Читать онлайн Эпоха Обнуления. Искушение жить

Глава 1

Маленькая букашка изучала листик, на который присела совершенно недавно. Он не был целью ее путешествия. Но чтобы передохнуть, после долгого перелета, это было вполне хорошее место. Где-то вдалеке сияло солнце, освещая березовую чащу, в которой букашке посчастливилось сейчас находиться. Она была с обратной стороны от солнечных лучей и яркие зеленые прожилки завораживающе действовали на любопытное насекомое. Стремясь изучить каждое ответвление, каждый кусочек этой удивительной геометрии, образующей живой лист, она не заметила, как увлеклась и наступила в что-то липкое и мягкое. Это липкое не отпускало ее и чем сильнее она пыталась освободиться – тем больше запутывалась. Владелец ловушки вальяжно спускался из своего укрытия, понимая, что попавшейся жертве некуда деваться. Он перебирал своими передними лапками, предчувствуя сытный ужин, которым обязательно поделится со своими собратьями. Чем ближе он приближался к букашке, тем сильнее она билась в попытке освободиться. Страх – первый из инстинктов, которому подчиняются все существа, полностью контролировал ее. Перебирая своими восемью лапами, хищник подбирался к жертве, не заметив, как солнце внезапно померкло. Что-то неведомое дернуло вверх листик, где разворачивалась трагедия. Лист не удержался на ветке и полетел, подхваченный ветерком. Ветерок растрепал путы, сплетавшие жертву и подхватив её, даровал букашке второй шанс на жизнь. Хищник изучал причину своего поражения. Его восемь фасеточных глаз различали огромное существо, правящее этим миром с давних пор. Против него он был бессилен.

Виктор продолжал выбирать ветки, наиболее подходящие для удил. Они договорились с отцом выбраться на рыбалку этим утром. Отец – глава Совета Сообщества Свободных Людей, человек очень занятой, поэтому все основные приготовления сын взял на себя. Он проснулся рано утром, накопал червей, подготовил леску, оставалось найти подходящие удила и можно было провести вместе следующие несколько часов. Прошел год с момента, как они пережили Обнуление. Тяжелый год для всех взрослых, окружавших его. Отец постоянно пропадал в Совете, дядя Сергей не вылезал из лазарета, мать переживала за творившееся вокруг, всегда искала как принести пользу обществу, в результате заняв пост главы управления образования Сообщества. Даша, которая частенько приглядывала за ним, когда родители были в отлучке, сейчас не отходила от своего мужа Василия. Олаф – наставник Виктора, в последнее время очень часто уходил в лес в одиночку, отказываясь брать парня с собой. Василь с удовольствием возился с ним на тренировочном поле, обучая стрельбе из лука и фехтованию, но как только они выходили за его пределы, молодой воин спешил к своей супруге, оставляя Виктора одного. В коммуне больше не было детей. Все они вместе с родителями перебрались в город, возвращаясь лишь на выходные, как это было при старой жизни. Масштабное строительство, развернувшееся в городе, требовало привлечения всех сил и люди, занятые в нем, не хотели терять время на дорогу из поселения и обратно. В коммуне остались только те, кто занимался заготовкой продовольствия и пара ремесленников, изготавливавших секретные образцы оружия, которые проектировал старый варяг. Витя просился пустить его помогать на стройку, но получал жёсткий отказ. Интересные курсы нейромодуляции им были освоены и теперь парень все лето предавался блаженному безделью, которое вгоняло в тоску одиннадцатилетнего ребенка.

Выбрав наиболее подходящие для удил ветки, мальчик принялся обтачивать одну из них, чтобы преподнести отцу удочку, достойную его положения – Главы Совета самого мощного образования на их территории. Три месяца назад Сообщество расширило своё влияние на территории, бывшие ранее под контролем бандитов. Витя всегда подслушивал заседания близкого круга, который собирался в гостиной их дома и был прекрасно осведомлен об обстановке, в какой они сейчас находились. Остатки армии генерала Афанасьева – майора Климова, были вырезаны на корню, как и поддержавшая их банда Сокола, контролировавшая крупный населенный пункт с близлежащими фермами. Смрад от сжигаемых тел поверженных врагов несколько дней стоял над Сообществом. Измученные люди стали появляться в лазаретах города и поселения через несколько дней. Даша и Сергей Васильевич не отходили от них сутками, пытаясь вылечить от странных болезней, названия и симптомы которых сохранились лишь в старых справочниках прошлого столетия, и от пищевого истощения, которым страдали все. Отец тяжело переживал увиденное. Еще перед началом операции они рассчитывали получить работоспособное пополнение в свои ряды, после освобождения или найма жителей подконтрольных бандитами территорий. Реальность оказалась иной. Ужасающей. В тот мартовский вечер, через несколько дней, после победы, когда смрад от сожжённых врагов рассеял ветер, состоялось очередное заседание узкого круга, подслушанное Виктором:

– Шесть тысяч человек из населенных пунктов, где по нашим самым осторожным подсчетам должны были проживать в два раза больше людей. Они просто не пережили зиму. С ними обращались как со скотом. Люди ели то, что удавалось поймать или украсть. Говорят, где-то доходило до случаев каннибализма, но таких уничтожали свои же. И это в то время, когда рядом стояли битком набитые склады с продовольствием, доступные избранным! – Доктор возмущенно ходил из стороны в сторону, активно жестикулируя.

– Иван, отдай распоряжение разведке провести анализ как живут в других поселениях, по соседству с нами. Нужен полный отчет. – Аркадий старался сохранять спокойствие и предпринять какие-то меры.

Вскоре полученные данные о соседних поселениях легли на стол Совета. Как и ожидалось, ничего положительного в них не было. Количество гражданского населения стремительно сокращалось за счет смертей и работорговли. В радиусе трех сотен километров не было ни одного поселения, где бы власть заботилась обо всех своих жителях.

– Нам необходимо остановить этот геноцид! – Возмущался Юрий Авдеевич, остро переживавший от увиденного в городе, где правила банда Сокола.

– Мы должны защитить свое население от этих подонков. – Возражал ему Семен, настаивавший на продолжении строительства укрепленного города. – Даже если мы сейчас освободим всех этих людей, то, где нам их размещать? Все лазареты и госпиталь переполнены. Медицинский персонал еле справляется с нагрузкой, выпавшей на него.

– Позвольте, Семен, за вверенную мне зону ответственности, я буду говорить самостоятельно. – Жестко прервал его Сергей Васильевич. – Если вам так важно мое мнение, справимся ли мы, то заверяю, что справимся. Поступившие в начале марта пациенты постепенно восстанавливаются, и мы готовы отпустить их на дневной стационар, как только будет такая необходимость.

– Юрий Авдеевич, что вы скажете о текущих темпах строительства? – Глава Совета хотел иметь полную информацию о состоянии дел в своем Сообществе.

– На сегодняшний день мы завершили строительство первой очереди жилого поселка, согласно разработанному плану. К вводу в эксплуатацию готовы пятьдесят домов, каждый из которых вмещает по четыре семьи. Первыми мы планируем заселить семьи с большим количеством детей, или проживающие семейной коммуной. Всего планируем расселить около восьми сотен человек. В настоящее время списки формируются. Сейчас мы переходим ко второму этапу строительства города – возведение оборонительных сооружений. Земля уже начинает прогреваться и техника сможет безболезненно работать с меньшей амортизацией.

– Прошу в течение двух недель завершить заселение домов первой очереди, а также подготовить сведения о резервном жилищном фонде, куда мы можем перевести наших новых сограждан. Теперь, что касается подготовки запасов к зиме. – Аркадий перевел взгляд на Семена.

– Подготовительные работы начались. Изучаем принцип работы нового инструмента. Из-за того, что всю технику перебросили на строительство, пришлось возвращаться к доисторическому земледелию, с чем нам помог Олаф. Кузнецы изготовили устройства, которыми мы будем вспахивать землю при помощи тягловой силы животных. – Семен недовольно докладывал о трудностях, свалившихся на него.

– У меня есть предложение, как облегчить жизнь товарища Сухова и его продовольственного комитета, – Дмитрий Игоревич с улыбкой встал, привлекая к себе внимание. – Предлагаю вспахать землю при помощи мотолыг. Мы затрофеили у генерала три эти старые, но надежные машинки. Если Иван Александрович не против, то поможем сельскому хозяйству.

Народ одобрительно загудел, не оставляя Ивану Александровичу выбора ответа.

– Еще в этом году мы формируем собирательские бригады. Как показал опыт прошлого года, запас грибов и ягод, очень полезен для нас, в случае неожиданного прироста населения.

– Прекрасное решение. Теперь перейдем к вопросу военного комитета. Я жду от вас план начала операции по освобождению близлежащих поселков от банд и установления контроля над ними Сообществом.

Так Сообщество провозгласило свою миссию в освобождении простых людей от тирании бандитов и работорговцев. Аркадий сутками пропадал в городе, согласовывая планы, координируя работу комитетов, лично принимая участие в строительстве и расселении жителей, эвакуированных из разоренных поселений. Только вчера он приехал домой раньше обычного и объявил, что будет отдыхать с семьей три дня. Поэтому то Витя и подсуетился с рыбалкой, надеясь, что хотя бы ранним утром первого дня им никто не помешает провести время вместе.

Аркадий, разбуженный Юлей, шел по тропинке, стихийно образовавшейся от походов женщин к речке на стирку. Поселение училось рационально потреблять ресурсы, понимая, что имеющиеся механизмы хоть и прочны, но не долговечны, а искать запасные части к ним выйдет дороже, чем блага, которые можно получить. Пока Артур справлялся с починкой периодически выходящего из строя оборудования, но будучи смекалистым парнем, он составил перечень работ, которые можно было бы делать без использования электричества и благ ушедшей цивилизации. Андрей Геннадьевич, ознакомившись со списком, взял удар на себя, издав указ административного комитета коммуны об экономии ресурсов. Юрий Авдеевич тоже заинтересовался этой инициативой, но решил подождать, посмотрев к чему приведет эксперимент в маленьком поселении.

Около речки Витя уже умело наматывал леску. "Где только научился?" – подумал Аркадий. Он не был рыбаком, да и не помнил, чтобы в семье они были. К тому же рыбачить таким способом прекратили еще в прошлом веке. Удовольствие от ловли рыбы давно получали при помощи специальных заводских спиннингов, разных конструкций, которыми были забиты полки спортивных магазинов.

– Кто тебя научил этому? – С интересом поинтересовался отец у сына.

– Василь. Правда у них не было лески, но про нее нам рассказала Даша. Она в детстве любила ходить на рыбалку.

"В детстве… По меркам старого мира двадцатидвухлетняя Даша все еще была ребенком, а теперь женщина. Жена. Супруга мужчины, который в одиночку перемолол профессиональную армию" – Аркадий размышлял, глядя, как поплавок спокойно качается на тихой глади воды, подкидываемый из стороны в сторону только порывами ветерка.

Шум ломящегося сквозь кусты зверя вывел Аркадия из состояния равновесия. Обернувшись, он увидел стаю диких собак. Четыре тощие твари с одичалыми глазами смотрели на человека с нескрываемым аппетитом. Он заслонил собой сына, потянувшись за ножом, который лежал около его правой ноги. Едва он сделал плавное движение в направлении оружия, как самая здоровая тварь угрожающе зарычала. Внезапно ее рык сменился на скулёж, рядом завизжала еще одна шавка, замертво упав на землю. Две оставшиеся одичалых псины попятились назад, продолжая скалить свои пасти. Дротик аккуратно вошел между челюстями одной из них, пройдя насквозь и застряв где-то на выходе из глотки. Оставшаяся тварь, поняв, что добыча отказалась принимать участие в сытном завтраке, который запланировала их стая, убежала прочь.

Аркадий рассматривал поляну, на которой произошло побоище. Витя деловито ходил вокруг мертвых туш хищников, вытаскивал из них дротики и проверял годны ли они еще для перезарядки браслета. Одиннадцатилетний сын спас жизнь главы Совета, сделав это так, будто ничего особенного не произошло.

Поплавок, все это время болтавшийся ветром из стороны в сторону, внезапно задергался, и мальчишка побежал к удочке, доставать свой улов. Буквально минуту назад в роли добычи был он, теперь же Виктор снова стал хищником. Сын радостно показал отцу окуня, пойманного им, как будто только что не произошло этого нападения стаи диких собак, чуть не лишившего их жизни. Дети раньше взрослых приспособились к жизни в новом мире и готовились стать его полноправными хозяевами.

Глава 2

Даша с Василем и раньше не могли оторваться друг от друга, но после брака они стали буквально одним целым. Нехотя они расставались, отправляясь на работу и, как только появлялась свободная минута, бежали друг к другу на встречу. Молодые люди настолько наслаждались свои союзом, что прекратили общение со всеми окружающими, отделываясь при встрече общими словами любезностей. Никто особенно не обращал на это внимание. У коммуны были свои дела, не говоря уже о Сообществе. Но Олафу не нравилось происходящее. Молодой воин стремительно расклеивался, превращаясь из безжалостного механизма смерти в малодушного юнца, стремящегося как можно скорее улизнуть с тренировки. Доходило до того, что одиннадцатилетний Виктор пару раз обезоруживал его в тренировочном бою.

– Скоро наиграются, устанут друг от друга, – утешал его во время традиционных вечерних посиделок за чаем Влас.

– Потерять в себе воина – просто, вернуть назад – очень сложная задача.

– Надо отправить его в экспедицию. На днях как-раз собираются идти освобождать Восточный город. – Предложил Сергей Васильевич.

Восточный город был последним из населенных пунктов под властью бандитов в радиусе трех сотен километров, которые определили сферой своей защиты мирного населения в Сообществе. Остальные населенные пункты были освобождены и теперь там устанавливалась жизнь по Уставу СоСвоЛа.

Олаф посмотрел на доктора с интересом. Это была действительно прекрасная идея и странно, что он сам до нее не додумался.

На следующий день к нему зашел Василь.

– Давно тебя не видел, – недовольно пробурчал Олаф.

– И тебе здравствуй.

– Чего пришел? Просить о чем-то будешь? – Старый варяг догадывался о цели визита своего молодого товарища и был очень зол, от того, что сейчас услышит.

– Прикажи, чтобы меня оставили в поселке. Не хочу ехать в поход.

Глаза Олафа налились кровью. Он смотрел на девятнадцатилетнего юношу, которого воспитывали, чтобы он стал воином, и при этом заявившего ему о нежелании идти на бой. Его затрясло от злости. Сдерживать себя варяг не собирался. Он вышел из-за стола, за которым принимал посетителя и кулаком зарядил парню в левую скулу, вложив в удар всю накопившуюся ярость.

– Пошел вон, – не повышая голоса сказал Олаф, лежащему, после удара, юноше.

Через два дня колонна двинулась в направлении Восточного города. Олаф решил принять участие в походе и, заодно, проследить за тем, как покажет себя некогда неистовый берсерк, боевой дух которого куда-то сдуло от сквозняка, созданного бабочками, кружащимися у него в животе. Парень сидел хмурый, не поднимая головы. Он изучал пол КУНГа, в котором трясся вместе с остальными бойцами. Расставание с девушкой тяжело давалось ему. В лучшем случае два дня они не увидятся. Немыслимая до сих пор тоска охватила его. Голова потяжелела, наполняясь грустными мыслями, которые давили откуда-то взявшуюся влагу к глазам. Смеявшиеся рядом бойцы только раздражали его. Он хотел куда-нибудь спрятаться и остаться один, наедине со своей тоской.

Олафу все меньше нравилось увиденное. Но надежда на то, что запах крови оживит парня и вернет ему интерес к битве, теплилась в душе варяга.

До Обнуления Восточный город был крупным населенным пунктом, где проживало около сорока тысяч человек. По подсчетам разведки, сейчас население сократилось в два раза. Город контролировала банда работорговцев, подчиненная вожаку по кличке Мидас. Чем он занимался до падения цивилизации выяснить не удалось, но эти данные потребуются, разве что, только для историков через сотни лет, если общество будет восстановлено.

Гарнизон города состоял из разношерстных банд, вооруженных огнестрелом и не представлял особой опасности для войска СоСвоЛа. Но Иван Александрович, не желая понапрасну рисковать людьми, направил колонну, усиленную тремя танками, и пятью бронетранспортерами. Это жутко не понравилось Семену. Недавно Совет принял решение собрать все управления, отвечающие за ресурсы, в состав одного комитета по снабжению, который решено было доверить Семену Сухову. Теперь каждую накладную приходилось согласовывать с этим въедливым человеком, отвечающим за благосостояние Сообщества. И конечно он не мог перед согласованием выдачи горюче-смазочных материалов, не ознакомиться с отчетом разведки о силе врага, против которого предстояла операция. Разразился скандал. Семен возмущался размером колонны, против слабого гарнизона. Иван Александрович негодовал из-за того, что гражданский лезет в дела военного комитета. В результате разруливать пришлось Аркадию, который поддержал военных, Семену же влетело за то, что не учел фактор человеческих жизней, которые должна была сберечь направляемая техника.

Колонна свернула на проселочную дорогу и дальнейшее передвижение стало мало комфортным. Сидящих в КУНГах бойцов постоянно подбрасывало и мотало из стороны в сторону. Это искренне развеселило мужчин, еще недавно сосредоточенно переговаривающихся между собой и натянуто шутивших для вида. Все они уже были в боях с бандитами, поэтому понимали, что шальная пуля не будет разбирать насколько ты опытен. Но лихая бравада, сменившая напряжение, чуть успокоили людей. Оставалось освободить всего один город и можно будет вернуться к мирной жизни, семьям, планам на будущее.

Громкий взрыв прозвучал в тот самый момент, когда пассажиры залились смехом от очередной шутки. Машина резко свернула в сторону, заставив по инерции упасть часть бойцов, сидевших у противоположного борта. Люди в растерянности смотрели по сторонам, друг на друга, на Олафа, который был старшим в автомобиле. Прозвучала еще серия взрывов, застрекотали пулеметы. Пули стали пробивать обшивку бокса. Один из бойцов, прижавшийся к стенке, громко вскрикнул и тут же поник. Его обмякшее тело упало на пол КУНГа.

– Всем на выход, занять позиции! – Олаф, быстро сообразивший, что вне зависимости от вооружения, чтобы минимизировать потери от засады необходимо принять бой.

Люди выбегали, прячась за встречающимися на их пути укрытиями. Картина, представшая перед Олафом, была ошеломляющей: в горевших танках, которые шли впереди колонны, взрывался боекомплект. Одна машина еще была боеспособна, она крутилась на месте, пытаясь вырваться из огненного кольца, которое образовалось от двух подбитых товарищей. Рядом догорали два КАМАЗа. Вокруг них не было никого, из кузова одной машины свисали тела бойцов, ехавших в ней. Около них на боку лежал бронетранспортер, из-за которого в сторону горящего грузовика летели бутылки с зажигательной смесью. Вокруг трещали пулеметные выстрелы, пули от которых, попадая в землю, вырывали клочки травы, подбрасывая их вверх. Люди метались в панике от машины к машине, падая подкошенными от шальных выстрелов.

Олаф приказал Василю бежать в сторону автомобилей, стоявших вдалеке, собирать попавшихся бойцов в одной точке, около дальнего бронетранспортёра, ведущего огонь по невидимым целям. Сам же он побежал в сторону подбитой техники, чтобы собрать уцелевших и вывести их к точке сбора. Обезумевшие от страха бойцы не обращали на него внимание. Они не были похожи на тех закаленных в боях воинов, сражавшихся с работорговцами, армией Афанасьева, освобождавших города Сообщества. Впервые их заманили в засаду и уничтожали как скот.

Уцелевший танк всё-таки смог выбраться из ловушки и стал прицельно поливать из пулемета в сторону лесопосадки, откуда велась стрельба. Плотность огня значительно уменьшилась, и охваченные паникой воины стали слышать команды варяга. В итоге, около танка собралось два десятка людей. Под прикрытием брони они добрались до точки сбора, где уже вели перестрелку с невидимым противником занявшие позиции бойцы неповрежденных машин и собранные Василем.

– Где Василь? – Спросил Олаф Ахмеда, ехавшего в замыкающем бронетранспортере и, судя по отдаваемым командам, сохранявшего хладнокровие весь бой.

– Пошел за Игоревичем.

Дмитрий Игоревич возглавлял операцию и про его отсутствие в горячке Олаф забыл. Подполковник ехал в бронемашине, которая сейчас стояла без движения и признаков жизни, в середине колонны. Сквозь искривляющий реальность огонь он разглядел, как молодой воин пытается подобраться к машине. В это время со стороны лесополосы снова заработали пулеметы, заставившие прижаться к земле занявших позиции солдат.

Два взрыва, прогремевших возле бронемашины, подняв столб земли. Что-то загорелось от брошенного рядом с ней коктейля Молотова. Видимость творящегося около командирского автомобиля свелась к нулю. Олаф приказал бронетранспортерам и танку, которые были на ходу, начать продвижение к месту засады противника. За ними, под прикрытием брони, пошли в атаку пехотинцы. Редкий стрёкот из нескольких автоматов и пулемета заставлял бойцов пригибаться, но паника, как было в начале, отсутствовала. Подойдя к месту засады они застали лишь двух раненных мужчин, одетых в военный камуфляж, отстреливающихся до последнего. Когда к врагам подошли и окружили, оба внезапно достали гранаты, каждый выдернул чеку и бросил себе под ноги. В результате четыре бойца получили ранения, два тяжелых.

Олаф осмотрел место засады. Кругом валялись стрелянные пулеметные гильзы. Около одной из коряг он нашел два коктейля Молотова, которые, по всей видимости, поленились тащить назад. Ни одного трупа, кроме двух солдат, прикрывавших отход, на поляне не обнаружилось. Или их не было, или нападавшие утащили их с собой.

Надо было обсудить произошедшее с Дмитрием Игоревичем, обладавшим большим опытом в таких делах. Он пошел в сторону командного автомобиля. Кругом валялись расстрелянные и обгоревшие тела бойцов, еще недавно героическим маршем прошедших по поселениям бандитов и работорговцев, освобождая людей от жестокой тирании. Дело не в том, что засада была неожиданной. Дело в том, что бойцы никогда не попадали в нё и до этого не думали, что такое может произойти, поэтому они не имели опыта действий в такой ситуации. Подойдя к машине подполковника, он увидел, что дверь со стороны пассажира была вырвана взрывом и висела на одной петле. Через сиденье виднелся труп водителя. Дмитрия Игоревича рядом не было. "Уже выясняет обстановку" – подумал Олаф и пошел на поиски командира. Однако, обойдя всех, он так и не встретил главного. Как и своего молодого товарища.

– Среди раненных и убитых их нет, – доложил Ахмед, получивший от Олафа команду на поиск командира и воина.

– Обыщите окрестности в радиусе трех сотен метров.

Груженные машины с раненными и убитыми отправились назад в Сообщество. Чтобы не плодить сплетни и не нагнетать панику, Олаф приказал ехать на базу военной техники и избегать перемещения в дневное время по основным дорогам, где можно встретить гражданских. Для начала нужно было разобраться что же произошло. Оставшиеся занялись безуспешными поисками подполковника и Василя. До темноты они обшаривали каждый куст и каждое деревце, под которыми могли оказаться их товарищи, но те, как будто под землю провалились.

К ночи Олаф перестал питать иллюзии об успешных результатах поисковой операции и приказал бойцам грузиться по машинам, чтобы вернуться в Сообщество. Это было первое болезненное поражение армии СоСвоЛа, его нужно было срочно проанализировать и сделать выводы для всех, кто участвовал в разработке и реализации провалившегося плана.

Глава 3

– Два танка потеряно безвозвратно, три бронетранспортера требуют серьёзного ремонта, сейчас выясняем есть ли у нас для этого ресурсы. Четырнадцать человек погибли. Десять раненых. Три из них тяжелых. В настоящий момент Сергей Васильевич и Даша борются за их жизни. Два человека пропали без вести. – Ахмед закончил доклад на заседании военного комитета, которое срочно собрали, как только крайняя машина колонны вернулась на базу. На нем присутствовал Аркадий. Потрясенный ужасными потерями он не мог подобрать слов. На крутящийся в голове вопрос: "Как так вышло?", никто не смог бы ответить прямо сейчас. Для этого они и собрались.

– Бойцы были не готовы к действиям во время засады. Они бегали в панике, не понимая, что им делать. Командиры отрядов не смогли успокоить и организовать своих воинов. Кроме Ахмеда, остальные поддались страху. Их следует наказать. – Олаф, будучи очевидцем событий, высказал свое мнение.

– Кто мог вообще устроить засаду? Судя по повреждениям, танки наехали на мины и были растеряны из гранатомётов. Разведка докладывала, что банда Мидаса вооружена стрелковым оружием, но мины, гранатомёты, пулеметы, гранаты. За все время сражений с бандами мы и близко не сталкивались с таким арсеналом. – Иван Александрович произнес в слух то, что у него крутилось в голове. Это требовало обсуждения.

– Судя по отчетам командиров отрядов, засада была подготовлена по всем правилам военной науки. Действовали не дилетанты. В банде Мидаса нет людей, способных спланировать и хладнокровно выполнить задуманный план. Самоотверженность прикрывавших отступление бойцов, не похожа на действия урок, поднимающих руки при первой опасности. – Высказывания, прозвучавшие из уст Антона Масленникова – командующего управлением аналитики и спецопераций – заставили присутствующих начать обсуждать услышанное, тем самым создав неразборчивый шум в зале заседания.

– Всем тихо! – Командным голосом, которым Иван Александрович редко пользовался, балаган был прекращен. – Антон Павлович, если вы считаете, что в нашем регионе появилась третья сила, то жду ваши предложения о дальнейших действиях. – Глава военного комитета оценивал возможности молодого аналитика, который прекрасно проявлял себя на занимаемой должности.

– Иван Александрович, предлагаю направить разведывательную группу в Восточный город, необходимо выяснить какое отношение к этому имеет Мидас, для этого надо взять высокопоставленного языка. Считаю нужно провести эвакуацию слаборазвитых населенных пунктов в поселения, где имеется качественная по сегодняшним меркам инфраструктура для обеспечения жизни и развития производств. Организовать строительство защитных сооружений данных поселений и укрепить их гарнизоны. В нашем распоряжении имеется военный преступник генерал Афанасьев, которого необходимо допросить о его контактах с военными частями в нашем регионе. Так же считаю целесообразным организовать засекреченные дозорные пункты по основным путям перемещения, доступным технике, чтобы быть готовыми к возможному нападению неизвестного противника.

– Аркадий Артемович, я поддерживаю предложение Антона Павловича. Считайте это рекомендациями военного комитета, которые мы выносим на заседание Совета.

– Заседание Совета проведем сегодня вечером. Пока прошу сформулировать детальные предложения с вашими расчётами по своей зоне ответственности. – Аркадий встал, показывая, что дальнейшее обсуждение не требует его присутствия. – Членов Совета прошу явиться вечером в зал заседаний в 18:00. Вас, Антон Павлович, тоже прошу присутствовать.

В назначенное время зал заседаний был заполнен членами Совета, полушепотом обсуждавшими между собой неожиданное собрание. Такого еще ни разу не было. Все собрания проводились в строго регламентированное время и та спешка, с которой созывали народ, вызывала недоумение у присутствующих. Люди делились друг с другом слухами, ходившими по Сообществу, пытаясь среди них докопаться до причин такого внезапного собрания. Делалось это, скорее, не чтобы докопаться до истины, а для успокоения нервного напряжения, повисшего в зале.

Аркадий Артемович вошел в сопровождении членов военного комитета – полковника Федорова Ивана Александровича и молодого капитана Масленников Антона Павловича. Оглядев присутствующих, он посмотрел на непривычно пустующее место, которое занимал Дмитрий Игоревич и предложил начать собрание.

– Вчера произошла катастрофа, стоившая большого количества жизней наших сограждан. Мы собрались здесь, чтобы согласовать мероприятия, направленные на недопущение подобных происшествий впредь, а также обсудить меры защиты наших граждан. Для начала с докладом о произошедшем выступит Иван Александрович.

Собравшиеся перевели напряженные и внимательные взгляды на главу военного комитета. Иван Александрович начал без расшаркиваний.

– Вчера, во время движения, колонна нашего подразделения, направленная для освобождения Восточного города, попала в засаду. В ходе боя мы потеряли два танка, три бронетранспортера, три автомобиля КАМАЗ и один бронеавтомобиль. Потери личного состава: шестнадцать человек убитых, одиннадцать раненых, один в критическом состоянии. Два человека – Михеев Дмитрий Игоревич и берсерк Василь, пропали без вести. Судя по отчету аналитиков, засаду организовало обученное подразделение, обладающее высокой боевой подготовкой. Никого живым из них нам взять не удалось. Прикрывавшие отступление солдаты, при окружении подорвали себя.

Иван Александрович замолчал, чтобы дать осмыслить произнесенное им присутствующим. Люди пребывали в шоковом состоянии. Известие было не просто неожиданным, еще недавно такое казалось немыслимым. Они обладали наиболее сильной армией в регионе, не знавшей поражений. Таких потерь они не несли никогда. Первым взял себя в руки Семен Сухов:

– Что нам делать, если это обученное подразделение решит начать грабить на дорогах наши караваны с продовольствием и ресурсами, которые мы направляем между поселениями? А если они нападут на какую-нибудь слабо защищенную деревню?

– Для этого мы здесь и собрались, – вступил в разговор Аркадий. – Сегодня военный комитет озвучил нам свои рекомендации, которые следует обсудить совету и принять решение. Антон Павлович – начальник управления аналитики и специальных операций, – представил глава капитана, – прошу, вам слово.

– Мы провели анализ рисков, которые возникают при текущей заселенности территории Сообщества. Под нашим контролем сейчас тридцать четыре населенных пункта, в которых проживает около сорока тысяч человек. Для обеспечения безопасности граждан и единства Сообщества мы предлагаем переселить жителей мало развитых поселений в крупные города, с развитой инфраструктурой, которая способна обеспечить население едой, средствами первой необходимости и оружием. Эти города укрепить по примеру Столицы. Всего мы определили четыре подходящих для переселения города, способных вместить всех жителей Сообщества. Это город Северный, город Звёздный, город Медвежий и Столица. Расчеты по распределению количества людей мы предоставим кому будет поручено Главой Совета. При должной организации эвакуация большей части населения будет завершена через пять дней.

– Расчёты предоставьте в административный комитет. Юрий Авдеевич, рассмотрите, сверьтесь со списками свободного жилого фонда. Сегодня в 23:00 буду ждать доклад, – распорядился Аркадий. – Комитеты снабжения и продовольственный, тоже прошу ознакомиться, чтобы готовиться к распределению запасов между городами. В городах поставить лучших управляющих комитетами. Если кто-то из членов Совета возражает насчет предложения военных, прошу высказаться.

Возражающих не было. Даже вечно имеющий своё видение Семен промолчал, погрузившись в изучение расчетов Масленникова.

Начавшиеся подготовительные работы лишили Аркадия трех дней отпуска, которые он планировал провести с семьей. О тяжелом поражении, чтобы избежать лишних сплетен и распространения паники, максимально правдиво написали в газете "Коммуна", ставшей официальным новостным ресурсом Сообщества. Люди обсуждали произошедшее, но со временем успокоились. Жители выбранных для переселения городов готовили помещения, чтобы приезжие чувствовали себя максимально комфортно. Продовольственный и административный комитеты занимались строительством теплиц для заготовок пищи на зиму. Военные перевозили людей в места их нового проживания. Происходящие тектоническими изменениями, как всегда, сплачивали людей, объединенных единой целью, погружая в общую деятельность недавно влившихся в состав Сообщества граждан.

Разведка, ушедшая в город Восточный, не явилась в назначенное время. На такой случай был разработан план действий, предусматривающий выдвижение второй группы с обследованием маршрута движения первой. Возглавить ее доверили Ивану Солнцеву, так и не нашедшему себя в гражданской жизни, после гибели жены и дочери. Все свое свободное время он продолжал тренироваться армейским дисциплинам и обучался у Олафа. После чистки командного состава, случившегося по итогам разгромного похода, Олаф выдвинул Ивана на командную должность. Эта операция была для него первой. Варяг не сомневался в способностях одного из своих лучших учеников и ожидал, что группа вернется, выполнив поставленные перед ней задачи.

Аркадий был настолько погружён в дела Сообщества, что даже мысленно не возвращался к своим домочадцам. Не все жители хотели покидать свои насиженные места и приходилось оставлять их на самообеспечении, что тяжело для него давалось с человеческой точки зрения. Однако отделяясь от общества они переставали следовать Уставу СоСвоЛа, и больше не были способны приносить ему пользу.

На третий день после заседания Совета Олаф с Иваном Александровичем пришли в коммуну, где Сергей Васильевич в своем лазарете пытался вытащить с того света оставшегося тяжело раненного бойца. Несмотря на предпринятые усилия, двоих им с Дашей так и не удалось спасти. Теперь он практически не отходил от оставшегося пациента, будто в его лице пытался вылечить и тех двух, которым помочь так и не смог.

Посетители зашли в кабинет к доктору, ожидая встретить его как обычно за распитием чашки чая, размышляющего о чем-то или играющего в шахматы с Власом, однако кроме зареванной Даши там никого не было.

– Он в палате пациента, – сказала она. И потом с надеждой спросила, обращаясь к Олафу, – есть какие-то новости о пропавших?

– Нет. Разведка еще работает. – Сухо, не вдаваясь в подробности ответил старый варяг. Выходя из кабинета, он услышал начинающиеся девичьи всхлипы.

Доктор сидел около пациента, наблюдая за работой приборов, позволяющих раненному дышать. Он прощупывал у него пульс, глядя на часы, когда зашли полковник и варяг.

– Сергей Васильевич, вам бы отдохнуть, – с беспокойством в голосе сказал Иван Александрович.

– Не стоит. Больной все еще в критическом состоянии и мое присутствие необходимо здесь. В случае чего медсестра не справится, да и в Даше сейчас я не уверен. Девушка мыслями в другом месте, за что я не могу ее винить.

– От вас не будет пользы, если вы не поспите. Даше нужно отвлечься и сосредоточиться на работе, а медсестра пусть следит за ней, выполняя свои обязанности. – Олаф жестким и даже командным голосом, не терпящим возражений, ответил доктору. Тот никогда не слышавший от него такой интонации, подчинился и безропотно поплелся в свой кабинет.

– Прежде чем отойти к отдыху, дайте нам ключ от камеры Афанасьева.

Сергей Васильевич нащупал в кармане плаща связку ключей, выбрал из них нужный и передал Олафу.

Как только дверь открылась, их виду предстал генерал. Не бритый, не чесанный. В его фигуре не было той выправки, присущей всем кадровым офицерам. Он злобно окинул взглядом пришедших.

– Чего надо? Стрелять пришли?

– Мы пришли побеседовать, гражданин Афанасьев. – Как можно мягче сказал полковник.

– Даже интересно о чем. – Повеселевшим голосом заговорил генерал. – За все время, что я тут сижу, вы не удостоили меня разговором и вот решили появиться. Видимо что-то страшное произошло.

– Мы хотим знать с какими военными подразделениями вы контактировали в нашем районе. Кому из них вы передавали данные о нашем Сообществе.

– Сообществе? Хахаха! Когда мы с вами общались в последний раз, полковник, то вы называли себя городом. Похоже дела в последнее время у вас шли неплохо.

– Генерал. Я повторяю свой вопрос. С какими военными подразедле…

– Да не повторяй ты, – грубо перебил его генерал. – Только с этим предателем Коробковым, перешедшим на вашу сторону. Слабовольная размазня.

– Это правда?

– А то. Слово генерала!

– Олаф, думаю нам стоит убедиться в достоверности показаний заключенного, – Иван Александрович повернулся к варягу, все это время стоявшему в тени, не привлекая внимание допрашиваемого.

Олаф подошел к генералу, молниеносно взял того за челюсть, приподнял голову вверх и поднес к носу какой-то мешок, заставив вдохнуть его содержимое. Генерала пристегнули наручниками к стулу.

– К чему эти меры предосторожности? Я же не буйный. Да и бежать мне куда? Кругом только ваши люди.

– Это для вашей же безопасности, – ответил полковник, что заставило Петра испугаться. Генерал Афанасьев ничего не боялся, но он, простой разнорабочий Петр, может дать слабину, если будет больно. А судя по этому мощному старику, заставившему его что-то понюхать, будет очень больно.

– Я повторяю вопрос, генерал. С какими воинскими подразделениями вы контактировали в нашем регионе и кому передавали сведения о нас?

– Я уже ответил на него.

Полковник посмотрел на варяга и попробовал сделать шаг назад. Старик подошел к генералу, поднял его голову вверх и начал светить фонарём в правый глаз. Острый свет буквально пронзал голову насквозь, будто тонкий зазубренный стилет, отдавая болью в каждом кусочке мозга, который он протыкал. Его накрыла жуткая головная боль. Тепло, источаемое фонариком в зрачок, превратилось в жар, плавящий глазное яблоко. Эта расплавленная масса потекла вниз, обжигая органы дыхания и столкнулась с зубами, болевшими, будто их сверлили на живую одновременно все. Было настолько больно, что он не мог кричать. Он всего лишь смог издать хрип, полный боли, после чего свет перед глазами погас.

– Напоминаю свой вопрос, генерал. С какими воинскими подразделениями вы контактировали в нашем регионе и кому передавали сведения о нас?

Генерал, подумавший, что он потерял сознание, вздрогнул от услышанного голоса. Боль заглушалась, но не отпускалась. Из острой она стала тупой. Кровь пульсировала в голове, транспортируя осколки мук по всему телу. Повторять этот опыт Петр не хотел.

– За два дня до наших переговоров, мы вышли на город Выставочный. На армейской волне нам сообщили, что какая-то мотострелковая часть установила порядок в населенном пункте и если нам потребуются припасы, то можем заехать к ним по пути. Мы рассказали им о вашем городе, сообщив, что будем штурмовать его и добудем припасы сами. На предложение присоединиться к походу они ответили отказом.

– И стоило из-за этого страдать? – Иван Александрович произнес свою мысль вслух.

– Стоило. Когда я окажусь на свободе, я буду знать как можно больше о вас и ваших возможностях, что поможет мне вас уничтожить.

– Хорошего вечера, генерал. Полковник и Олаф вышли на улицу.

– Город выставочный находится в пяти сотнях километрах от сюда. Нам нужно снарядить разведывательную группу под видом торгового каравана и разузнать о нем побольше.

– Я пойду с Ахмедом и Иваном, – сказал Олаф.

– Иван на задании и пригодится мне здесь. Возьмешь с собой капитана Масленникова. Парню нужно иметь практику в том направлении, которым он руководит.

– Хорошо. Но пусть он пройдет курс нейромодуляции.

– Ему тридцать два года. Она на нем не сработает.

– Пусть пройдет. – Настаивал Олаф.

– Как скажешь. На сборы три дня.

Вечерний ветерок, принесших лесную прохладу, заставлял полковника зябнуть. Звуки скрипящих насекомых, устроивших концерт перед сном и запах свежей травы, напомнили Ивану Александровичу, как он хотел пойти на охоту в эту субботу. В лесу снова появились огромные кабаны – желанный трофей для заядлого любителя охоты и его посильный вклад в заготовку продуктов для Сообщества. "Может и получится еще сходить…" – оптимистично подумал он, глядя на полную луну, озарявшую темное небо.

Глава 4

Разведчики Ивана шли по маршруту первой группы. Несмотря на то, что предыдущий разведывательный отряд был собраны из кадровых военных, они были не особенно аккуратны в попытке оставить незаметным свое перемещение. Поломанные ветки кустарника, разбросанные окурки самокруток. "Наверное и переговаривались так, что Мидас слышал. Не поняли они всей серьезности задачи. Думали идут против урок." – размышлял Иван. С кем ему предстояло столкнуться, рассказал Ахмед. Поэтому недооценки не было. Едва кто-то из его группы пытался нарушить маскировку, как Иван оказывался рядом. Он обладал непререкаемым авторитетом среди бойцов, поэтому без лишних слов виновный понимал, что непростительно расслабился.

Ветерок принес с собой знакомый сладковатый запах гниющего мяса. Иван знал, что вскоре увидит, выйдя на поляну, и опыт его не подвел. Яркое июньское солнце осветило тела разведчиков Сообщества. Их руки были связаны за спиной, у каждого в затылке было пулевое отверстие. Парней сначала взяли в плен и лишь потом расстреляли. Повернув тела лицом, на остатках кожи, не съеденной местными насекомыми, были видны кровоподтеки. "Сначала их пытали", сделал вывод Иван.

Внезапная автоматная очередь, раздавшаяся из лесной чащи, противоположной месту, откуда они пришли, срезала двух бойцов. Иван выпустил заряд дротиков в сторону, откуда стреляли и ответил огнем из автомата. Бойцы заняли позиции и приняли бой. Пока они отвлекали врага, Иван зашел с правого фланга. Поймав в прицел одного из атакующих, он метким выстрелом в голову пристрелил его. Зайдя через фланг сзади атакующих, Иван увидел трех мужчин, одетых в армейский камуфляж. У одного на погонах были лейтенантские звезды. Еще один мужик лежал на животе, вытянувшись. Кто-то всё-таки подстрелил его вслепую. Действовать нужно было молниеносно. Он тихо подкрался за спину офицера, повалил его на землю и, пока тот приходил в себя, расстрелял оставшихся нападавших в упор. Офицер, попытавшийся встать и продолжить бой, был оглушен ударом автоматного приклада в затылок. Иван подал сигнал своим, что засада уничтожена. Двое из его группы были ранены. Отряд выяснил причины пропажи первой разведывательной группы, взял языка, основные поставленные задачи были выполнены, и Иван принял решение возвращаться назад. Раненных тащили на себе, что существенно замедляло передвижение. Пришедший в себя офицер плелся, тормозя группу еще сильнее. Это поведение убедило Ивана в том, что по их следу пойдёт погоня из этих неизвестных, как только те не обнаружат трупа лейтенанта. Однако какой у них временной диапазон для связи и сколько форы имеют разведчики Иван решил не уточнять. Это была бы напрасная трата времени. Сейчас главное – это доставить ценного языка до защищенной территории Сообщества, а дальше Олаф сумеет его разговорить. Необходимо предпринять все, чтобы решить поставленную задачу.

Идти назад, не оставляя следов, с раненными и языком было невозможно. Олаф научил Ивана мелким хитростям, которые должны были замедлить погоню. По маршруту их следования он устанавливал ловушки, запутывал след, в конце разделил отряд на два. Первый был с раненными бойцами и пошел по наиболее безопасному маршруту, сам же Иван, конвоируя пленного, пошел через болото, проходить по которому ему доводилось лишь раз в сопровождении старого варяга. Он быстро привык к запаху затхлой воды. Мешало другое: яркое летнее солнце с удовольствием делилось своим теплом со всеми, кому посчастливилось выйти на улицу в этот день. И если лесная чаща создавала какую-то прохладу, то открытая болотистая местность с прогретой водой выпаривали из человека все силы. Пиком мучений было внимание коренных обитателей этих мест: комары, мошкара, пиявки и какие-то еще, малознакомые Ивану, кровососущие. Но парень был закален уроками Олафа, поэтому особенно не испытывал дискомфорт, кроме переживаний за жизни своих бойцов, пошедших другим маршрутом.

Про пленного сказать то же самое было нельзя. Он скулил, пытаясь что-то сказать через мешающий ему кляп, постоянно падал, застревая в топи, пару раз уже засасывавшей его. Иван не реагировал, кроме того, что вытаскивал лейтенанта из очередной природной ловушки. Он понимал, что даже если враг пойдет по их маршруту, то найти верный путь у него будет очень мало возможностей. Используя щуп, он аккуратно, как учил его Олаф, выбирал место для последующего шага. Так они продвигались весь день. Иван уже потерял счет времени и только сгущающиеся сумерки заставили его заняться поиском места для привала. Он не знал сколько еще они шли, темнота уже поглотила округу и лишь звездное небо давало представление о направлении движения. Олаф научил как ориентироваться по полярной звезде, и Иван старался продвигаться на запад, оставляя свой главный ориентир слева.

Наконец, он увидел что-то похожее на землю. Небольшой кустарник и несколько растущих деревьев вселили в разведчика надежду, что он вышел к островку, где можно будет отдохнуть и дождаться рассвета. Долго лежа на берегу и приводя дыхание в норму, он упустил из виду своего пленника, понимая, что тому некуда будет сбежать. Придя в себя, Иван, предполагавший, что пленник тоже пытается восстановить свое нормально состояние, не обнаружил того поблизости. Пойдя по его следам, он увидел сломанную ветку, которую, по всей видимости, планировали использовать как щуп. Иван выругался. Слабый звук хлюпанья воды донёсся недалеко. Разведчик пошел на него и обнаружил свою пропажу: пленный стоял в засасывающей его трясине уже по грудь. Иван наклонил в его сторону небольшую, но, как оказалось, крепкую березку, чтобы помочь выбраться. К его удивлению, лейтенант не хватался за предложенную помощь. Сообразив, что противник не собирается сдаваться живым, Иван, держась одной рукой за березу и другой прощупывая маршрут, успел добраться до своего пленника, когда вода достигла тому подбородка. Понимая, что задуманное может не исполниться, лейтенант опустил голову, пытаясь заставить себя захлебнуться, однако важнейший инстинкт – страх – на подсознательном уровне мешал ему это сделать. В результате Иван кое-как обхватил тонущего, и начал вытягивать его из ловушки. Однако оступившись, сам попал в плывун. Задача усложнилась вдвойне. Он держал пленника, тело которого удалось вытащить наполовину и сам, при помощи березки, пытался выбраться из капкана. Лейтенант крутился, сопротивляясь попыткам спасти себя, от чего Иван наглотался воды, силы постепенно оставляли его, но сдаваться он не мог. Сейчас самое главное, что он должен был выполнить в своей жизни – это довести языка до базы, чтобы уберечь мирных жителей. Он не смог уберечь свою жену Лизу, свою дочь Полину. Теперь он должен спасти как можно людей. Эти мысли придали ему сил. Одним рывком он вырвался из плывуна, отпустив на это время тонущего, и тут же снова обхватил его. В этот раз вылезать было намного легче. Этому способствовали и появившиеся из ниоткуда силы и то, что пленник прекратил сопротивляться своему спасению.

Выбравшись на твердую землю острова, они оба отлёживались, пока истощенный организм Ивана не начал извергать из себя болотную воду. Наглотавшийся ее пленник, последовал его примеру. Так они пролежали еще очень долго, пока ночная прохлада не заставила мерзнуть. Чтобы согреться разведчик развел костер. Думать о безопасности было уже поздно. Шум борьбы в болоте за право на смерть, проигранный врагом, давно бы привлек поисковую группу, преследующую их и имевшую достаточно времени, чтобы добраться до острова. Потому Иван решил, что провести ночь без тепла костра будет излишней предосторожностью. Теперь он связал своего пленного по рукам и ногам веревками, которые нёс в рюкзаке и натянул их концы на свою руку. Этому приему его тоже обучил Олаф, показывая, как можно отдыхать с беспокойным пленным, вроде доставшегося Ивану пассажира. Однако за остаток ночи ничего не произошло. Они оба так устали, что проспали вплоть до восхода солнца. Перекусив вместе, они продолжили свой путь. Теперь язык не старался утопиться, он шел строго за конвоиром, видимо понимая всю тщетность своих попыток.

Солнце уже стало багроветь, клонясь к закату, когда они вышли из болота. Тайные заметки, оставленные варягом на деревьях для лучшей ориентации на местности, пришлось искать не долго. Гоня перед собой языка, Иван вышел из небольшого лесочка в поле, засеянное рожью.

Ферма, выращивавшая злак, была уже частично эвакуирована, оставшиеся десять человек ожидали, что в ближайшие часы их заберет автомобиль. Когда Иван, всё так же гнавший перед собой пленного, выбежал на людей, то его встретили ощетинившиеся оружием местные жители и военные, охранявшие поселенцев. Объяснив, кто он и откуда, Иван устроился на отдых. Он выполнил поставленную задачу и теперь лишь оставалось добраться до города Медвежий, куда переселяли жителей. Но на подсознательном уровне чувство опасности не оставляло его. Доверившись интуиции, он попросил у командира военного гарнизона оставшегося, эвакуироваться вместе с последними жителями фермы, для себя арбалет, которым прекрасно владел. Держа пленного поближе к себе, Иван нашел удобную для маскировки позицию. Чтобы перестраховаться, он влил в лейтенанта настой трав, который погрузил того в сон на долгое время. Эвакуационная группа должна была прибыть в ближайшее время. Глубокая ночь окутала поселение, освещенное лишь кострами, около которых грелись оставшиеся. Все полезные для дальнейшего использования инфраструктурные объекты были вывезены вместе с первой партией людей. Почти все ожидавшие переезда, спали. Бодрствовали лишь дежурные. Иван решил потерпеть со сном, доведя свою работу до конца. Наблюдая за лесом, откуда он недавно вышел, ему померещилось несколько теней. Вспоминая слова старого варяга, что даже мерещащиеся в темноте духи могут быть опасны, Иван максимально повысил концентрацию, вслушиваясь в каждый звук, каждый шорох, обращая внимание на неестественные проявления окружающего. Он был хорошо замаскирован и найти его в темноте практически не представлялось возможным. Поэтому крадущиеся в сторону лагеря люди, вооруженные автоматическими винтовками наперевес, прошли, не заметив залегшего среди листвы и коряг деревьев разведчика, оставив его позади себя. Он насчитал двенадцать вооруженных людей. Сильная по нынешним меркам группа, вооруженная в отличие от бойцов в лагере, огнестрельным оружием. Сложно было понять были ли это его преследователи, или диверсанты, выполнявшие свою задачу. Слаженность их действий свидетельствовала о профессиональной подготовке этих бойцов. Дозорные не видели в темноте свою приближающуюся смерть.

Несмотря на желание помочь людям, чьи жизни сейчас были под угрозой, Иван не выдавал себя. Его главной задачей было доставить языка для допроса. Из-за этого погибла первая группа и были ранены его люди. Нельзя было допустить, чтобы весь пройденный путь и жертвы были напрасны.

Ему оставалось только наблюдать, как после нескольких слабо уловимых слуху щелчков, охранники лагеря упали на землю. Нападающие окружили спящих людей. Затем прозвучало еще несколько щелчков. После которых неизвестные стали выдергивать из беззаботного сна поселенцев. В основном это были молодые женщины и мужчины, а также дети.

– Встать! Встать! – Пинками будил людей особо ретивый боец. – Всем строиться в шеренгу по двое!

Один парень попытался напасть на стоявшего в нему боком врага, при помощи спрятанного ножа, но тут же упал подкошенный очередью. Его действия заметил стоявший чуть в стороне боец, не собиравшийся беречь бунтаря. Остальные пленники, увидев случившееся, покорно выстроились.

– Вам посчастливилось быть освобожденными армией великого Старца! Мы отведем вас в безопасное место и найдем чем там занять. А теперь повернулись направо и быстрым темпом пошли вслед за ведущим.

Еще не проснувшиеся поселенцы замялись, не понимая произнесенного. Они оглядывались друг на друга, будто пытаясь понять, следовать ли указаниям этого человека. Заметив замешательство, один из бойцов выдернул из выстроенной колонны женщину и выстрелил ей в висок.

– Быстро я сказал! – Прокричал на пленников лидер нападавших.

Теперь люди не раздумывали что делать, а поспешили выполнить команду. Иван лишь бессильно наблюдал за происходящим. Он увидел, как колонна с пленными зашла в лес. В это время с противоположной стороны замелькали огни фар. Эвакуационная команда ехала забирать оставшихся поселенцев в новую комфортную жизнь города Медвежий

Глава 5

Поступающие отчеты эвакуационных бригад по всему Сообществу свидетельствовали о начале активных боевых действий неизвестного противника. На пять населенных пунктов, ожидавших переселения, было совершено нападение. Враг уничтожал практически всех, забирая в плен только детей и молодых людей.

– Сколько поселков нам осталось вывезти? – Аркадий, заслушав доклад Ивана Александровича, должен был быть в курсе сколько людей еще под угрозой.

– Девять поселков. Из них жители семи частично распределены по городам, вторая эвакуационная партия выезжает сегодня, через два часа. В двух переселение не начиналось.

– Какие меры предпринимаете, чтобы защитить наших граждан?

– Эвакуационные конвои сформированы и направляются на 6 часов раньше планируемого, они усилены сопровождающими группами. В два оставшихся населенных пункта отправлено подкрепление для усиления их гарнизонов, в том числе бронетехника и тяжелые пулеметы. Бойцам выдано огнестрельное оружие. Командирам дан приказ ввести режим повышенной боеготовности.

– Как обстоят дела со строительством оборонительных сооружений опорных городов? – Аркадий переключил своё внимание на главу административного комитета.

– Вокруг Столицы Сообщества построено восемьдесят процентов застроек, идем с опережением плана на два месяца. В городе Северный готовность двадцать пять процентов, идем согласно графику строительства. В городе Звёздный выполнено двадцать пять процентов плана. Идем согласно графику строительства. В городе Медвежий готовность тридцать три процента, опережаем план строительства на три недели. – Юрий Авдеевич отчитался без лишних слов и виляний.

– Иван Александрович, вам удалось определить направление, откуда заходили группы противника? Какой город находится под опасностью первого удара?

– Могу лишь сказать, что группы мобильные и определить какое-то одно направление их вторжения нам пока не удается. Гарнизоны всех городов усилены бронетехникой, личным составом и пребывают в состоянии повышенной боеготовности. – Повторил полковник информацию о предприняты мерах защиты.

– Что слышно от разведки?

– Пока вестей нет.

Неизвестный противник, уничтожающий мирных жителей и военных, застигнутых врасплох, не жалеющий для этого ценные в нынешнее время боеприпасы. Судя по заключению военного комитета, с таким серьезным оппонентом они еще не встречались.

Заседание Совета было закончено и Аркадий с Иваном Александровичем и Олафом проследовали в кабинет полковника. Вопросов было много, не все их можно было озвучивать при членах Совета, которые при всем своем авторитете и опыте, все же оставались обычными гражданскими людьми, подверженными страху и панике. Если вдруг кто-то из них начнет предпринимать действия, направленные на обеспечение личной безопасности или безопасности близких, то утаить это не получится и слухи быстро расползутся по Сообществу.

– Что можете сказать? – Аркадий обратился к полковнику.

– Афанасьев рассказал он некоем городе Выставочный, с которым им удалось связаться на армейской волне. По его словам, населенный пункт держало под контролем армейское подразделение. Возможно, именно оттуда наши гости. Под видом торговцев я решил направить туда Олафа, Ахмеда и капитана Масленникова. Путь займет около пяти сотен километров, поэтому операция будет длительной. Рассчитываю через пару недель получить результат.

– Долго. – Нахмурился Аркадий.

В это время в кабинете полковника зазвонил телефон. Старые телефонные аппараты и кабели, с избытком хранившиеся на складе военной части Коробкова, обеспечили коммуникацию между городами. Иван Александрович снял трубку:

– Фадеев у аппарата, – старой, давно ушедшей в историю фразой, ответил он. Слушая доклад звонившего, он менялся в лице. От изначально серьезного, его выражение сменилось на удивление и радость. – Немедленно, под максимально усиленным конвоем, доставить обоих в штаб! – Он отдал приказ и повесил трубку.

Аркадий и Олаф внимательно смотрели на полковника, переводящего дыхание, после полученной новости.

– Звонили из Медвежьего. Эвакуационная колона, прибывшая за второй партией фермеров, застала лишь уничтоженных поселенцев. Однако есть во всем этом хорошая новость: Иван, командовавший второй группой разведки, встретил их. При нем был пленный. По его словам, он замаскировался на случай непредвиденных обстоятельств, пленного напоил снотворным. Разведчик видел, как действует враг, откуда они пришли и может подробно все рассказать. Через два часа оба должны быть у нас. Будем надеяться, что мы вырвемся из информационного вакуума о враге.

Прозвучавшая новость обрадовала Аркадия. Нет, он безусловно был потрясен еще одной потерей поселенцев, но появившаяся возможность узнать кто хозяйничает на их земле и прекратить этот геноцид, вселяла надежду на лучшее.

Минутная стрелка на часах, висевших на стене кабинета Главы Совета СоСвоЛ, никак не хотела идти быстрее. Пытаясь скоротать время, Аркадий попробовал погрузиться в работу, но сконцентрироваться на отчетах, цифрах, планах, предложениях у него не получалось. Прошел всего лишь год с момента Обнуления, а прожить ему и поселенцам пришлось столько, сколько некоторые в прошлое время не видели за жизнь. Появление пришельцев из прошлого, Обнуление, война с бандами и непроизвольное подчинение себе города, ставшего сейчас столицей их Сообщества, объединение с частью Фадеева и война с армией генерала, выигранная хитростью, нормализация жизни, освобождение и интеграция новых поселений в Сообщество. Они все рассчитывали, что наконец можно будет выдохнуть и заняться спокойными делами в мирной жизни. Но снова появилась сила, которой непременно необходимо было подчинить себе людей, выбравших свободу и коллективное устройство общества. История человечества развивается по спирали, повторяя все войны и режимы правления, меняются только средства уничтожения. И вот опять человек стремится уничтожить другого человека, потому что тот выбрал путь развития, не совпадающий с мнением агрессора, считающего, что он прав.

Он начинал простым водителем в эпоху, когда страна, прошедшая через мировую изоляцию, перестроила экономику, давая возможность заработать людям, способным созидать руками. Миллионный штат балаболов, умевших красиво говорить, составлять таблички и рисовать красивые картинки, чтобы порадовать своих боссов, внезапно оказался не востребованным в эпоху возрождения промышленности. Наиболее сообразительные успели перестроиться, наименее – были смыты реформисткой волной на отшиб жизни. Аркадий с молодости умел работать руками. Он, выросший в маленьком рабочем городке, всегда помогал отцу чинить его старый автомобиль, произведенный еще в стране, которую некогда считали Империей и уничтоженной внутренними врагами задолго до рождения паренька. Поэтому, когда пришел выбор чем заниматься в жизни, он, не долго раздумывая пошел работать по найму водителем большегруза. В то время искусственный разум только внедрялся и беспилотные автомобили были большой редкостью. Но хозяин компании, желавший получать больше и платить за это меньше, начал скупать первые образцы техники, увольняя водителей, которые работали для того, чтобы их босс сделал состояние. Однако эти автомобили были ненадежны и вот тут проявился талант молодого водителя. Он быстренько чинил механические поломки, а со временем освоил и принципы взаимодействия с искусственным интеллектом, позволявшие оптимизировать работу автомобилей. Естественно, хозяин не мог не заметить его, поэтому парень стал хорошо зарабатывать.

Интересуясь историей, молодой человек узнал про организацию общества, предложенную великими философами гуманистами начала двадцатого века, и проникся идеей жизни людей в коммуне. Когда денег стало достаточно, чтобы приобрести три грузовика, Аркадий уволился из компании. Будучи смышлёным парнем, он быстро освоился в деле грузоперевозок, увеличивая количество техники и расширяя штат. В своей работе он не делал ставку на машинный разум, доверяя людям, что принесло ему успех, когда во время невыясненной ошибке практически массово вышли из строя грузовики монопольного производителя беспилотных транспортных средства. В одно мгновение компания Аркадия, обеспечивавшая владельцу средний заработок, превратилась в монополиста на рынке. Вся потребность в перевозках в период сбоя искусственного интеллекта в их регионе досталась его фирме. Он быстренько сообразил и выкупил остававшиеся в продаже большегрузы, управление которых осуществлялось людьми. Мгновенно молодой бизнесмен превратился в одного из самый преуспевающих предпринимателей страны.

Тем временем, очередной конфликт мировых держав, обладавших ядерным оружием, завершился обоюдными ракетными обстрелами. Мир стал все ближе и ближе двигаться к самоуничтожению. Он не хотел, чтобы его любимая жена Юля и сын Виктор пережили муки этого апокалипсиса, поэтому и решился на строительство убежища для себя в дачном поселке, где отец завещал ему небольшой дом. Как оказалось, к тому моменту посёлок стали населять состоятельные люди и многие из них, услышав слова Аркадия о возможности выживания коммуной, поддержали его. Так и родился их проект, который сейчас называется Сообщество Свободных Людей, живущее по Уставу, в основу которого он заложил учения полюбившихся ему просветителей начала двадцатого века, сумевших на основе своих трудов сто лет назад построить сильнейшую Империю.

Аркадий не заметил, как засунул, погрузившись в свои воспоминания. В дверь кабинета громко постучали, что вырвало его из объятий Морфея. На пороге стоял сержант, которого послал Фадеев, с докладом, что конвой приехал и ожидают только его. Не мешкая, Аркадий выскочил из дома, побежав к штабу военного комитета. На улице было темно, встретить кого-то было сложно – люди самоотверженно отдавались своей работе и возвращаясь домой, после небольшого времени с семьей или занятиями досугом, ложились спать. Спеша к полковнику, он не заметил человека, идущего наперерез его пути и случайно столкнулся с ним. Машинально извинившись, Аркадий продолжил своё ускоренное движение, сейчас все мысли были лишь о том, чтобы как можно скорее выяснить кто эти люди, устроившие бойню в Сообществе и что им надо.

Подходя к штабу военного комитета, он почувствовал головокружение и слабость. Не придавая этому значения, он заскочил в коридор дома, ощутив, как по начинающей неметь левой руке что-то течет. В груди начала расползаться боль. Слабость будто сковала все тело, не позволив ему удержаться на ногах. Последнее что он увидел – это испуганное лицо дежурного, склонившегося над ним и свою окровавленную ладонь, которой он прижимал внезапно заболевшую грудь. Силы покинули его, он закрыл глаза, и темнота окутала мир.

Глава 6

Что-то острое ткнуло его в ребро, заставив прийти в себя от нестерпимой боли. Дышать было тяжело, голова жутко болела, во рту отдавало металлическим привкусом крови.

– Поднимайся тварь! – Звучавший сверху жестокий голос стал причиной того, что голова разлетелась на тысячу осколков, доставлявших жуткие мучения тканям, куда они воткнулись.

Еще один удар в ребро, вызвавший отдачу по всему телу, заставил его подняться на четвереньки, чтобы не испытывать эти жуткие ощущения снова. Голова уперлась во что-то твердое. На ощупь он понял, что это надежная опора и поднялся по ней, облокотившись на нее спиной. Перед ним стоял здоровый мужик, одетый в зелёную майку, бритый наголо, с чистым от растительности лицом. Глаза его были уставшими, в них было видно той злобы, какая, казалось, была в этом человеке, когда он бил его. Мужчина просто делал свою работу, от которой, по всей видимости, устал. Он надел наручники на руки заключенного и повел его в одном ему известном направлении. Все тело болело, он выплюнул сгусток крови, скопившийся во рту, за что получил оплеуху от тюремщика, заставившую голову снова взорваться.

– Не гадь тут, свинья!

Они вошли в комнату, облицованную плиткой. Тюремщик заставил раздеться до гола. Выполнив его поручение, он стал ждать дальнейших действий. Мощная струя холодной воды ударила из шланга, откуда-то появившегося в руках у лысого.

– Мойся тщательно! Давай не тупи! – Поступившая команда внесла ясность в причины этого жуткого испытания.

От мощного напора воды ребра снова начали болеть. Он зашелся кашлем, выплевывая кровь, которой были наполнены легкие. В конце концов он отмылся. Увидев это, лысый провел его в соседнюю комнату, где лежал комплект синей одежды. На рубашке был написан номер: тридцать ноль три.

– Теперь это твоё имя тридцать ноль три. Только по нему к тебе будут обращаться и только на него ты будешь откликаться до самой смерти. Уяснил?

Тридцатьнольтри понял сказанное и не горел желанием снова получать удары за вполне простое для осознания правило.

Он не мог вспомнить как его зовут и каким образом здесь оказался. Ничего из прошлого не всплывало, кроме щемящей боли и тоски по кому-то очень дорогому. Может со временем что-то восстановится в памяти, а пока нужно выполнять команды этого человека, чтобы не было больно. Он последовал дальше за тюремщиком. Яркий солнечный свет появился так же внезапно, как они вышли на улицу. Он защипал глаза, заставив их слезиться и щуриться. Голова снова взорвалась. Они дошли до двухэтажного строения, тронутого пожаром, от которого остались черные следы копоти на потрескавшихся беленых стенах. Зайдя внутрь, его взору предстал огромный коридор, освещенный бледным безжизненным светом. Когда-то он уже видел такой. Почему-то коридор ассоциировался у него со смертью. Но Тридцатьнольтри не был мертв, ведь он чувствовал боль, холод, страх и ещё непонятное с чем связанную тянущую тоску. Хотя может это и есть то пекло, куда попадают души грешивших в мирской жизни. Странно, но он знал, что это было правилом греческой церкви, хотя что это за церковь и кто такие греки он не мог вспомнить. Тюремщик завел его в одно из помещений, где сидела женщина в белом халате. Она была привлекательна. Ее каштановые волосы струились по плечам, скрываясь за спиной. Красивое тонкое лицо, аристократический взгляд, маленький прямой нос, полные губы, цвета спелой вишни. Белый халат не мог скрыть изящества ее стройной фигуры. Тридцатьнольтри засмотрелся на неё, почувствовав, как его сердце начинает учащенно биться. Он хотел обладать ей. Получив тычок в спину, заключенный по инерции, сделал несколько шагов в направлении доктора.

– Кого привел? – Строгим, уверенным и очень женственным голосом спросила она охранника.

– Взяли во время операции, Александра Юрьевна. Около него граната взорвалась, но он продолжал биться контуженный. Когда парни смогли его повалить, то хорошенько попинали – он трех наших зашиб. Посмотри не сильно ли уделали, когда сможем к работе привлечь.

– Хорошо, подожди за дверью.

– Не боишься с этим зверем остаться наедине?

– Этот зверь еле на ногах держится. Боюсь только, чтобы он тут не обделался, а то убирать придется.

– Не переживай. Сам и уберет. – На этих словах охранник вышел в коридор.

Доктор подошла к Тридцатьнольтри и стала ощупывать его тело. От прикосновения нежных рук к ребрам он вздрогнул, хотя старался не показывать боль перед этой женщиной неземной красоты.

– Подними руки, – строгим голосом сказала она.

Он подчинился и ощутил острую боль, терпеть которую было невыносимо.

– Ясно. Сядь на кушетку, – доктор указала взглядом на лавку.

Тридцатьнольтри выполнял беспрекословно команды этой очаровательной женщины, стараясь угодить ей во всем. Она осмотрела его голову, затем взяла молоточек и сказала:

– Следи глазами за кончиком молотка.

Он следил сколько мог за тем, как девушка водит молотком вправо-влево, вверх-вниз, пока его не вырвало. Желудочный сок вперемешку с кровью испачкал пол кабинет.

– Ясно, – произнесла она. – Дмитрий, заходи.

Из коридора зашел лысый. Увидев бардак, устроенные пленником он с грозным видом, не обещающим ничего хорошего, направился в сторону заключённого.

– Не трогай его, – строгим голосом приказала доктор. – У него сломаны три ребра и сильное сотрясение мозга. Минимум две недели на восстановление в стационаре.

– Расписку то хоть напиши.

Доктор быстренько что-то вывела на белой бумаге и передала Дмитрию.

– Отведи его к Мише, он знает, что делать.

На выходе из кабинета Тридцатьнольтри, улучшив момент, успел еще раз полюбоваться этой красивой девушкой и поймал на себе ее заинтересованный взгляд.

Они прошли половину коридора и остановились около комнаты с открытой дверью. Их взору предстало, как жирный бугай достаёт содержимое своего уха и внимательно это изучает.

– Александра Юрьевна сказала передать тебе. Переломы ребер и сотрясение. – Лысый прервал увлекательное занятие бугая.

– Нормально вы его. Зачем вообще привезли? Надо было кончать на месте.

– Этого взяли на другой операции. Очень понравился офицеру своей боевитостью. Хочет себе забрать.

– В бойцы? Ну выглядит он, конечно, крепко, но как-то жидковат, тебе не кажется?

– Не мне обсуждать решение командования. – Сказал Дмитрий и вышел из кабинета.

Бугай Миша внимательно изучал стоявшего по среди комнаты Тридцатьнольтри. Он обошел его со всех сторон, пощупал мышцы, тем самым причиняя неимоверную боль, и многозначительно заключил:

– Ну не знаю. Возможно, против собак и сгодишься, но любой нормальный боец уработает тебя в два счета. Ладно, пошли, устрою тебе курорт перед предстоящим адом. Не всем так везет, видно приглянулся ты нашей Сашуле.

Он повел Тридцатьнольтри за собой, поднялся на второй этаж, где открыл дверь в одну из комнат. Жуткий запах гниющей плоти, человеческих испражнений и лекарств шибанул в ноздри.

– Встречайте пополнение, – крикнул Миша в комнату, затолкнул туда пленного и запер входную дверь.

В комнате было пять человек. Двое из них лежали на койках. Один метался в бреду. Присмотревшись, Тридцатьнольтри увидел, что его рука наполовину отрезана. По всей видимости она и была причиной запаха гнили. На второй кровати расположился здоровый мужчина средних лет, выглядевший здоровее остальных присутствующих. Трое лежали на полу, разложив два мешковатых матраса так, чтобы все могли на них поместиться. У одного из них была загипсована нога, второй с перемотанной головой, причины пребывания третьего в стационаре не были видны.

– Ну привет. Как звать? – Поинтересовался здоровый мужик, занимавший койку.

– Тридцатьнольтри.

– А имя у тебя есть, малохольный?

– Меня зовут Тридцатьнольтри.

– Дурку косишь? Похвально, но долго тебя тут не продержат. Обычно дураков сразу в ямы гонят, так что можешь особо тут не располагаться. Вон к мужикам ложись. Меня зови Грильяж. – Сказал здоровяк и обратился к лежащим на полу, – эй, тщедушные, подвиньтесь. Дайте место новому корешу.

Больные поплотнее прижались друг к другу, освобождая место новенькому. Ему было достаточно, чтобы лечь и провалиться в забытие.

Они гребли веслами на корабле. С каждой стороны сидело по два гребца, смотревших друг другу в спину и сохраняя синхронность движений, заставляли маленький кораблик перемещаться по огромной реке, конца которой не было видно за горизонтом. Внезапно откуда-то из воды выскочили на зеленых двуногих конях раскосые всадники. Они выпускали в них огонь из странных палок. Воины падали на дно корабля и только он, укрывшись щитом, отбивал летевший в него огонь. Он добрался до стоявшего вдалеке раскосого всадника и схватил его за горло, пытаясь вырвать кадык прежде, чем воины успеют прийти на помощь своему командиру. Всадник неистово орал, оглушая все вокруг. Он почувствовал, как на него свалилось несколько врагов, но они были слабы и, держа одной рукой их командира, он принялся расшвыривать воинов, висевших на нем гроздями.

Он проснулся от сильной боли, вызванной ударом по больным ребрам. Правой рукой Триндцатьнольтри держал мужика с перемотанной головой за кадык, тот смотрел на него выпученными глазами. Ослабив хватку, он осмотрелся: вокруг валялись разбросанные его соседи. Мужик с переломанной ногой и третий с неизвестной болезнью. Над ним стоял улыбающийся Грильяж. По всей видимости именно он ударил по ребрам.

– А ты хорош! Уделал троих не самых плохих бойцов. – Довольно сказал он, вернувшись на свое место – Где это ты такому научился?

– Я? Ни где. Я спал.

– Хммм.. А я еще подумал, чего это ты лезешь на них? Парни, конечно, не первой свежести, но, чтобы чисто по приколу им рожи бить. Интересно. И часто ты так во сне?

– Не знаю. Я не помню ничего из прошлого.

– Бедолага. Ладно, обратился он к мужику с переломанной ногой. Иди на кровать, твоя очередь. – С этими словами Грильяж встал и уступил место на койке ее новому хозяину.

Мужики с опаской посмотрели на новенького, размышляя, а стоит ли возвращаться на немногим более уютные матрасы, чем холодный бетонный пол, куда их раскидал этот странный молодой парень. Грильяж присел рядом и заговорил:

– А ты силен. Интересно кто же ты. Где это тебя такого зеленые затрофеили?

– Кто такие зелёные?

– Мы так промеж себя называем наших благодетелей, защищающих слабое население Выставочного от агрессий, блуждающих вокруг бандитов. – Сарказм в голосе Грильяжа говорил, что не все так однозначно, как звучат его слова.

– А почему у тебя есть имя, а у меня только номер? – Спросил Тридцатьнольтри.

– Я местный. Жил здесь еще до Начала. Для местных сохранили привилегии, вроде имени и права жить в своих домах после работы. А ты из трофейных. Зеленые решили, что вам имена не положены, вот и дают номера.

– А что такое ямы, о которых ты говорил?

– Это местное развлечение для зеленых и их прислужников. Про Древний Рим помнишь? Гладиаторские бои, гонки на колесницах, оргии?

Тридцатьнольтри напряг память, но никаких ассоциаций в голове не возникало. Он отрицательно покачал головой и вопросительно посмотрел на собеседника.

– Тысячи лет назад была такая Империя. Римская. Очень богато люди жили и настолько, что не знали от чего бы еще повеселиться. Вот и придумали себе развлечение смотреть как люди бьются на смерть с дикими животными или другими людьми. Зеленые тоже живут не хуже и устроили похожее зрелище. В месте спортивном комплексе соорудили арену, на которой бьются все, на кого падет жребий. Обычно проводят пять боев в неделю. Но могут отправить и без жребия, если провинился в чем-то. Победивший в своем поединке, получает награду, продукты, одежду. Проигравший… А проигравшему дальше все равно, он идет на корм червям. Ты в палате победителей. Я трижды выигрывал в своем бою. Этот вон, Клаус, – Грильяж кивнул головой в сторону мужчины со сломанной ногой, лежавшим на кровати – дважды, Стосемнадцатый победил в первом бою, правда лишился уха, потому с башкой перебинтованной, а Ватруша у нас чемпион, пять побед.

Ватруша – мужичок с неизвестной болезнью оскалился в приветствии, оголив щербатый рот. Он поклонился и только сейчас Тридцатьнольтри увидел, что вместо затылка в его черепе была зияющая дыра, оголяющая пульсирующий серый мозг.

– А этот тоже из ваших, – Грильяж кивнул в сторону мечущегося в агонии парня с отрубленной рукой, – не знаю его номера. Уже вторую неделю ни жив, ни мертв.

Тридцатьнольтри встал и подошел к номерному бойцу. Покрытое растительностью лицо мужчины ни вызывало в памяти никаких ассоциаций.

– Единственная возможность избежать жребий – это отлежаться в лазарете. Хотя бы помогает немного восстановиться и прийти в себя. Но если узнают, что косишь – отправят в яму, без шансов. Будешь доказывать свое право на жизнь на арене.

Слабость накатила на Тридцатьнольтри, его вывернуло желудочным соком и кровью в ведро с испражнениями.

Он прилег на лежанку в этот раз с краю, стараясь держаться подальше от остальных, чтобы в горячке сна не зашибить кого-нибудь снова. Бессознательность в этот раз моментально поглотила его.

Глава 7

Даша не могла сконцентрироваться на происходящем. Она тенью ходила по госпиталю, выполняя на автомате свои обязанности, особенно не задумываясь, что делает. Новость, о пропаже Василя словно снежный ком свалилась на нее, парализовав мысли девушки. С тех пор ни о чем другом, кроме судьбы своего мужа она не могла думать. Неизвестность – самое страшное из того, что может произойти с человеком. Каждый день девушка строила разные гипотезы, где сейчас ее супруг и что он может делать. Сергей Васильевич как мог, поддерживал ее. Он следил, чтобы девушка не забывала питаться, старался отвлечь ее беседами или работой, но это не сильно помогало мечущемуся в тоске сердце. Едва она оставалась наедине с собой, как мучительный ком страшных мыслей снова наваливался на нее.

Чтобы занять себя хоть чем-нибудь, что сможет ее отвлечь, Даша стала практиковаться в боевых навыках, обучаться которым перестала после того, как стало понятно, что и без помощи женщин Сообщество справится с врагами. Вместе с Виктором они проводили всё свободное время на учебном полигоне, оттачивая умения владения мечом, секирой, рукопашной схватки и стрельбы из браслетов. Так прошло три недели с момента пропажи Василя. Витя по секрету делился с Дашей новостями о творившемся в Сообществе, которые подслушивал на редких теперь собраниях близкого круга отца. Аркадий все больше времени проводил в Столице и появлялся дома не чаще пары дней в неделю. Даша еще сильнее накручивала себя после того, как узнала о жестоких расправах неизвестных с мирными жителями. Она попросила Олафа научить ее обрядам, чтобы просить богов за жизнь мужа.

– Завтра пойдешь со мной в лес, – коротко сказал ей Олаф.

Они вышли и коммуны, когда солнце только выходило из-за горизонта. Запахи свежей травы и цветов наполняли воздух магическим ароматом жизни. Будто всю ночь природа плакала и слезы-росинки покрывали кустарники и травки. Но появляющиеся лучи солнца тянули к себе пригнутые растения, заставляя сбросить остатки ночной печали и придаться радости, поднявшись в полный рост. Это ощущение жизни и надежды передалось девушке. Она впервые за долгое время была в хорошем настроении, зная, что боги должны помочь ей. Пусть она никогда не знала про них, не обращалась к ним и вообще раньше не верила, что они существуют, но почему-то Даша знала, что они хранят Василя и если за него искренне просить, то с ним обязательно все будет хорошо. Свернув с позолотевшей от поднимающегося солнца поляны в лес, варяг пошел по дорожке, которую было практически не различить. Только он и ходил по ней с тех самых пор, как пообщался с Навью. Солнце слабо проникало сквозь высокие деревья, покрытые плотной растительностью, но и в темноте лесной чащи была какая-то добрая сказка, в которой девушка видела белочек, скачущих по деревьям, сопровождая гостей, ушастых зайцев с любопытством, выглядывающих из кустарников на необычных визитеров. Где-то недалеко она услышала похрюкивающий визг – выводок поросят что-то явно делил между собой. Завороженная лесной жизнью, девушка не обратила внимание, как путь их становился всё светлее и светлее, пока они не вышли на освещенную солнцем поляну, окруженную со всех сторон плотным строем деревьев. На поляне стояли деревянные статуи. Аккуратно вырезанные на них лица с добротой смотрели на девушку. Они приветственно улыбались ей, будто знали причину ее прихода и готовы были помочь. Около каждой статуи был сложен каменный очаг, в котором лежали угли от догоревших дров.

– Боги Василя. Теперь и твои, – объяснил Олаф увиденное девушкой.

– И что мне делать?

– Подойди к Роду, поблагодари его за то, что дал Василю появиться на свет. Затем поклонись Перуну, что сделал из Василя доброго воина. Отдай почести Велесу, за то, что не дается смешаться миру живых и мёртвых. Поблагодари Мокошь за мудрость, дарованную ей тебе. Попроси Морану заботиться о Василе, если он в её царстве. Расскажи Вию, что жил твой муж праведно и не заслуживает наказаний. Благодари Ладу за семью и любовь, дарованную ей тебе. Моли Живу вернуть тебе супруга, если он в царстве мертвых. – Произнося это Олаф ходил вдоль статуй, останавливаясь около той, кого она олицетворяется, когда говорил о боге.

Варяг дал девушке факел, сам же пошел за ней. Она падала на колени напротив каждого божества и просила, молила, благодарила. Затем разжигала костер в очаге, куда Олаф подкидывал каких-то травок. Девушка чувствовала, как боль, пронзавшая ее душу, постепенно растворяется. Когда она подошла к Ладе, то ощутила, как надежда и вера на хороший исход наполнили её. Она очень долго разговаривала с ней, рассказывая какой Василь чудесный и заботливый муж, как они хотят завести ребенка, что скоро будут строить дом. Безмолвная Лада улыбалась, слушая Дашу. Когда она добралась до Живы, то не сдержала слез и долго плакала, как будто выплескивала со слезами все горе, мучавшее ее. Когда слезы закончились девушка просила о воскрешении Василя, если он мертв.

Закончив обход статуй, Олаф взял девушку за руку и повел к большому очагу, выложенному в центре поляны. Она бросила туда факел и через некоторое время огромный костер, высотой до крон деревьев, разгорелся на поляне. Олаф бросил туда остатки трав и присел рядом, наблюдая за изящным танцем языков пламени. Даша последовала его примеру.

– Что мне теперь делать? – Спросила она варяга.

– Разговаривай с мертвыми, с близкими, ушедшими от тебя, с природой. Думай о жизни, о добре, о справедливости.

Девушка смотрела на пляску огня, постепенно позволяя ему окутать свои мысли обжигающей нежностью, которую источало пламя. Ее родители были успешными людьми. Их семья всегда была хорошо одета, они ели изысканные блюда, ходили по разнообразным ресторанам, ездили в экзотические страны, где тепло, где доброжелательные люди всегда убирали за тобой и готовы были выполнить все, что ты попросишь. Девочке никогда ни в чем не отказывали. Она была принцессой, которую отец-король носил на руках. Но со временем что-то стало меняться. Даша не поняла, когда это произошло, да и как заметить изменения, если тебе восемь лет и взрослые все еще воспринимают тебя как ребенка? Отец все чаще стал оставаться дома. Он проводил время в спокойной обстановке, слушая приятную музыку, попивая из стакана напиток, отливающий красивым янтарным цветом. Однажды она попробовала его и тут же выплюнула. Горький обжигающий вкус никак не соответствовал внешней красоте это жидкости. Даше нравилось, что папа остается дома, после напитка он становился очень добрый и весёлый, шутил и радовался с ней. Но это не нравилось маме, ругавшейся с ним из-за того, что он не ходит на работу. Потом мама тоже перестала уходить рано. Она все чаще оставалась дома вместе с папой. Они все чаще стали пить разные напитки, после которых становились добрее. Но вскоре доброта сменилась скандалами, от которых Даша пряталась в шкаф и зажимая уши ладонями, чтобы не было видно и слышно происходящее. Однажды, во время такой ссоры, папа схватил нож и ударил им маму. После этого он посмотрел на свои руки, испачканные кровью супруги и воткнул нож себе в горло. Даша побежала к соседям рассказать о случившемся. Дальше ее воспитывала бабушка – мать отца. Суровая женщина, была максимально требовательна ко всему. В ней не было тепла, нежности и заботы. Бабушка практично подходила ко всем делам, воспитывая из Даши "человека, который не потеряется в этом мире". Девочка, привыкшая, что она принцесса, внезапно утратила любовь, которой ее окружали. К пятнадцати годам она стала черствой и циничной. Когда пришел выбор профессии, она пошла в медицину, не из-за желания сочувствовать и помогать людям, а ради желания увидеть все грани человеческого безумия, последствия которых приводили на больничную койку. Отучившись на медсестру, она попала под начало Сергея Васильевича. Мужчина средних лет хорошо к ней относился, чего она не испытывала со времен отца, и девушка постепенно стала меняться. Неразделенная любовь стала просачивалась сквозь трескавшуюся от таяния льдинку, в которую превратилось ее сердце и постепенно девушка стала проявлять заботу о пациентах и докторе, позабыв о циничных причинах своего выбора работы в медицине. Нельзя было сказать, что Обнуление не волновало ее, но к тому времени все мысли занимал молодой странный парень, не говоривший на их языке, которого привел Аркадий Артемович на обследование и в которого она буквально сразу по уши влюбилась.

Из погружения в себя ее вывел Олаф.

– Нам пора, сегодня нужно ехать в Столицу.

– Можно я с тобой? Сергей Васильевич уже совсем с ног сбился.

– А кто останется в лазарете?

– Там два пациента, за которыми может проследить и медсестра.

Добравшись до Столицы, девушка направилась в госпиталь. Под него выделили здание, принадлежавшее до Обнуления, центральной районной больнице. Большое помещение потребовалось после вала больных и истощенных людей, поступавших с освобожденных территорий. Тысячи человек прошли через лечебницу Сообщества, персонала в которой едва хватало на обслуживание сотни больных. Сейчас, заходя в здание, она непривычно для себя обнаружила пустоту коридоров и тишину, редко прерывающуюся тихими разговорами и смехом идущих на поправку остатков освобожденных от бандитов мирных граждан.

Сергей Васильевич ушел на собрание Совета Сообщества, и Даша принялась помогать дежурному врачу с ее рутинной работой. Несколько молодых людей, ради жизни Сообщества, пожертвовали своим сознанием, пойдя на углубленные курсы нейромодуляции по медицине. Они стали безэмоциональными функциями, чтобы обеспечить больницу медицинским персоналом. Функция не общалась ни на какие другие темы, кроме той, что была заложена в ее голову. Ей управляли первичные инстинкты и знания. Даша следила за автоматическими действиями дежурного врача Светланы. Она переходила от пациента к пациенту, проверяла его показатели, выписывала назначение, аккуратно размещая его в папку для медсестёр и с отрешенным видом перемещалась в соседнюю палату.

Сергей Васильевич вернулся через два часа. Не размениваясь на приветствия, он принялся изучать отчеты дежурного врача о состоянии пациентов. Даша смотрела на этого совсем не старого человека, который всегда заботился о ней, будь то время, когда она молодой медсестрой пришла к нему в отделение, перед Обнулением, когда он забрал ее с собой в убежище, после поступившего сигнала о скором начале ядерной войны, или когда она осталась одна, без Василя. Она заварила его любимый чай и присела на кушетку в приемной кабинета. Не заметив, как заснула, девушка будто наяву видела, как на поляне, где утром она вместе с Олафом молила богов за благополучие своего супруга, полупрозрачные людские фигуры ходят хороводом, будто плывут в одном им известном танце.

Она проснулась от громкого топота, раздававшегося на весь коридор. В комнату влетел солдат. Он проскочил мимо девушки, не заметив ее, и залетел в кабинет доктора.

– Срочно! Глава Совета ранен! Ножевое в грудь! Срочно в штаб! Нужно спасти его! – Из обрубков фраз стала ясна полная картина разыгравшейся трагедии.

Девушка собралась и побежала вместе с Сергеем Васильевичем, чтобы ассистировать ему на месте. Аркадий лежал бледный на скамье в приемной у проходной штаба. Вся его одежда была в крови. Доктор прощупал пульс, проверил реакцию зрачка на свет, уточнил, когда обнаружили тело.

– Время смерти девятнадцать тридцать, – констатировал он.

Глава 8

Новость об убийстве Аркадия ошарашила всех присутствующих. Полковник Федоров приказал не распространяться о случившемся до созыва Совета. Сейчас нельзя было допускать панику и интриги в борьбе за власть, которые обязательно последуют. Экстренное заседание Совета назначили на вечер следующего дня. Несмотря на трагедию, необходимо было допросить пленного и ознакомиться с показаниями разведчика. Поисками убийцы главы занялся опытный Влас.