Читать онлайн Обитель Короля кошмаров (Царство Ночи – Книга Вторая)

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена, распространена или передана в любой форме и любыми средствами, включая фотокопирование, запись, сканирование или иные электронные либо механические методы, без предварительного письменного разрешения правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации.

Данная книга является произведением художественной литературы. Имена, персонажи, места и события являются плодом воображения автора или используются в вымышленном контексте. Любое сходство с реальными лицами, живыми или умершими, организациями, событиями или местами является случайным и не подразумевается.

Пролог

Год назад

Семь дней и семь ночей.

Столько спал весь мир.

В одно мгновение мир погрузился в глубокий, непрошеный сон. Каждый человек на планете, от младенцев до стариков, был захвачен этой таинственной тьмой. Те, кто спал, оказались счастливчиками – ночь укрыла их в уютных постелях, в блаженном неведении. Но для тех, кто бодрствовал под ярким дневным светом, кошмар стал реальностью. Пилоты теряли сознание за штурвалами, и самолёты камнем падали с небес. Медсёстры роняли шприцы, не успев сделать укол. Школьники замирали над партами, а пожарные, боровшиеся с огнём, засыпали прямо в пламени, и жадный огонь пожирал их. Машины с ревом сталкивались, лодки разбивались о скалы, унося жизни в холодные глубины. Хаос охватил мир, но никто не просыпался. Семь дней и семь ночей человечество лежало в оковах сна. Люди гибли по всему миру, но никто не просыпался. Не просыпался до седьмого дня…

Бессонница, чёрт бы её побрал.

Кирилл всегда подшучивал надо мной, что я работаю в клинике сна, но сама мучаюсь от бессонницы. Тогда это казалось забавным, но теперь – словно злая шутка судьбы, которую вселенная решила надо мной подстроить.

Сон стал единственным, чего я жду с нетерпением. Ну, ещё, пожалуй, того дня, когда маму наконец выпишут из больницы. Врачи говорят, это может случиться со дня на день, и я держусь за эту надежду, как за спасательный круг.

Раньше, когда бессонница доводила меня до белого каления, я вставала с постели и искала, чем себя занять. Включала телевизор, листала книгу, иногда просто сидела на кухне с кружкой остывшего чая, глядя в тёмное окно. Теперь всё иначе. Теперь я лежу в кровати, боясь пошевелиться, и молюсь, чтобы сон всё-таки пришёл. Потому что только во сне я вижу его.

Он снится мне постоянно, но я знаю – это не он. Это лишь плод моего воображения. И я не уверена, хорошо это или плохо. Может, это просто мой разум, окончательно съехавший с катушек, играет со мной в эти жестокие игры.

Скорее всего, второе. Хотя в моих снах он выглядит так живо, так реально. Его глаза, чуть прищуренные, с той самой искоркой, которую я так любила. Его голос, низкий, с лёгкой хрипотцой, от которого до сих пор мурашки по коже. Но я знаю, что это лишь иллюзия. И всё же… где-то там, за гранью, настоящий он, возможно, наблюдает. Мне должно быть стыдно за эти фантазии, за эту слабость, но стыда нет. Я хочу, чтобы он видел. Чтобы знал, как сильно его отсутствие разорвало мою жизнь на куски. Чёрт возьми, я хочу, чтобы он вернулся.

Я зажмурилась, и, как всегда, перед глазами всплыл образ Грезара. В сознании мгновенно нарисовалась поляна, окружённая деревьями, словно из жуткого леса в готическом романе, но с ароматом цветочного рая. Конечно, в снах я ничего не чувствовала, но этот запах я помнила наизусть – он напоминал осень в дождливый день, когда зима ещё не успела поглотить цветы.

Я цеплялась за этот образ, пока его края не начали таять, превращаясь в сон. Он был со мной, как каждую ночь. Мы сидели у костра в том самом лесу. Ворон каркал где-то над нашими головами. Грезар шутил о чём-то, но я не могла разобрать слов – в моих снах никогда не было звуков, только калейдоскоп картинок.

Этот сон повторялся два месяца, с небольшими вариациями. Чаще всего я видела его у костра, где отблески пламени танцевали на его прекрасном лице. Иногда он уводил меня через двери в чужие сны. Порой мне снилось, что мы танцуем на балу в замке, но я знала – это лишь фантазия, ведь мы никогда не были там. Замки, балы, вся эта чёртова сказка была вырвана из моей жизни, прежде чем меня заставили вернуться в человеческий мир.

Я вглядывалась в его лицо, пока он говорил. Кажется, он был счастлив, но кто знает? Я даже не была уверена, что помню его правильно. Его образ всегда был со мной, но прошло два месяца с нашей последней встречи, и его черты слегка расплылись. Даже во сне моё сердце ныло, потому что я знала: я проснусь.

– Мария! – раздался голос.

– Грезар! – выдохнула я, сердце заколотилось как бешеное.

Это был он, настоящий, не жалкая иллюзия, которую я выстраивала в снах последние два месяца. Воображаемый Грезар всё ещё болтал у костра, но его образ уже растворялся, отступая на второй план.

Настоящий Грезар стоял в стороне. Он был ещё прекраснее, чем я помнила. Его иссиня-чёрные волосы струились по плечам, скрывая татуировки, которые, я знала, покрывали его грудь. Татуировки снова изменились. За всё время, что мы провели вместе, я ни разу не спросила, что они означают и почему движутся, но, вернувшись в человеческий мир, я часто об этом думала.

Я скользнула взглядом по его телу. Чёрные брюки, как всегда, и ничего больше, кроме нелепой золотой короны на голове. Он всё ещё носил эту дурацкую штуку!

Наши глаза встретились, и я увидела в его взгляде печаль. Он разбил меня, но, сделав это, разбил и себя. Его взгляд разрывал меня на части. Я медленно приблизилась, пока нас не разделяли считанные сантиметры. Он молчал, и моё дыхание сбилось от его близости. Его губы чуть приоткрылись, и воспоминания о его вкусе обрушились на меня. Я подалась вперёд, и он поймал меня, притянув к себе, обняв так крепко, словно я была его спасением. Я вдохнула его запах, позволяя боли последних месяцев уйти, а его сущности заполнить пустоту.

– Ты пришёл! – выпалила я, звуча злее, чем хотела. – Чёрт возьми, давно пора!

– Я всегда был здесь, Мария, – тихо произнёс он, проводя рукой по моим серебристо-русым волосам.

Боже, как я ненавидела его за то, что он меня бросил, и как ненавидела себя за то, что так легко его прощала, хотя он даже не просил. Но я бы простила этому мужчине всё. Я была разочарованием для всех женщин мира. Безнадёжный случай, и мне было плевать, потому что ничто в этом мире или любом другом не могло сравниться с тем, что я чувствовала рядом с ним. Его объятия были как возвращение домой. Он пах костром, у которого всё ещё сидел его воображаемый двойник, дождём и моим любимым ароматом – им самим.

Его пальцы скользнули по моему лицу, большой палец задержался на нижней губе, мягко очертив её, прежде чем отстраниться.

– Каждый твой сон, Мария, я был с тобой, – продолжил он. – Каждый раз, когда ты засыпала, я был рядом.

Я чуть отстранилась и посмотрела ему в глаза. Их интенсивность не угасла, но огонь в них притух, словно он устал. Я тоже была вымотана. До чёртиков вымотана.

– Ты настоящий, – прошептала я.

Уголки его губ дрогнули в улыбке, и я еле сдержалась, чтобы не потянуться и не попробовать её на вкус. Когда он улыбался, он казался другим – почти человеком, что мне не всегда нравилось. Хмурый, мрачный взгляд подходил ему куда больше. Он явно практиковался в этом веками. Но его улыбка всё равно согревала моё сердце. После того как мы расстались… нет, после того как он оборвал всё между нами, я сомневалась, что когда-нибудь снова буду счастлива. И была уверена, что он тоже.

– Я настоящий, Мария, – подтвердил он.

– Знаю, – выдохнула я.

Я чувствовала его, ощущала его запах, могла протянуть руку и коснуться. Ни один сон не был таким ярким, как бы я ни старалась. Он был здесь, передо мной. Я ждала этого момента так долго, а теперь не знала, что делать. Как реагировать.

– Почему? Почему именно сейчас? Нет, к чёрту, почему так долго? Я скучала, ты, чёртов придурок! Два месяца!

Он медленно выдохнул, будто не знал, что ответить, и ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Я не понимала, что с этим делать. Мне не нужно было думать, чтобы говорить, но я ведь не Грезар.

– Я тоже скучал, Мария. Ты не единственная, кому больно, – он взял мои руки, мягко проводя большими пальцами по коже, словно запоминая каждую деталь.

От этого прикосновения по моим венам пробежал ток. Неужели я настолько слаба? Да, чёрт возьми, да. Его чёрные, как ночь, глаза встретились с моими.

– Я смотрел на тебя каждую ночь. Каждый раз, когда ты видела меня во сне, это разбивало меня снова и снова. Я столько раз хотел показаться тебе.

– Так почему не показался? – горько спросила я.

Сердце колотилось с каждым его словом. Это была не та встреча, о которой я мечтала два месяца.

Он на секунду опустил взгляд.

– Я боялся, Мария. И всё ещё боюсь. Мой брат ищет тебя. Если у тебя будет кошмар, и он увидит меня в нём, он поймёт, кто ты. Единственная причина, по которой он ещё не нашёл тебя, – твои сны. Несмотря на твою грусть, сны о мне… они счастливые.

Я покачала головой, пытаясь осмыслить его слова.

– Я не могу представить кошмар с тобой, – честно ответила я.

Он чуть отступил, его тело напряглось, словно и он не ожидал такого поворота. Я смотрела на него, заворожённая его красотой и игрой теней на его лице. Смотреть на него было проще, чем слушать, потому что его слова были совсем не тем романтичным признанием в вечной любви, которого я ждала.

Его глаза искали в моих… понимание? Принятие?

– Ты знаешь, что всё не так просто, – его голос стал твёрже, словно он хотел, чтобы я поняла. – Твои сны – это твоё подсознание. Ты не можешь их контролировать, как и я не могу управлять тем, о чём ты думаешь во сне. Я пришёл, чтобы предупредить тебя.

Восторг от встречи с ним уже начал сменяться чем-то другим, а теперь и вовсе рухнул в пропасть страха и предчувствия. Я знала, куда ведёт этот разговор, и не была готова.

– Мне не нужно предупреждение, – упрямо возразила я. – Мне нужен ты. Забери меня обратно. Если здесь не безопаснее, чем с тобой, забери меня!

Грезар покачал головой, и этим жестом снова разбил моё сердце.

– Мария…

– Нет! – закричала я, вырывая руки из его ладоней. – Не смей так со мной! Ты знаешь, как это, чёрт возьми, больно! Зачем вернулся, если снова меня бросишь? Зачем мучить?

Ужас захлестнул меня, заглушая все остальные чувства. Это не могло быть концом. Я не могла пережить ещё одно прощание.

Его лицо не скрывало боли – ему было не легче, чем мне. Но это не утешало. Если что, делало только хуже.

– Я тоже мучаюсь, Мария. Я не могу это выносить. Не могу есть, спать, не могу прожить и секунды, не представляя тебя. – Я знала, что он говорит правду, но это ничего не значило, если он собирался снова меня оставить.

– Ну и что с того? – огрызнулась я. – Ты и без того не ешь и не спишь, пока сам не захочешь. У тебя есть выбор забрать меня. У меня его нет, так что не смей предупреждать, если не собираешься ничего делать!

Его глаза наполнились болью. Что я делала? Почему всё всегда так сложно и грязно?

– Я тебя люблю, – тихо добавила я, смягчившись, выпустив злость.

Он наклонился и поцеловал меня. Желание вспыхнуло из ниоткуда, затмевая боль и гнев, терзавшие меня недели напролёт. Его язык исследовал мой рот, я прижималась к нему, запуская пальцы в его длинные волосы, впиваясь в кожу его спины. Он держал меня так, будто боялся, что я исчезну. Учитывая, что это был сон, это была реальная угроза.

Мы оба задыхались, когда оторвались друг от друга, мои щёки всё ещё были мокрыми от слёз. Края сна начали расплываться. Воображаемый Грезар и костёр сливались в одно, тьма наступала.

– Твой сон заканчивается, – с болью в голосе произнёс Грезар.

– Нет! – прохрипела я. – Останови его!

Я цеплялась за него, не смея отпустить. Паника поглощала меня, пространство сжималось.

– Я не властен над твоими снами, Мария. Ты знаешь. Будь счастлива. Пообещай. Это твой единственный путь.

Я открыла рот, чтобы возразить, но тьма уже поглотила всё, и Грезар исчез.

Я подскочила на кровати, пот градом катился по лицу. Боль, что была до встречи с ним, теперь стала ещё острее.

– Чёрт! – я ударила кулаками по одеялу, злые слёзы хлынули по щекам.

Будь счастлива, не видь кошмары. Какое же враньё! Если что-то и могло стать причиной кошмаров, так это мысль, что я никогда больше не увижу Грезара.

Моё тело всё ещё дрожало от его прикосновения, несмотря на боль. Проклятье, моё тело и моё сердце! Я была глупой. Заснуть снова? После этого? Ни за что. Адреналин бурлил, грозя поглотить меня, и я знала, что нужно что-то делать.

Глава 1

Я гнала машину на максимальной скорости по темным дорогам Владимирской области, мчась по ночным трассам, окутанным чернильной мглой. После времени, проведенного в Царстве Ночи, темнота стала мне родной. Она обнимала, успокаивала, словно старый друг. Но чёрт возьми, она же была и смертельной ловушкой, когда несешься под сто километров в час! Я отмахнулась от этой мысли, оттеснив её в угол сознания. Адреналин бурлил в крови, и это было круто. Я жаждала этого кайфа, жаждала чего угодно, лишь бы заглушить боль в сердце, которая цеплялась за меня, тянула вниз, топила в своей хватке.

Машину я купила на деньги, вырученные от продажи своей убогой квартиры во Владимире. Старушку «Ладу» тоже продала.

Мой бывший, Кирилл, может, и был козлом, но ещё и глупым – переписал квартиру на меня, когда уходил, думая, что взвалил на меня все долги. Ну да, долги он мне оставил, но никто из нас не думал, что эта халупа чего-то стоит. Я выставила её на продажу в день, когда покинула Двор Грезара. Через три дня она ушла за четыре миллиона рублей сверх начальной цены после торгов между парой местных богачей, решивших прикупить еще одну недвижимость. Оказалось, что обшарпанный шик всё-таки в моде.

Машина стала моим подарком себе по возвращении, несмотря на предостережения сестры Лили, что я разобьюсь и что лучше вложить деньги во что-то разумное. Конечно, я, как обычно, проигнорировала её дельный совет и купила то, что, я знала, хоть на пару часов заглушит эту отчаянную боль в груди.

Я мчалась по шоссе и проселочным дорогам вокруг Владимира, наслаждаясь тишиной и тенями. Единственным звуком был рев мотора. Машина была не новой, купленной с рук, так что никакого мягкого урчания нового двигателя – только злой, хриплый рык. Мне это нравилось. Я тоже была зла. Чёрт, я была в ярости! Мы с машиной составляли отличную команду.

Я проехала мимо указателя на Мосино и сбросила скорость. Гонять по пустым дорогам – одно, а будить весь район в три утра – совсем другое. Мосино – небольшое село, такое же, как сотни других в России. Все друг друга знают, здороваются на улице, а потом сплетничают за спиной. За годы, что я не была здесь, я забыла, как сильно люблю это место.

Я припарковалась у дома, в котором выросла. Он выглядел точно так же, как в моем детстве: уютный домик в русском стиле с бледно-желтыми стенами, зелёной крышей, ухоженным садом и яркими цветами вдоль дорожки.

Я загнала машину в гараж и вошла в дом. На кухне я решила приготовить завтрак, а не пытаться выжать час-два сна. Усталость я предпочитала жалкой, отчаянной надежде. Я не собиралась засыпать, пока не свалюсь от изнеможения.

Приняв душ, я начала открывать кухонные шкафы и находить там настоящую еду – это было в новинку. А то, что вся еда была с нормальным сроком годности? Кто бы мог подумать, что так бывает!

Я накрыла на стол. Три тарелки, хотя я точно знала, что Костя не выползет из кровати раньше обеда. Решив, что день и без того паршивый, чтобы ограничиваться хлопьями, я разбила яйца на сковородку, закинула сосиски и картошку в духовку и поставила вариться кофе.

Через пять минут вопль Лили оторвал меня от сковороды с беконом:

– Почему твои шмотки валяются на лестнице? Сколько раз я тебе говорила убирать их? Я не буду это делать! Я тебе не мама!

Я ухмыльнулась, ожидая ответа Кости. И он не подвел:

– Да расслабься, Лиль, я уронил джинсы, пока нес белье из стирки. Это же не третья мировая!

Раздраженный стон Лили заставил меня хмыкнуть. Эти двое терпеть друг друга не могли с того самого момента, как Костя появился на нашем пороге. Обычно он ждал, пока Лиля уйдет на работу, прежде чем показаться.

– Рано ты сегодня, – заметила я, когда Костя, а следом и разъяренная сестра вошли на кухню.

– Бекон, – он принюхался, ткнув пальцем в сковороду.

Он налил кофе всем троим и плеснул молока в каждую чашку.

– Примириться хочешь? – ухмыльнулся он, с силой ставя чашку перед Лилей, так что кофе расплескался по столу.

Костя приехал три дня назад, и я, конечно, «забыла» предупредить Лилю о его визите. Знала, что она взбесится, особенно учитывая, что мама должна была вернуться на этой неделе, но мне было скучно. Мосино – чудесное село, но чёрт возьми, скучное до одури, и мне нужен был друг. Костя знал о Грезаре. Лиля – нет, и я не собиралась её просвещать. Она думала, что я до сих пор страдаю по Кириллу, и напоминала мне об этом раз пятнадцать на дню.

Как по заказу:

– Слышала, Кирилл передумал, – подмигнула она, отпивая кофе и тут же скривившись. – Это что?

– Миндальное молоко, – ответил Костя. – Наверное, его новая пассия узнала, какой у него маленький, и сбежала.

Эта пассия – Лиза, новая обладательница внимания Кирилла. Я закатила глаза, раскладывая еду по тарелкам.

– Поздно что-то отменять. Свадьба была в прошлом месяце. И знаешь что, у Кирилла не было проблем с размером, скорее с тем, куда он его совал, – добавила я, с аппетитом насаживая сосиску на вилку.

Лиля с грохотом бросила приборы и откинула свои белокурые волосы с лица:

– Неужели мы должны обсуждать такие гадости за завтраком? Я пытаюсь есть!

Костя ухмыльнулся, ткнув в её сторону ножом:

– Да ладно, ты же медсестра. Небось насмотрелась всякого, даже если дома у тебя ничего такого не водится.

Я поперхнулась яйцом, пока Лиля бурчала и вставала, полностью игнорируя колкость Кости.

– Мама завтра возвращается, – сказала она, посмотрев на меня. – К моему приходу чтоб тут всё блестело.

Она не заметила, как Костя отдал ей честь, схватила бутерброд с сыром и ушла на смену в первую городскую больницу Владимира. Мосино находилось в получасе езды от Владимира. Поэтому Лиля ездила на работу на своей машине.

Я дождалась, пока дверь за ней захлопнется, и повернулась к Косте:

– Хватит её доводить!

Костя оскалился:

– Но это же так весело! У неё такой штырь в заднице, что она скоро ветки с листьями начнет выплевывать.

Я хотела ответить, но раздался стук в дверь.

Я открыла и замерла, увидев, кто за ней стоит. Кирилл. Чертовски красивый, изменяющий подонок, бывший парень Кирилл. Похоже, сегодня день, когда все бывшие решили вернуться и испортить мне жизнь. Чёртова судьба!

– Привет, Мария, – сказал он, сунув мне какие-то жалкие цветы и одарив своей фирменной кривоватой улыбкой, которую я когда-то обожала.

Я забыла, каким милым он был с этими песочными волосами и аккуратной внешностью. Полная противоположность мрачному и тёмному Грезару.

Костя оказался за моей спиной в мгновение ока:

– Сожалею, но Мария не принимает гостей. Особенно тех, кто не умеет держать себя в штанах и считает, что можно ободрать её же клумбу, чтобы подарить ей цветы.

Я оторвала взгляд от лица Кирилла и поняла, что Костя прав. Цветы были сорваны с клумбы у дорожки. Лиля бы устроила истерику, если бы увидела, даже несмотря на то, что это сделал её любимчик Кирилл.

Кирилл проигнорировал Костю, как Лиля до этого:

– Маша, можно поговорить? Пожалуйста.

Его голубые, полные надежды глаза смотрели на меня, и я не нашла в себе сил прогнать его. Он проделал такой путь. Рука Кости чуть сжала мое плечо, будто он знал, о чем я думаю, и не одобрял.

– Все нормально, – солгала я, повернувшись к нему. – Я ненадолго.

Почему бы не устроить еще один паршивый разговор с ещё одним паршивым бывшим? Судя по тому, как всё идет, к обеду объявится ещё и мой школьный воздыхатель из третьего класса, Юра Петров.

Костя фыркнул, но отпустил меня без особых возражений. На улице солнце пекло, а это значило, что полсела высыпало на улицы наслаждаться погодой. Только этого мне не хватало для местных сплетен. Мы медленно шли по улице, окруженной старыми деревьями.

– Я не должен был тебя бросать, – начал Кирилл, констатируя очевидное.

Я перебила, не желая слушать этот бред. Мой «бредометр» и так был переполнен, отчего голова уже раскалывалась:

– Не кажется, что это немного поздно? Прошло больше восьми месяцев. Я оставила это в прошлом.

– Это твой парень? – он кивнул в сторону дома. – Твой новый парень?

Он выглядел таким грустным, что я бы рассмеялась, если бы это не было так нелепо. Он сто раз видел Костю.

– Кирилл, это был Костя… знаешь, мой друг. Тот, которого ты, несмотря на свою неприязнь, пригласил на свадьбу.

Облегчение разлилось по его лицу, будто отсутствие у меня романа с Костей могло заставить меня снова броситься в его объятия.

– Я знал, что ты будешь ждать меня, Манюся.

Любые мысли о том, чтобы выслушать его, испарились. Когда-то я любила это прозвище. Теперь от него тошнило.

– Ждать тебя? Чего? Пока ты одумаешься и поймешь, что выбросил золото ради блестящей дряни?

Кирилл остановился:

– Я знаю, я…

Я оборвала его:

– Хватит. У меня есть другой.

Сказав это, я поняла, что это неправда. Больше нет. Перед глазами всплыл образ Грезара, его слова, что он не вернется за мной. Чёрт, как же больно. Какие бы чувства у меня ни остались к Кириллу, они были каплей в море по сравнению с бездонной пустотой, которую оставил Грезар в моем сердце.

– Кто он?

– Какая разница? – спросила я, повернувшись к нему. – Я не вернусь к тебе, есть кто-то другой или нет. Ты мне изменил. Ты оставил мне все свои долги. Я месяцами едва могла позволить себе еду, знаешь? Пока ты дегустировал свадебные торты, я жевала просроченные сухари и растягивала пачку лапши на неделю.

Он странно посмотрел на меня:

– Откуда ты знаешь про дегустацию торта?

Чёрт! Я видела это в его сне однажды.

– У вас была такая пышная свадьба, никто бы не стал устраивать такое без подготовки. Слышала, было шикарно.

Я снова пошла. Бабушки-сплетницы уже вовсю наслаждались зрелищем моей провальной личной жизни.

– Это ничего не значило… – настаивал Кирилл, догоняя меня.

Я шла быстро, отчаянно желая сбежать от сплетников, от Кирилла, от самой себя.

– Это всё Лиза, – слабо добавил он.

Я повысила голос, не поворачивая головы:

– Ты все еще носишь свое чертово обручальное кольцо, Кирилл. Иди домой.

Мне было плевать, что половина местных бабок пялилась. Пусть сплетничают, в этом селе и без того мало что происходит. Я развернулась и зашагала домой, гадая, правильно ли поступила. Грезар владел моим сердцем, но у нас с Кириллом была история. Годы и годы общей жизни. Может, он и правда жалеет, хотя, открывая дверь дома, я вспомнила, что он даже не извинился.

На кухне я нашла Костю в резиновых перчатках с ведром у ног. Пол сверкал чистотой. Я хлопнула дверью и плюхнулась на стул, заметив, что Костя убрал все тарелки, включая мой недоеденный завтрак.

– Погоди, – сказал он, сбрасывая перчатки в раковину и направляясь к двери. – Ты же отправила его куда подальше, да?

Я кивнула, и он, удовлетворенный, ушел. Через минуту вернулся с фиолетовой бутылкой в руках.

– Это что? – спросила я, подозрительно глядя на бутылку, похожую на краску для волос.

– Твой финальный плевок в прошлое. Я знал, что пригодится. Ну что, решишься?

Глава 2

Лиля металась по кухне, сжимая блокнот и ручку, готовая к бою.

– Мама сегодня возвращается. Я всё подготовила для ужина, всё в холодильнике, ждёт своего часа. Соседей предупредила, чтобы пару дней не лезли с визитами, дали маме освоиться. Купила эти суперудобные подушки. Что ещё забыла?

– Корону и скипетр? Очередь подданных, готовых целовать ей ноги? Пушистые тапочки?

– Тапочки! – Она вычеркнула что-то в списке и ткнула ручкой в мою сторону. – Я говорила с врачом. Маме можно путешествовать, но ты должна ехать медленно. Никаких гонок, никакого лихачества.

Я оторвалась от телефона, который не умолкал от сообщений Кирилла.

– Вообще-то я думала забрать её на машине с ветерком. После года в больнице ей не помешает встряска.

Лиля зыркнула на меня так, что я пожалела о шутке.

Она выпрямилась.

– Точно не хочешь, чтобы я поехала с тобой? Мне стоит поехать.

Я посмотрела на неё серьёзно.

– Ты только что вернулась с двенадцатичасовой смены, которая на деле растянулась на семнадцать, потому что ты контролируешь своих подчинённых так, что не можешь оставить их без присмотра. Иди спать. Я разбужу тебя, чтобы ты приготовила свой шикарный ужин. Обещаю быть паинькой. Заверну маму в вату и буду ползти двадцать километров в час всю дорогу.

Лиля помедлила, но кивнула и поплелась наверх. Я проводила её взглядом, пока она не закрыла дверь своей комнаты. Через секунду из своей комнаты вынырнул Костя.

Он оглядел гостиную с комичной осторожностью.

– Злая ведьма удалилась в свои покои?

Я закинула ноги обратно на диван и в сотый раз нажала «удалить» на телефоне.

– Она только легла. Даже не думай врубать музыку на полную, пока меня не будет. Она отработала семнадцать часов.

Костя театрально прижал руку к груди.

– Ты так низко обо мне думаешь! Кстати, я хочу поехать с тобой. Надо выбраться из этого села. Все тут такие ограниченные.

Я приподняла бровь.

– Ты серьёзно предпочтёшь утро в больнице, забирая маму, вместо того чтобы валяться, смотреть всякий мусор по телеку и жрать всё из наших шкафов?

Он выдал драматичный вздох.

– Ага, не могу дождаться встречи с твоей мамой. Она звучит как огонь! – Он прошёл мимо меня к двери. – Ты идёшь?

Я оторвалась от дивана и поплелась за ним к моей машине. В кармане завибрировал телефон, а потом пиликнул, оповещая о новом сообщении.

Костя постучал ногтями по приборной панели.

– Выключи ты этот телефон! Не верю, что этот придурок всё ещё не понял. Почему ты его вообще не заблокировала?

Я вздохнула, выезжая из Мосино в первую городскую больницу Владимира.

– Не могу поставить на беззвучный. Вдруг из больницы позвонят.

– Напомню, что он разбил тебе сердце и оставил по уши в долгах. Даже не думай его прощать, потому что ни мне, ни тебе не нужна эта драма снова.

– Нет, конечно, – слишком быстро ответила я.

Чёрт знает, что я думала. Мой мозг и сердце воевали, и я не слушала ни один из них, предпочитая игнорировать проблемы.

– Вот и славно, – фыркнул Костя, – потому что он ходячая беда, а ты достойна большего.

Меня бросили дважды за последний год. Один раз – парень из этого мира, второй – моя родственная душа из другого.

Мы молчали всю дорогу, потому что Костя знал, что я вру, а мои мысли были заняты словами, которые сказали мне оба. «Я скучаю». «Я тебя люблю». Неужели у всех мужиков один и тот же сценарий? Или я просто дура, что поверила хоть одному из них. Но слова Кирилла не задели меня так, как слова Грезара. Грезар выжал моё сердце, и я знала, что вернусь к нему в ту же секунду. Кирилл? Кирилл – не совсем, но он хотя бы здесь и пытается. А где Грезар? Грезар в другом мире. Мире, куда я не могу попасть без него.

Я обрадовалась, когда мы доехали до больницы, и я наконец смогла выкинуть их обоих из головы.

Мама была одета и готова, когда мы пришли.

– Маша! – Она обняла меня. – Лиля не говорила, что ты приедешь с другом, когда звонила утром, – добавила она, затягивая Костю в объятия. – Ты, должно быть, Костя. Обожаю ваши волосы! Вы с Машенькой как два фиолетовых горошка в стручке. Осталась краска? После года в этой дыре я готова к приключениям. Пора устроить кризис среднего возраста. Может, татуировку сделать? Как думаешь, Костя?

Костя расплылся в улыбке.

– Привет, тётя Лена! Рад знакомству. Думаю, Лиля будет в шоке, если мы заедем в тату-салон по дороге, но давайте зажжём!

Он галантно предложил ей руку, и мама с радостью её приняла.

– Не сегодня, – улыбнулась я. – Обещала Лиле привезти тебя прямо домой. Тату – завтра.

Коридор больницы был полон врачей и медсестёр, которые аплодировали, пока мама махала им с улыбкой. Дальше толпились репортёры и фотографы, пытаясь пробиться поближе. Она была первым человеком в мире, очнувшимся от Большого сна. Это было событие. Я поспешила к машине и открыла дверь, чтобы усадить маму. Пришлось напрячь все навыки вождения, чтобы не задавить одного из фотографов, выруливая с парковки.

Один час и бесконечный разговор о стилях татуировок спустя мы наконец добрались до дома.

Кухня была пуста.

– Мам, иди отдыхай, я займусь ужином.

– Лиля здесь? Я знаю твою стряпню, – подколола мама. – Не хочу обратно в больницу с отравлением, едва выбравшись.

– Ха-ха. Она, наверное, ещё спит. Не волнуйся, готовить будет она. Я просто достану всё, что она заготовила.

Мама схватила меня за руку.

– Оставь её, если спит. Я сама приготовлю. Давно не делала ничего для себя.

– Знаю, мам, но ты же знаешь Лилю. Она устроит истерику, если увидит тебя у плиты. Мне велено усадить тебя поудобнее и напялить на тебя пушистые тапочки.

Мама рассмеялась.

– Боже, эта девочка меня в гроб загонит. Я валялась на койке пятнадцать месяцев, последнее, чего я хочу, – это сидеть на месте.

Костя вклинился между нами, предложив руку.

– Как насчёт прогулки по селу, тётя Лена? Покажете мне местные красоты, пока Лиля с Марией готовят ужин.

– Красоты! Ха! В этом селе нет ничего интересного, но прогулка – это по мне. – Она повернулась ко мне. – Думаешь, Лиля не будет против?

Я улыбнулась. Лиля бы умерла, узнав, что мама гуляет с Костей.

– Я её уговорю. Только не задерживайтесь, а то она вызовет полицию.

Я открыла холодильник, достала все ингредиенты, которые Лиля тщательно нарезала, и разложила их, готовя сцену для нашего шеф-повара.

– Лиля! – крикнула я наверх. – Пора готовить ужин!

Меня пробрал холод, когда она не появилась через двенадцать секунд. Если бы это был кто-то другой, я бы подождала, но я знала Лилю. Даже после семнадцатичасовой смены в больнице она бы примчалась на мой зов. Странно, что она вообще не встретила нас у двери, суетясь и переживая.

– Лиля!

Тишина.

Я взлетела по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и постучала в её дверь. Ответа не было.

Мой разум твердил, что причин для молчания может быть миллион, но я очень хорошо знала Лилю. Лиля – педант и контролёр. Она бы ни за что не доверила мне ужин в первый день маминого возвращения. Да она вообще не даёт мне готовить в обычные дни!

– Лиля? Я вхожу.

Я не удивилась, увидев пустую комнату, но состояние кровати заставило сердце подпрыгнуть. Лиля никогда не оставляла постель неубранной. Как медсестра, а сейчас главврач, с многолетним стажем, она даже делала больничные углы на простынях. А тут – одеяло лежало на полу. Что-то было не так. Очень не так. Я подбежала к кровати и замерла. Шок накрыл с головой, когда я увидела это на простыне. Предмет, который я знала слишком хорошо.

Одинокое чёрное перо.

***

Я схватила пузырёк снотворного из шкафчика в ванной и заглотила горсть таблеток, запив их миниатюрной бутылкой водки, которую, я знала, притащил Костя. Я молилась, чтобы не переборщить до летального исхода, но мне нужно было заснуть, и срочно. Если я ошиблась, и Лиля просто вышла на пробежку, меня ждал бы адский разнос, особенно если бы все вернулись и застали меня с промыванием желудка. Но я была готова рискнуть, потому что Грезар забрал её в мир снов, и без причины он бы этого не сделал. Края сознания начали стремительно сужаться, несмотря на бешено колотящееся сердце. Я поддалась этому, притягивая тьму к себе. Мой привычный сон пришёл быстро, как всегда, когда я на нём сосредотачивалась. Он был мутнее обычного, но я списала это на таблетки и алкоголь в крови. Горечь захлестнула меня, когда я увидела Грезара, сидящего у костра, вырезающего что-то из дерева. На этот раз я его проигнорировала. Он не был настоящим. Никогда не был.

– Грезар! – крикнула я в темноту.

Настоящая поляна окружена деревьями с двумя парами дверей по бокам. Мои сны никогда не были такими чёткими, и за пределами поляны царила лишь тьма. Живот скрутило, когда я подумала о том, сколько снов он просматривает за ночь. Да, там было что-то с временем, чего я так и не поняла, но каковы шансы, что он увидит именно этот сон? Чёрт его знает. Надо было слушать, что он говорил, а не пялиться на него, гадая, как он выглядит без одежды. Чёрт возьми!

– Грезар, где ты? Ты мне нужен… – Блин, после нашего последнего разговора это звучало жалко и отчаянно. – То есть, я хочу знать, зачем ты забрал Лилю. Она тут ни при чём. Она даже не знает о нас. Я ей не рассказывала.

В голове крутился вихрь мыслей. Забрал ли он её из вредности? Это не имело смысла, но когда что-то в Грезаре вообще имело смысл? Я почти отчаялась, когда тьма начала подступать ещё ближе. Живот скрутило сильнее, и даже во сне меня затошнило.

– Что ты наделала?

Я подняла глаза и увидела Грезара, держащего меня. Настоящего. Он выглядел иначе, но в моём одурманенном мозгу я не могла понять, почему. Его прекрасное лицо успокаивало мой бунтующий желудок.

– Я приняла снотворное, – промямлила я, – мне нужно было тебя увидеть.

Мои слова звучали медленно, с эхом, разносясь по лесу.

– Чёрт, человек. Я ничего не могу сделать здесь. Зачем?

Я не могла ответить. Мой мозг был слишком затуманен и зациклился на том, что он сказал «чёрт». Он ненавидел это слово. Тьма подступила вплотную, сжимая края, пока не поглотила всё.

Я очнулась с головой в унитазе. Меня вырвало, и содержимое желудка выплеснулось в чашу. Голова раскалывалась от боли.

– Полегчало? – услышала я слова, но боль в голове искажала их, делая чужими.

Грезар протянул мне стакан воды, который я жадно осушила, радуясь прохладе. Я была в ванной – своей ванной. Он пришёл ко мне домой. Он спас меня.

– Я тебя люблю, – пробормотала я.

– Ты идёшь со мной.

Я закрыла глаза, когда Грезар обнял меня. Знакомое ощущение, будто меня выдавливают через тюбик зубной пасты, подсказало, что он уносит меня в мир снов – в свой мир. Если бы я не чувствовала себя полной развалиной, я была бы счастлива. Это то, чего я хотела, о чём думала без остановки с тех пор, как ушла, но я едва могла удержать хоть одну мысль, пока тьма снова настигала меня. Похоже, с таблетками я всё-таки переборщила.

Последнее, что я помнила, – как меня уложили на что-то мягкое, уютное. Я наконец была в безопасности, потому что он был рядом.

***

Голова всё ещё пульсировала в висках, но боль утихла до терпимого уровня. Сердцу стало легче, когда я вспомнила события прошлой ночи. Лилю забрали, но Грезар пришёл за мной.

– Доброе утро, – раздался его голос.

Я не сдержала улыбку. Как же я скучала по этому пробуждению.

– Доброе, – промямлила я, лениво открывая глаза… – Какого чёрта?!

Я подскочила на кровати, отползая так быстро, что чуть не свалилась с другого края. Кандалы и цепи у изножья кровати звякнули, когда я их задела.

Потому что это была кровать, а не лесная поляна, как я себе представляла, и Грезара там не было. Это существо было пугающе похоже на него, но я знала Грезара, и это был не он. А значит, это мог быть только один человек. Его брат-близнец. Король Кошмаров.

Глава 3

Близнец Грезара восседал на деревянном троне, тёмная ухмылка играла на его лице.

– Не ждала меня? – Да, я был слегка удивлён, когда ты вчера призналась мне в любви. Похоже, мой братец не такой уж полный неудачник, как я думал. Я знал, что он связался с человеческой мразью, чей отец убил нашего отца, но любовь? Чудеса, да и только. Не думал, что он на такое способен. Конечно, это делает всё ещё вкуснее для меня.

Я сглотнула подступившую к горлу желчь.

– Это был ты вчера? – Чёрт, конечно, это был он. Признаки были налицо: его «чёрт» и «человек». Как я могла не заметить? Потому что была так жалко счастлива быть рядом с Грезаром, что проигнорировала вопящие красные флаги.

– Именно я, – подтвердил он. – Мой брат – дурак и трус. Меня забавляет, что ты думала, будто он примчится спасать тебя из твоей унылой жизни.

Его голос стал жёстче, он подался вперёд на троне, прищурив глаза. Опасность сочилась из него, и мне некуда было деться. Я была мухой, попавшей в логово паука. Холодного, психопатичного, кровожадного ублюдка-паука.

– Давай сразу расставим точки над «и». Я не мой брат. Я долго тебя искал. И теперь, когда ты у меня, я сделаю с тобой то, что он должен был сделать, но струсил.

Чёрт, чёрт, чёрт! Воспоминания о вчерашней ночи начали проясняться. Я прижималась к этому гаду! Я застонала от одной мысли. Ворон на его плече напомнил о Грезаре ещё сильнее. Даже одежда была похожа: чёрные брюки, босые ноги, голая грудь и корона – только чёрная, не золотая, как у Грезара. Ужасный, пугающе прекрасный, жуткий. Не хватало только доспехов и татуировок.

– Знаешь, что? Если хочешь меня убить, давай, кончай с этим. Я не из тех девчонок, что будут скулить и умолять о пощаде. Сделай это и избавь нас обоих от мучений.

Даемос, так звали Короля кошмаров, склонил голову набок, посмотрев на меня своими угольно-чёрными глазами. Он был так похож на брата – неудивительно, ведь они близнецы, – но, если Грезар был поджарым и мускулистым, Даемос был плотнее, с короткими волосами и щетиной на подбородке. Если Грезар жил тем, что находил в лесу, этот тип явно купался в роскоши. Быстрый взгляд на пышную комнату только подтвердил это. Он не был толстым, но шире брата и, чёрт возьми, так же хорош собой. Но в нём не хватало чего-то, что было у Грезара. Его глаза, того же чёрного оттенка, не горели огнём и искрами, как у Грезара. В них была только бесконечная тьма, не отражающая даже слабый свет комнаты.

– Ты и твоя сестра совсем разные, – задумчиво произнёс он. – О, в ней была та же злость, но её гнев был таким… праведным. В ней больше утончённости.

Лиля! Чёрт, вот зачем я здесь. Я отпрыгнула назад через кровать и встала лицом к нему. Даже сидя, он был одного роста со мной стоящей.

– Где она? Отпусти её!

Он ухмыльнулся, издеваясь, провоцируя меня. Он собирался проглотить меня целиком, но этот тип явно любил играть с едой. Если он думал, что я подам себя на блюдечке, он ошибался. Пусть делает со мной что хочет, но тронет сестру – и я укушу в ответ.

Он рассмеялся.

– Теперь я понимаю, почему мои люди не смогли тебя убить. Я знал, что мой никчёмный брат тут ни при чём. Списывал на удачу, но теперь вижу, какая ты храбрая. Немногие мужчины в этом мире осмелились бы мне перечить. Это делает всё ещё аппетитнее.

Гнев захлестнул меня.

– Да пошёл ты! Пошёл к чёрту! Отведи меня к Лиле!

Он наконец потерял свою холодную маску и расхохотался.

– Знаешь, кажется, ты только что спасла себе жизнь. Я собирался тебя убить, но вижу, ты можешь быть забавной. Теперь вот думаю, трахнуть тебя или помучить. Может, и то, и другое разом. Твой дерзкий ротик будет мило смотреться с кляпом. Или ещё лучше – вокруг моего члена, пока я вырезаю свои инициалы на твоей спине, чтобы весь мир знал, что ты моя.

Он встал, возвышаясь надо мной. Ударить его было бы бесполезно, без оружия у меня был только мой дерзкий язык. Я была в полной заднице.

– Только попробуй сунуть свой член в мою сторону, и тебе не придётся беспокоиться об инициалах, – прорычала я. – Ты будешь слишком занят поисками своих яиц после того, как я их оторву.

Его взгляд заморозил мне кровь. Не слова, а его веселье. Улыбка и холодные тёмные глаза, почти искрящиеся от удовольствия, пробрали меня до дрожи. Он развернулся и пошёл к двери, игнорируя мою вспышку. Я двинулась следом, но у двери он обернулся, схватил меня за горло и почти оторвал от пола. Его глаза, только что полные веселья, стали каменными, чёрной бездной.

– Даже не думай. То, что я сейчас милостив, не значит, что у меня есть добрая сторона, к которой ты можешь воззвать. Ты жива, потому что я так хочу. Держи свой поганый рот на замке, если не хочешь, чтобы я передумал. Это касается и твоей сестры. Она мне понравилась. Её серебряные волосы напомнили мне о старых временах, но, если будешь доставлять проблемы, я убью вас обеих, даже не напрягаясь.

Он отпустил моё горло и вышел, захлопнув дверь. Я рухнула на пол, хватая ртом воздух и держась за шею, пока комната кружилась с бешеной скоростью. Этот гад чуть не раздавил мне трахею одной рукой. Я сделала несколько глубоких вдохов, и голова немного прояснилась. Мигрень терзала меня волнами, но это было ничто по сравнению с дикой угрозой, которой был Даемос.

Чёрт! Какой бардак. Я поднялась и оглядела комнату. Она выглядела так, будто в ней могла бы жить русская императрица, если бы та увлекалась тьмой. Единственный свет исходил от лампы с фиолетовым магическим сиянием на стене, несмотря на огромные окна от пола до потолка напротив двери. Длинные золотые шторы были раздвинуты, открывая вид на вечную ночь снаружи. Я подбежала к окну и замерла, глядя на самый красивый сад, что я когда-либо видела. Он простирался почти до горизонта, освещённый пылающими факелами. Стражи в форме, испускающие призрачный голубой свет, стояли вдоль стен. А посреди сада две параллельные линии серых дверей рассекали лужайку – двери в буквальные кошмары.

***

Три ночи я провела в одиночестве в этой комнате – или мне так казалось. Я забыла, как бесконечная тьма сбивает с толку, путает время. Мой внутренний будильник давно сдался, и я застряла в вечном режиме синдрома смены часовых поясов. Еда, появлявшаяся раз в день, только когда я спала, не помогала отсчитывать часы. Но мне казалось, что прошло три дня, когда в дверь постучали. Я рванула её на себя, сердце бешено колотилось от нелепой надежды увидеть Лилю.

– Чёрт! – вырвалось у меня, когда… нечто – не знаю, что это было – поманило меня длинными тонкими пальцами. Это была женщина, или что-то вроде того, но, как и все твари в этом месте, выше меня. Возможно, даже выше Грезара и его брата… я даже не хотела думать о её настоящем имени. Её тело было пугающе худым, почти одни кости, хотя губы, синие, были пухлыми, а ресницы – густыми и длинными. Прямо голливудская дива.

– Король требует вашего присутствия, – её голос был таким же потусторонним и призрачным, как она сама. Похож на голос Тианы, с которой я встретилась в лесу в прошлый раз в Царстве Ночи. Как Тиана называла такой способ речи? Билингвизм? Нет… полиглот.

Длинные призрачные волосы синеватых оттенков колыхались за ней, будто она плыла под водой. Она парила в паре сантиметров над плиточным полом, отчего казалась ещё выше. Я скрестила руки.

– Никуда не пойду, пока не увижу сестру.

– Король требует вашего присутствия, – повторила она.

– Ещё бы, гадёныш, – буркнула я. Наверняка решил, что убить меня проще, чем держать в живых. – Если ему так приспичило, пусть сам ко мне явится.

Прозрачная женщина медленно покачала головой, и её волосы заискрились завораживающим образом. Несмотря на мои слова, я пошла за ней. Ноги двигались сами, будто не подчинялись мозгу, который и без того был затуманен и болел после таблеток.

Я следовала за ней через замок, заворожённо глядя на её волосы, не замечая маршрута. Я пыталась сопротивляться, понимая, что это магия, но в моём одурманенном состоянии не могла отвести взгляд. Старалась запомнить шаги, разглядеть окружение краем глаза, но всё было бесполезно. Она плыла впереди, странно прекрасная, её длинное платье парило за ней. Наконец магия отпустила, волосы опали на плечи, перестав зачаровывать меня. Я оглядела маленькую комнату, где мы остановились, всю в золоте. Передо мной были двойные золотые двери, будто из дворца какого-нибудь эксцентричного олигарха. Служанка кивнула на дверь. Похоже, мне предстояло войти одной.

Тем лучше.

Не нужны свидетели, когда я буду его отчитывать. Я толкнула дверь и шагнула в самый огромный бальный зал, что видела в жизни – хотя, признаться, бальных залов я видела немного. Он тянулся метров на сто до противоположной стороны, где были ещё две золотые двери, побольше тех, через которые я вошла. С одной стороны – окна от пола до потолка, охраняемые сияющими голубыми пестротенями. Дрожь пробежала по спине при виде их – человекоподобных тварей с призрачным волчьим ореолом. Воспоминания об их клыках и когтях, о том, какой урон они могут нанести, врезались в память. Тогда, в лесу Грезара, на них не было дворцовой формы, как сейчас, но они без колебаний пытались оторвать мне голову. Теперь они были вооружены мечами, которые, скорее всего, были для показухи. Эти звери с ядовитыми клыками и когтями могли разорвать врага и без оружия. Я с трудом оторвала от них взгляд, чтобы осмотреть зал.

Зал, похоже, был когда-то золотым и белым, но голубое сияние пестротеней придавало ему жуткий, смертельный вид. И он был пуст. Я повернула голову и наконец увидела его. Я видела его три дня назад, но тогда мой желудок только что избавился от снотворного и водки, и мозг не работал. Я забыла, как он ошеломляюще красив – потому что он был похож на Грезара. Да, были отличия: щетина, более широкое телосложение, чуть короче и аккуратнее волосы. Но не отличия лишали меня дыхания. А сходство. Линия челюсти, которую я целовала в снах тысячу раз. Форма глаз, изгиб губ. Глядя на него, я задыхалась, словно получила удар под дых. Его глаза были холодны, будто огонь, горевший в глазах Грезара, погас, оставив лишь уголь. Он был дьяволом против ангела Грезара. Он не Грезар, а лишь его подобие. Я должна была это помнить. Он – Кошмар. Чёртов кошмар, и я собиралась проснуться от него.

Он сидел на троне на возвышении, с вороном на плече. Он наблюдал, как я осматриваю зал, и моё сердце заколотилось, будто он застал меня за чем-то запретным. Я втянула воздух и расправила плечи.

Я кивнула на пестротеня.

– Боишься, что я на тебя наброшусь? – бросила я, стараясь держать стойкость в зале, полном тварей, которые могли сожрать меня без глотка воды, и под взглядом их короля.

– Принято кланяться перед королём, – лениво заметил Даемос, приподняв бровь.

Я забыла, как сильно его голос похож на голос брата. Тот же акцент, та же глубина, и никакого двойного звучания. Он говорил со мной по-русски, как Грезар, без магии полиглота, которой владели местные. Сердце заныло от этого звука. Я мечтала о нём месяцами, а теперь этот голос принадлежал тому, кто убьёт меня не моргнув глазом. С закрытыми глазами я бы не отличила братьев. Но глаза были открыты. И Грезара здесь не было. Только Даемос.

– Пошёл ты, – огрызнулась я, не давая ему удовлетворения поклоном. Чёрт с ним. Я ненавидела, что его голос перехватывает дыхание, но не собиралась это показывать. Нужно было собраться, иначе я попаду в настоящую беду.

Он прищурился и облизнул губы, отчего по телу пробежала искра желания.

Какого чёрта? Он не Грезар. Не Грезар. Соберись!

Меньше секунды спустя холодная рука толкнула меня вперёд, заставив согнуться в поклоне.

– Уже лучше, – заметил он.

Я выпрямилась и обернулась, чтобы вмазать тому, кто меня толкнул, но никого не было. Пестротени стояли на своих местах, глядя вперёд, и ни один не был достаточно близко.

Что за жуткая чёртовщина тут творится?

Он нетерпеливо постучал пальцами по подлокотнику трона. Даже его кресло было зловещим: чёрное, с чёрным бархатом и подлокотниками, заканчивающимися когтями льва. На губах играла наглая ухмылка.

– Чего ты хочешь?

Гнев захлестнул меня. Отчасти потому, что он был гадом, державшим нас с сестрой в плену, но в основном из-за моего предательского тела, реагирующего на его голос. Я знала, что он не Грезар, но моё тело ещё не получило эту новость.

– Ты вызвал меня сюда, – напомнила я. – Но раз уж спросил, хочу, чтобы ты отпустил меня и мою сестру.

Король приложил руку к лицу, забавляясь моей вспышкой. Чёртов придурок. Он знал, кто я такая. Я ненавидела, когда со мной играют, особенно такие наглые альфа-самцы, как этот.

– Мы уже говорили об этом три дня назад, помнишь? – подстегнула я. – Ты сказал, что убьёшь меня, если не буду сотрудничать. Ты был ещё тем гадом и пытался меня придушить.

Он выглядел скучающим, будто это я его вызвала, а не наоборот.

– Похоже, ты не вняла моему предупреждению, человек. Ты действуешь мне на нервы.

Я решила улыбнуться вместо того, чтобы влепить ему по роже, как хотелось. Я ведь сотрудничала, разве нет? Я здесь.

– Когда Грезар узнает, где я, он придёт за мной. Чтобы избавить себя от проблем, отпусти нас с сестрой сейчас.

Он посмел ухмыльнуться, отчего мой гнев вспыхнул ещё сильнее.

– Что мой брат в тебе нашёл, интересно? Уж точно не грацию или манеры. Симпатичная, но ничего особенного. Я знал, что он ведёт жалкую жизнь, но не думал, что он спит с человеком. Думал об этом днями, и всё равно не понимаю.

Я стиснула зубы, стараясь не показать эмоций. Не дам ему радости знать, как он меня задевает.

– Тогда отпусти нас с сестрой, – сладко ответила я, одарив его улыбкой «жри дерьмо». – Ты же не хочешь нас здесь. Зачем вообще за нами явился, если так ненавидишь?

Он прищурился.

– Ненависть – скучное слово. Презираю – ближе к истине. Пожалуй, брезгую.

– Отлично, – процедила я. – Зачем нас сюда притащил, если так презираешь и брезгуешь?

– Думаю, ты и сама знаешь. Мой брат не стал бы с тобой спать, не рассказав. Он никогда не умел держать секреты.

Я молчала, ожидая продолжения.

– Твой отец убил моего отца.

Последний разговор с Грезаром, перед тем как он вышвырнул меня из мира снов, всплыл в памяти. Я прокручивала его тысячу раз, придумывая, что могла бы сказать, чтобы всё изменить. Но прошлое не изменить, даже магия Грезара не умела поворачивать время вспять.

Я выпрямилась, расправив плечи.

– Я не мой отец. Не знаю, почему он убил твоего отца, и мне жаль, что так вышло, но я его едва знала. Его не было в моей жизни. Это не моя вина, и уж точно не вина моей сестры. Отпусти нас. Это старая история.

– История? – прорычал он, и ворон сорвался с его плеча. Атмосфера в зале изменилась, стала холоднее и темнее, как и его настроение. Дрожь пробежала по спине. – Я живу с выбором твоего отца каждый день. Не смей говорить, что это история. Я не отпущу твою сестру, и уж точно не отпущу тебя, теперь, когда нашёл. Это заняло годы. Вопрос в том, как мне отплатить тебе за то, что сделал твой отец? Конечно, я могу убить твою сестру…

– Нет! – выкрикнула я, и в голосе появилась дрожь, которую я до сих пор сдерживала. – Оставь её. У тебя есть я. Отпусти её и убей меня. Око за око, жизнь за жизнь. Она тебе не нужна. Она даже не знала об этом мире, пока ты её не притащил.

Он чуть склонил голову, и зал слегка посветлел.

– Убить быстро – не приносит страданий, человек просто перестаёт существовать. Если я убью тебя, твои мучения закончатся. А они только начались. Кажется, я знаю, что с тобой сделать. Мне давно нужна личная служанка, и нет никого лучше, чем та, у кого жизнь сестры на кону. Работай на меня, и, возможно, я подумаю отпустить твою сестру.

Я выдохнула, пытаясь понять, чего он хочет и не подвох ли это. У него полный замок слуг – магических, сияющих. Зачем ему я?

– И всё? – спросила я. – Работать на тебя? Как долго?

Он встал с трона и шагнул ко мне. Его мощные руки, рельефная грудь и рост внушали страх. Я застыла, зная, что любое движение выдаст мой страх. Страх – это то, что я не могла себе позволить, потому что, почуяв его, он победит. Я затаила дыхание и сжала кулаки, пока он приближался, чтобы не дрожать.

Он подошёл так близко, что я ощутила его дыхание у уха, когда он прошептал:

– Столько, сколько потребуется, человек. Столько, сколько потребуется.

Глава 4

Его близость породила новые проблемы. Он был чертовски красив. Бог во плоти, как его брат. Желудок скрутило от мысли, что я могу находить такое чудовище привлекательным, но это было так. Внутри бушевал вихрь эмоций. Как можно так сильно ненавидеть и одновременно желать? Потому что его лицо – точная копия самого прекрасного лица, которое я знала, а значит, этот чудовище тоже был прекрасен. Загадка, о которой я не хотела даже думать, поэтому сосредоточилась на отличиях, а не на сходстве. Вблизи я заметила сеть едва видимых старых шрамов, переплетающихся на его груди там, где у Грезара были татуировки. Легче было смотреть на эти рубцы, свидетельства его жестокости, чем в лицо, напоминающее об ангелах.

Он схватил мою футболку и рванул, разорвав её в клочья. Я вскрикнула, забыв о плане не показывать эмоций.

– Первое правило, человек. Никто, кроме меня, не носит чёрное.

Я стояла, дрожа от злости, а не от страха или холода, в лифчике и джинсах – оба, как назло, тоже чёрные. По крайней мере, джинсы он не сможет так просто сорвать. Интересно, что нынче в моде у изысканных рабынь? Кандалы и цепи, поди?

– Снимай, – приказал он, указав на джинсы.

Я уставилась на него, надеясь, что он шутит, но его взгляд говорил обратное.

– Зачем?

Он сжал моё предплечье, выкручивая, пока я не закричала от боли.

– Я сказал тебе первое правило. Ты должна подчиняться. Поняла?

Боль растекалась по руке, когда он выкрутил её ещё сильнее. Я слабо кивнула. Он отпустил, и рука безвольно повисла. Не сломана, но мышцы так растянуты, что малейшее движение отдавалось болью. Снимать джинсы одной рукой было трудно и унизительно. Пестротени стояли, глядя прямо перед собой, не рискуя коситься на меня, но это не отменяло того, что они могли видеть. Я возилась с пуговицей, наконец протолкнув её через петлю, и спустила джинсы, переступив через них. Я стояла перед ним в одном белье. Лифчик был чёрным, а трусы – старые, с белками, купленные когда-то в шутку. Мурашки покрыли кожу, пока я стояла почти голая перед ним. Этот гад не только хотел причинить мне боль, он хотел меня унизить.

Я видела, как его взгляд скользил по моему телу, изучая. В глазах вспыхнуло отвращение, но мелькнул и интерес.

– Человеческая грязь, – выплюнул он.

Я снова задрожала, когда он провёл пальцем по моему боку, остановившись на резинке трусов с белками.

– Снимай, – прорычал он хрипло мне в ухо.

Я втянула воздух.

– Нет.

– Нет? После всего, что я тебе сказал, ты смеешь ослушаться? Ты испытываешь моё терпение. Я сказал, снимай.

– А я сказала нет. – Я сжала губы в линию и выдержала его взгляд. – Хочешь поиграть в гляделки? Пожалуйста!

Рука ныла от боли, и я знала, что за неповиновение будет хуже, но я не собиралась раздеваться добровольно. Если хочет снять с меня бельё, пусть сам попробует, гад.

Он занёс руку, будто собираясь ударить, и я невольно зажмурилась.

Я ждала жгучей боли от пощёчины, но её не последовало. Вместо этого он снова схватил мою руку, посылая новую волну боли через локоть к плечу.

– Смотри на меня.

Меньше всего я хотела открывать глаза и видеть его, но, когда он сжал сильнее, я приоткрыла их. Его взгляд, проникающий в душу, поджёг всё моё тело.

– Не. Смей. Мне. Перечить. – Его дыхание обжигало щёку, я чувствовала его ярость. – Вас обеих надо проучить, человеческая грязь.

Он потащил меня из зала, едва давая время переставлять ноги.

– Только не Лилю! – закричала я, поняв, что «проучить» может означать угрозу ей.

Это был его главный рычаг против меня, и я всё испортила. Я дерзила, ослушалась. Если он тронет её из-за меня, я себе не прощу.

Я упиралась, но он был намного сильнее. Не поспевая, я споткнулась и упала, но он не замедлился. Он тащил меня по коридорам, оставляя ожоги от трения на ногах и растягивая и без того повреждённую руку.

Я прикусила губу, чтобы не кричать от боли. Это ничто по сравнению с тем, что я почувствую, если он тронет Лилю.

Но он не повёл меня к ней. Он притащил меня обратно в ту же спальню. Без усилий он поднял меня и швырнул на кровать.

Кандалы, которые я видела раньше, тут же поползли ко мне, как змеи, сковав запястья и лодыжки, растянув меня словно морскую звезду. Я дёргалась, но была слишком слаба. Да и в полную силу как бороться с магией? Никак, и Даемос это знал. Это и был его план. Я никогда не должна была стать служанкой. Желудок скрутило, когда я поняла, что он задумал.

Он облизнул губы и посмотрел на меня.

– Скажи, как мой брат тебя брал? Так прикасался?

Я стиснула зубы, когда он провёл пальцем по внутренней стороне бедра. Это было так приятно, и я ненавидела себя за это. Он был пугающе красив, как его брат. Так похож, что мог бы быть им. Я уставилась в потолок, чтобы не видеть его.

– Смотри на меня, человек. – Он ущипнул меня за бедро, заставив взвизгнуть от боли. Я повернула взгляд к нему и не отводила.

– Так лучше, – сказал он низким, угрожающим голосом. – Не отводи глаз, пока я не разрешу, или я сделаю это с твоей сестрой. Поняла?

Я медленно кивнула.

– Он целовал тебя тут? – прорычал Даемос, опуская губы к моему животу, чуть ниже пупка.

Его губы были тёплыми, и мой живот сжался при виде него. Он извращал мои сны, превращая их в нечто зловещее. Потому что я мечтала об этом много раз.

– Если хотел сделать меня своей шлюхой, мог бы сразу сказать, – выдавила я. – Можешь взять моё тело, но душу – никогда.

Он резко отстранился и вытер рот тыльной стороной руки, будто коснулся яда, а не моей кожи.

– С сожалением сообщаю, что мне ни то, ни другое не нужно. Я не опущусь до того, чтобы возиться с твоим мерзким человеческим телом, каким бы вкусным оно ни было. А твоя душа? Ты потеряла её, пока спала с моим братом. Без неё тебе будет легче вынести то, что я для тебя приготовил.

Его слова вызвали тошноту.

– Если я тебе не нужна, почему я полуголая и прикована к кровати?

Его губы искривились в зловещей ухмылке.

– О, не сомневайся, у меня есть на тебя планы, но нам нужно дождаться гостя, чтобы начать веселье.

Веселье? Чёрт, это звучало жутко из его уст. Кто этот гость? Только не Лиля. Пожалуйста, не Лиля.

Но это была не Лиля. Молодая девушка, намного младше меня, лет восемнадцать-девятнадцать. Сложно сказать из-за тонны макияжа. Чёрт знает, откуда она взялась, ведь Даемос никого не звал. На ней было длинное прозрачное белое платье, под которым угадывались очертания тела. Никаких дурацких трусов с белками. Длинные тёмно-русые волосы аккуратно лежали на плечах. Она вскинула брови, увидев меня.

– Ваше Величество? У нас сегодня компания? – В её голосе сквозило разочарование.

Ну и пошла она! Я хотела здесь быть не больше, чем она хотела меня видеть.

– В некотором роде, но не волнуйся, Равенна, тебе не придётся касаться её грязной человеческой плоти.

Немного лицемерно от того, кто только что целовал мой живот.

– Человек? – Её рот приоткрылся, и она вдруг заинтересовалась. – Она связана с той другой девушкой-человеком?

Лиля? Эта девица знает её?

Даемос взял её за руку и подвёл к изножью кровати, откуда открывался шикарный вид на мои разведённые ноги.

– Её сестра, – ухмыльнулся он, – но пусть это тебя не тревожит. Она здесь не гостья, а для нашего удовольствия.

Равенна хихикнула, и меня затошнило. Для их удовольствия? Что, чёрт возьми, это значит?

Ответ не заставил ждать. Он задрал её платье сзади и наклонил вперёд. Она вцепилась в золотую спинку кровати и облизнула губы. Даемос впился в меня взглядом, одной рукой расстёгивая ремень, другой придерживая Равенну за спину. Это моё наказание? Заставить меня смотреть, как он трахает эту девку, выглядя как Грезар? Больной ублюдок!

Я зажмурилась, не желая видеть, что будет дальше, но через секунду глаза распахнулись от жгучей боли в ноге.

Я посмотрела вниз и увидела лезвие у большого пальца и кровь, капающую на золотое покрывало.

– Закроешь глаза ещё раз – лишишься пальца. Поняла? – Я тупо кивнула.

Равенна застонала, когда он вошёл в неё. Её глаза закатились, но Даемос не отводил взгляд от меня.

Её стоны были нелепыми, чересчур театральными.

– Какова моя роль здесь? – спросила я, не позволяя эмоциям просочиться в голос. – Ни за что не дам этому гаду думать, что он меня пугает своей демонстрацией. – Написать рецензию? Потому что я видела и получше.

Это его разозлило. Она тоже открыла глаза и бросила на меня злобный взгляд, прежде чем запрокинуть голову и застонать громче.

Даемос схватил её за волосы и резко дёрнул. Она вскрикнула – первый искренний звук за всё это время.

– Неплохой ход, – похвалила я. – Кажется, видела такое в японском мультфильме «Сексорцист» или, может, в «Ночи напролёт», фильм третий. Хотя второй фильм был лучше.

– Заткни свой рот, человек, пока я не заткнул его навсегда.

Я выводила его из себя, и это приносило мне бесконечное удовольствие. Похоже, у меня был смертный приговор, но я слишком наслаждалась. С меня хватило тех, кто пытался меня сломать, и мне было плевать.

– Простите. Тишина нужна для концентрации? – Я изобразила, что застёгиваю губы, и ухмыльнулась.

– Не обращайте на неё внимания, Ваше Величество, – промурлыкала Равенна. – Она ничтожество.

Впечатляюще, что она вообще могла говорить с запрокинутой головой.

Он вошёл в неё в последний раз, наконец закрыв глаза, после того как всё время пялился на меня, и затем, так быстро, что я едва успела среагировать, поднял нож и перерезал ей горло, толкнув её голову вперёд.

– Какого чёрта! – заорала я, отшатнувшись, насколько позволяли цепи, а это было недалеко.

Кровь хлынула на кровать, заливая мои ноги. Даемос спокойно застегнулся, пока девушка оседала на пол.

С видом полного пофигизма он заговорил:

– Ещё раз такое выкинешь, и в следующий раз это будет твоя сестра, которую ты будешь смотреть, как я трахаю. Не испытывай меня, человек. Я король, и ты будешь меня уважать.

Сердце колотилось как бешеное, но, прикованная к кровати, я могла только извиваться. Он повернулся уходить.

– Серьёзно оставишь меня с ней? – выдохнула я, когда он открыл дверь.

– Я всегда серьёзен, – ответил он, не обернувшись, и закрыл дверь за собой.

***

Сердце колотилось ещё долго после ухода Даемоса. Несмотря на кровь, залившую кровать и мои ноги, он не перерезал ей горло достаточно глубоко, чтобы убить мгновенно. Почти минуту я слушала хрипы, пока она тщетно боролась за жизнь. Я зажмурилась, отчаянно желая тишины, но, когда она наступила, я оказалась не готова и к ней.

Гул в ушах заглушал всё, пока я пыталась осознать увиденное. Рыдание застряло в горле.

Чёрт возьми, он убил её. Убил из-за меня. Чтобы наказать за грех моего отца или за мой – за то, что не умела держать язык за зубами. Если бы я молчала, а не язвила про его «выступление», может, девушка была бы жива. Может, мне не стоило идти за Грезаром, когда я впервые его увидела, и всего этого дерьма не случилось бы.

Я закрыла глаза, пытаясь отгородиться от ужаса передо мной: кровь на кровати, её безжизненное тело на полу. Слава богу, из-за цепей я видела только её ноги. Я ничего не добилась. Не спасла Лилю. Не знала, жива ли она – у меня было только слово Даемоса. Не спасла мир. Маму – да, но больше никого, и даже себя не спасла. Я была по уши в дерьме, и выхода не было.

Даемос, как и ожидалось, не вернулся. Ни на следующую ночь, ни через одну, но, как и прежде, кувшин воды и немного еды появлялись у кровати, пока я спала.

С руками, прикованными к кровати, пить было невозможно, и мне приходилось наклонять кувшин, стараясь не пролить слишком много на кровать.

Горшок, в который я раньше ходила в туалет, стоял в углу, насмехаясь надо мной – я не могла встать с кровати.

Мой запах смешался с вонью разлагающейся девушки, и с каждым днём становилось хуже. Всё, что отвлекало от вони, – мои мысли, которые с каждым днём становились мрачнее.

Смерть не выходила из головы, и я металась между страхом перед ней и мольбой о ней.

Но я не могла умереть. Отказывалась сдаваться, пока не узнаю, что с Лилей. Чистая злость и упрямство удерживали меня от прыжка в небытие, потому что я должна была не только спасти Лилю от этого психопата, но и отомстить.

Спустя пять или шесть дней дверь открылась. Я была так слаба, что едва заметила ту же призрачную фигуру, что приходила раньше.

Она оставила что-то на полу и магией сняла цепи. Кандалы с лязгом отползли к изголовью и изножью кровати.

Я потёрла красный след на запястье, стиснув зубы от боли. Женщина издала звук, не похожий на человеческий. Я медленно подняла голову, каждое движение пронзало кожу тысячей игл. Она указала на предметы у двери: большой ящик, швабру и ведро с водой. Потом на тело и снова на предметы. Смысл был ясен. Моя первая работа – убрать бардак, оставленный Даемосом.

Призрачная служанка повернулась уходить.

– Стой! – прохрипела я. – Я не могу её перенести. Я сама еле двигаюсь.

Она снова указала на тело и ушла.

Я пошевелила пальцами рук и ног, пытаясь вернуть их к жизни. Онемение сменилось острой болью, как от иголок. Я тёрла ноги, отчаянно пытаясь восстановить кровоток и избавиться от боли. Когда сил хватило, чтобы встать, я потянулась к кувшину, оставленному утром. Выпила всё, медленно, в основном чтобы оттянуть момент, когда придётся взглянуть на девушку у кровати. Наконец, собравшись с духом, я посмотрела на неё. Желудок взбунтовался. Несмотря на то что я видела её смерть, прикованная к кровати, я могла разглядеть только одну ногу. Теперь я видела её во всей жуткой красе. Мёртвые глаза смотрели в пустоту, кровь на шее высохла тёмно-коричневой коркой, как и кровь на кровати и моих ногах. Меня вырвало водой, которую я только что выпила, добавив к месиву, которое мне предстояло убрать. Перетащить её тело отняло все силы, не только физические. Тело окоченело, и складывать конечности, чтобы уместить в ящик, было отвратительно. В итоге я справилась и закрыла ящик.

Вода в ведре была чистой, так что вместо мытья пола я использовала её для себя. Я лежала в собственной грязи и крови той девушки днями. Стянула лифчик и трусы, отбросив их, и щедро поливалась водой, желая смыть с себя её кровь больше, чем заботясь о поле. Если Даемоса так волнует пол, пришлёт ещё воды. Оставшейся водой я вымыла пол. Вода в ведре стала мутно-коричневой, густея с каждым выжиманием швабры. Идеально не получилось – кровь въелась, и никакая швабра не помогла бы, но я сделала что могла. С последними силами сорвала окровавленные простыни и бросила на пол к белью.

Едва я закончила, призрачная женщина появилась снова. Увидев, что я выполнила задание, она взмахнула рукой, и чистые простыни материализовались из ниоткуда. Ещё взмах – и ящик, грязные простыни, бельё и пятно на полу исчезли вместе с вонью. Третий взмах – и на кровати появился поднос с фруктами.

Она могла сделать всё одним взмахом, но заставила меня! Это никогда не было про нужду в служанке. Это была месть и наказание за то, что сделал мой отец.

Я рухнула на кровать и схватила яблоко, проглотив его вмиг. За ним последовал апельсин и ещё один фрукт, которого я не знала, но он, похоже, был местным и оказался вкусным. С едой в желудке силы начали возвращаться, и как раз вовремя – призрачная служанка снова поманила меня за собой.

– Король…

– Не говори. Король требует моего присутствия.

Она кивнула и повернулась.

– Мне нужна одежда… мне нужен чёртов душ! Посмотри на меня! – запротестовала я.

Но она уже вышла, её волосы заколыхались магически, и я снова оказалась вынуждена следовать за ней, голая или нет.

Вонь мочи, дерьма и смерти всё ещё липла ко мне, несмотря на «ванну» из ведра.

Даемос сидел на троне, когда я вошла в бальный зал, ворон снова был на его плече. Призрачная служанка подвела меня прямо к нему и испарилась.

Он сморщился, глядя на меня, и скривил губы в презрительной усмешке. Даже на расстоянии он явно чувствовал мой запах. Я задрожала от холода. Клянусь, этот гад специально убавил отопление, чтобы я корчилась. Мурашки покрыли кожу, соски затвердели, будто их облили льдом.

– Ты всё ещё не усвоила урок, грязная девчонка. Поклонись мне.

Я провела последние дни голой, прикованной к кровати. Служанка магией заставила меня идти через замок без нитки на теле, а теперь он хочет, чтобы я кланялась?

– Я стою перед тобой голая и воняю той женщиной, которую ты убил на моих глазах. Разве этих унижений не достаточно?

Очевидно, нет, потому что та же холодная рука, что толкала меня раньше, снова согнула меня в поклоне. Пестротени, небось, в восторге, или, может, для стражей, чей король убивает во время секса, это обычное зрелище.

Он смотрел на меня с почти скукой, будто я – мелкое неудобство в его идеальном дне.

– Назови хоть одну причину, почему мне не убить тебя прямо сейчас. Ты явно не дорожишь своей жизнью.

– Потому что некому будет отмывать мою кровь, а мой труп провоняет твой зал? – ответила я.

Он прищурился, губы искривились в оскале.

– Убей, если хочешь, – устало добавила я.

Я сдалась, несмотря на мысли о мести час назад. Уборка изувеченного тела девушки способна сломить кого угодно.

Он откинулся на троне и выдохнул.

– Разве мы уже не говорили об этом? Начинает надоедать. Ты будешь умолять не за свою жизнь, забыла? Проси меня спасти сестру.

– Нет! – выкрикнула я. – Ты сказал, что отпустишь её, если я буду работать. Я сделала, что ты просил. Смотрела, как ты трахаешь ту девку, как ты её убил, и убрала твой бардак. Сделка выполнена. Отпусти её. – Я понизила голос. – Потом делай со мной что хочешь. Мне плевать.

Даемос потёр большие пальцы друг о друга.

– Ты и правда странная. Все люди так глупы, как ты?

Я стиснула зубы, но промолчала.

– Ты и близко не выполнила свои обязательства. Я сказал, что это закончится, когда я наиграюсь, и я ещё далеко не научил тебя уважению. Я решаю, когда твоя работа окончена, не ты. Поняла?

Поняла ли я? Не особо. Это уже третий раз, когда он спрашивает, поняла ли я. Даже проживи я тысячу лет – не поняла бы его никогда. Я молчала, слишком оцепенев, чтобы говорить. Как и следовало ожидать, он использовал боль, чтобы подчинить. Вскочил, в секунду преодолел расстояние между нами и сжал моё горло – достаточно сильно, чтобы было больно, угрожающе, но не до удушья.

– Я сказал: поняла?

Я слабо кивнула, и он отпустил, проведя большим пальцем по синяку, который, без сомнения, оставил на моей шее. Тому самому синяку, что появился, когда я впервые попала в этот проклятый ад.

– В прошлый раз я сказал тебе первое правило. В моём замке никто не носит чёрное.

Я посмотрела вниз. Была голая, так что это правило не нарушила.

– У меня есть другие правила, которые ты будешь выполнять беспрекословно, если не хочешь, чтобы твоя сестра прошла через то же, что и ты. Второе правило: никому не говори, что работаешь на меня. Если узнаю, что нарушила, – убью и тебя, и твою сестру, а потом найду твою мать и убью её тоже.

Сердце чуть не остановилось. Он знал о маме и где она живёт. Он был в её доме, когда смотрел, как меня рвёт после снотворного. Я быстро кивнула, несмотря на боль в шее.

– Хорошо.

– Третье правило. Хватит дерзить. Я – твой король, и ты будешь обращаться ко мне соответственно. Называй меня «Ваше Величество». Если услышу неуважение – твои слова станут последними.

– Ладно… Ваше Величество.

Он кивнул, довольный. Придурок.

– Четвёртое правило. Всегда кланяйся, приветствуя меня. Надоело заставлять тебя магией. Пятое правило. Самое важное. Если нарушишь – не только пожалеешь о смерти, но будешь её умолять. – Его голос был низким и жёстким, глаза впились в мои. Я затаила дыхание, ожидая, что ещё навлекла на себя.

– Не пытайся связаться с моим братом.

Я открыла рот. Связаться с Грезаром? Если бы я думала, что это возможно, уже попробовала бы. Это вообще реально?

Самое нелепое правило, но и то, которое я скорее всего нарушу. Если найду способ поговорить с Грезаром, никто, особенно Даемос с его дурацкими правилами, меня не остановит.

– У меня есть для тебя следующая работа, и я жду, что ты выполнишь её хорошо.

Горло сжалось, пока я гадала, что этот гад задумал.

– Хочу, чтобы ты шпионила для меня.

Какого чёрта? Я удивлённо открыла рот.

– Шпионить? Где?

– Подозреваю, что кто-то в замке тайком общается с моей матерью. Узнай, кто это. Назови имя – и твоя работа будет окончена. Я отпущу твою сестру.

Из всего, что он мог попросить, слежка за тем, кто говорит с его матерью, мне и в голову не приходила. Зачем ему это? Она, по слухам, была той ещё стервой, но и он не лучше. Яблоко от яблони недалеко падает, а Грезар говорил, что Даемос всё ещё общается с ней, в отличие от него самого.

Он вернулся к трону и сел.

– И последнее – это не правило. Твоё тело радует глаз, хоть и омерзительно на вкус, так что вот платье. Носи или нет – твоё дело. А теперь убирайся с глаз, пока я ещё милостив.

***

После того как меня отпустили, вручив платье, которое я поспешно одела, меня вывела другая призрачная служанка. Она была похожа на первую – тонкая, парящая фигура в платье, но вместо бледно-голубых волос у этой были волосы, как у меня, с переливами розового и фиолетового. Их гипнотическое колыхание заполнило всё моё зрение, не давая запомнить путь через замок. Но я отметила ощущения под ногами: холодный камень, ковёр, спиральная лестница, ведущая в недра замка. Порыв воздуха ударил в меня, заставив тонкое белое платье затрепетать. Порыв ветра, как начался, так и стих, но воздух здесь был другим – затхлым, старым. Звуки тоже изменились: из почти полной тишины мы попали в гул шагов и разговоров. Под ногами снова смена – гладкая брусчатка. Волосы служанки распались прямыми волнами по спине, и чары рассеялись. Я огляделась. Ожидала увидеть камеры, как в сериалах, с измождёнными людьми, безнадёжно сидящими на лавках. Но передо мной предстало совсем не это.

Улица. Настоящая, чёрт возьми, мощёная улица с домами, лавками и переулками! Я моргнула, проверяя, не вышли ли мы из замка, но нет – над головой был потолок. Люди проходили мимо, занимаясь своими делами, будто жить в подземном городе было совершенно нормально.

Я обернулась, чтобы найти лестницу, по которой спустилась, но её не было – только улицы и дома. Служанка повела меня по главной, как я решила, улице и свернула в переулок. Остановилась у двери, постучала и испарилась.

Дверь открылась. На пороге стояла женщина, высокая, как Тиана, с такой же меловой кожей и сиреневыми волосами, но не прямыми, а вьющимися вокруг плеч. Её глаза искрились озорством, а улыбка подсказала, что не все в этом проклятом аду – враги. По крайней мере, она не выглядела угрожающе.

– Новая соседка! – ахнула она, всплеснув руками. – Как здорово! Заходи.

– Я ищу сестру! – растерянно сказала я.

– Маша! – Лиля бросилась мимо женщины и обняла меня. Слёзы текли по её лицу, сердце заколотилось, пока она прижималась ко мне. Я никогда не видела Лилю напуганной. Ни в детстве, ни взрослой. Она не стала бы главврачом в больнице без стального характера. Она видела всё: кровь, переломы, смерть.

Раньше сказала бы, что ничто не сможет оказать на неё влияние, но до этого она не встречала Даемоса. Человека, ответственного за самые тёмные мысли человечества. Человека, лишённого человечности. Непрошеная мысль мелькнула: он не отвечает за кошмары. Грезар говорил, что не создаёт сны, лишь наблюдает, значит, то же самое верно и для его брата. Я отмахнулась от этой мысли. Даемос не заслуживал добрых мыслей. Этот гад их не заслуживал.

Женщина улыбнулась, глаза засияли.

– Наша новая соседка – твоя сестра?

Я вскинула брови. Соседка? Серьёзно?

– Нет, я забираю Лилю домой.

Когда Даемос велел шпионить, меня зацепила не суть задания. Мне было плевать, кто говорит с его матерью. Главное – кто-то выбирается из замка. Если один может, значит, есть путь и для нас с Лилей. Может, смогу найти Грезара. Может, вернусь домой.

Глаза женщины расширились, но она не остановила нас. Лиля же застыла, на лице мелькнула нерешительность.

– Лиля, идём.

Она не двинулась.

– Нельзя уйти, – пропела незнакомка. – Можно покинуть этот дом, но не Город. Выхода нет. Лучше зайди на чай.

Я заколебалась, решая, что делать. Не верила, что из этого подземелья нет выхода. Я же вошла сюда! Но Лиля была не в состоянии, и тащить её по этим улицам в таком виде не хотела.

– Ладно, спасибо. Выпью чаю. – И вдолблю Лиле хоть немного здравого смысла.

Внутри дом был уютным, напоминая дом Тианы, но без картин со звёздами. Тот же фиолетовый магический свет заливал комнату, окрашивая Лилю в сиреневые тона с глубокими тенями.

Едва я переступила порог, незнакомка сморщилась.

Лиля тоже.

– Боже, Маша, ты воняешь.

– Наверху есть душ, – добавила женщина. – И шкаф с чистой одеждой.

У меня не было времени на чай или душ. Хотела увести Лилю, но на ногах всё ещё были пятна крови той девушки.

– Спасибо, – искренне сказала я и поднялась наверх. Ванная оказалась неожиданно современной, с водопроводом. Душа как такового не было, но по нажатию кнопки вода лилась с потолка, как водопад, и уходила в слив. Я смыла вонь и смерть последних дней, вытерлась полотенцем с крючка. Шкаф был один. В нём висел ряд одинаковых платьев: длинных, до щиколоток, белых, с воланами на бретелях. Точно такое же я скинула, такие же были на Лиле и женщине внизу. Похоже, белые платья – униформа рабынь. Взяла одно по размеру, надела, отметив отсутствие белья. Неудивительно, учитывая, что здесь правит психопат-убийца. Высушив и заплетя волосы, спустилась.

– Присаживайся, устраивайся, – сказала женщина, выглянув из другой комнаты. Она кивнула на Лилю. – Она молчала с самого прихода. Сидела в комнате, не говорила ни с кем. Я носила ей еду. Надеюсь, с тобой она оживится. Ты ведь её сестра? Она упомянула твои фиолетовые волосы.

Я села на диван рядом с Лилей. В комнате был камин с почерневшими поленьями, но не горел. Над ним – полка, но пустая. Фиолетовый свет от масляной лампы был единственным украшением.

– Лиля, ты в порядке? – спросила я, хотя ясно, что нет. Я никогда не видела её такой. Скованной страхом, глядящей в пустоту. Это пробирало до дрожи.

Лиля медленно кивнула, затем чуть покачала головой и наконец посмотрела на меня. Стеклянность в глазах рассеялась.

– Наркотики. Точно тебе говорю!

Гнев захлестнул меня.

– Тебя накачали? – Гад! – Если этот Даемос дал тебе что-то, я оторву ему башку.

– Следи за языком! – одёрнула она, показывая, что всё ещё Лиля, несмотря ни на что.

Незнакомка вошла с подносом и тремя чашками чая.

– Простите, пирогов нет.

– Спасибо, но нам пора, – сказала я, поднимаясь. – Не собираюсь сидеть тут, пока Даемос и меня не накачал. Мы уходим.

Незнакомка нахмурилась, будто не понимая, зачем мне уходить.

– Простите, что? Король никого не травит. Зачем ему?

Я вскочила, злясь всё сильнее.

– Откуда мне знать, что он делает и зачем? Он больной ублюдок.

Незнакомка прижала руку к груди, глаза расширились.

– Не дай Селене услышать, как ты говоришь о короле. Она разозлится.

Я закатила глаза и постучала ногой по ковру. Чёрт, тут ковёр? Тюрьма со всеми удобствами!

– Без обид, но мне плевать, что думает эта Селена, кто бы она ни была. Он похитил нас, накачал сестру и…

– Не король, Маша, – перебила Лиля. – Короля нет. Это какой-то наркотический бред, в котором я… или мы. Уверена, это связано с твоим дружком.

– Костя? – опешила я. – Ты думаешь, Костя нас накачал и притащил сюда… в подземный город… которым правит придурок, наслаждающийся кошмарами?

Она пожала плечами, чуть оживившись, найдя слушателя.

– Конечно. Серьёзно, Маша, ты себя слышишь? Честно, я всё ещё чувствую отходняк. Свет до сих пор с фиолетовым оттенком.

Я выдохнула сквозь зубы.

– Чёрт, Лиля. Сам Король Кошмаров похитил тебя и притащил в странный город под замком, а ты думаешь, что мы обдолбались чем-то от Кости?

Она прищурилась.

– Следи за языком, Маша! И да, считаю, что наркотики от твоего друга вероятнее, чем какой-то средневековый маг, похитивший нас и поселивший в подземном доме с серо-фиолетовой женщиной, которая заваривает паршивый чай.

Я бросила взгляд на незнакомку, которая удручённо посмотрела на свой чай. Лиля не была грубой с чужими. Прямолинейной – да, занудой – постоянно, но грубость приберегала только для Кости.

– Простите, – одними губами сказала я женщине. Не её вина, что мы здесь.

Я повернулась к Лиле.

– Лиля, Костя тут ни при чём. Он сейчас дома, смотрит за мамой. Мы правда в подземном городе под властью Короля Кошмаров, но ненадолго. Я вытащу нас отсюда. – Надо было рассказать ей о Грезаре и где я была до возвращения в наше село, но она не поверила бы. Чёрт, она здесь, в Царстве Кошмаров, и всё равно не верит. Я схватила её за руку и вывела из дома. Незнакомка не остановила нас.

– Сюда, – сказала я, вспоминая переулок, по которому пришла. Если вошла, значит, есть и выход, но, сворачивая из переулка в переулок, я запуталась. Все они были одинаковыми, с рядами аккуратных домов вдоль мощёных улиц. Остановилась, чтобы сориентироваться, и тут заметила, что в цветочных ящиках у домов не только цветы. В клумбах лежали черепа.

Человеческие черепа!

Сначала не разглядела, потому что растения прорастали через глазницы и носовые отверстия. Приглядевшись, увидела, что в ближайшем черепе – трещина, из которой торчал фиолетовый цветок.

– Что это за место? – взвизгнула Лиля, сильнее сжав мою руку. Наконец она поняла, что это не наркотический бред, или хотя бы приняла это.

– Потом всё объясню, но чем скорее мы выберемся, тем лучше.

Я тащила Лилю по странным подземным улицам часами, пока ноги не заныли. Чем больше смотрела, тем мрачнее всё казалось. Красивая оболочка была лишь фасадом. Черепа – не единственные человеческие останки в декоре. Кости торчали в горшках, окружённые цветами, а вонь крови и гниющей плоти забивала нос. Как я не заметила раньше? Цветы маскировали запах смерти. Мой взгляд скользил по улице, одной из многих, что мы прошли. Смерть была повсюду, прикрытая цветами. Цветами, которые не должны расти без солнца и дождя. Это место нагоняло жуть, и чем внимательнее смотрела, тем страннее оно было. Красота и смерть переплетались на каждом углу.

Мимо проходили странные люди, большинство не обращали на нас внимания, потому что я старалась держаться в тенях. С моими фиолетовыми волосами и под этим светом я могла сойти за местную, но знала, что наши серебристо-русые волосы кажутся им странными. Некоторые бросали тревожные или любопытные взгляды, и тогда я ускоряла шаг, утягивая Лилю, пока мы не проходили мимо.

Наконец мы вышли на площадь – круглую платформу с лавками и домами под огромным куполом. Я была уверена, что мы проходили её несколько раз. Посмотрела на табличку с названием улицы – «Сонная дорога» – и вздохнула.

– Мы уже были на этой улице?

Лиля пожала плечами. Может, её и не накачали, но мысль об этом делала её глупее. Лиля не была глупой. Она быстро училась, с острым умом и не терпела ерунды.

– Лиля, очнись. Мы здесь. Правда здесь, и мне нужна твоя помощь, потому что ты в этом лучше меня.

Она упёрла руки в бёдра и огрызнулась:

– В чём лучше, Маша? В том, чтобы сидеть в подземной тюрьме, не зная, как я тут оказалась? Я в этом лучше тебя? Или в том, чтобы меня таскал огромный нелюдь, не говоря о серо-синих людях с фиолетовыми волосами? В чём я лучше? Если нас не накачали, как ты говоришь, то я в растерянности – в чём я должна быть хороша?

– Я про ориентирование. Ты всегда умела читать карты.

Она посмотрела на меня, как на идиотку. Эта привычка появилась в детстве и не исчезла. Хотя, справедливости ради, я сказала глупость.

– Эльвина сказала, что выхода нет, и после хождения по этим улицам я с ней согласна.

Эльвина – видимо, женщина из дома.

– Выход должен быть. Если есть вход, есть и выход, – буркнула я.

Она посмотрела на меня стальным взглядом.

– Логично, да, но логика тут не работает. Если я не под кайфом, то этот город работает на науке, которую я не понимаю. И ещё отличные костюмы, грим и парики, потому что все тут выглядят, как с дешёвого представления. И да, мы прошли эту улицу четыре раза. Дом, где мы были, – в следующем переулке.

Я глубоко вдохнула, подавляя раздражение. Неужели после часов блужданий мы рядом с началом? Но она была права. Узнала вход на улицу с маленьким зданием, похожим на лавку. Запомнила название – «Спящий переулок».

– Ладно. Если не можем выйти, найдём того, кто сможет.

– Эльвина не поможет, – ответила Лиля, пока я вела её обратно к дому. – Она не хочет уходить. Никто не хочет. Кажется, им тут нравится.

Я проглотила ответ. Никто в здравом уме не захотел бы остаться здесь, даже странная Эльвина.

Лиля открыла рот, но тут же закрыла. Площадь заполнялась людьми: похожими на Тиану и Эльвину, на жителей деревни из Двора Снов, и теми, кто вообще не выглядел как люди. Волосы всех оттенков синего и фиолетового, от сиреневого до лилового, вперемешку с меловой и обычной кожей, как у меня. И ни на ком ни нитки одежды.

Глава 5

Я затаила дыхание, когда они хлынули на площадь и начали выстраиваться в круги, словно для какого-то странного ритуала, хором напевая. Я потянула Лилю в тёмные тени, подальше от яркого фиолетово-синего света, заливавшего площадь, чтобы нас не заметили в этом жутком деянии.

В центре кругов женщину подняли в воздух. Я никогда не видела ничего подобного. Она была ослепительно красива, с волосами, словно пламя, и телом, созданным для греха. Я разинула рот, глядя, как она выгибает спину над людьми, державшими её. Она была полностью обнажена, как и те, кто под ней, но выделялась в море белой, синей и меловой кожи и волос своими огненными локонами.

– Маша, что это? – Лиля вцепилась в мою руку, наконец осознав, в какой кошмар мы попали.

Может, вид этой огненной женщины её отрезвил. Та двигалась чувственно на поддерживавших её руках, раскинув свои руки в стороны, пока пение становилось громче. Люди под ней начали медленно вращать её, все напевая одну мелодию – низкий, завораживающий напев. Где-то на фоне играли барабаны, хотя барабанщиков я не видела.

Я едва дышала от возбуждения, наблюдая за этим ритуалом. Он был прекрасен, сексуален и казался абсолютно запретным. Они не знали, что мы здесь, и я хотела, чтобы так и осталось. Надо было уйти, я хотела, но не могла пошевелиться. Я была заворожена зрелищем. Женщину с огненными волосами поставили на пьедестал, где она подняла руки. Звук барабанов усилился, и толпа смотрела вверх, когда в самой вершине купола появилась фигура. Я подавила вздох, узнав её. Это был он. Король Кошмаров. Он материализовался и спустился на платформу, взял огненноволосую за руку. Я не могла отвести от него глаз. Он был голым, как и она, лишь с чёрной короной на голове.

Я ахнула, а рядом Лиля прошептала:

– Боже мой! – увидев то же, что и я.

Костя не врал, говоря, что Лиля, как медсестра, насмотрелась всякого, но этот мужчина не был человеком. Как и его брат, он был чем-то иным, почти точной копией Грезара. Да, грудь шире, талия чуть полнее от роскошной еды. Но ниже пояса… скажем так, в конкурсе на опознание я бы не отличила их друг от друга. Все вокруг пьедестала упали на колени в поклонении, и, честно говоря, я их не винила. Вид его обнажённой фигуры рядом с огненноволосой мог любого поставить на колени.

Лиля потянула меня за руку, чтобы увести, но я хотела видеть, что будет дальше. Мне нужно было видеть. Барабаны достигли апогея, и женщина резко опустила руки. Музыка смолкла, наступила секунда тишины, а затем толпа вокруг начала танцевать. Сердце заколотилось, пока я смотрела, как их тела сплетаются в эротическом танце, с изгибающимися конечностями и качающимися бёдрами.

– Это отвратительно, – прошептала Лиля, разрушая чары. – Ты уверена, что это не связано с твоим дружком?

Я хотела огрызнуться, но пожала плечами. Да, Костя, наверное, с радостью бы присоединился к этому, если бы мог.

Я смотрела, заворожённая сотней людей, чей танец перерос в нечто большее. Эротичное, почти слаженное слияние плоти, но это меркло перед сценой на пьедестале. Король Кошмаров и Пламя были сплетением огня, ночи и страсти. Он пожирал её, а она наслаждалась, позволяя этому прекрасному мужчине себя терзать. Её голова запрокинулась в экстазе, когда он провёл языком от ключицы к шее и укусил. Её стоны тонули в стонах толпы внизу, но я знала, что она стонет. Как иначе?

Это был второй раз, когда я видела, как Даемос занимается сексом, но теперь всё было иначе. В прошлый раз это было про пытку, унижение и наказание для меня. Теперь – для его удовольствия… или её… или их всех.

– Маша! – нетерпеливо шепнула Лиля, но я шикнула на неё.

Может, смотреть на оргию ей не нравилось, но это было нечто большее. Праздник плоти, почти хореографический танец наслаждения. И хотя более сотни людей сплетались в самых разных позах, моё внимание приковывали только Даемос и его Пламя. Кровь стекала по её шее. Он укусил так сильно, но на её лице был лишь восторг, пока он слизывал красную жидкость. Даемос был дик в своей страсти. Я никогда не видела ничего столь отвратительного и при этом прекрасного. Он опустил губы к её груди, облизывая соски один за другим. Его рука скользнула между её ног, заставив её выгнуться, а кровь с шеи капала на пьедестал.

Я смотрела, зачарованная. Он слегка повернул её, раздвинув ей ноги рукой, и, когда вошёл в неё, его глаза впились в мои.

Чёрт, чёрт, чёрт! Снова нет! Ток пробежал по телу, пока он двигался в ней. Он смотрел на меня, пока я смотрела на него, но как он мог меня видеть? Мы с Лилей были в тени и не шевелились с начала ритуала. Он не должен был нас заметить. Под ним Пламя извивалась, пока он наполнял её раз за разом. Я сжала ноги, когда её лицо исказилось в оргазме. Я ненавидела это, но всё это чертовски меня заводило. Давно я не занималась сексом. Прошло два месяца с тех пор, как Грезар делал это со мной. Не совсем так, но почти, и с каждым движением Даемоса с Пламенем я вспоминала, как Грезар заставлял меня чувствовать себя – потрясающе. Мои плотские желания затмевала лишь мысль о том, что будет дальше. Сделает ли он с Пламенем то же, что с Равенной?

Пламя вскрикнула, достигнув оргазма, и в этот момент Даемос поднял руку. Сверкнуло серебро, когда он резко опустил её. Прошло несколько секунд, прежде чем я поняла, что произошло, пока брызги крови не покрыли Пламя и Даемоса. Он перерезал горло одной из женщин, стоящей рядом. Кто бы это ни был, её поглотила толпа; осталась только кровь, ставшая частью этого больного танца, а тело, вероятно, растоптали. Пламя и Даемос продолжали. Он отвёл от меня взгляд на секунду, чтобы убить, но тут же вернул, проникая в мою душу. Я была на полпути между ужасом и самым сильным возбуждением в жизни. Мои глаза видели кошмар, но мозг и тело ещё не догнали. Он ухмыльнулся, облизнув губы и размазав кровь по рту, отчего меня затошнило. Наконец-то моё тело среагировало, и меня вырвало.

Когда я подняла взгляд, Даемос уже не смотрел на меня. Его глаза были закрыты, он вздрогнул и вошёл в неё в последний раз.

– Меня сейчас стошнит, – простонала Лиля рядом.

Барабаны заиграли снова, тише, и Даемоса подняло в воздух, оставив Пламя в луже крови на пьедестале. Никто внизу не заметил, слишком поглощённый своими утехами, но я заметила. Я подняла глаза, пока он возносился к куполу, и барабаны достигли нового пика. Вспышка пламени – и он исчез. Барабаны затихли. Праздник закончился.

***

Лиля схватила меня за руку.

– Маша, пора валить.

На этот раз я согласилась. Бросив последний взгляд на толпу, которая начала расходиться, я позволила Лиле вести меня прочь. Мне было всё равно куда, лишь бы не столкнуться с кем-то из голых участников оргии, которую мы только что видели.

Видение Даемоса, смотрящего на меня, пока он вонзал нож в ту женщину, пробрало до дрожи. Дважды он убивал, будучи глубоко в ком-то, и оба раза следил за моей реакцией. Почему он не может, как нормальный человек, закурить после секса или заказать пиццу? От этой сцены желудок выворачивало. До этого я была уверена, что мы легко выберемся. Тёмные переулки и странный фиолетовый магический свет не пугали, но осознание, что Даемос видел меня, наблюдающую за ним, выводило опасность на новый уровень. В первый раз он сделал это, чтобы доказать свою точку зрения. Во второй – вбил её мне в голову и наслаждался каждой секундой. Посыл был ясен: он следит за мной. Даже здесь, в его подземном городе, я не могла уйти от него и его зверств. Нам нужно было выбираться, и быстро. Я не хотела больше встречаться с этим гадом после того, что видела.

– Может, вернёмся и проверим, жива ли та женщина? – нерешительно сказала Лиля, её десятилетний опыт медсестры взял верх.

Ни за что я не собиралась возвращаться. Та женщина была с перерезанным горлом. Даемос и его огненноволосая подружка занимались сексом в крови женщины, и её было много. В прошлый раз мне пришлось убирать. На этот раз пусть Даемос найдёт другого дурака для своего проклятого бардака.

– Она мертва, Лиля. Ты видела кровь.

И я не собиралась допустить, чтобы мы стали следующими в его списке жертв. Я огляделась, пытаясь сориентироваться. Мы были так близко к началу улицы с домом Эльвины, когда к нам подошла пара, заставив меня напрячься.

Первым порывом было драться, мышцы напряглись, готовясь к угрозе, но пара – мужчина с бледно-синей кожей и его меловая подруга – лишь кивнули, проходя мимо. Оба были в белом: она в длинном платье, как у нас с Лилией, он в свободных белых штанах. Я выдохнула, расслабляясь, пока они шли дальше, не оглядываясь.

– Маша, они были на той оргии! – прошептала Лиля, полная отвращения. – Я их помню. Что это за место? Ты должна рассказать, что происходит, потому что я не справляюсь. Мы видели убийство, Маша. Настоящее убийство.

Я бросила взгляд по сторонам тёмного переулка, ища следующую опасность, прежде чем остановилась и посмотрела на Лилю.

– Нам нужно уйти. Это всё, что тебе нужно знать.

Я протянула руку, чтобы взять её, но она скрестила руки и уставилась на меня.

Лиля фыркнула.

– Да, нам нужно выбираться, но ты явно знаешь больше, чем я, так что пора бы рассказать, пока я совсем не свихнулась.

Я вздохнула. Я не рассказала ей ничего об этом месте, и она слепо следовала за мной без вопросов, что, честно говоря, было совсем не в духе Лили. Обычно она брала всё в свои руки, но шок от магии, оргии странных цветных магических людей и убийства одной из них выбил из неё её властность. Похоже, она возвращалась.

– Иди сюда, – прошипела я, затягивая её в тень дверного проёма лавки под навесом. – Ты знаешь, что я рассталась с Кириллом…

Она нахмурилась, явно не ожидая, что Кирилл будет частью истории.

– И?

– После него был другой мужчина, о котором я не рассказала, – прошептала я, понижая голос.

Говорить об этом было больно, и резкая тоска, как удар в сердце, накрыла меня, как всегда, когда я думала о Грезаре – или, когда не думала, а она неожиданно настигала.

– Этот мужчина – тот, по кому я тосковала последние два месяца, а не Кирилл.

Её брови взлетели от недоумения к высокомерию.

– Не удивлена. Кирилл никогда не был тебе парой, но я не понимаю, какое это имеет отношение к тому, что мы торчим в этом странном секс-подземелье.

Она шептала, но голос стал выше и задыхающимся к концу.

Я подавила пустой смешок, потому что, хоть она и была права, и мы были в каком-то извращённом подземелье, я никогда не думала услышать такое из уст сестры. Она обожала Кирилла, или раньше обожала.

– Тот мужчина был из другого мира.

Между бровей появилась складка, и она посмотрела на меня взглядом, который я видела миллион раз, обычно, когда злилась.

– Из другого мира?

Лиля сжала губы в тонкую линию, как делала, когда я говорила что-то, что ей не нравилось, а это, кстати, было почти всегда. Я видела, что она уже теряет терпение.

– Да, – прошипела я. – Он был из Царства Ночи.

Я закрыла глаза, понимая, как нелепо это звучит.

– Царство Ночи – это коллективное сознание, или его отсутствие, всех людей на земле. Место, куда мы ходим во снах, построенное на воображении, ставшем реальным.

Лиля постучала ногой по брусчатке, и я видела, что теряю её.

– Причина, по которой мама спала больше года, и почему мы все заснули на семь дней, началась здесь. Прямо здесь, в этом замке. Это Двор Кошмаров, часть Царства Ночи. Сюда мы попадаем, когда видим кошмары. Король Кошмаров привёл нас сюда, потому что я спала с его братом, и это его взбесило.

Проще было сказать про брата, чем про то, что наш отец убил его отца.

Лиля прищурилась ещё сильнее.

– Это что, сюжет из твоих книжек про оборотней? Это уже не смешно.

– Оглянись, Лиля! – ответила я, в голосе проступило раздражение.

Я махнула на улицу, которая не походила ни на что земное.

– Это тебе кажется реальным? А мужчина, Даемос, который магически взлетел и исчез? Это нормально? Ты видела это своими глазами, как и я.

Её лицо окаменело, губы сжались в нитку.

– Маша, послушай себя. Ничего из этого не реально, но это не значит, что мы в каком-то странном царстве. Я отказываюсь верить, что мы видели что-то большее, чем трюки, хорошее освещение и паршивое представление.

Господи, она бесила.

– Представление? Они были голые. Какое именно представление они показывали?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Это ты у нас следишь за такими вещами. Откуда мне знать, но ни у кого из них не было нормального цвета волос!

При этом она посмотрела на мои фиолетовые волосы с неодобрением, будто неестественный цвет – само по себе преступление.

Я закатила глаза, злясь, что она, как всегда, отмахивается от меня.

– Ладно, плевать. Давай просто найдём выход, хорошо? Спорить будем потом.

– Согласна, но я не знаю, как, – буркнула она, так же раздражённая мной, как я ею. – Мы прошли эту улицу раз десять, и она изменилась. В прошлый раз она вела к маленькому саду, а теперь явно никакого сада нет.

Я посмотрела на её самодовольное лицо и вздохнула.

– То есть ты говоришь, что дома и улицы двигаются, мы этого не чувствуем, и тут есть подземный сад без солнца, но при всём этом ты не веришь в магию?

– Магия – это наука, которую мы пока не знаем. То, что я не понимаю, что происходит, не значит, что нет разумного объяснения.

Переубедить её было невозможно. Даже в детстве, когда я часами придумывала фантазии и погружалась в книги про ведьм и единорогов, она играла в доктора, чиня своих мишек и кукол. Мы были разными тогда и остались такими.

Пока мы спорили, на улицу вышли несколько мужчин. В отличие от первой пары, что кивнули нам, эти остановились, увидев нас. В их глазах мелькнула нерешительность, будто мы были странными. Нерешительность исчезла, когда вперёд шагнул мужчина с бледной кожей и чёрными волосами. Его глаза сузились в щёлки, губы искривились в оскале. Он преградил нам путь, а с ним и дорогу к дому Эльвины.

– Новенькие? Не видел вас раньше.

Его взгляд скользнул к Лиле.

– Тебя тоже.

Чёрт. Слова звучали невинно, но тон выдавал, что он и его дружки – неприятности. Я уже имела дело с такими. Придурки, которые считают себя выше женщин и любят это демонстрировать при любом удобном случае.

Лиля шагнула к нему и ткнула пальцем в грудь. Не я одна сталкивалась с такими идиотами.

– Король привёл нас сюда. Я здесь пару дней, и это не твоё дело.

– Да неужели? Не представитесь? – ухмыльнулся он, оголяя желтоватые зубы.

– Нет, точно не будем представляться. Дай пройти.

Лиля привыкла разгребать дерьмо, в прямом и переносном смысле. Одно она терпела с улыбкой – это была её работа. Другое – не принимала.

Он оскалился, выпрямившись во весь рост, – жалкая попытка показать, какой он крутой перед маленькой женщиной. К его несчастью, Лиля была готова к такому. Она тоже выпрямилась, прищурив глаза в щёлки.

– Я сказала… Дай. Пройти.

Я заметила, что он полностью перегородил нам путь. Я узнала всех его дружков с ритуала, хотя теперь они были одеты. Они окружили нас, каждый на голову выше, и, вероятно, вооружены магией. Лиля не понимала, с чем столкнулась. Она всё ещё думала, что это наркотическое путешествие её сознания.

– Пожалуйста, можно пройти? – сладко спросила я, решив сыграть доброго полицейского против её жёсткого, не терпящего ерунды полицейского, или что там делало её такой крутой.

Мужик облизал большой палец, оглядывая нас.

– Вы не похожи на нормальных. Ни одна из вас. Откуда вы в Царстве Ночи? Не из Двора Снов, надеюсь? – Он повернулся к дружкам и заржал. – Чёртовы ненормальные, все до единого.

Меня взбесило, что он произнёс «Двор Снов» с таким презрением, будто это что-то постыдное. Я уже хотела высказаться, но Лиля опередила:

– Не твоё дело, и ты перегораживаешь дорогу. Советую отвалить.

Лиля ничего не боялась. Ладно, Царство Кошмаров и кровавая оргия её напугали, но, привыкнув к этой мысли, она не собиралась терпеть ерунду. Она была моим героем, даже если её крутость родилась из многолетнего общения с идиотами и того же нетерпения, что она проявила ко мне пять минут назад.

Один из мужиков за этим гадом шагнул вперёд.

– Блондинка похожа на тёмную.

Глаза главного гада расширились, обдумывая это. Это напомнило, как Тиана и жители Двора Снов реагировали, думая, что я из Тёмного Двора. Что бы ни было с тамошними жителями, их боялись повсюду.

– Мария, Лилия! Вот вы где. Я же говорила, что выхода не найдёте. – Я увидела голубые кудри, прежде чем Эльвина протолкалась через толпу мужиков. – Они живут у меня, я приготовила им ужин, – объяснила она.

Мужики явно знали её или уважали, потому что расступились, пропуская нас. Эльвина повела нас обратно к дому, из которого мы ушли часы назад. Она открыла дверь, и мы с Лилией вошли следом. Когда дверь закрылась, Эльвина повернулась к нам, её фиолетовые глаза сверкнули.

– Надо было сразу сказать… Не хотела, но таким, как вы, лучше не гулять по Городу.

– Таким, как мы? – удивилась Лиля.

Эльвина кивнула.

– Вы люди, да? Из человеческого мира? Я подумала, что так и есть, когда ты появилась, но не хотела лезть. Ты сидела в комнате в каком-то оцепенении. Я никогда не видела людей и не знала, как вы отреагируете на вопросы.

Она говорила, будто быть человеком – странно, что, наверное, так и было в этом мире. Мы и создавали этот мир, и разрушали его. Неудивительно, что нас считали странными.

Лиля, ненавидевшая всё странное, вскинула брови. Они сегодня работали на полную.

– Человеческий мир? – Её мозг был готов взорваться. Она отчаянно цеплялась за любое объяснение, кроме моего.

Эльвина подняла руки, словно извиняясь.

– Если ошиблась, простите, но ходят слухи, и Селена думает, что вы люди. Я сказала, что это ерунда, ведь никто из Тёмного Двора не попался бы королю. Он, конечно, потрясающий, но тёмные – дикари, а вы явно нет, несмотря на серебристо-белые волосы. Признаю, сначала я думала, что ты оттуда, пока Селена не указала, что это маловероятно.

Мой мозг гудел от её скороговорки. Суть была в том, что нас снова приняли за жителей Тёмного Двора, где живёт мать Грезара и Даемоса. Лиля провела рукой по волосам, защищаясь.

– Кто такая Селена? Я здесь три дня и не видела её. Откуда она про меня знает?

Эльвина потупилась, стыдясь.

– Она видела тебя спящей на диване в первую ночь, до того, как ты ушла в комнату. Я не хотела тебя будить. Она сегодня в отлучке…

Её прервал стук в дверь. Я думала, это тот гад с улицы, но, когда Эльвина открыла, это был другой мужчина.

– Привет, Эльвина. Слухи ходят, что у тебя новенькие. Решил зайти поздороваться.

Щёки Эльвины порозовели, когда мужчина шагнул в свет, и, чёрт возьми, я поняла почему. Он был красавцем с бледно-серыми волосами и ярко-голубыми глазами. Кожа почти как у человека, как у Грезара и Даемоса, и это делало его более… похожим на человека. Потрясающе красивым, но человеком. Почему у мужиков тут ресницы длиннее моих?

– Дамы.

Мой желудок подпрыгнул, когда он подмигнул мне, и я тут же себя одёрнула. Может, я давно не занималась сексом, может, только что видела оргию, но это не значит, что я должна таять от каждого смазливого лица.

– Вейн, это Лилия и Мария. Сёстры. Лилия здесь пару дней, Мария приехала сегодня, – представила нас Эльвина. – Мария, Лилия, это Вейн. Он вроде как страж.

Я вскинула брови.

– Страж? Из охраны Даемоса? – Он не был в тёмной форме пестротеня наверху, но и не в белых штанах, как другие мужчины здесь. На нём был приталенный белый пиджак и белые брюки с чёрной вышивкой по низу. На нагрудном кармане – чёрный череп с короной.

Он рассмеялся, и, клянусь, этот звук пробрал до мурашек. Чёрт, что со мной?

– Нет. Король наградил меня этой формой, но у него армия тварей наверху. Я неофициально тушу пожары, если они случаются.

– В прямом смысле или в переносном? – вмешалась Лиля.

Он повернул к ней голубые глаза, и она тоже покраснела. Я заметила закономерность. Лиля НИКОГДА не краснела. Она не знала, что такое смущение, и я никогда не видела, чтобы она так реагировала на красавчика. Да вообще на красавчиков.