Читать онлайн Идеальный развод
Пролог
– О чем я только думала, соглашаясь на твою дурацкую авантюру? – произношу, простонав в голос.
Падаю на диван, стоящий в ординаторской. Обхватываю голову руками. Разрывается просто. Как же меня угораздило?! Прикрываю глаза и считаю до десяти. Делаю несколько глубоких вдохов. Успокоение не приходит, скорее наоборот.
Вскидываю голову и исподлобья, с укором смотрю на подругу. Нет, только поглядите! Эта засранка смеется!
«Ведомая дуреха», – думаю о себе.
– Ну, как? Как можно было на это согласиться? – хныкаю.
– Подумаешь, развели мужика на бэбика. Он ведь об этом никогда не узнает. С него не убудет. Ты представляешь, сколько они за жизнь семян по свету разносят? Садовники-озеленители, – Катька противно хохочет.
Я ее веселья не разделяю. Если раньше мне это просто плохой идеей казалось, то сейчас, когда все получилось, я просто в ужасе!
– Зачем переживать? Ты ведь знаешь прекрасно, делать аборт в твоем случае очень опасно. Я тебе ни за что не позволю, – ультимативным тоном произносит моя гинекологиня. – Будем рожать! – подытоживает, ручонки свои потирая.
Если у вас есть подружки-гинекологини – гоните их в шею.
В университете «Эндокринную хирургию» у нас читал крутой дядька. Он утверждал, что все гинекологи – люди с головой не дружащие, дескать, нормальный человек по чужим отверстиям лазить не станет. Поговаривали, что его жена ушла к акушеру-гинекологу, что принимал у нее вторые роды. Но сейчас, мне кажется, он был прав!
«Они точно психи. Катька тому яркий пример!» – подыскиваю себе оправдания.
– Зря панику наводишь. Вы когда расстались? Два-три месяца? Он ведь тебя не преследовал даже, – продолжает меня успокаивать.
«Не преследовал…» – мысленно горестно вздыхаю. Глупая женская натура. И так не так и эдак. Сначала убегаешь от него по полям, по лесам, сверкая босыми пятками, а потом плачешь, потому что он тебя не догнал.
Илья не из тех мужиков, кто после просьбы отстать продолжит убиваться и обивать пороги, стучать головой в закрытую дверь. Чувство собственного достоинства. Оно бы всем нам не помешало.
«Тем более, он получил то, что хотел», – как же меня раздражает мое собственное душное подсознание!
В ординаторскую входит наша коллега. Жанна Альбертовна. Богиня ножа и топора. Хирург-ортопед. Вид у нее не лучше, чем мой. Уставшая и вымотанная по максимуму. Жанна опускается на стул, почти что растекается по нему.
– Фух, – тянется рукой и щелкает выключатель чайника. – Ну и ну, девчонки! Что-то всю душу из меня вытрепали, – сетует.
«Да, Жанчик. Я тебя прекрасно понимаю», – злобно на Катеньку зыркаю.
Киваем с Катькой дружно.
Жанне большего и не надо, она начинает рассказывать обо всем. Начиная с того, как у нее сегодня «клиент» упал с операционного стола, заканчивая…
– В нашем городке новый мэр, – немного отвлеклась и не поняла, когда она успела соскочить с темы.
Жанна каждый день ездит на работу из соседнего городского округа. Отважная женщина. Мне пять минут ехать, и то я боюсь после смены уснуть за рулем.
– Слишком деятельный. Сначала с ног на голову всех перевернул. Подмял под себя. А теперь и вовсе решил в историю войти. Асфальт на дорогах стелят круглосуточно. Новые пешеходные зоны роют. Ночью спать невозможно. Гребут и гребут. Шум нереальный.
– Так это же хорошо, – говорит Катюшка.
Жанна цокает, едва заметно закатывая глаза.
– Все они хорошо начинают, а потом забивают, когда бабло все растащат. Останутся ямы и грязь, – она как-то резко оживает. – А вы знали? Нет, вы точно не знали, – машет рукой, мол, безнадежные. – Он у нас не простой, а из этих… олигархишко. Денег немерено, решил властью обзавестись.
Зачем мне вся эта инфа? Неизвестно. Но сижу, слушаю.
– Соседка в администрации работает, говорит, что он зверь!
«О, да! Я тоже знаю одного такого. Просто ненасытное талантливое животное», – слушаю коллегу, погружаясь в собственные воспоминания.
– Оно и понятно. Раньше с криминалом был связан. Ой, да все они, – машет рукой. – Но какой чертяка харизматичный! Как это модно сейчас говорить – сексуальный. Не то, что раньше у нас: «Посмотри, Жанночка, какой парень хороший. Не пьет, не курит». А потом, оказывается, и не встает у него! – Жанна и Катька смеются. А во мне предчувствие нехорошее загорается. – Сейчас я вам его покажу!
Она лезет в карман халата за телефоном. Катюша козой скачет к ней. Становится за спиной и, наклонившись через плечо, заглядывает в экран телефона Жанны. Резко бледнеет, глазища выкатывая на всеобщее обозрение.
Я, даже не глядя на фото, понимаю, в чем дело.
– Похоже, ты очень попала! – шепчет Катя одними губами.
– Не я, а мы, – произношу, чтоб она слышала. – «Плевое дело! Легко справишься», – передразниваю подругу. – Яму будешь сама нам копать!
Глава 1
Илья
Как же меня это все… утомило. Устал я. Устал от тупых людей. А еще больше устал от ультратупых. Единственное развлечение – заставить их бояться меня. Но последнее время и тут неудача. Чем тупее человек, тем больше у него смелости. Добавьте туда капельку власти, и все! Облезлые мыши мнят себя богами.
Откидываюсь на спинку кожаного кресла и жду. Чего жду? Сам не знаю. Людского прозрения, наверное. В Москве не был пару недель. «Похорошела за это время. Без меня», – усмехаюсь своим мыслям. И еще бы триста лет не приезжал.
В самом центре Москвы мой аурус тормознули. Смешно? Мне тоже. Бессмертные муравьи. Когда покупал эту тачку, дилеры утверждали, что их не тормозят. Как же, тормоза все тормозят.
– Илья Вячеславович… – в тачку заглядывает парень из охраны.
Вздыхаю. Так тяжело и протяжно, что паренек все понимает без слов.
Какое счастье, что я дожил до тех лет и того статуса, когда не надо разбираться самому с каждым из окружающих недоразвитых экземпляров. Проблема в том, что я бы быстрее решил. Ну, да ладно, не будем ломать крылышки птенчикам.
Пока парни общаются с представителями закона, мы с водителем в тачке сидим. Расслабляемся, блин! Чем же еще в семь утра заниматься?! Достаю мобильник и набираю сообщение своему помощнику: «Организуй нам досуг на вечер».
Через пару минут приходит ответ: «Какого плана желаете развлечения?» Что я там о дурачках говорил? Они повсюду, вот даже ко мне подкрались.
«Как, по-твоему, отдыхают мужики за сорок?» – уточняю.
Пауза.
Думай, Леня, думай.
«Могу забронировать загородный клуб. Отдохнете вместе с Макаром Викторовичем», – первая версия. Ай, какая забавная. – «Порыбачите. В баню сходите».
Походу ты, мой дорогой, сам скоро в баню пойдешь. Может быть, сделать исключение и нанять помощницу женского пола? На крайний случай с ней досуг и буду проводить.
«Могу к Вадиму в Лондон забронировать билеты», – второй вариант долетает.
Он считает, что тащиться туда-обратно из Москвы до Лондона – отдых?
«Или могу, как обычно».
Очень интересно, что он обычным считает?
«Соберем всю коллекцию моделек», – пояснение приходит, в конце предложения смеющийся смайлик.
«На этой неделе свободны: Мисс Оренбург, Мисс Краснодар и Миссис Новосибирск. Я уточнил. Или можем повторку выбрать. Из тех, что международного уровня».
М-да. Самому программу организовывать проще.
«Лайкните оптимальный вариант, пожалуйста», – напоминает о себе Леня, после того, как я ничего ему не отвечаю.
Кто бы знал, как сложно найти квалифицированного помощника с головой на плечах. Я, вот, не смог.
Перевожу взгляд и смотрю в окно. На удивление, город спит. Еще полчаса и толпы людей поспешат по делам. Мнолюдность – синоним одиночества. Если считаешь, что у тебя много друзей, значит, у тебя нет настоящего друга. Ни одного. За сорок девять лет я нажил себе всего одного. И на том спасибо.
Мое внимание привлекает группа людей. Пробегают мимо машины.
– Еще кто-то бегает по утрам? – хмыкаю.
Я уже забыл, когда в последний раз занимался обычными человеческими делами. А тут… Бежит девушка лет тридцати в компании паренька и маленькой девочки, летящей перед ними на самокате.
«Хорошо бегут», – отмечаю про себя.
Сын? Слишком взрослый. Молодой человек? Слишком юн.
За этими думами отвлекаюсь от дел насущных, а именно того, что мы так и стоим остановленными. И я, похоже, опоздаю на назначенную встречу. Не раздумывая, открываю двери и выбираюсь наружу. Спонтанное решение, Бог весть чем оправданное.
– Илья Вячеславович! – Борис, мой водитель, оживает и дергается.
– Все в порядке, – предупреждаю, поправляя свой костюм. – Отдыхай. Я пока разомнусь.
Отвернувшись от него, нахожу взглядом чудо-семейку.
Остановили нас около площади. Въезд на нее воспрещен, перекрыт огромными кадрами, в которых пальмы растут.
Живодеры. Или как там называют тех, кто намеренно истребляет растения? К октябрю они замерзнут и из бюджета выделят новую порцию бабла для закупки молоденьких саженцев. Схема рабочая. Молоденькие – все лучше, чем «Миссис Новосибирск». Черт! Снова отвлекся.
Девушка-блондинка стоит, опираясь ладошками в коленные чашечки. Дышит тяжело. Явно устала. Паренек бодреньким выглядит. А малыха рассекает по всему периметру площади на самокате. Громко хохочет. Невольно улыбаюсь. Когда сын был младше, мы с ним так же гуляли. Я бежал, а он ехал рядом на велосипеде. Хорошее было время.
– Илья Вячеславович?! – с удивлением произносит один из блюстителей закона.
Ба-а-а, узнал, наконец-то! Окидываю его пренебрежительным и холодным взглядом с ног до головы. Да начнется цирк! Приступ лизоблюдства меня веселит. Блеянье очень задорное. Вытянутые рожи. Заикание. Все, как всегда. Да вот только мне это становится неинтересно.
«На что был расчет? Кого он ожидал увидеть в тачке, у которой в сопровождении С-класс?» – мысленно головой качаю.
Полностью переключаю внимание на девицу. Дочка ее (так обозначим) улеглась на асфальт и руки раскинула, возомнив себя морской звездой. Блондинка наклонилась над ней и уговаривает, судя по всему, подняться. Уже интересно.
– Ждите здесь, – бросаю охране и иду в сторону странной компашки.
Кажется, развлекусь я прямо сейчас! К черту моделек! Пойду на охоту.
Глава 2
Ульяна
– Малышня, ша! – повышает голос Катя, стараясь детишек выпроводить куда подальше. – Бесите, честное слово!
Из-за ее неистовых интонаций не могу смех сдержать.
– Женщина, Вы точно медицинский сотрудник? – уточняю и тут же закашливаюсь, неудачно смешок проглотив.
– Я пятнадцать лет влагалища исследую и так, и эдак. И твое, кстати, множество раз видела, – подруга пальцем перед моим лицом качает вверх-вниз, в том числе и изнутри. – Так что поговори мне тут! Нам можно все!
Довольная собой, она удобнее на стуле устраивается, облокачиваясь спиной о спинку. Прикрыв ладонью рот, хихикаю. От накопившейся усталости меня немного ведет. Когда мы с ней остаемся вдвоем, ощущаю себя пятнадцатилетней глупой девицей, интеллектом не обладающей. Одним словом, следа от четвертого десятка во мне не остается.
К нам снова дети врываются, и Катя в голос стонет.
– Вас что, прикрыть где-то надо? Что вы за люди такие? Безответственные! Юра, солнце мое, сходи купи им мороженое, а? И себе тоже купи, – кричит моему сыну, который от шума закрылся в своей комнате.
Она, верно, забыла, что моему мальчику скоро восемнадцать.
– Или презервативы, – добавляет потише, похоже, придя к тому же умозаключению, что и я.
Подношу правую руку к шее и поперек провожу ногтем большого пальца по ней, дескать, хана тебе.
– Ну, а что? – спрашивает, наклонившись ко мне поближе. – Я тебе как врач, а не как подруга, говорю. Пора. Ты же понимаешь, все его сверстники… ну, ладно, большинство уже попробовали окунуться в пучину разврата, – непередаваемыми интонациями излагает свои мысли. – Я даже предложить хотела. Как девочка у него появится регулярная, приводите ее ко мне. Проведу осмотр и беседу соответствующую.
Закидываю голову и хохочу в голос.
Господи Ты Боже Мой!
– Как… Как ты себе это представляешь? – выдавливаю из себя, втягивая носом воздух. – Хочешь, чтобы меня ее родители засудили?
– Мы должны знать, в чьи руки отдаем наше сокровище. Ну, как руки, скорее, ваг… – ловит подруга мое хорошее настроение, старается момент накалить максимально.
Хлопаю ее по коленке, чтоб замолчала.
В следующую секунду к нам на кухню Юра заглядывает. Просовывает голову в небольшую щель между дверью и косяком.
– Звали? – спрашивает, прижимая к уху телефон.
С девочкой своей как раз общается, понимаю это по его горящему взгляду. Вот уже три месяца, как у сына появилась подружка.
– Душа моя, будь так дорог, сходи за мороженым для этих охламонов? – с любовью и тоской Катя ему в глаза заглядывает. С самого детства сына они были на одной волне.
Охламоны – это ее двое сыновей и моя дочка. Всем по шесть лет от роду. Хотя порой кажется, что переходный возраст в самом разгаре. Я уже не завидую своему будущему зятю. Кошечка моя его разорвет на кусочки.
«Как и меня в последнее время», – мысль неутешительная. Но если я выдержала шесть лет ее истерик, то и еще несколько раз по столько выдержу. Буйная девица растет, ничего не поделать.
– Может лучше забрать их на прогулку? На улице мороженое поедят, – предлагает Юра, смилостившись над нами.
Ладони Кати летят к ее шикарной груди. Она прижимает их к сердцу, едва ли не плача.
– Я бы была тебе очень, очень благодарна, мой хороший. Ты спасешь меня от тюремного срока. Сейчас дам вам деньги на кафе. Увези их подальше и на подольше.
Вообще, мы с ней любим своих деток, даже если на первый взгляд так и не кажется.
– У меня есть, – отмахивается сын, прикрывая за собой дверь. – Малышня, собирайтесь. Гулять с вами идем. Расчетное время полторы минуты.
По квартире радостный рев разносится, походящий на гул, сопутствующий переходу самолета на сверхзвуковую скорость.
– Ну, рассказывай! – требует Катя, когда спустя десяток минут, наконец-то, мы вдвоем остаемся в квартире.
– Что именно? – сдерживая улыбку, кошу под дурочку. – Смена сегодня тяжелая была, – зеваю, ладонью прикрыв рот.
– У реаниматолога-анастезиолога каждая смена тяжелая. Сочувствую, но меня не это интересует! Аленка мне тебя сдала. Пока я ее из сада везла, она всю дорогу рассказывала о том, что пока вы у бабушки гостили, с вами «дяденька какой-то пытался познакомиться». Что за дяденька и почему я до сих пор об этом не знаю?! Спрашиваю у нее: «Как съездили в Москву?» А она мне толдонит в ответ: «Нормально. Как и всегда», – передразнивает меня, корча рожицу недовольную. – Нормально, это когда в метро все ноги оттопчут или обрыгают. А красивые дяденьки – это дело важное и никак не подходит в категорию «обычно».
– С чего ты взяла, что он красивый был?
И хотя сопротивляться я буду до последнего, могу с честью и горестью признать – экземпляр встретился мне шикарный. Такой, что ноги подкашиваются. Отрыв башки на месте. Высокий подтянутый брюнет с бронзовой кожей и двухдневной щетиной, прикрывающей его четко очерченный подбородок. Нос с горбинкой и небольшим искривлением носовой перегородки, скорее всего, лет двадцать назад он его ломал пару раз. Чувственный рот. Белые ровные зубы. И самое главное – то, от чего у меня дух захватило, когда он улыбнулся – ямочка на щечке. Уверена, что многие девушки именно на нее и ведутся, желая исследовать ее языком.
«Ой, ты дур-р-ра, Ульяна!» – в голове звучит голос матери. – «Мало ты наисследовалась? Первооткрывательница недалекая».
– Ага! Значит, и правда был, – Катерина взвизгивает, едва ли в ладоши не хлопая.
А, нет! Хлопая.
Глава 3
Ульяна
На мгновение замираю. Интерес в глазах Кати такой неприкрытый, что в пору начинать браниться. Всю душу из меня вытреплет, коза моя ощипанная, но в любом случае все узнает. С подробностями.
Казалось бы, дело плевое – возьми да соври. Но есть проблемка. Двадцать лет учебы сначала школы, после медицинского университета не научили меня лгать. Вот ни капельки. Щелкнет меня Карамель Катерина Олеговна, как девчонку. Даже напрягаться не будет.
– Ну, же! Не томи, милая! Я семь лет ждала подходящего случая.
Мне бы ее энтузиазм. Не представляю, как она это делает. Я едва ли ногами волочила, пока до дома добиралась, язык и того пуще – к небу через раз прилипает. Смотрю на Катюню и продолжаю молчать.
– Поторопи-и-и-сь! – ее голос раздается звуком горного рога. Звучно и очень растянуто. – Ну, же, Улька, будь добра, вылези из своей скорлупы.
То, что я ей расскажу, ей не понравится.
Если начать с того, что это был самый шикарный мужик из всех, что я в жизни вживую видела (если, конечно, отбросить медийные экземпляры, которых откачивать приходилось), то Катерина меня убьет. Морально так точно.
Вздыхаю, губы комично поджав, почти что распластав свою нижнюю губу по подбородку.
– С чего бы начать, – тяну томно. – Мама нас кормила, как на убой. С самого с ранья пришлось есть пельмени, ты представляешь?
Катя отрицательно качает головой, судя по ее недовольному виду, утреннее употребление пельменей ее мало волнует. Ее бесит, что я о них речь завела, а не о том, как труселя мои взмокли.
– Это вступление, – цокаю. – Вот ты нетерпеливая. Короче, мы поели, а потом решили размяться. Мы с Юрой пробежались, а Аленка на самокате каталась…
– Для реаниматолога ты слишком болтлива! Накосячила, да? – горя от нетерпения, Катя меня перебивает.
Мысленно ежусь.
Ну, собственно, да.
– Что ты хочешь узнать? Мелкая улеглась на площади. Я ее поднять пыталась. Как нетрудно догадаться, поза пикантной была. Стояла в раскорячку, над дочкой возвышаясь. Какой-то озабоченный мужик, увидев мою задницу в обтягивающих лосинах, решил подкатить. Не спорь со мной! – предостерегающий взмах рукой делаю, видя, как Катя рот открывает. – Нормального бы остановило наличие поблизости двоих детей.
Она сейчас скажет, что на лбу у меня не написано: «Я мать этих двух прекрасных отпрысков». Но давайте правде в глаза заглянем. Обстановка к знакомству не располагала. Москва. Семь утра. Семья на прогулке. Мать так и вовсе под завязку пельмешами набитая. Орущая, валяющаяся на асфальте девчонка, требующая купить ей фастфуд «из фургончика красненького» (после, мать их, пельменей!). Парнишка, выше матери ростом. Ну, какой нормальный мужик свои яйца подкатит? Извращенец и только. Гусар доморощенный.
– Со слов Алены все было не так. К вам подошел высокий, красивый взрослый дяденька и предложил отведать вместе мороженки.
– Я очень переживаю, Кать. Мы много раз обсуждали с ней, что нельзя уходить куда-либо с незнакомыми. Что бы они ни предлагали – отказываться. Но если бы меня рядом не было – она бы пошла с ним, с мужиком этим. Какой-то кошмар, – говорю о том, что меня реально волнует. Только это и волнует.
«Лукавишь», – иронично хмыкает внутренний голос.
Заткнись, червь искуситель.
Но доля правды в его словах есть. Увидев мужчину впервые, я безошибочно поняла – передо мной экспонат уникальный. Оставим всю эту чушь про чарующую красоту больших карих глаз и широких плеч. Нет, все это было при нем, но помните: я в тот момент, склонившись над дочкой, стояла. Поэтому первое, что моему взору открылось, была внушительная эрекция, которую плотная ткань брюк скрыть была не под силу. Если на него такой эффект моя задница произвела, то, значит, я в форме еще неплохой. Есть, конечно, вариант, что его половой член такой размер имеет в спящем режиме… Что сказать, тогда я не завидую девам, в которых он эту штуку засовывает.
«Или завидуешь», – голоса в голове это нормально?
– Ляна Андреевна! Не смей менять тему! Эти страшилки бабкам на лавке будешь рассказывать, когда давление им измеряешь. А я хочу правду! Скоро подросшие сперматозоиды вернутся с прогулки! Бегом мне все выдала, пока я из себя не вышла.
Вот так я и знала. Прессинг и угрозы. Современный мир очень жесток.
Приходится рассказать Кате, что мужчина был так хорош, что я на него таращилась секунд десять, не соображая, что выгляжу неприлично. Высокий рост, крепкое телосложение – померкло все, когда он со мной поздоровался, и его голос прозвучал мягко, словно бы ему было важно произвести приятное впечатление. Путешествуя взглядом по его телу, мои глаза разбегались, отмечая то сильную челюсть, то идеальную короткую стрижку, маскирующую небольшую седину на висках, то гравировку, украшающую серебристую поверхность запонок.
– Думаю, буквы «М» и «И» означают инициалы, а вот небольшая циферка «семь» для меня загадкой осталась, – снова стараюсь тему сместить.
Лучше запонки обсуждать, чем его потрясающее тело.
– Хрен с ними с запонками. Они на тумбочке будут лежать, пока он в постели будет с тобой развлекаться, – Катерину не проведешь. – Лет ему сколько? Давай хоть на вид.
Подруга выглядит строго, словно я у нее на приеме. Каждого оказывающегося рядом со мной мужика она воспринимает как донора, или хотя бы мою вторую половинку.
– Сорок три, может быть больше года на три.
Подруга что-то подсчитывает, потом изрекает.
– Знаешь, что самое важное в сексе после тридцати лет?
– Не забыть включить кондиционер перед началом процесса? – стараюсь иронию скрыть.
– Дуреха! – получаю прилет полотенца в шею. – Понятно, почему у тебя секса не было столько лет. До твоих трусиков только отчаянный может добраться. Оргазм. Главное в сексе – получать удовольствие. И поверь мне, мужчины к его возрасту этому процессу неплохо обучены. У тебя сейчас возраст такой… Не стоит себя ограничивать.
– Это уже неважно, – стараюсь мягче стелить, потому что сейчас ее просто порвет.
Проматываю события того утра. Ничего сверхъестественного, не считая самого по себе мужика. Подошел, предложил выпить вместе кофе, купить детям мороженого. Юре моему с его метр восемьдесят смерти подобно предлагать такое. Ну, да бог с ним. Дело было не в словах, а в подаче. Вид у засранца был такой, словно он уже был уверен, что я скажу детям: «Подождите тут, малыши, мы дяденькой на пару минут отлучимся». Знаете такую ауру абсолютной уверенности в себе, Катя такую называет – аура большого бабла или члена. Так вот – она бесит. Любым способом ее хочется развеять.
Продолжаю ей рассказывать, стараясь хронологию событий соблюдать.
– Подожди-подожди, – Катя меня перебивает. – Что ты сделала?
– Изобразила защемление лицевого нерва, – беспечно пожимаю плечами.
Катя то ли не понимает, о чем речь, то ли ушам своим не верит. Чтобы ее немного в чувства привести, пропускаю по своему лицу судорогу, для пущего эффекта передергиваю гортанью. Годы работы в реабилитационном центре даром не прошли.
– Ну ты и… – только и шепчет подруга.
Шепчет она недолго, через минуту, ожидаемо, очередь сквернословия настает.
– Лян, как ты могла? Лян, ну, ты дура вообще? Ульяна Андреевна, я тебе напоминаю, наша цель – тебя забеременеть.
Короче, Катюша, наконец-то, освобождает меня от участи болтуна.
– И что тебе не понравилось? – уточняет Катя.
– Он говорил, вел себя так, так, будто наш секс – вопрос решенный.
– И что? – она действительно не понимает.
– Мне это не понравилось, пожимаю плечами.
– Да тебе, сучке, ничего не нравится и никто. Напомню тебе, последний раз секс у тебя был до рождения Алены.
Вообще-то нет, но Катя об этом не знает.
Молчу. Никак не комментируя ее слова.
– Офигеть! – двадцатый раз произносит. Тяжело выдыхает, скорбно поглядывая на меня, будто прикидывая степень моего умственного развития. – Так? И чем все закончилось?
– Я сказала ему, что замужем, – мои слова повисают в воцарившейся тишине.
Видимо, я хороша, раз смогла повергнуть в шок саму Карамельку.
Глава 4
Илья
– Илюша, солнце мое, ты хочешь сказать, что подошел познакомиться с девушкой при ее детях? И после этого ты удивлен, что она тебя отшила? – интересуется Ия вкрадчиво, смотрит мне в глаза.
Не теряя невозмутимости, киваю.
Она хохотать начинает.
– Ий, ты как будто его первый день знаешь. Даже если бы это знакомство на похоронах ее столетней прабабки состоялось, Илью бы это не остановило, – Макар светится от веселья, как лампочка накаливания при перегреве.
– Вот так и ходи к друзьям в гости. Ни капли сочувствия. А я, между прочим, в печали. Первые нормальные выходные выдались за последние несколько месяцев…
– И ты их проводишь у нас в гостях. Я польщена, Илюш, – Ия наклоняется, ставит мне тарелку с омлетом и, перед тем, как выпрямиться, чмокает в щеку.
Теперь моя очередь злорадствовать. Макар цокает и глаза закатывает, вздохнув перед этим печально.
– Почему, когда Мотов у нас в гостях, мы завтракаем тем, что любит он, а не я?
Удачно. Определенно удачно я выбрал место времяпрепровождения своего досуга. Уже много десятков лет злить Гайворонского является моим любимым занятием. Не могу отказать себе в удовольствии. Он так сердится, когда его жена уделят внимание мне, что я хоть каждый день готов их посещать.
– Макар, – Глаза Ии полны немого укора.
Мои губы невольно в ухмылке расползаются. Едва смех скрывая, смотрю на друга, дескать, съел?
– Ия, представляешь, ты им рецепт дала, но ни один из моих поваров не смог и близко такой по вкусу приготовить, – беру приборы в руки.
Интересно, у Ворона от злости могут зубы покрошиться?
– Ты мне льстишь, Илюш. Еда как еда. Как у всех. Ничего особенного.
Ия устраивается напротив нас. У нее в руках только тыквенный сок. Смотрю на стеклянный стакан, после взгляд вопросительный на Ию перевожу.
– Я попозже, – отмахивается она. – Что-то мутит с самого утра.
– Вы?.. – мои брови самовольно вверх ползут.
Макар молчит. Глаза Ии расширяются и становятся поистине огромными.
– Нет-нет! Я допоздна фильм смотрела, а потом Полюша проснулась. У нее зубки режутся, – уточняет для таких несведущих, как я. – Мы тебе дадим фору пока что.
Да уж. Когда я их, многодетных, догоню? К семидесяти годам?
– Илюха у нас пустоцвет, – Ворон хлопает меня по плечу и поднимается на ноги. – Спасибо, малышка, очень вкусно было, – поблагодарив жену, снова внимание ко мне обращает. – Твои крайние две жены, зачем они были? Деньгами не терпелось с кем-то поделиться?
Вот уж вспомнил. Когда это было? После последнего развода прошло почти пять лет. Или нет? Вскидываю голову к потолку и пытаюсь прикинуть, как долго я уже в разводе. Я помню попунктно свое расписание на несколько месяцев вперед, но не в силах запомнить элементарные вещи относительно своей личной жизни. Со второй женой мы развелись спустя два года супружеской жизни, когда я во второй раз за два года забыл поздравить ее с днем рождения. К тому же улетел на ее юбилей в командировку в Аргентину и благополучно ей там изменил. Не знаю, стали ли послеразводные отступные с семью нулями для нее утешением или нет. И не очень-то убиваюсь по этому поводу. С третьей женой история была еще прозаичнее. Но не об этом сейчас.
Так или иначе, Макар намекает на то, что родила мне только первая жена. Собственно поэтому мы с ней в молодости и поженились. О чем нисколько не жалею. Вадим – мой самый ценный актив.
– Знаешь, Илюш, если бы ко мне кто-то подошел познакомиться, когда я с Егором гуляла… Я бы, сверкая пятками, к дому помчалась, – облизнув губы от сока, произносит жена моего друга. – Нет, правда, без обид. Просто это странно. Это вам как бы все равно. Заинтересовала – подошел познакомиться. А у нас знаешь, сколько пугающе-посторонних мыслей в голове проносится? Маньяк? Извращенец? Психически нездоровый человек? Что ему от меня надо? Ребенка хочет украсть? А вдруг следить будет… Поверь мне, с этим всем в голове очень жить тяжело, – в ее голосе слышна самоирония.
– Ты подумала, что я маньяк? – заинтересованно спрашивает Макар.
– Нет. Ты же не скрывал, какие цели преследуешь, – Ия заметно краснеет, выглядя в этот момент очень мило. – Если бы я с самого начала знала, что ты познакомился с моим сыном, играя с ним в гольф, когда меня рядом не было, то да. Я бы именно так и думала!
За последние несколько лет наша Июша очень изменилась. Стала расслабленной. И еще более нежной, хотя, казалось, куда еще больше. Про Макара и говорить не стоит, словно другой человек. Интересно, я тоже казался иным, когда в браке состоял? Сомневаюсь в этом. Такой близости с женами, как у Гайворонских, у меня не было. Ни с одной из.
Немного выпадаю от разговора, увлекаясь воспоминаниями.
– Илья, а когда Вадим прилетает? Мы хотели собраться за городом на следующих выходных. Было бы здорово, если бы вы к нам присоединились. Если он не приедет, давай ты сам приедешь. Мы будем рады. Особенно Поля.
Ия по доброте душевной меня развеселить пытается, Ворон посылает просто убийственный взгляд в мою сторону. Такой, словно это я его крошечной дочурке знаки внимания оказываю, а не она мне.
– Господи, Мак, ты бы видел себя сейчас. Совсем крыша поехала на почве ревности, да? – подогреваю его состояние.
– Да пошел ты.
– Я не виноват, что Полюшонок ко мне сильнее привязана, чем к тебе.
Если бы взглядом можно было убить, я бы сейчас подыхал.
Телефон вибрирует, извещая о том, что на почту сообщение падает. Первым в глаза бросается фото виновницы торжества мук и печали. Стоит в медицинской униформе с непроницаемым лицом. Тут все сходится. Холодная стерва. «Святова Ульяна Андреевна». Уленька, значит. Веду пальцем по экрану, обращая внимание на возраст. Всего-то пятнадцать лет разницы. «В разводе. Имеет двоих детей». Ну, кто бы сомневался, что соврала.