словно в ускоренной перемотке, она вновь переживала все это.

– Я хотел сначала обойтись без тебя, – Юдин прокашлялся, словно пытаясь этим что-то скрыть. – Но… только ты специалист в этой сфере.

Аллете было приятно, что Юдин признал ее профессионализм, но она понимала, что он что-то умалчивает. В его глазах читалась тревога, смешанная с виной. Он словно искал помощи у кого-то невидимого. На пару мгновений он замолчал, подбирая слова. Еще один кашель, и этот своеобразный ритуал словно придал ему смелости. Он заговорил быстрее, и голос его уже не дрожал.

– Просить тебя о таком… это слишком много. Особенно после того, что произошло, – он на секунду отвел глаза от невидимой собеседницы. – Это много даже для меня.

Он сделал еще одну паузу. Было видно, как он напрягся, словно натянутая тетива. Набрав в легкие воздуха, он быстро выстрелил словами, как из лука:

– Листер… пропал!

По лицу Юдина было видно, что, сказав это, он сбросил тяжкий груз. Все его мышцы расслабились, а по лбу, сверкающему в свете проектора, скатилась крупная капля пота.

Аллета сначала не поняла смысла его слов, настолько быстро он их произнес. Первое, что она разобрала, было имя "Листер". Это имя вызвало в ней такую бурю эмоций, что щеки вспыхнули красным огнем. Она даже слегка засмущалась, но очень быстро до нее дошел смысл всей фразы, и ее внутренности словно провалились куда-то, оставив после себя лишь холодную пустоту. Она резко остановила видеограмму и отмотала назад. Вдруг она ослышалась? Напряженное лицо Юдина вновь произнесло:

– Листер… пропал!

Теперь Аллету охватил настоящий ужас. В ее голове стали возникать самые страшные картины, от которых сердце забилось чаще. Она почувствовала, как силы покидают ее. Руки стали мягкими, словно плети. В этом свободном падении ее бионический протез зацепил консоль управления, и видеограмма продолжила воспроизведение.

– Связь с ним оборвалась неделю назад, – продолжил Юдин уже более спокойным, привычным для себя лекторским тоном. – Мы думали, что это произошло из-за неясного атмосферного явления, которое переросло в шторм…

От спокойного, размеренного тона Юдина Аллета немного успокоилась. Сердцебиение пришло в норму, дыхание стало ровнее.

– Поэтому мы отправляем туда новую экспедицию совместно с Ассамблеей Независимых Планет, – продолжил Юдин. – В этот раз спасательную.

Он вновь прокашлялся и продолжил, но уже менее уверенным тоном:

– Лучше тебя специалиста в сфере планетарной морфологии нет никого. Не зря ты была архитектором терраформирования… это даже подтвердили бы Листер и Шаа… – он резко замолчал, оборвав фразу. На его лице появилось виноватое выражение. Он опустил глаза, словно боясь встретиться взглядом с Аллетой.

Её охватила ярость. То, как Юдин упомянул Листера, словно он уже был в прошлом, словно его больше нет, вызвало в ней бурю негодования. Она была готова кричать на проекцию, топать ногами, разбить что-нибудь, но потом поняла бесполезность таких действий. Юдин ее не услышит.

В ней вновь всплыли воспоминания о Шаад, о ее лучезарной улыбке, о ее неиссякаемой энергии. Потерять подругу было невыносимо больно. И Листер… он тоже тяжело переживал смерть Шаад. Они ведь были друзьями с студенческой скамьи. После той экспедиции на Недис, их пути разошлись. Листер с головой ушел в работу, а Аллета пыталась залечить душевные раны, научиться жить с потерей и с протезом. И вот теперь ей предстояло пережить еще одну утрату? Нет, она не может этого допустить. Она должна найти Листера.

Собравшись с мыслями, Аллета продолжила просмотр видеограммы.

– Я не буду ударяться в подробности, у нас нет времени, – продолжил Юдин тем же скорбным тоном, в котором слышались нотки вины и беспокойства. – Через два дня наш исследовательско-поисковый отряд стартует из космопорта Баграна. Все инструкции я прилагаю к видеограмме.

После этих слов Юдин, видимо, хотел отключить сообщение и даже потянулся к консоли, но в последний момент передумал. На его лице отразилась борьба.

– Аллета, ты нам очень нужна… Всем нам, – последние слова он произнес с особой теплотой и искренностью, словно просил о чем-то очень важном. После этого сообщение закончилось.

Аллета обнаружила, что своим роботизированным протезом давит на консоль управления с такой силой, что та начала хрустеть, словно шоколад, расходясь мелкими трещинами. Она поспешно отпустила консоль, и ее осколки с тихим звоном упали на пол.

Первая мысль, которая пришла ей в голову: "Куда бежать? Что делать?". Она чувствовала, как в ее теле появляется энергия, словно она только что приняла адреналиновый душ. Но Аллета не знала, в каком направлении направить эту энергию. И тут она вспомнила, что Юдин оставил ей инструкции в видеограмме. Но консоль сломана…

– Переведи файл на кухонную консоль, – обратилась она к виртуальному дворецкому.

В мгновение ока в кухонном столе засветился экран, и файлы Юдина были уже там открыты. Аллета поспешила на кухню, где ее ждала чашка остывшего кофе и важная информация.

Аллета не сразу пошла смотреть файлы. Ей хотелось сначала успокоиться, собраться с мыслями, заручиться поддержкой всего своего хладнокровия, чтобы не дать эмоциям шанса все испортить. Она вспомнила слова Юдина, который был тогда еще их преподавателем, а она – его студенткой: «Там, где зародилась искра эмоций, что вызывает пожар чувств, не поможет все твое здравомыслие и интеллект. Они просто сгорят в этом огне. Только время способно потушить этот пожар».

В те далекие времена она очень бурно и эмоционально реагировала на подобные изречения, не желая их понимать. Спустя много лет Аллета наконец-то пришла к этому. Жизнь научила ее ценить хладнокровие и рассудительность, особенно в критических ситуациях. Она понимала, что сейчас важно не поддаваться панике, а действовать обдуманно и рационально.

Аллета сделала несколько глубоких вдохов, стараясь восстановить сердечный ритм. Она подошла к окну и посмотрела на город, раскинувшийся под ней.

Яркие огни рекламных щитов, бесконечные потоки транспорта, спешащие куда-то люди – все это казалось таким далеким и нереальным. Сейчас ее волновала только одна мысль: «Листер в беде. Я должна ему помочь».

Последующие несколько часов, не отвлекаясь ни на что вокруг, кроме как на пару глотков остывшего кофе, Аллета провела, изучая инструкции, отчеты и графики, касающиеся экспедиции. В этих файлах не было никакой конкретной информации, лишь общие сведения, которые не проливали свет на происходящее в целом. О деятельности Листера было написано пару скупых предложений, к которым прилагались два совершенно бесполезных отчета. А вот о том, что именно ей предстоит делать, какую роль она будет играть во всем этом, Аллета так и не смогла узнать. Все файлы заканчивались одним и тем же: дальнейшие инструкции будут предоставлены после прибытия экипажа в космопорт.

Аллета понимала, что ее затягивают в эту авантюру без ее согласия. Где-то в глубине души она уже согласилась и была готова немедленно отправиться в путь. Но в то же время ей казалось, что решение уже приняли за нее. Все было написано именно так, чтобы заинтересовать ее, пробудить в ней любопытство и чувство долга. А если бы это не сработало, то информация о пропаже Листера точно подтолкнула бы ее к положительному ответу. Юдин прекрасно знал ее слабые места.

Аллета откинулась на спинку стула и закрыла глаза. «Что же делать?» – спросила она себя. С одной стороны, ей не хотелось вновь оказываться в центре опасной экспедиции. С другой стороны, она не могла бросить Листера в беде. И еще это странное чувство, что ее используют.

После последней экспедиции Аллета действительно стала другим человеком. Долгая и мучительная реабилитация не прошла даром. Она научилась контролировать свои эмоции, стала более хладнокровной и рассудительной. И вот теперь, глядя на разбитую консоль, она подумала, что готова посмотреть своему страху в лицо. Она к этому постоянно готовилась, пусть даже неосознанно. А жить без любимого дела – терраформирования, без этого волнующего процесса превращения безжизненных планет в цветущие миры, – было невыносимо, тяжелее, чем носить груз страха прошлых воспоминаний. Ведь она – архитектор терраформирования, главный инженер и дизайнер новых миров. Анализировать планетарные данные, проектировать экосистемы, руководить внедрением технологий – вот что наполняло ее жизнь смыслом.

«Вот судьба и дает тебе шанс стать сильнее», – оправдательным тоном проговорила себе Аллета, хотя прекрасно понимала, что дело не в судьбе, а в Листере. Она должна была его спасти. Это было ее долгом, ее миссией.

Закончив читать инструкции, Аллета уже твердо решила лететь в космопорт. Собирать вещи ей не нужно было, так как в инструкциях говорилось, что все необходимое оборудование будет предоставлено в полном объеме. Взяв с собой лишь пару личных вещей, которые вместились в небольшую прем-сумку, Аллета вышла из квартиры.

Дорога до космопорта Баграна заняла полтора дня. Аллета сознательно отказалась от авиаперелетов на ховерплане, предпочтя им путешествие на своем верном свайпбайке. Ей нужно было время, чтобы побыть одной, собраться с мыслями, подготовиться к новой миссии. Она пересекла всю планету, от заснеженных вершин северного континента до пыльных равнинах южного. За это время она не раз вспоминала счастливые дни, проведенные в университете на кафедре астроэкологии и планетарного дизайна. Она, Шаад и Листер – неразлучная троица, мечтающая превращать безжизненные планеты в цветущие сады. Они вместе проводили бесконечные часы в лабораториях, спорили до хрипоты на семинарах, делились самыми смелыми идеями.

Потом ее мысли вновь уходили в сторону катастрофы на Недисе, к лицу Шаад, застывшему в последней гримасе ужаса. И Листер… пропавший без вести на далекой планете. Аллета с усилием отгоняла эти тяжелые воспоминания, стараясь не думать о плохом. Она сосредоточилась на дороге, на меняющихся ландшафтах, на шуме ветра. Ей нужно было сохранять хладнокровие и сосредоточенность. Она не знала, что ждёт ее впереди, но одно она знала точно: отсиживаться в стороне она больше не намерена. Пришло время действовать.

* * *

От такого количества народу у Аллеты закружилась голова. Толпы пассажиров – людей и унигуманоидов самых разных рас – двигались в разных направлениях, словно частицы в броуновском движении. Воздух наполняли обрывки разговоров на десятках языков, звуки шагов, шум двигателей транспортных роботов. Аллете нужно было найти место сбора своей группы.

Она знала номер посадочного терминала, но вот где именно он находится в этом лабиринте коридоров и залов, было еще той задачей. Аллета панически боялась потеряться, словно ребенок, отбившийся от матери в шумной толпе.

Чтобы найти точные координаты терминала, она подошла к одному из инфобоксов. Эти интерактивные помощники могли предоставить любую информацию, касающуюся космопорта. Инфобокс представлял собой большую треугольную стеллу из прочного пласт-стекла, мерцающего в свете ламп. Как только Аллета приблизилась, одна из прозрачных граней вспыхнула радужным огнем, одновременно сканируя ее лицо и фигуру. Это было необходимо, чтобы подобрать виртуальный образ консультанта, соответствующий расе пользователя. Через мгновение на экране появилось андрогинное лицо с мягкими чертами, в которых угадывались как женские, так и мужские нотки.

– Добро пожаловать! – прозвучал приятный голос. – Пожалуйста, выберите язык общения.

Аллета выбрала стандарт-прим, на котором говорило преобладающее большинство унигуманоидов.

– Отличный выбор! – андрогин расплылся в слегка неестественной, но вполне дружелюбной улыбке. – Чем я могу вам помочь?

– Мне нужен выход тридцать шесть. —сказала Аллета, стараясь перекричать шум толпы.

– Повторите запрос, – попросил Искусственный гид, или, как их еще называли, Игид. Его голос был синтезирован на основе всех возможных тембров, чтобы инфобокс мог подобрать для каждого пользователя самый приятный вариант. Но Аллета не слышала какого-то одного голоса. Голос Игида переливался из мягкого и мелодичного сопрано в высокий альт, а потом резко падал в низкий и глухой бас. Это было похоже на какофонию звуков, от которой у Аллеты начала разбаливаться голова.

«Наверное, сломался сенсорный анализатор голоса», – подумала Аллета.

– Мне нужно найти дорогу к выходу тридцать шесть, – Аллета попыталась сказать номер настолько громко и четко, насколько это было возможно в царящем вокруг шуме, чтобы анализатор корректно принял ее запрос.

Узнать, услышал ли ее Игид, Аллете было не суждено. Внезапно ее под руки подхватили две фигуры в стандартных космических комбинезонах темно-синего цвета с ярко-оранжевыми полосами – такие часто носили инженеры-механики на кросплотах. Не говоря ни слова, они повели Аллету в неизвестном направлении.

– Ты, наверное… – начал один из них хриплым голосом.

– …Аллета? – закончил второй.

У Аллеты от страха отняло дар речи. Сердце убежало в такие отдаленные места ее организма, что даже с помощью сенсор-щупа нельзя было услышать, как оно бешено колотится. От страха она даже не могла сопротивляться. «Кто они такие? Куда они меня тащат? Что им нужно?» – эти вопросы вихрем проносились в ее голове.

– Как хорошо, что… – начал человек справа, и его слова потонули в гуле космопорта.

– …мы тебя нашли, – закончил второй, тот, что слева.

Аллета не могла разглядеть их лиц, скрытых под воздушными шлемами, которые еще и искажали голоса, делая их хриплыми и неразборчивыми. От этого ей стало еще страшнее. Она собрала всю свою волю в кулак и хотела уже стряхнуть с себя незваных гостей, которые все ускоряли свой и без того стремительный шаг, но тут человек слева одной рукой нажал на нагрудный сенсор, и его шлем сложился, превратившись в воротник. Аллета смогла увидеть лицо своего "похитителя".

– Я – Брандл, – сказал он, расплываясь в довольной улыбке, и его голос, освобожденный от искажений шлема, прозвучал звонко и приятно.

– Я – Зандл, – человек справа тоже нажал на сенсор, и его шлем скрылся в воротнике. Аллету встретило точно такое же лицо, как и у того, кто представился Брандлом. Та же довольная улыбка, те же глаза, тот же разрез губ. Даже голос был почти идентичным, лишь с каким-то еле уловимым отличием, которое Аллета не могла определить. Она лишь охнула от удивления.

– Да, – подтвердил Зандл, словно читая ее мысли. – Мы сорт-близнецы.

Аллету очень удивило, что ее "похитители"оказались близнецами. Это была большая редкость в современном мире. Но то, что они сорт-близнецы, повергло ее в настоящий шок.

Обыкновенные, не искусственно оплодотворенные близнецы рождались примерно один раз в двести лет. Процент рождаемости их был настолько низкий, что каждый дуэт становился объектом пристального внимания правительства макрогалактики. Близнецам предоставлялись лучшие условия для развития и воспитания, правительство покрывало все расходы на их обучение в любом учебном заведении макрогалактики, а их будущее было обеспечено с самого рождения.

Сорт-близнецы – еще более редкое явление. Как правило, это тоже не искусственно оплодотворенные дети, но рождались они не по двое, а по трое. Матерей, у которых на ранних сроках беременности обнаруживали три эмбриона, сразу брали под строжайший контроль. За ними следили лучшие врачи макрогалактики, контролируя каждый аспект их здоровья и питания. К таким матерям относились со всей бережностью и серьезностью, на какую было способно АНП (Ассамблея Независимых Планет).

У таких близнецов не было никаких видимых отличий. Даже по структуре ДНК они были идентичны. По сути, это был один человек, разделенный на три особи. Благодаря этим уникальным свойствам они могли заканчивать предложения друг за друга, понимали друг друга на расстоянии без слов, а при желании достигали такой синхронности, что могли делать одни и те же действия на расстоянии нескольких тысяч парсек. Ученые объясняли это феноменом квантовой запутанности, когда различные частицы, даже находясь на огромном расстоянии друг от друга, сохраняют связь и мгновенно "знают", что происходит с их "половинками". В случае с сорт-близнецами эта связь была еще более глубокой и распространялась на троих. Однако на такие большие расстояния сорт-близнецы не хотели покидать друг друга, словно боясь потерять эту невидимую нить, связывающую их в единое целое.

Аллета помнила об этом еще с первого курса стандартной гуманоидной мультибиологии. Она также помнила, что таких близнецов использовали для связи на огромные расстояния в эпоху до квантовой коммуникации. Тогда передача информации между звездными системами занимала месяцы, а то и годы. Но сорт-близнецы, благодаря своей уникальной связи, могли общаться мгновенно, независимо от расстояния. Теперь, во времена нейро-квантовой связи, их тоже использовали, но реже. В основном они работали операторами синхронных систем управления на космических станциях и в центрах управления полетами, где их способность к мгновенному взаимодействию была незаменима.

Но Аллета никогда в жизни не встречала близнецов. Вообще. Ни обычных, ни, тем более, сорт-близнецов. В ее мире, где генная инженерия достигла невероятных высот, рождение близнецов было чрезвычайной редкостью, а появление на свет сорт-близнецов граничило с чудом. И вот теперь перед ней стояли два абсолютно одинаковых человека, словно отражения друг друга в зеркале. Это было невероятно, захватывающе и в то же время немного пугающе.

«А где же третий близнец? Наверное, он где-то поблизости», – подумала Аллета, осматриваясь по сторонам. В этой толпе легко было кого-нибудь упустить из виду.

Как только она хотела что-то спросить у своих "похитителей", ее тут же перебили.

– Мы тебя решили… – начал Брандл, расплываясь в той же самой довольной улыбке.

– …тебя проводить до входа, – закончил Зандл.

На лице Аллеты, должно быть, появилось вопросительное выражение, потому что Зандл сразу же начал объяснять, а Брандл подхватывал его фразы:

– Мы инженеры-механики…

– …в этой экспедиции…

– Ты, наверное…

– …испугалась нас?

Аллета в ответ лишь тихо хрипнула. Она все еще не могла прийти в себя от неожиданности.

– Мы услышали, как ты возле… – начал Брандл.

– …инфобокса спрашивала, где выход тридцать шесть, – привычно закончил Зандл.

Аллета никак не могла привыкнуть к такой манере общения. Ей казалось, что у нее сломались стереонаушники, и теперь они работали по очереди, выдавая звук то в левый, то в правый канал. Голоса у сорт-близнецов тоже были практически одинаковыми, различаясь лишь незначительными нюансами в тембре и интонации, которые мог уловить только очень внимательный слушатель или специальный анализатор речи. Это постоянное эхо, эта словесная синхронность действовали на нервы всем, кто с ними общался.

– …поэтому мы и решили… – продолжил Брандл, жестикулируя обеими руками.

– …помочь тебе, – закончил Зандл, повторяя жесты брата.

Аллета молча шла за ними, чувствуя себя марионеткой в руках этих странных созданий. Она пыталась сосредоточиться на своих ощущениях, на окружающей обстановке, чтобы хоть как-то отвлечься от этого нескончаемого диалога-дуэта. Но голоса близнецов, словно две стороны одной медали, преследовали ее, не давая ни на секунду погрузиться в свои мысли.

– Брандл, Зандл, как вы себя ведете? – раздался чей-то голос из толпы. – Вы опять ловите наших коллег возле инфобокса?

Выражения лиц сорт-близнецов мгновенно переменились. Веселые улыбки исчезли, сменившись обиженными гримасами. Они выглядели так, словно у детей отобрали любимую игрушку, и теперь они вот-вот расплачутся. Брандл и Зандл резко отпустили Аллету, и та чуть не упала, не будучи готовой к такому повороту событий.

Фигура, окликнувшая братьев, стремительно приближалась. Это был могучий неогуманоид с планеты Голш. Он был похож на карликовую версию великана, что объяснялось высокой гравитацией его родной планеты. Голшианцы приспособились к тяжелым условиям, развив коренастое телосложение и невысокий рост. Этот экземпляр был не меньше двух с половиной стандартных метров ростом. Он подошел к Аллете и братьям вплотную, словно громадная скала, нависшая над ними. Его лицо выглядело суровым, с глубокими морщинами и выступающими надбровными дугами, но злого умысла оно не таило. Скорее, в нем читалось отеческое неодобрение. Он повернулся к братьям, и те еще больше скукожились под его взглядом.

– Извинитесь перед девушкой за свою выходку, – его голос гремел, как гром, отражаясь от стен космопорта.

Братья съежились под натиском властного голоса великана, словно провинившиеся школьники. Потом стали по стойке смирно и в унисон извинились перед Аллетой:

– Простите нас, пожалуйста!

Аллета попыталась мило улыбнуться братьям, но улыбка получилась немного карикатурной. Она все еще была в недоумении от произошедшего.

Великан повернулся к Аллете и, расплывшись в добродушной улыбке, представился:

– Меня зовут Леонир, я врач, – теперь его голос был больше похож на обычный бас, а не на громовые раскаты. – Мы вместе тебя проводим к месту сборов. Нормально проводим, да? – он обратился к братьям-близнецам. В ответ те молча и синхронно закивали.

– Нам в ту сторону, – он указал в место, где толпилось огромное количество разных людей и унигуманоидов. – Все уже на месте, мы ждали только тебя.

– Меня? – переспросила Аллета.

– Да, почему-то господин Юдин был уверен, что ты приедешь, – Леонир пожал плечами.

Аллету это не удивило. Все обстоятельства были построены именно так, чтобы она точно попала в эту ловушку. И вот эта ловушка захлопнулась.

Пёс призрак

Искрами в глазах

В теле не из меда и воска

Без беды в слезах

Ты на свет появляешься просто

Первый шаг, первый риск

Только первый приз целой жизни стоит

И ничто тебя не остановит

Великан Леонир и братья-близнецы привели Аллету к месту сбора остальной команды. Шли они в полной тишине. Леонир, как опытный врач, понимал, что Аллете нужно время, чтобы прийти в себя после такого необычного знакомства с сорт-близнецами. Он лишь изредка поглядывал на нее своим проницательным взглядом, словно оценивая ее состояние.

Когда они прибыли в пункт назначения, Аллета удивилась количеству собравшихся людей. Она думала, что это будет обычная спасательная экспедиция, небольшая группа специалистов, но количество людей было просто ошеломляющим. Зал гудел от разговоров, кто-то нервно расхаживал взад-вперед, кто-то оживленно жестикулировал, обсуждая детали предстоящей миссии.

В этой толпе Аллета увидела несколько знакомых лиц, тех, кто был с ней в той самой несчастной экспедиции на Недис. Они тоже изменились, на их лицах застыло выражение настороженности и тревоги.

– Юдин и их тоже смог уговорить? – прошептала себе под нос Аллета.

– Он собрал много полезных людей, – весело начал отвечать Зандл, словно не замечая ее мрачного настроения.

– …и специалистов самых разных профилей, – так же весело закончил за братом Брандл.

Аллета в этой толпе смогла разглядеть униформу действительно разного рода специалистов. Серебристую с фиолетовыми вставками – такую носили гравитационные инженеры. Черную с белыми спиралями – униформу хроно-навигаторов. Также она заметила небольшую группу пси-лингвистов в белых комбинезонах с золотыми символами. Такое разнообразие и количество разных ученых, инженеров и техников Аллета видела только однажды, когда она только стала на должность Архитектора терраформирования, и ее первым заказом было терраформирование планеты Иштар. Эта планета была настоящим испытанием для молодого специалиста. Ее недра были богаты редкими металлами и элементами, но они находились в недоступных глубинах.

Аллете и ее команде предстояло не просто создать пригодную для жизни атмосферу и почву, но и ускорить процесс формирования этих редких ресурсов, используя новейшие технологии геоинженерии и планетарной морфологии. Для этой сверхсложной задачи ей дали в подчинение огромную команду различных ученых.

После встречи с Брандлом и Зандлом Аллета обострила все свои чувства, словно дикий зверь, ожидающий опасности. Она не хотела, чтобы ее вновь застали врасплох. В толпе людей она чувствовала себя неуютно, словно маленькая рыбка в океане хищников. Каждый шорох, каждое движение заставляло ее вздрагивать.

Внезапно она почувствовала, что к ней приближается кто-то сзади. Аллета резко обернулась, чем не на шутку напугала девушку, которая стремительно шла к ней. Та чуть не потеряла равновесие, но ее подхватила могучая рука Леонира

– Осторожнее, – пробасил он, помогая девушке устоять на ногах.

Аллета смотрела на незнакомку враждебно, даже с какой-то злостью. Разглядеть лицо девушки было трудно. Густые темные, словно смола, волосы, доходившие ей до плеч и заплетенные в сложную косу, скрывали его от посторонних глаз. Когда Леонир помог ей не упасть, она отряхнулась и небрежным движением убрала прядь волос с лица. И тут Аллета заметила в ее чертах что-то знакомое, но не могла с уверенностью сказать, что это именно те черты, которые она помнила. Слишком много времени прошло.

Девушка подошла ближе к Аллете. Ее белоснежное лицо было словно выточено из мрамора, настолько оно было красиво и идеально. Невооруженным взглядом было видно, что над этой внешностью потрудились лучшие мастера генной инженерии. Только взгляд совершенно не подходил к этому милому лицу. Взгляд девушки был тяжелым, наполненным грузом опыта, и еще в нем было что-то такое, словно эти глаза видели очень многое, чего видеть они не хотели. В них читалась печаль, усталость и какая-то скрытая боль.

– Аллета?! – сказала девушка звонким голосом, в котором еле-еле улавливались электронные нотки, как у андроидов.

Эти глаза, этот голос… Аллета их узнала. Она узнала эту девушку, хотя ее внешность и отличалась от той, которую помнила Аллета. Сомнений быть не должно, это была Шаад. Но как это возможно? Ведь она…

– Шаад? – одними губами произнесла Аллета.

Ее глаза мгновенно наполнились слезами. Она не могла и не хотела их сдерживать. Слезы текли по щекам, размывая контуры мира вокруг. Аллета видела Шаад в последний раз почти в беспамятстве. Это было шесть лет назад, в ту самую злосчастную экспедицию на Недис. На базе тогда разразился невиданный и необъяснимый шторм, вызванный каким-то непонятным катаклизмом планетарного масштаба. Именно из-за него они с Шаад и другими членами экспедиции ждали эвакуационный челнок на посадочной площадке, так как космический лифт еще был недостроен. Ветер рвал и метал, небо прочерчивали молнии, а земля дрожала под ногами. В этом хаосе Аллета увидела, как на них с Шаад несется огромная металлическая балка, сорванная с креплений штормом. Шаад не раздумывая бросилась на Аллету, закрывая ее своим телом. Раздался ужасный скрежет металла о камень, и Аллета почувствовала резкую боль в левой руке. Когда она пришла в себя, то увидела, что ее рука… ее просто не было. На ее месте зияла окровавленная рана. А рядом лежала Шаад, без сознания, вся в крови. Потом Аллета погрузилась в темноту потеряв сознание.

Аллета в два шага преодолела расстояние, разделявшее их, и крепко обняла Шаад. От этого объятия по бионической руке Аллеты прошел легкий электрический импульс, словно приветствие из прошлого. От этого прикосновения ее слезы полились с новой силой. Она поняла, что этот импульс произошел не просто так. Почти все тело Шаад было заменено модульными бионическими протезами. Вот что так изменило ее внешность! От прежней Шаад остались только голос, синтезированный с помощью новейших технологий, но все же сохранивший ее интонации и тембр, и ее глаза, пусть и роботизированные, но все так же уверенно смотрящие в будущее с надеждой на самое хорошее.

Сорт-близнецы и Леонир стояли в стороне, не зная, куда себя деть. Им было неловко наблюдать за этой встречей двух подруг после стольких лет разлуки. Леонир, чувствуя неловкость ситуации, сказал братьям:

– Пожалуй, нам пора на пункт регистрации. Там нужна наша помощь.

Близнецы послушно закивали и тихо удалились, оставив Шаад и Аллету наедине.

Шаад нежно приподняла лицо Аллеты за подбородок, заглядывая в ее заплаканные глаза. Аллета встретилась с ее взглядом и немного успокоилась. Сердце перестало бешено колотиться, дыхание стало ровнее. Она смахнула остатки слез и улыбнулась Шаад.

– Мне сказали, что ты… – Аллета никак не могла закончить предложение, боясь обидеть подругу. Как сказать о том, что ты считала ее мертвой все эти годы?

– Я тоже так думала, долгое время так и было, – сказала Шаад спокойным голосом, словно речь шла о простуде, которую она переболела. – Челнок, который ты успела вызвать для нашей эвакуации, меня и спас. Так что ты и есть моя спасительница.

После слов Шаад Аллете вновь захотелось расплакаться, но на этот раз от счастья, от того, что ее подруга жива. Она сдержала слезы, но не смогла сдержать слов:

– Все равно я уверена, что это ты меня спасла. Ты закрыла меня собой… Я видела…

Шаад улыбнулась и мягко сжала ее руку.

– Значит, мы квиты, – сказала она. – Главное, что мы обе живы.

Аллета не могла сдержать радости. Она смеялась и плакала одновременно, обнимая Шаад все крепче.

– Ты жива! Я не могу в это поверить! – повторяла Аллета, захлебываясь от волнения. – Ты здесь… со мной…

Шаад тоже улыбалась, но ее улыбка была какой-то сдержанной, словно она наблюдала за этой сценой со стороны. Она гладила Аллету по спине, словно пытаясь успокоить разбушевавшуюся стихию, но в ее глазах не было и тени той искренней радости, которую испытывала Аллета.

– Да, я жива, – сказала она спокойно, словно констатируя факт. – И я тоже рада тебя видеть.

Аллета отстранилась и внимательно посмотрела на Шаад. Что-то было не так. Ее подруга была слишком… спокойной. Слишком сдержанной. Где та живая, эмоциональная Шаад, которую она знала? Неужели эти годы так сильно ее изменили? Или же дело в чем-то другом?

– Шаад, что с тобой? – спросила Аллета, с тревогой в глядя на подругу.

Шаад на мгновение задумалась, словно пытаясь найти нужные слова.

– Со мной все в порядке, – ответила Шаад, взглянув на хронометр. – Просто… сейчас не время для объяснений. Нам нужно спешить, посадка начнется через несколько минут.

– Но… – Аллета не успела договорить.

– Мне еще нужно кое-что сделать, – перебила ее Шаад. – Потом все обсудим, обещаю.

Но Аллета чувствовала, что Шаад что-то не договаривает.

– Идем, я тебя проведу, – сказала Шаад и, взяв Аллету за руку, повела ее к консоли регистрации.

Когда они шли по залу, люди расступались перед ними, словно перед волшебницами. Их взгляды были полны удивления и недоумения. Аллета не обращала на них никакого внимания. Все ее внимание было сосредоточено на Шаад.

Консоль регистрации участников экспедиции была похожа на инфобокс космопорта, только имела не четыре грани, а восемь, чтобы одновременно обработать больше заявок. Когда Аллета ввела свои данные, консоль выдала ей пропуск с оранжевой полосой. Такие пропуски выдавались только высшему руководящему составу. Аллета удивилась. Она не была настолько осведомлена о целях экспедиции, чтобы ей давали такой высокий ранг. Тем более она давно не работала по профессии и могла растерять свой профессионализм. Она вопросительно посмотрела на Шаад. Та в ответ только улыбнулась и пожала плечами.

Пока что у Аллеты было больше вопросов, чем ответов.

– Что тебе известно об этой экспедиции? – спросила она у Шаад. – Я знаю, что это связано с Листером.

Новое лицо Шаад было практически безэмоциональным. Она могла улыбаться и удивляться, но делала это как-то сознательно, словно надевала маску. Бессознательное проявление эмоций, как у людей, у нее отсутствовало. Любые проявления чувств никак не отражались на ее лице. То ли она или сама попросила хирургов так сделать, или же то, что она пережила, выжгло все бессознательные их проявления

Отойдя от терминала регистрации, Шаад повела Аллету в отделение, где собирался и грузился багаж экспедиции. Это было огромное помещение с высокими потолками, уходящими в темноту. Повсюду громоздились друг на друге слот-корзины, образуя лабиринт узких проходов. Только роботы-погрузчики изредка нарушали тишину этого места, сновая туда-сюда, словно муравьи в своем муравейнике. Они поднимались на самые высокие ярусы этих конструкций, цепляли корзины своими манипуляторами и увозили их в недра космопорта. Стены помещения были сделаны из металла, холодного и серого, а пол покрыт решетками, через которые было видно движущиеся ленты транспортеров, уносящих багаж в нужном направлении. В воздухе витал слабый запах озона и металлической пыли.

– Ты должна еще кое-что знать, – обратилась Шаад к Аллете, озираясь по сторонам. В этот момент она словно преобразилась. Ее лицо стало живым, выразительным, а глаза засияли теплым светом. Словно сквозь толстый слой асфальта пробился нежный росток, символ жизни и надежды. Настоящая Шаад, не скованная безэмоциональной цепью. – Ты…

Она хотела что-то сказать, но оборвала себя на полуслове. Ее лицо вновь стало безэмоциональным, словно маска вернулась на свое место.

– Ты должна быть осторожна, – произнесла она ровным голосом.

Это ее не удивило. Соглашаясь на эту авантюру, Аллета подозревала такой исход. После встречи с Шаад она отбросила все сомнения. Она будет идти до конца, каким бы он ни был.

Вскоре Шаад ее покинула, сославшись на то, что у нее есть незавершенные дела. Перед этим она показала Аллете комнату ожидания, где стоял бокс с мультиповаром, который готовил практически все блюда и напитки, правда, все это из синтетических продуктов.

Голода Аллета не чувствовала, хотя ела последний раз сутки назад. Эмоциональное напряжение, которое она испытывала, держало ее в тонусе. Да и есть то, что готовит этот мультиповар, она не хотела.

«Лучше вообще не есть, чем есть то, что готовит эта штука», – подумала Аллета.

Ее захватила эта тема, и мысли понеслись в далекое путешествие по темному и холодному космосу, в неизвестном направлении. Где будет тесно, а кормить будут не лучше, чем этот автомат с синтетическим кормом. Потом она вспомнила про свой пропуск с оранжевой полосой – пропуск для высшего руководящего состава. Ей вспомнилась одна из первых ее экспедиций по терраформированию, когда она была еще обычным геоморфологом. Такие пропуски имели капитан корабля, старпом, главный инженер, старший механик, архитектор терраформирования и медицинские сотрудники. В то время она, ее друзья Шаад и Листер, как и вся остальная команда, имели желтые карточки. Она очень хотела иметь пропуск с оранжевой полоской, хотя, по сути, эти карточки ничего не меняли. Весь экипаж жил одной жизнью, питались все одинаково, а каюты у всех были до ужаса неудобные и маленькие – тесные капсулы с голыми стенами, в которых едва хватало места, чтобы развернуться. Но тогда они летали, чтобы менять планеты, превращать безжизненные камни в цветущие сады, в промышленные центры или в агропромышленные комплексы, а не лететь в сомнительную спасательную экспедицию с непонятными целями. Хотя весь состав экспедиции, который увидела Аллета, не был похож ни на спасательный, ни на исследовательский.

Потом она вспомнила слова Шаад: «Ты должна быть осторожна». Ее передернуло, и по коже пошли мурашки. Когда Шаад это говорила, Аллета списала ее слова на потрясение от их встречи и на привычную осторожность Шаад. Она всегда осторожничала, никогда не делала поспешных выводов. Еще она была очень терпелива. Шаад могла ждать обработки данных компьютером по нескольку дней, а не делать расчеты впопыхах, чтобы потом все равно ждать точного ответа от машины. Она была усидчива, рассудительна, аналитична. С людьми Шаад сближалась очень тяжело. Исключением были Аллета и Листер, которые чудом нашли общий язык с ней с первых минут их знакомства.

В ее словах Аллета не услышала ничего такого, что было бы не похоже на прежнюю Шаад. Все та же осторожность, та же задумчивость. Только это выглядело по-другому. В ней пропала былая робость, появилась уверенность в сказанном. И, конечно же, внешность… Это были самые заметные изменения. По ее мнению, эта внешность шла Шаад намного больше. Высокая, стройная, с белоснежной кожей и длинными черными волосами, она напоминала древнюю богиню. Ее новые глаза, хоть и были искусственными, сияли особым светом, а синтезированный голос звучал мягко и мелодично.

В этот момент в комнату ожидания зашла компания из двух сорт-близнецов. Они о чем-то беседовали, не произнося ни слова, но по их выражению лица Аллета поняла, что они рассказывают друг другу что-то очень смешное.

Близнецы сначала ее не заметили (а может, и заметили, но не подавали виду) и просто набрали себе энергетических напитков из мультиповара. А потом, когда они уже хотели уходить, резко обернулись, чем напугали Аллету так, что она чуть со стула не упала. Их веселые выражения лиц мгновенно сменились встревоженными. Они подбежали к Аллете и хором извинились:

– Простите, мы не хотели вас напугать! – сказали они, но тут же опустили глаза и продолжили уже совсем другим тоном:

– На самом деле хотели, но не настолько же! – и заговорщицки переглянулись, улыбаясь.

– Ничего страшного, – ответила Аллета, улыбаясь. – Я просто задумалась.

– Мы видели вас с Шаад, – сказал один из близнецов.

«Кто из них сказал это? Брандл или Зандл?» – подумала Аллета. – «Я до сих пор не научилась их различать. Они как две капли воды. Надеюсь, они не обидятся, если я их перепутаю. Хотя, кажется, они сами себя иногда путают».

– Вы давно знакомы? – спросил второй.

– Да, мы учились вместе, – ответила Аллета.

– Мы тоже ее знаем! – воскликнул один из близнецов, и они с братом энергично закивали головами.

– …Помогали налаживать ей оборудование некоторое время назад, – продолжил второй.

– …Протезы ног, – уточнил первый. – Восхитительная работа!

– …Такая тонкая… – начал второй.

– …такая качественная! – закончил первый.

– Сами Люмены позавидовали бы! – воскликнули они вдвоем одновременно.

Любопытство раздирало Аллету на части. Она не могла сдержаться и решила расспросить сорт-близнецов.

– А где ваш третий близнец? – поинтересовалась она.

Близнецы озадаченно переглянулись. Один из них почесал затылок, другой нервно подергал себя за ухо.

– Про третьего мы ничего не знаем, – сказал один.

– Нас всегда было двое, – добавил второй.

Аллета еще больше удивилась. «Сорт-близнецы всегда рождаются по трое. Это же основы гуманоидной мультибиологии! Неужели я что-то забыла, или же эти близнецы – какое-то исключение из правил?» – подумала Аллета про себя.

Заговорившись друг с другом, они не заметили, как была объявлена посадка. Дверь в комнату отдыха открылась, и в нее вошел Леонир. Увидев рядом с Аллетой Брандла и Зандла, он нахмурился. В его глазах появилось выражение укоризненного удивления, словно он говорил: «Ну что ж вы опять натворили, шалуны?». Потом он произнес строгим басовитым голосом:

– Вы опять пристаете к Аллете? По-моему, с нее хватит ваших выходок.

Близнецы понуро опустили головы. Леонир улыбнулся и сменил тон на более доброжелательный:

– Посадка уже идет полным ходом. Идемте скорее.

Его бас прокатился по комнате, словно раскаты грома. Аллета встрепенулась и вскочила со стула.

Быстрым шагом они двинулись за Леониром. Пройдя через помещение с терминалом регистрации, где оставалось еще несколько человек в светло-серых комбинезонах, они повернули налево, следуя за светящимся указателем. Указатель представлял собой гибкую люминесцентную ленту, парящую в воздухе и указующую путь к посадочным модулям. Лента излучала мягкий голубоватый свет, который не резал глаза и был хорошо виден даже в полумраке коридоров космопорта.

Ангар, огромный и полупустой, встретил их гулким эхом. Аллета запрокинула голову, пытаясь разглядеть потолок. Своды, уходящие ввысь на сотни метров, были выполнены из прозрачного поликарбоната, сквозь который лился холодный свет голубоватых ламп. Стены, покрытые зеркальными панелями, отражали бесконечные ряды доков для кораблей, сейчас пустующих. По периметру сновали ремонтные дроны – компактные машины на магнитных подвесах, их лазерные манипуляторы методично сканировали пол на предмет микротрещин. Воздух вибрировал от низкого гула энергощитов, защищавших ангар от внешних воздействий.

– Здесь должен быть кросплот… – пробормотала Аллета, но её голос растворился в пространстве. В центре платформы стоял челнок – крошечный, как песчинка на стеклянном столе, его обтекаемый корпус поблёскивал нанопанелями.

– В таких обычно курьеров возят, – проворчал Леонир, поправляя медицинский браслет. Его голос эхом отразился от зеркальных стен.

Брандл и Зандл синхронно фыркнули, их голоса слились в странный дуэт:

– Зато двигатели модернизированы…

– …последняя модель!

Они направились к челноку, их шаги отдавались ритмичным стуком по идеально гладкому полу. Сорт-близнецы шли впереди, их синхронные движения напоминали отражения в зеркале – даже руки они закидывали за спину одновременно. Аллета следовала за ними, отмечая, как свет голубоватых ламп играет на полированных стенах. Ремонтные дроны, похожие на металлических пауков, расступались, давая им пройти, их сенсоры мигали жёлтым в знак предупреждения.

Аллета замедлила шаг у самого челнока. Брандл и Зандл уже забирались внутрь, а она коснулась обшивки. Поверхность была идеально гладкой, словно отполированный лёд. Где-то вверху, под самым куполом, проплыл сервисный дрон, его сенсоры мигнули зелёным, сканируя корпус.

Аллета коснулась обшивки челнока. Поверхность была идеально гладкой, словно отполированный лёд. Где-то вверху, под самым куполом, проплыл сервисный дрон, его сенсоры мигнули зелёным, сканируя челнок.

Аллета бросила последний взгляд на купол, где через открытый шлюз виднелись звёзды. Там, на дальней орбите, маячили силуэты «Атлантов» – кораблей-исполинов, их корпуса сияли, как серебряные иглы в черноте космоса.

Аллета, Леонир и сорт-близнецы заняли свободные места в челноке. Мест оказалось достаточно. Вместе с ними на борту находилась ещё дюжина человек – коллеги по экспедиции. Часть группы оживлённо обсуждала детали предстоящей миссии, жестикулируя схемами навигационных маршрутов, другие молча проверяли оборудование или отдыхали, устроившись в креслах.

Аллета давно забыла ощущения, которые охватывают перед взлётом. Пять лет жизни на Багране приучили её к ховерпланам – быстрым, но предсказуемым, лишённым этого щемящего предвкушения. Лёгкий мандраж, пробежавший по спине, не пугал. Напротив, он напоминал, что её душа всё ещё жаждет приключений, словно птица, заточенная в клетке рутины.

Челнок дёрнулся, и Аллета невольно улыбнулась. Перегрузка длилась мгновение – короткий толчок, будто невидимая сила подтолкнула её вперёд. За иллюминатором, до которого было четыре ряда кресел, мелькнула дуга ангарного щита, и Багран растворился в черноте. Пять лет жизни – вид из её окна на кварцевые фермы, чьи кристаллические поля сверкали в лучах заката, знакомые улицы, по которым она ходила каждый день, – всё это осталось там, за границей стекла. Ей стало немного грустно, и в глубине души появилось чувство, что сюда она больше не вернётся.

Перелёт занял меньше часа. Аллета так и не разглядела, как планета превращается в крошечную точку, или к какому кораблю они пристыковались. Ближайший иллюминатор находился слишком далеко, а вставать и идти к нему казалось неуместным. Здесь, в тесном салоне, каждый хранил свои мысли, обёрнутые тишиной.

Пассажиры почувствовали легкий толчок, который означал, что челнок совершил посадку. Роботизированный голос из динамиков сообщил:

– Внимание, пассажиры! Наш корабль прибыл в конечный пункт назначения. Благодарим вас за полет и желаем приятного пребывания на борту станции.

После этих слов ремни безопасности автоматически отстегнулись, и пассажиры стали не спеша покидать челнок через боковой трап.

Спустившись по трапу, Аллета увидела Шаад, переодетую в черный комбинезон с красными полосками на рукавах. Эта одежда еще сильнее подчеркивала ее карие глаза, которые теперь казались еще более выразительными на фоне темной ткани.

– Я думала, мы полетим вместе, – обиженно сказала Аллета.

– Меня вызвали, пришлось лететь одной из первых, – ответила Шаад. – Идем, я провожу тебя к твоей каюте.

Шаад повела Аллету по лабиринту коридоров, уходящих в недра корабля. Они шли и шли, то и дело поворачивая то в одну, то в другую сторону. На своем пути они встречали двери самых разных размеров: то огромные, словно ворота в сказочный замок, то совсем маленькие, в которые с трудом мог бы протиснуться ребенок. Из некоторых разветвлений длинных коридоров доносились странные звуки: треск, шипение, глухой гул, словно где-то там, в самых глубинах корабля, жил неизвестный зверь. Стены коридоров были сделаны из серебристого металла, отражающего свет ламп, а пол покрыт материалом, похожим на шлифованный металл, но на ощупь теплым и мягким. По нему они скользили бесшумно, словно по воздуху. На полу были нарисованы разноцветные указатели, которые, как позже объяснила Шаад, могли подсвечиваться в нужном направлении, если активировать специальную функцию в наручном смартристе. Воздух был наполнен слабым запахом озона и еще каким-то незнакомым ароматом, который Аллета не могла определить.

Наконец, подойдя к лифту, Аллета не выдержала:

– Шаад, куда мы идем? Мы уже прошли, наверное, через весь корабль!

– К твоей каюте, – невозмутимо ответила Шаад.

– Но она же не может быть так далеко! – воскликнула Аллета, ее голос дрожал от усталости. – В обычных кросплотах за это время можно было обойти отсек раз десять, не меньше!

– Этот корабль немного… больше тех, к которым ты привыкла, – улыбнулась Шаад. – И намного более технологичен. Те кросплоты, на которых мы летали раньше, сейчас выглядят скорее как музейные экспонаты, чем как средства передвижения. Представь себе парусник рядом с современным лайнером. Вот такая примерно разница.

Аллета уже начала чувствовать усталость от нервной нагрузки, которую она пережила за эти дни. Ей хотелось побыстрее добраться до каюты, принять пневмодуш и хоть немного отдохнуть.

В лифте они провели меньше минуты, но, судя по циферблату, поднялись на несколько десятков этажей. Такие масштабы уже не вписывались в привычные для нее коротких экспедиций рамки. Эта мысль мелькнула в голове Аллеты, но она не стала зацикливаться на ней.

Выйдя из лифта, Шаад указала на дверь с толстой оранжевой полосой, которая также украшала пропуск Аллеты.

– У тебя есть время привести себя в порядок, – сказала Шаад наставительным тоном. – Иикор сообщит тебе, где будут сборы.

Аллета устало кивнула в знак согласия и уже собиралась войти в свою каюту. Шаад тоже хотела уходить, но в последний момент резко повернулась к Аллете, чем напугала ее.

– Я тебе кое-что приготовила, ты найдешь это на столе, – сказала она и, не дожидаясь ответа, скрылась за дверями лифта.

Проведя своим пропуском над считывающим устройством, Аллета открыла дверь каюты. Она ожидала увидеть обычную каюту с узкой койкой, шкафчиком и маленьким столиком, но перед ней предстали просторные хоромы. Каюта состояла из двух комнат. Одна из них – спальня с большой и удобной кроватью, застеленной мягким бельем, прикроватной тумбочкой и встроенным шкафом. Другая комната напоминала гостиную. Здесь было все, что могло понадобиться для комфортного пребывания: спрятанная в стене капсула пневмодуша, автоматический повар, заменяющий целую кухню, большой компьютер с голографическим дисплеем, удобное кресло, несколько картин на стенах и даже небольшой бар с разнообразными напитками. Были и другие предметы, предназначение которых Аллете было непонятно. На гладком полу лежал пушистый ковер, а стены были украшены абстрактными узорами. Особое внимание привлекал стол с большой коробкой на нем. «Это, наверное, подарок от Шаад», – подумала Аллета, решив пока не трогать его.

В этот момент ее поприветствовал приятный мужской голос Иикора, интеллектуальной системы управления каютой:

– Добро пожаловать! Чем я могу вам помочь?

– Спасибо, – ответила Аллета. – Пожалуйста, отключите звуковые уведомления до общего сбора. И хотелось бы принять пневмодуш.

Ниша в стене ушла вниз, и в образовавшемся отверстии появилась капсула душа. Сбросив с себя одежду, Аллета вошла в капсулу. Дверь за ней закрылась, и приятные воздушные, еле влажные струи обволокли ее тело. Они мягко массировали кожу, смывая пыль и усталость, наполняя ее ощущением чистоты и свежести. Аллета закрыла глаза, наслаждаясь процессом. Воздух в пневмодуше был насыщен минералами и ароматическими маслами, которые благотворно влияли на кожу и волосы. Вместо воды использовались особые микрочастицы, которые эффективно очищали тело, не пересушивая его. После воздушных процедур включился обдув теплым воздухом, быстро высушивая ее тело. Аллета вышла из капсулы обновленной и полной сил.

После освежающего душа Аллета с любопытством взглянула на большую, матово-черную коробку, оставленную Шаад. Открыв крышку, она обнаружила внутри бионический протез руки, выполненный из неизвестного, гладкого как обсидиан, материала. Сердце Аллеты забилось быстрее – она сразу узнала эту модель, последнюю разработку "Хронос Инкорпорейтед", о которой ходили легенды.

Осторожно коснувшись протеза своей собственной бионической рукой, Аллета почувствовала знакомый, едва ощутимый разряд, словно от прикосновения к Шаад – легкое покалывание, напоминающее статическое электричество. Смольно-черная поверхность протеза издала тихий, едва различимый свист, и по его тонким, словно нервным волокнам, пролегла сеть светящихся линий, похожих на люминесцентную кровь, пульсирующую изнутри. Протез плавно сжал кулак, демонстрируя свою готовность к установке. Аллета, затаив дыхание, аккуратно извлекла подарок из коробки и заглянула внутрь, ожидая найти записку от Шаад. Однако, кроме куска тончайшего шелка, на котором покоился протез, в коробке ничего не было.

Процесс установки нового протеза занял у Аллеты лишь несколько мгновений. Интерфейс мгновенно синхронизировался с её нервной системой, и она почувствовала, как её синапсы отзываются на новые ощущения с невероятной чувствительностью. Сила в новой руке превосходила все, что она испытывала ранее. Аллета сжала кулак, контролируя каждое движение усилием воли, и, разжав пальцы, обнаружила, что на внутренней стороне предплечья, прямо под кожей, активировался встроенный дисплей. На нем мгновенно появилась информация о состоянии её организма: пульс, температура, уровень кислорода в крови, а также диагностика работоспособности самого протеза.

Изумлению Аллеты не было предела, когда она заметила, что смольно-черный цвет протеза начал меняться, плавно сливаясь с оттенком её кожи – светло-бежевым, почти алебастровым. Материал протеза словно подстраивался под её собственную биологию, становясь неотличимым от настоящей руки. Тончайшие, едва заметные нано-волокна, покрывающие поверхность протеза, придавали ему невероятную тактильную чувствительность. Аллета провела пальцами по своей новой руке, ощущая гладкость и тепло, словно это была её собственная кожа.

Экран на предплечье снова вспыхнул белым светом, и на нем появился значок уведомления о видеограмме. Аллета нажала на значок, и на экране появилось знакомое лицо Шаад. Аллета в который раз отметила, как же ей к лицу новая внешность подруги, несмотря на едва заметные изменения в чертах лица, которые придавали ей некую загадочность.

– Привет еще раз, – обратилась Шаад к Аллете, ее голос звучал тепло и искренне, с легкой ноткой волнения. – Ты установила мой подарок? Надеюсь, он пришелся тебе в пору.

Аллета в ответ сжала кулак, проверяя работоспособность протеза. Сервоприводы отозвались приятной, тихой трелью, словно механическая птица приветствовала свою хозяйку.

– Я знаю, каково это – терять часть себя, – Шаад попыталась улыбнуться, но в ее глазах мелькнула тень грусти. – Это последняя версия модели "Скайф". В ней много разных улучшений, тебе понравится.

После этих слов экран отключился и растворился в руке, словно его никогда и не было. Аллета и без слов Шаад поняла, что это протез "Скайф". Она сразу узнала эту модель, легендарную разработку "Хронос Инкорпорейтед". Ее прошлый модульный протез был примитивным, без каких-либо смарт-систем, даже обычного фонарика в нем не было. Когда ей устанавливали первый протез, модель "Скайф"только получила разрешение для гражданского использования. До этого "Скайф"использовался исключительно военными. Ходили слухи, что в некоторых подразделениях солдатам специально заменяли живые части тела на бионику моделей "Скайф". Конечно, гражданские модели "Скайф"не имели такого количества скрытых функций, как энергетические или плазменные орудия, системы щита или автоматические программы рукопашного боя, но все равно они значительно превосходили обычные модульные протезы. Невоенные протезы "Скайф"работали тише и дольше, их сервоприводы были мощнее и точнее, обеспечивая плавность и естественность движений. Встроенный нейроинтерфейс позволял достичь невероятной чувствительности синапсов, практически неотличимой от живой руки.

Аллета провела пальцами по гладкой поверхности протеза, ощущая легкое тепло и вибрацию, словно чувствовала собственную кожу. Микроскопические датчики, расположенные по всей поверхности протеза, передавали тактильные ощущения с невероятной точностью. Даже мельчайшие изменения температуры и давления не ускользали от ее внимания. Встроенный аккумулятор обеспечивал длительную работу протеза без подзарядки, а система самодиагностики постоянно отслеживала состояние всех компонентов, предупреждая о возможных неполадках.

Аллете очень понравился подарок, одно время это была даже ее заветная мечта, но принять его она не могла. Слишком дорогой подарок, тем более от Шаад. "Возможно, он ей был бы нужнее", – промелькнула мысль в голове Аллеты. Она по-прежнему не знала, что произошло с Шаад после того, как она закрыла ее собой, и они обе потеряли сознание. С тех пор тела обеих претерпели множество изменений, у кого-то больше, у кого-то меньше.

С легким щелчком, словно отстегивая замок, Аллета сняла с себя новый протез, чувствуя, как его нейроинтерфейс отключается от ее нервной системы. Таким же быстрым и уверенным движением она установила старый, привычный протез, ощущая знакомое жужжание сервоприводов. Еще минут десять она потратила на его калибровку, выполняя простые, но утомительные упражнения: сгибание и разгибание пальцев, вращение кистью, проверка чувствительности. Это еще больше истощило Аллету, и она почувствовала, как усталость накатывает волной.

Она аккуратно уложила подарок обратно в коробку, расправив тонкий шелк, словно укрывая хрупкое сокровище. Каждый изгиб и грань протеза "Скайф"сиял в полумраке комнаты, отражая тусклый свет, словно драгоценный камень. Аллета бережно обложила протез шелком, словно пеленая младенца, защищая его от малейших повреждений. Она закрыла крышку коробки, и тихий щелчок защелки прозвучал, словно последний вздох восхищения. Аллета поднялась с кресла, чувствуя, как ноют мышцы, и пошла прилечь. В голове роились мысли о Шаад, о ее новом протезе, о том, как же ей вернуть такой дорогой подарок, не обидев подругу. С этими мыслями она прилегла на кровать, надеясь, что сон принесет ответы и успокоение.

Едва ее голова коснулась мягкой поверхности подушки, сон мгновенно окутал ее, словно теплый, успокаивающий кокон. Сопротивляться этому желанию не было сил, да и не хотелось. Сон стал неотъемлемой частью ее распорядка, такой же необходимой процедурой, как и утренний душ, помогая восстановить истощенные силы.

Ее разбудил настойчивый голос Иикора, пробивающийся сквозь остатки сна, словно назойливый сигнал тревоги. Разобрать слова сразу не удавалось, но Аллета отчетливо понимала, что это призыв к пробуждению. Словно солдат, пробужденный по тревоге, она резко села на кровати, чувствуя, как мышцы напряглись от резкого движения. На мгновение ее охватил легкий ужас. Она забыла, что находится на крос-плоте, в своей каюте, которая на некоторое время станет ее домом. Комната была тускло освещена мягким светом панелей, встроенных в потолок. В воздухе витал легкий, едва уловимый запах очистителей воздуха, напоминающий о том, что она находится на борту космического корабля. Аллета потерла глаза, пытаясь избавиться от остатков сна, и прислушалась к голосу Иикора, который звучал все громче и настойчивее.

– Объявлено общее собрание для оранжевых, красных и синих пропусков, которое пройдет через час на капитанском мостике, – продолжал Иикор, его голос звучал ровно и бесстрастно.

– Я поняла, поняла, – сонным голосом ответила Иикору Аллета, пытаясь прогнать остатки сна.

После сна она чувствовала себя намного лучше, словно перезагруженная система. Ей стало любопытно, сколько же она проспала. Без окон трудно было определить, который сейчас час. Хотя стеновые панели и могли менять изображение, имитируя смену дня и ночи, это не давало полного эффекта, не хватало естественного света и ощущения времени. По своим ощущениям, она проспала пару часов. Вот только проснувшись, ее чувство голода, про которое она на время успела позабыть, напомнило о себе с бешеной силой. Желудок словно сжался в тугой узел, соскучившись по своей работе, требуя немедленного пополнения запасов энергии.

– Сколько времени я проспала? – спросила она у Иикора, пытаясь сфокусировать взгляд.

– Вы проспали одиннадцать часов, тридцать шесть минут, – покорно ответил Иикор. – Сейчас восемь часов три минуты по Баграну.

Аллета настолько удивилась, что от ее дремоты не осталось и следа, она исчезла, как роса на палящем солнце. Столько времени она себе никогда не позволяла проспать. Она считала, что тратить пять-шесть часов на сон более чем достаточно, чтобы быть продуктивным целый день, а нехватку энергии всегда можно восполнить различными энергетическими стимуляторами.

Аллета еще раз оглядела комнату и заметила в ней изменения. В том месте, где выезжала капсула пневмодуша, висел комбинезон черного цвета, с оранжевой полоской на рукавах и с вышитой на груди надписью "Аллета Р.". Одев комбинезон, который был ей как раз впору, она окончательно поняла, что пути назад уже не будет, что ей будет сложно, но она должна преодолеть все трудности. Когда она посмотрела на себя в зеркало, перед ней стояла все та же Аллета, с высоким хвостиком каштановых волос, обрамляющим нежные и мягкие черты лица. Тонкий нос, чуть вздернутый кверху, и выразительные глаза цвета темного шоколада придавали ее лицу утонченность. Линия подбородка была четко очерчена, создавая красивые углы, которые придавали ее облику силу. Но было и небольшое отличие: она стала выглядеть более уверенно в себе. Ей очень понравилось, что она стала себя видеть именно такой. За последние годы ее пылкий от любопытства характер приутих, страх изменений не давал двигаться вперед, но теперь он ушел. Но за ним пришел другой, леденящий душу страх неизвестности. Она вспомнила о Листере, и сердце ее болезненно сжалось. В голове всплыли мрачные картины: Листер, потерянный, одинокий, в смертельной опасности. Слезы подступили к глазам, и она почувствовала, как душу сводит от невыносимой тревоги. Она пошла умылась и немного успокоилась. Смыв слезы, она смыла и страхи, она понимала, что они ее покинули не навсегда, а всего лишь на время. "В следующий раз я буду готова…"– прошептала себе Аллета.

Она посмотрела на часы, у нее было еще полчаса в запасе, несмотря на время, необходимое, чтобы добраться до капитанского мостика. И тут ее желудок издал такой громкий и требовательный звук, словно недовольный зверь требовал свою порцию. Аллета представила, как на важном собрании, в полной тишине, ее желудок вдруг начинает урчать, привлекая недоумевающие взгляды всей собравшейся публики. Она невольно улыбнулась, представив эту комичную сцену, и почувствовала, как напряжение немного отступает. "Ладно, – подумала она, – сначала накормлю этого зверя, а потом уже на собрание". Желудок снова издал истошное урчание, что вызвало очередную улыбку Аллеты.

Подойдя к автоповару, Аллета ловко нажала на консоли управления несколько кнопок, задавая параметры своего стандартного завтрака: злаки, белки и, конечно же, крепкий кофе. Автоповар, сверкнув индикаторами и издав легкое жужжание, принялся за работу. Его манипуляторы, словно проворные руки, ловко перемещались, дозируя ингредиенты, смешивая и подогревая. Через пару минут готовый завтрак появился на подносе, который плавно выехал из ниши. Аллета взяла поднос и направилась к столу, где стояла коробка с подарком от Шаад.

Все время, пока она завтракала, ее взгляд то и дело возвращался к коробке. Ее мысли словно магнитом притягивались к этому таинственному подарку. Она даже не заметила слегка металлический привкус синтетического кофе, обычно такой раздражающий. Соблазн надеть протез был велик, он словно манил ее, обещая новые ощущения и возможности. Но самообладание у Аллеты оказалось сильнее. Она заставила себя сосредоточиться на завтраке, отгоняя навязчивые мысли. Она старалась распробовать вкус каждого кусочка злаков, каждого глотка кофе, пытаясь отвлечься. Она специально не открывала коробку, не смотрела на протез, она старалась не думать о нем.

Когда с завтраком было покончено, Аллета взглянула на часы – времени оставалось как раз, чтобы добраться до капитанского мостика. Спрашивать маршрут у Иикора заранее она не захотела. "Немного прогуляться по кораблю мне не помешает", – подумала она, разминая затекшие от сидения мышцы.

Перед выходом она еще раз окатила взглядом свою каюту, проверяя, не забыла ли чего. Убедившись, что все на месте, Аллета громко выдохнула и вышла из каюты. Дверь автоматически закрылась, и она оказалась в пустом, гулком коридоре. Недалеко от нее нарастал гул поднимающегося лифта. Аллета решила направиться к нему, так как возле лифта стоял инфобокс, где можно было узнать дорогу к мостику.

Подойдя ближе к терминалу, Аллета заметила, как двери лифта плавно раздвинулись, и из него вышли двое прокторов в строгой униформе. Они лишь коротко кивнули Аллете в знак приветствия и, не говоря ни слова, направились в противоположную от нее сторону. Аллета поднесла свой пропуск к терминалу, и экран инфобокса тут же ожил, засветившись мягким голубым светом. Она выбрала пункт "карта", и экран мгновенно сменился, отображая подробную схему текущего уровня.

Внимательно изучив карту, Аллета поняла, что находится на верхнем уровне, где расположены каюты всего личного состава команды. Также она увидела, что капитанский мостик находится ближе, чем она рассчитывала: ей всего лишь нужно было подняться на следующий этаж и пройти через короткий, извилистый коридор. "Отлично, – подумала она, – значит, у меня еще есть немного времени".

С маршрутом Аллета определилась, и, обнаружив, что у нее в запасе еще достаточно времени, решила подняться на мостик чуть раньше, чем было назначено. Она всегда придерживалась принципа: "Лучше прийти на час раньше, чем на минуту позже", поэтому никогда не опаздывала.

Поднявшись в лифте на следующий этаж и пройдя по короткому, ярко освещенному коридору, она уперлась в массивную дверь, ведущую на капитанский мостик. Рядом с дверью располагался сенсорный замок. Аллета достала свой пропуск, поднесла его к замку, и дверь, с тихим шипением, начала медленно раздвигаться.

За дверью ее встретила оживленная картина: множество незнакомых лиц, каждый занят своим делом. Капитанский мостик напоминал пчелиный улей, где кипела работа. Справа группа техников вела оживленную дискуссию, жестикулируя и показывая на голографические экраны, слева навигатор сосредоточенно вводил данные в консоль управления, его пальцы ловко скользили по сенсорной панели. Это было самое оживленное место на корабле.

Во главе этого улья стоял легендарный капитан Кон-Вуй, которого Аллета сразу узнала. Его внушительная статура выделялась на фоне остальных. Кон-Вуй был высоким, даже по меркам тонматиков – расы с планеты-близнеца Земли, Твинеи. Тонматики обладали исключительными способностями к навигации, особенно в морских и космических просторах, что объяснялось их происхождением от амфибий. Они отличались ростом, значительно превышающим стандартный человеческий, и имели характерные шрамы на шее – следы от заросших жабр, свидетельство их стремительной эволюции. Но самым впечатляющим были их волосы – тонкие, прозрачные кристаллы, которые, преломляя свет, переливались всеми цветами радуги.

Тонматики были одними из первых инопланетных рас, вступивших в контакт с землянами, и сыграли ключевую роль в создании "Службы Ремонта Планет".

Среди этой суеты никто не обращал внимания на Аллету. Наблюдая за кипящей работой, она почувствовала острое желание присоединиться, внести свой вклад. Ощущение бесполезности вызывало у нее дискомфорт. Она осторожно, стараясь не мешать, прошла вглубь капитанского мостика. Это место поразило ее воображение: вычислительные компьютеры, интерактивные карты, консоли управления – все это гипнотизировало Аллету своими мигающими огнями и переливающимися голограммами.

Аллета подошла вплотную к одной из множества интерактивных карт, где была изображена планета. Планета выглядела безжизненной, словно выжженная солнцем пустыня. Ее тусклый, серый цвет говорил о том, что жизнь на ней давно угасла. Карта передавала изображение планеты в реальном времени, демонстрируя ее изрытую поверхность, глубокие кратеры и извилистые каньоны. Было очевидно, что все геологические процессы на планете либо полностью остановились, либо находятся на грани остановки.

Серповидное море, точнее, кратер от него, протянувшийся от одного полюса к другому, показался Аллете знакомым, но она не могла точно вспомнить, где видела подобное. От вида умирающей планеты у нее защемило сердце, словно она наблюдала за агонией тяжелобольного, зная, что его дни сочтены. Похожее изображение она видела в учебниках истории: родная планета людей – Земля – перед тем, как Служба Ремонта Планет (СРП) начала ее восстановление. Такое ужасающее зрелище могло бы стать мощным предостережением, напоминанием о хрупкости экосистем и необходимости бережного отношения к окружающей среде. Но с появлением СРП, способной восстанавливать и терраформировать планеты, это предостережение словно утратило свою силу.

Аллета провела пальцем по голографической поверхности карты, пытаясь разглядеть хоть какие-то признаки жизни. Но все, что она видела, – это мертвую, безжизненную пустошь. Она почувствовала, как на нее накатывает волна грусти и безнадежности.

Полностью поглощенная видом проплывающей в иллюминаторе планеты, Аллета не заметила, как над ней нависла тень капитана Кон-Вуя. Она обернулась и от неожиданности отпрянула в сторону, едва не споткнувшись о консоль, что вызвало раскатистый смех капитана. Его громкий смех, словно удар гонга, разнесся по всему мостику, на мгновение заставив всех присутствующих остановиться и посмотреть в его сторону. Секунду спустя смех оборвался, словно его выключили, и лицо капитана стало суровым и грубым, не оставив и следа от недавнего приступа веселья.

– Тебе можно здесь находиться? – прозвучал его глубокий, резонирующий голос, словно рокот волн. Лицо Кон-Вуя вблизи казалось вырезанным из темного дерева, его морщины, полученные в многочисленных схватках и путешествиях, напоминали борозды коры древнего дерева. Глаза его, цвета глубокого изумруда, пристально смотрели на Аллету, словно сканируя ее насквозь. Тонкие, прозрачные кристаллы волос капитана, собранные в тугой пучок на затылке, преломляли свет, создавая вокруг его головы мерцающий ореол. Аллета почувствовала, как по спине пробежали мурашки, и постаралась собраться с мыслями.

Она даже немного растерялась от такого пристального взгляда, но, собравшись с духом, достала свой пропуск и предъявила его капитану. Кон-Вуй внимательно осмотрел пропуск, и блестящая оранжевая полоска отразилась в кристальных волосах капитана, словно маленькая искра. Так же внезапно, как он оборвал свой смех, Кон-Вуй потерял к Аллете всякий интерес. Он отвернулся от нее и, не говоря ни слова, направился вглубь мостика, словно она была прозрачной.

Аллета не успела ничего понять. Такое поведение капитана, похоже, не вызывало ни у кого удивления. Скорее всего, это было обычным делом. Только Аллета решила отойти от карты, как ее окликнул знакомый голос. Она обернулась и увидела сорт-близнецов Зандла и Брандла, которые, широко улыбаясь, шли к ней навстречу.

– Тоже не любишь опаздывать? – в унисон спросили близнецы, их голоса слились в одну мелодию.

Аллета лишь робко улыбнулась в ответ.

– Мы видели, что ты уже, – начал Брандл.

– Познакомилась с капитаном, – закончил Зандл.

– Если это можно так назвать, – ответила Аллета, провожая взглядом капитана, удаляющегося вглубь мостика.

– Это он еще в хорошем расположении духа, хочу я тебе сказать, – начал Зандл, его глаза блеснули искорками веселья.

– Нас он даже на корабль брать не хотел, говорит, сорт-близнецы на судне – к несчастью, – продолжил Брандл, и оба пожали плечами, разводя руками в стороны, словно показывая, что ничего не могут поделать. Аллета уже немного привыкла к такому общению близнецов, но их синхронность по-прежнему удивляла. Они оба одновременно подняли правые руки и посмотрели на запястья, где у них были надеты смартристы – наручные компьютеры, похожие на часы.

– Сборы начинаются, нам всем пора идти, – проговорили братья, их голоса звучали в унисон.

– Пойдем, мы тебя проводим, – так же в унисон предложили братья, улыбаясь.

– Только я сама смогу идти, тянуть меня не надо, – Аллета улыбнулась братьям в ответ, ее глаза искрились смехом.

Близнецы пошли немного вперед, их шаги звучали синхронно, словно отбивая единый ритм, а Аллета последовала за ними. Мостик был огромным, Аллета даже не ожидала, что настолько.

Капитанский мостик таил в себе не только сектор, где располагались навигаторы, картографы и пилоты. За этим сектором открывался просторный зал, способный вместить до пятидесяти человек. В этом помещении были расставлены удобные кресла, расположенные амфитеатром перед огромным голографическим экраном, предназначенным для демонстраций. В центре зала возвышался исполинский стол, словно вырезанный из скалы. Столешница этого стола была сделана из цельного овального среза дерева с планеты-рощи Тригрин. Ее поверхность, отполированная до зеркального блеска, отражала мерцание голограмм, создавая завораживающий эффект.

В зале для собраний царил оживленный гул, словно в улье. Голоса сливались в единый шум, прерываемый редкими возгласами и смехом. Свободных кресел оставалось немного, и Аллета подумала, что не она одна предпочитает приходить заранее. Каждое место было подписано и имело определенные цветовые полоски, соответствующие уровням доступа. Аллета заметила, как люди, проходя мимо рядов кресел, сверяются со своими пропусками, находя свои места. Кто-то уже сидел, погруженный в голографические экраны, встроенные в подлокотники кресел, кто-то вел оживленные беседы, жестикулируя и показывая на голограммы. Воздух был наполнен напряжением и ожиданием.

Сорт-близнецы в унисон поприветствовали собравшихся: "Приветствуем вас, коллеги!"Кто-то ответил на приветствие, кто-то просто проигнорировал их, погрузившись в свои дела. Братья, лучась весельем, повернулись к Аллете и в унисон произнесли: "Наши места вон там, а твое – напротив". Они указали ей на место и, переговариваясь, удалились вглубь зала.

Присаживаясь на свое место, Аллета огляделась. В зале собралось множество знакомых лиц. Слева от нее сидел доктор-гигант Леонир, погруженный в чтение голографических отчетов. Рядом с ним двое, активно жестикулируя, вели оживленную беседу, которая постепенно перерастала в спор. Аллета сразу узнала Атора и Нуваду, инженеров по терраформированию, с которыми встречалась во время своей прошлой неудачной экспедиции. Заметив Аллету, они прервали спор и уважительно поздоровались. Через одно кресло от Аллеты сидел капитан Кон-Вуй. Он спокойно осматривал присутствующих, делая пометки в древнем бумажном блокноте, страницы которого потрескивали при каждом переворачивании. Напротив нее, где расположились Брандл и Зандл, слышались смех и даже хохот. Братья, окруженные небольшой группой слушателей, демонстрировали свои способности к синхронизации, вызывая всеобщий восторг.

Люди продолжали прибывать, и свободных мест оставалось все меньше. Наконец, остались лишь два свободных кресла: одно рядом с Аллетой, другое – рядом с капитаном Кон-Вуем. Капитан взглянул на свой смартрист, затем резко поднялся. Шум в зале мгновенно стих, словно по щелчку пальцев. Все взгляды обратились к капитану.

– Рад вас приветствовать на корабле класса "Энки"под названием "Железная Сакура", я его капитан, и зовут меня Кон-Вуй. Эту экспедицию собирали в экстренном порядке. Зачем? На этот вопрос ответа у меня пока нет.

Зал оживился, собравшиеся начали шушукаться, обмениваясь недоуменными взглядами. Они ожидали, что сейчас получат ответы на все вопросы, но вместо этого их встретила лишь неопределенность. Капитан продолжил:

– Профессор Юдин обещал, что на общем собрании будет вводная, но в последний момент он не смог вылететь.

От этих слов зал буквально взорвался. Кто-то вскочил с места, возмущенно крича, кто-то начал стучать кулаками по столу. Зал превратился в подобие рынка, каждый пытался перекричать остальных, привлечь внимание, чтобы именно на его вопросы ответили. Капитан спокойно наблюдал за этим хаосом, затем поднял руку, и в зале снова воцарилась тишина, словно по волшебству.

– Тише-тише, не переживайте, профессор Юдин отправил с нами своего представителя.

В этот момент из тени дальнего угла, словно призрак, вышла Шаад. Удивление от того, что этим представителем оказалась Шаад, было лишь у Аллеты. Остальные, казалось, приняли ее появление как должное.

Шаад заняла свое место рядом с Аллетой, которая продолжала сверлить ее непонимающим взглядом. Шаад улыбнулась Аллете и начала говорить:

– Здравствуйте, я представитель профессора Юдина, меня зовут Шаад. Многие меня знают, кто-то видит впервые. – Она плавно поднялась, чтобы все присутствующие могли ее рассмотреть, затем снова села, продолжая говорить. – Я знаю, что вам всем дали лишь крохи информации, но поверьте, мы знаем не больше вашего. Могу лишь сказать, что наша макрогалактика столкнулась с проблемой поистине вселенских масштабов, мы назвали это явление "Пес-призрак".

Наощупь

Воспоминаний сладкий плен

Прости – себя наощупь не найти

Срывая лед на веках не останься слеп

Вдохни глазами рассвет.

Слова Шаад не вызвали особого доверия у собравшихся. По залу прокатились неуверенные смешки, кто-то фыркнул, кто-то покачал головой. Среди этой аудитории находились одни из самых светлых умов макрогалактики, и верить в призрачную угрозу для всей вселенной они попросту не хотели.

Последней угрозой, с которой столкнулась макрогалактика, а точнее человечество, была агрессия кочевников фусков. Их набеги на крос-плоты колонизаторов и последующие попытки захвата земных колоний, хоть и нанесли значительный ущерб, не представляли угрозы для всей макрогалактики. Это было почти семьсот стандартных лет назад. Человечество, будучи молодой и неопытной космической расой, только начинало осваивать просторы космоса. Люди еще не успели изучить все законы макрогалактики, и фуски, осознавая их относительную слабость по сравнению с другими развитыми расами, решили, что человечество станет легкой добычей.

В те далекие времена у фусков заканчивались ресурсы, и их гетманы решили предпринять крупномасштабное вторжение на колонии человечества, надеясь превратить их в сырьевые придатки. По сути, это была война за независимость и выживание человеческой расы в космосе. Это были одни из самых тяжелых времен для человечества.

Как раз в этот момент человечество вступило в контакт с тонматиками, которые в то время возглавляли Ассамблею Независимых Планет. Ассамблея, видя отчаянное положение людей, приняла решение оказать поддержку молодой цивилизации. Люди к тому времени находились на грани вымирания, их колонии были разрознены и плохо защищены, а ресурсы истощались. Тонматики, обладая передовыми технологиями и стратегическим мышлением, помогли людям организовать оборону, обучили их тактике космических сражений и предоставили доступ к ресурсам.

Родная планета землян – Земля, была истощена бесконечными войнами, безжалостным выкачиванием ее недр и неумолимым загрязнением морей и атмосферы. Планета, словно раненый зверь, пыталась залечить свои раны, сотрясаясь от наводнений, извержений вулканов и землетрясений. Но люди, демонстрируя свою удивительную способность к адаптации, научились приспосабливаться даже к этим катаклизмам. Они неустанно совершенствовали свои технологии, создавая защитные барьеры и системы раннего предупреждения, чтобы выжить и укротить ярость природы. Это упорство и изобретательность позволили людям достичь технологического уровня, достаточного для того, чтобы привлечь внимание Ассамблеи Независимых Планет (АНП).

Однако, не все представители Ассамблеи были единодушны в своем желании вступить в контакт с землянами. Некоторые из них, опасаясь агрессивности и алчности этой молодой расы, считали их опасной заразой, способной распространиться по макрогалактике и погубить все живое. Они утверждали, что земляне, склонные к саморазрушению, представляют угрозу для всей макрогалактики. Но тонматики, видя в людях потенциал и решимость, все же настояли на установлении контакта.

АНП, несмотря на разногласия, поделилась своими передовыми технологиями с землянами, что позволило им построить первые крос-плоты на тахионных двигателях, открыв путь к более дальним межзвездным путешествиям. Земляне, в свою очередь, не только использовали подаренные технологии, но и неустанно совершенствовали их, демонстрируя свою изобретательность и стремление к прогрессу. Это упорство и энтузиазм землян постепенно завоевали расположение остальных представителей АНП, укрепляя их позиции в макрогалактическом сообществе.

Многие колонии землян пали под натиском флотилии фусков. АНП закрывала на это глаза, хотя и ее торговые суда нередко становились жертвами грабежей кочевников. Масштабы вторжения фусков неуклонно росли, их аппетиты становились все более ненасытными. На экстренном собрании Ассамблеи люди выступили с предложением раз и навсегда покончить с кочевниками. Это обсуждалось не один стандартный месяц, пока фуски не напали на корабль королевской семьи Чира, партнеров АНП по торговле редким металлом – кристаллиумом. Этот металл, обладающий уникальными свойствами проводимости и стабильности, использовался в производстве гипердвигателей и квантовых компьютеров, что делало его стратегически важным ресурсом. Королевская семья Чира, не входящая в состав АНП, но являющаяся ее ключевым торговым партнером, оказала мощное давление на Ассамблею.

В результате было принято беспрецедентное решение – совершить первый в истории Ассамблеи геноцид. Руководство операцией и ее исполнение было поручено людям, так как они уже имели опыт подобных масштабных конфликтов на своей родной планете. Люди, в свою очередь, охотно приняли эту роль. Их агрессия, направленная в нужное русло, превратилась в праведный гнев, готовый обрушиться на врага.

Началась война, которая затянулась дольше, чем рассчитывали обе стороны. Фуски, используя тактику партизанской войны, затрудняли свое полное уничтожение. После нескольких крупных сражений люди, благодаря новым военным разработкам, на которые после капитуляции фусков было наложено вето, все-таки смогли одержать победу. Фуски потерпели поражение и были вынуждены капитулировать. Они были перемещены на окраину макрогалактики, где их популяция находилась под строгим контролем АНП. Теперь они, по сути, находились в изгнании, и Ассамблея планировала перевоспитать их, постепенно изменяя их кочевой образ жизни. Этот процесс должен был занять не одно поколение.

Теперь же, на горизонте появилась новая угроза, она была не только для людей, но и для всех живых существ во вселенной.

– Я вижу, вы не верите мне, – спокойным и ровным голосом продолжила Шаад. – Но факты говорят об обратном.

– И что же на этот раз угрожает нам? – громко спросил кто-то из зала. – Неужели опять фуски?

– Насколько мне известно, фуски живут на окраине макрогалактики и не планируют вторжение, – так же спокойно ответила Шаад.

– Эта угроза имеет другой характер. Чтобы выяснить, с чем именно мы столкнулись, нас здесь и собрали. Здесь присутствуют представители всех отраслей науки и военного ремесла, поэтому мы просто обязаны разобраться.

– С чем с "этим"? – задал тот же голос из-за стола.

Шаад плавно поднялась, положила на считывающую панель небольшой кристалл, и в воздухе возникло объемное изображение планеты. Похожую планету Аллета видела на капитанском мостике, но эта выглядела намного хуже. На ее поверхности почти не осталось океанов, а жалкие остатки морей напоминали капли пота на иссохшем лице. Разломы в земной коре зияли глубокими каньонами, а обширные территории напоминали выжженную землю.

– Знакомьтесь, это планета Фебра, – Шаад указала на изображение. – Сейчас она выглядит так. Четыре года назад она выглядела иначе.

Картинка сменилась, и перед собравшимися предстала та же планета, но преображенная. Цвет атмосферы приобрел легкий голубой оттенок, континенты были покрыты буйной зеленью, а океаны сияли ярко-синим цветом.

– Сейчас на Фебре остановились все процессы жизнедеятельности. Она теряет влагу через разрушенную атмосферу. На северном полушарии бушуют шторма высшей категории. Климат меняется четыре раза за стандартную неделю. Температура поверхности неуклонно растет, а ядро, наоборот, остывает. Тектонические плиты постоянно сдвигаются, образуя гигантские каньоны.

Шаад переключила изображение, и перед ними появилась другая планета. Она выглядела лучше Фебры, ее почва имела синеватый оттенок, полярные шапки были темно-коричневыми, а по экватору располагались два обширных океана. Ареол атмосферы окутывала едва заметная серая дымка.

– Это планета Идус. Полгода назад на Идус высадилась экспедиция Службы Ремонта Планет (СРП) по терраформированию, с целью подготовки экзопланеты к прибытию первых колонизаторов. Идус – типичная экзопланета, чьи показатели жизнепригодности лишь незначительно отклонялись от идеальных значений по шкале Коллза. Атмосфера планеты отличалась небольшим избытком азота и аргона, а содержание кислорода составляло менее 13%, что, хотя и требовало корректировки, не являлось критическим. На Идусе также имелись два океана, частично покрытые ледяными шапками. Литосфера планеты демонстрировала стабильную тектоническую активность, а состав почвы был близок к земному стандарту. Радиационный фон экзопланеты находился в пределах нормы.

Единственной серьезной проблемой Идуса было его остывающее ядро. Этот процесс приводил к замедлению движения электропроводящей жидкости во внешнем ядре, что, в свою очередь, вело к ослаблению и последующему исчезновению геодинамо – механизма, генерирующего магнитное поле планеты. Как вы понимаете, без магнитного поля планета лишается защиты от солнечного ветра и космической радиации, что неизбежно приводит к потере атмосферы. Именно на решение этой проблемы и была направлена экспедиция по терраформированию.

Шаад переключила изображение, и перед собравшимися предстала поверхность планеты. Почва Идуса имела темно-голубой оттенок, обусловленный высоким содержанием закисного железа. На горизонте виднелась дымка нижних слоев атмосферы, почти сливающаяся с поверхностью.

– Так Идус выглядел во время высадки первого технического блока, – пояснила Шаад. Она нажала кнопку на пульте, и изображение сменилось. Теперь на экране была видна гигантская конструкция – технический блок. Люди на его фоне казались крошечными, размытыми точками. Этот блок, один из ключевых элементов экспедиции, содержал в себе оборудование для строительства космического лифта, а также материалы для возведения жилых модулей персонала.

Шаад снова активировала сенсорную панель, и изображение сменилось. Количество технических блоков увеличилось, территория, которую они занимали, расширилась. У их основания виднелись жилые модули. Также можно было разглядеть рабочую технику: буровые установки, климатические пушки. В левом углу фотографии возвышался завод по изменению климата.

– Это фото было сделано через полтора месяца после высадки, – пояснила Шаад. – Климат претерпевал значительные изменения. Уровень кислорода поднялся до 18%, температура поверхности достигла комфортной отметки в 10,5 градусов Цельсия. Почва насыщалась ультраторфом – мощным удобрением, значительно повышающим плодородность, а океаны постепенно оттаивали. Через стандартный год эта экзопланета могла встречать первых колонизаторов и стать одной из аграрных планет. Но через четыре месяца, – Шаад сделала драматическую паузу, – экспедиция столкнулась с серьезными проблемами.

После этих слов в зале воцарилась напряженная тишина. Внимание аудитории было полностью сосредоточено на Шаад. Она понизила голос, чтобы еще больше привлечь внимание слушателей. – Проблемы начались внезапно, – продолжила она, – и их характер не поддавался логическому объяснению.

– То, что я сейчас вам расскажу, находится под грифом "ещё тайна", – спокойно произнесла Шаад, – АНП скрыла эту информацию от широкой общественности, но этот гриф имеет ограниченный срок действия. Скрыть изменения, происходящие в видимой части вселенной, надолго не удастся. Чтобы избежать массовой паники и истерии, информацию засекретили, но четверть отведенного времени уже ушла на подготовку этой миссии, а не экспедиции.

Слова Шаад посеяли тревогу в сердцах собравшихся. Даже самые скептически настроенные из них невольно отшатнулись. Лишь Аллета не выказывала внешних признаков страха, она просто чувствовала его, словно ледяной ветер, проникающий в душу. Она давно научилась жить с этим чувством, понимая, что страх – всего лишь эмоция, которую можно и нужно контролировать.

– Итак, через пять месяцев ученые зафиксировали резкое снижение давления в ядре Идуса, оно стало разжижаться.

– Это невозможно! – воскликнул доктор биогеохимии Палимек. – Допустим, внутреннее ядро начнет переходить в жидкую фазу, что само по себе маловероятно из-за колоссального давления. Но даже если это произойдет, оно смешается с внешним ядром, находящимся в жидком состоянии, что приведет к изменению градиента температур и плотности. Ядро начнет остывать, но давление не позволит этому процессу развиться. Это замкнутый цикл, который невозможно разорвать.

– Да, мы тоже понимаем, что это противоречит известным законам, – спокойно ответила Шаад на возражения доктора Палимека. – Сейчас я отправлю каждому из вас отчет об изменениях в ядре. Но это не самое страшное.

Шаад активировала сенсорную панель, и на смартристы собравшихся начали поступать данные. Голографические экраны засветились, отображая графики и диаграммы, демонстрирующие аномальные изменения в ядре Идуса.

Обстановка в зале оживилась, все принялись изучать эту сводку. Аллета тоже открыла файл на своей планшетке. Перед ней возникло множество химических формул, графиков и диаграмм, перемежающихся сухой терминологией. Она быстро уловила суть: "Внутреннее ядро, вопреки всем законам физики, теряет плотность и переходит в жидкую фазу, смешиваясь с внешним ядром. Это ведет к стремительному охлаждению ядра и, как следствие, к исчезновению магнитного поля планеты", – резюмировала она про себя. Отложив планшетку, Аллета продолжила слушать Шаад.

Тем временем Шаад продолжала свой доклад:

– Я думаю, базовых знаний геобиохимии будет достаточно, чтобы понять, о чем идет речь. Далее, после аномальных изменений давления, последовали изменения в составе мантии, а именно в ее ультраосновных породах. Эти данные также представлены в отчете, но давайте пока отложим его подробное изучение.

Шаад снова сменила изображение. На новом фото было видно, что экспедиция завершила строительство космического лифта. Его башня, словно гигантская игла, пронзала небосвод своим длинным, блестящим шпилем. Конструкция лифта, выполненная из сверхпрочных композитных материалов, казалась почти невесомой, несмотря на свои внушительные размеры. Вдоль башни тянулись силовые кабели, по которым, словно по кровеносным сосудам, передавалась энергия. Жилые модули были перенесены на некоторое расстояние от основных построек. Территория, занимаемая заводами по терраформированию, значительно расширилась. За башней космического лифта возвышалось не менее массивное здание планетарного бура, его механизмы, словно гигантские щупальца, тянулись к поверхности планеты. По фотографии было очевидно, что работа по созданию условий для жизни на планете продолжалась полным ходом.

– Эта фотография была сделана до появления "Пса-призрака", – тон Шаад стал серьезным, она понизила голос. – Повторюсь, мы пока не понимаем природу этого явления, так как оно возникло внезапно и длилось недолго. Наши датчики вышли из строя, поэтому мы можем опираться только на свидетельства очевидцев несколько фото.

– Да не тяните уже, расскажите все как есть! – не выдержав напряжения, громко воскликнул представитель расы Куамо. Судя по его униформе, Аллета поняла, что это начальник строительной бригады.

– Все по порядку, – успокаивающе произнесла Шаад. – Все по порядку.

Начальник строительной бригады, шумно выдохнув, опустился в кресло и до конца собрания не проронил ни слова. Шаад, словно режиссер, управляющий напряжением в зале, выдержала паузу, давая каждому возможность осознать серьезность ситуации.

– Мы попытались восстановить хронологию событий по данным очевидцев. Это началось в середине дня, примерно в 12:41 по Идусу. Аппаратура не фиксировала ничего необычного. Рабочие смены на поверхности начали слышать нарастающий гул. Они предположили, что, раз аппаратура молчит, это нормально, возможно, звуки исходят из шахты бура. Ближе к вечеру, а точнее в 17:36, перед закатом первого ближнего светила, гул усилился и стал отдаленно напоминать вой собаки. Через сорок минут начали проявляться первые видимые изменения.

Аппаратура зафиксировала подъем атмосферного давления в южном полушарии в районе подводного вулкана в океане. Магнитуда вулканической активности была схожа с движением тектонических плит, что было расценено как следствие мер, предпринятых для стабилизации ядра. Поэтому никто не придал этим данным особого значения.

В 19:27 на южном горизонте стали формироваться грозовые тучи, а вой стал фиксироваться всеми спутниками Идуса. Управление экспедиции приняло решение объявить штормовое предупреждение класса "Ультра-5". Это означало, что часть экспедиции должна была вернуться на материнский корабль через космический лифт, а другая часть остаться для поддержания работы аппаратуры.

В 19:52 штормовые тучи накрыли базу. Часть работников была отправлена через космический лифт на материнский крос-плот. Температура резко упала до -30 градусов Цельсия. Ураганный ветер обрушился на территорию базы. – Шаад оторвалась от чтения отчета очевидцев, чтобы смочить пересохшее горло. Все смотрели на нее, затаив дыхание, ожидая продолжения. Тишина в зале была настолько плотной, что звуки глотков Шаад казались оглушительными, нарушая эту звенящую тишину. Не зря говорят, что самый громкий звук – тишина, а самый яркий свет – ночь.

– Дальше, с вашего позволения, я включу видеограмму допроса работника планетарного бура, – сказала Шаад, положив кристалл на считывающую панель, которая словно притянула его к себе. Свет в зале автоматически приглушился, и в центре стола появилось голографическое изображение человека в робе рабочего буровой установки. Его лицо было покрыто грязью, руки дрожали, а глаза беспокойно бегали, не задерживаясь ни на чем дольше пары секунд. Изображение было выполнено таким образом, что с любого угла казалось, будто человек смотрит прямо на вас.

Аллета внимательно всматривалась в лицо на голограмме. Сквозь слой грязи она заметила, что кожа человека слегка обвисла, словно он резко постарел. Особенно это было заметно по мелким морщинкам вокруг глаз и в оласти щёк.

Человек на видеограмме сделал несколько глотков предложенной ему воды, и с каждым глотком его тело заметно расслаблялось. Глаза перестали метаться, дыхание выровнялось.

Аллета сразу поняла, что в стакане была не просто вода, а, скорее всего, успокоительное быстрого действия, стимулирующее память и концентрацию. Отставив стакан, человек заговорил:

– Спасибо, мне стало намного лучше. События, которые произошли после, сложно понять, а тем более описать.

Приблизительно в 20:15 я дежурил у планетарного бура, следя за его работой.

Поступил приказ остановить бур и эвакуироваться к космическому лифту. Лифт находился в полууникилометре от меня. Как я понял, эпицентр аномалии был на полкилометра дальше от бура, ближе к жилым корпусам, рядом с управленческим блоком, – человек напрягся, но продолжил рассказ. – Я попытался отключить бур, но аппаратура отказывалась подчиняться, вместо этого бур начал работать на полную мощность. Стержень бура находился у границ твердого ядра, которое, судя по показаниям приборов, стало нагреваться с невероятной скоростью. Последняя цифра, которую я увидел, превышала 6000 градусов Цельсия.

Когда я понял, что отключить бур не удастся, я решил бежать к лифту. Температура воздуха начала резко колебаться от плюса к минусу, амплитуда достигала 120 градусов Цельсия. К счастью, я был в скафандре для околоорбитальных работ, без него я бы сгорел, а потом замерз. Аномалия имела зональный характер: где-то было нестерпимо жарко, а рядом – ледяной холод. Все мои действия сопровождались собачьим воем, который звучал словно изнутри моей головы. Я чувствовал, как силы покидают меня, словно кто-то высасывает из меня энергию, – рассказчик огляделся и схватился за голову, словно продолжал слышать отголоски воя. – Находясь на поверхности, я слышал крики коллег в коммуникаторе, полные боли и ужаса.

Поднялся ураганный ветер, каждый шаг давался с огромным трудом, словно мои ноги налились свинцом. Я посмотрел на показания гео- и биометрии костюма и увидел, что сила притяжения увеличилась почти вдвое. Вспышки молний мешали ориентироваться. Глаза слезились. И этот вой… – он остановился, его дыхание участилось, – он вселял животный ужас, такой, что хотелось кричать вместе с моими коллегами.

Оторвав взгляд от показателей на экране костюма, я посмотрел на небо. Оно словно кипело, клубящиеся тучи закручивались в вихри, бурлящие, как вода, доведенная до кипения. Молнии, словно огненные клинки, пронзали небо от одного края горизонта до другого, но грома не было. Я вспомнил, что в шлеме есть защитное забрало, включив его, все вокруг потемнело.

Осмотревшись, я увидел свою цель – шпиль космического лифта. До него оставалось около четырехсот метров, но преодолеть их было сложнее, чем идти с закрытыми глазами, таща на себе груз, вдвое превышающий мой вес. С защитным забралом видимость была ограничена, лишь вспышки молний на мгновение освещали путь. Пройдя около пятидесяти шагов, я снова осмотрелся, чтобы убедиться, что не сбился с пути. Постоянный вой сбивал с толку, мысли путались, оставалось лишь одно желание – поскорее прекратить это любым способом. Подняв голову в поисках шпиля лифта, я увидел яркую вспышку молнии, которая на мгновение ослепила меня. С трудом различая очертания лифта, я увидел нечто еще, – в глазах мужчины появился неподдельный ужас. – Силуэт, освещенный молнией, напоминал огромного призрачного пса, готового к прыжку на свою жертву – меня. Силуэт словно парил в небе, и каждая вспышка молнии подсвечивала его в разных позах: то он вытягивался в прыжке, то сжимался, готовясь к броску, то словно расплывался, превращаясь в бесформенную тень.

От увиденного я упал на спину, меня сковал леденящий ужас. Через несколько минут, или, может быть, секунд, я обнаружил, что кричу от ужаса. Собрав остатки воли, я попытался встать на ноги. Поднявшись, я бросился к лифту, собрав все силы, которые у меня остались. Я бежал, не чувствуя ног, словно преследуемый самой смертью. Я выбежал в зону арктического мороза, он окутал меня словно ледяной кокон, все датчики костюма взбесились. Краем глаза я увидел, что температура упала на семьдесят градусов. При такой температуре было крайне сложно передвигаться из-за обледенения, но я продолжал бежать, не чувствуя холода, словно в бреду.

До заветной башни лифта оставалось совсем немного, когда сквозь вой я услышал страшный треск. Я оглянулся, и в эту же секунду новая молния расколола небо пополам, осветив все вокруг. Я увидел, что земля покрывается трещинами. Они были огромными, к счастью, довольно далеко от базы, но треск земли шел из-под моих ног, словно каждый мой шаг вызывал новую трещину.

Нагрузка от увеличившегося притяжения превышала мой вес втрое, что, конечно, сильно замедляло мое движение. В последний раз, когда я оглянулся, я увидел, как горизонт начал светиться всеми цветами радуги, – рассказчик сделал паузу, его голос дрогнул. – Это было завораживающее зрелище, невероятно красивое. Если бы не этот хаос, я бы хотел полюбоваться им. Но я понимал, что это как в природе: чем красивее и ароматнее цветок, тем он ядовитее и опаснее. В этот момент призрачный вой достиг своего пика, казалось, каждая клетка моего тела издавала этот жуткий звук, который сливался с треском земной коры и моим криком в безумную симфонию смерти.

Остальные события я помню смутно, словно в тумане, – рассказчик расслабился, его голос стал спокойнее. – Единственное, что осталось четким, – это то, что в последний момент перед потерей сознания меня подхватил начальник экспедиции Листер и помог мне. Он в это время отдавал последний приказ об эвакуации. Дальнейшая его судьба мне неизвестна, я знаю только, что он считается пропавшим без вести.

Эти слова отозвались в сердце Аллеты уколом боли. "Рано делать выводы", – подумала она, – "Рано прощаться".

Запись прервалась. Свет в зале стал постепенно нарастать, рассеивая полумрак. Шаад сделала несколько нажатий на панели, и на экране появилась фотография. Пейзаж был нечетким из-за пыли на объективе. Аллета, как и многие, сначала не могла ничего разобрать, но, присмотревшись, начала различать детали. Горизонт был завален, его разноцветное свечение напоминало радужный рассвет, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что это нечто иное. Справа виднелась грузовая машина, словно подвешенная в воздухе. На земле зияли разломы, в которые обваливались здания. Небо было темно-синим, бурлящим, словно кипящая вода. Остатки молнии напоминали о том, что во тьме бывает и свет. Присмотревшись, Аллета заметила силуэт в месте, освещенном молнией. Силуэт был смазан пылью на объективе, а бурлящее небо служило ему фоном. Но это только усиливало ощущение угрозы. Всматриваясь в силуэт, Аллета увидела очертания животного, скрывающегося за толщей небесных масс, словно готовящегося к прыжку. От этого зрелища по ее коже пробежали мурашки.

– Это последняя фотография, сделанная наземной камерой на башне бура, – пояснила Шаад. – На ней хорошо видны подтверждения слов работника бура. Вы первые, кто видит эту фотографию, не считая меня и профессора Юдина.

– И это все? – взорвался криком один из техников. Все взгляды обратились к нему. – Одна фотография, на которой ничего не разобрать, и страшилка, в которую сложно не то, что поверить, а даже представить себе такое – немыслимо! И это все, ради чего нас здесь собрали? И где тут угроза вселенной, о которой вы нам говорили?

– Вы же сами своими вопросами не даете ей все рассказать, – отозвался ученый-геобиолог, его лицо показалось Аллете знакомым, но имя она никак не могла вспомнить. – Имейте хоть толику терпения.

– Спасибо, доктор Мирнер, – сказала Шаад. – Угроза есть, и, как я уже говорила, она реальна. После того как мы потеряли связь с поверхностью Идуса, вышли из строя и все околоорбитальные спутники. Анализ данных с материнского корабля показал, что Идус мертв.

– В смысле мертв? – удивленно спросил Леонир. – Планета не может умереть так быстро, для этого нужны десятилетия, если не тысячелетия. Я хоть и простой доктор медицинских наук, но это знаю.

Аудитория оживилась впервые за последние полчаса. Присутствующие снова начали обсуждать услышанное, сначала тихо и осторожно, но с каждой секундой обсуждение становилось все громче, пока не вмешался капитан Кон-Вуй.

– Господа, я думаю, у нас будет достаточно времени для обсуждения, – пробасил Кон-Вуй. – А теперь давайте не будем демонстрировать свое невежество и замолчим.

В конце Кон-Вуй улыбнулся, показывая свою фальшивую доброжелательность. Аудитория прислушалась к капитану, и в зале воцарилась тишина.

Шаад тоже устала от происходящего. Выступать перед такой сложной аудиторией ей было не впервой. Последний раз это было в университете при защите диссертации, но тогда она хотя бы знала, что отвечать, потому что все вопросы касались одной темы. Сейчас же, она конечно обсудила с профессором Юдиным возможные вопросы и ответы на них заранее, но лучше бы профессор сам сейчас стоял на её месте.

– Умер в том плане, что все геофизические и микробиологические процессы не просто остановились, как иногда бывает при естественном затухании планеты, а прекратились полностью, – пояснила Шаад. – Идус потерял свою магнитосферу, атмосфера рассеивается с огромной скоростью, а океаны стремительно испаряются. Это необратимый процесс. И сразу отвечу на вопрос, почему необратимый: высадка на Идус невозможна из-за стремительного роста радиационного фона. Процессы, поддерживающие жизнь на планете, такие как тектоническая активность, движение конвекционных потоков в мантии и гидротермальная деятельность, прекратились. Микробиологическая жизнь, если она и существовала, также полностью исчезла.

– То есть, все процессы остановились, но при этом радиационный фон растет? Это говорит о том, что Идус не полностью мертв, не так ли? – робко спросил мужчина, похожий на безумного профессора. Его старомодный халат, надетый поверх комбинезона, выглядел диковинно. Звали его Дайн Плот.

– Вы правы, только те процессы, которые сейчас идут на поверхности и под ней, назвать жизненными не поворачивается язык, – ответила Шаад. – Это скорее похоже на процесс разложения. Радиоспектральный анализ показал, что вся поверхность выделяет радиоактивное излучение, с преобладанием изотопа ливермория-293, с периодом полураспада около 60 миллисекунд. Он испускает альфа-частицы и крайне опасен. Повторная высадка на Идус невозможна, так как распространение этого опасного изотопа выходит за пределы орбиты планеты на многие миллиарды километров, заражая всю звездную систему. А теперь, почему то, что случилось на Идусе, угрожает всей вселенной, кроме того, что распространение ливермория-293 заражает солнечные системы.

Шаад жестом включила новый слайд, последний. На нем снова была планета. Из всех фотографий, показанных сегодня, эта была самой жуткой. На экране предстало то, что осталось от планеты, – она была похожа на разорванный апельсин. Среди пыли, застывшей вокруг планеты, висели ее внутренности. Было видно, как после разлома планеты вытекала магма и застывала в причудливых формах. Везде кружили астероиды изо льда и кусков планеты. Зрелище было не для слабонервных, даже для такой разношерстной компании. От вида планеты в разорванном состоянии у Аллеты появился рвотный рефлекс, словно она смотрела на тело человека после встречи со свайпбайком на полном ходу. Она отвернулась и старалась не смотреть на изображение, пока оно не исчезнет или его не сменят. Оторвавшись от фотографии, она посмотрела на своих соседей справа, которые смотрели на планету с недоумением, отвращением или даже маниакальным удовольствием. Она не придала этому значения и продолжила рассматривать остальных присутствующих, стараясь не пропустить ни слова Шаад.

– Фебра и Идус были не единственными планетами, подвергшимися нападению "Пса-призрака". По нашим расчетам, эта планета – нулевой пациент. Точнее, мы уверены, что это именно она. Она находится в секторе Молот, – услышав знакомое созвездие, Аллета повернула голову, чтобы убедиться, что правильно расслышала, Шаад продолжала: – возле звезды Искра.

Аллета не могла сдержать удивление и страх от знакомых координат. Вокруг звезды Искра в обитаемой зоне было не менее семи планет, но от названия одной из них Аллету по-прежнему бросало в дрожь.

– Это планета Недис. – Когда Шаад назвала планету, ей самой стало не по себе. Она бросила взгляд на Аллету, которая сидела, повернувшись к ней спиной, гадая, как отреагирует подруга на упоминание планеты, испортившей им обеим жизнь.

Название планеты не вызвало реакции у присутствующих, кроме Аллеты. Ее словно окатило ледяной водой, мелкая дрожь пробежала по телу. Она почувствовала фантомную боль в левой руке, которую не чувствовала давно. Через мгновение она резко повернула голову к Шаад, чтобы встретиться с ней взглядом и найти поддержку, но та уже смотрела в отчет.

Все, что говорила Шаад дальше, Аллета уже не слышала. Волна ужаса накрывала ее. Ей стало тяжело дышать, в глазах появились белые пятна. Она почувствовала головокружение, попытавшись встать, Аллета почувствовала боль в груди и затем её сознание погрузилась во тьму.

* * *

Растекающееся тепло по телу, привело ее в чувства. Как пробуждаясь после сладкого сна, она не хотела открывать глаза, чтобы насладиться приятным послевкусием ночных грез. Она старалась как можно дольше растягивать этот момент, но нужно было просыпаться и вставать.

Открыв глаз, ее встретила тьма, непроглядная и бархатная тьма. Наверное, ещё глубокая ночь, подумала Аллета. Она напрягла тело, чтобы встать с кровати и очень удивилась, когда у неё это не получилось. Нет, её ничего не удерживало, никаких ремней, которые могли сковать её движения, ни хирург-поле, которое применялось в медицине,чтобы пациент не смог себе навредить в послеоперационный период. Её тело напросто отсутствовало. – Ну как же так,-спросила она сама у себя, – я же чувствую себя,свое тепло, свое дыхание. Паника постепенно подкатывала комом к горлу. Она захотел закричать, но сдержала себя. Она отчаянно начала себя ощупывать, стараясь ощучить себя тактильно. Напряжение мышц, которое обычно сопровождает такие манипуляции было чётко ощутимо, но самого ощущения прикосновения – не было. Не найдя себя наощупь, Аллета взвыла от страха. Мысли о том, что вот именно таким образом и заканчивается физическая жизнь сущест в этой вселенной, были просто нестерпимыми, от осознания что это конец, она зарыдала ещё сильнее. Её всхлипы раздавались эхом, как будто она была в просторной камере. Она не сразу этот заметила. Какое-то время нахлынувшие эмоции и сильное напряжение терзали её, но когда накал немного спал и её силы, которые она тратила на плач закончились, другие её чувства обострились, среди которых был и слух.

Эхо волнами отбивалось от невидимых стен ее темницы. Ритмичные многократные повторы её плача, затихали в темноте, когда её слух обратил на это внимание, она остановилась. Чтобы проверить, что она не ослышалась, она даже перестала дышать, чтобы дыхание не заглушало затихающее эхо. Она приободрилась, после того как эхо окончательно исчезло, Аллета, крикнула что было сил. Эхо мощной волной прокатилось по помещению откликаясь металлическими нотами. Алетта вспомнила уроки по психоакустике и попыталась навскидку просчитать реверберацию своего эхо. Ей почти удалось сделать это, но каждый её крик по-разному реагировал и затихал необычным и странным образом. У неё создалось впечатление что помещение, в котором она находиться, постоянно меняет свою форму.

Когда ее голос стал сипеть, Аллета бросила свои попытки вычислить размер помещения по эхо. Теперь она направила все свои силы на анализ своего положения. Максимально очистив свою голову от ненужных мыслей, она услышала голос своего тела. Ей было странно прислушиваться к своему сердцебиению, к звукам движения своего кишечника, позывов желудка утолить голод. Это было странно, потому что это обыденные звуки тела, которые звучат постоянно, но мы почему-то не обращаем на них свое внимание.

В пустоте, где не существовало ни света, ни звука, она ощущала себя лишь тусклой искрой, одинокой в бесконечности. Но эта искра начинала разгораться, пробуждая в ней что-то первозданное, неуловимое. Каждая клетка её существа, казалось, спала в холоде небытия, но теперь, одна за другой, они словно зажигались изнутри мягким светом.

Сначала это было похоже на лёгкий трепет – тонкий, почти неощутимый. Словно утренний ветер шептал на рассвете, пробуждая спящих. Аллета сосредоточилась, её разум, как луч прожектора, обшаривал внутреннюю пустоту, собирая осколки себя. Восстановление шло шаг за шагом: нервы, как тончайшие нити, вновь соединялись, мышцы наполнялись теплотой жизни, и вот уже её тело начало принимать прежнюю форму. Пальцы рук дрогнули, ощутив первые всполохи движения.

Её дыхание появилось тихим, еле заметным – оно не имело ни начала, ни конца, словно всегда было частью этой пустоты. Сердце застучало мерно, уверенно, постепенно уводя её из состояния бесплотного покоя в материальное существование. Каждая мелочь восприятия, каждая клетка её существа казались новыми, как будто заново сотворёнными.

Когда тело вновь обретало форму, Аллета поняла, что пустота вокруг неё неизменна. Это место не имело ни верха, ни низа, ни границ. Её сознание словно зависло в безвременье. Она закрыла глаза, но темнота не исчезла – она была и снаружи, и внутри.

Осознавая своё положение, Аллета попыталась сосредоточиться. В этой бесконечности ей нужно было опору, якорь, который удержит её разум. Она начала медленно двигаться – шаг за шагом, словно училась ходить заново. Её тело обретало лёгкость, движения становились естественнее, но направление оставалось иллюзорным.

Постепенно она поняла, что не существует ни силы притяжения, ни точки опоры. Она парила. Улыбка пробежала по её губам, когда она наконец осознала: ориентация в пространстве зависит только от её собственной воли. Она сосредоточилась на себе, на своём положении в этой пустоте, и с каждым мгновением начинала чувствовать направление. Казалось, невидимые нити, связывающие её с этим пространством, стали ощутимее.

Но что-то внезапно изменилось. Вдалеке, едва различимое, возникло странное ощущение. Аллета уловила лёгкие гравитационные колебания. Они исходили откуда-то из глубины пространства, как призыв, как зов. Она сосредоточилась, и этот сигнал стал яснее, чётче. Аллета устремилась в ту сторону, подчиняясь неведомой силе, которая её манила.

Она двигалась быстрее и быстрее, пока перед ней не возникло что-то новое. Это был свет. Впереди, посреди бескрайней пустоты, зависла звезда. Её размеры были меньше, чем у обычных звёзд, – она была лишь чуть больше человеческого роста, но её сияние было ослепительным. Аллета почувствовала тепло, исходящее от неё. Оно не обжигало, а обволакивало, словно старая подруга, которая с радостью встречает тебя после долгой разлуки. С каждым шагом тепло становилось интенсивнее, гравитация усиливалась, заставляя её двигаться быстрее, почти не по своей воле.

Её сердце забилось сильнее. Эта звезда была не просто объектом. Она чувствовала, что внутри неё скрыто что-то важное, что-то, что могло дать ответы. Но вместе с этим ощущением пришло другое. Где-то в темноте, далеко за пределами её видимости, что-то шевельнулось.

Это не была иллюзия. Аллета чётко чувствовала чужое присутствие. Оно было зловещее, тяжёлое, будто чьи-то глаза следили за каждым её движением. Она остановилась, оглядываясь вокруг, но ничего не видела. Однако интуиция подсказывала ей, что она здесь не одна. Это чувство проникало в самую глубину её души, вызывая мурашки по коже.

– Кто ты? – прошептала она в пустоту. Её голос эхом разнёсся в бескрайнем пространстве, но ответа не последовало.

Собравшись с силами, Аллета сосредоточилась на звезде. Её сияние манило, обещало ответы и защиту. Она вновь устремилась вперёд, отбрасывая прочь чувство страха. Гравитация звезды становилась всё сильнее, тепло обволакивало её целиком, но за спиной она всё ещё ощущала это зловещее присутствие.

И тогда она поняла: её путь к свету – это не только путь к спасению, но и к раскрытию тайны тьмы, что неизбежно следует за ней.

Приближаясь всё ближе к звезде, Аллета начала чувствовать дискомфорт от её силы притяжения. Это ощущение, будто невидимые руки пытались удержать её, но в то же время манили сильнее. Она видела, как на звезде происходили ядерные процессы: протуберанцы, словно языки огня, вырывались из её яркого тела, закручиваясь в гипнотические вихри. Пульсация звезды становилась всё отчётливее – её сердце будто билось в унисон с этим космическим объектом.

Аллета могла следить за звёздой в мельчайших деталях, видеть, как её сияние искрилось миллиардами оттенков, разливаясь в пустоте. Хоть звезда была маленькой, она несла в себе ту же опасность, что и её гигантские сородичи. Аллета знала: одно неверное движение, и её путешествие закончится мгновенно. С этой мыслью в голову прокралась тревога, чувство, что её путь превращается в охоту, где она – не охотник.

Слежка, которую она ощущала, становилась навязчивее. Это было не просто наблюдение, а пристальное внимание хищника, выжидающего подходящий момент для броска. В этом зловещем присутствии таилась угроза. Дыхание Аллеты участилось, но она подавила страх. Стиснув зубы, она заставила себя ускориться, пересиливая нарастающее чувство обречённости.

Гравитация звезды усиливалась, её жар становился ощутимым, но этот жар, вопреки ожиданиям, не причинял боли. Он был обволакивающим, словно нежный порыв ветра, наполняющий её тело новой энергией. Каждая клетка её существа отзывалась на это тепло, насыщаясь силой. Аллета чувствовала, как её новое тело становится прочнее, как будто сама звезда делилась с ней частью своей энергии.

Она остановилась на миг, чтобы ещё раз окинуть звезду взглядом. Ядерные процессы, происходящие на её поверхности, завораживали: плазменные потоки текли в своих непредсказуемых руслах, сталкиваясь и образуя яркие вспышки. Протуберанцы вытягивались, словно щупальца, ищущие что-то в окружающей пустоте. Звезда была живой, её пульсация ощущалась не только телом, но и сознанием. Это было великолепие, исполненное силы и опасности.

Аллета захотела приблизиться ещё сильнее, но внезапно столкнулась с невидимой преградой. Поле, невидимое и неощутимое, преградило ей путь. Её тело не могло пройти дальше, как будто сама вселенная предупреждала о границе, которую не стоит пересекать.

Она закусила губу, мысли одна за другой ударяли в голову. "Что это за барьер? Поле? Но почему оно не пускает? Это испытание? Часть её пути или её конец?"Она качнула головой, стиснув кулаки. "Нет, я должна найти выход. У меня нет времени на сомнения."

– Думай, Аллета, думай! – пробормотала она, сжав ладони в кулаках. Она шагнула назад и, едва удержав равновесие, огляделась. Звезда манила, но преграда стояла на пути, а позади она снова ощутила гнетущее присутствие. Оно стало ближе, зловещее дыхание, похожее на ураганный ветер, казалось, коснулось её кожи.

Она взглянула в сторону, краем глаза заметив движение, и застыла. Огромная тень вынырнула из темноты, и ярко-жёлтые глаза, сверкающие, как две угрюмые луны, устремились на неё. Существо – гигантский волк, тело которого состояло из камней и кристаллов, как будто сама природа соединила хаос и порядок. Его пасть искрилась, зубы будто грозили разорвать её на части.

– О, звёзды, нет… – пробормотала она, чувствуя, как сердце бешено стучит.

Существо шагнуло ближе, и поле, окружавшее звезду, дрогнуло от его тяжёлого шага. Аллета ощутила, как время сжимается, как будто у неё оставались лишь секунды на решение. Она собралась с духом, вдохнула, и в её глазах загорелась решимость.

– Я прорвусь! – выкрикнула она, собрав всю свою волю.

Она рванулась к барьеру, сконцентрировав всю силу в своём теле. Тепло звезды стало обжигающим, но она не позволила себе остановиться. Существо позади яростно зарычало и бросилось к ней, но в последний миг, когда его кристальные когти были уже на грани касания, она прорвалась сквозь поле.

Мир вокруг дрогнул, звезда вспыхнула ярче, а существо остановилось у невидимой границы. Оно ударило лапой по барьеру, но тот остался непробиваемым. Волк злобно взревел, его жёлтые глаза ещё какое-то время следили за Аллетой, а затем существо развернулось и исчезло в темноте, как тень, растворяясь в небытии.

Аллета глубоко вздохнула, но облегчение оказалось мимолётным. Её ладони, сжимающие предплечья, начали ощущать холод. Этот ледяной укол казался неестественным: как она могла чувствовать замерзающее прикосновение, стоя почти вплотную к звезде? Кончики её пальцев словно онемели, губы задрожали. Невидимая сила холода распространялась всё дальше, медленно сковывая её тело.

– Как это возможно? – произнесла она, ощупывая себя. Её голос дрожал. – Тепло… должно быть тепло…

Она обернулась к звезде, её свет начал мерцать, а протуберанцы потухали, как недогоревшие свечи. Яркость испарилась, уступив место блеклому синеватому свечению. Звезда словно затягивалась внутрь себя, её поверхность стала потрескивать ледяными трещинами, покрытыми инеем. Это не похоже на умирание звезды, как его представляли астрономы: вместо разрыва сверхновой и испепеляющего жара, звезда медленно погружалась в состояние ледяного кокона, создавая нечто вроде холодной кристаллизации.

Аллета сделала шаг ближе, её ноги подгибались, руки дрожали. "Я не могу просто стоять и смотреть. Что-то должно её удерживать, что-то пошло не так!"– мелькнула мысль. Её пальцы коснулись замерзающей поверхности, резкий укол холода прожёг кожу, но она не отступила.

– Ты не умрёшь… – прошептала она, сжимая губы от боли.

Протуберанцы взорвались вокруг неё ледяными осколками, один из них скользнул по её запястью, оставив глубокую царапину. Кровь капала, но она всё равно не отступала. В её действиях было отчаяние, смешанное с рвением, как будто она пыталась оказать первую медицинскую помощь умирающему. Она сжимала пальцы на ледяной поверхности звезды, словно делая компрессию сердца, пытаясь заставить её снова пульсировать. Аллета сосредоточилась, стараясь чувствовать пульсацию звезды, её внутреннее сопротивление гибели. Её сознание казалось слитым с этим объектом – вместе они боролись против неизбежного.

Неожиданно что-то изменилось. Там, где её кровь касалась поверхности звезды, ледяной панцирь начал трескаться, издавая тонкий звук, похожий на звон стекла. Капли, впитываясь в поверхность, излучали тусклый красный свет, который становился всё ярче. Аллета чувствовала, как её силы покидают её, но вместе с тем, звезда словно оживала. Её мерцающий свет начал восстанавливаться, а синие и холодные оттенки сменились тёплым золотистым свечением.

Её тело внезапно охватила волна тепла, но не обычного – оно казалось ей незнакомым, даже чужим. На мгновение ей показалось, что она утратила связь со своим телом, её сознание будто растворилось, став частью чего-то большего. Аллета ощутила, как её клетки, её молекулы меняются. Эти перемены были ощутимы, но их смысл оставался сокрытым для неё. Это было одновременно пугающе и завораживающе.

Звезда, которая, казалось, стояла на пороге гибели, замерла. Её поверхность вновь стала гладкой и ровной, а свет обрёл прежнюю мощь, осветив пустоту вокруг. Аллета отступила на шаг, чувствуя, как её собственное тело слабеет, но внутри возникало ощущение чего-то нового, неизведанного. Она знала: то, что произошло сейчас, навсегда изменило её.

Звезда мерцала перед ней, спокойная и величественная, словно благодарила её за спасение. Аллета почувствовала, что это было началом чего-то неизвестного. Её разум медленно погружался в тишину, тело наливалось тяжестью. Неясное ощущение перемен и возможных открытий, связанных с этим местом, заполнило её мысли, прежде чем сознание утратило ясность. Она опустилась на колени, а затем легла, закрывая глаза. Последнее, что она увидела перед погружением в сон, – это тёплое мерцание звезды, вновь ожившей.

Витамин

Вдыхая телом белый снег,

Быстрее света разгоняясь,

Забыв себя, забыв про всех,

Мы выдыхаем в небо пламя.

Аллета от