Читать онлайн Пацанские байки

Глава 1. Утро.

Одним глазом, только одним глазом я посмотрел в начинающееся утрою. А собственно, что оно несло для восьмиклассника накануне экзаменов? Ничего хорошего. НИ-ЧЕ-ГО. Я сквозь дрёму слышал, как мать и отчим собираются на работу тихо при этом переругиваясь. Я знал, что после отчима вся кухня в доме будет вонять дешевым одеколоном «Шипр» и запах одеколона будет чувствоваться даже на всём к чему он прикасался. Из-за этого я возненавидел «Шипр», синоним тяжелого утра, сборов в проклятущую образцово-показательную школу, где по большой части учились дураки, которых учили дурацким вещам не особо любимые нами учителя. Бе…Почему образцово-показательная школа? Да потому что она регулярно побеждала на играх «Зарница», «Орленок» и прочих смотров строевой песни. Это когда, выпучив глаза маршируешь на плацу и орешь, что есть сил какую-нибудь песню про юного барабанщика. Репетиция этого ежегодного позора намечалась и сегодня после урока, что в общем то не добавляло праздничных красок в утреннюю тоску. Но я сильный, хоть и слабый. Подтягиваюсь на турнике только 8 раз, и делаю смело один подъем переворотом. Есть к чему стремиться. Некоторые пацаны в нашем классе лихо делают склепку и обратный силовой. На них как-бы невзначай поглядывают при этом девчонки. Иногда мне кажется, что именно поэтому наши пацаны и делают эти выкрутасы на турнике. На чем это я остановился? А, да… Я сильный! Поэтому собрался и опустил ноги на холодный пол квартиры, благоухающей ненавистным одеколоном.

15 минут на сборы и вот уже наш двор. По традиции перед школой я захожу за своим другом Вовкой. Мы друзья во веки веков. И дружба эта имеет прочные корни, которые проросли из науки собирательства сигаретных пачек. Когда я перешел во второй класс образцово-показательной школы и никого еще не знал, первым ко мне подошел Вовка Руднев. Глянул на меня своими бездонным голубыми глазами и тихо спросил: «Пачки собираешь»? Какие пачки? Вовка воровато оглянулся, запустил руку в карман и вытащил на божий свет настоящее сокровище. Оно переливалась ярко-пурпурным цветом глянцевых боков и золотыми буквами названия – Dunhill. Я влюбился в эту красоту раз и навсегда. Так мы и познакомились.

И вот теперь я иду за Вовкой. Поднявшись в подъезде на второй этаж, очень долго звоню в дверь. Знаю, что сейчас дружбан прыгает на одной ноге в штанах, пытаясь другой рукой завязать пионерский галстук, потому что «он же с нашей Родиной цвета одного». Без галстука нельзя. В школу не пустит бдительная пионервожатая школы Ольга Ивановна. Отрыв дверь, Вовка буркнул что-то непонятное и ускакал в комнату на одной ноге с бутербродом в зубах. Галстук был уже повязан. Через 5 минут мы уже брели по двору к школе, которая находилась буквально за соседним домом. Можно сказать, что мы жили в школьном дворе. Так себе соседство. Зато жители наших домов могли в полной мере наслаждаться нашим ором при репетиции очередного смотра строевой песни.

В середине двора в два ряда были установлены лавочки. Неведомые проектировщики наших дворов предполагали, что после рабочего дня усталые жители, смыв трудовой пот будут с наслаждением сидеть на этих лавочках по вечерам, чтобы слушать лекторов общества «Знание». Но лекторы категорически не хотели выступать во дворах перед трудящимися. Они предпочитали выступать в нашей школе. И по большей части на этих выступлениях разоблачали религию. Большинство выступающих были похожи на невыспавшегося Энштейна, то есть имели вид очень придурковатый. Особенно это проявлялось, когда очередной взвинченный оратор яростно спрашивал свою школьную паству: «А где же был Бог пока он не создал землю»?

Утром на лавочках было пусто, кроме одинокой фигуры Слона. Слон был старше нас на год, у него были толстые мягкие уши. И сам он был какой-то нескладный, словно контуженный журавль. Длинный, с длинными руками и ногами-циркулями. Но был он абсолютно безобиден из-за легкой степени то ли недоразвитости, то ли умственной отсталости. А Слоном он стал за свои слоновьи уши.

Слон заулыбался, увидев нас.

– Чуваки, а я тут вас жду, – оскалился Слон.

– Чо так? – поинтересовался Вовка.

– Там уже пацаны курят, приставать будут, – пояснил Слон, махнув в сторону школы.

– Пошли, – сказал я Слону, думая при этом как лучше спасти его от очередного опиздюливания курящей общественностью нашей школы.

Тут надо пояснить, что в школе была своя высшая каста, куда входили курящие пацаны. Курить начинали где-то с восьмого класса, а уж курящий старшак из 9-го или 10-го класса – это вообще нормалёк. Наши курцы бегали курить на переменах, после школы или до начала уроков «за угол». Это место было священным! Сюда строго был запрещен вход всем посторонним, кроме истинных ценителей отечественного табака, ибо импортного тогда не было. По какому-то негласному соглашению «за угол» никогда не заходили учителя, тем более директор или завуч. И даже всемогущая, идеологически подкованная на все случаи жизни пионервожатая Ольга Ивановна сюда предпочитала не соваться.

Если ты начал в школе на переменах бегать «за угол», то в глазах наших учителей это означало крайнюю степень морального разложения. Следующим пунктом была только детская комната милиции и колония для несовершеннолетних.

– Ты еще «за угол» начни бегать, – гневно бросала какая-нибудь Римма Ивановна, комментируя двойку на геометрии пока некурящего троечника.

Эта территория свободы находилась буквально за углом школьного спортзала. Каждое утро здесь собирались наши школьные элитарии, хмуро здоровались друг с другом, кашляли нарочито осипшими голосами и курили свою первую сигарету.

Нам с Вованом никак было не обойти это место по пути в школу. Но мы не бздим, несмотря на то, что курцы всегда пинают Слона. Слоняра по причине своей природной доброты никогда не отвечал и только виновато улыбался, получая очередной подсрачик.

Берем с собой Слона и идем в наш храм знаний, четко понимая свое место в школьной иерархии. «За углом» уже топтались человек пять, сонно позевывая и потягивая первую сигарету. То ли им было лень, то ли потому что Слон был с нами, нас практически не заметили, только хмыкнули раз-другой, когда мы проходили. Слон заулыбался, наш путь вышел на финишную прямую.

Утро начиналась неплохо.

Глава 2. Драка

Открыв богатырские двери школы, мы сразу угодили в какой-то гвалт, означающий начало процесса опиздюливания или говоря проще – назревала драка.

– Миха, привет, – проорал мне в лицо краснорожий Валера Кривцов.

– Наш Сашка ща с Дубиковым махаться будут!

– На фига?

– Дуб Сане на портфель плюнул!

– Пззздец, – всё что я смог процедить, оценивая сложившуюся диспозицию.

В центре школьного вестибюля кучковались одна кодла состоявшаяся из пацанов нашего класса, другая из придурков 8 Б. Дубиков, он же Дуб, мрачно смотрел на нашего Сашку Подгорного, угрожающе закатывая рукава рубашки. Я подошел к нашей могучей куче и вытянул из нее Саню.

– Он же на голову тебе выше. Думал ты еще поживешь.

– Миха, помогай. Наши все бздят, а мне съехать с этой теме никак нельзя. Все видели, как он харкнул.

– Так он же ткнет меня, и я улечу нах, – обреченно ответил я.

– Не улетишь, мне главное сковать его на 30 сек. Делай, что хочешь, повисни на нем, вгрызись ему за яйца, – предложил Саня новаторскую идею.

– Не буду я грызть ничьи яйца!

– Короче ты со мной?

– Сделаю, что смогу, а так хотелось пожить еще, – обреченно отметил я.

И вот бойцы встали в стойку и по какой-то неведомой команде стали кружить друг против друга. Первым выпад сделал Дуб, ударив ногой Саню под ребра. Саню сильно повело, но он не упал. Потом своё веское слово сказал Саня, врезав Дубикову по левой скуле. Дуб пропустил удар, мотнул кудлатой башкой и бросился в дикий размен. Саня получал слева и справа, не успевая уворачиваться от всех ударов. В это же время к месту драки не спеша стал подтягиваться лучший друг Дуба Макс Воеводин, проще говоря Воевода, так его все звали. Это была легендарная личность. Он уже состоял на учете в детской комнате милиции, за диверсии на железнодорожном транспорте. Воевода развлекался тем, что кидал камни в керамические конденсаторы. Сцапали его обходчики путей. За малым чуть не отъехал в колонию. Дело ограничилось большой воспитательной беседой и постановкой на учет. С тех пор он стал некоронованным королем нашей школы и прилегающих окрестностей. В 5 и 7 классах отсидел по два года, то есть на данный момент этот недоросль готовился к драке в весовой категории полноценного десятиклассника. Для Сани это было верной погибелью с моральными и физическими последствиями.