От автора
Данная книга – «Преданные» – является продолжением и второй частью остросюжетного цикла «Мы ненавидим всех». Поэтому перед прочтением этого романа я настоятельно рекомендую предварительно прочитать первую книгу – «Месть», где зарождаются отношения Астры и Дарио, а также повествуется о прошлом трех основных героев цикла – Астры, Тео и Энзо.
Желаю приятного прочтения!
Ваша Таша.
Больше о моем творчестве в тг-канале: https://t.me/tasha_missnik
Плейлист
Заметка седьмая, от 25 декабря: «Запах Рождества»
Автор заметки: Ревендж
Рассказать тебе занимательный факт? Он не такой уж и важный, но забавно, что сегодня я вспомнила о нем впервые за последние десять лет.
Знаешь, я давно не люблю Рождество. Последний раз я чувствовала себя счастливой в этот праздник, когда мне было пять. А все благодаря Эмме – матери Тео.
Когда-то она была лучшей подругой моей мамы. До того, как ее не стало.
Вообще я мало что помню из раннего детства, но запах рождественских пирогов по рецепту Эммы, охватывающий весь дом, въелся в память навсегда. Помню, как в этот святой день Эмма и моя мама наряжались в свои лучшие платья, а поверх надевали праздничные красочные фартуки и замешивали на нашей кухне ароматное тесто, пока мы с Тео носились по дому, играя в догонялки, и наводили суету. Мы то и дело пытались засунуть свои пальчики в форму со сладким тестом, чтобы потом с удовольствием слизать его друг у друга. Мамы ругали нас, но на их лицах все равно сияли улыбки. А потом мы терпеливо ждали, когда же можно будет полакомиться первым кусочком.
Скажу по секрету, кому бы он ни достался – мне или Тео, мы всегда делили кусок вкусного пирога на двоих.
Это мое единственное счастливое воспоминание из детства. Потом мне пришлось резко повзрослеть.
После смерти мамы Эмма все реже стала захаживать в наш дом. Мой отец изменился и быстро променял друзей на собутыльника – отца Энзо, с которым Эмма старалась лишний раз не сталкиваться.
Если честно, она всегда была умной женщиной. Избегала конфликтов и мало говорила. Вот только улыбаться она тоже стала мало. А потом и вовсе перестала.
Надеюсь, что с Алонсо Сантаной она улыбается. Если нет, то зачем ей нужен такой мужчина, согласись?
(дополнено)
Я тут подсчитала… И получается, что я не праздную Рождество уже двадцать лет.
Звучит жалко, но не жалей меня, ладно? Скажу по правде, мне было грустно только первые годы, а потом как-то свыклось. Только не говори, что я многое потеряла. Ты ведь знаешь, что меня тяжело переубедить.
Двадцать раз мимо меня проезжал Санта, не оставляя мне ни одного подарка. И проедет сегодня в двадцать первый раз. Ничего страшного. Я сяду, напишу ему письмо о том, какой плохой девочкой я была, выпью вина и напоследок пожелаю его оленям дистрофии, чтобы в эту ночь они не подняли бодипозитивного деда в небо на его санях. Не слишком ли я жестока, как думаешь?
Хо-хо-хо, счастливого Рождества! 1
Глава 1. Гости из прошлого
Я не видела Эмму тринадцать лет, а кажется, будто на ней время решило притормозить. Ей уже около сорока пяти, а на ее лице нет ни одной морщинки. Разгладились даже те, которые она увезла с собой в Америку из Уэльса.
Сейчас она стоит передо мной без косметики и выглядит невероятно красивой и ухоженной. И даже если над ее лицом поработал косметолог или пластический хирург, то дайте мне их номера, я сохраню на будущее. Ибо выглядит Эмма великолепно.
Прежде выгоревшие на солнце, тусклые рыжие волосы теперь имеют более насыщенный, богатый, медный оттенок. Крупные локоны ниспадают «голливудской волной»2 на одно плечо, достигая тонкой ключицы. Стройную фигуру подчеркивает узкий пояс шелкового белого халата. Эмма – сама женственность и изящество. И смотря на нее, удивительно, но я испытываю только самые нежные чувства. Я восхищаюсь мужеством этой женщины и очень рада, что она не приковала себя цепями к бывшему мужу и решилась на побег в светлое будущее для себя и своего сына. И теперь перед моими глазами распрямив спину гордо возвышается настоящая светская львица, а не замарашка из деревни на северо-востоке Уэльса. Глядя на Эмму сейчас, я понимаю, что не должна держать на нее зла за то, что она разлучила меня с Тео. Она мать. И действовала из лучших побуждений.
По моему лицу расползается искренняя улыбка, когда мой взгляд встречается с голубыми глазами – единственным, что выдает настоящий возраст Эммы. Но радость во мне меркнет так же быстро, как и зародилась, а по телу пробегает дрожь. Взгляд Эммы настолько холоден, что мне хочется растереть плечи, чтобы согреться.
Кажется, я ошиблась, когда посмела подумать, что она счастлива видеть меня.
– Что она здесь делает? – Эмма обращается к Тео, делая вид, что меня здесь больше нет.
– Мама, я все объясню. – Тео отставляет бутылку вина обратно на кофейный стол, что не ускользает от пристального взгляда Эммы. Она недовольно фыркает.
– Попробуй, но я сомневаюсь, что у тебя получится найти вразумительное объяснение ситуации, когда ты среди ночи распиваешь спиртные напитки в доме своей семьи с какой-то девицей, невзирая на присутствие невесты на этаже выше. Мелани, между прочим, так разволновалась, что у нее поднялось давление. Ей пришлось пить таблетку, чтобы уснуть после твоего ухода.
– Эмма, – вмешиваюсь я. – Тео не виноват. И все совершенно не так, как выглядит, клянусь. Позвольте мне объясниться…
– Нет, Астра, ты не обязана отчитываться, – вступается за меня Тео, делая шаг вперед к матери. – Ты моя коллега и подруга детства, в конце концов, которую я не видел десять лет. Ты имеешь право быть моей гостьей в любое время суток.
– Коллега? – удивленно раскрывает рот Эмма.
– Да, мама. Я забыл тебе об этом рассказать. Мы с Астрой работаем вместе. Она помощник тренера. Бейли заключил с ней контракт на год. Поэтому не удивляйся, когда в следующий раз встретишься с Астрой у нас дома. И надеюсь, впредь ты будешь более приветлива.
– Я не хочу, чтобы эта девушка появлялась у нас дома, Тео, – даже не взглянув на меня, строго заявляет Эмма, а я от возмущения и досады отшатываюсь назад и забываю, как дышать.
Это точно та самая Эмма, которая дружила с моей мамой? Которая была почти членом семьи и без стука входила в наш дом? Которая улыбалась, когда наблюдала за нами с Тео во время игр и умиляясь говорила, что мы однажды поженимся?
Я встряхиваю головой.
Этот день не может быть еще ужаснее. Хочу срочно убраться отсюда. И как только я делаю еще один шаг назад, с верхних ступеней дугообразной лестницы раздается голос:
– Эмма, это вы? У вас все в порядке? Тео приехал? – По мере поступления вопросов женский голос приближается, и я мысленно чертыхаюсь, когда до меня доходит, кому он может принадлежать. – Почему вы не спите?
Я тяжело вздыхаю, когда белокурая девица с редкими взъерошенными ото сна волосами не спеша спускается с последней ступени и подходит ближе к нам. В этот момент мне хочется обладать хотя бы одним из «Даров Смерти»3, чтобы пропасть из виду и незаметно трансгрессировать4 домой. Но я не волшебница, и даже не любимица Бога, поэтому все, что мне остается, – только терпеливо молчать.
– Тео! – радостно вскрикивает его невеста и несется мимо Эммы, чтобы броситься ему на шею.
Я плавно отхожу еще дальше – ближе к выходу, все еще надеясь, что мне удастся незаметно скрыться. Но после неловкого поцелуя в губы Тео зачем-то поворачивает голову в мою сторону, и его невеста машинально делает то же самое.
Чертовски некомфортная ситуация. И день внезапно становится еще хуже, чем был.
Спасибо, Бог. Я в курсе, что я не попадаю под твою программу лояльности.
– А ты кто? – прищуривается, если я правильно запомнила, Мелани. И пока Тео молчит, она склоняет голову набок, оглядывая мой силуэт с головы до ног. – Подружка Дарио? У тебя, кстати, грязное платье.
Спасибо, сучка. А я ведь не заметила.
Я раскрываю рот, чтобы возразить, но Тео быстро перебивает меня:
– Она его тренер. Точнее, моя помощница. Астра моя коллега, и она помогла мне… – Тео бросает сочувствующий взгляд в сторону мамы. – Привезти домой Дарио. Он сегодня немного перебрал.
– Господи, – Эмма накрывает щеки руками, – надеюсь, он не натворил никаких плохих дел? – Она с мольбой смотрит на сына. – Тео, пожалуйста, скажи мне правду… У Дарио опять неприятности?
– Небольшие.
– О нет, только не это. – Эмма прикрывает рот ладонью, подавляя всхлип. – Алонсо нельзя нервничать… Дарио опять доводит его.
– Жизнь Дарио не вертится вокруг его отца. – Я встреваю раньше, чем успеваю приструнить свой болтливый язык.
– Да что ты знаешь? – на секунду срывается Эмма, но как только взгляды Тео и Мелани устремляются на нее, тут же надевает на лицо пресную маску спокойствия. – Я имею в виду, что вы, Астра, знакомы с Дарио всего полтора месяца. И не совсем разумно с вашей стороны вмешиваться в его семейные дела.
– Мама… – Тео набирает полные легкие кислорода.
– Все в порядке, Тео, – улыбаюсь я, когда у самой сердце обливается кровью. – Твоя мама права. И я зря вызвалась помочь. Извини. И вы тоже извините, миссис Сантана. Мелани, Тео очень много рассказывал о тебе. – Я выдавливаю из себя еще одну фальшивую улыбку. – Жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах. – Сглатываю слюну. – Ну что ж… Доброй всем ночи. И еще раз простите. – Разворачиваюсь к выходу и подбираю с пола свои туфли.
Бежать. Срочно бежать. Пока из меня не хлынула волна всего того, что накопилось.
– Астра, постой… – за моей спиной раздается голос Тео.
– Тео, не смей, – останавливает его мать, и от ее слов чувства обиды и бессилия в дуэте бьют еще хлеще.
Я выбегаю на улицу и несусь босиком к воротам по вымощенной дорожке.
– Астра, подожди!
Тео не отстает, черт бы его побрал. По моим щекам льются слезы. Хотелось бы сказать, что это выходит текила. Очень хотелось бы. Но горькая обида жжет где-то в груди, заставляя меня всхлипывать набегу.
– Астра, стой! – Тео нагоняет меня уже за воротами особняка, хватает за руку и резко разворачивает к себе лицом.
Его дыхание сбито. Мое тоже. В его глазах бушует ярость. Мои – полны слез.
– Моя мама… – тяжело дышит он. – Она просто не ожидала тебя встретить… Она сожалеет…
– А ты? – перебиваю я, вглядываясь в голубые глаза.
Теперь меня переполняет внезапно вспыхнувший гнев. Откуда он взялся – не знаю. Возможно, от несправедливости. От холодной встречи с его матерью. От того, что один ее взгляд обозначает мое место. И это место – тот самый богом забытый округ Уэльса, откуда смогла сбежать она, но по ее суждениям, не я.
– А я нет, – твердо отвечает Тео, не выпуская из хватки мое запястье.
– Заставить тебя сожалеть? – Я вздергиваю подбородок.
Пока Тео находится в растерянности, я встаю на носочки, хватаю его за шею и целую.
На секунду он замирает, но я крепче припадаю к его губам, обхватывая рукой затылок. Его глаза закрыты. Мои нет. И я не чувствую того, что должна чувствовать спустя десяток лет разлуки.
Когда он целовал меня в последний раз, когда мне было пятнадцать, я ощущала, как из-под лопаток прорезаются крылья, величественно распрямляются, как у могучих ангелов, и я парю ввысь, возвышаясь над облаками. А теперь чувствуется только боль, сковывающая сердце. Оно тяжелеет и тянет меня вниз.
Все, что я делаю, – неправильно.
Я отстраняюсь от Тео так же резко, как и набросилась на него. Его глаза полны испуга, недоумения и желания. Он сбито дышит, смотря прямо на меня. Я не дышу вообще.
Я сделала то, что должна была сделать. Таков план. Но почему мне так горько? Ведь в этом раунде я одержала победу.
– Астра, это… – Тео облизывает губы и сглатывает. – Я не могу так.
– Прости. Это глупость. Текила, – усмехаюсь. – Она сводит меня с ума. Мне пора домой. – Я разворачиваюсь, чтобы поскорее уйти.
– Погоди, я вызову тебе машину.
– Не нужно, Тео, – оборачиваюсь через плечо. – Я не смогу стоять с тобой и дожидаться такси. Идти в свой дом. Успокой маму и невесту. А со мной все будет в порядке. Поверь. Я выбиралась и не из такого дерьма. Я ведь все-таки покинула нашу гребаную деревню в Уэльсе. – Смешок с примесью горечи просачивается между слов. – Увидимся в понедельник.
По пути домой мои босые ступни мерзнут. К середине октября до центра Северной Каролины наконец-то добралась осень. Я дышу полной грудью и иду по пустому городу, убаюкивая неспокойное сердце, а когда устаю идти, ловлю одинокую попутку и уговариваю водителя подкинуть меня до парка на западной окраине Роли. Он не восторге от моей просьбы, но, видимо, я выгляжу слишком жалко, поэтому он соглашается и не берет с меня ни цента, когда притормаживает в оговоренном месте.
Уже начинает светать, а я все не решаюсь подойти к своему дому. Боюсь увидеть там «Мустанг» Энзо. Или боюсь не увидеть. Ведь это будет означать, что он окончательно разочаровался во мне.
Накатившее чувство вины перед другом берет надо мной верх, и я срываюсь на бег, устремляясь к месту, откуда так же быстро и сбегала.
«Мустанга» нет. Подъездная дорожка пуста. И я не могу выдохнуть с облегчением, потому что ядовитая вина жжет внутри груди так сильно, что в уголках глаз собираются слезы.
Энзо уехал.
Я бросила его. Сбежала, как самая настоящая предательница, поэтому он уехал, скорее всего, навсегда.
С грузом на сердце я медленно передвигаю ноги и заставляю себя войти в пустой дом. О присутствии Энзо напоминает только запах табака, въевшийся в мебель гостиной. Стол, на котором его одноразовая подружка распивала вино из моего бокала, чист. Пепельница пуста. Подушки на диване взбиты. Энзо как будто и вовсе здесь не было. Как будто он мне привиделся. И если бы впечатления от встречи не были такими яркими и свежими, я бы наверняка смогла убедить себя, что он не приезжал.
Я бросаю дорогие туфли на пол и тут же снимаю с себя грязное дизайнерское платье. Все эти роскошные вещи – подарки Энзо. Он всегда говорит, что девушка должна выглядеть престижно даже в домашней одежде, поэтому мой гардероб набит модными шмотками, а на верхней полке шкафа пылятся коробки с брендовыми туфлями. Вот только шелковой пижаме La Perla я предпочитаю обычную мягкую футболку и поношенные шорты, а туфлям Christian Louboutin – беговые кроссовки Nike.
Я совсем неправильная. Ношу не то, что нужно. Говорю тогда, когда не надо. Влюбляюсь в тех, кого любить нельзя. Мне двадцать пять лет, а я по-прежнему совершаю одни и те же ошибки, иду на поводу у чувств и забываю о важности тех, кто всегда был рядом.
Будь ты проклят, Дарио Сантана.
Тебя послал сам дьявол, чтобы сбить меня с пути. Но я не поддамся. Клянусь. Я больше не сдамся тебе.
Я принимаю душ и, переодевшись в любимую пижаму, собираюсь забраться под одеяло, но мой взгляд приковывается к оторванному клочку бумажного полотенца, лежащему на моей кровати. Я подбираю его и читаю слова, выведенные размашистым, угловатым почерком:
«Это больше не повторится. Увидимся, когда закончишь игру.
Бласт».
Непрошенные слезы срываются с ресниц раньше, чем я успеваю убрать записку Энзо. Капли падают на бумагу и размывают чернила, пока клочок не размокает в моей руке и не рвется. Я комкаю записку в кулаке и прижимаю к груди, падая вместе с ней на кровать.
– Укройся одеялом. Дыши тихо… – сквозь всхлипы я начинаю напевать колыбельную, которую мне всегда поет Энзо, когда я не могу уснуть. – В твоей комнате демоны. Не бойся. Нет причин лить слезы, ведь сегодня вечером я вернусь, чтобы петь тебе колыбельную, пока не оживут твои мечты. И все ангелы подпевают мне, превращая твой мир в песню. Когда я рядом – ты в тепле, ты в безопасности. Засыпай. Засыпай.
Дрожа под одеялом от собственных рыданий, мне удается уснуть, когда соседский дом наполняется звуками детского смеха во время семейного воскресного завтрака.
Мне снится Эмма. Она отчитывает меня – маленькую девочку – за то, что я испортила красивый праздничный торт, который она украшала для гостей. Мне страшно, и я готова расплакаться, но Эмма не перестает кричать. Затем крик затихает и преобразовывается в угрожающее шипение. Шея Эммы удлиняется, а лицо превращается в змеиную голову. Она вот-вот нападет и укусит меня. И как только изо рта высовывается раздвоенный язык, на нее бросается огромный лохматый пес. Его лай громкий и пугающий, но я почему-то больше его не боюсь.
Глава 2. Охотник и жертва
Моя прекрасная, жгучая и желанная Ревендж решила проучить меня за плохое поведение и снова впустила в игру непреступную, но не менее желанную Астру Аллен. Как здорово, что я уже научился приручать их обеих.
За две недели, пока Астра по традиции продолжает упорно не обращать на меня внимание, я успел уладить вопрос с Коулом Донованом, который сказал, что упал на вечеринке с лестницы, а не встретился с моим кулаком. Его ложь стоила мне кругленькой суммы, отваленной из моих собственных сбережений, но мне ничего не жалко для того, чтобы этот ублюдок закрыл свой рот и принес моей звездочке искренние извинения. Вот только я не удостоился даже ее взгляда в качестве благодарности. А ведь она даже не представляет, какие усилия я приложил, чтобы видео с той дракой не разлетелось по колледжу.
Сейчас Астра сконцентрирована исключительно на тренировках, ведь в начале ноября начинаются матчи, но ей абсолютно плевать, что наша команда автоматически приглашена на главный турнир. Безжалостная мисс Аллен не намерена ослаблять хватку и давать нам спуск. И в этом они с Тео спелись. Они работают сплоченно, как настоящая команда, но я не могу сказать, что рад этому. Когда вижу, как Астра улыбается моему брату, а не мне, я каждый раз с трудом сдерживаю себя, чтобы не швырнуть мяч ему в голову.
И в настоящий момент меня одолевает такое же острое желание, ведь краем глаза я замечаю, как Тео прикасается к плечу Астры, а она дарит ему в ответ милую улыбку.
Дьявол!
Я отвлекаюсь и теряю мяч, за что моей команде прилетает двухочковый5.
– Какого хрена, Дикий?! – возмущается Рой, разводя руками. – Соберись, мать твою!
Я бы собрался, если бы Тео хотя бы на дюйм отодвинулся от Астры. Их странная невидимая близость сводит меня с ума с той самой вечеринки в День университета. Да, я был пьян, но не слеп, чтобы не заметить, как Астра тянется к моему брату, а он, черт возьми, совсем не против притянуться к ней. В конце концов, она явилась на эту вечеринку, чтобы отыскать его. Его, а не меня.
Гнетущие мысли, словно паразиты, заражают мой мозг, и я упускаю позицию, с которой мог бы сделать идеальный трехочковый бросок. Рой в бешенстве. Он уже готов накинуться на меня, а ведь это всего лишь тренировочная игра. Уверен, он оторвется на мне в раздевалке.
И несмотря на то, что тренировка заканчивается хорошим результатом для нашей основной команды, мои предположения подтверждаются – капитан Рой Пирс настойчиво просит меня задержаться. В раздевался копошится еще один игрок, и Рой кивком головы указывает ему на выход.
– В чем дело? – беспристрастно интересуюсь я, делая вид, что не знаю, как сильно налажал на тренировке.
– Пойдем выпьем пива. – Он набрасывает на плечи бомбер и хлопает меня по спине.
– А как же строгий запрет на алкоголь во время турнира? – я хмурюсь.
– Вступает с ноября. Идем.
Мы берем мою машину и едем в паб неподалеку от кампуса. Там всегда свежее пиво и вкусный сет из закусок, а я как раз голоден после тренировки. Рой сдувает пену со своего бокала и делает жадный глоток, потом берет горсть жареного арахиса и засыпает себе в рот.
– Я все понимаю, бро, мисс Аллен та еще горячая штучка, – пережевывая, выкладывает он. – Любой из наших мечтал бы засадить ей, но тебя слишком круто штырит, чувак.
– Какого хрена, Рой?! – возмущаюсь я, с грохотом ударяя дном пивной кружки о стол.
– Вот об этом я и говорю. – Он облизывает пальцы. – Тебе нужно сконцентрироваться на игре.
– Я сконцентрирован! – Раздражение охватывает меня моментально. И скорее всего потому, что Рой прав. – Разве я не заработал сегодня очки для команды?
– А мог бы заработать больше, если бы следил за мячом, а не за задницей мисс Аллен.
– Да пошел ты. – Я вскакиваю со стула, подхватываю свою спортивную сумку, намереваясь уйти и закончить этот нелепый разговор, но крепкая рука Роя перегораживает мне путь.
– Дарио, я не отчитывать тебя пришел. Я хочу поговорить, как…
– Мы больше не друзья, – припоминаю я, бросая на Роя неприязненный взгляд. – Разве ты забыл? Разве не я помешал тебе засветиться перед агентами NBA, когда сорвал полуфинал чемпионата? Разве не я препятствую твоей мечте? Рой, очнись. Ты никогда не попадешь в NBA, если на одной площадке с тобой будет играть Дикий.
Я знаю, что должен заткнуться, но не могу. Гнев пылает внутри меня и рвется наружу. Я говорю то, что не должен говорить. Провоцирую. Колю больнее, потому что самому больно.
Рой здесь ни при чем. Он попал под горячую руку. Всему виной Астра. Это все она. Ее холод. Ее безумные игры с моим сердцем. И вместо того, чтобы трахать меня, она трахает мой мозг. Поэтому я веду себя, как последний мудак, с единственным человеком, которого когда-то считал лучшим другом.
– Давай выйдем. – Рой допивает пиво до дна, отставляет бокал и поднимается на ноги.
– Набьешь мне морду? – усмехаюсь я.
– Выйдем, я говорю. – Его высокий, широкоплечий силуэт, направляющийся к черному выходу, приковывает к себе взгляды завсегдатаев паба. И я не слабак, чтобы не последовать за ним.
Распахнув скрипучую дверь, я оказываюсь в переулке с мусорными баками. Примерно в таком же, где мне впервые повстречалась причина и участница всех моих эротических снов – Ревендж.
Но я не успеваю насладиться воспоминанием, потому что мне в лицо прилетает удар.
– Ты охренел?! – вскрикиваю я, хватаясь за скулу.
– Теперь ты.
Его темнокожая, крепкая фигура стоит в футе от меня. Мы схожей комплекции и почти одного роста. Я с легкостью могу нокаутировать его, но не хочу.
– Я не буду драться с тобой. – Опускаю руки, тем самым подставляя для удара другую щеку.
Рой лепит мне увесистую пощечину, настолько сильную, что моим ногам едва удается устоять на месте.
– Блядь! – кричу я, сжимая кулаки. – Что ты, мать твою, вытворяешь?!
– Теперь ты. Бей, – бесстрастно повторяет он.
– Нет.
– Бей. – Рой подступает ближе. Я стискиваю зубы.
– Нет.
Очередной удар врезается мне в ребра, вырывая из моего рта дикий рык. Я бросаюсь на Роя, впечатывая кулак ему в челюсть. Затем бью еще раз. И еще. Не целясь. Просто бью, взвывая, как животное. Его крепкие кулаки лупят меня по корпусу. Я вырываюсь, но он берет меня в тугой захват.
– Все, хватит. – Рой сильнее сжимает меня с целью обездвижить. – Остановись.
– Да пошел ты!
Я сопротивляюсь и пытаюсь оттолкнуть его, но он вцепился в меня мертвой хваткой. Ярость, что выливалась наружу с каждым ударом, постепенно утихает. Напряженные мышцы расслабляются. Я выдыхаю, принимая объятия друга.
– Теперь легче?
– Гребаный ты сукин сын, – обнимаю его в ответ.
– Приму за приглашение выпить.
Рой похлопывает меня по спине и отстраняется, улыбаясь.
Мы возвращаемся в бар слегка помятыми. У Роя разбита губа, откуда сочится кровь, а у меня ссадина на полщеки и обтесанные костяшки пальцев, но это не мешает нам выпить еще по две кружки пива.
– Так что у тебя с нашей секси тренершей? – не унимается Рой, добираясь до дна третьего бокала. – Подкатил, а она тебя отшила? – издевательски посмеивается, за что получает в лоб убийственный взгляд.
– Все намного сложнее, Рой. – Я склоняю голову к столу и зарываюсь в волосы обеими руками.
– Да ну нет… Нет… – Он откидывается к спинке стула. – Дикий впервые в жизни втрескался?
Вопрос Роя заставляет мое сердце екнуть. Сердечный ритм сбивается, и ладони моментально потеют.
Втрескался? Нет, брат. Тут все гораздо хуже. Я схожу по ней с ума. И пусть я буду самым эгоистичным человеком на планете, но я хочу, чтобы она была только моей.
– Ладно, можешь не отвечать, – друг широко улыбается, – по твоему лицу и так все видно.
– И давно ты научился читать по лицам? – Скрываю свои истинные чувства под фирменной ухмылкой.
– Да тут и учиться не надо. У тебя вдоль лба бежит строка «Я люблю вас, мисс Аллен. Позвольте показать вам своего дикого зверя».
– Заткнись, – шикаю я и упиваюсь пивом.
– Ну раз я ошибаюсь, то тебе будет не интересно узнать, какие планы у мисс Аллен на Хэллоуин.
– Откуда ты знаешь о ее планах? – Моя реакция слишком резкая и очевидная. Рой самодовольно посмеивается. – Рой, не провоцируй меня. Ты же знаешь…
– Окей, расслабься, бро. – Он поднимает руки к плечам и распрямляет ладони. – Я нечаянно подслушал их с тренером разговор.
– И? – От драматических пауз Роя у меня начинают сдавать нервы. Какого черта Тео интересны планы Астры на Хэллоуин? Пусть спросит об этом свою девушку, о которой он, кажется, забыл.
– Тренер спрашивал, пойдет ли мисс Аллен на вечеринку в кампусе. Она отказалась. И тогда он позвал ее в какой-то бар, где будут крутить старые фильмы ужасов. Все части «Крика»6 вроде бы.
– Да к черту эти фильмы ужасов! – Я отталкиваю от себя тарелку с закусками с такой силой, что остатки еды рассыпаются по полу. – В какой бар они идут, черт возьми?!
Тео совсем охренел? Мне плевать, что там у них происходит с Мел, но я не отдам ему Астру. Пусть даже не пристраивает к ней свой член. Я не позволю к ней прикоснуться даже пальцем.
– А с чего ты взял, что они куда-то пойдут? Мисс Аллен тактично отказала. – Рой смотрит на меня с прищуром, а потом прочищает горло и продолжает девчачьим голоском, парадируя Астру: – Тео, я хочу провести этот вечер дома. С попкорном и тупыми ужастиками. Надеюсь, ты не обидишься. – И добавляет, возвращая свой привычный тон: – Дома, Дикий. Твоя секси тренерша проведет завтрашний вечер дома. Одна. Смекаешь?
Друг делает упор на месте ее пребывания, чтобы до меня наверняка дошло, что моя звездочка не собирается ни в какой бар с Тео. Встрече с ним она предпочла одиночество вдали от шумных баров и вечеринок. Но разве я могу позволить ей заскучать?
По моему лицу расползается широкая идиотская улыбка. Как мало нужно, чтобы почувствовать себя счастливым.
– Будешь должен, чувак, – посмеивается Рой, замечая внезапно одолевшую меня радость. – Такую информацию просто так не раздают.
– Все что угодно, брат. – Я ощущаю, как по моему телу расползается необыкновенное тепло. Астра дважды отказала Тео. Ей не нужен никто другой, потому что в ее жизни появился я. – Все что угодно.
Вечером следующего дня мне приходит сообщение от подружки Синди. Она совсем «непринужденно» интересуется, появлюсь ли я на вечеринке братства по случаю Хэллоуина, и следом добавляет: «А какой на тебе будет костюм?»
Я усмехаюсь.
Хорошая попытка, Синди. Сделаю вид, что верю, будто ты успешно игнорируешь меня с той ночи в День Университета.
Быстро печатаю ответ и нажимаю «отправить»:
«Для тебя я готов нарядиться котиком, малышка. Узнаешь меня по самому длинному хвосту. Только не гладь его против шерстки.
Дикий. Кот.»
Сообщение моментально прочитано, и я смеюсь в голос, представляя, какие лица сейчас у этих двух. Интересно, как быстро Синди вцепится в волосы своей подруге? На счет раз или все-таки три?
Отбросив телефон в сторону, я надеваю черные джинсы и застегиваю увесистую пряжку ремня. Поверх голого тела набрасываю черную кожаную куртку. Согласен, непривычный для меня облик, но сегодня ведь Хэллоуин – я не могу заявиться к своей маленькой звездочке без костюма. Поэтому я засовываю в рюкзак маску того самого маньяка из фильма «Крик» и еще одну важную деталь моего образа и застегиваю молнию.
О да, если Астру и напугает мой внезапный визит, то Ревендж наверняка останется в восторге. Я долго думал, в лице кого проникнуть в ее дом, а потом наткнулся в TikTok на видео, где парень в маске «Гоуст-фэйс», обнаженный по пояс, просто стоит и играет мышцами пресса в полумрачной комнате. Ничего необычного, но количество лайков и восхищенных женских комментариев натолкнуло меня на мысль… Кажется, это именно то, что мне нужно.
Сначала я доведу Астру до дикого ужаса, а потом Ревендж – до дикого оргазма.
– И куда ты собрался в таком виде? – Грозный тон отца заставляет меня задержаться у парадной двери.
– Сегодня Хэллоуин. Забыл? – равнодушно поясняю я. – Меня ждут на вечеринке.
– Ты никуда не поедешь.
Его запрет вызывает во мне только смех.
– Допустим, мне интересно, и вместо того, чтобы просто уйти, я спрошу: почему же?
Повернувшись к отцу лицом, вижу, как к нему незамедлительно спешит Эмма в своем элегантном платье бежевого цвета и останавливается в шаге за его плечом. Со второго этажа, как по команде, спускается Тео. На нем черный костюм Бэтмена с длинным черным плащом, в левой руке зажата маска. Забавно, но если бы мне пришлось выбирать из этой вселенной, я бы остановился на Джокере7.
Тео задерживается на лестнице, встретившись со мной взглядом, но все же проходит в гостиную, присоединяясь к остальным.
Прекрасно. Все семейство в сборе. Собрались на традиционное шоу, где отец прилюдно унижает меня. Занимайте первые ряды, мои дорогие.
– Я знаю о твоем поведении на прошлой вечеринке, – громко отвечает отец, и я бросаю раздраженный взгляд в сторону Тео. Этот мудак снова сдал меня. – Знаю, что ты опять создаешь проблемы и возвращаешься домой в пьяном угаре. Я больше не доверяю тебе, Дарио. Поэтому пока ты не получишь звание чемпиона, будешь жить в моем доме и по моим правилам.
– Алонсо, я буду присутствовать на вечеринке, – вмешивается Тео. – Я проконтролирую Дарио.
– Засунь свой контроль в свой гребаный бетмобиль, понял? – огрызаюсь я.
– Наверх в свою комнату. Быстро! – тут же командует отец.
– Мне кажется, ты забыл, что мне уже давно не пятнадцать, пап. Мне двадцать один. Так, для справки. Вдруг у тебя амнезия, и ты до сих пор думаешь, что имеешь право помыкать мной.
Отец стискивает зубы и делает шаг вперед. Я не двигаюсь.
– Алонсо… – Эмма тянется за ним рукой, а я закатываю глаза из-за вечно повторяющейся картины. Какие же они все придурки.
– Кажется, ты забыл, что я не засадил твою суку, только потому что мы заключили соглашение. – Лицо отца искажается гримасой гнева и отвращения. Его слюна почти долетает до моей шеи.
– О чем ты говоришь, дорогой? – лепечет Эмма, боясь подойти ближе. Тео кладет руку матери на плечо и ступает вперед вместо нее. Настоящий супергерой.
– Ах да, – отец начинает отыгрывать свою театральную партию, разводя руками и улыбаясь слишком мерзко даже для него самого, – вы же не знали. Когда Дарио решил разбить машину за семьсот тысяч долларов, подаренную Тео, он был не один. У него была соучастница, – произносит отец сквозь сжатые зубы, не переставая растягивать улыбку.
– Кто? – изумляется Тео.
Ох, если бы ты знал, братец. Ты бы простил ей все. Но я никогда не выдам нашу с ней тайну.
– Тебя это не касается, – глядя ему прямо в глаза, твердо заявляю я. – Ни тебя, ни моего отца.
– Ты с таким упорством покрываешь какую-то шлю…
Я не даю отцу договорить и хватаю его за шею, как обычно он это проделывает со мной. Только я выше. Сильнее. Моложе. И мой гнев однажды выльется наружу.
– Дарио! – тут же вскрикивает Эмма.
– Дарио, одумайся, – подключается Тео.
– Ну и что ты мне сделаешь, щенок? – Отец прокашливается, когда я сжимаю его шею туже.
– Сейчас – ничего. – Склоняюсь ниже, чтобы в него вникло каждое мое слово. – Потому что у нас есть договоренность. И в отличие от тебя я не манипулирую, а держу свое слово. Но это не значит, что я буду делать то, что ты скажешь. Сейчас я уйду. А завтра перееду в кампус. Не живу здесь – значит, не выполняю твои правила, папа.
Я выпускаю отца из хватки, и он заходится удушающим кашлем. Я пользуюсь моментом общего шока и сваливаю, подхватив рюкзак.
Только в машине понимаю, что могу вздохнуть глубоко. С моих плеч будто свалился неподъемный груз. Я впервые противостоял отцу и не получил в ответ очередной удар.
Пусть привыкает. Теперь так будет всегда.
В доме Астры темно и тихо. Я оставляю машину на парковке у парка и добегаю сюда трусцой. Огибая дом, чтобы пробраться к заднему входу, ведущему на кухню, я вижу в окнах блики от экрана телевизора.
Моя звездочка и вправду решила скоротать этот вечер, просматривая фильмы ужасов?
Забавно, ведь никто сегодня не напугает ее сильнее, чем я.
Расстегнув рюкзак, я вытаскиваю оттуда маску «Крика» и необходимый трофей для поимки Астры. Снимаю кожаную куртку, оставаясь обнаженным по пояс, и заталкиваю ее в рюкзак. Прячу сумку под старым деревянным стулом на заднем дворе и надеваю маску.
Повеселимся, Ревендж. Сыграем в охотника и жертву. Не одной ведь тебе втягивать меня в безумные игры.
Осторожно потянув за ручку двери, я ликую, убеждаясь, что она заперта. Не может не радовать то, что после моего первого внезапного проникновения в ее дом, Астра наконец-то начала закрывать на замок все двери. Но это никогда не было для меня помехой. Я вскрыл столько запертых отцом замков, что моей Ревендж даже и не снилось. Поэтому я с легкостью влезаю в ее владения, не издавая ни единого звука.
Но ведь так не интересно, верно?
Глава 3. Сладость или гадость?
Вместо того, чтобы вскрикивать и прижиматься к плечу Тео в праздник, специально созданный для внезапных объятий при просмотре фильмов ужасов, я выбрала вино, попкорн и старый диван. Поэтому из-за собственной нерешительности я сжимаю подушку, а не твердый бицепс Тео, когда в «Астрале»8 за спиной главного героя внезапно выскакивает демон, и вдобавок проливаю на себя вино.
– Здорово, Астра, так держать. Ты видела этот фильм уже раз пять, но все равно трясешься, как маленькая девочка.
Я тянусь за салфеткой на кофейном столике, но замираю, потому что слышу, как хлопает дверь.
– Какого черта? – Убираю бокал в сторону, ставлю фильм на паузу и прислушиваюсь.
Сквозняк?
Не может этого быть. Я заперла все окна и двери. Спасибо сталкеру Дарио. Я вынесла урок.
– Показалось, – цокаю и тянусь за пультом, когда ровно в этот момент из кухни раздается странный скрежет.
Я замираю и настораживаюсь. Спина выпрямляется, а по телу пробегает дрожь. Я взрослая девочка и прекрасно знаю, что призраков не существует, но этот дом с самого первого дня наводит на меня страх. Не зря я сравнивала его с логовом серийного маньяка, держащего в потайной комнате подвала парочку несовершеннолетних пленниц.
От этой мысли я резко вскакиваю на ноги и оглядываюсь по сторонам.
Брось, Астра. Это только твоя фантазия. Никакие призраки мертвых девочек не придут за тобой.
Но скрип половиц в коридоре ломает мои убеждения.
– Кто здесь?! – настороженно спрашиваю, вглядываясь в темноту, и, подбежав к стене, зажигаю свет в гостиной.
Разумеется, мне никто не отвечает, и дом наполняет пугающая тишина. Но этим мнимым спокойствием меня не проведешь. Я отчетливо слышала посторонние звуки. Кто бы то ни был: барсук или соседский кот – я заставлю его убраться из моего дома.
Смело шагая в коридор, я вспоминаю, что в спальне под кроватью припрятана бита. Мне нужно всего лишь добраться до комнаты, и я буду вооружена. Но как только я ступаю по направлению к спальне, именно оттуда раздается тягучий скрип, а затем внезапный лязг. Я отпрыгиваю назад, понимая, что дверца шкафа так просто не раскроется без чье-то помощи. И вряд ли барсук или соседский кот решил примерить мои наряды.
– Кто здесь?! – теперь громче и свирепее кричу я.
Ответа, конечно же, нет. И во вновь рухнувшей тишине, обволакивающей стены дома, слышен лишь сумасшедший стук моего сердца.
Я могу рвануть в кухню и схватить нож. Или выбежать из дома через парадную дверь и вызвать копов. Но что я им скажу? «Здравствуйте, в моем доме раздаются странные звуки»? Сегодня Хэллоуин. Мне никто не поверит. Меня сочтут очередной шутницей или ненормальной.
Поэтому я выбираю первый вариант и бегом проношусь по коридору, заворачивая в сторону кухни. Сбито дыша, выдвигаю ящик со столовыми приборами и…
– Какого черта?! – взвизгиваю, не находя там даже чайной ложки. – Слышишь ты. Кто бы ты ни был, мать твою. Я тебя не боюсь, понял?! – громко кричу, задыхаясь от частых вздохов, и разворачиваюсь лицом к дверному проему, застеленному мраком.
Переключатель находится возле двери. До него около пяти широких шагов. Я успею сделать это быстрее, чем какой-то мудак нападет на меня.
Я срываюсь с места с вытянутой рукой, но едва мои пальцы касаются кнопки, мое запястье обхватывает чья-то широкая ладонь. Я успеваю заметить лишь пугающую маску «Крика», но не могу закричать – вторая крепкая ладонь закрывает мне рот. Маньяк поднимает меня в воздух и прижимает спиной к своему напряженному торсу так сильно, что я не могу вздохнуть. Мои брыкания и сопротивления тщетны. Он будто не чувствует их, даже когда я колочу его кулаками по ребрам, пока он несет меня в спальню.
Бросив меня спиной на кровать, как какую-то безвольную куклу, он обрушивается на меня сверху и придавливает своим мощным телом к матрасу, раздвигая пахом мои ноги. Я колочусь от страха. В глазах проступают слезы. Напротив меня эта ужасающая маска «Гоуст-фэйс», и я не верю, что это все происходит со мной.
Следом я чувствую, как что-то холодное касается моего запястья.
Господи, только не нож…
А затем раздается щелчок.
Что? Этот псих приковал меня наручниками?
К чему? Зачем?
– Сладость или гадость, бейби? – знакомый шепот проникает не только в уши, но и в мозг. И сквозь нарастающий страх я понимаю, что под маской маньяка-убийцы скрывается никто иной, как гребаный, мать его, сталкер Дарио Сантана.
– Ты придурок?! – во весь голос кричу я, пытаясь спихнуть его с себя, но у меня ничего не выходит – моя правая рука тянется за его левой. – Что это, блядь, такое?!
Я дергаю рукой еще раз и еще, пока до меня не доходит, что этот кретин приковал меня наручниками к себе. К своему чертовому левому запястью.
– Теперь ты никуда не сбежишь от меня, моя дикая звезда. – Дарио обхватывает мой подбородок пальцами свободной руки и заставляет меня смотреть ему в лицо сквозь ужасающую белую маску. – Мы скованы.
Мое частое дыхание оседает на его маске. Грудь вздымается, примыкая к обнаженному торсу. Мне хочется придушить его. Содрать эту маску и врезать по наглой морде.
Никто не смеет пугать меня. Никто не смеет врываться в мой дом. Никто не смеет заставлять чувствовать себя беззащитной. Никто не имеет права играть со мной.
Я сжимаю кулак и бью Дарио по спине. В плечо. В твердую грудь. Он не сопротивляется, но и не слезает с меня. Я все так же безвольна и прижата к матрасу, но во мне столько злости, что я не могу остановиться, нанося удар за ударом.
Снова в плечо. В грудь. По ребрам. Костяшки саднит от боли, но я не прекращаю колотить его тело одной рукой.
Дарио мог бы легко и быстро обездвижить меня. Но он этого не делает. Он позволяет мне его бить. Кричать. Царапать. И визжать во все горло.
И только когда моя истерика прекращается, он снимает с себя маску и без единого слова припадает к мои губам. Я кусаю его, чувствуя, как во рту растворяется привкус крови, но Дарио все равно углубляет поцелуй, сплетаясь с моим языком.
Мои удары слабнут. Он заводит наши руки, скованные наручниками, мне за голову и усыпает жадными поцелуями мою шею. И вместо того, чтобы воспротивиться, я выгибаюсь, подставляя свое тело под его требовательные ласки.
Я теряю рассудок. Здравый смысл покидает меня со стоном, прорвавшимся сквозь стиснутые губы. Дарио не медлит и стаскивает с моих бедер шорты вместе с трусиками. Не прекращая покрывать мою кожу поцелуями, он проталкивает в меня сразу два пальца.
– Господи! – вздрагиваю я, подаваясь ему навстречу.
– Да, бейби, я знал, что страх возбуждает тебя. Я знал, что ты будешь очень мокрой, если я как следует напугаю тебя.
– Пошел к черту! – рычу сквозь зубы, но не могу сдержать мучительный стон, когда большой палец Дарио сильнее надавливает на клитор, начиная с натиском тереть возбужденную кожу.
– Вот так… Простони, как сильно ты скучала по мне. – Он прикусывает мой подбородок, подбираясь к губам.
– Я не скучаю по мудакам. – Стискиваю зубы, не позволяя ему поцеловать себя.
– Правда? – Длинные пальцы моряка погружаются в меня резче и глубже, задевая чувствительную точку внутри.
– Твою мать!
Моя спина выгибается дугой. Бедра насаживаются на его пальцы, требуя большего. Губы безвольно распахиваются, позволяя его языку овладеть моим ртом.
Я горю под ним, желая его уничтожить, но с каждым прикосновением понимаю, что не он, а я близка к обращению в пепел.
Сквозь неистовый поцелуй раздается мой отчаянный всхлип, когда пальцы Дарио выскальзывают из моего мокрого лона.
– Скажи, что ты скучала, – требует Дарио, массируя клитор круговыми движениями. – Признайся, Ревендж. – Легкое пощипывание взбухшей плоти заставляет мои бедра вздрогнуть.
Дарио потирается о мою промежность пахом и расстегивает одной рукой свой ремень, затем пуговицу и ширинку, позволяя эрекции вырваться наружу. Головка члена утыкается мне между ног, но Дарио придерживает ее рукой, медленно скользя вдоль моего входа.
– Всего одно признание, – шепчет он, прикусывая мою нижнюю губу, продолжая подразнивать меня снизу. Крупная головка надавливает на вульву, но Дарио даже не собирается проникать в меня. – Не сложно быть откровенной, когда ты уже обнажена.
– Почему ты не можешь просто меня трахнуть? – Я едва сохраняю рассудок и хоть не физически, но морально гоню его прочь.
– Потому что я еще ни разу не трахал ту, в которую был влюблен.
Меня пронизывает электрический разряд, и я отторгаюсь от его тела. Головокружительное возбуждение в один миг сменяется леденящим оцепенением.
Это чушь.
Мне это не нужно.
К черту.
Он лжет.
Я отворачиваю лицо и пытаюсь выбраться из-под Дарио, но наручники все равно не позволят мне удрать.
– Открой их, – требую я, потрясывая запястьем.
– Нет.
– Немедленно! Открой их! – кричу, стараясь столкнуть его с себя, и в этот раз моряк не сопротивляется, он послушно скатывается на бок, перемещаясь на правую сторону моей кровати.
– Что тебя так напугало? – Хриплый голос Дарио раздается сквозь наше неровное дыхание.
В ответ я дергаю рукой сильнее, но тщетно – цепь крепкая и мне не удастся оторваться от моряка, если он не отстегнет меня сам.
– Вообще-то мне больно, – спокойно произносит Дарио. – Каждый раз, когда ты дергаешься, железный браслет режет мне кожу.
– Сам в этом виноват! – фыркаю я, прекращая попытки побега.
Мы остаемся лежать на моей кровати в полной темноте. Он справа, я слева. Наши тела слишком близко друг к другу, а запястья скованы железными браслетами.
Кажется, этот наглый, самодовольный засранец загнал меня в ловушку. Но это не значит, что я проиграла.
Подтягивая шорты свободной рукой, я пытаюсь утихомирить взбесившееся дыхание и сердце. Нужно остудить разум. Замедлить пульс. Успокоить мысли.
Моряк лжет. Он сам не знает, что говорит. Он не всерьез.
– Что тебя напугало? – повторяет Дарио, переворачиваясь набок так, чтобы разглядывать мой силуэт. – То, что я люблю тебя?
– Замолчи, – мгновенно отрезаю я.
– Почему я должен молчать?
– Потому что это чушь. Нельзя любить того, кого не знаешь.
– Думаешь, я не знаю тебя?
– Моряк, не смеши, ладно? Ты не телепат и не экстрасенс. И трахнув меня один раз, ты не получил бонусом мою душу.
Он замолкает, а мое сердце решает устроить в груди танец под дабстеп.
Почему он не может просто уйти и не усложнять то, что и так слишком сложно?
– Я не знаю, кто так сильно ранил тебя, Астра. – Вибрация от глубокого голоса Дарио отдается в каждой клетке моего тела. – Не знаю твоего прошлого, твоей семьи, твоего детства, но я вижу тебя сейчас. И я вижу, что бы боишься. Какой бы сильной ты не хотела казаться. Ты боишься. Ты носишь в себе тяжелый груз. Ты много врешь и многое скрываешь. Но я знаю, наступит день, когда ты все мне расскажешь сама. Ты поймешь, что я приму тебя такой, какая ты есть. И тогда я выслушаю тебя. Я все пойму.
Его пальцы находят в темноте мою ладонь.
– Зачем тебе это, Дарио? – едва выдавливаю из себя я. – Поверь, я не та, которая тебе нужна. Ты прав. Я много лгу, скрываю, недоговариваю. Мое прошлое слишком убого, чтобы говорить об этом вслух. А тяжелый груз я ношу в себе слишком долго, чтобы он взял и рухнул. – Я сжимаю свою ладонь в кулак, не позволяя пальцам Дарио протиснуться между моих. – Поэтому я не лучший объект для воздыхания, моряк. Прошу, давай все прекратим.
– Хорошо, – слишком быстро соглашается он, и я чувствую, как горечь оседает внутри меня черной копотью.
Но так будет лучше, Астра. Ты уже однажды обожглась, и сейчас не лучшее время для любви. Тем более рядом не самый подходящий парень.
– Мы проведем с тобой эту ночь, – в продолжение произносит Дарио. – И если наутро ты повторишь мне свои слова, то я исчезну из твоей жизни. Обещаю.
– Как обещал не искать меня? – цокаю я.
– А я ведь и не искал. Ты сама заявилась в колледж в том облегающем голубом платье и окончательно свела меня с ума.
– Я тебя ненав…
– Ненавидишь меня? – прерывает Дарио, и я моментально затыкаюсь. – Тогда уничтожь меня, Ревендж. Ты ведь сама меня этому учила.
Он хватает меня за запястье поверх железного браслета наручников и резко тянет к себе.
– Уничтожь. – Вплотную прижимает меня к своему обнаженному торсу. Мои губы опять у его губ. – Это лучше, чем равнодушие.
– Я тысячу раз пожалею о том, что сейчас скажу, но… Моряк, что бы я ни сделала, что бы ты когда-нибудь ни узнал, пожалуйста, помни, что я никогда не буду равнодушна к тебе. – Моя ладонь тянется к его щеке и накрывает слегка колкую кожу. – Я…
– Поговорим об этом завтра. – Он едва касается моих губ. – А сейчас пойдем досмотрим фильм ужасов, который ты смотрела.
– Который, ты прервал.
– Который ты боялась смотреть без меня. – Дарио целует меня в нос. – Сойдемся на этом.
Обычно его самоуверенность раздражает меня, но когда наши скованные наручниками руки покоятся на бедре Дарио, а моя голова – на его плече, мне кажется, что о моих настоящих желаниях он знает больше, чем я сама.
Мы досматриваем второй «Астрал», и я почти забыла, что мой личный сталкер снова вломился в мой дом и до ужаса напугал меня.
Объясните мне кто-нибудь, как это действует? Почему я готова была его убить, а сейчас рядом с ним чувствую себя безопаснее, чем когда-либо в жизни?
Дарио теплый. Большой. Приятный и вкусно пахнет. Его объятия крепкие, а поцелуи жаркие. Он говорит то, что нужно. И не строит сейчас из себя заносчивого мудака.
Он нежный.
А до него я вообще не знала, что такое нежность.
А еще он всегда хочет касаться меня. Мне это нравится. И честно признаться: я хочу того же.
Во время очередного скримера я прижимаюсь к груди Дарио, и он обнимает меня, целуя в висок.
– Ты такая пугливая.
– Не твои ли выходки сделали меня такой? – я улыбаюсь.
Игнорируя мой вопрос, его крепкие ладони подхватывают меня под ребрами. Дарио разворачивает меня к себе лицом и перетаскивает на колени, заставляя оседлать его. Мои ноги разъезжаются шире, ладони упираются в спинку дивана по обе стороны от головы Дарио. Наручники позвякивают, вынуждая его согнуть и поднять руку. Я накрываю его запястье пальцами и сжимаю поверх железного браслета, впиваясь ногтями в кожу. Дарио стискивает зубы. Ему больно, но он не издает ни единого звука. В его синих, как пучина океана, глазах поднимаются волны. Я разжимаю хватку, оставляя отметины от ногтей, а затем припадаю к ним губами, зацеловывая нанесенные царапины. Моя промежность ерзает вдоль его паха, и я чувствую, как жар, скопившийся внизу живота, растекается между бедер. Моряк запрокидывает голову, врезаясь затылком в спинку дивана, и томно вздыхает.
– Бейби, так мы точно не досмотрим этот чертов фильм.
– А разве ты вламывался сюда ради просмотра фильма? – Я вращаю задницей, чувствуя под собой возрастающий твердый бугор.
Свободная рука Дарио хватает меня за щеки и притягивает мое лицо вплотную к его лицу.
– Я вломился сюда только потому, что не знал, куда спрятаться от мыслей о тебе.
Я не замечаю, как он резко берет надо мной верх: заводит наши скованные руки мне за спину, второй туго обнимает за талию, толкает меня торсом и с легкостью валит спиной на диван. Я снова оказываюсь снизу. Обездвиженной, прижатой его телом и властностью. Но, черт побери, как же я возбуждаюсь и воспламеняюсь изнутри, когда Дарио выигрывает. Иногда мне даже хочется, чтобы он окончательно победил.
Его губы застывают в дюйме от моих губ. Он облизывает их, не сводя с меня глаз, но не делает первый шаг, чтобы поцеловать меня. На наших лицах бликует свет от включенного телевизора. На фоне раздаются какие-то тревожные звуки из типичного ужастика, но я понятия не имею, что за фильм теперь идет. Я даже не обращаю внимания на эти гребаные звуки, потому что полностью сосредоточена на Дарио. Больше всего на свете я хочу, чтобы он поцеловал меня. И не остановился.
– Я не сирена9 и не умею петь, чтобы зачаровать тебя. Поэтому, моряк…
– Тебе и не нужно петь, – как обычно, перебивает он. – Я уже очарован. И не какой-то русалкой, а самой яркой звездой. – Пальцы свободной руки поглаживают мою шею и плавно спускаются к груди. – Тебе не нужно топить меня, Ревендж. Лучше освети мне путь.
– Красиво говоришь, моряк. Но мне больше нравилось, когда твой язык был внутри меня.
Я обхватываю его затылок и тяну к своим губам, но наш несостоявшийся поцелуй прерывает вибрация моего телефона на кофейном столике. Мы оба одновременно поворачиваемся на звук и оба видим, что на экране высвечивается знакомое нам обоим имя.
Звонит Тео.
Дарио протягивает руку и первым хватает мой телефон.
– Нет! – протестую я. – Не смей!
– Ответь.
– Нет!
– Тогда отвечу я.
Он нажимает на зеленый круг с телефонной трубкой и вкладывает айфон мне в ладонь, а сам отстраняется, нависая надо мной сверху.
– Говори, – шепчет он, наблюдая, как я подношу телефон к уху.
По ту сторону динамика раздается отдаленный гул, но я все равно слышу голос Тео:
– Астра? Ты тут? Алло.
– Говори, – приказывает Дарио, а сам спускается ниже к моим бедрам и медленно проводит языком над резинкой шортов.
Я дергаю рукой, которая скована с его запястьем, но удержать Дарио не получается. Он сильнее и с легкостью задает направление нашим обеим рукам. Поэтому я подчиняюсь, выпрямляя локоть вдоль туловища, и отвечаю Тео:
– Привет. – Мой голос дрожит. Медленными движениями Дарио полностью стягивает с меня шорты и трусики, обнажая меня перед своим лицом.
– Я тут решил поинтересоваться, как проходит твой марафон фильмов ужасов. Не страшно одной? Еще не начали мерещиться всякие призраки или маньяки? – Тео посмеивается, но вот только мне совсем не смешно. Потому что один самый настоящий маньяк сейчас орудует между моих ног острым языком и не собирается сжалиться или, в конце концов, прикончить меня.
Поглядывая исподлобья, Дарио дует на клитор и накрывает его ртом. Я вздрагиваю, крепче сжимая в руке телефон.
– Эм… – сглатываю слюну. – Нет… эм… все в порядке.
– Что ты смотришь? – спрашивает Тео, а я прикусываю нижнюю губу, когда губы моряка начинают посасывать чувствительную плоть.
– «Шесть демонов Эмили Роуз», – выпаливаю первое, что приходит на ум, потому что я не могу сконцентрироваться на экране телевизора. Все силы уходят на то, чтобы не застонать прямо в динамик Тео.
– Классный фильм.
– Ага… – Мой вздох слишком громкий, потому что язык Дарио проникает внутрь меня и совершает глубокие толчки. – О боже…
– В чем дело? – настораживается Тео.
– Тут просто… страшный момент, – на выходе произношу я.
В горле пересыхает. Я не могу схватиться за Дарио, не могу закрыть себе рот, потому что обе руки заняты. И моряк во всю пользуется моим беззащитным состоянием. Он интенсивно вылизывает меня, разводя мои бедра шире, и когда вдобавок к языку в киску проникает еще два пальца, из моего рта прорывается гортанный стон.
– Астра, у тебя все в порядке?
Тео обеспокоен, но мне, черт возьми, все равно. Между ног болезненно пульсирует. Я на грани оргазма. Руки трясутся. Ноги тоже. Рывки Дарио резкие и частые. Я задыхаюсь. Телефон выпадает из моих рук, но я успеваю отключить вызов, прежде чем завопить от мощной волны экстаза. Мои пальцы с силой впиваются в волосы Дарио, и я дрожу всем телом, кончая ему на язык.
– Ты… гребаный… придурок, – глотая воздух, процеживаю сквозь вздохи.
– Зато он больше тебе не позвонит. – Дарио подтягивается на локтях, чтобы поравняться с моим лицом. – И, между прочим, сейчас идет «Заклятие». – Он улыбается и слизывает с губ остатки моей влаги.
– Зачем ты это сделал? – выравнивая дыхание, спрашиваю я.
– Зачем позволил тебе кончить? – ухмыляется он.
– Зачем заставил меня говорить с Тео?
– Хотелось понаблюдать за твоим лицом, – оскаливается Дарио, и я понимаю, что здесь замешано что-то более личное.
– Ты что… ревнуешь?
– Нет, – слишком быстро реагирует он. – Ты все равно моя.
– С чего вдруг ты так решил? – У меня не получается сдержать смех, и Дарио это не нравится. – Я принадлежу самой себе, понял? – Отталкиваю его и встаю с дивана, но забываю, что прикована наручниками и падаю обратно в объятия Дарио. – Сними их уже наконец! – раздражаюсь, звеня браслетом.
– Нет.
– Я не твоя собственность, Дарио. И никогда ею не буду. Уясни это раз и навсегда. – Вывернувшись из его рук, я оказываюсь на нем сверху. – И все то, что ты себе вообразил, нереально, понимаешь? Никаких чувств нет. Никакой привязанности, а тем более любви между нами нет и быть не может.
– Знаешь, Астра, я не могу понять, – он прищуривается, – ты сейчас убеждаешь меня или себя? Потому что я уверен в своих чувствах, а вот ты почему-то пытаешься лгать самой себе. Разве не очевидно, что ты тоже влюблена?
– Ты всегда такой самоуверенный, моряк… – Я наигранно усмехаюсь, а сама отвожу взгляд.
– К черту. – Он резко подрывается с дивана, подхватывая меня на руки, и мне приходится забросить ноги ему на бедра.
– Что ты делаешь? – недоумеваю я, когда Дарио направляется в спальню, держа меня на руках.
– Верни мне Ревендж.
– В каком смысле?
– Надень тот красный парик, а потом я трахну тебя так жестко, как хотел сделать это в нашу первую ночь.
Глава 4. Скованные
Астра надевает красный парик и красит губы красной помадой. Я наблюдаю, как она выводит ровный контур, и не выдерживаю. Ее обнаженная задница, едва прикрытая длинной футболкой, слишком сексуальна. Ее отражение в зеркале слишком манит. А еще мне слишком хочется ее наказать. Поэтому я срываюсь и прижимаю ее грудью к зеркалу, пристраиваясь сзади. Она ахает от внезапности моих действий и едва успевает упереться в стекло ладонью, чтобы не врезаться в отражение щекой.
– Я ведь обещал, что буду жестким. – Шлепаю ее по заднице. – Не жди от меня пощады, Ревендж.
Расстегиваю джинсы и скатываю их с бедер вместе с боксерами. Наружу вырывается мощный стояк. Член набух и не падал с того момента, когда я ласкал киску Астры языком. Мне хочется опуститься перед ней на колени и отведать ее сладкий вкус еще раз, но я уже на пределе и весь трясусь от желания оказаться в ней.
Поэтому резко хватаю Астру за горло и впиваюсь в шею губами, поглядывая исподлобья на наше отражение в зеркале. Рука, обрамленная наручниками, стискивает маленькую, сочную задницу Астры, и я толкаюсь в нее сзади, упираясь эрекцией между ног.
– Вот я и поймал тебя, Ревендж, – шепчу ей на ухо, скользя членом вдоль влажной промежности. Моя девочка уже готова принять меня. – И теперь заставлю тебя кончать до потери пульса.
Собрав смазку с половых губ, я с легкостью проникаю в нее одним рывком, выталкивая изо рта Ревендж громкий вопль. Застываю на пару секунд, позволяя ей привыкнуть к моему размеру, а затем врезаюсь еще раз. Потом еще. И еще. Вколачивая ее хрупкое тело в зеркало.
– Дарио… – сквозь стоны выговаривает Астра, упираясь макушкой в мою грудь.
Ее подбородок запрокинут. Шея изогнута. Я нависаю над ее лицом, впиваясь пальцами в горло, и целую с такой жадностью, что у самого сводит челюсти.
Я без ума от нее. Она пробуждает во мне самые дикие желания и исполняет самые извращенные фантазии. Она неприступная, но такая податливая, когда оказывается в моих руках. Такая моя. Горько-сладкая Ревендж.
Мой пах с громким шлепком ударяется о ягодицы Астры в бешеном темпе, и она принимает меня полностью, отдаваясь каждому толчку, подстраиваясь под каждое движение. Мы сплетаемся в едином ритме, идеально чувствуя друг друга и отдаваясь без остатка, как тогда на песчаном пляже.
Ничего не изменилось. И я знаю, что она лжет, когда говорит, что не любит меня.
– Признайся, что думала обо мне все это время, – требую я, погружаясь в нее до упора.
– Да, – выдыхает мне в губы.
– Каждый день? – Разбиваю шлепок об ее ягодицу, и тишину спальни прорезает всхлип Астры вперемешку со звоном наручников.
– Каждый день, черт бы тебя побрал. Каждый. Гребаный. День, – наконец-то кается она, прикусывая алые губы.
– Я тоже.
Моя рука с натиском движется вниз вдоль ее шеи и обхватывает грудь сквозь футболку. Пальцы нащупывают затвердевший сосок и щипают его. Астра прогибает спину, но я не позволяю ей отстраниться. Резко выскользнув из тесного лона, я разворачиваю Астру к себе лицом и подхватываю на руки, вынуждая ее обвить ногами мою талию, а затем припечатываю ее спиной к стене. Ревендж не успевает ахнуть, как я просовываю руку между нашими телами и направляю член к ее входу под нужным углом. Стремительно качнув бедрами, я заполняю каждый ее дюйм, ощущая, как стенки тугой киски растягиваются вокруг меня.
– Боже… Дарио… – взвывает она, впиваясь ногтями в мой затылок. – Ты такой большой внутри меня…
Ее осипший голос, прерывистые стоны, мое имя на ее губах и то, как ее киска сжимает член все сильнее с каждым толчком, подгоняют меня к оргазму. Я вколачиваю Астру в стену, чувствуя нарастающую пульсацию внутри нее. Моя звездочка вот-вот кончит. Я трахаю ее еще жестче, до боли стискивая задницу. Шлепки наших тел, сбитое дыхание и несдержанные всхлипы разносятся по дому. И когда я совершаю пару финальных рывков, громкий стон Астры пронизывает спальню, отражаясь от пустых стен. Ее мощный оргазм провоцирует мой, и я кончаю в нее, чувствуя, как волны эйфории захлестывают тело и мозг.
Прижав Астру торсом, я роняю голову на ее плечо и нежно целую. Ее грудь часто вздымается так же, как и моя. Кажется, моя девочка выдохлась. Уголки моих губ приподнимаются в улыбке: она еще не знает, что это только начало.
Я опускаю Астру на пол, но как только она встает на ноги, ловлю ее подбородок, призывая взглянуть мне в глаза. Тусклый свет из холла, нерешительно проникающий в спальню, позволяет разглядеть на ее губах размазанную алую помаду. Я подношу ко рту большой палец и, надавив на мягкие губы, стираю остатки, которые не слизал мой язык. Затем поднимаю руку к красному парику и стягиваю его с головы Астры.
– Что ты делаешь? – задерживая дыхание, спрашивает она.
– Теперь мне нужна Астра. Я хочу вознести ее к звездам.
Выронив парик на пол, я запускаю пальцы в ее длинные каштановые волосы и рассыпаю кудри по плечам.
Она такая красивая… Таинственная. Необыкновенная. Словно неземная. Я таких никогда прежде не встречал.
Мои пальцы плавно подбираются к ее лицу и мягко касаются нежной щеки. Длинные ресницы Астры подрагивают, и она прикрывает глаза. Я поглаживаю ее скулу и не могу налюбоваться красотой, что держу в своих руках. Если бы только Астра могла забраться ко мне в голову… Тогда бы она не сомневалась в том, что я к ней испытываю. Тогда бы она поняла, как, черт возьми, болезненно сжимается мое сердце, когда она не со мной, когда отталкивает и гонит прочь, когда предпочитает мне кого-то другого.
– Ты даже не представляешь, что значишь для меня и как сильно я боюсь тебя потерять… – Мои губы прижимаются к ее лбу.
– Почему? – робко шепчет она.
– Потому что с тобой кончает мой мозг и замирает сердце.
Астра сглатывает, не решаясь взглянуть мне в глаза, и переминается с ноги на ногу.
– Мне нужно в душ, моряк, – меняет тему, выскальзывая из-под моей руки, но далеко отойти все равно не получится. – Сними с меня наручники.
– Еще рано.
– Поиграли и хватит.
– Если ты не поняла, то я уже давно не играю с тобой.
– Тогда что это такое? – Астра потрясывает браслетом. – Гребаные детские игры. Прятки. Преследование. Проникновение в мой дом. Ты зашел слишком далеко Дарио. Это нужно прекратить. Я твой тренер, в конце-то концов!
– Серьезно, бейби? – лукаво усмехаюсь. – Ты и впрямь решила об этом вспомнить после того, как я дважды за час заставил тебя кончить?
– Вот именно: заставил, – злобно фыркает Астра.
– Извини, но кажется твои стоны были настолько громкими, что я не расслышал между ними «нет».
– Ты придурок! – Она сжимает свободную руку в кулак и бьет меня в грудь.
– Бейби, боюсь твои попытки причинить мне боль только еще больше возбудят меня.
– Извращенец и мазохист! – злится она и заносит руку, чтобы еще раз ударить, но я вовремя перехватываю ее запястье.
– Для тебя я готов быть кем угодно, звездочка.
Быстро чмокнув Астру в нос, я резко подхватываю ее на руки и забрасываю себе на плечо.
– Какого хрена ты вытворяешь?! – вскрикивает она. – Моряк! Немедленно верни меня на место!
– Ты ведь хотела в душ. Разве я могу проигнорировать твое желание? – выхожу из спальни и направляюсь с Астрой, перекинутой через мое плечо, в сторону ванной.
– Тогда исполни еще одно: иди в задницу!
– Ты в этом уверена? – Я запускаю руку ей под задранную футболку и, нащупав нагую ягодицу, припечатываю к ней ладонь. Астра вскрикивает и впивается ногтями мне в ребра. – Ведь именно это я и проделаю с твоей задницей, если ты еще хотя бы раз пошлешь меня в том направлении.
– Даже не мечтай!
– Поздно. Я уже успел это представить, бейби. Сама виновата.
Так же легко, как поднял Астру на руки, опускаю ее на пол, добравшись до ванной комнаты.
– А теперь отстегни меня и выйди, – командует Ревендж, когда я зажигаю свет.
– Ни за что. – Оглядываю ее растрепанный вид: волосы взъерошены, щеки раскраснелись, по распухшим губам растерта алая помада, но теперь больше кажется, что я просто зацеловал ее с такой силой, что на губах проявились засосы. – Я был с тобой неосторожен, поэтому сам должен привести тебя в порядок.
– Еще чего! – ожидаемо возражает Астра, но я делаю вид, что не замечаю ее протеста.
Я дотягиваюсь до крана в душевой кабине и включаю воду, а затем стягиваю с себя джинсы и боксеры и комкаю их ногами в груду ткани. Стоящая напротив меня Астра заметно напрягается, но я без толики стеснения смотрю прямо в ее карие глаза, которые еще секунду назад косились в область моего паха. Из меня выходит сдавленный смешок, когда я ловлю ее за тем, как она разглядывает мое тело. А в особенности – член.
– Не переживай, бейби, он весь твой. До утра. Как и договаривались.
Астра фыркает и закатывает глаза.
– Теперь займемся твоей футболкой. – Я подхожу к ней ближе и хватаюсь обеими руками за края растянутой домашней майки.
– Что? Нет! – Она бьет меня по рукам.
– Я подарю тебе новую. А этой скажи «пока». У вас две секунды, чтобы попрощаться.
– Моряк, ты не посмеешь порвать на мне мою любимую футболку! – Астра пятится, но один ее шаг назад приравнивается одному моему вперед.
– Итак, раз… – облизываю губы.
– Я тебе этого не прощу.
– Я заслужу твое прощение, бейби, обещаю.
Подтолкнув Астру вплотную к тумбе с умывальником, я нависаю над ней с высоты своего роста, склонив голову набок. Ее растерянность и испуг в глазах разжигают во мне адское пламя. Я приближаюсь к ее губам, которые в сию же секунду распахиваются. Дыхание Астры обдает мою кожу жаром. Я касаюсь ее губ языком, но не целую, хоть она уже и готова принять мой поцелуй. Вместо этого я медленно опускаюсь перед ней на колени и начинаю выстилать дорожку из поцелуев вдоль ее бедра, подбираясь к самому интимному месту.
– Дарио… – Мое имя на выдохе вылетает из ее рта, но я не останавливаюсь.
Продолжая задирать футболку выше, я прохожусь языком вдоль клитора, и чувствую, как бедра Астры вздрагивают и усыпаются мелкой дрожью. Чувствительность ее тела и реакция на мои ласки делают меня слишком твердым. Я возбуждаюсь от малейшего прикосновения к ней. Голова идет кругом. Запах ее кожи, тела, волос – все сводит меня с ума. Пьянит похлеще алкоголя и вызывает во мне зависимость. Мой нос скользит вверх по ее плоскому животу, и я делаю глубокий вдох. Астра пахнет маслом миндаля и цветками жасмина. Хочется впитать этот запах в себя. Хочется, чтобы мои руки и губы пахли лишь ею. Хочется, чтобы мои простыни хранили в себе ее аромат.
Мои ладони скользят по изгибам стройной фигуры, с натиском повторяя сексуальные формы, и подбираются к груди. Астра часто дышит, но уже не отталкивает меня. Я выпрямляюсь на ногах и стягиваю с ее головы футболку, которая повисает на наших скованных наручниками запястьях.
– Прости, моя звезда. – Целую ее в губы и с треском разрываю рукав футболки, позволяя ей упасть к ногам Астры.
Но кажется, Астре уже все равно и футболка утратила свою ценность. В данный момент ей куда важнее я. Она обхватывает ладонями мое лицо и притягивает меня к себе, углубляя жадный поцелуй.
– Черт возьми, Астра, я сейчас трахну тебя прямо здесь, и ты так и не доберешься до душа, – сквозь поцелуй томно стону я.
– К черту душ. – Обнаженное тело Ревендж прижимается ко мне крепче, потираясь о затвердевший член. Он дергается и пульсирует, желая поскорее протиснуться в тугую, влажную киску, растянуть ее стенки и заставить содрогаться от стремительных рывков, а потом извергнуться внутрь и заполнить ее всю.
– Нет, бейби, сначала я как следует тебя подготовлю.
Взяв ее за руку, я ступаю в душ под теплые струи воды и притягиваю Астру к себе. Ее ладони упираются в мою мокрую грудь, а бедра слишком тесно прижимаются к паху. Член мгновенно реагирует на контакт с телом Астры и дергается, когда она привстает на носочки, чтобы потереться промежностью о мою каменную эрекцию.
– Блядь… – выдыхаю я, ощущая, как нарастающее возбуждение разливается по венам, смешиваясь с кровью.
Я весь – сплошной оголенный нерв. Касания Астры отражаются на моем организме электрическими разрядами. Член снова вздрагивает, и тогда Ревендж обхватывает его рукой, смотря мне в глаза.
– Бейби, ты играешь не по правилам. – Я растираю большим пальцем ее щеку, наблюдая, как в карих глазах мелькают языки пламени.
– Если нет игры, то нет и правил, моряк. – Кончик ее языка проходится по нижней губе. Ее волосы намокли, и капли воды скатываются по красивому лицу, падая на обнаженные груди. – Ты ведь сам сказал, что уже давно не играешь со мной.
– А ты? – Я склоняюсь ниже, оказываясь в паре дюймов от ее губ.
– Как знать, – хитро прищуривается Астра, поглаживая член вверх-вниз. Я стискиваю зубы, превозмогая желание развернуть ее лицом к стене и взять сзади напористо и быстро.
Когда она такая игривая, мне с трудом удается сдерживать себя. Но я должен. У меня на нее уже совсем другие планы. Поэтому я не торопясь отвожу ее руку в сторону и слабо подталкиваю Астру к стене.
– Не нравится, когда я у штурвала, моряк? – Она бросает беглый взгляд на мой ярко выраженный стояк, торчащий вверх как гребаная мачта.
– Не нравится, когда меня отвлекают от главной цели.
Я подхватываю Астру под ногу нашими скованными руками и отвожу бедро в сторону, раскрывая ее перед собой. Она невольно ахает, когда большой палец свободной руки надавливает ей на клитор и, плавно скользя, спускается вдоль вульвы к мокрому входу.
– Кажется, я оставил в тебе кое-что свое… – Мой указательный палец проталкивается вглубь тесной киски, и с губ Астры срывается непроизвольный стон.
– Не парься, моряк. Я не собираюсь дарить тебе незапланированную тройню. – Она сдерживает подкатывающий всхлип, когда второй палец проникает в ее лоно, и я начинаю совершать поступательные толчки. – Я… – сглатывает, – на таблетках.
– Замечательно, – улыбаюсь, наблюдая за ее выражением лица: на щеках проявляется румянец, взгляд постепенно утрачивает ехидство, а брови сдвигаются, образовывая вертикальную морщинку. Стенки влагалища расслабляются, пропуская меня глубже. – Значит, в этот раз я наполню тебя доверху. – Я ласкаю ее быстрее, то сгибая, то разгибая пальцы. – А о тройне поговорим немного позже. Когда я сделаю «Тар Хилз» чемпионами мужского дивизиона, а потом пошлю этот гребаный баскетбол к чертовой матери и увезу тебя на другой край света.
– Если ты считаешь этот разговор возбуждающим, то круто ошибаешься. Поэтому заткнись. Помнишь? Мне нравится, когда твой язык во мне или за зубами. – Ревендж обхватывает мою шею, чтобы завладеть моими губами, но я отстраняюсь и вытаскиваю из нее пальцы, не позволяя ей кончить.
– Какого?.. – Тень разочарования с примесью раздражения окрашивает ее лицо. – Решил проучить меня?
– Я просто хотел вымыть тебя. А ты о чем подумала? – Тянусь за мочалкой, но Астра толкает меня в плечо.
– Издеваться вздумал? Тогда проваливай. – Вижу, как в ее глазах поблескивает гневный огонек.
– Не могу. – Выдавливаю на мочалку гель для душа с запахом миндаля и жасмина и вдыхаю полной грудью. Запах Астры. Становится все сложнее держать себя в руках. – Мы ведь скованы, забыла? А вытащить тебя обнаженной на улицу не позволит мое чувство собственности. Представляешь, с каким количеством придурков мне придется подраться из-за тебя?
– Моряк, я не шучу, тебе нужно лечить голову. Твои маниакальные наклонности в сочетании с агрессией и необоснованным желанием обладать тем, кто тебе не принадлежит, уже более, чем простой тревожный звоночек. Одумайся.
– Мое желание обладать тобой вполне себе обосновано, бейби. – Я прикладываю мочалку к ее плечу и принимаюсь бережно массировать мягкую кожу, плавно спускаясь вдоль руки. – Ты сама ворвалась в мою жизнь и устроила настоящее развлекательное шоу с безумными играми и короткими разговорами по душам. Ты сама пробудила во мне азарт. Сама вызвала зависимость. Поэтому сама виновата, что я больше не представляю своего существования без тебя.
– Почему я, Дарио? – спрашивает Астра, когда мои круговые движения размазывают пену по ее груди. Она утыкается затылком в стену, пристально смотря мне в глаза.
– Ты единственная, кого я не могу разгадать. – Моя рука скользит к ее животу, и Астра на секунду задерживает дыхание. – Нет, не так… – Я застываю, утопая в непроглядном омуте ее глаз. – Ты единственная, кого я хочу разгадать.
Астра сглатывает слюну и спустя недолгую паузу отвечает:
– И что будет дальше, когда ты разгадаешь меня? – Мне кажется или я чувствую страх в ее голосе? Она старается говорить уверенно, но я улавливаю эту слабую дрожь. – Утолишь интерес и исчезнешь? Пообещаешь однажды вернуться, а сам забудешь о моем существовании?
– Не надейся.
Я все-таки срываюсь и закрываю ей рот, впечатываясь в губы жадным поцелуем. Потоки воды разбиваются о мои плечи и разлетаются каплями по душевой кабине, когда я заслоняю собой фигуру Астры, углубляя поцелуй.
– Я уже достаточно чистая, чтобы ты трахнул меня? – Ее зубы прикусывают мою нижнюю губу.
– Нет, бейби, в этот раз мы займемся с тобой любовью.
Глава 5. Страхи
Я никому не позволяла брать себя нежно. Всегда думала, что для этого нужно кого-то любить. Обычно я даже позу предпочитаю такую, чтобы не сталкиваться с партнером лицом и лишний раз не целовать его. Но с Дарио все по-другому. Я пускаю его в свой дом, в свою постель и, кажется, в свое сердце. Я сама целую его губы, подбородок, шею, широкие плечи, кадык и ложбинку между ключицами. И мне нравится его вкус. Запах тела с примесью свежести, мяты и морского бриза. И впервые я закрываю глаза, чтобы насладиться моментом с ним.
«Никогда не закрывай глаза. Не привыкай», – учил меня Энзо. Но, очевидно, я забила на все наставления и совершаю ошибку за ошибкой, в очередной раз поддаваясь искушению в лице запретного плода – Дарио Сантаны, которого мне нельзя любить.
Он плавно погружается в меня до упора, сокращая ягодицы, и совершает ритмичный толчок. Я подаюсь навстречу, выгибая спину, и тянусь ладонями к его щекам. Дарио сверху. Мы друг напротив друга. Наши носы соприкасаются. Наши рты разделяет дюйм. Его горячее дыхание ласкает мои губы, и я поддеваю его нижнюю кончиком языка.
Одна ночь и все закончится.
Я позволяю себе всего одну ночь. Поэтому иду на поводу у сердца и отдаюсь без остатка, играю в игру, в которой Астра Аллен как будто способна кому-то поверить и еще раз полюбить.
Дарио обещал вознести меня к звездам, и он это сделал. Много, много раз. За одну ночь он проделал со мной то, что не удавалось ни одному мужчине. Наверное, поэтому я позволила ему остаться в моей постели и разрешила себя обнять.
Я устраиваюсь на его груди и слушаю тихое биение сердца. Непривычное ощущение и умиротворяющий звук, который я теперь буду воспроизводить в памяти перед сном.
Сейчас я лежу справа под мышкой Дарио. Наши скрепленные наручниками запястья – его левое и мое правое – покоятся на торсе моряка, и так наши объятия кажутся циклично замкнутыми. Кисть его руки, просунутой под мою шею, погружается в мои влажные волосы. Они еще не успели высохнуть после душа. Дарио не спеша массирует кожу моей головы и прижимается губами к виску.
– Укройся одеялом, – тихо и хрипло начинает звучать его голос. – Дыши тише. В твоей комнате демоны. – Я впадаю в оцепенение от знакомых слов до боли знакомой песни. – Не бойся. Нет причин лить слезы, ведь сегодня вечером я вернусь, чтобы петь тебе колыбельную, пока не оживут твои мечты. – Вдоль позвоночника пробегает леденящая дрожь. – И все ангелы подпевают мне, превращая твой мир в песню. Когда я рядом – ты в тепле, ты в безопасности. Засыпай. Засыпай. – Меня начинает трясти. – Когда затихнут сирены, ты поймешь, что я нашел свой путь. Не нужно бояться. Держись ближе ко мне.
– Откуда ты знаешь эту колыбельную?! – Я резко подрываюсь, забывая о наручниках. – Черт! – Хватаюсь свободной рукой за запястье, которое, кажется ободрала железным браслетом.
– Я… – Дарио в растерянности приподнимается, упираясь локтем в матрас. – Эмма… Эм… Это мать Тео и как бы моя мачеха… Пела мне ее в детстве. Мне тогда было восемь. Не знаю, почему, но я запомнил эту песню.
Нет, боже, нет.
Это только наша с Энзо песня! Это только наша тайна!
– Дарио, отстегни меня! – всхлипываю я, чувствуя, как подкатывают слезы. – Пожалуйста, сними наручники. Сними. Сними их!
– Астра… – Он садится на кровати, чтобы приблизиться к моему лицу, но я отмахиваюсь.
Мне хочется забраться в шкаф. Закрыться и успокоиться там. Мне нужно, чтобы он ушел. Он не может быть частью моего прошлого. Никто не может.
– Дарио, умоляю, уйди. – По моим щекам уже катятся непрошенные слезы.
– Что происходит? Я не оставлю тебя. – Он хочет меня обнять, но я отползаю в сторону, оборачиваясь одеялом. – Астра… пожалуйста. Скажи, что я сделал не так?
Но я уже не могу ответить. Я задыхаюсь. Уже несколько лет я не страдаю паническими атаками и вот опять. Опять меня отбрасывает в прошлое, потому что кто-то посторонний влез в нашу с Энзо тайну.
А что еще он знает?
Он не имеет права петь эту колыбельную.
Она моя и Энзо.
Моя и Энзо.
И Тео. Тео. Тео…
И Хоуп.
Я начинаю рыдать.
– Звездочка, посмотри на меня. – Ладони Дарио обхватывают мои щеки. – Я рядом, слышишь. Со мной ты в безопасности. Дыши глубже и смотри на меня. Я считаю, а ты делаешь вдох, поняла? Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь. Задерживай дыхание. Умница. А теперь так же медленно выдыхай, хорошо? Я буду считать до восьми.
Дарио считает так по несколько подходов, пока мое дыхание не стабилизируется, а потом молча сидит напротив, осторожно поглаживая мою руку.
– Ну ты как? Легче? – Он поправляет мои волосы, убирая локоны с лица.
– Да.
– И часто у тебя эти приступы?
– Это не приступ, я просто… – пытаюсь солгать, – переволновалась.
– Астра, у тебя была паническая атака.
– Откуда тебе знать?! – Дергаю головой, чтобы сбросить его ладонь.
– У Тео были такие же приступы. Поэтому я знаю, что делать.
У Тео были такие же приступы?
– Почему? – с трудом выдавливаю я, проглатывая гортанный ком.
– Он никогда не вдавался в подробности, но однажды я подслушал разговор Эммы и моего отца. Эмма рассказывала, что в детстве Тео водился с плохой компанией. Он дружил с детьми из неблагополучных семей и видел, как его друзья подвергались насилию, представляешь? А потом одна девочка и вовсе пропала. Эмма говорила, что ее так и не нашли. Поэтому она и покинула родной город вместе с Тео. Хотела уберечь его психику. Вот только она не понимала, что от подобных травм невозможно сбежать. Их нужно прорабатывать.
Я с трудом сдерживаю слезы, когда слышу о Хоуп – той самой девочке, которую так и не нашли…
Только не плакать. Не плакать. Не плакать.
Но перед глазами всплывает образ нашей маленькой белокурой феи с личиком ангела, и я чувствую, как по щеке скатывается горькая слеза.
Как же нам не хватает тебя, Хоуп…
Травма, от которой Эмма так старалась уберечь Тео, коснулась нас всех. И вместе мы бы легче справились с утратой. Исчезновение Хоуп полоснуло острым лезвием по каждому из наших сердец. А когда уехал Тео, наши с Энзо раны продолжили кровоточить. Энзо не вспоминает об этом, но я знаю, что его сердце истекает кровью до сих пор. Я молюсь каждый день, чтобы его боль утихла, но, кажется, у бога я в пожизненном черном списке и мои мольбы не доходят до него.
Не дожидаясь следующего вопроса, Дарио продолжает рассказывать о Тео:
– Впервые это случилось в тот год, когда он только вошел в нашу семью. Тринадцать лет назад. Мне было восемь. Однажды вечером отец кричал на меня и замахнулся. Тео увидел происходящее. И вместо того, чтобы вступиться, он замер, а потом его начало трясти. Он даже потерял сознание. Не знаю, может, это одна из причин, почему отец никогда не трогал его и всегда срывался на мне. Но тогда Тео напугал нас всех. Эмма водила его к лучшим специалистам. Все верили, что сеансы у психотерапевта помогают, но никто не знал, что панические атаки никуда не исчезли. Тео умолял меня не рассказывать Эмме. Он научил меня некоторым техникам, которые могут помочь при внезапном приступе, и взял с меня слово, что я никогда не выдам нашу тайну.
– Я думала, ты презираешь Тео, – шмыгаю носом, утирая слезы, и мысленно благодарю Дарио за то, что он делает вид, что не замечает их.
– Так и есть. Но раньше я считал его старшим братом, о котором мечтал с детства. Пока не понял, что меня пытаются сделать его копией.
Голос Дарио подрагивает, и я улавливаю злость, которая не ушла с годами. Он копит ее в себе, подавляет, но легче не становится. Поэтому он и срывается по пустякам. Поэтому не может контролировать ситуации, когда гнев берет верх. Талантливый парень, потенциал которого отец решил не замечать, лишь бы добиться своих престижных целей. Его не волнуют интересы самого Дарио. Алонсо закрывает родным сыном ошибки Тео, потому что до сих пор не может смириться, что его надежды уже однажды не оправдались. Тео слетел с пьедестала, и мечты Алонсо Сантаны рухнули. Но кажется, этот мужчина не терпит поражений. Поэтому разбитые мечты Дарио и рядом не стоят с целями главы семейства. Он готов выстроить дальнейшие планы на будущее поверх осколков грез своего сына. И теперь я понимаю, почему при первой встрече Дарио выдал мне ту самую тайну: «Я ненавижу баскетбол».
Но тогда почему он вернулся спустя год?
Этот вопрос не дает мне покоя. Алонсо наверняка должен иметь на Дарио мощный рычаг воздействия, иначе бы у него не получилось затолкать моряка обратно на баскетбольную площадку.
– Дарио, где ты пропадал весь год? – спрашиваю я, придвигаясь к нему ближе.
– Я удрал на юг Калифорнии. Жил с приятелями у океана, писал музыку, играл на вечеринках, зарабатывал неплохие деньги. Оказывается, людям нравится мое «дерьмо». – Он усмехается и откидывается на подушку, укладывая руки под голову. Короткая цепь наручников натягивается, и меня автоматически притягивает к груди моряка.
– Прости, я не хотел причинить тебе боль. – Прислонив мое запястье к своим губам, Дарио целует место под железным браслетом.
– Мне не больно, – лгу я.
– Все равно прости. – Он продолжает усыпать невесомыми поцелуями мою руку, добираясь до изгиба локтя.
– Почему ты вернулся? – возобновляю разговор по душам, устраиваясь у плеча Дарио.
– Все просто: меня нашел отец и силой притащил в Роли.
– И силой заставил вернуться в команду? Что мешало тебе снова свалить?
– На то были причины, Ревендж. Очень весомые аргументы против меня. Поэтому мне пришлось стать покладистым мальчиком еще на один год. Такова договоренность.
– Какие аргументы? – не успокаиваюсь я. Мне интересно, как Алонсо удалось приструнить своего Дикого сына.
– Тебе не нужно об этом знать, хорошо? Я и так рассказываю тебе слишком много, в то время как ты не даешь ничего взамен.
– Мне нечего дать тебе взамен, Дарио. Моя жизнь скучная и обыкновенная.
– Это уже мне решать, ладно? – Он сползает на уровень моего лица и поворачивается набок, чтобы смотреть мне прямо в глаза сквозь затянутую мраком спальню. И нам необязательно видеть друг друга. Достаточно чувствовать. – Откуда ты родом? Англия?
– Да, – на автомате лгу я. – Деревушка неподалеку от Глостера, – сочиняю находу. – Чувствуется акцент?
– Да, но мне нравится.
– Что-то еще? – Его пальцы касаются моего лица и нежно поглаживают щеку.
– Кто твои родители?
– Отец фермер. А мамы уже давно нет в живых, – здесь я искренна. – Она была замечательной. Всю жизнь посвятила звездам. Неудивительно, откуда у меня такое имя, верно?
– Прости… Я не знал. Соболезную. – Рука Дарио застывает у моей скулы.
– Все в порядке. Мне было пять, когда я потеряла ее.
– Мне очень жаль, Астра. Правда. – Дарио придвигается ко мне ближе и обнимает за талию. Тепло его тела моментально обволакивает меня и дарит непривычный покой. – Твоя мама выбрала для тебя необыкновенное имя. Это правда. Но оно тебе очень идет.
– А где твоя мама?
– Я не знаю, – вздыхает моряк.
– Болезненная тема?
– Не то чтобы… Я ее совсем не помню. Она сбежала от отца сразу после моего рождения. Но я не осуждаю ее. Ведь я сам предпринимал подобные попытки. Вот только моя мать умеет прятаться лучше, чем я. Это единственное, о чем я сожалею.
– Получается, тебя воспитывал отец?
– Меня воспитывали кто угодно, но только не отец, – ухмыляется Дарио. – Няни, прислуга, учителя, нанятые для домашних занятий. В детстве отец старался избегать меня. А когда не получалось, я отхватывал наказание за любую провинность.
– Как же мне это знакомо… – вырывается раньше, чем я успеваю захлопнуть рот.
– Ага, я помню. – И он цитирует мою фразу, случайно сказанную в ночь нашей первой встречи. Я разоткровенничалась только потому, что думала, что больше никогда не встречусь лицом к лицу с Дарио. А теперь он лежит в моей постели. – На чемпионате мудаков мой отец проиграл бы твоему. – Он обнимает меня крепче. – Я уже тогда понял, что мы с тобой похожи больше, чем хотелось бы.
– Моряк, мы зря это делаем. – Внезапное чувство вины и сожаления охватывает нутро. Хочется плакать. Как хорошо, что Дарио не видит моего лица.
– Что именно?
– Все это. Делимся личным, спим в одной постели, спим друг с другом.
– Ты опять… – цокает он.
– Так будет сложнее уходить.
– А куда ты собралась уходить? Я тебя никуда не отпущу. – Его руки сильнее впиваются в мою кожу и скользят к бедрам.
– Ты обещал.
– Только если ты сама прогонишь меня. Но ты этого не сделаешь, потому что не хочешь. Я ведь вижу. Я чувствую тебя, Астра. Ты не хочешь прогонять меня. Ни из своего дома, ни из своей постели, ни из своего сердца. Я уже поселился там. Смирись. – Дарио хватает меня за зад и рывком прижимает к себе. Я запрокидываю голову, встречаясь губами со ртом моряка.
– Мне придется прогнать тебя, – еле проговариваю ему в губы.
– Боишься, что тебя уволят? Потому что я студент, а ты преподавательница? В этом проблема?
– Да, – опять вру я. На самом деле это последнее, что меня волнует.
Я боюсь, что смогу предать из-за тебя саму себя, Дарио. Вот чего я по-настоящему боюсь. Поэтому отталкиваю тебя как можно дальше.
Еще я боюсь, что если ты однажды узнаешь правду, то сам отречешься от меня.
Боюсь, что я этого не переживу. Меня уже оставляли одну на крае пропасти. И я была готова сорваться вниз.
На самом деле мужчинам не нужны искалеченные девушки. Они только притворяются рыцарями. А когда копают глубже, залезают в душу, – бегут, нанося новую рану.
Мне это не нужно. Я и так достаточно настрадалась. Проще держать душу взаперти.
– Мы можем сохранять наши отношения в тайне, – предлагает Дарио, растирая мою скулу. – До конца года. А потом вместе свалим отсюда.
– В тебе сейчас говорит юношеский максимализм, – улыбаюсь я вдоль его губ.
– Называй это как хочешь. Я уже привык, что ты не веришь моим словам. —Ладонь Дарио поглаживает мою ягодицу и забрасывает ногу ему на бедро. Пах вплотную прижимается к моей промежности, и я ощущаю, как увеличивается в размерах член, упираясь мне между ног.
– Это плохая идея.
– У тебя есть лучше? – Он покачивает бедрами, задевая стояком клитор.
– Ага, – сглатываю слюну. – Озвучу утром. Как и договаривались.
– Имей в виду, я больше не вернусь, если ты снова прогонишь меня.
– Знаю… – Обхватываю его длинный, твердый член и двигаю кистью вверх-вниз, проворачивая кулак у головки. – На это и рассчитываю.
– Твою мать, Ревендж… – Он втягивает воздух сквозь зубы и нетерпеливо вонзается поцелуем в мои губы.
– Поцелуй так, будто берешь меня в последний раз. – Я раскрываю рот, но Дарио отстраняется.
– Нет. Мне это не подходит. Я хочу целовать тебя так, будто ты будешь принадлежать мне каждый гребаный следующий день.
Он напористо овладевает моим ртом, проталкивая язык внутрь, одновременно вторгаясь в мое нутро. Я вскрикиваю, но мой всхлип, как и последующие несдержанные стоны, гаснет на устах моряка.
Самое нежеланное утро наступает слишком быстро и назойливо – кто-то пытается прошибить мою входную дверь настойчивым стуком. Я выкарабкиваюсь из-под одеяла и хочу вскочить с постели, но рука, прикованная к запястью моряка, не позволяет мне уйти далеко.
– Эй, Дарио… – Толкаю его в плечо. – Проснись. Слышишь? – Тормошу сильнее. – Кто-то пришел. Нужно открыть.
– Шли их в задницу, бейби. И иди ко мне. – В полудреме и не открывая глаз, Дарио тянется к моему телу, обвивает руками талию и валит обратно на кровать. – Еще слишком рано, чтобы выбираться из постели. Особенно, когда рядом со мной такая сексуальная, голая попка.
– Нет! – Бью ладошкой ему в грудь. – Отпусти. Я должна открыть. Вдруг что-то случилось. А вдруг…
… это Энзо?
Сердце застывает и пропускает удар.
Он убьет меня. А потом и Дарио. Или наоборот. Но итог будет одинаковым – нам обоим придется заказывать похоронную церемонию.
Страх проносится леденящей дрожью по позвоночнику, вызывая тряску в конечностях.
– Дарио, прошу тебя, сними наручники. – Позвякиваю цепью. – Пожалуйста. Уже утро. Ты обещал.
В дверь снова стучат, и я подскакиваю на месте. Сердце реагирует так же, не находя себе пристанища в груди.
– Дарио! – штурмую его обеими руками. – Просыпайся!
– Хорошо, – наконец-то реагирует он, зевая и растягиваясь по моей кровати. – Боги, как же сладко с тобой спится…
– Дарио. – Я стискиваю зубы, раздражаясь.
– Ладно. Идем. – Он ворочает шеей и медленно поднимается на ноги. Я за ним, прихватив одеяло, чтобы не светить обнаженным телом в лучах утреннего солнца.
– Куда?
– За ключом от наручников, бейби. Он в моем рюкзаке. А рюкзак спрятан под стулом на заднем дворе.
– И ты предлагаешь мне в таком виде выйти на улицу? – возмущаюсь я по пути к кухне.
– У тебя есть другие варианты? Не ты ли спешишь открыть дверь этому навязчивому типу?
– Давай быстрее. – Скрипя зубами, я следую за Дарио, все туже обматывая вокруг своей фигуры длинное одеяло.
Вернувшись на кухню, Дарио отстегивает наручники от своего запястья, и я сразу же бегу в спальню за халатом, не дожидаясь, пока моряк освободит и меня. Находу набрасываю одежду и распахиваю входную дверь, не удосужившись даже причесаться.
– Тео? – сглатываю, когда мой взгляд ударяется о спину удаляющегося мужчины. Он уже хотел уйти, но оборачивается, и я встречаюсь с замешательством в голубых глазах.
– Астра… Слава богу, ты дома. – Тео спешно возвращается к моему крыльцу и останавливается в шаге у двери, где застыла я.
– А где еще я должна быть?
– Ну я… После вчерашнего странного звонка я подумал, что, возможно, с тобой что-то случилось… И… – Тео запускает руку в волосы на затылке и почесывает голову. – Я должен был убедиться, что с тобой все в порядке.
– Все хорошо. Я просто перебрала вчера с вином, – улыбаюсь самой нелепой улыбкой. – Вот и отключилась, – хихикаю еще глупее, чем улыбалась.
– Я разбудил тебя? – Взгляд Тео скользит по моему силуэту, облаченному в домашний халат. – Извини. Помню, ты говорила, что бегаешь по утрам… Вот я и заявился так рано. Еще раз прости.
– Все в порядке. Не стоит извиняться. Это я повела себя глупо. – Поправляю волосы правой рукой и заправляю непослушные локоны за ухо, совсем забывая, что именно на этом запястье висят не отстегнутые наручники.
Я лишаюсь дара речи, когда вижу, что Тео смотрит прямо на железный браслет, свисающий с моей руки.
– Это не то, о чем ты подумал… – Нервно прячу руку обратно в карман халата. – Я просто… Я…
Да, черт возьми, как эту ситуацию вообще можно объяснить?!
– Я все понял. – Тео прочищает горло. – Извини за беспокойство. Я не имел права врываться в твой дом вот так. Да еще и в выходной день.
– Тео… – У меня сжимается сердце. Вместо того, чтобы действовать согласно плану и сближаться с ним, я бегу совсем в другую сторону, в другие объятия, к другому парню.
Что, блин, в моей голове?! Какого хрена я внезапно поменяла местами приоритеты?
– До встречи на работе, Астра, – кивает Тео, впопыхах удаляясь от меня.
Я сжимаю кулаки и громко хлопаю дверью, поддаваясь досаде.
Вместо того, чтобы провести эту ночь с ним, я выбрала одиночество. Отклонила все его приглашения, но позволила его сводному брату влезть в мой дом.
Вместо того, чтобы тратить силы на соблазнение Тео, я опять трахнулась с его братом. Хоть и обещала себе, что больше никогда не поддамся чувствам и не совершу повторную ошибку.
И наконец вместо того, чтобы двигаться к победе, я сама создала себя хренову тучу препятствий, зависла на середине пути и уже не знаю, в какую сторону свернуть, когда изначально должна была следовать по одной прямой дороге.
Я плюхаюсь на диван в гостиной и опускаю в ладони лицо.
Какого черта я не послушала Энзо и в первый же день пребывания в Роли потащила свою задницу на поиски приключений? Какого черта мне повстречался этот гребаный неугомонный моряк? Он ведь должен был остаться одноразовым парнем без имени и истории, а теперь я сама же лезу к нему в душу, зная, что все равно в конце концов сбегу от него.
Нежное прикосновение к моему запястью заставляет меня вздрогнуть.
– Я просто сниму наручники. – Облаченный в черные джинсы Дарио дотрагивается до моей руки и запускает ключ в браслет.
– Почему ты не сделал этого раньше? – Не хочу слышать ответ на этот вопрос. Я просто разбита разочарованием в самой же себе. – Теперь Тео думает, что у меня кто-то есть… Кто-то, кто трахает меня, приковывая наручниками к кровати.
– Почему тебя волнует, что он думает? – Наручники с лязгом падают на пол, а Дарио остается неподвижно стоять напротив меня. Кажется, если я задержу дыхание, то даже услышу, как дико клокочет в груди его сердце.
– Уходи, – тихо произношу я.
– Вас что-то связывает? – не успокаивается моряк.
– Простой уйди. Ты обещал. – Не поднимаю на него взгляд.
– Что у тебя с ним, Астра? Какого хрена мой брат делает на пороге твоего дома ранним утром в воскресенье? – Я вижу, как сжимаются кулаки Дарио и белеют костяшки пальцев. – Поэтому ты боишься подпускать меня? Из-за него? В этом основная причина?
– Уходи. – Я стискиваю зубы, чтобы не заплакать. – Иди прочь. Проваливай! И больше никогда не смей вламываться в мой дом, понял? – Запрокидываю голову, пытаясь выглядеть равнодушной, когда у самой трясется даже подбородок, и я прикусываю щеку изнутри, чтобы не позволить себе заплакать. – Ты здесь никому не нужен.
Добиваю последней фразой: вонзаю нож в его самолюбие, режу по живому и вгоняю клинок прямо в сердце Дарио. Моя душа тоже кровоточит. Но так будет лучше. Лучше закончить все прямо сейчас, чтобы потом не погибнуть от неизлечимых ран.
– Какого черта, Астра?! – Дарио резко хватает меня за плечи и встряхивает, поднимая на ноги.
Мои глаза, полные слез, приковываются к его синим, где снова бушует яростный шторм.
– Ночью ты была другой и говорила совершенно другие вещи! Что изменилось? Почему ты снова гонишь меня?!
Я отвожу взгляд, не в силах смотреть ему в глаза.
– Все дело в нем, так? – Челюсти Дарио со скрипом смыкаются. – Ты влюблена в Тео? – Его грудь часто вздымается. Руки напряжены до такой степени, что вздулись вены.
Бог, я знаю, что ты и так ненавидишь меня, но я заранее прошу прощения за то, что сделаю дальше. Можешь наслать на меня проклятие, ладно? Только убереги сердце Дарио. Я его не заслуживаю.
– Да, – сквозь всхлип, отвечаю я. – Ты прав. Не знаю, как так вышло, но… Сердцу не прикажешь. А тобой я пользовалась, чтобы отвлечься. Но, как видишь, не сработало.
Дарио мгновенно выпускает меня из рук, так и не поняв, что я снова лгу. Жестокая ложь все-таки разобьет ему сердце. Никакие мольбы не помогут. Мое уже надломилось и треснуло, заставляя испытывать ноющую боль. Но я должна поставить жирную точку.
– Уходи, моряк. Нам нужно все прекратить. – Он обещал исчезнуть из моей жизни, если я повторю эти слова.
В трещины сердца забивается гвоздь за гвоздем. Это больнее, чем я могла себе представить. Нутро требует задержать его. Объясниться. Рассказать правду. Но я не могу. Он – преграда на пути к моей цели, и если я позволила себе слабость, то должна понести наказание.
Прощай, Дарио. И прости.
Я наблюдаю, как он уходит, но не двигаюсь с места до того, пока не слышу хлопок задней двери, и только потом позволяю себе расплакаться.
Это длится недолго, и когда я успокаиваюсь, беру в руки телефон и начинаю печатать вторую заметку. Если я выскажусь, делая вид, что пишу другому человеку, мне должно стать легче. Когда-то так говорил мой психолог. Самое время проверить, действует его техника или стоит послать и технику, и психолога к черту.
Во всяком случае первая заметка после вечеринки в честь Дня Университета помогла мне игнорировать Дарио целых две недели.
Поэтому, скорее всего, мне придется писать чаще.
Глава 6. Тук-тук. Кто там?
Еще одна, третья заметка, созданная в целях сохранения самообладания где-то в середине ноября, позволяет мне сосуществовать и обмениваться односложными фразами со сводными братьями Сантана вот уже почти целый месяц.
Тео отстранился и, кажется, пытается избегать меня. Прошло уже около трех недель с той ситуации, когда он увидел наручники на моей руке и убежал, как ошпаренный.
Что касается Дарио… Здесь все в разы сложнее. Я вижу его на каждой тренировке. Вижу, как он выплескивает агрессию через спорт и добивается ошеломительных результатов. Вижу, как он даже не косится в мою сторону. Теперь я для него пустое место. Как я того и хотела. Вот только в груди жжет так, что я готова вырвать сердце, наблюдая, как он флиртует с девочками из группы поддержки.
Плюс ко всему, теперь Дарио завсегдатай на местных вечеринках, ведь он уже как три недели живет на территории кампуса в доме братства в эпицентре студенческой жизни, среди веселья, полуобнаженных молодых девиц и рядом с дотошной сучкой Синди. Каждый раз, когда во время тренировки Дарио пробегает мимо нее, она задирает свою чирлидерскую юбку все выше, оголяя подкаченную задницу, а к моему горлу подкатывает тошнотворный ком. Но самое обидное, что так же, как ее, он сейчас не замечает и меня.
Ну и плевать. Теперь я наконец-то смогу сосредоточиться на Тео. Нужно что-нибудь придумать, чтобы снова завладеть его вниманием. И идея приходит сама собой, когда легкий форвард Коул Донован, снова лажает на площадке.
– Эй, Тео, – поддеваю его плечом, – у меня есть несколько замечаний по поводу игры. Мы можем это обсудить после тренировки?
– Эм… да, конечно. – В его голосе чувствуется замешательство. – Заходи в мой кабинет, там и поговорим.
– Идет, – улыбаюсь я, и Тео дарит мне ответную сдержанную улыбку, но для начала и этого достаточно.
– Тук-тук, – озвучиваю я, стучась в дверь кабинета Тео.
– Кто там? – подыгрывает он.
– Ава.
– Какая Ава?
– А, в, а, б, в, г, д, е, ё, ж, з… – Я улыбаюсь, заглядывая внутрь.
– Это самая глупая шутка из всех в жанре «Тук-тук», – посмеивается Тео.
– Однако ты смеешься.
– Ладно, подловила. – Он жестом приглашает меня внутрь, указывая на стул напротив своего стола.
– У тебя здесь уютно… – Захлопнув за спиной дверь, оглядываю его кабинет, будто вижу эти стены в первый раз.
– Правда? – ухмыляется он. – Здесь статистика прошедших игр приклеена к стенам скотчем.
– Ладно, подловил. – Усаживаюсь в кресло перед Тео. – Тут явно не хватает женской руки.
На его щеках снова появляются те самые сексуальные ямочки. И это хороший знак. Значит, я не ошиблась с выбором пути.
– Хочешь что-то подправить? – Тео откидывается назад, взирая на меня с улыбкой.
– Нет. Я ведь твоя помощница, а не дизайнер. Преображение твоего кабинета не входит в мои обязанности, тренер Сантана. – Я театрально вздергиваю подбородок. – Я хорошо изучила должностную инструкцию.
– Даже не сомневался, мисс Аллен.
Он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться, но я сдаюсь первой, срываясь на громкий смех. С сердца будто камень падает, когда Тео подхватывает волну смеха, позволяя себе расхохотаться от души, но наше веселье прерывает внезапное подергивание дверной ручки. Мы оба замираем, и дверь резко распахивается. В кабинет беспардонно вваливается Дарио. Он раскрывает рот, чтобы что-то сказать, но замечает меня.
В синих глазах моряка моментально вспыхивает гнев. Челюсти плотно стискиваются, и я вижу, как вздувается и подергивается вена на его напряженной шее.
– Ты что-то хотел? – спрашивает Тео, в то время как я теряю способность говорить и двигаться. Так и сижу вполоборота, чувствуя, как по телу разливается дрожь.
– Да, – грубо отвечает Дарио, отводя от меня брезгливый взгляд, будто я низшее из существ, с которым ему доводилось встречаться. Даже грязную крысу он встретил бы радушнее, чем меня в кабинете Тео. – Сотри мой номер из контактов своей невесты. Она задолбала меня своими звонками.
– Что? – хмурится Тео, но Дарио не собирается растрачиваться на пояснения. Он уматывает из кабинета так же быстро, как и ворвался сюда, не удостаивая меня даже беглым прощальным взглядом.
Раздается мощный хлопок двери. Тео тяжело вздыхает. Я царапаю пальцы под столом и закусываю нижнюю губу.
Однажды он успокоится и будет только рад, что вовремя отказался от меня. Со временем он поймет, что для нас обоих никогда не был заготовлен совместный путь в «долго и счастливо».
– В последний месяц между мной и Дарио все еще паршивее, чем было, – раздосадовано сообщает Тео, запуская пальцы в волосы на затылке. Очевидно, он переживает по этому поводу. – Не знаю, в чем дело. – Кажется, я знаю. Но от этого не легче. – Дарио отказывается говорить со мной. Дома не появляется. Все время проводит в кампусе. Я убедил Алонсо не устраивать публичный скандал и дать Дарио немного свободы, но я не думал, что он отвернется даже от меня.
Всему виной моя ложь. И мне горько от того, что я заставляю страдать обоих братьев, поэтому неумело пытаюсь сгладить углы:
– Завтра День благодарения10. Возможно, вам удастся разрешить конфликт в такой чудесный семейный праздник, – робко улыбаюсь, стараясь хоть как-то поддержать Тео.
– Сомневаюсь, что Дарио порадует наш дом своим визитом. После того, как он съехал, еще ни разу не появлялся в поместье.
– Я думаю, что вам все же стоит его пригласить. Возможно, Дарио и озлоблен на весь мир, но этот день принято проводить в кругу семьи. Мне кажется, ему будет приятно ваше внимание.
– Обычно каждый семейный ужин заканчивается скандалом из-за выходок Дарио. – Тео пристально смотрит мне в глаза. – Но знаешь, – он поджимает подбородок пальцами, – ты права. Может, американские традиции хотя бы на один день усмирят Дикий пыл.
– Хотелось бы в это верить, – посмеиваюсь я, улавливая во взгляде Тео надежду.
– А у тебя какие планы на завтрашний день? Здесь принято посещать церковь, потом участвовать в городском традиционном параде, Алонсо, как обычно, выделит щедрую сумму на благотворительность в фонд города, а потом расставит по кварталам еще парочку новых билбордов с рекламой своей компании, – добродушно усмехается Тео.
«О да, как один из тех, в который мы с Дарио запустили твою машину…» – прокашливаюсь, чтобы не засмеяться.
– Ну, как тебе известно, я не американка и не знаю традиций этого важного праздника, поэтому планирую не вклиниваться в чужую культуру и просто тихонечко отсижусь дома.
– Нет, так нельзя! – резко оживляется Тео. – Нельзя в этот праздник оставаться одной. Моя мама планирует грандиозный ужин. С запеченной фаршированной индейкой под традиционным клюквенным соусом по середине стола и кучей закусок. А еще она обязательно испечет свой фирменный тыквенный пирог. Ты такой точно не пробовала. Это ее новый рецепт. Но клянусь, он ничуть не уступает тем, что мы ели в детстве на Рождество.
В нашем недолгом, счастливом детстве, которое пропало вместе с моей мамой и ароматными пирогами Эммы.
– Спасибо большое за приглашение, Тео, – вздыхаю я, ощущая внутри терпкую горечь, – но не думаю, что твоя мама будет рада видеть меня в вашем доме. И уж тем более за вашим праздничным столом. Если ты и забыл нашу последнюю встречу с Эммой, то я не забыла. Она прямым текстом сказала, что не желает больше видеть меня.
– Я все помню. – Его лицо резко приобретает серьезное выражение. Голубые глаза пронзительно смотрят на меня. – Я помню все, что произошло в ту ночь. Даже то, что ты сослала на текилу и, скорее всего, стерла из памяти.
Он говорит о нашем поцелуе.
Я не рассчитывала на такое внезапное и прямолинейное откровение со стороны Тео, поэтому теряю дар речи и с трудом сглатываю слюну, смачивая в миг пересохшее горло.
– Поэтому напомню. – Он встает из-за стола и направляется ко мне, приросшей к креслу напротив.
Что значит напомню?
Здесь? Прямо сейчас?
Я разлепляю губы, чтобы хоть что-то произнести в ответ, но изо рта не выходит ни слова. Я будто немая рыбка, способная только пускать пузыри без единого звука и наблюдать, как Тео подступает все ближе. И в этот момент я зачем-то вскакиваю на ноги, едва не ударяясь лбом ему в грудь.
– Наверное ты забыла, но… – Тео замирает в паре дюймов от моего силуэта, и я запрокидываю голову, чтобы встретиться с ним взглядом, – тогда я сказал, что ты моя коллега и подруга детства. И ты имеешь право быть моей гостьей в любое время дня и ночи.
Я боюсь сделать даже лишний вдох, чтобы не выдать смущения. Ведь я подумала совершенно о другом моменте из той сумасшедшей ночи. Конечно, Тео говорит о другом. Он бы никогда не посмел припомнить мне тот нелепый поцелуй. Это скорее в стиле Дарио. И мне пора бы понимать разницу в том, кто стоит передо мной.
– Поэтому я надеюсь, что ты примешь мое приглашение. Уверен, Алонсо будет очень рад узнать, кто контролирует поведение Дарио на площадке и не позволяет ему строить из себя заносчивую суперзвезду.
– Ты преувеличиваешь способность моего влияния на двадцать третьего, – сквозь улыбку цокаю я и складываю руки на груди.
– Ты всегда недооценивала свою способность влиять на мужчин.
Моя улыбка мгновенно стирается, когда я не вижу даже толики иронии в глазах Тео. Наоборот, он со всей серьезностью вглядывается в мое лицо, изучая черты. Я чувствую, как ускоряется пульс. Но не из-за желания. Почему-то мне неловко, когда Тео так близко. Когда его взгляд настолько пристальный, будто он пытается прочитать мои мысли. Когда я не знаю, что творится в его голове и не могу предсказать следующее действие. Если бы на его месте был Дарио, он бы наверняка поцеловал меня.
От одной лишь мысли о поцелуе моряка по коже проносится волна мурашек и устремляется к промежности, заставляя меня встрепенуться. Мне не нравится реакция моего тела на мимолетные мысли о Дарио. Я взрослая девушка, которая уже давно умеет контролировать и подавлять гормональные всплески. Сообщите это кто-нибудь моему либидо, пожалуйста. Кажется, оно не в курсе, что Дарио не должен порождать во мне болезненное сексуальное влечение.
Чтобы разрядить очевидную неловкость, повисшую в воздухе, Тео возвращается к рабочим вопросам, и в течение часа мы обсуждаем мои замечания об игре каждого командного игрока. Тео прислушивается к моим идеям и где-то даже хвалит озвученные наблюдения. Мы оба остаемся довольны проделанной работой, и когда я встаю со стула, собираясь уйти, Тео задерживает меня:
– В общем, ты подумай насчет моего предложения. – Он тоже поднимается на ноги, почесывая затылок. – Ужин в кругу моей семьи в День благодарения не такое уж и плохое времяпрепровождение.
– Спасибо, Тео, я признательна за приглашение, но все еще считаю это не лучшей идеей, – робко улыбаюсь я.
– Решение за тобой. В любом случае я предупрежу маму и Алонсо о твоем визите. И если нужно будет вызвать тебе машину или забрать тебя, то я…
– Тео, ты немного давишь, – перебиваю, прикусывая губу.
– Прости. Ты права. Я увлекся… – Он взлохмачивает волосы и мило улыбается, сверкая очаровательными ямочками, которые мне очень нравятся, но, кажется, они утратили всю магию. Или я попросту больше не влюблена в них. Тем лучше. Значит, мое сердце больше не разобьется. – Просто не хочу, чтобы ты провела этот день в одиночестве. – Тео на миг замолкает, пристально всматриваясь в мои глаза, а потом внезапно одергивает себя: – Но если у тебя все-таки возникнут другие планы… Тогда ладно. Я не хочу давить или помешать тебе снова.
– Ты все не так понял в прошлый раз, – порываюсь с ответом раньше, чем в мозгу формируется следующая мысль. На самом деле я до сих пор не придумала, как перекрутить ту глупую ситуацию с наручниками на моем запястье, которые увидел Тео. Мало того, что он подумал, что у меня наверняка кто-то есть, так еще и счел меня извращенкой. Нужно реабилитироваться.
– Астра, ты не обязана отчитываться передо мной. Все в порядке. Каждый из нас имеет право на личную жизнь. А я пренебрег твоими границами.
– Нет, послушай. Я уважаю тебя и не хочу, чтобы между нами было недопонимание. Поэтому… – Втягиваю носом воздух и медленно выдыхаю, приготавливаясь сочинять на ходу. – Мне было скучно, и я решила протестировать подарок подруги. Она из Нью-Джерси и постоянно шлет мне идиотские штуки, чтобы лишний раз напомнить, что у меня нет парня. А потом я не заметила, как уснула, так и не открыв эти дурацкие наручники. И когда наутро ты позвонил в дверь, то я не успела найти ключ. Вот и вся история, – напоследок нелепо усмехаюсь я. Только кретин поверит в бредни, что я наплела.
– Так значит, парня у тебя нет?.. – нерешительно уточняет Тео, и я раскрываю рот, не произнося ни звука.
– Эм… – сглатываю. – Нет. Знаешь, я не… У меня не получается строить отношения. Поэтому я предпочитаю одиночество.
– И давно ты…? – с трудом выдавливает он, не сводя с меня глаз.
– Не думаю, что ты готов услышать мой ответ.
Тео почесывает шею, прерывая наш зрительный контакт.
– Ладно, мне пора. – Дарю ему обаятельную улыбку и открываю дверь кабинета. – До скорого.
– Позвони мне, если передумаешь по поводу Дня благодарения. Мое предложение в силе до полуночи, – мягко ухмыляется он.
Я киваю и, только усевшись за руль своей машины, могу с облегчением выдохнуть. Спустя минуту тихого дыхания завожу мотор и трогаюсь по направлению к Роли. Объезжая спортивный комплекс, мой взгляд цепляется за одинокого игрока на открытой баскетбольной площадке. Высокий брюнет совершает бросок за броском, изнуряя себя скоростью и сложностью техник. Я даже притормаживаю и прищуриваюсь, чтобы разглядеть его лицо, но как только замечаю на джерси11 двадцать третий номер, резко даю по газам.
После вечерней пробежки и горячей ванны я укутываюсь в плед, включаю любимый сериал и, сделав пару глотков вина, решаю написать Энзо, чтобы он помог мне разрешить дилемму.
«Привет. Не хочу отвлекать тебя звонком – уже слишком поздно. Но мне нужен твой совет. Дело в том, что Фолт пригласил меня на семейный ужин в честь Дня благодарения. И я не знаю, что делать. Да, это хороший шанс, чтобы сблизиться с ним, но есть нюанс – Эмма. Она теперь чертовски не переносит меня, а при невесте Фолта делает вид, что вообще впервые меня видит.
Я в замешательстве, Бласт. И опять не справляюсь без тебя.
Твоя Ревендж».
Ответ Энзо приходит спустя пару секунд:
«Ты должна быть на этом ужине. Надень бежевое платье, что я тебе дарил.
Жду звонка завтра.
Бласт».
Тяжело вздохнув, я перечитываю сообщение и откладываю телефон в сторону.
Какое, к черту бежевое платье, когда за одним столом со мной будут сидеть Тео и Дарио?
Хотела бы я сказать, что Эмма является моей главной занозой в заднице, но нет. Первенство отходит Дарио Сантане – моему дневному кошмару и источнику незапланированных эротических фантазий перед сном.
На втором месте уйма вопросов о прошлом, что кишат в моей голове.
Кто вообще из членов семейства Сантана знает о детстве Тео?
Как мне следует представить себя?
Будет ли Эмма все так же делать вид, что впервые меня видит?
Нужно ли мне подыгрывать фарсу?
Избавиться от потока размышлений не помогает даже второй бокал вина, и я понимаю, что не разгребу мысли без вмешательства Тео. Поэтому за двадцать минут до полуночи набираю его номер.