Глава 1
Ты никогда не познаешь
красоту божественного,
пока не создашь ее сам.
Тук. Тук. Тук.
Звук, словно пульс забившегося сердца, отзывающийся эхом в темных закоулках разума. Темно-синяя дымка цепляется за невидимые границы пространства, её волокна дрожат в такт ритмичным ударам. Где-то внизу, если здесь вообще есть "низ" – колышется субстанция, густая, текучая, словно ртуть.
И среди этого – цветок. Как сердце скрытого порядка в бесконечном хаосе.
Монумент, вытянувшийся вверх, сплетение кристаллических жилок, будто застывшая магма. Внутри лепестков пульсируют бирюзовые прожилки, вспыхивая синхронно с каждым ударом. Вокруг него – облако золотистой пыли. Оно дышит. То сжимается, превращаясь в плотную ауру, то расплывается, оставляя на сизой дымке мерцающие следы – знаки, которых не должно существовать.
Судорога.
Голос выходит сдавленным хрипом, но звук не теряется – он множится, возвращается, накладывается на себя десятки раз. Пространство содрогается, волны расходятся из сердцевины цветка – алые спирали, оставляющие трещины. Через них проглядывает чужеродная чернота.
И вдруг – музыка.
Семь нисходящих тонов, повторяющихся с каждым циклом, ускоряющихся, дробящихся в хаотичную трель.
Трансформация.
Лепестки судорожно сжимаются, будто цветок хочет стать бутоном, но что-то ломается внутри. Хруст разлетается эхом, пурпурные прожилки чернеют, свет гаснет, заменяясь фосфоресцирующим свечением. Пыль слипается в капли, падающие с глухими хлопками.
Последняя волна, угольно-чёрная, с багровыми краями, – вырывается наружу с рёвом турбины. Пространство трескается, рвётся, обнажая то, что простирается за его пределами: бесконечные ряды таких же цветов, уходящих в темноту.
И.… вспышка.
Белизна поглощает всё.
Вадим резко проснулся, напуганный и растерянный. Он сел, обхватив голову руками. Гул всё ещё звенел в ушах.