Читать онлайн Однажды я стала принцессой. Книга 1 (новелла)

Глава 1

– Что мне сделать, чтобы вы меня полюбили?

Атанасия сквозь слезы смотрела на мужчину перед ней. Однако ее отец, император Клод, безжалостно глядел сверху вниз на рыдающую у его ног девушку.

– Мне нужно стать похожей на Дженит? Тогда вы меня полюбите? Начнете ли вы так же ласково произносить мое имя и глядеть на меня с той же теплотой? Если я приложу больше усилий…

Ее прекрасная сводная сестра. Мало того, что Дженит пользовалась таким почетом, о котором Атанасия даже мечтать не могла, так она еще и любовь отца у нее украла. Атанасия была в отчаянии, раз упомянула это имя.

– Вы не отвергнете меня? Примете в свои объятья?

– Я скорее умру, чем допущу это.

– Почему?

Ответ Клода был мгновенным. Его нисколько не трогал пылкий тон дочери, которая обычно сохраняла сдержанность.

– Я ведь тоже ваша дочь. И я была с вами дольше, чем Дженит.

В отчаянной попытке достучаться до него, Атанасия собрала всю смелость и вымолвила свой последний довод. Однако император до самого конца оставался непреклонным.

– Какой вздор.

Руки, цеплявшиеся за ноги Клода, обессиленно упали на пол. Его полный презрения взгляд опустился на ее опущенную голову. В ушах гремел его жестокий голос:

– Я никогда не считал тебя своей дочерью.

В бирюзовых глазах Атанасии читалось глубокое, неведомое ей доселе отчаяние.

– Ха.

С ума сойти. Я вдруг вспомнила сцену из романа и от удивления выронила погремушку из рук. С чего вдруг в моей голове всплыла эта книга?

Какая-то школьница забыла любовный роман в интернет-кафе, где я подрабатывала. «Милая принцесса» – так он назывался. Помню, что безвкусное название соответствовало незамысловатому и наивному сюжету. Несчастная принцесса, которую ложно обвинили в попытке отравить сводную сестру. А ее собственный отец приговорил к смерти в день ее восемнадцатилетия. Героиня носила то же имя, что и я. Поэтому я его вспомнила? Ну что за напасть. Прочь из моей головы!

– Вот растяпа! Ну сколько можно ее ронять?!

Дремавшая на стуле девушка резко проснулась от звука упавшей погремушки и принялась бранить меня, будто только ждала повода. Это уже ни в какие ворота не лезло! Какое такое «снова»? Что за глупые претензии? Дети разве никогда ничего не роняют?

– Не шумите и играйте аккуратно.

Она что, даже не стала протирать упавшую на пол игрушку перед тем, как отдать ее мне? То ли у жителей этой страны своеобразное представление о гигиене, то ли я отверженная принцесса, на которую можно не обращать внимания. Вероятно, последнее… Хотелось бы верить, что я ошибаюсь.

– Уа-а-а.

Я снова выронила погремушку. Даже если я и малышка, умеющая только ползать, так нельзя.

Вредная девушка начала гневаться.

– Вот ведь неугомонная! У меня тут шитья по горло. Вот, возьмите!

– Не-о.

Не надо! Во-первых, погремушка уже дважды была на полу, она грязная. Более того, да и вообще, она мне не нравится! Я, может, и ребенок, но интерес к таким игрушкам у меня давно прошел!

– Неужто наигрались?

Девушка удивленно склонила голову, подняла меня с ковра, уложила в кроватку и вышла из комнаты. Наверняка пошла за старшей горничной. Если собирается снова принести погремушку или что-то подобное, лучше уж пусть вообще не возвращается.

– Агу.

Я аккуратно осмотрелась: надо мной вращались подвешенные на веревочках игрушки, а к ним тянулась нежная пухлая ручка.

Сколько бы я ни смотрела на нее, никак не могла привыкнуть. Помню, что приняла снотворное и заснула… А когда открыла глаза, уже была такой. Как это возможно? Мы не в фэнтезийном романе живем, а я вдруг стала ребенком.

– Ваше высочество!

Да сколько можно! Кому вообще придет в голову врываться в детскую с грохотом и так громко орать!

– Старшая горничная сказала, что бюджет не резиновый. Играйте с тем, что есть.

Горничная снова сунула мне в руку погремушку и села за шитье.

– А вздумаете реветь, я утешать не стану. И так работы по горло.

Ее слова были такими холодными. Я, вообще-то, ребенок, дамочка! Думает, что в таком возрасте я что-то пойму? Ах, какая жестокость! Видимо, принцессы разными бывают. В прошлой жизни я была сиротой и обрадовалась, что переродилась настоящей принцессой… Но почему принцессой, над которой все издеваются? Хнык.

Я была сиротой. Одна из старших девочек в приюте как-то рассказала мне, что младенцем меня нашли у главного входа, завернутую в старую пеленку. Впервые я услышала об этом в феврале, перед поступлением в начальную школу. Той девочке было девятнадцать, и она готовилась покинуть приют. Мать, бросившая меня, даже не дала мне имени. Поэтому заведующая приютом открыла телефонный справочник и выбрала первое попавшееся: Ли Чжихе.

«Ах, вот как…» – подумала я, услышав эту историю. В приюте было полно детей вроде меня. Но отсутствия мамы, которая с самого рождения не участвовала в моей жизни, я не ощущала. В восемь лет здесь уже перестаешь быть ребенком.

В маленьком и тесном приюте за каждую крошку хлеба приходилось бороться. Поэтому, когда я достигла возраста, в котором можно было уйти, – того же, что и у той девочки, рассказавшей мне о моем происхождении, – я мечтала только об одном: выбраться из этого места. Однако реальность оказалась жестокой. Для сироты без денег, связей и образования жизнь за пределами приюта стала настоящим испытанием.

С тех пор, как покинула приют, я бралась за любую работу, чтобы сводить концы с концами. Работала посудомойкой, не щадя рук, подрабатывала в интернет-кафе, насквозь пропахшем табаком. Питалась просроченными кимбапами1, ночами трудилась в круглосуточном магазине, а днем мыла машины под палящим солнцем. Моя жизнь была невыносимой.

Хотела бы я учиться и строить отношения, как другие люди, но обстоятельства не позволяли. Даже аренда захудалой комнаты давалась мне с трудом, поэтому приходилось убиваться на работе.

«Ах, у меня нет ни мечты, ни надежды, – эта мысль пришла ко мне одним зимним днем, когда я сидела в комнате без отопления.

На следующий день нужно было идти на ночную смену, однако холод не давал уснуть. Скорей бы лето. Я боялась, что больше не проснусь, если засну сейчас. И так я не спала уже несколько дней.

В конце концов я приняла снотворное, что накануне выпросила у хозяйки ресторанчика. Сон постепенно овладел мной, унося все страхи и тревоги. А очнулась я уже принцессой.

– А-гу.

Сегодня я снова агукала в своей кроватке. Целыми днями только и делаю, что ем, сплю да пачкаю пеленки. Я давно потеряла счет времени и до сих пор не уверена, сон это или реальность.

– Наша милая принцесса Атанасия.

Единственным утешением было то, что меня окружали не одни только злобные горничные-сиделки.

Я широко улыбнулась девушке, качавшей мою кроватку. Молодая горничная с каштановыми волосами и голубыми глазами начала работать в моем дворце с этого месяца. «Я же принцесса, так почему у меня вместо няни одни горничные? Хнык. Все потому, что я принцесса, над которой можно издеваться».

– Растите здоровенькой.

Эта горничная была так красива, что, когда я впервые ее увидела, могла только пускать слюни. Ее звали Лилиан – имя, излучавшее чистоту и элегантность. Оно идеально подходило ее нежному лику. Мысленно я называла ее Лили.

Моя горничная – настоящая красавица, которую словно любым порывом ветра может унести. Ах, как же мне повезло в новой жизни.

– Уа, ба-а!

Но стоило Лили посмотреть на меня, как ее взгляд наполнялся грустью и тоской. Боже, у меня каждый раз сердце в груди сжималось. Она словно вспоминала что-то, глядя на меня. Родная, прошу, не делай такое лицо. Улыбка тебя куда больше красит.

– Ах, принцесса. Вам пора спать.

Моя радость длилась недолго. Прозвучавшие словно из ниоткуда слова заставили меня начать вырываться в знак протеста. Солнце еще высоко, какой сон! Лучше поиграй со мной еще чуть-чуть. Мне очень скучно.

– Нет. Вам нужно хорошо кушать и спать, чтобы вырасти здоровой.

Мой протест оказался тщетным. Ее нежные руки успокаивали, и Лили снова ласково мне улыбнулась.

– Лилиан!

Из-за двери раздался чей-то голос. И так каждый раз. Я еще слабый маленький ребенок, не надо меня пугать!

Лили тоже была на мгновение ошеломлена бесцеремонным поведением человека за дверью. Увидев, что я испугалась, она осторожно прикоснулась к моей груди.

– Ваше высочество, я скоро вернусь.

Я помахала рукой на прощание.

Оставшись в одиночестве, я уставилась в потолок. Он все так же был богато украшен люстрами и изящными узорами. Я перевела взгляд в сторону и за пределами кроватки увидела дорогую мебель. Каждый раз, глядя на нее, я задавалась вопросом: неужто это золото? Нужно будет попробовать ее на зуб, когда они у меня прорежутся. Если я доживу до этого момента, конечно.

– Уа.

Снова вспомнив о человеке, которого все вокруг называли моим отцом, я вдруг задрожала всем телом. Все, что я о нем знала, когда-то услышала от служанок. Судя по всему, он по-настоящему страшный человек. Стоило мне только услышать, о чем шептались горничные, которые приходили убраться в детской, как все стало предельно ясно.

Глава 2

Дворец, где я сейчас живу, называется Рубиновым. Здесь на протяжении многих поколений проживали наложницы императора. Иначе говоря, это был гарем.

Моя мать, Диана, была танцовщицей. Однажды ее пригласили на банкет в императорском дворце, где она случайно попалась на глаза императору, завоевала его внимание и в итоге родила меня. Говорят, после ее появления во дворце другим девушкам больше не разрешалось там жить. Похоже, она когда-то была фавориткой императора.

Однако это длилось недолго. Я слышала, что вскоре император перестал навещать ее. Диана была настолько низкого происхождения, что не могла претендовать даже на статус наложницы. И, подарив мне жизнь, она умерла.

Трагедия, потрясшая Рубиновый дворец, случилась в день моего появления на свет. Тогда в одно утро император вырезал всех обитателей дворца.

Вслед за этим он упрятал меня, свою родную дочь, здесь и ни разу не пришел меня проведать. Так что моим воспитанием занимался ветер… А точнее, горничные Рубинового дворца. Если так подумать, то и в этой жизни моя судьба оставляет желать лучшего.

То, что мне рассказывала Лили, немного отличалось от того, о чем шептались другие горничные. С ее слов, император искренне любил мою мать и избегал меня из-за чувства утраты, которое вызвала смерть Дианы.

Это удивило меня, ведь, если честно, в ее словах даже был смысл. Смерть моей матери и резня в Рубиновом дворце произошли в одно и то же время. Однако я думаю, что Лили либо заблуждалась, либо просто пыталась меня утешить.

Пока все другие горничные в один голос твердили: «Он просто слетел с катушек!», одна лишь Лили возражала: «Нет, он не просто так слетел с катушек!» Как бы то ни было, мне оставалось только поверить их общему выводу: мой папа сумасшедший.

Жить в этом «замке с привидениями» непросто. Хнык-хнык. Когда я узнала о резне, мне каждую ночь снились кошмары. Держать ребенка в подобном месте – дурной тон. Однако меня больше пугал сам император, которого я ни разу не видела, чем какие-то страшилки о дворце.

Разве не может произойти так, что со словами «Тебе конец!» он однажды придет убить меня так же, как и прежних жителей этого места? Как мне «повезло» стать принцессой.

– Уа-а-а.

Я ведь так и не сказала, как меня зовут. В прошлой жизни заведующая приюта дала мне имя с помощью телефонного справочника. В этой же мне его дала моя биологическая мать.

Атанасия – это величественное имя означает «бессмертная».

Мне об этом вчера рассказала Лили, хоть имя было слишком роскошным для такой нелюбимой принцессы, как я. К тому же так звали злополучную принцессу из романа «Милая принцесса». Думаю, что «мама» дала мне его, чтобы я долго и счастливо жила в объятьях императора…

Хнык. Однако мне не по себе, ведь по сюжету романа принцесса Атанасия трагически погибает от руки императора в возрасте восемнадцати лет. С тех пор как я оказалась в теле новорожденной, не могу перестать думать об этом романе.

– У-у-у.

И с того момента, как я сегодня открыла глаза, смотрю на дверь с тревогой о том, что человек, которого называют моим отцом, придет за мной.

Клац!

Когда резко распахнулась дверь, я думала, что умру от страха. К счастью, в комнату вошли лишь горничные. Увидев меня в кроватке, они недовольно заворчали:

– Почему это вы еще не спите?

– Нам обязательно здесь сидеть? Она же все равно никуда не сможет уйти.

– Сама знаешь, как Лили на все реагирует. Как же она раздражает.

Ох, ну вот опять началось. Стоит им только увидеть меня, как начинают шептаться и браниться. Дамочки, мы все в одной лодке под названием «Рубиновый дворец», давайте не будем ее раскачивать?

– Можно просто посидеть и отдохнуть.

– А если она разревется?

– Просто покачай кроватку.

Если кто их услышит, сразу подумает, что я только и делаю, что плачу. Покажите мне более спокойного ребенка, чем я! Даже Лили переживает, что я только лепечу и почти не плачу, а эти дамочки каждый раз такие вещи обо мне говорят.

Думаете, мне от этого грустно? Я вас умоляю! Моя цель – всегда оставаться такой же принцессой, как сейчас. Взять немного золота из этой комнаты, сбежать и жить припеваючи. Поэтому, пожалуйста, забудьте о моем существовании. И пусть я проживу всю жизнь в одиночестве. Не нужен мне отец, который делает вид, что меня не существует.

– Хоть его величеству на нее и плевать, она все равно живет, как принцесса.

Горничные постоянно жалуются, однако в чем-то они правы. Да, меня сейчас кормят сухой смесью, но при этом я живу во дворце, питаюсь три раза в день, у меня удобная и уютная кровать, меня окружает роскошь. Пока император не обратит на меня внимание, я могу жить, не боясь голодной смерти. Если думать в таком ключе, то не такая уж у меня и плохая жизнь.

Когда я вырасту, стащу немного золота, сбегу и буду жить в свое удовольствие. Но сперва надо перерасти кроватку. А для этого нужно слушать Лили, хорошо кушать и усердно тренироваться. Ух. Я легла на спину и активно зашевелила ножками.

– Взгляни на нее. Ее же ветром сдует. Одно неосторожное движение, и ее не станет.

– Верно. И вообще, нас случайно определили в это место… Ты, кстати, слышала о призраке, что появляется по ночам в кухне?

– Жуть какая. Кто знает, может, и мы когда-нибудь такими станем.

Горничные продолжали шептаться, поглядывая на меня. Но я не то, чтобы не понимала их. Конечно, мне тоже не очень хочется жить во дворце, где погибло столько людей. Вот накоплю денег – и обязательно сбегу! Я еще раз пообещала это себе.

– Хе-хе-ха.

У меня сейчас было прекрасное настроение. Я широко улыбнулась побрякушке передо мной, и Лили улыбнулась мне в ответ.

– Вам такое нравится?

– О-а!

Мое любимое золото. Такое красивое! Я обрадовалась, увидев перед собой круглый золотой шар, и мило посмотрела на Лили. Когда я засмеялась и потерлась об него щекой, Лили поцеловала меня. Похоже, у нее тоже было хорошее настроение.

Прошло еще немного времени, и я уже могла ползать по ковру без особых усилий, а мои глаза жадно блестели при виде золота и драгоценностей, которые украшали комнату. Дворец не зря назывался императорским – он был позолочен сверху донизу. Даже стены были усыпаны драгоценностями. Это ведь настоящие золото и драгоценности?

Как бы то ни было, пока я продолжала тянуться к золоту и украшениям, Лили решила, что мне просто нравятся блестящие штучки. После этого она стала мне приносить золотые погремушки, игрушки на веревочках – у меня от всего этого глаза разбегались. Сам дворец был великолепен, вероятно, из-за того, что раньше в нем жили наложницы. Однако ввиду нехватки бюджета у меня почти не было игрушек.

– Если вам надоест, я принесу что-нибудь другое.

И без того красивую голову Лили словно озарил нимб. Лили – моя золотая рыбка!

– Ам. Оуа-а-а!

Я лежала на ковре и играла с мячиком, который мне принесли. Я была ограничена в движениях, поэтому просто катала его по полу, Лили меня не останавливала. Нужно будет сохранить мячик. Хе-хе-хе. Фу, слюней напускала.

Жизнь в Рубиновом дворце текла спокойно. Сперва я немного переживала, но после нескольких месяцев без происшествий решила, что император забыл о моем существовании.

Лили и другие горничные, нервничавшие из-за того, что император может устроить очередную кровавую баню, теперь успокоились. И конечно, рассказы о призраках, обитавших в купальне и на кухне, по-прежнему не давали им покоя.

Я хорошо питалась, тренировалась, много спала и с каждым днем становилась все сильнее. Лили превосходно обо мне заботилась, и я росла здоровым ребенком, даже не получая шишек и синяков. Но мне все равно хотелось поскорее научиться ходить, чтобы как можно быстрее собрать деньги на побег.

Возможно, мне просто казалось, но у меня было стойкое ощущение, что из моей комнаты пропадают драгоценности. Может, Лили их убирала из страха, что я случайно что-то уроню, пока буду ползать по комнате. Хнык. Нет, мое золото. Верните мне мое золото!

– Фу!

Вместо того чтобы спокойно играть с мячиком, я громко позвала Лили. Я промочила штанишки. Хе-хе-хе. Неловко, конечно, но мне нужно сменить подгузник.

– Маг башни – сильнейший маг в мире.

Я сидела у Лили на руках и рассматривала книгу. Однако это была не книга сказок, а почти что учебник, где история основания страны излагалась в одном томе с парой иллюстраций.

Я терпеливо слушала, потому что у меня было много вопросов об этом месте. Хотя не думаю, что обычный ребенок моего возраста смог бы разобраться в такой сложной теме. Хм-м-м. Может, Лили просто интересовалась развитием малышей. Но сборник рассказов, который она мне читала, был увлекательным, поэтому я слушала с интересом. Но кое-что особенно привлекло мое внимание.

Магия существует! В этом мире есть маги! Почему-то мне показалось, что я не в какой-то другой стране, а в другом мире. Эх, честно говоря, я не поверила, когда впервые услышала, что император – маг. Но раз об этом в книге написано, мне не оставалось ничего иного, как отбросить свои сомнения.

– Еще!

Я указала на одну из иллюстраций, которую Лили не пропустила, перелистывая страницы, – изображение темной башни, обвитой колючими лианами.

– Говорят, если маг из этой башни задастся целью, он может стереть с лица земли всю империю.

Я была взволнована тем, что впервые столкнулась с магией. Хочу ее увидеть! Хочу увидеть магию!

– Вот почему говорят, что маги замораживают собственные сердца.

Теперь этот скучный учебник казался сказкой. История мага из Черной башни, которую прочла Лили, была очень интересной.

– Когда сердца магов переполняют эмоции и страсть, они не руководствуются разумом и холодным расчетом. Маги используют свои силы для личных дел, а не для высшего блага.

– Ух ты…

Глава 3

«Существует легенда, согласно которой современная правящая династия империи Обелия смогла восстановить свое влияние благодаря магу башни, сокрушившему Древнюю Обелию».

Само собой, будь то миф о создании государства или легенды, что передавались из уст в уста, почти наверняка роль магов в них либо преувеличена, либо искажена. Тем не менее, слушать эти истории было безумно интересно. А у меня появилось еще одно желание: собственными глазами увидеть живого мага, во что бы то ни стало.

С бьющимся сердцем я внимательно слушала и другие истории, которые читала мне Лили. Но кое-что особенно привлекло мое внимание.

– Уо-о! Уа-а!

Что это тут такое? Уставившись на иллюстрацию, я тыкала в нее пальцем. На картинке был изображен мужчина: он стоял возле трона, вонзив в него огромный меч.

– Бог ты мой! Вы же знаете, кто здесь изображен?

Да откуда же мне знать?

– Правильно. Это ваш отец, принцесса.

«А?! Что?! Неужели тот, который бросил свою дочь и пропал неизвестно где?»

– А-а-ы-ы-о-о! Ы-ы-э-э-и!!

«Вот подонок! Мерзавец!» – осыпала я проклятьями мужчину из детской книжки.

– Ах, принцесса! Какая вы у нас умница!

Едва увидев, как я яростно тычу пальцем в страницу с изображением, Лили принялась восхищенно гладить меня по голове. И пусть я не могла прочитать текст в книге, но из рассказов Лили я ясно поняла, что человек на картинке – мой отец и правитель империи Обелия.

Согласно книге, прежний император увлекся черной магией и погряз в тирании, а нынешний правитель героически его сверг и занял трон.

Оказывается, тот негодяй, который устроил кровавую резню в Рубиновом дворце, а теперь делает вид, что не знает собственную дочь, в книге описан как доблестный воин. Ну и как теперь верить всем этим книгам?! Пусть даже это всего лишь сборник сказок! Я почти задыхалась от обуявшего меня гнева.

– Дайте-ка подумать, а ведь я ни разу не называла вам имя его величества.

Она произнесла последнюю фразу с таким выражением, будто эта мысль только что пришла ей в голову. Я наблюдала за ней с кислой миной.

– Хотите взглянуть на картинку еще разок?

А вот и не хочу! Не хочу я ничего знать об этом негодяе!

Но, услышав имя, которое она тихо прошептала мне на ухо, я почувствовала, как от ужаса кровь стынет в жилах.

– Ваш отец, принцесса, – его величество Клод де Эльджио Обелия.

Голова трещала от переполнявших ее вопросов. Что?! Что ты сказала?! Лили, как будто услышав мой немой вопрос, снова погладила меня по голове и с улыбкой произнесла:

– Клод де Эльджио Обелия – наш правитель.

Нет! Так нечестно! С какой это стати его зовут так же, как того императора из книжки?!

– А ваше имя – принцесса Атанасия де Эльджио Обелия.

О, нет, только не это! Оказывается, я тоже тезка той несчастной принцессы! Любовных романов в жанре фэнтези я отродясь не читала, да и таких дурацких длинных имен никогда раньше не слышала. Видимо, поэтому оно сразу же отпечаталось у меня в памяти. Неужели реальность, в которой я оказалась, похожа на мир из книжки про императора и принцессу?

Пока все сходится настолько, что мне даже как-то не по себе. Кажется, у меня нервы разыгрались. Не из-за них ли пробежал холодок по шее? Ох-ох…

Так-так, что же там было в той книжке… «Милая принцесса» – так назывался сетевой любовный роман, который некогда завоевал бешеную популярность. Конечно же, я узнала об этом благодаря той девочке, что однажды забыла свою книжку в интернет-кафе, где я работала. От нечего делать я прочла ее, когда скучала на работе поздней ночью. И многое в сюжете показалось мне лишенным всякого смысла.

В книге, как и следовало из названия, была милая принцесса, а именно вторая принцесса империи Обелия – Дженит. По сюжету принцесс было две, но одной из них досталась второстепенная роль, и жизнь ее закончилась трагически. Так что можно считать, что роль главной героини заслуженно принадлежала Дженит. Она была настоящей красавицей с белокурыми волосами и голубыми глазами цвета топаза – символа империи Обелия.

Дженит была не только хороша собой, но и обладала ангельским нравом. Потому все ее и любили. Не только подданные империи, но и знатные юноши со всех концов материка отправляли Дженит страстные признания в любви. Среди тех, кто относился к Дженит с трепетом, был и сам император Клод.

Тут напрашивается логичный вопрос: разве любовь отца к дочери не безусловна? Однако к Клоду это точно не относится. Он был незаконнорожденным сыном императора и фрейлины. Проблема заключалась в том, что Клод, несмотря на низкое происхождение, был очень талантлив. А его старший брат, напротив, был столь бездарен, что только и ждал возможности избавиться от сводного братца.

После смерти старого императора старший брат взошел на трон, но Клод по-прежнему оставался для него костью в горле. Ему так сильно не давал покоя сводный брат, что он даже решился прибегнуть к черной магии, попытавшись его убить. Защищая свою жизнь, Клод сразился со сводным братом. Что и говорить, битва была на редкость кровавой и жестокой. Победив, Клод стал императором, но все его чувства умерли. Убийство брата превратило его в холодного и эмоционально опустошенного человека. И единственной, кому удалось растопить лед в его сердце, стала прекрасная Дженит.

Клод узнал о существовании Дженит, лишь когда ей исполнилось четырнадцать. До этого девочка жила на попечении семейства Альфиосов – одного из трех влиятельных герцогских родов в империи. Мать Дженит происходила из рода маркизов и была помолвлена с Клодом. Но когда выяснилось, что она была близка с бывшим императором, Клод изгнал ее из дворца. Дженит появилась на свет в изгнании, и мать умерла при родах.

Тетя Дженит, старшая сестра ее матери, на тот момент была замужем за графом. Скрыв факт рождения Дженит, она решила отдать племянницу в семью Альфиосов, члены которой были известны своей набожностью. Это было необходимо, чтобы защитить девочку от Клода, который тогда был вне себя от гнева. Так император узнал о существовании Дженит лишь спустя долгое время.

Конечно же, Клод, в чьих жилах текла голубая кровь, сначала не проникся к Дженит теплыми чувствами. Но не стоит забывать, кем была наша героиня Дженит. Не ей ли достались все звезды с неба, не ее ли природа наделила невероятным очарованием? В конце концов, даже Клод, чья душа была похожа на промерзшую глыбу льда и источала холод, не смог устоять перед обаянием дочери.

Позже Дженит обрела надежную защиту в лице могущественного отца. Вдобавок ей достался самый завидный жених империи лорд Иджекиил, который влюбился в нее, пока она была воспитанницей в доме семейства Альфиосов. И после жила она в счастье и достатке!

О боже!

Так нечестно!

Вспоминая содержание романа, я принялась нервно мусолить во рту краешек одеяла. Хлопковая ткань поскрипывала, зажатая между моих детских зубов. Не знаю, возможно, все дело в простой зависти, но героиня Дженит вызывала во мне сильную неприязнь.

Уж не потому ли, что она была ангелом во плоти и за всю свою жизнь ни разу не видела зла. Все вокруг души в ней не чаяли. Но когда ей удалось растопить даже сердце Клода, меня охватил такой гнев, что я швырнула книжку на стойку, за которой сидела.

Какие же они оба противные – эти Клод и Дженит! Именно такое впечатление осталось у меня от прочтения «Милой принцессы». Ну, а как тут не разозлиться? Особенно если вспомнить о второй принцессе – несчастной Атанасии, – которой пришлось жить в забвении, пока путь Дженит был устлан цветами.

Принцесса Атанасия – сестра и ровесница белокурой и голубоглазой Дженит. Атанасия была дочерью безродной танцовщицы и, также как и Дженит, лишилась матери при рождении. Но ее жизнь сложилась совершенно иначе.

Клод узнал о рождении Атанасии почти сразу и заточил дочь во дворце для наложниц. Бедняжка Атанасия, порядком натерпевшись от горничных, которые за ней присматривали, выросла тихой и застенчивой, словно рыба-луна.

Она впервые увидела отца в свой девятый день рождения. Невозможно даже представить, чтобы Клод вспомнил о дне рождения собственной дочери. Он закатил большой прием в честь посла из соседней страны.

Привлеченная светом и шумом торжества, Атанасия поздним вечером покинула покои Рубинового дворца и случайно забрела в сад, где и встретила Клода. Император взглянул на нее с полным безразличием и прошел мимо. Тем не менее для Атанасии, которая так жаждала родительской любви, эта встреча была судьбоносной. И впредь, пока не объявилась Дженит, она робела при виде Клода, который неизменно был к ней холоден.

В то же время девушка прилагала немало усилий, чтобы заслужить любовь отца. Она выросла утонченной и воспитанной. Но в день ее дебюта в императорском дворце, когда ей исполнилось четырнадцать, объявилась Дженит. Прекрасной принцессе покровительствовал лорд Альфиос, и всем надеждам Атанасии суждено было разбиться.

Прекрасная, блистающая Дженит сразу затмила сестру. Атанасия на ее фоне казалась невзрачной и полной печали девушкой, чей образ будто бы укутан туманом. Ничего удивительного, что окружающим больше пришлась по душе Дженит.

По мере развития сюжета книги Дженит проявляла себя как положительная героиня, читателю давали понять, что она и есть та милая принцесса. В то же время и Атанасия, несмотря на свою робость, была наделена добрым нравом. И доброта ее поистине не знала границ…

Она не завидовала Дженит, которая объявилась во дворце позже нее и перетянула на себя всеобщее внимание и восторг. Атанасия даже жалела ее, когда та, оказавшись в непривычной обстановке, чувствовала себя неловко в присутствии Клода. Она жалела ее так сильно, что даже помогала освоиться в императорском дворце!

О, боже! Ну, разве не идиотка?! Надо же и о себе подумать! Ради чего помогать сопернице?

Как бы там ни было, Атанасия уступила Дженит даже любовь отца, которой так жаждала. Наверное, «уступила» слишком громко сказано, он ведь никогда не относился к ней как к своей дочери.

А закончилось все тем, что несчастная принцесса Атанасия погибла от руки собственного отца. Случилось это тогда, как во время бала Дженит упала в обморок, сделав глоток из отравленного кубка, и Атанасию обвинили в покушении на жизнь сестры.

Обвинение было ложным. Виновницей была супруга графа, тетя Дженит. Она пошла на этот шаг, чтобы устранить Атанасию, в которой видела угрозу. Графиня мечтала сделать племянницу главной претенденткой на трон. Но это было лишним, ведь положение Атанасии, которую Клод просто не замечал, и так было жалким. У нее в любом случае не было ни единого шанса.

К тому же, бедняжка Атанасия была не способна на подобный шаг. Да если бы эта глупышка узнала о том, что Дженит в опасности, она бы сама схватила кубок и выпила отраву. Ведь больше всего на свете она боялась, что Клод огорчится, если что-то случится с Дженит. Такой уж жалкой идиоткой была принцесса Атанасия.

Все, чего добивалась графиня, – это заточить Атанасию в темницу и устранить ее как соперницу в борьбе за престол. Но Клод был не из тех, кто поддается чужим интригам. Пока Дженит была на грани жизни и смерти, он казнил Атанасию, вина которой еще не была доказана. Он совершил это в день ее восемнадцатилетия – ровно через девять лет после того, как впервые встретил ее.

Вот это злая ирония!

Глава 4

Позже стало ясно, что все беды произошли из-за коварных козней графини. Но было уже поздно: Атанасия давно покинула этот мир. Клод, для которого существовала только Дженит, не испытал ни вины, ни сожалений.

Дженит, как и положено идеальной героине, конечно, грустила по погибшей сестре. Однако ее печаль быстро растворилась в объятиях Иджекиила, ее преданного возлюбленного.

«И жили они долго и счастливо», – такими словами оканчивалось повествование. А я не знала, смеяться мне или плакать.

– Ох!

Чем больше об этом думаю, тем сильней бешусь. Мне все еще невдомек, зачем вообще автор ввел в сюжет героиню, которая должна была так нелепо погибнуть.

Та школьница, что явно была большой поклонницей этого произведения, с жаром бросилась меня убеждать. По ее мнению, Атанасия нужна была лишь для того, чтобы подчеркнуть образ деспотичного императора Клода, в чьем сердце оказалось место для одной лишь Дженит. Она еще наплела кучу всякой чепухи про очарование юности в образе принцессы и про идеальный сюжет, который искусно сочетает сюжетные линии всех женских романов. Но я быстро потеряла интерес и пропустила все мимо ушей.

Что ж, я вовсе не была в восторге от Атанасии. Но все же, она была получше, чем Клод или Дженит. Конечно, мне тоже было глубоко плевать на окружающих, мой главный принцип – чтобы я была счастлива. Но здесь было нечто совсем другое. Почему? Да потому, что я, похоже, оказалась в теле Атанасии из того самого романа!

– Уа-а-а!

Мне вдруг стало так невыносимо обидно, что я громко заревела. Я все пыталась гнать подальше эти мысли, но закрывать глаза на очевидные факты было уже невозможно. Слишком много совпадений с этим проклятым романом. Сколько бы я ни пыталась отмахнуться от этого странного ощущения дежавю, все мои старания шли прахом.

– Ваше высочество!

Дверь открылась, и в комнату вошла Лили, откликнувшаяся на мой рев.

– И что это наша принцесса расплакалась?

Она обняла меня и взяла на руки, а я продолжала рыдать, привычно уткнувшись в ее мягкую теплую грудь. В последнее время из-за резких перепадов настроения я и так была на грани, а стоило мне увидеть лицо Лили, как слезы хлынули с двойной силой.

– Может, хотите кушать?

Лилиан Йорк – единственная героиня «Милой принцессы», которая до последней секунды верила, что Атанасия ни в чем не виновата, и пыталась ее спасти. За это она поплатилась жизнью – Клод казнил и ее.

Лилиан сама пришла в Рубиновый дворец и вызвалась помогать ухаживать за Атанасией, став для нее кем-то вроде няньки. Она сделала это из-за Дианы – погибшей родной матери Атанасии.

Хоть Диана и была танцовщицей, которую клеймили за низкое происхождение, она все же была очаровательной женщиной: у нее были светлые волосы, напоминавшие сияние луны, и глаза цвета фиалки. К тому же она была такой искусной танцовщицей, что во время балов исполняла перед гостями главную партию.

Уставшая от дворцового быта Лилиан на очередном балу увидела выступление Дианы. Ее пленили легкие движения девушки, которая порхала по сцене, словно на крыльях. Лилиан мечтала увидеть ее снова. Но Диана умерла сразу после рождения Атанасии.

– Уа-а-а!

Клод, вот скотина! Уа-а-уа-а! Как только я заревела с новой силой, на лице Лилиан отчетливо отразилось беспокойство.

– Бог мой, принцесса! Да что вдруг стряслось?!

Но разве могла я теперь успокоиться? Ведь сколько об этом ни думай, но мир, в котором я очутилась, оказался точь-в-точь таким же, как в той несчастной книжонке.

О дружбе Дианы и Лилиан упоминалось лишь вскользь. Тем не менее девушка произвела на меня неизгладимое впечатление.

Это была прочная и прекрасная дружба, прямо как у главных героинь в романе «Аня из зеленых мезонинов», что в детстве попался мне под руку, когда я пришла в гости к однокласснице. У меня никогда не было настоящих друзей, поэтому я всегда мечтала о такой подруге.

Но ведь в конце Лили встала на сторону Атанасии и тоже погибла. Уа-а-а!

– А может, пора сменить пеленки?

Эй! Постой! Я не описалась! Не хочу я есть, и пеленки не грязные!

Божечки! С меня бесцеремонно стащили одежду, и теперь я вопила, извиваясь всем телом. Само собой, с тех пор как я оказалась в теле младенца, такое происходило регулярно. Но для моей психики это все еще был травмирующий опыт.

– Да какая муха вас вдруг укусила?!

Похоже, Лилиан сильно переживала из-за того, что не могла выяснить причину моего внезапного плача. Но и мне самой было не легче. Как бы мне ни хотелось обо всем рассказать, я не могла вымолвить ни слова. Я оказалась в полной безысходности. Не важно, будь то реинкарнация или переселение душ, все это было просто нелепо! Но теперь это уже слишком!

О, Лилиан! Ну почему тебя зовут Лилиан? Почему Диана – это Диана, а Клод – это Клод? И главное: почему я – Атанасия? Ну почему?! Я хочу быть Дженит, а не Атанасией!

– Не плачьте, принцесса! Я рядом.

Слушая убаюкивающий голос Лилиан, я еще немного поплакала. Все, что мне теперь остается, – это поскорей вырасти, чтобы сбежать из этого несчастного дворца. Время, пожалуйста, лети быстрее!

Ясный и солнечный весенний день. В саду Рубинового дворца, за которым давно никто не ухаживал, повсюду буйно расцвели цветы. Я пробежала в окружении дрожащих лепестков – топ-топ-топ – и легонько дернула за подол горничную, которая быстро шла вдоль галереи.

– Няня-няня!

Сегодня тот день, когда во дворец привозят провизию на неделю: различные овощи, мясо и морепродукты. Скорее всего, она, только что закончив прием продуктов, шла по другим делам.

Услышав, как я ее окликнула, она повернулась и посмотрела на меня сверху вниз. А я, устремив на нее взгляд бездонных сверкающих глаз, придала лицу самое умилительное выражение.

– Ати хочет шоколада!

Мне пять! Уже целых пять лет! И никакая я не тихоня! Никого не стесняюсь… Черт! Вообще-то, чувствую себя ужасно неловко!

– Милая принцесса! Вы что, хотите шоколада?

– Да! Люблю шоколад! Хочу много-много!

Похоже, горничная поддалась моим чарам, ее щеки зардели, и она начала шарить рукой в кармане фартука. Это Ханна, она работает на кухне, и мне прекрасно известно, что у нее для меня всегда припрятана шоколадка или конфета.

– Вам так нравится шоколад?

– Ати любит шоколад! Во-о-от так! – Вытянув вверх обе руки, я рисую в воздухе огромный круг. Мне немножко неловко, но, притворившись разок милой, можно раздобыть сладостей, что того стоит.

– Ати любит Ханну!

– Божечки!

– Гив ми! Гив ми э чоколит!

– Ханна, ты чем тут занята? – Кое-кто решил помешать моим грандиозным планам выклянчить шоколад у горничной.

– Сет!

– Ты что, не слышала, что сказала госпожа Лилиан? Она же велела не давать ей сладкого!

У девушки, что появилась в дальнем конце галереи, будто бы на лбу было написано «стерва». Она была стройна и прекрасна, но холодна. Ее звали Сет, и она уже не раз появлялась так же неожиданно, мешая другим горничным угостить меня сладким.

– Ну, ведь ничего страшного не случится, если дам всего одну!

– Случится, ты ведь не одна такая наивная.

Эй! А ну не смей вставать между мной и шоколадом! В отличие от Ханны Сет держалась холодно и казалась нелегкой добычей, но я не собиралась так легко сдаваться.

– Няня! – Легонько потянув и ее за подол, я снова атаковала взглядом огромных печальных глаз. – Ати хочет шоколадку… – Я изобразила на лице самое жалобное выражение и вдруг заметила, как лицо горничной начинает понемногу смягчаться.

– Ваше высочество, вам же нельзя.

Но я-то вижу, что к тебе в душу уже закрались сомненья.

– Ну правда нельзя, принцесса…

В конце концов, я победила. В следующий миг она опустилась передо мной на корточки и насыпала мне в ладонь горсть шоколадок.

– Только чур ничего не говорите госпоже Лилиан.

Лили, на чьих плечах уже давно лежала полная ответственность за мою жизнь, в последнее время стала беспокоиться о здоровье моих зубов. Она запретила всем угощать меня сладостями, и поэтому у нас с горничными появилась маленькая тайна.

– Спасибо, няня! – Со счастливой улыбкой я чмокнула ее в щеку.

Под напором моего очарования черты ее лица сами собой смягчились. Вы только гляньте! Выходит, она только кажется строгой, а на самом деле у нее доброе сердце? О нет! Она строгая красотка, которая добра только ко мне! Вот и отлично!

– Эй, Сэс! Это было подло! Ты только за этим вмешалась?

– Хм! Ты о чем это? Думаешь, я, как и ты, делаю все только для личной выгоды?

– А зачем ты принцессе дала шоколаду? Это, вообще-то, был мой поцелуй!

За моей спиной начиналась ссора. А я – топ-топ-топ – поспешила удалиться с веранды, опасаясь случайно наткнуться на Лили. Я будто сбегала из ресторана, не заплатив за обед.

Время пролетело, словно стрела, и вот мне уже целых пять лет.

Когда Лили заставала меня за подобным занятием, она каждый раз говорила, что нельзя лебезить перед слугами и сближаться с ними. Но так я пыталась сделать свою жизнь здесь более легкой и комфортной.

К тому же принцессе, заточенной в уединенной крепости, важно не потерять чувство собственного достоинства. Ценой невероятных усилий мне удалось добиться того, чтобы горничные, что прежде относились ко мне с презрением, начали угощать меня сладостями и ласково говорить со мной. Я считала это большим достижением.

Конечно, в обычных обстоятельствах, если бы горничная осмелилась первой со мной заговорить, это считалось бы оскорблением члена императорской семьи. Но в нашем дворце о таком и не слыхали. И едва я научилась ходить, как твердо решила заслужить расположение слуг.

Раньше они относились ко мне, как к ничтожеству. Стоило мне заплакать без причины или нечаянно что-то пролить, как слышались ворчание и насмешки. Но я вдруг осознала: завязать с ними дружбу было бы гораздо полезнее для меня.

Ведь моя жизнь и так висела на волоске по милости Клода. Так стоило ли вдобавок ко всему враждовать с горничными и терпеть их дурное обращение. К тому же именно так вела себя Атанасия из книжки.

Я окончательно укрепилась в своем решении, когда поняла, что мне вовсе не кажется, будто из моей комнаты начали исчезать драгоценные элементы декора. Только не надо насмехаться над моей меркантильностью! Тем, кто в жизни не испытывал нужды, этого не понять!

Все, кто состоял на службе у императорской семьи, носили дворянский титул. Тем не менее, придворные дамы, обитавшие в Рубиновом дворце, происходили не из знатных родов.

После того как Клод перебил тут всех скопом, никто больше не хотел идти на службу во дворец. Ведь случись здесь убийство, никто и пикнуть не сможет. Поэтому новые слуги, которых отправили сюда против воли, были выходцами из семей баронов и виконтов, чей социальный статус был невысок. Только такие дамы попадали к нам на службу. Я слышала, что их семьи были на грани краха и даже в обычной жизни эти девушки влачили довольно жалкое существование, перебиваясь поденной работой.

Оказавшись в Рубиновом дворце, где все напоминало о кровавой расправе, они поначалу вздрагивали от каждого шороха. Но со временем все поняли, что императору, который меня здесь заточил, глубоко на меня плевать.

С тех пор моя жизнь стала скучнее некуда.

Глава 5

Горничные боялись Клода. Однако страх поутих, когда стало понятно, что он не планирует приходить в Рубиновый дворец. И они принялись разворовывать бюджет. Да и новых женщин в гареме императора не появлялось, поэтому никто не видел в этом ничего ужасного.

Сперва это было трудно заметить, но со временем горничные так осмелели, что закрывать на это глаза было уже невозможно. Они даже начали выносить украшения из дворца и снимать драгоценности со стен.

Ух, ну дают. Поговаривают, что Клод в последнее время почти никого не казнит, да и ведет себя тихо, вот они и осмелели.

Я заметила исчезновение драгоценностей из моей комнаты раньше, чем Лили. Ведь мне, мечтавшей тайком присвоить их, было особенно обидно: мой потенциальный «улов» таял на глазах.

Мне даже хотелось пойти к императору и пожаловаться на наглость прислуги. Но Клод не из тех, кто на фразу «Папа! Меня обижают!» ответит: «Ах, вот как! Моего ребенка?»

Он скорее скажет: «Хм? Ты еще жива?» – и перережет мне горло. Конечно, есть вероятность, что это всего лишь заблуждение. Быть может, то, чего я опасаюсь, не произойдет. Однако я не стану рисковать. Я для себя важна, знаете ли!

Вот так, прямо у меня на глазах, меня лишали золота. Мне оставалось лишь плакать, когда служанки под моим пристальным взглядом засовывали в фартуки что-то вроде золотого подсвечника.

Эх, мое золотишко забрали! Нечестно.

Однако проблему решила Лили. В ярости она устроила разнос главной горничной. Именно тогда я окончательно убедилась: Лили, а не я на самом деле была самым влиятельным человеком в Рубиновом дворце. Я чувствовала это, когда она приносила мне в детстве золотые игрушки и когда другие служанки разговаривали с ней уважительно. Меня это не беспокоило, ведь она мне нравилась.

Воровок выгнали из Рубинового дворца, отобрав у них все награбленное. Но странным было то, что ничего из украденного так и не вернулось в мою комнату.

Куда оно испарилось, мое золото?! Я с подозрением смотрела на старшую горничную, но могла лишь недовольно на нее ворчать. Я запомнила ее еще с того самого раза, как она отказалась купить мне погремушку под предлогом ограниченного бюджета.

Единственным утешением было то, что из-за большого количества пустых мест никто бы не заметил, если бы я тайком вынесла из дворца пару вещичек. Нет, поправочка. Это мой дворец, так что я не краду, а беру на хранение. Да, я храню свои драгоценности и золото отдельно!

Но тут тоже приходилось знать меру. Лили в последнее время пристально разглядывала внутреннее убранство дворца, и я беспокоилась. Меня мучила совесть, ведь интерьер и правда стал беднее. Я так долго собирала деньги на побег… Если Лили подумает, что повторяются события трехлетней давности, то она перевернет весь дворец вверх дном, и у меня будут проблемы. Нужно на какое-то время залечь на дно.

– Ваше высочество, куда вы идете?

– Хи-хи, я иду к Лили!

– Вот как. Но сперва вам нужно вытереть рот. Шоколад, похоже, был вкусным.

Проходившие по коридору горничные окликнули меня и вытерли мне рот платком.

На моем лице были следы шоколада. Я закинула его в рот прежде, чем Лили меня поймала. Служанки посмеивались надо мной, а я сгорала от стыда. Неужели я правда стала ребенком просто из-за того, что нахожусь в этом теле? Ах, как же неловко.

– Только никому не говорите, что я ела шоколад!

– Хорошо, принцесса.

Меня больше пугал не мой позор, а то, что Лили меня отругает. Я помахала горничным на прощание и скрылась с места происшествия. Фу, у меня еще и руки все в шоколаде.

Я решила просто вытереть их о платье, но вспомнила, что оно сегодня светлое. Ну, ладно. Рядом есть фонтан. Поскольку раньше здесь жили наложницы императора, тут много красивых фонтанов, озер и цветочных садов. А следили за этим всем… Ну, кто-то, наверное, следил. Мужчинам, не являвшимися родственниками, было запрещено появляться в резиденции принцессы, поэтому работали здесь только женщины.

Встретив по дороге еще пару горничных, я подошла к фонтану, где установлена статуя ангела. Говорят, что это ангел, но он был изображен в столь соблазнительной позе, что походил больше на куртизанку, чем на посланца Бога.

В этом дворце вообще все статуи такие. Это потому, что здесь был гарем? Как бы то ни было, Рубиновый дворец – не лучшее место для детей. Хоть мои глаза и наслаждались красотой каждый день.

Ах. Ты и сегодня в прекрасной форме, ангелочек.

Плеск-плеск. Я принялась смывать с рук шоколад в фонтане. С моим ростом мне пришлось встать на носочки, чтобы достать до воды. Но я слишком сильно оттолкнулась от земли и потеряла равновесие. Божечки, я уж думала, что свалюсь в воду.

Пока я пыталась удержаться, поверхность воды успокоилась, и я увидела свое четкое отражение. Засмотрелась настолько, что забыла вернуться на землю и пробормотала:

– Хорошенькая.

Звучит так, будто я хвастаюсь, но мое отражение на водной глади… было чересчур красивым. Ах. Этот прекрасный и милый ребенок – я! Если бы я такого перед собой увидела, я бы его затискала.

Щечки были достаточно пухлыми, чтобы их можно было ущипнуть, а глаза размером с кулак прекрасно смотрелись на очаровательно круглом личике. Волнистые от природы волосы были мягкими, но не пушистыми, а глаза – большими и ясными, с длинными ресницами.

С таким красивым лицом можно было бы уже работать актрисой или моделью. Прекрасные волосы золотого цвета достались мне от Дианы, но вот выразительные глаза – от Клода.

Я посмотрела на свое отражение в воде и на мгновение замерла.

– Хе-хе.

На первый взгляд я была просто милым и хорошим ребенком. Но мои глаза были особенно красивыми.

Лили говорила, что глаза цвета топаза – отличительный признак членов императорской семьи. Автор книги «Милая принцесса» не жалела эпитетов для описания глаз Дженит. Когда я читала, не могла не посмеяться с такой банальщины, но теперь я поняла, что описание было точным.

Глаза были не просто красивыми, а загадочными. В зависимости от того, под каким углом на них взглянуть, они меняли цвет от насыщенного зеленого до ультрамаринового синего.

Все считали, что в Обелии лишь у Клода и у меня были такие глаза. Однако это не так. Ведь Дженит сейчас припеваючи живет в доме герцога Альфиоса.

Нет, я все еще не потеряла надежду, что это не тот самый мир из проклятого романа!

Люди в этом мире обладают магией, однако у императорской семьи она особенная, именно поэтому и цвет глаз у нас такой. Так это объясняли в книге, которую принесла мне Лили, но я не уверена, что правильно все поняла. Главное, что глаза красивые.

– Ваше высочество! Осторожнее!

Тут меня неожиданно обняли чьи-то теплые руки. Я сперва удивилась, но быстро поняла, кто это.

– Просила же вас не ходить одной, а вы меня совсем не слушаете.

Я устроилась поудобнее в руках Лили и улыбнулась ей.

– Лили, я соскучилась!

Девушка в ответ на мои заискивания лишь вздохнула. Она была так же прекрасна, как и четыре года назад. Я всегда любила дурачиться, поэтому и в ее присутствии себя не сдерживала.

– Ваше высочество, вы сегодня ели шоколад?

Ой. Я почувствовала, как улыбка застыла на моем лице. Ах, как она узнала?

– Мне Ханна все рассказала. На этой неделе больше никакого сладкого.

Не-е-ет. За что?! Ханна, ты предательница! Теперь меня на целую неделю лишат шоколада! Какое бы жалобное личико я ни строила и как бы ни старалась вызвать сочувствие, Лили осталась непреклонной. Не-е-ет, мой шоколад!

Чуть позже я собирала цветы в саду.

– Ваше высочество, а можно и мне цветочек?

– Нет! Ты очень плохая!

После обеда Ханна поменялась с другой горничной и начала ходить за мной хвостиком. Похоже, ей было скучно. Она достаточно хорошо относилась ко мне, чтобы носить мне сладости, а теперь ей захотелось мой цветочек. В любой другой день я бы с радостью его ей отдала, но не сегодня.

Ханна рассказала Лили, что я ела шоколад! Конечно, она не хотела этого делать и якобы не сдержалась, ведь расстроилась, что я сперва поцеловала Сет, а не ее. Но ошибка есть ошибка.

– Ваше высочество, ну пожалуйста!

Несмотря на нытье Ханны, я продолжала собирать цветы. Я собиралась сделать большой венок для Лили, которая пошла на встречу с главной горничной. Нет, что вы, я вовсе не хотела задобрить Лили и убедить ее отменить шоколадное наказание. В общем, собрав белые цветы, которые, как по мне, прекрасно подойдут ей, я оказалась в тупике. Сделать венок только из одинаковых цветов – слишком скучно. Ах, придумала! Надо по центру поместить большой и красивый цветок!

– Ханна, как думаешь, какой цветок сюда подойдет?

Когда я заговорила после долгого молчания, глаза ее засияли.

– Вы же хотите подарить его Лилиан? Тогда, может, голубой или фиолетовый? Хм. Желтый тоже будет хорошо смотреться.

Ханна задумалась и сказала, что найдет подходящий цветок. А я решила еще раз пройтись по саду. Если во время поиска цветов для Лили найду что-то для Ханны, то можно будет сделать веночек и для нее… Какая я добрая.

Увидев, как Ханна меня любит, я решила перестать дуться.

– Цветочки живут в саду.

Я ходила по саду, напевая детскую песенку.

– А мы живем в детском саду.

Спустя некоторое время я поняла, что покинула пределы Рубинового дворца.

– Ах!

О нет, где это я? Я растерянно оглянулась по сторонам.

Глава 6

Я шла по бескрайнему цветочному саду. Я видела его впервые и постоянно оглядывалась по сторонам. Территория дворца так велика, что было трудно понять, где она начинается, а где заканчивается. Как же я вернусь обратно? Ведь я не все время шла по прямой. Похоже, я впервые потерялась в этом мире.

Так, спокойно. Сам дворец гигантский – его отовсюду видно будет. Так и оказалось. Стоило мне только поднять взгляд, как я заметила стену дворца. Я побежала к ней, держа в руках букет цветов.

– Что это?..

Однако вышла я не к Рубиновому дворцу. Это место казалось еще более безлюдным. Настолько пустынным, что дух захватывало. Тем не менее, здесь было довольно чисто, значит, кто-то все-таки следил за порядком.

Как забавно: я просто пошла собирать цветы, а нашла какой-то другой дворец. Хм, погодите-ка. Дворец, в котором никто не живет?

– Хм…

У меня глаза загорелись. Если дворец никому не нужен, значит, им могу воспользоваться я? Я же как раз ломала голову, где мне спрятать средства на побег. Похоже, это судьба. Я, конечно, прятала свои сокровища по разным закуткам Рубинового дворца, но они рано или поздно закончатся. Да еще и Лили зачем-то пошла на встречу с главной горничной.

Затаив дыхание, я принялась рассматривать дворец. И только после этого я медленно пошла к нему. Проведя небольшое расследование, я выяснила, что дворец действительно убирают, но при этом тут никого нет. Вероятно, это один из дворцов предыдущего императора, но сейчас у него нет хозяина, поэтому в нем просто изредка наводят порядок.

Раз горничные здесь убирают, нужно быть осторожной. Дворец еще и рядом с моим! Невероятная удача. И вот так это заброшенное место стало моим тайником.

Я долго об этом думала и в итоге решила, что четыре года назад умерла, приняв снотворное. Стояла зима, комната не отапливалась, и в итоге я замерзла насмерть. Грустно. Но поскольку я была сиротой, у меня не было особых сожалений насчет своей предыдущей жизни. Если бы мне пришлось сейчас туда вернуться, это было бы ужасно.

Если на секундочку забыть об этом треклятом романе и пораскинуть мозгами, то я могу не работать, целыми днями кушать и развлекаться, да еще и живу в своем собственном дворце. Если это не рай, то что?

К тому же у меня была еще одна плюшка: с момента пробуждения в этом мире я понимала местный язык.

– Ли-ли!

Я громко рассмеялась, подняв листок, на котором красовались кривые буквы. В этом мире низкий уровень образования, и то, что я в своем возрасте уже начала писать, было чем-то невероятным.

Моя цель – спокойная и незаметная жизнь. Я сильно просчиталась, когда в начале прошлого года решила попробовать что-нибудь написать. Лили и горничные уставились на меня так, словно я гений.

– Наша умная принцесса.

Увидев мою сообразительность, горничные, что и так всегда восхищались мной, воодушевились еще больше. Они начали давать мне уроки этикета и правописания. Позже я узнала, что дворяне в этом мире обычно начинают обучение в возрасте восьми лет.

– Я так счастлива быть рядом с принцессой Атанасией!

Я испытывала странное чувство вины. Все считают меня гением, но они даже не подозревают о том, что я просто завладела этим телом. Я этого не хотела! Поэтому принялась отчаянно доказывать, что они ошибаются: писала с ошибками и разливала чай. Хотя толку от этого было мало. Эх.

– Ати тоже счастлива быть с Лили!

Радует во всем этом лишь то, что Рубиновый дворец был изолирован от внешнего мира и что новости вряд ли выйдут за его пределы. Маленькие радости.

В отличие от Атанасии из романа, я не допущу встречи с Клодом в девятилетнем возрасте в саду императорского дворца! И сбегу отсюда до своего восемнадцатилетия!

Ах, надо избегать Клода любой ценой. Я даже смотреть на императорский дворец не буду, пусть пока и не представляю, где он находится. Но там ведь живет император, значит, он должен быть грандиозным, верно? Нужно просто избегать любых роскошных мест.

– Ваше высочество, не хотите ли молока?

– Хочу! Но я не люблю холодное!

– Хорошо, я его подогрею.

Когда Лили вышла из комнаты, я перестала писать и поднялась на ноги. Затем я достала из-под кровати спрятанные под ней два мешочка, что когда-то выпросила у Ханны, и принялась за дело.

Убедившись, что украшения и золото, которые я незаметно снимала со стен дворца и статуй, были равномерно распределены по мешочкам, я подняла юбку. Мои милые детские панталончики, похожие на тыковку, предстали перед взором.

Я принялась быстро привязывать мешочки к ногам, пока Лили не вернулась. Я специально попросила ее принести мне теплого молока, чтобы выиграть время, но надо было поторапливаться.

Ах. Ну почему они так плохо держатся? Поломав голову, я пришла к тому, что это единственный способ вынести драгоценности из дворца, не попавшись на глаза Лили и другим горничным.

– Получилось!

Завязав узел, я встала. Как я и думала, детскому телу тяжело передвигаться с дополнительным весом, но ничего другого не оставалось. За пару таких заходов мне удастся полностью перенести накопленные драгоценности.

Кстати, в тот раз Лили встречалась с главной горничной, чтобы обсудить генеральную уборку моего дворца. Он давно в ней нуждался, а теперь, когда я подросла, Лили решила, что пришло время. Конечно, сварливая старшая горничная не хотела стараться ради меня, но таков дворцовый закон, у нее не было выбора.

Услышав об этом от Лили, я поняла, что мне нужно поторопиться со своим планом.

И вот я решила сегодня ускользнуть из дворца во время дневного сна. Как-то раз я притворилась спящей и узнала, что Лили не заходит в мою комнату, пока я сплю. Вероятно, потому что она знает, что меня никто не побеспокоит.

– Сладких снов, принцесса.

Решив, что я крепко заснула, Лили поцеловала меня в щеку и тихо вышла из комнаты. Я немного полежала, прислушиваясь, а потом осторожно открыла глаза.

Ай. Драгоценности болезненно впивались в мою детскую нежную кожу. Трудно будет перенести их в безопасное место.

Клац.

Стараясь как можно меньше шуметь, я выскользнула за дверь. К счастью, я знала, когда и где ходят горничные, и много раз выстраивала в голове маршрут, поэтому мне удалось пробраться в сад незамеченной.

Но если честно, мне было все равно, поймают меня или нет, ведь я могла очаровать любую горничную, за исключением Лили. Я ускорила шаг и пересекла цветочный сад. Я уже проделала весь этот путь в прошлый раз, и теперь точно знала, в какой стороне находится дворец.

Но в таком теле было тяжело двигаться с дополнительным весом. К тому моменту, как я добралась до дворца, я совершенно выбилась из сил и дышала, как паровоз. В довесок у меня еще и ноги дрожали. Ах, блин. Того гляди, я еще и без ног останусь. Но у меня в запасе была всего пара часов, так что надо было шевелиться.

– Так.

Я отвязала мешочки от ног и побежала к тому месту, что видела в прошлый раз. Если бы я спрятала их в самом дворце, то могли возникнуть трудности с их дальнейшим извлечением. Так что я решила закопать мешочки под открытым небом, в тенистом дворике.

Я пробралась через кусты до подходящего места. И тут возникла проблема – мне нечем копать! Дожди давно не шли, земля была слишком твердой, чтобы раскапывать ее руками. К тому же Лили сразу заметит мои грязные руки. Как быть?

После недолгих раздумий я решила спрятать драгоценные мешочки в кустах. Придется еще завтра сюда вернуться и закопать их. Нужно попросить у Ханны садовую лопаточку. Обратная дорога оказалась гораздо легче, вероятно, потому, что я бежала налегке.

По дороге в комнату я столкнулась с одной из горничных и чуть не померла со страху. Но, похоже, она решила, что я просто вышла немного поиграть. Как же хорошо, что я постоянно бегаю по дворцу. Наконец, оказавшись в своей комнате, я была совершенно измотана.

Ах. Так и помереть недолго.

Клац.

– Ваше высочество, пора вставать.

– М-м-м.

Как же тяжело, я не смогла сдержать недовольный стон. Лили сочла этот звук за сонное бормотание.

– Хм? Почему вы такая мокрая?

Удивленный голос Лили заставил меня вздрогнуть. Мне все же не удалось замести следы преступления.

– У вас небольшая температура. Неужели вы простыли?..

– Нет, мне просто жарко. Солнце такое яркое.

Услышав мой ответ, Лили обвела взглядом комнату и стерла пот с моего лба.

– С завтрашнего дня буду открывать окно или задергивать шторы. Уже почти лето. Комната выходит на юг и вправду сильно нагревается.

– Ати хочет молока. Холодного.

– Но вы же пили его перед сном.

Однако Лили все же пошла за молоком. Оставшись в одиночестве, я сразу провалилась в глубокий сон.

Глава 7

После этого я стала время от времени выбираться из Рубинового дворца. Я боялась попасться на глаза Лили, да и уходить из дворца каждый день было сложновато, поэтому я совершала свои вылазки раз в несколько дней. Немного привыкнув, я научилась двигаться с большей осторожностью. Вот только мои ноги стали толстыми и мускулистыми, как будто от бега с тяжелыми гантелями, но тут уж ничего не поделать.

Тем не менее, каждый раз, когда я уходила, меня мучали сомнения. Сказать по правде, мне ужасно нравилась моя жизнь в Рубиновым дворце. Если бы это было возможно, я бы с радостью оставалась там и дальше.

Но так как здесь меня поджидала бомба с часовым механизмом по имени Клод, как бы здорово мне ни жилось, было бы опрометчиво слепо верить, что моей жизни ничего не угрожает.

А значит, эти красивые штучки – не что иное, как моя страховка. Однажды в день «икс» они помогут мне сбежать отсюда, но никто не знает, когда он наступит.

Уже в пятый раз я привычно шагала по цветочному лугу и вскоре ступила на территорию дворца. Здесь, как и прежде, царила мертвая тишина. Но в этот раз я не пошла в сад, а направилась в то место, которое заприметила еще в прошлый свой визит.

Да! Так и есть!

Открытая планировка дворца позволяла видеть довольно отдаленные его части. В прошлый раз издалека я увидела нечто в галерее первого этажа, а теперь смогла убедиться, что не ошиблась: там были скульптуры ангелочков.

Они оказались разных размеров – некоторые выше меня, а другие – длиной всего от ладони до локтя. И все отлиты из чистого золота! Боже! В нашем дворце все статуи были сделаны из какого-нибудь камня, вроде мрамора. Я чуть не захлебнулась от восторга. Тут так много ангелочков, что если умыкнуть одного, то никто даже и не заметит.

Конечно, сейчас это будет сделать трудновато. Но, когда подрасту, может, и приберу к рукам кого-нибудь из этих малышей.

Это ведь правда золото?

Я стала придирчиво осматривать с разных сторон ближайшую ко мне статую, и когда перед глазами оказалась пухлая ягодица ангелочка, слегка попробовала ее на зуб.

Зубы-то у меня теперь крепкие! Кусь!

Шорк-шорк!

В этот момент за спиной раздались чьи-то шаги. Я так и застыла, прикусив попку ангела.

– С каких это пор в моем замке завелась эта букашка?

В моих ушах раздался леденящий душу голос. При этом звуке по всему телу стал расползаться холодок. Я рефлекторно обернулась, но, увидев нависшую надо мной тень, тут же шагнула назад.

Мне в спину уперся твердый край статуи. Как давно этот гигант стоял у меня за спиной? На меня безмолвно смотрели двое мужчин.

Один из них стоял поодаль, но я могла разглядеть его лицо. Судя по облачению, он был рыцарем. Но тот, что стоял прямо передо мной…

Бум! Дзинь!

Стоило мне осознать, кто передо мной, как все мое тело будто обмякло. Узелок, что я держала в руках, упал на пол, и его содержимое рассыпалось по полу. Драгоценные камни, которые я собирала на протяжении трех лет, переливались на белоснежном полу всеми цветами радуги.

Мужчина, стоявший позади, бросил на камни небрежный взгляд, и на лице его на миг отразилась едва уловимая эмоция. Но нависавший надо мной тип продолжал неподвижно стоять, уставившись прямо на меня, и не обратил на произошедшее ни малейшего внимания.

– Это лицо…

Блеск его холодных глаз был под стать низкому голосу. Он сверлил меня взглядом, и казалось, будто глаза его сами источали таинственный свет. Они были точь-в-точь как мои, но при этом совершенно ничего не выражали. Их будто бы не зря называли топазовыми, они действительно походили на драгоценные камни.

– Где-то я его уже видел…

Я ни разу не видела его в лицо, но сразу же поняла, кто это. Золотые волосы, развевающиеся на ветру. И топазовые глаза, которые были лишь у членов императорской семьи. Его лицо было лишено каких-либо эмоций. От этого человека исходило неуловимое ощущение, будто перед тобой хищник.

Клод де Эльджио Обелия. Отец Атанасии, сам император, глядел на меня, будто на булыжник, брошенный у дороги.

– Ну, конечно. Та танцовщица из Сиодона. Ты на нее похожа.

От неожиданности я будто язык проглотила и была не в силах произнести ни слова. В голове моей не было ни единой мысли.

Возможно, в этот момент я переживала нервный срыв. Это ведь и правда он. Император, который казнил Атанасию на ее восемнадцатилетие. Но почему тогда он сейчас здесь передо мной?! Мне ведь всего пять! И мы даже не в саду императорского дворца!

Мужчина, которому на вид было лет двадцать пять, спокойно смотрел на меня, оцепеневшую от ужаса, и вдруг продекламировал:

– Что ж, кто бы то ни был, какое мне дело…

У меня не было ни малейшего желания разбираться, что бы это все могло означать. Я уставилась на него невидящим взглядом, а он вдруг медленно потянулся ко мне.

– Ваше величество! – встревоженно окликнул его мужчина, стоявший поодаль. Я не двигалась и отрешенно смотрела на руку, которая устремилась ко мне.

Но вдруг он остановился. В следующий момент он снова будто лизнул меня своим холодным взглядом. И тут случилось невероятное: его лицо вдруг озарилось счастливой улыбкой.

– Ха! Я вспомнил! – Его голубые глаза вдруг потемнели и стали почти черными. – Имя, которое она тебе дала…

В тот миг, когда с его губ сорвалось мое имя, я больше не смогла сдерживать дыхание и шумно выдохнула.

– Ну, конечно! Тебя ведь назвали Атанасией!

Эти слова прозвучали, словно смертный приговор. Сердце замерло в груди, а затем, будто осознав, что произошло, вдруг начало отчаянно рваться наружу. На лице рыцаря, который все это время делал вид, будто меня не существует, отразилось удивление.

– Она тогда была совсем младенцем, не умела даже голову держать.

Клод явно видел Атанасию четыре года назад.

– Так, значит, ее зовут Атанасией?

Хоть в книге и говорилось, что Клод впервые увидел принцессу на ее девятилетие, на самом деле их первая встреча состоялась сразу после ее рождения. Именно в тот день в Рубиновом дворце произошла кровавая резня. И в тот же день Клод узнал имя своей дочери.

В книге «Милая принцесса» говорилось о том, что имя Атанасия означало «вечную жизнь» и носить его мог только законный наследник престола.

К тому же подобное имя мог даровать лишь сам император. Даже имя Дженит означало всего лишь «божественную благодать» и не имело ни малейшего отношения к таким понятиям, как «бессмертие» или «вечность».

Именно из-за этого имени тетя Дженит считала, что Атанасия может представлять опасность. Ведь Диана, простая танцовщица, осмелилась дать своей дочери имя, символизировавшее принадлежность к императорской фамилии.

Ну разве не отважная женщина?!

– Как интересно! Не знаю, хватит ли тебе упорства и твердости, чтобы оправдать свое имя.

В тот день в Рубиновом дворце он хотел убить и Атанасию вместе со всеми. Если бы Диана тогда не дала мне это имя, кто знает, может, меня сейчас …

Ого! Выходит, прямо сейчас передо мной стоит человек, который когда-то хотел меня убить! Вот черт! Конечно, я читала книгу и помню, что этот тип у меня давно в черном списке. Но из-за того, что наша встреча произошла так неожиданно, прямо голова пошла кругом!

– А ты хорошо подросла!

Да уж, подросла лучше некуда… Ну что ж, пожила, сколько получилось. Давай, убей меня! Ты же это задумал? Ведь в книге было сказано, что, когда Атанасии было девять, ты прошел мимо и даже не обратил на нее внимания… А как же мой грандиозный план: во время той встречи незаметно проскользнуть мимо и жить себе дальше во дворце?! А до восемнадцати и вовсе сбежать оттуда!

Бум! Дзынь!

Пока в моей голове хаотично носились разные мысли, что-то скользнуло вниз по ноге и со звоном упало на пол. Мы втроем по инерции устремили взгляды к источнику звука. На полу валялся второй мешочек, обильно извергнувший из себя драгоценное содержимое. На нем красовалась милая вышивка, которую сделала для меня Ханна, – кролик, грызущий морковку.

– …

Черт-черт-черт! Вот это я влипла! Похоже, шнурок, которым мешочек был привязан к моей ноге, почему-то развязался… Дело – дрянь… Выходит, за сегодняшний день я умудрилась потерять сразу оба мешочка с камушками: и седьмой, и восьмой. Обливаясь холодным потом, я вглядывалась в лицо стоявшего передо мной мужчины.

По лицу Клода по-прежнему невозможно было догадаться, о чем он сейчас думает. Он поочередно переводил взгляд то на меня, то на пол и обратно.

Вжух!

Ай! Он что, подхватил меня под мышки и поднял?!

Оказавшись на уровне его лица, я встретилась с ним взглядом, но даже отсюда невозможно было понять, что выражают эти топазовые глаза. От неожиданности я чуть не выругалась, но слова застряли в горле и камнем упали в желудок.

Ты что еще удумал?

Он долго всматривался в мое лицо, и невозможно было понять, почувствовал ли он мой ужас. Но вдруг он едва слышно произнес:

– Ого, какая тяжелая. – Услышав это бормотание, я опешила. – Какие щеки пухлые! Оказывается, и вес порядочный.

Ах ты, скотина! Никакая я не пухлая! И щеки у меня самые обычные! Да, в конце концов, какая разница, на кой черт ты вообще со мной заговорил?! У тебя же Дженит – любимица, а я – все равно что пустое место!

– А что же ты делала в моем дворце?

После этих слов мое сердце опустилось в пятки. Он сказал, это ЕГО ДВОРЕЦ! Хотя, с другой стороны, тут ведь все дворцы принадлежат императору.

Но, судя по его удобной одежде, похожей на домашнюю, возможно, он действительно жил здесь.

Упс! Похоже, мне конец. Неужели это и правда его резиденция? Такое скромное место, оно Рубиновому дворцу и в подметки не годится! Вот черт! С ума сойти! Так, значит, тот момент в книге, когда Атанасия увидела огни бала и забрела в императорский дворец… Выходит, это не было случайностью! Тут ведь до императорского дворца рукой подать!

Равнодушный взгляд Клода устремился мне за спину. Я прекрасно себе представляла, что он там увидит, и по спине моей снова градом покатился пот. Рыцарь, проследивший за взглядом императора, увидел след моих зубов на попке золотого ангела и произнес:

– Она, наверное, решила, что это игрушка.

А-а-а! Ты что, теперь убьешь меня? Убьешь?! Убьешь, потому что без спросу забралась в твой дворец? Потому что оставила следы зубов на статуе? Убьешь меня прямо вот так?!

– Похоже, она играла в Рубиновом дворце и забрела сюда …

Совсем ошалев от ужаса, я даже не заметила, как он обернулся, все еще держа меня на руках.

– Феликс!

– Да, ваше величество!

– На, держи ее!

Я почувствовала, как мое тело перемещается в пространстве. С близкого расстояния рыцарь оказался настоящим красавцем. Он посмотрел на меня, и в его взгляде отчетливо читалось замешательство. Но тут уж ничего удивительного. По воле Клода ему неожиданно пришлось взять меня на руки. Мы встретились страшно смущенными взглядами.

– Надо бы угостить нашу гостью! – Фраза, брошенная Клодом, прогремела в моих ушах, словно гром среди ясного неба.

Глава 8

Ох, вот это я влипла! Спина вся мокрая от испарины. Неужели все это происходит на самом деле – я сижу прямо напротив мерзавца Клода в запертой комнате, и мы пьем чай в непринужденной обстановке? С этим подонком, которому через много лет суждено меня прикончить?

Мы посмотрели друг на друга. Опасаясь, как бы этот тип вдруг не передумал и, вместо того чтобы ждать еще тринадцать лет, не прихлопнул меня прямо сейчас, я торопливо потупила взор. Эй! Только вот не надо винить меня в подобострастии! Это всего лишь инстинкт самосохранения.

Среди нас троих только Клод чувствовал себя в своей тарелке. Рыцарь, оставшийся стоять в углу, заметно нервничал – было видно, что ему не по себе. Само собой, я не знала, что сказать. Я застыла, и только глаза у меня бегали – я то и дело поглядывала на Клода, пытаясь угадать по его выражению, что он задумал.

– А мне никто не говорил, что ты немая.

Я как раз взяла со стола чашку и, услышав, как Клод пробормотал эту фразу, отрывисто икнула.

– Какая же ты тихоня, выходит, тебе тут скучно.

Упс. Может, это роман «Милая принцесса» на меня так повлиял. Но от этих слов, которые он произнес почти шепотом, у меня мороз пробежал спине. Ты думал, мне будет весело, а мне скучно, поэтому хочешь меня убить? Ты это имел в виду?

Я, конечно, вовсе не ждала, что он будет счастлив увидеть свою давно позабытую дочь. Но глаза его источали невероятный холод и глядели так, будто я была вещью, а не живым существом.

Ну, конечно, вот сейчас мы так мирно сидим друг напротив друга, но, если ему вдруг что взбредет в голову, он может прибить меня прямо на месте.

– Ты совсем не умеешь разговаривать?

– Ати умеет лазговаливать!

– Хе-хе!

Осознав, что только что произошло, я изо всех сил напряглась и растянула губы на застывшем лице в улыбке. Ну, все, деваться некуда! Раз начала, надо идти до конца. Я ведь совсем не хочу умирать. Конечно, пока непохоже, чтобы этот гад собирался меня убить. Но даже если не брать во внимание то, что я узнала о нем из книги, рассказы горничных о его похождениях просто не оставляли мне выбора. Страх к нему зародился в душе сам собой.

– Наконец-то я услышал твой голос! А почему до этого ты молчала?

Этот недоумок вообще в курсе, что перед ним пятилетний ребенок? Ну и вопросики! И что я должна ответить?! Что от ужаса язык проглотила?

Не зная, что сказать, я лишь открывала и снова закрывала рот. Но тут на помощь мне пришел рыцарь, стоявший навытяжку у стены.

– Прошу прощения, ваше величество, но я слышал, что в таком возрасте дети часто бывают очень стеснительными.

– Неужели? – переспросил Клод невозмутимо.

Ну, конечно! Ты, придурок! Маленькие дети стесняются! Что тут необычного? А уж оказавшись перед тобой, кто угодно язык проглотит! Не то что маленький ребенок, взрослый не сможет вымолвить ни словечка!

Но стоило мне снова встретиться с ним взглядом, я тут же стушевалась и нервно хихикнула.

Хнык-хнык… Ты совершенно прав, только отпусти, пожалуйста.

Не сводя с меня глаз, Клод лениво откинулся на спинку дивана. В этой позе со своими густыми, непохожими на мои, отливающими золотом волосами он напоминал царственного льва, который прилег отдохнуть.

А я на его фоне была трепыхавшейся добычей – кем-то вроде кролика со связанными лапами или мышью, – зверьком, который умрет, не успев и пикнуть, стоит только льву махнуть лапой.

– Феликс!

– Да, ваше величество!

– Поди вон.

– …

Вот так моего рыцаря бесцеремонно выпроводили из комнаты. Видимо, императору не нравилось, что тот говорил от моего имени.

Эй, постой! Неужели ты так просто уйдешь и оставишь меня тут одну? Ой-ой-ой! Клод, ну что за подлец! Прогнал моего защитника, а я-то теперь как?

Но что оставалось делать рыцарю? Несмотря на мои жалобные взгляды, он лишь поник и покорно, без лишних слов вышел из комнаты. Перед уходом он, кажется, взглянул на меня с жалостью, но легче от этого не стало. Вот черт!

– Ати – это, наверное, прозвище такое?

От страха я совсем не помнила, что успела только что наболтать. Но, похоже, я притворилась милой малышкой, подобно тому, как делала это перед горничными.

– Атанасия. Хм… Атанасия.

Когда он принялся повторять мое имя, будто смакуя его, я поневоле снова напряглась.

– Ты хоть знаешь, что это значит?

Ох, теперь все серьезно. Если Клод заинтересовался моим именем, то это плохой знак. Тут была палка о двух концах, и не угадаешь, каким концом меня отдубасят. Я кивнула с самым невинным видом.

На самом деле я ужасно нервничала. Ведь имя, подобное моему, не имел права носить даже Клод, несмотря на то что был императором.

– Посмела назвать так моего ребенка! Какая же дерзость!

А все потому, что Клод был незаконно рожденным сыном наложницы и оказался на троне не по праву наследования. Как я уже говорила раньше, он взошел на престол, убив прежнего императора, который приходился ему старшим братом.

Сверженного императора звали Анастасиус, а их отца – Эвум. Их имена, как и все имена, принадлежавшие прямым наследникам престола, сочетали в себе значения «вечность» и «бессмертие». То же самое означало имя первой императрицы династии Обелия, которую звали Амвросия.

Если совсем просто, то за всю историю династии Обелия только Клод не обладал воистину императорским именем. И кто знает, может быть, мое имя будило в нем неприязнь. И, вполне возможно, что своей жизнью мне предстояло поплатиться за эту его причуду.

Обернувшись к Клоду, я из последних сил изображала на лице миролюбие.

Я для вас совершенно безопасна. Да и власть меня вовсе не интересует. Все, чего я хочу, – это жить незаметно и так же незаметно улизнуть. Мне не нужна яркая жизнь, я надеюсь лишь, что смогу и дальше оставаться такой же невидимкой. У меня ведь только имя выдающееся. Но, как вы уже сами изволили заметить, я всего лишь букашка, которой всего-то пять лет от роду. С другой стороны, будет досадно, если он сейчас вдруг решит, мол, «Сдохни, мерзкое насекомое!», и раздавит меня сапогом.

– Ну, ты чего? Угощайся!

Может, то была ложная надежда, но казалось, Клод вовсе не собирается меня убивать. С другой стороны, отпускать меня обратно в Рубиновый дворец он тоже явно не планировал. Трудно было сказать, к счастью это или к беде. Однако, услышав его следующие слова, я поняла, что крепко влипла.

– Я приказал принести что-нибудь, что нравится маленьким детям, так что если ты ничего не будешь есть, то, наверно, придется наказать того, кто это все принес.

– Большое спасибо, я с удовольствием!

Ах ты, гад такой! Теперь он еще и угрожает!

Трясущейся рукой я потянулась к вилке, что лежала на изящно сервированном столе. Передо мной были расставлены аппетитного вида десерты, но у меня напрочь пропал аппетит. Вот черт! Кажется, у меня сейчас будет несварение! Я и так сидела, словно на иголках, а еще надо было что-то съесть! А если не стану, Клод может снова схватить кого-то из слуг и казнить! Значит, у меня не остается другого выхода.

Кто знает, может, это сейчас он спокойный, а тут вдруг разъярится и устроит такую же резню, как четыре года назад. И на этот раз мое имя окажется в списке погибших. Хнык-хнык!

– Вкуснотища!

Хоть я и не могла этого проверить, посмотревшись в зеркало, но была уверена, что лицо у меня стало бледным, как у поганки. Тем не менее я заставила себя рассмеяться.

Потому что мне очень хотелось еще немного задержаться на этом свете. Ох! Хочу к Лили! Интересно, он всегда такой разговорчивый? Ой, нет! Еще страшней, если он будет пялиться на меня, не произнося ни слова. Ладно! Давай, говори, сколько влезет. Главное, отпусти меня. Хнык-хнык!

Раз уж так вышло и я теперь здесь, невозможно предсказать, что может случиться. Что же у него на уме, раз я оказалась в самом логове дьявола? Если так пойдет дальше, то до того, как Клод решит меня прикончить, возможно, я сама скончаюсь от разрыва сердца.

– Кто тебя учил манерам?

– Лили.

Похоже, у меня все же был неплохой инстинкт самосохранения. Пока внутри все сжималось от ужаса, я довольно уверенно отвечала на вопросы Клода. Однако то, что он пробормотал в ответ после некоторых размышлений, привело меня в изумление:

– Ну, конечно. Наверное, речь о Лилиан Йорк.

Откуда ему известно полное имя Лили и как он догадался, что я говорила именно о ней?

– Четыре года назад она пришла в Рубиновый дворец и умоляла меня разрешить присматривать за тобой.

Что? Лили и правда так сделала? Ого! Ну, конечно! В этом дурацком романе она всегда была моей любимицей!

– Посмела обратиться ко мне – императору, а сама не ведала страха!

Ой-ой-ой! Он все опасней! Похоже, он и правда со мной расправится. Все это время он говорил со мной спокойным голосом, но отчего-то по спине у меня пробежал холодок. Наблюдая за тем, как я спокойно ем торт, он вдруг медленно произнес:

– Ты хоть знаешь, кто я такой?

Дзинь!

Вилка, которую я держала в руке, со звоном упала в тарелку. Если бы я сейчас стояла, то, наверное, так и осела бы на пол от того, что ноги стали ватными. Губы мелко задрожали.

Наши взгляды встретились – на меня смотрела пара топазовых глаз, точно таких же, как у меня. От страха мне захотелось тут же отвести взгляд, но я поняла, что делать этого ни в коем случае нельзя.

Это было испытание. В прошлой жизни я была круглой сиротой и смогла преодолеть все невзгоды лишь благодаря смекалке. Так что, стоило взглянуть в его глаза, как интуиция мне подсказала: он привел меня сюда вовсе не потому, что я пробудила в его сердце теплые чувства.

Все происходящее с самого начала казалось странным. Ведь он никогда не испытывал интереса к Атанасии. Может, все это было лишь прихотью. А в качестве приза за способность на миг привлечь его внимание, мне выпал шанс, цена которого непомерно высокая.

Казалось, сегодня он снова решал: оставить меня в живых или погубить. Хоть в книге об этом ничего и не сказано, но, может, тогда, в девятилетнем возрасте, Атанасия проходила точно такое же испытание, оказавшись перед Клодом.

Он все так же сидел, уставившись на меня своими бездонными глазами. Однако в них все отчетливей читалась скука.

Я начала заметно нервничать. Если ответ придется ему не по душе, то, должно быть, здесь же наступит мой конец.

Что же делать? Как я должна поступить? Его пальцы бесшумно барабанили по подлокотнику кресла, словно споря с течением времени. И вдруг они замерли.

– Э-э-э… Папа?

Ой, какая же я дура! Когда я необдуманно выпалила это слово, внутри у меня все вопило. Вот прямо тут меня и похоронят. Ну, даже если совсем не знала, что сказать, как можно было назвать этого сумасшедшего императора папой? Ты что, серьезно?! Папа?! Думаешь, можно вот так нести всякую чепуху?

А что, лучше бы просто попросила отрубить тебе голову. Ну и что с того, что все горничные Рубинового дворца называют тебя принцессой? Ты что, и правда решила, что ты и есть та самая Атанасия? Уж лучше бы просто сказала, мол, я ее высочество Правительница великой и могучей империи Обелия.

Но к моему огромному удивлению, Клод не стал меня убивать. Он медленно потер подбородок и, лениво приоткрыв глаза, продолжил смотреть на меня, будто ожидая, что я еще что-то добавлю.

Ну что? Так, значит, я не ошиблась?

Глава 9

Ах, погодите-ка… Разве Клоду не нравилась манера поведения Дженит?

Милая Дженит, безупречно невинная. Одной лишь ее улыбки было достаточно, чтобы озарить все вокруг. И в отличие от Атанасии, жаждавшей любви отца издалека, она, милая девушка, без малейших сомнений первая протянула ему руку.

Тогда… Раз так… Мне не стать такой, как Дженит, и я не смогу растопить его сердце… Но если это сможет хоть немного его заинтересовать… Я и так уже ляпнула что-то нелепое, так что чего мне останавливаться?

– Папа?..

Вокруг воцарилась жуткая тишина. Пока я затаила дыхание, Клод медленно наклонил голову. Его золотые волосы слегка всколыхнулись. Мое сердце колотилось так, что мне казалось, оно вот-вот вырвется из груди.

Почему, почему он молчит?! Ах! Да откуда мне знать?! С мыслью «Будь что будет» я улыбнулась так широко, как только могла.

– Папа!

…Пожалуйста, скажите мне, что я только что не вбила последний гвоздь в крышку своего же гроба!

Если кратко, то я выжила.

Если подробнее, то я доела свой тортик под пристальным взглядом Клода, а потом добрый рыцарь лично отвел меня во дворец.

Рубиновый дворец, к слову, стоял на ушах, ведь сражение за мою жизнь заняло довольно много времени. Все думали, что я спокойно сплю в своей комнате, а увидев, что я бесследно исчезла, сильно перепугались.

При виде меня на руках личного рыцаря императора Лили чуть в обморок не упала. Она настолько побледнела, что я не на шутку запереживала. Она выхватила меня из рук Феликса и отшатнулась от него, словно он был болен чумой.

Я оказалась прижатой к груди Лили, поэтому не видела ее лица. Но ее тело сотрясала такая дрожь, что было нетрудно представить, о чем она думала. Лили крепко обняла меня. Я огляделась: Лили и все служанки смотрели на Феликса как на злобного похитителя, а он выглядел озадаченным. Но я тоже не очень-то горела желанием встать на его защиту. Он бросил меня наедине с Клодом!

От одной только мысли о том времени, что я провела с ним, на глазах наворачивались слезы. Я была настолько измотана и ошеломлена, что всю обратную дорогу была в состоянии оцепенения.

Ах, изверги. Издеваются над ребенком! Вы за это поплатитесь. У-у-у.

– Его величество передал, что в скором времени навестит принцессу Атанасию.

Что? Что за бред? Что он несет? Не только я, но и горничные не могли поверить своим ушам.

Хм? Что это за реакция? Откуда взялась эта смесь испуга и воодушевления на их лицах? О нет. Из неугодной принцессы я превратилась в объект внимания императора, да? Но я же не наложница, живущая в Рубиновом дворце и жаждущая встречи с ним! Зачем Клоду со мной снова видеться? Нет, не хочу. За что?

Но когда хоть что-то шло в соответствии с моими хотелками? Мой удел – следовать желаниям императора: приходить по его прихоти и так же уходить.

Е

Обрушив эту ядерную бомбу на Рубиновый дворец, Феликс ушел, но переполох только набирал обороты. Я была столь измотана, что хотела просто заснуть.

– Бу-э!

– Ваше высочество!

Но сперва надо избавиться от всего съеденного.

Вечером того же дня я лежала на кровати и снова строила планы на будущее.

План А провалился.

Мятый лист белой бумаги покрывался чернилами, следуя плавному движению моей руки. На случай, если кто-то обнаружит его, во избежание катастрофы все записи я делала на корейском. Я перечеркнула эту фразу и под ней написала: «План В».

Мой первый план заключался в том, что Клод не заметит моего существования и я до конца своих дней проживу в Рубиновом дворце. В таком случае мне нужно было остерегаться только дня своего девятилетия, когда Атанасия должна была впервые встретиться с императором.

Как самонадеянно с моей стороны. Этот план был обречен на провал ровно с того момента, как я столкнулась с Клодом. Нет, ну кто ж знал-то, что Клод живет в таком простом дворце!

Во-первых, почему дворец наложниц, а не дворец императрицы, находится так близко к императорскому? Похоже, все императоры Обелии были теми еще развратниками. Я немного еще поворчала, а затем взглянула на строку под той, которую только что зачеркнула.

План Б: сбежать из дворца с драгоценностями до того, как мне стукнет восемнадцать.

У этого плана до сих пор был шанс. Не знаю, как сильно изменит будущее незапланированная встреча с Клодом на четыре года раньше положенной, но он, по крайней мере, не убил меня прямо на месте.

Тогда я продолжаю сбор лучших друзей из девушек? Хм, наверное, надо будет замаскироваться под горничную и выйти за пределы дворца через черный ход. Ладно, этот план пока оставляем.

И долгожданный план В. С еще более серьезным выражением лица я принялась его записывать: строить из себя паиньку и завоевать сердечко Клода.

Записано. На это даже смотреть стыдно. Я некоторое время таращилась на листок, а затем спрятала лицо в руках.

Эх, надо смотреть на вещи реально. Речь идет не о ком-то там, а о Клоде. Я скорее не сердечко его завоюю, а свою смерть приближу. Это чистое безумие.

Я хотела перечеркнуть и эту строку, но в итоге оставила все как есть. Я скрестила руки на груди и задумчиво нахмурилась.

…Но ведь нельзя сказать, что шансов совсем нет, верно?

Со стороны может показаться, что я чересчур самоуверенна. Я знаю содержание книги. Пусть мне не удастся завоевать сердце Клода, как это сделает Дженит, но разве я не могу приблизиться к нему настолько, что ему не захочется меня убивать? Он ведь оставил меня в живых, когда я необдуманно назвала его «папой»!

– Ох!

Стоило мне только об этом вспомнить, как меня охватило чувство стыда и я начала теребить одеяло. Какой еще «папа»?! Захотелось сквозь землю провалиться. Мне настолько стыдно, что это событие будет регулярно всплывать в моей голове в будущем!

– У-у-у.

Трудно сказать, сколько времени прошло, прежде чем я наконец подняла лицо с подушки и приняла непростое решение.

Ладно. Попробую объединить план Б и план В. Чем больше запасных вариантов, тем лучше. Вот и решили. Надо убрать листок с планами до прихода Лили.

Унижения, которые меня ждут во время выполнения этих планов… Ух. Надо воспринимать это как необходимую жертву ради моего будущего.

– Ваше высочество, вам пора спать.

– Лили, спой мне колыбельную!

Я едва ли сдерживала слезы в объятиях девушки.

– Лилиан Йорк. Давно я тебя не видел.

Вот почему время летит так быстро, когда впереди тебя ждет что-то неприятное? Кажется, я буквально вчера рисковала жизнью во время чаепития с Клодом в той жуткой комнате. Однако прошло десять дней, и я снова оказалась перед ним.

– Долгих лет жизни и процветания, ваше величество.

Хорошо хоть в этот раз рядом со мной была Лили.

Хнык. Прости, Лили. Но я очень боюсь Клода. Ощущение такое, что меня сейчас удар хватит. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Может, я так его боюсь потому, что мне всего пять? Стоит просто взглянуть на Клода, а я уже в ужасе.

В тронном зале размером с тренировочную площадку не было никого кроме меня, Клода, Лили и Феликса. Я еще тогда обратила внимание, что император предпочитает не подпускать к себе людей. Наверное, так хочет избежать предательства.

– Я был слишком занят, поэтому не мог лично уделять время воспитанию своей единственной дочери. Однако Атанасия выросла такой здоровой благодаря твоим стараниям.

– Что вы, ваше величество.

Ты кого насмешить пытаешься? Не времени у тебя не было, а желания! Хотя нет, даже не так. Ты просто забыл о моем существовании.

– Отныне я буду заботиться о ней, поэтому не волнуйся.

Кха-кха-кха.

Над моей головой словно гром прогремел. Клод все так же вальяжно сидел на троне и улыбнулся, когда его взгляд замер на мне.

У-улыбнулся? Он в самом деле мне улыбнулся? Имейте в виду, что это была не добродушная улыбка, а жуткая, словно вопрошающая: «И что ты на это скажешь?» Моя кожа покрылась мурашками.

Беру свои слова обратно. Беру назад все свои недовольства! Спасибо, что не вспоминал обо мне. Огромное спасибо, что до сих пор даже не знал о том, что я жива! Прошу, впредь тоже об этом не вспоминай! Если ты вычеркнешь меня из семейного древа, я буду даже благодарить тебя со слезами радости на глазах. Хнык.

Но что я, маленькая и беспомощная, могла сделать? Из-за неожиданных слов императора Лили тоже забеспокоилась.

– Отныне Атанасия станет принцессой, которая ни в чем не будет нуждаться.

Но ты же никогда не считал меня своей дочерью. В книге это было черным по белому написано, ты сам же это и говорил. Да и сейчас ты явно не собираешься признавать меня принцессой.

Что творится в его голове? Кажется, Лили разделяла мои мысли. Даже покинув дворец, она оставалась такой же бледной.

– Все будет хорошо, принцесса.

Слушая ее тихий голос и прижимаясь к ней всем телом, я отчаянно надеялась, что она права.

Глава 10

– С момента нашей последней встречи ты поправилась.

Время шло, но у нас с Клодом все осталось по-прежнему. С нашей предыдущей встречи прошло пять дней. Очень сомневаюсь, что я успела настолько набрать вес, чтобы он заметил!

– Хе-хе, папа тоже очень красивый!

Мы с Клодом уже дважды вот так встречались и проводили время, как настоящие отец с дочкой. Я заметила, что он не пытался меня убить, как бы нагло и дерзко я себя ни вела. Напротив, чем больше я его пугалась или отвечала с опаской, тем более холодным становилось лицо Клода.

Но самыми страшными для меня были те моменты, когда он смотрел на меня с выражением полной скуки. Может, я и ошибаюсь, но мне казалось, что единственной причиной, по которой он сохранил мне жизнь, было то, что мое присутствие слегка его забавляло.

На самом деле я до сих пор его так боялась, что в любой момент могла шлепнуться в обморок. Я почувствовала на себе удивленный взгляд Лили, сидевшей рядом со мной, в ответ на мои бесстыдные слова. Но и в этот раз Клод не стал меня убивать. Ему все-таки нравилась такая наглая манера общения!

– Идем.

Он мгновение смотрел на меня, прищурив глаза, а затем развернулся. Только после этого Лили и Феликс облегченно выдохнули. Я была готова рыдать кровавыми слезами от того, как каждый мой день проходил по тонкой грани между жизнью и смертью.

– Я как раз хотел прокатиться на лодке, так что собирайся.

Какое «собирайся»? Да он еще и «как раз» хотел прокатиться на лодке. Ты же специально позвал меня, а теперь делаешь вид, что это совпадение! Если бы мне действительно нужно было как-то готовиться к этой прогулке, ты бы заранее об этом сказал. А так эти слова значили лишь одно: «Заткнись и следуй за мной».

– Ваше величество, прошу меня простить, но принцесса еще слишком маленькая для игр на воде…

– Она будет со мной. Чего ей бояться?

Как раз в этом-то и проблема, козел! Так смело заговорив с Клодом, Лили посмотрела на меня с явным беспокойством. Ведь на императорскую лодку не пускают посторонних, а это значит, что меня некому будет спасти в случае чего. Не надо, сестренка Лили. А если этот козел решит тебе жизнь испортить?

По правде говоря, я и сама не хотела плавать на лодке вместе с Клодом. Вдруг он резко потеряет интерес ко мне? «Умри». И легким движением я оказываюсь за бортом! Кто ж его знает? Этот безумный козел неожиданно остановился и обернулся ко мне:

– Или ты не хочешь со мной?

– Ах, конечно, Ати хочет вместе с папой.

Мой ответ сопровождался очередной ослепительной улыбкой. Услышав его, Лили побледнела еще сильнее, но мне ничего другого и не оставалось.

Так я и оказалась вместе с Клодом на одной лодке, чувствуя себя животным, которого ведут на убой.

Насколько же огромен дворец, если на его территории располагается озеро для катания на лодках? Я плыла по его поверхности с безжизненным лицом, сидя напротив Клода. Он лично посадил меня в лодку, но я чуть с ума от страха не сошла, ведь он с легкостью мог бросить меня в воду. Когда я все же оказалась в лодке, то была совершенно измотана.

Хм? Кстати, эта лодка – что-то с чем-то. Неужели все лодки императора такие? Она вообще не раскачивается! Однако мне все равно было страшно находиться на ней с Клодом наедине.

Погодите-ка. Ни я, ни Клод сейчас не орудуем веслами. Так почему лодка плывет? У нее есть двигатель? Или у нее два уровня, и под нашей палубой трудятся рабы?

– О чем задумалась?

Хватит со мной разговаривать. И не смотри на меня. Кхм. Сперва я хотела ответить что-то в духе: «Сегодня такая хорошая погода!» или «Озеро такое красивое!» Но потом решила ему польстить:

– Папа, у тебя волосы сверкают! Так красиво!

У Клода действительно красивые волосы. Это факт. Моя светлая блондинистая шевелюра мне тоже нравилась, но волосы Клода были темно-медовыми, золотистыми и нравились мне куда больше. И когда я успела начать сходить с ума по золоту? Хнык.

– Сияют и сверкают, мне нравится! Хе-хе.

Клод слушал меня с легкой улыбкой. Нет, погодите-ка… Есть в этой улыбочке что-то зловещее.

– Если я правильно помню, в тот день при тебе был мешочек с драгоценностями.

Динь-динь-динь! Удар пришелся в цель! Атанасия выбыла по причине нокаута!

– Твои сокровища у меня на хранении. Можешь их забрать в следующий раз.

Это мина… Мина! Все поле усеяно минами, выйти с него живым невозможно! А-а-а! Мало того, что я оставила все свои сбережения перед ангелом, так еще и Клод их забрал.

Ах, это безумие, настоящее безумие. Не видать мне спокойной жизни.

Пока я сидела, потеряв дар речи, Клод, похоже, снова утратил ко мне интерес. Его взгляд был устремлен не на меня, а на берег озера. Поэтому у меня была возможность его хорошенько рассмотреть.

Хм. Из какой страны наряд, который он носит? Из Египта? Греции? Страны с залежами нефти? Даже не знаю.

В целом это и не важно. Такая широкая и свободная одежда была Клоду к лицу. Может, потому что он всем своим видом излучал скуку? В прошлый раз я подумала, что он похож на льва. Сейчас же он больше походил на греющегося на солнышке леопарда. Сути это не меняет, конечно же, – как был хищником, так им и остался.

Я вспомнила, как в романе «Милая принцесса» говорилось, что Диана, мать Атанасии, очень любила Клода. Когда я читала, меня это удивляло. Но, увидев его вживую, я поняла, почему женщины тянулись к нему, как мотыльки к свету. Его взгляд был устремлен куда-то мимо меня, и я не могла не восхищаться его прекрасными глазами.

В них не было ни капли тепла, и они напоминали драгоценные камни. С моего ракурса они сейчас казались более бирюзовыми, чем воды озера. Неужели мои глаза такие же? Мне не хватило смелости и дальше так пристально рассматривать Клода, поэтому я отвернулась.

Хм? Какой загадочный цветок. Сперва я подумала, что мне он померещился, но наша лодка постепенно приближалась туда, где я его заметила, и мне удалось его рассмотреть.

Что это за цветок? Голубой лотос, да? А, нет. Он из-за воды кажется голубым, но на самом деле его лепестки прозрачные. Он очень похож на лотос с прозрачными лепестками. Разве лотосы растут в озерах? Хочу себе такой.

Почему-то мне показалось, что я смогу до него дотянуться, поэтому придвинулась к борту. Я чувствовала на себе взгляд Клода, но даже это меня не остановило.

Самое интересное, что цветок не был таким уж и красивым. Но почему-то во мне разгорелось неутолимое желание его непременно заполучить. Еще немного. Стоило моим пальцам коснуться лепестков…

Плеск!

Я вывалилась из лодки.

– Ой, тьфу!

Мгновенно вода залилась мне в нос и рот. Я лихорадочно зашевелила руками и ногами.

Как? Как это произошло? Я задыхалась, голова отказывалась соображать. Горничные, готовя меня сегодня ко встрече с Клодом, одели меня в платье с огромным количеством кружев. Оно такое тяжелое. Стойте-ка. Я не умею плавать. Вообще не умею.

– П-помо…

Как бы сильно я ни барахталась, мне не удавалось ни за что зацепиться. Мокрые руки лишь скользили по борту лодки, у меня не было сил вылезти из воды. Даже понимая это, я все равно пыталась спастись.

Когда я встретилась взглядом с холодными глазами, почувствовала, как оцепенение охватывает меня с головы до кончиков пальцев. Клод молча наблюдал за тем, как я барахтаюсь в озере. В тот самый миг, когда я посмотрела в эти холодные глаза, я поняла: он не станет меня спасать. Этот человек не станет меня спасать. Он с неизменным хладнокровием будет просто наблюдать за тем, как я ухожу на дно.

Плеск.

С этим осознанием меня покинули остатки сил. Что-то обвилось вокруг моей лодыжки и потянуло вниз. Через считаные секунды я уже с головой ушла под воду. Ощущение, как вода наполняет мои легкие, было ужасным. Я закончу эту жизнь, утонув. Что же, те мысли, что посещали меня перед тем, как я села в лодку, оправдались. Это имеют в виду, когда говорят, что мысли материальны? Как бы то ни было…

– Кха!

Вот же козел!

– Кха! Кха. Ах, кхе-кхе…

Какая-то сила неожиданно выдернула меня из воды. Я закашлялась, судорожно выкашливая воду. Голова кружилась, в ушах шумело, и я едва ли могла пальцем пошевелить.

– Боже, принцесса!

Не знаю, сколько времени прошло. Мне показалось, что ко мне кто-то бежит, а затем я услышала перепуганный голос Лили. Я поняла, что мы уже на суше и что Клод усадил меня на берегу озера.

– Феликс.

– Да, ваше величество.

– С завтрашнего дня ты учишь Атанасию плавать.

Он вытер мокрые руки и отвернулся от меня.

– Было бы обидно, если бы моя дочь упала в озеро или еще куда и утонула, не так ли?

Это явно не та фраза, которую стоит говорить при своей едва не утонувшей дочери, но здесь не было никого, кто стал бы указывать ему на это.

Лили укутала меня в большое полотенце, пытаясь унять мою дрожь. Феликс, потерявший дар речи от заявления императора, бросил на меня нерешительный взгляд и пошел вслед за Клодом.

– Ваше высочество. Ваше высочество… Все хорошо. Все будет хорошо, ваше высочество.

Обнимавшие меня руки Лили и ее голос в моих ушах сильно дрожали. У меня перед глазами все расплывалось, но я зацепилась взглядом за удаляющуюся спину Клода.

– У…

Я смогла открыть рот лишь тогда, когда он полностью скрылся из вида.

– Уа-а-а!..

Впервые за всю мою жизнь, одновременно длинную и короткую, я разрыдалась от настоящего ужаса.

До встречи с Клодом я была здоровее некуда, никогда не болела. Но потом начались чаепития, после которых меня тошнило, а потом я чуть не утонула в озере. После той прогулки на лодке я свалилась с ужасной простудой. Я не могла ни вылезти из кровати, ни есть, ни пить – мне никогда не было так плохо.

Пока Лили и другие горничные заботились обо мне, я пришла к выводу, что Клод – отъявленный мерзавец. Самый настоящий.

Да, он спустя какое-то время вытащил меня из воды. Но он не бросился меня спасать, когда я только упала в озеро. Больной психопат. Как можно просто наблюдать за тем, как пятилетний ребенок тонет? А ведь я его дочь! Меня до сих пор трясет, когда я думаю об этом. Да. Я верю, что он в книге без раздумий убил Атанасию. Хнык.

После того дня мне каждую ночь снились кошмары. Я рыдала, а сидевшая рядом с кроватью Лили гладила меня по голове и обнимала. Только в ее объятьях мне удавалось заснуть.

Глава 11

Кажется, в последнее время все у меня пошло наперекосяк. Я снова чувствовала себя беспомощной, пусть и не так, как в прошлой жизни. Если бы я была обычным ребенком, у меня после всего случившегося наверняка осталась бы психологическая травма, и я бы никогда больше не смогла смотреть на воду. Мне так хочется накопить золотишка и вырваться отсюда поскорей.

Как ни крути, но все же в моем случае план В сработает куда лучше плана Б. Да чем вообще я могу задобрить этого кровожадного психопата? Эх, похоже, я снова зря храбрилась!

Когда же мне, наконец, удастся отсюда сбежать? Подумать только, сразу два моих мешочка с драгоценностями оказались в лапах у Клода. И какой же подлец! Предложил самой прийти и забрать. Я что, сумасшедшая, чтобы по доброй воле войти в логово злодея?

– Ханна!

Сколько я ни старалась, воля к жизни все никак не хотела возрождаться. И я решила попробовать вернуть себе хорошее расположение духа, прибегнув к самым приятным удовольствиям, доступным мне в моей новой жизни.

– Дай шоколадку.

Ханна, увидев мою протянутую руку, словно у уличной попрошайки, посмотрела на меня в растерянности. Но мне было не до того, чтобы притворяться милашкой. Моя душа сейчас черна и иссушена.

– Шоколадку!

– Нет-нет! Нельзя. Госпожа Лилиан…

– Хочу шоколадку…

Но сколько бы я ни выпрашивала, Ханна не собиралась так легко сдаваться. Похоже, Лилиан сделала ей серьезное замечание. В последнее время я и правда стала есть слишком много сладкого из-за того, что Клод при каждой встрече угощал меня ужасно приторными пирожными.

Что ж! Она не оставила мне выбора. Придется пустить в ход смертельное оружие.

– Ханна, Ати хочет шоколадку! – воскликнула я, обратив к ней взор своих огромных блестящих глаз. Вот! Получи удар моей милоты!

– Ну, хватит! – Лицо Ханны едва заметно смягчилось.

Ресницами хлоп-хлоп!

– Ваше высочество, вам его совсем нельзя! Ну, простите, пожалуйста!

В конце концов, Ханна вскочила с места и ушла, шурша юбками, не в силах выдержать происходящее, а я осталась ни с чем. Эй! Куда ты? А как же шоколадка? Сначала дай шоколадку, потом можешь идти на все четыре стороны!

– Ханна!

Слов нет! Ханна выдержала атаку моих сверкающих глаз! Как бы там ни было, в последнее время у меня такое сильное нервное истощение, что и уровень милоты сильно просел.

Но кто-то мог решить, что, раз дела сложились подобным образом, значит, я останусь без шоколада? Я пробралась на кухню, пока никто не видел. Я ведь тут уже пятый год живу и прекрасно знаю, когда горничные уходят. Да и где они прячут сладости и шоколад, я тоже в курсе.

Украдкой я прокралась на кухню. Я, конечно, прекрасно понимала, что веду себя, как ребенок. Но избавиться от пристрастия к шоколаду была не в силах. Ничего удивительного, ведь в прошлой жизни подобные лакомства были для меня непозволительной роскошью. Я едва сводила концы с концами – ела раз в день, да и то просроченный кимбап из круглосуточного магазинчика у дома едва ли мог утолить мой голод. А тут такое лакомство! О таком я даже мечтать не могла. Так что я намеревалась во что бы то ни стало добыть себе шоколада.

Сверкнув глазами, я осторожно осмотрелась, но, как и ожидалось, внутри никого не было. Обрадовавшись, я засеменила к полке с шоколадом.

– Сэс, ты куда?

– Я сейчас! Кажется, забыла накрыть кастрюлю крышкой.

Ой! Раздавшиеся из-за двери голоса заставили меня всполошиться, и я тут же спряталась. В кухню вошла горничная Сэс – жгучая красотка с сердцем изо льда.

– Ну, конечно, кастрюля осталась открытой.

Хм, так, может, нет никакой необходимости воровать сейчас шоколад? Может, получится сейчас просто выпросить у нее? Вот это мне повезло ее сейчас здесь встретить!

– Э-э…

– А-а-а! Таракан!

Я открыла рот, чтобы ее позвать, но в этот самый момент она пронзительно завизжала, сверкая глазами.

Хрусть!

В следующий миг из-под острого каблука ее туфли показалась раздавленная тушка таракана – вид его был ужасен.

– Грязное насекомое посмело пробраться в кухню! – От ее пронзительного вопля меня прошиб холодный пот. – Нужно сказать госпоже Лилиан. Пора бы поторопиться с генеральной уборкой! Куда это годится, чтобы по дворцу принцессы шастали тараканы!

Ай да Сэс! Ну просто главный дезинсектор Рубинового дворца! Молниеносный удар ноги, настигшей жертву, был достоин восхищения!

– Да что там за шорох?

Т-так! Пожалуй, сейчас лучше не высовываться. Сэс, конечно, вряд ли обойдется со мной как с тем тараканом, но вид его скорбных останков заставлял глубоко задуматься… Вдруг вместо того, чтобы угостить меня шоколадкой, она расскажет обо всем Лили, а та меня накажет?

С этой мыслью я затаилась, а Сэс, которая, похоже, меня так и не заметила, вскоре удалилась из кухни. Только после этого я осторожно высунула голову из-за стеллажа, за которым пряталась. Эх! Сегодняшний поход за шоколадом выдался не из легких. Украдкой погладывая на дверь, я снова потянулась к полке со сладостями.

Шорх-шорх…

Ой! Вдруг сбоку раздался какой-то шорох. Испугавшись, что кто-то мог войти, я напряглась всем телом и медленно повернулась на звук. Но там, куда я смотрела, никого не оказалось. Вокруг было тихо.

Что это было? Мне что, послышалось? Но я уверена, что слышала, как кто-то возился. Я пришла в недоумение. И тут же в голове у меня пронеслась мысль о «кухонном привидении». О нем часто болтали горничные, когда у них выдавалась свободная минутка.

Возможно, из-за недавних событий мне как раз сегодня снился сон, в котором меня тащил за ногу водяной со свисавшими, словно морские водоросли, волосами. Теперь я пришла в еще больший ужас.

Я вспомнила, что слухи о привидении появились из-за того, что некогда учинил здесь Клод, и ощутила, что сейчас отношусь к ним совсем по-другому.

В кухне, где не было ни души, повисла гробовая тишина. Из-за дрожащего света лампочки на потолке, которую давно надо было поменять, атмосфера становилась еще мрачней. Я и раньше, бывало, пробиралась на кухню, чтобы стащить шоколадку, пока Лили не видит, но так жутко здесь было впервые.

Может, тут и правда поселилась парочка приведений? На спине вдруг выступил холодный пот. Мне стало казаться, что прямо сейчас вдруг появится привидение и – цап! – схватит меня за плечо.

Цап!

– Ваше высочество!

Что, прямо так?

– А-а-а! – Перепугавшись до смерти, я заорала.

Привидение! Привидение схватило меня за плечо! Одна из горничных, убитых Клодом, превратилась в злого демона и явилась за мной! А вдруг это тот водяной из ночного кошмара?

– Боже мой! Ваше высочество! Простите меня! Я вас сильно напугала?

Но это оказалась Лили. Похоже, она была напугана ничуть не меньше меня.

– Ваше высочество, вам следует быстрее пойти со мной.

Она куда-то спешила, поэтому торопливо взяла меня на руки, даже не позаботившись о том, чтобы как следует успокоить. Ой! Она же меня в кухне застукала! А в кулаке я как раз сжимала шоколадки, что успела достать из корзины в кухонном шкафу.

Хорошо, что у меня быстрая реакция! Я мигом перепрятала свою добычу в рукав. Глянула украдкой на Лили: кажется, она даже не догадывалась о моих проделках. Что же это за срочное дело такое? Совсем скоро я сама обо всем узнала.

– Это большая честь видеть вас, принцесса!

Я так и замерла на руках у Лили, глядя на горничных, которые отвешивали мне поклоны. Сколько же их тут? Одна, две, три, четыре, пять… Глядя на женщин, вытянувшихся передо мной в линию, я досчитала где-то до тридцати и сдалась. Они что, теперь все будут мне прислуживать?

Это было похоже на сцену из одного сериала, который я видела краем глаза, когда подрабатывала в мясном ресторане. То была романтическая комедия. И если сравнить ее сюжет с моей прошлой убогой жизнью, где я занималась тем, что отчищала сковороду, густо покрытую пригоревшим жиром, то это скорее вызвало бы смех, чем зависть.

В основу сюжета легла романтическая история главной героини – дочери владельца крупной корпорации. Я помню, что в те времена сериал был невероятно популярен. Но, на мой взгляд, сюжет был чудовищно наивным и совершенно нереалистичным. А сцена, о которой я вспомнила, описывала возвращение главной героини домой после похода по магазинам, когда все слуги встречали ее у входной двери, выстроившись в ряд.

– Ваше высочество Атанасия, начиная с сегодняшнего дня мне оказана честь служить вам и временно стать вашим рыцарем.

Пока я пребывала в глубоком изумлении, Феликс, стоявший неподалеку, вышел вперед и пал предо мной ниц.

Что это, Клод решил притвориться душкой? Вот ведь, чокнутый шизик, прямо полон тайн и загадок! Вновь осознав услышанное, я натужно рассмеялась. Совсем недавно, когда я стояла перед ним мокрая до нитки и дрожала как осиновый лист, он говорил со мной суровым тоном, в котором не было ни капли сострадания. А теперь вдруг присылает толпу слуг и рыцаря для личного сопровождения?

Тем более Феликс лично сопровождал повсюду императора! Пусть даже он прислал его на время, но что вообще должен означать подобный жест?

Ха! Неужели он и правда прислал его для того, чтобы тот научил меня плавать?!

– Мы безмерно тронуты добротой его величества, и даже вы, сэр Робейн… – Лили выглядела ужасно взволнованной, похоже, для нее это тоже было неожиданностью. Тем временем Феликс взглянул на меня с легкой улыбкой.

– Как бы там ни было, разве это не явный знак того, что принцесса дорога сердцу его величества?

От слов Феликса по спине пробежал холодок. Смотри-ка, братец. Теперь и ты туда же… Дорога, куда уж дороже… Разве возможно в такое поверить? Скорее уж он все это устроил, чтобы была под присмотром и, если что, можно было бы сразу перерезать мне горло.

– В-вы абсолютно правы.

Подумать только! Все так плохо, что даже Лили едва может найти слова.

– Его величество сейчас подбирает кандидата на роль личного рыцаря принцессы Атанасии, так что, должно быть, я пробуду с вами совсем недолго. – Произнеся эти слова, он обратился ко мне с легкой улыбкой. – Ну, а пока рад служить вам принцесса.

Что ж, вот таким подозрительным образом Феликс – рыцарь, состоящий на службе у императора, стал моим слугой.

Вскоре выяснилось, что назначение Клодом новых слуг не сулило мне ничего хорошего. Он не просто прислал новых горничных, но заменил ими тех, что служили здесь раньше. А это означало, что все горничные, к которым я так долго подбивала клинья, вдруг все разом исчезли из дворца. Я узнала об этом тем же вечером, и эта новость поразила меня, словно гром среди ясного неба. Сколько бы я ни капризничала, говоря, что хочу видеть своих старых горничных, Лили только смотрела на меня в замешательстве. Оказалось, все они покинули дворец еще утром, и вскоре их уже определили на службу в другие дворцы.

Услышав об этом, я не на шутку разозлилась. Мне не нравилось, что Клод, которому все это время было плевать на то, что слуги воруют из дворца драгоценности, вдруг заявляется сюда и меняет все по своему усмотрению. А еще я была обижена на горничных, которые ушли, даже не попрощавшись, пусть на то и была воля императора.

Головой я понимала, что расстраиваться не стоит, но все же ничего не могла с собой поделать.

Глава 12

Вдобавок ко всему новые горничные никак не реагировали на мои попытки к ним подластиться. Все как одна только и делали, что безмолвно выполняли свою работу, чем раздражали меня еще больше.

Казалось бы, слуги – они и есть слуги. Но на самом деле девушки низкого происхождения, которых отправили служить в захолустный дворец забытой всеми принцессы, сильно отличались от тех, кого тщательно отбирал сам император. Эх, как же мне втереться к ним в доверие…

– Хочу к Ханне и Сэс…

– Если так хотите, принцесса, то можем это устроить.

– А когда?

– Ну, где-то дней через десять.

Я не верила взрослым, когда они так говорили. А что, разве не так обычно говорят детям, когда хотят их обмануть?

В моей прошлой жизни, когда дети из приюта хотели разыскать своих родителей, им говорили то же самое, врали как на голубом глазу. Я надула губы, и Лили принялась меня утешать. Но тут подал голос Феликс, который все это время был рядом с нами:

– А, может, стоит спросить у его величества?

Услышав это, мы с Лили одновременно посмотрели на рыцаря с негодованием. Он же глядел на нас в растерянности, будто не понимая, что сказал что-то не то.

Вскоре я узнала от Феликса, что тот лотос посреди озера был волшебным. Это было ужасное существо, которое заманивало людей, заставляя их падать в воду, после чего высасывало из тела все соки.

Из-за этих слов, брошенных рыцарем без всякой задней мысли, у меня перед глазами все помутилось, и нужно было перевести дух.

Похоже, своим рассказом Феликс хотел подчеркнуть достоинство и удаль императора, который спас меня от неминуемой смерти. Но во мне он пробудил лишь еще бо´льший гнев по отношению к Клоду и разочарование к моей новой жизни.

Клод, грязный дворовый пес! Все, что ты сделал, – это стоял и спокойно смотрел, как я барахтаюсь в воде! Стоит мне об этом снова вспомнить, как кровь ударяет в висок.

Но от рассказа Феликса сердце падает в пропасть. Я прячу побледневшее лицо на груди у Лили.

А может, было бы лучше еще разок умереть, чтобы вновь возродиться в другой жизни? Тырырынь! Хочу разлогиниться! Выйти из аккаунта! Ну, пожалуйста…

– Ваше высочество, хватит упрямиться!

– Не хочу!

Не в силах выдержать озадаченный взгляд Лили, я отвернулась.

– Вы же предстанете перед императором!

Весь переполох начался из-за одежды. Лили предложила мне переодеться для обеда с императором, на что я ответила категорическим отказом. Я крайне редко бываю такой упрямой, так что Лили казалась немного обескураженной. Но, в конце концов, с какой стати я должна в лепешку разбиваться ради Клода, тем более украшать себя?

Конечно, я все еще не отказалась окончательно от плана В. Но, вероятно, из-за того, что сегодняшняя встреча с Клодом была первой после происшествия на озере, мне совсем не хотелось специально принаряжаться.

К тому же в тот день горничные одели меня в слишком пышное и тяжелое платье, из-за которого я быстро ушла под воду. А это платье, хоть и выглядело попроще, все же было гораздо наряднее той одежды, которую я носила до встречи с Клодом. Так что веских причин его менять я не видела.

Горничные тщательно следили за моим внешним видом. А все потому, что, во-первых, никто не знал, когда Клод захочет меня повидать, а во-вторых, я, как принцесса, должна всегда быть преисполненной благородства.

– Сэр Робейн, ну, скажите вы принцессе!

Пока я сидела как истукан и мои щеки пылали, Лили принялась искать поддержки у Феликса. Хм. Да что бы он ни сказал, меня не прошибешь! Мне, вообще-то, уже пять лет, могу и покапризничать! В ответ на слова Лили Феликс лишь покачал головой и, громко рассмеявшись, произнес:

– Ее высочество Атанасия прекрасна в любом одеянии. Я уверен, что его величество император придерживается того же мнения.

Кхе-кхе! Я, конечно, мила и умна не по годам, но едва ли Клод, увидев меня, решит так же. Этот бессердечный ублюдок!

– Безусловно, вы правы, но все же… – Похоже, слова рыцаря показались ей убедительными, и она не закончила фразу. – Ну, тогда еще разок расчешу вам волосы.

Сдав свои позиции, Лили приблизилась к стулу, на котором я сидела, и с усердием принялась поправлять мне прическу. Ее опечаленный вид будил в моей душе грусть, но все-таки уступать ей я не собиралась.

Бе-е-е, еще не хватало, чтобы я лебезила и притворялась милой перед подонком, который равнодушно наблюдал за тем, как я тону! Фу! Это отвратительно! И все же я была не в силах остановить Лили, которая со всем возможным рвением трудилась над моей прической.

– Ну вот! Можно идти, принцесса!

Когда со скромными приготовлениями было покончено, Феликс взял меня на руки. До императорского дворца отсюда было рукой подать, так что он собирался просто отнести меня туда. Для королевской особы такой способ передвижения довольно незамысловат, но все же он нравился мне больше, чем выход с пышной процессией.

Я помахала Лили на прощанье и вежливо простилась с горничными, после чего мы с Феликсом двинулись в путь.

Оказалось, что тропинка, ведущая через цветочный сад, была далеко не единственным способом добраться до императорского дворца. Дойдя до фонтана, Феликс повернул на расчищенную ухоженную дорогу, которая привела нас прямо во дворец.

Поначалу я ужасно стеснялась, когда этот действительно прекрасный рыцарь брал меня на руки. Но через некоторое время привыкла к такому способу перемещения. К тому же Феликс тоже успел натренироваться и в этот раз нес меня уверенно.

– Ваше величество, я доставил принцессу Атанасию.

Но почему же этот дворец такой заброшенный? И почему здесь нет ни одной горничной и ни единого слуги? Даже покои императора никто не охраняет, а Феликс, который только что меня сюда принес, сам же и докладывает о моем визите.

– Простите, – мне слишком не терпелось узнать, – а почему в папином дворце нет других рыцарей или горничных?

Ответа не последовало. Тогда я повернулась к Феликсу, чтобы повторить вопрос. Тот стоял с приоткрытым ртом. Наконец, он склонил голову и ответил:

– Здесь нет горничных, потому что его величество предпочитает все делать сам. А рыцарей здесь нет, потому… – на лице Феликса заиграла странная улыбка, которая меня обескураживала, – потому что в этом нет никакой необходимости.

Нет необходимости? Как такое возможно? В императорском дворце наверняка много сокровищ. И, в конце концов, там ведь живет император, разве там не должно быть толпы слуг? Я бы скорее поверила в то, что люди сами боялись сюда соваться, зная, что за подонок этот Клод.

– А еще вы ни в коем случае не должны обращаться ко мне на «вы». Зовите меня Феликс или Робейн.

– Угу.

– И обращайтесь на «ты».

Как будто не заметив на моем лице сомнения, он снова повернулся к двери.

– Похоже, его величество решили вздремнуть.

Что? Он позвал к себе гостей, а сам улегся спать? Нда… Ну и манеры! Но, может, это и к лучшему! Раз Клод сейчас спит, значит, я могу просто взять и вернуться к себе в Рубиновый дворец! А Феликс подтвердит, что это правда.

– Ну, тогда я пошла.

– Ну что вы, принцесса! – От его следующих слов, которые он произнес после недолгих раздумий, я чуть не опешила: – Может, все-таки зайдете?

Что? Мне что, послышалось? У меня ведь в последнее время сильная слабость. А-ха-ха…

– Его величество очень обрадуется, если вы его сами разбудите.

Скрип! До того как я успела произнести хоть слово, Феликс распахнул передо мной массивную дверь. Он мягко подтолкнул меня в спину, и я ступила в образовавшийся проход, от неожиданности не успев даже испугаться.

– Что ж, я буду ждать вас здесь.

Хрясь! Озаренное улыбкой лицо Феликса исчезло за захлопнувшейся дверью.

– Эй! Подожди!

В панике я изо всех сил пыталась открыть запертую дверь. Но руки мои были слишком слабы.

– Фе…

Я собиралась было окликнуть его, но тут же в ужасе замолкла. Что, если своим криком я разбужу Клода? Вот же чертов кретин!

Прислонившись к двери, я обернулась. Взору открылась такая же унылая обстановка, как и во всем дворце.

– Вот проклятье…

Так я и оказалась в логове главного босса.

Я уже не раз встречалась с Клодом во дворце, но во внутренних покоях оказалась впервые. Успокоив дыхание, я немного осмотрелась. Может, он уже проснулся от шума? А что, если он набросится на меня за то, что вошла без разрешения и шумела, пока он спал?

Я рыба-луна. А рыба-луна – очень слабое создание. Ну вот, я и погибну внезапно. Но ведь таких рыб, как рыба-луна, надо беречь!

Однако в комнате стояла такая тишина, что можно было бы услышать звон падающей иголки. Но Клод, похоже, был не из тех, кто чутко спит.

Так-так, минуточку. А мне точно нужно его будить? Может, Феликс еще немного подождет там за дверью и, не услышав из комнаты никаких звуков, сам сюда заглянет? С этой мыслью я решила остаться и просто подождать, пока рыцарь сам не придет сюда, отперев тяжелую дверь.

Покои Клода были похожи на королевские разве что размером. Здесь что, и правда спит сам император? Но почему тут все такое убогое? Даже моя комната в Рубиновом дворце не выглядит настолько запустевшей. Как-то странно все это.

Говорят, предыдущий император не только был тираном и деспотом, но и окружал себя непомерной роскошью. Непохоже на то, что он некогда обитал в этой самой комнате. Не кажется, что Клоду прямо так уж хотелось менять обстановку в комнате, которую раньше занимал человек с противоположными предпочтениями.

Пустая комната больше напоминала спортзал, лишь у дальней стены выделялась огромная кровать. Сверху ее укрывал длинный балдахин, так что рассмотреть, что за ним скрыто, было невозможно.

Разве не опасно так ставить кровать – на виду у двери? Если ты император, то можешь стать жертвой покушения, разве не так? Как будто это все специально подстроено.

Даже если ты волшебник, ты не должен оставаться беззащитным во время сна. Хотя какое мне дело до того, жив Клод или мертв? Почему-то мое внимание вдруг привлекла карта мира, висевшая на дальней стене. И я направилась к ней, стараясь не шуметь.

– Ах! – Я быстро закрыла руками рот, из которого поневоле вырвался вздох восхищения.

Глава 13

Сколько бы я ни смотрела, она никуда не исчезала. Карта, занимавшая почти всю стену, сверкала золотом. При этом она не просто была покрыта им – казалось, она сделана из крупных кусков золота.

Ах, а это что?! Я никогда в жизни не видела ничего подобного. Вот это да… Вот это я понимаю – императорский дворец! Конечно, на стене будет висеть что-то подобное. Зачем мне золотые погремушки и подсвечники, если у меня есть это?! А та штучка на стене тоже из золота? Я в приливе воодушевления побежала по ковру к другому концу комнаты.

Похоже, у Клода или бывшего императора было хобби – он собирал картины. В комнате не было других украшений, одни рамы с картинами. Хоть они и уступали карте по размерам. Трудно сказать, что именно было на них изображено. Были какие-то сцены из Библии, картины с милыми херувимами и прекрасными ангелами. И все они висели в роскошных золотых рамах.

Ах! На этой картине изображена коронация первой императрицы, Эмброуз. Я ее помню из книги, которую мне приносила Лили.

Картины были поистине огромными. В длину они были такими, как если бы трое мужчин встали в ряд, раскинув руки. И это все из золота! Даже та сломанная рама в углу комнаты.

Хм? Почему ты не выбросишь ее? Если она тебе не нужна, то отдай лучше мне… Я облизнула губы и посмотрела на картину, покрытую слоем пыли, а затем снова обернулась, чтобы еще разок взглянуть на карту мира. Но мое внимание привлекла не она. В последний момент взгляд остановился на кое-чем другом.

– …

Я приблизилась к сломанной раме. Хотелось получше рассмотреть картину, что не висела на стене, а собирала пыль в углу комнаты. Это был портрет женщины. Ее лицо с легкой улыбкой нельзя было назвать прекрасным, но оно излучало особое очарование.

Женщина казалась знатной дамой, любящей наряжаться, ведь ее с ног до головы украшали драгоценности. Просто взглянув на эту роскошь, можно было подумать, что она императрица. Ее каштановые волосы были собраны в элегантную прическу, открывая тонкую шею. Улыбку дополняли яркие зеленые глаза.

Пусть я только читала описание персонажей в романе и никогда не встречала большинство из них, но… Мне казалось, что я ее знаю. Почему? Мне в глаза бросились черные мазки на поверхности разбитой рамы, напоминающие засохшую кровь.

– Хм…

Похоже, что это мать Дженит. Разве это не символ его привязанности? Судя по всему, вопреки словам Лили, настоящей любовью Клода была не Диана, а мама Дженит. Да-да, очевидно же. Ведь Дженит – главная героиня романа. Хотя вообще трудно поверить, что такой бессердечный человек способен любить.

Не надо было сюда подходить. Я раздраженно закатила глаза. Почему-то мне казалось, что я увидела то, чего не следовало. Ладно, сделаю вид, что я ничего не видела. Я вообще ничего не видела. И ничего не знаю. Честно-честно! Я закрыла глаза, покачала головой, и тут…

– Ах!

От удивления я схватилась за грудь и отступила на несколько шагов назад. Почему, почему, почему император спит здесь, а не на кровати?! Золотистые волосы сильно выделялись на фоне черного кожаного дивана. Клод неподвижно лежал на длинном диване, его глаза были закрыты. Со стороны входа его скрывала от глаз спинка дивана, зато с этого ракурса его было трудно не заметить.

Ха, ха-ха. У меня сердце вот-вот из груди выпрыгнет. Я была уверена, что он заснул на кровати, поэтому и пошла на разведку комнаты. Ах, а если бы меня настоящий удар хватил от испуга? В отличие от меня, судорожно хватавшейся за сердце в тщетной попытке его успокоить, Клод мирно спал. Даже не шелохнулся ни разу.

Ух, как ужасно. Так хочется его стукнуть. Хоть разок. Ничего же не произойдет, если я легонько его ударю? С таким настроем я подошла к дивану. Мой запал неожиданно исчез, когда я впервые увидела его лицо на уровне моих глаз.

Черт. Во сне он похож на принца из сказки. С закрытыми глазами Клод выглядел невероятно нежным и невинным. От этой мысли меня передернуло. У меня в глазах помутилось? Это кто тут нежный и невинный? Он-то? Я точно о Клоде подумала?

Даже когда я протерла глаза, его спящее лицо все еще напоминало персонажа одной из картин на стенах. Мне он таким нравился. Он может оставаться таким же всегда?

Я посмотрела на Клода со странной смесью чувств и осторожно махнула рукой перед его лицом. Должно быть, он крепко спал, раз не слышал, как Феликс открыл дверь и я вошла внутрь. А вдруг я наемный убийца, которого отправили его прикончить, а он так мирно спит?

Ну, мне же лучше. Мне-то всего разочек надо его стукнуть. Кто знает, когда мне еще выпадет такой шанс. И я до сих пор не простила Клода за ту выходку на озере! Да, я злопамятная, и что с того?! Я задумалась, куда именно его ударить: если по лицу, то будет подозрительно, поэтому я подняла руку, целясь в грудь.

Ой! Тук!

Именно в этот момент из моего рукава что-то выпало. И как назло это «что-то» приземлилось аккурат на лоб Клода, отскочило и покатилось по ковру. Это был шоколад, который я сегодня стянула с кухни и припрятала в рукаве.

О нет…

Я сунула шоколад в рукав, чтобы Лили не нашла его! Я про это напрочь забыла, пока болтала с горничными. К тому же я сегодня даже не переодевалась. Я затаила дыхание, опасаясь, что Клод может проснуться. И в это самое мгновение он медленно, словно призрак, открыл глаза.

– …

Я замерла с поднятой рукой. Клод моргнул раз или два, а затем уставился на меня. Его глаза были сфокусированы на мне. С трудом верилось, что он буквально только что глубоко спал.

Наконец, я опустила поднятую для удара руку, неловко похлопала Клода по груди и запела:

– Б-баю-бай, баю-бай…

Что я вытворяю?..

Осознав свои действия, я внутренне взвыла. Я только что щелкнула спящего льва по носу, да? Это ведь опасно? Было бы лучше, если бы он хоть что-то сказал, но Клод не произнес ни слова. Он просто молча наблюдал за мной, а я была на грани панической атаки.

– Ночь пришла, взошла луна, ярко светят звезды.

Хнык. Я сошла с ума! Почему мой язык живет своей жизнью в моменты паники! Что я несу? Пожалуйста, хватит петь Клоду колыбельную!

– Завтра будет день опять, будем мы с тобой играть, солнцу улыбнемся.

Я усиленно хлопала Клода по груди, надеясь, что он поймет, что я пытаюсь его ударить. Интересно, какое выражение он увидел на моем лице, как только открыл глаза? Наверное, я была похожа на Чаки, что пытался придумать способ расправы. Ах. Ну почему я вечно попадаю в неприятности?

– Что это за песня?

Клод, до сих пор просто наблюдавший за мной, наконец-то открыл рот. Я моментально ответила, цепляясь за спасательный круг:

– Эта песня говорит плохим снам: «Пока-пока».

Ну дает, даже не знает, что такое колыбельная. Сестренки-горничные говорили, что все жители империи выросли на ней. Хотя мне было еще рано знать слово «колыбельная», поэтому описала ее как смогла. Я улыбнулась, скрывая свои темные мысли.

– Папа, с добрым утром!

Выражение лица Клода на мгновение изменилось. Это произошло так быстро, что мне даже показалось, что я это выдумала. Со своим обычным спокойствием он ответил, и тут уже я с трудом удержала гримасу:

– Сейчас не утро.

– Тогда с добрым вечером!

Не мог просто промолчать, да?

– Тебя впустил Феликс?

Казалось, он сразу понял, что к чему, увидев меня в своей спальне. Клод приподнялся и ленивым движением убрал упавшие на глаза волосы. После сна они были более взъерошены, чем обычно, а его одежда обнажала хорошо очерченные мускулы.

Ой, неловко-то как. Как-то стыдно даже. Я же взрослая девушка, пусть и в теле ребенка!

Не обращая на меня внимания, Клод перевел взгляд налево, к окну. Снаружи уже начинался желтый закат. Медленно поднявшись на ноги, словно потягивающийся хищник, он произнес:

– Прикажу подать нам ужин.

– Судя по всему, тебе уже стало лучше.

Мы с Клодом лицом к лицу сидели за столом в императорской спальне, впервые после того происшествия на лодке. Я смотрела на расставленные передо мной блюда. Да, все выглядело аппетитно, но я подумала, что это слишком скромный ужин для императора.

Я в недоумении подняла голову в ответ на его слова. Откуда ему было знать, что я болела, если он ни разу меня не навещал? Но если бы он меня навестил, мое состояние бы только усугубилось!

Глава 14

В любом случае я была ошеломлена, когда Клод, ни разу не проведавший свою дочь за время болезни, сказал, что я неплохо выгляжу. Я, конечно, не ждала, что он скажет что-то в духе: «Ты сильно болела. Тебе уже лучше?» или «Ты устало выглядишь». Но это чересчур даже для него, разве нет? Кхем. Хотя мы же о Клоде говорим.

– Папа тоже хорошо выглядит!

Но я всего лишь бесправный представитель мелкой буржуазии. Не забываем. План В, план В. Но и для плана Б мне нужно показать этому парню, что я не хочу умирать ни сегодня, ни завтра! Пусть мне придется пресмыкаться перед ним ради этого. Нет ничего важнее выживания!

Я ответила на слова Клода и широко улыбнулась. При виде моей улыбки в его глазах мелькнула странная эмоция. Наверняка подумал: «Ребенок, едва не утонувший на днях в озере, так ослепительно мне улыбается?»

Клод вальяжно сидел напротив, подперев подбородок рукой, и пристально меня рассматривал. Ну почему он так опасно обаятелен? Хочет меня околдовать? Хитрюга. На меня твои чары не действуют!

– Ешь. Я приказал приготовить то, что придется тебе по вкусу.

Ты про мясо? Это из-за моих пухлых щечек? Издеваешься, да?

– Приятного аппетита!

Ясное дело, я не могла не начать есть. Я проигнорировала слова Клода и взялась за еду. Ах, мясо просто тает во рту. Клод ест такое каждый день? В моем дворце тоже подавали дорогое мясо, но не такого вкуса и качества. Несправедливо!

Однако такие приборы были для меня слишком тяжелыми. И мясо подали ненарезанным, поэтому мне приходилось резать его самой. Почему тут такой высокий стол?!

Скр-р-р! Нож выскользнул из моей руки и с резким звуком царапнул тарелку. Хнык. В этот момент я затаила дыхание. Мне было жутко стыдно, но я пристально следила за реакцией Клода. Он же не взбесится из-за неприятного звука? Не бросит в меня нож, который держит в руке?

– Тебе нужно поучиться этикету. – К счастью, он просто пробормотал себе под нос и даже не взглянул на меня. Фух, как же страшно-то было. – Завтра я отправлю кого-нибудь в твой дворец. Похоже, тебя учили необразованные люди, поэтому тебе есть, над чем работать.

Чего? Это камень в огород моих горничных? «Необразованные люди»? Мои горничные тоже из дворян, вообще-то!

– Впредь серьезнее относись к своему образованию.

Ах, точно. Ты же у нас королевских кровей. На мгновение я потеряла контроль над своим выражением лица, но он, похоже, не заметил. Мы сидели на разных концах стола. Хорошо, что обеденный стол такой большой. Хе-хе. Внутри меня что-то бурлило, но я лишь широко улыбнулась Клоду:

– Ати будет стараться, папа!

Клод странно взглянул на меня. Я провела с ним много мучительных часов, но ни разу не видела, чтобы он так на меня смотрел. Мне стало не по себе. Он сверлил меня взглядом так, словно я какая-то странная зверушка. И так на протяжении всего ужина. Ах, меня сейчас вырвет.

– Спокойной ночи, папа! Пока-пока!

И вот, после бесконечного ужина с Клодом Феликс снова доставил меня в Рубиновый дворец. Как и прежде, он пожелал мне спокойной ночи, на что я в этот раз лишь фыркнула. Лили бросила на меня недоуменный взгляд, но я не сводила глаз с Феликса.

Так ему и надо! Он запихнул меня в комнату Клода, когда я была к этому совершенно не готова! У-у-у, после всего, что мне пришлось там пережить, даже голову ему открутить мало! Хнык-хнык. А ведь я тебе верила. Как ты мог вот так бросить меня на растерзание?

Феликс еще и делает вид, будто не понимает, что такого он натворил. Это раздражало еще сильнее.

– Лили, спой мне колыбельную.

Этой ночью я снова состроила милую мордашку, выпрашивая у Лили песню. Она рассмеялась, видимо, ей нравилось мое ребячество. А затем она нежно погладила меня по голове, укрывая одеялом:

– Что же, давайте я вам спою.

Вскоре до моих ушей донеслась мелодия.

– Когда наступит ночь, сорви для меня цветок. И милая звездочка мне улыбнется.

Ах. Это ни в какое сравнение не идет с моим пением. От зависти даже одеяло сбросить хочется, но здесь Лили. Надо сдержаться.

– Завтра будет день опять, будем мы с тобой играть, солнцу улыбнемся.

От сладкого голоса глаза сами по себе закрывались. Всегда так приятно, когда поют колыбельную специально для тебя. Хотя я уже слишком взрослая, чтобы засыпать под колыбельные.

– Сладких снов. Спокойной ночи. Спи спокойно, мой малыш.

Не знаю, что принесет мне завтрашний день, но пока забуду об этом и лягу спать. Нужно хорошо спать, чтобы вырасти. Хотелось бы проснуться лет так через десять. Эх.

– Спи спокойно, мой малыш.

И тебе спокойной ночи, Лили! Слушая ее прекрасный голос, я старалась выкинуть из головы лицо гадкого Клода. Как и в любую другую ночь, я мечтала, чтобы время шло быстрее.

Сегодня утром мне приснилось, что я проснулась и, к моему удивлению, мне было двадцать… Ах, сны на то и сны. Понятно же. Хоть раз моя жизнь шла так, как мне хотелось? Но все равно. Неожиданно проснуться взрослой – это звучало более реалистично, чем стать принцессой в другом мире, правда? Вот и я так думаю. Так что вдруг и этот сон когда-нибудь станет реальностью.

– Папа, я соскучилась!

Но моя реальность оставалась такой же. Ежедневная рутина – демонстрировать свое обаяние, лгать, стиснув зубы, чтобы произвести впечатление на императора. Это осознание разрывало мне сердце. Но я не буду плакать, даже если мне грустно и одиноко!

– Ах!

Я мчалась по зеленой траве и остановилась прямо перед Клодом. Издав удивленный вздох, я словно резко вспомнила о чем-то и проговорила:

– Спасибо, что пригласили Ати на чай.

Одновременно я осторожно приподняла юбку с обеих сторон, как меня учили на уроках этикета. Я почувствовала, как Феликс улыбнулся за моей спиной.

Верно! Это ведь мило, когда маленький ребенок строит из себя взрослого? Сегодня я планирую быть еще более милой, чем обычно. Для этого я надела свой самый красивый наряд и тайком тренировалась перед зеркалом.

Концепция этого дня заключалась в том, что я маленькая леди, которая пытается выглядеть взрослой, но на самом деле все еще плохо владеет этикетом. Конечно, для лучшего эффекта я должна быть мило неуклюжей, иначе образ не сложится.

Глава 15

К счастью, мой план, похоже, оказался удачным. Не только Феликс, но и горничные, которые прислуживали нам за чайным столиком в саду, поглядывали на меня с почтением.

В белом платье, обильно украшенном кружевом, я выглядела, прямо как ангел. Конечно же, в моем случае речь идет не о прекрасной девушке-ангеле, а всего лишь об ангеле-младенце. Эх!

Увидев меня такой, Клод всего лишь разок слегка приподнял брови. Но когда еще мне удавалось добиться от него хоть какой-то реакции?

– Феликс.

Услышав команду, рыцарь поднял меня и усадил на стул. Я все еще была слишком маленькой, чтобы забраться туда самостоятельно. Такое уже повторялось не раз, и я перестала воспринимать это как нечто из ряда вон выходящее. Мне наконец стал понятен истинный смысл фразы о том, что человек – это животное, которое к чему угодно привыкает.

Оказавшись лицом к лицу с Клодом, я лучезарно улыбнулась и произнесла:

– Приятного завтрака, папа!

Сейчас десять утра. Раньше он всегда звал меня на чай во второй половине дня, но почему-то примерно месяц назад время нашей совместной трапезы сместилось на утро.

Это случилось как раз после того, как я спела Клоду ту самую колыбельную. Но почему она так на него повлияла, узнать не было возможности. Вполне вероятно, он что-то задумал.

Так или иначе, теперь при каждой нашей встрече за столом я желала ему приятного завтрака. И почему-то каждый раз при этих словах он некоторое время молчал и отрешенно глядел на меня.

Как можно догадаться, в ответ он ничего мне не желал, но тем не менее я не терялась.

– Ати вчера видела папу во сне!

– Неужели?

– Ати, папа, Лили и Феликс вместе сели на метлу и улетели высоко-высоко. Мы долетели до луны и до звезд – было так весело!

– Какой глупый сон.

Хо-хо! Какие чудесные слова! Я весело рассмеялась, не обращая внимания на реакцию Клода.

– А еще Ати и папа играли вместе на мягких облаках. Ати очень-очень понравилось!

Похоже, Клоду мой рассказ показался полным вздором, и он усмехнулся, издав звук, похожий на то, как воздух выходит из пробитой шины. Но я и сама не до конца понимала, что за бред несу, так что ничего страшного. Ну все! С меня довольно! Уж лучше возьмусь за пирожные.

Однако в следующий миг я осознала, что горничная, которая готовила нам напитки, стоит, уставившись на меня в глубоком недоумении. В императорском дворце не было ни горничных, ни рыцарей, но, когда мы с императором встречались за совместной трапезой, само собой, к нам на помощь приходили слуги.

Я уже видела эту горничную, она обычно подавала чай во время наших чаепитий. Видимо, она очень удивилась, обнаружив, что мы друг с другом разговариваем. Но, похоже, она была дамой бывалой. Быстро сделав вид, что ничего не случилось, она сделала шаг назад и отошла от стола.

Сегодня, как и обычно, Клод был словно в дурмане. Я видела его таким постоянно, и у меня начинали появляться вопросы. Интересно, отчего он все время так не высыпается? Вот и в прошлый раз решил вздремнуть прямо перед нашей встречей. Но в последнее время, когда мы стали встречаться по утрам, на наших завтраках атмосфера переставала быть такой тягостной.

Не настолько, чтобы начинать нести всякую чепуху, но все же, казалось, воздух перестал быть столь заряженным. Возможно, это было связано с тем, что по утрам у меня низкое давление, вероятно, Клод тоже не успевал до конца проснуться. Может, ему стоило перестать встречаться со мной в такую рань?

Или он мог бы приглашать меня на встречи, как и раньше, после полудня. Зачем ему только понадобились эти утренние бдения и мои пожелания приятного завтрака?

– Папа, это вкусно?

Так или иначе, но и сегодня я услышала знакомый аромат – похоже, Клод всегда пил один и тот же чай. Император не изменял своим привычкам, и каждый раз, когда нам предлагали напитки, он неизменно пил этот чай. Кажется, мой вопрос застал его врасплох, и он на миг замер, но тут же равнодушно ответил:

– Вкус здесь не главное.

Понаблюдав за тем, как он пьет, я с важным видом прокричала:

– Ати тоже хочет чай, как у папы!

Нельзя сказать, что за прошедший месяц мы с Клодом очень сблизились. Тем не менее я немного осмелела и вполне могла позволить себе подобную наглость.

Пускай мне пришлось выбрать извилистый путь, главное, что он приведет меня к цели. Если ему пришлась по душе моя дерзость и он решил пока меня не убивать, это уже неплохой результат.

– Ваше высочество, такой чай для вас слишком крепок! – Пока Клод отставил чашку и внимательно смотрел на меня, слегка обескураженный моим новым выкрутасом, стоявший неподалеку Феликс попытался меня остановить. Но я не собиралась отступать, я надула щеки и продолжала капризничать:

– Хочу как у папы!

На лице Феликса отразилось отчаяние. Я люблю сладкое, но из-за того, что каждый раз вместе с приторным тортом мне подавали чай или молоко с медом, язык уже горел адским пламенем. Так что я настроилась все-таки выпить чая, который заваривают для Клода.

– Дай ей. Раз она так сильно хочет, зачем останавливать?

К счастью, Клод оказался на моей стороне. По взмаху его руки к столу тут же подошла горничная. Повинуясь приказу, она поставила на стол новую чашку и налила туда горячего чая.

Элегантно, как меня учили на недавнем уроке этикета, я взяла в руки чашку и, поднеся ее к губам, для начала несколько раз вдохнула аромат.

Я заметила, что Феликс, наблюдая за моими стараниями, пытается сдержать улыбку. Однако стоило мне сделать первый глоток, на его лице тут же появилась тревога. Но волноваться было не о чем.

– Ати нравится!

Поставив чашку на стол, я весело рассмеялась. Вот уже несколько раз, наблюдая за тем, как Клод пьет этот чай, я думала, что он понравится и мне.

И ожидания меня не обманули, чай действительно оказался приятным на вкус. Мой язык, измученный сладким, ощутил приятную горечь, которая разлилась по рту. Однако аромат был необычным. Казалось, он должен либо очень нравиться, либо вызывать отвращение.

– Как будто во рту распускаются цветы!

Ой! Почему мои слова вдруг вызвали такую реакцию?

– Похоже, чай пришелся принцессе по вкусу! – Феликс, который все это время наблюдал за мной, похоже, наконец пришел в себя. Клод выглядел так, словно ожидал, что я не выдержу и выплюну первый глоток.

Ну, не может же он сидеть с таким лицом только из-за того, что его ожидания не оправдались. Лицо напряженное, как будто я что-то не то сказала. В чем же дело?

– Это чай сорта Липпе, который так любит его величество император.

Липпе – так вот, значит, как он называется. И что, все это время Клод в одиночку пил такой вкусный напиток?

Но то, что Феликс произнес в следующий миг, оказалось куда более интересным:

– Госпожа Диана тоже была в восторге от этого чая. – Будто предавшись воспоминаниям, он глядел на меня слегка затуманенным взором. – Будто во рту распускаются цветы… Да, она именно так и говорила.

Я не часто слышала что-либо о матери Атанасии, поэтому мне стало очень интересно. Наблюдая краем глаза за Клодом, я повернулась к Феликсу и спросила как можно наивней:

– Ати говорит прямо как мама?

– Да, принцесса, – рыцарь мечтательно улыбался, будто, глядя на меня, вспоминал о Диане, – даже его величество впервые отведали этот чай благодаря Диане. Растение, из которого его делают, собирают в Сиодоне. Помню, на этом самом месте они с его величеством точно так же наслаждались напи…

– Что за вздор! – Резкий вопль императора заставил Феликса умолкнуть. Лицо Клода больше не казалось таким каменным, как когда ему пришлось выслушивать мой детский лепет. Но черты его заострились под стать холодным хищным глазам. – Ишь ты, разболтался! Надоел уже! А ну, поди вон!

Повинуясь неожиданному приказу, Феликс поклонился и, не произнеся ни слова, покинул сад, поросший зеленью. Я же чувствовала себя ужасно и просто глядела на Клода.

Смотрите-ка, какой подонок! Если женщина больше не с тобой, ты о ней теперь даже слышать не хочешь? Да, у тебя нежеланный ребенок, рожденный от женщины, которая и заинтересовала-то тебя всего однажды. Вот ведь не повезло! Ну, правда. Учитывая, что даже от ее портрета… ты так и не смог избавиться.

Почему-то у меня вдруг испортилось настроение. Хотя Диана ведь даже не была мне настоящей матерью. Но в следующий миг, как только Клод перевел взгляд на меня, я тут же заулыбалась. Ха, какой у меня все-таки мощный инстинкт самосохранения!

– Похоже, ты все же еще слишком мала, чтобы пить чай. Уж лучше выпей молока.

– Хе-хе. Ати и молочко тоже любит. – Решив, что сейчас, пожалуй, не лучший момент для капризов, я не стала перечить и беззаботно рассмеялась.

В последнее время я постигала основы этикета и овладевала базовыми знаниями под присмотром гувернантки, которую прислал ко мне Клод. Моя новая гувернантка, графиня Элоиза, считалась признанным экспертом в подобных вопросах.

Моя наставница не относилась ко мне слишком строго, она учитывала то, что я еще совсем малышка. Более того, в отличие от обычных детей знати, которые начинали учиться с восьми лет, я была гораздо младше. Так что знания, которые мне давали, затрагивали лишь самые основы.

Когда же я стала с легкостью выполнять все задания, графиня, казалось, была немало удивлена. Видимо, она ожидала увидеть сопливую пятилетку, которая только и будет, что капризничать да баловаться. Но ведь на самом-то деле я далеко не младенец.

Тем не менее все, чему она меня обучала, – это всего лишь базовые правила дворцового этикета. Но если хорошенько задуматься, разве не мало во мне удивительного? Начиная с того, что пятилетний ребенок сидит и послушно занимается.

А когда Лили с нескрываемой ноткой гордости похвасталась моей новой гувернантке, что писать я научилась еще в четыре года, та была глубоко шокирована.

После этого она принялась обучать меня более сложным вещам. Теперь, помимо базовых правил этикета, я изучала основы государственного языка Паскаля, историю империи Обелия, а еще узнала кое-что о шедеврах мирового искусства.

К моему удивлению, учиться оказалось довольно интересно, но все же… Из-за того, что мне пришлось углубиться в учебу, которой в прошлой жизни я не занималась, меня ужасно тянуло на сладкое.

– Ваше высочество, а ну давайте сюда весь шоколад!

О нет!

В итоге Лили все же поймала меня на кухне за кражей шоколада. Новые горничные не тронули моей полки со сладостями, так что я по-прежнему иногда пробиралась туда, чтобы умыкнуть шоколадок или сахару.

Ведь Ханны и Сэс здесь больше не было, и некому было в тайне от всех угощать меня конфетами. Поэтому, когда я оставалась недовольна тем количеством сладкого, которое разрешала мне съесть Лили, оставалось лишь пробираться на кухню к заветному шкафчику.

– Ну-у… честно-честно, я съела совсем чуть-чуть.

– Та-а-ак, принцесса. А ну давайте сюда все, что взяли с полки. Вот сделаете домашнее задание, и я вам отдам.

Под строгим взглядом Лили я по одной начала доставать из кармана шоколадки.

Одна… две… три… четыре… Глядя на горку из сладостей, Лили перевела на меня взгляд, в котором я прочла немой вопрос, мол, все ли это. Да все это! Ну правда!

Вновь обратившись ко мне, она твердо сказала:

– Если съесть так много шоколада, зубки будут бо-бо…

Хнык-хнык! Да знаю я… Все равно, как же можно без шоколада?..

Глава 16

– Вот сделаете домашнее задание, тогда и дам шоколадку.

От отчаяния к горлу подкатил комок, и я скуксилась, будто вот-вот заплачу. Тогда Лили, чтобы немного меня приободрить, пообещала шоколад в награду за выполненное домашнее задание. Безусловно, жизнь, в которой нельзя даже слопать шоколадку, кому угодно покажется незавидной. И все же мне стало стыдно от того, что в таком возрасте я так сильно из-за этого расстроилась.

Что ж, понаблюдав за тем, как Лили встает и уходит, я вновь склонилась над домашним заданием. Но вдруг услышала, как она обеспокоенно бормочет что-то себе под нос:

– Корзинка-то была уже пустая, ох, как бы у принцессы не начался кариес.

Эй, минуточку! Я ведь так много не брала! Это не я! Не я.

– Ли…

– А все-таки она так старается, делает домашнее задание. Такая она славная, наша милая принцесса.

Со счастливой улыбкой в полном изумлении я проводила взглядом Лили.

Так, значит, корзинка со сладостями теперь пустая? Но ведь когда я приходила туда в последний раз, там все еще оставался шоколад. Ой-ой! Что же могло случиться? Кто-то слопал мой шоколад. Кто же это мог быть? Может, одна из горничных? Вот надо же! Разве можно воровать у ребенка? Хнык-хнык! Мои шоколадки! А теперь еще и Лили думает, что это я все съела!

Хоть это было и нечестно, но, немного поразмыслив, я решила, что вряд ли мне кто-то поверит, если попытаюсь рассказать правду. Поэтому, закончив писать сочинение, которое задала мне графиня Элоиза, в крайне подавленном настроении я побрела к Лили. К счастью, после похвалы за работу она все же дала мне шоколадку.

– Ваше высочество, а что вы рисуете?

– Это Феликс-дурак. А это – самая прекрасная в мире Лили.

Я лежу на полу и развлекаюсь тем, что рисую всякую бессмыслицу на листе бумаги. Ведь, как известно, рисование способствует эмоциональному развитию у детей.

Мой рисунок больше похож на каракули, ни один человек в здравом уме не узнал бы на нем Лили. Но я все еще злюсь на Феликса, и с моих губ невольно срывается слово «дурак».

– О, а этого господина я узнал. Это ведь его величество, не так ли? – Феликс сделал вид, что не заметил моей шпильки. А когда я достаю новый лист бумаги и рисую на нем другого человека, притворяется, что узнал его.

– Би-и-ип! Неправильно! Феликс, это тебе!

Смущенный моим подарком, он еще некоторое время рассматривает лицо, изображенное на листе. И вдруг восклицает в изумлении:

– Не может быть! Неужели это я?

Интересно, что он имел в виду? Не может быть, чтобы я его нарисовала? Или не может быть, чтобы этот уродец на картинке оказался им?

– Благодарю вас, принцесса! От чистого сердца! Я буду хранить этот рисунок всю жизнь, как сокровище!

Ну, ладно уж. Что было, то было. Кхе-кхе… Было бы, чему так радоваться.

– Лили! Лили! Это тебе подарок!

– Бог мой, принцесса! Неужели я и вправду такая красивая?

– Самая-самая красивая на свете!

Следующий рисунок я подарила Лили, которая все это время сидела неподалеку и с улыбкой за нами наблюдала. Так-так, ну что, выходит, теперь пришла очередь мерзавца Клода. Напевая себе под нос, я начала рисовать. Хе-хе-хе. Надо бы его поуродливей намалевать.

– Его величество, должно быть, будет счастлив получить от вас в подарок свой портрет.

Ну уж нет! Ему я свой рисунок точно дарить не собираюсь. Миниатюрный Клод на моем рисунке вышел на редкость уродливым. Что, если император решит меня прикончить, едва получив такой подарочек? Да если бы я даже и захотела ему подарить этот портрет, вряд ли он бы его взял.

– Я все!

– А на этом рисунке принцесса и его величество вместе играют.

А вот и нет. На этом рисунке я в полете сбиваю Клода мощным ударом обеих ног в живот. Я, конечно, выгляжу жалко, пытаясь избавиться от стресса посредством подобных рисунков, но тут уж ничего не поделаешь.

Так-так, кого бы еще нарисовать? Зажав в руке цветной карандаш, я на некоторое время погружаюсь в раздумья, и вдруг еще кое-кто приходит мне на ум. Но, нарисовав овал лица, я так и не смогла продолжить из-за недостатка необходимых мне данных. Хм… Какого цвета должны быть глаза? А волосы примерно вот такой длины? Или такой?

– Лили! Лили!

– Да, принцесса?

Посидев какое-то время со склоненной головой и так и не решив, как быть, я наконец позвала Лили.

– Какой была моя мама?

В воздухе повисла пауза.

– Ати хочет нарисовать маму, но не знает, какое у нее лицо.

Услышав мой вопрос, Лили и Феликс почему-то словно языки проглотили. Но когда я спросила снова, казалось, им все же удалось собраться с мыслями.

– У мамы волосы прямые, как у Лили? Или волнистые?

Лили вымученно улыбнулась и ответила:

– У нее были великолепные светлые кудри, как у вас, принцесса.

– Ага! Вот такой длины?

– Чуть короче.

Я задала еще несколько вопросов: о ее росте, о том, какой формы была ее голова, как далеко посажены глаза, была ли у нее челка, какой формы был нос. Лили ласково отвечала на каждый из моих вопросов. Все это время Феликс почему-то молча стоял поодаль.

Хм. Ну что ж. Кажется, теперь у меня должно получиться. Как только мне показалось, что в голове сложился примерный образ, я снова принялась за рисунок, скрипя карандашом по бумаге.

– Она была очень доброй и красивой, прямо как вы, принцесса.

– Прямо как Ати?

Я и раньше догадывалась, но сейчас мне стало вдруг очевидно, что Лили очень любила Диану. Вот и сейчас, пробудив в памяти образ любимой подруги, она смотрела на меня отрешенным взглядом.

Даже в книге Диана была описана как танцовщица, которая привлекала всеобщее внимание своей красотой. Мне было очень интересно узнать, какой же она была на самом деле.

Конечно, я слышала, что очень на нее похожа. Но, глядя на свою детскую физиономию, я едва ли могла себе представить взрослую женщину.

В конце концов, даже такой человек, как Клод, не устоял перед Дианой, и в результате на свет появилась Атанасия. Хм. Значит, она действительно обладала невероятной красотой.

– Вот бы тоже увидеть маму.

Ы-ы-ы! Как было бы здорово ее увидеть хотя бы одним глазком! Жаль, что это невозможно. Интересно, когда я буду смотреться в зеркало лет через десять, увижу ли кого-то похожего на Диану? Но до того времени нужно еще умудриться дожить. Хех…

– …

Так… Что происходит? Что за странная тишина повисла? Ничего не подозревая, я подняла голову и сильно удивилась, заметив выражение, с которым эти двое глядели на меня. Потому что Лили и Феликс тоже уставились на меня в глубоком удивлении.