Читать онлайн Матвей и пятница 13

Глава 1

Глава 1

Вы верите в приметы? Нет? Это нормально, обычная история. Вам лишь кажется, что вас не задела черная метка. Подумаешь, ворона каркает рядом с вами в третий раз, ей просто не с кем поговорить. Черные коты всегда перебегают дорогу, а белые идут вдоль тротуара. Что может быть необычного в числе 666, нарисованном на грязном стекле, проезжающей мимо вас машины? Для меня, ничего нового. Я-то знаю, к чему готовиться. Я всю жизнь изучаю тайные знаки. А вот вам, друзья, пора задуматься. Можете и дальше прибывать в радужном настроении и говорить, что Мотя сбрендил. Но моя жизнь доказывает, что совпадений не бывает. И если мне кто-то скажет, что суеверия и знаки вокруг нас – это выдумки, и мы не общаемся с потусторонним миром – я рассмеюсь этому несчастному в лицо. Прилетела меточка – жди новостей. Каких? Вам лучше знать. Как же я устал с пеной у рта всем растолковывать прописные истины и слышать в ответ нецензурную лексику. Но я же ученый, я изучаю и проверяю факты, поэтому потерплю плевки и насмешки. Все ради науки. Вы спросите, что за наука такая? Назовем ее – Толкование жизни. Потому что я сам называю себя толкователем или толковедом.

Начну по порядку. Меня зовут Матвей Старозуб-Митрофанов. Да, мои родители хотели, чтобы я имел всю жизнь сложности с написанием моей фамилии в паспорте, поэтому вписали мне в свидетельство о рождении и мамину, и папину фамилию. Никто не хотел уступать. Друзья меня зовут Мотязуб или Мотя. Мне 30 лет и всю жизнь я попадаю в странные ситуации. Бывает смешно, бывает обидно, но скучать мне не приходится. Я уже готов к любому выверту. Мне повезло родиться в пятницу, 13 числа. Но и этого было мало. Я родился в полтретьего ночи, когда все нормальные люди спят. Подозреваю, что не все чисто было с моими родами. Но, как я не просил мать рассказать подробности, она всегда отправляла меня к отцу, отец к деду, дед к бабке и так по кругу. Почему мать отправляла меня к отцу? Странная просьба? Нет, в нашей семье – это не странно.

Все мои родственники – врачи. Отец, акушер-гинеколог, он принимал роды у моей матери в ту злосчастную пятницу. Ух, ну и дал я жару всей акушерской смене! Не хотел появляться на этот свет. Мне и там было хорошо. Так нет, батяня меня вытащил и дышать заставил. С тех пор мы с ним всегда на одной волне. Моя мама – женщина строгая и немногословная. Она работает терапевтом. Всю жизнь в одной поликлинике. Бабушка была зубным врачом, а дед – анестезиологом. Сейчас они на пенсии. И только я – толкователь. Бельмо на семейной родословной. Но, это как посмотреть. А я привык смотреть с разных сторон. И считаю себя таким же специалистом, помогающим людям, как и мои родственники. Традиционная медицина столкнулась с новой веткой эволюции. Я опережаю свое время, как Эйнштейн или Тесла. Я все понимаю, инновации не приветствуются в нашем консервативном обществе, поэтому я не парюсь из-за разногласий в семье. Делаю тихонько свое дело и никого не достаю. Потомки оценят мои труды. Ну, иногда ситуации выходят из-под контроля, но это же нормально. Как иначе проверить теорию? Только практическим путем.

Моя семья считает меня лентяем и прожигателем жизни, упрекая меня в нерациональном использовании семейных генов. Когда-то я мечтал стать врачом, но увы, в пятнадцать лет я понял, что до предков мне не достать даже длинным пальцем руки. И я выбрал свой путь – я стал психологом. Чтобы быть ближе к семейному клану и не отдалятся от ценностей моей семьи. Мои родственники оценили мой поступок, как благородный, а не отчаянный, как могли бы вы подумать. Дед даже похлопал меня по плечу и пустил слезу.

– Матвей, я в тебя верю! Ты сможешь закончить университет. Как хорошо, что мне не придётся краснеть за фамилию Митрофанов. Я буду спать спокойно и не переживать, что ты удалил у больного вместо аппендицита часть желудка. Спасибо внук, что ты передумал учиться на хирурга.

Я обнял деда и понял, что семья – это святое. Мы, как кулак. Я тут же попросился переехать к нему в огромную квартиру на время моего обучения в университете. Так мне было удобно добираться до учебы. Дед согласился, бабушка тоже была не против, хотя я не заметил на ее лице слез радости. Но мы же один кулак. Все друг за друга стоим горой. Обучение уже давно закончилось, я получил диплом, который повесил на стену. А так как за стариками нужен уход, я продолжаю жить с дедом и бабкой. Мне так удобно, а им весело. Я не даю им скучать. Они мне это каждый день говорят. Я – их билет в счастливую старость.

– Без тебя, Матвей, наша жизнь была бы тихая и спокойная. Мы бы жили, как все нормальные пенсионеры. Но ты нас держишь в тонусе. Не хочешь вернуться к родителям?

Я улыбаюсь. Это они меня проверяют. Нет, родители со мной прожили 18 лет, теперь очередь деда с бабкой, их 18 лет еще не прошли. Им осталось 6 лет – интереснейших, незабываемых лет совместного со мной проживания, а потом я, возможно, женюсь и перееду в собственную квартиру.

Вернёмся в мои 18 лет. Как же давно это было. После очередной странной истории, в которую я попал по полному недоразумению, на семейном совете было принято решение – никогда меня не уговаривать стать врачом. Отец так и сказал: «Расстанься сын с мечтою стать хирургом. Это не твое, так будет здоровее и безопаснее для людей». Против судьбы не пойдешь. Я-то знаю настоящую причину краха моей карьеры хирурга – это день моего рождения, пятница, 13. Ангелы и талантливые хирурги не рождаются по пятницам, 13 числа. В это время на свет приходят неудачники и лузеры. Так нас называет неграмотное общество. Я не в обиде. Но все имеет оборотную сторону медали. Моя связь с потусторонним миром такая тесная, что я скоро дверь ногой буду открывать в мир теней. Не в прямом смысле, там нет дверей, ну вы поняли. Это аллегория. Мне часто достается за мои толкования событий. Прилетает по полной. Но я молчу и терплю все выходки и шутки в мой адрес не только от людей, но и от всякой нечисти. Я с ними на короткой ноге. Я – толкователь и горжусь этим!

– Мотя, вставай, проспишь, будильник три раза звенел. Сколько можно уже? У тебя сегодня консультации.

– Ба, встаю. Дед где?

– На пробежке, где же еще. Мотя, а как там твоя девушка поживает, Лизонька?

– Лизи? Нормально поживает, у нас сейчас ледниковый период. Мамонт дорогу перебежал.

– Ага, поссорились, значит.

Лизи всю жизнь была моей девушкой. Но даже она, не всегда может терпеть мои выходки и мой образ жизни. Поэтому, мы на время расстаемся, а потом опять сходимся, как ни в чем не бывало. Сейчас мы в расходе. Я ей сказал то, что она и так знала. Но почему-то на мои слова обиделась. Ладно, я ее все равно люблю.

– Ба, ты соль рассыпала. С дедом поссоришься.

– Матвей, сколько можно? Тысячи людей рассыпают соль и что? Все ссорятся? А те, кто не рассыпают, не ссорятся?

– Нет, среди этих тысяч есть те, на кого это не действует. Но в твоем случае это работает. Железно. Я вижу не только рассыпанную соль, но еще и много чего. Только тебе не скажу. Просто будь с дедом помягче.

– Мотя, ты хоть и мой внук, единственный и неповторимый, но шел бы ты уже на работу. У меня прекрасное настроение, сегодня мне пенсия придет на карту, и я не собираюсь ни с кем ссориться. У меня шопинг по плану.

Аннета Романовна грациозно проплыла перед внуком в брючном домашнем костюме. Она подошла к окну и выглянула наружу.

– Смотри, Витька со своей псиной вышел гулять, сейчас начнет со всем домом ссориться.

– Что, опять без намордника?

– И без пакета для собачьего дерьма. Я вчера вляпалась вечером. Фу!

– Ба, ты не можешь обвинять Витьку, может это не его пес заминировал тротуар, а чужой.

– Мотя, знаешь, что я тебе скажу, размер имеет значение. Вот! Выгляни на это чудовище, и ты поймёшь, о чем я говорю.

Матвей высунулся из окна и тут же заметил то, что другие люди не замечали. Над соседом и его собакой кружили вороны. Пахло скверной. Собаку нужно было спасать. Витьку было не жалко, пьянь во втором поколении, его хоть спасай, хоть не спасай – конец один. А вот огромный лохматый русский терьер Рафик был ни в чем не виноват. К Витьке он попал случайно. Его дочь уехала с любовником за границу и папашке притащила породистого дорогого пса, который на самом деле звался Графом. Но Витька решил, что не дело это «графьям» жить рядом с «пролетариатом» и назвал собаку Рафиком, в честь давно разбитой машины. Рафик, живя с Витькой, потерял свое графское достоинство и совсем распоясался. Как говорится «с кем поведешься». Все маленькие собачки жили в ежедневном страхе быть покусанными Рафиком. Он их терпеть не мог. А Витька, подлец, всячески поощрял своего питомца, держа весь двор в страхе. Война между собачниками назревала нешуточная. Все ждали первой крови, чтобы вызвать полицию. Дворовая общественность так ненавидела дебошира Витьку, который распустил перья, с появлением в своей квартире огромной грозной собаки, что мечтали о самом страшном – усыпить Рафика, а его хозяина посадить за решетку.

Матвей вышел из парадной и направился к Витьке. На консультацию он опаздывал, но именно сейчас жизнь собаки для него была важнее, чем нытье очередной богатой дамочки, страдающей от безделья.

– Здоров, Витек. Как оно?

– А, Мотязуб, ты че так вырядился с утра? На работу идешь или по бабам?

Нужно заметить, что я всегда модно одеваюсь. Мой стиль нельзя было повторить или объяснить. Даже Лизи иногда меня просила подобрать ей «луки». У меня было врождённое чувство стиля. Помните, я говорил об обратной стороне медали? Да, я с детства был эстет, хотя мне приходится копаться в самом «грязном белье», решая психологические проблемы других людей. Я не выношу безвкусицу и неряшливость. Но сейчас я стоял рядом с Витькой, делая вид, что мне нравится с ним общаться. И все ради прекрасной собаки, которой грозила опасность.

– Витек, а может тебе тяжело жить с Рафиком? Расходы на еду, прогулки, уход? Ты же мужик свободный, а тут такая кабала. Знаешь, я бы мог помочь найти собаке нового хозяина. Что думаешь?

– Ты че, Зуб! Мне же доча каждый месяц деньги шлет на содержание пса. Не будет Рафика, каюк мне, деньги закончатся. Не, братан, я Рафика никому не отдам. У нас с ним еще много дел во дворе. Я этим сукам вспомню все обиды. Я Рафика научу за жопы их кусать, они у меня попляшут!

И тут я понял, что Витька отдаст собаку в приют только через свой труп. Рафик ему такую корону дал, что теперь пса не забрать у него. А вороны в небе так и кружились, они-то уже знали развязку. В такие важные моменты всегда нужно понимать, стоит ли что-то менять, влезая в ситуацию, или просто наблюдать за событиями и не лезть, куда тебя не зовут.

– Ха-ха, Мотька, до выпендривался, тебе костюмчик птицы обосрали, смотри какой жирный помет, – Витька смеялся, тыча пальцем в пятно у меня на плече. Так и есть, пиджак испорчен. Останется пятно. Некогда бежать домой и замывать. Я расстроился, но не отступил.

– Советуете отступить? Понял, не дурак.

– Ты че, сам с собой разговариваешь? Прикол.

– Да, вспомнил, что мне на работу пора. Клиенты ждут. День сегодня будет жаркий.

– А, ну вали тогда. Жаркий говоришь? А я слышал, что похолодает.

Я побежал к метро. Вот так и закончилась моя спасательная операция. Высшие силы дали мне четко понять, чтобы я не лез в жизнь Витьки. Без меня разберутся. Все случится, как должно случится. Да, так тоже бывает. Жаль, что пиджак испорчен. Но я попытался спасти пса. Видно, не судьба.

Глава 2

Оленька, моя секретарша, очень переживательное создание с тонкой психикой и большими объёмами тела. Когда я ее брал на работу, то совершенно не руководствовался внешностью, ведомый лишь ее деловыми и душевными качествами. То, что она добрая и отзывчивая девушка, было видно сразу. Толстушки, особенно симпатичные, с огромными глазами и пухлыми губами, мне всегда напоминают добрых фей из сказок. Оленька была моя фея, мой ангел-хранитель. Она искренне переживала за все мои опоздания, как за свои. Она защищала мою честь и достоинство перед разъярёнными клиентами до последнего. Именно для этого я ее и взял на работу.

– Матвей Сергеевич, но где вы ходите? Вас мужчина уже полчаса ждет. Злой, как собака. Не знаю, как вы с ним сладите. Он, как с цепи сорвался.

Ну, вот еще одно подтверждение, что я поступил правильно. Это слова. Я всегда слышу случайно брошенные слова других людей. Я же толкователь и умею расшифровывать знаки. Как бы мне не было жаль породистого Рафика, но его песнь была спета. Возможно, уже сегодня он сорвется с поводка и покусает человека, конечно, не по своей воле, а по науськиванию злобного пропойцы. Песика застрелят, а Витьку заберут в полицию. И я не могу с этим ничего сделать. Мне запретили. Пес ни в чем не виноват, но он поможет другим людям. Жертвоприношение – так это называют в потустороннем мире. Иногда приходится жертвовать чем-то малым, чтобы спасти много жизней. Витьку пора изолировать от общества, он стал опасен.

Я посмотрел на возбужденную Оленьку и мне на ум пришло одно лишь слово – газ. Интересно? Что это означает? Мне часто посылают слова, которые я сам должен разгадать. Как в кроссворде, только наоборот.

– Оленька, а ты всегда проверяешь газ, когда выходишь из дома?

– Матвей Сергеевич, а вы откуда знаете? Я всегда возвращаюсь, чтобы проверить, все ли в порядке. Ну вы даете! Я вам это не рассказывала. Вы настоящий психолог. Гений!

– Да речь не от тебе, а о Витьке. Оленька, не обращай внимание. Ты же меня знаешь.

– Какой Витька? Я ничего не понимаю, я не выключила газ? Ой!

Девушка побелела. Зря я это сказал вслух. Но я увлекся расследованием, и мне нужны были факты. Я же ученый. Теперь у меня есть доказательства. Все мне стало ясно. Теория вероятности не такая уже и сложная наука. Когда критическая масса достигает 90 процентов, вселенная начинает действовать, убирая ненужные элементы. Была вероятность, что Витька по пьяни включит газовую конфорку и не зажжёт плиту. Тогда может взлететь на воздух весь дом. Ладно, нужно смириться. Рафик погибнет не напрасно. Он спасет людей. Вороны кружились не просто так. Падальщики, все знают наперед.

– Матвей Сергеевич, очнитесь! У нас нервный клиент!

– А, да. Какой клиент? У меня сейчас должна быть женщина. Семенова, кажется.

– Должна, только вместо нее пришел ее муж, господин Семенов. И он очень рассержен. Он угрожал вас разорвать на куски или в клочья и закрыть наш офис. Ой, кажется, он идет сюда. Что будет!

Оленька, моя помощница, моя правая рука. Я нанял ее для важности, чтобы клиенты, приходя в мой офис, видели, какой у нас порядок. Строгая, но приветливая секретарша, внушает доверие. А доверие – это ключ к сердцу любого клиента. Оленька была моей стеной, опорой, защитой в буквальном смысле.

– Оля, прикрой меня, я ещё не пришел и не приду. Заболел.

Я нырнул под стойку узкой рецепции, согнувшись в три погибели, чтобы поместиться.

– Я слышал мужской голос. Он пришел? Сколько я могу ждать эту крысу?

– Нет, господин Семенов. Это был курьер. Можете не ждать. Матвей Сергеевич заболел. Зуб, у него острая боль в зубе. Он просил извиниться. Потом он свяжется с вашей супругой.

В этот момент у меня и правда заныл зуб. Кто-то из потустороннего мира решил пошутить надо мной. Обычно, так шутят ангелы, когда я начинаю врать. Я же вам говорил, что у меня есть связь со всеми. Ну, ничего, перетерплю, не в первый раз. Я лежал на полу, покрытом керамической плиткой и от нечего делать, сначала начал изучать узоры на плитке, потом переключился на Олины ноги, которые находились в нескольких сантиметрах от моей головы. Оля носила юбки ниже колена. Она предпочитала светлые строгие блузки и темные юбки. Сначала, я не поверил своим глазам, но потом, приглядевшись, понял, что мне не привиделось. Мое чувство прекрасного затрепетало, задрожало и, с размаху ударившись об Олины голые ноги, размазалось по стеклу моих очков, точно мотылек на скоростном шоссе. У меня заслезились глаза. Вот он какой, «бодипозитив». Я испытал шок. Мое эстетство заставило меня проверить то, что я видел. А вдруг глаза меня обманули и очки подвели? Я протянул руку, и погладил волосатую Олину ногу. Просто шерстяной гольф, уходящий в бесконечность.

– Ой! Вы что делаете? – Оля от неожиданности подскочила и наклонилась в мою сторону. Семенов в это время не дремал. Он и не собирался покидать офис. Для него это было дело чести. Он протянул свои огромные ручища под стойку рецепции и выволок меня из моего укрытия. Ах, гаденыш! Раскусил! Пиджак был не только испачкан вороньим пометом, но и оказался порван.

Семенов с удовольствием садиста оторвал рукав от моего модного летнего блейзера цвета морской волны.

– Ах ты, гнида психологическая! Моя жена ушла жить к своей матери! Сказала, что ты ей глаза открыл на мое поведение! Требует развода! Я тебя урою!

Так меня еще никто не обзывал. Я снял очки, которые носил только для важности. На самом деле, у меня было прекрасное зрение. Но клиенты любят, когда их принимает психолог в очках. Ну так вот, я снял очки и приготовился к бою. Пока я готовился и настраивался, я пропустил удар в челюсть. Семенов не стал ждать начала поединка и атаковал меня первым. Я отлетел к стене и впечатался в диван. Падать было мягко, но я переживал за Оленьку. Мало ли что в голову придет этому неуравновешенному типу.

– Матвей Сергеевич, держитесь! Я вас спасу!

Оленька выбежала из-за стойки рецепции и с разбегу прыгнула на Семенова. Представьте, если на вас накатила боксерская груша весом более сто килограмм. Не вы на нее накатили, а она на вас. Оля подмяла под себя растерянного Семенова. Оба они оказались на полу, причем в позе, мягко говоря, неудобной.

– Девушка, вы меня задушите своими грудями, слезьте с меня!

– Вы успокоились? Или на тревожную кнопку жать?

– Успокоился, слезайте уже.

Оленька послушалась. А я подумал, о какой такой тревожной кнопке она говорит? У нас не было денег на охрану, может она что-то другое имела ввиду, учитывая ее позицию сверху? Нужно будет потом уточнить.

– Давайте поговорим, господин Семенов, как воспитанные люди.

– Ага, воспитанные. Ты меня, психолог, до греха не доводи. Я к тебе жену прислал, чтобы ты ее лечил от выпендрежей. А ты что сделал? Семью мне разрушил? Ни жены, ни денег, которые я заплатил за твои поганые сеансы. Все мимо кассы.

– Оленька, сделайте нам кофейку. Мы сейчас спокойненько поговорим в моем кабинете. Мне с сахаром и со сливками, как всегда.

Я проследовал в кабинет, на ходу салфеткой промокая кровь на губе. Щека распухла, зато зуб перестал болеть. Семенов нехотя пошел за мной. Это была не полная победа, но мы играли на равных.

– Как вас зовут?

– А какая тебе разница?

– Хорошо, обойдемся без любезностей. Будем считать, что уже познакомились.

– Давай, короче. Че с женой?

– С вашей супругой все отлично. А теперь поговорим о знаках.

– Че? Ты че, обкурился? О каких знаках?

– У вас в квартире недавно разбилось зеркало. Можете не комментировать, я и так знаю. Неделю назад вы потеряли обручальное кольцо и тут же купили новое, потому что жена вам закатила скандал.

– И это она вам рассказала? Ну и стерва.

– Так, ну и самое важное, вашей супруге снились желтые тюльпаны. Этот сон повторялся несколько раз.

– Так, я понял, чем вы здесь занимаетесь. Полный развод на бабло.

Я уже привык к оскорблениям. Не хочет по-хорошему, будет по- другому.

– Господин Семенов, а теперь я вам поведаю то, что ваша супруга мне не рассказывала, но что я прочитал между строк. Во-первых, вы любите пить по выходным и распускать руки

– Кто? Я? – Семенов набычился.

– Слушайте и не перебивайте. Разбитое зеркало – это очень плохой знак. Но зеркало в вашей ванной разбилось не само по себе, это вы избили вашу жену и ударили ее головой об зеркало.

– Не помню такого.

– Во-вторых, обручальное кольцо вы не потеряли. А просто забыли у своей любовницы. А она его смыла в унитаз, так как терпеть не может ваше семейное положение и завидует вашей супруге. Вы кольцо потом долго искали, но не нашли. Пришлось покупать новое.

– Ты че? Экстрасенс? Расплодились, как крысы.

– Ну и тюльпаны, желтого цвета, которые снятся вашей супруге. Вот это действительно, очень плохой знак. Полное разочарование жизнью и уход в депрессию. Мой вам совет, господин Семенов, начните меняться. Читайте книги, ходите в театр, займитесь личным развитием и, возможно, вашей жене перестанут сниться желтые цветы и все у вас наладится. Но, пока вы не изменитесь, лучше вам к ней не приближаться. Если вы ее конечно любите и хотите наладить отношения.

– Вот как, ну я понял, доктор. Вы, как лучше хотели. Значит буду книги умные читать.

– Да, это вам поможет. И бросайте пить. Мир сразу заиграет другими красками.

– Обязательно брошу.

Семенов достал из кармана деньги и протянул мне. Сумма была внушительная. Я мог бы выплатить Оленьке задержанную зарплату за прошлый месяц и оплатить аренду помещения.

– Что это?

– Это деньги за то, чтобы вы позвонили моей жене и сказали, что ей лучше вернуться домой. Что знаки поменялись и желтые тюльпаны снятся к любви.

У меня зачесалась правая ладонь и одновременно заболел коренной зуб. Деньги мне бы не помешали, но как я буду потом жить? Прилетит мне от ангелов по полной. Они с меня три шкуры сдерут. Я же точно знаю, что ничего хорошего у этой семейной пары не будет.

– Вам лучше покинуть мой кабинет. Всего хорошего.

Семенов сгреб толстой ручищей деньги и вышел из кабинета, хлопнув дверью. На улице его ждал черный мерседес и водитель.

– Гони в офис, у меня сегодня три совещания. Уже опаздываю из-за этого мудака. Только время потерял.

– Вы с ним разобрались?

– Конечно разобрался. По морде он у меня получил. Секретарша у него – бойкая баба, огонь, мне бы такую в офис. Уважаю! Если бы не она, я бы этого щенка на части разорвал бы. Придумал еще, книги мне посоветовал читать! Придурок! Жизнь учит, а не книги. Вот где таких ушлепков выращивают?

– Не расстраивайтесь, шеф. Давайте я цветы отвезу вашей супруге. Ну, как всегда?

– Да, старый метод – самый верный. Заедем в ювелирку, купим что-нибудь подороже и цветы. Цветы будешь каждый возить в течении недели. К выходным я и сам подъеду, заодно навещу и тещу. Ей тоже нужно цацку прикупить. Брошку или браслетик. Бабы это любят.

Семенов включил телефон с пропущенными вызовами и тут же забыл о жене и о ее депрессии.

Глава 3

– Ну вот что теперь делать? Как я гостям буду объяснять, что твой дед сбрендил и решил отмечать на даче свой день рождение в полном одиночестве? – Аннета Романовна любила вовлекать внука в семейные драмы. Так ей жить было интереснее.

– Ба, а может ты поспешила с рестораном? Это же не твой день рождения? Может дед сам все решит?

– Мотя, ты на чьей стороне? Ты меня знаешь, я все делаю правильно.

– Я тебя знаю, поэтому и прошу отменить бронь в ресторане.

Аннета Романовна закатила глаза. Сколько раз она пыталась устроить праздник для мужа, но все всегда заканчивалось дачей и шашлыками в тесном кругу гостей.

– Мотя, а может есть надежда? Ну глянь, может знаки какие-нибудь ты видишь?

– Ничего я не вижу. Никто за тебя решать не будет, что делать. Ну, бабуля, ты же не будешь без именинника праздновать его день рождения?

– Нет, придётся ехать на дачу и гостей всех обзванивать. А что ты так улыбаешься, внук?

– Лизи позвоню, приглашу в гости. Бабуля, а может спечешь пирог, и дед будет счастлив и Лизи.

– Ладно, сделаю, только пойди муки купи. У тебя выходной сегодня?

– Воскресенье, офис закрыт. Я быстро, жди.

Аннета Романовна опасалась слова «быстро», когда его произносил ее внук. За годы совместной жизни с толкователем у нее тоже выработались свои суеверия. Если Мотя говорил, что быстро придет, можно было его не ждать, а смело идти за мукой к соседке. Это правило работало всегда. И не имей Аннета Романовна железобетонный характер, она бы уже давно стала пациенткой кардиологического центра или психдиспансера. Сколько раз она упрашивала родителей уговорить Мотю вернуться в отчий дом, но те категорически отказывались возвращать сына, придумывая всякие небылицы. Пять раз они делали ремонт в квартире, три раза меняли батареи, еще были родственники-гости, неожиданно нагрянувшие и друзья, живущие месяцами в Мотиной комнате. Аннета Романовна смирилась с неизбежным. Она молилась на Лизи, мечтая передать ей заботу о внуке, даже согласна была оплачивать им съёмную квартиру. Но Лизи не торопила события. Ей и так было хорошо жить.

Матвей вышел из парадной и, как всегда, наткнулся на бабу Лену – главную сплетницу двора. Она была лучшим информатором общественности и если бы стала блогером, то набрала бы миллион подписчиков, не напрягаясь. Но ей хватало и жильцов дома. Было где развернуться.

– Мотя, привет, а че там Анька с утра с дедом ругалась?

– Не знаю, баб Лен, я спал, не слышал.

– Здорово спишь, весь двор слышал, а ты – нет.

Весь двор – это баба Лена, у которой уши были точно локаторы, улавливающие шуршание пакетов на кухне.

Не прошел я и несколько метров, как увидел странный номер на припаркованной машине,

«321». Вы спросите, почему странный? Да, это же очевидно – три, два, один, старт! Приготовься, будет жарко. Июньское утро в Питере и вправду, выдалось жарким и душным, но мне нужно было готовиться не к природным аномалиям, а к чему-то более интересному. Я был приятно взволнован, предвкушая новое приключение. Пока я расшифровывал знаки судьбы, баба Лена не дремала. Она уже звонила участковому, который знал ее номер наизусть.

– Да, товарищ участковый, докладываю, два подозрительных субъекта зашли во вторую парадную, приметы я запомнила. Почему подозрительные? Магнитных ключей у них не было, они представились работниками газовой службы. Я слышала, как они звонили в домофон. А газовики нас проверяли два месяца назад. Обход делали. Я точно помню. Еще у них глаза бегали туда-сюда по сторонам, нервничали, видать, и кепки на пол-лица были надвинуты, но я их разглядела хорошо. Нет, это не курьеры, точно. Зашли с пустыми руками, вышли с пластиковыми сумками. Какие же они работники газовой службы? Зачем обманывать? Один чесался все время, я знаю, это наркоман. Точно вам говорю. Проверьте по камерам. Сегодня кого-то обчистили. Какие жильцы в отпуске? Сейчас доложу, – баба Лена косо на меня посмотрела, – я перезвоню, товарищ участковый, у меня здесь подозрительный мужчина стоит и не уходит, все слушает и слушает, как будто у него своих дел нет. Да, Анькин внук. Не могу при нем важную информацию распространять. Да, конечно, я за ним тоже наблюдаю. Сомнительный тип.

– Баб Лен, ну хватит уже слухи распускать, ну займитесь чем-нибудь полезным, волонтерством, например. Хотите я вам группу в интернете найду?

– Мотя, я сама кому хочешь группу найду. Ты лучше за дедом своим следи. Вот куда он сегодня так рано ушел? Ушел и не вернулся. Ведь воскресенье? Может они с Анькой, с бабкой твоей, расстались? Ведь поскандалили, я слышала. Так ты мне, Мотя, сразу сообщи, если что. Хорошие деды на дороге не валяются. Я его приберу к рукам. Он у меня будет жить, как в раю. Как пельмень по масляной кастрюле будет кататься.

Я представил деда рядом с бабой Леной и у меня все внутри похолодело.

– Вы бы лучше за собой следили, а не за нашей семьей. Ваш кот, баб Лен, Славик, мог бы первое место занять по едкости мочи. Не будет у вас в доме мужчины, пока вы Славика не научите на лоток ходить, а не в парадной гадить. Мужики просто не доходят до вашей квартиры, задыхаются по пути от зловония.

– А ты вот зря так ехидничаешь, Мотька. Славик – это святой кот. Он вчера человека спас. Мне за него товарищи из полиции благодарность объявили. Так и сказали, ваш кот – сокровище, побольше бы таких котов.

– Это как? – Я, конечно, спешил за мукой, но рассказ о подвигах Славика не мог пропустить.

– Ваш кот спас человека? Не верю.

– А вот придется поверить! Я еще всему двору расскажу!

Я ничего не понимал. Славик мог только метить двери чужих квартир и бесить всех соседей. Просто с бабой Леной никто связываться не хотел. Себе дороже. Поэтому, оставалось только одно – мыть с хлоркой углы и двери, и надеяться, что Славик загуляет и пойдет «по бабам», то есть перестанет приходить домой. Хотя бы летом.

Баба Лена впилась мне в руку своей клешней, точно вампир. Она зловеще понизила голос и начала шептать, чтобы больше заинтриговать меня. Я даже наклонился, чтобы лучше все расслышать. У меня мурашки побежали по телу.

– Да, представь, вчера ночью, все спят, а я не сплю, жду Славика с прогулки. Прислушиваюсь. Слышу, кто-то орет за дверью матом. И голос знакомый.

– И кто это? Ваш сосед?

– Тьфу, какой сосед. Это кот мой орет благим матом, как ненормальный, за дверью. Зовет меня, точно душу мне на части рвет, потом так жалобно загнусавил, мне аж страшно стало. Он всегда поздно возвращается с прогулки. У меня аж сердце оборвалось. Я открываю дверь, выскакиваю в парадную и вижу Славика. Шерсть у него дыбом стоит, спина колесом. Я его домой зову, а он не идет. Разворачивается и бежит по лестнице на нижний этаж. Хвост трубой, бежит и орет, как будто его режут. Я бегу за ним, спускаюсь на этаж ниже и вижу, что мужик лежит у лифта, весь в крови, стонет и зовет на помощь. Только никого вокруг нет, все, как вымерли. Поздно уже было. Только я, Славик и лужа крови.

– Ой! И что было дальше? Кто напал на мужика? Это был Рафик?

Баба Лена округлила глаза и перекрестилась.

– А ты откуда знаешь? Я еще никому не успела рассказать. Ты – первый.

– Знаю, были сигналы.

– Да, это к Витьке друг пришел, собутыльник, они поругались, и Витька собаку на него натравил. Если бы не мой Славик, погиб бы мужик. Кровь рекой лилась, лица нет, врачи еле спасли.

– А пес, что с ним? – Я знал правду, но мне нужны были доказательства.

– Ну, так это, я же полицию вызвала, они его и порешили. Застрелили бедолагу. Он никого не пускал в квартиру. Хорошая была собачка, дружила с моим Славиком, всегда хвостом виляла при встрече, – баба Лена грустно вздохнула, – Витьку скрутили и в полицию увезли, он полицейского ножом пырнул, сопротивлялся. Пьянь. Я даже и не знала, что он такой опасный. Вот так, живешь с соседями и ничего о них не знаешь. Это и тебя, Мотька, касается. Ты у меня на особом наблюдении. Какой-то ты подозрительный.

Я вспомнил про пирог и про муку. Развернулся и пошел в магазин. Нужно позвонить Лизи. Не успел я об этом подумать, как раздался звонок. Лизи мне звонила сама. Вот такая у нас с ней связь была. Можете не верить, но мы чувствуем друг друга на расстоянии.

– Моть, привет, ты уже не обижаешься на меня?

– Лизи, нет, я уже и забыл, что мы поссорились. А ты?

– И я забыла, какая глупость была рассориться из-за майонеза и майонезных салатов.

– Да, Лизок, если тебе нравятся майонезные салаты, можешь их готовить и есть, я не буду против. Но тогда и ты должна принимать мои супы-пюре, безоговорочно. И луковый суп тоже. И не обзывать их всякими словами. Можешь их не готовить, я сам себе буду их варить и взбивать. Но к майонезу я не притронусь, никогда.

– Согласна. Мы поделим с тобой полки в холодильнике.

– Лизи, у нас нет еще квартиры, нам рано делить полки в холодильнике.

– Вот поэтому, Мотя, мы и не живем вместе, потому что мы еще не обо всем договорились. Ну что, ледниковый период закончился?

– Да, наступает глобальное потепление. Я тебя приглашаю в гости. Бабушка едет к деду на дачу. Квартира будет в нашем распоряжении несколько дней.

– Отлично, я принимаю твое приглашение. Но…

– Но? – Лизи умела интриговать, ее паузы многого стоили.

– Мотя, только спокойно выслушай меня.

– У еще одной твоей подруги проблема? Нужна моя помощь?

– Хуже, еще хуже, у Ритки проблема.

– У Ритки с бухгалтерии? У той, которая тебя все время подстегивает и насмехается? У той, которая говорит, что ты полный ноль? Лизи, но она же над тобой издевается каждый день.

– Да, это так, но дело не в ней. Она забеременела и хочет сделать аборт. Мотя, ну придумай что-нибудь, ну скажи ей что-то такое, что ее убедит оставить ребенка. Ты же психолог. Ты же умеешь подбирать слова.

– Лизи, ты от меня требуешь невозможного. Она же стерва. Ты сама это говорила. А стервам Моральный кодекс не писан. Дети – это конечно здорово, но что я знаю про детей? Я их только издали видел, через кованный забор детского сада.

– Ну, вот и хорошо, ты в теме. Спасибо, Мотечка, я знала, что ты не откажешь. Через тридцать минут Ритка ждет тебя в кафе на углу рядом с твоим домом, где мы с тобой всегда встречаемся. Я ее уговорила прийти и просто выпить с нами кофе. Поговорить по душам. Помнишь, как она выглядит? Я тебе показывала фотку, ладно, сейчас пришлю.

– Лизи! А зачем мне знать, как она выглядит, если ты сейчас подойдешь?

– Мотя! Ну ты же меня знаешь, я всегда опаздываю, а Ритка – она очень пунктуальная.

Огромный червяк сомнений закрался мне в голову. Я предпринял слабую попытку соскочить со встречи, которая могла закончится полным провалом и ссорой. Я не знал, что ждать от стервозной Ритки.

– Я должен муку купить, бабушка ждет…

– Матвей, ты думаешь о пироге, когда в твоих руках жизнь неродившегося младенца? Я не верю своим ушам.

– Ну, нет, ты не так все поняла, Лизи. Я, конечно, бегу в кафе, если от меня жизнь ребенка зависит. Только такие вещи не решаются вот так, на два щелчка, да еще и в шумной обстановке.

– Мотя, ну не обижайся и не дуйся. Если бы я тебе все заранее рассказала, ты бы стал много думать, искать разные знаки, приметы и в конце бы концов, возможно, и не стал бы встречаться с Риткой. Я все понимаю и не жду, что ты сделаешь чудо, но попытаться стоит. Ты меня знаешь, я не отстану.

– Лизи, а скажи, пожалуйста. Ритка точно знает, что я психолог и наша встреча не просто так?

– Да ты что, конечно, я же тоже подъеду. Я тебя, Мотечка, не брошу на растерзание чудовища. Я уже в дороге. Я с тобой! Я в тебя верю, мой рыцарь. Встретимся в кафе.

Лизи бросила трубку, а я начал сомневаться. Но, как всегда, это бывает, выбора у меня не было. До встречи оставалось 25 минут, лучше прийти заранее и настроиться. Моя девушка в меня верила, я не мог ее подвести. Тем более, что на припаркованной машине был номер 321. Он кричал мне – действуй, Матвей!

Быстрым шагом я направился в сторону кафе. Мимо меня проехал автобус с социальной рекламой на большом окне. Ну вот, опять меня ведут Высшие силы. На рекламной вывеске было написано: ПОДАРИМ ЖИЗНЬ!

Глава 4

– А вы, как на фотографии, не обманули, я даже и не надеялась на встречу с таким красавчиком. – Рита разглядывала меня, как жука через увеличительное стекло. У меня даже волосы в носу зашевелились от такого неожиданного внимания. Но я терпел, все ради дела. Время от времени я поглядывал на входную дверь. Я ждал Лизи, мое спасение. Рита была девушка крупная и размашистая. Я не считал себя худощавым, но рядом с ней я чувствовал себя сдутым мячом для гандбола, который забросили в кладовку до лучших времен.

– Ну, я же психолог, зачем мне врать? Вы меня и так увидите.

– Ух ты, и даже с профессией не наврал! Настоящий психолог? И диплом имеется?

Теперь я знал, что чувствует моя бедная Лизи, когда Ритка ее прессует на работе.

– Имеется, и, между прочим, красный.

– Да вам, психологам, эти красные дипломы получить, что в туалет сходить. Немного поднатужиться и готово. Что это за наука болтать и забалтывать людей? Еще скажи, что я неправа, что ты не болтун? Небось, всем девушкам по ушам чешешь? Пудришь мозги не задумываясь! Знаю я вас, красавчиков, – Ритка пошла в наступление, перейдя на «ты» без предупреждения. Расшаркиваться она не привыкла.

Я совсем стушевался. Весь мой продуманный план летел в корзину, столкнувшись с такой суровой реальностью, что меня даже накрыл испанский стыд. Хорошо, что столики в кафе стояли не так близко друг от друга. Никто не мог нас услышать.

– Рита, давайте перейдем к делу. Вы любите детей? Да или нет?

– Что? Каких детей? Ты че несешь? У нас романтическая встреча или договорняк? Ты ухаживать за мной должен, а не про детей спрашивать. Нет у меня детей и не будет.

– Какая такая романтическая встреча? Я пришел провести с вами психологическую консультацию и убедить вас оставить ребенка. А вы что подумали?

– Я? Я что подумала? Это что – розыгрыш? – неожиданно Риткино лицо приобрело малиновый оттенок. Она закатила рукава блузки до локтей и приготовилась к нападению.

Я решил, что мне срочно нужно сходить в уборную и оттуда позвонить Лизи. Больше мне спрятаться было негде. Назревало большое недоразумение. Ритка зло сопела, погладывая то на меня, то на кусок шоколадного чизкейка. Я уже мысленно представлял, как кофе выливается мне на белые брюки, а кремовое пирожное размазывается по моему лицу. Но этого не случилось. К нашему столу подошла маленькая девочка. Ритка переключила свое внимание на чудесного белокурого ангелочка и на время оставила меня в покое. Я облегченно вздохнул. Как же хорошо все выходило. Все-таки вселенная знает, как разруливать сложные вопросы и без моей помощи. Мне и не придется никого убеждать. Сейчас это милое создание сотворит маленькое чудо. Ритка разомлеет и передумает делать аборт. А я лишь рядом посижу и понаблюдаю. Так я мечтал. Но, как всегда, все опять пошло не по плану. И кто мне эти планы рисует в голове?

– Моя мама говорит, сто я исядие из ада. Тетя, а вы знаете, сто это такое, исядие? Это сывотное? Где находится ад? В городе?

– Исчадие?

– Исядие!

Я подавился водой и закашлялся. Ритка ошалела. Мы оба не знали, что сказать. Девочка продолжала.

– Тетя, а я умею мыть полы и подметать. Есё я умею поливать цветы. Хотя цветов усе у нас нет, мама говорит, сто они погибли от моей руки. Сто я криворукая. Но я вот смотрю на свои ручки – они ровные, не кривые, – девочка осмелела, видя наши доброжелательные лица и решила рассказать все свои тайны, – А есё я писаюсь по ночам. Но это секрет. Вы никому не скасыте?

– Нет! – мы с Риткой крикнули одновременно и переглянулись, как заговорщики. Мы уже ненавидели мать этой крошки.

Девочка улыбнулась ангельской улыбкой и на радости, махнула рукой, не глядя. Риткина кружка с кофе разлилась по всему столу, но большая часть кофе попала на мои белоснежные летние брюки. Я взял салфетку и промокнул коричневую жидкость.

– Ой, я не хотела. Вы будете кричать? Только не злитесь, посалуста, мама услысыт.

Ритка угрожающе зыркнула на меня и начала защищать ребенка, заранее заткнув мне рот, который я и не думал открывать. Ребенок есть ребенок, что с него возьмешь?

– Дядя не злится, все хорошо, деточка. Подумаешь, кофе пролила, у дяди этих белых штанов – целый шкаф! Он каждый день ходит на свидания и надевает новые белые штаны. Посмотри, какие у тебя ручки красивые, пальчики длинные. Ты же красавица!

– Да?

– Конечно!

В этот момент к нашему столу подбежала мама девочки и, увидев пролитый кофе, начала трясти ребенка за плечи и орать, как ненормальная. Я тут же мысленно поставил диагноз – невроз.

– Вероника! Я тебе где сказала сидеть? Тебя что, привязывать за ногу надо? Ну я тебе дома устрою! Готовься, гадина. Ты мне попляшешь!

Девочка заплакала. Сначала тихо, потом навзрыд. У меня сжалось сердце. Вы можете обвинить меня в нерешительности, но я и правда не успел выступить и защитить ребенка. Ритка меня опередила. Она и так была на взводе с неудавшимся свиданием, а тут ее просто понесло по бурным волнам в открытый океан.

– А ну, руки от ребенка убрала, мамаша! Жало прикусила! Сейчас я в детскую опеку позвоню, они быстро у тебя девочку заберут и адекватным родителям на воспитание отдадут.

– Что? Ты че тут хамничаешь? Корова! Своего ребенка роди, а потом умничай!

– И рожу, и получше тебя матерью буду! Быстро отпусти девочку и извинись перед ней! И не смей ее обзывать! На себя посмотри! Это ты из ада вышла! Не мать, а монстрище!

– Что? Я монстрище? Да ты знаешь, как это не спать по ночам? Следить за каждым ее шагом, за каждым ее рукожопым движением, огребать от соседей и воспитательниц в саду? Она утопила в туалете два моих мобильника! Паспорт в стиральную машинку засунула, соседского кота вареньем обмазала и в шкафу с одеждой закрыла! Посмотри, у меня на затылке волос нет, она мне прическу делала, когда я спала!

– Я хотела, чтобы ты красивая была!

Девочка стала рыдать еще громче, а ее мать начала орать во весь голос и биться в истерике, показывая всем вокруг свою проплешину на голове. Ритка пыталась перекричать их обоих, неприлично жестикулируя руками. Я старался успокоить ребенка и женщин. Потом я заметил, что руки девочки буквально приклеились к нашей скатерти и вся посуда вместе со скатертью начала плавно сползать в сторону пола. Посетители, не выдержав напряжения, в шоке стали подниматься и выходить из кафе, не в силах терпеть женские и детские крики. Затем последовал звон разбивающейся посуды. Это полетела на пол сахарница. Подбежала официантка. Вовремя, сахар рассыпался по всему полу. Остальную посуду я спас. Самое удивительное, что никто не вмешивался в скандал. И вот здесь я решил, что пришло время мне заявить о себе. Как только возникла техническая пауза, очевидно у женщин закончился кислород в легких, я вежливо обратился к матери ребенка.

– Знаете, я понимаю ваше состояние. Я психолог и я помогаю людям разобраться с внутренними проблемами. Возможно, вам нужна моя психологическая помощь. Я занимаюсь практикой несколько лет. Давайте я вам дам свой телефон, и мы договоримся о встрече. Я даже проведу несколько сеансов бесплатно. Только успокойтесь, пожалуйста.

– Что? Психолог? Оно и видно! Пошел ты знаешь куда! Ника, бери свой рюкзак, мы уходим! Даже позавтракать нормально не дали! Не кафе, а забегаловка!

Женщина грубо пихнула девочку вперед, отчего та потеряла равновесие, споткнулась и полетела на пол. Ритка встала и долго не думая, со всей силы пихнула мамашу в спину. Но та смогла удержать равновесие. Я позавидовал ее стойкости. И даже хотел ее поддержать. Но в этот момент, она развернулась и, схватив тарелку с пирожным, бросила ее в Ритку. Не знаю, как я попал на линию огня, но Ритка увернулась, а пирожное, со всего маху, полетело в мою сторону, прямо мне в лицо. Честно скажу, я не ожидал такого поворота. Ритка успела спрятаться за меня, выставив меня вперед, как щит. Жирное пирожное размазалось по моему лицу и упало на пол.

Поединок быстро закончился, потому что официант пригрозил вызвать полицию.

Девочка с мамой молниеносно покинули кафе. Мы с Риткой извинялись. Вернее, извинялся я, вытирая лицо от крема, а Ритка грустно смотрела вслед уходящей девочке. В ее глазах я видел слезы. Но они не пролились.

– Рита, вы будете хорошей матерью. Я вам, как психолог, говорю. В вас есть и мужские черты характера и женские. Вы воспитаете прекрасного ребенка и вам совсем не нужен для этого мужчина. Вы справитесь!

– Спасибо, Матвей, за поддержку и за неудавшееся свидание. Я и правда в себе такую силу почувствовала. Это не объяснить словами. И желание, желание стать хорошей матерью. Настоящей, не то, что эта сопливая психопатка. Я же сильная. Я все смогу. И ребенка одна воспитаю. Не то, что эта истеричка. Ей даже хомяка нельзя доверить, а ребенка – так и подавно.

– Конечно, вы сможете! Я даже не сомневаюсь!

– Только на будущее, Матвей, если тебе нужны новые клиентки для твоих консультаций, то не стоит приглашать девушек на свидания и пользоваться их слабостями. Это мерзко и подло с твоей стороны. У всех есть проблемы, но не все бегут к психологам. Не знаю, откуда ты узнал, что я беременна, я тебе это не писала, но надеюсь, что я больше не увижу тебя в своей жизни! И не нужно мне писать по ночам и сердечки слать! И плевать мне, что ты красавчик. Все вы одинаковые.

Ритка встала и ушла, а я переваривал услышанное. Когда я ей писал? Сердечки слал? Я даже не знаю ее номер телефона.

Лизи! Как же ты могла меня так подставить? Решено, ледниковый период продолжается!

Глава 5

Я брел домой, не глядя по сторонам. Хорошее настроение улетучилось, выходной день не радовал, на душе скребли кошки, оттачивая свои коготки, заодно проверяя градус моего терпения. Волосы у меня слиплись от сладкого крема, а на белоснежных брюках проявилось коричневое кофейное пятно в самом интересном месте. Я был подавлен и расстроен. Но не из-за моего внешнего вида. Раздался звонок. Конечно, я ждал, что позвонит Лизи, но я ошибся. Это был дед.

– Мотя, привет, ты как? Можешь не отвечать, Романовна рядом?

– Деда, привет, нет, говори.

– Я решил в этом году отметить день рождения так, как я хочу. В одиночестве, наедине с собой и своими мыслями. Я выхожу из Романовского капкана. Я так решил.

– Это как? Деда, не горячись, ссора – это всего лишь способ выпустить пар!

– Да, только я уже такой ошпаренный твоей бабкой, что на мне места живого не осталось. Может мне в реанимации от нее спрятаться? А что? Полежу, отдохну под капельницами. Да она меня и там достанет.

– Деда, мне начинать переживать? Ты где? На даче?

– Расслабься, Мотя. Я тебе перезвоню.

Дед бросил трубку и это мне показалось очень подозрительным. Я не успел его ни о чем расспросить. В этот момент кто-то мягко обнял меня сзади и прижался ко мне.

– Нет, Лизи, и не думай. Я тебя не прощу. Ты не представляешь, как ты меня подставила.

– Мотенька, ну миленький, но я же не специально. Ритка никогда бы не пришла к тебе на консультацию. Знаешь, какая она упертая? Ну, пришлось немного от твоего имени поболтать с ней в соцсетях.

– Я знаю, что она не подарок. Но тебя, Лизи, я не прощаю.

– У тебя получилось? Как все прошло?

– Возможно она оставит ребёнка, время покажет. Можешь продолжать свои дешевые спектакли, но без меня. Прощай, Елизавета!

Я отодвинул Лизи в сторону и направился в магазин за мукой. Снова позвонил дед. Он был взволнован.

– Мотя, нужна твоя помощь! Бери Лизоньку и срочно приезжайте ко мне. Адрес я тебе сейчас скину.

– Что? Деда, что случилось? Ты где?

– Потом, потом все расскажу, Романовне ни слова! Это приказ! Или ты мне не внук!

Лиза шла за мной, как хвостик, не отставая ни на шаг. Я остановился, и она тоже. Я пожалел, что она слышала разговор, но, когда дед говорит по телефону, он старается говорить очень громко. Я всегда задаюсь вопросом, он думает, что это я плохо слышу?

– Вячеслав Аркадьевич звонил? Что случилось? Куда едем? Я готова! Мотя, перестань дуться. Твой дед в беде, забудь ты про муку. Позже купим!

– Купим? – я любил дуться, обижаться, я не умел быстро менять свое настроение, точно флюгер на ветру. Если обиделся, то надолго. Только Лизи никогда на это не обращала внимание. Она все делала так, как ей хотелось, как будто ничего и не происходило. Ради деда я проглотил обиду и решил, что буду умнее. Просто выпущу ледяные щиты и буду держать Лизи на расстоянии.

Мы зашли в автобус, который был забит людьми, как килькой в консерве и это, несмотря на воскресный день. Лизи, конечно, воспользовалась теснотой и повисла на мне, как цепочка на шее. И отодрать ее от моей груди уже было невозможно. Она обвила меня руками и поцеловала. Я отворачивался, но безуспешно. Поцелуй меня настиг в момент слабости и мои ледяные щиты пали. Обида прошла, и я обнял мою вторую половинку. Автобус начал движение и в проходе показалась контролерша в яркой спецодежде с надписью на спине «Дневной дозор». Она героически продвигался среди людей, прокладывая себе проход локтями, плечами, бёдрами, как будто от этого зависела ее жизнь. Кто-то падал на колени сидящих людей, тихо матерясь и одновременно извиняясь, кто-то изгибался змеей, пытаясь удержать равновесие, но все терпеливо молчали, так как видели на спине контролёрши не просто надпись, а угрозу: «Только попробуй стать на пути – узнаешь, как работает дневной дозор».

– Показываем проезд, кто не заплатил? Всех проверю!

Я достал банковскую карту, так как проездную карту «Подорожник» я оставил дома. Я не собирался никуда ехать в свой выходной день и выложил ее из кармана.

– Молодые люди, на задней площадке, оплачиваем проезд! Живо! – этот крик был адресован нам.

Не знаю, почему именно нас выбрала контролерша для проверки, возможно, все остальные пассажиры были уже проверены и не один раз. Лизина проездная карта не сработала, на ней закончилось деньги, а чтобы оплатить моей банковской картой, мне нужно было дотянуться до аппарата, который был в руках у контролёрши. Я взял инициативу на себя.

– Лизок, я заплачу.

– Ой, Мотя, у меня тоже банковская карта. Нет наличных.

Контролерша прожигала нас взглядом. Она находилась возле средней двери, но все видела, за всем следила. Она контролировала каждое наше телодвижение и, возможно, даже читала по губам.

– Я жду! Молодые люди на задней площадке, оплатите проезд! Или я до вас доберусь!

Просто какой-то спектакль с дешевыми угрозами. Я улыбнулся. Мы же взрослые люди, а не подростки.

– У нас банковская карта. Подойдите и мы оплатим, – я крикнул через весь автобус, честно заявляя о том, что мы еще не оплатили проезд.

Нам было так уютненько с Лизи стоять на задней площадке, что мы не желали продвигаться вперед, раскидывая всех пассажиров. Контролерша наш намек поняла и начала действовать. Два безбилетных пассажира в автобусе – это команда «фас».

– Расступитесь, мне нужно пройти!

Русские люди обладают удивительной чертой характера. Они умеют слышать лишь то, что им хочется слышать. Очевидно, в этот автобус набились только пассажиры с наушниками в ушах.

– Нет, ну вы посмотрите на них! Я говорю, дайте пройти, у меня зайцы едут. Вы что, оглохли?

Никто не отреагировал. А зря, иногда полезно наушники снимать.

– Жопы свои подвиньте!

– Что? – у кого-то вернулся слух, – что ты сказала?

– Что слышал! Жопу спрячь! Дай пройти!

Я решил вмешаться. Я ведь психолог и знаю, как возникают конфликты. Достаточно только поджечь спичку! Зачем людям портить настроение? Сейчас я все улажу.

– Женщина, мы сейчас уже выходим. Можете возвращаться на свое место. Мы всего-то две остановки проехали.

– Что? Вы еще и хамите!

Похоже спичкой был я. Лучше бы я промолчал и тихо вышел вместе с Лизой.

– Все слышали? Будете свидетелями! Безбилетники не собираются платить! Камеры все зафиксировали! Держите их, не дойти им уйти! Заблокируйте выход из автобуса! Стоп автобус!

– Мотя, бежим! Я ее боюсь!

Я не знаю почему, но Лизи запаниковала и потащила меня к выходу. Я ведь честно собирался оплатить проезд. У меня и в мыслях не было убегать. Но поддавшись Лизиному порыву, я тоже бросился на выход. Двери открылись, и мы подумали, что вот оно – спасение, что мы ускользнём от крабоподобной контролёрши. Только на улице нас ждал неожиданный сюрприз в виде другого сотрудника «Дневного дозора». Мимо этого жлоба и детеныш комара не пролетит, не то, что мы с Лизи. Мужик с огромными бицепсами и квадратной челюстью сурово посмотрел на нас. Затем он взял меня за ворот рубашки и потащил, как пацана, в сторону от автобусной остановки. Жест был унизительным, я шел спотыкаясь, Лизи бежала следом, но что оставалось делать? Тут же появилась запыхавшаяся контролерша.

– Оформляем! Зайцы! Платить отказывались и хотели сбежать!

Я почувствовал, что сейчас земля разверзнется и мы провалимся в горящий котел. Было стыдно и страшно.

– Нет, все было не так! Мы до вас дотянуться не могли! Отпустите моего парня! – вот зачем Лизи стала оправдываться? Ну заплатили бы штраф и все бы закончилось!

Лизи пнула сотрудника «Дневного дозора» в ногу. Он даже не почувствовал удара.

– Ага, дамочка еще и буйная! Борис, вызывай подкрепление! Мне они сразу не понравились. Целовались в общественном месте!

«Дневной дозор», «подкрепление» – эти слова послужили отправной точкой для моей очень впечатлительной второй половинки. Лизи панически боялась полицейских и вообще людей в форме. На секунду Борис отвлекся и отпустил мой воротник. Он связывался с кем-то по рации, называя нас хулиганами и дебоширами.

Лизи мне мигнула. Мне это не понравилось. Но я был предупрежден, чтобы это не означало. Пока я поправлял рубашку, Лизи схватила двумя пальцами нос контролёрши и потянула вверх. У меня глаза вылезли из орбит. Моя маленькая вторая половинка пошла в атаку. Резкая боль заставила контролершу отступить и замолчать. Она пребывала в шоке, прочем так же, как и я.

– Мотя, бежим! За мной!

И мы побежали! Так быстро я не бегал никогда. Даже в школе. Лизи не отставала, она неслась через дворы, как ненормальная. Мы петляли, заметая следы и даже не оглядывались. После пятой подворотни, мы остановились, потому что у нас закончились силы. Наши легкие горели огнем, а кашель не давал нам нормально дышать.

– Лизок, ты где так научилась драться?

– Драться? А, ты про нос? Так этот прием все знают! Ты что, в школе никогда на разборки не ходил с плохими ребятами? Можно еще пальцы в нос засунуть. И провертеть там.

Я промолчал. Я действительно никогда не дрался в школе. Я всегда считал, что переговорами и правильными словами можно уладить любой конфликт. Оказывается, не любой.

Мы все еще тяжело дышали, но уже могли идти.

– Мотя, нас будут искать? Мы теперь преступники?

– Ну, не уверен, хотя может быть…

– Вот, что у тебя за привычка мямлить, говори, как есть. Мы преступники?

– Нет! Но в автобус я больше не зайду. Никогда! Буду пешком на работу ходить!

– И я! Только на метро буду ездить! До конца своей жизни! Велосипед куплю или самокат!

– Я тоже!

– Мотя, нас же дед твой ждет! Вдруг он в опасности?

Я покачал головой, с такими спасателями, как мы, деду можно было не завидовать. Я посмотрел карту в телефоне.

– Мы отклонились от курса. Пешком – 20 минут. Идем, Лизи. Сегодня день будет долгим.

Я посмотрел по сторонам в поисках знаков. Ничего подозрительного. И это было странно. А может наше задержание и было этим самым знаком? Может нам и не нужно было спешить?

Глава 6

Вячеслав Аркадьевич, мой дед, был человеком серьезным, начитанным, по крайней мере, я его таким считал всю жизнь. Он тридцать лет проработал врачом-анестезиологом. Не шуточная профессия, с большой ответственностью. Мне до него было далеко в моих стремлениях к совершенству. Дед был доволен своей жизнью на пенсии и хотел изменить только один пункт, который он называл романовский капкан, в который он попал, когда женился на моей бабушке – Аннете Романовне. Дело в том, что, выйдя на пенсию, от нечего делать, бабушка решила перевоспитать деда и сделать из него идеального мужа. Что, как вы понимаете, было полной утопией. У нее теперь было много свободного времени и незанятой энергии. Я деликатно отказывался занимать чью-либо сторону, потому что люблю своих родственников, но иногда мне приходилось быть медиатором и разруливать семейные конфликты. Вот и сейчас назревал грандиозный конфликт. Как я это понял? Конечно, по знакам. Потусторонние силы мне всегда сообщали о будущих тайфунах и цунами в нашей семейной идиллии. Только я подумал о бабушке, как увидел гейзер горячей воды, струящейся из земли в палисаднике. Прорвало очередную трубу и горячая вода, заливая поникшие цветы, вытекала из клумбы, как из бассейна с бортиками, растекаясь по асфальту. Хорошо, что место аварии огородили щитами, полностью закрыв дворовой проезд.

– Дело нешуточное, вулкан проснулся.

– Мотя, это всего лишь труба с горячей водой. Давай обойдем этот двор.

– Я не об этом, я о бабушке. Аннета Романовна будет похуже любого гейзера или вулкана. Зря дед не поехал на дачу.

– Они поссорились?

– Да, и теперь мы с тобой, Лизок, можем оказаться на линии огня. А я так хотел тебе устроить романтический вечер.

– Мотя, ну ты же знаешь, что мне по барабану все эти розовые сопли.

Это было правда. Лизи, хоть и была с виду девушка изящная, хрупкая и нежная, но это лишь для тех, кто не знал ее боевой характер. Ей нравились приключения, боевики и быстрая езда на машине. Она была рада любой движухе. Особенно она любила спасать животных, попавших в беду. Лизи терпеть не могла розовый цвет в одежде, кремовые розочки на торте и романтические мелодрамы.

Итак, мы не знали, что нас ждет и в волнении шли на встречу с дедом, который, как оказалось, не уехал на дачу. Это было очень подозрительно. Я очередной раз позвонил бабушке, чтобы предупредить ее о том, что дед не на даче, но телефон молчал. Ее мобильник был вне зоны доступа. А это означало, что она, переборов свою гордость, отправилась за город, чтобы помириться с дедом. Я прекрасно знал, как она ненавидит электрички, дачу и загородный отдых. «В гробу я все это видала» – вот ее любимые слова. В деревне Овсянкино, где находилась наша дача, была плохая связь. Нужно было стоять в определённом месте, чтобы поймать сигнал мобильника. Очевидно, бабушка уже обследовала территорию дачи и ходила по соседям в поисках пропавшего деда.

Я вздохнул, предчувствуя неприятности. Дед решил выйти из романовского капкана, не продумав пути отступления. «Тайфун Аннета» набирал силы. Крепчал с каждой минутой. Аннета Романовна была не та женщина, с которой можно было играть в такие игры. Когда она приедет на дачу и обнаружит, что деда там нет, это будет скандал, о котором лучше заранее не думать. Дед мог лишиться всех своих удочек и снастей. А также мог потерять все содержимое своей мастерской, а попросту, сарая, который он начинял барахлом со свалок в течение последних пяти пенсионных лет, приводя бабушку в бешенство. Захламлённость дачи и квартиры бабушку бесила, но она терпела. Я ей всегда говорил, что дед имеет право заниматься на пенсии тем, чем хочет. Как мог я старался разруливать ссоры и стычки. Но в этот раз я оказался не у дел. Попросту проспал скандал. Если бабушка выбросит все дедовские вещи на помойку, то это будет катастрофа вселенского масштаба. Дед тут же подаст на развод и уедет навсегда жить в деревню. И даже я не спасу ситуацию. Это будет конец. Романовский капкан сломается и вместе с ним сломается и бабуля, так как дед был для нее смыслом жизни. Вернее, его перевоспитание. Это она решила после ухода на пенсию. По какой-то счастливой случайности, ее выбор пал на деда, а не на меня. Я-то дышал спокойно и занимался тем, чем хотел. А вот деда ее нескончаемая забота просто убивала. Я ему советовал спокойнее относится к жизни, но он не мог терпеть давления. Он никогда не был подкаблучником и не собирался им становится в 70 лет. А зря, многим нравится.

– Знаешь, Лизи, мои бабушка и дедушка так много работали, что почти не виделись в течение жизни, а потом на пенсии, они вдруг обнаружили, что совсем не знают друг друга.

– Так это же прикольно, они не успели надоесть друг другу.

– Это ты так думаешь. А они считают, что зря поженились.

– Мотя, ты мне рассказывал про этапы в жизни, когда человек переживает определенные кризисные даты, 70 лет – это кризисный возраст?

– Вот сейчас посмотрим на деда и узнаем, какой-такой кризис он переживает. Надеюсь, он не надумал прыгать с парашютом в 72 года или путешествовать автостопом. Это было бы перебором.

– А что? Круто, жизнь с перчинкой, не пресная каша. Только нам придется за ним следом прыгать с парашютом и путешествовать автостопом.

Лизи рассмеялась, а мне было не смешно. Моя семья была в опасности. Я, как психолог, понимал, что бабушка – не подарок, но и дед, по ходу, слетел с катушек. Я волновался за обоих.

– Мотя, а вдруг у твоего деда инфаркт или инсульт, и он лежит беспомощный в квартире и ждет нас, а мы смеемся? Ой, ты что так побелел? Мотечка, ну я не хотела тебя пугать.

Зря Лизи это сказала вслух. На третий этаж мы с ней забежали, как ненормальные, не дожидаясь лифта. Я так нервничал, что не мог ждать ни секунды. У меня у самого сердце разболелось пока я звонил в дверь.

– Деда, ты жив?

– Вячеслав Аркадьевич, вы живы?

Я бросился к деду и стал проверять его пульс. Выглядел он взволнованно. Что-то было не так. Его волосы были взъерошены, на рубашке не хватало нескольких пуговиц, а носки были мокрые. Это меня еще больше напугало. Дед всегда отличался аккуратностью во внешнем виде.

– Вы что раскудахтались, как куры на насесте. Проходите, не стойте в дверях.

– Вячеслав Аркадьевич, а чья это квартира? Такой шикарный ремонт, – Лизи, как всегда все быстро подмечала и замечала. Квартира действительно было необыкновенно красивая и большая. Огромная люстра украшала квадратную прихожую, которая был по размерам такая же, как наш зал. На стенах была лепнина, а вход в комнату украшали две полуколонны. Я был не просто удивлен, а шокирован.

– Дед, если с тобой все нормально, то ты можешь объяснить, что ты делаешь в этой квартире? Почему ты не на даче? И зачем ты нас позвал?

Мы замерли с Лизи ожидая ответа. Дед мешкал, топчась на месте в мокрых носках. Лизи крепко взяла меня за руку. Обычно она так сильно сжимала мою руку, когда хотела, чтобы я отвлекся от собеседника и переключил свое внимание на нее. Но сейчас этот прием не работал. Я пристально держал деда в фокусе моего внимания и не собирался смотреть больше ни на кого. У меня начало подниматься давление, я чувствовал, что дед готовит мне сюрприз с плохим запахом. Лизи почувствовала мое напряжение и сильнее сжала ладонь.

– Дед, говори! Что ты задумал? Чья это квартира? – мне уже не хватало воздуха.

– Матвей, я хочу тебе продать мою половину дачи.

– Что? – мои легкие остановились и я перестал дышать. Я пытался осмыслить сказанное, но не мог. Даже Лизи отпустила мою руку. Она тоже пыталась переварить информацию.

– Ты мне хочешь продать половину дачи, которую я и так когда-нибудь получу в наследство? Дед, тебе деньги нужны? Так и скажи.

– Матвей, я не смогу тебе отдать деньги, поэтому предлагаю купить половину дачи.

– Дед, не темни, зачем тебе деньги? Ты заболел? Тебе срочно нужна операция?

– Нет, я здоров. В общем так, Мотя, ты вернешься к Романовне и скажешь ей о моем решении продать дачу. Я лечу в Аргентину. Там меня ждет моя подруга, Мария. Все, вот так и передашь Романовне.

Дед стал нервно ходить по прихожей, оставляя на дорогом старинном паркете мокрые следы.

– Вячеслав Аркадьевич, а почему в Аргентину? Может хотя бы в Сочи?

Я лишился дара речи. Мой дед, чтобы вы знали, никогда не был за границей. Ему не интересны были путешествия. Он терпеть не мог самолеты и поезда, называя их душегубками. Я сделал глубокий вдох и выдох. Потом я вспомнил семейные истории моих клиентов и немного снизил артериальное давление.

– Дед, ты это специально придумал, чтобы бабушку разозлить? Решил ее проучить? Чтобы она ревновала? Ну признайся, ты же не собираешься никуда уезжать. Зачем тебе деньги нужны?

– Мотя, ты хоть и мой родной внук, но я знаю, что Аннета Романовна тебе также дорога, как и я. Поэтому никаких переговоров. Только коммерческое предложение. И билет в Аргентину в один конец. Все. Подумай внук над моим предложением. Можем сегодня к нотариусу сходить, у тебя есть деньги?

Я увидел, как Лизи мне подмигнула. Это значило, что нужно соглашаться и играть по дедовским правилам, иначе правды нам не узнать.

– Вячеслав Аркадиевич, а сколько лет вашей подруге?

– Машке? 30 лет в прошлом году было.

– Что? – моя Лизок повелась и выпала в осадок, а я точно понял, что дед блефует, разыгрывая спектакль для бабушки. Только кто ему поверит?

– Деда, а фотография у тебя есть? Ну этой, Марии?

Как я и думал, дед приготовился к допросу. Фотография у него оказалась в заднем кармане брюк. Причем случайно. Пока Лизи пристально рассматривала девушку на фотографии, я еще раз посмотрел на внешний вид деда и понял, что он что-то скрывает. И дело было не в придуманной тридцатилетней подруге Марии из Аргентины.

– Деда, а фото девушки ты приготовил, чтобы мы его Аннете Романовне показали?

– Да, берите, у меня еще есть. Пусть знает, на кого я ее променял. И пусть меня не ищет. Я лечу в Аргентину.

– Ой, Вячеслав Аркадьевич, сейчас столько мошенников развелось, может быть эта Мария и не Мария вовсе. Только не отправляйте ей деньги. Нужно все проверить, – Лизи искренне переживала, она тормозила деда, поверив в существование аргентинской подружки. Но меня было не провести. Дед блефовал, и я это чувствовал. На всякий случай, я мысленно задал вопрос вселенной и тут же получил ответ. На кухне раздался ужасный грохот. Деревянная гардина рухнула на шкаф с посудой, смахнув с полки фарфоровые вазы и статуэтки. Я понял, что дед врет и что дела еще хуже, чем Мария из Аргентины. Как я это понял? После звука разбившейся посуды, дед срочно стал нас выталкивать из элитной квартиры.

– Деда, у тебя там что-то упало. Пойдем посмотрим?

– Мелочи, сам разберусь. Я жду, Матвей, твоего решения. Не купишь дачу, продам другому. Соседу. И пол участка отдам. Подумай, внук.

– Вячеслав Аркадьевич, вы не сможете домик попилить. Он же маленький. А как же ваша мастерская? Неужели не жалко будет все соседу отдать?

Лизи умела надавить на больное. Она заговаривала деду зубы и как бы отходила к входной двери. Она пятилась назад, подмигивая мне, подавая тайные сигналы. Я понял, что нужно действовать. Пока дед разговаривал с Лизи и открывал входную дверь, чтобы нас выпроводить, я бегом побежал на кухню, чтобы посмотреть, что там упало. Ну не просто так же мне высшие силы дали сигнал. Я должен был все проверить. А может деда в заложники взяли? И выкуп требуют?

Когда я заглянул в огромную кухню с элитным ремонтом, то все, что я мог сказать, это было:

– Мать твою! Дед, иди сюда!

Глава 7

Я смотрел на кухню из натурального дуба и не мог поверить в происходящее. Это был настоящий кошмар. В комнату вбежала Лизи, за ней дед.

– Ой, что это? Вячеслав Аркадьевич, у вас был пожар?

– Лиза, не преувеличивай масштабы разрушений. Всего лишь загорелась сковорода с маслом.

– Дед, ты же не умеешь готовить. Зачем ты на чужой кухне такой бардак устроил?

– Масло почему-то загорелось. Мне это непонятно, я еще буду работать над этим вопросом.

– Ты хотел яйца пожарить? Да? Только поджарил кухонный гарнитур, и занавеска сгорела.

– Мотя, смотри, и столешница оплавилась. И вода всюду. Ой, потолок черный. И гардина упала, все статуэтки и вазы разбились.

Дед не сдавался. Он винил во всем производителей некачественных масел.

– Масло не должно воспламеняться, как факел. Это же уму непостижимо. Как можно готовить на таком опасном продукте? Хорошо, что тазик под рукой оказался, я воду набрал и все успел залить.

– Ага, и обои, и пол, и кухню. Вот почему у тебя носки мокрые.

– Нет, это не поэтому, – дед начал смотреть куда-то в сторону, пытаясь подобрать правильные слова. Я почувствовала, что он хочет подстелить соломку.

– Что? Дед, ты сразу все выкладывай. Не тяни. А я сяду на сухой стул, чтобы ноги выдержали правду.

Лизи обняла меня за плечи. Мы замерли в ожидании приговора. Но дед не успел даже рот раскрыть, как в дверь позвонили.

– Лучше, Матвей, нам не открывать дверь.

– Это почему? – я был на взводе и мне нужно было выпустить пар хоть на кого-нибудь.

– Звонит сосед снизу. Я их залил, нечаянно вышло. Хотел ванну принять, ну, как в кино. Здесь джакузи установлена, вот соблазн какой. Но пока я тушил пожар, джакузи наполнилась и переполнилась.

– И ты затопил соседей?

– Да, поэтому, давай не будем открывать дверь.

В это время в дверь начали стучать кулаками и ногами. Шум стоял ужасный.

– Если мы не откроем, то придет полиция и управляющая компания и начнут вскрывать дверь. Вызовут МЧС. Ты перекрыл краны?

– Да, конечно. Но воды столько налилось, что …

Я действовал решительно. Чему быть, того не миновать.

– Лизи, бери деда и прячьтесь в ванной. Заодно собирайте воду. Я беру соседа на себя. Дед, последний вопрос, чья это квартира?

– Ну, Машки, понятное дело, она в Аргентину уехала, а мне ключи дала, чтобы я цветы поливал и кота кормил. Ой, а где тогда кот?

У меня глаза вылезли из орбит, еще и кот пропал? Как можно за несколько часов нанести такой вред? Теперь я понял мою бабушку, Аннету Романовну, я даже пожелал ей мысленно хорошего психического здоровья и железных нервов, ну и себе заодно. С Машкой будем разбираться потом.

– Мотя, а где же котик? Он испугался и спрятался. Нужно его найти.

– Кота будем искать потом, Лизи, тащи деда в ванную и не высовывайтесь, пока я не скажу.

Мне не привыкать к стрессовым ситуациям. Я же психолог. Подумаешь, разъярённый сосед.

Я еще раз посмотрел на разгромленную кухню. Мебель была испорчена в нескольких местах. На потолке виднелось черное пятно. Опаленная занавеска валялась на полу. Дед предусмотрительно закрыл дверь на кухню и открыл окно, когда мы пришли. Но сейчас запах гари мне просто разрывал нос. Едкий запах сгоревшего масла въелся во все щели и пропитал все поверхности. Я шире открыл окно, калькулируя в уме сумму урона. Теперь предстояло разбираться с соседом, который уже выламывал входную дверь. Так и есть, ремонт потянет на половину стоимости нашей дачи. Хороший тур в Аргентину. А главное, не выезжая из Машкиной квартиры. И кто такая эта Машка? Эх, деда, деда.

– Вы меня затопили! Всю ванную, коридор и туалет! Все в воде! Уже паркет промок. Где Мария? Вы кто такой?

Сосед снизу оказался мужчина крупный и слишком уж нервный. Он схватил меня за рубашку и начал трясти. Я тоже был на взводе. Я злился на деда и это сыграло мне на руку. Злость мне удвоила силы. Я ударил соседа по рукам и отпихнул на лестничную площадку, показывая, что не собираюсь его пускать в квартиру.

– Я друг Марии, меня зовут Матвей. И попрошу без рук! Квартира застрахована, поэтому все вопросы будут решать страховщики! Примите мои извинения и закроем это недоразумение.

– Что? Недоразумение? У меня паркет вздыбился и стены мокрые. Это недоразумение? А моральный ущерб? Я на работу не пошел, воду черпал. Да я тебя сейчас…, а ну, иди сюда, умник хренов. Разберемся, как мужики!

– А если вы мне будете угрожать, то я сейчас же вызову полицию! Не смейте распускать руки. На лестничной площадке установлена камера.

Сосед не услышал мои угрозы и опять начал меня трясти. Потом он вдруг остановился и резко меня отпустил, но при этом он успел дёрнуть края моей дорогой рубашки так, что вырвал мне все эксклюзивные пуговицы с фирменными логотипами.

– Ты – друг Марии?

– Да, ну и что?

Почему-то соседа это рассмешило. Он покосился на мою оголенную грудь. Я гордо стоял перед входной дверью, закрывая своим телом вход в квартиру и защищая честь деда. Не мог же я сказать, что это мой семидесятилетний дед – друг Марии? Тогда бы сосед и вовсе бы лопнул от смеха.

– А что это вас так рассмешило?

– Скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты. Мария – балерина, и ее друзья – это танцоры с определенной ориентацией. Видел я ее друзей. Жопами тут виляли не один раз. Ха-ха, ты тоже из «этих»? Ой, все сходится, и грудь у тебя без волос, ну точно, педик. Дал бы я тебе в морду, если бы ты нормальный был, а так, руки пачкать не хочу, рассыпишься еще.

Я не был одним из «этих», но грудь у меня действительно была гладкая и красивая. Это Лизи меня попросила сделать эпиляцию. Ей не нравились волосатые мужчины. До рвоты не нравились. На что не пойдешь ради любимой девушки. Но я не стал разубеждать соседа, видя его ехидное и самодовольное лицо. Пусть человек порадуется.

– Я приношу извинения за потоп и вот вам моя визитка. Думаю, мы решим все вопросы. Посчитаете убыток, и моя страховая компания с вами свяжется.

– Че? На кой нам страховая? Заплати мне деньги, и все решим полюбовно. Или я тебе устрою веселую жизнь. Мало не покажется, обещаю. Из-под земли найду. И не посмотрю, что ты танцор.

Сосед начал меня прессинговать. Но я-то все приемы знаю, меня не запугаешь. Я сделал паузу, чтобы потянуть время и показать, что на меня его угрозы не действуют. Тогда он стал на меня смотреть исподлобья, сверля мне дырку во лбу. Он пытался определить степень моей уверенности.

Вы спросите, зачем я начал врать про страховую компанию? Ну, так это известная фишка. Никто не хочет связываться со страховщиками. Им нужно еще доказать, какой такой урон в вашей квартире нанес потоп. А, судя по всему, ванная и туалет у соседа особо не пострадали, вода просто стекла по плитке на пол. А вот то, что паркет в коридоре промок, так это возможно. Сосед просто хотел напугать и развести хозяйку квартиры на деньги. Поэтому не пошел на работу и не прибежал сразу после потопа. Если Мария действительно была балериной, то скорее всего, она была девушкой творческой, переживательной и эмоциональной. Такие люди быстро поддаются давлению и прессингу. Но мужик не того напал. Я деда ему в обиду не дам. И здесь я сделал «шах и мат».

– Деньги я платить не буду, потому что впереди нас ждут месяцы судебных разбирательств. Дело в том, что в моей ванне не сработали клапаны перетекания воды. Я подам в суд на производителя джакузи, и со временем докажу, что моей вины в затоплении вашей жилплощади нет. Не я вас затопил, а некачественное оборудование. Будим судиться с производителями. Вот моя визитка, там телефон секретаря для связи.

– Че? Какие клапаны? Ну, точно педик. Ладно, живи. Психолог, говоришь? Поэтому такой умный? Ты мне консультацию бесплатно сделаешь.

– Хорошо, буду вас ждать. Позвоните и запишитесь на прием.

Я закрыл дверь и выдохнул. А сосед так и не понял, что я его развел. От одной бесплатной консультации с меня не убудет, а вот ему, возможно, придется менять паркет в коридоре. Ну это были мелочи. Оставалось решить вопрос с кухней. Сначала нужно отмыть всю сажу, а потом посмотрим. Дачу продавать не будем. Стоп! Кот! Где этот чертов кот?

Как только я вспомню про темные силы, они всегда мне присылают приветы. На радостях, что я их помню. Я к этому уже привык и стараюсь быть аккуратным в словах. Но сегодня у меня выдался непростой денек. Не успел я вспомнить, про чертова кота, как поскользнулся на мокром полу и упал.

Лизи и дед услышали шум и выбежали из ванной все мокрые.

– Внук, ты что на полу делаешь? Не время рассиживаться, нужно действовать. Видишь, какая квартира неудачная? Сплошные поломки. Приедет Машка, я ей все выскажу.

Я промолчал, так как боялся наговорить лишнего. А падать мне больше не хотелось.

– Матвей, ты поговорил с соседом?

– Да, все разрулил. Он придет ко мне на консультацию.

– Вот и правильно. Нервы нужно лечить. Видишь, как хорошо все вышло. У тебя простоя в работе не будет. Клиент новый. Ты же жаловался, что мало людей.

Лизок поняла, что сейчас я воспламенюсь и в квартире будет еще один пожар.

– Мотя, спокойно, мы почти всю воду вычерпали с пола. Джакузи слили. Ну и переполох! Я никогда не мылась в такой большой ванне, да еще и с гидромассажем. Прикольно. Моть, а может опять наберем воду? В джакузи?

– Лизи!

– Ладно, шучу. Что у нас там по списку? Кот? Вячеслав Аркадьевич, а как выглядит кот?

– А я откуда знаю? Я этого кота лишь мельком видел. Может серый, может серо-белый. Нет, кажется, рыжий с белыми пятнами. Не помню. Но есть у меня подозрение, что, когда сковородка загорелась, он на подоконнике сидел. Потом я окно открыл и кот пропал.

Мы с Лизи в ужасе бросились к открытому окну. Это был четвертый этаж, но, к нашему счастью, под окном виднелась крыша двухэтажной пристройки. Если кот и выпрыгнул, то лететь ему пришлось не много. Всего два этажа. По кошачьим меркам – это полет не слишком опасный. Животное могло выжить.

– Так, деда, значит кот серый, серо-белый или рыжий с белым. Сужаем круг поисков методом исключения. Большой или маленький? Какой породы?

– Не знаю, кот, он и есть кот. Какая еще порода? Вы идите его во дворе поищите, а я еще раз все комнаты проверю.

Мы с Лизи вышли из злосчастной квартиры. Мне нужно было подышать свежим воздухом.

– Мотечка, у нас с тобой сегодня очень интересное свидание. Незабываемое. Как ты думаешь, кот выжил? Или хромая, с перебитыми лапками и поломанным хвостом, убежал в другой двор?

– Я думаю, Лизи, что пора вызывать бабушку. Только она сможет навести порядок в этой квартире и вернуть деда в реальность. Хотя, может и не стоит. Нам только цунами не хватало. Пожар был, наводнение тоже, кот пострадал, я упал, осталось только бабушку позвать и наступит конец света. Апокалипсис.