Читать онлайн Пророк. Месть прокурорше

Глава 1

– Принимай товар, Пророк!

Грубый, но, слава Богу, хотя бы чистый мешок сдернули с моей головы.

Дергаться и орать я не стала.

К чему? Позориться только.

Понятно же, поговорить привезли. Для начала. Как минимум.

Дверь за спиной хлопнула. Мои курьеры исчезли.

Я прищурилась от яркого дневного света.

Хм…

Ухоженные мужские пальцы медленно раздавили панцирь здоровенного ярко-красного рака. Ммм, с лимончиком и укропом сварены.

Такие и я люблю.

А вот обладателя этих рук – не очень.

Дрожь от страха против воли прокатилась по телу.

Он сидел напротив. В полуметре буквально.

– Божко Илья Вадимович, – я дернула головой. Откинула растрепавшиеся волосы назад. – Тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения. Статья сто пятая Уголовного Кодекса Российской Федерации. Часть вторая, пункт «ж», пункт «к».

Пророк даже не пошевелился.

Как и я, спокойно сидел. Ел раков и разглядывал меня.

И от этого его спокойствия меня морозом продрало. Я его помнила. И то, кем его считали – тоже.

А жаль.

Красивый же мужик. Породистый. Я бы даже сказала, супер-секси. Встреться мы с ним по другую сторону моей работы – может, я бы и запала.

Ну, как минимум – обратила бы внимание на пару разочков.

Ровно как и пять лет назад. Когда в последний раз видела его в СИЗО. А сейчас он стал гораздо брутальнее и злее.

Я этого не понимать не могла.

Шутка ли, с самого универа карьеру в прокуратуре оддолбить?

Только вот нахрена ему я?

Пророк бросил распотрошенный панцирь на тарелку. Вытер пальцы о салфетку и медленно поднялся.

Ого.

Как будто даже еще больше стал. Возмудел что ли, на государственных харчах?

Терминатор.

Меня две надо, чтобы ему от плеча до плеча встать.

Обстановка явно перестает быть гостеприимной.

– Настя, Настя, – он засунул большие пальцы в карманы джинсов. Обошел журнальный столик, перед которым сидел и подошел ближе. – Подари нам счастье, да?

Я фыркнула.

Боже, какая пошлость. Даже не смешно.

Но охота скалиться как-то моментально пропала.

Пророк встал прямо передо мной. С его ростом и моей полускрюченной позой на деревянной табуретке, я носом утыкалась ему прямо в пах.

– Помнишь меня, милая?

Я издевательски растянула губы:

– Нет, – взгляд Пророка был слегка снисходительным. Совсем чуточку. – Ты же всего лишь один из многих. Хотя память у меня профессиональная. Милый.

Черт, он словно не на зоне сидел, а в Калифорнии какой-нибудь тусил!

Что за улыбка Голливудская?

– А я тебя помню, мой сладкий прокурор! Каждую ночь тебя во сне видел. Все гребанные пять лет.

– Да ты что? – делано удивилась я.

Он внушительно покивал:

– Каждую, Настя. Сначала как тебя трахаю во все щели. А потом, такую красивую и нежную, душу.

– Фух! – я показательно выдохнула. – Хорошо хоть не наоборот! А сейчас я тебе зачем? Для первого или для второго?

– Я пока думаю. Мне из-за тебя лишнюю десяточку повесили, Настюш. А потом лишних же десять лямов мне пришлось отдать, чтобы по условно-досрочному выйти. Но это не самое страшное.

Я изобразила живейшее внимание.

Странные у него понятия, конечно. Но на то он и вор.

– Зона это не самое страшное, – вдруг повторил Пророк. Нагнулся и резко схватил меня за горло. Сдавил так, что у меня пищевод прострелило болью до самого желудка. – Главное, то, что именно ты, Настюш, в этом виновата.

Задергав непроизвольно связанными за спиной руками, я захрипела.

– Так ты что, отомстить пришел, Пророк? Не думала, что ты такой банальный.

Он отпустил мою глотку, и я закашлялась.

Мужские пальцы подняли мое лицо. Прошлись по губам с силой. Оттянули нижнюю в сторону. Размазали остатки помады по ней.

– Красивая ты сука, Настена.

– Какая пошлятина, честное слово, – я всеми силами пыталась удержать лицо.

Оскалилась прямо в лицо язвительно.

А он вдруг отошел.

Просто и спокойно. Его мои слова совершенно не цепляли. Сука. Это вызывало уважение. Не зря его так рано в воры посвятили.

В настоящие.

В законе. Это не пустяковый статус. Уж я-то знала.

Он не щеночек. Он волчара. Хребет перекусит и не заметит.

Я попыталась восстановить дыхание. Шея от его захвата ныла. Синяки будут точно.

– Слушай, Настена. Внимательно слушай! – Пророк взял со столика какой-то документ. – Трюков. Алимханов. Дуров. Латыцкий. Знаешь, где они все?

Вот сейчас мне стало по-настоящему плохо.

Первые двое – опера, с которыми я работала по делу Пророка. Дуров – следователь.

Латыцкий – судья, который вынес обвинительный приговор по делу Божко-Пророка.

Но они все – мертвы.

И уже давно.

Память работала, как всегда, четко. Даты всплывали сами собой. В течение полутора лет после отправки Пророка по этапу, они все умерли.

А меня…

Меня просто вышвырнули со службы с волчьим билетом.

Подстроили порчу документов и обвинили в халатности и в несоответствии занимаемой должности.

– Твоя работа? – я снова прищурилась. – А меня чего ж сразу не завалил? Удовольствие решил растянуть? Своими руками все сделать?

– Нет, – широко улыбнулся Пророк. Даже руками развел в стороны. Как будто приглашал меня разделить с ним эту необыкновенную новость. – Зачем же сразу завалить? Ты вот какая красивая. Почти не изменилась за эти пять лет, пока я нары давил.

Охренеть. Приму за комплимент, ага.

Пророк бросил листок с фамилиями обратно на стол.

Перевитые крупными венами руки опустились на пряжку ремня. Звонко клацнули ей, расстегивая.

– Вначале я дам тебе шанс. Вдруг сумеешь высосать прощение? Я после зоны голодный.

Вот теперь меня точно проняло.

Сердце зашлось в паническом стуке.

– Рискни, Пророк, – я зарычала как тигрица. – Только попробуй. Я тебе хер отгрызу, отвечаю!

Он медленно шагнул ко мне и расстегнул молнию.

Тяжелая рука легла мне на затылок и подтолкнула вперед:

– Торчу от риска, Настюш. Язычок вперед посильнее сделай.

Глава 2

Я дернулась вперед.

Хотела ударить его лбом в пах. Попасть по яйцам. Сделать ему больно хоть каким-то образом.

Дикая злоба затопила душу.

Никогда я не терпела насилия над собой.

Никогда!

Но сейчас не тот случай.

Пророк перехватил меня за волосы. Оттянул назад голову. Во взгляде вспыхнула злобная же радость.

– Дикая сука точно!

Он склонился надо мной.

Впился в губы поцелуем. Жестко. Больно. Раздавил мягкую плоть об зубы.

До трещин.

Воздух в легких взорвался от притока адреналина. Меня накрыло его звериной аурой. Оглушило до самого нутра.

Стало страшно.

Я же полностью в его власти. Мне никто не поможет. Никто не знает, где я. И все, что остается – найти к нему подход.

Я обмякла.

Подчинилась через силу. Отпустила панику.

И Пророк… меня оставил.

Разжал пальцы. Оторвался от истерзанного рта. Мне показалось, что в его взгляде мелькнуло удивление.

Но думать сейчас еще и об этом было слишком сложно.

Пророк выпрямился надо мной. Пряжка ремня звякнула. Но хотя бы он к ней больше не тянулся.

Я на него не смотрела. Хватала воздух ртом и старалась делать это как можно тише.

Не надо его провоцировать ничем.

Он вдруг отошел. Потянулся к столу, взял еще один лист.

– Думской Никита Алексеевич, – я опять непроизвольно вздрогнула. – Две тысячи восьмого года рождения. Отличник учебной и строевой подготовки, надо же! Настюш, ты реально думала, что если сына в суворовское запихнешь, то его никто никогда не найдет?

Я медленно втянула воздух через нос.

Спокойно.

Он делает это все специально. Выводит на эмоции. Разводит, чтобы добиться своего.

Только я, вашу мать, еще не понимаю, чего именно!

В каком смысле я виновата в его отсидке?

– Тронешь сына, Пророк – задавлю, – мрачно пообещала я.

Он мог думать что угодно.

Я знала – если с моим Никитосом что-то случится… Неважно по чьей вине. Я буду мстить.

Терять мне будет нечего.

Сын все, что у меня есть.

– У тебя есть выбор, товарищ прокурор, – Пророк бросил бумажку обратно.

Поставил пальцы на бедра, уставился мне в глаза нахально.

– Я бывший прокурор, – с нажимом сказала я.

– Да мне похую! – легко отозвался он. – В материалах моего дела, Настюш, имеется один интересный документик. Список свидетелей.

– И?

Херово.

Я не помню ничего такого. Никакого блядского списка.

– Видишь ли, в чем дело, – Пророк взял еще одну табуретку и поставил передо мной. Сел на нее, уперся ладонями в колени. Душу взглядом он не хуже меня умеет вынимать, это точно. – Мне этот списочек очень нужен.

– Так в чем проблема? – я облизнула губы. После его поцелуя они до сих пор ныли. – Дай бабла, тебе его достанут.

– Пробовал, – он пожал плечами. – Но бумажечка эта засекречена, оказывается. И доступ к нему только у очень узкого круга людей. Даже, блядь, лестно, что мое дело так тщательно охраняют.

Мне все стало понятно.

– Достань мне этот список, Настюш, – Пророк внимательно посмотрел мне в глаза. – Достань. Или выпускной у твоего сына не случится.

Я сжала челюсти.

Он меня в угол загоняет сейчас. Я сама работала над его делом. Я прекрасно знаю, на что он способен.

Но вот так просто сдаться и протянуть ему шею я не имею права!

Элементарно, даже потому, что я не помню ничего подобного в его материалах. Я сдавала дело сама! И там ничего не было лишнего.

– Пророк, ты глухой? Я тебе еще раз говорю: у меня больше нет доступа к архивам. Меня уволили! Я даже в здание прокуратуры просто так зайти не могу!

Он слегка поднял брови вверх.

А потом неожиданно засмеялся. Громко. Вкусно. Заразительно. До мурашек. Черт, я даже не знала, что люди умеют так смеяться.

Особенно – такие.

– Так ты что, на пенсии что ли? Блядь! Ахахх! Пенсионерок я еще не трахал никогда!

Я прищурилась.

Он больной, может?

– Пророк, скажи мне, ты дебил?

Такого котика за усы дергать было откровенно опасно.

Но как по-другому? Я просто не умею иначе. Мое образование и моя работа ничего другого просто не предполагали.

Он прищурился тоже.

– Ты кровь качни из нижней головы в верхнюю, пожалуйста, – я решила ковать железо пока горячо. Не дать ему разозлиться. – Ты реально не догоняешь, что я тебе не смогу помочь? У меня нет доступа к делам! Вообще!

– Ну, – он расслабленно выпрямился. Повел широкими покатыми плечами лениво. – Тогда сдохнешь.

Я захлопнула рот.

Не сработало. Не на того напала, Настенька.

– Выбирай, Настюш. Или твой сын. Или ты.

Я нагнула голову.

Был бы он ближе, снова попыталась бы боднуть. Зашипела змеей:

– Не трогай сына, Пророк. Богом клянусь… Не смей даже смотреть в его сторону!

Он встал.

Подхватил меня за предплечье. Вздернул как котенка, поставил на ноги.

Дотянулся до стола. В широкой ладони блеснуло острие ножа. Я судорожно вздохнула. Подавилась воздухом.

Что… Все?

Развернув меня спиной к себе, Пророк одним движением перерезал скотч на моих запястьях. Я охнула от потекшей по венам крови.

– Что ты собрался делать?

– Выбор сделан, Настюш. Уважаю. Шагай! – он шлепнул меня по заднице.

– Куда? – я по инерции сделала шаг к двери.

– Могилу копать будешь себе, куда. Пенсионерка, блядь…

Глава 3

– Держи орудие труда!

Пророк сунул мне в руку черенок от лопаты.

Хорошей.

Острой. Новой. Блестит даже!

Только что-то мне от этого еще больше страшно. И зло. Я смотрела на него и не могла до конца раскусить его игру. Он действительно меня убить тут собрался на своем дворе?

Или на понт берет?

Сломать пытается?

Хреново то, что у него может получиться. Это грызло душу акульими зубищами.

Нет, я и раньше сталкивалась с угрозами в свой адрес.

Даже попадала под программу защиты. Не очень приятное было времечко, если честно.

Но ведь это все было направлено только против меня!

А сейчас…

Никита.

Мысль о том, что Пророк может навредить ему, выкручивала из меня жилы.

Я закусила губу и огляделась.

Хороший домик ему отгрохали, пока он на зоне чалился. Не маленький. И упаковали отлично. Отделка шикарная.

Я про него не знала.

Значит, уже после суда эту нору построили. А что, расположение удобное. Пригородный лес, участки в котором стоят космически дорого.

И до соседнего можно полчаса по кустам топать.

А уж орать совершенно бесполезно.

И мы тут совсем одни. Курьеры, оглушившие меня в собственном подъезде, были на тачке. Но сейчас ее во дворе не было.

Значит, просто свалили, выполнив задание.

Я сжала пальцы на деревянном черенке.

Западня.

С одной стороны – я и Никитос. С другой – Пророк. Какие у меня варианты? Согласиться ему помогать и попробовать соскочить?

А как?

В полицию пойти?

Пф…

Но к делам меня действительно не подпустят. Про официальный запрос даже думать нечего. Полномочий у меня никаких нет. Пусть Пророк издевается, но юридически я действительно на пенсии.

С заслуженным, сука, значком «Отличник прокуратуры».

Вот тебе значок. Носи, дурачок…

Я невольно царапнула ногтями деревяшку.

Что делать-то?

– Давай тут? – Пророк с уже застегнутым ремнем остановился в паре метров от забора. – Гляди, какая у тебя соседка будет! Заодно и подпитаешь ее.

Наверное, в моих глазах слишком ясно читался ужас.

Потому что Пророк ласково похлопал тонкую березку, про которую говорил, и издевательски улыбнулся.

Я попыталась призвать разум к порядку.

Объективно: почему он обратился именно ко мне? Неужели у вора в законе, даже после лишения регалий, нет других, более надежных вариантов?

Я же была простым прокурором!

Обычным.

Только разве что его дело вела и все. Видимо, поэтому. Но ни про какой список свидетелей, тем более, засекреченный, я понятия не имею. Что за бредятина?

Секретят обычно все дело.

Но это явно не тот случай.

Да и вообще…

Можно было бы выйти на более высоких людей. Сэкономить решил, что ли? Не платить за услуги?

Да ну, бред. Пророк не из таких. И вообще воры любят жить на широкую ногу. У них для этого есть все возможности.

– Жарко, пиздец.

Он вдруг запрокинул руки вверх.

Стянул с себя футболку через голову. Показательно поиграл передо мной мышцами. Показал себя во всей мужской внушительной красе.

– Настюш, не тупи. Раньше сядешь – раньше выйдешь! Давай, копай!

Я покачнулась.

Шпильки туфель провалились в мягкий чернозем.

Блядь…

Из груди рвался истеричный визг, но я молчала.

Обхватила чертову лопату, воткнула ее в землю. Копать? Ладно. Я буду копать. Может быть, от физической работы умная мысль в голову придет.

Хрен знает, ну, вдруг повезет?!

И я сумею выскрестись отсюда. Потому что пока что у меня только шок и полная неразбериха внутри.

– Дебил, – втыкая лопату повторно в грунт, прошипела я. – Придурок чертов. Зек придурочный!

– Что ты там шепчешь, Настюш?

Я раздраженно выпрямилась.

Хорошая лакированная кожа туфель была уже безнадежно испачкана.

– Никак не могу понять, почему ты такой тупой, Пророк! – я зло посмотрела на подходящего ко мне мужчину. – Даже если бы я хотела тебе помочь, я не в состоянии этого сделать. Я уже больше трех лет не в системе. На мне клеймо! Я даже не общаюсь ни с кем, потому что это чревато для людей. У меня просто нет связей, понимаешь?

В ответ на этот спич мне достался только ехидный смешок.

Пророк выудил из кармана джинсов вибрирующий телефон. Посмотрел на меня многозначительно и отошел. Пошел по кругу вдоль забора.

Нагнулся, сорвал какую-то травинку.

Начал с кем-то говорить.

Так. Ладно.

Делает вид, что не слышит меня. Не воспринимает.

Господи, я идиотка!

Воровато обернувшись, я бросила быстрый взгляд на Пророка. Достала свой телефон. Боже, храни глубокие карманы и широкие юбки!

Добыть нужный номер из избранных было просто и легко.

Одно короткое слово. Три буквы.

Смс-ка улетела за полсекунды.

Я закусила губу, сдавила телефон в пальцах. Хоть бы получилось! Сообрази, пожалуйста, что я от тебя хочу!

Кроме тебя мне даже обратиться не к кому.

– Ах, ах, моя хорошая, – мужская рука обхватила мои пальцы. – Балуешься?

Пророк прижал меня спиной к своей груди.

Жаркой. Широкой.

Отобрал телефон, сунул его к себе в карман. Обхватил двумя руками талию. Кончики его пальцев почти сомкнулись на моем животе.

Сука, какой же он большой…

Я разучилась дышать. Замерла в его руках. Страшно. Жутко. И безумно отчего-то приятно. Со мной никто так обращаться никто никогда не смел.

Это же я!

Анастасия Думская!

Гроза зеков и просто злобная, циничная и принципиальная сука. Спасибо бывшим любимым коллегам за такой обширный перечень достоинств, ага.

А он…

Пророку было плевать на мою репутацию, по ходу. Ему вообще на все плевать.

Я стояла как вкопанная.

Вернее, как воткнутая. Шпильки-то в земле до самых подошв. И пошевелиться страшно.

– Люблю капризных девочек, – хрипловато пробормотал он. Намотал прядь моих волос на палец. Коснулся кончиком носа мочки уха. – Такая красивая ты, Настюш.

Его ладони пришли в движение.

Проехали по животу вверх. Накрыли полностью грудь. Сжали чувствительно.

Я вытянула шею. Легкие горели от недостатка воздуха. Что сделать? Накрыть его руки своими? Попробовать отстраниться самой? Оттолкнуть его?

Или опять поддаться?

Что его спровоцирует больше?

И на что?

Вот вопрос вопросов!

– Чувствуешь? – Пророк толкнулся бедрами мне в ягодицы.

О, да!

Я чувствовала. Если он там себе под шумок у забора в джинсы не запихнул дубину какую-то, то я весьма впечатлена.

Такой размерчик мне еще не попадался ни разу.

Никитос был зачат весьма скромным агрегатом однокурсника. Просто я тогда, по молодости лет, этого не понимала.

Блядский Пророк!

Кожа на груди съежилась. Соски затвердели и уперлись в плотную ткань бюстгальтера. Ну, приехали, твою мать…

Прокурорша возбудилась от секси-зека.

Анекдот, бляха муха.

Я зажмурилась от собственного позора. Невыносимо! Как хорошо, что я уже без погон. Честь потерять мне уже не светит хотя бы.

Под ягодицей завибрировало.

– Мм, Настюш, – мускулистое тело отстранилось слегка. – Смотри, тебе звонят.

Белый женский телефончик в его ручище казался меньше раза в два, чем в моей.

«Майор Потехин»

Твою мать…

Пророк снова прижал меня к себе. Прикусил осторожно ухо зубами. Выдохнул жарко:

– Никаких связей, да, Настюш?

Глава 4

– Привет, Володь.

Разговаривать с бывшим коллегой под пристальным взглядом Пророка было то еще испытание.

Еще и встал, гад, совсем рядом. Руку свою на плечо мне положил.

Заставил включить громкую связь. Чтобы, не дай Бог, хотя бы одно словечко из нашего разговора ускользнуло от бывшего вора в законе.

– Привет, хорошая. Что стряслось?

На душе потеплело.

Володька был одним из немногих, кто понял, что турнули меня со службы специально. Ни за что.

И не стал разрывать наше общение.

Я была ему за это безумно благодарна.

Только бы он про смс-ку ничего не спросил… Это же наш условный сигнал. Давний.

– Да ничего особенного, Вов. Я просто уточнить хотела. Помнишь то дело интересное? Из-за которого меня в шею вытолкали?

– Еще бы, – друг хмыкнул. – А почему спрашиваешь? Что-то новое вдруг нарисовалось?

– Да, нет, – я изо всех сил старалась быть естественной.

Не потому что, Пророк рядом стоял. Хотя и поэтому тоже. Но больше из-за того, что врать Володьке было откровенно сложно. Друг же все-таки.

Настоящий.

– Настя, а скажи-ка мне, – у меня возникло стойкое ощущение, что Володя на том конце радиоволны нахмурился. – У тебя точно все хорошо?

Большой палец Пророка начал поглаживать мою шею сзади.

Я напряглась. Ладно. Не дурочка.

Угрозу поняла.

Шею свернет, если что не то ляпну.

– Да, вполне, – выдохнула я аккуратно. – Володя, а дело это сейчас так же в архиве лежит?

– Ну, наверное. Я не интересуюсь таким старьем. Мне зачем?

– Тоже верно, – я прикусила губу.

Все-таки я нервничаю страшно.

Несу хрень. А Вовка старый опер, натасканный. И меня знает. За версту чует, что что-то не так.

– Володя, а ты можешь это дело запросить?

– А на каком основании?

Я прикрыла веки.

Что придумать-то?

– Слушай, ты что задумала? – в голосе друга просквозила тревога. – Только не говори мне, что ты решила снова эту рухлядь перетрясти. Настя, забей. Все давно закончилось. Ты никому ничего не докажешь. Тебя уволили совсем по левой статье.

Фух…

Похоже, он решил, что я снова пытаюсь найти какие-то доказательства в том деле. Своей невиновности, конечно же.

Пророк внимательно смотрел мне в глаза.

Красивый он все-таки мужик. И взгляд у него красивый.

Проницательный.

Оттого немного пугающий. Но красивый. С искорками в глубине темных зрачков.

– Я забила, Володь. Давно. Просто интересно стало. Кое-что там посмотреть еще раз хочу. Даже в руки брать не буду, обещаю. Просто гляну и все. Помоги, а?

– Настя, – осторожно уточнил он. – Я знаю, что Пророка освободили уже. Откупился, наверное.

Глядя на нахальный оскал того, о ком сейчас говорил друг, мне захотелось заплакать.

Откупился, Володь, откупился.

Я в курсе.

– Поэтому еще раз спрошу. У тебя точно все хорошо?

– Да. Все нормально. Правда. С делом поможешь?

– Ладно, – с досадой согласился Володька. – Сделаю запрос сегодня. Но только из моих рук, поняла? Не хочу, чтобы ты херни какой-то натворила на свою задницу.

– Спасибо! – радостно выдохнула я. – За задницу не переживай. Я девочка большая, поумнела уже.

– Завтра к часу приезжай в отдел.

Ай, Володька…

Ах ты, моя прелесть! Как красиво сделал!

Вот это чутье у человека.

Я попрощалась с другом и сбросила звонок. Пророк продолжал внимательно и молча смотреть мне в глаза.

– Ну? Слышал? Завтра я увижу дело. Но для этого мне нужно вернуться домой.

– Я слышал, Настюш, – мягко кивнул он.

– И?

– И ты поедешь домой сегодня. Но если что, – он приподнял брови. – Адресок училища, где учится твой сын, у меня имеется. И лопату я пока убирать не буду тоже.

Его палец продолжал гладить меня по шее.

Посылал мурашки по телу волнами. Даже ягодицы невольно сжимались сами собой.

– Хватит меня пугать, Пророк, – не совладав со страхом, зарычала я. – Пуганая. Повидала.

– Таких, как я – еще не видала, – он так же мягко закачал головой, но уже из стороны в сторону. – Поверь.

Да я верила!

Честно, верила.

Но что мне еще ему сказать? Что я боюсь его до икоты? Сразу на все согласиться и побежать выполнять послушно все его поручения?

И кем я в собственных глазах стану после этого?

У меня две цели: сына прикрыть и достоинство не потерять окончательно. Его и так порядком истрепали незаконным, несправедливым увольнением.

Колени мелко подрагивали от нервного перенапряжения.

Если бы я не упиралась каблуками в грунт, то уже упала бы, наверное. Настолько обессилела за последний час. Даже не помню, когда еще такое было. Наверное, только когда приказ мне зачитывали.

В торжественной обстановке!

– Тебе для работы что-то понадобится? – вдруг спросил Пророк.

Для работы?

Мне хотелось фыркнуть. Но я сдержалась. Не буду злить. Нужно вначале выбраться отсюда. А там подумаю спокойно.

– В каком смысле?

Я облизнула пересохшие от волнения губы. И взгляд Пророка моментально к ним прикипел.

Упс…

Провоцировать его сексуально тоже не стоит.

– В смысле, тебе надо что-нибудь, чтобы ты могла качественнее выполнять мои приказы? – спокойно пояснил он. – Бабки? Тачка?

Мне стало смешно и горько одновременно.

Приказы…

Дожила ты, Думская. Воры тебе приказы отдают. А ты выполняешь.

– Будет одна просьбочка, – я иронично скривила губы.

– Я слушаю.

Его внимательность и спокойствие меня смущало.

Ну, почему он такой?

Непонятный.

Это заставляет задумываться. Искать во всей этой ситуации подвох. Очень глубоко скрытый смысл.

– Не зови меня дебильным пошлячьим «Настюш», ладно?

– А как тебя надо называть? – Пророк вдруг отмер.

Улыбнулся почти привычно.

Чуть едко. Знакомо.

Вот так лучше.

Такая улыбка ему больше шла.

– «Моя госпожа» меня бы устроило. Но и на дикую суку я тоже согласна.

Он улыбнулся еще хлеще.

Искушающе.

Низ живота потяжелел.

– Продемонстрируешь, что звание заслуживаешь – без проблем. У тебя есть час до отъезда в город. Приступай.

Глава 5

Подъезд встретил меня пустотой и темнотой.

Света, как обычно, в нем не было. На лестнице лампочки перегорали быстрее, чем их успевали менять. А через грязные узкие окна вечерние лучи солнца почти не проникали уже.

Я поднялась до своей квартиры. Пнула дверь пяткой и прислонилась к ней спиной.

Все.

Хватит на сегодня. Больше не могу.

Надо прийти в себя.

В голове был полный трэш. Страшно мне было порой. Случалось. Но чтобы так…

Нет, такого со мной еще не было. От Пророка ощущение, что тебя размазывают, как масло по бутерброду. Только не мягкое, а из холодильника. Жесткое.

И все нутро так же скребет зубчатым столовым ножом.

На себя мне плевать. Привыкла уже.

Но вот Никитка…

Никитос – это другое. Его мне нужно защитить. Не для того я сына рожала на пятом курсе, а потом пахала как проклятая.

Не для того, чтоб его жизнь и будущее оказалось под угрозой.

Я на пару минут засмотрелась в никуда. А потом заставила себя встряхнуться. Ну, и чего я тут развалилась?

Расклеилась. Это поможет, что ли?

Вписалась в авантюру?

Значит, теперь делай.

На кухне я выпила два стакана воды, чтобы успокоиться. Не помогло. Давно заметила – помогает только душ. Горячий. Обжигающий. Чтоб до красной кожи.

Под ним голова прочищается.

И все лишнее вымывается вместе с водой. Сейчас это было как раз то, что нужно.

До ванны было два каких-то метра.

Не царские хоромы. Обычная двушка, со стандартными метрами. Совмещенный санузел напротив входной двери.

Я стянула кофточку. Бросила ее на пол в коридоре.

Следом отправила бюстгальтер. Юбку.

Не забыть бы потом туфли почистить. Уделала их напрочь, пока могилу себе рыла.

Кран фыркнул.

Выплюнул порцию сначала ледяной воды. А потом загудел ровно и мощно горячими струями.

Трусики повисли на краю стиральной машинки.

Я вступила под сильный поток.

Лицо вверх, глаза закрыты. Горячие капли обжигали, превращая весь страх в глухую злость.

Не помогает!

Я злилась только сильнее – на Пророка, на бывшую службу. На свою жизнь.

Бестолково.

Безрезультатно.

Понимала это, но сделать с собой ничего не могла.

Двадцать минут спустя вытерлась полотенцем. Но одеваться даже не стала. Плюнула на все. В своем доме имею право ходить голышом.

Все равно сын уже пять лет живет в училище почти постоянно.

Некого стесняться.

Моя территория.

Меня ждал телефон. Обернув полотенце вокруг груди, я села на диван в гостиной. Уставилась бездумно на экран.

Список, что продиктовал мне Пророк, я помнила наизусть. Эти люди – не просто имена. Они когда-то были частью моей работы. Моей жизни. Я их помнила.

Мы служили вместе.

Мы творили правосудие вместе. И доступ к базам у меня до сих пор был. И хоть я помнила… Проверить наверняка просто обязана.

Я вбила первое имя.

Трюков.

Мертв.

Так, спокойно. Второе. Алимханов.

Мертв.

Третье. Дуров.

Мертв.

Латыцкий.

Я больше не дышала. Просто проверяла одну фамилию за другой. И каждый раз – одно и то же: мертв, мертв, мертв.

Причины смерти – вот что было самым странным.

Анафилактический шок от плановой прививки на медосмотре. Внезапно развившаяся из обычного насморка пневмония. Судья Латыцкий умер от гангрены после простой операции на колено.

Долгая реабилитация после вполне стандартной операции.

Стандартной!

Но… Сепсис. Гангрена. Повторная операция. Смерть.

И все – быстро.

Подозрительно быстро.

Один за одним.

Это не могло быть совпадением. Медики? Но как тут замешаны врачи? И зачем?

Пальцы задрожали. Я отложила телефон, постаралась взять себя в руки. Если сидеть и таращиться в экран, ничего не изменится. Надо было поговорить с бывшим начальником.

Мне нужна информация как воздух.

Я набрала номер и дождалась, пока на той стороне не ответили.

– Какие люди! Настенька, дорогая, привет!

Голос был все тот же.

Ровный, мягкий, приторно-вежливый. Он всегда так говорил.

Особенно когда собирался соврать.

– Что-то случилось? Ты же явно не просто так звонишь.

– Добрый вечер, Егор Михалыч, – я невольно задрала верхнюю губу в подобии улыбки. Терпеть же его не могу, ну. – Скажите, а правда, что Пророк вышел?

– Вышел, Настенька. Но тебе не стоит о нем беспокоиться.

– В смысле, не беспокоиться? – нервы сдали сразу и к чертям. – Все, кто работал над его делом – покойники! Я одна осталась!

Бывший начальник тихо засмеялся в трубке.

– Настенька, девочка моя. Ты молодец. Отлично поработала. И, вижу, хватку не потеряла. Успокойся. Ты вовремя соскочила.

Я сморщилась от бешенства.

Нет, ну какой он мудак все-таки. И тон его снисходительный до тошноты бесит.

– Просто не лезь никуда, ладно? Не высовывайся. Пророка лишили всего. Ему быстро грабельки обрубят, если он дернется. Но ты все же не высовывайся. Посиди тихо. И все будет хорошо.

Я отключилась. Просто бросила трубку и отшвырнула телефон.

Он мне больше не начальник.

Имею право.

Сложила ладони горстью, уткнулась в них лицом.

Господи, как давно меня так культурно нахрен не посылали. Зато теперь окончательно стало понятно. Мое увольнение – не наказание.

Подачка.

Шанс свалить из системы. Забыть. Выжить.

Какое благородство со стороны Михалыча! Прям-таки спас мать-одиночку!

Пожалел?

Смешно!

И что значит – не высовывайся? Мне уже почти присунули по самые гланды. Тут совет «сиди тихо» не сработает.

Телефон снова зазвонил.

Я посмотрела на экран.

«Любимый мужчина».

Нет, у него бзик какой-то точно. После того, как я послала его с доказыванием статуса о дикой суке, он заставил меня сохранить его номер и даже сам подписал.

Меня передернуло.

Нельзя сбрасывать. Нельзя не отвечать. Но подраконить можно.

– Соскучился, милый? – я взяла трубку.

– Настюш, – голос на том конце был медовым. Слишком сладким, чтобы быть настоящим. – Как тебя довезли?

– Спасибо, прекрасно, – в тоже подпустила в голос сахара. – Твои урки были очень милыми. Особенно тот, блондинчик молоденький. Люблю таких.

Он хмыкнул.

– Настюша, не дергай судьбу за яйца. Я ревнивый.

Я закатила глаза.

Ну да. Доказать звание «Госпожа» я отказалась наотрез. Теперь придется терпеть его уменьшительно-ласкательное прозвище.

Меня словно толкнуло что-то.

Я встала с дивана. Полотенце раскрутилось, упало на пол. А я подошла к окну. Без штор.

Они где-то в стирке.

Давно.

– Тогда тебя ждут сложные времена, милый.

Пророк помолчал.

А потом сказал тихо. Проникновенным, но продирающим до костей шепотом:

– У тебя пять секунд, Настюш.

– На что?

– Чтобы отойти от окна с голыми сиськами. Или я поднимаюсь.

Глава 6

Когда я украдкой оглянулась уже в третий раз, мне самой стало плохо.

Так и до паранойи недалеко.

Но ведь есть от чего! Я не просто так сегодня разглядываю всех вокруг. Какого черта он вчера притащился под мои окна?

Соскучился?

Никак не смог расстаться?

Я поправила ремешок сумки на плече и презрительно покривила губы. Не стоит верить, что Пророк вдруг воспылал чувствами к отдельно взятой бывшей прокурорше.

Любовь с пятидесятого допроса, ага.

Нет уж. Я для него – своеобразный бизнес-проект. Раз уж он даже был готов дать мне денег, ему реально очень важно получить этот загадочный списочек из дела.

И мне надо быть готовой, что он будет за мной присматривать.

Чтобы не сбежала.

Не соскочила.

Уррр.... Бесит нереально. Но выбора нет. Ради сына побуду собачкой на поводке. Главное – быть постоянно на виду у людей. Не оставаться одной.

И в то же время…

Я ему отчего-то верю.

Пророк человек слова. Если я ему помогу – он отстанет. Исчезнет. Я не могла объяснить это чувство. Но оно было. Ну, не гад он. Преступник, убийца, в конце концов.

Но не подонок.

Как так у него получается – без понятия.

Но интуиция меня редко подводила. Опыт никуда не денешь.

По пути на остановку стоял круглый ларек кофейни. И я к нему почти подбежала.

– Доброе утро, – парень с розовыми волосами и с туннелем в ухе окинул меня равнодушным взглядом. – Раф? Латте? С ванилькой или фисташкой?

– Двойной эспрессо, – я показала ему зубки в улыбке. – С перцем.

– Ого.

Мне вдруг стало весело.

Ну да, выгляжу-то я сейчас как обычная женщина. Светлое платье. Гриву свою рыжую уложила даже с утра. Глаза немного подрисовала.

На бывшего прокурорского работника не тяну уже.

Спрятала сучность.

И от этого сплошная польза. Больше доверяют. Да и Володька, может, снизит градус своих подозрений.

Его обмануть – задачка.

Но нельзя позволить ему узнать о шантаже Пророка. Он же бросится меня спасать. И будет только хуже.

Всем.

В автобусе я прижалась спиной к поручню. Отвернулась в окошечко, цедила кофе из стаканчика.

И думала.

– Слышь, красивая, – рядом материализовался какой-то пахучий субъект. – Познакомимся?

– С тобой, что ли? – я посмотрела внимательно ему в лицо.

– А чо, не хорош?

Парень откровенно навязывался.

И да, от него пахло. Но не перегаром. Чистым свежаком. Да и на пьяного он не походил. Слишком легко получалось разговаривать.

Слишком ясным был взгляд.

Я улыбнулась.

Ну, Пророк. Надо лучше со своими людьми работать. Пусть не просто рот водкой полощут. Вживаться в роль надо.

– Привет хозяину, – я отступила от мужика и нырнула в раскрывшиеся на очередной остановке двери.

Я знала, что он не будет меня догонять.

Он свое задание провалил.

Из автобуса я выскочила на одну остановку раньше, чем нужно было. Но это даже к лучшему. Успела еще раз обдумать будущий разговор с Вовкой.

Но возле отдела все планы рухнули.

Желтая реанимационная Газель накручивала свои мигалки.

Сердце сжалось от неясной тревоги. Нехорошо. Не к добру. Слишком много всяких разных совпадений стало происходить.

Я пробралась через редкую толпу зевак на тротуаре.

Хотела подойти к крыльцу, но остановилась раньше. У лавки-курилки. На ее щербатых досках – следы крови.

– Привет! – я ухватила за рукав бегущего мимо оперативника. Не помню даже, как его зовут, но лицо знакомое. Встречались. – Что у вас тут?

– О, привет! – он тоже явно не смог меня вспомнить быстро. Но то, что я своя – понял. – Володьку Потехина какой-то урод на заточку посадил, прикинь? Ювелирно причем. Как будто из девяностых привет передали.

Он покачал головой.

А я расслабила от ужаса пальцы.

Жесткая ткань форменной куртки полицейского выскользнула. И он, подумав, что разговор окончен, побежал дальше.

Заточка, значит…

Как вовремя-то, а…

В толпу, к дверям скорой я не полезла. Не нужно лицом светить особо. А вот к водителю Газельки подошла.

– Здравствуйте.

– Ну? – неприветливо глянул он.

– Скажите, куда повезете?

Я вцепилась в край оконного стекла пальцами. Давай, облегчи мне задачу. Так будет быстрее.

Водила врубил передачу. Ткнул кнопку сирены, и она послушно взвыла над нашими головами.

– В пятую городскую.

Я едва его расслышала.

И если честно, уже почти испугалась, что он мне не ответит. В общем-то, не должен был. Я же не родственница, раз тут стою в сторонке.

А прохожим такая информация не разглашается обычно.

Но мне повезло. Может, дядька что-то такое в моих глазах увидел. То, что я изо всех сил пыталась сдержать внутри.

Так ведь не бывает, да?

Только я попросила друга о помощи, как его сажают на перо. Прямо перед нашей встречей. Ну да, ну да. Я ведь наивная девочка. Связи не пойму.

Только начерта Пророку это?!

Он ведь сам похерил наш шанс выудить информацию из дела!

Поднимая пыль и завывая, Скорая развернулась прямо через полосу. Помчалась вдоль улицы, увозя моего друга в больницу.

И мне тоже туда надо.

Мне надо увидеть Володьку. Хотя бы что-то узнать. Потому что это я его подставила. Из-за меня все случилось.

Но все равно что-то не клеилось.

Чутье следователя не давало покоя. Где-то я ошибаюсь. Не сходится. Нелогично. Не хватает информации.

Я метнулась к дороге.

Вскинула руку вверх. И через минуту рядом остановился потрепанный Рено.

– Куда вам, девушка?

– В пятую городскую больницу! – я рухнула на заднее сиденье.

– Пятьсот будет.

– Поехали!

Машина дернулась вперед. Я бросила последний взгляд на злополучный отдел полиции.

Якобы пьяный парень из автобуса стоял на углу и провожал меня взглядом.

Что ж, Божко Илья Вадимович…

У меня есть к тебе вопросики.

Глава 7

Я привычно увернулась от распашных дверей приемного покоя.

– Девушка, к вам привезли офицера полиции с проникающим, – я навалилась грудью на стойку регистраторов. – Где он сейчас?

– А вы кто? – девица с длиннющими наращенными ресницами чуть растерялась от напористого тона.

– Прокуратура!

Я ткнула ей в лицо корочками.

Старыми.

Уже недействительными. Я их, вообще-то, сдать должна была при увольнении. Но там такая ситуация сложилась…

А я напоминать не стала никому. Оставила у себя.

Да и не для себя ведь пользуюсь!

Друга хочу защитить. Так что совесть моя спокойно спать будет. Даже не всхрапнет.

– Так, так, сейчас, – девица зашуршала бумажками. – Он сейчас на операции в хирургии. Сразу забрали. Ждать будете?

– Да, – я поджала губы. – Подожду.

Я отошла от стойки. Что делать-то? Просто слоняться и ждать? С ума так сойти можно.

Где хирургическое отделение в «пятерке» я помнила.

Доводилось тут самой поваляться с аппендицитом в свое время. Так что ноги сами понесли куда нужно.

И медсестер упрямых в этом отделении я тоже помнила.

– Девушка, я вам еще раз повторяю, всю информацию вам даст врач! Ждите!

– Я подожду, – я улыбалась, но желание было немножко встряхнуть визгливую дамочку в белом чепчике. Так, чтобы кудри торчком встали. Адреналин никак не отпускал. – Но вы же меня тоже поймите. Я же не для себя спрашиваю. Служебная необходимость. Ну? Вы же обязаны содействовать сотрудникам. Так жаловаться не хочется, честное слово.

Медсестра на посту сложила губки бантиком и нахмурилась.

Взяла раздраженно еще полупустую историю болезни:

– Потехин Владимир Михайлович. Ваш?

– Да, – я затаила дыхание.

– Так. Скорая привезла с проникающим ранением острым предметом в область печени. Клинический диагноз: проникающее ранение брюшной полости с повреждением левой доли печени. Массивное кровотечение. Состояние ближе к тяжелому. Еще надо что-то?

– Да, – выдохнула я. И спохватилась. – Нет. Нет, простите. Долго операция продлится?

– Вот тут уже как хирурги сделают, – постовая сестра пожала плечами. – Больше я вам ничего не скажу. Хотите результат – ждите.

Я закусила губу.

Отвернулась от нее. Пробормотала спасибо не глядя и отошла.

Она права. Чем она мне еще поможет? Теперь уж только молиться на руки врачей и крепкое здоровье Володьки.

Я спустилась на улицу.

Отошла в больничный скверик. Села на лавку. Напряжение никак не хотело уходить. Да и не уйдет, я точно знаю.

Так всегда было, если я за кого-то из своих переживала.

Я подскочила. Дошла торопливо до больничных ворот. Купила себе стаканчик кофе и пачку сигарет.

Хотя бы немножко…

Немножко расслабиться. Хотя бы попробовать.

От табачного вкуса на языке сразу же затошнила. Фу, гадость! Ну вот не курила же уже столько лет. Зачем опять?

Я раздраженно выбросила тлеющую сигарету в урну.

Так.

Включаем мозги.

Дело – дрянь. Откровенно и очевидно. Коллеги под могильными плитами. Бывший начальник мягонько посоветовал не совать свой нос куда не просят.

Нехорошо.

Это не забота.

Это – предупреждение. Чтобы не рыпалась. Не начала копать.

А почему он не хочет, чтобы я начала это делать? Потому что боится, что я что-то найду. Он же меня знает. И теперь я ясно вижу, что дело Пророка было слепленным.

Меня пять лет назад вокруг пальца обвели.

Как сраную практикантку.

Я достала еще одну сигарету и зло щелкнула зажигалкой. Да тьфу же!

Зараза!

Пророка не просто так за решетку убрали. И очень быстро лишили всех воровских регалий. Он мешал.

Только кому? И чем?

И Володька…

Я тихонько всхлипнула.

Друга я подставила. Если он не выживет, то у него только мать останется. Детей не было. А жена сбежала давно. Не вынесла тягот ментовской службы. И будет старушка доживать одна-одинешенька.

И только я буду в этом виновата.

Я растерла злые горячие капли по щекам.

Швырнула пустой стакан из-под кофе в урну. Поправила платье, выпрямила спину.

Надо держаться.

В таких случаях не ныть надо. Мстить.

Я снова поднялась в хирургию. Проходила как тигрица в клетке по коридору отделения еще минут сорок.

– Девушка, – меня окликнула медсестра. – Вон ваш хирург.

Я рванула как пуля.

– Тяжелый он, сами понимаете. Очень большая кровопотеря, – перед врачом тоже пришлось махнуть удостоверением. – Даже удивительно, что довезли, если честно. Теперь только наблюдать.

– К нему можно? – я едва дышала, чтобы не разреветься.

– Вы что? Он в реанимации.

– Мне надо!

– Он сейчас для вас бесполезен, товарищ прокурор. Он в коме. Ждите, пока выведем.

Надо же, даже должность успел прочитать.

Внимательный.

Я осеклась. Не буду нарываться. Мало ли.

На вопрос о прогнозе врач тоже развел руками. Все зависит от Володьки и резервов организма. А пока – надеяться.

Уйдя в самый дальний угол скверика я все же проревелась.

Зло.

С подвываниями.

Пообещала, сама не зная кому, что я обязательно найду эту скотину. Найду и сама глотку перегрызу. Нет тут никаких совпадений. Если будет надо – даже у Пророка помощи попрошу.

Хотя, по-доброму, он и так должен это сделать.

Цепочку он запустил.

Ощущение, что я что-то упускаю, грызло уже немилосердно. Чего-то я не замечаю.

Утерев лицо платком, я опять поймала бомбилу. Не стала спорить с ценой, просто протянула ему купюру.

И всю дорогу до дома задумчиво кусала собственный ноготь.

Надо собрать мозги в кучу. Отбросить эмоции и страхи. И просто все трезво разложить. Как раньше я это делала. Такой подход дает хороший результат.

Я нырнула в подъезд.

Фыркнула на отсутствие света и нащупала рукой перила.

Мгновенный рывок за шею. Захват по всем правилам русского боя. И я стою, прижатая щекой к противной побелке на стене.

– Ну что, моя милая, много сегодня разнюхала?

Глава 8. Пророк

Между указательным и средним пальцем сгустком огня взорвалась боль.

– Сука!

Не отдернуть руку, не выпустить ее из захвата оказалось дьявольски сложно.

Бешеная, точно!

Выцеживая мат сквозь зубы со свистом, я дотянулся до источника боли. Обхватил острую полоску металла и выдернул из себя.

Кровь упругим толчком плеснула наружу.

Залила и меня, и эту охуенно психическую Думскую.

Она дернулась. Попыталась поймать момент слабости, чтобы вывернуться.

– Да вот хер ты угадала, моя хорошая, – пришлось ее еще поддавить. Размазать аппетитную щечку по грязной стене. – Что это за хуйня?

Я поднес ее оружие к глазам.

Блядь, пилка!

Обычная женская пилка для ногтей! Когда только достать успела? Не в трусах же она ее носит?

– Какого хера тебе надо, Пророк?

Кисть рвало болью, но я улыбнулся. Сто процентов больная.

Как я сам.

Боится, аж дрожит. Кровью моей уже испачкалась. Но лицо держит. Даже улыбаться в ответ пытается.

– Соскучился, – я навалился на стройное женское тело.

Прижался к ней. Пахнет она как сам секс. Одного прикосновения достаточно, чтобы член встал.