Читать онлайн Ценой жизни

© Матвей Сергеевич Алюков, 2025

ISBN 978-5-0067-1940-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Начало

Глава 1. Позади фронта.

Вечерело. На улице шел ливень. Капли, растекающиеся по окну, придавали в дома одиночество. Ветер дул, сбивая и разрушая все на своем пути. Шло двадцать седьмое июля. На улице холодно, будто март. В одном доме женщина нервно смотрела вдаль, и предчувствовала что-то неладное. Она не могла заснуть. Рядом был шорох, пугающий ее до смерти. В очах была видна грусть и сожаление. Женщина тосковала. У калитки был виден силуэт, будто растворявшийся под гнетом дождя. Без трудностей, тот открыл ее и прошел к двери. Был слышен стук. Женщина ни каплю не расслабившись, направляясь неуверенными шагами не переставала грустить и печалиться.

Она открыла дверь и увидела перед собой высокого русого молодого человека, весь обмокший, с легкой бородкой, улыбкой на лице, держа в руке мешок. Одет он был по-простому. На нем была рваная кофта, шляпа явно иностранного производства. В мыслях у хозяйки веялся вопрос в голове, и она решила задать его вслух:

– Извините, – чуть кашляя промолвила женщина, – А вы кто?

– Извольте меня называть Алексеем Георгиевичем, прошу простить, мои родители выгнали из дома, – уверенно говорил гость, – не могу ли я остановиться у Вас?

Как ни странно, женщине было все равно. Она оставила этот вопрос без ответа, и вместо него впустила гостя в дом. Нельзя было не сказать, что дом отличался – он был ухоженным, привлекательным. Его часто могли спутать с домом знатного лица. Каждое место дома сияло. Ох, как же сладко там жилось. Невозможно описать словами какие там были условия для жизни.

– Как Вас изволите обозвать? – спросил юноша.

– Меня звать Любовь Николаевна, я сегодня не в настроении, Алексей Георгиевич, Вы же остаетесь на одну ночь? – с недоумением спросила хозяйка.

– Конечно, я не заставлю Вас терпеть неудобство после одного дня, Любовь Николаевна! – с некой долей радости воскликнул Алексей.

Алексей Георгиевич говорил очень уверенно, можно сказать он был настоящим оратором. Из своего самолюбия, или просто от незнания дома он выбрал самую большую комнату – спальню ныне покойного мужа хозяйки. Справа от двери находилось кресло, а рядом с ним маленький столик, здесь была стопка газет. По центру находилось что-то похожее на ковер, а слева было множество картин, писанных мужем. На одной из них была сама Любовь Николаевна, изображенная у реки, счастливая улыбка, держа в руке розу, которая блистала, не менее самой хозяйки. Рядом с рисунками был шкаф, в котором все было пусто, но в самом нижнем отделении лежала бумажка. Сложно что-то было разобрать, понятно, что это что-то на подобии стихотворения, которое было написано странными символами. С потерянными мыслями, неясной целью, синяками от насилия он лег спать. Любовь Николаевна зажгла свечку, встала на колени и начала горько плакать. Хоть юноша и слышал плач, он предпринял засыпать, несмотря на видимое плохое настроение женщины.

Рано утром, под рассвет, проснулся Алексей. Он долго смотрел в окно и наслаждался утром. Решив выйти из комнаты, тот направляется умыться, а заодно и поздравить с новым днем хозяйку. Идя по коридору, заглядывая на кухню и в комнату Любовь Николаевны ее самой не было. Юноша не особо думал, где его спасительница, умывшись, он вышел из дома и стал гулять по деревне. Там вдалеке на лугу, ходила хозяйка и собирала цветы. Все-таки молодой человек решился подойти. Но даже когда он подошел, женщина вообще не обратила внимание.

– С добрым утречком, Любовь Николаевна! Как Вы? Как ночь? – любой бы на его месте стыдился таких вопросов, слыша плач, но Алексей был не любым.

– Доброе, – без всякого веселья ответила хозяйка, – Хорошо спалось.

– Неужто Вы больше ничего не скажете? – с изумительным взглядом промолвил юноша.

– А что мне говорить? Как я несчастна? Как я страдаю каждую ночь уже пять лет без своего мужа? В одиночестве сижу и плачу? Или может про то, как у меня нет веры ни во что, как все вокруг для меня уже темное и бесцветное? Что я немолода, и мне до конца своих дней будет суждено быть такой, я предана своему мужу – и не заменю его ни на кого никогда! – с болью произнесла маленький монолог хозяйка.

А ведь, как ни странно, но Алексей ее не понял. Он не услышал той боли, которая была произнесена. В его мыслях все так радостно, что эти слова ему звучали как анекдот, с которого сложно было грустить, иль плакать. Посмотрев на Любовь Николаевну, она была в образе дикой жертвы, потерянной девой оставшейся без самого главного в жизни – без счастья. Юноше еще не было такое знакомо – хозяйка это поняла.

– Алексей Георгиевич, Вам бы лучше не лезть в чужие проблемы и трудности, – сказала женщина, – вы еще молод, Вам не понять меня, сейчас в Вашем животе бабочки и мысли о любви, об огромном доме, о будущем вместе с любовью всей своей прекрасной жизни. Все мы были такими, хоть Вы и не малы, но Ваша жизнь также беззаботна, осталось лишь помириться с родителями, и жить поживать. Ведь так или иначе, нужно ценить время, оно не бесконечно и идет с огромной скоростью, время не вернешь. Каждая минута может оказаться судьбоносной в этой жизни, иль последней. Вы никогда так уж и не поймете, когда будет пробит Ваш последний час. Смерть всегда будет где-то рядом, но главное не думать, Алексей Георгиевич, а просто жить мгновением… – задумавшись, сказала Любовь Николаевна.

Юноша лишь взглянул, и будто исчез на секунду из этого мира. Он как будто бы услышал слова на иностранном языке, но вроде и на родном. Лишь немного поняв первые слова женщины – не вникать в чужие проблемы. Он ушел. По пути он решил зайти в магазин:

– Доброго дня! Коль я имею сегодня денег, можно кусок хлеба? – с гордостью спросил, зная ответ Алексей.

– Здравствуйте, – с серьезным и холодным видом поздоровался продавец, – можно.

– А что у вас случилось? – с недоумением спросил юноша.

– Ничего, парень. Лучше не лезь. Держи хлеб, – принимая деньги нарезал продавец хлеб.

Купив хлеб, Алексей Георгиевич пошел домой. Даже в магазине, ему отказали что-то объяснять. Весь вечер, он рассматривал картины, ища в них скрытый смысл. Не смогши, молодой человек быстро заснул, похрапывая.

Лишь ночью, услышав слова «Срочно, началась Война!» – он открыл глаза.

Глава 2. В сторону фронта.

Поезд. Весь погруженный солдатами едет на передовую. Средь них молодой Алексей Георгиевич. Он не зная всех тонкостей, добровольно в первые ряды отправился на фронт. «Что такое война? Что же это?» – думал юноша. Он чувствовал себя вдохновленно, думая найти свою любовь, параллельно в голове не вяжутся слова Любови Николаевны. Да, безусловно, Алексей был легкомысленным и наивным. Солнце. Вид на бескрайние русские леса давал энергию и повседневную для молодого человека радость. В одной кабинке с ним ехал похожий на гусара, с пышными усами и густыми бровями человек. Он словно своим вечным взглядом пронзал деревья и разрушал их. Этот немолодой человек был задумчив, его синие глаза были будто маленькими частицами океана. Внутри Алексея все смешивалось и сжималось, будто он едет на праздник, на пир. Детство юноши сложилось не самым приятным образом, он второй ребенок в семье, который по сути еще с детства был отвергнут семьей, но все дошло своего пика. Пейзажи за окном напомнили картины, висевшие у Любови Николаевны. Алексей Георгиевич, нервно кусая губы, стал вспоминать ее, а также задумывался кто и есть художник этих картин? Несмотря на думу свою, настроение было наипрекраснейшим, словно Алексей выиграл сотни рублей просто так. Близилось к вечеру. Юноша думал, что гусар первый начнет разговор, но все-таки в этой психологической дуэли – гусар победил:

– Хорошая погода, да? – без вступления спросил риторический вопрос Алексей.

– Согласен, люблю лето, помню в этих местах, когда маленьким был бегал, игрался… – с задумчивостью ответил гусар.

– Вас как величать? – продолжил диалог юноша.

– Меня Роман Лишаков. А Вас как, красивый молодой человек? – с самолюбием спросил Лишаков.

– Алексей Георгиевич Воронцов. – с меньшей долей радости произнес Воронцов.

Диалог больше не продолжился. И словно оба не хотели, и в тот же момент, было настолько скучно, что вариант диалога нравился обоим. Наступила ночь. Алексей ненавидит мрак, вся его жизнь полностью противоположна, и он словно светился вокруг всех, как звезда. В той или иной степени некоторые личности подавно и завидовали ему. Между тем, ветер становился сильнее, луна становилась ярче. Юноша что-то предчувствовал, но это очень сложно объяснить словами. Его разум испепелился, он оказался под гнетом мыслей.

Гусар заснул. Юноша захотел пройтись по вагону. Была темнота, и были слышны звуки езды поезда. Они добавляли некую мистику. В конце вагона находилось зеркало. Взглянув в него – Алексей сам себя не узнал. Возможно, он просто не выспался, или сложно ориентировался в темноте, как минимум – он утешал себя именно так. «Почему я поехал? А что про взрослость говорила Любовь Николаевна? А может, я сейчас, сплю в мягкой постели и меня сладко будит хозяйка того прекрасного дома?…”. Мысли шли, как водопад. Устав, и даже немного погрустив Алексей ложится спать, засыпая безумно медленно.

Глава 3. Первое разочарование.

«Могут ли люди испоганить свою судьбу сами, даже об этом не задумываясь?» – думал Воронцов. Мысли были обо всем, что угодно. Лил летний дождь, сопровождающийся градом. Между тем, поезду остался час пути, уже были слышны пушки и крики солдат. Это настораживало, но давало надежду на то, что Алексей придумал страшное, и все таки его ждут любовь и счастье. Полазив по карманам, он заметил, что случайно забрал бумажку со странными символами у Любови Николаевны. Разобрав, отчасти получалось стихотворение:

«Ураганы сносят дом,

Наши смехи и улыбки,

Ну, а кто же дома ждет?

Когда допоздна на заводе работаю небыстро.

Мечтая увидеть сей долины,

Любовь и верность подзабыв,

Я пишу письмо на Питер,

Лишь меня Ника подожди.

Да, жена присутствует,

Но вскоре, позабуду я о ней,

Ведь возбуждают только твои взоры,

Взгляды, без которых жить нельзя теперь.

И ценности разбивши

Я повоюю и вернусь,

Жди меня, ты, Вероника

С букетом роз и со словами «Я тебя люблю»

Юноша был в недоумении. Как же так? Неужели муж Любови Николаевны, не любил ее? Но почему она плачет о нем? Перечитывав это стихотворение вновь и вновь, было невозможно не задать себе десятки вопросов о жизни мужа. В то же время Алексей Георгиевич слышал вдалеке крики, они приближались. Выйдя, в коридор, он увидел в конце девушку. Она была обаятельна. Ее глаза пестрились, у нее было прекрасное тело. Светлые волосы были кудрявыми, а взгляд направлялся в деревья, словно пролетающие за окном поезда. Юноша чувствовал поёкивание в сердце, бабочки закрутились в животе, руки начали дрожать, а дыхание становилось все быстрее и быстрее. Воронцов решился к ней подойти:

– Здравствуйте, госпожа. Что же вы тут делаете?

– Я – лекарь, Вам что-то нужно от меня, – холодным, пронизывающим взглядом «стреляла» девушка.

– А как Вас изволите называть? – с надеждой на лучшее спросил Алексей.

– Как желаете, – отвернувшись девушка продолжала смотреть в окно.

Опять! Чертово опять! У Юноши сложилось впечатление, что все в этом мире грустны и печальны. Словно каждый чувствует себя разбито. Из-за войны? Воронцов не понимал, он чувствовал что все нерадостны именно из-за войны. Что в ней такого? Остается странным для Алексея Георгиевича.

Приехали. Рядом находились траншеи. Все солдаты выходили из вагонов, включая Юношу. Напротив них стоял полковник, и ко всему удивлению это был Лишаков. Опять угрюмый, и безумно по взору самовлюбленный, не ценя здесь никого, кроме славы и богатства. Но тут после минутного молчания, не считая взрывов дальше он заявил:

– Бойцы! Сегодня вы прибыли на фронт, где вы все будете сражаться за Родину. Слушайте и запоминайте мою философию. Здесь хоть мы и в одной команде, но каждый сам за себя, можете просто погибать – здесь вам никто не поможет, не будет бабки да мамки, которые вам поделятся подгузниками. Это особенно касается Вас, – Лишаков указал на Воронцова, все засмеялись, – довольно шуток. Нам придется сражаться и отдавать кровь, возможно через несколько дней вас всех не станет, да что уж там, сегодня! За вами никто бегать не будет, особенно я. Не советую приставать к девушкам, – коварной улыбкой посмотрел полковник на девушек и улыбнулся, они в ответ, – а иначе за них заступлюсь я! Всем ясно? Надеюсь, на ваше понимание и благоразумие. Да пребудет с нами победа и, – немного засомневавшись продолжил, – честь! Ура, товарищи!