Читать онлайн Тайна Ледяных Ворот

Сказка о пути, свете и тайне

Пролог. Та, что видит время

Жила-была девочка. Её звали Амелия. Ей было всего пять лет – но она уже умела видеть Время. Амелия с раннего детства была особенной. Не в цифрах на часах. Не в календарях. А в тенях, в отражениях, в дрожании света на стекле. Она могла смотреть на комнату и знать: «Здесь кто-то плакал два дня назад». Могла сказать сестре: «Ты завтра уронишь чашку» – и она действительно роняла. Сначала это казалось игрой. Взрослые улыбались, говорили: «У неё просто хорошая фантазия».

Но Амелия знала: её дар – это не игра.

Она отличалась с самого рождения. Её глаза были зелёными, как весенние леса, но в их глубине – как будто скрывались звёзды. Она училась быстрее других. Говорила на трёх языках. Считала в уме сложные примеры. Но главное – она чувствовала то, что другие не замечали. Иногда ночью, лежа в постели, она слышала, как время шепчет ей истории. Не как слова – а как чувства. Её сны были не снами, а окнами. Она не просто мечтала – она помнила то, что ещё не случилось.

Мама говорила: «Она смотрит, как взрослая, но улыбается, как дитя. Папа добавлял: «В ней что-то древнее. Как будто она уже была здесь». У Амелии были сёстры – Элизабет и София. Старшие, близняшки. Красивые, шумные, разумные. Но даже они иногда вздрагивали, когда Амелия говорила: «Не бери этот зонт. Он сломается в среду. Ты завтра забудешь ключ, если не положишь его в синий рюкзак». Иногда она пугала их. Иногда злила. А иногда – они гордились ею.

Но никто не понимал её по-настоящему. Кроме одного – Энара (имя означало – “Тот, кто пробуждён светом”). Он появился в её голове, когда ей было четыре. Сначала – как воображаемый друг. Мальчик, который знал, что такое одиночество. С которым можно было разговаривать, даже если никто тебя не слушает.

С которым можно было молчать – и быть понятым. Но Энар был не вымышленный. Он был ожидающий. Он знал, что однажды Амелия придёт. Пройдёт сквозь то, что люди называют невозможным. И тогда он проснётся. Иногда, когда Амелия засыпала, она видела не только Энара, но и тень другой фигуры – женской, с волосами, похожими на текущую воду, и голосом, что звучал, как песня из её любимой «Русалочки».

Эта фигура, называвшая себя Лирэйн, шептала: «Ищи меня там, где лёд поёт». Амелия никому не рассказывала о ней, но чувствовала, что Лирэйн – страж её дара, русалка из мира за Воротами, чья песня вплеталась в её сны, как нить в ткань судьбы.

Лирэйн держала в руках жемчужину, сияющую, как звезда, и Амелия знала: эта жемчужина – часть ключа к её предназначению. Однажды, проснувшись утром, Амелия обнаружила в кармане платья ключ. Он был странным. Сияющий, будто из лунного камня! Он был таким тёплый, что его манящее свечение не давало ей покоя. Когда она взяла его в руку, то услышала шёпот. Не снаружи. Внутри. – Ты вспомнила.

С тех пор всё изменилось. Она начала видеть узоры в воздухе, слышать песню льда, чувствовать, что кто-то ждёт её за пределами обычного мира. Ключ иногда менял форму в её ладони – то становился похож на жемчужину, то на крохотное зеркало, показывающее не её лицо, а ландшафты Эймериса: леса, где деревья шептались мелодиями, и реки, текущие к небу.

Один раз она увидела в этом зеркале Лирэйн, которая указала на далёкую ледяную башню, окружённую сияющими облаками. «Найди меня там», – пропела русалка, и её голос вплёлся в сердце Амелии, как обещание чуда. Никто не знал, что скоро семья отправится в экспедицию. Что поездка, казавшаяся научной, станет началом Сказки. Никто – кроме неё. Потому что Амелия была не просто девочкой. Она была той, кто видит Время. А значит – она знала, что Сказка начинается.

В четырнадцать она закончила университет. И однажды, в архиве, нашла свиток – карту с символами и звёздными знаками. Она поняла: Порталы времени – реальны. И убедила семью отправиться в путешествие к ледяному континенту. Корабль, покачиваясь на волнах нового, недавно открытого Южного океана, который находится от 60° южной широты.

Волны вокруг корабля не просто качались – они пели. Тихая мелодия, словно эхо голоса Лирэйн, поднималась из глубин, где вода казалась живой, переливаясь серебром, как чешуя мифической рыбы. Амелия, стоя на палубе, смотрела на горизонт, где лёд Антарктиды сверкал, как зеркало, отражая не только небо, но и её собственные видения. Она сжала ключ, и он запульсировал, будто вторя биению её сердца.

В этот момент она услышала шёпот Лирэйн: «Ищи Песнь Льда, она приведёт тебя к Воротам». Амелия знала, что это не просто путешествие – это зов, который вёл её к Эймерису, миру, где её дар станет ключом к чему-то большему, чем она могла представить.

Корабль причалил к кромке Антарктиды. Амелия, сжимая свиток, повела родных через ледяную расщелину, где их ждал КЛЮЧ ИЗ ЛУННОГО КАМНЯ – пульсирующее светом сердце магии. Она коснулась его – и лёд раскрылся.

Перед ними открылся Эймерис. Земля, где реки текли вверх, леса пели, а небо переливалось изумрудами. Их встретил Страж в плаще из звёзд: «Ты открыла Ворота, Видящие Время. Но Эймерис – не только чудо. Он ждёт, чтобы ты вспомнила, кто ты». Когда страж говорил, за его спиной возникло лёгкое сияние, и Амелия увидела фигуру Лирэйн, парящую над землёй. Её волосы струились, как водопад, а глаза сверкали, как жемчужины из её снов. «Амелия, – пропела русалка, – ты не просто видишь время, ты его ткёшь. Ворота открылись, потому что ты вспомнила свою песню». Семья замерла: Элизабет нахмурилась, София раскрыла свою книгу, надеясь найти объяснение, а мама и папа переглянулись, чувствуя, что их дочь связана с этим миром глубже, чем они думали. И тогда началась настоящая сказка…

Глава 1. Ключ из лунного камня

Жила-была девочка по имени Амелия, и хоть ей было всего пять лет, её глаза хранили отражения далёких эпох. Они были цвета зимнего озера – глубокие, безмолвные, но в них плескались звёзды. Кто-то говорил, что это просто детская мечтательность, но те, кто однажды задерживался в её взгляде, понимали: в этой девочке было что-то большее, чем возраст, и большее, чем объяснения. Амелия росла в любящей семье.

У неё были мама и папа, и две старшие сестры – Элизабет и София. Сёстры были близняшками, четырнадцатилетними, и хоть между ними и Амелией была почти десятилетняя разница, между их душами всегда была тонкая нить.

Иногда нить эта натягивалась – особенно когда Амелия начинала говорить странные вещи вроде: «Не выходи на улицу, София, там машина сейчас поедет мимо, и вода окатит тебя с ног до головы. Откуда ты знаешь? – хмурилась София. – Я видела».

И всегда случалось то, о чём она говорила. Родители считали, что у их малышки – просто богатое воображение. Она слишком много читала. Слишком много фантазировала. Слишком часто смотрела в окно, будто слышала, как снег разговаривает с деревьями.

Но Амелия знала, что это не фантазия. Иногда ей снились сны, которые становились явью. Иногда она чувствовала, как кто-то или что-то касается её плеча в тишине, оставляя после себя тёплый след, словно дуновение из другого мира.

Однажды, в предвечерний час, когда небо стало цвета старинной открытки, а дом наполнился запахом ванили и корицы, Амелия заметила, что в её кармане что-то появилось.

Она не слышала шорох, но, не чувствовала движения. Но предмет там был. Она достала его.

Это был ключ. Сияющий на вид, словно из лунного камня, но твёрдый в пальцах. Он дрожал, будто дышал. Тело его пульсировало слабым светом. Амелия не испугалась.

Наоборот – в её сердце вспыхнуло узнавание.

Этот ключ был не чужим. Он как будто жил с ней всё это время, просто ждал нужного момента.

В этот вечер она не сказала никому. Она сжала ключ в ладони и положила под подушку. А ночью он снова оказался в её кармане.

Прошли дни, и в доме начали происходить странности. Свет в коридоре начал мигать, но не от неисправности – будто предупреждая. Зеркала начинали запотевать изнутри.

А Амелии всё чаще снилось Дерево – большое, серебряное, стоящее в снегах, где не было ни звуков, ни времени.

И наконец, в один из дней, когда семья собиралась в долгую поездку – подарок родителям от университета: исследовательская экспедиция в Антарктиду. Когда ключ в кармане Амелии нагрелся, она не только вскрикнула, но и увидела видение: ледяная равнина, где стояло серебряное Дерево, окружённое хороводом светящихся существ – маленьких, похожих на звёзды с крыльями. Они пели её имя, и их голоса были похожи на мелодию Лирэйн. Одно из существ, назвавшее себя Искрой Памяти, подлетело ближе и шепнуло: «Ключ – это не только металл. Это твой выбор». Амелия поняла, что Дерево в её снах – не просто образ, а маяк, ведущий к Эймерису. Она спрятала ключ в карман и посмотрела на маму, которая всё ещё держала её за руку. «Мам, – тихо сказала она, – это не просто экспедиция. Это начало». Мама кивнула, не понимая, но чувствуя, что её дочь уже не ребёнок, а проводник в неизведанное.

Но вдруг голос внутри прошептал: "Не сейчас. Скоро." И она просто улыбнулась. Так начался их путь. Не просто к южному полюсу. А к Воротам, что открываются только тем, кто помнит. Только тем, кто верит.

Глава 2. Ворота Света

Они вошли в лес – будто в дыхание другого мира. Снег здесь не хрустел под ногами, а таял бесшумно, как память. Ветви деревьев висели низко, усыпанные инеем, а воздух был пропитан особой тишиной – той, в которой слышны шёпоты мыслей. Амелия шла впереди, держа в ладонях ключ.

Он был тёплым, как живое существо, и всё ещё слегка пульсировал, как будто слышал зов откуда-то из глубины леса. Девочка чувствовала: место, куда они пришли, не обозначено на карте. Оно откликалось только на веру.

Только на память сердца. «Где мы?» – прошептала София, придерживая шарф у лица. «Это ещё не конец», – ответила Амелия. «Это… перед. Перед тем, что откроется». Деревья вдруг расступились – и они увидели их. – Ворота.

Они не были сделаны из камня или металла. Они были сотканы из света – колышущегося, как вода. Серебряный контур переливался в воздухе, создавая форму арки. Но это была не просто дверь. Это было испытание. «Это Ворота Света», – сказала Амелия.

Слова сами вышли из её уст, будто их вложил кто-то извне. «Пройти может только тот, кто верит. Не снаружи. А внутри». Отец подошёл ближе, протянул руку – и отпрянул. Ворота заискрились и оттолкнули его.

«Они… живые», – прошептал он. «Они чувствует, кто боится», – сказала Амелия тихо. «И кто лжёт себе».

Они стояли в молчании. Мама впервые выглядела растерянной. София и Элизабет переглянулись – одна из них шагнула вперёд, но свет вздрогнул, и она отступила. Только Амелия чувствовала зов. Она зажала ключ в ладони – и шагнула. Воздух вокруг дрогнул, как вода, сквозь которую пропускают песню.

Ворота приняли её – не как героя, а как часть себя. Амелия почувствовала: её вера в сказку, в этот путь, в силу любви – это и был ключ, живой, настоящий.

Она обернулась. «Вы не можете пройти, пока не вспомните, зачем вы здесь. Не разумом. Сердцем». Первой вошла мама – когда позволила себе снова почувствовать девочкой, которой она была.

Потом папа – когда вспомнил, как держал Амелию, новорождённую, в объятиях, боясь уронить даже взглядом. Сёстры прошли вместе – рука в руке, зная, что защищают не только её, но и друг друга. И когда они вошли – Ворота замкнулись за ними, растворившись в воздухе.

Папа, глядя на звёздную дорогу, прошептал: «Если это сказка, то я готов в ней жить». Его слова эхом отразились в воздухе, и звёзды на дороге загорелись ярче, будто услышали.

Лирэйн, русалка с волосами, похожими на текущую воду, плавно опустилась на тропу, её платье из водяных нитей переливалось, как море под луной.

«Сказка – это выбор, – сказала она, глядя на папу, а затем на Амелию. – Но в Эймерисе каждый выбор – это нить в ткани мира. Будьте готовы, ибо не все нити светлые». Элизабет, всегда дерзкая, шагнула ближе: «И что, теперь нам бояться? Мы уже здесь!»

Лирэйн улыбнулась, но в её глазах мелькнула тень. «Бояться – это не страшно. Страшно не знать, зачем ты боишься». София, прижимая книгу к груди, прошептала: «Это как в ‘Русалочке’ – она тоже не знала, что её ждёт».

Амелия кивнула, чувствуя, как ключ из ртути в её кармане нагревается. Она посмотрела на Лирэйн: «Ты знаешь, куда ведёт эта дорога?» Русалка указала на звёздный путь, где вдалеке мерцала серебряная арка, похожая на врата из её снов.