Читать онлайн Тайна дома Лесовских

Тамара считала своего мужа идеалом мужчины и возлюбленного. Его неверность стала для нее настоящим ударом. Она бежит из города в родной поселок, в дом, доставшийся ей от родителей. Здесь она сможет прийти в себя и начать жить заново. Но дом, который молодая женщина привыкла считать олицетворением мира и покоя, хранит тайну, оказавшуюся смертельно опасной для Тамары и Антона, а ведь встреча с ним вселила в нее надежду вновь стать счастливой…

v 1.0 – создание fb2 (irul)

Надежда Ефремова

Тайна дома Лесовских

М.: Центрполиграф, 2025. – 286 с. – (

Женские истории).

ISBN 978-5-227-11083-1

© Ефремова Н., 2025

© «Центрполиграф», 2025

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2025

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Глава 1

Иллюзия

Пожилой мужчина набрал привычный код на замке и закрыл за собой массивную дверь. Он погладил её рукой и тихо проговорил:

– Храни то, что там, за тобой. Это пригодится, обязательно пригодится. Найдётся тот, кто разберётся. Я уверен.

Он вошёл в комнату и приобнял сидевшую у камина жену.

– Ну как, готово? – с доброй улыбкой спросила она у мужа.

– Да, управился. Ещё и порядок навёл, теперь там вообще всё нормально.

Он подошёл к камину и пошурудил кочергой угли, потом подкинул к ним аккуратное полешко, отчего огонь занялся с новой силой. Приятный треск дров наполнил комнату особой атмосферой спокойствия и уюта.

– Отлично! Ты молодец, я всегда тобой гордилась и сейчас горжусь!

– Спасибо, родная, я тобой тоже! Мы вместе это сделали.

– Не зря жизнь прожили, не будем мучиться на смертном одре от того, что чего-то не успели.

– Это точно!

Тамара наспех запихивала попадающиеся под руку вещи в сумку, лежащую посреди комнаты. Из-за накативших слёз она плохо разбирала, что находилось перед глазами. Мысли как ветром сдуло. Лишь одного она хотела сейчас: провалиться сию секунду сквозь землю. Но, увы, это было невозможно, поэтому девушка приняла решение срочно эвакуироваться. И проклинала себя за то, что поверила Андрею однажды. Он стоял в дверях. Сначала молчал, а потом, чтобы как-то выгородить себя, начал кричать на Тамару, обвиняя её во всём, что случилось. Это подкосило её ещё больше, ведь она надеялась услышать извинения и просьбы о прощении, но всё оказалось совсем уж скверно.

– А чего ты ожидала?

Неужели она могла предположить, что её вот так просто можно предать? Ещё вчера она с радостью возвращалась домой, бежала к нему, своему единственному и любимому, с пакетом свежих продуктов, торопясь порадовать его вкусным ужином и уснуть в его тёплых объятиях. Поднимаясь почти бегом на третий этаж, она встретила на лестнице девушку, которая растерянно топталась на месте, разглядывая пол.

– Вы что-то потеряли? – дружелюбно спросила Тамара.

Она чувствовала, что может обнять весь мир и помочь всем страждущим, ведь её дома ждёт самый лучший человек! А это придаёт таких сил, что горы можно свернуть!

– Ой, вы знаете, я, кажется, серёжку потеряла!

Девушка показала Тамаре вторую, которая осталась в ухе, и та принялась искать вместе с ней такую же, согнувшись и шаря глазами по лестничной клетке. За этим занятием они провели минут двадцать.

– Эх, не нашли, жалко!

– Спасибо. Да ладно, что ж теперь.

Расстроенная незнакомка медленно пошла по лестнице вниз.

Вечер Тамара и Андрей провели за ужином, болтая о всякой ерунде в своей небольшой, но уютной квартирке, которую подарили Андрею родители. Позже, когда Тамара готовилась ко сну и решила поменять постельное бельё на свежее, она всё-таки нашла серьгу той девушки. Только почему-то у себя в наволочке. Это точно было то самое потерянное украшение. Большой красный камень запомнился хорошо. Он был похож на каплю и красиво обвит жёлтым металлом, очевидно золотом.

Тамаре показалось, что её ударила молния, пронзив насквозь.

– Нет, этого не может быть!

Она обессиленно опустилась на пол у кровати и закрыла лицо руками, с отвращением отбросив снятую простыню и наволочки в сторону. Несколько минут пробыла в ступоре, а потом громко заплакала, осознавая, что случилось.

Андрей появился в дверях и в недоумении смотрел на неё. Кира успела выпорхнуть из его объятий минут за пятнадцать до прихода жены, ведь не попались же!

А для Тамары мир рухнул в одну секунду. Ей захотелось убежать, скрыться, просто не быть, не существовать! Как так могло случиться, она не понимала. Голова отказывалась думать. Сердце в один миг разъела кислота, образовав чёрную пустоту.

– Чего ревёшь? – спросил Андрей, не подходя к ней, будто опасаясь.

Она лишь молча протянула ему свою находку. Он удивлённо посмотрел и ушёл в другую комнату, буркнув в чей-то адрес:

– Вот надо было серьгу потерять!

Он даже не стал оправдываться! Всё ещё больше помутилось перед глазами. От силы нахлынувших переживаний затошнило. А как же их планы на жизнь, как же завтрашний продуманный день? Как вообще теперь всё? Как жить-то теперь, как? Одно Тамара знала точно: она хочет убежать прямо сейчас. Но город уже захватила ночь, а нырять из тёплой квартиры в её холодные объятия сейчас, да ещё в таком состоянии, было просто опасно. Решила, что уйдёт утром. Просто покинет эту квартиру, в которой, оказывается, её любимый муж жил и своей личной жизнью, а не только семейной.

Дрожащей рукой Тамара нащупала в шкафу кофту и потянула её, вывалив половину содержимого. От этого ей стало ещё жальче себя. Кое-как облачившись в тёплое, она вышла на балкон, села прямо на пол, обняв себя за колени, и просидела так всю ночь в ожидании, что Андрей придёт за ней. Успокоит, всё объяснит. Скажет, что это совсем не то, о чём она подумала! Но он не приходил. Прошёл час, второй. Она устала плакать и уснула. Из подсознания всплывали образы обычной жизни. Улыбки, объятия, плечи, руки, разговоры. Первые лучики солнца и не подозревали о её горе, поэтому начали щекотать лицо. Тамара почесала нос, открыла глаза и вспомнила, почему сидит здесь в такой позе. Всё тело затекло, а тяжесть измены мужа придавила её с новой силой.

Пробравшись в комнату, она нашла под кроватью свою большую дорожную сумку, с которой переезжала к нему, и начала собирать в неё свои вещи. Силы покинули её вчера все разом. Даже руки не хотели слушаться, а ноги обмякли. Андрей не останавливал её, он стоял и смотрел на её сборы, уверенный, что она вернётся через пару дней, если вообще осмелится уйти. Но и молчать он не стал. Своим долгом посчитал обвинить её и в своей измене, и в том, что его, оказывается, не устраивало в Тамаре.

Она боялась забыть документы, ведь теперь нужно было начинать жить самой. Заново. А это страшно и больно. Но другого пути нет. Идеальный муж – это была всего лишь иллюзия, которая одурманила её, а теперь пришло время трезветь. Резко и быстро.

Запихав самое необходимое в сумку, Тамара поспешила выйти в недружелюбный и холодный бетонный подъезд. Она знала, куда поедет зализывать свою сердечную рану – в домик, который остался ей от родителей и находился в одном из ближайших посёлков. Глянув на лестницу, она заплакала. Ещё вчера она помогала здесь незнакомке искать серьгу, которую та потеряла вовсе не на лестничной клетке, а в квартире её мужа.

Несколько минут хрупкая рыжеволосая девушка простояла на площадке. Глаза отекли, под ними появились синяки, нос распух. Тамара понимала, как жалко выглядит сейчас, но ей было всё равно. На удивление Андрей не выходил, не пытался остановить. Но ещё несколько минут она почему-то решила помедлить. Так и не дождавшись мужа, поволочила свою большущую сумку до первого этажа, вышла из подъезда, у которого почему-то именно сегодня было достаточно оживлённо.

– О, Тома! Собралась куда-то? – звонко спросила пожилая соседка, одна из тех, кому всегда до всего есть дело. – Сумка-то какая огромная! Надолго едешь?

– Да, – сухо ответила Тамара, наспех вытирая слёзы.

– А ревёшь чего?

– Да в глаз что-то попало, вот только что.

Нормально всё. Надолго уезжаю.

– И как ты Андрюху-то, такого видного парня, одного оставляешь? – Женщина ехидно оскалилась.

– Ничего, думаю, справится.

– Уведут! – задорно пошутила соседка.

– До свидания, мне пора на поезд, – соврала Тамара и поспешила в местный ломбард, чтобы сдать обручальное кольцо.

Так как она собралась уехать из города, даже небольшие деньги ей сейчас не повредили бы. Получив пару купюр, она бросила квитанцию, по которой можно было выкупить ценное украшение, в урну. Теперь нужно как-то добраться до автостанции. Сил не было совсем, с утра она ничего не съела, потому что просто не могла. Аппетит покинул её вместе с хорошим настроением и желанием вообще что-то делать. Из-за морального упадка кусок в горло не лез. Тамара вызвала такси и потом всю дорогу смотрела в окно автомобиля, совершенно не разбирая речи общительного водителя, который постоянно говорил. Лишь улавливая вопросительные интонации, выдавала что-то вроде: «Угу».

Билеты на нужный рейс ещё были – повезло. В автобусе она не могла уже даже смотреть в окно, просто взгляд завис на какой-то одной точке. Иллюзия, которая, как пелена, заволокла всё её сознание, разбилась слишком уж резко. Где она просмотрела, что Андрей оказался таким? Наверняка судьба делала намёки и помягче, но их не хотелось замечать. Соседки у подъезда вечно шептались и хихикали за спиной, когда Тамара возвращалась домой. Кто-то из общего окружения пытался объяснить, что Андрей не такой ангел, каким она себе его представляет. А она просто нарисовала в голове идеальный образ мужчины, которого хотела видеть рядом с собой, и переставала общаться с теми, кто нехорошо отзывался о её муже.

В браке они прожили год. Месяц назад Тамаре исполнилось двадцать три года. Андрею было уже двадцать пять. Детей он не хотел, говорил, что слишком рано. Работал он в фирме своих родителей. Тамара же трудилась организатором в агентстве праздников. Весёлый и добродушный нрав помогал ей находить общий язык с клиентами и коллегами. Иногда она даже решала конфликтные ситуации. Но теперь уезжала из города, понимая, что уже не вернётся на любимую работу. На первое время были небольшие деньги, но стоило думать о том, чтобы найти какое-то место в посёлке.

Рыжие кудряшки трепал ветерок. Он врывался в окна автобуса, который уносил её от только что сломавшейся семейной жизни. Как же хорошо, что у неё есть тот дом, в который можно поехать. Там никто не потревожит. Но никто и не встретит. Родителей не стало полгода назад. Ушли один за другим. Тамара была у них поздним ребёнком. Родилась, когда маме было сорок семь лет, а папе пятьдесят два. Братьев и сестёр судьба ей не подарила. И теперь осталась она со своей бедой в полном одиночестве. Была лишь подруга Таня, но она жила в городе.

Мама к своему пожилому возрасту заимела проблемы с сердцем. Очень переживала за дочь: зять ей совсем не нравился. За широкой фальшивой улыбкой она заметила хитрость и лицемерие. Но её Тома ничего не хотела об этом слышать. И после замужества не спешила не то что навещать родных, но даже и звонить. Делала это всё реже и реже.

Когда умерла мама, папа последовал за ней всего через месяц. Андрей помогал с похоронами и уточнял между делом, достанется ли Тамаре дом, было ли у родителей завещание и всякое такое. И его очень удовлетворила информация о том, что его жена – единственная наследница.

– Понятное дело, интерес к недвижимости сейчас, наверное, есть у всех.

Тамара оправдывала всё, что касалось Андрея, и всегда защищала его. У неё были грандиозные планы на жизнь с этим человеком. Но они провалились в чёрную пропасть. Сейчас ей казалось, что эта бездна теперь затягивает и её саму.

Ну, вот и родной посёлок, знакомая остановка.

«Только бы никого из знакомых не встретить, ведь не смогу ни слова сказать», – думала Тамара и медленно плелась по тропинке. Впереди показался дом. Серый забор из профлиста, такая же крыша. Странно, но он не выглядел пустым и брошенным. Белые ажурные шторы так и висели на окнах. Их с большим трепетом выбирала мама, она любила это дело. Обустройство дома, всякие красивые штучки. Радовалась, занимаясь уютом. Воспоминания о родителях поплыли перед глазами яркой лентой, сложенной из многочисленных важных картинок. Сердце заныло ещё сильнее.

Лето было в самом разгаре – середина июля. Деревенское разнотравье благоухало. Цветущие ромашки, тысячелистник и клевер стелились прямо на тропинку под ноги. Палисадник украшали кусты сирени. Правда, нынче она уже отцвела. Тамара прошла в дом, в котором стояла тишина, но не гнетущая, а спокойная. И в родных стенах стало сразу как-то полегче, что ли. Можно было позволить себе немного расслабиться: хоть плачь, хоть кричи, хоть смейся, хоть молча гляди в потолок.

Как только Тамара расположилась, услышала стук в калитку. Та была металлическая, поэтому загромыхала на всю улицу.

О нет! Кто-то увидел, что она приехала. Тамара вышла и выглянула за ворота. Снаружи стояла соседка, семидесятилетняя Александра Павловна.

– Тётя Шура, здравствуйте!

Тамара обрадовалась и сразу бросилась обниматься.

– Томочка, привет! Я тебя увидела из окна с большой сумкой. Вид у тебя какой печальный! Вернулась, да?

Слова соседки кольнули прямо в сердце, а затем тупой болью опустились в живот.

– Да, тёть Шур, – сквозь вмиг навернувшиеся слёзы ответила Тамара.

– Ой, милая моя, не дождались тебя родители. Тома, не плачь, давай-ка, пошли ко мне. Ты только с дороги, разбитая вся. Пойдём, покормлю тебя. В доме-то еды у тебя нет, там же давно никого.

Тамара вытерла глаза и послушно направилась за заботливой соседкой. Она знала Александру Павловну с детства. Женщина обладала добрым нравом и любила карапузов, да и вообще всех людей. С соседями ладила, поэтому своим долгом считала помогать им с долгожданным ребёнком. У неё самой было два сына и дочь и уже четверо внуков. Периодически к ней приезжали родственники. Это всегда приносило радость в её дом. Тамаре казалось, что у этой женщины со всеми было именно так: по-доброму. Она никогда не слышала от неё грубости в чей-нибудь адрес.

Когда-то давно Тамара проводила с этой женщиной много времени, поэтому доверяла ей. Вместе они встречали корову тёти Шуры с пастбища, ходили в магазин, даже иногда делали уроки. Когда сидели на лавочке у палисадника, та пела какие-то мелодичные песни. Картинки того времени начали мелькать перед глазами, пробуждая память.

В этот раз в гостях у соседки она пробыла до позднего вечера, рассказывая ей свою печальную историю. Тамара остро нуждалась в том, чтобы её выслушал тот, кто не будет осуждать, а поддержит. И это была тётя Шура.

– М-да, Андрюша, значит, показал наконец-то своё истинное лицо. Если честно, которое все видели, кроме тебя, Томочка. Но знаешь, это даже хорошо, что сейчас, пока немного вместе прожили. Вот если бы ты узнала его настоящую натуру спустя десять – двадцать лет семейной жизни? Было бы сложнее. Ты молодая ещё, устроится жизнь, надо только верить. Тамара слушала и понимала, что тётя Шура совершенно права. И как же хорошо, что она ещё и до сих пор здесь живёт, и что пришла, позаботилась! Вернувшись к себе в дом, Тамара рухнула спать на диван на первом этаже, сил подняться в свою комнату уже не было. Но телефон она проверила: Андрей не писал и не звонил. От этого снова остро кольнула боль. Хотя она и не хотела к нему возвращаться: простить не смогла бы, но всё же надеялась, что он сожалеет. Но, видимо, нет. Может быть, даже радуется сейчас там, что обуза с него свалилась, которая прохода не давала.

Да, слишком уж зациклена Тамара была на своём муже, а теперь пришлось внимание резко переключить на себя. Похоже, что об Андрее она знала больше, чем о собственной персоне. Его увлечения, предпочтения. Что бы он поел, на чём бы поспал, что бы надел. А она? А о чём же мечтала она, кроме его величества? Тамара ещё вчера могла сказать, что любит только его и больше ничего, потому что ничего и не видит вокруг, потому что ничего ей больше и не надо. А тут раз – и такое разочарование. Идеальный образ лопнул – и… пустота.

Сегодня она уже ненавидела его. Как же больно разочаровываться в том, кому веришь и посвящаешь всю себя! И неужели та идеальная семейная жизнь была лишь миражом, в который она так хотела верить? Неужели все те злые языки были правы? Все, кто говорил об Андрее что-то нелестное, – неужели они знали и понимали то, чего не хотела знать и понимать она? Размышляя об этом и крепко обняв подушку, Тамара начала видеть размытые образы из прошлой обычной жизни, которые перемешивались с чем-то нереальным. Так подступал сон. Постепенно картинки исчезли, и она погрузилась в тёмную бездну.

Наступило утро и предательски резко выбросило её в реальность. Непривычно было просыпаться в абсолютной тишине, да ещё и в полном одиночестве. Голова болела от слёз и тяжёлых мыслей. Тамара поспешила открыть окно, чтобы поскорее услышать хоть какие-то звуки жизни. И действительно, от звонкого щебетания птиц стало как-то спокойнее.

Она подошла к холодильнику и достала то, что соседка дала ей специально для сегодняшнего завтрака. Деревенские творог и сметана, две булочки и баночка молока – завтрак удался! Сытой стало жить полегче. И теперь нужно было выдвигаться в магазин. Но Тамара вспомнила, что она не была ещё на втором этаже. Захотелось пройтись по всему дому, поздороваться с каждым уголком. Она осторожно поднялась по лестнице, проводя рукой по резным перилам и балясинам, которые сделал её отец. На стене висели семейные портреты, которые притягивали взгляд. Ступенька – фотография, ещё ступенька – ещё снимок. Идея с такой небольшой галереей принадлежала маме, и домочадцам тоже пришлась по душе.

Наверху было две комнаты, одна из которых – бывшая детская Тамары. Первым делом она прошла туда. Её встретила атмосфера беззаботного времени, как будто кто-то бережно её хранил. Тамара посидела за своим столом, затем заглянула в шкаф, где до сих пор оставались некоторые вещи, потом поправила подушку на кровати. К горлу подступил комок, но она глубоко вдохнула и поспешила в спальню родителей.

Там даже воздух был какой-то особенный. Тамара обошла небольшое пространство, касаясь мебели. Здесь в шкафу тоже была одежда.

«Надо перебрать. Что-то обязательно оставить на память, а что-то отдать в какой-нибудь фонд или отнести в церковь», – подумала она. Сердце защемило, опять подступили слёзы.

Она спустилась и подошла к окну на кухне. Возле соседних домов кипела жизнь. Кто-то входил-выходил, люди что-то выкрикивали и смеялись, разговаривали. Ко всему этому примешивались деревенские звуки: мычание коров, крики петухов. Где-то блеяли барашки и, конечно же, лаяли собаки.

Наконец, собравшись с духом, Тамара отправилась в магазин за провиантом. Заглянула к тёте Шуре и спросила, что нужно купить для неё, а в ответ получила приглашение на обед. По дороге Тамара всё думала о случившемся с ней в городе. Гнев по отношению к Андрею кипел в груди. Она никак не могла понять, почему он так поступил. Как назло, встретились несколько знакомых, которым пришлось отвечать, что она вернулась насовсем. Отчего чувствовала себя скверно, будто признавалась в собственном позоре, хотя одновременно с этим понимала, что ей стыдиться нечего. Не она же предательница, это Андрей наплевал на семейную жизнь.

Конечно, самооценка у Тамары падала с каждым объяснением. И это заставило её снова окунуться в печальные мысли, в которых она всё-таки винила за всё себя. Вспоминала, где же она провинилась перед мужем, что он решил так с ней поступить? Но если дело в ней, то почему он никогда не говорил на эту тему? Она бы обязательно поработала над собой.

Тяжёлые рассуждения никак не хотели покидать ее сознание. Понятно было, что в Андрее она ошиблась, но как теперь жить с этим? Как общаться с людьми, как им доверять? Да, наверное, не все такие лицемерные, как он… Но как же научиться понимать, что на самом деле собой представляет человек? На эти вопросы Тамара пока не могла найти ответов.

Притащив два пакета продуктов, сразу занесла один из них соседке и предупредила, что придёт к ней в гости не к обеду, а к ужину. Нужно разобрать свой баул, а ещё звонить на работу, рассказывать, почему она больше не сможет выполнять свои обязанности. Придётся выслушивать недоумения и оправдываться. Дома она дозвонилась до начальницы и вкратце описала свою историю. Оповестила и о том, что уже уехала в родной посёлок.

– Тома, как неожиданно!

Голос на том конце коридора связи был расстроенный и растерянный.

– Анна Григорьевна, а для меня-то это как всё неожиданно! Не могу прийти в себя. И удивительно, что это всё выпало на мои выходные.

– Тамарочка, я тебе могу только посочувствовать, что уж тут сделаешь, раз человек так жестоко поступил.

Тамара тяжело вздохнула, всхлипывая в трубку.

– Подожди, я, кажется, знаю, что мы можем сделать. У тебя получится там, в деревне, писать сценарии для праздников, верно? Ну, и по телефону договариваться, с кем нужно. Просто ну кем мы тебя заменим? Ты прекрасный организатор, дружелюбный, коммуникабельный человек, отличный сценарист! Ты нам нужна!

Глава 2

Неожиданности

Тамаре было приятно слышать, что она кому-то нужна. Тем более что сказали это в агентстве, а она как раз боялась, что там её осудят. Что можно трудиться удалённо – это была прекрасная новость, но всё же пока идею устроиться где-нибудь в посёлке она не стала совсем исключать. Мало ли. После разговора с руководительницей Тамара взглянула в окно и заметила, что закапал дождь. Она приоткрыла створку, и свежий сырой воздух тут же обдал лицо.

Как же хорошо, что успела сходить в магазин до сырости!

Тамара легла на диван, а ветерок приятно обдувал уставшие ноги, от этого расслабление постепенно окутывало всё тело. Снова погрузившись в свои мысли, да ещё и под стройный ритм капель, она начала задрёмывать. Но вдруг на улице начался какой-то переполох. Стало слышно, как приближалась толпа детей. Они шумели, что-то выкрикивали, некоторые жалобно причитали.

«Что там такое случилось?» – подумала она и нехотя поднялась с дивана. Затем выглянула из окна и увидела, как под дождём шли несколько мальчиков и девочек. Один из них нёс перед собой картонную коробку. По дороге к ним присоединялись ещё ребятишки. Тамара выскочила им навстречу и как раз успела, пока они проходили мимо её дома. Причиной переполоха оказался один маленький слепой новорождённый щеночек, который еле ползал по коробке и жалобно пищал. Мальчик, который эту коробку нёс, был в слезах, но вытирать их не мог, потому что руки были заняты. Тамара тут же прошлась по его лицу краем своей рубахи.

– Ребята, вы что, его на улице нашли?

– Да, – всхлипывала девочка рядом, – щенков было трое, там, возле мусорки. Мы понесли их по деревне, чтобы раздать добрым людям!

– Двоих пристроили, а этого никто не берёт, – подхватил её слова мальчик с коробкой.

– Да, потому что он самый маленький… слабенький.

Девочка очень переживала и теребила рукав.

– Не плачьте, мои хорошие, я его забираю! Вы большие молодцы, что нашли этих пушистиков и раздали!

Тамара аккуратно достала щенка и прижала к себе. Сердце её сжалось от сострадания.

– Правда?!

Лица детей засияли от радости, слёзы тут же исчезли. «Господи, как мало ребёнку нужно для счастья: пристроить беззащитного зверька в добрые руки», – думала Тамара, глядя на обнимающихся ребят, теперь они весело галдели. Ей тоже достались объятия. Чувствовалось настоящее и искреннее человеческое тепло. Дети поблагодарили её и разбежались, задорно щебеча, и никакой дождь им был нипочём. Тамара вернулась в дом уже не одна, а с маленьким другом, который теперь очень в ней нуждался.

– Ну что, малыш, здравствуй! Какой ты милый!

Она рассматривала смешную мордочку.

– Так, давай-ка сначала тебя молочком напоим. Наверняка голодный.

В коробке из-под лекарств отыскался небольшой шприц без иглы. Тамара развела молоко кипячёной водой и попыталась накормить беспомощного питомца. К счастью, всё удалось, щенок поел и уснул, а хозяйка смотрела на него и умилялась.

– Вот это неожиданно, конечно, но приятно. Теперь я не буду совсем уж одинокой.

Посмотрев в Интернете, как определить пол у только что родившихся собак, Тамара поняла, что у неё появилась подружка.

– Так ты девочка! – с большим теплом в голосе проговорила Тамара, поглаживая мохнатенькое тельце пальцами. – Интересно, когда ты откроешь глазки? И как мне тебя назвать? Ты очень милая, поэтому быть тебе Милой. По-моему, тебе подходит.

Сделав временное гнёздышко из небольшого пледа, она решила спуститься в подвал и найти там какую-нибудь коробку попрочнее или пластмассовый ящик из-под рассады. Тамара открыла дверь в подвал и чуть не расшибла лоб о неожиданно встретившуюся ей вторую дверь, причём с серьёзным кодовым замком.

– Ого, что это за номер?

Она попыталась толкнуть незнакомую дверь. Та совершенно не поддавалась, да ещё оказалась металлической и вмонтированной в массивную конструкцию.

– На славу сделано, в подвал мне не попасть.

Тамара вернулась в комнату.

– Интересно, ты вырастешь большая? – спросила она у спящего щенка.

Тут же её отвлёк звук сообщения в телефоне. Подумав, что это по работе, Тамара взглянула на экран и ахнула от удивления. Послание было от Андрея, но весьма немногословное:

«Тебе лучше вернуться».

– О как! Понятно… Точнее, нет, не понятно. Что это значит? И как мне понять интонацию? Почему это мне лучше вернуться?

Тамара со злостью отбросила телефон на кресло. Отвечать не имело смысла, хотя сердце заколотилось, и как-то снова навалилась тоска. Она легла на диван, прижав к себе собачку.

– Вот так, Мила, мы обе оказались с тобой не нужны. Но зато теперь есть друг у друга. Твоё появление в моём доме – это радость, так и знай, это настоящий праздник, правда! Не смотри, что я такая удручённая, просто меня предали, я и сама здесь только со вчерашнего дня.

Тамара поняла, что щенку можно легко рассказывать всё, что её беспокоит, а он будет благодарным слушателем, который точно ни за что не осудит. Вдруг размышления прервала громкая мелодия. Видимо, не получив ответа на сообщение, Андрей решил позвонить. Ладони тут же взмокли, и Тамара потянулась к гаджету, чтобы ответить.

– Алло…

– Привет, ты чего не отвечаешь мне? – неприветливо сказал её муж.

– На что?

Лёгкие Тамары отказывались дышать в правильном ритме.

– Я писал тебе. Он был раздражён.

– Не видела, – зачем-то соврала она.

– Ясно. Ты где?

– Какая разница?

– Ой, давай вот без этого. В общем, возвращайся, пока я не передумал.

– А зачем?

– Будем, как говорится, поживать да добра наживать. Ты где? Далеко от дома? У Таньки?

– Нет, у Тани меня нет, я уехала.

– В колхоз свой, что ли? – усмехнулся успешный горожанин.

– Именно.

– Ну, так иди на автобус да обратно езжай.

На что ты там существовать-то будешь?

– Спасибо, конечно, за предложение, но нет. Не могу вернуться, простить тебя у меня не получится. Хотя ты, похоже, себя виноватым не считаешь и прощения просить не собираешься.

– Ладно, Тамара, извини, что так вышло. Но давай не будем разводить пустой разговор! Просто возвращайся.

На миг ей захотелось всё забыть и броситься к нему, волоча свою большую сумку обратно, но здравому смыслу удалось вовремя её остановить.

– Не могу, – еле выдавила она из себя.

Андрей, потеряв терпение, просто положил трубку, а Тамара зарыдала, снова погрузившись в свою боль.

– Зачем вообще было звонить?! – крикнула она со всей страстью в пустоту и упала на диван, продолжая лить слёзы.

Это занятие её измотало, поэтому вскоре Тамара уснула. Снова начали мелькать картинки недавнего семейного быта, и в забытьи казалось, что всё по-прежнему хорошо. Пришла в себя она от тонкого писка и копошения щеночка под боком.

– Ты моя хорошая, не бойся, теперь я твоя мама. Опыта, правда, у меня нет, но я научусь. Вот, кормиться у нас уже получается.

Отведав молока, Мила спокойно лежала на руках, и Тамара вместе с ней поспешила к соседке на ужин, как и обещала.

– Ой, боже мой! Что это за чудо у тебя? Когда успела животинкой-то обзавестись? – засмеялась Александра Павловна.

– Тёть Шур, представляете, из магазина пришла, и тут такое. Сама в шоке. Дети несли по улице. Вот, взяла. Милой назвала.

– Ей подходит!

Женщина провела Тамару на кухню.

– Ой, тётя Шура, я тут коробку хотела для пушистика этого в подвале посмотреть, но там образовалась странная дверь, которую я раньше не видела, да ещё и с кодовым замком. Вы, случайно, не знаете, как её открыть?

– С кодовым замком? В подвал? Нет, Тома, не знаю. Да, велись какие-то работы у вас в доме. Может, Владимир как раз дверь эту и устанавливал.

– А зачем такая мощная в подвал-то? Картошку охранять?

– Ой, Том, не могу даже предположить. Наверное, вскрыть надо?

– Ну да. Или код подобрать, или слесаря вызывать. Интересно, что папа там спрятал?

– Теперь и мне интересно, – задумалась соседка. – Вот и дождик закончился, как хорошо после него! – Она открыла окно и вздохнула, наполняясь свежестью.

– Да, здесь воздух особенный, а после дождя так вообще, по-моему, целебным становится!

– О, это точно!

Улыбаясь, тётя Шура хлопотала на кухне, принимая гостью.

– Давайте я вам помогу!

– Нет-нет, отдыхай, мне только в радость, а у тебя вон, ребёнок на руках. – Она кивнула, указывая на собачку.

– Точно! – рассмеялась Тамара вместе с соседкой.

В кармане зазвонил телефон. На этот раз желала разговора свекровь.

– Ну вот, этого ещё не хватало!

Тамара раздражённо смотрела на экран, сомневаясь, отвечать или нет.

– Что такое?

– Это мать Андрея. Сам он мне заявил, что я могу вернуться, пока он не передумал. Именно в такой формулировке.

– Ишь, какой барин!

– Это точно. Маме, наверное, пожаловался.

Алло.

– Тамара, здравствуй, дорогая!

– Добрый вечер, Елена Геннадьевна.

– А ты чего это у нас сбежала? Вернее, от нас?

– Ну, понимаете, как-то рассказывать не хочется. Андрей меня предал, растоптал все мои светлые чувства к нему. Казалось, это невозможно сделать, но он постарался, и у него получилось.

– Тамара, но это же не повод разрушать семейную жизнь, ты же понимаешь! Послушай, такие мужчины, как мой сын, на дороге не валяются. Ими нужно дорожить. Ну а такое-то и простить можно, не трагедия. Подумай, Тома, где ты ещё такого найдёшь-то? Признайся, ведь не простишь себя, всю жизнь будешь мучиться, если разведёшься с ним. Ну, Тома? Ведь так?

– Елена Геннадьевна, спасибо, конечно, что позвонили и выразили беспокойство, но я не смогу простить измену. Для меня Андрей в один миг предстал совсем другим человеком. Наверное, ему тоже следовало ценить свою семью.

– Несомненно, так. Но давай порассуждаем. Ну оступился человек, с кем не бывает? Я тебе по своему опыту скажу: все мужики такие, То-ма! Кто меньше, кто больше, но они все о-ди-на-ко-вы-е!

– Не могу согласиться. Вот, например, мой отец таким не был.

В трубке послышался смех:

– Ну откуда тебе знать? Ты меня, конечно, извини, но вряд ли мама тебе рассказывала подробности семейной жизни. Просто нам нужно прощать друг друга, иначе никак.

– Нет, такого не могло быть.

– Что ж ты такая упрямая, Тома? Андрей сказал, ты в деревню уехала?

– Да.

– Ясно. Ладно, ты хорошенько подумай и возвращайся. Парень переживает, да и мы все тоже. Звони, как остынешь, не стесняйся.

– До свидания!

Тамара положила трубку.

– Ну, вообще! Я прям должна ему простить эту слабость! Совсем, что ли? С какой стати?

– Измена – это дело такое. Случилась раз – жди ещё, – согласилась Александра Павловна.

– Она говорит, что он там переживает! Но когда Андрей звонил, я поняла, что он просто злится на меня. И никакого раскаяния не испытывает на самом деле. А мне очень больно и тяжело.

Тамара погладила щенка, на которого стали падать её слёзы.

– Я вообще не знаю, как это пережить.

– Держись, девочка моя, у тебя ещё вся жизнь впереди!

Соседка присела рядом и обняла Тамару.

– Ой, тёть Шур!

Тамара внезапно спешно отдала ей щенка, неуклюже встала из-за стола, оперлась о стул и низко наклонилась.

– Тома, Тома, ты чего?

Александра Павловна положила Милу на пол и потянулась к Тамаре, а та упала рядом со щенком.

Тем временем Андрей разговаривал со своей матерью у неё в кабинете.

– Что, не мог аккуратнее? Как ты это допустил? Почему она не желает даже слышать о том, чтобы вернуться?

– Мама, я не хочу с ней жить, знаешь же! Устал изображать счастливого мужа! Достала она меня своим хихиканьем, шуточками да прибауточками!

– Весёлая, что ж тут плохого? – съехидничала Елена Геннадьевна.

– Я бы с удовольствием жил только с Кирой. На свадьбу с Тамарой согласился, только поддавшись на твои уговоры.

– Ради всех нас ты согласился, сынок! Мы не только ради себя это всё затеяли, а ради твоего благополучия тоже! Ну, потерпел бы ещё!

– Сколько?

– Я работаю над тем, чтобы всё завершилось поскорее, делаю всё возможное, но быстрее не получается! Будете вы с Кирой вместе. Но позже!

Повисла пауза, после чего Елена Геннадьевна продолжила уже строгим голосом:

– Я не поняла, она вас прямо застукала, что ли?

– Нет, Кира вышла из квартиры как раз вовремя, минут за пятнадцать до возвращения моей горячо любимой жены. – Последние три слова он специально издевательски выделил. – Но Кира посеяла серьгу и почему-то решила, что это случилось именно в подъезде, так уж ей показалось, и начала поиски практически у двери! А серьга запуталась в наволочке. И Тома, разумеется, её там нашла.

– Ну, вы даёте!

Женщина сняла очки, закрыла глаза и взялась пальцами за переносицу. После чего встала с кресла и, резко и нервно оттолкнувшись, подошла к окну.

– Может, это и к лучшему. Парень облегчённо выдохнул.

– Поедешь к ней. Возможно, это как раз нам на руку.

– В смысле? Ты же сказала, что к лучшему?

– К лучшему не то, что твоя, как ты сказал, «горячо любимая жена» сбежала, а то, что она сейчас находится в своём доме!

– А-а-а, я уж обрадоваться успел, что моя миссия закончена.

– Ишь, чего захотел! Мы что, с отцом сами должны всё на себе тянуть, а ты только готовое получать? Нет, сынок, твоя миссия, похоже, сейчас только всерьёз начинается. Вступает, так сказать, в новую фазу!

– Ай!

Андрей закатил глаза и рухнул в кресло.

– Нам надо всем постараться, понял?

– Да понял я, понял!

– Вот молодец. Поедешь, значит, к ней. Прощения просить и всё такое. На правах мужа останься хотя бы на несколько дней, разведай обстановку. Узнай, когда она будет доделывать документы на вступление в наследство. Полгода со смерти отца-то как раз прошли, да?

– Ну, вот, где-то на днях, вроде.

– Ох, всё-таки не вовремя ты опрофанился, дорогой мой. Так что давай, Андрюш, все свои актёрские способности включай, глядишь, быстрее закончим. И все заживём!

Елена Геннадьевна мечтательно прикрыла глаза, усаживаясь обратно в своё кресло.

Андрей сидел по другую сторону стола.

– Поскорее бы, – под нос себе проговорил он. – Когда ехать-то?

– Ну, завтра и езжай, оформлю тебе командировку.

– Хорошо. Сегодня пораньше уйду?

– Зачем?

– Подготовиться. К командировке.

– Ой, Андрей, ты в своём репертуаре! Хорошо, уйди сегодня пораньше. Как приедешь в деревню эту, звони, пиши, будь на связи! Держи меня в курсе! Понял?

– Хорошо, хорошо!

– Надеюсь, всё получится.

Тамара открыла глаза и увидела перед собой лицо.

– Вы меня слышите?

– Угу, – промычала она и поняла, что лежит на диване в доме тёти Шуры.

Мужчина встал и отошёл к столу, взять что-то из своего чемоданчика, и Тамара заметила, что он в белом халате. «Врач», – подумала она. Тот снова заглянул ей в лицо, проверил реакцию зрачков, что-то спросил, получил вялый ответ.

– Ну вот, укол подействовал, сейчас постепенно отойдёт, – говорил он Александре Павловне. – Такое бывает после сильного стресса. Пусть потом какое-нибудь обычное успокоительное в аптеке возьмёт да попьёт. Впечатлительная, видимо.

– Да, есть такое. Ещё драма у неё семейная, – вздохнула соседка.

– Ясно, бывает. А кто это, тёть Шур?

– Да это Лесовских дочь, Тамара.

– Серьёзно? Соседей ваших?

– Да, их.

– Приехала, что ли?

– Ну, скорее, вернулась. Насовсем.

– Понятно. Ладно, присмотрите полчасика за ней, если что – звоните.

– Спасибо, Антош! Как хорошо, что сегодня ты дежуришь! Повезло нам!

– До свидания, тётя Шура, берегите себя!

Как пёселя-то назвали?

– Мила вроде.

– Здорово.

Мужчина скрылся за дверью.

– Вы что, скорую вызывали? – потихоньку спросила Тамара соседку.

– Конечно! Ты же сознание потеряла, душенька моя!

Женщина села рядом и погладила свою подопечную по голове.

– Не переживай, это Антон, врач наш. Хороший парень.

– А-а-а. Ясно. Глаза у него… какие-то необычные.

– Да? Не знаю, глаза как глаза.

– И укол он мне поставил?

– Ну да.

– Ой, позор-то какой!

– Почему позор-то? Что такого? Он же врач! Тамара вздохнула.

– Я даже отказаться не могла.

– Конечно, не могла! Зато помереть – запросто! Я ж напугалась как!

– Тёть Шур, простите. Перенервничали из-за меня.

– Да ты-то в чём виновата, моя хорошая?

Это из-за Андрея у тебя одни проблемы.

Тамара снова вздохнула.

– А Мила где?

– Да здесь она, спит в уголочке. Я её на полотенце положила. Антон сказал, что тебе надо какое-нибудь успокоительное попить. В аптеке взять. Ещё чаю дам своего, он на травах, расслабляет.

– Да, надо, лишним не будет. Не понравилось мне в обмороки падать.

– Да уж, мало приятного. У тебя теперь дитё, беречься надо!

Женщина захихикала, Тамара поддержала.

– Ну вот, смеёшься – уже хорошо. Побудь пока у меня. Может, переночуешь?

– Тёть Шур, спасибо огромное, но ночевать домой пойду. А пока, правда, посижу у вас. А, вот я ещё что хотела спросить. Может, у вас коробка найдётся для дитя моего?

– Конечно, сейчас посмотрю. А ты не вскакивай, полежи.

– Хорошо.

Тамара принесла домой Милу в деревянном ящике. Вернулась поздно, но всё равно решила, что нужно перебираться с первого этажа в свою спальню на втором. На глаза попалась до сих пор не разобранная сумка.

– Да-да, из тебя ещё надо все вещи достать, – обратилась она к ней. – Уже с предметами разговариваю, дожила.

Она усмехнулась и потащила свой баул наверх. А разобравшись с ним, довольно выдохнула. «Теперь щеночка надо к себе поближе». Для Милы она обустроила уголок возле своей кровати. Сытый щенок довольно посапывал, уткнувшись в своё одеялко, а Тамаре не спалось. Она решила пойти в комнату родителей и поискать среди оставшихся блокнотов шифр от подвальной двери. Открывала шкафчик за шкафчиком, изучала какие-то короткие записи, но ничего похожего на код не нашла. Теперь эта загадка заинтересовала её ещё больше. Она спустилась вниз и попробовала по очереди набирать цифры из дней рождений. Но ничего не подходило. И ни дата свадьбы родителей, ни адрес – ничего не открывало эту железную дверь.

– Папа, что ты там спрятал?

Она упёрлась лбом в дверь и спросила вслух, будто так отец точно услышит и подаст знак. Но ответом была лишь тишина.

– Эх, ладно. Сегодня не удалось. Но надо что-то придумать, чтобы попасть туда. Наверняка там что-то важное.

Отец Тамары, Лесовский Владимир Константинович, был химиком фармацевтической промышленности, до пенсии трудился вахтовым методом на каком-то большом предприятии в другом городе. О работе своей особо не распространялся, а как вышел на пенсию, так и совсем перестал говорить про неё. Или Тамаре было уже просто не интересно слушать. Мама же работала учителем химии в местной школе.

Родители познакомились на научном мероприятии. Отец тогда жил в городе, но вскоре перебрался в мамино село. Потом у них родилась любимая дочь Тамара, которая не пошла по их стопам. Но они этого и не требовали. Хотели, чтобы девочка реализовалась в том деле, которое выберет сама и полюбит. Как это сделали когда-то они: посвятили себя химии, работали с большим энтузиазмом. Тамара же не слишком интересовалась их деятельностью. А в семнадцать лет вообще уехала в город учиться на журналиста, с тех пор редко появлялась в родном доме.

И вот она здесь, дома, в родных стенах. А в них, оказывается, есть то, чего она не знает. С личными отношениями, свадьбой и зацикленностью на своём личном упустила что-то важное, связанное с самым главным: с мамой и папой. В городе энергично занялась организацией чужих праздников, различных мероприятий, написанием сценариев. Работой своей была увлечена, а потом встретила Андрея и от родителей отдалилась ещё больше.

Глава 3

Письмо

Утром Тамара проснулась от того, что кто-то стучал в калитку.

Неужели тётя Шура?

Она спустилась на первый этаж и выглянула в окно, заставляя себя быстрее взбодриться. За палисадником увидела машину. Схватив плед с дивана, укуталась в него и вышла на улицу. Приоткрыла калитку и потеряла дар речи: за оградой стоял Андрей с букетом цветов.

– Тома, привет, это я.

– Привет.

Она вышла к нему. Во взгляде чётко читались недоверие и обида.

– Не пустишь меня?

Внезапный гость переминался с ноги на ногу.

– Зачем?

Тамара скрестила руки на груди.

– Ну как? Это, кстати, тебе. Он протянул букет.

– Спасибо, не нужно было. Тебе ведь есть на кого тратиться.

– Тома, прекрати. Если хочешь, давай здесь поживём. Отдохнём, воздухом подышим, а потом домой вернёмся.

– От чего отдохнём? Не говори ерунды, Андрей. Мне не нужны твои цветы. И тот, кто может с лёгкостью предавать, – тоже. Тебя я не пущу и с тобой не поеду.

– Тамара, не упрямься, – уже не мог скрыть раздражения Андрей. – Я к тебе сюда ехал, чтобы ты меня даже на порог не пустила?

– Я не заставляла тебя ехать сюда.

– Ну а как я мог за любимой женой не поехать? – Андрей обернулся, положил букет на капот машины, протянул к жене руку.

А её просто разрывали противоречивые чувства. Одна сторона была очень даже за то, чтобы пустить примчавшегося к ней мужа, а вторая умоляла этого ни в коем случае не делать, потому что потом будет ещё хуже, ещё больнее. И как-то сама Тамара была больше согласна со второй.

– Почти поверила. Ты мне очень больно сделал, понимаешь?

Она отстранилась.

– Тома, понимаю, ну прости меня, мы же с тобой семья!

– Ты забыл об этом, Андрей. Вряд ли ты думал о нашей семье, пуская в дом других женщин.

– Да не было никаких женщин. Только одна.

Он сунул руки в карманы и отвернулся.

– Ты так говоришь, что одна – это прям и не считается! Я даже не хочу знать, кто она!

– Вот и правильно, – буркнул себе под нос Андрей.

– Что?

– Каюсь, говорю. Извини. Ну, давай больше не будем на эту тему, пошли в дом уже!

– Нет!

Тамара вытолкнула мужа, так как тот уже перенёс одну ногу через порог калитки во двор, и захлопнула калитку. Внутри всё сжималось и кипело. Жалость к себе, страх вечного одиночества, желание переписать историю – все эти чувства разом принялись устраивать в душе Тамары дикие пляски.

– Дура! – выкрикнул Андрей.

Она не знала, правильно ли сделала или нет, но сердце заныло, и в глазах снова потемнело.

– Да что ж такое!

Она согнулась, добралась до крыльца, присела и закрыла лицо руками.

«Ой, только бы не потерять сознание, как в прошлый раз!»

– Тамара, не дури!

Андрей с силой потряс ручку калитки.

– Я ведь уеду сейчас, и ты меня больше никогда не увидишь! Пожалеешь ещё, что не пустила!

– О, аргументов нет, пошли угрозы, – смогла усмехнуться Тамара. – Некогда мне твои крики слушать, мне ребёнка кормить надо.

– Какого ребёнка? Совсем ты там уже с ума сошла, что ли?

– Щенка я вчера приютила.

– Тома, неудобно через забор разговаривать, иди сюда!

– Не пойду!

– Ай, как была дура, так и есть!

Тамара услышала, как Андрей хлопнул дверью машины и резко дал по газам. В этот раз сознание она не потеряла, но расплакалась. С одной стороны казалось, что упустила что-то важное. Может быть, это действительно был шанс всё наладить, но с другой – понимала, что как раньше уже не будет. Потому что не сможет забыть предательства и простить. И соответствующие мысли, чувства, воспоминания не дадут им нормально жить. Она будет изводить и себя, и его, счастливой семьи теперь точно не получится. А несчастной она может и одна побыть. Нарыдавшись, Тамара пошла в дом, где уже пищала Мила в поисках порции молока.

– Ты ж мой малышик, пойдём кушать. Она аккуратно взяла щенка на руки и, поглаживая, понесла в кухню.

– Интересно, какой ты породы?

Чувства одолевали скверные, поэтому забота о собачке хоть как-то отвлекала.

Прошло несколько дней. Тамара налаживала свой одинокий быт и постепенно влилась в работу новым для неё удалённым способом. Ей нравилось организовывать то, что порадует людей. Устраивать праздники она могла на любой вкус и бюджет. Ко всем заказчикам относилась с уважением, пониманием и теплом. Люди это чувствовали и возвращались в агентство снова и снова.

Однажды, по пути из магазина, она встретила доктора Антона, который тогда приезжал на «скорой». Тамара сразу узнала его и даже имя вспомнила. Необычные зелёные глаза, наполненные добротой и искренностью. Ей показалось, что они улыбаются сами по себе, тогда как выражение лица остаётся серьёзным. Такого раньше наблюдать не приходилось.

– Здравствуйте! – Она решила поприветствовать доктора первой.

– Ой, добрый день! Как себя чувствуете? Тамара поняла, что он тоже узнал её.

– Спасибо, по-разному. В целом сойдёт.

– Угощает, наверное, вас тётя Шура своим успокаивающим чаем?

– Да, бывает.

– Вот и славно, берегите себя! Побегу, жена ждёт. Обещал сегодня в город свозить.

– Здорово! – попыталась улыбнуться Тамара. – До свидания!

– Всего доброго, тёте Шуре привет!

– Передам обязательно!

Тамара смотрела вслед удаляющемуся врачу. Он просто сиял, торопясь домой. Оказывается, жил от неё не слишком далеко. Она увидела, во двор какого дома он зашёл.

– К жене торопится. Счастливая! Вот он-то её не предаст! Сразу видно – настоящий мужик! Везёт же некоторым, – бурчала Тамара, закончив своё наблюдение.

Она свернула к дому, где её ждал ласковый пушистый комочек. «Как же всё-таки здорово, когда тебя кто-то ждёт», – мелькнуло в голове. Мила уже открыла глазки и начала оформляться в забавного щенка.

– Ох, собаконька ты моя! – нежно приговаривала Тамара, приучая питомицу кушать из миски.

Прошло чуть больше недели, как Тамара приехала в родное село. В городе у неё осталась лишь подруга Таня, с которой они не так часто созванивались, но зато каждый разговор был и по делу, и с эмоциями. И вот как-то утром раздался телефонный звонок именно от неё.

– Тома, твой Андрей приходил ко мне домой! Просил, чтобы я повлияла на твоё возвращение. Денег предлагал.

– А ты и деньги взяла, и не согласилась, да? – посмеялась Тамара, зажав аппарат между плечом и головой, потому что руки были заняты игрой с Милой.

– Боюсь, что так бы не вышло, хотя вариант, безусловно, неплохой. Знаешь, он такой злой был, мне даже не по себе стало. Ты не собираешься в город?

– Нет, Танюш, не собираюсь. Совсем даже.

– Ясно. Что ж мне делать, если он ещё придёт?

– Угости чёрным кофе и непременно с двумя ложечками сахара, он любит такой. И скажи, что я и с тобой перестала общаться. Для него я и так сумасшедшая, раз не смогла простить его, принца. Так что факт разрыва отношений ещё и с подругой вполне себе сойдёт за мои сдвиги по фазе.

– Ой, да лучше б не приходил! – вздохнула Таня так, что телефон у Тамары зашипел.

– Это да.

– Как держишься?

– Сносно. Справляюсь, выхода-то другого нет. Щенок у меня завёлся, помогает мне совсем уж не скиснуть и не пропасть.

– Ого! Ты шустрая! Собакой уже обзавелась! Ладно, держи в курсе, как ты там, и всё такое. Может, в гости приеду как-нибудь.

– О, было бы здорово!

Тамара обрадовалась этому заявлению, но голос всё равно был грустным. После разговора с Таней она подхватила щенка и подумала дойти до соседки. Выйдя из калитки, заметила, что на землю упал белый конверт, который, очевидно, кто-то оставил в щели.

– Ой, что такое?

Тамара подняла его, но никакой информации не нашла: он был совершенно белым. Она решила взять странное письмо с собой, в гостях и открыть.

– Тётя Шура, как вы тут?

– Хорошо, Томочка, хорошо! Мои скоро приехать обещали, буквально вроде как со дня на день, так что вот, готовлюсь!

– О, здорово! Пирогами-то как пахнет! Помочь?

– А давай! Спасибо, дорогая! Дитё своё можешь вон туда положить, возьми подушечку для неё со стула. В уголке не затопчем, если только лазить по кухне не начнёт. Руки мой да присоединяйся. А ты что, письмо получила? Или отправить хочешь?

– Да с этим конвертом вообще странная история, – начала рассказывать Тамара, вытирая руки. – Выхожу сейчас за ограду, а из калитки он выпал. Ещё не открывала. Запечатанное. Похоже, мне кто-то решил таким образом послание оставить.

– Да уж, способ интересный, особенно учитывая, что телефоны давно у всех есть.

– Анонимно, наверное, хотели. Поди, угрозы, – рассмеялась Тамара, пошутив, но, как только достала лист с текстом, тут же перестала. – Кажется, я угадала.

– Что? Что там?

Тамара показала письмо Александре Павловне, в котором большими буквами красовалась всего одна фраза: «Скорее уезжай!»

– Это кому понадобилось такое писать? – удивилась соседка.

– Наверняка мужу моему, кому ещё-то?

Кстати, надо на развод подать уже.

– Это только в город ехать, наверное.

Тётя Шура старательно месила липкое тесто.

– Да, в город. Вернуть свою фамилию обратно надо. Недолго я проходила с другой.

– Значит, Андрея фамилия – не твоя, раз так быстро её возвращать приходится.

– И то верно. Ничего лучше он придумать не мог?

Тамара сложила лист обратно в конверт.

– Не говори, ерундой занимается. Не так обычно вернуться просят.

– Да он приезжал тут недавно, хотел здесь пожить несколько дней. Отдохнуть, как он выразился, а потом чтобы мы вместе в город вернулись. Но я его и во двор не пустила. А он в итоге обозвал и уехал. Придумал, видимо, письма слать теперь.

Тамара сфотографировала послание и отправила Андрею в сообщении: «Зачем ты это привёз? Не трать бензин и свои силы, не стоит ради этого сюда мотаться!» В ответ получила:

«Я, по-твоему, совсем дурак, что ли? Я этого не привозил. Или это ты специально придумала, чтобы был повод со мной заговорить?», и подмигивающий смайлик в конце.

– Чего? – протянула Тамара в недоумении. – Он говорит, что это письмо не его. Мол, не поехал бы сюда ради такого.

– Ну, напугать, наверное, хочет.

Тётя Шура насыпала муку на стол и выложила на неё тесто.

– Да сто процентов врёт! Ладно, ерунда, на меня всё равно не подействовало.

Тамара отложила телефон и с усердием принялась лепить пироги вместе с соседкой.

– Тёть Шур, а тот врач, Антон, он хороший человек?

– Ой, Антоша молодец. Появился у нас лет пять-шесть назад. Сразу стал работать в нашей больнице и на «скорой». Быстро женился на Ирине, и она родила ему дочь.

– У него есть ребёнок?

Тамара ещё больше позавидовала его жене.

– Да, Леночка, ей годика четыре. Смышлёная девочка, озорная такая, даже боевая. Весёлая.

– А сколько лет Антону?

– Около тридцати. В девчонках своих души не чает! Ира, правда, стервозная такая. Мне кажется, жестковата для него. Не знаю, как они уживаются, он ведь спокойный, мягкий.

– Наверное, уравновешивают и дополняют друг друга.

– Ну не знаю, какое тут равновесие, когда мужик уставший с тяжёлой работы приходит, а она требует её по развлечениям возить? Скучно ей здесь. Всё уговаривает его в город жить сорваться. Говорит, мол, врач везде работу найдёт. Она тоже в поликлинике нашей работает, но регистратором.

– Жалко будет, если уедут. Район такого врача потеряет.

– О, это точно! С врачами и так туго сейчас, так что они на вес золота.

– А мне вот, оказывается, не повезло с мужем. Хотя ещё совсем недавно я была уверена в обратном. Вот оно как бывает.

– Ты какие пироги больше любишь? Смотри, вот мы налепили с тобой с картошкой, а ещё будут с клубникой. И с яйцом сделаем. – Женщина достала из духовки первую готовую партию.

– Какие румяные все вышли!

– Да, загляденье! Вот что значит – печём с душой!

– А аромат – с ума сойти, аппетит разыгрался. Я предпочитаю с картошкой, но и от сладеньких не откажусь. А вот с яйцом я не очень, если честно.

– Давай чай пить, а пирогов я тебе твоих любимых с собой заверну, дома поешь. Видишь, как ты мне помогла хорошо! Вдвое быстрее управляемся. Сейчас узнаю у дочери, если не завтра собираются приехать, то в морозилку брошу остальные. А потом, когда всё-таки прибудут мои гости долгожданные, достану. И ещё свежих напеку. Тогда точно все сыты будут.

Конверт Тамара выбросила в доме у соседки. Вспышки воспоминаний выдавали ей, как назло, и счастливые моменты, проведённые с Андреем, отчего становилось ещё больнее и обиднее. Если бы не его скверный поступок, жили бы они дальше. Но мысли о том, что это всё-таки случилось, к лучшему, стали появляться немного чаще. Действительно, не такой уж он и ангел. Говорили же ей. А сколько предостережений было от мамы! Оказывается, к чутким и опытным сердцам родителей нужно прислушиваться! Но кто бы знал…

На следующий день в калитке снова оказалось такое же письмо с тем же содержанием.

«Ему совсем делать нечего? Он что, каждый день сюда кататься будет, чтоб подсовывать конверты? Неужели ему так нравится идея оставлять мне эти сообщения именно в такой форме? Но ведь ещё же и отрицает. В чём смысл? Не пойму. Или правда переживает и хочет меня вернуть?» Сердце Тамары снова дрогнуло. Этот конверт она не стала выбрасывать, а убрала в стол. «Интересно, ещё письма будут?» Но на следующий день послания она не обнаружила.

– Конечно, каждый день не наездишься сюда. Ладно, главное, он оставил эту идею.

Прошла ещё пара дней. Мила радовала хозяйку своими щенячьими успехами. Тамара трудилась удалённо, ей даже стало нравиться. Ещё приходилось много работать над собой и своими чувствами. Её то тянуло назад к Андрею, то, наоборот, всё внутри снова горело гневом. Время от времени ей самой хотелось позвонить мужу, но она вовремя себя пресекала.

И вот Тамара собралась ехать в город, чтобы подать на развод и поставить жирную точку в их отношениях. Она пристроила Милу к соседке и отправилась на остановку.

«Только бы не встретить Андрея или его родителей! Да и вообще, никого из прежних знакомых видеть не хочется. Могут навеять болезненные воспоминания о прошлой жизни или вообще рассказать, как он без меня счастлив. Только вот Таню нужно навестить».

По дороге к автобусу попался Антон, но он уже был не таким жизнерадостным и приветливым, как раньше. Он прошёл мимо с каким-то совершенно пустым взглядом и даже не ответил на приветствие. «Странно», – подумала Тамара и поспешила дальше, чтобы не опоздать. Управившись с юридическими делами, она направилась на встречу с подругой в салон красоты, где та работала парикмахером. Они присели в кресла, которые стояли в стороне, и можно было пошептаться. Тамара поделилась, что Андрей оставил пару писем в её калитке с призывом скорее уехать. За разговором она бросила взгляд на дверь, в которую в этот момент входила посетительница.

– Ой! – шепнула она и отвернулась к стене, попытавшись стать незаметной.

– Ты чего?

Таня посмотрела в ту же сторону, но ничего подозрительного не заметила.

– Там, это, свекровь моя пришла к вам.

– Серьёзно? – тоже понизила голос до шёпота Таня и начала всматриваться в женщин, находящихся в зале, хотя не смогла бы узнать нужную, так как видела её мельком всего пару раз, да и то на общих семейных фотографиях Тамары.

– Как ты думаешь, не заметит? – прошипела та и, повернувшись, вздрогнула от неожиданности – Елена Геннадьевна стояла прямо перед ней.

– Ого! Какие люди! – воскликнула она. – Тома! Ты что, вернулась в город, а мы и не знаем?

– Добрый день, нет, я не вернулась.

Тамара растерянно забегала глазами, будто высматривая, куда бы спрятаться.

– Я даже откажусь от стрижки, пойдём напротив в кафе. Посидим поговорим.

Холодок пробежал по спине, и Тамара почувствовала мелкую дрожь в теле.

– Елена Геннадьевна, вы извините, но мне надо уже уходить, чтобы успеть на автобус.

– Ну какой автобус, Тома! Ты же можешь переночевать у нас, если не хочешь пока видеть Андрея. Хотя он был бы рад тебе…

– Я бы не хотела…

– Ну ладно тебе! Пойдём хоть кофе выпьем!

Возражения не принимаются!

Тамара, чуть не рыча от злости, потянулась за сумкой, отвернулась к Тане и закатила глаза, показывая той всем своим видом, как ей не хочется идти со свекровью. Та с пониманием кивнула и посмотрела на подругу с состраданием. Когда бывшие родственницы покинули салон, Таня подошла к окну и увидела, что те вошли в кафе напротив и сели за столик у окна. Ей было как-то неспокойно от того, что Тамара ушла с этой уж очень активной женщиной, которая явно планировала морально давить на невестку.

– Тань! – окликнула коллега.

– Что такое?

Таня вернулась на своё рабочее место.

– Там, кажется, твоя гостья забыла свой блокнот.

– Ой, правда, спасибо! Она же доставала его из сумки, писала что-то, звонили ей по работе. Пойду отнесу, она вон там, через дорогу. Сейчас вернусь.

Таня взяла довольно увесистую записную книжку и подошла к кафе. Через окно она увидела, что Елена Геннадьевна, находясь за столиком одна, достала маленький пузырек из своей сумочки и что-то кинула Тамаре в стакан с соком. А ещё почему-то возле неё лежал Тамарин телефон. Оглядевшись, женщина взялась за свою кружку и сделала глоток. Таня бросилась внутрь и крикнула возвращающейся из туалета подруге:

– Тома! Ты забыла у нас свой блокнот!

– Ой, правда, Тань, спасибо!

– И это ещё не всё. Мне нужно срочно с тобой поговорить.

– Тань, мы только расположились. Сейчас, я хоть сока хлебну.

Елена Геннадьевна расплылась в довольной улыбке, когда Тамара потянулась к стакану.

– Что за спешка? Дайте человеку посидеть спокойно, к тому же мне тоже нужно с ней поговорить, – медленно и уверенно проговорила свекровь.

– Смотри!

Таня резко протянула руку, толкнув подругу.

– Эй!

Напиток брызнул, оставив следы на рубашке Тамары, на столике и на полу.

– Ой, простите, простите!

– Что такое, чего руками машешь здесь? – рассвирепела Елена Геннадьевна.

– Нас с тобой зовут, Тома, это правда срочно! Пойдём, пойдём!

Таня вытолкала подругу за дверь, схватив со стола телефон Тамары, а оставшаяся за столиком Елена Геннадьевна кричала на подоспевшего официанта, выплёскивая весь свой гнев на него.

– Таня, что это было? Ты чего? Кто нас зовёт?

– Тома, она хотела тебя отравить, заходи к нам! – Голос Тани дрожал, она запихнула Тамару снова в салон и с силой закрыла дверь, пытаясь захватывать побольше воздуха, чтобы говорить дальше. – Эта женщина, она что-то добавила в твой стакан! Я несла тебе блокнот и увидела через окно, как она из пузырька, будто лекарственного, что-то насыпала в твой сок! Она, конечно, старалась это сделать незаметно, но я как раз подошла почти вплотную к окну. Боже мой, как я испугалась! Пошли, выпущу тебя в заднюю дверь, там дворами пройдёшь. Пока она всё обходить будет, если решит сейчас за тобой погнаться, то ты уже успеешь на дорогу выйти. А там садись в маршрутку на первой остановке в любую сторону!

Тамара хлопала глазами от обилия странной и пугающей информации.

– Эх, рубашку жалко, – продолжала тараторить Таня.

– Ай, рубашка – ерунда. Спасибо тебе, дорогая! Сама тут не попадись ей!

Тамара пыталась стереть пятна с одежды.

– Да, я что-нибудь придумаю, не переживай, беги!

– Знаешь, она, наверное, хотела усыпить меня и отвезти к Андрею, чтобы он там напел мне своих сказок, а я бы не смогла уйти.

– Да, наверное, но испугалась я сильно. Никогда в жизни такого не видела! Думала, что так только в кино делают.

Подруги обнялись, и Тамара выбежала в тесный задний дворик салона. Неприятный воздух от выходящих на улицу вытяжек со всего здания ударил в нос. Кашлянув и слегка пригнувшись, она устремилась в сторону выхода к дороге, убегая, словно совершила какое-то злодеяние.

До села она добралась уже вечером. Еле волоча ноги, зашла к тёте Шуре и кратко описала сегодняшние приключения.

– Малышенька моя, ждала меня? – спрашивала она у Милы, которая радостно крутилась у неё на руках.

– Ты знаешь, Тома, мне кажется, что она беспокоилась. Вон как прижалась к тебе!

– Спасибо большое, что присмотрели за ней, пойду домой. С ног валюсь просто. Столько всего за один день, помоталась по городу. Да и как-то отвыкать я стала от той суеты, что ли. Здесь хорошо, спокойно. Другой мир.

– Это верно. Мне тоже тяжело в город выбираться, изматывает. Ну ладно, иди отдыхай. Тамара подошла к своему забору и встала как вкопанная. В калитке снова торчал белый конверт.

– Не поняла. Что, снова такой же?

Дома она открыла его, содержание не изменилось: «Не упрямься, уезжай!»

– Интересно… Странный метод выбрал Андрей. Неужели ему действительно хочется меня вернуть? Но почему оставил попытки поговорить, почему так и не признаёт свою вину? Что за затея такая – письма привозить? Это уже третье.

На всякий случай Тамара поставила дом на сигнализацию.

– Мила, на, погрызи пока. Купила тебе специально какую-то полезную косточку, а я помоюсь пока, не теряй!

После ванны Тамара легла в постель, чувствуя, как гудят ноги и отпускает напряжение. Удобная кровать позволила телу наконец-то расслабиться. Но тревога не проходила. От нового послания она только усилилась.

– Как хорошо, что ты рядом со мной, – обратилась она к питомице. – Сейчас ты пока славный щеночек, но скоро вырастешь настоящей собакой и верным другом! Это точно судьба так распорядилась. Благодарю её за тебя!

Глава 4

Доктор

На следующее утро Тамара стояла у окна с первой утренней кружкой кофе в руках и увидела, как Александра Павловна подходит к её воротам.

– Мила, кажется, к нам гости, я встречу, а ты жди здесь.

Она вышла на улицу, жадно втягивая свежую прохладу.

– Привет, Тома.

В руках у соседки был белый конверт.

– Доброе… утро…

Тамара вопросительно посмотрела на женщину.

– Это тут торчало, – поспешила оправдаться соседка, заметив взгляд девушки.

– Просто нет комментариев!

Тамара взяла письмо и жестом пригласила гостью пройти.

– Тётя Шура, кофе вам налью?

– Давай, спасибо.

– Случилось что-то или вы просто так заглянули?

Тамара загремела посудой, добывая кружку из шкафчика.

– Ой, Тома, тут такое дело. Беда у нас.

– Что такое?

Тамара повернулась и забыла, чем была занята.

– Антона жена бросила, а дочку увезла с собой в город.

– Чего? Врача нашего?

– Да-да, его, родимого, жалко так, сил нет! Страдает мужик. Совсем другим сделался вмиг, будто подменили.

– Вот почему у него был такой жуткий вид.

– Что?

– Да я его встретила вчера. Он, казалось, ничего вообще не видел. Раньше здоровался, мог спросить что-то. А тут и не ответил, и вообще глазом не повёл. Сам на себя не похож был. Вон, значит, что у него приключилось. Предали его. Товарищ он мой теперь по несчастью, получается, – задумалась Тамара.

– Вот именно. Я к тебе и заявилась, чтобы попросить сходить к нему. Я кое-что приготовила из еды, отнеси ему, а? Мои приедут с минуты на минуту, дочь звонила. Не могу сама сейчас сходить до него, а сердце ноет! Я его тоже вчера видела. Пьяного. Знаешь, это вообще не про него. Не пил он совсем. Людям помогал. А Ирине городской красивой жизни так хотелось, что даже через мужа перешагнула, бесстыжая! Умотала.

Тётя Шура в сердцах махнула рукой.

– Я представляю, что он сейчас чувствует.

Да, конечно, отнесу.

– Спасибо, Тома! Заходи ко мне за сумкой. А я побегу готовиться к встрече дорогих гостей! Наконец-то дождалась, внуков везут!

– Здорово, я бы хотела познакомиться с ними.

– Ой, они у меня хорошие! Вы точно подружитесь.

Тамара подходила к дому врача и увидела, что калитка открыта. Она осторожно заглянула во двор и нашла хозяина сидящим на крыльце с поникшей головой. Футболка была порвана, джинсы грязные. Его сложно было узнать.

– Антон, здравствуйте!

В ответ мужчина не проронил ни слова.

– Я вам поесть принесла.

Она поставила сумку рядом с мужчиной.

– На пару дней хватит.

Он поднял голову – Тамара отшатнулась. До этого у него были необыкновенные, просто волшебные глаза, а сейчас отпугнули своей холодной пустотой. Красные, напряжённые, воспалённые и полные ненависти ко всему. Словно душу из него вытащили.

– Уходи! – резко рявкнул он.

Незваная гостья вздрогнула, а сердце её съёжилось и от жалости, и от обиды.

– Я вас понимаю, у меня тоже сложилась подобная ситуация.

Антон усмехнулся и снова опустил голову.

– Вы пьяны?

– Тебе-то что?

– Вы же наш врач, вы нам нужны!

– Нет незаменимых людей.

– Есть. Вас вряд ли кем-то можно заменить.

– Заменить можно и меня, и тебя, всех и каждого!

– Это не так!

– Ну, если у жены получилось, то и у вас получится. Врача-то уж можно найти другого, это не такая уж и проблема! Так что можете меня выкинуть из головы, как это Ирка сделала.

Тамара не нашла что ответить.

– Уходи! – сурово повторил Антон.

Больше нечего было возразить, и Тамара вышла за ворота. С минуту постояла и снова заглянула во двор. Врач продолжал сидеть без движения, не притронувшись к сумке с продуктами. «Ничего себе, как сердечная драма может изменить человека до неузнаваемости. И даже уничтожить его. Ещё совсем недавно бежал домой, счастливый, к любимой жене, а сегодня оказался ей совершенно не нужен. Как она могла так поступить? Да о таком заботливом муже можно только мечтать!» – крутилось в голове. Она присела на скамейку у его палисадника. С пригорка открывался шикарный вид на речку, а за ней – на скалистый берег. Огромные валуны, покрытые мхом, лежали, словно спящие существа. Река шумела там, где они спускались прямо в воду.

«Интересное место, – подумала Тамара, – кажется, в детстве мы были там пару раз с родителями».

Но помнились только подъёмы и спуски, а ещё жутко шатающийся навесной мост, с которого, того и гляди, сорвёшься вниз. Один берег пологий, можно подойти к воде и посидеть на камнях. Любоваться потоком и величественными выступами горных пород, постепенно превращающихся в скалу на противоположной стороне. Но местные туда редко ходили: далековато. А купались совсем близко от деревни: за последней улицей речка приветливо встречала и малышню, и взрослых на небольшом пляже, где можно было и на песочке полежать, и «блинчики» галькой позапускать. Тамара со своими взрослыми заботами уже и забыла о красоте местной природы.

Очнувшись от нахлынувших мыслей, она встала и снова заглянула во двор врача. Тот попрежнему сидел неподвижно.

– Что же делать?

Она не понимала, как себе-то помочь, не говоря уже о другом, тем более совершенно чужом человеке. Об Антоне она не знала ничего, кроме того, что он здешний врач, у которого есть маленькая дочь и которого бросила жена.

«Что же может вернуть к жизни в таком случае? Страдает он, может, даже больше, чем я».

Вернувшись домой, Тамара никак не могла выкинуть из головы картинку, как он сидит на своём крыльце, ни на что не хочет обращать внимания. Наверняка ему тяжело находиться в доме, где всё напоминает о вчерашнем счастье.

Сердце Тамары как-то странно заныло. Она не смогла себе толком объяснить причины этих ощущений. Простое человеческое сострадание, жалость? Не совсем. Как будто это было что-то другое.

Она взяла своего щенка и тоже вышла на крыльцо. Со двора соседки доносился весёлый шум и галдёж приехавших детей. Мила копошилась в траве, маленькие мохнатые, ещё чуть пригнутые ушки делали её особенно хорошенькой. Спасённая собачка заставляла Тамару хоть иногда отвлекаться от тяжёлых переживаний.

– Что бы я без тебя делала, мой малыш? В последнее время только у тебя получается меня рассмешить, комочек пушистенький! Но сегодня я никак не могу избавиться от мыслей об одном человеке. Просто знаю, что у него на душе творится. И это происходит с ним прямо сейчас. Как и со мной.

Тамара задумалась и на несколько минут замолчала. Потом словно проснулась:

– Мила, нам нужно сегодня ещё сходить к Антону. Чувствую, что нужно! Но ближе к вечеру. Меня ещё не отпускает вопрос о том, кто нам с тобой письма шлёт. То ли с просьбой, то ли с требованием съехать. И ведь мне начинает казаться, что это действительно не Андрей. Они появляются как-то периодически. Два дня есть конверты, два дня – нет. Да и правда, ради этого он не будет ездить сюда, не нужна я ему. Если человек искренне раскаивается, хочет вернуть близкого, то он не так действует. Да, он приезжал, но разговаривал почти без эмоций. Больше хотел принудить к чему-то, чем выразить раскаяние. Странно это всё. Кому ещё может хотеться, чтобы я уехала? Точно! Андрею не особо нужно моё возвращение, ему надо, чтобы я покинула дом! А если это как-то связано с той дверью в подвал, которую я не могу открыть? Но тоже как-то не сходится: Андрей, что ли, знает, что скрывает дверь, а я – нет? Да уж, надо было больше интересоваться жизнью родителей. Но почему они мне сами ничего особо не рассказывали? Чего такого могли оставить в подвале, что пришлось ставить дверь с кодовым замком? Да, Мила?

Питомица наигралась и легла на ноги любимой хозяйки, благодарно выслушивая всё, что она говорит.

– Слушай, Мила, пойдём к соседке, познакомимся с её роднёй!

Тамара провела у тёти Шуры пару часов. С детворой играла в мяч, умилялась, как они радуются забавному щенку. Но в этом общем веселье её сердце пело грустную песню. О том, что её надежды на счастливую семью недавно рухнули, о том, что сейчас где-то на крыльце сидит хороший человек, потерявший смысл жизни.

Тамара понимала, что разговаривать Антон не намерен, но всё равно направилась вечером к его дому, как и планировала. Застала его всё там же, на ступеньках. Сумки с продуктами во дворе уже не было, зато возле врача стояла бутылка. Волна гнева окатила Тамару.

«Почему он позволяет себе пить? У меня тоже случилось в жизни тяжёлое событие, которое сложно пережить, но я почему-то не сижу в пьяном виде!» – мысленно возмущалась Тома.

Она быстро подошла ближе. Он поднял на неё красные и потухшие глаза. Казалось, что не узнал. Да и его самого было сложно сопоставить с тем аккуратным вежливым доктором, которым он был всего лишь несколько дней назад.

– Антон, вам нужно бросить это дело! Тамара кивнула на шкалик.

Он смотрел ей в глаза и в никуда одновременно. Взыгравшая внутри ненависть заставила гостью пнуть бутылку. Та упала, пролив содержимое на землю. Антон взглянул на образовавшуюся лужицу и будто не понял, что произошло. Тогда Тамара ринулась вперёд и с силой тряхнула его за плечи:

– В себя приди!

– Отстань ты! Собаку свою воспитывай! – рявкнул он в ответ и отпихнул так, что Тамара чуть не упала.

– Я-то отстану! А ты себя уничтожишь! Но у тебя нет на это права! У тебя же дочь!

В ответ ничего не последовало. Ей показалось, что в ушах звенят лишь обрывки собственных фраз.

– М-да, невозможно спасти человека, если он сам этого не хочет!

Тамара ушла разочарованной, с ещё большим камнем на душе. И так сильно захотелось укутаться в плед, спрятаться от всего этого, посидеть у родительского камина с Милой в обнимку. В сарае она нашла немного дров, поэтому идея удалась. Щенок с интересом наблюдал за необычными действиями хозяйки. Управившись с подготовкой, Тамара завороженно смотрела на разгоревшееся пламя, чувствовала, что от него греется сама душа. Этому танцующему огню можно доверить все свои печали и горести. Он их просто сожжёт. Тамара постепенно успокаивалась, поглаживая Милу, которая уже тихонько сопела на руках. Комната наполнилась каким-то особенным светом, тени на стенах подпрыгивали, вторя треску в камине.

«Вот бы сейчас рядом был сильный мужчина. Причём сильный – это не только про физические данные. Даже больше про моральные. Как же хочется опереться на плечо настоящего человека, а не фантома, исчезающего в любую минуту. Чтобы не поддавался слабостям, не предавал, не унижал, не высмеивал, а, наоборот, смог поддержать и позаботиться, помочь решить проблему, а не создать её. Где ж его такого взять? Которому можно просто по-человечески спокойно довериться? Наверное, рано думать о новых отношениях, но ведь так не хватает душевного тепла, крепких объятий, в которых можно забыть обо всём!»

Тамара смотрела на огонь, а перед глазами мелькали, как языки пламени, два образа Антона. Один – счастливого, полного энергии, а второй – разбитого и опустошённого, из которого жизнь будто ушла.

«Да, я понимаю, от него ушла жена. Но неужели у него совсем нет сил или побороться за неё, или не дать втоптать себя в грязь? Почему он сразу же начал пить? Совсем не видит другого выхода? Да, моя ситуация, конечно, отличается. Да и я сменила место жительства, а он остался в том же доме, в котором каждая вещь, каждая мелочь, даже сама обстановка хранят образы жены и ребёнка, ежесекундно вонзая в сердце тысячу раскалённых кинжалов! Да, наверное, ему тяжелее. От него увезли дочь и, скорее всего, будут петь ей песни о том, какой скверный у неё отец. Воспитывать в этом маленьком ростке неуважение к мужчинам, привьют потребительство, научат манипулировать и использовать… Но ведь то, что он заливает горе алкоголем, проблему не решит, а сильно усугубит! Это же разрушит всю его жизнь!»

Тамара много про него размышляла, но не понимала, что она больше испытывает к этому человеку: сострадание или всё же ненависть за то, что сейчас он смотрит в стакан? «Мужчина должен быть сильным! Так нельзя опускаться!» Но что-то внутри её требовало, чтобы она сменила гнев на милость и нашла способ как-то помочь ему. Тамара аккуратно положила Милу на кресло, а сама пошла на кухню, чтобы налить себе чаю, которым угощала тётя Шура. В коридоре она остановилась напротив входа в подвал.

– Так, ещё с тобой надо что-то делать. Получу зарплату – вызову слесаря, будем уже вскрывать. Наверное, это недёшево. Сделана основательно, на совесть!

Она провела рукой по массивной двери, скрывающей какую-то родительскую тайну. Вернувшись с горячей кружкой в комнату, подошла к окну. На улице было темно, лишь кое-где светились редкие фонари да уличное освещение соседей.

– Интересно, завтра будет конверт в заборе? Скорее всего, нет. Письма мне приносят прям с графиком два через два. Стабильность! – Тамара хихикнула и снова погрузилась в кресло, взяла собачку на руки и укуталась тёплым пледом.

Закончив с чаем, она уснула прямо перед камином под убаюкивающий треск дров. Ночь в посёлке была тихой, лишь периодический лай нарушал покой. Проснулась Тамара рано от того, что тело затекло в неудобной позе, да и Мила уже требовала поесть. В рацион уже был включён корм для щенков, который та уплетала с удовольствием за обе свои усатые щеки.

Сонливость ушла быстро: волнения снова давили на грудь. На несколько часов Тамара отвлеклась на работу, затем решила прогуляться до магазина. Там была небольшая очередь, и две женщины оживлённо разговаривали о том, что один из местных врачей не выходит на работу.

– Загулял после ухода жены, представляешь?

– Да ты что? Это Антон Дмитриевич?

– Да, главврач лютует, уволит его, скорее всего, если тот сейчас же не одумается.

Тамара тут же вышла из магазина и отправилась в больницу в надежде застать главврача на рабочем месте.

Она заглянула в кабинет.

– Здравствуйте! У меня очень важный и срочный вопрос, пожалуйста, выслушайте меня!

– Что у вас? – спросил серьёзный мужчина в белом халате, перебирая какие-то бумаги за столом.

Тамара вошла и присела на стул.

– Я по поводу Антона Дмитриевича, врача, который у вас работает.

– Уже не работает.

– Пожалуйста, позвольте ему пережить случившееся. Может, отпуск, больничный…

– Девушка, вы вообще кто? – спросил тот, но Тамаре показалось, что он её знает, как-то хитро он заулыбался.

– Меня зовут Тамара Лесовская. Да, Антону я никто. Даже не знаю его фамилии. Но за дни пребывания здесь, в родном посёлке, я успела отметить, что он отзывчивый, хороший человек и грамотный специалист.

– Этот грамотный специалист не удосужился прийти и написать заявление, например, хотя бы на несколько внеплановых выходных. Или позвонить мне и поговорить, объяснить ситуацию. Ну, хоть как-то попробовать решить вопрос. Мы не звери, можем и слушать, и разговаривать.

– Если честно, я и не думала, что он мог совсем не предупредить руководство.

– Как, вы говорите, ваша фамилия? Лесовская?

– Да.

– И это вы недавно вернулись в родительский дом и вступаете в права наследования?

– Да.

– Давайте сделаем так. Я закрою глаза на загул Антона Дмитриевича, а вы продадите мне ставший вашим дом. Как вы на это смотрите?

– Ого, какова цена его работы! Если честно, это совсем неожиданно. А зачем вам мой дом?

– Ну как? Недвижимость никогда лишней не бывает. Тем более что жилплощадь хорошая, хозяина я знал. А что цена? Я же не прошу вас его мне подарить.

– Мне надо подумать.

– Конечно-конечно, не тороплю. И ради вас сделаю исключение для Антона. Сейчас его по статье не уволю, пусть придёт ко мне и напишет заявление. Дам ему отпуск на неделю.

– Спасибо вам большое!

– Пожалуйста! Пользуйтесь моей добротой. Только не затягивайте с ответом, а то ведь я и передумать могу.

– Да-да, я понимаю. Спасибо, до свидания.

– Подождите! Возьмите мою визитку, а вот здесь напишите ваш номер телефона, будьте добры.

Тамара вышла из больницы с двояким чувством. Мысли тут же начали наскакивать одна на одну, играя в чехарду.

«Антону вроде бы помогла, это радует. Но продать за это отчий дом, своё единственное жильё? Это перебор. Из-за совершенно чужого мужчины? Ну, и где жить? У Антона? А что, раз уж так, пусть вносит свою лепту. Но по рассказам тёти Шуры, дом, в котором живёт врач, принадлежит его жене, а не ему. Вот теперь вообще беда. Она же его бросила. Сейчас подаст в городе на развод, потом заберёт своё имущество, и он на улице окажется. И почему главврач сделал мне такое странное предложение?» Тамара на полном ходу остановилась, да так, что в неё врезался идущий сзади человек и чуть не сбил её с ног.

– Ой, извините, не думал, что вы резко сбавите шаг!

– Ничего-ничего, я сама виновата. Мужчина поспешил дальше. А Тамара прошептала:

– Это из-за той двери! То есть из-за подвала, то есть из-за того, что там спрятал папа! А главврач, наверное, знает, что там может быть. И свекровь моя так хотела помирить меня со своим сыном, больше, чем он сам этого хотел, чтобы подобраться к подвалу! Ну, точно. У них же компания, связанная с фармацевтикой и медициной… А родители мои – химики. Наверное, там, в подвале, хранятся наработки отца!

По телу побежали мурашки, а мысли продолжали роиться, формируясь в стройный ряд:

«Андрею нужно было дождаться, когда я вступлю в наследство, чтобы на правах члена моей семьи завладеть домом и всем его содержимым. Всем, что за той дверью! Боже мой! Её нельзя сейчас открывать! Так, слесарь отменяется, пока от меня не отстанут эти стервятники. Похоже, что и весь мой брак был фикцией! Елена Геннадьевна так настаивала на нашей свадьбе, хотя она совсем не сентиментальная женщина, для которой важны чьи-то чувства и отношения, даже если это касается её собственного сына! Это же просто был расчёт! Она тоже знала моего отца, как и этот главврач! А ведь маме совсем не нравилась идея этого замужества. Кажется, я начинаю понимать! Не может быть!» Тамара стояла в растерянности. Хотелось поскорее добежать до своего дома, запереться на все замки, спрятаться под плед вместе с Милой и никого никогда не впускать. Но в то же время она понимала, что нужно передать послание от руководства больницы лично Антону, и решила дойти до него. Она заглянула в калитку, на крыльце никого не было. Осторожно обошла двор, но хозяина не обнаружила. Вдруг почувствовала, как на голову стали падать крупные капли дождя. Потом на лицо, на плечи, непогода быстро разошлась.

– Ещё не легче.

Она постучала, но никто не открыл, зато дверь поддалась и отворилась. Тамара осторожно прошла в комнату. На диване прямо в одежде спал Антон.

– И как я ему должна сказать, чтобы он отправлялся на работу? Если и услышит, то не запомнит. В таком-то состоянии.

Она подошла к окну, за которым уже вовсю шумел ливень. А это значило, что ей придётся какое-то время провести здесь, чтобы его переждать.

– Вот это да! Ну ладно, оставлю ему записку, да и всё.

В рюкзаке всегда был рабочий блокнот и ручка, поэтому она быстро написала послание и положила на стол. В комнате стоял довольно неприятный запах, состоящий из затхлости и перегара. Тамара набралась смелости и открыла окно, свежий воздух буквально ворвался в помещение, быстро наполнив его, а она уселась в кресло.

– Вот так гораздо лучше!

Под мелодичный разговор капель с листвой кустов Тамара задремала. Перед глазами всплыл какой-то странный образ: будто она находится в пещере на той стороне реки, горит костёр, и с ней кто-то разговаривает. И вдруг этот кто-то стал легонько трепать её за плечо. Нехотя открыв глаза, она увидела перед собой Антона.