Читать онлайн Счастье быть свободной

Все события и имена в этой книге вымышлены, за случайные совпадения с реальными людьми, живыми или умершими автор ответственности не несет.

Глава 1. Замуж за китайца

Тридцатилетняя шатенка с короткой стрижкой сэссон ерзала на стуле в приемной адвоката, небольшом помещении на первом этаже пятиэтажного здания, расположенного на широкой центральной улице города-миллионера в европейской части Союза. Она пришла, чтобы составить заявление на получение алиментов на ребенка с бывшего мужа.

Адвокат, высокая худая женщина за сорок, в костюме коричневого цвета в стиле «мымра», свободно болтавшегося на ней как на вешалке, возможно оставшегося от мамы-бухгалтера, выглянула из смежной комнаты и сказала:

– Следующий!

Елена, так звали обладательницу модной стрижки, вскочила и быстрым шагом зашла в маленькую комнатку со столом, заваленным бумагами.

Адвокат спросила о сути вопроса, потом, не глядя на клиентку, быстро написала заявление от руки, периодически посматривая в документы. Выскочила в предбанник, молча положила черновик заявления на стол своей секретарше, чтобы та напечатала его на машинке. Махнула рукой следующему клиенту.

Елена подошла к столу секретарши и встала в ожидании.

– Да вы сядьте, чего стоять, – сказала секретарша, оглядев молодую женщину с головы до ног.

– Я лучше так, постою, – нетерпеливо переминаясь с одной ноги на другую, ответила Елена, как будто от ее положения зависела скорость получения заявления.

Секретарша, невысокая худенькая молодая девушка с мелкими неправильными чертами лица и головой в мелких кудряшках, недовольно тряхнула головой, но больше говорить ничего не стала. Вставила лист бумаги в печатную машинку и начала стучать пальцами по клавишам, поглядывая на черновик, подготовленный начальницей.

Внезапно посетителей, сидящих в приемной адвоката, оглушила тишина. Стук прекратился, секретарша замерла, глядя в написанный от руки текст, и посмотрела на клиентку, открыв глаза так широко, что казалось, они сейчас выпрыгнут из орбит и начнут самостоятельную жизнь, отдельную от своего владельца. Девушка таращилась, будто увидела Елену в первый раз и она не сидела у нее в приемной не меньше получаса в ожидании своей очереди к адвокату.

На лице секретарши изначально сверкнувшее изумление быстро сменилось напряженным изучением внешности молодой женщины. Казалось, секретарша хотела запечатлеть ее в своей памяти во всех деталях на всю оставшуюся жизнь.

– Что-то не так в заявлении? – озаботилась Елена.

– Да нет, все так, – ответила секретарша.

– Почему вы не печатаете? – продолжила волноваться клиентка, которая следила за временем, чтобы не опоздать ко второй смене в школу, где она работала учителем английского языка.

– Вы такая интересная девушка, прям на артистку похожи, а замуж вышли за китайца, – выдала тираду секретарша и продолжила: – Зачем вы за китайца вышли замуж?

Елена и правда выглядела хорошо, моложе своих тридцати лет. Среднего роста, с ладной фигурой сорок четвертого размера – узкими бедрами, тонкой талией и бюстом примерно как у Венеры Милосской, или попросту сказать – второго размера.

С овальным лицом, прямым носом, карими глазами с лукавыми искорками под черными бровями вразлет. С модной, хорошо лежащей стрижкой. Ее папа считал, что она похожа на «Неизвестную» с картины Крамского, репродукция которой висела у них в гостиной, впрочем, как и во многих других советских домах.

Что-то общее у Лены с девушкой, изображенной на картине, действительно было. Может, из-за этого незнакомые люди ей часто говорили, что где-то ее раньше видели.

В тот день она оделась в узкую темно-вишневую вельветовую юбку и хлопковую блузку нежно-желтого цвета, напоминающего хорошо взбитый гоголь-моголь. Короткие рукавчики кимоно и крошечный воротничок на стойке с расстегнутыми первой и второй пуговками блузки целомудренно открывали шею и руки, а светлый цвет блузки оттенял легкий загар.

– Вы такая интересная, прямо Елена Прекрасная, а он, этот, вас бросил, – продолжила причитать секретарша.

– Вообще-то я сама ушла, – ответила Елена.

– Какая разница. Да как же вы вышли за него замуж, – снова удивлялась секретарша, – за китайца этого?

Секретарша снова и снова утыкалась взглядом в заявление, в котором русским по белому было написано место рождения бывшего мужа клиентки. Он и на самом деле родился в Китае, но только потому, что там служил военным советником его папа, полковник советской армии. Не китаец, гражданин Советского Союза, уроженец УССР.

– Он не китаец, просто родился в Китае. Там его отец служил военным советником в то время, – объяснила Елена.

– Не надо вам было замуж выходить за китайца!

– Я же говорю, не китаец он. Просто папа его служил в Китае советником, даже с Мао встречался, – повторила клиентка, с уважением добавив о встрече бывшего свекра с Великим кормчим.

– Мао? Это кто?

– Великий Кормчий, или Председатель ЦК коммунистической партии.

– Вождь ихний? – переспросила секретарша и подбородком указала на черновик, с которого перепечатывала.

– Вождь китайский, а муж мой бывший не китаец, – Елена снова попыталась объяснить девушке реальную историю жизни бывшего мужа.

Секретарша как будто ее не слышала. Она переводила взгляд с симпатичной клиентки, будто сошедшей со страницы модного журнала, на документ и еще несколько раз спросила, зачем она вышла замуж за «этого китайца».

Елена несколько раз терпеливо объясняла, что муж ее никакой не китаец, но секретарше напечатанное в паспорте слово «Китай» в графе «место рождения» затуманило разум, она так и не смогла вникнуть в слова клиентки.

Елена почувствовала бессилие, она поняла, что бесполезно объяснять секретарше, что бывший муж никакой не китаец. Решила, пусть девушка остается при своем мнении, лучше ее не отвлекать от работы. Может, быстрее закончит печатать заявление.

Наконец девушка закончила громко стучать по клавишам машинки, и Елена вышла из адвокатской конторы под изумленным взглядом секретарши, в котором так и застыл немой вопрос: зачем такая красавица вышла замуж за китайца?

Елена шла домой и думала, что, действительно, было бы лучше выйти замуж за реального китайца. Они слывут хорошими семьянинами. И радовалась, что сама предусмотрительно умудрилась родиться в Белорусской ССР раньше того момента, когда ее папу, офицера советской армии, отправили служить в ГДР. Иначе мозг секретарши мог окончательно перегореть, если бы она увидела в графе «место рождения» Елены аббревиатуру ГДР и название города Дрезден.

Тогда бы у кудряшки возник другой вопрос, зачем «эта немка» вышла замуж за «этого китайца».

Елена решила, что секретарша подала ей прекрасную идею – называть своего мужа «китайцем», а то все «бывший» да «бывший».

Глава 2. Знакомство

Пять лет тому назад Лена жила в двухкомнатной квартире пятиэтажной хрущевки на одной из центральных улиц российского города-миллионера. С мамой, которой на тот момент исполнилось пятьдесят пять лет, невысокой, полной, разговорчивой и веселой женщиной. Она работала бухгалтером, умела шить, обшивала себя и своих двух дочерей.

– Ни дня без строчки! – шутила мама и в выходные, а то и после работы, стрекотала на своей машинке «Веритас». Выкройки нарядов из журналов мод она научила снимать дочерей. Они частенько корпели над обширным бумажным полотном, прочерчивая на кальке трудно находимые линии нового наряда.

Карие глаза и темно-русые волосы Лена унаследовала от мамы. На тот момент папа, гены которого тоже отразились на ее внешности, подарив прямой нос, черные брови и ресницы, уже ушел в мир иной.

Лена недавно окончила университет и работала учителем английского языка в школе, которая находилась на левом берегу города. К счастью, добиралась она до нее без проблем со своего правого берега, потому что надо было всего лишь переехать мост через водохранилище и одну остановку пройти пешком.

Однажды днем, когда Лена только что вернулась с работы, входной звонок запел птичьей трелью. Открыв дверь, она увидела незнакомого мужчину среднего роста лет тридцати, жгучего брюнета, смотревшего на нее из-под густых черных бровей.

Она сделала шаг назад в прихожую и беспомощно начала озираться по сторонам, чтобы схватить что-нибудь тяжелое, пригодное для защиты от непонятного мужика, похожего на итальянского мафиози.

Ничего тяжелого и легкого в прихожей не было, только справа от нее висел плащ. Решила, что схватит плащ, накинет на голову опасному пришельцу, проскользнет мимо него на лестницу и сбежит вниз на улицу.

Незнакомец заговорил приятным баритоном на хорошем русском языке без южного акцента.

– Здравствуйте, я ваш сосед. Из того дома, – махнул он правой рукой в сторону.

Лена поняла, что брюнет имел в виду соседний дом, который стоял под прямым углом к ее дому. Подъезды и того и другого выходили в один закрытый двор, в глубине которого пожилые соседи частенько сиживали на деревянных скамейках под старыми деревьями с раскидистыми кронами, где даже в сильную жару стояла приятная прохлада.

В обоих домах в основном жили военные отставники, за некоторым исключением. Их жены и собирались для общения в импровизированном летнем клубе. Многие соседи из соседнего дома примелькались друг другу, хотя и не были знакомы.

Этого жгучего товарища Лена раньше никогда не видела, поэтому она молчала и ждала, когда незнакомец скажет, зачем явился, а в голове держала план защиты своим оранжевым плащом.

Как в детстве, когда они жили в ГДР, где ее папа служил в Группе советских войск в Германии, она через весь город ходила вечером в Дом офицеров заниматься музыкой и собиралась защищаться от пьяных курсантов немецкого танкового училища стопкой учебников, которые крепко сжимала в руках.

– Вы извините за вторжение, я узнал, что вы английский преподаете, не могли бы вы перевести вот это? – он протянул книгу с листами формата А4 и навскидку страниц так на семьсот-восемьсот.

Лена автоматически взяла протянутый ей фолиант, открыла, пробежалась глазами по тексту, поняла, что текст технический, а именно по радиофизике. С недоумением подняла глаза на непрошеного гостя.

– Ой, я не представился, меня зовут Андрей, а вас Лена, правильно? – продолжил гость свою речь.

– Да, правильно, я – Лена, – наконец ответила хозяйка квартиры, изумляясь про себя наглости гостя. Притащить такой огромный текст для перевода! Чтобы его перевести, нужен специальный словарь и куча времени, у нее не было ни того ни другого. Одно хорошо, модному плащу больше ничего не грозило.

– Знаете, Андрей, – сказала она, – чтобы такой текст перевести, мне нужен специальный словарь, я же совершенно не разбираюсь в этой тематике!

– Да? Ну, вы попробуйте, если не получится, значит, я буду искать другие варианты.

Лена, к сожалению для нее, отличалась деликатностью и безотказностью, а если сказать проще, не умела говорить простое и короткое слово «нет». Она не решилась вернуть книгу наглому пришельцу. Кивнула головой, гость попрощался и ушел.

Когда домой пришла мама, Лена с негодованием рассказывала ей о наглом госте, потрясая толстой книгой. Мама слушала, но как-то подозрительно молчала и не спешила присоединиться к возмущению дочери.

– Мам, ну, что ты молчишь? Я что, не права?

– Леночка, понимаешь, он пришел не ради перевода, – нерешительно начала мама, —

а чтобы познакомиться. Он сейчас живет с родителями. После развода. Соседки говорят, что очень положительный мужчина.

– А, так ты знала! – победоносно упрекнула дочь, продолжая размахивать ни в чем не повинным текстом по радиофизике, случайно попавшим в передрягу.

Мама обреченно и виновато кивнула.

– Хоть бы предупредила меня, а то явился какой-то непонятно кто, мафиози какой-то, с переводом своим несчастным! – продолжила негодовать Лена.

Мама виновато молчала. Она переставляла с места на место вазочки, перекладывала книги и стопки журналов мод, лежащих на диване и столе.

Лена ушла в свою комнату, закрыла дверь и села готовиться к урокам, но мыслями все время возвращалась к визиту соседа и негодовала по поводу «несчастного фолианта» и «наглого мужика».

Она успокоилась только на следующий день и смогла спокойно поговорить с мамой. Выяснила, что Андрей недавно развелся. Оставил квартиру жене и дочери и вернулся жить к родителям. Их квартира находилась в торце соседнего здания, так же как и квартира Лены в своем. Окна обеих квартир выходили друг на друга, при желании можно видеть и наблюдать, что происходит в квартире напротив.

Расстояние между домами составляло всего несколько метров, подъезды выходили в один небольшой закрытый со всех сторон двор, как уже было сказано, но Лена никогда раньше Андрея не видела, пока он сам не явился прямиком к ней в квартиру.

Оказывается, что тетушки двух соседних домов, которые собирались по вечерам на скамейках под раскидистыми деревьями в их общем закрытом дворе, решили, что из двух одиночек получится прекрасная пара, и строили планы, как их познакомить. Наивная Лена изначально поверила коварному незнакомцу, что ему действительно нужен перевод, а оказалось, что это матримониальный заговор соседок.

Она честно пыталась перевести текст, но получалось медленно и с трудом. Нужен был словарь по этой тематике, которого не было. Да она и ничего не понимала в тексте. Переводятся ведь не слова, а смысл текста.

Она знала всю специфику теории и практики перевода, но каждому ведь все это не объяснишь. Ей все равно стало неловко, когда товарищ явился за переводом. Он забрал фолиант и предложил сходить в кино.

Лена подумала немного и согласилась. Почему бы и нет. Отношений у нее ни с кем на тот момент не было и особо не предвиделось. Работала она в сфере образования, где делом обучения и воспитания подрастающих поколений подвизались в основном женщины.

Из представителей мужского пола у них в школе работали два пожилых трудовика, один маленький, толстенький и лысый, второй среднего роста, худой, тоже лысый, с остатками темных волос на узкой черепушке, с двумя темными глазами, горящими как два фонарика в темноте, и слегка выдающимся тонким носом. Оба женатые.

Первый ничем особым не выделялся, кроме слабости к горячительным напиткам, второй имел привычку сверлить своим горящим взором молодых коллег женского пола. Лене тоже доставалось его внимание, но она не очень понимала его невербальные знаки, ежилась под его сверлящими взглядами и старалась быстрее ускользнуть из области его обзора.

Всем ускользнуть не удавалось, ходили упорные слухи, что одна учительница-филологиня родила от него ребенка. Существовала вероятность, что ребенок был от мужа, чем черт не шутит, и такое могло случиться, но нет. Через некоторое время муж принес в суд справку о своем бесплодии.

В коллективе имелось два мужчины физкультурника, один немолодой и разведенный. Его бывшая жена раньше работала в той же школе, но потом влюбилась в старшеклассника. Когда он окончил школу, вышла за него замуж и перешла на другую работу.

Ее бывший муж, лысый, немного косолапый, но, как ни странно для представителя спортивного направления, интеллигентный и начитанный, после длительного периода страданий завел роман с коллегой – красивой женщиной, замужней, но собирающейся разводиться.

Сначала они скрывали свои отношения, потом перестали. На собраниях демонстративно садились вместе.

Он любил делать комплименты всем женщинам, читал стихи, шутил и улыбался.

– Как вы сегодня прекрасно выглядите! – сказал он учительнице французского языка, женщине за пятьдесят с кичкой на голове.

Она пошла красными пятнами и ответила:

– Ой, вы меня так смущаете!

– Прекрасное для того и создано, чтобы им любоваться! – воскликнул физкультурник, усугубив ситуацию.

Француженка махнула рукой и окончательно вся покраснела, как зрелый помидор.

Второй физкультурник, молодой и женатый, влюбился в учительницу начальных классов, симпатичную высокую девушку, немного похожую на актрису Ольгу Остроумову.

Он хотел развестись, как опять же утверждали слухи, но его жена родила вторую девочку. Ячейку общества удалось сохранить.

Еще один мужчина-коллега, директор школы и папа одногруппницы Лены по университету. Когда Лена увидела его первый раз, удивилась и даже немного испугалась. Его внешность показалась очень своеобразной. Невысокий, с крупной головой, слегка сужающейся кверху, на которой произрастал короткий седой ежик волос, широкой улыбкой, при которой глаза превращались в две щелки. Не мужчина, а одна сплошная улыбка – живое воплощение улыбки Чеширского кота.

В общем, в рабочем коллективе ловить было нечего, достойных кандидатов в ухажеры не находилось.

Конечно, один поклонник у Лены имелся. Как же молодой интересной девушке без ухажера. Но он к ней привязался самотеком, сам по себе, без ее на то желания. Высокий худощавый товарищ тридцати лет по имени Сашка, похожий на Пьера Ришара, комедийного французского актера. Работал в том же районе в так называемом комбинате, где обучал мальчиков работать на станках.

Сашка периодически провожал ее до дома после работы. Она его ничем никогда не обнадеживала. Вела себя совершенно равнодушно, но он не переставал ее пугать, иногда внезапно выскакивая перед ней непонятно откуда, как Сивка-Бурка из сказки. Материализовался из окружающего пространства то около школы, где она работала, то около ее дома.

После первого похода в кино новый ухажер Андрей пригласил Лену на концерт известной группы. Отказаться от предложения она не смогла, потому что билеты достать на такой концерт невозможно. Потом снова в кино, тем более что не в обычный кинотеатр, а в киноклуб, куда проходили только по пригласительным билетам. Пришлось тоже согласиться. Знал он, чем привлечь молодую интеллектуалку. Где только билеты доставал.

В малом зале большого современного кинотеатра показывали шедевры мирового кинематографа. Фильмы Федерико Феллини или Витторио де Сика, например. Как можно отказаться от такого предложения. Любители элитного синематографа попасть в киноклуб могли только по абонементу, поэтому походы туда стали регулярными. Так периодически они стали вместе проводить время и культурно обогащаться.

Глава 3. Соперничество

Хотя Елена периодически встречалась со своим новым знакомым, но никаких особых чувств к нему не испытывала, скорее испытывала интерес к походам в кино и на концерты. Он казался слишком взрослым и слишком серьезным, в его компании она робела, не знала, о чем с ним разговаривать.

Лена любила пошутить, потанцевать в компании своих друзей, а с этим товарищем чувствовала себя не в своей тарелке. Ситуация немного изменилась в декабре, когда у нее случился день рождения.

Андрей явился ее поздравить, хотя она ему о грядущем событии не говорила. Протянул небольшую красивую коробочку, похожую на французские духи. Лена постояла в оцеплении некоторое время. Не ожидала она таких дорогих подарков и не знала, как реагировать.

Все-таки взяла подношение в руки и прочитала – Fidji. В коробочке действительно оказались французские духи, которые стоили чуть не половину зарплаты инженера или учителя.

До тех пор она имела удовольствие пользоваться только одним пузырьком французских духов, по счастливому случаю купленных в Москве за двадцать пять рублей. «Мисс Диор». Она не разбиралась в запахах, поэтому не могла определить, что за нотки в нем преобладают, вроде цветочные, но аромат волшебной жидкости, заключенной в маленьком продолговатом флакончике, поднимал настроение. Его влияние было сродни тем духоподъемным и праздничным свойствам, какими обладает бокал шампанского с пузырьками, стремящимися вверх.

Она замерла на некоторое время, совершенно не зная, как поступить. С одной стороны, не хотела принимать такой дорогой подарок, чтобы не быть ничем обязанной. С другой стороны, отказываться неудобно, это же подарок на день рождения.

Взяла духи, пригласила кавалера в квартиру. Поставила на стол бутылку советского шампанского и коробку конфет. Они выпили, посидели, пообщались в более дружеской атмосфере, чем обычно. После пары бокалов напитка с пузырьками, ударяющими в голову, он вел себя более раскованно, улыбался и шутил. Ее настороженное отношение к нему начало постепенно испаряться вместе с теми же пузырьками.

Тем не менее на другую стадию отношений Елена переходить не спешила, по-прежнему вела себя с ним нейтрально, но более дружески. Могла шутить, они любили вместе посмеяться.

Накануне 23 февраля случился следующий казус. Она вышла из дома, чтобы поехать к своей сестре на день рождения. Намечалась компания из молодых коллег-инженеров НИИ, того самого, в котором работали Андрей и ее старшая сестра.

Елена накрасилась, нарядилась. По просьбе сестры испекла шоколадный торт под названием «Поцелуй негра». Это название всегда смущало непосвященных. Они спрашивали:

– Поцелуй – это существительное или глагол?

Она пожимала плечами и отвечала:

– Как вам больше нравится. Не я название придумала.

Лена вышла из дома в хорошем настроении. Шла на остановку, слегка помахивая тортиком. Вдруг видит – с остановки навстречу ей бежит Андрей.

Она начала лихорадочно соображать, куда бы свернуть, чтобы он ее не увидел. Свернуть было некуда, и она оказалась на грани провала. Они встретились, как те два поезда из школьной задачи.

– Привет! Куда это ты? А накрасилась как сильно! – сделал он руками две дуги, обрисовав свои верхние веки. – И с тортом?

Она испугалась, что он увяжется за ней. Ей совсем не хотелось афишировать свое знакомство с ним людям с его места работы, поэтому решила соврать. Сказала, что едет к себе на работу в школу на мероприятие, посвященное празднику 23 февраля.

– Так твоя школа в другой стороне, – быстро сообразил он и уличил ее во лжи.

– Я сначала в Дом быта еду, чтобы маникюр сделать, – снова соврала она. Странно, что так бойко и гладко у нее получалось. Врала она крайне редко, всегда мучительно и долго придумывала, что сказать, а потом не менее мучительно напрягалась, чтобы не выдать себя и не сказать правду. Товарищ не поверил, но она стояла на своем, и в этот раз ей удалось оторваться от преследования пока не очень желанного ухажера.

Он потом долго припоминал ей этот случай. Не поверил, что она ехала в школу, тем более в таком «боевом раскрасе», показывал он руками, делая дуги вокруг глаз.

Той же зимой однажды погода преподнесла сюрприз. За одно утро январь расщедрился и высыпал огромные запасы снега за ночь и утро. К середине дня весь город скрылся под толстой белой пушистой шубой, а снег все не переставал сыпаться с небес.

Сугробы доставали людям до пояса, все тротуары, дорожки и тропинки завалило снегом. Город, покрытый толстым белым слоем, напоминал новогоднюю открытку – все здания, придавленные снежной шубой, казались низкими и обтекаемыми. Транспорт почти полностью остановился. По узкой колее, проделанной редкими отважными автомобилистами, иногда тащились какие-то «левые» пазики, буксуя в снежной каше.

После работы Елена вышла из школы на крыльцо, увидела своего верного Санчо Пансу, то есть Сашку. Он правильно сообразил, что она не сможет добраться до дома, и пришел ей помочь проложить путь по снежному полю. Его помощь оказалась кстати. Не с первой попытки ему удалось впихнуть ее и себя в полностью набитый людьми левый пазик, который довез их до нужного места.

По высоким сугробам даже с остановки дойти до дома оказалось сложно. Сашка тащил Лену на буксире за руку по снежному бездорожью. Она задирала ноги как цапля, чтобы попадать в его следы, утопающие в сугробах. Таким экзотическим манером он довел ее до подъезда.

Второй ухажер, тот, который Китаец и сосед, увидел эту картину из своего окна. При встрече спросил:

– Что это за длинный тебя провожал?

– Да так, знакомый.

– Я буду за тебя бороться, никакому длинному тебя не уступлю!

«Отвяжитесь оба», – подумала Лена. Она к обоим относилась как к приятелям, не более того. Сашка ей казался хорошим и надежным человеком, заботливым, но чисто физически он ее совершенно не привлекал. Более того, отталкивал. Ее передергивало от отвращения даже тогда, когда он случайно касался ее руки, так что перевести его в ранг ухажера не представлялось возможным. К большому сожалению.

«Китаец» такого отвращения не вызывал, но он был разведен, поэтому казался ненадежным. Как сказал умный и интеллигентный потомок Авраама, директор школы, в которой Лена работала, предал один раз, предаст и во второй. И улыбнулся своей несравненной широкой улыбкой Чеширского кота. Он улыбался почти всегда. Иногда мог кого-то из подчиненных поругать, но потом все равно расплывался в улыбке.

Директор относился к Лене тепло, как к своей дочери, с которой раньше она училась в одной группе в университете. По секрету сказал своей секретарше, что женщины такого типа, как Елена, бывают женами миллионеров. Просил о своих словах никому не говорить.

Секретарша сказала своей подруге, учительнице начальной школы. Просила никому не говорить. А та рассказала самой Лене. Просила никому не говорить. Она никому и не сказала, какой в этом смысл. Но ей было лестно услышать о себе такое мнение. Каждый двуногий считает себя лучшим, а тот, кто не считает, как Лена, рад получить доказательства, что тоже чего-то стоит в этой жизни.

Тем временем соседки обоих домов очень хотели подтолкнуть двух молодых людей друг к другу. Они нашептывали Лениной маме, какой Китаец хороший. В красках расписывали его нечеловеческие страдания после развода с женой. По их версии, бедняжка постоянно находится в меланхолии, сидит дома грустит и страдает, никуда не ходит, кроме работы, вечерами дома сидит за столом и все пишет и пишет кандидатскую диссертацию, никак остановиться не может.

Мама все это передавала дочери. Потом рассказали душераздирающую историю о его женитьбе и разводе. По их словам, он встречался с девушкой, с которой познакомился в своем НИИ, завел с ней отношения. Потом ушел в армию, а она, коварная, его не дождалась и быстренько вышла замуж за другого.

Когда он вернулся из армии, эта предательница снова начала предавать, теперь уже актуального мужа, бросила его, законного, и перекинулась на своего прежнего ухажера. Они начали усиленно встречаться, после чего она забеременела. В результате этого неожиданного, но прекрасного события они поженились.

Глава 4. Жених

Лена рассказала эту историю директору школы, потому что он все время спрашивал, как у нее дела на личном фронте.

– Тогда выходи за него! – сказал директор, решив, что жених не виноват в разводе, он оказался жертвой коварной девушки, своей первой жены.

После этого Лена смягчилась к своему ухажеру. Начала присматриваться внимательнее, он, в свою очередь, был внимателен и предупредителен с ней.

Он часто ездил в командировки в Москву, привозил ей оттуда маленькие подарочки. Недорогие, например, чешскую бижутерию. Серьги, бусики. Один раз привез словарь британского издания – просто царский подарок. Книги – страшный дефицит, впрочем, а что тогда не было в дефиците. Все было. Словари тоже. А тут толстенный англо-английский словарь, да еще и аутентичный.

Однажды он даже принес ей кроссовки, которые заказал своему коллеге в Болгарию, куда тот ездил в командировку. Деньги за кроссовки она ему отдала, но счастью и благодарности не было предела. Купить кроссовки в Союзе невозможно, а она любила хорошо и современно одеться.

Семья «жениха» владела ярко-красным жигулем, что считалось роскошью. Не многие могли похвастаться личным автомобилем. В мае в теплую погоду Китаец вывозил свою пассию на машине на природу ближе к речке. Там случился первый поцелуй. Они возвращались после купания и загорания, ехали в машине по узкой проселочной дороге. Он вдруг остановился, повернулся к ней. Их притянуло друг к другу.

Когда они отцепились друг от дружки, через лобовое стекло увидели, что напротив стоит встречный грузовик, который не может проехать. Шофер отнесся к любовному порыву то ли с пониманием, то ли с любопытством, не сигналил, а наблюдал за затянувшимся поцелуем.

И вот настал момент, когда Лена услышала от Китайца: «Выходи за меня замуж».

Она растерялась. Вроде уже и нравился сосед, даже влюбилась в него. Ей нравилось его чувство юмора, внимание, да и внешне нравился, такой жгучий мачо. И самой ей уже лет стукнуло немало, двадцать пять, давно пора выходить замуж, но она почему-то не хотела. Ответила, что подумает.

По весне рано утром перед работой жених начал совершать пробежки и делать зарядку под своими окнами и напротив окон своей пассии. Он подтягивался на ветке дерева, находившегося под окнами своей квартиры и напротив окна ее комнаты. Наверное, хотел быть в хорошей форме и привлечь свою пассию обнаженным торсом.

За его физкультурой каждое утро наблюдала мама Лены, пока сама «невеста» носилась по квартире и собиралась на работу. Мама каждый раз звала ее посмотреть, как жених висит на ветке.

– Лен, иди посмотри, снова на ветке висит, подтягивается! – кричала мама из угловой комнаты.

– Мам, ну висит и висит, мне-то что, – выглянув однажды в окно, ответила дочь, – некогда мне, я на работу опаздываю!

Пассии спортсмена не сильно было интересно, что там висело на ветках, когда в конце июня наступил отпуск, она с подругой Галей, худенькой, с огромными карими глазами и короткой стрижкой под мальчика, похожей на птенчика девушкой из хорошей интеллигентной семьи, собралась в поездку в Ригу и Юрмалу.

Китаец пришел к поезду проводить. Неожиданно – она ему не говорила дату и время отъезда, хотя, конечно, предупредила, что уезжает. Он узнал, когда отходит поезд, наверное, у досужих соседок, плетущих матримониальный заговор. Притащил клубнику и абрикосы в дорогу.

Клубнику и абрикосы Лена с подругой приняли, по дороге с удовольствием схрумкали. Лена оценила не только продуктовый пакет, но и внимание жениха. Подруга потенциального мужа подруги оценила в положительном ключе, что неудивительно, как показала дальнейшая жизнь, когда он что-то хотел получить, умел представить себя милым и обаятельным.

Поезд тронулся, жених остался стоять на перроне грустный-грустный. Лена почувствовала вину за свой побег, а жениха стало жалко.

Глава 5. Юрмала

Прибыв в Ригу, прямо с вокзала Лена с Галей поехали на электричке в Юрмалу. Сняли квартиру, а точнее, маленький сарайчик, где помещалась одна полуторная кровать, на которой они спали валетом. Мыться было негде. Они нашли какую-то пансионатскую баню, вход в которую был прямо с улицы.

Пару раз они там помылись, а потом их хитрый план разгадала одна из постоялиц пансионата. Она их пристыдила, сказала, что эти две бессовестные решили помыться за счет государства, и их с позором изгнали из помывочного рая. Не прокатило им с «помывкой». Не смогли они внедриться в банное сообщество. Они бы с удовольствием заплатили ради такого богоугодного дела, просто не знали где, скорее всего – нигде, потому что баня принадлежала пансионату.

Изначально у Лены был план подогреть воду и, когда стемнеет, помыться в тазике во дворе около их курятника на пятачке газона, закрытого кустами от соседнего участка и улицы. Но там не темнело – белые ночи разрушили все планы. Позже они нашли общественную баню, к своему великому счастью, и больше не мылись за счет государства.

Лена с Галей гуляли по Юрмале, любовались ухоженными улицами и зелеными короткострижеными газонами. Наслаждались походами в кафе с вкуснейшими слоеными изделиями и в промтоварные магазины, куда завозился импортный дефицит.

К магазину выстраивались очереди, две русские девушки только любовались стильной одеждой. Покупать денег не хватало, потому что, например, платье made in Poland (сделано в Польше) стоило восемьдесят рублей, это при зарплате в сто десять грязными, а после вычета налога сто чистыми.

Сестра Лены попросила найти мебельный магазин в Риге и посмотреть, есть ли мебель и можно ли ее доставить в их родной российский город, так как в российском городе мебель была в страшном дефиците, впрочем, а что не было.

Девушки поехали в столицу Латвии, долго ехали на троллейбусе до большого мебельного магазина, и – о, чудо! – мебель стояла на витрине, причем очень приличная! И доставку можно организовать, заказав ее прямо в магазине.

Лена дала телеграмму сестре, через несколько дней она приехала с мужем. Родственники купили стенку и отправили ее домой. Побывали и в Юрмале, Юрка, муж сестры, купил Лене плетеную корзинку, тогда мода такая была. Стоило соломенное изделие недорого, она деньги сразу не отдала и переживала, что Юрка при Гале начнет напоминать о деньгах, а ей будет неудобно за то, что он такой мелочный.

Она хорошо знала его натуру и привычки, поэтому ее опасения сбылись. Он при Гале сказал, что Лена должна ему рубль. Она со стыда чуть сквозь землю не провалилась. Отдала ему несчастный рубль, видно было, что и Галя испытывает испанский стыд.

Вообще-то, Лена больше денег потратила на электричку до Риги и телеграмму, когда выполняла просьбу сестры, так что зять мог бы и подарить корзинку, но нет, он всегда видел только то, что он потратил.

Однажды сестра с мужем и ребенком пару месяцев жили в квартире мамы и Лены. Еду покупали вскладчину. Когда постояльцы уезжали, Юрка забрал все продукты, которые остались. Пару пачек сахара, крупы, масло, в общем, все, что было на кухне.

Лена в эти дела не лезла, мама посмеялась, рассказывая Лене. Вот в кого пошла Лена своим бескорыстием. Тогда, в Риге, ей надо было тоже с него деньги потребовать, но ей такая мысль в голову даже не пришла.

Через несколько дней Галя уехала, вместо нее приехала подруга Наташа. С Наташей они жили в самой Риге у ее знакомой, молодой большеглазой блондинки, которой квартира досталась от тетушки. Она прописала племянницу в большую трехкомнатную квартиру в центре Риги. После ее ухода в мир иной квартира оказалась в полном распоряжении молодой девушки.

Лена и Наташа гуляли по узким улочкам старой Риги, сходили на концерт органной музыки в Домский собор. Лена не могла понять, где она находится, казалось, божественная музыка погрузила ее в облако блаженства и счастья.

Они даже смогли попасть на концерт Пугачевой, спокойно купили билеты. Наташа обожала Пугачеву, ее счастью не было предела. Лена отнеслась спокойно, она была фанаткой зарубежной музыки, но на концерт сходила с удовольствием. Первый раз там увидели молодого исполнителя Игоря Николаева.

Съездили на один день в Таллинн – ночь туда, день там, ночь обратно. Погуляли по старинным улочкам, мощенным булыжниками, зашли в кафе в центре города. Вернулись как раз к дню отъезда Лениной сестры в родной город.

Пошли с Наташей провожать их на поезд, а до этого купили всяких печеностей, чтобы принести к общему столу на ужин. Сестра пожаловалась, что не успели купить еду в поезд.

Наташа предложила отдать то, что купили. Лена замялась – прийти с пустыми руками в чужой дом тоже неловко. Было уже поздно, больше они не смогли бы ничего купить. Но отдали, хотя сестра с мужем могли бы и в вагон-ресторан сходить. Деньги у них водились. Они оба неплохо зарабатывали, к тому же им много помогал Юркин отец, работавший шофером-дальнобойщиком, и деньгами, и продуктами.

Правда, сестра с мужем не могли деньги тратить на что-то значимое, чтобы его отец не понял, что с голоду они не помирают, а живут совсем неплохо, поэтому сестра накупила себе золота: перстни, серьги, кулоны и даже золотые часы с золотым браслетом. Когда она уходила из дома, надевала на себя огромное количество золота, чтобы не украли из квартиры.

Тогда такое количество золота носили продавщицы овощных отделов. Магазинов самообслуживания не было, продавщицы накладывали своими жирными, как говяжьи сардельки, пальцами – как правило, все были очень полными дамами, – унизанными мощными золотыми кольцами и перстнями, картошку, свеклу и морковку с комьями чернозема. Видимо, именно в овощных магазинах широкое поле для «усушки» и «утруски» давало неплохой дополнительный доход.

Это была не первая поездка в Прибалтику. Лена ездила туда и раньше по турпутевке в компании девочек, с которыми познакомилась в поездке в Болгарию сразу после окончания университета, но тогда они были только в Литве: в Вильнюсе, на Куршской косе, в Паневежисе.

Ходили на море. Пляжный отдых там весьма специфический – море холодное, ветер сильный. Самое большое впечатление, которое они получили, – нудистский пляж.

Вдоль красивых длинных песчаных полос со стороны дороги росли кусты, красиво и низко подстриженные. Они формировали еще один пляж – квадратные песчаные площадки, которые кустами укрывали жаждущих принять солнечные и воздушные ванны от сильного ветра.

Но не это главное, фишка в том, что там устроили толкучку, то есть черный рынок. За кустиками сидели совершенно голые женщины различных габаритов, многие с выдающимися женскими достоинствами, как в верхней части своего прекрасного тела, так и в его нижней части. На коленях они держали палки сухой колбасы и другие «дюфицитные», как говорил Аркадий Райкин, продукты.

Зрелище не для слабонервных, но идея понятная. Спрятаться от блюстителей закона и порядка на женском нудистском пляже. У Лены со товарищи аппетит не разыгрался, появился обратный рефлекс. Они ничего не купили.

Глава 6. Свадьба

Через двадцать дней Лена вернулась из поездки по Прибалтике и решительно собралась ехать на Черное море. Мама, обычно веселая хохотушка, превратилась в грустную и мрачную тень самой себя. Она уговаривала дочь выходить замуж, а потом ехать на любое море, хоть Черное, хоть Белое, хоть Желтое. Дочь отмахивалась.

Тогда мама начала закатывать истерики. Она хотела, чтобы дочь, наконец, вышла замуж. Мама ходила за дочерью, чуть не плакала, а иногда и действительно слезы выступали у нее на глазах, и все время твердила, чтобы дочь выходила замуж, а потом ехала куда угодно.

Лена испугалась, она никогда не видела свою маму в такой горести. И сдалась, тем более что и сама понимала – пора замуж, да и кандидат в мужья очень даже нравился. Хороший и внимательный, несчастная жертва своей коварной первой жены. Будущий кандидат наук.

Она решила больше не откладывать ответ жениху на предложение руки и сердца и дала согласие на свадьбу. Предложила поехать на море в свадебное путешествие. Он согласился. Куда ему деваться с подводной лодки.

Подали заявление. Дату свадьбы им назначили ближе к концу августа. Лена как раз успевала на неделю уехать на море до начала учебного года.

Свадьбу сыграли без размаха, скромно. Платье длиной миди невесте сшила мама, она съездила в Москву и купила отрез кружевной ткани. Фату невеста решила не надевать, прическу соорудила сама. Накрутила свои густые волосы длиной каре, они легли на голове пышной волнистой шапочкой; вставила в прическу несколько белых цветков из разоренного венка невесты. Получилось неплохо.

Жених вызвал такси, принес букет темно-красных роз, и они отправились в загс. Будущий муж надел польский светло-коричневый костюм, который, наверное, остался от предыдущей свадьбы.

На регистрации присутствовали сами молодые, мама невесты, ее сестра с мужем и двумя детьми, родители жениха и свидетели. Такой же компанией отметили событие за праздничным столом в доме свекров.

– Желаю вам много детей! – крикнул пятилетний племянник, улучив минутку, хотя его никто не спрашивал, но высказаться ему сильно хотелось.

– Кто это его так научил? – встрепенулась свекровь.

– Никто, он сам, – ответила старшая сестра невесты.

Свидетельницу Лена себе еле нашла. Летом все поразъехались. Согласилась та самая подруга Галя, с которой они ездили в Прибалтику.

У жениха свидетелем был друг и коллега по работе. После регистрации молодые со свидетелями уехали в отдаленный парк. Там распили шампанское, потом вернулись домой, успели прямо к накрытому столу.

Вечером переоделись, поехали в аэропорт, сели в самолет и ближе к ночи оказались в Ялте.

Ходили на пляж, загорали, вечером ужинали в ресторанах и гуляли по набережной. В ресторане «Ореанда» познакомились с молодоженами из Грузии, потом несколько раз пересеклись с ними в одних и тех же ресторанах. В Грузии народ жил богаче, чем в России, как и во многих других республиках Советского Союза.

Грузинская пара рассказала историю, проливающую свет на это обстоятельство. Поведали, что в Грузии все родственники живут в достатке за счет одного счастливчика, занимающего хорошую должность. Своим хорошим местом родственник нещадно пользуется в личных и семейных целях, подкармливая весь свой клан.

Через какое-то время усердие в работе становится заметным не только окружающим, но и проверяющим, и родственник попадает в места не столь отдаленные за свою бурную деятельность на высоком посту. Вместо него находится другой волонтер, который начинает содержать весь клан. И так по очереди.

Самое лучшее время, свадебное путешествие, закончилось. Молодые вернулись домой, где началась будничная жизнь.

Глава 7. Есть ли жизнь после свадьбы

Все сказки обычно заканчиваются свадьбой, и это правильно. После свадьбы начинается совместная жизнь, недовольство, придирки и притирки. Ничего интересного. Шекспир даже убил юных влюбленных, Ромео и Джульетту, показав, что ничего хорошего после свадьбы их не ждет.

То, что происходило после свадьбы в семье Лены, можно передать телеграфным стилем. Вполне реально уместить несколько лет жизни в нескольких абзацах.

Самый волшебный и чудесный результат их союза – рождение ребенка. Через несколько месяцев после свадьбы Елена поняла, что находится в ожидании чуда. Обрадовалась. Замуж вышла не рано, материнский инстинкт, наверное, уже истомился в ожидании, когда ему позволят вырваться наружу.

Он проявился в полной мере. Лена ходила со своим драгоценным животом и светилась от счастья. Прикладывала к нему ладонь, и малыш изнутри тюкался в ту же точку. Будущая мамаша радовалась и улыбалась.

Радость немного меркла от поведения родственников.

Папаша переживал, что родится дочка. У него была уже одна от первого брака, родившаяся тринадцатого числа. Он хотел сына, впрочем, как большинство папаш.

– Чувствую, что девка родится! – частенько недовольно приговаривал он.

Подливала масла в огонь и старшая сестра Лены. Когда живот у будущей мамочки уже полез чуть не на нос, она приезжала в гости и стыдила младшую сестру:

– Когда же ты уже родишь, все, кто позже тебя вышли замуж, уже порожали, а ты все ходишь и ходишь!

Старшая сестра сильно отличалась от младшей, вернее, была ее полной противоположностью. Она считала, что всегда во всем права, что все должно быть по ее и для нее. Лена ей не перечила, тем более что они мало пересекались по жизни. Разница в восемь лет развела их в разные жизненные периоды.

Когда Лена, в то время Аленка, пошла в первый класс, старшая сестра уже имела ухажеров. На малявку-сестру она обращала внимание только тогда, когда ей от нее что-то требовалось.

Например, она шла на свидание к одному парню, но боялась, что ее по дороге подкарауливает другой. Тогда она высылала младшую сестру дозором определить, свободен ли путь.

Или брала сестру с собой на свидание с женатым ухажером, против которого яростно выступала мама. Сестра говорила маме, что идет с Аленкой, а на самом деле Аленка служила прикрытием этого подпольного мероприятия.

– А она маме не расскажет? – спрашивал ухажер.

– Не, не расскажет! – отвечала сестра.

Аленка действительно не рассказывала, молчала как партизан.

Но когда выросла сама Аленка и превратилась в Лену и даже Елену Александровну, как ее называли в школе, она стала понимать, что за экзотический фрукт вырос из ее сестры.

Чтобы не конфликтовать, спускала все ее претензии и странные заявления на тормозах.

Вот и в этот раз Лена не знала, что ответить, чтобы не указать сестре на ее, мягко выражаясь, недалекие претензии. Беременная женщина никак не могла приблизить роды по своему усмотрению, да и связь даты свадьбы с датой рождения ребенка казалась ей более чем странной.

Сама сестра родила первого ребенка через восемь месяцев после свадьбы, исходя из ее логики, она молодец. Перевыполнила план, пятилетку в три года!

Лене врач определил дату рождения ребенка в августе, ближе к середине, поэтому у папаши возникло еще одно опасение.

– Точно родится девка, причем тринадцатого числа! – снова каркал он.

– Рожу я мальчика в день нашей свадьбы, – ответила будущая мамаша. Непонятно, почему она так сказала. Но это оказалось сущей правдой.