Читать онлайн Всё не так

Комар Галина Н.

ВСЁ НЕ ТАК

Любовно-приключенческий роман «Всё не так» предназначен для целевой аудитории старше восемнадцати лет. Эта книга о тяжёлых испытаниях, выпавших на долю матери-одиночки в послевоенные годы, но главным образом о её сыновьях. В романе речь идёт об изменах, прозрениях, сожалениях.

В поисках романтики и лучшего будущего молодёжь готова отправиться хоть на край света. Братья Лебедевы с самой юности мечтали вырваться из-под материнской опеки. После службы в армии, возмужав и женившись, они покинули родной дом каждый в своё время. Володя отправился с молодой женой на Сахалин, а Анатолий со своей новобрачной – в Сибирь. Спустя несколько лет братья встретились на острове после долгой разлуки. Вскоре к ним присоединился их непутёвый двоюродный брат Иван, оставив свою невесту доучиваться на малой родине. Внешне всё вроде как складывалось у молодёжи неплохо, однако невезения преследовали их…

Володя и Анатолий Лебедевы родились в тяжёлые послевоенные годы и выросли без отца. Он бросил семью, когда старшему брату было чуть больше года, а младший и вовсе ещё не родился.

По отбытии срока в местной исправительно-трудовой колонии их отец Степан устроился работать на завод и остался жить в посёлке. За весёлый нрав, общительность, умение играть на разных музыкальных инструментах: гитаре, балалайке, гармони и аккордеоне его попросили возглавить самодеятельность в заводском Доме культуры. Там Степан познакомился с двадцатичетырёхлетней Ниной, будущей матерью Володи и Анатолия. Блондиночка с вьющимися волосами, певунья и плясунья, приглянулась молодому человеку, и он сделал ей предложение. Девушка была так очарована кавалером, что вышла за него замуж, несмотря на возражения мачехи, сестёр, его репутацию бабника и уголовное прошлое, о котором он предпочитал замалчивать. Из вырывающихся изредка фраз Степана Нина могла лишь предполагать, что он получил срок то ли за саботаж, то ли за хищение государственного имущества, а может за то и другое вместе. Муж давал ей понять, что его подставили.

Молодожёны получили однокомнатную квартирку в двухэтажном доме барачного типа. Кроме музыкальных и организаторских способностей, у Степана имелся ещё и художнический дар. Особенно хорошо ему удавалось копировать картины. Он оказался мастером на все руки. Вначале ему доверили заняться оформлением клуба, а потом предложили должность заведующего. После неудачной попытки вынести с завода растительное масло, используемое на предприятии в качестве олифы, молодой человек был рад перейти на новую должность. Тогда Степану, лезшему через ограждение, охранник прострелил мошонку, и он свалился с забора как подбитая куропатка, но сумел унести ноги и вроде как остаться неузнанным. Об этой истории на заводе стали складывать байки, люди смеялись, шутили по этому поводу. Ему неприятно было слышать всё это.

Спустя восемь месяцев после регистрации брака Нина родила сына, маленькую копию своего мужа. А Степан ещё за полгода до его появления на свет стал задерживаться допоздна в клубе. Нине хотелось думать, что он полностью погрузился в любимое дело, однако знакомые бросали на неё сочувственные взгляды, а сёстры и мачеха твердили, что он волочится за каждой юбкой. Ослеплённая любовью молодая женщина ничего не желала ни слышать, ни замечать.

– Нина, – обратилась к ней однажды подруга Клава, – неужели ты не видишь, что творится у тебя под носом? У твоего муженька есть любовница, он каждый день провожает её, они целуются, обнимаются, не стыдясь людского глаза!

– Не мели ерунду. Степан просто очень внимателен к людям. У него обширный круг знакомств, в том числе и среди женщин. Он иногда доводит девушек до дома после концертов и репетиций из-за темени, если припозднятся, – вяло возразила Нина, пытаясь убедить скорее себя, нежели подругу.

Она и без Клавы догадывалась, что муж от неё погуливает, да только не хотела признаваться в этом даже себе.

– Давай подкараулим их, когда они пойдут вечерком по переулкам или в клубе застукаем, – предложила подружка.

– Даже если ты и права, и мы поймаем его с поличным – что будет дальше? Как, по-твоему, он отреагирует на мою слежку? Тебе не кажется, что Степан может собрать свои манатки и уйти от меня к ней? А с чем я останусь?.. С грудным ребёнком на руках и без какой бы то ни было поддержки?

Нина старалась не обращать внимания на слухи, не выказывать свою ревность и недовольство, но, когда муж начал приводить друзей и подруг в их однокомнатную квартирку, где грудной ребёнок, она запаниковала.

– Не знаю, что и делать, – поделилась она как-то с Клавой. – Вчера Стёпа опять привёл домой свою компанию. Представляешь, когда я утром отказалась заниматься выпечкой, он сам поставил опару, замесил тесто, испёк пирог. Я подумать не могла, что он умеет стряпать. Моченьки моей нет!.. Надоело всё: Нина принеси то, подай это – не жена, а прислуга на побегушках! Его дружков и любовниц весь вечер обслуживаю, а они напьются, наедятся, песенки под гитару споют, а потом Стёпа провожать их идёт и возвращается лишь под утречко чужими духами пропахший, а мне грязная посуда достаётся да бардак в доме. Я всю ночь уснуть не могу, всё его дожидаюсь да с ребёнком, взбудораженным их шумом, мучаюсь.

– Я предупреждала, что надо принимать меры. Ты все его выходки терпишь – вот и дождалась, что он об тебя ноги вытирает! Мачеха-то с сестрами что говорят?

– Осуждают его, а я выгораживаю! Ну и как тут быть?..

Вове не исполнился ещё и годик, когда Нина поняла, что беременна вторым ребёнком. Она не решалась сказать мужу об этом: боялась его отрицательной реакции. К тому же у Степана начались неприятности на работе. Всеведущая мачеха, работавшая в клубе билетёром и уборщицей по совместительству, рассказала Нине, что её муж занимается махинациями: напечатал энное количество билетов на фильмы, а его любовница кассирша продаёт их, но теперь она узнала, что у него появилась новая зазноба, и в пылу ревности пригрозила рассказать об этом начальству. По словам мачехи, он отделался от неё взяткой, а любовные отношения прекратил и теперь боится, как бы она не проболталась.

– Стёп, а давай поедем к тебе на родину, на Украину. Сюда мы всегда вернуться сможем, если там не заладится. Квартиру сдавать не будем, я даже выписываться пока не стану, мать за ней присмотрит, – предложила Нина мужу, воспользовавшись его смятением. – Надо устраиваться в жизни, у нас скоро второй ребёночек родится, – оглоушила она его новостью.

– Ты совсем свихнулась? Только ещё одного отпрыска нам и не хватало! – ополчился на неё Степан.

– Я и сама не рада, но аборты запрещены. Что тут поделаешь? А на Украине есть бабушка, дедушка, прабабушка; надеюсь, они помогут нам в первое время. Ты рассказывал, что у твоих родичей там сады огромные, на одних фруктах прожить можно.

Нине казалось, что если сменить место постоянного проживания и родить второго ребёнка, то всё наладится, что муж станет больше уделять внимания ей и детям. Степан был очень зол на неё из-за беременности. Он ничего не ответил на её предложение, а через день неожиданно согласился поехать на Украину.

Родственники мужа встретили их не особо радушно. Нина не приглянулась его матери и бабушке, да и внуку они не очень-то были рады, хотя и признали его полное сходство с папашей.

Степан и на новом месте устроился заведовать клубом.

– Эта работа не для семейного человека. Туда ходят только ветреники да шлюхи. До добра такая жизнь не доведёт! – возмутился его отец.

Тем не менее Стёпа вошёл в свою колею и, к досаде жены, вернулся к прежнему образу жизни. Здесь у Нины не было ни подруг, ни сестёр, ни мачехи, то есть никого, кто бы мог морально поддержать её, с кем она могла бы поделиться своими неприятностями, облегчить душу. А Степан между тем стал настаивать, чтоб она избавилась от второго ребёнка.

– Что ты, милый! Срок большой! – возразила Нина.

– Ты же видишь какая напряжённая обстановка в доме. У тебя нет ни работы, ни прописки, да и садик нам здесь не светит. У нас даже своего угла нет! Сидим тут на родительских харчах, того и гляди они нас из хаты выпрут. Пусть сначала Вовочка подрастёт, а там видно будет, – принялся он уговаривать жену и, в конце концов, вынудил её сдаться.

Степан раздобыл сбор трав у какой-то знахарки и стал сам готовить отвары, которые должны были спровоцировать выкидыш. Он

вынуждал Нину пить их в своём присутствии, затем уходил из дома. В то время как она исходила рвотой, он предавался веселью с очередной любовницей. Нина догадывалась, что муж изменяет ей, но ничего не могла с этим поделать. За годы войны много парней полегло на полях сражений. Мужчины были востребованы.

Свёкор знал о похождениях сына, он ворчал, но в его личную жизнь не вмешивался. Свекровь тоже всё видела и понимала, она не сочувствовала невестке.

– Мама, как же мне быть? – спросила у неё Нина в перерыве между позывами на рвоту.

Она не успела добежать до помойного ведра, а теперь отмывала пол и испачкавшегося содержимым её желудка ребёнка. Малыш постоянно путался у неё под ногами, цеплялся за юбку. Свекровь не брала внука на руки, даже видя, как невестка мучается тошнотой.

– Если сыну ты не люба, то и мне ты не дочка! – сказала она, отводя взгляд. – Я поговорила с родичами, и мы на семейном совете решили, что вы со Степаном и малышом переберётесь жить к моей матери. Здесь слишком тесно для пятерых.

Бабка приняла их в свой дом скрепя сердце.

– Навищо привиз сюди чужачку?! Тут дивчат красунь мало? – услышала Нина её слова, обращённые к Степану сразу после переезда.

Срок беременности у неё был большой, а организм оказался крепким. Отвары не помогли избавиться от нежелательной для мужа беременности, однако он и не думал отступать от своего замысла.

– Нина, познакомься с Натальей. Она медсестра, обещает помочь нам в нашей проблеме, – заявил Степан, приведя в бабкин дом женщину средних лет.

Наталья первым делом принялась поить её чем-то похожим по вкусу на хину, чередуя с самогоном. Нина почувствовала себя невыносимо плохо, испугалась за своё здоровье. Боясь оставить сынишку сиротой, она наотрез отказалась от услуг мнимой медсестры. После этого отношения с мужем у неё испортились окончательно. Он не желал ни общаться с ней, ни видеть её. Его никогда не было дома. Не выдержав одиночества и неопределённости, Нина устроила за ним слежку…

Теперь она знала его двадцатилетнюю любовницу в лицо, а ещё вызнала, в каком доме его зазнобушка проживает и даже место её работы. Оказалось, что симпатичная украинка работает телеграфисткой. Нина понятия не имела, как ей следует поступить. От безысходности она написала письмо мачехе:

«… Здесь огромные сады, много вкусных груш, яблок, сливы, но у меня жизнь вовсе не сладка. Степан опять устроился завклубом. Со сменой местожительства для меня ничего не изменилось. К тому же я тут совсем одна. Стёпа хотел, чтобы я избавилась от беременности любым путём, быть может, даже ценой своей жизни, однако из его затеи ничего не вышло…»

Нина не вдавалась в подробности, но мачехе и сёстрам этого было достаточно, чтобы всё понять.

– Горбатого могила исправит. Хорошо, что Нина из квартиры не выписалась, – рассудила мачеха при разговоре с младшей падчерицей Натальей и принялась писать ответ.

Она посоветовала бедняжке вернуться пока не поздно, пока не потеряла квартиру, мол, дома и стены помогают.

Прочитав её письмо, Нина решила сделать последнюю попытку для сохранения семьи: поговорить с зазнобой мужа. Точно зная, что Степан на работе, она надела тесное в талии платье, чтоб бросалась в глаза её беременность и, взяв на руки маленького Володю, отправилась к ней домой.

– Людмила на работе, – сообщил отец девушки, занимавшийся покраской входной двери.

– Она придёт не раньше, чем через час, – добавила её мать, подметавшая возле дома.

– Ничего, я подожду на скамеечке возле крыльца, – заявила Нина, опуская ребёнка и ставя его на ножки.

Рядом с домом лежали аккуратно сложенные кирпичи и большая куча речного песка. Вовочка потопал к ней, не слишком уверенно перебирая ножками.

– Можно он там поиграет? – попросила разрешения Нина у хозяйки.

– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. От кучи этой не убудет, пусть возится, – добродушно ответила женщина, присаживаясь рядом с ней.

– Строиться собрались? – поинтересовалась Нина.

– Дочка замуж выходит. Молодые хотят жить отдельно от родных. Мы решили помочь им в строительстве их собственного дома. Земельный участок у нас большой – поделимся. Будут жить самостоятельно, но и рядом с нами, – пояснила хозяйка на чисто русском языке.

– Это очень удобно, – согласилась Нина, не показывая своей паники. – А кто жених? – спросила она с замиранием сердца.

– Стёпа Лебедев, – ответила женщина. – Он недавно из заключения вышел. Мы с мужем не одобряем этот брак, но у них такая любовь!

– Я пришла как раз по этому поводу: хочу в гости на свадьбу напроситься, – заявила Нина надтреснутым голосом.

Ей с трудом удалось справиться со своими эмоциями.

– Мама, ав-ав! – услышала она голосок бегущего к ней напуганного сынишки.

– Не бойся, Вовочка, собачка не кусается, – успокоила его Нина.

– Это ваш ребёнок? Ему чуть больше года, а у вас уже скоро второй малыш появится! – удивлённо воскликнула женщина, приглядываясь к мальчику, да так и ахнула. – А вы, случаем, не родственница ли Степана? Уж очень малыш на него похож.

– Я его жена. И мать его детей. Этого и будущего! – печально ответила Нина, поглаживая начавший округляться животик.

– Ох, что делается, что делается! – запричитала поражённая женщина.

– Ноги его здесь больше не будет! – рявкнул её муж, слышавший разговор от начала и до конца.

– Вы, голубушка, ступайте себе и не беспокойтесь. Я разберусь с ними обоими, ― заверил он Нину.

Она так и поступила: взяла на руки Вову и пошла с ним домой. Не успела бедняжка пройти и половину пути, как её догнал муж.

– Какого чёрта ты потащилась к ним?! – заорал он на Нину, напугав при этом сынишку (оказалось, что родители его зазнобы позвонили дочери на коммутатор, а та созвонилась с ним – оттого он и был такой разъярённый).

– Чтоб узнать потрясающую новость: их дочка замуж выходит за Степана Лебедева, только что вышедшего из заключения. Ты, случайно, о таком не слыхивал? – спросила она со злой иронией, успокаивая, поглаживая по спинке расплакавшегося сынишку. – И это при живой жене! Ты поэтому травил меня, да?.. Хотел, чтоб я сдохла? Не терпелось стать вдовцом? Нет жены – нет проблем? – надрывным голосом завалила его вопросами Нина. – Заодно избавился бы и от второго ребёнка. Тебе и этот-то никогда не был нужен! Думаешь, твоя новая жёнушка будет в восторге от навязанного ей пасынка?

Слёзы застлали ей глаза, и она не заметила, как наскочила на камень. Нина упала вместе с ребёнком, однако приземлилась довольно удачно: малыш не ушибся, он даже не успел понять, что случилось, пострадали лишь её собственные колени.

– Осторожней, – сконфуженно промямлил Степан.

Он хотел помочь ей подняться, поскольку на них обращали внимание проходящие мимо люди, но она с негодованием оттолкнула его от себя и ребёнка.

– Небось, расстроился, что я не убилась вместе с Вовочкой?! – ополчилась Нина на мужа, поднимаясь на ноги и беря на руки сынишку.

Они ругались до самого дома, продолжили спорить и там. Напуганный бранными криками малыш плакал не умолкая.

– Мовчать вси троэ! Чути вас не можу! – стукнув кулаком по столу, закричала вошедшая в курс дела бабка.

Разъярённый Степан выскочил из дома, хлопнув со злостью дверью. Нина невидящим взглядом уставилась на сынишку, не зная, что ей теперь делать, как жить. Опомнилась несчастная, лишь почувствовав накидываемый ей на плечи плащ. Она не видела, как старуха снимала его с вешалки.

– Иди куди хочешь. Ти мени не кровиночка! – заявила без обиняков бабка, показывая на дверь, выставляя беременную невестку с малышом на улицу.

Нина испустила тяжёлый вздох, одела не вполне успокоившегося ребёнка, взяла его на руки и вышла за дверь. Она услышала, как проскрежетал запор изнутри дома – это бабка отгородилась от неё и от правнука навсегда!

Идти ей было некуда! Нина уселась на завалинку возле крылечка. Она задыхалась от переполнявшей её безысходности, вспоминала прожитые со Степаном два года, постоянные измены, его прищуренные глаза, только что смотревшие на неё зло, холодно и сурово. Он явно оценивал её лицо и фигуру, вероятно, сравнивал со своей молодой любовницей.

Пасмурный день перешёл в дождливый вечер. Налетавшие порывы ветра развевали Нинины растрепавшиеся белокурые волосы, капли влаги освежали её заплаканное лицо. Успокоившийся, наконец, Володя уснул у неё на коленях. Она теснее прижала кроху к своему телу, укрыла его полой плаща, защищая от мороси и ветра.

Нина не знала, сколько часов просидела таким образом. Подол её платья и ноги промокли от воды, стекающей с крыши дома. Прохожие и соседи с удивлением смотрели на одетую не по погоде зарёванную женщину, держащую на руках малыша. Она продрогла до костей, её дрожь передалась ребёнку. Он проголодался, начал жалобно попискивать, прося пить и кушать. Стало совсем темно, лишь свет из окон домов освещал улицу. Нина не ждала милосердия от бабки, перестала надеяться и на Степаново возвращение. Для неё здесь все чужие! Чужое всё вокруг! Неожиданно прозвучавший голос мужа заставил её вздрогнуть.

– Что ты тут делаешь? – спросил он сердито. – Ребёнка застудишь. Осень уже – сентябрь месяц! И давно вы так сидите?

Окаменевшая от холода и постигшего её горя Нина не откликнулась. Она почувствовала, как напрягся Степан, когда понял, насколько они промокли и продрогли. Нина скользнула по нему взглядом: на мгновение выражение его лица смягчилось, но вот он тряхнул головой, и оно вновь стало суровым.

Степан торкнулся в дверь – та оказалась заперта, хотя свет в окнах горел. Он долго стучался, выкрикивал бранные слова – бабка не откликалась. Скверно выругавшись, Степан чуть ли не силой повёл Нину в клуб. Пальцы её закостенели, но она не отдала ему ребёнка.

– Сколько вы там просидели? – вновь задал вопрос Степан на подходе к клубу.

– Сразу, как только ты ушёл, бабка выгнала нас из дома, – просипела Нина простуженным голосом. – Ты и сам знаешь, что нам некуда деться, мы никому здесь не нужны. Раз уж мы тут лишние, то отправь нас на нашу родину, отвези в Киев, посади на поезд до Чебоксар или до Казани, оставь денег на автобусный билет, чтобы мы могли добраться до дома, – попросила она его категоричным тоном.

– Как скажешь, – согласился Степан, и лицо его просветлело.

Нина поняла, что он обрадовался её просьбе, хотя и старается не показать виду. Он даже подобрел немного: вскипятил воду, разыскал где-то пачку печенья, расположил их на ночь на старом диване.

Однако поездку пришлось отложить: наутро у Нины поднялась высокая температура. Валерий Яковлевич (руководитель каких-то кружков и сторож по совместительству) поил её принесёнными из дома лекарствами, чаем с мёдом, присматривал за её сынишкой.

– Нина, я тебе сочувствую, – обратился к ней пожилой вдовец на третий день знакомства. – Ненавижу твоего козла-мужа за то, что он сотворил с тобой, довёл тебя до такого состояния! Не страдай по нему. Он того не стоит. Ты хорошая женщина и ещё найдешь своё счастье. Будь я моложе, женился бы на тебе хоть сейчас и детей твоих усыновил бы. А хочешь – оставайся! – предложил он.

– Спасибо, Валерий Яковлевич, но мне не нужны мужчины. Я домой хочу.

На следующий день Нина почувствовала себя лучше. Степан отвёз её в Киев, купил ей билет до Казани, посадил с сынишкой на поезд и с чистой, как ему казалось, совестью вернулся к своей любимой.

Так простуженная, отвергнутая, униженная, разбитая и опустошённая Нина вновь оказалась дома. Примерно через месяц после её возвращения пришло письмо от Степана, в котором он сообщал, что они разведены, но ни словом не обмолвился про документ, удостоверяющий расторжение брака, который ей положено получить на руки.

Судья, родственник Людмилы, быстро всё оформил, не понадобилась даже Нинина подпись. Степан упомянул в послании, что «поставил за неё закорючку». А ещё он написал, что ей назначили алименты на одного ребёнка, поскольку второго пока нет и неизвестно выносит ли она его после того как наглоталась всякой отравы. Степан пояснил, зачем понадобилась такая спешка, он написал, что Людмила тоже беременна. Они расписались сразу после расторжения брака.

Нина уведомила Степана о рождении Толика на следующий день после выхода из роддома. Она рассчитывала на его сознательность, что он станет высылать ей деньги и на этого малыша тоже. Но совесть его молчала, а ей нужно было на что-то жить, содержать сыновей. Через месяц после родов Нина вышла на работу на завод. Травля во время беременности сказалась на ребёнке. Нине часто приходилось брать освобождение от работы, чтобы сидеть то с одним больным малышом, то с другим. Требовались средства не только на питание, но и на лечение детей. В ясельки младшего сына не взяли, за ним присматривали все, кто может. Нина порой была вынуждена оставлять его одного в зыбке. Ключ от квартиры она клала под коврик, дверь отпирали даже соседи, чтоб успокоить раскричавшегося младенца. Как Нина ни старалась заработать денег, а выбраться из нищеты не могла. Ей пришлось потребовать алименты и на второго ребёнка, но даже и на двоих детей они были ничтожны. Нина поняла: Степан мошенничает, дабы платить своим детям как можно меньше! Когда в течение четырёх месяцев перестали приходить и эти крохи, изнурённая постоянными лишениями мама-одиночка потеряла самообладание. Ей совестно было просить деньги у младшей сестры и вдовы-мачехи, у них у самих с финансами было туго: приёмной матери приходилось содержать двух несовершеннолетних дочек, а родной сестре Наталье нужны были средства на собственную свадьбу. Дойдя до крайности, Нина надумала покончить с собой. «Пойду, повешусь», – решила она, вернувшись с детьми от педиатра. Прогноз болезни Толеньки был неутешительный, а денег на лекарства у неё не было.

– Простите меня, сыночки. Вы – всё, что у меня есть дорогого на этом свете, – рыдала Нина возле зыбки младшенького, полагая, что укладывает спать детей в последний раз. – Не по своей воле я причинила вред твоему здоровью, мой маленький, – завывала она над колыбелькой малютки Толеньки. – Я каждый день молю Бога, чтобы ты поправился ― он не внимает моей просьбе. Не держите на меня обиды за то, что оставляю вас сиротами в этом жестоком мире, так будет лучше: о вас позаботится государство, вы не будете голодать.

Уложив малышей, Нина написала предсмертную записку, а потом поцеловала сыновей в лобики и вышла из квартиры. Затем поднялась на второй этаж, где жила сердобольная старушка.

– Баба Тоня, мне надо отлучиться. Вы часика через полтора проведайте моих деток. Я оставила на столе молоко: в бутылочке – для младенца, а в кружечке ― для Вовы. Если они проснутся, покормите, пожалуйста. Ключ, как всегда, под ковриком.

– Проведаю, проведаю, милочка, – заверила старушка, глядя на опухшую от слёз Нину. – Что творится-то, что делается! – запричитала она. – Помнишь, месяц назад у Файки из соседнего барака ребёночек умер?.. Сказывают, что она намеренно его простудила: распеленатого у открытого окна оставила, чтобы он на холоде простудился. Вот грех-то великий! Собственного младенца сгубила!.. И всё ей с рук сошло окаянной. Поди докажи её злой умысел, когда свидетелей нет. Сейчас многие так делают. А вот ты – святая!.. Не поддаёшься соблазну больного малыша от мучений избавить.

– Я, баба Тоня, такое зверство никогда не совершила бы, скорее на себя бы руки наложила. Ну, так я пошла. Если мать или сестры придут, я для них на столе записку на всякий случай оставила, – предупредила она с чувством обречённости.

В полном отчаянии Нина вышла из дома, прихватив бельевую верёвку. Она задумала повеситься в лесочке возле мачехиного дома, где обычно пасут коз, чтобы тело её не пришлось искать долго.

День выдался пасмурный, небо затянули тёмные облака, погода была под стать её настроению – мерзопакостная! Нина чувствовала себя такой одинокой, такой беспомощной, нуждалась в утешении, обрадовалась бы самой незначительной помощи, любому содействию. Но ничего подобного ждать было не от кого, никто не проявлял к ней особого сочувствия, родные во всём винили её саму. Они ведь предупреждали, чтобы она не вздумала выходить замуж за Степана!

«Очень скоро меня не станет, а моих малюток заберут в приют», ― подумала несчастная и по лицу её вновь потекли слёзы.

– Нина Кузьминична Лебедева? – обратилась к ней девушка почтальон. – Вам перевод – алименты за три месяца.

– Неужели?! – изумилась страдалица.

У неё верёвка из рук выпала от потрясения. «Мои молитвы не были напрасны. Бог отвёл от меня и моих детей беду», – пронеслось в её сознании.

Нина долго замалчивала о своём малодушии, дала себе слово впредь быть сильной ради сыновей. И хотя в дальнейшем ей с трудом удавалось сводить концы с концами, она находила в себе силы бороться за место под солнцем для себя и детей. Жизнь закалила её, сделала уверенной в себе женщиной. Недостатка в мужском внимании она не испытывала и пользовалась этим во благо своей семьи, но официально замуж не выходила; во-первых, потому, что у неё не было свидетельства о разводе, а во-вторых, потому, что не верила в мужскую порядочность, боялась опять обжечься. Со временем Нина устроилась на высокооплачиваемую работу, выбилась из нищеты, построила дом на горе возле леса, рядом с отчим домом, рассадила сад.

Разница в возрасте между братьями – год и семь месяцев. Врачи говорили, что новорожденный Толик нежилец и больше года не протянет, а он выжил вопреки их утверждениям! Нина каждый день ожидала беды, но вернувшись как-то с работы, застала его стоящим в кроватке. В пять лет Толик догнал ростом Володю, а потом и перегнал его. Мать растила их в строгости. По окончании седьмого класса она устроила Володю работать на завод, а через два года туда же трудоустроила и Толю. На заводе они получили свои первые специальности. Анатолий пожелал продолжить учиться в вечерней школе без отрыва от производства. Всю зарплату они отдавали матери.

– Я вас для того и растила, чтобы вы мне деньги носили, – выговаривала она сыновьям. – Я сама вам их дам, когда нужно будет.

А парни взрослели, мужали, стали интересоваться девочками, им требовались деньги на карманные расходы, чтобы приглашать подружек в кино и на танцы, они вынуждены были просить их у матери. Она редко отказывала им, однако зачастую ворчала:

– Таращились бы на домашний экран, там много чего показывают.

В то время они уже приобрели чёрно-белый телевизор. У многих его не было, а у них был, и Нина гордилась этим. Она была не то чтобы жадной, но очень практичной: берегла средства на хозяйственные нужды и одежду. Сыновей Нина старалась одевать по последней моде, но чтоб и самой нравилось.

– Ну да!.. Может, и танцы устраивать дома станем? – возмущались братья в один голос.

Оба общительные, хорошо развитые и трудолюбивые, они совершенно отличались внешне. Старший ― брюнет с прямыми волосами и тёмно-карими глазами. Он был копией своего отца, только не в пример ему робок с противоположным полом. Вова с трудом заводил знакомства с девушками. До восемнадцати лет у него не было постоянной подружки, пока братишка не познакомил его с Мариной. Толик же был голубоглазым блондином с очень светлой волнистой шевелюрой, которой позавидует любая девчонка. По мере взросления, его волосы темнели, приобретая светло-русый оттенок, с годами они стали виться ещё больше, его спасала лишь короткая стрижка. В четырнадцать лет он начал ухаживать за девочками, а в шестнадцать завёл подружку немного старше себя по возрасту и уже успевшую пережить личную трагедию: её бросил парень, в которого она была влюблена. Анатолий познакомился с Дашей в вечерней школе. Девушка на один класс опережала его в учёбе. В отличие от Толика она не была трудоустроена. Даша помогала матери выращивать овощи, которыми та торговала на рынке. Молодые люди частенько ссорились, иногда подолгу не встречались, но всегда мирились. Во время размолвок Анатолий ухаживал за другими девочками.

Как-то летом Даши не было в течение месяца, она уехала навестить далеко живущую сестру. За такой срок он успел познакомиться с ещё одной девушкой. Новая подружка была уступчива, у них случилась интимная близость. Толик не знал, что она приходится Даше родственницей, а вот девушка была осведомлена о его отношениях со своей двоюродной сестрой и намеренно замалчивала о родстве с ней, зато в полной мере раскрылась потом перед Дарьей!

– Это правда?.. То, что ты влюбился в другую девушку, и у вас всё было? – спросила Даша, встретившись с Толей.

– С чего ты взяла? – изумился парень.

– Узнала от неё. Она моя родственница.

– Это её фантазия! Я в неё не влюблён! – с возмущением выпалил растерявшийся Толя. – Мне ведь нужно было занять себя чем-то в твоё отсутствие! Можно подумать, что ты сама кристально чистая передо мной.

– Вот и продолжай с ней встречаться, а ко мне не подходи! ― взъярилась подружка.

– Ну и ладно, – погорячился в ответ Анатолий, не показывая виду, что расстроился.

Он и стал встречаться, но только не с её болтливой родственницей, а с Аней. Ему в отместку Даша откликнулась на ухаживание высокого, чернявого парня – полную его противоположность.

Толик между тем вёл себя с новой подружкой осторожно, старался не переходить пределы дозволенного. Анна была неплохой девчонкой, но слишком серьёзно всё воспринимала. Анатолию было всего лишь семнадцати лет, а ей и вовсе только-только исполнилось шестнадцать, они всего лишь пару раз поцеловались, а она уже начала вбивать себе в голову, что они могут быть связаны до конца жизни! Это казалось ему нелепостью. Её старшая сестра выглядела намного проще. Он сожалел, что не познакомился с ней прежде, чем с Анной.

– Аня, у твоей сестры Марины есть парень? – как-то спросил Толя девушку.

– Да. Его зовут Павел, он старше её на три года и сейчас служит в армии. Они поженятся сразу после его демобилизации. Она отвечает на все его послания, а он строчит их каждую неделю! Марина давала мне прочесть одно из писем, я растрогалась, читая его. Там столько сердечности, столько тепла! Паша умеет выразить свои чувства на бумаге. Они любят друг друга.

В тот же день, придя домой, Анна застала сестру в слезах!

– Мариш, что-то случилось?

– Почитай, – предложила сестрица, кладя на стол два исписанных тетрадных листа.

Это было очередное послание от её жениха. В нём были те же нежные слова, уверения в любви, только обращался он не к Марине! Павел писал, что очень скучает, с нетерпением ждёт очередное увольнение в город, чтобы свидеться с ней, прижать к своему сердцу, «наполнить собой до отказа!»

– Ничего не понимаю! При чём здесь Валя? Может это не Пашино письмо? – озадачилась Аня.

– Это его почерк! Что уж тут непонятного? Выходит, получив увольнение в город, он познакомился с какой-то Валентиной. Они стали любовниками! Он переписывается и с ней тоже. Паша просто по ошибке указал на конверте не её, а мой адрес, – пояснила Марина с отчаянием в голосе.

– Ты напишешь ему ответ?

– Ещё чего! Пусть теперь ему Валентина пишет.

Павлик забросал Марину письмами, они стали приходить каждые два-три дня. Она их прочитывала, но ответы на них не писала. Он просил у неё прощения, пытался оправдаться.

Оказалось, Валентина при очередной встрече вручила ему письмо, предназначенное Марине, и тогда Павел понял, почему невеста перестала слать ответы ― это сослуживцы подшутили над ним! Узнав о его двойном романе, они аккуратненько вскрыли приготовленные к отправке конверты и поменяли письма местами. Валентина после всего этого тоже прекратила с ним отношения.

Видя, как горюет, страдает сестра, Аня задумала развеселить её, отвлечь от неприятных мыслей.

– Марин, завтра танцы в парке. Толик приглашает нас обеих. Хватит убиваться и киснуть из-за этого недоумка и бабника! Хорошо, что ты узнала его истинную натуру сейчас, а не после свадьбы.

Анна вкратце обрисовала ситуацию Анатолию, попросила его познакомить её сестру со стоящим парнем. Толик решил, что знакомство с Володей – это то, что сейчас нужно Марине, да и брату общение с симпатичной девушкой будет во благо. Ему с трудом, но удалось уговорить Владимира пойти с ним на танцы.

Марине больше понравился Анатолий. Он был веселый, общительный, находчивый и не лишён обаяния, но ухаживал-то он за Аней! Сестра была без ума от него. Она опасалась, что Толик испытывает к ней совсем иные чувства, что он может помириться с Дашей, с которой встречался около года и с которой сейчас в ссоре.

Марина подружилась с нелюдимым на первый взгляд Володей. Парень оказался её ровесником и не таким уж и робким, а очень даже общительным молодым человеком, да и чувства юмора ему не занимать. Они стали вместе проводить досуг, ходить в кино и на танцы. Марина прониклась к нему доверием, поведала историю своей несчастной любви, показала несколько Пашиных писем, в том числе и то, что предназначено Валентине, а ещё показала фотографию, на которой изображена со своим бывшим женихом.

– Вы хорошо смотритесь вместе, – ревниво заметил Володя. – Может, ещё помиритесь?

– Ни за что на свете! Пусть он другим девушкам мозги пудрит.

– Тогда можно я порву фотографию?

– Зачем? Какая-никакая, а память, – возразила Марина.

Пережив предательство, она решила быть более осмотрительной с парнями. Девушка покаялась, что позволила себе близость с Павлом перед его уходом в армию. Она всё ещё чувствовала душевную боль, однако уже поняла, что время лечит. Узнав Володю лучше, он ей понравился, а когда убедилась, что парень по-настоящему влюблён в неё, сердце её смягчилось. Постепенно Марина прикипела к нему душой, ей стало казаться, что и она начинает в него влюбляться.

– Послушай, Толик, – обратился Володя к брату, ― перестань встречаться с Анной. У тебя есть Даша, вы с ней наверняка помиритесь. Выбери себе другую временную подружку. Нехорошо получается: два брата к двум сёстрам ходим!

– У тебя всё так серьёзно с Мариной? – изумился Толик.

– Я, кажется, влюбился, – признался Владимир.

– Ну что ж, ничего не имею против. Дай мне неделю сроку, чтобы я смог подготовить к этому Аню. Мне надо сообразить, как тактичнее объясниться с ней. Она очень ранимая.

Толя и так собирался расстаться с Анной, а просьба брата подстегнула его. Анатолий пригласил подружку в кино посмотреть комедию. Стоя в очереди за билетами он думал, как бы половчее объясниться с ней, чтоб не слишком расстроить.

– Ань, – начал Толик подавая ей только что купленные билеты, – я считаю, что нам не надо больше встречаться. Нехорошо как-то получается: два брата к двум сёстрам ходим, – повторил он слова Володи. – Смешно выглядит, не так ли? Ты не обижайся, но эта наша встреча последняя!

– Толь, а зачем ты в таком случае познакомил их? На мой взгляд, это им разбежаться надо? Мы с тобой раньше подружились!

– У них, похоже, настоящая любовь назревает! Вовка никогда не относился всерьёз ни к одной девушке, был каким-то безразличным к ним. Он казался опустошённым, а сейчас преобразился, он, будто ожил, выглядит счастливым! Тебе не кажется, что и Марина испытывает к нему влечение? Давай дадим им шанс, может это их судьба.

– А кто даст шанс нам? Я ведь тоже встречаюсь с тобой по велению сердца, – призналась Аня с отчаянием в голосе.

– Ты же знаешь о моих отношениях с Дашей. Бывает, мы ссоримся, но всегда миримся. Я надеюсь, что и на этот раз будет так же, – брякнул наобум Толик.

Зазвенел звонок, приглашающий зрителей в зал, но Анна не обратила на него внимания.

– Забери, – сказала она Анатолию, вручая истёртые билеты, и с тяжёлым сердцем вышла на улицу.

Девушка бежала домой, заливаясь слезами. Она была очень сердита на сестру, ей хотелось рвать и метать. И тут Аня увидела Марину с Володей.

– Мы еле догнали тебя!.. Что-то случилось? – участливо спросила сестрица, увидев её зарёванное лицо.

– Да! – выпалила, придя в ярость Анна. – Теперь-то вы наверняка будете счастливы!

Ей стоило больших усилий, чтоб не наброситься на них и не растерзать обоих. Володя сразу понял, в чём дело, а вот Марина уставилась на сестрёнку в недоумении. Она и предположить не могла, что самый близкий, родной ей человечек – не только сестра, но и подруга! – возненавидит её так сильно. В будущем Аня не раз упрекнёт её, что она разрушила её счастье.

Обыкновенная дружба Володи с Мариной довольно быстро переросла в нечто большее. У них всё было замечательно, пока между ними не завязались интимные отношения, после чего Владимир вдруг начал ревновать возлюбленную к прошлому. На этой почве они впервые поссорились, а причиной стала фотография, на которой Марина снята в обнимку с бывшим женихом. Она попалась парню на глаза, когда подружка дала ему посмотреть свой фотоальбом, и он, не удержавшись, порвал её в клочья.

– Она тебе мешала? Какое ты имеешь право распоряжаться моими вещами?! – возмутилась Марина.

– Эта фотка грела тебе душу? Всё не можешь расстаться со своей любовью? А я тогда кто для тебя? – накинулся Вова на девушку с упрёками.

– Никто! – вспылила Мариша.

Услышав такой ответ, Владимир стремглав выскочил из её дома, ни с кем не попрощавшись, а потом долго не мог прийти в себя.

Видя, как мучается брат, Анатолий предпринял попытку помирить парочку, но Володя только ещё больше озлобился.

– Не суйся не в своё дело! – ополчился он на него. – Знать её больше не желаю! И вообще… у меня есть другая подружка, – сорвалось у него с языка.

Через несколько дней Анатолий и в самом деле встретил его с другой девицей. Брат показался ему успокоившимся и повеселевшим. Он предположил, что Вова сделал свой выбор.

Спустя некоторое время Толик в компании друзей отмечал день рождения товарища. После вечеринки парни отправились в клуб на танцы. Увидев там Марину в кругу её подруг, Анатолий пригласил девушку на танец, а потом ещё раз и ещё. После танцев он вызвался проводить её домой – она согласилась. Толя был слегка подшофе, он шутил, развлекал Марину до самого дома. С ним ей было легко и весело. Когда он осмелился поцеловать её, она не возмутилась.

– Ходят слухи, будто ты приударил за Маринкой. Это правда? – спросил его через несколько дней брат.

– Просто встретил её в клубе, и мы потанцевали, а потом я проводил Марину до дома.

– И всё?

Вова спрашивал безразличным тоном и выглядел совершенно спокойным, поэтому Толя ответил довольно откровенно:

– Между нами нет ничего серьёзного. Мы просто пару раз поцеловались. Ты ведь тоже целуешься со своей новой подружкой, – напомнил он ироничным тоном.

Толик в это время мастерил поплавки для удочек перочинным ножом. Для него стало полной неожиданностью увидеть озверелые глаза Володи. Заметив стремительно надвигающийся на него кулак, он среагировал мгновенно: импульсивно выставил руку с зажатым в ней ножичком как бы для обороны. Тот воткнулся разъярённому брату в кисть возле большого пальца.

Володя был ошарашен! Потекла кровища. Толик впопыхах схватил первое, что попало на глаза: махровое полотенце. Он обмотал им руку брата. Кровотечение остановить удалось довольно быстро. Анатолий промыл его порез раствором марганцовки, обработал йодом, перевязал рану. Она оказалась довольно глубокая, но неопасная.

– Что тут случилось? – войдя в дом, строго спросила мать враждебно смотрящих друг на друга сыновей.

Она обратила внимание на забинтованную Володину руку и испачканное кровью новое банное полотенце. Оба сына тем временем как воды в рот набрали.

– Я к кому обращаюсь? – возмутилась мать, глядя на Толю.

– У Володьки спрашивай, – буркнул он и вышел из дома.

От старшего сына Нина Кузьминична тоже ничего не добилась. Братья две недели не разговаривали друг с другом, а потом Вова привёл в гости Марину и мир вроде как восстановился. Вспоминая былое, парни стали отпускать шуточки по поводу случившегося инцидента.

У Володи имелся лишь один закадычный друг, с которым он связан в течение десяти лет, а вот у Толика было много друзей среди ровесников, живущих на своей улице, да и кроме них имелись товарищи и подружки. Как-то прошедшим летом ребята устроили мальчишник. Поскольку Даша в то время гостила у сестры, развлечься Толику в воскресный день было не с кем, и он примкнул к компании. Парни отправились на другой берег Волги загорать, купаться, жарить шашлыки.

– Пацаны! – крикнул один из ребят, привлекая к себе всеобщее внимание. – Я взял фотоаппарат. Давайте преобразимся и снимемся на память в лучшем виде! Кто за?..

Парни взяли с собой пиво и были уже навеселе. Они с воодушевлением кинулись к потухшему костру за углями. У одного из них в кармане обнаружилась губная помада его девушки. Ребята разрисовали, разукрасили себя, творили кто во что горазд: кто-то усы пририсовал, кто-то бороду; один из парней пристроил на голове рожки и получился забавный чертёнок, другой изобразил индейца с луком; кто-то увешал себя листьями в виде короткой юбочки. Анатолий нарисовал на груди сердце, пронзённое стрелой, а ниже вывел большими буквами слова: «ДАША – ЛЮБОВЬ МОЯ!» Взятую потом у товарища фотографию он положил во внутренний карман пиджака, собирался показать своей девушке, когда она вернётся, но не вышло, так как они сразу же поссорились. Толя повесил пиджак в шифоньер и остаток лета не надевал его. Он совершенно забыл про снимок. Наткнувшись на него случайно, Толя понял, как сильно скучает по Даше. Он положил фотографию назад, чтобы она лежала в кармане как напоминание о ней.

Анатолий встретил её в клубе на концерте художественной самодеятельности. Она пришла туда с подругами, то есть без своего нового ухажёра. Когда сидящая рядом с ней девушка куда-то удалилась, он воспользовался моментом и нагло занял её место.

Даша бросила на него недовольный взгляд, но прилюдно возмущаться не стала.

– Почему без Ани? – спросила она не без нотки язвительности.

– С какой стати? Мы давно не встречаемся. Между нами ничего и не было. Я ходил с ней, чтобы досадить тебе. Признайся, ты ведь поступала так же, встречаясь с жердиной?

– Он всего лишь сантиметров на пять повыше тебя ростом, – возразила Дарья. – Кстати, ты занял не своё место, я тебя сюда не приглашала.

Вид у неё был напыщенный, и вела она себя высокомерно.

– Даш, хватит дуться. Я по тебе соскучился. После нашей ссоры я твою родственницу-подружку и в глаза-то не видел. Ну, сглупил я! С кем не бывает? У тебя ведь тоже до меня осечка с парнем вышла. Я никогда не попрекал тебя этим. Давай мириться, а? Я же люблю тебя, – прошептал он ей на ухо.

– Чем докажешь? – спросила зазнобушка.

И вот тогда Анатолий вспомнил про фотографию в кармане. Он показал её девушке.

– Этот снимок был сделан за неделю до твоего возвращения. На обратной стороне фотокарточки проставлена дата. А свидетелями являются все эти ребята! – сказал он, имея в виду изображенных на фото парней.

Толик с Дарьей помирились. Они принялись хихикать над снимком, привлекая к себе внимание людей.

– Даш, давай смотаемся отсюда. Если хочешь, ко мне пойдём, музыку послушаем. Мы магнитофон классный купили.

Девушка согласилась, и они вышли из зала…

Толина мать забыла дома квитанцию на вывоз дровяных отходов, а машина была уже заказана. Ей пришлось воспользоваться обеденным перерывом, чтобы сбегать за забытым документом. Стремительно войдя в дом, она кинулась в комнату, которая служила и гостиной, и спальней, да так и застыла на месте: на её кровати лежала обнажённая парочка! Девушка мигом накрылась с головой простынёй, но она успела узнать в ней Дашу, Толину подружку. А ей-то казалось, что они в ссоре!

– Мам, ты чего?.. – с ухмылкой спросил сынок. – Аршин проглотила? Разве ты не на работе сейчас должна быть?

– А ты почему не там?

– Забыла? Я уже четвертый день в отпуске.

– Ах да! – вспомнила мать, выходя из оцепенения. – Я квитанцию дома оставила. Ты никуда не уходи, машину с дровяными отходами встретишь, покажешь водителю, куда их свалить.

Она достала из шкафчика нужную ей бумагу и исчезла.

«Вот и выросли мои сыночки. Один с подружкой в избушке по ночам тайком уединяется, а другой не постеснялся на мою постель девушку уложить! Володьку не сегодня завтра в армию заберут, а следом и этого. Надо ещё раз поговорить с парнями, а то как бы глупостей не наделали, подруг своих детками не наградили бы», – с беспокойством подумала Нина Кузьминична на пути к заводу. Она готовила сыновей к взрослой жизни с подросткового возраста, рассказывала, как поступил с ней их отец, ей не хотелось, чтоб сыновья последовали его примеру. Весь остаток дня у неё было ощущение тревоги. Вернувшись с работы, она узнала, что её старшему сыну пришла повестка явиться в военкомат для отправки в армию.

На втором году службы Володя попал во Вьетнам и в течение полугода участвовал в военных действиях. Когда от него долго не было никаких вестей, мать забеспокоилась, послала запрос командованию. Вскоре пришёл ответ, что её сын жив, здоров, что он временно направлен в другую часть и что по возвращении сам даст о себе знать.

Марина обещала ждать Владимира, хотя и не очень надеялась, что у них всё сложится, а когда по неизвестной причине от него перестали приходить письма, решила, что он, как и бывший её жених, нашёл себе новую подружку. После долгого перерыва Володя возобновил переписку, объяснил, что не мог слать ей письма по независящим от него обстоятельствам. Вернувшись из армии, он поведал Марине о причине своего продолжительного молчания. За три года разлуки его любовь к ней стала только крепче, теперь он не представлял жизни без неё. Друзья говорили ему, будто Марина встречалась с парнями, пока его не было. Володя ревновал, но от любимой не отступился, считая, что её можно понять, ведь он не писал ей более полугода, а тем не менее она дождалась его! Они поженились вскоре после его демобилизации, когда Толик уже служил в армии.

На свадьбу их матери условились пригласить двадцать человек гостей со стороны жениха и столько же со стороны невесты. В Марининой семье родители вырастили девятерых детей! И все, у кого была возможность явиться, пришли парами. Невозможно было не пригласить и дядюшек, тётушек, да и некоторых двоюродных братьев и сестёр. Они тоже, как принято, явились с мужьями и жёнами. Когда со стороны невесты прибыло столько гостей, что Нина Кузьминична потеряла им счёт, она схватилась за голову! Оказалось, что даже после выноса из гостиной полуторной кровати в неё невозможно вместить и сорок-то человек, а людей собралось не менее полусотни.

– Володя, – обратилась она к сыну, – нам не только некуда уже сажать людей, но и ступить негде! Как же так?.. Мы же договорились, что на гулянье придут по двадцать человек с каждой стороны, а из Загса вы приведёте к нам в дом лишь свидетелей! Марина с её матерью нарушили договорённость! К себе они могли пригласить сколько угодно своих родственников, но не к нам. У них-то вчера было гораздо меньше людей. Откуда взялись все остальные?!

– Вероятно, из деревень понаехали.

– И что теперь делать? У нас больше нет ни столов, ни табуреток, ни дополнительной посуды.

– Не выгонять же гостей! – возмутился Володя. – У тёти Наташи ещё один стол остался, давай заберём и его, накроем в избушке.

Маленькую избёнку построили во дворе, когда мать в очередной раз вступила в сожительство с мужчиной. Взрослым парням тогда стало тесно в небольшом доме. Хибарку утеплили, сложили в ней голландку, поставили столик и односпальную кровать. Братья приглашали туда друзей, когда заблагорассудится, включали на полную громкость музыку, не опасаясь потревожить покой матери и её гражданского мужа. Ну а мать ничего не имела против музыки и развлечений, однако строго следила, чтоб ребята не устраивали в избушке попоек, не курили, не безобразничали. То Володя там ночевал, то Толик, а иногда и вдвоём, но в таком случае им приходилось вытаскивать столик, чтоб уместить ещё и кровать-раскладушку.

– Сынок, избушка приготовлена для брачной ночи! Даже если вынести оттуда койку, больше восьми человек не поместится. Куда остальных сажать?! – проявила негодование мать.

– Егор, – обратилась она к своему сожителю, – что ты думаешь по этому поводу?

– Давайте воспользуемся холодной террасой, вынесем во двор кровать и шифоньер, накроем там столы, распахнём внутренние двери, чтобы в помещении теплее стало, – высказал он дельную мысль.

Так и поступили. Столы, табуретки, доски для лавочек, а также недостающую посуду принесли от Нининой сестры Натальи и от мачехи Марии. А ещё пришлось готовить дополнительную закуску.

Нина Кузьминична неделю не могла прийти в себя после такого пиршества, даже слегла на нервной почве, а потом долго выказывала недовольство невестке и сыну, раздражая их своим брюзжанием.

Володя списался с сослуживцем, поселившимся после армии на Сахалине. Восторженными рассказами о жизни на острове товарищ заразил его духом романтики, а он – Марину. Немного поразмыслив, они решили попросить парня оказать им содействие в получении вызова. Сослуживец прислал его спустя два месяца. Мать была в шоке!

– Я не видела тебя более трёх лет! – запричитала она. – Растила вас с Толиком в надежде, что будет на кого опереться в старости! И вот теперь, когда ты стал взрослым, а Толик ушёл в армию, ты сбегаешь от меня на край света, оставляешь одну!

– У тебя есть Егор, – напомнил ей сын. – Ты сошлась с хорошим мужчиной. Тебе нет и пятидесяти, поживи хоть немного для себя.

– Я даже внуков своих не увижу, не смогу понянчить их, – сетовала Нина Кузьминична, роняя слёзы.

– Ты что, мам? Мы же будем приезжать к тебе в отпуск, – попытался успокоить её Володя.

– В три года раз на пару неделек? – возмутилась мать.

Однако ей пришлось смириться. Сын вырос, стал таким же упрямым, как и она сама. Молодым нужна свобода, самостоятельность. Володя не хотел быть в подчинении у кого бы то ни было, да и жена ему попалась не из числа покладистых. Их обоих манили глубокие дали. Им нужна была романтика, хотелось пожить у моря в своё удовольствие, испробовать что-то необычное.

На Сахалине они изведали это в полной мере, здесь не только другой климат и другая природа – вся атмосфера иная, другие условия жизни. Впервые пробуя корейскую и японскую кухни, где присутствует много чеснока и красного жгучего перца, у них перехватило дыхание! Взяв в рот кимчу – острое блюдо из пекинской капусты, – оба пулей вылетели из-за стола, чтобы прополоскать горло и попить воды. Поначалу они смывали излишки перца, постепенно оставляя его всё больше и больше, а потом и вовсе стали покупать ту кимчу, что краснее и острее. На рынке можно было купить разнообразные салаты: из ростков сои, из редьки, лопуха, морской капусты, осьминога, а ещё готовый к употреблению папоротник. Марина быстро освоила премудрости корейской кухни и стала готовить подобную еду сама.

Володя трудоустроился в милицию, а Марина – в зверосовхоз звероводом, она стала выращивать норок. Оба работали по скользящему графику. Молодые супруги использовали любую возможность, чтобы проводить досуг вместе. В совпадающие выходные они отправлялись на берег Татарского пролива, собирали улиток и морских ежей во время отлива, варили их на костре в большом металлическом ведре. Стоило воде закипеть – и еда уже готова! Они ловили на удочку камбалу и навагу с пирса, а кроме того приносили домой морскую капусту для готовки салата и сушения на зиму.

Володя с Мариной начали обустраиваться на новом месте с нуля. Они поселились в маленькой комнатушке площадью девять квадратных метров, спали вдвоём на тесной железной кровати. Столом им служила табуретка с поставленными на неё двумя чемоданами. Марина собирала полевые цветы и, поместив их в стеклянную банку с водой, ставила на импровизированный столик, покрытый ситцевым платком. Им казалось, что в комнатке красиво и уютно. Они любили друг друга, были счастливы. Когда появился ребёнок, им выделили двухкомнатную квартиру в шахтёрском бараке. Как они радовались своему новому просторному жилью! Но вскоре случилось несчастье: умер трехмесячный сынишка. Это не было для них большой неожиданностью: ребёнок родился слабеньким, постоянно болел, врачи предупреждали, что малыш долго не протянет. И все же они надеялись на чудо. Толику ведь тоже предрекали смерть, а он выжил.

Марина продолжила трудиться в зверосовхозе. Владимир окончил курсы водителей, сдал на права, перешёл на службу в ГАИ с трёхсменным графиком работы, записался в очередники на покупку легковой машины. Молодые супруги стали копить деньги. Володя приобрёл друзей, стал ездить с ними за крабами и за горбушей, а зимой в Аниву, на залив за корюшкой. В отличие от Татарского пролива, вода там зимой замерзала. Любители зимней рыбалки ездили туда, чтобы отдохнуть душой, посидеть с удочкой у проруби, там отменный клёв.

Так уж получилось, что они всё меньше и меньше стали проводить время вместе. Марина была у Володи первой и единственной женщиной, он любил её, но вдруг почувствовал интерес и к другим представительницам прекрасного пола, научился находить с ними общий язык и даже заигрывать. Однажды поехав по служебным делам в Южно-Сахалинск, он познакомился с девушкой. С ней было легко общаться. Она оказалась доступной, и Володя переспал с ней в гостинице. Ощущение недозволенности возбудило его без меры, он получил невероятное удовольствие, но, когда страсть утихла, осознал отвратительность своего поступка.

Ещё до его ухода в армию, мать рассказала им с братом историю своей жизни, начиная с замужества: о том, как супруг изменял ей и как

она, будучи беременная, поехала с ним и крохой Вовой на Украину, а потом выброшенная мерзавцем-мужем из его жизни вернулась домой униженная и опустошенная. А спустя полгода после рождения Толика чуть не покончила жизнь самоубийством. Она и раньше не таила от них правду, но в таких подробностях рассказывала впервые. Володя с Толей ещё больше возненавидели отца, обещали матери не совершать подобных проступков. И вот теперь он сам поступил гадко.

На пути к дому, Володя чувствовал себя иудой. Его жена вновь была беременна, ходила на последнем месяце, её ни в коем случае нельзя было расстраивать. «А если она обо всём догадается?» – задался он вопросом. Ему казалось, что факт измены отпечатался у него на лице. С той девицей он тоже не был честен: назвался чужой фамилией, соврал о своем месте жительства, откуда родом. «Я такая же скотина, как и мой отец», – пришло ему в голову. Володя тут же попытался оправдать себя, ведь он не стал меньше любить жену, не собирается бросать её и ребёнка, которого, как и Марина ждёт с нетерпением. Она никогда не узнает об измене, а значит и не пострадает душевно, он ведь тоже не единственный мужчина в её жизни. И всё же на душе у него было тревожно.

Анатолия призвали в армию в декабре месяце – где-то за полгода до Володиной демобилизации. Мать устроила ему проводы, разрешила пригласить друзей и подруг.

– Не вздумай завести там зазнобу! Последнее время парни как одурели – везут со службы беременных жён, – пошутила Даша.

– Это не по мне. Я женюсь только на местной девушке, – заверил её Толик. – А вот ты по всему вероятию за время моей службы найдёшь себе парня с высшим образованием и выскочишь за него замуж. Зачем тебе работяга вроде меня?!.. Гусь свинье не товарищ.

Даша поступила в педагогический институт и была уже студенткой второго курса. Жила она в Чебоксарах у брата. Толик несколько раз навещал её там.

– Ну, зачем ты так? – укорила его подружка. – Мне ещё учиться почти четыре года. Я буду ждать тебя.

Анатолию повезло больше чем брату, он прослужил всего лишь два года в инженерных войсках. До призыва в армию Толя окончил курсы ДОСААФ, сдал на права. В армии он числился токарем и водителем, работал в автомастерской, получал навыки по ремонту машин и разнообразной бытовой техники.

– Рядовой Лебедев, – обратился к нему командир батальона в феврале месяце на втором году службы, – ты нестроевик и можешь отказаться от лыжной гонки, но если примешь участие и покажешь хороший результат, то в качестве поощрения получишь в начале мая отпуск. Ну, так как? Будешь участвовать в соревнованиях?

– Так точно! – отчеканил Анатолий.

Призовое место он не получил, но результат показал отменный: на дистанции десять километров ему не хватило двух минут до второго спортивного разряда.

В последних числах апреля рядовой Лебедев получил десятидневный отпуск. На второй день приезда домой, Толик ринулся к своей девушке в Чебоксары.

Первые полгода службы он с Дашей активно переписывался, потом она стала писать всё реже и реже, и вот уже несколько месяцев не подавала о себе вестей. Он понятия не имел в чём дело и волновался за неё.

День был праздничный, на его стук дверь открыла незнакомая ему женщина, она и кликнула Дарью. В частном доме громко играла музыка, слышались голоса.

– Здравствуй, Толик, – поздоровалась растерявшаяся подружка. – На побывку пришёл?

Она явно чувствовала себя неловко, была смущена.

– Что, даже не поцелуешь? – спросил Анатолий с усмешкой.

– Извини, – виновато промямлила Даша, не собираясь бросаться в его объятия, – я не могу пригласить тебя. Мы празднуем мою помолвку. – При этих словах она покраснела, по-видимому, ощутила укол совести.

– Чего-то подобного я и ожидал, когда ты писать перестала, – высказался Анатолий с напускным спокойствием. – Сбылось моё предсказание! Ты нашла хорошо обеспеченного парня с высшим образованием, не правда ли? Как хоть зовут твоего суженого? – спросил он с иронией в голосе теперь уж, похоже, бывшую подружку.

– Его зовут Искандер. Он работает адвокатом. Тебя ещё что-то интересует?.. Мой жених старше меня на семь лет и неплохо обеспечен. Извини, меня ждут, – сухо добавила Дарья.

В это время кто-то нетерпеливо позвал её. Она выразительно закатила глаза.

– Пока, – кратко попрощалась Даша и помахала ему рукой.

– Желаю счастья! – успел крикнуть на прощанье Толик, прежде чем дверь захлопнулась.

«Её новость меня не слишком задела, а могла бы, если б я испытывал к ней сильные чувства. Обидно, что отпуск пройдёт впустую, за оставшиеся дни даже мимолётную интрижку вряд ли успею завести. Ну что ж, по крайней мере, навестил родных, есть время встретиться с друзьями», – успокаивал он себя, направляясь к автовокзалу.

После демобилизации Анатолий не единожды видел Дарью. Он с удовольствием пообщался бы с ней, но она ловко избегала встреч. Толик усмехался, наблюдая, как Даша торопливо исчезает с поля зрения, завидев его издали. «Не хочет разговаривать – и не надо, у меня тоже другие устремления», – всякий раз приходило ему на ум.

Поначалу он поухаживал за девушками, потом устроился на работу, влился в группу художественной самодеятельности. Менее чем через полгода после демобилизации Анатолий познакомился с Надей. Она понравилась ему, и он стал добиваться её расположения. Девушка поначалу неохотно шла на контакт, но он был упорный.

Надежда знала Анатолия с незапамятных времён, хотя их никто не знакомил. Она была наслышана о нём.

– Вон Лебедь со своей Дашей идёт, – как-то, будучи подростком, услышала она разговор двух одноклассниц своей старшей сестры Зои. – Они давно дружат, хотя он и с другими девчатами встречается …

Надя видела, когда его забирали в армию. Они с сестрой шли мимо пункта сбора новобранцев, и Зоя заметила в толпе призывников знакомых парней и провожающих их девчат. Желая проститься с ребятами, она потянула с собой и её.

– Зой, смотри-ка… Лебедя тоже забирают! – сказала одна из подружек сестры, показывая в сторону Толика. – У него такая потешная мордашка! Зима, а он шапку в руках держит! Без шевелюры этот парень выглядит совсем иначе. Смешно видеть его в таком непривычном облике. Вон и Дашка здесь!.. Его провожает. А я-то думала, что они порвали отношения.

– Они всё время так: то вместе, то разбегутся, – заметила Зоя. – У нас с Вадиком всё обстоит по-другому. Не помню, чтобы мы хоть раз всерьёз и надолго поссорились.

Зоин парень служил в погранвойсках в Белоруссии, оставался год до его демобилизации. До его ухода в армию они дружили три года.

– Этот Лебедев постоянно на слуху. И чего в нём девчонки находят? – выразила тогда недоумение Надя. – Взять хотя бы Дашу: такая видная девушка! Я бы на её месте за версту его обходила, – сорвалось у неё с языка.

Скажи ей кто-нибудь в тот момент, что судьба сведёт её с Толей Лебедевым – она бы от души посмеялась. Он никогда не вызывал у неё интереса. В свои семнадцать лет Надежда не заглядывалась на парней, её больше занимала художественная литература, она зачитывалась книгами. Подругам и сестре с трудом удавалось вытащить её в кино, на танцы или прогуляться вечерком по улице. Тем не менее, парни обращали на неё внимание, делали попытки познакомиться с ней через её сестру или подруг, но она не желала ни с кем встречаться.

Впервые Надежда проявила интерес к противоположному полу лишь, когда ей исполнилось восемнадцать. Парня звали Валерой.

Встречи их не были частыми и это её вполне устраивало. Он проживал в Чебоксарах, а в Козловку наведывался, когда появлялась возможность. Валера намекал ей о своих серьёзных намерениях, однако она его слова всерьёз не принимала. Они гуляли по городку, ходили в кино, иногда Надя позволяла поцеловать себя, но в общем-то вела себя целомудренно. Это вызывало у парня недовольство. Сначала Валера приезжал чуть ли не каждую неделю, потом его визиты стали более редкими.

– Ты так «часто» бываешь здесь, что однажды приедешь, а я замужем! – пошутила Надежда после его двухмесячного отсутствия.

Вскоре после этого разговора на одной из вечеринок, куда она попала по воле случая вместе с сестрой Зоей и её мужем Вадимом, Надя встретилась с вернувшимся из армии Толей Лебедевым. Она не собиралась завязывать с ним тесную дружбу, но он оказался таким настырным! Этот парень мог заморочить голову кому угодно! Чем лучше Надя узнавала его, тем больше увлекалась им. Ей нравились его целеустремленность и пытливый ум. Ей даже просто слушать его было интересно. Теперь она понимала, почему так долго встречалась с ним Даша.

Когда всего лишь через каких-то шесть недель после их официального знакомства Надя заявила домочадцам, что они с Анатолием подали заявление в загс, в шоке были не только родители, но и сестра, вышедшая к тому времени замуж за своего вернувшегося из армии парня и успевшая уже родить от него ребёнка.

– С тобой тьма-тьмущая парней желают познакомиться поближе, а ты выбрала Лебедя. С кем он только не путался помимо Даши! Она, между прочим, дружила с ним более трёх лет, а замуж вышла за другого ухажёра! И правильно сделала, – попыталась внушить ей Зоя. – Он даже меня провожал, когда Вадик на службе был!.. Целовался со мной, – призналась она после заминки.

– Ай-ай-ай! – пожурила сестру Надежда.

– Всего два поцелуя в познавательных целях. Мы не переступали черту. Я сразу дала понять Толику, что у меня есть парень, что он в армии, и я жду его, – призналась, смутившись, Зоя. – Хорошенько подумай! Не поступай опрометчиво, – предостерегла она сестрёнку.

Николай Федорович и Анастасия Васильевна – родители Нади и Зои – предложили младшей дочке съездить в Козьмодемьянск, мол, отдохнёшь там, развеешься, хорошенько подумаешь обо всём, заодно родственников навестишь. Надежда согласилась.

Тётка жила вблизи от берега Волги, рядом с домом раскинулись великолепные луга. Улица так и называлась: Луговая. Природа в той округе была замечательная. Неподалёку лес, а в лесу озёра с лилиями и кувшинками. Красотища!

Надя сходила за опятами и за ягодами, а потом двоюродный брат позвал её отправиться на пикник с его семьей и друзьями. На заливе была организована рыбалка, однако уху варили из заранее купленной у рыбаков стерляди. Пойманную же плотву жарили на костре, нанизывая на металлические стержни. Всё было замечательно: загорали, плавали, играли в мяч. Если бы не приставучий поклонник, с которым Надя там познакомилась, она пожила бы у тётки ещё некоторое время. Он утомил её своей надоедливостью. На третий день знакомства этот парень сделал ей предложение руки и сердца. Наде пришлась не по нраву его назойливость, но он был другом её двоюродного брата, и она не решилась обидеть его категоричным отказом. Сказав молодому человеку, что подумает, она чуть свет собрала вещички и, попрощавшись с родственниками, отправилась вниз по Волге на скоростной «Ракете» домой, оставив для него записку с извинением, на случай если он опять явится. Она написала, что у неё уже есть парень. О своём предполагаемом обручении Надя никому из родственников не сказала. Она уже не была уверена, стоит ли спешить с замужеством. «Может, есть смысл повременить, узнать избранника получше, как и советуют мне родичи?» – задалась мыслью Надя.

– Кавалер твой на другой же день после твоего отъезда пришёл справиться, не приехала ли ты, и так поступал все последующие дни, – сообщила ей мать, как только она переступила порог дома.

– Я объяснила ему, что уезжаю к тётке на две недели, велела не приходить, – искренне удивилась Надежда. – Может хоть сегодня даст себе передышку, – сделала она предположение.

Но он пришёл снова!

– Я чувствовал, что ты не пробудешь там две недели. Так оно и вышло! – обрадовался её возвращению Толик.

– Ты думал, что я вернусь в тот же день? – спросила с иронией Надя. – А если бы я пробыла в гостях ещё месяц, ты так и ходил бы сюда каждый день?

– А как же! – с хитринкой в глазах и хрипотцой в голосе ответил дружочек, заключая её в свои объятия. – Ты не представляешь, как я рад видеть тебя! Я соскучился, опасался, что ты передумаешь выходить за меня замуж, ужасно волновался, – признался он и поцеловал её в губы. – Ну, так как?.. Мы идём уточнять дату регистрации брака?

Надя сделала вид, что глубоко задумалась, даже палец к щеке приложила. Анатолию показалось, что она испытывает его терпение или что-то замыслила. По телу его пробежал холодок. Для себя он решил, что ему нужна только она и никто больше. С тех пор как Толя узнал её, его не интересовала ни одна другая девушка.

– Я дам тебе ответ при следующей нашей встрече, – заявила Надежда, решив немного времени оставить на раздумье.

Молодой человек развернулся и, не сказав ни слова, уверенным шагом направился к воротам. При этом лицо его было совершенно серьёзное. Девушка не знала, что и думать. Толик даже не попрощался. Он обиделся на неё?! Может больше не придёт к ней? Она в недоумении глядела на захлопнутые ворота. Но вдруг калитка отворилась, и во дворе вновь возник Анатолий. Собственной персоной!

– Здравствуй, любовь моя! Я пришёл за обещанным ответом, – проговорил он, идя к ней с улыбкой от уха до уха.

– Долго же тебя не было!

Надя не смогла удержаться от смеха. Она всё смеялась и смеялась, а Толик настойчиво ждал её решения.

– Я этого не вынесу, ты убиваешь меня своим молчанием, – высказался он с нежным укором.

– Тогда, пожалуй, не буду испытывать твоё терпенье… – протянула возлюбленная. – Мы поженимся, когда ты пожелаешь, – выпалила она после томительной паузы.

– Сейчас, – прошептал он, прижимая её к груди и целуя.

– А время на подготовку дашь? – спросила Надежда, награждая его ответным поцелуем.

– Если только очень попросишь.

Им не хотелось справлять свадьбу, они намеревались зарегистрировать брак в присутствии лишь самых близких родичей и с ними отметить это событие, но родители настояли на торжестве. По их мнению, брачный обряд придуман, чтобы дать возможность познакомиться родственникам жениха и невесты. А как же иначе?!

Анатолий не желал ждать долго. Всё было организовано наспех. И как иногда бывает в таких случаях, жених и невеста забыли про важную деталь брачного ритуала. Когда регистраторша произнесла заветные слова: «Объявляю вас мужем и женой! Можете обменяться обручальными кольцами!» – они в замешательстве посмотрели друг на друга.

– А я что тебе говорила, Вадик? – прошептала Зоя мужу, бросая на сестрёнку многозначительный взгляд, а потом, подмигнув ей и осуждающе посмотрев на её жениха, достала из кармана два медных новеньких колечка.

– Думаю, они вам будут впору, – предположила она, подавая их новоявленному зятю. ― Купила на глазок, на всякий случай.

«Не очень удачно начинается наше супружество. Забыть про обручальные кольца – плохая примета. По всему выходит, что из Толика получится невнимательный муж!» – подумала Надя.

Ситуация была спасена благодаря Зое. В сущности, она и убедила сестру, что о подобных вещах должен заботиться жених. Её Вадик не только купил золотые кольца, а ещё и заказал памятную гравировку на них.

Надеясь на Толика, Надежда постеснялась заранее напомнить ему о кольцах, а потом мысль о них и вовсе вылетела у неё из головы. А вот Зоя, оказывается, не была уверена в будущем зяте. «Теперь мне придётся в очередной раз выслушивать её нарекания», – подосадовала невеста. Но на этом неприятности не закончились.

– Свидетелей и свояченицу со свояком прошу поехать с нами, – заявил Анатолий, когда весёлая компания вышла из загса, намеренно проигнорировав двух присутствовавших на регистрации девушек.

Новобрачная впала в ступор. Она уставилась на жениха в надежде, что он оговорился и сейчас исправит свою оплошность.

– С остальными встретимся через два часа, – добавил, однако, суженый.

Надя поглядела на двух отделённых от группы двоюродных сестёр: на их лицах читалась растерянность и обида. Повесив головы, девушки двинулись в сторону дома невесты, а все остальные с озадаченным видом направились к автобусной остановке.

– Толик, так не делается, надо взять девчонок с собой, – шепнула она новобрачному.

– Ничего страшного не случилось, милая, скоро все встретимся. Поверь – так надо, так положено, – отговорился он, нежно её обнимая.

– Золотко, остановись на минутку, – попросила сестрёнку наблюдавшая за ними Зоя.

– Идите, мы вас догоним, – обратилась к Толику Надя.

– Как он мог так по-хамски обойтись с нашими двоюродными сестрами? Побоялся, что две девчонки объедят его семью?.. Да им ничего не надо, кроме как быть причастными к празднику! Может, сделаем поворот и демонстративно отправимся вслед за ними? – озадачила Надежду её расстроенная сестрица.

– Мне самой неприятна эта ситуация. Оказалось, что я совершенно не знаю Толика. Представляешь, что будет, если свадьба расстроится? Приглашены сорок человек гостей, все тратились на подарки. Столько средств ушло на закуски и спиртные напитки! А хлопоты?.. Поневоле приходится проглотить обиду: по закону я теперь его жена. Остаётся уповать, что в дальнейшей нашей с ним совместной жизни мне повезёт больше.

– Ну, смотри!.. Поступай, как знаешь, – буркнула Зоя.

Нина Кузьминична в присутствии нескольких родственников встретила новобрачных и их спутников на крыльце с хлебом и солью, пригласила всех в хату, благословила молодожёнов перед иконкой.

– А что ж вас так мало? – заискивающе улыбнувшись, спросила она прибывших безрадостных гостей, усаживая за стол.

Зоя бросила на Анатолия укоряющий взгляд, но промолчала. Надя тоже исподволь посмотрела на него и, потупив голову, попыталась скрыть, как ей стыдно за него и за своё малодушие.

– Двух девушек отправили из загса в дом невесты. Кажется, они ушли в расстроенных чувствах, – поведала Нине Кузьминичне свидетельница Людмила.

– Ой, как нехорошо получилось! – смутилась мать Анатолия. – Надо было взять их с собой. – Надя, что же ты не подсказала Толику? – обратилась она к новоявленной невестке.

Девушка на вопрос не ответила. Она лишь хмуро посмотрела на новобрачного.

Тем временем не взятые Анатолием девушки со слезами вернулись в дом невесты, где полным ходом шла подготовка к гулянью. Они высказали обиды своим матерям и Надиной маме. По возвращении молодожёнов Анастасия Васильевна отозвала дочь в комнату, где её поджидали матери обиженных двоюродных сестёр.

– Дочка, как ты могла допустить такое?! – набросилась на Надежду мать в присутствии своей сестры и невестки.

Все три женщины глядели на неё осуждающе.

– Мама, а что ты сделала бы на моем месте? – задала встречный вопрос Надежда.

– Ушла бы домой вместе с двоюродными сёстрами!

– И сорвала бы свадьбу?

– А и чёрт с ней! – вспылила осерчавшая матушка.

– Если б я знала твою точку зрения, то так и поступила бы. Мне не хотелось расстраивать вас с папой, огорчать остальных гостей, приглашённых на свадьбу, ведь отменять её было поздно. Мог бы получиться грандиозный скандал! – высказалась Надежда.

– Никуда бы твой жених не делся, явился бы сюда вместе со своими гостями, – пробурчала одна из тётушек, а другая поддакнула.

– Но тогда уже я не смогла бы принять их. Отказавшись от благословения его матери, я бы ясно дала понять, что наш брак недействителен и ни в жизнь не пошла б на попятный.

В комнату вошла Зоя со следами слёз на лице. Пообщавшись с обиженными сёстрами, она заранее оплакивала Надину судьбу.

Свадьбу справляли, придерживаясь старинного русского обычая: первый день праздновали в доме невесты, второй – в доме жениха, а на третий день гости балагурили теперь уже в общем доме молодожёнов. Надя знала, что после первой брачной ночи ряженые явятся искать «ярку» – так было и на Зоиной свадьбе. Они станут искать её, заглядывать под кровать, под матрас, под одеяло – повсюду! На рассвете она попросила Толика избавиться от использованной простыни. Он взял лопату, туго свернутую простынку и, уйдя в лесной овражек возле дома, поджёг её в предварительно выкопанной ямке. Тлеющие остатки ткани он завалил землёй.

Часиков в десять целая толпа ряженых с шумом и гамом ворвалась в избушку, где молодожёны провели первую брачную ночь. Там были и пастух, и пастушки, некоторые гости изображали быков и барашков. Ряженые веселились на всю катушку. Главную роль пастуха взяла на себя Надина родственница Римма, предупредившая её обо всём заранее.

– Ох, беда у меня! Беда! Самая лучшая ярка пропала! Ты, случаем, не зарезал ли её? – накинулась она на ухмыляющегося жениха. – Сознавайся: это ты украл мою ярочку? Ну-ка поищем, куда ты её спрятал!.. – произнесла она строгим тоном, затем шутливо приподняла краешек одеяла, заглянула под уголок матраса и под подушки.

Ряженые глянули под стол, под кровать, в печную топку. Римма пошарила рукой за печкой-голландкой, где пряталась Надя, ободряюще погладила её по плечу. А потом весёлая компания, якобы не найдя «ярку», отправилась балагурить в другое место.

Всё это было похоже на комедийный спектакль. Толик смеялся, а Надежде эти игры пришлись не по нраву. Она испачкалась печной побелкой, руки и ноги затекли в тесном пространстве. Новобрачная всё время была на взводе, опасалась, как бы ряженые не обнаружили следы крови на матрасе, которые она замыла второпях, возможно, не слишком тщательно.

От свадьбы, продолжавшейся три дня, в Надину память врезалась лишь неприятная ситуация с сёстрами, да ещё запомнилась первая брачная ночь, от которой она не была в восторге. Ей, любительнице женских романов, всё представлялось иначе, чем вышло на самом деле. Хотя суженый и был нежен с ней, и она сама согласилась на близость с ним, однако у неё было ощущение, будто всё происходило помимо её воли. Как она ни старалась, но не смогла настроить себя эмоционально и просто исполнила свой первый супружеский долг.

Анатолий же ощущал всё иначе. Ему ночь показалась восхитительной, неповторимой. У него и прежде были женщины, но девственниц среди них не было. Его удручало лишь то, что он не смог в достаточной степени расслабить свою молодую и неопытную в любовных делах новобрачную. Она была очень напряжена, чувствовала себя скованно. И не только из-за того, что близость с мужчиной происходила у неё впервые, но и оттого что была расстроена ходом бракосочетания. Толик и сам понимал, что зря пошёл на поводу у матери, та последнее время постоянно твердила о свадьбе брата, говорила, как вместо двадцати Марининых родственников, к ним явились все сорок! А из загса вместо четырех человек Володя привёл двадцать! Мать все уши прожужжала ему, чтобы он не вздумал поступить подобно брату, а потом сама же вынесла порицание.

Медовый месяц для Нади оказался не таким уж и восхитительным. Из-за неприятных ощущений в момент первой близости она предложила суженому на какое-то время воздержаться от секса.

Толик был огорчён. Совсем не таким он представлял свой первый месяц супружеской жизни.

– Я постараюсь быть очень осторожным, не отказывай мне, любовь моя! – ластился он к жёнушке.

Надежда понимала его и старалась угодить ему, пыталась даже притвориться, будто бы тоже испытывает желание. Ей нравились его проявления нежности, слова, которые он нашёптывал, занимаясь любовью, нравилось доставлять ему удовольствие, но сама удовлетворения не получала. Даже спустя два месяца для неё ничего не изменилось, а потом она поняла, что беременна. Недомогания и тошнота окончательно лишили её всех прелестей брачной жизни. Надежда раскаялась в своём замужестве, ей казалось, что это не для неё, что она поторопилась.

Как-то Надя с Толиком пришли к её родителям, чтоб поздравить её отца с днём рождения. Зоя с Вадимом были уже там. Кроме них присутствовали ещё несколько родственников.

– Угадай, кто здесь был около получаса назад, – задала головоломку Зоя сестричке.

На лице её играла загадочная улыбка.

– Рассказывай, не томи, – велела Надежда.

– Представь себе, сюда вдруг явился Валера. Он, наконец, выбрался из Чебоксар, чтобы встретиться с тобой. Я сказала ему, что ты здесь больше не проживаешь. Он поинтересовался, где ты живёшь, а я ответила: «У мужа». У него был такой ошарашенный вид! Валера смотрел на меня и хлопал своими длинными чёрными ресницами как полоумный, пока не осознал, что так и есть на самом деле. Оправившись от потрясения, он произнёс: «Надя предупреждала меня, что если я буду бывать здесь редко, то однажды приеду, а она замужем! Так и случилось. А ведь мы так любили друг друга!» – подосадовал бывший твой ухажёр. Я сказала ему: «Это вряд ли. Если б Надя любила тебя – за другого парня не вышла бы. Да и ты, если б любил, приезжал бы не в три месяца раз». А потом добавила, что девушек в Чебоксарах тьма-тьмущая, мол, найдёшь себе другую подругу, дескать, я полагаю, что она у тебя уже есть и, скорее всего, не одна. «Но не для серьёзных отношений», – произнёс он удручённо. Парень был озадачен. Он передал тебе привет и поздравление.

Этим своим рассказом Зоя развеселила сестрицу. У Нади поднялось настроение, но стоило разойтись гостям, она почувствовала себя плохо. После съеденной за столом пищи её начало подташнивать. Поскольку время было позднее и автобусы уже не ездили, её родители предложили ей с Толей остаться у них на ночь.

Николай Фёдорович пошёл проводить гостей, а Анастасия Васильевна принялась убирать со стола посуду, наводить в доме порядок. Надежда хотела помочь матери, но та, видя недомогание дочери, отправила её с Толиком спать.

Губы мужа нежно, словно пуховое пёрышко, коснулись Надиной щеки и, опускаясь всё ниже и ниже, достигли её груди. Она негативно отнеслась к его ласке, ей не хотелось, чтобы он прикасался к ней.

– Не трогай меня! – вспылила Надежда. – Я не хочу заниматься этим. Как мне всё надоело! Чувствую себя отвратительно.

«Со мной что-то не так. Вероятно, я неполноценная женщина. Когда Толик поймёт это, он бросит меня. Я не перенесу такого унижения, лучше сама откажусь от него», – пришло ей вдруг в голову.

Её резкость охладила Анатолия, он отодвинулся к стенке.

– Что на тебя нашло? Плохое самочувствие – не повод срывать раздражение на мне! – произнёс он с обидой. – Беременность – не навсегда, потерпи немного. Скажи, что я сделал не так?

Надя пожалела, что утратила контроль над собой.

– Дело не в тебе, – заявила она, придя в замешательство. – Не знаю, следует ли это говорить… Я, по-видимому, не такая, какой должна быть замужняя женщина. В силу своей природы я, похоже, не способна дать тебе то, что необходимо нормальным мужчинам. Не хочу портить жизнь тебе и себе. Прости, думаю, нам лучше расстаться. Уходи. Пожалуйста.

От такого её высказывания Анатолий подскочил как ошпаренный и уселся на кровати. Даже во тьме Надя видела, каким гневным взглядом смотрит на неё муж.

– Ты с ума сошла, да? Разве это разумно? ― возмутился он, выходя из себя.

– Не гляди на меня так! Господи, неужели я сказала что-то немыслимое, – выпалила она раздражённо.

– А ты как считаешь? – разъярился Анатолий. – Не забыла, что мы с тобой ждём ребёнка?!

– Я воспитаю его одна. Даже не потребую алиментов. ― пробурчала Надежда.

Он уставился на неё, оцепенев от потрясения. Не выдержав такой напряжённости, она попыталась отвести свой взгляд.

– Это и мой ребёнок тоже! – нависнув над ней, выказал негодование Толя. – Я имею право участвовать в его воспитании.

Он удерживал её лицо, вынуждая смотреть ему в глаза.

– Ты найдёшь себе другую жену, она родит тебе ваших общих детей. Ты достоин лучшей участи. Прости, что не оправдала твоих ожиданий, – выразила сожаление Надя и, отстранив его руку, устремила бессмысленный взгляд в потолок.

Она хотела любить и быть любимой, но у неё не получилось.

– Мне нужна только ты. И наши с тобой дети! – произнёс Толя и мотнул головой, чтобы прояснить мысли. – Со временем всё придёт в норму, всё наладится. Пока что ты и сама-то не знаешь себя как женщину. Раскинь мозгами! Ну?!.. Так мне убраться отсюда? Если ты сейчас промолчишь, я уйду! Только запомни: ты никогда не найдёшь того, кто полюбит тебя и нашего ребёнка так же сильно как я. Родного отца невозможно заменить – по себе знаю. Ты представить не можешь, сколько мужиков перебывало в нашем доме. Ни один из них нам с Володькой не стал близок как тебе твой отец.

Надя не знала, что ей сказать. Вероятно, он прав, но она ничего не могла с собой поделать.

Не дождавшись ответа, Анатолий поднялся с постели, оделся и вышел из дома, хлопнув дверью. Он полагал, что остаться сейчас с женой – значит ещё больше усугубить ситуацию. Толик ушёл, не попрощавшись с тёщей. Он не заметил, каким озадаченным взглядом она его проводила.

«Что я натворила!» – подумала Надя, роняя слёзы. В бессилии она уткнулась в подушку носом и замерла.

А у Анатолия тем временем душа разрывалась. «Как она могла так поступить со мной?!» – размышлял он, направляясь к воротам. И тут распахнулась калитка – и во двор вошёл тесть.

Николаю Фёдоровичу хватило мимолётного взгляда на Толика, чтоб понять: у него серьёзная проблема, между ним и Надей произошёл разлад.

– Ты куда? – спросил он зятя.

– Домой, к матери, – ответил Анатолий.

Глаза его подозрительно увлажнились.

– Почему один? Что случилось? – начал допытываться тесть.

– Жёнушка прогнала… Совсем! – добавил Толя дрогнувшим голосом после небольшой заминки.

– Я ей прогоню! – возмутился Николай Федорович. – Идём! – скомандовал он и, развернув растерявшегося зятя лицом к крыльцу, вынудил его идти в обратном направлении, потихоньку напирая сзади.

Тесть принудительно довёл Толика до выделенной им с Надей спальной комнаты и, открыв дверь, легонько подтолкнул в спину.

– Или оба остаётесь здесь, или оба отправляетесь к себе домой! – произнёс он громовым голосом, чтобы слышала дочь.

Толе ничего не оставалось, кроме как лечь в постель. Надя даже не пошевелилась. Она притворилась спящей, но он знал, что это не так.

– Твой отец перехватил меня у ворот, потребовал объяснений. Не мог же я врать ему! Он заставил меня вернуться, – оправдался шёпотом молодой супруг и, отвернувшись к стенке, притих.

Наутро Надежда проснулась в уютных объятиях мужа.

– Прости меня. Я была неправа. Не знаю, что на меня нашло, – повинилась она, повернувшись к нему лицом, и сделала робкую попытку улыбнуться.

К её облегчению Анатолий теснее придвинулся к ней, поцеловал в щёчку.

– Всё в порядке, – успокоил он жёнушку, чувствуя, что она на грани нервного срыва. – Расслабься, детка. Всё у нас будет хорошо. Если ты выспалась, может, пойдём домой? – предложил он нежным тоном.

– Ты не обидишься, если я останусь здесь до обеда?.. Я чувствую себя неважно. Мне нужно немного оклематься. А ты ступай.

– Как скажешь, дорогая.

Анатолий понял: Надя измучена, как и он. Они оба почти не спали этой ночью, уснули лишь под утро, каждый с тяжестью на сердце. Голубые глаза жёнушки были полны печали, Толик не мог не почувствовать насколько ей плохо. «Надюше тягостно жить с моей матерью, да и мне совсем не комфортно. Пора выбираться из-под её опеки. Надо бы смыться от родственников куда подальше. Без их попечительства нам будет проще притираться друг к другу», – пришло ему в голову.

По Надиной просьбе Анатолий отправился позвать Зою с Вадимом в гости, чтоб проститься с ними перед отъездом. Возвращаясь от свояков парком, он случайно столкнулся с бывшей возлюбленной. Она не заметила, как Толя возник перед ней, да и он не сразу обратил на неё внимание. Дарья была занята восьмимесячной дочкой, сидящей в коляске, а он всеми помыслами был уже на пути в Сибирь, куда они с Надей надумали перебраться жить. Своей крайней обескураженностью девушка развеселила Анатолия.

– Здравствуй, Даша. У тебя очаровательная малышка, поздравляю! Она такая же белокурая и голубоглазая, как и я. Я мог бы решить, что она моя дочь, если б между нами случилась близость во время моей побывки, – пошутил он, вводя её в краску.

– Привет, Толик, – отозвалась бывшая подружка.

– Я давно хотел спросить: почему ты меня избегаешь?

– Избегаю?.. – озадачилась Дарья. – Да, пожалуй, – признала она очевидность спустя мгновение. – Как, по-твоему, я могу ощущать себя при встрече с тобой после всего, что было между нами? Мне стыдно и неловко. Я скверно обошлась с тобой, прости меня за это, – попросила она прощения не без толики сострадания.

– Да ладно, Даш. Я ни в чём не виню тебя и не обижаюсь. Если не ты меня, то я сам бросил бы тебя и чувствовал бы себя подонком, а так даже благодарен тебе за это. За время моей службы здесь такие девочки подросли и расцвели! На одной из них я женился. Моя жёнушка – просто прелесть! Она на четыре года моложе тебя. Скажу тебе по-свойски: ножки у неё что надо! – проговорил он шутливо, кинув взгляд на её тонковатые ноги, коими она, как ему помнилось, не очень-то была довольна.

Какой-то чертёнок внутри него так и подталкивал его уязвить её. Он как бы наказывал Дашу за неверность.

– Намёк понят, – довела она до его сведения суховатым голосом, стараясь держать себя непринуждённо. – Ты всегда был мастак на «комплименты», – добавила девушка с иронией.

– Зато я искренен. Кстати, я тоже скоро стану папашей, – похвастался Толик и довольно улыбнулся.

– Вот и отлично. Поздравляю, – промямлила Дарья. – До свидания. Мне надо идти.

Несмотря на его колкие насмешки, она старалась быть вежливой.

– Пока-пока. Да… можешь не бегать от меня, я не собираюсь тебя преследовать. В конце концов, это даже смешно, – высказался он на прощанье и направился в сторону дома.

Мысли его сразу же пошли по новому руслу. Теперь его прежде всего волновало их с Надей совместное будущее.

Вскоре после бракосочетания Толик написал брату о своей женитьбе, поведал, что свадьба была шумная, пьяная, не без неприятностей, но всё обошлось без скандалов. А недавно он уведомил Володю с Мариной, что они с Надей ждут ребёнка и что тоже не желают жить вблизи от родственников, хотят уехать подальше. В ответ брат сообщил, что Марина после смерти первенца вновь забеременела и весной они ждут прибавления семейства. Володя предложил брату приехать к ним, на Сахалин, пообещал прислать вызов, но он отказался.

Толя с Надеждой решили начать семейную жизнь без чьей-либо поддержки, поэтому и замыслили отправиться в Сибирь. Нина Кузьминична просила их не оставлять её, но они, как и Володя с Мариной, поступили по-своему. Толик любил, уважал и, в общем-то, понимал мать, и всё-таки в затаённом уголке его души осталась обида на неё, ведь именно она принудила его к неблаговидному поступку, и он совершил глупость на собственной свадьбе. Отчасти по этой причине у них с Надей изначально всё пошло не как надо. И теперь он намерен жить только своим умом.

Ночью Марина проснулась от подземного толчка. Поначалу ей пришло в голову, что это ей померещилось из-за плохого самочувствия, ведь на последнем месяце беременности у неё понизилось кровяное давление, появилась слабость, стали случаться головокружения. Не поняв в чём дело, она поднялась с постели. В тот же миг у неё появилось ощущение, будто почва уходит из-под ног. Марина решила, что падает в обморок, но тут увидела, как закачалась люстра, услышала, как в серванте звенит посуда и что-то разбивается. Она почувствовала дрожание под ногами, которое, нарастая быстрыми темпами, перешло в сильную тряску.

«А Володя на дежурстве. С ним может случиться авария, если он сидит за рулём автомобиля», – возникло в её сознании. От этой мысли у неё мурашки пошли по коже, ей сделалось страшно не только за себя и не рождённого малыша, но и за мужа. Накинув на себя, что попало под руку, она выбежала на улицу. Там уже толпились повыскакивавшие из бараков взрослые и дети.

А автомобильная дорога вдоль берега Татарского пролива тем временем ходила волнами, словно живая гигантская змея, но Володя гнал служебную машину несмотря ни на что. У него сердце заходилось от страха при мысли, что с Мариной могло что-то случиться. Подъезжая к своему бараку, он окинул взглядом окрестность и увидел её среди людей, собравшихся у соседнего дома. Припарковав машину, Владимир кинулся к ней.

– Мариночка, как ты?.. С тобой всё в порядке? Я очень переживал за тебя и за нашего малыша. Было бы чудовищно несправедливо потерять ещё и этого ребёнка. Если бы с вами что-нибудь случилось, я бы этого не вынес, – заявил он, прислоняя её к своей груди.

– Я перенервничала, когда началась тряска, волновалась за тебя, но теперь ты здесь – и со мной всё будет в порядке.

– Говорят, что сила землетрясения превысила шесть баллов! Однако пока я добирался сюда, ни одного разрушенного здания не заметил, только света нигде нет.

– Я замёрзла, ведь с перепугу выбежала налегке, – пожаловалась Марина. – Кажется, тряска закончилась. Надо хотя бы одеться теплее, пока снова не затрясло.

– Иди ко мне под крылышко.

Распахнув куртку, Володя прижал её к своему теплому телу. Обнявшись, они направились в сторону дома.

Едва Марина принялась одеваться, как всё вокруг вновь заходило ходуном. Что-то грохнулось, посыпалось на пол. Володя еле устоял на ногах, а его жёнушка удачно опустилась на диван.

– Золотко, всё в порядке?.. Давай поднимайся, здесь опасно.

Как только он помог ей подняться, она ринулась было на улицу, но Володя сумел остановить её, затащить в дверной проём.

– Подожди несколько минут, золотко, – велел он рвущейся из его рук жене. – Бежать во время землетрясения не менее опасно, чем находиться дома. Держись крепче за косяк.

Володя удерживал её, пока толчки не прекратились.

– А теперь одевайся теплее. Я сейчас соберу документы, фонари и возьму что-нибудь съестное. Мы отправимся к Веронике и Виктору Архиповым. Попросимся к ним в гараж, – проговорил он на ходу.

Владимир положил в сумку самое необходимое, стянул с постели большое, тёплое, но довольно лёгкое одеяло и, прихватив его с собой, вывел Марину из дома.

В это время Виктор с Вероникой и маленьким сынишкой, как и предполагалось, находились в своём гараже. Именно такое убежище считалось более или менее надёжным укрытием при землетрясениях. Многие живущие в высотных домах или трущобах люди устремились в подобные места.

– На постой земляков примите? – спросил Володя, постучавшись в металлические ворота.

– А черпак принёс? – иронично спросил Виктор, узнав его голос.

– В долгу не останемся, – ответил Владимир.

Гараж был небольшой. Из него хоть и выставили мотоцикл с коляской на улицу, а всё равно было тесновато, но зато спокойней.

– Мариш, я пошёл на службу, – заявил жене Вова, пристроив её в уголке надлежащим образом. – Мне скоро смену сдавать. За меня не беспокойся. Постараюсь не задерживаться, но кто знает, куда могут послать в связи с чрезвычайной ситуацией. Как только освобожусь – сразу сюда.

Разместившихся в гараже людей тряска уже не так пугала, однако мешала спать, причём в первую очередь ребёнку. Сынишке Архиповых не было ещё и года, пробуждаясь от периодических толчков, он начинал плакать и капризничать.

Подземные толчки продолжались ещё довольно долго, правда, уже не такие сильные. У жителей городка обнаружилась одна и та же болезнь – синдром землетрясения. В течение нескольких дней люди поглядывали на люстры – первый индикатор колебания земной поверхности. Всем мерещилось, что вот-вот затрясёт вновь.

Когда земля ещё только-только начала ходить ходуном, многие люди ринулись в сопки. Одна мамаша так спешила, что, забрав двух старших детей, забыла про грудного младенца; о нём вспомнил её муж, когда они уже поднялись на гору! В другой же семье изрядно подвыпившие дед и бабка вообще не почувствовали землетрясения. Утром дед, потерявший свою старуху, вспомнил, что она каждое утро ходит протапливать соседский дом (хозяева, уезжая в отпуск, попросили её об этой услуге). Взглянув в сторону избы, где могла находиться супруга, он увидел, что труба не только не дымится – она отсутствует! Дед еле успел остановить бабку, собравшуюся разжечь в топке огонь.

– Надо же!.. Ни один стакан не побился и даже некоторые фужеры уцелели, – изумилась Марина, когда они с Володей вернулись в свою квартиру.

– Зато из холодильника всё вылетело, – заметил супруг.

Теперь Марина смогла, наконец, расслабиться. У неё возникло ощущение, что если она в данный момент не уснёт, то реально умрёт. Такой дикой усталости и слабости она никогда не испытывала.

Спустя две недели Марина родила здоровенького малыша. И она, и её муж были счастливы. Мальчика назвали Димой. Теперь Володя изыскивал любую возможность, чтобы как можно больше внимания уделять жене и сынишке.

Приехав на поезде в Красноярск, Толик первым делом повёл Надю к своему дальнему родственнику. Тот посоветовал Анатолию обосноваться в Дивногорске, попытаться трудоустроиться на ГЭС, строительство которой близилось к завершению, однако имелась надежда, что его возьмут на работу.

Молодожёнам городок понравился. Расположен он на берегу Енисея, а заложен был одновременно с началом строительства Красноярской ГЭС, которая уже начала обеспечивать Сибирь электроэнергией. Толик устроился туда плотником-бетонщиком в комплексную бригаду.

Они сняли жильё в частном доме. Хозяйка сдала им его на время своей отлучки, предположительно на год, поскольку не хотела оставлять свою собственность без надзора (сама она перебралась в Красноярск к дочери, родившей двойню и нуждавшейся в её помощи). Изба была старенькая с печкой-голландкой, отапливалась дровами. За водой приходилось ходить на колонку. Вопреки уверениям хозяйки, что крыс она потравила, те устраивали по ночам беготню и драки в подвале, поднимали визг. Когда Толик работал в ночную смену, Надю охватывала жуть от подобных «концертов». Ей казалось, что они прогрызут пол, выберутся в жилое помещение и накинутся на неё, тем не менее, на новом месте ей жилось более привольно, чем в доме свекрови, потому как была сама себе хозяйкой, да и к тому же муж смог на некоторое время избавиться от вредных грызунов.

Всё вроде как складывалось у них неплохо. Случались, конечно, размолвки, но в какой семье их нет. Обладая довольно богатой интуицией, Толик тем не менее мог быть нечутким, невнимательным к беременной жене. Увлекшись ремонтом какого-нибудь старого приемника или телевизора, он на Надины периодические просьбы принести с колонки воды мог в течение часа твердить: «Сейчас, подожди немного!» – и не обратить внимания, что она так и сходила за водой сама, несмотря на отёкшие ноги и огромный живот, а потом удивлялся, что жена отчего-то дуется на него.

Наде не удалось трудоустроиться на новом месте. Когда они приехали, живот её был уже заметен, никому не хотелось брать на работу беременную женщину, которая в скором времени уйдёт в декретный отпуск. Одной зарплаты молодой семейной паре на всё нужное не хватало, приходилось экономить средства.

Как-то Толик пришёл с работы в хорошем расположении духа. Ему повысили разряд, а значит, ожидалось увеличение заработка.

– Привет, золотко. Что у нас есть вкусненького? Ужас как кушать хочется, – обратился он к жёнушке.

– Я постный борщ сварила. Чтобы приготовить что-то особенное, у нас продуктов нет. Ах да, тебе письмо от Володи пришло, – накрывая на стол, вспомнила Надя.

– Что пишет?

– Я не читаю чужие письма.

– Даже от членов своей семьи? Он как будто не чужой человек и тебе тоже.

– Вдруг у вас с ним секреты от жён.

– Например?..

– Делитесь похождениями к любовницам, – пошутила Надежда.

– Глупости. Мы оба порядочные семьянины и однолюбы, – заверил её Толик и, вскрыв поданный ею конверт, принялся вслух читать послание брата.

Володя писал, что у них с Мариной в семье пополнение: родился сын Дима. А ещё он черкнул несколько строк про землетрясение, о котором мимолётно говорилось по радио (диктор тогда сообщил, что жертв нет). Владимир просил брата подробнее написать про жизнь в Сибири. Ему хотелось узнать, что там за климат и какая природа, что представляет собой Дивногорск и какие, не считая ГЭС, имеются предприятия в городе.

– Уж не надоело ли им жить на Дальнем Востоке? – пустился в рассуждения Толик во время еды. – У меня такое ощущение, будто Вовка решил прозондировать здешние условия жизни с целью перебраться сюда.

– Вероятно, этот интерес возник у него из-за землетрясения. Он и Марина, должно быть, не хотят подвергать себя опасностям, – предположила Надя. – А возможно Вова хочет быть поближе к тебе. Вы, наверное, скучаете друг по другу? Сколько времени не виделись?

– Шесть лет. Когда я уходил в армию он ещё служил, а когда я приехал на побывку – уже женился и укатил на Сахалин. Надь, а давай как-нибудь махнём к ним в гости.

– Я б хотела посмотреть, что это за остров, как живут там люди, только с маленьким ребёнком вряд ли следует ехать в такую даль.

– Дети растут быстро. С двухгодовалым ребёнком можно отправляться в путь, однако денег надо подкопить. Надь, ты говорила, что все продукты на исходе, – вспомнил Толя – Я зарплату получил.

– Тогда идём отовариваться, – оживилась Надежда.

Они обошли несколько магазинов, понемногу покупая продукты в каждом. Анатолий, как нередко бывало, не догадывался забрать у неё сумку с продуктами, а она из принципа не просила его об этом. Его жёнушка несла пусть и не слишком тяжёлый, но всё же вполне ощутимый для неё груз, учитывая, что ей и собственный-то живот стал в тягость. Почувствовав, как затекают ноги, Надя остановилась возле лавочки и, присев на неё, принялась массировать икры.

– Очень болят? – спросил он с сочувствием.

– Уже легче, – вставая, ответила Надежда и, молча взяв со скамейки сумку, продолжила путь.

– Давай понесу, – предложил Толя, обратив внимание на её пыхтение. – Надо же, какая тяжёлая. Я думал, что в ней почти ничего нет, – оправдался он, осознав, какой груз несла его беременная жёнушка.

В следующий поход по магазинам всё повторилось:

– Подержи, пожалуйста, сумку, – попросила его Надя, когда уже собралась отпирать дверной замок.

– Ты почему не сказала, что она тяжёлая? – спохватился Толик, почувствовав немалый вес её ноши.

Надежда ничего не ответила. А что она могла сказать?.. Он прекрасно видел, какие делались ими покупки! Всего понемногу, но набралось. Она лишь пожала плечами, досадуя, что сам он не способен догадаться. Его непробиваемость порой ставила её в тупик. Надя не сомневалась, что муж испытывает к ней довольно сильные чувства, однако, как он может быть таким невнимательным, когда ей так тяжело? Как может не замечать, что она несёт весьма весомую сумку, будучи на последнем месяце беременности?.. Его ребёнком!

Схватки начались, когда Анатолий был на работе в первую смену. Превозмогая боли, Надежда дождалась-таки мужа. Она не пожелала вызывать «скорую помощь», попросила проводить её в роддом пешком.

Роды были тяжёлые, акушерке пришлось вызывать врача гинеколога. Две женщины кружили вокруг Нади, принимая младенца. К счастью, всё обошлось без неприятных последствий.

Толя трижды звонил в больницу. Дочка родилась лишь к полуночи. На другой день всех женщин, лежащих с Надей в шестиместной палате, уже навестили мужья или родственники, принесли им передачи. Толик сказал, что возьмёт отгул, но его всё не было.

– Там какой-то паренёк ходит и ходит кругами, шарит глазами по нашему этажу, – сообщила одна их рожениц, смотря в окно.

– Как он выглядит? – спросила её соседка по койке.

– Лет двадцати. Он среднего роста и крепкого телосложения. У него светло-русые слегка кучерявые волосы.

Надя с трудом поднялась с кровати. Ей не рекомендовали вставать в течение суток, даже ребёнка не принесли на первое кормление, но она всё же подошла к открытому окну.

Толик увидел её – и по лицу его расплылась улыбка.

– Ты чего не подходишь к окошку, не показываешь своего носика? – спросил он во весь голос.

Надя поняла, что муж навеселе.

– Мне вставать не позволяют. Да и откуда мне знать, что ты здесь?.. Мог бы передать записку для меня.

– Тогда не буду утомлять тебя разговорами, только скажи, какая она, наша Танюшка?

«Он уже и имя дал», – подумала Надя и на душе у неё потеплело.

– Дочку мне пока ещё не приносили. Показывали при рождении, но я была как в тумане.

– Тебе что-нибудь из еды принести?

– Вообще-то здесь кормят, – ответила она с ноткой сомнения в голосе.

Вчера, мучаясь схватками, Надежда весь день ничего не ела и тем более не ужинала, а утром у неё кусок в горло не лез, она выпила лишь компот, однако скоро обед.

– Ну ладно, тогда я навещу тебя завтра. У меня два дня отгульные.

На следующий день Толик опять пришёл ближе к обеду, поинтересовался её самочувствием и здоровьем малышки. Он спросил, не надо ли ей чего, а она лишь пожала плечами.

– У вас туго с деньгами? – спросила её одна из рожениц.

– Да нет, – ответила Надя.

– Тогда почему твой муж ничего не приносит?

– Так я же ничего и не просила.

– И он на этом успокоился?! – удивилась женщина.

В палате было шесть рожениц и только Надежда не получала никаких передач. Иные мужчины даже и не спрашивали жён, а надо ли им чего – просто несли, что считали полезным для кормящей мамы.

Когда выяснилось, что у Нади плохо прибывает молоко, женщины начали предлагать ей свои продукты, но она категорически отказывалась, а ночью плакала в подушку, накрывшись с головой простынёю, чтоб никто не заметил. Ей и в самом деле не хотелось кушать: пропал аппетит из-за возникшей, по-видимому, на почве обиды депрессии.

Ещё в загсе, когда случился казус с обручальными кольцами, у неё возникло предчувствие, что Толик вряд ли способен стать внимательным, заботливым мужем. «Вот и не верь после всего этого в приметы!.. Он работящий, целеустремлённый, обладает деловой хваткой, старается обеспечить семью, думает о нашем будущем, но не интеллигент и не джентльмен! У него нет чуткости по отношению ко мне. К сожалению, я уразумела это, когда нас уже расписали», – думала она, мучаясь бессонницей. Теперь ей стало понятно, почему Даша с Толей часто ссорились и отчего после четырёхлетней дружбы, девушка не дождалась его из армии, вышла замуж за другого парня. «Просто она успела хорошо узнать его и держала про запас, на всякий случай. Поступив в пединститут, Дарья нашла жениха себе под стать, и Толик ей стал не нужен, – пришла к выводу Надя. – Ну что ж!.. Наверное, мне с моим характером трудно было бы с любым мужчиной. Нельзя ожидать от кого бы то ни было слишком многого, у каждого свои недостатки, в том числе и у меня», – размышляла она, лёжа на больничной койке. Вообще-то Надежда была благодарна отцу, что он не позволил им с Толей разбежаться после первых двух месяцев брака. Она всё же была отчасти довольна своей семейной жизнью, если не принимать во внимание огорчающих её порой мелочей. К примеру, они так и не приобрели обручальные кольца, и не потому, что не смогли сэкономить деньги на их покупку, просто Толя не предлагал, а Надя из гордости не упоминала. Как-то ей пришло в голову, что он не желает носить кольцо, чтоб не афишировать свой статус женатого мужчины, но она сразу же отмахнулась от этой мысли.

С переездом в Сибирь многое в их отношениях изменилось в лучшую сторону. Анатолий научился сдерживать порывы страсти, а Надя – свои негативные эмоции. После родов он стал более нежен с ней, опасался случайно причинить боль и этим вновь оттолкнуть её от себя. Сейчас он понимал, что его неумелые действия в первую брачную ночь и в последующие дни медового месяца чуть не разрушили их брак. Поначалу во время близости она подсознательно ожидала боли, не могла расслабиться, а у него не хватало терпения дождаться, когда и она тоже захочет заняться любовью.

– Ген, сколько времени требуется женщине на восстановление здоровья после родов? – поинтересовался Толик у товарища по работе, когда Танюшке исполнился месяц.

У того было двое детей, а младшему из них менее полугода.

– Наверное, у каждой женщины бывает по-разному. Думаю, многое зависит насколько тяжёлыми были роды. Моей жёнушке в этот раз потребовался месяц, – шепнул ему молодой человек по секрету.

Толик решил набраться терпения, дождаться, когда Надя сделает первый шаг, только сомневался, что она способна на это. Одно лишь её присутствие рядом вызывало у него желание, но он находил силы справляться с собой.

Надежда чувствовала его потребность в сексе, когда Толик прижимался к ней ночами, и недоумевала, почему он не делает попыток сблизиться. После родов прошло два месяца, и она полностью оправилась. Зная темперамент мужа, Надя заподозрила его в неверности. Она решила испытать Толика, проверить, не охладел ли он к ней за такой длительный перерыв в интимной жизни. Ей захотелось соблазнить мужа. Надя сама начала ластиться к нему. Словно пёрышком она провела пальцем по его груди, коснулась шеи, приникла к его губам…

– Надя… – еле слышно прошептал Толик, боясь спугнуть её. – Уж не снится ли мне?

Он обнял жёнушку, прикоснулся к её губам своими губами, однако отпустил. Надя почувствовала, как сильно его желание. Кровь быстрей побежала по её жилам от передавшегося ей его возбуждения. Анатолий же погрузился в свои ощущения. Он упивался её ласками, не предпринимая никаких действий. Толик так долго подавлял в себе мужские инстинкты, что от сильного чувственного влечения ощутил муку, но терпел.

– Нравится? – проворковала жёнушка.

Она прикусила его губу, обняла так крепко, словно боялась потерять. Её страстность поразила Толю, ему захотелось заниматься с ней любовью долго-долго, поглотить всю её сексуальную энергию.

– Я потеряла голову. Желаю любить тебя до безумия. Хочу, чтобы ты ответил с не меньшей страстью, – шепнула Надежда мужу, стыдясь своей искренности.

Душа его наполнилась радостью. Он перестал сдерживать себя…

«Боже правый, – подумал Анатолий, находясь на верху блаженства, – моя любимая женщина прошла весь этот путь от начала и до конца вместе со мной! Сбылась моя мечта!»

А как была потрясена Надя, испытав свой первый в жизни оргазм! Они лежали в темноте, сплетясь телами. Для них обоих эта ночь была особенной, им довелось пережить самый восхитительный момент в их совместной жизни. Никогда и ни с кем Толик не испытывал такого полного освобождения, а Надя и вовсе понятия не имела ни о чём подобном до этой ночи.

– Ну и ну! Я представить себе не мог, что ты способна быть такой пылкой и страстной. У меня самая сексуальная, самая лучшая жёнушка в мире. Твои ласки чуть не довели меня до умопомрачения! Я хочу, чтобы это повторялось вновь и вновь, – высказал пожелание Толя.

– Спасибо тебе за долготерпение, – выразила благодарность Надя. – Не думала, что это может быть так приятно!

– Я рад, что у нас всё получилось, как надо. Я счастлив, что у меня есть ты и Танюшка, – прошептал он, привлекая её к себе.

– У меня для вас есть сюрприз! – объявил Анатолий Надежде осенним субботним утром.

– Опять собираешься слинять из дома? – спросила она ироничным тоном.

В течение последних двух недель Толик надолго уходил куда-то в свободное от работы время, и это её озадачивало. Он исхудал, осунулся, стал что-то утаивать. Если б у них не было всё прекрасно в постели, она могла бы подумать, что он завёл любовницу.

– Да. Причём вместе с тобой и Танечкой!.. Одевайтесь. Сейчас пойдём на прогулку, и я вам кое-что покажу, – проговорил он с загадочным выражением лица.

Через полчаса они вошли в двухэтажное здание.

– Ты привёл нас в мужское общежитие, – констатировала Надежда. – Здесь находится то, чем ты собираешься меня удивить и порадовать? Может, хочешь познакомить с кем-нибудь из своих друзей? – предположила она, теряясь в догадках.

Толик молча провёл её на второй этаж и, достав из кармана ключ, по-хозяйски открыл одну из комнат. Лицо его выражало довольство.

– А вот и сюрприз! – произнёс он с улыбкой. – Комната небольшая, всего лишь двенадцать квадратных метров, но это лучше, чем снимать частный дом, из которого нас в любой момент могут выставить!

– Нам предоставили жильё? – задала риторический вопрос Надя, млея от восторга. – Здесь обои новые и рамы свежевыкрашенные! Это твоя работа? Ты поэтому пропадал надолго?

– Не мог же я привести вас, моих родненьких, в грязное помещение. Пришлось обдирать обои, избавляться от клопов и тараканов.

Предварительно постучав в их дверь, в комнату заглянула темноволосая смугловатая женщина немного старше Надежды.

– Прибыли? – обратилась она к ним по-свойски.

– Здравствуй, Лида, – поприветствовал её Толик. – Познакомься – это моя жена Надя и дочка Танюшка.

Женщины пожали друг другу руки.

– Лида с мужем и маленьким сынишкой занимают комнату напротив нашей. Её супруг помог мне оклеивать стены. Я бы без Кирилла так быстро не справился.

– А где взял койку с матрасом и стол? – спросила Надя, кладя трёхмесячную Танюшку на застланную покрывалом кровать. – Даже подушки и простыни имеются.

– Попросил у коменданта общежития. Кстати говоря, тебе не нужно стирать постельное бельё, мы можем менять его каждую неделю у кастелянши. А ещё здесь есть туалет, душевая и общая кухня.

– Но там ужас что творится, – добавила Лидия. – Мы с Кириллом ходим мыться в баню, а готовкой еды занимаемся у себя в комнате. Вам розетку надо перенести в удобное для электроплитки место, – посоветовала молодая женщина.

– Будет сделано, – согласился Толя.

– Надеюсь, мы подружимся и дети тоже, – высказала пожелание соседка. – Нашему Саше годик. Вы можете оставить малышку здесь и заняться переселением. Я за ней присмотрю, – предложила Лида.

Молодые супруги так и поступили: оправились за вещами.

Лидия, как и Надя, была домохозяйкой, а её муж работал в ателье телемастером. Он был хорошим специалистом в своём деле. Толик и раньше интересовался телеаппаратурой, а сдружившись с Кириллом и вовсе помешался на этой технике. Товарищ делился с ним своим опытом, учил разбираться в схемах. Он даже попытался переманить его к себе в мастерскую, но не вышло. А сведущий в автомеханике Анатолий оказывал ему помощь в ремонте старенького автомобиля. На «Москвиче» Кирилла они ездили в тайгу за кедровыми шишками и на рыбалку. Бензин оплачивали пополам.

Женщины тоже помогали друг другу. Любая из них не отказывалась посидеть с ребёнком новых друзей или выручить деньгами до зарплаты, когда возникала необходимость. В общежитии была плохая звукоизоляция. Если у одной из женщин ночью долго не успокаивался ребёнок, начинала волноваться и другая, интересовалась, не заболел ли малыш, не может ли она чем помочь. В общежитии проживали и другие семейные пары, но Лида с Кириллом и Надя с Толиком не были связаны с ними тесной дружбой.

Когда Танюшке исполнился годик, её взяли в ясельки. А Надя, имея некоторый опыт в торговле, устроилась работать продавцом промышленных товаров. Молодые супруги планировали съездить на Сахалин, когда дочке исполнится три годика, копили деньги на поездку, но ближе ко дню её рождения Толик сообщил, что его переводят на работу в Стройуправление, и он будет трудиться на строительстве детского сада, сдачу которого затянули и теперь торопят с завершением. В связи с этим отпуск его откладывался на неопределённый срок.

Надя сначала расстроилась, а потом загорелась желанием поехать с дочкой на малую родину, навестить своих близких. Анатолий не хотел отпускать их одних, однако после уговоров согласился. Он посадил жену и дочку на самолёт, следующий до Казани. Толя расставался с ними на целых три недели. Он не представлял, как сможет жить без них так долго, знал, что будет скучать по ним, однако в их отсутствие совершил нечто такое, о чём не смел и помыслить!..

– Толь, у тебя ведь в субботу выходной? – поинтересовался Кирилл за неделю до Надиного и Танюшкиного возвращения.

– Ну да, – подтвердил Анатолий.

– В Красноярск цирк из Москвы прибыл, Лида купила три билета. Она рассчитывала и на тебя тоже. Что ты думаешь по этому поводу?

– Я с удовольствием составлю вам компанию. Жаль, что Танюшки с Надей нет.

В означенный субботний день Лидия, не предупредив Кирилла куда именно уходит, отправилась в парикмахерскую. Она решила сделать мужу сюрприз: поразить его новой причёской.

– Последнее ей точно удалось!

– Что за воронье гнездо ты устроила у себя на голове? – возмутился Кирилл при виде сияющей, радостной жёнушки, тогда как он не находил себе места из-за её долгого отсутствия и капризов сынишки.

Четырёхлетний мальчишечка вёл себя в этот день очень беспокойно. Кириллу показалось, что малыш заболевает, правда голова его не была горячей. Когда она вошла в комнату, нервы его были на пределе, поэтому он и нагрубил ей.

Лидия не смогла вынести такого хамства. В пылу раздражения она сломала искусно сделанную причёску, из-за которой потеряла уйму времени и денег, затем вымыла покрытые лаком волосы. О поездке в цирк теперь не могло быть и речи!

Замотав голову полотенцем, Лида постучалась в комнату Лебедевых, а когда дверь распахнулась, не входя, огорошила Толика:

– Мы в цирк не идём! Ты можешь съездить на автобусе! – сказала она раздраженно, вручая ему три билета. – Там наверняка найдутся желающие, продай, пожалуйста, наши билеты.

Анатолий уставился на неё в недоумении и машинально шагнул в холл. По её внешнему виду и лицу, исполненному твердости и непреклонности, он понял: уговоры бесполезны, да и время уже поджимало.

В этот момент из дальней комнаты вышли три девушки. Толик услышал их голоса и оглянулся. Судя по всему, девицы приходили к кому-то в гости и были навеселе.

– Девчата, кто желает пойти в цирк? Есть два лишних билетика! ― обратился он к ним размахивая бумажонками.

Откликнулись все три девушки. Толя выбрал двух приглянувшихся ему девиц и продал им по билетику. К полученной сумме он прибавил плату за свой билет и вручил деньги наблюдавшей за происходящим Лидии.

– Раз уж нам теперь по пути, мы подождём вас у подъезда, – предложила ему симпатичная, но излишне накрашенная кареглазая брюнетка, от которой попахивало сигаретным дымком.

– Только поспешите, пожалуйста, а не то мы можем опоздать, если вдруг автобусы ходят нерегулярно или переполнены, – добавила зеленоглазая блондинка.

У неё тоже были ярко-красные, но более нежного оттенка губы и очень милая улыбка. Она явно кокетничала с ним.

Всё это происходило на глазах у Лидии. Она пронзила довольного Толика осуждающим взглядом, но он не придал этому значения.

– Мне понадобится пять минут, – предупредил он девушек и, в мгновение ока скрылся за дверью.

– У меня, кажется, опять прокол получился, – входя в свою комнату, произнесла погружённая в размышления Лидия, не замечая, что говорит вслух. – Отвратительное предчувствие!

– Это ты о чём? – поинтересовался Кирилл.

– А с тобой я вообще не разговариваю! – излила она на него свою злобу. – Все неприятности из-за тебя! Мог бы попридержать свой язык, потерпеть мою причёску до возвращения из цирка.

– Что же я наделала!.. Подтолкнула женатого парня к двум размалёванным девицам, – пробурчала себе под нос Лида.

Анатолий был в цирке лишь однажды – в детстве. Давно он так не смеялся, не веселился. Сидя между двух симпатичных девушек, которые явно благоволили ему, он чувствовал себя как петух в курятнике.

– Толик, пойдём с нами на танцы, – предложила светловолосая Ирина по возвращении в Дивногорск.

– Кто приглашает – тот и оплачивает билеты! – видя его замешательство, пошутила кареглазая брюнетка по имени Лиля.

– Само собой! – согласилась Ириша.

Обе девушки смотрели на него с надеждой.

– Разве можно отказать таким красавицам? – поддался он на их уговоры.

У него не было ни минуты простоя: танцевал то с одной, то с другой девицей. В половине двенадцатого Анатолий предложил проводить их домой.

– Толь, а которая из нас в твоём вкусе? – спросила Лиля.

– Вы обе вкусненькие. Так и съел бы обеих, – скаламбурил он, не желая обидеть ни ту, ни другую.

Девушки жили в центре города в одной и той же пятиэтажке, но в разных подъездах. Первой ушла Ира, чмокнув его и свою подружку в щёчки, следом Толик попрощался и с Лилей.

– Что, даже не поцелуешь? – спросила она, надув губки.

По лицу её проскользнула кокетливая усмешка.

– С удовольствием, – заверил её Толик и, улыбнувшись, слегка наклонил голову, чтобы поцеловать девушку в щёчку, но та юрким движением подставила губы, обдав его слабым запахом сигарет. – Я не отказался бы и от чашечки кофе, – проговорил он шаловливым тоном после поцелуя.

– Боюсь, родители не поймут меня, если приведу домой позднего гостя, – отшутилась Лиля. – Пойдёшь завтра с нами на восьмичасовой сеанс индийского фильма?

– Кто приглашает ― тот и оплачивает билеты? – спросил её же словами Толик и рассмеялся.

– Само собой! – ответила она вполне серьёзно. – Так мы будем ждать тебя в фойе кинотеатра… с билетами. Не подведи нас!

– Приду, приду, – пообещал Анатолий и помахал ей рукой на прощанье.

А Лида тем временем с нетерпением ждала его возвращения из цирка. По её разумению Толя должен был вернуться не позднее восьми вечера, а его всё не было!

– На кой он тебе сдался? – раздражённо спросил Кирилл, когда она в очередной раз ринулась стучаться в дверь напротив и вновь безрезультатно, но Лида была так зла на него, что не стала отвечать.

Перевалило за полночь, когда до её слуха донёсся скрежет отпираемого замка. Она услышала, как открылась и тут же захлопнулась дверь Лебедевых.

– Ничего себе! – возмутилась Лидия, взглянув на часы. – А я-то считала его примерным семьянином, любящим мужем, – пробормотала она, по сути, ни к кому не обращаясь.

Лида увидела Анатолия лишь вечером, в начале восьмого. Он выходил из своей комнаты наглаженный, начищенный и в белоснежной рубашке!

– Ну, рассказывай!.. Тебе по душе пришлось вчерашнее зрелище? – спросила она не без ехидцы. – Так понравилось, что решил остаться на повторное представление?

– Всё было организовано по высшему классу, вы зря не поехали, – слегка смутившись, ответил Толя, поняв намёк. – После цирка я навестил в Красноярске дальнего родственника, – невольно сорвалась ложь с его языка.

– А потом пешком тащился в Дивногорск, – дополнила его выдумку Лида.

Было ясно, что она не поверила ему, насмехается над ним.

– Опять к «родственничку» намылился при таком-то параде? Не иначе как большое празднество намечается, ботинки начистил – аж глаза режет от блеска! – с подковыркой заметила Лидия.

– Сегодня в кинотеатре идёт индийское двухсерийное кино. Мне нравятся такие фильмы. Надо же как-то время убить, – оправдался он и продолжил свой ход.

По окончании сеанса Толя опять вызвался проводить своих новых знакомых. Он и Лиля распрощались сначала с Ириной. Толик обратил внимание, какими многозначительными взглядами обменялись при расставании девушки. Он решил, что у них снова появились на него какие-то планы. Приостановившись у подъезда второй девушки, он намеревался проститься и с ней, а если она предложит встретиться вновь, заявить, что это был их последний совместный вечер, потому как на днях возвращаются из гостей его жена и дочка, но Лиля сказала, чего он совсем не ожидал:

– Сегодня я ночую у своей старшей сестры. Она с семьёй уехала в Овсянку, к матери мужа, просила присмотреть за их квартирой, накормить кота. Проводишь?

– Надеюсь, её свекровь не пациентка широко известной психбольницы? – шутливо спросил Анатолий.

– Нет. Всего лишь работает там, – с усмешкой поведала Лиля. – Она, между прочим, железная леди!

– И далеко нам идти?

– Не очень. Это тебе по пути, – заметила девушка.

Через пятнадцать минут они были на месте.

– Вот сегодня я с удовольствием выпью с тобой чашечку кофе, если ты никуда не торопишься, – проговорила с улыбочкой Лиля.

Это было с его стороны неблагоразумно, но он согласился. Анатолий и сам не понял, как его угораздило пойти на такое безрассудство.

Девушка принесла в гостиную бутылку холодного вишнёвого ликера. А он откупорил её, но не слишком удачно: немного пролил. Она быстро навела порядок, поставила на стол рюмки и вазу с фруктами.

– Двадцать пять градусов, – констатировал Толя, глядя на этикетку. – Не слишком ли крепкий напиток для позднего вечера накануне рабочего дня?

– Нас никто не принуждает выпивать всю бутылку. К тому же больше всё равно ничего нет. Давай пригубим за знакомство, – предложила Лиля.

«И за прощание», – подумал гость, но промолчал.

– Тебе сколько лет, Толик? – поинтересовалась красотка после двух выпитых рюмочек ликёра, беря в свои руки его ладони, осматривая их. – Натруженные. Сразу понятно: сфера твоей деятельности – физический труд, ― высказала она догадку.

– Мне двадцать пять стукнуло, и у меня нет высшего образования, – довёл до её сведения Анатолий, с усмешкой наблюдая, как она проверяет наличие следа от обручального кольца на его пальце.

– Неужели!.. Я бы дала не больше двадцати трёх, – удивилась Лиля. – А мне двадцать четыре. Ирина младше меня на год, – сообщила она зачем-то. – У тебя много было женщин?.. Не хочешь – не отвечай.

– Несколько, – ответил он, вновь наполняя хрустальные рюмки.

– А я уже побывала замужем. Мы прожили меньше года. Не сошлись характерами, – разоткровенничалась Лиля, пересаживаясь к нему на колени с рюмашкой в руке. – На брудершафт? – предложила она не без кокетства.

А потом они перешли к поцелуям, раздеванию – и всё это вылилось в неистовство!.. Перед Толиком промелькнул образ Нади, засосало под ложечкой, кольнуло на сердце, но буйство страсти было уже не остановить.

– Лиля, мы не можем… У меня нечем предохраняться! – превозмогая себя, попытался он пойти на попятный.

– Это не проблема, – хихикнув, заявила новоявленная подружка и достала из дамской сумочки четыре блестящих пакетика. – Как думаешь, столько нам хватит? – спросила она с загадочной улыбкой.

– Более чем… – произнёс он со смешинкой, забывая обо всём на свете.

Они использовали их все! Анатолий не ожидал от себя таких способностей, вероятно, сказалось долгое отсутствие секса. Он-то думал, что теперь, когда есть Надя, с другими женщинами у него ничего не получится!..

А его соседушка опять не могла сомкнуть глаз: Анатолий пропал вновь! Она болела душой за подругу, винила себя во всём. Лида была уверена, что если б не купила билеты в цирк, этого не случилось бы!

Кирилл осуждающе поглядывал на жену, видя, с каким беспокойством она время от времени выскакивает из комнаты, торкается, стучится в запертую дверь Лебедевых.

– Даже если кино двухсерийное, – услышал он сквозь сон её недовольное бормотание, – оно давно уж закончилось.

Заслышав крадущиеся шаги, которые притихли у двери напротив, Лида как была встрёпанная – так пулей и выскочила из комнаты, на ходу застёгивая накинутый поверх комбинации халатик.

– Мне надо с тобой поговорить, – обратилась она к опешившему гуляке, подходя вплотную. – Когда приедет Надя?

Анатолий даже вздрогнул от неожиданности (а он-то крадётся чуть ли не на цыпочках!)

Лида почувствовала, что от него несёт дорогими духами и дамскими сигаретами, а ей доподлинно было известно, что он не курит! К тому же на шее у него и на вороте его рубашки красовались следы от губной помады.

– Ч.. через три дня… в семнадцать двадцать, – сообщил Толя с заминками, обдавая её ликёрным запахом. – Она телеграмму дала с указанием рейса, чтобы я встретил их в аэропорту.

– Вот и отлично, – удовлетворённо кивнула Лидия. – Мы с Кириллом тоже поедем её встречать. Я обязательно расскажу твоей благоверной о твоих рандеву. Ты даже не сомневайся! Возможно, я сделаю это сразу же по её прибытию. Тебе не кажется, что ей захочется тут же улететь обратно?.. Если что – я спонсирую её деньгами.

– А что такого, в сущности, я сделал? – изобразил непонимание Толя, при этом сердце его колотилось как у загнанного зайца.

– Не строй из себя оскорблённую невинность. Понюхай утречком свою рубашку, когда будешь отстирывать губную помаду.

Она коснулась пальцем его шеи, затем демонстративно провела им по своему запястью, оставляя чёткий ярко-красный след.

– Знакомый цвет. Я догадываюсь, кто вымазал тебя этой помадой! – добавила к сказанному Лидия.

Не желая слушать его оправдания, соседушка исчезла за дверью своей комнаты. Лида перенервничала. Её даже начало слегка трясти, чего она не замечала за собой прежде.

Толик не ожидал такого поворота событий! Его и самого забило как в лихорадке. «В четыре утра эта женщина должна была крепко спать! Надо же какая верная подруга! И вчера, и сегодня она ждала моего возвращения! Если Лида способна так сопереживать соседке, как бы она повела себя, окажись сама на её месте? А как поступит Надя, если обо всём узнает?!» – задался он вопросом. Ещё больше Толик расстроился, взглянув на себя в зеркало: его красные губы слегка припухли от страстных Лилиных поцелуев, на теле остались следы от её губной помады. Воротник впервые надетой им купленной Надей для особых случаев импортной рубашки и в самом деле был испачкан! Он снял её, принюхался: пахло Лилиными духами и сигаретами. А ещё на ней остались крапинки от брызг вишнёвого ликёра, они попали на неё, когда он откупоривал бутылку.

Толик сходил в туалетную комнату за водой, застирал на рубашке пятна, насколько было возможно, замочил её в тазу с отбеливателем в надежде, что спустя какое-то время ему удастся добиться первозданной белизны, а потом улёгся спать.

«Леший дёрнул меня связаться с этой уступчивой девицей! Жил же ведь две недели, не помышляя ни о чём подобном! Да мне вообще со дня знакомства с Надей, кроме неё, никто не был нужен! Любая женщина на месте Лиды сделала бы однозначный вывод. Она непременно доложит обо всём Надюше, но даже если и промолчит, то есть вероятность, что здесь объявится Лиля, ведь эта девица полагает, что я холост!» – сокрушался он, лёжа в постели. После заигрывания с обеими девушками у него язык не повернулся сказать Лиле, что он женат. Обручальных колец они с Надей так и не купили, и отсутствие у него на пальце кольца сыграло существенную роль. «Ну и как мне выпутываться из передряги? – озадачился Толя. – Лиля видела, в какую комнату я входил! Если она явится в присутствии Надежды, станет цепляться ко мне – это будет конец всему! Одна ночь страсти на стороне может погубить мою хорошо налаженную жизнь с любимой женщиной!» – рассудил он, впадая в панику.

Анатолий так и не смог заснуть, всё раздумывал о случившемся, размышлял, как уговорить соседушку не портить им с Надей жизнь.

– Лида! – обратился он к ней, выскочив утром в холл при звуке открываемой ею двери, но она демонстративно прошла мимо, посмотрев на него стеклянным взглядом.

Ему не везло весь день: раствор прибыл на стройку с большим опозданием, он поругался из-за этого с прорабом, а потом начальник дал ему нагоняй как руководителю бригады за то, что не успели вовремя его выработать. Пришлось задержать ребят на работе. Парни, разумеется, выказали недовольство, потому что у каждого из них были свои планы. Анатолий еле-еле отработал смену.

– Что-то случилось? – спросил Кирилл, заглянув к нему поздним вечером. – Ты как убитый сегодня.

– Разве Лида не рассказала? – удивился Толя.

– А есть что?.. У моей жёнушки на меня зуб! Она со мной не разговаривает, да и сынок тоже дуется, потому что мамочка настропалила его против меня: сказала ему, якобы это я сорвал им поездку в цирк. Ну, так что у тебя стряслось? – попытался вызвать его на откровенность товарищ, притворившись несведущим.

– Ты обещал мне справочник по ремонту цветных телевизоров, – напомнил Толик, проигнорировав его вопрос.

Он посчитал, что чем меньше людей в курсе о его похождениях, тем больше шансов, что всё как-нибудь утрясётся.

– Сейчас принесу, – спохватился Кирилл и скрылся за дверью.

А через день – накануне Надиного приезда – в дверь Лебедевых поздно вечером постучали.

– Толь! Открой, пожалуйста, – раздался женский голос.

Анатолий сразу определил, что пришла не Лида. У него возникло подозрение, что это Лиля, хотя полной уверенности не было. Он в отупении уставился на дверь, не собираясь к ней подходить, а тем более впускать какую бы то ни было девушку, ведь чуткое ухо в комнате напротив не дремлет, любые его действия соседка истолкует не как надо. Однако девица была настойчива и уходить не собиралась.

– Девушка, вы к кому? – донёсся до него вопрос соседки.

– Скажите, пожалуйста, кто здесь живёт?

Теперь-то он узнал этот слегка хрипловатый говор.

– Тут проживает семейная пара с ребёнком, – ответила Лида.

– Да?! – изумилась девушка. – Извините, вероятно, я не туда попала, – протянула она озадаченным тоном.

«Туда-туда! Соседушка спасла меня на этот раз», – пришло на ум парню.

Раздался стук каблучков, а затем послышался мужской баритон:

– Привет, Лиля! Какими судьбами? Может, зайдёшь к нам?

– Извини, Коля, я по делу пришла. Как-нибудь в следующий раз загляну, – отговорилась девица.

«Не хватало только, чтобы она зачастила в наше общежитие», – подумал её бывший любовник.

Анатолий добрался до аэропорта позже, чем рассчитывал. Ему повезло, что случилась задержка с прибытием нужного самолёта. Семейство друзей соседей было уже там. Им-то не надо было отпрашиваться на час раньше с работы, спешить на рейсовый автобус. С собой они его не захватили! Он догадывался, что на этом настояла Лидия. Теперь она удостоила его холодным взглядом, ну а Кирилл пожал ему руку.

Анатолий нервничал, он не знал, чего ожидать от Лидии.

Ему так и не удалось поговорить с ней, потому что она избегала его, а теперь было поздно: не мог же он упрашивать её прилюдно. Но вот самолёт приземлился. Увидев таких родных и желанных жену и дочку Толик растерялся. Он почувствовал себя неловко из-за последних событий.

На улице было сыро, моросил дождь. На Наде был лёгкий серый плащ, ветер ворошил её короткую стрижку, которая была ей к лицу. Дочку она держала на руках, а ещё несла сумку и зонтик. Несмотря на тяжесть ноши, походка её была лёгкой, летящей. Надежда будто расцвела, стала ещё красивей и симпатичней. Как же он соскучился по ним! Анатолий бросился навстречу, обнял, поцеловал обеих, с наслаждением вдыхая родной запах. Он боялся оторваться от них. Ему казалось, что если сейчас их отпустит, то потеряет навсегда!

– Надо получить багаж, – напомнила мужу Надежда, ставя на ноги дочку, затем достала из кармана бирку и подала ему.

Потом она обняла Лиду и Кирилла, а Сашеньку чмокнула в лобик.

– Пойдём, золотко, вместе, – предложил ей Толя, переминаясь с ноги на ногу. – За Танюшкой Лида с Кириллом присмотрят, пусть она побегает с Сашей.

Получив вместе с жёнушкой багаж, он усадил её и дочку на заднее сиденье «Москвича» и быстрёхонько расположился рядом с ними, опережая Лиду. Та скептически улыбнулась, но промолчала. По её серьёзному виду, Толик понял: пощады не жди!

– Спасибо вам за то, что встретили меня, – поблагодарила Надежда Кирилла и Лиду, останавливаясь возле своей квартиры. – Извините, что не приглашаем к себе. Мы с Танюшкой так вымотались сегодня! Да ещё разница в часовых поясах. Давайте завтра вечерком соберёмся, – предложила она друзьям.

«Я очень истосковалась по мужу, – подумала Надя. – Так хочется остаться с ним наедине, обнять его, почувствовать его ласки…»

– Отдыхайте на здоровье, – подначил Кирилл, шаловливо подмигивая ей и Толе. – Рады были оказать услугу.

– Как-нибудь потом пообщаемся, – обратилась к Надежде Лидия и выразительно посмотрела на её мужа.

Анатолий не мог больше жить в состоянии неопределённости. Его достали эти её намёки на ожидающие его проблемы. Он решил опередить Лидию, пока она не выложила Надежде свою версию произошедшего с ним адюльтера, кое в чём признаться жене и покаяться.

– Надь, как там дела у моей матери?.. С ней всё в порядке? – спросил он полушёпотом, когда дочка уснула на отгороженной ширмой детской кроватке, размышляя как бы плавно перейти к главному.

– У всех всё без изменений. Твоя мама живёт с дядей Егором как у Христа за пазухой. Он очень внимателен к ней. Я познакомилась с твоим двоюродным братом, Ваней Беловым. Он недавно из туристической загранпоездки вернулся. Привёз из Польши братьям в подарок импортные шорты. Говорит, что выстоял за ними целый час в очереди и только дома догадался посмотреть на товарный знак производителя. Оказалось, что этот «дефицит» пошили в Чебоксарах!

– Армия его совсем не изменила. Он с три короба нагородить может. Наверняка купил их в Чебоксарах, вернувшись из поездки, а для братьев байку придумал, – высказался Анатолий с усмешкой.

– У вас, по-видимому, порода такая: у всех парней язык подвешен, вы все на выдумки горазды. А от Володи письма были?

– Он совсем забыл про нас. Неужели и матери не пишет?

– Недавно Марина письмо ей прислала. Их сынишку медики чуть на тот свет не отправили. Представляешь, положили малыша в больницу с бронхитом, а там то ли препарат не тот прокапали, то ли ещё что-то не так сделали!.. Благо Володю разыскали быстро! Диму спасло срочное прямое переливание крови от отца. Он сейчас поправляется. А виновных, представь себе, не нашли! – поведала Надя. – У медиков ведь никогда их нет.

– Да… дела! – ужаснулся Толя. – Я бы с ума сошёл, если б с нашей Танюшкой такое сотворили!

– Ты-то как тут без нас жил? – поинтересовалась жёнушка, бросив взгляд на стол, где стоял разобранный телевизор. – Кирилл бездельничать не дает? У них с Лидой всё в порядке? Выглядела она сегодня неважно, была какая-то взвинченная.

– Один телевизор отремонтировал, а этот недавно принесли. Вдохновения на это дело нет. Надь, Лида купила три билета в цирк на минувшую субботу – себе с Кириллом и для меня. Но сами они не пошли, потому что поссорились, – начал признание Толик, лаская, расслабляя жёнушку. – Она постучалась в нашу дверь и попросила меня продать их билеты, а в это самое время из какой-то комнаты девчонки вышли. Они как услышали – с руками их оторвали! Поскольку мне с ними было по пути, мы поехали в Красноярск вместе. Ну и места, разумеется, у нас были рядом. По возвращении из цирка девчата попросили меня проводить их до дома. На следующий день я пошёл на последний сеанс двухсерийного индийского фильма и случайно встретился с ними в фойе кинотеатра. Билеты были уже распроданы, а у них один лишний имелся, потому что их дружок не пришёл. На этот раз уже они выручили меня. По окончании фильма я опять проводил их, поскольку было поздно и на улице стемнело, а они оказались без провожатого.

– И что дальше? – насторожилась Надежда, видя, как муж избегает смотреть ей в глаза, чувствуя недоговорённость в его рассказе.

– Ничего особенного. Просто девчата живут на окраине города, и мне пришлось тащиться в такой поздний час пешим ходом сначала до дома одной девушки, потом провожать другую, – покривил душой Толя. – В довершение всего девчонкам вздумалось поцеловать меня на прощанье в благодарность за оказанную им услугу. До общаги я добрался поздно. Лида вышла из комнаты, когда я отпирал нашу дверь. Увидев следы от губной помады, она сделала неправильный вывод!

У Нади сразу испортилось настроение, пропало желание заниматься любовью.

– Давай спать, – выпалила она и укрылась покрывалом по самые уши.

– Золотко, ты что, обиделась на меня? Ведь ничего же не было! Я так по тебе соскучился!

Он обнял, поцеловал её, но она как одеревенела.

– Извини, я и в самом деле утомилась в дороге, да и у тебя завтра рабочий день, – напомнила Надежда.

Она боялась шевельнуться, чтоб ненароком не пролить слезу, не показать, как ей обидно.

Анатолий раскаялся, что высказал ей всё преждевременно, сожалел, что не подготовил её как должно, да и нужных слов подобрать не смог.

Когда утром он собирался на работу, Танюшка ещё спала, Надя же, как он понял, лишь притворялась спящей. Уходя, Анатолий поцеловал сначала дочку, потом жену, неподвижно лежавшую на спине с закрытыми глазами и как будто не дышавшую. Она была словно парализована. Мысленно он обругал себя последними словами за допущенную оплошность. Толик полагал, что теперь, после его невразумительного признания, Надежда уж точно обратится с вопросами к Лидии, а та просветит её в этом деле со всеми мельчайшими подробностями! «Вот что происходит, когда имеет место неконтролируемая похоть!» – размышлял он, идя на работу. Ему очень хотелось надеяться, что всё обойдётся.

Надя еле дождалась ухода мужа. «Выходит, едва жена за порог, он сразу нашёл себе любовницу», – заключила она с досадой. Ей срочно понадобилось поговорить с подругой, вызнать её версию произошедшего, чтобы потом подумать и решить, как поступить.

Лида внимательно выслушала Надежду, выяснила, что именно наплёл ей её неверный муж, и решила попридержать язык. Ей не хотелось быть виновницей развала молодой семьи, однако было обидно за подругу! Слегка поостыв, она решила понаблюдать, как будут развиваться дальнейшие события, как поведёт себя Толик.

– Надь, даже не знаю, что и сказать. Верность присуща редким мужчинам, да и не всем женщинам. Нельзя быть уверенной в измене на сто процентов, если не застала мужа с поличным, ведь не пойман – не вор! Просто будь внимательней да слушай своё сердце, – посоветовала Лидия.

Встретив вечером Анатолия в холле, она затянула его в свою комнату, чтоб разговор их случайно не услышала Надя.

– Твоя благоверная рассказала мне, что ты наплёл ей в своё оправдание. Она не приняла за истину твою околесицу. Однако у неё пока нет доказательств, что ты водишь её за нос. Думаю, именно это удерживает её возле тебя. Если я замечу что-то ещё обличающее тебя, обязательно расскажу ей всю правду. А потребуется подтверждение – сведу Надю с той самой чернявой, прокуренной девицей и её белобрысой подружкой, – пригрозила Лидия и выпроводила его за дверь, давая понять, что говорила она на полном серьёзе.

Надя взяла справку у педиатра и стала водить дочку в садик, сама же приступила к работе. Она не возвращалась к разговору на щекотливую тему, однако вид у неё был подавленный, на лице её читалась обида. И вот надо же было такому случиться: гуляя в воскресный день по городу с женой и дочкой, Анатолия угораздило столкнуться с Ириной и Лилей! Девушки застыли как вкопанные при виде идущей с ним молоденькой женщины и топающей между ними щебечущей девчушки! Малышка тянула к нему ручонку, называла его папой! А он сюсюкался с ней. Такая замечательная семейная идиллия!

– Привет, Толик! – в один голос обратились к нему изумлённые красотки.

Он небрежно кивнул девушкам головой и даже ни один мускул не дрогнул на его лице. От Надиного внимания не ускользнуло, как многозначительно посмотрели на него девицы.

– Вот, стало быть, с кем ты весело проводил время, пока меня не было, – обратилась она к муженьку, краем уха услышав их шушуканье.

– Это девчата из нашей бухгалтерии, – солгал Толик твёрдым тоном.

Он никогда не врал ей по-крупному, а теперь одна ложь накладывалась на другую. Это его удручало. Он опасался контакта этих случайно обретённых им подружек со своей женой.

«У Надежды отличная память на лица, если она поставит себе целью запомнить кого-нибудь, то не забудет его никогда. Надя может подойти к ним при случае и выяснить всё, что ей нужно знать! А может докопаться до истины и у Лиды, если девчата попадутся им на глаза во время совместной прогулки. Не исключено и появление девиц в общежитии. Встретившись там с Надей, они могут сами заговорить с ней обо мне», – пронеслось в его сознании.

Толю не покидала тревога. Иногда ему казалось, что Лида проболталась или вот-вот сделает это. Он готов был уехать с женой и дочкой на край света, лишь бы сохранить семью, покончить с ложью. Ему надоело выкручиваться, он устал жить с тяжестью на сердце и неопределённостью. Зная непреклонный характер жены, Толик не сомневался: узнай она о его измене – дня не останется с ним!

Анатолий написал письмо брату, спросил, не сможет ли он выхлопотать для них с Надей вызов. Когда тот прислал положительный ответ, Толя обрадовался.

– Надь, давай махнем на Сахалин, – обратился он к жёнушке.

– У меня нет отпуска, – напомнила Надежда.

– Я зову тебя туда жить.

– А как же новое жилище?.. Ты сказал, что всех семейных жильцов нашего общежития переселят в благоустроенные квартиры в новом доме, который запланировано сдать уже к Новому году.

– Заработаем на новом месте. Обещаю: без жилья мы там не останемся!..

Володе сообщили по рации, что его сын доставлен в районную больницу в критическом состоянии, что его ребёнку требуется срочное переливание крови, а поскольку у него с Димой абсолютно идентичная кровь – лучшего донора для малыша не может быть. Включив сигнализацию, он мчался на патрульной машине, не обращая внимания на дорожные знаки. Ему лишь бы успеть!

«Мы с Мариной уже лишились одного малыша! Недопустимо потерять ещё и этого!.. Господи, спаси сыночка!» ― молил Володя.

Он был скорее атеистом, нежели верующим, но сейчас трижды перекрестился.

Родившись совершенно здоровым, Дима рос болезненным ребёнком, как и многие дети на Сахалине. Врачи полагали, что ему, возможно, не подходит влажный климат. Марина до годика носилась с ним по лечебным учреждениям. Наконец он окреп, его приняли в ясельки. Хотя малыш и болел больше других детей той же группы, однако не так часто, как раньше. И всё же Мариной были недовольны на работе из-за периодических невыходов ввиду болезней ребёнка, поэтому долго не ставили хозяйкой отделения, а всего лишь подменной, что ей казалось обидным, ведь до ухода в декретный отпуск с работой хозяйки она превосходно справлялась. Теперь Марина даже мысли не допускала о рождении ещё одного малыша, по крайней мере, в ближайшие три-четыре года. Дай Бог этого выходить!

Переливание успели сделать вовремя. По вине врачей супруги Лебедевы чуть не потеряли ребёнка, попавшего в больницу с бронхитом и доведённого там до состояния кризиса. Прибежав к трёхлетнему сынишке после работы и застав его чуть ли не при смерти, Марина запаниковала. Она пришла в негодование, устроила скандал, вынудила врачей срочно отправить Димочку в районную детскую больницу! И уж там приняли все меры по спасению.

В связи с исключительностью случая, родителям позволили по очереди ухаживать за больным ребёнком. Ночью рядом с Димой находилась мама, а днём возле его постельки был отец, приходивший после ночного дежурства. Он менялся с напарником сменой, дабы заниматься с больным сынишкой, наблюдать за ним, когда жена на работе. Марина, помывшись и переодевшись после трудового дня, спешила к ребёнку, а утром муж отвозил её в зверосовхоз прямо из больницы. Сам же в скором времени возвращался к малышу.

Спустя пять дней кризис вроде как миновал. Володе необходимо было приступить к дежурству в дневную смену, и он попросил внимательную к детям медсестру поухаживать за Димой сверхурочно за дополнительную плату, когда он и его жена оба на работе. Марина не возражала. Сама она продолжила оставаться с сыном на ночь и старалась проводить с ним как можно больше времени в выходные дни.

Вежливая, исполнительная Света Ли приглянулась Владимиру.

– Денежки лишними не бывают, – с улыбкой заметила она, соглашаясь на его предложение. – У вас замечательный мальчик, а вы хороший отец, очень заботитесь о своём сынишке. Я готова оказать услугу хорошему человеку за умеренную плату.

Впервые увидев его с женой возле постели больного ребёнка у Светы сложилось впечатление, что он отличный семьянин, любящий отец, внимательный муж. Молодой человек показался ей очень активным, слегка властным и непоколебимым. Он был очень обеспокоен. «Такой мужчина не способен на предательство и измену. Жаль, что место рядом с ним занято», – пришло ей тогда в голову. Она позавидовала его жене. Света была убеждена, что именно о таком спутнике жизни мечтают все девушки. Она тоже не отказалась бы от счастья прожить всю оставшуюся жизнь с подобным мужчиной.

– У вас, Светочка, фамилия корейская, но на кореянку вы не очень похожи, – заметил Володя, застав её у постели спящего сына.

– У меня отец кореец, а мама русская, – полушёпотом пояснила кареглазая медичка. – Обращайтесь ко мне по имени и на «ты», ведь я не старше вас. Не люблю официальный тон.

– А ты зови меня Володей. Я вижу, тебе нравится возиться с малышами. А свои дети у тебя есть? – спросил он тихим голосом.

– К сожалению, я пока бездетная и не замужем. У меня даже парня сейчас нет, – с грустью призналась Светлана.

– Надо же! У такой красавицы – и нет молодого человека! – польстил и посочувствовал ей Володя.

Длинноволосая шатенка и в самом деле была ему симпатична. Именно у неё он обычно справлялся о состоянии здоровья сынишки. А теперь отношения между ними стали не только деловые, а ещё и дружеские. Его жене сиделка-медсестра тоже пришлась по нраву: она нашла подход к Диме, сумела понравиться ему и стала проводить с ним довольно много времени, что было весьма важно. Марине поведала об этом женщина, лежавшая в той же палате с грудным ребёнком.

– Свет, вы можете идти. У меня завтра выходной, так что я сама за Димой присмотрю, а вы отдохните от нашего пострелёнка, – высказала Марина медсестре, придя к сыну по окончании рабочего дня.

– Замечательно. В таком случае я займусь своими домашними делами, – рассудила девушка с показной весёлостью.

– Светик, ты домой? – услышала она голос Володи на выходе из больницы, и лицо её просияло улыбкой.

– Да, моя смена закончилась, а к Диме мама пришла. Она отпустила меня и на завтра, так что у меня будет полноценный выходной день, помогу своим предкам на огороде.

– Давай подвезу тебя, – предложил ей по-свойски Владимир.

– С удовольствием прокачусь на твоей машине, – согласилась девушка, хотя идти ей было всего ничего.

– Я думал, ты живёшь где-нибудь на окраине в частном доме с большим земельным участком! – произнёс он, когда Светлана спустя пару минут указала, где надо остановиться.

– Это родители живут в своём доме, а у меня однокомнатная благоустроенная квартира. Она мне от маминой матери досталась. Я не люблю копаться в земле, – призналась она с улыбкой. – Хочешь посмотреть, как я живу? Могу предложить чашечку кофе.

Уговаривать Володю не пришлось. Света показала ему своё жилище. В квартирке было чисто и уютно. Она провела его в тесную кухоньку, заправила кофеварку. Пока готовился кофе, девушка накрыла на стол. Напиток получился крепкий и душистый – как раз в его вкусе.

– Ещё чашечку? – спросила Светлана, подойдя к нему вплотную.

– Спасибо. Мне хватило, – отказался Володя.

Поднимаясь из-за стола, он невзначай коснулся её груди. Между ними будто искра проскочила. Тёмно-карие глаза встретились с почти чёрными. Они смогли рассмотреть даже мельчайшие крапинки на радужках друг у друга. Света почувствовала исходящий от него молчаливый призыв к интимности. Между ними чуть ли не с первого дня знакомства возникло некое притяжение, но каждый из них считал его односторонним, а сейчас оба поняли, что их влечёт друг к другу. Они сознавали, что такая связь между ними недопустима, но не смогли воспротивиться силе природы!

Володя сначала робко, а потом пылко поцеловал её. Светлана погрузила пальцы в его слегка отросшие тёмные волосы, стала отвечать на поцелуи, будучи уверенная, что если желаешь в полной мере овладеть мужчиной, то надо и самой отдаваться ему без остатка. Страсть поглотила обоих, они забыли обо всём на свете! Молодые люди ласкали друг друга, сплетясь жаркими телами, существовали между реальностью и грёзами. Это было как наваждение!

У Светланы впервые был такой страстный мужчина, она-то знала толк в этом деле. Девушка и после секса продолжала парить в эротических мечтаниях. Володя же пребывал между чувственным влечением и страхом расплаты за полученное удовольствие. А как же иначе! У него есть обязательства: жена и сын!

Свету не слишком-то волновали моральные устои и пересуды, она боялась лишь потерять покой. У неё уже случались проблемы с женатыми мужчинами, она дала себе зарок впредь не связываться с таковыми. Сегодня это оказалось превыше её сил, и она пустила всё на самотёк.

Владимир проснулся на рассвете в чужой постели и быстренько начал одеваться. Он вроде как только-только задремал после бурно проведённой ночи и – это надо же! – чуть было не проспал на службу к четырём утра. Володя намеревался потихоньку выйти из квартиры, не попрощавшись с хозяюшкой, однако почувствовал на себе её испытующий взгляд и обернулся. По-видимому, поднимаясь с постели, он ненароком нарушил её сон. Девушка смотрела на него с беспокойством, она словно искала ответ в его глазах. Он приветливо, но как-то отстранённо улыбнулся и, накинув на себя пиджак, подошёл к кровати, одарил её поцелуем в губы.

– Спасибо за замечательный секс, милая, – поблагодарил Володя.

– А я-то думала, что мы занимались любовью! – выпалила Светлана и тут же раскаялась в сказанных сгоряча словах.

– Ты доставила мне массу удовольствий, дорогая. Вероятно, то, что было между нами – больше чем просто секс, однако я люблю жену и не желаю скрывать это. Дело в том, что у нас с ней сейчас не лучшие времена. Марине теперь не до меня. Да ты и сама всё знаешь.

Ему не хотелось обидеть Свету, но и ложных надежд ей давать он не собирался, ведь соглашаясь на близость, она знала, что он семейный человек.

– Ты ещё придёшь? – спросила девушка с мольбой в голосе, которая не оставила его равнодушным.

Свете хотелось быть единственной его женщиной, но что здесь поделаешь?!.. Она знала, на что шла. Ей еле удалось справиться с душевным смятением.

– Что ж, если тебя устраивает… – начал Володя.

– Я буду ждать твоего прихода с нетерпением, – перебила его любовница. —Тебе ведь было хорошо со мной?

– Очень.

– Мне с тобой тоже. А будет ещё лучше, – заверила Света.

– Тогда до встречи.

Володе необходимо было съездить домой, переодеться, но сначала надлежало принять смену. «Интересно как отреагирует напарник, увидев меня одетым не по форме?» – пришло ему в голову.

С одной стороны, было как нельзя кстати, что его «Жигули» припаркованы неподалёку от дома, где он провёл ночь, а с другой – машину могла увидеть Марина, если бы ей вздумалось выйти из больницы. Вообще-то она предупредила Володю, что на ночь останется с Димой, но всякое могло случиться, поэтому душа его была не на месте. Жена наказала ему запастись продуктами, попросила сварить что-нибудь на сегодняшний день. Вчера он приехал в больницу, чтоб навестить сына и уточнить у Марины, что именно нужно купить, после чего собирался отовариться в магазине и сготовить еду, но увидел выходящую из здания Свету ― и забыл о своих намерениях!

«Хоть бы жёнушка не пришла раньше, чем я куплю и завезу домой продукты за счёт рабочего времени, если представится такая возможность. Для того чтобы сготовить что-либо из еды, у меня нет времени. Надо придумать, как оправдаться, а иначе Мариша поймёт, что я не ночевал дома. Ситуация скверная. Мне не удалось удержаться от соблазна, но вновь допускать подобное нельзя, однако я уже дал обещание Свете!..» ― думал изменник, спеша к машине.

Володю стали одолевать сомнения, появилось плохое предчувствие, но жажда наслаждения оказалась сильнее страха, и он провёл в объятиях любовницы последующие три ночи. Тогда как жена разрывалась между работой, домом и больницей, Владимир делил своё время между работой, сыном и любовницей. Он понятия не имел, что его жена с самого начала его интимных отношений со Светой заподозрила неладное. В тот день, когда он впервые переспал с любовницей, Марина, вернувшись от сына, заметила, что постель заправлена не мужем, а ею. Володя делал это почти так же, как и она, но по каким-то незначительным признакам Марина различала свою и его работу. Обед был не сварен, а продукты хоть и куплены, но рассованы, куда попало, что несвойственно её мужу-аккуратисту. Ей сразу стало понятно, что он не ночевал дома и всё делал наспех. Сготовив обед и наведя чистоту в квартире, Марина прилегла отдохнуть и заснула. Она не слышала, когда явился с работы Володя, а проснувшись, обнаружила на столе записку, в которой он ставил её в известность, что уехал к Диме. Марина застелила постель как обычно, но под покрывало выложила рисунком небольшую ниточку. Следующую ночь она опять провела с Димой. Придя домой, Марина обнаружила, что нитка осталась на том же месте. Она проделывала это и в последующие два дня, заправляя кровать, – рисунок оставался в том же положении!

– Дима идёт на поправку! – сказала Марина остолбенелому Володе, неожиданно вернувшись от сына поздним вечером на попутной машине и застав его побритого, наодеколоненного у выхода из квартиры, когда он в очередной раз собрался отправиться к любовнице. – Думаю, его скоро выпишут. Больше нет необходимости дежурить по ночам у его постели. Он привык к обществу медиков, других мамаш и детей. Дима последнее время спит спокойно. А ты куда намылился? – задала она вполне уместный вопрос.

– Вот и замечательно! – произнёс муженёк, обретя дар речи. – Я собрался поставить в гараж машину, – выкрутился изменник, не моргнув глазом.

Однако он был озадачен, ведь теперь у него не будет возможности навещать Свету по ночам, а днём ходить к ней вдвойне опасно. Владимир отчётливо сознавал, что едва не попал впросак, ведь если бы жена пришла на пять минут позже, то его бы и след простыл на всю ночь. Ему стало не по себе. Он опасался, что Марина догадалась, куда он собрался по одному лишь его внешнему виду. Ему пришло в голову избавить её от подозрений, если таковые возникли.

– Милая, иди ко мне, – обратился он к жёнушке улёгшись рядом с ней на постели.

«Не удалось сбежать к любовнице – сойдёт и жена», – подумала Марина. Ей стало так обидно и горько, что хоть волком вой!

– Отстань! Я с ног валюсь!.. – взбрыкнула расстроенная супруга.

– Ну вот, а потом женщины удивляются, что мужья на сторону ходят!.. – выпалил Володя и осёкся.

– Это ты о себе говоришь? – спросила Марина со злостью.

– Что ты, золотко! Просто к слову пришлось. Я ведь люблю тебя! Думаешь я не понимаю, как тебе тяжело? Мне и самому туго приходится, хотя у меня работа не такая напряжённая, как у тебя, да и с Димой я провожу меньше времени, чем ты. Всё наладится, Мариш. Сейчас у нас временные трудности, – высказался он, убеждая скорее себя, нежели супругу.

Пару дней спустя у Марины во время перекуса на работе выпала пломба, и она попросила одну из работниц поработать за неё в свой выходной. Рано утром Марина сходила в поликлинику, взяла талон к стоматологу. К её приходу Володя заправил постель и уже позавтракал. Эту неделю он работал с двенадцати дня до восьми вечера и ночевал дома.

– Ну, поехали к Диме? – обратилась она к нему, собирая для сына гостинец.

– Давай… наш «конь» на ходу, – согласился Володя.

Он почувствовал её отчуждение. Это его насторожило.

Подъехав к больнице, Марина не стала дожидаться, когда муж закроет машину. Взяв сумочку, она ринулась к ребёнку. Время поджимало, ей надо было вовремя попасть на приём к зубному врачу.

Володя навёл порядок в салоне машины и, закрыв её, пошёл вслед за женой, размышляя, находится ли Света у себя дома или она на работе. Он последние три ночи не встречался с ней в интимной обстановке, поскольку не мог уйти из дома. Для него стало большой неожиданностью, когда Светлана повисла на нём у самой палаты сынишки.

– Дорогой, я так соскучилась! – вырвалось у неё признание.

Как только она выпустила его из своих объятий, из палаты вышла Марина. Володю бросило в пот и в краску, ему показалось, что жена как-то испытующе смотрит на них двоих.

– Марина, я сказала вашему мужу, что Димочка выздоравливает. У него появился аппетит, он становится жизнерадостным, постоянно просит почитать ему сказки, – бойко выпалила Светлана.

Она докладывала его жене о состоянии здоровья малыша, как ни в чём не бывало.

– Я побежала на автобус, надо успеть к стоматологу, – напомнила мужу Марина. – У тебя достаточно времени, чтоб посидеть с сыном. Он будет доволен, если ты прочтёшь или расскажешь ему несколько сказок. Пока, – добавила она, обдавая его холодом.

Насидевшись с малышом, Володя собрался было отправиться домой, однако в раздевалке его застала Светлана. К тому времени он уже снял больничный халат и начал сдёргивать с обуви бахилы.

– Пойдём со мной, милый, – шепнула она томным голосом. – Я истосковалась по тебе. Ты мне так нужен! Сейчас не моя смена. С Димой ничего не случится, нянечка присмотрит за ним, а потом приду я, покормлю его и уложу спать.

«Света липнет ко мне у всех на виду, – мелькнула у него мысль, и на душе сделалось тревожно. – Но она неплохая женщина и классная партнёрша. В сущности, мне недостаёт её. У меня осталось два часа до дежурства, почему бы и не расслабиться», – рассудил Володя.

Светлана подготовила всё как надо: в доме – порядок, на столике – цветы. Их ароматом была наполнена вся квартирка. Она достала бутылочку креплёного вина из холодильника, положила коробку шоколадных конфет на журнальный столик. От вина он отказался, так как был за рулём и ему предстояло дежурство. На этот раз Володя чувствовал себя скованно, поэтому и страстность была уже не та, что в проведённые вместе ночи. «Вероятно, дневное время не располагает к интимности», – пришло ему в голову.

– Давай задёрнем занавески, радость моя, – обратился он к ластящейся к нему любовнице.

«Он как будто опасается, что нас увидят – на третьем-то этаже!» ― подумала Света, а вслух сказала:

– Как пожелаешь, милый.

Света зашторила окно и принялась раздевать его. Она льнула к нему, ласкала его. Ей удалось довести его до состояния восторга, возбудить в полной мере. Секс получился бурным и стремительным.

– Я люблю тебя, – простонала Светлана в пылу страсти – и этим всё испортила!

Взгляд Володи сделался тревожным, он поднялся с разложенного дивана с такой поспешностью, словно торопился на пожар.

– Извини, Светик, пора на службу. Мне ещё нужно съездить домой, переодеться. Кроме того, Марина наказала кое-что сделать. Я забыл об этом.

Внутри у девушки, будто что-то оборвалось. Ей было не по нраву, что он произносит имя своей жены в её доме, всякий раз напоминает ей о своём статусе женатого мужчины. Её и так мучила ревность! Она не желала признаться себе, но это был факт.

– Хорошо, дорогой, иди. Я буду ждать тебя завтра в это же время. Ты ведь всю неделю дежуришь по этому графику?.. У меня к тебе просьба, милый: ты не мог бы хотя бы здесь не упоминать жену?

Владимир кивнул головой и вышел за дверь. На самом-то деле он не очень-то и спешил, ведь они управились довольно быстро, просто у него пропало настроение, ему не хотелось там находиться. Впрочем, он и дома не желал появляться, зная, что у жены выходной. Последнее время он избегал встречаться с ней взглядом: боялся, что она по глазам прочтёт его мысли, догадается об измене.

Выйдя из квартиры любовницы, Владимир поклялся себе, что завтрашнее свидание будет последним, но ни в означенный и ни в следующий день не решился навестить её. Он не зал как сказать влюблённой в него девушке, что пора расстаться.

Два дня ему удавалось избегать встреч со Светой, а потом она застала его у постели сына. Не желая, чтоб их приватный разговор услышала находившаяся в палате с младенцем женщина, Володя согласился пойти к любовнице на квартиру.

На этот раз Светлана была как никогда напориста, вела себя как роковая женщина. Вообще-то она каждый раз умудрялась быть разной, вносить разнообразие в занятия сексом. Это чрезвычайно заводило его. Когда-то то же самое он испытывал и с Мариной, только с ней ему было ещё лучше, ведь он был без ума от неё, по-настоящему любил! Она захватывала его душу! Со Светой же его объединяла лишь страсть, и он бездушно падал с ней в бездну разврата!

– Милый, я знаю, что у тебя выходной. Пусть сегодняшняя ночь будет нашей с тобой общей. Не спорь, дорогой! Пожалуйста! ― попросила подружка вкрадчивым голосом после занятия любовью.

– Нам надо кое в чём разобраться. Ты забыла, что я женат? – задал вопрос Володя.

Лицо его напряглось. Он еле сдерживал себя, чтобы не нагрубить.

– Как я могу забыть, когда ты каждый раз напоминаешь об этом? Ох, какая же я дура!.. Извини, дорогой. Просто мне очень досадно. Так не хочется быть у тебя на втором месте!

– На третьем, – поправил её любовник. – Ты всегда знала, что у меня есть жена и сын и я дорожу ими. Прости. Мне пора.

Владимир ушёл, забыв о своём намерении распрощаться с ней навсегда. А на другой день он поехал с женой навестить Диму и заметил, что Марина смотрит на Светлану как-то очень уж проницательно. Ему показалось, что она обо всём догадывается! Теперь, когда страсть его поутихла, у него появилось чувство раскаяния. Володя принял твёрдое решение прекратить отношения с любовницей, объясниться с ней как можно быстрее.

– Завтра последний день пребывания вашего малыша у нас на излечении. Послезавтра мы его выписываем, – сообщил им с Мариной лечащий врач Димы в присутствии Светланы. – Советую не торопиться с садиком, хорошо бы подержать его недельку дома, приучить к ежедневным прогулкам на улице, чтобы он адаптировался, окреп, однако освобождение от работы предоставить мы вам не можем, поскольку лечение закончилось, – предупредил он Марину.

– Мы с мужем постараемся найти возможность побыть с ним дома. Доктор, как вы считаете, может нам стоит переехать куда-нибудь ради ребёнка, сменить ему климат?

– Например?..

– В Сибирь, в Красноярский край, – вступил в разговор Володя.

– Там зимой слишком морозно, а летом бывает очень жарко. Я затрудняюсь ответить, стоит ли везти туда вашего малыша. Думаю, ему подошёл бы климат восточноевропейской полосы России, точнее, центральной её части, чтобы лето было тёплое и сухое, а зима не слишком суровая, но и к здешней среде, на мой взгляд, его организм приспособится, ведь он тут родился. До трёх-четырёх лет все дети часто болеют, а вашему Диме скоро три с половиной исполнится.

У Марины отлегло от сердца. Она считала, что не стоит менять место жительства, если нет опасности для жизни ребёнка. У них и с финансами туго, им следует погасить долг за машину, а здесь у неё заработок хороший и квартира имеется.

– Света, спасибо за помощь. Я прямо сейчас расплачусь с вами с учётом, что вы присмотрите за Димой ещё и завтра, – заявила она сиделке, когда доктор вышел из палаты и, достав кошелёк, отсчитала и вручила ей оговорённую сумму.

«Неужели Володя намеревается переехать на материк? А как же я? – запаниковала Светлана. – И почему это меня тянет к женатым мужчинам?! Похоже, совсем крыша едет, коль наступаю на одни и те же грабли. А ведь я с самого начала знала, что наши отношения не продлятся долго. Давно уж пора поумнеть, завести собственную семью. Двадцать пять лет завтра стукнет! Все подруги замужем, обзавелись детьми, и только я остаюсь в старых девах, – принялась размышлять девушка после ухода любовника и его жены. – А любит ли Володя свою жёнушку на самом-то деле?.. Она очень даже ничего. Марина не на много старше меня и довольно симпатичная, с ней трудно соперничать. Но если бы он по-настоящему любил её, то разве стал бы искать приключения на стороне? Его, вероятно, держит ребёнок. Вот в сыне он точно души не чает. Я тоже могла бы родить от него детей, —размечталась Светлана. – Володя считает меня привлекательной, называет красавицей. Конечно же я ему нравлюсь, и мы подходим друг другу!.. А если всё дело лишь в его плотском влечении ко мне и сердечные чувства тут ни при чём? – задалась она вопросом. – Если так – очень жаль!.. В любом случае парни вокруг меня не вьются, так что выбор невелик», – рассудила Светлана.

Она решила бороться за запавшего ей в душу мужчину или хотя бы постараться продлить любовную связь с ним как можно дольше. Света готова была даже родить от него ребёнка, а там будь что будет.

– Завтра Диму выпишут из больницы, а у тебя по графику ночное дежурство начинается, – напомнила Марина Володе перед выходом на работу. – Ты справишься с ним после смены?

– Разумеется. У меня будет возможность утром поспать пару часиков, прежде чем ты уйдёшь на работу, – а потом ещё вместе с ним вздремну. Да и с твоим приходом останется для сна какое-то время. Пять дней как-нибудь перебьюсь, а там два дня отдыха.

– Вот и ладно. Следом я подгадаю выходные, а вдобавок у меня есть два отгула. Я совмещу их – получится четыре свободных от работы дня. Этого времени хватит, чтоб сходить с Димой в поликлинику за справкой, потом он пойдёт в садик. Кстати, со Светой я рассчиталась, включая сегодняшний день, – напомнила она мужу.

Марина смотрела на него испытующе, словно хотела что-то уяснить для себя.

– Тебя отвезти на работу? – предложил он, стараясь не встречаться с ней взглядом.

– Я на служебном автобусе доеду. Ты лучше Димочку навести. Много еды не бери, всё равно ему завтра домой. Да мы к нему ещё съездим сегодня вечером.

Володя купил фрукты и шоколадку для сына, а ещё коробку конфет для Светланы. Он надеялся встретиться с подружкой в больнице и сказать, чтоб она его больше не ждала, что они расстаются. «Хорошо, что Марина догадалась рассчитаться со Светой за её услуги. От меня она вряд ли бы приняла деньги, и тогда я бы чувствовал себя обязанным ей», – подумал Володя, подходя к больнице.

Светлана была с Димой, читала сказку. Она увидела отца ребёнка, и лицо её просветлело. Ощутив на себе её влюблённый зазывный взгляд, Владимир почувствовал неловкость, ведь всё это происходило на глазах у сына, а дети очень чувствительны к любым проявлениям эмоций. А ещё он заметил, что за ними наблюдает женщина, сидящая на дальней кровати с грудным младенцем на руках. «Негоже выяснять отношения в больнице», – пришло ему в голову.

– Привет, сынок! Здравствуй, Светлана, – поприветствовал Володя Диму и сиделку любовницу.

– Фрукты не помоете? – обратился он к девушке на «вы», подавая пакет с яблоками и грушами. – А это вам за ваши услуги, – добавил он, вручая ей коробку шоколадных конфет.

– Ах… да, спасибо, – поблагодарила Светлана и поднялась с сиденья, освобождая ему место.

–– Как дела? – спросил Володя сына, когда девушка вышла.

– Халасо, тётя книски ситает, а я ей пло вас с мамой ласказываю.

– Тётя Света интересуется, как мы живём? – удивился отец.

– Да, всё влемя спласывает, – подтвердил малыш.

Слова сынишки вызвали у Володи досаду. «Не хватало только, чтобы Дима поведал об этом матери. Впрочем, и находящаяся здесь женщина могла слышать общение малыша с сиделкой да передать их разговор моей жене. Какого лешего меня угораздило связаться со Светой?!.. С её появлением у нас с Мариной вообще не стало интимной жизни! Я встречался с любовницей в ближайшем от больницы доме, ставя «Жигули» практически на виду у всех, рискуя нарваться на неприятности! Марина смогла б узнать нашу машину за версту! – пронеслось в его сознании. – Пришло время покончить со Светой, причём сегодня же! Более подходящего времени не будет.

– Димочка, мне пора идти. Я приду к тебе вечером вместе с мамой, – пообещал он ребёнку. – А завтра сам заберу тебя домой. Мы поедем на нашей машинке. Пока, сынок.

Выйдя из палаты, он увидел Свету, торопливо идущую с вымытыми фруктами. Она, по-видимому, где-то задержалась и сейчас боялась не застать его.

– Как хорошо, что ты ещё здесь. Нам надо поговорить, – скороговоркой выпалила подружка.

– Да, конечно, – согласился Володя. – Я и сам собирался сказать тебе то же самое. Когда тебе удобней встретиться?

– Пойдём ко мне прямо сейчас. У меня сегодня выходной.

– Приду… часика через два. У меня есть кое-какие… неотложные дела, – проговорил он с заминками.

Ему вдруг понадобилось время, чтоб обдумать, как преподнести этой девушке неприятную для неё новость, чтобы не слишком огорчить и не уязвить её самолюбие.

Светлана кивнула головой в знак согласия и, посмотрев по сторонам, поцеловала его в губы.

– Тогда до скорой встречи, – напутствовала она Володю.

«Заварил кашу!» – подумал он, направляясь к выходу из больницы.

Усевшись за руль автомобиля, Владимир направился к морю, припарковался рядом с пирсом. Выйдя из машины, он устало опустился на большую корягу и призадумался. Володя отчётливо сознавал, что его связь со Светой – большая ошибка. Он чувствовал, что с каждым днём она всё больше привязывается к нему. В её интонациях стали появляться собственнические нотки. «И куда только подевалась её кротость?» – недоумевал Володя. Теперь Светлана не казалась ему такой уж восхитительной, но обижать её он не хотел, ведь никогда не знаешь какой может выкинуть номер оскорблённая женщина. Володя считал, что ему надо распрощаться с ней по-хорошему, но у него не было опыта расставания с любовницами. Он не знал, как объясниться с ней, не причиняя душевной боли.

«Хорошо, что у Светы всегда имелись про запас презервативы, даже когда случилась наша первая непредвиденная близость. По крайней мере, можно не опасаться, что она забеременела», – успокаивал себя Владимир.

Поначалу его так захватили новые ощущения! Жизнь стала казаться прекрасной! Он вообразил, что так может длиться бесконечно, а теперь понятия не имел, как выкрутиться из создавшегося положения. Заметив, что стрелки часов показывают начало второго, Володя направился к машине. Он так и не придумал, как будет объясняться со Светой. «Пусть всё идёт своим чередом, – решил он. – Невозможно предугадать её реакцию на каждое сказанное мной слово».

Светлана тем временем в беспокойстве металась по квартире. Володя задерживался на пятнадцать минут! «Мы плохо расстались в последний его приход, но это ещё ничего не значит. Теперь, когда Диму выписывают, мы уже не сможем видеться так же часто как раньше, однако что-нибудь придумаем. Я могу обменять свою жилплощадь, перевестись на работу в их городок, но только вряд ли это разумно. Здесь нам встречаться удобнее – всё-таки не на глазах у его жены, – прикидывала в уме влюблённая девушка. – А что если он не придёт? Вдруг передумал?.. И это в такой знаменательный для меня день!». Она вспомнила, как смотрел на неё Володя в больнице – будто прощался! Ей стало тревожно. Но тут раздался дверной звонок.

– Наконец-то! – обрадовалась Светлана, впуская его в квартиру. – Почему так долго тебя не было? – пожурила она любовника, заключая в объятия, прикасаясь к его губам своими губами.

Володя, застигнутый врасплох её душевным порывом и одурманенный пьянящим запахом духов, неуверенно ответил на её поцелуй.

– Извини, пришлось задержаться, – повинился он, глядя на неё отрешённым взглядом.

Девушка выглядела потрясающе! Света надела свою лучшую белую блузку, привезённую из Японии предыдущим любовником, а ещё облегающую чёрную юбку выше колен с разрезами по бокам и туфли на высоких каблуках. Она даже сходила в парикмахерскую, чтобы сделать причёску и маникюр.

– Ох, милый! Я так по тебе соскучилась! А ты?

Света потянула его в гостиную к накрытому журнальному столику. В центре его находился торт с множеством свечек. Помимо вкусностей на столе стояли бутылка шампанского и два фужера.

– В честь чего пиршество? – поинтересовался Володя.

Он невольно двигался следом, не зная, как начать разговор.

– У меня день рождения.

– Поздравляю, – произнёс озадачившийся Владимир. – Свет, я ненадолго, – решил он объясниться, понимая, как это некстати.

– Ты что?.. Даже не присядешь?! – изумилась красавица.

– Светик, я пришёл сказать, что мы не можем больше встречаться. Ты ведь изначально знала, что так оно и будет, не правда ли? Завтра Диму выписывают. Теперь, когда обстановка в семье нормализуется, я не смогу приходить сюда.

– Почему? – занервничав, спросила Светлана – Я и сама понимаю, что часто видеться у нас уже не получится, но изредка ты ведь сможешь приходить ко мне ненадолго. Хотя бы один или два раза в неделю. Разве тебе плохо со мной?.. Нет! Нам чертовски хорошо вдвоём. Порой ты только взглянешь на меня ― я начинаю истекать от предвкушения! Я уверена, что с тобой творится то же самое!..

– У нас был замечательный секс, – перебил её Володя. – Я благодарен тебе за приятно проведённый вместе досуг, но это не может продолжаться!

Воцарилось тягостное молчание.

– Я не могу… отпустить тебя, – с трудом выговорила Светлана, при этом глаза её увлажнились.

Володя с детства не выносил женских слёз, видел, сколько их пролила мать по вине мужчин, и вот теперь сам стал причиной девичьего страдания!

– В чём дело? – обратился он к ней после заминки.

– Я не смогу жить без тебя, ты мне необходим!

Заметив скептическую улыбку на лице любимого мужчины, Светлана пошла на крайность:

– А вдруг я беременна? У меня задержка! – брякнула она наобум.

– Ты в своём уме?! – досадливо рявкнул Владимир. – Мы начали встречаться всего две недели назад и всегда пользовались презервативами! Этого просто не может быть!

– Чтобы забеременеть достаточно одного прокола. Помнится, в первую нашу близость был такой случай, просто я промолчала, – заявила Света.

Володя вызывающе рассмеялся.

– Старо как мир! На что только не пойдут женщины, чтоб удержать мужчину. В любом случае я на тебе никогда не женюсь, даже если ты разрушишь мой брак. Я не говорил, что люблю тебя, зато не скрывал, что обожаю жену и сына! Раньше ты, по крайней мере, нравилась мне – сейчас и этого нет. Прощай.

Не желая слышать её излияния, он бросился к выходу.

«Да пошёл ты!.. Козел! – выходя из себя от жгучей обиды, бросила ему вслед Света, но Володя уже не слышал. – И жена твоя тоже коза драная, рогатая!» – со злостью выговорила она, подходя к зеркалу и изображая рожки, а потом повалилась на диван и зашлась в истерическом смехе.

Это продолжалось, пока на неё не напала икота. Тогда Света подошла к столику и открыла охлаждённую бутылку шампанского. Наполнив фужер до краёв, она опустошила его залпом. «Я хотела отметить свой двадцать пятый день рождения с любимым мужчиной по-особенному, чтоб навсегда остался в памяти. Теперь – точно не забудется!» – пришло ей на ум.

Тем временем пышущий яростью Володя, усевшись на водительское место, цепко ухватился за руль, пытаясь успокоиться. «Чёрт подери! – рыкнул он, ударяя по клаксону. – Неужели Света надеялась, что я брошу ради неё жену и сына? – принялся размышлять он. – Ни за что не поверю, что она беременна! Это её выдумка. Бред какой-то! А я-то считал, что Светлана прекрасно понимает меня. Я ведь не слишком-то и навязывался ей – она сама сделала первый шаг к сближению, пригласив на чашечку кофе. Должна была понимать на что идёт, связываясь с женатым мужчиной. Я сразу поставил её в известность, что люблю жену!.. Как бы эта красотка мне каверзу какую-нибудь не подстроила. Хорошо, что Марина завтра работает ― это значит, что я поеду за Димой один. Света её не увидит, – подумал Володя. – Напишу письмо Толику, – решил он, трогаясь с места, – попрошу его, чтобы подыскал подходящее жильё для нас. Уговорю Марину переехать в Дивногорск. Придётся продать автомобиль, чтоб рассчитаться с долгом, да и на переезд нужны будут средства. Жаль, конечно, расставаться с машиной. Так радовались с Маришей этой покупке!»

К моменту его прибытия домой жена уже вернулась с работы.

– Пришло письмо от Толи, – сообщила Марина. – Я прочла его.

– Что пишет?

– Хочет к нам перебраться. Спрашивает, не сможешь ли ты организовать ему вызов.

– А я-то рассчитывал, что это мы к нему переедем, – протянул, озадачившись, Володя.

– Ты же в курсе, что врач не советует нам ехать в Сибирь: опасается, что Димочке там будет только хуже. Доктор, помнится, сказал, что самый подходящий для него климат в наших родных местах. Может, вернёмся на нашу малую родину?

– К моей матери под бочок?.. Ну, уж нет! Ни за что на свете! Я буду любить её издалека.

– А что думаешь насчет вызова?

– Схожу, поговорю с директором шахты, – выпалил он, обескураженно пожимая плечами. – Что?.. Поужинаем да поедем к Димке? А то мне скоро на работу.

Во время дежурства Владимир прокручивал в голове сложившуюся ситуацию. Он ругал себя последними словами за несдержанность, которую проявил при расставании со Светой. «Нельзя было терять самообладание. Теперь от неё можно ожидать чего угодно», – засела в голове мысль.

Однако в последующие дни Светлана его не беспокоила, встреч с ним не искала, и он начал успокаиваться. Жизнь вошла в прежнее русло – вот только жена стала неулыбчивой. Дима вновь пошёл в садик, а они с Мариной продолжили трудиться. Вызов брату Володя выслал. По его расчетам где-то через пару недель можно ожидать приезда Анатолия с женой и дочкой.

Марина смогла преодолеть себя: не стала устраивать мужу сцен ревности и допросов с пристрастиями по поводу своих подозрений. «Меньше знаешь – крепче спишь», – решила она в надежде, что ошибается и у него ни с какой другой женщиной ничего не было.

Спустя некоторое время, отведя в свой выходной Диму в садик, Марина на пути к дому повстречалась с Тамарой Рябченко.

– Привет, дорогуша! – воскликнула подруга. – Ты чего такая хмурая?.. Давай по магазинам походим. Мне надо детям одёжку тёплую прикупить и себе кое-что приобрести не помешает.

– Давай пройдёмся. Давно гардероб свой не пополняла, – поддержала её предложение Марина. – Только погода вроде как портится. Чувствуешь, как подуло?.. Как бы буря не разразилась, – выразила она опасение, посмотрев на надвигающиеся чёрные тучи.

– Ерунда, мы долго шататься не будем, – отмахнулась Тамара.

Пока ходили по магазинам, ветер усилился, он становился всё сильней и сильней.

– Ураган начинается, – взволновалась Марина. – Уже с ног сбивает, и дождь накрапывает. Побежали ко мне домой. Через висячий мост быстро доберёмся.

– Давай, – согласилась подруга.

Когда подбежали к узкому мостику, его кидало из стороны в сторону. Обходить речку окружным путём – слишком далеко, даже думать о таком варианте им не хотелось.

– Давай двинемся осторожненько, – предложила Марина.

– Я боюсь, а вдруг в речку свалимся! – испугалась подруга.

– Придётся рискнуть. Вода сейчас не очень холодная.

– Я плавать не умею. Совсем! – заявила Тамара. – Однако топать пешим ходом в такую даль при ураганном ветре и надвигающемся ливне – дело тоже опасное, – признала она, бледнея от страха.

– Ну, ты даёшь! Всю жизнь у воды прожила, а плавать не научилась! У нас на Волге все дети уже с шести лет на воде держатся, гребут руками. На мосту с одной стороны оградительный трос имеется, держись за него крепче и ничего с тобой не случится. Давай снимай каблуки, клади их в пакет, – скомандовала Марина. – Я тоже свои туфли сброшу, чтобы ноги не скользили по настилу.

Ветер внезапно ослаб, и девушки затаили дыхание.

– Вроде бы тише стало. Побежали! – отважилась Тома.

Девушки скинули обувь, наспех посовали её в сумки и быстрым шагом двинулись по мосту, держась за трос. Они были уже в метре от желанной земли и даже слегка расслабились, когда ураганным порывом мостик с силой качнуло сначала в одну, а потом в другую сторону. Словно одуванчики женщины спланировали в воду у самого берега.

Марина быстро пришла в себя, попыталась нащупать дно ногами и ей удалось. Воды в том месте было чуть выше груди. От визга подруги у неё резануло ушные перепонки, но ей было пока не до неё. Сумку с покупками она каким-то образом смогла удержать над водой. Однако её надуло воздухом и того и гляди могло вырвать из рук да унести ветром. Марина рискнула и умудрилась забросить её на берег. Та упала за кусты, росшие у крутого спуска к речке, и за что-то удачно зацепилась.

А Тамара тем временем не переставала визжать, ухватившись за сомнительный сук, торчащий из глинистого склона, однако свои промокшие раздутые сумки-пакеты крепко держала в руке. Они как спасательный круг помогали ей удерживаться на воде.

– Не паникуй! Я стою! – что есть мочи крикнула ей Марина, но ветер унёс её слова в сторону, и всё же подруга краем уха услышала её голос и взглянула на неё. – Попробуй и ты достать дно ногами, – добавила она и для пущей убедительности встала на цыпочки, подняв вверх свободные руки.

Поняв, что Тамара тоже нащупала почву, Марина слегка успокоилась и внимательно присмотрелась к ней: на голове у подруги пожухлый лопух, с ушей свисают листья пожелтевшей осоки, к открытым частям тела прилипли мелкие листочки. Мимолётная улыбка проскользнула по её лицу. Но тут из рук Томы вырвалась сумка с покупками – и её как на парусах понесло по реке мимо Марины. Она умудрилась быстро среагировать и поймать сумку с вещами, потяжелевшую от попавшей в неё воды. Хватаясь за кусты, Марина закинула её наверх и умудрилась зацепить за корягу, затем с трудом выкарабкалась на берег.

К тому моменту Тамара уже не визжала, а едва сипела. От надрывного крика у неё, похоже, пропал голос, и поблизости не было никого кто смог бы прийти им на помощь. Марина одной рукой ухватилась за ивовый куст, росший у самого склона, другой рукой забрала у подруги вторую её сумку и бросила на берег в кусты, а уж потом вытянула и Тамару.

Только почувствовав себя в безопасности, женщины поняли, насколько они продрогли. Холодный ветер насквозь продувал их мокрую одежду, тела покрылись гусиной кожей. Теперь, когда страх прошёл, девушки оценивающе присмотрелись друг к дружке.

– Ну и вид у тебя! – просипела Тамара, и рот её растянулся в улыбке, она еле сдерживала себя от смеха. – Колготки порваны, на голове и плечах трава, а руки-то какие!.. Все в глине!

Затем она осмотрела себя, и у неё вырвался то ли смешок, то ли фырканье.

– Мариш, – вновь обратилась к подруге Тома скрипучим голосом, – у тебя к носу что-то красное прилипло. Это надо же!.. Настоящая баба Яга! – хихикнув, сделала она вывод.

– Видела бы ты себя со стороны, когда из воды вынырнула: на голове лопух, с ушей осока тянется, часть её и сейчас на тебе осталась, жаль лопушок с макушки ветром сдуло! А лицо до сих пор всё мелкими разноцветными листочками усеяно – настоящая кикимора болотная! – заключила с улыбкой Марина и прыснула со смеху.

Так болтая и хохоча, они добежали со своими сумками до квартиры, а там кое-как помылись в тазике (благо на плите большая кастрюля с горячей водой стояла) и переоделись во всё сухое. Купленные вещички они разложили сушиться. Марина дала подруге тёплый халат. Свою выпачканную одежду Тамара постирала и повесила на верёвку, протянутую над печкой-голландкой.

А на улице тем временем разразился ливень. Подбросив в топку угля, молодые женщины стали проверять, все ли их вещи целы. Оказалось, что у Тамары пропала дамская сумочка с кошельком и косметичкой, по-видимому, унесло в речку. Правда, денег после похода по магазинам у Томы осталось всего ничего, а ключи от квартиры, слава богу, лежали у неё в кармане. Марина тоже не обошлась без потери: лишилась одной туфли, а значит, следует выбросить и вторую. Она не слишком расстроилась, хотя туфли и были почти новые, да и к тому же очень нравились ей.

– Мы продрогли, как бы не заболеть. Давай глотнём по чуточку в лечебных целях, – предложила Марина подруге, доставая из шкафа водку. – Потом чай с вареньем попьём. Как тебе такая идея?

– Как нельзя кстати! – согласилась Тамара.

Хозяюшка поставила на плиту чайник, принялась накрывать на стол. По радио шла передача о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами. Она прибавила громкость. После согревающих рюмочек водки девушки завели разговор на поднятую ведущим тему:

– Не понимаю я своего Сергея, – принялась высказывать свои мысли Тамара, глядя на пустую рюмку. – Как только эта гадость в глотку лезет ему в безмерном количестве! Забыла, как он выглядит трезвым и не с похмелья. А выкуривает Серёга, по его словам, по две пачки в день. Я же считаю, что он смолит гораздо больше! Приношу из магазина папиросы целыми блоками. Он дымит практически постоянно. Подозреваю, что в лёгких у него черно как в дымоходе, а внутренности – все проспиртованы!

– Не давай деньги, тем более что курево ты сама ему покупаешь.

– Ха! Он водку в долг берёт, рассчитывается с продавцами в получку. И кроме того заначку на пропой оставляет. Как-то я в его ботинке под стелькой немалую сумму нашла, вчера в книге на крупную купюру наткнулась. Мой благоверный ничего не читает, по-видимому, он полагает, что и я в книги не заглядываю, поскольку давно уже все перечитала. А на прошлой неделе под антресолями деньги обнаружила. Что с ним делать, а?

– Не знаю, что и посоветовать. Я бы сказала: выгони его, но ты не работаешь, живёшь с детьми за счёт его содержания, а он неплохо зарабатывает в забое. Понятия не имею, как тут быть. Лично мне с таким явлением сталкиваться не приходилось. Разумеется, и мой благоверный выпивает по праздникам да в особых случаях, когда не на работе, – сделала оговорку Марина, – но в такой степени не злоупотребляет! – произнесла она вызывающим тоном.

– Ох!.. У каждого мужика свои сдвиги. Нет идеальных людей, а мужчин тем более. И не понять, которая из двух зол хуже: когда муж пьёт без просыпу или, когда он поглядывает на сторону, – брякнула Тамара, не подумавши.

Поняв, что хватила лишку, она опустила взгляд.

– Что ты имеешь в виду? – встрепенулась Марина. – Раз уж начала – договаривай, – потребовала она, видя её замешательство.

– Вполне возможно, что тот рассказ – сплошная выдумка, – нерешительно предположила подруга, чувствуя себя крайне неловко. – Я познакомилась с одной девицей, так она сказала, что у неё недавно был очень бурный, но непродолжительный роман с Володей Лебедевыми, что она от него случайно залетела. А поскольку он заявил, что ни в жизнь не бросит жену и сына, ей пришлось якобы сделать аборт, мол, не рожать же внебрачного ребёнка. Говорит, что дружок дико испугался, узнав о её беременности.

– И когда бы это он успел завести с ней роман, интересно знать? Володя всегда много времени проводил с сыном. Когда Димочка лежал в больнице, да и после его выписки, он обычно находился с ним, если только был не на работе. Без уважительной причины мой благоверный не исчезал из дома, – погрешила против истины Марина, стараясь опровергнуть слухи.

Она знала, когда её муж мог спутаться с другой женщиной, но не хотела высказывать свои мысли несдержанной на язык подружке.

– Мариш, да не волнуйся ты так!.. Не нужен ей твой Володька. У неё теперь жених имеется, – уверила её Тома, заметив, что она побледнела. – Это Эдик Никулин, напарник моего мужа и такой же алкаш, правда, сейчас он воздерживается от пьянства. Эдик сделал ей предложение, и она дала согласие. Они попросили Сергея быть свидетелем. Не понимаю, на кой ей этот недотёпа сдался! Она вообще-то видная девушка. Наверное, отчаялась ждать походящей партии, ведь ей двадцать пять стукнуло. Сомневаюсь, что этой особе можно верить. Возможно, обида у неё на вас имеется – вот и наговаривает на твоего благоверного. Может быть, она считает, что вы ей мало заплатили за услуги в качестве Диминой сиделки. А может, завидует тебе. Да мало ли что у неё на уме!

– Так это медсестра Света, что ли? – спросила для уточнения Марина дрогнувшим голосом.

У неё имелось подозрение, что эта девица запала на её мужа и что он закрутил с ней любовный роман, но она отгоняла такие мысли.

– Ну да. Я думаю, что она не просто так пригласила нас с Сергеем на Эдикин день рождения. Светка и позвала-то нас лишь после того как узнала от моего пустомели, что мы с тобой подруги. Похоже, не без умысла она выложила мне свою байку якобы по секрету. Марин, не принимай её болтовню близко к сердцу.

Воцарилось напряжённое молчание.

– Мне домой пора, Сашу с Диной у свекрови оставила. Я сказала ей, что ненадолго, а сама у тебя застряла, – спохватилась Тамара.

– Что, и чаю не попьёшь?

– Вряд ли стоит чаи гонять перед выходом на улицу при такой-то погоде, дома почаёвничаю… и так много лишнего наговорила. Не хотела я тебя с Володькой ссорить. Ты, пожалуйста, горячку не пори, ладно? Не верю я Светке, что-то она мудрит!.. Спрашивается, зачем ей было рассказывать о своей связи с мужчиной практически постороннему человеку, тогда как сама замуж собирается? Эдик до ужаса ревнивый!.. Между прочим, ни внешне, ни как хозяйка она тебе в подмётки не годится, Володя тебя на неё ни за что не променял бы. Пойду я. Не хочу, чтобы он меня здесь застал. Он и так меня недолюбливает, а если узнает, чего я тебе наговорила – голову оторвёт! Подумать только!.. Прозвище мне придумал: «Рыжик». Ну, какая я рыжая, а?.. Я блондинка! Веснушки у меня лишь по весне бывают. Не всем же как ты темноволосыми красавицами быть.

– Так уж и красавица, – возразила упавшая духом Марина.

– Ты симпатичная. У тебя глаза выразительные и ресницы длинные, черные, их нет необходимости подкрашивать – не то, что мои. И черты лица у тебя правильные, носик аккуратный. А то, что ты небольшого роста – не имеет значения. Ведь и Володька не из высоких парней. Вы смотритесь под стать друг другу… Ой, опять разболталась! – опомнилась Тамара и стала одеваться. – Обещай подумать, как следует, прежде чем принимать какое-либо решение. Я семь лет со своим алкашом мучаюсь и терплю, потому что знаю: без него ещё хуже будет. Всякое в жизни бывает. Мало ли кто чего наплести может!

– Не беспокойся, я не собираюсь докладывать Володе от кого что узнала. К тому же он в Южно-Сахалинск уехал по служебным делам и друга навестить. Сказал, что сегодня и завтра у Руслана заночует, а дома лишь послезавтра будет. У меня есть время подумать.

– Ну, я пошла, – заявила Тома, забирая собранные вещички.

– У тебя одежда, наверное, не совсем просохла.

– Сойдёт, почти сухая, – констатировала подруга, пощупав для верности низ юбки. – А вот от тёплой кофты и плаща, пожалуй, не откажусь.

– Возьми кардиган, он очень тёплый, сама вязала, – предложила Марина, доставая из шкафа шерстяной жакет с длинными рукавами. – Можешь мой серый плащ с вешалки взять.

– А ты-то куда? – спросила Тамара, заметив, что подруга тоже начала одеваться.

– Пойду Диму из садика заберу пораньше, пока на улице поутихло, дождь закончился, а заодно тебя провожу.

Владимир вернулся раньше, чем ожидала Марина. Вечером следующего дня он был уже дома. Заметив нервозность жены, Володя решил, что такое её состояние связано с ожиданием скорого прибытия его брата с семьёй. Она всё время суетилась. Вот и сейчас затеяла генеральную уборку, размышляла, где и как разместить гостей, чем их кормить, как удивить.

Марина хорошо знала Анатолия и готова была оказать ему радушный приём. Больше всего её беспокоило, сумеет ли она поладить с его женой, ведь им придётся некоторое время тереться бок обок, пока Толя не подыщет жильё. А ещё её волновало, подружатся ли их дети, которые практически одного возраста. Муж по возможности успокаивал её. Он старался уделять ей и сыну как можно больше внимания.

– Марин, а поехали сегодня на отлив, – предложил Володя в её выходной воскресный день. – Погода установилась хорошая.

– Разве тебе не хочется выспаться после ночной смены?

– Я четыре часа поспал. Перед ухом на работу ещё вздремнуть успею.

Она согласилась. Загрузив в багажник необходимый скарб, семейство отправилось в путь.

Пока Володя ловил с пирса рыбу, а Дима, сидя рядышком с ним, наблюдал, как он это делает, Марина набрала на отливе почти полное металлическое ведро морских ежей и улиток, залила их морской водой. Затем разожгла костёр, а когда хворост разгорелся, поставила ведро прямо в огонь.

«Как замечательно бывает посидеть в одиночку у костра, расслабиться, помечтать о чём-нибудь под шум прибоя! Так не хочется

нарушать идиллию, единение с природой! Однако надо подумать и о делах насущных. Стоит ли сейчас заводить разговор с мужем о его шашнях со Светой, да и надо ли вообще обсуждать эту тему? – задалась мыслью Марина. – Нет, не годится устраивать разборку перед приездом гостей, тем более что доказательства его измены у меня пока нет, хотя и веры в него не осталось», – сделала она вывод.

Но вот вода закипела. Две минуты – и еда готова. Володя с сынишкой подошли вовремя.

– Смотри, мать, какой у нас с Димой улов сегодня! – раздался восторженный голос мужа. – Поймали пятнадцать наваг, две камбалы и одного бычка. Бычок – Димина заслуга! Я лишь помог ему его вытянуть, – похвалил он сына.

Ребёнок был горд и счастлив.

– Вот и славно. А я тут тоже время зря не теряла: занималась собиранием и варкой даров моря. Деликатесы уже готовы.

– Мы видели, как ты бродила по отливу и костёр разжигала, – проговорил Володя.

Он выстрогал ножом три острые палочки для доставания моллюсков из раковин и, взяв ведро с ежами и улитками, отправился к воде. Марина с Димой последовали за ним.

– Сынок, смотри как надо: кладёшь морского ежа на твёрдую поверхность и ударяешь по нему камнем. Если не разобьёшь, то хотя бы отколешь часть скорлупы и сможешь выбить икру на ладонь. Затем промываешь её чистой морской водой и в рот, – учил он сына, наглядно показывая, как это делается.

– У меня не полусится, – засомневался малыш.

– Обязательно получится, ты ведь у нас мужик, вон какого большого бычка поймал!..

– Рыба наловлена, улитки и ежи съедены, так что пора домой возвращаться, – рассудила Марина, когда ведро опустело. – Вытащи, пожалуйста, из воды несколько пучков молодой морской капусты, – попросила она Володю. – Я салат к приезду гостей приготовлю.

Он зашёл в болотных сапогах на глубину, вернулся с добычей. Марина тем временем выдраила с помощью песка и собранной на берегу сухой морской капусты закопченное на костре ведро. Уложив всё в багажник «Жигулей», семейство тронулось в обратный путь.

Анатолию долго уговаривать жену не пришлось. И вот после более трёх лет прожитых в Сибири, молодые люди решили круто изменить жизнь – отправиться на Сахалин!

В Южно-Сахалинск они прилетели в четыре вечера по местному времени. Вид столицы на первый взгляд не произвёл на них должного впечатления. Город со старыми постройками и грязными улицами на окраинах им не понравился. Лишь в центре он имел более-менее приличный вид.

В письме брат подробно описал, как добраться до их городка. Анатолий быстро сориентировался на незнакомой ему территории, и они успели на вечерний поезд, следующий через город Холмск, где им следовало сделать пересадку в пассажирский вагончик, который должен доставить их до нужной им станции.

Уже смеркалось, когда поезд тронулся. Железнодорожный путь проходил то по туннелям, проложенным сквозь скалы, а то и у самых краёв пропастей.

– Папа, стлашно! – выпучив глазки, вскрикнула Таня, глядя в оконное стекло вагона, упираясь в него ладошками.

Ему и самому было жутко от такой открывшейся панорамы. Создавалось впечатление, будто вы несётесь в бездну!

– А ты, милая, не смотри туда, – подсказал Толик, усаживая дочку на колени, отворачивая её от окна, но малышке никак не сиделось на месте, её тянуло взглянуть на скалы и глубокие обрывы.

Постепенно наступило привыкание. Они с удовольствием стали смотреть на проносящиеся мимо смешанные и хвойные леса, раскинувшиеся на сопках.

– По сравнению с лесами Сибири и Поволжья здешние леса не представляют собой никакого великолепия. Стволы деревьев тонкие, искривлённые. Это от частых штормовых ветров они приняли такую корявую форму, – напал на верную мысль Толя.

– Да, – согласилась Надя. – Однако, несмотря на их неприглядный вид, природа здесь имеет какое-то особенное, суровое очарованье. Тут настоящие заросли промеж деревьев! Смотрите сколько папоротника!

– И почти всюду бамбук. А лопух вдоль дороги выше человеческого роста! Наверное, в лесах водится много разной дичи, – предположил Анатолий.

– Мам, собака! – крикнула Танечка, указывая пальчиком.

– Нет, дочка, это лисичка. Видишь, какой у нее хвост пушистый.

Им посчастливилось увидеть шмыгнувшего в кусты зверька похожего на норку, разглядеть белку, прыгающую по деревьям, а потом стало темно, и Таня угомонилась. Но выспаться ей не удалось: поезд прибыл в Холмск. При пересадке на самоходный вагончик пришлось прождать более часа. Здание железнодорожного вокзала оказалось закрыто на ремонт. Люди вынуждены были сидеть на своих чемоданах или стоять.

Наконец-то вагон прибыл. Пассажиры разместились, и он тронулся в путь. Миновав портовый город Холмск, вагончик выехал на побережье Татарского пролива. Теперь дорога тянулась вдоль берега. По левую сторону мелькали сопки, а по правую ― раскинулось море, то есть Татарский пролив.

– Чувствуешь, как посвежело? – спросила Толика Надя.

– Ага. Дышать легко стало. Прохладой повеяло, и непривычный запах в нос ударил. Пахнет водорослью и морской капустой.

В Горный прибыли в половине двенадцатого ночи. На вокзале их встретил Володя.

– Братан! – воскликнул он, кидаясь навстречу Анатолию. – Как давно мы с тобой не виделись!

Толик поставил чемоданы. Братья крепко обнялись.

– Володь, познакомься – это моя жена Надежда с Танюшкой. К сожалению, дочка уснула, мы не смогли её растормошить.

– Здравствуй, Надя. Давай мне племянницу, – обратился Владимир к невестке.

– Ну и жара тут у вас, – поразился Толя. – И это ночью в начале октября! А в Сибири уже морозы, речушки ледком подернулись. Я думал, ты нас на своих «Жигулях» встретишь, – добавил он с ноткой неудовольствия в голосе, берясь за ручки чемоданов.

– Сейчас у нас плюс двадцать два градуса. Я и собирался ехать за вами на машине. Оставил её у подъезда, а выйдя из дома, чтоб отправиться в путь, обнаружил, что переднее колесо спущено! То ли сам его проколол и не заметил, то ли кто из подростков продырявил, пока я дома был. Времени на ремонт у меня не осталось, пришлось пешком поторапливаться, – поведал с досадой Володя. – Доберёмся потихоньку. Давай чемодан, который поменьше, а то, как бы малышку не уронить.

– Я сама понесу, – опередила его Надежда, беря поставленный мужем багаж. – Танюшка тяжёлая, нести её спящую неудобно.

– Тогда дай мне хотя бы сумку, – потребовал деверь, отбирая у неё ручную кладь.

Володя нёс племянницу до самого дома. Переулки, по которым они шли, были так плохо освещены, что Толик с Надеждой даже и не пытались понять и запомнить, где идут. Им было ясно одно: их окружают трущобы! Но вот появились столбы с фонарями, и дорога стала просторнее. Бараки, расположенные по обеим её сторонам казались не очень старыми, имели довольно приличный вид. Дойдя примерно до половины очередной улицы, Володя приостановился. У него начали затекать руки: одетая по-зимнему Танюшка была довольно весомая.

– Мы прибыли, – с облегчением сообщил он, показывая на ближайший дом. – А вот и моя «лошадка» серой масти, – показал он, качнув головой в сторону находящегося неподалёку автомобиля.

Они оказались на небольшой площади, окружённой с трёх сторон домами барачного типа, а с четвёртой – напротив указанного Владимиром его дома – протекала речка, через которую был перекинут узкий навесной мостик. В темноте да на расстоянии он плохо просматривался.

– По мостку мы ходим в продовольственный магазин, расположенный на той стороне речушки, и в ту часть города, – объяснил Володя, направляясь в подъезд своего барака.

– И это поселение ты называешь городом?! – с недоумением спросил Анатолий почёсывая затылок.

– А то! У нас здесь около одиннадцати тысяч жителей, имеются две средние школы, шесть детских садов-яслей, поликлиника, больница и всё прочее, что полагается для статуса города.

– А дороги разбиты, кругом грязь, разруха. Даже в темноте видно, – заметил с усмешкой Толик.

– Ничего, привыкнете! Добро пожаловать на Сахалин, – иронично произнёс повеселевший Володя – Остаётся добавить, что все бараки и частные дома в нашем городке отапливаются углём, об удобствах в них нет и речи, иными словами, горячая вода и ванные отсутствуют, уборные находятся за домами. Я провёл в свою квартиру холодную воду, так что у нас дома хотя бы с этим нет проблем. Большинство жителей ходят за водой на колонку, – поведал он брату и невестке, ведя их по общему коридору.

Володя нажал на звонок одной из квартир. В то же мгновение послышались шаги, затем дверь распахнулась.

– Здравствуйте, – поздоровалась с гостями Марина, давая возможность пройти в коридорчик и поставить чемоданы. – Наконец мы вас дождались! Рада познакомиться с твоей женой, Толик.

Она приобняла деверя, а потом невестку, провела их в квартиру, начинающуюся с кухни, из которой входы вели в гостиную и в спальню. Дом отапливался с помощью печки-голландки.

– Вов, положи Танечку на раскладушку, я ей постель приготовила, – дала указание Марина, махнув рукой в сторону гостиной.

– Вам тоже постелила там же, на диване, – обратилась она к Надежде. – Нашего пострела сон сморил. Я уложила его в спальной. Он так ждал вас!.. Кушать будете? Я приготовила легкий ужин.

Надя вопросительно посмотрела на Толика. Сама-то она ничего не хотела. Ей бы только завалиться в постель и крепко заснуть.

– Пожалуй, не будем. Мы слишком утомились в дороге, – пояснил Анатолий. – Давайте ложиться спать.

Утром, когда все выспались, состоялось более близкое знакомство Надежды с родственниками мужа. Визуально невестки знали друг друга. До замужества они жили неподалёку и ходили в одну школу, причём Надя с Марининой младшей сестрой училась в одном классе. Да и Володю Надежда не единожды видела. Козловка – небольшой городок, все жители примелькались. Ему она тоже показалась смутно знакомой. А вот её сестру Зою он, оказывается, знал довольно хорошо, как и Марина. Надежда быстро достигла взаимопонимания с деверем и невесткой. Таня с Димой тоже подружились.

– Вам повезло с погодой. Сейчас у нас бабье лето, – обрадовал гостей Володя перед завтраком. – Марина договорилась насчёт выходных: поменялась днями отдыха с другой работницей. Я тоже взял два отгула, стало быть, сегодня мы сможем показать вам наш городишко. Колесо я уже заменил, поедем на машине, так что распитие спиртного в честь вашего приезда откладывается до возвращения с прогулки.

– Да. Не стоит начинать день с выпивки, – согласился Толя.

Володя прокатил их по всему Горному, доехал до зверосовхоза, где трудится жена, остановился у обочины. Выходить из машины никто не стал.

– Вон там располагается бригада, в которой я работаю, – указала Марина Надежде и Толику. – Видите длинные навесные строения?.. Это шеды. В них много небольших деревянных домиков, соединённых с металлическими садками. Домики мы застилаем стружкой и сеном. Норки там спят и щенятся, а в садках гуляют, справляют нужду. Основное стадо, так называемых старичков, мы сажаем по одному, а молодняк – парами, самку с самцом.

– Мама! Нолка бегает! – взвизгнул Дима, показывая пальчиком вдаль.

Все вгляделись в указанном направлении и увидели бегущего серенького зверька.

– Сбежал стервец! Хоть бы не из моего шеда, – высказала свою мысль Марина.

– И часто они у вас удирают? – спросил Толя.

– Бывает. Мы вынуждены ставить ловушки, отлавливать их.

– До работы топать тебе далеко, – заметила Надежда.

– Нас служебный автобус возит, иногда Володя за мной приезжает. Однако зимами, во время сильных снежных заносов, не единожды приходилось пешком добираться. Бывает за ночь столько снега выпадет – выше человеческого роста! Из дома без лопаты не вылезти. Дороги порой долго разгребают, а зверей кормить и поить надо вовремя.

– Ну и попали мы в захолустье! – ужаснулся Анатолий.

– Толь, а что это вы к нам надумали перебраться? – поинтересовался Володя. – В своих письмах ты так расхваливал Дивногорск! Мы уж чуть было не намылились к вам переехать, а тут ты вдруг просишь вызов!

– Надоело всё. Романтики захотелось, – отговорился Толя.

– Вот и получай её! – усмехнулся брат, трогаясь с места.

Он привёз всех на берег Татарского пролива и, остановившись в удобном для парковки месте, высадил из машины.

– Кто желает осмотреть здешнюю красоту сверху? – спросил Владимир, указывая на высокую сопку.

Захотели все, даже Дима с Танюшкой.

– Какой чудесный вид! – поразился Анатолий, глядя на пролив с самой вершины горы. – Здесь замечательное место!.. А что за суша чуть левее нас из воды выступает?

– Монерон, – ответил Володя, перехватив взгляд брата. – Это небольшой пограничный островок. Его можно разглядеть лишь в ясную погоду. Вам повезло: обычно он плохо виден из-за тумана.

Они спустились на дорогу, а потом ниже по склону и оказались на песчаном берегу. Дул лёгкий ветерок, но солнце было ярким и щедрым.

– Удивительный уголок природы! – восхитилась Надежда. – Летом здесь по всему вероятию благодатное место. А что полезное растёт на этих сопках? – спросила она Марину.

– Из ягод много чего есть: малина, земляника, клоповка, шикша. Весной люди папоротник собирают, мы тоже в этом году насушили. Я приготовила его к вашему приезду. Накормлю вас здешней едой, когда домой вернёмся.

– На море есть крабы, только ехать за ними приходится довольно далеко. Там можно осьминога поймать и креветок наловить. А ещё морские ежи и улитки имеются. Их и здесь полно. Мы во время отлива их собираем, – поведал Владимир.

– Хочется облазить весь остров, побывать повсюду! – загорелся желанием Толик.

– Так и будет, – заверил его брат. – Вы ведь приехали не на короткое время, а жить.

– Здесь редко бывает такое спокойное море, погода благоприятствует вам. Это просто удивительно, до чего доброжелательно встретил вас Сахалин, – заметила Марина.

Анатолий подумал, что не так уж и разочарован островом, возможно, они с жёнушкой и смогут примириться с убогостью городка, с разного рода неудобствами проживания в нём.

– Мы вам столько хлопот доставим, пока определимся с жильём! – взволнованно сказала Надежда.

– Не думаю, что с этим будут большие проблемы, – успокоил её Володя. – Вызов Толику «Шахта» дала – значит работой и жильём в ближайшее время обеспечит. Если потребуется, частную комнату ненадолго снимите. Мы тоже так начинали. До прибытия контейнера с нами поживёте, а иначе вам спать не на чем будет в пустом помещении. В тесноте, да не в обиде. Как-нибудь перебьёмся.

Они так и не дождались отлива. Дети, налазившись по сопкам и набегавшись по песчаному берегу, заметно утомились, к тому же все проголодались. Было решено возвращаться домой.

Марина оказалась замечательной хозяйкой, о питании позаботилась накануне приезда гостей. Насытившихся детей сморил сон. Их уложили в спальной комнате, плотно закрыли дверь. Затем приступили к трапезе сами взрослые. Во время позднего обеда они, наконец, расслабились, разговорились.

– Вам нравится местный народ? – спросил Толя брата.

– Люди здесь в основном замечательные. Сахалин – многонациональный остров. Кто тут только не проживает! Много корейцев. Их завезли японские оккупанты для работы в шахтах. После освобождения острова большая их часть осталась жить на Сахалине, они пустили здесь корни. Встречаются и обрусевшие японцы. В сопках до сих пор сохранились сооружённые японскими солдатами дзоты, соединённые между собой подземными ходами, а ещё – бетонированные умывальники, где располагались их роты. Даже стационарная пушка сохранилась. Местные военнослужащие пытались разрезать её на металлолом, но не вышло: слишком большие затраты потребовались на это дело. Для отрезания одного куска от ствола пушки им понадобилось три газовых баллона! Японцы всё делали основательно. Прочно забетонированные ими ходы в сопках простоят ещё много лет.

– Здесь проживают русские, украинцы, белорусы, татары и люди многих других национальностей, – дополнила рассказ мужа Марина. – Мы знакомы с пятью семьями земляков. В соседнем бараке живут Архиповы. Виктор по национальности чуваш, он родился и вырос в Козловке, а его жена Вероника – русская, она местная. Неподалёку проживает сестра Виктора с мужем и двумя детьми. Она-то и дала ему вызов. В конце улицы, возле речки, живёт семья Ивановых в частном доме. Они тоже чуваши и родом из Козловского района. Дядя Коля с тётей Катей двадцать лет на Сахалине прожили, двух сыновей и дочку здесь родили. Один сын в армии служит, а другой в школе учится, он совсем ещё подросток. А восемнадцатилетняя Тося в шестнадцать лет родила от кого-то дочку; учиться и работать не желает, порхает по жизни от одного парня к другому. Двухгодовалую малышку на мать бросила.

– Землетрясения здесь часто случаются? – поинтересовался Анатолий.

– Сильное – около семи баллов – лишь один раз было, пока мы тут живём. Мы вам про него писали. А незначительные толчки в два- три балла – довольно частое явление, они почти неощутимы, – ответил Володя.

Марина поведала о своих ощущениях во время землетрясения, перенесённого ею на последнем месяце беременности, а ещё рассказала о злоключении двухнедельной давности, когда она и Тома Рябченко в ненастную погоду вздумали пройтись по магазинам.

– Расскажи, как трудятся звероводы, – попросила её Надежда.

– О, наша работа требует полной отдачи! Нужно не только обладать сноровкой, а ещё и головой хорошо соображать. Весной у нас гон, потом щён, затем вакцинации молодняка и основного стада норок. Сейчас занимаемся отбором племенных зверей. Каждый зверёк оценивается по плодовитости, по состоянию здоровья, а ещё по размеру, цвету, пятнистости, длине ворса меха, качеству подпуши и прочим характеристикам. Этот процесс называется бонитировкой. Лучших норок мы оставляем для дальнейшей работы, то есть для разведения, а остальных в конце ноября начинаем забивать для пушнины.

– Вам же их ещё надо кормить и поить. Как вы всё успеваете?

– Должны справляться. А ещё есть и бумажная работа. На каждого зверька при рождении заводится карточка с его родословной. Основная работа с документами ложится на бригадира, но и нам хватает писанины. Когда начинается отсадка щенков от самки, приходится брать кое-какие дела на дом: резать картон, писать бирки для молодняка. В этот период очень сложно всё успеть в рабочее время.

– А сейчас она ещё и бригадиршу замещает, пока та в отпуске, – буркнул Володя.

– Тебе это надо? – обратился он к жёнушке. – Сама себя не жалеешь! У вас имеются и более опытные работницы, способные взять на себя её дела. Ты не обязана соглашаться на дополнительную работу, тем более что она практически не оплачивается, – попытался Владимир направить её на путь истинный назидательным тоном.

– И в чём заключается эта добавочная нагрузка? – поинтересовалась Надежда.

– Ежедневно собирать падёж со всех отделений нашей бригады, оформлять документально и относить мертвяков в ветпункт. А ещё надо вести табель по учёту явки звероводов на работу, присматривать чтобы все добросовестно трудились, кроме того в конце месяца нужно делать отчет по поголовью зверей и кое-какие другие мелочи.

– Видел я, как они там вкалывают, – встрял в разговор Володя. – Крутятся как белки в колесе. Некоторые из них даже в обеденное время пашут, перекусывая на ходу. Она сейчас как выжатый лимон с работы приходит, устаёт и физически и морально. А то ли ещё будет в забойку!

– Потому и заработки у нас хорошие. Ничего страшного. Сегодня бригадир из отпуска должна выйти. Мне легче станет.

Марину удивили слова мужа. Ей казалось, что он не замечает ни её подавленности, ни как она выматывается на работе. Последнее время он редко интересовался её совхозными делами.

– Вряд ли я справлюсь с такой работой, – задумчиво протянула гостья. – Пожалуй, поищу себе другое место.

– Думать о твоём трудоустройстве пока что преждевременно, – напомнил жёнушке Толя. – Сначала надо мне на работу устроиться да Таню определить в садик. Завтра же пойду в «Шахтоуправление».

Надежда оценила кулинарные способности невестки, поняла, какая она трудолюбивая и старательная. «Хотя Марина и самолюбива, но не глупа и не беспринципна. Похоже, она хваткая женщина и своего не упустит. Володя тоже себе на уме. Он довольно интересный мужчина. Они оба общительны, держатся с достоинством, одеваются модно, так сказать, под стать друг другу. Даже встречать нас на вокзал Владимир пришёл в белой рубашке и при галстуке», – подумала Надя. Утром она видела, как он старательно начищал и без того блестевшие ботинки перед поездкой на машине по городу. Её-то Толик зачастую забывал почистить свою обувь, если она не успела сделать это. Ему тоже нравилось одеваться модно и быть ухоженным, но он не был столь утончённым эстетом.

Надежда поражалась, какие эти братья разные и не только внешне. Володя мог быть мягким, внимательным, а порой резким или отстранённым. В его уверенном взгляде читался твёрдый характер. Ей показалось, что он не лишён тщеславия. Она сочла его энергичным, могущим приводить вокруг себя всё в движение. Анатолий, несмотря на более высокий рост и накаченные мускулы – результат занятий штангой и физическим трудом, – обладал, по мнению Нади, более мягким, покладистым характером. Он степенный, всё делал неспешно и основательно. На первый взгляд Толя выглядел неприметным, однако обладал способностью быстро входить в контакт с людьми, притягивать чужие взгляды и мысли, быть душой компании. Иногда он мог показаться слегка заторможенным, но был смекалист и на все руки мастер. Любое задание он выполнял надлежащим образом. А вот каков в этом отношении Володя – Наде предстояло узнать.

Толя, как и собирался, сходил в «Шахтоуправление» оформился на работу. Ему следовало пройти шестимесячный курс обучения и стажировку для получения квалификации забойщика-проходчика. Выяснилось, что учёба неплохо оплачивается.

Директор «Шахты», просмотрев его трудовую книжку, остался доволен, сказал, что им необходимы специалисты, разбирающиеся в строительных работах, что плотник пятого разряда вкупе с бетонщиком четвертого разряда – как раз то, что им надо.

– Как насчет жилья и детского садика? – поинтересовался Толя.

– Мне нравятся хваткие ребята, – усмехнулся директор. – Вряд ли есть подходящее жильё сию же минуту. Однако если узнаешь, что где-то в шахтовом бараке освобождается квартира – обращайся. Ясли и садики у нас предоставляются в порядке очереди, можешь оставить заявление в профкоме.

Именно так Анатолий и поступил.

– Марин, куда они могли запропаститься? – встревожилась Надя, спустя две недели. – Двенадцатый час пошёл. Ночь на дворе!

– Сказали, что пивка попьют. У меня тоже неспокойно на душе. С шести вечера и до одиннадцати от пива можно уже лопнуть! Ты ложись. Мы всё равно ничего не сможем поделать.

Однако уснуть им не удавалось. Их обеих одолевали плохие предчувствия.

Наконец, послышался скрежет открываемой входной двери и стремительные шаги по коридору, затем внутриквартирная дверь распахнулась. Повскакав со своих постелей, женщины уставились на взъерошенного, запыхавшегося и бледного как смерть испуганного Володю.

– Маринка! Быстрей доставай фонари! – выкрикнул он громовым голосом. – Кажется, Толька в речке утонул! Я пытался его найти, но там такая темнотища – ни черта не видно!

– Ш-ш, тише! – сердито шикнула на него Марина и кинулась рыться в одном из кухонных шкафов. – Мало с вами проблем, так ещё и детей разбудишь. – На! Держи, – сказала она, подавая ему один из двух фонарей, и бросилась за курткой. – Беги, мы догоним.

Надежда как была в тёплом халате, так и выскочила вслед за Володей. Казалось, задержись они на минутку – случится нечто непоправимое!

Надя с Мариной следом за Владимиром перебежали по висячему мосту на другую сторону речки и двинулись вдоль берега сквозь заросли ивы, лопуха и крапивы растущими рядом с протоптанной узкой дорожкой. В какой-то момент все трое замерли, прислушиваясь к каждому шороху. Наступила мёртвая тишина! Даже собственное дыхание стало слышно.

– Давайте пройдём ещё метров сто и там разделимся. Вы пойдёте в обратном направлении, а я двинусь дальше: до места, где шёл сначала с ним, а потом без него. Начну повторно искать оттуда, – решил трезвеющий на глазах Володя.

Они дважды прочесали берег по правую сторону моста на протяжении не менее пятисот метров, кричали, звали, прислушивались – никакого результата!

– Как ты мог не почувствовать в какой момент его рядом не стало? Это ж надо было до такой степени наклюкаться!.. Занесла вас нелёгкая идти в стельку пьяными вдоль берега речки! – возмутилась Марина. – В каком месте ты видел его в последний раз?

– Мы уже подошли к реке, – начал вспоминать Володя, – я с ним разговаривал. Потом услышал треск (ещё подумал, что он как медведь ломится), а потом стало непривычно тихо. Я с ним разговариваю, спрашиваю о чём-то, а он не отвечает! Оглянулся по сторонам – его не видно. И не слышно никакого хруста! Сначала мне показалось, что Толик вон в том овражке упал, – продолжил он и показал в сторону не очень глубокой ямы. – Стал искать и не нашёл в такой-то темени. Наверное, в речку кувыркнулся, а иначе мы его уже обнаружили бы, – высказался Володя дрогнувшим голосом, обескураженно смотря на жену и невестку, не сознавая, что по лицу текут слёзы. – Пойдёмте. Кроме как в речке искать его больше негде. Сейчас отправлюсь вызывать водолазов, – принял он твёрдое решение. – Вряд ли те явятся до утра, но ему всё равно уже не поможешь.

– Не смей так говорить! Если бы Толи не было в живых, я бы почувствовала, а я ощущаю лишь растерянность и усталость. Он жив! – заявила Надежда. – Дети дома одни. Мы могли разбудить их своим переполохом. Надо проведать малышей, одеться теплее, потом можно продолжить поиски. Мы непременно его найдём! – заверила она брата мужа, тогда как у самой поджилки тряслись от страха.

– Твои слова, да Богу бы в уши, – огрызнулся деверь и стремительно двинулся в сторону дома.

Взойдя на мост первым, он ухватился обеими руками за оградительный трос и навис над водой, вглядываясь в темень.

– Браток, родной! – произнёс с надрывом Владимир и судорожно всхлипнул, едва сдерживая рыдание. – На смерть я тебя сюда вызвал! Мать мне этого никогда не простит! Я и сам себя не прощу. Вот так вот, Надя, – с трудом выговорил он, посмотрев на невестку пустым взглядом. – Танюшку без отца оставил, да и тебя!..