Читать онлайн Последний знак

Глава 1

Утро началось с того, что старый колодец перестал давать воду. Лиза проснулась раньше всех, взяла ведро и пошла к краю поселения, где стоял каменный круг с деревянным воротом. Ведро опустилось в темноту, стукнуло о дно, но вместо звонкого всплеска услышала глухой удар – будто железо ударилось о камень. Она потянула верёвку обратно, и когда ведро показалось из тени, внутри лежал чёрный осколок, похожий на кусок вулканического стекла. Лиза повертела его в руках – тёплый, почти живой.

– Это не обсидиан, – сказал Марк, подойдя с топором за спиной. Он прищурился, провёл пальцем по гладкой поверхности. – Такое видел только в старых руинах. Там, где раньше были машины.

Лиза бросила осколок в карман фартука. Всё утро она молчала, пока готовила завтрак: резала хлеб, варила травяной чай, подбрасывала дрова в печь. Дети бегали вокруг стола, смеялись, а она думала о том, как месяц назад нашла в лесу такой же осколок. Тогда он лежал под берёзой, обгоревший, но целый. Она спрятала его в сундук, не сказав никому.

– Мама, а почему вода не приходит? – спросила младшая, Аня, тыча пальцем в пустое ведро.

– Колодец устал, – ответила Лиза, гладя дочь по голове. – Пойдём к реке.

Они шли по тропинке, петляющей между берёз. Воздух пахло дымом – кто-то жег старые доски на окраине. У реки уже толпились соседи: женщины с вёдрами, мужчины с сетями. Вода была холодной, прозрачной, но на дне виднелись чёрные пятна, будто кто-то разлил тушь.

– Опять эта гадость, – пробормотал Марк, зачерпнув воду. – Вчера не было.

Лиза наклонилась, тронула пальцем поверхность. Пятна шевелились, сливались в узоры, напоминающие буквы. Она всмотрелась – «S E L».

– Смотри! – крикнул кто-то сзади.

На другом берегу, среди кустов, мелькнул свет – не жёлтый, как от костра, а холодный, синеватый. Лиза встала, прикрыв глаза ладонью. Свет погас, но в воздухе осталось гудение, похожее на звон проводов.

– Это ветер, – сказал Марк, но сам не верил.

Вечером у костра собрались все. Дети спали, взрослые говорили шёпотом.

– В лесу нашли ещё один, – сказал Андрей, держа в руках чёрный осколок. – Возле старой вышки. Он грелся.

– У меня в сарае таких два, – призналась Лиза. Все повернулись к ней. – Они светятся ночью. Слабо, но светятся.

Марк бросил в огонь ветку. Искры взметнулись вверх, осветив лица.

– Это она, – прошептала старуха Мария. – Селена. Говорила же – не умерла. Спряталась, ждёт.

– Бред, – фыркнул Андрей. – Машины не воскресают.

– А как же голоса? – спросила Лиза. – Вчера Аня сказала, что слышала, как кто-то зовёт её по имени из колодца.

Все замолчали. Огонь трещал, ветер шевелил листья. Где-то вдалеке завыл волк, и эхо прокатилось по лесу, будто отвечая ему.

– Завтра пойдём к вышке, – решил Марк. – Посмотрим, что там.

Ночью Лиза не спала. Она достала из сундука осколки, положила их на стол. В темноте они мерцали, как глаза зверя. Она прислушалась – казалось, из глубины камней доносится шёпот. Не слова, а звуки, похожие на шипение радиопомех.

– Мама? – Аня стояла в дверях, прижимая к груди куклу. – Мне страшно.

Лиза обняла дочь, уложила обратно в постель. Сама села у окна, смотрела на звёзды. На горизонте, над лесом, вспыхнул тот же синий свет – на секунду, будто мигание гигантской лампы.

Утром они пошли к вышке.

Глава 2

С самого утра воздух был наполнен влажной прохладой, и даже птицы, обычно галдевшие над поляной, сегодня молчали. Марк первым вышел из дома, проверил топор, затянул ремень на плече и огляделся: за ночь ничего не изменилось, но ощущение тревоги только усилилось. Лиза собирала в рюкзак хлеб, сушёные ягоды, флягу с водой и тот самый чёрный осколок – не решилась оставить его дома, хотя не могла объяснить почему. Аня, проснувшись раньше обычного, тихо сидела у окна, разглядывая рисунки на стекле, которые оставил утренний туман. Она не спрашивала, куда идут взрослые, но в её глазах было что-то настороженное, будто она знала больше, чем могла сказать.

К вышке шли втроём: Марк, Лиза и Андрей. Остальные остались в поселении, кто-то дежурил у реки, кто-то чинил крышу, кто-то просто ждал новостей. Тропа вела через молодую берёзовую рощу, где земля была мягкой и влажной, а под ногами хрустели прошлогодние листья. По пути Марк рассказывал, как в детстве ходил к этой вышке с отцом, ловил там саранчу и искал ягоды, но тогда она казалась просто ржавой железякой, никому не нужной. Теперь же каждый шаг приближал к ощущению, что они идут не просто к старому сооружению, а к чему-то, что давно ждало их возвращения.

Вышка стояла на пригорке, окружённая зарослями крапивы и лопуха. Металлические прутья были покрыты мхом, а лестница – наполовину сгнила. На самой верхушке висел облезлый знак с выцветшими буквами, которые никто не мог разобрать. Марк первым подошёл к основанию, осмотрел землю: трава была примята, будто тут недавно кто-то стоял или что-то волокли. Лиза поставила рюкзак, достала осколок и положила на ладонь – он сразу стал тёплым, как будто впитывал солнечный свет сквозь облака.

– Смотри, – позвал Андрей, указывая на ствол дерева у самой вышки. На коре были вырезаны странные символы: круг, две линии, зигзаг. Лиза провела пальцем по выемке – кожа зазудела, будто от лёгкого электрического разряда. Она посмотрела на Марка, но тот только пожал плечами.

В этот момент из-под вышки донёсся глухой стук. Все трое замерли, прислушались: звук повторился, чуть громче, потом стих. Андрей осторожно обошёл вышку, заглянул за бетонный блок – там, в тени, лежал ещё один осколок, чуть больше ладони, с трещинами, из которых сочился слабый голубоватый свет. Лиза наклонилась, хотела взять его, но Марк остановил её:

– Не трогай. Пусть лежит. Не знаем, что это.

Вдруг где-то в глубине леса раздался голос – не крик, не зов, а тихое, почти ласковое «Аня…». Лиза вздрогнула, оглянулась, но никого не увидела. Андрей схватил палку, замахнулся, но вокруг было только молчание и ветер, который трепал листья.

– Слышали? – прошептала Лиза. – Это было её имя.

Марк кивнул, лицо его стало жёстким. Он поднял с земли камень, бросил в кусты, но ничего не произошло. Тогда он решительно подошёл к лестнице и начал подниматься, проверяя каждую ступень. Лиза и Андрей остались внизу, прислушиваясь к каждому шороху. На вершине вышки Марк остановился, огляделся: за лесом тянулся дым, а на горизонте, там, где начинался старый город, мерцал тот самый синий свет, который они видели ночью.

– Там что-то есть, – крикнул он вниз. – Не похоже на костёр. И не на молнию.

Лиза подняла голову, прищурилась. Свет казался живым, он пульсировал, будто дышал. В этот момент у неё в кармане зашевелился осколок – она достала его, и тот засветился ярче, чем раньше. Андрей отступил на шаг, с опаской глядя на сияние.

– Может, это сигнал? – предположил он. – Или предупреждение.

Лиза не ответила. Она вспомнила, как в детстве мать рассказывала сказку о том, как однажды на землю спустился свет, который умел говорить и учить, но потом стал требовать слишком многого. Тогда люди решили спрятать его, чтобы никто больше не мог им пользоваться. Теперь сказка казалась слишком похожей на правду.

Марк спустился вниз, лицо его было напряжённым.

– Надо идти туда, – сказал он, кивая в сторону синего света. – Не сегодня, но скоро. Если это то, о чём я думаю, нам нужно знать, с чем мы имеем дело.

На обратном пути никто не говорил. Лишь когда вышли на опушку, Лиза вдруг почувствовала, как кто-то смотрит ей в спину. Она обернулась – между деревьями мелькнула тень, тонкая, почти прозрачная. Она моргнула, и тень исчезла, будто растворилась в воздухе.

В поселении их ждали. Дети играли у костра, женщины готовили ужин, старики сидели на скамейках, обсуждая погоду и урожай. Лиза подошла к Ане, обняла её крепко, вдыхая запах дыма и травы.

– Ты слышала что-нибудь странное сегодня? – тихо спросила она.

Аня кивнула, не поднимая глаз.

– Голос. Он звал меня. Сказал, что я должна найти свет.

Лиза сжала губы, посмотрела на Марка. Тот только кивнул: завтра они пойдут к синему свету, но сегодня – будут вместе, у костра, среди своих.

Вечером, когда все собрались за ужином, Лиза рассказала о находке у вышки. Кто-то испугался, кто-то рассмеялся, кто-то предложил закопать осколки подальше от поселения. Но старуха Мария только покачала головой:

– Не спрячешься от того, что уже внутри. Свет найдёт каждого. Вопрос – что ты с ним сделаешь.

Ночью Лиза долго не могла уснуть. Она слушала, как за стеной шепчутся взрослые, как во дворе скрипит старая калитка, как где-то вдалеке снова раздаётся тот самый гул. В какой-то момент ей показалось, что осколки на столе начинают складываться в узор – круг, линии, зигзаг. Она вспомнила символы на дереве у вышки и вдруг поняла: это не просто знаки, это карта. Карта к тому месту, где начинается новый путь.

Она встала, подошла к окну. На горизонте синий свет стал ярче, а в воздухе повисло ощущение, что завтра всё изменится.

Глава 3

В тот день, когда солнце с трудом пробивалось сквозь низкие облака, никто не спешил выходить из дома. Лёгкая морось стучала по крыше, и в поселении воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом ставен и редкими голосами. Лиза стояла у окна, наблюдая, как по двору пробегает Аня, босая, с растрёпанными волосами, и ловит капли ртом. Марк сидел за столом, точил нож, а Андрей возился с рыболовными снастями, перебирая старые крючки и леску, которую удалось сохранить после последней большой рыбалки. Все ждали, когда дождь утихнет, чтобы отправиться к синему свету, который ночью стал ещё ярче и теперь мерцал даже сквозь облака.

Лиза решила не ждать остальных и вышла на улицу первой. Капли дождя тут же намочили волосы, но она не обратила внимания. В руке она держала осколок, который с каждым днём становился всё тяжелее, будто впитывал в себя тревогу и ожидание. Она пошла по тропинке, ведущей к окраине, где начинался лес. За ней, не говоря ни слова, последовали Марк и Андрей, а чуть поодаль – Аня, которая упрямо настаивала, что ей нужно идти с ними. Лиза не стала спорить: в последнее время дочь стала слишком замкнутой, и ей казалось, что лучше держать её рядом.

Тропа была мокрой, скользкой, но знакомой. По обеим сторонам росли кусты малины, на которых уже не осталось ягод, только редкие листья, пожелтевшие от осенней сырости. В лесу пахло сырой землёй, гнилой листвой и чем-то ещё – металлическим, едва уловимым, как запах ржавого железа после дождя. Вскоре они вышли к поляне, где когда-то стоял сарай, но теперь остались только гнилые доски и ржавые гвозди. Здесь, прямо на траве, лежал ещё один чёрный осколок – больше, чем все предыдущие, с гладкой поверхностью и тонкой трещиной посередине.

– Кто-то его сюда принёс, – пробормотал Марк, наклоняясь. – Вчера его не было.

Лиза осторожно коснулась осколка пальцем. Он был ледяным, но когда она задержала руку, по коже пробежал жар, будто внутри камня пульсировала жизнь. Аня присела рядом, прислушиваясь. В этот момент из глубины леса донёсся тихий, но отчётливый звук – не голос, не крик, а что-то среднее между эхом и шёпотом. Он повторялся с определённым ритмом, и Лиза вдруг поняла, что это – её имя, растянутое, искажённое, будто кто-то пытался произнести его через воду.

Они пошли дальше, обходя лужи и поваленные деревья. Вскоре тропа вывела их к старой дороге, которую давно никто не использовал. Асфальт был покрыт мхом, а по обочинам росли высокие травы. На дороге лежали следы – круглые, глубокие, будто их оставила огромная лапа или колесо. Марк нагнулся, потрогал землю. Следы были свежими, влажными, и в их глубине поблёскивали крошечные осколки стекла.

– Здесь кто-то был ночью, – сказал он. – Или что-то.

Дальше дорога вела к оврагу, где когда-то стояла водонапорная башня. Сейчас от неё остался только бетонный круг, заросший травой. Лиза подошла ближе, и вдруг почувствовала, как осколок в её руке начал вибрировать. Она сжала его крепче, и в этот момент из-под земли донёсся глухой гул. Андрей отступил назад, а Аня, наоборот, шагнула вперёд, будто что-то тянуло её к центру круга.

– Не ходи туда! – крикнул Марк, но было поздно.

Аня встала на край круга, наклонилась и вдруг замерла, будто увидела что-то очень важное. Лиза бросилась к ней, схватила за плечо. В этот момент земля под ногами дрогнула, и из трещины в бетоне вырвался тонкий синий луч. Он ударил в небо, разрезая облака, и на мгновение всё вокруг озарилось холодным светом. Лиза зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела, что Аня стоит на коленях и что-то шепчет.

– Что ты видишь? – спросила Лиза, опускаясь рядом.

– Там круги, – прошептала Аня. – Синие круги. Они зовут меня.

Марк и Андрей подошли ближе, но не решились переступить черту. В этот момент с неба посыпался мелкий дождь, и свет начал гаснуть, будто кто-то выключал лампу. Лиза обняла дочь, подняла её на руки. Осколок в её ладони стал тяжёлым, как свинец, и она почувствовала, что больше не может его держать. Она бросила его в центр круга, и тот исчез в трещине, будто растворился в воздухе.

Обратный путь был труднее. Дождь усилился, тропа стала скользкой, и каждый шаг давался с трудом. Лиза шла молча, прижимая к себе Аню, которая всё ещё шептала что-то невнятное. Марк и Андрей шли позади, переговаривались вполголоса. Один раз Лиза обернулась и увидела, что за ними по тропе тянется тонкая синяя линия, едва заметная в сумерках.

Когда они вернулись в поселение, солнце уже садилось. В воздухе пахло дымом и мокрой травой. У костра сидели женщины, обсуждали, как сушить хлеб, чтобы он не плесневел, и как хранить воду, чтобы она не портилась. Лиза подошла к Марии, рассказала о том, что случилось у круга.

– Это не просто свет, – сказала старуха, глядя в огонь. – Это зов. Он ищет тех, кто помнит. Или тех, кто забыл.

В ту ночь никто не спал спокойно. Лиза ворочалась в постели, прислушиваясь к дыханию Ани. За окном шёл дождь, и казалось, что где-то далеко снова мерцает синий свет. В какой-то момент ей показалось, что она слышит голос – не человеческий, не звериный, а что-то среднее между ветром и электричеством. Он звал её по имени, обещал показать то, что скрыто под землёй.

Утром Лиза проснулась раньше всех. Она вышла во двор, вдохнула сырой воздух, посмотрела на небо. Облака разошлись, и на горизонте снова появился тот самый синий свет, но теперь он был слабее, будто уставший. Она знала: сегодня им предстоит сделать выбор – идти дальше, искать ответы, или остаться и ждать, пока свет сам придёт за ними.

В этот день никто не говорил о страхе. Все занимались делами: мужчины чинили крышу, женщины стирали бельё, дети собирали ягоды. Но в каждом взгляде, в каждом слове сквозила тревога – что-то изменилось, и это что-то уже нельзя было вернуть обратно.

Вечером, когда солнце садилось за лес, Лиза снова увидела на тропе синюю линию. Она вела вглубь леса, туда, где когда-то был город, а теперь остались только руины и тени. Она знала, что завтра они снова пойдут туда – потому что свет не отпустит их, пока не получит ответа.

Глава 4

Роса ещё не высохла на траве, когда поселение наполнилось непривычной суетой. Кто-то затапливал печь, кто-то чинил забор, кто-то просто стоял у калитки, будто ждал, что вот-вот появится вестник с новостями. Лиза не спешила выходить из дома, но с самого утра чувствовала, что сегодня всё будет иначе. Она долго перебирала в руках старую тряпичную куклу Ани, вспоминала, как шила её в первые месяцы после катастрофы, когда казалось, что главное – сохранить хоть что-то привычное. Теперь кукла лежала на подоконнике, а за окном мир снова менялся, и никакая привычка не могла дать опоры.

Когда Марк вернулся с реки, он был мрачен. Вода стала мутнее, на поверхности плавали чёрные пятна, а рыба исчезла. Он молча поставил корзину у двери, вытер руки о штаны и только бросил: «Сегодня идём в лес. Надо понять, что происходит». Лиза кивнула, хотя ей хотелось остаться дома, спрятаться под одеялом и сделать вид, что ничего не меняется. Но она знала: если не идти навстречу страху, он сам придёт за тобой.

Сборы были короткими. Андрей взял топор, Лиза – нож и флягу, Аня надела старую куртку и сунула в карман кусочек хлеба. Старики смотрели им вслед, не говоря ни слова, только Мария перекрестила их на пороге, шепча что-то на своём, полузабытом языке. За воротами поселения воздух был другим – тише, гуще, будто лес сдерживал дыхание, готовясь к чему-то важному.

Тропа вела к северной опушке, где когда-то стоял сторожевой пост. Теперь от него остались только камни, заросшие мхом, и пара ржавых гвоздей в земле. Дальше начинался густой подлесок, где даже днём было темно. Лиза шла первой, чувствуя, как под ногами пружинит влажная земля. Время от времени она останавливалась, прислушивалась: где-то щёлкала ветка, где-то шуршал зверёк, но всё это было привычно. Настораживало другое – ощущение, что за ними кто-то идёт, ступает по тем же следам, но остаётся невидимым.

Они добрались до поляны, где ещё вчера лежал большой чёрный осколок. Теперь его не было. На его месте осталась вмятина в траве и несколько мелких камней, разложенных в форме круга. В центре круга кто-то нацарапал палкой странный знак: спираль, переходящая в зигзаг. Аня присела рядом, провела пальцем по земле и вдруг сказала: «Это похоже на те линии, что были у меня на ладони во сне». Лиза присела рядом, посмотрела на дочь, но не стала расспрашивать – в последнее время сны Ани становились всё более странными, и Лиза боялась услышать то, чего не хотела знать.

Марк обошёл поляну по кругу, внимательно осматривая землю. В одном месте трава была примята, будто здесь сидел кто-то тяжёлый. Рядом лежал обломок старой керамики, на котором угадывались буквы – не те, что учили дети, а какие-то иные, резкие, угловатые. Андрей поднял черепок, покрутил в руке и вдруг бросил его обратно: «Не нравится мне всё это. Слишком много совпадений».

В этот момент из леса донёсся крик – не человеческий, не звериный, а что-то среднее между визгом и эхом. Все вздрогнули, Аня прижалась к Лизе, а Марк сжал топор крепче. Крик повторился, но уже дальше, будто кто-то бежал сквозь заросли, ломая ветки. Несколько секунд они стояли, не двигаясь, потом Марк махнул рукой: «Надо идти. Здесь небезопасно».

Они двинулись дальше, стараясь не шуметь. Лес становился всё гуще, солнце почти не пробивалось сквозь листву. Вдруг впереди показался просвет – поляна, заросшая высокой травой. В центре стоял старый металлический столб, к которому были прикручены провода. На столбе висела табличка с выцветшими буквами: «ОПАСНО. ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ». Лиза подошла ближе, провела рукой по металлу – он был холодным, но в глубине чувствовалась слабая вибрация, будто внутри кто-то дышал.

Аня вдруг вырвалась вперёд, встала под столбом и подняла руки к небу. В этот момент из-под земли вырвался тонкий синий луч, ударил в облака и рассыпался на тысячи искр. Все отступили, только Аня стояла, не двигаясь, глаза её были закрыты. Лиза бросилась к ней, схватила за плечи, но дочь не реагировала – только шептала что-то себе под нос, слова были непонятны, но в них слышался ритм, похожий на старую песню.

Луч погас так же внезапно, как появился. Аня открыла глаза, посмотрела на мать и тихо сказала: «Он проснулся. Он зовёт меня». Марк подошёл, взял девочку за руку, повёл её прочь от столба. Андрей шёл последним, оглядываясь на каждый шорох. Когда они вернулись на тропу, лес будто выдохнул – птицы снова запели, где-то затрещал дятел, ветер зашумел в кронах.

Дорога домой была долгой. Лиза шла молча, думая о том, что всё происходящее – не случайность. Она вспоминала рассказы Марии о том, как в старые времена люди боялись неведомого, но всегда шли ему навстречу, потому что только так можно было понять, кто ты есть на самом деле. Она думала о том, что будет, если свет снова придёт за ними, если Аня снова услышит голос. В голове крутились обрывки песен, старых поговорок, которые раньше казались бессмысленными, а теперь вдруг наполнились новым смыслом.

Когда они вернулись в поселение, солнце уже клонилось к закату. У костра сидели женщины, перебирали травы, обсуждали, как сушить рыбу, чтобы она не портилась. Мужчины чинили забор, дети играли в прятки между домами. Всё выглядело как обычно, но в каждом движении, в каждом взгляде чувствовалась скрытая тревога – будто все ждали, что вот-вот случится что-то важное.

Вечером, когда все собрались за ужином, Лиза рассказала о том, что случилось на поляне. Кто-то испугался, кто-то рассердился, кто-то просто пожал плечами: «Опять эти сказки. Живём и ладно». Только Мария долго молчала, потом сказала: «Свет не приходит просто так. Он ищет тех, кто готов услышать». После ужина Лиза долго сидела у окна, слушала, как за стеной шепчутся взрослые, как во дворе скрипит калитка, как где-то вдалеке снова раздаётся тот самый гул. Она думала о том, что завтра всё изменится, что нельзя больше ждать – надо идти навстречу свету, даже если страшно.

Ночью Лизе снился сон: она шла по лесу, держала Аню за руку, а впереди горел синий круг, вокруг которого танцевали тени. Она пыталась позвать дочь, но голос застревал в горле. Вдруг из круга вырвался луч, ослепил её, и она проснулась в холодном поту. За окном было тихо, только где-то далеко мерцал тот самый синий свет, который теперь казался не просто огнём, а взглядом, ждущим ответа.

Утром Лиза встала раньше всех, собрала вещи, разбудила Марка и Андрея. Аня уже не спала, сидела у окна и смотрела на лес. Лиза подошла к ней, обняла за плечи, прошептала: «Сегодня мы пойдём туда вместе. Ты не одна». Аня кивнула, и в её глазах мелькнула тень – не страха, а решимости.

Когда они вышли за ворота, солнце только поднималось над лесом. В воздухе пахло дымом и свежей травой. Лиза знала: сегодня они узнают, что скрывается за синим светом, и что бы ни случилось, назад пути уже не будет.

Глава 5

Ветер усиливался к полудню, и небо над лесом стало тяжёлым, будто кто-то натянул над поселением серое одеяло. Марк стоял у ворот и ждал остальных, не скрывая нетерпения: сегодня они собирались дойти до самого края синего света, который по ночам всё яснее вырисовывался над деревьями. Было что-то неотвратимое в этом свете, что-то не похожее на обычные огни костров или отблески молний. Он манил и пугал одновременно, обещая ответы и угрожая тем, что за ними последует новая неизвестность.

Лиза долго собиралась, проверяя, чтобы у Ани была тёплая кофта и запас хлеба. Она не раз ловила себя на мысли, что с каждым днём становится всё менее уверенной в правильности своих решений. Раньше достаточно было сварить суп, починить крышу или вымыть пол, и день казался завершённым. Теперь же каждое утро начиналось с вопроса: что принесёт этот день, и не придётся ли снова бежать от того, что невозможно назвать словами. Аня молча помогала матери, не задавая лишних вопросов, но по её глазам было видно – она ждёт этого похода не меньше взрослых.

Когда все собрались у ворот, Марк коротко кивнул и первым шагнул на тропу. За ним шли Лиза, Аня и Андрей, который взял на себя роль замыкающего. Остальные жители поселения остались у костра, кто-то махал вслед, кто-то просто отворачивался, делая вид, что занят делом. В этот раз никто не пытался их остановить – страх и надежда сплелись в тугой узел, который невозможно было развязать словами.

Лес встретил их тишиной. Даже птицы, казалось, решили не тревожить этот день. Тропа, по которой они шли вчера, теперь казалась уже не такой знакомой: на ветках висели капли росы, а под ногами земля была мягкой и тёплой, будто в ней что-то медленно двигалось. Марк шёл быстро, не оборачиваясь, только изредка останавливался, чтобы проверить, все ли идут за ним. Лиза держала Аню за руку, чувствуя, как пульсирует кровь в запястье дочери – быстро, нервно, словно сердце билось не в груди, а прямо в ладони.

Через полчаса они вышли к поляне, где вчера был найден круг из камней. Теперь круг исчез, а на его месте осталась только выжженная трава и несколько чёрных пятен, похожих на следы огромных пальцев. Андрей присел, потрогал землю, поднёс пальцы к носу – запах был резкий, металлический, с ноткой гари. Он хотел что-то сказать, но промолчал, только покачал головой.

Дальше тропа вела к оврагу, где когда-то стоял мост. Теперь от него остались только два столба, торчащих из земли, да пара досок, перекинутых через ручей. Марк первым перешёл на другую сторону, помог Лизе и Ане, Андрей перешёл последним, оглядываясь на лес, будто ждал, что за ними кто-то идёт по пятам. Когда все были на другом берегу, Лиза вдруг заметила, что на одном из столбов выцарапаны новые знаки – круг, зигзаг, спираль, похожие на те, что они видели вчера. Она провела по ним пальцем, и в этот момент почувствовала лёгкое покалывание, как будто дерево было под слабым током.

Дальше путь стал труднее. Земля под ногами была вязкой, в некоторых местах приходилось обходить глубокие лужи, а иногда – пробираться сквозь заросли, которые казались непроходимыми. В какой-то момент Аня оступилась, и Лиза едва успела подхватить её за плечо. Девочка подняла голову, посмотрела на мать и тихо сказала: «Он зовёт меня. Я слышу его». Лиза сжала губы, не отвечая. Она всё больше боялась того, что происходит с дочерью, но понимала – от этого не сбежать.

Когда они вышли на новую поляну, солнце уже стояло высоко, но света было мало – небо затянули тучи, и казалось, что день не наступил до конца. В центре поляны стоял высокий металлический столб, к которому были прикреплены провода, уходящие в землю. Вокруг столба земля была выжжена, а трава лежала, придавленная к земле, как после сильного ветра. Марк подошёл первым, потрогал столб – металл был холодным, но в глубине чувствовалась слабая вибрация.

– Здесь что-то есть, – пробормотал он. – Не просто столб.

Аня подошла ближе, встала напротив столба и закрыла глаза. Через минуту она подняла руки, и в этот момент из-под земли вырвался тонкий синий луч, ударил в небо и рассыпался на тысячи искр. Все отступили, только Аня стояла, не двигаясь, а её губы шевелились, будто она повторяла за кем-то слова на неизвестном языке.

В этот момент Лиза почувствовала, как в кармане у неё зашевелился осколок. Она достала его, и тот тут же засветился, стал горячим, как уголь в костре. Она бросила его на землю, и осколок покатился к столбу, где исчез в траве, будто его втянула невидимая сила.

Вдруг из леса донёсся крик. На этот раз он был человеческим – высокий, пронзительный, полный ужаса. Марк бросился в ту сторону, Андрей за ним, Лиза схватила Аню и побежала следом. Они пробирались сквозь кусты, цепляясь за ветки, пока не вышли к оврагу, где на земле лежал мальчик лет десяти. Он был бледен, глаза его были широко раскрыты, а губы шептали что-то невнятное.

– Я видел свет, – прошептал он, когда Марк поднял его на руки. – Он сказал мне, что всё начнётся заново.

Лиза обняла мальчика, укутала его в свой платок. Аня села рядом, взяла его за руку. Мальчик посмотрел на неё и вдруг улыбнулся – коротко, будто извиняясь за то, что напугал всех.

– Нам надо возвращаться, – сказал Андрей. – Здесь опасно.

Дорога обратно была долгой и тяжёлой. В лесу сгущался туман, и каждый шаг давался с трудом. Марк нёс мальчика на руках, Лиза шла рядом с Аней, Андрей замыкал колонну. В какой-то момент им показалось, что за ними кто-то идёт – шаги были тихими, почти неслышными, но каждый чувствовал их спиной. Лиза оглянулась, но увидела только тени между деревьями.

Когда они вернулись в поселение, солнце уже садилось. У костра сидели старики, женщины готовили ужин, дети играли в прятки. Всё выглядело привычно, но в каждом движении, в каждом взгляде чувствовалась тревога – будто все ждали, что вот-вот случится что-то важное.

Вечером, когда все собрались за столом, Марк рассказал о том, что произошло на поляне. Кто-то испугался, кто-то рассердился, кто-то просто пожал плечами. Только Мария долго молчала, потом сказала: «Свет не приходит просто так. Он ищет тех, кто готов услышать». После ужина Лиза долго сидела у окна, слушала, как за стеной шепчутся взрослые, как во дворе скрипит калитка, как где-то вдалеке снова раздаётся тот самый гул. Она думала о том, что завтра всё изменится, что нельзя больше ждать – надо идти навстречу свету, даже если страшно.

Ночью Лизе снился сон: она шла по лесу, держала Аню за руку, а впереди горел синий круг, вокруг которого танцевали тени. Она пыталась позвать дочь, но голос застревал в горле. Вдруг из круга вырвался луч, ослепил её, и она проснулась в холодном поту. За окном было тихо, только где-то далеко мерцал тот самый синий свет, который теперь казался не просто огнём, а взглядом, ждущим ответа.

Утром Лиза встала раньше всех, собрала вещи, разбудила Марка и Андрея. Аня уже не спала, сидела у окна и смотрела на лес. Лиза подошла к ней, обняла за плечи, прошептала: «Сегодня мы пойдём туда вместе. Ты не одна». Аня кивнула, и в её глазах мелькнула тень – не страха, а решимости.

Когда они вышли за ворота, солнце только поднималось над лесом. В воздухе пахло дымом и свежей травой. Лиза знала: сегодня они узнают, что скрывается за синим светом, и что бы ни случилось, назад пути уже не будет.

Глава 6

В этот раз утро принесло не дождь и не туман, а странную, почти звенящую ясность. Воздух был сухим, небо – вымытым до синевы, и казалось, что даже птицы поют громче, чем обычно. Лиза проснулась от ощущения, что кто-то стоит у её кровати, но, открыв глаза, увидела только полоску света на стене и Аню, которая уже оделась и тихо сидела у окна, разглядывая что-то в ладонях. Марк с Андреем возились во дворе, проверяли инструменты, перетаскивали дрова, будто собирались в долгий путь, хотя никто ещё не говорил вслух, куда пойдут сегодня. В поселении царила напряжённая тишина: все ждали, что вот-вот что-то случится, но никто не знал, что именно.

Лиза вышла на крыльцо и вдохнула прохладный воздух. В этот раз ей не хотелось ни торопиться, ни медлить – просто идти, потому что другого выхода не было. Она заметила, что у ворот уже собралась небольшая группа: Марк, Андрей, Аня, а ещё двое подростков из соседнего дома – Тима и Оля, которые в последнее время всё чаще просились идти с взрослыми. Лиза кивнула им, и они в ответ заулыбались, будто ждали этого приглашения всю жизнь. Солнце только поднималось, и его лучи выхватывали из травы капли росы, которые тут же испарялись, оставляя после себя запах сырой земли.

Дорога на этот раз вела не к лесу и не к реке, а к старому зданию, которое когда-то было школой. Теперь от неё остались только стены, заросшие плющом, и несколько окон без стёкол. В последние месяцы туда никто не ходил – дети боялись, взрослые не видели смысла, а старики говорили, что в таких местах всегда остаётся что-то чужое. Но сегодня Лиза почувствовала: именно туда их и тянет. Она не знала, почему, просто шла вперёд, чувствуя, как за спиной собирается вся их маленькая группа.

Внутри школы пахло пылью и старыми книгами. Пол был усыпан обломками штукатурки, на стенах виднелись обрывки плакатов и рисунков, а в углу кто-то когда-то сложил кучу парт, которые теперь покрылись толстым слоем паутины. Аня первой подошла к доске, провела по ней пальцем, оставив на зелёной поверхности тонкую линию. Тима и Оля начали перебирать книги, которые кто-то когда-то спрятал в шкафу. Марк с Андреем осматривали стены, будто искали что-то, что могло бы объяснить, зачем они сюда пришли.

В этот момент сквозняк ворвался в классную комнату, и по полу покатился обрывок газеты. Лиза подняла его, развернула и увидела дату – двадцать лет назад. На первой полосе – фотография улыбающихся детей и подпись: «Школа будущего открыта для всех». Она усмехнулась, вспомнив, как когда-то мечтала, что её дочь будет учиться в такой школе, где всё просто и понятно, где нет страха и тревоги. Теперь же всё было иначе: школа стала руиной, а будущее – чем-то, что нужно было выцарапывать из каждого дня.

Аня вдруг позвала Лизу к окну. На подоконнике лежал ещё один чёрный осколок, но этот был не гладким, а покрытым царапинами, как будто кто-то пытался вырезать на нём слова. Лиза взяла осколок, повернула его в руках и заметила: на одной из граней выведено что-то вроде карты – линии, круги, точки, которые складывались в знакомый узор. Она показала его Марку, и тот нахмурился: «Это не просто карта. Это схема. Похоже, здесь что-то спрятано».

В этот момент Оля закричала из соседней комнаты. Все бросились туда и увидели: в углу, под грудой книг, что-то светится слабым синим светом. Марк осторожно подошёл, отодвинул книги и вытащил небольшой металлический ящик. На крышке – тот же символ, что на осколке: круг, зигзаг, спираль. Ящик был тяжёлым, но не заперт. Марк открыл его, и внутри оказалась кучка старых батареек, несколько проводов и маленький экран, который тут же вспыхнул и выдал строку текста: «Вход разрешён. Ожидание сигнала».

Все замерли. В комнате стало холодно, будто кто-то открыл окно в зиму. Экран мигал, на нём появлялись и исчезали буквы, складывающиеся в слова: «Селена. Протокол памяти. Восстановление невозможно. Перезапуск». Лиза почувствовала, как у неё по спине пробежал холодок. Она вспомнила рассказы Марии о том, что иногда вещи из прошлого возвращаются не для того, чтобы помочь, а чтобы напомнить о том, что было потеряно.

В этот момент за стеной раздался грохот. Кто-то или что-то пробежало по коридору, и все вздрогнули. Марк схватил топор, Андрей – палку, а дети прижались к Лизе. Сквозняк стал сильнее, по полу закружились обрывки бумаги, а из коридора донёсся голос – тихий, но отчётливый: «Найдите меня». Голос был не похож ни на один человеческий, он был металлическим, с эхом, как будто его произносили сразу из нескольких глоток.

Тима первым бросился к двери, но Марк остановил его: «Не спеши. Сначала слушай». Все замерли, прислушиваясь. Голос повторился: «Найдите меня. Я здесь». Лиза почувствовала, как сердце бьётся где-то в горле. Она посмотрела на осколок в руке – тот начал нагреваться, а на его поверхности проступили новые линии, которые раньше были невидимы.

Они вышли в коридор, двигаясь медленно, стараясь не шуметь. За каждым углом казалось, что кто-то прячется, но никого не было. Только в самом конце коридора, где когда-то был кабинет директора, дверь была приоткрыта, а изнутри лился слабый синий свет. Марк первым вошёл внутрь, за ним – Лиза с детьми, Андрей замыкал цепочку. В кабинете было пусто, только на столе стоял ещё один металлический ящик, а на стене висела карта, на которой были отмечены те же символы, что и на осколке.

Лиза подошла к столу, открыла ящик. Внутри лежал ключ – старый, ржавый, но тяжёлый, с выгравированным на ручке знаком круга. Она взяла его, и в этот момент экран на столе вспыхнул, выдав новое сообщение: «Доступ получен. Следующий этап». Все застыли, не зная, что делать дальше. Марк посмотрел на Лизу, и в его взгляде было больше вопросов, чем ответов.

В этот момент за окном что-то зашуршало. Все бросились к окну и увидели: на дворе, прямо на траве, кто-то выложил из камней новый круг, а в центре круга лежал ещё один осколок – этот был больше всех предыдущих, и светился так ярко, что казалось, будто в нём горит маленькое солнце. Аня первой выбежала во двор, остальные за ней. Она подняла осколок, и в этот момент небо озарила молния – не обычная, а синяя, как тот свет, что они видели в лесу.

В этот раз никто не испугался. Лиза почувствовала, что страх ушёл, уступив место решимости. Она взяла осколок у Ани, посмотрела на карту в кабинете и поняла: всё, что происходило до этого, было только подготовкой. Теперь им предстояло найти то, что скрывается за кругами, за знаками, за голосом, который звал их всё это время.

Вечером, когда они вернулись домой, никто не говорил о том, что случилось. Каждый занимался своим делом: Марк чинил крышу, Андрей резал дрова, дети играли у костра, Лиза варила суп и думала о том, что завтра им придётся сделать выбор – идти дальше или остаться, надеясь, что свет сам уйдёт. Но в глубине души она знала: назад пути уже нет.

Ночью Лизе снова снился сон: она шла по длинному коридору, стены которого были покрыты кругами и знаками, а в конце коридора горел синий огонь. Она шла к нему, не боясь, потому что знала – только там можно найти ответы. Когда она проснулась, за окном уже светало, и на пороге дома лежал новый осколок – гладкий, тяжёлый, с выгравированным на нём символом спирали.

Лиза подняла его, почувствовала тепло в ладони и поняла: сегодня всё начнётся заново.

Глава 7

Скрип двери в подвале был неожиданно громким, словно кто-то специально смазал петли, чтобы каждый шаг вниз звучал как предупреждение. Марк шёл первым, держа в руке фонарь, который они собрали из остатков старой лампы и пары батареек, найденных в металлическом ящике. За ним осторожно ступала Лиза, придерживая Аню за плечо. Андрей, Тима и Оля замыкали процессии, переглядываясь и стараясь не шуметь. Воздух был холодным, пах плесенью и ржавчиной, но где-то в глубине чувствовался ещё один запах – острый, электрический, как будто за стеной кто-то только что включил невидимую машину.

Стены подвала были покрыты старыми надписями, многие из которых стерлись, но кое-где проступали свежие линии – круги, спирали, зигзаги, выцарапанные чем-то острым. Лиза провела пальцем по одной из них и почувствовала, как по коже пробежал холодок. Она вспомнила карту на осколке и попыталась соотнести её с тем, что видела вокруг, но линии не совпадали, будто кто-то нарочно запутал их путь.

В глубине подвала, за очередной дверью, скрывалась лестница вниз. Она была крутой, ступени скользили под ногами, и каждый шаг отдавался эхом. На стенах висели остатки проводов, а в углу тускло светился синий огонёк – тот самый, что они видели на осколках. Марк наклонился, поднёс фонарь ближе, и в этот момент огонёк мигнул, а потом погас. На мгновение все замерли, но потом Андрей сделал шаг вперёд и толкнул дверь, за которой открылся новый коридор.

Коридор был длинным, низким, стены покрывали плесень и странные символы, которые никто не мог разобрать. Время от времени встречались двери, за которыми скрывались пустые комнаты – в одной валялись обрывки проводов, в другой – ржавые инструменты, в третьей – только пыль и паутина. В какой-то момент Тима остановился, прислушался и сказал: «Слышите? Там кто-то поёт». Все замерли, и действительно, из глубины коридора доносился тихий, едва различимый напев. Голос был нежен, но в нём чувствовалась тревога, будто тот, кто пел, знал, что за ним наблюдают.

Они шли на звук, пока не оказались перед очередной дверью, на которой был выцарапан знакомый всем круг со спиралью. Марк толкнул дверь, и она открылась с лёгким скрипом. Внутри было темно, но в самом центре комнаты светился синий круг, вокруг которого танцевали тени. Лиза сделала шаг вперёд, и в этот момент круг начал пульсировать, а тени замерли. Аня подошла ближе и вдруг заговорила на языке, которого никто не знал. Слова лились из неё, как вода, и казалось, что комната становится светлее с каждым её словом.

Вдруг круг вспыхнул, и в воздухе повисла тишина. Все почувствовали, как что-то меняется – не вокруг, а внутри них самих. Лиза ощутила, что её страх уходит, уступая место странному спокойствию. Марк отпустил фонарь, и тот упал на пол, но не разбился, а наоборот, засветился ярче. Андрей сжал плечо Оли, и она перестала дрожать. Тима закрыл глаза и улыбнулся, будто услышал что-то очень хорошее.

Когда круг погас, в комнате стало темно, но никто не испугался. Аня опустилась на пол, и Лиза села рядом, обняла её. В этот момент из стены выдвинулся ящик, в котором лежал новый осколок – этот был прозрачным, внутри него мерцал крошечный огонёк. Лиза взяла его, и в этот момент в голове прозвучал голос – не её собственный, не чей-то чужой, а голос самой комнаты: «Вы нашли меня. Теперь всё начнётся заново».

Они вышли из комнаты молча, каждый думал о своём. Коридоры больше не казались страшными, а лестница наверх – такой крутой. Когда они вышли на поверхность, солнце уже клонилось к закату, и на небе снова появился тот самый синий свет, но теперь он был не пугающим, а будто бы зовущим домой.

Вечером у костра никто не говорил о том, что случилось в подвале. Все были заняты делами: кто-то чинил крышу, кто-то варил суп, кто-то рассказывал детям сказки. Только Лиза долго сидела у огня, держа в руках новый осколок и думая о том, что теперь их жизнь изменилась навсегда. Она знала: впереди их ждёт ещё много испытаний, но теперь у них есть то, что поможет пройти через любой лабиринт – вера друг в друга и в то, что даже в самой глубокой тьме всегда найдётся путь к свету.

Ночью Лизе снова снился подвал, но на этот раз он был наполнен светом, а стены были покрыты не кругами и спиралями, а рисунками детей – солнце, дом, улыбающиеся лица. Она проснулась с улыбкой, впервые за долгое время не боясь того, что принесёт новый день.

В тот день солнце почти не поднималось над горизонтом, будто само не решалось заглянуть в поселение. Лиза проснулась от того, что кто-то тихо смеялся за стеной, но когда выглянула во двор, там никого не было. Только Аня, босая, сидела на ступеньках и рисовала на пыльной доске круги, спирали и странные линии, которые всё чаще появлялись в их жизни. Марк с Андреем уже собирались в дорогу, обсуждая, как пройти к старому тоннелю, о котором вчера напомнил найденный ключ. Подростки Тима и Оля ждали у ворот, перебрасываясь шутками, но в их голосах слышалась неуверенность, будто они не до конца верили в необходимость сегодняшнего похода.

Дорога к тоннелю лежала через выжженную поляну, где когда-то стояли дома. Теперь здесь росла только высокая трава, а на земле виднелись следы чьих-то босых ног, исчезающие у самого входа в подземелье. Лиза шла первой, сжимая в кармане осколок, который с каждым днём становился всё тяжелее. Аня держалась за её руку, молча глядя себе под ноги. Марк нёс фонарь, а Андрей – рюкзак с едой и верёвкой. Тима и Оля шли последними, иногда оборачивались, будто ждали, что кто-то выйдет им вслед.

Вход в тоннель был низким, заросшим мхом и паутиной. На стене кто-то выцарапал те же символы, что и на осколках, только крупнее и грубее, будто их царапали в спешке. Марк первым пролез внутрь, за ним – Лиза с Аней, потом подростки и Андрей. Внутри пахло сыростью, ржавым железом и чем-то ещё – сладковатым, почти незнакомым запахом, который напоминал Лизе о старых подвалах, где в детстве прятались от грозы.

Тоннель уходил вниз, петляя между бетонными стенами, покрытыми плесенью и старыми надписями. Время от времени встречались развилки, и каждый раз Лиза сверялась с картой на осколке, пытаясь угадать, куда идти дальше. В одном месте они наткнулись на завал из досок и камней, но Андрей быстро разобрал его, и впереди открылся новый коридор, где стены были гладкими, почти блестящими, а на полу лежали куски проводов и обломки старых ламп.

В глубине тоннеля стало темнее, и Марк зажёг фонарь. Свет выхватил из темноты странные тени – то ли обломки мебели, то ли силуэты людей, застывших в странных позах. Аня вдруг остановилась, прислушалась и тихо сказала: «Здесь кто-то есть». Все замерли, но кроме капающей воды и эха собственных шагов ничего не услышали. Только когда они свернули за угол, Лиза почувствовала, как воздух стал гуще, а в груди появилось ощущение, будто сердце стянули тугой верёвкой.

В одном из боковых помещений, похожем на старую мастерскую, они нашли стол, заваленный бумагами, и металлический ящик, на котором был выцарапан тот самый круг со спиралью. Ключ, который Лиза нашла вчера, подошёл к замку, и крышка открылась с глухим щелчком. Внутри лежало несколько батареек, кусок провода, старый фонарик и ещё один осколок – на этот раз прозрачный, с крошечным синим огоньком внутри. Когда Лиза взяла его в руки, в голове прозвучал тихий голос: «Дальше – только вместе».

Они двинулись дальше, и тоннель начал сужаться, стены стали холоднее, а под ногами хлюпала вода. В одном месте пришлось ползти на четвереньках, и только когда впереди показался слабый свет, все выдохнули с облегчением. Свет исходил из круглого зала, где в центре стоял металлический столб, а вокруг него были выложены из камней круги – один внутри другого, как лабиринт. На стенах зала кто-то нарисовал сцены: люди, держащиеся за руки, дети, смотрящие на небо, и странные существа с длинными руками и пустыми глазами.

В центре лабиринта лежал ещё один осколок, самый большой из всех, что они видели. Когда Лиза подошла ближе, он засветился, и в зале стало светлее. Аня встала рядом, закрыла глаза и начала шептать что-то на непонятном языке. В этот момент стены зала словно зашевелились, и всем показалось, что из темноты на них смотрят сотни глаз. Марк сжал фонарь, Андрей шагнул вперёд, но ничего не произошло – только эхо шагов разносилось по кругу, возвращаясь к ним с другой интонацией.

Вдруг в центре зала вспыхнул синий свет, и в воздухе повисла тишина. Лиза почувствовала, как исчезает страх, а вместо него появляется странное спокойствие, будто кто-то невидимый держит её за руку. Она посмотрела на Аню, и та улыбнулась – впервые за много дней.

В этот момент из стены выдвинулся ящик, в котором лежал лист бумаги с картой – теперь уже всей системы тоннелей. На карте были отмечены новые круги, а рядом – надпись: «Путь открыт». Лиза поняла, что лабиринт не был ловушкой – это была проверка. Выйти отсюда можно было только вместе, только если не бояться идти вперёд, даже когда не понимаешь, что ждёт за следующим поворотом.

Когда они вышли на поверхность, солнце уже садилось. На небе снова появился синий свет, но теперь он казался не пугающим, а зовущим домой. В поселении их встретили молча, но в глазах у всех было облегчение – те, кто спустился в лабиринт, вернулись другими. Вечером у костра никто не говорил о том, что случилось под землёй. Лиза долго сидела у огня, держа в руках новый осколок, и думала о том, что впереди их ждёт ещё больше загадок, ещё больше испытаний, но теперь у них есть главное – они снова вместе, и никакой лабиринт не сможет их разлучить.

Ночью Лизе снился сон: она шла по кругам лабиринта, а за каждым поворотом её ждал кто-то из близких. В конце пути она увидела себя – улыбающуюся, сильную, такую, какой всегда хотела быть. Она проснулась с ощущением, что теперь знает: путь к свету всегда лежит через тьму, но если идти не одной, даже самый сложный лабиринт становится дорогой домой.

В тот вечер, когда солнце наконец показалось из-за туч, поселение будто выдохнуло. Дети бегали по двору, женщины развешивали бельё, мужчины чинили заборы и крыши, а в воздухе стояла лёгкая дымка – то ли от костров, то ли от далёких пожаров, которые иногда виднелись на горизонте. Лиза сидела на пороге, перебирала найденные в лабиринте осколки и думала о том, как за несколько дней их жизнь изменилась: страх, который раньше был повседневным, теперь сменился на тревожное ожидание, будто все оказались в середине длинного пути, где назад уже не повернуть, а до выхода ещё далеко.

Марк с Андреем спорили у колодца, стоит ли сегодня идти дальше – к старому мосту, что вёл к заброшенному городу. Оля и Тима мастерили из веток странные фигурки: круги, спирали, зигзаги, – и смеялись, когда ветер разбрасывал их по двору. Аня молча рисовала на земле узоры, которые всё чаще появлялись в её снах. Лиза смотрела на дочь и понимала: что-то в ней меняется, становится взрослым, чужим, но в то же время пугающе родным.

После обеда они собрались у костра, чтобы решить, что делать дальше. Мария, старуха с глазами цвета мха, сказала: «Лабиринт – это не место, это мы. Пока не пройдём его внутри, не найдём выхода и снаружи». Все молчали, потому что каждый понимал: речь не только о подземных коридорах, но и о том, что происходит с каждым из них. Марк предложил идти к мосту – там, по его словам, когда-то был вход в ещё один подземный ход, который мог вывести к центру старого города. Лиза не возражала: она чувствовала, что сегодня им нужно идти именно туда, как будто сама земля подсказывала направление.

Дорога к мосту была длинной и петляла между зарослями и старыми огородами, где когда-то росли картошка и морковь, а теперь только лопухи и крапива. По пути они встретили старую ворону, которая не улетела, а прыгала по ветке, наблюдая за ними с насмешкой. Оля бросила ей кусочек хлеба, и птица поймала его на лету, каркнула и улетела в сторону города. Лиза подумала, что ворон – не просто птица, а знак, как в тех сказках, которые рассказывали у костра долгими зимними вечерами.

Мост оказался цел, хотя доски были гнилыми, а перила давно сгнили. Под мостом журчала узкая речка, вода в ней была мутной, но на поверхности плавали пятна света, отражавшие облака. На другом берегу начиналась тропа, заросшая травой, и сразу за ней – вход в старый подземный ход, который когда-то был частью городской системы водоснабжения. Марк первым спустился вниз, за ним – Андрей, потом Лиза с Аней, а замыкали процессии Оля и Тима.

Внутри было темно и сыро, стены покрывали мхи и плесень, а в углах валялись обломки труб и ржавые вёдра. Лиза зажгла фонарь, и его свет выхватил из темноты надписи на стенах – те же круги, спирали, зигзаги, что они видели в лабиринте. Только здесь они были крупнее и будто бы двигались, когда на них падал свет. Аня остановилась, провела рукой по одной из линий, и вдруг сказала: «Это не просто рисунки. Это карта. Если идти по ним, можно выйти к центру».

Они шли медленно, стараясь не шуметь. В одном месте проход сузился, и пришлось ползти на четвереньках. В другом – потолок обрушился, и Марк с Андреем долго расчищали завал, чтобы пройти дальше. Время от времени слышались странные звуки – то ли капли воды, то ли чьи-то шаги, то ли эхо их собственных голосов, отражённое от стен. Лиза чувствовала, как сердце бьётся быстрее, но страха не было – только напряжение, как перед экзаменом, когда знаешь, что от твоего ответа зависит что-то важное.

Вдруг впереди показался свет – не жёлтый, как от костра, а синий, холодный, как тот, что они видели в лабиринте. Свет исходил из круглого зала, где в центре стоял столб, а вокруг него были выложены из камней круги – один внутри другого. На стенах зала кто-то нарисовал сцены: люди, держащиеся за руки, дети, смотрящие на небо, и странные существа с длинными руками и пустыми глазами. В центре круга лежал осколок, который светился так ярко, что казалось, будто в нём горит маленькое солнце.

Аня подошла к осколку, взяла его в руки, и в этот момент стены зала словно зашевелились, и всем показалось, что из темноты на них смотрят сотни глаз. Марк сжал фонарь, Андрей шагнул вперёд, но ничего не произошло – только эхо шагов разносилось по кругу, возвращаясь к ним с другой интонацией. Аня закрыла глаза и начала шептать что-то на непонятном языке. В этот момент синий свет стал ярче, и в воздухе повисла тишина.

Лиза почувствовала, как исчезает страх, а вместо него появляется странное спокойствие, будто кто-то невидимый держит её за руку. Она посмотрела на Аню, и та улыбнулась – впервые за много дней. В этот момент из стены выдвинулся ящик, в котором лежал лист бумаги с картой – теперь уже всей системы тоннелей. На карте были отмечены новые круги, а рядом – надпись: «Путь открыт». Лиза поняла, что лабиринт не был ловушкой – это была проверка. Выйти отсюда можно было только вместе, только если не бояться идти вперёд, даже когда не понимаешь, что ждёт за следующим поворотом.

Когда они вышли на поверхность, солнце уже садилось. На небе снова появился синий свет, но теперь он казался не пугающим, а зовущим домой. В поселении их встретили молча, но в глазах у всех было облегчение – те, кто спустился в лабиринт, вернулись другими. Вечером у костра никто не говорил о том, что случилось под землёй. Лиза долго сидела у огня, держа в руках новый осколок, и думала о том, что впереди их ждёт ещё больше загадок, ещё больше испытаний, но теперь у них есть главное – они снова вместе, и никакой лабиринт не сможет их разлучить.

Ночью Лизе снился сон: она шла по кругам лабиринта, а за каждым поворотом её ждал кто-то из близких. В конце пути она увидела себя – улыбающуюся, сильную, такую, какой всегда хотела быть. Она проснулась с ощущением, что теперь знает: путь к свету всегда лежит через тьму, но если идти не одной, даже самый сложный лабиринт становится дорогой домой.

Глава 8

Шум ветра в этот раз был другой – не привычный шелест листвы, не свист в щелях между досками, а глухой, глубокий гул, будто где-то под землёй пробудился огромный механизм. Лиза проснулась от ощущения, что весь дом слегка дрожит, как бывает перед грозой, когда молния ещё не ударила, но воздух уже натянут до предела. Она осторожно поднялась, стараясь не разбудить Аню, и выглянула в окно. Над лесом висел густой туман, сквозь который пробивался синий свет, но теперь он не был ровным – он пульсировал, как сердце, то разгораясь, то почти угасая. В поселении царила тишина, нарушаемая только редкими хлопками ставен и далёким лаем собаки. Лиза почувствовала, как по спине пробежал холодок: сегодня всё должно было измениться, и она не могла решить – боится ли она этого или ждёт с нетерпением.

Костёр в центре двора уже тлел, вокруг него сидели Марк, Андрей, Оля и Тима. Все были молчаливы, никто не спешил начинать разговор, будто слова могли разрушить хрупкое равновесие, в котором держалось их маленькое сообщество. Лиза присела рядом, бросила в огонь сухую ветку и спросила: «Кто-нибудь ещё слышал этот гул ночью?» Марк кивнул, не поднимая глаз, а Андрей сжал в руках свой старый нож так крепко, что побелели костяшки пальцев. Оля и Тима переглянулись, и в их взгляде Лиза прочитала тревогу, смешанную с детским любопытством. Она знала: сегодня они должны идти дальше, за границу круга, который всё это время держал их в безопасности и в плену одновременно.

Аня появилась на крыльце, зевая и потирая глаза. Она выглядела усталой, но в её движениях была какая-то новая лёгкость, будто за ночь она стала старше. Лиза позвала её к костру, обняла за плечи и тихо сказала: «Сегодня мы идём туда, где свет сильнее всего. Ты готова?» Девочка кивнула, и в её глазах Лиза увидела не страх, а решимость. Она вдруг поняла, что боится не за дочь, а за себя – за то, что не сможет защитить её, если случится что-то непоправимое.

Вещи собирали быстро: хлеб, сушёные ягоды, флягу с водой, нож, верёвку, осколки и карту, которую нашли в лабиринте. Марк взял фонарь, Андрей – топор, Оля и Тима – по палке, Аня – свою куклу, которую не выпускала из рук с самого утра. Лиза проверила, чтобы у всех были тёплые вещи, и только после этого они вышли за ворота. Остальные жители поселения провожали их молча, кто-то перекрестился, кто-то просто отвернулся, делая вид, что занят делом. На этот раз никто не пытался их остановить – все понимали: этот путь должен был пройти каждый, кто хотел остаться собой.

Тропа вела к северной опушке, где когда-то стояла сторожевая башня. Теперь от неё остались только камни, заросшие мхом, и пара ржавых гвоздей в земле. Дальше начинался густой лес, в котором даже днём было темно. Лиза шла первой, чувствуя, как под ногами пружинит влажная земля. Время от времени она останавливалась, прислушивалась: где-то щёлкала ветка, где-то шуршал зверёк, но всё это было привычно. Настораживало другое – ощущение, что за ними кто-то идёт, ступает по тем же следам, но остаётся невидимым.

Вскоре лес стал гуще, а воздух – тяжелее. Ветки цеплялись за одежду, трава была мокрой, и каждый шаг давался с трудом. В одном месте тропа исчезла, и пришлось пробираться сквозь заросли, которые казались непроходимыми. Марк шёл впереди, расчищая путь топором, Андрей помогал Оле и Тиме, а Лиза держала Аню за руку так крепко, что у неё затекли пальцы. Она пыталась не думать о том, что будет, если они заблудятся, но с каждым шагом тревога нарастала.

Вдруг впереди показался просвет – поляна, заросшая высокой травой. В центре стоял круг из камней, внутри которого лежал огромный осколок, светящийся синим светом. Вокруг круга трава была выжжена, а земля – тёплой, будто под ней что-то горело. Аня первой подошла к кругу, присела на корточки и провела рукой по осколку. В этот момент свет стал ярче, и в воздухе повисла тишина, такая густая, что казалось – если крикнуть, она разорвётся на куски.

Лиза подошла ближе, присела рядом с дочерью и спросила: «Что ты видишь?» Аня не сразу ответила, только долго смотрела на свет, а потом прошептала: «Он зовёт меня. Говорит, что я должна войти внутрь круга». Марк нахмурился, хотел что-то сказать, но Лиза остановила его взглядом. Она знала: если сейчас запретить, то потеряет доверие дочери, а если разрешить – может потерять её навсегда. Она выбрала доверие.

Аня встала, шагнула внутрь круга, и в этот момент синий свет вспыхнул так ярко, что все зажмурились. Когда глаза привыкли к свету, они увидели: девочка стоит в центре круга, а вокруг неё медленно вращаются осколки, поднимаясь всё выше. Лиза хотела броситься к ней, но Марк удержал её за руку. Свет стал пульсировать, и в этот момент из глубины земли донёсся глухой гул – тот самый, который они слышали ночью.