Читать онлайн Тише, Тэсса, тише!

Глава 1

Моё самое раннее детское воспоминание начиналось с шума битвы, пожара и шершавых старческих женских рук, крепко прижимающих меня к себе. А ещё с холода, страха, запаха гниющих листьев и хриплого дыхания старой женщины, несущей меня по тёмному осеннему лесу.

Я помню, что была закутана с ног до головы в колючую, рваную шаль. Но от холода это не особо помогало. Меня так трясло, что зубы выбивали какую-то замысловатую дробь. Может, меня, конечно, трясло, и не от холода, а от страха, а может, и от того и другого вместе. Но мне была не важна причина трясучки, мне хотелось как можно быстрее попасть в мягкую кровать под тёплое одеяло, и успокоиться. Казалось, что мы очень медленно идём. Поэтому я всё время порывалась вырваться и побежать самой. Женщина, которая меня несла, всю дорогу шептала мне: «Тише, Тэсса, тише!».

Не знаю, сколько мне тогда точно было лет, но эта картинка чётко впечаталась в мою память. Так чётко, что часто приходила ко мне ночью в образе страшного сна, и я просыпалась от сильного стука собственного сердца. Но чем старше я становилась, тем реже мне снился этот сон.

Кто была эта женщина, которая смогла спасти меня от опасности, и кем была я до этой страшной ночи, я не знала. Единственно, что я знала, так это то, что меня где-то в возрасте четырёх-пяти лет подбросили на порог приюта, находящегося в Горзене – столице Южной провинции государства Фириндии. В этом приюте я и выросла.

Когда меня нашли, я смогла назвать только своё имя – Тэсса. Больше я ничего о себе не помнила или просто не знала по причине совсем ещё детского возраста. Так как на пороге приюта я оказалась в конце месяца Листопадника, недолго думая, приютское начальство дало мне фамилию Листопад.

В приюте нас таких было много: Листопадов, Жатников, Цветеней и Стужальников. Тем детям, кто не знал своей фамилии, давали фамилию в честь месяца, в котором они поступали на попечение приюта.

Все приюты в Фириндии содержались на деньги королевской семьи. А надзор за ними был возложен на губернаторов провинций. В столице каждой провинции обязательно был государственный королевский приют. Король старался заботиться о сиротах. А вот качество жизни, в отдельно взятом приюте, зависело от честности губернатора данной провинции.

В первые лет пять после моего появления, в нашем приюте было хорошо, тепло, весело и сытно. У нас были няньки, воспитатели и учителя. Для нас проводили уроки чтения, письма и счета. В свободное от занятий время мы гуляли в огромном приютском парке, в котором росли фруктовые деревья. По мере поспевания плодов нам выдавали корзины, и мы с удовольствием собирали ароматный урожай. Фруктов было так много, что их хватало даже на зимние заготовки. Кухарка заполняла приютский погреб всевозможными вареньями, с которыми мы зимой пили чай.

А ещё у нас были дежурства по приюту. Нас приучали к труду и взрослой жизни. Средние группы помогали нянечкам заботиться о малышах. Старшие девочки по очереди ходили помогать нашей кухарке. А мальчики в подвале своего корпуса, под руководством приютского столяра, занимались ремонтом мебели.

***

А потом наша тихая и размеренная жизнь неожиданно закончилась – у нас сменилась директриса. На смену старой госпоже Ветродуйной, тоже выросшей в нашем приюте, в котором она так и осталась работать, посвятив всю себя заботе о брошенных детях, пришла мадам Ойбрух.

Мадам Ойбрух была родственницей губернатора Южной провинции и попала на место директрисы приюта случайно. Губернатор решил избавить свой дом от надоедливой бедной родственницы и быстренько пристроил её на первое освободившееся место государственной служащей.

С приходом Мадам, наша жизнь кардинально изменилась. Сначала нам урезали рацион, выдавая мясо только по выходным дням. Потом Мадам начала экономить на дровах. Теперь в холодную погоду, печь топили только в её спальне. Директриса нагло прикарманивала дровяные деньги, отправляя в императорскую канцелярию фальшивые отчёты о закупленных дровах.

В наших детских спальнях было сыро и жутко холодно. Чтобы согреться, мы ложились спать по двое. Но всё равно многие заболевали, особенно малыши.

На лекарствах директриса тоже экономила. Раз в неделю, с профилактическим осмотром в приют приходил лекарь. Ему демонстрировались бутылочки и пузырьки, стоящие ровными рядами на полочке лекарского шкафа. Но эти микстуры никогда не покидали своей полки. Они стояли там для отвода глаз лекаря, который не понимал, почему больные так долго не идут на поправку.

Потом Мадам Ойбрух обнаглела окончательно. Она поувольняла всех воспитателей, нянечек, столяра и учителей, оставив их в списках работников. И спокойно получала за них жалованье. Договор с лекарем тоже был расторгнут. В приюте осталась одна кухарка, которая теперь готовила только для директрисы, да пара охранников, дежуривших на воротах. Теперь вся работа по поддержанию приюта в надлежащем состоянии легла на плечи воспитанников.

Но и этого Мадам показалось мало! Она стала продавать старших девочек и мальчиков каким-то подозрительным личностям, периодически появляющимся в приюте.

Когда эти «благодетели» появлялись на горизонте, мадам Ойбрух объявляла о приезде гостей и заставляла всех воспитанников собраться в столовой. Нас ставили шеренгами вдоль стен, как платья в витринах магазинов. Гости вальяжно вышагивали перед нами, высматривая очередных жертв. На кого они указывали, те оставались в столовой, остальным разрешалось уйти. Больше мы тех девочек и мальчиков не видели. Для чего их выбирали, мы, конечно же, не знали, но понимали, что их не ждало ничего хорошего.

Избежать построения в столовой было нельзя, нас пересчитывали по головам. Если кого-то недосчитывались, то провинившегося на месяц сажали в карцер на хлеб и воду. И оттуда своими ногами уже обычно не выходили. Кто-то со временем восстанавливался, а более слабые не справлялись. И приютское кладбище увеличивалось.

Некоторые из старшаков пытались сбежать и пробраться в службу стражей порядка, чтобы рассказать о творящемся в приюте безобразии. Но привратник не выпускал их за приютские ворота, а забор был под охранным заклинанием. Чтобы его перелезть, надо было быть магом. В нашем мире магический дар был очень редким и являлся прерогативой высшего дворянства. Поэтому понятно, что в приюте магического дара ни у кого не имелось, и забор был для нас неприступен.

А потом как-то вместе с «покупателями-благодетелями» в приюте нарисовался начальник службы стражей порядка, и мы поняли, что здесь, в Южной провинции нам никто не поможет. Одна надежда была только на то, что кому-то удастся сбежать и добраться до Шронмеза – столицы Фириндии, и уже там обратиться за помощью.

Чем старше я становилась, тем острее понимала, что скоро придёт и моя очередь быть увезённой в неизвестном направлении. Но я не собиралась сдаваться на милость судьбы и, тщательно разработав план своего спасения, решилась на побег. Теперь я очень часто выглядывала в окна, выходящие на центральную аллею, боясь пропустить очередной приезд «благодетелей». Своим приютским подружкам, я ничего не сказала о своих планах. Потому что считала, что чем больше народа будет знать о побеге, тем больше шансов того, что он провалится.

Глава 2

В один из ненастных, промозглых осенних дней возле приютского крыльца остановилось две кареты-дормеза, запряжённые четвёрками лошадей. Из них вышли очередные благодетели и отправились к входу в главный корпус.

Внутренне вздрогнув, я сказала сама себе: – началось! И, схватив ту самую, старую и дырявую шаль, в которой я появилась в приюте, рванула в боковой флигель, где и спряталась в кладовке для швабр и тряпок.

Сердце у меня колотилось как бешеное. Так громко, что даже было страшно, что меня обнаружат по его стуку. Подождав, пока стихнут шаги воспитанников приюта, сгоняемых в столовую, я осторожно открыла дверь кладовки и пробежала к выходу из флигеля. Открыв дверь наружу, я поплотнее закуталась в шаль. Дождь разошёлся не на шутку, но мне это в какой-то мере было на руку. Было темно, холодно и очень сыро. Я понадеялась, что по такой погоде на улице никого не будет и меня не заметят, пока я буду бежать к каретам.

С первой каретой мне не повезло. Багажный ящик, стоящий на задках кареты, оказался крепко заперт. Несколько раз дёрнув крышку, я прошмыгнула ко второй карете.

Здесь мне повезло больше. Ящик был не заперт и к тому же практически пуст. Внутри его валялись только какие-то тряпки. Я оглянулась по сторонам и быстро нырнула внутрь ящика. Поджав ноги и поправив своё длинное форменное платье, я набросила на себя лежащие здесь тряпки. Устроившись поудобнее, я потянула на себя крышку и, придержав, аккуратно закрыла. Хорошо иметь небольшой рост! Если бы я была чуть выше, то не поместилась бы в этом ящике.

Долгое время ничего не происходило, только дождь стучал по крышке багажного ящика. Я же хоть и была мокрая, но не замёрзла, тряпки послужили мне сразу и полотенцем, и одеялом. Пригревшись, я даже начала засыпать. Меня разбудил чей-то короткий вскрик. Затаив дыхание, я прислушивалась к сердитому мужскому голосу, пытавшемуся перекричать усилившийся дождь: – Быстро заходим, садимся на лавки и молчим! Если услышу от вас ещё хоть один звук, то рот заткну сразу всем без разбора, предварительно связав по рукам и ногам.

Моё сердце дрогнуло и затрепетало, как крылья бабочки, зависшей над медоносным цветком. Видимо, «благодетели» рассаживали по каретам очередных жертв. Стало дико страшно, а вдруг сейчас откроют крышку сундука и найдут меня?! Я лежала и, сжав зубы, мысленно себя уговаривала: «Тише, Тэсса, тише!»

Потом громко хлопнула дверка, заржали лошади, и карета покатилась по центральной аллее приютского парка. Открываясь, скрипнули створки ворот, подпрыгнув на кочке, карета выкатилась на дорогу и поехала гораздо быстрей.

Меня нещадно мотало из стороны в сторону, то и дело ударяя о стенки ящика. В это время я пыталась думать о том, как мне исхитриться и безопасно покинуть место своего добровольного заточения. Причём сделать это нужно было как можно быстрее.

Хорошо сказать – сделать! Но как это сделать незаметно?! Для того чтобы мне вылезти из ящика, карета должна была хотя бы остановиться. Потому что на ходу это было сделать нереально.

И тут мне в голову пришла мысль, которая напугала меня до дрожи во всём теле. А что, если карета поедет без остановок до места своего назначения? Тогда я не смогу вылезти из ящика и сбежать. Это будет ужасно, ведь получится, что я добровольно отдала себя в лапы этих злодеев.

Но слава богам, где-то через полчаса кареты остановились, и я услышала тот же сердитый мужской голос, что и до этого: – выходим, выходим! Не задерживаемся. Здесь переночуете, а завтра вас будет ждать корабль.

Корабль?!

Получается, что кареты остановились где-то в районе порта. Пора было отсюда выбираться. Порт – совсем не то место, где я хотела бы оказаться!

***

Сквозь небольшую щель в стенке ящика мне было видно, что и девочек, и ребят закрыли в каком-то сарае. Лошадей распрягли и куда-то увели. Вначале я ещё слышала где-то вдалеке мужские голоса и какое-то бряканье, но потом всё стихло. Самое время было «делать ноги»!

Для верности подождав ещё немного, я приоткрыла крышку ящика. Не заметив ничего подозрительного, откинула крышку до конца, приподнялась и, застонав, села. От лежания в неудобной позе, у меня затекли не только ноги, но и всё тело. Скрипя зубами, я растёрла ноги. Руки хоть и покалывало иголочками, но я их хотя бы чувствовала, а с ногами было хуже. Разминая ноги, я одновременно осматривала окружающую территорию. Терпко пахло цветущей тиной. Значит, море было где-то рядом.

Осмотревшись, я поняла, что была права в своих предположениях об остановке в порту. Кареты находились в доках возле одного из складов. Мы когда-то с учителями ходили в порт на экскурсию, и я хорошо запомнила это место.

Убедившись до конца, что вокруг тихо и никого нет, я осторожно вылезла из ящика. Ноги ужасно кололо, но я их теперь хотя бы чувствовала. Каждый шаг заставлял меня морщиться. Но надо было расхаживаться.

Первым делом я дошла до сарая с пленниками. На двери сарая висел большой амбарный замок. Ключа, естественно, у меня не было. Нужно было найти хоть какой-нибудь гвоздь, чтобы, положась наудачу, поковыряться в замке. Я же не могла просто так уйти, оставив людей в беде!

Под коньком крыши сарая висел тусклый фонарь, в неверном свете которого, я взяла в руки замок, пытаясь рассмотреть отверстие для ключа. Слегка повернув замок в сторону света, я услышала тихий щелчок. Дужка замка просто отскочила. Видимо, её недожали до конца, когда закрывали. Это была дикая удача!

Вытащив дужку из скоб, со словами: «Выходите!», я распахнула дверь сарая.

Первыми на выход потянулись парни. Отмахнувшись от их вопросов: «Как ты нас нашла? Как ты смогла сбежать? Как…», я подождала, пока выйдут девочки. А потом всем сразу сказала: «Расходимся по разным сторонам. Так будет сложнее нас найти. Кто и как сможет, добираемся до столицы». И, не дав себя задержать дальнейшими расспросами, рванула к выходу из доков. Всё, что смогла, я сделала, а теперь мне нужно было спасаться самой.

Добравшись до крайнего склада и на полминуты остановившись, я перевела дух, заглянула за угол и, убедившись в том, что рядом никого нет, сломя голову, бросилась бежать вверх по улице. Бежать было тяжело, холодный осенний ветер бросал мне в лицо капли дождя и оторванные с деревьев листья. Он будто бы играл в игру – «Сбей с ног Тэссу!».

Пробежав несколько домов, я спряталась в ближайшей подворотне, чтобы передохнуть и осмотреться. Моё тёмно-серое форменное платье делало меня невидимой в темноте. Мне нужно было всего пару минут отдыха, чтобы решить, куда идти дальше.

В моих изначальных планах было устроиться куда-нибудь на работу, чтобы заработать денег на дорогу до столицы. Я могла бы пойти или помощницей в магазин, или горничной в один из богатых домов. Но сейчас для устройства на работу было весьма неподходящее время. Все магазины были уже закрыты, да и в своё жильё меня в это время уже никто точно не пустит.

Поэтому передо мной очень остро стоял вопрос, где переждать ночь, на улице оставаться было нельзя. Холод, дождь и невозможность даже присесть, не давали мне особого выбора. Если меня не найдут и не убьют преступники, промышляющие ночами, меня прикончат холод и дождь. Нужно было срочно найти таверну и попробовать попроситься на ночлег, взамен помощи в уборке. Других вариантов на данный момент у меня не осталось.

Глава 3

Я медленно брела по улице, высматривая трактирные вывески. Дождь всё не прекращался, хоть и не очень сильный, но он лил, не переставая. В темноте было не видно луж, я шла не разбирая дороги, и ноги у меня совсем промокли. Мои дырявые ботинки, черпая воду, громко хлюпали.

Я прошла уже пару кварталов, но не нашла ничего подходящего для своих планов. С самого начала пути мне попалась одна таверна, но я побоялась даже просто пройти мимо неё. Оттуда раздавались истошные крики и шум драки. Испугавшись, я свернула за угол и пошла по другой улице. Чем ближе я подходила к центру города, тем приличнее становились дома.

Я уж думала, что придётся ночевать в какой-нибудь подворотне, но мне в очередной раз повезло. Увидев в конце квартала таверну, вернее, свет из её окон, я ускорила шаг. Подойдя ближе и прочитав висящую над крыльцом вывеску, я убедилась в том, что это заведение точно было таверной. На вывеске был нарисован весёлый орк, улыбающийся во все клыки, с огромной кружкой пива в толстых лапах. На кружке было написано: «Берлога старого орка».

Из таверны раздавался гул голосов и мирное бряканье посуды. Криков и шума драки было неслышно. Поэтому я решила, что это место, наверно, мне подойдёт. Пусть даже там и будут орки, думаю, с ними всё же лучше иметь дело, чем с мадам Ойбрух и её «благодетелями».

Немного помявшись на крыльце, слегка пригладив, растрепавшиеся от бега, свои длинные каштановые волосы, я выдохнула и резко, чтобы не передумать, толкнула входную дверь. Но при входе в таверну мне пришлось замереть прямо на пороге. В глаза брызнул яркий свет множества магических ламп, и я ненадолго зажмурилась.

Но долго я так не простояла. Аромат жареного мяса нагло заполз мне в ноздри и вызвал бурное слюноотделение. Открыв глаза, и, хоть у меня и тряслись коленки от страха, я храбро шагнула к стойке, за которой и правда стоял пожилой орк.

Орк, бросив на меня сердитый взгляд, швырнул на стойку полотенце, которым до моего прихода протирал кружки, и, сложив на груди руки, сказал: – Я не подаю нищим! И жутко оскалился. Клыки орка, в обычное время почти незаметные, тут же показались из-за губ. Если он хотел меня напугать, то ему это вполне удалось. Мне захотелось выскочить за дверь таверны и больше никогда сюда не возвращаться. Но я, посмотрев на лужу, натёкшую с моей одежды, передумала сбегать.

В старом заношенном платье, из которого я уже выросла, с растрёпанной косой и рваной шалью на плечах, я и правда походила на нищенку. Мне стало очень обидно, в носу защипало от готовившихся пролиться слёз. Я не знала, что ответить на этот выпад, и просто продолжила молча стоять, испуганно лупая на орка глазами.

А ещё мне почему-то стало стыдно, за себя, за свой вид. Я обвела взглядом обеденный зал таверны, чтобы понять, слышал ли кто-нибудь, как меня назвали. Но посетители совершенно не обращали на меня никакого внимания, занятые едой и важными разговорами. Я успела заметить, что публика в этом заведении была приличная. Купцы, караванщики, торговцы и охранники. Им не было никакого дела до меня.

– Ты что, глухая?! – продолжил сердито вращать на меня глазами орк. – Убирайся!

Мне остро захотелось сказать в ответ этому грубияну, всё, что я о нём думаю. Но мне некуда было больше пойти. Поэтому, мысленно сказав себе: «Тише, Тэсса, тише!». Из последних сил сдерживая злые слёзы, готовые в эту же минуту, пролиться из моих глаз, вслух я произнесла: – Я ищу работу! Вам не нужна помощница на кухню?

– Может, и нужна! – хмыкнул орк. – А что ты умеешь делать?

– Всё! – ответила я. И нисколько при этом не соврала.

Я, правда, умела делать на кухне всё. Потому что последние годы жизни в приюте очень часто исполняла обязанности кухарки. Готовить приходилось огромными баками. Попробуй накорми за раз сто пятьдесят человек. Чтобы перемешать кашу или суп, мне с моим маленьким ростом, приходилось вставать на специальную скамеечку. Но я справлялась, в мою смену не было подгоревшей каши или выкипевшего супа. Так что я и правда умела всё!

– Матильда! – орк, развернувшись вполоборота, гаркнул куда-то себе за спину.

– Звали, господин Фнапс?! – Вытирая на ходу красные, видимо, распаренные в горячей воде руки, из-за штор, висевших за спиной хозяина таверны, выскочила полненькая гномка. Её рыжие косы, двумя ручейками стекали на большую грудь, спрятанную под тёмным платьем и стянутую надетым сверху на платье длинным чёрным фартуком.

– Принимай помощницу! – орк небрежно мотнул в мою сторону головой. Потом повернулся ко мне и сказал: – На первое время чулан для сна и бесплатная кормёжка. А дальше поглядим. От тебя зависит, как покажешь себя, такую плату и получишь. Согласна?

– Согласна, господин Фнапс! – обрадованно пискнув, я шагнула поближе к стойке.

– Как звать? – орк вопросительно склонил голову набок.

– Тэсса, Тэс!

– Матильда, забирай новенькую! – скомандовал орк. И, сразу потеряв к нам интерес, занялся протиранием посуды.

– Эй, Тэс! Поторапливайся! – махнула мне толстенькой рукой гномка и скрылась за шторами.

Я поспешила за ней следом.

***

За шторами, как я и предполагала, находилась кухня. На плите, расположенной посредине большого и светлого помещения, что-то шкворчало и жарилось, распространяя на всю таверну сумасшедшие запахи. Я сглотнула голодную слюну и продолжила осмотр места, где мне теперь придётся обитать.

На столе возле входа исходил паром таз, почти до краёв наполненный горячей водой. В нём была замочена гора грязной посуды.

На дальнем столе, блестя мокрыми боками, небольшой кучкой лежали мытые овощи. Между столами стояли холодильные короба, наверняка зачарованные магами. Потому что, несмотря на жару, царившую на кухне, лёд в них и не думал таять.

Гномка пройдя к маленькому столику, спрятавшемуся в углу кухни, быстро налила из чайника полную кружку травяного настоя. Потом отрезала от буханки толстый ломоть хлеба и, бросив на него большой кружок колбасы, со словами: – «для начала согрейся!», сунула всё это мне в руки.

Присев на стоящую возле входа табуретку, я жадно принялась за еду. Поужинать в приюте я не успела, а обед был настолько пустой, что есть мне хотелось со страшной силой.

Пока я ела, гномка молча перемешала жареху, набрав в кастрюлю воды, поставила её на плиту. Потом подошла ко мне и, кивнув на таз с замоченной грязной посудой, сказала: «Для начала возьмёшься за посуду. Как всю перемоешь, скажешь мне. Дам тебе другое задание!».

– Хорошо! – я согласно кивнула и, повесив шаль на спинку стула, приступила к мытью посуды.

– Фартук надень! – гномка кивнула на вбитый возле входа гвоздь, на котором болталось несколько длинных чёрных фартуков.

Глава 4

Сама же гномка побежала в обеденный зал. Не прошло и пары минут, как она вернулась с горой собранной со столов посуды. Посуду она поставила возле меня, а сама, схватив кувшины с пивом, помчалась обратно в зал. После её возвращения грязной посуды на столе ещё ощутимо прибавилось. Похоже, я так и буду стоять возле этого таза до ночи.

Пока гномка крутилась у плиты, я решилась задать ей вопрос: – А ты всё время справляешься с кухней одна, без помощников?

– Нет, конечно! Я бы рехнулась! – очень эмоционально ответила гномка. – Две помощницы у меня было. Одна на днях заболела, а другая пропала.

– Как пропала? – удивилась я.

– Последнее время много молодёжи стало пропадать. Потом расскажу! – отмахнулась гномка. И, выложив со сковороды мясо на огромное блюдо, потащила его в обеденный зал.

Я же, домыв всю замоченную посуду, загрузила таз новой партией. Посуда была очень жирная, в воду пришлось добавить пару кусочков мыльного корня, а кое-какие тарелки дополнительно ещё отшоркивать с помощью горчичного порошка.

За вечер мне пришлось несколько раз сменить в тазу воду. Когда вода становилась слишком грязная, она больше пачкала посуду, чем мыла. Уже никакой мыльный корень не помогал.

Зато от жара, идущего от плит, моя одежда быстро высохла и уже не липла противно к телу.

Матильда показала мне дверь на задний двор таверны и место, куда можно было сливать воду после мытья посуды. Таз был тяжёлый. Чтобы дотащить его к дверям, приходилось выпячивать вперёд живот и упирать на него одним концом таз. Иначе я бы не допёрла такую тяжесть. В приюте воду нам таскали и вытаскивали мальчишки, а тут приходилось всё делать самой.

Чтобы было легче выносить помои, я стала меньше воды наливать в таз. Но так приходилось чаще менять воду. Одно подспорье, что на кухне был сделан зачарованный магами кран. Можно было просто поднимать рычаг и набирать воду в ведро. Пока в одной воде я мыла посуду, следующее ведро с водой уже грелось на плите. Руки у меня покраснели и распухли. Спина от долгого стояния в одной позе ныла, ноги гудели.

Господин Фнапс, взял на себя обязанность протирать посуду насухо. Матильда таскала ему на барную стойку мытую посуду. А сухую на кухню он приносил сам, одобрительно поглядывая на наши с Матильдой старания.

Матильда крутилась, как веретено в умелых руках пряхи. Она только и бегала из кухни в зал и обратно, в перерывах успевая готовить. Я же была как заморённая осенняя муха. Чтобы успеть ещё что-то, кроме мытья посуды, об этом и речи не было. Я еле-еле справлялась с мытьём.

– Ниче, втянешься! – отвечала на мои стенания гномка и бежала дальше.

Может, когда-нибудь и втянусь, а пока мне дико хотелось спать, я прямо с ног валилась от усталости. А ещё очень хотелось в туалет. Когда гномка в очередной раз бухнула возле меня гору посуды, я спросила: Матильда, а где у вас уборная?

– Как выйдешь из кухни, направо увидишь лестницу. Вот под лестницей есть клетушка. Там для нас стоит ведёрко. Умывальник там же висит. Посетители бегают в отхожее место на двор. А нам господин Фнапс прямо здесь уборную организовал. Позаботился! – Матильда прямо светилась довольством.

Когда я вышла из кухни, народу в зале уже было наполовину меньше, чем когда я сюда пришла. Но ещё хватало. Скорей бы уже все разошлись! – подумала я со вздохом и быстро нырнула в тёмное подлестничное пространство.

Под лестницей, за хлипкой дощатой дверью и правда обнаружилась каморка. На стене каморки висел железный умывальник с длинным носиком. Под умывальником стояло наполовину заполненное ведро. У дверей на гвоздике висело полотенце, а под ним на маленькой тумбе стояло ведро с чистой водой. Возле ведра лежал ковшик. Дверь закрывалась на деревянную крутяшку. Свет в каморку попадал сквозь щели в дверях. Было, конечно, темнова-то, но я справилась. Такая уборная была гораздо удобнее отхожих мест, расположенных во дворах. И что немало важно, гораздо безопаснее.

После туалета я вымыла руки и наслаждением умылась, нажимая ладонью на носик умывальника. Истратив всю воду, я вытерла руки о полотенце и, взяв ковш, наполнила умывальник водой из ведра, чтобы и следующий посетитель тайной каморки мог спокойно вымыть руки.

Вернувшись на кухню, я опять встала к тазу с посудой. Спать хотелось всё сильнее. Пока мыла посуду, думала о воспитанниках приюта, которых я выпустила из сарая: смогли ли они скрыться? «Благодетели» уже обнаружили их побег или ещё нет? Грозит ли мне из-за этого опасность?

Вопросов в моей голове было много, а ответов на них не было. И получить те самые ответы, было негде.

***

Спать с Матильдой мы ушли далеко за полночь. Пока все перемыли, пока выпроводили последних посетителей, пока в зале убрали, время и пробежало. Господин Фнапс запер входные двери и ушёл спать первым. Мы же пока убирали зал, хоть я уже и двигала языком еле-еле, болтали.

Матильда рассказала, что в Горзену, столицу Южной провинции, она приехала вместе с женихом, чтобы заработать денег на свадьбу. В Горзене огромный порт давал работу всем желающим. Клогрет, жених Матильды, устроился механиком в ремонтные доки. А её со спокойным сердцем оставил у господина Фнапса. Все в порту знали, что старый орк хорошо заботиться о своих работниках. И что в его таверне не бывает безобразий, которые он своей мощной рукой пресекает на корню.

Матильда, вздохнув, поведала, что с женихом сейчас встречается редко, только по выходным дням. А сейчас, когда она осталась в таверне одна, выходные ей вообще не светили. И тут она, вспомнив про меня, спросила: А как ты тут оказалась? Да ещё в таком не презентабельном виде?

Я же не готова была ответить на этот вопрос. Правду говорить не хотелось, потому что я не могла доверять малознакомому человеку. А то, что буду говорить взамен правды, я не подумала заранее.

Пока я делала вид, что очень занята, усиленно оттирая стол от засохшей грязи, голова моя в бешеном темпе прокручивала варианты ответов. В конце концов, за основу легенды, я решила взять рассказ самой Матильды.

– Мы тоже с женихом ехали сюда на заработки. Но на Кергачском тракте на нас напали разбойники. Кэр заставил меня убежать в лес и спрятаться, пока сам прикрывал мой отход. Дело было ночью, и я заблудилась. – протяжно вздохнула я. – Через пару дней вышла сюда, к окраинам Горзены. Бродила по городу, не зная, куда приклонить голову, и вышла к вашей таверне.

– Бедная! – воскликнула Матильда. – И что ты даже не знаешь, жив ли он?!

– Не знаю! – очень натурально всхлипнула я, представив себя бродящей по ночному лесу. Бр-р-р!

– Будем надеяться, что он выжил и вы скоро встретитесь!

– Угу! – только и могла я сказать в ответ, забирая со спинки стула свою старенькую шаль.

Перед тем как отправится спать, Матильда выложила на одну большую тарелку остатки наготовленного, всучила мне кувшин с отваром, и мы пошли наверх.

Верхний этаж представлял из себя коридор со множеством дверей, ведущих в жилые комнаты. Комната хозяина таверны располагалась сразу за лестничной площадкой. Потом шли комнаты постояльцев. На них были прибиты вырезанные из дерева номера. Последней цифрой шла шестёрка. Ну а наша комната пряталась в самом конце коридора. И, как сказала Матильда, была самой маленькой.

– Господин Фнапс сказал, что я буду спать в чулане. А здесь нормальная комната. – удивилась я.

– А, – отмахнулась гномка, – это он нашу комнату, из-за её размеров, чуланом называет.

В комнате для прислуги пустого места практически не было. Каждый метр был занят приткнувшийся друг к другу мебелью. В комнате, размером три на три метра, стояло три кровати, шкаф для одежды и несколько тумбочек для личных вещей. Но всё же это был не чулан, который мне пообещал Фнапс в самом начале, при приёме на работу. Это была нормальная комната, с окном. А что места было мало, так это не страшно, спать есть где и хорошо.

Матильда, поставив на подоконник блюдо с нашим ужином, указала мне на свободную кровать. Уместив рядом с блюдом кувшин с отваром, я отказалась от ужина и, скинув ботинки, как подкошенная рухнула на кровать, не успев даже пожелать гномке «Доброй ночи»!

Глава 5

Утро началось с сильного грохота и криков, доносящихся откуда-то снизу. Проснувшись, я долго не могла понять, где нахожусь. Нет, я ещё помнила, как пришла в таверну, начала мыть посуду, а дальше всё было как в тумане или скорее, как во сне.

К тому моменту, как я вспомнила всё, в комнату заскочила возбуждённая Матильда.

– Ну ты и спать горазда! – нервно всплеснула руками гномка. – Внизу щас такое творилось!

– Какое такое?! – зевнула я, прикрыв рот рукой.

– Ещё не рассвело, как в дверь начали стучать. Пока я одевалась, господин Фнапс уже успел спуститься и открыть входную дверь.

– И что? – спросила я, свешивая с кровати ноги.

– Там были какие-то головорезы. Спрашивали, нет ли у нас пришедших вчера юношей или девушек. – Матильда, нахмурившись, посмотрела на меня.

– Странно, – пожала я плечами, делая вид, что меня это совсем не касается. А потом спросила: – и что ответил господин Фнапс?

– Господин Фнапс с невозмутимым видом заявил, что на постой к нему никто вчера не вставал. А помощницы у него все женщины замужние, девушек он на работу не берёт, потому что ему не нужны лишние проблемы. И тут вошла в зал, я, поздоровалась…

– И что?! – перебила я гномку.

– Головорезы на меня внимательно посмотрели и не впечатлились. Видимо, гномки им были неинтересны. Я спокойно прошла на кухню.

– И что?

– Что, что?! Пока я ставила чайник на плиту, головорезы ушли. А я рассказала господину Фнапсу, про тебя и твоего потерянного жениха.

– И что он?

– Только рукой махнул и пошёл завтракать. – ответила Матильда. А потом поставила руки в боки и начала командовать: – И ты давай вставай. Позавтракаем и примемся за работу. Надо овощей начистить, мясо нарезать, кашу сварить, суп. Дел у нас тобой много.

– У тебя, случайно, нет лишней расчёски? – спросила я Матильду, посмотрев на свои растрёпанные волосы, свесившиеся по обеим сторонам моего заспанного лица.

– Вот тут в тумбе и расчёски лежат и вообще всё что нужно. Бери, не стесняйся! – гномка ткнула пальцем в одну из тумбочек.

Достав расчёску, я с наслаждением принялась расчёсывать спутанные волосы. Матильда не стала меня ждать, сразу отправившись на кухню. Расчесавшись и заплетя тугую косу, я с трудом натянула на себя почти совсем развалившиеся ботинки и вслед за гномкой спустилась вниз.

***

Господин Фнапс уже успел позавтракать и сейчас у стойки принимал продукты у торговцев и крестьян, своих постоянных поставщиков.

Быстренько поздоровавшись с орком и получив от него в ответ лёгкий кивок, я поторопилась скрыться на кухне. Здесь я сразу взялась за чистку и мытьё овощей. Матильда, поставив на плиту кастрюлю с крупой, которая должна была в ближайшем будущем стать кашей, занялась разделкой мяса, привезённого поставщиками. Она ловко справлялась с тушей драмокля, что-то убирая в холодильные короба, а что-то, сразу бросая в кастрюли.

Я удивлялась её сноровке. Например, гномка очень ловко отрубила маленьким топориком копыта от рулек, бросив рульки в кастрюлю, чтобы сварить из них холодец. Я же мысленно присвистнула – это же сколько же силы в руках у этой маленькой полноватой девушки?! Эх, если бы я была такой сильной, то, наверно бы не побоялась пойти пешком в столицу. Я бы всем встречным хищникам хвосты бы накрутила!

Жаль, но это были лишь мечты. А на деле, мне надо было заработать денег, чтобы оплатить караванщику дорогу до столицы. Богатые могли нанять охрану, а беднякам приходилось выкупать места в караване. Ехать одному, без охраны было безумием. В наших лесах, кроме хищников, водились ещё и разбойники.

Когда мы уже приготовили обед, а время готовить ужин ещё не настало, мы с Матильдой поднялись к себе в комнату передохнуть от кухонного жара, где завалились на кровати, полежать. У нас на отдых было минут сорок. А потом надо было снова идти работать.

Я, почесав свою потную и грязную голову, просительно сказала: – Мне бы помыться.

– Ой, точно! – воскликнула Матильда, вскочив с кровати. – Я ведь тебе не показала мыльную комнату. Пойдём!

Я с трудом натянула на ноги совсем уже развалившиеся ботинки и поднялась следом за гномкой.

Матильда, бросив на меня хмурый взгляд, спросила: – У тебя есть, во что переодеться?

Я отрицательно помотала головой.

Гномка прошла к дальнему шкафу и со словами: «Моя одежда тебе не подойдёт. А вот Фаркина будет как раз!», начала доставать вещи. На кровать полетело нижнее бельё, платье и полотенце. А ещё она вытащила откуда-то из недр шкафа тапочки.

– Я это не возьму! – сказала я. – Нельзя брать чужое без спроса.

– Что-то мне подсказывает, что Фарка уже не вернётся! Те, кто пропадают, уже никогда не возвращаются. Так что не кобенься, бери! Ты не в том положении, чтобы крутить носом.

– Спасибо! – прошептала я сдавленным голосом. Мне стало жалко и себя и неведомо как пропавшую Фарку.

***

Мыльная комната находилась в небольшой пристройке, располагавшейся с тыльной стороны кухни. Вход в неё был со двора и закрывался на ключ.

– Заходи! – Матильда достала из кармана фартука ключ, провернула его два раза в замке и распахнула передо мной дверь.

Вдоль стен комнатки располагались скамейки, на которых стояли тазики. В простенке сразу возле двери находился шкафчик, на полках которого лежали запасы мыльного корня, мочалки и куски пемзы. В дальнем углу торчал из стены зачарованный кран. Под краном находилась мощная скамья с двумя баками.

– Фнапс каждое утро греет воду в баках и притаскивает в мыльню. Сам моется и оставляет для нас. Сюда надо идти в пять тридцать утра, чтобы успеть до работы. – Матильда подошла к бакам и потрогала воду. – Ещё тёпленькая! Мойся!

– Вот тебе ключ, а я пойду немного поваляюсь. – с этими словами гномка сунула мне ключ и убежала.

Я же, заперев дверь и повесив на вбитый в стене крюк чистую одежду, принялась раздеваться. Водичка и вправду была ещё тёплая. Я взяла ковш, набрала воды из бака в таз и с наслаждением вылила на себя. Воды в баках было много, и я могла шиковать.

Потом, растерев в руках мыльный корень до пены, я ожесточённо принялась втирать мыло в голову. Ведь самая главная и сложная задача в мытье – это хорошо промыть волосы.

Потом я скребла и растирала тело взятой из шкафчика новой мочалкой. Пемзу для пяток я оставила на следующий раз. Я и так сильно задержалась, надо было уже бежать на помощь Матильде.

К вечеру мы в четыре руки, вдвоём с Матильдой управились с основными делами и приготовили самые ходовые блюда меню. Надеясь, что вчерашняя сумасшедшая ночь не повторится! Сегодня мы будем только в спокойном порядке готовить индивидуальные заказы и мыть посуду.

Глава 6

Вечер начался, как я и предполагала размеренно и спокойно. Я даже смогла послушать зашедшего на огонёк менестреля. По словам Матильды, это был всем известный, легендарный Лур-певец, появляющийся там, где должно было произойти что-то важное. Не знаю, что должно было здесь у нас произойти, но песня мне понравилась!

Спрятавшись за шторами, я слушала и просто чувствовала, что менестрель поёт эту песню для меня:

«…Когда дорога тебя позвала

Ты должен идти вперёд.

Пусть тяжел твой путь

С него не свернуть.

И, может, тебе повезёт

Его пройти до конца…»

Менестрель, закончив петь, сел за столик. Матильда отнесла ему ужин, а я, находясь под впечатлением от песни, прихватив таз, в котором мыла посуду, отправилась на задний двор, выливать грязную воду.

Но стоило мне открыть дверь чёрного хода и выйти за порог, как я запнулась обо что-то, лежащее прямо на моём пути. Плюхнувшись на колени, я уронила таз и расплескала воду. Приподнявшись и повернув голову к препятствию, увидела, что то, обо что я запнулась, было лежащим человеком, мужчиной.

– Эй! – я несколько раз тряхнула найденного мужчину за ноги. Мне сначала показалось, что он пьян. Мужчина в ответ только негромко застонал. Встав с колен, я переместилась к его лицу. Мужчина лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. Сивухой от него не пахло.

В тусклом свете трактирных окон на мужчине хорошо была видна светлая рубашка, по которой на уровне груди расползалось тёмное пятно.

Я прикоснулась к пятну пальцами, а потом поднесла руку поближе к свету, падающему из окон трактира. Жидкость, окрасившая мои пальцы в красный цвет, определённо не была вином, она была кровью.

От страха и отвращения меня передёрнуло, а потом зашумело в ушах и начала кружится голова. Я вытерла пальцы об одежду мужчины, и сама себе вслух сказала: «Тише, Тэсса, тише!». Найденный мужчина был ранен, ему была нужна срочная помощь, поэтому мне совершенно некогда было падать в обморок.

Но, я не знала, как поступить – кричать и звать на помощь? А не сделаю ли я этим только хуже этому мужчине или себе? Может, сходить по-тихому за господином Фнапсом и оставить мужчину на его попечение? А что, если орк просто-напросто оттащит раненного на улицу и оставит его там умирать? Зачем хозяину таверны лишние неприятности?!

Мужчину было жалко, он был хорошо одет и не походил на разбойника или бродягу. А ещё он был молод и определённо хорош собой. Я мучалась от необходимости принять немедленное решение. И тут мне пришла в голову совершенно безумная мысль – выдать его за моего выдуманного жениха!

План был не очень хорош, но другого у меня всё равно не было. Обдумав эту ситуацию со всех сторон, я решилась на очередной обман – сказать, что этот мужчина и есть Кэр.

Прихватив валяющийся на земле таз, я рванула в таверну. Первым делом я юркнула в кухню и ринулась на абордаж гномки. Я чувствовала, что без её помощи мне было не справиться. Матильда лучше знала, с какого бока подойти к господину Фнапсу за помощью, чтобы не получить в ответ категоричный отказ.

Волнуясь и оттого перескакивая с пятого на десятое, я торопливо изложила Матильде свою проблему.

– Твой Кэр?! – переспросила гномка.

– Да, Кэр! Мой жених. И ему нужна помощь! – кивнула я. И умильно заглянув в глаза гномке, спросила: – поможешь, уговорить господина Фнапса?

– Попробую… – согласилась Матильда и вышла из кухни.

***

Минут через пять в кухню вошёл хозяин таверны, бросив на меня угрюмый взгляд, повелел: – показывай! Я быстрей молнии рванула к чёрному ходу. Выскочив наружу, сразу бросилась к раненому, чтобы проверить жив ли он ещё. Мужчина всё так же лежал с закрытыми глазами, тяжело и хрипло дыша.

Господин Фнапс подошёл, посмотрел на раненого, без лишних слов подхватил его на руки и понёс в таверну. Здесь он сразу свернул к лестнице и также молча поднялся на второй этаж. Мы с Матильдой шли за ним следом. Открыв одну из свободных гостевых комнат, господин Фнапс занёс в неё раненого и осторожно положил его на кровать.

– Матильда! – обратился орк к гномке. – принеси сюда кувшин с горячей водой, чистый таз и бутылку крепкой спиртовой настойки. И сразу возвращайся к работе, таверна осталась совсем без присмотра.

– А мне что делать? – пискнула я, как придавленная котом мышь.

– А ты сейчас поможешь мне его раздеть и потом тоже пойдёшь на кухню.

Матильда убежала выполнять указания орка, а он сам тоже куда-то вышел, почти сразу вернувшись с ворохом старых белых простыней и полотенец. Зло посмотрев на меня, стоящую столбом посреди комнаты, Фнапс буркнул: – Ты чего встала?! Иди расстёгивай на нём рубаху!

Я нервно сглотнула и подошла к раненому. Его лицо было бледным и одновременно мокрым от пота. Я взялась за первую пуговицу, стараясь не смотреть на кровь. Пуговички были маленькие, круглые и скользкие, они никак не хотели слушаться моих пальцев, почему-то в один миг ставших деревянными. Господин Фнапс в это время выложил на стол кинжал и коробочку со швейными принадлежностями. Пока я возилась с перламутровыми пуговицами, орк нарезал кинжалом старые простыни на длинные полосы.

Когда Матильда принесла всё, что ей заказали, орк подошёл с кинжалом к кровати и начал срезать с раненого рубашку. Мне же он велел вставить длинные нитки в несколько иголок, бросить их в таз и залить настойкой. Потом он смочил одно из полотенец в горячей воде, немного отжал и начал смывать с груди мужчины кровь.

Я старалась не смотреть на рану, мне было страшно. Фнапс методично собрал с кровати грязные и мокрые клочки порезанной им рубашки. Вручив их мне, велел выбросить в мешок с мусором и отправляться работать. А сам, взяв приготовленную мной иголку, принялся зашивать рану на груди мужчины. Предварительно полив её настойкой. Запахло спиртом.

Меня резко затошнило, поэтому, сглотнув горькую слюну, я поспешила уйти. Никогда не думала, что я так сильно боюсь вида крови и ран.

Вернувшись на кухню, я первым делом спросила Матильду, что она такое сказала Фнапсу, что после этого он согласился мне помочь.

– Если жених Тэссы умрёт, она вернётся домой. А где я ещё найду такую хорошую помощницу? – фыркнула Матильда, задрав нос и картинно подбоченясь.

– Спасибо! – пробормотала я, опустив голову и виновато спрятав от гномки глаза. Мне было очень стыдно, что приходилось обманывать такую добрую женщину. Но, какая бы замечательная ни была Матильда, сказать правду я всё же не решалась.

На время отсутствия господина Фнапса, Матильде пришлось уйти в зал. Там она собирала заказы у посетителей и взимала с них плату. Мне же пришлось справляться на кухне одной. Я как взмыленная бегала от плиты, где варилось и жарилось с десяток блюд, к тазу с грязной посудой. Хорошо ещё, что мне не надо было ходить за посудой в зал, Матильда сама мне её притаскивала.

Так, мы и крутились, пока не вернулся господин Фнапс.

Спустившись вниз, он сразу прошёл ко мне на кухню и сказал, что пока всё идёт хорошо и Кэр спит. А ведь я даже не надеялась на такую помощь. А оказалось несмотря на устрашающий вид, орк имел доброе сердце. Ну не зря же говорят, что внешность обманчива!

– Спасибо, господин Фнапс! – с благодарностью выдохнула я.

– Через пару часов схожу, его проверю. – кивнул орк и ушёл в зал, отправив Матильду мне на помощь.

Вернувшись на кухню, гномка потребовала от меня отчёта по раненому. Я ей рассказала всё, что знала, и мы с ней дружно принялись за работу.

Глава 7

Вечер прошёл спокойно. Убрав и вычистив всё после закрытия таверны, мы с Матильдой поднялись на второй этаж, но я не пошла вместе с ней в спальню, первым делом поспешив в комнату к раненому. Толкнув тихонько дверь вовнутрь, обнаружила там, сидевшего возле кровати Кэра, господина Фнапса.

– Пришла? – поднял голову орк. – Садись на моё место, будешь обтирать больного. У него жар, поэтому почаще меняй воду и обтирай ему лицо, шею, руки и ноги.

– А он выживет?! – дрожащим голосом спросила я, с надеждой посмотрев на Фнапса.

– Будем надеяться, что боги его не оставят. – отмахнулся орк.

– А может, вы позовёте лекаря? – я с надеждой посмотрела на Фнапса.

Орк молча отвернулся и вышел. Что ж, спасибо и за то, что не оставил умирать раненного на улице. Я понимала, что моя надежда на помощь лекаря была глупой, но я должна была хоть попытаться и спросить. Господин Фнапс и так сделал больше, чем я могла надеяться.

Смахнув с глаз непрошеные слёзы, я взялась за обтирание раненого. Взяться-то я взялась, но застопорилась, после того как закончила обтирать лицо, и откинула простынь прикрывающую раненого. Я как баран уставилась на почти голого мужчину. Из одежды на нём были короткие тонкие подштанники. Мускулистые руки и ноги, стройный торс, подтянутый живот, всё это вкупе вогнало меня в краску.

Хоть я уже и была перестарком с моими почти восемнадцатью годами (В приюте мой возраст отчитывали с конца месяца листопада, решив, что при поступлении мне было четыре года. С таким же успехом мне могло быть и четыре с половиной года и даже пять лет.) для меня это стало потрясением. Голых мужчин я ещё никогда не видела, тем более так близко, как сейчас!

Но моё стеснение было никому не нужно, поэтому, засунув его куда подальше, мысленно сказав себе сакраментальное – «Тише, Тэсса, тише!», и хоть руки мои и дрожали, я начала осторожно протирать раненого.

Прошло часа два, была уже середина ночи, я всё реже макала тряпку в воду и всё чаще клевала носом. Дверь неожиданно открылась, и в комнату вошёл орк. В одной руке он держал ложку, в другой пузырёк с какой-то микстурой.

– Приподними ему голову! – скомандовал господин Фнапс и открыв пузырёк, накапал в ложку лекарство.

Я, обхватив двумя руками голову раненого, приподняла её от подушки. Орк, надавив особым образом раненному на подбородок, осторожно вылил лекарство с ложки мужчине в рот. Мужчина непроизвольно сглотнул и застонал. Я опустила его голову обратно.

– А теперь иди спать! – скомандовал орк и повелительным жестом указал мне на дверь.

***

Когда я пришла в свою комнату, Матильда, конечно же, уже спала. Она смешно посапывала носом, выводя мелодичные рулады. Глаза мои отчаянно слипались. Сладко зевнув, я начала торопливо раздеваться.

Сняв своё форменное платье, подумала, что пора бы его и постирать. Да только второго платья у меня не было и переодеться мне было не во что. Вздохнув, я повесила платье в изголовье кровати, рядом с висевшей там шалью.

Спать я легла, забравшись в одной тонкой сорочке под одеяло. Но сон не шёл. В голову лезли разные мысли, я же пыталась их усмирить и упорядочить, но уснуть так и не смогла. Это был настоящий закон подлости, засыпать, сидя на стуле и без дела лупать глазами в темноту, лёжа в мягкой кровати. Поэтому я решила, чем валятся без дела, лучше присмотреть за моим как бы женихом.

Ночи уже были холодные, и я сильно мёрзла. Оттого натянув на себя платье, прежде чем отправиться проведывать раненного, я накинула на плечи шаль.

***

Осторожно войдя в комнату, в которой лежал найденный мной мужчина, я с усилием вгляделась в темноту. Ночного светила на небе не было. Стоящий на столе крошечный артефакт света, как раз света-то давал очень мало. Его хватало, только на то, чтобы видеть силуэты мебели. Ладно, и на этом спасибо!

Тихонько подойдя к кровати, я положила раненому руку на лоб, чтобы проверить, есть ли у него жар. Лоб мужчины был тёплый и мокрый от пота. Жар прошёл, это хорошо! Значит, раненый пошёл на поправку.

Я уже хотела убрать руку, но в этот момент мужчина схватил меня за запястье и сильно его сжал. Вскрикнув от неожиданности и боли, я уронила на пол шаль.

– Ты кто? – хрипло спросил раненный. – И что здесь делаешь?!

– Я Тэсса! – зло прошипела я и попыталась вырвать руку из захвата.

– Ты не ответила, что ты здесь делаешь? – надавил голосом мужчина.

– Спасаю одного чурбана, который вместо благодарности делает мне больно! – сказала я со слезами в голосе.

Было очень обидно, вот так спасаешь человека, выхаживаешь, а он отвечает тебе на это чёрной неблагодарностью!

– Ты имеешь в виду меня? – отпустив мою руку, спросил раненый.

– А что здесь есть ещё один раненый и почти истёкший кровью чурбан? – ответила я вопросом на вопрос.

– Где я? – сморщившись, будто бы наелся кислянки, и не ответив на мой выпад, раненый поднёс руку ко лбу. – Ничего не помню.

Я была очень сердита, поэтому проигнорировала его вопрос. Разговаривать с хамом желания у меня не было.

Подняв с пола шаль, я бросила её на спинку стула и прошла к столу. Намочив тряпку, вернулась к кровати и молча начала стирать пот с лица мужчины. Я хоть и сердилась на Кэра, но не могла оставить его без помощи.

– Что ты делаешь? – спросил бесчувственный чурбан, которого я спасла.

– Танцую! – фыркнула я. – Разве не видно?

– Так где, ты сказала, мы находимся? – никак не хотел угомониться раненый.

– Мы находимся в таверне «Берлога старого орка». Возле которой я вчера нашла тебя раненного в грудь.

– Ты лекарка? – спросил мужчина, скосив глаза на зашитую рану у себя на груди.

– Нет, кухарка!

– А кто тогда так умеючи зашил рану?

– Хозяин таверны, господин Фнапс! – выдохнула я, сжав от злости зубы. А потом подумала и добавила: – Чтобы тебя спасти, мне пришлось всем сказать, что ты мой жених.

– Что?! – возмущённо воскликнул раненый и попытался вскочить с кровати.

– Ты мой жених, зовут тебя Кэр! – придержала я мужчину за плечи и заставила, снова лечь. – Так что если хочешь здесь остаться, тебе стоит поддержать мою легенду.

– Хорошо! – буркнул раненый. – Побуду немного Кэром. Только не надейся, что я на тебе по правде женюсь.

– Не очень-то и хотелось! – фыркнула я, сложив руки на груди. – Я и сама за тебя замуж не пойду! Тоже мне – ПРЫНЦ нашёлся!

Глава 8

Кэр аж позеленел от злости и хотел мне что-то сказать. Но его желанию, задавить меня морально, помешал вошедший в комнату орк. Он внимательным взглядом окинул нашу парочку и строго мне высказал: – Сама не спишь и больному спать мешаешь! Иди-ка тогда, принеси своему жениху поесть. И не забудь травяной отвар подогреть, больному полезно. Иди!

Я предпочла послушаться и отправиться на кухню. Хоть и переживала, что Кэр запутается в моей легенде и ляпнет господину Фнапсу что-нибудь не то.

Быстро подогрев травяной отвар, нарезав сыр, колбасу и хлеб, я сгрузила все продукты на поднос и поспешила вернуться к мужчинам.

Когда я с подносом в руках вошла в гостевую комнату, орк, сидя на стуле возле кровати, поил Кэра микстурой из принесённого им с собой пузырька. Кэр полулежал на приподнятой и взбитой подушке.

Увидев меня, господин Фнапс кивнул на Кэра: – корми жениха. – А потом зевнул, поднялся со стула и сказал: – пойду немного посплю.

– Спасибо за помощь, господин Фнапс! – сердечно поблагодарила я хозяина таверны. Я и не думала, что суровый орк окажется таким понимающим и добрым.

Когда господин Фнапс ушёл, я села возле кровати, поставив себе на колени тарелку с сыром и колбасой. Кружку с отваром, я просто держала в руке.

– Кэр, тебе надо поесть! – мягко сказала я, протягивая мужчине тарелку. Я решила простить ему хамство и начать общение заново, будто до этого мы не поругались.

Кэр взял с тарелки кусочек сыра, кусок колбасы, и пристроив их на один ломоть хлеба, начал осторожно есть, запивая еду травяным отваром. Сил у него хватило только на один ломоть.

– Спасибо! – выдохнул мужчина и устало прикрыл глаза.

– Отдыхайте! – ответила я и, забрав поднос с остатками принесённой пищи, отправилась на кухню.

Небо начало потихоньку светлеть. Спать было ложиться уже поздно. Ну сколько там я смогу поспать – час, полтора? Если вообще усну. Поэтому я решила больше уже не ложиться и принялась за чистку овощей. Когда Матильда спустилась вниз, овощи на сегодняшний день у меня уже были готовы.

– Какая ты молодец! – воскликнула гномка. – Я тогда завтра на полдня с утра отпрошусь. Хочу повидаться с Клогретом.

– Хорошо! – кивнула я. Конечно, иди. Я справлюсь!

***

В полдень господин Фнапс отправил меня к Кэру с тарелкой супа. Матильда со словами: «мужика надо кормить!», поставила мне на поднос ещё и тарелку каши с большим куском отварного мяса.

Войдя в комнату, я застала Кэра за рассматриванием шали, забытой мной накануне. Поставив поднос на стол, со словами: «Зачем вы трогаете мои вещи!», я забрала из рук Кэра шаль. Повесив её обратно на спинку стула, я, поправив под головой мужчины подушку, помогла ему удобно сесть. Накинула ему на грудь полотенце. Потом поставила ему на колени поднос и велела: – Ешьте!

Мужчина съел суп, немного поел каши, отказавшись полностью от мяса. Кэр отговорился бессилием, сказав, что мясо надо жевать, на жевание нужны силы, поэтому он пока обойдётся без мяса.

Собравшись уходить обратно на кухню, я решила забрать свою шаль, чтобы не оставлять её рядом с этим любопытным нахалом. Я никогда не любила, чтобы трогали мои вещи. Накинув шаль себе на плечи, я подхватила поднос с остатками еды и пошла к дверям.

Кэр окликнул меня: – подожди! Ты где взяла этот артефакт?

– Какой артефакт?! – удивилась я.

– Шаль! – ответил Кэр. – Твоя шаль является мощнейшим артефактом удачи.

– С чего вы это взяли?! – недоверчиво хмыкнула я.

– Вижу! – холодно ответил мужчина. – Магия удачи здесь вплетена в каждую нитку.

– Если бы это было так, я бы росла не в приюте, – грустно ответила я, – а жила где-нибудь счастливо со своей семьёй.

– Во-первых, артефакт очень старый, в его плетении образовались дыры и поэтому он не действует с полной отдачей. А во-вторых, разве ты не замечала, что тебе везёт в любом деле, за которое ты берёшься?!

Я задумалась. А ведь и правда, всегда, во всех приключениях я выходила сухой из воды. Да вот хоть взять мой побег из приюта. Никто, кроме меня, не смог убежать. Вроде бы, казалось, совершенно безнадёжное дело, а у меня получилось. И ребят смогла освободить, и нормальную таверну найти, и на работу устроиться и… и Кэра спасти.

Посмотрев, на моё потрясённое лицо, Кэр повторил свой вопрос: – как этот артефакт оказался у тебя? Его нельзя украсть или найти. Он просто не будет работать. Этот артефакт можно получить только в подарок. Такие делают в другом мире, в нашем для их изготовления, не хватает магической энергии.