Читать онлайн Её звали Андромеда

Глава 1

Рано утром Игорь Владимирович ехал в свой загородный дом после очередного трудного дня. Хоть он и был бизнесменом уже много лет, он до сих пор не привык к такому огромному объёму работы. Близился конец учебного года, и ночные клубы, бары и различные развлекательные заведения активно готовились к наплыву молодёжи.

Мужчина был владельцем пары клубов, караоке-бара и готовился к открытию своей первой бильярдной. Последние пару недель он спал всего несколько часов. Все его мысли занимали бумаги: бизнес-планы, сметы, поставщики, арендодатели, ремонт… Это сводило с ума, не давая заснуть по ночам. Часто приходилось изучать документы под покровом ночи, и глаза уже буквально слипались от усталости.

Вдруг он резко надавил на тормоза – из леса прямо под колёса автомобиля выбежала маленькая девочка. Она замерла у капота, и сердце Игоря Владимировича бешено заколотилось. Ещё секунда – и он бы сбил ни в чём не повинного ребёнка. «Неужели мама не учила её смотреть по сторонам?» – пронеслось в голове у мужчины.

Разъярённый, он вылез из машины, готовый выплеснуть весь свой гнев на ребёнка. Но, взглянув на девочку, заметил её потрёпанное состояние: полурасплетённые косички, порванная на руке школьная блузка, разбитая коленка и высохшие дорожки от слёз на чумазом лице. Сердце бизнесмена сжалось от боли.

– Простите, я не хотела, чтобы вы меня сбили. Просто… Просто за мной гонятся… – еле слышно прошептала девочка.

– Кто? – удивился Игорь Владимирович, слегка приподняв одну бровь.

В этот момент из леса раздался хруст веток.

– Они! – закричала школьница истошным криком и показала пальцем на лес.

Из чащи появились два мужских силуэта с охотничьими ружьями в руках. Практически не задумываясь, Игорь Владимирович затолкал девочку в машину и помчался вперёд.  Ему вслед прогремели выстрелы. Бизнесмен только прибавил газа. Ему было уже плевать на ПДД, лишь бы оторваться от этого преследования.

В памяти вспыхнули ужасные воспоминания из прошлого. Не первый раз он уезжал от вооружённых бандитов, рискуя жизнью. Тогда рядом были друзья: Вано, Вячик и Паша. Вместе они выбирались целыми и невредимыми (ну или почти невредимыми) из любых передряг. А сейчас он был один… Сон как рукой сняло, адреналин зашкаливал.

Девочка на заднем сиденье громко всхлипывала, обнимая коленки. Она дрожала всем телом, то ли от страха, то ли от холода. Её карие глазки были уже красными от слёз.

– Вроде оторвались, – наконец выдохнул мужчина, сбавляя скорость.

Школьница обернулась и посмотрела в окно. За ними действительно никто не гнался, и выстрелов больше не было слышно.

– Спасибо, – тихо сказала она после недолгой паузы.

Какое-то время они ехали молча. Но терпение бизнесмена вскоре лопнуло.Он остановил машину и повернулся к девочке.

– Ну что, беженка, давай знакомиться? Меня Игорь Владимирович зовут. Но ты можешь называть меня просто дядя Крюгер. Мне так привычнее. А как твоё имя? – спросил он, стараясь смягчить обстановку.

– Крис, – тихо ответила она и, слегка подумав, добавила: – То есть Кристина.

– А фамилия у тебя есть, Крис? – поинтересовался мужчина, по-доброму улыбаясь.

Эта девочка так сильно напоминала ему об умершей дочери. Когда та ушла из жизни, ей было примерно столько же лет.

– А вы с какой целью интересуетесь? – спросила Кристина, и её чумазое личико загорелось любопытством.

– Давай вместе подумаем? – рассмеялся Крюгер. – У меня в машине чужая девочка, и мне нужно как-то вернуть её родителям. А чтобы найти их, мне нужно знать хотя бы их фамилию.

– Туманова я. Кристина Тимуровна, – ответила девочка.

Глаза мужчины округлились от удивления. «Неужели судьба таким изощрённым способом снова свела меня со старыми друзьями – артистами Шамилем и Кассиопеей?» – подумал он.

– Значит, у меня в машине сама Андромеда? – с усмешкой произнёс Крюгер.

– Вообще-то я Кристина! – обиделась школьница и, скрестив руки на груди, надула губки.

– Ты что, мифологию в школе не изучала? – спросил мужчина.

– Ещё нет. Она только с третьего класса, а я второй заканчиваю, – ответила Кристина.

– Ну, что же, ты дочь Кассиопеи и про Андромеду ничего не знаешь! – воскликнул Крюгер.

– Стоп. Я не говорила, что я дочь Кассиопеи. Вы что, знаете мою маму? – спросила она, и в её голосе прозвучала настороженность, смешанная с любопытством.

Крюгер улыбнулся, в его глазах мелькнула теплота.

– А кто её не знает? – отшутился он, но тут же стал серьёзнее. – А если серьёзно, то я познакомился с твоей мамой задолго до твоего появления на свет. Нас познакомил Слава Стародубцев. Ты его знаешь как певца Шамиля. Тогда ещё просто Кира Глазова делала свои первые робкие шаги на сцене в дуэте с Шамом. – Мужчина ненадолго замолчал, словно погружаясь в воспоминания. – Это потом она стала всемирно известной певицей Кассиопеей. А потом Кира встретила твоего отца Тимура Туманова, и мы больше не виделись.

Конечно, потом он слышал от их общих знакомых, что Кира после рождения дочери развелась с Тумановым и позже вышла замуж за Стародубцева, но лично они больше не виделись.

Воспоминания нахлынули на Крюгера, и он на мгновение погрузился в прошлое. Он вспомнил те времена, когда они с Кирой и другими друзьями проводили время вместе, казалось, что это было совсем недавно, но столько воды утекло с тех пор.

– Врёте вы всё! – вдруг воскликнула Крис, и в её голосе прозвучала твёрдость, которая удивила бизнесмена.

– Это ещё почему? – спросил он, приподняв бровь.

– А чем докажете, что нет? – парировала девочка, и в её глазах сверкнул вызов.

– Ишь ты какая, – заворчал Игорь Владимирович, невольно улыбаясь. – Сразу видно Шамиля школа. Кира ведь с ним сейчас живёт?

– С ним, – подтвердила школьница, слегка нахмурившись. – А вы, кстати, так и не ответили на мой вопрос.

– Не ответили на мой вопрос. Не ответили на мой вопрос, – передразнил её мужчина. – Ну чем тебе доказать? Хочешь маме твоей позвоню?

– Хочу! – решительно заявила Кристина.

– Надеюсь, она не сменила номер. Сто лет ей не звонил, – пробормотал Крюгер, доставая мобильник.

Он набрал номер Кассиопеи. Длинные гудки долго разрезали тишину в машине, и каждое мгновение ожидания казалось бесконечным. Крюгер затаил дыхание, его сердце билось всё быстрее, словно пытаясь вырваться из груди. Ладони стали влажными, а в горле пересохло. Он то и дело бросал взгляды в зеркало заднего вида на Кристину – она сидела, сжавшись в комок, и смотрела в окно, словно пытаясь найти в мелькающем пейзаже ответы на свои страхи.

И вдруг на том конце провода прозвучало тихое «алло». Её голос дрожал, и даже сквозь километры расстояния мужчина почувствовал слёзы на щеках певицы.

– Кир, ты плачешь? Что случилось? – спросил Крюгер, и в его голосе прозвучала искренняя обеспокоенность. Он почувствовал, как внутри всё сжимается от тревоги.

– Привет, Крюгер. У меня дочь пропала, – тихо рассказала она, и её голос дрожал, она с трудом сдерживала рыдания. – Мне Тимур звонил недавно. Он в больнице с сотрясением сейчас. На него напали, машину угнали, и он понятия не имеет, где сейчас Крис.

В этот момент Кристина не выдержала и закричала:

– Мама, мама, я здесь! Я сбежала от похитителей. Меня дядя Крюгер спас!

Кира на том конце провода замерла, и на мгновение в трубке повисла тишина. Затем её голос зазвучал снова, но теперь в нём была не только тревога, но и проблеск надежды:

– Крис? С тобой всё в порядке?

– С ней всё в порядке, Кир. Не волнуйся. Её никто не тронет, пока я рядом, – заверил Крюгер, чувствуя, как в груди разливается тепло от осознания того, что он может хоть немного успокоить мать.

Он чётко представил себе, как она сидит где-то в темноте, одинокая и опустошённая, и это только усилило его желание помочь. В этот момент он почувствовал странную связь с Кирой – они оба были в центре бури, оба переживали за девочку, и это объединяло их, несмотря на километры, разделявшие их.

Но в то же время он понимал, насколько серьёзна ситуация, и это добавляло в его голос твёрдости и решимости. Его рука крепче сжала руль, а взгляд стал более сосредоточенным.

– Я пока отвезу её к себе домой. Ты когда сможешь её забрать? – спросил он, стараясь, чтобы его слова звучали уверенно и спокойно.

– Я… Я не знаю… Мы не в Москве…– ответила Кира, и в её голосе снова прозвучали слёзы. Казалось, она была на грани срыва, и каждое слово давалось ей с огромным трудом. Её голос становился всё тише, и Крюгеру приходилось напрягать слух, чтобы уловить каждое слово.

Певица не могла больше сдерживать эмоций. Слёзы счастья градом покатились по мокрым щекам, а вспотевшие ладошки были больше не в силах держать телефон. Она всхлипывала, пытаясь собраться с мыслями, но эмоции были сильнее её. Её дыхание стало прерывистым, и в трубке слышались приглушённые рыдания.

Вдруг трубку у неё забрал Шамиль.

– Мы вылетаем первым же рейсом, – как обычно сухо ответил он. В его голосе как обычно не было лишних эмоций, но Крюгер знал, что за этой внешней невозмутимостью скрывается буря чувств. Он представил себе Славу – невозмутимого снаружи, но пылающего страстями внутри, и это вызвало у него невольное уважение. Он будто почувствовал, как сильно друг сжимает мобильный на том конце провода.

«Вообще Слава практически никогда не показывал своих эмоций, – подумал Крюгер, – но Кира-то знает, что это всего лишь внешняя оболочка. Внутри него горит настоящий пожар страстей».

Они попрощались и мужчина повернулся к девочке.

– Ну что, поедешь ко мне в гости? – обратился бизнесмен к Крис, стараясь немного разрядить обстановку. Его голос стал мягче, в нём появилась нотка теплоты и заботы.

Девочка радостно кивнула. Она сильно повеселела после общения с мамой, и на её лице появилась робкая улыбка. В её глазах зажёгся огонёк надежды, и Крюгер почувствовал, как на душе стало немного легче. Он бросил взгляд в зеркало и увидел, как Кристина расправила плечи и словно стала немного выше – страх отступал, уступая место надежде.

Какое-то время они ехали молча. Школьница с интересом наблюдала за проплывающим за окном машины пейзажем, иногда прижимаясь носом к стеклу и вглядываясь в деревья, поля и редкие дома. Игорь Владимирович уже подъезжал к своей улице. Ещё чуть-чуть – и он окажется дома. А ведь ещё совсем недавно он мечтал поскорее приехать домой и хотя бы пару часов вздремнуть. Но сейчас эти мысли словно растворились в воздухе, вытесненные заботами и тревогой за судьбу девочки.

– Дядя Крюгер, – вдруг обратилась к нему школьница, прерывая тишину, – а расскажите мне про Андромеду.

– Давай чуть позже? Мы уже приехали, – ответил он, стараясь скрыть своё беспокойство.

Крюгер припарковал машину во дворе и повёл свою юную знакомую в роскошный загородный дом. Двухэтажный коттедж с дизайнерским ремонтом в стиле барокко, камином в гостиной и фресками на стенах впечатлил девочку. Она с любопытством оглядывалась по сторонам, словно попала в сказочный дворец.

– Ты иди пока в ванную. Это вон там, – обратился мужчина к Крис, показывая на дальнюю комнату. – А я пока сделаю один очень важный звонок. А потом приготовлю что-нибудь покушать. Ты, наверное, жутко голодная?

– Слона бы съела! – рассмеялась девочка и вприпрыжку побежала в ванную. Её смех прозвучал так беззаботно и радостно, что Крюгер на мгновение забыл о своих тревогах.

Сам же хозяин дома тем временем набрал номер Паши. Это был его давний друг, следователь. Он тоже знал Киру и её мужа Славу. Выслушав рассказ Крюгера, Паша пообещал приехать через несколько часов.

Тем временем Игорь Владимирович заглянул в холодильник. После развода он редко бывал дома, и холодильник оказался практически пустым: банка вишнёвого варенья, вчерашний батон и несколько яиц сомнительного срока давности. «Ну что ж, придётся импровизировать», – подумал Крюгер и достал тостер. Горячие бутерброды с вареньем – не королевский ужин, но для его юной гостьи лучше чем ничего.

Вскоре вернулась Крис. Она уже успела расплести свои небрежные косички, и с распущенной копной тёмно-русых волос стала поразительно похожа на маму. Девочка залезла на стул, и Крюгер поставил перед ней тарелку с бутербродами и чашку горячего чая. Школьница с жадностью набросилась на угощение, и мужчина с улыбкой наблюдал за ней, чувствуя, как на душе становится немного спокойнее.

– Вкусно? – спросил он.

– Угу! – ответила Кристина, не отрываясь от еды.

Она обожала варенье, особенно мамину клубничную пятиминутку, когда ягоды варятся пять минут на огне, потом отдыхают несколько минут и снова отправляются на плиту. И так по кругу, пока не будет готово. Ягоды при таком способе остаются целыми и невероятно сочными.

Девочка умяла бутерброды за считанные минуты, не оставив ни крошки.

– Дядя Крюгер, – вдруг обратилась к нему девочка, – а почему вы меня Андромедой назвали? Ну тогда в машине.

– Есть одна красивая старая легенда о царице по имени Кассиопея. В честь неё твоя мама и взяла себе псевдоним Кассиопея. И была у той царицы дочь – Андромеда. Удивительно красивая и добрая. Ты очень похожа на неё. Вот я и назвал тебя так.

– Расскажите? – ехидно улыбалась она.

– Обязательно, только не сейчас. Нам в магазин с тобой сходить нужно. Ужинать совсем нечем.

– Обещаете, что расскажите?

– Честное слово! – рассмеялся мужчина.

Бизнесмен повёл её в магазин. Кристина с любопытством разглядывала полки, иногда трогая товары и с удивлением рассматривая незнакомые продукты. Она не часто ходила с мамой по магазинам, но готовила с ней постоянно, и сейчас чувствовала себя немного растерянной в этом море товаров.

Едва они успели вернуться домой, как приехал Паша. Крюгер пустил его в дом. Полицейский был в гражданской одежде, и только Крюгер и Паша знали о его работе в полиции.

– А кто это тут у нас от нехороших дядь сбежал? – обратился он к девочке, садясь рядом с ней на диван.

– Я! – с гордостью заявила малышка и расплылась в довольной улыбке, но в её взгляде промелькнула тень пережитого страха.

– И как же зовут эту смелую барышню? – не скрывая доброй улыбки, спросил Паша.

– Андромеда! – ответила она, и в её голосе прозвучала уверенность, смешанная с детской непосредственностью.

– О, как! Это родители такое красивое имя придумали? – спросил Паша, глядя девочке прямо в глаза.

– Нет, это дядя Крюгер придумал. Родители меня Кристиной назвали.

Паша с недоумением посмотрел на друга, а затем снова перевёл взгляд на Кристину. В его сердце зашевелилось сочувствие и желание защитить этого ребёнка от всех бед.

– С чего это вдруг дядя Крюгер такое имя тебе дал?

– Так дочь Кассиопеи ведь, – возмутился Игорь Владимирович. – Неужели я один здесь мифологию знаю?

– Слушай, Андромеда, – вновь обратился к девочке Паша, наклонившись к ней и мягко взяв за руку. Его голос был тихим и спокойным, но в глазах читалась твёрдая решимость. – Я не просто так сюда приехал. Дело в том, что я служу в полиции, и Игорь Владимирович попросил меня поймать твоих обидчиков. Но без твоей помощи я никак не справлюсь. Ты же поможешь мне?

На лице Кристины отразилось замешательство. Она опустила глаза, и на её милом личике появилось разочарование. Губы задрожали, и она едва слышно произнесла:

– Но как? Я ведь ребёнок…

– Кристина, ты уже проявила невероятную смелость, когда сбежала от похитителей. Теперь ты можешь помочь нам поймать их. Ты мне очень поможешь, если просто расскажешь, как всё было. Помни, ты в безопасности, и мы сделаем всё, чтобы эти люди больше никому не смогли навредить.

Девочка глубоко вздохнула, словно собираясь с силами, и начала рассказывать. Её голос дрожал, и иногда она умолкала, будто боясь вернуться мыслями к пережитому кошмару.

– Меня папа должен был со школы забрать, – начала она, – но его долго не было. А потом от него пришло SMS, что он не успевает и пришлёт за мной водителя. Просил сидеть на лавочке возле школы и ждать водителя. Он должен был сам ко мне подойти. Ну я и ждала… А потом подошёл мужчина, представился папиным водителем. Даже на машине его приехал. Я села к нему в машину. А потом… – она замолчала, и по её щекам потекли слёзы, – резкая боль в шее. Я, кажется, уснула. А потом проснулась в каком-то сарае. Там было жутко холодно и воняло очень. И доска одна в стене сломана была. Через неё я и сбежала. А потом встретила дядю Крюгера.

Паша почувствовал, как внутри у него всё закипает от гнева и бессильной ярости. Он сжал зубы, но внешне старался оставаться спокойным.

– Покажи, где в шее больно стало, – попросил он, стараясь говорить как можно мягче.

Крис немного убрала волосы, и Паша увидел кровавый след от укола. Его сердце замерло от ужаса, но он постарался не показывать своих эмоций.

Они разговаривали до позднего вечера. Девочка, иногда прерываясь на слёзы и всхлипы, описывала полицейскому внешность бандитов во всех подробностях. Паша практически под диктовку записывал всё в свой блокнот, иногда задавая наводящие вопросы. С каждым новым словом он всё больше убеждался, что столкнулся с крайне подозрительной и опасной ситуацией. В его голове прокручивались разные сценарии, и ни один из них не был оптимистичным. Но он твёрдо решил, что сделает всё возможное, чтобы поймать похитителей и наказать их.

Поужинав вместе с Игорем Владимировичем и Кристиной, Паша решил остаться у Крюгера до приезда Киры и Шамиля. Он верил рассказу девочки, но понимал, что для возбуждения дела нужны более веские доказательства, а не только слова ребёнка. В его голове крутились мысли о том, как лучше выстроить расследование, и он чувствовал тяжесть ответственности  перед старыми друзьями. Он просто не мог их подвести. Не имел права…

Тем временем Крюгер уже укладывал девочку спать. Он решил отдать ей свою спальню на втором этаже, а сам собирался поспать на диване в кабинете.

– Вы обещали рассказать легенду о Кассиопее и Андромеде? – вдруг обратилась она к мужчине, лёжа в кровати.

Крюгер улыбнулся, видя, как загорелись глаза девочки.

– Ну раз обещал, тогда слушай, – сказал он, присаживаясь на край кровати и слегка поглаживая Крис по голове.

И он начал рассказывать:

– Когда-то, давным-давно в Эфиопии жила-была прекрасная девушка. Звали её Кассиопея. Она была настолько прекрасна, что заполучить её сердце мечтал каждый мужчина, вот только получилось это лишь у царя Кефея. Они поженились, и родилась у них дочь – Андромеда. Девочка была не менее прекрасна, чем сама Кассиопея, но, в отличие от матери, она была на удивление скромна.

Крюгер сделал паузу, глядя на заворожённую его словами Кристину. Она слушала, не отрывая взгляда, и казалось, что вместе с рассказчиком переносится в тот далёкий мир.

– Однажды Кассиопея гуляла по берегу реки своего царства и поссорилась с морскими нимфами, – продолжил он. – Те обиделись на царицу и обратились к богу морей Посейдону. Они попросили его проучить девушку. И тогда Посейдон послал на Эфиопию потоп и ужасное морское чудище, что крушило и пожирало всё и всех на своём пути.

Лицо Крюгера стало более серьёзным, и в его голосе появились мрачные нотки. Кристина слегка вздрогнула, но не отвела взгляда, словно боялась пропустить хоть слово.

– Тогда Кефей и Кассиопея обратились за помощью к Зевсу, главному богу Греции, – продолжал он. – Тот посоветовал им одно – принести чудовищу в жертву их единственную дочь. Они долго думали, но всё же решились на этот отчаянный шаг. Андромеду привязали к скале и ждали, пока чудище заберёт юную красавицу. Но мимо на своих крылатых сандалиях с одного очень сложного задания пролетал Персей, сын Зевса. Он увидел юную, прекрасную Андромеду и влюбился в неё с первого взгляда. Он спустился к ней, и девушка рассказала ему о своей нелёгкой судьбе. Тогда Персей освободил её от оков и в одиночку победил то страшное чудовище. В качестве благодарности за спасение он попросил у Кефея и Кассиопеи руки и сердца дочери. Те не смогли ему отказать, и тогда влюблённые поженились.

Девочка слушала, затаив дыхание, и когда Крюгер закончил, на её лице отразилось восхищение.

– Красивая история! – воскликнула она. – Я только одного не понимаю… Почему мама взяла себе псевдоним Кассиопея, если она чуть не угробила собственную дочь?

Крюгер мягко улыбнулся, видя, как девочка погружается в размышления.

– Эта ситуация многому научила царицу, – ответил он. – Она пересмотрела свой характер и пообещала самой себе стать более мягкой и больше ни с кем не конфликтовать. И сдержала своё обещание. От этого сердце Зевса растаяло. А когда Кассиопея умерла, он поместил её на небесный свод в качестве прекрасного созвездия. Говорят, что созвездие это настолько прекрасное, что способно исполнять желания. И однажды твоя мама загадала своё самое заветное желание на это самое созвездие. И знаешь, что случилось потом?

– Что? – оживилась Крис, и в её глазах заплясали искорки любопытства.

– Оно исполнилось, – по-доброму улыбнулся мужчина. – А теперь спи, уже очень поздно.

Он поправил ей одеяло, нежно провёл рукой по волосам и, выключив свет, покинул комнату. Вскоре девочка сладко уснула, а в её сне, наверное, кружились герои только что услышанной легенды.

Глава 2

Утро началось с долгожданного звонка в дверь. На пороге стояли Слава и Кира – они приехали прямо из аэропорта, с чемоданами наперевес. Эти двое совсем не изменились за эти годы. Разве, что «карэ» певицы превратилось в роскошную копну рыжих волос длинной до поясницы. А ещё у девушки был заметно округлён живот. Она была на 6-ом месяце беременности.

– Здорова, Крюгер! – Слава протянул руку хозяину дома, и тот с тёплой улыбкой её пожал.

– И тебе не хворать! Я смотрю, вас можно поздравить. Кого ждёте? – поинтересовался Крюгер, не скрывая любопытства.

– Сына, – с улыбкой ответила Кира, нежно поглаживая живот. – Ещё немного – и мы будем вместе.

– Имя придумали уже? – спросил Крюгер, в его голосе слышалось искреннее участие.

– Вообще хотели Андрюшкой назвать, но теперь чувствую – Игорьком будет, – задумчиво произнесла Кира.

Бизнесмен громко рассмеялся.

– Что смеёшься, Крюгер? – нахмурился Слава. – В твою честь, между прочим. Спасибо, что позвонил.

– Я не мог иначе. Ты же знаешь. Я, кстати, не только вам позвонил, но и Паше. Он уже здесь, – ответил Крюгер, кивая в сторону Паши, который как раз вышел из соседней комнаты.

Паша сразу перешёл к делу:

– Я уже пообщался вчера с девочкой, но тебе, Кир, всё-таки нужно будет написать заявление.

– Конечно, – ответила Кира, но в её голосе прозвучала твёрдая решимость. – Только я хочу сначала увидеть дочь.

– Она ещё спит, – сказал Крюгер. – Давайте пока я вас завтраком накормлю? Голодные, наверное, с дороги?

В этот момент на лестнице со второго этажа послышались шаги. Разговоры внизу разбудили маленькую Кристину, и девочка, услышав знакомые голоса, решила спуститься. Её сердце билось быстрее от волнения и надежды – она так скучала по семье.

Увидев дочь, Кира ринулась ей навстречу.

– Господи, Крис! – шептала певица, обнимая девочку. – Я так испугалась за тебя…

– А я больше не Крис. Называйте меня Андромеда, – серьёзно произнесла девочка, глядя матери прямо в глаза.

– Это ещё почему? – возмутилась Кира.

– Ну смотри, ты взяла свой псевдоним Кассиопея в честь созвездия Кассиопеи, верно? – невозмутимо спросила теперь уже Андромеда.

Девушка кивнула в ответ.

– А дочь той самой Царицы Кассиопеи, в честь которой названо это созвездие, звали Андромеда. Получается, что Андромеда – это я, – с уверенностью заключила девочка.

– Крюгер, это ты её надоумил? – с упрёком обратился Слава к бизнесмену. – Вечно ты всякие байки сочиняешь.

– Это не байка, а легенда. Красивая, между прочим, легенда, – спокойно ответил Крюгер. – И сочинил её не я.

– Какая разница? – раздражённо бросил Слава.

– Ладно, Андромеда так Андромеда, – перебила мужа Кира, стараясь сгладить напряжение. – С тобой всё в порядке? Тебя никто не обижал?

– С ней всё в порядке, Кир, – ответил за девочку Крюгер. – Вовремя она сбежала.

– Да, но медицинское освидетельствование всё-таки нужно пройти, – твёрдо сказал Паша.

Певица подняла на него перепуганные глаза, в которых читался немой вопрос.

– Ты думаешь, они… – начала она, но не смогла закончить фразу.

– Надеюсь, что нет, но мы должны убедиться в этом, – коротко ответил Паша.

Слава обнял жену и ласково шепнул ей:

– Мы найдём их. Обещаю.

– Будь осторожен… – прошептала Кира, в её глазах блеснула тревога.

– Не волнуйся, я знаю, что я делаю. Поехали, мужики, – решительно сказал Слава.

– А как же завтрак? – с разочарованием воскликнула Кристина.

Мужчина опустился перед ней на колени и посмотрел в её такие чистые, по-детски наивные глаза. На его лице отразилась нежность и боль – он так хотел защитить девочку от всех бед, но понимал, что сейчас должен, нет, просто обязан, уйти.

– Сегодня без меня, Принцесса. Нам правда нужно ехать, – сказал он, стараясь скрыть своё беспокойство.

На глазах девочки заблестели слёзы. Она так надеялась, что всё плохое уже позади. Хоть он и был ей не родным отцом, и она называла его исключительно «дядя Слава», но отпускать его сейчас она совершенно не хотела. В её сердце зародилось чувство тревоги – а вдруг он не вернётся? Вдруг что-то случится?

– Я скоро вернусь, обещаю, – он поцеловал её в макушку, и в этом поцелуе было столько тепла и заботы, что на мгновение девочка почувствовала себя в безопасности. Но уже в следующий миг он поднялся и направился к выходу.

Кристина стояла, неподвижно глядя ему вслед, и слёзы всё-таки покатились по её щекам. Она сжала кулачки, пытаясь сдержать рыдания, но внутри всё сжималось от страха и неуверенности. Девочка чувствовала себя такой одинокой и беззащитной в этот момент, несмотря на то что мама была рядом.

Кира, заметив состояние дочери, подошла к ней, обняла и прижала к себе.

– Всё будет хорошо, моя девочка, – прошептала она, гладя её по волосам. – дядя Слава скоро вернётся. Он всегда сдерживает свои обещания.

Мужчины в это время уже выехали из двора.

– Крюгер, ты запомнил, где Крис встретил? – обратился к нему Слава уже в машине. Его голос был твёрдым, в нём не было ни тени сомнения, но в глубине души он волновался за девочку.

– Обижаешь. Только я думал, что мы сначала к Тимуру в больницу поедем, – с лёгкой ноткой надежды в голосе ответил Крюгер.

– Он в реанимации. Вряд ли нас туда сейчас пустят, – мрачно ответил Паша, отводя взгляд. – Я звонил с утра в больницу.Его голос звучал устало, в нём слышалась тяжесть бессонной ночи и груз ответственности. Паша едва держался на ногах, но не позволял себе показать слабость.

– Крепко ему досталось? – спросил Слава, сжимая кулаки.

– Черепно-мозговая. Крови много потерял, – коротко бросил Паша.

Какое-то время они ехали молча. Каждый думал о своём, и в салоне машины царила гнетущая атмосфера. Паша почти засыпал на ходу – ночь выдалась бессонной. Вчерашний рассказ Кристины не давал ему покоя. Слишком всё было продумано, каждая мелочь, каждый их шаг. Он чувствовал, как внутри нарастает тревога: слишком много совпадений, слишком много неизвестного. А самое странное, что это единственный подобный случай. Он уже созвонился с другими отделениями полиции – нигде ничего похожего не происходило.

– Я, конечно, понимаю, что повод совсем не радостный, но я всё же рад, что мы снова одна команда, – вдруг прервал его мысли голос Крюгера. В его словах звучала искренняя радость и облегчение от того, что они снова вместе. – Только Вано не хватает, – добавил он с лёгкой улыбкой.

– Не называй при мне это имя! – резко буркнул в ответ Слава, и в его голосе прозвучала сталь. Его лицо помрачнело, на лбу проступила морщинка.

– Ты что, всё ещё дуешься на него, Вяче? – вмешался Паша, пытаясь разрядить обстановку. В его голосе звучала нотка лёгкости, но глаза выдавали беспокойство.

– Не твоё собачье дело! И вообще, не называй меня так больше, – отрезал Слава, его лицо стало ещё более мрачным. Он отвернулся к окну, и в его взгляде читалась глубокая внутренняя борьба.

– А раньше тебе нравилось, – не унимался Паша, стараясь немного смягчить атмосферу.

– Раньше нравилось, а теперь разонравилось, – бросил Слава, глядя на мелькающие за окном деревья. Ему было крайне неприятно вспоминать о Вано.

– Ага, так я тебе и поверил! Ты ещё скажи, что больше в карты не играешь! – с усмешкой произнёс Паша, пытаясь хоть ннемного развеселить друга.

– Представь себе, не играю! – рявкнул Слава в ответ.

Мимо проплывали зелёные массивы, сквозь открытые окна в салон проникал тёплый весенний ветерок. Казалось, ещё месяц назад улицы были по колено в сугробах, а теперь уже чувствовалось приближение лета, но Славе было не до красот природы – его мысли были далеко.

Крюгер резко остановил машину.

– Кажется, приехали, – сказал он, вылезая из авто. Его голос звучал неуверенно, в нём проскальзывали нотки сомнения.

– Кажется? – переспросил его Слава, в его тоне сквозило раздражение, но оно было едва заметным – он слишком устал, чтобы давать волю эмоциям.

– А шут его знает. Трасса и в Африке трасса. Дорога, да лес вокруг, – развёл руками Крюгер.

– Ты же сказал, что запомнил! – возмутился Паша, теряя терпение. В его голосе прозвучала нотка отчаяния – он тоже был на пределе.

– Тихо! – прикрикнул на него Слава. В его словах звучала твёрдость человека, который не позволяет себе сдаваться. – Это было здесь.

Он вышел из машины и подошёл к краю дороги, вглядываясь в окружающую местность. Паша и Крюгер последовали за ним.

– С чего ты взял? – недоумённо спросил Паша, оглядываясь по сторонам. В его глазах читалось недоверие, смешанное с надеждой.

– А ты на траву посмотри, – Слава указал на траву возле дороги.

Она была вся помята, словно здесь недавно что-то происходило. На деревьях рядом были обломаны нижние ветки, и это только усиливало ощущение того, что они на правильном пути. Паша подошёл ближе и увидел в стволе одного из деревьев торчащую пулю. Его сердце забилось быстрее – это было доказательство того, что они не зря приехали сюда.

– Что и требовалось доказать, – посмотрел на него Слава с едва заметной улыбкой, в которой читалась смесь облегчения и тревоги.

Они достали пулю и пошли дальше вглубь леса. Следы девочки явно петляли здесь не один час – они вели вокруг деревьев, словно она долго блуждала в поисках выхода. Слава шёл первым, внимательно вглядываясь в каждый след, каждую деталь. Паша и Крюгер следовали за ним, каждый из них думал о своём, но в их взглядах читалась общая цель – помочь Славе.

Через несколько часов блужданий по лесу мужчины наконец вышли к маленькой деревушке. В основном здесь были старые, деревянные дома, которые выглядели заброшенными. Унылая картина запустения и тишины нависла над этим местом, и это только усиливало чувство тревоги.

– И куда дальше? – поинтересовался Игорь Владимирович, оглядываясь по сторонам. В его голосе звучала растерянность, смешанная с раздражением.

– Я-то откуда знаю? – огрызнулся на него Паша, в его голосе слышалась усталость и раздражение. Он уже был на грани.

А Слава тем временем подошёл к палисаднику одного из ближайших домов. Сквозь высоченную траву он пытался разглядеть, есть ли какие-то постройки за домом или нет.

– Нашёл что-то? – вдруг крикнул ему Крюгер, в душе надеясь на положительный ответ.

– Боюсь, что ничего, – покачал головой Слава, чувствуя, как разочарование сжимает сердце.

В этот момент мимо них прошла старушка с полным ведром воды. Она была невысокая, с морщинистым лицом и добрыми, но внимательными глазами.

– Потеряли чего? – спросила она, глядя на мужчин с любопытством и лёгким прищуром. В её голосе слышалась житейская мудрость и готовность помочь.

Паша быстро подскочил к ней и забрал ношу, стараясь быть вежливым. Его движения были резкими от волнения, но он старался не показывать своего беспокойства.

– Да, только не чего, а кого, – начал он, стараясь говорить спокойно.

– Друзей своих ищем, – перебил его Слава, понимая, что нужно как можно быстрее придумать правдоподобную историю. В его голосе звучала твёрдость, но внутри бушевала буря эмоций. – На шашлыки нас позвали, а адреса не оставили. Говорят, легко найдёте нас: заброшенный домик да сараюшка покосившаяся. А у вас тут почти все дома такие.

Старушка внимательно посмотрела на них, словно пытаясь понять, говорят ли они правду. Затем её лицо смягчилось, и она ответила:

– Так уехали друзья ваши.

– Как уехали? – удивился Паша, в его голосе прозвучало разочарование и недоверие.

– Как приехали, так и уехали. Орали знатно с самого утра, а потом сели в машину и уехали. Всю деревню на уши подняли! – ответила старушка, покачивая головой. В её глазах мелькнула усмешка, словно она видела многое в своей жизни и эти события её не особо удивили.

– А вы уверены, что это они были? – спросил Слава, стараясь скрыть своё беспокойство.

– Ещё бы! У нас все местные на наших советских «Волгах», да «Ладах» ездят, а у этих большая машина такая, иностранная. У нас таких машин ни у кого отродясь не было, – уверенно ответила старушка.

– Ну точно наши, – улыбнулся Слава, пытаясь скрыть облегчение. – Разминулись, значит, с ними в дороге, видимо. Не подскажите, где хоть дом их? Хоть знать будем на будущее.

– Подскажу, отчего ж не подсказать. Сейчас прямо идёте, потом поворот будет налево, только осторожно там – Степаныч калитку не всегда закрывает, на Грома его не нарвитесь ненароком. Сожрёт и глазом не моргнув. Злющий он, как чёрт! – предупредила старушка, и в её голосе прозвучала забота.

– Хорошо. А дальше куда? – спросил Паша, внимательно слушая.

– Так за домом Степаныча и живут друзья ваши, – ответила старушка.

– Спасибо, бабуль. Ведро куда поставить? – обратился к ней Паша, подходя к дому.

– Так в дом и неси. А я дальше сама, – махнула рукой старушка и пошла по своим делам.

Мужчина занёс в дом ведро, и они направились по маршруту, который им описала бабуля. Каждый из мужчин шёл с определённым напряжением, в душе у каждого теплилась надежда и в то же время не отпускало чувство неопределённости.

Идя по деревне, Слава, Паша и Крюгер внимательно осматривались по сторонам. Лес, дорога, теперь – деревенские дома. Всё казалось таким обыденным, но в то же время каждый из них понимал: где-то рядом может скрываться разгадка того, что произошло с Кристиной.

– И зачем тебе этот спектакль нужен был? – напал с расспросами на Славу Паша, когда они отошли на достаточное расстояние от дома старушки. В его голосе звучала нотка раздражения, смешанная с беспокойством.

– А ты хотел бедной бабульке сразу про похищение ребёнка ляпнуть? А если бы у неё инфаркт случился? Я реанимировать не умею, – ответил Слава, и в его тоне прозвучала твёрдость человека, который привык думать на несколько шагов вперёд.

– А ты прав, – после небольшой паузы сказал Паша, признавая справедливость слов друга. Он понимал, что Слава действовал правильно, хоть и не сразу это признал.

Вскоре они повернули налево. Сразу послышалось звяканье цепи и громкий лай. Сквозь щели в заборе они увидели собачью морду. Большая, чёрная собака скалилась на них с участка, и от её вида по спине пробежал холодок.

– А это, видимо, и есть Гром, – подметил Крюгер, и в его голосе прозвучала настороженность. – А вот и дом наших «друзей».

Всё было так, как описывала Кристина. Зелёного цвета деревянный домик, сарайчик рядом и покосившийся заборчик. Вид этого места только усиливал ощущение чего-то недоброго, скрытого за внешней обыденностью.

Паша достал пистолет, его движения были чёткими и уверенными. Он понимал, что ситуация может оказаться опасной.

– Я пойду первым, а вы за мной, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и твёрдо.

– Тебе же сказали, что они уехали, герой, – подшутил над ним Слава, но в его глазах читалась готовность к действию. Он без зазрения совести зашёл на участок, показывая, что не собирается отступать.

– А вдруг кто-то остался? – с сомнением в голосе спросил Паша.

– Ага, тебя ждут, сидят. Пошли уже, – с лёгкой усмешкой ответил Слава, но в его взгляде читалась решимость.

– Может, и ждут… – задумчиво произнёс он, следуя за другом.

Они зашли в дом и обнаружили, что он пуст. Паша обошёл все комнаты – их было всего три, включая кухню. На кухонном столе стояли грязные рюмки, несколько пустых бутылок из-под водки и остатки закуски. Атмосфера в доме была гнетущей, словно здесь недавно произошло что-то неприятное. Паша почувствовал, как по коже пробежал холодок – что-то здесь было не так.

– А это ещё что такое? – пробубнил он еле слышно, обратив внимание на обрывки журналов на одной табуретке. Обрывки были и на полу. Так он дошёл до мусорного ведра. В его душе нарастала тревога – казалось, что каждый предмет в этом доме таит в себе тайну.

– Слав, Крюгер, идите сюда, – позвал он друзей, и в его голосе звучала тревога. Он чувствовал, что нашёл что-то важное.

– Что-то нашёл? – спросил его бизнесмен, подходя ближе. В его глазах читалось беспокойство.

Паша показал им обрывки, а потом высыпал на пол содержимое мусорного ведра. Среди мусора и обрывков старых журналов они нашли использованный шприц. В этот момент все трое почувствовали, как их охватывает холод – они понимали, с чем могут иметь дело.

– А вот, кажется, и орудие преступления, – сделал вывод Паша, и в его глазах отразилось понимание того, с какой опасной и запутанной ситуацией они столкнулись. Его сердце забилось быстрее – теперь они знали, что дело гораздо серьёзнее, чем казалось на первый взгляд. – Похоже, больше нам здесь делать нечего. Поехали к Туманову? – сказал он, пытаясь собраться с мыслями.

– Погнали, – отозвался Стародубцев, в его голосе звучала решимость. Он был готов идти до конца. – Только Киру и Крис домой отвезём.

– Договорились, – кивнул Паша.

По дороге в Москву каждый из мужчин погрузился в свои мысли. В машине царила гнетущая тишина, лишь изредка прерываемая тяжёлым вздохом одного из мужчин. Каждый из них понимал: впереди их ждёт ещё много трудностей, и неизвестно, чем всё закончится. Но они были готовы бороться, искать и не сдаваться, пока не раскроют все тайны.

Крюгер, как сумасшедший, вцепился в руль. Его руки слегка дрожали, но он старался сосредоточиться на дороге. В голове крутились мрачные мысли, которые он пытался отогнать, но они возвращались снова и снова. Он раз за разом прокручивал в голове встречу с Кристиной, вспоминая каждую деталь. То и дело он бросал на неё обеспокоенный взгляд, словно боясь, что она исчезнет, как мираж. В его душе бушевала смесь облегчения и тревоги: облегчение от того, что он вновь воссоединился со старыми друзьями, и тревога за то, что ждало их впереди. Он всё ещё не мог до конца поверить, что это не сон.

Рядом с ним на пассажирском сиденье сидел Паша, глядя в окно. Его лицо было напряжённым, в глазах читалась глубокая задумчивость. Он размышлял о том, что они нашли в доме: обрывки журналов, шприц. Всё это наводило на мрачные мысли, рисовало в воображении страшные картины. Паша понимал, что ситуация гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. В его голове прокручивались разные сценарии, и ни один из них не был оптимистичным. Он чувствовал, как внутри нарастает тяжесть, но старался не показывать своих эмоций, сохраняя внешнее спокойствие.

Слава сидел на заднем сиденье, крепко сжимая ладошку жены. Его взгляд был устремлён вперёд, но мысли кружились в голове, словно вихрь. На его коленках сидела Кристина, с интересом наблюдающая в окно. Мимо проплывали леса, поля, дома и коттеджи, но Слава едва замечал пейзаж. Он пытался выстроить цепочку из произошедших событий, найти логическую связь между фактами, но каждый раз натыкался на тупик. В его сердце клокотала тревога за девочку, и он изо всех сил старался не поддаваться панике. Время от времени он бросал взгляд на Киру, и в этих взглядах читалась немая поддержка и ободрение.

Кира сидела рядом со Славой, чувствуя, как его рука всё сильнее и сильнее сжимает её ладонь. В её душе бушевали противоречивые чувства: страх за дочь, тревога за мужа и надежда на то, что всё скоро закончится. Она старалась сохранять спокойствие, но внутри всё сжималось от беспокойства. Иногда она смотрела на Кристину, которая с любопытством разглядывала мелькающий за окном пейзаж, и в её сердце вспыхивала искра надежды – девочка была рядом, и это уже было чем-то. Но в то же время она понимала, что опасность ещё не миновала, и впереди их ждут новые испытания.

Глава 3

Через несколько часов Слава, Кира и Паша были в палате у Тимура Туманова. Крюгера оставили сидеть с Кристиной в Московской квартире Стародубцевых. Атмосфера в палате была напряжённой и тревожной. Свет лампы бросал резкие тени на стены, а в воздухе витало ощущение неопределённости и опасности.

Тимур был в палате не один. К нему пришёл брат. У Руслана была забинтована левая рука – парень стал донором крови для брата. Процедура переливания закончилась час назад, но врачи попросили Руслана остаться в больнице для наблюдения на пару часов. Крови пришлось забрать немного больше, и врачи опасались за состояние Туманова-старшего.

– Ну как ты? – обратился к Тимуру Паша. Его голос звучал обеспокоенно, и в глазах читалась искренняя забота.

Парень лежал с перебинтованной головой, но никаких других повреждений на нём не было. Он попытался улыбнуться, но вышло что-то похожее на гримасу боли.

– Жить буду, – попытался отшутиться Туманов, но в его голосе не было ни капли веселья.

– Помнишь, как всё было? – спросил Паша, наклоняясь ближе к Тимуру.

– Да там и помнить нечего! Огрели меня сзади по башке, да тачку угнали, – ответил Тимур, и в его голосе прозвучала нотка раздражения и бессильной злости.

– Значит, ты их не видел? – вмешался Слава, и в его взгляде читалось нетерпение.

– Только со спины. Я быстро вырубился. Двое их было. Среднего роста, оба в чёрном. У одного кепка была, а у второго капюшон чуть ли не до глаз натянут. Плохой из меня свидетель, в общем…

Тимур закусил нижнюю губу. Ему было стыдно признаться, но он чувствовал свою вину за произошедшее. Особенно перед Крис. Девочка столько всего пережила из-за его беспечности или, возможно, из-за чьего-то злого умысла.

Вдруг к Паше подошёл Руся. Он достал из кармана конверт и протянул следователю.

– Вот это мне подкинули сегодня в машину, – сказал он, и его голос звучал напряжённо.

Мужчина открыл конверт. Внутри была записка, но не от руки написанная, а из небрежно наклеенных букв и слов, вырезанных непонятно откуда.

«Твоя племянница у нас. С тебя 1 000 000 баксов или получишь девочку по частям», – гласила записка. Далее был клочок карты Москвы с обозначенным местом. Видимо, там нужно было оставить деньги.

Паша и Слава осмотрели записку, и их лица помрачнели.

– Погоди, это же вырезки из тех журналов, что мы нашли сегодня утром в доме, где держали Крис, – сказал Слава, и в его голосе прозвучала уверенность, смешанная с тревогой.

– Ты прав, – подтвердил Паша, и в его глазах отразилось понимание того, с какой опасной и запутанной ситуацией они столкнулись.

– С ней всё в порядке? – перепуганным голосом спросил Тимур, и в его взгляде читалась мольба.

– Уже да, – отозвалась Кира, стараясь говорить спокойно и уверенно, хотя внутри у неё всё сжималось от тревоги. – Она дома. Мы подумали, что ей лучше пока не видеть тебя в таком состоянии. Как только тебя выпишут, я привезу её.

– Кстати, Кир, – обратился к ней Руслан, и в его голосе прозвучала серьёзность, – можно с тебя на пару минут? Хотел кое-что сказать.

– Конечно, – ответила она, и в её сердце зашевелилось недоброе предчувствие.

Когда они вышли в коридор, Руся сразу же взял Киру за руку. Его прикосновение было тёплым, но в то же время в нём чувствовалась какая-то обречённость. Кира заметила, что он выглядит измотанным: под глазами залегли тёмные круги, а на лбу прорезались глубокие морщины.

– Мы тут с Тимуром недавно в Англию летали на съёмки клипа… Друзей давних встретили…

Девушка непонимающе смотрела на него. Она искренне не понимала, зачем ей эта информация. Было видно, что это совершенно не то, что хотел сказать Руся.

– Короче! – не выдержал он. – Мы на студии были, где раньше работали, ну до встречи с тобой. Они филиал в Америке открыли.

– А я здесь при чём? – не выдержала она, и в её голосе прозвучало раздражение.

– Кир, мы с братом уезжаем… Возможно, даже навсегда… – Руслан произнёс эти слова с тяжёлым вздохом, и Кира почувствовала, как её сердце сжалось от тревоги и неопределённости.

Сердце певицы забилось чаще. Хоть она и давно рассталась с Тимуром, но они остались друзьями. Хорошими друзьями. Их навсегда соединила Кристина. А Руслан… А Руслан был её крёстным отцом. Девочка его очень любила. Да и Кира тоже. С ним никогда не было скучно.

– Кир, – вновь начал Руслан, и его голос дрогнул, – ситуация серьёзнее, чем кажется. Мы с Тимуром не просто так решили уехать. Здесь стало слишком опасно.

Кира почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она посмотрела на Руслана, и в её глазах отразилась тревога.

– О чём ты? – спросила она, и в её голосе прозвучала настороженность. – Что происходит?

– Мы столкнулись с людьми, которые не остановятся ни перед чем, – произнёс он, и в его взгляде мелькнуло отчаяние. – И я боюсь, что Крис ещё не раз может оказаться в опасности..

Кира почувствовала, как сердце сжалось от страха. Она представила, как её дочь может оказаться втянутой в этот кошмар ещё раз, и по её щекам потекли слёзы.

– Но как же она без вас? – прошептала Кира, и её голос дрожал. – Крис так любит вас обоих…

Руслан притянул её к себе и обнял. Кира почувствовала, как его тело дрожит, и поняла, что он тоже напуган, несмотря на все попытки казаться сильным и решительным.

– Я знаю, – сказал он, хрипло. – Но мы должны думать о её безопасности. Если мы уедем, возможно, это убережёт её от беды. К тому же, у вас с Шамилем скоро будет ребёнок.

Он всегда называл Славу исключительно по псевдониму. Слишком натянутые у них были отношения.

Кира попыталась прикрыть живот курткой, но на её сроке это было уже невозможно. Она виновато опустила глаза, чувствуя себя неловко из-за того, что бывший муж так и не нашёл себе пару, в отличие от неё. В душе Киры боролись противоречивые чувства: радость за свою новую жизнь и сожаление о том, что отношения с Тимуром и Русланом теперь будут ещё более запутанным.

Мысли вихрем кружились в её голове: «Что будет с Крис? Как она воспримет отъезд Тимура и Руслана? Сможет ли она сохранить с ними связь?».

Кира отстранилась и посмотрела ему в глаза. В них читалась такая боль и неуверенность, что у неё защемило сердце. Она понимала, что Руслан и Тимур идут на этот шаг не от хорошей жизни, но мысль о том, что Кристина может лишиться их общества, была невыносима.

– А как же я? – спросила она, и в её голосе прозвучала беспомощность. – Как я объясню ей всё это?

Руслан покачал головой, и в его глазах мелькнула безысходность.

– Я не знаю, Кир, – признался он. – Но ты должна понять: мы делаем это ради её блага. Ради всех вас.

Кира закрыла глаза, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. В её голове крутились мысли о будущем, о том, как всё это повлияет на Крис, на её отношения с Тимуром и Русланом. Она чувствовала себя загнанной в угол, не зная, как поступить правильно.

– Обещай мне, – снова заговорил Руслан, и в его голосе прозвучала отчаянная мольба, – Пообещай мне, что ты никогда не позволишь Шамилю удочерить Кристину.

– Ты с ума сошёл? – воскликнула Кира, и в её голосе прозвучало возмущение.

Мысль о том, что кто-то может попытаться изменить статус Крис, была ей неприятна. Да и со Славой у них даже и разговоров таких не было.

Руся крепко сжал её ладошку, и Кира почувствовала, как его пальцы дрожат.

– Пойми, Кир, – сказал он, и в его голосе звучала отчаянная мольба, – я не могу тебе гарантировать, что мы хоть когда-нибудь вернёмся в Россию. Поэтому, пожалуйста, пообещай мне, что Крис навсегда останется Тумановой. Для Тимура это очень важно.

– Обещаю… – еле шевеля губами, прошептала она, и по её щекам потекли слёзы. Ей вдруг стало жутко страшно. Она совершенно не представляла, что скажет дочери. Кто будет сидеть с девочкой, пока она с мужем на гастролях? Ей же всего 8…

Вереницу её мыслей остановил Паша:

– Кир, ты едешь с нами в отделение? Я не могу дальше без заявления работать. Заодно фоторобот преступников составим.

Она заглянула Русе в глаза на прощанье. Они словно кричали ей: «Не уезжай, мне ещё так много нужно тебе рассказать», но она уехала. Молча. По-английски, не прощаясь.

Глава 4

Вечером Кира сидела в полном одиночестве в кабинете Паши в отделении полиции. Свет лампы мягко освещал её лицо, но в глазах читалась глубокая тревога. Она обняла саму себя, словно пытаясь согреться, хотя в кабинете было тепло. Заявление она уже написала, и Паша забрал Крис составлять фоторобот. Слава болтал с кем-то по телефону в коридоре.

Время тянулось бесконечно медленно. Кира уставилась на часы, и ей казалось, что предательская стрелка совсем остановилась. В голове снова и снова звучали слова Руслана: «Пообещай, что Крис навсегда останется Тумановой». Эти слова давили на неё, словно тяжёлый камень, и она не могла избавиться от чувства вины и неопределённости. А ведь Руслан даже не дал ей ни минуты на раздумья…

«Кира!» – вдруг раздался голос Славы в тишине. Его голос прозвучал так неожиданно, что она вздрогнула. Мысли моментально развеялись, и она подняла глаза. Перед ней стоял её муж. Он осторожно сжимал её ладошки, и в его взгляде читалась искренняя забота. Было видно, что он уже давно стоит здесь, наблюдая за ней.

– Кир, у тебя всё хорошо? – спросил он с беспокойством.

– Да, я просто задумалась… – ответила она, стараясь скрыть свои переживания.

– Ты такая бледная. Меня это пугает. Ты точно хорошо себя чувствуешь? – его голос был полон тревоги, и Кира почувствовала, как её сердце сжалось от нежности и вины. Ей совершенно не хотелось рассказывать ему о разговоре с Русланом. Между парнями и так были натянутые отношения – вернее, их не было вовсе. Максимум они здоровались при встрече, и то не всегда.

Вдруг дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась Кристина. За ней вошли Крюгер и Паша. В руке Паши был фоторобот одного из похитителей.

– Полюбуйтесь, на нашего красавца! – произнёс он, положив лист на стол.

Мужчину на фотороботе с натяжкой можно было назвать красавцем: коротко стриженный, средних лет, с тонкими губами, ярко выраженными скулами и ямочкой на подбородке.

– Мне кажется, или кого-то он мне напоминает… – неожиданно произнёс Крюгер, и в его голосе прозвучала нотка неуверенности.

Слава взял портрет в руки и всмотрелся в лицо. Оно действительно было ему жутко знакомо, но память отказывалась выдавать имя. Он нахмурился, пытаясь вспомнить, и его пальцы нервно теребили край фоторобота.

– А если представить, что волосы у него длиннее… – бормотал он себе под нос. – Паш, ты можешь открыть его на компьютере и попробовать доработать?

– Сейчас попробуем, – ответил Паша, открывая ноутбук.

Они долго примеряли мужчине различные причёски, и в кабинете царила напряжённая атмосфера. Кира наблюдала за ними, чувствуя, как внутри всё сжимается от тревоги.

– Стоп! – вдруг воскликнул Слава. – Это же…

– Рыцарь! – в один голос заявили Паша и Крюгер.

Это была «кличка» одного опасного преступника, которого друзья поймали много лет назад. Кира услышала эти слова и почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Только он мёртв, – уже в одиночку продолжил Паша.

– А может, у него были братья? – не отставал Слава.

– Вроде да, – ответил Паша.

Затем он подошёл к шкафу, где хранились дела. Его пальцы скользили по папкам, и, раскрыв одну из них, наконец зачитал вслух:

– Рябов Владимир Владимирович. Не женат, детей не имел. Умер в возрасте 35 лет. Отец: Рябов Владимир Петрович, уроженец Новосибирска, военный в запасе. Прошёл Афганскую войну, ветеран боевых действий, награждён медалью «За отвагу», дважды контужен, из-за чего был демобилизован в запас. Мать: Рябова Наталья Андреевна, швея. Другие родственники: Рябов Валентин Владимирович – брат, Рябова Яна Владимировна – сестра, Рябов Борис Владимирович – брат.

– Адреса есть? – перебил его Слава, и в его голосе звучала решимость.

– Обижаешь, – ответил Паша с лёгкой усмешкой.

– Кир, бери такси, езжайте с Крис домой. Мы уехали. Буду поздно, – командным тоном сказал Слава, уже направляясь к выходу.

– Я теперь Андромеда! – обиделась девочка, но Слава её уже не услышал.

Мужчины уехали, а Кира осталась с дочкой. Она нехотя достала телефон и набрала номер такси.

– Мам, куда дядя Слава опять уехал? – спросила Кристина, и в её голосе звучала обида и тревога одновременно.

– Не знаю, дочь… Не знаю… – ответила Кира, хотя в душе она прекрасно понимала, куда отправился её муж.

Она знала, что Слава с детства грезил о карьере полицейского. Даже учился на него в юности, но не смог закончить обучение – в его жизнь ворвалась музыка. И вот теперь, когда появилась возможность хоть немного «поиграть» в полицейского, он не мог остаться в стороне.

Кира смотрела в окно, за которым сгущались сумерки, и чувствовала, как её сердце сжимается от беспокойства. Она знала, что Слава не остановится, пока не разберётся в ситуации, но в то же время понимала, насколько это опасно. В её голове крутились мысли о Руслане, о разговоре с ним, о том, как всё это связано между собой. Она не могла избавиться от ощущения, что всё происходящее – часть какого-то большого и опасного пазла, в котором ей отведена лишь роль пешки.

Кристина тем временем ходила по комнате, то и дело бросая тревожные взгляды на мать. Она чувствовала напряжение, витающее в воздухе, и не могла понять, что происходит.

– Мам, а почему дядя Слава так волнуется? – наконец спросила она, остановившись рядом с Кирой.

Кира вздохнула, не зная, что ответить. Она не могла рассказать дочери всю правду, но и врать не хотелось.

– Просто у него много работы, Принцесса, – мягко сказала она, поглаживая девочку по голове. – Но он обязательно со всем справится.

Кристина кивнула, но по её лицу было видно, что она не до конца верит этим словам. Она снова начала ходить по комнате, иногда останавливаясь, чтобы посмотреть в окно, словно ожидая, что Слава вот-вот вернётся.

А Кира всё смотрела в темноту, и в её душе боролись надежда и страх. Она молилась про себя, чтобы с мужем всё было в порядке, чтобы он смог разгадать эту загадку и вернуться домой целым и невредимым. Но в то же время она понимала, что чем глубже он будет копаться в этом деле, тем больше опасности будет вокруг них всех.

Глава 5

Кира валилась с ног от усталости. Когда она с Кристиной приехала домой, время было всего 20:00. Эта беременность давалась ей крайне тяжело. Первый триместр был жуткий токсикоз, затем пару месяцев передышки, и вот уже жуткая усталость одолевала её последние несколько дней. Быть может, это стресс… Кто знает? В её глазах читалась глубокая усталость, а движения были медленными и неуверенными, словно каждое движение давалось ей с огромным трудом. Она чувствовала, как слабость разливается по всему телу, а мысли становятся туманными и расплывчатыми.

На ватных ногах она дошла до кровати. Каждый шаг казался ей бесконечным, и она мечтала лишь о том, чтобы поскорее лечь и забыть обо всём. Как же хорошо было просто полежать на мягком матрасе! Её глаза сами собой закрывались, и она чувствовала, как напряжение постепенно покидает её тело. В этот момент она думала только об одном – отдохнуть, хоть ненадолго забыть о своих заботах и тревогах.

Но даже в этом состоянии она не могла полностью расслабиться. В её голове крутились мысли о муже, о Кристине, о том, что происходит вокруг. Она понимала, что сейчас Славе и так тяжело, и не хотела добавлять ему лишних переживаний. Но усталость и слабость были настолько сильными, что она не могла с ними бороться.

И вскоре она уснула, погрузившись в тяжёлый, беспокойный сон. Ей снились обрывочные, тревожные образы, и даже во сне она не чувствовала себя в безопасности.

А Слава, Паша и Крюгер тем временем колесили по Москве в поисках родственников Рыцаря. Они ездили с одного адреса на другой, но им никто не открывал. Света в окнах тоже не было. В их глазах читалось разочарование и тревога, они понимали, что время идёт, а они не могут найти нужных людей. Каждый новый неудачный визит усиливал их беспокойство и чувство беспомощности.

– Похоже, залегли на дно… – расстроенно вздохнул полицейский, его голос звучал устало и безнадёжно. В его словах чувствовалось отчаяние.

– Или делают вид, что залегли, – задумчиво продолжил за него Стародубцев, в его глазах мелькнула искра надежды. Он был уверен, что они что-то упустили, и это придавало ему сил продолжать поиски.

– И что ты предлагаешь? – спросил Паша, его голос был полон беспокойства. Он чувствовал, как напряжение нарастает с каждой минутой.

– Ждать здесь. Я более чем уверен, что они скоро объявятся, – ответил Слава, его тон был твёрдым и решительным. Он был готов ждать столько, сколько потребуется, лишь бы добиться результата.

Несколько часов мужчины сидели в машине, наблюдая за окнами квартиры и за подъездом. Была уже глубокая ночь, но никто так и не появился. Глаза Крюгера уже слипались. Все свои бизнес-обязанности он уже успел передать своему помощнику, но новые обстоятельства всё равно не оставляли ни малейшего шанса выспаться. Его усталость была видна по мешкам под глазами и тяжёлому вздоху. Он понимал, что отдых придётся отложить, пока ситуация не прояснится.

– Спать хочу не могу. Тут в двух кварталах круглосуточная кафешка была. Может, я за кофе сбегаю? – предложил Крюгер, пытаясь скрыть свою усталость. В его голосе звучала надежда на то, что чашка крепкого кофе поможет ему взбодриться.

– Да иди ты уже! – раздражённо ответил ему Паша. Он тоже чувствовал, как усталость даёт о себе знать, но сейчас было не время для отдыха.

– Слав, тебе взять? – осторожно спросил Крюгер, уже открывая дверь машины.

– Да, и покрепче, – ответил Слава, не отрываясь от наблюдения за домом. Его взгляд был сосредоточенным и серьёзным, в нём читалась решимость не отступать.

Бизнесмен осторожно вылез из машины. Прохладный свежий воздух моментально заставил его проснуться. Да, вечерами наступающим летом даже и не пахло. Мужчина брёл по пустынным улицам, и холодный ветер дул в лицо. Игорь Владимирович поёжился от холода. Он уже раз десять проклял свою же идею, но делать было нечего. Каждая клеточка его тела кричала от усталости, но он понимал, что это ненадолго отвлечёт его от тревожных мыслей.

А вот и заветная кафешка. Это была знаменитая сеть фастфуда. Вообще Крюгер был равнодушен к таким заведениям, но сейчас это было единственное спасение. Да и кофе здесь был достаточно неплох, особенно если добавить побольше сахара или сироп какой-нибудь. Он открыл дверь, но вдруг почти лоб в лоб столкнулся с худощавой женщиной. На вид ей было лет 45. Обрюзгшее лицо, едкий запах перегара и полностью чёрная одежда. В руках у неё был крошечный пакетик с «едой на вынос».

Их глаза на мгновение встретились. В её глазах была лишь пустота – бездонная, мрачная, она словно затягивала в бездну боли и страданий. Крюгер почувствовал, как по спине пробежал холодок. В этот момент он увидел в её взгляде всю тяжесть её жизни, все её несчастья и разочарования. Ему захотелось подойти, утешить, сказать какие-то слова, которые могли бы облегчить её боль. Но женщина, словно почувствовав его взгляд, вздрогнула и поспешила уйти.

– Простите, – быстро проговорила незнакомка и, сгорая от стыда, выбежала на улицу. Её голос дрожал, и в нём слышалась безысходность.

«Видимо, у неё случилось что-то ужасное», – промелькнуло в голове Крюгера, но он ничего не успел сказать. Она убежала, едва он успел открыть рот. Он стоял несколько секунд, глядя ей вслед, и чувствовал, как в душе просыпается сочувствие и боль за всех людей, которые страдают и не могут найти выхода из своих проблем.

В его нос ударил манящий аромат жареной картошки. Как же он был голоден! Желудок ужасно сводило от голода, и он почувствовал, как слюна наполняет рот. Решено – он купит не только кофе. Милая студентка-официантка упаковала заказ бизнесмена, и он ушёл – обратно к своим друзьям в душную машину через холодную ночную улицу.

На небе блестели звёзды. Крюгер повернул во дворы. Так было быстрее. Здесь было темно. До единственного фонаря было метров десять кромешной темноты. Мужчина прибавил шаг. Ещё немного, и вот она – нужная улица.

– А вот и кофе, – улыбнулся он, открывая дверь машины. – Я ещё бургеров взял. Не знаю, как вы, а я жутко голоден.

Он протянул пакет друзьям. Больше всех неожиданному подарку обрадовался Паша. Он уже знатно проголодался. Они сидели здесь уже четвёртый час и всё безуспешно. Слава попивал свой кофе, не отрываясь от окна. В его сердце всё ещё теплилась надежда, что он не ошибся и похитители Кристины действительно прячутся в этой квартире.

Вдруг раздался телефонный звонок. Мужчина взял трубку.

– Дядя Слава, дядя Слава, – дрожащим голосом кричала в трубке маленькая Кристина, её голос прерывался от рыданий. Она всхлипывала, пытаясь собраться с силами, чтобы сказать самое страшное. – Мама без сознания! Её увозят в больницу… У неё кровь… Мне страшно… – слова вырывались у неё судорожно, словно она боялась, что не успеет всё сказать.

Слава почувствовал, как земля уходит из-под ног. Его сердце забилось так сильно, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. В ушах зашумело, и на мгновение он потерял способность соображать. Но уже через секунду вся его сущность сосредоточилась на одной мысли – нужно помочь Кире.

– Успокойся, Принцесса, я скоро буду. Всё будет хорошо. Ты можешь врачу трубку передать? – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и уверенно, хотя внутри бушевала буря эмоций. Он пытался сдержать панику, но каждое слово давалось с огромным трудом.

– Угу, – пробормотала девочка и передала трубку врачу.

Им оказалась женщина средних лет с довольно приятным, но жутко уставшим голосом.

– Здравствуйте. В какую больницу вы её везёте? – спросил Слава, стараясь сохранить самообладание.

– Имени Баумана. Она самая близкая, – ответила врач. – Вашей жене срочно нужна операция.

– Можете девочку с собой взять? Я сразу в больницу приеду.

– К сожалению, нет. Уже слишком поздно, вас просто не пустят, – ответила врач.

Они попрощались. Сердце Славы сжималось от боли. Страх за жизнь жены и их общего ребёнка затуманил глаза пеленой слёз, а руки до боли сжимали мобильный. Ещё чуть-чуть – и он раздавит аппарат вдребезги.

– Что-то случилось? – осторожно спросил его Паша. В его голосе слышалось беспокойство, он чувствовал, что произошло что-то ужасное.

– Кира в больнице… – чуть слышно ответил Слава. Его голос был едва различим, в нём звучала безысходность. – Мне нужно ехать.

– Мы с тобой, – оживился Крюгер. Он был готов помочь, поддержать друга в трудную минуту.

– Нет. Оставайтесь здесь. Мы должны поймать этих ублюдков, – твёрдо сказал Слава. В его словах звучала решимость, но в глазах читалась боль и отчаяние.

– Но мы же друзья, – возразил бизнесмен. В его голосе звучало недоумение, смешанное с желанием помочь.

– Со своей семьёй я сам разберусь, – озверел Слава. Его голос стал жёстким, в нём прозвучала сталь. – А вы оставайтесь здесь.

Он вылез из машины, а Паша похлопал Крюгера по плечу в знак поддержки.

– Оставь его, – вздохнул Паша. – Он прав, сейчас мы ему никак не поможем. Мы нужнее здесь, – сказал он и устремил усталый взгляд на окно квартиры Рябова. Свет внутри предательски не загорался, и это только усиливало его печаль.

Слава выбежал из машины. Ветер хлестал по лицу, но он почти не замечал этого. В голове стучало только одно: «Кира, Кира, Кира». Он огляделся по сторонам, словно надеясь увидеть что-то, что поможет ему мгновенно оказаться рядом с женой, но улица была пустынна.

Внутри бушевала смесь отчаяния и решимости. Отчаяние от осознания того, что он не может сразу быть рядом с Кирой, защищать её, поддерживать. И в то же время решимость – твёрдая, как сталь, – сделать всё возможное, чтобы её спасти, найти похитителей Кристины, разгадать эту страшную загадку.

Каждый шаг давался с трудом, будто невидимые цепи тянули назад. Но он шёл, сжимая кулаки, стиснув зубы, борясь с подступающей паникой. В его душе кипела буря эмоций: страх за Киру и ребёнка, гнев на тех, кто принёс в их жизнь этот кошмар, отчаяние от собственной беспомощности и твёрдая, непоколебимая решимость бороться до конца.

Мысли метались в голове, как птицы в клетке: «С Кирой всё будет хорошо, она сильная, она справится. Но что с Кристиной? Неужели она дома совсем одна? Что с ней происходит?». Эти вопросы терзали его, не давали покоя, заставляли сердце биться чаще.

Он вызвал такси, но даже в ожидании машины не мог стоять на месте. Ходил взад-вперёд, сжимал и разжимал кулаки, бормотал что-то себе под нос. Когда такси подъехало, он буквально бросился к машине, на автомате выпалил домашний адрес и весь путь сидел, вжавшись в сиденье, глядя в окно невидящим взглядом.

В его голове крутилась одна и та же мысль: «Только бы с Кирой и ребёнком всё было хорошо. Только бы они выжили. Я должен их спасти. Я должен всё исправить…»

Глава 6

Когда Слава приехал домой, Кристина сидела на полу. Она уткнулась лицом в собственные коленки и тихонько плакала. Её глаза уже обрели красный оттенок, а в руках она сжимала почтовый конверт. В её дрожащих пальцах чувствовалась тревога, а плечи вздрагивали от тихих всхлипов.

Мужчина сел рядом с ней и начал аккуратно гладить по голове, пытаясь передать ей своё спокойствие и уверенность. Его сердце сжималось от боли, видя её слёзы, но он старался держаться твёрдо, быть опорой.

– Не волнуйся, я уверен, с ней будет всё в порядке. С беременными такое частенько бывает. Поэтому мама так часто ходит в больницу, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал твёрдо и ободряюще. Внутри же всё кипело от беспокойства, но он не мог позволить себе показать слабость перед ребёнком.

Девочка громко всхлипнула, и в её голосе прозвучала отчаянная уверенность:

– Не будет, дядя Слав…

Он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Её слова резанули по сердцу, словно острый нож. Девочка знает явно больше.

– С чего это такой пессимизм? – спросил он, пытаясь скрыть своё беспокойство.

– А с того! – Крис протянула ему конверт. – Сам почитай.

Конверт оказался не запечатан. Внутри был один-единственный, небрежно вырванный из тетрадки листок. На нём разноцветными буквами из журналов и газет красовалась надпись: «Твой муж у нас. Жить ему осталось недолго». Слова словно вонзились в сердце Славы, и на мгновение мир вокруг него потемнел. Воздух будто исчез, стало тяжело дышать. В голове зашумело, и он на секунду потерял ощущение реальности.

– Откуда у тебя это? – спросил он, стараясь сохранить спокойствие в голосе.

– Врачи рядом с мамой нашли. Я прочитала и тебе позвонила, – ответила Кристина, и в её голосе звучала тревога.

Он видел, как она напугана, как тяжело ей всё это переживать.

«Почему Кира не додумалась сразу позвонить ему? Неужели она так сильно перепугалась за его жизнь, что ей стало плохо? Что теперь будет с ней и ребёнком? И как распутать этот клубок бесконечных вопросов?» – вертелось у него в голове. Мысли вихрем кружились, и он чувствовал, как адреналин разливается по венам. Руки невольно сжались в кулаки, и он с трудом сдержал порыв вскочить и начать действовать немедленно.

– Ты знаешь, как эта записка вообще оказалась здесь? – наконец спросил он Кристину, и в его голосе прозвучала напряжённость, которую он уже не мог скрыть.

– В дверь позвонили. Мама спросила «кто?», но никто не ответил. В глазке, видимо, тоже никого не было видно. А когда она открыла дверь, на коврике лежало это – она показала пальцем на этот чёртов конверт, и в её глазах снова заблестели слёзы.

И тут Славу осенило. А что если в записке имели ввиду совсем не его, а Тимура Туманова? От этих ужасных мыслей у него пробежал холодок по спине. Нужно было срочно это выяснить. Но как? Точно – Паша!

Он набрал другу и рассказал о случившемся. Следователь обещал созвониться с больницей, где находится Туманов, и всё выяснить, а после перезвонить.

Пока Стародубцев ждал отчёта от друга, он вновь решил уложить Кристину. Было уже очень поздно, девочке давно было пора спать.

– Дядя Слав, но я не хочу спать, – жалобно простонала она.

– И чем ты предлагаешь заняться? – спросил он, пытаясь отвлечь её от тревожных мыслей.

Крис ненадолго задумалась. Но вскоре в её голову пришла гениальная идея.

– А расскажи мне сказку! – попросила она, и в её глазах зажглась надежда.

– Ну хорошо. Давным-давно в тридевятом царстве, тридесятом государстве жила-была принцесса. И звали её… – начал Слава, пытаясь вспомнить имена сказочных принцесс, но мысли предательски думали только о Кире.

– Андромеда! – подскочила на месте девочка.

– Нет. Её звали… – он на несколько секунд задумался, судорожно вспоминая имена. – Василиса Прекрасная.

– Но так не честно… – продолжала стонать школьница. – Я хочу сказку про Андромеду.

– Но я не знаю сказок про Андромеду. Это дядя Крюгер у нас специалист по мифам и легендам, – ответил Слава, и в его голосе прозвучала лёгкая улыбка.

Девочка жутко расстроилась. Её карие глазки опустились вниз, и она была готова заплакать от обиды. Даже губы задрожали.

– Эй, Принцесса, ну не расстраивайся, – тихо заговорил Слава. – Давай сейчас я тебе про Василису Прекрасную расскажу, а завтра утром позову дядю Крюгера, и он тебе всё-всё про Андромеду расскажет. Договорились?

На её лице засияла улыбка.

– Нет уж. Я лучше сейчас спать лягу, чтобы быстрее завтра наступило и приехал дядя Крюгер, – сказала она и с головой нырнула под одеяло.

Славе ничего не оставалось, кроме как потушить ночник и покинуть комнату. Едва он вышел из комнаты малышки, как ему позвонил Паша.

– Я ездил к Туманову. К нему никто, кроме брата, не приходил, – сказал Паша.

– Ты думаешь, это дело рук Руслана? – спросил Слава.

– Вряд ли, – отмахнулся следователь. – На записке, что он мне в прошлый раз отдал, мои ребята обнаружили ещё две пары отпечатков пальцев, кроме самих братьев. Неизвестных отпечатков.

– Поддельники? – предположил Слава.

– Не думаю. Зачем им калечить друг друга? Насколько я знаю, они не бедствуют. Да и машину Тимура пока так и не нашли, – ответил Паша.

– Может, личные мотивы были или долги какие-то. Кира говорила, что Тимур употреблял, – предположил Слава.

– Это мы обязательно проверим, но уже завтра. Иди спать, Слав, утро вечера мудренее.

Они попрощались, но уснуть мужчина так и не смог. До самого рассвета он изучал соцсети и биографию Туманова старшего. Руслан с удовольствием делился с поклонниками подробностями своей жизни. Его страница была переполнена фотографиями с репетиций, концертов и различных съёмок. Почти всегда он был вместе с братом. Да и во всех интервью они говорили, что очень дружны с самого детства. Это жутко настораживало мужчину.

Он начал искать дальше. Наконец, он нашёл девушку Руслана – Алёну. У них завязалась переписка. Оказалось, что вместе они уже много лет и даже хотели пожениться, а тут такое горе. Руся безумно переживал за здоровье брата. Даже из-за этого отменил предстоящее торжество. В день, когда всё это случилось, Алёна и Руся были вместе и сразу поехали к Тимуру в больницу. А записку нашли на лобовом стекле своей машины.

Глава 7

Ранним утром Слава приехал в больницу к Кире. В коридоре он столкнулся с её лечащим врачом Ольгой Фёдоровной Фоминой. Как только она увидела мужчину, то резко переменилась в лице. Её лицо стало серьёзным, а взгляд – тяжёлым. Слава сразу понял: новости будут не лучшими. Он сделал глубокий вдох, готовясь услышать, возможно, самую страшную новость в своей жизни. Его сердце билось так сильно, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.

– Ольга Фёдоровна, здравствуйте. Как Кира и наш сын? С ними всё в порядке? – спросил он, и в его голосе прозвучала надежда, которая тут же начала таять под тяжёлым взглядом врача.

Женщина виновато опустила глаза и прикусила нижнюю губу. Умом она понимала, что врачи не всесильны и давно была равнодушна к смертям пациентов, но вот говорить столь прискорбные новости родственникам было для неё всё ещё слишком сложно. Её руки слегка дрожали, и она на мгновение закрыла глаза, словно собираясь с силами.

– С вашей женой всё хорошо, Вячеслав Сергеевич, – тихо заговорила она и тут же добавила, но её голос дрогнул, – а вот ребёночка нам спасти не удалось. Мне очень жаль…

У Славы на мгновение ушла земля из-под ног. Он не мог поверить своим собственным ушам. В его голове зашумело, и на мгновение всё вокруг потеряло краски. За что на их долю выпало такое тяжёлое испытание? Почему судьба оказалась настолько жестокой к ним?

– Я могу увидеть Киру? – почти прошептал он, и в его голосе звучала отчаянная надежда. Он понимал, что она сейчас одна и уже наверняка всё знает.

– Конечно. 402 палата. Только хочу вас предупредить – она очень слаба, – ответила врач, и в её глазах мелькнуло сочувствие.

Последние слова мужчина уже не слышал. Он со всех ног побежал на поиски нужной палаты, его мысли путались, а в груди разливалась боль, которая с каждой секундой становилась всё сильнее.

Он ворвался в палату жены. Кира молча лежала на больничной койке, смотря в потолок. Её лицо было бледным, а глаза затуманены слезами. Увы, но они уже успели потерять былую искорку. Каждый вдох давался ей с трудом, будто воздух вдруг стал густым и вязким. Она чувствовала, как слабость и отчаяние разливаются по всему телу, а мысли путаются, словно обрывки тумана. Она больше не видела смысла жить дальше. В один миг маленькое сердечко её сына внутри неё перестало биться. Вместо него теперь пустота, как и в её душе… Она нежно поглаживала ещё не сошедший животик. Больше там никто не пинал её.

Мужчина нежно коснулся её руки, пытаясь передать ей свою силу и уверенность, но, увы, в душе бушевала такая же боль вперемешку с пустотой. В его глазах читалась нескрываемая тревога и боль. Он бы сейчас очень хотел улыбнуться, чтобы приободрить любимую, но уголки его губ дрожали, выдавая истинное состояние. Его сердце разрывалось от боли за неё, и он чувствовал, как слёзы подступают к глазам, но не мог себе позволить их показать.

– Я даже представить себе не могу, что ты сейчас чувствуешь… – прошептал он, и в его голосе звучала искренняя боль.

– Ничего, – даже не оборачиваясь на мужа, сказала она, и в её голосе прозвучала такая безнадёжность, что ему стало страшно.

– Родная, всё хорошо. У нас непременно ещё будут дети… – говорил он, но сам себе не верил. Его голос немного дрожал, в нём слышалась попытка убедить не только Киру, но и самого себя.

– Не будет, Слав… – резко оборвала она, в её голосе звучала твёрдая уверенность, смешанная с горечью. – Выкидыш на таком сроке не проходит бесследно, – она заглянула в его глаза, и то, что она там увидела, пронзило её до глубины души.

В глазах Славы была такая боль, что у Киры пробежали ледяные мурашки по рукам. Она вдруг поняла: он соврал, сказав, что не представляет, что она чувствует. В его душе был такой же водоворот из боли, страданий и печали, как и у неё, а может, даже и больше. Его взгляд был полон невысказанных слов, и Кира ощутила, как их боль становится чем-то общим, что связывает их ещё крепче.

Он заключил её в свои объятия, и в этом жесте было столько нежности и отчаяния, что у Киры перехватило дыхание. Она чувствовала тепло его рук, но внутри неё всё равно царил дикий холод.

– Не переживай, я здесь, я рядом, – прошептал он, и в его голосе звучала непоколебимая уверенность. – И всегда буду рядом. И мне совершенно не важно, есть у нас дети или нет. Я ни на грамм не перестану тебя любить. В конце концов, у нас есть Крис. Она ещё совсем малышка. Мы должны быть сильными ради неё.

По щекам Киры покатились слёзы, горячие и солёные. Она была не в силах произнести ни слова, только еле заметно кивнула. В горле стоял ком, словно кто-то сжал его железной рукой, а сердце билось так тяжело, будто пыталось вырваться из груди. Она чувствовала себя такой одинокой и беспомощной, словно весь мир сжался до размеров больничной палаты, и за её стенами не было ничего, кроме пустоты и отчаяния.

Но она вдруг осознала – Слава был прав. У них есть Крис, а значит, жизнь продолжается. Пусть даже в ней теперь на один смысл меньше, пусть в сердце осталась незаживающая рана, но они должны найти в себе силы идти дальше, ради дочери, ради друг друга. И в этой мысли было что-то, что давало ей крошечную надежду, слабый лучик света в тёмной бездне отчаяния.

Тем временем в московской квартире Стародубцевых Крюгер с Кристиной играл в карты. Девочка ловко оставила его «в дураках» третий раз подряд. Её глаза сияли от радости, а на лице появилась торжествующая улыбка.

– Ну, Андромеда, ну хитрюга! – восклицал бизнесмен, всплескивая руками. – В третий раз старика вокруг пальца обвела!

– Вы не старый, дядя Крюгер, просто меня дядя Слава в карты играть учил. А он в этом мастер, – с лёгкой усмешкой ответила Кристина, наслаждаясь своим успехом.

– Это я знаю. А в покер он тебя случайно играть не учил? – спросил Крюгер, пытаясь скрыть своё удивление и восхищение её ловкостью.

– Учил. Только вдвоём в него неинтересно играть. Нужно минимум трое. А лучше четверо, – ответила девочка, слегка пожав плечами.

– В этом ты права, – вздохнул он, откладывая карты в сторону. – Чем тогда предлагаешь заняться?

– А расскажите мне про Андромеду, – попросила Кристина, в её глазах зажёгся интерес.

– Так я ж уже рассказывал, – улыбнулся Крюгер.

– Вы только про чудовище и её знакомство с Персеем рассказали. А я хочу знать, что было дальше, – настаивала девочка, её голос звучал нетерпеливо.

– А дальше они поженились и у них появилось много замечательных детишек, – ответил бизнесмен, слегка разведя руками.

– Ну вот так всегда! – возмутилась девочка, всплеснув руками. – Жили они долго и счастливо и умерли в один день.

– А что в этом плохого? – искренне не понимал Игорь Владимирович, слегка наклонив голову.

– Ничего. Просто такое чувство, что после свадьбы жизнь остановилась. Неужели в браке так скучно, что не о чем рассказать? – с недоумением спросила Крис.

– Ну почему же? У Персея и Андромеды была очень бурная и интересная жизнь. Он совершил кучу подвигов ради любимой, – возразил Крюгер, в его голосе прозвучала уверенность.

– Что, прям как Геракл? – спросила девочка, широко распахнув глаза.

– У него их было всего 12, а у Персея в разы больше, – с улыбкой ответил Крюгер.

– Расскажите? – ехидно улыбнулась она, её глаза загорелись любопытством.

– О первом его подвиге я тебе уже ранее рассказывал. Он убил морское чудовище, что должно было растерзать юную красавицу. А вот второй свой подвиг Персей совершил прямо на их свадьбе с Андромедой… – начал Крюгер, его голос стал более низким и таинственным.

Он посмотрел на горящие глаза своей спутницы и специально сделал голос ещё более завораживающим, чтобы усилить интригу.

– На пышную свадьбу, что организовали влюблённым Кефей и Кассиопея, явился Финей – жених Андромеды. Да не один, а в сопровождении целой свиты вооружённых соратников. Он был намерен биться не на жизнь, а на смерть за руку и сердце невесты. Это его заявление жутко напугало как саму Андромеду, так и всех гостей торжества. Атмосфера на свадьбе мгновенно изменилась, радость сменилась тревогой и страхом. Но Персей не растерялся. Он закрыл возлюбленную своей широкой спиной и принял вызов Финея. Сражаться решили на мечах. Персей, как истинный воин, знал, что право первого удара всегда за тем, кто первым бросил вызов. И когда разъярённый Финей побежал на него, достал из своего мешка голову Медузы Горгоны. Её взгляд мгновенно превратил пылкого ухажёра в холодную каменную статую, – закончил Крюгер, сделав драматическую паузу.

– А откуда у Персея голова Медузы Горгоны? – с любопытством спросила Кристина, её глаза расширились от удивления.

– Так он убил её перед встречей с Андромедой, – ответил Крюгер, слегка улыбнувшись.

– Зачем? – не унималась девочка.

– Это было задание, которое он получил от Полидекта. В обмен на голову Медузы Горгоны Полидект обещал прекратить преследование Данаи, матери Персея, – пояснил бизнесмен.

Крюгер ещё долго-долго рассказывал девочке разные мифы и легенды. Какие-то он помнил со школьных уроков мифологии, какие-то придумывал прямо на ходу. Ну не было отдельных легенд об Андромеде, а ему так хотелось поддержать школьницу в это непростое для их семьи время. Поэтому пришлось импровизировать. Крис слушала его как заворожённая, иногда задавая уточняющие вопросы. Образ нежной и кроткой Андромеды проник в самые глубокие уголки её души, и она с каждым словом всё больше и больше погружалась в этот волшебный мир.

Постепенно рассказ Крюгера увлёк Кристину настолько, что она совсем забыла о времени. Девочка сидела, затаив дыхание, и представляла себя на месте Андромеды – юной красавицы, вокруг которой разворачиваются такие удивительные события. В её воображении оживали пышные свадьбы, морские чудовища и героические подвиги.

Крюгер видел, как захватила её история, и с удовольствием продолжал рассказ, добавляя всё новые и новые детали. Он сам словно возвращался в детство, когда с таким же восторгом слушал рассказы учителя мифологии.

– А что было потом? – нетерпеливо спросила Кристина, когда он сделал паузу. – Что случилось с Персеем и Андромедой после того, как Финей превратился в статую?

– О, их приключения только начинались, – с улыбкой ответил Крюгер. – Персей и Андромеда отправились в далёкие страны, где их ждали новые испытания и опасности. Они искали древние сокровища, сражались с разбойниками и разгадывали загадки древних храмов.

– И они всегда были вместе? – спросила девочка, в её голосе прозвучала надежда.

– Конечно, – заверил бизнесмен. – Любовь помогала им преодолевать все трудности. Они знали, что могут положиться друг на друга в любой ситуации.

Крис задумчиво посмотрела в окно, где за стеклом виднелся обычный городской пейзаж. Но в её воображении всё ещё жили герои мифов, и она представляла, как сама могла бы отправиться в такое путешествие.

– Дядя Крюгер, а вы верите в то, что и в нашей жизни могут быть такие приключения? – вдруг спросила она, повернувшись к мужчине.

Крюгер на мгновение задумался, глядя на девочку. В её глазах светилась искренняя вера в чудо, и ему так не хотелось разрушать этот волшебный мир.

– Почему бы и нет? – ответил он, слегка улыбнувшись. – В жизни всегда есть место для приключений, нужно только уметь их замечать. И кто знает, может быть, однажды ты сама станешь героиней своей собственной легенды.

Девочка улыбнулась в ответ, и в её сердце зажглась искра надежды. Она представила, как однажды тоже сможет преодолеть все трудности и найти своё счастье, как и Андромеда.

Глава 8

Через неделю Киру выписали из больницы. Она была ещё очень слаба. Эмоциональное истощение и бесконечные обследования почти полностью лишили девушку аппетита. Она катастрофически мало ела, поэтому иногда у неё кружилась голова, а руки и ноги казались ватными. Её взгляд был потускневшим, в нём читалась глубокая усталость и боль.

Но, несмотря на всё это, она всё-таки поехала со Славой на похороны их общего сына. Пока она была в больнице, муж взял на себя все хлопоты по похоронам мальчика. Он успел даже могильную плиту заказать. Конечно, фотографии мальчика на ней не было, но зато была красивая надпись: «Нашему маленькому ангелу, вернувшемуся на небеса… Стародубцев Игорь Вячеславович».

Да, они выполнили своё обещание и назвали сына Игорьком – в честь спасителя их дочери и по совместительству их друга.

Крошечный белоснежный гроб с золотым ангелочком на крышке постепенно исчезал из вида под толщей чернозёма. Совсем скоро на этом месте красиво зацветут цветы – нежные лепестки, наполненные жизненной энергией и солнечным светом. Увы, Игорёк их никогда не увидит. Как и лиц своих родителей…

Кира стояла, опустив голову, и её руки слегка дрожали. В её душе бушевала буря эмоций, но она старалась держаться, не показывать свою боль. Слава стоял рядом, его лицо было суровым, но в глазах читалась такая же глубокая боль.

– Покойся с миром, сынок, – еле слышно пробормотала Кира, и её голос дрогнул.

– Пусть земля тебе будет пухом, – так же тихо подхватил Слава. В его голосе звучала твёрдость, но в ней чувствовалась и безмерная печаль.

Не отрывая взгляда от холодной могильной плиты, он до боли сжимал кулаки. В его душе бушевала ярость, ему хотелось поскорее найти тех, кто виноват в случившемся, и голыми руками набить им морды. И плевать, что ему за это будет! Шесть долгих лет они с Кирой мечтали о совместном ребёнке, и когда это чудо наконец случилось и девушка забеременела, случилось то, чему, видимо, было суждено случиться – выкидыш.

Он молча обнял жену, стараясь передать ей свою силу и поддержку, и они направились к машине.

– Отвези меня на вокзал, – вдруг прервала молчание Кира, как только муж свернул на городскую дорогу. В её голосе прозвучала странная решимость.

– Ты что задумала? – спросил Слава, удивлённо глядя на жену.

– В Мышкин хочу съездить. К бабушке на могилу. Сто лет там не была, – ответила она, и в её глазах мелькнула тень надежды, словно это поездка могла как-то облегчить её боль.

– Так я тебя могу сразу в Мышкин отвезти, – предложил Слава. – Зачем эти вокзалы?

– А как же Крис? Кто с ней останется? – забеспокоилась Кира.

– А я Крюгеру сейчас наберу. Он будет только рад остаться с ней ещё на несколько часов, – уверенно сказал Слава.

– Ты так думаешь? – с сомнением спросила Кира.

– Уверен. Он сам мне говорил, что Крис ему собственную дочь напоминает. Его Аля как раз её ровесницей была, когда её не стало, – ответил Слава, и в его голосе прозвучала твёрдость.

– А ты знаешь, где она похоронена? – вдруг оживилась Кира. В её глазах зажёгся слабый огонёк интереса.

Ей почему-то жутко захотелось посмотреть на могилу этой бедной девочки. Крюгер всегда рассказывал о ней с таким упоением. Алевтина ушла так рано, но так много успела увидеть и попробовать. Даже завоевала золотую медаль по фигурному катанию. Эта медалька до сих пор висела в доме Крюгера над камином. Вместе с фотографией девочки. Певица видела её, когда приехала к давнему другу за Кристиной.

– Нет, – после долгой паузы наконец выдавил из себя Слава.

Конечно же, он соврал. Он прекрасно знал, где похоронена девочка. Сам же эти похороны и организовывал много лет назад. Убитый горем отец даже при всём желании не смог бы этого сделать. Самому крепко тогда досталось.

Кира замолчала. Всю дорогу она просто наблюдала за лесами и полями, что были за окном. Пейзажи медленно сменяли друг друга. Бесконечные луга были покрыты полевыми цветами: голубые и белые колокольчики, кустистые ромашки, яркие одуванчики… Некоторые из них уже превратились в пушистые шарики, что подхватывал ветер и уносил куда-то вдаль.

Вскоре машина Славы въехала в Мышкин. Отсюда до кладбища было рукой подать. Было решено идти пешком. Отсюда была маленькая тропинка до самого кладбища.

Свежий ветер гулял по Кириным волосам, развевая пряди и принося с собой запах полевых цветов. Ноги сами её несли к могиле бабушки. А вот и она. «Нечаева Нина Ивановна», – гласил памятник. Сквозь метровый борщевик фотографию, к сожалению, было почти не видно. Кира вздохнула и, засучив рукава, приступила к уборке. Слава убирался вместе с ней, молча и сосредоточенно.

Они работали уже несколько часов, и каждый взмах лопаты, каждое движение казались тяжёлыми и выматывающими. Но постепенно борщевик был выкорчеван, а могила приобрела опрятный вид. И вот, когда последние следы дикой растительности были убраны, с памятника Кире мило улыбалась любимая бабушка. Даже сквозь фотографию была видна искорка в её глазах – та самая искорка, которая всегда делала Нину Ивановну такой особенной. Она любила эту жизнь, как никто другой, и всегда улыбалась ей, а жизнь улыбалась в ответ.

По щеке девушки вдруг прокатилась одинокая слезинка, но она быстро смахнула её, не желая поддаваться грусти. Слава обнял жену сзади, его руки были тёплыми и надёжными, и она улыбнулась сквозь накатившие на её глаза слёзы. В этот момент она почувствовала, как боль немного отступает, а на душе становится чуть легче.

– Знаешь, а ведь тогда, именно после смерти бабушки, я узнала, что у нас с Тимуром будет ребёнок, – произнесла Кира, и в её голосе прозвучала лёгкая ностальгия.

– Пространство не терпит пустоты… – тихо ответил Слава. В его глазах читалась глубокая мудрость, которая всегда так поражала Киру.

Она заглянула в его глаза и подумала: «И откуда в нём столько мудрости?». Ведь разница в возрасте у них небольшая.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила она, искренне заинтересованная его мыслями.

– После смерти бабушки в твоём сердце была лишь пустота, и её нужно было заполнить любовью. А кого мы любим больше всего на свете? – спросил Слава, и в его голосе прозвучала уверенность человека, который хорошо знает ответ.

Кира задумалась. Он, как всегда, был чертовски прав. Именно появление на свет дочери смогло залечить её душевные раны. Сейчас она абсолютно спокойно говорила о бабушке. Ей уже не было так больно, как тогда. Она приняла эту данность и научилась жить дальше, но в сердце всё равно оставалась тихая грусть по близкому человеку.

– Слав, – произнесла она, прерывая поток мыслей.

– Что? – отозвался он, внимательно глядя на неё.

– А поехали домой? Я жутко соскучилась по Кристине, – сказала Кира, и в её глазах мелькнула робкая надежда на то, что скоро всё станет лучше, что они смогут оставить позади эту боль и снова обрести счастье.

Глава 9

Шло время. Тимура выписали из больницы. Они с братом всё-таки решили принять предложение старых друзей и улететь в Америку. Рейс был ранним утром. Кира еле-еле смогла разбудить Кристину. Девочка никак не хотела просыпаться в такую рань – она уютно устроилась под одеялом и не реагировала ни на какие уговоры. Даже доводы матери о семейном поедании мороженого в кафе не сработали. Кира чувствовала, как время уходит, и её охватывала лёгкая паника. Они ужасно опаздывали.

Слава отвёз их в аэропорт. Сначала он хотел подождать в машине, но Кира уговорила его пойти с ними к ребятам. Между братьями и Славой были, мягко говоря, натянутые отношения. Особенно с Тимуром. Стародубцев ужасно ревновал жену к бывшему, но вскоре всё же сдался – ради Киры он был готов на многое.

Тумановы были уже в зале ожидания. Они уже прошли контроль багажа. Оставалась только регистрация на рейс. Атмосфера в зале была напряжённой и в то же время наполненной ожиданием чего-то нового.

Увидев папу, Крис побежала ему навстречу. Её глаза светились радостью, а сердце билось быстрее от счастья. Тимур взял её на руки, и в его глазах мелькнула нежность.

– Ты же будешь приезжать ко мне? – спросила девочка, крепко обнимая отца.

– Конечно, буду, малышка, – улыбался он, чувствуя, как сжимается сердце от предстоящей разлуки.

– А когда? – не унималась девочка, в её голосе звучала надежда.

– Не раньше, чем к Новому году, – вмешался Руслан, и в его голосе прозвучала лёгкая ирония.

– А привезёшь мне сувениры? – не сдавалась Крис.

– Обязательно привезу. А что ты хочешь?

– Не знаю, я ни разу не была в Америке. Что обычно оттуда привозят?

– Сироп кленовый, – рассмеялся Туманов-младший. – Он там самый вкусный. Его там везде добавляют: в вафли, в кашу, даже бутерброды с ним делают.

– Вместо варенья, что ли? – удивилась Кристина.

– Именно так, Кристюш.

– А я больше не Кристина. Я теперь Андромеда! – заявила девочка с гордостью.

– Это ты сама придумала?

– Нет. Это дядя Крюгер придумал.

Тимур сразу переменился в лице. Крюгера он лично не знал, но слышал от Киры, что это друг Стародубцева. «Быстро же она влилась в эту компанию», – промелькнуло у него в голове.

– Ну, беги, малышка, – обратился он к дочери и опустил её на пол. – Мне ещё с мамой поговорить нужно.

Девочка забегала по аэропорту. Здесь ей было интересно буквально всё: стойки регистрации, панорамные окна, детский уголок с другими ребятами… Она с любопытством рассматривала всё вокруг, её глаза сияли от восторга.

– Спасибо, что не рассказала ей, что я улетаю навсегда, – тихо сказал Тимур Кире.

– Не хотела её заранее расстраивать. Она тебя любит, – ответила Кира, и в её голосе прозвучала нежность и лёгкая грусть.

– Подрастёт – сама поймёт, что так будет лучше для всех, – произнёс Тимур, и в его словах чувствовалась тяжесть принятия этого непростого решения.

– Ты хоть звони иногда, – попросила Кира, глядя на него с надеждой.

– Я постараюсь, – ответил он, и в его взгляде мелькнула неуверенность.

– Тим, пошли, – окликнул его Руся. – Регистрация начинается.

– Сейчас, брат, – отозвался Тимур.

Он подошёл к Славе. Их глаза встретились, и в этот момент в воздухе повисла негласная борьба: в взгляде Тимура читалась боль и нерешительность, а в глазах Славы – твёрдость духа. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, словно пытаясь прочесть мысли друг друга.

Но вдруг Туманов протянул Стародубцеву руку. Этот жест был полон противоречий: в нём чувствовалась и неприязнь, и одновременно – признание того, что сейчас важнее всего.

– Береги их, – сказал он, и в его голосе прозвучала искренняя, почти умоляющая, просьба. В этих словах было всё: и сожаление о прошлом, и тревога за будущее, и надежда на то, что Слава действительно сможет защитить Киру и Крис.

– Непременно, – уверенно произнёс Слава и пожал Тимуру руку. Его голос был твёрдым, в нём не было ни тени сомнения. В этом рукопожатии было больше, чем просто формальность – это был молчаливый договор, подписанный ранее пролитой кровью Туманова, обещание, которое Слава был готов выполнить любой ценой.

На мгновение между ними словно установилось некое подобие понимания, но тут же всё снова стало зыбким и неопределённым. Они отступили друг от друга, и каждый пошёл своей дорогой, унося в сердце груз непростых чувств и невысказанных слов.

Братья ушли, а Кира, Слава и Кристина уехали домой. Атмосфера в машине была подавленной, каждый думал о своём.

За ужином певцу неожиданно позвонили. Это был Паша.

– Я знаю, где Рябовы! – кричал полицейский в трубку. Его голос был полон энтузиазма и азарта.

– Откуда? – спросил Слава, и в его сердце зашевелилось волнение.

– Один ответственный гражданин фоторобот узнал и дал координаты, где эта шайка находится. Ты с нами на задержание?

Мужчина посмотрел на жену. В его глазах читалась решимость, но в то же время – тревога. Она поняла всё без слов и одобрительно кивнула. В её взгляде была поддержка.

– Я выезжаю.

Вскоре он и полицейский наряд окружили одну из хрущёвок Москвы. Здесь собрался весь отдел. Воздух был наполнен напряжением и ожиданием. Ждали только ОМОН.

Наконец они приехали, и началась заранее спланированная операция захвата. Рябовы были дома в полном составе. Повязали всех. Задержание доверили полицейским. Слава и Крюгер ждали на лестничной клетке. Паша договорился с начальством, и друзей допустили до обыска, но под присмотром следователя.

Вдруг из квартиры послышались крики:

– Нет, не забирайте маму! Она ни в чём не виновата! – кричал мальчуковый голос. В нём звучали отчаяние и безысходность.

Мужчины уже собрались войти в квартиру, но на входе столкнулись с оперативником Кириллом. Он выводил женщину. В её ногу вцепился худощавый светловолосый мальчуган. Он бился в истерике, глотая собственные слёзы, а на лице не было ничего, кроме боли и страха.

Крюгер остолбенел. Сердце сжалось от жалости к ребёнку.

– Это вы? – обратился он к женщине, но та виновато отвела глаза в сторону, словно стыдясь своей участи.

– Вы знакомы? – удивился Слава, чувствуя, как в душе нарастает тревога.

– Нет. Но, кажется, я видел её, когда за кофе ходил, когда мы наблюдали за квартирой Рябова-старшего, – ответил Крюгер, и в его голосе прозвучала неуверенность.

Кирилл вывел женщину из квартиры, оставив бедного мальчика одного. Тот продолжал всхлипывать, сжимая кулаки и глядя вслед матери с нескрываемой болью в глазах. Чуть позже Кирилл вернулся.

– Кирь, кто эта женщина? – спросил его Стародубцев, в его голосе звучала озабоченность.

– Яна Рябова, сестра Рыцаря. После его смерти запила по-страшному, подворовывала в местных супермаркетах. По пьяни ребёнка и нагуляла – не весть от кого, – ответил Кирилл, и в его словах чувствовалась усталость от всего происходящего.

– Жалко пацана… – вздохнул Крюгер. – В детдом теперь отправят?

– А куда ж ещё? – отмахнулся Кирилл, словно это был единственный возможный вариант.

– Я не хочу в детский дом! – обиженно пролепетал мальчишка, и в его голосе прозвучала такая безысходность, что у присутствующих защемило сердце.

– А придётся, раз мамка пьяница, – начал читать ему нотации Кирилл. – Ты ж будущий мужик! Отнял бы у неё бутылку давно.

– Так поколотит, дядь, – тихо ответил мальчик, и в его глазах снова заблестели слёзы.

В квартире, кроме мальчика, больше никого не осталось. Он обиженно забился в уголок и утирал рукавом красные от слёз щёки. Начался обыск. До смерти напуганный ребёнок наблюдал, как восемь мужчин переворачивают квартиру вверх дном. Полицейские заглядывали в каждый шкафчик, в каждый уголок, и каждый их шаг отзывался в душе мальчика новой волной страха и отчаяния.

Крюгер мялся в сторонке. Он мало что понимал в обысках. Скорее он был понятым, но сердце подсказывало ему, что нужно как-то утешить ребёнка.

– Эй, малой, – окликнул мальчонку бизнесмен, стараясь, чтобы его голос звучал мягко и успокаивающе. – Как тебя звать-то?

– Егор, – еле слышно ответил мальчик, не поднимая глаз.

– Мужчина сел рядом с ним. Мальчика трясло от страха, и Крюгер почувствовал, как внутри него просыпается желание защитить этого ребёнка.

– Не бойся, Егорка, если мама твоя и вправду тут ни при чём, то её обязательно отпустят, – сказал он, стараясь вложить в свои слова максимум уверенности.

– Вы так думаете? – в голосе мальчика прозвучала робкая надежда.

– Не думаю, а знаю. Это очень хорошая группа полицейских. Они не сажают невиновных за решётку, – заверил Крюгер, и в его сердце зародилась странная связь с этим ребёнком.

– Паш, иди сюда! – вдруг из соседней комнаты крикнул Слава. В его голосе слышалось волнение и одновременно – предвкушение важного открытия.

– Нашёл что-то интересное? – спросил Паша, чувствуя, как в груди зарождается волнение. Он уже догадывался, что находка друга не сулит ничего хорошего, но в то же время понимал: это может стать ключом к разгадке.

– Интересное – не то слово, – ухмыльнулся Стародубцев, и в его глазах мелькнул огонёк азарта. – Сам посмотри.

Он показал на стену комнаты. Она вся была обклеена фотографиями: Кира, Слава, Кристина, Паша, Вано, Крюгер – знакомые лица смотрели со стены, словно обвиняя, словно укоряя за что-то. У Паши по спине пробежал холодок.

– Вот это да… – выдохнул он, не в силах оторвать взгляд от стены.

– А это кто? – сказал Стародубцев, обнаружив среди множества знакомых фото одно-единственное изображение маленького голубоглазого мальчика. В его голосе прозвучала тревога, словно он уже догадывался о том, что это может означать. – Новая жертва?

– Это же сын Вано! – воскликнул Крюгер, и в его голосе прозвучало удивление, смешанное с тревогой.

– Его, кстати, пытались похитить лет пять назад, – добавил Паша, и в его словах прозвучала горечь. Он вспомнил тот случай, вспомнил, как всё было напряжённо и как чудом удалось спугнуть похитителей.

– Почему пытались? – спросил Слава, но этот вопрос звучал совершенно без интереса, словно формальность.

– Так спугнули похитителей, – ответил Паша. – Вано потом охрану нанял. Жене строго-настрого запретил даже в магазин одной выходить. На этом дело и замяли.

– Ясно, – произнёс Слава, и в его голосе прозвучала твёрдость. – Значит, основной мотив всё-таки месть.

– Ну тут уже суд разберётся, – пожал плечами следователь, но в его глазах читалось сомнение. Он понимал, что всё не так просто, что за этими фотографиями стоит гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Глава 10

Через несколько недель состоялся суд. На нём в качестве потерпевших были Кира и Слава, а свидетелем стал Крюгер. А вот на скамье подсудимых было всего трое. Владимир Рябов и двое его сыновей. Яна написала чистосердечное признание и её отправили на принудительное лечение от алкоголизма. Судить её будут уже отдельно, после лечения. К тому же, в этом деле женщина оказалась лишь курьером. Именно она подбросила те злополучные записки Руслану и Кире.

Суд шёл несколько часов. Зал был наполнен напряжением, словно воздух сгустился от ожидания. Время шло мучительно долго. Вновь и вновь Кира мысленно возвращалась в тот кошмарный день, когда пропала её дочь. Хоть и прошло уже достаточно времени, по её спине всё равно пробегала холодная волна мурашек.

Но самым больным воспоминанием была смерть сына. Оказывается именно этого Рябовы и добивались. Слава был прав, причиной похищения Кристины была месть. Вот только побег девочки не входил в их планы. А когда она сбежала, они придумали новый, более изоощерённый план – убийство ещё не рождённого малыша.

Девушка всеми силами пыталась отвлечься от происходящего, разглядывая интерьер. Тяжёлые бордовые шторы на окнах почти не пропускали солнечный свет. Весь зал был в полумраке. Трибуна, что стояла в самом центре зала, отбрасывала ужасную тень. Нет, это был не просто чёрный квадрат на полу. Это было нечто искривлённое, мерзкое, больше похожее на тень ужаса и обиды. Кире хотелось побыстрее сбежать отсюда. Увы, но это было невозможно.

Тогда она вновь переключила своё внимание на людей. Паша как раз начал свой рассказ. Он положил на трибуну огромную папку документов: переписки, экспертизы, показания свидетелей… Казалось этому бесконечному потоку информации не было конца. С каждым словом Паши, с каждым новым доказательством, девушка всё больше ненавидела эту семейку. Каждая клеточка её тела сжималась от боли. Смерть Рыцаря была доказанной самообороной, да и сам он был преступником, что загубил не одну судьбу. А вот Игорёк точно не заслужил такой судьбы…

Вдруг Слава сжал её руку. Неожиданно внутри неё что-то дрогнуло. Это было одновременно и страхом, и надеждой. Надеждой, что весь этот кошмар скоро закончиться и они смогут начать новую, пусть и не совсем привычную, жизнь. Ведь она прекрасно понимала, что некоторые раны не заживут никогда. Люди просто учатся жить с этой болью дальше.

– Слав, мне больно, – прошептала она мужу, пытаясь выдернуть свою ладошку.

– Прости…

Он отпустил её руку. Она уже успела покраснеть. Кира прекрасно понимала, что сейчас твориться на душе мужчины.

Наконец её вызвали для дачи показаний. Едва она дошла до трибуны, как в её глазах потемнело. То ли от страха, то ли от усталости и нервного перенапряжения. В горле встал тяжёлый ком. Она не могла выдавить из себя ни слова. Словно огромные тяжёлые железные цепи сковали её горло. В ушах зазвенело. С каждой секундой вопросы судьи становились всё тише и тише, она кажется начала тебять сознание… Но неожиданно она почувствовала, как её обхватили крепкие руки мужа.

Слава начал давать показания за неё. Девушка, как заворажённая, наблюдала за ним. Его речь была такой связной, наполненой фактами, словно он заранее её готовил. В этот момент она чувствовала одновременно и опору и боль – боль оттого что ей пришлось пережить, и оттого, как тяжело сейчас было её мужу.

Потом со своей пламенной речью выступил Крюгер и суд удалился в комнату переговоров.

– Кир, ты в порядке? – обеспокоенным шёпотом обратился к ней Паша. – Может лучше вам на улицу выйти? Подышать свежим воздухом.

– Я в норме, – строго заявила она. – Просто перенервничала немного.

– А я говорил, что тебе лучше остаться с дочерью дома, – начал читать нотации Крюгер.

Но девушка ничего ему не ответила. Вместо этого она обвела глазами зал. В другой половине зала почти напротив неё, на холодной деревянной скамье сидела, убитая горем, Наталья Рябова. Седовласая женщина утирала слёзы старым носовым платком. Однако это не помогало. Солёные слезинки проникали в глубокие морщины, делая её лицо ещё более опухшим, чем оно было на самом деле. В каком-то смысле Кира разделяла её боль, хотя и совершенно по другим причинам. Она понимала, как это больно терять…

Вдруг послышались шаги. Суд вернулся из комнаты переговоров. Весь зал встал. Каждый ждал оглашение приговора, затаив дыхание. И только Кира не сводила глаз с Натальи, чувствуя эту сложную смесь эмоций – от неновисти до странного сочувствия.

– Суд постановил: признать виновными Рябова Владимира Петровича, Рябова Валентина Владимировича и Рябова Бориса Владимировича по статье 126 пункт 2 и статье 111. И назначить наказание в виде лишения свободы сроком на 20 лет в колонии строгого режима…

После этих слов Наталья громко всхлипнула. Её плечи дрожали, а в глазах стояли слёзы. В глубине души она понимала, что лишится сегодня своих мужчин, но чтобы так надолго… В её сердце образовалась пустота, словно из жизни вырвали самые важные части. Она с трудом сдерживала рыдания, но боль была настолько сильной, что прорывалась сквозь внешнюю сдержанность.

– Простите, – тихо сказала ей певица, как только заседание было окончено. Её голос дрожал от сочувствия. – Мне искренне жаль…

– За свои поступки всегда нужно платить, – отмахнулась женщина, даже не глядя на свою собеседницу. В её словах звучала твёрдость, но в глазах читалась бесконечная усталость. – Грехи никогда не проходят бесследно.

Рябова ушла, а Кира осталась стоять почти в пустом зале. «Как по-философски Наталья отнеслась к этому… – думала она. – И как чертовски она была права… Но всё же как её жалко…» В душе Киры боролись противоречивые чувства: с одной стороны, она понимала, что приговор закономерен, с другой – ей было невыносимо жаль женщину, которая потеряла своих близких.

После суда Кира и Слава вышли из зала самыми последними. Девушка ещё была слаба, её шаги были неуверенными, а на лице читалась глубокая усталость. Она то и дело бросала взгляд на мужа, словно ища у него поддержки и утешения.

– Вячеслав Сергеевич! – вдруг окликнул его мужской голос в коридоре.

Слава обернулся. К ним подошёл мужчина предпенсионного возраста в полицейской форме. Это был Жарков Виктор Станиславович, начальник отдела полиции, где работал Паша. Он тоже был на заседании.

– Примите мои соболезнования в связи с потерей ребёнка. И вы, Кира Александровна, – произнёс он с искренней печалью в голосе.

– Спасибо, – тихо произнесла она, опустив глаза. В её душе всколыхнулась боль, но она постаралась не дать ей вырваться наружу.

– Вячеслав Сергеевич, я наслышан о вашей помощи в расследовании этого дела, – продолжил Жарков.

– Чего не сделаешь ради дочери, – ответил Слава, и в его голосе прозвучала твёрдость.

– Знаю, вы помогали Павлу в раскрытии ещё одного громкого дела много лет назад. Если мне не изменяет память, это была «банда неуловимых», – сказал начальник полиции.

– Всё верно. К чему вы клоните, Виктор Станиславович? – спросил Слава, слегка нахмурившись.

– У меня к вам деловое предложение, – ехидно улыбнулся он. – У меня в отделении катастрофически не хватает оперативников. Как вы смотрите на то, чтобы поступить на службу в правоохранительные органы? Помнится, вы как-то в одном из своих интервью говорили, что учились в полицейской академии.

– Благодарю за предложение. Но, к сожалению, вынужден отказаться, – твёрдо ответил Слава, хотя в глубине души его охватила лёгкая дрожь от мысли о возвращении к работе, о которой он мечтал в юности.

– Что ж… Жаль, – произнёс Жарков и ушёл.

А Кира с непониманием посмотрела на мужа. Она искренне не понимала его решения. В её глазах читалось недоумение и лёгкая обида.

– Почему ты ему отказал? – спросила девушка. В её голосе звучала искренняя растерянность. – Ты же так этого хотел.

– Ничего страшного. Тебе и Крис я сейчас нужнее, – ответил Слава, нежно глядя на жену.

Да, работа в органах была его детской мечтой, и сейчас она была в секунде от реализации, но он был готов предать её ради семьи.

Кира задумчиво посмотрела на мужа, пытаясь понять его мотивы. В её сердце боролись противоречивые чувства: с одной стороны, она была тронута его заботой и готовностью поставить семью на первое место, с другой – ей казалось, что он отказывается от своей мечты, от того, что могло бы принести ему истинное удовлетворение. И от этого она чувствовала себя немного виноватой.

– Но ты всегда говорил, что работа в полиции – это твоё призвание, – произнесла она, и в её голосе прозвучала лёгкая грусть. – Разве не стоит дать себе шанс реализовать себя в том, что тебе действительно близко?

Слава мягко улыбнулся и взял её руку в свою. Его пальцы слегка дрожали, но взгляд был твёрдым и решительным.

– Призвание – это, конечно, хорошо, – ответил он. – Но семья для меня сейчас важнее.

– А если такого шанса больше не будет? – продолжала настаивать она.

– Я уже сделал свой выбор, – настойчиво ответил мужчина, сжав её ладошку в своей. Он понимал, что просто не может поступить иначе.

Кира почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Она знала, что Слава говорит искренне, и в сотый раз убедилась, что много лет назад сделала правильный выбор. Она прижалась к нему, зарываясь носом в его плечо, так сильно, словно он мог укрыть её от всех бед. А он мог…

Глава 11

Шло время. Дружба Киры, Славы и Крюгера продолжилась. Как в старые добрые времена, они начали видеться чуть ли не каждый день. Вместе с Крис семья Стародубцевых приезжала к бизнесмену по выходным – на шашлыки или просто поиграть в бадминтон. Эти встречи были наполнены теплом и уютом, и каждый раз Крис с нетерпением ждала новых встреч. Часто они оставляли дочь с другом, когда с ней некому было посидеть. Мужчина очень привязался к этой озорной девчушке. Даже научил её стрелять из ружья в своём домашнем тире. Крис была в восторге от новых знаний и с радостью хвасталась своим умением перед родителями, хотя те и не разделяли её энтузиазма.

Дуэт Кассиопея и Шамиль возобновил концертную деятельность. О потере ребёнка они никому не говорили, кроме самых близких друзей. Впрочем, те и так всё знали. Их личная жизнь для общественности всегда была тайной за семью печатями. Всё, что знали поклонники об их любимом дуэте, это то, что артисты женаты. Даже о беременности Кире пришлось рассказать поклонникам только потому, что это уже было невозможно скрывать. Она тщательно продумывала каждое слово в объявлении о беременности, стараясь сохранить как можно больше личного пространства.

Незаметно пролетел год. Слава всё-таки решил уйти со сцены и принять приглашение Жаркова. Он стал работать с Пашей в одной смене. Новые обязанности поначалу давались ему нелегко, но постепенно он втянулся и даже начал находить в новой работе определённые плюсы. Кира тем временем начала сольную карьеру. Муж продолжал писать ей песни в свободное от работы время, и каждый новый трек был для неё не просто композицией, а посланием, полным любви и заботы.

Общение Кристины с родным отцом случалось всё реже и реже, а постепенно и вовсе сошло на нет. Тимур слишком увлёкся музыкой. «Туманный Альбион» был очень востребован среди американских слушателей. Их часто звали на выступления, поэтому на дочь времени катастрофически не хватало. Впрочем, девочка и не настаивала. Она уже смирилась с тем, что отец далёк от неё не только географически, но и эмоционально.

Постепенно школьница начала называть отцом Стародубцева. Никто её об этом не просил. Просто в один момент сама так решила. В глазах Крис Слава был настоящим отцом – заботливым, строгим, но справедливым. С ним она чувствовала себя в безопасности, и это было для неё важнее всего.

Когда Крис исполнилось 14 лет и пришло время получать свой первый паспорт, она уговорила родителей на смену имени на Андромеду. Уж очень сильно ей запала в душу легенда Крюгера об этой принцессе. Так Кристина стала Тумановой Андромедой Тимуровной. Сокращённо – просто Аня. Но родители по старой памяти периодически называли её Крис, и она откликалась, сохраняя в сердце связь с прошлым.

Вскоре Аня стала уже совсем взрослой. Из маленькой девочки она превратилась в жгучую брюнетку с округлыми женственными формами, но с ещё детскими пухленькими щёчками и наивными глазами. Отцовские гены сыграли на руку её красоте, и с годами она всё больше и больше походила на Тимура, хотя сама этого и не замечала.

Она с отличием закончила школу. К этому времени девушка уже пережила свою первую любовь. Его звали Саша. Он был на год старше, парень из их школы. Их отношения были полны юношеской романтики: прогулки допоздна, тайные записки, первые поцелуи. Они встречались год, а потом их пути разошлись. После того как Саша поступил в университет, их общение прекратилось. Они как бы расстались, не говоря об этом друг другу. Потом от общих друзей Аня узнала, что он уже встречается с другой девушкой. Как ни странно, ей было совсем не обидно. Видимо, чувств уже не было, и сердце было готово к новым эмоциям и впечатлениям.

Когда встал вопрос о поступлении в вуз, Андромеда точно знала, что хочет стать врачом. Хоть по настоянию родителей она и закончила музыкальную школу по классу вокала, к музыке её совсем не тянуло. Музыка осталась где-то в детстве, а будущее манило её другими горизонтами. Девушка поступила в медицинский институт на факультет педиатрии. Учёба ей нравилась, хоть порой и давалась непросто. Она с головой погружалась в учебники, часами сидела в библиотеке, делая её ещё на шаг ближе к мечте.

Студенческая жизнь ей нравилась. Она быстро нашла себе друзей среди одногруппников. Самая крепкая дружба у неё завязалась с Лизой Волковой. Милая, слегка полноватая блондинка приехала в Москву из Нижнего Новгорода. Мама её работала акушеркой в местном роддоме, и Лиза пошла по её стопам в медицину. Только вот, в отличие от матери, девушка как огня боялась крови. Даже когда во время лекции студентам включали научные фильмы из реанимации или роддома, Волкова бледнела, чуть ли не падая в обморок. Внутри неё бушевала борьба: с одной стороны, она мечтала помогать людям, с другой – мысль о крови приводила её в ужас.

– Ох, и не знаю я, Анька, как практику проходить буду, – пожаловалась она однажды Андромеде, выходя с ней из стен института. В её голосе звучала искренняя тревога. – А вдруг прививку заставят делать? Я ж в обморок грохнусь!

– А ты коньячка для храбрости выпей, – вмешался обгоняющий их Лев Цветков. Его голос был насмешливым, и это сразу вызвало у Андромеды неприязнь.

Это был их однокурсник – самый обычный парнишка, ничем не примечательный. С первых дней учёбы он был влюблён в Туманову. О его чувствах знал весь институт. Парень не давал девушке прохода: всё время то позовёт куда-то, то сумку предложит донести, то до дома проводит. Но Андромеда оставалась равнодушной к его ухаживаниям.

– А тебе лишь бы поиздеваться, – пренебрежительно ответила Лизка, нахмурив брови.

– Нечего было в медицинский идти, раз крови боишься, Волкова. А то на вызове врача уже тебе вызывать придётся, – не унимался Лев, явно наслаждаясь возможностью поддеть однокурсницу.

– Да ну тебя, Лёвка, – заступилась за подругу Андромеда, чувствуя, как внутри закипает раздражение. – Прибереги свои шуточки для глупых первокурсниц.

– Ой, какая умная нашлась! В прошлом году сама глупой первокурсницей была. Неужели поумнела за год? – не унимался Цветков, в его глазах плясали озорные искры.

– Представь себе! Пойдём, Лиз, – сказала брюнетка, стараясь скрыть своё недовольство.

Они ушли, но неутомимый Лёва вновь догнал однокурсниц. Он обогнал их и, перегородив дорогу, произнёс:

– Да ладно тебе, Ань, я ж любя. Ты же знаешь.

– Лучше б не знала, – ответила Андромеда, и в её голосе прозвучала твёрдость.

Парень ей совсем не нравился. Она уже и не знала, как ещё ему объяснить, что она никогда не будет с ним встречаться, хоть её сердце и было свободно.

– Я тут это… Что вообще подошёл… Я в кино тебя хотел пригласить. Пойдёшь?

– Конечно нет, – отрезала она, даже не задумываясь.

– Ань, ну всего один раз. Тебе жалко что ли? Обещаю, приставать не буду.

– Будь добр, избавь нас от своего надоедливого общества, – бросила Андромеда, надеясь, что он наконец отстанет.

– Только если пойдёшь со мной в кино, – ехидно улыбался парень, явно не собираясь сдаваться.

– Ладно, Цветков, уговорил, но только при одном условии… – она хитро посмотрела на подругу, и на губах мелькнула озорная улыбка.

Лев затаил дыхание. Головой он понимал, что условие будет, как обычно, с издёвкой, но вариантов было так много…

– Лиза пойдёт с нами, – наконец договорила Андромеда, наслаждаясь моментом.

– По рукам, – согласился Лев, хоть и понимал, что вряд ли это условие сделает ситуацию проще.

Они сходили в кино. Фильм оказался совсем не интересным. Пол фильма Аня и Лиза обсуждали наряды актёров, чтобы не помереть от скуки. По мнению девушек, костюмы совершенно не подходили главным героям. А сюжет был понятен уже через полчаса просмотра. Лиза от скуки даже поспорила с Лёвой, что фильм закончиться свадьбой друзей детства. Собственнно так и произошло.

– М-да… Зря только время потеряли, – причитала Лиза по дороге домой.

– Согласна, – поддержала её Аня. – давно я такого скучного фильма не видела.

– Ну, что вы такие пессимистки? Главное мы прекрасно провели время вместе, – парировал парень. – Что может быть лучше?

– Не обольщайся Лёвочка, то, что сейчас Аня согласилась пойти с тобой в кино ещё ничего не значит.

– Ещё как значит!  – перебил он её. – Лев Цветков и Андромеда Туманова непременно поженятся. Запомни это раз и навсегда, Волкова!

Аня шла рядом, но молчала. Парня невозможно было переспорить. Он найдёт миллионы аргументов и фактов, что в конце концов собеседнику это просто надоест и Лёва выйдет победителем в этом споре.

Они спустились в подземный переход. Вскоре их слух заласкал романтичный гитарный мотив. В глубине перехода тихо играли уличные музыканты. Это были четверо молодых парней на вид от 17 до 23 лет. Двое из них играли на гитаре, один на синтезаторе и ещё один паренёк нежно напевал песню.

Андромеда остановилась. Она была настоящим ценителем хорошей музыки, но эту песню раньше никогда не слышала. «Неужели авторский материал?» – пронеслось у неё в голове. Ноты были так тщательно подобраны и так идеально подходили под голос солиста, что у неё дух захватило. «Не может быть, чтобы такие молодые мальчишки могли написать такой шедевр», – думала она, не в силах оторвать взгляд от музыкантов. Музыка словно окутала её, заставила забыть обо всём на свете.

– Ань, ты идёшь? – окликнул её Лев. Его голос прозвучал откуда-то издалека, будто сквозь туман.

Они уже успели отойти от неё метров на 10, но Андромеда не замечала ничего вокруг. Она стояла, заворожённая музыкой, и чувствовала, как по спине бегут мурашки.

– Не мешай, дай послушать, – бросила она через плечо, не оборачиваясь.

Музыка продолжала звучать, и с каждой секундой Андромеда всё больше погружалась в её волшебный мир. Она закрыла глаза, чувствуя каждую ноту, каждый аккорд.

Вдруг парень подошёл к ней неприлично близко и прошептал на ушко:

– Спорим ты бы так не смогла?

Внутри неё вдруг проснулся азарт, кровь забурлила в жилах. Она почувствовала, как в ней просыпается дремлющая сила, как желание доказать своё мастерство затмевает все остальные мысли.

– Смотри и завидуй! – заявила она с вызовом и решительно подошла к солисту.

Паренёк как раз закончил очередную песню.

– Могу присоединиться? – спросила студентка, чувствуя, как бешенно колотится сердце.

– Петь-то хоть умеешь? – отшутился он, но в его голосе слышалась заинтересованность.

– Не умела бы – не спрашивала, – обиделась она, стараясь скрыть волнение.

– Что петь будем? – спросил солист, оглядывая своих товарищей.

– Да что угодно. На ваш вкус, – ответила она, уже чувствуя, как музыка захватывает её целиком.

– Как скажешь. Давайте, пацаны, нашу коронную, – скомандовал солист, и музыканты начали настраивать инструменты.

Андромеда почувствовала, как по её телу пробежала дрожь предвкушения. Она готова была показать всё, на что способна, готова была доказать, что тоже умеет создавать музыку, которая трогает души.

Они заиграли. Юная певица сразу узнала «прекрасное далёко» из своего детства и запела. Вскоре вокруг образовалась толпа слушателей. От этого девушка волновалась ещё сильнее. Её коленки дрожали от волнения. Как же это было страшно и приятно одновременно. Слова лились сами собой откуда-то из глубины подсознания. В какой-то момент Аня поняла, что перестала видеть лица людей вокруг, только лицо её коллеги по импровизированной сцене. Какая же у него необычная внешность. Брюнет с бездонными ярко-голубыми глазами и невероятно красивой улыбкой. Она впервые видет такого.

Он был так поглощён музыкой, что не сразу заметил на себе её пристальный взгляд. А ведь она следила буквально за каждым его движением.

– Меня Макс зовут. А тебя? – вдруг тихо спросил он во время проигрыша.

– Приятно познакомиться. Я Аня. – пробормотала она, понимая, что не в силах оторвать от него глаз.

Её голос звучал так мягко и нежно, что у парня невольно пробежались мурашки по спине.