Читать онлайн Измена. Старая любовь не ржавеет

Глава 1. Рита. Разрушенный мир

Как выглядит разрушенный мир? Когда возвращаешься домой с работы, а вещей мужа дома нет. От стен исходит эхо пустоты. Ничего не понимая, ты идешь по пустой квартире, разглядывая открытые дверцы шкафов.

А потом находишь письмо на столе на кухне. Такое, на обычной бумаге в клеточку, сложенное вдвое. И это письмо – то самое яркое пятно во всей квартире, что тебя притягивает и пугает одновременно.

Сначала ты стоишь, не шевелясь. Но потом, взяв себя в руки, решительно подходишь к столу и берешь это письмо. Ты уже знаешь что там. Знаешь. И удушающая горло жуть сдавливает, как бывает при больших потерях.

Но надо открыть письмо и прочитать. Потому что чем больше тянешь время, тем сложнее это сделать.

И все равно медлишь. Проходит минута за минутой, а ты все разглядываешь клеточки. Потому что как только ты прочитаешь послание, накренившийся мир рухнет и окончательно рассыпется. Его уже не вернуть на место. Его не удержать.

И ты садишься за стол и холодными кончиками пальцев раскрываешь это письмо. Держа со страхом как будто это холодная медузу или насекомое.

Так и есть.

Ровный почерк мужа.

«Прости меня, дорогая. Мы долго были вместе. И я тебя любил. Точнее, думал что любил… Но это все было неправда. Все это время я любил другую женщину, все двадцать лет. И теперь, когда она наконец стала свободной, я ухожу к ней.

Мне жаль что все так закончилось. Но дети уже достаточно взрослые и все поймут. А у тебя еще все впереди.

Ты конечно спросишь что это за женщина, что поставила точку в наших отношениях. Ты ее должна знать. Это Любочка… Моя Любовь.

Когда я еще учился на втором курсе она преподавала у нас матанализ. Я ухаживал за ней со всей страстью, но она вышла замуж за другого. И теперь, когда она овдовела, я понял, что это единственный шанс наконец с ней воссоединиться. К тому же я больше не нищий студент. И для нее – хорошая партия.

Тебе, я знаю, больно. Но жизнь – она такая. Несправедливая.

Надеюсь ты не будешь препятствовать с разводом»

Кладу письмо на место, где оно и лежало. Любочка, развод, студенты. Брошенный нам на дом метеорит не шокировал бы меня настолько как уход мужа к женщине, которую так и не смог завоевать двадцать лет назад.

И ведь не решился сказать лично. Отделался письмом.

Не то чтобы Арсений трусоват… Но это не тот человек, кто рискнет посмотреть в глаза. Не кинет вызов. Он спрячется, скроется. Вот и сейчас. Снова беру в руки письмо и перечитываю. Нет, не показалось.

Что делать? Плакать? Делать выводы? Мстить?

Люба… Да, та самая Люба. А я и забыла про нее. Лет-то прошло сколько! Я забыла, а Арсений, оказывается все эти годы ждал когда Любочка или разведется, или овдовеет.

Получается они поддерживали связь.

И когда они только успели за моей спиной сойтись? Как же я слепа! Как глупо все вышло! Можно ли было догадаться?

Вздыхаю.

Да, я знала что Арсений ухаживал за Любой еще тогда, в годы студенчества. Мы же в конце концов однокурсники, и за его потугами следил весь курс. Это выглядело забавно, даже смешно. Но не всем.

Я не смеялась.

Когда с Любой, которая для нас всех была Любовь Сергеевна, не сложилось, он быстро успокоился. И история быстро забылась.

Мне Арсений всегда очень нравился. И когда в конце третьего курса он начал за мной ухаживать… Я очень обрадовалась. Выделываться я не стала, мы быстро сблизились, потом он сделал мне предложение. На все ушло месяца четыре.

Думала ли я что он до сих пор любит эту Любу, предполагала ли что она как призрак пронесется сквозь двадцать лет и заберет у меня мужа? Нет конечно.

Неужели все эти годы я была запасным аэродромом, который по странному стечению обстоятельств стал основным?

Оставив письмо на столе, иду в спальню и ложусь на кровать, на бок. Жить не хочется. Так больно, будто ломают все кости. Кого винить в том что он двадцать лет любил другую? Кого винить что я двадцать лет жила практически напрасно?

Да, у меня двое чудесных детей, но осознать в сорок лет что я как женщина гроша ломаного не стою? Что я, отдавая всю себя семье, была всего лишь средством, которым Арсений закрыл дыру в душе?

Ведь для меня все было по-настоящему, а он ждал когда Любочка освободится!

Я не знаю как передать все что я чувствую. Я лежу, глядя в стену час или два, пока во входной двери не поворачивается ключ. Раздаются голоса дочери и сына.

Встаю с кровати и направляюсь в прихожую. Оба стоят, немного растерянные. Знают они все, даже объяснять не надо.

Значит им Арсений не побоялся сказать?

– Мам, как ты? – первым ко мне подходит сын, Дима. Ему девятнадцать, еще студент… Но год назад объявил мне что намерен жить отдельно, якобы самостоятельный. А вот сейчас явился. Поддержать видимо.

– Отец ушел, – отвечаю, пожимая плечами. Меня охватывает дичайшее чувство вины. Почему я не смогла сохранить семью? Почему не смогла стать лучше чем Люба? Что особенного в этой женщине, если Арсений ее так сильно до сих пор любит? Она красивее? Умнее? Чем она лучше меня?

– Ты разговаривала с ним? – Дима сыпет вопросами, а мне и ответить нечего.

– Он письмо оставил, – сглатываю и иду на кухню, где до сих пор, посередине стола лежит сложенный вдвое листик.

– А так ничего не сказал?

– Дим, – вздыхаю. Но продолжать и не надо. Он выразительно кивает:

– Понял.

Ариша молчит. Она кусает губы и просто идет на кухню, никак не комментируя ситуацию. А я ее прекрасно знаю, она не тот человек, кто не выскажет свое мнение. Да и возраст – четырнадцать лет. Самый пик чтобы иметь мнение по любому вопросу.

Сын берет в руки письмо и тоже читает. И мрачнеет, хотя куда уж больше. Я смотрю на красивое лицо Димы, ловя себя на мысли, что он умудрился взять лучшие черты: темные волнистые волосы, карие глаза, пухлые губы – от меня. И рослость, острые скулы – от Арсения. Но едва ли он осознает свою привлекательность. Дима считает что в мужчине красота не главное. Но для меня, матери, все главное.

– Я его убью. С его «любовью всей жизни», – неожиданно выдает Дима, а у меня рот сам открывается:

– Ты что?!

– Ненавижу его после такого! Он мне не отец!

– Дима, успокойся.

Может Арсений и плохой муж, но отец-то он хороший. Да, брак у нас был почти идеальный. Он мне помогал с детьми, постоянно с ними возился. Сам водил Диму на плавание…

– Он не должен был так поступать с тобой! Это подло.

– Мальчик мой, – развожу руками, – Пожалуйста, не надо так говорить. Он плохо поступил со мной, но вас он любит.

И неизвестно сколько бы длились мои невнятные попытки успокоить сына, но в разговор вмешивается Ариша. Тоже прочитав письмо, она вдруг произносит:

– Дима, ты по-моему перегибаешь палку. – мы оба переводим взгляд на Аришу, а та продолжает, – Я не понимаю, что вы взъелись на папу? Он влюбился… Точнее, всегда любил эту Любу. Сердцу не прикажешь. Тем более это так романтично – любить всю жизнь…

– Ты долбанулась? – кратко интересуется Дима, на что Ариша мотает головой:

– Это ты долбанулся. Ну был период в жизни отца, что он жил с нами, с матерью. А теперь… Теперь прошло. И что, убивать его за это что ли?

Воцаряется молчание. Мы оба настолько шокированы словами Ариши, что и не знаем что и сказать. У меня в голове проносится одна мысль за другой, пока их не вытесняет самая очевидная:

– Так ты что, Ариш, знала все что ли?

– Знала, – отвечает гордо, – Папа мне все рассказывал.

Глава 2. Ариша. Романтическая история

Я не очень понимаю маму. Точнее, я ее конечно понимаю, но всех этих страданий и заламываний рук разделить не могу. Да, папа ушел. Да, это стресс. Но кто виноват в этом? Что мама сделала, чтобы этого не произошло? Когда она последний раз посещала салоны красоты? Покупала красивую одежду? Удивляла папу интересными увлечениями?

Что она сделала чтобы быть интересной мужу?

Она плачет в своей спальне уже часа три, со мной не разговаривает, якобы я перед ней в чем-то виновата. В чем?

Дима же и вовсе мне угрожает. Типа я должна нести ответственность за свои поступки. Какие такие поступки?

Это родители не смогли общий язык найти. Так почему я в принципе должна безоговорочно принимать чью-то сторону?

Тем более когда речь заходит о любви. Виноват ли папа что так и не смог полюбить маму? В конце концов, он смог подарить ей двадцать лет счастья, а я считаю, что этого достаточно. Все остальное же – дело рук самого человека. И сидеть и обвинять всех и вся что у тебя жизнь не сложилась? Ну такое…

Дима решает что будет ночевать тут, а не у себя, что меня не особенно устраивает. Надеюсь он не будет мне мозг клевать. Не хочу слушать его рассуждения о морали. Я хочу спокойно поиграть час-другой в компьютерную игру и лечь спать. К тому же завтра в школу. Хоть про уроки надеюсь никто не вспомнит.

Заперев дверь, убедившись что Дима и не думает ко мне врываться с разборками, я устраиваюсь поудобнее на кровать и достаю телефон. Во-первых, напишу папе о том что случилось. А, во-вторых, немного поиграю. Меня это успокаивает.

Мама зря думает что я во всех этих разборках не буду выбирать себя. А я буду! Проблемы вас – взрослых – не мои проблемы. Да и довольна я результатом.

Я на собственной шкуре заметила, что стоило папе начать общаться с Любой, он стал в разы проще. Перестал до меня докапываться, пилить за оценки, стал веселее… Даже уговорил маму подарить мне на День Рождения дорогой телефон, о котором я долго мечтала! Это ли не счастье?

Я довольно быстро стала догадываться что у папы что-то изменилось в жизни. Хотя к любовнице я не была готова. Но он – мудрый человек – смог найти правильные слова чтобы объяснить ситуацию, чтобы сохранить мир в нашей семье! Да, он любит другую женщину! Да, мама теперь ему не жена! Но меня-то он не бросает!

Вспоминаю как месяца четыре назад он рискнул рассказать мне что происходит в его жизни. Мне первой и единственной! Вот это я понимаю! Доверие.

В тот день, когда мама была на работе, он зашел в мою комнату и сказал, что ему нужно со мной посоветоваться. Так и сказал! Мама со мной никогда не советовалась, а отец… Он всегда уважал меня как личность. И сейчас уважает!

Он начал рассказывать про Любу. Я конечно удивилась что у отца есть любовница! И в первый момент почти возмутилась! Но постаралась держать себя в руках. И чем больше он рассказывал, тем больше я проникалась этой историей. Она меня потрясла. Может ли человек любить двадцать лет? Я была уверена что это все только в фильмах и сказках происходит! А папа открыл мне новую реальность где есть место настоящим, большим чувствам! И я благодарна, что он вернул в мой мир ощущение чуда.

Что такое скучный семейный быт по сравнению с огромной, светлой любовью? К тому же, давайте будем честными. Моя мама не та женщина, кто способен вызвать романтические переживания. Вот отец, отец у меня красивый, видный, интересный мужчина. Что ж, я не видела как перед ним кокетничала тетя Лариса, наша соседка? Или мамина подруга Аня? На любом семейном торжестве они готовы в присутствии всех юбки поскидывать, лишь бы папа на них просто посмотрел!

А вот мама… За мамой никто никогда не бегал.

Как одним словом охарактеризовать папу и маму?

Папа – роскошный. Да, именно так. Высокий, подкачанный, следит за собой, модно одевается.

Мама – никакая. Вот прям ноль! Да, я ее люблю как маму, да и раньше я не задумывалась о таких аспектах, но папа на пальцах смог мне объяснить все это. Ведь в жизни каждого человека важно найти себе пару, чтобы вместе идти по жизни.

А если твоя пара не хочет никуда идти, топчется на месте? Если для твоей пары важно только приготовить обед и навести порядок дома? Отец мне объяснил что с мамой ему и поговорить не о чем! А вот с Любой…

Я попросила нас познакомить, чтобы убедиться что она так хороша. И он в тот же день взял меня на встречу в кафе с ней. Признаться, я ждала чего угодно, но когда увидела эту женщину, рот раскрыла. Она оказалась шикарной! Видно, что постарше матери, но ухоженная, стройная, с красивым маникюром. При этом очень доброжелательная и скромная.

Когда отец нас представил друг другу, она очень по-доброму улыбнулась, и… обняла меня! Потом вытащила из сумки коробочку и протянула мне. Это были часы «эпл вотч»! Я и мечтать о таком не могла! Мне мама такие подарки в жизни не делала! А Люба… Люба сделала в первый же день.

Правда отец тут же за это ее поругал, что она транжира. Но это было так мило сказано!

Я помню как мы сидели в хорошем кафе и разговаривали. Я узнала что Люба не просто шикарная женщина, добрая и благородная. Она вежливая, начитанная, а еще сделала сногсшибательную карьеру!

Но в тот момент меня интересовало не это. Я хотела узнать почему Люба не ответила взаимностью отцу, когда тот был еще студентом? Папа так и не смог толком ничего сказать. А Люба… Помолчав с минуту, подумав, она нехотя раскрыла душу.

Она призналась что полюбила отца сразу. Как первый раз увидела его на паре, когда он был студентом, но строгие родители заставили ее выйти замуж за другого. Она не имела права голоса в своей очень строгой семье.

Ее муж, лет на семь старше нее, на момент свадьбы был директором какого-то предприятия.

Любе пришлось уступить, родителей она очень боялась. Да и встречаться студенту и преподавательнице, пусть и всего лишь аспирантке… Это позор на весь институт. Что люди скажут? Поэтому мой папа так и не узнал, что его чувства были взаимны.

Но все двадцать лет, живя с нелюбимым мужем, она вспоминала о моем папе, даже не надеясь что они однажды встретятся. Но каждый день об этой встрече мечтая.

В этот момент папа перебил Любу и, покивав, вдруг выдал, что и он не мог забыть ее. Искал, спрашивал, даже будучи женатым на моей маме. Но судьба была против влюбленных.

– Арсений, милый, – ответила Люба, поправляя длинные темные кудри, – И хорошо что ты не нашел меня тогда. Мой муж был тираном. Он бы скорее убил меня, нежели отпустил. Он в жизни не дал бы развод!

– Я бы с ним разобрался!

– Нет, не разобрался бы… Знаешь какие у него связи были?! Он до последнего, даже когда мы уже жили в разных комнатах, угрожал мне что если я от него уйду, он найдет меня и убьет! – ее карие глаза наполнились гневом, а я подумала, что это очень страшно, когда ты всю жизнь живешь с таким абьюзером.

– Нельзя так говорить конечно, – ответил папа, – Но туда ему и дорога! Урод! Я знаю что он поднимал на тебя руку! Хотя ты это и отрицаешь! Так что сдох он…

Я не могла не согласиться с папой, даже закивала.

– Не говори так! – на глазах Любы вдруг появились слезы, – Он конечно был далеко не подарком, но он уже умер. А про мертвых плохо не говорят…

– Про мертвых не говорят или хорошо, или правду! – с возмущением парировал отец, – Ты слишком добрая, Люба, поэтому всю жизнь тебя все и используют. Циничнее надо быть, умнее.

Он горестно вздохнул. А я смотрела на эту красивую стройную женщину с оленьими глазами и думала: ну как она может быть циничнее? Она не такая.

С мужем жила Люба плохо. Он хоть и был при должности, но начал пить, с каждым годом все больше. Последние полгода он стал совсем плох. И она за ним ухаживала, пыталась до последнего вытянуть из его зависимости… Но не смогла. В итоге он умер от инсульта.

Я считаю что люди, которые так губят свою жизнь, и не только свою, но и окружающих, достойны только презрения.

В тот день мы разговаривали часа два, а когда я вернулась с отцом домой, мы оба соврали матери, что я знакомила отца со своим новым другом. Мама сильно удивилась что ее не пригласили участвовать в этом, но подозрений у нее в тот день не возникло. А меня распирало от осознания, что у меня с отцом на двоих есть страшная, взрослая тайна.

С того дня, каждую неделю, по субботам, мы проводили с Любой время. Только уже не в кафе, а у нее дома. Первое время меня удивляло, что в ее достаточно неплохой трехкомнатной квартире ужасный ремонт. Точнее, и вовсе ремонта нет. Плюс везде какой-то хлам, да и мебель из прошлого века. Это очень контрастировало с образом самой Любы. Она-то рафинированная, стильная…

Я тихо спросила тогда отца, как так вышло, что у Любы такая красивая одежда, да и выглядит она модно и стильно, а ремонта нет?

Но он тут же объяснил, что пока она жила с мужем, он пропивал все деньги, а жили они оба на ее зарплату. А потом муж и вовсе не работал – его выгнали с позором с руководящей должности за пьянку.

Вот она и надрывалась! Она жила с человеком, у которого постоянные запои! А ведь у нее еще дети, пускай и постарше нас с Димой, но и им помогать надо! Вот и не до ремонтов было.

Уже после отец сам решил взяться за этот вопрос и за пару месяцев нанял на свои отложенные на отпуск деньги бригаду и сделал хотя бы кухню, ванную и туалет. А потом он сказал мне, что делает ремонт не только для Любы… Он делает его для нас всех. То есть для Любы, для него самого и для меня. Потому что в этой квартире всегда будет для меня приготовлена комната. И я в любой момент смогу приехать и пожить. А может быть, даже остаться.

Глава 3. Арсений. Прозрение

Интернет – великая вещь. Очень жалко, что в моей юности его не было, это лишило меня кучи возможностей. Зато позже интернет помог сделать то, о чем я даже и не мечтал.

Это произошло около года назад. В то утро, зайдя на аккаунт одной из социальных сетей, я увидел «конвертик». Думал ли я что этот день круто изменит всю мою жизнь?

В тот момент, совершенно без какого-либо интереса, я машинально ткнул на него, и… И увидел сообщение от Любы. Боже! На аватарке была она! Хоть и не настолько узнаваемая как двадцать лет назад, изменившаяся, немного похудевшая… Но… Еще более прекрасная чем в нашу последнюю встречу.

Мое сердце забилось так сильно, что готово было выскочить из груди! Ладони запотели. Я жадно пробежал глазами по строчкам. Да, ошибки не было. Мне писала Люба, писала впервые за столько лет!

«Здравствуйте, Арсений! Не знаю, помните ли вы меня. Я Люба, я у Вас преподавала много лет назад. На днях я увидела Ваши контакты в одном из договоров. Сначала даже не поверила в такое совпадение, но решилась Вам написать. Хотелось бы узнать как Ваши дела. Если Вы, конечно, не против. Если против – простите за то что побеспокоила».

Был ли я против? Разумеется нет! Я готов был прыгать на одной ножке! Это казалось чудом! И я ей ответил. Заверил что она ни капли меня не потревожила, что я счастлив получить от нее письмо и узнать, как ее дела.

Потихоньку завязалась переписка. Сначала мы обсуждали какие-то посторонние вопросы, культуру, события города, делились общими воспоминаниями. Но с каждым днем наше общение стало носить все более личный характер.

Я не мог надышаться на каждую строчку. Но все-таки нас что-то останавливало, не давало окунуться в самую бездну, вывернуть душу друг перед другом. По-настоящему, на живую. Я чувствовал, что набухает, просится… Но что-то мешало.

Однажды, в один из дней, Люба исчезла.

Я напрасно час за часом ее ждал в сети. Вопреки договоренности она так и не появилась. Затем прошел еще день, и еще. Меня накрыла паника! С ней что-то случилось? Или она на меня за что-то обиделась?

Но не было ни номера телефона, ни адреса. Как же я ругал себя, как рвал на себе волосы, что не побеспокоился о подобном заранее! Как я боялся что потеряю только что приобретенное сокровище!

Люба вернулась в сеть на четвертый день, и я упросил ее дать номер телефона.

Я тут же позвонил ей. Боже, я впервые за двадцать лет снова услышал ее голос! Это было божественно. Да, голос человека не меняется. Но сидеть и вспоминать былое времени не было, я хотел понять, где Люба пропадала целых три дня? Я чувствовал, что это не просто прихоть. Да и зачем ей было бы меня нервировать?

И она призналась. Призналась что жизнь с мужем не сказка, что он пьет и, учудив очередную мерзость, нанеся Любе травму, он окончательно втоптал в грязь ее самооценку. И она в какой-то момент просто решила, что никому не может быть нужна, что она совершенно неинтересна, и закрылась в своей скорлупке.

Но ведь Люба была нужна мне! Именно мне!

И я не знаю какими правдами и неправдами уговорил ее встретиться. Мы договорились пообедать в ресторане. Выпить кофе… Слава богу мы из одного города, и это не стало проблемой. И когда мы встретились, Люба… Люба заплакала. И я понял, что никогда не отпущу это женщину. Что я ее буду всегда защищать. От нерадивого мужа, от лживого и продажного окружения. От всех!

Для кого я готов быть рыцарем и порвать весь мир на куски, так это для нее, тем более что она в этом действительно нуждается. Такая хрупкая, нежная. Такая красивая.

Так мы стали по-настоящему близки.

И теперь, когда мой длинный путь к счастью окончен, оглядываясь назад, я ловлю себя на мысли, что за время пока мы с Любой общались, мое отношение к Рите претерпело изменения. Ведь живя с ней, я даже не задумывался, как хитра и пронырлива моя женушка. Мне она казалась наивным ангелом. Более того, я думал что любил ее. Ну или испытывал какие-то похожие чувства. И я долго упирался, убеждая Любу, что Рита хорошая. Может и зачуханная, но хорошая.

Именно она всегда держала в чистоте мою одежду, готовила лучшие в мире обеды и ужины, воспитывала детей, позволяя мне сосредоточиться на карьере.

В голове воскресает разговор с Любой.

В тот день мы решили провести выходной вместе. Я сказал жене что мне нужно в спортзал, а Люба… Люба мужу ничего не сказала. Он пребывал в очередном запое.

Мы гуляли по торговому центру, и я приводил пример заботы Риты. Признаться мне было неприятно что я ее обманываю, но и разорваться не получалось.

– И ты скажешь что Рита тебя не контролировала? – Люба посмотрела на меня как на идиота.

– Нет. Она никогда не требует от меня отчета где я был, что делал… Я сам рассказываю.

– А если не рассказываешь, то проверит твой телефон и все узнает, – она усмехнулась, а я, помню, задумался. У меня ведь никогда и пароля на нем не стояло. – Или облазит карманы.

– Перед стиркой, – я согласился, – Знаешь, вспомнилось. Как-то раз, давно еще… Я задержался, сходил с коллегами в кино. И билетик сунул в карман… Она в тот же день нашла его. Сказала что брюки хотела запихнуть в машинку…

Люба засмеялась:

– Ты такой наивный. Твоя жена тебя контролирует от и до, а ты этого даже не замечаешь.

И я стал замечать. А ведь правда! И ведь если со стороны посмотреть – в жизни не скажешь что Рита, божий одуван, способна на какое-либо коварство. Но ведь способна!

Должно было пройти не меньше полугода, прежде чем я осознал что полжизни мне дурили голову. Это была не забота, это был контроль. Контроль меня, контроль детей, контроль всех! Да и вообще Рита как женщина… Ну это отдельная песня. Купит себе хорошее пальто, повесит… И не надевает. Зачем покупала? Или ботинки. Так и лежат новые, в коробке.

Раньше я не замечал подобных мелочей, думал что так оно и надо. Но с возвращением Любы в мою жизнь все встало на свои места.

И когда я все осознал, я понял, что наша семейная жизнь с Ритой никогда не будет прежней, что я не хочу встретить с ней старость. Потому что она душой – старуха. И скоро такой будет и физически.

Глава 4. Рита. Куриная грудка

На следующий день я все еще оглушенная. Ариша с утра ушла в школу, Дима отправился в институт. А я… Я попросила отгул. Нет у меня сил подняться и куда-то идти. Не хочется ни пить, ни есть.

Я лежу в кровати, на боку и смотрю в одну точку. Все перепуталось, все поменяло цвета. Как странно, если вчера я была уверена в себе, своей семье и детях, то сейчас… Сейчас у меня нет сил даже плакать.

Вчерашний разговор с Аришей стал контрольным в голову. Дочь не стала скрывать, что она была в курсе отношений своего папы с какой-то левой теткой. Но самое страшное, она ничего не видит в этом плохого. Ведь папе захотелось жить с красивой женщиной, понимать надо. А мама сама виновата.

Я же ничего не сделала чтобы меня не бросили!

Глупая девчонка! Какая же глупая! Неужели она думает, что чужая тетя будет лучше родной матери? Это же уму не постижимо! А у меня все мысли об этом вызывают боль. То есть меня предала собственная семья! А может я сама виновата в этом?

Поднимаюсь с кровати и, покачиваясь, иду в детскую к Арише. Я внимательно оглядываю ее комнату, тщетно пытаясь понять, чего же ей не хватило? Вот компьютер, вот новомодное кресло, за которое ты отдали пятнадцать тысяч. Красивая кровать накрыта полосатым покрывалом, которое тоже стоит вполне прилично.

Открываю шкаф с одеждой. У меня не было столько вещей, сколько у Ариши. Да и сейчас нет. И даже если дочери нравилась моя одежда, я ей всегда отдавала. Благо размер одежды позволял.

Когда Ариша поняла что полнеет, выкатила мне требования к отдельному меню для нее. И я покупала для нее особенные продукты, готовила на пару куриную грудку… Лишь бы у ребенка было все в порядке с самооценкой.

А гитара! Она хотела научиться играть на гитаре, мы тут же дали деньги и на инструмент, и на занятия. Другой вопрос, что Арише это быстро наскучило. Но гитара до сих пор стоит, очень хорошая, дорогая.

Я сажусь на кровать дочери и снова плачу. Что я сделала не так? Почему они так со мной поступили? Чем я плоха?

Только Дима меня и поддерживает, и если бы не он, я бы сошла с ума окончательно.

Кое-как запихнув в себя поздний завтрак, я задумываюсь: а как хоть выглядит Люба? Я за столько лет и не помню ее уже. Вроде как она производила впечатление приятной девушки на тот момент, но, видит бог, на свете бывают куда большие красавицы. Но что было в ней тогда особенного… То как она себя подавала. То есть глядя на нее, создавалось ощущение, что мы все тут простые, неотесанные люди, а она… Она принцесса. Она не такая, она особенная. Вот это в ней было.

Ее родители считались очень приличными и обеспеченными. Еще та, старая, советская интеллигенция. Отец – какой-то военный, чуть ли не генерал. Мать – учительница химии, уважаемый человек. И Любонька вела себя соответственно. Ну и любила сладко поесть и вкусно попить, так что браку с каким-то директором я не удивилась.

Да, в тот момент, я не то что про нее спрашивала, но Арсений так беззастенчиво за Любой ухаживал, что и все остальные заинтересовались. И сплетни про нее циркулировали где-то год. Ну а потом все забылось, как это обычно и бывает.

Достаю телефон, захожу в социальные сети и начинаю искать Любу среди «френдов» мужа. Бог мой! Да он уже и статус переставил! Что влюблен в Любовь Румянцеву. Вот так. Еще со мной не развелся, а уже весь мир должен знать что у него новая личная жизнь.

Перехожу дальше. Вот и фото Любоньки. По большому счету самая обычная женщина. Не страшная и не сказать что красивая. Отложив телефон в сторону, иду к зеркалу. Может, он ее выбрал потому что я сильно уступаю?

Разглядываю себя.

Я тоже обычная. Но ведь и не уродина. И снова мысли путаются. Я не могу понять, что не так со мной. Или со всеми нами?

Выпив валерьянки, снова ложусь в постель. Завтра слава богу у меня выходной, поэтому есть шанс что к следующему рабочему дню мне удастся прийти в себя.

Будит меня под вечер хлопок двери. В какое-то мгновенье мое сердце начинается биться чаще, но я тут же вспоминаю, что ждать мне некого. Муж теперь в счастливом настоящим с любовью всей жизни, так что в лучшем случае это Дима. Поднимаюсь и иду навстречу. А нет. Ариша.

Буркнув «привет», идет в свою комнату. А я снова возвращаюсь в спальню. Вроде надо бы спросить как у нее дела, как оценки… Но не сегодня. Однако Ариша является ко мне в комнату сама.

– Мам, а что, обеда нет что ли?

– Нет, – глухо отвечаю. А я и забыла про обед. Вот такая я мать… Хотя, мне еще раньше дали оценку. Так что переживать уже и не стоит.

– И ты грудку не купила? Вообще-то у меня диета!

И говорит таким тоном, недовольным. Даже ведь и не интересуется как я, что со мной. Ах да, я же плохая мать, плохая жена и никудышная женщина.

– Я могу тебе выделить триста рублей. Сходи, купи грудку и приготовь себе сама. Ты уже большая девочка, справишься.

Молчит, поджав губы. Обиделась. Хотя в четырнадцать лет приготовить себе ужин – это не преступление. Другой вопрос что в ее обязанности это не входило. Максимум со стороны Ариши – это навести порядок у себя в комнате. Только и с этой задачей она не справлялась.

Дочь решает что готовить – это не ее. Поэтому ни в какой магазин даже не собирается. Просто идет на кухню и ест все, что находит. Вот тебе и диета.

В этот момент меня охватывает чувство вины, все-таки я как мать должна была приготовить ей все как надо, должна была купить заранее продукты, должна… И снова по щекам текут слезы. Сколько же я должна? Почему мне никто ничего не должен? Почему меня никто не любит?

– Мам, – Ариша заходит в мою комнату, такая же недовольная, – Я понимаю, что папа ушел, но… Мы же можем нормально жить как и прежде? Или ты себя похоронить решила?

– Как прежде уже не будет, Арина.

– А ты не боишься что я уйду жить к папе?

– Иди. Он же папа тебе.

Арина молча удаляется, а я остаюсь лежать. На следующее утро все вещи дочери из детской исчезают.

Глава 5. Арсений. Приезд Арины

Люба – женщина особенная. Если бы я мог сравнить ее с каким-либо предметом, то это была бы фарфоровая ваза времен древней китайской династии. До нее иногда даже страшно коснуться, чтобы не сломать. При этом она изящна и удивительно красива. Но красива своей особенной, необычной красотой. Который может оценить далеко не каждый.

Но я-то в этом разбираюсь!

Переехав к Любе, я прежде всего решаю что надо бы в нашей спальне обновить ремонт. Не привык я находиться в комнате с криво, внахлест наклеенными дешевыми обоями, на которых виднеются темные пятна. Поэтому вечером мы отправляемся в строительный магазин, где выбираем новые. Мне хочется побаловать свою женщину. А заодно показать, как с моим появлением изменится ее жизнь. Я гораздо лучше чем ее покойный муж.

Правда Люба почему-то не считает что новые обои ей нужны. Хотя и не возражает против них, лишь бы ей самой не участвовать в поклейке.

На следующий день, когда после работы я планирую начать ремонт, на пороге появляется… Арина! Вот этого я никак не ожидал. И ладно бы в гости пришла, но она является со всеми своими чемоданами! И с довольным видом, под наши с Любой вытянутые лица, затаскивает их в прихожую.

– Привет, пап! Привет, теть Люб! – радостно здоровается с нами. И не чувствует ведь ситуацию!

Первой приходит в себя Люба:

– Здравствуй, моя девочка. А я смотрю ты с чемоданами? – улыбается. По глазам вижу, что она в шоке, но как хорошо себя в руках держит!

– С чемоданами, – кивает, – Мы с мамой поссорились. Я защищала вас, а она за это меня теперь ненавидит!

– Это ужасно. Она плохая мать, – кивает Люба, – Ребенок – это святое.

– Так ты надолго? – меня эта бабская патетика не особенно впечатляет. Я как-то не планировал чтобы Арина жила с нами. Дело в том, что у Любы все дети уже разлетелись кто куда, и вряд ли ее обрадует наличие посторонней девочки.

– Навсегда, – как ни в чем не бывало отвечает Арина, – Ну, я в свою комнату!

– Подожди! Тебе разрешили?! – рявкаю, но договорить не выходит. Нежная рука ложится мне на плечо. Любонька.

– Пусть. Ты что, собираешься выгнать своего ребенка? Все-таки мы не должны уподобляться ее матери.

Арина воспринимает слова Любы как зеленый свет и, радостно взвизгнув: «Спасибо», с чемоданами несется в свою комнату. А я перевожу вопросительный взгляд на свою любимую женщину:

– И как это понимать?

– Что понимать? – пожимает плечами, – Ты что, выгонишь Аришу?

– Люба, ты же не любишь посторонних людей в доме. Я же знаю что ты женщина, которой важно чтобы была комфортная обстановка…

– Ты прав, – кивает, – Но, во-первых, это твоя дочь. И она не может мне быть посторонней. Я люблю тебя, а значит, я люблю и ее. А, во-вторых, мое сердце разорвется, если она будет страдать за нас с тобой. Твоя бывшая жена Арише жизни не даст. Что, я не понимаю что ли?

И я очередной убеждаюсь, что выбрал самую лучшую женщину в мире.

Ужинаем мы втроем. Обсуждаем ремонт, расспрашиваем Арину что происходило в мое отсутствие.

– Дима тебе еще не звонил? – интересуется дочь, ковыряя вилкой тефтели.

– Нет, а должен был?

– Ну он сказал что убьет тебя, – сообщает Ариша, а у меня челюсть падает.

– В смысле убить?

– Ну он так сказал. Как прочитал твое письмо… – смотрит на меня, – Мы его все прочитали.

Твою ж дивизию! И не могла Рита его куда-нибудь спрятать от детей? Что за странная манера выставлять напоказ то, что предназначено для узкого круга!

– Это плохо, – вздыхаю. Тут же подключается Люба:

– Да, твоя жена не слишком воспитанная женщина. Но бог ей судья. Она и так лишилась самого ценного что у нее есть. Твоего общества, Арсений.

Слова Любы буквально растапливают мне сердце. А Любонька продолжает:

– Подай завтра на развод и на алименты. Твоя жена ведь работает, насколько я помню?

– Работает, – киваю, – Только алименты на женщину… Мне кажется это чересчур. Может Арина тут просто жить будет?

– Она и будет жить, но ведь ее надо одевать, обувать… А это дорого, понимаешь? – вскидывает брови, – К тому же я считаю, что если мать отдает мужу своего ребенка, то она обязана участвовать в его жизни хотя бы материально. К тому же, она опасна для Арины.

– Ну не настолько она и опасна. Ты тоже не перегибай. Рита – женщина конечно простая, но добрая.

– Никакая она не добрая! Она меня кормить отказалась, – сообщает Арина, а я вздыхаю. Спорить тут не получится.

Когда мы заканчиваем ужин, Люба выпархивает из-за стола и, кивнув дочери, произносит:

– Ариша, уберешь все и помоешь посуду. А потом помоги папе с обоями. Мы ремонт делать будем.

Это вызывает у дочери удивление. Я-то помню, что Рита не заставляла ее что-то делать по дому. Но Люба – это не Рита.

– Почему я? – Арина, не ожидавшая такого поворота, замирает и хлопает глазами.

– А кто? – пожимает плечами Люба, – У меня нет сил на домашнее хозяйство. Во-первых, у меня завтра тяжелый день. Я работаю на высокой должности, у меня куча подчиненных, и я очень сильно устаю. Не забывайте, я уже женщина немолодая. Хорошо выгляжу, но лет-то мне сколько… А, во-вторых, я не хочу портить маникюр. Знаешь сколько он стоит?

Арина кусает губы. Да, ситуация не из простых. Но вообще Люба права. Пора бы дочери приучаться к тому что она будущая хозяйка.

– Чего стоишь? – киваю, – Давай, делай что сказала тетя Люба. Ты же не хочешь обратно? Нет? Вот и иди и делай. И побыстрее. Потому что за сегодня нам надо еще успеть ободрать комнату от обоев.

Глава 6. Рита. Оригами

Думала ли я когда-либо, что мой дом опустеет?

Всю жизнь, со дня замужества, я считала, что моя семья, мой муж никогда и никуда не денутся. Нет, конечно же я не эгоистка и понимала, что дети однажды вырастут и начнут жить своей жизнью. Но они будут привозить внуков на выходные, а мы с мужем до последнего дня будем вместе и счастливы.

С восемнадцати лет я мечтала что моя семья станет самый лучшей, самой дружной. И до последнего дня я считала что так и есть.

В квартире всегда будет слышен смех и голоса детей, потом внуков, будет пахнуть вкусной едой, которую я всегда готовила и буду готовить. А еще сын и дочь никогда меня не предадут. Об этом и речи не было.

Конечно же я знала, я была уверена, что однажды они, повзрослевшие птенчики, выпорхнут из гнезда, и у них появятся свои семьи. И что в этих семьях будут свои правила и порядки, и муж или жена станут даже важнее матери. И я была готова к подобному, потому что это закон жизни.

Но я никак не предполагала что Арина уже в четырнадцать лет уйдет из родного дома к посторонней женщине, которой восхищается отец. Ради которой он предаст меня. Это не то чтобы несправедливо. Это дико и странно.

То что Арине отец был немного ближе чем я, это всем и всегда было известно. Я не ревновала. Потому что так бывает. Я даже наоборот радовалась. К тому же я всегда была ближе Диме. Так что все справедливо.

А теперь наша семья просто распалась.

Первая моя мысль – позвонить Арине, спросить как так, почему она ушла, попросить вернуться… Но ведь я и так знаю ответы на все вопросы. И знаю что бывают ситуации, когда не стоит вмешиваться. И хотя Арина еще ребенок, но именно сейчас она должна сама сделать свой выбор. И не мне этому выбору препятствовать.

С утра я завариваю себе кофе, включаю тихую музыку и начинаю думать. Что же получается? Теперь живу я одна, выходит. У Димы-то любовь, им и так хорошо. Снимают отдельную квартирку два студента. Если они захотят переехать, я конечно же буду не против. Но знаю – не захотят. И мне, и им лучше если мы будем ездить друг к другу в гости. А две хозяйки на одной кухне – это не дело. У меня свои порядки, а у невесты Димы – совсем другие. Так зачем ссориться?

Подумав, я одеваюсь и иду подавать заявление на развод. Не буду я препятствовать мужу и дочери. И квартира эта, такая большая, мне ни к чему. Хватит и «однушки». Куплю где-нибудь в хорошем районе, да и буду жить. Своей новой одинокой жизнью.

Впервые мне возвращаться домой совсем не хочется. Меня никто не ждет там, только пустые стены как немой укор что я оказалась плохой женой и матерью.

По пути захожу в кафе, где продолжаю размышлять о своей новой жизни. Что же это получается? Готовить ни для кого не надо, убирать можно будет не каждый день, а раз в неделю… Что касается стирки и глажки, то и тут больше не надо стараться. Раз в неделю закинуть в машинку. Потом, через день, пройтись утюгом. Никаких рубашек, никаких сложных тканей…

Следом мои мысли переносятся в сторону финансов. И тут я не вижу особых проблем. Конечно я зарабатываю в разы меньше Арсения. Он-то исполнительный директор, зарплата у него очень даже приличная. Я не могу похвастаться тем же. Но много ли мне надо?

Ем я совсем чуть-чуть, новую одежду покупаю редко. Все наши заработки уходили на Арсения и Аришу. Это мужу нужны хорошие костюмы, белоснежные рубашки, посещение барбершопов. Это дочь требовала модную одежду, гаджеты… Я даже давала ей деньги на маникюр. Сама не ходила… А может сходить? Мой взгляд упирается в чашку с капуччино. Кстати в кафе я тоже не была года три точно.

Но зачем мне маникюр? Я же сама все себе всегда делала! Или надо?

Идей куча, но почему-то пойти чуть дальше, реализовать их, не хватает смелости. Ведь чтобы записаться на маникюр, надо найти подходящий салон, позвонить туда. А зачем мне все это? От меня муж ушел! К женщине, которую любил двадцать лет. Так что поменяется если я ногти накрашу? Просто стану теткой с накрашенными ногтями, от которой ушел муж.

Но и оставаться с тем что есть нельзя. Я же сойду с ума от одиночества! Поэтому я открываю браузер в телефоне и… Просто ввожу фразу в поисковик: «как женщине пережить развод». И начинаю читать одну статью за другой. И что же получается?

Везде авторы пишут одно и то же: проводите больше времени с друзьями, занимайтесь хобби, посещайте мероприятия и концерты. Но что, если за столько лет я настолько растворилась в своей семье, что уже и не помню, что бы я хотела делать? Чем бы заниматься?

А друзья… Большинство из них – это друзья мужа и их жены. И я уверена, что теперь они будут ходить в гости к Любе. Ну а что? Такая шикарная женщина. Небось и поговорить о чем найдется, и вкусную еду она приготовит. Как в ресторане. И отсервирует также.

Ко мне же вряд ли кто-то придет. Потому что у меня подруг и тех нет толком. А когда мне было проводить с ними время? Все и отдалились со временем.

Перед тем как расплатиться за кофе и пирожное, я вбиваю в поисковик: «Кружки и курсы для взрослых». Маникюр – это все-таки слишком круто. А вот общество по интересам – самое оно.

И интернет мне услужливо выдает целый список. На самом деле я понятия не имею, чем именно я хочу заниматься. Но ведь надо как-то убить время. Пройдясь по списку, я нахожу привлекательными плавание и курсы «Оригами». Что ж, идеально. Вот и займусь оригами. На первое время сгодится.

Глава 7. Арсений. Размышления о детях

Весь вечер мы занимаемся обдиранием обоев. Ариша не в восторге от подобного времяпровождения, но я считаю, что если ты оказался в чужом доме, то должен что-то привнести в него. Привнести полезное. А в случае с квартирой Любы, тут поле не паханное.

Понемногу дочка входит в раж и с большим удовольствием елозит влажным валиком по стенам. Часть обоев сама отваливается, но в некоторых местах слой в пять цветов наглухо прилип. И под конец становится совсем тяжко. Несмотря на обилие горячей воды и старания, остаются мелкие ошметки которые приходится яростно скоблить, мочить, снова скоблить. Так что к вечеру мы выматываемся до бессилия. Руки сухие и жутко чешутся, ногти стерлись по самое мясо, так что я командую «отбой». Собрав весь мусор в кучу, отпускаю Аришу греть ужин.

Когда же возвращается Люба, то, зайдя в спальню, восклицает:

– Боже мой! Какая грязь!

Я невольно вскакиваю и бегу смотреть. Хотя ничего нового в комнате не появилось: повсюду валяются куски обоев, которые надо будет убрать.

– Люба, ну так ремонт – это всегда грязь, мусор… – пытаюсь оправдываться, – Зато потом будет чисто и красиво.

Она едва заметно морщит хорошенький носик, и я по ее лицу вижу – недовольна.

– Это ужасно! Уберите тут поскорее, мне некомфортно!

Арина сидит, развалившись на кухне. И даже не поднимается. Типа устала. А я не устал?

– Ариш, возьми пакеты и убери все!

– Папа, давай завтра! Мне же еще к школе готовиться! Я даже уроки не сделала!

– Как ты про уроки вовремя вспомнила! Обычно тебе было плевать на них с большой колокольни! – пререкания с дочерью меня окончательно выбешивают, – Встала и сделала что я сказал!

Плотно сжав губы, Ариша идет в комнату. Потому что если отец сказал сделать – значит надо сделать!

Заканчиваем мы часа в два ночи. Я падаю без сил в постель, Ариша, подозреваю, тоже будет спать без задних лап. Но я все равно доволен собой. Потому что часть дела уже сделана. Вот только одно плохо – стены-то совсем непригодны под поклейку, так что придется выравнивать. А Люба меня тогда окончательно прибьет за то что грязь развожу. А как не разводить?

Но ничего, отмучаемся несколько дней, и станет все замечательно: ровные стены, приятные обои, да и запах исчезнет. Едва уловимый, но все же заметный запах старой штукатурки, пыли и давно не деланного ремонта. Возможно он и почти не заметен, но не для меня, я не привык к таким условиям проживания. И дочка тоже. Все-таки моя квартира не идет ни в какое сравнение с этой. У меня каждая розетка на своем месте, каждая плиточка подбиралась под цвет и размер. Жить надо в человеческих условиях. А не вот это все. Квартиры не отель, их покупаешь на долгий срок и для себя, чтоб в ней жить в комфортных условиях. А не заниматься выживанием в хлеву.

На следующий день мне поступает звонок от учительницы что Ариша не явилась в школу. Конечно же я перезваниваю дочери. И что я слышу? Проспала она! Якобы так замаялась с ремонтом накануне, что и сил не нашла с утра подняться! Почему-то вспоминается, что раньше ее будила Рита. И не только будила, но и оставляла на столе завтрак. Но это ничего, теперь Ариша сама научится и готовить завтрак, и не просыпать.

А вообще было бы неплохо чтобы она, раз уж решила жить с нами, взяла на себя часть обязанностей по дому. Я устаю, Люба тем более. А у дочери ножки молодые, ручки – тоже. Да и возраст. Четырнадцать лет девке. Скоро замуж выдавать, а она до сих пор готовить не умеет. Привыкла что мать все за нее делает, избаловала Рита. Как девчонка справляться будет когда вырастет? Учиться в двадцать лет подметать полы – это уже чересчур.

Вечером мы снова едем по магазинам. И хотя Любочка против глобального ремонта, я умудряюсь ее уговорить. В этом мне помогает покупка золотого кольца с небольшим топазом. Конечно это непредвиденные расходы, но такие приятные! Глаза Любоньки тут же начинают блестеть, я вижу как она счастлива подарку. Ее муж не слишком баловал ее.

Когда я думаю о том, что ей пришлось пережить в браке, я злюсь на себя что в тот момент, когда я узнал о грядущей свадьбе, не выкрал мою любимую! Я ведь чувствовал, что мои чувства взаимны, я помню как смотрела на меня Люба… Да, это не было ошибкой. Всему виной моя нерешительность! Именно из-за нее я практически сломал столько жизней!

Но ничего, пока мы живы, еще можно что-то исправить. Прожить остаток своих лет в любви и гармонии.

Чтобы не травмировать Любу всей этой грязью, я отправляю ее в кафе. Пусть поест пирожные, попьет кофе. А я мы с Аришей все сделаем. Конечно мне было бы проще найти строителя… Но, во-первых, деньги ушли на кольцо. А, во-вторых, Любонька против того чтобы в ее доме находились посторонние. И особенно «таджики». Так что работать придется мне. Теперь главное все успеть сделать до ночи.

Люба конечно могла бы и переночевать у детей, но они у нее… Как бы сказать. Она своими дочерьми недовольна. Если кратко, обе пошли в отца. Только старшая – откровенно глупая женщина, типа «городская сумасшедшая», а младшая – стерва редкой породы. Я всегда удивлялся, как у хороших и приличных женщин получаются такие дети. Когда Люба мне рассказывала про своих дочерей, у меня волосы на голове шевелились! И ведь как хорошая мать она обеим дает шанс сблизиться. Но они только и делают что хамят. Да и помогать не спешат ей.

Но это ничего, ее детей я еще перевоспитаю. А пока что моя задача – сделать хороший ремонт. Слава богу что у меня Ариша послушная и воспитанная девочка. Хоть и со скрипом, но помогает. Будет нам с Любой опора в старости.

Глава 8. Рита. На работе

– Маргарита Вячеславовна, там приехала дезинфекция. Подойдете? – спрашивает явившаяся на склад Мариша, одна из сотрудниц. Я в это время заканчиваю принимать товар. Киваю:

– Конечно, где они?

Первый день на работе после того как мир рассыпался, распался на куски, проходит относительно неплохо. Вот честно, я думала что скачусь в депрессию, но голова работает, даже есть какой-никакой энтузиазм. В общем, жить можно.

Я даже думаю о том что все-таки маникюр стоит сделать. У всех девочек он есть, а я чем хуже? Можно и в парикмахерскую сходить, поменять прическу. Не сильно, чуть-чуть. Подкоротить волосы до плеч и немного осветлить. Кожа у меня смугловатая, но вот глаза светлые, так что мне пойдет. Только выбрать хорошего мастера, что б не получилось словно курочка в солярии перележала. Мысленно улыбаюсь сама себе, чувство юмора – хороший признак.

С этими мыслями иду встречать дезинфектора. Это стандартная процедура в каждом продуктовом магазине: мы же обязаны содержать помещение в санитарной чистоте! Вот к нам и присоединили компанию, чей представитель раз в месяц приезжает и проводит обработку. Если она конечно необходима.

Издалека вижу сотрудника в синей форме, с логотипом перечеркнутого таракана на спине.

– Добрый день, – подхожу ближе, улыбаясь.

– Это вы директор? – мужчина, лет тридцати. Видимо новенький, иногда они меняются.

– Да, я.

– Крысы, мыши, тараканы, мухи… Никто не беспокоит?

– Все хорошо, только у нас уборщица новая по незнанию выкинула коробочку с крысиным ядом. Поставить бы новую.

Кивает:

– Хорошо, сбегаю в машину за контейнером. А так точно никто не беспокоит? Чтобы мне два раза не ходить.

– Нет, все отлично. Ни тараканов, ни грызунов у нас нет.

В магазине я работаю уже полтора года директором, хотя и устраивалась я продавцом-кассиром. Но меня быстро повысили, за три месяца.

Никогда бы не подумала что уйду в сферу торговли. До этого я сидела дома больше десяти лет, пока все-таки не решила что Ариша больше в контроле и помощи не нуждается. Так я и вышла на работу, чему сейчас очень и очень рада.

Профессию инженера я потеряла довольно давно, поэтому пошла туда, где брали практически всех подряд.

Арсений конечно посмеивался надо мной, что я продавщица. Типа профессия не элитная. Да и не было особенной нужды в деньгах… Но я настояла на своем. Потому что мне хотелось быть чем-то полезной, да и скучно сидеть дома.

Заработанные деньги все шли в семью. У меня и мысли не было что лично мне что-то нужно. И сейчас, после ухода Арсения и Ариши, я впервые задумываюсь о том, а права ли я была? Конечно же нет. Может, если бы я так фанатично не относилась к семье, меня бы ценили чуть больше? Верно говорят, как ты к себе относишься, так и окружающие.

А моей семье нужна была личная служанка. Для каждого.

Арсений долго настаивал чтобы я уволилась. И денег я приношу копейки, и за домом перестала следить – везде грязно, и блюда стали менее разнообразными. А еще после того как я вышла на работу, Ариша скатилась на тройки, но… Мне понравилось работать. И я впервые за долгое время сказала твердое: «Нет». К тому же я постепенно научилась совмещать. Так что в дом вернулась чистота, ужины снова стали из серии: «первое, второе, третье и компот», а Арина нагнала программу.

И сейчас, анализируя это, я думаю что не так уж я и плоха.

И пускай всю дорогу Арсений отзывался о моей должности и месте работы как-то презрительно, со снисхождением… Я не обращала на это внимания. И сейчас, стоя между стеллажами и ожидая дезинфектора с контейнером, я думаю что я очень правильно сделала. Где бы я оказалась, если бы сейчас не работала? Пошла бы полы мыть?

За полтора года мне три раза предлагали повышение, благо у меня есть и высшее образование для этого, и показатели идеальны… Но, во-первых, мне всегда нравилась именно работа в магазине. Тут хорошо изученный, идеально построенный мною мир. А, во-вторых, я понимала что новая должность – это масса обязанностей. А у меня же семья! Да и портить отношения с мужем не хотелось, он и так не мог пережить что я директор магазина. А если я стану директором направления…

Сейчас уже терять нечего. Поэтому если предложат повышение еще раз, я соглашусь. Кстати можно и не ждать. А выложить вакансию на внутренний сервер. Когда появится свободная должность, они меня пригласят на собеседование. Эта мысль вызывает у меня невольную улыбку.

А вот и дезинфектор.

– Наклейки у вас на месте? А то я взял на всякий случай.

– Спасибо, наклейки мы бережем и коробочки ставим только под ними.

Кстати еще одна причина по которой меня хотят повысить – это идеальное состояние моего магазина. Вот и сейчас дезинфектор приехал, а я только распишусь в его документах, а он – в моих, и он поедет дальне. У нас никогда не было вредителей. Точнее до меня – были. А как я их вывела, так больше они и не заводились. И причина простая – у меня порядок. Везде: в документах, на полках, на складе. Просроченные продукты никогда не стоят на полках по месяцу, мусор выкидывается ежедневно, полы моются постоянно.

И пускай может по мнению Арсения моя работа недостаточно престижная, но я выполняю ее хорошо. Так что не пропаду.

Отпустив дезинфектора, отправляюсь принимать приехавший товар. И так целый день. А к вечеру, разобравшись со всеми делами, я еду в маникюрный салон. Первый попавшийся где есть окошко. Пусть мне накрасят ногти красивым перламутровым лаком. Чтобы с розовыми блесками. Или с бежевыми.

Нет уж, дорогая моя семья! Не пропаду я без вас. Жизнь не заканчивается, и я все сделаю чтобы жить дальше еще лучше чем прежде.

Глава 9. Ариша. Новые обязанности

Мой уход из дома запланированным не был. Я поддалась сиюминутному желанию, спонтанно возникшей обиде на маму, которая совершенно перестала мною интересоваться. Более того, я даже начала думать что она сделала это специально – перестала заботиться обо мне, а на вопрос о диете сообщила чтобы я все делала сама.

Может это и правда была такая маленькая месть, чтобы я чувствовала зависимость от матери? Ведь тогда можно будет мною манипулировать, моим мнением и поведением. Но я-то не такая! Еще вопрос кто тут круче. А круче я. Я умнее, я красивее, я моложе. И самое главное – я лучше чувствую и понимаю мир. Я не придаток к матери и не ее собственность, я отдельная личность. Мне не пять лет, пора это учитывать.

Поэтому я собираю вещи и ухожу к отцу и Любе.

Вообще я не уверена что задержусь у папы надолго. Точнее, в мои планы это не входит. Мой расчет прост: оставшись в одиночестве, мама станет ценить меня куда больше.

Ну а что? Папа ушел, Дима долго жить с мамой не сможет, у него девушка есть. Остаюсь я – единственная кровинушка. Так что скоро мама позовет меня обратно и больше заставлять меня готовить не будет. Да и другими делами заниматься тоже. Потому что побоится остаться в одиночестве.

В принципе я считаю что ситуация складывается максимально удачно: теперь и папа, и мама будут делать все возможное, чтобы я уделяла каждому внимание. А это – деньги на карманные расходы и полное отсутствие контроля. Красота!

Правда, когда я являюсь в дом к тете Любе, мои планы дают первую трещину. Во-первых, я ждала, что папа поведет себя совершенно иначе. Ну как угодно, но только не начнет мне рассказывать что я должна обдирать обои в спальне тети Любы! Это же возмутительно! Но что делать… Сжав зубы, приходится выполнять. Но это еще не все. Эти двое умудрились меня нагрузить всей домашней работой. Я им что, прислуга что ли? Какого фига?

Но я терплю. И терплю по одной простой причине: если я сейчас прибегу к маме, поджав хвост, то дома буду делать тоже самое. И в итоге получится ситуация еще хуже. И у мамы придется вкалывать, и у отца. Да еще окажусь виноватой со всех сторон. Так что самый идеальный способ выкрутиться – дождаться когда мать начнет просить вернуться и плакать. Вот тогда я, немного поломавшись, перееду обратно. А заодно отец будет более сговорчивым.

Следующую неделю я придерживаюсь плана. И размышляю о том, что чем больше времени проходит, тем больше я лоханулась.

– Ариша, а ты где была? – строго интересуется отец, когда я возвращаюсь с прогулки с подружками. И это уже заставляет меня нервничать. Раньше, когда я возвращалась в десять, такой реакции не было.

– Я со Светой гуляла, – разуваюсь, прохожу мимо отца и направляюсь в свою комнату.

– А почему ты ничего не приготовила?

Замираю на месте.

– Приго- что? – вскидываю брови.

– Приготовила, – уточняет папа. Стоит, руки в боки, весь такой не в настроении. А на кухне, судя по звукам, моет посуду Люба. И я тут понимаю, что теперь мне точно хана.

Когда я жила дома, если я приходила поздно, посуда всегда была вымыта. И делала это мама. Она же и готовила, всегда.

– Пап, это не я должна делать…

– А кто должен? Я? Люба?

– Тетя Люба, – пожимаю плечами. В моем понимании вкалывать на кухне я не обязана. Равно как и помогать с ремонтом. В конце концов, я много денег не трачу, да и ем совсем чуть-чуть. Почему я обязана всех кормить? Кто в доме хозяйка? Я что ли?

Вода затихает, и из кухни выплывает тетя Люба, вытираю руки полотенцем. Молчит, а вот отец резко вспыхивает:

– Ты только и делаешь что гуляешь! Ни черта не делаешь по дому, ведешь себя как квартирантка! А мы что, прислуга тебе, вкалывать на твое величество!

– Вообще-то мама всегда сама все делала!

Но тут раздается голос тети Любы:

– Ариша, девочка моя, – ее голос ласковый и медовый, – Я же не твоя мама. Кто она там? Продавщица в продуктовом магазине? Она всю жизнь жила за счет твоего отца. Нахлебница, да еще и бестолковая. И конечно же хоть что-то она должна была делать. Убирать в доме, готовить… Это ее обязанность. А я – главный инженер. И это очень интеллектуальная должность, где приходится много думать, понимаешь? Я – интеллигенция. И я зарабатываю хорошие деньги. И зарабатываю головой. Так что твоя обязанность теперь – помогать по дому.

– А когда вы одна жили, кто вам посуду мыл?

– Ариша! – орет на меня отец, – Ты думай что говоришь! И думай как себя вести!

– Я в кафе обедала, – парирует тетя Люба и уходит в спальню.

Кстати интересное наблюдение: если дома в спальню родителей можно было зайти всегда и без спроса, только предварительно постучавшись, то у тети Любы совсем другие порядки. То есть пока мы с отцом делали ремонт, я имела право там находиться. А как мы его закончили, мне запрещено переступать порог спальни. Запрещено всегда: и когда там кто-то есть, и когда там никого нет. И хотя делать мне там нечего, да и в принципе я и не собиралась заходить туда, сам факт запрета меня напрягает.

У тети Любы вообще много запретов: с одной стороны надо готовить, но лезть в определенные ящики – нельзя. Хотя что там особенного? Какие-то крупы, сахар… И если нельзя, тогда зачем меня заставлять что-то делать?

Я попробовала поговорить об этом с отцом, но куда там! Он сказал чтобы я не «выделывалась» и подчинялась законам этого дома. И я подчиняюсь, хотя эти законы мне не сильно-то и нравятся.

Глава 10. Арсений. Смертельная обида

Не представляю как Люба жила со своим мужем. Даже по ее скупым описаниям становится понятно, что он был тем еще чудовищем. И как только я об этом думаю, меня разъедает чувство вины.

– Ты говорила что у тебя с дочерьми проблемы, – мы сидим и ужинаем после работы. Ариша как всегда где-то шляется. Делать ничего не хочет, ей лишь бы деньги клянчить и развлекаться. И надо отдать должное Любе, она еще ее и защищает! Типа у ребенка стресс! А могла бы… Впрочем, не важно, разговор о другом.

– Да, все так, – вздыхает, опускает глаза в тарелку. Знаю, тема болезненная…

– Я думаю что дело в твоем покойном муже… Это все он…

Кивает, даже всхлипывает. Да, зря я может этой темы коснулся… Но да ладно. Раз уж начал…

– Мы должны попробовать вернуть твоей семье единство. Я все понимаю, взаимные обиды… Но твои дочери тебя любят, я в этом уверен.

– Ты действительно так думаешь? – ее губы дрожат. Да, все-таки тяжело Любе. Но для того и я тут, чтобы ее утешать, чтобы решать накопившиеся проблемы.

– Да. Так что давай на выходных позовем их? Ты что-нибудь вкусное приготовишь, посидим, поговорим.

– О чем? – Люба вроде как и не рада моему предложению. Но я-то знаю что она не хочет меня расстраивать. Она очень критично к себе настроена, поэтому считает что плохое воспитание детей – это прежде всего ее ошибка. Хотя я так считаю: если женщина отдала лучшие годы своему ребенку, из сил выбивалась чтобы поставить его на ноги… Ребенок уже ей обязан. Пусть не финансово, но ментально.

– Просто поговорим, – улыбаюсь, – Ну чего ты нос повесила? Все хорошо будет, обещаю.

– Как скажешь… И пусть Ариша тогда мне поможет приготовить, потому что у меня сил совсем нет, да и спина болит.

– Давай я тебе оплачу массажиста? Тебе сразу полегчает. А Ариша да, она поможет тебе конечно. Даже не думай.

Детей Любы я не видел ни разу. Только знаю что старшая – Нонна – замужем, ей тридцать, у нее двое детей, обе дочери школьницы. Младшая – Алла – ей двадцать три, не замужем, о ней Люба и вовсе говорить не хочет. Видимо чем-то разочаровала сильно. А я пока что и не спрашиваю. А по-хорошему, надо с обеими поговорить, потому что мать это мать, нельзя так! И надо бы это осознавать.

Ссоры и недопонимания в семье бывают, но нужно и мириться. Семья на то и дана, что мать любит за просто так, всегда беспокоится и всегда поможет. А у дочерей не может быть никого ближе родной матери. Чисто по-женски, любая другая может и мужа увести, и сподлить, но не мать.

Я вижу что Люба вся извелась, переживает. А представить какова может быть жизнь детей без поддержки матери даже мне страшно.

К концу недели, когда я уже готов общаться с Нонной и Аллой, мне приходит официальное письмо, что моя женушка подала на развод. И хотя, признаться, я этого и хотел, почему-то эта новость мне резко портит настроение. Более того, я вдруг осознаю что за все эти дни Рита ни разу не позвонила и не написала ни одного письма или сообщения. То есть я ее бросил, и вместо того чтобы просить меня вернуться, моя бывшая вторая половинка побежала на развод подавать? Это как так-то? Она что, меня совсем не любила что ли?

По моей самооценке нанесен серьезный удар. Так что в пятницу я возвращаюсь мрачный и без настроения. Ариша и Люба уже дома, готовят.

– Привет, – целует меня в щеку любимая и, посмотрев в лицо, произносит: – Что-то случилось?

– Рита на развод подала, – пожимаю плечами, стараясь не выдать своей досады. Но чуткая Люба все равно это видит.

– Это же хорошо. Почему ты грустный? Ты не хочешь с ней расставаться что ли?

Я пропускаю вопрос мимо ушей. Глупости спрашивает.

– Ариш, а ты как переехала, мама с тобой связывалась?

Дочь как раз сидит за столом и режет салат. И вряд ли ей это нравится…

– Нет, – цедит сквозь зубы, – Никто не писал и не звонил. Ни она, ни Дима.

Перевожу взгляд на Любу. В какой-то момент у меня создается ощущение что она вообще не видит проблемы. Но потом, будто спохватившись, она восклицает:

– Хороша же мать! Ребенок живет у новой жены мужа, а ей хоть бы что! Я бы тебе, Арсений, посоветовала переосмыслить всю жизнь с Маргаритой. Все ли с ней в порядке? Обычно женщины так не реагируют! Точнее, они хоть как-то реагируют на разрыв, а не избавляются от детей! Даже я, уж какой у меня муж был, и то и памятник ему поставила, и оградку… Правда дети почти не посещают его могилу. Заросло все. А что люди скажут…

– Сходим в воскресенье. Не переживай, Люба.

Кстати да. Тоже дочери хороши – каким бы отец ни был, а он отец! В итоге ни маму, ни папу знать не хотят. Как так?

Между тем я сам не замечаю, как отвлекаюсь от изначальной темы. Ах да, Рита. Могла бы и позвонить. Цаца какая.

Пока мы с Любой разговариваем, Ариша, сжав губы, продолжает резать огурцы. Обижена на мать. Она-то не такая как Нонна с Аллой. Ариша привязана к родителям, и по матери скучает. Потому что ребенок всегда скучает.

А вот Рита… Недооценивал я ее. Я-то думал что она с радостью всю жизнь кладет на нас, а она… Она оказывается эгоистка. Внутри просыпается какое-то нехорошее чувство. Даже отомстить ей хочется за это равнодушие и пофигизм. Ее поступок вызывает ассоциацию с заброшенной могилой, куда дочери не могут наведаться. Только я еще живой и сорняком зарастать не собираюсь.

Еще немного подумав, решаю, что я выше мести. Я сделаю иначе: мы будем с Любой по-настоящему счастливы, и пусть Рита кусает локти и думает что она всю жизнь не так делала. И кого она потеряла.

А Аришу сами вырастим. Для нее домом будет наш дом, раз мать так поступает. Уж мы-то ребенка одного на произвол судьбы не кинем. А Дима, Дима парень толковый, перебесится пару месяцев и успокоится. Через месяц сам ему позвоню и узнаю как дела. Он выделываться не будет, пойдет на контакт, нужно просто немного времени чтоб остыть, подумать и переварить произошедшее.

Глава 11. Ариша. Семейный ужин

Раньше, когда я была маленькой, мне казалось что взрослые в принципе не могут ошибаться, что это некие совершенные существа, которые знают абсолютно все. Сейчас, в свои четырнадцать, я вижу, что возраст – это не гарантия ума, а уж тем более мудрости. Более того, большинство взрослых – самые настоящие идиоты. Так что будущее за такими как я – современными, молодыми и остро чувствующими.

Однако это еще не все. Помимо того что взрослые не особенно наделены интеллектом, я открыла для себя еще кое-что: они иногда бывают непонятными и странными. То есть это даже не глупость, это что-то другое.

От встречи с детьми тети Любы я многого не ждала. Думала это будет среднестатистическое семейное мероприятие, где я буду зевать за столом, потому что уйти некрасиво, а начать смотреть ролики в ютубе еще некрасивее. Ну или играть.

Прийти должны были обе дочери, к двум часам. Старшая – Нонна – обещала быть с мужем и детьми, младшая – просто.

Когда я уже накрываю на стол, тетя Люба восклицает:

– Алла, поганка, сказала что не явится, еще и нахамила!

Перевожу взгляд на отца. Вздыхает:

– Не расстраивайся. Не все одним днем делается, с ней потом отдельно поговорим.– и озабоченный такой, хотя и делает вид что во всем уверен. А я думаю, сдалась ему чужая семья с чужими проблемами… Ты с мамой договориться-то не можешь, все ждешь что она первая позвонит… А какие там дочери у Любы… Может младшая при встречи тебе с ноги заедет и дальше пойдет. А что? Я таких встречала.

В какой-то момент у меня появляется надежда что и Нонна не явится, но увы, в два часа раздается звонок в дверь. Признаться, я уже набегалась с готовкой и с удовольствием бы свалила погулять, но накануне отец мне заявил, что я обязана отсидеть все мероприятие. И ни в коем случае его не опозорить! Надо же Любе и всем остальным показать что он умеет детей воспитывать! А я что? А мне придется сидеть и улыбаться. Иначе он меня с дерьмом съест.

За неделю пребывания у Любы и плотного общения с ней я открываю для себя что несмотря на шарм, женщина она душная. И вообще создается ощущение, что с незнакомыми это один человек, а с близкими – другой. Но что именно не так, я пока не особенно понимаю.

Появление на пороге Нонны с семьей сбивает меня с мысли. Глянув мельком на них, мне приходит в голову что хочется куда-то сбежать. А почему опять непонятно.

– Ой, здравствуйте, – растягивает слова Нонна, заискивающе улыбаясь. Но когда я ловлю ее цепкий, внимательный взгляд, мне становится не по себе. Она меня буквально прожигает своими маленькими глазками.

Буркнув: «Здрасьте», я возвращаюсь в комнату, где накрыт стол. Однако особенно-то и не сбежишь. Отец зовет меня обратно, надо шаркать ножкой и кланяться. Возвращаюсь, натянув на себя улыбку.

– Нонна, это Арина, Арина, это Нонна. Это детки Нонны – Оля и Марина. И супруг – Вадим.

– Очень приятно познакомиться.

Из темноты прихожей выходит муж Нонны. У него по-моему самый нормальный вид среди них всех: хотя красавчиком его никак не назвать, от него не исходит опасность. Вроде даже веселый.

– Мама, как у тебя дела? – Нонна целует в щеку тетю Любу, и создается ощущение, что никаких сложностей в общении у них нет. А может просто не показывают.

– Хорошо все, работаю. Вы идите, мойте руки и за стол.

– Да, конечно, – кивает Нонна, и в эту секунду раздается буквально вопль: – Марина! Я тебе что сказала?!

Блин, если бы моя мама так на меня бы орала, меня бы пришлось лечить от заикания. Замерев, смотрю как младшая дочка, девочка лет семи, дрожащими руками снимает верхнюю кофту, оставаясь в блестящей розовой.

Причем, что интересно, никто Нонне ничего не говорит, что надо вести себя поспокойнее. Ну а я… Я тем более говорить не буду. Хотя хочется ей объяснить, что надо пить успокоительные. Ну да ладно.

Наконец мы садимся за стол. Нонна теперь разглядывает моего отца, причем взгляд у нее становится… Вот как у тети Ларисы, нашей соседки. Или маминой подруги Ани. Они постоянно на папу вешались. Жуя салат, жду того же самого, но нет. Нонна просто смотрит, изучает. Что ж, цирка не будет… Или все-таки будет?

– Оля, вилкой и ножом ешь! – опять орет на детей. А я… Я беру вилку как обычно держат ложку, да еще и в «раскоряку». И с независимым видом продолжаю есть.

Интересно, отреагирует? Ага, заметила. И столько в лице брезгливости сразу! Это реально комедия!

– Как твои дела, Нонна? – ласково интересуется тетя Люба, стремясь прервать паузу.

– Отлично все. У Оли одни пятерки в школе! – сообщает с гордостью. Перевожу взгляд на Олю – ей лет девять, тоже зачуханная какая-то, забитая.

– Какая молодец, – кивает тетя Люба.

– А еще мы ходим в художественную школу, на танцы, скрипку, на английский и плавание, – объясняет Нонна, не скрывая гордости. Причем как я понимаю это объясняется нам с отцом, а не Любе. Люба и так в курсе.

– Успевает? – спрашивает Люба. А мне так и хочется брякнуть: «Я бы сдохла от такого графика». Но я держу себя в руках. Инстинкт самосохранения слава богу еще работает.

– Конечно! Оля вилку! – опять крик. Кошусь на отца. Молчит, смотрит.

– Арина, а ты как учишься? На какие курсы ходишь?

Интересно, Нонне не плевать?

– Никуда не хожу, – пожимаю плечами. – Учусь на тройки.