Читать онлайн ЦАРСИТИ: Хроники Риддла

ЦАРСИТИ

Хроники Риддла

Научно-фантастический, философско-интеллектуальный роман

с элементами киберпанка и социальной антиутопии

Артём Чуков

С искренней благодарностью филологу Елене Валит – за тщательную редактуру, внимательное отношение к орфографии, пунктуации и стилистике текста.

© 2025 Артём Чуков. Все права защищены.

Настоящее произведение является интеллектуальной собственностью автора. Полное или частичное воспроизведение, распространение, копирование, публикация или иное использование материалов без письменного разрешения автора запрещено.

Дата завершения рукописи: 25.02.2025 г.

Любые совпадения имён, событий и мест с реальными являются случайными. Все персонажи, описанные в книге, являются вымышленными.

Для связи с автором или получения разрешения на использование фрагментов текста, изображений и других материалов имеющих прямое отношение к произведению обращайтесь по адресу: artemchukov.com

Предисловие Автора

Приглашаю вас отправиться в путешествие сквозь страницы моего захватывающего романа – истории, которая исследует фундаментальные пределы сознания, влияние передовых технологий и сложную структуру общества. Всё это раскрывается через призму ярко выписанных персонажей из галактики Фелионосса, чьи судьбы переплетаются с человечеством Земли.

В далёкой галактике Фелионосса, на загадочной планете Царсити, власть измеряется не богатством, а знанием. Здесь тайны формируют судьбы цивилизаций, и лишь те, кто понимает скрытые силы Вселенной, могут подняться над остальными. В Ноктарионе, гигантском мегаполисе с населением в 45 миллионов алиоциан, элита ведёт опасную игру за власть и контроль.

Планета Царсити балансирует на краю надвигающегося кризиса сознания и шесть мощных характеров, что представляют собой яркие архетипические воплощения, сталкиваются на арене эпических событий:

Леди Элиана – разрываемая между долгом и шёпотом древней тайны.

Лорд Валкзиор – харизматичный мастер манипуляций, чьи слова острее любого клинка.

Профессор Леонтус – знаменитый учёный, стремящийся постичь пределы сознания и судьбу.

Графиня Ламия – воплощение зла, одержимая поиском абсолютной силы.

Комиссар Вектор – всевидящий страж закона Царсити, воплощение контроля, который никому не доверяет.

И вот среди них появляется новая сила – Мистер Риддл. Никто не знает его происхождения. Никто не понимает его целей. Но все боятся той тайны, которую он воплощает.

В сердце этой великолепной и тонкой шахматной партии лежит величайшая загадка – Эликсир Аликсан, непостижимая оксифирная субстанция – пронизывающая границы личности и самой реальности.

Истина такова: Эликсир не утрачен…

Но остаётся главный вопрос:

Какие скрытые узы связывают Алиоциан и Казнаторов – правящую элиту Царсити – с судьбой человечества Земли? Какие тайны соединяют эти два мира сквозь бездну Космоса?

Когда предательства выходят на свет, а скрытые силы раскрывают себя, становится ясно одно: тот, кто обуздает парадокс Мистера Риддла, обретёт власть над судьбой Царсити… и, возможно, над судьбой всей Вселенной.

Для поклонников: глубокой интриги «Дюны» Фрэнка Герберта, кибернетического видения «Матрицы», философской глубины «Убика» Филипа К. Дика, зрелищного и мистического мира «Аватара», магической многослойности «Фантастических тварей», нуарной атмосферы и размышлений о синтетическом сознании «Бегущего по лезвию».

Шагните туда, где знание – это сила, где реальность сгибается перед теми, кто осмеливается задавать правильные вопросы.

Войдите в мир Царсити – здесь вас ждёт величайшая тайна.

С Уважением, Артём Чуков

Пролог

Царсити – мир, где судьбы сотканы из паутины интриг, а власть измеряется не золотом, а знанием. Здесь мысли могут определять ход истории целых цивилизаций. В этом мире живёт загадочный мистер Риддл. Никто не знает, откуда он пришёл и какой цели добивается. Но есть те, кто жаждет раскрыть его тайну. Среди них искусный манипулятор Лорд Валькзиор, чья улыбка подобна яду и Леди Элиана, заточённая между долгом и зовом сердца. Профессор Леонтус, объединяющий свои действия с трансцендентным опытом и графиня Ламия, чьи безудержные вожделения способны погубить целые миры. Комиссар Вектор – всевидящее око Ноктариона – столицы Царсити – города, в котором происходят события могущие перевернуть судьбы целых галактик. В то время, как Царсити приближается к неизбежному кризису, каждый из них должен сделать свой выбор. Власть? Истина? Или смерть? А может быть, нечто большее, чем все они способны представить…

Глава 1. Леди Элиана и Тайна Царсити

Она провожала его таким любящим и нежным взглядом, на который была способна только представительница особей женского рода алиоциан планеты Царсити. Взгляд её излучал глубину интеллекта, высота которого так явно могла чувствоваться только у представителей древнейших родов аристократии алиоциан-фелиспатов, управителей закрытых каст, казнаторов города Ноктарион.

Вежливо и учтиво распрощавшись с гостями очередного светского раута, он шёл ровной спокойной и уверенной походкой к своему серебристому глайдеру. В свете звёзд и ночных фонарей, мягкой тротуарной подсветки его высокая худощавая фигура, элегантный фрак и цилиндр, ровная, может быть, даже расслабленная поступь, легко и свободно вдоль тела свисавшие уверенные красивые руки, – всё это делало его ещё более загадочным и таинственным, чем он и так являлся в умах и представлениях знакомых с ним фелиспатов.

– Кто Вы, Мистер Риддл? – спросила она мысленно в очередной раз, пожелав ему, такому любимому, силы и величия. Она продолжала смотреть ему вслед. Он подходил к глайдеру, спокойно садился в него…

Риддл. Имя, которое отзывалось в её мыслях и сердце эхом. Она любила его или лишь идею о нём? Мистер Риддл был живым парадоксом, загадкой, стоящей между реальностями. Как и она, он был не тем, кем казался. Леди Элиана чувствовала в нём нечто большее, чем просто аристократическую утончённость и холодный расчёт. Он знал. Он понимал. Но знал ли он, насколько близка она к нему? Между тем, усевшись в глайдер, (Aero-glis – персональные и общественные транспортные средства, использующие гравиолетическое поле, которое создаётся с помощью особых сплавов, разработанных фелиспатами. Эти машины не касаются поверхности и могут зависать в воздухе), он бесшумно растворился в свете фонарей и улиц ночного Ноктариона.

***

… Застывший Хосе сидел в странной позе в водительском кресле, голова его была неестественным образом развёрнута в сторону водительской двери. Он смотрел на Лусию остановившимися выпученными глазами, зрачки были расширены. На лице застыла гримаса ужаса и боли. Он не был жив. На вздувшейся шее висел окровавленный жгут. В состоянии шока Лусия услышала «Мяу, мяу-мяу…» – из открытой клетки внутри темноты кабины авто на неё смотрели четыре ярко отражающих фонарный свет глаза. Две кошки тут же выскочили из клетки, ещё раз посмотрели на Лусию и, обделив вниманием застывшего Хосе, выскочили из кабины автомобиля через открытое окно в пассажирской двери… Лусию охватил ужас. Она обхватила себя за горло и в ночной тишине раздался крик, полный отчаяния и сумасшествия…

***

– Ооо, Леди Элиана, сегодня Вы изумительно величественны, Ваши редкие явления среди почтенной публики добавляют ещё больше красоты вашему сногсшибательному блеску…, – она услышала этот голос… голос Лорда Валькзиора.

Её взгляд застыл, она собралась, повернулась в сторону по направлению… по направлению к этому мелодично звучащему голосу…

– Вы слишком вдумчивы, Леди Элиана…

– Я полагала, что вас уже ждут неотложные дела, милорд, – ровно ответила она, надевая маску холодного спокойствия.

– О, безусловно, но есть вещи, для которых я всегда нахожу время, – он слегка наклонил голову, словно изучая её реакцию. – Скажите Леди, верите ли вы в неизбежность?

Она скрестила руки, её серебристые глаза сверкнули под светом фонарей.

– Разве это не один из тех вопросов, которые вы любите задавать, не ожидая ответа?

Валькзиор улыбнулся....

Если бы кто-то пытался описать Лорда Валькзиора словами, многие бы остановились на его внешности – высокой, стройной фигуре, грациозной как хищник в дремучем лесу, с кошачьим хищным взглядом, смотрящим одновременно пронзительно в глаза собеседнику и в то же время и внутрь и за него самого – как бы осуществляя попытку завладеть всем контекстом флюида собеседника, отражающими холодную решимость и превосходство. Но что больше всего смущало его окружение, так это его голос.

– Ответы не так важны, как сам процесс размышления, – он чуть приблизился, позволяя свету озарить его черты. – Мы становимся свидетелями того, как неизбежность накладывает свои оковы на волю алиоциан. Как раз за разом они стремятся найти смысл, который уже давно ускользает из их рук.

Голос Лорда Валькзиора не соответствовал его внешности, это была неожиданная аномалия, как если бы сама Вселенная решила сыграть с теми, кто пытался понять его. Когда он говорил, его слова оседали в воздухе, как шелковая ткань, плавно окутывая разум собеседника. Это был не властный и холодный голос, каким следовало бы обладать аристократу, полному хитрости и величия, но глубокий, ласковый голос, с едва уловимой интонацией, которая напоминала шёпот, убаюкивающий, как мурлыканье самой кошки.

– Вы полагаете, что наш кризис предначертан?

– Я полагаю, что наш кризис неизбежен. Вопрос в другом: кто сможет удержать власть над его течением?

Она молчала, но её мысли бурлили. Его тон мог быть обманчиво мягким, но в этом было нечто странное и тревожащее. Как ядовитая змейка, слова Валькзиора обвивали ум собеседника, заставляя его думать, что он находится в безопасности. Это был голос, который мог заставить самого бесстрашного воителя на мгновение сомневаться в своих силах, а самую хитрую интриганку довериться и распустить свои защитные сети. Валькзиор знал, как создавать доверие и иллюзию уюта, только чтобы затем, как кошка, поймать свою жертву в ловушку, не оставив шанса для спасения.

Он был противоречием сам по себе. Он как будто приглашал в мир, где не существовало насилия и жестокости, где все обоюдно соглашались и мирно жили в атмосфере доверия. Но если присмотреться внимательнее, то можно было заметить, как в его словах и интонации скрывались капельки яда. Он мог дарить уверенность, но за этим всегда стояло чувство неопределённости, опустошенности и страха, которое никто не мог объяснить.

Лорд Валькзиор обладал способностью искусно манипулировать психикой, и его голос был, как магический инструмент, с помощью которого он мог захватить разум. И это было настолько эффективно, что иногда его слушатели даже не осознавали, когда их мысли и чувства были подчинены ему. Как если бы его голос проникал глубже, чем просто слова – он пронизывал мысли, размывая грань между реальностью и воображением и заставляя его жертву верить в то, что она сама решала, что ей делать.

Но среди всего этого спокойствия, ласки и утешения было что-то скрытое, как тёмная тень, лежащая на этом мире. Валькзиор был опаснее самого мудрого, хитрого нага, который жил в самых удалённых Мирах и Вселенных. Он был ловким и смертоносным, как змея, извивающаяся в тени. Его хитрость была невидимой, и он знал, как выждать момент, прежде чем нанести удар. Голос был лишь началом его игры.

Слово Валькзиора было оружием, которое не требовало усилий. Оно проникало в глубину души, и это было не просто манипулирование эмоциями. Это была глубокая и искусная игра с подсознанием, которая заставляло всех, кто его слушал, терять способность к трезвому суждению.

О, как много было в этом голосе! Казалось, что он мог убаюкать даже самого подозрительного и осторожного противника, пока не настал момент, когда он уже оказался в самой ловушке.

Валькзиор был опаснее, чем он казался. За этим мягким и спокойным голосом скрывалась глубокая тьма, готовая поразить в самый неожиданный момент, подобно тому, как кошка, казавшаяся невинной и ласковой, вдруг превращалась в безжалостного хищника, настигающего свою добычу. И его голос был его оружием, и он им владел, как никто другой…

Элиана повернулась и почтительно кивнула, совершив этот жест вежливости исключительно из воспитанности. Лорд Валькзиор со своей стороны почтительно поклонился, придержав рукой плащ и шпагу, с чувством собственного достоинства, которого было у него не отнять. Он выпрямился в полный рост и глядя леди Элиане прямо в глаза, а взгляд его проникал, как уже упоминалось, даже в тонкий энергетический флюид любого алиоцина, и продолжил:

– Вы осознаёте, Леди Элиана, что в обществе назревает раскол, чьи тлеющие угли были заметны всем неравнодушным задолго до того, как казнаторы почуяли кризис экзистенциальности, не сумев проявить себя должным образом в Оксифире… Знаете ли, как природа каждого алиоцианина, так и общественности требует течения, течения, подобного бесконечности, той, которую являет непознаваемый Оксифир. И если этого не происходит, то такое положение приносит страдания всем…

Элиана смотрела на Лорда, внутри хорошо понимая, что какое бы «положение в обществе» не сложилось, Валькзиор однозначно использует его себе на руку.

Лорд Валькзиор был алиоцином, но в его сущности было нечто большее, чем просто кошачья грация шедоуида и сверхалиоциановская ловкость. Он был воплощением безмерной гордости, великого тщеславия, а его интеллектуальная мощь и сверхспособности позволяли ему играть в игры, которые могли бы сбить с толку даже самые изощрённые умы. Для него мир был сценой, на которой каждый акт мог быть предсказуем, если только ты знал, как заставить других действовать по твоему сценарию.

И хотя в его глазах не было искры доброты, в его поведении не было признаков невинности, в его планах всегда оставалась одна тонкая грань – ему нужно было нечто большее, чем просто власть или победа. Его интересовала сама суть контроля, сам процесс манипуляции, как если бы мир был его лабораторией, а все живые существа – его подопытными.

В свете сияющих звёзд и ночных фонарей, изливающих мягкий розоватый свет, вдалеке возвышалась Башня ВСБ (Ведомство Стратегической Безопасности). Валькзиор, устремив свой взгляд на Башню, продолжил:

– Ооо, Леди Элиана, грядут большие перемены, и кто как не мы с вами являемся давними, очень давними инициаторами этих эпических событий. Комиссар наверняка уже навострил уши и хвост, – продолжая смотреть уже сквозь пространство и даже сквозь башню Ведомства Стратегической Безопасности – «пропел» Валькзиор. – И кому как не нам с вами, Леди Элиана, примите моё почтение и восхищение, видеть ход событий кристальным взором и понимать, что они могут обещать нам прекрасные возможности. Возможности наслаждения красотой космической бесконечной игры.

И кому, как не ей было понятно, и даже более, о чём пел Валькзиор. Казалось, она уже вечность несёт эту боль. Снова всё с бешеной скоростью пронеслось перед глазами и вонзилось уколом в самое её сердце.

Сквозь туман эпох и перламутровую вуаль реальности Леди Элиана двигалась, словно тень самой тайны. Она была из тех, кого видели все, но знали единицы. Высокая, уже не молодая, но, как и прежде, точёная, с глазами цвета звёздного серебра. Её взгляд пронзал, но не раскрывал сути. В свете лунных фонарей Царсити её силуэт был идеален, но неуловим. Одни утверждали, что её собрали из песен ветра и шелеста страниц забытых книг, другие – что она дитя алхимического парадокса, балансирующего между существованием и иллюзией. Истина же была гораздо сложнее. Леди Элиана владела самым запретным знанием – Аликсаном, живым эликсиром, который мог превратить алиоцина в человека. Однако её дар был проклятием. Она могла наблюдать из своего мира за миром людей, но никогда не могла вступить в него. Этот мир, мир людей мерцал перед ней, словно мираж за тонким стеклом, и каждый её шаг лишь подтверждал бесполезность попыток сломать невидимую преграду.

Но немногие знали, что этот дар она получила не случайно. Давным-давно она приняла участие в эксперименте фелиспатов шедоуидов по осаждению и принятию Аликcана. Нет, она не была подопытной – она сделала этот шаг по доброй воле. Фелиспаты – интеллектуальная аристократия алиоциан, носители сакральных знаний, связанные с древними традициями. Они редко раскрывали свои тайны, но привлекали в свои ряды самых достойных хитростью, силой и знанием. Однако Леди Элиана не нуждалась в принуждении. Она была одной из инициаторов эксперимента.

Она принадлежала к древнему ордену Люцидиев – посвящённая в мистерии Казнаторов, самой закрытой и влиятельной касты, управляющей природными ресурсами мира планеты Царсити. Казнаторы не просто правили, они считали, что направляют саму суть бытия. Элиана, будучи смелой и знатной представительницей этого ордена и рода, приняла вызов. Она согласилась испытать Аликсан на себе. И её ДНК стала изменяться.

Грациозная алиоцианка, представительница величайшей династии, превратилась в существо, внешне ничем не отличимое от человека, женщину. Казнаторы видели в этом трансцендентный прорыв, а фелиспаты – акт высшего познания. Но для неё это стало проклятием. Этот путь оказался тяжёлым, едва не смертельным. Она выжила – одна из немногих, кто смог пройти до конца. И в этом новом облике она продолжила своё существование.

Она посмотрела на лорда. Внутри лорда Валькзиора было что-то, что олицетворяло подлость не в прямом смысле слова, а скорее в его способности приглушать нравственные барьеры. В своей гонке за влиянием он не останавливался ни перед чем. Он был готов использовать любую слабость её, Риддла или его союзников, даже если это означало предательство или обман. Его алиоциановская сущность позволяла ему быть не только грациозным и стремительным, но и великолепно хитрым. Лорд Валькзиор мог обвести кого угодно вокруг пальца. Он играл не на физическую силу, а на психологию, на эмоции и восприятие реальности. Его враги не могли точно понять, где он и в какой момент он готов ударить. Это было не просто искусство манипуляции, а мастерство иллюзиониста. Подлость Валькзиора заключалась в том, что он всегда держал своё лицо – идеальное, безупречное и грациозное – на виду, в то время как его истинные цели скрывались от глаз. Но каким же было его лицо?! …

Глава 2. Лорд Валькзиор. Улыбка Змеи

Когда лорд Валькзиор входил в комнату, он становился её центром, поглощая внимание своим появлением, как безмолвный вихрь, невидимо и почти неслышно возникающий в воздухе. Внешность его была одновременно завораживающей и пугающей, словно сочетание древнего кошачьего духа, змеиной сущности и высоко развитого технического чуда. Его фигура, стройная, грациозная, почти эфемерная, напоминала кошку-фараона – величественную, но в то же время обманчиво спокойную. Он двигался с лёгкостью и изяществом, как существо, рожденное для высшего, неземного мира.

Но когда взгляд падал на его лицо, начиналась настоящая игра гротесков. Как если бы само пространство отказывалось определять его внешность. Лицо Валькзиора было таким, что его невозможно было точно интерпретировать. В мгновение ока оно становилось неясным, размытым, интригующим, а в то же время глубоко неалиоциановским. Гладкая, будто полированная поверхность из пластин могучего и высокоразвитого материала покрывала его лицо, но невозможно было понять, лицо ли это или же маска? Возможно, технологически продвинутая конструкция, что-то вроде хитроумной, высокоточной маски идеально повторяющей алиоциановские черты, но с какой-то невидимой пустотой, скрывающей самые глубокие тайны и бездну тьмы.

Его глаза, как две голубые флуоресцирующие бездны, поглощающие свет и не дающие ничего взамен. Змеиный взгляд Валькзиора был одновременно пустым и проницательным, как если бы его глаза видели то, что было скрыто для всех остальных. Они не принадлежали миру алиоциан, шедоудов, фелиспатов и даже мистиков, не поддавались обычной логике. Он мог смотреть на вас, казалось, прямо в вашу душу, выуживая самые сокровенные мысли, но не выражая никакого эмпатического отклика, только прохладную отчуждённость.

А его улыбка… В ней была эта странная, болезненная ирреальность, как у персонажа, с которым никогда не захочешь встретиться лицом к лицу. Она была кривой, искусной, и когда Валькзиор начинал улыбаться, его лицо казалось будто натянутым на каркас, как маска, которую никак не удается снять. Она напоминала улыбку Джокера – то, что не имело никакой радости в себе, только боль и сарказм. Он мог улыбаться, и в этот момент казалось, что весь мир исчезает, оставляя перед собой лишь его бледное, изящное лицо, в котором скрыто нечто глубоко пугающее.

Эта улыбка казалась одновременно невинной и ужасающей. В какой-то момент её можно было принять за дружескую или успокаивающую, но потом, как ползущая змея, она вдруг превращалась в нечто страшное и зловещее. Зачастую она оставалась на его губах так долго, что казалось, её невозможно было сдвинуть – как если бы она была частью его природы, частью самого Валькзиора, неотделимой от его сущности. И эта улыбка не могла оставлять сомнений – он был и хищником, и манипулятором, и покровителем, все эти качества сливались в одном существе (или, скорее, в алиоциановском гибриде), и никто не мог точно предсказать, что он сделает с вами в следующий момент. Если бы кто-то попытался изобразить его внешний вид, он был бы неясным, как мираж. Но, несмотря на эту неясность, в нём всегда присутствовала некая уверенность, которая исходила от его жестов, от его манеры стоять, от того, как он держал голову, как он двигался. Совершенное создание, внешне почти безупречное и зловещее, оно скрывало в себе множество слоев, и этот внешний идеал был лишь оболочкой, за которой скрывался его истинный, определенно шедоуидовский характер. Кто-то мог бы сказать, что Валькзиор был лишь неуловимой тенью и каждый его шаг был направлен на то, чтобы наблюдать, как противник двигается, только лишь для того, чтобы в нужный момент сделать решающий удар. Это был призрак Ноктариона, чья фигура исчезает в ночи, но кто-то другой скажет, что он был сущностью, гораздо более пугающей и могущественной, чем любая зловещая тень.

Леди Элиана мыслями устремилась в направлении бесшумно «растворившегося» только что серебристого глайдера Риддла, затем вновь посмотрела на Валькзиора. Его дерзость не имела границ. Если бы Риддл оказался под угрозой, Валькзиор не остановился бы ни перед чем. Он был готов переиграть всех. У него была сила воли, которая не уступала его силе разума. Всё, что ему нужно было – это правильный момент. Он не стремился уничтожить Риддла. Его целью было уничтожить саму загадку Риддла, его образ, что было ещё более фундаментальным, и следовательно – саму суть того, что разворачивалось в современном обществе Ноктариона – сердце самой Царсити. И вдруг она ясно поняла: каждая подлость, каждый манёвр, каждый интригующий ход был частью большого плана Валькзиора, в котором скрывалось одно лишь непреклонное намерение, звучавшее так: «Я разоблачу твою тайну, Риддл!». Вместе с этим, как отражение в зеркале, она увидела всю грандиозность событий, начавшихся с появлением в обществе Риддла, и впервые ещё больше осознала красоту и величие фигуры обожаемого ею существа.

Для Лорда Валькзиора Риддл представлялся не просто конкурентом. Это был символ скрытой силы, таинственный, умный, словно неуловимая тень. Его способность действовать в невидимости, его тайные намерения и недоступность по сравнению с открытым тщеславием и высокомерной манипуляцией Валькзиора как бы бросали вызов всей его сущности.

Риддл был тем, кто мог спокойно скрывать свои карты, не показывая своего истинного лица, как в шахматах – его ходы были непредсказуемыми, а Валькзиору не нравилось то, что ему приходилось играть по чужим правилам.

Именно поэтому Валькзиор решил разоблачить Риддла. Это была не просто необходимость, это был его внутренний долг. Риддл был непобедим лишь потому, что оставался неразгаданным. Валькзиор чувствовал, как это его ранит. И если он сумеет раскрыть Риддла, тогда его собственное могущество станет неоспоримым. Он не мог позволить себе жить в мире, где кто-то, как Риддл, оставался невидимым и загадочным, как неуловимый призрак.

– Нам не нужна такая новая эпоха, Валькзиор, – наконец сказала она. – Нам нужно сохранить то, что у нас есть.

– Сохранить? – он слегка приподнял бровь. – Ах, Леди, но разве не в этом наша главная ошибка? В данном случае сохранение – это отказ от эволюции. Это путь к угасанию.

Она сжала пальцы на перилах лестницы.

– Вы хотите сказать, что алиоциане обречены?

– Не обречены, – его голос прозвучал мягко, но напряжённо, словно он произносил имя давно забытого бога. – Они стоят на пороге перемен. Вопрос лишь в том, какими они будут?

Валькзиор был мастером обмана и манипуляций, и его план по разоблачению Риддла был абсолютно гениален. Он собирал сведения, строил сети и ловушки, использовал слабости тех, кто был рядом с Риддлом. Он знал, что Риддл был незаурядным стратегом, и поэтому каждая его ошибка будет стоить дорогого. Валькзиор стал играть с ним не просто как с противником, а как со сложной головоломкой, которую он должен был разгадать и переписать.

Лорд обладал необычайной психической силой. Он был способен проникать в умы других алиоциан, заставлять их видеть то, что он хотел, и ощущать то, что ему было нужно. Он мог манипулировать сознанием, используя свою шедоуидовскую прирученность к мелочам и вниманию к деталям, обострённое чутьё на слабости других. Мозг алиоцина, обладающего сверхспособностями, как у Валькзиора, был гораздо мощнее, чем у обычного существа, что позволяло ему не только читать мысли, но и создавать свои собственные реальности, в которых все вокруг были его марионетками.

Но алиоциновская психика также была и его слабостью. Несмотря на величие и превосходство, Валькзиор был зависим от тщеславия. Это была не просто привычка или слабость – это было его ядро, его основа. Он обладал гордостью, которая не могла бы спокойно существовать в мире, где его заслуги не признавались на высшем уровне. Он жаждал свободы и признания в каждом своём действии. Даже в своих самых дерзких и подлых поступках он искал не столько выгоды, сколько признания. Он был готов на любую подлость ради того, чтобы лишний (и совсем не лишний) раз доказать свою значимость и величие хотя бы даже ещё и ещё раз самому себе.

***

– Луна, Луночка, хорошая…

Анн поцеловала Луну в пушистый лобик и, продолжая чесать ей холку, принялась дальше листать ленту новостей в своём смартфоне, праздно лёжа на диване, в обнимку со своей пушистой подругой. Луна приняла поцелуй как должное, зажмурила глазки, вильнула пушистым хвостом и кайфовала дальше.

– Эй Джонни, Джо-о-он!!! Джонни-и-и-и!… – у меня шок… Иди скорей сюда, ну скорее же… – не унималась Анн, не сводя выпученных глаз со сводки новостей в ленте популярной социальной сети. Фото было размытым, и на экране была надпись с предупреждением о потенциально неприемлемом контенте. Анн подтвердила согласие и открыла фото с изображением изувеченного трупа, продолжая вопить, как сумасшедшая, и звать своего бойфренда, который возился по хозяйству в соседней комнате.

– Да, Анн… Секунду…

– Дж-о-он!… Иди сюда! Ну, где же ты!?

Луна продолжала ласково жмурить глазки.

– Ну, что там у тебя, – нехотя выглянул из комнаты Джон, явно недовольный тем, что его оторвали от дела…

– Помнишь того психа – препода, которого на прошлой неделе посадили после того, как камеры видеонаблюдения в супермаркетах нашего города зафиксировали, как этот придурок издевался над уличными кошками, калеча их – в пакетах со всей силы швыряя об асфальт и колошматя их до смерти о стены?!!

– Ну, что-то было такое… А! Да, вспомнил. И что? …

– Только что выложили в ленте новостей, что его нашли в мусорном баке с оторванными руками…

***

Стоя рядом с Леди Элианой, он продолжал отстранённо смотреть сквозь возвышающуюся над светящимся ночным городом башню Ведомства Стратегической Безопасности. Леди Элиана начинала догадываться о ходе мыслей лорда, но ирония заключалась в том, и она это понимала, что если бы лорд хотел, чтобы Леди не осознавала его намерений, он бы этого не допустил, а значит он был не чужд раскрыть ей часть своей игры, но для чего? Или это попытка ввести её в заблуждение?

– Леди Элиана, Ваши чувства по отношению к нашему сегодняшнему гостю мне ясны, но я полагаю, Ваш долг представительницы рода и традиций великих казнаторов должен прояснять периодически накрывающую Вас вуаль несбыточной мечты.

Он повернул голову и холодный взгляд по направлению «исчезнувшего» глайдера мистера Риддла.

– Моё почтение, Леди. – сказал лорд учтиво, медленно и грациозно поклонившись Леди и продолжая отстраненно смотреть в сторону могучей ведомственной башни. По его лицу поползла эта жуткая улыбка. Иронизируя над самим собой, он произнёс:

– А Вас, милорд, ждут, как всегда, великие и неотложные дела, – и склонив голову набок, приподнимая в дирижёрском жесте руку, а другой придерживая шпагу и плащ, плавно ускоряясь, направился по направлению к своему красиво и зловеще сверкающему голубоватыми отблесками в свете фонарей великолепному сверхскоростному и сверхбесшумному чёрному глайдеру.

У Леди немного отлегло от сердца. Валькзиор «исчез» также, как и появился. Надолго ли? Она только заметила, что на ступенях величественного здания Конгресса, на которых она, собственно, и стояла, объединявшего как и везде, по технологическим традициям алиоциан Царсити Конгресс, космопорт, гигантскую обсерваторию и университет. Ещё присутствовали алиоциане Ноктариона, обсуждающие тему сегодняшней встречи. Кто-то был ей знаком. Леди и джентльмены проходили мимо, кто-то, громко обсуждая вещи, о которых шла сегодня речь, кто-то молчал. Но все алиоциане двигались величественно и грациозно, с подчёркнутой изысканностью, и это являлось частью их естественной природы.

Она спокойно и сосредоточенно выдохнула, закрыла глаза, затем открыла и посмотрела вверх. Готические арки утопали в ночной дымке, а высоко вверху сквозь туман проблёскивали проплывающие по небу глайдеры и астральные повозки (Astro-chariots) – антигравитационные платформы, передвигающиеся за счёт потоков Оксифира (локальной квантовой энергии, связанной с разумом). Где-то совсем высоко проплывали и шли на посадку огромных площадок башен Астральные фрегаты (Astral Dreadnoughts) – гигантские межзвездные корабли, имеющие псионическую связь с экипажем, и Теневые катера (Shadow-runners) – скрытые разведывательные аппараты, использующие систему "размытой материи", благодаря которой они могут временно становиться нематериальными. Алиоциане давным-давно освоили сверхпространственные манёвры, используя гибридное сочетание гравитационного векторного двигателя и нейрокристаллической навигации.

Глава 3. Мир Царсити. Величие Алиоциан

В бесконечности Космоса, среди потоков излучения и гравитационных резонансов простиралась Галактика Фелионосса (Felionosus), возрастом примерно 7,2 миллиарда лет. Среди её спиральных рукавов, окружённых кольцами пылевых облаков и пульсирующих квазаров, вращалась система звезды, красного гиганта – Акрелион – древний очаг цивилизации, породивший расу Алиоциан. Первые разумные существа (прото алиоциане) появились около 900 000 лет назад. Их дом, планета Царсити, давно покинул пределы примитивного бытия, став воплощением гармонии разума и материи.

…

Помимо бесшумных глайдеров и астральных повозок, алиоциане передвигались на Гидроферах (Hydrofers) – высокоскоростных водных судах, использующих магнитное взаимодействие с плотными слоями воды, что делает их бесшумными и практически невидимыми для сенсоров, и Туннельные челноки (Subterra-Glides) – подземные транспортные модули и капсулы, перемещающиеся с помощью электромагнитных рельсов и высокоскоростных туннелей. Они соединяют Башни Казнаторов и стратегически важные объекты. Такие как ВСБ и Конгресс. Да, истинное чудо технологии проявилось в Космическом Плавании. Старые и громоздкие двигатели, некогда сжигавшие энергию вещества, были заменены Гравитационными Воротами, работающими по принципу нейрокристаллической навигации. Они открывали путь сквозь ткань пространства, позволяли флотам Ноктариона двигаться между мирами, следуя не материальным орбитам, а потокам псионического резонанса.

Военные технологии алиоциан также перестали быть варварскими. Огромные механизмы Феникса, управляемые разумом пилота, не просто физически доминировали на поле боя, но могли воздействовать на когнитивные процессы противника, разрушая его сознание пси-направленными импульсами. Если где-то в пределах Галактики Фелиноссы наступала война, она велась не только на грани материи, но и в глубинных потоках бессознательного.

Было время, когда поверхность Царсити покрывали металлические конструкции и города, пронизанные грохочущими двигателями. Однако это прошлое, затерянное в хрониках эпохи Казнаторов, стало всего лишь отголоском переходного периода. Современный мир алиоциан – это симбиоз науки и природы, где движение подчинено законам невидимых полей.

Глайдеры, парящие над улицами Ноктариона, не касались почвы, а скользили по лентам гравитационной тяги. Их движение не зависело от механики, но управлялось Оксифирными Потоками – тонкими течениями пространственной энергии, порождаемой самой планетой. Воздушный транспорт стал естественным продолжением алиоциан, способных взаимодействовать с силовыми линиями планеты. Водные магистрали пересекали морские и подземные пути, соединяя центральные купола науки и хранилища древних знаний. Под волнами двигались подводные Гидроферы – машины, столь же бесшумные, как глубины Теневых Архипелагов.

Когда-то алиоциане зависели от угасания звезд, от разложения материи и тепловых реакций. Но Великие Фелиспаты и Люцидии открыли иной источник – энергию разума. Оксифирные Потоки, управляющие движением транспорта и питавшие искусственные экосистемы, были не просто феноменом, а отражением достижения коллективного сознания. Здесь действовала Аликсановая Кристаллизация – процесс, при котором особые минеральные структуры преобразовывали энергию ментальных волн в мощные резонаторы, запитывая города и защитные системы Ноктариона. Внутри Астральных Лабораторий Люцидиев создавались Тёмные Реакторы, использующие излучение дальних квазаров. Эти технологии позволяли алиоцианам существовать вне ограничений материального пространства, не загрязняя окружающий мир, а сливаясь с ним в единую симфонию.

Физическая оболочка более не была темницей для разума. Нейрогенные Регенераторы, установленные в лечебных куполах, использовали волновые паттерны разума пациента и лечащего врача, чтобы восстанавливать тело без инвазивного вмешательства.

Эликсиры Казнаторов, разработанные в эпоху Великой Трансформации, позволяли элите продлевать существование на столетия. Но истинное бессмертие заключалось не в плотской оболочке, а в способности перенести сознание в Резонаторы Судьбы – кристаллические структуры, которые сохраняли как бы энергетический оттиск личности, позволяя ей сохранять своё наследие вне границ времени.

В этом мире не существовало золота и физической валюты. Всё богатство алиоциан определялось доступом к знанию. Валютная система основывалась на люминах – квантовых единицах информации, хранимых в ментальных кристаллах. Высшая каста Казнаторов владела не богатствами, а привилегиями – их статус определялся объёмом знаний, которые они могли использовать.

Торговля шла не за ресурсы, а за энергетические – виртуальные активы, привязанные к социальному положению. Мир Царсити не терпел застоя – здесь не было обмениваемых материальных ценностей, только потоки возможностей, направляющие судьбу цивилизации.

***

– Что это?

– Миры…

– Что такое «Миры»…

– Это места существования разных творений природы…

– А что такое «творения природы»?

– Например – мы с тобой… Мы творения природы. Небо и земля, вода, ветер, животные, птицы… Мы все творения природы. И мы являемся представителями нашего мира…

– И кузнечик?

– И кузнечик…

– А окружающие нас люди тоже?

– И окружающие нас люди тоже творения природы.

– А как природа творит?

– Я тебе уже говорил, что это – есть Великая Тайна Жизни!

– Неужели нельзя раскрыть эту Великую Тайну Жизни?

– До какого-то предела можно… И люди пытаются это сделать.

– А что такое этот предел?

– Понимаешь, предел – это граница, которую каждый устанавливает для себя сам. Это остановка, которая может быть последней на пути человека…

– Зачем они это делают?

– Видишь ли, не то, что бы каждый делал это намеренно, но так случается… Конечно же, всё зависит от того, насколько ты сам хочешь раскрыть тайну… Очень часто люди боятся раздвигать границы и открывать тайны, потому как они бояться всего нового, и их пугает неизвестность…

– А что такое Неизвестность?

– Это когда ты не знаешь предмета, с которым имеешь дело.

– А как узнать?

– Расширять свой кругозор!

– А как?

– Наблюдать, задавать как можно больше вопросов об устройстве нашего мира, читать и общаться с умными людьми…

– И тогда я раздвину свои границы?

– Да!

– Ты ещё говорил, что люди боятся… А что такое страх?

– Это такое коварное чувство, очень неприятное, он возникает во время предчувствия опасности, и тот, кто не умеет им управлять, рискует навсегда остаться с …очень маленьким и ограниченным кругозором… Иногда страх позволяет избежать опасности, но в большей степени люди его испытывают при столкновении с неизвестным… И потому как их кругозор часто достаточно узок, они не знают, какие действия им предпринять в той ситуации, которая вызвала страх…

Страх делает людей жестокими эгоистами, и тогда люди могут быть безмерно коварны или трусливы, но часто люди потому и жестоки, что бояться неизвестного…

Наш мир так почему-то устроен, что люди, испытывающие тот или иной страх, будут каким-то совершенно казалось бы непостижимым образом, вновь направлены в такие обстоятельства, в которых они его испытали, и это может продолжаться до бесконечности, пока они не наберутся сил для того, чтобы взять его под личный контроль! И самый лучший способ, это расширять свой кругозор! Нет способа лучше! Когда человек умеет управлять своим страхом, он распознаёт его предупреждающие сигналы, например, о предстоящей опасности. В этом случае навык управления страхом играет для нас полезную роль. Но если твой кругозор достаточно ограничен, и ты, к примеру, не знаешь, о чём мы тут говорили, то в какой-то ситуации страх может довести тебя до состояния жуткой паники и привести к малоприятным последствиям.

– А что должен человек делать для того, чтобы взять страх под свой контроль? И что такое «контроль»?

– Для начала, он должен быть полон Сил и Решимости! Я думаю, что для этого он должен подчинить свою жизнь определённому регламенту. Это не шутка! Подчиняя жизнь регламенту даже с раннего возраста, человек приучается к дисциплине, и тогда, он может научиться управлять собой и не давать волю напрасным страхам… В нашем случае регламент это – совокупность очевидных правил которые должны регулярно соблюдаться для того, чтобы наш организм пребывал в отличной физической форме, таким образом, человек будет полон сил для функционирования в нашем мире. Помнишь, мы говорили про наблюдательность? Это твой контроль. Так вот, в этом случае человек должен быть в определённой мере наблюдателен по отношению к себе. И соблюдать регламент. Контроль сна и отдыха. Количество и качество принимаемой пищи. Порядок в вещах. Опрятный внешний вид. Физическая культура. Ты понимаешь, о чём я? Таким образом, тело человека всегда будет с лёгкостью переносить нервное напряжение и нагрузки, которые будут возникать на его пути, и если он будет стремиться развивать свой кругозор. Расширение кругозора подразумевает взаимодействие с другими людьми, а самые большие потрясения происходят именно от нашего взаимодействия, а именно, когда при нашем взаимодействии у человека нет достаточных знаний о человеческой природе и нет знаний о том, как выстраивать прекрасные отношения. Отсюда и вся наша боль. Поэтому осознание природы страхов и контроль над ними, а также физическая культура и порядок в вещах являются первой ступенькой для становления нас как сильных личностей для проживания в этом мире. И таким образом мы вырабатываем самое главное – чувство, которое поможет нам преодолевать препятствия на жизненном пути. Уверенность!

—…

– Посмотри, сколько ты уже знаешь!

—…

– Пройдут годы, и ты осознаешь, что дисциплина, регламент и уверенность – это тот начальный и важный арсенал, который помог тебе изучать миры и не сломаться…

– А что, изучая миры, можно сломаться?

– Миры полны тайн и опасностей. И если ты не будешь подготовлен надлежащим образом при столкновении с неизвестным, может случиться всякое. Один человек – это целый мир, не говоря уже о бескрайних мирах… Один человек – это Вселенная. И он совсем не обязан соответствовать твоим ожиданиям. Его действия могут дарить радость. Но могут дарить и боль… Я уже говорил, что самую большую боль человек может терпеть только от человека… В нас есть такое количество всего… Что тут говорить о мирах… Следовательно, расширенный кругозор может подарить тебе наравне с уверенностью чувство спокойствия и умиротворённости, с которыми ты можешь встретить опасность, которая, может быть, когда-нибудь встретится на твоём пути в лице какого-нибудь человека. И тогда, зная, что человек как целый мир может скрывать в себе разные качества, ты не будешь на него обижен. Возможно, ты даже будешь его любить, даже если он будет отпетым негодяем, ты только установишь соответствующие границы… Я не говорю, что ты обязан любить негодяя, ты имеешь полное право воздать ему по заслугам, но твой кругозор позволит тебе увидеть картину шире, а спокойствие и уверенность, выработанные регламентом и упорядоченной жизнью – адекватно оценить обстановку и предпринять соответствующие действия, или не предпринимать ничего, потому как благодаря своему развитому кругозору, сможешь правильно оценить последствия…

– Последствия? …

– Здесь мне хочется рассказать тебе ещё об одном важном качестве, которое убережёт тебя от всяких неприятных последствий. Ответственность. Ты обязан быть ответственным. Ты должен понять, что у каждого поступка есть свои последствия. И когда твой кругозор будет широк, ты сможешь ясно видеть, к чему могут привести тебя или кого-нибудь другого его действия. Порой даже самое безобидное действие может иметь печальное следствие. Здесь нужно иметь большой кругозор, поэтому ты должен быть наблюдателен и развивать это качество постоянно. Наблюдай. Наблюдай за восходом солнца, за тем, как льёт дождь, как падает и украшает землю снег, как он тает и как расцветают цветы и деревья, наблюдай как наступает ночь и слушай звуки природы, шум моря и раскаты грома… Наблюдай за словами и действиями людей, как человек ведёт себя во время разговора, и тщательно фиксируй, как согласовываются их слова и поступки… Наблюдай, как люди смеются, как едят и как спят. Со временем ты начнёшь понимать, к чему приводят те или иные действия человека и что стремление к знанию, красоте и всему прекрасному имеет целесообразное обоснование! Тогда ты увидишь, как развиваются миры, и что нет другого способа прожить прекрасную жизнь, как только стремление к познанию Её Тайн…

***

Каждый алиоцианин начинал путь в Мнемонических Школах, где знания передавались не с помощью книг, а прямыми нейронными импульсами. Далее избранные проходили обучение в Философских Орденах, изучая мистерию разума и его связь с тканью реальности. Лучшие из лучших допускались в Астральные Лаборатории, где познавались принципы управления гравитацией, времени и самого существования.

Театры Сияний и Теней среди башен Казнаторов были местом, где проходили мистические представления, раскрывающие истину в метафорической образной форме. Алиоциане не верили в традиционные религии, но почитали Великое Переплетение Судеб – представление о том, что вся Вселенная связана неведомыми нитями сознания.

Величественные шпили и платформы, парящие в небесах Ноктариона, были построены для удобства и в то же время для отражения величия разума. Их стены, созданные из живой материи, могли изменять форму, реагируя на присутствие алиоциан. Готические арки, массивные купола и плавающие платформы – всё это не просто элементы архитектуры, а символы самой цивилизации, объединяющей материальное и духовное. Царсити являлась пульсирующим организмом разума, энергия которого пронизывает пространство и время. Алиоциане стали не просто существами, но звеньями великого механизма, соединяющего материю и мысль в единое целое. И когда очередной Астральный Фрегат входил в поток гиперпространства, не оставляя за собой следов, его экипаж знал: они – архитекторы судьбы, вплетающие новые линии в бесконечную историю Вселенной.

Восприятие себя алиоцианами как вида связано с древними корнями, высоким духом, стремлением к совершенству, а также с определённой скрытностью и мистицизмом, что отражается в их именах, внешности и самоопределении. Они имеют кошачьи черты и гуманоидную природу. Среди звёздных миров, под бесконечным куполом космоса, алиоциане возвели свою цивилизацию, вдохновлённую легендами о древних кошачьих богах, что некогда бродили по светлым и теневым мирам Вселенной. Они ощущают свою природу как нечто большее, чем просто существование – это путь вечного поиска, стремления к совершенству и балансу между светом и тьмой. Их облик, их души, их судьба переплетены с загадками древней космической мудрости, передаваемой через поколения.

Они не просто существа – они живые звёздные рукописи, хранители знаний и интуитивного понимания устройства мироздания. В их культуре переплетаются логика и мистицизм, технологии и древние верования, ибо они верят, что только тот, кто постигает гармонию между материальным и духовным, способен выйти за пределы собственной природы.

Среди алиоциан есть те, кто достиг высших ступеней понимания мира. Они – Люцидии (Lucidae), носители великого огня разума и хранители истины, что сияет сквозь тысячелетия. Их имена покрыты тайной, их слова превращаются в пророчества, а их деяния – в легенды. Люцидии не просто философы и учёные, но и мастера познания неизведанного. Они способны проникать в глубины разума, видеть узоры вероятностей и направлять общество по пути прогресса. Их учения сложны, их суждения непоколебимы, а влияние на судьбы алиоциан безгранично.

Те, кто носит титул Царсити (Tsarcity), являются высшим воплощением алиоцианской политической и культурной иерархии. Они – наследники великих династий, вершители судеб, законодатели традиций. Их общественный строй – это гармония власти, дисциплины и сакрального знания, передаваемого только тем, кто способен удержать это бремя. Царсити возвели величие в культ. Их дворцы, похожие на творения богов, величественно парят над городами, их голоса звучат, как эхо древности, определяя ход истории. Они правят не железной рукой, но волей, непоколебимой, как законы самой Вселенной.

В тенях цивилизации и в глубинах неведомых измерений обитают Мистики (Mystics). Они – проводники меж мирами, обладатели тайн, что сокрыты от глаз обычных существ. Их разум движется по граням реальности, а их слова открывают двери в пространства, о которых не ведают даже Люцидии. Их искусство невозможно измерить наукой, их сила неподвластна логике, их влияние простирается за пределы жизни и смерти. Они – оракулы, пророки, алхимики духа и одиночки, создающие мосты между мирским и запредельным.

Фелиспаты (Felispates) – это аристократия, живая летопись цивилизации. Они ведут своё происхождение от первопроходцев, исследователей и основателей великих миров. Их обязанность хранить традиции, взращивать новые поколения правителей, наставников и стратегов. Каждый Фелиспат – это песнь о величии прошлого и надежда на славное будущее. Их знание о мире охватывает не только политические интриги, но и древние тайны, доступные лишь избранным. Они управляют миром не страхом, а мудростью, ибо понимают, что истинная сила заключается в умении хранить наследие.

Среди высоких башен алиоцианских городов, за пределами зримого мира живут повелители теней те, чьи имена не произносят вслух. Шедоуиды (Shadowids) – это те, кто плетёт паутину интриг и сокрытых смыслов. Их влияние незримо и их присутствие ощущается лишь холодным дуновением в спину. Шедоуиды не просто агенты тайных обществ. Они воплощение самой природы скрытого управления. Их разум охватывает тысячу ходов вперёд, а их слово может повергнуть целые династии в руины. Они не поддаются страху, ибо сами являются его создателями.

Великие стратеги, повелители судеб, хранители ресурсов, незыблемости законов и традиций – таковы Казнаторы (Kaznators). Они возвышаются над обществом, наблюдая за тем, чтобы вековая структура алиоциан не пошатнулась. Их воля подобна камню, их решения неоспоримы. Казнаторы не просто политики и правители. Они видят время иначе, чем другие касты. Их ум охватывает тысячелетия вперёд, и каждое их действие – это часть великого плана, цель которого – сохранение величия алиоциан на бесконечные эпохи. Они держат в своих руках ключи к будущему и прошлому, управляя реальностью с помощью контроля за всеми ресурсами цивилизации алиоциан.

…

Перед взором Леди Элиан упорядоченным калейдоскопом пронеслась вся эта панорама истории алиоциан. Но с некоторых пор всё начало изменятся. Она повернулась, рядом уже парил, ожидая её, голубоватый, сверкающий золотом глайдер…

Глава 4. Комиссар Вектор. Око

Комиссар Вектор стоял у обзорного купола, глядя на город, раскинувшийся внизу. Ветер, наполненный запахами ночи, шуршал через высокие шпили башен и площадки для глайдеров, заставляя их светиться, словно призрачные когти, выцарапывающие тайны из тьмы. Где-то внизу, в узких переулках Неокартианума, шли охотники – его люди, сыскари, следователи, аналитики, бесшумные как тени, и беспощадные, как сам закон.

ВСБ. Ведомство Стратегической Безопасности. Великая когтистая лапа, державшая мир алиоциан в вечном напряжении и вечно готовым к прыжку.

Алиоциане с тех пор, как жёсткая лапа олигархов начала судорожно сдавливать систему, в страхе боясь лишиться власти, вместо того, чтобы направить цивилизацию по пути дальнейшего и ещё более успешного процветания не знали милосердия в управлении. Мир существовал в равновесии силы, неоспоримой, безличной, жестокой. Кто контролировал информацию, контролировал общество. А информация стекалась в когти Комиссара.

Вся система Ведомства напоминала живое существо – многослойный организм, где одни органы были зоркими глазами, другие – скрытыми клыками, третьи – лапами, способными удержать или разорвать.

Комиссар Вектор – верховный алиоцин в этом мире. Он не просто знал всё, что происходит. Он чувствовал. Ему принадлежал сам воздух, наполненный данными, словно запахами жертвы. Его сверхчувства, обострённые психогенетическими технологиями, позволяли различать страх в голосе, ложь в мельчайших движениях зрачков, готовность предательства в изменениях биоритмов.

Совет Инквизиторов – двенадцать безликих фигур, каждая из которых была его тенью. Они не имели имён, только функции. Один контролировал промышленников, другой аристократию, третий науку, четвёртый военные структуры. Их роль была не в управлении, а в предвидении угроз, выслеживании врагов ещё до того, как те осознают своё намерение восстать.

Служба Центрального Сыска – не просто сыщики, а аналитики, наблюдатели, психометры. Они не гнались за преступниками, они предугадывали преступления. Алгоритмы "Технооракулов", управляющие их предсказательными системами, читали вероятность измены в интонациях речи, во взгляде, в мимолётном движении хвоста.

"Черные Шрамы" – элитная стража Вектора, состоящая из тех, кто забыл своё прошлое. Они были живыми карательными машинами, полностью подчинёнными его воле. В их костную ткань вплетались квантовые коды, превращавшие их в идеальных бойцов, не знающих ни сомнений, ни страха.

Отдел Прогностики и Инноваций – носители самого опасного знания. Они строили будущее, моделируя вероятности, исследуя аномалии. Именно здесь разрабатывалась технология развертывания пространства и психо ментальных переходов. Именно здесь хранилась информация о том, как мир алиоциан был связан с иными реальностями.

Межзвёздный Патруль – карательная когорта, чьи корабли парили в орбитальных зонах, готовые подавить любое сопротивление. Они несли в себе орудия, способные обрушить пылающую пустоту на непокорные города.

Архив Теней – библиотека всех тайн мира. Здесь хранились файлы на каждого, кто был хоть чем-то значим. Здесь были зашифрованы истинные истории, изменённые в общественных хрониках. Здесь покоилась правда, отлитая в холодный цифровой янтарь.

Комиссар Вектор не верил в милосердие. Он верил в закон джунглей, адаптированный к высокотехнологичной цивилизации. Современные алиоциане, которые были задействованы в службе сыска, были охотниками по природе и их власть строилась не на демократии, а на иерархии силы, хитрости и информации. Закон определялся тем, кто был быстрее, умнее и опаснее. ВСБ не просто искало врагов – оно создавало их. Ведомство было движущей силой истории, постоянно выискивающей угрозы, даже если их не существовало. Враг должен был быть всегда, иначе общество начинало загнивать. Поэтому агенты ВСБ создавали легенды, подкидывали следы, инициировали заговоры, чтобы затем блестяще их раскрывать. Это удерживало мир в тонусе, напоминая, что власть – это вечная охота, в которой нельзя расслабляться.

Но кто же был сам Комиссар? Его ненавидели и боялись. Его уважали и проклинали. О нём ходили слухи:

– Он не простой алиоцин, а созданная сущность.

– Он был среди людей и знает, как они мыслят.

– Он выпил живой эликсир и теперь не принадлежит ни миру алиоциан, ни миру людей, ни миру нагов.

– Он бессмертен.

Вектор знал эти слухи. Он не спешил их развеивать. Его власть держалась на страхе, но не на открытом ужасе, а на тонком, ядовитом предчувствии и неотвратимом наблюдении. Когда ты знаешь, что тебя видят даже тогда, когда ты один. Он не вмешивался в мелкие дела, не диктовал законы напрямую. Он был не голосом, а присутствием. Никто не знал, где он находится. Никто не видел его вне верхних уровней Башни ВСБ. Но он был везде – в холодном мерцании информационных экранов, в лёгком треске связных линий, в отражении света на металлических поверхностях. Комиссар Вектор был не просто лидером. Он был символом охотничьей дисциплины мира алиоциан. И пока его глаза наблюдали за городом, мир оставался стабильным. Но даже он чувствовал, что грядёт нечто большее, чем простой заговор. В тени и свете последних событий Ноктариона двигалась фигура. Фигура, которая могла изменить всё.

***

Тени Башен Казнаторов ложились на широкие плиты зала для частных аудиенций. Это место было лишено украшений, лишено любых следов роскоши – только серый камень, гладкий металл и приглушённое освещение, отбрасывающее длинные призрачные тени на стены. Здесь Вектор принимал тех, кто требовал его внимания, но редко тех, кому он доверял.

Лорд Валькзиор вошёл бесшумно, словно ночь сама принесла его в это место. Он остановился в нескольких шагах от массивного стола, за которым сидел Вектор – высокий, маскулинный, холодный, сдержанный, с синими светящимися глазами, изучающими каждого собеседника, будто сложную шахматную фигуру, он был больше похож на барса с белой шкурой и чёрным пятном на половину лица, высокий лоб, волосы его были черны и свободно ложились по всей голове удлинёнными прямыми прядями. Держался сдержанно и всегда с некоей долей вызова. За его спиной было огромное панорамное окно с выходом на такой же балкон, оттуда просматривался чуть ли не весь 45-миллионный Ноктарион, было видно здание Конгресса и возвышающийся космопорт вместе с обсерваторией. То тут, то там в ночном небе проблёскивали разноцветные аэро-глисы и астро-повозки. Высоко в небе на высших платформах космопорта окутанных ночной небесной дымкой, шёл на посадку переливающийся светом, огромный астральный фрегат. Всё это составляло привычную атмосферу ночного Ноктариона, да в общем и почти всей планеты Царсити.

– Милорд Валькзиор, – сухо произнёс Комиссар, его глаза продолжали испускать ровный синий свет, не поднимаясь. В зале был приглушённый ночной зеленоватый свет.

– Что привело вас в стены Ведомства в столь поздний час?

– О, Комиссар Вектор, – голос Валькзиора был мягок, почти ласков. – Я бы сказал, что меня принесли те же ветры перемен, что пробуждают ваши инстинкты укрепить свою власть и влияние даже в дальних рукавах Фелиноссы.

Вектор выжидающе посмотрел на него.

– Не томите, милорд. Ваши игры мне известны, но у меня нет времени на риторику.

Валькзиор слегка склонил голову, в его улыбке мелькнул оттенок насмешки.

– Тогда позволю себе говорить прямо. Меня беспокоит профессор Леонтус.

Вектор нахмурился, но не перебил.

– Уважаемый советник, разумеется, фигура достойная, мудрая. Однако его влияние на молодую аристократию… несколько настораживает. Скажите, Комиссар, вас никогда не тревожило, когда чья-то тень становится длиннее, чем должна бы?

Вектор медленно поднял взгляд.

– Если у вас есть конкретные подозрения, озвучьте их. В противном случае – это пустая трата времени.

– Подозрения? – Валькзиор улыбнулся и стал задумчиво прохаживаться по залу для аудиенций. Он двигался, словно змей.

– О нет, Комиссар. Лишь наблюдения. Разве вы не замечали, что профессор Леонтус слишком часто говорит о границах власти? Что его речи всё чаще находят отклик среди тех, кто ищет альтернативу нынешнему порядку?

– Он действует в рамках закона.

– Разумеется, – Валькзиор улыбнулся, и посмотрел в глаза Вектору, в его голосе прозвучало удовлетворение.

– Но разве вы не считаете своим долгом изучить этот вопрос глубже? Быть может, найти теневого игрока, который направляет его влияние? Возможно, этот игрок уже сейчас стоит ближе, чем кажется.

Вектор молчал. Он знал, куда метит лорд. Валькзиор сделал шаг назад и склонил голову.

– Я всего лишь забочусь о порядке, Комиссар. О том, чтобы мир продолжал вращаться в правильном направлении. А для этого иногда стоит заглянуть в самые скрытые уголки и в самые открытые пространства. В том числе и в те, которые на первый взгляд кажутся особенно безупречными.

Он развернулся, оставляя Вектора наедине с его мыслями так же бесшумно растворившись в глубине зала для аудиенций, как и появился. И могло бы показаться, что это было видение или мираж, но даже если бы какой-нибудь алиоцианин смог так подумать, то этот мираж ещё долго не давал бы ему покоя по ночам.

– Умеет Валькзиор, умеет, – между делом подумал Вектор. А перед глазами всплыла загадочная и в то же время совсем обычная фигура Риддла…

***

Минг был доволен — кошатина получилась довольно сочной, тем более, что Минг точно знал, что кошатина придаёт мужскую силу и долголетие. К тому же это и очень вкусно. Вей был прав. К тому же они крепко выпили. Да, сегодня кошатина была отменной… И, получая удовольствие от воспоминания о наслаждении вкусом отменной кошатины, Минг опустился на лавочку и закурил. Голова стала тяжелой — много выпили… Было поздно, и на тихой, безлюдной и не совсем чистой прибазарной улице было тусклое фонарное освещение.

– Фу-ух, как бы не пришлось сегодня лупить жену, руки уже болят… Вот у Вея хорошая жена, то, что надо, живут душа в душу и никаких семейных дрязг, не то, что Мей… Держа сигарету во рту и затягиваясь, он уставился в пустоту, алкоголя было выпито много. Затянулся ещё раз — стало совсем муторно. Да, много было выпито — Мей будет бита, дети уехали, вступится будет некому… Снова затянулся и продолжил смотреть в пустоту, его мутило. Минг, как сквозь туман услышал звонкий звук взмаха как будто бы хлыста в воздухе, что-то остро резануло по шее и горлу, всё вокруг вдруг закрутилось колесом, Минг мельком увидел как фонари, улица, лавочка, мусор и… его тело, которое, почему-то уже без головы пару раз прокрутились вокруг него снизу вверх, и оно, сидящее на лавочке, продолжало крутиться вокруг него и отдаляться… Затем он увидел себя, сидящим на лавочке, но почему-то без головы, вдруг он ударился ею об асфальт – и всё померкло, только всплыла перед глазами ещё сегодня не битая жалобная Мей… Отрубленная голова Минга лежала в пяти метрах от тела, которое осталось сидеть на лавочке пустынной и плохо освещённой улицы с дотлевающей сигаретой в руках…

***

Глава 5: Профессор Леонтус. Поиск Истины

Конгресс был окончен. Коридоры были тихи в этот поздний час, некоторые алиоциане покинули встречу на своих сверкающих глайдерах. Другие глайдеры направлялись в потоках Оксифира по направлению к Конгрессу. Начинался раут. Через огромные высокие витражи по окружности зала был виден ночной тускло светящийся в загадочной дымке город, проплывающие поблёскивающие глайдеры, на большом расстоянии друг от друга располагались Башни Казнаторов и мрачная Башня ВСБ комиссара Вектора. На мгновение зал озарился ярким проблеском – это астро-фрегат бесшумно заходил в порт высоко вверху в космопорт над обсерваторией..

За массивным красивым столом, осенённый полумраком, стоял молодой профессор Леонтус. В глазах читалась усталость, но он был энергичен и голос его оставался твёрдым.

– Ты понимаешь, к чему это приведёт? – Леонтус взглянул на молодого фелиспата, сидевшего напротив.

– Если шедоуиды осуществят задуманное, они приведут Царсити к безвозвратным переменам. Они говорят о защите нашего будущего, но в их словах сквозит страх перед собственной уязвимостью.

– Вы уверены, что они действительно пойдут на это? – голос собеседника был осторожен.

Леонтус усмехнулся, склонившись над живой светящейся оксифирной картой, испещрённой плавно движущимися символами и золотистыми глифами.

– Уверен, как в том, что Оксифир течёт в сознании и венах каждого алиоцианина. Они давно разрабатывают эту технологию. Внедрение в сознание человечества Земли – их единственный шанс на выход за пределы наших реальностей. Но они не учитывают одно…

– Что именно?

Леонтус поднял глаза, снял очки, его взгляд был глубоким.

– Обратный эффект. Они думают, что смогут контролировать процесс перехода в мир человечества, но человеческий разум – не просто сосуд для вмещения туда постороннего сознания. Он изменяет то, что в него проникает. И если они решат пересечь грань, они могут не узнать самих себя, когда придёт момент физического проявления в мире людей. Более того, таким образом они откроют дверь в обе стороны, куда смогут войти непрошенные гости, в мир Царсити.

Молодой фелиспат задумался, сцепив пальцы в замке.

– Это значит, что если эксперимент начнётся, они могут не только потерять себя, но и дать людям то, что никогда не было задумано. Силу, о которой они и сами не подозревали?

– Не совсем так. Уже многие земляне начинают открывать в себе Силу, с помощью которой можно трансформировать свой мир, а также создавать новые миры. Более того, эта сила была им доступна изначально. Но только потому, что мандат на использование силой оказался в руках тёмных мистиков Земли, а с другой стороны потому, что многие земляне увязли в невежестве и страдании (возможно под влиянием тех же тёмных мистиков), и где-то пеленой ложилось собственное невежество и чрезмерное вожделение к чувственным наслаждениям. они забыли об этом. Но благодаря Хранителям, Истинным Мистикам и даже Самому… Оксифиру, они хранят это знание в самом ядре своей ДНК, которую просвещённые земляне называют Единым.

Молодой фелиспат заворожённо и не моргая смотрел на Леонтуса.

…

Профессор, отправив коллегу отдыхать, вышел их зала с огромными витражами и прошёл вдоль готического сводчатого коридора по направлению к оксифирному скоростному лифту. Он поднялся в зал Глобальной Обсерватории Ноктариона. Город скрылся под ночной дымкой, и поблёскивающие вереницы ночных глайдеров проплывали теперь уже далеко внизу. Зал глобальной обсерватории был сферическим и прозрачным. В небе сияли огромные звёзды и проплывали кометы. Поодаль справа от обсерватории неспешно и бесшумно взлетали и шли на посадку огромные астро-фрегаты. Леонтус уставился взглядом вверх, в ночное небо, затем посмотрел задумчиво прямо перед собой. Прямо перед ним, в свете ночных звёзд и мягкой тусклой оранжевой подсветки зала просматривалось его отражение в прозрачной стенке купола. Леонтус, задумался…

Шедоуиды как одна из высших, но теневых форм алиоцианского разума веками стремились раскрыть фундаментальную природу бытия. Их кастовая структура, основанная на жесткой иерархии, посеяла своих агентов среди фелиспатов – элиту среди аналитиков и экспериментаторов, учёных, наделенных исключительной способностью исследовать психоэнергетические аспекты сознания и участвовать в проектах по социальной инженерии. Именно они совершили одно из важнейших открытий в истории своего вида: они обнаружили, что и именно человечество, в отличие от всех других известных им существ, обладает способностью подключаться к Великой Творящей Частоте – универсальному полю, которое люди в разные эпохи называли Единым, Источником или Абсолютом. Однако, парадокс заключался в том, что сами люди в своем большинстве утратили осознание этой связи. Они забыли свое изначальное могущество и силу. Только отдельные мистические традиции, передаваемые через ученическую преемственность, сохранили фрагменты этого знания. Медленно, но неизбежно человечество подходило к Великому Антропологическому Переходу – эпохе, в которой скрытые резервы разума начинали активироваться, вызывая феномен когнитивной сингулярности восприятия. Фелиспаты понимали, что этот переход откроет перед человечеством доступ к потенциальным возможностям, которые ранее были недоступны даже самым развитым алиоцианам. В отличие от большинства видов, люди обладали эмоциональной нелинейностью – способностью формировать переживания, выходящие за пределы детерминированного поведения. Это качество придавало человеческому сознанию своеобразную квантовую пластичность, делая их самыми опасными и самыми перспективными существами во Вселенной.