Читать онлайн Индиго

   Вступление

  События, произошедшие в 1762 году в герцогстве Маргуа, до сих пор покрыты туманом неясности и загадочности. Многие свидетели и очевидцы ничего определённого сказать не могут. Воображение и фантазия, слухи и домыслы – вот что в значительной мере дополняет основные факты. Более того, рассказы лиц, принимавших участие в этих событиях, мало в чём совпадают и согласуются. Кажется, что некая высшая мистическая сила специально всё запутывает, дабы никто ничего выяснить до конца не смог. Об этой силе жители герцогства предпочитали говорить шёпотом, и то – не к ночи, а средь белого дня. Ночь могла оживить все страхи и ужасы тех загадочных событий. Ночь была способна материализовать кошмарные видения, которые обычно преследуют душевнобольных людей. Ночь была способна свести с ума людей, верящих в это и думающих об этом. В герцогстве Маргуа опасались ночи. Особенно в Круансале – главном городе герцогства. Именно там практически всё и произошло.

   1.

 Пожалуй, главную роль во всей этой таинственной истории сыграл некий Рене де Шон – персона дворянского происхождения. Род Шонов уже двести лет считался обедневшим и никому неизвестным. Тем не менее, представители этого рода гордились своими предками, которые по их мнению активно участвовали в государственных делах Франции начиная аж с времён Карла Великого. Столетняя война нанесла этой достославной фамилии значительный урон, именно тогда началось печального угасание рода Шонов. Варфоломеевская ночь нанесла решающий удар, ибо – увы! – на свою беду тогдашние Шоны оказались протестантами. Тогда были убиты девять представителей этой фамилии – самые лучшие и подающие надежды.

Рене был третьим сыном Франциска де Шона. Первые два сына умерли, не дожив каждый до пяти лет. После Рене жена Франциска Антуаннетта родила дочь Диану и умерла спустя два года. Её смерть здорово подкосила Франциска. Он стал мрачен и нелюдим, предпочёл оставаться вдовцом до конца своих дней. Как часто то бывает в таких случаях, воспитанием детей стали заниматься слуги, которых было в фамильном замке Шонов довольно немного. Детям было грех жаловаться на своё такое воспитание; простые бедные люди, коим были эти слуги, не чаяли в них души и старались их баловать при каждом удобном случае. Детей при живом отце справедливо считали сиротами и очень жалели.

Можно поведать читателю о мальчике и девочке отдельно, дабы сложилось достоверное впечатление о каждом из них. И справедливо начать с Рене, так как он был старше. Мальчик страдал с раннего детства от осознавания того, что у него отсутствуют родители. Когда умерла мать, ему было всего четыре года. Естественно, мальчик не понял, что произошло. Он был ещё слишком мал, чтобы понимать, что такое смерть. Слуга Шарль держал маленького Рене за руку, когда они стояли у открытого гроба, и ничего не ответил на его вопрос:

– Зачем маму положили в этот ящик?

Шарль приложил указательный палец правой руки к своему рту и тихо прошептал:

– Тсс-сс…

Почему надо молчать, подумал мальчик. Странно… Больше, разумеется, он маму никогда не видел. На его вопрос, где она, горничная Беннетта ласково говорила, что она давно уже на небесах.

– Что она там делает? – спрашивал Рене. – Пусть спускается к нам.

– Ах, мой мальчик… Зачем ей спускаться?… Она ждёт нас там всех. Ей очень хорошо…

– Она что, летает в небе?

– Как голубка. Но нам её не увидеть.

Рене любил подбегать к Беннетте и обнимать её за ноги. От её юбки веяло приятным запахом. Мальчик прижимался носом к ткани и вдыхал в себя этот запах. Он был для него неведом и каким-то таинственным. Пахло так притягательно, что слегка кружилась голова. А Беннетта в это время почему-то тихо и странно по-ласковому посмеивалась и гладила медленно своими белоснежными руками волосы на голове мальчика. Руки у неё были всегда чистыми, и пахло от них свежим молоком. Беннетта была дочерью Шарля, но держались они отдельно друг от друга и очень редко разговаривали. Вели себя они так, будто родственные узы их совсем не сближают. Только один раз Рене видел, как Шарль держал дочь за руку. Он молчал и гладил руку, как шелковую ткань. Беннетта стояла неподвижно, как статуя, замерев, и смотрела, не отрываясь, в упор на отца. Шарль заметил присутствие мальчика и очень поспешно выпустил руку дочери. Потом он стремительно зашагал прочь.

– Беннетта, Шарль рассердился? – удивился мальчик.

Беннетта повернула голову к мальчику. Она не улыбнулась и не ответила. Мальчика поразили её глаза. Они были в этот момент какими-то глубокими. В них отражалась бездна.

Рене редко видел сестру. Причиной этому было то, что Диану на своё попечение взяла пожилая экономка мадам Лагарп. Это была женщина с аристократическими манерами, хотя её родители были простолюдинами. Мадам Лагарп не имела детей, она была вдова, мужа её убили тринадцать лет назад на войне. Шарля она недолюбливала и избегала всякого общения с ним. А так как Рене воспитывался им, то и его Лагарп изолировала от себя. А заодно и Диану.

Фамильный замок Шон был расположен далеко не очень приятном для глаз месте. С северной стороны к нему примыкал большой заброшенный сад, похожий своим видом на громадный пустырь, а с южной стороны начинался густой лес. Заброшенный сад напоминал тяжёлый сон, сложный для нормальной человеческой психики. Человека, совершающего прогулку по этому саду, одолевали какие-то непонятные чувства, какая-то осень постоянно обитала здесь и не выпускала эту местность из своих грустных объятиях. Слуга Шарль, можно сказать, жил в этом саду, всё своё свободное время проводя в нём. Он построил в одном из закоулков сада небольшую хижину. Рене он водил в неё очень редко. И то лишь только тогда, когда мальчик очень сильно просил об этом. Примерно раз в три месяца. Ничего интересного там для мальчика не было. Рене постоянно чувствовал, что время в хижине протекает как-то странно тягуче. И воздух в хижине явственно тёмного цвета.

Лес был другим, не таким, как заброшенный сад. Лес был загадочный. Рене любил гулять в лесу и никто из домашних и прислуги в замке не боялись, что с ним там может произойти что-то плохое. Лес был приспособлен для игр мальчика. Если надолго замереть на одном месте и стоять так, не шелохнувшись, долгое время, то начинала играть лесная музыка. Ветви деревьев и листья начинали шелестеть, трава тихо что-то шептать, а воздух становился очень мягким. Ещё можно было играть в лесное королевство и быть королём, повелевать неведомыми созданиями и могучими добрыми зверями, выдумать которых для мальчика не составляло никакого труда. Конечно, такому королевству завидовали вполне определённые враги. Рене их тоже выдумал. Ведь очень скучно повелевать и играть, когда ничего не угрожает, когда нет никакой опасности, нет места для подвигов и битв. Лесному королевству противостояли злобные и ужасные чудовища. Они всегда нападали на подданных мальчика-короля, но получали отпор. Одно из чудовищ называлось индиго. Оно было сильнее и опаснее всех.

Индиго… Это слово Рене услышал из разговора слуг. Тогда Рене был очень мал. Он запомнил, что беседа шла о растениях. В лесу мальчик играл в зло и добро. В лесу можно было встретить деревья и растения уродливого и отталкивающего вида. Именно их Рене мог назвать врагами своего лесного королевства – олицетворением зла.

Иногда, правда, мальчику казалось, что впервые это слово он услышал, когда стоял у гроба матери. И в голове кто-то начал тогда тихо и медленно шептать:

– …индиго… индиго…

Когда Рене исполнилось восемь лет сошёл с ума конюх Батист. В один прекрасный день он абсолютно голый стал бегать по всему замку. Он истошно кричал, что ему жарко, что огонь жжет его изнутри. Он опрокидывал на себя вёдра холодной воды, но это ему нисколько не помогало. В конце-концов, он стал дрожать и трястись от холода так, что было слышно, как во рту стучат его зубы. Он напоследок издал дикий вопль и выбежал из замка. Он ринулся в сад.

На сурового Франциска это не произвело никакого впечатления. Он не испугался и не удивился. Его лицо было застывшей маской, которое никаких чувств не выражало. Он стоял долгое время, скрестив руки на груди, а, когда конюх побежал в сад, приказал позвать Шарля. Граф тихим голосом отдал слуге какое-то распоряжение. Потом развернулся и твёрдой походкой направился в свои покои.

Шарль склонил голову и пошёл выполнять приказание. Рене увидел, как слуга, не говоря никому ни слова, вышел из замка и отправился в заброшенный сад. Остальные слуги расступались перед Шарлем. Они почувствовали, что в данный момент он олицетворяет волю хозяина и ничего хорошего эта воля в себе не несёт. Они смотрели на Шарля глазами, в которых так много было страха.

Спустя полчаса Рене услышал выстрел. Он очень поразился этому. Что-то страшное в этом было.

– Кого Шарль подстрелил? – спросил мальчик Беннетту. – Лису? Или кролика?…

Беннетта покачала головой.

– В нашем саду нет лис и кроликов, – едва слышно проговорила она.

Лицо девушки было напряженным. Ей было отчего-то тревожно.

– Может, Шарль охотится на …индиго… – сказал мальчик.

Когда слуга вернулся, Рене спросил его об этом. В первый раз Шарль ничего не ответил. Словно не услышал слов Рене. И лицо его было таким мрачным, что мальчик просто побоялся повторить свой вопрос.

Когда брату исполнилось восемь лет, а сестре шесть, мадам Лагарп ослабила свою бдительность. Дети часто стали играться вместе. Они убегали в лес. Рене впустил Диану в своё королевство. Он познакомил её с каждым своим поданным и рассказал о врагах. Он предложил ей стать принцессой.

– Ты согласна?

– Ой… Рене, миленький, а корона у меня будет?

– Будет. Но поменьше, чем у меня.

– Хорошо, я согласна. А можно у меня будут свои поданные?

– Можно. Но они тоже должны мне подчиняться. Я – король. И ещё ты должна знать о самом страшном нашем противнике. Его зовут индиго.

– Это кто?

– Этот тот, кто приходит в ночи. Об этом можно узнать, когда становится очень-очень страшно. Но ты не бойся. Я с тобой.

Маленькая принцесса тотчас расплакалась. Рене попытался её утешить.

– Глупенькая! Не реви. Мы же играем. Это не по-настоящему ведь.

Иногда Рене нравилось пугать сестрёнку. Были моменты, когда она начинала его сильно раздражать. Тогда Рене начинал кричать ей, что индиго вселился в него. Мальчик поднимал вверх руки, скрючивал пальцы и лицо его искривлялось в мрачной гримасе. Диана вся в слезах бросалась в бегство. Он бежал за ней и подвывал. Ему жутко нравилось пугать сестрёнку, у которой от страха начиналась истерика. Обычно конец таким играм приходил, когда вмешивалась мадам Лагарп. Наказывала она Рене строго. Она брала в руки тонкий прут и стегала им мальчика. Она приговаривала:

– Негодный мальчишка! Бездельник! Сорванец!…

И спасаться бегством уже приходилось мальчику.

В десять лет Рене узнал о взрослых людях ещё одну тайну.

Как изложено было уже выше, Беннетта почти не контактировала с отцом. Постороннему человеку и в голову не пришло бы, что они являются родственниками. Тем не менее, Беннета два-три раза в неделю брала в руки небольшую корзинку и направлялась в сад. Рене думал, что она носит отцу еду. Хотя и недоумевал по поводу того, зачем она это делает. Шарль почти всегда обедал и ужинал в замке.

Это был обычный летний день. Рене было нечего делать, скука одолевала непомерно, замок словно вымер. Мальчик не знал, чем себя занять. В лес не хотелось, сестру не выпускала мадам Лагарп, играть было не с кем. И тогда ему в голову пришла идея. Шарля в замке не было и это значило, что он бродит в саду. Или сидит в своей тёмной хижине. Рене решил его навестить. Часто приходить было нельзя, Шарль строго-настрого запретил, но в последний раз мальчик был в хижине месяца четыре назад. Поэтому мальчик подумал, что Шарль не рассердится.

Путь к хижине Шарля всегда для Рене был чем-то вроде странного путешествия. Сад выглядел неким сюрреалистическим мирком. В саду любому человеку становилось не по себе.

Дойдя до хижины, мальчик остановился. Как будто он что-то услышал.

– Что это за шум? – подумал Рене. – Чем занят Шарль?…

Мальчику показалось, что в этот момент неплохо бы подшутить над Шарлем. Например, внезапно выпрыгнуть из ниоткуда и громко крикнуть. Шарль, разумеется, испугается. У него лицо станет таким смешным, что нельзя будет не удержаться от хохота. Но для начала стоит подсмотреть, чем занят Шарль.

В хижине было всего одно окно. К нему мальчик подкрался почти на цыпочках. Потом аккуратно направил взор во внутрь хижины.

То, что он увидел, его потрясло.

В хижине было двое. Шарль и Беннетта. Отец и дочь. Шарль был только в одной сорочке. Беннетта обнимала его и часто целовала. Она была полностью голой, её руки обвивали отца, она что-то шептала ему, как безумная, он её поддерживал за талию и тоже что-то тихо говорил. Руки дочери извивались как змеи, опутывая тело отца.

Рене отстранился от окна и присел. Его сердце гулко стучало, щеки горели, руки тряслись. Шарль и Беннетта занимались чем-то постыдным и непристойным. Рене подумалось, что этим заниматься отцу и дочери никогда нельзя. Слишком это было… слишком это было… Рене не мог найти подходящих слов, чтобы правильно выразиться.

– Может индиго вселился в них?… – предположил мальчик.

Голая Беннетта… какая она красивая… Рене понял, что ему надо бежать. И он побежал прочь.

Вернувшись в замок, мальчик чувствовал себя не в своей тарелке. Перед его глазами маячила голая Беннетта, её груди, бёдра. Её глаза были закрыты, а рот полуоткрыт. А потом после обеда Лагарп выпустила Диану. Девочка тотчас отыскала брата.

– Пошли в лес, – предложила она.

Рене посмотрел на неё. Она такая же как Беннетта или не такая?…

– Нет. Мы будем играть в другую игру.

– Ой… а в какую?

– Для начала ты должна снять своё платье.

Рене нелегко дались эти слова. Зачем я ЭТО говорю?…

Диана покраснела.

– Мадам Лагарп говорила мне, что это делать нельзя, – потупив головку, произнесла она.

– Твоя мадам Лагарп – дура.

– Я знаю. Дура. Но я не могу.

Рене вздохнул. Руки Беннетты как извивающиеся змеи…

– Ты тоже дура. Иди играйся одна, – нахмурил Рене брови.

– Сам ты дурак, – надула губки Диана и ушла.

Вечером Шарль колол дрова во дворе. Рене приблизился к нему и сказал:

– Я сегодня шёл к тебе в гости.

Слуга острым топором прицелился и ударил по полену. Он взглянул на мальчика с улыбкой.

– Значит, ты не дошёл, раз я тебя не видел.

– Нет. Я дошёл. Но войти я не смог. Ты был не один. Ты был… – и мальчик замолк. Шарль перестал колоть дрова. Он замер. Топора из рук не выпустил.

– Договаривай, – велел Шарль. Он посмотрел на мальчика. Его взгляд был страшен.

У голой Беннетты рот был полуоткрыт…

– Я видел, как ты… – но договорить Рене не смог. Шарль сжал левой рукой горло мальчика. Он тихо проговорил:

– Нет. Ты ничего не видел, малыш. Понятно тебе?

Рене испугался. Дышать ему стало трудно.

– Повтори, что я сказал, – приказал Шарль.

Мальчик с трудом прохрипел:

– Я… ничего… не видел…

– Если будешь болтать об этом всем, то я, ей-Богу, убью тебя. Убью! Понятно? Вот этим топором. Отрублю башку.

Шарль говорил эти слова хладнокровно и жестоко. До Рене дошло, что слуга не шутит. Он вспомнил, как сошёл с ума Батист. Вспомнил тот выстрел. Вспомнил, как после этого никто больше Батиста никогда не видел.

Шарль отпустил мальчика и, как ни в чём не бывало, начал обратно колоть дрова. Рене, потирая шею ладонью, попятился, а затем убежал. Он понял, что очень разозлил Шарля. Он понял, что Шарль сдержит своё слово. Об этом лучше забыть. Словно этого никогда не было. Или просто померещилось.

Рене впервые индиго приснился в двенадцать лет. Это был страшный сон. Ужасно страшный. Сначала был какой-то ГОЛОС и ничего, кроме него. Мальчик попросил обладателя этого ГОЛОСА исчезнуть. Но ГОЛОС отказался.

Я ТЕБЯ ОЧЕНЬ ПРОШУ. НЕ НАДО ПУГАТЬ МЕНЯ.

Я НЕ ВИНОВАТ, ЧТО ТЫ ИСПУГАЛСЯ. ЭТО ТЫ ВИНОВАТ.

ПОЧЕМУ?

ТЫ СДЕЛАЛ МЕНЯ ЗЛОМ. НЕУНИЧТОЖИМЫМ ЗЛОМ. САМЫМ ОПАСНЫМ И ВСЕПРОНИКАЮЩИМ.

Я НЕ ХОЧУ БОЛЬШЕ ИГРАТЬ В ЭТУ ИГРУ. Я НЕ БУДУ.

НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТСЯ. Я ТЕПЕРЬ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЧАСТЬ ТВОЕЙ ИГРЫ.

ЭТО НЕПРАВДА. ТЫ ПОЯВИЛСЯ БЛАГОДАРЯ МНЕ. И Я ТЕБЯ ПРОСТО…

ЧТО ПРОСТО? МАЛЬЧИК, ТЫ ГЛУП. ТЕБЕ СО МНОЙ УЖЕ НЕ СПРАВИТЬСЯ. Я ВЫШЕЛ ИЗ ЛЕСА ТВОЕЙ ФАНТАЗИИ. Я РЕАЛЕН. И Я БУДУ СОПРОВОЖДАТЬ ТЕБЯ ДО КОНЦА ТВОЕЙ ЖИЗНИ.

НЕ НАДО.

ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО НАДО ИЛИ НЕ НАДО.

КТО ТЫ?

ДОГАДАЙСЯ.

ИНДИГО! Я ПОНЯЛ. ТЫ…

ЭТО НЕ ВАЖНО, ЧТО ТЫ ПОНЯЛ.

ИНДИГО… ИНДИГО… ИНДИГО!…

Мальчик проснулся весь в поту. Его окружала тьма и ночь. Он стал кричать.

Прибежала Беннетта. Она была в одной ночной рубашке, её длинные волосы струились по плечам.

– Что с тобой, мальчик мой? Что с тобой, миленький?…

Рене всего колотило. Он чувствовал, что ГОЛОС не был частью его сна. ГОЛОС был живым. Он просто проник в сон Рене и заговорил.

Рене заплакал.

2.

На следующий день после страшного сна, который приснился Рене, Диана пошла гулять в лес. Диане было уже десять лет и Лагарп окончательно ослабила свой контроль за ней. К тому же, Диана врала ей. Она говорила, что идёт в лес с Рене, хотя вместе с братом они очень редко играли теперь в лесное королевство. Лагарп догадывалась об этом, но делала вид, что верит ей.

В лесу девочка любила разговаривать с птицами, которые глядели на неё сверху вниз, разместившись на ветвях старых деревьев. Птицы ничего не понимали, но девочке казалось, что они её слушают с интересом. Но некоторым из них не хватало терпения, они улетали.

– Куда вы?… – кричала им Диана.

Но они не слушали её и не возвращались.

Беседы с птицами были не единственным занятием девочки в лесу. Больше всего она любила купаться в небольшой речке. Она раздевалась, аккуратно и бережно складывала своё платьице на берегу и, не спеша, входила в воду. Первые несколько минут надо было привыкнуть к холоду. Потом с головой опуститься под воду. Резко встать и нырнуть. Диана плавала в речке, смеясь и напевая детские песенки, которыми её научила Лагарп. Диана помнила, что ей говорила воспитательница насчёт купания голышом. Воспитательница говорила, что так делать нельзя. Но около речки никого не было, и поэтому девочка нарушала этот запрет. Тем более, что ей нравилось купаться голой. Диана мысленно представляла себя Беннеттой.

…Однажды девочка наблюдала, как мылась голая Беннетта. Это на неё сильно подействовало. Ей захотелось иметь такое же тело. Ей захотелось поцеловать Беннетту.

– Беннетта, ты очень красивая, – проговорила Диана.

Беннетта посмотрела на девочку и засмеялась.

– Я стану такой же, как ты? – спросила Диана.

Беннетта не ответила и опять рассмеялась. Она водила руками по всему телу и это действие завораживало Диану, гипнотизировало. Девочка попросила разрешения у Беннетты прикоснуться к ней. Беннетта ответила, что лучше этого не делать…