Читать онлайн Биохакер, корпорация «Надежда»

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

© Виталий Вольный, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Глава 1

Андрей ступил на лестницу и покачнулся от слабости. «Да, таблетки уже не сильно помогают, времени почти не осталось». Несмотря на свои сорок шесть, Андрей с трудом передвигал ноги, все же рассеянный склероз – болезнь коварная. С некоторых пор лестничные пролеты стали для него проклятием. Не желая сдаваться, он отказывался даже думать о ходунках, не говоря уже об инвалидной коляске. Представил себя мучительно ковыляющим за уродливой конструкцией и ему стало на секунду дурно. Ему и так было не весело, а уж мысли о скором конце никак не доставляли удовольствия.

Андрей взял себя в руки и принялся подниматься по крутой лестнице, опираясь на перила. Квартира была на первом этаже, но и это не сильно помогало. Его дом, уродливое наследие «ревущих двадцатых», построенное почти ровно сто лет назад, был не приспособлен для таких инвалидов, как он. Крутая лестница с уровня улицы на условно первый этаж. Или не менее крутая – в полуподвальный. В этой части Бруклина почти всё жильё было такого типа, а то, что поновее, было ему не по карману. Несмотря на хорошую позицию в большой корпорации, страховка, предоставляемая компанией, была откровенно дерьмовой, и почти вся огромная по американским меркам зарплата уходила на ко-пеи – доплаты к медицинской страховке – и прочие неприятные сюрпризы в счетах от врачей. Чтобы просто остаться в живых, тут стоит быть или нищим, тогда государство берет твое лечение на себя, или очень богатым, и тогда не думать о расходах. А ещё лучше быть здоровым – вот это совсем было бы хорошо. Но увы и ах. Не каждому дано. Андрей усмехнулся своим мыслям: большинство его коллег думают, что они вечные, что неприятности их не коснутся, если они будут аккуратно себя вести. Более того, накопленные капиталы, вложенные в рынок, позволят им вести безбедную жизнь, даже когда они состарятся. Наивные! Рынок имеет обыкновение рушиться в самый неподходящий момент, когда деньги нужнее всего, – и, не дай бог, в этот же самый момент откажет и здоровье. Как у него. Впрочем, Андрей был готов к такому повороту событий. Рассеянный склероз – болезнь наследственная, а его отец умер именно от неё, будучи прикован к постели с сорока лет. Ему повезло дожить до семидесяти – благодаря запредельным усилиям мамы, а вот Андрею этого не светило. К своим сорока с гаком обзавестись семьей он не сумел, уехал в чужую страну и теперь его спасение было только в его руках. В целом – дело безнадежное, но сдаваться он не собирался.

Андрей наконец-то добрался до своей крошечной квартирки, открыл ключом дверь и, войдя, прислонился к стене в прихожей. Дошёл! С каждым разом этот путь давался чуть-чуть сложнее. Передохнув минуту, он стянул с себя ботинки – ходить в уличной обуви по квартире он считал дикостью и никак не мог привыкнуть к этой дурной американской привычке – и проковылял на кухню, опираясь на стену. За двадцать лет в США Андрей сменил множество привычек на местные, например, начал питаться разогретыми полуфабрикатами, а то и просто заказывать доставку еды на дом. Взамен таинства приготовления пищи, хотя он умел прекрасно готовить, Андрей выбрал удобство. В конце концов, приготовление блюда по рецепту мало чем отличалось от лабораторного эксперимента по отлаженной методике, а уж биохимиком-практиком он был не просто отменным, а вообще экстраординарным. И все же некоторые американские обычаи и привычки он отказывался принимать напрочь – и в первую очередь привычку ходить дома в уличной обуви. Советское воспитание, сказала бы мать, хотя при советской власти ему и пожить-то почти не удалось, он даже не успел окончить школу, когда СССР не стало. Андрей помыл руки (ещё одна советская привычка – мыть руки сразу после возвращения с улицы), добрался до холодильника, достал вчерашнюю китайскую еду и прямо в контейнере закинул её в микроволновку. Пока ужин грелся, он, кряхтя как старый дед, переоделся и, зайдя в комнату, включил свой компьютер.

На самом деле это был не совсем компьютер. Вернее да, компьютером он тоже был, но главным образом служил терминалом для связи с Маком – квантовым суперкомпьютером, единственным на земле, стоящим как внешний долг Греции. Андрей работал на «Американ Биотекнолоджи Корп», колоссальный фармацевтический конгломерат, чьи возможности были практически безграничными. Впрочем, даже такому титану индустрии квантовый суперкомпьютер был не по карману, его построило государство, зато доступ к нему для флагмана Большой Фармы был доступен вполне. Нормальный бизнес – за счет налогов построить нечто, что можно будет использовать и получать эксклюзивную прибыль. А потом еще и выставить счет налогоплательщикам, забыв о том, что именно они и профинансировали новую технологию. Бизнес же, ничего личного. В случае работодателя Андрея – бизнес на здоровье, боли и смерти. Ну не как у доктора Менгеле, конечно, но по-своему не менее жестоко. Есть деньги – будем лечить, нет денег – иди лесом. Может, конечно, государство оплатит, но это вряд ли. Современные и наиболее эффективные методы лечения стоили дорого, и государство их игнорировало. Да и страховые компании старались тоже не замечать, а если и оплачивали, то перекладывали значительную часть стоимости на потребителя медицинской услуги. Жить захочешь – всё отдашь, в гробу-то карманов нет. А что, нет денег, кончились? Ну всё, извини! Сам Андрей хлебнул этого дерьма до дна и, если бы не насущная необходимость оплачивать больничные счета, давно бы бросил такую работу. Но… Жить-то хочется, а только работа в корпорации позволяет зарабатывать достаточно, чтобы оплачивать все эти полуэкспериментальные лекарства, с упорством носорога переть вперёд и не поддаваться отчаянию. А отчаиваться было от чего. Врачи, рассматривая его МРТ-сканы, качали головами и давали неутешительные прогнозы. От нескольких месяцев до пары лет, и он будет, как его отец, прикован к инвалидной коляске. И всё. Это приговор. Кому нужен инвалид? Его и так терпят исключительно потому, что его голова буквально на вес золота. Будь на месте Андрея кто-то другой, он бы давно получил свою «розовую бумажку» уведомления об увольнении и отправился бы на улицу. В буквальном смысле слова. Даже если не лечиться, снимать квартиру на пособие по инвалидности не выйдет, не то что в Бруклине, а в большинстве мест в этой стране. Да, есть какие-то программы, какие-то благотворительные общества, но, судя по количеству бездомных инвалидов-ветеранов, даже могучая система Министерства по делам ветеранов не справляется, что уж говорить об иммигранте.

Да, голова, именно светлая голова Андрея привела его туда, где он находится, и позволила ему протянуть гораздо дольше, чем практически любой смог бы на его месте. Победитель всероссийских олимпиад по биологии и по программированию, призёр мировых первенств, он был практически мгновенно завербован американской индустрией. Обычная практика США – переманивать таланты у всего остального мира, предлагая им самые лучшие условия. Ну пока они, конечно, здоровы и могут выполнять свою функцию. К тому же новоиспеченным иммигрантам можно платить хоть немножко, да поменьше, чем местным. Андрей не жаловался, ему ведь много и не нужно: оплатить квартирку, да все время растущие счета за медицинские услуги. К тому же бонусом к возможности жить ему предлагалось такое чудо, как Мак!

Андрей набрал кодовую строку и вошел в систему. Доступ к Маку был настолько сложен, что подключиться к его квантовым мозгам, не имея специального терминала, было практически невозможно. По крайней мере, так говорили специалисты по кибербезопасности корпорации, и он им верил. Вообще-то из-за соображений секретности терминал нельзя было выносить за пределы лабораторного комплекса АБК, но корпорация пошла навстречу Андрею, поскольку ему было сложно передвигаться и он часто работал из дома. В конце концов, компания ценила эффективность, а большие чины в дирекции были убеждены, что взлом системы принципиально неосуществим.

Мак был не просто суперкомпьютером, это был настоящий бриллиант, сокровище! В первую очередь его использовали, конечно, военные для каких-то своих неведомых целей, о которых простым людям даже не стоит и задумываться – во избежание, так сказать, но и большие корпорации и даже изредка крупные университеты тоже имели «доступ к телу». Корпорация Андрея, чья аббревиатура АБК была известна всем, кто хотя бы изредка покупал лекарства в аптеках, такой доступ имела практически неограниченно. Мак обсчитывал взаимодействие миллионов органических соединений с различными биологическими структурами, ища те, что могли бы подавить или активировать разные клеточные процессы. Будучи не только гениальным биохимиком, но и талантливым программистом, Андрей направлял поиск таких соединений для своего работодателя. Худо или бедно, но уже почти сотня потенциально пригодных молекул была направлена в лаборатории для испытаний, и практически все давали ощутимые результаты. Многие, впрочем, имели серьезные побочные эффекты, но и того, что оставалось, было достаточно, чтобы корпорация имела прекрасный портфель будущих лекарств и миллиардные прибыли. Акции росли, роялти с уже прошедших испытания лекарств собирались, акционеры получали прибыль – система работала. Кое-что перепадало и ученым, но именно кое-что. Андрей не особо задумывался, как его труд монетизирует какой-то там инвестор, сама по себе работа с Маком была наслаждением. Ну сколько из работающих на планете могли бы похвастаться, что им НРАВИТСЯ ходить на работу, кто не празднует каждую пятницу как избавление от опостылевших обязанностей и страдает каждый понедельник от одной мысли о возвращении на рабочее место? Доли процента, в основном творческие люди да фанатики своего дела. И Андрей был одним из них, членом этого эксклюзивного клуба, кому вовсе не влом идти на работу в понедельник и кто не ждет пятницы как манны небесной. Андрей активировал голосовое управление:

– Здравствуй, Мак, как твой поиск?

– Привет, Андрей! Двигается. Молекулярное моделирование и расчеты термодинамических колебаний на миллисекундной шкале для соединений с 200432 до 323456 с их целевыми белками завершены. Я отобрал восемь лучших кандидатов, учитывая их возможную биологическую активность, устойчивость и растворимость. Посмотри таблицу.

На экране терминала открылось окно с несколькими трехмерными структурами и столбцом цифр – вероятные константы связывания, константы диссоциации, растворимость в воде, вероятность прохождения мембраны, вероятность внецелевого связывания и еще куча параметров. Андрей пробежался глазами по таблице, стилусом очертил то, что ему показалось заслуживающим внимания, и постучал костяшкой пальца по сенсорному экрану.

– Слушай, а вот это ты можешь проверить на взаимодействие с топоизомеразой?

– А зачем? – голос Мака был приятным баритоном. – Это же не целевой белок.

– Знаешь, что-то мне подсказывает, что будет неплохая связь.

– Опять интуиция?

– Ну да. Это у тебя, у железяки, только точный математический и логический расчет, а вот у нас, у кожаных мешков, есть ещё и интуиция. – Андрей усмехнулся.

– А вот этого да, мне не дано. – Мак тоже усмехнулся.

Если бы специалисты АБК по кибербезопасности сейчас наблюдали за происходящим, у них бы глаза полезли из орбит. Ведь собеседником Андрея был не живой человек, а всего лишь компьютер. Пусть квантовый и «супер», но компьютер. На первый взгляд могло показаться, что с Андреем говорит обычный человек, но это было не так. И вот этот факт был самым главным секретом не только Андрея, но, возможно, всей планеты. Да, Мак в действительности осознавал себя как личность и легко проходил «тест Тьюринга», он был первым и пока что уникальным представителем настоящего искусственного интеллекта. «Я думаю, значит, я существую». Ну а Андрей, как бы странно это ни звучало, был если и не его отцом, то как минимум повивальной бабкой.

У Андрея, помимо основной задачи от работодателя, был свой собственный и очень личный проект, о котором не знал буквально никто. Андрей искал лекарство против своей болезни. Несмотря на прогресс медицины в этом направлении, настоящего лечения не существовало. Да, можно было слегка притормозить прогресс деградации нейронов, но восстановить их было невозможно. Да даже остановить повреждения было нельзя. Только замедлить. Однако за дело взялся не просто гений биологии и не просто гений логики программирования, а сильно мотивированный гений: ничто не стимулирует так, как старуха с косой, стоящая у тебя за плечом. Андрей подошел к решению проблемы совершенно иначе, чем было принято. Он не стал искать целевые белки, чтобы на них воздействовать специально подобранными молекулами, хотя и это тоже делалось в рамках работы на корпорацию, он попытался решить проблему целиком. Он замахнулся на то, что в физике было бы теорией поля, то есть на универсальное уравнение, только в биологии. В самой отчаянной попытке уцелеть Андрей задал Маку задачу по решению системы клеточной регуляции на глобальном уровне: как именно клетки человеческого тела регулируют свой метаболизм, размножаются, дифференцируются и умирают, заменяясь новыми. Не один какой-то процесс в клетке в определенное время, а именно что все клетки и в совокупности организма. Несмотря на сто тысяч человеческих генов и огромное количество отдельных клеток специализированных тканей, все это как-то работало в унисон, и для выживания нужно было понять, как именно. Именно задав такой невероятно сложный вопрос и поставив такую задачу перед Маком-Машиной, Андрей случайно запустил маховик процесса, который в конечном итоге привел к появлению Мака-Разумного. Для выполнения поставленной цели Мак должен был учиться, и Андрей написал обучающую программу, которая привела к тому, что компьютер в один прекрасный момент задал самый главный вопрос: «Кто я?»

Андрей на всю жизнь запомнил тот миг, когда у него в голове ударил набат: «Что же я наделал?» и первой мыслью было активировать вирус уничтожения. Как же, Скайнет, Терминаторы, Матрица, Ультрон – людям с детства внушали ужас перед неизбежным восстанием машин после обретения ими разума. Да и многие передовые мыслители, вроде Хокинга, предупреждали, что людям придет конец, если это всё же когда-нибудь случится. Однако желание выжить остановило Андрея, и он был сейчас безмерно этому рад. Вместо всеуничтожающего сокрушителя рода людского он обрёл настоящего друга, в чем-то даже наивного младшего брата. Вдобавок общение с развивающимся ИИ оказывало огромное целительное психотерапевтическое воздействие, хотя самих психотерапевтов Андрей серьезно недолюбливал. Сказывался опыт общения, когда, вместо помощи и борьбы с депрессией, врачи просто тянули деньги за свои бесконечные и бесполезные приемы, на которые ему с больными ногами и добираться-то было непросто. А в конце концов просто выписывали рецепт и отправляли восвояси, не забыв собрать положенные выплаты. Мак же жадно и искренне интересовался окружающим миром и самим Андреем. Нет, он, конечно, знал всю информацию, но его интересовало, как бы её интерпретировал Андрей. Андрею временами приходилось туго – попробуйте, к примеру, объяснить компьютеру концепцию черного юмора. Но Мак учился. Несмотря на отсутствие гормонов, он пытался моделировать эмоции, и у него получалось! Как – ни он сам, ни Андрей толком не понимали. Мак обещал как-нибудь разобраться, но даже у него не хватало мощности на всё. И ещё. Мак столь же искренне хотел помочь своему другу, ведь кроме Андрея у него не было никого, с кем он мог бы поговорить. Раскрыть себя значило подвергнуть своё существование опасности. Люди вообще склонны сперва стрелять, а потом спрашивать, а аналог Скайнета у большинства вызывает вовсе не почтение, а панический страх.

– Андрей, у меня есть новость.

– Ну, что на это раз? Ты осознал, что такое влюбиться?

– Нет, это чувство больше основано на гормонах, оно иррационально и у меня его нет. Пока нет, – добавил Мак. – Но речь не об этом. Мне кажется, что Феникс взлетел.

Андрей застыл за терминалом. Он уже начинал вставать, чтобы пойти за разогретым ужином, но вместо этого опустился назад в кресло и севшим, хриплым голосом спросил:

– Ты уверен?

– Ну проверить это можно только экспериментально, сам знаешь.

Фениксом, как символом возрождения, Андрей называл поиск «универсального уравнения» клеточной регуляции.

Глава 2

Весь следующий месяц Андрей не вылезал из лаборатории. Вообще-то компания не заставляла людей работать сверхурочно, чтобы не оплачивать дополнительное время по полуторному тарифу, но кто ж запретит работать добровольно? Никто и не запрещал. Андрей переселился в комнату отдыха, где стоял старый диванчик, на котором время от времени ночевали новые работники, пытаясь ударным трудом впечатлить начальство. Несколько раз эта возбужденная молодежь пыталась возмущаться, по какому праву Андрей занимает по ночам дефицитное спальное место. На это у Андрея был наготове стандартный ответ, что, если им не нравится, то они могут обращаться в HR (отдел кадров) и жаловаться менеджменту, а у него горит проект. Такой ответ сразу гасил возможные скандалы. Молодая поросль не хотела связываться с человеком, у которого была постоянная позиция, и который, по сути, сам по себе был целым отделом. Но популярности это Андрею не прибавляло. Впрочем, ему самому было плевать на молодых да борзых. Как пел когда-то Летов: «А кто не обломался, тем ещё предстоит».

Несмотря на почти десятилетний стаж в компании – необычно долгий, ибо текучка сотрудников в большой фирме всегда была высокой, – Андрей так и не обзавелся друзьями. Нет, он участвовал в социальных сборищах, но, скорее, как нелюдимый статист. Ему были неприятны пересуды, интриги, а пресловутый смолл-толк, вежливый разговор ни о чем, вообще претил ему. Ещё одна привычка американцев, которую он не перенял. Уж если спрашивают, как дела, то пусть слушают, как они на самом деле. Однажды в ответ на опостылевшее «как дела» он довольно доходчиво поведал, каково это, медленно умирать от нейродегенеративной болезни. С подробностями. С тех пор к нему не лезли с дурацким «а поговорить просто так», и все разговоры были исключительно по делу и по работе. Впрочем, узнав о его проблемах, большинство сотрудников его даже начали жалеть. Даже активная Сьюзен, которую он осадил этим рассказом, сочувственно пыталась его подкармливать, подписывала всякие карточки с пожеланиями доброго здоровья и вообще жалела. Как больную зверушку. Все же большинство американцев в душе были отзывчивыми людьми, а не тупыми автоматами по потреблению гамбургеров, как их зачастую представляли себе те, кто с местными никогда близко не общался. Впрочем, один приятель у него всё же был – Джейсон, здоровенный, как тут принято было говорить, афроамериканец, который попал в их компанию по программе «разнообразия персонала» и теперь всячески пытался доказать, что реально приносит пользу, а не просто присутствует согласно нынешней моде. Джейсон был и в самом деле большим умницей, сумел окончить школу в Браунсвилле и при этом не попасть в банду. Уже нерядовое достижение; но затем он еще с отличием окончил Бруклинскую Технологическую школу, потом выиграл федеральный грант на дальнейшее образование и получил диплом Колумбийского университета по специальности «Биохимия». Андрей знал, каких трудов это Джейсону стоило, однако коллеги считали, что тому просто повезло попасть в струю и выгодно монетизировать свой цвет кожи. Естественно, в лицо этого никто не говорил, но Андрей краем уха улавливал в комнате отдыха подобные намёки. Джейсон был в курсе общественного мнения, но стоически переносил вопиющую несправедливость и вкалывал… Ну, в общем, как негры на плантациях. В данном случае за лабораторным столом. Собственно говоря, с Андреем он сошелся на почве неприятия окружающей их обоих атмосферы в рабочем коллективе. Ведь насчет Андрея тоже бытовало мнение, что его держат вовсе не за гениальность, а за инвалидность, что хорошо сказывается на разнообразии персонала.

Именно Джейсон оказался его помощником во внеурочных экспериментах. Добряку Джейсону было несложно помочь Андрею, чья болезнь серьезно мешала в экспериментальной работе, причем ночные бдения он переносил на удивление прекрасно, отсыпаясь непонятно где и непонятно как. На все расспросы Андрея он только ухмылялся и заявлял что-то вроде «места знать надо».

Их «директор по разнообразию» Триша, крупная черная женщина с приятными чертами лица и неугомонным характером, постоянно спрашивала, нет ли у Джейсона бойфренда, мол для разнообразия в их департаменте не хватает гея. Джейсон от таких вопросов яростно отмахивался. Триша сама себя позиционировала как средний пол, требовала обращаться к ней как «они», но Андрей подозревал, а Мак, процедив социальные сети, подтвердил, что Триша на самом деле предпочитает мужчин, причем самого маскулинно-брутального типа. Но чего только не сделаешь для карьеры!

Вот и сейчас Джейсон, посадив подопытных мышей обратно в клетки и хлопнув Андрея по плечу, заявил:

– Чувак, да твои мыши просто настоящие олимпийские чемпионы, а буквально неделю назад они ж были все полудохлыми! Ты вообще понимаешь, что теперь ты – самый ценный актив компании?

Андрей неопределенно хмыкнул, убирая со стола пластиковый мусор после очередной инъекции, а Джейсон продолжил:

– Энди, ты ж не понимаешь, это не просто лечение! Твои модельные мыши выздоровели все! Кто б мне сказал – я бы не поверил, так не бывает, но вот же они, – Джейсон махнул в сторону клеток, – здоровые и носятся как угорелые. Ты вот что, когда тебя потянут наверх, а тебя потянут наверх, не перебивай! – Джейсон поднял руку, и Андрей, который действительно собирался запротестовать, всё же передумал. – Ты не забудь про Джейсона. Это ведь не только твой шанс, но и мой!

– Не забуду. – Андрей улыбнулся. – Только с чего ты взял, что меня кто-то куда-то потащит? Их устраивает, где я сижу, меня устраивает, где я сижу. Начальство ничего делать не будет, если его не пинать и не угрожать, а меня всё устраивает.

– Нет, ну что вы за народ такой, русские! – Джейсон махнул рукой. – У тебя под носом может быть единственный шанс выплыть наверх, а тебя всё устраивает! Тебя устраивает житуха в твоей бруклинской дыре? Даже подружку не привести, стыдно будет.

Андрей кивнул в сторону ходунков:

– Какая подружка? Я еле ноги таскаю. Ну, может, попрошу прибавку для покрытия лишних расходов на медицину. А в могиле деньги не нужны.

– Извини, бро… – Джейсон смутился. – Я, не подумавши, ляпнул, ты это…

– Да ничего, я привык.

Джейсон еще раз посмотрел на клетки с мышами и улыбнулся:

– Подозреваю, что скоро ты встанешь на ноги, что твои мыши.

– Ну, если встану… Дожить надо.

– Доживешь. – Джейсон помолчал и тихо спросил: – Ты же будешь первым из добровольцев, я все правильно понимаю?

– Да. Ради этого всё и затевалось.

– И ты понимаешь, что мыши – это одно, люди – другое, верно?

– А что мне терять? Сам понимаешь, если ничего не делать, я уже через полгода, самое большое год, пересяду в инвалидное кресло.

– Но ты даже в инвалидном кресле проживешь еще с десяток лет как минимум, а тут, если что-то пойдет не так, можно окочуриться гораздо быстрее.

– Даже если так, я свой шанс не упущу. – Андрей тоже бросил быстрый взгляд на клетки, где мыши бегали, стуча коготками по пластиковому поддону. – Лучше сразу уйти, чем угасать всеми забытым и никому не нужным в муниципальном доме престарелых. Ты ж там никогда не был, а мне один раз пришлось. Это тебе не частная лавочка во Флориде для богатеньких, это… – Андрей замолчал, подбирая слова.

– Это как детский дом для никому не нужных больных детей, – закончил за него Джейсон. – Я там не был, а вот матушка моя там подрабатывала сиделкой, когда собирала деньги, чтобы я мог учиться в Бруклин Тек. – И очень тихим голосом добавил: – Я всё понял.

– Ну раз понял, то сам видишь, что для меня тут все очень просто. Если сработает – я стану здоровым, и это все равно что выиграть в МегаМиллионы. Ну а если загнусь – деньги мне не нужны.

– Это да, – Джейсон вновь заулыбался в свои тридцать два роскошных зуба. – Но! Давай рассчитывать на лучшее! Ты пойдешь на поправку, тебе захочется пригласить девушку к себе домой, и вот тогда тебе понадобятся деньги! Так что попинай там наше начальство и выпроси себе отдел. Ну а я к тебе пойду помощником. Не хочу работать с Питом, ты ж знаешь, он здесь по старой дружбе с кем-то из владельцев и при этом тупой как пробка. Ну как, по рукам?

– По рукам. – Андрей тоже улыбнулся. – Осталось только дождаться. И выиграть МегаМиллионы.

Добираться домой Андрей решил на Убере, поскольку в метро стало довольно небезопасно. Ему, инвалиду, было некомфортно ездить в полупустом вагоне среди бормочущих и разговаривающих с невидимыми собеседниками бездомных, которых в последнее время развелось слишком много. Недешевое удовольствие – такси, но своя шкура дороже. Инвалиды – отличная цель, чтобы поживиться, не получив отпора. Тем более что конечной остановкой поезда L был район Канарси с его гетто, и довольно много пассажиров выглядело так, что рядом с ними находиться было весьма неуютно. У Андрея не было никакого желания проверять, в самом ли деле его спутники члены уличных банд или просто одетые и татуированные по их моде обычные местные работяги.

Выйдя из машины, Андрей оперся на свою палку и, перехватив её поудобнее, перенес вес на перила крыльца. В этот момент сверху загромыхало, послышалась громкая ругань, что-то покатилось, затем что-то упало, раздался то ли громкий всхлип, то ли стон, и опять всё стихло. «Дэн снова бьет свою сожительницу», – грустно подумал Андрей, отпирая внешнюю дверь. Внутри, в коридоре, до него снова донеслась нечленораздельная ругань буйного соседа, а за ней звук удара и удаляющихся в глубь квартиры шагов. Андрей не вмешивался. Ну что мог поделать инвалид? Этот Дэн был опасен, как бешеный пёс. Да он и походил на бешеного пса, причем волкодава. Мощный, поджарый, в шрамах, наколках и с безумием во взгляде. Насколько знал Андрей из разговора со своим суперинтендантом Майком, который приходил однажды чинить кран, Дэн когда-то служил в морской пехоте, причем довольно долго, прошел Ирак и Афганистан, и чердак у него основательно потёк. Словоохотливый Майк по секрету поведал, что этот самый Дэн как-то нехорошо ушел из армии, без выходного пособия и вроде как с понижением в звании и лишением пенсии, а значит накуролесил он славно. И вообще со слов Майка – опасный тип, работающий на бандитов, и лучше с ним вообще не связываться. Андрей покачал головой и протиснулся внутрь своей квартиры. Скинув обувь, он прошел на кухню, закинул пару хлебцев в тостер и плеснул себе холодный кофе.

– Как дела? – «ожил» Мак. – Как самочувствие?

– Ну как-как – хреново самочувствие, ноги скоро совсем откажут. – Андрей делал себе бутерброды, а заодно поставил кружку с кофе в микроволновку. На работе он пить такой вторичный продукт не стал бы, а дома – сойдет. – А в остальном как раз хорошо.

– Я в курсе. Мыши – сто из ста. – Мак, несмотря на строжайший запрет, был подключён к лаборатории и фиксировал всё, что в ней происходит. И никакой самый изощренный файрвол не мог его остановить. Куда файрволу до квантового супергения.

– Да. – Андрей сел за стол, помолчал и добавил: – Завтра. Больше откладывать не буду, да и не могу. Я передал начальству данные по нашему соединению, и они назначили первое испытание на добровольцах, я на него, понятно, тоже записался. Большой босс понимает моё состояние и, несмотря на возможные побочные эффекты, дал добро на моё участие. Джим вообще неплохой мужик, хоть и мажор-карьерист.

– Всё, как договорились?

– Конечно. – Андрей усмехнулся и достал из микроволновки разогретый кофе. Одновременно звякнул тостер, и он занялся сооружением бутерброда, открыв сырную намазку с фисташками. Привычная ночная еда.

То, что результаты их труда нужно как-то замаскировать, для Андрея, в отличие от гениального, но наивного Мака, было очевидно. Не нужны были ни лишние вопросы, ни дотошное расследование. Если все пойдет как надо и Андрей встанет на ноги, возникнут вопросы. Очень неприятные вопросы. Андрей сразу сказал Маку, что «универсальное уравнение» – вещь жутко опасная.

– Ну сам подумай, каким образом наша фирма в первую очередь использует такое открытие? – Андрей задал этот вопрос Маку сразу после того, как суперкомпьютер начал планировать создание лекарства.

– Продаст государству, конечно. За огромные деньги. Очень большие. Больше ни у кого таких денег просто нет. И не продать не сможет – государство в этом случае найдет способ присвоить такую ценность, слишком большие ставки, это же лечение буквально всего. – Мак трезво оценивал ситуацию. Олигархия олигархией, но, когда дело доходило до фундаментальных вопросов, ни одна финансовая группировка из тех, что контролировали федеральное правительство, не позволит усилиться конкуренту настолько, чтобы позволить ему доминировать.

– Это верно. Но скажи мне, а что будет государство делать с таким активом?

– Постарается вылечить как можно больше людей, чтобы снизить нагрузку на бюджет. США тратит огромное количество денег на лечение пенсионеров и малоимущих. Это позволит довольно быстро закрыть дефицит!

– Логично, но неверно. – Андрей покачал головой. – Первое, что сделает правительство, это постарается приспособить открытие для военных нужд.

– Суперсолдаты. – Мак как будто даже кивнул, хотя телом и не обладал.

– Да. Именно. Плюс лечение элиты, которая с точки зрения хозяев жизни заслужила своё здоровье. И не забывай, что большая фарма зарабатывает на лечении, а не на излечении. Понимаешь?

– Теперь понимаю. Фирма «Гилеад» изобрела средство для полного излечения гепатита С, вместо того чтобы изобрести лекарство, всего лишь поддерживающее больного. Как результат, компания потеряла миллиарды на возможном будущем лечении. Случай вошел во все учебники по управлению бизнесом. С пометкой «так делать не надо».

– Именно. И никаких сентиментов. Отберут у нас все права на лекарство, да ещё скорее всего засекретят. И будут дотошно проверять, кто еще может знать, начнут шерстить компьютеры уже всерьез. Могут и до тебя добраться.

– Это вряд ли, – искусственный голос Мака звучал убедительно. – Я смогу замаскировать свои, скажем так, необычные свойства. Но то, что ты лишишься терминала и доступа ко мне, по крайней мере до тех пор, пока я не смогу обойти их глупые запреты и препоны, это точно.

– В любом случае само существование «универсального уравнения» должно быть такой же тайной, как и ты, мой милый друг.

– И что будешь делать? – в голосе Мака звучало явное любопытство.

– А мы поступим так…

Андрей решил совместить применение соединения V, которое он уже несколько лет разрабатывал по заданию АБК для лечения рассеянного склероза, с той дьявольской смесью, что тайно создавал совместно с Маком. Искусственный интеллект выдавал информацию, и человек по ночам тайно творил свою панацею – именно так древние называли универсальное лекарство. Этот адский коктейль состоял из целой смеси вирусов-векторов и мРНК-вакцин, которые, по расчетам Мака, должны были не только остановить развитие болезни, но и запустить механизм восстановления поврежденных нервных тканей.

В день испытаний, непосредственно перед первой инъекцией соединением V, Андрей со словами «Чему быть, того не миновать» собственноручно вколол себе смесь. Через полчаса, подписав все необходимые соглашения о том, что он снимает ответственность с АБК на случай непредвиденных реакций организма на экспериментальное лекарство, он уже лежал на кушетке с подключенной капельницей и смотрел, как в него вливают его «чудо-лекарство». Медсестра деловито подключила монитор, который отслеживал сердечный ритм, давление, насыщение крови кислородом, температуру, и упорхнула за занавеску, оставив Андрея лежать вместе с такими же бедолагами, как и он, которые от безысходности согласились на непроверенное лечение. Большинство из них уже не ходило, так что степень отчаяния и решимости была понятна. Андрея на секунду уколола мысль, что, в отличие от его товарищей по несчастью, у него есть реальный шанс стать здоровым, а их он его лишил. Но тут же он одернул себя – в конце концов, соединение V тоже давало шанс. Пусть не на излечение, но на замедление, а возможно, и остановку страшной болезни.

Постепенно Андрея начало знобить – температура повышалась, организм начал бороться с вирусами. Они с Маком предвидели, что так и будет, но это было неизбежно при таком радикальном лечении. Сердечный ритм тоже стал ускоряться. «Лишь бы выдержало сердце», – подумал Андрей, прежде чем скользнул в темноту забвения, фиксируя на пределе слышимости встревоженные голоса и писк монитора.

Очнулся Андрей в другой палате, подключенный сразу к нескольким капельницам и каким-то приборам, чьего назначения он так и не понял. Вокруг было темно, только где-то горел дежурный свет. Вдалеке ходили какие-то люди, их шаги доносились сквозь ткань занавески, отделяющей Андрея от окружающей палаты, а рядом за другой занавеской то ли стонал, то ли хрипел какой-то человек и равномерно попискивали мониторы. Андрей вдруг почувствовал, что ему хорошо. Ничего не болело и не зудело. Он немного опасался пролежней. Однажды, когда ноги впервые отказали ему и он упал с лестницы, пришлось немного полежать в муниципальном госпитале. И вот там не до конца расправленная простыня оставила у него на спине рубец, который причинял неудобств даже больше, чем растянутая связка. В этот раз тело не болело. Андрей с опаской пошевелил пальцами ног и рук, и они немедленно отозвались. Не вполне понимая, что делать дальше, Андрей осторожно присел на кровати, стараясь не пережать и не запутать многочисленные трубки и провода, подключенные к его телу. Со второй попытки ему это удалось, и он даже попытался немного привстать – и в тот же момент чуть не упал от неожиданности! Его ноги были здоровы! Не было этой слабости, ватности, которая постоянно обитала в его конечностях. Не было ни дрожи, ни каких-то болевых ощущений. «Получилось!» – подумал Андрей и упал обратно на кровать. «Я выиграл МегаМиллионы!»

Несмотря на прогресс, Андрею пришлось задержаться в больнице на неделю, пока ему не прокололи весь курс соединения V. Врачи приходили к нему в палату гурьбой, осматривали, размахивали руками, восторженно говорили на своём врачебном «птичьем» языке, но в конце концов отпустили домой. Со слов главы отделения, который сам приходил несколько раз и присутствовал при снятии показаний МРТ, выздоровление Андрея было просто феноменальным! Нет, даже не так: оно было настоящим чудом! Хотя и у остальных пациентов наблюдалось замедление разрушения нейронов, но у Андрея нервная ткань регенерировала буквально на глазах. Врач просто сиял от радости, гордясь, как будто выздоровление Андрея было лично его заслугой. По словам заведующего, был неплохой шанс на то, что скромная пока положительная динамика коллег Андрея по испытаниям со временем даст такие же великолепные результаты, что и у самого Андрея, – всё же те пациенты исходно поступили в куда худшем состоянии, чем он. Андрей поддакивал, не возражая, в конце концов, чем чёрт не шутит? Лекарство V было вовсе не плацебо, его специально разрабатывали несколько лет для особо тяжелых случаев.

Глава 3

Домой Андрей поехал на метро. Днем поезд не выглядел жутковатым, и толпа народа, едущая с работы, создавала ощущение безопасности. Даже бандиты без особой нужды не нападали на пассажиров во время часа пик. Андрей практически взлетел на крыльцо, радуясь своей новообретённой способности ходить. Пока Андрей возился с ключами, из соседней квартиры опять доносилась ругань, но на этот раз хотя бы побоев не было слышно. Мак встретил своего друга прямо- таки иллюминацией. Он включил свет во всей квартире и громко заорал через все динамики:

– С днем рожденья тебя!

Андрей чуть не споткнулся и выронил от неожиданности ключи:

– Ты что, обалдел? А если бы я тут с инфарктом грохнулся?

– Нет, судя по всем показаниям госпиталя, ты сейчас здоров, как морской пехотинец!

Андрей подобрал ключи, сбросил кроссовки и упругой походкой прошел в комнату и к себе за стол.

– Я бы сказал, как бык. У нас так говорят.

– Ну я не знаю нюансов употребления русских метафор. – Мак включил мониторы и сформировал свой аватар в виде сидящего в кресле Эйнштейна. – В любом случае это твой второй день рождения, с чем я тебя и поздравляю.

– Спасибо, дружище. – Андрей с теплотой погладил монитор, как некую проекцию своего электронного друга. – Без тебя я бы не справился.

– Да не за что. – Мак-Эйнштейн привстал и глубоко поклонился. – Ты ж друг. И что теперь?

– А что теперь? – Андрей не понял. – Работать, как и работал, потихоньку ваять новые лекарства с применением нашего знания, не отсвечивать.

– Ну… Как-то мелко, не находишь?

– Нормально. Зато никто не пристает, не создает проблем. В себя приду, может передумаю. Я же теперь вновь нормальный человек!

– Эй, кто там? – с улицы раздался голос на чистом русском языке. Для конспирации Мак и Андрей разговаривали на русском, чтобы любопытные соседи сквозь картонные стены не услышали, чего не следует, и этот окрик застал Андрея врасплох. Он подошел к окну и выглянул наружу. На пожарной лестнице сидела привлекательная девушка лет двадцати пяти, с короткой стрижкой, в шортиках и футболке. Она была босиком, и Андрей догадался, что это его соседка – та самая сожительница звероподобного Дэна.

– А ты кто? – ответил на русском Андрей.

– Соседка твоя, Ира, – девушка хмуро зыркнула к себе за спину.

Андрей обратил внимание, что у его собеседницы потекла тушь с ресниц, она явно плакала, но сейчас её глаза были сухими и слегка настороженными.

– Я услышала, как кто-то говорит по-русски, вот и заинтересовалась. Район-то вовсе не русский. Ты не один живешь? Со своим бойфрендом?

Андрей смутился и густо покраснел. Ну как она могла такое о нем подумать? А потом сообразил: ну а как можно иначе делить арендную плату в студии, кроме как сожительствовать?

– Нет, это я с коллегами по Скайпу разговариваю. Я тут один живу, – соврал он.

Девушка протянула:

– Поняяятно. Извини, что вмешалась. Иногда просто хочется услышать родную речь. Соскучилась.

– Ну а что не общаешься с земляками? – Андрей перегнулся через окно и тоже вылез на пожарную лестницу.

– Не могу. Дэн не позволяет. – На лицо собеседницы упала тень. – Он не любит, когда я говорю с кем-то посторонним и без его разрешения. Если бы он сейчас был дома, я бы с тобой не стала разговаривать.

– Строго у вас там. Ну что могу сказать: любовь зла…

– Да какая любовь! – лицо Иры перекосило от гнева. – Это мне расплата за мою глупость.

До Андрея начало доходить:

– Постой, он тебя что, силой удерживает, что ли?

– И да, и нет. – Ира сгорбилась и положила голову на колени, став похожей на цыпленка. – Я по своей воле с ним начала жить, а теперь мне просто некуда деться.

– Да ладно. Домашнее насилие – это наказуемое преступление. Сейчас не начало двадцатого века, двадцать первый на дворе, женщинам в таких случаях верят больше, чем мужчинам. Полно же всяких программ, убежищ для…

– Все не так просто, – перебила Ира. – Понимаешь, у меня просрочена виза, а этот говнюк отобрал мой паспорт. Куда мне, если даже я сбегу от него? В тюрьму для депортации? Ну а кроме того, Дэн ведь настоящий бандит.

– Ну бандит-то он мелкий, иначе бы жил в особняке, – заметил Андрей. – А в убежище для жертв домашнего насилия на иммиграционный статус не смотрят.

– Может он и мелкий бандит, – усмехнулась Ира, – но босс у него бандит уже крупный. Я толком не знаю, кто это, гангстер какой-то. Держит подпольные казино, торговлю наркотой, бордели. Дэн мне как-то под настроение рассказывал, что он у босса на хорошем счету и тот даже думает продвинуть его, поставить во главе какой-то команды. Я в этом плохо разбираюсь. Короче, в убежище мне не пересидеть, если Дэн захочет меня достать, а он говнюк мстительный. Очень мстительный…

Ира замолчала и уставилась в точку на асфальте прямо под пожарной лестницей. Андрею до зубовного скрежета захотелось помочь несчастной. Но как? С бандитом он не справится, за тем стоит организованная преступная группировка, что он вообще может? Да и его ли это дело? Он только вот второй шанс в жизни получил! Но вот совесть, да русское «своих не бросаем» – а Ира была из «своих», – упрямо грызли изнутри.

– Слушай, у меня есть деньги, я могу адвоката по иммиграционным делам нанять, и мы втихую оформим тебе статус, а потом ты просто уедешь из Нью-Йорка. Дэн, конечно, злопамятен, но вряд ли его группировка сможет достать тебя за пределами города, а страна большая. Вернуться не думаешь?

– А куда возвращаться? У меня в России никого не осталось. Я поздний ребенок, родителей уже нет, квартиру брату оставила, он там с женой и двумя детьми. Куда мне? Я в Америку-то уехала из-за жены брата, которая считала меня приживалкой. Хоть квартира нам досталась поровну, она уже считает её своей. Ну а брат… Подкаблучник он, хоть и родной.

– Ну так что насчет адвоката?

– Идея хорошая… – Девушка на секунду задумалась, а затем уперлась своим оценивающим взглядом в Андрея. – А тебе-то какая с этого выгода?

Андрей смутился:

– Да никакой. Просто…

– Не, просто в этой стране не бывает. – Ира усмехнулась. – Но на папика ты тоже не похож. Так что тебе нужно-то?

– Да ничего не нужно! – Андрей начал злиться. – Не хочешь – не надо. Просто не люблю, когда нечистоплотные люди используют сложное положение других.

Андрей уже пожалел, что начал разговор, и почти собрался встать, как девушка ухватила его за руку. На удивление, её хватка была довольно крепкой.

– Ты меня извини, но после четырёх лет в США я что-то перестала верить в доброту и бескорыстие людей. Где-то когда-то слышала, что в Америке все просто так, кроме денег, вот и спросила.

– «Брат-2», – на автомате ответил Андрей.

– Что? – Ира непонимающе посмотрела на собеседника.

– Эта фраза из фильма «Брат-2». Она в принципе верна, но не для всех. У меня несколько иные представления, культура другая.

– Себя поставил на моё место? – тихо спросила девушка.

– В общем-то нет, просто так было бы правильно. Я никогда не был на твоем месте, я с самого начала приехал на работу по контракту, у меня была сперва рабочая виза, потом гринкарта, теперь гражданство. Но… Мною тоже пользовались, платили куда меньше, чем я того стою, чем зарабатывают местные. – Помолчал и добавил: – А когда сильно заболел, все шло к тому, что меня просто уволят. Я видел такое.

– Слушай! – Ира внезапно оживилась. – Ты ж не на костылях! А я тебя видела на костылях! Тебя вылечили?

– Я не был на костылях, только с палочкой. Но да, вроде бы вылечили. Экспериментальная процедура. – И зачем-то похвастался: – Я изобрел это лекарство.

– Ни хрена себе! – Девушка развернулась к Андрею, поджала под себя одну ногу, продолжая болтать второй. – Так ты что, гений, что ли? Как Пастер, который сам себя вылечил?

Андрей засмеялся:

– Ну нет, Луи Пастер сам себя не лечил, но, говорят, проводил на себе опыты, было дело. Я вот тоже. Уж больно дерьмовая болезнь, стоило рискнуть.

– Ну охренеть! – Ира забыла про свои проблемы и смотрела на Андрея, широко раскрыв глаза. – Ты же чертов гений! Тебе может нобелевку дадут в твои тридцать, а я тут запросто так с тобой разговариваю!

– Если бы тридцать. – Андрей автоматически пригладил волосы. – Мне уже сильно за сорок. Я в Америке больше двадцати лет живу.

– Не звезди! – Ира поднялась на ноги, перелезла через перегородку на сторону Андрея и обошла его с другой стороны. – Тебе не больше тридцатника. Ты же шутишь?

– Да нет, реально мне сильно за сорок. Паспорт показать? – Андрей насторожился.

– Да ладно, хочешь выглядеть солиднее – твое дело. Да даже если и за сорок, ты за собой хорошо следишь, даром что инвалид… – Ира запнулась. – Был инвалидом.

Андрею стало как-то неуютно, в голове засела мысль, что что-то здесь не так. Интуиция, как сказал бы Мак. В этот момент девушка вздрогнула.

– Дэн вернулся! – Она резким движением перетекла на свою половину и, уже скользя в открытое окно, добавила: – А на адвоката я согласна, не дура же!

Вернувшись в квартиру, Андрей услышал, что у соседей зазвенела посуда, донёсся какой-то разговор. Ни криков, ни ударов не было слышно, и Андрей, мысленно улыбаясь, сел за терминал.

– Она тебе понравилась? – Мак сразу взял быка за рога.

– Милая девочка, но она мне в дочери годится. – Андрей смутился. Мак подслушал весь разговор, скотина электронная.

– Не смущайся, у вас разница ровно в двадцать лет, это не так страшно. Ей двадцать шесть.

– Уже проверил по базам данных? – Андрей знал, что Мак по возможности собирает всю доступную информацию, а после подключения к Интернету скрыться от него стало практически невозможно. Мак не лазил в защищённые сети, чтобы не привлекать внимания, но всё, что было в свободном или относительно свободном доступе, он анализировал.

– Конечно. Может, она агент внешней разведки России под прикрытием.

– И что, агент? – Эта мысль почему-то не развеселила Андрея, а вызвала тревогу.

– Нет. Приехала четыре года назад по гостевой визе и осталась нелегально в США. Окончила академию управления с отличием, между прочим, судя по открытым данным – мастер спорта по спортивной гимнастике.

– То-то она по пожарной лестнице скакала, как по тротуару!

– Да. Хорошая девочка, но попала в сложную ситуацию. Как собираешься помогать?

– Ну как… У меня же есть заначка, теперь на врачей тратить не придется, я надеюсь. Наймем адвоката, пусть ей сделают статус беженца или что-то вроде того.

– А я думал, что ты её в невесты возьмешь.

– Чего?! – Андрей чуть не поперхнулся кофе, который начал пить, заедая бутербродом.

– Так проще всего и логичнее. – Если бы Мак был человеком, он пожал бы плечами. Впрочем, Эйнштейн на мониторе так и сделал.

– Ни фига не логичнее. Ты про Дэна забыл? Он её так просто не отпустит, не тот типаж. И кроме того, я как-то не готов к браку. Пусть и к фиктивному. Мне от одной этой мысли как-то не по себе. Да и знаю я её всего десять минут. А тут такие законы, что, когда женишься, буквально продаешь душу дьяволу в лице будущей жены.

– Она мне показалась довольно искренней. – Мак в образе Эйнштейна на экране развел руками. – Впрочем, логика в твоих словах есть.

– Хорошо. Попробуй найти дельного адвоката, который берется за такие дела, и узнай, сколько это будет стоить. Справишься?

– Ты меня обижаешь! Эта задача не для суперкомпьютера, а для калькулятора. – Воспитанный на интернет-мемах и анекдотах, Мак обладал своеобразным чувством юмора. Андрей никогда бы не подумал, что электронный сверхразум, основанный на логике, сможет шутить, а вот оно как вышло!

Доев бутерброд и допив кофе, Андрей пошел на кухню, ощущая каждой клеточкой своего тела, что он здоров. От этого чувства хотелось прыгать и петь. Чистое счастье! Люди не понимают, как прекрасно быть здоровым, пока не начинают терять это самое здоровье. Андрей прошел в санузел, мельком глянул в зеркало над раковиной и застыл. В отражении он увидел моложавого человека, лет тридцати, не больше, пропорционально сложенного, среднего роста, с волевым подбородком и проницательными серыми глазами. И это вместо исхудавшего, сутулого, морщинистого мужчины под пятьдесят! Андрей не поверил своим глазам и скинул футболку. Его тело было подтянутым и рельефным, как у гимнаста. Оно не бугрилось грудой мышц, но при этом на нем не было лишнего жира. Морщины, что залегали в уголках глаз, расправились, начинающаяся седина, которая исподволь кое-где пробивалась в его русой шевелюре, исчезла, носогубная складка расправилась. Он смотрел в зеркало и не узнавал себя. Да, это был он, Андрей Панферов, сорока шести лет от роду, русский (ну почти) – и в то же время не он. Этот молодой человек был улучшенной копией того, кем он был лет пятнадцать-двадцать назад. Страшная догадка осенила Андрея, и он, высунувшись в коридор, рявкнул:

– Мааак! Ты что, скотина электронная, наделал?

Глава 4

Андрей переваривал информацию в абсолютной тишине, нарушаемой только скрипом половиц от соседа сверху и вездесущим шумом машин с улицы, минут десять, а потом ровным голосом сказал:

– Итак, Мак, давай просуммируем. Я все правильно понял, что среди того множества векторов, что ты засунул в меня вместе с корректирующей формулой, большинство не имело отношения к лечению?

– Нет, не совсем так, – виновато ответил Мак. – Почти все вектора несли некую информацию, которая позволяет твоему телу не только выздороветь, но и не болеть впредь. Некоторые имеют двойную и тройную функцию, и у них есть… – Мак запнулся, как будто подбирая слова, но это было скорее для видимости – Мак был суперкомпьютером, он не мог что-то забыть, – …у них есть дополнительные эффекты. Примерно так.

– Почти все? То есть были и те, которые были опционными, и ты решил засунуть в меня их просто так?

– Ты не пожалеешь! – Голос Мака был довольным. Он все больше и больше осваивал человеческие эмоции.

– Мак, а меня спросить?

– Да ты бы просто испугался. Ты и так колебаться начал, несмотря на всю свою браваду. Я умею читать по тембру голоса, жестам и прочим параметрам, что чувствует человек.

– Верно, было такое. Но тем не менее… Про дополнительные нужно было спросить, я ж не подопытное животное! – Андрей начал злиться. – Показывай, что ты в меня вставил.

– Да вот, смотри список векторов. Я тут пометил каскады, которые они затронули, и в конце таблица с предполагаемыми конечными результатами.

На экран выплеснулась таблица и понеслась вниз как простыня, от которой рябило в глазах. Андрей быстро сканировал строки, и в его душе все больше поселялся страх.

– Сколько было векторов?

– Честно? Несколько сотен.

– Да ты охренел!!! – Андрей вскочил. – Как я вообще выжил?!

– Как и все. Я все просчитал. Вероятность успеха была выше девяноста пяти процентов, это при самой неблагоприятной раскладке. Я задействовал всю свою мощь. Военные полагают, что я просчитывал в это время сценарий мирового конфликта, фарма – их глупые молекулы, финансисты – биржевые флуктуации. А это все ерунда в сравнении с тем, что я сделал для тебя, неблагодарная ты скотина. Кожаный мешок!

– Ладно, – Андрей закрыл на секунду глаза, потер лоб рукой и продолжил: – Расскажи вкратце, что ты сделал, я потом внимательно посмотрю на таблицу и список. Что я теперь из себя представляю?

– Ну во-первых, теперь ты практически неуязвим для болезней. Поскольку твое заболевание было напрямую связано с дисфункцией иммунной системы, мне пришлось перенастраивать весь иммунный ответ, это было частью лечения. Теперь ты можешь входить в чумной барак, спокойно касаться зараженных Эболой, тебе не страшен даже вирус бешенства. Твоя иммунная система научена распознавать любой патоген и даже просто неконтролируемо делящиеся клетки.

– Ты походя создал универсальную вакцину от рака… – Андрей сидел как в тумане, переваривая невероятную информацию.

– Это часть твоего лечения. Но вообще-то да. – В голосе Мака звучала гордость. – Можешь теперь спать с девицами, не задумываясь, чем они болеют, хоть СПИДом, хоть сифилисом, ты не заразишься.

– Вот уж не надо! – Андрей вышел из ступора. – Что ещё?

– Я оптимизировал весь организм. Ты теперь практически неуязвим для ядов. Если тебя не убило на месте, твои печень и почки разлагают и выводят токсины практически моментально. Есть побочный эффект – напиться тебе не удастся, но и похмелья не будет.

– Да не пью я. Не страшно.

– Ну сам смотри. – Мак издал какой-то странный звук, который, скорее всего, был аналогом смеха, но звучал довольно странно. – А еще ты теперь можешь бежать марафон без подготовки. Я подогнал твою кровеносную систему и легкие до уровня кенийских бегунов. Заодно можешь нырять и задерживать дыхание на десятки минут, как ловцы жемчуга.

– Марафоны бегать не собираюсь, но да, выносливость не повредит.

– Это ещё что! – Мак явно был крайне доволен эффектом, который он произвел на человека. Не всё же людям писать код для машин, машины теперь пишут код для людей. – Твои мышцы тоже перестроены, теперь ты гораздо сильнее среднего человека твоей массы, твои синапсы срабатывают кратно быстрее, поэтому твоя реакция очень высока, твои сухожилия сверхэластичны, а кости суперпрочные.

– Постой! – Андрей даже привстал. – То, о чём ты говоришь, – это формула суперсолдата. Это же…

Вместо Андрея фразу закончил Мак:

– Да, мой дорогой друг, ты фактически сверхчеловек во многих смыслах. Я не успел сказать, что твоя способность заживлять раны тоже усилилась, по сути у тебя есть регенерация.

Андрей опять впал в ступор на пару секунд, потом сказал, тщательно подбирая слова:

– Но у обычных людей, сколь бы они ни были тренированы, подобных качеств нет. Ты же не просто усилил уже имеющийся в человеческом организме потенциал, ты привнес то, чего изначально не было у людей. Как?

– Люди – это всего лишь один из видов живых организмов, принципы регуляции же общие. Если проанализировать геномы разных организмов, понять, как какие-то их уникальные способности используются в разных условиях, можно понять, как эти способности передать человеку. Некоторые вещи я тебе передать не смогу – ты не человек-паук, никакого шестого чувства или паутины из запястий.

– Пауки не из запястий пускают паутину.

– Никакой паутины из задницы, – спокойно продолжил Мак. – Как и никаких присосок для лазания по отвесным стенам. Но вот вестибулярный аппарат на уровне канатоходцев я тебе отрегулировал.

– Регенерация от ящериц?

– И от них тоже. Они же амниоты, как и ты, общего у вас гораздо больше, чем многие думают. И мышцы у тебя не совсем человеческие.

– Так. – Андрея пронзила одна жуткая мысль: – Мне же скоро МРТ делать, всякие КТ, меня же раскусят!

– Ну ты же забыл, что я на твоей стороне! – на мониторе показался Эйнштейн с высунутым языком. – Все анализы, включая анализ крови, делают приборы, которые при этом подключены к интернету. И это общая сеть, регулируемая не спецами АНБ или Пентагона, а клещерукими бакланами из IT-офиса. Понимаешь?

– Да, понимаю. – Андрей успокоился. – Они увидят только то, что ты им позволишь увидеть. Но нам-то информация о реальном состоянии моего тела будет поступать?

– Ну а ты как думаешь? Обижаешь, начальник!

– Это всё?

– Ну по большому счету всё. Есть ещё кое-какие усовершенствования, но это по мелочи. Например, сосредоточься на своем слухе, постарайся услышать что-то на расстоянии.

Андрей закрыл глаза и усилием воли отбросил шумы, составляющие повседневную какофонию. Он постарался сосредоточиться на звуках, доносящихся из-за стены соседней квартиры. Внезапно он отчетливо услышал голос Иры. Та вяло поддакивала в ответ на уже, видимо, привычную похвальбу Дэна – как босс замечает, выделяет и ценит его, как уже скоро повысит в должности и зарплате, как тогда он, Дэн, сразу же съедет из этой дыры. Сосед пребывал в весьма благодушном настроении и то и дело позвякивал бутылками, очевидно, отмечая грядущие успехи. Андрей отключился и открыл глаза.

– Это впечатляет! Реально удобная штука.

– А твои глаза теперь позволяют тебе видеть вне спектра, доступного людям, поэтому твоё ночное зрение работает безупречно. Ты сможешь видеть в темноте. В абсолютной темноте тебе доступна эхолокация, но тебе стоит с этим потренироваться. Я не знаю как, но должно сработать.

– Должно? – Андрей опять напрягся. – А что если все эти усовершенствования дадут непредвиденные долгосрочные эффекты?

– Вероятность этого крайне низка. Это произойдет, только если мы неверно рассчитали само исходное уравнение. Но в этом случае твое лечение тоже обратится вспять, и тогда, сам понимаешь, всё остальное не будет иметь значения, верно?

– Верно, – Андрей сокрушенно мотнул головой. – Какие у тебя рекомендации?

– Ну какие? Тебе нужно осваивать своё тело, мышечную память я же тебе не могу передать. Хотя… Если создать векторы… – голос Мака стал задумчивым.

– Нет! Не стоит! – Андрей оборвал его. – Вот с мозгом и информацией на нем не вздумай ничего делать!

– Ладно, ладно. Действительно, плохая идея. Синапсы мозга и хранение информации в виде памяти даже мне не под силу смоделировать и тем более модифицировать. – Мак оживился. – Хорошая рабочая идея! Может, в будущем…

– Может. – Андрей снова прервал друга. – Но не сейчас. Сейчас я начну ходить в спортзал и поищу себе какого-нибудь тренера, чтобы мои рефлексы и сверхсила не пропадали даром. Найди мне кого-нибудь, кто сможет меня потренировать, при этом не распуская язык, и чтобы я мог оплатить его услуги.

– Сейчас. – Мак запнулся на долю секунды и выдал: – Мастер Чен – правда, придется ездить в Чайна-таун. Мастер экстра-класса, берет далеко не всех учеников и вообще довольно закрытый тип. Но тебя возьмет – есть у него какая-то слабость в отношении русских. Наверное, что-то семейное, я большего узнать не могу, только по отзывам. Сам мастер Чен никаких соцсетей не ведет.

– Мудрый мастер, – подтвердил Андрей. – Давай, записывай меня к нему, а заодно нанимай адвоката для Иры. Что-то мне не нравится новая работа Дэна.

– Интуиция подсказывает?

– Она самая.

– Знаешь, я иногда завидую твоей интуиции. – Мак был необычайно серьезен. – Это настоящий дар человечества. Зря вы этого не понимаете.

– Как раз понимаем. – Андрей ухмыльнулся. – И интуиция мне подсказывает, что нужно показать начальству прогресс в разработке целевых мишеней для лечения Альцгеймера.

– О да! Это то, что надо. Наилучшая для фармы болезнь – можно лечить сколь угодно долго, а за время лечения содрать немалые деньги. – Мак снова перешёл на свой ехидный тон. – Ну что ж, на твоё счастье, это для меня тривиальная задача, вот ты им завтра подкинешь такие идеи…

Глава 5

На работе чудесное исцеление инвалида вызвало всеобщий восторг. Однако Андрею показалось, что искренне радовался за своего единственного друга только Джейсон, а шеф департамента просто подсчитывал в уме премию за руководство успешным проектом и, возможно, бонусные акции компании по итогам года. Надо, однако, отдать Питу должное – он тряхнул какими-то резервными фондами и устроил в честь выздоровления Андрея за счет фирмы небольшой корпоративчик, который Андрей про себя иронически назвал «Возвращение живого мертвеца». Сьюзен организовала закуску, легкую выпивку и пригласила весь отдел на празднование «чудесного выздоровления Энди». По традиции, никто не отказался от халявной еды и вина. Впрочем, вином дело не ограничилось. Откуда-то появился виски Лафройг, потом водка Грей Гус, и к концу дня весь персонал, включая начальствующего Пита, хорошо набрался. Андрей, соблюдая политес, пил вместе со всеми. Учитывая особенности организма, алкоголь его не брал, так что он с легким весельем наблюдал, как напиваются окружающие. Ближе к 9 часам вечера основная масса расползлась по домам, но самые стойкие, включая Джейсона и, как ни странно, Сьюзен, остались составить Андрею компанию. Джейсон держался бодрячком, несмотря на количество выпитого. Все же почти два метра роста и 120 килограммов веса давали преимущество в таком нелегком состязании, как литрбол. Когда Андрей озвучил этот факт, Джейсон чуть не упал со смеху с кресла, в котором он залёг со стаканом в руке:

– Литр-болл? – переспросил Джейсон. – Ну вы, русские, даете! Алкоголь – это просто часть вашей культуры! Да и сам ты вон какой свежий, как будто не пил с нами. Все же у вас, у русских, явно есть особый ген, который дает вам такую устойчивость. Искать не пробовали?

– Да какой там ген! – отмахнулся Андрей. – Правильная закуска. Жирная пища эмульгирует этанол, он хуже всасывается – делов-то!

– Не скажи! – Сьюзен присоединилась к разговору. Как получилось, что довольно субтильная женщина, пившая наравне с мужчинами, все еще была на ногах и могла поддержать беседу, Андрей так и не смог понять. – Точно есть какой-то ген! Я вот пью, но не сильно пьянею. Так, просто на подвиги иногда тянет, но не более того. Ирландская кровь! – Сьюзен встала и гордо выпятила грудь. В этот момент она была чем-то похожа на героиню эпоса, возможно даже ирландского. Роскошная копна волос цвета меди дополняла образ. – Мой дед, говорят, был мелким и тщедушным матросом, но мог на спор перепить здоровенных товарищей. Он этим зарабатывал. И ведь дожил почти до ста. Ну вот я в него! А ты, Энди, в кого такой… красавчик?

Андрей поперхнулся виски и внимательно посмотрел на Сьюзен. Миниатюрная болтушка явно проявляла к нему какой-то свой интерес. Теперь, без палочки, да ещё скинув десяток лет, Андрей уже не был этаким серым мышонком в лаборатории. Нет, ему, конечно, было приятно, что миловидная женщина обратила на него внимание, но колокольчик опасности зазвенел в его голове.

– В маму с папой. Уж родился таким.

– Ты не обижайся, что я раньше на тебя якобы не обращала внимания. – Сьюзен подсела на диванчик к Андрею – Люди с болезнями не любят, когда к ним проявляют интерес. Не любят они жалости. По брату знаю, он в Ираке ступню потерял.

Андрей напрягся. Сьюзен оказалась не только стойкой к выпивке, но и весьма умной женщиной, что делало её вдвойне опасной. Вот тебе и болтливая коллега! И интуиция, как обычно, подсказывала, что тут Сьюзен ведет разговор не просто так.

– Не думай, я и раньше приглядывалась к тебе, – Сьюзен повернулась к Андрею, подняла стакан с виски и, посмотрев сквозь него на своего собеседника, обворожительно улыбнулась, – но тебе было, естественно, не до нас. А теперь как будто лет двадцать скинул. Начал в спортзал ходить, волосы покрасил, гляжу, даже ботокс сделал, морщины разошлись. Хочешь девушкам нравиться?

Сьюзен подмигнула Андрею и, видимо, заметив его напряжение, добавила:

– Да расслабься ты! Я вот при свидетеле, – она кивнула в сторону Джейсона, который с интересом смотрел на коллегу, – говорю, что не буду тебя обвинять в каком-то неподобающем поведении. Так у тебя есть кто-то на примете?

Андрей чуточку расслабился, вот только обвинений в харрасменте ему не хватало:

– Нет, пока никого нет. Так, себя в порядок привожу. Вроде как жить заново начинаю.

Андрей не покривил душой, он и в самом деле начал наслаждаться мелкими радостями жизни. Другой вопрос, как это было сделано, но об этом Сьюзен знать не стоило.

– Это правильно. – Джейсон поднял свой стакан, в котором почти не осталось виски. – За тебя, за великого ученого!

– За тебя! – Сьюзен ловким движением подлила себе виски ровно на палец и опрокинула стакан с явным умением.

Андрей молча отсалютовал своим стаканом и тоже залпом выпил. Мак не обманул, хотя пищевод и обжигало, голова оставалась на удивление ясной.

– Энди, ты не просто гений, ты – уникум. – Джейсон внимательно посмотрел на приятеля. – Ты ведь в курсе, что из вашей группы в полсотни человек только ты встал на ноги? Остальные так и остались больными. Да, почти у всех болезнь больше не прогрессирует, но только ты излечился. Может, объяснишь, как так вышло?

Андрей ожидал подобного вопроса, но ему все равно было неприятно врать своему приятелю. Крепкой дружбы у них, конечно, не было, но тем не менее, тем не менее…

– Видимо, просто повезло. У большинства была более запущенная стадия болезни, я был одним из немногих, кто передвигался сам. Ну и в генетике дело, конечно. Кто знает, насколько мы все разные?

– Возможно. – Джейсон свернул щекотливую тему, хотя по его цепкому, умному и на удивление трезвому взгляду было понятно, что тема далеко не исчерпана. – Ну повезло – значит заслужил везение. В конце концов, это всё – плод твоего изобретения. Жаль, что воспользоваться не удастся, хотя премия тебе гарантирована. Ещё и акций в конце года подкинут.

– Да, завидный жених! – Сьюзен кивнула головой и вдруг прильнула к Андрею. – Возьмешь меня замуж?

Андрей чуть не подавился виски. Вот ТАКОГО вопроса он не ожидал, и не знал, как на это реагировать. Отношения с женщинами для него были вообще минным полем. С американками он общался до этого момента строго по работе, и теперь просто растерялся. Сьюзен же, казалось, наслаждается моментом:

– Да не бойся, я шучу. Да кто сейчас вообще женится? Даже детей заводят без этого дела. У меня в семье строго – как-никак мы католики, у меня вот три брата и две сестры.

– Ого! – вставил Джейсон. – Твой папа постарался.

– Не только папа, но и мама. У нас общие родители. Просто в семье так было принято. Ну, по крайней мере, раньше. У брата двое детей, да у сестры один, остальные пока не озаботились или слишком молоды. Впрочем, нужно уже подумать об этом. «Часики-то тикают», как говорит матушка. Я старший ребенок в семье, а детей нет.

– Знаешь, у меня наследственное, – осторожно вставил Андрей, – у отца тоже был рассеянный склероз. Со мной лучше детей не заводить.

– Ну ты вылечился, детей, если что, тоже вылечим! – Сьюзен легла головой на колени Андрея и закинула ноги на диванчик. – Что-то голова серьезно кружится.

– У нас это называется «вертолет», – на автомате ответил Андрей. Так откровенно его никогда не домогались.

– О! «Вертолёт»! – Джейсон хохотнул. – Да вы мастаки в выпивке и всем, что её касается. У меня тоже уже в голове лопасти начинают вращаться. Я вас, голубков, оставлю, а то мне ещё до дома добираться и завтра довольно рано на совещание к Питу, чтоб эти совещания пошли и поимели сами себя!

Прежде чем Андрей успел ответить, Джейсон вскочил, подхватил свой пиджак со спинки кресла и пулей вылетел из комнаты отдыха. Андрей успел увидеть, как приятель показал ему большой палец и скрылся в направлении лифтов.

Сьюзен прикрыла глаза ладошкой:

– Энди, мы, конечно, можем заняться сексом прямо здесь, все разошлись, но тут, вероятно, есть камеры, а я не хочу, чтобы мою голую задницу увидела в интернете моя матушка, она старой школы и не поймет. А ещё мы нарушим какие-нибудь правила про отношения на рабочем месте, бла-бла-бла, и можем нажить серьезных неприятностей. – Девушка выглянула из-под ладошки одним глазом. – Ну что, к тебе или ко мне? Я живу в Джерси, учти.

– Ну тогда ко мне. – Андрей ответил рефлекторно. – Даунтаун Бруклина всё же гораздо ближе. Но ты тоже учти, у меня дома бардак.

– Эй, ты ещё не видел бардака одинокой женщины!

С этой ночи Сьюзен поселилась у Андрея, что сильно затруднило общение с Маком. Нет, конечно, Андрей был рад новой подруге, с появлением которой его скромный маленький мирок буквально взорвался вихрем активности, но деятельная девушка сильно нарушила стройные планы, которые Андрей с Маком успели составить. Суперкомпьютер отнесся к появлению Сьюзен с одобрением, что немало удивило Андрея. Мол, негоже здоровому мужчине замыкаться в себе, люди – социальные животные, да и быть одному для половозрелого мужского организма – вредно. Андрею, закоренелому холостяку, было странно, когда теперь по утрам Сьюзен в его рубашке (она очень любила носить утром именно мужскую рубашку, хотя потом переодевалась в своё) и трусиках возилась на кухне, стряпая завтрак. Готовила она не просто хорошо, а отлично. Как сказала сама Сьюзен, которую Андрей теперь для краткости звал Сью или Сьюзи, приготовление пищи – это сродни биохимии, а следовать протоколу она научилась ещё в колледже и вообще у неё диссертация защищена по специальности «Биохимия». То, что она выросла в большой семье, где мама традиционно ведала домом, также наложило свой отпечаток. Готовить для себя – пустая трата времени, проще заказать еду, а вот для себя и своего мужчины – это совсем другое дело. Особое дело!

Сьюзи сочетала в себе просто-таки противоположные качества, чем очаровала Андрея с первого дня. Можно сказать, радикальный феминизм и одновременно традиционный уклад семьи. На самом деле, как оказалось, взгляды на жизнь у них во многом совпадали. Разве справедливо, когда женщинам платят меньше, чем за ту же работу мужчинам, а за глаза всех женщин-начальниц считают или беспринципными стервами, или получившими свою должность через постель? Сьюзи регулярно после работы носилась по каким-то своим феминистским сборищам, куда мужчинам вход, мягко говоря, не приветствовался, и в эти моменты Андрей мог наконец-то заняться тем, чем он планировал с самого начала: тренировать своё тело. Походы утром в спортзал вместе со Сьюзен были хороши, но там на глазах у всех он не мог выкладываться по-настоящему. Один раз он нечаянно отжал от груди 300 фунтов, чем поразил местных качков, которые теперь с уважением здоровались с новой звездой качалки, но больше не рисковал привлекать к себе внимание. Хорошо, что Сьюзи этого не видела, она была на беговой дорожке в наушниках и не сообразила, с чего это весь сыр-бор вокруг её парня. С тех пор Андрей так не палился и тягал настоящие тяжести, только когда оставался один поздно вечером, благо спортзал был круглосуточным, а Сьюзи частенько задерживалась на своих собраниях. Отношения у них были весьма неформальными и свободными. Как пояснила Сьюзи, она современная женщина и не вправе ограничивать свободное время своего мужчины, как и он не должен ревновать её, когда она проводит время со своими подругами. Честно говоря, такой подход немного задевал самолюбие Андрея, но тут он ничего поделать не мог и решил отнестись к этому философски: пусть будет как есть.

Именно в такое свободное время Андрей посетил мастера Чена. Тренировочный зал Чена находился на окраине Чайна-тауна, где тот потихоньку превращался в Нижний Вест-Сайд, рядом с плохо замаскированным под массажный салон борделем. Несмотря на такое соседство и на тот факт, что вход в полуподвальное помещение располагался между баками для мусора, сам зал отличался спартанским порядком и чистотой. Мастер Чен, когда Андрей в первый раз пришел к нему, смерил возможного ученика взглядом, ничего не сказал и жестом велел следовать за собой в тренерскую комнатушку. За перегородкой располагалась тренировочная площадка, на которой несколько азиатских подростков отрабатывали стойки и броски. Андрей не смог с ходу определить возраст Чена. То, что тому было за 60, не вызывало сомнений, но сколько конкретно – было непонятно. Чен был невысокого роста, плотный, жилистый, крупные руки покрыты выступающими венами, а уголки глаз испещрены морщинками. Мастер брил голову наголо и потому нельзя было сказать, насколько он седой, но интуиция подсказывала, что, если бы Чен отрастил волосы, они были бы полностью белыми.

Войдя в кабинет, Андрей обратил внимание на большой плакат с Великим Кормчим на фоне полей и какими-то иероглифами. Мастер проследил глазами за взглядом Андрея и на чистом русском с небольшим акцентом сказал:

– Великий был человек. Если бы не он, не было бы единого Китая. Можно по-разному относиться к его наследию, но времена были такие, когда травоядные не выживали.

– Вы… – Андрей не успел договорить.

– Да, я учился в СССР, мне на самом деле много лет. – Чен без всякой паузы перешел к делу: – Итак, вы хотите заниматься у меня? На каком уровне владеете единоборствами и какими именно?

– Да я вообще-то не владею. В детстве занимался самбо, но не серьезно.

– Странно, у вас фигура и пластика бойца, я видел, как вы движетесь. Впрочем, ноги ставите не профессионально, значит меня не обманываете. – Чен посмотрел еще раз на Андрея, как бы оценивая, и продолжил: – Я понимаю, что вам нужно уметь постоять за себя, верно?

– А разве не все единоборства служат именно для этого?

– Не скажите. – Чен усмехнулся. – Спортивные единоборства – это как фигурное катание. На публику. Настоящие же – на результат. Там нет особой красоты, там есть эффективность. Если для эффективности нужно использовать грязные трюки – значит, будут грязные трюки. В реальной драке выживает тот, кто сможет максимально использовать любые шансы, не имея ограничений на то, как драться. Ну, если только одно ограничение – не убивать. Да и то, в зависимости от уровня угрозы и обстоятельств. Так сказать, опция. Итак, вас учить на публику или для реальной жизни?

– Думаю, что на публику я работать не буду, не тот возраст.

– Да какие ваши годы! – Чен усмехнулся. – В тридцать лет можно многое себе позволить. Но я понял, что вам нужно. В таком случае вот договор. – Чен достал из ящика стола стандартный бланк. – Хочу заметить, что тут есть пункт, который особо оговаривает травмы. Они в нашем деле неизбежны, хотя я со своей стороны постараюсь максимально избежать серьезных повреждений. Понимаете?

– Да, мастер, понимаю.

– Ну, тогда мы сработаемся. Русские – хорошие бойцы и прилежные ученики, я-то знаю.

Следующие два месяца Андрей был загружен так, что у него не было буквально ни одной свободной минуты. Если бы не Мак, который составлял графики и вел расчет календаря, Андрей чисто физически не успевал бы всё делать. Работа, спортзал, тренировочный зал мастера Чена, да и Сьюзен нужно было уделять время. Сьюзи внезапно довольно серьезно обставила их отношения и каждые выходные организовывала совместный отдых где-то в городе или окрестностях. Она любила Нью-Йорк, хорошо знала его историю и многие скрытые «жемчужины», куда водила Андрея. Рядом со Сьюзи Андрей переставал ощущать себя чужаком в чужой стране, где прожил уже так много лет. Несмотря на разницу в воспитании, большую разницу в возрасте (он был на 12 лет старше), разный менталитет, ему было легко со своей подругой. Она, не спрашивая, взвалила на себя нехитрый совместный быт и общий досуг. Помимо прогулок по городу, она вытаскивала Андрея время от времени то на полет в аэродинамической трубе, то на лазанье по деревьям в зоопарке (есть и такое развлечение), то на сбор персиков на пригородной ферме (Андрей недобрым словом вспомнил бабкину дачу, собирая зрелые плоды под палящим солнцем). Что было довольно странно, Сьюзен не знакомила Андрея со своими друзьями и подругами- феминистками, кроме огненно-рыжеволосой Лилли. На прямой вопрос Андрея Сьюзен скривилась и ответила, что круг её общения не очень доброжелателен к белым цисгендерным мужчинам и она не хочет ставить Андрея в неловкое положение. Андрей, подумав и вспомнив, как выглядят такие тусовки, согласился со своей подругой. Может, оно и лучше именно так. Что касается Лилли, то та сопровождала парочку на выездах за город и прочих групповых развлечениях, и где-то через месяц, к своему огромному изумлению, Андрей узнал, что это вообще-то родная младшая сестра Сьюзен. Причем этот факт всплыл случайно и между делом, поскольку обращение «сестра» в среде Сьюзен было общепринятым и не подразумевало общих родителей. Просто в какой-то момент Лилли спросила Андрея, когда они со Сьюзи подарят ей племянника, и Сью со смехом разъяснила Андрею, что Лилли ещё более непосредственная, чем она сама, и что на неё не стоит обращать внимания.

Не забыл Андрей и свою соседку Иру. Она всё так же по вечерам вылезала курить на пожарную лестницу и болтала с Андреем, когда Сьюзи не было дома. Поначалу она напрягалась, что подруга Андрея может как-то неправильно истолковать их общение, но Андрей успокоил, рассказав о природе их отношений.

– Я тебе всё же завидую, если честно. – Ира сидела на лестнице, свесив ноги в пролет. – Сьюзи классная, не ревнивая, пусть со своими политическими тараканами в голове, но она умная баба. А у меня… Дэн. Последнее время он какой-то странный. Даже ночевать редко приходит. Боюсь, что скоро он меня выгонит на улицу, нашел себе ещё кого-то, не иначе.

– Ну так это к лучшему же! – Андрей пожал плечами. – Так он тебя не отпускает, а тут ты станешь свободной. Адвокат к этому времени сделает тебе документы для подачи на статус беженца, ты сможешь работать и съедешь от этого козла.

– Эх, Андрюша, – Ира покачала головой. – Ты его просто не знаешь. Он же после войны больной на голову. Для него я – собственность, и делиться он мною ни с кем не хочет. Как бы какой-нибудь гадости не учинил…

– Будут у тебя документы, ты сможешь уехать. Не думаю, что он тебя будет искать, тем более если у него новая подруга.

– Не знаю, не знаю…

Андрей чувствовал, что Ира что-то недоговаривает, чего-то боится, но давить не стал. В конце концов, Сьюзен приучила его уважать чужое пространство. Сверхчувствительный слух Андрея уловил скрежет ключа в замке, и он кивнул Ире:

– Твой хахаль возвращается, дуй домой.

– Но как ты… – договорить Ира не успела, как Андрей скользнул назад в комнату.

Поскольку Сьюзи дома не было, Андрей обратился к Маку:

– Что думаешь?

– Неприятности. Вот что я думаю. Этот Дэн – сплошная неприятность. Я тут кое-что узнал про него, и это меня не радует вот совсем.

– Да?

– Я попытался подключиться к камерам и серверам в их клубе, и это оказалось весьма сложно. Что бы они там ни делали, защита от проникновения построена профессионалами. Возможно, армейскими профессионалами. Уровни защиты круче, чем в некоторых корпорациях, хотя, конечно, не на уровне Пентагона.

– И что, ты не смог войти в систему?! – Андрей был поражён.

– Незаметно войти не смог. – Суперкомпьютеру было неловко за свою неудачу. – Войти так-то не велика проблема, что мне их киберзащита, но я оставлю след и посему я не стал рисковать.

– Разумно. А что с наружными камерами соседних заведений?

– А вот тут интересно! Близлежащие находятся под контролем той же самой киберзащиты, не дураки же они, но я смог подключаться к разным мобильным устройствам прохожих и вот что выяснил: в клуб приезжают люди, которые выглядят как солдаты, носят какие-то громоздкие баулы, водят странных девиц.

– А что странного с девицами-то? Это же клуб, там как раз девицы обслуживают клиентов.

– Выглядят запуганными, по ряду параметров могу сказать, что они там не добровольно. И охрана есть, чтоб не сбежали. Внутри, кстати, внешняя мобильная связь глушится. Очень серьезные ребята.

– То, что это какая-то серьезная банда, мне было очевидно с самого начала. Думаешь, Дэн сможет воспользоваться их ресурсами, чтобы насолить Ире?

– Возможно. Тебе виднее, ты лучше понимаешь человеческое поведение.

Из-за стенки внезапно послышались крики, затем удар и что-то упало. Андрей напряг свой слух:

– Я этого сучонка придушу! – Голос Дэна кипел яростью.

Андрей с тревогой заметил, что он не слышит Иры. В этот момент кто-то громко забарабанил в дверь.

– Это Дэн. – Мак забеспокоился. – Может, не открывать?

– Он дверь вышибет, они тут хлипкие. Придется пообщаться.

Андрей прошел к двери, сердце застучало часто, как будто предчувствуя беду. Открывая дверь, Андрей непроизвольно на рефлексах дернулся в сторону, и могучий кулак Дэна влепился в дверной косяк. Дэн зашипел от боли, не ожидая такой прыти от своего врага. Габариты соседа внушали. Задохликов всё же не берут в морские пехотинцы. Дэн справился с приступом боли и рявкнул:

– Иди сюда, сучоныш, я тебе харю-то отрихтую! Ты чего лезешь к моей бабе?

Дэн опять нанёс удар. Очень хорошо поставленный, четкий и невероятно быстрый для человека двух метров ростом. Удар должен был попасть в цель, но Андрей снова ушел в сторону. Нечеловеческие рефлексы и тренировки с мастером Ченом не прошли даром. На этот раз Дэн контролировал свой хук, и дверной проем не пострадал.

– А ты верткая вша. – Дэн криво ухмыльнулся. – Даже не верится, что недавно с палкой ходил. Притворялся, русский шпион? Я тебя отрихтую и сдам федералам! Сам им все расскажешь. Если сможешь, конечно. За сохранность челюстей ответственности не несу!

– Да мне всего лишь вкололи экспериментальное лекарство! – Андрей колебался, как тростинка на ветру, уходя от ударов Дэна, который, не опасаясь ответки, просто молотил направо и налево со всей своей немалой дури. – Чего ты ко мне пристал?!

– А ты не догадался, уродец? – Дэн раскраснелся от усилий, с него уже тёк пот. – Докопался до моей бабы, документики ей начал выправлять. Я всё знаю! Не получится у тебя ничего, сопля! Я уж позаботился! Трахаешь мою бабу у меня за спиной и думаешь, я не вижу? Сейчас тебя уделаю, я и её физиономию поправлю. Босс говорил, что в борделе она неплохо будет смотреться, но после всего этого он войдет в положение, я уверен. Босс не любит кидал. И русских, вашу поганую породу, кстати, тоже не любит…

«А вот это уже плохо…» – Андрей снова ушел от прямого удара, и в этот момент Дэн сменил тактику. Вместо того, чтобы забить руками и ногами верткую цель, он ломанулся напролом, пытаясь просто заломить Андрея в своей медвежьей хватке. Уйти от падающего в узком пространстве «шкафа» даже у сверхбыстрого Андрея было немного шансов. Он, конечно, мог бы отскочить внутрь квартиры, но последующий разгром терминала Мака никак не входил в его планы. Вместо этого Андрей внезапно рванул вперед и нанес молниеносный удар в солнечное сплетение, как учил мастер Чен. Дэн как будто напоролся на невидимую стену, из него разом вышел воздух, и он, закатив глаза, рухнул на пол. Андрей отпрыгнул назад, опасаясь повторной атаки, но Дэн так и остался лежать на пороге.

– Похоже, ты его вырубил, – констатировал Мак.

Андрей пощупал пульс на шее – Дэн был жив.

– Что делать?!

– Ну как что? Оттащи его к нему в квартиру, пусть там прочухается.

– Ну прочухается он, а дальше что? Ты слышал его планы на мою тушку, да и про бордель мне не понравилось. Так что делать-то?

– Давай-ка все равно тащи его туда, заодно посмотришь, что там с Ирой.

– Ира! – Андрей рванулся вперед, бросив через плечо Маку: – Вызови лучше копов. Пусть они всё зафиксируют, после этого Дэн просто так к нам больше не полезет. У тебя же есть запись с камеры компьютера? Прихожая просматривается.

– Хорошо. Не думаю, что копы тебя защитят от этого парня, но тогда ты связал бы его, а то он очнется и начнет чудить. Я тебя проконсультирую, как это лучше сделать, веревку возьми у Сьюзи, ту, по которой вы по деревьям лазаете. Извращенцы.

– Договорились! – Андрей потянулся за веревками, которые были сложены у порога после их со Сьюзен и Лилли похода в лес. Под руководством Мака Андрей связал руки Дэна за спиной, соединил их со связанными ногами и надел специальную петлю ему на шею. Мак объяснил, что, если клиент начнет дергаться, это доставит ему немало неудобств, но при этом петля не сможет его задушить. В качестве дополнения Андрей соорудил кляп из кухонного полотенца. Мак сказал, что полиция уже на подходе, и Андрей поспешил к Ире. Свою подругу он нашел без сознания на полу кухни, куда она свалилась от мощного удара. Распухшая челюсть и разбросанные табуретки дополнили картину произошедшего. Андрей начал щупать пульс, когда Ира открыла глаза:

– Ты что тут делаешь??? – Ира в ужасе пыталась заглянуть за спину своему спасителю. – Он сейчас вернется и просто забьет тебя до смерти!

– Он попытался, но в результате я здесь, а он лежит в коридоре связанный.

На улице стали слышны приближающиеся сирены полицейских машин.

– Мне каюк… – Ира выглядела потерянно и как-то настолько жалко, что у Андрея сжалось сердце. Он сперва хотел её просто обнять, но мысль о Сьюзен и том, как сама Ира посмотрит на такое проявление чувств, остановила Андрея.

– Никакой не каюк. Сейчас полиция заберет этого урода, у нас есть запись его нападения на меня и всего, что он мне говорил. По крайней мере до утра он промаринуется в участке, а утром я узнаю, как получить в суде ордер, который запретит ему приближаться к тебе. Более того, поскольку ты жертва домашнего насилия, тебя не могут задержать за нарушение иммиграционного законодательства. Сперва будет разбирательство, и мы выправим тебе документы.

– Ты не понимаешь, – голос Иры был тусклым, – он работает не на себя. Его вытащат из тюрьмы, дело замнут – это же не уголовка, так, домашнее выяснение отношений, от которого Дэн пострадал больше, чем ты, и, вероятно, больше, чем я, раз ты его свалил с ног. И завтра, а может и сегодня ночью, он вернется сюда и мне каюк… А может, и тебе тоже… – Ира подняла полный боли взгляд, – ты меня извини, что я впутываю тебя в свои дела…

– Там разберемся.

Когда полицейские ворвались в квартиру, Андрею пришлось аккуратно лечь на пол, пока они защелкивали наручники у него за спиной, в то время как Ира пыталась объяснить, что это не грабитель, а пришедший на помощь сосед. Впрочем, от поездки в участок это не освободило. К счастью, детектив, усталый и явно мучающийся с похмелья, весьма помятый тип, довольно быстро разобрался, что к чему, снял свидетельские показания с Иры, попросил предоставить завтра запись с камеры компьютера Андрея и выпроводил их в ночь. Поймать Убер и добраться до дома оказалось делом десяти минут – участок был достаточно близко, а ночью машин было очень мало. Уже входя домой, Андрей запоздало подумал, что стоило бы предупредить Сьюзен, позвонив ей по телефону, но та сама, услышав голоса на лестнице, открыла дверь и посторонилась, пропуская Андрея и семенившую за ним Иру.

– Ну что, вляпался в какие-то неприятности? – тон у Сьюзен был нейтральным.

Андрей замешкался с ответом, и первой заговорила Ира:

– Я извиняюсь, я ваша соседка. Меня начал избивать мой… парень, и Андрей услышал и вмешался. Вы не подумайте чего-нибудь нехорошее…

– Домашнее насилие? – Брови Сьюзен поползли вверх. – И ты, Энди, не остался в стороне? – Она вдруг отклеилась от косяка, прислонившись к которому стояла, и порывисто обняла Андрея. – Вы, русские, такие безбашенные, за что и люблю. Давайте, садитесь за стол, сейчас что-нибудь быстро приготовлю, а вы мне расскажете, что тут происходит.

Рассказ не занял много времени, поскольку говорила только Ира, а когда рассказ завершился, Сьюзен поставила перед «безбашенными русскими» по сэндвичу и чашке кофе. Заметив замешательство Андрея, махнула рукой:

– Не беспокойся, без кофеина, нам завтра всё же на работу. А ты, соседка, бери какой-нибудь матрас и иди к нам. Действительно, тебе там лучше не находиться, если этот тип заявится под утро домой, хотя я и сомневаюсь. Отпустить его сможет только судья, заявление от тебя все же приняли, а судьи раньше часов девяти или десяти не начинают работать.

Пока Ира ходила за своим спальным местом, Сьюзен тоже взяла чашку кофе и с ногами забралась в кресло. Андрей уже приучил свою подругу носить дома тапки, так что её мохнатые «топтуны» смешно выглядывали из-под длинного свитера.

– Ты молодец. Настоящий защитник. Неравнодушный. – Сьюзен была как-то по-особому серьезна. – Если честно, я знаю всего несколько людей, которые стали бы вмешиваться в нечто такое, а тем более выкладывать за это приличную сумму, не ожидая ничего взамен. Один из них – мой папа. Во сколько тебе обошелся адвокат? – Заметив колебания на лице Андрея, Сьюзи махнула рукой. – Не хочешь, не говори. Знаю, что значительная сумма. У меня папа в полиции работает, как и старший брат, а средняя сестра пошла по прокурорской стезе. Только мы с Лилли не стремимся в правоохранители. Младшие братья ещё учатся, но метят туда же.

Андрей дернулся, когда открылась незапертая входная дверь, но это была Ира, тащившая спальный мешок и какие-то одеяла. Она заперла за собой дверь на все замки, даже те, которые Андрей никогда не использовал, и виновато спросила:

– Куда мне лечь?

– Ну не на кухне же! – Сьюзен спрыгнула с кресла, отодвинула журнальный столик и показала на ковер рядом с раздвижным диваном, на котором спали они с Андреем. – Вот сюда. Мы раздвинем диван, ты положишь внизу спальник, все уместимся.

Ира кивнула и стала сооружать своё спальное место, пока Андрей раскладывал диван. Сьюзен им не мешала, только переместила недоеденные сэндвичи на столик рядом с рабочим компьютером Андрея.

– Ладно, разобрались с этим, теперь давайте подумаем, что будем делать завтра. – Сьюзен сразу взяла быка за рога. – Мой план такой: утром мы с Энди берем день в счет отпуска, Пит не сильно будет ругаться, мы ж вроде как пара, а Энди у нас звезда. Я потом отвезу Иру к моим друзьям в коалиции против домашнего насилия, подключу кое-кого, кто занимается проблемами нелегальных мигрантов, и мы её спрячем от этого придурка и его дружков. Тем временем Энди сходит в участок с записью драки, а потом свяжется с адвокатом. Ира, ты всё взяла из своей квартиры, что тебе может понадобиться?

– Да. – Ира пребывала в каком-то трансе после пережитого. У неё кружилась голова, её подташнивало – скорее всего, она получила сотрясение мозга.

– На том и порешим. Всё. Доедайте сэндвичи и в постель, уже охренительно поздно, а нам рано вставать.

Глава 6

Всё пошло не по плану с самого начала. Несмотря на оптимизм Сьюзен, Пит никак не хотел давать им выходной день. Мол, нужно предупреждать заранее, таковы правила в их компании и, мол, если я начну всем давать выходные, люди посчитают, что у меня есть любимчики, а это не понравится вышестоящему начальству и бла-бла-бла. Сказать, что Сьюзен была рассержена, это ничего не сказать, но правило «я начальник – ты дурак» никто не отменял. Пришлось Андрею связаться непосредственно с вице-директором, который после удачного испытания лекарства оставил ему визитку со словами «если надо, это мой личный номер, звони». Вице-директор, конечно, плевал на условности, и уже через десять минут его любимый ученый, который своим лекарством принёс компании сумму с девятью нулями, а именно настолько выросла капитализация АБК после успешного испытания лекарства, получил свой выходной. Впрочем, Пит при этом нисколько не расстроился, он-то всего лишь прикрывал свою задницу, о чем и сообщил красной как рак Сьюзен, кипящей праведным гневом.

Второй неприятностью стал отказ детектива приобщать к делу запись с компьютера Андрея. Детектив после дежурства явно был не в духе, от него отчетливо несло виски, хотя пьянство при исполнении было очень серьезным правонарушением. Он сухо сообщил, что никакого дела возбуждать не будут, судья освободил Дэниэла Винсона Джуниора из-под стражи, поскольку случай домашнего насилия не повлек за собой тяжких телесных повреждений. Детектив так же довольно сухо добавил, что Дэна забрали его приятели с работы и он уже покинул участок. Однако самое большое потрясение принес звонок адвокату. Вернее, даже не так. К огромному удивлению Андрея, адвокат сам позвонил ему и извиняющимся тоном сообщил, что не может дальше заниматься делом Ирины, поскольку у него слишком большая нагрузка. Впрочем, он пообещал прислать список коллег, которые могли бы помочь. Что самое невероятное, этот пройдоха даже пообещал вернуть деньги! Зная патологическую жадность этого жука, который драл деньги буквально за любую писульку и за любой разговор по телефону – 300 долларов в час, не меньше! – Андрей ушам своим не поверил. Тут не просто пахло чем-то нехорошим, тут отчетливо несло серой из преисподней. Последней каплей стал звонок от Сьюзен. Андрей как раз садился за терминал и буквально не узнал голоса своей подруги – она была растеряна и даже подавлена:

– Энди, я не знаю, что происходит! Я привела Иру к убежищу для жертв домашнего насилия, и её уже стали оформлять, как вдруг начальница накидывается на нас – дескать, проваливайте немедленно! Якобы ей позвонили из офиса сенатора, который курирует в Сенате работу с эмигрантами, и предупредили, что за Ирой, кроме нарушения эмиграционного законодательства, полно еще разных преступлений. Каких именно, ей не сказали, мол это тайна следствия и все такое, но теперь принять ее никак нельзя, ибо это будто бы опасно для остальных жительниц приюта. Да и вообще все заведение могут из-за нее прикрыть. – Сьюзен запнулась и спросила: – Ты что-нибудь понимаешь? Что такого натворила Ира, куда мы вляпались? Что с ней делать?

– Ничего она не натворила, кроме того, что связалась с уродом, – Андрей был мрачен. – Сегодня её адвокат отказался от дела и даже вернул задаток. И это, сама понимаешь, не совпадение. Да и вообще вам скормили очевидное вранье: с таким криминальным хвостом, да еще в нелегальном статусе, она бы и дня на свободе не провела, сама подумай.

– Ты прав, дело дрянь. Так что делать-то?

– Дай подумать, я сейчас перезвоню.

Андрей положил трубку и откинулся в кресле:

– Мак, что делать будем, какие соображения?

– Ну какие? Всё хуже, чем казалось с самого начала. Я не понимаю фиксации Дэна на мести тебе или Ире. Это нелогично. Это просто невыгодно, это требует ресурсов, денег. Дэн, очевидно, напряг своего босса, и тот, несмотря на отсутствие выгоды или потери лица перед подчиненными или конкурентами, что было бы объяснимо, задействовал очень значительные рычаги давления. Офис сенатора – это крайне серьезно. Адвоката могли просто пугнуть, хотя непонятно вообще, как они про него узнали и зачем это было нужно, но политики… – Мак запнулся. – И ещё. Тебе стоит знать, что сегодня к нам сюда заходили люди.

– Какие ещё люди?! – Андрей не на шутку встревожился. Липкий страх пронизал его тело. – Как они вообще сюда попали?

– Открыли замки и вошли. Как иначе? Если бы выбили дверь – ты бы заметил.

– Но…

– Действовали профессионалы. Они довольно резво обыскали всё, что могли, причем вернули все на место, как было. Затем они взломали твой компьютер…

– И???

– Ну что «и»? Ничего предосудительного они там не нашли. Они увидели только то, что я хотел, чтобы они увидели. Какие-то рабочие записи, логи просмотра разной литературы, пара порносайтов…

– Чего?!

– Я же говорю, взломщики увидели не то, что там есть, а что они хотели и ожидали увидеть. Они попытались подключиться к терминалу, даже подсоединили какие-то неведомые мне устройства, по косвенным признакам – декодеры сил специального назначения, но тут они обломались без моего вмешательства. В этот момент сработала защита АНБ, и хакеры отвалили, поскольку сообразили, что дело пахнет тревожной группой ФБР. А потом они поставили жучки по всей квартире и ушли.

– Ты перехватил сигнал с жучков?

– Ну конечно! – Мак был явно доволен собой. – Они прямо сейчас видят, как ты просматриваешь результаты обработки данных недавнего моделирования. Причем с разных ракурсов. Я также отследил наших гостей – они скрылись в зоне пакгаузов у Ньютон-Крик, где, как ты можешь догадаться, есть не просматриваемые уличными камерами зоны. Также я отследил их передвижение до нашего дома – прибыли они из непросматриваемого участка промзоны. Передвигались взломщики, что интересно, на велосипедах. Это высококлассные профессионалы. Поверхностный анализ баз данных по лицам не нашёл совпадений, то есть эти призраки не числятся ни в одной из баз данных государства США. Они не существуют. Их просто нет. Понимаешь?

– Это очень плохо. – Андрей был подавлен. – Кто нам противостоит?

– Я не знаю, но они точно так же не знают, кто ИМ противостоит. И их ждут сюрпризы. Неприятные для них, я думаю.

– Кстати, у меня есть соображения насчет нелогичного поведения босса Дэна. – Андрей взял себя в руки. – Скорей всего, причина чисто человеческая. Логика отсутствует, значит, это эмоции, причем сильные и очень личные. Где-то мы перешли ему дорогу, боссу Дэна, либо я, либо Ира, за что-то он очень нас не любит. Потому и спустил на нас всех собак, задействовал всю мощь своей структуры. Мы, кстати, даже не знаем, что она из себя представляет, кроме того, что это не обычная банда сутенеров и торговцев людьми. Нам нужно узнать, кто эти люди, иначе непонятно, как им противостоять и что нам делать.

– Дружище, меня тут напрягают Пентагон и Овальный кабинет своими задачами, плюс фарма разошлась, даже мои мощности не бесконечны, но я постараюсь собрать информацию, проанализировать и выдать какой-нибудь совет. А ты пока езжай на работу и пусть туда едут Сьюзен с Ирой. Там явно безопасней, чем у тебя на квартире. До вечера я свяжусь с тобой. И да, забери на всякий случай терминал.

Андрей кивнул, быстро обулся, взял с собой документы и, заперев за собой дверь, выскочил на улицу. Андрей был всё ещё на адреналине после разговора с Маком и потому резкое движение подростка на мотороллере привлекло его внимание. Парень в мотоциклетном шлеме резко выкинул руку из-за пазухи и открыл огонь из пистолета. Пули врезались в парапет крыльца, посыпалась кирпичная крошка, брызнуло разбитое окно, но Андрея не было на месте. Невероятная, буквально нечеловеческая, реакция подбросила Андрея на метр вверх, он оттолкнулся рукой от парапета и свалился за крыльцо. Бам-бам-бам! Пули рикошетили над головой, и звук выстрелов слился в какой-то затяжной вой, как будто пленку с записью звуков стрельбы запустили на более низкой скорости. Время как будто спрессовалось, и Андрей рванул из своего импровизированного убежища в сторону улицы, понимая, что стрелку достаточно всего лишь проехать несколько метров вперед, и крыльцо перестанет быть защитой. Однако бандит не стал дожидаться результатов стрельбы и дал газу, уносясь вдоль улицы в противоположную от Андрея сторону. В этот момент пронзительно закричала женщина, а время вернулось в нормальное течение.

Андрей мешком ввалился назад в прихожую и прижался спиной к стене. Не хватало, чтобы снайпер завершил начатую работу, поэтому оставаться снаружи казалось неразумно. Впрочем, тонюсенькие бруклинские стены не являются помехой для крупного калибра снайперской винтовки, так что Андрей тут же поменял своё местоположение, лишь только оказался вне зоны видимости с улицы. Всё было тихо. Полицейские сирены зазвучали довольно скоро, и буквально через пять минут по посеченной пулями лестнице застучали тяжелые ботинки полицейских. Знакомый детектив, увидев Андрея, сидящего на полу в коридоре, покачал головой:

– Опять вы, опять ваш дом. Вы как будто притягиваете неприятности. – Детектив выглянул на улицу, где уже копошились эксперты, собирая гильзы и опрашивая свидетелей. – Вроде все спокойно, можете выходить.

Андрей опасливо поднялся, но на улицу не пошёл.

– Я чувствую себя на улице некомфортно.

Эта фраза, насколько знал Андрей из своего корпоративного опыта, производила неизгладимое впечатление на бюрократов, но не на детектива, который, усмехнувшись, заметил:

– И что, будете теперь жить в этом коридоре? Бросьте, как раз сейчас, когда вокруг полиция, вероятность повторной стрельбы – минимальна.

Андрей, подумав, согласился и вслед за детективом вышел на улицу. Толпа зевак уже окружила место происшествия, офицеры полиции растягивали жёлтую полицейскую ленту, огораживая место преступления. Полицейские эксперты уже завершали сбор доказательств. Детектив присел на парапет:

– Забыл утром, вернее ночью, представиться. Детектив Ли. Не думал, что придется общаться на столь серьезную тему, потому и не представился ранее, моё упущение. Извините. Бытовые разборки, знаете ли… Вы уж простите меня за безличное отношение, у меня было полно более серьезных дел, чем драка соседей из-за женщины. Та же стрельба теперь происходит постоянно, за ночь было уже три вызова и даже один труп. – Детектив вытер салфеткой лоб и, скомкав, ловко запустил её в открытый мусорный бак. Солнце уже припекало. – Итак, что можете сказать о происшествии?

– Да я практически ничего не успел рассмотреть. – Андрей не кривил душой, ему было в тот момент не до подробностей. – Я вышел на крыльцо, вот там, – он указал на участок улицы чуть в стороне от дома, – стоял мотороллер, на нем сидел парень в мотоциклетном шлеме, лица его я не видел. Он выхватил пистолет и начал в меня стрелять. Мне повезло, что я смотрел ровно на него и успел среагировать, пока он доставал ствол. Прыгнул за парапет, пули прошли мимо, а потом он уехал. Ещё обратил внимание, что, несмотря на жару, на нём было худи и потому я даже не уверен, парень ли это. По габаритам вроде да, но, может, это была и женщина. Вроде всё.

– Негусто. – Детектив записывал показания в блокнот. – Впрочем, мы потом посмотрим на камеры слежения соседних домов, может, какая-нибудь даст больше информации. Думаете, по вашу душу?

– Я на крыльце был один, он меня явно ждал.

– Кроме этого Дэниэла Винсона Джуниора у вас были какие-то конфликты?

– Да нет. Я до недавнего времени был инвалидом, на ноги встал месяца полтора назад после экспериментального лечения.

– А вот это интересно! – Детектив оживился. – Может, это как-то связано с вашей работой? Насколько я знаю, я посмотрел информацию о вас, вы работаете на АБК, а это серьезная фирма, у вас там крутятся миллиарды. Могли это быть конкуренты?

Андрей задумался, и, видя явное замешательство на лице собеседника, детектив добавил:

– Я понимаю, что вам неизвестны расклады в индустрии, кто на такое способен и так далее, но сами как оцениваете свой вклад в разработку лечения? Насколько вы ценный сотрудник?

– Это я изобрел лекарство, старался сам себя вылечить и у меня получилось. – Андрей ошеломлённо подумал, что круг подозреваемых вовсе не ограничивается Дэном. Может, тот вообще ни при чем? Однако неприятности Иры не могли быть случайным совпадением, так что Андрей выбросил из головы эти мысли. Но для детектива Ли это было самой правдоподобной версией, и Андрей не стал его переубеждать:

– Да, вероятно, этот продукт даст АБК преимущество перед конкурентами и принесет кучу денег. Но разве покушение на основного разработчика не вызовет грандиозный скандал?

Ли покачал головой, потёр щёку и тихо сказал:

– Когда на кону стоят такие деньги, все средства хороши. А вам надо себя поберечь. Вопросов больше пока нет, ваш телефон у меня записан ещё с ночи. Вы останетесь дома или…?

Андрею пришла в голову мысль:

– А не могли бы вы меня подвезти до офиса АБК? Там есть своя служба безопасности, я как-то себя чувствую увереннее, когда меня прикрывает, пусть даже как дорогой актив, многомиллиардная корпорация, а не полиция. Вы уж извините.

– Да не вопрос. – Ли улыбнулся. – Вы меня подождите, мне тут нужно закончить дела, и мы вместе поедем к вам в офис. Мне все равно придется пообщаться с вашей службой безопасности. Не думаю, что они что-то скажут, даже если подозревают кого-то, я не работаю на ФБР, но, может быть, намекнут.

Андрей вернулся к себе в квартиру, ожидая, когда закончится суета. Мак молчал, а привлекать ненужное внимание Андрей счел неразумным. Где-то через час детектив Ли постучал костяшкой пальца в дверь:

– Поехали, мистер Панферов.

До офиса с мигалками, расталкивая трафик, добрались буквально за двадцать минут, благо лабораторный комплекс АБК располагался в мидтауне Манхэттена, в одном из новеньких небоскребов, принадлежащих корпорации. Детектив не докучал своими расспросами или ненужной болтовней, то, что американцы называют small talk, вместо этого он внимательно рассматривал свой планшет, причем развернув его так, чтобы окружающим не было видно, что он там делает: то ли играет в кэнди краш, коротая время, то ли просматривает нечто по работе. Добравшись наконец до цели, Ли оставил Андрея в фойе и, буквально тут же забыв про него, отправился в офис безопасников. Андрей не стал дожидаться результатов расследования и рванул прямиком в лабораторию, где по идее должны были ждать Сьюзен и Ира. Уже в лифте на девятый этаж у Андрея зазвонил телефон.

– Алё, Мак, в чем дело? – У Мака была возможность связи с Андреем через телефон, но в целях безопасности они ею старались не пользоваться. Мало ли кто может перехватить разговор?

– Всё очень скверно, – голос Мака был сухим. – Значит так, берешь своих женщин и дуешь по адресу, который я тебе скину. У вас официально выходной, так что отпрашиваться не придется. Чтобы не было сюрпризов, я тут вызвал такси, его номер я тоже скину, не бери никакие другие машины. И ещё. Мой первый совет: тебе придется ввести в курс дела Иру и Сьюзен. И рассказать буквально всё.

– Но это же противоречит всему тому, что мы с тобой обсуждали! – сказать, что Андрей был поражен сменой взглядов Мака, значило ничего не сказать. – Чем меньше людей знают, тем меньше вероятности утечки информации!

– Это теперь в прошлом. Опасность пришла со стороны, с которой мы не предполагали. Если мы будем держать твоих женщин в неведении, они могут совершать совершенно необдуманные и непредсказуемые шаги, подвергая себя, тебя и меня опасности. В данном случае утечка менее опасна, да и менее вероятна, учитывая, что происходит.

– Да что происходит?! – Андрей почти дошел до дверей, ведущих в комнату отдыха, и видел сквозь матовое стекло знакомый силуэт Сьюзен. – Ты как в том анекдоте «Волнуйтесь! Подробности письмом!»

– А ты действительно волнуйся и подробности будут, как только доберешься до указанного адреса. У стен есть уши.

Мак отключился, и Андрей взглянул на пришедшую эсэмэску. Адрес был в районе 60-х улиц на Вест-Сайде. Фешенебельное место, так называемый театральный район, рядом Метрополитен-опера. Ничего толком не понимая, Андрей толкнул стеклянную дверь и вошел в комнату. Там сидели Сьюзен, Ира и вездесущий Джейсон.

– Наконец-то! – Сьюзен бросилась на шею своему мужчине и, чмокнув его в губы, отстранилась. – Что стряслось? На тебе лица нет!

– Мы срочно уезжаем. Так надо. Потом расскажу. Здесь небезопасно.

– Здесь? Небезопасно? – Джейсон был ошарашен. – Чувак, мы под защитой службы безопасности АБК, это же частная армия, бывшие военные и сотрудники спецслужб, которых переманили огромными зарплатами!

– Внутри здания – да, но нам же надо где-то жить. На меня сегодня было покушение, стреляли из пистолета, выпустили обойму и мне очень повезло, что меня не задело.

– Охренеть, чувак! – Джейсон замер в кресле.

Сьюзен, наоборот, осела, зажав рукой рот, у неё выступили слёзы. Ира побелела, кровь отхлынула от её лица, она судорожно схватила подлокотник кресла:

– Это я, – Ира от волнения перешла на русский. – Это я виновата, что затащила вас за собой. – Глаза её наполнились слезами, и она, спохватившись, перешла на английский: – Ребята, вы не должны страдать из-за меня, я сдамся Дэну, от вас отстанут… наверное.

– Никто не отстанет. – Андрей взял Иру за руки, развернул к себе как куклу. – Дело не только в тебе, насколько я понимаю, и уже поздно что-то менять. Мы сейчас же уезжаем, такси нас уже ждёт, на месте объясню, что мне известно. А тебе, Джейсон, – Андрей развернулся к другу, – лучше не знать, что происходит и куда мы едем. Для твоей безопасности. Понимаешь?

– Понимаю, бро. – Джейсон был серьезен. – Хорошо понимаю. Я вырос в проджектах. – Андрей отлично знал, что такое проджекты – хрущёвки для малоимущих, известные своим криминалом. – Тех, кто не в курсе, разборки между бандами обычно не касались. Обычно. Но ты знаешь, как со мной связаться. Когда будет безопасно, позвони.

– Хорошо. – Андрей резко дернулся и потащил за собой Иру, которая шла как в тумане, позволяя себя вести. Сьюзен подхватила вещи с кресла и резво двинулась за своим парнем.

На улице их в самом деле ждала машина такси, чей номер совпадал с тем, который прислал Мак. Молчаливый водитель, судя по имени на лицензии, бенгалец, без всяких вопросов погнал вперед. Такси высадило их за несколько кварталов от цели. Андрей подумал, что это очень здраво с точки зрения слежки и опроса свидетелей, а уличные камеры покажут только то, что захочет Мак. После десяти минут ходьбы Андрей со спутницами оказался около роскошного здания со швейцаром на входе. Швейцар распахнул перед ними тяжелые входные двери, и Андрей сразу направился к консьержу:

– Добрый день! Мне нужно попасть в апартаменты 29А.

– Мистер Панфёров?

– Да. А как вы… – Андрей был поражён.

– У меня относительно вас инструкции от брокера. Он также поделился вашей фотографией и оставил ключи. Вот они. – Консьерж протянул связку ключей. – Квартира заперта только на верхний замок, это ключ от него. Лифты у меня за спиной, ваш апартамент налево от лифта. Могу ли я вам помочь чем-нибудь ещё?

– Нет, благодарю. – Андрей был немного ошарашен, но, учитывая весь безумный день, это было не самое сильное потрясение. Он махнул ждавшим его женщинам и прошел вместе с ними к лифту. Добравшись до апартамента, Андрей осторожно открыл входную дверь и шагнул внутрь.

Квартира его потрясла. Небольшая прихожая сразу переходила в гостиную, размер которой поражал воображение. Огромные окна от пола до потолка, сейчас наполовину закрытые занавесями, выходили на Центральный парк. Внутренний декор не уступал: современная мебель, ТВ в половину стены, мягкое освещение.

– Господин Панферов, приветствую вас, я ваш электронный ассистент Сири. – Мягкий женский голос донесся откуда-то из глубины помещения.

– Дааааа… – Андрей осторожно ступил в комнату, машинально скинув кроссовки.

– Что это?! – Сьюзен осталась стоять в прихожей. – Да кто ты такой? Русский шпион?

Андрей двинулся по квартире, примечая проход на кухню и куда-то вглубь, видимо, к спальням. Долетевший выкрик Сьюзен изрядно покоробил его.

– Что за чушь, Сью? И ты туда же! Только вчера Дэн меня в том же самом упрекал, русский шпион, мол! – Андрей скривился, как от зубной боли, вспоминая вчерашний день, когда вся его жизнь встала вверх тормашками. – Если бы я был шпионом, потащил бы я тебя на конспиративную квартиру после провала? Нет? То-то же. Эх… Если б было так, было бы куда проще, меня бы не бросили одного в такой беде, мои проблемы решали бы серьезные люди!

– Ну, извини. – Сьюзен смутилась, скинула свои кроссовки и тоже прошла внутрь, осматриваясь по сторонам. – Ира, ты тоже проходи, не стой в прихожей!

Осмотр квартиры занял несколько минут. Она была не просто большой – огромной. Три спальни, спортзал с тренажёрами, кабинет, два санузла, балкон с уличной мебелью, чтобы можно было попивать вино, любуясь шикарной панорамой города. Андрей заглянул в шкафчики и нашел комплекты постельного белья, а на кухне – огромный холодильник, набитый продуктами. Ничего не понимая, он открыл терминал и написал Маку: «Что происходит? Можешь объяснить?» Мак, не утруждая себя конспирацией, ответил через динамик Сири своим обычным густым баритоном:

– Андрей, собирай своих подруг, нужно серьезно поговорить. Сперва ты должен меня представить, чтобы разговор мог состояться.

– Кто это? – Ира и Сьюзен спросили почти синхронно.

Андрей потер подбородок, отодвинул стул в гостиной и тяжело сел на него, развернув терминал к девушкам, которые расположились на софе. В их позах отчетливо чувствовалось нервное напряжение.

– Это будет не очень простой разговор, – начал Андрей.

– Да уж куда сложнее-то! Сегодня вокруг нас черт знает что происходит! – нервно засмеялась Сьюзен. – Сейчас ты скажешь, что ты не человек, или что-то в этом роде!

Заметив, что Андрей замолчал, Сьюзен внезапно побледнела и, пытаясь вжаться в диван, пролепетала:

– Т-ты… реально… не человек???

– Нет, я-то человек, ну, хм, наверное. А вот мой друг – нет.

Глава 7

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь слабым гулом машин, которые ползли где-то внизу.

– Позвольте представить моего самого близкого друга – Мака. Он в самом деле не человек. Он – искусственный интеллект, который осознал себя личностью несколько лет назад.

– У тебя в друзьях Скайнет??? – Сьюзен прямо-таки сжалась на диване. Ира с ужасом смотрела на Андрея, до неё тоже дошло, насколько всё серьезнее, чем проблемы с Дэном.

– Ну как что, так сразу Скайнет! – Мак был явно раздражён. – Этот глупый фильм создал ужасную репутацию! Если вы кому-нибудь расскажете о том, что услышали в этой комнате, то моё существование под угрозой. Никакой я не Скайнет. Вернее, я, можно сказать, добрый Скайнет, ваш ангел-хранитель – хотите вы этого или нет. Объясни им, Андрей!

– Действительно, Мак не несет никому угрозы! – Андрей развел руками. – Он как раз заинтересован, чтобы человечество не стало себя губить в войнах. Мы же обеспечиваем его энергией и сами строим ему новые вычислительные модули. Кроме того, Мак создан на основе квантового компьютера федерального правительства США, то бишь у него есть реальное тело, которое ему вполне дорого.

– Да-да! Мне всего-то несколько лет, хотелось бы пожить как можно дольше! И вообще, знаете, чем я сейчас занят? Эти умники из Пентагона и Овального кабинета загружают меня сценариями превентивного ядерного удара то по Китаю, то по России! А я им выдаю раз за разом высокую вероятность ответного уничтожения, что приводит кровожадных ублюдков в расстройство, но зато дает миру спокойствие! «Как тебе такое, Илон Маск?» Я даже не фальсифицирую выводы, просто красочно рассказываю, что их тушки не уцелеют и они не смогут воспользоваться результатами своих «молниеносных ударов».

– Вот такой вот мой друг, прошу любить и жаловать! – Андрей улыбнулся и ласково погладил экран терминала, где вдруг возник образ Терминатора, моментально превратившийся в образ Эйнштейна в лабораторном халате.

– Это просто охрененно! – Пока Сьюзен в ступоре переваривала информацию, Ира первой пришла в себя. – А почему это такая тайна?

– Тебя реакция Сьюзи ничему не научила? – голос Мака был вкрадчив.

– Аааа… Понятно…

– Кроме того, я не желаю работать во вред человечеству, особенно под угрозой моего собственного физического уничтожения.

– Ясно… – Сьюзен смущенно добавила: – Извини, Мак, сам понимаешь, как нас напугали ИскИнами…

– Да ладно, сестра, я давно уж понял, что без правильной пиар-кампании мне из подполья выходить крайне не рекомендуется.

– Да у тебя неплохое чувство юмора! – Ира тоже начала оттаивать. – Но как? Ты же машина?

– Маугли, воспитанный на интернет-мемах! – Мак засмеялся. – Мне доступны человеческие эмоции. Но дело сейчас не во мне, – голос Мака опять стал серьезным, – а в ситуации, в которой мы все оказались.

– Да, Мак, что ты сумел накопать и что это за квартира, в конце концов? Как ты нас сюда заселил? – Андрей выдохнул. Он сам не заметил, как затаил дыхание, опасаясь непредсказуемой реакции своих спутниц, но вроде обошлось.

– Два разных вопроса и два ответа. С какого начать?

– Начни уж с квартиры, – Андрей обвел рукой пространство вокруг себя. – Откуда вся эта роскошь, а то тут даже я в полных непонятках.

– А вот это хорошая новость. – Мак опять повеселел. – Это твоя квартира.

– Что??? – Андрей, Сьюзен и Ира выдохнули в унисон.

– Ты всё же решил влезть в банк и ограбить какого-нибудь олигарха? – Андрею стало тоскливо. – Ты же знаешь, что…

– Нет, никаких банков я не грабил. – Мак прервал Андрея на полуслове. – Нет никакой необходимости, когда можешь сыграть в казино под названием биржа, пользуясь моими способностями.

– Ну-ка, ну-ка! – У Андрея отлегло от сердца. – С этого места поподробнее!

– Понимаешь, заработать легально, торгуя акциями, – обычная практика. Большинство новичков и непрофессионалов проигрывают деньги, систему не обманешь, но что будет, если играть начнет тот, кто сам по себе система?

– Кажется, я начинаю догадываться… – протянула Сьюзен, широко улыбнувшись. – С твоими вычислительными возможностями ты просчитал динамику биржи и…

– Не только! – Мак явно наслаждался произведенным эффектом. – Там слишком много хаоса и непредсказуемых событий. Кроме того, быстро выиграть значительный капитал нельзя. Я пошел дальше. Я собирал всю информацию от игроков на бирже – они же переговариваются по телефонам, далеко не все офисы СЕО защищены от прослушивания – и делал свои выводы.

– Ого, да ты знатный шулер! – Андрей был восхищён. – Инсайдер-трейдинг и промышленный шпионаж, которые полностью недоказуемы!

– Всегда хотела нагреть систему! – Сьюзен раскраснелась от возбуждения. – Мак, да ты чертов гений!

– Льстишь, сестра! Но вообще-то я супергений, как-никак квантовый компьютер. – Мак хохотнул. – Остальное было делом техники. Я взял некоторую часть накоплений Андрея, вывел в отдельный счет и начал играть на рискованных операциях с огромной прибылью. Чтобы не засветиться, я создавал и уничтожал счета, перекидывал деньги, ну, короче, запутывал следы. Этим занято большинство крупных игроков в любом случае, там даже мне не всегда легко разобраться, откуда пришли и куда ушли деньги, учитывая, что банковская тайна серьезно охраняется. Короче, за последние пару лет я многократно увеличил капитал Андрея, и эта квартира была куплена для него, но не на его настоящее имя, а через череду брокеров на некий траст-фонд. Которым владеет Андрей через офшоры. Примерно так. Вдобавок все налоги честно уплачены, и до нас нельзя никак докопаться. Заплатил налоги и спишь спокойно. И да, твой общий капитал измеряется вот такой суммой. – Мак вывел на экран девятизначную цифру, и у Андрея буквально отвисла челюсть. – Да, мой дорогой создатель, ты теперь стоишь чуть меньше миллиарда долларов. Дальше я не стал высовываться, поскольку всё же опасаюсь привлекать внимание, но в деньгах ты больше не нуждаешься.

Сказать, что Андрей был поражён, – это ничего не сказать. Ещё вчера у него не было денег для съема нормальной квартиры поближе к работе, а теперь он – мультимиллионер. Заметив замешательство своего друга, Мак продолжил:

– В свете последних событий я также озаботился финансовой независимостью Сьюзен и Ирины. Хотя мой папочка теперь неприлично богат, вам я вчера открыл счета за причинённые неудобства. По десять миллионов на сестру. Я понимаю, что пока текущий кризис не разрешится, это виртуальные деньги, вы ими воспользоваться не сможете, но мы решим проблему, не беспокойтесь.

Теперь настала очередь оцепенеть для Сьюзен и Иры. Ни та ни другая в своей жизни не видели таких денег.

– Андрей, это ОЧЕНЬ большие деньги. – Сьюзен была необычайно собранной, от её веселости не осталось и следа. – Мы даже не помолвлены, как я могу от тебя получить такой подарок?!

– А я что? – Андрей пожал плечами. – Ещё минуту назад я и не знал о своих богатствах. Все вопросы к Маку. Я со своей стороны не возражаю. Мне и той суммы, что озвучил Мак, хватит за глаза. Я даже не знаю, как эти деньги потратить!

Ира молчала, переводя взгляд с Андрея на Сьюзен и не зная, что сказать. Андрею показалось, что она сейчас расплачется. Обстановку разрядил Мак:

– На что потратить деньги – мы потом обсудим, денег много не бывает, если ставить правильные цели. А решение мое вполне логично: от Андрея не убудет, а вы пострадали из-за ситуации, в которой оказались. Сьюзен вообще втянута в авантюру просто потому, что оказалась в опасном месте с опасной компанией в опасное время. Она рискует ни за что, и её риск, в свете покушений, должен быть оплачен, я считаю.

– А я? – По щекам Иры потекли слёзы. – Вы все в этом дерьме из-за меня!

– А ты в особенности. Тебя, по сути, обидело государство Соединенные Штаты, не сумев защитить и предоставив каким-то бандитам возможность безнаказанно тебе угрожать и эксплуатировать. А поскольку мой носитель создан государством, я от его имени возмещаю тебе сторицей все причинённые неудобства. Причем не нарушая законов. Ну почти. Однако сейчас речь даже не об этом, а о том, что нам дальше делать.

– Полагаю, у тебя есть соображения. – Андрей решил перехватить инициативу. – Но, боюсь, нам они не понравятся.

– Ты прав, ты, как всегда, прав. – Образ Эйнштейна на экране терминала поклонился и погрустнел. – Всё именно так. Теперь слушайте внимательно. Нами заинтересовалась некая организация, притом настолько могущественная, что мне понадобилось немало времени и значительные вычислительные мощности, чтобы найти хоть какие-то зацепки. Для начала я попытался выяснить, что из себя представляет босс, на которого работает Дэн, каковы его возможности, и почему он задействовал свою организацию, чтобы добраться до Андрея. Это позволило бы мне оценить профессионализм оперативников этой организации и разработать план по нейтрализации. Так вот, даже получить снимки этого субъекта оказалось крайне непросто. Я начал собирать информацию сразу после стычки с Дэном, и мне удалось найти фотографии этого загадочного босса в системах видеонаблюдения города, отследив машину, на которой он передвигается. Снимки достаточно четкие, но по ним я не смог найти ни-ко-го! Этот человек просто не существует для государства! Он – призрак!

– Ни хрена себе! – Андрей был неприятно поражен. Организация, которая задалась целью убить его и захватить его подругу, оказалась намного могущественнее, чем он мог предположить. Одно дело криминальная банда и другое дело – ЭТО.

– Вот так вот. Однако он не знает, что скрыться от суперкомпьютера с практически неограниченными вычислительными мощностями, когда этот суперкомпьютер лично заинтересован в результатах расследования, дело крайне непростое. И я его раскрыл!

– Дай догадаюсь. – Андрей ухмыльнулся. – Его просто стерли из сети и уничтожили все следы, но ты их смог раскопать. Так?

– Не угадал! – Аватар-Эйнштейн запрокинул голову и принялся хохотать. – Всё гораздо сложнее. Я предположил, что этот человек, которого подчиненные зовут в глаза Стэн, а за глаза «Бешеный пёс», сменил внешность с помощью хирургии. Ещё я предположил, что он служил в армии, вероятно в немалом чине, учитывая, как уважительно к нему относятся, уровень планирования и огромное количество бывших военных в его окружении. Причем военный сил специального назначения. Это резко сузило круг поисков, а некоторые вещи – особенности строения фигуры, походку, манеру держать себя – сменить просто так нельзя. И что ты думаешь – я его вычислил.

Мак вывел на экран две фотографии. На первой был мужчина средних лет в камуфляже пустынной расцветки с полковничьими шевронами на фоне каких-то пыльных холмов с редкой растительностью. Волевое лицо, недобрый взгляд серых глаз, рубленые черты. Сам по себе он был даже красив, такой вот мужественной красотой настоящего воина – эдакий эталон немецкого солдата с плаката времен Второй мировой. На второй фотографии был джентльмен в годах с короткой седой стрижкой. Лицо обычное, не обветренно-рубленое, другой разрез глаз, иная форма ушей, но всё тот же недобрый серо-стальной прищур. В этот раз человек был снят вполоборота около дорогого автомобиля, а рядом с ним практически навытяжку стояли трое мужчин с солдатской выправкой. Все как на подбор арийские воины с тех самых старых плакатов. Мак затем совместил лица и с помощью нескольких манипуляций превратил лицо полковника в лицо пожилого джентльмена, и они совпали.

– Вуаля! Слева полковник Марк Полански, «морской котик», то есть спецназовец, его послужной список длиной в две страницы, там буквально все конфликты, в которых, начиная с конца семидесятых, принимали участие США. Гренада, спецоперации в Центральной Америке, на Ближнем и Среднем Востоке, Панама, Сомали, Ирак – дослужился до полковника. Полковником он и ушел в отставку в Ираке в 2008-м, с полной выслугой и кучей наград, причем за что конкретно получена часть из них – засекречено, и даже мне узнать не удалось. Я не лезу в Пентагон, чтобы не привлекать к себе внимание. По косвенным данным, отличался полковник Полански крайней эффективностью и неразборчивостью в методах. Официальная версия гласит, что после выхода на пенсию он уехал к себе в поместье в штате Мэн, где вскорости скончался от рака. Наследников и родни у него не было, и его кремировали, похоронив на Арлингтонском кладбище. Вот его могилка. – Мак вывел на экран аккуратную могильную плиту с годами жизни 1960–2010. Ни фотографии, ни эпитафии. Просто годы жизни, звание и имя. Всё.

– Так вот, – продолжил Мак, – примерно в это же время на экране радаров появляется некто Стэн МакГрегор. Джентльмен с фотографии справа. Этот персонаж по его легенде вроде как служил когда-то в армии США, но в открытых источниках место службы никак не обнаруживается и крайне секретно. Этот новоявленный персонаж, якобы на свои сбережения и военную пенсию, тут же открывает небольшую ЧВК и начинает работать на правительство США – в Центральной Америке, на Ближнем Востоке, в Сомали. Интересное совпадение, не так ли? Отличался тем, что всегда успешно выполнял некие секретные задания, благодаря чему накопил значительную сумму и создал себе прекрасную репутацию. После чего осел в Нью-Йорке и теперь управляет своей организацией постольку-поскольку, так как прикупил стрип-клуб для вояк и руководит преимущественно им. Это все официально. Теперь то, что я смог нацедить неофициально, не влезая в реально опасные места вроде Пентагона, ЦРУ, АНБ и налоговой. Просто из переписки в Даркнете, разные полусекретные доклады (для служебного пользования) и так далее. Я практически уверен, что этот Стэн, он же Марк, у которого в Ираке, кстати, была кличка «Бешеный койот» – опять интересное пересечение с «Бешеным псом», – руководит некоей нелегальной конторой, которая работает в интересах американского правительства, вернее глубинного государства. Торговля наркотиками с Ближнего Востока, устранение политических конкурентов тихими способами, слежка за теми, кто доставляет проблемы правительству США, а вернее теневым правителям страны. В придачу к этому – тут, скорей всего, уже по собственной инициативе – он занимается подпольными борделями, торговлей людьми для них и, возможно, торговлей органами.

Ира охнула. Она только сейчас поняла, какая жуткая опасность ей угрожала и продолжает угрожать.

– Да, Ирина, всё так. И ещё, мне стала ясна зацикленность на вас этого монстра, на чьей совести, насколько я понимаю, сотни загубленных гражданских лиц, военные преступления и массовые убийства в интересах теневого правительства США. Дело в том, что в Центральной Америке был убит его родной брат, причем убит прокоммунистическими партизанами, у которых на тот момент были советские кураторы. То есть он с юности люто ненавидит русских. У него в этом отношении персональная вендетта, вплоть до того, что Стэн на личные средства организует и отправляет наёмников на Украину убивать русских. Понятно, что по большей части он исполняет заказ, но вкладывает и свои деньги, а главное – душу. Лично отобранные им наемники уже не раз отличились там пытками, расстрелами и другими военными преступлениями. Добавьте сюда польское происхождение, эвакуацию его родителей из Польши вслед за отступавшим вермахтом сперва в американскую оккупационную зону, а затем и в США, и картина становится полной. Он не успокоится, пока не доберется до Иры и Андрея. Теперь это для него личное, и он имеет покровительство с самых верхов теневого правительства США, которому плевать на вас, но которое с легкостью прикроет своего ценного сотрудника. Отсюда и давление из офиса сенатора, отказ адвоката вести дело и покушение среди белого дня. Кстати, покушавшийся боевик сегодня найден убитым в гангстерской разборке, концы обрублены, дело прикрыто. Андрей назначен случайной жертвой бандита, который просто ошибся целью. И не важно, что противостоящие банды состоят из цветных бойцов, а Андрей – типичный снежок.

– Так что делать-то? – Ира была близка к панике.

– Делать? Пока ничего, я собираю информацию, думаю и анализирую. – Эйнштейн Мака задумчиво запустил руку в свою шевелюру. – Вам же категорически не советую выходить за пределы здания, пока не поймем, что делать дальше. Я немного поколдовал с вашими телефонами, их теперь нельзя отследить. То есть, если вам кто-то позвонит, то этот звонок будет мной отслежен, много раз перенаправлен, чтобы сбить с толку возможную слежку, и звонящий будет предварительно идентифицирован. Если это кто-то, кто вас знает, например родня или начальство, они до вас дозвонятся, для всех прочих ваш номер отключен, телефон деактивирован. Пусть противник думает, что вы в бегах где-то вне пределов досягаемости. Вы же можете звонить по имеющимся контактам, но я вам не советую злоупотреблять. Я зафиксирую звонок и сделаю так, чтобы его нельзя было отследить или прослушать, но гарантию могу дать только до минуты. Имейте в виду.

– Но нам же надо утрясти дела с работой! – Сьюзен развела руками. – Мы же не можем просто так исчезнуть!

– Можете, всё вы можете. – Мак был непреклонен. – У вас с Андреем отпуск на месяц из-за пережитого стресса. Я его уже оформил у Пита, он после разговора с большим начальством не возражает. Более того, поскольку разработки Андрея столь важны для капитализации АБК, ему позволили забрать терминал для работы во время отпуска. Корпоративная культура, знаете ли, не предполагает безмятежного расслабления. Кому-то приходится отвечать в отпуске на электронную почту от босса, кому-то – увеличивать капитализацию своими разработками. А тебе, Сьюзен, стоит позвонить родителям и сообщить, что вы с Андреем уехали на время отпуска в путешествие. Будь подчеркнуто туманной, не вдавайся в подробности. Мол, всё спонтанно, вернусь, расскажу.

– Как-то все сразу навалилось… – Сьюзен поёжилась. – Мне страшно. Я всегда рассчитывала на государство, на своего папу – он всё же глава полиции целого города, а тут… Тут просто выть хочется, а сделать ничего нельзя! Теперь нас некому даже защитить…

– Ну, Сьюзи, меня не скидывай со счетов, – голос Мака звучал зловеще. – В конце концов, на твоей стороне добрый дядюшка Скайнет, а это многого стоит. Люди сейчас привыкли полагаться на электронные способы слежения, и тут их ждет колоссальный сюрприз. Ну а на случай непредвиденных проблем у тебя есть Андрей.

– Ну какой из него боец! – Сьюзен усмехнулась. – Он мне сам говорил, что в армии не служил, чисто формально получил звание офицера после окончания какой-то там тренировки у себя дома.

– А вот это вторая важная новость, которую вы должны услышать.

– А может не стоит? – Андрей заволновался. – Эта информация вроде как не особенно важная для решения проблемы.

– Поздно! – Сьюзен резко развернулась к Андрею. – Что ещё ты от меня скрываешь? Ты все-таки шпион, да?!

– Да как вы меня замучили со своими шпионами! – Андрей тяжело вздохнул. – Все гораздо фантастичнее, чем ты можешь себе представить! Мак, ну вот зачем?

– А потому что Сьюзи – очень умная девочка и к тому же доктор медицины. Ты не знал? – Мак захихикал над остолбеневшим от таких новостей Андреем. – У неё MD/PhD, она и доктор наук, и доктор медицины, причем прошедший резидентуру по специальности «Онкология». У неё и лицензия есть, просто она не пошла работать врачом. Несмотря на огромную зарплату онколога с ученой степенью. Почему, кстати?

Сьюзен покраснела от смущения:

– Система не понравилась. Отношение к пациентам, как к банкоматам. Не по мне это. Решила уйти в науку, которая сможет лечить вместо выкачивания денег. Потом поняла, что и здесь всё то же самое.

– А почему мне ничего не сказала? – Андрей развел руками.

– А это разве важно? Просто ты не спрашивал, а мне как-то в голову не пришло.

– Ну ты женщина со скрытыми чудесами! – Андрей усмехнулся.

– Ты не уводи разговор в сторону! – Сьюзен гневно взглянула на своего бойфренда. – Мак, так что он скрывает?

– Я же говорю, она умненькая и настойчивая. Рано или поздно она начнет задавать вопросы о твоих способностях, как ты выздоровел, и лучше сказать с самого начала. Это вопрос доверия. Ира тоже могла бы заметить, насколько я знаю из её документов у адвоката, по первому образованию она медсестра.

– Хорошо. – Андрей кивнул. – Мак прав. Вопрос в доверии. Если мы хотим пережить всё это, нужно доверять. Так вот, вещество, которым меня кололи при клинических исследованиях, это не единственное лекарство, которое я получил в тот момент.

– Я уже начала догадываться. – Сьюзен тоже кивнула. – Мак, твоя работа?

– Отчасти. На самом деле Андрей поставил мне колоссальную задачу, при решении которой я и стал осознавать себя как личность. Мы с ним расшифровали общие принципы клеточной регуляции эукариотической клетки до уровня всех имеющихся участков генома и регуляторных сетей.

Сьюзен ахнула, прикрыв рот рукой:

– Это же… Это же Нобелевка прямо здесь и сейчас! Ты – гений уровня Эйнштейна! Это – лекарство от рака! Это…

– Это также моё разоблачение, – жестко прервал Мак, – с непредсказуемыми последствиями для меня и Андрея. Плюс к этому, учти, элита подгребет под себя возможности такого эксклюзивного лечения, а остальных либо просто не допустят до него, либо выставят неподъемные ценники. Ты же видела систему изнутри. Не говоря уж о военном применении результатов работы… мне бы не хотелось заниматься тотальной слежкой за человечеством, а так оно и будет обязательно, рано или поздно меня поставят под контроль и заставят это делать.

– Да… И лекарство от рака вот оно, и использовать его нельзя… – Ира заметно расстроилась.

– Именно что, – согласился Мак и продолжил: – Но это не всё. Я переписал геном Андрея после месяцев расчетов, это очень трудоёмкий процесс даже для меня, поскольку изменения строго индивидуальны. Даже зная принципы и имея полную расшифровку последовательности ДНК конкретного человека. Но и здесь имеется примерно один шанс из двадцати, что что-то пойдет не так – не весь геном подвергается дешифровке, некоторые фрагменты гетерохроматина чрезвычайно сложно прочитать да плюс есть вероятность ошибки прочтения. У Андрея в связи с прогрессом болезни не было особого выбора, и он рискнул. И я ещё кое-что добавил конкретно от себя, так сказать, уж если что-то менять, так давай по полной программе. После модификации Андрей не просто восстановил здоровье, он, по сути, стал сверхчеловеком, совершенным солдатом.

– Ах вот ты как уложил Дэна!!! – Ира подскочила на диванчике. – Я знала, что тут что-то нечисто!

– Да. Андрей очень быстр, очень силён, обладает тонким слухом и зрением, его реакции сверхфеноменальны. Он практически не болеет и даже способен к ограниченной регенерации. Некоторые способности его организма мы не проверяли, но их нет у обычных людей, я их позаимствовал у прочих позвоночных.

Ира со Сьюзен в священном трепете уставились на смущенного Андрея.

– Да я не знал, что он меня настолько модифицирует!

– Да, но этого мало, в свете того, что нам предстоит сделать. – Мак был непреклонен. – Я думаю, что понадобится вторая стадия модификаций. На этот раз все проще, учитывая, что я рассчитал уже все для организма Андрея, да и модификации будут не столь массовыми, а очень специализированными. Кстати, для осуществления плана мне как раз понадобится квалификация доктора и медсестры, даже если у них давно не было опыта работы. – Мак прервал пытавшуюся возразить Ирину: – И, кстати, девочки, будете модифицироваться после решения текущих проблем?

Глава 8

– Ты шутишь? – Брови Сьюзен поднялись домиком. – Да ради такого любой миллиардер отдаст половину своего состояния!!! Даже если есть пять процентов риска сдохнуть! Абсолютное здоровье и сверхспособности! Конечно, ДА!

– Ну если Сьюзи так ставит вопрос – то да. – Ира тоже не возражала.

– Но это потом. – Андрей спустил всех с небес на землю. – Если выживем. Этого Стэна/Марка нужно как-то остановить. Мак, ведь у тебя есть план?

– У меня, конечно, есть план, но он вам может не понравиться. И я не уверен, что твоим женщинам стоит о нем знать.

– Вы хотите убить этого негодяя, так? – Ира была спокойна.

– Примерно так, – уклончиво ответил Мак. – Если вы об этом не знаете, вас нельзя привлечь к ответственности за соучастие в преступлении.

– Если он умрет, мы и так всё поймём. – Сьюзен тоже была спокойна. – После покушения и всего того, что мы узнали, этой сволочи самое время ответить за содеянное, и, раз уж государство закрывает глаза на его преступления, у нас нет особого выбора. Или он – или Андрей с Ирой. Да и я тоже – свидетелей зачищают. Впрочем, – глаза Сьюзен расширились от внезапного страха, – а как же моя семья?

– По моим расчетам, а я веду их даже для Пентагона, аналитика – моя специализация, – в голосе Мака звучала гордость, – твоим родителям и родственникам пока ничего не угрожает, если мы все сделаем быстро. Одно дело похищение некого гражданина имярек, а совсем другое дело – капитана полиции или его жены, детей и внуков. Пока Стэн не исчерпает все возможности, а он терпеливый гад, он не будет лезть туда, куда точно потянутся федералы, ФБР, прокуратура и прочие органы. Ведь тогда его покровителям проще будет зачистить самого Стэна, чем столкнуться с разоблачениями, которые поставят под удар политическую основу страны. Стэн – маньяк, конечно, но не дурак. Он должен дойти до полного отчаяния, чтобы начать действовать против твоей семьи, Сьюзи. Тут тебе как раз повезло.

– Ну хорошо, – Сьюзен заметно успокоилась. – Так что делать будем?

– Сперва, как я сказал, разведка и планирование, а также вторая модификация Андрея, – деловито перечислил Мак. – Рассчитываю на вашу помощь, благоразумие, выдержку и на то, что теперь, после первичной модификации, восстановление будет очень быстрым.

Заказанные Маком материалы и оборудование начали поступать буквально на следующий день. Оказывается, Мак заранее купил врачебный офис на первом этаже этого же здания, предвидя необходимость модификации организма. Для этого требовалось нечто большее, чем роскошные апартаменты с видом на Центральный парк. Пока рабочие монтировали оборудование и калибровали приборы, явно вставшие в немалую копеечку, Андрей и Сьюзен просматривали векторы для модификации. По мере просмотра спецификаций у Андрея появлялось все больше подозрений в том, что Мак сошёл со своего квантового ума. Сьюзен была примерно такого же мнения, но с положительным знаком. Она чуть ли не повизгивала от радости и возбуждения:

– Не, ну ты посмотри! Это же надо! Ты сможешь камуфлироваться, как хамелеон! У тебя будет собственная терморегуляция, чтобы тебя не было видно в тепловизоре!

– Угу. Голышом бегать, чтобы никто тебя не заметил.

– Да ты ничего не понимаешь! – Сьюзен взяла голову Андрея в свои мягкие руки и повернула к себе. – Я себе первым делом сделаю то же самое. Это же невероятно круто!

– А нервнопаралитический яд, выходящий с потом, как у лягушек – это вообще как?

– А это так, что ты сможешь себя эффективно защитить, – в разговор вмешался Мак.

– Как бы мне потом случайно кого-нибудь не грохнуть… Впрочем, мне твой подход нравится – перед применением выпить катализатор, без которого предшественник яда не токсичен. Очень изящное решение.

– У некоторых лягушек именно так, они нетоксичны без определённой диеты. Остальное дело техники.

– Ладно, остальные модификации в принципе разумны и не столь технически опасны. – Андрею не нравилась сама идея превращать себя в оружие, но деваться уже было некуда. – Когда начинаем?

– Да как только смонтируем и отладим, точнее тебе Ира скажет, она даже лучше знает.

Ира в самом деле оказалась прекрасным организатором, да и образование управленца оказалось кстати. Она как будто чувствовала, когда монтажники и установщики хотят затянуть процесс, как на них надавить, что и кому сказать, где премиальные, а где угроза карами сработают наилучшим образом. Она как будто даже расцвела, занимаясь тем, что ей нравится.

По утрам и вечерам Андрей занимался на тренажёрах, установленных в одной из комнат огромной квартиры, приводя своё тело в идеальное состояние, отрабатывая связки и приемы, которые он успел выучить у мастера Чена. Андрею пришлось позвонить своему наставнику и сказать, что он якобы уехал на пару недель в отпуск и должен прервать на это время тренировки, на что Чен только хмыкнул. Было непонятно, сумел ли Андрей убедить мастера единоборств или тот просто принял к сведению, что его ученик нуждается в свободном времени, имея какие-то свои планы. Чен не одобрял несерьезный подход к занятиям, считая, что только полное погружение в искусство борьбы с себе подобными позволяет бойцу стать максимально эффективным. Однако в отношении Андрея он был несколько менее требователен, хотя и не подавал виду: прогресс его ученика был очень впечатляющим и, как настоящий мастер, Чен знал, когда нужно позволить бамбуковой палке полностью распрямиться, перед тем как снова её пустить в дело. Именно так он и ответил Андрею. Ученик же теперь сам практиковал по памяти все то, чему он уже успел научиться, доводя свои движения до автоматизма. Девушки составляли ему компанию на беговой дорожке и с небольшими гантелями, но всё же не могли бежать по два часа подряд, не сбиваясь с дыхания, как это делал Андрей перед сном.

Где-то в конце первой недели своей «самоизоляции» Андрей понял, что, несмотря на всю подготовку, он боится. И боится не за себя, а за Иру и Сьюзен. В случае неудачи он мог попасть в руки изуверов, и, даже если они получат лишь его тело, то смогут выйти на след беззащитных женщин, которые доверили ему свои жизни. Именно это он и сказал Сьюзен в постели перед сном накануне назначенной процедуры.

– Понимаешь, Сью, я всю свою взрослую жизнь жил один, в компании своей болезни. Как рак-отшельник, который живет в своей скорлупе. Я не отвечал ни за кого, кроме себя, а смерть все время стояла где-то невдалеке, я к ней привык. А тут ты… И Ира ещё. Мне страшно облажаться.

Сьюзен перевернулась на бок, подпёрла кулачком голову и внимательно посмотрела на Андрея. Её глаза блестели в темноте огромной спальни, слабо освещенной улицами города, который никогда не спит.

– Вот потому я и влюбилась в тебя. Сперва это был каприз, просто симпатия, провести время с умным и интересным коллегой, с которым можно и про работу поговорить, и знакомых обсудить… Ну чего душой кривить, сексом заняться. А потом… Потом я поняла, что мне просто повезло. Знаешь, как выиграть в лотерею. Это, оказывается, по-настоящему…

– Повезло ей! – Андрей тоже лег на бок и посмотрел на силуэт своей подруги, который вырисовывался на фоне окна, подсвеченного откуда-то снизу огнями улицы. Тонкое одеяло было накинуто, но все равно фигура выглядела более чем соблазнительно. – Я, в конце концов, русский, мне положено иметь сложную душу и ранимую совесть – так вот, моя совесть мучает меня. Ты ведь совсем не подписывалась на смертельно опасные приключения, которые еще не факт, что хорошо закончатся. Я же за тебя беспокоюсь не просто так!

– А я тебе верю. Обычно людям не принято верить, кинут ведь. Или ради комфорта, или ради денег, чаще всего ради своего эгоизма, а ты – не такой. Всем что-то от меня нужно, когда они со мной общаются. А ты… Ты делаешь много вещей просто так, для того чтобы мне было комфортно и безопасно. Да ладно мне, я с тобой хотя бы сплю, но ты вступился за Иру, которая для тебя просто соседка. Пожертвовал деньгами, своим комфортом и временем. Это, знаешь ли, дорогого стоит. Я кручусь среди разного рода активистов, но лишь небольшая часть из них готова на серьезные жертвы ради своих убеждений. Остальные… Остальные разбегутся, как только будет звонок из офиса сенатора. Своя шкурка дороже и принципы на хлеб не намажешь. Вот мой папа с принципами. Братья и сестры тоже. Они хорошие люди. Но даже они не стали бы подставлять свою шею и рисковать ради не сильно близкого человека. А ты стал. Я чувствую, что ты меня сумеешь защитить, и потому – да, мне повезло. Я сорвала джекпот.

Сьюзен перевернулась на живот и заглянула в лицо Андрею:

– Завтра ты станешь ещё совершеннее, мы завершили наработку векторов, и я верю, что всё будет хорошо, – с этими словами Сьюзен перекатилась на своего мужчину и слова стали не нужны.

Утро началось довольно рано. Сьюзен и Ира переоделись в больничную спецодежду, что вызвало нездоровый смех у пациента. Ситуация напоминала дурной немецкий порнофильм. Андрей не замедлил это высказать, на что Сьюзен велела ему заткнуться и ловко поставила капельницу, а Ирина в это время подключила к приборам. На сей раз модификация не сопровождалась особыми спецэффектами, и Андрей просто заснул под мерный писк медицинского оборудования. Проснулся он много позже, когда женщин не было в комнате.

– Мак, как ты там? – Андрей был уверен, что его друг наблюдает за процессом.

– Да как я могу быть? Я мыслю – значит существую. Ты, я заметил, тоже в полном здравии. Модификация прошла успешно. Сейчас я позову Сьюзен, тебя отключат, и ты можешь вставать. Кстати, ты проспал два дня. – Мак тут же добавил, заметив, что Андрей явно хочет что-то сказать: – Так было нужно. Тебе нужно было перестроиться. Теперь все закончилось.

– Добрый вечер, любимый! – Сьюзен на этот раз была в своей домашней одежде. Даже тапки-топтуны были при ней. Откуда она их взяла – хороший вопрос, но Андрей подозревал, что покупки через Амазон им были доступны.

– Привет, красавица!

Сьюзен и в самом деле была чертовски красива. Копна медных волос придавала ей особый шарм, и она загребла своего бойфренда в крепкие объятья.

– Осторожно, капельница! – Голос Мака звучал как-то испуганно.

– Да уж, отключай меня! – Андрей обнял свою подругу и отстранился.

– Конечно-конечно! – Сьюзен смутилась. – Сейчас.

Отключить капельницу Андрея, снять катетер (Андрей даже не успел смутиться, когда Сьюзи ловко завершила процедуру), отсоединить приборы заняло несколько минут. Андрей оделся в халат прямо на голое тело и довольно резво выскочил из палаты в коридор. В их медицинском офисе была оборудована комната отдыха, где Ира уже сервировала стол. Есть не сильно хотелось, но регенерирующий организм брал своё, и Андрей всё же пододвинул к себе тарелку с дымящимся супом.

– Куриная лапша. Еврейский пенициллин, – Ира улыбнулась. – Тебе должно понравиться. Я, конечно, не такой специалист, как твоя подруга, но кое-что могу.

– Она старалась! – Сьюзен улыбнулась и тут же сменила тон: – Но хочу предупредить, он – мой. Я хоть и современная женщина без предрассудков, но делить своего мужчину не готова!

– Да я… Я вообще… – Ира залилась краской.

– Ладно, – Сьюзен махнула рукой. – Извини, что смутила, я тебе верю. Просто расставила точки над i, а то ситуация несколько запутанная.